Фонетика холмогорского и шенкурского диалектов XVII в. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Лопухина, Анастасия Александровна

• Лопухина, Анастасия Александровна
• кандидат филологических наук
• 2011

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Лопухина, Анастасия Александровна

Введение.

Глава 1. Холмогорский диалект XVII века.

1.1. Ударный вокализм.

1.1.1. Судьба фонемы <ё>.

1.1.2. Переход [е] в [о].

1.1.3. Вопрос об изменении ['а] в [е].

1.1.4. Вопрос об <о>.

1.2. Вокализм безударных слогов.

1.2.1. Позиция после твердых согласных и в абсолютном начале слова.

1.2.1.1. Первый предударный слог.

1.2.1.2. Второй и другие предударные слоги.

1.2.1.3. Заударные слоги.

1.2.2. Позиция после мягких и шипящих согласных.

1.2.2.1. Первый предударный слог.

1.2.2.2. Второй и другие предударные слоги.

1.2.2.3. Заударные слоги.

1.2.3. Вставные гласные.

1.3. Консонантизм.

1.3.1. Губные спиранты.

1.3.1.1. Фонема <в> и ее позиционные варианты.

1.3.1.2. Эпентетическое и протетическое в.

1.3.1.3. Фонема <ф>.

1.3.2. Заднеязычные согласные.

1.3.2.1. Качество звонкого заднеязычного согласного.

1.3.2.2. Переходное смягчение задненебных согласных.

1.3.2.3. Вопрос о сочетаниях [кы], [гы], [хы].

1.3.3. Качество <ж> и <ш>.

1.3.4. Долгие шипящие согласные.

1.3.5. Вопрос о шепелявых свистящих согласных.

1.3.6. Аффрикаты.

1.3.7. Твердые согласные в позиции сандхи перед <и>.

1.3.8. Непозиционная глухость-звонкость согласных.

1.3.9. Непозиционная твердость-мягкость согласных.

1.3.10. Позиционное оглушение и озвончение согласных.

1.3.11. Ассимилятивные и диссимилятивные изменения и упрощение групп согласных.

1.3.12. Вставка согласного.

1.3.13. Мены согласных.

Глава 2. Шенкурский диалект XVII века.

2.1. Ударный вокализм.

2.1.1. Судьба фонемы <ё>.

2.1.2. Переход [е] в [о].

2.1.3. Вопрос об изменении ['а] в [е].

2.1.4. Вопрос об <б>.

2.1.5. Другие замены под ударением.

2.2. Вокализм безударных слогов.

2.2.1. Позиция после твердых согласных и в абсолютном начале слова.

2.2.1.1. Первый предударный слог.

2.2.1.2. Второй и другие предударные слоги.

2.2.1.3. Заударные слоги.

2.2.2. Позиция после мягких и шипящих согласных.

2.2.2.1. Первый предударный слог.

2.2.2.2. Второй и другие предударные слоги.

2.2.2.3. Заударные слоги.

2.2.3. Вставные гласные.

2.3. Консонантизм.

2.3.1. Губные спиранты.

2.3.1.1. Фонема <в> и ее позиционные варианты.

2.3.1.2. Эпентетическое и протетическое в.

2.3.1.3. Фонема <ф>.

2.3.2. Заднеязычные согласные.

2.3.2.1. Качество звонкого заднеязычного согласного.

2.3.2.2. Переходное смягчение задненебных согласных.

2.3.2.3. Вопрос о сочетаниях [кы], [гы], [хы].

2.3.3. Качество <ж> и <ш>.

2.3.4. Долгие шипящие согласные.

2.3.5. Вопрос о шепелявых свистящих согласных.

2.3.6. Аффрикаты.

2.3.7. Рефлексы *tl, *dl.

2.3.8. Вопрос о второй палатализации.

2.3.9. Твердые согласные в позиции сандхи перед <и>.

2.3.10. Непозиционная глухость-звонкость согласных.

2.3.11. Непозиционная твердость-мягкость согласных.

2.3.12. Позиционное оглушение и озвончение согласных.

2.3.13. Ассимилятивные и диссимилятивные изменения и упрощение групп согласных.

2.3.14. Вставка согласного.

2.3.15. Мены согласных.

2.3.16. Вопрос о реализации <л>.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Фонетика холмогорского и шенкурского диалектов XVII в.»

Изучение русских говоров по материалам письменных памятников имеет длительную историю. Основным источником сведений о диалектных особенностях являются ошибки, сделанные авторами и переписчиками текстов под влиянием живого произношения. Считается, что памятники церковно-книжного характера менее пригодны для реконструкции говоров, чем написанные скорописью тексты делового и бытового содержания, которые активно создавались на территории исконного распространения русского языка с середины XVI века1. Вероятно, противопоставление книжного и скорописного письма воспринималось писцами в связи с разграничением книжного и некнижного языка, см. [Хабургаев 1969: 106; Успенский 1975: 42], так что различные аспекты диалектной речи (ярче всего - фонетический) могли находить отражение в памятниках деловой и бытовой письменности XVI - XVII столетий достаточно хорошо, см. [Галинская 2002: 8 - 9]. Со второй половины XX в. изучение фонетики и грамматики русских диалектов в диахронии получило широкое развитие. Кроме работ, посвященных отдельным южнорусским, среднерусским и некоторым севернорусским говорам, появились труды, в которых было произведено обобщение наблюдений над целым рядом диалектов. Для южнорусских и среднерусских говоров это монографии С.И. Коткова «Южновеликорусское наречие в XVII столетии (Фонетика и морфология)» [Котков 1963] и «Московская речь в начальный период становления русского национального языка» [Котков 1974], а также две статьи Г.А. Хабургаева «Заметки по исторической фонетике южновеликорусского наречия (Введение. Вокализм)» [Хабургаев 1966] и «Заметки по исторической фонетике южновеликорусского наречия (консонантизм)» [Хабургаев 1967]. Севернорусские говоры были описаны в монографии Л.Ф. Колосова

1 Есть, впрочем, отдельные тексты книжного содержания, которые хорошо отражают местные диалектные особенности. Это, в частности, Строевский список III Псковской летописи XVI века.

Севернорусская деловая письменность XVII - XVIII вв. (орфография, фонетика, морфология)» [Колосов 2000]. Говоры западной диалектной зоны XVII в. (от ладого-тихвинских до смоленских) реконструированы в книге Е.А. Галинской «Историческая фонетика русских диалектов в лингвогеографическом аспекте» [Галинская 2002].

Таковы самые значительные работы, посвященные исследованию русских диалектов по материалам памятников письменности XVI - XVIII веков. Отметим также, что среди севернорусских говоров (помимо тех, что описала в указанной монографии Е.А. Галинская) в диахроническом аспекте были полноценно реконструированы вологодский диалект (фонетика и морфология) [Колосов 1971] и белозерско-бежецкие говоры (фонетика) [Бегунц 2006].

Архангельские говоры по материалам памятников письменности исследовались мало. В конце XIX века появляется первая работа такого типа, автором которой был П.В. Владимиров. Он изучил рукописи XVI - XVII вв. из Соловецкой библиотеки и написал работу «Несколько данных для изучения северновеликорусского наречия в XVI и XVII столетиях»

Владимиров 1878]. В 1903 году A.A. Шахматов опубликовал «Исследование о Двинских грамотах XV века», эти грамоты «писаны по обоим берегам

Северной Двины. по Лодоме и Ижме и. по Корельскому берегу»

Шахматов 1903: 1]. Следующее исследование подобного рода было осуществлено лишь через 55 лет. В 1958 году И.А. Елизаровский выпустил книгу, посвященную особенностям языка беломорских актов XVI - XVII вв.

Елизаровский 1958], материалом для его работы послужили лодомские, соловецкие и сийские акты XVI - XVII вв. в количестве 37 грамот. С 60-х годов XX столетия В.Я. Дерягин написал ряд статей, посвященных преимущественно лексике и синтаксису деловых документов из Важского

Иоанно-Богословского монастыря и опубликовал тексты некоторых рукописей [Дерягин 1964, 1976, 1981], а также Пинежскую челобитную 1676 б года [Дерягин 1964]. В 1977 году вышло исследование 15-ти унских грамот XVI - XVII вв., проведенное Л.Ф. Копосовым [Колосов 1977]. Таким образом, далеко не все говоры на территории современной Архангельской области были описаны в диахронии.

