География русской диаспоры в XX веке: Региональный аспект тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 25.00.24, кандидат географических наук Бутузов, Алексей Геннадьевич

• Бутузов, Алексей Геннадьевич
• кандидат географических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат географических наук Бутузов, Алексей Геннадьевич

Введение.

Глш I. Русские и проблемы этяичности.

1.1.0 феномене этичности.

1.2. Зарубежные русские: маргинальная этичность.

Глава П. Русская диаспора в страшх Нового Зарубежья.

2.1. География русских в бывших союзных республиках: исторический очерк.

2.2. Русские как традиционный элемент этнической мозаики Украины, Беларуси и Моцдовы.

2.3. К вопросу о становлении русских общин в странах Балтии.

2.4. Закавказье: исход русских.

2.5. Особая роль Казахстана в развитии переселений русских.

2.6. Средняя Азия в свете проблем массовой репатриации русских.

Глава Ш. Русская диаспора в странах Старого Зарубежья.

3.1. Зарубежные русские общины в XX в. (исгорико-географический ракурс).

3.2. Страны Черноморско-Средиземноморского бассейна в орбите послереволюционной эмиграции.

3.3. Страны Балтийского бассейна - магистральное направление русского исхода.

3.4. Западная Европа - ведущий очаг довоенного русского рассеяния.

3.5. Восточная и Центральная Азия: итоги дерусификации.

3.6. Австралия и Океания: малоизученные аспекты русского переселенческого движения.

3.7. Северная Америка - крупнейший очаг русского эмиграции. 158 3.8.0 становлении русских общин в Латинской Америке. 173 Заключение. 184 Литература. 192 Приложение.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «География русской диаспоры в XX веке: Региональный аспект»

Актуальность темы исследования. В последние десятилетия при нарастающем влиянии этнического фактора на ход политических, экономических, социальных и культурных процессов приобрел особую значимость вопрос о роли диаспор в современном мире. Многие влиятельные общины, в первую очередь еврейская в Северной Америке, ханьская в Юго-Восточной Азии, японская в Латинской и Северной Америке, превосходно приспособившись к процессу интернационализации мирохозяйственных связей, выступают инициаторами региональной и даже глобальной интеграции. В этих условиях крупные инвестиции в новейшие отрасли промышленности, транспортную и социальную инфраструктуру, содействие деловым контактам, предоставление кредитов, пожертвований со стороны зарубежных общин соответствующим национальным государствам становятся весьма ценными (Китай, Израиль, Италия, Япония).

Диаспоры все чаще рассматриваются в качестве важного фактора внешнеполитической жизни, гаранта экономической стабильности и процветания «материнских» стран (Армения), их отдельных регионов (юго-восточные провинции Китая). Более того, зарубежные общины вносят значительную лепту в дело сохранения этничности национальными ядрами, а в некоторых случаях, по сути во многом определяют ход этнического развития своих народов (в частности, «черкесские» колонии в Турции, Иордании и Сирии). Но зачастую диаспоры используются как проводники иностранного влияния в странах проживания (еврейские общины в Северной Америке, японские - в Латинской Америке, ханьские - в Юго-Восточной Азии), либо служат катализатором социально-политической напряженности в странах происхождения (армянские общины США, Франции, канадские украинцы, представители горских народов Северного Кавказа на Ближнем Востоке). Полагаем, в обозримой перспективе можно ожидать дальнейшего увеличения вклада диаспор в систему международных отношений. Тем более, что в XX в. в связи с резкой активизацией внешних миграций и кардинальных изменений политической карты мира процесс формирования новых диаспор приобрел всепланетарный и нарастающий характер.

Актуальность темы настоящей диссертации обусловлена поисками решения целого комплекса обострившихся политических, экономических и социокультурных проблем, связанных с феноменом русской этничности. Усилению интереса к проблемам соотечественников за рубежами России во многом способствовало развитие дезинтеграционных тенденций на территории бывшего СССР в последнее десятилетие XX в. Ратификация Беловежских соглашений в одночасье привела к беспрецедентному увеличению численности зарубежных русских (по оценкам, от нескольких сотен тыс. до 26,6 млн. чел.), превратив их в одну из крупнейших диаспор мира. Ситуация осложняется непрекращающейся массовой репатриацией из «новых независимых государств» русских и других русскоязычных жителей.

