Экокогнитивная модель профессиональной мультимодальной коммуникации (на примере кейса синхронных переводчиков) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 00.00.00, доктор наук Чистова Елена Викторовна

• Чистова Елена Викторовна
• доктор наук
• 2023

Оглавление диссертации доктор наук Чистова Елена Викторовна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИЗУЧЕНИЯ КОГНИЦИИ И ЯЗЫКА В ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ

1.1. Теоретические основания изучения трансформационных процессов

в профессиональной коммуникации

1.1.1. Профессиональная коммуникация в ряду смежных понятий: определение, дифференциация значений и исследовательский потенциал

1.1.2. Мультимодальность как теоретический контур актуальных исследований профессиональной коммуникации

1.1.3. Модификация когнитивно-коммуникативных процессов профессиональной деятельности с позиции извлечения

процедурного знания

1.2. Теоретические основы исследования когниции переводчика в аспекте экологичности

1.2.1. Эволюция теоретических подходов к изучению когниции:

от когнитивизма до теории воплощенной когниции

1.2.2. От воплощенной к распределенной когниции: точки пересечения исследовательских подходов

1.2.3. От структурализма к когнитивным наукам: трансформация предмета исследований

1.2.4. Влияние экосистемной метафоры на представление о языке

1.2.5. Экологичный подход к исследованию переводческой деятельности

Выводы по Главе

ГЛАВА 2. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ ЭКОЛОГИЧНОЙ КОГНИЦИИ В ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ

2.1. Частнонаучные методы изучения когнитивных процессов

в профессиональной деятельности переводчиков

2.2. Конструирование понятия «экологичная когниция» и особенности постановки экокогнитивного эксперимента

2.3. Экокогнитивная модель профессиональной коммуникации: методологические границы и перспективы

2.4. Когнитивный менеджмент как феномен управления когницией в профессиональной коммуникации

2.5. Методология анализа когнитивного события

2.6. Эвристика экокогнитивного моделирования как макрометода

экстерналистского исследования

Выводы по Главе

ГЛАВА 3. СИНХРОННЫЙ ПЕРЕВОД В КОНТЕКСТЕ ЭКОКОГНИТИВНОЙ МОДЕЛИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ

КОММУНИКАЦИИ: АКТУАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ КЕЙС .. 195 3.1. Основные тенденции развития когнитивных исследований синхронного

перевода

3.2. Мультимодальная среда современных производственных процессов синхронного перевода

3.3. Роль невербального компонента в профессиональной коммуникации синхронных переводчиков

3.4. Дизайн экокогнитивного эксперимента и характеристика

исследовательского корпуса

Выводы по Главе

ГЛАВА 4. АПРОБАЦИЯ ЭКОКОГНИТИВНОЙ МОДЕЛИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ НА ПРИМЕРЕ

СИНХРОННЫХ ПЕРЕВОДЧИКОВ

4.1. Когнитивный диссонанс как триггер запуска экокогнитивной модели профессиональной коммуникации синхронных переводчиков

4.1.1. Понятие когнитивного диссонанса в переводческой деятельности

3

4.1.2. Уточнение экокогнитивной модели профессиональной коммуникации в преломлении к синхронным переводчикам

4.1.3. Мультимодальные маркеры эмоционального заражения при «нормальном» протекании синхронного перевода

4.1.4. Мультимодальные маркеры распознавания когнитивного диссонанса в «проблемном» протекании синхронного перевода

4.2. Когнитивный менеджмент как способ выравнивания когнитивного диссонанса синхронного переводчика

4.2.1. Мультимодальные маркеры внутреннего телесно-фундированного когнитивного менеджмента

4.2.2. Модели когнитивно-коммуникативного взаимодействия синхронных переводчиков в контексте внешнего когнитивного менеджмента

4.3. Процедурное знание как результат успешной апробации экокогнитивной модели профессиональной коммуникации синхронистов

4.3.1. Статистический анализ спонтанно-профессиональных жестов синхронистов с позиции конгруэнтности и контрадикторности

4.3.2. Типология спонтанно-профессиональных жестов синхронистов как выявленное процедурное знание

4.3.3. Дизайн мультимодального корпуса синхронных переводчиков

Выводы по Главе

ГЛАВА 5. ПРОДУКТИВНОСТЬ ЭКОКОГНИТИВНОЙ МОДЕЛИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ПРИКЛАДНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

5.1. Прототипирование когнитивного менеджмента мультимодальной коммуникации синхронных переводчиков в виртуальной среде

5.2. Прототипирование когнитивных реакций синхронных переводчиков при разработке воплощенных коммуникативных агентов

5.3. Актуальные треки применения экокогнитивной модели

профессиональной коммуникации в различных видах перевода

Выводы по Главе

4

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ. СЛОВАРЬ ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ТЕРМИНОВ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Экокогнитивная модель профессиональной мультимодальной коммуникации (на примере кейса синхронных переводчиков)»

ВВЕДЕНИЕ

Настоящая диссертация посвящена проблеме выработки методологии для изучения профессиональной коммуникации в контексте распределенной во времени и пространстве когнитивно-коммуникативной среды. Проблематика работы отражает актуальные вопросы теории коммуникации, когнитивной лингвистики, теории перевода, лингвосемиотики, паралингвистики, теории диалогической речи, психолингвистики, речеведения. В частности, в диссертационном исследовании обсуждается корреляция средств вербальной, паравербальной и невербальной коммуникации, систематизируется представление о специфике процесса принятия профессиональных решений в ходе развертывания диалогической интеракции в мультимодальном контексте.

В эпоху цифровой трансформации особенно остро встает вопрос об адаптации к новым условиям труда, что требует повышенного внимания к изменениям в эргономике рабочих мест и социальном взаимодействии сотрудников. Трансформация производственной среды сопровождается переосмыслением сопутствующих ей когнитивно-коммуникативных процессов, модифицирующих существующие модели передачи, восприятия и обработки информации в профессиональной коммуникации.

Автономный режим когнитивной системы современного специалиста постепенно заменяется распределенным во времени и пространстве взаимодействием в формате «человек - человек» и «человек - искусственный интеллект». В таких условиях в теории коммуникации остро ощущается необходимость в расширении границ и числа участников коммуникативного акта, во включении в его модель факторов, ранее остававшихся за пределами исследовательского фокуса лингвистов-когнитологов. Иными словами, встает вопрос о разработке усовершенствованной когнитивной модели профессиональной коммуникации.

Имеющиеся модели и теоретические концепции когнитивной деятельности, которые базируются в основном на положении о функционировании человеческой когниции в рамках ментального пространства отдельного индивида, к сожалению, не дают комплексного представления о природе и сущности когнитивно-коммуникативного взаимодействия профессионалов, в частности профессиональных переводчиков-синхронистов. Препятствием на пути к пониманию подобных процессов является отсутствие новых высокоэвристичных научных методов изучения когниции и коммуникации, которые бы позволяли извлекать имплицитное процедурное знание, сформированное в мультиагентной среде, и детально фиксировать все коммуникативные мультимодальные маркеры (как вербальные, так и невербальные, поступающие по различным каналам восприятия), свидетельствующие о специфике протекания когнитивных процессов в ситуации принятия решения при выполнении тех или иных интеллектуальных профессиональных задач.

В контексте новых форм когнитивно-коммуникативного взаимодействия в исследовательском фокусе оказывается категория мультимодальности.

В современных лингво-коммуникативных исследованиях в большей

степени такому мультимодальному анализу подвергаются аудиовизуальные

произведения, распространенные в медиасфере (видеоролики, фильмы,

музыкальные клипы, мультфильмы). Меньшее внимание привлекает

проблема взаимообусловленности и взаимовлияния вербальных,

паравербальных и невербальных сигналов в процессе коммуникации в

ситуации принятия решений в профессиональной среде, например, в такой,

где высокие когнитивные нагрузки сочетаются с работой со словом на двух и

более языках. Это важно, поскольку фиксация мультимодальных контекстов

профессиональной коммуникации в их совокупности может стать основой

для «оцифровки» человеческих когнитивных реакций и последующей

оптимизации нагрузки специалистов (в нашем кейсе - синхронных

7

переводчиков). Стоит отметить, что в настоящее время активно ведутся разработки автоматизированных и роботизированных систем синхронного перевода [Braun et al. 2013; Markova et al. 2019; Mijic et al. 2019 и др.].

Синхронные переводчики как представители одного из видов профессиональной деятельности особенно чувствительны к любым изменениям производственных процессов, приводящим к модификации мультимодальной среды, а следовательно, - и профессиональной коммуникации. Процедурное знание, на основе которого переводчиками принимается профессиональное решение, традиционно моделировалось в форме переводческих трансформаций - мыслительных операций, приводящих отдельного синхрониста к поиску языковых средств, соответствующих заданному контексту. Цифровая же эргономика в условиях удаленного синхронного перевода выявила острую потребность синхронистов в присутствии напарника - если не рядом, то на экране. Становится понятно, что процесс принятия переводческих решений глубже, чем отдельные мыслительные операции - он протекает в условиях «неглубокого мышления», происходящего в тесном взаимодействии (вербальном, невербальном, паравербальном) с понимаемой широко окружающей средой.

Таким образом, актуальность темы диссертационного исследования

связана, во-первых, с потребностью в изучении особенностей когнитивных

процессов в сфере профессиональной коммуникации в условиях меняющейся

эргономики рабочих мест; во-вторых, с возросшей значимостью

мультимодальной среды в процессе как восприятия информации, так и

речепорождения; в-третьих, со снижением эвристичности имеющихся

научных методов исследования когнитивно-коммуникативных процессов, а

соответственно, с необходимостью выработки инновационных методов

анализа, позволяющих исследовать процессы и механизмы управления

когницией при выполнении профессиональных задач и извлечении неявного

процедурного знания в диалогических интеракциях современных

специалистов, в частности переводчиков-синхронистов; в-четвертых, с возможностью исследовать взаимовлияние и взаимообусловленность вербального, невербального и паравербального компонентов в профессиональной коммуникации синхронных переводчиков в части распознавания состояния когнитивного диссонанса; в-пятых, в отсутствии методологии создания лингвистической основы мультимодального корпуса, позволяющего моделировать процессы профессиональной коммуникации.

Вышеизложенные положения обусловливают необходимость решения научной проблемы, которая заключается в том, что профессиональное взаимодействие специалистов в той или иной предметной области изменилось - стало командным, полимодальным и мультиагентным, а методы изучения когнитивно-коммуникативных процессов в ситуации профессиональной деятельности остались прежними, т.е. фундированными преимущественно в линейных моделях коммуникации и так называемых интерналистских, или вычислительных, концепциях когниции. Подобная десинхронизация приводит к тому, что на рынке профессиональных услуг, например переводческих, сформировался спрос на роботизированные и автоматизированные сервисы и продукты, но при этом у лингвистов и когнитологов пока нет целостного представления о реальных когнитивно -коммуникативных процессах, опираясь на которое специалисты в области 1Т могли бы создавать и учить модели ИИ (здесь и далее - искусственный интеллект).

Научная гипотеза данной работы состоит в том, что экокогнитивный подход к профессиональной коммуникации, ориентированный на речежизненное взаимодействие партнеров в мультимодальной среде, позволяет моделировать экологичное когнитивно-коммуникативное поведение субъектов в процессе решения профессиональных задач.

Степень разработанности научной проблемы. Анализ исследований отечественных и зарубежных авторов по теме диссертации показал, что

базисные положения изучения когниции и языка были заложены в трудах

9

Н.Д. Арутюновой, Н.Н. Болдырева, Е.С. Кубряковой, Э. Рош, Т.В. Черниговской, Ч. Филлмора, Дж.А. Фодора, Ж. Фоконье, А.П. Чудинова и др. Однако в своем большинстве данные исследования опираются на постулат об автономном характере индивидуальной когниции. Ценность такого подхода несомненна: без него невозможно было бы поступательное развитие других концепций, в том числе теорий распределенной когниции, расширенного познания и т.д.

Между тем стоит отметить, что к настоящему времени появилось значительное количество работ, выполненных в русле экстерналистских тенденций, признающих симбиотичное взаимовлияние сознания (индивидуального и коллективного), среды в самом широком ее понимании и языка в различных аспектах его проявления. Вместе они формируют общую систему, функционирующую на основе принципов экологичности. Так, экологичному речевому взаимодействию человека и общества посвящены работы Н.С. Баребиной, Я.А. Волковой, Т.М. Дридзе, А.П. Сковородникова, Е.В. Трощенковой; человека, его языка и природы - А. Дамасио, А. Кларка, Д. Чалмерса; экологии коммуникации человека и искусственного интеллекта - Х. Риску, П.Дж. Тибо и др.

Значительный вклад в лингвофилософское обоснование и развитие эколингвистики внесли Дж.С. Банг, Дж. Дор, М. Гарнер, А.В. Колмогорова, С. Коули, Л.В. Кушнина, Н. Лав, С. Стеффенсон, Л. Томпсон, Г.А. Файн,

A. Филл, М. Халлидей, Э. Хауген и др. У истоков когнитивной экологии языка стоят А.В. Кравченко, У. Матурана, М. Мерло-Понти, Ж. Пиаже, П.Дж. Тибо, М. Томаселло, М. Уилсон, Э. Хатчинс и др.

В контексте профессиональной коммуникации усилия исследователей направлены на изучение вербальной составляющей в когнитивно-дискурсивной деятельности различных специалистов, что отражено в трудах

B.В. Алимова, Н.Д. Голева, Е.И. Головановой, В.Б. Кашкина, Л.Г. Ким,

О.Н. Кондратьевой, Н.Б. Лебедевой, Н.В. Мельник, С.В. Мыскина,

И.П. Ромашовой, Г.В. Тимашева, О.В. Фельде и др. Отдельным вопросам

10

невербальной коммуникации уделяют внимание такие ученые, как Д.Н. Артемьев, Н.Г. Бурмакина, С. Вацевич, П. Зивичинский, Е.В. Ильина, Л.В. Куликова, А.И. Куштанова, Е.Ю. Мощанская, И.Г. Нагибина, Н.Н. Ульянова, А.Н. Хацкелевич и др. Различные аспекты мультимодальности в диалогической речи исследуют Э. Альсен, Ю. Катагири, А.А. Кибрик, Г.Е. Крейдлин, Дж. Оллвуд, У. Эко и др. Когнитивному моделированию коммуникации в профессиональной среде посвящены работы М.Л. Вотинцевой, К.С. Кардановой-Бирюковой, С.В. Мкртычян, Е.В. Соболевой, А.Н. Соколовой.

