Институциональный процесс посткоммунистической демократизации в странах Восточной Европы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат политических наук Тарасов, Илья Николаевич

• Тарасов, Илья Николаевич
• кандидат политических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат политических наук Тарасов, Илья Николаевич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1.

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД В ИЗУЧЕНИИ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ТРАНЗИТА И ПОСЛЕДУЮЩЕЙ

КОНСОЛИДАЦИИ ДЕМОКРАТИИ

§ 1. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ТРАНЗИТА

§ 2. РОЛЬ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА

В СТАНОВЛЕНИИ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ ВЛАСТИ

ГЛАВА 2.

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ПОЛЬШЕ, СЛОВАКИИ И ЧЕХИИ

§ 1. ТРАНСФОРМАЦИЯ ПАРТИЙНЫХ СИСТЕМ

§ 2. ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКИЙ

ПАРЛАМЕНТАРИЗМ

§ 3. ПРАВИТЕЛЬСТВО КАК ИНСТИТУТ ВЛАСТИ В УСЛОВИЯХ ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКОЙ

ТРАНСФОРМАЦИИ

§ 4. ИНСТИТУТ ПРЕЗИДЕНТСТВА

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Институциональный процесс посткоммунистической демократизации в странах Восточной Европы»

В посткоммунистической России одной из важнейших проблем развития является поддержание необходимого уровня политической стабильности институтов демократии для организации их эффективной деятельности. Проблемы становления российской демократии, при всей их специфики, не являются уникальными, и, поэтому могут иметь решения, аналогичные опыту других государств. Логика посткоммунистического развития России и иных стран свидетельствует о едином комплексе задач реализации принципов институциональной демократии. Из этого, конечно, не следует вывод о возможности прямой трансляции зарубежных аналогов, однако внимание к ним представляет особый интерес, поскольку демонстрирует различные подходы к решению проблем демократического транзита, а с точки зрения достигнутых на данный момент результатов консолидации демократии может служить описанием возможных перспектив развития демократических институтов власти в России.

Последнее десятилетие XX века в странах Восточной Европы ознаменовалось событиями, которые оцениваются по-разному, но нельзя отрицать их значимости в истории не только этих стран, но и в истории Европы в целом. Становление новой системы политических отношений в Восточной Европе имеет ряд особенностей, которые не достаточно обуславливать качествами предшествующей эпохи. Изучение позитивного и негативного опыта демократического транзита и последующей консолидации демократии в странах региона представляет интерес с точки зрения выработки новых подходов к исследованию проблем переходного периода. Процесс формирования институциональной структуры демократического режима в восточноевропейских государствах обращает на себя внимание вариативностью форм и проявлений. Изучение национальных моделей перехода к демократии ставит весьма важный вопрос об адекватности выбора путей консолидации демократии, когда "происходит естественное сопоставление ценностей всей цивилизации и отбор нациями, их общественностью ее достижений" Исходя из предположения, что "чем более развитой является страна в социально-экономическом плане, чем меньше в ней поляризация общества, тем больше здесь оснований для выдвижения революционных по содержанию целей и их достижения эволюционными методами", польский и чехословацкий опыт привлекает особое внимание . Переход в этих странах, обличенный в различные по внешнему выражению формы, привел к единому результату - слому коммунистической системы политического властвования. Значимой исследовательской проблемой представляется неопределенность результатов демократического процесса, в котором участвуют разные общественные и политические силы с различными целями, интересами и возможностями 3. Польская национальная модель перехода интересна не только внешними проявлениями диалога политических элит, но и дает возможность на эмпирическом уровне рассмотреть проблему линейности политических процессов, не столько в рамках теории модернизации, сколько в контексте соотнесения процессов либерализации и демократизации. Кроме того, выбор стран исследования сопряжен с проблемами стабильности и эффективности самих государственных образований в условиях не только политической, но и социально-экономической трансформации, и здесь, негативный опыт Чехословакии в попытках сохранить единство страны при высоком уровне развития и активности политических акторов, порождает интерес к субъективной стороне демократического транзита. В первую очередь важна роль политических элит.

Вместе с тем, необходимо заметить, что восточноевропейский опыт весьма примечателен синхронностью политических процессов в различных странах в период перехода. Это позволяет вести речь о субрегиональной специфике, взаимообусловленности внутренних политических процессов в отдельной стране внешним влиянием соседей. Такая, по выражению Ежи Мачкува, "компаративная демократизация" может выступать адекватом устоявшимся в науке определениям "восточноевропейский" и "посткоммунистический" 4. Действительно, в свете процессов экономической глобализации и политической интеграции обнаруживается недостаточность определений "западная", "центральная", "восточная" Европа и т.д. Вероятно, в качестве временной переходной модели, можно согласиться с концепцией "Европы концентрических кругов" Хайнца Крамера, которая большее внимание уделяет формам экономических субрегиональных ассоциаций, в частности Вышеградской группе 5. Однако на наш взгляд ни одна из этих теоретических моделей не может в полной мере отразить объективную политическую реальность. Исходя из этого, мы придерживаемся определения "Восточная Европа", вкладывая в него не столько геополитический смысл, сколько обуславливая его использование качественной определенностью, принимая основные положения теории "волн демократизации" С. Хантингтона, как: принадлежность к "советскому блоку", синхронность вступления в переходный период, неопределенность результатов транзита 6.

Процесс евроинтеграции, который меняет политический, экономический и социальный облик Европы, начиная со второй половины 90-х годов XX века, набирает высокие темпы. Перспективы успешной интеграции восточноевропейских стран во многом обусловлены уровнем их политического развития, в том числе стабильностью и адекватностью демократических институтов внутренней ситуации. Европейское направление всегда было одним из приоритетов отечественной внешней политики. Хотя в последнее десятилетие внимание к политическим процессам у наших ближайших восточноевропейских соседей значительно ослабло, однако уже сегодня мы наблюдаем возрождение, как политического, так и экономического интереса к странам региона, что в свою очередь требует понимания и объективного восприятия происходящих процессов. В настоящее время, спустя десятилетие после начала перехода, актуальным является выявление и оценка предварительных итогов демократического транзита уже не столько с позиции перспектив процесса, сколько с позиции его объективных результатов.

Политической наукой проблема перехода к демократии активно разрабатывается начиная с 40-х годов XX века в контексте противостояния тоталитарной системе. Начиная с фундаментальной работы Й. Шумпетера "Капитализм, социализм и демократия", впервые опубликованной в 1942 году в Нью-Йорке, начинает формироваться так называемое минималистское направление, определяющее демократию электоральными критериями 1. Англосаксонской школе, развивающей минималистские воззрения, противостоит германская школа, оформившаяся в 1960-х годах в ФРГ и представляющее максималистское направление, которое существенными критериями демократии называет уровень политической культуры, устойчивость партийных систем, обращает внимание на социальные вопросы политики демократического режима. Под влиянием этих двух школ формировались и теоретические основы современных подходов.

