Формирование многопартийности на Южном Урале: 1987-2007 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Левченко, Александр Анатольевич

• Левченко, Александр Анатольевич
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Левченко, Александр Анатольевич

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. МНОГОПАРТИЙНОСТЬ НА ЮЖНОМ УРАЛЕ В УСЛОВИЯХ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ: ОБЩИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ И РЕГИОНАЛЬНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ (1987-1996).

1.1. Возникновение идеологического плюрализма и первоэлементов многопартийности на Южном Урале (1987-1991).

1.2. Процесс первоначального оформления партийной системы в рамках становления институтов власти на Южном Урале (1991— 1996).

Глава 2. РАЗВИТИЕ МНОГОПАРТИЙНОСТИ

В КОНТЕКСТЕ ИЗМЕНЕНИЙ БАЛАНСА ПОЛИТИЧЕСКИХ

СИЛ (1996-2007).

2.1. Многопартийность в период укрепления оппозиционной коалиции (1996-2000).

2.2. Реформирование партийно-политической системы в условиях усиления президентской власти (2000-2007).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Формирование многопартийности на Южном Урале: 1987-2007 гг.»

Актуальность темы исследования обусловлена теми масштабными политическими преобразованиями в России конца XX века, которые привели к возникновению и развитию такого важного элемента демократической организации власти как многопартийность. Выстраивание системы взаимодействующих общественно-политических организаций, основанной на идейно-политическом плюрализме, имеет приоритетное значение для демократизации политического пространства новой России.

Многопартийность является одним из важнейших и необходимых компонентов гражданского общества и одним из основополагающих конституционных принципов организации политической жизнедеятельности демократических государств, который в свою очередь является выражением более общего принципа политического и идеологического плюрализма (многообразия). Многопартийность выступает механизмом установления консенсуса в обществе и нейтрализации политического экстремизма через выявление интересов, целей, потребностей различных социально-политических групп в форме организованного и регулярного диалога между ними. При этом мировая теория и практика свидетельствуют, что сама по себе многопартийность не является гарантом обязательного и эффективного осуществления возлагаемых на нее функций, а многочисленность партий не считается ни критерием демократизма, ни образцом политической организации общества. Многопартийная политическая система лишь создает необходимые исходные условия, а в определенных состояниях она может стимулировать и негативные тенденции. Например, множество малочисленных политических партий может оказать отрицательное воздействие на реализацию социально-политических интересов большинства граждан, стимулировать политическую нестабильность.

В то же время, в некоторых развитых странах, где многопартийность существует длительный исторический период, высказывают мнения о том, что время политический партий прошло. На смену им приходят партии «новой волны» в виде различных социальных движений, которые отличаются от классических партий отсутствием строгих организационных структур, принципов, индивидуальностью членства и т.д. При этом если во многих западных странах партии как институт в системе политического многообразия имеют многовековой опыт, то для российского общества это явление относительно новое. Опыт российской многопартийности начала XX века нашел свое продолжение лишь в последнее десятилетия ушедшего столетия. В этом заключается одна из особенностей российской многопартийности.

Вместе с тем мировой опыт и российская практика постсоветского периода показывают, что становление многопартийности и самой политической системы, участие масс в политической жизни, острота политической борьбы (между законодательной и исполнительной властями, политических партий за места в парламенте, а значит за власть) находятся в прямой зависимости от характера политического режима. Заложенная в Конституции РФ 1993 г. модель полупрезидентской республики - сосредоточение огромных полномочий в руках главы государства и слабо влияющий на формирование правительства парламент, определила ход и характер развития российской многопартийности конца XX -начала XXI вв.

Еще одной важнейшей характеристикой, заметно определяющей ход политического процесса, являются параметры политико-административного устройства страны. Установленная в России федеральная форма государственного устройства, которой присуща двухуровневая система органов государственной власти, является достаточно эффективным способом децентрализации, «дробления» власти и на этой основе — демократизации общества. Именно на уровне субъектов федерации складывается существенный фронт деятельности политических организаций при правильной траектории развития многопартийности.

В связи с этим особую значимость представляет осмысление процессов формирования российской многопартийности на региональном уровне. Важно понять и объективно оценить место и роль партий в региональных политических процессах, а также характер складывающихся партийных систем в субъектах федерации. Велика потребность в исследовании уникальной политической специфики регионов, проявляющейся во время местных выборов, формировании органов власти и т.п. Анализ региональных особенностей и общих тенденций дает возможность полноценнее взглянуть на картину становления российской многопартийности. Насущная потребность в проработке указанной проблематики усиливается тем, что региональный аспект малоисследован.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1987 по 2007 г. Нижняя временная граница определяется началом перестроечного курса на радикальную демократизацию политической системы и появлением на местах неформальных общественно-политических объединений (первоэлементов формирующегося института многопартийности). Верхняя граница обусловлена началом формирования региональных парламентов на многопартийной основе и переходом на исключительно партийные выборы Государственной Думы с высоким значением региональных списков

Территориальные рамки исследования включают Южный Урал, ограниченный границами Республики Башкортостан, Оренбургской и Челябинской областей. На основе общности природно-географического расположения, традиционно сильных историко-культурных и социально-экономических связей мы рассматриваем эти субъекты Российской Федерации как относительно самостоятельный единый социокультурный регион. При этом имеющиеся у данных областей и республики, ощутимые различия в структуре экономики и демографических показателях, а также разница административно-территориальных характеристик представляют особый интерес и дают широкие возможности для отслеживания общих черт и специфических особенностей возникновения и развития многопартийности в Южно-Уральском и общероссийском измерениях под влиянием совокупности факторов.

Объектом диссертационного исследования является российская многопартийность в условиях общественно-политической трансформации и радикального переустройства государственной режима.

Предмет-исследования - процесс и особенности формирования российской многопартийности в Южно-Уральском регионе в конце XX - начале XXI вв.

Состояние научной разработанности темы. При подготовке диссертационного исследования автор опирался на фундаментальные общетеоретические исследования, посвященные партийной проблематике. Среди трудов по теории политических партий и партийных систем необходимо выделить работы М. Дюверже, К. Джанды, Р. Михельса, М. Острогорского, Дж. Сартори1. Использование в работе над диссертацией основ партологии имело ключевое теоретико-методологическое значение.

Важную роль в создании целостной картины по исследуемой проблематике сыграл широкий массив работ, осмысливающих процесс становления и функционирования российской многопартийности на общефедеральном уровне в транзитных условиях конца XX - начала XXI в. Рассмотрение проблем современной многопартийности в историографии отчетливо корреспондируются с ключевыми вехами ее становления. В этой связи можно обозначить два основных этапа в разработке данной темы: первый этап — советский (конец 1980-х — начало 1990-х гг.), второй — российский (1990-е - 2000-е гг.).

Первоначальный анализ современной российской многопартийности, начавшийся в конце 1980-х гг., был посвящен «политическому неформалитету». Довольно широкая дискуссия по проблематике самодеятельных организаций стартовала во всесоюзных2 и местных1 периодических изданиях. В дальнейшем

1 Дюверже М. Политические партии. М., 2000; Джанда К. Сравнение политических партий // Современная сравнительная политология. М., 1997; Михельс Р. Социология политических партий в условиях демократии // Диалог. 1990. №№ 3, 5, 7, 9, 11, 13, 15, 18; Острогорский М. Демократия и политические партии. М., 1997; Сартори Дж. Партии и партийные системы // Буржуазная демократия: Теория и практика. М., 1978. С. 196-206.

2 Петров В. «Память» и другие // Правда. 1988. 1 февр.; Андреев Н. Куда идут молодые неформалы? // Политическое образование. 1989. № 5; Неформалы есть. А что дальше? // Политическое образование. 1989. № 13; Общественное движение в СССР: Перспектива на 90-е // Моск. новости. 1990. № 7; Новиков Д. Что происходит с неформалами // Новое время. 1990. №30. наиболее глубокий и всесторонний анализ микросреды, в которой формировались истоки политической культуры многопартийности нашей страны, попытались дать в своих работах В. Березовский и Н. Кротов, А. Громов и О. Кузин, В. Добрынина, Е. Суслова и М. Ювкин, Б. Кагарлицкий, В. Левичева, И. Сундиев, л

А. Фадин, А. Шубин и ряд других авторов . Осознавая особую роль молодежи как наиболее подвижной возрастной группы населения, исследователи данного периода (в частности, В. Левичева, И. Сундиев, В. Шкурин и др.) большое внимание уделяли характеру и формам ее неформального поведения в новых условиях . Довольно чувствительной для власти и, вероятно, оттого менее всего изученной, стала тема роли неформального (самодеятельного) движения в системе принятия государственных решений4, которую в числе первых подняли и

1 Бурдыгин С. Первый год Апреля // Южный Урал. 1988. 29 окт.; Белковский С. Демократия есть конфликт?: Небесспорные заметки о Народном фронте в Челябинске // Вечерний Челябинск. 1989. 26 янв.; Фуклев Е. Слово о правах и право на слово. О неформальных объединениях области // Вечерний Челябинск. 1989. 24 апр.; Богданов Э. Неформалы - против Башкирской ССР (о статусе республики) // Ленинец. 1990. 1 септ.; Файзуллин Г. Решать вместе с неформалами // СБР. 1990. 9 окт.