Теоретической основой для исследования когнитивного менеджмента, предлагаемого нами для описания эвристики когнитивно-коммуникативных процессов в профессиональной коммуникации, послужили труды Т.Х. Дэвенпорта, Д. Коллинса, И. Нонака, Л. Прусакфа, Ю.М. Стаховской, Х. Такеучи, Н.Дж. Холдена и др. Раскрытие эвристического потенциала метода анализа когнитивного события в коммуникативной реальности профессионального взаимодействия переводчиков-синхронистов стало возможным благодаря публикациям В.З. Демьянкова, В.И. Заботкиной, Е.М. Поздняковой, посвященным описанию события как ментального конструкта; работам А.В. Колмогоровой и С. Стеффенсона по технологии данного метода, а также научным статьям А.А. Кибрика, Г. Кресса, Т. ван Лиувена и К.Л. О'Халлорана по мультимодальному дискурс-анализу и методике аннотирования устного мультимодального дискурса.

Значительный вклад в изучение когнитивной деятельности переводчиков внесен такими учеными, как А.В. Ачкасов, М.Т. Баджо, Г. Байер-Хоэнвартер, Г.Д. Воскобойник, Н.Н. Гарбовский, Д. Гервер, Э.А. Гутт, Л.В. Кушнина, А.Г. Минченков, Л.А. Нефедова, П. Падилья, Э. Прунч, К. Сибер, И.Н. Ремхе, Х. Риску, Э. Хениг, Ху Геншень, Цзян Сяохуа, Г.В. Чернов и др.

Таким образом, изучение отечественной и зарубежной литературы

показало, что комплексные исследования по методологии извлечения

процедурного знания, формирующегося в распределенной во времени и пространстве мультимодальной производственной среде, еще не были в полной мере реализованы. Описание исследователями отдельных вербальных, паравербальных и невербальных элементов профессиональной коммуникации пока не дает целостного представления о процедуре принятия того или иного профессионального решения на когнитивном уровне, а также о способах и формах маркирования этапов этой процедуры в вербальной и невербальной коммуникации профессионалов (переводчиков-синхронистов).

Объектом исследования выступает профессиональная коммуникация в условиях трансформирующейся производственной деятельности.

Предметом исследования являются экологичная когниция и коммуникация при принятии профессиональных решений в условиях мультимодальной и мультиагентной среды.

Соответствие диссертации Паспорту научной специальности.

Исследование соответствует формуле специальности 5.9.8. Теоретическая, прикладная и сравнительно-сопоставительная лингвистика:

2. Направления современного языкознания и используемые в них методы описания языков. Терминологический аппарат лингвистики. Лингвистические модели. Метаязык современной лингвистики.

4. Исследование языка, мышления и познания методами психолингвистики, нейролингвистики и когнитивной лингвистики.

10. Соотношение вербальной и невербальной деятельности. Лингвистика жестовых языков. Исследование мультимодальной коммуникации. Исследование невербальных систем коммуникации.

20. Лингвистическое переводоведение и его основные направления. Языковые и экстралингвистические аспекты перевода. Формы, виды и методы перевода. История перевода и переводческой мысли.

24. Лингвистическое исследование продуцирования и понимания естественного языка. Лингвистические аспекты искусственного интеллекта.

Цель исследования - разработать и апробировать на примере кейса синхронных переводчиков экокогнитивную модель мультимодальной профессиональной коммуникации.

Поставленная цель определила следующие задачи исследования:

1) рассмотреть понятие профессиональной коммуникации и содержание смежных терминов, находящихся на пересечении различных исследовательских фокусов;

2) выявить случаи рассогласования теоретических воззрений и практической реализации когнитивных процессов профессиональной коммуникации в современных техногенных условиях;

3) раскрыть сущность и потенциал экологичного подхода к изучению когниции и языка в мультимодальных профессиональных контекстах;

4) дать определение понятию «экологичная когниция» в контексте производственной переводческой среды;

5) исследовать характеристики когнитивного события как методологического ресурса в изучении профессиональной коммуникации;

6) сформировать методологическую платформу для изучения экологичной когниции в условиях профессиональной коммуникации;

7) построить экокогнитивную модель профессиональной коммуникации, обосновав ее научную релевантность на примере переводческой отрасли;

8) апробировать инновационные методологические разработки на примере профессиональной коммуникации синхронных переводчиков;

9) представить прецедент применения метода экокогнитивного моделирования для описания специфики мультимодальной коммуникации синхронистов в ситуации когнитивного диссонанса;

10) представить эвристический потенциал экокогнитивной модели профессиональной коммуникации в современной динамично развивающейся цифровой действительности переводческой отрасли.

Теоретической основой исследования послужили фундаментальные положения ряда научных направлений: теории коммуникации в части эвристики профессиональной деятельности; теории воплощенного, распределенного и других видов познания в аспекте когнитивной экологии языка; когнитивной лингвистики, лингвосемиотики, паралингвистики, теории диалогической речи, психолингвистики и эколингвистики для обоснования необходимости экокогнитивного подхода, а также теории и практики перевода в процессе апробации предложенной методологии исследования.

Базовый понятийно-терминологический аппарат исследования составляют следующие термины:

Речежизненное взаимодействие - это совокупность семиотически значимых речевых и коммуникативных действий, направленных на взаимную координацию поведения когнитивных агентов для достижения взаимопонимания в профессиональной мультимодальной среде (см. подробнее с. 113 диссертации).

Субъект познания - отдельный индивид, группа или целое сообщество, выступающие как элемент единой когнитивной системы, значимость которого проявляется в ходе речежизненного взаимодействия внутри системы, приводящего к ее со-эволюционированию.

Экокогнитивный подход к языку и когниции - это научный подход, при котором когниция рассматривается как функциональная система и одновременно процесс, которые локализованы за пределами ментального пространства отдельного индивида, будучи распределены во времени, пространстве и социально-языковом взаимодействии.

Методология диссертационного исследования. В работе формулируется и применяется метод экокогнитивного моделирования, позволяющий исследовать процессы экоклогичного управления когницией как в обыденной человеческой коммуникации, так и в профессиональной

среде. Результативность метода в данной работе представлена на примере анализа деятельности синхронных переводчиков.

Посредством экокогнитивной модели профессиональной коммуникации определяется круг взаимодействующих элементов, способных повлиять на производственный процесс. В данном кейсе - это активный синхронист (АС), пассивный синхронист (ПС), организатор, оратор и зрители, выступающие в роли когнитивных агентов, а также ноутбуки, ручка, блокнот, оборудование для синхронного перевода и другие артефакты, представляющие собой объекты материальной среды.

Установленные взаимодействующие элементы включаются в фокус видеосъемки, которая фиксирует речежизненное взаимодействие переводчиков в традиционной кабине. Эксперимент считается экокогнитивным, поскольку работа испытуемых происходит в реальной профессиональной среде, без искусственно созданных условий.

Полученные видеозаписи отсматриваются на предмет значимых для исследования когнитивных событий, демонстрирующих способы решения проблемных ситуаций в процессе реализации переводческих задач. Каждый выбранный для дальнейшего исследования видеофрагмент содержит момент когнитивного диссонанса, происходящего по различным причинам.

Полученный материал аннотируется в программе для поведенческого анализа и разметки устной речи Elan, а затем систематизируется с позиции способов экологичного управления когницией при различных психофизиологических состояниях. Выявленные особенности фиксируются в формате мультимодальных комплексов, состоящих из вербальных, паравербальных и невербальных маркеров, отражающих имплицитное процедурное знание в процессе принятия решений. В фокусе анализа находится траектория взаимодействий в распределенной когнитивной системе «синхронный переводчик - среда» в процессе выравнивания когнитивного сбоя и поиска производственного решения.

Размеченные данные классифицируются в зависимости от выявленных когнитивных процессов: мультимодальные комплексы, маркирующие ситуации «нормального» и «проблемного» протекания синхронного перевода; мультимодальные маркеры, позволяющие дифференцировать типы когнитивного диссонанса, испытываемого переводчиком-синхронистом; виды когнитивного менеджмента, осуществляемого им для решения возникшей проблемы, а также жестово-кинетические комплексы синхронистов в рамках типологии спонтанно-профессиональных жестов и пр.

Сформированная коллекция мультимодальных маркеров выступает в качестве лингвистической основы для создания мультимодального корпуса синхронных переводчиков. Подобный корпус используется как в исследовательских целях, так и в аппликативных, являясь потенциальным датасетом для разработки цифровых продуктов.

В качестве методологической основы выступили: 1) общенаучные методы: метод целевой выборки, метод scoping-review (Е.Н. Кулакова, И.В. Кондратьева, З. Манн, Т.Л. Настаушева, М.Д. Питерс, С. Стерн, К. Туфанару, А. Макартур); 2) категориальные методы (Г.Д. Боуш,

B.И. Разумов, В.П. Сизиков): формально-логическое определение понятия, триадическая дешифровка категорий, универсальная схема взаимодействия, схема «черный ящик»; 3) трансдисциплинарные методы в преломлении к лингвистическим исследованиям: метод экокогнитивного моделирования естественной коммуникации, метод экокогнитивного эксперимента, метод анализа когнитивного события (А.В. Колмогорова, С. Коули,

C. Стеффенсон); 4) (обще)лингвистические методы: семантический, лингво-прагматический и лингво-стилистический анализ текста, сравнительно-сопоставительный анализ исходного текста и текста перевода, мультимодальный дискурс-анализ, мультиканальное аннотирование в системе Elan, элементы корпусного анализа посредством корпусного

менеджера SketchEngine и сервиса Google Books Ngram Viewer.

16

Материалом диссертационного исследования послужили: 1) корпус видеозаписей синхронных переводчиков, зафиксированных в условиях реальной профессиональной деятельности, в объеме 1863 минут, включающий 518 когнитивных событий для предысследования и 123 фрагмента для комплексного аннотирования в программе Elan 6.3; 2) корпус видеозаписей экрана монитора письменных переводчиков в режиме реального выполнения заказа в объеме 432 минут; 3) мультимедийный корпус исходных (на русском языке) и локализованных (на английском и китайском языках) версий 20 веб-сайтов, частично размещенных на глобальной интернет-платформе Alibaba с целью продвижения на международные рынки; 4) корпус аудиозаписей, полученных в процессе интервьюирования переводчиков различных специализаций и потенциальных реципиентов переводческих услуг, в объеме 356 минут; 5) корпус работ, представляющих фрагменты переводческого дискурса студентов-лингвистов 2 курса и военных переводчиков 5 курса в период 2019-2021 гг.

Научная новизна результатов исследования заключается в том, что впервые:

- уточнено определение термина «профессиональная коммуникация» в условиях повышенного внимания к процессам принятия решений как центрального признака профессиональной коммуникации;

- представлена схема когнитивного процесса профессиональной деятельности, показывающая как недостаточность существующих представлений о специфике формирования процедурного знания, так и потребность в них в условиях курса на экологичное распределение ресурсов в новой техногенной профессиональной среде;

- сформирован терминологический аппарат экокогнитивного подхода

к языку и когниции, отличающийся непротиворечивой идентификацией

объекта (речежизненное взаимодействие), предмета (взаимовлияние

вербальных, невербальных и паравербальных средств в процессе

17

взаимодействия коммуникантов) и исследовательской единицы (когнитивное событие в мультимодальном контексте «здесь-и-сейчас»), что задает необходимые условия экокогнитивного эксперимента, в рамках которого возможна экологичная фиксация процедурного знания, формируемого в профессиональной коммуникации;

- сформулировано определение экологичной когниции, базирующееся на таких ее категориях, как речежизненное взаимодействие, естественная среда, оптимизация, эволюция;

- разработан метод экокогнитивного моделирования, позволяющий конструировать когнитивные процессы социально-коммуникативного взаимодействия специалистов в ходе принятия ими производственных решений.

- рассмотрен трансдисциплинарный феномен когнитивного менеджмента в преломлении к мультимодальной коммуникации, позволяющий выявлять и исследовать профессиональное процедурное знание с достаточной степенью полноты, чтобы затем своевременно легитимировать его в нормативных, регламентирующих и учебно-методических документах;

- разработана экокогнитивная модель профессиональной коммуникации, включающая следующие элементы: субъект деятельности, объекты материального мира, участники проекта и реципиенты получаемой услуги, взаимодействующие на основе принципов экологичной когниции для выработки наиболее оптимального производственного решения;

- уточнено понятие синхронного перевода как совокупности когнитивных событий, направленных на обеспечение качественной передачи информации с одного языка на другой и экологичного решения возникающих переводческих проблем на основе своевременного распознавания когнитивного диссонанса и дальнейшего эмпатично-продуктивного взаимодействия с коммуникативным партнером;

- предложена типология когнитивного диссонанса синхронистов, на основе которой классифицированы спонтанно-профессиональные жесты синхронистов, а также мультимодальные маркеры выравнивания когнитивного диссонанса в «проблемных» ситуациях синхронного перевода;

- создан аннотированный датасет маркеров конгруэнтности/контрадикторности вербального, паравербального и невербального компонентов в качестве лингвистической основы для компиляции мультимодального корпуса синхронных переводчиков.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Профессиональная мультимодальная коммуникация - это процесс динамического взаимодействия специалистов, обладающих общностью знаний и стереотипностью ситуативного мышления, применяющих эффективные средства общения с опорой на различные сенсорные каналы и в различных семиотических модусах для достижения коммуникативной интенции, связанной с принятием решений и выполнением производственных задач.

Список литературы диссертационного исследования доктор наук Чистова Елена Викторовна, 2023 год

Источник

Взаимодействующие

Стратегическое планирование системы

[Thibault 2011: 241] как часть целостного процесса осмысления: «мы переплетаем диалог с действиями и, таким образом, выражаем силу и опыт взаимоотношений» [Cowley 2012: 5].

