Формирование сферы гражданской деятельности в уральском городе во второй половине XIX - начале ХХ в. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Казакова-Апкаримова, Елена Юрьевна

• Казакова-Апкаримова, Елена Юрьевна
• доктор исторических наук
• 2011

Оглавление диссертации доктор исторических наук Казакова-Апкаримова, Елена Юрьевна

Введение

Глава I. Историографический и источниковедческий аспекты проблемы формирования сферы гражданской деятельности в России

1.1. Историографический аспект

1.2. Источниковедческий аспект

Глава II. Сословные корпорации в уральских городах в конце XIX - начале XX в.

2.1. Мещанские общества

2.2. Купеческие и ремесленные корпорации

Глава III. Городское общественное управление

3.1. Формирование и состав органов городского самоуправления

3.2. Деятельность выборных органов власти

Глава IV. Общественные организации

4.1. Численность и типология общественных организаций, взаимоотношения с местной властью

4.2. Благотворительные общественные организации

4.3. Общества взаимопомощи

4.4. Культурно-просветительские общественные организации

4.5. Общественные организации в сфере досуга

4.6. Общественные организации в социально-экономической жизни уральского города

Глава V. Этноконфессиональные общества

5.1. Православные сообщества

5.2. Неправославные этноконфессиональные общества Заключение

Список источников и литературы Приложения

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Формирование сферы гражданской деятельности в уральском городе во второй половине XIX - начале ХХ в.»

Актуальность исследования.

Современная актуализация теоретических и конкретно-исторических аспектов проблемы формирования гражданского общества в России вызвана как научным, так и практическим интересом. Обращение к историческому опыту становления гражданского общества в России обусловлено политическими и социокультурными задачами, стоящими перед нашей страной сегодня. В стратегии национальной безопасности современной России развитие гражданского общества рассматривается в ряду национальных приоритетов.

Оценка состояния современного гражданского общества в нашей стране является предметом общественно-политических дебатов в силу его объективной слабости, что сопровождается привлечением внимания к этой теме широкой общественности и властных структур. Перед гуманитарными науками стоит задача объяснить причины слабости гражданского общества в современной России и соответственно специфичности российского исторического пути его построения и развития.

Известный американский социолог Марк М. Ховард, отвечая на вопрос, почему специалисты должны изучать гражданское общество, в русле современной историографии показывает позитивное влияние гражданского общества на процесс демократической консолидации, указывает на важность гражданского общества для создания и поддержания демократической системы. Сопоставляя процессы становления и развития граждаснкого общества в России и Восточной Германии на фоне других демократических государств Европы и мира в целом, Марк М. Ховард пишет: «И Россия, и Германия видят себя и свои проблемы как уникальные. Восточные немцы — из-за Запада, так как ни одна посткоммунистическая страна не имеет таких преимуществ и недостатков, как они, в связи с объединением двух частей

Германии. Русские — благодаря острому чувству своей исторической судьбы, предназначения и мнения о своей культуре»

Если рассматривать проблему шире, то в современном научном дискурсе теоретико-концептуальные разработки, связанные с понятием гражданского общества, по выражению Адама Зелигмана, считаются тем «аналитическим ключом, который откроет тайны социального порядка». Позитивный эффект гражданского участия на личность, демократическое развитие общества и накопление социального капитала связываются с положительным воздействием гражданского общества на политическое и экономическое развитие страны — проблема пристального внимания известных зарубежных исследователей (Ларри Даймонда, Тиды Скокпол и Роберта Патнэма) 2.

Всплеск теоретического интереса к концепции гражданского общества произошел в ходе перестроечных процессов в СССР и странах Восточной Европы с середины 1980-х гг., а в конце XX столетия — с появлением теории интернационализации гражданского общества и соответствующего неологизма — "глобального гражданского общества".3 Вместе с тем, сохранился интерес к проблеме поливариантности формирования гражданского общества вообще и к российской модели в частности. Многообразие и специфика формирования гражданского общества в различных странах исторически были в значительной степени обусловлены особенностями протекания в них модернизационных процессов и цивилизационными отличиями. В этой связи исследование истоков гражданского общества в России способствует углублению представлений о закономерностях и особенностях перехода от традиционного к современному обществу, от абсолютизма к новому политическому порядку, формировании Ховард Марк М. Слабость гражданского общества в посткоммунистической Европе / Марк М. Ховард; пер. с англ. И.Е. Кокарева. М., 2009. С. 16.

2 Там же. С.58-62.

3 Globalisation and Its Challenges. University of Sydney. Desember 12 - 14, 2001, P. 3 - 40. ценностей правового государства и гражданского общества, современной демократии. Без анализа имперского и советского исторического опыта взаимоотношений общества и государства невозможно ответить на вопрос, почему в России гражданское общество по-прежнему относится к числу «самых страшных дефицитов" (выражение В.С.Библера). В этой связи А.Г.Володин писал, что если проследить с помощью общеполитической и общеисторической теорий, в сравнительно-политологическом и сравнительно-историческом планах процессы формирования гражданского общества в России и развития его отношений с государством, то удастся лучше понять те драматические события, которые происходили в стране на исходе второго тысячелетия нашей эры (сегодня — уже на заре третьего тысячелетия — Е.К.), и «четче выявить генетический код», определяющий динамику ее политической жизни и специфику отечественной модернизации» 4.

В отечественной и зарубежной науке активизировались исследования истоков формирования в России гражданского общества, исторической специфики взаимоотношений общества и государства. Формирование сферы гражданской деятельности генетически связано с возрастанием социальной активности граждан, способствующей политическому, экономическому и социокультурному развитию страны в целом, ее отдельного региона или города. Важно обратиться не только к анализу общих схем и в целом российского исторического пути в этом направлении, но и разобраться в конкретных проявлениях этого процесса в отдельных российских регионах -— формировании сферы гражданской деятельности в,российской периферии.

Самостоятельного специального исследования требует городской аспект проблемы формирования гражданского общества в любой стране (и в России, в частности). Известный зарубежный исследователь Джон Кин, аргументируя свои убеждения примерами из европейской истории,

4 Володин А.Г. Гражданское общество и модернизация в России. Истоки и современная проблематика / Полис., 2000, № 3. - С. 104. подчеркивает тесную историческую взаимосвязь генезиса гражданского общества с урбанизацией, о чем свидетельствует и лингвистический феномен. Институты гражданского общества возникают в городах. Гражданское общество — это общество горожан (гражданин - это горожанин - civis). В городах исторически формировались институты управления, города отстаивали свои свободы. Джон Кин использует термин «городское гражданское общество», вместе с тем отмечая, что «волнообразное» влияние городов значительно шире и распространяется на его округу, достигая национального масштаба и превосходя его \

Европейский и российский исторический опыт подтверждают, что формирование институтов гражданского общества происходило, прежде всего, в городах. В городской среде вызревали гражданские ценности, формировались гражданские отношения, появлялись новые современные общественные структуры, которые сосуществовали с традиционными, постепенно вытесняя их или влияли на их модернизацию. H.A. Проскурякова справедливо подчеркивает, что становление гражданского общества - это длительный процесс, который по-разному протекает в определенном социокультурном контексте, имеет свои особенности в каждом социуме, «которые проявляются в сочетании элементов традиционализма и модернизации и механизма их взаимодействия» 6.

Объект и предмет исследования.

Трудно переоценить историческое значение города для формирования сферы гражданской деятельности. Города играли важную экономическую, социальную, культурную и политическую роль в дореволюционной России и эта роль возрастала в процессе урбанизации. Город рассматривается

5 Civil society: Berlin Perspectives, Oxford/New York, Berghahn Books, 2006, P. 1 - 39.

6 Проскурякова H.A. Проблема формирования гражданского общества в России во второй половине XIX — начале XX вв. (теоретико-методоло! ический аспект) // Россия между прошлым и будущим: исторический опыт национального развития. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 20-летию Института истории и археологии УрО РАН. Екатеринбург. 2008. С.456. историками как активный и динамичный фактор развития в процессе перехода от традиционного, аграрного общества к современному, индустриальному, как фактор формирования и развития своеобразной российской цивилизации. Этнографы Л.А.Анохина и М.Н.Шмелева, обращаясь к проблеме общественного быта дореволюционного российского города, справедливо отмечают: «Городское население всегда вносило большой вклад в формирование культуры и быта народа, участвовало и участвует в создании национальных традиций. В городе вырабатываются многие прогрессивные черты общественного быта, материальной культуры, в ряде случаев получают более яркое и полное выражение отдельные народные обычаи и обряды, многие культурные новшества, оказывающие влияние на духовную жизнь всего народа» 1.

Объектом исследования в данной работе являются официально признанные города. Эта категория городов обладала особой административно-управленческой функцией. В отечественной историографии накоплен значительный опыт изучения официальных городов в конкретно историческом плане 8. Данного подхода придерживаются, например, Б.Н.Миронов 9, Е.Ю. Алферова 10. П.Г.Рындзюнский также признает, что изучение населенных пунктов, официально признававшихся городами, имеет свой особый смысл и значение, т.к. в этих поселениях существовали «особые административные порядки, свойственные городам, в них обосновывались свои сословные корпорации, особая организация общественной жизни, имелся специфический городской состав населения». Поэтому, по его мнению, «рассмотрение городов в том их составе, каким он

7 Анохина Л.А., Шмелева М.Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем. М., 1977. С.4.

8 Алферова Е.Ю. Социально-экономическое развитие городов Урала в 60-90-е годы XIX в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Екатеринбург, 1992. С.4.

