История китайцев, маньчжуров и дауров Зазейского края во второй половине XIX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Усова, Анастасия Викторовна

• Усова, Анастасия Викторовна
• кандидат исторических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Усова, Анастасия Викторовна

Введние.

Глава 1. Население Зазейского края.

Территория расселения Численность деревень Местоположение деревень Численность населения Этнический состав

Глава 2. Хозяйственнаядеятельность.

Земледелие

Охота и рыболовство

Скотоводство

Торговля

Торговля ханшином

Глава 3. Материальная и духовная культура жителей Зазейского края.

Планировка селений Дом

Внутреннее устройство дома Ремесла, традиционная медицина и образование Внешний облик местных жителей

Пища Язык

Религиозные верования Миссионерская деятельность

Глава 4. Административное управление.

Китайское управление Политика русской администрации

Глава 5. События 1900 года.

Мобилизация Военные действия Бегство зазейских жителей Благовещенская трагедия Зазейская операция Осада Благовещенска

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «История китайцев, маньчжуров и дауров Зазейского края во второй половине XIX века»

В последние десятилетия в отечественной и мировой исторической науке, этнологии и социологии все возрастающее внимание уделяется исследованию проблем, связанных с жизнью этнических диаспор. Данная диссертация посвящена изучению истории китайцев, маньчжуров и дауров Зазей-ского края, оказавшихся на территории России после заключения с Китаем в 1858 году Айгуньского договора1, по которому Амурская область была возвращена в состав Российской империи. Этот этнический анклав, населенный подданными Цинской империи, просуществовал до 1900 года, когда большинство его жителей бежало в Китай, а часть из них погибла во время военных событий 1900 года.

Объектом исследования диссертации являются поселения маньчжурских жителей на Российской территории в пределах определенных Айгун^ ^ ским договором и последующими размежеваниями 1880 г., 1883 г. и 1887 г. в период с 1858 по 1900 гг. В работе рассматриваются исторические, социальные, политические и этнографические процессы, которые происходили на протяжении второй половины XIX века на территории Зазейского края.

Актуальность данной темы включает ее научную и практическую значимость. Научная актуальность определяется самим ходом изучения китайской диаспоры в России. В конце 1990-х — начале 2000-х гг. наблюдается переход от изучения иммиграционного процесса и китайской диаспоры в целом к исследованию положения дел в отдельных регионах России и анализу отдельных аспектов жизни китайских общин. Это требует более подробного изучения процессов формирования, демографической структуры, этническо

1 В договоре говорилось: «Находящихся по левому берегу р. Амура и р. Зеи на юг, до деревни Хормолдзинь, маньчжурских жителей оставить вечно на прежних местах их жительства, под ведением маньчжурского правительства, с тем, чтобы русские жители обид и притеснений им не делали». (Русско-китайские отношения. 1689-1916 гг. М., 1958, с. 29). го состава и социокультурных особенностей и китайско-маньчжуро-даурской общины в Зазейском крае Амурской области, без чего невозможно представить себе комплексного исследования истории китайской этнической группы, проживающей на территории Российской империи. История китайцев, маньчжуров и дауров Зазейского края до сих пор не была предметом комплексного научного анализа, так как, в основном, рассматривалась только в работах, посвященных китайской диаспоре всего Дальнего Востока или российско-китайским отношениям, в контексте проблем административного управления маньчжурскими жителями на территории России, а также их хозяйственной деятельности и в аспекте межгосударственных отношений.

Изучение же истории формирования данной общины, ее правового статуса, внутренних социальных и культурных процессов осуществлялось в ограниченном объеме. Однако именно такие исследования позволяют существенно расширить круг имеющихся сведений о характере изменений социокультурных характеристик китайской диаспоры в России во второй половине XIX века, об отношении к ней центральных и провинциальных властей России и Китая в тот период, а также выявить основные причины конфликтов, возникавших между китайским и российским населением на протяжении всего существования деревень маньчжурских жителей в Зазейском крае.

Активное развитие краеведения на Дальнем Востоке в последнее время также ставит перед исследователями задачу написания истории китайской, японской и корейской общин данного региона.

Практическая актуальность определяется происходящей интенсификацией контактов и связей между государственными организациями и гражданами Российской Федерации и Китайской Народной Республики. В ходе межгосударственного и бытового общения периодически встает вопрос о конфликтных ситуациях, возникавших между Россией и Китаем в XVII-XX вв. Одним из таких вопросов является проблема статуса китайских подданных Зазейского края и их исход из этих мест в 1900 г. В этих условиях детальное исследование вопроса о происходивших там событиях служащих государственных структур, работников СМИ и жителей пограничных с Китаем местностей поможет избежать нежелательных конфликтных ситуаций в дальнейшем.

Цель диссертации состоит в том, чтобы, основываясь на российских и зарубежных, в первую очередь, китайских источниках, изучить социально-политическую историю жителей деревень Зазейского края в период с 1858 по 1900 год, уделив основное внимание социальным и политическим процессам, административному управлению и контактам маньчжрских жителей с рос- \ сийским населением.

Для достижения этой цели в диссертации решались следующие задачи: проанализирована динамики численности и хода переселения китайцев, маньчжуров и дауров в Северное Приамурье; исследован этнического состава жителей Зазейского края и числен- V ность отдельных этнических групп; рассмотрены хозяйственной деятельности, основные составляющие \ материальной и духовной культуры населения зазейских деревень; изучена административная политика местных российских и китайских властей в отношении китайских подданных Зазейского края; реконструирован ход событий, произошедших в этой местности, во время военного конфликта 1900 года.

Хронологическими рамками диссертационного исследования являются 1858 и 1900 годы, то есть период после заключения Айгуньского договора, по которому земли, на которых проживали цинские подданные, вошли в состав Российской империи, и до исхода китайцев, маньчжуров и дауров из Зазейского края во время военных событий 1900 года.

Начало изучения истории Зазейского края было положено еще в 70-е годы XIX века, когда по пути в Южно-Уссурийский край эту местность посетил арх. Палладий (Кафаров), который затем изложил свои основные наблюдения в небольшой статье «Этнографическая экспедиция в ЮжноУссурийский край»2. Он первым определил, что проживающие там маньчжуры являлись не «природными», а так называемыми «новыми маньчжурами»3, китайское же население состояло там из «обязанных поселенцев».

Когда в 80-е годы XIX века конфликты зазейского населения с жителями окрестных русских деревень и российской администрации обострились, местные чиновники, с одной стороны, стали собирать более подробную информацию о китайской диаспоре, существующей в Амурской области, а с другой стороны, предприняли попытки проанализировать уже собранный материал. Так подполковником генерального штаба А.Ю. Назаровым были собраны и впервые опубликованы статистические данные о жителях Зазейского края4. В ходе подсчета численности зазейцев он обнаружил неточности в расчетах горного исправника Павлищева, побывавшего там до него. А.Ю. Назаров составил топографическую карту данной местности и список крупных населенных пунктов, где указал количество дворов в каждом селении и его численность. Он также попытался определить этнический состав населения деревень.

В 1883 году появилась работа Л.И. Шренка, который, основываясь на данные экспедиции 50-х годов XIX века, дал относительно полную картину расселения китайцев в Амурской области, уделив особое внимание жителям

2 [ Кафаров] Палладий. Этнографическая экспедиция в Южно-Уссурийский край // Известия императорского Русского географического общества. 1870, т. 6.

3 «Новые маньчжуры» («иче-маньчжуры») - тунгусские племена, которые были зачислены в восьмизнамен-ные войска, во время правления императоров Шуньчжи и Канси. (Подробн. см.: Lee R. The Manchurian Frontier in Ch'ing History. Harvard, Cambridge, 1970, p. 34; Мелихов Г.В. Маньчжуры на Северо-Востоке (XVII в.). Москва, 1974, с. 121-122; Чжунго шаошуминцзу шэхуэй лиши дяоча цзыляо цункань. Хэйлунцзян шэ маньцзу шэхуэй лиши дяоча (1958 нянь) (Сборник исследовательских материалов по изучению общественной истории национальных меньшинств Китая. Исследование социальной истории маньчжуров пров. Хэйлунцзян (1958 год). Б.м., 1987, с. 4; Записки о Нингуте // Записки Императорского Русского географического общества, 1857, т. 12, с. 93.

