Философско-этические основания рынка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Иванова, Наталья Михайловна

• Иванова, Наталья Михайловна
• кандидат философских наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат философских наук Иванова, Наталья Михайловна

3

ГЛАВА 1. ФИЛОСОФСКО-ЭТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

§ 1. Философские начала становления экономической теории

§ 2. Этика и методология экономической науки: особенности взаимоотношения

§ 3. Кейнсианская революция и этика: взаимовлияние и нормативность

§ 4. Формирование гуманистической экономической теории

ГЛАВА П. РЫНОК КАК СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА (ЭТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ)

§ 1. Нравственная философия и рыночная система Адама Смита

§ 2. Модель естественного рынка и моральные нормы в теории Ф.Хайека

§ 3. Новаторская теория рынка Дж.М.Кейнса: рынок как социальная ответственность

§ 4. "Конструктивистский" подход к морали: этика и моральный ригоризм

§ 5. Рынок как свободный общественный договор: рыночное правовое общество

ГЛАВА Ш. НРАВСТВЕННО-ЭТИЧЕСКИЕ И КУЛЬТУРНО-РЕЛИГИОЗНЫЕ ОЦЕНКИ РАЗВИТИЯ РЫНОЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ

§ 1. Предпосылки формирования идеологии предпринимательства в различных культурах

§ 2. Особенности развития предпринимательства в России и их осмысление в этико-философских системах

§ 3. Православие и этические принципы российского предпринимательства

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Философско-этические основания рынка»

Актуальность темы. Радикальные социально-экономические изменения, происходящие в России, со всей остротой поставили проблему роли ценностных ориентиров в экономической и политической жизни и связанный с ней вопрос о роли этико-философских оснований рыночных отношений и механизмов хозяйствования.

В настоящее время глубокие изменения не только затрагивают хозяйственную практику, политику, общественную жизнь в целом, имеют место также кардинальные сдвиги в общественных науках, в философских, прежде всего.

Речь идет не только и не столько о создании или заимствовании тех или иных конкретных концепций, сколько о пересмотре мировоззренческих предпосылок, теоретических суждений особенно, если они претендуют служить основой практических действий. В периоды слома обнажается философский и этический фундамент экономической теории рынка.

В подобные моменты истории дискуссии среди философов и экономистов не могут вестись в рамках прочно сложившейся философской и методологической системы, которая в своей повседневности становится незаметной. Несовместимость ценностных ориентаций участников дискуссий по тем или иным животрепещущим вопросам экономики и социальной политики очень часто определяет их малопродуктивность. Дело в том, что за различиями в теоретических построениях и практических рекомендациях часто скрываются не просто разные ответы на одни и те же ч вопросы, но и разное восприятие реальности и разные языки ее описания.

Для этической науки специфика момента состоит прежде всего в том, что она оказалась в поле зрения широкой общественности. С одной стороны, сложности трансформации общества формируют спрос на простые и универсальные рецепты, что обеспечивает популярность методологически непроработанным решениям. С другой стороны, быстро обнаруживающаяся неэффективность таких решений побуждает общество сомневаться в возможностях философской и экономической науки в целом. Преувеличенные надежды на могущество «правильной» теории, якобы способной указать безошибочный путь к всеобщему процветанию, сменяются порицанием и разочарованием. Процесс этот закономерный и в принципе может способствовать выработке более трезвого подхода.

Ситуация, однако, усложнена тем, что долгие годы отечественная философская и этическая наука развивалась в отрыве от мировой. В то же время в ней чрезмерную роль играла работа с авторитетными источниками, апелляция к которым часто рассматривалась как важнейший аргумент в теоретических спорах. В настоящее время в аналогичной роли нередко выступают высказывания ведущих теоретиков Запада, которые берутся вне контекста, определяющего их методологические границы.

Так, например, Адам Смит часто призывается в союзники теми, кто отстаивает идею абсолютной этической нейтральности экономической теории и безгранично верит в гармонизирующую силу свободных рыночных сил. Между тем А.Смит рассматривал экономическую науку главным образом как прикладную этику, а рыночный порядок трактовал скорее как освященный Богом идеал, а не реальное положение вещей.

Другой пример- Фридрих Хайек, которого многие воспринимают как проповедника радикальных рыночных реформ. Между тем для Ф.Хайека было характерно категорическое неприятие любого социального конструктивизма и приверженности философии эволюционизма.

Прошлые поколения, как отмечал еще Сенека, оставили нам не столько готовые решения, сколько сами вопросы. Чтобы ориентироваться в сегодняшнем мире, важно понимать суть унаследованных вопросов, а для этого необходимо ясно видеть исторический контекст их формирования и эволюции.

В стремлении применить наследие этической и экономических наук к решению проблем, интересующих нас сегодня, следует обратиться к мировоззренческому базису этических концепций и заняться изучением того, каким образом философско-методологическая и этическая позиция ученого проявилась в его взглядах на феномен рынка.

Выявление этических оснований экономических концепций рынка возможно лишь на основе конкретно- исторического анализа. В этой связи автор обращается к исследованию обозначенной проблемы в историческом контексте, сосредотачивая внимание на некоторых ключевых для философской науки фигурах.

Отмеченные обстоятельства определили тему диссертации и способ ее раскрытия.

Цель диссертации состоит в выявлении значимости этико-философского основания рынка, как технологического механизма построения поливариативной модели общества и выявления философского фундамента экономической теории и влияние мировоззренческих позиций на содержание экономических концепций а также на их отношение к практическим вопросам.

Реализация этой цели предполагает решение следующих задач:

• выделение основных методологических проблем этики и науки;

• выявление базисных этико-философских и мировоззренческих предпосылок теоретических систем, сыгравших большую роль в формировании рынка как технологии поливариативного общества)

• исследование исторической эволюции рынка и предпринимательской культуры;

• рассмотрение религиозных и этических принципов российского предпринимательства.

Основным объектом исследований являются этико-экономические взгляды А.Смита, Ф.Хайека, Дж.Форрестера, Дж.М.Кейнса, М.Фридмана,

Ю.Хабермаса, Дж.Хиса, С.Булгакова А.А.Гусейнова, Б.И.Бакштановского и Ю.В.Согомонова. Этот выбор определен следующими обстоятельствами. Все перечисленные авторы экономических теорий были также философами, непосредственно занимавшимися проблемами этики в экономической науке. Поэтому на их примерах яснее видна взаимообусловленность философского и экономического теоретизирования. А.Смит, Ф.Хайек, Дж.М.Кейнс, М.Фридман, Ю.Хабермас сыграли ключевую роль в эволюции западной экономической мысли и в формировании ее нынешнего облика. Что же касается отечественных философов, С.Булгакова, А.Гусейнова, Б.И.Бакштановского и Ю.В.Согомонова, то их присутствие - это не только дань отечественной традиции, безусловно, интересной с точки зрения рассматриваемого круга проблем, сколько стремление указать на попытки непосредственно теоретически осмыслить феномен рынка и подчинить его этическому идеалу.