Среди работ, затрагивающих проблемы диссертационного исследования можно выделить несколько групп. Во-первых, общетеоретические исследования, которые легли в методологическую основу о диссертации . Наиболее значимыми для темы диссертационного исследования являются работы А. Ю. Мельвиля. В этих работах находит свое теоретическое обоснование вывод о слабой обусловленности перехода к демократии либерализацией предшествующего режима. Неопределенность возможных итогов перехода, позволяет в нашем исследовании принять теоретическое положение о "демократическом транзите" как о более вариативном и широком понятии, чем определения "переход к демократии", предполагающее позитивный результат или "революция", который, применительно к изучаемым странам, требует ряда оговорок.

В статье Д. А. Ростоу была предложена периодизация демократического транзита, обусловленная качественными критериями. Попытка Д. А. Ростоу выстроить динамическую модель перехода к демократии, однако, полностью укладывается в рамки теории модернизации, которая на наш взгляд, не дает возможности объективно выделить и оценить как страновые особенности, так и негативные (с позиций теории модернизации) результаты демократизации в Восточной Европе.

Работы 3. Бржезинского представляют типичный подход западной политологии, основанной на теории модернизации. В работах К. Каплан, Ф. Эйдлина, проводится последовательная критика представлений советологии о возможностях трансформации социалистической системы. В какой-то степени две изложенные выше противостоящие позиции примиряются поиском действительных внутренних и внешних причин демократизации в Восточной Европе, ее институционального измерения.

Существенное значение для нашей темы имеют работы А. Корбонски, в которых четко определены фазы демократического транзита, а процесс демократизации отделен в теоретическом плане от либерализации политического режима. Статьи И. Самсона, Я Шапиро, JI. Даймонда, посвященные, в первую очередь, выявлению общих качеств демократизации в посткоммунистических странах Европы, имеют важное значение для нашей работы, поскольку в них содержится принимаемое нами положение о неопределенности результатов демократизации. JI. Даймонд, опираясь на теоретические выводы С. Хантингтона, приходит к выводу о существовании двух типов демократий: электоральной и либеральной.

Вторую группу образуют исследования проблем перехода к демократии в других регионах мира - в Латинской Америке и Южной Европе 9. Хотя эти работы не имеют прямого отношения к субрегиону диссертационного исследования, они значимы, поскольку предоставляют обширный материал по вопросам соотношения внутренних и внешних факторов демократизации, обращают внимание на проблемы укрепления демократических норм в политической сфере. В конечном итоге, эти работы представляют возможность сопоставления промежуточных результатов перехода в странах Восточной Европы и в других регионах мира. Ф. Шмиттер и Т. Карл указывают на то, что при всей специфике восточноевропейского опыта его необходимо рассматривать как пример, подтверждающий общемировую тенденцию. С такой позицией не согласна В. Бане, выступающая за рассмотрение восточноевропейского опыта отдельно от иных примеров. Оба приведенных мнения объединяет признание значимости исследования процесса демократизации на региональном или субрегинальном уровне.

Третью группу представляют работы зарубежных и отечественных авторов, посвященные перспективам, условиям и ходу посткоммунистической трансформации в восточноевропейском регионе ,0. Они позволяют выявить в большей степени общие региональные тенденции, чем страновую специфику. В работах JI. Ф. Шевцовой большое внимание уделяется соотношению глобальных и локальных факторов влияния на региональный процесс демократизации. В работах У. Пройсса, А. Лейпхарта, Я.-Э. Лэйна основное внимание привлечено к проблемам конституционного строительства в условиях демократического транзита. У. Пройсс обращает внимание на наиболее существенные проблемы восточноевропейского конституционализма, в основном связанные с преодолением коммунистического наследия и низкой компетенцией законодателей, институциональной неопределенностью самого конституционного процесса. Наиболее выгодной, с точки зрения А. Лейпхарта, для новых демократий является сочетание парламентской формы правления с пропорциональным представительством, что может привести к положительному результату демократического транзита. В работах X. Линца и А. Степана конституционализм по формальным критериям отождествляется с институциональной системой. В свою очередь Я.-Э. Лэйн ставит проблему взаимодействия конституционализма и демократии, поднимает вопрос об адекватности правовых норм реальным политическим процессам в переходный период.

К четвертой группе необходимо отнести монографии, сборники и статьи, посвященные трансформации политического режима в одной или нескольких странах Восточной Европы Эти работы, как правило, представляют богатый эмпирический материал. Мнение о том, что крах потерпела конкретная модель социализма, а не идеология в целом, типичен

1 ^ для отечественных исследований периода 1990-92 годов Особо следует выделить исследования, посвященные изучению страновых особенностей процесса демократизации. Статьи Э. Г. Задорожнюк посвящены отдельным проблемам консолидации демократии в Чехии, в работах О. Н. Майоровой, В. В. Мирошникова, М. Яницкого, Е. Вятра раскрываются особенности польского транзита, важные характеристики политического развития Словакии содержатся в работах Г. Ю. Харциевой.

Пятую группу исследований составляют работы, посвященные изучению отдельных правовых, социально-экономических, этнических, институциональных аспектов демократического транзита, консолидации демократии 13, а также диссертации 14. Внимание к вопросам формирования и функционирования в переходный период партийных систем в странах региона уделено в исследованиях X. Тиммерманна, А. Турена, Т. Л. Кащенко, А. О. Лапшина, Я. Р. Стрельцовой и О. В. Шакировой, X. Китшельта, Г. В. Голосова, Дж. Т. Ишиямы и др. Монография Г. В. Еолосова, основанная на компаративистской методологии, в которой автор характеризует партийную систему как индикатор демократизации, в качестве начального критерия консолидации демократии устанавливает учредительные выборы, однако, не дает четкого определения ее конечных критериев. Работы X. Винклера, Э. Ееллнера, П. Е. Канделя, К. Оффе, X. Линца и А. Степана,

JI. С. Перепелкина и О. И. Шкатаран посвящены проблемам национализма в переходные периоды.

Диссертационные исследования А. В. Аляева, Р. Рутковски, хотя и затрагивают некоторые проблемы нашего исследования, не решают задач компаративного исследования на субрегиональном уровне и ограничиваются рассмотрением вопросов демократизации лишь на примере Польши. Диссертационное исследование В. К. Мокшина, в основу которого положена сравнительная методология, охватывает значительный исторический период, однако в работе не ставятся проблемы консолидации демократии, как возможного (позитивного) результата демократического транзита.

Таким образом, анализ литературы обнаруживает недостаток компаративных исследований демократического транзита и последующей консолидации демократии. С сожалением приходится констатировать отсутствие крупных работ, в основе которых лежит институциональный метод изучения политических режимов стран Восточной Европы. Несмотря на значительное число исследований, посвященных отдельным государствам или частным проблемам посткоммунистической демократизации, тем не менее, потребность в работах, ориентированных на изучение субрегиональных аспектов демократизации остается весьма острой. Исходя из этого, становится очевидным, что тема настоящего исследования не исчерпана и требует дальнейшей разработки.

Объектом диссертационного исследования являются политические институты: высшие органы государственной власти, а также партийные системы и политические партии изучаемых стран. Предмет исследования заключается в рассмотрении основных тенденций и качественных характеристик демократической трансформации политических институтов.

