Формирование византийской политической доктрины, IV век тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.01, кандидат юридических наук Новиков, Андрей Алексеевич

• Новиков, Андрей Алексеевич
• кандидат юридических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Новиков, Андрей Алексеевич

Введение 3.

Глава I. Исторические предпосылки формирования византийской политической доктрины.

1. Социально-политические условия 19.

2. Идейно-теоретические истоки 3 3.

Глава II. Основные концепции политической власти и государственного управления.

1. Общие представления о политической власти и наилучшем государственном устройстве 57.

2. Идеальный правитель и его помощники 67.

3. Идеал гражданина 110.

4. Взаимодействие светской и духовной власти 114.

5. Народ и власть * 118.

6. Закон и справедливость 122. Заключение 131. Список литературы 137.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Формирование византийской политической доктрины, IV век»

Со времени появления самого феномена государства проблемы наилучшего общественно-политического устройства, способов претворения в жизнь той или иной его модели постоянно обращали на себя внимание философов, писателей, богословов и самих правителей. Поэтому изучение как соответствующих политических доктрин, так и их конкретного воплощения в жизнь, влияния, которое они оказали на развитие государства и различные общественные институты, весьма актуальны в нашу переломную эпоху. Тем более, что истоки русской политической мысли находятся в Византии.

Задачей диссертационного исследования является определение основных черт ранневизантийской политико-правовой доктрины в момент рождения самой Византийской империи. В частности, автор предпринимает попытку определить доминирующее направление или группу направлений византийской политической мысли, уровень консерватизма, преемственности от античности и появившиеся инновации, характер и взаимосвязь в ней римского, греческого и христианских элементов, более четко установить общее и отличное в доктринах мыслителей начальной византийской истории. Хронологически рамки диссертации ограничиваются IV веком. Это достаточно целостная эпоха со времени императора Константина (306 г.) и до предотвращения захвата империи готами в 400 г. Наиболее важными фигурами в интересующей нас области выступают первый христианский император Константин I Великий, Евсевий Кесарийский, Афанасий Александрийский, император Юлиан Отступник, философы Либаний и Фемистий, Синезий Киренский. Подобный выбор темы обусловлен особым значением именно этих личностей в истории византийской политико-правовой доктрины.

Следует сказать об истории изучения византийской политической мысли. Неизменный интерес со времен Э. Гиббона вызывает начальная эпоха истории Византии. Различные стороны византийской политико-правовой мысли IV века неоднократно привлекали внимание исследователей. Однако ее систематическое изучение началось лишь в XX веке. В это время выходят монографии и статьи, прямо или косвенно затрагивающие интересующий диссертанта вопрос. Ученые более пристально изучают уже известные источники, проводят комплексные и междисциплинарные исследования. Отличительными чертами историографии этого времени является определенный модернизм, сочетание изучения частных проблем с трудами общего характера, повышение роли археологии и нумизматики, усиление интереса к социально-экономической подоснове явлений идеологии.1

Общие тенденции развития политической теории в Византии нашли свое отражение в работах А. Джонса, С. Маццарино, А. Пиганьоля, С. Рэнсимена.2 Они отмечают постепенное внедрение христианства в политическую теорию поздней римской империи, прослеживают сложный процесс взаимодействия христианства и римского государства. Большинство исследователей отмечают сосуществование в это время двух взглядов: император - наместник Бога на земле, императорская власть проистекает из полуфиктивного lex de imperio. По этому закону римский народ вручил свои суверенные права Августу, избранному армией, сенатом и народом. В случае же если император не оправдывал своего звания, о его божественности "забывали". И теория вполне оправдывала смещение такого правителя или через восстание в армии, или придворными интригами, или народным бунтом. Император еще не стал воплощением закона. Римские законы еще были выше него.

1 Историография античной истории . М. 1980. С. 240.

2 Jones А. Н. М. The decline of the ancient world. L. 1966; Mazzarino S. L* impero romano. Bari. 1973; Piganiol A. L'empire Chretien 325-395. P. 1972; Runciman S. The Byzantine Theocracy. Cambridge. 1977.

В современной зарубежной историографии следует выделить двух исследователей, наиболее интенсивно разрабатывавших интересующую диссертанта тему - профессора Оксфордского университета Франтишека Дворника и профессора Colledge de France Жильбера Дагрона. Капитальный двухтомник Ф. Дворника "Раннехристианская и византийская политическая философия" претендует на генеральное исследование всей христианской политико-правовой традиции и установление степени взаимовлияния язычества и христианства в этой области. Несомненным достоинством работы можно назвать ее всеобъемлющий характер. От Ф. Дворника не ускользнуло практически ни одно имя мало-мальски известного деятеля VI века до н. э. - VI века н. э. Причем его нельзя упрекнуть в поверхностности, чему способствует хорошее знание источников и современной литературы. Но во многом вызывает сомнение ряд отстаиваемых им положений в связи с жестко заданной католикоцентрической схемой с ее идеей превосходства западной церкви над восточной.3 Именно под этим углом зрения Ф. Дворник анализирует и ранневизантийскую политико-правовую мысль.

Работы Ж. Дагрона касаются менее глобальных проблем, но значительно глубже и проблематичнее. Так, в своем интересном и весьма полезном исследовании "Восгочноримская империя в IV веке и политические традиции эллинизма" он очень подробно разобрал спор между двумя виднейшими мыслителями того времени Феми-стием и Либанием, показал разные идейные посылки (римские и эллинистические) их концепций. В конечном итоге победу, считает Ж. Дагрон, одерживает эллинистическое направление. Однако в своей последней монографии "Император и священник. О византийском "цезарепапизме" он избегает однозначного ответа на поставленные вопро

3 Dvornik F. Early Christian and Byzantine Political Philosophy. Origin and Background. T. I-II. Washington. 1966. сы и предлагает предварительно выявить все последствия и перспективы взаимоотношений верховной власти и общества.4

Наиболее крупным исследованием в отечественной науке ранневизантийской политической мысли стала монография ученика Н. М. Коркунова В. Е. Вальденберга "Политическая литература ранней Византии", где есть главы, посвященные взглядам Фемистия и Синезия.5 Основное внимание он уделил связи между античной политико-правовой мыслью и рождающейся византийской. От внимания автора не ускользнуло ни одно из произведений Фемистия и Синезия. Однако представляется несколько искусственным и односторонним включение только этих имен в круг политических мыслителей IV века. По крайней мере без Евсевия Кесарийского, Либания и Юлиана Отступника трудно представить реальную картину развития политико-правовой мысли этого века. К речи Синезия "О царстве", вслед за В. Е. Вальденбергом, обратился М. В. Левченко. Он сделал ее перевод и написал краткую статью об авторе и его взглядах.6

Весьма важными представляются идеи Г. Л. Курбатова, который видит оригинальность и неповторимость политической теории ранней Византии в "органическом синтезе трех компонентов: антично-эллинистической традиции, римской государственной теории и христианства". Он отмечает, что слияния политической теории и христианской концепции власти в ранневизантийский период еще не произошло. Сильной остается связь с полисными традициями, к которым во многом восходили представления византийцев о лучшем государственном устройстве. В IV веке, по мнению Г. Л.

