Духовно-философские основы адыгейской поэзии и своеобразие ее художественной эволюции: Проблемы поэтики и стиля тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.09, доктор филологических наук Шаззо, Шамсет Еристемовна

• Шаззо, Шамсет Еристемовна
• доктор филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации доктор филологических наук Шаззо, Шамсет Еристемовна

Введение

Глава первая. Эпос «Нарты» как предмет поэтики и как важнейшее духовно-нравственное и художественно-эстетическое наследие адыгов. Время и личность в эпосе и поэтические особенности их осмысления.

Глава вторая. Эволюция адыгейской поэзии и особенности ее историко-героических песен. Эпоха и личность, сюжет и художественная структура, язык и стиль песен. Вопросы развития их стиховой культуры.

Глава третья. Характер внутреннего движения в адыгской поэзии в эпоху национальных потрясений. Расширение ее проблематики. Обогащение слова историзмом мышления. Формирование нового уровня в объективно-реалистическом раскрытии общественных явлений. Стремление поэзии к авторизации творчества. Вопросы традиций и поэтика стиха.

Глава четвертая. Новая общественно-политическая ситуация в Адыгее.

Зарождение письменного слова на родном языке. Изменения в ориентации литературы в ее социально-психологическом содержании. Традиции и новаторство. Поиски «живого метода», жанров и стилей, адекватных времени. Формирование творческих индивидуальностей «новых писателей».

Глава пятая. Преодоление поэтических канонов и схематизма.

Наполнение «общественного» слова живой жизнью и интонацией, обращение слова к человеку и миру. Движение мысли и образа. Проблемы стихосложения.

Глава шестая. Художественные особенности и философское содержание современной адыгейской поэзии (поэтика: традиции и новаторство).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Духовно-философские основы адыгейской поэзии и своеобразие ее художественной эволюции: Проблемы поэтики и стиля»

Многовековой путь развития адыгейской поэзии (от устных ее форм до письменных) послужил основой и материалом для данного квалификационного исследования. Его внутреннюю (композиционную) и внешне-содержательную (проблемно-поэтическую) структуру определила идея многоступенчатой эволюции национального художественного слова. В нем отразились особенности как больших с вековыми традициями, так и повопись-менных поэтических систем, при этом оставалось неповторимым явлением в национальной литературе. Работа создавалась на исходе прошлого века и начале нынешнего, что и вызвало необходимость обратиться к методологии подведения итогов тысячелетнему движению национальной поэзии и прогнозированию основных направлений ее эволюции. Методология итогов оказалась весьма популярной в науке. Элиот пишет: «.конец ХХ-го века отождествился с постмодернизмом, который под пером немалого числа приверженцев приобрел значение мощного взрыва. Он не только поставил последнюю точку в бурной, богатой всевозможными взрывами истории ушедшего столетия, но якобы распахнул врата новой эпохи»1 - особенность, характерная для русской литературы рубежа веков. Она обнаружила себя активно и в адыгейской поэзии, которая началась сказаниями о нартах и завершила свой путь явным тяготением к эстетике авангарда и постмодернизма. В реферируемой работе эта линия обозначена достаточно основательно.

Любая речь (произносимая, написанная) имеет свои закономерности, внутреннюю логику, которая выражается в ее содержании, интонации, музыке слов, элементах паузы, очередности произношения слов. Это разнообразие речи так определяет В. Холшевников: «Как в прозе, так и в стихе, речь не льется непрерывным потоком: она расчленена на предложения, те в свою очередь разделяются на связанные по смыслу и интонации группы слов, синтагмы (например, обособленные причастные и деепричастные

1 Иностранная литература. - 1999. - № 5. - С. 160. обороты, распространенные обстоятельства и т.п.). Синтагмы и предложения отделяются друг от друга паузами большей или меньшей длительности, повышением или понижением голоса, постановкой логических ударений и т.п. (что частично передается на бумаге знаками препинания)»1. В речи человека нередко выражаются сущность и своеобразие его характера, часто и национальные особенности. Поэтому метрическая (ритмико-интонационная) и звуковая (рифмическая) организация речи имеет немаловажное значение. Речевое оформление отражаемой (в прозе, поэзии, драматургии, публицистике, деловых бумагах, и т.д.) действительности содержит в себе звуко-метрические, интопациоино-логические единицы. Однако, в стихотворной и прозаической речи (в них много общего) звукометрические и интонационно-логические характеристики образуют определенную автономность: «Сравнение прозаического и стихотворного текстов показывает, что и в прозаической, и в стихотворной речи наблюдаются однородные явления: расчлененность речи па интонационные группы, чередование ударных и безударных слогов и т.д. В деловой речи они имеют только логическое значение. В художественной прозе они могут приобретать и эстетическую ценность. Однако и в ней все эти явления не всегда ясно выражены, не упорядочены, поэтому ощущаются сравнительно слабо. В- стихотворной же речи, напротив, они упорядочены, организованы, очень отчетливо и непосредственно воспринимаются слухом и воздействуют па читателя эстетически» . Все верно, но есть «. свободный рифмованный стих, звуковая упорядоченность которого создается рифмой, и так называемый верлибр - свободный нерифмованный стих, отличающийся от прозы относительной синтаксической эквивалентностью интонационно и графически выделенных отрезков. И то и другое - яркое свидетельство размытости границ уже между стихом и прозой, двумя различными система

1 Холшевников В. Основы стиховедения. Русское стихосложение. - Л.: изд-во Ленинградского ун-та, 1972. - С. 3.

2 Там же. -С. 5. ми художественной речи», - отмечает П. Руднев1. Мысль о менее ритмической организованности прозы вряд ли соответствует действительному положению вещей: художественная проза своей внутренней ритмико-интонационной и логико-интонационной организованностью, возможно, сложнее поэзии, где все это просматривается непосредственнее, чем в прозе. Но это другая статья. Здесь важна мысль: каждая форма говорения (ре-чепия\) - художественно-прозаическая, художественно-поэтическая, деловая или художественно-публицистическая - имеет свои особенности.