Синхронные описания архангельских диалектов стали появляться еще в конце XIX века, когда, по указу Академии наук, начали снаряжать экспедиции в уезды Архангельской, Олонецкой и Вологодской губерний с целью создания полного обзора говоров. В 1902 году JI.JI. Васильев провел общее исследование языка беломорских былин по материалам, собранным А. Марковым в двух сёлах Зимней Золотицы (Нижней и Верхней) на побережье Белого моря [Васильев 1902]. В 1907 году А. Грандилевский опубликовал полное описание холмогорского говора, образцы которого собирались в Холмогорах, на Курострове, в селах Верхние и Нижние Матигоры и других. Ученый поставил своей целью изучить крестьянское наречие на родине М.В. Ломоносова. В своей работе А. Грандилевский рассматривает фонетику, морфологию, синтаксис и лексику холмогорского говора (в конце статьи приводится небольшой словарь диалектных слов) [Грандилевский 1907]. В 1910 году В. Мансикка изучил и описал диалект Шенкурского уезда [Мансикка 1912].

Новый этап исследования архангельских говоров начинается с конца 40-х годов XX века. П.С. Кузнецов в 1949 году изучал фонетику и морфологию говоров Верхней Пинеги и Верхней Тоймы [Кузнецов 1949]. Спустя почти сорок лет C.B. Князев, А.Н. Левина и С.К. Пожарицкая провели совместное исследование диалектов того же ареала; они поставили своей целью проследить, насколько изменился фонетический строй говоров со времени их изучения П.С. Кузнецовым [Князев, Левина, Пожарицкая 1997]. В 1959 году Л.И. Пирогова систематизировала и описала материалы, собранные во время двух диалектологических экспедиций МГПИ им.

В.И. Ленина, проходивших в шести населенных пунктах Холмогорского района Архангельской области [Пирогова 1959].

Различными аспектами фонетики современных архангельских говоров занимались также JI.JI. Касаткин [Касаткин 1985, 1996, 1999] и Р.Ф.Касаткина [Касаткина 1991]; материалы из записей этих диалектов многие ученые включали в свои общие исследования [Орлова 1959; Кузнецова 1969; Бурова 1975; Липовская 1975; Касаткина 2001 и другие]. Наиболее полный на сегодняшний день обзор фонетики архангельских говоров был сделан О.Г. Гецовой в работе «Диалектные различия русских архангельских говоров и их лингвогеографическая характеристика» [Гецова 1997]. Она пишет, ссылаясь на «Опыт диалектологической карты русского языка в Европе» [Опыт диал. карты 1915], что территория современной Архангельской области была отнесена в основном к Поморской группе северновеликорусского наречия, юго-западная ее часть - к Олонецкой, а южная - к Восточной (вместе с Вологодской, Кировской, Пермской и Костромской областями) [Гецова 1997: 138]. На основании исследований фонетики, морфологии, синтаксиса и словообразования О.Г. Гецова разделила архангельские говоры на диалектные зоны и отметила лингвистические различия северной и южной, а также западной и восточной частей Архангельской области. Одна из диалектных зон представляет собой клин, широкой своей частью обращенный к югу, а узкой - вдающийся в среднее, а иногда и нижнее течение реки Северная Двина [Там же: 150], так что в этот клин попадают говоры Холмогорского и Шенкурского районов. Работа О.Г. Гецовой оказывается особенно важной в связи с тем, что территория современной Архангельской области не вошла в диалектологический атлас русского языка (ДАРЯ) из-за невысокой плотности населения, проживающего в данном месте (особенно в северной части области).

Цель настоящей диссертации - реконструировать фонетический строй двух архангельских говоров XVII в. - холмогорского и шенкурского - и показать динамику их развития.

Поскольку на судьбу диалекта могут повлиять внешние факторы (субстрат, колонизационные потоки, административное членение и т.д.), рассмотрим прежде всего историю заселения современной территории Архангельской области и ее административно-территориальное деление в прошлом.

Население Поморья2 неоднородно, это связано с историей колонизации земель славянскими племенами. До XI века территорию европейского Севера современной России населяли финно-угорские племена: карелы, лопари, чудь, самоеды, зыряне, печора - при этом первые два жили к западу от устья Северной Двины, а последние три - к востоку. Племена чуди заволочской (или чуди белоглазой) обитали в бассейне реки Северной Двины и ее притоках [Адм.-терр. деление 1997: 9]. Следы бытования чуди встречаются во многих местах современной Архангельской области, прежде всего они сохранились в народных преданиях в «трехугольнике: Шенкурск, Холмогоры, Пинега» [Елизаровский 1958: 4]. Однако уже с XI века под влиянием славян-колонизаторов местные поселенцы постепенно утрачивают свои языковые и культурные особенности и ассимилируются [Очерки 1922: 29; Грандилевский 1907: 2 - 3].

Русское население появилось в Поморье с начала XI века в связи с новгородской колонизацией. Новгородцы проложили несколько путей на Северную Двину и Белое море. Один путь шел на восток по реке Онега к морю или до верховья реки Емцы и по ней до Северной Двины. Другой начинался от нижнего течения реки Вытегры и озера Лача и выходил к Каргополью, откуда открывались уже торные пути на Северную Двину и к

2 Поморье - это берег Белого моря, а также долины рек, текущих в него [Платонов 1923: 5].

Белому морю [Очерки 1922: 26 - 27]. Основным мотивом колонизации были поиски товаров для новгородского рынка, поэтому первыми поселенцами Поморья и Подвинья оказались именитые торговые люди: посадники и бояре [Там же: 28 - 29]. Вслед за знатью северные земли осваивали и простые крестьяне. «Боярский захват» был особенно характерен для побережья Белого моря, а в бассейнах рек Северная Двина и Онега возникали волости и погосты с населением из местных «двинских бояр» и простых землевладельцев, на которое новгородская знать имела слабое влияние [Там же: 30; Платонов 1923: 19]. Многочисленные документы свидетельствуют о том, что в XII веке новгородцы освоили нижний участок течения Северной Двины и берега Белого моря, от дельты Двины на запад и северо-запад, включая Терский берег [Елизаровский 1958: 6]. В XIII - XV веках новгородская колонизация Поморья активно продолжалась, по свидетельству A.A. Шахматова, «в Двинском крае население в XV в. было такое же, как в древних областях Великого Новгорода.» [Шахматов 1903: 44].

Считается, что Холмогоры являются одним из древнейших поселений в Поморье: об этом месте говорилось в записках XI века норвежского мореплавателя Отера. Упоминание данного населенного пункта встретилось также в уставной грамоте новгородского князя Святослава Ольговича от 1137 года [Очерки 1922: 32] и в первой Новгородской летописи под 1110 годом (как «Двинская слобода») [Елизаровский 1958: 5]. А. Грандилевский полагал, что именно родина М.В. Ломоносова стала центром новгородского влияния на Двинское Заволочье, а потом и на весь Север, что холмогорский говор лежит в начале и в основе других областных наречий вроде пинежского, шенкурского, печерского, онежского и других [Грандилевский 1907: 3, 10]. В Поморье с XIII в. появляются земли-волости: Заволочье (в бассейне р. Северной Двины и притоков), Печора (в бассейне реки Печоры) и Тре (на

3 От «Kalma-kari», так называлось это место у заволоцкой чуди до появления там новгородцев [Ларин 1959: 34].

Кольском полуострове). Заволочье (с XIV века - Двинская земля) управлялось двинским посадником, сидевшим в Матигорах, а затем в Холмогорах [Адм.-терр. деление 1997: 9].

