Идеология в вещах: социокультурный анализ нижнего белья в России: 1917-1980-е гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат культурологии Гурова, Ольга Юрьевна
Гурова, Ольга Юрьевна
кандидат культурологии
2004
- Специальность ВАК РФ24.00.01
- Количество страниц 203
Оглавление диссертации кандидат культурологии Гурова, Ольга Юрьевна
ВВЕДЕНИЕ.
ГЛАВА 1. НИЖНЕЕ БЕЛЬЕ В МАССОВОМ ДИСКУРСЕ.
§ 1. Гигиенический дискурс и массовое распространение нижнего белья.
§2. Дискурс «культурности» и легитимация потребления.
§3. Дискурс «личного вкуса»: формирование тела и личности.
ВЫВОДЫ.
ГЛАВА 2. НИЖНЕЕ БЕЛЬЕ КАК СИСТЕМА ВЕЩЕЙ.
§ 1. Происхождение категории «нижнее белье».
§2. Нижнее белье в контексте истории моды, стилей и технологии.
ВЫВОДЫ.
ГЛАВА 3. НИЖНЕЕ БЕЛЬЕ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ.
§ 1. Производство и приобретение нижнего белья.
§2. Практики использования нижнего белья.
§3 Продолжительность использования нижнего белья.
§4 Пост-история: эмоции и память о советском нижнем белье
ВЫВОДЫ.
Рекомендованный список диссертаций по специальности «Теория и история культуры», 24.00.01 шифр ВАК
Советская повседневность 50-х - середины 60-х гг. XX века: женский костюм в моделях одежды и бытовой практике2009 год, кандидат исторических наук Виниченко, Ирина Владимировна
Советский тип хозяйственной культуры повседневности в массовом искусстве 1960–1980-х гг.: ценностный аспект2012 год, доктор культурологии Сидорова, Галина Петровна
Социокультурная повседневность в советском плакате 1917-1941 гг.2011 год, кандидат исторических наук Чаус, Надежда Васильевна
Отношения между полами в общественных дискуссиях 1920-х гг. в России: отечественная и зарубежная историография2008 год, кандидат исторических наук Пушкарёв, Артемий Михайлович
Повседневная жизнь советского города начала 1950 - первой половины 1980-х годов: на материалах г. Куйбышева и городов Куйбышевской области2007 год, кандидат исторических наук Доценко, Артем Михайлович
Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Идеология в вещах: социокультурный анализ нижнего белья в России: 1917-1980-е гг.»
Актуальность исследования. В современных гуманитарных науках наблюдается рост интереса к осмыслению советской культуры. Этот исследовательский объект изучается в рамках различных дисциплин, среди которых история культуры может претендовать на ведущую роль.
В исследованиях историков советской культуры сложились различные подходы к рассмотрению влияния государственной идеологии1 на социокультурные процессы, и среди них можно выделить три основных интерпретации. В рамках первого подхода изучение идеологического влияния идеологии на культуру и ее феномены нивелируется, материальная культура рассматривается в отрыве от идеологических схем.2
Вторая позиция связана с подходом к советскому обществу как к тоталитарному, где культура рассматривается как «перерабатывающий механизм, превращающий сырье идеологических догм в горючее образов и мифов». Роль материальной среды в этом случае состоит в просветительской визуализации мифа о новой действительности ив формировании чувства общности у людей.4 Согласно мнению исследователей, придерживающихся этого подхода, в советской тоталитарной культуре была уничтожена личная жизнь и стерты границы между индивидом и коллективом, личным и общественным, публичным и приватным.5 Как следствие, в материальной культуре прослеживаются образы «анонимного человека массы» и б коллективной телесности».
В рамках третьего подхода, к которому принадлежит и данное исследование, за государством также признается роль «вездесущего и
1 Под «идеологией» в исследовании понимается система дискурсивных концепций и категорий, с помощью которых люди понимают, оценивают, переживают сложившееся у них представление о реальных условиях своего существования. См.: Althusser L. Ideology interpellates individuals as subjects // Identity: A Reader /ed. P. du Gay at al. L: SAGE Publ., 2000. P. 31-38.
2 Кононова И., Самсонадзе H. Женщина и ее платье. Россия. Век XX. М.: Агенство моды «Atelier», 2000.
3 Голомшток И. Тоталитарное искусство. М.: Галарт, 1994. С. 9.
4 Золотоносов М. Слово и тело. Сексуальные аспекты, универсалии, интерпретации русского культурного текста XIX-XX веков. М.: «Ладомир». С. 570-764.
5 Там же.
6 Рыклин М. Тела террора. К логике насилия // Бахтинский сборник. Вып. 1. М.: Прометей, 1990. С. 60-76. центрального агента»,7 осуществляющего контроль над публичной и приватной сферой, а также личностью. Но сторонники этой точки зрения, в дополнение к этому, обращают внимание на исследование частной сферы как пространства о приспособления и сопротивления идеологическим догмам. Такой подход позволяет разрушить ряд стереотипов о советских культурных артефактах, в том числе стереотипы восприятия одежды и нижнего белья как механизма, выполняющего репрессивные функции контроля над сексуальностью и нивелирования индивидуальных различий.
Именно в рамках третьей интерпретации становится актуальным и +возможным детальное рассмотрение приватного пространства и его составляющих. Как представляется автору работы, изучение практик обращения с нижним бельем является одним из рельефных примеров, позволяющих сделать заметными многие невидимые особенности повседневной жизни советского человека. С одной стороны, нижнее белье отвечает идеологическим предписаниям о том, какими должны быть вещи массового производства. С другой стороны, нижнее белье как вещь из «недоказанной» жизни и одновременно как вещь, наиболее близкая к человеку, обладает наилучшим потенциалом для иллюстрации того, как происходит приспособление идеологических догм и переопределение социокультурного значения вещей в повседневности. Нижнее белье, таким образом, может выступать индикатором процессов, происходящих в культуре в целом.
Проблема исследования заключается в том, что наряду с идеологией, оказывающей влияние на материальную среду и повседневную жизнь людей, в советской культуре возникают повседневные практики и появляются вещи, которые не соответствуют в полной мере доминирующей идеологии. Актуальность исследования состоит в осмыслении нижнего белья как примера непоказанной части жизни советского человека и как
7 Fitzpatrick S. Everyday Stalinism. Ordinary Life in Extraordinary Times: Soviet Russia in 1930s. Oxford UP, 1999. P. 3.
8 Козлова H. Горизонты повседневности советской эпохи. М.: Институт философии РАН, 1996. непроблематизированного объекта, исследование которого в рамках истории культуры до сих пор не проводилось.
Объектом исследования выступает идеология вещей и повседневные практики, связанные с использованием вещей в советской культуре, предметом исследования — нижнее белье, его социокультурное значение и изменение этого социокультурного значения на протяжении 1917-1980-х годов.
Цель исследования состоит в том, чтобы на примере истории нижнего белья показать, каким образом идеологические предписания и социокультурные значения трансформируются в повседневной жизни в культуре России в 1917-1980-е годы. Для достижения цели были поставлены и решены следующие задачи: описать идеологию вещей в советском обществе на примере нижнего белья, выделить периоды трансформации идеологии вещей; проследить, каким образом изменялось социокультурное значение нижнего белья в контексте трансформации идеологии; проследить, как происходило приспособление нижнего белья к личности и переопределение его социокультурного значения в повседневной жизни людей; предложить периодизацию для исследования нижнего белья в советской культуре.
Степень разработанности проблемы. Тематика диссертации носит междисциплинарный характер и принадлежит областям культурологии, истории и социологии. В каждой из названных дисциплин разработаны теории и эмпирические исследования, связанные с проблемой диссертации. Определим релевантные тематические направления и проанализируем степень разработанности проблемы в каждой из них. К релевантным областям относятся социальная и культурная история, историческая социология, культурные исследования, история советской культуры, социология потребления и материальной культуры, социология и история нижнего белья, социология и история телесности, история нижнего белья в советской культуре.
Социальная история, историческая социология и культурная история. Перечисленные исследовательские направления могут дать общую рамку для анализа исторической трансформации культуры и вещей.
Методический принцип социальной истории состоит в анализе трансформации социальных и ментальных структур в длительные периоды времени. Исследователи предполагают, что исторический процесс является нелинейным, но однонаправленным. Объектом их изучения в данной традиции становится история частной жизни, нравов, одежды. Среди западных исследователей в этой парадигме работали представители и последователи французской школы «Анналов»: JL Февр, М. Блок, Ф. Бродель, Ж. ле Гофф, Й. Хейзинга, Ф. Арьес;9 среди отечественных исследователей — А. Гуревич, С. Журавлев.10 Ограничения социальной истории по отношению к проблеме данной работе состоят, во-первых, в том, что социальные историки анализируют длительные периоды времени, тогда как советский период включает всего несколько десятилетий; во-вторых, такая короткая протяженность периода не позволяет делать выводы о трансформации структур ментальности, а способствует лишь приближению к пониманию особенностей ментальности советского человека; в-третьих, социальная история предполагает обращение к структурному уровню и упускает из вида отдельного человека, что существенно ограничивает возможности методологии в изучении явлений, связанных с человеком и его повседневной жизнью.
Тесно связанным с социальной историей, а также с исторической и культурной антропологией направлением является микро-история, или история повседневной жизни. Этот подход отличает внимание к процессам
9 Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1999; Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М.: Прогресс, 1992; Блок М. Апология истории или ремесло историка. М: Наука, 1986; Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV-XVIIIb. Т. 1. Структуры повседневности. Возможное и невозможное. М.: Прогресс, 1986; Хейзинга Й. Homo Ludens. Статьи по истории культуры. М.: Прогресс - Традиция, 1997. повседневной жизни, ее характерным, или «знаковым», явлениям, в том числе в сфере внешнего вида, одежды, досуга, здоровья. Такой подход позволяет избежать недостатков структуралистского подхода социальных историков — схематичности. Важными в контексте исследуемой проблемы являются работы по истории повседневности в советской культуре Н. Лебиной и А. Чистикова.11
Представители исторической социологии сосредотачиваются на анализе социальных структур — социальной стратификации, социальных институтов и социальных отношений, а также повседневных практик, т. к. историческая социология тесно связана с историей повседневности. Смещение акцента к повседневным практикам, т.е. к рутинизированным действиям людей, позволяет не только выделять структуры, но также анализировать сопротивление структурным условиям с позиции отдельных людей. Включение в анализ повседневных практик, которые часто рассматриваются как «тактики» приспособления к структурным условиям, особенно важно в случае советского общества, где структурный уровень, например, идеология, нередко расходится с повседневностью. Классическими работами по социологии повседневных
1 "У практик являются тексты М. де Серто, Дж. Скотта, исследованию повседневных практик в контексте культурных исследований посвящены тексты Т. Скочпол и Е. Боннелл,13 примерами эмпирических исследований в области исторической социологии и социологии повседневности служат работы Н.Козловой, В.Волкова, С. Чуйкиной и К. Герасимовой.14 Ограничения
10 Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972; Гуревич А. Я. Марк Блок и «Апология истории» // Блок М. Апология истории или ремесло историка. М: Наука, 1986. Лебина Н. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. СПб.: Журнал «Нева», Издательско-торговый дом «Летний сад», 1999; Лебина Н., Чистиков А. Обыватель и реформы. Картины повседневной жизни горожан. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003.
12 Certeau М. de The Practice of Everyday Life. Minneapolis (Minn.) University of Minnesota Press, 1998; Scott J. Seeing like a State: How Certain Schemes to Improve the Human Condition Have Failed. New Haven, CT: Yale University Press, 1998.