Искусство поэтического художественного «речения» изучено теоретически основательно. Нет необходимости перечислять известные сочинения по теории «поэтической речи», достаточно сказать, что ею серьезно занимались от Аристотеля до процитированного нами П. Руднева. Наше время ознаменовано фундаментальными исследованиями Тартуской школы структуралистов, ленинградской и московской группами ученых. Назовем только одну книгу - «Теория стиха», которая вышла в Ленинграде в 1968 году в издательстве Академии наук СССР. Она не единственная, помимо нее издан не один десяток книг по стиховедению, но характерна тем, что в ней представлены основные направления сегодняшней науки о стихе -от традиционных, до структурально-математических.

Одна из важнейших проблем указанной книги - анализ национального своеобразия стихосложения. По мысли Б.Унбегауна , национальное своеобразие складывается из «национальной специфики языкового материала». При этом необходимо учесть диалектический характер взаимодействия между формой стихосложеиия и особенностями национального языка. Здесь не учитывается, на наш взгляд, важное обстоятельство - этноге-нетическое начало, формирующее психологию, духовно-нравственное содержание национального характера. Б.Томашевский свидетельствует о

1 Руднев П. Из истории метрического репертуара русских поэтов XIX - начала XX в. // Теория стиха. - Л., 1968. - С. 110.

2 Unbegaun В.О. Russian versification. - Oxford, 1956. - P. 43. том, что «ритмический закон . не вытекает механически из свойств языка», но «каждый язык имеет свой собственный ритмический материал». Далее ученый отмечает: «.в каждом языке вырабатывается своя метрическая система. Факт международного обмена литературных традиций может содействовать сближению этих систем, но никогда не стирает существенного различия между ними, возникающего из различий самого материала»1. Исходя из этого, Б.Томашевский подчеркивает, что поэзия нациол нальнее многих других форм искусства, особенно прозы .

Национальное своеобразие стиха более всего ищут в активности или пассивности ударного слога. Имея в виду русский ямб, В.Жирмунский отмечает, что он отличается от немецких и английских «частым отсутствием ударения на всех слогах, за исключением последнего ударного.». Однако, «Несмотря на наличие. вариаций, определяющих своим расположением большое ритмическое разнообразие русских ямбов, метр как инвариантная модель бинарной альтернации осознается благодаря наличию ритмической инерции ударности, которая придает четным слогам стиха потенциально-ударный характер даже при отсутствии реального ударения»3. В. Жирмунский здесь же цитирует слова А. Колмогорова, подтверждающего его наблюдения: «Под метром я понимаю закономерность ритма, обладающего достаточной определенностью, чтобы вызвать: а) ожидание подтверждения в следующих стихах, б) специфическое переживание «перебоя» при ее нарушении»4. То есть, стихотворная единица подчиняется законам ударности и тогда, когда нет в строке этого ударения.

На основе собственных наблюдений и анализа высказываний Н. Чернышевского, считавшего трехсложные размеры (дактиль, амфибра

1 Томашевский Б. Стих и язык.' Филологические очерки. - M.-J1,, 1959. - С. 32.

2 Там же.

3 Жирмунский В. О национальных формах ямбического стиха // Теория стиха. - Л., 1968.-С. 10-11.

4 Колмогоров А. К изучению ритмики Маяковского // Вопросы языкознания. - 1963. -№ 4. - С. 64. хий и анапест) наиболее характерными для русского стиха, В.Жирмунский приходит к выводу о том, что «в действительности в русской поэзии, уже начиная с Ломоносова, из взаимодействия метрической модели двусложного ямбического (или хореического) стиха с фонетическим своеобразием русского языкового материала возникла новая национальная форма стиха -русский ямб, который . допускал очень большую поэтическую свободу, сделавшую этот размер, особенно у Пушкина, богатым и разнообразным средством художественной выразительности»1. То есть, по мнению ученого, ямб - наиболее характерное для русского стиха метрическое измерение.

Анализ, проведенный структуралистами (особенно - школой Тартуского лингво-литературоведческого центра), подтвердил справедливость суждений Б. Томашевского о роли ямба в русском поэтическо-метрическом репертуаре. Так П. Руднев в результате статистического подсчета свидетельствует, что в «Евгении Онегине» 5223 строки четырехстопного ямба», в поэме М. Лермонтова «Азраил» - 191, а в «Измаил-Бей» - 2289 (указ. работа - С. 113,120) и т.д. П. Руднев обнаруживает приоритет ямбической метрики в русском стихе.

А для адыгского стиха? Какой из стопов более всего для него характерен? Этим вопросом мало занималась «местная» наука о литературе, а «центральная» занимается своими.

Исследования в области адыгского стиховедения проводятся, имеются определенные успехи, но и нерешенные вопросы2.

1 Жирмунский В. О национальных формах ямбического стиха // Теория стиха. - JI., 1968. - С. 12-13.

2 Схаляхо А. Идейно-художественное становление адыгейской литературы. - Майкоп, 1988; Хакуашев А. Некоторые вопросы стихосложения Али Шогенцукова// Сб. статей о кабардинской литературе. - Нальчик, 1957; Хакуашев А. Кабардинское стихосложение. -Нальчик, 1998; Шиков Н. К вопросу об эволюции поэтических форм адыгейского стиха// Проблемы адыгейской литературы и фольклора. - Майкоп, 1988; Аутлева С. Адыгейские историко-героические песни XVI-XVIII веков: Дис. . канд. филол наук. -М., 1967; Баков X. Национальное своеобразие и творческая индивидуальность в адыгской поэзии. -Майкоп, 1994; Чамоков Т. Об адыгейском стихосложении // Адыгейская филология. Вып. IV. - Ростов н/Д, 1970; Кумахов М., Кумахова 3. Язык адыгского фольклора. Нарт-ский эпос. - М., 1985; Гутов А. Художественно-стилевые традиции адыгского эпоса. -Нальчик, 2000; Хут Ш. Адыгское народное искусство слова. - Майкоп, 2003.

Этому есть свои причины - и субъективные, и объективные. Объективные заключаются в том, что, как мы думали много лет, национальные литературные системы «ускоренно» формировались. Следует отметить, что этот процесс был не таким уж «ускоренным» и, самое главное, безболезненным. Жанровые, стилевые образования претерпели много изменений, часто разрушительного характера из-за подобных эстетических стереотипов. Субъективные - анализ основ (и теоретических, и философских) поэтики художественного слова в новописьменных литературах требовал наличия хорошо подготовленных специалистов. Они теперь появляются.