Целью настоящего диссертационного исследования является выяснение промежуточных итогов трансформации системы политических институтов власти как составной части демократического транзита в рассматриваемых государствах.

Для достижения поставленной цели мы выдвигаем ряд конкретных исследовательских задач: выявление субрегиональных и страновых особенностей процесса институциональной демократизации; определение адекватности законодательно закрепленных в рассматриваемых странах нормативно-правовых требований, предъявляемых к демократическим институтам власти, объективной восточноевропейской политической реальности; выявление устойчивости основных политических партий и национальных партийных систем, их роли и степени влияния на процесс демократизации в изучаемых государствах; проведение сравнительного анализа механизмов трансформации, условий функционирования и эффективности отдельных высших властных институтов Польши, Словакии и Чехии в условиях демократического транзита; определение перспектив консолидации демократии; качественных критериев завершения процесса демократизации на субрегиональном уровне.

При рассмотрении процесса демократизации одним из важнейших вопросов представляется выбор методологий, позволяющих достичь максимально объективных результатов исследования, адекватно отражающих политическую реальность. Соглашаясь с мнением А. Ю. Мельвиля об отсутствии идеальных методологий или интегративной теории, "которая могла бы описать и объяснить все многообразие новых и разнородных явлений (социальных, экономических, политических, идеологических и психологических), возникших на руинах коммунизма"15, все же необходимо отметить, что использование системного подхода, включающего ряд специально-научных методов, наиболее применим в исследовании институционального аспекта демократизации.

Институциональный подход, сущность которого заключается в признании за политическими институтами, которые определяют стратегические направления политического развития, находятся в системе тесных отношений взаимовлияния и взаимозависимости, системообразующих функций и фундаментального значения в политической жизни государства, позволяет в значительной мере объективно отразить реальность практического функционирования того или иного политического режима, в частности, демократии 16. Важным представляется преодоление формализации институционального подхода, вплоть до низведения его на уровень конститциональных установлений. Дело в том, что практика демократических транзитов "третьей волны" убедительно продемонстрировала, что само по себе учреждение формально демократических институтов и процедур вовсе не гарантирует исход самого процесса перехода 17. Институциональный подход является методологически положен в основу настоящего исследования. Одной из центральных в исследовании является сравнительная методология, которая позволяет выявить элементы сходства и различия процесса посткоммунистической трансформации. "Здесь принципиально то, какие постоянные и какие переменные факторы выделяются в ходе этого сравнения и на каких основаниях" 18.

Г. И. Ванштейн указывает, что перед учеными встает вопрос методологии и инструментария исследования казусов поставторитарного развития в феноменологическом контексте 19. Относительно новые методы транзитологии и консолидалогии выступают в качестве основных в плане теоретического анализа изучаемых процессов. Их использование предполагает признание выводов о расчленноности процесса не только на временные периоды, но и на качественно определенные фазы транзита как такового, включающего либерализацию и демократизацию и фазы консолидации демократии. За транзитологией как теоретической субдисциплиной о переходных политических явлениях сохраняется возможность выявления степени обусловленности форм транзита наследием предшествующей эпохи.

Методы консолидалогии, хотя теоретически еще не достаточно разработаны в научной литературе 20, выступают инструментом "измерения" уровня устойчивости демократии по следующим критериям: периодичность выборов различного уровня; характер взаимоотношений основных политических сил; процессы развития и разрешения политических конфликтов; роль конституционных процедур в принятии политических решений; устойчивость партийных систем; уровень доверия граждан к политическим институтам демократии; влияние деструктивных политических акторов и т.д.

Сравнительно-правовой метод применялся при анализе законодательных актов, что позволило выявить основные тенденции развития правовых норм в условиях перехода к демократии при диахронном сравнении, а, проводя синхронное сравнение, были выявлены существенные страновые особенности правовых условий функционирования политических институтов.

Эмпирическое исследование опиралось на метод анализа опросов общественного мнения, проводимых национальными институтами, агентствами и редакциями, их экспертных оценок. В ходе исследования применялся метод наблюдения в период президентской кампании 2000 года в Польше, метод интервью представителей дипломатического корпуса, административных органов, национальных общественных организаций, что предоставило возможность выявить непосредственный характер восприятия текущих политических событий гражданами и политиками изучаемых стран.

Решение поставленных проблем исследования потребовало привлечения различных видов источников. В первую очередь, это правовые акты рассматриваемых государств: действующие Конституции - Польши 1997 года, Чехии 1992 года, Словакии 1992 года, "Декларация основных прав и свобод" (ЧСФР), законы Польской республики - "О взаимоотношениях между законодательной и исполнительной властями Республики Польша", "О территориальном самоуправлении", "О правилах и процедурах принятия Конституции Республики Польша", "О политических партиях", "О выборах в Сейм" (1991), закон "О выборах в Сейм" (1993), "О выборах в Сенат", "О выборах Президента", закон Чешской республики - "О выборах в Парламент Чешской республики", законы Словацкой республики - "О выборах", "О прямых выборах президента", законы и Конституции коммунистического периода - Конституция Польши 1952 года, Конституция Чехословакии 1960 года, Конституционный закон ЧССР № 147/1968 "О Федерации", регламенты парламентов, иные нормативные акты.

Ко второй группе относятся периодические издания, отечественные и зарубежные: чешские - "Cesky demk", "Hospodarske noviny", "Li'dove noviny", "Mlada fronta Dnes", "Respekt", польские - "Gazeta Wyborcza", "Kurier Polski", "Prawo i gospodarka", "Rzeczpospolita", "Trybuna", "Wprost", "Zicie", "Zicie Warszawy", "Новая Польша", словацкие - "Narodna obroda", "Novy cas", "Praca", "Pravda", "Slovenska republika".

Третью группу составляют электронные СМИ стран региона, телевидение и радиовещание (ct, Polsat, Slovensky rozhlas, Radio Polonia, Radio Praha), а также средства Интернет, в первую очередь, официальные сайты органов государственной власти (www.nrsr.sk, www.senat.gov.pl, www.sejm.gov.pl,www.senat.cz,www.ps.cz), политических партий (www.cssd.cz, www.ods.cz,www.aws.pl,www.psl.pl,www.hzds.sk, www.sdk.sk), национальных информационных агентств (www.tasr.sk, www.sita.sk).

Научная новизна диссертационного исследования состоит, прежде всего, в самой постановке проблемы - определение результатов демократического транзита посредством анализа процесса трансформации политических институтов в рассматриваемых государствах. Элементами новизны в настоящем исследовании являются:

Рассмотрение институционального процесса демократизации на субрегиональном уровне, что дает возможность уяснить как страновую специфику, так и определить общие тенденции развития исследуемого процесса в трех странах. Кроме того, такой подход позволяет дифференцировать оценки результатов демократического транзита, не превращая их в сумму восточноевропейских особенностей.

Сравнение институциональных условий перехода проводится в динамике, хотя и в традиционных рамках разграничения процесса на фазы либерализации и собственно демократического транзита, однако, фаза либерализации рассматривается как необязательное условие формирования предпосылок демократизации, а фаза транзита не обуславливается результатами либерализации. Исходя из этого, отрицательно решается вопрос о линейности процесса. Соответственно предлагается новая периодизация трансформации каждого из рассматриваемых политических институтов, как в отдельной стране, так и на субрегиональном уровне.

