Детские образы-типы в русских волшебных и новеллистических сказках тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.09, кандидат филологических наук Ледовская, Инна Викторовна

• Ледовская, Инна Викторовна
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Ледовская, Инна Викторовна

Введение.

Глава 1. Историко-этнографические корни детских образов волшебных и новеллистических сказок (обобщение разысканий).

Глава 2. Детские образы-типы в русских волшебных и новеллистических сказках (системный анализ).

2.1. Сюжетная и композиционная обусловленность детских образов-типов. Взаимосвязь конкретного содержания сюжета сказки и тендерной идентификации детского образа-типа. Сословное и имущественное положение как типологическая характеристика детских персонажей.

2.2. Специфика рождения, мотив роста не по дням, а по часам. Проблема лидера в сюжетах с несколькими персонажами (в том числе близнецами).

2.3. Обусловленность внешней характеристики персонажа. Специфика номинации и предметной детализации.

2.4. Поведенческие характеристики детских образов-типов.

2.5. Функции детских образов-типов в сказках. Система персонажей.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Детские образы-типы в русских волшебных и новеллистических сказках»

Герой русских сказок - «персонаж, или непосредственно пострадавший от действия вредителя в завязке <.>, или согласившийся ликвидировать беду или недостачу другого лица. В ходе действия герой- — это лицо, которое снабжается волшебным средством (волшебным помощником) и пользуется или обслуживается им» [123, 59]1. Сказочный герой закономерно находится в эпицентре повествования; раскрытию перипетий его судьбы- подчинены все сюжетообразующие компоненты сказки: «Перед нами обобщенный собирательный образ положительного героя, созданный фантазией и мечтой народа и воплощенный в сходные между собой конкретные образы, вплетённый в> разнообразные фабульные схемы» [120, 63]. Волшебные средства и помощники, оберегая и поддерживая героя, создают ореол избранничества, причастности к таинственным силам природы и судьбы. Традиционный счастливый конец сказки предполагает вознаграждение, воцарение героя, торжество справедливости как реализацию народных представлений об идеальном благополучии: «Мужественный, бесстрашный, верный, красивый герой преодолевает все беды и невзгоды и завоёвывает своё счастье.» [120, 63]. Проблема сказочного героя, по утверждению ведущих исследователей русских сказок (В.П. Аникин, Т.В.Зуева, Е.А.Костюхин, Е.М. Мелетинский, Е.С.Новик, В.Я. Пропп и др.), является одной из центральных в сказковедении: «Изучение проблемы сказочного героя — ключ к пониманию эстетики сказки» [98, 15].

Необходимо отметить, что смысловое наполнение понятий герой, персонаж в фольклористике качественно отличается от интерпретации, принятой в литературоведении. Образ-персонаж литературно-художественного произведения - это «целостный образ человека - в совокупности его

1 В прямых скобках указаны источники цитаты. Первая цифра - № по списку (см. Библиографию), вторая - страница. Интернет-ресурсы обозначены одной цифрой (№ по списку). Сокращения в тексте обозначены ломаными скобками с многоточием. облика, образа мыслей, поведения и душевного мира.». В данном значении рассматриваемый термин совпадает с идентичным термином «характер», т.е. «внутренний, психологический разрез личности, ее природные свойства» [93, 195]. Будучи наделен характерными свойствами единичного, реально бытующего объекта, литературный образ-персонаж «отграничен рамкой условности от всей окружающей действительности и принадлежит внутреннему "иллюзорному" миру произведения». Художественный образ в литературе - «результат деятельности воображения, пересоздающего мир в соответствии с неограниченными духовными запросами и устремлениями человека, его целенаправленной активностью и целостным идеалом». Отсюда наличие в семантике литературного образа компонентов, относящихся «к субъективной, эмоционально-волевой сфере бытия, его непроявленным внутренним потенциям». Реализуя синтез объективно-познавательного и субъективно-творческого начал, литературный образ «не просто отражает, но обобщает действительность, раскрывает в единичном, преходящем, случайном — сущностное, неизменно-пребывающее, вечное» [93, 252].

Художественный образ в фольклоре - результат длительного взаимодействия трех факторов: коллективности творчества, устной формы бытования и традиции. Тенденция следования традиции определяет в фольклоре специфику художественно-философского обобщения: национальное, общезначимое, вневременное здесь важнее индивидуализированного, злободневного, поскольку «фольклорное произведение выражает не индивидуальное самосознание, а мировоззрение группы, в которой оно бытует» [89, 9].

Форма бытования фольклорного произведения социально и эстетически регламентирована устно-поэтической традицией, которая «позволяет передать нормы сложившегося мировосприятия и способы его художественного воплощения - семантику текстов и «грамматику жанров», т.е. систему композиционно-стилистических средств» [89, 9-10]. Не предполагая наличия авторства, устная форма бытования обеспечивает известному в целом образу известную гибкость, пластичность, способность отражать перемены, происходящие в бытии и сознании: «Индивидуальное начало сказывается в фольклоре главным образом в исполнительском искусстве» [95, 488]. Фольклорные исполнители - «соавторы», «соредакторы» издавна бытующего произведения, поэтому творческий акт направлен не на создание принципиально нового произведения; а на конструирование из уже имеющихся в устном бытовании элементов, «заимствование, следование готовому образцу. <.> Соотношение воспроизводимых элементов и новых такое, при котором воспроизведение преобладает над сознанием новизны» [35, 34].

Отражение действительности в фольклоре также коренным образом отличается от ее изображения в литературе. Важнейшим свойством художественного метода фольклора является сформулированный В.П. Аникиным принцип «художественной сублимации», согласно которому «конкретные жизненные факты переходят на ступень широкого обобщения, минуя стадию отражения реальности в формах правдоподобия» [35, 14]. Значительно выше, нежели в художественной литературе (в частности, в области создания художественных образов), роль художественной"1 условности. В художественной литературе условность - принцип художественной изобразительности, предполагающий «нетождественность художественного образа объекту воспроизведения», «целенаправленный, эстетически значимый способ деформации реальности» [93, 458], во многом определяющийся волей автора-творца. В фольклоре принципы художественной изобразительности строго регламентируются традицией, опирающейся на устойчивые формы социально-бытового уклада и основывающейся «на репродуцировании накопленного опыта», составлявшего «основу социального бытия» [89, 10]. Условность в произведении фольклора — закономерный «непосредственный переход от фактов к широким обобщениям, таким, которые стоят выше тех, к которым обязывают образное правдоподобие и его реальные формы» [35, 190].

Устойчивая тенденция к широким обобщениям предопределяет безусловное предпочтение в фольклорной эстетике всеобще-типичного - в его общефилософском осмыслении - индивидуальному или индивидуально-типичному. «В фольклоре нет психологически сложных характеров - мы имеем дело с типами», которые «действуют в условных жизненных обстоятельствах - не столько реальных, сколько символических» [89, 12]. Для фольклора не актуальны многоплановость художественного воплощения и глубокий психологизм: «Герои сказки - внутренне статичные образы-типы -целиком и полностью зависят от своей сюжетной роли, раскрываются в действии» [75, 218]. Специфика фольклорной типизации обусловлена жанровой природой произведения и зависит «от установки жанра на изображение той или иной стороны действительности.» [75, 256].

Специфическая система ценностей фольклора, характерный тип культурно-творческой коммуникации, основополагающие принципы эстетики подразумевают наличие особого, глубоко архаичного миропонимания -«фольклорного сознания». Фольклор навсегда запечатлел характерные компоненты данного миропонимания: «специфические пространственные и временные представления, свои устойчивые понятия о системе отношений между людьми - какие они есть и какими должны быть, свои представления о физической природе человека и окружающего мира, о жизни и смерти, о человеческих возможностях и силах и о многом другом» [89, 11].

Художественный образ «является эстетически организованным структурным элементом стиля литературного произведения» [53, 107]. Стилевая организация фольклорного образа строго традиционна и соотносима с категорией эстетического идеала, с нравственно-этическими ценностями народа: «Фольклорный стиль воспринимается как национальный, лишенный индивидуального начала» [75, 257]. Эстетическая реальность фольклора предполагает создание образов, обладающих стилистической стереотипией: исполнитель, «ориентируясь на известные ему образцы стиля, знание сюжета и поэтической лексики, отдельных формул и т. п., прежде всего воспроизводит определенные поэтические структуры (на всех уровнях), оставаясь строго в пределах символической моделирующей системы» [101, 152-170]. Универсальность формально-содержательных компонентов обусловливает многовековое бытие фольклорного произведения, в то время как явление стилистической стереотипии обеспечивает единство и устойчивость его инвариантной основы. В.П.Аникин выделяет несколько типологических видов стилевой организации произведений фольклора1. Стиль эпических произведений (в частности, сказок) исследователь называет «полифункциональным», характеризующимся гармоничным сочетанием составных элементов в структуре образа [35, 15].