4 Dagron G. L'empire romain d'Orient au IV-eme siecle et les tradition politiques de l'hellenisme: le témoignage de Themistios // Travaux et mémoires. 1968. T. III.; Naissance d'un capitale. Constantinople et ses institutions de 330 a 451. P. 1974; Empereur et pretre. Etude sur le "cesaropapisme" byzantin. P. 1996.

5 Вальденберг В. E. Политическая литература ранней Византии. Данная работа до сах пор не издана. Ее рукопись находится в архиве академии наук в С.-Петербурге (Фонд 342. Оп. 3) Левченко М. В. Предисловие. Синезий Киренский. О царстве // Византийский временник. T. VI. 1953, С. 327-337.

Курбатова, окончательно возобладала римская государственная традиция, и началась под влиянием христианства сложная трансформация идеи римского государства.7

Исследователи различных направлений весьма единодушно приходят к заключению, что в IV веке римский консерватизм продолжает оставаться важнейшим фактором в развитии византийской идеологии. Общий консерватизм императорской власти ориентировал правителей на образцы далекого прошлого Рима, что проявилось в намерении восстановить порядок, существовавший до кризиса III века.8

В последнее время все большее внимание уделяется изучению язычества, эллинской культуры, их влиянию на эволюцию христианских воззрений. Этому способствует накопление нового археологического материала, иное прочтение и интерпретация христианских и языческих авторов. Появляется целый ряд работ, в которых исследователи убедительно демонстрируют силу и жизненность языческих культов.9

Значительный интерес для данного диссертационного исследования представляют работы, посвященные отдельным деятелям IV века. Во Франции выходит, пожалуй, самое обстоятельное исследование жизни и деятельности императора Юлиана Отступника. Это - трехтомник П. Аллара "Юлиан Отступник".10 Автор не только скрупулезно описал весь жизненный путь Юлиана, но и дал характеристику всей идейной картины эпохи. Политико-правовые взгляды Юлиана и других деятелей IV века. П. Аллар связывает с внутренними, психологическими мотивами и в меньшей степени с социальными факторами. Конфликт императора Юлиана с христианской церковью впервые в историческом контексте рассмотрел Ж. Биде, подчеркнув социальные мотивы языческой реставрации. Он

7 Курбатов Г. JI. Политическая теория в ранней Византии. Идеология императорской власти и аристократическая оппозиция // Культура Византии IV - первая половина VII в. М. 1984; Ранневизангийские портреты. Л. 1991. См. например: Острогорски Г. Исторща Визангоде. Београд. 1959. С. 70.

9 Например: Bowersock G. Hellenism in Late Antiquity. Ann Arbor. 1990.

10 AllardP. Julien l'Apostat. T. I-I1I. P. 1900-1903. написал биографию Юлиана и выпустил критическое издание его сочинений.11 Для современных исследователей и биографов императора Юлиана Г. Бауэрсока и Р. Брау

12 нинга Юлиан прежде всего сын своего времени, а не безумный мечтатель и фантазер.

Устойчивый интерес вызывают Евсевий Кесарийский и император Константин. Первый опыт осмысления феномена государства после победы христианства всегда был в центре внимания ученых. Ограничимся хотя бы работами А. Джонса, Р. Фарины, X. Коха, Р. Мак Маллена, Ж.-М. Санстерра.13 Все они отдают должное и Евсевию, и Константину, отмечая влияние императора и богослова друг на друга. Правда, мнения в значительной степени расходятся, когда речь заходит о последующем их влиянии на византийскую политическую мысль в связи с проблемой "цезарепапизма".

К настоящему времени вышли отдельныя исследование разной степени глубины по всем указанным деятелям IV века: о Либании,14 Афанасии,1' Фемистии,16 Синезии.17

В целом можно констатировать постоянный интерес как к общим проблемам ран-невизантийской политико-правовой мысли, так и к отдельным ее носителям и идеям. Теперь следует обратиться к основным фигурам настоящего исследования и их произведениям.

Евсевий Кесарийский родился в Кесарии Палестинской около 258-260 гг. Образование он получил в самой Кесарии, где имелась школа и библиотека, основанная Оригеном. Евсевий был учеником Памфила, учителем которого в свою очередь был

11 Bidez J. La vie de l'empereur Julien. P. 1930.

12 Bowersock G. W. Julian the Apostate. Cambridge. 1978; Browning R. The emperor Julian. L. 1975.

13 Jones A. H. M. Constantine and Conversion of Europe. L. 1948; Farrina R. L'Impero e l'imperatore cristiano in Eusebio di Cesarea. La prima teologia del cristianesimo. Zurich. 1966; Koch H. Constantin le Grand // Byzantion. T. XXV-XXVI. 1955-1957; MacMullen R. Constantin. L. 1987; Sansterre J.-M. Eusebe de Cesaree et la naissance de la theorie cesaropapisme // Byzantion. T. XLII-XLIII. 1972.

14 Petit P. Libanios et la vie municipale a Antioche au IV siecle après J.-C. P. 1955; Schouler B. La tradition hellenique chez Libanios. T. I-II. P. 1984.

15 Kannengiesser C. Athanase, eveque et écrivain. P. 1981.

16 Dagron G. L'empire romain d'Orient au IV-eine siecle et les tradition politiques de l'hellenisme: le témoignage de Themistios // Travaux et mémoires. T. III. 1968. P. 1-242.