В нашем перечне отсутствует К.Маркс, для которого было в высшей степени характерно единство философского и экономического теоретизирования. Это объясняется тем, что его творчеству в отечественной науке уделено несопоставимо большее внимание, чем мыслителям, представленным в данном исследовании.

Общетеоретической и методологической основой диссертации явились конкретно-исторический метод в его применении к проблеме взаимосвязи этики и экономической теории и междисциплинарный подход.

В своем исследовании диссертант опирался на работы отечественных и зарубежных авторов в области философии, этики, экономической мысли. Научная новизна диссертации заключается в следующем: • анализ теоретического наследия А.Смита, Ф.Хайека, Дж.М.Кейнса, М.Фридмана, Ю.Хабермаса, Дж.Форрестера, Дж Хиса, С.Булгакова представлен через призму этико-философской позиции этих экономистов. Это является новым подходом в отечественных исследованиях в области этики и экономики, что позволяет осознать мировоззренческий контекст ряда концепций, глубже понять смысл некоторых теоретических положений;

• выявлена взаимосвязь этико-философского фундамента и теоретических положений, которые выдвигали перечисленные ученые.

• показана роль рынка, как технологического механизма, выполняющего функцию построения мира на основе самоорганизации, саморазвития, договорности, компромиссности, вариативности. В частности было установлено: что на протяжении всего столетия происходит постоянная повторяемость в разных географических регионах и в самых разных культурах одной и той же политической технологии, когда возникает необходимость вывести страну из кризиса, то повторяемая политическая технология есть не что иное как введение рынка, что и происходило в досоветской России (столыпинская реформа, НЭП), произошло в послевоенных ФРГ, Италия, Япония, Южная Корея, Испания, в 70-х годах в Чили, а сейчас происходит в Китае и в России.

Поэтому в XX веке именно рынку отводится роль технологии выведения общества на цивилизационный путь развития.

По самому факту таких политических прецедентов можно констатировать, что сам рынок выступает как императив современности. А поскольку в качестве требования современного общества выступает самоорганизованный, саморазвивающийся, договорный, компромиссный, вариативный мир, то феномен рынка является наиболее фундаментальным и наиболее важным с познавательной точки зрения символом самоорганизованного мира. Образ самоорганизованного мира, который с

ХУП-ХУШ вв. несет в себе европейская культура, составляет с тех пор и по настоящее время актуальную социально-философскую проблему.

Выявлена взаимосвязь этико-философского фундамента и теоретических положений, которые выдвигали перечисленные теоретики. В частности было установлено; что положение А.Смита о принципиальной согласованности личного, корыстного интереса и общественного блага является прямым следствием его этико-религиозных представлений, теснейшим образом связанных с философией деизма и идейными исканиями представителей Шотландского Возрождения.

Из чего следует его философская и мировоззренческая концепция человека как существа, с одной стороны, мотивированного личным интересом, с другой - совестливого (морального). Она приводит его к идее, что естественное для общества экономическое состояние - это рынок как правовое экономическое общество, а политическое - демократия как правовое общество, так что рынок предполагает политическую демократию, а политическая демократия предполагает рынок; что теоретические инновации Дж.М.Кейнса, имевшие принципиальное значение для развития экономической науки нашего столетия и системы регулирования экономики, были инициированы его критическим отношением к моральным ценностям викторианства и осознанием необходимости их пересмотра, сформировавшимся под влиянием этических и философских течений, получивших распространение в Англии в начале XX века. Для него была неприемлема сама господствующая в современном обществе «направленная идеология» - «экономизм», которая формирует у людей самоценности денег. А поскольку это ложная ценность (средство превращено в цель), то в обществе с идеологией «экономизма» не может быть истинной справедливости. Но Дж.Кейнс критикует не сам рынок, а его идеологию, которую рынок может возбудить. Отсюда

Дж.Кейнса, как философа-моралиста, можно было отнести к философам-социалистам, ставящих социальную справедливость выше социально-экономической эффективности. Однако в нем было бы правильнее видеть предтечу теоретиков экологического движения, или государственника, так как деловой прагматизм должен быть подчинен морали, а не «страсти к наживе», поэтому рынок может и обязан создавать мораль, социальную справедливость; что идея свободного рыночного хозяйства австрийской школы (в современной трактовке - расширенного рыночного порядка) является следствием соединения субъективизма и методологического индивидуализма с эволюционным подходом как основным принципом анализа развития сложных систем (распространенного и на процесс формирования моральных норм); что значение теории Ф.Хайека заключается в том, что он увидел в рынке социальный механизм, а главное именно механизм достижения между людьми (в обществе) компромисса, поскольку рынок устанавливает социальную справедливость, и в этом смысле он морален;

- показано, что этическая теория, претендующая на общность, является не только описанием действительности, но и пропагандой определенного социального идеала: таким идеалом для А.Смита была рыночная система, воплощавшая естественный порядок, установленный Богом, для Ф.Хайека-расширенный рыночный порядок, являющийся продуктом социальной эволюции, понимаемый в естественном смысле, для Кейнса-экономика цивилизованного общества, преодалевшая проблему богатства и тем самым утратившая роль базиса общественной жизни; для С.Н.Булгакова -хозяйственная система цивилизованного, то есть живущего в соответстви и с православной моралью общества и воплощающая в себе творческую хозяйственную активность человечества как целого;

- установлено, что этическая позиция проявляется на этапе формирования проблемы, формирования понятий, выработки языка теории. Так, трудовая теория стоимости в конечном счете выражает признание человека, прежде всего свободного человека, творцом богатства, теория предельной полезности подчеркивает в человеке способность придавать смысл и значение предметам и явлениям, иными словами, обе эти теории признают первостепенную важность человеческой личности, хотя и выражают это различными способами.

Средством убеждения и способом восприятия мира является язык теории, придающий многим привычным понятиям специфический философский и этический смысл. Так, знаменитое выражение Смита о «невидимой руке» - выразительная метафора, обладавшая силой доказательства для людей с определенными религиозными и культурными представлениями. Аналогичную роль для современного человека играют экономические термины, заимствованные из естественнонаучных дисциплин, например, «равновесие», "естественная норма безработицы" и другие;

- установлено, что этико-философская позиция определяет понимание наиболее насущных проблем в экономической жизни, их взаимосвязь, наконец, принципиальные подходы к их решению.

