Семья и брак у бурят, вторая половина ХIХ - начало ХХ вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, доктор исторических наук Басаева, Клара Доржиевна

• Басаева, Клара Доржиевна
• доктор исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации доктор исторических наук Басаева, Клара Доржиевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. СЕМЬЯ И СЕМЕЙНЫЙ БЫТ.

1.1. Форма, структура и быт семьи, их эволюция. Соотношение семьи и хозяйства.

1.2. Внутренний строй семьи и взаимоотношения ее членов. Положение и роль женщины, ее права и обязанности.

ГЛАВА II. ДЕТИ И ИХ ВОСПИТАНИЕ.

2.1. Рождение детей и связанные с ним поверья.

2.2. Родильные обряды

2.3. Обычаи и обряды, связанные-с сохранением жизни ребенка.

2.4. Уход за детьми и их воспитание.

ГЛАВА III. БРАК

3.1.Формы заключения брака, их эволюция.

3.2. Калым и приданое, их эволюция.

ГЛАВА IV. СВАДЕБНАЯ ОБРЯДНОСТЬ.

4.1. Досвадебные церемонии и обряды.

4.2. Свадьба .:.

4.3.Обряды свадьбы.

4.4. Послесвадебные обряды.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Семья и брак у бурят, вторая половина ХIХ - начало ХХ вв.»

Буряты, как этническая общность, расселены в Юго-Восточной Сибири, в Предбайкалье и Забайкалье. По данным переписи 1989 г. всего в Советском Союзе насчитывалась 421682 бурята, из них в Республике Бурятия - 249525 (59,2 %), в Иркутской области - 77330 (18,3 %), в том числе в Усть-Ордынском бурятском автономном округе - 49023, и в Читинской области -66625 (15,8 %), включая Агинский- бурятский автономный округ, где коренных жителей было 42355. За пределами республики и двух областей проживало 6,7% бурят.

До Октябрьской революции часть территории, населенной бурятами, входила в состав Иркутской губернии, а другая часть - Забайкальской области. Всего бурят по переписи 1897 г. было учтено 288354 человека, в том числе в пределах Иркутской губернии 108867 и в Забайкальской области - 179487 человек.

НАУЧНАЯ АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ. Исследование семьи как социальной категории, представляющей собой неотъемлемую часть всей общественной системы, занимает как в отечественной, так и зарубежной науке особо важное место. Важность этой проблемы как объекта исследования подтверждается тем вниманием, которое особенно активизировалось во второй половине XX в. к изучению не только традиционных форм семьи и брака у разных народов, но и отдельных сторон современной семьи ученых разных специальностей - социологов, этнографов, демографов, экономистов, юристов и др., каждый из которых исследовал свои аспекты семейно-брачных отношений, исходя из специфики своих наук, решая свои конкретные задачи. Объясняется это тем, что семья как важнейшая первичная микроструктура общества находится в неразрывной связи со всеми другими его компонентами, прямо или косвенно отражая изменения, происходящие в обществе. А общество на всех этапах своего развития в соответствии со складывающимися общественными, экономическими, культурными показателями воздействует на семью, постепенно преобразуя и формируя определенный ее тип, состав, внутрисемейный строй, весь ее жизненный уклад. В свою очередь и семья оказывает влияние на общество, на его социальные институты. Следовательно, изучение проблем семьи и семейного быта дает возможность проследить особенности исторического развития народа, процессы развития социальных взаимоотношений и экономической жизни. С развитием социально-экономических отношений и сопутствующих им изменений в общественном сознании изменяется и семья.

Исследование проблем семьи и брачных отношений у разных этносов, в том числе и у бурят, всегда было важнейшей задачей этнографии. А в условиях постсоветского периода, когда резко обострилось внимание к исследованию национальных процессов и особую значимость приобретает изучение взаимосвязей этнических и социальных аспектов национальных процессов, чрезвычайно актуальным становится изучение специфики этнического развития в такой важной сфере^как семья и семейно-бытовая культура.

Изучение семьи рассматривается не только как одно из важных самостоятельных направлений в этнографии, в котором помимо конкретных собственных аспектов не менее актуально исследование бытовой культуры (как органического компонента образа жизни) через семыо, поскольку в семье отражаются все особенности этносоциальных процессов. Кроме того, именно семья является основной ячейкой воспроизводства этноса, причем не только демографического, но и - это особенно важно - этнокультурного воспроизводства, что осуществляется путем межпоколенной трансляции этнической культуры, традиций и ценностей.

Все это - актуальнейшие проблемы для исследования семейно-брачных отношений конкретных этносов.

История развития семьи и брака у бурят не нашла должного отражения в историко-этнографической литературе ни по бурятам в целом, ни по отдельным локальным группам. Специального монографического труда, посвященного исследованию эволюции форм семьи и брака, в бурятоведении не было. Между тем разработка этой темы представляет большой исторический интерес, так как изучение состояния, тенденций развития традиционных форм семьи и брака в обозначенный период (вторая половина XIX - первые десятилетия XX в.) важно и нужно для уяснения путей формирования и развития новых семейно-брачных отношений в контексте с развитием бурятского общества в целом в последующие десятилетия XX века.

Ует необходимости доказывать, что процесс трансформации всех форм семьи и семейного быта бурят на протяжении этого периода и особенно современные семейно-брачные отношения не могут быть объективно оценены без учета прошлого, без знаний и вне связи с традиционными семейно-брачными нормами, поскольку на каждом историческом этапе - это определенное соотношение традиций и инноваций. Кроме того, в настоящее время, когда у всех слоев населения нашей страны, в том числе и у бурят, пробудился интерес к вопросам исторических корней и путей развития нации, возросла тяга к познанию утраченных за десятилетия советского периода ценностей своей этнической культуры, традиций и обычаев, ознакомление современного, особенно молодого, читателя с прошлыми семейно-брачными нормами и обычаями бурят, их традиционной семейной обрядностью поможет не только восполнить пробелы в знании конкретных особенностей этнической культуры (а семья и семейный быт - это та сфера в жизни любого народа, где наиболее устойчиво сохраняются этнокультурные традиции и ценности, т.е. этническое своеобразие народа), но и воочию увидеть и понять те громадные изменения в развитии экономики, культуры, семьи и семейного быта, которые произошли за прошедшие десятилетия XX в.

ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ. Предметом исследования настоящей работы стала история развития семейно-брачных отношений и семейного быта у бурят во второй половине XIX - первые десятилетия XX в.

ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ РАМКИ. Объектом исследования являются семья и семейный быт предбайкальских (западных) и забайкальских (восточных) бурят изучаемого периода. Населяя значительную территорию Предбайкалья и Забайкалья, буряты подразделялись на ряд административных округов и ведомств, которые во второй половине XIX века неоднократно преобразовывались. В конце XIX века существовали инородческие ведомства и управы, входящие в состав Балаганского, Иркутского, Верхоленского округов Иркутской губернии и Верхнеудинского, Селенгинского, Баргузинского, Читинского округов Забайкальской области. На этой территории буряты подразделялись на ряд этнотерриториальных групп, названия которых были связаны с географическим определением, или зависели от наименований административных подразделений (степных дум, инородческих ведомств, родовых управ), куда они входили. В Предбайкалье эти группы назывались нижнеудинскими, балаганскими, идинскими, унгинскими, укырскими, боханскими, кудинскими, верхоленскими, ольхонскими, аларскими, тункинскими, а в Забайкалье - селенгинскими, кударинскими, баргузинскими, хоринскими, агинскими, закаменскими, бичурскими и т.д. Эти названия групп бурятского населения используются в историко-этнографической литературе, и, естественно, использованы и в данном исследовании.

Расселенные в разных географических зонах, локальные группы бурят отличались друг от друга некоторыми хозяйственными и культурно-бытовыми особенностями. Почти во всех ведомствах Балаганского округа сложилось земледельческо-скотоводческое направление хозяйства, в ведомствах Иркутского и Верхоленского округов и большинстве ведомств Забайкальской области — скотоводческо-земледельческое, в Тункинском, Закаменском ведомствах — наряду со скотоводством значительную роль продолжали играть охота, в Ольхонском, Кударинском, Баргузинском ведомствах — рыболовство и охота. Экономически более развитыми были земледельческо-скотоводческие районы, в большей мере вовлеченные в орбиту товарно-денежных отношений.

Различия в хозяйственном укладе, в уровне экономического и общественного развития нашли отражение и в особенностях культуры, семейного быта, в обычаях и обрядах отдельных локальных групп бурятского населения.

Следует отметить, что поскольку данная работа - первая попытка монографического изучения проблемы, в ней исследуются особенности развития семьи и семейного быта как объекта исследования преимущественно тех этнотерриториальных групп, которые в той или иной степени были обеспечены источниковой базой: архивными, историко-литературными и, главным образом, собственными полевыми этнографическими материалами. Некоторые группы остались пока неохваченными, ввиду недостатка необходимых сведений и отсутствия нсторико-этнографических источников.

Понятно, что изучить поставленные вопросы и проблемы у всех групп бурят в одинаковой степени - это задача коллектива исследователей. И автор надеется, что будущие исследователи эту задачу успешно решат.

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ охватывают вторую половину XIX- первые десятилетия XX века. Этот период характеризуется активными процессами развития товарно-денежных отношений в регионе, обусловленными ростом промышленности, расширением торговли, повышением спроса на сельхозпродукты, что не могло не повлиять на развитие социально-экономической жизни в бурятском обществе, закономерно вовлеченного в эти процессы. А это естественно повлекло за собой трансформацию бурятской семьи, вызванную определяющим влиянием усиления частной собственности, ослабляющей патриархальные традиции. Изменения в бурятской семье, связанные с историческими и социально-экономическими процессами, так или иначе влияли и на систему брачных отношений и семейный быт.

Однако, для понимания и создания общей картины всех происходящих процессов в указанный период неизбежно изучались и привлекались материалы, относящиеся и к более раннему периоду.

ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Определив своей целью комплексное исследование такого сложного и многопланового объекта, каким является традиционная семья у'бурят в указанный период, автор счел необходимым изучить и представить возможно более полную характеристику важнейших параметров семьи, брака, семейного быта и семейной обрядности, а для этого решить следующие задачи: рассмотреть процессы, происходившие в социально-экономических отношениях бурят для создания целостной картины их жизни как исторического фона; детально изучить форму и структуру бурятской семьи не только в указанный период, но и по возможности проследить динамику их изменения за более длительный исторический отрезок; определить поэтапно перемены во внутреннем строе семьи, социально-психологические роли ее членов и их взаимоотношения в разных типах семьи и на разных уровнях общественного развития, иными словами -выяснить соотношение семьи и хозяйства; исследовать условия и методы сохранения жизни детей, их воспитания, собрать и представить все поверья, обычаи, обряды и традиции, связанные с детством; рассмотреть систему норм брачных отношений, выяснить предпочтительные и запретительные нормы заключения брачного союза; выявить формы заключения брака и связанные с ними обычаи и требования к выбору жениха и невесты, брачный возраст; исследовать, что представляли собой такие социальные институты, как калым и приданое, проследить их эволюцию в зависимости от изменений общественных отношений и уровня развития производительных сил в бурятском обществе; подробно изучить весь комплекс традиций, ритуалов и церемоний свадебной обрядности бурят в разных районах Бурятии; показать в целом общую структуру свадьбы, выявляя общебурятские черты и локальные особенности; выявить и проанализировать отдельные традиции и обряды, разобраться, когда они могли сформироваться, к какому историческому этапу они относятся, с какими представлениями и пониманием окружающего мира связаны и каким образом они изменялись в ходе общественно-экономического развития; проследить параллели в семейном быте и обрядности бурят и соседних народов: русских, монголов, тюркоязычных народов Саяно-Алтайского нагорья.

МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ. Проведение исследования потребовало комплексного подхода к проблеме, использования ряда методов, обеспечивающих научную обоснованность в решении поставленных целей и задач. Прежде всего, это основополагающие принципы исторической науки - принципы историзма и объективности, позволяющие понять и оценить закономерности общественного развития в его поступательном движении, исторической преемственности и многообразии его факторов. Эти подходы позволили автору учесть конкретно-исторические условия (социально-экономические, культурные, демографические, административно-управленческие и др.), влияющие на формирование и эволюцию разнообразных форм и явлений в такой важнейшей микроструктуре общества, как семья и ее институты. Хронологический метод дал возможность рассмотреть и проанализировать логику развития семейно-брачных отношений в контексте общеисторического развития бурятского общества.

Использованы также сравнительно-исторический и сравнительно-аналитический методы для ретроспективного анализа и определения тенденций и закономерностей развития исследуемых явлений на том или ином историческом этапе, степени распространенности их в общебурятском масштабе или характерных для локально-этнических образований.

При этом для создания целостной картины особенностей семейного быта, традиций, обычаев и обрядов и их вариабельности у разных групп бурят неизбежно применялся и описательный метод, широко принятый в этнографии.

Для анализа семейной, и особенно свадебной, обрядности был применен метод структурного анализа. И наконец, значительную роль в методическом плане играет опора на полевые материалы, собранные автором в этнографических экспедициях, где использовались методы непосредственных полевых наблюдений, эксперимента (соучастия) и массового опроса знатоков и носителей традиционной этнической культуры. ИСТОРИОГРАФИЯ И ОБЗОР источников.

Вопросы семейных и брачных отношений у бурят в прошлом в той или иной степени (в виде фрагментов, отдельных сведений, заметок и статей) освещались в разных публикациях, начиная с конца XVIII в. описаниях путешественников, в общих работах по этнографии бурят дореволюционного периода встречаются ценные, но, к сожалению, чрезвычайно краткие, характеристики тех или иных сторон семейного быта или семейных обрядов [1]. Интересны в этом плане описания И. Г. Георги, штурмана корабельного флота М. Татаринова, сочинение Ф. Ланганса, дополненное новыми сведениями и изданное Г. И. Спасским, этнографические статьи Ю. Джулиани, П. Щукина, И. Шелковникова, очерки Н. М. Астырева, П. Е. Кулакова, Г. Н. Потанина, Г. М. Осокина [2]. Из названных авторов выделяются работы Н. Щукина и Н. Астырева большей широтой круга вопросов по семье и браку, хотя освещаются они также фрагментарно. Для характеристики семейного быта бурят представляют интерес очерк Я. П. Дуброва и небольшие статьи Г. Н. Потанина и А. В. Потаниной, в которых показаны положение и место бурятской женщины в семейном и общественном быту [3].

Ценные сведения о бурятской семье имеются в этнографических исследованиях А. П. Щапова, профессора-историка, изучавшего современное ему бурятское общество [4]. Исследование семьи не было его специальной задачей. Основное внимание А. П. Щапова было направлено на изучение родовой общины, ее роли в жизни бурят, которую он, по общему мнению историков, несколько идеализировал [5].

В других опубликованных в дореволюционное время статьях и заметках освещаются, главным образом, материалы по свадебным обрядам и обычаям, обрядам, связанным с рождением детей у некоторых групп бурят [6].

В целом, дореволюционные авторы ограничиваются констатацией отдельных сторон семейного быта без каких-либо попыток их полного описания, осмысления или объяснения.

Только после Октябрьской революции начинаются широкие этнографические исследования бурят, в том числе и семейно-брачных отношений, обусловленные задачами социально-экономических и культурных преобразований. Более подробное освещение вопросы семьи и брачных норм у западных бурят получили в исследовании профессора Иркутского университета Б. Э. Петри «Семья и род у северных бурят», которое вышло в свет в 1924-25 годах четырьмя небольшими отдельными выпусками: «Элементы родовой связи у северных бурят» [7], «Территориальное родство у северных бурят» [8], «Брачные нормы у северных бурят» [9] и «Внутриродовые отношения у северных бурят» [10].

Этот труд явился результатом многолетних (1912—1916 гг.) наблюдений Б. Э. Петри жизни и быта западных бурят и тщательного изучения их прошлого. Главное внимание исследователя было сосредоточено на реконструкции бурятского рода, в связи с чем в двух последних выпусках им рассматривались и вопросы семейных (к сожалению, только в плане раскрытия родовых традиций) и брачных отношений. Изучив бытовавшие в его время пережитки и элементы родовых отношений, Б. Э. Петри попытался восстановить основные черты бурятского рода и его ячейки - семьи - в прошлом. И хотя Б. Э. Петри преувеличивал роль и место родовых пережитков, не обнаруживая тех социальных изменений, которые произошли в конце XIX — начале XX веков, его труд по полноте описания сохраняет свое научное значение и в наши дни.

Вопросы семейно-брачных отношений у бурят освещались также в статьях, публиковавшихся в трудах Восточно-Сибирского, Троицкосавско-Кяхтинского отделов Географического общества, Иркутского университета, Бурят-Монгольского научного общества им. Д. Банзарова, в журналах «Бурятиеведение», «Бурятоведческий сборник», «Жизнь Бурятии», «Просвещение Бурятии» [11]. О семейном быте и его преобразовании в той или иной мере шел разговор в статьях А. И. Балдунникова, А. А. Убугунова, Ф. А. Кудрявцева, А. Данилова, П. Кузьменко, Е. Е. Гранат и др; [12].

В последующие годы (1930—1940 гг.) наблюдается ослабление этнографических исследований в целом [13], хотя отдельные вопросы бурятской этнографии затрагиваются в общих исторических работах. Так, А. П. Окладников в своем капитальном исследовании «Очерки из истории западных бурят-монголов», рассматривая род и общественное развитие бурятской народности, коснулся особенностей большой патриархальной семьи у западных бурят, используя материалы Б. Э. Петри [14]. Некоторые сведения о брачных и семейных обычаях бурят дореволюционного периода приводит П. Т. Хаптаев в книге «Краткий очерк истории бурят-монгольского народа» [15].

С конца 1950-х годов, со времени создания Бурятского комплексного научно-исследовательского института в составе Сибирского отделения АН СССР, начинается новый этап в развитии бурятской этнографии. В 1958— 1960 годы было издано трехтомное «Собрание сочинений» известного бурятского ученого-этнографа М. Н. Хангалова (1858—1918), куда вошли все его ранее опубликованные и более двух десятков неопубликованных работ. В двух первых томах впервые был дан богатейший материал по свадебным обрядам и брачным нормам разных локальных групп западных бурят: унгинских, кудинских, балаганских, верхоленских, нижнеудинских, записанный М. Н. Хангаловым в конце XIX в. [16]. Эти материалы особенно ценны тем, что основаны на глубоком знании быта, поскольку М. Н. Хангалов не только был непосредственным наблюдателем и исследователем, но и сам вышел из гущи бурятского народа. Для нашей темы представляют большой интерес и юридические обычаи бурят, изложенные М. Н. Хангаловым и содержащие материалы по семейному и брачному праву. Несмотря на широту охватываемых этнографических явлений, в трудах М. Н. Хангалова семья, ее структура, внутрисемейные отношения, вопросы воспитания детей, к сожалению, не нашли отражения.

В 1959 г. вышла книга старейшего к тому времени этнографа-фольклориста С. П. Балдаева [17], в которой подробное описание традиционных свадебных обрядов насыщено фольклорным материалом, текстами обрядовой поэзии, органически связанными со свадьбой. Однако автор не указал ни времени бытования описываемых обрядов, ни территориальных границ, т. е. не отобразил своеобразий и особенностей свадебной обрядности у разных локальных групп бурят. Кроме того, попытки объяснения тех или иных явлений семейно-бытовых отношений недостаточно убедительны, допущены неточности и в использовании общепринятых терминов.

Особенности семейно-брачных обычаев затрагиваются в работах И. М. Манжигеева [18], К. В. Вяткиной [19] в связи с рассмотрением пережитков патриархально-родовых отношений.

Специальные разделы по вопросам семьи и брака бичурских бурят (в прошлом и настоящем) имеются в исследовании Ю. Б. Рандалова [20], интересный материал по семейному быту и семейной обрядности агинских бурят содержится в книге Л. Линховоина [21]. Селенгинским бурятам посвящены книга Г. Ленхобоева [22], в которой дается детальное описание свадьбы в виде художественного рассказа, и статья Б. Чимитова [23] о быте и семейной обрядности цонголов. Необходимо отметить и статью Г. Галдановой, в которой автор на основе сравнительного анализа свадьбы разных этнических групп бурят попытался по-новому осветить некоторые известные факты и значение отдельных элементов свадебного обряда. Позже Г.Галданова в историко-этнографических очерках, посвященных закаменским бурятам, в двух параграфах главы по семейному и общественному быту рассмотрела и представила интересный материал по брачным отношениям и обрядам, обрядам детства исследованной этнической группы [24]. Заслуживает внимания и интересная книга K.M. Герасимовой, посвященная обрядам защиты жизни в буддизме Центральной Азии [25]. Ценные, хотя и краткие, заметки о быте и обрядах как предбайкальских, так и забайкальских бурят содержатся в. недавно опубликованных путевых дневниках 1903-1907 гг. востоковеда-исследователя Ц. Жамцарано [26].

Наиболее серьезным исследованием по истории семьи и брака у бурят является посвященная этой теме специальная глава в обстоятельном труде Е. М. Залкинда «Общественный строй бурят в XVIII—первой половине XIX века» [27]. Написанная, как и вся книга, главным образом на основе впервые вводимого в научный оборот обширного архивного материала и документов обычного права, подвергнутых глубокому научному анализу, глава эта охватывает определенный круг вопросов семейных и брачных отношений, важнейших в изучении истории . семьи. Разработка и освещение поставленных вопросов в рассматриваемый Е. М. Залкиндом исторический период дает основание считать это исследование ценным вкладом в изучение истории бурятской семьи.

