Англо-датская правящая элита в структуре власти раннесредневековой Англии: 1016-1066 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Ривчак, Кирилл Владимирович

• Ривчак, Кирилл Владимирович
• кандидат исторических наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Ривчак, Кирилл Владимирович

Введение.

Глава 1. Институт эрлов в системе местного управления.

1.1. Титул и социальное положение эрлов.

1.2. Территориальная юрисдикция эрлов.

1.3. Функции эрлов.

1.4. Эрлы и королевская власть.

Глава 2. Королевская ассамблея в системе центрального управления

2.1. Практика проведения ассамблеи.

2.2. Функции ассамблеи.

2.3. Роль ассамблеи в легитимизации королевской власти.

Глава 3. Родственные связи элиты.

3.1. Родство между королем и правящей элитой.

3.2. Родственные связи в аристократической среде.

Глава 4. Отношения глафордата в элитных группах Англии.

4.1. Англосаксонская элита: король-глафорд.

4.2. Скандинавская элита: военные вожди.

4.3. Англо-датская элита: правящие династии.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Англо-датская правящая элита в структуре власти раннесредневековой Англии: 1016-1066 гг.»

Данная диссертационная работа посвящена переходному этапу в истории Англии: от раннего к классическому средневековому государству и обществу. Этот переход был осложнен влиянием внешних факторов, выраженном в форме двух завоеваний Англии: Датского завоевания 1016 г. и Нормандского завоевания 1066 г. Именно в период между двумя завоеваниями произошли серьезные изменения в социально-политической сфере жизни англосаксонского общества, в первую очередь, в области осуществления власти.

Следует очертить исторический контекст темы диссертационного исследования. Датское завоевание Англии стало итогом второй волны скандинавской экспансии на Британские острова на рубеже X - XI вв. Это явление носило иной характер, нежели первые вторжения IX в. на территории отдельных англосаксонских королевств. В то время рост численности населения и исчерпание плодородных земель в гористой местности Скандинавского полуострова и Ютландии вызвали массовое переселение, одно из направлений которого вело в Англию. По этой причине скандинавские переселенцы IX в. стремились в первую очередь расселиться на захваченных землях. К XI в. земельная проблема в Скандинавии была решена, и на ее территории сложились более стабильные государственные образования. Вследствие этого, в походы отправлялись более организованные силы под командованием конунгов и других военных вождей, целью которых на первых порах являлся грабеж. В этот период обычным результатом вторжения войска викингов в Англию становилась выплата контрибуции, после чего оно покидало страну. Такую практику сделало возможной богатство и процветание образовавшегося к середине X в. раннесредневекового государства англосаксов. В это время оно объединило всю Англию, создав условия для развития хозяйства и торговли. К XI в. обе стороны данного межкультурного взаимодействия прошли определенный путь исторического развития. Накопление опыта взаимодействия вызвало переход на качественно новый этап экспансии: от грабежа к захвату публичной власти в государстве. Первая попытка захвата была совершена уже в 1013 г., когда датский конунг Свейн занял престол Англии, в то время как англосаксонский король Этельред был вынужден покинуть страну. Внезапная смерть Свейна и возвращение Этельреда создали условия для нового завоевания, которое в 1016 г. осуществил сын Свейна, конунг Кнут. Результатом этого завоевания и стало образование англодатской правящей элиты в Англии.

Термин «правящая элита» применительно к раннему Средневековью будет обоснован мною далее. Здесь важно отметить, что правящую элиту я обозначил как англо-датскую, исходя не только из ее этнического состава, который со временем менялся. Элита формировалась вокруг основанной Кнутом Датской династии королей, которая правила в Англии с 1017 по 1042 г. Значительную часть элиты составляли выходцы из Скандинавии, процесс пополнения которыми не был ограничен временем завоевания, но продолжался до конца 1040-х гг. В состав элиты входили и представители англосаксонской аристократии, которые возвысились при Датской династии и обзавелись тесными связями с Данией.

Объектом исследования является англо-датская правящая элита первой половины XI в. Предметом исследования является совокупность механизмов осуществления власти названной элитой в раннесредневековом государстве англосаксов.

Цель исследования заключается в определении места и роли англодатской правящей элиты в структуре власти раннесредневековой Англии.

Для достижения исследовательской цели необходимо решить следующие задачи:

1. Определить положение эрлов как представителей элиты в системе местного управления.

2. Установить пути осуществления власти элитой через общегосударственную королевскую ассамблею.

3. Выявить родственные связи элиты как ресурс ее власти.

4. Определить уровень лояльности элиты по отношению к королю и степень королевского контроля над элитой.

Хронологически исследование ограничено временем существования своего предмета. Это период 1016-1066 гг.: от образования англо-датской правящей элиты в результате Датского завоевания до ее гибели в Нормандском завоевании Англии. Поскольку исследование потребовало проведения широкого сравнительного анализа, то более опосредованно оно охватывает всю позднюю англосаксонскую эпоху X - первой половипы XI в.

Методологически исследование было проведено в русле новой политической истории1. Основополагающим для исследования стал выдвинутый школой «Анналов» принцип отказа от поверхностной событийной истории в пользу изучения глубинных исторических явлений. Особенно важна разработанная Ф. Броделем концепция явлений большой длительности. Применительно к теме диссертации структурой большой длительности является структура власти раннесредневековой Англии. Исследование также опирается на концепцию квантитативной истории, что означает смещение внимания со случайного и частного, отраженного в нарративных источниках, на общее и определяющее, сведения о котором предоставляют источники массовые и статистические. В рамках диссертационного исследования это достигается привлечением большого числа однотипных актовых документов.

В исследовании был использован метод создания коллективной биографии (просопографии) группы исторических деятелей2. Просопографическое исследование заключается в установлении сети личных связей представителей сообщества и определении их значения для

1 Кром М.М. Новая политическая история: темы, подходы, проблемы // Новая полшическая история: Сборник научных работ. СПб., 2004. С. 10-12. " Подробнее см.: Beech G. Prosopography // Medieval Studies: An Introduction / Ed. J. Powell.

2nd cd. Syracuse, 1992. P. 185-187. осуществления власти. К данным личным связям можно отнести любые отношения, которые возникают между личностями, а не должностями или субъектами права. В диссертационной работе через реконструкцию биографий исторических лиц исследуется сущность элиты в целом.

В диссертационном исследовании заимствованы методы элитологии по изучению политических элит. Современная наука определяет политическую элиту как внутренне сплоченную, составляющую меньшинство общества социальную группу, являющуюся субъектом подготовки и принятия важнейших стратегических решений . В диссертационном исследовании данное определение применено к соответствующей группе раннесредневекового общества. Использованы и другие элитологические подходы: определение критерия отнесения к элите, выявление ресурсов власти элиты, установление путей рекрутирования в элиту.

Изучаемый период в истории раннесредневековой Англии достаточно хорошо охвачен историческими источниками. Среди использованных мною представлены все основные группы средневековых письменных источников: документальные, юридические, нарративные и примыкающие к ним литературные4. При этом я считаю необходимым отделить источники, составившие основу для моего исследования, от источников, выполнявших дополняющую функцию.

В первую очередь я проведу анализ документальных источников, которые являются основными для моего исследования. Англосаксонская эпоха оставила после себя значительное количество таких документов различного рода: жалованные грамоты, королевские предписания, документы о сделках, записи судебных диспутов, завещания. Непосредственно в ходе

3 Гсшан-Голутвшш О.В. Политическая элита - определение основных понятий // Полис. 2000. № 3.

4 Подробнее см.: Люблинская А.Д. Источниковедение истории Средних веков. Л., 1955. С. 6-8. исследования было проанализировано более двух сотен таких документов. Для большей ясности я считаю верным предложенное С.М. Каштановым обозначение данной группы источников в качестве актов - это «документы, устанавливающие определенные правоотношения либо между контрагентами сделки, либо между автором и адресатом»5. Эти акты сохранились как на латыни, так и на древнеанглийском языке, и их полные тексты доступны через электронный каталог П. Сойера6.

Наиболее многочисленную группу актов составляют королевские грамоты - документы, фиксировавшие жалование земель и привилегий, производимое королем в пользу отдельных лиц и религиозных центров. Грамоты сохранились практически от каждого англосаксонского короля с VII в., общим числом около тысячи. Поскольку такие акты издавались от имени короля, их также можно назвать дипломами {diplomas), однако среди западных исследователей англосаксонской эпохи большее распространение получил термин charter, в то время как в отечественной историографии используется термин «грамота».

Абстрактный формуляр грамот среди прочего включает удостоверительную часть, образованную подписями короля, представителей аристократии и духовенства. Это подписи свидетелей издания грамоты, которое производилось во время сессии королевской ассамблеи. Изучение списков свидетелей предоставляет возможность определить личный состав ассамблеи и, таким образом, состав правящей элиты королевства. Большинство грамот сохранилось лишь в виде копий в картуляриях, и списки свидетелей зачастую подвергались сокращению или искажению при переписывании. Даже наличие грамоты в ее оригинальной форме, на одном листе, оставляет вопросы о полноте списка свидетелей. Длина списка определялась размером свободного места на листе. Более важные имена, помещаемые в начало списка, имели больше шансов быть записанными и

5 Каштанов С.М. Русская дипломатика. М., 1988. С. 22.

6 Electronic Sawyer. King's College London, 2010. URL: http://\v\vw.esa\vyer.org.uk переписанными, чем маловажные имена, чье место было в конце7. Однако, поскольку адресаты грамот были заинтересованы в полноте списков свидетелей законности актов, то эти списки должны содержать подписи, по меньшей мере, основных участников королевского совета.

Список свидетелей королевской грамоты являлся глубоко упорядоченным элементом. Подписи свидетелей сопровождались их титулами и размещались в однородных группах церковных и светских лиц.

При сопоставлении хронологически последовательных грамот заметно сохранение определенного порядка, в котором подписи располагались внутри каждой группы. Привлечение прочих источников обнаруживает, что критерием для расположения служили старшинство и статус лиц, кроме того, подписи родичей помещались подряд. Хронологически списки подписей удивительно точно подтверждают известные даты вступления и выбытия из должности тем или иным лицом. Сохранение подобного сложного и одновременно подвижного порядка было возможно лишь в случае, если 8 списки свидетелей создавались по итогам каждого королевского совета . Список свидетелей является достаточно достоверным элементом, сведения которого позволяют восстановить политические биографии отдельных лиц и целых родственных групп.

Наконец, важно определить подлинность используемых королевских грамот. Не говоря о картуляриях, даже грамоты на одном листе не содержат ни знаков подлинности вроде печатей, ни точных палеографических атрибутов. По этой причине изучение подлинности грамоты, как и любого документа, требует изучения ее достоверности. Анализ списка свидетелей играет здесь важную роль. Противоречия между характером подписания свидетелей и известными фактами из их биографий ставят под сомнение подлинность грамоты. Однако подложную грамоту принято понимать как

7 Подробнее см.: Keynes S. The Diplomas of King Ethelred 'the Unready' 978-1016: a Study in their Use as Historical Evidence. Cambridge, 1980. P. 155.

8 Ibid. P. 130-134. состоящую из элементов различной степени подлинности, поскольку авторы подделок заимствовали элементы подлинных образцов9. Список свидетелей, противоречащий дате или содержанию грамоты, однако не содержащий противоречий внутри себя, мог быть заимствован из иной, подлинной грамоты. Такой список, хотя и с ограничениями, используется как источник, даже если грамота в целом признана подложной.

Другую группу актовых документов составляют королевские предписания — письма от короля к должностным лицам и членам локального сообщества, осведомлявшие их о совершенном действии, обычно королевском пожаловании10. В отличие от королевской грамоты, фиксировавшей пожалование земли, предписание обычно подтверждало права и привилегии. Поскольку такие права носили временный характер, у предписания отсутствует удостоверительная часть в виде подписей свидетелей его издания. Первые сохранившиеся предписания дошли от короля Этельреда (978-1016 гг.), но абсолютное большинство (100 из 113) относится к правлению короля Эдуарда (1042-1066 гг.). Вопрос о том, явились ли предписания нововведением XI в., является дискуссионным.