17 Lacombrade C. Le discours la royauté de Synesios de Cyrene. P. 1951. сам Ориген. Позже он принял имя Евсевий Памфил в знак уважения к своему наставнику. Евсевий работал вместе с Памфилом над составлением "Апологии Оригена" и стал жертвой последних гонений на христиан императора Диоклетиана. Евсевий бежал в Тир, затем в египетскую пустыню Тебаиды. Однако был арестован и заключен в тюрьму. Но благодаря эдикту 313 года вернулся в Палестину в качестве епископа Кесарии. 18 В это время шли яростные споры между арианами и ортодоксальными христианами. Евсевий принял сторону ариан. Отсутствие четкой определенности догматических положений у Евсевия вызывает разные оценки степени его "арианства". Одни находят возможным видеть в нем убежденного сторонника Ария,19 другие не столь

20 категоричны в оценке его теологии.

Евсевий принял участие в 325 г. в первом Вселенском соборе в Никее, где имел возможность реабилитироваться, подписав обвинение в ереси ариан и приняв ортодоксальную формулу веры. Однако это был лишь случайный эпизод в религиозной жизни Евсевия. Он сотрудничает с Евсевием Никомедийским, убежденным сторонником Ария, активно боровшимся с ортодосальными епископами Евстафием Антиохий-ским,21 Афанасием Александрийским,22 Марцелом Анкирским23 и другими. Евсевий Кесарийский был дружен с императором Константином I и испытывал настоящее благоговение перед ним. Евсевий умер немногим позже самого императора около 339-340 гг.

Его письменное наследие представляется весьма важным для понимания эволюции политической мысли в Византии. Евсевий хорошо знал библейскую историю,

18 Curtí С. Eusebe // DEÇA. Т. I. P. 912; Kannegisser C. Athanase, eveque et écrivain. P. 1981. P. 751; Schwartz. Eusebios von Caesarea // RE. T. VI. 1958. H. I. S. 1370.

19 Barnes T. D. Constantin and Eusebius. Cambridge. 1981. P. 265.

20 Luibheid C. Eusebius of Caesarea and the Arian Crisis. Galway. 1981. P. 26.

21 Hanson R. C. P. The Fate of Eustatius of Antioch // Zeitschrift fur Kirchengeschichte. 1984. № 95. P. 171179.

22 Kannegisser C. Athanase. P. 83-87. философию, географию, церковный календарь, экзегезы. Его политические идеи наиболее отчетливо проявились в "Похвале Константину", написанной им осенью 335 года и произнесенной перед императором.24 Не меньший интерес представляет сочинение под названием "Жизнь Константина" в четырех книгах, которую большая часть современных исследований признает аутентичной.25

Афанасий, архиепископ Александрийский, причисленный к лику святых, был несомненно выдающейся личностью. Теолог, страстный полемист, бескомпромиссный в идейных вопросах, он посвятил свою жизнь борьбе за чистоту христианства. Афанасий родился в 295 г. в Александрии, центре богословских споров, греческой философии и древней египетской культуры. В 325 г. Афанасий вместе со своим патроном архиепископом Александрийским Александром побывал на I Вселенском соборе в Никее, где был выработан ортодоксальный символ веры и осуждена ересь Ария. В 328 г. Афанасий был избран главой александрийской церкви. В течение всей жизни его пять раз изгоняли из Александрии и преследовали: в 335 г. - император Константин I; в 339 и в 356 гг. - Констанций И; в 362 г. - Юлиан Отступник; в 365 г. - Валент. Все это время Афанасий деятельно боролся за единство церкви и Никейский символ веры.26 Его взгляды разбросаны по многочисленным разножанровым произведениям: "О явлении Бога слова" (343 г.), "Апология к императору Констанцию" (356 г.), "История ариан к монахам" (358 г.) и др. Почти все произведения Афанасия представляют собой яркие полемические трактаты, что необходимо учитывать при изучении его взглядов.

23 Pollard Т. Е. Marcellinus of Ancyra, a neglected Father // Epectasis. 1972. P. 181-196.

24 Sansterre J.-M. Eusebe de Cesaree et la naissance de la theorie cesaropapisme // Byzantion. T. XLII-XLIII. 1972. P. 135.

25 Farina R. L'Impero e l'iinperatore cristiano in Eusebio di Cesarea. La prima teología del cristianesimo. Zurich. 1966. P. 16-17.

26 Наиболее значительные работы: Cross F. L. The Study of St. Athanasius. Oxford. 1945; Politique et theologie chez Athanase d'Alexandrie. Ed. C. Kannegiesser. P., 1974.

Фемистий родился в 317 г. в Пафнагонии в семье крупного землевладельца. Образование получил в семье. Его дед был философом, отец, к которому император Констанций испытывал глубокое уважение, преподавал философию. Во время правления Констанция II сам Фемистий принял активное участие как теоретик императорской власти во всех перипетиях борьбы, нажил немало врагов и соперников.27

Начало его политической карьеры положила миссия в Константинополь, где он отстаивал интересы родного города перед императором. Вполне естественным было для философа и ритора поставить свое красноречие на службу городу. Он посвящает свои панегирики Констанцию в 350 и 355 гг., после чего ему присваевается сенаторское достоинство. С этого времени Фемистий остается в Константинополе, а после удачного исполнения ряда поручений императора в Риме в 357 г. Констанций открыто проявляет к нему свою благосклонность, приглашает за стол, предлагает консулат или префектуру Константинополя. Правление Юлиана прервало его карьеру, но после 363 г. Фемистий вновь возвращается на политическую арену. Его политический вес увеличивается в 363 - 378 г. В его речах находят отражение все события этой эпохи. В каждом отдельном случае речь представляет собой анализ определенной проблемы. Политическая карьера Фемистия достигла своего апогея при правлении Феодосия I (379 - 395 гг.). Ему даже было поручено воспитание сына императора Аркадия. После 385 г. сведения о нем исчезают. Скорее всего он умер около 388 г.29 До нас дошло в общей сложности 34 речи Фемистия. Наибольший интерес представляют речи I-IV (347-357 гг.), адресованные императору Констанцию II, V (364 г.) - императору Иовиа-ну, VI (364 г.) и VIII (368 г.) императору Валенту, IX (369 г.) - сыну Валента Валенти-ниану, XIII (376 г.)- императору Грациану, XV, XVII-XIX (381-384 гг.) - императору

27 Stegemann W. Themistios // RE. T. V. A 2. S. 1642.

28 Dagron G. L'empire romain d'Orient. P. 6-9.

29 Dagron G. L'empire romain d'Orient. P. 11-12.

Феодосию. Все произведения Фемистия имели прекрасную литературную форму и впоследствии служили образцом для подражания. За образец Фемистий берет античное риторское искусство (Демосфен), но его речи при всей академичности формы посвящены конкретному историческому событию современности.30 И в этом отношении вполне надежны как источник для исследования политических взглядов Фемистия.