Итак, налицо две разнонаправленные тенденции, определяющие реализацию конкретного фольклорного произведения: нормативность системы композиционно-стилистических средств и относительная свобода исполнительского варьирования. Поскольку «фольклорное произведение внелично и существует только потенциально, это только комплекс известных норм и импульсов, канва актуальной традиции, которую исполнители расцвечивают узорами индивидуального творчества» [48], рассмотрение специфики фольклорных образов (в частности, детских образов-типов) предполагает исследование типологической общности инвариантных структур и синхронный анализ конкретных вариантов в их системном единстве и относительной подвижности.

Детские образы-персонажи в художественной литературе структурно и семантически отличны от образов-персонажей иных возрастных категорий. Специфические ценностные ориентации детей, характерные жизненные коллизии и духовно-нравственные искания реализуются в произведении качественно иными средствами, нежели это обстоит с героями-взрослыми. Доминирует становление личности, открытие и постижение мира; По утверждению М.И.Мещеряковой, «вопрос о сущности и своеобразии художественной кон

1 В.П.Аникин выявляет следующие вилы стилей: экспрессивный, с преобладанием компонента ощущения (стиль трудовых запевок, колыбельных песен), картинно-изобразительный, с преобладанием компонента представления (стиль загадок, прибауток) и иносказательно-аллегорический, с преимущественным значением понятийного элемента (стиль пословиц и басен) [35, 15]. цепции личности в русской детской и подростково-юношеской литературе мало изучен.» [107, 44-45]. Не исследован в достаточной мере вопрос о сущности и своеобразии детских образов-персонажей в русских волшебных и новеллистических сказках.

Функционирование детских образов в сказках, в целом определяясь общефольклорными эстетическими закономерностями, предполагает ряд отличительных особенностей.

Детский образ-персонаж — это субъект действия русских волшебных и новеллистических сказок:

• обладающий специфической социовозрастной характеристикой, вследствие чего располагающий ограниченным спектром функций, свойственных сказочному герою1;

• имеющий типологические разновидности в соответствии, с конкретным содержанием сюжетов;

• характеризующийся ритуальностью поведения и внешней детализацией,-обусловленными происхождением, тендерной идентификацией, сословным и имущественным положением.

Диапазоны функционирования рассматриваемого персонажа определяются как конкретным содержанием сюжета, так и традиционными социовозра-стными признаками. Сказочное детство представляет собой период от рождения (младенчества) персонажа до перехода на социовозрастную ступень полноправного представителя общества. Сказки сохранили элементы переходных обрядов, знаменующих это событие в жизни личности. Изображение детства как значимой прелюдии к последующей взрослой жизни характерно для экспозиции сюжетов сказок с мотивами взросления". Однако детский персонаж способен реализовывать центральные функции, стимулирующие развитие действия в целом. Так, он может выступить в роли волшебного помощника взрос

1 В выявлении функций мы следуем концепции В.Я. Проппа [123, 35-73]. Для персонажей младшей социовозрастной группы не актуальны: отлучка, разведка вредителя и выдача ему сведений о герое, первая функция дарителя и реакция героя, борьба, клеймение героя, победа, свадьба.

2 СУС 300,=АА300А Победитель змея; 300 А=АА 300*В= К 303 Бой на калиновом мосту; 301 А, В Три подземных царства и др. и лых персонажей1. Поэтизация детского образа происходит здесь в соответствии с представлением об архетипе Божественного ребёнка, с христианскими представлениями о безгрешном, мудром младенце. Возрастные границы в данном случае несущественны. Наконец, функции героя-ребёнка могут способствовать реализации определенной дидактической* задачи2. Представляя собой остродраматичные эпизоды из жизни детей, сюжеты подобных сказок адресованы непосредственно детской аудитории, возрастные характеристики которой, предположительно, адекватны возрасту персонажей?. В1 каждом из рассматриваемых случаев имеет место полифункциональность, стиля: представление о персонаже-ребенке- создаётся с помощью, характерных деталей внешности и поведенческих характеристик (картинно-изобразительный стиль); подкрепляется соответствующим пафосом (экспрессивный стиль) и предполагает активизацию- понятийного- элемента (иносказательно-аллегорический" стиль).

Для определения идейно-эстетической доминанты детского образа целесообразно обратиться к понятию архетипа4. В научно-психологическом исследовании К.Г.Юнга «Божественный ребёнок» [159] архетип ребёнка представлен как некий "мифологический иррациональный символ", обладающий комплексом неэмпирических свойств. Выступая в контексте «психических событий», он реализует «подсознательный аспект детства коллективной души». Непреходящую значимость и ценность архетипа определяет соединение, казалось бы, взаимоисключающих друг друга качеств: «ребенок, с одной стороны, именно «невзрачен», т. е. неопознан, «только лишь.ребенок», однако, с другой

1 СУС 707 Ч) десные дети.

2 Например: СУС 327С, F Мальчик (Ивась, Жихарко, Лутоиюшка) и ведьма; 480А*=АА 480*Е Сестра (три сестры) отправляется спасать своего брата; 780 Чу десная дудочка и др.

3 E.IY1: Мелетинский, С.Ю. Неклюдов, Е.С. Новик отмечали, что волшебная, т.е. «заведомо вымышленная сказка» приобретает дидактическое значение именно «в силу самоотождествления слушателя с героем»; объективно-исторический процесс демифологизации «не ведет к утрате авторитетности дидактического текста, вывода или суждения, они лишь приобретают надпрецендентный, обобщенный, онтологический смысл (обобщение коллективного опыта)» [106].

4 «Архетип (греч. archctypos - первообраз) - обозначение наиболее общих и фундаментальных изначальных мотивов и образов, имеющих общечеловеческий характер и лежащих в основе любых художественных структур. Термин впервые использовался в античном платонизме, в XX в. введен в широкий культурный обиход швейцарским психоаналитиком и мифологом К.Г. Юнгом («Об архетипах», 1937)». Литературная энциклопедия терминов и понятий. - М., 2003. - 1600 стб. (стб. 59-60). стороны, божествен». В главе 1 мы обстоятельно рассмотрим работу К.Г.Юнга.

Для конкретизации понятия «архетип» в фольклористике обратимся к определению, данному Т.В.Зуевой: «Архетип (от греч. arche — начало + typos -образ) — прообраз, первичная форма, прототип; в фольклористике: представление о первичном мотиве, сюжете, образе» [75, 10]. В семантике детских образов волшебных и новеллистических сказок доминирует представление об особенной (божественной, героической, чудесной) миссии, о сверхъестественных способностях и возможностях. Характерная детализация (внешность, поведение, функция) реализует данные представления в рамках конкретного содержания сюжетов: Глубокие традиционные воззрения обеспечивают детским образам-типам идейно-эстетическое единство:

Итак, тема настоящего исследования: «Детские образы-типы в русских волшебных и новеллистических сказках».

Объектом исследования являются детские персонажи сюжетов русских волшебных и новеллистических сказок.

Предметом данного исследования является детский образ-тип в волшебных и новеллистических сказках как:

• значимый компонент (субъект действия) сюжетного типа, группы, варианта;

• совокупность типологических разновидностей, обладающих структурно-семантическим единством, идейно-эстетической целостностью и ритуальностью детализации;

• активный элемент системы образов, характеризующийся специфическими функциональными проявлениями:

Проблемы генезиса, эволюции, типологии, семантики, поэтики, идейно-художественной специфики детских образов в сказках широко освещаются в исследованиях российских фольклористов.

Научно-методологическую основу диссертации составляют положения научных трудов А.Н. Афанасьева, В.Я.Проппа, Е.М.Мелетинского,

Б.Н.Путилова, Т.В. Зуевой, В.П.Аникина, Т.А.Бернштам, Е.С. Новик1 и других исследователей. Вопросы исторического формирования и интерпретации сказочных мотивов, включающих детские персонажи, рассматриваются также в работах западноевропейских исследователей: Э.Б. Тайлора, Дж.Д.

Фрэзера, К.П.Эстес, Ленд Ф., M.-JL фон Франц". Проблеме интерпретации историко-этнографических корней детских образов-типов, обобщению итогов разысканий российских и зарубежных фольклористов в данной научной области посвящена глава 1 нашей работы. Обнаружение закономерностей исторического формирования образов-типов позволяет глубоко проникнуть в их семантику, воссоздать полную картину функционирования.

В свете богатого научного материала актуальным вкладом в рассмотрение проблемы сказочного героя- представляется ранее не проводившееся целостное, системное рассмотрение типологических разновидностей детских образов, функционирующих в сюжетных типах и вариантах волшебных и новеллистических сказок, зафиксированных в «Сравнительном указателе сюжетов»3 как наиболее значимые. Актуален жанровый аспект рассмотрения детских образов в волшебных и новеллистических сказках. Волшебная сказка представляет собой ценный объект исследования прежде всего как «всемирно распространенный жанр, одна из самых крупных повествовательных форм классического фольклора» [75, 221]. «Два конфликта (мифологический и семей

1 Афанасьев A.H. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. Т. 1-3. -М., 1865-1869 (переиздание: Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3 т. - М., 1995); Буслаев Ф. И. Славянские сказки. Исторические очерки русской народной словесности н искусства. - 'Г. I. СПб., 1861; Пропп В.Я. Морфология сказки. - Л., 1928 (второе изд.: М., 1969); Он же. Исторические корни волшебной сказки. - Л., 1946 (последующие изд.: Л., 1986; СПб., 1996; М., 2000); Мелетинский Е.М. Герой волшебной сказки. Происхождение образа. - М., 1958; Он же. Миф и историческая поэтика фольклора. - М., 1977; Зуева Т.В. Восточнославянские волшебные сказки. - М., 1992; Она же. Волшебная сказка. М., 1993; Аникин В.П. Русская народная сказка: Пособие для учителей. - М., 1984; Он же. Теория фольклора: Курс лекций. - М., 2004; Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. - СПб, 2003; Бернштам T.A. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX - начала XX в.: Половозрастной аспект традиционной культуры.- Л., 1988; Новик Е.С. Система персонажей русской волшебной сказки. // Структура волшебной сказки. - М., 2001; и др.