Так, определение роста богатства как главной проблемы политэкономии связано у Смита с моральным оправданием богатства и хозяйственной деятельности в рамках христианской этики и философии деизма; в кейнсианском представлении о недопроизводстве и вынужденной безработице как о характерных чертах капиталистической экономики большую роль сыграли сомнения относительно непреложности некоторых викторианских ценностей и прежде всего морального оправдания сбережения как основы индивидуального и общественного благополучия;

- показано, что рынок как феномен, является, прежде всего продуктом исторического развития культуры и что он не возникает при чисто количественных изменениях в обществе и под воздействием простых внешних факторов, а требует духовного формирования личности и общества;

- на основе исторического анализа и рассмотрения особенностей предпринимательства в России и их осмысления в этико-философских системах становится ясной общехристианская идея единства материального и духовного мира, которая в свое время послужила религиозной основой и учения Смита, в частности оправдание корыстного интереса и богатства и придание ценности труду. Но преломленная, например, в учении Булгакова о Софии, эта идея определила представление о богатстве не столько как о наборе материальных благ, которыми располагает индивид, сколько как о некоторой «мощи общества в целом» и о труде как о живой связи субъекта и объекта, связывая экономико-хозяйственную сферу с идеей Бога, с христианской моралью, с особой позицией живого христианства, которое дает экономической сфере особую культуру дела и духа, Булгаков и другие русские философы заложили нравственные основы развития экономики России.

- на основе рассмотрения современного состояния западной экономической науки высказано предположение, что будущее рынка связано с расщиряющимся осознанием неизбежности этического фундамента экономической теории и движением от «чистого» теоретезирования в сторону теории, ориентированных на решение новых проблем в мире ч/ изменяющихся ценностных ориентиров.

12

Практическая значимость диссертации.

Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курсов по этике бизнеса и культуре управления.

Предложенный автором подход открывает возможность более глубокого понимания сущности современного рынка, этической и экономической теории, их места в эволюции этической и экономической наук, а также их роли в развитии социально-экономических, процессов.

Апробация результатов исследования осуществлена в докладах и выступлениях на конференциях «От фундаментальных исследований до практических внедрений в условиях рыночной экономики» (Межвузовская научно-техническая конференция, Москва, 1995 год),

Основное содержание и выводы диссертации опубликованы в 5 работах. В числе статьи и тезисы: «Профессиональная этика предпринимательства в дореволюционной России» (1995), «Марксистская концепция человека: сущностные основания и возможности переосмысления» (1996), «Труд и богатство: проблемы нравственного сознания русского купечества дореволюционной России» (1996), «Современный рынок и современная наука» (2000), «Рынок как социально-философская проблема (этический анализ) » (2000).

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Иванова, Наталья Михайловна

Заключение

Проведенное исследование ставило перед собой цель:

1) во-первых, выявить взаимосвязь этико-философского фундамента рынка и теоретических положений в рамках экономических концепций;

2) во-вторых, показать связь рынка или бизнеса с демократией, гражданским обществом, наукой, моралью, социальными инициативами;

3) в-третьих, проследить историю формирования рынка как феномена культуры.

Проблема взаимосвязи этики и теории, а в более общей постановке, разграничения нормативного и позитивного знания существует для любой общественной дисциплины. В общей постановке эти вопросы относятся к методологии науки.

Проблема взаимосвязи этики и экономической теории отражает реальный факт жизни, а именно то, что хозяйственная деятельность неизбежно осложняется нравственным вопросом. В реальной жизни оба эти момента: вытекающий из грубой материальной потребности обеспечения существования и связанный с нравственными представлениями человека, сосуществуют. Однако, осмысление этого факта представляет известную трудность для рационального сознания современного человека.

В истории экономической мысли предпринимались многочисленные попытки решить, может ли, и в какой степени наука допустить проникновение нормативных элементов, возможно ли провести строгую линию демаркации между теоретическими утверждениями и суждениями ценности, Как отмечается в диссертации, эти вопросы в общей постановке решены не были, и более того сегодня идея поиска методологии утрачивает свою прежнюю значимость.

Перенос вопроса о том, возможно ли разделение экономической науки и этики, в плоскость исторического рассмотрения имеет важное методологическое значение, поскольку позволяет переключиться от проблемы, какой должна быть истинная наука, к рассмотрению того, какой она действительно была и есть в лице ее выдающихся представителей. Эта позиция соответствует принципу методологического плюрализма, который, по мнению автора, отвечает современным тенденциям развития науки и ценностным ориентациям общества.

Рассмотрение различных концепций в нравственно-философском контексте и исторической перспективе позволило выявить связь теоретических положений с философскими, этическими и религиозными взглядами их авторов и тем самым глубже понять содержание теоретических положений и смысл практических рекомендация, из них вытекающих.

Начав исследование с концепции А.Смита, затем рассматривая концепции Дж.Кейнса, Фхайека, М.Фридмана, Ю.Хабермаса, Дж.Хиса и, наконец, наших российских этиков А.Гусейнова, Б.Бакштановского, Ю.Согомонова и философа С.Н.Булгакова, автор прослеживает на этих примерах эволюцию самого понимания проблем и их фактического разрешения.

Как показано в работе, независимо от того, какова позиция исследователя по вопросу о методологии науки, т.е. придерживался ли он принципа этической нейтральности или признавал неизбежность ее нормативного содержания, аналитическая деятельность являлась в той или иной степени одновременно и пропагандой определенного общественного идеала» Этот идеал определяется целым рядом обстоятельств: от конкретной »' социально-экономической ситуации в стране до философских и религиозных взглядов ее автора.

Как показано в работе, этическая установка не является внешней по отношению к теориям, а проявляется в постановке проблем, в неявно предполагаемых ограничениях на пространство допустимых методов их решения, в языке анализа, в практических рекомендациях, которые на ее основе предлагаются. Она во многом определяла и определяет отношение общества к данной теории. В свою очередь теория участвует в формировании экономического сознания людей, а неявно и их предпочтений.

Так, представление А.Смита о справедливом экономическом устройстве и о возможности такого устройства отражало веру в мудрость проведения и гармонию мира, а также веру в человека, характерную для эпохи Просвещения. Заложенная на метафизическом уровне, и потому воспринимаемая как естественная, возможность согласования интересов индивидуума и общества предстала в учении А.Смита как этическое обоснование принципа свободного рыночного хозяйства. Во времена Смита рост совокупного богатства не мог восприниматься как надежда на улучшение положения всех, поэтому философское и религиозное оправдание богатства приобретало социальное звучание. Метафорическим выражением этого комплекса надежд и верований и явилась "невидимая рука".

Концепция человека как морального существа легла в основу его теории "экономической демократии", и доказала, что демократия экономическая или политическая - это условие проявления социальности, моральности человека. Поэтому именно теория А.Смита определила историческую тенденция взаимовлияния морали, экономической и политической демократизации, поскольку именно демократия способна реализовать моральную природу человека. Тем самым феномен рыночной экономики оказывается необходимой составляющей (в совокупности с феноменом политической демократии) исторического процесса, который социологически неявно, но именно исторически фундаментально детерминируется моралью.

