Западные адыги в период Кавказской войны: Этнокультурные аспекты тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Губжоков, Марат Нурбиевич

• Губжоков, Марат Нурбиевич
• кандидат исторических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Губжоков, Марат Нурбиевич

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. КУЛЬТУРА ПЕРВИЧНОГО ПРОИЗВОДСТВА

И КУЛЬТУРА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ.

§ 1. Культура первичного производства.

§2. Жилищно-поселенческий комплекс.

§3. Система питания.

§4. Комплекс одежды.

Глава II. СОЦИОНОРМАТИВНАЯ И ГУМАНИТАРНАЯ

КУЛЬТУРА.

§ 1. Политическая культура.

§2. Военная культура.

§3. Религиозное сознание.

§4. Правовые аспекты.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Западные адыги в период Кавказской войны: Этнокультурные аспекты»

Актуальность темы исследования. XIX век занимает особое место в исторической судьбе адыгского этноса. Если для восточных адыгов (кабардинцев) его начало принесло окончательную утрату политической независимости, то западно-адыгские субэтносы только вступали в Кавказскую войну, которая продлилась до 1864 года и стала для адыгов национальной катастрофой.

История войны на Северо-Западном Кавказе опирается на солидную ис-точниковую базу, имеет значительную историографию и является одним из наиболее разрабатываемых направлений в современном кавказоведении.

Однако подавляющее большинство работ по данной тематике написано в русле политической или социально-экономической истории. Те же немногие, что затрагивают проблемы традиционной адыгской культуры, ограничиваются констатацией самого факта разрушения ее основ в результате войны. Этнологические же исследования не выделяют Кавказскую войну в качестве отдельного периода в истории адыгской культуры.

При подобном подходе динамика адыгской культуры периода войны, трансформация ее элементов остаются вне сферы внимания исследователей, хотя именно на это время приходятся кардинальные изменения в сфере политической культуры, права, религиозного сознания. Жестокие реалии войны затронули и элементы производственной и жизнеобеспечивающей подсистем.

Слабая изученность данных аспектов вызывает необходимость специального рассмотрения этнокультурных процессов, имевших место на территории Западной Черкесии в период Кавказской войны.

Объектом исследования является традиционная культура западных адыгов данного периода.

В качестве предмета исследования выделяются процессы трансформации традиционной культуры западных адыгов под воздействием Кавказской войны.

Основной целью работы является изучение этнокультурных процессов периода Кавказской войны у западных адыгов.

Основные задачи исследования, вытекающие из поставленной цели: описать довоенное состояние основных подсистем адыгской культуры — соционормативной и гуманитарной, культуры первичного производства и культуры жизнеобеспечения; выявить основные факторы, оказавшие влияние на трансформацию адыгской культуры; проследить основные последствия этнокультурной трансформации (формы конкретного проявления адаптационных процессов в рамках каждой из рассматриваемых подсистем и структурных элементов культуры); определить характер инноваций для каждого из описываемых структурных элементов культуры.

Степень научной разработанности темы. Несмотря на наличие большого числа работ по проблеме Кавказской войны, тема прогрессирующей деструкции культуры западно-адыгского общества в условиях длительного военного противостояния с Россией до сих пор не стала предметом специального научного исследования.

Труды обзорного характера (в том числе и статьи для энциклопедий), посвященные этнографии западных адыгов, будучи достаточно полными по охвату реалий культуры, фиксируют исследуемое явление в статике1.

Эти же недостатки характерны и для обобщающих работ исторического и историко-этнографического плана, включающих разделы по культуре ады

1 Аутлев М.Г., Зевакин Е.С., Хоретлев А.О. Адыги: историко-этнографический очерк. Майкоп, 1957; Аутлев М.Г., Зевакин Е.С. Адыгейцы // Народы Кавказа. М., 1960. T.I. С.200-231; Культура и быт колхозного крестьянства Адыгейской автономной области. М.; Л,, 1964; Волкова Н.Г. Адыги // Народы России: энциклопедия. М., 1994. С.76-79; Анчабадзе Ю.Д. Адыгейцы //Там же. С.75-76. гов1. Несмотря на упоминание, а порою и подробное описание трагических событий XIX века, традиционная культура адыгов подается как неизменная величина, не испытавшая никаких деформаций военного времени.

В то же время характерной особенностью упомянутых выше исследований является акцент на исключительную благотворность, положительный эффект русско-адыгских этнокультурных контактов, проявляющихся в обогащении всех подсистем культуры.

Определенной вехой в адыговедении стала в свое время монография В.К. Гарданова, увидевшая свет в 1967 г. и посвященная общественному строю адыгов интересующего нас периода . Однако, подробно описав "демократический переворот", произошедший у горных адыгов, автор все последующие перемены в Западной Черкесии связывает только с внутренними причинами, не учитывая все возрастающего на протяжении первой половины -.

XIX в. прессинга колониальной политики России.

Все прочие работы по адыговедению, так или иначе касающиеся нашей темы (учитывая, что одной из задач данной диссертации является и описательная), можно подразделить на несколько групп.

Особое место в историографии занимают работы, выполненные по программе Кавказского историко-этнографического атласа Б.А. Калоевым, В.П. 2

Кобычевым и E.H. Студенецкой . Основой методологического подхода в данных исследованиях является фиксация состояния отдельных реалий хозяйства и материальной культуры народов Северного Кавказа (в т.ч. и западных адыгов) в различные исторические периоды (как правило — с XVIII по середину

XX вв.). При этом, несмотря на то, что подобная периодизация и позволяет

2 Сиюхов С., Алиев У., Городецкий Б. Адыгея. Ростов н/Д, 1927; Очерки истории Адыгеи. Майкоп, 1957. T.I; История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. — 1917 г.). М., 1988. С.219-256,493-538.

2 Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII — первая половина XIX в.). М., 1967.

3 Калоев Б.А. Земледелие народов Северного Кавказа. М.: Наука, 1981; Кобычев В.П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX — XX вв. М., 1982; Студенецкая E.H. Одежда народов Северного Кавказа XVIII — XX вв. М., 1989. проследить развитие и изменение традиционных культур во времени (что, собственно, наряду с систематизацией имеющейся информации и составляло цель данных работ), все же динамика внутри самих выделенных авторами периодов выражена значительно слабее, при этом фактор Кавказской войны исследователями практически не учитывается.

По широте охвата этнических культур Северного Кавказа (в ряду которых, естественно, достойное место отводится и западным адыгам) к этой группе работ примыкает серия "Народы Кавказа", на протяжении ряда лет издаваемая Институтом этнологии и антропологии РАН1.

Существует целый ряд работ, также рассматривающих состояние подсистем и отдельных элементов адыгской культуры в интересующий нас период времени2. Авторы этих чисто этнографических описаний, как правило, тоже не выделяют период войны, подавая традиционную культуру XIX в. как нечто статичное, а все перемены соотносят с поствоенным периодом.

Весьма многочисленной является группа работ "вневременного" плана, посвященных традиционной культуре адыгов вообще, без учета иноэтничных заимствований и напластований (что, естественно, ограничивает временные рамки подобных трудов все тем же XIX веком), авторами которых являются как исследователи конца XIX — начала XX в. , так и современные российские

1 Арутюнов С.А., Сергеева Г.А., Кобычев В.П. Материальная культура. Пища и жилище // Народы Кавказа. М., 1995. Кн.4.

2 Алибердов Т.Д. Из истории земледелия у адыгов в XIX в. // УЗ АНИИ. Майкоп, 1968. Т.VIII. С.43-52; Зафесов А.Х. К вопросу о разведении крупного рогатого скота в Адыгее в XIX веке // УЗ АНИИ. Краснодар, 1965. T.IV С.124-129; Зафесов А.Х. Из истории коневодства у адыгов // УЗ АНИИ. Майкоп, 1968. T.VIII С.79-91; Коджесау Э.Л. Поселения, жилища, домашняя утварь и хозяйственные постройки у адыгейцев в XIX — XX вв. // УЗ АНИИ. Майкоп, 1971. T.XIII. С.247-283; Меретуков М.А. Поселения у адыгов II Сборник статей по этнографии Адыгеи. Майкоп, 1975. С.37-51; Меретуков М.А. Материальная культура адыгов (XIX — 70-е годы XX в.) // Культура и быт адыгов. Майкоп, 1978. Вып.II. С.3-117; Меретуков М.А. Хозяйство у адыгов (XIX — начало XX в.) Н Культура и быт адыгов. Майкоп, 1980. Вып.Ш. С.3-91; Меретуков М.А. Кустарные промыслы и ремесла у адыгов (XIX — начало XX в.) // Культура и быт адыгов. Майкоп, 1981. ВыпЛУ. С.3-96 и др.

3 Дьячков-Тарасов А.Н. Абадзехи // Записки Кавказского отдела Русского географического общества. 1902. Кн.ХХП. Вып.4. С.1-50; Он же. Мамхеги // Известия Кавказского отдела Русского географического общества. 1901. Kh.XIV. Вып.6; Ладыженский A.M. Обычное семейное право черкесов // Бюллетень Северо-Кавказского краевого горского научно-исследовательского института краеведения. 1927. №2-4; Он же. Очерк социальной эмбриологии (внутриродовое и межродовое этнологи1.

