Государственное межевание уральских губерний: конец XVIII - первая половина XIX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Смирнов, Геннадий Сергеевич

• Смирнов, Геннадий Сергеевич
• кандидат исторических наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Смирнов, Геннадий Сергеевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ПОДГОТОВКА И ОРГАНИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО МЕЖЕВАНИЯ В РОССИИ.

1.1. Подготовка всеобщего межевания земель в России.

1.2. Организация генерального межевания.

1.3. Специальное размежевание общих и чересполосных дач.

ГЛАВА II. ОСОБЕННОСТИ МЕЖЕВАНИЯ УРАЛЬСКИХ

ГУБЕРНИЙ.

2.1. Нормативно-правовое регулирование межевания уральских губерний.

2.2.Особенности осуществления межевых мероприятий на Урале.

2.3. Землевладение на Урале по итогам генерального межевания.

ГЛАВА III. ИТОГИ МЕЖЕВАНИЯ КРЕСТЬЯНСКИХ И БАШКИРСКИХ

ЗЕМЕЛЬ.

3.1. Межевание земель государственных крестьян.

3.2 Размежевание башкир-вотчинников с припущенниками.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Государственное межевание уральских губерний: конец XVIII - первая половина XIX века»

Изучение истории поземельных отношений в России было и остается одной из важнейших задач отечественной исторической науки. В современном российском обществе всё большее значение приобретают отношения, связанные с разнообразием форм собственности на землю. Появление федеральной, региональной, муниципальной, кооперативной, частной собственности на землю, мобилизация земли как товара потребовало усиления государственного регулирования и контроля за использованием и оборотом земель, в том числе мерами государственного межевания и землеустройства, усилило потребность в знаниях, связанных с земельными отношениями.

Особенный интерес у исследователей вызывают переходные периоды, когда тесно переплетаются черты старого и нового в социально-экономической жизни. Всесторонний анализ явлений такого периода дает возможность раскрыть исторические закономерности перехода от одного состояния общества к другому, в данном случае - от традиционного к индустриальному.

Как известно, земельный и аграрный вопросы в России не раз становились генераторами социальных столкновений. Нельзя исключить такую ситуацию и в современной России.

В традиционном обществе главным средством производства являлась земля. Земля была основным богатством, а землевладельцы считались привилегированным сословием. Обладание землей, а в крепостной России и земледельцами, открывало дорогу к богатству и власти. При переходе к индустриальному обществу, основанному на товарно-денежных отношениях, земля всё больше превращалась в товар и, как всякий товар, подчинялась законам рынка. В частности должна была иметь собственника и подлежать учету.

Со второй половины XVIII в. в центральных губерниях, а с конца века и на окраинах в России начинается связанное с отмеченными выше процессами общеимперское мероприятие по учету, измерению и регистрации земельного фонда, известное в научной литературе как генеральное межевание. Межевание, с одной стороны, изменило поземельные отношения в стране, а с другой - высветило большой пласт ранее неизвестных общественных противоречий. Последнее обстоятельство позволило современникам охарактеризовать историю межевания как существенное «дополнение к народной истории»1.

Несмотря на историческое значение и научно-теоретическую важность, государственное межевание так и не стало объектом специального исторического исследования. Отмеченное противоречие делает избранную тему особенно актуальной для отечественной исторической науки.

В качестве объекта диссертационного исследования выступают генеральное, а также тесно связанные с ним специальное и особые межевания как инструмент государственной земельной и социальной политики.

Предметом изучения является процесс межевания и его последствия для землевладения в уральских губерниях.

Цель исследования определить региональные особенности государственного межевания на Урале, выявить их причины и последствия для региона.

Задачи исследования:

- определение причин и целей государственного межевания -общероссийских и региональных (применительно к уральскому региону);

- изучение нормативно-правовой основы и организационных форм межевания;

- исследование особенностей процесса государственного межевания уральских губерний;

- характеристика видов и выделение основных этапов межевания в России и на Урале и на этой основе конкретизация целей и результатов государственной земельной политики;

- оценка результатов межевания на Урале.

Хронологические границы исследования определены его целью и задачами и охватывают период с 1798 по 1844 г., время активного осуществления генерального и специального межевания в уральском регионе. Вместе с тем автору пришлось зачастую выходить за указанные границы, поскольку межевание на Урале являлось составной частью всероссийского межевания, временные границы которого гораздо шире: 1766 г. (начало межевания Московской губернии) - 1888 г. (время окончательного прекращения генерального межевания в последней губернии - Пермской, а также завершения основных мероприятий специального и особых межеваний).

Территориальные границы диссертации включают европейскую Россию, охваченную генеральным межеванием, а в её пределах уральский регион -территорию, входившую в исследуемый период в основном в состав трех приуральских губерний - Оренбургской, Вятской и Пермской. Несмотря на определенные локальные различия, эта территория воспринималась современниками как единый географический и экономический регион, имевший ряд важных общих особенностей.

Для целей данной диссертации принципиально, что этот регион подлежал генеральному межеванию и в то же время обладал рядом существенных отличий, характерных для окраины страны, а потому межевался по правилам, отличавшимся от правил межевания центральных губерний. Для региона было характерно наличие больших неосвоенных в хозяйственном отношении земельных массивов, преобладание крестьянского общинного землевладения над помещичьим, наличие крупных горнозаводских дач и особенно башкирского вотчинного землевладения с развитым институтом припуска на них.

Степень изученности проблемы

Вопросы государственного межевания в России в исторической литературе изучены чрезвычайно слабо. Зачастую они даже и не поднимались, а лишь попутно затрагивались при исследовании более широких или смежных проблем, связанных с историей государственного управления, земельной собственности и сельского хозяйства. Применительно к уральскому региону межевание как процесс практически не изучалось вовсе.

По принципу общих методологических подходов, а также, учитывая концентрацию исследовательского интереса на разных проблемах, всю литературу так или иначе связанную с историей межевания целесообразно разделить на досоветскую, советскую и постсоветскую.

Многие ранние исследователи государственного межевания не были профессиональными историками. Их интересовали его практические результаты. Однако без исторической ретроспективы правильно оценить итоги столь масштабного и длительного мероприятия было невозможно. По этой причине в таких работах обязательно содержался исторический экскурс.

Первыми, кто непосредственно обратился к вопросу истории государственного межевания земель в Росси, были Ф.Л. Малиновский и П.И. Иванов. В их постановке исследовательской проблемы, подборе фактов и оценках отчетливо видно влияние господствовавшей тогда в российской историографии государственной школы. Ф.Л. Малиновский в 1844 г. опубликовал труд, в котором поставил задачу рассмотреть распорядительную деятельность государства в области межевого дела до начала генерального межевания. Исходя из того факта, что собиравшиеся в ходе межевания сведения были чрезвычайно обширными и далеко выходили за пределы его технических потребностей, автор историю межевания рассматривал не просто как частную тему, а как особое направление общей истории Российского У государства". В работе П.И. Иванова наряду с общим историческим обзором межеваний в России была впервые предложена периодизация их истории, состоящая из трех периодов:

1. С древнейших времен до «единодержавия» императора Петра I (период писцового межевания);

2. С Петра до вступления на престол императрицы Екатерины II (начало генерального межевания земель);

3. С Екатерины до 40-х гг. XIX в., то есть до современного автору состояния (период полного развития генерального межевания) . Примерно в это же время была опубликована вторая работа П.И. Иванова, посвященная главным образом межеванию Московской губернии, в которой подводился итог 4 и генерального межевания в целом .

Оба его труда были написаны на материалах Межевого архива накануне предстоявшего специального размежеванием земель, которое, по мысли автора, должно было упрочить поземельную собственность и прекратить многочисленные тяжбы, вызванные чересполосным владением. Книги должны были помочь правильной организации предстоящего специального межевания.

Дальнейшие нечастые публикации также были связаны с интересами современной им межевой деятельности: специальным и особыми межеваниями, а также выделением крестьянских наделов в ходе отмены крепостного права и реформами удельной и государственной деревни. Апологетика в адрес Екатерины II, в годы правления которой успешно межевались помещичьи губернии центральной России, в них постепенно сменяется критическим анализом проблем, возникавших по мере продвижения межевания на окраины, где поместная система не являлась господствующей. «Венцом» критического отношения к государственной политике в области генерального межевания стала работа, вышедшая в 1868 г. к столетию с начала генерального межевания из недр Межевого департамента Сената, в которой вообще была поставлена под сомнение оценка межевания как успешного (во всяком случае, применительно к уральским губерниям)5. Напомнив, что после 1861 г. появилось 20 млн. «новых собственников», для наделов которым необходимо вымежевать участки земель из генерально обмежеванных дач, авторы поставили принципиальный вопрос «действительно ли было произведено по всей России государственное генеральное межевание по закону, установленному Екатериной Великою?», то есть в соответствии с инструкцией 25 мая 1766 г. и другими основополагающими документами. По мнению автора работы, только в отношении 19 губерний, обмежеванных при жизни Екатерины- П, можно ответить на этот вопрос положительно. Остальные межевались с грубыми нарушениями инструкции. Поэтому он предлагал ни много, ни мало заново провести генеральное межевание оставшихся губерний и начать с «Уфимской, Пермской и Оренбургской, составляющих Приуральский край.Неотлагательное обмежевание этого края более, нежели где-либо крайне необходимо: оно водворит законность поземельной собственности и, с тем вместе, прекратит хаос землевладения и возникшие от того, особенно с 1797 г. беспорядки, безначалие, насилие, произвол, упадок горнозаводской производительности, бесконечные спорные дела, которые истощают материальные силы края и лишают казну громадных миллионов от земель примерных, остающихся еще доселе частью неизвестными и частью в 6 самовольных захватах» .

В целом же после завершения генерального межевания интерес к теме был надолго потерян и возродился в конце XIX - начале XX в. в связи с начавшимся массовым переселением крестьян в Сибирь, потребовавшим нарезки переселенческих участков. Для работ этого периода характерен ряд существенных особенностей. Во-первых, общее отношение к государственной земельной политике стало заметно критичнее. Это связано как с осознанием общей отсталости государственных институтов России, так и с особенностями самой исторической науки, в которой возникло несколько соперничающих направлений и школ. Во-вторых, под влиянием, прежде всего, работ В.М. Семевского и A.C. Лаппо-Данилевского даже труды представителей государственной и юридической школ получали заметную народническую, а следовательно, критическую окраску. В-третьих, появлялись работы, обобщающего плана, непосредственно посвященные истории генерального межевания, хотя и не принадлежащие профессиональным историкам. В основном это были учебные пособия для студентов, обучавшихся землемерному делу, а не специальные исторические исследования. Генеральное межевание в них рассматривалось в качестве исходного момента современных достижений в развитии земельного законодательства и межевой практики, следовательно, нуждалось в критической оценке с современных позиций .

Критическое отношение, прежде всего, к инертности межевого законодательства и практики межевых работ прослеживается в той или иной степени во всех публикациях указанного периода. Однако в наиболее общем виде оно выражено в статьях энциклопедических словарей, вышедших в России в конце XIX - начале XX вв., в них, в частности, можно было встретить и такие высказывания: «Способы межевания, применяемые в Западной Европе далеко опередили первобытный способ нашего межевания, оставшийся неизменным с 1765 г.; так, например, обход окружной или граничной межи астролябией и измерение ее цепью воспрещено в Пруссии уже в начале нынешнего столетия (XIX в. - С.Г.)»8; «Как уездные землемеры, так и межевые партии .работают по особому урочному положению, очень устаревшему и почти не соблюдаемому в действительности»9 и т.д.