Некоторые историки связывают их появление с падением значения королевских дипломов, число которых в XI в. действительно сократилось".

Другие прослеживают использование предписаний уже со времен короля

10

Альфреда в конце IX в. ~

Предписания были обращены к сообществу определенной местности, обозначавшейся как «шайр». Этот прообраз английского графства являлся

9 Chapluis P. The Authenticity of the Royal Anglo-Saxon Diplomas of Exeter // Bulletin of the Institute of Historical Research. 1966. No. 39. P. 1

10 Harmer F. Anglo-Saxon Charters and the Historian // Bulletin of the John Rylands University Library of Manchester. 1938. No. 22. P. 340 Insley C. Where Did All the Charters Go? Anglo-Saxon Charters and the New Politics of the

11th Century // ANS. 2002. Vol. 24. P. 120-126.

12 Keynes S. Royal Government and the Written Word in Late Anglo-Saxon England // The Uses of Literacy in Early Medieval Europe / Ed. R. McKitterick. Cambridge, 1990. P. 244-248. административной единицей англосаксонского государства. Органом самоуправления шайра являлось его собрание, на котором председательствовали местные епископ и эрл, представлявшие церковную и светскую власть. Именно эти лица в первую очередь являлись адресатами предписаний. Таким образом, предписания раскрывают взаимодействие центральной и местной власти в англосаксонском государстве, показывают, кому принадлежали властные полномочия на локальном уровне.

К прочим актам относятся документы, исходившие из собрания шайра: договоры о сделках, записи судебных диспутов, завещания. Эти документы зачастую также содержат списки свидетелей, которые в качестве источника идентичны спискам свидетелей королевских грамот. Благодаря этому документы местного происхождения позволяют исследовать личный состав собрания шайра и присутствие на нем представителей высших слоев общества, что демонстрирует взаимосвязь между общегосударственной и местными элитами.

Группу юридических источников составляют памятники законодательства англосаксонской эпохи. Их наиболее полная публикация была подготовлена в начале XX в. немецким историком Ф. Либерманном,

1 7 который также ввел общепринятую систему цитирования . Основную часть памятников законодательства составляют кодексы, изданные от имени королей. Большинство королей X - первой половины XI в. издали такие кодексы, зачастую сразу несколько от имени одного короля. В составе кодексов также сохранились мирные договоры англосаксонских королей с викингами: «Договор Альфреда и Гутрума»14, а также «Договор Этельреда и Олава»15. Другую часть группы законодательных памятников составляют юридические компиляции англосаксонской эпохи, например «Законы

13 Die Gesetze der Angelsachsen / Hrsg. F. Liebermann. Halle, 1903. Bd. I. 675 p.

14 AGu // Die Gesetze. S. 126-128.

15 II Atr // Die Gesetze. S. 220-224. северных людей»16, а также Instituta Cniiti, созданная в позднее правление

17

Вильгельма Завоевателя . Большинство законодательных текстов сохранилось на древнеанглийском языке. Кроме того, латиноязычный перевод многих англосаксонских памятников был включен в сборник

1Я

Quadripartitus, составленный в начале XII в. Наиболее важна содержащаяся в законодательстве информация о положении высших слоев общества, их полномочиях и обязанностях, что позволяет раскрыть иерархию власти и механизмы управления.

К данной группе источников примыкают королевские послания, содержащие как правовые нормы, так и нарратив. За всю англосаксонскую эпоху известно лишь два таких послания, написанных от имени короля Кнута (Далее: «Послания»). Одно из них было создано во время похода Кнута в Данию в 1019-1020 гг. и сохранилось на древнеанглийском в книге проповедей Йорка19. Другое послание было создано во время паломничества

УО

Кнута в Рим, очевидно, в 1027 г. Это «Послание» не сохранилось, однако его содержание дошло до нас в более поздних латиноязычных произведениях английских авторов первой трети XII в. Вустерского хрониста и Уильяма МальмсберийскогсГ . Оба приведенных ими текста «Послания» практически идентичны, что позволяет предположить наличие единого письменного источника. Следует отметить, что и для Вустерского хрониста, и для Уильяма характерно подобное включение в свое повествование цельных текстов, исходящих от исторических личностей. В данном случае

16 Noröleod // Die Gesetze. S. 458^60.

17 In Cn // Die Gesetze. S. 612-617. Подробнее см.: Wormald P. The Making of English Law: King Alfred to the 12th Century. Vol. I: Legislation and its Limits. Oxford, 1999. P. 405.

I g

Текст Quadripartitus издан Ф. Либерманном в виде параллельного к соответствующим кодексам на древнеанглийском. Подробнее см.: Wormald P. 'Quadripartitus' // Legal Culture in the Early Medieval West: Law as Text, Image and Experience. L., 1999. P. 81-114.

19 Die Gesetze der Angelsachsen. S. 273-275.

20 Op. cit. S. 276-277. J

Об этих авторах см. далее.

Послание» цитируется в связи с сообщениями о паломничестве Кнута в Рим.

Оба «Послания» формировали среди подданных определенные представления о деятельности и мотивах Кнута. В Датском «Послании» Кнут изображен в образе защитника англосаксов от викингов. С воцарением Кнута Англия не перестала быть желанной целью набегов и грабежа для викингов по всей Скандинавии. Поход в Данию позволил Кнуту пресечь эти попытки и обезопасить свои английские владения. Римское «Послание» позиционирует Кнута в первую очередь как истинного христианина. Особое внимание уделено образу Кнута как покровителя английской церкви. Для обоих «Посланий» характерно изображение Кнута в образе защитника жителей Англии. Их целью являлось не только информирование адресатов, но и создание позитивного имиджа автору. Таким образом, «Послания» служили инструментом королевской пропаганды во время правления Кнута.

Важнейшим нарративным источником по раннесредневековой истории Англии служит «Англосаксонская хроника» (далее: «Хроника»), записи которой велись современниками событий с IX в." Этот источник был подробно исследован и переведен российским историком З.Ю. МетлицкоГГ . Важной особенностью «Хроники» является то, что она написана не на латыни, а на древнеанглийском языке. «Хроника» сохранилась в нескольких рукописях, которые не являются копиями. Это родственные тексты, созданные в различных центрах летописания на общей основе. Одна и та же погодная статья в различных рукописях может значительно различаться, Two of the Saxon Chronicles Parallel. A Revised Text / Ed. J. Earle, Ch. Plummer. Vol. I.

Oxford, 1892.

Метлицкая З.Ю. Историческое сознание англосаксонских анналистов IX-XI вв.: По материалам Англосаксонской хроники. Дисс. к.и.н. М., 2005; Англосаксонская хроника / Пер. и коммснт. З.Ю. Метлицкой. СПб., 2010. вплоть до различной трактовки событий24. По этой причине при ссылке на сведения «Хроники» мною всегда обозначена использованная рукопись.

Наиболее древней является рукопись «А», начатая в конце IX в. Эта рукопись служит основным источником информации для периода IX -начала X в., но для последующего времени ее статьи менее информативны. После 1001 г. рукопись содержит только редкие и краткие статьи. Для конца X - первой половины XI в. основным источником являются рукописи «С», «D» и «Е». Рукопись «С» была создана в 1040-х гг. и позднее дополнена до 1066 г. Рукопись «D», как полагают, была создана единовременно в 1070-х гг., а большая часть рукописи «Е» - в 1120-х гг. Рукопись «В», в целом идентичная «С», была создана в конце X в. и после 977 г. не пополнялась. Текст рукописи «F» представляет собой сокращенный вариант «Е» по 1058 г. Эта рукопись была создана на рубеже XI-XII вв. и наряду с древнеанглийским содержит также текст на латыни.

В отдельных случаях «Хронике» не чужда некоторая эмоциональность и субъективность, однако в целом она представляет собой сухое и конкретное изложение событий. Следует согласиться, что это произведение по самой своей манере изложения создавалось как правдивый рассказ25. Более сложным является вопрос о принципах отбора материала и построения сообщений. По мнению современных исследователей, «Хроника» имеет определенный сюжет, сохранявшийся ее летописцами на протяжении всей истории создания. Таковым сюжетом является борьба англосаксов со скандинавскими вторжениями26. При этом естественно, что первостепенное и зачастую единственное место в сообщениях отведено описанию военных

7J

Подробнее см.: Baxter S. MS С of the Anglo-Saxon Chronicle and the Politics of Mid-Eleventh-Century England // EHR. 2007. Vol. 122. P. 1189-1227.

25 Clark C. The narrative mode of the Anglo-Saxon Chronicle before the Conquest 11 England before the Conquest: Studies in primary sources presented to D. Whitelock. Cambridge, 1971. P. 234.

26 Ме/шшцкая ЗЛО. Введение II Англосаксонская хроника. СПб., 2010. С. 37. действий. Для моего исследования это означает, что в сферу внимания летописца попадали как военные функции отдельных представителей элиты, так и участие королевской ассамблеи и военном руководстве страной.

Для изучаемого периода большую важность представляют произведения биографического характера, созданные современниками: «Похвала королеве Эмме» и «Житие короля Эдуарда, который покоится в Вестминстере». «Похвала» посвящена королеве Эмме, жене короля Кнута в 1017-1035 гг. и матери короля Хардакнута (1040-1042 гг.)27. Из текста следует, что произведение было создано, вероятно, в 1041 г. фламандским клириком по заказу самой Эммы. Цель «Похвалы» заключается в обосновании прав Хардакнута в споре о наследовании престола между сыновьями Кну га. По этой причине повествование начинается с событий Датского завоевания и обоснования воцарения Кнута. Много внимания автор уделил браку Кнута и Эммы, который подан как единственный легитимный. Для реализации цели произведения автор манипулировал историческими событиями, делая акцент на выгодных фактах и замалчивая неудобные, а зачастую и вовсе искажая действительность.

Житие» посвящено королю Эдуарду Исповеднику, канонизированному в 1161 г., и состоит из двух книг, повествующих о его земной жизни и посмертных чудесах" . Я считаю верным мнение Ф. Барлоу о том, что первая

90 книга в основном была написана до Нормандского завоевания . В действительности главными героями произведения являются представители аристократической династии Годвине, основанной после Датского завоевания. Принято считать, что заказчиком произведения выступала королева Эдита, дочь Годвине и жена короля Эдуарда. Автор являлся

27 Encomium Emmae Reginae / Ed. A. Campbell. 2nd ed. Cambridge, 1998. Подробнее см.: Korner S. The political background of the Encomium Emmae // The battle of Hastings, England and Europe 1035-1066. Lund, 1964. P. 47-74.

28 Life of King Edward Who Rests at Westminster / Ed. F. Barlow. 2nd ed. Oxford, 1992.

29 Barlow F. Edward the Confessor. Berkeley, 1984. P. 296. сторонником дома Годвине и подавал информацию с определенной позиции. Тем не менее, «Житие» гораздо более достоверно и точно, чем «Похвала королеве Эмме». Однако оба произведения представляют собой инструменты полемики определенных аристократических групп. С одной стороны, произведения отражают точку зрения на исторические события, которая бытовала в среде самой англо-датской элиты, что повышает их ценность. С другой стороны, для произведений характерна сильная ангажированность, в связи с чем их анализ требует большой осторожности.

Среди источников, послуживших дополнительными для моей диссертационной работы, первостепенное место занимает «Книга Страшного суда» - охватывающая практически всю Англию опись землевладения,

30 составленная в 1086 г. по указу короля Вильгельма Завоевателя . В «Книге» зафиксировано землевладение на два момента времени: в 1065 г., в правление короля Эдуарда {tempus Regis Edwardi, T.R.E.) и в 1086 г., в правление Вильгельма {tempus Regis Willelmi, T.R.W.). Однако ценность памятника не ограничена информацией о землевладении. Как отмечал отечественный исследователь «Книги» А .Я. Левицкий, в ней «содержатся факты из экономической, социальной, политической, церковной истории, богатейшие

31 данные для истории многих деятелей эпохи Нормандского завоевания» . Значительная часть этой информации относится к представителям высших слоев англосаксонского общества, которые в свое время являлись крупнейшими землевладельцами. Извлечение такой информации, зачастую носящей косвенный характер, из общего массива данных представляет собой непростую задачу.