После Великого Новгорода вторым базисом колонизационного движения Руси на Север был московский центр - пространство между верхней Волгой и Окой [Очерки 1922: 47]. Первоначально московские знатные люди лишь посылали своих сокольников за ловчими птицами на Терскую сторону (зимний берег Белого моря) и на реки Пинегу, Мезень и Печору, однако постепенно эти земли становятся интересными низовским4 князьям. С конца XIII века население, пришедшее с Поволжья, занимает северные земли, начиная от верховий Ваги и Северной Двины [Там же: 30, 47 - 49]. XIV и XV века - это время усиленной низовской колонизации, наперерез колонизационным потокам из Новгородской земли. Видимо, раньше всех и дальше всех на Север продвинулись ростовские князья, они оказались владельцами большого количества земель на реке Ваге и ее притоках, а также на Северной Двине, Емце и Мехренге [Платонов 1923: 25 -26]. Когда новгородская колонизация сталкивалась в Поморье с колонизацией низовской, им приходилось размежевываться. Так, например, земли в бассейне р. Ваги в XIV - XV веках представляли собой чересполосицу новгородских и ростовских владений [Зарубин 1970: 180]; новгородцы приходили сюда через Каргополье, а ростовцы - через Вологодский уезд [Очерки 1922: 41]. На карте, приведенной на следующей странице, представлены волости, на которые делилась эта территория в середине XV века.

4 Другое название земель Московской Руси [Очерки 1922: 30].

Карта 1. Новгородские и ростовские земли по реке Ваге в XIV - XV веках (по данным Л.А. Зарубина) Новгородские земли (1 - Усть-Вага; 5 - Шенкурье; 7 - земли новгородского владыки; 10 -Новгородская Кокшеиьга; 12 - новгородские владения на верхней Двине )

Ростовские земли (2 - Емская гора на Ваге; 3 - Кулой; 6 - Великая слобода; 8 а, б, в -Устьянские волости) Ростовские земли, захваченные в XIV - XV вв. новгородцами (4 - Кирьи горы; 9 -Кокшеньга Ростовская; 11 - Кодима, Пучуга, Юмыш; 13 - Верхняя Тойма)

В течение двух веков продолжалась борьба Новгорода и Москвы за стратегически важную Двинскую землю. И до середины XV столетия, несмотря на крестьянские бунты, Новгороду удавалось удерживать Поморье в своей власти. Однако в 1478 году, после того, как Новгород лишился независимости, все его владения перешли к Москве [Очерки 1922: 35 - 36; Зарубин 1970: 181]. В том же году Двинская земля была разделена на три части: Двинскую, Важскую и Онежскую. Новая Двинская земля управлялась земским сотским, которого выбирали сами двиняне, а позднее над ними был поставлен тиун [Адм.-терр. деление 1997: 9]. В XVI веке переселение людей из новгородских пятин, а также из костромских и ярославских земель продолжалось [Очерки 1922: 38]. Одной из самых заселенных областей Севера в XVI столетии являлась Важская земля. С конца XV века она оформилась в Важский уезд с устьянскими сохами (волостями). В XVI в. уезд делился на Вельскую и Шенкурскую половины, а с начала XVII до середины XVIII в. - на Верховажскую, Кокшеньгскую, Подвинскую и Шенкурскую чети [Адм.-терр. деление 1997: 10]. Двинская земля в начале XVII в. была разделена на Двинской, Кеврольский и Мезенский уезды. Первый охватывал нижнее течение Северной Двины и южный берег Кольского полуострова, он в свою очередь подразделялся на Емецкую, Подвинскую и Низовскую трети [Там же].

Еще одним важным этапом в истории Поморья стало появление в середине XVI века в русских северных гаванях иностранных торговцев. Иностранные купцы обосновались в Холмогорах и Архангельске, начали строить себе жилища и конторы со складами [Очерки 1922: 52 - 53]. К началу XVII столетия англичане и голландцы стали господствовать над всем торговым оборотом северной Руси [Там же]. Среди памятников письменности того периода известны два, написанные иностранцами в Холмогорах: «Русско-английский словарь-разговорник», составленный англичанином Ричардом Джемсом в 1618 - 1619 годах, и «Парижский

13 словарь московитов» 1586 года, автором которого был французский капитан Жан Соваж [Ларин 1959: 308 - 309].

История Поморья XVIII - XX веков состоит в основном в изменениях, связанных с административно-территориальным делением края. Перечислим кратко основные события. В 1708 году была образована Архангелогородская губерния с центром в Архангельске; она занимала Кольский полуостров с Карельским и Поморским берегами Белого моря и территорию от Летнего берега Онежского полуострова до Урала. В 1719 году губерния разделилась на 4 провинции: Великоустюжскую, Вологодскую, Галицкую и Двинскую (в конце XVIII в. Галицкая провинция была перечислена в Костромское наместничество) [Адм.-терр. деление 1997: 11]. В 1796 году Двинская провинция была переименована в Архангельскую губернию, а самыми крупными городами-центрами уездов были Кола, Мезень, Пинега, Онега, Холмогоры и Шенкурск [Там же: 29]. В XX веке Архангельская губерния вошла в состав Северного края, который через несколько лет был переименован в Северную область, в 1937 году из нее была выделена Архангельская область с центром в Архангельске, в которую включили два уезда (по новому делению «района») бывшей Вологодской губернии -Каргопольский и Вельский. С этих пор значительных изменений территория Архангельской области не претерпевала.

Таким образом, опираясь на сведения об истории заселения края, можно заключить, что архангельские диалекты имеют финно-угорский субстрат, а носители славянских диалектов проникали на исследуемую территорию из Новгородской земли (в период наиболее активного освоения края славянами этот поток был доминирующим), а также с юга, из Ростово-Суздальского княжества (этот поток усилился позднее).

Реконструкция фонетических систем холмогорского и шенкурского диалектов XVII в., которой посвящена настоящая диссертация, не

14 предполагает рассмотрения особенностей произношения на всей территории современных Холмогорского и Шенкурского районов, мы будем исследовать лишь часть этих территорий (см. об этом ниже), так что названия «холмогорский» и «шенкурский» для описываемых диалектов в некоторой степени условные.

Материалом для реконструкции служат памятники местной деловой письменности, созданные в XVII столетии и принадлежащие к фондам Свято-Троицкого Антониева Сийского монастыря (Холмогорский район) и Важского Иоанно-Богословского монастыря (Шенкурский район). Изучено также несколько текстов, написанных в самом конце XVI в. Они отражают те же диалектные особенности, что и основная масса рукописей XVII в.

Методика исследования древних рукописных памятников с точки зрения отражения в них фонетических особенностей диалекта была сформулирована Р. И. Аванесовым и использовалась большинством исследователей. Он считал, что необходимо изучать орфографию памятников как систему и обращать внимание на отклонения от нее, а также сравнивать письменный материал с данными живого языка позднейшей эпохи [Аванесов 1955: 79], см. также [Горшкова 1968: 9]. При интерпретации орфограмм мы будем учитывать замечание Г.А. Хабургаева, о том, что «любое минимальное отражение новой черты (если соответствующее написание не может рассматриваться как описка) должно указывать на преобладание этой черты в речи современников писца» [Хабургаев 1973: 194]. Таким образом, первым этапом интерпретации написаний является рассмотрение их с точки зрения нормативности для того или иного типа текстов и выявление отступлений от традиционных написаний. Вторым этапом будет соотнесение полученных фактов с данными более поздних записей говоров. В диссертации для реконструкции обоих диалектов мы будем использовать записи начала XX века, второй половины XX века и начала XXI века. Описание всех этих источников приводится ниже.

Прежде чем рассматривать материалы, которые использовались нами для реконструкции холмогорского и шенкурского диалектов XVII в., приведем сведения об истории монастырей, чьим фондам принадлежат исследованные в диссертации рукописные документы. * *

Свято-Троицкий Антониев Сийский монастырь возник в 1519 - 15205 годах. Он располагается в 78 верстах к югу от Холмогор при впадении р. Сии в озеро Большое Михайловское на Архангельском почтовом тракте [ПКАГ: 57 - 58; Зверинский: 57]. Основатель монастыря монах Антоний (в миру -Андрей) родился в 1477 году в селении Кехта Двинской земли. В 1507 году в Кенском монастыре в Каргополье Андрей был пострижен в иноки [Брызгалов 2005: 5,7]. Первая попытка устроить монастырь была предпринята Антонием в 1512 году в истоке реки Емцы, однако спустя 7 лет жители ближайших деревень прогоняют монахов, которые, по всей видимости, начали притеснять местное население [Там же: 8]. Антоний предпринимает новую попытку устроить монастырь на острове, находящемся на озере Большое Михайловское, из которого вытекает река Сия. Так возникла обитель, которая впоследствии была названа в честь ее основателя - инока Антония -и в честь реки, на которой она расположена [Там же: 10]. В 1543 - 1545 годах монастырю были пожалованы окрестные земли, судебные и финансовые льготы, кроме того, в его владениях числились соляные варницы и поселения на берегу Белого моря в Зимней Золотице, Неноксе, Луде и на р. Уне, а также дворы в Холмогорах. К концу XVI века монахи владели территорией, простиравшейся к Сии и Хоробрице на 6 верст, к Емце на 15, а к Каргополю на 50 верст [Макарий 1878: 5 - 6]. К концу XVII столетия монастырь являлся одним из богатейших среди Двинских обителей, он владел 3500 крестьянами, а каменные постройки на его территории были единственными во всем

5 [Брызгалов 2005: 10; ПКАГ: 57 - 58; Зверинский: 57].