13 Beyond the Cultural Turn. New directions in the Study of Society and Culture /eds. E. Bonnell, T. Skocpol Berkeley, LA, London: University of California Press, 1999; Skocpol T. Sociology's Historical Imagination // Vision and Method in Historical Sociology /Ed. T. Skocpol. Cambridge: Cambridge UP. P. 1-21.
14 Козлова H. Горизонты повседневности советской эпохи. (Голоса из хора). М.: Институт философии РАН, 1996; Козлова H. Методология анализа человеческих документов // Социологические исследования. 2004. №1. С. 14-26; Козлова H. Социально-историческая антропология. М.: Ключ, 1998; Волков В. В. Концепция культурности, 1935-1938 гг.: советская цивилизация и повседневность сталинского времени // Социологический журнал. 1996. № 1-2. С. 194-214; Волков В. В. О Концепции практик(и) в социальных науках // Социологические исследования. 1997. № 6. С. 9-24; Герасимова Е. Массовое жилищное строительство и исторической социологии состоят в том, что в данном направлении приоритетом является социологический подход, и следование традиции предполагает объяснение культуры через социальные факторы, т. е. подчиненность культуры социуму; в соответствии же с идеей данного исследования основное значение имеет культурный контекст, который определяет другие процессы, в том числе и социальные процессы.
Исследованием трансформации повседневности, поведения человека и структуры личности является работа Н. Элиаса «О процессе цивилизации».15 Процесс цивилизации понимается как процесс однонаправленной трансформации поведения и личности, в результате которого формируется современный «цивилизованный» человек. «Цивилизованность» отражает состояние ряда социальных качеств человека: манер, речи, телесности. В цивилизационный процесс включаются различные вещи, которые выступают как посредники в формировании личности. К таким посредникам следует отнести носовой платок, салфетку, ложку, вилку, одежду и нижнее белье. Идея нижнего белья как посредника в цивилизационном процессе используется в данном исследовании для объяснения исторических изменений вещей и позволяет поставить вопрос о том, являлась ли трансформация вещей в советской культуре частью универсального цивилизационного процесса или имела собственную логику.
Другим релевантным исследовательским направлением является культурная история (cultural history). Культурные историки, в отличие от социальных историков и социологов, обращаются к исследованию культуры и утверждают приоритет культуры по отношению к социальной сфере. В круг интересов исследователей в контексте данной методологии включаются выпадающие из структуралистских подходов явления — человек и его изменения в повседневной жизни горожан // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 1998. № 3. С. 23-32; Герасимова К. Советская коммунальная квартира как социальный институт: историко-социологический анализ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук. СПб., 2000; Чуйкина С. Жизненные траектории дворян в советском обществе: Ленинград 1920-30-х годов. Диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук. СПб, 2000. обыденная жизнь, поэтика бытового поведения, образ женщины и мужчины, канон красоты, репрезентация телесности. К классическим работам в области устной истории можно отнести исследования П. Бёрк, Р. Шартье, Ю. Лотман.16
С культурной историей тесно связано другое направление — культурные исследования (cultural studies). Культурные исследования представляют собой критический междисциплинарный проект, основанный на методологии марксизма. Одним из основных понятий в контексте этой методологии является «идеология», которая рассматривается как система значений и трактуется как способ видения мира. Понятие идеологии, которое в такой трактовке сближается с понятием культурного контекста, играет важную роль в данном исследовании, поскольку позволяет критически осмыслить и подчеркнуть роль контекста в исследовании вещей в советской культуре17.
История советской культуры. Эмпирическими исследованиями по истории советской культуры в отечественной гуманитаристике являются работы В. Паперного, М. Рыклина, В.Волкова, А. Эткинда, О. Хархордина, К.Герасимовой, С.Чуйкиной, Е. Здравомысловой и В. Воронкова, О. Калачевой, Н. Козловой, И. Сандомирской, О. Вайнштейн, Т. Дашковой, О. Гавришиной, Ю. Градсковой, Н. Лебиной и А. Чистикова.18
15 Elias N. The Civilizing Process. Oxford: Blackwell, 1994; Элиас H. О процессе цивилизации. Т. 1. М.; СПб., 2001.
16 Burke P. The Italian Renaissance: Culture and Society in Italy. Cambridge: Polity Press, 1987; Burke P. Varieties of cultural history. Cambridge Ithaca, NY Polity Press Cornell University Press, 1997; Chartier R. Cultural history. Between practices and representations. Cambridge Polity Press, 1988; Лотман Ю. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - нач. ХХвека). СПб.: Искусство, 1994.
1 Подробнее о культурных исследованиях см. в разделе «Методология исследования» на с. 18-20 данной работы.
8 Вайнштейн О. Б. Полные смотрят вниз. Идеология женской телесности в контексте российской моды // Художественный журнал. 1995. № 7. С. 49-53; Вайнштейн О. Б. Улыбка чеширского кота: взгляд на российскую модницу // Женщина и визуальные знаки /ред. А. Апьчук. М.: Идея - Пресс, 2000. С. 30-40; Волков В. В. Концепция культурности. // Социологический журнал. 1996. № 1-2. С. 194-214; Герасимова Е. Массовое жилищное строительство. // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 1998. № 3. С. 2332; Дашкова Т. Визуальная репрезентация женского тела в советской массовой культуре 30-х годов // Логос. 1999. № 11-12 /http://ruthenia.ru/logos/number/1999 1 l12/10.htm [здесь и далее - последнее обращение к ресурсу 10.04.2004]; Дашкова Т. «"Работницу" - в массы!»: политика социального моделирования в женских журналах 1930-х годов // Новое литературное обозрение. 2001. №50 /http://www.nlo.magazine.ru/reporter/31 .html: Дашкова Т. Норма versus роман: формулы любви в советском кинематографе 1930-х годов. Доклад на конференции «Современные культурные исследования: Методология, предмет, социальные контексты». Москва. Институт европейских культур. 25 декабря; Козлова Н. Горизонты повседневности. М.: Институт философии РАН, 1996; Козлова Н. Социально-историческая антропология. М.: Ключ, 1998; Паперный В. Культура Два. М.: Новое литературное обозрение, 1996; Рыклин М. Тела террора // Вопросы литературы. 1992. № 1. С. 130-147; Kharkhordin О. The Collective and the Individual in Russia. Berkeley:
Социолог В. Волков вписывает прагматические изменения, произошедшие в советской культуре конца 1930-х годов, в концепцию культурности». Исследователь говорит о том, что политика культурности имела целью сделать быт советских людей в большей степени цивилизованным, при этом под культурностью понимается индивидуальное освоение культуры. Прагматическое содержание концепции культурности, или повседневные практики, которые характеризовали цивилизованного человека в культуре 1930-х годов, включали следование моде, умение пользоваться ножом и вилкой, знание литературы и музыки.19 Социолог О. Хархордин исследует особенности приватной и публичной сфер в советской культуре с точки зрения социального контроля и приходит к выводу о том, что социальный контроль в советской культуре осуществляется в «горизонтальном» варианте, где каждый человек следит за другим человеком. Особенности публичной и приватной сфер исследуют социологи В. Воронков и Е. Здравомыслова. Они приходят к выводу, что в советской культуре важное значение имела «квазипубличная сфера», или форма организации повседневной жизни, связанная с приватизацией сфер общественной жизни или с обобществлением приватной 21 сферы. Социолог К. Герасимова изучает особенности организации физического и социального пространства в коммунальной квартире. Характерные черты методологического подхода в перечисленных исследованиях состоят в том, что они выполняются в контексте социологии повседневных практик, которые формируются в противовес структурным условиям.
California UP, 1999; Kharkhordin О. Reveal and Dissimulate: A Genealogy of Private Life in Soviet Russia /eds. J. Weintraub J., K. Kumar. Public and Private in Thought and Practice: Perspectives on a Grand Dichotomy. Chicago: University of Chicago Press, 1997. P. 333-363; Vainshtein O. Female fashion, soviet style: bodies of ideology // Russia. Women. Culture /eds. H. Goscilo, B. Holmgren. Indiana UP, 1996. P. 64-94.
19 Волков В. В. Концепция культурности. //Социологический журнал. 1996. № 1-2. С. 194-214.
20 Kharkhordin О. The Collective. Berkeley: California UP, 1999.
21 О «квазипубличной сфере» или о «неформальной публичной сфере» в коммунистических обществах в целом и в Советской России в частности см.: Garcelon М. The shadow of the Leviathan: public and private in communist and post-communist society // Public and Private in Thought and Practice: Perspectives on Grand Dichotomy /ed. J. Weintraub, K. Kumar. The University of Chicago Press, 1997; Zdravmyslova E., Voroncov V. The informal public in soviet society: double morality at work // Social research. Vol. 69. № 1. 2002. P. 49-69.
22 Герасимова К. Советская коммунальная квартира. СПб, 2000.
Советская культура является также объектом исследования культурологов. Так, например, Т. Дашкова изучает визуальные репрезентации женского тела в массовом дискурсе в 1920-30-е годы. Эмпирический анализ визуального канона женского тела и особенно мелких деталей, таких как лицо и его черты, использование косметики, стрижка, особенности фигуры, стиль одежды, позволил Дашковой прийти к выводу о том, что в начале 1930-х годов доминировало два канона телесности: «артистический» и «рабоче-крестьянский». К концу 1930-х годов прозападный женственный артистический канон и «бесполый» советский рабоче-крестьянский «слились», различия между ними стерлись в результате взятого в 1935—37 гг. «курса на женственность».23
Культуролог О. Вайнштейн обращается к женскому платью, женскому телу и идеологии моды в России в позднесоветский и постсоветский периоды. На основе анализа «женских» журналов, автор приходит к выводу, что советский эталон модной женщины базировался на понятиях «уместность», «простота», «красота», «скромность», «удобство» и «чувство меры». В повседневной жизни, несмотря на четкие дискурсивные каноны, присутствовали отклонения от нормативных моделей. Рассматривая особенности моды и стиля в советской и постсоветской повседневности, Вайнштейн описывает и объясняет такие культурные феномены, как «двойники» и «разряженность». Тем самым автор дает возможность получить представление о вещах и канонах, которые как были вписаны в дискурс, так и «выпадали» из него. Названные исследования московских культурологов выполнены в рамках структуралистских и постструктуралистских методологий, в них также активно используется метод семиотического анализа.
Историки Н. Лебина и А. Чистиков посвящают свои книги истории повседневной жизни Советской России в период реформ эпохи НЭПа и «хрущевских» времен. В книге о повседневной жизни советского города в
23 Дашкова Т. Визуальная репрезентация женского тела. // Логос. 1999. № 11-12 /http://ruthenia.ru/logos/number/1999 1 l12/10.htm: Дашкова Т. «"Работницу" в массы!». // Новое литературное
1920-30-е годы Лебина рассматривает историю повседневности с точки зрения концепции «нормирования» повседневности, выделяет и описывает «нормальные» и «аномичные» структуры, свойственные изучаемому периоду. В книге «Обыватель и реформы» Лебина и Чистиков подчеркивают необходимость раскрыть советскую историю с точки зрения «обычного» человека, его повседневной жизни и «знаковых» явлений повседневности. На основе архивных материалов и воспоминаний исследователи описывают знаковые феномены времени, от желтых ботиночек 1920-х годов до болоньевого плаща 1960-х годов.