9 Миронов Б.Н. Русский город в 1740-1860-е годы. С. 196

10 Алферова Е.Ю. Социально-экономическое развитие городов Урала в 60-90-е годы XIX в. Свердловск, 1991. был официально признан получает свое оправдание и представляется единственно возможным»

Объектом данного исследования являются 15 городов Пермской губернии, имеющих официальный статус (12 уездных и 3 безуездных города). Их уровень и темпы развития, стратификация населения в различных городах, социальный статус и реальное положение представителей отдельных сословий, степень их корпоративности и роль в общественной жизни, доминирующее функциональное назначение были далеко неоднородны. Все эти факторы обусловили специфику общественного быта в разных городах Урала. На общем фоне выделяются административный центр - губернский город Пермь, «горнозаводская столица» Урала - Екатеринбург, торговый город Ирбит, славившийся своей ярмаркой (на протяжении долгого периода времени она оставалась одной из самых крупных ярмарок в России), особый экономический облик и состав населения имели другие города Пермской губернии (старый административный и торговый центр Кунгур, такие древние религиозные центры, как Чердынь, Соликамск, Верхотурье, и, наоборот, молодые города Оса, Оханск, Камышлов).

Предмет исследования — формирование сферы гражданской деятельности в российском провинциальном городе — общественной сферы, занимающей промежуточное звено между государством и личностью. Предмет исследования ограничивается социальным феноменом гражданского общества, в структурном отношении — историей легальных общественных структур, которые существовали в уральских городах во второй половине XIX — начале XX в.: городских сословных корпораций, городского общественного управления, различных светских общественных организаций (за исключением политических партий и кружков) и

11 Рындзюнский П.Г Крестьяне и город в капиталистической России второй половины XIX века. М., 1983. С. 126-127. религиозных обществ. Выбор предмета исследования обусловлен тем, что в отличие от Европы, где ключевую роль в процессе формирования гражданского общества играла политическая активность, в России гражданская активность проявлялась, прежде всего, через неполитические организации.

При всем многообразии дефиниций «гражданского общества» (существуют, например, определения Э.Геллнера, П.Шмиттера, Л.Даймонда, Л.Ронигера, К.Гаджиева, В.Дзодзиева) и дискуссионности вопроса о том, какие общественные структуры к нему относятся, под гражданским обществом в широком смысле понимается общество с развитыми экономическими, культурными, правовыми и политическими отношениями между его членами, независимое от государства, но взаимодействующее с ним, общество граждан высокого социального, экономического, политического, культурного и морального статуса, создающих совместно с государством развитые правовые отношения. В научной литературе устоялся тезис о том, что гражданское общество формируется на основах демократизма, гуманизма, развития общественного, в том числе и местного самоуправления, децентрализации и.

В теоретической литературе, посвященной проблеме гражданского общества нет единства и его систематического понимания. Нет даже относительного консенсуса и в историческом дискурсе. По сути, все кажущееся многообразие современных подходов к проблеме взаимоотношения гражданского общества и государства исторически идет от двух традиций: Л-традиции, восходящей к Джону Локку, согласно которой гражданским обществом является некое этическое общество, живущее по естественным законам до и вне политики, а государство появляется только тогда, когда гражданское общество вызывает его к жизни; М-традиции, названной по имени Шарля Монтескье, в соответствии с которой

12 Гражданское общество в России: структуры и сознание. М., 1998; Гражданское общество // Политология-Энциклопедический словарь. М., 1993. С 75. гражданское общество представляется сообществом независимых ассоциаций граждан, опосредующих отношения между индивидом и государством, защищающих свободу и права индивида от произвола власти. В сущности, разделяя позицию сторонников второго подхода, в работе используется ее основные положения, усовершенствованные в последующее время. В общетеоретическом плане нельзя недооценивать гегелевскую традицию. Его парадигма государственности рассматривает индивида в двух ипостасях — как единицу гражданского общества и как сознательного гражданина государства, в силу объективных обстоятельств вынужденного поддерживать равновесие между двумя взаимоконфликтными аспектами своего бытия. Основные черты гегелевской парадигмы (А.Г.Володин называет ее условно "государство плюс гражданское общество") — «поддержание внутренней устойчивости общества путем регулирования стихийных процессов в экономической среде и социальные гарантии государства для малообеспеченных слоев населения, при том, что охранительные функции производны от социального реформаторства и защиты населения» 13.

При анализе структур гражданского общества в диссертации использовались теоретические и практические разработки Алексиса де Токвиля, которые и сегодня активно используются учеными в исследованиях, посвященных социологическому измерению проблемы формирования гражданского общества. Безусловно, А. де Токвиль внес значительный вклад в эволюцию теории гражданского общества, понимая под гражданским обществом особую, внегосударственную сферу социума, проводя параллели между формированием гражданского общества и развитием демократии. Анализируя демократию в Америке, Алексис де Токвиль писал: «В демократических странах умение создавать объединения — первооснова общественной жизни; прогресс всех остальных ее сторон ь Володин А.Г. Гражданское общество и модернизация в России. Истоки и современная проблематика / Полис., 2000, №3,-С. 104. зависит от прогресса в этой области. Среди законов, управляющих человеческим обществом, есть один, абсолютно непреложный и точный. Для того, чтобы люди оставались или становились цивилизованными, необходимо, чтобы их умение объединяться в союзы развивалось и совершенствовалось с той же самой быстротой, с какой среди них устанавливается равенство условий существования» 14.

Известный современный исследователь А.Н.Медушевский подчеркивает: «Взгляд Токвиля на формирование демократии и срывы на этом пути вполне соответствует современной концепции граэюданского общества. Гражданское общество включает три основных измерения — правовое (равенство перед законом), политическое (всеобщее избирательное право) и социально-экономическое (параметры, характеризующие социальное государство). Данный подход получил развитие и корректировку в новейших исследованиях. Эта корректировка в основном связана с акцентом на выявление специфических особенностей формирования гражданского общества в отдельных регионах по сравнению с европейской моделью движения к гражданскому обществу и демократии. «Современный подход к гражданскому обществу, — пишет А.Н.Медушевский, — близок к социологической концепции Токвиля, включая конфликтные параметры демократии и рассмотрение динамики их изменения: классовое, половое, возрастное деление общества, его этнический состав, проблемы самоидентификации различных социальных меньшинств и реализации их прав, наконец, политизации этих прав в рамках национальных государств и в глобальной перспективе» 15.

В современных исследованиях можно встретить два принципиально различных взгляда на саму природу гражданского общества. Сторонники одного из них называют гражданским обществом то или иное общество, достигшее определенного уровня политического, социально-экономического

14 Токвиль А. де. Демократия в Америке / Пер. с франц. М., 2000. С.381-382.

15 Медушевский А.Н. Алексис де Токвиль. Социология государства и права // Социологические исследования. 2005. № 10. С. 125. и культурного развития, рассматривая его как общественную систему. Другие исследователи сужают понятие гражданского общества, подразумевая под ним лишь особую сферу социума, противостоящую государству. Распространенной точкой зрения является отождествление гражданского общества с внегосударственной сферой социума, а точнее с общественной сферой, занимающей промежуточное звено между государством и личностью. Данный подход, положенный в основу диссертационного исследования, базируется на теоретико-методологических разработках современных зарубежных и отечественных специалистов.

Разновидностью «сферного» подхода к исследованию гражданского общества, например, является взгляд Дж. Коэна и Э. Арато, которые под гражданским обществом понимают сферу социальной интеракции между экономикой и государством, состоящую, в первую очередь, из сфер наиболее близкого общения (семья), объединений (добровольных), социальных движений и различных форм публичной коммуникации |6. Эти американские исследователи под гражданским обществом понимают такие структуры, как "социализация, ассоциация и организованные формы в той мере, в какой они институционализированы или находятся в процессе институционализации". Дж. Коэн и Э.Арато отличают гражданское общество от политического общества (жизнь политических партий и политических организаций, органов публичной политики, в частности, парламентов), выполняющего функцию посредника между гражданским обществом и государством. Экономическое же общество, по их мнению, играет посреднические функции между гражданским обществом и рыночной системой 17.

Марк М. Ховард, придерживаясь «сферного» подхода к пониманию гражданского общества, пишет: «Иными словами, если политическое и экономическое общества состоят преимущественно из акторов и институтов, преследующих цели достижения власти или прибыли, то гражданское — это

16 Коэн Дж, Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. Пер. с англ. М., 2003. С. 7.

17 Там же. С.8. сфера действия простых людей, объединенных в группы и ассоциации для выражения своих интересов, защиты и реализации повседневных потребностей. Таким образом, в отличие от политики и бизнеса, организации гражданского общества, хотя они часто стремятся к политическому влиянию и постоянно нуждаются в финансовой поддержке, не имеют своей целью ни

1 X власть, ни прибыль» . Справедлива оговорка, сделанная исследователем: «Хотя трудно не заметить принципиальную разницу между этими сферами, это не значит, что они жестко отделены друг от друга в реальности. Наоборот, есть небольшая, но важная зона совмещения всех трех сфер» (см. приложение 1 и2)-19.

В некоторых российских политических исследованиях опровергается наличие посредника между гражданским обществом и государством в лице политического общества. Например, С.П.Перегудов заявляет: «Такая интерпретация взаимодействия гражданского общества и государства, на мой взгляд, абсолютно неадекватна. Никакого "промежуточного" политического общества между ними нет. Парламент, упоминаемый в книге (Дж.Коэна и Э.Арато — Е.К.), - это государственный институт, что же касается партий, то их массовые организации есть часть гражданского общества, а парламентские фракции - государства. В этом и заключается уникальность политических партий как важнейшего связующего звена между гражданским

ЛЛ обществом и государством» ~ . Тезис о гражданском обществе как о политическом феномене принимается далеко не всеми учеными. Абстрагируясь от детальной дискуссии по данному вопросу, отмечу, что вполне очевидна целесообразность проведения самостоятельных, законченных исследований, посвященных социальному аспекту проблемы формирования гражданского общества. Данный подход и соответственно предмет исследования вполне обоснованы, тем более, когда речь идет о генезисе сферы гражданской деятельности в России во второй половине XIX

18 Ховард М. Слабость гражданского общества в посткоммунистической Европе. С.51.

19 Там же. С.51-52.

20 Перегудов С.П. Гражданское общество как субъект публичной политики // Полис (Политические исследования), № 2 (92). 2006. С. 139 - 140.

- начале XX в., т.е. когда на протяжении 2/3 рассматриваемого исторического периода политические партии отсутствовали или только начинали формироваться.