2 Таилор Э.Б. Первобытная культура. - М., 1989; Фрэзер Дж.Д. Золотая ветвь. - М., 1983; Эстес К.П. Бегущая с волками. Женский архетип в мифах п сказаниях. - M., 2002; Ленц Ф. Образный язык народных сказок. - М., 1999; Франц (фон) М.-Л. Психология сказки: Толкование волшебных сказок. Психологический смысл искупления в волшебной сказке. - СПб., 1998.

3 Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка / Сост.: Л.Г.Бараг, И.П.Березовский, К.П.Кабашников, Н.В.Новиков.-Л., 1979. (Далее: СУС). ный), имеющие разную историческую глубину» [75, 223], определяют функционирование детских образов в волшебных сказках. Доминанта сказок новеллистических, сформировавшихся «довольно поздно,, под влиянием литературы», - «интерес к внутреннему миру человека» [75, 227]. Единство происхождения1, длительный процесс взаимовлияния, возможность «трансформации волшебной сказки в новеллистическую», в процессе чего «чудесные силы уступают место уму и судьбе, испытания становятся или превратностями судьбы, или проверкой моральных качеств» [99, 320], определяют наличие в волшебных и новеллистических.сказках как идентичных, так и оригинальных детских образов. Следовательно, проблема сходства и различия детских образов в сказках рассматриваемых жанровых разновидностей весьма существенна. Выявление и сопоставление типологических характеристик детских образов в процессе системного анализа значительного фонда сюжетных типов и вариантов волшебных и новеллистических сказок определяет научную, новизну работы.

Цель исследования: установление закономерностей типологической общности, выявление семантико-стилистического многообразия и принципов художественного воплощения детских образов в русских волшебных и новеллистических сказках.

Цель исследования предполагает решение следующих задач:

1) обобщить научные разыскания российских и зарубежных исследователей в области сравнительно-исторического рассмотрения генезиса и эволюции детских образов в сказках;

2) посредством анализа конкретного содержания сюжетов и сюжетных вариантов сказок выявить, систематизировать и охарактеризовать основные типологические разновидности детских образов;

1 Е.М.Мелетннский, называя собственно новеллистическую сказку «романической, авантюрнобытовой», указывал на общность происхождения сказочных жанров: «Самым архаическим прообразом повествовательного искусства, в том числе новеллистического, являются мифологические сказания о первопредках» [99, 318-319].

3) исследовать закономерности функционирования детских образов-типов как значимых компонентов сюжетов, охарактеризовать принципы их идейно-художественного воплощения;

4) установить специфику жанровой обусловленности типологических характеристик детских образов в сказках.

В качестве методов исследования используются:

• историко-генетический анализ детских образов волшебных и новеллистических сказок от мифологических истоков до формирования типологических разновидностей (обобщение разысканий);

• сравнительный анализ детских образов путём индуктивного рассмотрения конкретного содержания сюжетных типов и вариантов сказок;

• системный анализ детских образов-типов в конкретных сюжетных типах и вариантах сказок;

• герменевтическое постижение и истолкование смысла типологических характеристик детских образов в контексте конкретного содержания сюжетов;

• статистическая обработка результатов количественного сопоставления типологических характеристик, устойчиво повторяющихся в сюжетных типах и вариантах сказок.

Материал исследования: русские волшебные и новеллистические сказки в записях XVIII - нач. XXI в.: тексты из сборников: А.Н. Афанасьева, И.А. Худякова, Д.Н. Садовникова, Н.Е. Ончукова, Д.К. Зеленина, Б.М. и Ю.М. Соколовых и других собирателей сказок; сказки из репертуара Ф.П. Господарева, А.Н. Корольковой, М.М. Коргуева, А.К. Барышниковой и других сказочников; региональные собрания1 и антологии, включающие значимые сюжетные типы Л и варианты сказок, зафиксированные в СУС . Обширный материал сборников отражает целостный период длительного и активного бытования волшебных и новеллистических сказок, региональные особенности, специфику репертуара

1 Например: Сказки и легенды пушкинских мест: Записи на местах, наблюдения и исслед В. И. Чернышева / Под общ. ред Комиссии АН СССР; Подг. Н П. Гринковой, Н. Т. Панченко — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950

2 См. Библиографию, раздел «Тексты». отдельных сказочников, современное состояние сказочного наследия, что позволяет воссоздать картину функционирования детских образов-типов и обеспечивает оптимальные условия для проведения системного анализа. В работе рассматриваются 36 сюжетных типов (241 вариант) волшебных сказок и 9 сюжетных типов (46 вариантов) сказок новеллистических.

Структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложения. Первая глава («Историко-этнографические корни детских образов волшебной сказки») имеет обзорно-обобщающий характер; вторая^ глава («Детские образы-типы в русских волшебных и новеллистических сказках») содержит системный анализ и делится на 5 параграфов, в соответствии с выявленными типологическими характеристиками детских образов. Приложение содержит таблицы и диаграммы, необходимые для полного освещения темы. Объём 208 страниц.

Заключение диссертации по теме «Фольклористика», Ледовская, Инна Викторовна

Заключение

Исследуя одну из ключевых проблем современного сказковедения -проблему сказочного героя, — мы обратились к материалу русских волшебных и новеллистических сказок с детскими персонажами с целью выявления и интерпретации типологической общности, семантико-стилистического многообразия и принципов художественного воплощения детских образов в русских волшебных и новеллистических сказках.

Детский образ-персонаж рассматривался в работе как субъект действия русских волшебных и новеллистических сказок, обладающий специфическими социовозрастными признаками, определяющими характерные типологические проявления. В соответствии с конкретным содержанием сюжета сказок, были выявлены значимые разновидности детских персонажей. Исследованию подлежала ритуальность поведения и внешняя детализация, обусловленные происхождением, тендерной идентификацией, сословным и имущественным положением конкретного образа-типа. Учитывая длительное взаимодействие трех факторов: коллективности фольклорного творчества, устной формы его бытования и традиции, - рассмотрение специфики детских образов-персонажей волшебных и новеллистических сказок основывалось на исследовании типологической общности инвариантных структур и анализе конкретных вариантов в их системном единстве и относительной подвижности.

Идейно-эстетическая доминанта детского образа была определена в работе в соответствии с понятием архетипа, введенным в культурный обиход швейцарским психоаналитиком и мифологом К.Г. Юнгом, выявившим важнейшее качество архетипа ребёнка - "парадоксальность" семантики, диалектически противоречивое сочетание ничтожности и героизма, внешней слабости и неодолимой силы. В семантике детского образа волшебных и новеллистических сказок доминирует представление об особенной (божественной, героической, чудесной) миссии, о сверхъестественных способностях и возможностях. Характерная детализация (внешность, поведение, функции) реализует указанные представления в рамках конкретного содержания сюжета; глубокие традиционные воззрения обеспечивают детским образам-типам идейно-эстетическое единство.

Необходимым компонентом исследования стало обобщение научных сведений в области выявления обусловленности сюжетного фонда, поэтики и системы образов сказок факторами историко-культурного процесса, чему посвящена глава 1 нашей работы: «Историко-этнографические корни детских образов волшебных и новеллистических сказок». Рассмотрение научных концепций ведущих российских и зарубежных ученых позволило проследить истоки типологических характеристик детских образов, анализируемых в работе. Научные труды А.Н. Афанасьева, Ф.И. Буслаева, В.Я. Проппа, Е.М. Ме-летинского, Б.Н. Путилова, Т.В. Зуевой, Т.А. Бернштам, В.П. Аникина, Г.В. Любимовой, исследования зарубежных ученых (Э.Б. Тайлора, Дж.Д. Фрэзера и др.), располагающие богатым этнографическим материалом, создали научную основу для интерпретации важнейших мотивов и образов сказок с детскими персонажами, таких как: чудесное рождение, стремительный рост богатыря в бочке, плавающей в море, чудесное разоблачение, изгнание детей в лес, похищение лесным духом, запродажа, чудесные дети, находчивый мальчик с пальчик, добродетельная сирота и др. Комплекс семантических признаков, определяющих сюжетообразующую роль персонажа, раскрыт в работе в соответствии с положениями исследований Е.С. Новик и A.M. Панченко.