Второй блок вопросов, затронутых в диссертации, связан с резко возросшей накануне распада СССР эмиграцией за пределы постсоветского пространства, прежде всего из России. Активизация переселений за границу обусловила обострение в России ряда сложных проблем. В этой связи особого внимания заслуживает массовый отток ученых и высококвалифицированных специалистов, исчисляемый за 90-е г.г. XX в. 200-300 тыс. чел. К настоящему времени «утечка мозгов» фактически привела к ослаблению или подрыву кадрового потенциала многих отечественных отраслей промышленности и направлений науки. Вместе с тем отток части предпринимателей способствует расширению делового сотрудничества со странами Дальнего зарубежья. Эти процессы стимулируют интерес российской общественности к судьбе русских за пределами бывшего Советского Союза: ведь именно благодаря «старой» диаспоре русское рассеяние имеет столь широкое распространение.

В качестве объекта исследования выступают зарубежные русские общины. Специфика выбранного объекта состоит: в глобальном характере г расселения русских за рубежами России; в длительном формировании тамошних русских общин; отсутствии центров, координирующих политическую, финансовую и культурную деятельность зарубежных русских общин на уровне всей русской диаспоры, а не только в рамках отдельных стран и регионов.

Предмет исследования. Исстари эмиграция воспринималась общественным мнением как явление, противоречащее русскому национальному характеру. Традиция негативного отношения к исходу за рубеж была продолжена и в советский период. Официальные отечественные источники именовали зарубежные русские общины не иначе, как «эмиграция», «колония», а не «русское население». Думается, тем самым акцентировалось внимание на противоестественности феномена исхода русскому национальному духу, хотя термин «диаспора» активно употреблялся применительно к еврейскому и армянскому рассеянию. Во многом поэтому, при изучении русской эмиграции основное внимание уделялось историческому, литературному, искусствоведческому и в особенности политическому аспектам. Однако с конца 80-х и особенно начала 90-х г.г. XX в. отечественная элита, а в какой-то мере и широкие слои населения подвергли переоценке ранее сложившийся стереотип восприятия русской эмиграции. В свою очередь это стимулировало всестороннее изучение зарубежных русских общин, включая пространственный аспект их организации. Таким образом, предметом исследования выступает география зарубежного русского населения.

Степень изученности проблемы. Исследования отечественных географов, демографов, социологов, политологов по этнической тематике приобрело за последнее десятилетие широкий размах. Во многом это явилось закономерным итогом популяризации с 60-х г.г. XX в. реанимированного Широкогоровым С.М. термина «этнос» с последующим расширением круга вопросов, оказавшихся в поле зрения ученых. Более того, изучение комплекса проблем, касающихся этносоциальной и этнополитической тематики, стало s одним из важнейших направлений современной науки. Учитывая масштабы репатриационных движений на постсоветском пространстве, их преимущественно стрессовый, вынужденный характер, это далеко не случайно. Только этническим аспектом миграциологии занимается до пятидесяти известных российских исследователей.

В теоретическом отношении диссертация опирается на работы Зайончковской Ж. А., Витковской Г.С., Покшишевского В. В., Рыбаковского JLJI., Хорева Б.С., Ионцева В. А., Здравомыслова А.Г., Мукомель В.И., Савоскул С., Регент Т. М., Фрейкман-Хрусталевой Н.С. Особого внимания заслуживают работы видного отечественного историка Кабузана В.М., впервые рассмотревшего пространственно-временную организацию русской диаспоры как мирового феномена с акцентом на изучении историко-географического, социодемографического и лимологического (пространственных рубежей) аспектов. Региональный «пласт» в изучении этномиграционной тематики представлен работами Савоскул M., Гинзбурга А.И., Голубева А.Н., Глубоцкого А., Панарина С., (в Новом зарубежье), Нитобурга ЭЛ., Владимирской Т.Л., Волкова Г.Г., Белова Д.В., Берзиной М.Я., Мартынова Б.Ф., Дик E.H., Супян В.Б. ,Черкасова А.И., Тагор C.B., Шейнбаума Л.С. (в Старом зарубежье). Собственно этнологическая и этнополитическая составляющие диссертации базируются на исследованиях Колосова В.А., Мироненко Н.С, Дробижевой Л.М., Козлова В.И., Тишкова В.А., Попова Б. В. Сведения о русской эмиграции взяты из источников литературно-исторического жанра и художественных произведений Раева M., Ковалевского П.Е., Башкировой Г., Васильева Г., Даватца В., Ильиной Н. И., Окунцова И.К. и других.