В последнее десятилетие появился ряд работ В.Х. Кажарова, где в полной мере нашли отражение вопросы трансформации адыгского общества в период Кавказской войны, рассматриваемые автором как "деструктивные последствия взаимодействия социальных систем, находящихся на различных стадиях развития" . Автор использует главным образом кабардинский материал, однако в силу типологической идентичности общественных институтов восточных и западных адыгов, его теоретические построения явно выходят за рамки кабардиноведения. Следует отметить, что отдельная глава монографии В.Х. Кажарова "Адыгская хаса" посвящена одному из интереснейших аспектов политической культуры Западной Черкесии — представительным собраниям3 .

Отдельные аспекты интересующей нас темы рассматривались не только в этнографических, но и исторических исследованиях, посвященных XIX веку. К самым ранним трудам этой категории относятся статьи, очерки и обзоры авторов, являвшихся современниками (а зачастую — и участниками) событий Кавказской войны. Следует отметить, что эти работы, посвященные эпохе покорения Кавказа, главным образом уделяли внимание политическим преобразованиям адыгского общества, а также сопутствовавшим им новациям в сфере права и религиозного сознания, которые были чреваты для российской стороны замедлением темпов завоевания Западной Черкесии. При этом такие автоправо кавказских горцев) // Революция и горец. 1927. №46-47. С. 151-185; Миллер А. Черкесские постройки // Материалы по этнографии России. Т.П. Пг., 1914. С.57-78; Лавров Л.И. Из поездки в Черноморскую Шапсугию летом 1930 г. (этнографо-исторические заметки) // Советская этнография. 1936. №4-5. С. 123-134; Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов: Материалы Шапсугской экспедиции 1939 г. М.: МГУ, 1940; Прозрителев Г.Н. Кавказское оружие (Оружие кавказских горцев). Ставрополь, 1915 и др.

1 Унарокова М.Ю. Флористический элемент в системе питания адыгов // Этюды по истории и культуре адыгов. Майкоп, 1998. С.103-135; Панеш Э.Х. Традиции в политической культуре народов Северо-Западного Кавказа // Этнические аспекты власти. СПб., 1995. С.13-35; Ляушева С.А. Понятие судьбы и духовная культура адыгов // Неделя науки МГТИ. Майкоп, 1998. Вып.З. С.105-107 и ДР

2 Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII — первой половине XIX века. Нальчик, 1994. С.З.

3 Кажаров В.Х. Адыгская хаса. Нальчик, 1992. ритетные исследователи, как К.Ф. Сталь и Н. Карлгоф, высоко оценивали эффективность мероприятий адыгов, направленных на переустройство общественной жизни и отмечали, что подобные политические процессы являлись следствием саморазвития, а не результатом заимствования властных институтов у других народов1. Весьма важной особенностью данной категории работ является описание методов, которыми осуществлялась российская политика на Северо-Западном Кавказе — основной фактор, вызвавший глубокие изменения во всех подсистемах адыгской культуры2.

Вполне естественно, что все вышеперечисленные темы находились в центре внимания историков-кавказоведов и конца XIX — начала XX в. и их последователей более позднего времени.

Современные адыговеды, специалисты по социально-экономической и политической истории также неоднократно касались тех или иных аспектов динамики адыгского общества в условиях Кавказской войны .

Источниковую базу исследования составляют следующие группы источников: фонды центральных и местных архивов, опубликованные сборники документов, оригинальные описания российских и иностранных авторов, произведения адыгских историков и писателей, фольклорные сюжеты, музейные коллекции, изобразительные и картографические материалы, периодическая печать военного и поствоенного времени.

1 Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник. 1900. Т.21. С.53-173; Карлгоф Н. Магомет-Амин // Кавказский календарь на 1861 год. Тифлис, 1860. Отд.ГУ. С.77-102.

2 Фадеев Р. Письма с Кавказа к редактору "Московских ведомостей". СПб., 1865.

3 Джимов Б.М. Общественный строй дореформенной Адыгеи (1800-1868 гг.) // Ученые записки АНИИ. Майкоп, 1970. Т.Х1. С.5-89; Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис Восточного вопроса в конце 20-х — начале 30-х гг. XIX в. Майкоп, 1994; Чирг А.Ю. Политические реформы на Западном Кавказе в 1847-1850 гг. // Кавказская война: уроки истории и современность: Материалы научной конференции. Краснодар, 1995. С. 168-177; Панеш А.Д. Магомет-Амин на СевероЗападном Кавказе (1848-1859 гг.) // Россия и Черкесия (вторая половина XVIII — XIX вв.). Майкоп, 1995. С. 115-137; Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994; Матвеев О.В. Кавказская война на Северо-Западном Кавказе и ее этнополитические и социокультурные последствия: Авто-реф. дис . канд. ист. наук. Краснодар, 1996.

Важнейшей группой источников являются фонды Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА)1.

Весьма ценными для темы нашего исследования оказались и материалы фондов Государственного архива Краснодарского края (ГАКК) .

Указанные архивные фонды содержат различные переписи населения, военно-политические и экономические обзоры Западной Черкесии, переписку военных чиновников и другие материалы.

В эту же группу источников входят и фонды Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований (АРИГИ), в частности, фонд Ибрагима Наврузова, сформированный на основе полевых материалов, собиравшихся первым директором Адыгейского областного краеведческого музея с начала 1930-х гг.3 В этом же архиве содержится и использованный нами перевод книги Дж. Белла, выполненный Н. Данкевич-Пущиной4 и в свое время частично опубликованный В.К. Гардановым.

К числу опубликованных источников следует прежде всего отнести 12-томные "Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею"5, отражающие основные этапы российской политики на Кавказе с 1762 по 1862 гг. и содержащие ценные материалы, в т.ч. и по различным аспектам (главным образом, политическим и военным) адыгской культуры периода Кавказской войны. Значительный интерес также представляют сборники по обычному

1 Фонды: ВУА ("Военно-ученый архив"), 38 ("Департамент Генерального Штаба"), 414 ("Статистические сведения о Российской империи"), 482 ("Кавказские войны"), 13454 ("Штаб войск Кавказской Линии и Черномории").

2 Фонды: 249 ("Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска"), 254 ("Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска"), 260 ("Канцелярия начальника Черноморской береговой линии"), 261 ("Канцелярия начальника Черноморской кордонной линии"), 324 ("Екатеринодарская карантинная контора Черноморского казачьего войска"), 347 ("Штаб начальника Лабинской кордонной линии"), 670 ("Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска"), 774 ("Канцелярия помощника начальника Кубанской области по управлению горцами").

3 Фонд И. Наврузова // Архив АРИГИ.

4 Белл Дж. Дневник пребывания в Черкесии в течение 1837, 1838, 1839 гг. / Пер. Н. Данкевич-Пущиной // Архив АРИГИ.

5 Акты, собранные Кавказской археографической комиссией (Далее — АКАК). Тифлис, 18661904. Т.1-ХИ. праву1, хозяйственной деятельности2, политическим аспектам3 изучаемой проблемы.

Важной категорией источников являются описания авторов XVIII — XIX вв., оставивших ценные заметки по культуре адыгов. К их числу следует отнести труды иностранцев, посещавших в этот период Западную Черкесию с военно-политическими, дипломатическими и коммерческими целями: К. Пей-сонеля, Г.-Ю. Клапрота, Т. де Мариньи, Ф.Д. де Монпере, Э. Спенсера, Дж. Белла, Дж.А. Лонгворта, Осман-бея, Т. Лапинского, А. Фонвилля и др.4, зафиксировавших разрушительное воздействие войны на все подсистемы адыгской культуры. С началом проникновения России на Северо-Западный Кавказ постепенно формируется целый корпус русскоязычных источников по адыгам. Следует отметить, что авторами многих обзоров, которые можно причислить к этнографическим и которые создавались в преддверии и в период Кавказской войны, являлись российские военные и колониальные чиновники, а сами эти описания имели на первых порах скорее военно-практическое, нежели чисто научное значение. Таковы труды Потемкина, Буцковского, С. Бро-невского, И. Дебу, Г.В. Новицкого, К.Ф. Сталя, Л.Я. Люлье, И.Ф. Бларамберга, Н. Карлгофа и др5. Следует отметить, что относительно небольшая часть вы

1 Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1882. Вып.1.

2 Русско-адыгейские торговые связи 1793-1860 гг. / Сост. М.В. Покровский и А.О. Хоретлев. Майкоп, 1957; Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790 — 1917 гг.): Сб. документов. Ростов н/Д, 1985.

3 Шамиль — ставленник султанской Турции и английских колонизаторов: Сб. документальных материалов. Тбилиси, 1953; Архив Раевских. СПб., 1910. T.III; Лазарев М.П. Документы. М., 1952. Т.П.

4 Клапрот Г.-Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807 — 1808 гг. // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII — XIX в. Нальчик, 1974. (Далее - АБ-КИЕА). С.235-280; Пейсонель К. Трактат о торговле на Черном море // АБКИЕА. С.195-196; Спенсер Э. Путешествия в Черкесию. Майкоп, 1993; Белл Дж. Указ. соч.; Лонгворт Дж.А. Год среди черкесов // АБКИЕА. С.531-584; Осман-бей. Воспоминания 1855 г. майора Осман-бея // Кавказский сборник. Тифлис, 1877. Т.П. С.143-214; Лапинский Т. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против Русских. Нальчик, 1995; Фонвилль А. Последний год войны Черкесии за независимость 1863-1864 г.: Из записок участника - иностранца. Краснодар, 1927 и др.