Стилевые проблемы остро поставлены в работах некоторых адыгских авторов. Приоритет в этом принадлежит профессору А. Хакуашеву, который попытался проанализировать своеобразие стиховой культуры поэзии Али Шогенцукова уже в 1957 году. Мы помним размышления на эту тему, начиная с Хан-Гирея, а в советское время - А. Хаткова, Б. Куашева и других, но первую, стройную систему взглядов на своеобразие адыгской поэзии па уровне ее стихосложения создал А. Хакуашев. Как он отмечает, джегуако (сочинители-импровизаторы) «в основу ритмического строя стиха положили принцип соизмеримости стихов по количеству наличествующих в них ударений»1, идея, которую подтверждает и Хан-Гирей: «Песни черкесов сложены стихами тоническими» . Однако, А. Хакуашев не считает тоническое начало главным в организации стиховой культуры адыгов (черкесов): «В ритмической организации народных стихов важнейшее значение имеет своеобразная рифма» (там же, с. 221). Он отмечает функциональную роль рифмы, которая «облегчает запоминание текста». Богатство рифмы в адыгском языке каждый раз связывалось с произносительными (запоминательными) функциями звуковой организации текста. О том же, что рифма иногда предсказывает содержательные элементы стихотворного

1 Хакуашев А. Некоторые вопросы стихосложения Али Шогенцукова // Сб. статей о кабардинской литературе. - Нальчик, 1957. - С. 220.

2 Хан-Гирей. Черкесские предания // Русский вестник. - СПб, 1842. - Т. II. Кн. 4-5. - С. 326. контекста, говорят меньше. А.Хакуашев тоже не касается этой стороны вопроса, но широко демонстрирует возможности рифмы в общей стиховой фактуре. Тонизм же «определяется свойствами и особенностями самого кабардинского (адыгского - Ш.Ш.) языка, а не рифмой. В кабардинском народном стихе рифма, выделяя слова, имеющие главное смысловое значение, в то же время в качестве ритмического элемента подчеркивает членение произведения на стихи. Но она оформляет, выделяет и подчеркивает каждый стих не так отчетливо и ясно, как в русской классической литературе, где она большей частью выступает как созвучие окончаний стихов» (там же, с. 222). Автор имеет в виду то, что в адыгской народной поэзии, в частности, в народной песне, каждая строка имеет смысловую и мелодическую законченность и сопровождается повторяющимся припевом, поэтому каждая строка (стих) образует нечто цельное, единое в своем роде. Тем не менее, он часто подчиняется тонической четкости произношения (выпева-ния), ибо мелодическое движение стиха имеет почти всегда одинаковую звуковую (ударную) фактуру. А.Хакуашев не отрицает наличия в фольклоре и тонического, а позднее и силлабо-тонического начала, однако склонен считать, что наиболее характерным для кабардинского (адыгского) стиха является аллитеративный компонент: «.доминирующее место во всех жанрах кабардинского фольклора все же занимает созвучие конечных слогов одной строки с начальными следующей» (там же).

В статье «К вопросу об эволюции поэтических форм адыгейского стиха» К. Шиков попытался проследить развитие адыгейской поэзии с точки зрения ее ритмико-рифмического (ударно-созвучного) содержания. Как и другие, автор признает приоритет аллитеративной конструкции стиховой мелодики, хотя не исключает наличия в произведениях устного творчества «черт общности с поэтикой высокоцивилизованных европейских и других наций»1. В указанной статье есть соображение о том, что формальные признаки определя

1 Указ. ст. //Проблемы адыгейской литературы и фольклора. - Майкоп, 1988. - С. 44. ют часто и содержательные функции слова, и цитируется С.Г. Эткинд, который четко объясняет искомое в размышлениях К. Шикова: «В поэзии все без исключения оказывается содержанием - каждый, даже самый ничтожный элемент формы строит смысл, выражает его»1.

Как нам думается, вопрос о содержательной функции метрической структуры стихотворения достаточно объективно осмыслен в монографии профессора В.Т. Сосновского «Слово в стихотворной полифонии XX века: на пути к синтезу». Не умаляя значение того, что проделано в области стиховедения символистами (А. Белый, В. Брюсов, А. Волынский, Д. Мережковский), затем и формальной школой, профессор В. Сосновский справедливо отмечает: «Наша цель заключалась» в том, «чтобы за рассуждениями

0 том, как сделано стихотворение, за математическими выкладками, призванными подтвердить его высокие формальные достоинства, не упустить главного: а что оно дает читателю в плане познания Истины, приобщения к Добру, соблюдения тех нравственных заповедей, которые передаются из поколения в поколение и позволяют человеку оставаться человеком даже тогда, когда общество утратило четкие моральные ориентиры, до предела размыло границы между Добром и Злом и фактически не борется с превосходством последнего»2.

В зависимости от метрической конструкции по-разному выражаются чувства и состояние героя, автора. Последний строит свою речь так, чтобы передать это состояние как можно ярче и сильнее. Иногда это зависит от протяженности строки - хорей, ямб или гекзаметр и т.д.

Вопросы абазинского стихосложения глубоко исследованы в монографии П.Чекалова3. В ней просматриваются некоторые линии связи формальных и содержательных конструкций стиха. Автор подтверждает

1 Эткинд С. Разговор о стихах. - М., 1970. С. 276. Цит. по ст. К. Шикова.

2 Сосновский В. Слово в стихотворной полифонии XX века: на пути к синтезу. - Армавир, 1998. - С. 4-5.

3 Чекалов П. Абазинское стихосложение: истоки и становление. - Ставрополь, 2000. мысль о связи современного метрического репертуара абазинской поэзии* с фольклорной традицией, хотя и подчеркивает, что современный абазинский стих вырос из фольклорной традиции, «так как нынешние его формы мало чем напоминают народный стих» (указ. соч., с. 3).

Общая идея работ об адыго-абхазо-абазинском стихосложении сводится к тому, что оно, сохраняя прочную генетическую связь с принципами народного ударно-мелодического устного творчества, сполна освоило основы европейского и русского (тонического и силлабо-тонического) стихотворческого опыта. Общий недостаток многих стиховедческих работ^ на наш взгляд, состоит в том, что авторы не пытаются объяснить сущность и степень влияния метрического репертуара на содержательные функции стиха.