4 Назаров А.Ю. Записка о китайских подданных Амурской области генерального штаба подполковника Назарова// Сборник официальных документов по управлению Восточной Сибирью. Ирутск, 1883, т. 4, вып. 1; Назаров А.Ю. Маньчжуры, дауры и китайцы Амурской области // Известия Восточно-Сибирского отдела русского географического общества. 1883, т.14, № 1-2.

Зазейского края. Он попытался проанализировать этнический и социальный состав местного населения и описать его хозяйственную деятельность.

В 90-е годы XIX века появляются работы, посвященные правовому положению китайцев и маньчжуров в Амурской области. Особо следует выделить статью Н.Г. Матюнина5, где анализируется Айгуньский (1858 г.) и Пекинский (1860 г.) договоры и делается попытка определить, какова должна быть административная политика местных властей по отношению к зазей-скому населению. В 1894 году в свет вышла работа Г.Е. Грум-Гржимайло6, обобщившая материалы, собранные другими исследователями в 1880-е годы.

Несмотря на то, что во всех указанных работах предприняты попытки проанализировать этнический состав, статистические данные и процессы формирования поселений маньчжурских жителей на левом 6epeiy Амура, однако, они, в основном, носили описательный характер.

После 1900 года стали появляться работы, где давался анализ причин военных событий в Амурской области. В некоторых из них затрагивались вопросы, связанные с проживанием китайских подданных Зазейского края на российской территории, а также предпринималась попытка проанализировать истоки трагедии, произошедшей на берегах Амура7.

В 1906 году увидела свет публикация С. Патканова8, подготовленная на данных всеобщей переписи населения России 1897 года ипосвященная изучению тунисских племен Сибири. Автор проанализировал сведения о численности данных всеобщей переписи населения Зазейского края, попытавшись понять причины ее роста в 60-е и 80-е годы XIX века и резкого сокра

5 Матюнин Н.Г. Записка о китайцах и маньчжурах, проживающих на левом берегу Амура // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып. 58, СПб., 1894.

6 Грум-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области. СПб., 1894.

7 Кирхнер A.B. Осада Благовещенска и взятие Айгуна // Амурская газета. № 34,20 августа 1900 г. - № 41, 8 октября 1900г; Голубцов Н.З. Военные события 1900 г. на Амуре. Благовещенск, 1901; Дейч Л.Г (Сонин). Бомбардировка Благовещенска китайцами. Отд. отт. «Заря» № 4; В. Благовещенская "утопия"// Вестник Европы. №7, 1910.

Патканов С. Опыт географии и статистики тунгусских племен Сибири на основании данных переписи населения 1897 г. и других источников. Ч. 2. Прочие тунгусские племена // Записки Императорского Русского географического общества по отделу этнографии. Т.31. Ч. 2. СПб., 1906. щения в 90-е годы, подробно рассмотрел этнический состав зазейских деревень и, в свою очередь, пришел к выводу о том, что данные А.Ю. Назарова не совсем верны, он также первым отметил постепенное возрастание доли китайцев во всем населении края. С. Патканов попытался определить религиозную принадлежность зазейского населения и описал их хозяйственную деятельность.

В трудах Амурской экспедиции в 1912 году была опубликована работа В.В. Граве, в которой автор уделил значительное внимание хозяйственной деятельности китайцев, корейцев и японцев для Дальнего Востока, а также подробно рассмотрел политику местной административной по отношению к ним. Однако о «зазейских маньчжурах» в данном исследовании было всего лишь упомянуто как об особой категории подданных Цинской империи, ранее проживавших на Российской территории.

После 1917 года проблемы, связанные с жизнью китайской диаспоры в России и СССР, в научных трудах практически не поднималась. Лишь в 1950-е и в начале 1960-х гг. появляются работы, где встречаются лишь отдельные упоминания о существовании поселений маньчжурских жителей на левом берегу Амура. Так, в 1959 году вышла в свет монография П.И. Кабанова «Амурский вопрос», в которой автор касается истории возникновения китайских поселений в низовьях Зеи9. В начале 1960-х гг. Г.С. Новиков-Даурский, основываясь на переводе «Записок о Нингуте», сделанном В.П. Васильевым, работе H.H. Поппе и других источниках и литературе, попытался в своих историко-археологических очерках10 рассмотреть историю возникновение «маньчжурского клина». Однако автору не удалось полностью реконструировать картину заселения Зазейского края маньчжурскими жителями.

9 Кабанов П.И. Амурский вопрос. Благовещенск, 1959.

10 Новиков-Даурский Г.С. Историко-археологические очерки. Благовещенск, 1961.

Со второй половины 60-х гг. до начала 80-х гг. XX в. работ, затрагивающих проблему пребывания подданных Цинской империи на российской территории, не было. Только в начале 80-х гг. в монографиях вновь появляются отдельные упоминания о положении китайцев, маньчжуров и дауров Зазейского края. В 1983 году Е.Л. Беспрозванных в монографии лишь повторил выводы сделанные Новиковым-Даурским, не рассматривая проблему зазейского населения даже в контексте русско-китайских отношений11. Ф.В. Соловьев, который первым поднял проблему китайской миграции на территорию российского Дальнего Востока, посвятил свою работу вопросам, связанным с трудовой и хозяйственной деятельностью китайцев, сосредоточив внимание, в основном, на Приморском крае и лишь упомянув о существовании поселений «оседлых» китайцев, маньчжуров и дауров на левом берегу Амура12.

Новый этап в изучении вопроса китайской миграции на Дальнем Востоке начался в клэнце 90-х годов XX века, когда в свет вышла монография Т.Н. Сорокиной «Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (конец XIX - начало XX вв.)», в которой на основе анализа впервые введенных в оборот архивных документов подробно были рассмотрены пути проникновения китайцев в Приамурье, их численность, правовое положение, а также хозяйственная деятельность13. В указанной работе впервые большое внимание было уделено китайским подданным, жившим в Зазейском крае. По мнению автора, русская администрация пыталась добиться такой же степени зависимости зазейских жителей от нее, как и от китайских чиновников. Развитие земледелия русских крестьян в соседних деревнях, как считает Т.Н. Сорокина, вынудило российскую администрацию предпринять меры к вытеснению Беспрозванных Е.Л. Приамурье в системе русско-китайских отношений XVII - начале XIX в. М., 1983.

12 Соловьев Ф.В. Китайское отходничество на Дальнем Востоке России в эпоху капитализма (1861-1917 гг.). М„ 1989. китайских земледельцев. Итогом конфликтов местного российского и китайского населения стали военные события 1900 года, когда все жители Зазей-ского края перебрались на правый берег Амура и им не было позволено вернуться назад. В указанной монографии также подробно была рассмотрена хозяйственная деятельность зазейского населения.

В 2000 году Е.И. Нестеровой была защищена кандидатская диссертация, на основе которой подготовлена монография «Русская администрация и китайские мигранты на юге Дальнего Востока России (вторая половина XIX - начало XX вв.» (в печати), базирующаяся на многочисленных раннее не вводившихся в оборот архивных документах и редких публикациях. В данной работе анализу административной политики российских властей в отношении китайских подданных Зазейского края, как особой категории китайцев Дальнего Востока, посвящен особый раздел воторой главы, где приведен об- т < ширный фактический материал и сделаны важные выводы о характере действий российской алминистрации в этой местности. ^

В третьей главе вышедшей в 2003 году монографии O.A. Тимофеева «Российско-кита йские отношения в Приамурье (середина XIX - начало XX V вв.)», названной «Проблема "зазейского клина"», на основе отечественных и ряда китайских источников были рассмотрены важные вопросы, связанные с китайским населением Зазейского края14. В итоге автор работы пришел к выводу о том, что причиной возникновения целого ряда конфликтов между приграничными властями России и Китая, создававших дополнительную напряженность в отношениях между странами, была правовая несостоятельность положений первой статьи Айгуньского договора15. Опираясь на русские и китайские источники, автор подробно рассмотрел военные события 1900 года в Приамурье.

13 Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (конец XIX - начало XX вв.). Омск, 1999.

14 Тимофеев O.A. Российско-китайские отношения в Приамурье (сер. XIX- нач. XX вв.). Благовещенск, 2003.

15 Тимофеев O.A. Указ. соч., с.114.