Для Смита и его современников соединение научного анализа с этикой было естественным, и выделение экономической проблематики в особую область анализа, осуществленное им не означало для него разрыва экономики и нравственной философией.

Знаменитая "Das Smith Probleme" - проблема вычлиненности экономической науки из нравственной философии была во многом порождением позднейшего времени, наложением на концепция Смита позитивистских представлений XIX века, у истоков которых стоял другой великий философ и экономист Дж.С.Милль.

Милль фактически заложил основы современной методологии экономической науки: провозгласив идею ее этической нейтральности и сформулировал принцип методологического индивидуализма.

И хотя отделение экономической теории от этики происходило в связи с утверждением принципа методологического индивидуализма, сами по себе эти принципы не исключают интерес к нравственной стороне поведения человека.

Удар по объективистской тенденции был нанесен Кейнсом. Он выступил и против этической нейтральности экономической теории и против господства методологического индивидуализма, за нормативную ориентацию экономической науки (признав тем самым высший способ проникновения этики). Им была поставлена под сомнение основная предпосылка позитивной экономической науки.

Как показано в работе, теория Кейнса была не просто реакцией экономической теории на проблемы, поставленные Великой депрессией, а отражала философские и этические искания молодого поколения английских интеллектуалов начала нашего века.

Кейснанский подход придполагает специфическое видение экономических проблем и содержит определенную их оценку. Специфику этого подхода определили несколько взаимосвязанных моментов, относящихся к этико-философской области.

Прежде всего, критическое отношение к викторианским ценностям, которые представляли нормативную рамку капитализма соответствующего периода и определяли отношение к социальным проблемам; влияние антирационалистических тенденций в философии и этике (прежде всего идеи Дж.Мура); наконец признание практической ориентации экономической теории как способа влияния на социальную реальность, в том числе и посредством воздействия на умы людей, реально принимающих решения.

Одним из важных моментов философии Кейнса было его критическое отношение к вопросу о моральном оправдании богатства и роли денег в жизни общества. В отличие от Смита, который оправдывал мотив богатства, и Хайека, который видел в деньгах надежное средство коммуникаций в сложной социальной системе, Кейнс выступил скорее с позиции сдержанного оптимизма в отношении богатства и осторожного недоверия в отношении денег как носителя экономических сигналов.

Демонстрация того, что рациональное поведение экономических субъектов (например, стремление больше сберегать при повышении уровня л ос дед ста и я м процента) может привести к разрушительным - не просто аргумент против надежности "невидимой руки", но и выражение сомнения в ценностных ориентирах старого капитализма. Теория предпочтения ликвидности, если посмотреть на нее с этих позиций, предстает объяснением того, как будучи связующим звеном настоящего и будущего и в то же время Являясь фетишем, деньги могут работать на разрушение экономики.

Пример Кейнса, уникален в том смысле, что теоретические рассуждения этого ученого способствовали формированию критического отношения к традиционным моральным ценностям, и в то же время они были порождены стремлением отказаться от этих ценностей и убедить современников в" необходимости подойти к новым явлением с принципиально новой точки зрения. В этом смысле можно говорить, что Кейнс выполнил провозглашенное им самим требование сделать экономическую науку моральной дисциплиной.

Само по себе подобное требование не было чем-то совершенно уникальным. Идея моральной экономической науки красной нитью пронизывала русскую философскую и экономическую мысль. Не претендуя на сколько-нибудь развернутую ее панораму, можно обозначать общий контекст нравственных исканий русских философов, экономистов и в качестве примера обратиться к наследию С.Н.Булгакова, который не только провозгласил нравственную обусловленность экономической науки, но и попытались определить общие контуры науки, подчиненной определенному идеалу.

Как показано в диссертации, уникальность позиции Булгакова определяли его озабоченность религиозным содержанием философских и нравственных apriori политэкономии, а также то, что в этих поисках он вышел за границы политэкономии как позитивной науки и обратился к философии хозяйства как общему хозяйственному мировоззрению, являющемуся составной частью его религиозно-философского мировоззрения.

Здесь с особой силой проявилась общехристианская идея единства материального и духовного мира, которая в свое время послужила религиозной основой учения Смита, в частности оправданию корыстного интереса и богатства и приданию ценности труду. Но преломленная в учении Булгакова о Софии, эта идея определила представление о богатстве не столько как наборе материальных благ, которыми располагает индивид, сколько как о некоторой "мощи общества в целом" и о труде как "живой связи субъекта и объекта".

Таким образом, на этико-религиозном и философском уровне была снята проблема индивида и общества, что с методологической точки зрения означало примирение холизма и индивидуализма. Замечательно то, что конкретную социальную задачу роста народного богатства в целом Булгаков понимал как улучшение материального состояния всех членов общества, а также создания условий для духовного развития личности и общества в целом.

В настоящее время этико-философским аанализом рынка в нашей стране занимаются российские философи А.Гусейнов, Ю.Согомонов и В.Бакштаноский и ряд других, а зарубежом М.Фридман, М.Хаммер, Р.Нола, Дж.Хис, Ф.Хайек, Ю.Хабермас, П.Уинч, Г.Тэйлор, М.Макинтайр и др.

Предпринимательское поведение со всем его "эгоизмом", или точнее сказать, благоразумием морально настолько, насколько моральны любые, ставшие традиционными стереотипы общественных отношений [139]. Другими словами, стереотип предпринимательского "благоразумия" - это не главная и не единственная добродетель в бизнесе. В бизнесе, как и в обществе, все изменчиво, все переходит в свою противоположность: в одних случаях "благоразумие будет добродетельно, в другом - злом. Но такой позитивисткий подход не берется доказывать моральность рынка.

Если же выводить этику рынка не из этики, а из философского и конкретно-исторического обоснования моральности бизнеса, то одна из философских концепций, почему рыночная экономика по сути не может быть аморальной, состоит в следующем. Бизнес институализирует в рамках естественного "экономического общества" личный интерес. Однако, кантовская этика составила скорее исключение в мировой этической традиции."

Даже если не признавать, как у Канта, личный интерес этической категорией не значит называть его аморальным, тем более, что для мировой культуры признана этичность личного интереса. Традиция здесь не могла быть иной, т.к. за ней стоит доверие к человеку, как по природе своей пусть и слабому, но моральному существу, вера в то, что он правильно, не во вред себе и обществу, правильно распорядится данными ему природой качествами. Такая "доверительная" концепция человека предполагает и оптимальную политическую форму человеческого общежития - демократию.

Именно, такую концепцию взаимосвязи рыночной экономики и демократии положил в своей теории А.Смит. Тем самым, феномен рыночной экономики оказывается необходимой составляющей (в совокупности с феноменом политической демократии) исторического процесса, который социологически неявно, но именно исторически фундаментально детерминируется моралью.