Проблема содержательности метрического репертуара поэзии не становилась предметом специального исследования. Как видно из вышеприведенного суждения С. Эткинда, он, как крупный стиховед, убежден, что формальные признаки поэзии, в том числе ее метрические характеристики всегда содержательны. П. Руднев отказывает метрическим единицам в их прямой содержательности: «Ошибка многих стиховедов-стилистов заключается именно в стремлении непосредственно соотносить с содержанием отдельные, изолированные друг от друга форманты стиха»1. Утверждать, что ямб содержательно выходит к таким тематическим блокам, хорей - к другим, анапест - к третьим есть занятие бесполезное и ненаучное. Но не следовало бы совсем отрицать содержательную значимость метрических конструкций в поэтическом творчестве. Отчасти с этим согласен и автор вышеприведенной цитаты.

В музыке классических форм (особенно симфонической) мы не требуем обозначения конкретных содержательных констант, имеющих начало в сюжетной действительности, но отрицать их наличие означало бы отри Абазинский язык из абхазо-адыгских групп языков.

1 Руднев П. Из истории метрического репертуара русских поэтов XIX - начала XX в. // Теория стиха. - Л., 1968. - С. 111. цание содержательного компонента в ней. И не следует забывать, что между музыкой и поэзией дорога не в тысячу верст. Другое дело, что в одном и том же размере стихового ряда может быть выражен не один содержательный компонент или, наоборот, определенное содержание может быть заключено в стиховом комплексе разной метрической структуры.

В данной работе мы ставим перед собой скромную задачу: имея в виду достижения современного стиховедения, теоретически осмысливая особенности адыгской поэзии поэтапно от нартского эпоса к ее современным завоеваниям, проследить своеобразную эволюцию национального художественно-поэтического творчества, акцентируя при этом внимание на идеи единства формально-поэтических характеристик с характеристиками содержательного, функционального плана. Этими немаловажными обстоятельствами продиктовывается обективная актуальность проблематики предлагаемого вашему вниманию квалификационного исследования, но и тем, что адыгейская поэзия еще не изучена как единая художественная система при наличии работ по ее частным вопросам. Имеются статьи о творчестве отдельных поэтов, но нет еще ни одной капитальной исследо-вательско-аналитической работы (в жанре научной монографии) о поэтах.

Проблема исследования жизни и творчества писателей на сегодня весьма актуальна. Изданы очерки творчества почти о всех адыгейских поэтах и писателях, но, как известно, этот жанр (очерк-портрет) не дает возможностей всестороннего изучения художественного творчества писателя. Без этого создание истории национальной поэзии в контексте современных требований не представляется возможным. Кандидатские диссертации Т. Чамокова («О традициях и новаторстве в поэзии Ахмеда Хаткова». - М., 1968), К. Паранук («Жанровое многообразие адыгейской советской поэзии (1946-1982 гг.)», Тбилиси, 1984 г.), как видите, исследуют конкретные проблемы национальной поэзии. Книга А. Схаляхо «Ступени развития» вскрывает некоторые особенности зарождения и становления адыгейской поэзии на примере творчества нескольких авторов. В его же монографии «Идейно-художественное становление адыгейской советской литературы» (Майкоп, 1988) вопросы поэзии рассматриваются в контексте общих проблем национальной литературы.

В монографиях доктора социологии культуры А.К. Тхакушинова «Общественные процессы и их отражение в адыгейской поэзии» (опыт социологического анализа), «В зеркале социологии», «Очерки социологии культуры» нашли глубокий анализ проблемы формирования адыгского художественного слова, в том числе и поэзии. Но единая структурно-стилевая картина в них тоже не просматривается.

Хотим подчеркнуть, что и предлагаемая нами работа - не есть историческая, но и не сугубо теоретическая, хотя элементы и того и другого начал будут определять ее сущностные положения. В этом ключе мы рассматриваем разные периоды в развитии национальной поэзии, сосредоточивая внимание на анализе отдельных явлений в ней, характерных для данных эпох и творческих индивидуальностей. Надеемся, что такая метода поможет выстроить определенную концепцию эволюции поэтического слова адыгов. Помимо отмеченных выше обстоятельств, положения, на которые мы здесь вкратце указали, свидетельствуют об актуальности" поставленных в данной работе проблем.

Материалом исследования является адыгейская поэзия на протяжении всех веков ее развития - поэтические сказания о мифологических колоссах древности, стихотворные и песенные тексты эпоса «Нарты», произведения более позднего времени (исторические и историко-героические песни), стихи и поэмы XVII - XIX веков, бытовавшие в устной форме, авторство которых теперь установлено, творчество адыгских писателей-просветителей XIX и начала XX веков и новописьменная поэзия XX и начала XXI веков. Разноплановый материал подается в развернутом сравнительно-историческом контексте. Мы опирались при этом на важнейшие своды адыгского устного творчества: «Нарты. Адыгский героический эпос» (М., 1974. 416 е.); «Нарты. Адыгский эпос» (Майкоп, 1968 - 1971. Т. I-VII), «Фольклор адыгов в записях и публикациях XIX - начала XX века» (Нальчик, 1979); «Нарты. Кабардинский эпос» (М., 1951); «Немеркнущие звезды. Историко-героические песни, песни-плачи, пщынатли и рассказы» (Составление,' вступительное слово, историко-литературные очерки, комментарии А.А. Схаляхо. - Майкоп, 1994); Adighe Ueredirhxer (Собрал и составил Ш. Кубов. - Сирия, Дамаск, 1954); Адыгейские народные песни (Составитель Самогова Г. - Майкоп, 1998). Необходимость обращения ко всем периодам истории национального художественного творчества продиктована стремлением показать эволюцию поэтического слова и эстетического мышления народа.

При всей эволюционности процесса зарождения и формирования адыгейское художественно-поэтическое слово сохраняет нечто неизменное, но имеющее своеобразие в каждом периоде.

Предметом исследования являются закономерности эволюции адыгейского художественно-поэтического слова, его своеобразие, содержание и метрические качества стиха в каждом историческом периоде его развития, современные состояние и возможные формы и пути дальнейшей его динамики.

