Ермак и Сибирский поход казаков в историческом сознании русского народа тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Шубарина, Любовь Васильевна

• Шубарина, Любовь Васильевна
• кандидат исторических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Шубарина, Любовь Васильевна

Оглавление

введение

Глава I. ПОХОД КАЗАКОВ В СИБИРЬ: ФОРМИРОВАНИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ СВИДЕТЕЛЬСТВ

§1. Официальная версия о Ермаке в XVI - XVII вв

§2. Фольклорная основа исторических представлений

о Ермаке

§3. Летописная традиция истории Сибирской

экспедиции Ермака

Глава II. ИСТОРИЯ СИБИРСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ ЕРМАКА В

НАЦИОНАЛЬНОМ САМОСОЗНАНИИ РУССКОГО НАРОДА

§1. Ермак и его окружение

§2. Этапы и итоги Сибирского похода

§3. Ермак и Иван Грозный

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

189

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Ермак и Сибирский поход казаков в историческом сознании русского народа»

ВВЕДЕНИЕ

Происходящее в наше время переосмысление истории нашей Родины требует нового обращения к важнейшим фактам ее прошлого. Среди наиболее актуальных проблем становления российской государственности находится комплекс вопросов, связанных с присоединением Сибири к России. Значительную роль в этом процессе, как известно, сыграл поход Ермака, поэтому не случайно покоритель Сибири стал для потомков национальным героем.

Сегодня, в сложное для России время, данная тема очень актуальна, поскольку в обществе возникает потребность вновь обратиться к личностям, стоявшим у горнила рождения державы, к тем, кто составил ее славу, поскольку возрождение страны немыслимо без формирования в сознании общества патриотизма, любви к своей отчизне.

События завоевания Сибири и личность Ермака привлекают внимание и в русле возрождения казачества, пристального интереса к его историческому пути. Безоговорочно признавая крупную роль казаков в судьбах отечества, специалисты считают, что эта тема и в настоящее время содержит ряд «белых пятен». Это касается не только последних десятилетий существования казачьего сословия, но и времени его зарождения. В генезисе казачества ясно еще не все, поскольку этот феномен «сложен, многогранен и противоречив»1. Казаков рассматривали и как грабителей, и как авангард революционного крестьянства, и как освободителей России от интервентов. По мнению А.Л.Станиславского казаки «знали все перечисленные качества»2, и потому важно выявить, какие

1 Куценко И.Я. Кубанское казачество. - Краснодар, 1993. - С.24.

2 Станиславский А.Л. Граязданская война в России в XVII в. Казачество на переломе истории. - М., 1990. - С. 5.

черты были у них определяющими, доминирующими в «эпоху Ермака».

Более четырех сотен лет отделяет от современности поход казаков за Урал. Время оставило на облике Ермака свои следы. Каждая эпоха вносила коррективы, создавая образ, созвучный собственным устремлениям, что способствовало легендаризации личности атамана. Подлинные же черты его характера, действительный ход событий были погребены в слоях поздних искажений и добавлений. Феномен Ермака заключается в том, что атаман был признан героем всеми социальными слоями России. Результатом этого явилось большое разнообразие представлений о завоевателе Сибири, образ которого порой служил эмблемой полярных идеологических концепций. Не избегло этой опасности и современное общество. В настоящее время предпринимаются попытки использовать наиболее яркие эпизоды российской истории в качестве аргументов, доказывающих справедливость той или иной политической доктрины.

Личность Ермака и его сибирский поход - предмет данного диссертационного исследования - представляет собой одну из дискуссионных тем современного научного знания. Ведущим мнением российской, советской и современной историографии является признание крупной роли казачества и, в частности, атамана Ермака в присоединении и освоении Сибири, что послужило укреплению и богатству московской державы. Однако региональная историческая наука, получив независимость от официальных оценок, выдвигает свою точку зрения, согласно которой «путь, начатый с завоевания Казани и Сибири...привел к новым захватам, освященным в средневековье крестом и истинной верой, а позже - идеями коммунизма». В свете этой концепции Ермак предстает «первым

воином-интернационалистом», проводившим в жизнь колониальную политику московского двора, которого надо «не обелять», а изображать в соответствии с исторической правдой - «разбойником и завоевателем»1. Сегодня высказывается мнение, что не будь похода Ермака, судьба Сибири сложилась бы иначе, более счастливо и благополучно.2 Следовательно, вновь назрела необходимость обратиться к этой проблеме.

Поход Ермака стал достоянием отечественной истории. Отметим, что понятия «событийное» и «историческое» не равны друг другу. Историей становится лишь факт, несущий печать единственного в своем роде.3 Он ввиду судьбоносного значения закрепляется в памяти людей, становится частью исторического сознания народа.4

Историческое сознание россиян - объект данного диссертационного исследования - формировалось постепенно, последовательно существуя в фольклорной, летописной, научной традиции. Поэтому считаем необходимым, наряду с научным знанием, привлечь к рассмотрению фольклор и летописи - формы отражения исторической действительности, которые соответствовали историческим этапам, близким к сибирским событиям. В процессе эволюции каждый новый вид исторического сознания не перечеркивал предыдущий, а существовал параллельно, активно взаимодействуя с более ранним. Закономерно, что представления, созданные на эмпирическом и теоретическом этапах народного осмысления казачь-

1 Измайлов И. Счеты и просчеты имперских историков // Родина. - 1994. - №8. - с.28-29.

2 Кызласов Л.Р. Сибирь. Взгляд из прошлого в будущее // Вестник Московского университета. Сер.8. История - 1993. - №4. - С.60.

3 Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М., 1994. - С.243.

4 Под историческим сознанием понимается «все многообразие стихийно сложившихся или созданных наукой форм, в которых общество осознает (воспроизводит и оценивает) свое прошлое, точнее, в которых общество воспроизводит свое движение во времени». См.: Ракитов А.И. Историческое познание. - М., 1986. - С.52.

его завоевания Сибири, находятся в сложной системе взаимодействий и взаимовлияний.

Историческое сознание состоит в неразрывном единстве с историческим познанием. Специфической особенностью последнего является ретроспективность, поэтому представление - неизбежный этап, предваряющий историческое знание на любом уровне. Следует подчеркнуть, что представление осуществляется или в образе воспоминания о ранее воспринятом явлении, или в образе, созданном продуктивным воображением.1 Во многом исходя из этого, современная наука считает, что исторический факт во всех видах исторического знания помещен в определенную программу объяснения мира и поведения людей. Политические и идеологические вкусы потомков оказывают влияние на трактовку былых

событий. В каждую новую эпоху исторические персонажи облекают-

2

ся в новые знаково-смысловые и культурно-оценочные одеяния. Даже в научном знании развести оба уровня познания - эмпирический и теоретический, невозможно, так как то, что мы фиксируем как теоретическое в одной научной системе, с точки зрения

о

другой является эмпирической реальностью. Поэтому, когда мы рассуждаем о Ермаке, то что при этом имеется в виду? Реальный Ермак или наше представление о нем? Фактография и источниковедение могут частично предохранять от ошибок, но не устранят сомнение, что мы имеем дело с рекомбинацией предания.

Хронологически данное исследование охватывает период с начала 80-х годов XVI столетия по XX век, с момента казачьего завоевания Сибири - по настоящее время. Подобный масштаб обусловлен спецификой объекта изучения - исторического сознания,

1 Философский энхдаклопедический словарь. - М., 1989. - С.504.

2 Разумов А. Историческое сознание - политическая культура // Коммунист. - 1991. - №4. -С.16.

3 Шмаков B.C. Структура исторического знания и картина мира. - Новосибирск, 1990. - С.58.

представляющего собой непрерывный процесс. Данное обстоятельство обусловило необходимость рассмотрения представлений о Ермаке в динамике социокультурного контекста. Выбор XX века как верхней границы работы позволяет рассмотреть современные подходы и трактовки личности покорителя Кучума и его «сибирской эпопеи».

Важнейшей проблемой стоящей перед исторической наукой сегодня является изучение движения социально-исторических реалий и выявления механизма этого движения, соотношения между историческим фактом и представлением о нем. В связи с этим нам кажется актуальной мысль М. А. Варга, что «социально-исторические реалии познаются в движении и необходимо выявлять механизм этого движения»1.

Целью данной диссертации является исследование особенностей отражения личности Ермака и сибирского похода казаков в историческом сознании российского народа на разных этапах его существования, анализ возникновения и развития представлений об атамане, выявление роли эмпирического способа познания в реконструкции исторического факта - сибирской экспедиции волжских казаков.

В соответствии с данной целью возникает необходимость решения следующих задач:

- Изучить процесс формирования исторических свидетельств о Ермаке и его походе, представленных официальными документами, фольклором и летописной традицией;

- Раскрьггь особенности взаимовлияния и трансформации различных уровней и форм исторического сознания, отражающего «сибирскую эпопею»;

1- Барг М.А. Категория «развитие» в историческом исследовании: Опыт системного анализа // История СССР. - 1981. - №1. - С.77.

- Исследовать основные этапы похода с позиции национального самосознания;

- Изучить народную версию экспедиции Ермака и основы научных концепций этого явления.

Российская наука достигла больших успехов в изучении сибирского похода волжских казаков. Однако основное внимание историков было уделено изучению реконструкции собственно исторических событий: хронологии похода, характеристике его этапов, роли правительства и Строгановых в организации экспедиции. Сферой научных интересов литературоведов и фольклористов являлось собирание и изучение народного творчества о Ермаке, выявление степени его исторической достоверности и специфики литературной обработки .

Научная новизна данного исследования состоит в том, что в диссертации предпринята попытка рассмотрения похода волжских казаков и личности Ермака через призму исторического сознания народа. Сибирский поход казаков и личность Ермака рассматривается в контексте представлений, рожденных на разных уровнях российского сознания - бытовом, государственном, теоретическом. В работе анализируется соотношение исторического и легендарного в личности сибирского атамана, процесс эволюции и многофакторный механизм интеграции представлений о Ермаке, реализованных устным народным творчеством, идеологией и наукой.

Методологическими основами исследования стали принципы

диалектики, историзма и научной объективности. Изучаемые факты и явления рассматривались в их логической взаимосвязи. При исследовании исторических процессов учитывались их противоречи-

вость, внутренняя и внешняя динамика и поступательность развития общественных систем. Наряду с общими принципами диалектики в работе применялись такие логические методы и процедуры познания как индукция и дедукция, аналогия и классификация объектов изучения, определение понятий, доказательства. Множественность субъектов, анализируемых в работе, обусловила использование методов сравнения и экстраполяции. В диссертации были применены важнейшие специальные методы исторического познания - проблемно-хронологическое рассмотрение изучаемых процессов, ситуационный анализ и ретроспективный подход. Это позволило проследить большинство направлений развития преданий о Ермаке и его экспедиции в Зауралье, показать эволюцию их формирования и составить целостную картину представлений русского народа о событии и его герое. Ситуационный анализ помог ввести рассматриваемый исторический факт в контекст общих закономерностей разных эпох, сохранивших память о «сибирском взятии».

Казацкое завоевание Сибири вызывало интерес исследователей на всех этапах развития исторического сознания общества. Разработка темы началась в 20-е годы XVI века, когда сведения о падении царства Кучума становятся предметом внимания летописцев. В Сибири инициатором собирания сведений о Ермаке стала Тобольская епархия. По воспоминаниям ветеранов был создан Синодик ермаковым казакам, где рассказы участников получили религиозную трактовку. Синодик наложил отпечаток на все сибирское летописание, однако в летописях присутствует множество разночтений. Примером тому являются Бузуновский, Погодинский, Кунгурский летописцы, Строгановская и Есиповская летописи.

Помимо сведений из Синодика эти памятники содержат устные предания, включенные авторами самостоятельно, в которых порой отражены противоположные представления о Ермаке. И это неудивительно. С каждым новым списком коэффициент искажения увеличивался, поскольку к первоначальной информации прибавлялась субъективность извлечения, сводки, обобщения. Тем не менее, летописи долгое время были основным источником сведений о Ермаке .

Во второй половине XVII века появляются произведения ссыльного политического деятеля Ю.Крижанича1 и служилого человека, сына боярского С.У.Ремезова, хорошо знакомых с Сибирью. Первый провел в Тобольске 15 лет, второй был сибиряком в третьем поколении. В их трудах ведущая роль отводится историческим преданиям. Оба автора подчеркивают значение Ермака в присоединении сибирских земель, но представляют его по-разному. Ю.Крижанич рисует сибирского атамана разбойником, С.Ремезову присуще стремление к идеализации облика Ермака. Такт! образом, до появления научной историографии предания играли ведущую роль в описании сибирского похода казаков.