Греческий софист и ритор Либаний (314-404 гг.) ведет свое происхождение из Антиохии Сирийской. В 336 гг. он покидает свою семью - обедневших куриалов, чтобы продолжить обучение в Афинах. Затем Либаний преподавал в Константинополе, Никее, Никомедии. Судьба была к нему благосклонна в течение 344 - 349 гг., после чего вплоть до 354 гг., когда он вернулся в Антиохию, у него было множество неприятностей. Здесь он и оставался вплоть до своей смерти в 393 или 404 гг.31 Либаний познакомился с будущим императором Юлианом в 350 г., во время его пребывания в Никомедии, где сам Либаний преподавал риторику. Он поддерживал контакты с императором Юлианом вплоть до его смерти в 363 г. и остался самым верным из его дру-зей.32

Во второй половине IV века политический климат мало благоприятствовал язычникам-интеллектуалам. Особенно тяжело было антиохийцам, на которых пало подозрение императора Валента в заговоре и магии. Время правления его преемника Феодосия оказалось более благоприятным. Этот убежденный христианин прислушивался к мнению языческой интеллигенции, хотя и оставался непреклонным противником древних культов.

30 Dagron G. L'empire romain d'Orient. P. 16-19.

31 Poliastri A. Libanius //DEÇA. T. II. P. 1436-1437.

32 Petit P. Libanios et la vie municipale a l'Antioche au IV siecle apre J.-C. P. 1955. P. 87.

Либаний оставил большое количество работ: речи, ораторские упражнения, письма - всего около 1544 произведений.33 Из всех поздних греческих авторов Либаний наиболее верен классической традиции как по форме, так и по содержанию.34 Как и для Фемистия, для него большую роль играет форма изложения, неотступное следование классическим образцам. Из всех произведений Либания наибольший интерес представляет речь XVIII, посвященная императору Юлиану Отступнику (364 г.), где автор выражает свою скорбь о погибшем кумире.

Из всех известных нам правителей ранней Византии, разве что за исключением Юстиниана, император Юлиан оставил наибольшее письменное наследие.35 Из его произведений сохранилось 13 прозаических сочинений, около 100 писем и 5 стихотворных эпиграмм. Он владел различными жанрами - такими, как: эпидиктическое красноречие, эпистолография, полемическое красноречие, гимнография, сатира. На его стиль оказали влияние Исократ, Демосфен, Ксенофонт, Платон, Аристотель, Плутарх, Цицерон. Основная масса различного рода сочинений была написана им после того, как он был провозглашен императором. В них Юлиан, по нашему мнению, наиболее адекватно выразил свои мысли. Большой интерес для истории политической мысли представляет первый политический манифест Юлиана "Письмо к Афинам и афинянам". Это единственное письмо, дошедшее до нас из целой серии писем, адресованных городам (известно о существовании подобных писем лакедемонянам, коринфянам, возможно, другим городам и общинам). Оно сочетает в себе одновременно апологию самому себе (почему он идет войной против Констанция) и инвективу против своего царственного кузена. Юлиан выпускает этот манифест во время своей узурпации и открытой войны против Констанция (лето-осень 361 г.). Юлиан рассчитывал на благо

33 Petit P. Introduction generate. Libanios et son oeuvre // Libanios. Autobiographic (Discours I). Ed. J. Martin, P. Petit. Т. I. P. 1979. P. XXI.

34 Schouler B. La tradition hellenique chez Libanios. Т. II. P. 1021. склонность общественного мнения на местах, тем более что театр военных действий либо непосредственно затрагивал эти регионы, либо был близок к ним. Он отправляет к городам Иллирии, Македонии, Греции манифесты, содержащие обвинения Констанция и его двора. В то же самое время Юлиан обещает восстановить храмы предков, соблюдать законы, защищать своих подданных от бюрократического произвола. Здесь впервые он достаточно ясно излагает свою политическую программу 31. Это письмо интересно тем, что оно является посланием к городу с древними традициями. В нем внешнее почтение к республиканским нормам противопоставляется авторитарной системе правления Констанция II. Проявляется стремление поддержать и сохранить эти традиции в социальной структуре общества и в политической жизни.

Письма Юлиана периода его правления, по крайней мере большая их часть, представляют собой философские трактаты - раздумья, предназначенные для всеобщего ознакомления. Они были адресованы отдельным людям, городам, областям, профессиональным группам. Каждый круг писем освещает определенные элементы политической теории императора Юлиана. В посланиях Максиму Эфесскому, который оказал огромное влияние на мировоззрение Юлиана, неоплатоникам и друзьям - Феодору, Гермогену, Василию в основном разрабатываются положения о помощниках и окружении императора. Письмо к александрийцам касается правовых взаимоотношений императора, государства, гражданина. Эдикты об учителях и врачах указывают на живучесть античных традиций в римском обществе IV века. В письмах периода пребывания Юлиана в Константинополе идея нового справедливого правления начинает наполняться конкретным содержанием. Во многом это происходит по-прежнему через противопоставление и сопоставление правления христианских императоров и Юлиана. Большой корпус составляют письма Юлиана 361 - 362 гг. Юлиан придавал большое

35 Его правление и биография даны в первой главе. значение пропаганде своих взглядов, которые, по его мнению, должны были найти широкую поддержку среди граждан империи.

Как средство пропаганды письма играли важную роль, поскольку они имели широкое хождение среди образованной части населения страны. Юлиан готов был сделать общеизвестным любое свое письмо ко всем без исключения адресатам, в том числе и к своей жене. У императора, считал Юлиан, не должно быть в письмах ничего такого, что он не хотел бы сделать общеизвестным. Интересным является и письмо к Фемистию, где так же содержится концепция Юлиана о правлении страной. Трудность представляет датировка этого письма. Одни придерживаются того взгляда, что письмо было написано в период цезарата Юлиана (355 - 356 гг.), другие склоняются к 361 г., считая, что письмо вышло во время похода Юлиана на Константинополь. Как бы то ни было, на наш взгляд, письмо позволяет реконструировать целый ряд интересных размышлений Юлиана о власти и философии. Его стиль - во многом торопливый и небрежный, чувствуется беспорядочность и грубость солдата. Однако вне всякого сомнения писал человек весьма образованный и даже рафинированный, прекрасно знакомый с правилами всех жанров его эпохи. Юлиан использует традиционные понятия в полемике со своими христианскими предшественниками, наполняя их иным содержанием. К IV веку смысл многих терминов, постепенно приобретающих христианскую окраску, зависит от конкретной политической задачи автора, что было свойственно и Юлиану.