Говоря о росте гражданского самосознания в рассматриваемый период, генезисе гражданской культуры горожан важно анализировать не только новые общественные структуры, но и сущность традиционалистских, неполитических связей и отношений. Именно поэтому предметом данного исследования являются не только светские гражданские организации, но и религиозные общества. «Поразительной чертой гражданской культуры», описанной известными американскими политологами Г. Алмондом и С. Вербой, является ее разнородный характер: «Во-первых, она является смешением ориентации прихожанина, подданного и гражданина. Ориентация прихожанина на первичные взаимоотношения, пассивная политическая позиция подданного, активность гражданина - все это слилось в гражданской культуре» 21. Сущностью гражданской культуры является воспроизводство и развитие социальных связей и институтов, обеспечивающих устойчивость гражданского общества. «Живя в гражданской культуре, — отмечают Г.Алмонд и С.Верба, — обычный человек в большей, чем в иной ситуации, степени склонен поддержать на высоком и постоянном уровне политические связи, входить в какую-то организацию и участвовать в неформальных политических дискуссиях. Эти виды деятельности сами по себе не указывают на активное участие в общественном процессе принятия решений, однако они делают такое участие более вероятным. Они готовят индивида к вторжению в политическую среду, в которой включение в участие гражданина становятся более осуществимыми» 22.

Под гражданской культурой часто понимается сфера гражданских прав и свобод человека, предполагающих самостоятельность личности, его свободу деятельности, осознание ответственности. Гражданская культура

21 httpV/www polilstudies.ru/fulltext/1992/4/14 htm)

22 Там же пронизывает все гражданское общество, все его структуры. Деятельностная концепция гражданской культуры актуальна в настоящее время, используется не только в культурологических, социологических, но и конкретно-исторических исследованиях. Генезис гражданской культуры в историческом процессе, по сути, означает формирование сферы гражданской деятельности (гражданских прав, гражданских институтов, гражданских практик и гражданских ценностей). Гражданская культура является способом формирования и развития гражданина в ходе его социальной деятельности.

Хронологические рамки исследования охватывают период второй половины XIX - начало XX в., который часто определяют как самостоятельный, достаточно автономный период российской модернизации (и ее субпроцесса — урбанизации). Нижняя хронологическая грань объясняется реформами 1860-1870-х гг., которые внесли значительные изменения в общественную жизнь российского города, дали толчок развитию гражданских инициатив. Известный специалист по проблеме урбанизации в России А.С.Сенявский отмечает, что промышленная революция, комплекс социально-экономических и политических преобразований 1860-1870-х гг. положили начало второму периоду в российской урбанизации. Именно тогда был дан толчок тому процессу, который и можно назвать «урбанизационным переходом» или «переходом к городскому обществу», когда город начинал играть определяющую и доминирующую роль. Что касается верхней грани, то ее надо связывать с теми значительными переменами в развитии страны в целом и Урала, в частности, которые наблюдались в связи с началом Первой мировой войны. Вторая половина XIX - начало XX в. характеризуется исследователями как эпоха общественных перемен, перелом, который в ходе реформирования и индустриализации привел к формированию новых социальных слоев и институтов формирующегося гражданского общества, возникновению общественности. В этот период «динамичной модернизации» или, точнее — раннеиндустриальной модернизации (в терминологии

В.В.Алексеева и И.В.Побережникова), заметно эволюционировала сама имперская модель модернизации, которой были присущи черты европеизации, главенствующая роль государства и бюрократии в осуществлении модернизационного перехода, но, вместе с тем, все заметнее становилась роль общественных элементов в процессе модернизации 23. Именно в этот исторический период была очевидна интеграция общественных элементов в систему управления, возникновение общественных организаций как организаций нового типа, происходило формирование сферы гражданской деятельности, как особого пространства между индивидом и государством.

Внутри обозначенного периода просматриваются самостоятельные исторические этапы, обусловленные реформаторской политикой самодержавия и соответствующими изменениями во взаимоотношениях власти и общества на каждом из них:

1) Период Великих реформ — период либеральных преобразований, начальный период формирования новых социальных институтов под воздействием реформаторской политики правительства (всесословных органов городского самоуправления и общественных организаций);

2) Период «контрреформ» и до первой русской революции 1905-1907 гг. — период консервативных реформ, последующего нарастания конфронтации власти и общества, что привело к первому революционному взрыву и новым либеральным преобразованиям.

3) После первой русской революции до начала Первой мировой войны - со времени издания Манифеста 17 октября, серьезных изменений в политической системе, расширении гражданских прав и свобод.

23 Опыт российских модернизаций. ХУШ-ХХ века. М., 2000. С.50-72.

Территориальные рамки включают границы Пермской губернии -самой обширной губернии Уральского региона с наибольшим количеством городов. Определение территориальных рамок объясняется важностью проведения конкретно-исторических региональных исследований проблемы, в том числе на материалах Урала с учетом его специфики. Процессы модернизации и вызревания гражданских отношений в обширной Российской империи корректировались в различных ее частях восприимчивостью/нечувствительностью местных цивилизационных субстратов к инновациям и рационалистическому образу мышления. «В силу территориально-географических особенностей промышленная революция в стране развивалась очень неравномерно, в процесс формирования социальных общностей современного типа с разной интенсивностью вовлекались многие губернии, уезды и волости» 24, — справедливо подчеркивает А.Г.Володин.

Региональные особенности Уральского края обусловлены следующими причинами: социально-экономическими факторами (ролью промышленности и длительным господством крепостничества), а также единством природно-климатических и общностью исторических традиций. В силу горнозаводской специализации региона уральские города также имели свою специфику. Предприятия основной отрасли экономики на Урале - горнозаводской промышленности - размещались не в «официальных» городах. На Урале существовали так называемые горнозаводские поселки - крупные населенные пункты, которые не имели статуса города.

Пермская губерния сформировалась в 1796 г. путем преобразования Пермского наместничества (без изменения внешних границ). В связи с этим 3 уезда - Алапаевский, Далматовский и Обвинский - были упразднены, их территория была присоединена к соседним, а города были обращены в заштатные, за исключением Обвинска, «имевшего характер чисто сельского

24 Володин А.Г. Гражданское общество и модернизация в России. Истоки и современная проблематика/ Полис., 2000, № 3. - С. 104-110.

О ^ поселения, а потому и обращенного в село» ~ . В рассматриваемый период Пермская губерния делилась на 12 уездов, с соответствующим числом уездных и тремя безуездными городами. По первой Всеобщей переписи населения Российской империи (1897 г.) городское население Пермской губернии достигало приблизительно 6% от общего числа жителей в губернии. Это свидетельствует о том, что преобладающая часть населения занималось обработкой земли и разработкой ее недр. Более значительными по числу жителей были города Пермь, Екатеринбург, Ирбит (с известной ярмаркой), Кунгур и Шадринск ~ .

Выбор именно таких территориально-географических рамок исследования позволяет сочетать в исследовании уровни макро- и микроанализа. Подобные исследования могут способствовать решению вопроса, который сформулировал Лутц Хефнер, в какой мере структуры гражданского общества определяли российскую общественную жизнь в XIX в. По его мнению, «особенно перспективным представляется исследование в обозримых региональных рамках одной губернии, или города и даже уезда, то есть изучение «местного общества». На основе дифференцированной методологии исследования, по убеждению этого ученого, «такая территориально ограниченная аналитическая модель в конечном итоге способна дать более материала для построения макромоделей». «Ориентация на относительно мелкие формы общественной самоорганизации, справедливо пишет Лутц Хефнер, - не только позволит создать более свободное представление об исторических особенностях российской истории, но и прежде всего облегчит анализ социальных групп - носителей идеалов гражданского общества. В этих мелких территориальных образованиях существовали феномены, которые ввиду отсутствия межрегиональных форм и сетей коммуникации не были представлены в

25 Первая всеобщая перепись населения Российской империи. 1897 г. Т.ХХХ1. Пермская губерния. Б.м., 1904. С.111.

26 Там же. С. IV. национальном масштабе или присутствовали только в рудиментарном виде»

->7 . Можно согласиться с утверждением отечественного исследователя Н.А.Невоструева, который полагает, что из уральских губерний Пермская губерния является наиболее показательной для исследования. Земские и городские организации этой губернии были «в числе передовых и финансово состоятельных учреждений России, что позволяло им выступать с важными гражданскими инициативами, имеющими общегосударственное звучание» 28.

Целью данного исследования является выявление региональной специфики формирования сферы гражданской деятельности в городах Среднего Урала во второй половине XIX - начале XX в. Уральский город рассматривается через призму понятия «местное общество», как его интерпретирует Лутц Хефнер: «Местное общество и связанный с ним стиль жизнь нельзя рассматривать как существовавшую априори социальную формацию с четко обрисованным каноном ценностей в духе «реального коллектива». «Местное сообщество» означает систему истолкований и коммуникаций гетерогенных социальных групп, различных дискуссионных пространств и систем ценностей, которая в идеале через общественность приводит к единому типу деятельности. Основным принципом местного общества являлась самоорганизация, которая находила выражение в различных ассоциациях и самоуправляющихся институциях» 29.

Поставленная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:

27 Гражданская идентичность и сфера гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина XIX - начало XX века / Отв. редакторы Б.Пиетров-Эннкер, Г.Н.Ульянова. М., 2007. С.50-51.

28 Невоструев H.A. Образование и развитие элементов гражданского общества на Урале во второй половине XIX- начале XX вв. Автореферат дисс. .докт ист. наук. Ижевск, 2006. С.23.

29 Гражданская идентичность и сфера гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина XIX - начало XX века / Отв. редакторы Б.Пиетров-Эннкер, Г.Н.Ульянова. М., 2007. С.52.