Примечательно, что, помимо вербальной коммуникации, наличествующей во всех моделях коммуникации, одним из значимых модусов экокогнитивной модели выступает невербальная коммуникация, апроявляющаяся в паравербальных и невербальных сигналах, как правило неосознанно посылаемых коммуникантами друг другу. Подобные сигналы во взаимодействии с речевыми высказываниями могут влиять на профессиональные решения, однако не фиксироваться как осознанные, а значит - оставаться без внимания в когнитивном моделировании коммуникативной деятельности. С целью теоретического осмысления влияния невербального компонента на принятие решений необходимо проводить исследования в «здесь-и-сейчас» контекстах, опираясь на внешние наблюдения, а не мыслительные протоколы специалистов.

Согласно определению П. Тибо, общение - это «случайный эффект сети взаимодействий между языком (во всех модальностях), людьми (включая их тела), пространствами (физическими или виртуальными), артефактами, технологиями, культурными традициями и другими материальными аспектами коммуникативной среды» [Thibault 2011: 223]. В таком случае материальная среда, в которой происходит общение, - это не просто фон, на котором разворачивается языковое событие: окружение само по себе является неотъемлемой частью коммуникативного репертуара, который включает язык, предметы, людей и пространство [Pennycook 2017]. Таким образом, материальная среда, подразумевающая эргономику специалиста на когнитивном уровне, также должна быть представлена в качестве одного из малоизученных модусов профессиональной коммуникации.

Итак, экокогнитивная модель профессиональной коммуникации

позволяет, на наш взгляд, значительно расширить диапазон

исследовательских границ и перспективы лучшего понимания ризоморфной природы когниции и коммуникации. Модусная «разветвленность», которая отражена на схеме, позволяет изучать когнитивную деятельность современных специалистов в различных отраслях гораздо глубже. Модель учитывает невербальную коммуникацию, взаимодействие с другими участниками проекта, объектами материального мира и непосредственно реципиентами предоставленной услуги. Благодаря экокогнитивному подходу к языку и когниции и применению модели профессиональной коммуникации становится возможным извлечение актуального процедурного знания, отражающего эффективные практики взаимодействия человека и машины, работы специалистов в проекте и т.д. Полученные материалы предназначены для теоретического переосмысления и фиксации новых положений в теории коммуникации, когнитивной лингвистике и социальных науках.

2.4. Когнитивный менеджмент как феномен управления когницией в профессиональной коммуникации

Построив экокогнитивную модель профессиональной коммуникации в качестве инструмента для определения исследовательского круга взаимодействующих элементов, обратимся к рассмотрению ядра методологической площадки по извлечению процедурного знания в производственном процессе - феномену когнивного менеджмента.

Термин «когнитивный менеджмент», имея достаточно спорную репутацию в научных кругах, тем не менее обладает богатым объяснительным потенциалом в отношении многих процессов, происходящих в корпоративной коммуникации XXI в.

Посредством метода scopmg-review опишем его сущность и основные характеристики, выявим значимые научные компоненты, которые могут быть экстраполированы на исследования когнитивно-коммуникативного взаимодействия специалистов по переводу [Чистова 2021а]. Полученные

165

выводы позволят более детально определить содержание ключевых в данной работе понятий «когнитивный менеджмент» и «мультимодальная коммуникация» в преломлении к изучению профессиональной коммуникации переводчиков.

Понятие «когнитивный менеджмент» стало употребляться вслед за термином «управление знанием» (от англ. knowledge management). Потребность в управлении знанием появилась в связи со сменой парадигм в начале XXI в., когда интеллектуализация информационных технологий (цифровизация, развитие искусственного интеллекта, виртуальная и дополненная реальность и т.п.) вызвала развитие четвертой промышленной революции. В результате сформировалось новое общество, основной ценностью которого становится интеллектуальный капитал, представляющий собой организационный вид знания в двух его подвидах: парадигматическом и тематическом. Парадигматическое знание направлено на выявление универсальных закономерностей и причинно-следственных связей, не зависящих от контекста. Напротив, тематическое (описательное) знание ориентировано на понимание и контекст для выявления ценностей организации, имплементированных на уровне отдельных служащих и необходимых для трансляции информации новым сотрудникам [Холден 2017].

Таким образом, знание в данном ракурсе интерпретируется вне привычного ранее научного контекста, оперирующего в основном статичным знанием, и не соотносится с моделью мышления и познания, которая задается традиционной научной логикой изложения.

В современном постоянно меняющемся мире с порождаемым и

мгновенно передаваемым бесконечным потоком информации фиксированное

знание становится менее ценным, нежели формирующееся, находящееся в

динамике. В исследовательском фокусе оказывается когнитивная природа

знания, благодаря которой смещаются акценты с «индивидуальной

аккумуляции и выработки нового знания на коллективную и

166

полидискурсную» [Василькова 2004, цит. по: Стаховская 2013: 95]. Знание понимается как «постоянно меняющееся сочетание структурированного опыта, ценностей, контекстуальных сведений и озарений и служит основой для оценки и усвоения нового опыта и информации. В организационных структурах знание существует не только в документах и хранилищах, но и в наработанных приемах, процессах, практиках и нормах» [Davenport, Prusak 1998, цит. по: Абдикеев 2014: 73].

К концу XX в. аналитики признали, что конкурентоспособность компаний зависит от владения информацией, генерируемой не только внутри компании, но и из внешних источников. Так, японские ученые предположили, что знание может быть явным (формализованным или объективным), т.е. определяющимся как «знаю, что.», и неявным, или личностным, сложно выявляемым, но отвечающим на вопрос «знаю, как.». Эффективная работа с информацией заключается, по их мнению, в умении извлечь неявное знание из явного в процессе коллективной работы и преобразовать его в новую методологическую конфигурацию, способную пролить свет на оптимальную алгоритмизацию тех или иных процессов [Nonaka, Takeuchi 1995].

Процесс извлечения явного знания из неявного, личностного из коллективного в большей степени подразумевает, на наш взгляд, не управление знанием, а управление когницией, т.е. процессом восприятия информации по различным сенсорно-перцептуальным каналам с ее последующей обработкой и использованием в релевантных контекстах для адаптации к ситуации. Сложная когнитивная природа заявленных процессов приводит к переосмыслению термина «управление знанием» и его трансформации в более точное и адекватно отражающее суть понятие -«когнитивный менеджмент».

Под этим новым термином, появившимся в 1990-е гг., подразумевается организация управления процессами систематической идентификации,

накопления, распределения и использования знаний, которые люди могут создавать, совершенствовать и применять для своих целей [Холден 2017].

В начале XXI в. термин активно распространяется и внедряется в публикационное пространство различных дисциплин, таких как философия, социология, теория управления, теория организации, теория информации, критическая теория интернета и т.д. Когнитивный менеджмент интерпретируется как фасилитация, т.е. содействие и помощь в извлечении процедурного знания и его внедрение в коллективное сознание с целью гармоничного усвоения и оптимизации производственных процессов в различных, в том числе кросс-культурных, проектах.

Однако к данному термину сложилось неоднозначное отношение. Некоторые обвиняют его за размытость формулировки, другие - за бесполезность, трактуя это как очередную модную тенденцию. Сами компании отвергают его из-за невозможности быстрого имплементирования предлагаемых практик в работу в связи с нехваткой времени в непрерывной борьбе с конкурентами [Там же] и т.д.

Несмотря на критику, ученые все же отмечают значимость исследований когнитивного менеджмента как процесса вовлечения разнообразных субъектов в обмен знаниями с целью вербализации новых методов и практик, давно существующих среди сотрудников компаний, но никем не описанных [Dixon 2000]. Понимая практическую пользу постоянного обучения на основе разнообразного опыта, чем, собственно, и является когнитивный менеджмент [Collins 2000], Н.Дж. Холден указывает на необходимость пристального изучения данного феномена с целью выстраивания эффективного коллективного взаимодействия как в национальных, так и транснациональных компаниях [Холден 2017]. В таких корпорациях когнитивный менеджмент осуществлять гораздо сложнее по причине культурно обусловленных особенностей коллективной когниции [Nonaka, Takeuchi 1995], затрудняющих «обмен интеллектуальными

ресурсами в процессе межличностной и междисциплинарной коммуникации» [Василькова 2004, цит. по: Стаховская 2013: 95].

Коммуникация в данном контексте играет важную роль не столько в передаче декларативного знания, к которому люди имеют осознанный доступ, сколько в выявлении процедурного знания, хранящегося в памяти интеллектуальной системы субъекта познания в виде описания процедур, с помощью которых это знание можно получить. Извлечение процедурного знания является осложненным и трудоемким процессом по причине его имплицитной природы. Данный формат знания вырабатывается на подсознательном уровне и практически никак не фиксируется. Процедурное знание формируется в процессе работы, когда каждый раз, выполняя похожие задания, человек неосознанно оптимизирует алгоритм их выполнения и доводит до автоматизма. Однако часто на вопрос «Как вы это делаете?» он не может дать адекватного ответа, а предпочитает показать. Получается, что единственным свидетелем и «летописцем» процедурного знания становится наша сенсомоторная система, которая, активизируя двигательную активность, запускает механизм когнитивной памяти, тем самым заставляя человека выполнять те или иные знакомые, иногда выработанные годами действия и мыслительные операции.

В большинстве случаев выявление неявного процедурного знания возможно только в процессе интерсубъектных взаимодействий, ориентированных на выстраивание коммуникативных сетей в окружающем информационном пространстве, складывающемся из гетерогенных компонентов и мультимодальных сигналов.

Во-первых, когнитивный менеджмент мультимодальной коммуникации

специалистов осуществляется путем установления коммуникативных связей

с участниками процесса. Благодаря этим связям происходит аккумуляция

коллективного знания, основанного на систематизации личного знания

каждого участника и формируемой в заданном коммуникативном

пространстве надындивидуальной когнитивной системы. В рамках этой

169

системы происходит циркуляция знаний и информации. Во-вторых, менеджмент осуществляется путем налаживания когнитивных связей, объединяющих ментальное пространство субъекта познания как с объектами материального мира, так и собственной кинетической системой (см. подробнее главу 5). Во взаимодействии с материальными объектами субъект извлекает знание из окружающей среды, снижая собственную когнитивную нагрузку. Во взаимодействии со своим телом субъект перевода реализует как бы коммуникацию с самим собой и подает невербальные сигналы. Таким образом, коммуникация в данном контексте выступает метапроцессом в модели когнитивного менеджмента. Она отражает двунаправленную систему коммуникативных взаимодействий, обнаруживающихся при «скачивании» информации от объектов и артефактов материального мира и других когнитивных объектов, а также считывании особых стимульных реакций собственной кинетической системы, актуализирующей пассивные каналы восприятия информации.

Принимая во внимание все вышесказанное, на данном этапе изложения следует заключить, что когнитивный менеджмент мультимодальной коммуникации - это управление (планирование, организация, контроль) мыслительными процессами посредством вербальных и невербальных средств общения, реализующих совокупность эксплицитных и имплицитных взаимосвязей различных семиотических модусов и сенсорно-перцептивных модальностей, предназначенных для эффективной адаптации субъекта коммуникации к 1) окружающей среде; 2) происходящим вокруг событиям и 3) извлечению потенциально высокозначимого знания из непривычного контекста.

Целью когнитивного менеджмента мультимодальной коммуникации

является создание новых, более мощных конкурентных преимуществ в

отборе и аккумуляции значимого процедурного знания, получаемого в

процессе речежизненного взаимодействия субъекта познания с другими

когнитивными агентами. Поскольку процесс когнитивного менеджмента

170

носит комплексный и системный характер, направлен на установление универсальных закономерностей управления мультимодальной коммуникацией, то для его реализации необходимо проводить лонгитюдные исследования с масштабированием репрезентативного материала. В рамках подобного долгосрочного проекта целесообразно параллельно исследовать более мелкие фрагменты коммуникации, соответствующие, например, когнитивному событию, речь о котором пойдет в следующем параграфе.

2.5. Методология анализа когнитивного события

Метод анализа когнитивного события, предложенный в 2013 г. С. Стеффенсоном, в прикладном аспекте продемонстрирован в некоторых его статьях [Steffensen 2013], в том числе в соавторстве с научным консультантом С. Коули [Steffensen, Cowley 2021], однако свое теоретическое осмысление в большей степени получил в работах А.В. Колмогоровой [Колмогорова 2021]. Цель данного параграфа заключается в систематизации имеющегося знания о способах фиксации и интерпретации когнитивных событий, обосновании релевантности метода анализа когнитивного события в контексте изучения профессиональной мультимодальной коммуникации, а также выявление его исследовательского потенциала в контексте когнитивного менеджмента.

Поскольку реализация поставленной цели будет выполнена на материале переводческой деятельности, то прежде всего проведем дифференциацию и корреляцию понятий «событие», «переводческое событие», «переводческий акт», «коммуникативная ситуация» и «когнитивное событие». Это позволит перейти к подробному описанию предлагаемой в данной работе методологии исследования.

Событие как сквозное теоретическое понятие гуманитарных наук

рассматривается в рамках различных дисциплин и имеет множественные

интерпретации. В философии событие понимается как бытие совместно с

171

другими. Акцентируя внимание на экзистенциальной сущности события, М. Хайдеггер писал о существовании со-мира, поскольку мир есть только тогда, когда мы разделяем его с другими [Хайдеггер 2020]. Признание со-мира принципиальным аспектом в восприятии бытия позволяет расширить философские взгляды на деятельность и мышление, в частности отдавать предпочтение выработке готовых форм, которые могут быть осуществлены философией в контакте, в со-творчестве с другими формами человеческого познания [Современный философский словарь 1998 URL].

В физике событие - это явление, происходящее в определенный момент времени и влияющее на изменение состояния мира; в то время как в ядерной физике - это «множество взаимодействий элементарных частиц и/или ядер, записанных за короткий промежуток времени» [Национальная философская энциклопедия URL]. В теории относительности событие воспринимается как «точка пространственно-временного континуума» [Там же].

В целом в естественно-научных дисциплинах лексема событие имеет нейтральные коннотации, в то время как в наивной картине мира, отраженной в языке, прослеживается некоторая оценочность: определение события как «значительное/значимое явление/факт» зафиксировано в словарях С.И. Ожегова и Т.Ф. Ефремовой, «неожиданное событие/случай» -в словаре Д.Н. Ушакова, «происшествие, чепэ, сенсация» - в словаре синонимов [Сборник словарей Glosum URL].