Кроме писем, Юлиан оставил и произведения других жанров. Сатира "Цезари", или "Пир" (ноябрь 361 - декабрь 362 г.), возможно было одним из лучших его произведений. В "Пире" сочетаются жанры симпозия, мениповой сатиры, древней аттической комедии. Все это составило особую фантастическую сатирическую комедию. Источники Юлиана - весьма многочисленны. Наибольшее влияние на него оказал сатирический жанр Мениппа и Лукиана, а также "Отыквление" Сенеки и "Жизнь двенадцати цезарей" Светония. Перед нами проходят все императоры, начиная с Цезаря и кончая Константином и Констанцием, призванных на пир к Ромулу и Кроносу. Это наиболее яркое пропагандистское произведение Юлиана, где сопоставляются идеал правителя и исторические персонажи. Другая сатира "Ненавистник бороды", или "Антиохиец" (363 г.) была написана Юлианом в виде утрированного самоосмеяния. Император в сатирическом и утрированном виде выставил на показ самого себя, чтобы продемонстрировать порочность антиохийского плебса и собственное превосходство над ним.

Синезий родился на севере Африки между 370 и 375 гг. в знатной языческой семье. Свой род Синезий возводил к Гераклу. Он получил блестящее образование в Александрии, где был близок с неоплатониками, особенно со знаменитой Ипатией. Долгое время Синезий не занимал никаких официальных постов. В 399 г. он был избран своими согражданами для поездки в столицу к императору Аркадию, чтобы добиться сокращения налогов, так как в это время северная Африка была опустошена набегами варваров и стихийными бедствиями. Речь "О Царстве", которую он произнес в Константинополе в 400 г., была адресована императору. Основную идею речи Сине-зия "О царстве" и принципиальное отличие его взгляда от концепции Фемистия верно подметил в свое время В. Е. Вальденберг. "Но самое главное — это то, что речь Сине-зия обладает одним крупным достоинством, которого нет в речах Фемистия (если рассматривать их все вместе, как одно целое), и которое ставит Синезия не только не ниже, но и выше Фемистия как политического мыслителя. Его речь пронизана единством идеи, притом — идеи жизненной, отражающей один из коренных вопросов, вызванных политическими обстоятельствами его времени. Это национальная идея. Мы уже видели у Синезия сильный местный патриотизм, его любовь к родной Киренаике, заботы о ее благоденствии и желание работать ей на пользу. В речи Синезия проявляется его горячая любовь к отечеству, к государству, в котором он живет. Эта любовь проявляется у него прежде всего как горячее чувство, как желание видеть свое отечество процветающим, видеть восстановление его былой славы и прежнего могущества. Но она достигает высокой степени сознательности и переходит затем в идею национального государства — идею, которая заставляет Синезия искать уроков в отечественной истории и, вообще, освещает ему вопрос о соответственном плане государственной политики."36

Синезий критиковал придворную роскошь и оторванность императорского двора от жизни. Возможно, за его спиной стояла антиготская группировка Аврелиана.37 Эта работа - главный источник для изучения его политических взглядов. В 402 г. Синезий вернулся в Кирену, добившись сокращения налогов. Между этим и 406 г. он достаточно близко сходится с христианами Александрии, особенно с патриархом Фео-филом. В то же время он принимает активное участие в обороне родного города от варваров. В 410 г. Синезий становится епископом Кирены. В конце IV века возрастает роль епископов в жизни провинций, особенно в связи с внешней опасностью. Зачастую епископу, как это и случилось с Синезием, приходилось брать на себя и военные заботы, что становилось все более характерным для той эпохи. Это были годы тяжелого испытания для всех жителей провинции. Прекрасно образованный Синезий оказался на должной высоте. Он отказался от постоянного пребывания в городе, большую часть времени проводил в разъездах по провинции. Защиту сельской местности Синезий считал не менее важной, чем самого города.38 После 413 г. мы не находим о нем никакой информации.39

36 Вальденберг В. Е. Указ. соч. С. 14.

37 Левченко М. В. Предисловие. Синезий Киренский. О царстве // ВВ. 1953. Т. 6. С. 327-337.

38 Libenschuetz J. H. W. Barbarians and Bishops. Army, Church and State in the Age of Arcadius and Chrysostom. Oxford. 1990. P. 228-229, 235.

39 Cavalcanti E. Synesius de Cyrene // DEÇA. T. II. P. 2352-2354.

Источники данного диссертационного исследования достаточно разноплановый Здесь есть речи, письма, послания к единоверцам, полемические трактаты, апологии, сатиры. Сам объем дошедших до нас сведений о ранневизантийской политико-правовой доктрине неравномерен. Ее отдельные стороны освещены весьма неоднозначно как в целом, так и в частностях, тем более у столь разнохарактерных деятелей IV века. На основе дошедшего до нас материала и, насколько это возможно, попытаемся реконструировать ранневизантийскую политическую теорию.

Заключение диссертации по теме «Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве», Новиков, Андрей Алексеевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Становление ранневизантийской политической доктрины было неразрывно связано, а зачастую и прямо опосредовано значительными переменами в общественно-политической атмосфере Римской империи в IV в. Происходит усиление императорской власти и централизованного бюрократического аппарата, на второй план отходят многие традиционные ценности. Неоднозначность и противоречивость ситуации отчетливо прослеживается в наличии двух основных политических линий, имеющих глубокую связь с социально-экономическими изменениями римского общества в IV в.1 Этот процесс нашел свое отражение в трудах императоров и философов, "отцов церкви" и ересиархов, историков и риторов.

Наиболее яркими представителями одной из них были "христианский Геродот" Евсевий Кесарийский, языческий философ и государственный деятель Фемистий. В области политической теории взгляды язычника Фемистия во многом сходны с идеями Евсевия Кесарийского. Ж. Дагрон подчеркивает попытку Фемистия объединить эллинизм с римскими политическими элементами, что во многом предвещало рождение качественно новой цивилизации.2 Основные черты этой линии, тесно связанной с именем первого христианского императора Константина I, - ойкуменизм, константинополецентризм, ставка на императора - "доминуса" (господина) и разумно бюрократическое внутреннее правление, относительное миролюбие, отсутствие жесткого противопоставления "римляне" - "варвары".