1) выявить существовавшие во второй половине XIX — начале XX в. основные формы общественной организации горожан и проанализировать их эволюцию;

2) раскрыть состав, деятельность и значение сословных корпораций и институтов их самоуправления в общественной жизни города;

3) определить вклад городского самоуправления в формирование сферы гражданской деятельности в уральском городе;

4) исследовать модерные формы самоорганизации в городах Среднего Урала, связанные с появлением общественных организаций, дать типологию и характеристику отдельных видов общественных организаций;

5) оценить значение феноменов общественной благотворительности и социального предпринимательства;

6) исследовать религиозный аспект генезиса сферы гражданской деятельности в уральском городе;

7) дифференцировать исторические этапы в процессе формирования сферы гражданской деятельности в уральском городе;

8) определить характер взаимоотношений общественных институтов и государственной власти;

9) определить историческое значение процесса формирования сферы гражданской деятельности в провинциальном российском городе и влияние гражданских институтов на социокультурное и экономическое развитие уральского города.

Методология исследования базируется на использовании научных принципов познания (историзм, объективность, системность и комплексность). В исследовании присутствуют элементы междисциплинарного подхода, который выражается в сочетании методов и приемов, используемых в исторических трудах в русле социальной истории, социологических, политологических и философских исследованиях.

Эффективность междисциплинарного метода при изучении сложных общественных явлений очевидна и признана гуманитариями. Например, один из исследователей проблемы гражданского общества в России А.Г.Володин пишет, что «кооперационное взаимодействие различных дисциплин социальногуманитарного цикла увеличивает возможности анализа, освобождая его от одномерности, обусловленной абсолютизацией подходов,

30 присущих отдельным наукам» .

Теоретико-методологические основы исследования связаны с концепцией гражданского общества. Использование в исторических исследованиях категории гражданское общество имеет два основания: 1) конкретно-историческое, заключающиеся в факте существования в имперской России общественных структур, в которых воплощался импульс к формированию гражданского общества; 2) методологическое — использование понятия гражданского общества к исследованию общества в России, которое способно быть тем веберовским идеальным типом, сопоставление с которым может характеризовать феномен 31.

Важно подчеркнуть и тот факт, что гражданское общество, с теоретической и практической точек зрения, по сути, является западным историческим явлением 32. Используя основные положения теории модернизации, опыт исследования исторических форм вестернизации согласно эволюционистскому подходу к изучению российской модернизации, можно утверждать, что применительно к истории России анализ истоков гражданского общества по западным образцам, в сопоставлении с западным идеалом представляется возможным и целесообразным. Многие современные исследователи справедливо подчеркивают, что процесс становления гражданского общества во всех

30 Володин А.Г. Гражданское общество и модернизация в России. Истоки и современная проблематика / Полис., 2000, № 3. - С. 104.

31 Гражданское общество в России: структуры и сознание. М , 1998. С.5-6.

32 Ховард Марк М. Слабость гражданского общества в посткоммунистической Европе / Марк М. Ховард, пер. с англ. И.Е Кокарева. М., 2009. С.56. странах был непосредственно связан с процессом перехода традиционных феодальных обществ в индустриальную фазу развития. Например, З.Т. Голенкова, В.В. Витюк, Ю.В. Гридчин, А.И. Черных, Л.М. Романченко утверждают: «Именно индустриализация вызывала колоссальные изменения в социальной структуре общества, а, следовательно, привела к ломке социальной психологии и образа жизни многих миллионов людей. Она изменила соотношение городского и сельского населения, способствовала созданию не только рынка товаров и услуг, но и рынка труда, повысила статус науки и образования. Новые общественные условия повлекли за собой трансформацию политической организации общества и многих других условий жизни и быта. Словом, процесс индустриализации принципиально, хотя и опосредованно определял процесс формирования экономических, политических и социальных субъектов гражданского общества, определял остроту и конфликтность ломки традиционного и формирования нового общества и его гражданских и политических институтов» . Однако, используя метод сравнительного анализа, сравнивая классические образцы модернизации и гражданского общества с российской действительностью нужно быть готовыми к осознанию их специфики вплоть до готовности признать наличие собственных (российских) вариантов или моделей, отчасти сходных с европейскими аналогами. По убеждению А.Г.Володина гражданское общество «есть состояние зрелости социума, ищущего равновесия на индустриальнокапиталистическом базисе». С этой точки зрения процесс его формирования в имперской России представляется вполне закономерным. Однако в отличие «от Запада траектория развития гражданского общества в России имеет свои особенности: здесь оно обретает социальные и культурные основания в процессе "догоняющей" модернизации», — точка зрения А.Г.Володина. С теоретико-концептуальной точки зрения важно подчеркнуть, что процесс формирования сферы ъ Голенкова З.Т, Витюк В.В., Гридчин Ю.В., Черных А.И., Романченко Л.М. Становление гражданского общества стратификация // Социс. 1995. № 6. С.20. гражданской деятельности — важный субпроцесс модернизации, один из ярких индикаторов ее социокультурных последствий.

Гражданское общество рассматривается как феномен поведенческий и институциональный. В эмпирическом плане внимание фокусируется на общественных институтах, организациях и ассоциациях. Институциональный подход акцентирует способность организаций гражданского общества служить защитой гражданских интересов. Скокпол и Фиорина пишут: «С институциональной точки зрения добровольные ассоциации имеют значение как источник общедоступного средства воздействия, а не просто как аккумуляторы гражданского участия и социального доверия» 34. Иными словами речь идет о воздействии на политическое и экономическое развитие общества. Историко-институциональный подход внес свой вклад в понимание симбиоза государства и гражданского общества. Данный подход просматривается в работах Дж. Бредли, посвященных истории общественных организаций позднеимперской России. Точка зрения данного исследователя на природу гражданского общества и его взаимодействие с государством представляется наиболее аргументированной и применимой к российской модели гражданского общества. Гражданское общество Дж. Бредли описывает «как систему институтов, в которых могут взаимодействовать частные лица». Исследователь полагает: «Конечно, это не часть политического общества, гражданское общество можно назвать аполитичным, но оно< может политизироваться. Так, при столкновении гражданского общества с государством действия гражданского общества могут приобрести политическое значение. Вместе с тем, я бы не противопоставлял гражданское общество государству. Нужно иметь сильное государство, чтобы иметь сильное гражданское общество» 35.

4 Цит. по: Ховард М. Слабость гражданского общества в посткоммунистической Европе / Марк М. Ховард; пер. с англ. И.Е. Кокарева. М., 2009. С.61.

35 Дискуссия но секции VI: Горожанин и гражданин: Города и формирование гражданского общества/ Культуры городов Российской империи на рубеже XIX — XX веков (Материалы международного коллоквиума, Санкт-Петербург 14-17 июня 2004 года). СПб. 2009. С. 423.

В работе использовались традиционные для исторической науки методы познания, среди которых решающую роль занимали историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный.

Научная новизна исследования заключается в использовании концепции гражданского общества для изучения общественной жизни уральского города во второй половине XIX - начале XX в. Диссертационная работа углубляет понимание специфики формирования сферы гражданской деятельности как важного субпроцесса российской модернизации. Впервые в историографии на примере городов Среднего Урала второй половины XIX — начале XX в. дан обобщающий теоретико-эмпирический анализ социального аспекта проблемы формирования сферы гражданской деятельности: комплексно рассмотрены гражданские институты, дана их типология и характеристика, проанализирована численность и результаты деятельности. В исследовании дифференцированы этапы гражданского развития, обусловленные в значительной степени государственной политикой и общим ходом исторического процесса, рассмотрена модель взаимодействия городских общественных структур с органами государственной власти, дана оценка эффективности отдельных гражданских институтов, показано значение процесса формирования сферы гражданской деятельности в уральском городе во второй половине XIX - начале XX в.

Практическая значимость работы.

Работа может быть полезна и интересна представителям местного самоуправления и вообще общественным деятелям с точки зрения исторического опыта самоорганизации общества. Теоретические наблюдения автора доказывают возможность и целесообразность применения концепции гражданского общества для исследования общественной жизни российского города в имперский период истории и актуальны в свете современных дискуссий о перспективах гражданского общества в России.

Научные результаты диссертации, введенные в научные оборот источники могут быть использованы при подготовке учебников и учебных пособий по истории России и Урала во второй половине XIX - начале XX в., исторической урбанистике и исторической регионалистике. Итоги диссертационного исследования могут использоваться при подготовке специальных курсов по проблемам генезиса гражданского общества в России, формировании гражданской культуры, истории взаимоотношений общества и власти.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Казакова-Апкаримова, Елена Юрьевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении уместно вспомнить известное выражение Р. Дарепдорфа: «В идеале гражданских обществ никто не строит, они развиваются самостоятельно. Гражданское общество всегда остается чем-то не завершенным, и это правильно, ибо его суть в открытости, в свободе». Говоря о незавершенности российской модернизации в позднсимперский период, несбалансированности политической, социально-экономической и социокультурных составляющих этого процесса, вместе с тем очевидно, что российский провинциальный город заметно эволюционировал в этом направлении под воздействием Великих реформ (городской, судебной, реформ в области народного образования и цензуры, в церковной сфере), а затем политических преобразований начала XX в. Формирование гражданского общества в имперской России происходило с заметным отставанием от стран Западной Европы и США, это особенно очевидно при анализе политического аспекта процесса. Общественно-политическая мысль в России второй половины XIX - начале XX в., развиваясь иначе, чем на Западе, российская дореволюционная наука не преуспела в 1еоретпко-концептуальных разработках в сфере исследования феномена гражданского общества, хотя проекты общественного устройства всегда волновали умы представителей различных направлений общественно-политической мысли.

Проводя параллели между современностью и историческим опытом, обнаруживая некоторую генетическую преемственность, можно видеть, что истоки своеобразия российской модели гражданского общества и партисипаторной демократии в нашей стране своими корнями связаны с неполитическими структурами. Очевидно и то, что в условиях существования самодержавного государства в России доминирующей была патерналистская модель взаимоотношений гражданского общества и государства, хотя на отдельных исторических этапах в ней могли появляться и иные оттенки и элементы. В России процесс формирования основ гражданского общества в значительной степени инициировался государственной властью.