Традиционным стало в национальном литературоведении утверждение о том, что классическая форма современной адыгейской (новописьменной) поэзии возникла из метрических и интонационно-звуковых параметров устной лирики и эпоса. Это имеет место в литературной практике и довольно внушительное (М. Паранук, Б. Пачев, X. Гашоков). Следует иметь в виду, что художественное слово в своем развитии никогда не стояло на месте. Например, и в древних текстах наличествуют почти все жанры эпической поэзии; они, естественно, многое определяют в развитии новописьменной поэзии. Тем не менее между ними имеются очевидные различия - в принципах построения сюжета, раскрытии характера, в формировании языка и стиля, в содержании и структуре мировидения древних и современных авторов. Освоение поэтических традиций древних устных текстов - не в стилизации, а в глубоком осмыслении их качеств, в том числе и стихоформирующих. Адыгейский стихотворный текст находился в постоянной динамике, при этом, безусловно, что-то он терял, от чего-то отказывался, но обретал и новое. Адыгейская поэзия - единая художественная система - мысль, которую мы проводим в работе как основную, как главный предмет и объект исследования.

Комплекс названных проблем продиктовал и важнейшие задачи, без решения которых невозможно было бы представить сущностные и характеристические качества адыгейской поэзии:

- выявить и рассмотреть актуальные проблемы современного литературоведения в области стиховедения и стихосложения, сформулировать в этом контексте вопросы национальной поэзии, с этой целью проанализировать имеющиеся в национальном литературоведении стиховедческие исследования и обозначить поле наших теоретических и практических изысканий;

- проследить процесс зарождения и развития адыгейской поэзии от ее первых шагов до сегодняшнего состояния, при этом имея в виду жанровый состав адыгейской лирики и поэтического эпоса, их языковое и выразительно-художественное богатство, подчеркивая их своеобразие в каждом историческом периоде, сосредоточивая внимание как на формальных, метрико-интонационных ее принципах, так и на выражении духовно-эстетических и событийно-содержательных аспектов национальной истории;

- осмыслить принципы раскрытия личности колоссов - гигантов (великанов), мифологические основы этого процесса и характерные особенности осмысления истории, времени, идеи Бога, Веры, Зла, Добра, справедливости; показать эволюцию этих принципов по отношению к другим периодам и в связи с изменениями статуса личности уже не колосса, а обыкновенного человека;

- рассмотреть художественно-композиционную структуру произведений (древних и нынешних) с точки зрения сюжетостроения, подчеркивая его своеобразие в лирических, эпических и драматических композициях стихотворного текста;

- пересмотреть вульгарно-социологическую концепцию, по которой национальные литературы (так называемые младописьменные или новописьменные) счит^дись порождением новой идеологии, которая и должна определять их художественную, философскую, мотивно-содержательную структуру; У мы решили сформулировать новую концепцию национальной литературы и культуры как системное единство поэтических творений на всем протяжении ее истории, в том числе и новой; творческое развитие народа было приостановлено социальными и идеологическими процессами конца второго десятилетия XX века и переведено на другие, социально более активные и разрушительные пути, вопреки которым все-таки национальные литературы (в том числе и адыгейская поэзия) развивались, добиваясь значительных успехов (А. Хатков, И. Цей, Ш. Кубов, М. Паранук, А. Евтых, И. Машбаш, X. Беретарь, К. Кумпилов, Н. Куек, К. Кесебежев, Р. Нехай, Н. Багов, М. Емиж, Ш. Куев, М. Тлехас, С. Хунагова); методология не огульного отрицания прошлых эстетических исканий и кодексов, а спокойного их осмысления и осознания необходимости комплексного подхода к национальному духовному наследию дает верные и объективные результаты.

В связи с большим объемом и разнообразием исследуемого материала и с тем, что предложенная проблематика представляет собой очевидную и непременную актуальность для национального литературоведения, считаем необходимым сформулировать следующий свод положений, который и выносится на защиту:

- проблем у национального (в том числе и адыгейского) литературоведения много, при том обстоятельстве, что оно сделало немало в исследовании общих вопросов (зарождения, формирования, становления) самой литературы; фактически это - первый виток национальной научной мысли о литературе, культурно-художественном наследии народа; за последнее время появились работы М. и 3. Кумаховых, А. Гутова, Ш. Хута, В. Туго-ва, А. Алиевой, Р. Унароковой, Н. Чуякоковой (по фольклору), JI. Бекизо-вой, X. Хапсирокова, Р. Мамия, 3. Налоева, Вл. Тугова, М. Кунижева, X. Бакова, Ю. Тхагазитова, М. Сокурова, К. Шаззо, А. Схаляхо, У. Панеша, Т. Чамокова, Мусукаевой, Н. Байрамуковой, 3. Толгурова и др., которые обозначили уверенный, аналитически основательный выход национального литературоведения к теоретическим и системно-типологическим проблемам младописьменных литератур; существенный прорыв в этом отношении сделала дагестанская наука о литературе (Г. Гамзатов, К. Абуков, К. Султанов, С. Хайбуллаев);

- адыгейская поэзия сложилась как единая художественная система со всеми особенностями, творческими обретениями и потерями - тезис, который предполагает, что в ней сформировались все жанры и роды литературы: высокого уровня достигли в своем развитии эпическая и лирическая поэма, лирическое стихотворение, баллада, лирический цикл, венок сонетов, драматическая поэма, стихотворный роман; в национальной поэзии мы обнаруживаем зрелые (в художественном отношении) образцы поэтической повести, поэтической сказки, басни, эпиграммы, оды и т.д.; в адыгейской поэзии нередки случаи взаимовлияния эпоса, лирики, драмы (в одном произведении), в ней получили широкое распространение философские медитации, что говорит об усложнившихся принципах творческой деятельности поэтов; в поэзии сформировались индивидуальности художников с собственными духовными и эстетическими изысканиями и крупными находками; естественно, что при этом сложились четко просматриваемые романтические, реалистические, аналитико-исследовательские, философско-размышляющие стили повествования, основанные на мифо-эпических и мифо-драматических конструкциях художественного мировидения древних адыгов; то есть в национальной поэтической системе просматриваются все атрибуты и очертания состоявшегося художественного организма;

