Этническое самосознание древнерусских летописцев XI - начала XII в. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.09, кандидат исторических наук Добровольский, Дмитрий Анатольевич

• Добровольский, Дмитрий Анатольевич
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Добровольский, Дмитрий Анатольевич

Введение.

Глава 1. Этапы развития летописного текста в XI—начале XII в.

§ 1. Объем Повести временных лет.

§ 2. Эволюция летописного текста в XI—начале XII в.

Стратификация текста Повести временных лет как научно-исследовательская проблема.

Редактирование» Повести временных лет во втором десятилетии XII в.

Объем Начального свода.

Древнейшие этапы становления летописного текста

Глава 2. Идея общего происхождения в эволюции самосознания летописцев (XI—начало XII в.)

§ 1. Методика изучения этнического самосознания древнерусских летописцев.

§ 2. Единство происхождения в летописном понимании этноса

Вопросы происхождения этносов в структуре летописного повествования

Этапы формирования летописной генеалогии народов.

§ 3. Единство происхождения в самосознании летописцев XI— начала XII в.

Направления самоидентификации летописцев

XI—начала XII в.

Летописная эпитафия Владимиру Святославичу: история формирования текста

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Этническое самосознание древнерусских летописцев XI - начала XII в.»

Любая культура создается как реализация известных потребностей — простейших (потребность в пище, жилье, защите от врагов) и более сложных (например — потребность в прекрасном). В свою очередь, иерархия потребностей формируется тем, как человек понимает свое место в жизни, т.е. его самосознанием. Не будет большим преувеличением сказать, что самосознание является одним из краеугольных камней цивилизации. Изучение самосознания автора, и в частности — установление того, к какой группе (или группам) он себя причисляет, является« важнейшей задачей интерпретации любого исторического источника.

Самосознание жителей домонгольской Руси нашло свое выражение в разных произведениях, от Слова о Законе и Благодати митрополита

1 2 Илариона до берестяных грамот . Свое место в этом ряду принадлежит и

Начальной летописи, как современные специалисты собирательно именуют всю совокупность памятников киевского летописания XI—начала XII в., включая различные редакции Повести временных лет [далее: ПВЛ —Д-Д-] и предшествующие ей летописные своды»3.

1 Молдован A.M. «Слово о законе и благодати» Илариона. Киев, 1984. 2

Так, в берестяной грамоте № 105 (60-е—70-е гг. ХП в.) обнаруживается характерный пример предельно узкой трактовки понятия «Русь», охватывавшего в некоторых контекстах только Киев, Чернигов и Переяславль: «оже то еси казале НесъдЬ вЪверичь тихъ деля коли то еси приходиле въ Рус[ь] съ Лазъ[в]къмъ тъгъдъ възяле у мене Лазъвке Переяславле» (Цит. по: Зализняк A.A. Древненовгородский диалект. 2-е изд., перераб. М., 2004. С. 356; буквы в квадратных скобках читаются предположительно). Благо даря.этому документу известное представление о распаде первоначального древнерусского государства на отдельные земли становится существенно более конкретным. з

Гиппиус A.A. Рекоша дружина Игореви.: К лингвотекстологической стратификации Начальной летописи // Russian Linguistics. 2001. Vol. 25. P. 172, прим. 2.

Более того, текст летописи формировался на протяжении не одного десятилетия и заведомо превосходит то же Слово о Законе и Благодати по объему. С другой стороны, в летописи, как известно, излагается не всеобщая история, а только история одного региона, именуемого «Русская земля». Наконец, летописные известия регулярно дополняются морально-этической оценкой излагаемых событий [I: 14—16, 79—81, 130—131 и др.]4. Таким образом, видовые особенности Начальной летописи создают особенно благоприятные условия для выражения собственной* позиции, а потребности такого самоопределения, в свою очередь, заставляют человека описывать свое самосознание. Это превращает летописание XI—начала XII в. в наиболее удобное поле для отработки приемов изучения самосознания-древнерусских книжников домонгольскоюпоры.

Определяющее значение летописания было отмечено уже в первом специальном труде по истории русского самосознания, написанном

4 Здесь и далее цифры в квадратных скобках обозначают ссылки на текст летописей по томам последнего переиздания Полного собрания русских летописей [далее: ПСРЛ], перечисленным в Списке источников и литературы. Римская цифра до двоеточия соответствует номеру тома, и сопровождается, если необходимо, указанием на часть или выпуск. Арабская цифра после двоеточия соответствует номеру страницы или столбца, в зависимости от системы пагинации, принятой в данном конкретном издании. Ссылки на вспомогательный аппарат цитируемых томов ПСРЛ (статьи, указатели и т.д.), а также ссылки на иные издания источников даются в соответствии с принятыми стандартами.

Тексты источников приводятся в упрощенной орфографии с сохранением только ъ на концах слов и Титла раскрываются, выносные буквы вносятся в строку с восстановлением пропущенного. Пунктуация соответствует пунктуации, принятой в цитируемом издании, однако «средние точки», употребляемые в отдельных томах ПСРЛ для передачи «средних точек» рукописи, заменяются на обычные точки, знак «четыре точки» (■/, * -), если он сохранен издателем, передается знаком +, росчерки не сохраняются. Этнические именования пишутся всегда со строчной буквы, выбор между строчной и заглавной буквой в написании слова Бог следует современной практике. Квадратные скобки в цитатах обозначают конъектуры, введенные издателями цитируемого текста, многоточие в ломаных скобках указывает на разрыв цитаты.

М.О. Кояловичем. «И в самой основе своей, — писал ученый, — а тем более вместе с своими вставочными статьями и частями наша Древняя или Начальная летопись носит на себе явно общерусский характер, выражает то государственное единство, какое столь решительно преобладало у нас в X, в первой половине и в конце XI и в начале XII веков». Более того, «сознание единства у автора или авторов нашей Начальной летописи идет дальше государственности и обнимает более внутренние явления нашей исторической жизни. Наша Начальная летопись хорошо знает народное единство всех славянских племен, населявших Россию. Мало того, она хорошо знает единство всех славянских племен, хотя бы они были и за пределами Русского государства. Нельзя также не отметить ее глубокого1 уважения к славянскому апостольству св. Кирилла и Мефодия, к славянской грамоте и вообще к книжному учению. Наша Начальная летопись есть поистине величественный памятник славянского и русского сознания и в то же время памятник несомненно богатых задатков Европейской цивилизации русского народа»5. Иначе говоря, уже в самом, начале дискуссии была сформулирована гипотеза об этническом характере самосознания' летописцев, воплотившемся в представлении о единстве восточных, южных и западных славян.

Схожие трактовки летописи были предложены советскими учеными второй половины 30-х—начала 50-х гг. XX в. Так, Б.Д. Греков отмечал, что «"Повесть [т.е. ПВЛ — ДДТ в том виДе> в каком она дошла до нас, есть произведение, над которым трудилось несколько поколений летописцев, пересматривавших и продолжавших работу своих предшественников. Каждый из них был сыном своего времени и своей среды, но все они были детьми одной матери родины и отвечали в сущности на один^ вопрос: как сложилось великое государство, "ведомое и слышимое всеми* концами

5 Коялович М. О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. Изд. 4-е. Минск., 1997. С. 57—58. земли"». Появление такого сочинения, полагал ученый, является прямым следствием возникновения этнического самосознания, поскольку «только народ, осознавший самого себя, мог создать произведение, достойное себя»6. О глубоко народном характере летописной деятельности писал В.В. Мавродин, по мнению которого «"Повесть временных лет"' все время подчеркивает свое отношение к физическим и моральным качествам.русских людей, подчеркивает любовь к Руси, к земле Русской, к русским людям». Начальная летопись, продолжает автор цитируемой работы, «проникнута бесхитростной гордостью за свою страну и свой народ и, повествуя об их историческом пути, старается привить своему читателю любовь к тому, что дорого авторам наших летописных источников, прошлому, настоящему и будущему своей Руси» . Наконец, Д.О. Лихачев« не только указал на принципиальную укорененность летописания в фольклорной традиции8, но и выделил патриотические мотивы в качестве одного из стержневых элементов, обеспечивающих устойчивость художественной структуры летописного рассказа. «Единство летописи как исторического и литературного произведения, — полагал исследователь, — не в заглаженности швов- и не в уничтожении следов кладки, а в цельности и

6 Греков БД. Избр. тр. М., 1959. Т. 2. С. 325. Ср. также: Там же. С. 334—336, 507, 515—516; он же. Киевская Русь. M.; JL, 1944. С. 335, 344—345; он же. Культура Киевской Руси. М.; Л., 1944. С. 54, 71—73. 7

Мавродин В.В. Образование древнерусского государства. JL, 1945. С. 396; ср. также: он эюе. Древняя Русь: (Происхождение русского народа и образование киевского государства). М., 1946. С. 307—308; он же. Образование древнерусского государства и формирование древнерусской народности. М., 1971. С. 166; он же. Происхождение русского народа. Л., 1978. С. 144—145.

ЛихачевД.С. «Повесть временных лет»: Историко-литературный очерк // Повесть временных лет. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб., 1996. С. 274—290; ср. также: он же. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М; Л., 1947. С. 100—114; он же. Великое наследие: Классические произведения литературы Древней Руси // Лихачев Д. С. Избр. работы. Л., 1987. Т. 2. С. 46—63. стройности всей большой летописной постройки в целом, в единой мысли, которая оживляет всю композицию. Летопись — произведение монументального искусства, она мозаична. Рассмотренная вблизи, в упор, она производит впечатление случайного набора кусков драгоценной смальты, но окинутая взором в ее целом, она поражает нас строгой продуманностью всей композиции, последовательностью1 повествования, единством и грандиозностью идеи, всепроникающим патриотизмом содержания»9.

Мысль М.О. Кояловича двигалась по восходящей от «единства славянских племен, населяющих Россию» к «народному единству всех славянских племен». Как следствие, дореволюционному историку было бы, скорее всего, чуждо то настойчивое акцентирование не общеславянской идентичности, а именно «русскости» летописца, которое можно наблюдать в. работах Б.Д. Грекова, В.В. Мавродина и Д.С. Лихачева. В свою очередь, советские исследователи отмечали внимание книжников к теме славянского единства (а позднее, в 60-е гг. XX в., даже полемизировали с теми, кто связывал зарождение соответствующих представлений с историческими концепциями эпохи романтизма10). Однако «широкие обобщения всемирно-исторического масштаба» считались всего лишь фоном, предназначение которого — максимально ярко представить идею о величии русского народа и созданного им государства Русь. В частности, Б.Д. Греков писал, что «отдав дань идее славянского единства, бросив клич о славянском культурном единении через язык и грамоту как раз в то время, когда славянство переживало тяжелые времена <.>, Нестор спешит перейти к 9

Он же. «Повесть временных лет» С. 297; ср. также: он же. Национальное самосознание Древней Руси: Очерки из области русской литературы XI—XVII вв. М.; Л., 1945. С. 20—24, 40^6; он же. Избр. работы. Т. 2. С. 74.

10 Королюк В.Д. К вопросу о славянском самосознании в Киевской Руси и у западных славян в X—ХП вв. // История, культура, фольклор и этнография славянских народов: VI Междунар. съезд славистов (Прага, 1968): Доклады сов. делегации. М., 1968. С. 98—113. главному предмету своего исследования — судьбам народа русского»11, а Д.С. Лихачев видел предназначение летописи в прославлении Русской земли12. Вместе с тем, такое перераспределение акцентов остается, по сути дела, единственным различием в оценке самосознания летописцев между дореволюционной и классической советской историографией конца 30-х— начала 50-х гг. В остальном же все четверо авторов представляют, применительно к обсуждаемому вопросу, одно направление и один стиль мысли. Системообразующими характеристиками этого стиля являются, во первых, заостренная публицистичность (обнаруживающая себя* хотя бы в обилии качественных прилагательных), а во-вторых — убежденность в том, что этническая составляющая была ключевой для самосознания всех книжников, которые участвовали в летописном деле на протяжении XI— начала XII в.

