Языковое моделирование пространства в романах В. Набокова тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Агуреева, Елена Владимировна

• Агуреева, Елена Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Агуреева, Елена Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Категория пространства в научном и обыденном представлении.

§ 1. Свойства пространства (протяженность, трехмерность, структурность, непрерывность, дискретность).

§ 2. Философское представление о пространстве.

§ 3. Пространство как обыденная категория.

§ 4. Пространство в художественной картине мира.

ГЛАВА II. Типы пространства в художественной концепции Набокова

§ 1. Векторное пространство.

§ 2. Геометрическое пространство.

§ 3. Колористическое пространство.

ГЛАВА III. Пространственный континуум как компонент художественной картины мира.

§ 1. Пространственная организация романа «Защита Лужина».

§ 2. Пространственная организация романа «Камера обскура».

§ 3. Пространственная организация романа «Приглашение на казнь»

§ 4. Пространственная модель романов «Защита Лужина», «Камера обскура», «Приглашение на казнь».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Языковое моделирование пространства в романах В. Набокова»

Данная работа посвящена изучению способов и средств воплощения художественного пространства в романах В. Набокова русского периода творчества («Защита Лужина (1930г.), «Камера обскура» (1932-193Згг.), «Приглашение на казнь» (1935-36; 1938гг.)) и роли пространственного континуума в создании художественного образа и в выражении художественной идеи.

Многие современные исследователи отмечают, что для лингвистики наступило время синтеза: исторической, психологической, социальной, системно-структурной и когнитивной парадигмы (Кубрякова Е.С., Караулов Ю.Н., Арутюнова Н.Д.). Фокусом исследований и объединяющим компонентом при этом становится человек. Ориентация современной лингвистики на ее антропоцентрическую составляющую являет ее наиболее яркую черту. В центре внимания оказывается не просто человек, а деятельность человека, обеспечивающая ориентацию в мире, его практическое освоение. Это послужило формированию новой деятельностной парадигмы, при которой внимание ученых обращено на внутреннее состояние говорящего, репрезентируемое через внешнее проявление языка.

В результате внимание лингвистов обращено в первую очередь на миромоделирующие механизмы языка, а в качестве основного объекта изучения выделяется текст, который рассматривается в самых разных аспектах: лингвоперсонологическом, коммуникативном, культурологическом, дискурсивном, стилистическом и т.д. [Постовалова, 1995].

Полипарадигмальность современной науки о языке находит выражение и при изучении художественного текста.

Художественный текст уже долгое время находится в центре внимания как лингвистов, так и литературоведов (работы Бахтина М.М., Лотмана

Ю.М., Виноградова В.В., Винокура Г.О., Шанского Н.М., Чернухиной И.Я., Купиной Н.А., Матвеевой Т.В., Бабенко Л.Г., Васильева И.Е. и Казарина Ю.В.; Болотновой Н.С. и многих других) и изучается в разных аспектах. Н.С. Болотнова выделяет следующие традиционные линии в теории текста (общей и частной): общая теория текста включает в себя лингвистику и стилистику текста. Лингвистика текста объединяет синтактику и семантику текста, грамматику и прагматику текста. В рамках современной стилистики текста выделяются стилистика декодирования, функциональная стилистика и коммуникативная стилистика текста. К общей теории текста примыкает текстология. ■ К частной теории художественного текста относятся лингвистическая поэтика и литературоведение [Болотнова, 2001: 14-16].

Складываются определенные тенденции изменения самого подхода к художественному тексту:

- появляются и активно разрабатываются новые направления: коммуникативная стилистика, изучение художественного произведения в рамках идиостиля определенного писателя (работы Болотновой Н.С, Караулова Ю.Н. и т.д.). Текст отражает не только стилистический узус, но и стиль автора, который проявляется как в отборе языковых средств, так и в организации • познавательной деятельности читателя средствами текста [Болотнова, 2001: 75];

- разрабатываются методики проведения филологического анализа текста. Предлагается схема такого анализа (Николина Н.А., Матвеева Т.В., Лисоченко Л.В., Петрова И.В., Саляев В.А.) и выявляется его специфика и цель: «цель филологического анализа - показать через взаимную обусловленность формы и содержания текста и их соответствие замыслу автора культурологическую ценность текста» [Болотнова, 2001: 26].

