Этическое пространство сверхтекста В.М. Гаршина тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Лепехова, Ольга Сергеевна

• Лепехова, Ольга Сергеевна
• кандидат филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Лепехова, Ольга Сергеевна

Введение.

Глава /. Теоретические основы и факторы моделирования Гаршинского текста.

§ 1. Закрытость vs. открытость структуры текста.

§2. О лингвоконцептуальной сущности сверхтекста.

§3. Концепт как составляющая концептосферы языка и текста.

§4. Текстовая модальность как категория текста и сверхтекста.

§5. Проблемы гаршинского сверхтекста в контексте идей гаршиноведения

Выводы.

Глава II. Трагическое как смыслоопределяющий принцип этического пространства Гаршинского текста.

§ 1. Эстетическая категория и метаконцепт "трагическое".

§2. Проявление трагического на жанрово-прототипическом субуровне сверхтекста.

§3. О концептуально-этических и функциональных особенностях гаршинского типа героя.

§4. Концепт "долг" и трагические коллизии в Гаршинском тексте.

§5. "Болезнь" и "война" как ключевые концепты и слова-образы.

§6. Выражение трагической модальности на субъектно-прагматическом уровне сверхтекста.

§7. Символика цветообразов и чисел как источник трагических смыслов.

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Этическое пространство сверхтекста В.М. Гаршина»

В.М. Гаршин доказал своим творчеством, что масштабность этического, духовного содержания, воплощенного в произведениях, не зависит от их размеров и формы. Проза Гаршина составляет одну книгу, «но книга эта во всех смыслах будет потяжелее пудовых фолиантов и основательных многотомни-ков» [Немзер 2005]. Отличительными чертами созданной писателем малой прозы являются максимальная концентрация идей, максимальная экспрессивность, достигаемая выдвижением трагической коллизии прозрения, поиска истины, синтезом лирических и условных форм отражения действительности, принципиальной открытостью ассоциативно-словесных рядов его текстов в мир духовной культуры.

Творчество Гаршина, высказанные им идеи не утратили своей злободневности. Эта мысль убедительно звучит во многих исследованиях, посвященных творчеству Гаршина: «Перечитайте "Четыре дня" - и вы поразитесь современности подхода к изображению войны и человека на войне при всем различии декорации театра военных действий тогда и в наши дни» [Топер 1975: 63].

В своих воспоминаниях современники Гаршина называют его «центральною, героическою личностью своего поколения», подчеркивая при этом, что литературная деятельность и личная жизнь писателя удивительно совпадали между собою, «как две стороны одного и того же явления»; Гаршин всецело отдавался тревогам и противоречиям своего времени и воплотил их с такою страстной искренностью, как никто из других писателей этого сделать не смог [Минский 1977: 179]. Логичным продолжением этого умозаключения являются утверждения исследователей творчества Гаршина о том, что все его произведения были «воплем отчаяния честного, правдивого писателя, который не мог равнодушно взирать на то, что происходило в России» [Машинский 1976: 5]; что «темы страдания и самопожертвования стали едва ли не главными в его творчестве», что в его личности, жизни и творчестве слишком явственны семена христианской культуры [Бекедин 1994: 339].

Гаршиноведение представляет собой достаточно обширную, глубоко содержательную ветвь в отечественной и зарубежной филологической науке (работы В.Г. Короленко, Г.А. Вялого, В.И. Порудоминского, К.И. Чуковского, Г.Ф. Самосюк, А.ГТ. Селявской, Н.В. Кожуховской, А.Н Латыниной, И.И. Московкиной, Т.А. Колесниковой, Е.М. Сахаровой, В.А. Стариковой, JI.B. Суржко, Е. Дохналь, П. Генри, В. Кострицы, JI. Стенборда, В. Тумановой, В.А. Сухорукова, Г.А. Шалюгина и др.).

Все произведения Гаршина представляют собой едино-цельный Гар-шинский текст1 - неотъемлемую составляющую духовного Текста русской культуры. Данная мысль соответствует идеям современного текстоведения о существовании в культурном пространстве сверхтекстов - особых целостно-единых концептуально-семантических образований, синтезирующих определенное число самостоятельных произведений словесного искусства [Лошаков 2006(b)],

На целостность гаршинского сверхтекста указывают и его общая «максимальная смысловая установка, идея» (В.Н. Топоров) - показ трагедии человека в обезбоженном мире и поиски путей его спасения; и принципиальная направленность всех произведений писателя в русло этической проблематики; и единство авторской и текстовой модальности, общность стилевых черт, эмоциональной тональности созданного писателем поэтического мира - это «безнадежный плач человеческой души о Боге» (Д.С. Мережковский); и образы-персонажи, единый тип героя, бытующий в общественно-литературном сознании как «гаршинский герой» - своего рода alter ego писателя, и сквозные слова-образы, образы-символы, аккумулирующие этико-философские смыслы произведений Гаршина.

Этическую концептосферу Гаршинского текста можно представить в виде системы смысловых координат - морально-ценностных приоритетов, носи

1 В работе для обозначения совокупности произведений Гаршина, рассматриваемых в качестве целостного образования, используются как равнозначные орфографические варианты тсрминономинаций: гаршинский сверхтекст и Гаршинский текст. Что касается орфографической формы выражения гаршинский текст, то она передает традиционный смысл: конкретное произведение, написанное Гаршипым. телями которых являются, выражаясь словами Ж. Делеза, «концептуальные персонажи» Гаршина. Наивысшей нравственно-этической позицией Гаршина является идея добра как главенствующий ориентир, приближающий к моральному идеалу святого, страстотерпца, мученика (и в бесконечной перспективе - самого Христа).

Материалом исследования служат художественные произведения Гаршина.

Для определения объективно существующих смыслов, составляющих содержание этических концептов ("болезнь", "война"), чисел и цветономинаций, использовались тексты Библии, труды русских мыслителей, литературоведов, а также различные энциклопедические и толковые словари.

В качестве объекта исследования выступает сверхтекст Гаршина как отмеченная целостностью совокупность текстов писателя, которая представляет собой едино-цельную многомерную в смысловом плане концептуально-словесную структуру - модель художественного мира писателя.