Отдельные сведения по истории Англии начала XI в. содержат проповеди англосаксонских церковных деятелей того времени: Эльфрика,

30

Open Domesday [Электронный ресурс]. Site by Anna Powell-Smith. URL: http://www.domesdaymap.co.uk. Подробнее см.: Maitland F. Domesday book and beyond. Cambridge, 1897. P. 1-9.

31

Левицкий Я.А. Город и феодализм в Англии. М., 1987. С. 33. аббата Керне и Эйншема (ок.987 - ок. 1010гг.)32, и Вульфстана, архиепископа Йорка (1002-1023 гг.)33. Безусловно, жанр проповедей накладывает определенную специфику на содержащуюся в них информацию, которая несет значительную смысловую нагрузку, заложенную автором. Тем . не менее, обращая проповеди к широким слоям современников, авторы вряд ли могли позволить себе искажение общеизвестных исторических событий. Кроме того, архиепископ Вульфстан занимался редактированием многих законодательных кодексов современности и предшествовавшего времени. Вульфстану также принадлежит трактат, известный как «Институты государства, светские и церковные», который отразил теоретические представления англосаксов о государственном устройстве3'. Несмотря на явную идеализацию действительности, данный трактат проливает свет на некоторые аспекты системы управления, неясные из иных источников.

Ярко выраженный литературный характер имеют англосаксонские исторические песни, в основном дошедшие до нас в тексте «Хроники». Эту форму переработки героического эпоса подробно исследовала

35

Е.А. Мельникова . Среди исторических песен выделяется, как своим размером, так и бытованием в виде самостоятельного текста, «Битва при

32 Scrmoncs Catholici, or Homilies of Elfric / Ed. B. Thorpe. 2 vols. L., 1844-1846.

13

Electronic Sermo Lupi ad Anglos / Ed. M. Bernstein Scr [Электронный ресурс]. Florida State University, 1996. URL: http://english3.fsu.edu/wulfstan.html. Эта важнейшая проповедь Вульфстана частично переведена ЗЛО. Метлицкой: Проповедь Волка к англам // Англосаксонская хроника. С. 140-142.

Institutes of Polity, Civil and Ecclesiastical // Ancient laws and institutes of England / Ed.

B.Thorpe. Vol. II. L., 1840. P. 304-339. Подробнее см.: Trilling R. Sovereignty and Social Order: Archbishop Wulfstan and the Institutes of Polity // The bishop reformed: studies of episcopal power and culture in the central Middle Ages / Ed. A. Jones. Aldershot, 2007. P. 6595.

35

Мельникова Е.А. Меч и лира: Англосаксонское общество в истории и эпосе. М., 1987.

C. 157-166. л/

Мэлдоне» Эта наиболее известная песня посвящена сражению англосаксов и викингов в Восточной Англии в 991 г. и, как полагают, создана его современником или даже свидетелем. По этой причине большой интерес представляют сообщаемые в песне бытовые подробности, в первую очередь организация англосаксонского войска.

При проведении исследования по истории Англии накануне Нормандского завоевания невозможно проигнорировать исторические произведения нормандских авторов 1070-х гг.: «Деяния герцогов Нормандии» Гийома Жумьежского и «Деяния Вильгельма, герцога

37

Нормандии и короля Англии» Гийома из Пуатье . Основной темой этих произведений являлось Нормандское завоевание, которое авторы всячески восхваляли, при этом обращаясь к предшествовавшей истории Англии. Оба автора являлись официальными летописцами, писавшими если не по указанию Вильгельма, то с точки зрения королевского двора. Поэтому они пытались представить захват Вильгельмом трона легитимным, что приводило к искажению политической ситуации в Англии накануне Нормандского завоевания. Тем не менее, сочинения данных авторов ценны как свидетельства современников, хотя их анализ требует большой осторожности.

В группу дополнительных нарративных источников также входят исторические произведения поздних английских авторов. В начале XII в. историописание в Англии переживало подъем, породивший множество произведений, которые охватывали период с древнейших времен до современности. Англосаксонская эпоха продолжала вызывать интерес в

36 Battle of Maldon: Hypertext Edition // Old English Literature: A Hypertext Coursepack [Электронный ресурс]. Oxford University, 2009. URL: http://www.english.ox.ac.uk/oecoursepack/index.html.

37 William ofJumicges // Norman Conquest / Ed. R. Brown. 2nd ed. Woodbrige, 2002. P. 1-15; William of Poitiers II Ibid. P. 15—41 - Подробнее см.: Grandsen A. Historical writing in England c. 550-1307. L., 1997. P. 94-102. историописании на протяжении долгого времени после Нормандского оо завоевания . Однако с точки зрения репрезентативности для изучаемого периода целесообразно ограничить круг авторов первой третью XII в. Описание событий англосаксонской эпохи поздними авторами в целом основывалось на «Хронике».

Особенно это справедливо в отношении Вустерского хрониста . Ранее полагали, что этого клирика из города Вустер звали Флоренций, теперь склоняются к имени Иоанн. Однако во избежание путаницы я предпочитаю называть его Вустерским хронистом. В 1120-1130-х гг. этот автор создал на латыни свою «Хронику хроник». Основная работа является чисто компилятивной попыткой интегрировать историю Англии во всеобщую историю от сотворения мира. Парадоксальным образом именно в этом заключается ценность произведения, поскольку до 1066 г. автор опирался на неизвестную нам рукопись «Англосаксонской хроники». Воспроизведение ее структуры, вплоть до погодных статей, делает произведение Вустерского хрониста важнейшим дополнением к сохранившимся рукописям «Хроники». Кроме того, автор дополнил текст «Хроники» иной информацией, в основном относящейся к региону Мерсия, где располагается Вустер.

В диссертационной работе использованы также произведения других авторов первой трети XII в.: «Церковная история Англии и Нормандии» Ордерика Виталия40, «Деяния английских королей» Уильяма

38

Подробнее см.: Мереминский С.Г. Формирование английской исторической традиции во 2-й пол. XI - 1-й пол. XII вв.: дисс. канд. ист. наук. М., 2006.

39 *">

Florentii Wigorniensis Monachi Chronicon Ex Chronicis / Ed. B.Thorpe. 2 vols. L., 1849. Подробнее см.: Darlington R., McGurk P. The 'Chronicon ex chronicis' of 'Florence' of Worcester and its use of sources for English history before 1066 // ANS. Vol. 5, 1982. P. 185194.

10 Orderici Vitalis Historia Ecclesiastica / Ed. A. Le Prevost. 7 vols. P., 1840-1852. Подробнее см.: Hingst A. The Written World: Past and Place in the Work of Orderic Vitalis. Notre Dame, 2009. P. xvi-xix.

Мальмсберийского41 и «История англов» Генриха Хантингдонского42. Это наиболее значимые и широкомасштабные произведения своего времени, охватывающие историю с древности до современности. По-видимому, главным мотивом авторов служил интерес к событиям прошлого, который они удовлетворяли путем довольно добросовестного сбора материала. Основными источниками служила «Хроника» и продукты местного историописания, но поздние авторы использовали и некие несохранившиеся произведения, а также устную традицию. Поэтому обращение к их сочинениям необходимо для воссоздания полной картины изучаемого периода, хотя и требует поправки на хронологическую удаленность.

Хроника», а также и произведения поздних английских авторов практически не содержат информации об отдаленном североанглийском регионе Нортумбрия. Поэтому важную дополняющую роль играет местное историописание рубежа XI-XII вв. Эти произведения приписываются Симеону, клирику нортумбрийского города Дарем. «Книжица о начале церкви Дарема» представляет собой местную историю с VII по XI вв. Как и любой продукт местного историописания, это произведение явно отражает субъективную точку зрения локального сообщества. В данном случае мотив заключался в обосновании древности церкви Дарема в тяжелые для Нортумбрии времена последней трети XI в. Трактаты «О приходе саксов» и

William of Malmesbury. Gesta regum Anglorum: The History of the English Kings / Ed. R. Mynors. 2 vols. Oxford, 1998. Подробнее см.: Thomson R. William of Malmesbury. Woodbridge, 1987. P. 1-10. Henrici Ilnntendunensis Historia Anglorum / Ed. T. Arnold. L., 1879. Подробнее см.: Gillingham J. Henry of Huntingdon: in his time (1135) and place (between Lincoln and the royal court) // Gallus Anonymous and his Chronicle in the context of 12th century historiography from the perspective of the latest research / Red. K. Stopka. Krakow, 2010. S. 157-163.

43

Historia Ecclesiae Dunelmensis // Symeonis Monachis Opera Omnia / Ed. T. Arnold. Vol. I. L., 1882. Подробнее см.: GrandsenA. Op. cit. P. 114-117.

Об осаде Дарема» содержат информацию об эрлах Нортумбрии X-XI вв.1'1 Последний трактат в действительности представляет собой историю поместий, ставших предметом спора между церковью Дарема и потомками эрлов45. Изложение автором наследственных прав эрлов предоставляет ценные сведения о представителях этой династии.

В качестве дополнительного источника использован еще один продукт местного историописания: история секулярной коллегии Уолтхем46. Произведение было создано членом коллегии в 1180-х гг. и, подобно истории Дарема, имело цель продемонстрировать былое величие Уолтхема в условиях его преобразования по бенедектинскому образцу. Этот поздний труд представляет интерес для моего исследования, поскольку его автор, в ряду прочего, отстаивал претензии Уолтхема считаться местом погребения последнего англосаксонского короля Гарольда. В связи с этим изложены некоторые, довольно реалистичные представления о биографии Гарольда, бытовавшие среди членов коллегии.

Из широкого круга агиографической литературы о деятелях англосаксонской эпохи мною избраны лишь те произведения, которые посвящены представителям англо-датской элиты. Это «Житие святого Эдуарда, короля и исповедника», созданное в середине XII в. английским

47 монахом Эльредом Ривосским в связи с канонизацией короля Эдуарда . По сравнению с рассмотренным выше анонимным «Житием Эдуарда» это произведение имеет гораздо меньшую ценность для истории XI в. и служит и De Primo Saxonum Aduentu // Ibid. Vol. II. P. 365-384; De Obsessione Dunelmi // Ibid. Vol. I. P. 215-220.

45 Подробнее см.: Fletcher R. Bloodfeud: murder and revenge in Anglo-Saxon England. Oxford, 2003. P. 4—7.

16 Waltham Chronicle: An Account of the Discovery of Our Iloly Cross at Montacute and Its Conveyance to Waltham / Ed. L. Watkiss, M. Chibnall. Oxford, 1994. Подробнее см. введение к данному изданию: p. xxxiii—xlviii.

57 Vita S. Eduardi, regis et confessons auctore beato Aelredo // Patrologiae Cursus Completus / Ed. J. Migne. Vol. CXCV. P., 1844. Col. 357-390. дополнительным источником. Несколько иной характер имеет «Житие и мученичество эрла Уолтофа», созданное в XIII в. монахом Уильямом из

48

Рамси для популяризации его культа в Кроулендском аббатстве . Уолтоф происходил из рода датских эрлов Нортумбрии, и «Житие» включает легендарный, но уникальный материал о его предках.

Несомненный интерес представляют взгляды самих скандинавов на датское правление в Англии. К сожалению, письменные источники датского происхождения, помимо наскальных рунических надписей, сохранились лишь с XII в. В данных условиях особое значение приобретает устная традиция, которую представляют скандинавские королевские саги, письменно зафиксированные в XIII в. Наиболее известен свод саг «Хеймскрингла» («Круг Земной»), записанный исландцем Снорри Стурлусоном, посвящен норвежским конунгам с древнейших времен до конца XII в.49 Сведения о событиях в Англии конца X - первой половины XI вв. содержат следующие саги свода: «Сага об Олаве сыне Трюггви», «Сага об Олаве Святом», «Сага о Магнусе Добром» и «Сага о Харальде Суровом». Менее известна «Сага о Кнютлингах», которая в действительности является отдельным сводом саг, посвященных датским конунгам X-XII вв.50

Саги трудно однозначно отнести к литературным или же историческим произведениям. Несмотря на то, что саги содержат фольклорные мотивы, они гораздо более реалистичны, нежели средневековый эпос. Каждый персонаж

48

Vita et Passio Waldevi Comitis // Vita Quorundum Anglo-Saxonum: Original lives of Anglo-Saxons and others, who lived before the conquest / Ed. J. Giles. L., 1854. P. 1-30. Подробнее см.: O Ir i к A. Si ward Digri of Northumberland // Saga-Book of the Viking Club. Vol. VI, 19081909. P. 212-226.