Соглашаясь с большинством выводов и наблюдений Е. М. Залкинда, следует однако заметить, что его заключение о том, что у бурят в конце XVIII — начале XIX веков господствующей формой становится отдельная малая семья [28], сделанное на основе анализа посемейных списков, вызывает возражение. Основной критерий, взятый автором для определения формы семьи (большими семьями он считает такие, где в наличии 5 человек и больше мужчин-рабочих), нельзя признать удачным. Более детальный анализ тех же источников (общее количество членов семьи, соотношение числа лиц мужского и женского пола, взрослых и детей) показывает, что господствующей формой в тот период продолжает оставаться большая патриархальная семья. Только с середины XIX века (как будет показано ниже) в связи с интенсивным разложением натурального хозяйства преобладающей формой становится малая семья.

Вопросам истории семьи, семейного быта и семейной обрядности бурят посвящены монографии и статьи и автора настоящего исследования [29]. Из них монография «Преобразования в еемейно-брачных отношениях бурят», появившаяся в печати несколько раньше, и большая специальная глава «Семья и семейный быт» в коллективной монографии «Современный быт и этнокультурные процессы в Бурятии», посвященной 70-80-м гг. XX в., в хронологическом плане как бы продолжают данную работу. В них исследованы семейно-брачные отношения у предбайкальских и забайкальских бурят в советское время: на конкретных материалах рассмотрены пути формирования семьи нового периода, ее этносоциальные особенности, развитие брачных норм и отношений в условиях советской действительности, формирование новой семейной обрядности (см. список публикаций в конце работы).

ОСНОВНЫМ ИСТОЧНИКОМ для написания представленной работы послужили полевые этнографические материалы, собранные автором во время экспедиционных стационарных работ в 1961—62 годы, значительно дополненные и проверенные во время экспедиционных поездок в 1964 и 1970 годы в районы Иркутской области, а также материалы, собранные в 1970, 1973—78 годы в Селенгинском, Мухоршибирском, Баргузинском и Курумканском районах Республики Бурятия.

Сбор полевых материалов проводился как методом интервьюирования, так и путем проведения многократных бесед с группой стариков. Такой метод групповой беседы давал возможность полнее и детальнее вскрывать и уяснять те или иные явления. Затем полученные данные проверялись, уточнялись, дополнялись другими информаторами. В качестве последних были мужчины и женщины старших возрастов (66 чел.), жившие как в улусах, так и в городах, наиболее полно и глубоко знавшие традиционные формы быта, семейно-брачных отношений и семейной обрядности [30].

Для исследования формы и структуры бурятской семьи второй половины XIX — начала XX веков, сведения о которых в литературе чрезвычайно скудны, фрагментарны и разбросаны в разных изданиях, нами изучены многочисленные архивные документы, хранящиеся в Национальном архиве Республики Бурятия, в фондах Аларской, Кудинской, Балаганской, Селенгинской, Кударинской, Баргузинской, Агинской степных дум (фонды №№ 6, 1, 3, 2, 5, 7, 129), отдельных родовых управлений и инородческих ведомств (фонды №№ 38, 120, 39, 13, 17, 95, 107, 108, 110, 111). Для данного исследования наибольший интерес представляли подворные списки улусов, статистические отчеты и ведомости по родовым управлениям и ведомствам, отражавшие число дворов, численный состав семей, размеры хозяйства. Эти документы составлялись ежегодно для представления в различные губернские учреждения.

Сохранность документов в разных фондах неодинакова, но те, что имеются, изучены нами полностью и впервые вводятся в научный оборот для выяснения формы и структуры бурятской семьи.

Характеристика конкретных архивных источников приводится в тексте, в соответствующих разделах работы. Здесь же заметим, что использованные нами документы — чрезвычайно сложные для изучения бурятской семьи источники. Дело в том, что в подворных списках указаны только главы семей и общее число лиц женского и мужского пола. И если по этим спискам можно было определить размер семьи, то выяснить ее структуру, т. е. состав по родственным признакам, и форму семьи представляло определенную, сложность, так как в документах не указывались родственные отношения внутри семей: кто братья, кто жены или невестки, у кого сколько детей и т. д.

Кроме того, изучение источников показало, что они неравноценны по разным годам и не во всех случаях представляют надежный источник [31].

Во-первых, нередко цифровой материал, данный в подворных списках и различных статистических материалах одних, и тех же улусов одного и того же года, не только различается, но даже нередко противоречит один другому. Становится совершенно очевидным, что писари-делопроизводители, заполнявшие подворные списки, видимо, не вникали в сущность семейного строя и показывали как самостоятельную семью каждую брачную пару в составе большой семьи. Иначе нельзя объяснить те часто встречающиеся несоответствия количества хозяйств в одних документах и числа семей в других.

Во-вторых, общая картина, вырисовывающаяся из данных архивных источников, мало согласуется с описаниями, которые оставили нам непосредственные наблюдатели бурятской действительности (Щапов, Астырев, Кулаков, Петри). И тем не менее, детальный, сопоставительный анализ архивных источников позволяет определить более или менее приблизительно преобладающую форму семьи, ее структуру и численность, проследить динамику их развития. Следует заметить, что при обработке архивных материалов приходилось делать некоторые необходимые логические допущения, которые, думается, не могут исказить общей картины процессов, характерных для бурятской семьи исследуемого периода.

Широко привлекались также материалы обычного права бурят, наиболее полное собрание которых содержится в сборнике, опубликованном Д. Я. Самоквасовым [32], и также в публикациях В. А. Рязановского, М. Н. Хангалова, И. А. Асалханова, Б. Д. Цыбикова [33].

Для правильного осмысления истории развития семьи и брака у бурят, понимания сущности и эволюции их различных институтов, их взаимосвязи с общественно-экономическими отношениями мы опирались в своей работе на обобщающие труды по истории семьи и брака видных советских ученых М. О. Косвена, Н. А. Кислякова, С. М. Абрамзона, А. И. Першица, Ю. И. Семенова [34] и др.

Для этой же цели изучены и общие работы по истории бурят. Наибольшую ценность представляют фундаментальные труды таких крупных ученых, как А.П. Окладников, Ф.А. Кудрявцев, Е.М. Залкинд, И.А. Асалханов [35].

Все сведения по изученным нами вопросам, содержащиеся в имеющейся историко-этнографической литературе о бурятах, так или иначе привлечены в работе.

Работы по свадебным обрядам М. Н. Хангалова и С. П. Балдаева использованы нами как источники, так как их главная ценность в фактографическом содержании. На основе указанных литературных и собранных нами во время экспедиций материалов по свадебным обрядам в специальной главе диссертации впервые предпринята попытка обобщить имеющийся материал, систематизировать его по отдельным этапам и циклам и дать по возможности общую структуру свадебной обрядности бурят, выявив путем историко-сравнительного анализа как ее общебурятские черты, так и локальные особенности.

Объектом для анализа стала обрядовая сторона многопланового свадебного ритуала. А исключительно богатого и интересного материала по свадебному фольклору, обрядовой поэзии, которые, к сожалению, до сих пор остаются малоизученными, мы сознательно не касались, так как это - тема самостоятельного исследования.

Интересующие нас сведения извлекались также из газет «Восточное обозрение», «Иркутские губернские ведомости», «Иркутские епархиальные ведомости», «Сибирская заря», «Сибирь», относящихся к изучаемому нами периоду [36].

НАУЧНАЯ НОВИЗНА И ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Научная новизна работы определяется тем, что это первое в отечественной исторнко-этнографической литературе комплексное исследование, в котором предпринята попытка специального рассмотрения и всестороннего анализа важнейших аспектов истории развития семейно-брачных отношений и семейного быта бурят Предбайкалья и Забайкалья во второй половине XIX - первых десятилетиях XX в. Исследуемые явления и процессы рассматриваются в динамике исторического развития, с привлечением сопоставительных материалов по другим народам, что дало возможность установить имеющиеся параллели, увидеть общее и особенное в изучаемой сфере. Особое внимание в каждом случае уделяется выявлению причин, способствовавших исчезновению, трансформации тех или иных явлений или формированию и внедрению на конкретном историческом этапе новых форм и черт, превращающихся постепенно в устойчивые традиции.

Научные результаты проведенного исследования заключаются в нижеследующем.

1. Впервые подробно рассматривается эволюция традиционных форм семейно-брачных отношений и семейного быта бурят во всем их многообразии: представлена общая картина активизации социально-экономической жизни бурятского общества во второй половине XIX - первых десятилетиях XX в.: процесс вовлечения бурятского хозяйства в орбиту товарно-денежных отношений, ускоривших процесс разложения натурального хозяйства и усиления социального расслоения бурятского общества; на фоне и в связи с указанными процессами показана трансформация бурятской семьи и семейного быта; впервые проведена реконструкция типа бурятской семьи: определены ее форма и структура (численный и родственный состав) на разных этапах изучаемого периода, соотношение больших и малых семей, их зависимость от экономического и социального статуса семьи; выявлен характер внутрисемейного строя и взаимоотношений ее членов, их социальные роли, имущественные отношения, права и обязанности; по-новому рассматривается проблема положения и статуса бурятской женщины во всем многообразии их проявления и в динамике; показана организация домашнего хозяйства.

2. Впервые представлена культура жизнеобеспечения и воспитания детей: выявлен и рассмотрен весь комплекс условий и методов сохранения жизни и воспитания детей; описаны связанные с ними поверья, традиции, обычаи и обряды и их характеристики у разных групп бурят.

3. Впервые исследованы и проанализированы развитие системы брачные норм и отношений, форм заключения брака; подробно рассмотрена эволюция таких социальных институтов традиционного общества, как калым и приданое, их особенности у разных локальных групп бурятского населения; прослежены и выявлены преемственность в нормах и формах брачных отношений, диалектический характер противоречий, то есть традиции и инновации.

4. Впервые обобщен, проанализирован и систематизирован весь имеющийся материал по свадебной обрядности бурят, дана ее общая структура:

Вся многообразная и сложная система свадебных действий автором сгруппирована по их содержанию и последовательности исполнения на несколько этапов с разграничением отдельных циклов ритуальных и церемониальных действий, а в некоторых случаях (и нередко) определены и выделены как самостоятельные обряды те или иные действия в общей цепи свадебных торжеств; впервые проведен историко-сравнительный анализ обрядов и церемоний свадьбы у разных локальных групп бурят, выявлены их сходство и различия, их общебурятские черты и локально-этнические особенности; объяснены сущность и смысл тех или иных обрядов и предложен в ряде случаев новый взгляд на них, определены их место и последовательность в историческом развитии института брака и семейно-брачных отношений; установлено, что именно в этой сфере семейного и общественного быта бурят в наибольшей степени продолжали сохраняться устойчивые нормы и принципы социального поведения и отношений людей, их образа жизни и быта, сложившиеся из опыта многих предшествующих поколений и ставшие неотъемлемой частью этнической семейно-бытовой культуры. выявлено, что сохранялись, в первую очередь, положительные, прогрессивные традиции, в то время, как устаревшие, исчерпавшие себя, не отвечающие новым реалиям жизни постепенно утрачивались или трансформировались, сохраняя только'форму или отдельные фрагменты.

