Чиновники (типиконы) Успенского собора Московского Кремля как источник по истории русского искусства Позднего Средневековья тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 17.00.04, кандидат искусствоведения Саенкова, Елена Михайловна

• Саенкова, Елена Михайловна
• кандидат искусствоведения
• 2004

Оглавление диссертации кандидат искусствоведения Саенкова, Елена Михайловна

Введение.

Примечания к Введению.

Глава I. Иконы в чине Торжества Православия, совершавшемся в Успенском соборе в XVI-XVII вв.

Примечания к Главе I.

Глава П. Нагробные покровы московских святителей и «иерусалимы» в богослужении Успенского собора в ХУЛ в.

Примечания к Главе П.

Глава Ш. Городские процессии средневековой Москвы: истоки, традиции и своеобразие.

Примечания к Главе Ш.

Глава IV. Чин Воздвижения Креста Успенского собора и московская интерпретация иконографии праздника Крестовоздвижения.

Примечания к Главе IV.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Чиновники (типиконы) Успенского собора Московского Кремля как источник по истории русского искусства Позднего Средневековья»

В последнее время исследователи все больше обращаются к искусству и культуре Позднего Русского Средневековья, которые долгое время оставались вне должного внимания историков искусства. Сложный, переломный характер эпохи, с одной стороны продолжавшей средневековые традиции, а с другой -вырабатывавшей новые эстетические позиции, обусловил ее диаметрально противоположные оценки. Русское государство, проявляя интерес к собственной истории, осознавало себя еще и в качестве хранителя византийского наследия. Стремления сохранить чистоту веры и доказать право на преемственность по отношению к Царьграду не могли не отразиться на художественном процессе и стали стимулом к собиранию и копированию древних святынь, что обусловило целый ряд специфических черт искусства этого периода. Как отметила Э.С. Смирнова, для Позднего Средневековья характерны дидактика образа и историзм концепции, повлекшие за собой новые функции искусства1. Живопись приобретает характер проповеди, толкования. Она насыщена назиданиями, разъяснениями, содержит подробнейшие повествовательные циклы на сюжеты из национальной истории (особенно из житий русских святых и сказаний о чудотворных иконах). В это время возникают усложненные иконографические типы, иллюстрирующие богословские концепции и литургические сюжеты. В ХУ1-ХУП вв. как никогда ранее очевидна взаимосвязь литературы и искусства.

Стоит отметить еще одну особенность жизни древнерусского города периода Позднего Средневековья. Любовь к процессиям с чудотворными иконами и мощами святых, за которыми на Руси закрепилось название крестных ходов, получила новый импульс в связи с возросшим интересом к греческим реликвиям и богослужению Восточных Церквей. В ХУ1-ХУ11 вв. в стациональном2 богослужении участвует огромное количество произведений искусства, что не может не привлекать к этому феномену искусствоведов. Информация о городских процессиях собиралась и подробно записывалась причтом кафедральных соборов. На основании записей об особенностях богослужения кафедрального собора были составлены Чиновники.

В средневековом обществе все стороны жизни были тесно взаимосвязаны, именно поэтому процессы, происходившие в культуре и искусстве, находили свое отражение в жизни Церкви, в богослужении, и наоборот, некоторые праздники и крестные ходы стали основой для новых иконографических сюжетов, например, изображение Сретения Владимирской Богоматери. Новые идеи, новый статус государства получили свое воплощение, свою «художественную» форму в обрядах кафедрального собора столицы через привлечение чудотворных икон, реликвий святых, шитых покровов, пелен и т.д. Позднее Средневековье дает удивительный пример «самовыражения» государственной власти через кафедральное чинопоследование, ставшее проводником замыслов государства о самом себе и о своих международных позициях. В ХУ1-ХУТ1 вв. и богослужение, и уникальные обряды, достигшие к этому времени наивысшего расцвета, представляют собой уникальный источник для истории искусства.

Византийские богослужебные уставы и ктиторские типиконы, в основном изученные и в большинстве изданные, уже давно востребованы историками искусства для решения целого ряда проблем. Еще в начале их изучения и публикаций на рубеже Х1Х-ХХ вв. знаменитый русский литургист А. Дмитриевский отметил, что из богослужебных уставов можно почерпнуть разнообразные данные по агиологии, топографии, археологии, по истории культуры древней Византии3. К сожалению, аналогичный ранний русский материал крайне малочислен. Поздние же литургические памятники относительно недавно заняли свое место среди других важнейших для истории искусства источников. Соборные чиновые4 записи, монастырские обиходники, святцы, книги записные облачению патриархов, приписки на полях Уставов содержат ценную информацию об участии в богослужении чудотворных икон, прославленных реликвий и о функциях различных богослужебных предметов. В этом ряду Чиновники Московского Успенского собора стали одним из базовых источников ХУ1-ХУП вв., богатый и разносторонний материал которых используется как историками литургии, так и искусствоведами5. Однако, в научный оборот в основном введены московские Чиновники первой половины XVII в., опубликованные А.П. Голубцовым. Это издание, предпринятое в начале XX в., и по сей день остается лучшим.

Уникальность Чиновников, их основное отличие от других источников аналогичной направленности состоит в подробной фиксации обрядов кафедрального собора времени их расцвета в XVI- первой половине ХУЛ вв.

Свойственные богослужению ХУ1-ХУН в. «зрелищность», помпезность и красочность способствовали привлечению к участию в литургии и различных действах многочисленных литургических предметов: икон, крестов, мощевиков, покровов, плащаниц и т.д. Именно эта черта соборных Чиновников особенно привлекательна для истории древнерусского искусства. В отличие от тех авторов, которые обращались к Чиновникам как к вспомогательному, дополнительному источнику, мы, наоборот, рассматриваем их тексты в качестве основного предмета изучения. Они зафиксировали уникальный пласт русской духовной культуры, вобрали в себя богатейшие сведения о памятниках искусства и их функциях в богослужении в ХУ1-ХУП веках. Обращение к записям кафедрального собора, отмечавшим особенности чинов на протяжении целого ряда лет, позволяет осветить целый ряд проблем истории искусства, связанных с иконографией, восприятием и сюжетно-содержательной стороной произведений. Кроме того, существует возможность проследить, как развитие обрядов влияло на функции икон и реликвий. Помимо общих задач, краткие упоминания Чиновника о разнообразных богослужебных предметах позволяют восстановить исторический контекст существования и использования вещей, а в ряде случаев избежать неверной трактовки их назначения. Например, упоминание висевшего над престолом златого голубя с Телом Христовым дает возможность отказаться от популярной версии о том, что московские иерусалимы использовались в качестве дарохранительницы6.

Необходимо пояснить, почему в качестве предмета исследования выбраны именно Чиновники московского Успенского собора. Во-первых, сейчас известен только один более ранний аналогичный источник - «Чин архиепископа Новгорода и Пскова», датируемый 40-ми годами XVI в. Этот памятник сохранился фрагментарно, и, по всей видимости, не представлял подробной системы изложения богослужений годового круга. Во-вторых, для русской культуры ХУ1-ХУП вв. особенно важны московские торжества и традиции, поскольку столице принадлежит ведущая роль в формировании культурной среды Русского государства. Все последующие Чиновники других соборов создавались с оглядкой на Успенский.

В Византии сведения о литаниях с чудотворными иконами и о других обрядах с участием прославленных реликвий содержалась в основном в Уставе Великой церкви и ктиторских типиконах, которые отличались и порядком богослужения и наличием в монастырских уставах дисциплинарной части. А.П. Голубцов полагал, что в храме Воскресения в Иерусалиме, в Софии Константинопольской и в других великих церквах наряду с церковно-богослужебными книгами существовали записи отдельных рукописных чинопоследований, относившихся преимущественно к особенностям патриаршего или архиерейского служения7. Практически каждый кафедральный храм или крупный монастырь имели как обрядовые особенности уставных богослужений, так и свои собственные чины, обусловленные почитаемыми реликвиями или днями памяти местных святых. Эти две стороны церковной жизни определяли характер подобных записей, впоследствии превратившихся в Москве и Новгороде в XVII в. в некую целостную систему. С одной стороны, они были призваны фиксировать богослужебные традиции, с другой -реагировать на все нововведения. Такая направленность Чиновников перекликается с характером эпохи, сочетавшей в себе традиционализм и новации.

В Древней Руси литургические записи, содержащие интересующие нас сведения о почитаемых реликвиях и об участии икон в богослужении, сохранились лишь с XVI столетия. Как отметил А.П. Голубцов, «до нас не дошло литургических записей от периода Киевского или начального Московского, но уже одно существование их в XVI веке в Новгороде, где Устав Великой Константинопольской церкви несомненно имел приложение и отличался большой живучестью, достаточно говорит за возможность существования таких богослужебных записок, хотя бы то в виде самых кратких и отрывочных заметок, при наших древнейших всероссийских митрополитах»8.

В середине XVI в. на Руси в монастырях появляются обиходники. «Это были краткие богослужебные уставы, которые по своей структуре повторяли церковный устав»9. Особенности богослужения монастырских обиходников не касались литургической части. Они описывали обряды: звоны, крестные ходы, молебны, встречу высокопоставленных гостей. Например, в обиходнике Троице-Сергиева монастыря подробно рассказывается о встрече государя и государыни в день преп. Сергия и об участии царя в богослужении10.