В монографии А.И. Петрова «История китайцев в России. 1856-1917 годы» (2004 год), где рассматриваются проблемы, связанные с историей иммиграции китайцев в России и жизнью китайской диаспоры в Российской империи, в том числе затрагиваются и вопросы, связанные с существованием деревень цинских подданных в Зазейском крае16. Особое внимание в указанной работе уделено проблеме проникновения маньчжуров и китайцев в Приамурье, хозяйственной деятельности местных жителей, а также административной политике российских властей по отношению к зазейским жителям и их особому правовому статусу.

Следует также отметить статьи С.Э. Аниховского 2002 и 2003 гг., в которых подробно рассматриваются религиозные верования зазейских жителей, а также численность местного населения и его этносоциологический портрет. В своих работах автор пришел к выводу, согласно которому в Зазейском крае существовало «относительно благоприятное соотношение полов и возрастных групп, преобладание лиц, состоящих в браке, над холостыми»17, население в основном занималось сельским хозяйством и на протяжении всего существования китайских деревень на российской территории их жители продолжали исповедовать свои традиционные религиозные верования18.

В Китае история изучения Зазейского края началась еще в начале XX века, когда авторами «Айхуэй сянь чжи» (Описание уезда Айгунь) (1920 год) была сделана попытка изложить историю «64 знаменных деревень на левом берегу» Амура (как принято в Китае называть зазейские деревни), однако основное внимание там уделялось проблемам межевания территории зазейских жителей, конфликтам между российским и китайским населением и событи

16 Петров А.И. История китайцев в России. 1856-1917 годы. СПб., 2004.

17 Аниховский С.Э Этносоциологический портрет и религиозные верования «зазейских маньчжуров» Амурской области // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. № 5. Благовещенск, 2003, с. 390.

18 Аниховский С.Э Этносоциологический портрет и религиозные верования «зазейских маньчжуров» Амурской области // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. № 5. Благовещенск, 2003; Аниховский С.Э. Китайские религии на территории дальнего востока России (середина XIX - начало XX вв.) // Религиоведение. № 4, Благовещенск - Москва, 2002. ям 1900 года'9. В 1926 году в свет вышла работа Го Кэсина «Хэйлунцзян сян-ту лу» (Амурский край. Географическое и этнографическое описание), в ней автор одним из первых составил полный список 64 деревень, которые располагались на левом берегу Амура20. В дальнейшем, в период существования Маньчжоу диго (1934-1945гг.), исследования в этой области осуществлялись японскими учеными.

После создания КНР история Зазейского края в Китае длительное время не рассматривалась, однако в середине 60-х годов XX века в связи с ухудшением советско-китайских отношений и острой дискуссией по территориальным вопросам между КНР и СССР21 изучение данной проблемы там возобновилось, были проведены полевые исследования, во время которых опрашивались уроженцы Зазейского края и их потомки, жившие в районе Хэйхэ и Айгуня. Изучение данного вопроса в 1960-х гг. велось также и на Тайване. Так, тайваньский исследователь Линь Миндэ в статье «64 деревни на восточном берегу Амура»22, основываясь на китайских и российских источниках, дал краткий очерк истории проникновения выходцев из Китая в Приамурье, а также рассмотрел численность и этнический состав зазейского населения, уделив внимание и его хозяйственной деятельности. Основное внимание в этой работе уделено проблемам российской и китайской политики в отношении зазейских жителей: инспекциям цинских чиновников на этой территории и межеваниям «зазейского клина» российской стороной.

Во время «культурной революции» (1966-1976 гг.) в КНР все научные исследования были приостановлены, и результаты работы китайских ученых были опубликованы лишь в конце 70-х годов XX века. На основе этих материалов, а также с привлечением российских источников китайскими иссле

19 Айхуэй сянь чжи (Описание уезда Айгунь). Б.м., 1920.

20 Го Кэсина Хэйлунцзян сянту лу (Амурский край. Географическое и этнографическое описание). Б.м., 1926.

21 Подробн. см. Галенович Ю.М. Россия и Китай в XX веке: граница. М., 2001.

22 Линь Миндэ. Цзяндун люшисы тунь вэньти чжи яньцзю (64 деревни на восточном берегу Амура) // Юши сюэши. Т. 3., № 1, Тайбэй, 1964. дователями был подготовлен ряд статей, опубликованных затем в сборнике «Айхуэй лиши луньвэнь цзи» (Сборник статей по истории Айгуня) (работы Чжао Ляньтая, Лю Банхоу, Сюэ Сяньтяня, Го Яньшунь и др.)23, в них основное внимание уделяется проблемам изменения численности населения и количества деревень на протяжении второй половины XIX века, их этническому составу, а также сопоставляются списки названий деревень, составленных на основе китайских и российских материалов. Указанные работы, в основном, носят описательный характер. Так, в некоторых из них (например, в статье Го Яньшунь) приводится лишь пересказ исследований российских ученых и зачастую не делается анализ и сопоставление этих данных с китайскими, что могло бы быть очень ценным для дальнейшего исследования указанной темы.

Следует также отметить, что монографические работы по рассматриваемой в диссертации проблеме в Китае отсутствуют до сих пор. Со второй половины 80-х годов XX века новых работ, посвященных данной проблеме, не появлялось. Показательно, что глава по истории Зазейского края, вошедшая в опубликованное в 1996 году издание «Хэйхэ дицюй чжи» (Описание района Хэйхэ)24 базируется, в основном, на исследованиях начала 80-х годов. Основная часть главы посвящена описанию деревень, в нее включены варианты названий, численность каждого поселения, их месторасположение, дата возникновения (в том случае, если это было возможно определить). Однако, к сожалению, даже в этой работе допущен ряд ошибок, связанный с неверной идентификацией русских и китайских географических названий.

23 Го Яньшунь. Циндай цзяндун цитунь соцзай дицю цзюймин хэ цуньтуньдэ бяньхуа (Изменения в численности деревень и ителей знаменных поселений на левом берегу Амура в период династии Цин); Лю Банхоу. V 1861 нянь хоу Цин чжэнфу цзай Хэйдунцзян цзоаньдэ сюньбянь хоудун (Инспекции цинского правительст- V ва на левом берегу Амура после 1861 г.); Сюэ Сяньтянь. Гуаньюй цзяндун 64 туньд. Туньшу, туньмин хэ у цзюйминжэныыу вэньтидэ цзидянь цзыляо (Некоторые документы, касающиеся вопросов численности населения, названия и численности 64 деревень на восточном берегу Амура); Чжао Ляньтай, Лю Банхоу. Цзяндун люши тунь каодюе (Краткий очерк о 64 деревнях на левом берегу Амура) // Айхуэй лиши луньвэнь цзи * (Сборник статей по истории Айгуня). Харбин, 1984.

24 Хэйхэ дицюй чжи (Описание района Хэйхэ). Пекин, 1996.

Ряд публикаций китайских авторов также посвящен событиям 1900 года и «Благовещенской трагедии», но в них практически ничего не говорится о ситуации в зазейских деревнях в это время.

Таким образом, в исследованиях российских и китайских ученых проблема цинских подданных Зазейского края рассматривалась главным образом в контексте международных отношений и административной политики российских и китайских властей в отношении населения этих мест.

В целом, история китайцев, маньчжуров и дауров Зазейского края во второй половине XIX века остается еще недостаточно изученной. В отечественной и зарубежной историографии нет специальных монографических работ, посвященных этой проблеме. В имеющихся же исследованиях по данной теме, проанализированы лишь ее отдельные аспекты и затронута только часть связанных с ней вопросов. Так, остаются недостаточно изученными социальные процессы внутри общины китайских подданных Зазейского края, их правовое положение, реальная динамика численности местного населения на протяжении всего существования китайских деревень на российской территории, его религиозное сознание, а также поведение зазейских жителей во время военных событий 1900 года.

Для решения поставленных в диссертации задач использован разнообразный круг источников. Важной частью источниковедческой базы являются не публиковавшиеся ранее документы, хранящиеся в фондах Архива Внешней политики Российской империи Министерства Иностранных дел Российской Федерации (АВПРИ) и Государственного Архива Амурской области (ГААО). В основном, это документы, касающиеся правового статуса зазейских жителей.

Другой важной группой источников, использованных в диссертации, являются записки путешественников, чиновников и очевидцев происходивших в Приамурье событий, в которых рассказывается о китайцах, маньчжурах и даурах Зазейского края. Среди них следует особо выделить работы Р.