Подъем общественной жизни в годы реформ Александра II внес в патерналистскую модель взаимоотношений государства и гражданского общества элемент, несколько напоминающий «модель садовника». Государственная власть способствовала институционализации городского общественного самоуправления и общественных организаций (особенно в сфере благотворительности). Этот процесс охватывал не только столицы, но и провинциальные города. Общественность все сильнее осознавала себя как единое целое, несмотря на внутреннюю дифференциацию. Инерция Великих реформ была настолько сильна, что и в последующие годы росла численность частно-правовых обществ, не снизилось, несмотря па усиление государственного контроля, значение и публично-правовых обществ. По мере усиления взаимного отчуждения общества и власти, все заметнее проявлялся конфликтный потенциал общественности. В начале XX в. во взаимоотношениях государственной власти и структур гражданского общества усилился элемент конфронтации. Одной из причин революционных потрясений начал XX в. являлась неурегулированность отношений государственного и общественного начал. Доминирующей моделью взаимодействия государства и гражданского общества в дореволюционной России являлась патерналистская модель, далекая от «модели приводных ремней», типичной для советского периода. Эта модель обеспечивала поступательное развитие гражданского общества во второй половине XIX — начале XX в.

Под воздействием модернизации и ее субпроцессов (структурной дифференциации, урбанизации, профессионализации, демократизации и рационализации) уральский город заметно прогрессировал на пути к гражданскому обществу. Дальнейшее размежевание города и деревни, разделение труда, развитие рыночных отношений, урбанизация и дифференциация культурных ценностей способствовали развитию городских форм самоорганизации, постепенной замене или трансформации традиционных социальных институтов новыми модерными институтами.

Во второй половине XIX - начале XX в. в городах Среднего Урала наблюдался рост гражданской инициативы, оживление общественной жизни. В городах протекал постепенный процесс формирования сферы гражданской деятельности — особой публичной сферы, промежуточной между индивидом и государством. В процессе государственной реформаторской политики и социальных трансформаций в городах формировались общественные институты, в которых принимала участие значительная часть горожан, осознавая и отстаивая свои интересы. Реформы Александра II дали импульс развитию общественной самодеятельности, значительно пошатнув государственную монополию на выражение общественных интересов, что началось с реформирования городского общественного самоуправления. Примечательна специфическая черта российской модернизации в целом и в частности процесса формирования, элементов гражданского общества, связанная с инициативами самого государства, которое па начальном этапе пробуждало общественность, а в дальнейшем контролировало, регламентировало и даже ограничивало ее деятельность и соответствующие общественные структуры. В этой связи показательна дуалистичная природа сословных самоуправляющихся корпораций и общегородского общественного самоуправления, которые были инкорпорированы в общую систему государственного управленческого аппарата, будучи проводниками политики центральной и губернской власти, а с другой стороны отстаивали интересы горожан, выполняя многие функции и решали социальные задачи не по указке государственной власти, а по собственной инициативе. И все же если городским сословным корпорациям и их органам самоуправления в большей степени были присущи признаки пассивной гражданской культуры, то функционирование общегородского общественного самоуправления было символом иной — активной гражданской культуры. Неудивительно, что этот дуализм, присущий городскому общественному самоуправлению, порождал дискуссии в научной литературе (общественная и государственная теории городского самоуправления).

Несмотря на некоторые недочеты в законодательстве, определенные ограничения в избирательном праве, значительный контроль со стороны государственной администрации, в результате участия в городских выборах формировалась активная гражданская культура той части городского населения, которая обладала правом голоса и реализовывала это право. В городской среде стали появляться общественные деятели нового типа, которым была свойственна активная гражданская позиция с акцентом на общественное служение. В процентном отношении это была небольшая часть горожан. Преобладающая масса городского населения либо не имела права голоса, либо была индифферентна к делам самоуправления. И все же из всех общественных институтов в российском провинциальном городе именно городское общественное самоуправления было тем стержнем, вокруг которого формировалась сфера гражданской деятельности. В условиях отсутствия парламентской жизни и политических партий вплоть до начала XX в. и слабой ассоциативной жизни в России формировалась специфическая модель гражданского общества. Городскому общественному управлению и его представителям были присущи (с учетом возможных оговорок) главные черты гражданского общества: добровольность, самоуправление, инициативность. В сферу городской деятельности постепенно включались представители различных слоев городского населения, сословных и профессиональных групп, предприниматели. Городская жизнь живо обсуждалась на страницах прессы, привлекая внимание широкой общественности.

Есть все основания утверждать, что реформа 1870 г. (несколько скорректированная в 1892 г.) сыграла прогрессивную роль; она отвечала потребности поступательного развития российских городов, и в частности городов уральского региона. Показательно, что при них действовали общественные структуры (комиссии, комитеты и попечительства), которые решали ОСфЫС социальные вопросы городской жизни. Важно отметить и то, что из всех других структур, имеющих прямое отношение к формированию сферы гражданской деятельности в уральском городе в рассмафиваемое время, городское самоуправление обладало наиболее значительной материальной базой и социальным капиталом. Органы городского самоуправления успешно сотрудничали с частными лицами, общественными организациями и государственными институтами.

Постепенно сфера гражданской деятельности расширялась с появлением различных обществ как религиозного, так и светского характера. Появлению самоуправляющихся общественных организаций также способствовала в целом достаточно лояльная политика органов городского самоуправления и губернской администрации. Несмотря на отдельные факты противостояния местной власти и общественности, в целом можно говорить о преобладающей тенденции их взаимопонимания, кооперации и сотрудничества, что особенно проявилось в социокультурной сфере (в частности, на ниве благотворительности и общественного призрения). С некоторым подозрением губернская администрация и полиция относились к просветительским и профессиональным обществам с широким спектром целей и задач деятельности.

Проанализировав спектр обществ в городах Среднего Урала в рассматриваемое время, молено говорить о его широте и разнообразии. Большую роль в повседневной жизни уральского города играли православные сообщества различного типа: церковно-приходские попечительства, православные церковные братства, благотворительные религиозные общества, общества хоругвеносцев, общества трезвости и др. Церковные реформы 1860-х гг., способствовавшие созданию церковных попечительств и братств, содействовали оживлению повседневной жизни прихода. Эти и другие православные организации объединяли представителей духовенства и прихожан, верующих людей независимо от пола и сословной принадлежности. В ходе создания и деятельности православных сообществ в рассматриваемый период проявились новые черты: нередко инициатива их открытия исходила не только от представителей духовенства, но и от светских людей, со временем все более широким становился спектр этих обществ, наблюдалось более активное подключение мирян к решению церковных проблем. Православные общества осуществляли собственно религиозные, просветительские, благотворительные функции, занимались организацией общественного (полезного) досуга. Во многом благодаря их деятельности па Урале увеличилось число церковно-приходских школ, появились новые библиотеки, проводились народные чтения. История православных сообществ также свидетельствует о том, что в самой РПЦ в рассматриваемое время были общественные силы, способные активно противостоять негативным социальным явлениям. Православные сообщества, различными способами поддерживая общественно-религиозный быт, способствовали сохранению и развитию русской традиционной культуры.

Национальные и религиозные формы общественного быта обусловливались особенностями многонационального и поликонфессионального состава городского населения Среднего Урала. В начале XX в. (после издания закона о веротерпимости) здесь, прежде всего в таких крупных центрах, как Пермь и Екатеринбург, действовало значительное число национальных и религиозных благотворительных обществ, деятельность которых иногда выходила за пределы одного города. Среди благотворительных обществ, созданных в Пермской губернии по религиозному и национальному признакам, преобладали общества пособия бедным. Деятельность католических и мусульманских благотворительных обществ на Среднем Урале проявлялась в религиозных и иных формах, нередко эти общества проводили мероприятия светского характера. И национальные, и религиозные общества, действовавшие в городах Пермской губернии в начале XX в., прежде всего, осуществляли собственно благотворительную функцию, однако со временем заметно расширялась их социокультурная работа. Эти общества, как и православные, стали больше внимания уделять развитию культуры своих членов (в частности, занимаясь народным просвещением), а также мерам социально-экономической взаимопомощи. Показательно, что общество пособия бедным магометанам в г.Перми, например, со временем преобразовалось в мусульманское культурно-экономическое и благотворительное общество. Эти общества, наконец, выполняли интегративную функцию, укрепляя национальную и религиозную идентичность горожан. Можно с уверенность констатировать, что несмотря на скромный размах благотворительной помощи, рассматриваемые общества в целом играли важную роль в общественной жизни уральского города начала XX в. Их роль и общественная активность еще больше возросла с началом Первой мировой войны, когда в их деятельности появились новые направления, обусловленные нуждами военного времени.

В условиях полиэтнического и поликонфессиональиого Урала встает вопрос о соотношении религиозной и национальной, гражданской и государственной идентичностей. Очевидно, что государственная — российская - идентичность складывалась значительно проще и быстрее, чем гражданское самосознание россиян. Различение государственного и гражданского сознания в позднеимперской России (в том числе на Урале) еще только начинало происходить. Процесс формирования гражданского самосознания происходил намного сложнее, что связано с живучестью патерналистских настроений. Очевидно, что государственная и гражданская идентичности утверждались и укреплялись параллельно, взаимодополпяя друг друга. Что касается этнической и гражданской идентичностей, то когнитивное наполнение той и другой не исключали, а скорее дополняли друг друга, что позволяет говорить о совместимости этих идентичностей. Гражданская активность подпитывалась не только либерализацией общественной жизни, она проявлялась в новых условиях, но часто в традиционных, консервативных формах, особенно это видно при анализе конфессиональных аспектов общественного быта уральского города рассматриваемого времени. Материалы по истории уральского города второй половины XX - начала XX в. позволяют оспорить тезис Луща Хефнера о том, что этническое и конфессиональное многообразие населения страны являлось тормозящим фактором развития гражданского общества в автократической Российской империи.