Иной подход к обсуждаемой проблеме представляют работы А.Н. Насонова. Как и другие упомянутые выше авторы, А.Н. Насонов высоко оценивал этническое самосознание летописцев. По его мнению; ПВЛ возникла «в условиях государственной и народной жизни, способствовавших утверждению представления о широкой восточноевропейской общности, политической и этнической», и несла в себе «можно сказать, откровение о русском народе, новое понимание народа — Руси»13. Полемизируя с неназванными «исследователями» в начале 50-х гг., А.Н. Насонов отмечал, что «общерусский характер "Повести временных лет"» является «вполне закономерным» и соответствует объективному ходу «процесса дробления

11 Греков Б.Д. Избр. тр. Т. 2. С. 335.

12 Лихачев Д.С. «Повесть временных лет». С. 333.

13

Насонов А.Н. Начальные этапы киевского летописания в связи с развитием древнерусского государства // Проблемы источниковедения. М., 1959. Вып. 7. С. 442; он же. История русского летописания XI—начала ХУШ века: Очерки и исследования. М., 1969. С. 57. киевской "державы"», обозначившегося в конце XI—начале XII в.14.

Не было принципиально новым и обращение ученого к истории летописания, поскольку однозначно против неизбежной при* этом «формальной трактовки источниковедческих проблем» высказывался только В.В. Мавродин15, тогда как М.О. Кояловичу было важно полемизировать с К.Н. Бестужевым-Рюминым16, Б.Д. Греков считал работу по вычленению «составных элементов» летописного рассказа сложной, но совершенно

1V неизбежной , а по мнению Д.С. Лихачева летопись в принципе невозможно понять иначе, как в динамике ее становления18.

В то же время, А.Н. Насонов не считал общерусский патриотизм неотъемлемым свойством- всех без исключения летописных сводов' XI— начала XII в. Напротив, ученый отмечал, что хотя Чернигов и Переяславль «были уже в первой половине X в. важнейшими городами "Русской земли"», их «древнейшие судьбы» никак не отразились в летописи. С другой стороны, продолжал исследователь, книжник демонстрирует «исключительный интерес <.> к судьбам Древлянской.земли в-Х в., вернее, к истории освоения Древлянской- земли киевским столом, т.е. к тому, что должно было преимущественно интересовать именно киевскую знать»19. Таким образом, в Начальной летописи обнаруживались не только общерусские, но и областные тенденции.

Высказывания А.Н. Насонова относительно времени возникновения этого локального киевского патриотизма весьма расплывчаты. С одной стороны,

14 Он же. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства: Историко-географическое исследование // Он же. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. Монголы и Русь. СПб., 2002. С. 26.

15 Мавродин В.В. Образование древнерусского государства. С. 66—67.

16 Коялович М.О. Указ. соч. С. 52—56.

17 Греков Б.Д. Избр. тр. Т. 2. С. 18—24.

18

Лихачев Д.С. «Повесть временных лет». С. 298.

19 Насонов А.Н. История русского летописания. С. 43. ученый допускал, что дошедший до нас летописный текст приобрел «одностороннюю "областную" киевскую окраску» в.результате всей работы

9П над ним на протяжении XI в. .С другой стороны, отмечалось и то, что наиболее вероятным вдохновителем новой тенденции* мог оказаться князь

Ярослав, «возглавлявший южнорусскую знать»21. Соответственно, появление местного патриотизма следовало бы связывать с 1030-ми—первой половиной

1050-х гг. В любом случае, впрочем, необходимо признать, что самосознание летописцев не казалось исследователю однородным. Появились основания, противопоставлять разные этапы летописной деятельности, по уровню' развития этнического самосознания, выделяя ПВЛ как «первый летописный памятник (начала XII в;), в котором с полной ясностью утверждалось иосмысливалось понятие Руси* в широком значении, как совокупности разных не только южнорусских) восточнославянских этнических групп, или 22 племен"» . В совокупности с постановкой вопроса о признаках, по которым летописцы отличали Русь от окружающих ее «иных языков» (т.е., покути дела, о предметном содержании летописного «патриотизма»)23, такая текстологическая выстроенность сделала позицию А.Н. Насонова менее идеологизированной, чем у других ученых. Именно концепцию А.Н. Насонова взяли за основу характеристики русского летописания авторы соответствующего раздела коллективной монографии о славянском самосознании эпохи раннего средневековья, подготовленной в начале 80-х гг. в Институте славяноведения и балканистики АН СССР24.

Наконец, в последнее время самосознание летописцев изучается в двух

20 ~

Лам же.

21 Там же. С. 46.

22 Там же. С. 68.

23 Там же. С. 69.

24

Рогов А.К, Флоря Б.Н.] Формирование самосознания древнерусской.народности: (По памятникам древнерусской письменности X—ХП вв.) // Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982. С. 110—117. направлениях.

С одной стороны, появился ряд исследований Начальной летописи, в которых проблема самосознания книжников изучается в рамках семиотической парадигмы гуманитарного знания25. Уподобляя этносы фонемам или словоформам, различаемым по комплексу «дифференциальных 26 признаков» , представители данного направления ставят вопрос о том, какие из черт, разделяющих разные группы людей, являются для летописного самоопределения ключевыми, а какие — второстепенными. В' результате становится возможной типологическая оценка выраженного в летописи самосознания, что составляет, несомненно, важнейшую задачу исторического изучения обсуждаемой проблемы. Поскольку же семиотический подход объединяется с исследованиями истории летописного текста, то открывается пространство для постановки вопроса о динамике

25

Толстой Н.И. Этническое самопознание и самосознание Нестора Летописца, автора «Повести временных лет» // Исследования по славянскому историческому языкознанию: Памяти проф. Г.А. Хабургаева. М., 1993. С. 4—12; То же // Из истории русской культуры. М., 2000. Т. 1. С. 441—447; Живов В.М. Об этническом и религиозном самосознании Нестора Летописца // Слово и культура: Памяти Н.И. Толстого. М., 1998. Т. 2. С. 321— 337; То же // Живов В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. М., 2002. С. 170—186; Ведюшкина И.В. «Чувство-мы» в Повести временных лет // Восточная Европа в древности и средневековье: Древняя Русь в системе этнополитических и культурных связей: Чтения памяти чл.-корр. АН СССР В.Т. Пашуто. Москва, 18—20 апр. 1994 г.: Тез. докл. М., 1994. С. 5—8; она же. Формы проявления коллективной идентичности в Повести временных лет // Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Нового Времени. М., 2003. С. 286—310; она же. Историческая память домонгольской Руси: Религиозные аспекты // История и память: Историческая культура Европы до начала Нового Времени. М., 2006. С. 554—608; Вшкул Т.П. О проявлениях летописного патриотизма («наши» в летописании XI—ХП вв.) // Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Нового Времени. М., 2003. С. 311—320; Пчелов Е.В. Патриотизм в средневековой Руси: Проблемы исследования // Патриотизм — духовный стержень народов России. М., 2006. С. 28—44.

26

Из истории русской культуры. Т. 1. С. 441. самосознания в XI—начале XII в.

С другой стороны, проблемы самосознания косвенно затрагиваются при изучении летописного отношения к «чужим». Чаще всего, предметом такого рода работ являются эмоциональные составляющие мировоззрения летописцев, а проще говоря — оценки, которые книжники давали известным на Руси чужеземцам27. Представленные в статье А. Каппелера наблюдения над лексикой, использовавшейся для' описания иных этносов, затрагивают лишь отдельные примечательные словоупотребления без постановки вопроса по о репрезентативности изученного материала . В то же время, разделяя-представленные в источниках образы чужаков на хорошие и плохие необходимо в каждом случае формально доказать, почему данное упоминание о «другом» — негативное, а следующее, напротив, позитивное. Поиск таких доказательств не может не привести к вопросу о структурах самосознания и критериях отличения своих от чужих.

Вместе с тем, расчет лет, помещенный в первой1 годовой статье ПВЛ, заканчивается на сообщении, что «от смерти Ярославли до смерти Святополчи лЪт 60» [I: 18]. Очевидно, работа над последней формой

07

Демин A.C. «Языци»: Неславянские народы в русской литературе XI—XVIII вв. // Древнерусская литература: Изображение общества. М., 1991. С. 190—204; он э/се. «Свои» и «чужие» этносы в «Повести временных лет» // Славянские литературы: XI Международный съезд славистов: Доклады российской делегации. М., 1993. С. 3—14; он же. Художественные миры древнерусской литературы. М., 1993. С. 36—47; он же. О художественности древнерусской литературы. М., 1998. С. 555—673; Древнерусская литература: Восприятие Запада в XI—XTV вв. / О.В. Гладкова, A.C. Демин, Ф.С. Капица и др. М., 1996; Древняя Русь и Запад: Науч. конф.: Книга резюме. М., 1996; Древнерусская литература: Тема Запада в ХШ—XIV вв. и повествовательное творчество / О.В. Гладкова, A.C. Демин, Ф.С. Капица и др. М., 2002; Николаева КВ. Семантика «своих» и «чужих» в

Повести временнных лет: автореф. дис. канд. культурологии : 24.00.01. М., 2003.

28

Kappeler А. Ethnische Abgrenzung: Bemerkungen zur ostslavischen Terminologie des Mittelalters // Geschichte Altrusslands in der Begriffswelt ihrer Quellen: Festschrift zum 70. Geburtstag von G. Stökl. Stuttgart, 1986. S. 124—138. обсуждаемого текста остановилась еще в правление Владимира Мономаха, занявшего киевский престол после смерти Святополка Изяславича в 1113 г. Более того, выходная запись игумена Михайлова Выдубицкого монастыря Сильвестра сохранившаяся в составе Лаврентьевской и Радзивиловской летописей [далее: Лавр, и Радз. соответственно], свидетельствует, что одна из копий произведения.была изготовлена уже в 1116 г. . Однако древнейшая из русских летописей, дошедшая до нас физически, — это Синодальный список Новгородской I летописи [далее: Новг. I] старшего извода. По самым оптимистическим оценками Т.В. Гимона и A.A. Гиппиуса, создание основной части данной рукописи следует датировать временем после 1234 г.30, причем эта точка зрения- не находит полной поддержки у

29

Определяя момент изготовления рукописи, игумен Сильвестр с одной стороны указал на 1116 г. («в 6624 индикта 9 лЪто»), а с другой — воспользовался двусмысленным оборотом в то время («а мнЪ в то время игуменящю. у святаго Михаила» [I: 286; ХХХУШ: 103]). Это позволило ряду специалистов прочитать выходную запись как воспоминание и связать ее появление не с окончанием работы Сильвестра над рукописью, а с переводом выдубицкого игумена в 1118 г. на епископскую кафедру в Переяславль (Алешковский М.Х. Первая редакция Повести временных лет // Археографич. ежегод: За 1967 г. М., 1969. С. 17; он же. Повесть временных лет: Судьба литературного произведения в Древней Руси. М., 1971. С. 49—50; Кузьмин А.Г. Индикты Начальной летописи: (К вопросу об авторе Повести временных лет) // Славяне и Русь. М., 1968. С. 312; Гиппиус A.A. К проблеме редакций Повести временных лет: П // Славяноведение. 2008. №2. С. 21). Вместе с тем, никто из упомянутых исследователей не подвергает сомнению помещенную в выходной записи дату. Напротив,. A.A. Гиппиус полагает, что возможен даже компромисс между указанием приписки на 1116 г. и гипотезой об использовании Сильвестром редакции ПВЛ, изготовленной для сына Владимира Мономаха Мстислава в следующем 1117 г.: необходимо лишь допустить, что рукопись Сильвестра содержала несколько вставных тетрадей. Значит, даже если приписка возникла только после назначения выдубицкого настоятеля, епископом в Переяславль, какой-то вполне пригодный к переписыванию текст ПВЛ существовал уже в 1116 г.