Маака «Путешествие на Амур»25, C.B. Максимова «На Востоке. Поездка на

26

Амур (в 1860-1861 гг.)» , К.И. Максимовича «Амурский край (из ботаниче

77 'IQ ских сочинений)» , А. Кауфмана «По Амуру и Приамурью» , A.A. Алябьева «Далекая Россия. Уссури. (Из путешествия по Амуру и Уссури)» , Н. Свер-беева «Описание плавания по реке Амуру экспедиции генерал-губернатора Восточной Сибири в 1854 году» , Гамова «Из путевых заметок астронома, капитана Гамова, определявшего в 1859 г. местность реки Амура и Уссури»31. В другую группу следует отнести воспоминания очевидцев и современников событий 1900 года (Л.Г. Дейч «Бомбардировка Благовещенска китайцами» , К. Никитина «Осада Благовещенска китайцами» , и, возможно, В. «Благовещенская "утопия"»34).

К особому виду источников относятся топографические карты, составленные в 80-е гг. XIX века российскими чиновниками.

Значительной частью источниковедческой базы данного исследования стала местная пресса конца XIX века («Амурская газета» и «Приамурские ведомости»), в которой в основном содержатся статьи и корреспонденции, посвященные взаимоотношениям и конфликтным ситуациям между местным российским и китайским населением, опубликованные по горячим следам тех или иных событий.

Среди китайских источников следует выделить документы, связанные с историей основания Айгуня и заселения этой территории («Стратегические

25 Маак Р. Путешествие на Амур. СПб., 1861.

26 Максимов C.B. На Востоке. Поездка на Амур (в 1860-1861 гг.). СПб., 1864.

27 Максимович К.И. Амурский край (из ботанических сочинений). СПб., 1862.

28 Кауфман А. По Амуру и Приамурью // Мир Божий. №5—7. СПб., 1902.

29 Алябьев A.A. Далекая Россия. Уссури. (Из путешествия по Амуру и Уссури) // Всемирный путешественник. №1, 1872.

30 Свербеев Н.Д. Описание плавания по р. Амуру экспедиции генерал-губернатора Восточной Сибири в 1854 г. // Записки Сибирского Отдела императорского русского географического общества. T.3, СПб., 1857.

31 Гамов. Из путевых заметок астронома, капитана Гамова, определявшего в 1859 г. местность реки Амура и Уссури // Записки Императорского Русского географического общества. №1,2, 1862.

32 Дейч Л.Г. Бомбардировка Благовещенска китайцами. Отд. отт. «Заря», №4.

33 Никитина К. Осада Благовещенска китайцами в 1900 г. (Из воспоминаний) // Исторический Вестник. Окт., СПб., 1910.

34 В. «Благовещенская "утопия"» // Вестник Европы. №7,1910. планы усмирения русских (Пиндин лоча фанлюэ)»35); карту Зазейского края, составленная после третьего размежевания в 1887 году китайскими чиновниками (АВПРИ. Ф. 188. Оп. 761. Д. 85), и перечни деревень, встречающиеся в китайских источниках и литературе (прежде всего, в «Айхуэй сянь чжи» и работе Го Кэсина); документы 70-х-90-х годов XIX в., которые направлялись в Айгунь из зазейских деревень при возникновении конфликтных ситуаций с российским населением36, а также воспоминания уроженцев Зазейского края, которые были собраны во время полевых исследований в 60-е годы XX века.

В целом, имеющаяся источниковедческая база является вполне надежной основой для исследования изучаемой проблемы.

Диссертация носит междисциплинарный характер, затрагивает социальную, политическую и этнографическую историю населения Зазейского края. При написании работы был использован сравнительно-исторический метод изучения исторического материала. Методологической основой исследования являются теоретические разработки российских ученых в области исторической науки.

Научная новизна диссертации определяется прежде всего самой постановкой проблемы. Фактически, представляемая работа является первым комплексным исследованием указанной темы. Как уже говорилось, до сих пор не появилось ни одной монографической публикации, посвященной китайским подданным Зазейского края, а в общих работах этой теме посвящены лишь отдельные разделы или фрагменты. Фактический материал, представленный в диссертации, по большей части, вводится в научный оборот впервые.

Практическая значимость работы определяется тем, что материалы представленной работы могут использоваться при преподавании истории Китая, российско-китайских и международных отношений, курсов краеведения

35 Стратегические планы усмирения русских (Пиндин лоча фанлюэ) // Русско-китайские отношения в XVII веке. 1686-1691. Т.2.М., 1972. w

36 Циндай Хэйлунцзян лиши данань сюаньбянь (Избранные архивные материалы по истории провинции Хэйлунцзян в эпоху Цин). Харбйн, 1986. в средних и высших заведениях российского Приамурья, а также при идентификации археологических находок в этой местности.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Усова, Анастасия Викторовна

Заключение

Проведенный в диссертации анализ позволяет сделать следующие выводы о ходе формирования поселений Зазейского края, происходивших там во второй половине XIX века демографических процессах, изменениях этнической ситуации, хозяйственной деятельности местных жителей, их материальной культуре, о религиозной ситуации в крае, взаимоотношениях зазейцев с русским населением соседних поселений и с российскими властями, а также о том, как разворачивались в этих местах события 1900 года.

Заселение Зазейского края началось в конце XVII века, куда, видимо, вернулась часть даурского населения, переселенного из этих мест в середине 1650-х на р. Нонни, для обеспечения продовольственного снабжения армии, действовавшей на Амуре против русских. На берегах Амура и Зеи поселили солдат и офицеров знаменных войск. Здесь же было решено построить на месте ранее существовавшего поселения крепость Айгунь, для строительства которой были посланы несколько партий войск. Заселение края происходило в несколько этапов: сначала туда были переселены гарнизоны, которые состояли из разных частей знаменных войск, затем на места своего бывшего проживания была возвращена часть даурского населения с р. Нонни, а по берегам Зеи и Амура были образованы поселения из ссыльных китайцев, которые должны были заниматься земледелием и охотой.

После заключения Нерчинского договора в 1689 году процесс переселения продолжился. В начале XVIII века на берега Амура была поселена еще одна группа дауров. В первой половине XIX века в Айгуне поселили знаменные войска, среди которых были мусульмане из провинции Сычуань. Часть из них затем переселилась в зазейские деревни.

Несмотря на то, что значительная часть населения, которое переселялось в Зазейский край, принадлежало к военному сословию, их главным занятием было земледелие. Они, в основном, обрабатывали землю, а призывались на службу только на сборы и во время военных действий. Такое положение дел сохранялось на протяжении всего времени их существования.

После 1858 года количество поселений и численность жителей в Зазей-ском крае постоянно увеличивались. Это говорит об активных внутренних (переселение части зазейцев на новые места) и внешних (переселение в край жителей Северного Китая и Маньчжурии) миграционных процессах. Приток китайского населения в Зазейский край из малоземельных провинций Китая значительно увеличился после 1878 года, когда были сняты ограничения на переселение китайцев в Маньчжурию.

Численность жителей постоянно возрастала, однако к этому времени возросло и число русских переселенцев, селившихся на соседних с краем землях. В итоге китайские подданные вскоре оказались окружены русскими деревнями, а в связи с проводимой российской администрацией политикой, направленной на ограничение расширения обрабатывавшихся китайскими подданными земельных угодий вглубь Амурской области, было трижды (в 1880, 1883 и 1887 гг.) проведено размежевание. В результате площадь этих земель была сокращена, а китайское население было лишено возможности осваивать новые территории. В таких условиях переселявшиеся тогда в край китайские подданные становились либо арендаторами, либо могли работать по найму, но уже не образовывая новых поселений. К тому же, по воспоминаниям бывших жителей Зазейского края, многими зазейцами активно использовался и труд сезонных рабочих, которые приходили с правого берега весной и оставались там только до осени, возвращаясь затем в Китай. Таким образом, в крае существовало деление на постоянное население и сезонных мигрантов. При этом среди тех, кто переселялся в зазейские деревни, зачастую также имелись и криминальные элементы, которые скрывались на российской территории от китайских властей, так как последние формально не имели права преследовать там преступников.