Мораль фундаментально (хотя социологически неявно) определяет л. история, в социологическом плане представляющую собой последовательную смену общественных парадигм, каждая из которых дает свою картину социальных инициатив (этой приметы демократии), - таков взгляд на историческую эволюцию общества социолога С.С.Митрохина [30], который превращает единство морали и демократии в историческую тенденцию социальной эволюции.

Согласно С.С.Митрохину, жизнь человечества всегда складывается с той или иной "генеральной нормой", которая в силу своей социальной значимости вычленяет из "ценностной вселенной" ("осевших" в истории, т.е. в сущности абсолютных общечеловеческих моральных ценностей) так называемый "аксиологический проект", по всем признакам выступающий чем-то вроде исторической общественной парадигмы. Она являясь, каждый раз своеобразным преломлением морали, и задает жизни общества на какой-то исторический период соответствующую ценностную рамку, которая может быть дальше, ближе от морали, но всегда с нею связана, всегда феномен морали будет так или иначе сказываться на социальном процессе.

Как именно он может сказаться, мы находим у социолога В.В.Костюшева [34]. Рассматривая тоталитаристскую общественную парадигму как социальную катастрофу, он в качестве одной из катастрофыых черт общества, живущего в такой парадигме, отмечает в нем отсутствие социальных инициатив (вся цепочка представляет: социальные инициативы -демократия - мораль). Главное же, что катастрофное состояние социума неустойчиво и оно стремится через "посткатастрофный" период зарождения социальных инициатив (становления демократии, мобилизации общества) к нормальному состоянию, т.е. устойчивому воспроизводству социальных инициатив. Ущемляющий же мораль тоталитарстский аксиологический проект вызывает переход "катасрофного" в "посткатастрофное" состояние (реально наблюдаемое на примере советского общества 60-80 годов). Поэтому демократизация, это и "сквозной" в истории общества императив, с тех самых пор, как история общества политизировалась, стала историей государственности.

О том, что по сути моральный императив действительно выполнялся в связи со становлением рыночной экономики, хорошо укладывается в метрохинскую методологию, которая обращает внимание на значимые социальные факторы, которые, входя в разное время в жизнь человечества, всякий раз по-своему преобразовывали ее, предавали социальной эволюции новый импульс и специфическое направление, т.е. разбивали исторический процесс на некие периоды доминирующего влияния этих факторов, неважно, как такие периоды называть "аксиологическими проектами" или общественными парадигмами. Так, древнейшим подобным фактором стало изготовление орудий труда, определившее "производственную" историческую перспективу и соответствующий " аксиологический проект" именно через развитие технико-технологического производства.

Со временем "производственная" история общества перешла в "экономическую", в связи с тем, что на базе развития той же техники-технологии, того же производства постепенно сложилась система производства и распределения, т.е. сложился новый фактор, определивший новую общественную парадигму. В свою очередь с рождением государственности фактор политики внес свои коррективы, поместив историю в специфический "аксиологический проект", сделав общество "политическим". Можно сказать и о таком факторе как религия вообще и мировой религии, в частности, и о других, менее исторически масштабных факторах и каждый из них создавал "свое общество", которое не умирало в другом, его сменяющем, а превращалось просто в традиционную социальную сферу - производственную (технико-технологическую), экономическую, политическую, религиозную и т.д.

Одна из таких традиционных сегодня сфер - наука. И подобно производству, экономике, политике, религии, она выступила в свое время фактором, обусловившим фрагмент человеческой истории, а именно фактором становления европейской цивилизации, того чьи истоки относят к Древней Греции и что называют сейчас "западным обществом". В конечном счете в это планетарное понятие сегодня вкладывают смысл движения человечества к демократии, движения, вылившегося в феномен современной цивилизации.

Следует отметить, что прецедент знаменитой древнегреческой демократии, определивший магистральное направление дальнейшего исторического развития, с одной стороны "собирает" все подобные в истории прецеденты в устойчивую демократическую тенденцию, социальной эволюции, подтверждая тем самым существование моральной сверхцели общества, реальность морального его прогресса, с другой же - направляет данную тенденцию в специфическое русло. Мы называем эту специфику "европейской", "западной", но суть ее планетарна и состоит в синтезе ценностей демократии и научной реальности. С Древней Греции начинается эра сциентизации истории, эра вступления человечества в сциентистскую общественную парадигму - ведь именно там зародилась не только "западная демократия", но и феномен, именуемый современной наукой, и именно туда, восходят истоки "гражданского общества", этого характерного в современном цивилизованном мире образа политической демократии.

Поэтому рынок, даже самый архаический, "торгашеский", занимает в истории человечества особое место - наиболее раннего прецедента правового общества, которое по своей сути есть общество, заданное наукой. По поводу v этого, раннего рынка, уже можно высказать идею, которая прямо прочитывается в новое время и эпоху Просвещения, когда начал складываться феномен современного рынка: рынок - это в фундаментальном смысле наука и мораль, а наука - это в фундаментальном смысле мораль и рынок.

Какую же роль сыграла наука, на процесс формирования рынка, который мы сейчас называем современно-цивилизационным? Научная революция ХУП-ХУШ вв. делала возможным моделировать природный мир в разнообразных механизмах и технологиях, т.е. она создала эффективный инструмент, с помощью которого человек мог самореализовываться, с одной стороны, "быстрее", "эффективнее" осознание, а с другой - "отчужденнее", в значительной степени утратить именно "интуицию", "чувство" собственной перспективы.

Этой "обратной" стороной науки были озабочены все критики современной цивилизации, начиная с Ж-Ж.Руссо. Это вытекает из того, что человек "технологизировав" в виде феномена современной науки уже непосредственно самого себя, как бы "потерял" себя, превратил буквально в средство. И большинству ситуация представляется такой, что наука как "уполномоченное средство" станет подавлять человека.

В полную противоположность Ж-Ж.Руссо, не только Вольтер, но и другие философы-просветители показывали, что человек "придумал" науку не для того, чтобы просто разнообразить свою жизнь (или из гордыни, как tfe полагал Руссо), а не мог ееУ'придумать", поскольку в ней он всегда себя полностью и реализовал, превращая все и вся в знание и технологии. И лучше всего об этом у Б.Паскаля: "Прогресс знания - это нарастание человечности". [54].

Так "придумав" науку, человек смоделировал сам себя, превратил сам себе в инструмент, средство дальнейшего моделирования мира в разнообразных механизмах и технологиях. Но человек и должен был рано или ^-поздно реализовать себя таким образом - технологизировать собственную деятельность, назвав эту технологию "современной наукой" и не утратив, а наоборот усилив "человеческое", именно как энергию свободного и созидательного разума.

С этого момента человек не просто моделирует мир, создавая механизмы и технологии, но делает это "технологично", "наукоемно". В этом существенная разница между ранним, традиционным ("торгашеским") рынком и рынком современно-цивилизационным.