5 Описание о живущих за Кубанью народах. Сочинение коллежского асессора Потемкина // Российский государственный военно-исторический архив (Далее — РГВИА). Ф.414. Д.434. Л.91-117; Военнотопографическое и статистическое описание Кавказской губернии и соседствующих ей областей, сочиненное Свиты Е. И. В. по квартирмейстерской части подп. Буцковским // РГВИА. Ф.414. Д.ЗОО. Л.73-86 об; Дебу И. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войшеуказанных работ российских и иностранных авторов была опубликована В.К. Гардановым в сборнике "Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII —XIX вв."

К этой же категории источников относятся произведения мемуарного характера, авторы которых являлись непосредственными участниками событий Кавказской войны. Это воспоминания Ф.Ф. Торнау, М.И. Венюкова, Г.И. Филипсона, И. Дроздова, С. Духовского, С. Эсадзе, А. Шпаковского, Г. Атар-щикова, Л.В. Симонова, В.И. Кельсиева, Н. Хагондокова и др.1

Следует отметить, что литература мемуарного характера выходила не только отдельными изданиями, но и публиковалась как периодической печатью дореволюционной России, отслеживавшей современные ей события на Кавказе, так и журналами и газетами поствоенного времени, обращавшимися к наиболее ярким эпизодам минувшей войны. К числу таких изданий можно отнести газеты "Кавказ", "Кубанские войсковые ведомости", "Кубанские областные ведомости", журналы "Военный сборник", "Родная старина", "Кавказский сборник", "Пантеон", ежегодники и серийные издания "Кавказский календарь", "Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа", "Сборник сведений о кавказских горцах" и др. Именно в этих изданиях публиковались работы историков-краеведов Ф.А. Щербины, П.П. Короленко, Е.Д. Фелицына, А.Н. Дьячкова-Тарасова, Н. Карлгофа и др., которые, несмотря на их явный историографический характер, безо всякого сомнения, можно отнести к категории этноописательных источников — как в ске. - СПб., 1829; Новицкий Г.В. Географо-статистическое обозрение земли, населенной народом Адехе // Тифлисские ведомости. 1829. №22-25; Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник. 1900. Т.21. Отд.2. С.53-173; Люлье Л.Я. Черкессия: Историко-этнографические статьи. Краснодар, 1927; Бларамберг И.Ф. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа // АБКИЕА. С.353-435.

1 Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера // Адыги. 1991. №1; 2; 1992. №3; 4; Духов-ский С. Даховский отряд на южном склоне гор в 1864 году // Военный сборник. 1864. №11. С.145-196; №12. С.277-357; Атарщиков Г. Заметки старого кавказца о боевой и административной деятельности на Кавказе генерал-лейтенанта барона Григория Христофоровича Засса // Военный сборник. 1870. Т.74. С.309-333; Симонов Л.В. Один из потомков Нашебургского полка // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1906. Т.ХП. 1907; Шпаковский А. Записки старого казака // Военный сборник. 1870. Т.74. С.187-220; Кельсиев В.И. Исповедь // Архив русской революции. Берлин, 1923. Т.Х1. С.256-261; Хагондоков. Из записок черкеса // Военный сборник. 1867. №3. С.95-104. силу исключительной добросовестности этих авторов в передаче почерпнутой ими из архивных документов информации, так и ввиду утраты либо недоступности для современного исследователя источников, которыми они пользовались.

Именно в российской периодической печати впервые увидели свет и произведения адыгских историков и писателей — Хан-Гирея, Ш. Ногмова, А.-Г. Кешева, С. Крым-Гирея (Инатова) и др., в виде сборников изданные уже в советское время1. Принадлежность этих авторов к описываемой ими культуре, наряду с глубокими ее познаниями, точностью в передаче деталей и блестящим владением пером, делает их труды исключительно ценным источником. Так, "Записки о Черкесии" Хан-Гирея — это настоящая энциклопедия адыгского общества, отражающая многие аспекты истории, культуры и быта коренного населения Северо-Западного Кавказа первой трети XIX в.

Ни одно мало-мальски значимое событие не могло остаться без внимания адыгских джэгуак1о — собирателей и хранителей этнической информации, авторов целого ряда жанров фольклора. Фольклорные источники (и прежде всего — историко-героические песни и сопровождающие их предания) позволяют прослеживать и раскрывать восприятие адыгами войны, бушеваву шей в Западной Черкесии на протяжении нескольких поколений . Поразительна информационная насыщенность песен конкретным историческим материалом, точность в передаче мельчайших нюансов и реалий того времени — имен и фамилий участников политических и военных событий, адыгской так

1 Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978; Хан-Гирей. Черкесские предания: Избр. произведения. Нальчик, 1989; Ногмов Ш.Б. История адыхейского народа. Нальчик, 1982; Каламбий (Адыль-Гирей Кешев). Записки черкеса. Нальчик, 1987; Султан Крым-Гирей (Инатов). Путевые заметки // Шаги к рассвету. Адыгские писатели-просветители XIX века: Избр. произведения. Краснодар, 1986. С.372-391.

2 Мык1осэрэ жъуагъохэр. Мыекъуапэ, 1994; Кубэ Щ. Хэшыпык1ыгъэ усэхэр, орэдхэр, поэмэхэр, пшысэхэр. Мыекъуапэ, 1993; Народные песни и наигрыши адыгов. М., 1986. T.III. Ч.1.; М, 1990. T.III. 4.2; Унэрэкъу Р. Урыс - Кавказ заомрэ псышхо ик1ыжьымрэ яхьылЬгъэ адыгэ орэдыжъхэр // Россия и Черкесия (вторая половина XVIII — XIX вв.). Майкоп, 1995. С.254-283. тики ведения боевых действий, вооружения и прочих этнографических деталей, топонимов, связанных с театром военных действий.

Весьма важной группой источников, без которых невозможно представить себе ни одно этнологическое исследование, являются музейные коллекции. В данной работе использованы материалы из экспозиции и фондов Национального музея Республики Адыгея.

Большое значение имеют и изобразительные источники. К их числу можно отнести рисунки и наброски Т. Горшельта и Г.Г. Гагарина1, а также иллюстрации к книгам Э. Спенсера, Дж. Белла, Дж.А. Лонгворта, выполненные их авторами. Данные материалы, в частности, дополняют наши представления о комплексе одежды и вооружении адыгов того времени, об организации жилого пространства адыгского дома и структуре усадьбы.

Картографические источники, отложившиеся в фондах РГВИА и ГАКК, а так же сопровождающие публикации некоторых авторов (в частности — М.П. Лазарева ), являются наглядной иллюстрацией этнокультурных процессов, происходивших в адыгском обществе. Генеральные карты Закубанья дают отчетливое представление о расселении адыгских этнографических групп в о разные периоды войны , а топографические карты позволяют воочию наблюдать структуру жилищно-поселенческого комплекса адыгов (поквартальную и усадебную планировку равнинных и горных поселений, наличие оборонительных сооружений в форме укрепленных оград и завалов, культовые места — священные рощи, мечети, кладбища и отдельно стоящие памятники, пути сообщения, пахотные участки и склады хлеба и сена). Эти же источники наглядно демонстрируют усиление подвижности населения, что выражается, в

1 Фотографии с рисунков и акварелей Т. Горшельта к истории завоевания Кавказа. Альбом. 1872 // РГВИА. Ф.482. Оп.1. Д.249; Кавказские походные рисунки Горшельта. СПб., 1896. Вып.1-6; G. Gagarin. Costumes du Caucase. Paris, 1847; Le Caucase pittorsque dessine d après nature par le Prince G. Gagarin. Paris, 1847.

2 Лазарев М.П. Документы. T.II. C.417, 423, 509.

3 РГВИА. Ф.ВУА. Д.6760; Государственный архив Краснодарского края (Далее — ГАКК). Ф.799. Оп.1. Д.7. частности, в ослаблении фамильной и субэтнической однородности адыгских аулов.

Практическая значимость работы. Материалы диссертации, в том числе — впервые вводимые в научный оборот источники, могут быть использованы в научных исследованиях по широкому кругу проблем, а также для написания обобщающих трудов по культуре и истории адыгов.

Перспективным представляется и использование данной работы в учебном процессе — в системах среднего и высшего образования и повышения квалификации работников просвещения, а также в музейной работе. Практической реализацией результатов данного исследования является разработка учебных курсов по истории Адыгеи, адыгской культуре и адыгской этнографии, которые в течение ряда лет читаются автором в Адыгейском государственном университете.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые в адыговедении предпринята попытка систематического описания как целых подсистем традиционной адыгской культуры, так и их структурных элементов в контексте Кавказской войны.

Нам удалось обобщить значительный фактический материал, накопленный предшественниками и содержащийся в различных источниках и, опираясь на теоретические положения ведущих отечественных этнологов, классифицировать многие реалии адыгской культуры (хозяйственно-культурный тип, система питания, жилищно-поселенческий комплекс и др.).

В работе впервые прослеживаются деструктивные процессы, которым была подвержена культура западных адыгов периода Кавказской войны. При этом выявлены и подробно описаны основные факторы, воздействовавшие на культуру и способствовавшие ее трансформации.

В отличие от многих исследователей, особенно — авторов общеэтнографических описаний, не всегда отмечавших субэтническую пестроту и социальную неоднородность обществ Западной Черкесии, мы в полной мере учитываем существование в рамках единого социума двух миров, граница между которыми пролегала по предгорьям Кавказского хребта. И если уже к началу XIX в. можно было говорить о культурном своеобразии т.н. "аристократических" и "демократических" субэтносов (в частности, в сфере первичного производства, в вопросах управления), то с началом российской экспансии, разделившей адыгов на "мирных" и "немирных", эти различия значительно углубились. Вот почему нам приходится последовательно описывать политические, религиозные, правовые и прочие этнокультурные особенности равнинных и горных адыгов в отдельности, естественно, не впадая при этом в другую крайность и не упуская из вида моменты, общие для всех западных адыгов, независимо от их ситуативного статуса по отношению к России, субэтнической принадлежности и места проживания.