5. Определены и отмечены имеющиеся параллели в отдельных формах и явлениях семейного быта и обрядности бурят с соседними народами, с которыми издавна существовали этнокультурные и дружественные связи.

6. Впервые введены в научный оборот не использовавшиеся ранее архивные источники и большой полевой этнографический материал, собранный автором.

НАУЧНАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ представленной работы определяются тем, что использованные в ней материалы и полученные результаты исследования могут помочь воссозданию и пониманию целостной картины жизни бурятского общества в исследованный период и способствовать дальнейшему изучению культуры народа в целом и особенно такого важного ее компонента, как семья и семейно-бытовая сфера. Кроме того, они могут быть использованы исследователями не только для детального рассмотрения особенностей развития семьи и ее институтов у отдельных локальных групп бурят, но и для сравнительного изучения проблем семьи родственных или близких по культуре народов Сибири и Центральной Азии.

Вопросы, рассмотренные в диссертации, в частности, семейная обрядность, традиции и обычаи, всегда вызывали большой интерес у широких слоев бурятского населения. А поскольку настоящее исследование является первой попыткой дать по возможности обобщенную картину жизни бурятской семьи со всем комплексом обычаев, традиций и обрядов, с их особенностями у разных локально-этнических групп бурят и их трансформацией, то для читателя представленные в работе материалы могут послужить пособием для понимания разных параметров истории и культуры своего народа, что не менее актуально и значимо.

Работа может быть использована как материал для подготовки лекционных курсов по истории и этнографии в высших и средних учебных заведениях.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Результаты исследования опубликованы в монографиях и статьях. Основное содержание работы отражено в монографии "Семья и брак у бурят (вторая половина XIX - начало XX вв.)", 12.5 п.л. (Новосибирск, Наука, 1980), второе издание этой монографии в дополненном и переработанном виде с расширением географии исследованных локальных групп бурят издано в Улан-Удэ, Бурятское книжное издательство, 1991 г. (15 п.л.); Раздел «Свадебная обрядность бурят» в коллективной монографии «Семейная обрядность народов Сибири». - Москва, 1980; Глава «Семья и семейный быт» в коллективной монографии «Современный быт и этнокультурные процессы у народов Бурятии». -Новосибирск, Наука, 1984; Rites et coutumes conceznant les enfants cbez les Bouriates de Cisbaikalie. // Etudes Mongoles et Sibériennes.- Paris, 1993, № 24; Глава «Семья и семейный быт» в коллективной монографии «История и культура бурятского народа». - Улан-Удэ, 1999; Раздел «Буряты. Семья и семейный быт» в коллективном труде «Историко-культурный Атлас

Бурятии» - Москва, 2001; Всего по теме исследования опубликовано более 30 работ, включая работы по традиционным и современным семейно-брачным отношениям и семейному быту, около 75 печатных листов. Общий список работ указан в библиографии и автореферате диссертации.

Отдельные положения и вопросы, исследованные в диссертации, докладывались на всесоюзных, региональных, республиканских научных симпозиумах и конференциях (в гг. Москва, Ереван, Нальчик, Уфа, Махачкала, Новосибирск, Горноалтайск, Улан-Удэ, Улан-Батор).

СТРУКТУРА ИССЛЕДОВАНИЯ. Диссертация состоит из введения, четырех глав, включающих 12 параграфов, заключения и библиографического списка литературы, архивных источников и списка информаторов.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Басаева, Клара Доржиевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение истории семьи и брака'у бурят позволяет сделать заключение, что бурятская семья прошла в своем историческом развитии несколько этапов, каждый из которых отражал процессы развития социально-экономических отношений, т.е. определялся всей совокупностью экономических, общественных и культурных отношений конкретной эпохи.

Во второй половине XIX века по мере все большего вовлечения бурятского хозяйства в орбиту товарно-денежных отношений идет интенсивный процесс разложения натурального хозяйства и усиления классового расслоения. Этот процесс ускоряет начавшийся значительно раньше распад большой патриархальной семьи, бывшей некогда основной хозяйственной единицей общества. Как показывают приведенные в ра/готе материалы, в рассматриваемый период семья у бурят характеризуется сосуществованием двух форм: большой патриархальной и отдельной малой. Преобладающей формой повсеместно становится отдельная малая семья.

Большая патриархальная семья существует в указанный период в своей пережиточной форме, которая получила в этнографической литературе название неразделенной. Характеризуется она тем, что значительно уменьшилась численность семьи, изменилась ее структура. Как правило, она состояла из брачных пар двух поколений женатых мужчин, причем старшее поколение было представлено одной парой — отцом и матерью, с которыми жили женатые сыновья. В остальном она напоминала большую патриархальную семью, основанную на общности хозяйства, базировавшегося на нераздельном владении землей, скотом, орудиями производства. Вместе с тем в основе уклада неразделенных семей уже лежали собственнические интересы: наряду с коллективной собственностью существовал порядок раздельного потребления продуктов хозяйства каждой малой семьей, имели место элементы личной собственности (приданое женщины). Это сочетание двух тенденций: коллективной собственности и частного потребления - характерная особенность большой неразделенной семьи у бурят. Дальнейшее обособление потребления все более стимулировало «индивидуализацию» отдельной малой семьи. Становится обычным раздел' неразделенной семьи поначалу после смерти престарелого отца, а затем и при его жизни. К последней трети XIX века распространенными становятся выделы женатых сыновей. Таким образом, процессы социально-экономического развития бурятского общества вели к дальнейшему вытеснению большесемейного уклада.

Анализ архивных материалов разных ведомств выявляет, что интенсивность дробления неразделенных семей была неодинаковой в разных местах. В земледельческих районах, где перестройка хозяйства от натурального к товарно-денежному шла более интенсивно, разложение неразделенной семьи происходило активнее, чем в районах, экономически более отстающих или изолированных от широких торговых связей. К первым относились ведомства Балаганского округа (Идинское, Аларское, Балаганское), за ним следовал Иркутский округ, в котором выделялось Кудинское ведомство, последующими были ведомства Забайкальской области и Верхоленского округа, а затем Ольхонское и Тункинское ведомства.

Процесс полного хозяйственного обособления малой семьи шел медленно. Между обособившимися малыми семьями во многом продолжали сохраняться пережитки большесемейной организации (общая поскотина, кузница, межсемейная кооперация при выпасе скота, приобретении некоторых сельскохозяйственных орудий, обработка продуктов животноводческого хозяйства, взаимная материальная помощь, участие всей группы семей сообща в различных семейных торжествах, на общеродовых собраниях, шаманских и ламаистских молебствиях и т.д.), т.е. вся группа семей представляла в улусе отдельную семейно-родственную единицу. Такие семейно-родственные группы также можно считать пережиточной формой большой патриархальной семьи.

Углубление товарно-денежных отношений в бурятском улусе в конце XIX - начале XX вв. ускорило ослабление родовых связей, оказало значительное влияние на изменение формы и структуры бурятской семьи. В экономически развитых ведомствах (Аларском, Балаганском, Идинском, Баргузинском, Селенгинском, Агинском) процесс распада неразделенных семей ко времени Октябрьской революции был, в основном, завершен. Однако в других районах (у верхоленских, ольхонских, части кудинских бурят) традиции больше-семейного уклада оставались еще достаточно сильными.

Для внутреннего строя семьи (и неразделенной, и малой) повсеместно продолжали сохраняться патриархальные традиции, регулировавшие весь уклад семейной жизни. В бедняцких семьях патриархальные нормы были значительно ослаблены, хотя и сохранялись в ней еще многие их черты. Традиции патриархальщины были особенно устойчивыми в отношении к женщине, которая, несмотря на многие позитивные перемены, находилась в неравноправном положении по сравнению с мужчинами: она имела значительно меньше прав, и в области экономических, юридических, так и в этических отношениях, причем в таком неравноправном положении в одинаковой степени находились женщины всех социальных слоев. Несомненно, что положение трудящейся женщины было особенно тяжелым, труд ее нескончаемым, поскольку ей приходилось вести не только все домашнее хозяйство, носившее натуральный, а затем полунатуральный характер, но и заниматься полеводческими и скотоводческими работами. Такое положение женщины в дореволюционный период вполне соответствовало той ступени общественного развития, на которой находилось бурятское общество.

Изученные материалы показывают, что развитие семьи и ее внутреннего строя было тесно связано с процессами, происходящими в экономической и общественной жизни. И если форма и структура семьи изменялись гораздо интенсивнее под непосредственным воздействием базиса, экономических отношений, то во внутрисемейных отношениях, как и в других надстроечных явлениях, этот процесс происходил медленнее, и в первые десятилетия XX еще во многом сохранялись патриархально-родовые нормы.

Исследование всего комплекса культурных традиций жизнеобеспечения и воспитания детей у бурят показала, что они имели свои специфические черты, характеризующиеся общностью и стабильностью во всех районах Бурятии, свои национальные традиции, выработанные в течение столетий. Дети в традиционной системе ценностей бурят занимали особое место и считались главным богатством человека, и чем многодетнее была семья, тем счастливее были родители. Но бедой бурят была чрезвычайно высокая детская смертность, что огорчало и заботило население, которое предпринимало всевозможные меры, чтобы сохранить их жизнь. Отсюда именно эта сфера семейной жизни отличалась особенно высокой сакрал'ьностью. Безграмотное, находившееся в плену религиозных представлений, бурятское население объясняло недуги, болезни и смерть детей враждебными' действиями злых духов. Эти представления и суеверия способствовали сохранению и живучести в быту бурят довольно сложной системы детской обрядности, связанной с сохранением жизни детей.

С момента рождения и до совершеннолетия вся жизнь ребенка сопровождалась целым комплексом различных магических церемоний, обрядов, искупительных жертвоприношений, предохранительных мер и оберегов. Содержание этого комплекса в разных районах было неодинаковым, как и сами обряды. В одних местах (у ольхонских, верхоленских, кудинских бурят) сохранялись более архаические формы, в других (у балаганских, аларских, унгинских и всех групп забайкальских бурят) комплекс значительно ограничился, многие обряды упростились, а некоторые из них, утратив свое былое самостоятельное значение, соединились с другими. Эти особенности в детской обрядности в тех или иных районах были связаны с различными религиозными верованиями, с разной степенью интенсивности процессов экономического и культурного развития, этнических и хозяйственно-культурных связей с русским населением.

Существовали и функционировали у бурят сложившиеся этнические традиции трудового и нравственного воспитания детей, последовательное усвоение норм социального поведения, которые «преподавались» детям в семье с раннего детства. Передача всех накопленных производственных, культурных, духовных и нравственных достижений народа была главной основой процесса социализации молодого поколения. Таким образом, семья выступала в качестве стабилизирующего начала в развитии этноса, что особенно ярко проявлялось в трансмиссии этнокультурного наследия.