Левичева В. Неформальные самодеятельные объединения. Социологический очерк. М., 1989; Сундиев И. Анатомия неформальных движений (типология и характеристика) // По неписаным законам улицы. Ярославль, 1989. С. 46-56; Березовский В., Кротов Н. «Неформалы» - кто они? // Неформальная Россия. М., 1990; Громов А., Кузин О. Неформалы: кто есть кто. М., 1990; Добрынина В., Суслова Е., Ювкин М. Самодеятельные инициативные организации: проблемы и перспективы развития. М., 1990; Кагарлицкий Б. Рождение гражданского общества // Общественные самодеятельные движения: проблемы и перспективы. М., 1990. С. 284-291; и др. л

Сундиев И. Неформальные молодежные объединения: опыт экспозиции // Социол. исслед. 1987. № 5. С. 56-62; Левичева В. Молодежный Вавилон: размышления о неформальном движении. М., 1989; Сундиев И., Радзиховский Л. Из истории неформальных молодежных объединении // По неписаным законам улицы. Ярославль, 1989. С. 66-78; Шкурин В. Неформальные молодежные объединения. М., 1990.

4 Вохминцев Г. Неформальные объединения и органы управления: динамика отношений //Неформальные объединения вчера, сегодня. Завтра? / Под ред. В. Семенова. М., 1988. С. 3544; Фадин А. Неформалы и власть// Вестн. АН СССР. 1989. № 10. наиболее детально осветили В. Чурбанов и А. Нелюбин1. Практически общей точкой зрения на проблему взаимоотношений властных структур и партийных комитетов с «неформалами» стало декларирование необходимости сотрудничества с ними в сочетании с обязательным контролем их деятельности идеологическими органами.

В связи с организационным укрупнением неформальных сил и появлением в стране отчетливых наметок реальной многопартийности в ходе первой выборной кампании на альтернативной основе (1989-1990 гг.) с 1990 г. начинают выходить работы, затрагивающие широкий спектр вопросов деятельности альтернативных КПСС образований партийного типа и функционирования партийно-политической системы . Первые обобщающие работы по советской многопартийности, осмысливающие причины и этапы генезиса партий, проводящие их классификацию, анализирующие особенности и перспективы новой партийной системы, связаны с именами таких авторов, как Е. Астахова, А. Бутенко, А. Данилов и М. Дубровский, Б. Коваль, Б. Славин и В. Давыдов .

С. 87-97; Антонович И. Общественные движения и проблема власти // Социально-политические науки. 1991. № 4. С. 3-9; Горенкова А. Партийные организации и самодеятельные движения // Партийная жизнь. 1990. № 3. С. 29-33; Коммунисты и самодеятельные движения // Партийная жизнь. 1990. №2. С. 31-36.

1 Чурбанов В., Нелюбин А. Неформальные объединения: природа, проблемы, прогнозы // Полит, образование. 1988. № 7. С. 61-82.

2 Вадалян JL Нетрадиционная методика анализа межпартийной борьбы // Социол. исслед. 1990. № 10. С. 22-29; Выдрин Д. Многопартийность: «за» и «против» // Социально-политические науки. 1990. № 9. С. 71-72; Зараменский И. Опьянение свободой. Опыт социально-политического анализа многопартийности // Диалог. 1990. № 15. С. 9-13; Неймарк М., Ястржембский С. КПСС и социал-демократия: новые аспекты взаимоотношений // Вопр. истории КПСС. 1990. № 13. С. 38-47.

3 Астахова Е. Становление многопартийности в СССР: некоторые аспекты. Харьков, 1991; Бутенко А. Советская многопартийность: проблема формирования. М., 1991; Данилов А., Дубровский М. Политические партии и движения на современном этапе (Россия, Украина). Харьков, 1991; Россия сегодня. Политический портрет, 1985-1990 гг. / отв. ред. Б. Коваль. М.,

Данные труды еще не преодолели влияние* официального режима господства-КПСС, о чем свидетельствует проходящий в них единой нитью тезис о признании факта многопартийности в стране с оговоркой на сохранение компартией статуса ведущей и направляющей силы общества.

После 1991 г., с ликвидацией КПСС и распадом СССР, фокус исследовательских работ переместился на феномен непосредственно российской многопартийности, сделав советское измерение проблемы составной, но уже не центральной частью научного анализа. Ведущими исследователями проблем формирования многопартийности в Российской Федерации стали А. Автономов, И. Бунин, Г. Голосов, С. Заславский, 3. Зотова, Р. Капелюшников, Ю. Коргунюк, В. Краснов, Б. Макаренко, А. Попов, С. Радкевич, В. Рябов, А. Салмин, М. Урнов, Е. Хаванов1, защищен ряд диссертаций2. Особого внимания заслуживает крупное

1991; Славин Б., Давыдов В. Становление многопартийности // Новейшие политические партии и течения в СССР. М., 1991. С. 3-53.

1 Салмин А., Бунин И., Капелюшников Р., Урнов М. Партийная система в России в 1989— 1993 годах: опыт становления. М., 1994; Краснов В. Система многопартийности в современной России (очерк истории). М., 1995; Рябов В., Хаванов Е. Между народом и властью. Российская многопартийность: проблемы становления М., 1995; Автономов А. Основные проблемы формирования партийной системы в России // Формирование политической системы в России. М., 1996. С. 29-49; Коргунюк Ю., Заславский С. Российская многопартийность: становление, функционирование, развитие. М., 1996; Абрамов В. Многопартийность в постсоветской России: тенденции, проблемы, общественные потребности. М., 1997; Попов А. Становление многопартийности: история и идеология. Вологда; Ярославль, 1997; Радкевич С. Политические партии: общая теория и российские проблемы. М., 1997; Голосов Г. Партийные системы России и стран Восточной Европы: генезис, структуры, динамика. М., 1999; Коргунюк Ю. Современная российская многопартийность. М., 1999; Зотова 3. Политические партии России: организация и деятельность. М., 2001; Макаренко Б. Партийная система России: эволюция, нынешнее состояние и перспективы. М., 2001.

Заславский С. Институционализация многопартийности в современной России: генезис, механизмы формирования, перспективы: автореф. дис. . канд. полит, наук. М., 1995; Гасанов Г. Формирование российской многопартийности: истоки, особенности, тенденции (конец 80-х - начало 90-х годов): автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1996; Грызлов Б. исследование Ю. Коргунюка, вышедшее в свет в виде монографии в 2007 г.1, в котором автор выделил следующие этапы развития партийной системы современной России: 1) от однопартийной системы к флуктуационной (конец 1980-х - август 1991 г.); 2) от флуктуационной системы к периферийной (1991— 1999) и 3) от периферийной системы к псевдопартийной (конец 1999 г. - начало 2004 г.), характеризующейся наличием контролируемой властью псевдопартии («партии власти»). Ключевой характеристикой этапов становления современной российской многопартийности, по мнению Ю. Коргунюка, стал переходный характер и незавершенность процессов партийного строительства. Автор другой многоплановой работы по исследуемой проблематике В. Краснов отметил в качестве очевидной специфической черты российской политической ситуации особое значение роли государства в развитии многопартийной системы2. Еще один разработчик проблем становления многопартийности В. Абрамов указал, что важнейшим критерием оценки сложившейся политической системы должно служить не количество партий, а степень их влияния на решение важнейших проблем, которые стоят перед нацией3.

Вопросами правовой институционализации многопартийности в России

Политические партии и российские трансформации: теория и политическая практика: автореф. дис. . канд. полит, наук. СПб., 2001; Кукина Н. Становление и развитие многопартийности в условиях модернизации политической системы современной России: автореф. дис. . канд. полит, наук. Ярославль, 2004; Барабанов М. Политические партии современной России: становление, особенности, перспективы: автореф. дис. . канд. полит, наук. М., 2006; Кротков С. Партийная система как фактор развития гражданского общества в Российской Федерации: автореф. дис. . канд. полит, наук. М., 2005; Чижов Д. Российские политические партии как институт гражданского общества и политической системы: автореф. дис. . канд. полит, наук. М., 2006; и др.