Как уже было отмечено, в Византии важнейшим источником по истории многих прославленных реликвий являлись ктиторские монастырские типиконы. Древнейшие уставы русских княжеских обителей до нас не дошли. А в последующие столетия на Руси доминировал другой способ образования монастырей, вдохновленный преп. Сергием Радонежским. Они возникали не по княжескому распоряжению, а вырастали из небольших общин, собиравшихся около подвижников веры. Князья впоследствии выступали в жизни этих монастырей не ктиторами, а вкладчиками. Возможно, что ориентация на Святую Троицу преп. Сергия лежала в основе уставов и некоторых княжеских монастырей.

На Руси сохранились лишь считанные единицы монастырских уставов: Нила Сорского11, Евфросина Псковского, Иосифа Волоцкого, Корнилия Комельского и Мартирия Зеленецкого12. Часто устав передавался в виде устных наставлений, как это было, например, в обителях преп. Сергия Радонежского и преп. Кирилла Белозерского. Известно, что иногда стремление изменить завещанный устав приводило к недовольству братии, как это очевидно случилось в Пафнутьево-Боровском монастыре во время игуменства Иосифа Волоцкого.

Таким образом, тексты Чиновников оказываются самым ранним и самым полным литургическим памятником, донесшим отголоски предшествующих обычаев и скрупулезно фиксировавшим их развитие на протяжении ХУ1-ХУП вв.

Благодаря трудам профессора А.П. Голубцова, известна история создания московских Чиновников. После Смутного времени новоизбранный патриарх Филарет пожелал привести в порядок богослужение Успенского собора, для чего ключари составляют «Сказание действенных чинов». По приказу патриарха была описана существующая на начало ХУЛ столетия последовательность служб. Причин для этого было несколько. Естественно, что во время Смуты былое великолепие богослужений кафедрального собора было нарушено. С другой стороны, новый патриарх был человеком, поневоле оказавшимся в духовном сословии. Личного его опыта явно было мало для совершения служб, многочисленных крестных ходов и чинов Успенского собора. Он, конечно же, нуждался в практическом руководстве, опиравшемся на практику прежних лет. Именно поэтому требовалось подробное и обстоятельное сочинение, в котором помимо действий патриарха расписаны «полномочия» властей, соборного священства и ключарей. Роли последних отводилось особое внимание, поскольку именно на их плечи ложилась и подготовка к службе и контроль за ее проведением. Вынос праздничных икон, подготовка царского и патриаршего мест, выдача необходимых для литургии предметов, - это лишь малая толика обязанностей ключарей. Все действия надо было выполнять четко и быстро, чтобы не разгневать патриарха и царя. Скрупулезность описаний некоторых московских торжеств с одной стороны говорит о том, что составитель словно боялся впасть в погрешность при описании служб. С другой, знания тонких деталей выдают лучших знатоков Устава собора и всех его обычаев, которыми, конечно же, были ключари. Их авторство в деле написания Чиновников доказал А.П. Голубцов.

Для работы над Чиновниками были использованы общецерковный Типик, местные Обиходники, летописные тексты с объяснениями истории московских праздничных шествий, житиями русских святых и предшествующие соборные записи. Как они выглядели, к сожалению, неизвестно, поскольку самым ранним московским источником такого плана стало «Сказание действенных чинов». Возможно, они воспроизводили ход особых праздничных служб и какие-то местные особенности, не расписывая подробно весь богослужебный год. О том, как могли выглядеть предшественники московских Чиновников, дает представление «Чин архиепископа Новгорода и Пскова», в котором описаны некоторые праздничные и великопостные дни.

Записи «Сказания действенных чинов» построены по принципу месяцеслова, содержащего полный круг памятей русских святых, охватывают весь богослужебный год. Отдельно выделены службы Четыредесятницы и Пятидесятницы. Помимо литургических указаний и объяснения участия в действах святынь, появляются приписки исторического характера о происхождении различных празднеств и процессий. Эти записи представляют интерес, поскольку позволяют понять восприятие и трактовку событий современниками. Уникальность Чиновников как источника обусловлена тем, что был создан особый тип устава кафедрального собора, где рассматриваются только особенности обрядовой стороны богослужения.

Чиновники и Книги записные облачению патриархов еще с ХУШ в. привлекали внимание любителей старины множеством самобытных традиций.

Естественно, что первоначально интерес к источникам возник в среде ученых, занимающихся историей церкви и богослужения. Служивший в Успенском соборе протоиерей Александр Левшин, тонкий знаток Устава, предоставляет Н.

Новикову несколько рукописей для публикации в томах Древней Российской 11

Вивлиофики . (О них подробнее ниже). Новиков не указал для некоторых ни происхождения, ни даже правильного названия, чем затруднил их идентификацию для последующих исследователей. Так было положено начало изданию Чиновников.

Последующие публикации представляли собой в основном небольшие выдержки из источников, а иногда и полные тексты, часто с существенными погрешностями. Первое научное издание московских Чиновников было предпринято А.П. Голубцовым, предварившем их тексты подробным очерком история создания, изучения и изданий14. Опубликовав Чиновники Новгородской Софии15, Успенского собора Кремля, Спасо-Преображенского Нижегородского собора16 и Спасо-Преображенского Холмогорского17, ученый написал труд «Соборные Чиновники и особенности службы по ним»18. В этой работе исследователь касается литургических особенностей, в изобилии зафиксированных соборными записями, и пытается определить происхождение и тип источника, поскольку для Чиновников не существует византийского эквивалента. Александр Петрович постоянно подчеркивает богатство археологического материала.

В соборных записях московского Успенского собора существенное место отводится присутствию царя во время богослужения. Был разработан особый ритуал встреч и проводов государя. Его участие в крестных ходах было строго регламентировано. Посещения кафедрального храма было не только делом личного благочестия царя, но и прямой обязанностью главы православного государства. Выход царя, его публичное появление было частью некоторых чинопоследований Успенского собора. Напряженная богослужебная жизнь московских государей стала ослабевать со второй половины ХУП в. Но не только своим присутствием, но и личными указаниями цари влияли на кафедральное богослужение. А.П. Голубцов отметил, что подобно византийским императорам наши цари нередко вмешивались в область церковно-богослужебную19.

В Синодальном собрании, собрании Санкт-Петербургской Духовной Академии сохранилось несколько рукописей, содержащих чиновые записи Успенского собора разных лет. Один Чиновник, не упомянутый Голубцовым, хранится в Успенском собрании ГИМ.

Используя сохранившийся рукописный материал, А.П. Голубцов предложил следующую схему истории создания Чиновников.

1. В 1621-1622 годах при патриархе Филарете было составлено «Сказание действенных чинов святыя соборныя и апостолския великия церкве Успения пресвятыя владычицы нашея Богородицы и приснодевы Мария»20, зафиксировавшее особенности богослужебной практики и обрядности Успенского собора. Форма «Сказания» говорит в пользу его происхождения из поденных богослужебных записей. Как отметил А.П. Голубцов, ссылки на практику предшественников патриарха Филарета велись отнюдь не по памяти, а на основании каких-то записей21. «Сказание» писалось в дополнение к Типикону. «Литургическая практика первопрестольного храма, в виде уставных предписаний, нашла впервые на Москве [.] свое литературное выражение в Сказании, и неудивительно, если последнее и со стороны содержания и еще более своего изложения сделалось образцом, по которому стали составляться потом произведения этого рода как столичными, так и провинциальными соборными уставщиками или ключарями» . В тексте диссертации при сравнении нескольких Чиновников этот источник именуется «Сказание».

2. Следующим через десять с небольшим лет, примерно к 1633 г. был создан «Чиновник. Указ о звону и о чину в пост великий и в пятидесятницу до недели всех святых» . Такое название эти записи годов получили в 1681 г. во время его правки при патриархе Иоакиме. В 1644-1671 гг. к ним еще делались приписки. Возможно, их автором был ключарь Иван Наседка. В Чиновнике содержатся любопытные сведения о возложении трех плащаниц на гроб Господень и о ходе с ними в великую субботу, также сообщается о выходах городского духовенства на воскресных вечернях и утренях в кафедральном храме.

3. Третий источник, «Чиновник церковный о благовесте и о звону» -продолжатель последнего, был начат в 1639 году, и записи его велись до 1671 года24. Один из сохранившихся списков был опубликован в Ш-ем томе РИБ25. «Чиновник церковный» похож на «Сказание». Голубцов публиковал его по рукописи Синодального собрания. В тексте диссертации он называтся «Чиновник церковный».

По утверждению А.П. Голубцова, все три соборные устава бесспорно являются богослужебными памятниками преимущественно Филаретова

26 времени , впоследствии подвергавшиеся редактуре и исправлениям.

4. При Никоне возрождаются литургические записи. Сохранились неполные записи за 1655-1658 гг. «Книга записная облачением и действу великого государя святейшего Никона»27. В тексте диссертации кратко называется «Книга записная патриарха Никона».