Методологической основой работы послужила разрабатываемая в лингвистике текста (текстоведении) теория сверхтекста, которая отталкивается от признания закрытости/открытости текста, принципиальной множественности интерпретации, понимания мира как единого текста культуры (В.Н. Топоров, Ю.М. Лотман, Р. Барт и др.). Для разрабатываемой теории первостепенное значение имеют учение о диалоге М.М. Бахтина и теория интертекстуальности (Ю. Кристева, Р. Барт, И.В. Арнольд, Н.А. Фатеева, Н.А. Кузьмина и др.), концепции семантического пространства текста (М.М. Бахтин, В.Н. Топоров, Т.М. Николаева, Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский, В.А. Лукин, О.Е. Фролова и др.); биографическая концепция Г.О. Винокура, основной тезис которой гласит: «стилистические формы поэзии суть одновременно стилистические формы личной жизни» [Винокур 1997: 85]; концепция языковой личности Ю.Н. Караулова; представление о словесных рядах как слагаемых композиции словесного произведения (В.В. Виноградов, А.И. Горшков, В.И. Ховаев, Е.А. Гаврищук и др.); психолингвистическая теория текстов-примитивов

JI.B. Сахарного, позволяющая объединять тексты в парадигмы на основании содержательного критерия; деривационная теория высказывания и текста, исследующая механизм производства сложных единиц из простых (JI.H. Мурзин, Т.В. Симашко и др.). В работе используются отдельные методы и приемы когнитивной лингвистики (В.Я. Шабес, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, А.А. Камалова и др.), лингвокультурологии (Г.И. Берестнев, В.В. Карасик, С.Г. Воркачев, Г.Г. Слышкин), лингвопоэтики (В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, P.O. Якобсон, Д.М. Поцепня, И.А. Арнольд, И.Р. Гальперин, Н.А. Николина, И.А. Щирова и др.).

Предметом исследования являются словесно-образные и концептуальные единицы, конституирующие этическое пространство Гаршинского текста, который понимается как целостное, многомерное концептуально-семантическое образование, центрируемое авторскими ценностно-смысловыми этическими установками.

Соответственно под этическим пространством текста в работе понимается «совокупность этических концептов и стратегий пользования ими, имеющих лексическую экспликацию в совокупности ключевых лексем, замыкающих на себе ассоциативные поля текста. Это пространство служит для представления ценностной картины мира субъекта как составляющей его информационного тезауруса, для выражения его знаний, мнений, установок, личностных конструктов» [Сулименко 2004: 127].

Актуальность исследования определяется интересом современной лингвистики, текстоведения к проблемам моделирования сверхтекстов и гипертекстов, индивидуально-языковой художественной картины мира; к разработке принципов, методов, методик анализа совокупности художественных текстов как единого словесно-концептуального пространства; к выявлению и описанию ключевых концептов русской культуры, их особенностей функционирования в произведениях русских художников слова. В этих аспектах тексты Гаршина только начинают исследоваться (см., например [Головань 2003; Лошаков 2003]).

Цель работы - описать этическое пространство сверхтекста Гаршина в аспекте реализуемой в нем трагической модальности.

Поставленная цель определила следующие задачи исследования:

1. Представить понятийно-методологический аппарат исследования.

2. Обосновать возможность анализа произведений Гаршина в качестве единого сверхтекста и определить теоретические основы моделирования Гаршинского текста в системе понятий текстообразующего ряда Цельность, связность, авторская и текстовая модальность, словесный ряд, текст-примитив, сверхтекст и др.), лингвокогнитивного плана {концепт, концептосфера (концептуальное пространство), метакон-цепт, прототипическая модель жанра), лингвопоэтической парадигмы (образ автора, субъекты внешней и внутренней репрезентации речи, тип героя, точка зрения, мотив) и др.;

3. Рассмотреть ценностную систему Гаршина как фактор, воздействующий на его художественную систему, определяющий семантико-стилистическое единство используемых словесных средств и обусловливающий выдвижение в структуре единого Гаршинского текста устойчивых художественных смыслов и порождение новых.

4. Раскрыть роль текстовой трагической модальности и средств ее выражения на разных уровнях структуры сверхтекста в создании едино-цельного этического пространства гаршинского сверхтекста.

5. Описать смысловое содержание концепта "болезнь" как базового концепта гаршинского сверхтекста, охарактеризовать словесно-образные средства, которые актуализируют смыслы, заключенные как в данном концепте, так и в концептах, связанных с ним ассоциативно.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Сверхтекст В.М. Гаршина представляет собой совокупность текстов писателя, которая характеризуется целостностью, предопределенной как монолитностью воплощенной авторской смысловой установки выразить трагическую сущность «проклятых вопросов» о правде и неправде «в конечной области людских отношений» (В.Г. Короленко), так и единством текстовой трагической модальности, стиля, единым типом трагического героя («гаршинского героя»), наличием ключевых «текстов-примитивов», слов-образов, концептов, реализующих сверхсвязность на разных уровнях его структуры.

2. Внешним фактором, определяющим «конструктивную упругость» Гаршинского текста, его этического пространства, является «текст жизни» писателя, его мировоззренческая нравственно-этическая доминанта.

3. В гаршинских текстах этическая концептосфера автора преломляется через категорию трагической модальности - аксиологическую константу художественной модели социально неблагополучного мира. Трагическая модальность проявляется на разных ярусах семантической организации сверхтекста -субуровне жанровой прототипической модели трагедии, событийном, субъектном, субъектно-прагматическом, словесно-образном и др.

4. Доминирующим в этическом пространстве Гаршинского текста является сопряженный с метаконцептом "трагическое" концепт "болезнь", содержание которого направленно ассоциируется, взаимодействует со смысловыми признаками, заключенными в таких этических концептах, как "долг", "совесть", "война" и др. В качестве средств актуализации отмеченного этического концептуального содержания выступает разветвленная система словесных рядов, маркированных «трагической» семантикой (светообразы, цветообразы, слова-числа, «тексты-фрагменты», речемыслительные глаголы, слова-интенсификаторы, оценочная лексика и др.).