В брачных нормах бурят в начале второй половины XIX в. продолжали сохраняться патриархально-родовые традиции: экзогамия, сговор родителей при женитьбе молодых, обручение малолетних, институты калыма и приданого.

В течение исследуемого периода произошла значительная трансформация указанных норм и традиций. Калым как общественный институт претерпел в своем историческом развитии существенные изменения: менялось его содержание, размеры, степень обязательности выплаты, и, что не менее важно, общественная оценка этого института. Происходили определенные перемены и в институте приданого: постепенно менялся перечень и набор необходимых компонентов и, главное, их количество.

Формы заключения брака, существовавшие во второй половине XIX в., как показало исследование, подразделялись на две группы:

1) браки по сватовству (брак путем уплаты калыма; брак обменом невестами («андаляата»); левират; сорорат;

2) тайные браки или браки путем похищения (насильственное похищение; мнимое похищение или брак «убегом»).

Наиболее общепринятыми формами заключения брака были браки по сватовству. Ведущей же формой продолжал оставаться брак путем внесения брачных платежей, все остальные формы были в рассматриваемый период обусловлены этой основной формой. Возникшие на более раннем этапе развития семьи, указанные второстепенные формы брака в новых экономических условиях под влиянием брака путем уплаты калыма приобрели новое содержание.

С дальнейшим бурным развитием экономических и общественных отношений по мере роста товарного хозяйства и рыночных отношений происходит и интенсивный процесс разложения старых брачных норм. К концу

XIX в. с разложением родовых связей ослабляются экзогамные ограничения, наблюдается сужение патриархальной власти родителей в вопросах женитьбы детей, почти исчезают брак путем обмена невестами, обручение малолетних, а левират хотя еще бытует, но уже в пережиточной форме. Распад большой патриархальной семьи (и ее пережиточных форм) и господство малой семьи приводят в начале XX в. к окончательному упадку института калыма, ослаблению и института приданого.

Таким образом, развитие брачных отношений у бурят вполне соответствовало общему пути развития брачных норм, общей эволюции институтов калыма и приданого.

К последней четверти XIX в. большое распространение получили тайные браки, особенно браки «убегом», что также не в малой степени способствовало угасанию института калыма. Тайные браки были выражением протеста против устаревшей брачной системы, не соответствовавшей новым экономическим и социальным условиям.

Свадебная обрядность у бурят, как показывают наши материалы, была связана только с формами брака по сватовству и отличалась исключительной сложностью и многообразием различных церемоний и ритуалов, а также сопровождалась огромными материальными затратами, что обуславливало сложившуюся систему распределения расходов на обе семейные группировки в виде калыма^приданого и других сопутствующих даров.

В течение рассмотренного периода свадебная обрядность претерпела заметные изменения, а к последней четверти XIX в. у разных локальных групп эти перемены характеризовались своими особенностями: у одних комплекс обрядов значительно сократился, утратив многие церемонии и трансформировав сохранившиеся, у других продолжали бытовать элементы и формы обрядности более отдаленных времен, хотя и они утрачивают свой истинный смысл и существуют как народные обряды.

В целом, свадебная обрядность как часть народной культуры представляла собой сложное сочетание различных обычаев и обрядов, возникших как в глубокой древности, так и ритуалов и церемоний, вошедших в быт в последующие периоды.

С начала XX в. отправление традиционной свадьбы со всем комплексом сложного церемониала становится не обязательным; сначала постепенно исчезает весь комплекс предсвадебных церемоний, а затем значительно сокращаются церемонии и самой свадьбы. В районах близкого контакта с русским населением появляются в, бурятской свадьбе новые элементы, заимствованные из русской свадьбы. Все эти новшества в свадебной обрядности определялись общим изменением социально-экономической жизни бурят.

Таким образом, рассмотренные этнографические материалы свидетельствуют о том, что многие стороны семейно-брачных отношений у бурят исследуемого периода, тесно связанные с тем или иным уровнем развития общественно-экономических отношений, с религиозным мировоззрением, - это явления стадиального порядка. Вместе с тем они отражают общую закономерность каждой конкретной исторической эпохи - определенное соотношение традиций и инноваций. В рассмотренном нами историческом периоде развитые формы семейно-брачных отношений, порожденные новыми социально-экономическими условиями, тесно переплетаются с целым комплексом явлений, форм и пережитков, истоки которых уходят в глубь истории, к древним социальным институтам (пережитки ранних форм брака, пережитки в системе обрядности). Последнее особенно характерно для обрядовой системы, в которой с поразительной устойчивостью и живучестью сохранились до начала XX века многие реликтовые формы и явления, восходящие к допатриархальным и раннепатриархальным традициям и институтам. Например, в свадебной обрядности бурят сохранились в пережиточной форме отголоски всех этапов развития института брака и семейно-брачных отношений, начиная с эпохи разложения материнского рода, когда институт свадебной обрядности только складывался. Сюда можно отнести все предсвадебные церемонии и такие обряды, как приобщение жениха к роду невесты, церемонии общественного 'угощения стороной жениха сородичей невесты в их роде (улусе), особая роль дяди по матери и др. Пережитками обычаев матрилокального брака в свадебной обрядности могут быть названы обычай возвращения молодой после свадьбы в отцовский дом и проживание там некоторое время, обязательное ее гостевание у своих родичей по прошествии года после свадьбы (турхэмуушэлхэ).

А обряды, отнесенные мною к собственно свадьбе, - это порождение разных этапов эпохи патриархата.

И вместе с тем, отмеченные особенности и явления семейно-брачных институтов бурят объясняются не только стадиальностью в их развитии. Несомненно, что они испытывали воздействие и влияние этнических и культурных связей бурят с другими соседствующими народами. Так, при сравнительном изучении обнаруживается поразительно много общих черт и сходных явлений в семейно-брачных традициях и обрядах бурят с тюркоязычными народами Саяно-Алтайского нагорья [1]. Эта общность не только свидетельство того, что все эти народы прошли примерно одни и те же стадии общественного развития, основывающиеся на однотипности экономического базиса, но и свидетельство их древних этногенетических и этнокультурных связей.

Следовательно, детальное исследование развития семейно-брачных отношений и их институтов у бурят позволило выявить закономерности эволюции всех их составляющих, общность этих процессов у многих народов, что подтверждает единство законов исторического развития человеческого общества.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Басаева, Клара Доржиевна, 2002 год

1. АРХИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ

2. Национальный архив Республики Бурятия

3. Отдел письменных памятников Востока ИМБиТ Со РАН Фонд С.П. Балдаева, фонд П.П. Баторова, фонд У-Ц. Онгодова.

4. И. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ Газеты

5. Восточное обозрение" (1880 1898), "Иркутские губернские ведомости" (1858 г.), "Иркутские епархиальные ведомости" (1902-1903), "Сибирская Заря" (1908), "Сибирь" (1885-1886).1. Журналы

6. Абаев Н.В., Коновалов П.Б. Введение. / Экологические традиции в культуре народов Центральной Азии. Коллектив авторов: Н.В. Абаев, K.M. Герасимова, А.И. Железнов и др.- Новосибирск, Наука, 1992.

7. Абрамзон С.М. К вопросу о патриархальной семье у кочевников Средней Азии. КСИЭ, 1957, вып. 28.

8. Абрамзон С.М. Формы родо-племенной организации у кочевников Средней Азии. -ТИЭ, 1951, t.XIV.

9. Абрамзон С.М. Киргизская семья в эпоху социализма. // СЭ,1957, №5.

10. Абрамзон С.М. Отражение процесса сближения наций на семейно-бытовом укладе народов Средней Азии и Казахстана. // СЭ,1962, №3.

11. Абрамзон С.М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи.- Л.,1971.

12. Абыков H.A. Здравоохранение 20 лет Бурят-Монгольской АССР. // "20 лет БМАССР".-Улан-Удэ,1943.

13. Аларь Балаганского уезда (путевые заметки). // "Православный благовестник", 1905, №11.

14. Алдарова Н.Б. Из охранных имен бурят. // Ономастика Бурятии.- Улан-Удэ,1976.

15. Алексеев М.И. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей.-Иркутск. 1941.

16. Алексеев H.A. Шаманизм тюркоязычных народов Сибири (опыт ареально-сравнительного исследования). Новосибирск, Наука, 1984, -232 с.

17. Андреев В.И. Бурят-Монгольской школе 150 лет. // Записки Бурят-Монгольского научно-исследовательского института культуры.-1955, вып. XIX.

18. Андреев В.И. История бурятской школы (1804-1962 гг.).- Улан-Удэ, 1964.

19. Аннаклычев М.Б. Рождение и воспитание детей у туркмен-йомудов в прошлом. // Изв. АН Туркменской ССР.- Ашхабад, 1958, №1.

20. Асалханов И.А. Влияние вхождения Бурятии в состав России на хозяйственное и общественное развитие бурят. // Труды БКНИИ СО АН СССР.-Улан-Удэ,1953, вып.1.

21. Асалханов И.А. О некоторых вопросах социально-экономического развития бурят Верхоленского ведомства Иркутской губернии в первой половине XIX в. // Уч. зап. БГПИ, Улан-Удэ, 1957, вып. XI.

22. Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие улусов Кудинского ведомства Иркутского уезда Иркутской губернии во второй половине XIX в. // Уч. зап. БГПИ им. Д. Банзарова,1958, вып. 14.

23. Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие деревень и улусов Балаганского уезда Иркутской губернии во второй половине XIX в. // Тр. БКНИИ СО АН СССР, серия историко-филологическая, Улан-Удэ, 1961, вып 6.

24. Асалханов И.А. Хозяйство нойона И.И. Пирожкова во второй половине XIX в. // Труды. БКНИИ СО АН СССР, серия историческая,- Улан-Удэ, 1962, вып. 10.

25. Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX в.- Улан-Удэ. 1963.

26. Асалханов И.А. Об аграрной политике царизма в Сибири в конце Х1Хв. // Труды БИОН БФ СО АН СССР, Улан-Удэ, 1968, вып. 5. "Исследования и материалы по истории Бурятии".

27. Асалханов И.А. Обычное право кударинских бурят. // Тр. БКНИИ СО АН СССР.- Улан-Удэ, 1968, вып. 5. "Исследования и материалы по истории бурят".

28. Астырев Н.М. Монголо-буряты Иркутской губернии. // "Северный вестник", 1890, №12.

29. Астырев Н.М. На таежных прогалинах. Очерки жизни населения Восточной Сибири.-М., 1891.

30. Бадмаев A.A. Ремесла агинских бурят (к проблеме этнокультурных контактов).- Новосибирск, 1997.-159 с.

31. Балдаев С.П. Бурятские свадебные обряды.- Улан-Удэ, 1959.

32. Балдаев С.П. Избранные произведения устной поэзии бурят (на бур. яз.).-Улан-Удэ, 1960.