Хронологические рамки работы. Верхняя временная грань исследования совпадает с 1864 г. — датой окончания Кавказской войны и начала принципиально нового этапа в истории адыгов.

Вполне логично, что нижняя граница также должна определяться конкретной датой начала войны. Однако, проблема периодизации и, в особенности, вопрос о начале Кавказской войны до сих пор остаются дискуссионными. Так, в частности, разные авторы, в зависимости от методологического подхода и критериев, в качестве даты начала войны называют 1763, 1769, 1779, 1817, 1829 гг. и другие более ранние точки отсчета.

Следует отметить, что хотя вопросы периодизации войны и не входят в число обозначенных задач нашего исследования, сама формулировка темы, включающая понятие "период Кавказской войны" требует определенного уточнения.

Ввиду того, что ведущим фактором, приведшим к трансформации традиционной адыгской культуры, является российское военное присутствие, стоило бы принять за отправную точку 1829 г., когда после заключения Адрианопольского договора Россия получила "законное" право на присоединение Западной Черкесии, что и привело к многолетней конфронтации.

В то же время, если в соответствии с поставленными задачами рассматривать Кавказскую войну не как исключительно военное явление, а как целый комплекс мероприятий (в т.ч. и политического, и экономического характера), направленных на овладение Россией в целом Кавказом и, в частности, Заку-баньем, то начало действия факторов, прямо или косвенно влиявших на адыгскую культуру, естественно, отодвигается на несколько десятилетий. Сюда же следует отнести и события в Кабарде конца XVIII — начала XIX вв., оказывавшие несомненное воздействие на сознание западных адыгов и в итоге приведшие к переселению части кабардинцев за Кубань.

Несомненно и то, что наряду с внешним воздействием, на процессах трансформации культуры западных адыгов сказывались и внутренние факторы, действие которых началось задолго до начала российской экспансии на Северо-Западный Кавказ.

Мы также обращаемся к еще более давним событиям, относящимся ко времени существования Крымского ханства, когда речь идет о культуре первичного производства адыгов.

Таким образом, не вступая в дискуссию о начале Кавказской войны, мы временами вынужденно отодвигаем нижнюю границу исследования до последней четверти XVIII в. (обращаясь к истокам явлений, воздействовавших на социальные процессы вплоть до конца войны), а иногда (когда привлекаются материалы Пейсонеля, характеризующие адыгскую экономику) — и до середины этого столетия.

Методологической основой являются принципы историзма и системного анализа, позволяющие объективно изучать исследуемое явление во всей его полноте и многообразии.

Большое значение имеет и использование в работе методов классификации и типологии, дающих возможность четкого и последовательного изложения накопленного материала, а также проведения этнографических параллелей между различными культурами.

Так, в работе использованы методика как общекультурных, так и частных типологий, начало которым положили труды Ю.И. Мкртумяна, выделившего 4 основные подсистемы культуры этноса1. В решении ряда задач мы используем типологию трансформационных процессов С.А. Арутюнова и общий подход В.Х. Кажарова, предложенный им при разработке теоретических проблем, связанных с изучением особенностей функционирования и трансформации традиционной культуры адыгов в различных исторических услови-ях3.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена на объединенном заседании отдела этнологии и народного искусства и отдела истории Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований.

Основные положения диссертации изложены в публикациях общим объемом свыше 3 п. л.

Структура исследования. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Губжоков, Марат Нурбиевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Динамика культуры западных адыгов, пришедшаяся на период Кавказской войны, являлась сложным и многофакторным процессом, в который оказались вовлечены все подсистемы изучаемого явления.

При этом ведущим фактором, определявшим трансформацию адыгской культуры, являлась конкретная историческая обстановка, а именно — фактор российского присутствия в регионе, после Адрианополя воплотившийся в политические притязания Петербурга на территорию Западной Черкесии и вылившийся в кровопролитную войну. В условиях все нарастающего политического, экономического и военного давления России, именно внешние обстоятельства стали основными движущими силами деформационных явлений в традиционной культуре адыгов, а их борьба за независимость являлась главным побудительным мотивом внутренних преобразований.

Другим, гораздо менее значимым в исследуемую эпоху, являлся социальный фактор — так, именно благодаря давним демократическим традициям адыгское общество всем ходом своего предшествующего развития оказалось подготовлено к масштабным преобразованиям в сфере политической культуры, права и религии, ставших необходимыми в условиях внешней угрозы.

Еще один второстепенный фактор — природно-географический, в условиях изначальной адаптации коренного населения к местной среде и в отсутствие каких-либо серьезных природных катаклизмов, сам по себе не мог оказывать значительного воздействия на культурную трансформацию. Скорее, наоборот — так, неизменность природных условий Северо-Западного Кавказа привела даже к своеобразной "консервации" партизанской тактики, идеально применимой и потому неоднократно апробированной в специфических ландшафтных зонах Закубанья. В то же время, боевые действия в Черкесии, сопровождавшиеся массовыми миграциями населения (при этом зачастую — в местности с иными природными условиями), вызывали необходимость переадаптации "новопоселенцев" к новым обстоятельствам.

Этнокультурные процессы периода Кавказской войны являлись следствием разнотипных трансформаций — спонтанного и стимулированного характера, а также заимствований из иных культур.

К числу самых заметных явлений, имевших спонтанное происхождение, без сомнения, следует отнести "демократический переворот", свершившийся в адыгском обществе под воздействием внутренних факторов. Однако дальнейшие преобразования в сфере политической и правовой культуры, являвшиеся его прямым продолжением и углублением, были продиктованы военными условиями и следовательно, могут быть причислены к стимулированной трансформации.

Следует отметить, что к данному разряду, видимо, вообще надлежит отнести большую часть всех изменений культурной сферы исследуемого периода, что и неудивительно, поскольку в условиях жесточайшего прессинга со стороны России, только ответные преобразования во всех структурных элементах этнокультурного организма давали народу шанс на выживание.

При подобных обстоятельствах даже прямые заимствования были в конечном счете продиктованы общим ходом войны. Так, темпы распространения и степень укоренения ислама среди западных адыгов непосредственно зависели от успехов кавказской политики Петербурга.

Как видим, именно конкретная историческая обстановка (и в первую очередь — российская политика в отношении независимой Черкесии) являлась ведущим фактором, определявшим характер и интенсивность трансформационных процессов адыгской культуры.

Поскольку культуру любого этноса необходимо рассматривать не как механическое соединение ее структурных элементов, а как целостную систему, естественно, что инновация, возникшая в одной из ее составных частей, имеет все шансы со временем проявиться и в иных сферах и на ином уровне.

Так, движение за восстановление в полном объеме одного из общественных институтов (покровительства), игнорировавшегося шапсугским дворянством, вызвало далеко идущие последствия, затронувшие обычное право, сферу политического и военного лидерства, нормы этикета, символику одежды и т.д. Еще более отчетливо подобная закономерность проявлялась в том случае, если воспринимался не единичный элемент, а целый институт. Например, заимствование адыгами ислама не ограничилось только его обрядовой стороной, а привело к усложнению существовавших принципов политической организации социума, оказало воздействие на правосознание и другие компоненты адыгской "картины мира", оставило свой след в культуре жизнеобеспечения.

Естественно, что в исследуемый период в полной мере сохранялся механизм восприятия инноваций культурой этноса, выведенный С.А. Арутюновым.

Так, некоторые реалии культуры получили свое распространение в адыгском обществе в силу соответствия тенденциям его внутреннего развития, как, например, ислам, доктрина равенства которого была созвучна демократическим процессам, протекавших в Черкесии.

В свою очередь, многие инновации были отвергнуты по причине их несоответствия представлениям местного населения. Так, шариат, отпугнувший адыгов непривычной (прежде всего — чересчур жестокой, по их мнению) системой наказаний, так и не сумел в полной мере утвердиться на СевероЗападном Кавказе вплоть до самого конца войны; несмотря на, казалось бы, острейшую необходимость, артиллерия так и не получила у адыгов должного распространения — и отчасти это происходило от господствовавших рыцарских представлений о "правильном бое".

В то же время, многие идеи общественных преобразований (в т.ч. и отвергнутые ранее) были восприняты именно в 1840-1860-х гг., когда они стали соответствовать интеграционным явлениям в культуре.

Судьба многих инноваций зависела и от восприятия их различными общественными слоями. В этом отношении показательна судьба ислама, отношение адыгского дворянства к которому было весьма настороженным (что подтверждают данные антропонимики), вследствие чего, несмотря на внешнюю религиозность, в среде аристократии шариатское право распространения не получило, а пополнение рядов духовенства из среды знати являлось исключительно редким явлением.

Некоторые реалии культуры, миновав стадию селекции, могли копироваться в качестве достаточно редких, почти единичных образцов для дальнейшего подражания и распространения. К числу таковых можно отнести постройку домов по типу городского турецкого жилища (иногда возводившегося даже в два этажа с галереей), оформление интерьера традиционного адыгского жилища в "восточном стиле" (т.е. безмерное насыщение его импортной утварью), употребление блюд турецкой кухни и т.д.