Подвинье [Брызгалов 2005: 3]. Монастырь также известен тем, что в нем отбывал заключение боярин Федор Никитич Романов, будущий патриарх Московский и всея Руси (Филарет) [Православные монастыри 2010: 5]. В 1764 году по указу императрицы Екатерины II монастырские земли и угодья отошли государству, вследствие этого число насельников в Антониевом Сийском монастыре сократилось [Там же: 8]. В 1920 году монастырь был закрыт, а постройки использовались в качестве склада, детского дома и дома отдыха. Все старинные документы и книги были переданы сначала в Государственный архив Архангельской области (ГААО), а затем в Российский государственный архив древних актов (РГАДА) в Москве. В 1992 году монастырь был вновь передан Церкви, он существует по сей день.

При реконструкции фонетических особенностей холмогорского говора XVII века мы опираемся на материалы рукописей из фонда Антониева Сийского монастыря, хранящихся в РГАДА (фонд № 1196). Всего была исследована 31 рукопись, самый ранний из прочитанных документов датируется 1596 годом, самый поздний - 1698 годом6. Общее количество изученных листов - 761. Полный перечень рукописей приводится в начале 1 главы. Это в основном отводные и приходо-расходные книги, которые велись местными дьячками или монастырскими старцами. Считается, что они ценны для историков языка и позволяют «успешно изучать вопросы исторической фонетики и исторической морфологии» [Колосов 2000: 48], см. также [Хабургаев 1969: 107]. Основные топонимы, часто встречающиеся в рукописях, - это Ваймуга, Емецк, Золотица, Ненокса, Пукшеньга, Ракула, Сия и Холмогоры.

Дополнительным источником сведений о холмогорском говоре XVII века являются записи англичанина Ричарда Джемса, которые, как показывает исследование Б.А. Ларина, были начаты осенью 1618 года и продолжались в

6 Документов, датированных концом XVI века, всего 3, и, как было сказано выше, они отражают те же фонетические черты, что и тексты XVII в., поэтому мы будем учитывать их вместе с рукописями XVII столетия.

1619 году. Место их создания тоже определяется точно - это город Холмогоры. Ценность словаря-дневника как источника для реконструкции фонетики состоит в том, что его автор «не сочинял от себя каких-нибудь русских фраз, не переводил со своего родного языка на русский, а со всей точностью, какую мог соблюсти, записывал русские слова и выражения от окружавшего русского населения непосредственно» [Ларин 1959: 7]. Желание Р. Джемса как можно точнее передать звучание заставляет его не довольствоваться средствами традиционной английской орфографии его времени, а использовать, в том числе греческие, немецкие и французские символы и их сочетания [Там же: 9, 12]. Однако для реконструкции холмогорского говора XVII столетия словарь-дневник нельзя использовать безоглядно. Необходимо принять во внимание, что Холмогоры того времени - крупный торговый центр, куда съезжались купцы со всей России, поэтому наряду со старым, местным говором Р. Джемс мог слышать (и записывать) «целый ряд говоров пришлых групп населения»: московский, верхневолжские, белорусские, украинские и польские - не говоря уже о других севернорусских диалектах [Там же: 35]. Поэтому, привлекая записи из словаря-дневника XVII в., исследованные и описанные Б.А. Лариным, мы все же будем считать основой для реконструкции холмогорского диалекта материалы из рукописей Антониева Сийского монастыря.

Диалектные записи более позднего времени, необходимые для объективной реконструкции фонетической системы холмогорского говора, относятся к началу XX века (автор исследования А. Грандилевский), 50-м года того же столетия (Л.И. Пирогова), а также к началу XXI века (материалы диалектологических экспедиций филологического факультета МГУ). Рассмотрим каждый из источников.

В 1907 году А. Грандилевский составил полное описание крестьянского говора на родине М.В. Ломоносова, в его работе упоминаются такие топонимы, как Холмогоры, Куростров, Ухтостров, Матигоры, Вавчуга,

18

Ровдино, Быстрокурское, Курейские и Чухчехемские селенья [Грандилевский 1907: 1 - 2]. Характеризуя диалектное произношение, автор отмечает в нем «приятное сочетание новгородского и московского наречий с умеренным преобладанием первого» [Там же: 4], «не слышно в говоре крестьян, чтоб было чрезвычайное оканье, не слышно и поражающего слух аканья», «из уст одного и того же лица выходит разговор частью правильный, частью с новгородским элементом» [Там же: 9 - 10]. А. Грандилевский пишет и о том, что в позднейшее время в говор «стали ощутительно проникать новые элементы, заносимые семействами, возвращающимися из отхожего промысл а. прежним коренным элементам холмогорского наречия заметно угрожает новое влияние, и уже во многом оно успело себя заявить» [Там же: 84]. Мы будем привлекать примеры, записанные А. Граидилевским, а также его замечания и наблюдения.

В 1952 году кафедрой русского языка МГПИ им. В.И. Ленина была организована диалектологическая экспедиция в село Копачево Холмогорского района. В 1956 году работа по изучению говоров этого района была продолжена. Записи велись в 6 населенных пунктах: Ломоносово, Ракула, Копачево, Большая Товра, Верхние Матигоры и Нижняя Паленьга. По итогам этих экспедиций Л.И. Пирогова составила описание фонетики и морфологии этих диалектов [Пирогова 1959]. Автор отмечает близость говоров обследованных пунктов говорам Верхней Пинеги и Верхней Тоймы, а также Кучкаса, Нюхчи, Сульцы и Суры; по ее предположению, это связано с заселением края [Там же: 209]. В исследовании Л.И. Пироговой приводится большое количество примеров, отражающих различные аспекты фонетической системы холмогорских диалектов. Эти материалы будут использованы в настоящем исследовании.

Записи говора начала XXI века были сделаны нами в 2010 году во время экспедиции в Холмогорский район Архангельской области. Мы исследовали кусты деревень Сия, Хоробрица и Монастырь. Информанты, чей

19 диалект записывался на диктофон, - это коренные местные жители, их средний возраст - 75 - 80 лет. Впоследствии мы расшифровали около 10 часов диктофонных записей, примеры из которых, вместе с заметками, сделанными во время экспедиции, вошли в эту работу.

Земли, принадлежавшие в XVII веке Антониеву Сийскому монастырю, и самые упоминаемые в рукописях топонимы вместе с населенными пунктами, в которых делали записи Ричард Джемс, А. Грандилевский, Л.И. Пирогова и автор диссертации, можно представить на карте, см. следующую страницу.

Карта 2. Холмогорский район

Емецк

Ракула

Сия село Ломоносове Матигоры земли Антониева Сийского монастыри в XVII в. населенные пункты, описанные А. Грандилевским в 1907 г. населенные пункты, упоминавшиеся в рукописях XVII в. населенные пункты, в которых велись записи в 1958-ых гг. (Л.А. Пирогова) населенные пункты, в которых велись записи в 2616 г. * *

Историю Важского Иоанно-Богословского монастыря можно отсчитывать с момента, когда новгородский боярин Василий Степанович Своеземцев-Едемский построил городок Пинежку на речке Пинежке, впадающей в Вагу. В 1444 году он основал там иноческую обитель (она располагалась в 15 верстах к северо-востоку от Шенкурска на правом берегу Ваги), в честь евангелиста Иоанна Богослова, куда поступил сам, приняв постриг в монахи и имя Варлаам. Умер преподобный Варлаам 19 июня 1462 года (по старому стилю). День его смерти - по новому стилю это 2 июля -считается праздником святого Варлаама Важского, покровителя Шенкурской земли [Шенкурский край: 8; Зверинский: 74 - 75]. Долгое время монастырь оставался единственным крупным и экономически развитым монастырем в Важском крае, но в 1619 году он был разорен литовскими отрядами. Новые церкви и храм были восстановлены лишь к 30-м годам XVII века. В 1764 году монастырь был упразднен. В настоящее время от монастырских построек осталась лишь часовня над местом захоронения преподобного Варлаама Важского, она располагается в деревне Смотраковская.