Профессиональные историки специально генеральное межевание в этот период не изучали, но они поднимали смежные проблемы более широкого плана и тем самым создавали методологическую базу необходимую для последующих его исследований. Общие вопросы землевладения и землепользования изучали А.И. Васильчиков, С.Б. Веселовский, М.И. Семевский, A.C. Лаппо-Данилевский10. Работа А.И. Васильчикова является одной из немногих, в которой использован сравнительный анализ поземельных отношений в России, странах Западной Европы и США.

A.C. Лаппо-Данилевский, а за ним и С.Б. Веселовский изучили связь межевого дела в Московском государстве с особенностями поземельного обложения.

В трудах В.И. Семевского, преимущественно с формально-правовых позиций рассмотрены особенности землевладения и землепользования различных категорий крестьян (включая владельческих, различные группы государственных, удельных, а также приписных, лашман, заводских крестьян и мастеровых, однодворцев, податных и служилых инородцев и др.) и особенности государственной политики по отношению к ним.

В работе В.Е Якушкина представлен общий исторический обзор поземельной политики в России исследуемого периода11. Исторические особенности поземельной собственности и крестьянского поземельного 2 устройства в России исследовал С.П. Кавелин .

Влияние «екатерининского» межевого законодательства на современное им состояние земельного права с историко-юридических позиций в той или иной мере изучали правоведы Н.Г. Волков, А.И. Маттель, Д.А. Носенко, В .Л. Утин, O.A. Хауке, М.М. Шульгин и др.13

Организационно-правовую структуру и деятельность межевых учреждений исследовали С.Д. Рудин и И.А. Иверонов14. Подготовке землемерных кадров посвятили свои работы A.JI. Апухтин, И.А. Иверонов15. Если первый из них проследил основные этапы столетней истории главного центра подготовки землемерных кадров высшей квалификации в России -Константиновского межевого института, то второй связал историю межевого образования с современностью, полемически отстаивая необходимость сохранения за учебными заведениями межевого ведомства статус высших учебных заведений.

Общие принципы межевого и устроительного дела с экскурсами в историю государственного межевания в России изложили С.П. Кавелин, И.А. Иверонов, И.И. Родоконаки16. Общий обзор и итоги изучения 150-летней деятельности межевой части в России содержится в фундаментальном

17 исследовании С.Д. Рудина .

Среди работ, специально посвященных истории государственного межевания, особого внимания заслуживают исторические труды И.Е. Германа и указанная выше книга С.Д. Рудина, которые профессиональными историками не являлись. В 1893 г. (к пятидесятилетию окончания генерального межевания) вышла первая книга И.Е. Германа, которую автор посвятил анализу межевого законодательства, предшествовавшего началу генерального межевания. В частности, он указал на многочисленные неудачные попытки осуществить общероссийское государственное межевание земель, предшествовавшие генеральному межеванию. Последняя из них была сделана в 1754 г. при Елизавете Петровне. Неудачу этого мероприятия автор связал со стремлением организаторов проверить в ходе межевания владельческие права дворян на свои имения18.

В 1894 г. была опубликована его вторая книга, в которой исследовалось состояние земельной собственности в России накануне генерального межевания. В ней в частности указывалось на запутанность поземельных отношений, отсутствие четких документов, подтверждавших право собственности, что и явилось главной причиной неудачи предшествовавших попыток общего межевания в стране. Автор предложил собственную версию целей генерального межевания. По его мысли, их было несколько: стремление упорядочить землевладение лиц недворянского происхождения (однодворцы, иностранцы, духовенство, горнозаводчики, города и др.), чьи земельные права, основанные на «Соборном Уложении», в результате реформ первой четверти XVIII в. оказались в неопределенном состоянии. «Реформы Петра I в организации служебной системы, государственного хозяйства и наследственных прав окончательно повергли

19 русское землевладение в хаос переходного состояния» ;

- положение бывшего служилого люда недворянского происхождения, поверстанного в государственные крестьяне «оказалось неопределенным, размеры землепользования разными, а подушная подать одинаковой. Отсюда и идея обеспечения всех одинаковыми наделами, дающими возможность выплачивать эту подать»; необходимость защитить от расхищения казенные земли - заимки, расчистки, распашки и т.п. Уходили и селились на таких землях раскольники, беглые помещичьи крестьяне и прочие»20.

Таким образом, И.Е. Герман выделил две основные причины генерального межевания: необходимость упорядочения землевладения собственников недворянского происхождения и стремление защитить казенный земельный фонд от расхищения. При этом расхитителями выступали не дворяне, а лица, не имевшие земли в частной собственности, часто вообще люди для государственной власти опасные (беглые, раскольники). В результате такой политики к середине XVIII в. они окончательно потеряли право на владение землями. В то же время дворяне, захватившие казенные земли, расхитителями не считались, их земельные права закреплялись, становясь легитимными. Таким образом, в правовом отношении новые требования и землевладения, и государственного хозяйства, и несоответствие прежних законов реальным условиям поземельных владений явились главными причинами нового межевания.

В последующих трудах, опубликованных в 1907 - 1914 гг., И.Е. Герман продолжил тему генерального межевания, сконцентрировав внимание на

21 принципах и правилах его реализации. Он исследовал деятельность Комиссии о генеральном межевании, разработавшей проект манифеста о государственном межевании, что позволило выяснить основные цели, задачи и принципы межевания. В частности, по мнению автора, главным нововведением был отказ от проверки документов на право собственности у тех владельцев, на чьи земли не было других претендентов. Это, в конечном счете, и позволило относительно успешно завершить общую часть межевания.

Для Германа не представлял сомнения продворянский характер межевого законодательства, закрепившего за ними практически все земли, которыми они владели незаконно. Наибольший успех это мероприятие получило в центральных районах страны, где преобладала поместная система землевладения. На окраинах, где господствовала иная система, «там генеральное межевание в чистом его виде необходимо должно было погаснуть, чтобы уступить место иным видам межевания. Эти особые межевания частью завершены, а частью еще и не начинались»22. Автор скорее всего имел в виду земли казачьи, иностранных поселенцев, башкир и иных «инородцев», включая кочевников.

Близких взглядов на характер генерального межевания придерживался и С.П. Кавелин, считавший его логическим продолжением продворянской политики правительства, лишившего в XVIII в. прав земельной собственности все сословия, кроме дворянского: «Это межевание проводится без проверки прав на владение; за каждым помещиком закрепляется то количество земли, которым он владеет неспорно, хотя бы и незаконно»2^. По этой причине корона, по подсчетам автора, потеряла не менее 50 млн. десятин.

Наложение границ по дачам, на основании полюбовного развода самих владельцев, а не по документам на право собственности, сводило его роль к простой геодезической съемке, следы которой закреплялись на месте межевыми знаками.

Автор считал, что не стоило разбивать межевание на 2 этапа, а следовало сразу совместить генеральную его часть со специальной и указывал при этом на плохое качество выполнения работ. Вместе с тем, характеризуя землеустроительные задачи генерального межевания в отношении крестьянских земель, С.П. Кавелин подчеркивал, что это было не межевое, а чисто земельное законодательство, выражавшее основные принципы государственной политики в XVIII в. по отношению к государственной деревне. Заключались они в том, что с падением поместной системы и с освобождением дворянства от обязательной службы появилась необходимость обеспечить фактическим земельным наделом казенного крестьянина, который являлся главным плательщиком и главным источником государственных доходов. Поземельный надел становился неотчуждаемым правом казенного крестьянина. Вместе с тем последовательно проводился в жизнь принцип «неотчуждения» казенного надела самим крестьянином: запрет продажи надела частным лицам, чтобы казенная земля не выходила из тягла, не обелялась 24.

Преимущественно с формально-юридических позиций рассматривал проблему организации, хода и значения государственного межевания С.Д. Рудин. С точки зрения задач нашей диссертации наибольшую ценность представляют его изыскания в области особенностей межевого законодательства в отношении уральских территорий, в частности размежевания башкир-вотчинников с припущенниками и государственных крестьян с помещиками, оказавшихся в одних дачах. В остальном его взгляды мало отличаются от взглядов И.Е. Германа и С.П. Кавелина, подчеркивавших сословно-классовый характер такого, на первый взгляд, чисто технического

25 мероприятия, как межевание .

Отдельные аспекты межевой политики и практики исследуемого периода были затронуты в трудах A.C. Лаппо-Данилевского, O.A. Хауке,

A.И. Васильчикова20.

Одним из первых историков, попытавшихся дать источниковедческий анализ «экономических примечаний» к планам дач генерального межевания, был С.Б. Веселовский, сравнивший особенности писцовых книг и материалов Генерального межевания27.

Таким образом, на втором этапе изучения истории государственного межевания был сделан заметный шаг вперед как в плане расширения проблематики исследований, так и в методологическом отношении. От безудержного восхваления екатерининского мероприятия авторы перешли к его взвешенной и зачастую критической оценке. Но при этом основное внимание ученых было сосредоточено на генеральном межевании, тогда как специальное и особые межевания практически оставались в тени.

Что касается специальных работ указанного периода, посвященных межеванию уральских губерний, то таких нами не обнаружено. Однако сюжеты, связанные со статистикой землевладения и землепользования, до и после завершения межевания в крае, были представлены достаточно широко.

Так, непосредственные результаты перераспределения земельной собственности в Приуралье, преимущественно в южной его части, по итогам генерального, специального и особых межеваний нашли отражение в работах

B.И. Вешнякова, В.А. Новикова, Г.Г. Ершова, Н.В. Ремезова, Д.Н. Соколова28. Например, в «Сборнике статистических сведений о России» 1851 г. была впервые опубликована официальная статистика результатов генерального межевания29. В.И. Вешняков, опираясь на данные восьмой ревизии и результаты генерального и специального межеваний, осуществил относительно точный подсчет крестьян, купивших землю в частную собственность на основании закона от 12 декабря 1801 г. В этот перечень вошли и крестьяне-собственники Вятской и Оренбургской губерний. Эта статистика ценна как своеобразный исторический источник, поскольку до 1858 г. Министерство государственных имуществ не вело официального подсчета таких владельцев, опасаясь, что это приведет к сокращению покупок.

Н.В. Ремезов на примере поздней Уфимской губернии составил сводные сравнительные данные о землевладении на начало генерального межевания в Оренбургском крае и на 1880-е гг. Особенно ценно то, что владения основных владельцев и пользователей земли, были им показаны раздельно. Однако, поскольку численность крестьян не была указана, содержащиеся в работе сведения не позволяют судить о размерах душевых наделов даже в границах отдельных уездов. Тем не менее, Н.В. Ремезов, вопреки установившейся традиции считать государственных крестьян Южного Зауралья наделенными землей сверх всяких норм, сумел показать их прогрессирующее обезземеливание как результат отрезки в казенный фонд в ходе межевания почти трети всех обрабатывавшихся земель.

Опираясь на статистические данные Н.В. Ремезова, а также на результаты обследования поземельной собственности 1877-78 годов, Г.Г. Ершов вычислил количественные изменения в землевладении различных категорий населения по сравнению с периодом генерального межевания. В частности, он доказал имевшее место сокращение башкирского землевладения во всех уездах Уфимской губернии - от 13% в Мензелинском уезде до 39,5% в Уфимском, а в общем по губернии на 26,5%, то есть более, чем на четверть.