Новый период разработки темы приходится на XVIII век, когда началось систематическое изучение Сибири. Первьм, кто построил научную концепцию похода Ермака, был академик Г.Ф.Миллер. В ее основе лежал комплекс документальных, летописных и фольклорных источников. По верному наблюдению В.Г.Мирзоева «ни один историк не разыскал, не добыл и не сохранил столько материала, как это сумел сделать Миллер». Важ-

1 Крижанич Ю. История о Сибири //Алексеев М.П. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей. - Иркутск, 1941.- С. 553 -565.

2Ремезовская летопись // Сибирские летописи. - СПб., 1907. - С.316 - 366.

3Мирзоев В.Г. Историография Сибири (домарксистский период). - М.: Мысль, 1970. - С.79.

но отметить, что автор «Истории Сибири» впервые стал пользоваться методом сличения источников разного уровня — фольклора, летописей, документов, сверять записи предшественников с бытующими преданиями местного населения. Он первый поставил под сомнение сведения позднего крута документов «архива Ермака». Стремление к научной истине привело автора к ломке стереотипа своего времени, что государственные деяния - прерогатива знати. Он признал, что завоевание Сибирского царства — дело рук разбойников с большой дороги».2

Трактовка событий в первом научном труде о Сибири вызвала ожесточенные споры. В частности, М.В.Ломоносов подверг критике позицию Миллера, считая, что «подлинно неизвестно, для себя ли Ермак воевал на Сибирь или для всероссийского самодержца», потому предложил отрицательные характеристики, данные сибирскому атаману автором «все выключить»3, что и было сделано. Таким образом, с момента создания первого научного труда о сибирском походе, личность Ермака стала предметом дискуссий и объектом идеологических концепций.

Российский писатель и общественный деятель А.Н.Радищев, будучи в сибирской ссылке, не мог не обратить внимание на почитание Ермака в том краю. Основой для создания образа атамана для него служили личные наблюдения, изучение архивов Тобольска. Абрис героя был в значительной мере результатом общения автора с местными преданиями и, как следствие, сибирский завоеватель у него - выходец из низов, которому свойственны «величие духа и талант». Радищев также высказывал мысли о тех-

1 Миллер Г.Ф. История Сибири. Т.1. - М.; Л., 1937

2 Миллер Г.Ф. История Сибири... - С.214.

3 Ломоносов М.В. Поли. собр. соч. Т. 6. - М.; Л., 1952. - С.560-561.

ническом превосходстве казаков и непрочности власти Кучума -для Сибири пришельца и завоевателя.1

Крупнейший историк XIX века Н.М. Карамзин в освещении сибирских событий придерживался позиции, что «очевидцы рассказывают, дети и внуки их воспевают»2. Атаману по мнению Карамзина были присущи «разум, великая отвага, решительность, доблесть и целомудрие», а также желание «не обмануть надежд» Строгановых. С позиций нравственного философа Н.М.Карамзин противопоставляет Ермака и Ивана Грозного: «В то время, когда Иоанн, имея триста тысяч добрых воинов, терял наши западные владения, уступая их двадцати шести тысячам полумертвых ляхов и немцев, в то самое время, малочисленная шайка бродяг приобрела новое царство для России»3.

Во многом благодаря Карамзину, облик Ермака определенное время был подернут романтической дымкой и подвигал писателей к созданию образа национального романтического героя4. Признавая, что сибирская экспедиция казаков породила «многие басни», которые «смешались в преданиях с истиною», Карамзин, тем не менее, следуя Синодику, развертывает картину преображения разбойника в христианского воина, повторяет предание Нового летописца о пожаловании Ермака титулом князя Сибирского. Завоевание Сибири по Карамзину аналогично испанскому захвату Мексики и Перу, потому автор называет атамана «Российским Пи-зарро». Так, один из самых фундаментальных исторических трудов, закрепляет одни легендарные сведения и рождает другие.

1 Радищев А.Н. Поли. собр. соч. Т.2. - М.; Л., 1941. - С. 143-163.

2Карамзин Н.М. История государства Российского. - Т.10. - СПб., 1831. - С.290.

3 Карамзин Н.М. История государства Российского. - Т.9. - М., 1989. - С.218.

4 Дмитриев Н.И. Ермак // И мои безделки. - М., 1795. - С.33-41; Ершов П. Сузге // Сибирский сборник. - СПб., 1886. - Кн.1. С.48-74; Рылеев К. Думы. - М., 1975.

Представления П.А.Словцова, просветителя первой половины XIX века, основываются на том, что «вооруженные промышленники», одним из которых был Ермак, стали посредниками между русским правительством и Сибирью, они и «заманили Россию в Сибирь». Словцова, прежде всего, интересует отношение казацкого вождя к государству. Его выводы по данному вопросу, в отсутствие документов, строятся на предположениях в духе официальной доктрины «православия и народности», поскольку автор целиком отвергает свидетельства народных преданий.1

Обращаясь к теме завоевания Сибири волжскими казаками, С.М.Соловьев в отборе источников, описании похода и его оценке близок Карамзину, однако, следуя строго проверенным данным, он отбрасывает очевидные легенды. В отличие от труда Н.М.Карамзина, где имела место романтическая идеализация Ермака, в исследовании С.М.Соловьева сибирский поход рассматривался с рациональных позиций. В созданной им теории колонизации дружина Ермака представляла собой «людей, искавших приволья... составлявших передовые дружины колонизации, по имени зависевших от государства, на деле мало обращавших внимание на

о

его интересы». Сознательное направление подобным толпам могла дать только государственная воля, носителями которой и явились Строгановы. Соловьев считал, что представители торгово-промышленного капитала и вольной колонизации нуждались друг в друге и поэтому удачно взаимодействовали.

Работа П.Небольсина «Покорение Сибири» во многом полемически заострена. Автор подвергает сомнению свидетельства летописей о целомудрии казаков, которые вошли в повествование Ка-

1 Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Кн.1. - СПб., 1886. - С.1-2, 90.

2 Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн.III., Т.6. - М., 1989. -С.664.

рамзина. Он считал, что казаки своим успехом во многом обязаны расположению к ним коренных жителей края. Небольсин не согласен с Карамзиным в трактовке многочисленной группы летописных преданий о силе воздействия огнестрельного оружия на аборигенов края, потому отверг сравнение Ермака с Кортесом. У Небольсина мы встречаем не только критическое отношение к преданиям, но и попытку объяснить появление в историческом сознании народа конкретной версии. В частности, предание о смерти атамана в водной стихии Небольсин рассматривал как попытку сделать описание эпизода менее болезненным: «Горько народному самолюбию допустить, что Ермака героя убили сонного... он хочет, чтоб Ермак погиб лучше в пучинах, нежели под ножом убийцы».1

В научных кругах XIX века большой резонанс получила дискуссия С.Соловьева и П.Небольсина, обсуждавших степень легендарности Есиповской и Строгановской летописей. Она касалась, в частности, вопроса верности летописной обрисовки дружины Ермака, ее действий как во время пребывания в вотчинах Строгановых, так и в Сибири.

По мнению П.Небольсина Строгановскому летописцу присуще искажение характера ермаковцев, который представляет последних «сладенькими витязями». Согласно его гипотезе дружину атамана вела мысль обогатиться без всяких опасений, что и заставило отряд избрать сибирский край театром своих действий, а позже

о

бежать, узнав о смерти своего предводителя.

Критика взглядов Небольсина основана Соловьевьм на широчайшей документальной эрудиции последнего. Тем не менее, и он вынужден, доказывая правомерность приглашения Ермака Строгановыми, обратиться к преданиям, так как дополнительное подтвер-

1 Небольсин П. Покорение Сибири. - СПб., 1849. - С. 72.

2 Небольсин П. Покорение Сибири ... - С. 65, 91, 93.

ждение о призвании уральскими вотчинниками волжских казаков отсутствует.1

Интересные мысли о роли казаков в «сибирском взятии» высказал А.И.Герцен. Он стремился выявить, где и как совершился переход от разбойных действий к политической стратегии казачьей команды. По Герцену, выдвижение атамана обусловлено исторической необходимостью. Народная масса, утверждал автор, содержит большое количество потенциальных героев. По требованию момента «декорации переменяются: разбойника нет, а есть Ермак, покоритель Сибири».2 А.Герцен был одним из первых, кто поставил вопрос об исторической песне как источнике изучения исторических событий.

Рождение в XIX веке новой науки - фольклористики стимулировало собирание и изучение фольклора о Ермаке, хотя историография фольклора восходит к XVII веку, времени, когда фольклор наряду с документами служил основой летописных повестей. В середине следующего столетия в урало-сибирском регионе сложился всемирно известный сборник Кирши Данилова. Три песни о Ермаке, содержащиеся в нем, представляют собой одну из самых ранних записей фольклора о Ермаке.3

В XIX веке собирание произведений русского народного творчества из единичных увлечений в 30-40-х годах превращаются в массовое явление.

В ходе фольклорных экспедиций были записаны песни, былины, сказания о Ермаке. Они нашли место в публикациях крупней-

1 Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн.З. Т. 6. - М., 1989. -С.693.

2 Герцен А.И. Полн. собр. соч. Т.4. - Пг., 1917. - С.340.

3 Данилов К. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. - М., 1977.

ших собирателей старины С.Н.Сахарова, П.В.Рыбникова,

-1

П.В.Киреевского, А.Ф.Гильфердинга И.И.Железнова и других.

В русле систематического изучения фольклора, начатого в XIX веке, методологические подходы к данной проблематике впервые были сформулированы Н. Костомаровым, который рассматривал эпос как источник исторической информации и как памятник воззрений народа на самого себя. Он считал, что исторические события в фольклоре не могут служить полной историей, так как принадлежат к поэзии, всегда неразделимой с вымыслом. В то же время ученые подчеркивали, что ценность песни в том, что она рождается, когда «народ не носит маски». В этом смысле по Костомарову «песня — истина». В данном высказывании содержится начало противоположных направлений в исследовании эпоса — исторической и мифологической школ, борьба которых развернулась в последующие сто лет. По мнению В.Г.Мирзоева, школ было три: мифологическая, компаративистская и историческая. Они состави-

о

ли основу современной исследовательской базы. Однако Б.А.Рыбаков считает такой подход «излишне схематичным», и следует говорить «не столько о школах, сколько о разных подходах к проблемам, о разных теориях».4

К представителям исторического направления следует отнести крупнейших ученых прошлого и современности: А.А.Веселовского, А.А.Лященко, Вс.Миллера, М.Н.Сперанского,

1 Сахаров И.П. Песни русского народа. Ч.4.- СПб., 1838; Рыбников П.Н. Песни, собранные П.Н.Рыбниковым: в 3-х томах. Т.1. Былины. - Петрозаводск, 1989; Т.2. Былины. - Петрозаводск, 1990; Киреевский П.В. Песни, собранные П.В.Киреевским. Вып.6-8. - М., 1864, 1868, 1870; Онежские былины, записанные А.Ф.Гильфердингом летом 1871 года. Т.1-3. - М.; Л., 1949-1951.

2 Костомаров Н. Об историческом значении русской народной песни. - Харьков, 1843. - С.9-11.

3 Мирзоев В.Г. Былины и летописи — памятники русской исторической мысли. - М., 1978. - С.17.

4 Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества Х11-ХШ вв. - М., 1993. -С. 146.

Б.А.Рыбакова, А.М.Астахову, В.П.Аникина, Р.С.Липец и других. Не отрицая законов развития фольклора и присутствия мифологического элемента, представители исторической школы расценивают эпос как яркое проявление общественной мысли и конкретных сил в обществе, выражением которых стало народное творчество.

В последней трети XIX века ученые, обращаясь к сравнительному анализу летописей и фольклора, приходят к пересмотру приоритета летописных сведений. Л.Н.Майков идентифицирует историческую песню «Ермак в казачьем кругу» с прозаическим ее изложением в Строгановской летописи по Толстовскому списку.1

Сличая народные песни и сибирские летописи, А.В.Оксенов поставил под сомнение Строгановскую, отдав предпочтение данным Есиповской и Ремезовской летописей. С его точки зрения народ не может ошибаться в отношении общего понимания значения героя или события, а былина и песня есть выражение этого понимания. Позиция Оксенова, что фольклор до известной степени может служить «пособием» при исследовании спорных исторических вопросов, во многом была близка взглядам Н.Костомарова. Ученый также составил первую классификацию песенного фольклора о Ермаке, выделив следующие сюжеты: воровская жизнь Ермака, взятие Казани, взятие Сибири. Он считал, что «разгадав эти песни ... может быть, удастся избавиться от легендарных и сбивчивых повество-

о

ваний, затемняющих начало биографии атамана - завоевателя».