30

ГимонТ.В., Гиппиус A.A. Новые данные по истории текста Новгородской первой летописи // Новгород, историч. сб-к. СПб., 1999. Вып. 7 (17). С. 18—47. специалистов, часть из которых настаивает на более острожной датировке памятника «второй половиной XIII в.»31. Иначе говоря, от момента создания ПВЛ до момента появления первых доступных непосредственному наблюдению ' рукописей прошло не менее ста — ста пятидесяти лет. В результате любой исследователь Начальной летописи вынужден так или иначе затрагивать проблему реконструкции недошедшего до нас в оригинале текста XI—начала XII в.

Более того, на первых же страницах знаменитых «Разысканий о древнейших русских летописных сводах» A.A. Шахматов указал порядка десяти нестыковок в повествовании ПВЛ, свидетельствующих о наличии в тексте источника нескольких разновременных слоев32. Свои ряды нестыковок приводятся у М.Д. Приселкова33 и М.Х. Алешковского34. Не все из этих наблюдений в равной мере убедительны35, однако в целом вывод исследователей остается непоколебимым — в ПВЛ объединен труд нескольких поколений летописцев.

По мнению самого A.A. Шахматова, разные книжники отличались между

31 КлоссБ.М. Предисловие к изданию 2000 г. // ПСРЛ. М., 2000. Т. 3. С. V, УШ, прим. 5.

32

Шахматов А А Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 3—5 (в дальнейшем цитируется по современному переизданию: Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах // Шахматов А.А. История русского летописания. СПб., 2002. Т. 1, кн. 1. С. 20—483)

33

Приселков МД. История русского летописания XI—XV вв. СПб., 1996. С. 50.

34

Алешковский М.Х. Повесть временных лет. С. 16—20.

35

В частности, М.Д. Приселков считает несовместимыми известия 6485 (977) г. и 6552 (1044) г., поскольку в первом отмечается, что «могила» Олега Древлянского «есть <.> и до сего дне у Вручего» [I: 75], а согласно второму «кости» братьев Владимира были крещены и перезахоронены в Десятинной церкви [I: 155] {Приселков М.Д. История русского летописания. С. 50). Однако перемещение останков вовсе не требовало ликивидации курганов над могилами или иных надгробных сооружений, так что неразершимого противоречия между двумя известиями нет. собой только в трактовке ограниченного числа политически злободневных сюжетов, тогда как общая концептуальная основа Начальной летописи оставалась практически неизменной. Однако уже Н.К. Никольский сожалел, что «в восстановляемой <.> истории летописных сводов XI« в. мы не видим признаков смены не сводческой, а историографической- работы, происходившей в> этом столетии, <.> хотя результаты наблюдений самого A.A. Шахматова содержат ряд ясных и прямых указаний на участие идеологических влияний при составлении не только отдельных статей; но й целых сводов. XI в., ясно выразившееся* и в-появлении на свет наличной редакции Повести временных лет»36. Замечания Н.К. Никольского получили развитие в работах Д.С. Лихачева, по мнению которого «в летописи отражена^ не только идеология тех или иных феодальных центров», но и представления^ дружины, боярства и церкви, причем каждая« из этих составляющих имела собственную динамику . Видимо, эволюция летописного текста воплощала в. себе не только сиюминутную политическую конъюнктуру, но. и сдвиги фундаментальных ценностных структур: Но это значит, что «взаимодействие культурно-исторической и сравнительно-текстологической перспектив» при интерпретации™ обсуждаемого является не просто возможным (как о нем

5 о пишет СЛ. Сендерович ), а совершенно необходимым. Иначе произведение, рожденное во взаимодействии нескольких разных взглядов на мир, останется принципиально непонятным. Однако на практике совмещение двух ракурсов прочтения текста связано с рядом весьма существенных проблем.

Б.Д. Греков, Д.С. Лихачев и А.Н. Насонов опирались на версию истории древнейшего летописания, представленную в классических работах

36

Никольский Н.К. Повесть временных лет как источник для истории, начального периода руской письменности и культуры: К вопросу о древнейшем русском летописании. Л., 1930. Вып. 1. С. 23.

37

Лихачев Д.С. «Повесть временных лет». С. 295—297.

38

Сендерович С.Я. Метод Шахматова, раннее летописание и проблема начала русской историографии // Из истории русской культуры. М., 2000. Т. 1. С. 480.

A.A. Шахматова — в уже упомянутых «Разысканиях.», а также и в лд неоконченном издании ПВЛ . Более того, Д.С. Лихачев отмечал, что «вставки в тексте "Повести временных лет" были обнаружены различными

40 исследователями» , и даже констатировал известную ограниченность методологии своего знаменитого предшественника, для которого «не существовало глубоких сдвигов в общественном сознании»41. Иначе говоря, отношение знаменитого советского филолога к построениям^ дореволюционного предшественника было если не скептическим, то во всяком случае сдержанным. Однако переходя от изложения общих принципов к конкретике, Д.С. Лихачев возвращается в рамки шахматовской схемы, существенно расходясь с ней только в определении исходной точки летописной,деятельности: если по А.А.Шахматову это был составленный при Ярославе Древнейший свод, то по Д.С. Лихачеву — Сказание о распространении христианства на Руси42.

Обращения к авторитету A.A. Шахматова присутствуют и в трудах современных исследователей летописного самосознания43. Отдельные

44 критические высказывания о некоторых элементах классической схемы общую картину принципиально не меняют.

Однако в целом ряде случаев о «позиции Шахматова» можно говорить лишь с известной» долей условности, причем некоторые из таких случаев

39

Шахматов A.A. Повесть временных лет. Пг., 1916. Т. 1 (в дальнейшем цитируется по современному переизданию: Шахматов A.A. История русского летописания. СПб., 2003. Т. 1, кн. 2. С. 527—977); он же. «Повесть временных лет» и ее источники // Тр. / Ин-трус. лит. АН СССР. Отд. др.-рус. лит. [далее: ТОДРЛ]. Л., 1940. С. 9—150.

40 Лихачев Д.С. «Повесть временных лет». С. 300.

41 Там же. С. 295.

42 Там же. С. 300—349.

43 Ср.: Ведюшкина И.В. Формы проявления. С. 288, 299, 301—302; Живов В.М. Разыскания в области истории. С. 171, прим. 2, 173, 183.

44 Живов В.М. Разыскания в области истории. С. 180—181, прим. 7. имеют прямое отношение к изучению самоопределения летописцев^ Так, специалисты придают большое значение рассказу о расселении дунайских славян [I: 5—6]. Детальный анализ этого фрагмента является неотъемлемым элементом всех упомянутых выше публикаций. В подготовленном A.Ä. Шахматовым издании ПВЛ рассказ о славянах атрибутирован составителю последней45. Но в статье 1900 г. ученый.выдвигал иное решение, допуская, что «рассказ о столпотворении и расселении славян восходит к Начальному своду»46. Едва ли- можно1 понять смысл этих колебаний без обращения к источниковой основе каждой'новой серии аргументов.

Более того, критика построений A.A. Шахматова^ не ограничивается-замечаниями В.М. Истрина47, Н.К. Никольского48 и С.А. Бугославского49, сформулированными в 20-е—30-е гг. прошлого века и детально рассмотренными JI.B. Черепниным и А.Н. Насоновым50. Благодаря, работам' Л. Мюллера;, М.Х. Алешковского, А.Г. Кузьмина, О.В. Творогова, A.A. Гиппиуса, А. Тимберлейка и других полемика об истории текста Начальной летописи вышла-на принципиально новый уровень51, и сегодня'

45

Шахматов A.A. Повесть временных лет. С. 582—584.

46

Он же. Начальный Киевский летописный свод и его источники // Шахматов A.A.

История русского летописания. СПб., 2003. Т. 1, ч. 2. С. 183.

47

Истрин В.М. Замечания о начале русского летописания: По поводу исследований A.A. Шахматова в области древнерусской летописи // Изв. / Отд. рус. яз. и слов. РАН. Пг., 1923. Т. 26. С. 45—102; то же // Там же. Л., 1924. Т. 27. С. 207—251.

48 Никольский Н.К. Повесть временных лет. С. 1—6, 20—30, 34—36.

49 Бугославский С.А. «Повесть временных лет»: (Списки, редакции; первоначальный текст) // Бугославский С.А. Текстология Древней Руси. М., 2006. Т. 1. С. 281—312; ср.: он же. Повесть временных лет // Там же. С. 14, 16—18.

50 Черепнин JI.B. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие-ей летописные своды // Историч. записки. [М.; JL], 1948. Т. 25. G. 296—299;,Насонов А.Н. История русскоголетописания. С. 14—18.

51 Число этих работ велико, и даже простое изложение представленных позиций требует углубления в конкретные детали. Представляется целесообразным перенести шахматовская схема является «скорее достоянием университетских курсов, со чем предметом? сколько-нибудь широкого научного консенсуса» . Такаяг переоценка классического наследия в полной мере соответствует, взглядам? самого А.А. Шахматова, который- считал свои соображения- всего лишь рабочими гипотезами, нуждающимися в критической, проверке53. Однако в результате общепризнанная модель сменяется1 разноголосицей- мнений, выбора между которым; становится самостоятельной научно-исследовательской задачей^

Существует и еще: одна проблема, тесно связанная с вопросом об этническом; самосознании летописцев. Это проблема« относительности! большинства; «фундаментальных» категорий культуры, в т.ч. категории «этнос». «Языки очень неоднородны подхарактеру своей лексики; Различия, которые кажутся нам- неизбежными, могут полностью игнорироваться языками, отражающими совершенно иной тип культуры, а эти последние в свою очередь могут проводить.различия; непонятные для нас», писал одни из основоположников современного? языкознания- Э; Сепир54. Правда, современная последовательница Э. Сепира А. Вежбицкая признает, что «по мере того, как общество меняется», некоторые понятия и соответствующие им слова «могут также постепенно видоизменяться и отбрасываться». «В этом смысле инвентарь понятийных орудий общества никогда не "детерминирует" полностью его мировоззрение <.>; Аналогичным образом развернутый анализ соответствующей литературы в основную часть данного исследования. Там же приводятся и все необходимые ссылки.

52

Гиппиус A.A. К проблеме редакций Повести временных лет: I // Славяноведение. 2007. № 5. С. 20.

53

Шахматов A.A. Заметки к древнейшей; истории русской церковной , жизни // Научный исторический журнал. 1914. Т. 2, вып. 2. №-4l G. 45 (рец. на: Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси Х-—ХП вв. СПб;, 1913);

54 Сепир Э. Язык // Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. 2-е изд. М., 2001.С. 243. взгляды отдельного индивида никогда не бывают полностью "детерминированы" понятийными орудиями; которые ему дает его родной язык, частично оттого, что всегда найдутся альтернативные способы выражения»55. Вместе с тем, существует и инерция» языка56, а значит преодоление сложившихся мыслительных стереотипов требует определенных усилий, которые не каждому даются. В итоге, пишущий вынужден постоянно нащупывать компромисс между творческой свободой мысли и ограниченным кругом средств, выражения, предоставляемых существующей культурой:

Относительность «исконных» понятий и «естественных» представлений, осознается не только, в, лингвистической, но и в исторической науке. Дискуссия вокруг «Категорий средневековой, культуры» А .Я. Гуревича демонстрирует, что современные исследователи с предельным недоверием относятся ко многим основополагающим «универсалиям» человеческого опыта, поскольку в большинстве своем эти. понятия оказываются весьма

СП недавними изобретениями, чуждыми самому стилю средневековой мысли . Правда, «вопрошать прошлое о том, что нас не волнует, невозможно». Историк не может полностью отречься от себя, и продолжает артикулировать прежде всего проблемы современности, хотя это и оформляется как разговор

55 Вежбицкая А. Из книги «Понимание культур через посредство ключевых слов» // Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999. С. 269.

56 Как пишет та же А. Вежбицкая, «культуроспецифичные слова» не только «представляют собою понятийные орудия, отражающие прошлый опыт общества касательно действий и размышлений о различных вещах определенными способами», но и способствуют увековечению этих способов» (Там же).