Эти четыре источника были проанализированы А.П. Голубцовым и опубликованы в 1908 г. Они отражают время расцвета соборного богослужения, которое во второй половине XVII в. словно начинает тяготиться своей сложностью и продолжительностью. К концу ХУЛ в. начинает чувствоваться понижение уровня богослужебной обрядности, уменьшение к ней интереса со стороны всех слоев населения28. Соборная служба утрачивает свои особенности в ХУП1 в., практически ничем не отличаясь от службы монастырской или уп приходской. Она стала совершаться по указаниям обычного Устава .

В Синодальный период, с 1721 - по1723 гг., будут отменены практически все московские торжества, сопровождаемые крестными ходами и многие чины, существенно сократятся действа Торжества Православия, Страшного суда и другие празднества.

К перечисленным четырем источникам, изданным А.П. Голубцовым, необходимо добавить еще один. Это «Книга записи ежедневных служб, совершавшихся в Успенском соборе и об особых службах и крестных ходах 1666-1743 гг.» (ГИМ, Успен. 89). Как нам удалось установить в процессе работы, именно эта рукопись без ссылки на источник была издана Новиковым в Х-Х1 томах Древней Российской Вивлиофики под названием «Устав

Московских Святейших Патриархов Российских, от создания мира 7176, а от Рождества Христова 1668, Индикта 6, хранимый и по ныне в точности соблюдаемый, в первопрестольном большем Успенском соборе». Для полноты картины развития обрядов, изменения состава святынь в городских процессиях сведения этого источника предоставляют бесценный материал. В тексте диссертации это источник называется «Книга записи».

Многие Чиновники и Книги записные были рассчитаны на ведение записей в течение нескольких лет, поэтому в рукописи соответственно оставлялись места. Если богослужение ничем не отличалось от предыдущего года, то автор сообщал об этом кратким замечанием. В случае серьезных расхождений порядок службы обстоятельно излагался.

Основными источниками для исследования служат вышеперечисленные Чиновники и произведения искусства. В качестве дополнительных письменных источников использованы те же самые, к которым прибегали авторы Чиновников, а именно - монастырские обиходники, летописи, жития святых, историческими сказаниями, описи Успенского собора, полемические сочинения православных богословов. * * * *

Практически все исследователи, занимающиеся художественным наследием Московского Кремля, обращались к Чиновникам как к источнику, содержащему важные «биографические» сведения о предметах искусства. В связи с изучением чудотворных икон и реликвий, крестных ходов, сакральной топографии Москвы и целого ряда других вопросов из Чиновников «выбирался» материал, позволявший «документировать святыню» или какую-либо проблему.

Судьбе кремлевских чудотворных икон: «Богоматери Владимирской», «Богоматери Донской», «Богоматери Петровской», Одигитрии из Вознесенского монастыря, - и их участию в городских богослужебных процессиях посвящены

30 статьи Л.А. Щенниковой .

В работе «Святая покровительница государства Российского» Л.А. Щенникова рассматривает историю Владимирской иконы, в том числе ее почитание в Московской Руси и возникновение праздничных дней в ее честь. Первое принесение образа в Москву из Владимира состоялось в 1395 г. в связи с военной угрозой от войск хана Тамерлана. Внезапное отступление хана от

Москвы было воспринято как предстательство Богоматери. В честь этого события впоследствии будет установлено празднество 26 августа. Следующая знаменательная страница в русской истории, послужившая к прославлению Владимирской иконы, - стояние на Угре в 1480 г. Победа в противостоянии с татарским войском была соотнесена с принесением иконы в Москву 23 июня того же года. Этот день и стал новым торжеством, в котором прославлялась помощь Богоматери Русскому государству. В XVI в. возникает еще два празднования в честь Владимирской иконы. Первое было связано с поновлением образа в 1514 г., а также с избавлением от Махмет-Гирея в 1521 г. и приходилось на 21 мая. Причиной второго, отмечаемого 15 сентября, послужило создание новых списков с чудотворной иконы в 1518-1520 гг. Все праздничные дни в честь Владимирской Богоматери сопровождал большой крестный ход. Л.А. Щенникова описывает порядок Большого и Малого крестных ходов. Она отмечает, что чин Большого крестного хода окончательно сформировался в начале XVII в. Главной святыней Малого хода являлась Петровская икона Богоматери. Л.А. Щенникова отметила, что икона «Моление о народе Пречистыя Богородицы» («Богоматерь Боголюбская с молящимся народом»), также непременно принимавшая участие в малых ходах, не упоминается в источниках XVIII в. Ее место стала занимать принесенная с Востока в 1653 г. «Богоматерь Влахернская».

В Древней Руси было воспринято константинопольское почитание Одигитрии, однако оно имело свои особенности. Царьградский культ в Москве нашел отражение в почитании трех икон: Владимирской, Одигитрии из л 1

Вознесенского монастыря и Одигитрии Смоленской .

Л.А. Щенниковой принадлежит также краткий очерк о наиболее ярких чинопоследованиях Успенского собора, в которых использовались чтимые реликвии32.

В книге33, а затем и в диссертации Т.В. Толстой «Формирование художественного убранства интерьера Успенского собора Московского Кремля в конце XV - начале XVI века»34 проанализированы многие источники: описи, летописи и Чиновники. Эти материалы позволяют реконструировать расположение икон в интерьере храма, их украшение пеленами, а также функции некоторых художественных предметов в богослужении.

Помимо «собственных святынь» и перенесенных из Владимира чудотворного образа Богоматери и других икон, начиная с XVI в., в Москву стекается множество реликвий как русских, так и привезенных из других православных стран. Проблеме собирания почитаемых икон, а также введению их (или сделанных с них списков) в городское богослужение в XVI в. посвящены диссертация и ряд статей М.А. Маханько35, которая выделила несколько этапов в этом процессе. В первой трети XVI в. доминировал интерес к святыням Владимира. Ставший в 1542 г. московским митрополитом бывший архиепископ Новгорода Макарий делает акцент на новгородские традиции. Начавшееся в XVI в. собирание старины приобрело статус государственной политики, ставшей «частью идеальной модели благочестия верховной власти, будь то иерархия духовная или светская»36. Важность появления чтимых икон в столице подчеркивалась особым вниманием к дням их принесения. Часто их встречали или провожали крестными ходами с участием известных московских святынь. Многие из этих шествий продолжали совершаться в память об этих событиях также и в последующие годы.

В ХУ1-ХУН вв. в богослужебной практике кафедральных соборов, а вслед за ними и в монастырских и приходских церквах, на Страстной седмице важная роль отводилась копии Гроба Господня. Богатейший материал о его перемещении в пространстве храма, об использовании плащаниц содержится в Чиновниках. Истоки традиции, значение Гроба Господня в культуре Древней Руси рассмотрены в работах А.Л. Баталова37. Подобие Гроба Господня было включено в сакральное пространство русского храма только в Позднее Средневековье. Появление в русском богослужении воспроизведения этой святыни прошло некую эволюцию. Если Гроб Господень новгородской Софии восходил к временным «Пасхальным Гробам», распространенным в Западной Европе, то устроении его модели в Москве продолжало иную традицию. По мнению А. Л. Баталова, Борис Годунов ориентировался в создании своей модели Горба Господня на каменные постоянные сооружения с изображение Спасителя, появившиеся на Западе после смещения акцентов в его почитании, в котором стал превалировать культ Страстей Христовых. Однако Гроб Господень Успенского собора сохранил и богослужебные функции. Реликвия кафедрального собора стала началом превращения Гроба Господня в необходимый элемент сакрального пространства русских храмов.

Упоминание большого количества предметов прикладного искусства и чудотворных икон в богослужении Успенского собора сделало тексты Чиновников одним из основных источников при изучении произведений искусства, происходящих из кремлевских соборов38. Храмовая утварь Кремлевских соборов и ее функции, описанные в Чиновнике, - тема ряда исследований И. А. Стерлиговой39.

Особое внимание в диссертации уделено роли художественных предметов в московских городских процессиях. Изучение византийских и отчасти русских крестных ходов было начато еще в XIX в. Д.Ф. Беляев посвятил третью часть своей книги «Bizantina. Очерки, материалы и заметки по византийским древностям» участию византийских императоров в городских процессиях40. Выходы русских царей рассмотрены в работе В. Строева41. Актуальность этой темы и ее значимость для истории искусства подтверждает повышенный интерес к ней как отечественных, и так и зарубежных специалистов. Так, константинопольским богослужебным процессиям, их происхождению и причинам возникновения посвящена монография Дж. Балдовина «Городской характер христианского богослужения»42. Он рассматривает различные источники, содержащие сведения о процессиях, - это ранние византийские хроники, творения святых отцов и богослужебные уставы. По его наблюдениям, уже в IV столетии в Константинополе совершались длительные литании, некоторые из них изначально носили политический характер. Постепенно литургические процессии в Константинополе приобрели регулярную основу. Проанализировав источники, Дж. Балдовин делает несколько важных выводов. По его мнению, городские процессии византийской столицы с самого начала носили публичный характер, поскольку являлись доказательством могущества официальной церкви в ходе борьбы с ересями, а впоследствии демонстрировали единство церкви. Массовый характер литаний выводит их на улицы города Процессии, основная линия развития которых сформировалась еще до иконоборчества43, совершались довольно часто. Литании, возникнув в Иерусалиме как шествия по святым местам, связанные с воспоминанием о событиях Евангельской истории, со временем превратились в одну из форм церковной и общественной жизни.