Научная новизна диссертации. Продолжающаяся дифференциация социальной географии как науки о взаимодействии многообразных социальных объектов в их с природой и хозяйством обусловила междисциплинарный характер исследования (на стыке теорий миграций и межэтнических процессов). В диссертации предпринята попытка впервые дать комплексную географическую характеристику поэтапного формирования и развития русской диаспоры с особым вниманием к расселенческому аспекту. Это позволило, полагаем, в какой-то степени объяснить зачастую весьма выраженную социокультурную неоднородность зарубежного русского населения в контексте его «волновой» (переселенческой) структуры. В работе выделены группы факторов, обусловивших сдвиги в расселении русской диаспоры. Автором предложена система типологических черт для русских общин в различных странах (регионах), а также, возможно, намечены контуры географической релятивности критериев русской этничности; впервые составлена серия картосхем, в определенной мере отражающих эволюцию территориальной структуры русской диаспоры в XX в.

Пространственные рамки исследования включают русское население за рубежами России. При этом понятие «Россия» рассматривается исторически (Российская империя, РСФСР до и после образования СССР и, наконец, Российская Федерация в её современных границах). Пространственная дихотомия современной русской диаспоры подчеркивается использованием в отношении «новых независимых государств» синонимичных понятий «Новое» или «Ближнее Зарубежье», а применительно к странам вне постсоветского пространства - соответственно терминов «Старое» либо Дальнее зарубежье». Приоритетное и разностороннее изучение многими направлениями отечественной науки проблем русского населения в «новых независимых государствах» в 90-е г. г. XX в. предопределило непропорционально большое в сравнении с удельным весом во всей диаспоре внимание автора к вопросам географии русских вне пространства бывшего СССР.

Временные рамки исследования. Подавляющее большинство присоединенных в ХУ1-ХУН в.в. к Российскому государству территорий Поволжья, Урала, Северного Кавказа, южные районы Сибири и Дальнего Востока из-за своей малолюдности довольно быстро стали частью основного русского ареала. Поэтому последующие центробежные движения русских могут рассматриваться как волны, породившие современную русскую диаспору. Это объясняет необходимость краткого экскурса в раннюю историю формирования зарубежных русских общин. Однако вплоть до начала XX в. отсутствовали объективные предпосылки для развития массовой русской эмиграции и «внутренней колонизации» национальных окраин. Это позволяет ограничить временные рамки диссертации ушедшим столетием.

Цель диссертации состоит в комплексной географической характеристике русской диаспоры, изучении сдвигов в размещении зарубежных русских общин, анализе их причин. Для достижения поставленной цели автором решались следующие задачи: выявить границы вариативности критериев русской этничности в среде зарубежных русских; провести сравнительный анализ сдвигов в расселении русских в Дальнем и Ближнем зарубежье; сравнить совокупность факторов, обусловивших современное расселение зарубежных русских в группах стран и регионах; дать типологию территориальных групп русских; составить картосхемы, отображающие важнейшие сдвиги и расселение зарубежных русских.

Методической и теоретической базой диссертации послужили системно-структурный подход к изучению населения, основополагающие концепции в области социальной и экономической географии, прежде всего географии миграций и этносов, труды отечественных географов, этнологов, политологов, историков, социологов. Автор опирался на положения теорий миграций населения и этнических процессов. Широкие хронологические рамки настоящей работы и высокая степень политизации использованных источников потребовали применения историко-географического и политологического методов. Обширный статистический материал позволяет говорить о статистико-географическом методе исследования. Специфическим способом изучения можно считать широко представленные собственно картографический и этнографический методы.