Описывая фонетическую систему шенкурского говора XVII века, мы будем опираться на деловые документы из Важского Богословского монастыря. Основная часть рукописей хранится в ГААО (фонд № 829), около 30 документов находится в РГАДА (фонд № 1460). Исследованные нами рукописи датируются самая ранняя 1588 годом, а самая поздняя - 1700 годом7. Общее количество изученных памятников составляет 126 единиц, то есть порядка 1560 листов текста. Подробный список рукописей приводится в начале 2 главы.

В жанровом отношении исследованные тексты представляют собой приходные, расходные и приходо-расходные книги, написанные местными

7 Несмотря на то, что среди исследованных текстов есть несколько таких, которые датируются XVI веком, их количество по сравнению с общим числом рукописей настолько мало, что мы сочли уместным объединить их с документами XVII века. авторами. Другие документы - это купчие на землю и постройки, закладные, дельные, мировые, челобитные и отписи по ним, росписи, кабалы, мировые и поступные. Анализ формы и классификацию рукописных памятников из Важского Богословского монастыря подробно приводит В.Я. Дерягин [Дерягин 1976, 1981]. В исследованных текстах часто встречаются топонимы Корбала, Ледь и Усть-Ледь, Медлеша, Паденьга, Пинежка, Ровдино, Шеговары, Шенкурск и Ямская Гора.

Обратимся теперь к записям фонетики шенкурского говора. Они относятся к началу XX века (исследование В. Мансикки и записи из журнала «Живая старина»), середине 1970-х годов XX века и началу XXI столетия (материалы диалектологических экспедиций филологического факультета МГУ).

Первое исследование фонетики говора Шенкурского уезда было проведено в 1910 году В. Мансиккой, который в течение трех месяцев занимался собиранием материалов, относящихся к живой крестьянской речи

Мансикка 1912: 86]. Результатом его экспедиции стало полное описание шенкурского диалекта начала XX века. Заслуживают внимания и некоторые его замечания об особенностях работы полевых исследователей: «многие нарочно переменяют свою речь на литературный лад в присутствии нашего брата. Всяких записей страшно боятся, опасаясь гибельных для себя последствий». В. Мансикка добавил также, что «сам народ отзывается о своем языке самым отчаянным образом, везде уверяют наблюдателя, что хуже нашей говори нет» или «наша нарицья сама последняя»» [Там же: 88

89]. На основе некоторых фонетических и морфологических признаков исследователь разделил шенкурский говор на северное поднаречие, характерные черты которого совпадают с характерными чертами говоров

Архангельской и Олонецкой губерний, и южное поднаречие, где обнаруживается большое влияние вологодских говоров. Граница между этими двумя поднаречиями идет по реке Паденьге, которая втекает в Вагу с

23 левой стороны. Что касается правого побережья Ваги, то граница идет по реке Шереньге [Там же: 90]. Как известно, до 1920 года Шенкурский уезд составлял самую южную часть Архангельской губернии, он граничил с Вельским уездом Вологодской губернии [Адм.-терр. деление 1997: 62]. Таким образом, наблюдение В. Мансикки позволяет предположить, что говор Шенкурского уезда (или, по крайней мере, южная его часть) в какой-то период времени подвергся влиянию вологодских диалектов. Итак, материалы, собранные в 1910 году, будут использоваться в этой работе.

Кроме того, в конце XIX - начале XX вв. отделением этнографии Императорского русского географического общества издавался журнал «Живая старина», в котором печатались статьи по этнографии и фольклору народов Российской империи с большим количеством примеров. В 1890, 1910 и 1916 годах в Шенкурском уезде были записаны свадебные песни, заговоры и легенды, приведенные почти полностью в выпусках 1899 и 1917 годов. Они напечатаны «с сохранением особенностей местного говора» [ЖС 1917: 125]. Таким образом, эти записи оказались ценными и как фонетический материал. К примерам из «Живой старины» мы также будем обращаться при описании шенкурского диалекта.

Экспедиции филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова несколько раз проходили в Шенкурском районе, в том числе и недалеко от того места, где раньше располагался Важский Богословский монастырь. В 1974 и 1975 годах часть диалогов с информантами была зафиксирована на аудионосителях. Стоит отметить, что записывались только местные жители, чей средний возраст был 70 лет. Мы исследовали более 12 часов этих записей и в главе, посвященной описанию шенкурского говора, приводим примеры из них. В 2007 году автор настоящей работы участвовал в экспедиции в село Шеговары, где отмечал образцы современного состояния диалекта, так что наши собственные наблюдения также будут использоваться в диссертации.

Все топонимы можно представить на карте, которая приводится ниже.

24

Карта 3. Шенкурский район земли Важского Богословского монастыря XVII в. граница северного и южного поднаречий шенкурского говора (по В.Мансикке) населенные пункты, упоминавшиеся в рукописях XVII в. населенные пункты, записи из которых были опубликованы в журнале "Живая старина" населенный пункт, в котором велись записи в 1970-ых гг. населенные пункты, в которых велись записи в 2667 г.

Итак, задача работы - исследовать перечисленные источники и восстановить на их основе фонетические системы холмогорского и шенкурского диалектов XVII века, сравнить их между собой и проследить их изменение до начала XXI в.

Диссертация состоит из двух глав, первая из которых посвящена описанию фонетической системы холмогорского диалекта, а вторая -шенкурского говора. Каждая глава подразделяется на три части: «Ударный вокализм», «Вокализм безударных слогов» и «Консонантизм».

Отдельного комментария требует вопрос о принципах цитирования скорописного текста в работе. Материал представлен разделенным на слова, примеры даются курсивом, выносные буквы набраны как верхние индексы {чипа, вв^хъ). Имена собственные (антропонимы и топонимы) приводятся со строчной буквы, в соответствии с оригиналом; далее в случае необходимости в скобках дается комментарий относительно того, чем то или иное слово является.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Лопухина, Анастасия Александровна

Заключение

I Исследование памятников локальной деловой письменности из Антониева Сийского и Важского Богословского монастырей дало возможность восстановить многие аспекты звукового строя холмогорского и шенкурского диалектов XVII в. Общими системными чертами обоих изучаемых говоров являются:

1) сохранение особой фонемы переднего ряда средне-верхнего подъема <ё> в ударной позиции (она была свойственна диалектам, по крайней мере, перед твердыми согласными) и утрата ее в безударном положении;

2) нерегулярность перехода ударного [е] в ['о], а также наличие предударного и заударного ёканья;

3) последовательное различение [о] и [а] во всех безударных слогах;

4) усиление лабиализации [о] в [у] в безударных слогах;

5) наличие <в> губно-зубного образования, усвоение фонемы <ф>;

6) взрывное <г>, в слабой позиции оглушаемое в [к];

7) мягкое цоканье;

8) преимущественно твердое произношение <ж> и <ш> (хотя в ряде случаев можно предполагать наличие мягкого или полумягкого произнесения шипящих);

9) твердость и фрикативное произношение долгих шипящих согласных;

10) позиционное оглушение и озвончение согласных, диссимилятивные, ассимилятивные явления, а также разнообразные упрощения групп согласных.

В холмогорском и шенкурском говорах XVII в. реконструируются также явления, которые могли быть свойственны диалектам в разном объеме, поэтому мы рассмотрим их отдельно. В области вокализма это замена [е] на [и] и обратная между мягкими согласными под ударением и в 1-ом предударном слоге, а также произношение открытого гласного типа ['а] на месте безударных *ё и *е (*ь) в основном перед твердыми согласными,

214 степень распространенности последнего явления установить по рукописям довольно трудно. В области консонантизма это случаи непозиционного оглушения и озвончения, а также отдельные примеры непозиционной твердости и мягкости согласных.