Однако эскалация боевых действий вскоре доказала всю непрактичность и чужеродность иноэтничных жилищ, требовавших огромных затрат сил и времени на их восстановление после каждой очередной российской военной экспедиции. Безмерное насыщение внутреннего убранства жилища импортной утварью препятствовало быстрому переезду семьи в случае военной угрозы, а постоянные реквизиции и многократное разорение адыгских селений в ходе карательных акций быстро привели к обнищанию прежде состоятельных семей и наглядно продемонстрировали всю бессмысленность подобного украшательства. Турецкие же блюда, приготовление которых требовало большого количества экзотических продуктов (специй и т.д.), не выдерживали конкуренции с традиционной адыгской кулинарией, прекрасно адаптированной к коллизиям войны (в частности, ввиду наличия в ней исключительно простых, однокомпонентных блюд типа п!астэ).

Как видим, все эти инновации, вполне закономерные и логичные в мирное время, все же были отвергнуты, ибо показали свою нежизнеспособность в экстремальных условиях военного времени.

Еще одной деталью культуры, являвшейся иллюстрацией механизма внедрения инноваций, стала религия ислама. Первоначальные успехи проповедников новой веры заключались в чисто внешнем соблюдении адыгами мусульманских обрядов, т.е. имело место фактическое копирование чужеродного элемента культуры. Следующей стадией проникновения ислама стало его приспособление к местным условиям (модификация). Ислам, являвшийся достаточно гибкой системой, адаптировал многие домусульманские реалии культуры, сделав их частью собственной обрядовой практики и доктринальных представлений. В итоге возник модифицированный, "народный" ислам, который значительно отличался от своего классического прообраза, хотя священнослужители и стремились избавиться от языческого наследия и чисто этнических черт в адыгском исламе. Заключительный этап (структурная интеграция), как нам кажется, начался уже после окончания войны, когда в условиях враждебного этнического и конфессионального окружения, ислам стал восприниматься адыгами как неотъемлемая часть традиционной культуры, а мусульманская самоидентификация стала конкурировать с этнической.

Динамические процессы взаимодействия традиционного и нового могли осуществляться несколькими путями.

Одним из типичных способов было вытеснение старой традиции новой, более приспособленной к требованиям конкретной исторической ситуации (в данном случае — к условиям войны). Причем новой традицией может оказаться как заимствование извне, так и продемонстрировавший большую жизнестойкость элемент местной культуры.

Таковым, например, являлся процесс замены комплекса "доспехи — сабля — метательное оружие" на комплекс "огнестрельное оружие — шашка". Сюда же можно отнести и взаимодействие аристократической и демократической политических традиций, характеризовавшееся постепенным усилением последней, а также сокращение ареала распространения срубного жилища в пользу турлучного или частичная замена импортных материалов для производства одежды местными, отраслевая переориентация земледелия на скотоводство и т.д.

Этим же путем происходило и распространение ислама, вытеснявшего языческо-христианский культ. Однако на деле, в силу чрезвычайной затрудненности и долговременности этого процесса, ислам вынужден был какое-то время сосуществовать с элементами язычества, а затем синтезировать их. И только потом начался постепенный процесс "очищения" от пережитков, не завершившийся, впрочем, у адыгов и по сей день.

Любопытно, что в процессе заимствования сохраняется известная тенденция распространения инноваций от внешних сфер к внутренним, глубинным слоям культуры. Например, первое время после знакомства с огнестрельным оружием, адыги использовали исключительно импортные его образцы и лишь впоследствии был сформирован целый культурный комплекс, включавший технологию производства ружей и пистолетов разнообразных типов, средства хранения (патронташи, а затем и газыри для пороховых зарядов, бу-рочные чехлы, кобуры), орнаментальный стиль украшения оружия, методы его боевого применения в сочетании с шашкой и т.д. В то же время, на ранней стадии проникновения инновации, она могла отчетливо проявляться только на периферии культуры. Так, совершение приверженцами ислама хаджа в Мекку никоим образом не отражалось на базисных элементах одежды — вводился только аксессуар в виде ленты на головном уборе. Так же, хотя в месяц мусульманского поста время трапез смещалось, но никаких изменений в составе блюд и технологии их приготовления не наблюдалось.

Роль адыгской аристократии в деле усвоения и распространения инноваций всегда была традиционно велика. Именно дворянство являлось законодателем мод в одежде, оружии, манерах поведения, воинской этике.

Однако социальные процессы, протекавшие в адыгском обществе в период войны, лишили дворянство его привилегированного статуса, а исходящие от него инновации в значительной степени утратили знак престижности. И хотя за дворянами сохранялась достойная подражания слава знатоков изящных манер и мастеров военного дела, все же основные преобразования в сферах политической культуры, права и религии совершались уже не ими, а главным образом незнатными старшинами и духовенством.

В условиях Западной Черкесии находит свое подтверждение тезис С.А. Арутюнова о сбалансированном полиморфизме — характерной тенденции культуры использовать все существующие традиции, не отказываясь ни от одной. Подобный принцип позволял (особенно — в критических условиях войны) значительно увеличить "ресурс живучести" традиционной культуры. Так, адыгская кулинария допускает приготовление базового блюда экстремальной кухни типа п1астэ из нескольких взаимозаменяемых видов сырья — цельного зерна (просо), крупы (кукуруза) или муки (кукуруза). Другим примером может являться одновременное существование на Северо-Западном Кавказе двух типов жилища, а также нескольких форм власти (княжеской, "республиканской", "братств", имамата), что было обусловлено взаимодействием различных политических традиций (аристократической, демократической и мусульманской).

В общем контексте изучаемой темы весьма значимой представляется проблема русско-адыгских этнокультурных контактов рассматриваемого периода.

Несмотря на длительное соседство адыгов и славянского населения Черномории и Кубанской линии, прямые культурные заимствования носили однонаправленный характер — в качестве реципиента главным образом выступала культура пришлого населения Кубани. Казаки, а затем и (частично) военнослужащие регулярной российской армии восприняли у адыгов комплексы мужской одежды и вооружения, конский убор, технику воинской подготовки и тактику ведения боевых действий. Приобретались и породы скота, саженцы плодовых деревьев, средства передвижения (лошади для верховой езды, адыгские арбы) и т.д. Эти факты объясняются оптимальной адаптиро-ванностью адыгов к природным и социально-политическим условиям Закуба-нья, которая в полной мере была оценена казачеством. При этом подобные заимствования носили не только чисто утилитарный, но и (особенно это касается одежды и вооружения) престижно-знаковый характер, поскольку принадлежали достойному противнику, заслуживавшему восхищения за ратную доблесть.

В то же время обратные заимствования — от русских к адыгам — были затруднены ситуацией военного конфликта, препятствовавшей "переутяжелению" адыгской культуры иноэтничными компонентами, не повышавшими или даже снижавшими общий уровень ее жизнестойкости. Например, "дома по русскому образцу с печами", более комфортные по сравнению с традиционным жилищем, так и не были востребованы адыгами в обстановке постоянных миграций и многократного уничтожения и разорения жилищной сферы, а получили распространение только после окончания войны.

Тем не менее описанные выше заимствования отнюдь не сблизили представителей воюющих сторон: существовали более значимые, чем общность одежды, противоречия на уровне базовых понятий этнических культур — например, представление адыгов о свободе (в том числе и внешнеполитической) как высшем благе, неотъемлемой ценности для человека и общества, не находили понимания у русских, в истории которых традиционно сильным было государственное начало.

Говоря о религиозном факторе, разделявшем адыгов и русских, следует упомянуть о существовавших еще в первые десятилетия XIX века пережитках христианских традиций среди населения Закубанья, что сближало культуры этих народов и, учитывая характер государственной религии России, несло в себе значительный потенциал мирного разрешения конфликта. Однако опора России только на силовые методы решения черкесской проблемы привела к

228 постепенному вытеснению старой традиции новой — мусульманской, что в условиях военного противостояния автоматически увеличивало индекс культурной дистанции между адыгами и русскими.

Несмотря на изначально высокие адаптивные свойства и целый ряд удачных трансформаций, адыгская культура не выдержала давления со стороны имперской России. Материальная культура оказалась в условиях жесточайшего кризиса, а недостаток времени не позволил завершить начавшиеся преобразования в соционормативной сфере. Военное поражение поставило точку в многолетнем поиске оптимальных инноваций, ознаменовав собой окончание очередного этапа в истории адыгской культуры, совпавшего с гибелью исторической Черкесии.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Губжоков, Марат Нурбиевич, 2001 год

1. Неопубликованные источники

2. Документы и материалы архивных учреждений

3. Российский военно-исторический архив (РГВИА)

4. Ф. ВУА "Военно-ученый архив". Д. 6244, 6609, 6733, 6760, 18511.

5. Ф. 38. ("Департамент Генерального Штаба"). Оп.7. Д. 164, 244, 313, 376, 422.

6. Ф. 414 ("Статистические сведения о Российской империи"). Д.ЗОО, 434.

7. Ф. 482 ("Кавказские войны"). Оп.1. Д.249.

8. Ф. 13454 ("Штаб войск Кавказской Линии и Черномории"). Оп.2. Д.90, 346, 386, 434, 435, 487, 488, 490, 533, 524, 538, 547, 555, 556, 602, 637.

9. Оп.6. Д. 167, 434, 498, 557, 642, 868, 1213.

10. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК)

11. Ф. 249 ("Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска"). Оп.1. Д.1181, 1377, 1680.

12. Ф. 254 ("Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска"). Оп.1. Д.937.

13. Ф. 260 ("Канцелярия начальника Черноморской береговой линии"). Оп.1. Д.177, 1491, 1522,2585.