Наличие солидной историко-этнографической и теоретической базы, всесторонне интерпретированной в отечественной и зарубежной науке о фольклоре, позволило нам перейти к выявлению и сопоставлению типологических характеристик детских образов в процессе системного анализа значительного фонда сюжетных типов и вариантов волшебных и новеллистических сказок, чему посвящена глава 2 - «Детские образы-типы в русских волшебных и новеллистических сказках (системный анализ)». Сюжетный фонд работы составили сюжетные типы, выявленные в процессе анализа конкретного содержания и включающие значимые детские образы: 36 сюжетов (241 вариант) волшебных сказок и 9 сюжетов (46 вариантов) сказок новеллистических. Систематизация сюжетных типов и вариантов в соответствии с доминирующим образом-типом определила рабочий материал исследования: 18 групп и 6 сюжетных типов волшебных сказок и 6 сюжетов и 1 сюжетную группу новеллистических сказок. Систематизация сюжетообразующих мотивов, характерных для конкретных сюжетных типов или групп сказок, выявила 26 мотивов с детскими персонажами, актуальных для волшебных сказок, и 7 мотивов, существенных для новеллистических сказок. Исследование обнаружило дифференцирующую роль сюжетообразующего мотива. Так, среди рассматриваемых волшебных сказок в наибольшем количестве представлены сюжетные типы и группы с мотивами взросления (54%), реализация которого определяет специфику ключевых характеристик образов-типов: в 46% сюжетных разновидностей с указанным мотивом характеристика персонажа включает только условно-фантастические признаки1, тогда как в 55% волшебных сказок с прочими мотивами, а также в новеллистических сказках, где мотив взросления не приоритетен (43%), доминирует синтез жизнеподобия и фантастики (86%).

Рассмотрение композиционной обусловленности показало, что детские образы-типы могут выступать в сказках в роли героев или эпизодических персонажей. Проявляя активность на протяжении действия в целом, детские персонажи в сюжете не взрослеют. Мотивы взросления реализуются в экспозиции, представляющей собой значимую предысторию деятельности героя. Мотивы с эпизодическими персонажами важны для характеристики основных персонажей, скрепляют сопредельные мотивы, влияют на разрешение конфликта.

Высока дифференцирующая роль тендерной идентификации в отборе признаков, присущих детским образам-типам в сказках. В соответствии с конкретным содержанием сюжета, выявлены актуальные тендерные типы: мальчик, девочка, мальчик и девочка, гендерно не дифференцируемый персонаж. Рассмотрение сюжетного фонда работы проводилось в

1 Чудесное рождение, рост не по дням, а по часам, условно-фантастическая детализация внешности, вещного мира, поведения соответствии с тендерным типом персонажа, что позволило сравнить и сопоставить функционирование персонажей различных тендерных типов в сказках (таблицы 1, 2, приложение 1). Обнаружены типологические признаки, в равной мере характерные для основных тендерных разновидностей -мальчика, девочки и парного типа - в волшебных сказках: специфика мотива рождения1 (чудесное), рост не по дням, а по часам, доминирующая внешняя характеристика (синтез номинативных и условно-фантастических признаков), преобладающий тип номинации (нарицательная половозрастная), характерные функции (отправка, начинающееся противодействие), идентичные персонажи-спутники (помощники, вредители). Следует отметить, что отсутствие гендерных характеристик как признак несамостоятельности персонажа сопровождается несоответствием социальным нормам и влечет за собой отсутствие ряда существенных типологических проявлений (роста не по дням, а по часам, лидерства, поведенческих проявлений, функций). Рождение гендерно не дифференцируемого nepcouaDica жизнеподобно, внешняя характеристика и номинация имеют социовозрастной характер, вещный мир детализирован в соответствии с тендерным типом мальчика/девочки данной сюжетной группы, в системе персонажей активны лишь вредители.

Аналогичны в большинстве типологических проявлений мальчик и парный гендерный тип, обладающие, помимо указанных, сходными социальными доминантами (царевичи, крестьяне, тогда как у девочек — крестьянка и купеческая дочь), идентичными условно-фантастическими признаками вещного мира и поведения {девочкам присущ синтез жизнеподо-бия и фантастики).

К оригинальным типологическим проявлениям следует отнести признаки лидера: маленький, да удаленький для мальчиков, падчерица для девочек и старший для персонажей парного гендера. Возможны оригинальные, весьма распространенные номинативные характеристики: собственная традиционная у мальчиков и собственная эмоционально—экспрессивная у девочек.

1 Для тендерной категории девочки чудесное рождение преобладают суммарно: в 28,5% СГ и СТ мотив обязателен, в 14% возможен.

В новеллистических сказках также имеет место совпадение типологических признаков всех гендерных типов, а именно: отсутствует рост не по дням, а по часам, идентичны детализация вещного мира и поведения (совмещение условно-фантастических и жизнеподобных проявлений), сходны персонажи-спутники (помощники, вредители). Частичное совпадение исследуемых признаков наблюдается между мальчиками и парным гендерным типом: наличие мотива чудесного предсказания, дарования при характеристике рождения (у девочек мотив рождения отсутствует или жизнеподобен), преобладающий тип номинации (нарицательная половозрастная, тогда как у девочек - собственная половозрастная)1; распространенная функция (отправка). Некоторыми сходными характеристиками обладают мальчик и девочка (реализация функции начинающегося противодействия), девочка и парный гендерный тип (отсутствие мотива лидерства2, наличие функции посредничества). Вполне оригинальны: доминирующие социальные признаки: мальчик - купеческий сын, девочка - крестьянка, мальчик и девочка - представители разных социальных слоев; преобладающий тип внешней характеристики: как половозрастные, так и условно-фантастические признаки для мальчика; все виды для девочкщ половозрастная для мальчика и девочки.

Доминирующим гендерным типом является персонаж-люльчик: он функционирует в 30% и возможен как действующее лицо в 37% сюжетов волшебных сказок, активен в 72% сюжетов сказок новеллистических . Именно ему в особенности свойственны ключевые характеристики детского образа-типа - чудесное рождение (более 33% общего сюжетного фонда волшебных и 14% новеллистических сказок4), сопровождаемое ростом не по дням, а по часам (более 31%) или чудесным отсутствием роста (6%) в волшебных

1 У мальчиков имеет место также собственная традиционная номинация, у парного тендера -нарицательная (указывающая на родство), собственная (универсальная и литота).

2 Среди мальчиков лидирует персонаж более низкого социального происхождения.

3 Девочка - активно действующий персонаж в 8% и допустимый в 24% сюжетов волшебных, а также функционирующий в 14% сюжетов новеллистических сказок. Гендерный альянс - «мальчик и девочка» - распространен более чем в 17% волшебных и в 14% новеллистических сказок. Гендерно не дифференцируемый персонаж имеет место только в 2% волшебных сказок.

4 В рамках соответствующей тендерной категории: соответственно, более 50% и 20%. сказках; реализация чудесного предсказания, дарования, перерождения (28%) -в новеллистических сказках. Рассматриваемый тендерный тип располагает наибольшей парадигмой социальных характеристик1. Если в волшебных сказках характеристика внешности каждого из тендерных типов включает не менее 5 разновидностей, то в новеллистических сказках разнообразие (3 вида) свойственно только мальчику. Мальчик обладает наибольшим разнообразием номинативных форм (10 в волшебных и 5 в новеллистических сказках) и поведенческих признаков-,(5 видов в волшебных и 3 вида в новеллистических сказках). Если спектр функциональных проявлений (12 вариантов) мальчика в волшебных сказках несколько уступает парному тендеру (14), то в новеллистических сказках мальчик — безусловный лидер (10 функций). Однако в системе персонажей волшебных сказок с героями-мальчиками отсутствуют дарители и ложные герои, характерные для прочих тендерных категорий. В новеллистических сказках количественный состав системы персонажей с героем-мальчиком максимален; отсутствуют посредники.

Поскольку пол человека имеет не только социальную, но и культурно-символическую интерпретацию, тендерный подход эффективен в процессе анализа не только социальных, но и культурных процессов и явлений, в частности, в ходе выявления типологических характеристик детских образов в волшебных и новеллистических сказках2. Безусловно, такие понятия и явления, как сила, свет, творчество, активность, рациональность характеризуют в волшебных и новеллистических сказках образ-тип мальчика. Природа, тьма, подчинение, слабость, беспомощность, пассивность - свойства

1 Царевич, княжич, купеческий сын, барич, попович, крестьянин, сын прислуги, солдата, стрельца в волшебных сказках; крестьянский, купеческий, мещанский сын, сын охотника, бедняков в новеллистических сказках.

2 «Многие не связанные с полом понятия и явления (природ;), культура, стихии, цвета, божественный или потусторонний мир, добро, зло и многое другое) ассоциируются с "мужским / маскулинным" или "женским / фемининным" началом. Таким образом, возникает символический смысл "женского" и "мужского", причем "мужское" отождествляется с богом, творчеством, светом, силой, активностью, рациональностью и т. д. (и, соответственно, бог, творчество, сила и прочее символизируют маскулинность, мужское начало). "Женское" ассоциируется с противоположными понятиями и явлениями - природой, тьмой, пустотой, подчинением, слабостью, беспомощностью, хаосом, пассивностью и т. д., которые, в свою очередь, символизируют фемннинность, женское начало» [139]. Неполнота парадигмы ассоциаций в нашем случае объяснима «незавершённостью» образа ребенка в сказках, тяготеющих к поэтизации судеб взрослых героев. образов-типов девочек в волшебных сказках. Активность, рациональность и творчество героини сказки-новеллы ограничены узким семейным кругом.