Ранний рынок "наукоемок" в смысле, что это подлинный и социальный механизм, т.е. сложившийся не в результате насилия одних людей над другими, а по свободному общественному договору, правовому, гражданскому компромиссу между всеми людьми, однако сложившийся стихийно, неосознано, чисто эмпирически, нетехнологично. Современный же рынок наукоемок в прямом смысле слова, поскольку, оставаясь подлинным социальным механизмом, т.е. свободным общественным договором, он объединял уже людей, вооруженных инструментом современной науки, готовых технологизировать собственный между собой договор, превратить его в "высокую технологию".

Но современный рынок как "высокая технология" - это не просто осознание и установление четких "правил игры". Точно также, и "наукоемкость" современной политической демократии, в отличие от ранних демократий, стихийно, эмпирически пришедших к праву большинства диктовать" меньшинству, - не только в осознанных и установленных " правилах игры", предписывающих разделение трех властей ( а позже - и образование четвертой власти - СМИ). Современный рынок (как и современная политическая демократия) в качестве "высокой технологии" -это прежде всего идеология современной науки, причем, не как инструмента собственно познания, но как инстументального, технологичного продолжения "человеческого".

--Следовательно, идеология современной науки не могла не защитить принципы свободного общественного договора тех же рынка и политической демократии. Идеология современной науки не могло не быть идеологией рынка и идеологией политической демократией.

Рынок по самому своему рождению, по самой своей природе - сугубо "европейское", сугубо "западное" явление, и только как таковое оно планетарно. Другими словами, оно планетарно, как планетарна современная цивилизация со всеми ее основными приметами - демократией, и гражданским обществом, наукой. Поэтому философский подход к бизнесу, рынку, прочно связывающий последний с демократией, социальными инициативами, морально и тем самым дающий позитивный ответ на вопрос: "Морально ли предпринимательство?", недостаточен для очерчивания реального проблемного поля "этики рынка".

Такой подход данную проблематику будет формировать произвольно. Ее будет формировать классическая этика, исходя из постулата о том, что предпринимательское поведение - лишь разновидность, аспект "общечеловеческого" поведения и поэтому полностью регулируется число человеческими стандартами "хорошего" или "плохого". Данный постулат применительно к рынку как конкретно- исторической категории не выполняется. Ведь рынок - экономическое проявление не вообще демократии, а только западной демократии. И он воплощает в себе ее особенности, прежде всего ее перспективы относительно морали. И пока мы не постигнем эти перспективы, мы не поймем своеобразия моральных проблем экономической демократии, именуемой бизнесом и не сумеем сделать "этику рынка" предметной. И для того, чтобы эту предметность выявить, необходимо было проанализировать, как складывались и какие тенденции несут в себе феномен "демократии" и феномен "рынка".

В заключении хочу подчеркнуть, что этика рынка рассматривалась прежде всего как механизм образования демократии, гражданского общества, науки, как системообразующий принцип формирования современной > предпринимательской и политической культуры. Поэтому проведенное исследование можно использовать при проектировании системы социального образования в современной России.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Иванова, Наталья Михайловна, 2000 год

1. Агеев А.И. Предпринимательство: проблемы собственности и культуры. М.: Наука, 1991.

2. Али-Заде А.А., Борисенко В.В. Этика бизнеса (к определению предмета). М.: 1994.

3. Аникин А.В. Путь исканий: социально-экономические идеи в России до марксизма. М.: Политиздат, 1990.

4. Асмус В.Ф. Имануил Кант. М.: Наука, 1973, с.534.

5. Афанасьев B.C. Буржуазная экономическая мысль 30-80-х годов XX века.

6. Артынский О.П. Деловая этика // Деловой мир, 1993, 20 января.

7. Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Честная игра: нравственная философия и этика предпринимательства. Т.1. Игры рынка; т.2. Торговец в храме. Томск. Томский университет. 1992.

8. Басина Е.З. Кривое зеркало Европы // Pro et Contra. М.; 1997. Т.2, № 4 (Гражданское общество). С.92-112.

9. Бердяев Н. Философия неравенства // Русская философия собственности. СПб.: Пенза, 1993.

10. Ю.Булгаков С.Н. Без плана: "Идеализм" и общественные программы // Новый путь. № 10-12,1904.

11. П.Булгаков С.Н. Капитализм и земледелие. СПб.: Изд-во Пажитнова, 1900.

12. Булгаков С.Н. Краткий очерк политической экономии. М.: Религиозно-общественная библиотека, 1906.

13. Булгаков С.Н. Об экономическом идеале // От марксизма к идеализму. СПб., 1903.

14. Булгаков С.Н. Очерки по истории экономических учений. Вып.1. М., 1918.

15. Булгаков С.Н. Православие: Очерки учения православной церкви. М.: Терра, 1991.

16. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М.: Наука, 1990.

17. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм ХУ-ХУШ вв. М.: Правда, 1992, т.З.

18. Бурышкин П.А. Москва купеческая. М.: Столица, 1990.

19. Be6£pM. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

20. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984.

21. Визгин В.П. Рациональность и история: Обзор одной дисскусии: Теоретическая конференция: Исторические типы рациональности. (г.Звенигород, 14-16 март 1990г.), с.50-97.

22. Граут-Смит Т. Может ли бизнес быть моральным // Известия, М.: 1993. № 97, с.З.

23. Гусейнов А.А. Мораль и рынок // Нравственные основы предпринимательской деятельности. Воронеж: Истоки, 1995, с.41-50.

24. Дмитриев В. Дело во имя добра // Голос, 1994, № 2.25.3андер А.А. Бог и мир: Мировоззрение о.Сергия Булгакова. Париж: YMCA-Press, 1948.26.3айпель И. Хозяйственно этические воззрения отцов церкви. М.: Путь, 1913.

25. История политических и правовых учений. Средние века и Возрождение. М. 1986.

26. Йодль Ф. Этика и политическая экономия. СПб., 1868.

27. Канемошников Р. Философия рынка Ф.Хайека // МЭиМО, 1989, № 12. С.15-16.

28. Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. М.: Наука, 1991. Т. 1.

29. Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Прогресс, 1978.

30. Кейнс Дж.М. Избранные произведения. М.: Экономика, 1993. С.541.

31. Ключевский В.О. Сказание иностранцев о Московском государстве. М.: Прометей, 1991.

32. Костюшев В.В. Общественные движения в посткатастрофном обществе: Процессы социальной субъективации // Социология общественных движений: концептуальные модели исследования. М; 1989-90 гг. М; 1992. С.61-70.

33. Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее. Вып.З Российское предпринимательство и духовная культура. Томск. Московская патриархия, Новосибирская патриархия, Благочиние православных храмов, 1995.

34. Коррацциори Г. Экономика и этика: Вопрос открыт // Вопросы экономики, 1993, № 8.