14. Ф. 261 ("Канцелярия начальника Черноморской кордонной линии"). Оп.1. Д.507, 627, 721, 770, 829, 837, 913, 933, 1043, 1206, 1251, 1252, 1263, 1413, 1422, 1431, 1475, 1552, 1925.

15. Ф. 324 ("Екатеринодарская карантинная контора Черноморского казачьего войска"). Оп.1. Д.138.

16. Ф. 347 ("Штаб начальника Лабинской кордонной линии"). Оп.1. Д.З.

17. Ф. 670 ("Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска").1. Оп.1. Д.24.

18. Ф. 774 ("Канцелярия помощника начальника Кубанской области по управлению горцами"). Оп.1. Д. 172.

19. Архив Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований (АРИГИ)

20. Фонд И. Наврузова. T.I-III.

21. Белл Дж. Дневник пребывания в Черкесии в течение 1837, 1838, 1839 гг. / Пер. Н. Данкевич-Пущиной.

22. Фонды Национального музея Республики Адыгея

23. АОМ-516, АОМ-5205, АОМ-5366, АОМ-11132.1.. Опубликованные источники

24. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII

25. XIX вв. / Сост., ред. пер., введ. и вступит, статьи к текстам В.К. Гарданова.- Нальчик: Эльбрус, 1974. 653 с.

26. Архив Раевских. СПб.: Изд. П.М. Раевского, 1910. - T.III. - 1840 с.

27. Атарщиков Г. Заметки старого кавказца о боевой и административной деятельности на Кавказе генерал-лейтенанта барона Григория Христофоровича Засса // Военный сборник. 1870. - Т.74. - №8. -С.309-333.

28. Бларамберг И.Ф. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа // АБКИЕА. С.353-435.

29. Бларамберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь: Кн. изд-во, 1992.239 с.

30. В. Воспоминание о зимней экспедиции Майкопского отряда // Военный сборник. 1868. - Т.64. - №12. - С.247-283.

31. Венюков М.И. К истории заселения Западного Кавказа. 1861-1863 гг. // Русская старина. 1878. - Т.22. - №6. - С.249-270.

32. Вишневецкий Н.И. Сотник Горбатко и его сподвижники // Вишневецкий Н.И. Исторические воспоминания. Краснодар: Сов. Кубань, 1995. -С.64-86.

33. Воспоминание о Кавказе 1837 года// Библиотека для чтения. 1847. -Т.80. - С.51-74; Т.81. - С.1-22.

34. Гейне К. Пшехский отряд с октября 1862 по ноябрь 1864 г.: Материалы для истории покорения Западного Кавказа // Военный сборник. -1866. Т.48. - №3. - С.3-50; №4. - С.213-264.

35. Дебу И. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске или Общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседственных горских народах. СПб.: Тип. К. Крайя, 1829.-463 с.

36. Дроздов И. Последняя борьба с горцами на Западном Кавказе // Кавказский сборник. 1877. - Т.П. - С.З 87-457.

37. Дубровин Н. Черкесы (адыге) // Документы и материалы по истории адыгов. Нальчик, 1991. - Т.1. - С. 13-248.

38. Духовский С. Материалы для описания войны на Западном Кавказе. Даховский отряд на южном склоне гор в 1864 году // Военный сборник. -1864. -№11.- С.145-196; №12. С.277-357.

39. Есаул Попко И.Д.. Пешие казаки // Военный сборник. 1860. - Т.П. -№1,-С.107-134.

40. Из архива князей Бековичей-Черкасских // Кавказский сборник. -Тифлис, 1910. Т.30. - С.17-43.

41. Кавказские походные рисунки Горшельта. СПб., 1896. - Вып.1-6.

42. Кавказский офицер. Плен у шапсугов // Военный сборник. 1864. -Т.40. - №11. - С.198-218.

43. Каламбий (Адыль-Гирей Кешев). Абреки // Каламбий (Адыль-Гирей Кешев). Записки черкеса. Нальчик: Эльбрус, 1987. - С. 125-175.

44. Каламбий (Адыль-Гирей Кешев). Характер адыгских песен // Каламбий (Адыль-Гирей Кешев). Записки черкеса. Нальчик: Эльбрус, 1987. -С.222-237.

45. Каменев И. Бассейн Псекупса // Кубанские войсковые ведомости. -1867. 14 янв. - №2. - С.7-8; 4 февр. - №5. - С. 19-20; 8 апр. - №14. - С.55-56.

46. Каменев Н. Несколько слов о колонизации Западного Кавказа вообще и Псекупского полка в особенности // Кубанские войсковые ведомости. 1867. - 7 окт. - С.159-161.

47. Карлгоф Н. Магомет-Амин // Кавказский календарь на 1861 год. -Тифлис, 1860. Отд.1У. - С.77-102.

48. Карлгоф Н. О политическом устройстве черкесских племен, населяющих северо-восточный берег Черного моря // Русский вестник. 1860. -Т.28.-№16.-С.517-550.

49. Кельсиев В.И. Исповедь // Архив русской революции. Берлин, 1923. -T.XI.-С.256-261.

50. Клапрот Г.-Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг. // АБКИЕА. С.235-280.

51. Клинген И. Основы хозяйства в Сочинском округе. СПб.: Тип. С.-Петерб. градоначальства, 1897. - 129 с.

52. Лазарев М.П. Документы. М., 1952. - Т.П.

53. Лапинский Т. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. Нальчик: Эль-Фа, 1995. - 464 с.

54. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1882. - Вып.1.438 с.

55. Лонгворт Дж.А. Год среди черкесов // АБКИЕА. С.531-584.

56. Люлье Л .Я. Верования, религиозные обряды и предрассудки у черкесов // Люлье Л.Я. Черкессия: Историко-этнографические статьи. -Краснодар: Изд. Общества изучения Адыг. авт. области, 1927. С.25-36.

57. Люлье Л.Я. О натухажцах, шапсугах и абадзехах // Люлье Л.Я. Черкессия: Историко-этнографические статьи. Краснодар: Изд. Общества изучения Адыг. авт. области, 1927. - С. 17-23.

58. Люлье Л.Я. Учреждения и народные обычаи шапсугов и натухажцев // Люлье Л.Я. Черкессия: Историко-этнографические статьи. Краснодар: Изд. Общества изучения Адыг. авт. области, 1927. - С.37-47.

59. Миллер А. Черкесские постройки // Материалы по этнографии России. Пг., 1914. - Т.П. - С.57-78.

60. Н.В. 1840, 1841 и 1842 годы на Кавказе // Кавказский сборник. -1889. T.XIII. - С.356-420.

61. Народные песни и наигрыши адыгов. М.: Советский композитор, 1986. - T.III. - 4.1. - 264 е.; М.: Советский композитор, 1990. - T.III. - 4.2. - 487 с.

62. Невский П. Закубанский край в 1864 г.: Путевые воспоминания // Кавказ. 1868. - №97; 98; 100; 101.

63. Ногмов Ш.Б. История адыхейского народа. Нальчик: Эльбрус, 1982. - 168 с.

64. Осман-бей. Воспоминания 1855 г. майора Осман-бея // Кавказский сборник. Тифлис, 1877. - Т.Н. - С. 143-214.

65. Пейсонель К. Трактат о торговле на Черном море // АБКИЕА. -С.179-202.

66. Прудков Е. Штурм горцами укрепления Хамкеты 14-го июня 1862 года II Военный сборник. 1868. -Т.64. - №11. - С.3-18.

67. Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов: Материалы Шапсугской экспедиции 1939 г. М.: МГУ, 1940. - 81 с.

68. Русско-адыгейские торговые связи. 1793-1860 гг.: Сб. документов / Под ред. М.В. Покровского и А.О. Хоретлева. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, 1957.-438 с.

69. С.Д. Набег в Тубы на Западном Кавказе // Военный сборник. 1865. -№3. - С.113-118.

70. Симонов Л.В. Один из потомков Нашебургского полка // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1906. - Т.ХП. - С.45-163.

71. Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790 1917 гг.): Сб. документов / Под ред. П.А. Шацкого, С.П. Шацкой. - Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1985. - 287 с.

72. Спенсер Э. Путешествия в Черкесию / Пер. с англ. Н. Нефляшевой. -Майкоп, 1993.- 153 с.

73. Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник. 1900. - Т.21. - Отд.2. - С.53-173.

74. Султан Крым-Гирей (Инатов). Путевые заметки // Шаги к рассвету. Адыгские писатели-просветители XIX века: Избр. произведения. Краснодар: Кн. изд-во, 1986. - С.372-391.

75. Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера // Адыги Нальчик.- 1991. №1. - С.5-60; №2. - С.3-55; 1992. - №3. - С.3-60; №4. - С.3-43.

76. Фадеев Р. Письма с Кавказа к редактору "Московских ведомостей". -СПб.: Тип. В. Безобразова и К, 1865. 259 с.

77. Федоров М. Из походных записок старого кавказца // Кавказ. 1876.- 8 окт.

78. Филипсон Г.И. Воспоминания Григория Ивановича Филипсона. М.,1885.

79. Фонвилль А. Последний год войны Черкесии за независимость 18631864 г.: Из записок участника иностранца. - Краснодар: Изд. Общества изучения Адыг. авт. области, 1927. - 42 с.

80. Хагондоков. Из записок черкеса // Военный сборник. 1867. - №3. -С.95-104.

81. Хан-Гирей. Бесльний Абат // Хан-Гирей. Черкесские предания: Избр. произведения. Нальчик: Эльбрус, 1989. - С. 199-247.