Сравнение промежуточных результатов демократизации, достигнутых к настоящему моменту в Польше, Словакии и Чехии, поднимает вопрос о качественных критериях завершения процесса консолидации демократии, который решается путем анализа адекватности формальных правовых норм демократии реальным политическим процессам. Основой для такого анализа служат абсолютная достоверность законодательных актов и объективная сторона деятельности государственных институтов, а также политических субъектов, такие как партии и движения.

При выявлении институциональных перспектив и результатов консолидации демократии возникновение новых политических явлений в посткоммунистических странах Восточной Европы, таких как мечьяризм, конституционный футуризм, политический прагматизм, обличенных в институциональные формы, определено через их качественные характеристики.

Теоретическая и практическая значимость работы на наш взгляд заключается в анализе новейшего эмпирического материала, что делает более объективными представления о современных тенденциях политического развития восточноевропейских стран, что значимо для органов государственной власти различного уровня и иных субъектов, занятых в сфере внешних сношений. Применение институциональных методов "измерения" результатов демократического транзита и последующей консолидации демократии, выявление субрегиональных черт и страновых особенностей процесса демократизации позволяют выработать новые подходы в изучении внутренней и внешней политики восточноевропейских государств. Кроме того, результаты диссертационного исследования политических процессов в странах региона дают возможность дальнейшего анализа причин и следствий демократического транзита, как в сравнении с другими странами, в том числе и с Россией, так и в соотнесении с явлениями иных сфер общественной жизни, и, в первую очередь, с социально-экономическими процессами в рассматриваемых странах. Результаты настоящего исследования применимы при изучении тем "Политические партии и партийные системы", "Парламентаризм" в курсе политологии, а также в преподавании курса новейшей истории.

1 Социализм: прошлое и настоящее. М., 1990, С. 94.

2 Экономические и политические реформы в странах Восточной Европы и Азии, М., 1992, С. 54.

J Przeworski A. Democracy and the Market. Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. Cambridge: Cambridge University Press. 1991

4. Мачкув Е. Преобразование коммунистического тоталитаризма и посткоммунистическая системная трансформация: проблемы, концепции, периодизация//Полис, 2000, № 4.

5. Крамер X. ЕС и стабилизация в Восточной Европе//Актуальные проблемы Европы, вып. 4, М„ 1992, С. 67.

6. Huntington S. P. The Third Wave. Democratization in the Late Twentieth Century. Norman, 1991; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций//Полис, 1995, № 1.

7. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика. 1995.

8. Ванштейн Г. И. Посткоммунистическое развитие глазами западной политологии//МЭиМО, 1997, № 8-9; Даймонд Л. Прошла ли "третья волна" демократизации//Полис, 1999, №1; Ильин М.В., Линц X., Степан А. "Государственность", национализм и демократия//Полис, 1997, № 5; Корбонски А. Переход к демократии в Венгрии, Польше и Чехо-Словакии: некоторые предвари тельные суждения//Восточная Европа: контуры посткоммунистической модели развития. М., 1992; Мачкув Е. Преобразование коммунистического тоталитаризма и посткоммунистическая системная трансформация: проблемы, концепции, периодизация//Полис, 2000, № 4; Мельвиль А. Ю. И вновь об условиях и предпосылках движения к демокрагии//Полис, 1991, № 1; Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). М.: МОНФ, 1999.; Ростоу Д. А. Переходы к демократии: попытка динамической модели//Полис, 1996, № 5; Самсон И. Размышления о крахе коммунизма//МЭиМО, 1992, № 10; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций//Полис, 1995, № 1; Шапиро Я. Демократия в период перехода от коммунизма к капитализму//Кентавр, октябрь-декабрь 1991; Шумпетер И. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика. 1995; Эйдлин Ф. Сила и бессилие коммунистической власти//Полис, 1991, № 6; Brzezinski Zb. The Great Transformation//The National Interest, № 33 Fall, 1993; Held D. Models of Democracy. Oxford, 1987; Kaplan K. The Communist Party in Power. Boulder Co.: Westview Press, 1987; Korbonsky. A. Comparing liberalization process in Eastern Europe/ZComparative politics. January 1992 Vol. 4 № 2; Linz J. J. Transitions to Democracy//The Washington Quarterly. 1990, vol. 13, № 3; North D. Institutions//Joumal of Economic Perspectives, v. 5, n. 1, 1991; O'Donnell G. Delegative Democracy//Journal of Democracy. 1994, vol. 5, № 1; Schmitter P. C. Dangers and Dilemmas of Democracy//Journal of Democracy, vol. 5, № 2, April 1994.

9. Bance V. Comparing East and South//Jounal of Democracy, 1995, № 3; Karl T. L., Schmitter P C. Modes of Transition in Latin America, Southern and Eastern Europe//International Social Science Journal, 1991, № 43; Korbonsky. A. Comparing liberalization process in Eastern Europe/'/Comparative politics. January 1972 Vol. 4 J4« 2; Linz J. J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation. Southern Europe, South America and Post-Communist Europe. Baltimore and London: The Johns Hopkins University Press. 1996; Przeworski A. Democracy and the Market. Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. Cambridge, 1991.

10. Вольф-Повеска А. Будущее Восточной Европы: вызовы, проблемы, с гратегии//Актуальные проблемы Европы: экономика, политика, идеология. ИНИОН, М., 1992, вып. 3; Даймонд Л. Прошла ли "третья волна" демократизации//Полис, 1999, №1; Десять лет системной трансформации в странах ЦВЕ и в России//Власть, 2000, № 2; Задорожнюк Э. Г. Воспоминания о будущем. Социал-демократия Восточной Европы в первой половине 1990-х//Свободная мысль, 1996, № 12; Князев Ю. К. Характер революций в странах Восточной Европы и возможные направления дальнейших преобразований//Восточная Европа: контуры посткоммунистической модели развития. М., 1992; Крамер X. ЕС и стабилизация в Восточной

Европе//Актуальные проблемы Европы, вып. 4, М., 1992; Миллер А. И. Центральная Европа: история концепта//Полис, 1996, № 4; Лейпхарт А. Конституционные альтернативы для новых демократий//Полис, 1995, № 2; Лэйн Я.-Э. Демократия и консти~|уционализм//Полис, 1998, № 6; Пройсс У. Модели конституционного развития и перемены в Восточной Европе//Полис, 1996, № 4; Фридман М. Четыре шага к свободе//ОНС, 1991, № 3; Шевцова Л. Ф. Восточная Европа: «момент истины» еще впереди?//11олис, 1991. № 1; Шевцова Л. Ф. Куда идет Восточная Европа?// МЭиМО, 1990, № 4; Шевцова Л. Ф. Первый круг пройден. Что дальше?//МЭиМО, 1991, № 1; Lane. J-E. Constitutions and political theory, Manchester University Press, Manchester and N.Y., 1996; Linz J. J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation. Southern Europe, South America and Post-Communist Europe, Baltimore, 1996.; Offe C. Capitalism by Democratic Design? Democratic Theory Facing the Triple Transition in East Central Europe/VSocial Research, vol. 58, Winter, 1991; Wa sa L. Droga do wolnoci, Warszawa, 1991.