Еще одной характерной чертой процессов, происходивших в данной местности, является рост доли китайского населения среди жителей края, и соответственно, уменьшение доли маньчжуров и дауров, что можно объяснить как миграцией китайцев, так и происходившим там процессом ассимиляции. Подобный процесс имел место и в самом Китае, когда еще в XVIII в. начала происходить активная ассимиляция расселившихся внутри страны маньчжур. Интересно, что в оказавшейся на территории другой страны общине происходили те же процессы, что и в пределах государства, поданными которого являлись входившие в нее люди. Судя по всему, отсутствие у цин-ского правительства эффективной политики по сохранению маньчжурского языка и культуры, способствовало тому, что и местное китайское население, стало постепенно вбирать в себя местных маньчжуров.

Основными занятиями зазейского населения, как уже говорилось, были земледелие, огородничество, скотоводство, а также торговля. Земледелие носило интенсивный характер, типичный для Китая того времени (даже зерновые выращивались как грядковые культуры). В Зазейском крае был принят семипольный севооборот. В основном, местные жители выращивали зерно и овощи.

Скот держался только для сельскохозяйственных работ и для внутреннего потребления, и никогда не выращивался на продажу.

Торговля велась как внутри Зазейского края, так и в близлежащем г. Благовещенске. Зазейцы продавали русским зерно (для этого существовал специальный пункт в деревне Дончифа) и овощи на одном из рынков города.

Еще одной доходной статьей китайских подданных на российской территории была торговля ханшином (китайской водкой). Это было связано с тем, что, несмотря на запрет на его продажу практически в каждой деревне можно было купить этот напиток, который был крепче и дешевле по сравнению с его российским аналогом. Центром спиртоторговли в Зазейском крае была деревня Будунда.

В целом китайцам в указанные годы удалось занять лидирующие позиции в торговле сельскохозяйственными продуктами и товарами китайского производства во всем Амурском крае. Связано это было с тем, что земледельческие навыки китайских подданных лучше подходили для ведения сельского хозяйства в местных условиях, а сами они уже с первых лет присоединения Приамурья к России стали ориентироваться на русских потребителей и образовали определенный «хозяйственный симбиоз» с русскими казачьими и городскими поселениями. Эта система взаимоотношений стала постепенно разрушаться по мере развития земледелия в русских деревнях. Но, несмотря на это, до 1900 года значительная часть продовольственных продуктов, покупавшихся жителями Благовещенска, производилась китайскими подданными в Зазейском крае.

В Зазейском крае лавки имелись практически в каждой крупной деревне. Там также работали кузницы и столярные мастерские, обеспечивающие потребности местного населения. Главным образом здесь изготовляли необходимые сельскохозяйственные орудия и подковывали лошадей. В крупных селениях находились и аптеки, где можно было купить лекарства и куда местные жители могли обратиться в случае легких недомоганий. Таким образом, зазейцы практически полностью обеспечивали себя самым необходимым.

В деревнях также существовали школы с традиционной системой образования. Для обучения использовался набор стандартных учебников, принятый в то время в Китае. При этом, однако китайцы и дауры учились отдельно от маньчжуров. Они обучались по книгам на китайском языке, а маньчжуры - на маньчжурском, желающие продолжить образование уезжали в Айгунь. Несмотря на то, что китайские подданные Зазейского края жили на российской территории, в их школах не преподавался русский язык, а российская администрация также не пыталась создать учебные заведения, где местное население могло бы изучать русский язык. Только в Благовещенске уже в конце XIX в. по инициативе китайских торговцев были созданы курсы, где преподавались русский и математика, а также предполагалось создать русско-китайскую школу, однако эти планы не удалось воплотить в жизнь из-за событий 1900 года.

Анализ этнографических данных свидетельствует о том, что население Зазейского края было одной из составных частей северокитайской культуры, созданной на базе синтеза с тунгусо-маньчжурскими народами. Основываясь на сопоставлении элементов материальной культуры зазейцев (жилища, планировка деревень, одежда и орудия труда) с результатами исследований С.М. Широкогорова, B.C. Старикова и других русских китаеведов, можно с уверенностью сказать, что им были присущи все характерные особенности материальной культуры северной части Маньчжурии.

Местное население отличалось консервативными взглядами на ведение хозяйства, и, несмотря на близкое соседство с русскими деревнями, долгое время не перенимало более прогрессивные орудия и сельскохозяйственные навыки своих русских соседей, даже в том случае, когда их использование могло дать вполне очевидную практическую выгоду. Зазейцы лишь иногда нанимали русских крестьян для распашки плугом новых земель. Такой консерватизм объяснялся тем, что китайская администрация в Айгуне и деревенские общины строго следили за своим населением и пресекали любое заимствование (за распашку земли русской сохой и использование стекол в окнах даже в конце 60-х - начале 70-х гг. XIX века жителей зазейских деревень наказывали). Однако, несмотря на все запреты, местные жители в конце 90-х гг. XIX века уже пользовались современными для того времени сельскохозяйственными машинами (такими как жнейки, сноповязки, плуги, молотилки, веялки и жатвенные машины). Можно предположить, что такие изменения были связаны с произошедшим к тому времени ослаблением контроля со стороны китайских чиновников.

Среди местного населения были распространены синкретические народные верования и маньчжурские шаманские обряды. Несмотря на то, что среди местных жителей велась миссионерская деятельность, количество принявших православие было минимальным, хотя отношение к православному учению у части население было довольно позитивным. Объяснялось это тем, что переход в православие воспринимался китайцами, как отказ от цинского подданства и влек для них за собой серьезные последствия. Еще одной причиной было негативное отношение к китайским подданным, жившим в Приамурье, и принявшим православие. Так, тем, кто крестился, например, не редко отказывали в предоставлении работы.

Отношения зазейцев с русским населением Приамурья на протяжении второй половины XIX века претерпели значительные изменения. Так, придя на новые земли, казаки - первые соседи жителей края - вначале поддерживали с жившими рядом китайскими подданными добрососедские отношения. Российские переселенцы даже старались селиться поблизости от зазейских деревень, так как покупали у местного населения нужные им сельскохозяйственные продукты. Но с ростом численности переселенцев из России ситуация изменилась: стали возникать конфликты из-за земли. В условиях отсутствия правовых норм, которые определяли бы статус жителей края и дали бы возможность осуществить разрешение спорных вопросов на основе законов, напряженность между российским и китайским населением постоянно возрастала. В итоге эти же причины привели к тому, что добрососедские отношения сотрудничества перешли к конфронтации и противостоянию соседей.

Этому способствовало и то, что население зазейских деревень подчинялось китайскому правительству, которое строго контролировало своих подданных. До 1887 года в Зазейский край приезжали с официальными инспекционными поездками чиновники из Айгуня, а затем, после того как российские власти запретили такую практику и не пустили туда последнюю инспекцию, китайские чиновники перестали приезжать в селения официально, однако продолжали проникать туда тайно. До этого местное население управлялось старостами и старшинами, подчинявшимися чиновникам в Ай-гуне, платило налоги китайским властям и облагалось повинностями, все мужчины Зазейского края дважды в год призывались на военные сборы в Ай-гунь. Таким образом, китайские власти пытались любым способом поддерживать отчужденность и изоляцию местного населения.

Перед российскими же властями на протяжении всего времени существования деревень китайских подданных Зазейского края, стоял важный вопрос о том, какую административную политику выработать по отношению к иноподданным, так как опыт интеграции Кавказа, Средней Азии и Русской Америки в состав Российской империи в данном случае не подходил. Ситуация усугублялась еще тем, что до 1900 г. среди российских чиновников так и не было выработано единого мнения о том, каким образом трактовать первую статью Айгуньского договора, а поэтому власти в результате не смогли выработать те политические и правовые меры, которые разрешили бы эту кризисную ситуацию и смогли бы включить Зазейский край в политико-правовую систему Российской империи. В итоге на протяжении всей второй половины XIX века вопросы о юридическом статусе населения зазейских деревень не были решены, что непосредственно вело к возникновению там многочисленных конфликтов и споров, которые зачастую решались лишь на административном уровне, порой с участием достаточно высоких инстанций.