В работе Д.Н. Соколова, посвященной общей характеристике Оренбургской губернии, содержится материал, характеризующий противоречивость правительственной земельной политики относительно башкирской собственности на землю. Так, по его словам, Сенат в 1824 г. признал башкир единственными неотъемлемыми собственниками земель в Оренбургской губернии и даже высказал сомнение в самой возможности существования там казенного землевладения. Тем не менее, администрация с 1807 по 1828 годы регулярно переселяла в нее государственных крестьян, а пространство между их селениями объявила казенной собственностью.

Узко практическая направленность интересов данных авторов не позволяет отнести их к конкретной исторической школе. Да и по своему содержанию эти труды лишь условно могут быть названы историческими. Однако преобладание в них статистико-экономического материала свидетельствует о влиянии позитивистской социологии, что дает основание считать авторов представителями буржуазного направления в историографии.

Подводя общий итог досоветскому периоду исследования межевания, можно констатировать, что всплеск интереса к теме генерального межевания наблюдался дважды: в первое десятилетие после его завершения с целью подведения его итогов и затем, семьдесят лет спустя, в связи с ростом переселенческого движения и активизацией землеустроительной деятельности в рамках столыпинской аграрной реформы. При этом если в первый период интерес исследователей фокусировался на ходе межевания, то на втором этапе главное внимание уделялось его сословно-классовому характеру.

На протяжении всего досоветского периода труды, непосредственно касавшиеся межевания, носили, как правило, прикладной характер и были тесно связаны с практическими задачами реализации поземельной политики. t

При этом исследованию подвергались в основном вопросы нормативноt правового и организационного характера. Выводы экономического и t» г социального плана либо не делались, либо носили априорный и умозрительный характер.

В советской историографии тема государственного межевания как самостоятельная комплексная проблема и вовсе не поднималась. Однако по некоторым её частным аспектам публикации время от времени появлялись. Смена методологической парадигмы коснулась и этой проблематики. Первые работы марксистского направления, ставшие методологической основой советской историографии поземельных отношений, принадлежат В.И. Ленину и были изданы еще до революции. В них земельная политика царизма рассматривается с позиций ее влияния на социально-классовую структуру сельского населения и развитие рыночных институтов в российской деревне .

Первые «советские» публикации, так или иначе связанные с проблематикой данной диссертации, носили разрозненный и случайный характер. Одним из первых советских исследователей, непосредственно изучавших влияние земельной политики на землевладение башкир, был

H.A. Чулошников. В центре его научного интереса оказалась ситуация, возникшая после известного указа 1832 г., положившего начало размежевания башкир с припущенниками. Однако автор ошибочно рассматривал башкир как охотников и рыболовов, почти незнакомых со скотоводством и совершенно не занимавшихся земледелием, чем и объясняется ошибочность его понимания 1 земельных отношений в башкирском обществе .

В работе более широкого плана, опубликованной в конце 1920-х гг. П.Н. Першиным, в общем ряду мероприятий в рамках земельной политики была затронута и проблема межевания земель

В 1930-е годы несколько публикаций, посвященных истории и состоянию Межевого архива, содержавшего большой объем источников по исследуемой теме, было помещено в журнале «Архивное дело»33.

В дальнейшем вопросы государственного межевания поднимались крайне редко, да и то в рамках других, более широких проблем. История государственного межевания практически никак не затронута в обобщающих трудах ни общероссийского, ни регионального уровня34. В большинстве же фундаментальных трудов по истории аграрной политики, сельского хозяйства и крестьянства межевание в лучшем случае проходит слабым фоном35.

Лишь в некоторых частных публикациях можно встретить материал, косвенно касающийся результатов межевания36. Работы, А.Ф. Ассоновой и

М.Т. Когут в этом плане являются редким исключением, так как история межевания в них затрагивается напрямую37.

Гораздо чаще поземельные отношения изучали башкирские историки, но в специфическом региональном контексте. Их исследования проходили в рамках двух основных проблем: земельной политики царизма в Башкирии и особенностей башкирского землевладения, включая и отношения башкир

38 вотчинников с припущенниками . Так, А.И. Акмановым были проанализированы нормативные акты, регулировавшие землевладение на башкирских землях39; Б.С. Давлетбаевым исследованы особенности землепользования государственных крестьян Башкирии накануне отмены крепостного права40; Х.Ф. Усмановым подробно рассмотрена нормативно-правовая основа и практика размежевания башкирских земель с припущенниками41; Р.З. Янгузиным исследовалось хозяйство башкир и связанные с ним вопросы земельных отношений42.

Однако и в этих работах, исключая статью Х.Ф. Усманова, проблема межевание башкирских земель выступает лишь в качестве слабого фона.

Впрочем, в качестве источника данные межеваний, особенно материалы «экономических примечаний», использовались и используются в настоящее время достаточно часто и широко43. Это обстоятельство потребовало написания специальных источниковедческих трудов о «примечаниях»44. Наиболее фундаментальным из них, безусловно, остается монография Л.В. Милова43. Автор предложил собственную методологию и методику использования этого ценнейшего источника в исследованиях по истории сельского хозяйства и крестьянства середины - второй половины XVIII в. Однако в ней не отражена специфика экономических примечаний, собранных в уральских губерниях уже в XIX в., да и сами итоги межевания специально не исследовались.

Применительно к Южному Уралу и Зауралью этот недостаток отчасти был компенсирован за счет исследований С.С. Смирнова46 и Г.Г. Павлуцких47.

Задача частичного обобщения и источниковедческой интерпретации «экономических примечаний» ставилась в исследованиях М.А. Цветкова,

B.K. Яцунского, П.А. Колесникова, Я.Е. Водарского48, где рассматривался, в частности, вопрос об изменении соотношения угодий под воздействием общего сокращения обрабатываемых государственными крестьянами площадей, вызванного отрезками во время межевания. А, A.A. Горский, изучив экономические примечания ряда центральных губерний, пришел к выводу, что во второй половине XVIII в. резервы для поддержания трехпольного севооборота за счет вовлечения территорий, занятых под лесами, исчерпаны не были49.

Хотя государственное межевание как самостоятельная проблема так и не стало в советский период объектом изучения историков, их вклад в исследование социально-экономических аспектов аграрной и земельной политики, а также поземельных отношений исследуемого периода весьма значителен. Литература данного направления представлена очень широко, поэтому мы ограничимся анализом лишь той ее части, которая имеет непосредственное отношение к уральскому региону. Так, динамике надельного землепользования государственных крестьян Пермской губернии посвящена публикация Г.В. Ярового. В ней автор, хотя и не обращаясь напрямую к последствиям генерального межевания, показал устойчивое снижение душевого надела на протяжении всей первой половины XIX в., вызванное, как считал автор, стабильностью фонда надельных земель при неизменном росте населения губернии. Это вело, в свою очередь, к росту удельного веса пахотных земель за счет сенокосов. Такая диспропорция подрывала крестьянское хозяйство, вела к кризисным явлениям в крестьянской экономике. Земельный голод усугублялся расхищением казенных земель заводчиками,

50 помещиками, чиновниками .

A.C. Черевань провел исследование последствий генерального межевания земель государственных крестьян с точки зрения реализации правительственной земельной политики в Приуралье, направленной на перераспределения земли в пользу господствующих слоев общества51. Его выводы подтверждает и В.В. Пундани32.

Наиболее обстоятельно механизм расхищения казенных и башкирских земель на Южном Урале помещиками был раскрыт на основе анализа обширного архивного материала Ю.С. Зобовым. Автор пришел к выводу, что к середине XIX в. помещики захватили казенных земель больше, чем чиновники и заводчики вместе взятые. При этом по причине нехватки крепостных работников значительная часть помещичьих земель не обрабатывалась5^.

Эту же тему на материале удельной деревни наиболее обстоятельно изучил Н.С. Половинкин54.

Следует, однако, заметить, что до сих пор отсутствует в отечественной исторической науке специальное исследование роли генерального межевания в процессе перераспределения земли на территории Урала, не говоря уже обо всей России. Именно этим объясняется широко распространенное в литературе мнение о чрезвычайно высокой земельной обеспеченности землей государственных крестьян исследуемых губерний, особенно Оренбургской. Например, в «Очерках по истории Башкирской АССР» указана цифра в 27 десятин удобной земли на душу в 1828 г.35 Эта же цифра приведена и в известной монографии М.Н. Дружинина56. В книге Ю.М. Тарасова, специально посвященной вопросам заселения Южного Приуралья, также утверждается, что «все государственные крестьяне (русские и нерусские) были обеспечены достаточным количеством земли». По его мнению, в начале XIX в. при официальной норме в 15 десятин многие имели по 20 - 25 десятин на душу57. Поскольку автор пренебрёг материалами межеваний, закономерен и его вывод, что к середине столетия существенных изменений в надельном землевладении

58 в государственной деревне не произошло .

Иная точка зрения представлена в статье С.С. Смирнова. На основании анализа межевых планов и полевых записок, составленных в ходе межевания конкретных дач, автор показал реальную картину земельной обеспеченности крестьян, которая даже в самых обеспеченных угодьями волостях была намного ниже официально установленной нормы в 15 десятин на ревизскую душу59.

Как дореволюционные, так и советские авторы оказались солидарны в том, что межевание крестьянских и башкирских земель сопровождалось массовыми злоупотреблениями со стороны местной администрации и землемеров. Н.И. Терещенко даже пришла к заключению, что оно вызвало массовые крестьянские волнения в Южном Зауралье60.

A.B. Камкин обратил внимание на связь между отрезкой части надельных земель в результате генерального межевания и введением уравнительных переделов в государственной деревне. Изъятие в 1789 г. рассмотрения земельных дел из ведения нижних и верхних расправ и передачу их казенным палатам автор трактует как попытку усиления административно 61 принудительного регулирования земельных отношении в казенной деревне .

В целом же можно констатировать, что ученые советского периода, хотя и использовали новую исследовательскую методологию в изучении вопросов аграрной истории и существенно расширили ее проблематику, тему собственно государственного межевания, за исключением лишь отдельных ее аспектов, практически не поднимали.

В постсоветский период заметных изменений в методологии и методике изучения проблем, касающихся генерального межевания, не произошло. Можно лишь констатировать, что исследовательский интерес к нему еще более ослаб. Новая социальная и идеологическая конъюнктура сделала проблемы крестьянства и поземельных отношений неактуальными. Это кажется тем более несправедливым, когда в настоящее время в связи с принятием нового Земельного кодекса происходят революционные перемены в распределении i земельной собственности с мало предсказуемыми последствиями. В этих условиях обращение к историческому опыту нам кажется объективно необходимым.

Выявленные нами немногочисленные работы общероссийской тематики, посвященные непосредственно вопросам межевания, к сожалению, весьма поверхностны и компилятивны и не добавляют ничего нового к уже известному материалу. Возможно, они нужны для общего знакомства школьников или студентов с малоизвестными страницами истории, но в научном отношении никакой ценности не представляют. Типичный пример подобных публикаций -работы Е.С. Киевской и Т.В. Ильюшиной . С историографической точки зрения последняя работа интересна тем, что наглядно демонстрирует новую тенденцию в исторической науке - формирование бесконфликтной и приукрашенной исторической модели дореволюционной России, даже вопреки общеизвестным фактам, поскольку авторские утверждения о «высоком качестве проводимых работ», «использовании последних научных достижений», «научных связях с зарубежными организациями» явно расходятся с реальным портретом российского землемера начала XX в., вооруженного вместо давно уже изобретенной рулетки тяжелой железной цепью с полуаршинными звеньями, вместо оптического прибора -средневековой астролябией и вместо современного межевого законодательства - межевой инструкцией полуторастолетней давности, каким его изображали более правдивые современники63.