Богатейший пласт источников средневизантийского периода, содержащий сведения о разносторонних аспектах культа чудотворных икон, представляют ктиторские типиконы. Их изучение было предпринято в монографии X. Бельтинга44. Исследователь проследил две тенденции использования икон в богослужении. С одной стороны, прославленные городские чудотворные святыни по воле императора привлекались для «личных нужд» правителя. С другой стороны, шел активный процесс включения в литургию еще никому неизвестных икон, когда богослужебные процессии с ними изначально были запланированы в ктиторском уставе. X. Бельтинг замечает, что в период ХЗ-ХП вв. происходил активный процесс включения икон в литургию, в том числе и для молитвенного поминовения ктитора. Большое внимание уделил исследователь также назначению и функциям икон в городских процессиях.

Изучение разнообразных функций икон и мощей в богослужении было затронуто также в работах Н. Паттерсон-Шевченко и Э. Бакаловой45.

Процессии с чудотворной константинопольской святыней - иконой Одигитрии, исследованы в работах И.А. Шалиной46 и А.М. Лидова47. И.А. Шалина рассмотрела вторничное хождение как определенное богослужебное последование с определенным символическим замыслом. По мнению А.М. Лидова, еженедельная процессия с Одигитрией воспроизводила осаду Константинополя в 626 г, К изучению крестных ходов Древней Руси не раз обращались исследователи истории московских святынь и сакральной топографии столицы48.

В последнее время все большее внимание историков искусства привлекает формирование сакрального пространства храма и средневекового города. В отечественной науке роль православных святынь в истории и искусстве средневековья стала предметом нескольких конференций, по материалам которых издан ряд сборников49. ^ Ф ^ ^

Работа состоит из четырех глав и четырех приложений. В первой главе рассмотрено участие икон в чине Торжества Православия, особое внимание обращено на роль чудотворных икон. Анализируя записи Чиновников, удается проследить, как изменялась на протяжении столетия сама форма чина Торжества под воздействием политической ситуации и духовной атмосферы. Различные смысловые оттенки, каждый раз вкладывавшиеся в это действо, выражались при помощи участвовавших икон.

Во второй главе исследуется обычай использования во время литургии на Великом Входе лицевых нагробных покровов святителей Петра и Ионы. Причины этого явления восходят к византийской традиции выноса вместе со Св. Дарами святых мощей. На Руси обряд прослеживается в ХУ1-ХУП вв. в Новгороде и Москве. Известно, что он совершался не только в кафедральных соборах, но и в некоторых монастырях во время служб владыки в дни памяти святых, чьи мощи покоились в храмах. В отличие от Византии, где больные во время Великого Входа могли прикоснуться к ракам, на Руси «терапевтический» аспект этого обычая был утрачен. Шитые покровы святых, выносимые на литургии, олицетворяли шествие праведных в Царствие Небесное, их предстательство и молитву к Спасителю за свое земное отечество.

Третья глава посвящена изучению специфики московских крестных ходов и их роли в жизни столицы в ХУ1-ХУ11 вв. Причины возникновения городских процессий были различны. Некоторые шествия устанавливались в память избавления от вражеских нашествий. В центре этих торжеств находилась, как правило, богородичная икона, перед которой молились о спасении. Другие крестные ходы отмечали появление в Москве чтимых реликвий, и впоследствии в память об этих событиях становились неотъемлемой частью городских литаний. Расцвет процессий с иконами, крестами и другими реликвиями приходится как раз на период позднего средневековья. Чиновники показывают, как новые святыни, списки с чудотворных икон быстро включались в эту систему крестных ходов, иногда вытесняя другие святыни. Во второй половине XVII в. необычайно развитое чинопоследование больших и малых ходов начинает постепенно упрощаться. В Синодальный период практически все московские процессии будут отменены.

В четвертой главе рассматриваются изменения в иконографии праздника Воздвижения Креста. В XVI в. в связи с идеями Москвы как центра православного мира, где государство выступает защитником и покровителем церкви, особую роль приобретают образы царя Константина и св. папы Римского Сильвестра. Они наделяются чертами идеальных правителей, светского и духовного. Первый защитник веры от врагов, второй - борец с ересями, хранитель ее чистоты, что символизировал подаренный императором белый клобук. Иконография Воздвижения Креста давала уникальную возможность продемонстрировать Торжество православного мира, находящегося под защитой Креста Господня. Для создания образа идеального государства поступились конкретными историческими деталями. Изображение иерусалимского патриарха Макария было заменено на изображение св. Сильвестра.

В первом приложении рассмотрены особенности московского торжества на память Рождества св. Николая и его влияние на иконографию житийных икон Мирликийского святителя. В Москве в этот день совмещали празднование в честь некоторых чтимых икон св. Николая, сыгравших значительную роль в жизни государства.

Второе приложение посвящено особенностям иконографии Великого Входа в древнерусском монументальном искусстве ХУ1-ХУ11 вв. Изучение письменных источников при работе над диссертацией позволило объяснить своеобразие русских композиций, получивших большое распространение в живописи XVII в.

В третьем приложении собраны тексты Чиновников, в которых говорится о подготовке храма к праздникам, об освещении иконостаса. Эти редкие свидетельства дают представление об изменении облика собора в зависимости от богослужебного календаря.

В четвертом приложении, относящимся к Третьей главе, даны таблицы, в которых сравниваются новгородские и московские крестные ходы, а также московские процессии первой и второй половины ХУЛ в

Примечания к Введению.

1 Смирнова Э.С. Художественная культура Древней Руси периода Позднего Средневековья (кон. ХУ-Х\Ш вв.). Некоторые проблемы. Текст доклада, прочитанный на семинаре в МГУ по искусству Позднего Средневековья. Февраль, 2004. Л

Термин «стациональная литургия» был применен Балдувином для обозначения городских богослужебных процессий. См.: Baldovin J. The Urban Character of Christian Worship. Roma, 1987.

3Дмитриевский А. А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках православного Востока. Киев, T.I. C.IV.

4Слово «чин» в славянском языке означает порядок. «Таким именем в богослужебных книгах называется полное изложение или указание всех, как изменяемых, так и неизменяемых молитв, назначенных для известного богослужения, с обозначением их взаимной последовательности». См /.Дьяченко Г., прот. Полный церковно-славянский словарь. М., 1993, (репринт). С. 823. 5Никольский К. О службах Русской Церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах. СПб., 1885; Дмитриевский А. Богослужение в русской церкви в XVI в. Казань, 1894; Голубцов А.П. Соборные чиновники и особенности службы по ним. М., 1907; Муст А., диакон. Святые мощи в Древней Руси: литургические аспекты почитания/ЛЗосточнохристианские реликвии. М., 2003. С. 363-386 и др.

6Рындина A.B. Большой иерусалим Успенского собора Московского Кремля // Художественное наследие. Хранение, иссследование, реставрация. Т. 14. М., 1992. С. 133-147. п

Голубцов А.П. Чиновники Московского Успенского собора и выходы патриарха Никона. М., 1908. С. (Далее Голубцов, 1908) 8Голубцов, 1908. C.Vm. еларский обиходник Матфея Никифорова старца Кирилло-Белозерского монастыря 1655/1656 год. М., 2002. С. 9.

10Обиходник Троице-Сергиевой Лавры 1645 г. РГБ, ф. 304.1,249. пРоманенко Е.В. Нил Соре кий и традиции русского монашества/УИсторический вестник. №3-4. М., Воронеж, 1999. С. 99-113.

19

Древнерусские иноческие уставы. М., 2001, (репринт).

13Новиков Н. Древняя Российская Вивлиофика, содержащая в себе собрание древностей российских. До истории, географии и генеалогии российская касающихся. Ч. Х-Х1. М., 1788-1789. иГолубцов, 1908. С. 1-ЬШ.

15Голубцов А.П. Чиновники Новгородского Софийского собора. СПб., 1899. 16Голубцов А.П. Чиновник Нижегородского Преображенского собора. М., 1905.

17Голубцов А.П. Чиновники холмогорского Преображенского собора. М., 1903.

18

Голубцов А.П. Соборные чиновники и особенности службы по ним. М., 1907. 19Голубцов, 1908 С. XIV. Прим. 3. 20ГИМ, Син. 910. 2] Голубцов, 1908. С. VI. 22Голубцов, 1908. С. ХУП-ХШ. 23Голубцов, 1908. С. XVIII. иГолубцов, 1908. С. XXVI. лс

Русская историческая библиотека. Т. Ш. СПб., 1876. 26Голубцов, 1908. С. XXXI. 27ГИМ. Син. 93. 2%Голубцов, 1908. С. Х1Ш 29Голубцов, 1908. С. ХЫХ.