Изыскания И.И.Тыжнова были направлены на изучение иностранных известий о сибирском взятии. Сказания, собранные в XVII-XVIII вв. гостями Московии, свидетельствуют, что процесс сложения преданий начался практически одновременно в разных

1 Майков JI.H. Отрывок из былины в Сибирской летописи // Живая старина. - 1891. Вып.З. - С.129-132.

2 Оксенов A.B. Ермак Тимофеевич в исторических песнях русского народа // Сибирский сборник. Кн.1. - СПб., 1886. - С.76.

социальных слоях общества: в народной и придворной среде, в окружении семейства Строгановых. Собранные Тыжновым материалы позволяют выявить, что завоевателями Сибири в ранних преданиях выступали наряду с Ермаком Аника Строганов и царские придворные .1

Со временем личность Ермака становится сферой отдельного интереса историков. Появляются исследования по разным аспектам этой проблемы. Так, Н.Костомаров впервые связал личность ата-

о

мана до сибирского похода с царской службой, М.П.Пуцилло и проф. Никитский пытались выявить истоки происхождения имени

о

героя, Н.Н.Балкашин поставил вопрос о правомерности княжеского титула Ермака.4

Фольклористика 40-70-х годов XIX столетия дала самые общие характеристики фольклора о Ермаке. Вместе с тем были подмечены интересные детали. Известный ученый, популяризатор народного творчества П.Бессонов, комментируя исторические песни собранные П.В.Киреевским, указал на связь песен ермацкого и разинского циклов, обратил внимание на то, что образ сибирского атамана перенесен почти во все старшие былины, изображающие

г

борьбу Руси с татарами.

В монографии В.И.Вейнберга песням о Ермаке был посвящен целый раздел. Исследователь впервые сопоставил песню «Ермак взял Сибирь» из сборника Кирши Данилова с сибирскими летопи-

1 Тыжнов И. И. Обзор иностранных известий о Сибири 2-й половины XVII века // Сибирский сборник. - СПб., 1887. - С.101-147.

2 Костомаров Н. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Вып.З. - СПб., 1874. - С.529.

3 Пуцилло М.П. Кто был Ермак Тимофеев, покоритель Сибири? // Русский вестник. -1881. - №11. - С.275-283. Никитский. Заметка о происхождении имени Ермака // Журнал Министерства народного просвещения. - 1882. - 5. - С.136-137.

4 Балкашин H.H. Был ли Ермак пожалован в князья? // Записки Западно-Сибирского отдела Русского географического общества. - 1880. - Кн.2. - С.200.

5 Песни, собранные П.В.Киреевским. Вып.7. - М., 1868. - С.90.

сями, а также поднял вопрос о специфике отражения образа Ивана Грозного в народном творчестве.1

Работа Н.Аристова «Об историческом значении русских разбойничьих песен» интересна тем, что автор широко пользуется при толковании фольклора документальным материалом. Взгляд историка подмечает, что взаимозаменяемость образов Ермака и Разина проистекает из единообразия их деятельности и одинакового

отчества. Песню «Ермак взял Сибирь» автор считает «нехитрьм

2

переложением в стихи летописного рассказа».

Последняя треть XIX века — до 1917 года отмечена особым вниманием русского общества к казацкому фольклору. Это обусловлено не только процессами углубления самосознания казачества, но и официальными санкциями властей. Собирание казачьего зпоса, его изучение и многочисленные публикации находились в то время в русле государственной политики. Выходят в свет сборники казацкого фольклора С.Я.Арефина, А.А.Догадина, И.И.Железнова, А.И.Мякутина, Н.Г.Мякушина, Ф.С.Панкратова, А.Савельева, А.Холмского и других авторов, которые сразу же привлекали внимание исследователей.

Так, появление былин о Ермаке С.К.Шамбинаго объяснял идеализацией атамана в народе. По его мнению, ермацкий фольклор подразделялся на две категории. Первая характеризуется яркими отпечатками казацкого быта, место сложения которой - казацкая среда, вторая — произведениями, созданными под влиянием канонов русской эпической традиции.3

1 Вейнберг П.И. Русские народные песни об Иване Васильевиче Грозном. - Варшава, 1872. - С.128-132.

2 Аристов Н. Об историческом значении русских разбойничьих песен. - Воронеж, 1875. -С.21,102-103.

3 Шамбинаго С.К. Песни времен даря Ивана Грозного. - Сергиев-Посад, 1914. - С. 12.

В обстоятельной работе академика Вс.Миллера "Казацкие эпические песни XVI - XVII вв." выявлены причины сохранности фольклора о Ермаке, которые обусловлены особенностями казацкого быта. Ему же принадлежит наблюдение, что ряд записей казацких песен несет следы редакторской правки идеологического толка.1 Таким образом, в дореволюционной науке был поставлен вопрос о значении преданий в изучении сибирского похода, выявлен широкий крут источников, начат их анализ, сопоставление и намечены подходы к осмыслению личности атамана.

Третий период в разработке проблемы приходится на двадцатое столетие. Завоевание Сибири, личность Ермака стали одной из ведущих тем казачьих историков - эмигрантов. Начиная с 20-х годов XX века, за рубежом ведется систематическая публикация статей в журналах «Вольное казачество», «Сибирский казак», «Иркутский казак» и других. В них просматриваются не столько научные цели, сколько стремление сохранить традиции, способствовать формированию самосознания казачьей диаспоры. Личности Ермака и его деятельности посвящено значительное число публикаций в контексте описания блестящих военных операций казачества и его лучших представителей. В них казачий лидер предстает в образе верного царского подданного. Закономерно, что в работах казачьих историков-эмигрантов находят развитие преда-

о

ния об атамане - князе и о царских милостях казакам.

Серьезную разработку сибирская тематика получила в советскую эпоху. Большой.вклад в изучение сибирского похода Ер-

1 Миллер Вс. Казацкие эпические песни XVI - XVII вв. // Журнал Министерства народного просвещения. - 1914. - №5-6. - С.103-104.

2 Вольное казачество. - Прага, 1931. - №92. - С.6-8;Сибирский казак: Войсковой юбилейный сборник сибирского казачьего войска. - 1582-1932. Вып.1. - Харбин, 1934. - С.1-12; Иркутский казак. - Харбин, 1935. - С.35-36; Сватиков С.Г. Россия и Дон (1549-1917). - Вена, 1924; Акулинин И.Г. Е£>мак - завоеватель Сибири, Париж, 1932; Гордеев A.A. История казаков. 4.1-4. - Париж, 1968.

мака внесли C.B.Бахрушин, А.П.Окладников, А.И .Андреев,

B.И.Шунков, А.А.Преображенский, В.И.Сергеев, Р.Г.Скрынников и другие.

Крупнейший исследователь Сибири первой половины XX века

C.В.Бахрушин, в русле своей концепции о ведущей роли торгового капитала в освоении сибирских земель, трактовал дружину Ермака как вотчинную армию Строгановых. Для ученого предания о роли уральских землевладельцев в завоевании Сибири явились важным компонентом летописей. Одним из первых Бахрушин поставил вопрос об адекватной трактовке преданий о Ермаке коренных народов Сибири. Ему также принадлежит история ермаковой кольчуги, которую автор воссоздал по преданиям Ремезовской летописи и архивным материалам. Он назвал цикл легенд о панцире Ермака «страницей из Северной Шехеразады», «отрывком восточной фантастики, сохраненной в сухом делопроизводстве московских приказов» . Классик сибирской историографии дифференцировал легендарные и реальные начала в преданиях о «броне» атамана. По его мнению царский дар исторически достоверен, а доспехи ранее принадлежали князю Петру Ивановичу Шуйскому.1

В 20-30-е годы в центре внимания ученых продолжает быть схема сибирского летописания. Ведущим явился вопрос о степени и характере влияния литературных источников на протограф и тексты Есиповской и Строгановской повестей, были выдвинуты гипотезы о возможном авторстве литературных обработок летописно-

1 Бахрушин C.B. Научные труды. Т.З. - М. ; Л., 1955. - С. 145-148; Бахрушин C.B. Туземные легенды в Сибирской истории С.У.Ремезова // Исторические известия. - СПб., 1916. - С.З-28; Бахрушин C.B. Кольчуга князя Петра Ивановича Щгаского // Сборник Оружейной палаты. -М., 1925. - С.122.

го материала1, таким образом, выявлен новый источник формирования летописных преданий.

В первые десятилетия советской власти проявляется также интерес к историко-революционному фольклору с точки зрения изучения его корней. С этих позиций рассматривается фольклор о Ермаке в монографии А.Н.Лозановой «Песни о Ермаке и Пугачеве». В ней подчеркивается общность эпических образов Ермака, Разина и Пугачева как народных вождей, властителей дум вольницы.2

В послевоенный период вновь активизировалось изучение сибирского похода Ермака. Концепция Г.Красинского, утверждавшего ведущую роль правительства в завоевании Сибири, закономерна в период возросшего авторитета российского государства. Однако в основу системы доказательств Г.Красинский берет гипотезу

"5

Н.Костомарова, развитую Н.Шляковым и Г.Катанаевым, согласно которой Ермак — служилый казак, отличившийся на западных рубежах Московии. По этой версии за экспедицией Ермака стояло правительство, востребовавшее полководческий талант атамана. Подобная точка зрения была критически воспринята большинством специалистов, в частности, А.Введенским и А.Преображенским,

^ 4

которые находили шаткой систему аргументации.

Свой подход к преданиям о Ермаке продемонстрировал Д.С.Лихачев в фундаментальной монографии «Русские летописи и их культурно-историческое значение». Он не просто выделил из текста Толстовского списка Строгановской летописи песенную

1 Платонов С.Ф. Старые сомнения // Сборник статей в честь М.К.Любавского. - Пг., 1917. -С.175-178; Ставрович A.M. Сергей Кубасов и Строгановская летопись // Сборник статей по русской истории, посвященных С.Ф.Платонову. - Пг., 1922. - С.285-293.

2 Лазанова А.Н. Песни и сказания о Разине и Пугачеве. - М.; JI., 1935. - С.84-85.

3 Шляков Н. Ермак Тимофеевич летом 1581 г. // ЖМНП. - 1901. Ч.ЗЗб. - С.33-45; Катанаев Г.Е. Короткий исторический обзор службы Сибирского казачьего войска с 1582 по 1908 г. -СПб., 1908; К£>асинский Г. Покорение Сибири и Иван Грозный // Вопросы истории. - 1947. -№3. - С.80-99.

4 Введенский A.A. Дом Строгановых в XVI-XVII вв. - М., 1962. - С.60-111; Преображенский A.A. Урал и Западная Сибирь в конце XVI - начале XVIII века. - М., 1972.

вставку, как было сделано Л.Н.Майковым, но дал ее стихотворную разбивку и прокомментировал правку, которой подверг песню летописец .1

В конце 50-х годов в противовес историческому направлению

изучения фольклора сформировалась школа В.Я.Проппа, вставшего

2

на позиции исторического нигилизма. Ее приверженцы отрицали отражение в эпическом и песенном творчестве исторической действительности. Суждения В.Я.Проппа были поддержаны В.П.Чичеровьм, А.А.Гореловьм, Б.Н.Путиловым, которые видели в эпосе результат художественного вымысла, не восходящего ни к каким историческим прототипам. Они отрицали тесную связь фольклорной и летописной традиции. Критическое рассмотрение этих взглядов дали Д.С.Лихачев, В.П.Аникин, Б.А.Рыбаков и дру-

4

гие.

В начале 60-х гг. изучению песенного цикла об атамане было посвящено диссертационное исследование А.А.Горелова. Автор предпринял попьи?ку установить первосюжеты песен о Ермаке, определить продуктивный период развития цикла, объяснил причины его угасания. Являясь приверженцем мифологической школы, Горелов рассматривал песни о Ермаке лишь как манифест вольницы грядущих времен смуты, в то же время при анализе песни «Ермак взял Сибирь» из сборника Кирши Данилова автор пришел к выводу,

1 Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. - М.; Л., 1947. -С. 400-417.

2 Пропп В.Я. Русский героический эпос. -Л., 1955; Он же. Проблемы исторической песни // Вопросы литературы. - 1962. -№2. - С.208-210; Он же. Исторические корни волшебной сказки. - Л., 1986. - С.133.

3 Чичеров В.П. Русские исторические песни. - М.; Л., 1956. - С.7; Горелов A.A. Трилогия о Ермаке из сборника Кгфши Данилова // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т.6. -М.; Л., 1961; Путилов Б.Н. Об историзме Русских былин // Русский фольклор. - М., 1966. Т.10. - С.119.

4 Лихачев Д.С. Единичный исторический факт и художественное обобщение в былинах // Славяне и Русь. - М., 1968; Липец P.C. Эпос и древняя Русь. - М., 1969; Аникин В.П. Теоретические проблемы историзма былин в науке советского времени. - М., 1980; Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. - М., 1993.