Подобные коннотации раскрываются и в психологии, где чаще всего изучаются кризисные, психотравмирующие, стрессовые и другие негативные события в жизни человека. Примечательно, что событие в психологических исследованиях воспринимается исключительно как судьбоносное (С.Л. Рубинштейн) в жизни конкретного субъекта происшествие, которое трансформирует впоследствии либо его жизненный путь (Е.Ю. Коржова), либо его адаптивные способности (Т. Холмс и Р. Раэ).

Кроме того, событие считается обобщающим термином для таких феноменов, как действие (взаимодействие) и изменение, поскольку подразумевается, что действие всегда приводит к какой-либо трансформации [Попова 2011]. Стоит также отметить, что в психологии ведется полемика по поводу дифференциации понятий «событие» и «ситуация».

Исходя из проведенного Р.Р. Поповой формально-логического анализа, дифференцирующего «событие» и «ситуацию», остановимся на том, что события следует интерпретировать как структурные элементы ситуации, поскольку ситуация рассматривает «все богатство взаимодействий субъекта и среды в течение времени существования ситуации», а событие ориентировано в большей степени на результат этих взаимодействий, приводящих к изменению [Там же: 291].

В культурологической перспективе событие выступает как «акт группового или индивидуального поведения», а также как «процедура взаимодействия и коммуницирования» [Флиер 2017: 99]. Согласно гипотезе А.Я. Флиера, история и культурология исследуют один и тот же объект, а именно историческое событие или культурный артефакт, то есть одно и то же событие в истории человечества может иметь различные объяснения - все зависит от ракурса рассмотрения. Событие может быть социально, идеологически, политически или культурно детерминировано. Подобная характеристика является важной междисциплинарной связкой, объединяющей общенаучный концепт «событие» с феноменом взаимодействия.

Событие в лингвистике рассматривается в различных исследовательских траекториях: как пространственно-временные отношения, как элемент аксиологической структуры текста, как основная единица фоновых знаний, как взаимосвязь референтного, текстового и идейного событий, как простое или сложное речевое событие, нарративное событие с точки зрения его проявления в тексте и т.д. [Давыдова 2012: 10].

В лингвистических исследованиях событие называют дискурсивным, речевым или коммуникативным, подразумевая под этими терминами «событие и взаимодействие различных смыслов, интенций и интертекстов» [Гаспарян, Чернявская 2014: 45]. Подобное понимание в последнее время связано с признанием динамичности текстов в противовес ранее провозглашаемой их статичности. Благодаря динамичности, или процессуальности, текстов в них актуализируются определенные концепты, пресуппозиции и ассоциации, которые делают одни тексты продолжением других. Выведение исследователя в метаперспективу дискурса позволяет расширить объект лингвистики текста и более подробно изучать дискурсивно обусловленную ситуативность, а не только фиксированную форму текста. При этом определенное дискурсивное пространство или коммуникативная ситуация могут включать в себя целый комплекс коммуникативных событий, что также подтверждает иерархичность и наличие оппозиции «процесс/результат», отмеченные в других науках.

Особый интерес представляет структура события. Так, А. Тойнби в композиции события выделяет некоторый вызов, требующий реакции сообщества, и непосредственно ответ на поступивший вызов [Тойнби 1991]. В.Я. Шабес предлагает собственную структуру, в которую входят: пресобытие, выраженное неким потенциалом; эндособытие, представляющее собственно реализацию; и постсобытие, то есть результат [Шабес 1989]. Многие другие ученые в основном сходятся во мнении, что структуру события, как минимум, составляют начало и завершение (см. например [Головаха, Кроник 1987]).

Помимо структуры события, учеными также выделяются компоненты

исследуемой категории. Так, с онтологической точки зрения выделяют 8

компонентов события: время, пространство, субъект, действие, мотивы,

обстоятельства, мысли и наблюдатель [Давыдова 2012: 11-12]. С

лингвистических позиций учеными определяется порядка 20 составляющих,

а именно: время, пространство, субъект, алгоритм действия, изменение,

174

действие, объект, отнесенность к жизненному пространству, средства, обстоятельства, причина, цель, результат, ключ, инструментарий, нормы, жанры, стадии, самопроизвольность и наблюдатель [Там же].

В лингвистических исследованиях значимым является выделение параметров, влияющих на исход речевого события, а именно: коммуникативно детерминированная ситуация, характеристики участников общения, последовательность речевых актов, тональность, средства передачи сообщения, нормы общения, интеракции, нормы интерпретации, жанр [Дубровская 2005: 134].

Таким образом, событие как объект исследования имеет яркую палитру толкований и представляет собой перспективную нишу научных изысканий. В каждой области знаний категория «событие» наделяется специфическими интерпретациями, однако в общенаучном смысле представляется возможным выделить доминирующие признаки, а именно: облигаторное наличие времени, пространства, субъекта, осуществление взаимодействия между субъектом и окружающей средой, а также отражение события в сознательной деятельности субъекта.

Рассмотрим событие как объект когнитивных наук. Поскольку фокус изучения события становится все более направленным на постижение взаимосвязи языка и мышления, языка и речи, а также языка и окружающего мира, то объединяющей исследовательской скрепой в этом контексте становится когнитивная наука. Методы современной когнитивистики позволяют изучать опыт взаимодействия человека с окружающей средой и его осознание в виде ментальных репрезентаций и вербализуемых языковых средств сквозь призму событий, воспринимаемых как лингвистические и экстралингвистические данности.

В когнитивистике сущность события раскрывается через дихотомию

«событие vs факт», вокруг которой разворачиваются дискуссии. Основываясь

на мнении Л. Витгенштейна и А. Бадью, С.Т. Золян формулирует

отнесенность факта к миру физической реальности, а события - к

175

абстрактному осмыслению факта, ставшему его «ментальным образом, принадлежащим к когнитивно-семиотической сфере» [Золян 2017: 191-192]. В связи с этим один и тот же факт может быть интерпретирован по-разному и описан как совершенно разные события [Флиер 2017].

Эту же мысль выражает и Н.Д. Арутюнова, утверждая, что событие имеет «троякую локализацию» в некоторой человеческой сфере, в некотором месте и в некоторое время [Арутюнова 1988: 172]; однако «мир стоит рассматривать в модальности субъекта» [Переверзев 1998: 26-27], тогда события, происходящие в жизни разных людей, следует идентифицировать как разные события. Например, финал рейтингового турнира по снукеру Gibraltar Open 2020 для лидера Мирового рейтинга Джадда Трампа, который в очередной раз победил, стал знаменательным и крайне позитивным событием, ведь «такое еще не удавалось ни одному снукеристу» [Snookertv.ru URL]. В то же время Кайреном Уилсоном, который проиграл Трампу со счетом 3:4, это же событие будет идентифицировано как досадное поражение. Соответственно, болельщики обоих спортсменов также будут иметь различные трактовки одних и тех же фактов. Таким образом, «все то, что одновременно входит в разные жизненные пространства и является составляющей разных событийных "историй", должно рассматриваться как разные события» [Арутюнова 1988: 174].

Более того, разную интерпретацию событий по поводу одного и того же факта можно получить и от одного субъекта, но в разные моменты его жизни. Это связано с «переработкой информации о событии в тот образ, который в итоге представлен сознанию» и влияет на репрезентацию событий [Кравченко 2017: 113]. Подробнее этот тезис раскрывает В.З. Демьянков, который различает как минимум три термина, номинируемых как «событие»:

1. Событие как идея в большей степени соотносится с различными

интерпретациями одного и то же факта: действительными и вымышленными,

а также вариативными в ситуации различных описаний, например,

несчастного случая (с позиции виновного/потерпевшего), определенного

176

мероприятия (с позиции выигрыша/проигрыша), сделки (с позиции покупки/продажи) и т.д.

2. Референциальные события - это «прообразы событий-идей. Когда говорят, что два события одновременно произошли в одном и том же месте, мы имеем дело с двумя идеями-событиями, но только с одним референциальным событием - в разных перспективах рассмотренным» [Семиотика событийности в СМИ 2008: 77]. Вероятнее всего, в данном определении событие больше соотносится с исходным фактом.

3. Текстовыми событиями В.З. Демьянков называет логически, хронологически или хаотично изложенные в повествовательной форме истории, являющиеся либо «фокусными», т.е. драматичными, либо «фоновыми», т.е. подготавливающими специальную атмосферу для восприятия главных событий [Демьянков 2017: 26].

Категория «событие» активно рассматривается лингвистами-когнитологами с позиции изучения языковых средств, отражающих концептуальные структуры человеческого знания и опыта. Вербализация происходящих событий, их индивидуальные или коллективные интерпретации и оформление речевых событий являются для ученых своеобразным доступом к исследованию концептуального пространства человеческой деятельности во всем ее многообразии [Позднякова 2017: 9394].

Способом изучения события как единицы человеческого восприятия той или иной «сцены» действий (метафора Р. Лэнекера) становится когнитивное моделирование. Этот процесс включает в себя две фазы: мультимодальное восприятие события и конструирование новой модели события по аналогии с существующими ментальными моделями, хранящимися в долгосрочной памяти субъекта познания [Заботкина 2017: 32].

Базовая (каноническая) когнитивная модель события включает

наблюдателя и партиципантов, а именно: агенса (того, кто оказывает

177

воздействие/фигуру) и пациенса (того, на кого направлено действие/объект/фон). В этой модели наблюдатель находится за пределами сцены действий и определяет отношения двух партиципантов как фигуру и фон [Talmy 2000]. Агенс является инициатором передачи энергии пациенсу и влияет на изменение его состояния или перемещение в пространстве. В связи с этим выделяется два вида когнитивных событий: атомарное (то, что оказывается в фокусе внимания) и каузирующее (то, что вызывает изменение) [Позднякова 2017: 93-95].

При более глубоком осмыслении когнитивной модели события элементов становится гораздо больше. Во внимание принимаются пространственные и временные параметры, участники/агенты, отношения между участниками/субъектами события, причина, действие, инструмент, цели, задачи, результат, эффект [Заботкина 2017: 34].

В.И. Заботкина выделяет следующие свойства когнитивного события:

- событие происходит;

- событие наблюдается и мультимодально воспринимается;

- событие актуализируется в ментальных моделях;

- событие репрезентируется в дискурсе, подвергается аксиологизации и деаксиологизации;

- событие вызывает эмоциональное переживание и воспоминание [Там же: 40].

Таким образом, когнитивное событие - это динамический фрагмент действительности в формате сложного когнитивного образования, связанного с восприятием и концептуализацией различных действий его участников в определенном пространстве и времени, и способствующего лингвистическому оформлению его реализации.

Рассмотрим далее переводческий акт в контексте анализа когнитивного

события. Переводческий акт представляется «сложным» (по определению

Ю.Л. Троицкого [Троицкий 2017: 213]) когнитивным событием, то есть

профессиональным событием, имеющим более одной интерпретации. Это

178

событие может быть описано или исследовано. Процесс описания переводческого события может происходить из разных точек обзора: при непосредственном участии в переводческом акте или при наблюдении за ним. Соответственно, результаты исследования гипотетически могут отличаться.

Применение метода анализа когнитивного события к переводческой деятельности способствует уточнению и дополнению терминологического аппарата, а также обогащению объяснительного потенциала глубинных процессов, изучаемых в рамках переводоведения.

Рассматривая переводческий процесс как когнитивное событие, необходимо сначала определить его границы, а именно: будут ли они идентичны границам переводческого акта и каким может быть восприятие события с позиции времени? Может ли это быть 3-дневная работа переводчика-синхрониста на конференции, посвященной единой тематике, или 8 часов работы устного переводчика, сопровождающего заказчика в течение дня на различных встречах и мероприятиях? Или под переводческим актом правильнее будет подразумевать одну сессию синхронного перевода длительностью в 30 минут, или устный последовательный перевод переговоров длительностью в два часа? Или это будет еще меньший по времени фрагмент коммуникации, например, включающий перевод одного доклада длительностью 20 минут или нескольких реплик длиною в 2 минуты? Как установить пределы письменного переводческого акта: по количеству времени, требующегося для перевода художественного произведения, например, в 240 страниц, или статьи в 20 страниц, или же одного термина, перевод которого может занять от 5 минут до нескольких дней?

Отвечая на эту серию вопросов, обратимся к отсчету времени в

обыденной жизни. Как правило, мы отталкиваемся от событий (Концерт

продлился 2 часа. Осталось два дня до маминого приезда. На решение этой

задачи у меня ушло 40 минут). В переводческой деятельности также

179

происходит немало событий, которые могли бы задать временные пределы переводческому акту, однако эти события различаются по времени (3-дневная конференция, 20-минутный телефонный разговор, 2-неделъный перевод инструкции и т.д.). Социальная событийность дает слишком размытые границы во времени. Попробуем сфокусироваться на переводческом акте как речевом событии, например, в устном переводе. Это может быть перевод лекции как речевого события длиной в 2 часа, перевод 4-часовой экскурсии, перевод 30-минутных переговоров и т.д. Выделив одну из важных характеристик, отличающих события от ситуации, а именно ориентированность на результат, приводящий к изменению, отнесем упомянутые выше примеры к коммуникативным ситуациям, в которых требуется перевод, или к техническим заданиям, предлагаемым переводчику.

Для решения вопроса о временных пределах элементарной единицы процесса перевода обратимся к специфическим характеристикам категории события. Поскольку результатом события должно быть какое-либо изменение, происходящее вследствие взаимодействия участников, то в случае перевода это может быть поиск и нахождение конкретного переводческого решения. Таким образом, под переводческим событием следует понимать серию коммуникативных взаимодействий переводчика и целевого адресата, в ходе которых совершились процессы передачи информации с одного языка на другой применительно к одному переводческому заданию. Тогда под переводческим актом следует понимать однократный завершенный процесс коммуникативных взаимодействий переводчика и целевого адресата, процесс, имеющий временные границы, но не зависящий от результативности выполнения переводческого задания или принятия какого-либо переводческого решения.

При такой идентификации по признаку дискретности можно

заключить, что одно переводческое событие состоит из нескольких

переводческих актов. При этом критериями отделения одного

переводческого акта от другого следует считать: 1) передачу сообщения -

180

один смысл есть одно завершенное целостное сообщение и, соответственно, один переводческий акт; 2) принятие переводческого решения - поиск вариантов и выход из ситуации в случае когнитивного диссонанса. В таком контексте в одном переводческом событии может быть несколько переводческих актов; в одном переводческом акте может произойти несколько когнитивных событий, границы которых будут соответствовать количеству времени ответной реакции переводчика в поисках релевантного профессионального решения.