1 Коргунюк Ю. Становление партийной системы в современной России. М., 2007.

2 Краснов В. Система многопартийности в современной России (очерк истории). М.,

1995. о

Абрамов В. Многопартийность в постсоветской России: тенденции, проблемы, общественные потребности. М., 1997. С. 38. наиболее интенсивно занимались С. Заславский, Б. Зеленко, В. Лапаева и Ю. Юдин1. В частности, В. Лапаева отмечала, что объективные сложности постсоциалистических преобразований, а также ошибки в правовом регулировании процессов развития многопартийности привели к тому, что к концу 1990-х гг. вместо многопартийной системы парламентского типа в стране наличествовала несистемная множественность партий, не объединенных общей приверженностью принципам, идеям и ценностям действующей Конституции РФ2.

Отдельно следует отметить крупные коллективные исследования российской политической действительности переходного периода, где на основе богатого фактологического материала проводился анализ зарождения и развития многопартийности . Так, работа под названием «Россия: партии, выборы, власть» сосредотачивает внимание на партийном генезисе в 1988—1993 гг., налаживании избирательных механизмов, обозначает социально-политический фон накануне президентских выборов. С позиции предмета нашей диссертации значимым недостатком всей группы этих работ является чрезмерная обзорность и фрагментарность.

Ключевое значение для данного исследования имеют работы, посвященные проблемам становления многопартийности в региональном измерении, таких авторов, как В. Гельман, Г. Голосов, В. Горбачев, В. Козодой, А. Осипов и др.4 Ак

1 Юдин Ю. Политические партии и право в современном государстве. М., 1998; Лапаева

B. Право и многопартийность в современной России. М., 1999; Зеленко Б. Политические партии и развитие гражданского общества в России. Политико-правовые аспекты. М., 2001; Заславский

C. Политические партии России. Проблемы правовой институционализации. М., 2003.

2 Лапаева В. Указ. соч. С. 3.

3 Реформирование России: мифы и реальность (1989-1994). М., 1994; Россия: партии, выборы, власть. М., 1996; Макфол М., Петров Н. Политический альманах России 1997. Кн. 1-2. Социально-политические портреты регионов. М., 1998; Современная политическая история России (1985-1998 годы). Хроника и аналитика. М., 1999.

4 Гельман В., Голосов Г. Политические партии в Свердловской области (Региональные практики в сравнительной перспективе) // Мировая экономика и между нар. отношения. 1998. № тивные разработки проблем формирования региональной многопартийности проводятся диссертантами, что подтверждает актуальность затрагиваемой нами тематики1. Среди факторов, игравших важную роль в становлении региональной многопартийности начала 90-х гг., исследователи выделяют общекультурное и профессиональное образование населения, средства массовой информации, разноплановость реформ и степень политико-экономического кризиса, его неадекватное влияние на население.

Обширную исследовательскую работу по истории Урала конца XX века провел А. Кириллов2. В его монографии «Урал: от Ельцина до Ельцина (хроника

5. С. 133-144; Горбачев В. Становление многопартийности. Региональный аспект (на опыте Брянской области) // Социально-политический журнал. 1998. № 3. С. 32—39; Авдонин В. Влияние электоральных институтов и практик на развитие региональной партийной системы (Рязанская область) // Выборы и партии в регионах России. М.; СПб., 2000. С. 196-213; Горбачев В. Многопартийность на Брянщине: вступая в XXI век (сюжеты, оценки, выводы). Брянск, 2003; Осипов А., Козодой В. Политический спектр (Формирование многопартийности в Западной Сибири. 1986-1996). Новосибирск, 2003; и др.

1 Тафаев Г. Региональная многопартийность в условиях трансформации российского общества: Проблемы формирования и функционирования на материалах республик Поволжья и Приуралья: автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1995; Вартумян А. Региональный аспект в деятельности новых политических партий в России. Конец 80-х - первая половина 90-х гг. (на примере Северо-Кавказского региона): автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1997; Кабацков А. Становление многопартийности в 1987-1991 гг. (на материалах Пермской и Свердловской областей): автореф. дис. . канд. ист. наук. Пермь, 1999; Новиков С. Политические партии, общественно-политические движения, пресса, избиратель Западной Сибири (1988—1996 гг.): автореф. дис. . канд. ист. наук. Омск, 2000; Авилова Н. Российская многопартийность: Региональный аспект. На материалах политических партий Центрального Черноземья, 1900— 1999 гг.: автореф. дис. . д-ра ист. наук. М., 2001; Трегубов Н. Формирование региональной многопартийности в России: 1987-1993 гг. (на материалах Челябинской и Оренбургской областей): автореф. дис. канд. полит, наук. М., 2007; и др. ij

Кириллов А. Партийные организации Урала в 80-е годы: состав партийных рядов. Свердловск, 1990; Его же. Коммунисты Урала в 1990 г. Свердловск, 1991; Его же. Урал: тенденции политического развития (1991—1993). Екатеринбург, 1993; Его же. Урал: выборы в Федеральное Собрание Российской Федерации. Екатеринбург, 1994. политического развития, 1990-1997 гг.)»1 представлены основные направления политической эволюции Большого Урала в условиях оформления новой российской государственности, в том числе изучаются особенности становления общественных организаций в региональном аспекте, представлен богатый материал по избирательным кампаниям. В другой книге А. Кириллова, написанной в соавторстве с Н. Поповым, Б. Кирилловым, «Урал политический: история и современность. Партии. Выборы. Депутаты» также проанализирован ряд таких аспектов первого десятилетия российских реформ в областях и республиках Урала как становление политических партий, опыт первых избирательных кампаний, качество сформированного в результате выборов депутатского корпуса2.

Объем изданной литературы, посвященной проблематике становления и развития многопартийности непосредственно на территории Южного Урала в исследуемый период, на данный момент крайне скуден. Первые попытки непредвзятого осмысления этого аспекта демократизации на изучаемой территории перестроечной России нашли отражение в сборнике статей «Идеологическое обновление: поиск и практика [опыт партийных комитетов Оренбургской и Челябинской областей]»3. Авторы, среди которых партийные работники и журналисты, на местном материале проанализировали начальные шаги государства и общества к плюрализму и многопартийности, оценивали роль КПСС, содержание, стиль и методы ее работы в условиях перестройки. Дороссийский период затрагивает и монография В. Иванова «КПСС и власть: Департизация органов государственной власти и управления на Южном Урале»4,

1 Кириллов А. Урал: от Ельцина до Ельцина (хроника политического развития, 19901997 гг.). Екатеринбург, 1997.

Кириллов А. и др. Урал политический: история и современность. Партии. Выборы. Депутаты. Екатеринбург, 1999.

3 Идеологическое обновление: поиск и практика: сб. ст. / сост. А. Усольцев. Челябинск,

1990.

4 Иванов В. КПСС и власть: Департизация органов государственной власти и управления на Южном Урале. Челябинск, 1999. в которой рассматривается процесс ослабления влияния Коммунистической партии на Южном Урале в ходе перестройки до непосредственно момента прекращения ее деятельности, анализируются основные этапы и подводятся итоги.

Пристальное внимание к партийной тематике приковывается в исследованиях постсоветского периода, посвященных региональным особенностям общественно-политической жизни реформируемой России1. Так, в труде оренбургских исследователей В. Рагузина, А. Прусса на примере отдельно взятого субъекта Российской Федерации раскрывается его сложный социально-политический ландшафт и подчеркивается закономерная болезненность и длительность процесса становления демократических институтов. Выявлению содержания общественных интересов посвящены исследования Г. Шешуковой, А. Пацулы (по Челябинской области) и коллективная монография «Тенденции развития электоральных процессов в Республике Башкортостан в постсоветский период». В них отражены региональные особенности предвыборных изменений тонуса общественно-политических настроений, осмысливается характер ценностных ориентаций и партийной «привязанности» избирателей.

Внимание ученых к различным аспектам формирования многопартийности на общероссийском и региональном уровнях позволяет говорить о существовании определенной теоретической базы. Вместе с тем формирование многопартийности в затронутых нами хронологических и территориальных рамках не являлось предметом самостоятельного исследования.