что песня входит в число первых документальных свидетельств о подробностях похода Ермака.1

В 60-е года опубликована историографическая монография В.Г.Мирзоева, в которой поход Ермака видится как часть первой волны мощного потока вольно-народного освоения. По его мнению, в наиболее чистом виде сведения о походе сохранила народная традиция устная и письменная. Эта информация проникла в историческую литературу из записей очевидцев, устных сведений и преданий, сохранившихся в русском и частично татарском народе.2

В эти годы активный интерес к ермаковой тематике проявляют фольклористы. Был осуществлен сбор и анализ преданий о Ермаке на реке Чусовой. Собирательница народных песен этого региона В.П.Кругляшова отмечает, что поздние пласты фольклора об атамане втянуты в русло социальной проблематики предреволюционного времени. Главным содержанием образа героя этого периода стала «борьба за социальную свободу, защиту бедных, расправа с угнетателями». Среди источников, питающих представления об атамане, исследовательница называет профессиональную литерату-

-о

ру и кино, помогающих сформировать образ борца и патриота».

Профессор А.И.Лазарев в статье «Урало-сибирские предания и легенды о Ермаке» исследовал процесс формирования преданий в народной среде Урала. Он стремился проследить, каким образом «бродячие сюжеты» легенд индоевропейского происхождения становились уральскими, и наоборот, предания, несущие исторические

1 Горелов A.A. Народные песни о Ермаке: Автореф. дис.канд.филолог.наук. - JI., 1963. -С. 14.

2 Мирзоев В.Г. Присоединение и освоение Сибири в исторической литературе XVII в. - М., 1980. - С.12-16.

3 Кругляшова В.П. Предания реки Чусовой // Уч. зап. Урал гос. ун-та. Вып. 18. - Свердловск, 1961. - С.34-39.

факты периода колонизации Урала, обрастали мифами, теряя черты локальности.1

В 70-е годы проблема похода Ермака получила дальнейшую разработку. В это время дают результаты попытки расширения документальной базы. В работах историков А.А.Преображенского и В.И.Сергеева были проанализированы документы Посольского приказа, отражающие отношения с европейскими и кочевыми странами. Изыскания А.А.Преображенского помогли выяснить позицию официальных кругов России по факту завоевания Сибири и роли в том Ермака. Не менее важным представляется выяснение В.И.Сергеевым роли казачества в русско-ногайских отношениях и

о

характера связей казаков с Москвой. Ему принадлежит реконструкция по архивным материалам событий на Волжской переправе, где будущие соратники Ермака разграбили ногайское посольство, направлявшееся к Ивану Грозному. Ранний список Синодика удается разыскать Е.К.Ромодановской.4 Ранее этот документ был известен лишь по редакции летописи Есипова. В приходно-расходных книгах Чудова монастыря Р.Г.Скрынниковым были найдены записи, свидетельствующие о пребывании посольства Ермака в столице.5

Анализу преданий о Ермаке посвящен очерк в монографии В.К.Соколовой, выпущенной в 1970 году. По ее мнению, образ Ермака в фольклоре синтезировал черты ранних героических образов богатырей, сражавшихся против внешних врагов, с чертами обра-

1 Лазарев А. Урало-сибирские предания и легенды о Ермаке // Вопросы истории и теории литературы. Вып. IV. - Челябинск, 1968. - 150-172.

2 Преображенский A.A. Русские дипломатические документы второй половины XVI в. о присоединении Сибири // Исследования по отечественному источниковедению. - М.; Л., 1964. -С. 383-390.

3 Сергеев В.И. Источники и пути исследования сибирского похода волжских казаков // Актуальные проблемы истории СССР. - М., 1976. - С.17-56.

4 Ромодановская Е.К. Синодик ермаковым казакам (Предварительное сообщение) // Изв. Сиб. Отд-ния АН СССР. Сер. общ. наук. - 1970. - Вып.З. - №11. - С.14-21.

5 Сврынников Р.Г, Ранние сибирские летописи // История СССР. - 1979. - 4. - С.97.

зов народных вожаков, восставших против социальной несправедливости .1

Свердловский исследователь Д.И.Копылов в своей книге «Ермак» стремился на основе документальных данных реконструировать этапы сибирского похода. Однако он взял на вооружение гипотезу о «канцелярии Ермака», ранее выдвинутую Сергеевым. В данном случае автор оказался в плену предания, рожденного в недрах научных поисков. В целом, для работ 60-70-х гг. характерен взгляд на действия атамана с позиции социальных коллизий, как на одну из «вспышек острых социальных конфликтов эпо-

3 ~

хи», а сам атаман представлялся как народный мститель, вдохновитель «вольницы».

В 80-е годы фольклорные и летописные предания служат как важным слагаемым реконструкции событий «эпохи Ермака». В это десятилетие увидела свет и выдержала два издания монография Р.Г.Скрынникова «Сибирская экспедиция Ермака». Ученый использует в работе колоссальный объем документальных, летописных и фольклорных источников. Важнейший методологический принцип, на который опирался Р.Г.Скрынников, — отделение раннего круга источников от поздних памятников - позволил во многом объективно и полно реконструировать сибирские события, предложить новую дату похода. Тем не менее, гипотеза Р.Г.Скрынникова о Ермаке — герое осады Могилева4 достаточно уязвима и также может быть отнесена в разряд преданий, порожденных наукой.

В коллективной монографии «История Урала с древнейших времен до 1861 года» в качестве аргументов широко используются

1 Соколова В.К. Русские исторические предания. - М., 1970. - С.97-111.

2 Копылов Д.И. Ермак. - Свердловск, 1974. - С.47.

3 Преображенский A.A. У истоков народной историографической традиции // Проблемы истории общественной мысли и историографии. - М., 1976. - С.384.

4 Сврынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. — Новосибирск, 1986. - С.78.

местные сказы и данные археологических исследований1. Следует отметить, что ее авторы отдают предпочтение преданиям об уральском происхождении атамана.

Проблемами достоверности фольклора о Ермаке, сохраненного летописями, занимались крупнейшие знатоки литературы Сибири. Так, А.П.Окладников впервые дал объяснение туземных легенд о смерти Ермака с позиции религии аборигенов края, Е.И.Дергачева-Скоп и Е.К.Ромодановская определила круг летописных источников, содержащих крупицы воспоминаний непосредственных участников и очевидцев «сибирского взятия» и степень

о

влияния фольклора на летописи; С.А.Азбелев, исследуя былины о Ермаке, пришел к убеждению, что завоеватель Сибири не является прототипом былинного персонажа.4 Нам представляется спорным категоричность последнего суждения. Не отрицая возможности замещения в былинах раннего персонажа более поздним, отметим, что ряд топонимических деталей и легендарных мотивов не могут принадлежать другому герою кроме волжского атамана, организатора сибирской экспедиции.

Сложность проблемы «фольклор и история» обусловила противоречивость позиции С. Н.Азбелева в рабрте, посвященной исторической песне. Серьезный знаток литературы XVII века С.Н.Азбелев, с одной стороны, подчеркивает такую специфическую черту исторической песни как «правдоподобность», заменяющую подлинную событийность, с другой стороны, утверждает, что трактовка подвигов защитников Отечества в исторических песнях

1 История Урала с древнейших времен до 1861 года. - М. ,1989. - С.150-157.

2 Окладников А.П. Туземные легенды о Ермаке // Изв. Сиб. отд-я АНСССР. Сер. общ. наук. - 1981. - Вып.3. - 11. - С.27-37.

3 Ромодановская Е.К. Влияние фольклора на сибирскую литературу XVII - XVIII вв. Казачьи устные летописи // Очерки русской литературы Сибири. Т.1. Новосибирск, 1982. - С.36-47.

4 Азбелев С.Н. Историзм былин и специфика фольклора. - Л., 1982. - С.139-140.

«не только дополняет, но порой корректирует сведения, извлекаемые из официальных документов того времени».1

В конце 80-х - 90-е гг. продолжается запись и осмысление казацкого фольклора о покорителе Сибири. Судьбу разных сюжетных линий преданий о Ермаке на Урале прослеживает В.П. Крутляшова.2 Региональную зависимость сказаний о Ермаке на землях Волги и Дона определяет Т.И.Тумилевич. Она также отмечает значительную социальную направленность преданий этого ре-

о

гиона. Жанровую и стилистическую близость ряда устных сибирских сказов общероссийскому эпосу выявляет Ю.И.Смирнов.4

В последнее десятилетие XX века в русле нового подъема научного интереса к казачеству, ставшему социальной реальностью современности, тема Ермака и присоединения восточных земель к России вновь является сферой пристального внимания ученых. Возобновились публикации и исследования документов, отражающих отношения России с Крымом и Ногайской Ордой.5 Выходит ряд новых трудов по истории казачества страны и

б 7

регионов, переиздаются старые, печатаются историографические

1 Азбелев С.Н. Исторические песни и баллады. - М., 1991. - С.9.

2 К^угляшова В.П. Ермак Тимофеевич: Славный сын земли русской: летописи, материалы, народные песни, предания. - Свердловск,1989.

3 Тумилевич Т.И. Ермак легендарный: Донские песни и предания. - Ростов-на-Дону, 1987.

4 Смирнов Ю.И. Русские эпические сюжеты в Сибири и на Дальнем Востоке // Фольклорное наследие народов Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1991.

5 Виноградов '6,А. Крымские посольские книги как источник по истории русско-крымских отношений 60-70-Х гг. XVI века // Внешняя политика России. Источники и историография. - М., 1991; Обзор посольских книг из фондов-коллекций, хранящихся в Центральный государственный архив дреёних актов. - М., 1990; Рогожин Н.М. Наказы Русским послам XVI века как исторический источник // Исследования по источниковедению истории России (до 1917г.). - М., 1993.

6 Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в. Казачество на переломе истории. М., 1990; Куценко И.Я. Кубанское казачество. - Краснодар, 1993; Казаки Урала и Сибири в XVII - XX вв. / Отв. ред. Миненко H.A. - Екатеринбург, 1993; История казачества азиатской России. Т.1. XVI - пер пол. XIX. - Екатеринбург, 1995. - С.208-213.

7 Сухоруков В. Историческое описание земли войска Донского // Дон. - 1988. - №4,11,12; 1989. - №7,10,11; 1990. - №1-7; Гордеев А.Н. История казаков: в 4-х частях. - М., 1991; Ригельман А.И. История донских казаков. - Ростов-на-Дону. - 1992; Летописи сибирские / Сост. Е.И.Дергачева-Скоп. - Новосибирск, 1991.

обзоры работ зарубежных исследователей,1 создаются авторские спецкурсы2 и научно-популярные статьи.

Изучая характер и служебные обязанности казаков Восточной Сибири, А.А.Бродников документально подтверждает самоотверженность и инициативу служилых людей, военное мастерство, патриотизм с одной стороны и стремление к войсковой автономности с

^ з другой.

В монографии В.Ф.Мамонова прослеживается история казачества России. В ней два параграфа посвящены ермаковьм казакам. Автор формулирует ряд проблем, и сегодня стоящих перед наукой, анализирует степень легендарности устоявшихся подходов, характеризует летописи с точки зрения их достоверности, отмечает специфику формирования сибирского казачества как служилого.4

В диссертациях последних десятилетий, за исключением работы А.А.Горелова, указанной ранее, тема сибирского похода не была предметом специального изучения. В них освещается ряд актуальных проблем эпохи. Так, в работе А.О.Амелькина анализируется становление в Московии XVI века многонационального государства. По его мнению, взятию Казани предшествовала большая и длительная подготовка общественного мнения, важнейшую роль в

5

которой сыграла церковь.

1 Удо Г. История казачества в германоязычной литературе // Вестн. Моск. ун-та. Сер.8. История. - 1993. - №1. - С.69-77.

2 Астапенко М.П. Донские казаки. 1550-1920. Учеб. пособие. - Ростов-на-Дону, 1992; Мамонов В.Ф. Рождение казачества Урала: легенды, факты, гипотезы. - Челябинск, 1991; Тикиджь-ян Р.Г. Донское казачество. История и современность: Учеб.-метод, пособие к спецкурсу. -Шахты, 1992.

3 Вродников A.A. Документальные источники о взглядах служилых людей Восточной Сибири XVII в. на свои права и обязанности // Источники по истории общественного сознания и литературы периода феодализма. - Новосибирск, 1991. - С.134-147.

4 Мамонов В.Ф. История казачества России. Т.1. - Екатеринбург - Челябинск, 1995. -С.172-207.

5 Амелькин А.О. Татарский вопрос в общественном сознании России конца XV - пер. пол. XVII вв. (по материалам агиографических сказаний и памятников фольклора): Дис. канд. истор. наук. - М., 1992.