57

ГуревичА.Я. Категории средневековой культуры // ГуревичА.Я. Избр. тр. М.; СПб., 1999. Т. 2. С. 15—260; Баткин Л.М. О том, как А.Я. Гуревич возделывал свой аллод // Одиссей: Человек в истории: 1994. М., 1994. С. 5—28; Юрганов А.Л. Категории* русской средневековой культуры. М., 1998; ГуревичА.Я. Из выступления на защите докторской диссертации А.Л. Юрганова // Одиссей: Человек в истории: 2000. М., 2000. С. 295—302; Данилевский И.Н. Продолжение разговора с другом // Там же. С. 302—315. о прошлом. В то же время, работа исследователя, претендующего получить точные и проверяемы результаты, «предполагает две активные стороны», поскольку «ответы» источников на наши «вопросы» могут оказаться непредсказуемыми, и в разной степени соотносятся с познавательными моделями, находящимися в обращении сегодня58.

Неоднозначная познавательная ситуация требует предельно аккуратного обращения с материалом. Чтобы не вчитывать в изучаемые произведения нехарактерные для них смыслы, представляется важным (1) разграничивать изобретение некоего понятия и актуализацию уже существовавших представлений, и (2) отличать сознательное неиспользование определенной категории от недоговоренностей, обусловленных отсутствием подходящих слов и выражений. Применительно к теме данного исследования сказанное означает, что развитие этнического самосознания- должно изучаться во взаимосвязи с развитием категории «этнос» как таковой.

Высказанные соображения определяют структуру предлагаемой работы. Объектом диссертационного исследования является Начальная летопись во всех версиях ее текста, созданных с момента возникновения летописания на Руси до второго десятилетия XII в.

Предмет работы — значение этнической составляющей для самосознания создателей этих произведений.

Указанное понимание объекта и предмета определило цель предпринимаемых разысканий, которой станет выяснение места этнической составляющей в самосознании книжников, трудившихся над Начальной летописью. Достижение данной цели требует решения четырех основополагающих задач.

Во-первых, необходимо построить общую картину эволюции летописного текста на протяжении рассматриваемого периода.

Во-вторых, следует разработать методику изучения самосознания

58 Гуревич А.Я. Предисловие // Гуревич А.Я. Избр. тр. М.; СПб., 1999. Т. 2. С. 11. летописцев и их представлений о других народах.

В-третьих, надо установить, когда книжники, трудившиеся над Начальной летописью, познакомились с такой формой группировки людей, как этносы.

В-четвертых, наконец, предстоит определить, кто из летописцев впервые применил категорию «этнос» к определению своего места в мире.

Основными источниками для»изучения перечисленных вопросов служат русские летописи, сохранившие текст сводов XI—начала XII в., и прежде всего наиболее древние по составу Лавр., Радз., Ипат. и Новг. I (особенно младшего извода). В несколько меньшей степени привлекаются более поздние летописи — Новгородская Карамзинская [далее: Новг. Кар.], Софийская I [далее: Соф. I], Новгородская IV [далее: Новг. IV] и Тверской сборник. Наконец, практически не используются такие произведения как Никоновская [далее: Ник.] и «История Российская» В.Н. Татищева, значение которых минимизируется специфическим отношением авторов к тексту ранних летописей, обусловившим наличие внушительного числа дополнений. Все эти памятники доступны сегодня в научных публикациях, (прежде всего — образующих тома ПСРЛ), а отдельные недостатки этой серии могут быть восполнены с помощью факсимильных изданий59. Отдельные публикации текста ПВЛ, подготовленные С.А. Бугославским60, о

Д.С. Лихачевым и О.В. Твороговым , содержат существенно больше

59

Летопись по Ипатскому списку. СПб., 1871; Летопись по Лаврентиевскому списку. СПб., 1872; Новгородская харатейная летопись. М., 1964; Радзивиловская летопись. СПб.; М., 1994.

60 Повесть временных лет // Бугославский С.А. Текстология Древней Руси. М., 2006. Т. 1. С. 53—279.

61 Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г. // Повесть временных лет / Подгот. текста, пер., ст. и коммент. Д.С. Лихачева; под ред. В.П. Адриановой-Перетц. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб., 1996. С. 5—142.

62

Повесть временных лет // Памятники литературы древней Руси: Начало русской конъектур, а разночтения списков — наоборот — передают выборочно, что существенно снижает информативность соответствующих изданий. Реконструкции текстов, подготовленные A.A. Шахматовым, использовались эпизодически и лишь для дополнительных справок, поскольку такого рода издания по определению призваны не столько знакомить с реально сохранившимися источниками, сколько иллюстрировать соображения исследователя относительно первоначального вида изучаемых произведений.

Кроме того, по мере необходимости привлекаются иные сочинения, связанные с летописью на текстуальном уровне — Житие Василия Нового, Изборник 1073 г., Киево-Печерский патерик, Летописец Еллинский и Римский, Откровение Мефодия Патарского, Память и похвала князю русскому Владимиру, проложное сказание о Борисе и Глебе, Слово Златоструя о ведре и казнях Божиих, Слово о Законе и Благодати митрополита Илариона, Слово о том, како крестися Владимир, возмя Корсунь, Толковая Палея, Хроники Георгия Амартола и Иоанна Малалы.

Наконец, исследования показали, что образность летописного текста (как и вообще древнерусской литературы в целом) в значительной степени определяется образностью Библии, и сопоставление известий летописи со Св. Писанием позволяет увидеть скрытые смыслы сообщений, заложенные с

ГТ расчетом на знатока сакральных текстов . Соответственно, в дальнейшем литературы: XI—начало ХП века. М., 1978. С. 23—277; То же // Библиотека литературы древней Руси. СПб., 1997. Т. 1. С. 62—315.

63

БарацГ.М. О составителях «Повести временных лет» и ее источниках, преимущественно еврейских // БарацГ.М. Собрание трудов по вопросу о еврейском элементе в памятниках древнерусской письменности. Берлин, 1924. Т. 2. С. 82—263; Пиккио Р. Функции библейских тематических ключей в литературном коде православного славянства // Паккио Р. Slavia Orthodoxa: Литература и язык. М., 2003. С. 431—473; он лее. Влияние церковной культуры на литературные приемы Древней Руси // Там же. С. 152— 154; он же. Смысловые уровни в древнерусской литературе // Там же. С. 474—491; Данилевский КН. Библия и Повесть временных лет: (К проблеме интерпретации летописных текстов) // Отеч. история. 1993. № 1. С. 78—94; он же. Повесть временных привлекаются также книги Ветхого и Нового Завета в церковнославянском переводе по Острожской Библии64, в русском Синодальном переводе65, а иногда также — текст Ветхого завета на греческом языке (Септуагинта)66. В совокупности все эти материалы позволяют, как думается, составить представление как собственно об эволюции текста Начальной летописи, так и об интеллектуальном контексте, в котором эта эволюция осуществлялась. Методологической основой исследования служит представление об историческом источнике как о реализованном, продукте человеческой fil деятельности , основанное на определении источника по A.C. Лаппо

ГО

Данилевскому . Современное историческое источниковедение, базовые принципы которого раскрываются в последней монографии О.М. Медушевской, рассматривает знание об истории как результат интерпретации дошедших до нас произведений изучаемой эпохи69. Опираясь на свойства источника как реально существующего объекта, ученый лет: Герменевтические основы изучения летописных текстов. М., 2004; Ранчин A.M. К герменевтике древнерусской словесности // Ранчин A.M. Вертоград златословный: Древнерусская книжность в интерпретациях, разборах и комментариях. М., 2007. С. 11—23; Ранчин A.M., Лауитин A.B. Еще раз о библеизмах в древнерусском летописании // Там же. С. 24—41.

64

Библия, сиречь книгы Ветхаго и Новаго Завета по языку словенску: [Фототипич. переизд. текста с изд. 1581 г.]. M.; JI., 1988.

65 Библия: Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета: [Репринт, изд.]. М., 1993.

66 Septuaginta: Id est Vêtus Testamentum graece iuxtra LXX interprétés / Edidit A. Rahlfs. [Stuttgart, 1979].

67

Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцева. М., 1998. С. 19—34; Медушевская О.М., Румянцева М.Ф. Методология истории: Учеб. пособие.

М., 1997. С. 37—43, 54—55.

68

Лаппо-Данилевский A.C. Методология истории. М., 2006. С. 285—295.

Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. М., 2008. получает возможность надежно верифицировать суждения о прошлом, даже самом отдаленном. Кроме того, критическое отношение к ряду конкретных выводов A.A. Шахматова не дает оснований отрицать теоретическое значение работ ученого, задавших принципиальную модель изучения несохранившихся летописных текстов. Накопленный A.A. Шахматовым опыт работы с произведениями древнерусской письменной традиции был п Л обобщен и развит в работах М.Д. Приселкова, Д.С. Лихачева и Я.С. Лурье . Базовые принципы выработанного подхода, и прежде всего — отношение к тексту как к целому, все части которого взаимосвязаны и не могут быть поняты по отдельности, — это вторая составляющая методологии настоящего исследования. Думается, что сочетание двух указанных подходов позволит получить максимально проверяемые выводы, в том числе и по такой сложной, идеологизированной проблеме как этническое самосознание древнерусских летописцев XI—начала XII в.

70

Приселков М.Д. История русского летописания. С. 42—45; Лихачев Д.С. Русское летописание в трудах A.A. Шахматова // Изв. / АН СССР. Отд. лит. и яз. М., 1946. Вып. 5. С. 418—428; он же. Шахматов как исследователь русского летописания // A.A. Шахматов. 1864—1920: Сб-к статей и материалов. М.; JL, 1947. С. 253—293; он же. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; JL, 1947. С. 14—34; он же. Шахматов — текстолог // Изв. / АН СССР. Сер. лит. и яз. М., 1964. Т. 23. Вып. 6. С. 481—486; он же. Текстология: На материале русской литературы X—XVII веков. Изд. 2-е, перераб. и доп. JL, 1983; ЛурьеЯ.С. О шахматовской методике исследования летописных сводов // Источниковедение отечественной истории: 1975 г. М., 1976. С. 87—107; он же. История России в летописании и в восприятии Нового времени // Лурье Я.С. Россия древняя и Россия новая: (Избранное). СПб., 1997. С. 19—30.

Заключение диссертации по теме «Историография, источниковедение и методы исторического исследования», Добровольский, Дмитрий Анатольевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В целом, дошедшие до нас источники не дают оснований полностью отрицать значение этнической составляющей для той формы самосознания, которая нашла свое воплощение в древнерусском летописании XI—начала ХП в. В конце концов книжники пришли к осознанию- «своих» как определенного межпоколенного единства, связанного общностью происхождения. Однако данная компонента не была ни системообразующей в структурном отношении, ни исконно присущей уже первому местному сочинению по истории Руси. Книжники знали: о существовании разных этносов, но, как минимум, не спешили причислять себя к одному из них, предпочитая орентироваться на категории-иного порядка.

Рассмотренный материал не позволяет определить, чем обусловлена такая- позиция летописцев — осознанным выбором, в пользу универсализма или подсознательным нежеланием обращаться к соответствующим представлениям. Вместе с тем, разделенный на годовые статьи летописный рассказ в принципе оставляет мало места для осознанного формулирования определенных представлений. В данном отношении разница между осознаным и подсознательно прочувствованным оказывается далеко не приципиальной. Иными словами, стихийность летописного универсализма нисколько не снижает исторической значимости того обстоятельства, что категория «этнос» имела очень малое значение для самосознания книжников XI—начала XII в.