Информационной основой диссертации стали статистические сборники и данные переписей населения СССР, монографии отечественных и зарубежных исследователей, материалы периодических изданий.

Практическая значимость и апробация исследования.

Теоретические положения и практические рекомендации могут быть использованы в развитии теоретических и методологических подходов для решения проблем, связанных с явлением этнической, экономической и политической миграций населения в России и за ее пределами. Автор выступал на научных чтениях на географическом факультете МПГУ в 1999, 2000 и 2002 г.г.; по теме диссертации опубликованы 2 статьи.

Объем и структура диссертации. Диссертация включает введение, 3 главы, заключение (всего 189 страниц, включая 19 карт органически связанных с текстом), список литературы из 195 источников, приложение из 11 таблиц. Глава I. Русские и проблемы этничности.

Заключение диссертации по теме «Экономическая, социальная и политическая география», Бутузов, Алексей Геннадьевич

Заключение.

Не претендуя на создание собственной теории, автор взял на себя смелость изложить в диссертации некоторые собственные подходы и предложения:

1. Автору в какой-то мере удалось прояснить некоторые аспекты, касающиеся сложного феномена, именуемого «диаспора». Полагаем, этот термин более адекватно отражает суть рассматриваемого явления применительно к территориальным группам русских, проживающих вне «исторической» России. Это дает основание несколько ограничить использование термина «диаспора» в отношении русского населения всего российского (национального) ареала. В свою очередь, это более или менее определенно раскрывает суть феномена рассеяния, как образования, определяемого не по формальному государственно-политическому критерию, а значит, не сводимого к политико-административным рубежам. Кроме того, полагаем, использование факта наличия (или отсутствия) общественно-политических связей между территориально разрозненными группами зарубежных русских в качестве ведущего критерия при их отнесении к диаспоре ограничивает этот сложный многоплановый феномен одним политическим аспектом.

2. Так или иначе, вопрос о дефиниции «диаспора» до сих остается открытым. Это вынуждает рассматривать становление территориальных групп русского рассеяния в рамках теории миграций. В то же время результаты диссертационного исследования подтверждают вывод о несводимости рассеяния, как мирового явления, исключительно к механическим перемещениям. Установлено, что на протяжении XX в. в периоды резкого спада переселенческой активности русских этноэволюционные и этнотрансформационные процессы оказывали весьма ощутимое, сопоставимое с эмиграционными «волнами», влияние на динамику численности русских. Комплексный характер проблематики вынуждает привлекать этнические теории для решения поставленной задачи. Учитывая высокую степень ассимиляции целого ряда русских общин в Дальнем зарубежье, выяснение границ вариативности критериев русской этничности в среде зарубежных соотечественников приобретает особую актуальность для выяснения их расселения и прогнозирования сдвигов в их географии в ближайшем и отдаленном будущем.

3. За истекшее столетие география русской диаспоры претерпела кардинальные изменения. Прежде всего отметим сдвиги, произошедшие в бывших союзных республик, которые и по сей день концентрируют