Проблеме политики русского правительства в отношении коренных народов Сибири в XVII веке посвящено исследование Е.М.Главацкой, которая рассматривает ее также в контексте складывания в России государства многонационального типа. Исследовательница приходит к выводу, что политика русского правительства в.отношении коренных народов севера Западной Сибири менялась, корректировалась объективными процессами. Однако на первом этапе, когда позиции русских в присоединенном крае были слабы, русская администрация вынуждена была опираться на авторитет и силу местной знати.1 Диссертация Н.А.Мудровой посвящена библиотеке Строгановых. Автор характеризует уральских вотчинников как проводников правительственной политики, пользующихся особым расположением и церковной власти.2

Следует признать, что усилиями ученых проделана большая работа. Однако основное внимание исследователей было обращено на собирание преданий, выявление их региональной и жанровой специфики, степень их исторической достоверности и роли в создании объективного знания о походе Ермака. Вместе с тем, необходимо отметить, что по данной проблеме отсутствуют комплексные исследования, в которых с одинаковой степенью полноты получили бы освещение обе стороны сибирской экспедиции казаков — исторические реалии и представления о них, отложившиеся в преданиях. В настоящее время назрела необходимость изучения генезиса преданий о Ермаке, определения причин их многообразия, выявления закономерностей эволюции преданий на разных уровйях

1 Главацкая Е.М. Политика русского правительства в отношении коренных народов севера Западной Сибири в XVII веке (по материалам Верхотурского, Пилымского, Березовского уездов): Дис. канд. истор. наук. - Екатеринбург, 1992.

2 Мудрова H.A. Библиотека Строгановых в Сольвычегодске и на Урале во второй половине XVI - нач. XVII вв.: Дис. канд. истор. наук. - Свердловск, 1990.

и в разных формах исторического сознания, установления закономерностей их взаимовлияния.

При работе над диссертацией автор опирался на анализ широкого круга источников. Наряду с привлечением трудов отечественных исследователей, используется широкий спектр материалов, отражающих разные уровни исторического сознания — документы, касающиеся Ермака и его эпохи, летописи XVII-XVIII вв., фольклорные памятники: былины, исторические песни, устные сказания и легенды народов России и Сибири.

Важным источником для изучения темы стали документы XVI века, связанные непосредственно с Ермаком. Этот первичный слой памятников несет частичную информацию о жизни атамана и его ближайших сподвижников до сибирских событий.1 Официальную версию о присоединении Сибири содержат документы посольской переписки России с Польшей, Германией, Швецией.2 В работе использованы документы, позволяющие реконструировать эпоху и социальный слой — казачество, представителем которого был Ермак.3 Исследования документов по колонизации сибирского края и дея-

1 Дополнения к актам историческим. T.l. ^ СПб., 1846; Коялович М.О. Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию.- СПб., 1867; Наш край в документах и иллюстрациях. -Тюмень, 1966; Синодик ермаковым казакам (Предварительное сообщение) // Изв. Сиб. отд-я АН СССР. Сер. общ. наук. - 1970. - Вып.З. - № 11. - С.20-21; Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Т.1.- СПб., 1851; Т.59. - СПб., 1887; Сборник Русского исторического общества. Т.129. - СПб., 1910.

2 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Ногайской ордами и Турцией // РИО. Т.41. - СПб., 1884; Т.95.- СПб., 1895; Собрание государственных грамот и договоров, ранящихся в государственной коллекции иностранных дел. T.l. - М., 1813; Т.2. - М., 1819; Памятники дипломатических сношений Крымского ханства с Московским государством в XVI-XVII веках. - Симферополь, 1891.

3 Акты Московского государства, изданные императорской академией наук. Т.1. Разрядный приказ.1571-1634.- СПб.,1890; Дополнения к актам историческим, собранные и изданные археографической комиссией. Т.1. - СПб., 1846; Акты, относящиеся к истории войска Донского, собранные А.А.Лишиным. Т.1. - Новочеркасск, 1891; Акты исторические. Т.2. - СПб., 1841; Записки императорского русского археологического общества. Т.8. Вып.1-2. Новая серия. Труды отделения русской и славянской археологии. Кн.1. - СПб., 1896.

тельности Строгановых позволяют выявить этапы формирования

^ 1 восточной политики Московии и ее предшественника — Новгорода.

В силу того, что значительная часть документов целиком не опубликована и представлена в работах исследователей в виде цитируемых извлечений, автор обратился к архивным материалам. Ряд документов, использованных и учтенных автором, была изучена по фондам Российского Государственного Архива Древних Актов.2

С целью изучения сибирского похода волжских казаков были привлечены публикации летописных материалов московского и регионального происхождения, содержащие разные концептуальные версии событий — официальную, религиозную и народную.3

Проследить трансформацию представлений русского народа о личности Ермака позволяет использование многочисленных фольклорных материалов разных жанров: былин, песен, эпических сказаний, собранных учеными на протяжении XIX - XX веков. Фольклорные источники позволили установить начало официального признания Ермака в России, место Ермака в пантеоне национальных героев,4 образную взаимосвязь с рядом из них,5 соотношение неизменного и подвижного слоя в образе сибирского завоевателя,

1 Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М. ; Л., 1949; Памятники русского права. Вып.2. -М., 1953; Миллер Г.Ф. История Сибири. Т.1. - М.; Л., 1937. Приложение; Дополнения к актам историческим. Т.1. - СПб., 1846; Т.6. - СПб., 1887.

2 Российский государственный архив древних актов. - Ф.365. Дела о Строгановых; Ф.1278. Фонд Строгановых; Ф.127. Ногайские дела; Ф.199. Портфели Г.Ф.Миллера; Ф.141. Приказные дела старых лет; Ф.123. Сношения России с Крымом; Ф.197. Портфели А.Ф.Малиновского; Ф.214. Сибирский приказ.

3 Сибирские летописи. - СПб., 1907; Летописи сибирские / Сост. Е.И. Дергачева-Скоп. - Новосибирск, 1991; Никоновская летопись / Полное собрание русских летописей. Т.8. - СПб., 1916; Новый летописец / Полное собрание русских летописей. Т.14. - М., 1965; Сибирский летописец. 4.1. Группа Есиповской летописи / Полное собрание русских летописей. Т.36. -М., 1987; Черепановская летопись / Российская государственная библиотека. Отдел рукописей. - Ф.178. - №2214; синодик позднего списка Черепановской летописи / Российская государственная библиотека. Отдел рукописей.- Ф.205. ОИДР. 4.1. - №232.

4 Гильфердинг А.Ф. Онежские былины, записанные А.Ф.Гильфердингом летом 1871 года. Т.1. -М. ; Л., 1950; Фольклорное наследие Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1991.

5 Сибирские сказания - М., 1991; Коротин Е. Фольклор яицких казаков: Песни, народная проза, детский фольклор. - Алма-Ата, 1981; Урало-Сибирские предания и легенды о Ермаке // Вопросы истории и теории литературы. - Челябинск, 1968. - Вып.4. - С.150-171.

развитие легендарных черт. Фольклор, выступающий всегда как мировоззрение, дал возможность выявить народную оценку деятельности атамана, рассмотреть различные социальные оттенки

1

его характеристики. Фольклор позволил прикоснуться к реликтовому слою информации о сибирском походе, авторами которого были сами участники.2

Изучение опубликованных и архивных материалов, сведений,

«з

почерпнутых в периодической печати XIX века и записках иностранных гостей Московии конца XVI - XVIII вв.4 создало условия для решения поставленных выше задач.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы.

1 Кругляшова В.П. Ермак Тимофеевич: Славный сын земли русской. - Свердловск, 1981; Исторические песни XIII - XVI веков. - М.; Л., 1960.

2 Ермак взял Сибирь / Древние российские стихотворения, Собранные Киршею Даниловым. -М., 1977.

3 Ядринцев М.Н. Трехсотлетие Сибири с 26 октября 1581 года // Вестник Европы. - 1881. -12. - С.844; Потанин Г.Н. Официальное празднование 300-летия Сибкри // Исторический вестник. - 1882. - Т.10. - 12. - С726-727; Головачев П. Покорение Сибирского царства и личность Ермака // Сибирский сборник. - СПб.,1892. - Вып.2. - С.177-187; Адрианов С.А. К вопросу о покорении Сибири // ЖМНП. - 1893. - 4. - 4.286. - С.522-550.

4 Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей. - Иркутск, 1941; Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. - Л., 1937.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Шубарина, Любовь Васильевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В России идея незыблемости русской государственности всегда была важнейшим компонентом исторического сознания народа, а люди, служившие этой идее, становились национальными героями. Именно поэтому казацкий атаман Ермак стал крупной фигурой российской истории.

В периоды обострения борьбы центростремительной и центробежной сил, очередной этап которой переживает наша страна, имя Ермака оказывается в эпицентре споров, порождая полярные оценки и выводы. Благо, в событиях сибирского похода к тому есть много поводов. Да и сама личность подлинного Ермака, скорее всего не была однозначной, как не могут быть однозначными явления крупного масштаба. Однако значительное видится на расстоянии, поэтому в исторической памяти народа, отбросившей мелкие детали, Ермак предстает как человек, стоявший у истоков величия русской державы, собиратель и охранитель русской земли.

Как показало изучение материалов, такой образ сложился не сразу. Мы можем наблюдать динамику представлений о сибирском походе и его участниках в народном сознании.

Песни и сказания о дружине Ермака родились, по-видимому, в казачьей среде. Как правило, они создавались сразу после наиболее важных событий. Этот процесс был обусловлен народной потребностью осмысления объективной реальности в художественной форме. Историческая судьба преданий о Ермаке складывалась по-разному. Одни многие века оставались неизменными, другие претерпели трансформацию и постепенно ассимилировались с другими фольклорными пластами.

В результате анализа преданий первого вида, сохранившихся по записям «устных летописей», выясняется, что в воспоминаниях бывальцев Ермак и его войско неразделимы, и атаман - первый среди равных. Данное обстоятельство красноречиво свидетельствует, что первоначально героем «сибирского взятия» считалась вся казацкая дружина. Закономерно, что в данных преданиях в образе сибирского завоевателя получают развитие воинские доблести. Ермак предстает неустрашимым и опытным воином, обладающим физической мощью. Таким образом, Ермак — герой ранних преданий, был наделен качествами типичного представителя своей эпохи — вожака бывалых гулебщиков.

В преданиях второго типа постепенно начинает преобладать сказочно - легендарные мотивы. В них спрессовано время и пространство. Попадая в новые регионы, сказания о Ермаке соединяются с местными преданиями, а образ атамана с образами героев местных легенд. Основанием к этому могли служить разные обстоятельства, например, общность имени или характера действий. Так, в Рязанской земле его идентифицируют с Ермаком, героем битвы с татарами 1378 года. На Волге, Урале и в Сибири личность казацкого вожака совмещает черты по крайней мере трех атаманов: Ермака Тимофеевича Волжского, Ермака Тимофеевича Аленина и Ермака Остафьева — основателя Красноярского острога на реке Енисей.

На победителя Кучума проецируются все события казацкой истории. В фольклорных сказаниях он покоряет Казань, Астрахань, всю Сибирь до Тихого океана, бережет русские границы от Мамая, воюет против турок. На Волге фольклорная биография атамана сближается с биографией Степана Разина, на Урале имя сибирского покорителя чаще упоминается с именем Емельяна Пугачева или Строгановых. Характер Ермака в различных преданиях не совпадает. Он концентрирует представления об идеале разных социальных групп, и в первую очередь, служилого и вольного казачества. Образ атамана внедряется и в бродячие сюжеты индоевропейского фольклора о завоевании земли путем хитрости, о замене богатыря старого на молодого, о кладах и чародействе, о губительной силе женской любви.

Народные представления о Ермаке неоднозначен. Они варьируются в рамках: вольный разбойник - служилый атаман. В различном временном и социальном контексте оба направления приобретают разные оттенки. В образе разбойника на первый план выходят черты то лихого молодца, охотника «за зипунами», то бунтовщика, чьи действия носят характер социального протеста, то «благородного разбойника», которого на путь защиты слабых и униженных подтолкнула личная трагедия. В образе служилого Ермака преобладают то черты верного царского слуги, искупающего свои вины, то русского патриота, радеющего за отечество.

Образ Ермака не менее ярко воплотился в фольклоре коренных народов Сибири. Ранний пласт татарских легенд, донесенный Ремезовской летописью свидетельствует, что Ермак был обожествлен коренными жителями Зауралья прежде, чем это произошло в рамках русской культуры.