19 Снорри Cmypjiycon. Круг земной / Пер. А.Я. Гуревич, Ю.К. Кузьменко, O.A. Смирницкая, М.И. Стеблин-Каменский. М., 1980. Подробнее см.: Гуревич А.Я. История и сага // Избранные труды. Крестьянство средневековой Норвегии. СПб, 2006. С. 15-25.

50 Knytlinga Saga: The History of the Kings of Denmark / Trans. II. Palsson, P. Edwards. Odensc, 1986. Подробнее смДжаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. М., 1994. С. 136. саг выступает в качестве реального исторического лица, что нередко находит подтверждение из иных источников. Однако датировка событий, описанных в сагах, затруднительна по причине использования в них лишь относительной, а не абсолютной хронологии. Таким образом, саги являются своеобразной и сложной формой трансляции исторических знаний. В моем исследовании они использованы лишь в незначительной степени.

В отдельных случаях были привлечены прочие нарративные источники, созданные за пределами Англии. Законченная в 1018 г. хроника Титмара, епископа немецкого Мерзебурга содержит сообщения современников о Датском завоевании Англии51. Несмотря на явные искажения, вызванные географической удаленностью автора, его произведение является ближайшим по времени и зачастую уникальным описанием обстоятельств завоевания. Созданное в 1070-х гг. произведение «Деяния архиепископов Гамбургской церкви» Адама Бременского содержит обширную информацию г л по истории Скандинавии XI в. " Одним из информаторов автора выступал датский конунг Свейн Эстридсен (1047-1074 гг.), так что это произведение во многом выражает официальную датскую версию исторических событий. «Анналы Уэльса», дошедшие в списках XIII в., являются одним из важнейших источников по истории раннесредневекового Уэльса и отношений валлийцев с англосаксами53.

Использование названных источников в совокупности и сопоставлении позволяет извлечь достаточно полную информацию о различных сферах

51 Die Chronik des Bischofs Thietmar von Merseburg und ihre Korveier Überarbeitung / Hrsg. R. Iloltzmann. München, 1996. Подробнее см.: Межепин В.M. Хроника Титмара Мерзенбургского как источник по истории раннесредневековой Англии // Античность и раннее средневековье: Межвузовский сборник научных трудов. II. Новгород, 1991. С.143-148.

Adami gesta Hammaburgensis ecclesiae pontifïcum / Ed. G. Waitz. Hanover, 1876. Подробнее см.: Рыбаков B.B. Хроника Адама Бременского и первые христианские миссионеры в Скандинавии. М., 2008. С. 24-28.

53 Annales Cambriae / Ed. J. Williams ab Ithel. L., 1860. жизни высших слоев общества раннесредневековой Англии. Поэтому я считаю их достаточно репрезентативными для достижения поставленной исследовательской цели. Все источники, за исключением некоторых дополнительных, созданы на древнеанглийском языке или латыни и изданы в оригинальном виде. Такие оригинальные издания в основном были использованы в исследовании. Обеспеченность темы исследования источниками является достаточной.

Анализ историографии по теме диссертационной работы я считаю необходимым начать с обзора основных тенденций в современных исследованиях проблемы власти в раннесредневековом обществе. В центре внимания советской историографии традиционно находился процесс образования и развития государства, которому приписывалась монополия в осуществлении власти. В соответствии со стадиальной схемой, это развитие изображалось как прямолинейный процесс движения раннесредневекового общества по феодальной стадии исторического развития. При этом критерием прогресса считалась степень вытеснения родоплеменных институтов общества системой государственных органов управления. Естественно, что при таком подходе основное внимание в исследованиях отводилось королевской власти. В советской медиевистике наиболее полную разработку изложенная концепция власти в раннесредневековом обществе получила в монографии А.Р. Корсунского54.

Однобокость исследования государственных институтов и несоответствие такого подхода фактическому материалу была ясна советским историкам. А.И. Неусыхин предпринял попытку ввести в стадиальную схему отдельный «дофеодальный период», в том числе, на основе практического отсутствия в варварских королевствах политического

5"' Корсунский А.Р. Образование раннефеодального государства в Западной Европе. М., 1965. аппарата королевской власти55. Окончательное преодоление доминирования государства в проблеме власти произошло в работах А .Я. Гуревича. Этот автор отмечал: «средневековое феодальное государство - это прежде всего союз сеньоров и их непосредственных подданных», «оно охватывает

56 совокупность личных отношении между определенными индивидами» . Появление таких взглядов стало частью тенденции, охватившей также и западную историографию.

В зарубежной медиевистике изучение проблемы власти не всегда тесно связано с вопросом государственности. В наибольшей степени такая увязка присуща британским историкам, рассматривающим раннесредневековую историю Англии в качестве процесса построения государства. В настоящее время в работах Дж. Кэмпбелла и П. Уормальда наиболее ярко представлен взгляд на политическую историю как на историю государства, его институтов и правового обеспечения . Между тем, в историческом сообществе существует и прямо противоположное мнение. Влияние французской школы «Анналов» привело к смещению внимания с государственных институтов на проявления политического во всех сферах жизни общества. Один из основоположников данного направления, Ж. Ле Гофф, критиковал современную ему политическую историю за

58 попытки сфокусировать внимание на государствах и правительствах . Перестав быть основным предметом исследований, государство начало вовсе

55 Неусыхин А.И. Дофеодальный период как переходная стадия развития от родоплемепного строя к раннефеодальному (на материале истории Западной Европы раннего Средневековья) // Вопросы истории. № 1, 1967. С. 81.

56 Гуревич А.Я. Начало феодализма в Европе // Избранные труды. М., СПб., 1999. Т. 1. С. 225.

57 Campbell J. The Late Anglo-Saxon State: a maximum view // The Anglo-Saxon State. L., N.Y., 2000. P. 10; Wormald P. Pre-modern 'State' and 'Nation': definite or indefinite? // Staat im frühen Mittelalter / Ed. S. Airlie, W. Pohl, II. Reimitz. Wien, 2006. S. 181.

58

Ле Гофф Ж. Является ли политическая история по-прежнему становым хребтом истории? // Средневековый мир воображаемого / Пер. с фр. М., 2001. С. 408. исчезать из истории раннего Средневековья. Крайнее развитие данной тенденции выразил Дж. Стрейер, назвавший германские королевства противоположностью понятия «государство». По его мнению, данные политические образования основывались на верности личностям, а не абстрактным идеям или безличным институтам. Правление осуществлялось скорее лидерами локальных автономных сообществ, чем центральной

59 властью .

В последнее время наблюдается рост критики в адрес концепций, традиционных для британской медиевистики. В данной критике программной является работа Р. Дэвиса. По мнению этого историка, само средневековое общество представляло собой сеть властных отношений, источниками которых являлись скорее отдельные личности, нежели государственные институты60. Таким образом, существование государства как монолитной иерархии делегирования власти отрицается для раннего Средневековья. Его место занимает множество находящихся на различных слоях общества, но связанных между собой локальных источников власти, через которые и осуществлялось правление. Данная концепция ведет не только к смещению внимания от истории институтов к истории сообществ. Она требует расширения исследовательского поля для охвата всей сети властных отношений, существовавших в средневековом обществе.

Многие западные медиевисты не согласны с полным отрицанием понятия «государство» для раннего Средневековья61. Однако предложенная Р. Дэвисом концепция политической истории содержит и позитивные положения. Деятельность государственных институтов хорошо известна по записям права и актовым документам, но следует помнить, что данные

59 SiraycrJ. On the Medieval Origins of the Modern State. Princeton, 1970. P. 13-15.

60 Davies R. The Medieval State: The Tyranny of a Concept? // Journal of Historical Sociology. 2003. No. 16. P. 288-292.

61 Reynolds S. There were States in Medieval Europe: A Response to Rees Davies // Journal of Historical Sociology. 2003. No. 16. P. 550-555. источники отражали идеологию центральной власти и во многом идеализировали реальность. В раннее Средневековье государственная система не являлась единственным механизмом осуществления правления. В круг властных отношений входили родство, личная преданность и покровительство. Немецкий историк Г. Алтхоф выявил, что такие межличностные отношения имели не меньшее значение для осуществления эффективного правления, чем легальные полномочия'. С. Бакстер удачно обозначил подобные отношения, малоизвестные из официальных источников, как составляющие неформальную структуру власти. С другой стороны, совокупность государственных институтов обозначена им в качестве формальной структуры власти63. Несмотря на очевидную условность такого разделения, оно предоставляет некую упорядоченную схему, через которую возможно провести разностороннее исследование политической истории раннего Средневековья. В своей работе я применил указанную концепцию к истории раннесредневековой Англии.

Применительно к данному историческому периоду мнение о ведущей роли межличностных отношений в осуществлении власти ранее было высказано А.Г. Глебовым. Этот историк впервые в отечественной медиевистике разработал концепцию коллективного действия по управлению англосаксонским государством посредством персональных связей короля и магнатов64. Следует отметить, что концепция А.Г. Глебова применима не только к истории Англии, но и к раннесредневековому государству вообще,

62 Althoff G. Family, Friends and Followers: Political and Social Bonds in Early Medieval Europe / Trans. C. Carroll. Cambridge, 2004. P. 160.

63 Baxter S. The Earls of Mercia: Lordship and Power in Late Anglo-Saxon England. Oxford, 2007. P. 11.

64 Глебов А.Г. О некоторых особенностях раннесредневековой государственности в Западной Европе // Власть, общество, индивид в средневековой Европе / Ред. II.А. Хачатурян. М., 2008. С. 11-19. что послужит основой для плодотворных исследований по различной проблематике.

Я придерживаюсь утверждения о том, что иерархия государственных институтов с делегированной властью не являлась основным механизмом правления в раннее Средневековье. В таком случае встает вопрос о том, кто именно осуществлял правление в средневековом обществе, какие группы общества являются предметом исследования. Правительство любого уровня как орган власти, состоящий из должностных лиц, могло осуществлять правление лишь в рамках формальной структуры власти. В то же время, для полноценного воссоздания политической истории необходимо охватить правление, осуществлявшееся и в рамках неформальной структуры власти. Я считаю возможным провести такое исследование, обозначив правящую элиту как его объект.

Термин «элита» широко используется в политических исследованиях65. С позиций властного функционального подхода, к элите общества принадлежат лица, обладающие решающей властью в данном обществе. Для отнесения к элите важна не формальная позиция лица в системе институтов власти, а его реальные полномочия66. Данный подход позволяет за теоретическими институтами власти определить практическую правящую элиту, что наиболее важно в изучении любого общества. Во всяком обществе элита стремится монополизировать свои позиции и передавать их своим потомкам, стремится к превращению в наследственную касту. Это особенно верно для раннесредневекового общества, одним из направлений исторического развития которого являлась приватизация должностей и создание правящих династий. Элита осуществляет правление, опираясь на принадлежащие ей ресурсы власти. Для средневековой элиты такими

65 Например: Мшлс Ч. Властвующая элита. М., 1959; Сартори Дэю. Вертикальная демократия // Полис. 1993, №2. С. 80-89; Ефимов А. Элитные группы, их возникновение и эволюция//Знание - сила. 1988, №1. С. 51-64.

66 Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1995. С. 132-134. ресурсами, наряду с официальными должностями, являлись также неформальные властные отношения. Таким образом, правящая элита включена в рамки как формальной, так и неформальной структуры власти. Подход, при котором предметом исследования становится правящая элита, позволяет провести данное исследование в комплексе и избежать односторонности, присущей институциональной истории.