11. Виатр F. Дж. Конституционная ответственность в Польше после 1989 года//КПВО, № 2, 1996; Задорожнюк Э. Е. Любовью или железом достигается единение общества?//Вестник РАН, 1993, том 63, № 12; Зифкак С. Президентская власть в Словакии//КПВО, 19995, № 3; Корбонски А. Переход к демократии в Венгрии, Польше и Чехо-Словакии: некоторые предварительные суждения//Восточная Европа: контуры посткоммунистической модели развития. М., 1992; Майорова О. Н. Правые группировки на польской политической сцене//Политический ландшафт стран Восточной Европы середины 90-х годов, М., 1997; Мирошников В. В. Основные контуры политического развития Польши во второй половине 80-х - первой половине 90-х годов' Политический ландшафт стран Восточной Европы середины 90-х годов. М., 1997; Харциева Г. Ю. Словакия: свет и тени нового пути//Постреволюционная Восточная Европа: экономические ориентиры и политические коллизии. М., 1995; Janicki М. Poland's party system/Poland today. Facts and figures, Warsaw, 1997.

12. Бутенко А. П. К вопросу о «бархатных» и «небархатных» революциях в странах Центральной и Восточной Европы//Восточная Европа: контуры посткоммунистической модели развития. М. 1992; Панфилова Т. Почему сегодня нет социализма//ОНС, 1991, № 2; Социализм: прошлое и настоящее. М., 1990.

13. Белов Г. А. Институциональная система политической власти//Кентавр, 1995, № 4; Голосов Г. В. Партийные системы России и стран Восточной Европы: генезис, структура, динамика. - М.: Весь мир, 1999; Ишияма Дж. Т. Партии-преемницы коммунистических и организационное развитие партий в посткоммунистической политике//Полис, 1999, № 4; Кандель П. Е. Национализм и проблема модернизации в посттоталитарном мире//Полис, 1994, № 6; Кащенко Т. Л., Лапшин А. О., Стрельцова Я. Р., Шакирова О. В. Левые партии: от прошлого к будущему//ОНС, 1991, № 5; Ковачевич Дж. Реквием по социализму//ОНС, 1992, № 1; Оффе К. Этнополитка в восточноевропейском переходном процессе//Полис, 1996, № 2-3; Парламентаризм в Центральной и Восточной Европе//КПВО, 1995, № 3; Сокольский С. Л. Поставторитарные парламентские выборы в России, странах Восточной Европы и БалтииА'МЭиМО, 1995, № 3; Тиммерманн X. На пути к авторитаризму?//МЭиМО, 1997, № 7; Турен А. Процесс демократизации в восточно-европейских странах/УМЭиМО, 1991, № 11; Элстнер Я. Роль институционального интереса в разработке восточноевропейских конституций//КПВО, 1996, № 2; Havel V. Versuch in Wahrheit zu Leben. Reinbek, 1989; Kitschelt H. Formation of Party Cleavages in Post -communist Democracies: Theoretical Propositions//Party Politics, 1991, vol. 1; Niemiec B. Dlaczego Marian Krzaklewski?//Kurier Wyborcyz, 2000, № 3; Olechowski A. Utrwalanie III RP//Wprost, 2000, № 14.

18

14. Аляев А. В. Политические процессы в Польше в переходный период, к.п.н. 23.00.04 -М., 1998; Мокшин В. К. Трансформации политических систем восточно-европейских стран (на примере Болгарии и Польши 1940-е - начало 1990-х гг.). д.п.н. 23.00.01 - М., 1998; Рутковски Р. Проблема стабилизации современного политического режима в Польше, к.п.н. 23.00.02 - М„ 1997.

15. Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). М.: МОНФ, 1999, С. 9.

16. North D. Institutions//Journal of Economic Perspectives, v. 5, n. 1, 1991.

17. Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты., С. 22

18. Мельвиль А.Ю. Там же, С. 7.

19. Ванштейн Г. И. Посткоммунистическое развитие глазами западной политологии//МЭиМО, 1997, № 8.

20. Яжборская И. С. Динамическая стабилизация. Социал-демократическая альтернатива в 11ольше//'Свободная мысль-ХХ1, 1999. № 12; Ванштейн Г. И. Посткоммунистическое развитие глазами западной политологии//МЭиМО, 1997, № 8.

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Тарасов, Илья Николаевич

Заключение

История политического развития Польши, Словакии и Чехии в посткоммунистический период свидетельствует о том, что утверждение принципов демократии в политической жизни общества связано с эффективностью государства и его институтов. Вообще, эффективность государства является важнейшим критерием консолидации демократии, отсутствие же "сильного" государства, в свою очередь, может привести к дискредитации демократии. Определение эффективности государства возможно по различным критериям, все же нам представляется, что в политической сфере таким "инструментом" изменения эффективности государства может служить институциональный подход. Поскольку исследование демократизации политических институтов позволяет выявить целый ряд страновых и исторических особенностей, определить дальнейшие перспективы политического развития рассматриваемых государств.

Сравнительный анализ демократических транзитов в изучаемых странах дает возможность выделить несколько основных качественных характеристик демократизации на субрегиональном уровне. Для всех стран характерны различия в темпах трансформации высших органов государственной власти и партийных систем. Властные институты значительно быстрее прошли путь трансформации, чем политические партии. Здесь обнаруживает себя прямая зависимость органов государственной власти эффективно управлять политическими процессами от адекватности восприятия политическими субъектами демократических норм. Формального закрепление в конституциях принципов институциональной демократии, без их реального освоения политическими субъектами, совершенно недостаточно для того, чтобы определить новые политические режимы в посткоммунистических странах как институционализированные демократии.

Отставание в трансформации партийных систем порождает опасность дестабилизации властных институтов и установления популистских режимов, которая не исключена ни для одной из рассматриваемых стран. Одной из существенных характеристик восточноевропейского транзита является преодоление логики революционного развития. Действительно, в странах субрегиона революционные по содержанию политические процессы начала институциональной демократизации были обличены в форму широких демократических движений, требования которых коммунистические власти так или иначе вынуждены были выполнять. Здесь мы имеем дело с более многогранным явлением чем революция. Широкая транзитологическая трактовка политических явлений последнего десятилетия в изучаемых государствах более адекватна реалиям посткоммунизма, учитывая неопределенность их конечного результата.

Выявление субрегиональных тенденций и факторов влияния и страно-вых особенностей процесса институциональной демократизации позволяет утверждать, что внешние факторы оказывали решающее воздействие на начальном этапе демократизации, результатом которого стало свержение коммунистического режима, а на этапе консолидации демократии первостепенное значение приобретают внутренние тенденции. Существенное взаимовлияние национальных моделей перехода, вместе с тем, прослеживается на субрегиональном уровне. Если "третья волна" демократизации рассматривается как глобальное явление, вызванное соответственными масштабными причинами, то выбор модели: революции или перехода связан исключительно с внутренними тенденциями развития, и, в меньшей степени, с влиянием ближайших соседей.