Ханты и манси «эпохи Ермака» были язычниками, поэтому представления сибирцев об атамане реконструируются по отношению к телу усопшего. Судя по ритуалам, сопровождавшим погребение, Ермак вызывал всеобщее поклонение. Отдав дань сопричастности героя воздушной стихии (возложение на лабаз) сибирцы похоронили его под деревом - фетишем в святом месте, рядом с могилой исламского шейха. Легенды гласят, что тело атамана было неприкосновенньм для священных птиц - хищников. Подобно сверхъестественным существам Ермак посмертно был удостоен одариванием стрелами. Актами поминального жертвоприношения и воинских состязаний в его честь атаман приобщался к дружине победителей и становился защитником сибирской земли. Судя по преданиям, Ермак и после смерти производил на покоренные народы колоссальное впечатление: видения о нем были массовьм явлением в сибирских общинах, а дух Ермака вызывал сумасшествие у тех, кого он избирал служителями его культа. Подобные представления сибирского населения были обусловлены религией шаманизма и закреплены обрядами. Согласно ей не только тело, но и вещи, принадлежащие Ермаку, обладали чудодейственной силой, потому они стали объектом борьбы между родовой знатью Сибири. На основании сравнения ранних преданий русского и сибирского народов можно сделать вывод, что процесс укрупнения личности Ермака начался в сознании сибирского населения.

В течение следующих веков сформировались и новые пласты представлений. В татарских устных преданиях, записанных во второй половине XIX столетия, образ атамана существует в контексте «бродячего сюжета» о бычьей шкуре. По этой легенде, бытующей в разных вариантах на Урале и в Сибири, Ермак предстает не грозным завоевателем, не мстительным духом, а сметливым умельцем, завладевшим царством Кучума посредством хитрости. В этих сказах коренное население с именем Ермака связало важнейшее социальное приобретение — освоение технологии обработки земли. Согласно легенде казак устроил плуг и борону, положив начало традиции сеять рожь в Сибири.

Нам представляется, что данное изменение воззрений на Ермака обусловлено тем, что после внедрения русских в среду обитания сибирского этноса, наступил период совместной жизни двух народов. Постепенно доминирующей тенденцией народного сознания становится поиск основ мирного сосуществования, тем более что после смены нескольких поколений острота противостояния сторон постепенно сглаживается. Таким образом, предания коренного населения Сибири свидетельствуют, что имя и образ Ермака стали составной частью социальной памяти сибирских народов. Они связывалось с важнейшими для общества мировоззренческими понятиями и технологическими навыками.

Чрезвычайно важен вопрос о соотношении народных представлений и государственной версии о Ермаке и его походе. По нашему мнению, признание Ермака и его роли в завоевании Зауралья представителями власти произошло не сразу. Первоначально был осознан сам факт завоевания. Доказательством этому служит то, что в посольских документах середины 80-90-х гг. XVI века имя Ермака отсутствует, а фигурируют «государевы казаки». Интерес к подробностями личности завоевателя, появившийся позже, обусловил обращение властей к сведениям, которыми располагал Посольский приказ. Потому первые летописные известия о завоевании сибирского царства являют собой краткие статьи информационного характера, в которых Ермак представлен согласно имеющейся информации: разбойничал, преследуемый властью бежал в Сибирь и погиб от руки татар. Таким образом, официальные круги в первые десятилетия после присоединения Сибирского царства должным образом не оценили Ермака и были далеки от его героизации.

События Смуты, разразившиеся вскоре, отодвинули в какой-то мере в общественном сознании сибирскую эпопею. По прошествии смутного времени самой насущной проблемой российского общества становится укрепление своей государственности. Эта идея подспудно присутствовала в сознании разных социальных групп Московии. В то же время на фоне трагических потерь предыдущих лет постепенно становятся все более очевидными заслуги Ермака. Начинает складываться понимание, что сибирская экспедиция атамана послужила началом образования «азиатской России». Возможно, усилению значимости личности Ермака в сознании российских властей способствовало также и то, что родовая знать Сибири, влившись в состав правящей элиты Московии, привнесла с собой культ почитания атамана.

Свидетельством государственного признания Ермака и его дружины следует считать установление поминания казаков в Тобольске и в Москве, создание новой, героико-патриотической концепции образа атамана, закрепленного Синодиком ермаковым казакам и летописью, на нем основанной. Показательно, что в Синодике, являющемся официальным документом, исторический материал сочетается с яркой публицистичностью. Всемерно славя героев, Синодик провозглашает подвиг во имя Отечества и православной веры высшей ценностью человеческой жизни. В данном случае облачение идеи в форму религиозной публицистики являлось наиболее эффективным способом формирования ценностных ориентиров христианского общества. Следует констатировать, что в 30-40-х годах XVII века Ермак был официально признан национальным героем, что закреплялось религиозным законодательством и официальным летописанием.

Научное знание о Ермаке также является областью, где предания играют значительную роль. Поскольку документальный материал не может дать полноты информации, исследователи вынуждены обращаться к летописям и фольклору. Однако в летописях о ермаковом походе природа исторического факта двойственна, основана не только на документальном, но и фольклорном начале. Для авторов донаучной эпохи весь фольклор представлялся полноценным историческим материалом, потому, наряду с реликтовым слоем в летописях использовались поздние предания сказочнолегендарного плана. К тому же летописи к XVII веку, (времени сложения сибирского летописания), утрачивают значение хронографа и приобретают воспитательно-идеологический характер.

Там, где научное знание опирается на поливариантность летописей и фольклора, оно не лишено субъективных или региональных пристрастий. Красноречивым примером тому служат существующие и сегодня разногласия по принципиальным вопросам, в частности, в трактовке личности Ермака. С другой стороны сами документальные материалы об атамане способствуют рождению преданий, поскольку создавались лишь по следам событий. Наличие документов о Ермаке — участнике Ливонской компании и грамот о «подвигах» атамана на Волге создает почву для построения разных научных гипотез о личности победителя Кучума и характере его деятельности в Сибири.

Сложность прочтения деловых бумаг далекой эпохи тоже способствует созданию легенд. Например, лексический оборот «в поле» позволил одним авторам выдвигать концепцию царской службы Ермака, другим отстаивать идею его вольного казакования.

Порой отдельные авторы следовали непроверенным сведениям, потому, до конца XIX века, а в эмигрантских изданиях и дольше, удерживалось мнение, что Ермак за свой подвиг был пожалован княжеским титулом.

Научное знание о Ермаке испытывает влияние разных идеологических систем и разных эпох. Для монархистов - государственников XVII - XIX столетий предводитель казаков был раскаявшимся разбойником, вставшим на путь христианских подвигов во имя царя, веры и отечества. Казачьи историки считали Ермака основателем сословных доблестей и традиций. В науке советского времени атаман представлялся в первую очередь предводителем вольницы, чьи действия носили антифеодальный характер.

Мировоззрение эпохи отражалось не только на общей концепции похода, трактовке личности Ермака, но и в построении причинно-следственных связей. Так, смерть Ермака в XVII - XVIII вв. чаще объяснялась с позиций христианского провиденциализма, в XIX веке - с позиций гибельности всего, что связано с царским началом (Ермак тонет в кольчуге - подарке Ивана Грозного). В XX веке - с точки зрения коллективизма (атаман отдает жизнь ради спасения товарищей). В отдельных публикациях последнего времени появляется даже мотив пагубного пристрастия к вину. Очевидно, что в данном случае сказьюается современная тенденция к «дегероизации» отечественной истории.

Поскольку в XX веке наука становится основным видом исторического знания, постольку мифы и легенды о Ермаке, принятые или созданные ею, питают представления нашего времени. В качестве сюжетов для легенд в науке выступают сведения о сибирской экспедиции, не находящие документального подтверждения: хронология похода, отношения казаков и Строгановых, путь казаков в Сибирь, посольство казаков Москву, обстоятельства гибели Ермака. К несомненным легендам, взятьм на вооружение по крайней мере некоторыми учеными, следует отнести гипотезу об «архиве Ермака», его княжеском происхождении от рода сибирских правителей — тайбугинов, участии атамана в ливонской компании.

Часто можно проследить становление мифов и легенд в рамках одного уровня исторического сознания. В фольклоре это происходит чаще за счет переосмысления отдельного эпизода или контаминации разных преданий. Так, известен эпизод с соломенными чучелами, который трактуется то как свидетельство смекалки и удали Ермака, то с позиции религиозного чуда, то связывается с именем Степана Разина. В летописях мифы формируются в процессе создания поздних компиляций путем детализации и развития скупых сюжетных мотивов, в частности о богатствах, захваченных в Сибири, о царских дарах, о засылке лазутчика в стан казаков перед последним боем. В научные концепции мифы попадают из поздних документов второго слоя, созданных в интересах третьих лиц. Так, величание Ермака по полной формуле восходит к Синодику ермаковым казакам, послужившему матрицей для поздних официальных бумаг Тобольска, Москвы и Петербурга.

Однако при совершенствовании методологии поиска возможности науки возрастают. Конечно, научное знание не может ответить на ряд конкретных вопросов о сибирском атамане. Например, подлинное имя, внешность, место рождения Ермака, численность и оснащенность его отряда, скорее всего, останутся предметом спора и сферой преданий. Тем не менее, изучение эпохи, в которой жил Ермак, казачества, как социального явления XVI - начала XVII веков дает возможность реконструировать черты участника сибирского похода. Несомненно, что в личности Ермака они проявились наиболее ярко.

В процессе изучения эпохи удалось установить, что герой «сибирского взятия» носил имя, широко распространенное в казачьем сословии, причем оно согласно традиции того времени содержало меткую характеристику его индивидуальных качеств. В русском и татарском языках это имя имело близкие значения и указывало на физическую силу и волевые качества его обладателя.

Можно также утверждать, что атаман был выходцем из «низов», поскольку в официальных документах Посольского приказа, неукоснительно следующих правилу титулатурной субординации, его имя фигурирует только в односложном варианте и упоминается в контексте проблем, связанных с волжскими разбоями казаков. "Эпоха Ермака" - время становления казачества как служилого сословия. Казачество свободно переходило из воровского состояния в служилое и обратно, что определялось в силу неустойчивости государственной власти ситуацией на местах. Еще в XVII веке служилые казаки Сибири вели себя независимо по отношению к воеводам. А сбор ясака с аборигенов края часто напоминал «поход за зипунами». Сведения документов перекликаются с фольклорными преданиями реликтового слоя. В них атаман предстает Ермачком Повольским, который после «за-воруя» бежит в сибирские дали, спасаясь от преследования. Он в поисках пути может «обмишениться», «обирать» местных жителей и «кормиться» за счет уральских вотчинников. Следовательно, противопоставлять служилое начало воровскому в первопроходце XVI - XVII вв. было бы заблуждением. Скорее всего, атаману и его соратникам были свойственны оба качества.

В результате диахронного и синхронного среза представлений о Ермаке и его сибирском походе выясняется, что в рамках национальной средневековой парадигмы «культура - вера» сакральное отношение к царю обусловило тот факт, что в фольклоре царь и Ермак как носители позитивного начала находятся на одном полюсе, бояре на другом, олицетворяя произвол власти. В этот период на образ Ермака оказывают воздействие традиции былинного и житийного канона. В культурной парадигме XIX века, которую можно охарактеризовать как «культура - литература», народные представления о Ермаке испытывают влияние литературной традиции летописей, произведений профессиональных авторов и лубочных изданий. На рубеже XIX - XX столетий в контексте новой трактовки культуры как идеологии рождаются предания о Ермаке, где присутствуют революционные приметы времени.

В сознании народов России и представителей государственной власти происходит укрупнение личности Ермака. В фольклоре сибирских народов это происходит за счет обожествления завоевателя царства Кучума и сакрализации всего, что было связано с атаманом. В русском фольклоре это проявилось в легендаризации образа Ермака. Данная тенденция прослеживается в смене его социального статуса (величание по полной формуле, наречение князем, введение в крут былинных героев и царей, главенство над другими народными лидерами), в укрупнении масштаба действий (присвоение не принадлежащих ему заслуг), в признании патриархом казачества.

Социальная значимость личности Ермака в обществе поддерживается официальной властью. Если в XVIII веке акты государственного возвеличивания покорителя Сибири носили религиозный характер, то в XIX веке - светский. Имя Ермака присваивается казачьим полкам (первому Сибирскому и третьему Донскому), устанавливаются памятники атаману в Новочеркасске, Тобольске, Иркутске, в национальных масштабах отмечаются юбилейные даты присоединения Сибири. Все вышеперечисленное, по нашему мнению, являлось свидетельством укрупнения личности Ермака на государственном уровне.

Укрупнение личности Ермака происходит и в науке. Это проявляется в неутасающем интересе исследователей к Ермаку, огромной библиографии проблемы, в признании похода Ермака связующим звеном совместной судьбы Сибири и России.