Другая линия характеризуется акцентом на самобытность эллинских и римских элементов, склонностью к отдельным республиканским реминисценциям,

1 Dagron G. L'empire romain d'Orient. P. 47.

2 Dagron G. L'empire romain d'Orient. P. 202. антиварварством, представлением об императоре как о воине и римском патриоте, строго соблюдающим законы, уважающим сенат и курии. Сюда можно добавить отрицание какого-либо императорского произвола, опору на римское право, признание императора первым гражданином, а не господином. Такой взгляд привел к акценту на соблюдение всеми, в том числе и императором, общегосударственных законов, подотчетность и ответственность императора перед гражданами страны. В связи с этим представителям данного направления было свойственно повышенное внимание к проблеме идеального гражданина. Подобный интерес не был случаен. Ибо происходил упадок гражданского самосознания массы населения, который к его времени уже достиг размеров, не мыслимых еще в начале столетия. Ведь в ряде очень важных аспектов ко времени правления императора Юлиана происходит острый кризис многих общественных отношений и традиционных римских общественно-государственных институтов. Его критика стяжательства и жажды личного обогащения - отражение кризиса гражданской общины, ее редистрибутивных функций, когда богатые добровольно несли огромные расходы, поддерживая устойчивое положение основной массы сограждан. Сторонники этой линии нашлись большей частью среди язычников (Либаний).3 Олицетворением и во многом ее легендарным идеалом стал император Юлиан.

Политические идеи практически всех изученных нами мыслителей были тесно связаны с их общественно-политической деятельностью. Император Константин был крупнейшим реформатором, так же как Юлиан контрреформатором. Оба они вошли в христианскую историю как самые яркие личности. Первый - как символ всех возможных добродетелей для христианского правителя (достаточно вспомнить знаменитый "Диктат пап" Гильдебранда, где авторитетом Константина освящаются

3 Dagron G. L'empire romain d'Orient. P. 53. теократические притязания папства); второй - как его антипод, ставший, однако, символом высокой греческой культуры в период Ренессанса. Неразрывную связь этих двух фигур можно увидеть и в древнерусской традиции - от "Памяти и похвалы князю русскому Владимиру" и "Сказания о Борисе и Глебе" (Владимир - "русский Константин", братоубийца Святополк - "Юлиан Преступник") до старообрядческих апокрифов (в них под Юлианом Отступником выводили патриарха Никона и Петра I).4 Евсевий, Фемистий и Либаний были приближенными императоров и принимали непосредственное участие в управлении страной, в формировании государственной политической доктрины. Синезий руководил крупной провинцией и имел доступ ко двору. Афанасий Александрийский представлял собой яркий тип стойкого приверженца политической линии, получившей дальнейшее оформление в учении Августина. Одним словом, все они старались в той или иной степени воплотить свой политический идеал в реальную действительность.

В целом можно выделить следующие общие (практически для всех) черты ран невизантийской политической доктрины:

- обожествление политической власти (правитель подражает Царю Небесному или богам);

- материальные силы, приводящие императора к власти, суть "орудия Божьи", их руками осуществляется воля богов;

- единственно возможной признается монархическая форма правления. В большинстве случаев мыслители считают наилучшим унитарное государственное устройство. Правда, иногда отмечается необходимость учета интересов отдельных частей страны;

4 Маркасова Е. В., Новиков А. А. Императоры Константин I, Констанций II и Юлиан в старообрядческой рукописи "Сказание о Константине Великом, Констанции и Юлиане Отступнике" // Проблемы социальной истории и культуры средних веков и раннего нового времени. СПб. 1996. С. 99-103.

- переплетение представлений об идеальном государстве и идеальном правителе стало в IV веке уже настолько тесным, что порой трудно отделить одно от другого. Подобное состояние политико-правовой мысли тоже является определенным показателем ее эволюции;

- на первое место выступает проблема идеального правителя. В связи с этим разрабатывается принцип замещения императорского престола, который так и не получил в это время окончательного решения;

- способы приобретения качеств, необходимых идеальному правителю. Здесь наряду с общепринятой ссылкой на волю богов, у Юлиана и Либания на первый план выступают качества, приобретенные правителем в ходе обучения. В то же время у Евсевия и Фемисгия основное значение имеют врожденные свойства человека;

- привлечение к управлению "лучших людей" столицы и провинции;

- забота о формировании гражданина, нашедшая отражение либо в полисных, либо уже в христианских категориях;

- наличие обязанностей императора. Здесь можно проследить одну из черт эллинистической монархии, резко отличающих ее от восточной деспотии и органично вошедших в круг римских идей. Именно наличие обязанностей суверена перед подданными и его права позволяет дистанцировать императора - участника "договора" с обществом от всемогущественного, никому не подчиняющегося восточного деспота без прав и обязанностей, следующего только своим прихотям и капризам;

- пирамидальная иерархическая структура государства;

- социальные функции государства - обеспечение гармонии в обществе, поддержка "слабых" граждан, материальное выравнивание;

- идея "порчи" современного государства, его правителей. В качестве разлагающих элементов выступают "гнусные новшества", роскошь, человеческие пороки (лень, беззаботность, доверчивость и т. п.).

Несколько особняком пока еще стоят идеи Синезия о необходимости национальной консолидации, недопущения вмешательства варваров в гражданские дела римского общества. Для характеристики Синезия как политического мыслителя, следует указать, что в этих вопросах его идеи представляют несомненно дальнейшее развитие политической мысли. У Платона философы должны быть правителями, у Фемистия философы выступают в качестве их помощников, у Синезия философ становится в один ряд с другими категориями населения. Важным новшеством у Синезия является и постановка национального вопроса. "Здесь он является перед нами как мыслитель, наделенный большой наблюдательностью и умеющий правильно оценивать факты, мимо которых проходили, не замечая их, десятки его современников. В этом отношении предшествующая литература не могла дать ему почти ничего."5

Именно национальная идея получила впоследствии значительное развитие, в частности в период правления императоров иконоборцев в VTII-IX вв.6 Хотя по-прежнему немалую роль играют и идеи универсализма и ойкуменизма.7

Чтобы по достоинству оценить вклад мыслителей IV в. в византийскую политическую теорию, следует отметить, что основные ее элементы сложились в завершенную систему при императоре Юстиниане I (527-565 гг.), где преобладали идеи линии Евсевия-Фемистия. К ним можно отнести взгляд на императора как на "живой •закон", теорию "симфонии" во взаимоотношениях церкви и государства. Но Юстиниан

5Валвденберг В. Е. Ук. соч. С. 84.