В соответствии со спецификой жанра, конкретным содержанием сюжета и тендерным типом, определена парадигма актуальных сословно-имущественных характеристик исследуемых персонажей: царевич (63% сюжетного фонда), крестьянин (69%), купеческий сын (44%), крестьянка (57%), купеческая дочь (28,5%), царевич и царевна (46%), крестьянин и крестьянка (46%) в волшебных сказках и купеческий сын (80%), крестьянин (40%), абсолютные лидеры - крестьянка, мальчик и девочка - представители сословно-имущественного мезальянса - в новеллистических сказках. Только мальчики в волшебных сказках могут быть княжичами и солдатскими детьми, представляют сословный мезальянс (сын царевны и крестьянина). Вне сословной нормы дети фантастических и тотемных существ (яги, медведя), природных объектов (ветра, воды), «дикой женщины», собственно фантастические существа. Для новеллистической сказки, наряду с сословными характеристиками, существенна имущественная антитеза «богатый»/«бедный»; границы сословного мезальянса ближе: сын царевича и купеческой дочери.

В процессе анализа сюжетного фонда работы были выявлены и охарактеризованы типологические признаки конкретных детских образов-персонажей. Так, определены способы реализации мотива рождения в сказках (чудесное, жизнеподобное рождение, отсутствие мотива в сюжете). Рассмотрены модификации чудесного рождения в волшебных сказках: наличие особенных внешних или поведенческих характеристик, необычные обстоятельства рождения1. Отмечено наличие тесной взаимосвязи мотивов чудесного рождения и быстрого роста в волшебных сказках: около 50% сюжетов реализуют указанные мотивы в едином комплексе (в особенности, сюжеты с персонажами — мальчиком, мальчиком и девочкой). Для новеллистических сказок чудесное рождение персонажа не характерно: его замещают сюжетообразующие мотивы чудесного предсказания, дарования,

1 Обещание, предсказание, рождение от животного, от съеденной рыбы, выпитой воды, ветра, превращение неодушевленного объекта и т.п. перерождения. Обусловлено лидерство, доминирующее положение в сюжете волшебных сказок одного из персонажей-аналогов (в соответствии с происхождением, социовозрастными и социально-психологическими характеристиками, реализуемой функцией, эмоционально-экспрессивной окрашенностью образа). Прокомментирован факт паритетного участия ряда персонажей-аналогов в волшебных и новеллистических сказках, наличие собирательного образа детей1.

Выявлены способы внешней характеристики детских образов в сказках: прямая (условно-фантастическая); косвенная, возникающая в контексте половозрастной характеристики или номинации; сочетание признаков. Определена доминирующая значимость косвенной половозрастной характеристики, реализуемой в 33% волшебных и 43% новеллистических сказок. Охарактеризована сюжетная, социально-сословная, тендерная и возрастная обусловленность предметной детализации детских персонажей, установлен ведущий принцип детализации вещного мира в волшебных и новеллистических сказках: синтез условно-фантастических и жизнеподобных компонентов. Детали-вещи в сказках не только провоцируют конфликт или сигнализируют о соприкосновении с волшебным миром, но и отражают представления о традиционных предметах обихода той или иной социальной категории. Определены функции номинации в сказках. Так, номинация собственная отражает происхождение, принадлежность к сословно-имущественной категории; регулирует взаимоотношения между персонажами (лидерство, паритет); соответствует или контрастно внешней (поведенческой) характеристике; содержит универсальную характеристику, эмоционально-экспрессивный компонент. Задача нарицательной номинации - создание обобщенного образа, половозрастная характеристика, указание на родство. Сравнительно-сопоставительное рассмотрение показало преобладание нарицательного половозрастного типа номинации в сказках.

1 Указанные характеристики свойственны близнецам-богатырям и чудесным детям из волшебных сказок и братьям из новеллистического сюжета о внезапном обретении сверхъестественных способностей.

Рассмотрены разновидности поведенческой характеристики персонажей, исследованы наиболее актуальные формы поведенческих проявлений (условно-фантастическая в волшебных и совмещение жизнеподобия и фантастики в новеллистических сказках), обозначена их сюжетная, сословно-социальная, тендерная и возрастная обусловленность.

Установлены 16 сюжетно значимых функций, свойственных детским персонажам в волшебных сказках и 11 функций, характерных для сказок новеллистических1. Определена актуальность каждой из функций для рассматриваемого сюжетного фонда". Отмечена дифференцирующая роль тендерной идентификации в отборе функциональных проявлений персонажа. Так, в волшебных сказках отправка для мальчика - самостоятельный шаг (за исключением мотивов изгнания и запродажи); отправка для девочки -похищение или распоряжение старших; совместная отправка - бегство. Только для мальчика характерны функции подвоха и пособничества; только для девочки - функция наказания. Запрет имеет место в сюжетах с мальчиком и девочкой, но направлен только на мальчика. В новеллистических сказках только мальчик получает волшебное средство, отправляется, преследуется и спасается, осуществляет мнимое пособничество, неузнанное прибытие, узнавание и обличение; только девочка бывает посредницей.

В ходе рассмотрения системы персонажей определены актуальные типы персонажей-спутников: помощники и вредители. Минимальна система персонажей в сказках с образом-типом ребенка «дикой женщины», нередко гендер-но ив дифферет{ированным (1 тип); максимальна - в сюжетах с персонажами — мальчиком и девочкой в волшебных сказках (7 типов) и мальчиком в сказках новеллистических (5 типов).

Функции действующих лиц определяются конкретным содержанием сю

1 Идентичные функции: начинающееся противодействие, получение волшебного средства, отправка, преследование и спасение, посредничество, узнавание и обличение, трудная задача и решение, трансфигурация; функции, характерные только для волшебных сказок: запрет, нарушение запрета, подвох (и пособничество), вредительство, пространственное перемещение, возвращение, притязания ложного героя, наказание; только для новеллистических: мнимое пособничество, ликвидация недостачи, неузнанное прибытие.

2 Доминирующими являются отправка (24% волшебных и 21% новеллистических СГ и СТ) и начинающееся противодействие (соответственно, 14% и 17%). жета, поэтому диапазон действий образов-типов достаточно широк. Так, в волшебных сказках родители могут выступать в роли помощников, отправителей, вредителей, пособников вредителя; царь может быть помощником, дарителем, вредителем; прислуга (дворовые люди) бывают помощниками, пособниками вредителя, вредителями; яга может быть вредителем или дарителем; предметы быта и дикие животные исполняют функцию пособничества вредителю или же помогают герою1. Безусловные вредители персонажа-ребенка -демонологические существа («водяник»), ведьма, дочери яги, мачеха. Неизменные помощники (дарители) - святые-чудотворцы, мать, домашние животные. Содействие ряда персонажей необходимо заслужить. Взаимодействие персонажей с детскими образами-типами в волшебных сказках, как правило, 2 регламентируется традициеи, т.е. имеет историко-генетическую мотивацию . В новеллистических сюжетах родители выступают в роли вредителей, пособников вредителя, посредников, отправителей; купцы (монахи, приказчики, прислуга), в зависимости от конкретного содержания сюжета, становятся помощниками героя, вредителями, пособниками вредителя. Вредительство имеет очевидную социально-психологическую мотивацию; так, детей преследует любовник матери, завистливый купец, ворожец-обманщик. Помощь же (со стороны бабушки-задворенки, пастуха, корабельщика, короля, приемных родителей) мотивируется нравственно-психологически: жалостью, симпатией, признанием конкретных достоинств. Дарители персонажа (три святых старца; Господь с апостолом; два седеньких старичка и ангел Божий и др.) привносят в сюжет элемент христианской легенды.

Важнейшим дифференцирующим фактором в отборе признаков, характеризующих детские образы-типы, является жанровая природа сказок. Соответствие жанровым установкам обусловливает использование той или иной характеристики (см. таблицу 7, приложение 1). В результате проведенного исследования определены типологические признаки, общие для персонажей

1 К данной категории следует отнести единственное из домашних животных - кота. Двойственны в реализации функций также дикие гуси-лебеди.