Исследователи М. Рыклин, В. Паперный, М. Золотоносов, М. Голомшток занимаются анализом различных семиотических систем — архитектуры московского метрополитена, садово-парковой скульптуры, живописи в советской культуре 1920-30-х годов. Исследователи в основном интерпретируют изучаемые явления исходя из «тоталитарной» парадигмы, в контексте которой культурные феномены рассматриваются как производные тоталитарной идеологии.24
Западные исследователи советского общества и советской культуры, в работах которых представлены общие интерпретативные рамки анализа советской истории, и в том числе культурной истории, — социологи и историки В. Данэм, Ш. Фитцпатрик, С. Бойм, Н. Тимашефф, Ш. Плаггенборг, л*
Ю. Гронов. Ш. Плаггенборг, изучая советскую культуру 1920-х годов через призму идеологических проектов, приходит к выводу о том, что, по сути, весь советский эксперимент являлся антропологическим, т. е. направленным на человека и его тело. Результатом этого эксперимента стал «новый советский человек». Н. Тимашефф, Ш. Фитцпатрик, В. Данэм и Ю. Гронов предлагают обозрение. 2001. № 50; Дашкова Т. Норма versus роман. Москва. Институт европейских культур. 25 декабря.
24 Голомшток И. Тоталитарное искусство. М.: Галарт, 1994; Золотоносов М. Слово и тело. Сексуальные аспекты, универсалии, интерпретации русского культурного текста XIX-XX веков. М.: Ладомир, 1999; Паперный В. Культура Два. М.: Новое литературное обозрение, 1996; Рыклин М. Тела террора // Вопросы литературы. 1992. № 1. С. 130-147.
25 Boym S. Common places. Mythologies of everyday life. Cambridge, Mass. Harvard University Press, 1994; Dunham V. S. In Stalin's Time. Middleclass values in Soviet Fiction. Cambridge: Cambridge UP, 1979; Fitzpatrick S. Everyday осмыслять советскую культуру 1930-х годов в контексте идеи «консервативного поворота» от авангардных большевистских экспериментов к ценностям дореволюционного образованного класса. Финский социолог Ю. Гронов описывает особенности сферы потребления в 1930-е годы с использованием категории «демократичной роскоши», к которой относятся шампанское и икра. Перечисленные исследования основываются на богатом эмпирическом материале и полезны как примеры осмысления советской культуры. Однако каждое из них посвящено отдельному периоду в истории культуры, а работы, анализирующие историю советской культуры в целом, не представлены.
Социология потребления и материальной культуры. Социологию материальной культуры в российской науке сложно назвать развитой отраслью социологии. Тем не менее, следует отметить ряд исследований в этой области, которые помогли нам концептуализировать основные понятия исследования. К. Кантор дает социологическую трактовку вещи, подчеркивая ее социальный характер. Исследователь также анализирует соотношение ряда свойств вещи, среди которых красота и польза.27 Определение вещи, понятие «вещизма», анализ истории вещей через языковые категории осуществляет К. Буровик.28 Г. Кнабе высказал идею, достойную программной идеи социологии материальной культуры. По его мнению, эта дисциплина должна понять процессы развития общества через повседневную жизнь его членов, а вещь должна выступать как источник познания повседневности и социально-исторических процессов. Наброски программы социологии материальной культуры сформулировал в 1973 году А.Б.Салтыков в статье «Опыт социологического изучения посуды». По Салтыкову, каждое общество имеет соответствующий ему мир вещей; понять законы жизни вещей, их связь с
Stalinism. Ordinary Life in Extraodinary Times: Soviet Russia in the 1930s. NY, Oxford: Oxford UP, 1999; Timasheff N. The Great Retreat: the Growth and Decline of Communism in Russia. NY: Dutton & Co, 1946.
26 Gronow J. The sociology of taste. London & New York: Routledge, 1997; Gronow J. Caviar with Champagne: Common Luxury and the Ideals of the good life in Stalin's Russia. Berg Pub Ltd, 2003.
27 Кантор К. Красота и польза. М.: Искусство, 1967.
28 Буровик К. А. Родословная вещей. М.: Знание, 1985. жизнью общества, установить зависимость между обществом и вещами — вот цель социологии материальной культуры. В названных работах социология материальной культуры предстает в позитивистском варианте, и именно в этой традиции выполнена основная масса отечественных исследований: например, работы J1. Мироновой о вещи в культуре, серия работ по теории дизайна материальной среды.
Социолог В. Голофаст работает в рамках социологии социального процесса и предлагает версию истории вещей в контексте идеи модернизации.
По версии исследователя, историю вещей можно рассматривать в контексте трех исторических периодов, которым присущи различные «режимы» взаимоотношений между человеком и вещью.31
Социологи потребления концентрируются на роли вещей в структуре потребления и социальной стратификации, где рассматривается роль вещей как символов социального статуса и средства выражения стиля жизни. Такой подход представлен, например, в работах С. Ушакина, В.Ильина.
Исследование JI. Шпаковской посвящено анализу социальных механизмов производства ценности вещей на примере особой категории вещей — антиквариата.32 Исследователи социологии моды изучают закономерности функционирования одежды в обществе. В российской науке это направление представлено в текстах А. Гофмана, J1. Ятиной и авторов сборника «Мода и зз мы».
В западной социологии вещи становятся объектом изучения в социологии потребления. Т. Веблен исследует явные и латентные функции вещи в
29 Кнабе Г. С. Вещь как феномен культуры // Музеи мира. М., 1991. С. 111-141.
30 Салтыков А. Опыт социологического изучения. // Декоративное искусство. 1973. № 3. С. 30-32.
31 Голофаст В. Б. Люди и вещи // Социологический журнал. 2000. № 1/2. С. 58-66.
32 Ильин В. И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского обществ 1917-1996. Опыт конструктивистко-структуралистского анализа. Сыктывкар: Сыктывкарский Университет, 1996; Ушакин С. А. Количественный стиль: потребление в условиях символического дефицита. // Социологический журнал. 1999. № 3/4. С. 187-214; Шпаковская Л. Социологический подход к антиквариату // Социологические исследования. 2000. №2. С. 101-108.
33 Гофман А. Б. Мода и люди: Новая теория моды и модного поведения. M.: Наука, 1994; Ятина Л. Мода глазами социолога: результаты эмпирического исследования // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Т. 1. № 2. http://www.soc.pu.ru:8101/publications/jssa/1998/2/9yatina.html. контексте классовой структуры американского общества.34 П. Бурдье включает вещи в анализ практик потребления и социальной структуры во Франции 1960-х годов.35 Р. Барт исследует вещи как знаки и знаковую природу моды. Кроме того, вещи становятся носителями мифологии французской культуры, которую также изучает Барт.36 Французский социолог Б. Латур анализирует роль вещей в конструировании научных фактов. Л. Тевено включает вещи в контекст своей «концепции оправдания», рассматривает вещи в различных режимах - в режиме близости и в режиме публичного действия, и анализирует связанные с
38 вещами практики в каждом из названных режимов.
Роль вещей в потребительской культуре изучают социологи М. Физерстоун, К. Кэмпбелл, С. Лури, Ж. Бодрийяр. Французский философ Ж. Бодрийяр классифицирует вещи в «систему вещей», совокупность материальных объектов с общими свойствами. Он выделяет ряд значимых для системы свойств, среди которых: функциональность, продолжительность функционирования, скорость оборота. Британские антропологи А. Аппадурай, С. Лэш и И. Копытофф рассматривают «социальную жизнь вещей» в контексте концепции «культурной биографии». Исследователи приходят к следующему выводу: вещи, как и человек, имеют биографию — рождаются, функционируют, и затем погибают.39 Изложенные идеи Бодрийяра и британских антропологов переосмысляются и применяются в данном исследовании по отношению к роли вещей в советской культуре.
Социология и история нижнего белья. Нижнее белье становится объектом исследования культурологов и историков одежды. Классические исследования по истории костюма представляют иллюстрированные тексты западных ученых
34 Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984.
35 Bourdieu P. Distinction: a Social Critique of the Judgment of Taste. London Routledge & Kegan Paul, 1984.
36 Barthes R. The Fashion System. California: California University Press, 1990; Барт P. Мифологии. M: Изд-во Сабашниковых, 1996.
37 Latour В. Laboratory life: the construction of the scientific facts. Princeton: Princeton UP, 1986.
38 Thevenot L. Pragmatic Regimes governing the Engagement with the World /eds. K. Knorr-Cetina et. al. The Practice Turn in Contemporary Theory. London: Routledge, 2001. P. 56-73.
39 Appadurai A. Introduction: Commodities and the politics of value // The Social Life of things. Commodities in Cultural Perspective /ed. A. Appadurai. Cambridge UP, 1996. P. 3-63; Kopytoff Y. The cultural biography of things: commoditization as process И The social life of things /ed. A. Appadurai. Cambridge: Universty press, 1996. P. 64-95.
В. и Ф. Каннингтон, Э. Юинг, К. Поллоше, К. Бресслер и Ж. Морель. Перечисленные работы носят описательный характер, поскольку дают
40 хронологическое, а не аналитическое изложение истории нательной одежды. Российские исследователи Р. Кирсанова, Е. Стриженова, И. Кононова и Н. Самсонадзе также пишут об истории одежды в российской культуре преимущественно в описательной манере.41
История советского нижнего белья находится в фокусе искусствоведческих исследований организаторов и кураторов выставки «Память тела. Нижнее белье советской эпохи». Статьи Е. Деготь и Ю. Демиденко, а также работы их коллег, представленные в каталоге выставки, содержат богатый фактологический материал по истории вещей и критический взгляд на эту историю.42 Значительная степень аналитичности и критичности свойственна западным феминистским исследованиям культуры, моды,, тела таких авторов, как В. Стил, Д. Крейк, Э. Уилсон, С. Бордо.43
Социология и история телесности. Вопрос формирования телесности посредством различных социокультурных механизмов обсуждается в работах М. Фуко. Фуко выстраивает модель культуры как Паноптикона, центром которого и, следовательно, местом приложения контролирующих сил, механизмов надзора, власти и контроля является человеческое тело. Действие
40 Bressler К. et al. A Century of Lingerie. Revealing the Secrets and Allure of XXth century Lingerie. Great Britain: Chartwell Books Inc., 1997; Cunnington W., Cunnington P. The History of Underclothes. London & Boston: Faber & Faber, 1981; Ewing E. Dress and Undress. A history of women's underwear. London: B.T.Bastford Ltd, 1978; Morel J. Lingerie Parisienne. New York St. Martin's Press, 1976; Paillochet C. Unmentionables. The allure of lingerie. Berlin: Taco, 1987.
41 Кирсанова P. Костюм в русской художественной культуре XVIII первой половины XX в. Автореф. . канд. искусств-я. М., 1995; Кирсанова Р. Сценический костюм и театральная публика в России XIX века. М.: Изд-во «Артист. Режиссер. Театр», 2000; Кирсанова Р. Русский костюм и быт XVIII-XIX веков. М.: СЛОВО / SLOVO, 2002; Кононова И., Самсонадзе H. Женщина и ее платье. Россия. Век XX. М.: Агенство моды «Atelier», 2000.
42 Деготь Е. От товара к товарищу. К эстетике нерыночного предмета // Логос. 2000. № 5-6 / http://ruthenia.ru/logos/number/2000 5 6/2000 5-6 04.htm: Демиденко Ю. Эволюция белья: 1910-1930-е гг. // Хармсиздат представляет: Советский эрос 20-30-х годов. Сборник материалов. СПб., 1997. С. 117-121; Демиденко Ю. Краткий курс истории белья Советского Союза // Память тела. Нижнее белье советской эпохи. Каталог выставки. М., 2000. С. 20-37.