На последнем этапе становления Начальной летописи ценностные установки книжников не радикально, но все-таки изменились. Постановка вопроса об объеме Начального свода не только приводит к заключению о том, что составитель ПВЛ не ограничился редактированием начальной части летописи, но и позволяет выявить фрагменты, включенные книжником второго десятилетия XII в. в повествование о событиях конца предыдущего XI в. Характерными чертами этих интерполяций оказываются мистицизм и поэтизация войны, выражающаяся в описании боевых действий через сравнение с явлениями природы. Все это не было свойственно предыдущим этапам летописания. Тогда же, во втором десятилетии XII в., появились и первые обращения к идее «наших предков». Иными словами, очередной книжник, разошелся с предшественниками по целому ряду ценностных установок. Представляется важным рассмотреть эти изменения в широком историческом контексте, чтобы узнать, не сопровождалось ли появление новых мотивов в летописании созвучными трансформациями в других видах источников, и насколько указанные тенденции соответствуют общему «интеллектуальному климату» времен Владимира Мономаха.

Своеобразная надэтническая позиция книжников, несомненно; должна учитываться при решении вопроса о достоверности Начальной летописи как исторического источника. В летописи упоминается^ порядка сотни разных этносов, в том числе — около десяти восточнославянских племен. Некоторые из упоминаний сопровождаются развернутыми характеристиками. Выясняется, однако, что этот «племенной быт» практически не был для книжников «своим». К тому моменту, когда ситуация хотя бы отчасти поменялась, и племенные традиции смогли получить какое-то значение в глазах летописцев, многие детали подобных традиций могли исчезнуть под воздействием объективных исторических причин. Данное обстоятельство склоняет максимально скептически относиться к приводимым в летописи сведениям о жизни отдельных племенных образований.

Более того, исследование было сосредоточено на анализе одного источника — Начальной летописи в разных ее формах. Данное обстоятельство требует максимальной сдержанности в построении масштабно-исторических конструкций, выходящих за рамки летописного источниковедения. В частности, нельзя утверждать, что оценка этничности, представленная в ПВЛ и предшествующих сводах XI столетия, резко расходилась с той ролью, которая принадлежала этническому самосознанию в рамках дохристианской культуры. В то же время, сами книжники, во-первых, — знали о существовании в их время неких общностей, носящих названия древних славянских племен, а, во-вторых, — признавали генетическую связь современных им племен с племенами времен легендарных Кия, Щека и Хорива. Однако с такой точки зрения фактическое противопоставление «своих» полянам, древлянам, вятичам, радимичам и т.д. превращается в отталкивание от значительной части собственного прошлого. Летописцы словно бы пытаются начать отсчет с чистого листа, противопоставляя «своих» тому миру, из которого сами лишь недавно вышли. Интересно было бы сопоставить ПВЛ и предшествующие ей своды, с другими источниками того же времени (причем не только древнерусскими), чтобы узнать, насколько такая антиисторическая, по сути дела, позиция типична для культуры XI—XII вв. вообще.

Наконец, организация текста Начальной летописи не способствовала систематическому выражению взглядов на определенную конкретную проблему. Напротив, фрагментированность летописного изложения прямо препятствует последовательной разработке какой-либо определенной темы. Вместе с тем, изучение всех упоминаний книжников о других народах и о «своих» позволило увидеть смысловые структуры, стоящие за этим внешне очень пестрым рассказом, а соотнесение полученных наблюдений со сложившейся схемой эволюции изучаемого текста позволяет заметить еще и определенную динамику в изменении подобных структур. Это убеждает в перспективности предложенного подхода к интерпретации летописных произведений как такового. Если расширить круг привлекаемых источников, то можно будет составить исторический словарь самоопределений уже всех древнерусских летописцев, а в перспективе — и дифференцированный как по жанрам, так и по историческим эпохам словарь самоопределений всех древнерусских книжников вообще.

Ученым еще предстоит установить, какие факторы повлияли на формирование мировидения древнерусских летописцев XI—начала XII в., не предполагавшего интенсивную память о собственных этнических корнях. Свою роль могли сыграть и традиции церкви, и ориентация на византийские образцы, и контакты с Западной Европой. Интересен и вопрос о судьбах масштабно-исторической перспективы, намеченной Начальной летописью (особенно теми фрагментами, где книжник говорит от имени всего человечества в целом), в локальных традициях, возникавших по мере распада Киевской Руси. Вместе с тем, уже сейчас можно уверенно сказать, что как минимум летописцы XI в. были способны к подлинно всечеловеческому мышлению, свободному от этнической ограниченности. В умении подниматься на подобные высоты мысли, несомненно, скрывается важнейший исторический опыт.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Добровольский, Дмитрий Анатольевич, 2009 год

1. Полное собрание русских летописей.

2. Т. 1 : Лаврентьевская летопись. Репринт, изд.. М. : Языки русской культуры, 1997. N, VIII, 733 с.

3. Т. 2 : Ипатьевская летопись. Репринт, изд.. М. : Языки русской культуры, 1998. N,> XVI, 938, 87, IV, L с.

4. Т. 3 : Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Репринт, изд.. М. : Языки русской культуры, 2000. XI, 704 с.

5. Т. 4, ч. 1 : Новгородская Четвертая летопись. Репринт, изд.. М. : Языки русской культуры, 2000. XXXVIII, 686 с.

6. Т. 6, вып. 1 : Софийская Первая летопись старшего извода. М. : Языки русской культуры, 2000. VIII, 581 с.

7. Т. 9 : Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. Репринт, изд.. М. : Языки русской культуры, 2000. XXI, 256 с.

8. Т. 10 : Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью : (продолжение). Репринт, изд.. М. : Языки русской культуры, 2000. 244 с.

9. Т. 11 : Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью : (продолжение). Репринт, изд.. М. : Языки русской культуры, 2000. 264 с.

10. Т. 12 : Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью : (продолжение). Репринт, изд.. М. : Языки русской культуры, 2000. 272 с.

11. Т. 13 : Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновскойлетописью : (продолжение). Репринт, изд.. М. : Языки русской культуры, 2000. 544 с.

12. Т. 14 : Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью : (продолжение). Репринт, изд.. М. : Языки русской культуры, 2000. 600 с.

13. Т. 15 : Рогожский летописец. Тверской сборник. Репринт, изд.. М., 2000. XVIII, 216, [5], 540 с.

14. Т. 38 : Радзивиловская летопись. Л. : Наука, 1989. 178 с. Т. 42 : Новгородская Карамзинская летопись. СПб. : Дмитрий Буланин, 2002. 222 с.

15. Татищев, В.Н. Собрание сочинений : в 8 т. / В.Н. Татищев. Репринт, изд.. М. : Ладомир, 1994—1996. Т. 1—8.

16. Повесть временных лет по Лаврентиевскому списку : факсимильн. изд.. СПб. : Археографич. комиссия, 1872. 181 с.

17. Повесть временных лет по Ипатскому списку : факсимильн. изд.. СПб. : Археографич. комиссия , 1871. 195 с.

18. Радзивиловская летопись : факсимильн. изд.. СПб.; М., 1994. Ч. 1—2.

19. Новгородская харатейная летопись / изд. под наблюдением акад. М.Н. Тихомирова. М. : Наука, 1964. 344 с.

20. Приселков, М.Д. Троицкая летопись : реконструкция текста /

21. М.Д. Приселков. 2-е из. СПб., 2002. 514 с.* *

22. Повесть временных лет / подгот. текста, пер., статьи и коммент. Д.С. Лихачева ; под ред. В.П. Адриановой-Перетц. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб., 1996. 668 с.

23. Повесть временных лет // Памятники литературы древней Руси : начало русской литературы : XI—начало XII века. М. : Худ. лит., 1978. С. 23—277.

24. Повесть временных лет // Библиотека литературы древней Руси.

25. СПб.: Наука, 1997. Т. 1. С. 62—315.* *

26. Библия, сиречь книгы- Ветхаго и Новаго Завета по языку словенску : фототипич. переизд. текста с изд. 1581 г.. М. ; JI. : Слово-Арт, 1988. [1252 е.]

27. Библия : книги Священного писания Ветхого и Нового Завета. Репринт, изд.. М.: Библейские общества, 1993. 1376 с.

28. Вилинский, С.Г. Житие св. Василия Нового в русской литературе / С.Г. Вилинский. Одесса, 1911—1913. Ч. 1—2.

29. Древнерусские патерики : Киево-Печерский патерик. Волоколамский патерик / изд. подгот. JI.A. Ольшевская и С.Н. Травников. М. : Наука, 1999. 496 с.

30. Память и похвала князю русскому Владимиру // Библиотека литературы древней Руси. СПб.: Наука , 1997. Т. 1. С. 316—327.

31. Изборник Святослава 1073 г. Факсимильн. изд.. М. : Книга, 1983. 266, 79 с.

32. Истрин, В.М. Книгы временьныя и образныя Георгия Мниха : Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе / В.М. Истрин. Пг.; JI.: Рос. гос. академич. тип., 1920—1930. Т. 1—3.

33. Истрин, В.М. Хроника Иоанна Малалы в славянском переводе : репринт, изд. материалов В.М. Истрина / В.М. Истрин. М. : Джон Уайли энд Санз, 1994. 474 с.

34. Летописец Еллинский и Римский. СПб. : Дмитрий Буланин, 1999— 2001. Т. 1—2.

35. Матвеенко, В.А. Временник Георгия Монаха (Хроника Георгия Амартола) : русский текст, комментарии, указатели / Вера Матвеенко, Людмила Щеголева. М. : Богородский печатник, 2000. 543 с.

36. Матвеенко, В.А. Книги временные и образные Георгия Монаха : в 2-х тт. / В. Матвеенко, Л. Щеголева. М. : Наука, 2006. Т. 1, ч. 1—2.

37. Мшъков, B.B. Древнерусские апокрифы / B.B. Мильков. СПб. : Изд-во Рус. христ. гуманит. ин-та, 1999. 895 с.

38. Молдован, А.М. «Слово о законе и благодати» Илариона / А.М. Молдован. Киев: Наукова думка, 1984. 240 с.

39. Никольский, Н.К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности / Н.К. Никольский // Сб-к Отд. рус. яз. и словесности Имп. АН. СПб., 1907. Т. 82. № 4. С. I—VI, 1—168 разд. паг.

40. Палея Толковая по списку, сделанному в Коломне в 1406 г. / труд учеников Н.С. Тихонравова. М.: Тип. О. Гербека, 1892—1896. Ч. 1—2.

41. Святые князья-мученики Борис и Глеб / исслед. и подгот. текстов Н.И. Милютенко. СПб. : Изд-во Олега Абышко, 2006. 431 с.

42. Septuaginta : id est Vetus Testamentum graece iuxtra LXX interpretes / edidit A. Rahlfs. Stuttgart. : Deutsche Bibelgesellschaft, [1979]. LXIX, 1184, 941 S.1. Исследования

43. Алешковский, M.X. Первая редакция Повести временных лет / М.Х. Алешковский // Археографии, ежегодник : за 1967 год. М.: Наука, 1969. С. 13—40:

44. Алешковский, М.Х. Повесть временных лет : судьба литературного произведения в Древней Руси / М.Х. Алешковский. М. : Наука, 1971. 135 с.

45. Алешковский, М.Х. К типологии текстов «Повести временных лет» / М.Х. Алешковский // Источниковедение отечественной истории : сб. ст. : 1975. М. : Наука, 1976. С. 133—162.

46. Алпатов, М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа : XII— ХУЛ вв. / М.А. Алпатов. М. : Наука, 1973. 475 с.

47. Барац, Г.М. О составителях «Повести временных лет» и ее источниках, преимущественно еврейских // Барац, Г.М. Собрание трудов по вопросу о еврейском элементе в памятниках древнерусской письменности / Г.М. Барац. Берлин, 1924. Т. 2. С. 1—263.

48. Баткин, JI.M. О том, как А.Я. Гуревич возделывал свой аллод / JI.M. Баткин // Одиссей: Человек в истории : 1994. М. : Наука, 1994. С. 5—28.

49. Бахтин, М.М. Проблемы творчества Достоевского / М.М. Бахтин. М. : Алконост, 1994. 173 с.