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые все произведения Гаршина рассматриваются в качестве единого словесно-концептуального образования - сверхтекста; описывается этическое пространство Гаршинского текста как главенствующий внутренний фактор, обеспечивающий его целостность и внутреннюю цельность, как важнейшая составляющая индивидуально-авторской картины мира.

Работа носит принципиально интегративный характер, что обусловлено феноменом понимания другого человека, его духовного мира (в бахтинском значении) и интерпретацией гаршинского сверхтекста.

Для решения поставленных задач в работе использованы различные методы: общенаучные методы (общетеоретические методы наблюдения, описания); метод моделирования, выступающий в качестве ведущего общефилологического, сама интерпретация художественного текста - это моделирование индивидуально-авторской картины мира; лингвистический метод концептуального анализа, который позволяет исследовать внутренние нормы художественного текста, механизмы создания смысловой глубины текста, выявлять роль речевых средств в актуализации концептуальной и подтекстовой информации, описывать индивидуально-авторскую ценностную и художественную картину мира; контекстуальный и межтекстуальный анализ, каждый из которых нацелен на изучение особенностей функционирования текстуальной единицы как в рамках целого текста, так и сверхтекста, что помогает решать проблемы о смысловом приращении, смысловом взаимодействии, о транспонировании и интроекции объективных смыслов в границах текстового пространства.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что в нем к классу текстов одного автора применен комплексный подход, сочетающий принципы и приемы текстоведения, лингвопоэтики, когнитивной лингвистики, литературоведения; раскрыта роль концептуальных структур в реализации текстовой модальности, в создании единого многомерного смыслового пространства сверхтекста.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования ее результатов для описания идиостиля В.М. Гаршина. Материалы исследования могут найти практическое применение в вузовской и школьной практике преподавания русской литературы, языка, истории, культурологии, прежде всего при изучении курсов «Филологический анализ текста», «Стилистика русского языка», «История русского литературного языка», «История русской литературы», при разработке спецкурсов и спецсеминаров, а также других филологических и культурологических дисциплин.

Апробация исследования.

По материалам исследования были сделаны доклады на межвузовской научно-практической конференции, посвященной 10-летнему юбилею Северодвинского филиала Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова (Северодвинск, 1999), Всероссийской научной конференции молодых ученых «Проблемы литературы XX века» (Северодвинск, 2003); внутривузовских научно-практических конференциях, проводимых в рамках Филологических чтений (Северодвинск, 1999 - 2006), традиционных Ломоносовских конференциях преподавателей, аспирантов, студентов (Северодвинск, 1999 - 2004). Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедры русского языка (2003 - 2006 гг.), на семинарах аспирантов кафедры русского языка (2004 - 2006 г.). По теме исследования имеется 8 публикаций общим объемом 3 уч.-изд. листа.

Структура диссертации. Основной текст исследования состоит из введения, двух глав и заключения.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Лепехова, Ольга Сергеевна

Выводы

Монолитность трагической модальности гаршинского сверхтекста обусловливается единой для всех составляющих его текстов установки: ценностно-смысловой - поиски слова Истины, путей спасения, установления нравственного порядка, - и прагмаэстетической. Текстовая трагическая модальность является смыслоопределяющим принципом этического пространства Гаршинского текста, который задает такие эмоционально-ценностные координаты (трагические темы), как (1) непримиримая борьба с мировым злом, «сеющим» ужас, скорбь, ненависть, разрушение, голод, холод, несчастья, смерть, войны, болезни, обесценивающим, обезличивающим человеческую жизнь, превращающим ее в «пошлый мотив» и (2) мучительный поиск мировой гармонии, вечно ускользающей красоты, желание остаться «чистым, нетронутым», духовно целостным человеком.

Этическую концептосферу гаршинского сверхтекста составляют концепты, относящиеся к морально-нравственной сфере: "болезнь", "боль", "сострадание", "долг", "жалость", "тоска", "грех", "война", "убийство", "самоубийство", "совесть", "покаяние" и др. Важнейшими средствами актуализации содержания этических концептов являются (1) сквозные в сверхтексте словесные ряды, составляющие которых несут в себе «трагическую» семантику, (2) постоянно повторяющаяся на событийном уровне ситуация трагического выбора: 'убить или подставить себя под пули', 'пойти на войну добровольцем или воспользоваться исключительным положением', 'довериться другому человеку, «ухватиться за соломинку» или «плыть вниз по течению»', 'попытаться выломиться из рамок обстоятельств жизни или смириться с жалким существованием', 'выполнить долг перед обществом или соблюсти личные интересы' и др.

Трагическая текстовая модальность находит выражение на всех уровнях организации художественной структуры сверхтекста - на жанрово-прототипическом субуровне, событийном, субъектном, прагматическом, словесно-образном, мотивном и др.

В Гаршинском тексте прототипические черты проявляются в таких особенностях поэтики, как:

• драматическое действие переносится во внутренний мир героя («Я чувствующее», «Я мыслящее»);

• в речевом плане текста преобладает речь не авторская, а персонажей (преимущественно монологическая);

• «внешнее» пространство (локус) моделируется как замкнутое, «сценическое»; сцены болезни, страданий, смерти героев способны вызывать эмоции жалости, сострадания, сочувствия, эффект катарсиса;

• природа отношений героев характеризуется как дихотомическая, при этом обнаруживается ассоциативная связь с евангельскими представлениями о праведности и неправедности;

• изображаемые, моделируемые трагические события обнаруживают нег разрешимый конфликт, глубокие нравственные страдания героев.

Ассоциативный характер читательского восприятия текста активизирует знание прецедентных смыслов и синтез «новых», неочевидных смыслов.

Анализ выявил, что среди разных языковых средств (страдание, смерть, красный, черный, кровь и др.), коррелирующих с содержанием базового концепта "болезнь", доминируют единицы словесного ряда с корнем -бол'- (173 употребления). Актуализации смыслов, заключенных в концепте "болезнь", способствует семантическое взаимодействие слов, образующих разные словесные ряды («безумие» и «одержимость», «черный» и «белый», «страсть» и «стремление к совершенству» и др.). У концептов "болезнь" и "война" обнаруживается общая смысловая база, которую представляют такие признаки, как 'зависть', 'вражда', 'психоз' и др., что говорит об отношениях взаимообусловленности между компонентами данных концептов. В конкретных словесных рядах смысловые признаки, восходящие к тем и другим концептам, проявляются синкретично. Для создания образа болезни, изображения болезненного состояния героев Гаршиным используются различные средства и приемы стилистической выразительности, традиционные образы-символы. В Гар-шинском тексте сценарии (события) болезни, войны реализуются во всей полноте своих составляющих (пресобытие, событие, постсобытие).