Понятие «элита» находит свое применение в современной отечественной медиевистике. Как отмечает A.A. Сванидзе, изучение элитных групп открывает новые подходы к общественной пирамиде, к управляющим механизмам общества. В то же время критерии разграничения знати и элиты, определение элитности, остаются неясными67. Я разделяю мнение В.П. Будановой о том, что термин «аристократия» является правовой категорией, определяемой формальными привилегиями. Следует перенести внимание на элиту как носителя власти, формальной или неформальной68. Таким образом, в отечественной медиевистике также прослеживается интерес к неформальной структуре власти. Наиболее плодотворно новый подход находит свое применение в отечественной средневековой урбанистике. Проведенное J1.H. Черновой исследование городской правящей элиты охватывает положение представителей элиты в системе властных отношений, социально-экономические основы их властвования, а также повседневную жизнь69. Стремление охарактеризовать место и роль представителей элиты в системе социальных связей, выявить их происхождение и матримониальные предпочтения означает выход исследования на уровень неформальной структуры власти средневекового сообщества.

67 Сванидзе A.A. Элиты в контексте этнокультурного взаимодействия // Элита и этнос средневековья / Ред. A.A. Сванидзе. М., 1995. С. 6-8.

68

Буданова В.П. «Ойум» в судьбе германских племенных элит//Там же. С. 19.

69 Чернова JI. II. Правящая элита Лондона XIV—XVI вв.: олдермены в политической, экономической и социальной жизни города: дисс. д.и.н. Саратов, 2006. 544 с.

После того, как я обозначил основные тенденции в исследовании проблемы власти в раннесредневековом обществе, я перехожу к анализу историографии по теме диссертационной работы. Изучение институтов власти раннесредневековой Англии было начато в XIX веке либеральным направлением западной историографии. Дж. Кембл впервые подробно исследовал институты управления, в том числе эрлов и королевскую ассамблею70. Основу для исследования этого историка составил введенный им в научный оборот корпус англосаксонских актов. Согласно концепции Дж. Кембла, отражавшей его либеральные политические взгляды, государство англосаксов представлялось ограниченной монархией с широким аристократическим участием в управлении. С течением времени эта концепция подверглась переработке в многотомном труде У. Стаббса. По вопросам раннесредневековой истории этот историк в основном опирался на исследования Дж. Кембла. Однако У. Стаббс внес необходимые поправки, в частности, признавал значительную роль королевской власти в осуществлении правления71. Для представителей либеральной историографии одним из основных являлся вопрос о сущности королевской ассамблеи. Этому вопросу посвятил специальную монографию Ф. Либерманн Этот историк представил подробную характеристику ассамблеи в ее развитии, при этом впервые статистически исследовал место и время ее проведения. Исследование Ф. Либерманна не утратило свое значение и в наше время. По мнению этого историка, ассамблея действовала как орган, реально ограничивавший королевскую власть.

В области политической истории либеральное направление нашло свое выражение в монументальном труде Э. Фримена. Несмотря на название

70

Kemble J. The Saxons in England. A history of the English commonwealth till the period of the Norman conquest. 2nd ed. 2 vols. L., 1876.

71 Stubbs IV. The constitutional history of England in its origin and development. 5lh ed. Vol. I. Oxford, 1891.

72 Liebermann F. The national assembly in the Anglo-Saxon period. Halle, 1913.

История Нормандского завоевания Англии», это исследование охватывало

ТХ всю предшествовавшую англосаксонскую эпоху . Э. Фримен был склонен к значительной идеализации истории и ее деятелей, в частности, в смутах середины XI в. видел борьбу патриотических и пронормандских сил. Однако благодаря огромному объему проделанной работы с источниками данный труд остается наиболее подробным исследованием политической истории Англии накануне Нормандского завоевания. В частности, Э. Фримен произвел определение территориальных границ юрисдикции эрлов на основе широкого актового и нарративного материала.

На рубеже Х1Х-ХХ вв. представления либеральных историков об исконных демократических чертах государства англосаксов были оспорены представителями критического направления. Основоположником данного направления являлся Ф. Мэтланд, один из крупнейших исследователей

74 социальной истории раннесредневековой Англии . Изучение «Книги Страшного суда» в первую очередь связано с именем этого историка, который на материале памятника исследовал социальные отношения в англосаксонском обществе, сделав вывод о децентрализованном и анархичном характере государства . Схожих взглядов придерживался Г. Раунд, другой известный исследователь «Книги»76. Кроме того, этот историк известен как яростный оппонент концепции политической истории Англии, созданной Э. Фрименом. Однако сам Г. Раунд не предложил никакой позитивной альтернативы, ограничившись серией исследований по частным вопросам, включая степень проникновения в элиту Англии выходцев из Нормандии до 1066 г.

73

Freeman E. The History of the Norman Conquest, its causes and its results. 6 vols. Oxford, 1867-1868.

7 1 Maitland F. The constitutional history of England. Cambridge, 1926.

75 Maitland F. Domesday book and beyond. Cambridge, 1897.

76 Round H. Feudal England: historical studies on the 11th and 12th centuries. L., 1895.

Наиболее выдающимся представителем критического направления в

77 области институциональной истории стал Г. Чадвик . Согласно концепции этого историка, главная роль в управлении государством принадлежала королевской власти, которая являлась единственным источником властных полномочий аристократии. Среди прочего, Г. Чадвик исследовал институт эрлов, в особенности их участие в подписании королевских грамот. По мнению этого историка, эрлы являлись рядовыми аристократами, занимавшими высокое положение благодаря своей службе королю. В изучении ассамблеи Г. Чадвик сосредоточился на дискуссионном вопросе ее влияния на утверждение нового короля, которое категорически отрицал. Большой вклад в изучение институциональной истории внес J1. Ларсон, который обратился к исследованию прежде малоизвестных должностей

7R королевского окружения . Этот историк широко привлекал в качестве источника скандинавский материал. Особенно важно впервые проведенное JI. Ларсоном исследование англо-датских хускарлов. В соответствии с критической концепцией, историк вывел все полномочия представителей высших слоев англосаксонского общества из их принадлежности к королевскому окружению. Кроме того, Л. Ларсону принадлежит первая специальная монография, посвященная королю Кнуту и его англоскандинавской державе79. На сегодняшний день она вызывает исключительно историографический интерес.

Наибольшее развитие идеи критического направления получили в

80 монографии Т. Олесона, посвященной королевской ассамблее . По этому дискуссионному вопросу историк вступил в полемику с представителями либеральной историографии. Проведя анализ состава, практики собраний и

77 Chadwick II. Studies on Anglo-Saxon Institutions. Cambridge, 1905.

78

Larson L. The King's Household in England before the Norman Conquest. Madison, 1904.

79 Larson L. Canute the Great and the Rise of Danish Imperialism during the Viking Age. N.Y.,

1912.

80

Oleson T. The Witenagemot in the Reign of Edward the Confessor. Toronto, 1955. функции ассамблеи, Т. Олесон пришел к отрицанию ее существования как определенного органа. Вместо этого историк отвел ассамблее роль случайного совета при короле. Выводы Т. Олесона встретили неоднозначную реакцию, что ясно показало необходимость дальнейшего изучения вопроса об ассамблее.

Вехой в развитии историографии раннесредневековой Англии стала о 1 монография крупного британского историка Ф. Стентона . Этому историку удалось достичь разумного баланса между либеральными и критическими взглядами. Признавая эффективность механизмов государственного управления, Ф. Стентон отмечал проблемы, возникшие в позднюю англосаксонскую эпоху в связи с растущим могуществом высшей аристократии. Ф. Стентон специализировался на социально-экономической истории, и при рассмотрении англосаксонских институтов основывался на разработках своих коллег. Тем не менее, Ф. Стентону принадлежат многие оригинальные выводы, которые стали основополагающими для западной историографии. Говоря о Ф. Стентоне, нельзя не упомянуть его современницу и коллегу Д. Уайтлок, которая посвятила свои труды англосаксонским нарративным источникам. В частности, этот историк

О") впервые провела анализ трудов архиепископа Вульфстана Кроме того, Д. Уайтлок стала автором монографии по истории англосаксонского общества, которая, хотя и носит обобщающий характер, но обращает редкое

83 по тем временам внимание к теме отношений родства и господства .

В 50-е — 60-е гг. XX в. активизировались исследования по теме Нормаднского завоевания Англии, в чем не последнюю роль сыграла годовщина события, отмеченная в 1966 г. Крупным специалистом в этой области стал Д. Дуглас, занимавшийся правлением герцога, а позднее короля Вильгельма Завоевателя. Этот историк продемонстрировал тесную

81 Stenton F. Anglo-Saxon England. 2nd ed. Oxford, 1947.

82 Whitelock D. Wulfstan and the Laws of Cnut // EHR. 1948. No. 63. P. 433-452.

83 Whitelock D. The beginnings of English society / 2nd ed. Baltimore, 1962. взаимосвязь нормандской и английской политики непосредственно перед завоеванием8'1. Д. Дуглас впервые широко привлек нормандские и англонормандские источники. Глубже, чем другие представители данной группы

85 историков, государственные институты Англии проанализировал Р. Браун . По мнению этого историка, государство англосаксов являлось плохо управляемым, децентрализованным и архаичным, что и предопределило успех сил более развитой Нормандии. Э. Джон впервые с позиций современной науки обратился к политической истории Англии накануне Нормандского завоевания86. Этот историк охарактеризовал ситуацию господства в элите могущественных эрлов и проследил ее истоки в последствиях Датского завоевания. В целом для данной группы историков характерно довольно невысокое мнение о состоянии государства англосаксов к концу его существования.

Во второй половине XX в. в британской медиевистике прослеживаются националистические тенденции, нашедшие выражение в усилении интереса к государственности англосаксов. Главный представитель данного направления, Дж. Кэмпбелл, активно исследовал государственное устройство донормандской Англии в сравнении с англо-нормандским и

Х7 континентальным . Этот историк обратил внимание на тесное взаимодействие центральной и местной администрации. Дж. Кэмпбелл стал известен своими высокими оценками созданной англосаксами системы управления, которую он охарактеризовал как унифицированную и высокоразвитую. Данную позицию разделял П. Уормальд, крупный

81 •

Douglas D. William the Conqueror: The Norman Impact Upon England. L., 1964. Обзор историографии по теме завоевания см.: Метлицкая З.Ю. Англосаксонская Англия и нормандское завоевание. Аналитический обзор. М.: 2003. С. 24—65.

85 Brown R. The Norman Conquest// TRIIS. Vol. 17, 1967. P. 109-130.

86 ,/о/ш E. Reassessing Anglo-Saxon England. Manchester, 1996.

87 Campbell J. Observations on English Government from the 10th to the 12th Century // Essays in Anglo-Saxon History. L., 1986. P. 155-170. специалист по англосаксонскому законодательству. Итогом исследований этого историка стала фундаментальная монография, посвященная юридической мысли в раннесредневековой Англии88. П. Уормальд подчеркивал всеохватывающий характер королевской юрисдикции, что обеспечивало эффективность государственного управления. Затронув тему королевской ассамблеи, этот историк отметил ее значительное участие в законотворчестве.

В конце XX в. развитие националистической концепции продолжили ученики названных историков. М. Лосон, исследовавший англосаксонскую систему денежного обращения и налогообложения, сделал вывод о ее сложности и продуманности, не достигнутой более нигде в раннесредневековой Европе89. Более того, именно этот историк впервые после многолетнего перерыва обратился к теме датского правления в Англии90. В монографии М. Лосона получило рассмотрение Датское завоевание, организация правления англо-датской элиты, скандинавская политика Кнута и его взаимодействие с английской церковью. В целом М. Лосон характеризовал Кнута как наиболее успешного короля донормандской Англии. Дж. Мэддикот исследовал королевскую ассамблею, представив ее как непосредственный прообраз английского парламента91. Этот историк вернулся к положениям либерального направления, придя к выводу о значительном влиянии ассамблеи на королевскую политику. В то же время, Дж. Мэддикот дал характеристику ассамблее под новым углом зрения, перенеся внимание с поиска ее «конституционных» функций на идеологическое и сакральное значение.