Что касается светских общественных организаций в городах Среднего Урала в рассматриваемое время, то следует подчеркнуть ряд особенностей, которые проливают некоторый свет на значение этих элементов гражданского общества. Показательно, что среди них преобладали общества инструментального типа, которые ставили важные социальные задачи преобразования социально-экономической и социокультурной действительности. Еще одна особенность ассоциативной жизни в уральских городах второй половины XIX - начала XX в. связана с всплеском светской общественной благотворительности. Представления и реальная благотворительная практика горожан заметно эволюционировали с учетом мирового опыта и российской специфики. В пореформенный период в уральских городах стали открываться различные благотворительные общества. Они консолидировали деятельность городской общественности (интеллигенции, духовенства и более состоятельных представителей городского населения). Заметную роль в них играли женщины, что сказывалось на изменении их социального статуса. В своей деятельности благотворительные организации постепенно эволюционировали от более универсальных форм и способов благотворительности к специализированным методам в деле социального призрения. Преобразованные по законам Александра II органы местного самоуправления (городские думы и управы, земства) также более активно подключились к решению социальных проблем в городах Урала, в ряде случаев содействуя и сотрудничая с благотворительными обществами и заведениями, а также с государственными и полугосударственными благотворительными структурами. В результате совместной деятельности городских органов самоуправления и общественных организаций удавалось несколько сглаживать острые социальные вопросы. Закрытое призрение (через богадельни, приюты и т.д.) в городах Среднего Урала сочеталось с открытым (выдачей пособий беднякам). Далеко не все горожане поддерживали общественную благотворительность, зачастую выражая недоверие к новым общественным структурам, придерживаясь традиционного способа благотворительности в виде древнего обычая милостыни, обусловленного представлениями о христианской добродетели. Однако со временем традиции уступали новациям, население городов Среднего Урала все больше содействовало развитию общественной благотворительности, увеличивалось число общественных институтов и благотворительных заведений, действовавших при органах городского самоуправления, а также количество благотворительных обществ и их членов, возрастали общественные бюджеты. Деятельность общественных институтов в сфере благотворительности становилась более эффективной и плодотворной, приобретая более рациональный характер. Распространение традиций благотворительности на сферу образования было характерной чертой общественной жизни уральского города в дореволюционное время и важным элементом общественного „ сознания. Особое внимание общественности к делу благотворительности — не просто ментальная особенность горожан (с учетом православной этики), думается, прогрессивная общественность осознавала, что необходимой предпосылкой для формирования гражданского общества является экономическое благосостояние. Это понимали и передовые государственные деятели (там, «где достаток, там, конечно, и просвещение, там и настоящая свобода», — знаменитая фраза П.А. Столыпина).

1В общественной жизни и общественном сознании горожан удивительным образом переплетались традиции и новации, общинные традиции демократизма, традиционной взаимовыручки соче тлись с новыми прогрессивными чертами, связанными, например, с профессионализацией. Социально-экономическая специфика Уральского региона влияла на особенности общественной жизни городов, чю можно видеть на примере обществ взаимопомощи. Их появление в целом было связано с процессами разделения труда и профессионализации. В 1902 г. в Екатеринбурге было открыто Общество уральских горных техников. Неудивительно, что оно появилось в самой «горнозаводской столице Урала». Общества взаимопомощи занимали особую нишу в социальном пространстве уральского города, демонстрируя корпоративность отдельных социально-профессиональных сред. Спектр обществ взаимопомощи в городах Среднего Урала отличался широтой. Они отстаивали интересы различных сословий и профессиональных групп: приказчиков, торговых служащих, ремесленников, учителей, горных техников, рабочих. Большинство обществ взаимопомощи в городах Среднего Урала ставили перед собой не только экономические задачи, но и признавали необходимость повышения культурного уровня своих членов. Наряду с оказанием материальной помощи они активно содействовали развитию новых форм общественного досуга, повышению образования и профессиональной культуры горожан. Многочисленность и разнообразие обществ взаимопомощи свиде1ельствует также о роли коллективистских традиций в имперской России. Об этом же свидетельствует пример кооперации (преимущественно потребительской в городах Среднего Урала во второй половине XIX - начале XX в.).

Развитие культуры способствовало появлению обществ, обьединявших интеллигенцию. Показательно, что общества и кружки (большинство из которых имели оформленный, легальный характер) имелись не только в таких крупных центрах как Пермь и Екатеринбург, где действовало по нескольку таких организаций, но и в других, даже малых городах СреД11ег0 Урала. Они были заметным явлением в общественной жизни уральского города конца XIX - начала XX в. и внесли значительный вклад в развитие городской культуры.

Добровольные ассоциации давали возможность талантливым людям удовлетворять свои культурные интересы, демонстрировать свои таланты и знания, способствуя развитию городской культуры, проявлять лидерские способности на общественном поприще, использовать представительские функции для взаимодействия с местной властью, помогали развитию независимой личности. Они предлагали новые формы самоопределения и общения между людьми в сфере филантропии, покровительству культуре, демократизации знаний.

На особенности общественного быта влиял административный статус городов, их «биография» с учетом возраста, численности и специфики демографического состава населения. Например, это особенно заметно при анализе общественного досуга горожан, хотя и здесь имелись некоторые общие черты, характерные для городов Среднего Урала второй половины XIX - начала XX в. И в больших и в малых городах заметно оживилась общественная жизнь, увеличилось число обществ, целью или одной из задач деятельности которых являлась организация досуга горожан - Эти организации возникали по инициативе самих горожан. Они успешно сотрудничали с органами городского самоуправления. Именно благодаря работе различных общественных организаций городской досуг приобретал все больше публичности. Первоначально клубы носили сословный (элитарный) характер, сохранение сословных стереотипов и традиций сословной корпоративности вообще было характерным явлением для уральского города второй половины XIX - начала XX в. Со временем, однако, городской досуг стал отличаться большим демократизмом. 3 такие крупные, относительно молодые городские центры, как Пермі» или Екатеринбург, новые формы досуга проникали значительно быстрее, тогда как в других городах дольше сохранялись традиционные формы времяпрепровождения. Само многообразие общественных организаций в сфере городского досуга явилось следствием дифференциации культурных ценностей, развития городской культуры в целом (успехами в науке, издательском деле, просвещении, развитии меценатства, спорта и т.д.).

После первой русской революции, издания Манифеста 17 октября в связи с серьезными изменениями в политической системе, что сопровождалось расширением гражданских прав и свобод, заменю увеличилась численность общественных организаций, которые представляли собой деятельную общественную силу. Ассоциативная жизнь в городах Среднего Урала в начале XX в. протекала бурно. Общественные организации вносили значительный вклад в развитие городской культуры. Именно с их деятельностью во многом связано появление на Урале музеев и общественных библиотек, развитие профессионального образования, науки и просвещения в городах, зарождение спорта и туризма. Рассматриваемые общественные организации в значительной степени восполняли пробелы и недочеты государственной политики в социокультурной сфере, дополняли работу органов городского самоуправления в этой области. О существовании некоторых из этих общественных организаций знали далеко за пределами России. Общественные связи Урала с зарубежными странами показательны с точки зрения интеграции российской периферии в мировой культурный процесс.

Наряду с увеличением числа иадсословпых, надэтнических и надрелигиозных общественных организаций, в городах Среднего Урала и во второй половине XIX - начале XX в. на Урале сохранялись сословные корпорации мещан, купцов и ремесленников. И после городских реформ 1870 и 1892 гг. они сохраняли традиции сословного самоуправления. Параллельно городским думам и управам в уральских городах действовали мещанские сходы и управы (в других городах - мещанские старосты), а также общественные собрания купцов во главе с купеческими старостами, ремесленные сходы во главе со своими выборными должностными лицами. Эти сословные корпорации можно с уверенностью отнести к числу демократических институтов, роль которых в общественной жизни дореволюционного уральского города нельзя недооценивать.

Выполняя разнообразные традиционные функции, они существенно дополняли вертикаль государственной власти. Однако, харашсризуя эти общественные институты, как двойственные по своей природе (имеется в виду их общественный и государственный характер), следует отметить, что в результате реформ государственного устройства (упразднением некоторых фискальных и полицейских функций в ходе военной и податной реформы) они в большей степени стали эволюционировать как институты, отстаивающие общественные интересы. В этом смысле весьма показательна идея созыва представителей мещанских обществ на общероссийский съезд для защиты собственных интересов.

Сословные общества и институты их самоуправления осуществляли контроль и социальную защиту, выполняли хозяйственно-экономические и культурно-религиозные функции. Общества, обладавшие более значительным бюджетом, вели заметную благотворительную и культурную 1 работу (наиболее деятельными и жизнеспособными были мещанские общества). Однако в целом их материальная база (за редким исключением) являлась достаточно слабой. После городской реформы 1870 г. мещанские общества потеряли право распоряжения городской землей. Лишь некоторые из них имели свою недвижимость в городах. Даже мещанские общественные капиталы были небольшими. Если бы не ограниченность денежного и имущественного обеспечения сословные общества МОГЛИ бы вес III более успешную экономическую и социокультурную политику.

И все же вплоть до начала XX в. самоуправляющиеся корпорации мещан, купцов и ремесленников были важными социальными институтами, игравшими большую роль в жизни уральских городов. Они активно проявили себя в условиях Первой мировой войны, усилив деятельность по социальной защите своих членов. Даже в начале XX в. сохранялось традиционное корпоративное сознание членов-общественников, проявляясь в экономической и внеэкономической сферах общественной жизни. Анализ истории городских сословных корпораций в имперской России важен для понимания истоков гражданского общества в имперской России. Показательна их живучесть на рубеже XIX - XX в.

Трансформация традиционных форм общественной самоорганизации и появление общественных организаций нового типа, основанных на принципах демократизма, являются важными индикаторами эволюции гражданского общества в России второй половины XIX - начале XX в. (о г сословно-корпоративного типа к новому, современному обществу). Этот / процесс происходил, несмотря на традиции сильной государственной власти в России, немногочисленность буржуазии и крепость консервативных начал. Институты гражданского общества в имперской России занимали все более прочные позиции, они выполняли многие общественные задачи, которые ранее являлись монополией государства. Добровольные, самоуправляющиеся общества способствовали изменению общественного сознания, появлению общественности (не обязательно буржуазной). Путем проведения различных акций и мероприятий, реализации социокультурных проектов, общественные организации способствовали установлению и укреплению горизонтальных связей в городском социальном пространстве. Будучи школой гражданственности, они способствовали воспитанию чувства общественного служения и долга, национальной и региональной гордости. В российском провинциальном городе в позднеимперской России, о чем красноречиво свидетельствует анализ общественной жизни городов Среднего Урала, гражданская активность проявлялась через очень многочисленные неполитические организации (комитеты, общества, кружки, группы) и органы самоуправления. В эту сферу гражданской деятельности постепенно включались представители не только «верхушки» городского общества, но и представители средних и низших слоев городского населения.