30

Щенникова Л.А. Чудотворная икона «Богоматерь Владимирская» как «Одигитрия евангелиста Луки»//Чудотворная икона в Византии и Древней Руси. М,, 1996. С. 252-302; она же. «Владимирская» чудотворная икона в памятниках русской письменности XVI века//Материалы и исследования. Гос. ист.-культур, музей-заповедник «Московский Кремль». Вып. XI. Русская художественная культура Х^Х\Ч веков. М., 1998. С. 38-52; она же. Царьградская святыня «Богоматерь Одигитрия» и ее почитание в Московской Руси//Древнерусское искусство. Византия и Русь. К 100-летию А.Н.Грабара. СПб., 1999. С. 329-346; она же. Святая Покровительница государства Российского//Исторический вестник. М., Воронеж, 1999. №3-4. С. 27-88; она же. Первая святыня Москвы и московских святителей/УСедьмые международные Рождественские общеобразовательные чтения. Секция: Церковные древности. М., 1999. С. 30-88; она же. Икона «Богоматерь Одигитрия» из Вознесенского монастыря

Московского Кремля и ее почитание в ХУ-ХУП веках//Ферапонтовский сборник. М., 1999. Вьш. 5. пЩенникова Л.А. Царьградская святыня «Богоматерь Одигитрия» и ее почитание в Московской Руси//Древнерусское искусство. Византия и Русь. К 100-летаю А.Н.Грабара. СПб., 1999. С. 36.

32

Щенникова Л.А. Почитание святых икон в Московском Кремле в ХГУ-ХУП столетиях//Искусство христианского мира. Вьш. IV. М., 2000. С. 151-171.

Толстая Т.В. Успенский собор Московского Кремля. К 500-летию уникального памятника русской культуры. М., 1979. и Толстая Т.В. Формирование художественного убранства интерьера Успенского собора Московского Кремля в конце XV - начале XVI века. Диссертация на соискание степени кандидата искусствоведения. М., 1992.

35

Маханько М.А. Традиционализм в художественной культуре Московской Руси XVI века. Собирание древнейших икон и святынь. Диссертация на соискание степени кандидата искусствоведения. М., 1999; она же. Привоз икон в Москву в XVI в. и его влияние на чин городских богослужений//Сакральная топография средневекового города. М., 1998. С. 74-85; она же. Собирание в Москве древних икон и реликвий в XVI веке и его историко-культурное значение//Искусствознание. М., 1998. №1. С. 120-142.

36Маханько М.А. Традиционализм в художественной культуре Московской Руси XVI века. Собирание древнейших икон и святынь. Диссертация на соискание степени кандидата искусствоведения. М., 1999. С. 124.

Баталов А.Л. Гроб Господень в замысле «Святая Святых» Бориса Годунова//Иерусалим в русской культуре. М., 1994. С. 154-173; он же. Московское зодчество конца XVI века: Проблема художественного мышления эпохи. М., 1996. С. 268-282; он же. Гроб Господень в сакральном пространстве русского храма/УВосточнохристианские реликвии. М., 2003. С.513-532.

Толстая Т.В. Икона Богоматерь Иерусалимская (Гефсиманская); Крест запрестольный Корсунский; Крест выносной Корсунский//Христианские реликвии в Московском Кремле. М., 2000.

39

Стерлигова И.А. Иерусалимы как литургические сосуды в Древней Руси//Иерусалим в русской культуре. М., 1994. С.46-62; она же. Драгоценный убор русских икон. М., 2002 и др.

40Беляев Д.Ф. Bizantina. Очерки, материалы и заметки по византийским древностям. Кн. Ш: Богомольные выходы византийских царей в городские и пригородные храмы Константинополя. СПб., 1906.

41 Строев П. Выходы Государей Царей и Великих князей, Михаила Федоровича, Алексия Михайловича, Федора Алексиевича, Всея Руси самодержцев (с 1632 по 1648). М„ 1844.

A2Baldovin J. The Urban Character of Christian Worship. The Origin, Development, and Meaning of Stational Liturgy. Roma, 1987.

43Аналогичные рассуждения в монографии Бельтинга X. Образ и культ. История образа до эпохи искусства. М., 2002. «Иконоборчество закончилось созданием официального церковного учения об иконах. Для их почитания церковь предоставляла календарь и место действия. Пространством почитания стали помещения церквей, временным планом почитания стала последовательность праздников церковного года». С. 210. 44БельтингХ. Указ. соч. С. 264-271.

А5Паттерсон-Шевченко Н. Иконы в литургии//Восточнохристианский храм. С. 36-64; Бакалова Э. Реликвии у истоков культа святыхУ/Восточнохристианские реликвии. С. 19-44; Бакалова Э., Назарова А. Культ св. Спиридона и создание сакрального пространства на о. Корфу: между Византией и Венецией/УИеротопия. Исследование сакральных пространств. М., 2004. С. 137139.

46Шалина И.А. Чудотворная икона «Богоматерь Одигитрия» и ее вторничные «хождения» по Константинополю//Искусство христианского мира. Вып. VII. М., 2003. С.51-74.

A1JIudoe А.М. Пространственные иконы. Чудотворное действо с Одигитрией КонстантинопольскойУ/Иеротопия. С. 115-124.

48Щенникова JI.A. «Владимирская» чудотворная икона в памятниках русской письменности XVI века. С. 38-52; она же. Почитание святых икон в Московском Кремле в XIV-XVII столетиях//Искусство христианского мира.

Вып. IV. М., 2000. С. 151-171; Маханько М.А. Привоз икон в Москву в XVI в. и его влияние на чин городских богослужений//Сакральная топография . .С. 7485; Баталов А.Л., Беляев Л.А. Некоторые проблемы топографии средневекового русского города//Сакральная топография . . С. 13-22; Баталов А.Л. Московское зодчество конца XVI века. С. 282-289 и др.

49Восточнохристианский храм. Литургия и искусство. СПб., 1994; Сакральная топография средневекового города. М., 1998; Христианские реликвии в Московском Кремле. М., 2000; Восточнохристианские реликвии. М., 2003.

Заключение диссертации по теме «Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура», Саенкова, Елена Михайловна

Заключение.

Одна из существенных черт древнерусской культуры ХУГ-ХУП вв. -взаимосвязь искусства и литературы. Все исследователи, занимающиеся искусством этого периода средневековья, оперируют сведениями множества письменных источников разного характера. В этой работе была предпринята попытка рассмотреть один из интереснейших и оригинальных памятников -Чиновники Успенского собора Московского Кремля с точки зрения проблематики истории искусства. Многоплановый источник позволить затронуть разнообразные аспекты бытования икон и предметов декоративно-прикладного искусства в храмовом пространстве, изменение старых и появление новых иконографических сюжетов под воздействием целого ряда факторов, и, наконец, проанализировать участие почитаемых святынь и их роль в городских процессиях и жизни средневековой Москвы.

Образование Московского царства, сразу возложившего на себя вселенские задачи сохранения непогрешимости православия и защиты и покровительства всем православным народам способствовало формированию своеобразной культурной среды с новым отношением как к своим святыням, так и попыткой вобрать в жизнь государства древние прославленные восточные реликвии. С их помощью выражали актуальные для своего времени и духовные, и политические идеи. В ХУ1-ХУП вв. возникают удивительные явления -собирание, копирование древних святынь, которые облекаются новыми функциями. Происходил активный процесс их включения в систему богослужения столицы.

Одним из центральных источников, отразившем новые процессы как в духовной, так и в политической жизни страны стали Чиновники Успенского собора. Соборные записи, первоначально носившие фрагментарный характер, к началу XVII в. были оформлены в особую систему, подробно излагавшую кафедральные обряды. Эти пояснения были необходимы для клира собора, поскольку на ХУТ-ХУИ вв. приходиться расцвет и необычайное усложнение богослужебной обрядности, торжественных шествий по городу. Чиновые записи строго регламентировали участие в крестных ходах и различных действах чудотворных икон и многочисленных чтимых реликвий. Именно их присутствие выражало содержание и различные оттенки богослужения. Несомненный интерес представляют «редакторские правки», вносимые не только патриархами, но и московскими царями, принимавшими активное участие в формирование церковной обрядности, в которых особа царя играла особую «сакральную» роль.

Расцвет обрядности обусловлен несколькими причинами. Отчасти он был спровоцирован новой ролью Москвы сначала как столицы государства, а затем и всего православного мира В XVI в. потребовалось соответствующее статусу города оформление. В Москве, за исключением Петровской Богоматери и мощей московских святителей, не было своих древних прославленных реликвий. Но их присутствие было необходимо. Начинается собирание святынь. Сначала переносится «Богоматерь Владимирская», а затем на протяжении столетия еще целый ряд чудотворных икон. Если иконы возвращались обратно, на свои исконные места, то для столицы с них обязательно выполнялась копия. Кремль превращался в грандиозный реликварий. Принесенные иконы включались в московское богослужение. Внимательно относились и к новопрославленным святыням, стараясь получить их списки. Таким образом, Москва стремилась вобрать в себя все святыни государства.