82. Хан-Гирей. Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов // Хан-Гирей. Черкесские предания: Избр. произведения. Нальчик: Эльбрус, 1989. - С. 151183.

83. Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик: Эльбрус, 1978. - 334 с.

84. Хан-Гирей. Князь Пшьской Ахедягоко // Хан-Гирей. Черкесские предания: Избр. произведения. Нальчик: Эльбрус, 1989. - С.248-279.бб.Челеби Эвлия. Книга путешествия: В 2-х т. М.: Наука, 1979. - Т.П. Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подонья. - 287 с.

85. Шамиль — ставленник султанской Турции и английских колонизаторов: Сб. документальных материалов. Тбилиси, 1953.

86. Шпаковский А. Записки старого казака // Военный сборник. 1870. -Т.74. - С. 187-220.

87. ГЦербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска: В 2-х т. -Екатеринодар: Тип. Кубанск. Обл. правления, 1913. T.IL История войны казаков с закубанскими горцами. - 847 е., рис., карта.

88. Эсадзе С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. Майкоп: Меоты, 1993. - 120 с.

89. Gagarin G. Costumes du Caucase. Paris, 1847.

90. Le Caucase pittorsque dessine d après nature par le Prince G. Gagarin. -Paris, 1847.

91. I. Общие исследования, монографии, статьи, диссертации, авторефераты

92. Алибердов Т.Д. Из истории земледелия у адыгов в XIX в. // УЗ АНИИ. Майкоп, 1968. - T.VIII. - С.43-52.

93. Анчабадзе Ю.Д. Адыгейцы // Народы России: Энциклопедия. М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. - С.75-76.

94. Анчабадзе Ю.Д., Волкова Н.Г. Этническая история Северного Кавказа XVI — XIX вв. // Народы Кавказа. М.: ИЭА РАН, 1993. - Кн. 1. - 267 с.

95. Арутюнов С.А. Механизмы усвоения нововведений в этнической культуре // Методологические проблемы исследования этнических культур: Материалы симпозиума. Ереван, 1978. - С. 103-109.

96. Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М.: Наука, 1989. - 250 с.

97. Арутюнов С.А. Статика и динамика неевропейской бытовой культуры // Основные проблемы африканистики: Этнография. История. Филология. М.: Наука, 1973. - С.37-50.

98. Арутюнов С.А., Мкртумян Ю.И. Проблема классификации элементов культуры (На примере армянской системы питания) // Советская этнография. 1981. - №4. - С.3-15.

99. Арутюнов С.А., Мкртумян Ю.И. Проблемы типологического исследования механизмов жизнеобеспечения в этнической культуре // Типология основных элементов традиционной культуры. М.: Наука, 1984. -С.19-33.

100. Арутюнов С.А., Сергеева Г.А. Пища // Народы Кавказа. М.: ИЭА РАН, 1995. - Кн.4.: Материальная культура. Пища и жилище. - С.7-134.

101. Аствацатурян Э. Оружие народов Кавказа: История оружия. М.: Хоббикнига, 1995.- 190 с.

102. Аутлев М.Г., Зевакин Е.С., Хоретлев А.О. Адыги: Историко-этнографический очерк. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, 1957. - 140 с.

103. Аутлев М.Г., Зевакин Е.С. Адыгейцы // Народы Кавказа: Этнографические очерки. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - T.I. - С.200-231.

104. Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик: Эль-Фа, 1999. - 96 с.

105. Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет. Нальчик: Эльбрус, 1978. - 160 с.

106. Бгажноков Б.Х. Очерки этнографии общения адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1983.-247 с.

107. Бгажноков Б.Х. Прием почетного гостя в традиционной культуре адыгских (черкесских) народов // Этнические стереотипы поведения. Л.: Наука, 1985.-С.179-202.

108. Бгажноков Б.Х. Традиционное и новое в застольном этикете адыгских народов // Советская этнография. 1987. - №2. - С.89-100.

109. Бгажноков Б.Х. Черкесское игрище. Нальчик: Культ, центр "Адыгская энциклопедия", 1991. - 190 с.

110. Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис восточного вопроса в конце 20-х — начале 30-х гг. XIX в. Майкоп: Меоты, 1994. - 328 с.

111. Близнюков П. Станица Бесленеевская, Кубанской области, Майкопского уезда // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. 1888. - Вып.У1. - С. 133-152.

112. Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М.: Росет, 1994. - 592 с.

113. Богатырев П.Г. Функции национального костюма в Моравской Словакии // Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М.: Наука, 1971. - С.297-366.

114. Васильков В.В. Очерк быта темиргоевцев // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. 1901. - T.XXIX. - Отд.1. - С.71-154.

115. Волкова Н.Г. Адыги // Народы России: Энциклопедия. М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. - С.76-79.

116. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII начале XX в. - М.: Наука, 1974. - 276 е.: ил., карта.

117. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII — первая половина XIX в.). М.: Наука, 1967. - 331 с.

118. Губжоков М.Н. Этнокультурные процессы на Северо-Западном Кавказе в первой половине XIX века (по архивным источникамантропонимического характера) // Этюды по истории и культуре адыгов: Сб. ст. Майкоп: Меоты, 1999. - Вып.2. - С.21-27.

119. Джимов Б.М. Общественный строй дореформенной Адыгеи (1800 — 1868 гг.) // УЗ АНИИ. Майкоп, 1970. - T.XI. - С.5-89.

120. Думанов Х.М. Социальная структура кабардинцев в нормах адата: Первая половина XIX века. Нальчик: Эльбрус, 1990. - 263 с.

121. Дьячков-Тарасов А.Н. Абадзехи // Записки Кавказского отдела Русского географического общества. 1902. - Кн.ХХИ. - Вып.4. - С. 1-50.

122. Дьячков-Тарасов А.Н. Горячий Ключ и его минеральные воды // Известия Общества любителей изучения Кубанской области. Екатеринодар, 1902. -Вып.Ш. - С. 1-63.

123. Юб.Зафесов А.Х. Из истории коневодства у адыгов // УЗ АНИИ. -Майкоп, 1968. Т.VIII. - С.79-91.107.3афесов А.Х. К вопросу о разведении крупного рогатого скота в Адыгее в XIX веке // УЗ АНИИ. Краснодар, 1965. - T.IV. - С.124-129.

124. Ю8.И.О. Граф Николай Иванович Евдокимов, 1804-1873 гг. // Русская старина. 1888. - Апрель. - С.143-162; Октябрь. - С.169-202.

125. Инал-Ипа Ш.Д. Садзы: Историко-этнографические очерки // Народы Кавказа. М.: ИЭА РАН, 1995. - Кн.2. - 286 с.

126. ПО.История ментальностей, историческая антропология: Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М.: РГГУ, 1996. - 255 с.

127. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. — 1917 г.) / Отв. ред. акад. A.A. Нарочницкий. М.: Наука, 1988. - 659 с.

128. К. Обзор событий на Кавказе в 1951 году // Кавказский сборник. -1900. Т.XXI. - Отд.2. - С. 1-52.

129. ПЗ.Кажаров В.Х. Адыгская хаса: Из истории сословно-представительских учреждений феодальной Черкесии. Нальчик: Ин-т черкесской истории и культуры, 1992. - 160 с.

130. Н.Кажаров В.Х. Поземельные отношения в сельской общине у горных адыгов в первой половине XIX века: Рук. деп. в ИНИОН АН СССР. М., 1981. -39 с.

131. Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII — первой половине XIX века. Нальчик: Эль-Фа, 1994. - 438 с.

132. Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII — первой половине XIX в.: Автореф. дис . д-ра. ист. наук. М., 1994. - 44 с.

133. Калоев Б.А. Земледелие народов Северного Кавказа. М.: Наука, 1981. - 248 е.: ил., карта.

134. Каменев Н. Опыт усовершенствования туземной арбы в Псекупском полку // Кубанские войсковые ведомости. 1867. - №30.

135. Кантария М.В. Экологические аспекты традиционной хозяйственной культуры народов Северного Кавказа. Тбилиси: Мецниереба, 1989.-276 с.

136. Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства: Пер. с итал. М.: Прогресс, 1987. - 360 с.

137. Керимов Г.М. Шариат и его социальная сущность. М.: Наука, 1978.-224 с.

138. Кобычев В.П. Жилище // Народы Кавказа. М.: ИЭА РАН, 1995. -Кн.4.: Материальная культура. Пища и жилище. С. 135-245.

139. Кобычев В.П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX — XX вв. М.: Наука, 1982. - 195 с.

140. Коджесау Э.Л. Поселения, жилища, домашняя утварь и хозяйственные постройки у адыгейцев в XIX — XX веках // УЗ АНИИ. -Майкоп, 1971. T.XIII. - С.247-283.

141. Козлов В.И. Основные проблемы этнической экологии // Советская этнография. 1983. - №1. - С.5-16.

142. Козлов В.И. Этническая демография. М.: Наука, 1977. - 240 с.

143. Короленко П.П. Горские переселенцы в Черномории // Известия Общества любителей изучения Кубанской области. Екатеринодар, 1902. -Вып.III. - С.71-115.

144. Короленко П.П. Род черкесов, владетельных черкесских князей Гаджемуковых // Кубанские областные ведомости. 1902. - 6 февр. - №30.

145. Косвен М.О. Адыгейский историк и этнограф Хан-Гирей // Косвен М.О. Этнография и история Кавказа: Исследования и материалы. М.: Наука, 1961.-С.184-208.