Последний конфликт произошел в 1900 году, когда направленные против иностранцев действия ихэтуаней и поддержка последних со стороны цинских властей привели к обострению российско-китайских отношений. В июле этого года китайская сторона начала военные действия против России в Приамурье. Была осуществлена бомбардировка Благовещенска, а до этого началась переправа части зазейского населения на правый берег. В результате, до прихода российских отрядов более половины местных жителей покинуло родные места. Те же, кто по тем или иным причинам остался в деревнях, были убиты российскими войсками и местными дружинниками. В числе погибших были как те, кто не успел или не смог переправиться на китайский берег Амура, так и находившиеся в Зазейском крае военные отряды. Об участии зазейцев в боевых действиях и подготовке к ним говорит целый ряд фактов (так во время столкновения отряда подполковника Гинейко с китайскими восками у селения Бордо №1, по словам очевидцев, часть нападавших были жителями зазейских деревень; в селении Большой Гильчин был уничтожен отряд, состоявший из 200 человек, а также было захвачено оружие; а в деревне Будунда было найдено спрятанное орудие). Все это позволяет сделать вывод о том, что китайская сторона, видимо, рассчитывала активно использовать военнообязанных из числа жителей края в разворачивавшемся конфликте.

В условиях все обострявшегося противостояния часть российского общества воспринимала китайских подданных, проживавших в Зазейском крае и Благовещенске, как потенциальных врагов и изменников. По этой причине, видимо, после начала военных действий происходили жестокие расправы над китайцами и маньчжурами, жившими тогда в Амурской области, а в Благовещенске состоялась печально известная «переправа» на правый берег, во время которой погибла значительная часть китайского населения города.

После военных событий, сожжения зазейских деревень и депортации китайских подданных из Благовещенска местная власть решила не восстанавливать поселения зазейцев, ликвидировав таким образом конфликтную зону в приграничной территории. При этом российская администрация до самого конца существования зазейского анклава и даже после депортации, когда многие китайцы вернулись в Благовещенск и на золотые прииски Амурской области, так и не смогла найти модель, которая позволила бы определить статус китайских подданных в Приамурье и выработать нормы, которые позволили бы китайским общинам существовать в российском правовом пространстве.

В заключении следует отметить, что неопределенный правовой и политический статус деревень Зазейского края по сути был основой для возникновения конфликтных ситуаций между властями и населением двух соседних стран. При этом китайские власти постоянно следили за своими подданными на российской территории и всеми силами стремились сохранить свой контроль над этой местностью. Российская же администрация в свою очередь не смогла выработать единой политики по интеграции края в правовую и политическую систему России. Все эти причины определили существование Зазейского края как этнического и культурного анклава на протяжении всей второй половины XIX века. И хотя китайские подданные смогли включиться в хозяйственные процессы Амурской области, а в некоторых отраслях, таких как торговля, выращивание зерна и огородничество, заняли ведущие места, напряженность в их отношениях в российским населением и властями сохранялась, что в итоге привело к трагическим событиям 1900 года, в результате которых большая часть местных жителей ушла в Китай, их деревни были сожжены и Зазейский край прекратил свое существование.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Усова, Анастасия Викторовна, 2005 год

1. Архив Санкт-петербургского филиала Института Востоковедения Российской Академии наук (СПбФ ИВРАН) Фонд: 14 (Дмитриевского).

2. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). Фонд: 702 (Канцелярия приамурского генерал-губернатора).

3. Государственный архив Амурской области (ГААО). Фонды: 4-И (камчатская Духовная Консистория), 15-и (Канцелярия Военного губернатора Амурской области Генерал-губернаторства Восточной Сибири, с 1884 г. Приамурского Генерал-губернаторства (1858-1917гг.).

4. Опубликованные источники. На русском языке:

5. Алябьев. Далекая Россия. Уссури. (Из путешествия по Амуру и Уссури) // Всемирный путешественник. №1, 1872.

6. Афанасьев А. амурский край и его значение. СПб., 1863.

7. Бантыш-Каменский Н. Дипломатическое собрание дел между Россией и китайским государствами с 1619 по 1792 гг. Казань, 1882.

8. Бартоломей. Описание Амурского края // Военного сборник. Т. 15, № 9, 1860.

9. Бичурин Н.Я. Статистическое описание Китайской империи. Пекин, 1910.

10. Богданов Р.К. Воспоминания амурского казака о прошлом, с 1849 по 1880 г. // Записки Приамурского Императорского русского географического общества, № 5, вып.З, 1900.

11. В. Благовещенская «утопия» // Вестник Европы, №10, 1910.

12. Васильев В.П. Описание Маньчжурии. Отд. отт. из «Записок Императорского Русского географического общества». Кн. 12, Спб., 1857.

13. Венюков М.И. Путешествие по окраинам русской Азии и записки о них. СПб., 1868.

14. Ю.Венюков М.И. Путешествия по Приамурью, Китаю и Японии. Хабаровск, 1970.11 .Всеподданнейший отчет начальника Амурской области за 1872.

15. Выписка из записки, приложенной к представлению г.-м. Баранова, от 6-го марта 1881г., № 2020 // Сборник главнейших официальных документов по управлению Восточной Сибирью, т. 4, вып. 1, Иркутск, 1883.

16. Гамов. Из путевых заметок астронома, капитана Гамова, определявшего в 1859 г. местность реки Амура и Уссури // Записки Императорского Русского географического общества. Кн. 1, СПб., 1862.

17. Герстфельд. О прибрежных жителях Амура // Вестник Императорского Русского географического общества. Кн. 4, СПб., 1857.

18. Головачев П. Россия на Дальнем Востоке. СПб., 1904.

19. Голубцов Н.З. Военные события 1900 г. на Амуре. Благовещеск, 1901.

20. Грумм-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области. СПб., 1894.

21. Граве В.В. Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье // Труды командированной по Высочайшему повелению Амурской экспедиции. Вып. IX. СПб., 1912.

22. Дальний восток России в материалах законодательства. 1856-1861 гг. Владивосток: российский государственный исторический архив Дальнего Востока. 2002.

23. Доброловский И.А. Из жизни одной китайской фамилии //Вестник Азии, т.48, 1922.

24. Дополнения к Актам историческим. Т.З. СПб., 1848.

25. Епископ. Вениамин. Амурская духовная миссия в 1870 г. // Странник. Сентябрь. СПб., 1871.

26. Записка о Нингуте // Записки Императорского Русского географического общества т.12. СПб., 1857.

27. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1858 год. СПб., 1860.

28. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1859 год. СПб., 1861.

29. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1860 год. СПб., 1862.

30. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1861 год. СПб., 1864.

31. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1866 год. СПб., 1867.

32. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1867 год. СПб., 1868.

33. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1868 год. СПб., 1869.31 .Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1869 год. СПб., 1870.

34. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1870 год. СПб., 1871.

35. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1871 год. СПб., 1872.

36. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1872 год. СПб., 1873.

37. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1873 год. СПб., 1874.

38. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1874 год. СПб., 1876.

39. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1875 год. СПб., 1876.

40. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1876. СПб., 1877.

41. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1877. СПб., 1878.

42. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1878 год. СПб., 1879.

43. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1879 год. СПб., 1881.

44. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1880 год. СПб., 1882.

45. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1881 год. СПб., 1883.

46. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1882 год. СПб., 1884.

47. Извлечение из отчета по ведомству духовных дел православного исповедания за 1883 год. СПб., 1885.

48. Кауфман А. По Амуру и Приамурью // Мир Божий. № 5-7, СПб., 1902.

49. Кафаров. Палладий. Дорожные заметки на пути от Пекина до Благовещенска, через Маньчжурию, в 1870 году //Записки Императорского Русского географического общества (по общей географии), т.4., 1871.

50. Кафаров. Палладий. Этнографическая экспедиция в Южно-уссурийский край // Известия Императорского Русского географического общества. Т. 6, 1870.

51. Кириллов A.B. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей со включением некоторых пунктов сопредельных с ними стран. Благовещенск, 1894.

52. Маак Р. Путешествие на Амур. СПб., 1859.

53. Максимов С.В. На Востоке. Поездка на Амур (в 1860-1861 гг.) . СПб., 1864.

54. Максимович К.И. Амурский край (из ботанических сочинений). СПб., 1862.

55. Максимович К.И. Письма барону Кистеру об исследованиях автора на Амуре и Сунгари // Вестник Императорского Русского географического общества, т.27-28, 1859-1860.

56. Матюнин Н.Г. Записка о китайцах и маньчжурах, проживающих на левом берегу Амура // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып. 58. СПб., 1894.

57. Мичи А. Путешествие по Амуру и Восточной Сибири. СПб. М., 1868.