43 Bordo S. «Material Girl»: the Effacement of Postmodern Culture // Feminist Cultural Studies /ed. T. Lovellfo Vol. II. Aldershot: E. Elgar, 1995. P. 358-390; Bordo S. Reading the Slender Body // Feminism and Philosophy /ed. M. Vetterling-Braggin et al., 1995. P. 467-488; Craik J. The Face of Fashion: Cultural Studies in Fashion. London & NY: Routledge, 1994; Crane D. Fashion and its agendas. Class, Gender and Identity in Clothing. Chicago and London: The University of Chicago Press, 2000; Wilson E. Adorned in Dreames. Fashion and Modernity. LA, Berkeley: California UP, 1985. этих механизмов на историческом материале Фуко изучает в различных работах.44 Тем не менее, одежда, платье или дискурс моды не входит непосредственно в круг его интересов. Следует также отметить, что идея дисциплинарного общества Фуко не является исчерпывающей в описании советской культуры, где актуализированы механизмы сопротивления дисциплинирующим механизмам.
Помимо Фуко, вопросы культурной обработки телесности и истории тела разрабатывал М. Бахтин, который предложил концепцию гротескного тела, дискурсивного канона, который в ходе истории вытесняется каноном тела Нового времени. Исследования Н. Элиаса, Ф. Арьеса и Ж. Дюби посвящены изучению проблематизации «естественной» телесности в европейской культуре и развитию «цивилизующих» средств.45 Отметим также работы о гигиене тела антрополога М. Дуглас и историков Ж. Вигарелло и А. Корбена,47 В этой исследовательской традиции история нижнего белья может быть рассмотрена в контексте развития социокультурных механизмов, вытесняющих естественные проявления телесности.
Парадигму, в которой, в противовес дисциплинарным механизмам, акцентируются индивидуальные повседневные стратегии и практики конструирования телесности, внешности, представляют работы И. Гофмана, Г. Гарфинкеля, М. Мосса и П. Бурдье; они также видят телесность как совокупность социальных практик. Нижнее белье с точки зрения данной перспективы следует рассматривать как ресурс конструирования телесности — «телесной идиомы», или «фасада», идентичности.
Отдельную парадигму представляют собой феноменологические исследования телесности, уделяющие внимание эмоциям и переживаниям, источником которых выступает телесность. М. Мерло-Понти, В. Подорога, а
44 Фуко M. История сексуальности. Том 1. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Касталь, 1996; Фуко M. История сексуальности - III: Забота о себе. Киев: Дух и литера; Грунт; М.: Рефл-бук, 1998; Фуко M. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М.: Ad Marginem, 1999.
45 Aries P., Duby G. (eds.) A History of Private Life. Camb., Mass, London: The Belknap Press of Harvard UP, 1987.
46 Дуглас M. Чистота и опасность. M.: КАНОН-пресс-Ц, "Кучково поле", 2000. также Ю. Лотман в своих работах обращаются к исследованию эмоций. Эмоции и переживания, связывающие человека и вещь, и вербализация эмоций могут быть концептуализированы в контексте названных теорий.
Итак, обзор литературы показывает, что в поле гуманитарных наук разработано множество аспектов, связанных с темой диссертационного исследования. Предлагаются как теоретические концепции для изучения поставленной проблемы, так и эмпирические исследования, предлагающие авторские интерпретации на основе конкретного материала. Однако очевидно, что поставленная в диссертации проблема, а именно исследование роли идеологии в формировании материальной среды в контексте советской культуры, не получила детальной разработки. Этот факт позволяет констатировать, что исследовательское поле содержит пробел, который позволит заполнить данное диссертационное исследование.
Методология исследования. Основные принципы методологии культурных исследований заключаются, во-первых, в подходе к культуре как к «самому способу жить». Так, Р. Уильяме определяет культуру как «особый способ, который выражает определенные значения и ценности, сосредоточенные <.> в институциях и повседневном поведении. Анализ культуры с этой точки зрения означает прояснение смыслов в определенном способе жизни, в определенной культуре».48 Во-вторых, особенность методологии состоит во множественности методов сбора и анализа данных, которые она позволяет группировать и использовать. В данной работе применяются два метода сбора данных: дискурс-анализ и лейтмотивные интервью. В-третьих, для культурных исследований характерна критическая направленность и критический пафос. Поле культурных исследований представляет собой «эпистемологическое сомнение» в очевидности культурной реальности, что позволяет анализировать культурные артефакты, идентичности, идеологии, дискурсы и практики, данные не естественным образом, а
47 Vigarello G. Concepts of Cleanliness: Changing attitudes in France since the Middle Ages. Cambridge: Cambridge UP, 1988; Корбен А. Ароматы частной жизни // Новое литературное обозрение. 1988. № 43. С. 60-86. являющиеся результатом культурного конструирования. В настоящем исследовании ставится под вопрос однонаправленность процесса эволюции вещей. В-четвертых, методологию отличает совмещение внимания к микро- и макро-уровням социокультурных процессов: наряду с идеологиями и дискурсами в поле интересов исследователей попадают повседневные практики, уникальные биографии и траектории жизни отдельных людей. При этом важно, что особое внимание уделяется явлениям «низкой культуры», занимающим нижний уровень в «иерархии легитимированных объектов». Нижнее белье как объект гуманитарных наук, как можно предположить, имеет низкий капитал и низкое место в этой иерархии. Естественным следствием перечисленных особенностей методологии культурных исследований является политический пафос, заключающийся в вопросе о том, какова политическая функция явлений культуры и каков эффект идеологии на изучаемые культурные явления.49
Ключевым термином для культурных исследований и для данной работы является понятие «идеология». Под идеологией понимается система концепций, идей, мифов и образов, с помощью которых люди переживают и оценивают сложившиеся у них представления о реальных условиях своего существования.50 Такой подход к идеологии дает принципиально новые возможности в реконструкции доминирующих в обществе представлений, поскольку идеология выводится из политического контекста и переводится в контекст массового дискурса.
В советской культуре идеология нередко расходится с повседневной жизнью, а рекомендации относительно использования вещей, которые представлены в массовых текстах, не полностью покрывают схемы, которым люди следуют в повседневной жизни. Поэтому особую актуальность приобретает изучение повседневных практик. Повседневные практики изучаются с помощью понятий «стратегий» и «тактик» М. де Серто, «техне» и
48 Williams R. Op. cit.
49 During S. Introduction // The Cultural Studies. Reader // Ed. by Simon During. London: Routledge. P. 1-25. метиса» Дж. Скотта. Исследователи анализируют повседневные практики и видят их смысл в приспособлении к структурным условиям общества, таким как идеология.
Роль вещей в повседневной в жизни и, в частности, в формировании культурных групп осмысляется в работе с использованием антропологической концепции символических границ М. Ламон. Роль вещей в визуализации структур повседневности исследуется с привлечением концепции приватной вещи Ф. Арьеса и Ж. Дюби, а также концепции «режима близости» Л. Тевено. Повседневные практики обращения вещей изучаются при помощи концепции «культурной биографии» антропологов А. Аппадурая и И. Копытоффа. Важной составляющей повседневного отношения человека к предметам материальной среды является «психоэмоциональная переживаемость». Система категорий, на которой основана переживаемость вещей, изучается с помощью культурного анализа эмоций Ю. Лотмана.
Важным понятием для данной работы является «система вещей» Ж. Бодрийяра. Это понятие позволяет изучать историю вещей на уровне дискурсивных категорий и на уровне технологии. Вещь, как представляется, является как языковым, так и технологическим конструктом. История нижнего белья в контексте истории технологии изучается с использованием концепции «технологического стиля» Т. Хьюза.
Выбранная совокупность методологических подходов, теорий и концепций позволяет достигнуть цели исследования — исследовать нижнее белье в советской культуре в контексте сложной системы «идеология — вещь — повседневная жизнь».
Источники. В исследовании используются следующие группы источников:
Письменные источники — методические руководства по организации быта, книги и брошюры по гигиене, моде и искусству одеваться (более 800
50 Althusser. Op.cit. источников), массовые журналы по гигиене («Гигиена и здоровье рабочей семьи»), массовые журналы по моде («Белье и вышивки», «Вестник моды», «Мода», «Модели сезона», «Божур», «Банга»), «женские журналы» («Работница», «Общественница», «Советская женщина»), каталоги швейной промышленности, этимологические и толковые словари. На основе источников данной группы осуществляется реконструкция идеологии вещей в советском обществе и приписываемых белью социокультурных значений.
Вещественные источники — предметы материальной культуры из коллекции выставки «Память тела. Нижнее белье советской эпохи» и из личных коллекций информантов. На основе источников данной группы осуществляется изучение технологических характеристик нижнего белья и практики переделки вещей.
Интервью — 20 лейтмотивных интервью, взятых для диссертационного исследования в 2001 году с представителями разных возрастных групп и социального положения. Количество интервью обусловил принцип «теоретического насыщения», в соответствии с которым сбор информации останавливался в тот момент, когда прирост новой информации становился незначительным или прекращался.
Выборка формировалась по поло-возрастному признаку, так, чтобы в нее попали, по возможности, представители как старших возрастных групп, сохранившие воспоминания о раннем советском периоде, так и более молодые люди, жизненный опыт и воспоминания которых связаны в основном с послевоенным временем. Информанты выступали не только в качестве свидетелей событий собственной жизни, но и в качестве экспертов в истории советского нижнего белья. Однако среди респондентов преобладали информанты старшего возраста, что было связано с тем, что исследование посвящено реконструкции событий далекого прошлого и рассказ таких информантов позволял получить картину как довоенных, так и послевоенных лет. Среди респондентов преобладали женщины: во-первых, потому что в старшей возрастной категории преобладают женщины, во-вторых, опыт показывает, что женщины с большим желанием артикулируют факты из повседневной жизни, они более компетентны в истории вещей, в вопросах быта. Тот факт, что часть интервью проводилась на выставке нижнего белья, существенно облегчил задачу интервьюера. Объекты, представленные на выставке, являются «местами памяти», и их присутствие облегчало задачу реконструкции прошлого информантом. С другой стороны, выставка могла провоцировать некоторую тенденциозность воспоминаний, что, в общем, повлияло скорее не на содержательность, а на эмоциональную окрашенность нарративов.
Данная группа источников служит основой для реконструкции повседневных практик обращения с нижним бельем. Метод интервью дает широкие возможности в исследовании и интерпретации сфер социальной жизни, остающихся вне внимания официальных источников: повседневной жизни, жизни «обычных людей», истории вещей. Личные интервью позволяют раскрывать и анализировать эти сферы, а также оценивать эмоциональный фон и чувственные переживания, которые нередко играют значительную роль в реконструкции исследуемых событий. Интервью были лейтмотивными, сфокусированными вокруг истории вещей и истории нижнего белья. Список основных тем, вокруг которых строились рассказы, включает повествование об истории вещей, повседневной жизни с точки зрения участия в ней вещей, трансформации гигиенических привычек и телесных практик, связанного с бельем личного опыта, переживаний и эмоций.
Также были использованы дополнительные материалы, позволившие восстановить культурный контекст истории белья и оценить правоту утверждений автора диссертации - художественная литература и художественное кино.