33. Балдаев С.П. Избранное.- Улан-Удэ, 1961.

34. Балдаев С.П. Бурятские народные песни (на бур. яз).- Улан-Удэ, 1961, т.1, Улан-Удэ, 1965, Т.П.

35. Балдунников А.И. Страница из прошлого Боханского аймака. // Бурятоведческий сборник, 1929, вып. V.

36. Барадин Б.Б. Рождение ребенка у бурят-монголов. // Жизнь Бурятии.-Верхнеудинск, 1929, № 7-9.

37. Баранников П.П. Первые побеги. // Жизнь Бурятии.- Верхнеудинск, 1929, №2.

38. Бартанова A.A. Женщины Советской Бурят- Монголии.- Улан-Удэ, 1952.

39. Басаева К.Д. Семейно-брачные отношения у бурят. // Этнографический сборник,- Улан-Удэ, 1962, вып. 3.-1,8 п.л.

40. Басаева К.Д. Воспитание детей у бурят. // сб. "Культура и быт народов Бурятии".- Улан-Удэ, 1965. 1 п.л.

41. Басаева К.Д. Преобразования в семейно-брачных отношениях бурят. -Улан-Удэ, 1974.-6 п.л.

42. Басаева К.Д. Традиционные обычаи и обряды западных бурят, связанные с рождением и первыми годами жизни ребенка. // Этнографический сборник. Улан-Удэ, 1974, вып. 6. - 1 п.л.

43. Басаева К.Д. Традиционное и новое, национальное и общесоветское в семейной обрядности бурят. // Тезисы докладов Всесоюзной научной конференции, посвященной современности.-Москва-Нальчик, 1975.-0,2 п.л.

44. Басаева К.Д. Современные тенденции в употреблении личных имен у бурят. // Ономастика Бурятии.- Улан-Удэ, 1976. 0,5 п.л.

45. Басаева К.Д. Современные свадебные обряды селенгинских и баргузинских бурят (традиции и инновации). // Быт бурят в настоящем и прошлом. -Улан-Удэ, 1980. 1,9 п.л.

46. Басаева К.Д. Буряты. Свадебная обрядность. / Коллективная монография "Семейная обрядность народов Сибири. Опыт сравнительного изучения". -Москва, 1980. 1 п.л.

47. Басаева К.Д. Семья и брак у бурят (вторая половина XIX начало XX в.). -Новосибирск, Наука, 1980, 12,5 п.л.

48. Басаева К.Д. Особенности современных этнических процессов у бурят. // Тезисы докладов Всесоюзной конференции этнографов,- Москва-Нальчик,1982.-0,2 п.л.

49. Басаева К.Д. Современная семья и семейно-бытовые традиции у бурят. // Современность и традиционная культура народов Бурятии.- Улан-Удэ,1983.- 1 п.л.

50. Басаева К.Д. Традиционное бурятское жилище и его членение. // Этническая история и культурно-бытовые традиции в Бурятии.- Улан-Удэ,1984. 1 п.л.

51. Басаева К.Д. Семья и семейный быт (глава). / Коллективная монография "Современный быт и этнокультурные процессы у народов Бурятии". -Новосибирск, Наука, 1984. 4,5 п.л.

52. Басаева К.Д. Современные этнические процессы у бурят. // Современные этнические процессы у народов Сибири и Севера. Институт этнографии АН СССР.- М., Наука, 1985. - 1,5 п.л. В соавт.: Д.Д. Нимаев.

53. Басаева К.Д. Традиции и новации в быту современной семьи бурят Хэнтэйского аймака Монгольской Народной Республики. // Генезис и эволюция этнических культур Сибири. -Новосибирск, Наука,'1986. 0,8 п.л.

54. Басаева К.Д. Интернационализация семейно-бытовых отношений у бурят. // Великий Октябрь и развитие бурятского народа. Улан-Удэ, 1987. - 1,2 п.л.

55. Басаева К.Д. Традиционная свадьба бурят Хэнтэйского аймака Монгольской Народной Республики. // Культурно-бытовые традиции бурят и монголов. Улан-Удэ, 1988. - 0,9 п.л.

56. Басаева К.Д. Хозяйственный календарь аларских бурят (конец XIX -начало XX вв.). // Культурно-бытовые традиции бурят и монголов. Улан-Удэ, 1988. 1,2 п.л. В соавт.: Ж.А. Зимин.'

57. Басаева К.Д. Межнациональные браки и семьи в Бурятии. // Семья у народов Северо-Востока СССР. Якутск, 1988. - 0,8 п.л.

58. Басаева К.Д. Этнические параллели у бурят и народов Саяно-Алтайского нагорья (на примере семейной обрядности). // Этнокультурные процессы в Юго-Восточной Сибири в средние века. -Новосибирск, Наука, 1989. -0,75 п.л.

59. Басаева К.Д. Крепость нации в семье (семья и семейные традиции бурят). // Литературный Иркутск.- Иркутск, 1989, июль. 0,5 п.л.

60. Басаева К.Д. Буряты. / Коллективная монография "Семейный быт у народов СССР". -Инст. этнографии АН СССР.-Москва, Наука, 1990.-1,2п.л.

61. Басаева К.Д. Семья и брак у бурят (вторая половина XIX начало XX в.). -2-е издание, дополненное и переработанное. -Улан-Удэ, 1991. - 15 п.л.

62. Басаева К.Д. Поселения и жилища аларских бурят. // Из истории хозяйства и материальной культуры бурят,- Новосибирск, Наука, 1992. 2,2 п.л.

63. Басаева К.Д. Rites et coutumes conceznant les enfants cbez les Bouriates de Cisbaikalie. // Etudes Mongoles et Sibériennes.- Paris, 1993, № 24. 1,8 п.л.

64. Басаева К.Д. Семья и семейный быт (традиции и обряды) (глава). / История и культура бурятского народа. Учебное пособие,- Иркутск, 1995. 3 п.л.

65. Басаева К.Д. Глава Семья и семейный быт; параграф - Народное искусство. Архитектура. / История и культура бурятского народа. Учебное пособие.- Улан-Удэ, 1999. - 4 п.л.

66. Басаева К.Д. Буряты. Семья и семейный быт. / Историко-культурный атлас Бурятии. М., 2001.- 3 п.л.

67. Баторов П.П. Бурятские поверья о бохолдоях и анахаях. // Сб. Шаманские поверья инородцев Восточной Сибири. Зап. ВСОРГО по этнографии. -Иркутск, 1890, т. II.

68. Баторов П.П. Народный календарь аларских бурят. // "Этнографический бюллетень", Иркутск, 1922, №3.

69. Баторов П.П. Материалы по ораторскому творчеству бурят. // Бурятоведческий сборник. Иркутск, 1926, вып. I.

70. Баторов П.П. Белкование у аларских бурят и народные поверья. // Бурятоведение.- Верхнеудинск, 1925, №1.

71. Бертагаев Т.А. Культ богини-матери и огня у монгольских племен. // Советская этнография (далее СЭ), 1973, № 6.

72. Бильтаева Н.М.Влияние русской культуры на развитие просвещения, культуры и науки в Бурятии. // Труды БКНИИ СО АН СССР. Улан-Удэ, 1959, вып. I.

73. Богданов М.Н. Культурные начинания среди бурят Иркутской губернии. // "Сибирские вопросы", 1908, № 23-24.

74. Богданов М.Н. Из истории бурят (историко-этнографический очерк). // Записки Сиб. отд. ИРГО, 1916, т.38.

75. Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. -Верхнеудинск, 1926.

76. Болдонова Т.М. Обрядовая поэзия и юролы. // Труды БКНИИ, серия историко-филологическая.- Улан-Удэ, 1961, вып. 6.

77. Бонч-Осмоловский Г.А. Свадебные жилища турецких народностей. // Материалы по этнографии России.- Л., 1926, т.Ш, вып. 1.

78. Бурят-Монгольская автономная область (экономическое и статистическое исследование). Иркутск, 1922.

79. Бурят-Монгольская АССР за 10 лет. Иркутск, 1933.

80. Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. Т.1. Приангарье.-Новосибирск, 1971.

81. Быт колхозников киргизских селений Дархан и Чичкан. // ТИЭ АН СССР.-М., 1958, т.37.

82. Васильева Г.П. О роли этнических компонентов в сложении свадебной обрядности туркмен. История, археология и этнография Средней Азии. // Сб. в честь 60-летия С.П. Толстого. М., 1968.

83. Васильева Г.П. Туркмены-нохурли. // Труды института этнографии,- М., 1954. Т. 21. Среднеазиатский этнографический сборник № 1.

84. Виноградов Г. Замечания о говорах Тункинского края (прил. к сборнику). // "Бурятоведческий сборник", Иркутск, 1926. Вып. II.

85. Вяткина К.В. Буряты. Народы Сибири. М.-Л., 1956.

86. Вяткина К.В. Пережитки материнского рода у бурят. // СЭ, 1946, № 1.

87. Вяткина К.В. Монголы Монгольской народной республики. // ТИЭ, 1960. -т. IX.

88. Вяткина К.В. Очерки культуры и быта бурят. Л., 1969.

89. Гаджиева С.Ш. Семья и брак у народов Дагагестана в Х1Х-начале XX в. -М., 1985.-359 с.

90. Галданова Г.Р. Культ огня у монголов. Исследования по истории и филологии Центральной Азии. // Тр. БИОН БФ СО РАН СССР. Улан-Удэ, 1976.

91. Галданова Г.Р. Структура традиционной бурятской свадьбы. // Традиционная культура народов Центральной Азии. Новосибирск, 1986.

92. Галданова Г.Р. Закаменские буряты. Историко-этнографические очерки (вторая половина XIX первая половина XX в.). - Новосибирск, 1982.

93. Гемуев И.Н. Семья у селькупов (Х1Х-начало XX в). Новосибирск, Наука, 1984.- 156 с.

94. Тендер и общество. Учебное пособие. Иркутск, 2001. - 279 с.

95. Георги Г.И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. -СПб., 1799.-ч. IV.

96. Герасимова K.M. Символика орнамента на стрелохранилище. // Записки НИИКЭ. Улан-Удэ, 1948. - Выпуск 8.

97. Герасимова K.M. Культ обо как дополнительный материал для изучения этнических процессов в Бурятии. // Этнографический сборник. Улан-Удэ, 1969.-Выпуск. 5.

98. Герасимова K.M. Религия и проблемы изучения бурятского общества. // Наука и культура региона: проблемы исследований. Улан-Удэ, 1992.

99. Герасимова K.M. Об историзме в оценке культурного наследия. // Наука и культура региона: проблемы исследований. Улан-Удэ, 1992.

100. Герасимова K.M. Социальная экология в школьных программах этнопедагогики. // Проблемы развития национальной школы в Бурятии. Методологические основы этнопедагогики. Улан-Удэ, 1996. - Выпуск 5

101. Герасимова K.M. Обряды защиты жизни в буддизме Центральной Азии. -Улан-Удэ, 1999.