Источниковая база исследования российской многопартийности много

1 Шешукова Г. Политическая культура электората российского региона (по материалам исследований, проведенных в Оренбургской области). Оренбург, 1997; Рагузин В., Прусс А. Формирование гражданского общества в Оренбуржье (Избирательные кампании 1993-1998 гг.). Оренбург, 1998; Пацула А. Социология политического марафона: Динамика деятельности политических партий и общественных объединений региона в предвыборный период 1997-1999 годов. Челябинск, 1999; Чувилина Н., Дорожкин Ю., Изиляева Л., Грогуленко Н. Тенденции развития электоральных процессов в Республике Башкортостан в постсоветский период. Уфа, 2007. гранна. В-работе использован обширный круг исторических материалов, заключенных как в опубликованных, так и в архивных источниках. Изучение формирования многопартийности на Южном Урале имеет специфику: с одной стороны, довольно широкий круг источников, самых разнообразных по характеру и направлениям материала, с другой — сложность их систематизации и отбора, определенная ограниченность по тем или иным направлениям исследования. Все изученные неопубликованные и опубликованные источники можно разделить на следующие группы: архивные материалы, законодательные акты, статистические сборники, периодические издания.

Существенную информационную нагрузку в диссертации несут неопубликованные архивные материалы, выявленные в 26 фондах 7 центральных и региональных архивов: Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Центрального архива общественных движений Москвы (ЦАОДМ), Центра документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО), Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО), Центрального государственного архива общественных объединений Республики Башкортостан (ЦГАООРБ). Следует отметить, что общероссийские и местные архивные фонды носят преимущественно фрагментарный характер относительно новых общественно-политических институтов и в определенной степени взаимодополняют друг друга.

РГАНИ хранит ценную информацию по начальному периоду исследуемой нами темы. Основная ее часть сосредоточена в Ф. 2 — Материалы пленумов ЦК КПСС (6 марта 1986 г. — 29 июня 1990 г.), включающие поворотные решения партийного руководства страны по демократизации общества в период перестройки. Ф. 77 отдела организационной работы предоставляет возможность проанализировать количественный состав коммунистов и динамику изменения этого количества в условиях общественно-политических реформ на основе сводных статистических данных по Южному Уралу.

Фонды ряда крупных общероссийских партийных объединений содержатся в РГАСПИ. Среди них Ф. 661 - Демократическая партия России (ДПР) (19902002 гг.), Ф. 664 - Аграрная партия России (АПР) (1993-2002 гг.), Ф. 665 -Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ) (1993—2002 гг.).

Значительная часть фондов федеральных политических организаций собрана в ЦАОДМ. В частности, Ф. 8651 - Движение «Демократическая Россия» (1990-2000 гг.), Ф. 8692 - Общероссийское движение общественной поддержки Б. Н. Ельцина (1996), Ф. 8693 - Российское движение демократических реформ (1990-1997 гг.), Ф. 8733 - Общероссийское политическое движение «Выбор России» (1993—1996 гг.), Ф. 8745 — Общероссийская политическая общественная организация - партия «Единство» (2000-2002 гг.), Ф. 8795 — Общественно-политический блок «Вся Россия» и Общероссийское политическое общественное движение «Вся Россия» (1999-2002 гг.). Содержащаяся в данных архивных фондах информация позволила сформировать целостную картину истории становления ведущих политических организаций федерального уровня.

В ОГАЧО имеются материалы о деятельности Челябинского областного комитета КПСС (Ф. П-288), Челябинского областного общественно-политического движения «За возрождение Урала» (1994-2002) (Ф. П-517), Национально-государственного блока «Великая Россия», г. Челябинск (1991-1997) (Ф. П-794). Необходимые для исследования данные были почерпнуты и в фонде П-374, объединяющем широкий спектр источников, посвященных общественно-политической жизни России и Челябинской области.

Документы по образованию и деятельности на территории Оренбургской области таких неформальных объединений, как общественная организация «Зеленый комитет» и клуб «Апрель», собраны в Объединенном фонде № 8006 ЦДНИОО. Сведения об Оренбургском областном комитете КПСС содержит Ф. 371 ЦДНИОО. Пристально изучаемые в диссертационной работе выборные кампании в представительные органы власти различного уровня освещаются в фонде № 8036 ЦДНИОО, где собрана коллекция документов избирательных объединений, блоков и кандидатов по Оренбургской области, а также в фонде Р

2937 ГАОО, содержащем официальные данные региональной (головной) избирательной комиссии Оренбургской области Центральной избирательной комиссии РФ.

Внушительный по объему материал, касающийся темы нашего исследования в Республике Башкортостан, сосредоточен в фондах ЦГАООРБ. Основная его часть посвящена становлению в республике конкретных наиболее влиятельных партийных организаций: Ф. 8896 - Башкирское республиканское отделение Демократической партии России (1989-1994), Ф. 10054 - Башкирский народный центр «Урал» (1989-1997), Ф. 1066 — Башкирская народная партия (1990-1994), Ф. 10181 - Коммунистическая партия Республики Башкортостан (1991-1995), Ф. 10310 — Региональное отделение политической партии «Российская демократическая партия «Яблоко» в Республике Башкортостан» (1995-2006). Необходимые для исследования данные о ходе выборов и электоральная статистика сосредоточены в фондах № 10042 - Коллекция документов по проведению референдумов в Российской Федерации и Республике Башкортостан (1993) и № 10043 - Коллекция документов о ходе выборов Президента Российской Федерации и Республики Башкортостан (1993-1998).

Особое внимание автор уделил исследованию нормативно-правовых актов различных уровней, определяющих политику российского государства в отношении политических общественных объединений в изучаемый период1. Это позволило проследить эволюцию государственно-правовой политики в сфере многопартийности, осмыслить динамику хода законодательного регулирования партийно-политического пространства. Стратегию политического развития Российской Федерации в. сторону идеологического плюрализма и гу многопартийности фундаментально закрепила Конституция от 12 декабря 1993 г.

1 Закон Союза ССР «Об общественных объединениях»; Федеральный закон «Об общественных объединениях»; Федеральный закон «О политических партиях»; Законы Республики Башкортостан «О политических партиях в Республике Башкортостан» и «Об общественных объединениях в Республике Башкортостан».

2 Ст. 13 Конституции Российской Федерации. М., 2005. С. 8.

Существенный интерес представляет федеральное , и региональное законодательство о выборах1.

Значительную ценность представляет справочная литература, содержащая данные по партийной деятельности и электоральной статистике2. Внушительное место в этой группе источников заняли программные и уставные документы партий, материалы съездов и конференций. В сборниках о политических партиях следует отметить наличие разноплановых пробелов, обусловленных, по-видимому, слабостью информационных ресурсов в отношении деятельности большинства российских партий конца XX в. Диссертация включает большой объем материалов по выборам, которые являются индикатором политической жизнедеятельности партий3.

Достаточно большое количество источников представлено периодической

1 Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»; Федеральный закон «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»; Закон Оренбургской области «О выборах депутатов Законодательного Собрания Оренбургской области»; Закон Челябинской области «О выборах депутатов законодательного (представительного) органа государственной власти Челябинской области»; Кодекс Республики Башкортостан о выборах.

2 Россия: партии, ассоциации, союзы, клубы: сб. документов и материалов: в 10 кн. М., 1992; Кириллов А. Урал политический-95: Информ.-справ. сб. Екатеринбург, 1995; Фенин Л. Основные политические партии и блоки России и Башкортостана в избирательной кампании в Государственную Думу в 1995 году. Уфа, 1995; Общественные объединения Оренбургской области: справочник. Оренбург, 1996; Привалов Н. Основные общественные и другие некоммерческие организации Урала: справочник. Екатеринбург, 1998. Т. 2. Челябинская область; Политические партии и общественные объединения Оренбургской области: справочник. Оренбург, 2004 и др.

3 Выборы депутатов Государственной Думы. 1995. Электоральная статистика. М., 1996; Выборы в законодательные (представительные) органы государственной власти субъектов РФ. 1995-1997. Электоральная статистика. М., 1998; Выборы в органы государственной власти субъектов РФ. 1997-2000. Электоральная статистика: в 2 т. М., 2001; Выборы депутатов Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации 1999. Электоральная статистика. М., 2000; и др. печатью, которая включает центральные и региональные издания. В многочисленных газетных и журнальных статьях, освещающих тему российской многопартийности, была почерпнута ценная информация ситуационного характера1. Внимание уделялось и официальной партийной периодике, отражающей позиции партий по актуальным вопросам2. Изучены многочисленные опубликованные и неопубликованные3 предвыборные плакаты-программы, а также листовки-обращения (индивидуальные и групповые) к общественности о поддержке инициатив и кандидатов. Анализ данных материалов наряду с обилием деталей и фактов дал возможность сравнить различные интерпретации конкретных общественно-политических событий.