Кроме того, три особенности фонетики обоих говоров восстанавливаются разными способами (в том числе по материалам словаря-дневника Ричарда Джемса для холмогорского диалекта или в сопоставлении с исследованиями других севернорусских говоров) и с разной степенью надежности, поэтому мы сочли необходимым оговорить их отдельно. Речь идет о фонеме <о>, которая могла быть свойственна холмогорскому и шенкурскому говорам в XVII веке или незадолго до этого времени, о шепелявых свистящих [с"] и [зи], а также о переходном смягчении заднеязычных согласных [к'] и [г'].

II Вместе с тем, материал изученных рукописей позволяет выявить различия в реализациях гласных и согласных звуков в обоих диалектах, что может быть представлено в виде таблицы:

Фонетическое явление Холмогорский говор Шенкурский говор а) изменение ударного ['а] в [е] между мягкими согласными; непоследовательное изменение наличие изменения

Ь) заднерядное произношение [ы] в 1-ом предударном слоге; не отмечено [ы] может быть гласным заднего ряда с) гласный предударных слогов на месте *ё между мягкими согласными; [е] (редко ['а]) [е], [И] гласный 1 -ого предударного слога на месте *а перед твердыми согласными; [а] И, Га] е) реализация гласного 1-ого предударного слога на месте *а между мягкими согласными; [е], ['а] [е]

1) изменение [кы], [гы], [хы] в [к'и], [г'и], [х'и]; регулярное зафиксированы многочисленные случаи неперехода g) сочетание кл из праславянского не отмечено отмечено в ряде примеров

Часть из этих различий (пп. а, е, I) может объясняться тем, что фонетические системы холмогорского и шенкурского говоров находились на разных этапах своего становления. Изменение ['а] в [е] в положении между мягкими согласными в холмогорском диалекте XVII в., видимо, только начиналось, а в шенкурском говоре того же периода оно уже произошло. То же касается и перехода [кы], [гы], [хы] в [к'и], [г'и], [х'и], правда, в этом случае переход «затянулся» в шенкурском диалекте.

Некоторые различия говоров связаны, вероятно, с историей заселения края и соседством носителей новгородского и ростовского диалектов (пп. Ь, с, §). Если посмотреть на карту ростовских и новгородских земель по реке Ваге в XV в. (введение, карта № 1), то окажется, что они идут чересполосицей, т.е. получается, что шенкурский диалект складывался под влиянием новгородских и ростовских говоров, которое продолжалось, видимо, и в XVII столетии. Видимо, такие черты шенкурского вокализма, как звук [и] на месте *ё в 1-ом предударном слоге между мягкими согласными, а также, возможно, произнесение заднерядного [ы] можно считать следствием влияния новгородского диалекта. Сочетание [кл] на месте *Ч1 было свойственно псковским говорам [Соболевский 1909: 233], его наличие в шенкурском диалекте XVII в. может объясняться тем, что в первый колонизационный поток края входили носители кривичского диалекта.

III Сравнение полученных данных о звуковом строе холмогорского и шенкурского говоров XVII века с записями диалектов XX - XXI веков дало возможность проследить эволюцию некоторых элементов системы во времени. Изменения в большей степени коснулись системы вокализма, консонантная же система преобразовывалась незначительно. В обоих говорах утратились фонемы средне-верхнего подъема <о> (если она была) и <ё> в ударной позиции. Последняя в шенкурском говоре совпала с <е> перед твердыми согласными, а между мягкими согласными реализовывалась, видимо, в звуках [и] и [е], со второй половины XX в. [и] на месте *ё под ударением уже почти не встречается. В холмогорском говоре <ё> совпала с <е> во всех позициях (правда нельзя исключать и спорадической реализации *ё в [и] между мягкими согласными). В безударных слогах в шенкурском говоре звук [и] на месте *ё между мягкими согласными со второй половины XX в. вытесняется звуком [е].

Система консонантизма холмогорского говора с XVII века изменилась следующим образом: практически утратилось переходное смягчение заднеязычных согласных и шепелявое произношение [с"], [зп], а звуки [ш'] и ж'] окончательно уходят из диалекта к середине XX века. В шенкурском говоре изменениям подверглись сочетания [кы], [гы], [хы]; утратилось, видимо, [кл] из праславянского переходное смягчение заднеязычных согласных и произношение шепелявых свистящих (последние две черты - с середины XX в.). Мягкие шипящие согласные не отмечается уже с начала XX

217 столетия. В обоих диалектах нивелировке подвергается мягкое цоканье и произнесение слов с непозиционным оглушением / озвончением и смягчением / отвердением.

IV В связи с реконструкцией двух говоров, традиционно относимых к группе архангельских, встает вопрос об их сходстве с другими диалектами того же ареала, которые реконструировались по материалам рукописей XVI -XVII вв. из соловецкой библиотеки [Владимиров 1878] и лодомских, соловецких и сийских актов того же периода [Елизаровский 1958]. Фонетические особенности говоров, отраженных в этих рукописях, исследовались несистемно, поэтому мы ограничимся лишь некоторыми наблюдениями. С описанными диалектами холмогорский и шенкурский говоры сближает наличие особой фонемы <ё> в XVII в. [Там же: 23], переход ['а] в [е] между мягкими согласными и мена звуков [и] / [е] [Владимиров 1878: 13 - 14; Елизаровский 1958: 16]. Кроме того, исследователи отмечают усиление лабиализации [о] в [у] в предударных слогах, твердость нормально кратких и долгих шипящих, случаи непозиционного смягчения и отвердения согласных [Владимиров 1878: 13, 15], наличие шепелявых свистящих и мягкое цоканье [Елизаровский 1958: 29] - все эти черты также свойственны холмогорскому и шенкурскому диалектам XVII века.

Шенкурский говор, испытывавший в начале XX века влияние вологодских говоров [Мансикка 1912: 90], в XVII столетии отличался от последних рядом ключевых черт как в вокальной, так и в консонантной системах. Обозначим эти различия. В вологодских говорах, в отличие от шенкурского, в XVII в. все процессы, связанные с судьбой фонемы <ё>, уже завершились: под ударением перед твердыми согласными она сохраняется, а между мягкими реализуется в [и] [Колосов 1971: 239]. Переход [е] в ['о] последовательно проходит в ударном и заударном положениях, а в предударной позиции примеры такого изменения единичны [Там же]. В системе согласных описываемые говоры различаются качеством фонемы <в>

218 в вологодских говорах она была билабиальной), а также реализаций в некоторых случаях сочетаний [ш'т'ш1] и [ж'д'ж'] (в вологодских говорах они могли изменяться в [шт] и [жд]) [Там же: 240].

Получается, что фонетическая система шенкурского диалекта XVII в. сближается с системами других архангельских говоров и отличается от соседних вологодских диалектов.

Таким образом, фонетические системы двух говоров, реконструированных по материалам рукописей XVII века из Антониева Сийского и Важского Богословского монастырей, сходны между собой и отличаются от фонетических систем других севернорусских говоров того же периода. Это дает нам основание предполагать, что архангельские говоры представляют отдельное языковое образование, сложившееся до XVII столетия. Наш вывод основан лишь на фонетическом сходстве диалектов и нуждается в подкреплении данными морфологических исследований. Изучение других говоров современной Архангельской области в диахроническом аспекте поможет лучше понять языковой генезис данного диалектного образования и прояснить причины возникновения некоторых фонетических явлений.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Лопухина, Анастасия Александровна, 2011 год

1. Аванесов 1952 Аванесов Р.И. Лингвистическая география и история русского языка // Вопросы языкознания. 1952. № 6.

2. Аванесов 1955 Аванесов Р.И. Фонетика // Палеографический и лингвистический анализ новгородских берестяных грамот. М., 1955.

3. Адм.-терр. деление 1997 Административно-территориальное деление Архангельской губернии и области в XVIII - XX вв. Архангельск, 1997.

4. Бегунц 2006 Бегунц И.В. Фонетический строй белозерско-бежецких говоров первой половины XVII века. Дисс. .канд. филол. наук. М., 2006.

5. Борковский, Кузнецов 2004 Борковский В.К, Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. М., 2004.

6. Брок 1907 Брок О. Описание одного говора из юго-западной части Тотемского уезда. СПб., 1907.

7. Бромлей 1985 Бромлей C.B. Различия в степени вокализованности сонорных и их роль в противопоставлении центральных и периферийных говоров // Диалектография русского языка. М., 1985.