При всем многообразии и подвижности представлений о Ермаке, отраженных в историческом сознании русского народа XI века, можно выявить сущностные черты образа Ермака: завоеватель Сибири, защитник интересов России, воплощение национального характера.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Шубарина, Любовь Васильевна, 1998 год

II. Литература

II.А. Монографии

10.. Абрамов Н.А. Ермак, покоритель Сибири. 1581-1584. - М. : Изд-во МГУ, 1867.

11. Абрамцев А. Ермак и царство Сибирское. - Новочеркасск, 1884.

12. Азбелев С.Н. Историзм былин и специфика фольклора. - Л.: Наука, 1982.

13. Азбелев С.Н. Новгородские летописи XVII века. - Новгород: Кн. изд-во, 1960.

14. Акулинин И.Г. Ермак и Строгановы. - Париж, 1933.

15. Александров В.А. Юрий Крижанич о Сибири (проблема источников) // Источники по истории Сибири досоветского периода. - Новосибирск: Наука, 1988.

16. Алексеев М.П. Сибирь в известиях западно-европейских путешественников и писателей. XIII-XVII вв. - Иркутск: Край-гиз, 1941.

17. Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. - JI. : Академия, 1937.

18. Андреев А.И. Очерки по источниковедению Сибири. - М.; JI.: АН СССР, i960.

19. Андреевская В.П. Ермак. - СПб., 1901.

20. Аникин В.П. Теоретические проблемы историзма былин в науке советского времени. - М.: Мысль, 1980.

21. Антонович В. Исследование о казачестве по актам с 1500 по 1648 гг. - Киев, 1863.

22. Аристов Н. Об историческом значении русских разбойничьих песен. - Воронеж, 1875.

1. Бажов П. Ермаковы лебеди / Бажов П. Уральские сказы. Свердловск, 1946.

23. Бахрушин С.В. Научные труды. Т.З. - М.: АН СССР, 1955.

24. Верх В. Путешествие в Чердынь и Соликамск. - СПб., 1821.

2. Бирюков В.П. Фольклор Урала. Вып.1. - Челябинск, 1948.

3.Богословский П.С. Строгановский крест // Материалы по изучению Пермского края. Вып.5.- Пермь, 1915.

25. Броневский В.В. История Донского войска. - СПб., 1834.

26. Буцинский П.А. Заселение Сибири и бьет ее первых насельников. - Харьков, 1889.

27. Бычков В.В. Русская средневековая эстетика. XI - XVII вв. - М.: Мысль, 1992.

28. Введенский A.A. Дом Строгановых в XVI - XVII вв. - М. : Соцэгиз, 1962.

29. Вейнберг П. Русские народные песни об Иване Васильевиче Грозном. - Варшава, 1872.

30. Веселовский С.Б. Труды по источниковедению и истории России периода феодализма. - М.: Наука, 1978.

31. Герцен А.И. Полное собрание сочинений. Т.4. - Пг., 1917.

32. Гордеев A.A. История казаков: В 4 ч. 4.2. Со времен царствования Иоанна Грозного до царствования Петра I. - М. : «Страстной бульвар», 1991.

33. Горюшкин JI.M., Миненко H.A. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI - начало XX в.). -Новосибирск: Наука, 1984.

34. Дворецкая H.A. Сибирский летописный свод (вторая половина XVII в.). - Новосибирск: Наука, 1984.

35. Дергачева-Скоп Е.И. Из истории литературы Урала и Сибири XVII в. - Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1965.

36. Дмитриев A.A. Забытый труд Икосова о Строгановых и Ермаке. - Казань, 1897.

4.Доганович А. Ермак - Покоритель Сибири: издание для школьников и народного чтения. - СПб., 1914.

37. История казачества азиатской России Т. 1. XVI - пер. пол. XIX вв. - Екатеринбург, 1995.

38. История русской литературы XI - XVII вв. / Гл. ред. Д.С. Лихачев. - М.: Радуга, 1989.

39. История Сибири с древнейших времен до наших дней. Т.2. -Л.: Наука, 1968.

40. История Урала с древнейших времен до 1861 года. - М. : Наука, 1989.

41. Казаки Урала и Сибири в XVII - XX вв. / Отв. ред. H.A. Миненко. - Екатеринбург: Ин-т истории и археологии УР ОРАН, 1993.

42. Карамзин Н.М. История государства Российского. - Кн.З. Т.9. - М.: Книга, 1989.

43. Катанаев Г.Е. Западносибирское служилое казачество и его роль в обследовании и занятии русскими Сибири. - СПб., 1909.

44. Катанаев Г.Е. Краткий исторический обзор службы Сибирского казачьего войска с 1582 по 1908 гг. - СПб., 1908.

45. Качалкин А.Н. Жанры русского документа допетровской эпохи. - М. : МГУ, 1988.

46. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. - М.: Наука, 1987.

47. Копылов Д.И. Ермак. - Свердловск, 1974.

48. Костомаров Н. Об историческом значении русской народной поэзии. - Харьков, 1843.

49. Костомаров Н. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Вып.З. - СПб., 1874.

50. Кочекаев Б.А. Ногайско-русские отношения в XV - XVIII вв. -Алма-Ата: Наука, 1988.

51. Кругляшова В.П. Ермак Тимофеевич: Славный сын земли русской. - Свердловск, 1989.

52. Кругляшова В.П. О Ермаке и Пугачеве. Предания // Жанры несказочной прозы Уральского горно-заводского фольклора. -Свердловск, 1974.

53. Кругляшова В.П. Предания реки Чусовой // Ученые записки Уральского гос. ун-та. Вып. 18. - Свердловск, 1961.

54. Куценко И.Я. Кубанское казачество. - Краснодар: Кн. изд-во, 1993.

55. Лихачев Д.С. Единичный исторический факт и художественное обобщение в былинах / Славяне и Русь. - М., 1968.

56. Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. - М.; Л.: АН СССР, 1947.

57. Лозанова А.Н. Песни и сказания О Разине и Пугачеве. - М.; Л.: Академия, 1935.

58. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Т.6. - М.; Л.: АН СССР, 1952.

59. Мамонов В.Ф. История казачества России. Т.1. - Екатеринбург - Челябинск, 1995.

60. Мамонов В.Ф. История казачества Урала. - Оренбург - Челябинск, 1992.

61. Мамонов В.Ф. Рождение казачества Урала: легенды, факты, гипотезы. - Челябинск: Изд-во ЧГУ, 1991.

62. Мамонов В.Ф., Кобзов B.C. Пограничная линия. - Челябинск: Изд-во ЧГУ, 1992.

63. Мельников-Печерский П. Полное собрание сочинений. Т.12. -СПб., 1898.

64. Миллер Г.Ф. История Сибири. Т.1. - М.; Л.: АН СССР, 1937 .

65. Миллер Г.Ф. История Сибири. Т.1. - М.; Л.: АН СССР, 1937. - Приложение.

66. Миллер Г.Ф. История Сибири. Т.2. - М.; Л.: АН СССР, 1940. - Приложение.

67. Миллер Г.Ф. История Сибири. Т.2. - М.; Л.: АН СССР, 1941.

68. Миллер О.Ф. Сравнительно-критические наблюдения над слоговым составом русского эпоса. - СПб., 1869.

69. Миненко H.A. историография Сибири: Период феодализма. -Новосибирск: Изд-во НГУ, 1978.

70. Мирзоев В.Г. Былины и летописи - памятники русской исторической мысли. - М.: Мысль, 197 8.

71. Мирзоев В.Г. Историография Сибири (домарксистский период) . - М.: Мысль, 1970.

72. Мирзоев В.Г. Присоединение и освоение Сибири в исторической литературе XVII в. - М.: АН СССР, 1960.

73. Мухин B.B. Ермак Тимофеевич: Замечательные люди Прикамья. - Пермь, 1957.

74. На заставе богатырской. - М.: Воениздат, 1993.

75. Небольсин П. Покорение Сибири. - СПб., 1849.

76. Никитин Н.И. Служилые люди в Западной Сибири. - Новосибирск: Наука, 1988.

77. Оксенов A.B. Ермак Тимофеевич в исторических песнях русского народа // Сибирский сборник. Кн.1. - СПб., 1886.

7 8. Очерки русской литературы Сибири. Т. 1. - Дореволюционный период. - Новосибирск: Наука, 1982.

7 9. Платонов С. Ф. Древнерусские сказания о смутном времени

XVII в. - СПб., 1888.

80. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. - М.: Высш. школа, 1993.

81. Плисецкий М.М. Историзм русских былин. - 1962.

82. Попов А. История о Донском войске. 4.1. - Харьков, 1814.

83. Посольская книга по связям России с Ногайской ордой 1489-1508 гг. - М.: Ин-т истории СССР, 1984.

84. Преображенский A.A. Урал и Западная Сибирь в конце XVI -начале XVIII вв. - М.: Наука, 1972.

85. Пронштейн А.П. Источниковедение в России. Эпоха феодализма. - Ростов: Изд-во РГУ, 1989.

8 6. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. - Л.:

Изд-во ЛГУ, 1986.

87. Путешествие новгородского архиепископа Антония в Царьград в конце XII столетия. - СПб., 1872.

88. Путилов В.Н. Ермак в терских исторических песнях // Известия Грозненского областного института и музея краеведения. Вып.4. - Грозный, 1952.

89. Путилов В.Н. Исторические песни на Тереке. - Грозный, 1948.

90. Пушкин A.C. Арап Петра Великого // Полное собрание сочинений. Т.б. - М.: АН СССР, 1958.

91. Радищев А.Н. Полное собрание сочинений. Т.2. - M.; J1. : АН СССР, 1941.

92. Ракитов А.И. Историческое познание: Системно-гносеологисеский подход. - М.: Политиздат, 1982.

93. Ригельман А.И. История о донских казаках. - Ростов-на-Дону: Кн. изд-во, 1992.

94. Ромодановская Е.К. Русская литература первой половины XVII в. (Истоки русской сибирской литературы). - Новосибирск: Наука, 1973.

95. Россия XV - XII вв. глазами иностранцев / Вступ. ст. и комм. Ю.А. Лимонова. - Л.: Лениздат, 1986.

96. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII - XIII вв. - М.: Наука, 1993.

97. Рылеев К.Ф. Думы. - М.: Наука, 1975.

98. Сватиков С.Г. Россия и Дон (1549-1917) - Вена, 1924.

99. Сибирский казак: Войсковой юбилейный сборник Сибирского казачьего войска. - 1582-1932 / Под редакцией Б.П. Березовского. - Харбин, 1934.

100. Скрынников Р.Г. Иван Грозный и его время. - М. : Знание, 1991.

101. Скрынников Р.Г. Иван Грозный и Российское государство в XVI в. - М.: Прогресс, 1991.

102. Скрынников Р.Г. Лихолетье: Москва в XVI - XVII вв. - М: Моск. рабочий, 1988.

103. Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. - Новосибирск: Наука, 1986.

104. Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Кн.1. - СПб., 1886.

105. Соколова В.К. Русские исторические песни XVI - XVIII вв. - М. : АН СССР, I960.

106. Соколова В.К. Русские исторические предания. - М.: Наука, 1970.

107. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн.4. -М., 1860.

108. Станиславский A.JI. Гражданская война в России в XVII в. Казачество на переломе истории. - М.: Мысль, 1990.

109. Фальк И. Записки путешественника от Санкт-Петербурга до Томска. Т.6. - СПб., 1827.

110. Федотов Г.П. Святые древней Руси (X - XVII столетия) -Париж, 1931.

111. Шамбинаго С.К. Песни времени царя Ивана Грозного. - Сер-гиев-Посад, 1914.

112. Шапиро A.JI. Русская историография с древнейших времен до 1917 г.: Уч. пособие. - М.: Культура, 1993.

113. Шульгин И.П. Происхождение казачества на окном рубеже Руси, появление Ермака и завоевание им царства Сибирского. -СПб., 1842.

114. Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М.: Республика, 1991.

II.Б. Статьи

1. Балинов Ш. Чем было казачество // Вольное казачество. -Прага, 1931. - 10-25 августа.

2. Варг М.А. Категория «развитие» в историческом исследовании: Опьгг системного анализа // История СССР. - 1981. - №1.

3. Быкадоров И. К вопросу о казачьем поселении на землю (исторические предпосылки) // Вольное казачество. - Прага. -1930. - №60. - июнь.

4.Воронихин А. Ермак Тимофеевич - Василий Тимофеевич Аленин // Прикамье. - 1941. - №3.

5-Воронихин А. К биографии Ермака // Вопросы истории. - 1946. - №10.

6.Железнов И.И. Предания и песни уральских казаков // Русский вестник. - 1898.- №2.