Цель диссертационного исследования состоит в научном анализе процесса формирования российской многопартийности в переходных условиях конца XX - начала XXI века на Южном Урале. В соответствии с этой целью поставлены следующие основные задачи:

- изучить процесс генезиса идейно-политического плюрализма и первоэлементов российской многопартийности;

1 «Правда», «Комсомольская правда», «Российская газета», «Известия», «Коммерсантъ», «Независимая газета», «Время МН», «Время новостей», «Российская Федерация сегодня», «Завтра», «Советская Россия», «Эксперт», «Советская Башкирия», «Ленинец», «Известия Башкортостана», «Вечерний Оренбург», «Вечерний Челябинск», «Вечерняя Уфа», «Оренбургская неделя», «Республика Башкортостан», «Южноуральская панорама», «Южный Урал», «Новая газета», «Оренбуржье», «Челябинский рабочий».

2 «Наш выбор», «Выбор. Народная газета. Издание коммунистов Республики Башкортостан», «Отечество», «Дума», «Наше Отечество», «Демократический выбор», «Яблоко России», «Народная Дума (Челябинск)»; и др.

3 Обращения политических сил по поводу образования Южно-Уральской (Челябинской) республики // ОГАЧО. Ф. 374. On. 1. Д. 31. JI. 1, 7, 9; Предвыборная платформа движения «За возрождение Урала» на выборах главы администрации области в 1996 г. // ОГАЧО. Ф. 517. Оп. 1. Д. 43. Л. 25; и др.; Обращения политических партий и общественных объединений к гражданам России: «Демократической России», «Демократического Башкортостана», «Московского народного фронта», «Гражданского союза» // ЦГАООРБ. Ф. 8896. On. 1. Д. 5; и др.

- проанализировать ход первоначального оформления партийной системы в рамках становления институтов российской власти;

- рассмотреть место и роль института российской многопартийности в период укрепления оппозиционной коалиции;

- исследовать характер партийно-политической модернизации в условиях усиления президентской власти.

Научная новизна заключается в комплексном анализе процесса формирования многопартийности на Южном Урале с использованием данных смежных наук. На основе обширного массива источников, и в том числе неопубликованных материалов, раскрывается процесс генезиса и развития политических организаций региона. Автор подверг осмыслению характер развития многопартийности на Южном Урале, попытался отследить специфические условия формирования политических партий и оценить их роль в общественной жизни региона в исследуемый период.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Возникновение протопартийных организаций на Южном Урале (1987— 1991) стало встречной реакцией общества на перестроечную инициативу «сверху» по демократизации управления страной. Ощутимое воздействие на структуру общественно-политического движения на местах оказывала социально-экономическая специфика регионов. Консолидация неформалов в режиме противостояния неэффективной политике КПСС создала второй центр тяжести - демократический, стремительно перехвативший политическое первенство в стране. Процесс вытеснения КПСС демократами на Южном Урале протекал достаточно неоднородно — крайне динамично в Челябинской области, более сдержанно в Оренбуржье, и практически до последнего прочные позиции удерживали коммунисты в Башкирии.

2. Конкуренция политических сил в рамках процесса моделирования нового государственного устройства (1991—1996) в центре и регионах привела к образованию двухполюсного политического спектра («партия власти» и «лево-правая» оппозиция). При этом первые выборные кампании с участием политических объединений выявили особенности электоральной географии Южного Урала («красные» Башкортостан и Оренбуржье и правоцентристская Челябинская область). При формировании южноуральских региональных парламентов по мажоритарной схеме особую активность проявляли оппозиционные блоки.

3. Оппозиционная коалиция, получившая серьезный вес в парламенте и противостоящая Президенту (1996—2000), обусловила высокую конкурентность политического поля на федеральном уровне (попытка импичмента Президента, проведение представителей оппозиции в состав правительства) и на Южном Урале, где под контроль оппозиции перешли посты губернаторов в Челябинской (1996) и Оренбургской (1999) областях, а в Башкортостане сильное республиканское руководство смогло оттеснить оппозицию. В то же время ротация депутатского корпуса в региональных парламентах демонстрировала постепенную смену партийных представителей административно-хозяйственными элитами. Окончание периода охарактеризовалось смещением на второй план оппозиционной риторики под влиянием развернувшегося на федеральном уровне внутриэлитного соперничества за статус «партии власти», которое активно ретранслировалось в субъекты Федерации, при этом разделив их по зонам влияния элит.

4. В 2000-е годы произошел переход от процессов самоорганизации партийного сообщества к искусственному конструированию «сверху». С одной стороны, деятельность партий была централизована через ограничение их правового статуса федеральным уровнем, а с другой — существенно повышен уровень влияния регионов на партийно-политическую сферу. Период охарактеризовался созданием доминирующей в политическом пространстве «партии власти» «Единая Россия», консолидировавшей на федеральном уровне элиты вокруг проводимого Президентом курса реформ, при этом обусловившей на начальном этапе своего становления конкуренцию региональных элит Южного Урала за право представления своих интересов.

Методологическая основа диссертации строится на принципах объективности, системности, историзма. При изучении проблем формирования многопартийности на Южном Урале и динамики ее изменения в качестве основного был применен проблемно-хронологический метод. Метод исторических параллелей (сравнительно-исторический) позволил провести сопоставительный анализ особенностей становления многопартийности на федеральном и региональном уровнях, установить сходства и различия между изучаемыми явлениями на территориях Республики Башкортостан, Оренбургской и Челябинской областей. Структурно-системное («по горизонтали») исследование многопартийности дало возможность оценить уровень системности формирующегося партийно-политического пространства, проследить взаимосвязи и взаимозависимость между отдельными элементами. Использование историко-логического метода обеспечило рассмотрение процесса формирования многопартийности в логической последовательности путем прослеживания основных его этапов, анализа и сопоставления его результатов, раскрытия наиболее существенных сторон предмета исследования во взаимосвязи и в закономерном соотношении. Методы статистики и политической социологии широко использовались в работе с эмпирическими данными. Применение совокупности взаимодополняющих методов (общенаучных, специально-исторических и методов смежных наук) помогло диссертанту в осуществлении поставленной цели.

Практическая значимость диссертации состоит в возможности использования материалов исследования при написании обобщающих работ по отечественной истории, в разработке спецкурсов по истории политических партий и общественно-политических движений. Материалы работы могут быть полезны для студентов, аспирантов, практических работников органов государственной власти i и аппаратов политических партий и послужить основой для научного прогнозирования общественно-политических процессов в России и ее отдельных регионах.

Апробация и использование практических результатов исследования. Основные положения работы нашли отражение в 7 публикациях, докладывались и обсуждались на всероссийских и межвузовских конференциях в Оренбурге и

Санкт-Петербурге. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории Отечества и социально-политических теорий

Оренбургского государственного педагогического университета. 1

Структура диссертации обусловлена предложенной автором периодизацией по исследуемой проблематике. Исследование состоит из введения, двух глав, разделенных на четыре параграфа, заключения и списка использованных источников и литературы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Левченко, Александр Анатольевич

Сделав выводы из опыта думской кампании 1995 г. законодатели решили окончательно развести сектора общественной активности в соответствии с их целевыми установками и поставить заслон для неполитических квазипартийных объединений как участников избирательного процесса. В, регулирующих деятельность политических партий, Федеральных законах «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 19 сентября 1997 г.1 и «Об общественных объединениях» от 19 июля 1998 г. была закреплена принципиально новая правовая трактовка избирательного объединения как политического объединения граждан (политическая партия, политическая организация, политическое движение), основными уставными целями которого являются: участие в

1 Федеральный закон от 19 сентября 1997 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1997. № 38. Ст. 4339.

2 Федеральный закон от 19 июля 1998 г. № 112-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общественных объединениях» // Собрание законодательства РФ. 1998: №30. Ст. 3608. политической жизни общества посредством влияния на формирование политической воли граждан, участие в выборах в органы государственной власти и местного самоуправления путем выдвижения кандидатов, участия в организации и деятельности названных органов. Законом признавались в качестве неполитических объединений и, следовательно, отсекались от участия в выборах: во-первых, объединения, зарегистрированные в качестве профессионального союза, религиозной, благотворительной организации, национально-культурной автономии, а также в качестве общественного фонда, учреждения, органа общественной самодеятельности; во-вторых, объединения, уставом которых допускается членство иностранных граждан или предусматривается формирование объединения по профессиональному, национальному, расовому или конфессиональному признаку; в-третьих, объединения, преследующие цели извлечение прибыли посредством предпринимательской деятельности и распределения получаемой прибыли (имущества, собственности), а также объединения, созданные для реализации любительских и иных неполитических интересов. По-прежнему оставался открытым вопрос острой необходимости принятия закона о политических партиях. Неоднократно предпринимаемые попытки застопоривались на различных этапах законодательного процесса, и нормативно-правовое регулирование партий сосредоточилось, главным образом, в плоскости избирательного права.