6 Ahrweiler Н. L'Ideologie politique de l'Empire byzantin. Р. 1975. Р. 25-31.

7 Obolensky D. The Byzantine Commonwealth. Eastern Europe, 500-1453. L. 1982. P. 466-470. в то же время постоянно подчеркивал свое согласие с "народом и сенатом", заботу об "общем благе".8 Сложившаяся в основных чертах при Юстиниане византийская политическая теория в последующие века практически не претерпела серьезных изменений. Более важными стали акценты, которые в ней расставлялись.9

И в заключение позволим себе заметить, что концентрация в одном человеке идеи "общего дела" с дисциплиной и "единомыслием" всего гражданского коллектива позволила наиболее эффективно отстоять общие интересы в обстановке кризиса, в том числе и внешней угрозы. Традиции определенной гражданской общности, а не всевластие и деспотизм восточного монарха, на наш взгляд, оказались доминирующими в ранневизантийской политической мысли. Во многом это позволило сохранить баланс между единоначалием и обществом, не дало скатиться к деспотии или анархии, в конечном итоге стало одним из факторов, обеспечивших выживание византийской цивилизации.

8 Курбатов Г. Л. Политическая теория в ранней Византии. С. 113-115.

9 Удальцова 3. В., Котсльникова Л. А. Власть и авторитет в средние века // Византийский временник. 1986. Т. 47. С. 3-16.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Новиков, Андрей Алексеевич, 1999 год

1. Аристотель. Афинская полития. М. 1937.

2. Борисов Л. П. Очерки истории политических учений. М. 1997.

3. Вальденберг В. Е. Политическая философия Диона Хризостома // ИАН СССР. 1926. Сер. VI. Т. XX. № 10-11. С. 943-974 (Ч. I); 1926. № 13-14. С. 1281-1302 (Ч. II); 1926. № 15-17. С. 1533-1554 (Ч. III).

4. Вальденберг В. Е. Политическая литература ранней Византии. Архив академии наук в С.-Петербурге. Фонд 342. Оп. 3.

5. Гойман В. И. Очерк теории государства и права. М. 1996.

6. Доватур А.И. "Размышления" Марка Аврелия как литературный и философский памятник. // Марк Аврелий. Размышления. Л. 1985. С. 94-115.

7. Историография античной истории . М. 1980.

8. История Византии. Т. I. М. 1967.

9. История политических и правовых учений. Средние века и Возрождение. Отв. ред. B.C. Нерсесянц. М. 1986.

10. Ю История политических и правовых учений / Под ред. О. Э. Лейста. М. 1997.

11. История политических учений / Под ред. О. Т. Федотовой. СПб. 1994.

12. Козлихин И. Ю. Идея правового государства: история и современность. СПб. 1993.

13. Комаров С. А. Общая теория государства и права. М. 1996.

14. Ксенофонт. Киропедия. М. 1976.

15. Кулаковский Ю. История Византийской империи. Т. I. СПб. 1913.

16. Курбатов Г. Л. История Византии. (От античности к феодализму). М. 1984.

17. Курбатов Г. Л. Политическая теория в ранней Византии. Идеология императорской власти и аристократическая оппозиция // Культура Византии IV первая половина VII в. М. 1984. С. 98-118.

18. Курбатов Г. Л. Ранневизантийские портреты. Л. 1991.

19. Левченко М. В. Предисловие. Синезий Киренский. О царстве // ВВ. 1953. Т. 6. С. 327-337.

20. Луковская Д. И. Политические и правовые учения: историко-теоретический аспект. Л. 1985.

21. Марк Аврелий. Размышления. Л. 1985.

22. Марченко М. Н. Теория государства и права. М. 1996.

23. Мусин А. Церковь. Общество. Власть. Опыт патрологического исследования. Взаимные отношения Церкви, общества и государства по учению ранних отцов Церкви и церковных писателей 1-Ш веков. СПб.-Петрозаводск. 1997.

24. Платон. Сочинения в трех томах. М. 1968 1972.

25. Платон и его эпоха. М. 1979.

26. Спиридонов Л. И. Теория государства и права. СПб. 1995.

27. Теория государства и права / Под ред. А. Б. Венгерова. М. 1996. Ч. 1-2.

28. Теория государства и права. Отв. ред. В. М. Корельский, В. Д. Перевалов. М. 1997.

29. Теория государства и права. Под ред. М. Н. Марченко. М. 1997.

30. Теория государства и права. Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М. 1997.

31. Теория права и государства / Под ред. Г. Н. Манова. М. 1995.

32. Труханович Н. И. История политических учений. Самара. 1995.

33. Трухина Н. Политика и политики "золотого века" Римской республики (II в. до н. э.). М. 1986.1.

34. Туманов Г. А. Теория права и государства. М. 1997.

35. Удальцова 3. В., Котельникова Л. А. Власть и авторитет в средние века // Византийский временник. 1986. Т. 47. С. 3 16.

36. Утченко С. Л. Политические учения древнего Рима III -1 вв. до н. э. М. 1977.

37. Федосик В. А. Киприан и античное христианство. Минск. 1991.

38. ХропанюкВ. Н. Теория государства и права. М. 1997.

39. Цицерон. Диалоги. М. 1966,

40. Чекалова А. А. К вопросу о теории монархии в IV в. // Византийские очерки. М. 1991. С. 13-30.

41. Ahrwieler H. L'évolution de l'idee monarchique en Orient et en Occident au cours de l'Antiquité tardive // Recontres de l'Ecole du Louvre 18-22 mai 1981. P. 1981. P. 145.

42. Allard P. Julien l'Apostat. T. I-III. P. 1900-1903.

43. Allard P. Julien l'Apostat. T. I. P. 1900.

44. A110 E. B. Saint Jean. L'Apocalypse. P. 1933.

45. Athanasiadi-Fowden P. Julian and Hellenism. An Intellctual Biography. Oxford. 1981.

46. Athanasius. Apologia ad Constantium / PG. T. 25.

47. Athanasius. Historia Arianorum ad monachos / PG. T. 25.

48. Athanasius. Oratio contra gentes / PG. T. 25.

49. Athanasius. Oratio de Incornatione Verbi / PG. T. 25.

50. Barnes T. D. Constantin and Eusebius. Cambridge. 1981.

51. Baynes N. The Death of Julian the Apostate in a Christian Legend // Journal of Roman Studies. 1937.№ 27. P. 22-29.

52. Baynes N. The early life of Julian the Apostate // JHS. 1925. T. XLV. P. 245-262.

53. Bidez J. La vie de l'empereur Julien. P. 1930.

54. Blockley R. C. Ammianus Marcellinus. A Study of Historiography and Political Thought. Bruxelle. 1945.

55. Borries E. Julianos (Apostata) // RE. T. X. 1. 19 h. S.26-73.

56. Bowersock G. W. Julian the Apostate. Cambridge. 1978.

57. Bowersock G. W. Hellenism in Late Antiquity. Ann Arbor. 1990.

58. Braun R. Notice biographique sur l'empereur Julien // L'empereur Julien. T. I. P. 1978. P. 5-21.1»

59. Browmng R. The Emperor Julian. L. 1975.

60. Calderone G. Teologia politica, successione dinastica e "consecrato" in eta costantiniana // Le culte des souverains dans l'empire romain. Geneve. 1973.P. 213266.