7. Жизнь и деятельность казаков Сибири в XVII веке // Иркутский казак. - Харбин, 1935.

8. Завалишин Д.И. Трехсотлетие присоединения Сибири к России // Московские ведомости. - 1881.- №283.

9. Измайлов И. Счеты и просчеты имперских историков / / Родина. - 1994. - №8.

10. Костюхин Е.А. Литература и судьбы фольклора // Живая старина. - 1994. №2.

11. Красинский Г. Покорение Сибири и Иван Грозный // Вопросы истории. - 1947. - 1947. - №3.

12. Кызласов Л.Р. Сибирь. Взгляд из прошлого в будущее // Вестник Моск. ун-та. - Сер.7. - 1993. - №4.

13. Ленивов А. Атаман Ермак Тимофеевич. К 350-летней годовщине завоевания Сибири. (1581-1931) // Вольное казачество. -Прага. - 1931. - №92. - ноябрь.

14. Липец P.C., Рабинович М.Г. К вопросу о времени сложения былин // Советская этнография. - i960. - №4.

15. Малиновский И. Казаки и русское государство // Донская волна. - 1919. - №25.

16. Миллер Вс. Казацкие эпические песни XVI и XVII в. // Журнал Министерства народного просвещения. - 1914. - №5-6.

17. Никитский. Заметка о происхождении имени Ермака // Журнал Министерства народного просвещения. - 1882. - №5.

18. Попов В.Т. Предания в Тотемском уезде Вологодской губернии о Ермаке - завоевателе Сибири // Вологодские епархиальные ведомости. - 1899. - №6. - Прибавления.

19. Потанин Г.Н. Официальное празднование 300-летия Сибири // Исторический вестник. Т.10. - 1882. - №12.

20. Пропп В.Я. Проблемы исторической песни // Вопросы литературы. - 1962. - №2.

21. Пуцилло М.П. Кто был Ермак Тимофеевич, покоритель Сибири? // Русский вестник. - 1881. - №11.

22. Рогов Я. Заметки во время плавания по реке Чусовой // Журнал Министерства внутренних дел. - 1852. - Кн.2. - 4.37.

23. Ромодановская Е.К. Строгановы и Ермак // История СССР. -1976. - №3.

24. Скрынников Р. Г. Ранние сибирские летописи // История СССР. - 1979. - №4.

25. Станичник. Жизнь и деятельность казаков Сибири в XVII в. // Иркутский казак. - Харбин, 1935.

26. Удо Г. История казачества в германоязычной литературе // Вестн. Моск. ун-та. Сер.8. История. - 1993. - №1.

27. Шляков Н. Ермак Тимофеевич летом 1581г. // Журнал Министерства народного просвещения. - 1901. - Ч.ЗЗб.

28. Ядринцев М.Н. Трехсотлетие Сибири 26 октября 1581 года // Вестник Европы. - 1881. - №12.

29. Азбелев С.Н. Русские исторические песни и баллады / Исторические песни. Баллада. - М. : Современник, 1991.

30. Андреев А.И. Труды Г.Ф. Миллера о Сибири / Миллер Г.Ф. История Сибири. Т.1. - М.; Л.: АН СССР, 1937.

31. Анучин Д.Н. К истории ознакомления с Сибирью до Ермака // Труды Московского археологического общества. Т. XIV. - М., 1890.

32. Балкашин H.H. Был ли Ермак пожалован в князья? // Записки Западно-Сибирского отдела Русского географического общества. Кн.2 - СПб., 1880.

33. Бахрушин C.B. Г.Ф. Миллер как историк Сибири / Миллер Г.Ф. История Сибири Т.1. - М.; Л., 1937.

34. Бахрушин C.B. Кольчуга князя Шуйского П. И. // Сборник оружейной палаты. - М., 1925.

35. Бахрушин C.B. Туземные легенды в Сибирской истории С.У. Ремезова // Исторические известия. - СПб., 1916. - №3-4.

36. Блажес В.В. Ермаковские предания в составе Кунгурской летописи // Вопросы русской и советской литературы Сибири. -Новосибирск: Наука, 1971.

37. Бояршинова 3.Я. К вопросу о присоединении Западной Сибири к Русскому государству // Труды Томского государственного. Университета. Т.13. - Томск, 1957.

38. Бродников A.A. Документальные источники о взглядах служилых людей Восточной Сибири XVII в. на свои права и обязанности // Источники по истории общественного сознания и литературы периода феодализма. - Новосибирск: Наука, 1991.

39. Вилков О.Н. Концепции C.B. Бахрушина и В.И. Шункова о характере первоначального периода заселения и освобождения Сибири русскими в конце XVI - начале XVIII вв. в оценке советской историографии последних лет // Демографическое развитие Сибири периода феодализма. - Новосибирск, 1991.

40. Виноградов В.А. Крымские посольские книги как источник по истории русско-крымских отношений 60-70-х гг.XVI века // Внешняя политика России. Источники и историография. - М., 1991.

41. Головачев П.М. Покорение Сибирского царства и личность Ермака // Сибирский сборник. Вып.1. - СПб., 1891.

42. Головин B.B. Фольклор русских в иноэтническом окружении // Русская культура: традиции и современность. - СПб., 1993.

43. Горелов A.A. Трилогия о Ермаке из сборника Кирши Данилова // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т.б. - М.; Л.: АН СССР, 1961.

44. Дворецкая H.A. Официальная и фольклорная оценка похода Ермака в XVII веке // Труды отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР. - Т. 14. - М.; Л., 1958.

45. Дергачева-Скоп Е.И. Заметки о жанре «Истории Сибирской» С.У. Ремезова //Вопросы русской и советской литературы Сибири. - Новосибирск: Наука, 1971.

46. Дергачева-Скоп Е.И., Алексеев В.А. Иллюстрированное повествование о походе Ермака в Сибирь и его автор (к проблеме историко-функционального изучения древнерусских литературных памятников) // Общественно-политическая мысль и культура сибиряков в XVII - первой половине XIX века. - Новосибирск, 1990.

47. Дмитриев A.A. Строгановы и Ермак // Пермская старина. Вып. IV. - Пермь, 1892.

48. Дмитриев Н.И. Ермак // И мои безделки. - М., 1795.

49. Записки, к Сибирской истории служащие // Древняя Российская вивлиофика. 4.6-7 - СПб., 1774-1775.

50. Катанов Н.Ф, Родословие сеитов // Сибирский сборник. -

- СПб., 1887.

51. Конопацкий А.К. Образ Ермака в народных песнях и в думе К.Ф. Рылеева // Изв. Сиб. отд-ния АН СССР. - Сер.общ. наук. - Вып.З. - №11.

52. Курдина H.H. Образ Ермака в русской литературе конца XVIII - первой трети XIX в. // Изв. Сиб. отд-ния АН СССР. Сер. общ. наук. - Вып.З. - №11.

53. Лазарев А.И. Урало-Сибирские предания и легенды о Ермаке // Вопросы истории и теории литературы. Вып.4. - Челябинск, 1968.

54. Лимонов Ю.А. Первое упоминание о Сибири в русских источниках // Изв. Сиб. отделения АН СССР. Вып.1. - Сер. общ. наук. - 1967. - №1.

55. Лихачев Н.П. Мелкие заметки // Известия русского генеалогического общества. Вып.1. - СПб., 1900.

56. Майков Л.Н. Отрывок былины в Сибирской летописи // Живая старина. - 1891. - Вып.З.

57. Миненко H.A. Задачи изучения истории казачества восточных регионов России на современном этапе // Казаки Урала и Сибири в XVII-XX вв. - Екатеринбург, 1993.

58. Наврот М.Н. Окладная книга Сибири. 1697 // Проблемы источниковедения. Т.5. - М.: АН СССР, 1956.

59. Окладников А.П. Открытие Сибири. - М.: Прогресс, 1985.

60. Платонов С.Ф. Старые сомнения // Сборник статей в честь Любавского М.К. - Пг., 1917.

61. Преображенский A.A. Русские дипломатические документы второй половины XVI в. о присоединении Сибири // Исследования по отечественному источниковедению. - М.; Л.: Наука, 1964.

62. Преображенский A.A. У истоков народной историографической традиции // Проблемы истории общественной мысли и историографии. - М.: Наука, 1976.

63. Путилов Б. Н. Героический эпос и действительность. - Л. : Наука, 1988.

64. Резун Д.Я. Куда и с кем ушли казаки после гибели Ермака // Изв. Сиб. отд—ния АН СССР. Вып. 3. - Сер. общ. наук. — 1981.

65. Рогожин A.M. Наказы русским послам XVI века как исторический источник // Исследование по источниковедению истории России (до 1917 г.) - М., 1993.

66. Ромодановская Е.К. Летописные источники о походе Ермака // Изв. Сиб. отд-ния АН СССР. Вып.З. - 1981. - №11.

67. Ромодановская Е.К. Материалы по стилистике сибирских летописей первой половины XVII в. / Вопросы русской и советской литературы Сибири. - Новосибирск, 1971.

68. Ромодановская Е.К. русская литература на пороге Нового времени. К вопросу о механизме слома древнерусской литературной традиции // Изв. Сиб. отд-ния АН СССР. История, философия и филология. - 1991. - Вып.З.

69. Сергеев В.И. Источники и пути исследования сибирского похода волжских казаков // Актуальные проблемы истории СССР. -М., 1976.

70. Сергеев В.И. Правительственная политика в Сибири накануне и в период основания первых русских городов / Новое о прошлом нашей страны. - М., 1967.

71. Сергеев В. И. Происхождение и эволюция понятия «Сибирь» (по восточным и европейским источникам) // Актуальные проблемы истории СССР. - М., 1976.

72. Серова И.Ю. Об источнике Есиповской и Строгановской летописей // Источники по истории Сибири досоветского периода. -Новосибирск: Наука, 1988.

73. Смирнов Ю.И. Русские эпические сюжеты в Сибири и на Дальнем Востоке // Фольклорное наследие народов Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1991.

74. Соколова В.К. Исторические предания рязанской области // Литературоведческий сборник. - Рязань, 1972.

75. Тумилевич Т.И. Антифеодальные мотивы в донских преданиях о Ермаке // Литература советского Дона. - Ростов/Дон, 1969.

76. Тыжнов И. И. Обзор иностранных известий о Сибири 2-й половины XVII века // Сибирский сборник. - СПб., 1887.

77. Фиалков Д.Н. О месте гибели и захоронения Ермака // Экономика, управление и культура Сибири XVI-XIX вв. Материалы по истории Сибири. Вып.2. Сибирь периода феодализма. - Новосибирск, 1965.

78. Черепнин Л.В. А.Л.Шлецер и его место в развитии русской исторической науки // Международные связи России в XVII-XVIII вв. - М., 1966.

79. Яковлев Я. А. Вооружение и военное дело дорусского населения Северо-западной Сибири по материалам фольклора // Знания и навыки уральского населения в древности и средневековье. - Екатеринбург, 1993.

II.В. Справочные издания

1. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1.

- М.,1975.

2. Литературный энциклопедический словарь / Ред. В.М. Кожевников, П.А. Николаев. - М.: Сов. энциклопедия, 1987.

З.Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.: Рус.яз., 1988.

4. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка.

- М.: Госиздат, 1968.

5. Словарь русского языка XI - XVII вв. Вып.5. - М.: Наука, 1978.

6. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Т.З. - 4.1. -М.: Книга, 1989.

7. Энциклопедический словарь / Ред. В.А. Введенский. Т.З. М., 1955.

II.Г. Диссертации и авторефераты к диссертациям

1. Амелькин А.О. Татарский вопрос в общественном сознании России конца XV- пер. пол. XVI вв. (по материалам агиографических сказаний и памятников фольклора): Дис. канд. истор. наук. - М., 1992.

2.Главацкая Е.М. Политика русского правительства в отношении коренных народов севера Западной Сибири в XVII веке (на материалах Верхотурского, Пелымского, Березовского уездов): Дис. канд. истор. наук. - Екатеринбург, 1992.

3.Горелов A.A. Народные песни о Ермаке: Автореф. Дис. канд. филолог, наук. - 1963.

4. Горелов A.A. Народные песни о Ермаке: Дис. канд. филолог, наук. - Л., 1962.

5. Маклаков В.Т. Объективные основания, генезис и структура исторического факта: Автореф. дис. канд. филос. наук. - Свердловск, 1978.

6.Мудрова H.A. Библиотека Строгановых в Сольвычегодске и на Урале во вт.пол. XVI - начале XVIII в.: Дис. канд. истор. наук. - Свердловск, 1990.

7. Преображенский A.A. Урал и Западная Сибирь в конце XVI -нач. XVIII вв.: Автореф. дис. доктора истор. наук. - М., 1969.