Методом исследования источников выступает дискурс-анализ. Анализ дискурса эффективен в исследованиях образов / репрезентаций, археологии повседневных практик, идеологии.51 Дискурс-анализ, примененный в данном исследовании, состоит в поиске в текстах «категорий» - элементов содержания, служащих в тексте индикатором интересующих исследователя явлений (слово, термин, сочетание слов, суждение, смысловой абзац, имена, названия, упоминания событий), и последующем поиске «интерпретативных схем» — объяснительных моделей, схем, которые структурируют восприятие исследуемого явления в изучаемом контексте. При анализе дискурса также была важна рефлексия по поводу «субъекта (subject) дискурса» — агентов, которые имеют возможность производить высказывания, а также «субъектов (subjected), производимых дискурсом», т. е. той аудитории, на которую он рассчитан.
Научная новизна работы состоит в концептуализации понятия «нижнее белье» и описании его истории; в раскрытии роли идеологии вещей в истории нижнего белья; в описании практик приспособления советского человека к идеологии и к структурным условиям; в попытке разрушить ряд стереотипов, связанных с советским нижним бельм; в определении социокультурного значения нижнего белья в различные исторические периоды; в предложении версии изучения одного из феноменов культуры в контексте идеологии и повседневной жизни.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Интерпретация советского нижнего белья произведена в контексте системы идеология — вещь — повседневная жизнь. Наряду с идеологией, оказывающей влияние на материальную среду и повседневную жизнь людей, в советской культуре возникают повседневные практики и появляются вещи, которые не всегда соответствуют доминирующей идеологии. Нижнее белье является частью «непоказанной жизни» человека, поэтому важно обращаться к исследованию практик использования вещей в повседневной жизни.
51 ван Дейк Т. Язык. Познание. Коммуникация. Благовещенск, 1999.
2. Идеология вещей рассматривается как система дискурсивных схем и категорий, структурирующих повседневное использование нижнего белья. Идеология не является однородной на всем протяжении советского периода, и дискуссия о белье перетекает из гигиенического и технологического дискурса к дискурсу «культурности», «личного вкуса» и «формирования тела».
3. В контексте идеологии происходит трансформация дискурсивных категорий, обозначающих исследуемую группу вещей. В предложенной версии истории категории «нижнее белье» обосновывается, что это понятие является современным, тогда как ранее были в употреблении другие категории — «испод», «белье», «нательное белье».
4. В контексте изменений идеологии меняется социокультурное значение нижнего белья и его функции. Изменение функций состоит в направлении конвергенции практической и экспрессивной роли белья. Практические функции белья состоят в его роли как средства гигиены и здоровья. К экспрессивным функциям относится роль белья для репутации человека, выражения личностных свойств, личного вкуса, формирования тела.
5. Изменяются характеристики «технологического стиля» нижнего белья в культуре: увеличивается количество вещей, номенклатура становится разнообразнее, наблюдается рост специализации белья по отношению к конкретным телесным зонам, для которых оно предназначено, становится более жестким требование соответствия нижних предметов размеру тела, верхней одежде и повседневной ситуации.
6. Нижнее белье в нормативном понимании считается приватной вещью. В повседневной жизни в советской культуре приватность нижнего белья частична. Было выделено три свойства приватной вещи: скрытость в приватном пространстве, индивидуальный контроль над ней и соответствие вещи личности. В советской культуре каждое из этих свойств белья может быть нарушено.
7. В контексте идеологии «всеобщего равенства» сохраняется дифференцирующая функция нижнего белья. Белье выступает средством разметки социального пространства, практики его использования делят людей на культурные группы.
8. В истории нижнего белья выделяется три основных периода, тесно связанных с трансформацией идеологии вещей, социокультурного значения белья и характеристик технологического стиля вещей: 1917— 1920-е годы; 1930-начало 1950-х годов; конец 1950-х-начало 1980-х годов.
Границы исследования. Выбор временного периода исследования с 1917 по 1980-е гт. обусловлен целью исследовать историю нижнего белья на протяжении советского периода. Результаты исследования не могут быть распространены на другие периоды русской и российской истории и на другие культуры. Выводы исследования также не могут быть распространены на все общество в целом, на все социальные и культурные группы. Исследование частично основано на данных интервью, которые проводились с жителями Санкт-Петербурга, большинство из которых имели высшее образование. Поэтому необходимо учитывать специфику влияния большого города и образования на артикулируемый информантами опыт.
Научная и практическая значимость работы. Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы для разработки лекционных курсов по истории культуры, социологии культуры, культурной антропологии и спецкурсов по социологии повседневности, истории моды и одежды в советском обществе. Материалы исследования также могут выполнять информационную функцию для работников музеев, профессиональных культурологов, исследователей культуры и моды.
Апробация работы. Положения и результаты исследования представлялись и обсуждались на следующих конференциях и публичных выступлениях: доклад «Формирование тела в СССР (на примере истории нижнего белья)» был представлен на семинаре Европейского университета в 2000 г.; доклад «Homo communalis. Идеология тела и нижнее белье в СССР 1920-х годов» обсуждался на аспирантском семинаре в 2001 г.; презентация исследования «История нижнего белья в советской культуре» проведена в рамках V Международной Летней Школы по тендерным исследованиям «Пересекая границы: тендер в постсоветских социальных науках», 2001 г.; доклад «В память о советском нижнем белье: тендерные особенности запечатлевания событий» представлен на Международной Зимней Школе «Устная история: теория и практика», 2002 г. Кроме того, отдельные положения диссертации обсуждались на семинарах и круглых столах, проводимых на историческом факультете Европейского университета в Санкт-Петербурге в рамках проекта по устной истории «Память тела. Нижнее белье советской эпохи», на факультете социологии Хельсинского университета, Финляндия.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.
Похожие диссертационные работы по специальности «Теория и история культуры», 24.00.01 шифр ВАК
Государственная торговля на иностранную валюту в иерархии и культуре потребления советского общества. 1958-1991 гг.2012 год, кандидат исторических наук Иванова, Анна Сергеевна
Визуальные женские образы: опыт исследования советской визуальной культуры2005 год, кандидат социологических наук Захарова, Наталья Владимировна
Советская коммунальная квартира как социальный институт: историко-социологический анализ: На материалах Петрограда - Ленинграда, 1917 - 19912000 год, кандидат социологических наук Герасимова, Екатерина Юрьевна
Образ "новой женщины" в советской культуре 1917-1929 гг.2006 год, кандидат исторических наук Шабатура, Елена Анатольевна
Трансформация детской повседневности в социокультурном пространстве школы: на материале 1980-х - 1990-х гг.2013 год, кандидат культурологии Ляшок, Александра Сергеевна
Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Гурова, Ольга Юрьевна
Выводы
Глава была посвящена реконструкции траектории жизни нижнего белья в советской культуре. Приобретение вещей было связано с трудностями, поэтому вещи находились в обращении продолжительное время. Длительность хранения вещей также была связана с тем, что возникали проблемы с приобретением подходящих и приличных вещей. Советские вещи были стандартны и однообразны, что обусловлено развитием технологии и подкреплено идеологическим тезисом о всеобщем равенстве. В «реальной» жизни потребности людей разнообразны, а модели потребления — дифференцированы. Различия в социальной структуре определяют разницу моделей потребления, а именно - стиль, качество, количество белья, источник его приобретения, практики обращения белья в повседневной жизни. Представителям отдельных социальных групп людей требуются вещи, которые не только удобно носить, но и не стыдно «показать», поскольку нижнее белье не расценивалось как полностью приватная вещь и нередко выходило из приватного пространства в публичную сферу. Другие люди не стеснялись показавшихся на виду деталей белья. И в том, и в другом случае возможно возникновение переживаний по поводу белья как советского предмета. Эти переживания зафиксированы в воспоминаниях и могут быть рассмотрены как пост-история вещей, зафиксированная в ностальгических переживаниях.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В центре внимания исследования находилась роль идеологии в формировании вещей в советской культуре. Объектом исследования выступала идеология вещей и повседневные практики, связанные с использованием вещей в советской культуре, предметом — нижнее белье, его социокультурное значение и изменение социокультурного значения на протяжении 1917-1980-х годов. Цель исследования состояла в том, чтобы на примере истории нижнего белья показать, каким образом идеологические предписания и социокультурные значения трансформируются в повседневной жизни в культуре в России в 1917—1980-е годы. Основные результаты диссертационного исследования состоят в категоризации понятия «нижнее белье» и описании его истории, в раскрытии роли идеологии вещей в истории нижнего белья, в описании практик приспособления советского человека к идеологии и к структурным условиям, в определении социокультурного значения нижнего белья в различные исторические периоды.
В диссертации проанализировано эмическое и нормативное понятие нижнего белья. Эмическим понятием является категория, наполнение которой соответствует представлению о феномене, сформированном в контексте культуры ее представителями. Нормативные определения представлены в специальной литературе, например, в толковых словарях русского языка. Обращение к источникам позволило сделать вывод о том, что к нижнему белью относятся вещи, которые, во-первых, скрыты под другой одеждой и, во-вторых, надеты непосредственно на тело, близки к телу. В то же время было установлено, что класс одежды, который сегодня именуется «нижним бельем», можно назвать современным феноменом, его распространение произошло в середине XX века, и свойства белья, так же, как ряд других его характеристик, могут изменяться. Такой вывод был сделан на основе исследования дискурсивных категорий, обозначающих этот класс вещей.
Нижнее белье в исследовании исследовалось, во-первых, в рамках системы «идеология — вещь — повседневная жизнь», во-вторых, в контексте изменений этой системы на протяжении советской истории. Было установлено, что трансформации идеологии сопровождаются изменением дикурсивных категорий, обозначающих наименование системы вещей, технологическими трансформациями; изменяется также социокультурное значение вещей.
Идеология рассматривалась в исследовании как совокупность дискурсивных схем, при помощи которых люди осмысляли сложившиеся условия существования. Такой подход к идеологии дал принципиально новые возможности в реконструкции доминирующих в обществе представлений, поскольку идеология была выведена из политического контекста и переведена в контекст массового дискурса. В исследовании установлено, что идеология вещей не была однородной на всем протяжении изучаемого периода. Было выделено три основных этапа в истории идеологии вещей в советском обществе: 1917-20-е гт, 1930-нач. 50-х гг, к. 1950-нач. 1980-х гт.
Первый период, 1917-20-е гг., был связан со становлением власти большевиков и с переменами в социальной и культурной жизни. Представители новой власти проводили преобразования по двум важным для понимания контекста распространения нижнего белья направлениям. Во-первых, в дискурсе подвергался критике дореволюционный «буржуазный» порядок повседневности, а во-вторых — был взят курс на ликвидацию «пережитков», проявлений «бытового бескультурья» среди рабочих и крестьянства. Актуальные проблемы социальной гигиены способствуют пропаганде гигиенических практик и средств, способствующих их освоению. Белью, которое именуется «нательным бельем», приписываются функции средства гигиены и сохранения здоровья. Характеристики стиля массового советского белья, цвет белья (белый) и выбор материалов (хлопчатобумажные ткани) полностью соответствуют этим его функциям. Следует отметить, что эти характеристики не только соответствовали идеологии, но были также обусловлены состоянием экономики, промышленности и уровнем развития технологии.
Второй период, 1930-нач. 1950-х гг. связан с активной переоценкой революционных ценностей и обращением к идеалам, основанным на ценностях дореволюционного образованного класса — уют, красота, стиль, удобство. Переоценка антипотребительского подхода к материальным благам, переход от эстетического пуританизма, характерного для прошлых лет, к толерантности по отношению к «буржуазной жизни» с ее шиком, роскошью и удовольствиями привел к переоценке социокультурного значения нижних вещей. Среди требований, ожидаемых от культурного человека, было умение поддерживать белье в опрятном состоянии, желание ухаживать за собой, умение одеваться в соответствии с модой. Белье и практики его использования были включены в концепцию культурности, связанную с индивидуальным освоением культуры. В связи с ценностными трансформациями, изменились требования людей к белью. Однако исследование показало, что уже в этот период продукция развивающихся советских предприятий-гигантов не удовлетворяет массового потребителя ни по количеству, ни по качеству, ни по характеристикам стиля. Расхождение в спросе на белье и его предложении компенсируется за счет домашнего производства или переделки вещей.