Творческая работа художников, духовно близких авторскому идеалу творца, изображается как исключительно болезненный процесс, связанный с актуализацией таких смыслов, как 'страстное, всепоглощающее, (болезненно-одержимое) желание создать «почти нереальный», «совершенный» живописный образ', 'написание картины есть воплощение вечно ускользающего совершенства', 'творчество сродни безумию, смерти' и др.

Особая модальная рамка «наблюдателя» (Е.М. Вольф) позволяет варьировать пространственную и временную точку зрения героя, благодаря чему создаются эффекты объемности, дробности, динамичности, статичности, локализованное™ во времени и пространстве изображаемого образа и события.

В гаршинском сверхтексте весомую роль в реализации концептуальной и подтекстовой информации, создании трагической модальности играют цвето-образы красный, зеленый, белый, черный и концепты-числа 2,3,4, 7,8.

Заключение

Идея рассматривать совокупность текстов, имеющих некое единое смысловое основание, высказывалась в филологии неоднократно (В.В. Виноградов, Ю.Н. Тынянов, Г.А. Гуковский и др.). Между тем теория сверхтекста начала разрабатываться сравнительно недавно (В.Н. Топоров, Ю.М. Лотман, Н.А. Купина, Г.В. Битенская, Н.Е. Меднис и др.). Дискуссионными являются вопросы определения сущности сверхтекста, выделения его конститутивных признаков, типологии. Однако несомненно, что возникновение различных концепций сверхтекста было инициировано утвердившимся пониманием культуры как некоего концептуального пространства, концептуальной текстосферы, в которой взаимодействует несметное количество «культурных кодов» (Р. Барт).

Понятие сверхтекста базируется на таких категориальных признаках текста, как закрытость / открытость, целостность, связность, коммуникативно-прагматическое единство.

Плодотворной для разрабатываемой теории сверхтекста является концепция цельности как парадигматического феномена (Л.В. Сахарный, А.С. Штерн), теория интертекстуальности.

Отправной точкой для нашего исследования послужило понимание сверхтекста как совокупности отмеченных ассоциативно-смысловой общностью в сферах автора, кода, контекста, адресата автономных словесных текстов, которые в культурной практике актуально или потенциально предстают в качестве интегративного (целостно-единого), динамического, многомерного, дисси-пативного концептуально-семантического образования (А.Г. Лошаков).

Гаршинский текст представляет собой потенциально-актуальную разновидность сверхтекста - авторский сверхтекст. Внешними факторами его'моделирования являются «текст жизни» Гаршина, мировоззренческая нравственно-этическая доминанта его личности.

Сверхтекстовая целостность Гаршинского текста возникает на основе noJ вторяющихся из произведения в произведение разнородных «цельностей», обнаруживаемых на уровне как поверхностной, так и глубинной структуры его текстовых составляющих. В реализации сверхтекстовой связности веромую роль играют тексты-фрагменты и другие типы разветвленных взаимодействующих друг с другом словесных рядов.

Свойственны Гаршинскому тексту и такие признаки, как кросс-жанровость, кросс-темпоральность и кросс-персональность (В.Н. Топоров).

Гаршинскому сверхтексту присуща единая сверхсмысловая установка -показать трагедию человека в обезбоженном мире, найти пути спасения души человеческой, обрести утраченное Слово. Гаршинский текст - это прежде всего этикоцентрический сверхтекст.

Этическое пространство сверхтекста В.М. Гаршина создается посредством взаимодействия соотносимых, но содержательно не тождественных составляющих этической концептосферы (совокупности этических концептов "жизнь", "смерть", "мир", "война", "болезнь", "боль", "страдание", "совесть", "долг", "раскаяние", "покаяние", "надежда", "вера", " любовь", "Бог", "творчество" и др.) и семантического пространства, конституируемого этической семантикой разноуровневых текстуальных единиц, образующих сквозные словесные ряды.

Проведенный анализ языковых средств выявил, что ключевыми концептами Гаршинского текста являются "болезнь", "война", "творчество", восходящие к общей базе архетипических смыслов, таких, например, как '«древнейшие» негативные чувства - зависть, вражда'; 'возродиться духом, нравственно, познав добро и зло, закон Божий' и др. На доминантный характер данных этических концептов в сверхтексте указывают выявленные группы ключевых слов, имен собственных, концептов-чисел, цветообразов и др. содержательные элементы текста.

Трагический характер поэтического мира Гаршинского текста обусловливают как внешние факторы («текст жизни» писателя, социокультурный контекст и др.), так и внутренние (изображение ситуаций, сцен болезни, смерти, неразрешимых этических конфликтов и др.). Гаршинский герой осуществляет свой моральный выбор в трагических жизненных обстоятельствах (война, смертельная болезнь, крушение веры, необходимость защитить невиновных ценой собственной жизни и др.); он активно борется со злом, отстаивая высокие нравственные идеалы; он не терпит пошлости, обесценивания человеческой жизни, и потому погибает, жертвует собой. Тем самым Гаршинский текст оказывается сопряженным с метаконцептом "трагическое", заключающим в себе такие признаки, как 'трагический герой', 'трагедийная тема', 'трагедийные события', 'трагедийные действия', 'трагедийные ходы (гибель героя)', 'трагический характер', 'трагический конец', 'катарсис', 'трагический разлад человека и общества', 'трагическая судьба', 'трагическая ситуация/трагический сюжет (болезнь/смерть; безответная любовь; убийство; самоубийство)', 'трагическая вина/ошибка', 'трагическое мироощущение', 'трагический пафос', 'трагические эмоции', 'страдание человека от неосуществимых желаний и стремление вырваться из их круга', 'трагический тупик: потеря смысла жизни', 'трагические обстоятельства' и др.