50. Бережков, Н.Г. Хронология русского летописания / Н.Г. Бережков. М. : Изд-во АН СССР, 1963. 376 с.

51. Бестужев-Рюмин, К.Н. О составе русских летописей до конца XIV века : 1. Повесть временных лет. 2. Летописи южно-русские / исслед. К. Бестужева-Рюмина. СПб. : Тип. А. Траншеля, 1868. V, 157, 378'с.

52. Борковский, В.И. Историческая грамматика русского языка / В .И. Борковский, П.С. Кузнецов. Репринт, изд.. M. : URSS, [2006]. 512 с.

53. Борцова Ведюшкина., И.В. Легендарные экскурсы о разделении земли в древнерусской литературе / И.В. Борцова // Древнейшие государства на территории СССР : мат. и исслед. : 1987 г. М. : Наука, 1989. С. 178—185.

54. Бромлей, Ю.В. Очерки теории этноса / Ю.В. Бромлей. М. : Наука, 1983.412 с.

55. Бугославский, С.А. Текстология Древней Руси / С.А. Бугославский. М. : Языки славянских культур, 2006—2007. Т. 1—2.

56. Буданова, В.П. Великое переселение народов : этнополитические и социальные аспекты / В.П. Буданова, A.A. Горский, И.Е. Ермолова. М. : Ин-т рос. истории РАН, 1999. 345 с.

57. Буланин, Д.М. О некоторых принципах работы древнерусских писателей / Д.М. Буланин // Тр. / Ин-т рус. лит. АН СССР. Отд. др.-рус. лит. Л., 1983. Т. 37. С. 3—13.

58. Васильев, M.А. Следует ли начинать этническую историю славян с 512 года? / М.А. Васильев // Славяноведение. 1992. № 2. С. 3—20.

59. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков / Анна Вежбицкая. М. : Языки русской культуры, 1999. xii, 777 с.

60. Веселовский, А.Н. Видение Василия Нового о походе русских на Византию в 941 году / А.Н. Веселовский // Журнал Мин-ва нар. проев. 1889. №1.С. 80—92.

61. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский ; ред., вступит, статья и примеч. В.М. Жирмунского. Репринт, изд.. M. : URSS, 2004. 648 с.

62. Вилкул, Т.П. Новгородская первая летопись и Начальный свод / Татьяна Вилкул // Palaeoslavica. Cambidge, 2003. Vol. 11. P. 5—35.

63. Вилкул, Т.П. О происхождении общего текста Ипатьевской и Лаврентьевской летописи за XII в. : (предварительные заметки) / Татьяна Вилкул //Palaeoslavica. Cambidge, 2005. Vol. 13. № 1. P. 21—80.

64. Вилкул, Т.П. Повесть временных лет и Хронограф / Татьяна Вилкул // Palaeoslavica. Cambridge, 2007. Vol. 15. № 2. P. 56—116.

65. Вилкул, Т.П. Ладога или Новгород? / Татьяна Вилкул // Palaeoslavica. Cambridge, 2009. Vol. 17. В печати.

66. Вокруг книги А.Л. Юрганова «Категории русской средневековой культуры» // Одиссей : человек в истории : 2000. М. : Наука, 2000. С. 295—

67. Гимон, Т.В. Новые данные по истории текста Новгородской первой летописи / Т.В. Гимон, A.A. Гиппиус // Новгород, историч. сб-к. СПб. : Дмитрий Буланин, 1999. Вып. 7 (17). С. 18—47.

68. Гимон, Т.В. Ведение погодных записей в средневековой анналистике : (сравнительно-историческое исследование) : автореф. дис. . канд. ист. наук : 07.00.03 / Гимон Тимофей Валентинович ; Ин-т всеобщ, истории РАН. М., 2001. 24 с.

69. Гимон, Т.В. Русское летописание в свете типологических параллелей : ; (к постановке проблемы) / Т.В. Гимон, A.A. Гиппиус // Жанры и формы вписьменной культуре Средневековья. М. : Ин-т мировой лит-ры РАН; 2005. С. 174—200.

70. Гиппиус, A.A. Ярославичи и сыновья Ноя в Повести временных лет / A.A. Гиппиус // Балканские чтения — III: Тез. и мат-лы симпозиума. М., 1994. С. 136—141

71. Гиппиус, A.A. Лингво-текстологическое исследование Синодального списка Новгородской Первой летописи : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Гиппиус Алексей Алексеевич ; Ин-т славяновед, и балканистики РАН. М., 1996. 27 с.

72. Гиппиус, A.A. К истории сложения текста Новгородской первой летописи / А-.А. Гиппиус // Новгород, историч. сб-к. СПб. : Дмитрий Буланин,1997. Вып. 6 (16). С. 3—72.

73. Гиппиус, A.A. К характеристике . новгородского владычного летописания XII—XIV вв. / A.A. Гиппиус // Великий Новгород в истории1 средневековой Европы : к 70-летию В.Л. Янина. М. : Рус. словари, 1999.f г1. С. 345—363.

74. Гиппиус, A.A. Древнерусские летописи в зеркале западноевропейской анналистики / A.A. Гиппиус // Славяне и немцы : Средние века — раннее Новое время : сб. тезисов 16 конф. памяти В.Д. Королюка. М., 1997. С. 24— 27.

75. Гиппиус, A.A. Рекоша дружинаьИгореви:. : к лингвотекстологической стратификации Начальной летописи / Алексей Алексеевич Гиппиус // Russian Linguistics. 2001. Vol. 25. № 2. P. 147—181.65: Гиппиус, A.A. У истоков древнерусской исторической традиции /

76. A.A. Гиппиус // Славянский альманах : 2002. М. : Индрик, 2003. С. 25—43.

77. Гиппиус, A.A. О критике текста и новом переводе-реконструкции «Повести временных лет» / Алексей Алексеевич Гиппиус // Russian Linguistics. 2002. Vol. 26. № 1. Р: 63—126.

78. Гиппиус, A.A. Повесть об ослеплении Василька Теребовльского в составе Повести временных лет : к стратификации текста / A.A. Гиппиус // Древняя Русь : вопросы медиевистики. 2005. № 3 (21). С. 15—16.

79. Гиппиус, A.A. История и структура оригинального древнерусского текста (XI—XIV вв.) : комплексный анализ и реконструкция : автореферат дис. . д-ра филол. наук : 10.02.20 / Гиппиус Алексей Алексеевич.; Ин-т славяноведения РАН. М., 2006. 44 с.

80. Гиппиус, A.A. Два начала Начальной летописи : к истории композиции Повести временных лет / A.A. Гиппиус // Вереница литер : к 60-летию

81. B.М. Живова. М. : Языки славянской культуры, 2006. С. 56-—96.

82. Гиппиус, A.A. Языковая гетерогенность и качество нарратива в

83. Повести временных лет» / A.A. Гиппиус // Древняя Русь : вопросы медиевистики. 2007. № 3 (29). С. 29—30.

84. Гиппиус, A.A. К проблеме редакций Повести временных лет : I / A.A. Гиппиус // Славяноведение. 2007. № 5. С. 20—44.

85. Гиппиус, A.A. К проблеме редакций Повести временных лет : II / A.A. Гиппиус // Славяноведение: 2008. № 2. С. 3—24.

86. Горский, A.A. Русь в конце X—начале XII века : территориально-политическая структура : («земли» и- «волости») / A.A. Горский // Отеч. история. 1992. №4. С. 154—161.

87. Горский, A.A. Русь : от славянского Расселения до Московского царства / A.A. Горский. М. : Языки славянской культуры, 20041 390 с.

88. Горшкова, К.В. Историческая грамматика русского языка : учеб. пособие / К.В. Горшкова, Г.А. Хабургаев. М. : Высш. школа, 1981. 359 с.

89. Гребенюк, В.П. Принятие христианства и эволюция героико-патриотического сознания в русской литературе XI—ХП вв. / В.П. Гребенюк // Герменевтика древнерусской литературы. М. : Наследие, 1995. Сб. 8. С. 3—15.

90. Греков, Б.Д. Киевская Русь / Б.Д. Греков. Изд. 3-е, перераб. и доп. М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1939. 282 с.

91. Греков, Б.Д. Киевская Русь / Б.Д. Греков. 4-е изд. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1944.348 с.

92. Греков, Б.Д. Культура Киевской Руси / Б.Д. Греков. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1944. 76 с.

93. Греков, Б.Д. Избр. тр. / Б.Д. Греков. М. : Изд-во АН СССР, 1957—1960. Т. 1—4.

94. Гуревич, А.Я. Избр. тр. / Арон Гуревич. М. ; СПб. : Университет, кн., 1999. Т. 2 : Средневековый мир. 559 с.

95. Данилевский, И.Н. Библия и Повесть временных лет : (к проблеме интерпретации летописных текстов) / И.Н. Данилевский // Отеч. история. 1993. № 1.С. 78—94.

96. Данилевский, И.Н. Замысел и название Повести временных лет / И.Н. Данилевский // Отеч. история. 1995. № 5. С. 101—110.

97. Данилевский, И.Н. Русский социокультурный тезаурус / И.Н. Данилевский // Русский исторический журнал. 1998. Т. 1. № 1. С. 117— 127.

98. Данилевский, И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX—XII вв.) : курс лекций / И.Н. Данилевский. М. : Аспект-пресс, 1998. 399 с.

99. Данилевский, И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII—XIV вв.) : курс лекций / И.Н: Данилевский. М. : Аспект-пресс, 2000. 389 с.

100. Данилевский, И.Н. Повесть временных лет : герменевтические основы изучения летописных текстов / И.Н. Данилевский. М. : Аспект-пресс, 2004. 383 с.

101. Демин, A.C. Художественные миры древнерусской литературы / A.C. Демин. М. : Наследие, 1993. 223 с.

102. Демин, A.C. «Свои» и «чужие» этносы в «Повести временных лет» / A.C. Демин // Славянские литературы : XI Междунар. съезд славистов. Братислава, сентябрь 1993 г. : доклады российской делегации. М. : Наука, 1993. С. 3—14.

103. Демин, A.C. О художественности древнерусской литературы / A.C. Демин. М.: Языки славянской культуры, 1998. 347 с.

104. Древнерусская литература : изображение общества / В.К. Былинин, A.C. Демин, A.C. Елеонская и др. М.: Наука, 1991. 245 с.

105. Древнерусская литература : восприятие Запада в XI—XIV вв. / О.В. Гладкова, A.C. Демин, Ф.С. Капица и др. М.: Наследие, 1996. 256 с.

106. Древнерусская литература : тема Запада в XIII—XIV вв. и повествовательное творчество / О.В. Гладкова, A.C. Демин, Ф.С. Капица и др. М.: Азбуковник, 2002. 255 с.

107. Древняя Русь и Запад : науч. конф. : кн. резюме. М. : Наследие, 1996. 264 с.

108. Душечкина, Е.В. Художественная функция чужой речи в русском летописании / Е.В. Душечкина // Уч. зап. / Тартус. гос. ун-т. Тарту, 1973. Вып. 306. С. 65—104.

109. Еремин, И.П. «Повесть временных лет» : проблемы ее историко-литературного изучения / И:П. Еремин. JI. : Изд-во ЛГУ, 1946. 92 с.

110. Еремин, И.П. Киевская летопись как памятник литературы / И.П. Еремин // Тр. / Ин-т рус. лит. АН СССР*. Отд. др.-рус. лит. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1949. Т. 7. С. 67—97.

111. Еремин, И.П. Литература Древней Руси-: (этюды и характеристики) / И.П. Еремин. М.; Л., Наука, 1966. 263 с.

112. Еремин, И.П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы / И.П. Еремин. Изд. 2-е, доп. Л. : Изд-во ЛГУ, 1987. 327 с.

113. Живов, В.М. Об этническом и религиозном самосознании Нестора Летописца / В.М. Живов // Слово и культура : памяти Н.И. Толстого. М. : Индрик, 1998. Т. 2. С. 321—337.