Вместе с тем, наметившаяся тенденция акцентирования внимания на проблемах региональной или даже местной истории справедлива и в отношении исследуемой тематики. В последние годы издан ряд обобщающих и справочных работ по истории отдельных регионов, в которых поднимаются и некоторые вопросы, косвенно связанные с историей государственного межевания. Так, в первом томе «Истории Курганской области» рассматриваются сведения, полученные путем экономико-географического обследования в Курганском округе. Однако авторы, опять же вследствие слабого отражения общих вопросов государственного межевания в литературе, сделали ошибочный вывод о том, что часть этих сведений была получена «в результате проведения Генерального межевания», хотя таковое в указанном уезде, как и во всей Тобольской губернии, не проводилось64. Небольшие статьи чисто справочного характера о межеваниях на Урале содержатся и в ряде

-65 региональных энциклопедии .

Из специальных трудов регионального плана нами выявлена большая статья Г.Г. Павлуцких и А.П. Желновой, которая содержит краткий исторический обзор проведения топографо-статистических исследований и анализ первичных топографо-статистических документов и описаний Шадринского и Курганского уездов, то есть посвящена близкой, но всё-таки не теме генерального межевания66.

В докладе А.И. Комисаренко изучены некоторые аспекты антропогенного воздействия сельского хозяйства на землю. При этом материал почерпнут почти исключительно из экономических примечаний к планам дач

67 государственных волостей Вятского уезда .

В монографии В.В. Пундани наряду с другими рассматриваются вопросы земельной политики и связанной с ней динамики землепользования государственных крестьян. Автор показал, что результаты этой политики «отчетливо проявились в существенных отклонениях от официальной нормы обеспеченности землей.даже в считавшихся многоземельными уральских и сибирских губерниях», что породило массовое сопротивление. Он подчеркнул классовый характер земельной политики, дав негативную оценку экономических и социальных последствий сокращения размеров крестьянского

УГО землевладения и землепользования в регионе .

Таким образом, тематика исследований и их методология, а по большому счету и авторы на рубеже XX - XXI вв., по существу, остались прежними.

На этом фоне выделяются труды А.И. Акманова, посвященные в основном влиянию политики царизма на земельные отношения в Башкирии, но затрагивающие в этой связи и межевание. Непосредственно генеральное межевание башкирских земель рассматривается им в статье, опубликованной в 2001 г. в «Вестнике МГУ», а затем этот же материал вошел в изданную в 2007 г. в Уфе монографию69. Монография в целом охватывает большой период от вхождения Башкирии в состав Русского государства до столыпинской аграрной реформы и акцентирована на проблемах башкирского населения, но одна из её четырех глав посвящена генеральному межеванию Оренбургской губернии, главным образом, деятельности Оренбургской межевой конторы в 1806-1842 гг. по разрешению возникавших в ходе межевания споров.

Между двумя публикациями прошло всего семь лет, но методологический подход к интерпретации хода и последствий межевания изменился существенно. В монографии уже ясно просматривается отход от марксистской интерпретации дореволюционной социальной и социально-экономической истории, хотя сама по себе исследовательская тематика осталась прежней. Вместе с тем, автору не удалось сформулировать собственный подход к проблеме. Он пошел по более простому пути возвращения на методологические позиции дворянской историографии домарксистского периода. Во-первых, в его трактовке представители абсолютистского государства предстают как мудрые и справедливые правители, одинаково по-отечески заботившиеся обо всех подданных, не всегда правильно понимавших собственные интересы. Во-вторых, вопреки исследователям советского и даже досоветского периода, он отрицает социально-политическую составляющую данного мероприятия, утверждая, что межевание проводилось исключительно с целью «упорядочивания земельных отношений» и получения реальных и полных сведений о распределении земли между различными категориями населения, и что «оно вполне достигло поставленных властями целей». Правда, при этом автор признает, что «недовольство действиями землемеров проявляли практически все категории населения», но для его это всего лишь показатель надклассовой сущности самодержавия70.

Таким образом, для постсоветской историографии проблеме земельной политики исследуемого периода присущ дуалистический подход, характеризующий переходное состояние исторической науки в целом. В то же время непосредственно проблемы государственного межевания в ней практически не поднимались.

Итак, историографический анализ показывает, что государственное межевание, будучи одним из важнейших мероприятий по реализации земельной политики второй половины XVIII - первой половины XIX в., ни в один из периодов отечественной историографии не привлекло должного внимания историков, хотя задача его исследования не потеряла актуальности и в настоящее время.

Источники исследования. В основу диссертации положены по большей части архивные документы центральных и местных учреждений, имевших отношение к государственному межеванию. В процессе работы над темой были обследованы фонды Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Российского государственного исторического архива (РГИА), Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИАРБ), Государственных архивов Оренбургской (ГАОО), Свердловской (ГACO), Челябинской (ОГАЧО) областей.

По характеру содержащегося в них материала источники можно разделить на четыре группы. К первой относятся собственно межевая документация: планы дач генерального и специального межеваний (РГАДА. Ф. 1354), экономические примечания к планам дач генерального межевания (Ф. 1355). Если планы содержат в основном графические данные, то в примечания вошла масса сведений природно-географического, хозяйственно-статистического и даже исторического характера и потому они особенно ценны. В целом по 36 европейским губерниям России было составлено 390 книг экономических примечаний, в их числе по всем 35 уездам трех уральских губерний (Оп.1. Д.926-941, 1871-1888, 329-59, 1105-11370).

Вторую группу составляют статистические, экономические, военно-топографические описания обобщающего характера конца XVIII - первой половины XIX в. Большая часть описаний хранится в делах Военно-ученого архива (Ф. ВУА) и Ф. 414 - Статистические, экономические и военно-топографические сведения о России - РГВИА. Эти описания дополняют экономические примечания и содержат пояснительный материал, который в примечаниях отсутствует. Кроме того, они содержат материал, относящийся ко времени, непосредственно предшествовавшему межеванию, что позволяет использовать метод исторических сравнений.

В третью группу вошли документы, характеризующие процесс подготовки и осуществления межевания и связанную с ним деятельность по выявлению владельческих прав на землю. Прежде всего, это дела межевого архива, созданного в 1768 г. для хранения актов генерального межевания. (РГАДА): Ф. 1294 - Межевая канцелярия; Ф. 1295-1355 - Губернские и областные межевые конторы и межевые комиссии: Ф. 1311 - Казанская, Ф. 1324 - Оренбургская, Ф. 1327 - Пермская, Ф. 1333 - Самарская; Ф. 1345 -Тобольская; Ф. 1358 - Канцелярия главного директора Межевого корпуса; Ф. 1359 - Управление межевой частью. Большой интерес представляют хранящиеся в них полевые записки, спорные, следственные, мелочные дела. Значительный объем спорных дел, а также заявлений, жалоб, просьб, материалов расследований, а также копий межевых планов хранится также в фондах губернских межевых контор и уездных землемеров.

К четвертой группе отнесены документы правового и нормативно-инструктивного плана, позволяющие получить информацию о принципах и правилах межевания, порядке разрешения спорных дел, общей земельной политике государства. Большинство из них помещено в Первом и Втором «Полном собрании законов Российской империи» (ПСЗ), а также в «Своде законов Российской империи» разных изданий, в частности в X томе под заголовком «Законы гражданские межевые». При этом следует подчеркнуть, что ПСЗ содержит не только правовые нормы, но и массу другой информации -социально-экономической, статистической и даже технической и технологической. Часть источников данной группы опубликована так же и в тематических сборниках.

В целом выявленный и изученный в процессе работы над диссертацией материал позволяет достаточно разносторонне и глубоко раскрыть тему.

Основные понятия диссертации. Для современного научного исследования большое значение имеет наличие общепринятого в данной науке понятийного аппарата. Четкое и грамотное определение основных понятий позволяет исследователям изъясняться на одном языке, в рамках единой знаковой системы, что исключает всякую двусмысленность формулировок, помогает избежать бесплодных дискуссий.

Центральным понятием данной диссертации является термин «государственное межевание». Под «межеванием» обычно понимается определение точных границ земельных владений и обозначение их на плане и «в натуре», то есть на местности. Межевания, одновременно проводившиеся государством на больших территориях, получили название «валовых», то есть всеобщих. В XVIII столетии было несколько попыток осуществить валовое межевание на территории страны, но удалось это сделать только во второй половине XVIII - первой половине XIX в. в результате всеобщего государственного межевания, получившего название «генеральное».

Термин «генеральное межевание» зачастую применяется авторами для обозначения всего комплекса межевых мероприятий всеобщего межевания в России. Однако, современники рассматривали его, хотя и как основную, главную, но всё же составную часть комплекса мероприятий, объединенного общей идеей. Наряду с генеральным, осуществлялись специальное и особые межевания. Учитывая это обстоятельство, мы для обозначения всего комплекса мероприятий используем термин «государственное межевание», тогда как под «генеральным» понимаем составную часть государственного межевания, осуществлявшуюся с целью определения внешних границ земельных дач, юридического закрепления их в межевых документах и практического

разделения дач путем проведения меж и установления межевых знаков.

Под «земельной дачей» понимается участок земли, отделенный от других участков путем установления (обозначения на местности и юридического закрепления) между ними разделительной границы - межи.

Поскольку понятие земельных отношений в исторической, а также юридической литературе трактуется неоднозначно, следует подробнее остановиться на понимании этих отношений автором. Применительно к исследуемому региону и историческому периоду следует, на наш взгляд, выделить четыре базовых отношения: верховную собственность, собственность, владение и пользование.

В России верховным собственником всех земель являлось государство. Именно оно регулировало все остальные земельные отношения, оно же стало инициатором и исполнителем такого широкомасштабного мероприятия по учету и перераспределению земель, как государственное межевание. Без учета этой роли государства наши представления о земельных отношениях были бы неверными.

Одновременно в России юридически признавалась и собственность на землю, закрепленная официально признаваемыми (крепостными) документами или фактом длительного использования земли. Земля доставалась в собственность разными путями (наследование, покупка, в качестве награды за службу), но значительная ее часть первоначально захватывалась явочным порядком, самовольно.

С XVIII в. основными земельными собственниками в стране становятся казна и помещики. Прочие сословия постепенно теряют на нее право. Это было, в частности, связано с созданием регулярной армии и превращением мелкого служилого люда (однодворцев, пушкарей, засечных сторожей, городовых казаков, пахотных солдат и др.) в государственных крестьян. Однако уже в начале XIX в. под воздействием товарно-денежных отношений государство вновь разрешает приобретать в собственность незаселенные земли всем сословиям, за исключением крепостного крестьянства, но уже на рыночной основе. Эта собственность являлась объектом гражданско-правового регулирования и, как правило, была связана с товарным производством и предпринимательством.