Метаконцепт определяется как лингвоментальная структура знания аксиологического плана, которая задает систему идеологических координат и соответствующий модус для эмоционально-чувственного, ценностного осмысления объекта художественного изображения и интерпретации - как целостного текста, так и тех его компонентов, которые оказываются в фокусе направленных концептом ассоциированных смыслов (А.Г. Лошаков).

Этическое пространство Гаршинского текста характеризуется единством трагической модальности, которая реализуется на всех уровнях организации его художественной структуры. На жанрово-прототипическом субуровне проявляются такие прототипические черты трагедии, как эффект сценичности, создаваемый различными приемами; преобладание монологизированных форм речи, моделей замкнутого пространства; четкое разделение «концептуальных персонажей» на положительных и отрицательных и др. На референтном уровне трагическая модальность выражается через повтор таких событий и ситуаций, как уход на войну, война, болезнь, творчество и др. Трагические смыслы обнаруживаются и на уровне субъектной организации: гаршинский тип героя - это герой трагический, как элементы художественной структуры гаршинские персонажи организованы по принципу «параллельных» рядов (гуманисты и эгоисты). Субъектно-прагматический уровень сверхтекста эксплицирует дисгармонические отношения между героями. Для создания психологически достоверных образов героев-антиподов, их нравственного противостояния писатель прибегает к разнообразным грамматическим средствам выражения модальности уверенной оценки и модальной оценки, значимым для создания трагической модальности являются прием редупликации сценария «встреча», позволяющий обнаружить трагическое нравственное отстояние героев друг от друга; использование внутренней, несобственно-прямой речи, авторских ремарок, многочисленных характеристических бытовых деталей; прием столкновения разных ипостасей «я», «внутренних голосов», ведущих острый полемический диалог и др. На словесно-образном уровне весомую роль в реализации трагической модальности и создании едино-цельного словесно-концептуального этического пространства играют цветообразы, светообразы, слова-числа.

Трагическая модальность является смыслоопределяющим принципом этического пространства сверхтекста В.М. Гаршина.

Проведенное исследование показывает, что сверхтекст В.М. Гаршина является одной из составляющих духовного Текста русской культуры.

Перспективными нам видятся следующие направления исследования: изучение межтекстового взаимодействия разных составляющих сверхтекста -текстов и их фрагментов, описание вербализованных в Гаршинском тексте событий болезни, войны, творчества в соотнесенности с когнитивной моделью события (В.Я. Шабес); создание на основе полученных результатов словаря концептов сверхтекста В.М. Гаршина.

Список условных обозначений, принятых в работе

Произведения В.М. Гаршина:

ЧД «Четыре дня»

Пр «Происшествие»

Тр «Трус» в «Встреча»

Худ «Художники»

Att «Attalea princeps»

Н «Ночь»

ДО «Денщик и офицер» тчн «То, чего не было»

ВРИ «Из воспоминаний рядового Иванова» кц «Красный цветок» м «Медведи»

СЖР «Сказка о жабе и розе»

НН «Надежда Николаевна»

Агг «Сказание о гордом Аггее»

С «Сигнал» лп «Лягушка-путешественница»

АД «Аясларское дело»

ОКР «Очень коротенький роман»

164

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Лепехова, Ольга Сергеевна, 2006 год

1. Абашев В. Пермь как текст: пермский текст в русской культуре и литературе XX века Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.permtext.zip Аверинцев С.С. Книга Иова. Перевод и комментарии // Мир библии 1993\11. -С. 37-64.

2. Аветян Э.Г. Семиотика и лингвистика. Ереван: Изд-во Ереванского ун-та, 1989.-288 с.

3. Алешина О.Н. Семантическое моделирование в лингвометафорологических исследованиях (На материале русского языка): Дис. . д-ра филол. наук. Новосибирск, 2003. - 367 с.

4. Алфавит Жиля Делеза совместно с Клер Парне 1988 1989 // Французская гуманитарная культура в Беларуси / Пер. А. Корбута - Минск, 2001. - Электронный ресурс. - Режим доступа: http:// klinamen.com

5. Арутюнова Н.Д. О стыде и совести // Логический анализ языка. Языки этики. -М.: Языки русской культуры, 2000. С. 65 - 66.

6. Арутюнова Н.Д. От редактора // Логический анализ языка. Избранное. 19881995. М., 2003. С. 325-326.

7. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность: Антология. М., 1997. С. 267-279.

8. Бабенко Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: Учебник; Практикум / Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин. 2-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2004. - 496 с.

9. Бабушкин А.П. «Возможные миры» в семантическом пространстве языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2001. - 86 с.

10. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической системе языка. -Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1996. 104 с.

11. Балли Ш. Французская стилистика. М.: Иностранная литература, 1961. - 394 с. Баранов А.Г. Текст в функционально-прагматической парадигме: Учеб. пособ. Краснодар, 1988. 90 с.

12. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста Ростов н/Д.: Изд-во Рост. пед. ун-та, 1993. - 182 с.

13. Барлас Л.Г. Источники текстовой выразительности // Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов н/Д, 1987. - С. 30 - 35.

14. Барт Р. Избранные работы: Семиотика, поэтика / Общ. ред. и вступит, статья Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1989. - 615 с.

15. Барт Р. Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики // Сборник статей. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - С. 168 - 175.

16. Бахтин М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000. 336 с.

17. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - 423 с. Бекедин П.В. Религиозные мотивы у В.М. Гаршина // Христианство и русская литература. Сб. ст. СПб.: Наука, 1994. - С. 322 - 363.

18. БеликЕ.А. Художественные образные средства выражения модальности в художественных текстах русского и английского языков: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 1996. - 20 с.

19. Белянин В.П. Основы психолингвистической диагностики. (Модели мира в литературе). М.: Тривола. - 2000. - 248 с.

20. Бердяев Н.А. Душа России. 2003. Электронный ресурс. Режим доступа: http://kirsofl.com.ru/freedom/KSNews357.htm

21. Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: Республика, 1993. - 383 с. Берестенев Г.И. Иконичность ДОБРА и ЗЛА // Вопросы языкознания. - 1999. -№4.-С. 99-113.

22. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1992. -312 с.

23. Бондарко А.В. К проблеме соотношения универсальных и идиоэтнических аспектов семантики: интерпретационный компонент грамматических значений // Вопросы языкознания. 1992. - № 3. - С. 5 - 20.

24. Бондарко А.В. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. М.: Наука, 1990. - 59 - 68.

25. Бразговская Е.Е. Текст в пространстве культуры («Sny. Ogrody. Serenite» Ярослава Ивашкевича): Монография. Пермь: Изд-во Перм. гос. пед. ун-та, 2001. - 144 с.

26. Валери П. Литературные портреты // Валери П. Рождение Венеры. СПб.: Азбука, 2000. - С. 215 - 237.

27. Васильев С.А. Синтез смысла при создании и понимании текста. Киев: Науко-ва думка, 1988. - 238 с.

28. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 287 с.

29. ВиджраХ. Суб(ъективная) модальность как средство образования художественного текста // Rus. philosophy. Hyderabad, 1995. - № 14. - С. 16 - 28. Визель М. Гипертексты по ту и эту сторону экрана // Иностранная литература. 1999.-№ 10.-С. 169- 177.

30. Виноградов В.В. Стилистика, теория поэтической речи, поэтика. М.: АПН СССР, 1963.-253 с.

31. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки -2001 -№ 1.-С. 64-72.

32. Воркачев С.Г. Эталонность в сопоставительной семантике // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 25. М., 2003. - С. 6 - 15.

33. Ворожбитова АЛ. Теория текста: Антропоцентрическое направление: Учебн. пособие / А.А. Ворожбитова. Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Высш. шк., 2005. - 367 с. Выготский JI.C. Психология искусства: Анализ эстетической реакции. - М.: Лабиринт, 1997.-415 с.

34. Гаврищук Е.А. Петербургский текст З.Н. Гиппиус. Дис. . канд. филол. наук. -Северодвинск, 2004. 202 с.

35. Гак В.Г. Актантная структура грехов и добродетелей // Логический анализ языка. Языки этики. М., 2000. С. 90 - 96.

36. Гаспаров Е.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. -М.: Новое литературное обозрение, 1996.-351 с.

37. Горных А. А. Формализм: от структуры к тексту и за его пределы / А.А. Горных. Минск: И.П. Логвинов, 2003. - 312 с.

38. Грамматика современного русского литературного языка / Под ред. НЛО. Шведовой. М.: Наука, 1970. - 767 с.

39. Гусейнов А.А. Об идее абсолютной морали // Вопросы философии. 2,003. -№3.-С. 3-12.

40. Гусейнов Г. Ч. Д.С.П. Советские идеологемы в новом русском дискурсе 1990-х.-М.: Три квадрата, 2003. 272 с.

41. Дмитриева Е.Е. Генетическая критика во Франции: Теория? Издательская практика? Явление постмодернизма?', Словарь // Генетическая критика во Франции: Антология. М., 1999. С. 9 - 25; С. 283 - 287.

42. Ейгер Г.В., Юхт B.JI. К построению типологии текстов // Лингвистика текста: Материалы научной конференции при МГПИИЯ им. М. Тореза. 4.1. М.,1974. ЕнинаЛ.В. Современные российские лозунги как сверхтекст: Дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 1999.

43. Зализняк А.А. О семантике щепетильности (обидно, совестно и неудобно на фоне русской языковой картины мира) // Логический анализ языка. Языки этики. -М.: Языки русской культуры, 2000. С.101-118.

44. Золотова Г.А. Значение, функция и форма в языке. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.dialog-21.ru/Archive/2004/Zolotova.pdf Золотова Г.А. О модальности предложения в русском языке. // Филологические науки. - 1962. - № 4. - С. 65 - 79.

45. КамаловаА.А. «Семантические типы предикатов состояния в системном и функциональном аспектах»: Монография. Архангельск: Издательство Поморского гос. ун-та, 1998. - 325 с.

46. Каменская O.JI. Текст и коммуникация: Учебн. пособие для ин-тов и фак-тов иностр. яз. М.: Высш. шк., 1990. - 152 с.

47. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. 263 с. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука, 1972. - 216 с. Кожевникова Н.А. Словообразование в русской поэзии начала XX в. - М.: Наука, 1986.-252 с.

48. Колесникова Т.А. Трагическое творчество В.М. Гаршина: Дис. . канд. филол. наук. М., 1994.- 190 с.

49. Колесов В.В. Ментальные характеристики русского слова в языке и философской интуиции мира // Язык и этнический менталитет: Сб. научн. трудов. -Петрозаводск, 1995.-С. 13-24.

50. Кондрикова О.В. Концепт "покаяние" в англоязычном сознании // I научная студенческая конференция. ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТО-ТИХОНОВСКИЙ БОГОСЛОВСКИЙ ИНСТИТУТ / Сб. докладов М., 2002. - С. 46 - 49.

51. Короленко В.Г. Всеволод Михайлович Гаршин / Короленко В.Г. Собр. соч.: В 10 тт. М, 1955. Т. 8.-С. 215-248.

52. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) //Язык и наука конца 20 века: Сб. статей / Под ред. Ю.С. Степанова. М., 1995. - С. 144 - 238.

53. Кудряшев А.Ф. Модальные онтологии в математике // Стили в математике: Социокультурная философия математики. СПб., 1999. Электронный ресурс. -Режим доступа: http://philosophy.allru.net/perv79.html

54. Кузьмина Н.А. Культурные знаки поэтического текста // Вестник Омского университета. 1997. - Вып. 1. - С. 74 - 78.

55. Кузьмина Н.А. Пушкинский текст современной поэзии // Вестник Омского университета. 1999. - Вып. 2. - С. 108 - 117.

56. Латынина А.Н. Всеволод Гаршин: Творчество и судьба. М., 1986. - 223 с. Лейбов Р. «Лирический фрагмент» Тютчева: жанр и контекст. Тарту, 2000. -С. 117-121.

57. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Серия литературы и языка. - 1993. - Т. 52, № 1. - С. 3 - 9.

58. Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. Изд. 2-е., - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 200 с.

59. ЛотряЛ.В. Этические концепты в языковой картине мира: учеб. пособие / Л.В. Лотря; Чуваш, гос. ун-т им. И.Н. Ульянова. Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2005.-180 с.

60. Лошаков А.Г. Прагмо-семантическая структура пародийного текста: Дис. . канд. филол. наук-Пермь, 1995.-215 с.

61. Лошаков А.Г. Гипертекст и сверхтекст в текстоведении // Лингвистика и межкультурная коммуникация: Сб. научных статей / сост. и отв. ред. Л.В. Чалова.

62. Архангельск: Изд-во Помор, гос. ун-та, 2005. С. 70 - 81.

63. Лошаков А.Г. Гипертекст в постмодернистской парадигме // Прагматика исемантика слова и текста: Сборник научных статей / отв. ред. и сост.

64. Л.А. Савелова. Архангельск: Изд-во Помор, гос. ун-та, 2006 (е). - С.122.131.

65. Лошаков А.Г. О некоторых теоретических предпосылках и основах формирования концепций сверхтекста // IV Масловские чтения: Материалы Региональной научно-практ. и литературно-художеств. конф. (2005). Мурманск, 2006 (в печати).

66. Лошаков А.Г. Проблема организации сверхтекста: принцип центрации, предельные формы // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». № 4. - 2006 (б). - С. 77 - 80.

67. Лошаков А.Г. Центрация как принцип моделирования сверхтекста // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: Сб-к научн. трудов. Вып. 3 / Сост. и отв. ред. А.Г. Пастухов Орел: Изд-во Орлов, гос. ин-та культуры и искусств, 2006 (в). - С. 58 - 67.

68. Лошаков А.Г. Цельность как фактор моделирования сверхтекста // Лингвистика и межкультурная коммуникация: Сб. научных статей. Вып. 2. / сост. и отй. ред. Л.В. Чалова. Архангельск: Изд-во Помор, гос. ун-та, 2006 (д). - С. 6 - 11.

69. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа. М.: Изд-во «Ось-89», 1999. - 192 с.

70. Мирский Д.С. Гаршин // Мирский Д.С. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. - С. 525 - 527.

71. Мурзин JI.H. Лингвистическое моделирование и деривация в речевой деятельности // Деривации в речевой деятельности: Межв. сб. научн. трудов. Пермь, Изд-во Пермского ун-та, 1990. - С. 4 - 10.

72. Мурзин JI.H. О деривационных механизмах текстообразования // Теоретические аспекты деривации: Межвуз. сб. научн. тр. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1982. С. 20-29.

73. Мурзин JI.H. Язык, Текст и Культура //Человек Текст - Культура. Екатеринбург, 1994. С. 160-169.

74. Мурзин JI.H., Штерн А.С. Текст и его восприятие. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1991.-171 с.

75. Николаева Т.М. От звука к тексту. М.: Языки русской культуры, 2000. -680 с. (Язык - Семиотика - Культура).

76. Николаева Т.М. Текст/ ЛЭС. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 507. Николина Н.А. Филологический анализ текста: Учеб. пособие. - М.: Издательский центр «Академия», 2003. - 256 с.

77. Орлова Г.В. Средства формирования иронической модальности в современном публицистическом дискурсе: Жанр обозрения: Дис. . канд. филол. наук-СПб.,2005.

78. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. Материалы к трансформационной грамматике русского языка. М.: Наука, 1974. - 290 с.

79. Панова Л.Г. Грех как религиозный концепт (на примере русского слова «грех» и итальянского «peccato») // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 167 - 177.

80. Петров И.Е. О содержании и объеме языковой модальности. Новосибирск: АН СССР, 1982.- 161 с.

81. Пиотровский Р.Г. Текст, машина, человек. Л.: Наука, 1975. - 327 с. Плеханова И. Преображение трагического / И.И. Плеханова - Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 2001. - 4.1. - 158 с.

82. Порудоминский В.И. Гаршин. М.: Молодая гвардия, 1962. - 304 с. Порудоминский В.И. Грустный солдат, или Жизнь Всеволода Гаршина. - М.: Книга, 1987.- 187 с.

83. Походня С.И. Языковые виды и средства реализации иронии. Киев: Наукова думка, 1989.- 128 с.

84. Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997.-262 с.

85. Розанов В.В. Уединенное. Опавшие листья: Лирико-философские записки. М.: Современник, 1992. - 543 с.

86. Романова Т.В. Модальность как текстообразующая категория в современной мемуарной литературе / Под ред. проф. Г.Н. Акимовой. СПб.: Изд-во С-Пб ун-та, 2003.-296 с.

87. Сергунина Т.А. Речевые средства выражения категории модальности в русском художественном тексте: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1990.- 17 с.

88. Симашко Т.В., Литвинова М.Н. Как образуется метафора (деривационный аспект). Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1993. - 218 с.

89. Сироткина И.Е. Литература и психология: из истории гуманитарного подхода // Вопросы психологии. 1998. -№ 6. - С. 81.

90. Сквозников В. Реализм В.М. Гаршина: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1957.- 15 с.

91. Склейнис Г.А. Типология характеров в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» и в рассказах В.М. Гаршина 80-х годов: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1992. - 17 с.

92. Снигирева Т.А., Подчиненов А.В. «Толстый» журнал в России как текст и сверхтекст / Т.А. Снигирева, А.В. Подчиненов // Известия Уральского гос. ун-та. -1999.-№ 13.-С. 5-13.

93. Современники о В.М. Гаршине. Воспоминания» / Вступит, ст., подгот. текста и примеч. Г.Ф. Самосюк. Саратов, 1977. - 256 с.

94. Соколов В.П. Гаршины // Современники о В.М. Гаршине. Воспоминания. / Вступит, ст., подгот. текста и примеч. Г.Ф. Самосюк. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1977. - С. 97 - 120.

95. Солганик Г.Я. К проблеме модальности текста // Русский язык: функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. М., 1984. - С. 173 - 186.

96. Соловьев С.М. Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского. М.: Советский писатель, 1979. - 352 с.