Третий период, нач. 1950-нач. 1980-х гг., характеризуется широким проникновением и распространением образцов и ценностей западной культуры в советской культуре. «Оттепель», во время которой активизируются открытые культурные контакты с иностранцами, порождает массовые стремления имитировать западный стиль жизни и манеры потребления. Потребителем западного стиля жизни в 1950-е годы является советский средний класс, а в качестве ориентира для копирования выступает преуспевающий средний класс послевоенной Америки и развитых стран западной Европы с его идеалами материально обеспеченной жизни, «семейных ценностей». Человек обзаводится личным пространством, сфера его повседневных забот очерчивается кругом его семьи и ближайших родственников. Однородная социальная масса дифференцируется: появляются различные социальные слои - стиляги, диссиденты — и соответствующие стили жизни, которые выступают как альтернатива простому советскому человеку. Дифференциация приводит к тому, что система вещей становится многообразнее, а стили жизни — контрастнее. Возрастает роль вещей как средства выражения идентичности: классовой, коллективной, индивидуальной. Советские вещи не удовлетворяют сформировавшиеся потребности из-за расхождения потребностей людей с возможностями отечественных производителей, громоздкой системы утверждения моделей, отсталости технологии. Кроме того, официальные представления о советской моде нередко расходятся с мнением людей. Расхождение между желаемым и доступным нижним бельем выражается в эмоциональных конструкциях — стыде, неуверенности, смущении. Как следствие, распространяются практики самостоятельного производства вещей, «переделки» вещей, практики неформальной экономики с целью достать подходящую вещь. Приобретает популярность передача приличных, подходящих — хороших, не без трудностей сделанных или приобретенных вещей, «по наследству».
Таким образом, социокультурный анализ советского нижнего белья позволяет понять, каким образом трансформировалось идеологическое отношение к вещам и почему в контексте идеологической критики мещанства и вещизма, в условиях развития мифа о социальной однородности общества вещи обладают в советской культуре высокой символической ценностью и играют важную социальную роль. Дальнейшие перспективы исследования связаны с анализом особенностей советских вещей по отношению к вещам в другом культурном контексте в тот же исторический период или по отношению к современной российской культуре. Такой анализ позволит понять, является ли трансформация советского нижнего белья частью общего цивилизационного или модернизационного процесса, или имеет свою особенную структуру и логику.
Список литературы диссертационного исследования кандидат культурологии Гурова, Ольга Юрьевна, 2004 год
1. Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика просвещения: Философские фрагменты. М.; СПб.: Медиум: Ювента, 1997. 311 с.
2. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. М.: Канон-пресс-Ц, 2001.286 с.
3. Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1999. 416 с.
4. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М.: Прогресс, 1992. 527 с.
5. Барт Р. Мифологии. М.: Изд-во Сабашниковых, 1996. 312 с.
6. Блок М. Апология истории или ремесло историка. М.: Наука, 1986.256 с.
7. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: Рудомино, 1999. 222 с.
8. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000.387 с.
9. Бойм С. Общие места. Мифология повседневной жизни. М.: Новое литературное обозрение, 2002. 320 с.
10. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV-XVIIIb. Т. 1. Структуры повседневности. Возможное и невозможное. М.: Прогресс, 1986. 622 с.
11. Бурдье П. Практический смысл. СПб.: Алетейя, 2001. 562 с.
12. Буровик К. А. Родословная вещей. М.: Знание, 1985. 224 с.
13. Вайль П., Генис А. 60-е: Мир советского человека. М.: Новое литературное обозрение, 1996. 368 с.
14. Вайнштейн О. Б. Полные смотрят вниз. Идеология женской телесности в контексте российской моды // Художественный журнал. 1995. № 7. С. 49-53.
15. Вайнштейн О. Б. Улыбка чеширского кота: взгляд на российскую модницу // Женщина и визуальные знаки /ред. А. Альчук. М.: Идея — Пресс, 2000. С. 30-40.
16. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984. 367 с.
17. Волков В. В. Концепция культурности, 1935-1938 гг.: советская цивилизация и повседневность сталинского времени // Социологический журнал. 1996. № 1-2. С. 194-214.
18. Волков В. В. О Концепции практик(и) в социальных науках // Социологические исследования. 1997. № 6. С. 9-24.
19. Воронина Т. Советский Красный Крест и борьба за «новый советский быт» в 1930-е гг. // История повседневности. Сборник научных работ. СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2003. С. 132-149.
20. Герасимова Е. Массовое жилищное строительство и изменения в повседневной жизни горожан // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 1998. №3. С. 23-32.
21. Герасимова К. Советская коммунальная квартира как социальный институт: историко-социологический анализ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук. СПб., 2000. 182 с.
22. Гинзбург К. Приметы. Уликовая парадигма и ее формы // Новое литературное обозрение. № 8 / http://nlo.magazine.ru/philosoph/inostr/main.html
23. Гирц К. «Насыщенное описание»: В поисках интерпретативной теории культуры // Антология исследований культуры. Т. 1: Интерпретация культуры. СПб.: Университетская книга, 1997. С. 171-202.
24. Голомшток И. Тоталитарное искусство. М.: Галарт, 1994. 296 с.
25. Голофаст В. Б. Люди и вещи // Социологический журнал. 2000. № 1/2. С. 58-66.
26. Гофман А. Б. Мода и люди: Новая теория моды и модного поведения. М.: Наука, 1994. 159 с.
27. Гофман И. Представление себя в повседневной жизни другим. М.: Канон-Пресс-Ц. Кучково поле, 2000. 304 с.
28. Градскова Ю. В. «Обычная советская женщина»: Обзор описаний идентичности. М., 1999. 156 с.
29. Градскова Ю. «Освобождение женщины»: тендерный анализ репрезентаций женской телесности в годы культурной революции // Репрезентации телесности. Сборник статей /Под ред. Г. Зверевой. М.: Изд-во РГГУ, 2004. С. 148-160.
30. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972.318 с.
31. Гуревич А. Я. Марк Блок и «Апология истории» // Блок М. Апология истории или ремесло историка. М.: Наука, 1986. 256 с.
32. Дашкова Т. Визуальная репрезентация женского тела в советской массовой культуре 30-х годов // Логос. 1999. № 11-12. / http://ruthenia.ru/logos/number/1999 11 12/10.htm
33. Дашкова Т. «"Работницу" — в массы!»: политика социального моделирования в женских журналах 1930-х годов // Новое литературное обозрение. 2001. № 50 / http://www.nlo.magazine.ru/reporter/31.html
34. Дашкова Т. Норма versus роман: формулы любви в советском кинематографе 1930-х годов. Доклад на конференции «Современные культурные исследования: Методология, предмет, социальные контексты». Москва. Институт европейских культур. 25 декабря 2001 г.
35. Деготь Е. Русское искусство XX века. М.: Трилистник, 2000. 224 с.
36. Деготь Е. От товара к товарищу. К эстетике нерыночного предмета // Логос. 2000. № 5-6 / http://ruthenia.ru/logos/number/2000 5 6/2000 5-6 04.htm
37. Демиденко Ю. Эволюция белья: 1910-1930-е гг. // Хармсиздат представляет: Советский эрос 20-30-х годов. Сборник материалов. СПб., 1997. С. 117-121.
38. Демиденко Ю. Краткий курс истории белья советского союза // Память тела. Нижнее белье советской эпохи. Каталог выставки. М., 2000. С. 20— 37.
39. Дзеконьска-Козловска А. Женская мода XX века. М.: Легкая индустрия, 1977. 268 с.
40. Добренко Е. Формовка советского читателя. СПб.: Гуманитарное агенство «Академический проект», 1997. 321 с.
41. Дуглас М. Чистота и опасность. М.: КАНОН-пресс-Ц, «Кучково поле», 2000. 288 с.
42. Зиммель Г. Мода // Зиммель Г. Избранное. Т. 2. М.: Юристъ. 1996. С. 266-291.
43. Золотоносов М. Слово и тело. Сексуальные аспекты, универсалии, интерпретации русского культурного текста XIX-XX веков. М.: Ладомир, 1999. 830 с.
44. Ильин В. И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского обществ 1917-1996. Опыт конструктивистко-структуралистского анализа. Сыктывкар: Сыктывкарский Университет, 1996. 221 с.
45. Ильин В. И. Поведение потребителей: Учебное пособие. Сыктывкар: Сыктывкарский Университет, 1981. 191 с.
46. Ионин JI. Социология культуры. М.: Издательская корпорация «Логос», 1998. 280 с.
47. Кантор К. Красота и польза. М.: Искусство, 1967. 312 с.
48. Кибалова JI., Гербенова О., Ламарова М. Иллюстрированная энциклопедия моды. Прага, 1987. 608 с.
49. Кирсанова Р. Костюм в русской художественной культуре XVIII — первой половины XX в. Автореф. дисс. канд. искусств-я. М., 1995. 35 с.
50. Кирсанова Р. Сценический костюм и театральная публика в России XIX века. М.: Изд-во «Артист. Режиссер. Театр», 2000. 384 с.
51. Кирсанова Р. Русский костюм и быт XVIII-XIX веков. М.: СЛОВО / SLOVO, 2002. 224 с.53; Кнабе Г. С. Вещь как феномен культуры // Музеи мира. М., 1991. С. 111-141.
52. Козлова Н. Горизонты повседневности советской эпохи. (Голоса из хора). М.: Институт философии РАН, 1996. 216 с.
53. Козлова Н. Методология анализа человеческих документов // Социологические исследования. 2004. № 1. С. 14-26.
54. Козлова Н. Социально-историческая антропология. М.: Ключ, 1998. 192 с.
55. Кононова И., Самсонадзе Н. Женщина и ее платье. Россия. Век XX. М.: Агенство моды «Atelier», 2000. 160 с.
56. Корбен А. Ароматы частной жизни // Новое литературное обозрение. № 43. С. 60-86.
57. Лебина Н. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. СПб.: Журнал «Нева», Издательско-торговый дом «Летний сад», 1999.320 с.
58. Лебина Н., Чистиков А. Обыватель и реформы. Картины повседневной жизни горожан. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. 344 с.
59. Лотман Ю. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII нач. ХХвека). СПб.: Искусство, 1994. 399 с.
60. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. Первая глава // Маркс К. Социология. М.: Канон-Пресс-Ц, «Кучково поле», 2000. 432 с.
61. Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества. М.: REFL book, 1994. 368 с.
62. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. 180 с.
63. Осокина Е. А. За фасадом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927 — 1941. М.: РОССПЭН, 1997. 271 с.
64. Паперный В. Культура Два. М.: Новое литературное обозрение, 1996.384 с.
65. Плаггенборг Ш. Революция и культура: Культурные ориентиры в период между Окт. революцией и эпохой сталинизма: Пер. с нем. СПб.: Нева, 2000.415 с.
66. Подорога В. Феноменология тела. Введение а философскую антропологию. М.: Ad Marginem, 1995. 339 с.
67. Рыклин М. Тела террора // Вопросы литературы. 1992. №. 1. С. 130-147.
68. Салтыков А. Б. Опыт социологического изучения посуды // Декоративное искусство. 1973. № 3. С. 30-32.