Согласно С. Стеффенсону, под когнитивным событием понимается такое положение дел, когда в результате взаимодействия нескольких людей, разворачивающегося в определенной материальной среде, формируется когнитивная система распределенного характера, порождающая новые когнитивные характеристики, не присущие ни одному из отдельных компонентов системы, но становящиеся частью когнитивного опыта участников интеракции ^ейешеп 2013: 212].

Важно отметить, что когнитивное событие носит дискретный характер и включает в себя когнитивные процессы, связанные с ситуацией принятия решения для выполнения конкретной задачи. В таком случае границы когнитивной системы на макроуровне будут задаваться в рамках каждого когнитивного события и видоизменяться в зависимости от переформулирования имеющейся задачи или постановки новых задач. Таким образом, процесс познания, направленный на решение определенной задачи, может исследоваться в рамках отдельного когнитивного события, имеющего собственные границы в речежизненных взаимодействиях, и являться конечным во времени.

Дискретность когнитивного события одновременно означает ситуативность решения задачи, поставленной в его рамках, то есть возможность и результат принятия решения будут зависеть не только от когнитивных способностей индивида, но и от условий и обстоятельств

сложившейся ситуации: наличия других когнитивных агентов, доступности информации, материально-технической базы, времени и т.д.

Важно понимать, что познавательный процесс динамичен, и участники когнитивного события, возможно, еще долго будут осмысливать пережитую ситуацию и пытаться найти другое решение, но определенное когнитивное событие закончилось во времени и завершилось конкретным результатом. Изменив условия и обстоятельства заданной ситуации, мы получим отличное от пережитого когнитивное событие с другим результатом, который будет достигнут посредством формирования когнитивной системы, возможно имеющей другие границы.

Таким образом, когнитивное событие - это дискретный ситуативный процесс, имеющий четкую локализацию, временную завершенность, высокую степень активности и ориентированности на результат, выраженный в решении поставленной задачи и достигаемый за счет речежизненного взаимодействия всех участников коммуникации. При этом взаимодействие может осуществляться как с когнитивными агентами, так и с объектами материального мира, составляющими вместе единую макроуровневую когнитивную систему, функционирующую на базе принципов распределенной когниции. Являясь точкой пересечения двух разнородных сущностей - когниции и коммуникации, когнитивное событие позволяет исследовать их синкретичность и взаимообусловленность.

Рассмотрим методологию анализа когнитивного события.

С. Стеффенсон выделяет три эвристических элемента: когнитивная

траектория, когнитивное событие и ось когнитивного события. С помощью

детального анализа микрокомпозиции взаимодействия мы стремимся

выявить когнитивную траекторию формирующейся когнитивной системы, то

есть ее «динамический и нелинейный путь, построенный с целью достижения

заданного когнитивного результата» ^ейешеп et а1. 2016: 83]. Под

микрокомпозицией мы подразумеваем микроскопический взгляд на

интересующий нас мультимодальный контекст, интегрирующий вербальные

182

языковые средства, паралингвистические характеристики и невербальные сигналы когнитивных агентов в их динамике и взаимовлиянии, приводящие к созданию уникальной когнитивной системы, эволюционирующей в заданной экосреде. Точка перехода между двумя различными циклами на когнитивной траектории, в результате которой происходит когнитивное событие, воспринимается как ось когнитивного события, которая, по мнению А.В. Колмогоровой, не должна быть моментом озарения, ощущаемым агентом как таковым, но должна быть моментом достижения коммуникативной цели, последствия которого для отношений «агент -среда» напрямую не осознаются взаимодействующими субъектами, хотя они имеют особое значение для их будущего бытия [Колмогорова 2021].

Таким образом, метод анализа когнитивного события - это специальная аналитическая процедура, проводимая исследователем на уровне микрокомпозиции взаимодействия, включающая в себя шкалирование микроскопических кинетических движений, просодических, окулесических и др. характеристик когнитивных агентов в их динамике и взаимовлиянии, приводящих к достижению заданного когнитивного результата.

Технологию метода анализа когнитивного события можно определить

следующим алгоритмом: 1) путем экокогнитивного эксперимента

осуществляется видеофиксация профессиональной коммуникации;

2) собранные видеозаписи систематизируются в эмпирической базе

исследователя и просматриваются на предмет идентификации когнитивного

события; критериями отбора выступают: повышенная степень активности

взаимодействия коммуникантов между собой, ярко выраженная

проблематика, носящая профессиональный характер, актуализация и/или

смена невербальных сигналов общения, речевые сбои и пр.; 3) посредством

программного обеспечения выполняется нарезка видео и аннотация

отобранных записей по заданным параметрам (слоям); 4) путем анализа

произведенных аннотаций определяется сегментация когнитивной

траектории изучаемого события по циклам; 5) путем анализа невербальной

183

коммуникации и паралингвистических средств в корреляции с вербальными репрезентациями выявляется ось когнитивного события; 6) полученные данные оформляются в графическом виде (в форме таблиц, графиков, диаграмм, иллюстраций и т.п.) с целью визуализации и организации аргументированного представления о рассматриваемом явлении; 7) путем интерпретации графической информации анализируется динамика когнитивной траектории, приводящая к принятию производственного решения или препятствующая ему; 8) формулируются выводы о продуктивности когнитивного события в контексте его результативности и приведения к эволюционному речежизненному взаимодействию на уровне мультимодальной микрокомпозиции актуализированных в коммуникации средств; 9) путем сравнительно-сопоставительного анализа выводятся универсальные и специфические схемы мультимодальных маркеров, влияющих на ход когнитивного события.

Эвристичность метода заключается в:

- построении на уровне микрокомпозиции уникальной нелинейной интеракциональной протомодели5 профессиональной коммуникации, нацеленной на разрешение конкретной проблемной ситуации в ограниченный промежуток времени с учетом всей холистичности мультимодальной среды;

- фиксации микрокомпозиционных сигналов, меняющих ось когнитивной траектории интеракциональной коммуникации, анализ и интерпретация которой способны пролить свет на объяснительные, в отличие от описательных, характеристики человеческого речежизненного взаимодействия;

5 Протомодель в данном контексте используется как первоначальная версия, представляющая моделирование уникальных контекстов, но потенциально имеющая возможность к прототипированию более универсальной модели, демонстрирующей некоторые закономерности речежизненных взаимодействий в более или менее схожих мультимодальных средах.

- выявлении неосознанного процедурного знания, сложно поддающегося фиксации самим специалистом посредством его внутренней речи, экспликация которой частично возможна, например, при записи стенограмм мыслительных процессов, но в полной мере поддается извлечению в наблюдательной позиции, которую обеспечивает анализ когнитивного события.

Отметим, однако, что для всестороннего описания процедурных знаний объяснительный потенциал рассматриваемого метода не достаточен. Для выявления значимых микроконтекстов профессиональной коммуникации требуется более масштабный исследовательский взгляд. Подобную функцию способен реализовать так называемый макрометод, включающий в себя совокупность частных методов. Рассмотрим подробнее данную методологическую площадку в следующем параграфе.

2.6. Эвристика экокогнитивного моделирования как макрометода экстерналистского исследования

Метод экокогнитивного моделирования основывается на экологичной фиксации когнитивно-поведенческих паттернов, компиляция которых впоследствии позволяет моделировать человеческую коммуникацию и усовершенствовать человеко-машинную диалогическую интеракцию.

Технология метода экокогнитивного моделирования. На первом этапе применения метода рекомендуется выявить взаимодействующие элементы, формирующие когнитивную систему в процессе коммуникации. Используя экокогнивную модель коммуникации, исследователь определяет участников коммуникативного акта, объекты материального мира, способные разделить когнитивную нагрузку с человеком, а также каналы связи и семиотические модусы, влияющие на результат коммуникации.

Определение взаимодействующих элементов помогает правильно

установить наблюдательные позиции и задает релевантные параметры для

185

проведения экокогнитивного эксперимента. С одной стороны, это может быть видеофиксация человеческого общения или человеко-машинной интеракции. С другой, для получения экологичных данных на заданный исследовательский вопрос могут привлекаться методы психолингвистики и/или социолингвистики, а также мультимодальный дискурс-анализ.

Полученные эмпирические данные в формате видеозаписей делятся на когнитивные события, представляющие интерес с точки зрения извлечения неявного процедурного знания, которое может быть представлено в формате мультимодальных комплексов, демонстрирующих те или иные когнитивно-поведенческие паттерны социального взаимодействия. Альтернативой методу анализа когнитивного события или его дополнением могут выступать ассоциативные эксперименты, опросы, интервью, беседы, анкетирование и другие методы, экологичным путем направленные на получение общественного мнения также с целью описания имплицитного процедурного знания.

Заключительным этапом является систематизация, классификация и фиксация полученного процедурного знания в формате учебно-методических и дидактических пособий, научных публикаций, нормативно-регулирующих документов, инструкций, лингвистического контента для цифровых продуктов и т.п.

Эвристический потенциал метода распространяется как на человеческую коммуникацию в целом, так и на человеко-машинную, в том числе профессиональную коммуникацию.

Метод экокогнитивного моделирования может широко использоваться

в исследовании когнитивно-коммуникативных паттернов, прививаемых

представителям той или иной культуры с детства. Посредством предлагаемой

технологии представляется возможность фиксации мультимодальных

комплексов, например, конструирующих отношение детей к деньгам,

богатству, пожилым людям, труду, начальству и многим другим аспектам

человеческой жизни. Подобное процедурное знание впоследствии

186

используется как дидактический материал для заимствования лучших международных практик или для коррекции имеющихся национально -специфических паттернов с целью формирования иных реакций на те или иные социально-значимые процессы. Практическая ценность также прослеживается в использовании полученных данных в психотерапевтических практиках и когнитивно-поведенческой психологии.

В профессиональной коммуникации метод экокогнитивного моделирования направлен на извлечение процедурного знания в ходе принятия производственных решений. Посредством предлагаемой технологии представляется возможность фиксации мультимодальных комплексов, описывающих речежизненные взаимодействия различных специалистов как одной сферы, так и разных профессиональных областей, в том числе кросс-культурных коллективов, в процессе обсуждения ими производственных задач и совместной их реализации. Практическая значимость метода наблюдается в получении имплицитных знаний о доминирующих факторах и алгоритмах принятия решения.

В настоящей работе представлен кейс, на примере которого демонстрируется то, как процедурное знание может быть извлечено благодаря применению к материалу наблюдений за коммуникацией профессиональных синхронных переводчиков метода экокогнитивного моделирования, который основывается на экологичной фиксации коммуникативного поведения субъекта профессиональной деятельности (переводчика), принимающего решения либо в автономном (офлайн) режиме с опорой на имеющиеся декларативное и декларативно-процедурное знания, либо в онлайн-режиме речежизненного взаимодействия с другими участниками производственного процесса, а также с привлечением цифровых технологий.

Разработанная экокогнитивная модель профессиональной

коммуникации позволяет устанавливать круг всех взаимодействующих

элементов, влияющих на принятие решения субъектом профессиональной

187

деятельности. Модель актуальна и для представителей других видов деятельности, процедурное знание которых также значимо и требует вербализации.

Определив на первом этапе все элементы взаимодействия (участников и инструменты информационно-коммуникационных технологий) при осуществлении производственного процесса, мы переходим к извлечению процедурного знания посредством применения метода анализа когнитивного события. Для более полного раскрытия влияния невербального модуса, как наименее изученного в рамках профессиональной коммуникации, в работе в качестве материала выбран кейс синхронных переводчиков. Экокогнитивный эксперимент по фиксации их речежизненного взаимодействия в кабине, т.е. в традиционном формате предоставления услуги, позволяет извлекать процедурное знание на уровне мультимодальной коммуникации партнеров-синхронистов. Отметим, что проблемы, требующие производственных решений, связаны не только с перекодированием информации с одного языка на другой, но и с техническими, психофизиологическими и психоэмоциональными сбоями. В подобных контекстах переводчики взаимодействуют либо на родном языке (если пара синхронистов принадлежит одной национальности), либо посредством невербального общения. Билингвальная природа синхронного перевода в данном исследовании хорошо заметна в случае терминологически обусловленного когнитивного диссонанса. В таких контекстах мы фокусируемся на фиксации паравербальных и невербальных средств, входящих в конгруэнтные или контрадикторные отношения с вербальным компонентом для обеспечения профессиональной коммуникации.

Ценность экокогнитивного подхода заключается в выявлении моделей

коммуникативного взаимодействия синхронных переводчиков как акторов

когнитивного события в ситуации проблемного протекания

производственного процесса и совместного поиска профессионального

решения. Метод анализа когнитивного события позволяет сегментировать

188

видеозаписи речежизненного взаимодействия партнеров на результативные, ограниченные по времени и активные по коммуникативным действиям фрагменты, позволяющие проследить траекторию развития когнитивного события и определить его ось, которая способна преобразовать неэкологичное течение процесса в состояние когнитивно-коммуникативного «выравнивания». В ходе анализа когнитивного события производится мультиканальное аннотирование видеозаписи в программе Elan, затем полученные данные, в том числе статистические, интерпретируются: применяются приемы количественных подсчетов, методы сравнительно-сопоставительного анализа данных (например, вербальной, жестовой, мимической разметки).

В качестве категории, обозначающей состояние дискомфорта, в работе принимается феномен когнитивного диссонанса, актуального не только для переводчиков, но и для представителей других интеллектуальных профессий. На основании анализа причин, вызывающих проблемные ситуации в процессе перевода, в работе выделяются типы когнитивного диссонанса, каждому из которых свойственны те или иные мультимодальные маркеры, а также классифицируются модели взаимодействия синхронных переводчиков, в рамках которых фиксируются уникальные мультимодальные комплексы, способствующие распознаванию когнитивного диссонанса.

Иными словами, в рамках экокогнитивного эксперимента мы выявляем способы формирования неявного процедурного знания в профессиональной коммуникации синхронистов в момент принятия решения в ситуации когнитивного диссонанса, а затем детектируем мультимодальные маркеры, коррелирующие с процессами поиска решения, достижения когнитивного результата в распределенной когнитивной системе «синхронный переводчик - среда» и принятия решения.