В результате изменения законодательства накануне предстоящей в 1999 г. кампании по выборам депутатов Государственной Думы Центральная избирательная комиссия провела значительный отсев участников избирательного процесса. Из 139 избирательных объединений, зарегистрированных в Министерстве юстиции, только 31 организации удалось в установленные сроки подтвердить свой статус политических общественных объединений в соответствии с новыми требованиями1. В выборах 1999 г. приняли участие в качестве самостоятельных лишь 26 избирательных объединений, 40 - в составе

1 Общероссийские избирательные объединения накануне выборов депутатов Государственной Думы ФС РФ третьего созыва: Справочник. М., 1999. С. 180-183 блоков, 24 - на уровне соглашений с другими объединениями и блоками, 49 -официально не вошли ни в один из блоков, но их представители были выдвинуты кандидатами в депутаты Государственной Думы. В результате в избирательном бюллетене оказались 26 партий и объединений1.

В общественном сознании наблюдалось постепенное, хотя и робкое, укрепление доверия к партиям. Так, согласно замерам общественных настроений, проведенным ИСГТИ РАН в 1999 г., не испытывали доверия ни к одной из партий 46% россиян, что, однако, при сопоставлении с первоначальными опросами граждан семилетней данности, когда данный показатель составлял 64%, выглядело уже явным прогрессом. Одинаковая динамика социального отношения наблюдалась с 1992 по 1999 гг. к партиям демократической и коммунистической ориентации - первоначальное наращивание позиций этих конкурирующих идеологий, достигнув своего пика в 1996 г., пошло на спад (приложение 1, табл. 9).

Эпицентром избирательной кампания 1999 г. стало противоборство правящих элитных групп за занятие ниши «партии власти». Приближение окончания второго срока Б. Ельцина на посту президента охарактеризовалось обострением внутриэлитного соперничества «за наследство». Конкурентная борьба за статус «доминантной» партии развернулась между блоком «Отечество - вся Россия» (ОВР) (первая «тройка» избирательного списка - Е. Примаков, Ю. Лужков, В. Яковлев) и «Межрегиональным движением «Единство» -«МеДвЕдь» (С. Шойгу, А. Карелин и А. Гуров)3. Стремившееся к «созданию единой центристской патриотической коалиции» и «завоеванию устойчивого большинства в будущей Государственной Думе»4 объединение ОВР позиционировалось в качестве левоцентристской альтернативы курсу Б. Ельцина

1 Выборы депутатов Государственной Думы ФС РФ. 1999 г. Электоральная статистика. М., 2000. С. 51.

2ЦАОДМ. Ф. 8795. On. 1. Д. 3. Л. 1; РГАСПИ. Ф. 661. On. 1. Д. 406. Л. 59; Д. 189. Л. 50.

3 ЦАОДМ. Ф. 8745. On. 1. Д. 3. Л. 17.

4 РГАСПИ. Ф. 661. On. 1. Д. 189. Л. 42. и правительства РФ и опиралось на авторитет руководителей регионов-доноров,(в частности, на Южном Урале - М. Рахимов и П. Сумин)1. Для реализации плана по обеспечению передачи власти «преемнику» в предельно сжатые сроки под плотным патронажем Администрации Президента набрал обороты альтернативный проект «партии власти» - «Единство», выступивший как «партия Владимира Путина» и использовавший, в основном, соответственно плацдарм дотационных регионов2.

На Южном Урале ход избирательных кампаний ОВР и «Единства» был обусловлен особенностями политического поля в регионах. В Челябинской области для ОВР кампания была осложнена расколом между «Отечеством» и «Всей Россией» и, начавшимися на рубеже 1998-1999 гг., кризисными процессами внутри областной «партии власти» ЗВУ, которые выразились, в частности, в поражении представителей движения на довыборах в областное Законодательное Собрание в декабре 1998 г. и резкой критике руководством местных коммунистов деятельности главы области П. Сумина3. В Башкортостане победа блока ОВР обеспечивалась единым административным фронтом. К примеру, осенью 1999 г. республиканские власти, проигрывая информационную войну против лидеров блока и непосредственно башкирского политического режима, незаконно приостановили трансляцию федеральных аналитических программ С. Доренко на ОРТ и «Зеркало» Н. Сванидзе на РТР4. А в Оренбуржье областными властями был создан режим наибольшего благоприятствования для движения «Единство», которое с самого начала своей деятельности соприкасалось с черномырдинским НДР5.

Среди других претендентов на думское представительство многообещающим блоковым проектом являлось, созданное под парламентскую

1 ОГАЧО. Ф. 374. On. 1. Д. 139. Л. 14.

2 Там же. Л. 18.

3 Там же. Л. 26.

4 ОГАЧО. Ф. 374. On. 1. Д. 147. Л. 4; Коммерсантъ. 1999. 23 нояб.

5 Коммерсантъ. 1999. 25 сент. кампанию 1999 г., избирательное объединение либерально-демократической направленности «Союз правых сил» (СПС), в которое вошли движения «Правое дело» (председатель С. Кириенко), «Россия молодая» (Б. Немцов) и «Новая сила» (И. Хакамада), а также «Демвыбор» (Е. Гайдар) и еще девять партий1. Лидеры нового правоцентристского образования также заявляли о поддержке премьер-министра В. Путина2. Предвыборный список СПС возглавили С. Кириенко, Б. Немцов и И. Хакамада.

Перед выборами новый конкурент появился у КПРФ, претендовавший на голоса традиционного электората коммунистов — так называемое «старшее поколение». Образованная в 1999 г., Российская партия пенсионеров при удачной работе в своей целевой группе, могла серьезно ослабить позиции коммунистов. Такие перспективы поддерживали и политики других, выступающих против КПРФ, политических объединений. В частности, один из лидеров новообразованной СПС Е. Гайдар заявил: «Нам нужно отобрать у коммунистов монополию на старшее поколение. Вот почему мы поддерживаем Партию Пенсионеров»3.

В одномандатных округах регионов Южного Урала наиболее активно выдвигались и смогли зарегистрироваться представители левого фланга - КПРФ и объединения «Коммунисты, трудящиеся России — за Советский Союз», также довольно активными участниками избирательной кампании стали члены «партии власти» прошлого созыва — НДР4. Кроме того, непосредственно по Башкортостану особенностью республиканского мажоритарного пространства являлась насыщенность кандидатами от, находившегося под покровительством президента М. Рахимова, блока ОВР, а также представителями оппозиционного

1 Правый манифест. Принят 29 августа 1999 г. на I съезде избирательного блока «Союз правых сил». М., 1999.

Демократический выбор. 1999. № 47 (Спецвыпуск). 2 дек. - 8 дек.

3 ОГАЧО. Ф. 374. On. 1. Д. 147. Л. 4.

4 Выборы депутатов Государственной Думы ФС РФ. 1999 г. . С. 182, 197, 203. руководству республики объединения «Яблоко»1. Движение «Единство» не успело обзавестись на Южном Урале региональными структурами и не располагало кандидатами в одномандатных округах. Избирательное объединение «Блок Жириновского», спешно зарегистрированное вместо списка ЛДПР, которому было отказано в регистрации, официально не выставляло кандидатов в одномандатных округах просто потому, что не успело, но кандидаты, ранее включенные в списки ЛДПР, баллотировались в порядке самовыдвижения. По-прежнему практиковалось участие в выборах кандидатов, состоящих в партиях, но официально выдвигавшихся от нейтральных «групп избирателей», либо формально не принадлежащих ни к одной партии, но пользующихся их активной поддержкой.