88 Wormald P. The Making of English Law: King Alfred to the 12th Century. Oxford, 2001.

89

Lawson M. The Collection of Danegeld and Heregeld in the Reigns of Ethelred II and Cnut // EIIR. No. 393, 1984. P. 721-738.

90 Lawson M. Cnut: the Danes in England in the early 11th century. N.Y., 1993.

91 Maddicott J. The Origins of the English Parliament, 924-1327. Oxford, 2010.

Многие историки предлагают более осторожный взгляд на англосаксонскую эпоху. Ф. Барлоу, впервые специально исследовавший позднюю англосаксонскую церковь, обнаружил ее не слишком хорошо организованной и зависимой от короля92. Кроме того, проведенное этим историком доскональное изучение вышеупомянутого «Жития короля Эдуарда» позволило ему создать биографию этого короля, в которой проанализирована политическая история его правления93. Эдуард изображен как правитель, опиравшийся на эффективные институты власти и способный контролировать англо-датских эрлов. Непосредственно в области институциональной истории раннесредневековой Англии специализировался Г. Лойн, который в одной из своих монографий представил подробный и взвешенный анализ системы управления94. По мнению Г. Лойна, непрерывное формирование и становление этой системы составляло основное содержание англосаксонской эпохи, так что к 1066 г. государство находилось на достаточно высоком уровне развития. Такой взгляд на англосаксонскую государственность в целом господствует в западной историографии и в настоящее время. Примером является монография Э. Уильяме, в которой анализ событийной истории раннесредневековой Англии чередуется с институциональными исследованиями95. Э. Уильяме сделала вывод о том, что в первой половине XI в. королевской властью были достигнуты значительные успехи.

В последнее время в западной медиевистике наблюдается поворот от истории институтов к истории сообществ. Внимание историков смещается с государства на правящую элиту раннесредневековой Англии. Р. Флеминг провела сравнительное исследование высших слоев общества в Англии на

92 Barlow F. The English Church, 1000-1066. A History of the Later Anglo-Saxon Church / 2nd ed. L., N.Y., 1979.

93 Barlow F. Edward the Confessor. Berkeley, 1984.

94 Loyn II. The governance of Anglo-Saxon England, 500-1087. Stanford, 1984.

95 Williams A. Kingship and Government in pre-Conquest England, c. 500-1066. L., 1999. протяжении X-XI вв., проанализировав родственные связи, землевладение и сеть зависимых людей96. Основанием для исследования послужил анализ актов, а также сведений «Книги Страшного суда». В результате Р. Флеминг пришла к выводу о коренных отличиях англо-датской элиты от се предшественников, причиной которых стало Датское завоевание. Под несколько иным углом рассмотрел элиту Н. Хайам, монография которого

97 посвящена анализу политической ситуации в Англии . Предметом исследования стали расстановка и изменение баланса сил в высших правящих кругах, в особенности их участие в наследовании престола. П. Хайам прослеживает предпосылки поражения 1066 г. в череде политических кризисов, ставших следствием Датского завоевания.

Предметом исследования все чаще становится англосаксонская аристократия. В западной историографии получили распространение работы в жанре коллективной биографии знатных родственных групп. Упомянутый Ф. Барлоу создал биографию аристократической семьи Годвине, также по сведениям «Жития короля Эдуарда»98. Позднее несколько более подробная монография на эту же тему создала Э. Мейсон". Оба историка постарались собрать все доступные факты по теме исследования, но подобные работы носят повествовательный характер и содержат мало анализа. Более плодотворный подход представляет сочетание просопографического исследования с институциональным. В монографии К. Де Фриза исследование организации англосаксонского и скандинавского войск совмещено с биографиями возглавлявших их военных лидеров, в том числе представителей англо-датской элиты100. Историк впервые обратился к теме норвежской угрозы 1066 г., которая обычно остается в тени вторжения

96 Fleming R. Kings and Lords in Conquest England. N.Y., 1991.

97 Higham N. The death of Anglo-Saxon England. Stroud, 2000.

98

Barlow F. The Godwins. The rise and fall of a noble dynasty. Harlow, 2002.

99 Mason E. The house of Godwine: the history of a dynasty. L., 2004.

100 De Fries K. The Norwegian Invasion of England in 1066. Woodbridge, 1999.

Вильгельма, для чего привлек большое количество скандинавских источников. Большое значение имеет проведенное С. Бакстером исследование института эрлов на примере аристократической семьи

Леофрика101. Монография стала первым специальным исследованием донормандских эрлов. С. Бакстер подробно исследовал такие аспекты статуса эрлов, как их полномочия и функции, землевладение, церковное покровительство и сеть зависимых людей. Историк пришел к выводу о том, что могущество эрлов проистекало из делегирования им формальной власти королем, но также - из опоры на неформальную структуру власти.

Неформальные межличностные отношения привлекают все большее внимание исследователей. В изучении родственных связей ведущая роль принадлежит П. Стаффорд, которая работает в области тендерной истории.

Этим историком впервые исследована сущность королевского брака и статус 1 королевы В другой комплексной монографии П. Стаффорд, наряду с

103 политической, рассмотрена социальная история Англии X-XI вв. Родственные связи стали главной темой исследования Р. Флетчера, который через историю усобицы двух знатных родов обрисовал панораму истории Англии на протяжении XI в.104 Более широко вопросы поставила уже упоминавшаяся Э. Уильяме в монографии, которая является единственным комплексным исследованием англосаксонской аристократии105. Рассмотрены различные социальные группы в слое аристократии, в том числе эрлы, присущие им отношения господства, землевладение, а также элементы частной жизни. Кроме того, Э. Уильяме принадлежит биография короля

101 Baxter S. The Earls of Mercia: Lordship arid Power in Late Anglo-Saxon England. Oxford, 2007.

102 Stafford P. Queen Emma and Queen Edith: Queenship and woman's power in 1 llh Century England. Oxford, 1997.

103 Stafford P. Unification and Conquest: a Political and Social History of England in the 10th and 11th Centuries. L., 1989.

101 Fletcher R. Bloodfeud: murder and revenge in Anglo-Saxon England. Oxford, 2003.

105 Williams A. The World Before Domesday: The English Aristocracy 900-1066. L„ 2008.

Этельреда, в которой получили рассмотрение современные ему скандинавские набеги рубежа X-XI вв. наравне с иными аспектами политической истории его правления106.

Остается малоизученным датское правление в Англии в масштабе северной державы, созданной королем Кнутом. Новаторское исследование по этой теме провел Т. Болтон, предприняв попытку комплексного

107 исследования правления Кнута как в Англии, так и в Скандинавии . Как заявляет сам автор, его целью являлся пересмотр сложившихся представлений о сущности власти Кнута. Традиционно внимание исследователей было сосредоточено на короле и эрлах, Т. Болтон же обратился к малоизученному слою средней аристократии. Особенно интересен взгляд историка на англо-скандинавскую державу. Господствует мнение о личном характере связей, скреплявших державу, и неизбежности ее распада после смерти Кнута. Однако Т. Болтон справедливо отметил, что сохранение англо-датской общности прослеживалось на протяжении последующего полувека.

В отечественной медиевистике не существует устойчивой традиции изучения истории Англии в раннее Средневековье. У истоков исследований в этой области стояли выдающиеся историки второй половины XIX в. М.М. Ковалевский и П.Г. Виноградов, основное внимание которых было уделено периоду классического Средневековья. Впервые специальное рассмотрение англосаксонской Англии произвел Д.М. Петрушевский на

1 ПК рубеже XIX - XX вв. Этот историк дал общую характеристику государству и обществу англосаксов, обозначив его институты управления как довольно неразвитые, воплощавшие частные интересы. Д.М. Петрушевский оставил

106 Williams Л. Ethelred the Unready: the ill-counselled king. L., N.Y., 2003.

107

Bolton T. The empire of Cnut the Great: conquest and the consolidation of power in Northern

Europe in the early 11"1 century. Leiden: 2009.

108

Петрушевский Д.М. Очерки из истории средневекового общества и государства /5-е изд. М., 2003. С. 281-338. многочисленных учеников в советской медиевистике, которые продолжали исследовать средневековую историю Англии. Однако в целом творчество Д.М. Петрушевского встретило критику со стороны марксистской исторической науки, и его разработки по теме англосаксонской эпохи не получили развития.

Начиная с 1940-х гг., к раннесредневековой истории Англии обращался А.Я. Левицкий в рамках своих исследований в области урбанистики, в качестве источника активно привлекая «Книгу Страшного суда»109. Историк пришел к выводу, что формирование сословия горожан происходило уже на протяжении поздней англосаксонской эпохи. Полноценное возвращение к теме раннесредневековой Англии произошло в 1950-е гг. в работах А.Я. Гуревича и М.Н.Соколовой110. Оба историка занимались проблемой феодализации англосаксонского общества, подчеркнув замедленный характер этого процесса. В 1970-х гг. В.В. Штокмар создала общую работу по истории Англии в Средние века, в которой кратко рассмотрела этапы раннесредневекового социально-политического развития111. В.В. Штокмар не являлась специалистом по англосаксонской тематике, и ее работа не вполне отразила уровень исторического знания своего времени. В это же время К.Ф. Савело исследовала становление государства англосаксов, которое охарактеризовала как раннефеодальное112. Изучив вопрос королевской ассамблеи, историк отметила сохранение значения этого органа на всем протяжении англосаксонской эпохи. Однако К.Ф. Савело не затронула финальную стадию развития государственности, пришедшуюся на XI в.

109 Основная работа автора в этой области была опубликована значительно позднее: Левицкий Я.А. Город и феодализм в Англии. М., 1987.

110 Гуревич А.Я. Роль королевских пожалований в процессе феодального подчинения английского крестьянства // Средние века. 1953. Вып. 4. С. 49-79; Соколова М.Н. Возникновение феодального землевладения и класса феодалов в Англии УП-Х вв. // Средние века. 1958. Вып. 12. С. 5-30.

111 Штокмар В.В. История Англии в Средние века / 2-е изд. СПб., 2000. 1 Савело К.Ф. Раннефеодальная Англия. Л., 1977.

Взаимодействие англосаксонского государства и церкви подверг изучению A.A. Корьев113. При рассмотрении властных институтов этот историк пришел к выводу об их укреплении в правление короля Кнута.

В 1980-х гг. в отечественной историографии появились новые темы, отразившие интерес к культуре и творчеству англосаксов. В монографии Е.А. Мельниковой англосаксонская литература получила рассмотрение в неразрывном единстве с породившим ее обществом111. Особое внимание получил англосаксонский эпос в его развитии параллельно с историческим процессом. Основные труды Е.А. Мельниковой направлены на исследование средневековой истории Скандинавии, в области которой она в настоящее время является ведущим специалистом. Для моего исследования важна сформулированная Е.А. Мельниковой характеристика раннесредневекового датского государства в период создания англо-датской державы Кнута115. Оригинальное исследование провела Е.А. Шервуд, темой которого стал генезис самосознания этнической общности англосаксов116. Е.А.Шервуд пришла к выводу, что формирование политической и территориальной общности англосаксов не было завершено ко времени Нормандского завоевания.

В наше время исследования по истории раннесредневековой Англии переживают подъем. Крупным центром таких исследований стал Воронежский государственный университет, в основе чего лежит деятельность А.Г. Глебова, автора первой комплексной отечественной

117 работы по истории раннесредневековой Англии . Это крупнейший

113

Корьев A.A. Церковь и государство в Англии в X - первой половине XI вв. Дисс. к.и.н. Л. 1982. m Мельникова Е.А. Меч и лира: Англосаксонское общество в истории и эпосе. М., 1987. 1,5 Мельникова Е.А. Образование датского государства (VIII - середина XI в.) // История Дании с древнейших времен до начала XX века / Ред. О.В. Чернышева. М., 1996. С. 39-75.

116 Шервуд Е.А. От англосаксов к англичанам: к проблеме формирования английского народа. М., 1988.

117 Глебов А.Г. Англия в раннее средневековье / 2-е изд. СПб., 2007. отечественный специалист по англосаксонской эпохе, в области которой ему принадлежат многочисленные исследования по вопросам социальнополитического развития. Особый интерес для моей работы представляет проведенный А.Г. Глебовым анализ ранней королевской ассамблеи, которую он обозначил как важный орган, ограничивавший королевскую власть118.