58. Назаров А.Ю. Записка о китайских подданных Амурской области // Сборник главнейших официальных документов по управлению Восточной Сибирью. Т.4, в. 1, Иркутск, 1883.

59. Назаров А.Ю. Маньчжуры, дауры и китайцы Амурской области // Известия Восточного Сибирского отдела императорского русского географического общества. Т. 14, №1-2, 1883.

60. Невельской Г.И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем Востоке России 1849-1855 гг. Приамурский и приуссурийский край. СПб., 1878.

61. Несколько слов о маньчжурской миссии // Камчатские епархиальные ведомости. №24, Благовещенск, 1895.

62. Никитина К. Осада Благовещенска китайцами в 1900 году (Из воспоминаний) // Исторический вестник, т. 122, СПб., 1910.62.0бзор Амурской области за 1898 г. Благовещенск, 1899.

63. О побеге из г. Нерчинска в китайский город Айгунь каторжника Шульгина и о возвращении его китайцами // Чтение в обществе истории и древностей российских. № 4, 1905.

64. Описание больших рек, впадающих в Амур // Вестник Императорского Русского географического общества, т. 19, 1857; т.23, 1858.

65. Описание лежащих на реке Амуре областей в том их положении, когда оные находились под Российскою державою // Новые ежемесячные сочинения, ч. CXV-CXVII, СПб., 1796.

66. Паршин В. Поездка в Забайкальский край. М. 1844.

67. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. LXXII. Амурская область. Тетрадь 1. СПб., 1899, Тетрадь 2. СПб., 1905.

68. Письма JI. Шренка к г. непременному секретарю академии наук // Вестник Императорского Русского географического общества. Кн. XIX (ч.1), 1857.

69. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Т. 2-10. СПб., 1872-1911.

70. Путешествие по Амуру на пароходе Аргунь. Описание народов, говоров и сел Приамурского края. М., 1860.71 .Рудаков А. Материалы по истории китайской культуры в Гириньской провинции (1644-1902). Перевод Цзилинь тунчжи. Т.1. Владивосток, 1903.

71. Руднев А. Новые данные по живой маньчжурской речи и шаманству. Отд. отт. из «Записки Восточного отделения русского археологического общества», т. XXI. Вып.1, 1912.

72. Русско-китайские отношения. 1689-1916 гг. М., 1958.

73. Сборник газеты «Амурский край». Статьи о военных событиях на Амуре, помещенные в газете с 1-го июля по 1-е августа 1900 года. Благовещенск, 1900.

74. Сборник главнейших официальных документов по управлению восточной Сибирью. Т. 8, ч. II, Иркутск, 1884.

75. Свербеев Н. Описание плавания по реке Амуру экспедиции генерал-губернатора восточной Сибири в 1854 году // Записки Сибирского отдела императорского русского географического общества. № 3, 1857.

76. Сгибнев A.C. Амурская экспедиция 1854 г. // Древняя и новая Россия, №11-12, 1878.

77. Семенов П.П. Окраины России. Сибирь, Туркестан, Кавказ и полярная часть европейской России. СПб., 1900.

78. Скачков К. Очерки Китая //Русский вестник, т. 115, № 2, 1875.

79. Сонини (Дейч Л.Г.) бомбардировка Благовещенска китайцами. Отд. отт. из «Заря», № 4.

80. Спасский. Сведения русских о реке Амур в XVII столетии // Вестник Императорского Русского географического общества, ч.7, 1853.

81. Статья газеты «Shipao» (китайской) о провинции Хэй-лун-цзян // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып. 58. СПб., 1894.

82. Стефан иером. Миссия среди китайцев и маньчжур (по сведениям, сообщенным маньчжурским миссионером Благовещенской домовой (архиерейской церкви) иеромонахом Стефаном) // Камчатские епархиальные ведомости, № 9, Благовещенск, 1894.

83. Стратегические планы усмирения русских (Пиндин лоча фанлюэ) // Русско-китайские отношения в XVII веке. Материалы и документы. Т.2.1685-1691. М., 1972.

84. Струве Б.В. Воспоминания о Сибири 1848-1854 гг. СПб., 1889.

85. Три года в Сибири и Амурской стране // Отечественные записки. № 7, 1863.

86. Усольцев А. Путешествие к вершине р. Гилюя и на р. Зею, летом 1856 г. // Вестник Императорского Русского географического общества. Ч. 22, 1858.

87. Шренк Л. Об инородцах Амурского края. СПб., 1883.1. На китайском языке:

88. Айхуй сянь сиганьцзы сян юи шэ дахуэр цзу цинкуан (положение даур в коммуне «Дружба» волости Сиганцзы уезда Айхуй). Издание исследовательской группы по изучению социальной истории национальных меньшинств Внутренней Монголии. Б.м., 1959.

89. Айхуй сянь чжи (Описание уезд Айгунь). Б.м., 1920.

90. Го Кэсин Хэйлунцзян сянту лу (Амурский край. Географическое и этнографическое описание). Б.м., 1926.

91. Сюй Юнлай. Гэнцзы Элуандэ цяньцяь хоухоу (До и после российской смуты в 1900 г.) // Хэйлунцзян вэньши цзыляо. Харбин, 1984.

92. Хэйхэ дицюй чжи (Описание района Хэйхэ). Пекин, 1996.

93. Цзан Жусинь. Дэ Течжу лаожэнь фанвэнь цзи (Запись интервью Дэ Теч-жу) // Хэйлунцзян вэньши цзыляо. Харбин, 1984.

94. Циндай Хэйлунцзяе лиши данань сюаньбянь (Избранные архивные материалы по истории Хэйлунцзян в эпоху Цин). Харбин, 1986.

95. Чжан Чэньбяо. Айхунь хэ во дэ цзяцзу (Айгунь и моя семья) // Хэйхэ вэньши цзыляо. Т.5, 1988.

96. Ша Э бачжань цзяндун 64 туньдэ цяньцянь хоухоу 73 вэй лаожэнь фанвэнь цзи (64 деревни на левом берегу амура до и после захвата царской России. Опрос 73 стариков) // Гуанюй цзяндун 64 тунь вэньти. Харбин, 1981.1. Литература.1. На русском языке:

97. Абеленцев В.Н. Амурское казачество Х1Х-ХХ вв. Благовещенск, 2004.

98. Александров В.А. Россия на Дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.) Хабаровск, 1984.

99. Амурские волки: Коллективный роман из жизни Приамурья. Благовещенск. 1996.

100. Аниховский С.Э. Этносоциологический портрет и религиозные верования «зазейских маньчжуров» Амурской области // Россия и Китай: на дальневосточных рубежах. № 5, Благовещенск, 2003.

101. Арсеньев В.К. Дерсу Узала. Фрунзе, 1987.

102. Арсеньев В.К. Китайцы в Уссурийском крае. Хабаровск, 1914.

103. Барсуков И.В. Иннокентий митрополит московский и коломенский, по его сочинениям, письмам и рассказам -современников. М., 1997.

104. Бахрушин С. очерки по истории колонизации Сибири в XVI-XVII вв. М., 1927.

105. Беспрозванных Е.П. Приамурье в системе русско-китайских отношений. М., 1983.

106. Болотин Д.П. Отечественные исследователи об этногенезе дауров (комментарий к статье Хао Циньюнь) // Традиционная культура востока Азии. Вып. 2, Благовещенск, 1999.

107. Галенович Ю.М. От императора Николая II и императрицы Цыси до Ленина и Сунь Ятсена. М., 2003.

108. Галенович Ю.М. Россия и Китай в XX веке: граница. М., 2001.

109. Груздев Ф. (Волгин). Амур (природа и люди Амурского края). СПб., 1896

110. Даль В. толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-4. М., 1955.

111. Дацышен В.Г. Русско-китайская война. Маньчжурия 1900 г. 4.1. СПб., 1996.

112. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М., 1960.

113. Ивановский А.О. Медная монета Маньчжурии // Записки Восточного Отделения русского археологического общества. № 7, 1893.

114. История Северо-Восточного Китая XVII-XX вв. Кн. 1. Маньчжурия в эпоху феодализма (XVII начало XX в.). Владивосток, 1987.

115. Кабанов П.И, Амурский вопрос. Благовещенск, 1959.