Фиксация мультимодальных комплексов таких маркеров в

традиционном формате протекания производственного процесса важна для

того, чтобы впоследствии имитировать экологичные для специалиста

189

условия эргономики рабочего места в цифровой среде, а также с целью их прототипирования (см. Приложение) в виртуальных пространствах, автоматических/автоматизированных системах, снижающих когнитивную нагрузку человека, а также в диалоговых роботизированных системах с целью приближения их звучания к нормам естественной речи.

Таким образом, экокогнитивное моделирование представляет собой комплексный метод, функционирующий по «принципу матрешки». Преследуя глобальную цель выявления неявного процедурного знания у представителей той или иной социо-профессиональной группы, исследователь в опоре на экокогнитивную модель коммуникации устанавливает круг взаимодействующих элементов, проводит экокогнитивный эксперимент, использует метод анализа когнитивного события и/или психолингвистические, социолингвистические и другие методы для обобщения полученных данных. Позже или ранее (порядок не принципиален) анализируются отдельные когнитивные события, зафиксированные в процессе речежизненного взаимодействия, на основе приемов мультиканального аннотирования. Аккумулировав все данные, исследователь обобщает и легитимирует их (см. подробнее о процессе легитимации [Колмогорова 2018]), т.е. фиксирует в письменной форме и придает официальный статус полученным процедурным знаниям, на основе которых становится возможным их распространение среди других специалистов и внедрение в профессиональную практику.

Таким образом, результативность перечисленных методов в полной мере достигается в их совокупном применении в рамках метода экокогнитивного моделирования, позволяющего приблизиться к пониманию процессов экологичного управления когницией как в обыденной человеческой коммуникации, так и в профессиональной среде.

Выводы по Главе 2

В поисках причин, объясняющих когнитивные процессы в современных условиях, ученые констатируют низкую продуктивность имеющихся методов исследования. Это является следствием того, что интерналистское мировоззрение, в рамках которого мыслительная деятельность отдельного индивида рассматривается в автономном режиме, противоречит истиной природе человеческой когниции. Благодаря признанию факта ее функционирования за пределами ментального пространства одного субъекта познания и приятию принципов экологичности в экстерналистском понимании (холистичность, динамичность, ситуативность, интерактивность и процессуальность) в современном научном сообществе формируется экокогнитивный подход к языку и когниции для описания мультимодальной коммуникации. Применение данного подхода в изучении профессиональной деятельности способствует выработке релевантной методологии, позволяющей приблизиться к пониманию принципов управления когницией, используемых современными специалистами.

В работе обосновывается комплесная методологическая платформа, базирующаяся на центральном понятии - «экологичная когниция». Последняя подразумевает биологически фундированную способность человека к адаптации и развитию за счет оптимизации когнитивной нагрузки, укоренения декларативно-процедурного знания и прироста процедурного знания в естественной гетерогенной среде, происходящих благодаря обогащению когнитивного опыта при каждом речежизненном взаимодействии с другими участниками и/или материальными объектами познавательного процесса. Подобная интерпретация термина задает необходимые условия экокогнитивного эксперимента, в рамках которого проводится исследование профессиональной коммуникации. Суть подобного

эксперимента заключается в фиксации мультимодальных контекстов в естественных условиях протекания профессиональной коммуникации.

Предложенная методологическая платформа представлена макрометодом экокогнитивного моделирования, который включает совокупность трансдициплинарных методов (мультиканальное аннотирование посредством специализированных технологических решений, метод анализа когнитивного события как аналитическая процедура изучения речежизненных взаимодействий на уровне микрокомпозиции, социолингвистические и психолингвистические методы), формирующих инструментарий по извлечению процедурного знания когнитивного менеджмента в виде мультимодальных маркеров, влияющих на управление когницией и принятие производственных решений. Подобный методологический комплекс позволяет аккумулировать эффективные практики из полученного когнитивного опыта с целью их последующей легитимации в регламентирующих, нормативных и учебно-методических разработках.

Представленная экокогнитивная модель профессиональной коммуникации имеет генерализированную и конкретизированную схемы.

Первая схема носит наиболее универсальный характер и ориентирована на любую профессиональную деятельность. В нее включаются: исходное сообщение в качестве триггера, запускающего когнитивную систему, субъект деятельности, объекты материального мира, участники проекта и реципиенты услуги в качестве ваимодействующих элементов, речежизненные взаимодействия, приводящие к профессиональным решениям, выработанным в результате когнитивного менеджмента, и как эффект, полученный от коммуникации, - продукт или услуга заданного качества, прирост когнитивного опыта и извлечение нового процедурного знания, важного при выполнении аналогичных заказов в аспекте оптимизации производственных процессов.

Вторая схема уточнена для переводческой деятельности. В ней субъект деятельности конкретизируется до субъекта перевода, участники проекта и реципиенты услуги трансформируются в участников переводческого проекта и реципиентов продукта перевода, профессиональные решения - в переводческие, а продукт/услуга заданного качества - в продукт перевода заданного качества. При рассмотрении профессиональной коммуникации в разных видах переводческой деятельности модель может также частично адаптироваться под участников того или иного вида перевода и когнитивные феномены, возникающие в исследуемых производственных процессах.

В целом экокогнитивная модель профессиональной коммуникации обладает богатым исследовательским потенциалом. Ее модусная «разветвленность» в рамках экокогнитивного подхода позволяет изучать современную когнитивную деятельность специалистов в различных отраслях с различных ракурсов. При этом фиксируются новые эффективные практики, содержащие приоритетные процедурные знания. Подобные знания отражают взаимодействия человека и машины, работу специалистов в проекте, а также раскрывают воплощенную природу коммуникации как среды для речежизненного взаимодействия.

Метод анализа когнитивного события направлен на фиксацию микроскопических мультимодальных маркеров, влияющих на принятие решения. Наблюдательная позиция, которую обеспечивает исследователю данный метод, способствует изучению динамики речежизненного взаимодействия коммуникантов и определению оси когнитивного события -маркера, меняющего траекторию события в направлении достижения результа.

Предложенный комплекс трансдисциплинарных методов позволяет изучить процессы управления когницией при создании тех или иных мультимодальных комплексов для решения производственных задач экологичным способом.

В следующих главах подробно осветим результаты апробации экокогнитивной модели профессиональной коммуникации и предложенную методологическую площадку на примере работы синхронных переводчиков.

ГЛАВА 3. СИНХРОННЫЙ ПЕРЕВОД В КОНТЕКСТЕ ЭКОКОГНИТИВНОЙ МОДЕЛИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ: АКТУАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ КЕЙС

Трансдисциплинарные методы исследования позволяют по-новому взглянуть на давно изучаемые научные объекты. Предложенные методы экокогнитивного моделирования и анализа когнитивного события впервые применяются в комплексе и в данной работе направлены на изучение профессиональной коммуникации синхронных переводчиков.

Синхронный перевод является одним из видов переводческой, а соответственно, и профессиональной деятельности. В традиционном производственном процессе синхронного перевода, как правило, участвует пара синхронистов, формирующих единую надындивидуальную когнитивную систему. При перекодировании поступающей информации с одного языка на другой синхронисты опираются на собственные декларативные (терминология, общеупотребительная лексика, грамматические правила, синтаксические конструкции и др.) и декларативно-процедурные (лексико-грамматические трансформации и приемы перевода) знания. В случае возникающих переводческих проблем, вызванных различными причинами, синхронисты вступают в активное речежизненное взаимодействие с партнерами по кабине для обеспечения качественного перевода в заданных условиях. Для воспроизведения информации на язык перевода переводчики используют вербально-аудиальный канал: вербальную коммуникацию с партнером по кабине они осуществляют либо при отключенном микрофоне, создавая паузы в эфире, либо путем невербальных средств, передаваемых по различным сенсорным каналам. Получается, что процедурное знание, способствующее выработке переводческих решений, основывается на мультимодальных контекстах, экологичным путем

создаваемых в уникальной производственной среде во взаимодействии с партнером по кабине или с привлечением цифровых технологий.

По нашему мнению, предложенная методология расширит социо-, психо- и нейролингвистические границы понимания процесса синхронного перевода и даст возможность валидировать экокогнитивную модель профессиональной коммуникации во всем многообразии мультимодальных контекстов производственной среды.

3.1. Основные тенденции развития когнитивных исследований

синхронного перевода

Являясь наиболее энигматичным с точки зрения понимания происходящих когнитивных процессов, синхронный перевод на протяжении многих лет находится в фокусе внимания ученых-переводоведов.

Если профессия переводчика признается одной из самых высокоинтеллектуальных и высококогнитивных, то СП считается наиболее экстремальным видом переводческой деятельности. Причина кроется в «закрытой» процедуре выполнения данного вида перевода, а именно - в мозге синхрониста, в так называемом черном ящике (метафора бихевиористов и Б. Скиннера, впоследствии активно используемая Г. Тури), в который невозможно проникнуть, чтобы посмотреть механизм его работы. В связи с этим большинство исследований по синхронному переводу направлены на распознавание когнитивных процессов, происходящих в ментальном пространстве переводчика, и выявление факторов, особым образом влияющих на эти процессы.

Первые исследовательские работы, посвященные СП, появились в

1960-х гг. и носили преимущественно описательный характер

(Б.А. Бенедиктов, Д. Гервер, О. Кадэ, У. Нейссер, Д. Селескович,

Г.В. Чернов, А.Ф. Ширяев и др.). Острым вопросом того времени являлась

выработка доказательной базы, подтверждающей принципиальную

196

возможность «синхронности» в СП. Уже тогда ученые акцентировали внимание на фазовых сдвигах между оригиналом и переводом и установили их диапазон - от 2 до 4 сек. [Paneth 1957]. Некоторые исследователи (например, З.А. Кочкина в 1963 г., А.Ф. Ширяев в 1971 г.) ставили под сомнение факт одновременного восприятия и продуцирования речи, объясняя «загадку» СП грамотным использованием микропауз, во время которых переводчики якобы извлекают исходную информацию для обработки, а потом посредством языковой компрессии сжимают ее настолько, чтобы успеть быстро воспроизвести перевод до следующей паузы.

Высказывалось также предположение о том, что, согласно

психолингвистическим экспериментам, проводившимся на связистах, речь

остается разборчивой, даже если звук не поступает более чем в 50 % случаях.

Этим обстоятельством Г.В. Чернов пытался объяснить причину

одновременного восприятия и воспроизведения речи, верифицируя

эксперименты специалиста по аудированию З.А. Кочкиной. Ученый

исследовал различные темпоральные характеристики переводчиков и

осуществил наложение суммарной продолжительности «чистой» речи

говорящего и переводчика, продолжительность их паузации, особенности

сегментации речевого потока с захватом предикативных групп, наполненных

смыслом, и с захватом служебных слов, не обладающих высокой

информативностью. Опираясь на экспериментальные данные Дж. Миллера и

Дж. Ликлайдера о зависимости разборчивости речи от частоты прерываний в

секунду, Г.В. Чернов пришел к выводу о том, что, с одной стороны,

синхронность в переводе всегда будет относительной по причине

синфазности, которая кроется во времени обработки информации и

прохождении импульсов по нейрону; с другой стороны, одновременность

протекания двух видов речевой деятельности - слушания оратора и

проговаривания перевода - имеет место быть, так как, согласно построенным

графикам синфазности, 60-70 % (а в верхнем пределе 87 %) речи оратора

воспринимается переводчиком во время собственного говорения. Эти данные

197

были также подтверждены А.Ш. Бариком посредством корреляционного ЭВМ-анализа временных параметров речевых сигналов оригинала и перевода, И.А. Зимней и Г.В. Черновым - посредством осциллографических кривых, отражающих параллельную запись речевого сигнала двух источников, а также А.Ф. Ширяевым - с помощью приспособления многоканального кардиографа [Чернов 1978].

Убедившись в принципиальной возможности синхронного исполнения слушания и говорения, ученые сфокусировали внимание на механизме, обеспечивающем реализацию данного навыка. Первая модель СП была предложена Д. Гервером [Gerver 1975] и базировалась на принципе анализа через синтез, т.е., только синтезировав исходный материал, переводчик способен его анализировать и порождать перевод. Ученый детально смоделировал процесс входа и выхода информации: ее поступление в краткосрочную буферную память и после декодирования переход в дополнительную оперативную память, а также извлечение ресурсов долгосрочной памяти, описал процесс верификации и извлечения продукта перевода из буферной памяти для его вербального воспроизведения. Несмотря на значимость представления первичных когнитивных настроек, в модели Д. Гервера существует ряд недостатков: игнорирование временных ограничений синхронного перевода, лингвистических аспектов обработки речи, а также включения в описание уже известного на тот момент механизма предварительной обработки информации.

Альтернативное описание когнитивного механизма СП представила

Б. Мозер-Мерсер [Moser-Mercer 1978], которая в качестве центрального

элемента своей модели выбрала рабочую память, ввела понятие производной

абстрактной памяти, по функциям коррелирующей с краткосрочной

памятью, а также выделила этап предвосхищения последующего

высказывания. Более подробно, нежели у Д. Гервера, в данной модели

описывается механизм семантического и синтаксического анализа

поступающей информации, а также процесс активации концептуальных

198

связей. Исходное языковое сообщение, по Б. Мозер-Мерсер, принимается в слуховой рецепторной системе и сохраняется в перцептивной слуховой памяти. Сохраненная вербальная информация затем запускает поиск концептуальной базы, поддерживаемой концептами, хранящимися в долговременной памяти.

Более комплексный характер носит психолингвистическая модель СП, созданная Г.В. Черновым [Чернов 1978]. В основу данной модели автор заложил принцип избыточности речи и вероятностное прогнозирование. В модели подробно описан механизм восприятия семантико-смысловой структуры предложения, базирующийся на тема-рематической расстановке смысловых фрагментов, представлен кумулятивный динамический анализ поступающего сообщения, разработана многоуровневая структура вероятностного прогнозирования, основанная на многочисленных и трудоемких исследованиях сочетаемости слов, а также выявлены доказательства многоканальности восприятия информации. Примечательным фактом является первое упоминание о роли коммуникативной ситуации и экстралингвистических факторов в процессе СП.