35. Лурье Л.С. Русские современники Возрождения. Л.: Наука, 1988.

36. Лосев А.Ф. Русская философия. М.: Наука, 1991.

37. Леонтьев К.Н. Записки отшельника. М.: Русская книга, 1992.

38. Митрохина С.С. Аксиологические корни общественных движений в СССР // Социология общественных движений: концептуальные модели исследования 1989-90 гг. М.: 1992. С.71-76.

39. Мур Дж. Принципы этики. М.: Прогресс, 1984.

40. Макашева Н.А. Этические основы экономической теории. М.: ОНС, 1992, №5. С. 12-26.

41. Макашева Н.А. Этика добра и общая теория. Интеллектуальный вызов Дж.М.Кейнса. // Общественные науки и современность, 1993, № 6.

42. Макашева Н.А. Фридрих фон Хайек: Мировоззренческий контекст экономической науки. // Вопросы философии, 1989, № 4. С. 146-156.

43. Мукашев З.А. Очерки социальной философии Ф.М.Достоевского. Алма-Аты, 1994. С. 190.

44. Никольский Н.М. История русской церкви. М.: Политиздат, 1983.47.0лсон М. Роль нравственности и побудительных мотивов в обществе. //

45. Вопросы экономики, 1993, № 8.48.0садчая И.М. Эволюция Кейнсианства и современная буржуазная политическая экономия. М.: ИМЭМО, 1981.

46. Пантин И.К. Россия в мире: историческое самоузнавание. // Вопросы философии. 1993, № 1.

47. Петров М.К. Самосознание и научное творчество. Ростов-на-Дону: Ростовский университет, 1992. С.225.

48. Петров М.К. Социально-культурное основание развития современной науки. М.: РАИ ВНИИ системных исследований. 1992. С.232.

49. Питирим. Преподобный Нил Сорский и Иосиф Волоцкий. Тысячелетие Крещения Руси. М.: Московская патриархия. 1989.

50. Победоносцев К.Б. Великая ложь нашего времени. М.: Русская книга, 1993. (Статьи, письма к Александру Ш).

51. Реале Дж.Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т.З. Новое время. С-П., 1996.

52. Рих А. Хозяйственная этика. М.: Посев, 1996.

53. Русская идея и современность. М: Наука, 1993.

54. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. М.; Иерусалим, 1994.

55. Рюттингер Р. Культура предпринимательства. Новое измерение успеха. М: Эком, 1992.

56. Скрипников Р.Г. Государство и церковь на Руси Х1У-ХУ1 вв. Новосибирск: Наука, 1991.

57. Согомонов Ю.В.Введение в этику предпринимательства. Владимир, 1994.

58. Соловьев B.C. Оправдание добра. Нравственная философия. // Соловьев B.C. Соч., в 2-х томах. Т.1 .М: Мысль, 1988.

59. Сперанский B.C. Новая философия государственного хозяйства. Религиозно-экономическое учение проф. С.Н.Булгакова. Пг., 1915.

60. Суперфил Л. Религия в индустиавльном и постиндустриавльном мире. // Вопросы экономики, 1993, № 8.

61. Сэмюэлс. У.Дж. Идеология в экономическом анлизе. // (Ред.Вайнтрауб)х Современная экономическая мысль. М.: Прогресс, 1981.

62. Тареев М.М. Социализм. Нравственность и хозяйство. Сергиев Посад, 1910

63. Тойнби А. Промышленный переворот в Англии в 18 столетии. М., 1898.

64. Фиолетов Н.Н. Очерки христианской апологетики. Братство во Имя Всемилостивого Спаса. М.: 1992.

65. Фредерк Р. Петри Э. Деловая этика и философский прагматизм. // Вопросы философии. М.; 1996, № 3. С. 70-78.

66. Фридман М. Избранные труды. М.: Наука, 1989.

67. Фридман М. Если бы деньги заговорили. /Пер. с англ. Л.С.Яшкина, А.М.Семенов/. М.; Дело, 1999.

68. Фридман М. Количественная теория денег. М.: Эльф-пресс.

69. Хайек Ф.А. Дорога к рабству/Пер. с англ.Гнедовского М.Б. М.: Экономика: МП "Экономаов", 1992 с. 176.

70. Хайек Ф.А. Частные деньги. /Пер. с англ.Вернаховского Б./. М.: Инс-т нац.модели экономики Б.г., 1996.

71. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность: Ошибки социализма. /Пер. с англ. Бертли У.У./. М.: Новости, 1992. С.303.

72. Хараш А. Человек рынка // ОНС, 1992, № 5. С.28-38.

73. Хомс С. Чему Россия учит нас теперь? Как слабость государства угрожает свободе // Proet Contra. М., 1997. Т.2, № 4 (Гражданское общество). С. 125140.

74. Чехов А.П. Избранные произведения. М.: Худ.литература, 1957.

75. Шумпетер И. Теория экономического развития. М., 1992.

76. Шумпетер И. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика, 1995.

77. Эрн В.Ф.Христианское отношение к частной собственности. (Русскаяфилософия собственности. 18-20 вв.): Санкт-Петербург: СП Танза", 1993.

78. Яглом И. Что такое, "что такое?" // Наука и жизнь. М.: 1981, № 1. С.110-115.

79. Armstrong М.A. A handbook of management tecyniques. New gersey, 1993.

80. Atkinson G.Flexibility: Planning for an uncertain future // Manpower policy and practice. 1985.

81. Ayala E. On the scientific method, its practice and pitfalls // History a philosoph of life sciences. Firenze, 1994. Vol. 16. № 2. P.205-240.

82. Baify»N.L. Hayek's social and economic philosophy. L.L.: Basinstoke.

83. Bahrami H. The emerging flexible organization: Perspectives from Silicon Valley // California management review, 1992.

84. Beanchamp T.L., Bonvie N.E. (ed) Ethical theory and business. Englewood Cliffs: Prentice Hall, 1988.

85. Becker A. Some philosophical aspects of economics // Philosophy of science. Vol. 15. №2. 1948.

86. Black R.D.C. Smithis contribution in historial perspective // Wilson Т., Skinner A.S. (ed). 1976.

87. Blang M. Gohn Maynard Keynes: Life, ideas, legacy. L.: Macmillan Press. 1990.

88. Bonar G. Philosophy and political economy. L.: Allen. Unwin. 1967.

89. Boulding K.I. Towards the development of cultural economies // Social science quarterly. Vol. 53. № 2. P.267.

90. Braubrooke D. Ethics in the world of business. N.Y.: Rowan the Allanheld, 1983, ХУШ, P.483.

91. Butler E. Hayek, his contribution to the political and economic thought of our time. L.: Tempi Smith. 1983.

92. Bonetto R. Tlexible manufacturing systems in practice. L., 1988.

93. Crabtree D., Thirlawall A.P. (ed). Keynes and Blooms bury group. L.: Macmillan. 1988.

94. Confict management and problem solving: Interpersonal to international applications Ed. By Sandole D.g.D.a. Sondole-Staroste. G.L. 1987.