116. Калюжная Н.М. Восстание ихэтуаней (1898 -1901 гг.). М., 1978.

117. Китайская философия. Энциклопедический словарь. М., 1994.

118. Ларин А.Г. Китайцы в России вчера и сегодня: исторический очерк. М., 2003.

119. Ленин В.И. Китайская война // Сочинения. Т.4, М.-Л., 1927.

120. Летопись Амурской области (хроника событий с древнейших времен до октября 1917 г.). Т.1, Благовещенск, 1998.

121. Любимов А.Е. Новые маньчжурские материалы для истории Амурского края 1860 по 1812г. // Записки Восточного отделения императорского русского археологического общества. Т.19, 1909.

122. Мелихов Г.В. Маньчжуры на Северо-Востоке (XVII в.). М., 1974.

123. Мещерский А., Тагаров 3. Новые историко-географические материалы об Амуре // Известия Всесоюзного географического общества. Т. 89. № 4. 1957.

124. Мороз И.Т. Новые документы Цицикарского архива о русско-китайских отношениях // Информационный бюллетень ИДВ АН СССР. Границы Китая: история и современность. М., 1973, № 51.

125. Мороз И.Т. Русско-китайский кондоминимум в Уссурийском крае // Информационный бюллетень ИДВ АН СССР. К истории формирования советско-китайской границы. М., 1976, № 73.

126. Нестерова Е.И. Русская администрация и китайской мигранты на юге Дальнего Востока России (вторая половина XIX начало XX вв.). (Рукопись).

127. Нестерова Е.И. Управление китайским населением в Приамурском генерал-губернаторстве (1884-1897 гг.) // Вестник ДВО РАН, № 2, Владивосток, 2000.

128. Новиков-Даурский Г.И. Историко-археологические очерки. Благовещенск, 1961.

129. Панкратов Б.И. Дагурский язык. Введение // Страны и народы Востока. Вып. XXIX. СПб., 1998.

130. Патканов С. Опыт географии и статистики тунгусских племен Сибири на основании данных переписи населения 1897 г. и др. источников // Записки Императорского Русского географического общества по отд. этнографии. Т. XXXII, ч. II. СПб., 1906.

131. Петров А.И. История китайцев в России. 1856-1917 гг. СПб., 2003.

132. Позняк Т.З. Иностранные подданные в городах Дальнего Востока России (вторая половина XIX — начало XX в.). Владивосток, 2004.

133. Попов И. Россия и Китай: 300 лет на грани войны. М., 2004.

134. Романов Д. Присоединение Амура к России // Русское слово, №4, 1859.

135. Соловьев Ф.В. Китайское отходничество на Дальнем Востоке России в эпоху капитализма (1861-1917 гг.). М., 1989

136. Соловьев Ф.В. Словарь китайских топонимов на территории Советского Дальнего Востока. Владивосток, 1975.

137. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (конец XIX начало XX вв.). Омск, 1999.

138. Стариков B.C. Материальная культура китайцев Северо-восточных провинций КНР. М., 1967.

139. Стрельбицкий И. Земельные приобретения России в царствование императора Александра II с 1855 по 1881 г. СПб., 1881.

140. Тертицкий K.M. Китайские синкретические религии в XX веке. М., 2000.

141. Тимофеев O.A. Российско-китайские отношения в Приамурье (середина XIX начало XX вв.). Благовещенск, 2003.

142. Тимченко-Рубан Г. Присоединение к русским владениям Приамурья, Сахалина и Уссурийского края // Военный сборник. № 8-12, 1909.

143. Тихменев П. Историческое обозрение образования Российско-Американской компании и действий ее до настоящего времени. 4.2. СПб., 1863.

144. Ткаченко Б.И. Восточная граница между Россией и Китаем в договорах и соглашениях XVII XX веков. Владивосток, 2000.

145. Толмачев В.Я. Земледельческие орудия маньчжурского крестьянина // Вестник Маньчжурии, № 4, 1934.

146. Трусова З.Н. Вопросы колонизации и экономического освоения Сибири в «Историческом обозрении Сибири» П.А. Словцова // Русское население Поморья и Сибири. М., 1973.

147. Хао Циньюань. Китайские ученые о происхождении дауров // Традиционная культура востока Азии. Вып.2, Благовещенск, 1999.

148. Яшнов Е.Е. Основы быта китайской деревни // Вестник Маньчжурии. №7, Харбин, 1930.

149. На западноевропейских языках:

150. Huttenbach H.R. Muscovy's Penetration of Siberia. The Colonization Process 1555 1689 // Russian Colonial Expansion to 1917. L., NY, 1988.

151. Lee R. The Manchurian Frontier in Ch'ing History. Cambridge, 1970.

152. Ravenstein E.G. The Russians on the Amur; its Discovery, Conquest, and Colonisation. London, 1861.

153. Shirokogoroff S.M. Social Organization of the Manchus. Shanghai, 1924.1. На китайском языке:

154. Го Яныдунь. Циндай цзяндун цитунь соцзай дицю цзюймин хэ цунь-туньдэ бяньхуа (Изменения в численности деревень и жителей знаменных поселений на левом берегу Амура в период династии Цин) // Айхуй лиши луньвэньцзи. Хэйхэ, 1984.

155. Дахуэр цзу цинкуан (Дауры). Б.м., 1957.

156. Инь Синвэнь, Цзинь Байчуань, Лю Цинци. Хайланпао да туша цзянь-вэнь (Воспоминания о массовых истреблениях в Благовещенске) // Хэй-лунцзян вэныди цзыляо, Харбин, 1984.

157. Линь Миндэ. Цзяндун люшисы тунь вэньти чжи яньцзю (Исследование 64 деревень на восточном берегу Амура) //Юши сюэчжи. Т.З, №1, Тайбэй. 1964.

158. Лэн Ли, Фань Ли. Чжунго шэньсянь дацюань (Полный свод божеств и бессмертных Китая). Б.м., 1990.

159. Лю Баньхоу. 1961 нянь хоу Цин чжэнфу цзай Хэйлунцзян цзоань-дэ сюньбянь ходун (Инспекции цинского правительства на левый берег Амура после 1861 года) //Айхуй лиши луньвэньцзи. Хэйхэ, 1984.

160. Лю Баньхоу. Цзяндун 64 тунь-дэ «лицзе» чжи чжэн цзи «Су Чжунъа кэньди» шицзянь (Межевание пахотных земель 64 деревень на восточном берегу Амура и дело «о распашке земли, произведенной Су Чжунъа») // Шэхуй кэсюэ чжаньсянь, № 2, 1985.

161. Мань-хань лису (Описание этикета и обычаев в Северном и СевероВосточном Китае). Далянь, 1935.

162. Фу Юйгуан, Мэн Хуйин. Маньцзу саманьцзяо яньцзю (Шаманство у маньчжуров). Пекин, 1991.

163. Хао Юнь. Тайшань шиганьдан (Шиганьдан с горы Тайшань) // Чунъ-аньсянь вэньши цзыляо. Т.8, 1988.

164. Хуан Юсин. Пэнху-дэ миньцзянь синьян (Народные верования Песка-дорских островов). Тайбэй, 1991.

165. Хэйлунцзян кайфа ши (История освоения пров. Хэйлунцзян с древности до наших дней). Харбин, 1999.

166. Ци Сюэцзюнь. Айхуй-дэ бяньцянь (Изменения, происходившие в городе Айгунь) // Хэйлунцзян вэньши цзыляо. Т. 12. Харбин, 1984.

167. Чжао Ляньтай, Лю Банхоу. Цзяндун люши тунь каолюе (Краткий очерк о 64 деревнях на левом берегу Амура) // Айхунь лиши луньвэньцзи. Харбин, 1984.

168. Чжунго дифанчжи минсу цзыляо хуйбянь: дунбэй цзюань (Сборник китайских материалов по народным традициям в местных описаниях: том о Северо-Восточном Китае). Пекин, 1989.

169. Чжун-э гуаньси-дэ лиши юй сяньши (История и современное состояние китайско-российских отношений). Хэнань, 2004.

170. Чжун-э гуаньси чжунвэнь вэньсянь мулу (17-20 шицзи) (Каталог китайской литературы по китайско-русским отношениям (ХУП-ХХ вв.). Чэнду, 2002.202 Газеты

171. Амурская газета. 1896-1902.

172. Приамурские ведомости. 1896-1900.