Наиболее популярной и широко обсуждаемой когнитивной моделью СП является Модель усилий (Effort-Model) Д. Жиля, предложенная им в 1995 г. [Gile 1995]. Основная идея данной модели базируется на учете умственных и интеллектуальных усилий во время переводческой деятельности, которые необходимо подвергнуть грамотному распределению для успешного выполнения всех когнитивных задач. Д. Жиль предлагает разделить весь когнитивный ресурс синхронного переводчика на четыре необходимых усилия: аудиальное восприятие исходного сообщения и его анализ, речевое воспроизведение перевода, сохранение данных в краткосрочной памяти и координация. Пропорциональное распределение усилий должно соответствовать требованиям когнитивных затрат на тот или иной этап в зависимости от протекания переводческого акта, а совокупность всех усилий

не должна превышать общей производительности переводчика-синхрониста.

199

Данная модель, несмотря на кажущуюся простоту, позволяет учитывать возникающие в процессе перевода помехи и объяснять переводческие ошибки и недочеты. В лингводидактической практике подобное понимание когнитивных процессов способствует более эффективным тренингам, направленным на умение распределять когнитивные усилия в зависимости от их производительности и заданных условий. Однако в модели отсутствует описание механизмов компенсации одних усилий за счет других при необходимости их перераспределения.

В продолжение заданной проблематики К. Сибер и Д. Керзек [Seeber, Kerzek 2012] сфокусировались на факторах варьирования когнитивной нагрузки у синхронистов при одновременном переводе немецких глагольно-начальных (т.е. синтаксически симметричных) и глагольно-конечных (т.е. синтаксически асимметричных) конструкций на английский язык. Под синтаксически асимметричными сегментами авторы понимают наложение предложений исходного языка (ИЯ) и языка перевода (ПЯ) с различным порядком слов, организующих синтаксис. В ходе исследования подтвердилась гипотеза об увеличении когнитивной нагрузки синхронистов при обработке синтаксически асимметричных сегментов на уровне предложения. Когнитивная нагрузка, по крайней мере в исследуемой ими языковой паре, увеличивается к концу предложения, что противоречит предыдущим научным убеждениям о том, что структурные различия в используемых языках не влияют на процесс обработки в СП. Доказав, что расширение контекста от предложения до дискурса отчасти облегчает СП и уменьшает объем когнитивной нагрузки, авторы констатируют, что это, однако, не упрощает в значительной степени процесс обработки разноструктурных сегментов по сравнению со структурно симметричными исходными сообщениями. В рамках проведенных исследований ученым удалось разработать «модель когнитивной нагрузки» (CLM - cognitive load model), базирующуюся на четырех поведенческих стратегиях: ожидание,

задержка, сегментация и предвосхищение. Примечательно, что полученные

200

результаты открывают перспективы сравнительно-сопоставительного анализа выделенных авторами стратегий не только с точки зрения качества перевода, но и с позиции затрат на когнитивную обработку с целью ее последующей оптимизации.

Проблема когнитивной нагрузки переводчиков-синхронистов рассматривается не только в рамках моделирования, но и в других аспектах, и является одной из самых обсуждаемых в современных публикациях, посвященных СП. Например, существует ряд работ об измерении соотношения нагрузки переводчиков в зависимости от направленности перевода. Большинство исследователей приходят к выводу о том, что нагрузка увеличивается при СП на неродной язык [Seeber, Kerzek 2012].

Особенно популярными в наши дни становятся междисциплинарные

исследования нейрофизиологической направленности, например изучение

влияния двуязычия на мозг и когницию человека. Подобные исследования

дают противоречивые результаты отчасти потому, что они основаны на

сравнениях между двуязычными и одноязычными контрольными группами,

которые также могут отличаться по другим переменным. Однако

объединенной группе ученых из Нидерландов, Испании, Канады и Бельгии

удалось получить результаты на других испытуемых. Для эксперимента они

задействовали студентов, обучающихся синхронному переводу в течение 9

месяцев, и провели нейролингвистические «замеры» до и после обучения, а

также группу письменных переводчиков, наиболее коррелирующую по

рабочим параметрам с синхронистами (см. подробнее [Van de Putte et al.

2018]). В ходе лонгитюдного исследования, оценивающего долгосрочные

анатомические и когнитивные последствия СП как крайней формы

двуязычия, фиксировались поведенческие характеристики и нейронная

активность, а также регистрировалась структурная связь между областями

мозга, участвующими в когнитивном контроле. Ученые пришли к выводу о

том, что, несмотря на отсутствие поведенческих различий между двумя

группами с течением времени, функциональные и структурные нейронные

201

различия все же возникают. На функциональном уровне у синхронистов в сравнении с «письменниками» обнаружено увеличение активации в правой угловой извилине и левой верхней височной извилине в ходе выполнения двух задач невербального когнитивного контроля (задача Саймона и задача переключения цвета и формы). На структурном уровне у синхронистов удалось выявить значительное увеличение структурной связности в двух различных подсетях. Первая сеть, подсеть лобно-базальных ганглиев, была связана с общим для предметной области и специфичным для языка когнитивным контролем. Вторая подсеть, в которой ключевую роль играют мозжечок и дополнительная моторная область (ЗМЛ), также была идентифицирована в качестве важной зоны языкового контроля. Эти результаты свидетельствуют о том, что у переводчиков происходят нейронные изменения в определенных зонах головного мозга, связанных с контролем. Подобные изменения необходимы для адаптации синхронистов к экстремальным условиям языкового контроля, в которых протекает производственный процесс [Там же].

Итак, в последние годы усилия ученых были сосредоточены на таких когнитивных проблемах СП, как роль краткосрочной и долговременной рабочей памяти, сохранение устойчивости когнитивных процессов, синхронность мультиканального поступления информации и ее обработка, когнитивная гибкость, контроль и т.д. В период пандемии 2019-2022 гг., связанной с СОУГО-19, производственный процесс СП, описанный, например, в работах [Волчкова и др. 2021; Краснопеева 2021], подвергся значительной модификации, и цифровые технологии заняли важное место в рабочей среде переводчика. Проведение мероприятий на виртуальных дистанционных площадках способствовало запросу и широкому распространению таких переводческих услуг, как удаленный СП, автоматический СП, синхронный последовательный перевод, впервые упомянутый в работе [Hamidi, РосКЬаскег 2007], и т.д. В связи с этим

назревают вопросы адаптации синхронистов к новым производственным

условиям, приводящим, по субъективным мнениям практикующих синхронистов, к большим когнитивным перегрузкам [Ziegler, Gigliobianco 2018]. Исследования, проведенные еще в начале XXI в., показали, что даже высококачественные аудио и видео не воспроизводят процессы естественной коммуникации «лицом к лицу». Как отмечала Б. Мозер-Мерсер, имеющиеся на начало 2000-х гг. технологии не позволяли точно моделировать презентационные аспекты взаимодействия естественной человеческой коммуникации, а также не обеспечивали интенсивную межсенсорную стимуляцию [Moser-Mercer 2005].

В новых условиях необходимо возобновить исследования, позволяющие оценить адекватность технических требований заказчиков СП когнитивным возможностям живых исполнителей запрашиваемой услуги. Возвращаясь к предмету настоящего исследования, а именно к методологическим принципам построения экологичной когнитивной модели профессиональной коммуникации с учетом трансформирующихся переводческих процессов, стоит отметить, что подобные проблемы ранее уже поднимались.

Так, например, А. Риккарди предполагал, что синхронные переводчики в рабочем процессе демонстрируют конкретные поведенческие модели, которые были приобретены и применяются в попытке справиться с ограничениями, присущими поставленной задаче [Riccardi et al. 1998]. Он называл это принципом экономичной обработки данных в СП. А. Дорант относил подобные механизмы к экономии производственных мощностей [Dawrant 1996], предполагая, что при наличии у переводчика выбора он непременно остановит его на стратегии, уменьшающей общие требования к когнитивной обработке. В то же время Д. Джайл приходил к выводу о том, что синхронные переводчики большую часть времени работают близко к состоянию когнитивной насыщенности (saturation), и их потребности в локальных когнитивных ресурсах на самом деле могут значительно

варьироваться. Профессионально подготовленные переводчики вполне могут

203

себя «разгружать», если имеющиеся вокруг ресурсы позволяют им преодолевать возникающие локальные проблемы ^Ие 1999].

Уже в XXI в. эту идею продолжает развивать К. Сибер, фокусируясь на изучении менеджмента когнитивной нагрузки на макро- и микроуровнях. Под макростратегией ученый понимает поиск оптимальных путей, позволяющих снизить когнитивную нагрузку до минимума при одновременном выполнении двух задач СП - восприятии и воспроизведении речи. На микроуровне К. Сибер ожидает от переводчиков выбора, например, синтаксических средств, которые требуют минимальной когнитивной обработки [Seeber 2013]. Стоит отметить, что в известных нам работах авторы в основном фокусируются на моделировании лингвистических механизмов распределения когнитивной нагрузки, не принимая во внимание важность взаимодействия в мультимодальной среде «здесь-и-сейчас», берущей на себя часть когнитивных затрат человека.

Таким образом, следует заключить, что СП имеет более полувековую историю когнитивных исследований и благодаря технологическим запросам нового времени и сложившимся социо-политическим обстоятельствам обладает дальнейшими перспективами трансформации и, соответственно, выявления новых параметров исследования. В связи с трансформирующимися производственными процессами СП и условиями их реализации влияние тех или иных каналов передачи информации и возможности их технологической субституции в виртуальной среде становятся актуальными проблемами современных исследований по СП.

3.2. Мультимодальная среда современных производственных процессов

синхронного перевода

Сегодня трансформации подвергаются все виды перевода. Не остается сомнений в том, что наряду с письменным отраслевым видом устный перевод также претерпевает изменения, обусловленные социально-

технологическими новшествами. В этом контексте цифровая трансформация играет активную роль в обновлении профессиональных треков. Рассмотрим происходящие изменения в динамике.

Ученые сходятся во мнении, что устный перевод появился задолго до зарождения письменности, поскольку у людей всегда была необходимость взаимодействовать по вопросам торговли и государственным делам; к письменной фиксации достигнутых договоренностей они пришли гораздо позже [Гарбовский, Костикова 2021]. С расширением социальных контактов добавилась возможность путешествовать и обмениваться опытом. Желание коммуницировать без посредников до сих пор заставляет людей мечтать и изобретать все новые способы оптимизации процесса перевода.

Как следствие, всемирно известной стала так называемая вавилонская рыбка (Babel Fish) из серии фантастических произведений «Автостопом по Галактике» Дугласа Адамса. Это вымышленное существо является портативным автоматическим устным переводчиком, позволяющим понимать речь людей из разных миров. Примечательно, что технология ее создания полностью коррелирует с описанной нами в параграфе 2.3 экокогнитивной моделью переводческой деятельности, поскольку трансфер информации в этом «сказочном» переводческом процессе происходит благодаря ее «считыванию» извне в то время, как сама рыбка находится в голове своего «хозяина». Процесс ее имплантирования и функционирования описывается в книге следующим образом: «Форд молниеносным движением ткнул Артура в ухо, и тот немедленно испытал болезненное ощущение, когда рыба проскользнула глубоко в слуховые каналы. Задыхаясь от ужаса, Артур секунду или две царапал ухо, а потом медленно выпучил глаза от удивления. То, что он испытывал на слух, походило на рассматривание картинки с двумя черными профилями, когда внезапно видишь белый подсвечник между ними. Или на рассматривание множества цветных точек на листе бумаги, которые вдруг складываются в шестерку, означающую, что окулист собирается содрать с тебя как следует за новую пару очков. Артур осознавал, что все еще

205

слышит бульканье и завыванье, только теперь они каким-то образом преобразились в совершенно понятный английский язык» [Адамс 2021: 9].

Из описания автора становится понятен механизм действия «вавилонской рыбки», которая питается энергией биотоков мозга, при этом «поедает» не ресурсы собственного хозяина, находясь в его слуховых каналах, а излучения биотоков внешних носителей. Генерируя информационный поток из окружающей среды, вымышленное устройство в виде рыбки «впитывает все непонятные своему носителю частоты внешних биотоков, а затем испражняет в мозг хозяина телепатическую матрицу, составленную из частот сознательных мыслей и нервных сигналов речевого центра мозга» [Там же]. Подобная фантазия, на наш взгляд, своими корнями уходит в идеи В.И. Вернадского о неразрывном единстве человеческого организма и космоса, человека и Вселенной. Адаптированное им понятие ноосферы, вслед за П. Тейяр де Шарденом и Э. Лерцом, характеризуется как единство природы и культуры, как область активного проявления научной мысли, способной влиять на эволюцию мира. Размышляя в масштабах геологического времени, В.И. Вернадский указывал на взаимовлияние как природы на человека, так и мыслей человека на окружающую среду [Вернадский 2004].

Подобные идеи также легли в основу различных концепций, посвященных изучению когниции человека, в частности описание когнитивного механизма работы «вавилонской рыбки» значительно коррелирует с ключевыми положениями теории воплощенной когниции, постулирующей важность языка нашего тела как перцептора, способного расшифровывать различные сигналы невербальной коммуникации агентов окружающей среды, так и адаптора, эксплицирующего внутренние процессы эмотивно-мыслительной деятельности человека.

Учитывая адаптивные биологические способности человека, обеспечивающие его выживание в окружающей среде, ученые стремятся

имитировать их с помощью современных технологий. Благодаря

206

инновационным разработкам по автоматизации перевода они пытаются приблизиться к идее «вавилонской рыбки», т.е. сделать процедуру устного перевода более доступной и экономичной.

В связи с внедрением технологий автоматизации количество видов устного перевода значительно увеличилось. С определенной уверенностью следует констатировать, что, помимо традиционного синхронного перевода в кабине, довольно востребованным и частично апробированным на сегодняшний день является удаленный синхронный перевод (от англ. RSI -Remote Simultaneous Interpreting), создаются все новые инструменты для автоматизированного синхронного перевода (от англ. CAI - Computer-Aided Interpretation), тестируются системы машинного синхронного перевода, все чаще практикуется соло-синхрон (перевод без напарника, также удаленный).

Необходимость адаптации к новым условиям реализации синхронного перевода требует детального изучения особенностей протекания ментальных процессов и влияния окружающей среды на когнитивную нагрузку синхронистов. Значимость мультимодального контекста, формирующегося вокруг переводчика, возрастает в связи с возникающими, например, в устном синхронном переводе ограничениями. Эти ограничения связаны с сокращением ресурсов и каналов поступления информации по сравнению с традиционным арсеналом, которым могут располагать синхронисты (общение с партнером по кабине, предварительное знакомство со спикерами и своевременная «помощь зала», выход из кабины при нарушении звука в наушниках и т.п.).