- принципы периодизации целостно развивающегося художественного организма нельзя связывать только с общественными и социальными идеологиями; имея в виду связь литературы и искусства с общественными процессами, надо полагать, что они содержат внутри себя закономерности своей эволюции; периодичность, стадиальность характерны для любой системы, в том числе и художественной; марксистско-ленинская идеология вывела закономерности эволюции художественного творчества из социально-классовых отношений в обществе; они не безразличны для любого вида искусства, но далеко не всегда художественное творчество идет в ногу с общественными установлениями, чаще или впереди, или же позади процесса;

- что касается непосредственно адыгейской поэзии, она, как и все другие национальные художественные системы, прошла путь от древних сказаний и песен до сегодняшнего времени; в промежутке - огромное и творческое, и временное пространство; во-первых, национальная поэзия (все другие этноопределившиеся поэтические системы) адыгов образует два крупных периодизационных круга - но в каждом кругу имеются свои под-периодические образования: первый круг - самые древнейшие по времени художественно-поэтические творения («Нарты» и другие мифологические тексты), потом исторические и историко-героические песни и поэмы (что падает на средние века), затем следуют героические, историко-героические, бытовые, любовные песни, патриотические, исполненные высокого эпоса, драмы и лирики, откровенного реализма и драматического романтизма (XVII - XX вв.), из которых авторство многих доподлинно установлено; второй круг - новая общественно-политическая ситуация, социально-активные процессы, захватившие и адыгов, долгое и трудное становление новописьменной литературы, которая прошла через испытания жесточайшей идеологической эстетикой большевизма, войною 1941-1945 гг., послевоенной партийно-государственной цензурой, той адыгейской поэзии и литературы в целом, которая создала высокие образцы подлинно эпической, драматической и лирической композиции, со всеми их жанрами, видами, стилевым многообразием, творчески крупными индивидуальностями;

- первый и второй круги, расходясь, образуют еще по три подкруга, взаимосвязанные и взаимообусловленные: 1.1- круг, охватывающий древние (сказочные и несказочные произведения, часто прозаические) произведения, песни и сказания нартов (эпос «Нарты»); они заложили основы художественного творчества адыгов, сами стали образцами поэтического мышления, раскрыли на примерах мифологических героев-колоссов (Сау-сарук, Шебатнук и др.) ментальные и психологические качества адыгов, их духовное и философское мировидение; 1.2 - героические и героико-исторические песни и сказания (песни об Айдамиркане, братьях Ечаноко-вых, многих других), в которых осваиваются подлинные события и личностные судьбы реальных героев; поэтика и стиль этих произведений часто сближается с поэтикой и языковыми, образными структурами древнего эпоса «Иарты», что свидетельствует о прямой между ними преемственности; 1.3- круг, охватывающий (по времени) произведения XVII - XX веков, посвященные историческим лицам, сочиненные ставшими известными сейчас поэтами, раскрывающие события русско-адыгских социальных, политических и военных отношений; они образуют большое количество самостоятельных, авторских текстов, разнообразных по жанру и стилю, но продолжающих традиции эпоса «Нарты» и средневековых песен и сказаний; 2.1 - по времени первый подкруг второго большого периода охватывает, на наш взгляд, 20-40-е годы XX века: возникновение повописьмен-ной поэзии под руководством большевистской политической эстетики, насильственное учреждение социалистического реализма (мы называем его большевистским романтизмом), основанного на откровенном позитивистском идеализме не самого лучшего пошиба; вывод всех литературноэстетических групп и группировок(они не характерны для младописьменных литератур) на единую платформу (30-40-е годы) соцреалистического мышления, нивелирование всякой свободы художественного творчества, зарождение и упрочение позиций вульгарного социологизма и на основе этого - пресловутой «теории бесконфликтности» творчества, оказавшей губительное влияние на всю литературу, особенно на поэзию; 2.2 - время хрущевской «оттепели», попытки писателей сокрушить набившие оскомину принципы вульгарного социологизма, создавшие обстоятельства для творчества без исследования и художественного осмысления конфликтов и противоречий действительности, сдержанное, но последовательное обращение художников к злободневным проблемам жизни, эпохи, личности, постепенное продвижение всей литературы вновь к настоящему реализму; 2.3 - начавшееся под влиянием новых веяний в литературе, искусстве, публицистике, общественном сознании крушение рецидивов большевистского идеализма и неорелятивизма, потерявших разницу между добром и злом, и появление значительных произведений поэзии, прозы и драматургии; эти процессы в так называемых новописьменных литературах имеют свои особенности, но и общности с большими (российскими и др.) художественными структурами; постсоветская (постмодернистская) поэзия еще не совсем сформировалась в адыгейской литературе, хотя имеются отдельные попытки создания стихотворений и поэм в стиле современного западного и русского постмодерна.

Методами исследования избраны историко-теоретический, системно-типологический, которые дают возможность рассмотреть национальную поэзию как единый, поступательно развивающийся художественный организм, а проблемы ее стихосложения в контексте русско-европейских стиховедческих исследований.

Методологическая база квалификационной работы основана на изучении трудов М. Бахтина, Д. Лихачева, В. Жирмунского, С. Эткинда,

В. Холшевникова, В. Колмогорова, П. Рудина и на практическом анализе стиховедческих работ А. Хакуашева, Ш. Хута, П. Чекалова, Т. Чамокова, Н. Шикова, Р.Унароковой, Н. Чуяковой, а также дагестанских исследователей X. Аминовой, 3. Гаджиевой, С. Хайбуллаева; теоретические вопросы развития национальной адыгейской поэзии сформулированы на осмыслении идей академика Г. Гамзатова, JI. Бекизовой, А. Схаляхо, Р. Мамий, К. Абукова, К. Султанова, X. Хапсирокова, 10. Тхагазитова, К. Шаззо, X. Бакова, У. Панеша и др., в которых рассматриваются различные аспекты эволюции национального художественного слова.

Научная новизна работы напрямую связана с общей ее проблематикой и современными методологическими поисками и новациями: адыгейская поэзия впервые монографически исследуется как система в главных ее эволюционных закономерностях; позитивному анализу подвергаются неверные и неточные тенденции в национальном литературоведении, особо наглядно обнаружившиеся в разделении им национальной поэзии (литературы) на до - и - после октября 1917 года; наличие разностей между обозначенными нами двумя кругами периодов не означает отсутствия глубинного между ними единства; впервые в национальной науке обосновывается исторически объективный, научно и теоретически убедительный подход к периодизации адыгейской поэзии (литературы); думается, этот подход был бы плодотворным в исследовании литератур северокавказского региона, и не только его; впервые предпринята попытка исследования стилевого и метрико-интонационного состава изустной и современной (письменной) адыгейской поэзии; в работе проанализированы сложнейшие процессы в российском (русском) литературном движении 20-30-х годов, и под углом новых воззрений исследуются вопросы зарождения и формирования новописьменной поэзии, ее художественного метода.