97. Солоухина О.В. Читатель в выявлении ценности произведения (К постановке проблемы) // Филологические науки 1984. - № 5. - С. 3 - 8. Сорокин Ю.А. Текст, цельность, связность, эмотивность // Аспекты общей и частной теории текста. М., 1982. - С. 61-75.

98. Старикова В.А. Гаршин и Чехов (Проблемы художественной детали): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1981. - 18 с.

99. Сулименко Н.Е. Этическое пространство текстового слова // Критика и семиотика. Вып. 7. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский государственный университет, 2004. - С. 124 - 132.

100. Толстая С.М. Грех в свете славянской мифологии // Концепт греха в славянской и еврейской культурной традиции. М., 2000. С. 9-43. Топер П.М. Ради жизни на земле: Литература и война. Традиции. Решения. Герои. М.: Советский писатель, 1975. - 567 с.

101. Топоров В.Н. Об одном классе символических текстов // Balcano-Balto-Slavica.1

102. Симпозиум по структуре текста. Предварительные материалы и тезисы. М.: 1979.-С. 116 — 130.

103. Топоров В.Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» (Введение в тему) // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Изд. группа «Прогресс» «Культура», 1995. - С. 259 - 367.

104. Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы: Избранные труды. -СПб.: «Искусство-СПБ», 2003. 616 с.

105. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983: С. 227-284.

106. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности // Вопросы языкознания. 1994.-№ 3. - С. 105-114.

107. Тураева З.Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика). Учеб. пособие. М.: Просвещение, 1986. - 127 с.

108. Чистиков Е.И. В.М. Гаршин и художники-передвижники: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1955.

109. Щирова НА. Психологический текст: деталь и образ. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2003. - 120 с.

110. Эко У. Заметки на полях «Имени розы» // Эко У. Имя розы. М.: Книжная палата, 1989.-С. 427-482.

111. Якобсон P.O. Два аспекта языка и два типа афатических нарушений // Теория метафоры. -М.: Прогресс, 1990. С. 110 - 132.

112. Ярошевский М.Г. Психология творчества и творчество в психологии // Вопросыпсихологии.- 1985.-№6.-С. 14-24.

113. Alexander N.A. Meaning in Language Illinois, 1969.

114. Berke B. Tragic thought and the grammar of tragic myth. Bloomington. 1982.

115. Burke K. A grammar of motives. Berkeley Los Angeles, 1969.

116. Riffaterre M. Semiotics of poetry. Bloomington and London. 1978; Riffaterre M. Laproduction du texte. Paris, 1979.

117. Sarraute N. The age of suspicion. New York, 1963.

118. Словари и справочная литература Большой энциклопедический словарь: В 2-х т. / Гл. ред. A.M. Прохоров. М.: Советская энциклопедия, 1991. (БЭС)

119. Ворохов Э. Энциклопедия афоризмов (Мысль в слове) / Худож. Ю.Д. Федичкин. М.: ООО «Фирма "Издательство ACT"», 1999. - 720 с. Всемирная энциклопедия: Мифология / Гл. ред. М.В. Адамчик: Гл. Современный литератор, 2004. - 1088 с.

120. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 тт. М.: Русский язык, 1998.

121. Жюльен Н. Словарь символов. Челябинск: Издательство «Урал Л.Т.Д.», 2000.-498 с.

122. КерлотХ.Э. Словарь символов. М.: REFL-book, 1994. - 608 с. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. - М.: Наука, 1975. - 720 с. Копалинский В. Словарь символов / Пер. с пол. В.Н. Зорина. - Калининград: ФГУИПП «Янтар. сказ», 2002. - 267 с.

123. Кубрякова Е.С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1996.-245 с.

124. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская Энциклопедия, 1990. - 685 с. (ЛЭС)

125. Михельсон М.И. Русская мысль и речь: Свое и чужое: Опыт русской фразеологии: Сборник образных слов и иносказаний: В 2 т. Т. I. А-О. -М.: ТЕРРА, 1994. 792 е.; Т. 2. П-9. - М.: ТЕРРА, 1994. - 832 с.

126. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 ООО слов / Под ред.

127. Н.Ю. Шведовой. 18-е изд. -М.: Рус. яз., 1986.-797 с. (СОШ)

128. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1999. - 384.

129. Русское мировоззрение. Электронный словарь Института русской цивилизации- 2003; 1008 е.; 281 илл. Электронный ресурс. Режим доступа:http://www.rusinst.ru/articletext.asp?rzd=l&id=454

130. Словарь русского языка. В 4 тт. М.: Русский язык, 1985. (MAC).

131. Словарь современного русского литературного языка. В 17 т. М.: Изд-во АН11. СССР, 1954. (БАС).

132. Солганик Г.Я. Толковый словарь: Язык газеты, радио, телевидения: Около 6000 слов и выражений / Г.Я. Солганик. М., 2002. - 752 с.

133. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Академический проект, 2001.-990 с.

134. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Опыт исследования.

135. М.: «Языки русской культуры», 1997. 824 с.

136. Тресиддер Дж. Словарь символов. М.: Фаир-Пресс, 1999. - 448 с.

137. ФасмерМ. Этимологический словарь русского языка. В 4-х т./ Под ред. проф.

138. Б. А. Ларина. СПб.: Азбука, 1996.

139. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. 6-е изд., перераб. И доп. - М.: Политиздат, 1991.-560 с. (ФС)

140. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с. (БЭСЯ)

141. Канонические тексты Библия. Четвертое издание. Брюссель: Издательство «Жизнь с Богом», 1989. -2535 с.

142. Новый Завет с параллельными местами / Перевод епископа Кассиана1- М.: РБО, 1997.-514 с.1. Источники

143. Гаршин В.М. Полн. собр. соч.: В 3 тт. Т. 3. Письма. - М.; Л.: Academia, 1934. -1 156 с.

144. Гаршин В.М. Сочинения. М.: Госиздат худ. лит., 1955. - 438 с.

145. Голоса> // В мире отечественной классики: Сб. статей. Вып. 2. М., 1987.1. С. 355 -361.

146. Гаршин В.М. Рассказы. Статьи. Письма. М.: Олимп; ООО «Фирма «Издательство ACT», 2000. - 541 с.