64 Среди русских значительна доля интеллигенции и бизнесменов (36.96;99.69). подавляющее большинство зарубежных русских. Вхождение национальных окраин в Состав Российской империи создало предпосылки для развития туда русской миграции. Но заметные переселения русских на эти территории зародились лишь с начала XX в. Речь идет в первую очередь о колонизационном движении на север нынешней территории Казахстана, в бывшую Среднюю Азию. Таким образом, уже накануне 1917 г. азиатские окраины Российской империи демонстрировали тенденцию к быстрому увеличению своей роли в сосредоточении всей массы русских, проживавших вне «исторической» России. Октябрьская революция и последовавшая за ней гражданская война, «парад» суверенитетов национальных окраин ознаменовались резким сокращением притока русских. Но с середины 20-х г.г. XX в. переселения русских в союзные республики начинают быстро набирать обороты. И как следствие, обозначившаяся еще в дореволюционный период тенденция увеличения вклада азиатских территорий (Закавказья, Казахстана, бывшей Средней Азии) продолжила свое развитие и в дальнейшем. Тем более что, этому благоприятствовали не только причины внутриполитического и внутриэкономического порядка, но и мощные внешнеполитические факторы. Так, С началом Великой Отечественной войны из западных областей бывшего ССР сюда эвакуировалось несколько млн. русских. Усиление позиций азиатских республик в расселении русских в СССР продолжалось вплоть до начала 60-х г.г. XX в. Но первые симптомы дерусификации отмечались в Закавказье, начиная с середины прошлого столетия. При сохранившихся на довольно высоком уровне величинах миграции в Казахстан и Среднюю Азию резкое падение притягательности азиатских республик для потенциальных переселенцев привело с середины 70-х г.г. XX в. к массовому возвращению русских в Россию. Изменение знака переселений русских означало смену парадигмы миграционных движений на пространстве бывшего СССР. Начиная с этого времени, наблюдается перманентное уменьшение роли бывших-азиатских союзных республик как очагов сосредоточения русских в Ближнем зарубежье. Таким образом, в общих чертах география русских в союзных республиках к моменту распада СССР напоминала ситуацию середины XX в. Полагаем, интенсивная дерусификация в Центрально-азиатском и Кавказском регионах на фоне стабилизации (Украина, Беларусь), либо некоторого снижения (страны Балтии, Молдова) численности русских в самом ближайшем будущем преобразит картину расселения русских в Новом зарубежье настолько, что можно будет говорить о почти полной нейтрализации фактора миграций советского периода на географию русских в целом.

Напротив, переселения в XX в. коренным образом изменили картину расселения русских в Дальнем зарубежье. Если к началу прошлого столетия ареалы расселения русских там ограничивались Дальним Востоком, прежде всего Северо-Востоком Китая, отдельными центрами в Зарубежной Европе, то уже к началу 20-х г.г., после первого «вала» эмиграции из России, русская диаспора стала поистине мирровым явлением. Значительное число наших соотечественников осело в Зарубежной Европе, на Дальнем Востоке, в меньшей степени в Северной и Латинской Америке, отчасти в Австралии. Вторая мировая война и первое послевоенное десятилетие также сопровождались весьма существенными изменениями в расселении русских в Старом зарубежье. На фоне резкого сокращения очагов в Западной Европе и особенно Восточной Европе и Китае, усилилась роль Нового Света и Австралии в концентрации русских. Примечательно, что новейшая «волна» придала импульс развитию не только заокеанских русских общин, но и очагов в Зарубежной Европе. Итак, на фоне процесса дерусификации в странах СНГ и Балтии, выражающемся, в частности в прогрессирующем сокращении ареалов с доминированием или значительным представительством русских, Старое зарубежье переживает с конца 80-х г.г. XX в. процесс расширения центров сосредоточения русских. Полагаем, это может придать новый импульс сохранению поглощаемых окружающим населением этих стран русских общин, отчасти компенсировать сокращение русских этнических ареалов в Центральной Азии, Кавказском регионе, Украине (Крым).

4. Специфической чертой собственно русских переселенческих движений можно признать выраженную политическую подоплеку ее развития. Не случайно, «всплески» массового оттока за рубеж синхронизируются с политическими катаклизмами в России и бывшем Советском Союзе. Переселения русских за пределы государственной территории России имеют давнюю историю, хотя и обусловливались прежде всего внутриполитической ситуацией. Прослеживается синхронность политических катаклизмов в России и всплесков увеличения численности зарубежных русских. В частности, гражданская война породила «вал» русской эмиграции в Зарубежную Европу и Восточную Азию, в меньшей степени в Северную и Латинскую Америку, Австралию, Северную Африку. Более того, именно с этой «волной» связано становление сравнительно многочисленных русских общин в большинстве из стран Старого зарубежья. Массовый отъезд русских из Восточной Европы и Китая после окончания второй мировой войны также явился реакцией на изменение политической обстановки в мире. Речь идет, в первую очередь, об усилении геополитического влияния Советского Союза.