Стремление Москвы стать Третьим Римом привело к необходимости указать на свою духовную преемственность по отношению Первому и Второму Риму. Как итог этой деятельности - копирование богослужебных традиций и городских шествий Константинополя. В XVII в. на Руси появляются конкретные предметы, зримо являющие взаимосвязь трех великих городов - «Крест царя Константина», Влахернская икона Богоматери и др. В этой связи особое отношение проявлялось к празднику Воздвижения Креста. Праздничная икона в обиходе Успенского собора стала возлагаться на аналое для поклонения царя и патриарха. Это было глубоко символическое действие. Оно уподобляло глав русского государства и церкви императору Константину и папе римскому Сильвестру, которые были идеалом для московского царя и первосвятителя. Союз светской и духовной властей был гарантией существования во враждебном мире православного царства. Актуальность этой идеи и ее значимость повлияли на изменение иконографии праздника Крестовоздвижения, когда фигура патриарха Макария была заменена столь значимой персоной св. Сильвестра, крестившего Константина и получившего от него священные одежды, затем переправленные на Русь.

Еще одной причиной, повлиявшей на усложнение обрядности, стало вхождение государства в новую сферу политических взаимоотношений с Западом и более тесный контакт с западной культурой. Столкновение с критическим отношением не только к традиционным православным обрядам, но и к основам веры потребовали от русских людей их осмысления, защиты от нападок, объяснения для основной массы верующих. Естественно, что удобнее всего, нагляднее эту своеобразную катехизацию можно было провести через богослужение, главная роль в котором отводится иконам и чтимым святыням. Отрицание иконопочитания и почитания святых представителями еретических движений, нападки на него со стороны протестантов привели к увеличению значительно изменился, акцентируя внимание именно на проблеме отношения к иконам. Чин Торжества Православия являл собой союз церкви земной и небесной, зримо представленной участвовавшими в нем иконными образами. Стремление найти адекватное выражение богословской мысли через обрядовую сторону церковных праздников характерно для русской культуры позднего средневековья. Именно в этот период совершается значительное количество крестных ходов, торжественных действ по особо продуманной схеме. И древний константинопольский чин Торжества Православия в деталях обряда приспосабливался к реалиям русской жизни.

Контакт с инославными и полемика с их воззрениями нашли отражение в иконографии центральных сюжетов монументальных росписей. Так серьезной переработке подверглась на Руси композиция Великого Входа.

Обиход русской богослужебной жизни ХУ1-ХУП вв. был насыщен разнообразными предметами, функциональное назначение которых менялось с течением времени. В период позднего средневековья зрелищность церковных служб достигла своего апогея. Некоторые действа, такие, например, как Пещное напоминали театральные представления. В текстах Чиновников есть множество упоминаний о произведениях прикладного искусства: покровах, пеленах, амвоне, крестах - и их использовании во время богослужения. Некоторые из этих обычаев, а иногда и сами предметы исчезнут в конце XVII в. - нач. XVIII в., и восстановить их функции возможно лишь благодаря записям Успенского собора. количества участвующих

Торжества Православия икон. Сам чин

К числу забытых обычаев относится вынос шитых лицевых покровов русских святых на литургии во время Великого Входа. На Руси древний византийский обычай выносить на Великом Входе мощи святых был трансформирован, и вместо мощей стали использовать тканые изображения. Эта традиция известна в новгородском обиходе, однако в Москве она приобретает самостоятельной звучание. Присутствие шитых образов в процессии Великого Входа не только подчеркивало торжественность момента, но и напоминало об особом статусе Москвы - о независимом православном граде, находящемся под покровительством Богоматери и святых митрополитов.

Значительное место в Чиновниках занимает описание крестных ходов. Присутствие икон, крестов, реликвий в крестных ходах делают их ценным источником для истории искусства, давая возможность осознать их роль в жизни общества. Ведь различные оттенки городских богослужений и их «ранг» определяли участвовавшие в них святыни. К тому же, крестные ходы и другие богослужебные чины сообщают немало «биографических» сведений о прославленных памятниках искусства.

Анализ московских городских процессий позволил выявить их истоки и своеобразие. Система крестных ходов была подвижным организмом, часто изменявшемся по воле царя и патриарха, и отражавшем насущные государственные проблемы. Так, во второй половине ХУЛ в. в связи с политическими амбициями Алексея Михайловича и реформами патриарха Никона в столице появится множество привезенных с Востока святынь и копий с чудотворных икон. Они значительно «потеснили» в стациональном богослужении национальные святыни.

Чиновники Успенского собора Московского Кремля - письменный памятник, позволяющий понять суть эпохи Позднего Средневековья. Содержащаяся в нем богатая литургическая информация является важным и необходимым источником для изучения искусства этого времени.

Необходимо отметить, что изучение Чиновников указало еще на один феномен русской художественной культуры ХУ1-ХУП вв. Ее своеобразие сказывалось не только в иконографии и в стиле произведений, но и в особенностях их участия в богослужении, то есть не только в «статических» явлениях культуры, но и в «динамических». С одной стороны, участие в богослужении, в том числе в крестных ходах, русских святынь - чудотворных икон, шитых нагробных изображений чудотворцев подчеркивало глубокие исторические корни русской святости, указывало на достойное место России и Русской церкви в православном мире. С другой стороны, особенности богослужения с участием святынь, и в частности крестных ходов, обнаруживали явную аналогию между Русью и православным миром, укрепляя идею культурной преемственности между Москвой, Римом, Константинополем, Иерусалимом.

В свою очередь, демонстрация святынь в богослужении Успенского собора и городских процессиях оказывала влияние и на культуру местных центров, способствовала распространению столичной иконографии и обычаев, в том числе, например, исполнения шитых произведений, включая нагробные покровы.

Тема святости, благодати, простертой над страной, раскрывалась не только в богослужении, но и в зримых образах тех произведений, которые участвовали в нем. Реликвии конкретизировали богослужебное действо. А для каждого отдельного произведения факт участия в богослужении означал чрезвычайное повышение его статуса и раскрытие его духовного содержания.

Список литературы диссертационного исследования кандидат искусствоведения Саенкова, Елена Михайловна, 2004 год

1. Абрамович Д.И. Киево-Печерский Патерик. Киев, 1991, (репринт).

2. Азбелев С.Н. Новгородские местные летописцы /ЛГОДРЛ. М.-Л, 1958. Т. 15. С. 364370,

3. АннаКомнина. Алексиада. СПб., 1996.

4. Антонова В.И. Московская икона начала XIV века из Киева и «Повесть о Николе Зарайском»//ТОДРЛ. М.-Л., 1957. Т. 13. С. 375-392.

5. Антонова В.И., Мнева Н.Е. Государственная Третьяковская галерея: Каталог древнерусской живописи Х1-начала ХУШ века. Опыт историко-художественной классификации. М., 1963, Т. 1-2.

6. Антонова В.И. Древнерусское искусство в собрании Павла Корина. М., 1966.

7. Афиногенов Д.Е. Константинопольский патриархат и иконоборческий кризис в Византии (784-847). М., 1997.

8. Афиногенов Д.Е. Торжественная процессия в Константинополе в день восстановления иконопочитания 11 марта 843 года//Сакральная топография средневекового города, М„ 1998,

9. Афиногенов Д.Е. Повесть о прощении императора Феофила и Торжество Православия. М., 2004.

10. Богоматерь Владимирская. М„ 1995.

11. Баталов А.Л., Вятчанина Т.Н. Об идейном значении и интерпретации иерусалимского образца в русской архитектуре ХУ1-Х\Ш веков //Архитектурное наследство, М., 1988, Вып, 36, С, 22-42,

12. Баталов А.Л. К интерпретации архитектуры собора Покрова на Рву (о границах иконографического метода)//Иконография архитектуры. М, 1990. С. 15-38,

13. Баталов А.Л. Гроб Господень в замысле «Святая Святых» Бориса Годунова //Иерусалим в русской культуре. М., 1994. С. 154-173.

14. Баталов А.Л. Московское зодчество конца XVI века; Проблема художественного мышления эпохи. М., 1996.

15. Баталов А.Л. О ранней истории собора Покрова на Рву и обретении «лишнего» престолаУ/Сакральная топография средневекового города, М,,1998. С. 51-64.

16. Баталов А.Л. Гроб Господень в сакральном пространстве русского храма//Восточнохристианские реликвии. М., 2003. С.513-532,

17. Белоброва О.А. Статуя византийского императора Юстиниана в древнерусских письменных источниках и иконографии//ВВ. Т. ХУЛ. М.,Л., 1960,

18. Бельтинг X. Образ и культ. История образа до эпохи искусства. М., 2002.

19. Борисов Н С. Политика московских князей конца XIII- первой половины XIV века, М„ 1999,

20. Бусева-Давыдова И.Л. Рутман Т.А. Церковь Ильи Пророка в Ярославле. М., 2002.

21. Вздррнрв Г,И, Исследование о Киевской Псалтири, М„ 1978,

22. Вологодская икона. М., 1995.

23. Вознесенский А., Гусев Ф. Житие и чудеса св. Николая чудотворца, архиепископа Мирдикийского и слава его в России, Спб„ 1899,

24. Воскресенская летопись//ПСРЛ. М., 1859. Т. 8.

25. Св. Герман Константинопольский. Сказание о Церкви и рассмотрение таинств, М„ 1995.

26. Герстель Ш. Чудотворный Мандилион. Образ Спаса Нерукотворного//Чудотворная икона в Византии и Древней Руси. М., 1996.

27. Григорий, инок, Всемирное Воздвижение Креста ГосподняШравославная икона. Канон и стиль. М., 1998.