Теоретическая значимость квалификационной работы состоит в исследовании малоизученных проблем стиховой культуры адыгейской поэзии на всем протяжении ее развития, при этом методы и принципы, предложенные нами, имеют общетеоретический характер. Идея о жанровой общности фольклора и письменной поэзии дает теоретическую и практическую возможность для рассмотрения вопросов национальной поэзии как единой, четко организованной системы. В работе исследуются особенности метрической культуры национального фольклора и ее воздействие на метрико-интонационный репертуар письменного варианта адыгейской поэзии. Эту связь наглядно обеспечивает лирическое и героико-эпическое устное творчество тех, чье авторство установлено профессором А. СхгВввуаьтаты исследования могут найти практическое применение в создании истории адыгейской литературы, специальных курсов и семинаров по национальной поэзии, курсов лекций по литературе народов Российской Федерации и Северного Кавказа, написании дипломных, курсовых работ, квалификационных трудов по проблемам развития национальных литератур.

Апробацию работа прошла на международной конференции кавка-зологов (1999), на ежегодных конференциях по кавказской филологии, проводимых в память профессора З.И. Керашевой в Адыгейском государственном университете, на региональных конференциях по проблемам литератур и языков народов Северного Кавказа в Краснодарском университете, на конференции «XX столетие и исторические судьбы национальных художественных культур» в Махачкале, на кафедре литературы Адыгейского государственного университета, в отделе литературы Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований (АРИГИ).

Структура диссертационной работы продиктована предложенной для исследования проблематикой, которая сформулирована на анализе двух больших периодов национальной поэзии, каждый из которых имеет три подпериода. Поэтому работа состоит из двух частей и шести глав, которые сопровождаются введением, заключением и библиографией.

Заключение диссертации по теме «Фольклористика», Шаззо, Шамсет Еристемовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Адыгейская поэзия прошла долгий и сложный путь в своем художественном развитии. Решительно отвергая утверждения апологетов идеи о том, что она родилась после 1917 года, мы считаем, что ее история насчитывает тысячелетия. Зародившись в глубинных далях истории адыгов, она показала различные периоды их жизни и судьбы. Безусловно, первые значительные успехи ее художественного становления и формирования связаны с нарт-скими сказаниями и песнями. Осваивая космогонические миры, адыгские нартские песни и поэмы художественно-эстетически раскрыли конфликты и противоречия, психологические особенности и нравственно-философские воззрения, духовное состояние адыгов на очень важном и большом этапе их пребывания в мире, сложения и становления их как нации, как народа. Нар-товедение имеет значительные успехи (В. Абаев, М. и 3. Кумаховы, А. Тутов, Ш. Хут, А. Алиева, А. Петросян, А. Гадагатль и др.), но и нерешенных проблем в нем достаточно много.

Следует подготовить большую группу молодых, инициативных ученых, которые бы имели глубокие филологические и философские познания, овла дели бы восточными и европейскими языками, включая древние (иранские, персидские, тюркские) для исследования генетических, философских, художественных, жанрово-стилевых и языковых особенностей эпоса «Нарты».

Эпическое, нартское наследие много и позитивно повлияло на все последующие этапы развития адыгейской поэзии и литературы в целом. Очевидно, первыми воздействие этой мощной художественно-философской системы испытали авторы историко-героических песен, которые при характеристике своих героев часто ссылаются на нартские авторитеты и в построении сюжета и композиции следуют художественным приемам, характерным для эпоса (напр., песни и поэмы об Айдамиркане и др.). В результате было создано большое количество песен и поэм, которые строились на материале подлинных исторических событий и на показе судьбы и героических свершений реального исторического лица. Исто-рико-героические песни обогатили национальную поэзию широтой и мощью эпического изображения соответствующей эпохи и раскрытием судьбы легендарных личностей. Безусловно, жанр оды и эпической поэмы существенно укрепили свои позиции, расширили границы национально-художественного мышления. Возможно, между нартским эпосом и исто-рико-героическими произведениями был значительный художественный пласт, исчезнувший в катаклизмах истории; возможно, где-то есть его следы - мысль, которая делает еще более актуальной идею планомерной подготовки специалистов по изучению художественного наследия народа.

Важнейшим периодом развития художественного, поэтического слова адыгов следует считать XVIII и, особенно, XIX век. Жанр героико-исторической песни продолжал развиваться, осваивая художественные принципы нартского эпоса и литературы средневековья. В песнях и поэмах этого времени мы видим широкое изображение событий в жизни адыгов, их взаимоотношения и связи с соседними государствами, героическую борьбу адыгов за независимость и национальную свободу. В поэзию широким потоком вошли события, факты, достоянием ее стал глубокий анализ общественных закономерностей и процессов. Русско-Кавказская война стала важнейшим объектом поэзии. Раскрывая ее, она показывала судьбы выдающихся личностей, их нравы, психологию, внутренний мир, что явилось значительным завоеванием национальной поэзии. Наряду с этим развивалась и поэзия, которая была по форме устной, но имела уже известных авторов - тоже важнейшая особенность, зафиксированная в истории национальной литературы. Большую роль сыграла идеология и художественная практика адыгских писателей-просветителей - Хан-Гирея, Шоры Ногмова, Казы-Гирея Атажукина, Каламбия, Ахметукова, Берсея, Тамбиева, Сиюхова, Кубова.

Новый период адыгейской поэзии начался после событий 1917 года -самое трудное и самое сложное время ее дальнейшего развития. Идеологические клише, выработанные большевиками во всех областях духовной жизни и деятельности народа, завели национальное художественное слово почти в тупик, за которым - пропасть и окончательное исчезновение. В тяжелейших условиях работали Ахмед Хатков, Ибрагим Цей, Цуг Теучеж, Мурат Паранук, Аскер Евтых, формируя и развивая новописьменную поэзию на родном языке. Но и в этих условиях, соблюдая препоны собственной художнической цензуры, создавая идеологические штампы (в содержательной и формальной областях), они сумели показать душу народа, его психологию, духовные его завоевания, хотя к его наследию был строжайший партийно-идеологический подход.