Общественные деятели рекрутировались из различных социальных слоев и групп, иногда их объединяли религиозные, сословные или профессиональные, но со временем все чаще надсословпые, культурные, не только профессиональные интересы, их авторитет базировался на высокой профессиональной квалификации, образованности и компетентности в делах городской жизни. Их объединяли культурные идеалы, консервативные или либеральные ценности. Среди известных городских общественных работников было немало женщин. Общественные деятели становились носителями новой культуры, осознавая свою коллективную (гражданскую) идентичность. Гражданская идентичность сочеталась, а иногда усиливала другие виды идентичности (этническую или национальную, религиозную, тендерную, профессиональную или сословную), удачно гармонируя с ними, или, наоборот, постепенно нивелировала или стирала их значимость (имеется ввиду сословная идентичность).

Специфическими элементами общественного сознания горожан (или групп горожан) в новое время являлось осознание себя общностью, понимание необходимости консолидации для удовлетворения своих культурных запросов, защиты общественных интересов, диалога с властью. В это время закладывался фундамент социального доверия и сотрудничества, будучи важным компонентом гражданской культуры. Говоря об истоках и эволюции гражданской культуры горожан, можно видеть, что на протяжении рассматриваемого периода в ней постепенно усиливался элемент собственно активной гражданской культуры, однако, на протяжении всего периода оставались значимыми компоненты, связанные с осознанием горожанином самого себя в роли прихожанина и подданного (управляемого). Любопытно проследить как в судьбах и общественной деятельности конкретных общественных деятелей переплетались эти функции пассивного подданного, активного гражданина и прихожанина.

Уральские примеры свидетельствуют о том, что активные граждане-горожане сохраняли свои традиционалистские связи, участвуя в городском самоуправлении, в деятельности не только светских, но и религиозных общественных организаций (православных братствах, обществах трезвости, приходских попечительствах), в приходской жизни в целом. Например' среди инициаторов создания и активистов Градо-Пермского Ро^-11601130" Богородицкого попечительства, одного из крупнейших в Пермской епархии в конце XIX в., были известные общественные деятели губернского города К.А.Сорокин, И.И.Любимов, А.П.Кропачев, Г.В.Бердипский, А.Е.ТУпИЦЫН' П.А.Вологдин и др. Среди них яркой личностью являлся прсдприпИма1ель' пароходовладелец, коммерции советник И.И.Любимов, который в пеРвые годы после введения в Перми Городового положения 1870 г. возглавлял городское самоуправление, а затем повторно избирался на эту дол?1<ность' Показательно, что его брат М.И.Любимов в 1879-1880 гг. успешно coi3^16"^ пост городского головы с обязанностями старосты Пермского Кафедра1 Ь1Ю1 ° собора. Подобные примеры лишний раз свидетельствует о значении личностного фактора в локальной истории.

Материалы по истории уральских городов в рассматриваемое; время свидетельствуют, что довольно успешным было сотрудник чеС1ВО общественности с городскими органами самоуправления. Показатель^0' что многие представители городского самоуправления являлись ч лунами различных городских обществ, иногда это предполагал социальный но чаще люди занимались общественными делами по велению дуг1Х1И и сердца, особенно когда дело касалось благотворительности. И.И.Сиг^аНОВ' городской голова Екатеринбурга (с 1884 г.) относился к категории «/^1<эдеи труда», характеризовался как человек, который «никогда не относился халатно". С его именем были связано открытие Екатеринбургского Ком:^1Тета по разбору и призрению нищих. Городской голова Екатеринбурга с г"

Г.Г.Казанцев был председателем Екатеринбургского уездного ком^^гета попечительства о народной трезвости (с Г января 1898 г.). Л.И.Сар-з^"21КОВ (городской голова Кунгура с 1898 г.) являлся попечителем городС'<зКОИ богадельни, председателем комитета по разбору и призрению ни:^ддих' А.В.Синакевич, городской голова Перми (с 1893 по 1898 гг.) сос^^гОЯЛ председателем в Пермском дамском попечительстве о детях бедных и в комиссии по разбору и призрению нищих, членом комитета Общества попечения о лицах, освобождаемых из мест заключения.

Говоря о субъективном факторе в связи с гражданской культурой, создании соответствующего типа личности, формировании гражданина, то па примере России второй половины XIX - начала XX в. можно видеть, что именно в городской среде формируется новый тип активного и достаточно независимого общественного деятеля. К нему вполне применимо современное понятие «модульного» человека Э.Геллпера, под которым исследователь понимает особый тип личности, который обладает свойствами, позволяющими ему легко «встраивался» в многообразные горизонтальные социальные связи, будучи одновременно членом нескольких общественных институтов. Подобными примеры в изобилии воречаются в «летописях» уральских городов второй половины XIX - начала XX в. И.А.Анфиногенов, городской голова Екатеринбурга, являлся председателем Комитета по разбору и призрению нищих, членом Горного попечительства детских приютов, Церковного братства святого праведника Симеона, членом комитета попечительства о народной трезвости, начальником трубного отряда Вольного пожарного общества. H.A. Русских, будучи врачом Детского убежища благотворительного общества и детских яслей благотворительного общества, председательствовал в Окружном правлении Императорского В. Общества спасения на водах и в Уральском медицинском обществе. Являясь председателем городской Александровской богадельни и Сирото-воспитательного дома С.А. Петрова, И.С. Степанов, был членом правления Общества правильной охоты и членом комиссии Вольного пожарного общества. К.И. Рощенский был членом Комитета общества красного креста и членом Общества вспомоществования недостаточным ученикам мужской гимназии, председательствовал в Обществе вспомоществования недостаточным ученикам реального училища. В числе активных общественных деятелей Екатеринбурга (шире Урала и России) можно видеть представителей чиновничества, интеллигенции и предпринимателей нового типа. Многим из них были близки идеи просветительства. В городах устраивались лекции, народные чтения, организовывались школы грамотности и воскресные школы, библиотеки. Добровольцы занимались просветительством бескорыстно. Просветительство и благотворительность развивались рука об руку. Подобные факты, безусловно, свидетельствуют о росте гражданского самосознания и в российской периферии в эпоху Великих реформ. Известному общественному деятелю, краеведу и историку Пермского края Д.Д. Смышляеву принадлежат замечательные слова: «Каждый из нас, к какому бы сословию и профессии не принадлежал, должен чувствовать себя гражданином своей земли и имеет право вложить посильную лепту в сокровищницу народного благосостояния».

Общественной жизни уральского города во второй половине XIX — начале XX в. были присущи черты переходного времени, обусловленные сочетанием традиционных явлений и инновационных начал. С одной стороны, городские общественные структуры отражали или воспроизводили социальную, религиозную и этническую гетерогенность городского социума. С другой стороны, уральский город во второй половине XIX - начале XX в. постепенно превращался в носителя культурного кода современности, с его составляющими индивидуализации, рационализации, универсализации и демократизации, способствуя развитию институтов гражданского общества.

Модель формировавшегося в России гражданского общества являлась в' значительной степени следствием процесса имперской модернизации с учетом особой роли в нем государства, формирование же сферы гражданской деятельности на Урале носило отпечаток общей логики этих процессов, в главном разделяя общероссийские тенденции общественных изменений. Вместе с тем, эволюция общественной жизни на Урале предполагала и некоторую преемственность традиций, а прогресс и инновации предполагали сохранение региональной самобытности. Сфера гражданской деятельности в уральском городе второй половины XIX - начала XX в. предстает исследовательскому взору как достаточно сложный, многоуровневый, живой и деятельный организм, активно реагирующий на вызовы модернизации. Показательно, что в городах появлялись гражданские институты регионального значения, например, общественные организации типа Уральского общества любителей естествознания или Общества уральских горных техников. Уральская идентичность, обусловленная самобытностью Уральского региона, укреплялась в процессе генезиса сферы гражданской деятельности. Говоря об особенностях развития гражданского общества в современной России, нельзя забывать об историческом опыте его построения в имперской России.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Казакова-Апкаримова, Елена Юрьевна, 2011 год

1. Неопубликованные источники

2. Российский государственный исторический архив

3. Ф. 1282. Канцелярия министра внутренних дел. Он. 1. Д. 920. Оп. 3. Д. 660.

4. Ф. 1284. Департамент общих дел МВД. Оп. 187. Д. 191,324.

5. Ф. 1287. Хозяйственный департамент МВД.

6. Оп. 38. Д. 1212, 1947, 2169, 2409, 3626.

7. Ф. 1290. Центральный статистический комитет МВД.1. Оп. 5. Д.155, 178, 179.

8. Библиотека. Коллекция губернаторских отчетов. Оп. 1. Д. 62.

9. Государственный архив Пермского кран.

10. Ф. 35. Пермская городская управа. Оп. 1. Д. 68, 130.

11. Ф. 51. Пермское общество взаимного страхования от огня. Оп. 1. Д. 4, 5.

12. Ф. 65. Канцелярия Пермского губернатора. Оп. 1. Д. 1216.

13. Оп. 2. Д. 56, 65, 69, 75, 146, 473, 474, 478, 485, 841, 865, 1256.

14. Ф. 71. Пермское епархиальное братство во имя Святителя Стефана, епископа

15. Пермского, и святых его преемников Герасима, Питирима и Ионы.1. Оп. 1. Д. 2, 5.

16. Ф. 141. Пермская городская мещанская управа. Оп. 1. Д. 56, 61, 65, 66, 71, 75, 76, 86, 87.1. Ф. 160. Оп. 1. Д.2.

17. Ф. 207. Пермская городская ремесленная управа. Оп. 1. Д. 9, 15.

18. Ф. 272. Пермское общество приказчиков и служащих в торгово-промышленных предприятиях. Оп. 1. Д. 3.