Уже традиционным для Оренбуржья становилось совмещение выборов депутатов Госдумы и главы региона. В губернаторской гонке приняли участие 7 кандидатов, среди которых реальными шансами на победу обладали четверо -действующий губернатор области В. Елагин, его главный конкурент по прошлым выборам мэр г. Оренбурга Г. Донковцев, директор крупнейшего в области металлургического комбината «Носта» П. Гуркалов, а также не зарегистрированный в прошлой кампании депутат Госдумы А. Чернышев, в связи с губернаторскими выборами отказавшийся от борьбы за депутатский мандат в своем округе. Наиболее мощной партийной поддержкой пользовались В. Елагин (НДР и «Единство») и А. Чернышев (КПРФ и АПР). Бывший соратник В. Елагина по НДР П. Гуркалов выступил от областного Союза промышленников и предпринимателей, а универсальный в политических пристрастиях глава областного центра Г. Донковцев использовал ресурсы возглавляемой им областной Ассоциации муниципальных образований, сформировав на ее базе движение «Голос Оренбуржья», которое призывало голосовать против В. Елагина2.

В результате состоявшегося 19 декабря голосования наибольшее число

1 Выборы депутатов Государственной Думы ФС РФ. 1999 г. . С. 182.

2 Время МН. 1999. 9 септ. голосов получил В. Елагин - 32,99%, близкие результаты были у А. Чернышева -23,54% и П. Гуркалова - 23,16%, Г. Донковцев набрал только 8,26%. В связи с тем, что ни один из кандидатов не набрал более половины голосов избирателей на 26 декабря 1999 г. был назначен второй тур по кандидатурам В. Елагина и А. Чернышева. По итогам прошедшего через неделю повторного голосования1 на пост губернатора Оренбургской области поддержка В. Елагина составила 43,11%, а А. Чернышева - 52,02%. Ключевую роль в поражении действующего губернатора, безусловно, сыграла левая протестная направленность региона, проявившаяся, в том числе, и в итогах голосования в Государственную Думу.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Идейно-политическая гегемония и отсутствие гражданского общества в условиях авторитарного советского режима купировали сценарий естественной самоорганизации демократического движения. Как следствие, импульсом к зарождению многопартийности в конце XX века, в отличие от досоветской парадигмы классического партогенеза «снизу», могла стать только властная санкция. Первоначальной реакцией на провозглашение в середине 1980-х гг. перестройкой принципов демократизации, гласности, плюрализма мнений стало возрастание у людей интереса к самореализации, самоутверждению, активному участию в политической жизни, появление организаций и движений в большинстве своем ориентированных на поддержку перестройки, обновление общества. На Южном Урале активность первых неформальных объединений была неравномерна - наиболее интенсивная деятельность новых организаций наблюдались в Челябинской области, менее заметными были неформалы в Башкирии и Оренбуржье.

Довольно скоро общественная инициатива стала искать новые формы реализации, что происходило на фоне явного отставания от динамично менявшейся обстановки процесса преодоления командно-административных методов работы, бюрократизма в рамках перестройки партийных организаций КПСС, которые оказались просто неспособными активно влиять на растущую политизацию населения. Позиции компартии сильно пошатнулись в глазах населения и в совокупности с усилением либерализации политического режима неформальные силы вошли в полосу консолидирования на оппозиционной КПСС основе в качестве коалиции демократических сил с целью укрупнения своих организационных и финансово-материальных возможностей, расширения социальной поддержки. К тому же внутри самой коммунистической партии активное дробление интересов в ходе дискуссии о судьбах страны и партии привело к фактической ситуация многопартийности.

Образование первых протопартийных объединений в массовом порядке пришлось на вторую половину 1989 — начало 1990 гг., что во многом было взаимосвязано с избирательными процессами, которые проводились на демократической основе. Заметное влияние на структуру общественно-политического движения на местах оказывала социально-экономическая специфика регионов. В частности, на Южном Урале особое развитие получили национальные объединения в Башкирии, а также рабочее движение в промышленной Челябинской области. При этом их организационное становление, так же как самых первых неформальных объединений шло на законодательно нерегулируемой основе в произвольно-самодеятельном ключе. Однако стремительное развитие процесса оформления политических сил потребовало принятия правовых документов и в октябре 1990 г. был принят Закон СССР «Об общественных объединениях», который официально гарантировал гражданам свободу создания политических партий и движений, установил конкретные параметры правового режима их функционирования.

Распад КПСС дал мощную подпитку и стимулировал процесс многопартийности. Осенью 1991 г. после официального запрета деятельности компартии, который положил начало следующему этапу развития российской многопартийности, в стране произошел новый «бум партийного строительства». Список политических организаций расширился за счет преемников КПСС и претендентов на новое прочтение левых идей. В то же время внутри демократического лагеря, цементирующей основой которого выступал так называемый «негативный консенсус», с исчезновением общего объекта критики наметились «разброд и шатания». Довольно быстро заметную роль в политическом спектре страны стали играть национал-патриотические организации.

Процесс первоначального формирования институтов российской государственности (1991-1996 гг.) охарактеризовался поступательным возрастанием роли и веса партий и движений в политической жизни страны, притом, что на Южном Урале ход властных реформ и партийного участия в них проходил достаточно асинхронно, находясь в зависимости от региональных особенностей политического пространства. В 1991—1993 гг. политические объединения в составе двух крупных блоков активно участвовали в противостоянии исполнительной и законодательной ветвей власти на федеральном и региональном уровнях за ведущее место в системе управления государством. После победы в длительном конфликте осенью 1993 г. института президентской власти и закрепления на конституционном уровне полупрезидентской республики в Российской Федерации конкурентная борьба постепенно переместилась в плоскость противостояния «партии власти» и блока реваншистов, сгруппировавшегося вокруг восстановленной КПРФ.

Убедительным выражением жизнеспособности формирующейся многопартийности в России явились первые избирательные кампании в Федеральное Собрание 1993 и 1995 гг. В то же время первые выборы региональных парламентов, формально проводившиеся на непартийной основе, также стали существенным катализатором партийно-политических процессов и, в первую очередь, активности оппозиционных сил на местах. При этом значительное влияние на состав органов представительной власти Южного Урала оказала социально-экономическая специфика регионов (аграрное Оренбуржье, промышленная Челябинская область, национальная республика Башкортостан). Одной из заметных черт, охарактеризовавших выборные кампании обоих уровней, стало создание объединений под выборы и в целом интенсивные перегруппировки политических сил. В электоральной географии Южного Урала первые избирательные кампании выделили два региона «красного пояса» (Башкортостан и Оренбуржье) и регион с правоцентристскими предпочтениями (Челябинская область). При этом нестабильность электоральных предпочтений в Башкирии в ходе кампании по выборам президента в 1996 г. определила республику в категорию регионов со значительной управляемостью избирательских настроений.

Либеральное законодательство об объединениях, участвующих в выборах в органы власти, на начальном этапе формирования системы российской государственности имело следствием высокую политическую фрагментированность Государственной Думы. Исполнительная власть, стремясь выправить данные некомфортные для ее работы условия, предприняла на декабрьских выборах 1995 г. попытку искусственного формирования контролируемого двухпартийного парламента. Однако в результате выборов Государственная Дума не только не стала лояльной Президенту, но и напротив приобрела резко оппозиционную окраску. Апогеем противостояния двух партийно-политических лагерей стали президентские выборы, прошедшие летом 1996 г., победу в которых путем тяжелейших усилий сумела одержать команда действующего президента Б. Ельцина.

Победа президентской власти в тяжелом противостоянии с, находившейся на пике популярности, лево-правой оппозицией придала демократическому курсу развития страны практически необратимый характер, положила начало качественно новому этапу российской политической истории. Контрэлита, потерпевшая поражение в борьбе за ключевой пост в стране, при этом, получила сильные позиции в парламенте и еще надеялась, используя этот ресурс, совершить откат проводимых реформ назад. Именно под знаком острой конфронтации резко утяжелившейся парламентской оппозиции и исполнительной власти проходил последующий межвыборный период 1996-1999 гг. на федеральном и региональном уровнях. Наиболее яркими событиями этого конкурентного процесса стали попытка импичмента Президента и проведение оппозиционным блоком народно-патриотических сил своих представителей на руководящие посты российского правительства и администраций существенного количества субъектов Федерации.

Разнонаправлено охарактеризовалась в этот период включенность властных институтов Южного Урала в партийно-политические процессы. С одной стороны, парламенты регионов под влиянием местной хозяйственной проблематики все больше приобретали аполитичный характер, уступив функцию дискуссионных площадок партийных организаций общественным палатам. С другой стороны, ощутимое взаимное влияние на федеральном и региональном уровнях оказывали друг на друга политические объединения и высшая исполнительная власть субъектов Федерации (участие губернаторов в федеральных парламентских выборах и активное проталкивание партиями своих кандидатов в руководство администраций субъектов). Так последний фактор обусловил переход власти в Челябинской области (1996) и Оренбуржье (1999) к левым, а в Башкортостане максимальное вытеснение руководством республики на обочину политической борьбы местной оппозиции.