95. Couvalis S.G. Feyerabend's epistemology and Brecht's theory of the drama // Philosophy lif. Baltimore, 1987, Vol. 11. № 1, P.l 17-123.

96. Crease R.P. Mann Ch.C. Physics for mystics? // Seince. № 4, 1987. Vol. 27. № 4. P.50-57.

97. Degeorge R.P. Business ethics. 1982. ХУП. P.300.

98. Devas Ch. The restoration of economics to ethics // Interhational journal of ethics. Vol.7, 1897.

99. Etzioni A. The mordl dimention: Toward a new economic. New Yourk, 1988. P.63.

100. Feyerabend R.K. Science and ideologe: a response to Rollin // New in phuyhology. Elmeford N.Y., 1986. Vol. № 4, № 2. P.153-158.

101. Fisk M. Etyies and society Brington: Harvester Rress. 1980.

102. Fjrrester G. Thinkbng in cases // History of the human sciencts. L. Etc., 1996. Vol.9, №3.P.l-25.

103. Friedman M. Adam Smith and "The wealth of nations": (1776-1976) dicentennial essays /Friedman. M., Hartwell R.M., Gonson H.et al; Ed by Glahe F.R. Boulder (Cal), 1978. P.172.

104. Fridman M. Capitalism and freedom. Chicago; L., 1982. 202.

105. Fridman M., Fridman R. Free to choose: a personal statement. N.Y.; L. 1980.P.338.

106. Friedman M. Market mechanisms and economic peannig. Wash. 1981. P.32. 115~'~Friedman M. The essence of Friedman / Ed. By Leube K.R. Stanford (Cal),1987. P. 566/

107. Fuenmayor R. The historical meaning of present systems thinking // Syst. Res.behav.sci. N.Y., 1997. Vol. 14, № 4. P.235-248.

108. Gray G. Hayek on liberty. L.: Blacrk well. 1984.

109. Habermas G. Gustification and application. Cambridge, 1993.

110. Hammer M., Champy G.Reengineering the corporation: a manifesto for business revolution. L. 1994.

111. Hayek F.A. Individualism: Trye and false // Individualism and economic order. L.: Routledgt, Sous. 1948.

112. Hayek F.A. The Keynes century // Economist. June // Vol. 287. № 7293. 1983.

113. Hayek F.A. Monetary theory cyele. L. Etc.: Routledge. 1933/

114. Hayek F.A. New studies in philosophy, politics, economics and the history of ideas. L.: Routhedge. 1978.

115. Hayek F.A. A tiger by the tail: a 40-years running comentaiy on Keynesianism by Hayek. 1972.

116. Heath G. The problem of foundationalism in Habermas's discourse ethics // Philosophy a social criticism. Chestnut Hill, 1995. Vol. 21. № 1. P. 77-100.

117. Hobson G.A. Economics and ethics: A study in social value. Boston etc: Heath. 1929.

118. Hubner K. Mythishe und wissenschaftliche Denkformem // Tijbshr. Voor filosofie. Leyven-Utreeht, 1987, Gg 40, № 40. Blr.637-658.

119. Keller E. Developmental biology as a feminist cause? // Orisis. Ser.2. Philadelphia, 1992. Vol.12. P.16-28.

120. Keynes G.M. Collected writingsof Gohn Maynard Keynes. Vol. 1 -30. Vol.29.

121. Keynes G.M. A short view of Russia // С W. Vol. 9. 1925.

122. Keynes G.M. The end of liisser-faire // С W. Vol. 9. 1926.

123. Keynes G.M. Liberalism and industry // С W. Vol. 19. Part 2.

124. Kizner I.M. Philosophical and ethical implications of Austian economics // Dolan E.G. (ed). 1976-a.

125. Koslowski P. Prinzipien der Ethischen okonomic Tubingen: Mohr. 1988.

126. Koslowski P. Ethies in economics. Business and economic policy. Berlin etc. 1991.

127. Laudan L.A. F mobel of scientific progress // Landan L. Progress and its problems: Toward a theory of scientific Growth. Barkeley. Etc., 1977. P. 11151.

128. McCoy Ch.S.Management of Values: The ethical difference in corporate policy and performance. Boston.etc: Pitman, 1985. P.371.

129. Moravsik M.G. The limits of scienct and the scientific method // Reserch policy. Atnsterdam, 1987, Vol.17. № 5. P.293-299.

130. Machan T.R., Den Uyl D.G. Recent work in business ethics: a survey and critique // Armer. Philos. Quart. Pittburg. 1987. Vol. 24, № 2. P.107-124.

131. Olson R. Science, scientism and anti-science in Hellenic athens. Athens. A new whin interpretation // History of science. Chalfont St.Giles, 1978, Vol. 16. pt.3. № 33. P.179-199.

132. Pahnenberg W. The doctrine of creation and modern scince // Zygon-winter Park, 1988. Vol.23. № 1. P.3-21.

133. Popper K.R. Conjectures and refutations: The growth of scientific knowledge. L.: Roultedge a.Paul, 1972. P.431.

134. Popper K.R. Objective knowlege: An evolutianary approach. Oxford, 1972. P.380.

135. Popper K.R. The logic of scientific discovery. L.: 1959. P.479.153

136. Shake G. Epistimec and economics. London. 1972. P.l35-136.

137. Shumpeter G.A. Ten great economists From Marx to Keynes. L. Allen. Unwin. 1952.

138. Shumpeter G.A. Capitalism, socialism, democracy. N.Y.: Harper § Brokers 1949.

139. Sen A. On ethies and economics. Oxford ets: Bruckwell. 1987.

140. Skidelsky R. Gohn Maynard Keyness: Hopes detrayed 1883-1920. L: Macmillan Press. 1983.

141. Skinner A.S. Adam Smith // The invisible hand. L. Etc.: Macmillan Press. 1987.

142. Smith A. The wealth of nations. Boks 1-3. Harmondsworth. 1976.

143. Solomon M. The pragmatic turn naturalistic philosophy of science // Perspective on science. Chicago. 1995/ Vol. 3, № 2. P.206-230.

144. Storey G. Sisson K. Managing human resources and industrial relations. Buckingham. 1993.

145. Sushil. Flexible management: an evolving parading // Syst.res.behav.sci. № 4. 1997. Vol.14, №4. P.259-275.

146. Talvage G., Hannam R. Flexibl manufacturing systems in practice, applications design and simulation. N.Y. 1988.

147. Viner G. Adam Smith and laisser-faire // Adam Smith, 1776-1926. Chicago Chicago University Press. 1968.

148. Upton D. The management of manufacturing flexifility // California managemtnt review. 1994. Vol. 36. № 2. P.72-89.