В связи с этим возникает потребность в детальном изучении категории мультимодальности СП. Важной задачей становится исследование не столько взаимосвязи аудиального и визуального каналов поступления информации, сколько взаимовлияния вербальных и невербальных средств на восприятие поступающей информации как от спикера, так и от других участников процесса (напарника, зрителей в зале, конференц-менеджера и т.д.),

функционал которых до сих пор специально не изучался и значимость которых в СП, на наш взгляд, остается недооцененной.

Сложно себе представить, чтобы в повседневной жизни мы получали информацию в рамках одной модальности или по одному каналу. Как правило, ограничения в межсенсорной стимуляции, обеспечиваемой наличием различных каналов считывания информации из окружающей среды, приводят к значительному дискомфорту. Так, например, многие водители отмечают, что чувствуют себя неуверенно, когда находятся за рулем автомобиля в очках, шапке или капюшоне. При вынужденном использовании медицинских масок в период пандемии, вызванной вирусом COVID-19, многие люди также чувствуют дискомфорт, связанный с затрудненным восприятием информации посредством визуального или аудиального канала.

В нашей жизни всегда присутствуют различные мультимодальные сигналы: в разговоре восприятие речи на слух обычно сопровождается визуальной информацией, предоставленной говорящим. Существует значительное количество доказательств того, что визуальная информация поддерживает и облегчает восприятие речи на слух, обеспечивая важные сигналы особенно в шумной обстановке [Van Wassenhove ey al. 2007]. Объяснение этому можно найти в теории множественных источников, основанной на способности человека к многозадачности, «вытекающей из отдельных ограниченных умственных ресурсов, связанных с четырьмя измерениями: этап обработки, выбор кода, тип реакции и модальность» [Lu et al. 2013: 697]. Множественные задачи, согласно данной теории, могут выполняться одновременно значительно легче, если информация, относящаяся к ним, обрабатывается по разным сенсорным каналам. Это особенно актуально для восприятия устной речи, которая сопровождается жестовыми сигналами [Jesse et al. 2001]. Ранняя перегрузка, по мнению Б. Мозер-Мерсер, может произойти в случае несоответствия

мультимодальной информации, которая должна быть последовательной, то

208

есть описывающей один и тот же объективный мир. Если информация, полученная через один канал (слуховой), отличается от информации, полученной по другому каналу (визуальному), то человеку, а в нашем случае переводчику, приходится выделять дополнительные ресурсы для разрешения противоречия [Moser-Mercer 2005].

Альтернативные концепции, например теория единственного источника Канемана (1973), постулируют существование одного недифференцированного источника, активизирующего все когнитивные задачи и прогнозирующего таким образом раннюю когнитивную перегрузку как в процессе мультисигнальной, так и мультимодальной интеграции [Чистова 2019a]. Бывает, что информационная избыточность улучшает производительность, когда поступление информации происходит по разным каналам с одним и тем же кодом (визуально-вербальная и аудиально-вербальная информация, как, например, с письменным и устным текстом). Однако обнаружено, что презентация избыточных материалов по одному и тому же каналу, но с другим кодом (например, визуально-вербальная и визуально-пространственная информация, как в случае с письменным текстом и графиками), наоборот, ухудшает производительность [Moreno, Mayer 2002].

При синхронном переводе, перегруженном количеством лингвистических задач, более правомерно говорить об обеспечении дополнительной информацией, когда один канал может компенсировать неточности (или устранить неоднозначности), поступающие через другой канал [Hidalgo-Barnes, Massaro 2007]. Эта взаимодополняемость служит усилителем сигнала, гарантируя качественное поступление информации в адрес получателя. Более того, сигналы из разных каналов постоянно проверяются на полноту и специфику информации.

Рассмотрим рабочее место переводчиков-синхронистов, находящихся в традиционной кабине (Рисунок 3.1), снабженной встроенными панелями

управления оборудованием, микрофонами и наушниками. Подобные кабины,

209

как правило, имеют хорошую шумоизоляцию. Во время работы переводчики пользуются ручкой и бумагой, а также ноутбуками или телефонами для экстренного поиска недостающей информации (обычно этим занимается пассивный синхронист (ПС)). Специально оборудованная кабина чаще всего расположена в зале, где проводится мероприятие, и предоставляет хороший обзор для переводчиков. Им важно видеть на сцене спикера (желательно близко, чтобы следить за невербальными сигналами), его презентацию (при наличии), зрителей (для понимания их реакции на перевод) и т.п.

Рисунок 3.1 - Рабочее место синхронистов в традиционной кабине

Все это способствует созданию так называемого эффекта присутствия (от англ. presence, по терминологии Б. Мозер-Мерсер [Moser-Mercer 2005]) -одной из важнейших характеристик биоэргономики, влияющей на когнитивную нагрузку синхронистов и относящейся к таким «экологичным переменным», как условия физической среды (например, расположение, условия для сидения, освещение, температура, циркуляция воздуха и его качество, шум (как известно, пагубно влияющий на производительность труда)), видимость выступающего и/или аудитории, используемое оборудование.

Феномен присутствия - это субъективное ощущение, которое, на наш взгляд, сложно поддается объективному физиологическому определению и измерению. Различные характеристики рабочих мест синхронистов могут способствовать или препятствовать ощущению присутствия. Так, например, шумоизолированная кабина способствует лучшему акустическому восприятию, однако может иметь при этом визуальные ограничения: при отсутствии окна с выходом в зал у переводчиков снижается ощущение присутствия, что вызывает существенный дискомфорт. Ограниченность визуального канала частично могут компенсировать технологические решения, например выведение изображения спикера и презентации со слайдами на монитор имеющегося в кабине компьютера (а при необходимости возможно размещение изображения зала с фокусом на участников дискуссии) и/или предоставление распечатанного варианта презентации (Рисунок 3.2).

Монитор моноблока -

Презентация со сцены

Спикер за трибуной -

Члены президиума —

Оборудование для СП

Распечатанная -

презентация

Ноутбук ------

Рисунок 3.2 - Рабочее место синхронистов в кабине, удаленной от места проведения мероприятия

Как показывает практика, потеряв визуальный канал восприятия

спикера или информационного изображения, синхронисты непременно

пытаются его восстановить. В некоторых случаях для этого достаточно

211

изменить положение головы, а иногда - полностью изменить положение тела и/или местоположение, как, например, на Рисунке 3.3, где переводчик предпочитает встать и переводить за спиной партнера, но при этом видеть спикера и/или презентацию.

Рисунок 3.3 - Пример экологичного решения для компенсации визуального канала

При наличии открытой кабины (Рисунок 3.4а) у синхронистов создается полное ощущение присутствия, однако при этом экологичная подача может нарушаться шумами из зала или перебоями звука, как случилось на одном из реальных мероприятий. На Рисунке 3.4а - мужчина, активный синхронист (АС), работает в открытой кабине, через стекло которой видит спикера в профиль. На Рисунке 3.4Ь - АС, оставаясь в гарнитуре, но продолжая переводить, ориентируясь на звук из зала, наблюдает за действиями техника, вторгшегося в его пространство. Женщина, ПС, также переводит взгляд на локус происходящих кинетических действий. На Рисунке 3.4с - АС продолжает переводить без гарнитуры, сосредоточившись на акустических сигналах, доносящихся из зала. На Рисунке 3.4^ - АС плавно переходит со звука из зала на звук из наушников гарнитуры, показывая технику иконический жест «все в порядке» (в данном контексте - «звук поступает») и все это время продолжая переводить. ПС, визуально убедившись, что оборудование подключено, приступает к работе.

Таким образом, переводчик, находясь в открытой кабине, продолжает работать, принимая аудиальный сигнал непосредственно от спикера в зале,

пока технические службы пытаются устранить неполадки. Помимо дискомфорта вследствие удаленности оратора, переводчик также преодолевает помехи, вызванные кинетическими действиями технического работника, пытающегося проверить сигнал в наушниках (Рисунок 3.4Ь). Работая без наушников в течение 6 мин. 23 сек., переводчик сохраняет спокойствие, демонстрируя необходимую производительность (Рисунок 3.4с), и только спустя это время техникам удается вывести звук в наушники с телефона. Синхронист надевает гарнитуру, проверяет качество звука, жестом и мимикой показывает, что все в порядке, и продолжает переводить (Рисунок 3.4й).

с й

Рисунок 3.4 - Пример технологического решения для компенсации

аудиального сигнала

Существуют подтверждения того, что речь самого синхрониста (при ее произнесении на ПЯ), которая также обрабатывается с целью мониторинга, негативно влияет на соотношение сигнала и шумов при прослушивании и обработке аудиальной информации на ИЯ [ЬеуеН: 1983]. Данное обстоятельство в очередной раз доказывает преимущества мультимодальной обработки информации, особенно в шумной обстановке. На этом фоне странно, что ни одна из известных моделей, разработанных для концептуализации процесса синхронного перевода, от Д. Гервера до К. Сибера, не отражает процессы мультимодальной интеграции. Вместо этого ученые сосредоточиваются на аудиально-вербальной информации как главном и единственном источнике ввода в СП. Это тем более удивительно, так как известны попытки изучить влияние визуального канала подачи информации в СП [Seeber 2017].

Пожалуй, ближе всего к пониманию мультимодальных процессов,

основанных на взаимосвязи между восприятием, познанием и действием,

формирующим речь, приблизился Робин Сеттон, предложивший в 1999 г.

гибридную корпусно-ориентированную «когнитивно-прагматическую

модель СП». Согласно его разработкам, информация, поступающая от

говорящего посредством аудиовизуального канала, воспринимается

(фонетически и просодически), распознается и интерпретируется

(анализируется и устраняется неоднозначность). Стоит отметить, что

Р. Сеттон впервые выделяет значимость фонетических и просодических

характеристик речи при вводе. На уровне воспроизводства речи

обрабатываемые данные концептуализируются, кодируются и

формулируются с помощью сенсомоторной системы. Основной модуль

включает в себя подмодули: 1) хранилище, содержащее лингвистические

знания (лексика/грамматика), знания непосредственной ситуации и

положений об окружающем мире; и 2) процессы, включающие ментальную

модель - для семантической и контекстуальной (первичной прагматической)

интеграции - и модель реализации - для вторичных прагматических

процессов, суждений (включая теорию разума) и макрокоординации [Setton 1999].

Опираясь на теорию релевантности Д. Спербера и Д. Уилсона, Р. Сеттон документирует роль контекстов (лингвистических и экстралингвистических) и прослеживает их функцию в устранении двусмысленности и обогащении пропозиционального содержания исходного текста при переводе [Setton 1999]. Достаточно убедительно ученый доказывает, что на практике синхронисты полагаются на фреймы, сценарии и контекст ситуации, чтобы запоминать, предвосхищать и воспроизводить информацию. В качестве важной стратегии СП Р. Сеттон выделяет предвосхищение, основанное на пропозициональных установках, общих прагматических принципах и дедукции. Опираясь на понятие «интенциональных ментальных состояний» Дж. Серля (1983) (перевод многокомпонентного термина Searle's Intentional States впервые употребляется в [Грязнов 1999: 2]), ученый описывает, каким образом интенциональность переходит от ИЯ к ПЯ. При восприятии семантической репрезентации информации на входе происходит ее верификация с предвосхищением, а затем - восстановление имплицитно-эксплицитного баланса и коммуникативная «переупаковка» дискурса (в терминах когнитивно-прагматической модели Р. Сеттона). Все это позволяет более целостно взглянуть на управление ресурсами при выполнении СП. Анализ релевантности входного дискурса выявляет богатую прагматическую информацию, задающую моделирование соответствующих контекстов и лежащих в их основе намерений говорящего [Setton 1999].

К главному достоинству модели Р. Сеттона стоит отнести выявление компенсирующих рекуррентных механизмов, выражающихся в корректировке, аннулировании или дополнении ранее нечетко сформулированных намерений говорящего. Несмотря на этот важный прорыв, все же неясной, по мнению М. Зухайра, остается практическая

значимость обсуждаемой модели в аспекте повышения производительности синхронного переводчика [Zouhair 2001].

В связи с вышеизложенным мы попытались заполнить образовавшуюся лакуну и представить собственную модель процесса синхронного перевода с учетом мультимодальной обработки входных данных в контексте экокогнитивного подхода к языку (Рисунок 3.5).

Аудиальный канал восприятия информации

Ауднально-вербальный канал

Визуально-вербальный канал

Визуально-коммуника-тнбный канал

Визуально -кинестетический канал

Рисунок 3.5 - Модель когнитивного менеджмента мультимодальной коммуникации в синхронном переводе

Мультимодальная коммуникация в ходе переводческого акта в СП становится возможной при аккумуляции и интеграции знаний по различным каналам: а) аудиальный (звук в наушниках, музыка, посторонние шумы); б) аудиально-вербальный (выступление докладчика, вопросы из зала, коллективная дискуссия, комментарии/замечания организаторов или техников в случае потери сигнала или настройки оборудования, реплики синхрониста-напарника, содержащие вербальные подсказки, разделение эмоций и др.); в) визуально-вербальный (доклад в письменном виде или в презентационных материалах); г) визуально-пространственный (графики, диаграммы, схемы и т.д.); д) визуально-коммуникативный (зрительный зал

через окно или на экране монитора, видеосюжет - все, что иллюстрирует экстралингвистический контекст коммуникативной ситуации и поведение коммуникантов); е) визуально-кинетический (мимика, жесты, эмоции, собственные жесты как внешние инструменты когнитивной системы и т.д.).

Модель когнитивного менеджмента мультимодальной коммуникации демонстрирует комплексный алгоритм взаимодействия различных видов когниции, подробно описанный в главе 2, для получения и обработки различных видов знания в процессе перевода. Так, воспринимая информацию по различным каналам (коммуникативным модальностям) согласно принципам распределенной когниции, субъект перевода интегрирует ее и в результате ментальной обработки извлекает из нее процедурное знание, необходимое для принятия решений в заданной ситуации. Далее, по окончании переводческого акта, процедурное знание подвергается верификации на предмет полезности его применения в будущем. В случае, если устанавливается его профессиональная релевантность и перспективность применения в других ситуациях, процедурное знание трансформируется в декларативное и фиксируется в пассивной памяти посредством укорененного познания. В случае необходимости приобретенное знание вновь актуализируется и применяется в новом контексте.