8. Бруннер 2006-Бруннер К. История английского языка. T. I. М., 2006.

9. Брызгалов 2005 Брызгалов В.В. Строительство храмов в Антониево-Сийском монастыре в XVI-XVII веках. Архангельск, 2005.

10. Булаховский 1958 Булаховский Л.А. Исторический комментарий к русскому литературному языку. Киев, 1958.

11. Бурова 1975 Бурова Е.Г. К вопросу о сочетании чн в русских говорах // Русские говоры. К изучению фонетики, грамматики, лексики. М., 1975.

12. Васеко 1959 Васеко Е.Ф. К вопросу об изменении е в о в русском языке // Вопросы истории русского языка. М., 1959.

13. Васильев 1902 Васильев Л.Л. Язык Беломорских былин // Академия Наук. Известия ОРЯС, том 7. Кн. 4. 1902.

14. Васильев 1905 Васшъев Л.Л. К истории звука в московском говоре

15. XVI XVII вв. // Известия ОРЯС. 1905. Т. 10. Кн. 2.

16. Васильева 1975 Васильева А.К. Фонемы <ф>, <'ф> и их замены в русских говорах // Русские говоры. К изучению фонетики, грамматики, лексики. М., 1975.

17. Веселовский 1974 Веселовский С Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища, фамилии. М., 1974.

18. Виноградов 1919 Виноградов В.В. Исследования в области фонетики севернорусского наречия. Очерки из истории звука ^ всевернорусском наречии // Известия ОРЯС Акад. наук. Т. XXIV. Кн. 1-2, 1919.

19. Виноградов 1923 Виноградов В.В. Исследование в области фонетики севернорусского наречия: очерки из истории звука ^ в севернорусскомнаречии. Пг., 1923.

20. Владимиров 1878 Владимиров П.В. Несколько данных для изучения северновеликорусского наречия в XVI и XVII столетиях (По рукописям Соловецкой библиотеки). М., 1878.

21. Высотский 1977 Высотский С. С. Фонемный состав слова как основа для изучения звукового строя говора // Экспериментально-фонетические исследования в области русской диалектологии. М., 1977.

22. Галинская 1991 Галинская Е.А. К истории синкретичных именных форм в русских северо-западных говорах // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1991, №5.

23. Галинская 1993 Галинская Е.А. О хронологии некоторых изменений в системе вокализма праславянского языка // Исследования по славянскому историческому языкознанию. Памяти профессора Г.А. Хабургаева. М., 1993.

24. Галинская 2002 Галинская Е.А. Историческая фонетика русских диалектов в лингвогеографическом аспекте. М., 2002.

25. Галинская 2004 Галинская Е.А. Историческая фонетика русского языка. Изд-во МГУ, 2004.

26. Галинская 2005 Галинская Е.А. Изменение а. в [е] в истории русских диалектов // Вестник МГУ. Филология. 2005, № 4.

27. Гецова 1997 Гецова О.Г. Диалектные различия русских архангельских говоров и их лингвогеографическая характеристика // Вопросы русского языкознания. Вып. 7. Русские диалекты: история и современность. М., 1997.

28. Гиппиус 1996 Гиппиус A.A. «НОУГОРОДЦЫ»: об одной орфографической аномалии в старовеликорусских текстах // Русистика. Славистика. Индоевропеистика. Сборник к 60-летию Андрея Анатольевича Зализняка. М., 1996.

29. Глускина 1968 Глускина С.М. О второй палатализации заднеязычных согласных в русском языке (на материале северо-западных говоров) // Псковские говоры II - Псков, 1968.

30. Горшкова 1964 Горшкова К.В. Развитие диалектных различий севернорусских говоров в системе вокализма // Вопросы языкознания. № 5. 1964.

31. Горшкова 1968 Горшкова КВ. Очерки исторической диалектологии Северной Руси (по данным исторической фонологии), М., 1968.

32. Грандилевский 1907 Грандилевский А. Родина Михаила Васильевича Ломоносова. Областной крестьянский говор // Сборник ОРЯС. АН, том 83. № 5. 1907.

33. Грехова 1966 Грехова Л.П. О вокализме северо-западных костромских говоров XVII века // Ученые записки Моск. обл. пед. инст. Том 163. Вып. 12., 1966.

34. Даль I, II, III, IV Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Тома I - IV. М., 1998.

35. ДАРЯ I Диалектологический атлас русского языка (центр Европейской части СССР). Вып. I. Фонетика. М., 1986.

36. Дерягин 1964 Дерягин В.Я. Важские грамоты XVI века // Известия Академии наук СССР, серия литературы и языка. Т. 23. Вып. 3. 1964.

37. Дерягин 1976 Дерягин В.Я. Варьирование языковых средств в текстах деловой письменности (важские денежные отписи XVI - XVII вв.) // Источники по истории русского языка. М., 1976.

38. Дерягин 1981 Дерягин В.Я. К вопросу об индивидуальном и традиционном в деловой письменности (на материале важских порядных XVII века) // Русский язык. Источники для его изучения. М., 1981.

39. Дурново 2000 Дурново H.H. Избранные работы по истории русского языка. М., 2000.

40. Елизаровский 1958 Елизаровский И.А. Язык Беломорских актов XVI -XVII вв. Архангельск, 1958.

41. Живов, Успенский 1984 Живов В.М., Успенский Б.А. Оппозиция рефлексов *е и *ё в книжном произношении и исторической диалектологии // Совещание по вопросам диалектологии и истории языка. Тез. докл. и сообщ. М., 1984. Т. 2.

42. ЖС 1899 Живая старина: периодическое издание отделения этнографии русского географического общества. Пг. Вып. 3. 1899.

43. ЖС 1917 Живая старина: периодическое издание отделения этнографии русского географического общества. Пг. Вып. 4. 1917.

44. Зализняк 1985 Зализняк A.A. От праславянской акцентуации к русской. М., 1985.

45. Зализняк 1986 Янин В.Л., Зализняк A.A. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977 - 1983 гг.). М., 1986.

46. Зализняк 1993 Янин В.Л., Зализняк A.A. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1984 - 1989 гг.). М., 1993.

47. Зарубин 1970 Зарубин Л. А. Важская земля в XIV - XV вв. // История СССР. 1970, № 1.

48. Зверинский Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. Спб., 1890 - 1897, т. 2.

49. Касаткин 1985 Касаткин JI.JI. К истории сочетания чьи и шепелявенья в русском языке (<с'н'> на месте чьи и смежные фонетические явления в одном архангельском говоре) // Диалектография русского языка. М., 1985.

50. Касаткин 1996 Касаткин JJ.JI. Гласные звуки на конце слова в современных севернорусских говорах на месте редуцированных гласных древнерусского языка // Русистика. Славистика. Индоевропеистика. Сборник к 60-летию Андрея Анатольевича Зализняка. М., 1996.

51. Касаткин 1999 Касаткин JJ.JJ. Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка. М., 1999.

52. Касаткина 1991 Касаткина Р.Ф. Рефлексы *ё в некоторых севернорусских говорах // Вопросы языкознания. 1991, № 2.

53. Касаткина 2001 Касаткина Р.Ф. Об открытых гласных - рефлексах i всовременных русских говорах // Языковая система и ее развитие во времени и пространстве: сборник научных статей к 80-летию профессора Клавдии Васильевны Горшковой. М.: Изд-во МГУ, 2001.

54. Князев 1991 Князев C.B. О связи особенностей артикуляционной базы говора с характером противопоставления глухих и звонких, твердых и мягких согласных // Современные русские говоры. М., 1991.

55. Князев 2006 Князев C.B. Структура фонетического слова в русском языке: Синхрония и диахрония. М., 2006.

56. Князев, Левина, Пожарицкая 1997 Князев C.B., Левина А.Н., Пожарицкая С.К. О говорах Верхней Пинеги и Выи // Вопросы русского языкознания. Вып. 7. Русские диалекты: история и современность. М., 1997.

57. Колосов 1877 Колосов М.А. Почему в родительном падеже единственного числа прилагательных и местоимений окончание го (аго, ого)224сменилось на во (аво, ово) II Филологические записки. Воронеж. Вып II., 1877.

58. Комшилова 1959 Комшшова Е.А. Фонографические записи диалектной речи // Материалы и исследования по русской диалектологии, Т. 134. М., 1959.