Вторым базовым понятием диссертации является «землевладение», которое выражает распорядительную функцию по отношению к земельной даче или ее части, то есть отношения между юридическими или физическими лицами по поводу земли. Таким образом, этот термин обладает правовым и одновременно социальным содержанием.

В условиях господства феодальных отношений существенную роль играло феодальное землевладение. Владельцем земли мог быть собственник, а мог быть и тот, кто непосредственно ею распоряжался, но полноценным собственником не являлся. Например, на государственных землях крестьянская община или даже отдельная семья, которая могла, особенно при подворном владении, передавать землю по наследству, закладывать и даже продавать её другим членам общины. Тем не менее, земельным собственником в этом случае оставалась казна. И как собственник она получала земельную ренту -отработочную, продуктовую или денежную.

Понятия «землевладелец» и «собственник» можно рассматривать как синонимы в отношении казны, помещиков, а также и тех, кто с начала XIX в. получил формальное право приобретать землю в собственность.

Применительно к крестьянским общинам, церковным приходам, военным припущеникам на башкирских землях, казачьим общинам, горнозаводчикам-посессионерам, городам более применим термин «владение», поскольку распоряжение землей было ограничено, в частности, не признавалось верховным собственником их право на ее отчуждение.

И третьим базовым термином является «землепользование». Под «землепользованием» в диссертации понимается, прежде всего, размер и качество земельных угодий, находившихся в распоряжении «хозяйствующих субъектов». От того сколько, каких, в течение какого срока и на каких условиях имел в своем распоряжении субъект земельных угодий, зависели как формы и эффективность хозяйствования, так и уровень материального благополучия субъекта. Таким образом, термин лежит в материально-производственной, обозначающей отношения человека к земле как средству производства, и организационно-хозяйственной плоскостях.

С другой стороны, пользователь, если он не был одновременно собственником или владельцем, никаких юридических прав на землю не имел.

В юридическом смысле в качестве пользователя выступал, например, арендатор, крепостной крестьянин, или даже крестьянин государственный, если его надел входил в систему принудительного севооборота и регулярных общинных переделов, горнозаводчик, получивший земли на посессионном праве и т.д. На практике четкое разграничение указанных отношений отсутствовало, что часто вело к конфликтным ситуациям.

Несмотря на пестроту и запутанность земельных отношений, всех собственников можно разделить на две основные категории: имевших и не имевших документы, подтверждавшие право собственности на землю. Это не относилось к казне, поскольку она одновременно выступала и как верховный, и как просто собственник. Если субъект, претендовавший на статус собственника, не подтверждал этого в установленном порядке, то спорная территория автоматически заносилась в разряд государственной.

Типичным окраинным регионом (в рамках территории, охваченной генеральным межеванием) являлись уральские губернии. На Урале и в Приуралье земельными собственниками признавались помещики, башкирские роды, горнозаводчики, монастыри, а с некоторыми оговорками и государственные и удельные крестьяне. Кроме того, в условиях избытка свободных площадей грань между понятиями «собственник» и «владелец» была достаточно условной. Все это запутывало поземельные отношения. Наличие института припуска на башкирских и отчасти помещичьих землях создавало ситуацию, когда в одном селении могли проживать представители разных этно-сословных групп, считавшихся совладельцами земли.

Остальные термины, отличающиеся узкопрофессиональной спецификой и могущие вызвать затруднения в понимании их смысла, для удобства помещены нами в словаре терминов, расположенном в конце диссертации.

Методологические и методические основы диссертации. В основу исследования заложен ряд исследовательских принципов. Прежде всего, это -взаимосвязанные принципы объективности и историзма. Первый требует выбора проблемы, исходя не из личных интересов автора, а из её теоретической и прикладной значимости для исторической науки. Оценка событий и фактов также должна строиться, исходя из их объективной роли в историческом процессе, а не из соображений политической или идеологической конъюнктуры. Второй принцип требует рассмотрения и оценки исторического явления или процесса в развитии с учетом всей совокупности его существенных связей.

В теоретическом отношении изменение поземельных отношений в России и на Урале в исследуемый период мы рассматриваем как часть общего модернизационного процесса в российском обществе, а его региональные особенности - как конкретно-историческую форму их проявления. Теоретическим фундаментом диссертации являются - теория социальной модернизации, позволяющая определить магистральные направления общественного развития социальной системы в период перехода от её традиционного состояния к индустриальному; теория многоукладное™ переходных обществ, раскрывающая конкретный механизм формирования новой системы общественных отношений (в форме общественного уклада) в рамках старой; теория государственного феодализма Н.М. Дружинина, позволяющая понять юридическую и экономическую сущность государственной политики по отношению к свободным мелким сельским производителям, связать изменения в земельной политике Российского государства с процессом формирования двух сословий (дворян и государственных крестьян).

Исследовательские методы условно делятся на общенаучные и частные методы исторической науки. В самом общем виде общенаучные методы можно разделить на эмпирические и логические, а по способу работы с информацией -на количественные и качественные. Из теоретических наиболее универсальным является аксиоматический, позволивший на основе систематизации эмпирических знаний сформулировать систему основных понятий исследования. В частности сформулированы понятия государственного, генерального, частного и особого межеваний. Из эмпирических нами широко использовались методы извлечения информации из описательных источников. Например, при анализе спорных дел мы применяли контент-анализ.

Из частных методов исторической науки наиболее широко использованы историко-генетический (позволил последовательно проследить ход процесса государственного межевания, изменений его целей, структуры, функций), историко-сравнительный (при сопоставлении общероссийских закономерностей и региональных особенностей), историко-типологический (для деления исследуемых объектов и явлений на группы и выделения качественно различных периодов в истории межевания), историко-системный, позволивший представить государственную земельную политику как систему элементов (политических решений, правовых норм и административно-управленческих действий).

Научная новизна диссертации заключается, прежде всего, в постановке проблемы места государственного межевания в общей государственной земельной и социальной политике. В диссертации впервые с конца XIX -начала XX в. поднимается вопрос о причинах и ходе этого мероприятии в масштабах всей Российской империи и впервые рассматриваются особенности межевания на восточных окраинах страны, обусловленные как местными условиями землевладения и землепользования (пространственный фактор), так и несовпадением по времени (временной фактор).

Новыми являются ряд положений и выводов автора, касающиеся целей и задач межевания, особенностей его осуществления на Урале, этапов государственного межевания и их характеристики. В частности, новым является взгляд автора на генеральное, специальное и особые межевания как на составные части единого и целостного процесса.

В источниковедческом отношении новым является применение в отношении исследуемого региона метода сплошного изучения и статистического обобщения материалов «Экономических примечаний», что позволило автору впервые выйти за рамки иллюстративного использования этой важной количественно-качественной информации и воссоздать целостную картину землевладения и землепользования в регионе.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования изложены в 19 публикациях и выступлениях автора на Уральских Бирюковских чтениях (Челябинск 2003, 2005, 2006, 2007, 2008); Всероссийских Емельяновских чтениях (Курган 2006, 2007, 2008), Международных научно-практических конференциях «Социально-экономическое развитие России в нестабильном мире» (Челябинск 2009, 2010), Первой научной конференции аспирантов и докторантов (Челябинск: ЮУрГУ, 2009) и др.

Практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть использованы для написания обобщающих научных трудов по истории земельного законодательства и земельных отношений в России, по истории Урала и при подготовке учебных курсов по региональной и отечественной истории.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Смирнов, Геннадий Сергеевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Государственное межевание земель в России было масштабным проектом второй половины XVIII - первой половины XIX в. как по времени осуществления, так и по территории на которой проходило. Уже одно это свидетельствует о том значении, которое ему придавалось. Началось оно в первые годы царствования Екатерины II и продолжалось при ее приемниках. Такие длительные мероприятия не могут служить только сиюминутным, тактическим целям государственной власти. Они обязательно носят стратегический характер.

Стратегические задачи межевания, длившегося целую эпоху, могли определяться только характером самой эпохи. Исследуемый период принято считать переходным, во время которого одна общественная система сменяла другую. На смену преимущественно натуральному хозяйству приходило рыночное, феодально-сословный характер общественной структуры сменялся буржуазно-классовым, социальный и юридический статус всё больше определялся не происхождением, а наличием капитала. В рамках феодального общественного строя сформировался капиталистический уклад.

Неизменным было лишь то, что земля продолжала оставаться основным средством производства, главным источником дохода как в рамках старого, отживающего, так и в рамках нового, нарождающегося общественных укладов.

В этих условиях посредством межевания решался целый ряд стратегических задач.

Во-первых, осуществлялись инвентаризация и таксация земельных угодий: уточнялись площади земель, их почвенно-климатические характеристики, распределение по видам угодий и т.д.

Во-вторых, уточнялись границы владений, что способствовало укреплению права собственности, прекращению земельных споров и, в конечном счете, облегчало использование земли как товара;

В-третьих, производилась унификация владельческих прав на землю: одно сословие - единые права, а сам набор прав определялся, в свою очередь, в соответствии с социальным статусом сословия, его местом в системе общественных отношений. Следовательно, в результате межевания характер землевладения не только оставался сословным, но эта сословность еще более укрепилась, что соответствовало общим принципам социальной политики второй половины XVIII - первой половины XIX в.;

В-четвертых, происходило существенное перераспределение земельной собственности: в центральных районах страны в пользу помещиков, а на Урале в пользу помещиков, горнозаводчиков и государства. Правовую основу этого перераспределения составляло сословное межевое законодательство, основные принципы которого были заложены в Манифесте 19 сентября 1765 г., Инструкции для землемеров от 13 февраля 1766 г. и Инструкции для межевых канцелярий и контор от 25 мая 1766 г. Важнейшей из них являлась Инструкция для межевых канцелярий и контор, так как именно она стала главным источником межевых законов, просуществовавших вплоть до 1917 года. Государственное межевание охватило 35 губерний. В ходе его было выявлено 188,3 тыс. генеральных земельных дач общей площадью 275,4 млн. десятин, в том числе в трех уральских губерниях 5,3 тыс. дач площадью 63,9 млн. десятин.

Хронологически процесс межевания в России можно разбить на два периода. Первый длился с 1766 по 1796 г. и территориально распространялся в основном на центральные губернии страны, где господствовало поместное землевладение. Основная задача здесь сводилась к уточнению и официальному утверждению границ земельных владений, прекращению земельных споров и в конечном итоге - к укреплению помещичьей собственности на землю. Именно, исходя из интересов помещиков, государство отказалось от варианта межевания с проверкой владельческих прав на землю и пошло по пути решения земельных споров между помещиками за счет казенных земель. Потеряв около 50 млн. десятин, (по площади - это две губернии, подобные Оренбургской), государство тем самым прекратило старые, неразрешимые в рамках гражданского судопроизводства земельные споры между помещиками. Это позволило усилить мобилизацию земельной собственности, облегчило сделки с недвижимостью, чего требовало растущее рыночное хозяйство, но в то же время способствовало консервации традиционного сельского хозяйства латифундийного типа.

В качестве дополнительной задачи выступала ликвидация прав собственности у бывших мелких служилых людей, объединенных в межевом законодательстве термином «однодворцы» и превращение их на этом основании в одну из категорий государственных крестьян.