2 См. об этом в главе 1 нашей работы. волшебных и новеллистических сказок: ведущий гендерный тип (мальчик), преобладающая внешняя характеристика (половозрастная), специфика детализации вещного мира (совмещение условно-фантастических и жизнеподобных признаков), характер номинации (нарицательная половозрастная); актуальные функции (отправка, начинающееся противодействие); персонажи-спутники (помощники, вредители). Установлены коренные отличия в реализации типологических характеристик детских образов: доминирующий мотив. (мотив взросления, реализуемый в экспозиции и завязке действия волшебных сказок; прочие мотивы, развивающиеся как в экспозиции, так и на протяжении развития действия новеллистических сказок); преимущественная характеристика субъектов долшнирующего мотива (условно-фантастическая в волшебных и синтез жизнеподобия и фантастики в новеллистических сказках); преобладающие социальные характеристики (крестьянские и царские дети в волшебных, купеческие и крестьянские дети в новеллистических сказках)1, реализация оппозиции бедный/богатый"; актуальный способ введения детского персонажа в сюжет (чудесное рождение, сопровождаемое ростом не по дням, а по часам, в волшебных сказках; чудесное предсказание, дарование, перерождение3 и дальнейшее жизнеподобное взросление в новеллистических)- доминирующий лидер (старший в волшебных и социально низший в новеллистических сказках); актуальная составляющая системы персонажей (отправители в волшебных и дарители в новеллистических сказках).

Выявление и интерпретация основных типологических характеристик детских образов в процессе системного анализа значительного фонда сюжетов и сюжетных вариантов позволило воссоздать картину функционирования детских образов-типов в русских волшебных и новеллистических сказках.

1 Следует отметить, что только в волшебных сказках возможно функционирование, а нередко и лидирующее положение персонажей вне сословно-социальных норм.

2 В волшебных сказках оппозиция бедный/богатый не существенна: сыновья бедной вдовы уверенно отправляются на поиск царских дочерей. В новеллистических сказках наличие указанной оппозиции приводит к нарочитому обострению конфликта (см., например, СУС 461).

3 Чудесное рождение имеет место лишь в 14% сюжетного фонда новеллистических сказок (СТ 6).

Проведенное исследование подтвердило, что основными составляющими характеристики детских образов-типов в русских волшебных и новеллистических сказках являются:

• объективные компоненты: жанровая, сюжетная и композиционная обусловленность, тендерная идентификация, сословное и имущественное положение;

• субъективные компоненты, реализуемые конкретным образом-типом в пределах сюжетного типа или группы: специфика рождения и реализация сопутствующих мотивов; внешняя характеристика, номинация, предметная детализация; поведенческая характеристика, функции, система персонажей, включающей образ-тип.

Вне всякого сомнения, каждый из выявленных и охарактеризованных нами образов-типов предполагает более детальное, всестороннее исследование историко-этнографических истоков, анализ содержания сюжетных типов и вариантов русских волшебных и новеллистических сказок с целью выявления и систематизации конкретных проявлений общих типологических характеристик.

195

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Ледовская, Инна Викторовна, 2008 год

1. Великорусские сказки архива Русского географического общества. Сборник А.М.Смирнова. В 2 книгах. СПб.: Тропа Троянова, 2003. (Полное собрание русских сказок. Предреволюционные собрания. - Т. 9). - Кн. 1 - 479 е.; Кн. 2 - 448 с.

2. Великорусские сказки в записях И.А. Худякова. М.; JL: Наука, 1964. - 302 с.

3. Великорусские сказки Вятской губернии. С прилож. 6-ти вотяцких сказок / Сб. Д. К. Зеленина. — Пг., 1915. — XLIV, 640 с. — (Записки Имп. Рус. геогр. о-ва по Отд-нию этнографии; Т. 42).

4. Великорусские сказки Пермской губернии. Сокровищница отечественного собирательства / Сборник Д.К. Зеленина. Сост., подг. текста, послесл. и комм. Т.Г.Берегулёвой-Дмитриевой. М.: Правда, 1991. - 544 с.

5. Восточнославянские волшебные сказки: Для учащихся сред, и ст. классов / Сост., подгот. текстов, вступ.ст., коммент., словарь Т.В.Зуевой; Пер. с укр. и белорус, яз. Т.В.Зуевой, Б.П.Кирдана. М.: Просвещение, 1992. - 448 с.

6. Господин леший, господин барин и мы с мужиком. / Записки о сказочниках Дм.Молдавского и сказки, собранные Вл.Бахтиным и Дм.Молдавским. M.-JL: Наука, 1965 - 360 е.;

7. Лекарство от задумчивости. Русская сказка в изданиях 80-х годов 18 века. СПб.: Тропа Троянова, 2001. - 415 е.- (Полное собрание русских сказок. Ранние собрания. - Т.5).

8. Народные русские сказки А.Н.Афанасьева в трех томах / Изд. подготовили Л.Г.Бараг и Н.В.Новиков. М., 1984 (т. 1); 1985 (т. II, III). Т. 1 -511 е.; Т. 2-463 е.; Т.3 -495 с.

9. Неизданные сказки из собрания Н.Е.Ончукова (тавдинские, шокшозерские и самарские сказки) / Подготовка текстов: В.И.Жекулина; Вступ. ст., коммент.: В.И.Еремина. СПб.: Алетея, 2(J)00. - 488 с.

10. Русская сказка. Избранные мастера: В 2 т. / Ред. и коммент. М. К. Азадовского. М.; Л.: Academia, 1932. Т. 1. - 422 е., Т. 2.-415 с.

11. Русские народные сказки / Сост. Э. Померанцева. М., 1957. - 511 с.

12. Русские народные сказки Сибири о чудесном коне / Сост. Р. П. Матвеева. Новосибирск: Наука, 1984. - 335 с.

13. Русские народные сказки. Сказки рассказаны воронежской сказочницей А.Н. Корольковой / Сост. и отв. ред. Э.В. Померанцева. М., 1969.-408 с.

14. Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI — XVIII века) / Вступ. ст., подгот. текста и коммент. Н.В.Новикова.- Л., 1971. 288 с.

15. Русский фольклор в Литве. / Исследование и публикация Н.К. Митропольской. Вильнюс, 1975. - 432 с.

16. Севернорусские сказки в записях А. И. Никифорова / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Изд. подгот. В.Я. Пропп. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1961. — 386 с. — (Памятники рус. фольклора / Ред. А. М. Астахова).

17. Северные сказки / Сборник Н. Е. Ончукова. В 2 кн. СПб.: Тропа Троянова, 1998. - 479 с. и 348 с. (Полное собрание русских сказок. Ранние собрания. - Т. 1).

18. Сказки брянского Подесенья. Публикация Винарчик Л.М., Никитиной И.А. // Живая старина: Журнал о русском фольклоре и традиционной культуре. М. - № 4. - 2002. - с. 12-16.

19. Сказки и легенды пушкинских мест: Записи на местах, наблюдения и исслед. В. И. Чернышева / Под общ. ред. Комиссии АН СССР; Подг. Н. П. Гринковой, Н. Т. Панченко. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. — 342 с. — (Лит. памятники).

20. Сказки и песни Белозерского края. / Сборник Б. и Ю.Соколовых: В 2 кн. СПб.: Тропа Троянова, 1999. - 800 с. - Кн. 1. - (Полное собрание русских сказок. Предреволюционные собрания. - Т.2).

21. Сказки и предания Самарского края. / Собраны и записаны Д.Н Садовниковым. СПб.: Тропа Троянова, 2003. - 447 е.- (Полное собрание русских сказок. Ранние собрания. - Т. 10).

22. Сказки и предания Северного края. / Сборник И. В. Карнауховой. -СПб.: Тропа Троянова, 2006. 560 е.- (Полное собрание русских сказок. Довоенные собрания. - Т. 12).

23. Сказки Куприянихи. Записи 1925-1942 годов. СПб.: Тропа Троянова, 2007. - 370 с. - (Полное собрание русских сказок. Довоенные собрания. - Т. 14).

24. Сказки Магая (Е. А. Сороковикова) / Бурят.-Монгол, науч.-исслед. ин-т яз., лит. и истории; Записи Л. Элиасова и М. Азадовского; Под общ. ред. М. К. Азадовского. —Л.: Гослитиздат, 1940. 336 с.

25. Сказки Терского берега Белого моря / Изд. подготовил Д.М.Балашов. Д.: Наука, 1970. - 448 с.

26. Сказки Филиппа Павловича Господарева / Запись текста, вступ. ст., примеч. Н. В. Новикова. Петрозаводск: Госиздат КФССР, 1941. - 662 с.

27. Старая погудка на новый лад. Русская сказка в изданиях конца XIX века. СПб.: Тропа Троянова, 2003. - 399 е.- (Полное собрание русских сказок. Ранние собрания. - Т.8).

28. Тамбовский фольклор. / Ред. и предисл. Ю.М.Соколова и Э.В.Гофман. Тамбов, 1941.-324 с.

29. Традиционный фольклор Новгородской области. Серия Памятники русского фольклора. Сказки. Легенды. Предания. Былинки. Заговоры. По записям 1963-1999г. СПб.: Алетейя, 2001. - 534 с.

30. Тумилевич В.Ф. Сказки и предания казаков-некрасовцев. Ростов-на-Дону, 1961.-272 с.

31. Фольклор русского населения Прибалтики / Авторы-сост. А.Ф.Белоусов, Т.С.Макашина, Н.К.Митропольская. Отв.ред. Э.В.Померанцева. -М.: Наука, 1976.-245 с.

32. Чичаева Екатерина. Сказы и сказки. Записал и подгот. к печати Александр Гуревич. Красноярск, 1954. - 136 с.1. Исследования

33. Аникин В.П. Русская народная сказка: Пособие для учителей. — М., 1984.-256 с.