28. Голубинский Е Е. История канонизации святых в русской церкви. М., 1998, (репринт),

29. Голубинский Е.Е. История Русской церкви. Т.1-П. М., 1998, (репринт).

30. Голубцов А.П. Чиновник новгородского Софийского собора. М.,1899.

31. Голубцов АЛ, Чиновники холмогорского Преображенского собора, М„ 1903,

32. Голубцов А.П. Чиновник Нижегородского Преображенского собора. М., 1905.

33. Голубцов А.П. Чиновники московского Успенского собора и выходы патриарха Никона, М„ 1908.

34. Голубцов А.П. Соборные чиновники и особенности службы по ним. М., 1907.

35. Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания. Т.1. Древнерусское искусство Х-начала XV в, М„ 1995.

36. Декоративно-прикладное искусство Великого Новгорода: художественный металл Х1-ХУ1 вв. М., 1996.

37. Дионисий Фурноаграфиот. Ерминия или наставление в живописном искусстве, составленное иеромонахом и живописцем. М., 1993,

38. Дмитриева Р.П. Сказания о князьях владимирских. М.- Л., 1955.

39. Дмитриевский А. А. Древнейшие патриаршие типиконы. Святогробский Иерусалимский и Великой Константинопольской церкви. Киев, 1907,

40. Дмитриевский А. А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках православного Востока. Киев, Т. I.

41. Дмитриевский А, Богослужение в русской церкви в XVI в, Казань, 1894,

42. Древнерусские княжеские жития. М., 2001.

43. Древняя Русь в свете зарубежных источников. М, 1999.

44. Евсеева Л,М, Афонская книга образцов, М„ 1998, с. 229,234,

45. Зиновий Отенский. Истины показание к вопросившем о новом учении. Казань, 1863.

46. Златая цепь. Тексты, исследования, комментарии, м„ 2003,

47. Зонова О. В. Стенопись Успенского собора Московского Кремля// Древнерусское искусство. XVII в. М., 1964. С. 128-134.

48. Иконы Сергиево-Посадского музея-заповедника. Сергиев Посад, 1996,

49. Из коллекций академика Н.П. Лихачева. СПб., 1993.

50. Иконописный подлинник новгородской редакции по Софийскому списку (Филимоновский), М„ 1873.

51. Искусство Рязанских земель. М., 1993.

52. Иосиф Волоцкий. Просветитель. МД993.

53. Иосиф Врдоцкий, Поедание иконописцу. М„ 1994,

54. Ипатьевская летопись//ПСРЛ. Т.2

55. Каган М.Д. Кириллова книга//СЖКДР. XVII век. СПб., 1993. 4.2. С. 163-166.

56. Казакава Н, А., Лурье Я,С, Антифеодальные еретические движения на Руси XIV- начала XVI века. М.,Л., 1955.

57. Каршшев А.В. Очерки по истории Русской церкви. Т. П. М., 1992.

58. Качалова И,я„ Маясова Н,А„ Щенникова Л,А, Благовещенский собор: к 500-летию уникального памятника русской культуры. М., 1990.

59. Келарский обиходник Матфея Никифорова старца Кирилло-Белозерского монастыря 1655/1656 год. М„ 2002.

60. Квливидзе Н.В. Фрески церкви Троицы в Вяземах. Программа и иконография в контексте идейных движений эпохи. Автореферат. М, 1999.

61. Квливидзе Н.В. Новооткрытые фрески алтаря церкви Троицы в Вяземах//Р1оп1е^иш. М., 2000. С. 104-125,

62. Квливидзе Н.В. Происхождение честных древ Креста Господня. Константинопольские реликвии в русской иконографии/УРеликвии в искусстве и культуре восточнохристианского мира. М„ 2000, С, 85-86,

63. Киприан Керн, архим. Евхаристия. Париж, 1947.

64. Клосс Б.М. Избранные труды. Т.2. Очерки по истории русской агиографии XIV-XVI вв, М„ 2001.

65. Книга Паломник: Сказание мест святых во Цареграде Антония, архиепископа Новгородского в 1200 г//ППС. Т. XVIII. Вып. 3. СПб., 1899.

66. Книга степенная царского родословия//ПСРЛ, СПб,, 1908,1913, Т, 21. 4,1-2,

67. Косцова А.С. Древнерусская живописьв собрании Эрмитажа. СПб., 1992.

68. Красносельцев Н.Ф. Типик Великоц Церкви в Константинополе (IX). Одесса, 1892,

69. Крутова М.С. Святитель Николай Чудотворец в древнерусской письменности. М., 1997.

70. Лаврентьевская летопись//ПСРЛ, м„ 1962, Т,1,

71. Лебедев Л., прот. Москва патриаршая. М.,1995.

72. Лихачев Д.С. Повести о Николе Заразском. ТОДРЛ. М., 1947. Т. VII. С.

73. Лосева О.В, Древнерусские месяцесловы Х1-Х1У веков, М„ 2001.

74. Макарий, митрополит. История Русской церкви. Кн. 4. Ч. 2. М., 1996.

75. Митрополит Макарий, Археологическое описание . Т. II

76. Макарий, митрополит. Великие Минеи Четии, М„ 1863, Сентябрь.

77. Макарий. Московский митрополит Макарий и его время. М., 1996.

78. Максим Грек. Творения. Ч. 1- 2. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1996.

79. Маханько М,А, Привоз икон в Москву в XVI веке и его влияние на чин городских богослужений//Сакральная топография средневекового города. М.,1998.

80. Маханько М, А, Собирание в Москве древних икон и реликвий и его историко-культурное значение/Мскусствознание. Вып. I. М., 1998. С. 112-142.

81. Маханько МА. Икона св. Николы Великорецкого. ПКНО. 1997. М., 1998. С.

82. Маханько М.А, Традиционализм в художественной культуре Московской Руси XVI века. Собирание древнейших икон и святынь. Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. М., 1999.

83. Маханько М.А., Саенкова Е.М. Реликвии по сообщениям русских летописей Х1-ХУП в. (в печати)

84. Маясова Н А. Древнерусское шитье. М., 1971.

85. Маясова Н А. Древнейший покров митрополита Ионы//Древнерусское художественное шитье, М., 1995, С. 26-38.

86. Мошин В.А. Сербская редакция Синодика в неделю православия. Анализ текстов. ВВ. Т. 16-17. М.1959.

87. Мусин А„ диакон, Святые мощи в Древней Руси; литургические аспекты почитания //Восточнохристианские реликвии. М., 2003. С. 363-386.

88. Никитина Т.Л. Церковь Иоанна Богослова в Ростове Великом. М, 2002.

89. Никитина Т.Л, Церковь Воскресения в Ростове Великом, М„ 2002.

90. Никитина Т.Л. Церковь Иоанна Богослова в Ростове Великом. М., 2002.

91. Николаева Т.В. Древнерусская живопись в собрании Загорского музея. М., 1977.

92. Никольский К., прот. Анафематствование, совершаемое в первую неделю Великого поста. Историческое исследование о чине православия. Спб , 1879.

93. Никольский К, О службах Русской Церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах. СПб., 1885.

94. Никоновская летопись//ПСРЛ. М, 1965. Т. 9-13.

95. Новиков Н, Древняя Российская Вивлиофика, содержащая в себе собрание древностей российских. До истории, географии и генеалогии российская касающихся. Ч. XI. М., 1789.

96. Новгородская первая летопись//ПСРЛ, М.-Л„ 1950, Т,3, Новгородская Ш летопись/Шовгородские летописи. СПб., 1879.

97. Описи Московского Успенского собора от начала XVII века по 1701 г. включительно // РИБ. СПб., 1876.Т, Ш.

98. Опись келейной казны патриарха Филарета Никитича 1630 г. // РИБ. Стб.

99. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архимандритом Павлом Алеппским, (далее -Путешествие Павла Алеппского). Вып. Ш. М., 1898.

100. Подвижники благочестия Синайской горы. Письма паломницы IV века. М„ 1994.

101. Покровский Н.В. Стенные росписи в древних храмах греческих и русских. М„ 1890.

102. Преображенский A.C. Ктиторе кий надгробный и вотивный портрет в Древней Руси. XI-первая треть ХШ вв. Дипломная работа при кафедре истории отечественного искусства МГУ им. МВ.Ломоносова. М., 2001.;103. Пролог. М., 1641.104. Пролог, М„1659,

103. Попруженко М.Г. Синодик царя Борила. София, 1928.

104. Родникова И.С. Псковская икона ХШ-XVI веков. Л., 1990.

105. Розанов С,П. Жития преподобного Авраамия Смоленского и службы ему. СПб., 1912.

106. Романенко Е.В. Нил Сорский и традиции русского монашества//Историмеский вестник. №3-4. М„ Воронеж, 1999, С, 99-113.

107. РындинаА.В. Большой иерусалим Успенского собора Московского Кремля // Художественное наследие. Хранение, иссследование, реставрация. Т. 14. М, 1992, С, 133-147.

108. Салтыков A.A. Музей Древнерусского искусства имени Андрея Рублева. Л., 1989.

109. Самойлова Т.Е, Ведущие аспекты программы росписи Архангельского собора // Искусство средневековой Руси. Материалы и исследования. М., 1999. Вып. ХП.