Второй период (1797-1888 годы) - время межевания уральских и других окраинных губерний. На Урале к началу этого периода помещичье землевладение почти вовсе отсутствовало (если исключить горнозаводские дачи), а большинство земель принадлежало государству как верховному феодальному собственнику, но реально находилось в распоряжении казенных и удельных крестьян и целого ряда других, более мелких, групп податного и неподатного населения. Подобно тому, как разнородные группы феодалов были объединены в единое сословие дворян, из которого формировался класс помещиков, так и масса многочисленных сословных групп и группок мелких земельных собственников, владельцев и пользователей формировались в единое сословие государственных крестьян, «сидевших» на государственной земле и обязанных ему за это земельной рентой. Таким образом, в уральском регионе главным объектом межевания являлись не помещичьи, а крестьянские ч' (формально государственные) и башкирские земли.

С Унификация здесь происходила не только по линии лишения мелких собственников владельческих прав, но и в направлении стандартизации надела. Исследование показало, что в уральских губерниях душевые наделы государственных крестьян после межевания были, как правило, меньше установленной для многоземельных губерний нормы в 15 десятин на ревизскую душу и заметно различались как между уездами и волостями, так и между : селениями одной волости. Размер крестьянского землевладения и качество I угодий в результате межевания изменились не в пользу крестьян. Таким образом, добиться полной унификации наделов и улучшения условий хозяйствования в результате межевания не удалось.

Технологически и организационно государственное межевание делилось на два этапа: генеральный и специальный. На генеральном этапе, закончившемся в основном к середине 1840-х годов, определялись и формально закреплялись внешние границы земельных владений (дач). Это межевание велось принудительно и за государственный счет. На специальном этапе производилось внутреннее разделение общих и чересполосных дач. Оно было добровольным и оплачивалось землевладельцами. Государство всячески поощряло их к полюбовному размежеванию, используя для этого правовые, экономические и моральные стимулы, однако полного согласия и прекращения споров добиться так и не удалось.

С целью стимулирования к полюбовному соглашению на раздел владельцев общих и чересполосных дач создавались губернские посреднические комиссии под председательством предводителей дворянства, а в уездных городах дворяне выбирали из числа местных помещиков одного или несколько посредников. Таким образом, вопросы организации специального межевания на местах передавались в руки помещиков-землевладельцев. Однако на Урале в районах, где помещичье землевладение отсутствовало, роль посредников часто выполняли губернские и ведомственные чиновники.

В уральском регионе вариантами специального являлись также особые межевания, проводившиеся на землях башкир-вотчинников, Оренбургского казачьего войска и, как показало наше исследование, горнозаводских дач. Генеральное и специальное межевания были тесно связаны и взаимно дополняли друг друга.

Региональные особенности государственного межевания уральских губерний определялись характером землевладения и землепользования в крае: слабым распространением поместного и преобладанием крестьянского надельного землевладения, наличием «особых» видов землевладения горнозаводского, башкирского - вотчинного с институтом припуска, казачьего войскового и общинного землевладения мелких сословных групп русского и не русского служилого населения). В ходе исследования были выявлены размеры землевладения отдельных сословных групп населения Урала и особенности их владельческих прав на землю.

Особые условия землевладения и землепользования в уральском регионе потребовали конкретизации и дополнения межевого законодательства специальными правовыми нормами. В ходе исследования были выявлены, систематизированы и проанализированы дополнительные статьи к общей межевой инструкции, специально изданные накануне генерального межевания уральских губерний, а также правила, регулировавшие особые межевания горнозаводских дач и башкирских вотчинных земель. В целом эти нормативные акты не противоречили общим принципам межевого законодательства, а лишь дополняли и конкретизировали его применительно к особым группам уральских землевладельцев, что должно было сократить количество спорных ситуаций. Дополнительные статьи защищали горнозаводские дачи и открывали новые возможности расширения дворянского землевладения за счет казенных угодий. В то же время указы, регулировавшие особое межевание смешанных башкирских дач, носили конфискационный характер как по отношению к вотчинникам, так и к их припущенникам. В результате государственного межевания горнозаводское, казенное и помещичье землевладение в крае расширилось, а землевладение государственных и удельных крестьян, а также башкир и их прпущенников сократилось.

Межевание крестьянских и башкирских земель сопровождалось злоупотреблениями, главным образом, со стороны землемеров, и вызывало массовое недовольство их населения.

В губерниях, включая и уральские, генеральное межевание осуществлялось под управлением губернских межевых контор, а специальные -силами уездных землемеров. Особым межеванием башкирских земель руководили губернские межевые комиссии, а после отмены крепостного права губернские по крестьянским делам присутствия. Центральными межевыми учреждениями и апелляционными инстанциями в случае несогласия землевладельцев с итогами межевания являлись московская Межевая канцелярия и межевой департамент Сената.

Организационные формы межевания на протяжении всего времени его проведения не совершенствовались, а все перестройки были связаны с этапами общего реформирования центрального и местного управления в стране. Принятые еще в середине XVIII в. основные межевые законы, порядок и техника межевания, мерительные инструменты на протяжении полутора столетий оставались практически неизменными и всё более отставали от потребностей времени и достижений науки, превратившись к началу XX в. в анахронизмы.

Таким образом, начатое как масштабная радикальная земельная реформа эпохи перехода от традиционного общества к индустриальному, государственное межевание, выполнив задачу генерального этапа, на специальном этапе, постепенно утихая, сошло на нет, превратившись во второй половине XIX в. в архаичную форму текущего землеотвода и разрешения земельных споров.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Смирнов, Геннадий Сергеевич, 2010 год

1. Государственный архив Оренбургской области

2. Ф. 1. Оренбургская экспедиция. Оп. 1. Д. 1327, 1646;

3. Ф. 6. Канцелярия оренбургского генерал-губернатора. Оп. 1. Д. 72; оп. 2. Д. 47, 607, 1808, 1898; оп. 5. Д. 10601/11, 11183; оп. 6. Д. 271, 11803/ж, 11834, 11857,12169, 12167, 12192.

4. Государственный архив Свердловской области

5. Ф. 24. Уральское горное управление. Оп. 23. Д. 5427, 6230.

6. Ф. 34. Екатеринбургская контора земских и судных дел. Оп. 1. Д. 323, 324.

7. Объединенный государственный архив Челябинской области

8. Ф. И-1.Челябинская городская дума. Оп. 1. Д. 172.

9. Ф. И-46. Челябинский уездный землемер, Оп. 1. Д. 33, 49, 52, 53, 63, 64, 66, 70, 71, 163, 458, ,547, 548, 569, 882, 963, 1060, 1061,1134, 1137.

10. Российский государственный архив древних актов

11. Госархив. Разряд 16. (Внутреннее управление). Ф. 16. Д. 683, 934, 991, 992; Ф. 55. Оп. 5. Д. 151; оп. 15. Д. 1, оп. 1. Д. 1-7.

12. Ф. 248. Канцелярия правительствующего Сената. Оп. 82. Кн. 3668, кн. 6756. Д. 40, кн. 6764. Д. 37, кн. 1786. Д. 34, оп. 84. Кн. 6834. Д. 4, кн. 6835. Д. 7, кн. 6837. Д. 1, кн. 6841. Д. 4, кн. 6848. Д. 2, кн. 6849. Д. 22.

13. Ф. 1294. Межевая канцелярия. Оп. 1. Д. 1-1294.

14. Ф. 1295. Канцелярия главного директора межевого корпуса и управляющего межевой частью Министерства юстиции. Оп. 1. Д. 24, 25.

15. Ф. 1324. Материалы генерального и специального межевания по Оренбургской и Уфимской губерниям. Оп. 1. Д. 3421, 3425, 3426, оп. 2. Д. 5,10, 22, оп. 6. Д. 353.

16. Ф. 1327. Материалы генерального и специального межевания по Пермской губернии. Оп. 1. Д. 24-71, оп. 2. Д. 5504, 5519, 5709, 5743, 5744, 5752, 5765, оп. 3. Д. 1, 2, 9, оп. 6. Д. 244, 289, 353, 377, 1574.

17. Ф. 1355. Экономические примечания к планам дач генерального межевания. Оп. 1. Д. 329-359 Вятская губерния, д. 1089-1137 - Пермская губерния, д. 332, 335, 338, 340, 343, 346, 928-941,1349, 1352, 1871-1887 -Оренбургская губерния.

18. Ф. 1356. Губернские, уездные и городские карты, планы и атласы генерального межевания. Оп. 1. Д. 7-14.

19. Ф. 1360. Московский межевой институт. Оп.1. Д. 1-3.

20. Ф. 1372. Коллекция документов елизаветинского межевания. Оп. 1. Д. 3; оп. 2. Д. 1.

21. Ф. 1472. Канцелярия центрального межевого архива. Оп. 1. Д. 17.

22. Российский государственный военно-исторический архив

23. Ф. 414. Статистические, экономические и военно-топографические сведения о России. Оп. 1. Д. 174, 309, 312, 313, 316, 321, 340, 341, 348, 385, 386, 387, 18898.

24. Ф. ВУА (Военно-ученый архив). Д. 1893, 18698, 18928, 18890, 18895.

25. Российский государственный исторический архив

26. Ф. 383. Первый департамент Министерства государственных имуществ. Оп. 6. Д. 5197/17, 5197/20.

27. Центральный государственный исторический архив республики Башкортостан

28. Ф. 1. Оренбургское губернское правление. Оп. 1. Д. 1124.

29. Ф. 2. Канцелярия оренбургского генерал-губернатора. Оп. 1. Д. 2554.

30. Ф. 6. Канцелярия оренбургского гражданского губернатора. Оп. 2. Д. 569, 584, 691, 695, 727, 763/48, 867884, 1544, 1808, 1898, 1907/1, 2080, 2196.

31. Ф. 138.Оренбургская казенная палата. Оп. 1. Д. 1402, 1690, 1698, 1770, 2554.

32. Ф. 172. Комиссия по наделению землей башкирских припущенников. Оп. 1. Д. 237.

33. Ф. 351. Уфимская губернская землеустроительная комиссия. Оп. 1. Д. 47, 154.1.. Нормативные правовые документы

34. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 3-е Текст. -СПб.: Государственная типография. Т. 2. № 5652.

35. Законы Российской империи о башкирах, мишарях, тептярях и бобылях Текст. / Сост. Ф.Х. Гумеров. Уфа: Китал, 1999. - 567 с.

36. Материалы по истории России. Сборник указов и других документов, касающихся управления и устройства Оренбургского края. 1735 и 1736 годы Текст. Т. 2. / Сост. А.И. Добросмыслов. - Оренбург: [б. и.], 1900.

37. Положение о башкирах. Издание неофициальное Текст. / Составил И.А. Тукман. Уфа: [б. и.], 1912.

38. Положение о размежевании земель Оренбургского войска Текст. -[Б. м. : б. и.], 1867.

39. Сборник законов, распоряжений и сведений для руководства при размежевании башкирских дач Текст. СПб.: [б. и.], 1899.I

40. Свод военных постановлений Текст. СПб.: [б. и.]. Кн. 2, ч. 1., ст. 5401-5534, 5675-5747, 5814-5997, 6289-6300.

41. Свод законов гражданских и межевых. В 2 ч. Ч. 2. Законы межевые. -СПб.: б. и., 1842.

42. Свод законов межевых. -М.: б. и., 1911.

43. Свод законов Российской империи. Т. 10. - Ч. 3. - Законы межевые. -СПб.: б. и., 1857.1.I. Периодические издания

44. Журнал министерства внутренних дел. 1841. № 1.