Послевоенная поэзия вплотную столкнулась вновь с теми тенденциями, которые проявили себя в 20-х годах, - вульгарным социологизмом, жестким партийным руководством литературным процессом, - которые, потом замешанные на идеях теории бесконфликтности, стали настоящим тормозом в развитии художественной мысли. Появившиеся в войну и в первые послевоенные годы молодые поэты - Киримизе Жане, Сафер Яхутль, Аскер Гада-гатль - сразу оказались под давлением идеологической эстетики и в течение долгого времени не могли создать ничего серьезного в поэзии. Аскер Евтых отошел от поэзии, из старших поэтов верным рыцарем ее оставался один Мурат Паранук, который тоже всецело «отдался» идеологии «счастливого конца», эстетике бесконфликтности. Поэзия превращалась в сплошной безжизненный механизм бесплодия или «рождающий» мертвые тела - декларации, лозунги, оды и панегирики в честь вождя и социалистической нови.

В середине 50-х годов пришли в литературу Исхак Машбаш, Хамид Беретарь, Хазрет Ашинов, на плечи которых выпала тяжелейшая ноша идейно-художественного обновления адыгейской поэзии. Тяжело, трудно было ежедневно бороться за полноценное слово, но несмотря на это, они значительно продвинули поэтическое развитие в адыгейской литературе, разнообразили и оживили национальную лирику, создали немало поэм с высокими и яркими художественными достоинствами. Фактически поэты-«шестидесятники» реабилитировали национальную поэзию, вновь подняли ее на тот уровень, который был достигнут в прошлые времена и вывели на уровень лирики развитых литератур.

Поколение поэтов 70-90-х годов - Н.Куек, Н.Багов, Р.Нехай, М.Емиж - продвинули адыгейскую поэзию вперед, к достижениям современной лирики. Они показали силу и возможности (особенно Куек и Емиж) освободившегося из идеологической опеки художественного слова адыгов, и используя опыт разных эпох и течений, существенно обогатили объективно-художественное содержание лирики.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Шаззо, Шамсет Еристемовна, 2005 год

1. «Мысль, вооруженная рифмами»: Поэтическая антология по истории русского стиха / Сост. В.Е.Холшевников. Л.: ЛГУ, 1987. -606 с.

2. XX столетие и исторические судьбы национальных художественных культур: традиции, обретения, освоение. Материалы Всесоюзной научной конференции. 11-16 октября 2000 г. Под ред. Акад. Г.Г. Гамзатова. Махачкала, 2003.

3. Абаев В.Н. Нартовский эпос осетин. -М., 1978.

4. Абаева З.В. Сатана Сатаней-гуаша: эпический образ и художественный контекст // Сказание о нартах - эпос народов Кавказа. - М., 1969.

5. Абакарова Ф.О. Алиева Ф.А. Очерки устно-поэтического творчества даргинцев. Махачкала, 1999.

6. Авербах Л. Творческие пути пролетарской литературы // На литературном посту. 1927. -№ 10.

7. Адаб баксанского культурного движения. Нальчик, 1991. - 440 с.

8. Аджчев A.M. Дальние дороги. Песни., Махачкала, 1977

9. Адыгэ уэрэдыжъхэр. Налшык, 1974.

10. Алиева А.И. Адыгский нартский эпос. М.-Нальчик, 1969. Ч. 1.

11. Алиева А.И. Жанрово-исторические разновидности героического эпоса адыгских народов // Типология и взаимосвязи фольклора народов СССР. Поэтика и стилистика. М., 1980.

12. Алиева А.И. Историко-героический эпос адыгов и его стадиальная специфика // Типология народного эпоса. М., 1975.

13. Алиева А.И. Поэтика нартского эпоса адыгов // Сказания о нартах -эпос народов Кавказа. М., 1969. Ч. 2. - С. 303-350.

14. Аминов М.-З.А. Дагестанское стихосложение: Дис. . канд. филол. наук. Махачкала, 1975. - 180 с.

15. Анисимов А.Ф. Исторические особенности первобытного мышления.-Л., 1971.

16. Арватов Б. Искусство и классы. М., 1923.

17. Архив КБНИИ. Рукописный архив Кабардино-Балкарского научно-иссле-довательского института истории, филологии и экономики. Ф. 12. On. 1.

18. Атажукин К. Избранное. Нальчик, 1991. - 26 с.

19. Атажукин Казн. Избранные труды. Нальчик, 1971.

20. Аутлев П.У. Об одном «новом направлении» в нартоведении. // Изв. Сев.-Осет. НИИ, 1966. Т. XXVI. С. 212.

21. Аутлева С.Ш. Адыгские историко-героические песни XVI-XIX веков.-Нальчик, 1973.

22. Ахлаков А., Магомедов Н., Халидова М. Аварска народная лирика., Махачкала,. 1975

23. Ахлаков А.А. Героико исторические песни аварцев. - Махачкала, 1968.

24. Ахлаков А.А. Исторические песни народов Дагестана и Северного Кавказа.-М., 1981.

25. Ахлаков А.А. исторические песни народов Дагестана и Северного Кавказа, М: Наука, 1981.26. Ашинов X. Басни. 1959.

26. Ашинов X. Настоящий друг. Майкоп, 1954.

27. Багов Н. Весенний взор. Майкоп, 1986.

28. Багов Н. Вечный дар. Майкоп, 1994.

29. Багов Н. Доброго тебе урожая. Майкоп, 1981.

30. Багов Н. Легенда о старом кувшине. Майкоп, 1988.

31. Багов Н. Покой земли. Майкоп, 1991,

32. Багов Н. Поле добра. М., 1982.

33. Багов Н. Радости двери открываю. Майкоп, 1969.

34. Багов Н. Солнечный свет. Майкоп, 1976.

35. Багов П.М. Отражение этнических и этнокультурных процессов в языке // Этнография и современность. Нальчик, 1984. - С. 190-201.

36. Базанов В. Маяковский и советская поэзия 20-х годов // РЛ. 1969. - № 2.38