69. Серто М. де Хозяйство письма (Из книги «Изобретение повседневности») // Новое литературное обозрение. 1997. № 28. С. 29-46.
70. Стриженова Т. К. Из истории советского костюма. М., 1972. 318 с.
71. Тевено Л. Какой дорогой идти? // Журнал социологии и социальной антропологии. Т. 3. 2000. № 3. С. 84-111.
72. Туровская М. Советский средний класс // Неприкосновенный запас. 2002. № 1 (21). С. 44-48.
73. Утехин И. В. Очерки коммунального быта. М.: О.Г.И., 2001. 215 с.
74. Ушакин С. А. Количественный стиль: потребление в условиях символического дефицита. // Социологический журнал. 1999. № 3/4. С. 187— 214.
75. Фитцпатрик Ш. Повседневный Сталинизм. Социальная история советской России в 30-е годы: Город. М.: РОССПЭН, 2001. 336 с.
76. Фукс Э. Иллюстрированная история нравов. Буржуазный век. М.: Терра Terra. Республика, 1996. 441 с.
77. Фуко М. История сексуальности. Том 1. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Касталь, 1996. 448 с.
78. Фуко М. История сексуальности III: Забота о себе. Киев: Дух и литера; Грунт; М.: Рефл-бук, 1998. 288 с.
79. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М.: Ad Marginem, 1999. 480 с.
80. Хан-Магомедов С. Архитектура советского авангарда. Книга первая. Проблемы формообразования. Мастера и течения. М.: Стройиздат. 1996. 708 с.
81. Хан-Магомедов С. Архитектура советского авангарда. Книга вторая. М., 2001. 712 с.
82. Хейзинга Й. Homo Ludens. Статьи по истории культуры. М.: Прогресс Традиция, 1997. 416 с.
83. Чуйкина С. «Быт неотделим от политики»: официальные и неофициальные нормы половой морали в советском обществе 1930—1980-х годов // В поисках сексуальности /Под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной. СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. С. 99-128.
84. Чуйкина С. Жизненные траектории дворян в советском обществе: Ленинград 1920-30-х годов. Диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук. СПб., 2000. 179 с.
85. Шпаковская Л. Социологический подход к антиквариату // Социологические исследования. 2000. № 2. С. 101-108.
86. Элиас Н. О процессе цивилизации. Т. 1. М.; СПб., 2001. 332 с.
87. Эпштейн М. Игра в жизни ив искусстве // Эпштейн, Михаил Парадоксы новизны. М.: Советский писатель, 1988. С. 276-303.
88. Ятина Л. Мода глазами социолога: результаты эмпирического исследования // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Т. 1. № 2. / http://www.soc.pu.ru:8101/publications/jssa/l 998/2/9yatina.html.
89. Althusser L. Ideology interpellates individuals as subjects // Identity: A Reader /ed. P.du Gay at al. L: SAGE Publ., 2000. P. 31-38.
90. Appadurai A. Introduction: Commodities and the politics of value // The Social Life of things. Commodities in Cultural Perspective /ed. A. Appadurai. Cambridge UP, 1996. P. 3-63.
91. Aries P., Duby G. (eds.) A History of Private Life. P. 1. Camb., Mass, London: The Belknap Press of Harvard UP, 1987. 670 p.
92. Bailes К. E. Technology and legitimacy: Soviet aviation and Stalinism in the 1930s // Technology and Culture. 1976. № 17. P. 55-81.
93. Barthes R. The Fashion System. California: California University Press, 1990.351 р.
94. Beyond the Cultural Turn. New directions in the Study of Society and Culture /ed. E. Bonnell, L. Hunt. Berkeley, LA, London: University of California Press, 1999.350 р.
95. Bordo S. «Material Girl»: the Effacement of Postmodern Culture // Feminist Cultural Studies /Ed. T. Lovell. Vol. II. Aldershot: E. Elgar6 1995. P. 358390.
96. Bordo S. Reading the Slender Body // Feminism and Philosophy /ed. M. Vetterling-Braggin et al. 1995. P. 467-488.
97. Boym S. Common places. Mythologies of everyday life. Cambridge, Mass. Harvard University Press, 1994. 229 p.
98. Bourdieu P. Distinction: a Social Critique of the Judgement of Taste. London Routledge & Kegan Paul, 1984. 613 p.
99. Bressler K. et al. A Century of Lingerie. Revealing the Secrets and Allure of XXth century Lingerie. Great Britain: Chartwell Books Inc., 1997. 144 p.
100. Buchli V. An Archeology of Socialism. Oxford, NY: Berg, 2000. 228 p.
101. Burke P. History and social Theory. Cambridge: Polity Press, 1992.198 p.
102. Burke P. The Italian Renaissance: Culture and Society in Italy. Cambridge: Polity Press, 1987. 287 p.
103. Burke P. Varieties of cultural history. Cambridge Ithaca, NY Polity Press Cornell University Press, 1997. 246 p.
104. Certeau M. de The Practice of Everyday Life. Minneapolis (Minn.) University of Minnesota Press, 1998. 292 p.
105. Chartier R. Cultural history. Between practicies and representations. Cambridge Polity Press, 1988. 209 p.
106. Connikie Y. Fashion of a Decade. The 60s. London: B.T.Bastford, 1990. P. 5-57.
107. Craik J. The Face of Fashion: Cultural Studies in Fashion. London & NY: Routledge, 1994. 249 p.
108. Crane D. Fashion and its agendas. Class, Gender and Identity in Clothing. Chicago and London: The University of Chicago Press, 2000. 294 p.
109. Cunnington W., Cunnington P. The History of Underclothes. London & Boston: Faber & Faber, 1981. 185 p.
110. Dunham V. S. In Stalin's Time. Middleclass values in Soviet Fiction. Cambridge: Cambridge UP, 1979. 288 p.
111. During S. (ed.) Cultural Studies. Reader. London: Routledge. 478 p.
112. Elias N. The Civilizing Process. Oxford: Blackwell, 1994. 558 p.
113. Entwistle J. The fashioned body. Fashion, dress and modern social theory. Cambridge: Polity Press, 2000. 258 p.
114. Ewing E. Dress and Undress. A history of women's underwear. London: B.T.Bastford Ltd, 1978. 191 p.
115. Featherstone M. The Body in Consumer Culture // The Body: Social Process and Cultural Theory /Eds. M. Featherstone, M. Hepworth & B. Turner. London: SAGE, 1991. 408 p.
116. Featherstone M. Postmodernism and aestheticization of everyday life // Modernity and Identity, /ed. S. Lash, J. Friedman. Oxford & Cambridge: Blackwell, 1993. P. 265-290.
117. Featherstone M. Undoing Culture. Globalization, Postmodernism and Identity. London, Thousand Oaks & New Delhi: Sage Publications, 1995. 178 p.
118. Featherstone M. (ed.) Body Modification. London: Sage Publications, 2000. 347 p.
119. Fitzpatrick S. Everyday Stalinism. Ordinary Life in Extraodinary Times: Soviet Russia in the 1930s. NY, Oxford: Oxford UP, 1999. 288 p.
120. Giddens A. Modernity and Self-identity. Self and Society in the Late Modern Age. Cambridge: Polity Press, 1991. 256 p.
121. Gronow J. Caviar with Champagne: Common Luxury and the Ideals of the good life in Stalin's Russia. Berg Pub Ltd, 2003. 196 p.
122. Gronow J. The sociology of taste. London & New York: Routledge, 1997. 199 p.
123. Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere: An Inquiry into a Category of Bourgeois Society. Cambridge, Mass.: The MIT Press, 1991.301 р.
124. Hankiss E. East European Alternatives. Oxford Clarendon Press, 1990.319 p.
125. Hebdidge D. Subcultures. The meanings of style. London: Methuen, 1979.195 p.
126. Hughes T. P. The Evolution of Large Technological Systems // The Social Construction of Technological Systems /ed. W. E. Bijker, T. P. Hughes, T. Pinch. London, 1994. 405 p.
127. Hoggart R. The uses of literacy: aspects of working-class life, with special reference to publications and entertainments. London: Penguin in association with Chatto & Windus, 1992. 406 p.
128. Kharkhordin O. The Collective and the Individual in Russia. Berkeley: California UP, 1999. 406 p.
129. Kharkhordin O. Reveal and Dissimulate: A Genealogy of Private Life in Soviet Russia // Weintraub J., Kumar K. (eds.) Public and Private in Thought and Practice: Perspectives on a Grand Dichotomy. Chicago: University of Chicago Press, 1997. P. 333-363.
130. Kopytoff Y. The cultural biography of things: commoditization as process // The social life of things /ed. A. Appadurai. Cambridge: Universty press, 1996. P. 64-95.
131. Lamont M. Symbolic Boundaries // www.people.virginia.edu/~bb3v/symbound/papers2001/LamontEncyclo.html.
132. Latour B. Laboratory life: the construction of the scientific facts. Princeton: Princeton UP, 1986. 294 p.
133. Ledeneva A. Russia's Economy of Favours. Cambridge: Cambridge UP, 1998.235 р.
134. Lury C. Consumer culture. London: Polity Press, 1996. 273 p.
135. Mennell S. Norbert Elias: Civilization and the Human Self-Images. Oxford: Blackwell, 1992. 339 p.
136. Morel J. Lingerie Parisienne. New York St. Martin's Press, 1976. 87 p.
137. Naiman E. Sex in Public. The incarnation of Earlier Soviet Ideology. Princeton: Princeton UP, 1999. 307 p.
138. Nettleton S., Watson J. The Body in Everyday Life // The Body in everyday life. Routledge, 1998. 308 p.
139. Paillochet C. Unmentionables. The allure of lingerie. Berlin: Taco, 1987. 125 p.
140. Ribeiro A. Dress and Morality. London: ВТ Batsford, 1986. 192 p.
141. Rittersporn G. Stalinist Simplification and Soviet Complications. Social Tensions and Political Conflicts in the USSR 1933-1953. NY: Harwood Academic Publishers, 1991. 334 p.
142. Scott J. Seeing like a State: How Certain Schemes to Improve the
143. Human Condition Have Failed. New Haven, CT: Yale University Press, 1998. 251 p.t
144. Skocpol T. Sociology's Historical Imagination // Vision and Metjod in Historical Sociology/ed. T. Skocpol. Cambridge: Cambridge UP. P. 1-21.
145. Solomon S. G. Soviet Hygiene and Soviet Publis Health, 1921-1930 // Health and Society in Revolutionary Russia. Bloomington and Indianapolis: Indiana UP, 1990. P. 175-199.
146. Solomon S. G. Soviet-German Syphilis Expedition: Scientific Research on National Minorities // Slavic Review. 1993. Vol. 52. № 2. P. 204-232.
147. Steele V. Fashion and Eroticism. Ideals of Feminine Beauty from Victorian Age to the Jazz Age. NY & Oxford: Oxford UP, 1985. 327 p.
148. Stuart M. L., Janovicek N. Slimming the female body?: Re-evaluating dress, corsets, and physical culture in France, 1890-1930s // Fashion Theory. Vol. 5. Issue 2. P. 173-194.
149. Temkina A., Rotkirch A. Soviet Gender Contract and Their shifts in Contemporary Russia // http://www.valt.helsinki.fi/staff/rotkirch/gendcontract.htm
150. Tseelon E. The Masque of Femininity. The Presentation of Woman in Everyday Life. London: SAGE, 1995. 160 p.
151. Thevenot L. Le Rigime de Familiarite: Des Choses en Personne // Geneses. 1994. № 17. P. 72-101.
152. Thevenot L. Pragmatic Regimes governing the Engagement with the World // Knorr-Cetina K., Schatzki & T. Eike v. (eds.) The Practice Turn in Contemporary Theory. London: Routledge, 2001. P. 56-73.