114. Живов, В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры / В.М. Живов. М. : Языки славянской культуры, 2002. 760 с.

115. Живов, В.М. Восточнославянское правописание XI—XIII века / В.М. Живов. М.: Языки славянской культуры, 2006. 310 с.

116. Забелин, И.Е. История русской жизни с древнейших времен / соч. Ивана Забелина. 2-е изд., испр. и доп. М. : Синод, тип., 1908—1912. Ч. 1—2.

117. Загорулъский, Э. О времени и условиях формирования древнерусской народности / Эдуард Загорульский // Ruthenica. Кшв, 2002.1. T. I.e. 105—111.

118. Зализняк, A.A. Древненовгородский диалект / A.A. Зализняк. 2-е изд., переработ. М. : Языки славянской культуры, 2004. 872 с.

119. Зиборов, В.К. О летописи'Нестора : основной летописный свод в русском летописании XI в. / В.К. Зиборов. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995. 190 с.

120. Иванов, С.А. Откуда начинать этническую историю славян? : (по поводу нового труда польских исследователей) / С.А. Иванов // Сов. славяноведение. 1991. № 5. С. 3—13.

121. Из истории русской культуры. М. : Языки русской культуры, 2000. T. I : (Древняя Русь). 755 с.

122. Истоки русской беллетристики : возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе. JI. : Наука, 1970. 595 с.

123. Историческая грамматика древнерусского- языка / под ред. В .Б. Крысько. М, 2000—2006. Т. I—IV.

124. Историческая поэтика : литературные эпохи и типы художественного сознания. М. : Наследие, 1994. 511 с.

125. История и память : историческая культура Европы до начала Нового Времени / под ред. Л.П. Репиной. М. : Кругъ, 2006. 767 с.

126. Источниковедение : Теория. История. Метод. Источники российской истории : учеб. пособие / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцева. М. : Рос. гос. гуманит. ун-т , 1998. 702 с.

127. Истрин, В.М. Замечания о начале русского летописания : (по поводу исследований A.A. Шахматова в области древнерусской летописи) /

128. B. Истрин // Изв. /. Отд. рус. яз. и словесности РАН : 1921. Пг., 1923. Т. 26.1. C. 45—102.

129. Истрин, В.М. Замечания о начале русского летописания : (по поводу исследований A.A. Шахматова в области древнерусской летописи) : (окончание) / В. Истрин // Изв. / Отд. рус. яз. и словесности РАН : 1922. Л., 1924. Т. 27. С. 207—251.

130. S.Карпов, А.Ю. Генеалогия хвалисов и болгар в летописной статье 1096 г. / Карпов А.Ю. // Архив русской истории. М., 1994. Вып. 4. С. 7—26.

131. Карпов, А.Ю. «Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г. / А.Ю. Карпов // Очерки феодальной России. Изд. 2-е, стереотип. М. : УРСС, 2001. Вып. 3. С. 3—24.

132. Клосс, Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI—XVII веков / Б.М. Клосс. М.: Наука, 1980. 312 с.

133. Конявская, E.JI. Авторское самосознание древнерусского книжника : (XI—середина XV в.) / E.JI. Конявская. М. : Языки русской культуры, 2000. 198 с.

134. Королюк, В.Д. К вопросу о славянском самосознании в Киевской

135. Руси и у западных славян в X—XII вв. / В.Д. Королюк // История, культура, фольклор и этнография славянских народов : VI Междунар. съезд славистов (Прага, 1968) : доклады сов. делегации. М. : Наука, 1968. С. 98—113.

136. Котляр, Н.Ф. Древнерусская государственность / Н.Ф. Котляр. СПб.: Алетейя, 1998. 445 с.

137. Коялович, М.О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям / М.О. Коялович. Изд. 4-е. Минск : Лучи Софии, 1997. 687 с.

138. Кузьмин, А.Г. Индикты Начальной летописи-: (к вопросу об авторе Повести временных лет) / А.Г. Кузьмин // Славяне и Русь. М. : Наука, 1968. С. 305—313.

139. Кузьмин, А.Г. Русские летописи как источник по истории Древней

140. Руси / А.Г. Кузьмин. Рязань, 1969. 240 с.

141. Кузьмин, А.Г. Летописные источники посланий Симона и Поликарпа : (к вопросу о «Летописце старом Ростовском») / А.Г. Кузьмин // Археографич. ежегодник : за 1968 год. М. : Наука, 1970. С. 73—92.

142. Кузьмин, А.Г. Сказание об апостоле Андрее и его место в Начальной летописи / А.Г. Кузьмин // Летописи и хроники : сб-к ст. : 1973 г. М. : Наука , 1974. С. 37—47.

143. Кузьмин, А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания / А.Г. Кузьмин. М. : Изд-во МГУ, 1977. 406 с.

144. Лаппо-Данилевский, А. С. Методология истории / A.C. Лаппо-Данилевский. М.: Территория будущего, 2006. 622 с.

145. Лихачев, Д.С. Национальное самосознание Древней Руси : очерки из области русской литературы XI—XVII вв. / Д.С. Лихачев. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1945. 120 с.

146. Лихачев, Д.С. Русское летописание в трудах А.А.Шахматова / Д.С. Лихачев // Изв. / АН СССР. Отд. лит. и яз. М. : Изд-во АН СССР, 1946. Вып. 5. С. 418—428.

147. Лихачев, Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение /Д.С. Лихачев. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1947. 499 с.

148. Лихачев, Д.С. Шахматов как исследователь русского летописания / Д.С.Лихачев // A.A. Шахматов. 1864—1920 : сб-к статей и материалов. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1947. С. 253—293

149. Лихачев,Д.С. Литературный этикет древней Руси : (к проблеме изучения) / Д.С. Лихачев // Тр. / Ин-т рус. лит. АН СССР. Отд. др.-рус. лит. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1961. Т. 17. С. 5—16.

150. Лихачев, Д.С. Шахматов — текстолог / Д.С.Лихачев // Изв. / АН СССР. Сер. лит. и яз. М. : Изд-во АН СССР, 1964. Т. 23. Вып. 6. С. 481—486.

151. Лихачев, Д.С. Текстология : на материале русской литературы X— XVII веков / Д.С. Лихачев. 2-е изд., перераб. и доп. Л. : Наука, 1983. 639 с.

152. Лихачев, Д.С. Избр. работы. Л.: Наука, 1987. Т. 1—3.141 .Лурье, Я.С. Общерусские летописи XIV—XV вв. / Я.С. Лурье. Л. : Наука, 1976. 284 с.

153. Лурье, Я.С. О шахматовской методике исследования летописных сводов / Я.С. Лурье // Источниковедение отечественной истории : 1975 г. М.: Наука, 1976. С. 87—107.

154. Лурье, Я.С. История России в летописании и в восприятии Нового времени // Лурье, Я. С. Россия древняя и Россия новая : (избранное) / Я:С. Лурье. СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. С. 11—172.

155. Львов, A.C. Лексика «Повести временных лет» / A.C. Львов. М. : Наука, 1975. 367 с.

156. Мавродин, В.В. Образование древнерусского государства / В.В. Мавродин. Л. : Изд-во ЛГУ, 1945. 432 с. '

157. Мавродин, В.В. Древняя Русь : (происхождение русского народа и образование Киевского государства) / В. Мавродин. М. : Госполитиздат, 1946. 311 с.

158. Мавродин, В.В. Образование древнерусского государства и формирование древнерусской народности / В.В. Мавродин. М. : Высш. школа, 1971. 192 с.

159. Мавродин, В.В. Происхождение русского народа / В.В. Мавродин. ' Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. 184 с.

160. Медушевская, О.М. Методология истории : учеб. пособие / О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцева. М. : Рос. гос. гуманит. ун-т , 1997. 72 с.

161. Медушевская, О.М. Теория и методология когнитивной истории / О.М. Медушевская. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т , 2008. 361 с.

162. Мельникова, Е.А. «Этногеографическое введение» Повести временных лет : пространственная ориентация и принципы землеописания / Е.А. Мельникова// Живая старина. 1995. № 4. С. 45—48.

163. Мельникова, Е.А. Образ мира : географические представления в Западной и Северной Европе / Е.А. Мельникова . М. : Янус-К , 1998. 255 с.

164. Мещерский, H.A. К вопросу об источниках «Повести временных лет»

165. Мещерский H.A. Избр. ст. / H.A. Мещерский. СПб. : Языковой; центр филол. фак-та СПбГУ, 1995. С. 46—57.

166. Мильков, В.В. Осмысление истории в Древней Руси. Изд. 2-е, испр. и доп. / В.В. Мильков. СПб; : Алетейя, 2000. 382 с.

167. Мюллер, Л. Понять Россию : историко-культурные исследования : авторизов. пер: с нем.-яз. / Людольф Мюллер. М. : Прогресс-Традиция, 2000. 431 с.

168. Насонов, А.Н. Начальные этапы киевского* летописания в связи с развитием Древнерусского государства- / А.Н. Насонов //• Проблемы источниковедения. М. : Изд-во АН СССР, 1959. Вып. 7. С. 416—462:

169. Насонов, А.Н. История русского летописания XI-—начала XVIII века : очерки и исследования / А.Н. Насонов. М. : Наука, 1969. 555 с.

170. Никольский, Н.К. К вопросу об источниках летописного сказания о св. Владимире / Hi Никольский // Христианское чтение. 1902. № 7. О.89-— 106.

171. Никольский, H.K. Повесть временных лет как источник для истории начального периода русской письменности и культуры : к вопросу одревнейшем русском летописании / Н.К. Никольский. JI. : Изд-во АН СССР , 1930. Вып. 1. 107 с.

172. Оболенский, Д. Византийское, Содружество Наций. Шесть ранневизантийских портретов / Димитрий Оболенский. М. : Янус-К, 1998. 655 с.

173. Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Нового Времени. М.: Кругъ, 2003. 405 с.

174. Орешников, A.C. К истории Начального летописного свода : (О составителе и времени составления «Поучения о казнях Божиих») /

175. Пашу то, В. Т. ■ Летописная традиция о «племенных княжениях» и варяжский вопрос / В.Т. Пашуто // Летописи и хроники : сб. ст. : 1973 г. М. : Наука, 1974. С. 103—110.

176. ПО.Петрухин, В.Я. Три «центра» Руси : фольклорные истоки и историческая традиция / В.Я. Петрухин // Художественный язык Средневековья. М. : Наука, 1982. С. 143—158.

177. Петрухин, В.Я. Легендарная история Руси и космологическая традиция / В.Я. Петрухин // Механизмы культуры. М. : Наука, 1990. С. 99— 115.

178. Петрухин, В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX—XI веков /

179. B.Я. Петрухин. Смоленск : Русич ; М. : Гнозис , 1995. 317 с.

180. Петрухин, В.Я. К ранней истории русского летописания > : о предисловии к Начальному своду / В.Я. Петрухин // Слово и культура : памяти Н.И. Толстого. М. : Индрик, 1998. Т. 2. С. 354—363.

181. Петрухин, В.Я. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье : учеб. пособие для, гуманит. фак-тов высш. учеб. завед. / В.Я. Петрухин, Д.С. Раевский. М. : Школа «Языки русской культуры», 1998. 383 с.

182. Пиккио, P. Slavia Orthodoxa : литература и язык / Риккардо Пиккио. М.: Знак, 2003. XVI, 703 с.

183. Поппэ, А. О записи игумена Сильвестра / A.B. Поппэ // Культура средневековой Руси : посвящается 70-летию М.К. Каргера. Л. : Наука, 1974. С. 51—52.

184. Приселков, М.Д. История русского летописания XI—XV вв. / М.Д. Приселков ; подгот. к печ. В.Г. Вовиной. СПб. : Дмитрий Буланин; 1996. 325 с.

185. Приселков, М.Д. Очерки, по церковно-политической истории Киевской Руси X—XII вв. / М.Д. Приселков. СПб. : Наука , 2003. 245 с.

186. Пропп, В.Я. Морфология сказки / В.Пропп. Л. : Academia, 1928.152 с.