110. Сарабьянов В,Д, Иконографическое содержание заказных икон митрополита Макария //Вопросы искусствознания. М.,1993. Вып.4.С. 250.

111. Сарабьянов В.Д. Символико-аллегорические иконы Благовещенского собора и их влияние на искусство XVI векаУ/Благовешендаш собор Московского Кремля. М., 1999. С. 175.

112. Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в России, странах СНГ и Балтии, XIV век, Вып, 1. М„ 2002,

113. Святая земля в русском искусстве. М., 2001.

114. Седова P.C. Святитель Петр митрополит Московский в литературе и иркусстве Древней Рури, М,, 1993.

115. Семоглу А. Честной Крест и Глава Иоанна Крестителя. Темы обретения и почитания реликвий в византийском и поствизантийском искусстве// Восточнохристианские реликвии, М„ 2003, С, 217-233,

116. Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. М., 1997.

117. Серегина Н.С. Песнопения русским святым. СПб., 1994.

118. Серебрянский Н, Древнерусские княжеские жития. Спб„ 1884,

119. Симеон Солунский. Сочинения/ЛТисания отцев и учителей церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения, СПб., 1856,

120. Симеон Солунский. Книга о храме//Историческое, догматическое и таинственное изъяснение божественной литургии. М., 1993, (репринт).

121. Синшшна Н.В. Третий Рим, Истоки и эволюция русской средневековой концепции. М.,1998.

122. Скабалланович М. Пятидесятница. Воздвижение Честнаго Креста. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995.

123. Скабалланович М. Толковый типикон.

124. Словарь исторический о русских святых. М, 1862, (репринт).

125. Смирнова Э,С„ Лаурина В,К„ Гордиенко Э.А, Живопись Великого Новгорода. XV век. М., 1982.

126. Смирнова Э.С. Московская икона XIV-XVII веков. Л.,1988.

127. Смирнова Э,С Тематика иконопочитшшя в русских житийных иконах XTV-XVI вв.//Среднековековая архитектура и монументальное искусство: Рашюртовские чтения. Тезисы докладов. СПб., 1999. С. 122-125.

128. Смирнова Э.С. Храмовая икона Дмитриевского собора, Святость солунской базилики во владимирском храме Дмитриевский собор. М., 1997. С. 220-254.

129. Смирнова Э.С. Культ икон св. Николая Мирликийского: соперничество Москвы и Новгорода // Русское искусство позднего средневековья, XVI в. Тезисы докладов. Спб., 2000. С. 37-41.

130. Соколова И.М. Икона «Богоматерь Влахернская» из Успенского собора Московского Кремля//Древнерусское искусство, М„ 1997, С, 413-428,

131. Сократ. Церковная история. М., 1996.

132. София Премудрость Божия. М., 1999.

133. Стерлигрва И.А. Иерусалимы как литургические сосуды в Древней Руси // Иерусалим в русской культуре. М., 1994. С.46-62.

134. Стерлигова И.А. Драгоценный убор русских икон. М., 2002.

135. Тодртой М,В, Книга глаголемая описание р российских святых, М„ 1995, (репринт).

136. Успенский собор Московского Кремля. М, 1979.

137. Толстая Т.В, Крест запрестольный Корсунский;Крест выносной Корсунский //Христианские реликвии в Московском Кремле. М., 2000.1000-летие русской художественной культуры. М., 1988.

138. Успенский А.И, Подлинник иконописный, М„ 1903.

139. Успенский Б.А. Царь и патриарх: харизма власти в России. М., 1998.

140. Успенский Ф.И. Синодик в неделю православия. Сводный текст с приложением. Одесса, 1892.

141. Федотов Г. П. Святой Филипп митрополит Московский. М., 1991, (репринт).

142. Фонкич Б.Л, «Крест царя Константина» и «Глав» Иоанна Златоуста». Ватопедские святыни в Москве XVII века//Реликвии в искусстве и культуре восточнохристианского мира. Тезисы докладов и материалы международного симпозиума. М., 2000, С, 90-91.

143. Хождение Стефана Новгородца//Библиотека литературы Древней Руси. Т. 6. СПб., 2000. С.

144. Хождение Игнатия Смоляшша//Мгиезка G.P, Russian Travelers to Constantinople in the Fourteenth and Fifteenth centuries. Washington, 1984.

145. Шалина И. А. Придел Рождества Богородицы Софийского собора в Новгороде, М„ 2001.

146. Шалина И.А. Чудотворная икона «Богоматерь Одигитрия» и ее вторничные «хождения» по Константинополю/ТИскусство христианского мира. Вып. VII. М,, 2003, С, 51-74,

147. Шалина И.А. Богоматерь Эфесская-Полоцкая-Корсунская-Торопецкая: исторические имена и архетип чудотворной иконы// Чудотворная икона в Византии Древней Руси, М„ 19%, С.200-251.

148. Шалина И.А. Символическое пространство византийских миниатюр со сценой «Воздвижения Креста»//Византия в контекстве мировой истории. Материалы научной конференции, посвященной памяти A.B. Банк. СПб,» 2004. С. 170-179.

149. Щапов Я.Н. Древнерусские княжеские уставы XI-XV веков. М., 1976. T.I.

150. Щедрина К.А. Храмы реликварии европейских и русских монархов. (Кремлевский «Новый Иерусалим» царя Федора Алексеевича )//Искусство христианского мира. Вып. vin, М„ 2003,

151. Щенникова Л.А. Чудотворная икона «Богоматерь Владимирская» как «Одигитрия евангелиста Луки»//Чудотворная икона в Византии и Древней Руси, М, 1996. С, 252-302.

152. Щенникова Л.А. «Владимирская» чудотворная икона в памятниках русской письменности XVI века//Русская художественная культура XV-XVI веков. М., 1998, С. 38-52.

153. Щенникова JI.А. Царьградская святыня «Богоматерь Одигитрия» и ее почитание в Московской Руси//Древнерусское искусство. Византия и Русь. К 100-летию АН.Грабара. СПб., 1999.

154. Щенникова Л.А. Святая Покровительница государства Российского // Исторический вестник. М„ Воронеж, 1999, №3-4,

155. Щенникова Л.А. Первая святыня Москвы и московских святителей // Седьмые международные Рождественские общеобразовательные чтения.

156. Секция; Церковные древности. М„ 1999,

157. Щенникова Л.А. Икона «Богоматерь Одигитрия» из Вознесенского монастыря Московского Кремля и ее почитание в XV-XVII веках// Ферапонтрвский сборник. Мг, 1999, Вып. 5.

158. Щенникова Л.А. Почитание святых икон в Московском Кремле в Х1У-ХУ11 столетия//Искусство христианского мира. Вып. IV. М., 2000. С. 151-171.

159. Щенникова Л.А Чудотворные иконы Московского Кремля//Христианркие реликвии в Московском Кремле. М., 2000.

160. Baldovin J. The Urban Character of Christian Worship. Roma, 1987.

161. Зидно сликарство монастира Дечана, Београд, 1995.

162. Felmy K.Ch. «Es schweige alles menschliche Fleisch». Der Große Einzug und die «Schlachtung des Christusknaben» // «Die Weisheit baute ihr Haus». München, 1999.

163. Frolow A. La Relique de la Vraie Croix. Paris, 1961.

164. Karger M. Les portraits des fondateurs dans les peinture murales du monastere de Svijazsk H L art Byzantine chez les slaves, Paris, 1932.

165. Majeska G.P. Russian Travelers to Constantinople in the Fourteenth and Fifteenth centuries. Washington, 1984.

166. Mateos I Le Typicon de la Grande Eglise//OCA, 1962-1963, Vol.I.

167. Sinai Treasures of monastery. Athena, 1990.

168. Sevcenko Nancy P. The Life of Saint Nicolas in byzantine art. Torino, 1983.

169. Smimova E, The Veneration Icons in Russian Iconography / Зограф, Београд» 1997. Вып. 26: Споменица Воислава БуриЬа. С. 121-125;

170. Sotiriou G. et M. Icones du Mont Sinai. Athenes, 1956. Т. I.

171. Taft R, The Greet Entrance. A History of the Transfer of Gifts and Other Preanaphoral

172. Rites in the Liturgy of St. John Chiysostom. Rome, 1978.

173. A^iJtpavxriç 0. Xp. ©цоосирог xriç Xupvou EiKoveç xœv vacov Kai xtov xovcov. A9rjvai, 1979.

174. EteXexaviSot) Z.M., Xprçarou П.К., МагэроясюЛог)- Тсп,ог>цт1 Xp., KaSa Z. Oí örioaupoi хао Аугог) Opauç. EiKovoypoKpTpevot хеЧХ)ТРаФа- Aöriva, 1973-1979. T. 13.

175. Паяацокпоракт^ T. Oi npoeiKoviaeiç xriç ©еотокао отov ay. Георую Buxwou /АХАЕ. Aörjva, 1989. T. 14.175. 0r¡aaupoi тог) Ауюг) Opouç. ©eomXovucn, 1997.

176. OodvtodXtiç I. M. Лоуист} Хатрега. EkSoceiç АяоотоАлктц; Auxkovuxç.