153. Timasheff N. The Great Retreat: the Growth and Decline of Communism in Russia. NY: Dutton & Co, 1946. 470 p.
154. Vainshtein O. Female fashion, soviet style: bodies of ideology // Russia. Women. Culture / Goscilo H., Holmgren B. (eds.) Indiana UP, 1996. P. 64-94.
155. Vigarello G. Concepts of Cleanliness: Changing attitudes in France since the Middle Ages. Cambridge: Cambridge UP, 1988. 256 p.
156. Williams R. Culture and society 1780 1950. Columbia Unoversity Press, 1983.349 p.
157. Wilson E. Adorned in Dreames. Fashion and Modernity. LA, Berkeley: California UP, 1985. 290 p.
158. Zdravomyslova E., Voronkov V. The informal public in soviet society: double morality at work // Social research. Vol. 69. No. 1. Spring. 2002. P. 49-69.1. Источники
159. А. А. Итоги чистки швейной фабрики // Работница. 1934. № 2. С.15.
160. А. Аш-на Выставка тканей // Работница. 1935. № 11. С. 13.
161. Альбом мод. Осенне-зимний сезон 1936/1937. М.: Госторгиздат, 1936. С. 2-10.
162. Антипова А. И. Конструирование и технология корсетных изделий. Учебник для средних и профессиональных училищ. М.: Легкая и пищевая промышленность, 1984. С. 3-19.
163. Аркин Д. Культура жилища // Общественница. 1936. № 2. С. 10.
164. Белье мужское, женское и детское. Техническое описание швейных изделий. М.: Госторгиздат, 1940. 68 с.
165. Бреитман М. Гигиена повседневной жизни. Л.: Ленинградская правда, 1930. С. 15.
166. Бродский Н. и др. Текстильщик. История, быт, борьба. М.: Красный агитатор, 1925. С. 16-17.
167. Бурделов Ф. С. За культурный быт Ижевск: Удгиз, 1934. 39 с.
168. Быт / Стыд. Стенд выставки «Память тела. Нижнее белье советской эпохи». 7/11/2000 31/01/2001. Санкт-Петербург.
169. В гостях у советских моряков // Работница. 1957. № 10. С. 32.
170. Гигиена и здоровье рабочего и его семьи. Сталинград: Борьба, 1925. С. 7-12.
171. Голыбина А. Вкус и мода. М., 1974. С. 3-4, 242-245.
172. Гуревич С. А. Личная гигиена Л.: Ленинградский дом санитарного просвещения, 1947. 30 с.
173. Дорецкий И., Васильева Т. Покупателю об одежде. М., 1975. 88 с.
174. Дубянская М. Гигиена постели // Гигиена и здоровье рабочей семьи. 1926. № 15. С. 5.
175. Дубянская М. Личная гигиена. Ночной отдых // Гигиена и здоровье рабочей семьи. 1926. № 9. С. 11.
176. Ершова М. За чистое тело и гигиеническую одежду // Здоровый культурный быт. Сборник статьей. М.; Л.: Государственное учебно-педагогическое издательство, 1931. С. 44-52.
177. Жуков Н. Воспитание вкуса. Заметки художника. // Новый мир. 1954. № 10. С. 159-179.
178. Жуков Н. Поговорим о вкусах // Работница. 1956. № 4. С. 29-30.
179. За культуру на производстве и в быту // Там же. С. 3.
180. Зотов К. Памятка беременной колхозницы. Плакат. М., 1936 г.
181. Ильина М. В чем красота // Работница. 1927. № 37. С. 15-16.
182. Как быть чистым без бани // Гигиена рабочего и его семьи. 1923. 15 октября. № 3. С. 14.
183. Как стирать белье // Работница. 1924. № 3. С. 30-31.
184. Каким должен быть текстильный рисунок // Работница. 1931. № 52-53. С. 3.
185. Какой цвет вам идет? // Работница. 1969. № 5. С. 32
186. Карбовская В. Зоологическая продукция // Работница. 1950. № 9.1. С. 29.
187. Катаев Е. С., Галиуллина И. И. Из истории развития текстильной и легкой промышленности. Ульяновск: УлГТУ, 1997. С. 38.
188. Каталог моделей корсетных изделий, женского белья и постельных принадлежностей. Минск: Мин-во бытового обслуживания населения СССР, 1979. 34 с.
189. Кашкадамов В. Гигиена и здоровье рабочей семьи. 1923. № 3. С.14.
190. Киреева Е. О культуре одежды. Л., 1970. 160 с.
191. Корсетные изделия. Экспресс-информация. Серия: ассортимент и мода за рубежом. 1977 г. М., 1976. 32 с.195. «Крапива» // Работница. 1957. № 1. С. 28.
192. Крянникова 3. Мастера культуры // Работница. 1936. № 14. С. 6-7.
193. Кулябко-Сучкова Е. Как скроить и сшить белье. JL, 1931. 32 с.
194. Кутузов И. Текстильщики и октябрь // Бродский Н. и др. Текстильщик. История, быт, борьба. М.: Красный агитатор, 1925. С. 29-33.
195. Ликвидируем отставание в хлопчатобумажной промышленности // Работница. 1938. № 20. С. 7.
196. Лин И. В чем красота // Работница. 1926. № 27. С. 15.
197. Лютович Л. А. Соблюдайте личную гигиену. М., 1936. 56 с.
198. М. К. «Москвошвей четыре» // Работница. 1928. № 38. С. 7.
199. Мерцалова М. Что чересчур, то плохо // Работница. 1964. № 11. С.
200. Методические рекомендации по направлению моды в СССР на 1977 год. Ч. II. Швейные и корсетные изделия. М.: Мин-во легкой промышленности СССР, 1975. С. 3, 42-43.
201. Мосбелье. Издание треста «Мосбелье». Осень-зима. 1936—37.
202. Направление моды в корсетных изделиях в 1974 году. Ростов-на-Дону: Министерство бытового обслуживания населения. Ростовская опытно-техническая лаборатория головных уборов и корсетных изделий, 1973. 26 с.
203. Ноневич А. Н. Гигиена повседневной жизни (жилище и одежда). Киев: Научная мысль, 1929. 40 с.
204. Об одеяаде и модах // Работница. 1924. №З.С. 30-31.
205. Общественное / Частное. Стенд выставки «Память тела: нижнее белье советской эпохи». 7.11.2000-31.01.2001. СПб. Петропавловская крепость.
206. Отдыхающая Как тетка Авдотья в трусах ходила (Шутка) // Работница. 1925. № 17. С. 3 (обложка).
207. Память тела. Нижнее белье советской эпохи. Каталог выставки. М., 2000. 162 с.
208. Поликовская Е. Как красиво одеваться // Работница. № 4. 1954. С. 29-30.
209. Пупарева Т. Личная гигиена трудящегося. М.: Госуд. медицинское изд-во, 1932. 15 с.
210. Работница. № 1.1968. С. 24.
211. Речь товарища Сталина на первом всесоюзном совещании стахановцев // Работницам 1935. № 20. С. 3-4.
212. Семашко Н. А. Гигиена в быту. М.: Центржилсоюз, 1930. 46 с.
213. Семенова Е. Художник-консультант Общесоюзного Дома моделей // Работница. 1950. № 9. С. 27.
214. Советская женщина. 1956. № 4. С. 46-47.
215. Соловьев В. К здоровой жизни на селе. М.: Долой неграмотность, 1925.65 с.
216. Степ. К-на // Работница. 1923. № 12. С. 36-37.
217. Строгов Н. Памятка продавцу бельевых товаров. М.: Госторгиздат, 1937. 40 с.
218. Сулима-Самойло А. Режим чистоплотности. Гигиена и здоровье рабочей семьи. 1928. Апрель. С. 6.
219. Трикотаж и белье. Товароведение и сортоведение мануфактурных, трикотажных и галантерейных товаров. Вып. 4. М.; JL: Снабтехиздат, 1932. С. 4-5.
220. Триста полезных советов. J1: Лениздат, 1958.
221. Троцкий Л. Основные вопросы промышленности. М.: Изд-во «Девятое января», 1923. 84 с.
222. Федерольф А. Личная гигиена рабочего. Как жить — чтобы быть здоровым. М.: Изд-во высшего совета физической культуры, 1926. 31 с.
223. Черданцева Л. Легкая промышленность в третьей пятилетке // Работница. 1939. № 16. С. 5.
224. Шибаев А. На фронте рационализации (18) // Работница. 1927. № 38. С. 18.
225. Шибаев А. Ситцевая пятилетка (текстиль в пятилетке) // Работница. 1929. № 38. С. 4-5.
226. Эльтман По-настоящему бороться за качество продукции // Работница. 1931. № 52-53. С. 2.
227. Юные работницы строят новый быт // Работница. 1924. № 2. С. 13.
228. Юрина М. Культура и красота // Работница. 1936. № 11. С. 17.
229. Юрина М. О красоте и культуре // Работница. 1936. № 18. С. 17.
230. Юрина М. Платьев много, а выбрать нечего // Работница. 1937. № З.С. 15.
231. Якуб Э. О новом советском костюме // Работница. 1936. № 1. С. 18.
232. Exter A. On the structure of dress I I Revolutionary costume. Soviet clothing and textiles of the 1920s. NY: Rizzoli Publications. P. 171.
233. Stepanova V. Today's fashion is the worker's overall // Revolutionary costume. Soviet clothing and textiles of the 1920s. NY: Rizzoli Publications. P. 173— 174.1. Художественная литература
234. Битов А. Пушкинский дом. М.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1999. 560 с.
235. Булгаков М. Мастер и Маргарита // Булгаков М. Собрание сочинений в 10 томах. Т. 8. М.: Голос, 1999. 592 с.
236. Булгаков М. Театральный роман // Булгаков М. Собрание сочинений в 10 томах. Т. 5. М.: Азбука классика, 2002. 608 с.
237. Зощенко М. Пушкин // Зощенко М. Избранные рассказы и повести. 1923—1956. Ленинград: Советский писатель, 1956. 584 с.
238. Веллер М. Легенда о родоначальнике фарцовки Фиме Бляйшице // Веллер М. Легенды Невского проспекта. М.: Объединенный капитал. 304 с.
239. Пильняк Б. Голый год // Избранные произведения. М.: Художественная литература, 1976. 702 с.
240. Рыбаков А. Дети Арбата. М.: Советский писатель, 1987. 480 с.1. Словари
241. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.: Диамант, 1996 / www.slova.ru.
242. Крысин JI. Толковый словарь иноязычных слов. М., 1998. С. 332.
243. Словарь Академии Российской. Часть II. 1809. СПб.: Издательство академии наук. Переиздан: Изд-во при ун-тете Оденсе, 1971. С. 1064.
244. Словарь современного русского литературного языка. Т. 5 /Под ред. В. Н. Чернышева. М.; Л., 1956. С. 490, 1225.
245. Словарь современного русского литературного языка. Том 15. / Под ред. Качевской О. и Е.Толикиной. М-Л., 1963. С. 1060.
246. Толковый словарь русского языка /Под ред. Д. Н. Ушакова. М., 1934. С. 124.
247. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. 1. М., 1993. С. 94.
248. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. 1. М., 1993. С. 267
249. Этимологический словарь русского языка /Под. ред. Н. М. Шанского. М., 1980. С. 89.
Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.