45. Журнал министерства государственных имуществ. 1831. № 3; 1843. -№ 6; 1844. - № 7; 1845. - № Ю; 1846. - № 7, 10-12; 1850. - № 11-12; 1851. -№ 12; 1854. -№3.

46. Оренбургские губернские ведомости: 1847. № 3, 29, 33; 1851. - № 15 12; 1854.-№32; 1858.-№ 24, 51; 1863.-№22, 26.1.. Географо-статистические и хозяйственно-экономические обзоры

47. Военно-статистический обзор Российской империи Текст. Т. 5. — Ч. 1. - Казанская губерния; Т. 5. - Ч. 3 - Оренбургская губерния. - СПб.: [б. и.], 1848; Тобольская губерния. - СПб.: [б. и.], 1849. - Т. 16. -Ч. 1.

48. Военно-статистическое обозрение Российской империи Текст. Тобольская губерния. Т. XVII. - СПб.: [б. и.], 1849. - Ч. 1-3; Т. XIV; Самарская губерния. Т. 5. -Ч. 3. - СПб.: [б. и.], 1853.

49. Материалы для преобразования межевой части в России: Записка, сост. по распоряжению и указанию управляющего Межевым корпусом Текст. -Ч. 1. СПб.: [б. и.], 1864-1866.-46 с.

50. Материалы для статистики России, собираемые по ведомству Министерства государственных имуществ Текст. Вып. 2. СПб., 1859; вып. 3. -СПб., 1861; вып. 4. - СПб.: [б. и.], 1861.

51. Материалы к истории Оренбурга. Труды Оренбургской ученой архивной комиссии Текст. Вып. 11. - Т. 11. - Оренбург: [б. и.], 1903.

52. Материалы по истории Башкирской АССР Текст. Т. 1. - М.; Л.: Изд-во Акад. наук, 1936. - 631 е.; Т. 3. - М.; Л., 1949 - 691 е.; Т. 4. - Ч. 1. - М., 1956. - 494 е.; Т. 4. - Ч. 2. - М., 1956. - 666 с. Т. 5. - М., 1960. - 783 с.

53. Материалы по статистике, географии, истории и этнографии Оренбургской губернии Текст. Вып. 1. Оренбург: Оренбург. Губерн. Стат. Ком., 1877.-176 с.

54. Описание Тобольского наместничества Текст. / Подг. к печати А.Д. Колесников. Новосибирск: [б. и.], 1982. 123 с.

55. Отчет Уфимской межевой комиссии о размежевании башкирских дач за время 1898-1912 гг. Текст. Уфа: Паровая типо-литография Н.В. Шаровкина. - 1912 г. - 102 с.

56. Отчеты министра государственных имуществ Текст. // ЖМГИ. 1844. -Т. 18; 1845.-Т. 17; 1851. Т. 41.

57. Сборник статистических сведений о России Текст. / Ред. М.П. Заблоцкого-Десятовского. Кн. 1. СПб.: Изд-во Стат. отдела РГО, 1851. - 275 с.

58. Статистика землевладения. 1905 г. Текст. Т. 36. - СПб.: [б. и.], 1906.

59. Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России. По данным обследования, проведенного статистическими учреждениями МВД Текст. Вып.6. Губернии приуральской группы и Крайнего Севера. СПб.: [б. и.], 1884.

60. Статистический обзор государственных имуществ за 1858 год Текст. -СПб.: [б. и.], 1961.

61. Руководство по межеванию и, землеустройству, для обучения в Уфимской школе урядников и полицейской стражи Текст. / Сост. Помощник Новгородского Губернского Землемера Л.Ф. Ниьслевский. Уфа: Электрическая губернская типография, 1913. - 85 с.

62. Хозяйственно-статистический атлас Европейской России Текст. Изд. 3.-СПб.: [б. и.], 1857.

63. V. Общая и специальная литература

64. Акманов, А.И. Земельная политика царского правительства в Башкирии (вторая половина XVI начало XX вв.) Текст. / А.И. Акманов. - Уфа: Башкирское издательство «Китап», 2000. - 208 с.

65. Акманов, А.И. Земельные отношения в Башкортостане и башкирское землевладение во второй пол. XVI начале XX в. Текст. / А.И. Акманов. -Уфа: Китап, 2007. - 360 с.

66. Акманов, А.И. Правительственные указы по земельному вопросу в Башкирии (30-е гг. XVIII 30-е гг. XIX вв.) Текст. / А.И. Акманов // Социально-экономическое развитие и народные движения на Южном Урале и в Среднем Поволжье. - Уфа: [б. и.], 1990.

67. Акманов, А.И. Проведение генерального межевания на Южном Урале (1798 1842 гг.) Текст. / А.И. Акманов // Вестник МГУ. - Сер. 8. История. -2001.-№ 6.-С. 62-79.

68. Аксаков, С.Т. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии Текст. / С.Т. Аксаков. -М.: Изд-во «Правда», 1987. 464 с.

69. Алекторов, А.Е. История Оренбургской губернии Текст. / А.Е. Алекторов. Изд. 2-е. - Оренбург: тип. Б. Бреслина, 1883. - 128 с.

70. Алпевский, А. Межевое и землеустроительное законодательства: Сборник сведений, необходимых для землемеров землеустроительных комиссий Текст. / А. Алпевский. Тула: Электропечатня типография И.Д. Фортунатова, 1911. - 145 с.

71. Апухтин, A.JI. Очерк истории Константиновского межевого института с 1779 по 1879 год Текст. / A.JL Апухтин. Спб.: Тип. В. С. Балашева, 1879. -350 с.

72. Арсеньев, К.И. Статистические очерки России Текст. / К.И. Арсеньев. СПб.: тип. Имп. Акад. наук, 1848. - 503 с.

73. Ассонова, А.Ф. Из истории правительственного межевания Западной Сибири (1804-1843) Текст. / А.Ф. Ассонова // Вопросы истории Сибири. -Вып. 5.-Томск, 1970.

74. Асфандияров, А.З. История башкирских сел Пермской и Свердловской областей Текст. / А.З. Асфандияров. Уфа: Китап. - 1999. - Кн. 8. - 256 с.

75. Асфандияров, А.З. История сел и деревень Башкортостана Текст.: Справочник: Кн. 1 / А.З. Асфандияров. Уфа: Китап, 1997. - 222 с.

76. Бикбулатов, Н.В. Земледелие зауральских башкир в XIX начале XX в. Текст. / Н.В. Бикбулатов, М.В. Мурзабулатов // Этнография Башкирии. - Уфа.: [б. и.], 1976.-С. 97-117.

77. Бухерт, В.Г. Архив межевой канцелярии (1768-1918) Текст. / В.Г Бухерт. М.: Издательский центр Российского государственного гуманитарного университета, 1997. — 112 с.

78. Булыгин, И.А. Положение крестьян и товарное производство в России. Вторая половина XVIII века. На материалах Пензенской губернии Текст. / И.А. Булыгин. М.: Наука, 1966. - 216 с.

79. Васильчиков, А.И. Землевладение и земледелие в России и других Европейских государствах Текст. Т. 2. / А.И. Васильчиков. - СПб: тип. М.М. Стасюлевича, 1876. - 443 с.

80. Васильчиков, А.И. Сельский быт и сельское хозяйство в России Текст. / А.И. Васильчиков. СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1881. - 163 с.

81. Веселовский, С.Б. Сошное письмо: Исследование по истории кадастра и посошного обложения Московского государства Текст. / С.Б. Веселовский. -М.: Типография Г. Лисснера и Д. Собко, 1915-1916. Т. 1, 1915 - 460 е.; Т. 2, 1916.-726 с.

82. Вешняков, В.И. Крестьяне-собственники в России. Историко-статистический очерк Текст. / В.И. Вешняков. — СПб.: тип. В. Безобразова и К., 1858.- 134 с.

83. Водарский, Я.Е. Земельные угодья и землевладение на Урале в XVII -первой половине XIX в. Текст. / Я.Е. Водарский // Крестьянство Урала в эпоху феодализма. Свердловск: УрО АН СССР, 1988. - С. 47-60.

84. Волков, Н.Г. Новые законы о землеустройстве Текст. / Н.Г. Волков. -СПб.: Тип. М. Меркушева, 1914.-690 с.

85. Галигузов, И.Ф. Станица Магнитная Текст. / И.Ф. Галигузов, В.П. Баканов. Магнитогорск: Изд-во ЧелГУ, 1994. - 397с.

86. Галиева, Е.Б. Земельная политика правительства во второй половине

87. XIX начала XX вв. и ее осуществление на Южном Урале Текст.: дис.канд. ист. наук: 07.00.02 / Галиева Елена Борисовна. Оренбург (ОГУ), 2006. -181 с.

88. Герасимюк, В.Р. Краткий исторический очерк Центрального межевого архива Текст. / В.Р. Герасимюк // Архивное дело. 1939. - № 3 (51).

89. Герман, И.Е. История межевого законодательства от Уложения до Генерального межевания (1649-1765) Текст. / И.Е. Герман. М.: Тип. И.Я. Полякова, 1893. - 380 с.

90. Герман, И.Е. История русского межевания Текст. Изд. 1 / И.Е. Герман. М.: Типо-лит. В. Рихтер, 1907. - 299 с.

91. Герман, И.Е. История русского межевания Текст. Изд. 2. / И.Е. Герман. -М.: Типо-лит. В. Рихтер, 1910. 302 с.

92. Герман, И.Е. История русского межевания Текст. Изд. 3. / И.Е. Герман. -М.: Типо-лит. В. Рихтер, 1914. 291 с.

93. Герман, И.Е. Крестьянское землеустройство Текст. Изд. 1. / И.Е. Герман. М.: Типо-лит. В. Рихтер, 1909. - 172 с.

94. Герман, И.Е. Крестьянское землеустройство Текст. Изд. 2. / И.Е. Герман. М.: Типо-лит. В. Рихтер, 1913. - 208 с.

95. Герман, И.Е. Материалы к истории Генерального межевания в России Текст. / И.Е. Герман. -М.: Тип. В. Рихтер, 1911. 193 с.

96. Герман, И.Е. Состояние поземельной собственности в России накануне генерального межевания Текст. / И.Е. Герман. М.: Типолитография Д.А. Бонч-Бруевича, 1894. - 13 с.

97. Горовой, Ф.С. Падение крепостного права на горных заводах Урала Текст. / Ф.С. Горовой. Пермь: Кн. изд-во, 1961. - 408 с.

98. Горский, A.A. Экономические примечания к Генеральному межеванию как источник по истории сельского хозяйства России во второй половине XVIII в. Текст. / A.A. Горский // История СССР. 1984. - № 6. - С. 117-122.

99. Давлетбаев, Б.С. К эволюции социально-политического положения тептярей в 1-й половине XIX века Текст. / Б.С. Давлетбаев // XXVI съезд КПСС и проблемы аграрной истории СССР. Уфа: Башк. книж. изд-во, 1984. -С. 344-351.

100. Дебу, И. Топографическое и статистическое описание Оренбургской губернии в нынешнем ее состоянии Текст. / И. Дебу. М.: Университетская типография, 1837. - 127 с.

101. Дензин, П.В. Межевание и землеустройство в России Текст. / П.В. Дензин. Пенза: Паровая Типография-литография Е.М. Грушецкой, 1909. -76 с.