59. Колосов 1967 Копосов Л.Ф. Фонетика вологодских говоров XVI - XVII веков // Ученые записки Моск. обл. пед. инст. Том 204. Вып. 14., 1967.

60. Копосов 1971 Копосов Л.Ф. Вологодские говоры XVII в. по данным местной деловой письменности: Фонетика и морфология. Дисс. .канд. филол. наук. М., 1971.

61. Копосов 1977 Копосов Л.Ф. Унские грамоты XVI - XVII вв. // История русского языка. Лингвистический сборник. Вып. 7. М., 1977.

62. Копосов 1991 Копосов Л.Ф. Изучение истории русского языка по памятникам деловой письменности. М., 1991.

63. Копосов 2000 Копосов Л. Ф. Севернорусская деловая письменность XVII - XVIII вв. (орфография, фонетика, морфология). М., 2000.

64. Котков 1963 Котков С.И. Южновеликорусское наречие в XVII столетии (Фонетика и морфология). М., 1963.

65. Котков 1974 Котков С.И. Московская речь в начальный период становления русского национального языка. М., 1974. '

66. Кузнецов 1949 Кузнецов П.С. О говорах Верхней Пинеги и Верхней Тоймы // Материалы и исследования по русской диалектологии. T. I. M. - JL, 1949.

67. Кузнецов 1960 Кузнецов П. С. Русская диалектология. М., 1960.

68. Кузнецова 1969 Кузнецова A.M. Некоторые вопросы фонетической характеристики явления твердости-мягкости согласных в русских говорах // Экспериментально-фонетическое изучение русских говоров. М., 1969.

69. Ларин 1959 Ларин Б.А. Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса (1618-1619 гг.). Л., 1959.

70. Липовская 1975 Липовская H.A. Губные спиранты на территории северовосточной диалектной зоны // Русские говоры. К изучению фонетики, грамматики, лексики. М., 1975.

71. Макарий 1878 Макарий, епископ Архангельский и Холмогорский Исторические сведения об Антониевом Сийском монастыре. М., 1878.

72. Мансикка 1912 Мансикка В. О говоре Шенкурского уезда Архангельской губернии // Академия Наук. Известия ОРЯС. 1912. Т. 17. кн.2.

73. Мурзаева 1984 Мурзаева Т.И. Вокализм первого предударного слога после отвердевших шипящих в севернорусских и среднерусских окающих по основе говорах. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Саратов., 1984.

74. Никонов 1966 Никонов В.А. Краткий топонимический словарь. М., 1966.

75. Обнорский 1960 Обнорский С.П. Избранные работы по русскому языку. М., 1960.

76. Образование 1970 Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров (По материалам лингвистической географии) / Отв. ред. В.Г. Орлова. М., 1970.

77. Опыт диал. карты 1915 Опыт диалектологической карты русского языка в Европе (с приложением «Очерка русской диалектологии») / Составили H.H. Дурново, H.H. Соколов, Д.Н: Ушаков. М., 1915.

78. Орлова 1950 Орлова В.Г. Губные спиранты в русском языке // Труды Института русского языка. М. - Л., 1950, Т. 2.

79. Орлова 1959 Орлова В.Г. История аффрикат в русском языке в связи с образованием русских народных говоров, М., 1959.

80. Очерки 1922 Очерки по истории колонизации Севера. Вып. 1. СПб., 1922.

81. Пауфошима 1981 Пауфошима Р.Ф. О произношении гласных второго предударного слога в некоторых русских говорах // Диалектология и лингвогеография русского языка. М., 1981.

82. Пауфошима 1983 Пауфошима Р.Ф. Некоторые особенности сандхи в севернорусских говорах // Русские народные говоры: Лингвогеографические исследования. М., 1983.

83. Пирогова 1959 Пирогова Л.И. Описание говора 6 пунктов Холмогорского района Архангельской области (по материалам экспедиций 1952 и 1956 гг.) // Материалы и исследования по русской диалектологии, Т. 134. М., 1959.

84. ПКАГ Памятные книги Архангельской губернии. Том 2. М., 1892.

85. Платонов 1923 Платонов С.Ф. Прошлое русского Севера (очерки по истории колонизации Поморья). Пг., 1923.

86. Пожарицкая 1967 Пожарицкая С.К. Изоглоссы типов предударного вокализма после мягких согласных на территории севернорусских говоров // Очерки по фонетике севернорусских говоров. М., 1967.

87. Пожарицкая 2005 Пожарицкая С.К. Русская диалектология. М., 2005.

88. Православные монастыри 2010 Православные монастыри. Путешествие по святым местам. 2010. № 54.

89. Самуйлова 1963 Самуйлова Н.И. К вопросу о возникновении соотносительной пары в. - [ф] в русском языке // Вопросы теории и методики преподавания русского языка иностранцам. М., 1963.

90. Соболевский 1907 Соболевский А.И. Лекции по истории русского языка. 4-е изд. М., 1907.

91. Соболевский 1909 Соболевский А.И. Важная особенность старого псковского говора // Русск. филол. вестник. 1909. Т. 62. № 3 - 4.

92. Сорокина 1959 Сорокина Е.В. Судьба старого ^ под ударением в говорах

93. Новгородской области // Материалы и исследования по русской диалектологии, Т. 134. М., 1959.

94. Срезневский— Срезневский И.И. Материалы Для словаря древнерусского языка. Тома II III. СПб., 1902, 1912.

95. СРНГ Словарь русских народных говоров. Тома 8, 12, 13, 19, 26, 30, 32, 35. Л., 1972-2001.

96. СРЯ XI XVII вв. - Словарь русского языка XI - XVII веков. Тома 7-9, 15. М., 1975 -2006.

97. Суперанская 2006 Суперанская A.B. Словарь русских личных имен. М., 2006.

98. Толкачев 1973 Толкачев А.И. Основные факторы фонетических изменений в заимствованных греко-христианских именах в древнерусском языке // XVII Международный съезд славистов. Славянское языкознание. Доклады советской делегации. М., 1973.

99. Успенский 1975 Успенский Б.А. Первая русская грамматика на родном языке. М., 1975.

100. Ушаков 1928 Ушаков Д.Н. Звук г фрикативный в русском литературном языке в настоящее время // Сборник статей в честь академика Алексея Ивановича Соболевского. JL, 1928.

101. Фасмер Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Тома I -IV. М., 2003.

102. Хабургаев 1966 Хабургаев Г.А. Заметки по исторической фонетике южновеликорусского наречия: (Введение. Вокализм) // Ученые записки Моск. обл. пед. инст. Том 163. Вып. 12., 1966.

103. Хабургаев 1967 Хабургаев Г.А. Заметки по исторической фонетике южновеликорусского наречия (консонантизм) // Ученые записки Моск. обл. пед. инст. Том 204. Вып. 14., 1967.

104. Хабургаев 1969 Хабургаев Г. А. Локальная письменность XVI - XVII вв. и историческая диалектология // Изучение русского языка и источниковедение. М., 1969.

105. Хабургаев 1973 Хабургаев Г.А. «Изоглоссная стратиграфия» - основа локализации и хронологизации языковых изменений // Лингвогеография, диалектология и история языка. Кишинев, 1973.

106. Хрымова 1982 -Хрымова М.Б. Отражение изменения и > ы в орфографии рукописей XVII века // История русского языка. Среднерусский период. Л., 1982.

107. Черных 1927 Черных П.Я. Очерки по истории и диалектологии северновеликорусского наречия. Иркутск, 1927.

108. Черных 1953 Черных П.Я. Язык Уложения 1649 г. Вопросы орфографии, фонетики и морфологии в связи с историей уложенной книги. М., 1953.

109. Шахматов 1885 1895 - Шахматов A.A. Исследование о языке новгородских грамот XII и XIV века // Исследования по русскому языку. Т. I -II, СПб, 1885 - 1895.

110. Шахматов 1903 Шахматов A.A. Исследование о двинских грамотах XV в. СПб., 1903.

111. Шахматов 1915 Шахматов A.A. Очерк древнейшего периода истории русского языка. Пг, 1915.

112. Шенкурский край Шенкурский край (под ред. Тяпкина Н.В.), Шенкурск.

113. Ягич 1889 Ягич И.В. Критические заметки по истории русского языка. СПб, 1889.