102. Гирченко В.П. Прибайкалье. Краткий исторический очерк. -Верхнеудинск, 1927.

103. Гирченко В.П. Социальное расслоение среди бурят-монголов в XVII-XIX вв. // Жизнь Бурятии, 1929, №№ 2-3.

104. Гирченко В.П. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой половины XIX в. о бурят-монголах. Улан-Удэ, 1938.

105. Гофман А.Б., Левкович В.П. Обычай как форма социальной регуляции. // СЭ, 1973. -№ 1.

106. Гранат Е.Е, Состояние и заболеваемость детей Бурят-Монголии. // Жизнь Бурятии. 1929. - № 6.

107. Данилов А.К. К итогам культурного строительства в Бурятии. // Жизнь Бурятии. 1927. -№ 10.

108. Двадцать лет Бурят-Монгольской АССР. Улан-Удэ, 1943.

109. Державин Н.С. Обычай умыкания невест в древнейшее время и его переживание в свадебных обрядах у современных народов. СПб., 1905.

110. Джулиани Ю. Буряты. // Библиотека для чтения. 1834. - № 7.

111. Джумагулов А. Семья и брак у киргизов Чуйской долины. Фрунзе, 1960.

112. Дуброва Я.П. Женщина у монголо-бурят. Иркутск, 1885.

113. Дуброва Я.П. Быт калмыков Ставропольской губернии. Казань, 1899.

114. Дугаров Д.С. Исторические корни белого шаманства на материале обрядового фольклора бурят. М., Наука, 1991. - 297 с.

115. Дыренкова Н.П. Культ огня у алтайцев и телеут. // Сб. МАЭ. JL, 1927. -Т. VI.

116. Дыренкова Н.П. Брак, термины родства и психические запреты у киргизов. // Сб. этнографических материалов. JL, 1297. - № 2.

117. Дыренкова Н.П. Пережитки материнского рода у алтайских тюрков. // СЭ, 1937.-№4.

118. Евсеева Н.С. Из современного семейного быта якутов. // Науч. сообщение якутского филиала СО АН СССР. Якутск, 1961. - Вып. 6.

119. Евсенин И.И. К этнографии бурят. // Живая старина. 1916. - Т. XXV. -вып. II-III.

120. Жамцарано Ц.Ж. О развитии. правосознания бурят. // Сибирские вопросы. 1906. - № 2.

121. Жамцарано Ц.Ж. Путевые дневники 1903-1907 гг. Улан-Удэ, 2001.

122. Жданко Т.А., Крупянская В.Ю., Терентьева JI.H. Об организации и методике полевых этнографических исследований. // СЭ, 1956. № 3.

123. Жуковская Н.JI. Ламаизм и ранние формы религии. М., 1977.

124. Жуковская Н.Л. Категории й символика традиционной культуры монголов. М., Наука, 1988. - 195 с.

125. Жуковская Н.Л. Судьба кочевой культуры. М., Наука, 1990. - 112 с.

126. Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ, 1958.

127. Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII первой половине XIX в.-М., 1970.

128. Зеленин Д.К. Культ онгонов в Сибири. -M-JL, 1936.

129. Зеленин Д.К. Истолкование пережиточных религиозных обрядов. // СЭ, 1934.-№5.

130. Зиннер Э.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и ученых XVIII в. Иркутск. Вост-Сиб. кн. изд-во, 1968. - 192 с.

131. Золотарев А.М. Происхождение экзогамии. // Известия ГАИМК. 1931. -Т. 10.-Вып. 2-4.

132. Иванов C.B. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX нач. XX в. // ТИЭ. - М-Л., 1954. - T. XXII.

133. История Бурятской АССР.- Улан-Удэ, 1954. Т. 1.

134. История Бурятской АССР. Улан-Удэ, 1959. - T. II.

135. Кагаров Е.Г. О значении некоторых русских свадебных обрядов. // Известия АН СССР. 1917. - № 9.

136. Кагаров Е.Г. К вопросу о классификации народных обычаев. // Доклады АН СССР.-М., 1928.

137. Кагаров Е.Е. Состав и происхождение свадебной обрядности. // Сб. МАЭ.-Л., 1929.-T. VIII.

138. Калмыков Н. Некоторые свадебные обычаи киргизов северных уездов Сыр-Дарьинской области. // Кауфманский сб. М., 1910.

139. Каруновская Л.Э. Из алтайских верований и обрядов, связанных с ребенком. // Сб.МАЭ. Л., 1927. - T. VI.

140. Ким Н.В. Материалы Ф. Ланганса о культуре и быте бурят. // Культура и быт народов Бурятии. Улан-Удэ, 1965.

141. Кисляков H.A. Семья и брак у таджиков.- ТИЭ, Новая серия. М-Л., 1959.-Т. 44.

142. Кисляков H.A. Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахстана.- Л., 1969.

143. Клеменц Д.В. О свадебных обрядах Забайкальских бурят. // Изв. ВСОРГО. Иркутск, 1891. - T. XXII. - № 1.

144. Ковалевский Н.М. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. -М., Соцэкгиз, 1939.

145. Козьмин H.H. Очерки скотоводческого хозяйства в Бурреспублике. // Жизнь Бурятии, 1924. № 2-3.

146. Косвен. М.О. Брак-покупка. // Красная новь. М., 1925. - № 2.

147. Косвен М.О. Семейная община и патрономия. М., 1963.

148. Косвен М.О. Обычай возвращения детей. // Кр. сообщения Института этнографии. 1946. - № 1.

149. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. М., Изд-во вост. лит-ры, 1961.

150. Косвен М.О. Очерки истории первобытной культуры. М., 1957.

151. Копылов В. Религиозные верования, обряды и жертвоприношения бурят-шаманистов грозным и злым духам. // Православный благовестник. -1899.-№ 23-24.

152. Кроль М.А. Брачное право инородцев Селенгинского округа. Иркутск, 1885.

153. Кроль М.А. Брачные обряды и обычаи у Забайкальских бурят. // Изв. ВСОРГО. Иркутск, 1894. - Т. 25. - № i.

154. Кроль М.А. О забайкальских бурятах. // Записки Чит отд. Приамурского отд. РГО,- 1896.-Вып. 1.

155. Кроль М.А. Очерки экономического быта инородцев Селенгинского округа. Иркутск, 1896.

156. Кроль М.А. Краткий очерк истории Забайкальских бурят, их общественный строй, брачные и семейные отношения, культурные успехи и вероятная будущность. // Изв. ВСОРГО. 1899. - Т. XXXV. - Вып. VII.

157. Кудрявцев Ф.А. О развитии просвещения среди трудящихся женщин Бурятии. // Жизнь Бурятии. Верхнеудинск, 1929. - № 2.

158. Кудрявцев Ф.А. История бурят-монгольского народа с XVII в. до 60-х годов XIX в. М-Л., 1940.

159. Кудрявцев Ф.А. Роль русской культуры в развитии бурят-монгольского народа. // Вопросы истории, 1946. № 10.

160. Кузнецов Е. Характеристика бурят с точки зрения способности их к принятию христианства и общеевропейской культуры. Чита, 1905.

161. Кузьменко П. Борьба за оздоровление бурятских масс. // Жизнь Бурятии, 1927. -№ ю.

162. Кулаков П.Е. Буряты Иркутской, губернии. // Изв. ВСОРГО. Иркутск, 1896.-Т. 26. -№4-5.

163. Кулаков П.Е. Ольхон. Хозяйство и быт бурят Еланцинского и Кутульского ведомств, (бывшего Ольхонского ведомства) Верхоленского округа Иркутской губернии. // Записки ИРГО. СПб, 1898. - Т. 8. - вып. 1.

164. Кулаков П.Е., Молодых И.А. Иллюстрированное описание быта сельского населения Иркутской губернии. СПб, 1896.

165. Лафарг П. Очерки по истории культуры. М.-Л., 1926.

166. Ламаизм в Бурятии XVIII начала XX века. Структура и социальная роль культовой системы. - Новосибирск, 1983.

167. Ленхобоев Г.Л. Из истории свадебных обрядов селенгинских бурят. -Улан-Удэ, 1964 (на бурятском языке).

168. Линховоин Л. Заметки о дореволюционном быте агинских бурят. -Улан-Удэ, 1972.

169. Лобачева Н.П. О формировании новой обрядности у народов СССР (опыт этнографического обобщения). // СЭ, 1973. № 4.

170. Лобачева Н.П. Формирование новой обрядности узбеков. М., Наука, 1975.

171. Логиновский К. Игры бурят Восточного Забайкалья. // Зап. Читинского отделения Приамурского отдела РГО. 1897. Вып. 2.

172. Лядов В. Буряты.//Рассвет.-СПб, 1861. Т. 12. - № 2.

173. Малинин Л.В. О свадебных платежах и о приданом у кавказских горцев. // Этнографическое обозрение. 1890. № 3.

174. Максимов А.Н. Из истории- семьи у русских инородцев. // Этнографическое обозрение. 1902. № 1.

175. Манжигеев И.А. Бурятские шаманистические и дошаманистические термины. Опыт атеистической интерпретации. М., Наука, 1978. - 125 с.

176. Манжигеев И.М. Янгутский бурятский род. Улан-Удэ, 1960.

177. Мангутов Н.Р. Социально-экономические отношения Западной Бурятии. // Культура и быт народов Бурятии. Улан-Удэ, 1965.

178. Маркелов В.Н. К вопросу о преступлениях, составляющих пережитки родового быта в Бурят-Монголии. М., 1940.

179. Материалы по исследованию землепользования и хозяйственного быта сельского населения Иркутской губернии. М., 1890. - Т. 2. - Вып. 2; Иркутск, 1892. - Т. 2. - Вып. 6.

180. Машанова JI.B. Некоторые сведения о демографии селенгинских бурят первой половины XIX в. // Культура и бут народов Бурятии. Улан-Удэ, 1965.

181. Михайлов Т.М., Рандалов Ю.Б. Краткий обзор этнографического изучения бурят в советское время.'Исследования и материалы по истории Бурятии. // Тр. БИОН БФ СО АН СССР. Улан-Удэ, 1968. - Вып. 5.

182. Михайлов Т.М. Этнографичекое изучение народов Бурятии. // Современность и традиционная культура народов Бурятии. Улан-Удэ, 1983.-С. 3-20.

183. Михайлов Т.М. Религии в этнической истории бурят (XVII начало XX в.). // Этническая история и культурно-бытовые традиции в Бурятии. -Улан-Удэ, 1984.-С. 30-54.

184. Михайлов Т.М. Бурятский шаманизм: история, структура, социальные функции. Новосибирск, Наука, 1987. - 287 с.

185. Нацов Г-Д. Материалы по истории и культуре бурят, ч. 1. / Введение, перевод и примечания Г.Р. Галдановой. Улан-Удэ, Изд-во БНЦ СО РАН, 1995.- 156 с.