187. Прохоров, Г.М. Древнерусское летописание как жанр / Г.М. Прохоров,// Тр. / Ин-т рус. лит. РАН. Отд. др.-рус. лит. СПб. : Дмитрий Буланин, 2006. Т. 57. С. 6—17.

188. Пчелов, Е.В. Сентябрьский календарный стиль в Киевской Руси / Е.В. Пчелов // Естественнонаучная» книжность в культуре Руси. М. : Наука, 2005. С. 16—22.

189. Пчелов, Е.В. Патриотизм, в средневековой Руси : проблемы исследования J Е.В. Пчелов // Патриотизм — духовный стержень народов России: М.: Экономич. лит., 2006. С. 28—44.

190. Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М-. : Наука, 1982. 357 с.

191. Ранчин, A.M. Вертоград златословный : древнерусская книжность в интерпретациях, разборах и комментариях / A.M. Ранчин. М. : Нов. лит. обозрение , 2007. 575 с.

192. Ремнева, М.Л. История русского литературного языка / M.JI. Ремнева. М.: Филология, 1995. 400 с.

193. Русинов, В.Н. Летописные статьи 1051—1117 гг. в связи с проблемой авторства и редакций «Повести временных лет» / В.Н. Русинов // Вестн. / Нижегор. гос. ун-т им. Н.И. Лобачевского : сер. «История». Нижний Новгород, 2003. Вып. 1 (2). С. 111—147.

194. Рыбаков, Б .А. Древняя Русь : Сказания. Былины. Летописи / Б.А.,Рыбаков. М.,: Изд-во АН СССР, 1963. 361 с.

195. Рыбаков, Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. / Б.А'. Рыбаков. 2-е изд., доп. М. : Наука, 1993. 565 с.

196. Сазонова, Л.И. Летописный рассказ о походе Игоря Святославича на половцев в 1185 г. в обработке В.Н. Татищева./ Л.И. Сазонова // Тр. / Ин-т рус. лит. АН СССР. Отд. др.-рус. лит. М.; Л.: Наука, 1970. Т. 25. С. 29^6.

197. Свердлов, М.Б. Отбор и интерпретации исторической информации в «Повести временных лет» / М.Б. Свердлов // Тр. / Ин-т рус. лит. РАН. Отд. др.-рус. лит. СПб. : Дмитрий Буланин, 2006. Т. 57. С. 50—59.

198. Седов, В.В. Древнерусская« народность : историко-археологическое исследование / В.В. Седов. М. : Языки русской культуры, 1999. 317 с.

199. Седов, В.В. Древнерусская народность и предпосылки ее дифференциации / Валентин Седов // ЯиШешса. Кшв, 2002. Т. 1. С. 70—73.

200. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Эдвард Сепир. 2-е изд. М. : Прогресс , 2001. 655 с.

201. Соловьев, С.М. Соч. : в 18-ти кн. / С.М. Соловьев. М. : Мысль , 1988—2000. Кн. 1—23.

202. Степанов, Н.В. Единицы счета времени (до XIII века) по Лаврентьевской и 1-й Новгородской летописям. М. : Синод, тип., 1909. 74 с.

203. Творогов, О.В. Повесть временных лет и Хронограф по великому изложению / О.В. Творогов // Тр. / Ин-т рус. лит. АН СССР. Отд. др.-рус. лит. Л., 1974. Т. 28. С. 99—113.

204. Творогов, О.В. Повесть временных лет и Начальный свод : (текстологический комментарий) / О.В. Творогов // Тр. / Ин-т рус. лит. АН СССР. Отд. др.-рус. лит. Л., 1976. Т. 30. С. 3—26.

205. Творогов, О.В. Существовала ли третья редакция «Повести временных лет»? / О.В. Творогов // 1п Мешопаш : сб-к памяти Я.С. Лурье. СПб.: АШепеиш—Феникс, 1997. С. 203—209.

206. Тихомиров, М.Н. Начало русской историографии / М.Н. Тихомиров // Вопр. истории. 1960. № 5. С. 41—56.

207. Тихомиров, М.Н. Древняя Русь / М.Н. Тихомиров. М. : Наука, 1975. 429 с.

208. Тихомиров, М.Н. Русское летописание / М.Н. Тихомиров. М. : Наука,1979. 384 с.

209. Токарев, С. А. Проблема типов этнических общностей : (к методологическим проблемам этнографии) / С.А. Токарев // Вопр. философии. 1964. № 11. С. 43—53.

210. Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика : учеб. пособие / Б.В. Томашевский. М. : Аспект-пресс, 2003. 334 с.

211. Толочко, А.П. Воображенная народность / Алексей Толочко // Ruthenica. Кшв, 20021 Т. 1. С. 112—117.

212. Толочко, А.П. «История Российская» Василия Татищева : источники и известия / Алексей Толочко. М. : Новое литературное обозрение ; Киев : Критика, 2005. 543 с.

213. Толочко, П.П. Русские летописи и летописцы X—XIII вв. / П.П. Толочко. СПб. : Алетейя, 2003. 295 с.

214. Толочко, П.П. Древнерусская народность : воображаемая или реальная / П.П. Толочко. СПб. : Алетейя, 2005. 218 с.

215. Толстой, H.H. Этническое самопознание и самосознание Нестора Летописца, автора «Повести временных лет» / Н.И. Толстой // Исследования по славянскому историческому языкознанию. М. : Изд-во МГУ, 1993. С. 4—12.

216. Хабургаев Г.А. Этнонимия «Повести временных лет» в связи с задачами реконструкции восточнославянского глоттогенеза / Г.А. Хабургаев. М.: Изд-во МГУ, 1979. 231 с.

217. Цыб, C.B. Древнерусское времяисчисление в «Повести временных лет» / C.B. Цыб. Барнаул : Изд-во Алтайск. гос. ун-та, 1995. 127, 19. с.

218. Черепнин, JI.B. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие ей летописные своды / Л.В. Черепнин // Историч. записки. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1948. Т. 25. С. 293—333.

219. Чешко, C.B. Человек и этничность / C.B. Чешко // Этнографич. обозрение. 1994. № 6. С. 35-^9.

220. Шахматов, A.A. Заметки к древнейшей истории русской церковнойжизни / A.A. Шахматов // Научный исторический журнал. 1914. Т. 2, вып. 2. №4. С. 30—61.

221. Шахматов, A.A. Разыскания о древнейших русских летописных сводах / A.A. Шахматов СПб. : Тип. М.А. Александрова, 1908. IX, 686 с.

222. Шахматов, A.A. «Повесть временных лет» и ее источники / А. Шахматов // Тр. / Ин-т рус. лит. АН СССР. Отд. др.-рус. лит. М.; Л., 1940. Т. 4. С. 9—150.

223. Шахматов, A.A. Разыскания о русских летописях / Алексей Шахматов. М. : Академический проект ; [Жуковский] : Кучково поле, 2001. 879 с.

224. Шахматов, A.A. История русского летописания / А.А.Шахматов. СПб.: Наука, 2002—2003. Т. I. Кн. 1—2.

225. Шелепов, Г.В. Общность происхождения — признак этнической общности / Г.В. Шелепов // Сов. этнография. 1968. № 4. С. 65—74.

226. Широкогоров, С.М. Этнос : исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений / С.М. Широкогоров. Шанхай, 1923. 135 с.

227. Шмид, В. Нарратология / В. Шмид. М. : Языки славянской культуры, 2003.311 с.

228. Эггерт, В. Идентификация и «чувство-мы» у франкских и немецких средневековых хронистов : (до периода борьбы за инвеституру) / В. Эггерт // Средние века. М.: Наука, 1982. Вып. 45. С. 104—118.

229. Эйхенбаум, Б.М. О литературе / Б.М. Эйхенбаум. М. : Сов. писатель, 1987. 542 с.

230. Юрганов, A.JI. «Правда» и «вера» русского средневековья /

231. A.JI. Юрганов, И.Н. Данилевский // Одиссей : человек в истории : 1997. М. : Наука, 1998. С. 144—170.

232. Юрганов, A.JI. Категории . русской средневековой культуры /

233. A.Л. Юрганов. М. : МИРОС, 1998. 448 с.

234. Юсова, Н. «Проблема давньоруськог народности в пращ

235. Eggert, W. Wir-Geftihl. und Regnum Saxonum bei frühmittelalterlichen Geschichtsschreibern / Wolfgang Eggert, Barbara Pätzold. Wien ; Köln ; Graz : Hermann Böhlaus Nachfolger, 1984. 328 S.

236. Franklin, S. Some Apocryphal Sources of Kievan Russian Historiography / Simon Franklin / Oxford Slavonic Papers : New Series. Oxford, 1982. Vol. 15. P. 1—27.

237. Franklin, S. The Empire of The Rhomaioi as Viewed from Kievan Russia : Aspects of Byzantino-Russian Cultural Relations / Simon Franklin // Byzantion: Revue internationale des études byzantines. 1983. T. 53. Fase. 2. P. 507—537.

238. Lunt, H. On Interpreting The Russian Primary Chronilce: The Year 1037 / Horace Lunt // Slavic and East European Journal. 1988. Vol. 32. № 2. P. 251— 264.

239. Lunt, H. ПовЪсть врЪменьныхъ лЪтъ or ПовЪсть врЪменъ и лЪтъ / Horace Lunt// Palaeoslavica. Cambridge, 1997. Vol. V. P. 317—326.

240. Naumow, A.E. Biblia w strukturze artystycznej utworow cerkiewnoslowianskich / Aleksander E. Naumow. Krakow. : Uniwersytet

241. Jagielloñski, 1983. 165 s.

242. Timberlake, A. Redactions of The Primary Chronicle / Alan Timberlake // Русский язык в научном освещении. 2001. № 1. С. 196—218.

243. Timberlake, A. Intervals of The Kiev Chronicle : (1050—1110) / Alan Timberlake // Zeitschrift fur slavische Philologie. 2005. Vol. 64. S. 51—70.

244. Timberlake, А. «Не преступати предала братня» : The Entries of 1054 And 1073 in The Kiev Chronicle / Alan Timberlake // Вереница литер : к 60-летию В.М. Живова. М. : Языки славянской культуры, 2006. С. 97:—112.

245. Vaillant, A. Les citations des anneés 1110—1111 dans la Chronique de Kiev / A. Vaillant // Byzantinoslavica. 1957. Roc. 18. № 1. P. 18—38.

246. Справочная литература и словари

247. Никольский, Н.К. Материалы для повременного списка русских писателей и их сочинений (X—XI вв.) / Николай Никольский. Корректур, изд. СПб. : Отд. рус. яз. и словесности Имп. АН, 1906. VIII, 596 с.

248. Подскальски, Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988—1237 гг.) / Герхард Подскальски. 2-е изд., испр. и доп.-для рус. пер. СПб. : Византинороссика, 1996. хх, 572 с.

249. Словарь древнерусского языка (XI—XIV вв.) : в 10-ти тт. М. : Рус. яз. ; Азбуковник, 1988—2008. Т. 1—8.

250. Словарь книжников и книжности Древней Руси. JI. : Наука, 1987. Вып. 1 : (XI—первая половина XIV в.). 493 с.

251. Словарь русского языка XI—XVII вв. М. : Наука, 1975—2008. Вып. 1—28.

252. Срезневский, И.И. Материалы для словаря древнерусского языка / И.И. Срезневский. Репринт, изд.. М. : [Знак], 2003. Т. 1—3.

253. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка / Макс Фасмер. Изд. 3-е, стереотип. СПб. : Азбука ; Терра , 1996. Т. 1—4.

254. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современногорусского языка : 13 560 слов. 3-е изд., стереотип. / П.Я. Черных. М.: Рус. яз., 1999. Т. 1—2.

255. Этимологический словарь славянских языков : праславянский лексический фонд / под ред. чл.-корр. АН СССР О.Н. Трубачева. М. : Наука, 1974—2007. Вып. 1—33.