Определение адекватности законодательно закрепленных нормативно-правовых требований, предъявляемых к демократическим институтам власти, объективной восточноевропейской политической реальности потребовало не только всестороннего изучения самих законодательных актов, но и анализа трансформации правовой системы рассматриваемых стран. Основное внимание было привлечено к проблемам реализации демократических процедур в деятельности политических институтов. Несмотря на то, что в трех странах политические элиты стремятся к соблюдению формально демократических правил и процедур, по нашему мнению, законодательство Чехии, Словакии и Польши по-прежнему, как и правовая система коммунистических режимов, страдает конституционным футуризмом и в большей степени те-леологично, чем призвано служить каркасом институциональной демократии. Последние тенденции так называемой "гармонизации" законодательства в соответствии с требованиями ЕС в политической сфере еще больше, даже чем паллиативное законодательство начального периода демократизации, неадекватно реально действующим факторам.

Проведение сравнительного анализа механизмов трансформации, условий функционирования и эффективности отдельных высших властных институтов Польши, Словакии и Чехии в условиях демократического транзита позволило определить институциональные причины складывания различных типов государственного устройства (парламентских республик в Чехии, Словакии и парламентско-президентской в Польше). Кроме того, удалось выявить качественные признаки переходной формы политического режима -мечьяризма. Мечьяризм, хотя и не способен остановить процесс демократизации, в своей основе базируется на его институциональной фрагментарности, свойственной всем посткоммунистических режимам изучаемых государств. Поэтому может рассматриваться не только как явление словацкой политической жизни, но и в более широком контексте, как возможный промежуточный результат посткоммунистической демократизации.

Важнейшим критерием в определении промежуточных итогов трансформации системы политических институтов выступает степень консолиди-рованности демократии, определяемая нами как добровольное принятие демократических институтов и процедур всеми ключевыми участниками политического процесса как единственно правильных и всеобще приемлемых. Позитивным итогом десятилетнего процесса демократизации, несомненно, является стабилизация набора демократических институтов, атрибутов демократии, характерного для государств с демократической политической культурой. Сейчас нельзя констатировать, что восточноевропейские демократии в их нынешним институциональном виде представляют собой пример завершенной консолидации, поскольку сохраняется высокая степень опасности возникновения нелиберальных демократий и гибридных режимов, подобных мечьяризму. Появление таких режимов возможно в связи с низкой институ-ционализированностью посткоммунизма. Все же, при всей противоречивости промежуточных итогов институциональной демократизации в странах Восточной Европы, существуют определенные и весьма веские причины полагать, что в перспективе посткоммунистические демократии могут достичь уровня консолидированной демократии.

Определение перспектив консолидации демократии требует установления четких качественных критериев завершения процесса институциональной демократизации на субрегиональном уровне. Демократический переход можно считать завершенным, когда власть, основанная на демократических принципах de jure осуществляется подобным образом de facto. Для определения институциональной консолидации демократии нами применялись критерии, суть которых заключается в определении демократических институтов как единственно возможных, что делает результаты демократического транзита и консолидации более определенными.

Исходя из этих позиций перспективы позитивного результата консолидации демократии в Польше, Словакии и Чехии связаны с продолжительностью практики демократических процедур, обеспечением минимального уровня экономической стабильности и социального мира, расширением политических свобод, соблюдением законности в деятельности политических институтов, восприятием политической элиты демократических ценностей

181 как основополагающих. Негативные результаты демократического транзита могут стать реальностью при долгосрочном сохранении институциональной фрагментарности, распространением клановости и коррупции, с утратой общественной поддержки демократических сил, при долгосрочной экономической неэффективности правительственных институтов. Проанализировав развитие процесса институциональной демократизации, становится более очевидным, что Польша и Чехия наиболее близки к достижению позитивных результатов консолидации демократии по сравнению со Словакией.

Список литературы диссертационного исследования кандидат политических наук Тарасов, Илья Николаевич, 2001 год

1. Использованная литература.

2. Ашин Г. К. Элитизм и демократия//ОНС, 1996, № 5.

3. Аляев А. В. Политические процессы в Польше в переходный период, к.п.н. 23.00.04-М., 1998.

4. Белов Г. А. Институциональная система политической власти//Кентавр, 1995, №4.

5. Биро 3. Восточно-европейские элиты и политический переход к демократии//На путях политической трансформации, вып. 8, ч. 2, М., 1997.

6. Брониславский Е., Вачнадзе Г. Н. Польский диалог, Тбилиси, 1990.

7. Бузгалин А., Калганов А. Вверх по лестнице, ведущей вниз//ОНС, 1991, № 3.

8. Бутенко А. П. К вопросу о «бархатных» и «небархатных» революциях в странах Центральной и Восточной Европы//Восточная Европа: контуры посткоммунистической модели развития. М. 1992.

9. Бутенко А. П. Особенности падения тоталитаризма коммунистических цветов//ОНС, 1995, № 5.

10. Ванштейн Г. И. Посткоммунистическое развитие глазами западной политологии//МЭиМО, 1997, № 8-9.

11. Ю.Василевский А. Восток, Запад и Польша, М., 1989.

12. П.Виатр Е. Дж. Конституционная ответственность в Польше после 1989 года//КПВО, № 2, 1996.

13. Волков В. К. Революционные преобразования в странах Центральной и Юго-Восточной Европы//Вопросы истории, 1990, № 6.

14. Вольф-Повеска А. Будущее Восточной Европы: вызовы, проблемы, стратегии//Актуальные проблемы Европы: экономика, политика, идеология. ИНИОН, М., 1992, вып. 3.

15. Восточная Европа на новом пути. М., 1994.

16. Вяткмн К. С. Гельмут Коль//Вопросы истории, 1995, № 3.

17. Гавел В. Выступление на объединенном заседании обеих палат Конгресса США в январе 1990/Шапиро Я. Демократия в период перехода от коммунизма к капитализму//Кентавр, октябрь-декабрь 1991.

18. Гавел В. Путь без насилия//Известия, 2 февраля 1990.

19. Гавел В. Умение жить это мастерство, которому надо учиться, как и умению созидать//Независимая газета, 19 ноября 1994.

20. Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991.

21. Голосов Г. В. Партийные системы России и стран Восточной Европы: генезис, структура, динамика. М.: Весь мир, 1999.

22. Гринберг Р. Милтон Фридман прав, но.//ОНС, 1991, № 3.

23. Грудзинска-Гросс И. Истоки польского конституционализма//КПВО, №3-4, 1997.

24. Даймонд JI. Прошла ли "третья волна" демократизации//Полис, 1999, №1

25. Данилов-Данильян В. Свобода без процветания//ОНС, 1991, № 3.

26. Демидов А. И., Федосеев А. А. Основы политологии. М., 1995, С. 107.

27. Десять лет системной трансформации в странах ЦВЕ и в России//Власть, 2000, № 2.

28. Дидусенко А. А. «Я просто на стороне правды против лжи.»//Политические портреты, М., 1991.

29. Димитров Г. Избранные произведения, М., 1957, Т. 2.

30. Дискин И. Е. Реформы и элиты: институциональный аспект//ОНС, 1995, № 6.