Окончание президентства Б. Ельцина на первый план вынесло проблему внутриэлитного соперничества за право продолжения демократического курса реформ, разделив Южно-Уральский регион по зонам влияния элит, определив результат партий власти на местах в прямую зависимость от принадлежности руководства субъектов Федерации к тому или иному политическому объединению. По накалу развернувшейся в данной плоскости конкурентной борьбы в ходе парламентских выборов 1999 г. политическая линия оппозиционных сил была смещена на задний план. При этом новое законодательство, предоставившее право участия в избирательной кампании исключительно политическим объединениям, придало большую отчетливость выборам в высший орган законодательной власти страны. Итогами выборного цикла 1999-2000 гг. стали общая победа партии властвующих элит и занятие кресла главы государства прямым преемником Б. Ельцина.

Новый глава государства В. Путин открыл этап радикального реформирования политической системы страны. По инициативе нового Президента впервые было разработано и принято специализированное законодательство 61политических партиях, которое с первоначальной редакции и в последующих дополнениях и изменениях имело четкую направленность на построение усеченной многопартийной системы (двух-трех, максимум пятипартийной). С целью формирования единого политического пространства обязательным условием функционирования политических партий была определена их углубленность в региональные процессы страны, однако при этом из системы политического оборота были полностью выведены партийные организации региональной направленности. Кроме того, существенному повышению статуса партий способствовала реформа системы формирования органов представительной власти субъектов Федерации — обязательное участие партийных объединений в выборах региональных парламентов и утверждение этими законодательными органами губернаторов по представлению главы государства.

При этом данный период охарактеризовался созданием единой мощной «партии власти», слаженно и эффективно работающей в тандеме с главой государства, но обусловивший на начальном этапе своего становления существенную конкуренцию региональных властвующих элит Южного Урала за право представления ее интересов на местах. На фоне серьезного укрепления провластных сил рейтинг оппозиционных сил, а соответственно их влияние в Думе стали минимальными. В то же время быстро поднялись объединения с оппозиционной риторикой, но максимально лояльные Президенту. Кульминационным событием масштабных реформ партийно-политической сферы эпохи В. Путина стали выборы Государственной Думы 2007 г., прошедшие исключительно на партийной основе, участие в которых впервые, в качестве лица партийного списка, принял президент, что стало символом выхода российской многопартийности на качественно новый уровень.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Левченко, Александр Анатольевич, 2009 год

1. Архивные документы

2. Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ)

3. Ф. 2. Материалы пленумов ЦК КПСС.

4. Ф. 77. Отдел организационной работы.

5. Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ)

6. Ф. 661. Демократическая партия России.

7. Ф. 664. Аграрная партия России.

8. Ф. 665. Коммунистическая партия Российской Федерации.

9. Центральный архив общественных движений Москвы (ЦАОДМ)

10. Ф. 8651. Движение «Демократическая Россия».

11. Ф. 8692. Общероссийское движение общественной поддержки Б.Н.Ельцина.

12. Ф. 8693. Российское движение демократических реформ.

13. Ф. 8733. Общероссийское политическое движение «Выбор России».

14. Ф. 8745. Общероссийская политическая общественная организация -партия «Единство».

15. Ф. 8795. Общественно-политический блок «Вся Россия» и Общероссийское политическое общественное движение «Вся Россия».

16. Центр документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО)

17. Ф. 8006. Объединенный фонд общественных организаций «Зеленый комитет» и клуб «Апрель».

18. Ф. 371. Оренбургский областной комитет КПСС.

19. Ф. 8036. Коллекция документов избирательных объединений, блоков и кандидатов по выборам в представительные органы власти.

20. Государственный архив Оренбургской области (ГАОО)

21. Ф. Р-2937. Региональная (головная) избирательная комиссия Оренбургской области Центральной избирательной комиссии РФ.

22. Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО)

23. Ф. П-288. Челябинский областной комитет КПСС.

24. Ф. П-517. Челябинское областное общественно-политическое движение «За возрождение Урала».

25. Ф. П-794. Национально-государственный блок «Великая Россия», г. Челябинск.

26. Ф. П-374. Коллекция документов, посвященных общественно-политической жизни России и Челябинской области.

27. Центральный государственный архив общественных объединений Республики Башкортостан (ЦГАООРБ)

28. Ф. 8896. Башкирское республиканское отделение «Демократической партии России».

29. Ф. 10054. Башкирский народный центр «Урал».

30. Ф. 1066. Башкирская народная партия.

31. Ф. 10181. Коммунистическая партия Республики Башкортостан.

32. Ф. 10310. Региональное отделение политической партии «Российская демократическая партия «Яблоко» в Республике Башкортостан».

33. Ф. 10042. Коллекция- документов по проведению референдумов Российской Федерации и Республике Башкортостан (1993).

34. Ф. 10043. Коллекция документов по проведению выборов Президента Российской Федерации и Республике Башкортостан (1993—1998).

35. Законы и нормативные акты 2.1. Нормативные правовые акты СССР

36. Постановление ЦИК СНК СССР от 6 января 1930 г. «О порядке учреждения и ликвидации Всесоюзных обществ и союзов, не преследующих цели извлечения прибыли» // Собрание законодательства СССР. 1930. № 7. Ст. 76.

37. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 10 июля 1932 г. «Об утверждении Положения о добровольных обществах и союзах» // Собрание Узаконений РСФСР. 1932. № 74. Ст. 331.

38. Закон СССР от 1 декабря 1988 г. «О выборах народных депутатов СССР» // Ведомости Верховного Совета СССР. 1988. № 49. Ст. 729.

39. Закон СССР от 14 марта 1990 г. № 1360-1 «Об учреждении поста Президента СССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) СССР» // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 12. Ст. 189.

40. Закон СССР от 9 октября 1990 г. № 1708-1 «Об общественных объединениях» // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 42. Ст. 839.

41. Нормативные правовые акты Российской Федерации и субъектов Российской Федерации

42. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. // Российская газета. 1993. 25 декабря.

43. Декларация о государственном суверенитете РСФСР / Принята Первым Съездом народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1990. № 2. Ст. 22.

44. Декларация прав и свобод человека и гражданина РСФСР / Принята Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1991. №52. Ст. 1865.

45. Федеральный конституционный закон от 10 октября 1995 г. № 2-ФКЗ (с последующими изменениями и дополнениями) «О референдуме Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1995. № 42. Ст. 3921.

46. Федеральный закон от 17 мая 1995 г. № 76-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) «О выборах Президента Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1995. № 21. Ст. 1924.

47. Федеральный закон от 21 июня 1995 г № 90-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1995. №26. Ст. 2398.

48. Федеральный закон от 6 декабря 1994 г. № 56-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1994. № 33. Ст. 3406.

49. Федеральный закон от 19 мая 1995 г. № 82-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) «Об общественных объединениях» // Собрание законодательства РФ. 1995. № 21. Ст. 1930.

50. Федеральный закон от 11 июля 2001 г. № 95-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) «О политических партиях» // Собрание законодательства РФ. 2001. № 29. Ст. 2950.

51. Указ Президента РФ от 22 августа 1991 г. № 75 «О некоторых вопросахдеятельности органов исполнительной власти в РСФСР» // Российская газета. 1991. 27 августа.

52. Указ Президента РСФСР от 23 августа 1991 г. № 79 «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. № 35. Ст. 1149.

53. Указ Президента РФ от 25 августа 1991 г. № 90 «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. № 35. Ст. 1164.

54. Указ Президента РСФСР от 6 ноября 1991 г. № 169 «О деятельности КПСС и КПРСФСР» //Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. № 45. Ст. 1537.

55. Указ Президента РФ от 21 сентября 1993 г. № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» // Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации. 1993. № 39. Ст. 3597

56. Положение «О выборах депутатов Государственной Думы в 1993 году». Указ Президента РФ от 1 октября 1993 г. № 1557 // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. № 41. Ст. 3907.

57. Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2007 г. № 11-П

58. Постановление ЦИК России от 29 декабря 1995 г. № 64/553-П «Об установлении общих итогов выборов депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации второго созыва» // Российская газета. 1996. 6 января.

59. Постановление Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 г. № 2057-1 «О регистрации общественных объединений в РСФСР и регистрационном сборе» // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета РФ. 1992. № 7. Ст. 299.

60. Распоряжение Президента РСФСР от 18 ноября 1991 г. № 90-рп «О Российском общественно-политическом центре» // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 47. Ст. 1628.

61. Договор об общественном согласии от 28 апреля 1994 г. М., 1994.