61. Cavalcanti E. Synesius de Cyrene // DEÇA. T. II. P. 2352-2354.

62. Cavallera F. La doctrine d'Origene sur les rapports du christianisme et de la société civile // Bulletin de la littérature ecclyseastique. 1937. T. 38. P. 30-39.

63. Chastagnol A. L'évolution politique, sociale et économique du monde romain de Diocletien a Julien (284-363). P. 1982.

64. Cranz E. Kindom and policy in Eusebius of Cesarea // Harvard Theological Review. 1952. № 45. P. 47-60.

65. Cross F. L. The Study of St. Athanasius. Oxford. 1945.

66. Curti C. Eusebe // DEÇA. T. I. P. 912-918.

67. Dagron G. L'empire romain d'Orient au IV-eme siecle et les tradition politiques de Phellenisme: le témoignage de Themistios // Travaux et mémoires. T. III. 1968. P. 1242.

68. Dagron G. Naissance d'un capitale. Constantinople et ses institutions de 330 a 451. P, 1974.

69. Dagron G. Empereur et pretre. Etude sur le "cesaropapisme" byzantin. P. 1996.

70. Depeyrot G. Le Bas-Empire romaine. Econie et numismatique (284-491). P. 1987.

71. Dvornik F. Early Christian and Byzantine Political Philosophy. Origin and Background. T. I-II. Washington. 1966.

72. Ensslin W. The governement and administration of the Byzantine Empire // The Cambridge Medival History. Vol. IV. P. H Cambridge. 1967.

73. Eusebii Pamphili. De Vita Constantini / PG. T. 20.

74. Farina R. L'Impero e l'imperatore cristiano in Eusebio di Cesarea. La prima teologia del cristianesimo. Zurich. 1966.

75. Guignebert C. Tertullien. Etude sur ses sentiments a l'égard de l'Empire et de la société civile. P. 1901.

76. Hanson R. C. P. The Fate of Eustatius of Antioch // Zeitschrift fur Kirchengeschichte. 1984. № 95. P. 171-179.

77. Jarry J. Heresies et factions dans l'Empire byzantin du IV au VII siecle. P. 1968.

78. Jones A. H. M. Constantine and Conversion of Europe. L. 1948.

79. Jones A. H. M. The decline of the ancient world. L. 1966.

80. Julien. Oeuvres completes / Ed. J. Bidez. P. 1932. T. 1; 2-e partie. P. 1960. T. 2; Ed. G. Rochefort. P. 1963. T. 2. 1-e partie.

81. Kannengiesser C. Athanase, eveque et écrivain. P. 1981.

82. Koch H. Constantin le Grand // Byzantion. T. XXV-XXVI. 1955-1957. P. 457-472.

83. L'Orange H. P. Studies on the iconograthy of cosmickingship in the ancient word. Oslo. 1953.

84. L'Orange H. P. Arts forms and civil life in the Late Roman Empire. Princeton. 1965.

85. Lacombrade C. Le discours sur la royauté de Synesios de Cyrene. P. 1951.

86. Ladner G. B. The Ideal of Reform. Its impact on Christian Thought and action in the age of the Fathers. Cambridge. 1959.

87. Libenschuetz J. H. W. Barbarians and Bishops. Army, Church and State in the Age of Arcadius and Chrysostom. Oxford. 1990.

88. Libanii Opera/Ed. R. Forster. Lipsiae. 1903-1923. V. I-XII.

89. Luibheid C. Eusebius of Caesarea and the Arian Crisis. Galway. 1981.

90. MacMullen R. Constantin. L. 1987.

91. Mazzarino S. L'impero romano. Bari, 1973,

92. Mudd M. M. Studies in the Reign of Constantius II. N. Y. 1989. 98.0bolensky D. The Byzantine Commonwealth. Easten Europe, 500-1453. L. 1982/

93. Paschoud F. La doctrine chrétienne et Pideologie imperiale romaine // L'Apocalypse de Jean. Traditions exegetiques et iconographiques III-XIII siecles. Actes du Colloque de la Fondation Hardt 29 fevrier 3 mars 1976. Geneve. 1979. P. 31-72.

94. Petit P. Introduction generale. Libanios et son oeuvre // Libanios. Autobiographie i (Discours I). Ed. J. Martin, P. Petit. T. I. P. 1979. P. XI-XXXV.

95. Petit P. Libanius et la vie municipale a l'Antioche au IV siecle apre J.-C. P. 1955.

96. Piganiol A. L'empire chretien 325-395. P. 1972.

97. Piganiol A. L'empereur Constantin. P. 1932.

98. Politique et theologie chez Athanase d'Alexandrie. Ed. C. Kannegiesser. P., 1974.

99. Pollard T. E. Marcellinus of Ancyra, a neglected Father// Epectasis. 1972. P. 181196.

100. Pollastri A. Libanius//DEÇA. T. II. P. 1436-1437.

101. Remondon R. La crise de l'empire romain du Marc Aurele a Anastas. P. 1964.

102. Runciman S. The Byzantine Theocracy. Cambridge. 1977.

103. Sansterre J.-M. Eusebe de Cesaree et la naissance de la theorie cesaropapisme //

104. Themistii Orationes / Ed. H. Schenkl,G. Downey. Lipsiae. 1965. V. I; ed. H. Schenkl,G. Downey, A. F. Norman. Lipsiae. 1971. V. H.

105. V.Valdenberg. La theorie monarchique de Dion Chrysostome // Revue des etudes grecques. 1927. XL.

106. Westemann W. L. The slave systems of Greek and Roman Antiquity. Philadelphia. 1955.