Кроме того, под руководством А.Г. Глебова написана уже целая серия кандидатских диссертаций по различным проблемам истории раннесредневековой Англии119.

В Москве сформировалась группа историков, исследующих источники по англосаксонской эпохе. Т.В. Гимон провел сравнительное исследование историописания раннесредневековой Англии и Древней Руси, обнаружив 1 значительное типологическое сходство в этих явлениях " . ЗЛО. Метлицкая проанализировала летописную традицию «Англосаксонской хроники» и на ее основе исследовала культуру раннесредневекового английского р | общества ~ . Наработанный материал позднее лег в основу комментированного издания «Хроники» на русском языке. Темой исследования С.Г. Мереминского стали представления об англосаксонской

118 Глебов А.Г. К проблеме формирования органов публичной власти у англосаксов в VII— IX вв.: королевский совет // Средние века. 2001 Вып. 62. С. 5-11; 2002. Вып. 63. С. 4-10.

119 Сурков А.И. Государственная власть и система управления в Англии X - первой половины XI вв.: дисс. к.и.н. Воронеж, 2001; Золотарёв А.Ю. Государство и суд в раннесредневековой Англии: VII - XI вв.: дисс. к.и.н. Воронеж, 2005; Александров М.М. Скандинавские нашествия в Англию в раннее средневековье: сравнительно-исторический анализ (конец VIII - начало XI вв.): дисс. к.и.н. Воронеж, 2006; Мухаметсалшюв Г1.Р. Военная организация англосаксонского общества: IX-XI вв. Дисс. к.и.н. Воронеж, 2012.

PQ

Ггаюн Т.В. Историописание раннесредневековой Англии и Древней Руси: Сравнительное исследование. М., 2012.

I ^ I

Метлицкая 3.10. Историческое сознание англосаксонских анналистов IX-XI вв.: По материалам Англосаксонской хроники: дисс. к.и.н. М., 2005. эпохе, бытовавшие в последующее время . Работы этих историков очень важны для понимания источникового материала, составляющего основу для исследования истории раннесредневековой Англии.

Большое значение для моего исследования имеет монография М.М. Горелова, который впервые в отечественной историографии обратился к истории Датского завоевания, исследовав его в сравнении с Нормандским123. В работе этого историка получили рассмотрение как сами завоевания, так и политическая ситуация перед ними, и последовавшая организация правления завоевателей в Англии. По мнению М.М. Горелова, государству англосаксов на протяжении всей его истории был присущ значительный регионализм.

Проведенный анализ историографии демонстрирует наличие противоречий в представлениях о сущности раннесредневекового государства в Англии. С одной стороны, в институциональных исследованиях королевство англосаксов предстает хорошо управляемым и организованным для своего времени. С другой стороны, политическая, событийная история периода представляет собой череду политических кризисов и конфликтов. В указанном противоречии между существующими представлениями заключается исследовательская проблема. По моему мнению, решение этой проблемы возможно посредством иного подхода -исследования структуры власти во всей ее полноте, на что и направлена моя диссертационная работа.

Актуальность темы исследования обусловлена теми вызовами времени, которые постоянно требуют от исторической науки обновления подходов и категориального аппарата. Не стала исключением и тема власти в ранних обществах, которая всегда являлась актуальной для исторических

JOT Меремипский С.Г. Формирование английской исторической традиции во 2-й пол. XI -1-й нол. XII вв.: дисс. к.и.н. М., 2006.

РЗ

Горелов М.М. Датское и Нормандское завоевания Англии в XI веке. СПб., 2007. исследований. В центре внимания отечественной историографии традиционно находился процесс образования и развития государства, которому приписывалась монополия в осуществлении власти. Однако в последнее время в мировой науке преобладает иная тенденция, охарактеризованная в разделе, посвященном историографии.

Научная новизна работы обусловлена несколькими аспектами. Впервые в отечественной медиевистике предпринята попытка комплексного исследования высшей аристократии раннесредневековой Англии. Получила подробную характеристику правящая элита в целом, тогда как ранее исследователи сосредотачивались на отдельных исторических деятелях и небольших группах. Расширение масштаба исследования позволило избежать однобокого рассмотрения его объекта, учесть разнообразие исторического материала.

Проведенное исследование предоставило качественно новую информацию более объективного характера о высшем слое общества Англии. Эта объективизация была достигнута посредством ввода основного массива актовых источников англосаксонской эпохи - королевских грамот и предписаний. Проведенный мною статистический анализ актов составил более надежную основу для исследования, нежели субъективная информация повествовательных источников.

Впервые были обнаружены общие закономерности в тендерных отношениях элиты раннесредневековой Англии. Выявлено, что для англодатской элиты была характерна определенная модель отношений родства, которая отличала ее от предшествовавшей англосаксонской элиты. Данный вывод позволил лучше охарактеризовать источники власти высшей аристократии Англии.

Впервые получили научное обоснование представления об уровне лояльности высшей аристократии Англии по отношению к королю. Было доказано, что англо-датская элита обладала практической независимостью от короля. Этот объективный вывод впервые был получен на основе статистической информации, предоставленной массивом актовых источников.

Обращение к таким ранее малоизученным сторонам социальной истории, как отношения родства и господства, позволило определить новые факторы, приведшие к успеху Нормандского завоевания и падению государства англосаксов в 1066 г. В историографии причины успеха обычно сводятся к военному превосходству завоевателей и временному ослаблению королевской власти в Англии. Проведенное исследование выявило глубинные изменения структуры власти: разрыв родственных и межличностных отношений между королем и высшей аристократией, что, в конечном счете, привело к потере единства правящей элиты перед лицом внешней угрозы.

Структура диссертации продиктована логикой исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы, двух приложений. Первая глава посвящена эрлам: в параграфе 1.1 исследовано применение титула эрлов и их социальное положение; в параграфе 1.2 определены границы территорий под юрисдикцией эрлов; в параграфе 1.3 исследованы права и обязанности эрлов; в параграфе 1.4 рассмотрены взаимоотношения эрлов с королем.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Ривчак, Кирилл Владимирович

Заключение

Проведенное исследование приблизило нас к пониманию того, кто стоял во главе раннесредневековой Англии накануне Нормандского завоевания. Англо-датская правящая элита представляла собой определенную общность наделенных властью деятелей, обладающую устойчивыми характеристиками. Эти характеристики оставались присущи элите на протяжении полувека, независимо от смены образующих ее конкретных исторических лиц, что и позволяет выделить ее как историческое явление. Элита осуществляла правление в рамках существующей структуры власти раннесредневековой Англии. Анализ этой структуры, характерной для поздней англосаксонской эпохи X - первой половины XI в., стал вторым результатом диссертационного исследования. Я кратко охарактеризую англо-датскую правящую элиту в структуре власти средневековой Англии.

Я начну с характерных черт формальной структуры власти элиты. Англо-датскую элиту составляли местные правители с титулом эрла. Исследование терминологии источников различного характера показало, что Датское завоевание стало рубежом, после которого титул еог1 начал вытеснять характерный для англосаксонских правителей титул еаЫогтап. Судя по данным законодательства, эрлы унаследовали высокое социальное положение элдорменов, которое было значительно выше, чем положение основной массы англосаксонской аристократии. Такая же преемственность выявлена в территориальных границах власти элдорменов и эрлов. В конце IX в. под управлением элдормена находился отдельный шайр, но при расширении границ государства в X в. размер территорий под властью элдорменов вырос. В тех регионах, где сеть шайров отсутствовала, элдормены получили в управление цельные территориальные образования, что ослабляло королевский контроль и способствовало росту их могущества. Раздел страны между вождями скандинавских завоевателей в 1017 г. еще более укрепил эту тенденцию. Появление единых эрлств Уэссекс и Мерсия к середине XI в. завершило заполнение большей части территории Англии крупными территориальными образованиями под властью эрлов.

Исследование показало регулярное присутствие эрлов при королевском дворе. Ежедневное управление эрлством осуществлялось заместителями из числа местной аристократии. Информация актовых источников показала участие эрла в собраниях шайров своего эрлства и других местных делах. Именно через эрла осуществлялось взаимодействие между королем и шайром. В руках эрла находилось руководство основными сферами жизни местного сообщества, таких, как оборона, налогообложение и суд. В отличие от элдормена, благодаря своему богатству и влиянию эрл мог собрать собственное войско даже без опоры на формальное положение правителя эрлства. Эрл, как и элдормен, обеспечивал сбор королевских налогов и штрафов по своей территории. При этом нововведением стало присвоение эрлом в свою пользу трети взимаемой суммы. Эрл, как и элдормен, осуществлял охрану порядка и судопроизводство, но его территориальная юрисдикция стала более обширной.

По сведениям историописания и актового материала впервые был выделен статус верховного эрла, ставший нововведением XI в. Информация источников указывает на то, что верховный эрл выполнял функции заместителя короля. Кроме того, каждый эрл являлся полновластным правителем в своем эрлстве, власть которого носила в большей степени личный характер, нежели была делегирована им королем. При этом опора на собственные военные силы позволяла эрлам защищать свои властные позиции от посягательств. Королевская власть далеко не всегда контролировала назначение и смещение эрлов. Статус эрла являлся наследственным и ограничивался узким кругом правящих домов. Все эти характерные для эрлов черты не позволяют отнести их к должностным лицам королевской администрации, в отличие от элдорменов. Эрлы составляли полунезависимую высшую аристократию, которая правила отдельными регионами Англии под формальным главенством короля.

Политическую волю элиты на общегосударственном уровне выражала королевская ассамблея. В X-XI вв. ассамблея являлась в первую очередь собранием аристократии, обладавшей светской властью. В это время число участников ассамблеи выросло до сотни, что было вызвано качественным изменением ее состава. Значительную часть ассамблеи составили светские правители отдельных регионов Англии. Посещение собраний местными правителями означало признание верховенства короля и способствовало интеграции отдаленных территорий Англии в единую систему управления. С воцарением Кнута ассамблея изначально также включала большое число эрлов. Однако к концу правления этого короля участие в ассамблее оказалось монополизировано узким кругом трех правящих домов, которые удерживали свое положение до самого Нормандского завоевания.

Ассамблеи в основном проводились на юге королевства: в Уэссексе и южной Мерсии, где влияние королевской власти, выраженное в сосредоточении поместий короля, было наиболее велико. После Датского завоевания место проведения ассамблеи сместилось из поместья в бург. Это изменение я расцениваю как указание на ослабление контроля короля над практикой ассамблей. После Датского завоевания традиционным местом ассамблей стал Лондон, где особым влиянием обладал дом Годвине. Ассамблеи в основном были приурочены к церковным праздникам, что указывает на их регулярный характер. Кроме того, совместное проведение христианских праздников, общих для всех англосаксов, должно было способствовать консолидации элиты государства. Праздничные ассамблеи сопровождались коллективным празднованием. Ассамблея служила своего рода форумом, на котором развивалась неформальная политическая жизнь элиты.

Среди функций ассамблеи наиболее обычным являлось коллективное участие в производимом королем жаловании земель и привилегий. В первой половине XI в. ассамблея функционировала более активно по сравнению с предшествующим временем. Ассамблея принимала решение о сборе войска, вырабатывала военную стратегию, заключала мир с противником. Ассамблея ^ производила важнейшие церковные назначения. Ассамблея санкционировала изгнание эрлов, хотя и не была способна влиять на их приход к власти. Законодательство являлось в той же мере продуктом деятельности ассамблеи, как и королевской власти. Рост значения ассамблеи в XI в. во многом был обусловлен ростом могущества ее наиболее значительных членов - эрлов. Участие ассамблеи в политике не сводилось к демонстрации формальной поддержки уже потому, что в отдельных случаях решение ассамблеи противоречило воле короля, а в других — королевский акт выглядел как уступка ассамблее.

Активную роль ассамблея играла в процедуре признания нового короля. Часть ассамблеи была способна составить оппозицию кандидату. Актом признания короля участники ассамблеи совершали реальный выбор в его пользу, исходя из собственных интересов. На этом основании я полагаю, что поздней англосаксонской монархии был присущ сильный выборный элемент.