19. Ф. 512. Пермская городская дума. Оп. 1. Д. 452.

20. Ф. 645. Пермское церковно-археологическое общество.1. Оп. 1.Д. 3, 9.1. Ф.680.1. Оп. 1. Д. 287.

21. Государственный архив Свердловской области.

22. Ф. 8. Екатеринбургская городская дума. Оп. 1. Д. 1961, 1974.

23. Ф. 62. Екатеринбургская городская управа. Оп. 1. Д. 118,358, 436.

24. Ф. 386. Екатеринбургская мещанская управа.1. Оп. 1.Д. 2,3,4,5,6, 7.

25. Ф. 644. Ирбитская городская дума.

26. Оп.1 .Д. 263,264, 271,284.

27. Ф. 645. Ирбитский мещанский староста.

28. Оп. 1. Д. 34, 37, 39, 46, 48, 49, 55.

29. Ф. 658. Ирбитская городская управа.

30. Оп. 1. Д. 62, 154, 200, 267, 269, 273.

31. Ф. 662. Ирбитское попечительское общество о бедных.1. Оп. 1. Д. 1,2.

32. Исторический архив Чердынского государственного музея. Ф.З. Чердынская городская управа.1. Оп. 1. Д. 27.

33. Архив Соликамского краеведческого музея.

34. Ф. 28. Соликамское общество потребителей.1. Д.114.

35. Ф. 15. Стефановское общество вспомоществования бедным жителям города Соликамска.1. Д. 58, 79.2. Опубликованные источники

36. Законодательные акты и нормативные документы

37. Высочайше утвержденное Положение о городских общественных банках Текст. // Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2-е. СПб.: В тип. II отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1865. Т. 37. №37950. С. 111-125.

38. Высочайше утвержденное Положение Комитета Министров. О правилах для учреждения Православных церковных братств Текст. // Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2-е. СПб., Т.39. 1867. №40863. С. 409-410.

39. Высочайше утвержденное Положение о Приходских попечительствах при Православных церквях Текст. // Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2-е. СПб., 1867. Т.39. № 41144. С.688-691.

40. Оренбургский учебный округ. Сборник законоположений и распоряжений по Министерству народного просвещения. С октября 1909 г. по октябрь 1911 г. Текст. Уфа: [Б. и.|, 191 I. 671 с.

41. Высочайше утвержденное Городовое Положение Текст. // Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2-е. СПб., 1974. Т.45. №. 48498. С.821-839.

42. Свод законов о состояниях. Раздел III. О городских обывателях Текст. // Свод законов Российской империи: в 5 кн. Кн.З. / Под ред. и с примечаниями И.Д. Мордухай-Болтовского. СПб.: Русское книжное товарищество «Деятель», 1912. Т.9. С.59-82.

43. Устав кредитный. Разд. 11. Положение о городских общественных банках Текст. // Свод законов Российской империи: в 5 кн. Кн.4. СПб., 1912. Т.П. С. 886-887.

44. Устав о промышленности. Книга вторая. О ремесленной промышленности Текст. // Свод законов Российской империи: в 5 кн. Кн. 4. СПб., 1912. Т.П. С.1234-1250.

45. Статистические и историко-статистические материалы

46. Голубев П.А. Историко-статистические таблицы по Пермской губернии Текст. / П.А. Голубев // Материалы по изучению Пермского края. Пермь: [Б. и.], 1905. Вып. И. С. 1-212.

47. Первая всеобщая перепись населения Российской империи. 1897 г. T.XXXI. Пермская губерния Текст. / Под ред. H.A. Тройницкого. СПб.: Издание Центрального статистического комитета Министерствавнутренних дел, 1904. 323 с.

48. Русские банки. Справочные и статистические сведения о всех действующих в России государственных, частных и общественныхкредитных учреждениях Текст. / Сост. А.К. Голубев. СПб.: Лештуковская паровая скоропечатня Н.О. Яблонского, 1899. 204+70 с.

49. Скалозубов И.Л. Перепись жителей бедного состояния в г.Красноуфимске в голодный 1892 год Текст. / И.Л. Скалозубов // Пермский край. Пермь, 1893. С.321-338.

50. Записки, путевые заметки, мемуары, очерки современников,Упублицистика

51. Витте С.Ю. Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве, читанных Его Императорскому Высочеству Великому Князю Михаилу Александровичу в 1900-1902 гг. Текст. / С.Ю. Витте. СПб.: Тип. Брокгауз-Ефрон, 1912. XV, 568 с.

52. Гавриленко K.M. Современная благотворительность и ее задачи Текст. Екатеринбург: Тип. товарищества «Уральский край» 1918. 66 с.

53. Короваев И .Я. Очерк общественной жизни пермяков Текст. / И.Я. Коровваев // Екатеринбургская неделя. 1883, 20 июля. № 28. С.453-455.

54. Кошко И.Ф. Воспоминания губернатора Пермь 1911-1914 Текст.: мемуары / И.Ф. Кошко; [сост. Н. Г. Павловский; авт. проекта и отв. ред. A.C. Черкасова]; Демидовский ин-т. Екатеринбург: [Демидовский институт], 2007. 382 с.

55. Мамин-Сибиряк Д.Н. Собр. соч.: в 12 т. Т. 12. Автобиографические произведения. Публицистика Текст. / Д.Н. Мамин-Сибиряк. Свердловск: ОГИЗ, 1951. 375 с.

56. Немирович-Данченко В.И. Кама и Урал: Очерки и впечатления Текст. /В.И. Немирович-Данченко. СПб.: Изд-во Суворина, 1890. 770 с.

57. Нестерова-Анфииогенова Н. Воспоминания Текст. / Н. Нестерова-Анфиногенова // Уральская старина: литературно-краеведческие записки. Екатеринбург: «Академкнига», 2000. Вып.4. С. 181-183.

58. Трапезников В.Н. Летопись города Перми Текст. / В.Н. Трапезников. Пермь: Гос. архив Пермской обл., 1998. 272 с. (К 275-летию основания г. Перми)9. 12 января в Екатеринбурге Текст. // Зауральский край. 1915. 15 января. №11. С.З.

59. Ю.Шалавин В. О Чердыни Текст. / В. Шалавип // Екатеринбургскаянеделя. 1883, 28 сентября. № 38. С.616-617. 1 ГШадринск Текст. // Зауральский край. 1915, 31 марта. № 70 .С.4.24. Периодические издания

60. Зауральский край Текст. 1914, 2 сентября. № 195.

61. Зауральский край Текст. 1915, 22 января. № 17.

62. Зауральский край Текст. 1915, 20 марта. № 64.

63. Зауральский край Текст. 1915, 28 марта. № 68.

64. Екатеринбургские епархиальные ведомости Текст. 1898. № 21.

65. Екатеринбургские епархиальные ведомости Текст. 1905, 16 июня. № 12.

66. Екатеринбургские епархиальные ведомости Текст. 1911, № 2.

67. Екатеринбургские епархиальные ведомости за 1912 год Текст. Екатеринбург, 1913.

68. Екатеринбургская газета Текст. № 16. 1906, 24 марта. С.З.

69. Екатеринбургская неделя Текст. 1879 19 дек. № 22 2311 .Екатеринбургская неделя Текст. 1880 12 нояб. № 45.

70. Екатеринбургская неделя Текст. 1880 3 дек. № 48.

71. Екатеринбургская неделя Текст. 1880 5 пояб. № 44.

72. Екатеринбургская неделя Текст. 1881 10 июня. № 22.

73. Екатеринбургская неделя Текст. 1881 18 ноября. № 45.

74. Екатеринбургская неделя Текст. 1881 4 февр. № 5.

75. Екатеринбургская неделя Текст. 1881 8 июля. № 26.

76. Екатеринбургская неделя Текст. 1881 10 июня. № 22.

77. Екатеринбургская неделя Текст. 1881 15 июля. № 27.

78. Екатеринбургская неделя Текст. 1881 2 сент. № 34.

79. Екатеринбургская неделя Текст. 1881 22 июля. № 28.

80. Екатеринбургская неделя Текст. 1882 12 мая № 18.

81. Екатеринбургская неделя Текст. 1883 30 ноября. № 47

82. Екатеринбургская неделя Текст. 1884 1 февраля. № 5.2 5. Екатеринбургская неделя Текст. 1888 8 мая. № 18.

83. Екатеринбургская неделя Текст. 1894 3 апреля. № 14.

84. Екатеринбургская неделя Текст. 1895 26 февраля. № 9.

85. Екатеринбургская неделя Текст. 1895 5 февраля. № 6.

86. Екатеринбургская неделя Текст. 1896 21 апреля. № 15.

87. Пермские губернские ведомости Текст. 1869, 31 декабря. № 105.

88. Пермские губернские ведомости Текст. 1873, 14 февраля.

89. Пермские губернские ведомости Текст. 1885, 22 июня. № 50.

90. Пермские губернские ведомости Текст. 1886, 18 июня. № 49.

91. Пермские губернские ведомости Текст. 1889, 18 ноября. № 92.

92. Пермские губернские ведомости Текст. 1889, 25 ноября, № 94.

93. Пермские губернские ведомости Текст. 1889, 11 ноября. № 90.

94. Пермские губернские ведомости Текст. 1889, 15 ноября. № 91.

95. Пермские губернские ведомости Текст. 1891, 13 февр. № 13.

96. Пермские губернские ведомости Текст. 1891, 27 марта. № 25.

97. Пермские губернские ведомости Текст. 1891, 3 августа. № 62.

98. Пермские губернские ведомости Текст. 1893, 19 декабря. № 102.

99. Пермские губернские ведомости Текст. 1893, 27 февраля. № 17.

100. Пермские губернские ведомости Текст. 1893, 31 июля. № 61.

101. Пермские губернские ведомости Текст. 1893, 3 ноября. № 88.

102. Пермские губернские ведомости Текст. 1893, 9 января.

103. Пермские губернские ведомости Текст. 1893, 24 февраля. № 16.

104. Пермские епархиальные ведомости Текст. 1879, 10 января. № 2.

105. Пермские епархиальные ведомости Текст. 1879, 16 мая. № 20.