Расселение русских за рубежами России, в особенности в Ближнем зарубежье, также сложилось при весьма существенном воздействии целого ряда причин экономического порядка. Так, в первую очередь потребностями и внутриэкономического развития объяснялся отчетливый сдвиг промышленности в азиатские районы бывших республик в 20-60-е г.г. XX в. Строительство мощного портового хозяйства в республиках Прибалтики отвечало в значительной степени интересам специализации и кооперации Советской индустрии с социалистическими странами Восточной Европы, необходимость выхода на европейский рынок энергоносителей. В ряде районов Дальнего зарубежья причины экономического плана также могли оказывать в 50-60- г.г. XX в. превалирующее влияние на расселение русских (ряд территорий Латинской Америки, Австралии, США, Канады). Определенное влияние на формирование современной картины расселения русских за границами оказали этнокультурные и религиозные факторы. В частности общеизвестно предпочтение Украины, Белоруссии, Прибалтики азиатским республикам бывшего СССР для потенциальных мигрантов. Близость в религиозной сфере и исторических судьбах положительно повлияли на решение властей Югославии и Болгарии о приеме русских эмигрантов в начале 20-х г.г. XX в. Мнимая или реальная угроза физической безопасности подталкивала раскольников и сектантов к переселению из России в дореволюционный период, с Ближнего и Среднего Востока в 50-70-е г.г. XX в. в Северную Америку.

Тем не менее специфической чертой генезиса русской диаспоры, отличающей ее от многих крупнейших мировых диаспор, можно считать ведущую роль комплекса политических факторов в ее формировании. Это наглядно проявилось в начале 90-х г.г. XX в., когда в мгновение ока русские в бывших союзных республиках, утратив статус граждан СССР, образовали «новозарубежные» общины.

5. Принимая во внимание поэтапность становления русской диаспоры, сложность процессов ее миграционного и этнического развития, возникает необходимость в типологизации зарубежных русских общин на базе образующих факторов. Однако разнонаправленность и сложность тенденций территориального развития русских общин в различных странах и регионах в различные исторические отрезки времени предопределили тщетность попыток автора прийти к не противоречивой типологии русской диаспоры по факторам ее образования. Тем не менее можно схематично представить пространственный аспект развития русских общин, основываясь на хронологическом принципе.

6. Страны Северной Америки и Зарубежной Европы с начала 90-х г.г. переживают мощный всплеск российской, в том числе русской иммиграции.

Это дает основание полагать, что в этих регионах русская этническая традиция сохранится и в отдаленном будущем. Тем не менее, в отличие от Дальнего Востока, где крупные ядра русского населения прекратили свое существование еще несколько десятилетий тому назад, русские старожилы в Зарубежной Европе, Северной и Латинской Америке, Австралии располагают определенными возможностями для этнического воспроизводства. Тем не менее.

Но этническая трансформация русских в ряде стран за пределами бывшего СССР - уже есть далеко зашедший процесс. Поэтому попытки возрождения важных элементов этничности - русского языка, отдельных черт культуры, - например, в странах Латинской Америки, заранее обречены на провал. Тем более, что в самом ближайшем будущем руководство Российской Федерации не станет всерьез заниматься поддержанием новой российской эмиграции, ведь у него не хватает ни сил, ни воли защищать интересы этнических русских даже в сопредельных с Россией странах. Но справедливости ради в последние г.г. наметилось некоторое оживление интереса отечественной элиты к проблемам соотечественников. Подтверждением тому служит проведение Конгресса соотечественников в 2001 г., периодически вспыхивающие дебаты в Государственной Думе по вопросам соблюдения прав и защиты русскоязычных.

В виду значительных масштабов русскоязычной эмиграции решение проблем возвратных переселений русских на историческую родину без ключевого участия государства не представляется возможным. Так или иначе, налаживание контактов с русскими на постсоветском пространстве непременно должно стать стержнем политики Российской Федерации в этом регионе в ближайшие десятилетия. Только при условии долгосрочного проведения этого курса массовое принятие российского гражданства может отчасти гарантировать физическую, экономическую, этническую безопасность «новозарубежным» русским и иным нетитульным группам. Вне зависимости от приоритетов и последовательности российской политики в вопросе о соотечественниках, национальной, либо пророссийской ориентации зарубежных русских общин, этнические русские ассоциируются значительной частью населения и элит стран проживания с Россией. На практике это означает неминуемое превращение русских диаспор в политический «ресурс» Российской Федерации. Фактически русскоязычные отстранены от процесса принятия политических решений.