31. Дискин И. Е. Четыре шага по тонкому льду//ОНС, 1991, № 3.

32. Евстегнеев Р. один шаг к свободе//ОНС, 1991, № 5.32.3адорожнюк Э. Г. Воспоминания о будущем. Социал-демократия Восточной Европы в первой половине 1990-х//Свободная мысль, 1996, № 12.

33. Зотова Т. В. От Европы государств к Европе регионов//Полис, 1999, № 5.

34. Ильин М.В., Мельвиль А.Ю., Федоров Ю.Е. Демократия и демократизация//Полис, 1996, №5.

35. История государства и права зарубежных стран/Под ред. Крашенинникова Н. А и Жидкова О. А. М., 1998.

36. Ишияма Дж. Т. Партии-преемницы коммунистических и организационное развитие партий в посткоммунистической политике//Полис, 1999, № 4.

37. Кандель П. Е. Национализм и проблема модернизации в посттоталитарном мире//Полис, 1994, № 6.

38. Каргалицкий Б. Ю. Новая периферия. Реформы в Восточной

39. Европе//Свободная мысль, 1999, № 2.

40. Кащенко Т. Л., Лапшин А. О., Стрельцова Я. Р., Шакирова О. В. Левые партии: от прошлого к будущему//ОНС, 1991, № 5.

41. Клямкин И.М., Лапкин В.В., Пантин В.И. Между авторитаризмом и демократией//Полис, 1995, № 2.

42. Князев Ю. К новому обществу через новый коллективизм//ОНС, 1991, №5.

43. Князев Ю. К. Пути преобразований//ОНС, 1991, № 5.

44. Князев Ю. К. Характер революций в странах Восточной Европы и возможные направления дальнейших преобразований// Восточная Европа: контуры посткоммунистической модели развития. М., 1992.

45. Ковачевич Дж. Реквием по социализму//ОНС, 1992, № 1.

46. Корбонски А. Переход к демократии в Венгрии, Польше и ЧехоСловакии: некоторые предварительные суждения//Восточная Европа: контуры посткоммунистической модели развития. М., 1992.

47. Крамер X. ЕС и стабилизация в Восточной Европе//Актуальные проблемы Европы, вып. 4, М., 1992.

48. Кригер М. Ловушки для начинающих игроков в переходный период//КПВО, 2000, № 1.

49. Лапшин А., Шмелев Б. Восточная Европа: демонтаж левого тоталитаризма//ОНС, 1991, № 1,3.

50. Лейпхарт А. Конституционные альтернативы для новых демократий//Полис, 1995, № 2

51. Линц X., Степан А. "Государственность", национализм и демократия//Полис, 1997, № 5.

52. Лэйн Я.-Э. Демократия и конституционализм//Полис, 1998, № 6.

53. Мадатов А. С. Пространственно-временные изменения демократии//ОНС, 1998, № 1.

54. Майорова О. Н. Идейно-политическая эволюция Демократической партии в Польше//Политические партии и движения в Восточной Европе. Проблемы адаптации к современным условиям. М., 1993.

55. Майорова О. Н. Правые группировки на польской политической сцене//Политический ландшафт стран Восточной Европы середины 90-х годов, М., 1997.

56. Малько А. Популизм как тормоз демократии//ОНС, 1994, № 1.

57. Мачкув Е. Преобразование коммунистического тоталитаризма и посткоммунистическая системная трансформация: проблемы, концепции, периодизация//Полис, 2000, № 4.

58. Мельвиль А. Ю. И вновь об условиях и предпосылках движения к демократии//Полис, 1991, № 1.

59. Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). М.: МОНФ, 1999.

60. Миллер А. И. Авторитарный и тоталитарный опыт Центральной Европы//МЭМО, 1996, № 7.

61. Миллер А. И. Центральная Европа: история концепта//Полис, 1996, № 4.

62. Мирошников В. В. Закат польского коммунизма (По поводу 11 съезда ПОРП 1 конгресса СДПР)//Восточная Европа на историческом переломе. М., 1991.

63. Мирошников В. В. Основные контуры политического развития Польши во второй половине 80-х первой половине 90-х годов//Политический ландшафт стран Восточной Европы середины 90-х годов, М., 1997.

64. Мокшин В. К. Трансформации политических режимов восточноевропейских стран во второй половине XX века. Архангельск, изд. ПГУ, 1997.

65. Павлова-Сильванская М. Гавел против Гавела//Новое время. 1994, № 44.

66. Панфилова Т. Почему сегодня нет социализма//ОНС, 1991, № 2.

67. Парламентаризм в Центральной и Восточной Европе//КПВО, 1995, № 3.

68. Перемены в Центральной и Восточной Европе//Известия ЦК КПСС, 1990, №10.

69. Перепелкин Л. С., Шкаратан О. И. Переход к демократии в полиэтническом обществе//Полис, 1991, № 6.

70. Переходный период социал-демократическая концепция//Свободная мысль, 1995, № 10.

71. Пискотин М. Труден путь от тоталитаризма к свободе//ОНС, 1991, № 5.

72. Политические элиты в Центральной и Восточной Европе. М., ИНИОН РАН, 1998.

73. Политологический словарь/Под ред. В. Ф. Халипова, М., 1995, С. 102-103.

74. Польша: вопросы и ответы, М., 1991.

75. Пройсс У. Модели конституционного развития и перемены в Восточной Европе//Полис, 1996, № 4.

76. Ростоу Д. А. Переходы к демократии: попытка динамической модели//Полис, 1996, № 5.

77. Руденко И. Капитализм с лицом Вацлава Клауса//Новое время, 1994, №44.

78. Рутковски Р. Проблема стабилизации современного политического режима в Польше, к.п.н. 23.00.02 М., 1997.

79. Саква Р. Конец эпохи революций: антиреволюционные революции 1989 -1991 годов//Полис, 1998, № 5.

80. Самсон И. Размышления о крахе коммунизма//МЭиМО, 1992, № 10.

81. Сокольский С. Л. Между прошлым и будущем (посткоммунистические партии России, Восточной Европы и Балтии)//МЭиМО, 1994, № 10.

82. Сокольский С. JL Поставторитарные парламентские выборы в России, странах Восточной Европы и Балтии//МЭиМО, 1995, № 3.

83. Социализм: прошлое и настоящее. М., 1990.

84. Стоянович С. Посткоммунизм: противоречия между демократией и капитализмом//Полис, 1996, № 1.

85. Стрижевская Ю. Переходы от авторитарных режимов//ОНС, 1992, JST° 5.

86. Стэнгер Э. К. Распад Чехословакии как непредвиденное следствие "бархатной" конституционной революции//КПВО, 1997, № 1.

87. Сумбатян Ю. Г. Политические режимы: генезис, сущность и основные формы//Кентавр, 1995, № 6.

88. Тиммерманн X. На пути к авторитаризму?//МЭиМО, 1997, № 7.

89. Тиммерманн X. Наследники компартий в Восточной Европе//МЭиМО, 1995, № 6.

90. Турен А. Процесс демократизации в восточно-европейских странах//МЭиМО, 1991, № 11.