186. Николаева Н.М. Обряды, связанные с рождением ребенка у бурят. // Бурятоведческий сборник. 1929. - Вып. 5.

187. Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. Опыт сопоставления структур. М., Наука, 1984. - 303 с.

188. Обычное право хоринских бурят. Памятники старомонгольской письменности. Перевод с монгольского Б.Д. Цыбикова. Новосибирск, 1992.

189. Овезбердыев К. Семейные отношения у туркмен Мервского оазиса в конце XIX XX в. // Исследование по этнографии туркмен. - Ашхабад, 1956.

190. Окладников А.П. Очерки из истории западных бурят-монголов. JI., 1937.

191. Окладников А.П. История и культура Бурятии. Сборник статей. Улан-Удэ, Бур. кн. изд-во, 1976. -458 с.

192. Описание о братских татарах, сочиненное морского корабельного флота штюрманом ранга капитана Михаилом Татариновым 1765 г. Улан-Удэ, 1958.

193. Ордынский К.А. Очерки бурятской жизни. Тобольск, 1896.

194. Осокин Г.М. На границе Монголии. Очерки и материалы к этнографии Юго-Западного Забайкалья. СПб.,'1906.

195. Отчет о состоянии и деятельности Иркутской духовной миссии за 1898 г. // Православный благовестник. -М., 1898.-Т. 3. № 19.

196. Охримович В. Значение малорусских свадебных обрядов и песен в истории эволюции семьи. // Этнографическое обозрение. 1892. № 4.

197. Очерки истории культуры Бурятии. Улан-Удэ, 1972. - Т. 1.

198. Першиц А.И. Ранние формы семьи и брака в освещении советской этнографической науки. // Вопр. истории. 1967. - № 2.

199. Першиц А.И. Этнография как источник первобытно-исторических реконструкций. // Этнография как источник реконструкции первобытного общества. -М., 1979.

200. Петри Б.Э. Орнамент кудинских бурят. // Сб. МАЭ. М., 1918. - Т. 5. -Вып. 1.

201. Петри Б.Э. Территориальное родство у северных бурят. // Изв. биолого-географического научно-исследовательского института при Иркутском госуниверситете. -Иркутск, 1924. Т. 1. - Вып. 2.

202. Петри Б.Э. Элементы родовой связи у северных бурят. // Сибирская живая старина. Иркутск, 1924, Вып.2

203. Петри Б.Э. Брачные нормы у северных бурят. Иркутск, 1924.

204. Петри Б.Э. Внутриродовые отношения у северных бурят. Иркутск, 1925.

205. Поддубный И.Т. Население Азиатской России. Буряты. Этнографический очерк. / Азиатская Россия, 1914. Т. 1.

206. Подгорбунский В.И. Буряты. // Иркутские Епархиальные ведомости. -1902.-№ 13, 17; 1903.-№6-7.

207. Поротов М.Г. К антропологии бурят. Бурят-аларцы (Диссертация на соискание степени доктора наук). СПб., 1895.

208. Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. СПб., 1883, т. IV.

209. Потанин Г.Н. Бурятская женщина. // Север. 1892. № 32.

210. Потанина A.B. Из наблюдений над жизнью бурят. // Сибирский сб. 1890. -Вып. 1.

211. Потанина A.B. Рассказы о бурятах, их вере и обычаях. М., 1912.

212. Потапов Л.П. Очерки по истории алтайцев. Новосибирск, 1948.

213. Потапов Л.П. Пережитки родового строя у северных алтайцев. Л., 1937.

214. Проблемы картографирования в языкознании и этнографии. Л., 1974.213. 15 лет Бурят-Монгольской АССР. Улан-Удэ, 1938.

215. Раев А. Буряты.//Вестник РГО. ¡858.-Вып. 9.

216. Рандалов Ю.Б. Социалистические преобразования хозяйства, быта и культуры бурятского улуса за годы советской власти. Улан-Удэ, 1967.

217. Рандалов Ю.Б. Проблемы социального строя бурятского народа как фактора культуры. // Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона: Материалы международной научно-практической конференции 12-13 июля 1999 г. Улан-Удэ. - С. 10-12.

218. Ровинский И. А. Материалы по этнографии бурят Забайкальской области. // ИВСОРГО. Иркутск, 1872. - Т. 3. - Вып. 3.

219. Рязановский В.А. Обычное право монгольских племен. Обычное право бурят. Чита, 1921.

220. Самоквасов Д.Я. Сборник обычного права сибирских инородцев. -Варшава, 1876.

221. Санжеев Г.Д. Песнопения аларских бурят. // Записки коллегии востоковедов. Л., 1929. Вып. III.

222. Санжиев Г.Л., Санжиева Е.Г. Формирование бурятской национальной культуры, роль и место в ней традиционной культуры народов байкальского региона: Мат-лы международ, науч.-практ. конф-и (2-3 июля 1999)-Улан-Удэ.-С. 3-8.

223. Семенов Ю.И. Как возникло человечество. М., 1966.

224. Семенов Ю.И. Происхождение брака и семьи. М., 1974.

225. Свод законов СССР. 1925. № 9.

226. Серебренников И.М. Инородцы Восточной Сибири. // ИВСОРГО. -Иркутск, 1914. Т. 10. - Вып. 3.

227. Серебренников И.М. Буряты, их хозяйственный быт и землепользование. Верхнеудинск, 1925.

228. Смирнова А. Обычаи и обряды русской народной свадьбы. // Юридический вестник. М., 1878. - № 7.

229. Смолев Я.С. Три табангутских рода селенгинских бурят. Этнографический очерк. // Тр. Троицкосавско-Кяхтинского отд. Приамурск. отд. РГО. 1990, т. I, вып. 3.

230. Слепцов П.А. Традиционная семья и обрядность у якутов (XIX начало XX в.)-Якутск, 1989.

231. Соколов М. Письма о бурятах. // Сибирская заря. 1908. № 169, 184, 191.

232. Советская Бурятия. К 10-летию Октября. // Жизнь Бурятии. 1927.232. 40 лет Бурят-Монгольской АССР (Сб. статей). Улан-Удэ, 1963.

233. Спасский Г.И. Буряты или братские. // Сибирский вестник. СПб., 1824. -ч. 1.

234. Стахеев Д. Буряты. Живописная Россия. 1895.-Т. 12.-ч. 1.

235. Стуков К. Очерки монголо-бурятов, кочующих в Восточной Сибири. // Зап. Сиб. отдела РГО. 1865.-Кн. XIII. Отд. 1.

236. Старынкевич И.Д. Форма заключения брака у турецких племен Сибири и кочевников Средней Азии. // Сб. МАЭ. Л., 1930. - Т. IX.

237. Термен А.И. Среди бурят Иркутской и Забайкальской областей. СПб., 1902.

238. Токарев С.А. Религия в истории народов мира. М., 1964.

239. Токарев С.А. Ранние формы религии и их развитие. М., 1964.

240. Тощакова Е.М. Алтайская женщина в дореволюционном прошлом. // Уч. записки Горно-Алтайского НИИИЯЛ. Горно-Алтайск, 1958. - Вып. 2.

241. Тощакова Е.М. Традиционные черты народной культуры алтайцев. Новосибирск, 1978.

242. Требуховский Г.Ф. Свадьба балаганских бурят в прошлом и настоящем .// ПросвещениеБурятии. Верхнеудинкс, 1929. - № 1-3.243. 30 лет Бурят-Монгольской АССР. Сб. статей. Улан-Удэ, 1953.

243. Трубачеева М. Убугун-Баха (очерки). // Революция и бурят-монголы. -Иркутск, 1920.

244. Тугутов И.Е. Материальная культура бурят. Улан-Удэ, 1958.

245. Турунов А.Н. Прошлое бурят-монгольской народности (историко-этнографический очерк). Иркутск, 1922.

246. Убугунов A.A. Половой состав бурятского населения. // Жизнь Бурятии. 1927. -№1-3.

247. Убугунов A.A. Улус "Заглик" Боханского хошуна и аймака. // Жизнь Бурятии. 1926. -№ 10-12.

248. Улаханов Г.А. Кожевенное кустарное производство у северных бурят. // Бурятоведческий сб. Иркутск, 1927. - Вып. III-IV.

249. Хамаганов М.П. Очерки бурятской афористической поэзии. Улан-Удэ, 1959.

250. Хаптаев П.Т. Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Бурятии. Улан-Удэ, 1964.

251. Хаптаев П.Т. Краткий очерк бурят-монгольского народа. Улан-Удэ, 1942.

252. Хараев A.A. Брак и семья у укырских бурят. // Бурятоведческий сб. 1929. -Вып. V.

253. Харчев А.Г. Брак и семья в СССР (опыт социологического исследования). М., 1964.

254. Цыбиков Б.Д. Обычное право селенгинских бурят. Улан-Удэ, 1970.

255. Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Улан-Удэ, 1972.

256. Чимитдоржиев Ш.Б. Старомонгольская письменность и бурятские школы (XVII начало XX в.). // История и культура народов Центральной Азии.-Улан-Удэ, 1993.

257. Чистов К.В. Проблемы картографирования обрядов и обрядового фольклора. Свадебный обряд. // Проблемы картографирования в языкознании и этнографии. JL, 1974.

258. Чистохин Я.А. Обычаи тункинских бурят-ламаистов при рождении детей, свадьбах, похоронах. // Православный благовестник. 1899. - Т. 3. -№ 21.

259. Чистохин Я.А. О свадебных и родильных обрядах бурят. / Очерки Северо-Западной Монголии Г.Н. Потанина. СПб., 1883. - Т. IV.

260. Шатинова Н.И. Семья у алтайцев. Горно-Алтайск, 1981.

261. Шашков С. Буряты Иркутской губернии, их нравы, обычаи, верования, песни. // Иркутские губернские ведомости. Иркутск, 1858. - № 3.

262. Шелковников И.О. О бурятах, живущих по северо-западную сторону Байкала. // Сибирский вестник. 1868. -№ 3-4.

263. Шендриковский И.М. Заметки по этнографии бурят. // Тр. Антропологического отдела при Военно-медицинской Академии. СПб., 1894.-№2.

264. Штернберг Л.Я. Новые материалы по свадьбе и семейно-родовому строю народов СССР. Л., 1926.

265. Щапов А.Ф. Бурятская улусная родовая община. Доп. том к изданию 1905- 1907.-Иркутск, 1937.

266. Щукин Н.С. Буряты, //ж. Министерства Внутренних дел. -1849, ч. 25-26.

267. Элиашевич К.А. О первых приемах физического воспитания у разных народностей, населяющих Иркутскую губернию. Иркутск, 1879.

268. Этагоров И.М. Свадебный обряд у аларских бурят. // Изв. ВСОРГО. -Иркутск, 1900. Т. 31, № 1-2.

269. Яковлев В.Ф. Сэргэ (коновязь), ч. 1. Якутск, 1992.

270. Ямпольский З.И. О безрелигиозности первобытной магии. // СЭ, 1971. -№ 1.a <trt53 -6-03