В диссертационном исследовании был проведен анализ не только формальной, но и в неформальной структуры власти элиты. Последняя, включавшая родственные связи и отношения господства-подчинения, впервые стала предметом исследования в отечественной историографии.

Родственные связи служили ресурсом власти элиты как до, так и после Датского завоевания. Наиболее традиционным и распространенным способом создания родственных отношений служил брак, который означал политический союз между знатными семьями. Обычно королевский брак заключался внутри элиты Англии и отражал ее внутреннюю политическую жизнь. Как правило, жены королей X в., происходили из семей элдорменов. Такие брачные союзы обеспечивали связь центральной власти и региональных правителей. С их помощью король получал опору в регионах, а местная аристократия - интерес в сильной центральной власти. Заключенные в начале XI в. иноземные браки королей, впервые за сотню лег вызванные внешнеполитической ситуацией, разорвали этот канал связи с аристократией.

Изменение политической ситуации внутри элиты регулярно приводило к актуализации новых политических союзов и расторжению потерявших актуальность отношений. При этом текущий брак короля расторгался для заключения нового, более выгодного. Однако король Эдуард, несмотря на отсутствие потомства, не имел возможности разорвать брак с представительницей семьи Годвине. Я расценивают это как показатель слабости позиции короля и того огромного влияния, которое на него оказывали эрлы из дома Годвине. С конца X в. приняло устойчивую форму церковное помазание королевы при коронации, что повышало ее статус. Воцарение в Англии датского конунга повлекло за собой архаизацию королевского брака, выразившуюся в содержании конкубины одновременно с помазанной женой.

Благодаря бракам королей и дочерей элдорменов - глав знатных семей, англосаксонская монархия уже во второй половине X в. была тесно соединена с аристократией родственными связями. Датское завоевание привело к разрыву родственных связей между монархией и аристократией, которая так и не была восстановлена ко времени Нормандского завоевания. В отличие от своих англосаксонских предшественников, англо-датские короли не располагали широкой сетью родичей в среде элиты. Отсутствие такой опоры сторонников стало одной из причин слабости королевской власти в исследуемый период.

Личный состав новой англо-датской элиты был совершенно иным, нежели у предшествовавшей англосаксонской. Поэтому первая половина XI в. стала временем создания родственных связей новой элитой. С этой целыо англо-датские эрлы, как и англосаксонские элдормены, использовали брак в качестве политического инструмента, зачастую вступая в последовательные браки. Однако, если англосаксонская элита X в. была тесно связана родственными отношениями, то англо-датские правящие дома оставались полностью изолированы друг от друга в течение нескольких поколений. Это соответствует представлениям о ситуации постоянного соперничества внутри аристократии, характерной для Англии в середине XI в.

Правящие дома заключили несколько браков с представителями зарубежных элит, что очевидно было направлено на создание и упрочение внешнеполитических союзов. Браки позволяют проследить направления интересов правящих домов, которые во всех случаях находились за пределами Англии. Приоритет зарубежных отношений в ущерб связям внутри собственной страны свидетельствует о крайней разобщенности аристократии. Более того, зачастую обнаружены противоречия между внешними союзами аристократии и политикой монархии. Исследование показало, что правящая элита Англии не имела общих интересов и не выступала как единое целое во главе с королем.

Отношения глафордата служили одним из оснований королевской власти. Король считался господином всех своих подданных, в том числе элдорменов и эрлов. Англосаксонские элдормены происходили из слоя министериалов и были хорошо известны при королевском дворе, участвуя в подписании грамот. Прежде чем выдвинуться в ряд элдорменов, они оставались в положении министериалов многие годы, постепенно повышая свой статус. Путем для повышения социального статуса являлась служба королю, плодом которой становилось получение полномочий и привилегий. Родственные связи не имели такого значения для повышения статуса, как служба королю. Межличностные отношения между королем и элдорменами в начале XI в. основывались на зависимом положении последних.

Результатом Датского завоевания стало появление новой элиты, большей частью состоявшей из завоевателей-скандинавов. Это не были должностные лица конунга, а в значительной мере независимые военные вожди, объединенные в завоевании общей целью грабежа. Я полагаю, что завоеватели рассматривали свои эрлства в качестве военной добычи, которую

Кнут передал им в награду за помощь в занятии престола. Произведенный раздел Англии между несколькими могущественными эрлами противоречил политике централизации страны, проводимой королями Уэссекса на протяжении X в. Став королем, Кнут начал следовать англосаксонской традиции правления, приняв меры по ликвидации чрезмерно могущественных и независимых эрлов. В 1020-е гг. элиту покинули все военные вожди, занявшие положение эрлов на правах завоевателей.

Тем не менее, Датское завоевание привело к необратимым изменениям в отношениях между королем и эрлами. Англо-датские эрлы приватизировали бывшие должности, сделали их неотъемлемой собственностью своих династий. Служба королю уже не представляла собой путь к повышению социального статуса, который гарантировало происхождение. Такая ситуация повлекла за собой падение лояльности эрлов королю. Пополнение личного состава элиты было монополизировано представителями утвердившихся династий. Король утратил возможность продвигать собственных ставленников, повышая их статус в качестве вознаграждения за службу. Все это привело к сужению опоры королевской власти в среде аристократии.

Англо-датская элита стала результатом синтеза англосаксонских и скандинавских элементов, который, однако, был неравномерным. Преемственность между элдорменами и эрлами, а также сохранение королевской ассамблеи указывают на встраивание завоевателей в местную систему управления, хотя и в значительной мере адаптированную к новым условиям. В то же время, резкий разрыв с традиционной моделью родственных связей и отношений господства-подчинения означал изменение характера властных отношений внутри элиты. Последствия Датского завоевания создали необходимые условия для окончательной реализации этих явлений, но тенденция к изменениям уже существовала в англосаксонском обществе. В их основе лежал общеисторический процесс упадка раннесредневекового государства, сопровождавшийся изменением сущности его элиты: последний заключался в превращении служилой аристократии в автономные правящие династии.

Результаты диссертационного исследования позволяют выйти на более широкую тему социально-политических процессов в раннесредневековом государстве. В связи с этим представления о поздней англосаксонской эпохе как неком единообразном периоде, внезапно обрывающемся в 1066 г., нуждаются в пересмотре. Рождение и гибель англо-датской правящей элиты стали одним из явлений постепенного и сложного процесса исторического перехода от раннесредневекового государства англосаксов к феодальной Англии эпохи классического Средневековья.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Ривчак, Кирилл Владимирович, 2013 год

1. Англосаксонская хроника / Пер. и коммент. З.Ю. Метлицкой. СПб.: Евразия, 2010. 288 с.

2. Снорри Стурлусон. Круг земной / Пер. А .Я. Гуревич, Ю.К. Кузьменко, O.A. Смирницкая, М.И. Стеблин-Каменский. М.: Наука, 1980. 686 с.

3. Adami gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum / Ed. G. Waitz. Hanover, 1876. 636 p.

4. Ancient laws and institutes of England / Ed. B. Thorpe. 2 vols. L.: Record Commissioners, 1840.

5. Annales Cambriae / Ed. J. Williams ab Ithel / Rolls Series vol. 20. L.: Longman, 1860. 177 p.

6. Cnut's law code of 1018 / Ed. A. Kennedy // ASE. 1983. No. 11. P. 72-81.

7. Codex diplomaticus aevi Saxonici / Ed. J. Kemble. 6 vols. L.: Sumptibus societatis, 1839-1848.

8. Die Chronik des Bischofs Thietmar von Merseburg und ihre Korveier Überarbeitung / Hrsg. R. Holtzmann / MGH Scriptores rerum Germanicarum Nova Series 9. München: MGH, 1996. 631 p.

9. Die Gesetze der Angelsachsen / Hrsg. F. Liebermann. 3 bds. Halle: Max Niemeyer, 1903-1916.

10. Electronic Sawyer. King's College London, 2010. URL: http://www.esawyer.org.uk

11. Electronic Sermo Lupi ad Anglos / Ed. M. Bernstein Ser. Florida State University, 1996. URL: http://english3.fsu.edu/wulfstan.html

12. Encomium Emmae Reginae / Ed. A. Campbell. 2nd ed. / Camden classic reprints. Cambridge: Univ. Press, 1998. 109 p.

13. A3.Florentii Wigomiensis Monachi Chronicon Ex Chronicis / Ed. B. Thorpe. 2 vols. L.: Sumptibus Societatis, 1849.

14. Henrici Hiintendunensis Historia Anglorum / Ed. T. Arnold / Rolls Series vol. 74. L.: Longman, 1879. 358 p.

15. Knytlinga Saga: The History of the Kings of Denmark / Trans. H. Palsson, P. Edwards. Odense: Univ. Press, 1986.

16. Life of King Edward Who Rests at Westminster / Ed. F. Barlow. 2nd ed. / Oxford medieval texts. Oxford: Clarendon Press, 1992. 145 p.

17. Norman Conquest / Ed. R. Brown. 2nd ed. / Documents of medieval history 5. Woodbrige: The Boydell Press, 2002. 181 p.

18. Old English Literature: A Hypertext Coursepack. Oxford University, 2009. URL: http://www.english.ox.ac.uk/oecoursepack/index.html

19. Open Domesday. Site by Anna Powell-Smith. URL: http://www.domesdaymap.co.uk

20. Orderici Vitalis Historia Ecclesiastica / Ed. A. Le Prévost. 7 vols. P.: Société de l'histoire de France, 1840-1852.

21. Sermones Catholici, or Homilies of Elfric / Ed. B. Thorpe. 2 vols. L.: Elfric Society, 1844—1846.l.ll.Symeonis Monachis Opera Omnia / Ed. T. Arnold / Rolls Series vol. 75. 2 vols. L.: Longman, 1882-1885.

22. Two of the Saxon Chronicles Parallel. A Revised Text / Ed. J. Earle, Ch. Plummer. 2 vols. Oxford, 1892-1899.

23. Vita Quorundum Anglo-Saxonum: Original lives of Anglo-Saxons and others, who lived before the conquest / Ed. J. Giles / Publications of the Caxton Society vol. 16. L.: Caxton Society, 1854. 396 p.

24. Vita S. Eduardi, regis et confessons auctore beato Aelredo II Patrologiae Cursus Completus. Series (Latina) Prima / Ed. J. Migne. Vol. CXCV. P., 1844. Col. 357-390.

25. Waltham Chronicle: An Account of the Discovery of Our Holy Cross at Montacute and Its Conveyance to Waltham / Ed. L. Watkiss, M. Chibnall / Oxford medieval texts. Oxford: Univ. Press, 1994. 99 p.

26. Гимон Т.В. Историописание раннесредневековой Англии и Древней Руси: Сравнительное исследование. М.: Ун-т Дмитрия Пожарского, 2012. 696 с.

27. Глебов А.Г. Англия в раннее средневековье / 2-е изд. СПб.: Евразия, 2007. 284 с.

28. Глебов А.Г. К проблеме формирования органов публичной власти у англосаксов в VII-IX вв.: королевский совет // Средние века. 2001. Вып. 62. С. 5-11; 2002. Вып. 63. С. 4-10.

29. Глебов А.Г. О некоторых особенностях раннесредневековой государственности в Западной Европе // Власть, общество, индивид в средневековой Европе / Ред. H.A. Хачатурян. М.: Наука, 2008. С. 1119.

30. Горелов ММ. Датское и нормандское завоевания Англии в XI веке. СПб.: Алетейя, 2007. 176 с.

31. Гуревич А.Я. Избранные труды / 2 т. М., СПб.: ИНИОН РАН, 1999.

32. Гуревич А.Я. Избранные труды. Крестьянство средневековой Норвегии. СПб: СПбГУ, 2006. 368 с.

33. Period 1009-1016 // Speculum. 1987. Vol. 62. P. 265-298. II. 116. Reynolds S. There were States in Medieval Europe: A Response to Rees

34. Davies //Journal of Historical Sociology. 2003. No. 16. P. 550-555. 11.117. Rollason D. Northumbria, 500-1100: Creation and Destruction of a