34. Аникин В.П. Теория фольклора: Курс лекций. 2-е изд., доп. - М.: КДУ, 2004. - 432 с.

35. Апокрифы древних христиан. Исследования, тексты, комментарии. -М, 1989.-333 с.

36. Арзамасцева И.Н. Детская литература: Учебник для студ. высш. пед. учеб. заведений / И.Н.Арзамасцева, С.А.Николаева. 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Издательский центр «Академия», 2005. - 576 с.

37. Аръес Филипп. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке / Пер. с франц. Я. Ю. Старцева при участии В. А. Бабинцева. Екатеринбург, 1999.-415 с.

38. Афанасьев А.Н. Древо жизни: Избранные статьи / Подгот. текста и коммент. Ю.М. Медведева; Вступ. статья Б.П.Кирдана. М.: Современник, 1982.-464 с.

39. Афанасьев А.Н. Народ-художник: Миф. Фольклор. Литература / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и примеч. А.Л. Налепина. М.: Сов. Россия, 1986.-368 с.

40. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3 т.- М., 1995. Т. 1 416 е.; Т. 2 - 400 е.; Т. 3 - 416 с.

41. Байбурин А. К. Обрядовые формы половой идентификации детей // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991. -319с.

42. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре: Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов / РАН. Музей антропологии и этнографии; Отв. ред. Б.Н. Путилов. СПб.: Наука, 1993. - 239 с.

43. Байбурин А.К, Левинтон Г.А. К проблеме «У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов» // Фольклор и этнография. У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. JI., Наука 1984.- 256 с.

44. Бернштам Т. А. Духовный статус «отрочь» возраста и его святые символы на Руси (Пограничное сознание (Альманах «Канун». Вып. 5). -СПб., 1999. 119 с.

45. Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX — начала XX века: Половозрастной аспект традиционной культуры. -Л., 1988. 274 с.

46. Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М.: Искусство, 1971. - 544с.

47. Богатырев П.Г., Якобсон P.O. Фольклор как особая форма творчества// Богатырев П.Г. Вопросы народного творчества М. Искусство 1971 с. 369-383. Цит. по: http://www.ruthenia.ru/folklore/jackobsonl.htm.

48. Буслаев Ф. И. Славянские сказки: (Из лекций о народной поэзии, читанных в 1857—1858 и 1858-1859 академических годах) // Отечественные записки. — 1860. — Т. CXXXII, № 10. — Отд. I. — С. 641—688.

49. Ведерникова Н.М. Русская народная сказка / Н.М.Ведерникова; АН СССР. М.: Наука, 1975. - 135 с.

50. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. JL, 1940. - 648 с.52. http://ru.wikipedia.org/wiki/Тендер

51. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М.: Высшая школа, 1981.-320 с.

52. Виноградов Г.С. Страна детей: Избр. работы по этнографии детства / Георгий Семенович Виноградов. СПб: Анатолия, 1998. - 547 с.

53. Груилко Е.А., Медведев Ю.М. Русские легенды и предания. М.: Изд-во Эксмо, 2006. - 672 с.

54. Далгат У.Б. Литература и фольклор: Теоретические аспекты. М.: Наука, 1981.-302 с.

55. Даль В.И. О повериях, суевериях и предрассудках русского народа. СПб. Издательство «Литера», 1996. - 480 с.

56. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 тт. М., 1998. Т. 1 - 699 е.; Т. 2 - 779 е.; Т. 3 - 555 е.; Т. 4 - 688 с.

57. Дымшиц А. Литература и фольклор. Сборник статей. М.: Художественная литература, 1938. - 183 с.

58. Елеонская Е.Н. Сказка, заговор и колдовство в России: Сборник трудов. М.: Индрик, 1994. - 272 с.

59. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. АН СССР. Институт русской литературы; Отв. ред. А.А. Горелов. Л.: Наука, 1991. - 207 с.

60. Живая старина: Журнал о русском фольклоре и традиционной культуре. М. - №3 - 2000.

61. Живая старина: Журнал о русском фольклоре и традиционной культуре. М. - №4 - 2002.

62. Зеленин Д. К Восточнославянская этнография. -М., 1991.-511 с.

63. Зеленин Д. К. Избранные труды: Статьи по духовной культуре. 1901-1913. -М., 1994.-400 с.

64. Зеленин Д.К. Обрядовое празднество совершеннолетия девицы у русских // Живая старина. СПб, 1911. Вып.2. - С.236-239.

65. Зимин В.Я\ Эволюция представлений о детстве в общественном и художественном сознании // Мировая словесность для детей и о детях. Выпуск 11.-М.: 2006. С. 55-59.

66. Зуева ТВ. Волшебная сказка / Под ред. Б.П.Кирдана. М.: Прометей, 1993. - 239 с.

67. Зуева, Т.В. Волшебная сказка и семейно-бытовые обряды в системе восточнославянского фольклора // Поэзия и обряд М., 1989. - С. 50-79.

68. Зуева Т.В. Категория чудесного в современном повествовательном фольклоре детей // Проблемы интерпретации художественного произведения. М., 1985.-С. 141.

69. Зуева Т.В. О жанровом выделении волшебных сказок в восточнославянском повествовательном фольклоре // Сказка и несказочная проза. -М., 1992.-С. 24-51.

70. Зуева Т.В. Образы и структурные типы волшебной сказки «Чудесные дети» в традиционной версии восточных славян // Проблемы изучения и преподавания русского устного народного творчества. Сб. трудов. Вып. 4. М., 1977. - С. 3-30.

71. Зуева Т.В. Православное мироощущение русского народа как источник устного поэтического творчества (рассказ И.С.Шмелёва «Знамения») // Гуманитарные науки и православная культура. Москва Ярославль: 2003. -С. 17-21.

72. Зуева, Т.В. Предпосылки изучения восточнославянской мифологической сказки // Архетипы в фольклоре и литературе: Сб. науч. статей.-Кемерово, 1994. С. 17-23.

73. Зуева ТВ. Русский фольклор: Слов.-справ.: Кн.для учителя. — М.: Просвещение, 2002. 334 с.

74. Зуева Т.В. «С неба звездочка упала.» (Происхождение образа) // Русская речь. 1997. - №5.- С.99-105.

75. Зуева Т.В. Система сказочных жанров в русском фольклоре // Литература в школе. 2006. - № 3. - С. 8-12

76. Зуева Т.В. Сказка «Чудесные дети» в фольклоре восточных славян (происхождение и историческое развитие). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. — М., 1978. 19 с.

77. Зуева Т.В. Сказки Пушкина: Книга для учителя. М.: Просвещение, 1989. - 156 с.

78. Зуева Т.В. Сюжет «Чудесные дети» как типологическое фольклорное явление и самобытная сказка восточных славян // Проблемы преподавания и изучения русского народного творчества. Республиканский сб. Вып. З.-М., 1976-С. 45-66.

79. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: Учебник для высших учебных заведений. М.: Флинта: Наука, 1998. - 400 с.

80. Иванов Н.Н. «Рог Бурёнушки» (архетип тайных глубин и духовный путь личности) // Мировая словесность для детей и о детях. Выпуск 7. М.: 2002.-С.120-122.

81. Капица Ф.С. Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы: Справочник. М.: Флинта: Наука, 2000. - 216 с.

82. Корепова К.Е. Волшебный мир // Русская волшебная сказка: Антология / Сост., вступ.ст., коммент. К.Е.Кореповой. М.: Высш. шк., 1992. -С. 5-18

83. Коринфский А.А. Народная Русь: круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. Смоленск: Русич, 1995. - 656 с.

84. Костомаров Н.И. Русские нравы: Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. М.: Чарли, 1995. - 653 с.

85. Костомаров Н.И. Славянская мифология: Историч. монографии и исслед. М.: Чарли, 1995. - 688 с.

86. Костюхин Е.А. Лекции по русскому фольклору: учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2004. - 336 с.

87. Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора: Учебное пособие для вузов М.: Высш.шк., 1989. - 208 с.

88. Левкиевская Е. Е. Мифы русского народа. М., 2002. 528 с.

89. Ленц Ф. Образный язык народных сказок / Пер. с нем. 2-е изд. -М.: evidentis, 1999.-328 с.

90. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М.Кожевникова, П.А.Николаева. М.: Сов. Энциклопедия, 1987. - 752 с.

91. Лихачёв Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопр. литературы. 1968. - №8. - С. 74-87.

92. Лихачёв Д.С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение и другие работы. СПб.: Алетейя, 2001. - 566 е.;

93. Лутовинова Е.И. Русская волшебная сказка «Снегурочка» // Русская словесность. 2007. - №6. - С. 13-16.

94. Любимова Г.В. К вопросу о статусе переходных обрядов в восточнославянской культурной традиции. Цит. по: http://www.sati. archaeology.nsc.ru/Home/pub/Data/?html=sv26.htm&id=573

95. Мелетинский Е.М. Герой волшебной сказки. Происхождение образа. М.: Восточная литература, 1958. - 264 с.