102. Дружинин, Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д.Киселева Текст. / Н.М. Дружинин. Т. 1-2. - М.; Л.: [б. и.], 1946-1958. Т. 1, 1946. -636 е., Т. 2, 1958.-620 с.

103. Емельянов, Н.Ф. Поземельные отношения в Сибири при феодализме Текст.: учебное пособие / Н.Ф. Емельянов. Свердловск: Изд-во УрГУ, 1990. -122 с.

104. Емельянов, Н.Ф. Условия формирования поземельных отношений в Сибири при феодализме Текст.: учебное пособие / Н.Ф. Емельянов. Курган: Изд-во КГУ, 1991.-108 с.

105. Ершов, Г.Г. Статистический очерк распределения поземельной собственности в Уфимской губернии Текст. / Г.Г. Ершов // Записки императорского русского Географического общества. По отделению статистики. Т.6. - СПб.: [б. и.], 1899. - С. 209-229

106. Земельная политика царизма Текст. // Башкортостан. Краткая энциклопедия. Уфа: Башкирская энциклопедия, 1996. - С. 277.

107. Зобов, Ю.С. Численность и состав помещичьих крестьян Оренбургской губернии в конце XVIII первой половине XIX Текст. / Ю.С. Зобов //

108. Демографические процессы на Урале в эпоху феодализма: Сб. науч. трудов. -Свердловск: УрО АН СССР, 1990. С. 66-76.

109. Жуковский, И.В. Краткое географическое и статистическое описание Оренбургской губернии в нынешнем ее состоянии Текст. / И.В. Жуковский. -Сост. в 1832 г. 2-е изд. с прим. и доп. - Уфа: Изд. Уфим. стат. ком., 1880. -103 с.

110. Иванов, П.И. О генеральном межевании земель в России и полюбовном специальном размежевании в Московской губернии Текст. / П.И. Иванов. -[Б. м.: б. и.], 1843.-45 с.

111. Иванов, П.И. Опыт исторического исследования о межевании земель в России Текст. / О генеральном межевании земель в России. М.: тип. С. Селиванского, 1846. - 148 с.

112. Иверонов, И.А. К вопросу о комплектовании межевого ведомства Текст. / И.А. Иверонов. М.: Печ. А.И. Снегиревой, 1897. - 23 с.

113. Иверонов, И.А. Московский сельскохозяйственный институт за шесть лет (1909-1914) Текст. / И.А. Иверонов. М.: Тип. В. Киршбаума, 1914. - 14 с.

114. Иверонов, И.А. О землемерном образовании Текст. / И.А. Иверонов. -М.: Печ. А.И. Снегиревой, 1898. 24 с.

115. Иверонов, И.А. Основы межевого и землеустроительного дела Текст. / И.А. Иверонов. -М.: Тип. О.Л. Сомовой, 1910. 72 с.

116. Иверонов, И.А. Основы землеустроительного дела Текст.: Из лекций, чит. в Моск. с.-х. и Моск. коммерч. ин-тах / И.А. Иверонов. М.: Высш. шк., 1915.-92 с.

117. Игнатьев, Р.Г. Взгляд на историю Оренбургского края Текст. / Р.Г. Игнатьев // Оренбургские губернские ведомости. 1881. - № 29.

118. Ильюшина, Т.В. К истории генерального межевания в России Текст. / Т.В. Ильюшина // Институт истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова. Годичная научная конференция. 2007. М.: ИДЭЛ, 2008. -С. 422-425.

119. История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX в. Текст. / Отв. ред. д-р ист. наук Х.Ф. Усманов. Уфа: Китап, 1997. - 520 с.

120. История Башкортостана с древнейших времен до наших дней Текст.: в 2 т. Уфа: Китап, 2004. - Т. 1: История Башкортостана с древнейших времен до конца XIX в. / Отв. ред. И.Г. Акманов. - 2004. - 486 с.

121. История Курганской области Текст. Т. 1. - Курган: Изд-во Кург. гос. пед. ин-та, 1995. - 370 с.

122. История Удмуртии. Конец XV начало XX века Текст. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН. - 2004. - 465 с.

123. История Урала с древнейших времен до 1861 г. Текст. / A.B. Бакунин [и др.]; Отв. ред. A.A. Преображенский. М.: Наука, 1989. - 604 с.

124. История Урала Текст. В 2 т. Т. 1. - Пермь: Изд-во ПГУ, 1976. - 499с.

125. История Урала Текст.: Учебное пособие (региональный компонент). -Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2002. 260 с.

126. Кабузан, В.М. Государственные крестьяне России в XVIII в. 50-х годах XIX в.: Численность, состав и размещение Текст. / В.М. Кабузан // История СССР. - 1988. - № 1. - С. 42-56.

127. Кабузан, В.М. Изменения в размещении населения России в XYIII -первой половине XIX в. Текст. / В.М. Кабузан. -М.: Наука, 1971. 190 с.

128. Кабузан, В.М. Население Урала в 20-60 годах XVIII в. (численность, размещение, этнический состав Текст. / В.М. Кабузан // Демографические процессы на Урале в эпоху феодализма: Сб. науч. трудов. Свердловск: УрО АН СССР, 1990. - С. 47-65.

129. Кавелин, С.П. Исторический очерк поземельного устройства государственных крестьян Текст. / С.П. Кавелин. М.: Типо-литография1. B.Рихтер, 1912.-72 с.

130. Кавелин, С.П. Из истории поземельной собственности Текст. /

131. C.П. Кавелин. Ростов-на-Дону: «Дон. речь» Н. Парамонова, 1906. - 31 с.

132. Камкин, A.B. Воздействие крестьянства на законодательное оформлении уравнительно-передельной общины в конце XVIII века Текст. / A.B. Камкин // XXVI съезд КПСС и проблемы аграрной истории СССР. Уфа: [б. и.], 1984. - С. 432-438.

133. Киевская, Е.С. Исторический аспект генерального межевания Текст. / Е.С. Киевская // Землеустройство, кадастр и мониторинг земель. 2007. - № 10.- С. 20-22.

134. Ковальченко, И.Д. Динамика уровня земледельческого производства в России в первой половине XIX в. Текст. / И.Д. Ковальченко // История СССР.- 1959. -№ 1. С. 53-86.

135. Ковальченко, И.Д. К вопросу о товарности земледелия в России в первой половине XIX в. Текст. / И.Д. Ковальченко // Тезисы докладов и сообщений шестой сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. 1963 г. Вильнюс: [б. и.], 1963. - С. 195-198.

136. Ковальченко, И.Д. Русское крепостное хозяйство в первой половине XIX века Текст. / И.Д. Ковальченко. М.: Изд-во МГУ, 1967. - 276 с.

137. Когут, М.Т. Роль землеустроительных работ в подготовке аграрного законодательства царизма в Сибири в конце XIX в. Текст. / М.Т. Когут // Экономические и социальные проблемы Сибири. Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 1984. - С. 72-89.

138. Колесников, П.А. Северная деревня в XV первой половине XIX века Текст. / П.А. Колесников. - Вологда: [б. и.] 1976.

139. Кондрашенков, A.A. Заселение и экономическое освоение Зауралья русскими крестьянами в XVII первой половине XIX веков Текст. / A.A. Кондрашенков. - Шадринск: Издательство Шадринского педагогического института, 1997. - 30 с.

140. Кондрашенков, A.A. Крестьяне Зауралья в XVII XVIII веках Текст.- Ч. 1.: Заселение территории русскими / A.A. Кондрашенков. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1966. - 176 с.

141. Кондрашенков, A.A. Крестьяне Зауралья в XVII XYIII веках Текст.- Ч. 2.: Экономика и положение крестьян / A.A. Кондрашенков. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1969. - 276 с.

142. Красноперов, Е.И. Сельскохозяйственные нужды Пермского края Текст. / Е.И. Красноперов. Пермь: тип. Губернской земской управы, 1881. -231 с.

143. Крестьянство Сибири в эпоху феодализма. Новосибирск: Наука, 1982.- 504 с.

144. Кулбахтин, Н.М. Горнозаводская промышленность в Башкортостане. XVIII век Текст. / Н.М. Кулбахтин. Уфа: изд-во «Китап», 2000. - 279 с.

145. Лаппо-Данилевский, A.C. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен Смуты до эпохи преобразований Текст. /

146. A.C. Лаппо-Данилевский. СПб.: тип. И.Н. Скороходова, 1890. - 557с.

147. Ленин, В.И. Развитие капитализма в России Текст. / В.И. Ленин // Полн. собр. соч. Т. 3. -М.: Госполитиздат, 1978. 792 с.

148. Ленин, В.И. Аграрный вопрос в России к концу XIX в. Текст. /

149. B.И. Ленин // Полн собр. соч. Т. 17. М.: - С. 57-137.

150. Лепехин, И.И. Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства Текст. / И.И. Лепехин. СПб.: При Имп. Акад. наук, 1795-1802. Т. 1-3.

151. Лепехин, И.И. Продолжение записок академика Лепехина (от Табынска до Екатеринбурга) / И.И. Лепехин Текст. СПб.: При Имп. Акад. наук, 1822. Т. 4.

152. Литвак, Б.Г. Очерки источниковедения массовой документации XIX -начала XX в. М.: Наука, 1979. - 294 с.

153. Маттель, А.И. Судебно-межевое разбирательство по уставу гражданского судопроизводства: С прил. подлежащих статей Зак. меж. Текст. / А.И. Маттель СПб.: Тип. Н.К. Мартынова, 1912. - 198 с.

154. Милов, Л.В. Исследование об «Экономических примечаниях» к генеральному межеванию Текст. / Л.В. Милов. М.: Изд-во МГУ, 1965. -312 с.

155. Мозель, X. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Пермская губерния Текст. / X. Мозель. -СПб.: Типография Ф. Персона, 1864. Ч. 2. 835 с.

156. Мурзабулатов, М.В. Зауральские башкиры в XIX начале X веков Текст. / М.В. Мурзабулатов // Урал в прошлом и настоящем. Екатеринбург: «Банк культурной информации», 1998. Ч. 1. - С. 178-183.

157. Носенко, Д.А. Производство судебно-межевых дел в судебных установлениях: Подлежащие узаконения с разъяснениями по решениям Гражд. кас. деп. и общ. собр. Прав. Сената Текст. / Д.А. Носенко. СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1892. - 64 с.

158. От землемерной школы до университета по землеустройству за 17791999 годы Текст. / Под ред. С.Н. Волкова. М.: Колос, 1999. - 512 с.

159. Очерки истории Челябинской области Текст. Ч. 1. Челябинск: Юж-Урал. кн. изд-во, 1991. - 192 с.

160. Очерки по истории Башкирской АССР Текст. Т. 1.4. 1. - Уфа: Башк. кн. изд-во, 1956 - 303 е.; Т. 1. Ч. 2. - Уфа: Башк. кн. изд-во, 1959. - 540 с.

161. Павлуцких, Г.Г. Обзор работы межевых комитетов в Курганском округе в 1782-1861 гг. Текст. / Г.Г. Павлуцких // Земля Курганская: Прошлое и настоящее. Вып. № 3. Курган: [б. и.], 1992. - 316 с.

162. Паллас, П.С. Путешествие по разным местам Российского государства Текст. / П.С. Паллас. Ч. 2. Кн. 1. СПб.: При Имп. Академии наук, 1786. -476 е.; Ч. 2. Кн. 2. - СПб.: При Имп. Академии наук, 1786. - 571 с.