146. Куадже Р.З. Правовое положение классов и социальных групп адыгского общества XVIII — первой половины XIX в. // Культура и быт адыгов. Майкоп, 1980. - Вып.Ш. - С.92-112.

147. Куббель J1.E. Очерки потестарно-политической этнографии. М.: Наука, 1988.-272 с.

148. Кузнецов И.В. Одежда армян Понта. Семиотика материальной культуры. М.: Изд. фирма "Восточная литература" РАН, 1995. - 294 е.: ил., карта.

149. Культура и быт колхозного крестьянства Адыгейской автономной области. М.; Д.: Наука, 1964. - 220 е.: ил.

150. Лавров Л.И. Из поездки в Черноморскую Шапсугию летом 1930 г.: Этнографо-исторические заметки // Советская этнография. 1936. - №4-5. -С.123-134.

151. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры // Труды по знаковым системам. Тарту, 1971. - Вып.5. - С.144-166.

152. Ляушева С.А. Понятие судьбы и духовная культура адыгов // Неделя науки МГТИ. Майкоп, 1998. - Вып.З. - С. 105-107.

153. Матвеев О.В. Кавказская война на Северо-Западном Кавказе и ее этнополитические и социокультурные последствия: Автореф. дис . канд. ист. наук. Краснодар, 1996. - 32 с.

154. Меретуков М.А. Материальная культура адыгов (XIX — 70-е годы XX в.) // Культура и быт адыгов. Майкоп, 1978. - Вып.П. - С.3-117.

155. Меретуков М.А. Поселения у адыгов // Сборник статей по этнографии Адыгеи. Майкоп, 1975. - С.37-51.

156. Меретуков М.А. Хозяйство у адыгов (XIX — начало XX в.) // Культура и быт адыгов. Майкоп, 1980. - Вып.Ш. - С.3-91.

157. Милославский Г.В. Интеграционные процессы в мусульманском мире. М.: Наука, 1991. - 189 с.

158. Мирзоев A.C. Институт наездничества "Зек1уэ" у адыгов в XVIII — первой половине XIX в.: Дис . канд. ист. наук. М., 1998. - 250 с.

159. Мкртумян Ю.И. Основные компоненты культуры этноса // Методологические проблемы исследования этнических культур: Материалы симпозиума. Ереван, 1978. - С.42-46.

160. Налоев З.М. Из истории культуры адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1978. - 191 с.

161. Налоев З.М. К общественному статусу джегуако // Археолого-этнографический сборник. Нальчик: Эльбрус, 1974. - С.173-188.

162. Очерки истории Адыгеи. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, 1957. - T.I.483 с.

163. Панеш А.Д. Из истории распространения мюридизма на СевероЗападном Кавказе в 40-50 гг. XIX в.// Сб. ст. молодых ученых и аспирантов. -Майкоп: Меоты, 1993. С.34-49.

164. Панеш А.Д. Магомет-Амин на Северо-Западном Кавказе (1848-1859 гг.) // Россия и Черкесия (вторая половина XVIII — XIX вв.). Майкоп: Меоты, 1995. -С.115-137.

165. Панеш Э.Х. Традиции в политической культуре народов СевероЗападного Кавказа // Этнические аспекты власти: Сб. ст. СПб.: Языковой центр, 1995. - С. 13-35.

166. Панеш Э.Х. Этническая психология и межнациональные отношения. Взаимодействие и особенности эволюции (На примере Западного Кавказа). СПб.: Европейский дом, 1996. - 304 с.

167. Пафова М.Ф. Традиционная система питания адыгов (XIX — XX вв.): Автореф. дис . канд. ист. наук. М., 1992. - 25 с.

168. Петин С.И. Собственный Его Императорского Величества конвой. 1811-1911. 2-е изд. - СПб.: Тип. A.C. Суворина, 1911. - 436 с.

169. Пивоваров Ю.С. Политическая культура: Методологический очерк. М.: ИНИОН РАН, 1996. - 80 с.

170. Пиотровский М.Б. Ислам и судьба // Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Наука, 1994. - С.92-91.

171. Покровская черкесская ярмарка в Екатеринодаре в 1846 году // Кавказ. 1846. - 26 окт.

172. Покровский М.В. Политика русского царизма по отношению к адыгейской феодальной знати в конце XVIII — первой половине XIX в. // История СССР. 1958. - №1. - С.139-159.

173. Покровский М.В. Русско-адыгейские торговые связи. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, 1957. - 113 с.

174. Потто В.А. Кавказская война: В 5 т. Ставрополь: Кавказский край, 1994. - Т.2. Ермоловское время. - 688 е.; Т.5. Время Паскевича. - 400 с.

175. Прозрителев Г.Н. Кавказское оружие (Оружие кавказских горцев). -Ставрополь: Изд. Ставроп. ученой архивной комиссии, 1915. 18 с.

176. Свод этнографических понятий и терминов. М.: Наука, 1986. -Вып.1. Социально-экономические отношения и соционормативная культура. -240 с.

177. Северный Кавказ / Отв. ред. Е.П. Маслов. М.: Географгиз, 1957. -508 е.: ил.

178. Сенявская Е.С. Человек на войне: Историко-психологические очерки. М.: ИРИ РАН, 1997. - 232 с.

179. Соколовский C.B. Война, конфликт, насилие (полемологические заметки) // Этнографическое обозрение. 1995. - №4. - С.65-76.

180. Студенецкая E.H. Одежда народов Северного Кавказа XVIII — XX вв. М.: Наука, 1989. - 288 е.: ил., карты, табл. терминов.

181. Темботов А.К. География млекопитающих Северного Кавказа. -Нальчик: Эльбрус, 1972. 244 с.

182. Унарокова М.Ю. Флористический элемент в системе питания адыгов // Этюды по истории и культуре адыгов. Майкоп: Меоты, 1998. -С.103-135.

183. Унарокова Р.Б. Народная песня в системе традиционной культуры адыгов (Эстетико-информационный аспект): Автореф. дис . д-ра филол. наук. Махачкала, 1999. - 43 с.

184. Унарокова Р.Б. Народная песня в системе традиционной культуры адыгов (Эстетико-информационный аспект): Дис . д-ра филол. наук. -Махачкала, 1999. 339 с.

185. Унарокова Р.Б. Формы общения адыгов. Майкоп: Меоты, 1998.128 с.

186. Унэрэкъу Р. Урыс Кавказ заомрэ псышхо ик1ыжьымрэ яхьылЬгъэ адыгэ орэдыжъхэр // Россия и Черкесия (вторая половина XVIII — XIX вв.). -Майкоп: Меоты, 1995. - С.254-283. - Унарокова Р. Народные песни адыгов о Русско-Кавказской войне и депортации.

187. Фелицын Е.Д. Геройская оборона Абинского укрепления, 26 мая 1840 года. Из материалов для истории Кубанской области // Кубанские областные ведомости. 1901. - 25 мая. - №111; 9 июня. - №123; 12 июня. -№125; 14 июня. -№127.

188. Фролов Б. "И шашка верная подруга ." // Казачье братство. 1993. -10 дек.

189. Фролов Б.Е. К вопросу о заимствовании черноморскими казаками элементов адыгейского вооружения // Материалы науч.-практ. конф. "Традиционные национальные культуры Кубани: состав, состояние, проблемы". Краснодар: Кн. изд-во, 1991. - С.71-76.

190. Фролов Б.Е. Холодное клинковое оружие кубанских казаков // Из дореволюционного прошлого Кубанского казачества: Сб. науч. тр. -Краснодар: Кн. изд-во, 1993. С.30-41.

191. Ханаху P.A., Цветков О.М. Некоторые типологические характеристики традиционной культуры адыгов (к проблеме ментальности) II Философия и социология. Майкоп: Меоты, 1996. - №4. - С.44-60.

192. Хейзинга И. Homo ludens II Хейзинга И. Homo ludens. В тени завтрашнего дня: Пер. с нидерл. М.: Прогресс, 1992. - С.5-240.

193. Хотко С.Х. Генезис черкесских элит в султанате мамлюков и Османской империи (XIII — XIX вв.). Майкоп: Меоты, 1999. - 280 с.

194. Хотко С.Х. Черкесские (адыгские) правители Египта и Сирии в XIII — XVIII веках. Майкоп, 1995. - 376 с.

195. Чирг А.Ю. Политические реформы на Западном Кавказе в 18471850 гг. // Кавказская война: уроки истории и современность: Материалы науч. конф. Краснодар: КГУ, 1995. - С.168-177.

196. Чирг А.Ю. Черкесский флот в Кавказской войне // Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства: Материалы Всесоюзной научно-практической конференции 24-26 октября 1990 г. Нальчик: Эльбрус, 1994. - С.156-159.

197. Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков. М.: Наука, 1977. - T.I. - 289 с.

198. Шамрай B.C. Краткий очерк меновых (торговых) сношений по Черноморской кордонной и береговой линии с Закубанскими горскими народами. С 1792 по 1864 год // Кубанский сборник, 1902. Екатеринодар, 1901. - Т.VIII. - С.351-522.

199. Шортанов А.Т. Адыгские культы. Нальчик: Эльбрус, 1992. - 168 с.

200. Шортанов А.Т. Адыгская мифология. Нальчик: Эльбрус, 1982.193 с.

201. Яхтанигов X. Северокавказские тамги. Нальчик: Лейтер-ибн-Марат, 1993. - 204 с.

202. Яхтанигов X. Экспонаты повествуют, Нальчик: Эльбрус, 1984. - 48с.