96. Мелетинский Е.М. Избранные статьи. Воспоминания. М.: Рос-сийск. гос. гуманит. ун-т. — Ин-т высш. гуманит. исследов, 1998. - 576 с.

97. Мелетинский Е.М. К вопросу о применении структурно семиотического метода в фольклористике // Семиотика и художественное творчество. - М.: Наука, 1977. - С. 152-170.

98. Мелетинский Е.М. Литературные архетипы и универсалии. М.: 2001.-573 с.

99. Мелетинский Е.М. Миф и историческая поэтика фольклора. ИМ-ЛИ. Брошюры докладов на Всесоюзной научной конференции "Проблемы исторической поэтики фольклора" (на правах рукописи). М. 1977. - 23 с. Цит. по: www.ruthenia.ru.

100. Мелетинский Е.М. Миф и сказка // Этнография и фольклор. М., Наука, 1970. - С. 132-149. Цит. по: http://www.ruthenia.ru/folklore/meletinskyl 1 .htm

101. Мелетинский Е.М. Новеллистическая сказка и сказка-анекдот как фольклорные жанры // Мелетинский Е.М. Историческая поэтика новеллы. -М., 1990. (279 е.). С.8-29.

102. Мелетинский Е.М. Первобытные истоки словесного искусства // Ранние формы искусства. М., Искусство, 1972. - С. 149-189. Цит. по: http://www.ruthenia.ru/folklore/meletmsky6.htm.

103. Мещерякова М.И. Русская детская, подростковая и юношеская проза 2 половины XX века: проблемы поэтики: Монография — М.: Мегатрон, 1997.-380 с.

104. Мудрость народная. Жизнь человека в русском фольклоре. Вып. II: Детство. Отрочество. Сказки о животных, волшебные, бытовые, балагурные, докучные, небылицы. Загадки / Сост., подгот.текстов, вступ.ст. и коммент. В.П.Аникина. - М., 1994. - 525 с.

105. Науменко Г.М. Народная мудрость и знания о ребенке. Этнография детства. М., 2001. - 431 с.

106. Неклюдов С.Ю. О некоторых аспектах исследования фольклорных мотивов // Фольклор и этнография: У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. Л.: Наука, 1984. - С.221-228.

107. Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме: Опыт сопоставления структур. М.: Наука, 1984. - 304 с.

108. Новик Е. С. Система персонажей русской волшебной сказки // Структура волшебной сказки. М., 2001. - С. 122-160. Цит. по: http://www.ruthenia.ru/folklore/novik8.htm

109. Новиков Н.В. Образы восточнославянской волшебной сказки. -Л.: Наука, 1974.-256 с.

110. Новозаветные апокрифы / Сост., коммент. С.Ершова; Предисл. В.Рохлшстрова. СПб.: Амфора, 2001. - 423 с.

111. Ожегов С.И. Словарь русского языка — М., 1985. 797 с.

112. Панченко A.M. Отношение к детям в русской традиционной культуре. // Отечественные записки. 2004.- №3. Цит. по:www.strana-oz.ru/?article=862&numid= 18

113. Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М.: Наука, 1975. - 192 с.

114. Померанцева Э.В. О русском фольклоре. М., 1977. - 119 с.

115. Померанцева Э.В. Писатели и сказочники: Сб.статей / Вступ.ст. В.Е.Гусева. М.: Сов. писатель, 1988. - 357 с.

116. Померанцева Э.В. Русская народная сказка. М.: 1963. - 128 с.

117. Померанцева Э.В. Судьбы русской сказки. М., 1965. - 220, с/

118. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Научная редакция, текстологический комментарий И.В.Пешкова. М.: «Лабиринт», 2000. - 336 с.

119. Пропп В.Я. Морфология сказки, «Academia» Л., 1928. - 152 с.

120. Пропп В.Я. Мотив чудесного рождения./'/ Пропп В.Я. Фольклор и действительность: Избранные статьи. М., 1976. - С.205-240.

121. Пропп В.Я. Поэтика фольклора: Собр. трудов. М.: Лабиринт, 1998.-351 с.

122. Пропп В.Я. Русская сказка. Л., 1984. - 335 с.

123. Пропп В.Я. Мужской дом в русской сказке // Пропп В.Я. Сказка. Эпос. Песня. / Сост., научн. редакция, коммент. и указатели В.Ф.Шевченко. -М.: «Лабиринт», 2001. 368 с. - (Собрание трудов). - С.33-64.

124. Путилов Б.Н. Древняя Русь в лицах: Боги, герои, люди. СПб.: Азбука, 2000. - 368 с.

125. Путилов Б.Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. Л., 1976. - 344 с.

126. Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. In memoriam. -СПб., 2003.-464 с.

127. Пыпин А. Н. Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских. СПб., 1857. Уч.зап.Императорской АН. - Кн. 4, отд. 2. -360 с.

128. Разумова И. А. Стилистическая обрядность русской волшебной сказки. Петрозаводск: Карелия, 1991. - 152 с.

129. Рошияну Н. Традиционные формулы сказки / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: [Наука], 1974. — 216 с. — (Исслед. по фольклору и мифологии Востока / Редкол.: Д. А. Олъдерогге (пред.) и др.).

130. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. Собр. М.Забылиным. Репринтное воспроизведение издания 1880 года. М.: «Автор», 1992.-617 с.

131. Русский фольклор. Материалы и исследования. Вып. XXXI. СПб., 2001.-452 с.

132. Савченко С.В. Русская народная сказка. История собирания и изучения. Киев, 1914. - 543 с.

133. Сахаров И.П. Русское народное чернокнижие. СПб, 1997. - 416 с.

134. Сенкевич Гудкова В. В. «Золотые люди» в русских и финно-угорских сказках // Отражение межэтнических процессов в устной прозе. - М., 1979.- 176 с.-С. 24-29.

135. Словарь тендерных терминов / Под ред. А. А. Денисовой / Региональная общественная организация "Восток-Запад: Женские Инновационные Проекты". М.: Информация XXI век, 2002. - 256 с. Цит. по: http ://www.owl.ru/gender/010 .htm

136. СонниА.И. Горе и Доля в народной сказке. Киев, 1906. - 64 с.

137. Специфика фольклорных жанров. Сб.статей / Ред. Б.Кирдан. М., 1973.-304 с.

138. Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка / Сост.: Л.Г.Бараг, И.П.Березовский, К.П.Кабашников, Н.В.Новиков. Д., 1979. -438 с.

139. Структура волшебной сказки / Рос. гос. гуманит. ун-т. Ин-т высш. гуманит. исслед.; Отв. ред. С. Ю. Неклюдов. М.: РГГУ, 2001. - 232, 2. с.

140. Тайлор Э.Б. Первобытная культура: Пер. с англ. М.: Политиздат, 1989.-573 с.

141. Тонкое В. Жизнь и творчество А. К. Барышниковой // Сказки Анны Куприяновны Барышниковой. Воронеж, 1939. - С. 3-19.

142. Тэрнер В. Символ и ритуал. М.: Наука, 1983. - 277 с.

143. Фольклор: Поэтика и традиция / Отв.ред.Гацак В.М. М.: Наука, 1982.-344 с.

144. Фольклор. Поэтическая система: Сб.статей. М.: Наука,-1977. -343 с.

145. Франц, Мария-Луиза фон. Психология сказки: Толкование волшебных сказок. Психологический смысл искупления в волшебной сказке /Перевод с англ. Р. Березовской и К. Бутырина. Научная редакция В.В. Зеленского. СПб.: Б.С.К., 1998. - 360 с. •'

146. ФрэзерД.Д. Золотая ветвь. М.: Изд. полит, лит-ры, 1983. - 703 с.

147. Фрэзер Д.Д. Фольклор в Ветхом завете. 2-е изд., испр. Пер. с англ. - М.: Политиздат, 1986. - 511 с.

148. Хализев В.Е. Теория литературы: Учебник / В.Е.Хализев. 4-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 2005 — 405 с.

149. Хусаииова Г.Р. Поэтика башкирских народных волшебных сказок. М.: Наука, 2000. - 247 с

150. Шапарова Н.С. Краткая энциклопедия славянской мифологии: Ок. 1000 статей / Н.С.Шапарова. М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Русские словари», 2003. - 624 с.

151. Шастина Е. И. Сказки, сказочники, современность. Иркутск: Вост.- Сиб. кн. изд-во, 1981. - 318 с.

152. Эстес К.П. Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях. Пер с англ. К.: «София», М.: ИД «Гелиос», 2002. - 496 с.

153. Юдин Ю.И. Русская бытовая сказка. М.: Академия, 1998. - 256 с.

154. Юдин Ю.И. Сказка и история // Фольклор и этнография. У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов J1.: Наука, 1984. -256 с.

155. Юнг КГ. Божественный ребёнок / Божественный ребёнок. М.: "О. ACT-ЛТД", 1997. - 400,с. - С. 345-381. Цит. по:http://www.jungland.ru/node/548.

156. Юнг КГ. Душа и миф. Шесть архетипов. Минск: Харвест, 2004. - 398 с.

157. Юнг КГ. Проблемы души нашего времени. М., 1994. — 336 с.j