91. Фридман М. Четыре шага к свободе//ОНС, 1991, № 3.

92. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций//Полис, 1995, № 1

93. Харитонова О. Генезис демократии (Попытка реконструкции логики транзитологических моделей)//Полис 1996, № 5.

94. Харциева Г. Ю. Политическая картина в Словакии после ноябрьских событий//Восточная Европа на историческом переломе. М., 1991.

95. Харциева Г. Ю. Отношение словацких партий и движений к дезинтеграции ЧСФР//Политические партии и движения в Восточной Европе. Проблемы адаптации к современным условиям. М., 1993.

96. Харциева Г. Ю. Словакия: свет и тени нового пути//Постреволюционная Восточная Европа: экономические ориентиры и политические коллизии. М., 1995.

97. Хеллман Дж. Конституции и экономическая реформа в переходный период//КПВО, № 2, 1996.

98. Холмс С. Политические аспекты экономического развития Чешской республики//КПВО, № 2, 1995.

99. Шапиро Я. Демократия в период перехода от коммунизма к капитализму//Кентавр, октябрь-декабрь 1991.

100. Шведков Ю. А. Зарубежные политологи о перспективах Европы//Актуальные проблемы Европы: экономика, политика, идеология, ИНИОН, М., 1992, вып. 2.

101. Шевцова JI. Ф. Восточная Европа: «момент истины» еще впереди?//Полис, 1991, № 1.

102. Шевцова Л. Ф. Куда идет Восточная Европа?// МЭиМО, 1990, № 4.

103. Шевцова JI. Ф. Первый круг пройден. Что дальше?//МЭиМО, 1991, № 1.

104. Шилов В. Социалистический консерватизм в посткоммунистических обществах//Свободная мысль, 1995, № 3.

105. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика. 1995

106. Щербокова Ю. А. Начало «нежной революции» в ЧСФР//Восточная Европа на историческом переломе. М., 1991, С. 57.

107. Эйдлин Ф. Сила и бессилие коммунистической власти//Полис, 1991, № 6.

108. Экономические и политические реформы в странах Восточной Европы и Азии (ИМЭПН), М., 1992.

109. Элстнер Я. Роль институционального интереса в разработке восточноевропейских конституций//КПВО, 1996, № 2.

110. Элстнер Я. Соглашение между взрослыми или учебник волшебника?//КПВО, 1995, № 1.

111. Яжборовская И. Центральная и Восточная Европа: поворот влево?//Свободная мысль, 1996, № 8.

112. Языкова А. Советское наследие и постсоветские реалии//МЭиМО, 1998, №7

113. Якушев А. В. Конституционное право зарубежных стран, М., 1999, С.188.

114. Bance V. Comparing East and South//Jounal of Democracy, 1995, № 3.

115. Bance V. Should Transitologists Be Grounded?//Slavic Review. 1995, vol. 54, № 1.

116. Brzezinski Zb. The Grand Failure: the Birth and Death of Communist in the Twentieth Century. N.Y, 1990.

117. Brzezinski Zb. The Great Transformation//The National Interest, № 33 Fall,1993.

118. Brzezinsky Zb. The Soviet bloc. Cambridge, 1967.

119. Don Chull Shin. On the Third Wave of Democratization. A Synthesis and Evaluation of Recent Theory and Research//World Politics, vol. 47, October1994.

120. Havel V. Versuch in Wahrheit zu Leben. Reinbek, 1989.

121. Held D. Models of Democracy. Oxford, 1987.

122. Huntington S. P. The Third Wave. Democratization in the Late Twentieth Century. Norman, 1991.

123. Janicki M. Poland's party system/Poland today. Facts and figures, Warsaw, 1997.

124. Kaplan К. The Communist Party in Power. Boulder Co.: Westview Press, 1987.

125. Kitschelt H. Formation of Party Cleavages in Post communist Democracies: Theoretical Propositions//Party Politics, 1991, vol. 1.

126. Kopecky P. Developing Party Organizations in East Central Europe: What Type of Party is Likely to Emerge?//Party Politics, 1991, vol. 1.

127. Korbonsky. A. Comparing liberalization process in Eastern Europe//Comparative politics. January 1992 Vol. 4 № 2.

128. Lane. J-E. Constitutions and political theory, Manchester University Press, Manchester and N.Y., 1996.

129. Linz J. J. and Stepan, Alfred. Problems of Democratic Transition and Consolidation. Southern Europe, South America and Post-Communist Europe. Baltimore and London: The Johns Hopkins University Press. 1996

130. Linz J. J. Transitions to Democracy//The Washington Quarterly. 1990, vol. 13, №3.

131. Linz J. J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation. Southern Europe, South America and Post-Communist Europe, Baltimore, 1996.

132. Matynia E. (ed.). Grappling with Democracy. Deliberations on Post-Communist Societies (1990-1995). Prague, SLON, 1996.

133. Niemiec B. Dlaczego Marian Krzaklewski?//Kurier Wyborcyz, 2000, № 3.

134. North D. Institutions//Journal of Economic Perspectives, v. 5, n. 1, 1991.

135. O'Donnell G. Delegative Democracy// Journal of Democracy. 1994, vol. 5, №1.

136. O'Donnell G. Kellogg Institute Working Paper//Novos Estudos CEBRAP. 1992, № 172.

137. Offe С. Capitalism by Democratic Design? Democratic Theory Facing the Triple Transition in East Central Europe//Social Research, vol. 58, Winter, 1991

138. Offene Fragen in der Totalitarismus-Forschung. Seidl В., Jenker S (eds). Wege der Totalitarismus-Forschung. Darmstadt, 1968.

139. Olechowski A. Utrwalanie III RP//Wprost, 2000, № 14.

140. Przeworski A. Democracy and the Market. Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. Cambridge, 1991.

141. Schmitter P. C. Dangers and Dilemmas of Democracy//Journal of Democracy, vol. 5, № 2, April 1994.

142. Shugart M. S. Executive-Legislative Relations in Post-Communist Europe//Transition: Events and Issues in the Former Soviet Union and East-Central and Southeastern Europe. 1996. Vol. 2, December.

143. Terry S. M. Thinking about Post-Communist Transitions: How Different Are They?//Slavic Review, 1993, № 2.

144. Walesa L. Droga do wolnosci, Warszawa, 1991.

145. Winkler H. A. Der Natsionalismus und seine Funktionen In : Natsionalismus. Konigstein/Ts., 1978.1.. Источники.1. Нормативные акты:

146. Конституции зарубежных стран. Сборник, М., 2000.

147. Конституция ПНР, М., 1953.

148. Конституция ПНР, М., 1977.

149. Новые конституции стран Восточной Европы и Азии (1989-1992). Сборник конституций/Под ред. Д. JI. Златопольского. М., 1996.

150. Чехословацкая Социалистическая Республика. Конституция и законодательные акты/Под ред. И. П. Ильинского, М., 1987.

151. Konstytucja Rzeczypospolitej Polskej, Rzeszow, 1999.

152. Ordynacja wyborcza do Sejmu Rzeczypospolitej Polskej z dnia 28 maja 1993 г., Dz.U. 1999 Nr 49 poz. 483.