Традиционное разделение литературоведческого и лингвистического анализа предполагает наличие разных сфер интересов: литературоведение занимается изучением жанра, идейно-тематического содержания произведений, композиционного строения; лингвистика исследует языковые единицы разных уровней. Но такое отделение литературоведческого анализа от лингвистического всегда отличается некоторой механистичностью. Невозможно понять текст, не учитывая художественный замысел автора, сюжет, композицию и доминирующие художественные образы. Точно так же литературоведческий анализ невозможно осуществить, не прибегая к особенностям языковой структуры текста, к его формальной стороне, так как в любом художественном произведении автор определенным образом отбирает и комбинирует единицы языка в соответствии со своей интенцией и идейно-тематическим содержанием текста.

В соответствии с этим многие ученые начинают говорить о целесообразности филологического анализа текста, объединяющем два подхода к интерпретации текста. Такой анализ учитывает все стороны художественного произведения, позволяет наиболее полно раскрыть его особенности. Предполагаемый подход к филологическому анализу определяет его «челночный» характер - постоянные переходы от формы к содержанию и обратно [Николина, 2003: 5].

Таким образом, вычленение лингвистического и литературоведческого аспектов анализа художественного произведения необходимо в исследовательских целях для более глубокого представления о тексте как сложном явлении.

Данное диссертационное исследование направлено на описание языковых средств, моделирующих пространство в художественном произведении. Языковые средства являются фактологической базой исследования, позволяющей перейти к пониманию основных смыслов художественного текста и, соответственно, его идеи.

Лингвистика обращается к глубинному анализу текста на всех языковых уровнях, наиболее изученным среди которых является лексический уровень. Лексическая структура текста несет определенную смысловую нагрузку, не ограничивается пределами лексических значений слов, позволяет выйти к ассоциативному, смысловому содержанию текста.

Слово как основная единица языка играет ключевую роль в тексте. Лексический уровень текста как коммуникативно ориентированное и концептуально обусловленное системно-структурное образование лексических элементов в общей макроструктуре текста непосредственно связан с его предметно-логическим, тематическим, эмоциональным и образным уровнями.

Участие лексического уровня в создании предметно-логической основы текста и отражении темы обусловлено способностью лексических единиц называть денотаты разной степени обобщения. Способность же полнозначных лексических единиц вызывать конкретно-чувственные, эмоционально-оценочные и другие представления о том или ином объекте реальной действительности или «реалий сознания» определяет его участие в формировании образного строя произведения и его эмоциональной тональности [Болотнова, 2005: 86].

В изучении индивидуальной творческой манеры писателя важными становятся типы смыслового развертывания текстовой категории пространство, специфика смысловой структуры пространственных образов и анализ наиболее часто используемых в моделировании пространства лексических единиц и актуализируемых ими смыслов. «Особенно значимо изучение текстовых ассоциаций в эстетической сфере общения ввиду образности художественного текста. Текстовые ассоциации стимулируются лексическими структурами разного типа, они объединяют словные и неоднословные единицы, связанные парадигматически и синтагматически» [Болотнова, Бабенко, Васильева и др., 2001: 130].

Проблема содержания категории пространства является предметом обсуждения еще с античности. Такое пристальное внимание к пространству обусловлено тем, что пространство и время — это те формы существования материи, с которыми человек непосредственно сталкивается в своей повседневной жизни.

Формирование философских представлений о пространстве связано с деятельностью античных и современных философов, а также с развитием физики, математики и геометрии, основные положения которых становятся частью философской (научной) картины мира.

Наряду с философским представлением о пространстве возникает обиходно-бытовое представление, характеризующее пространство с точки зрения его значимости в обычной жизни. Такое понимание составляет основу наивной картины мира.

Художественный текст описывает действительность средствами языка, и описание этой действительности невозможно осуществить без отражения пространственно-временных характеристик реальности. Тем не менее все исследователи художественного пространства отмечают, что художественный текст не объективизированная картина реальности, а ее индивидуализированное, причем заранее спланированное в эстетическом ключе отражение [Матвеева, 1990: 147]. «В художественном тексте, с одной стороны, находят отражение все существенные свойства пространства как объективной бытийной категории, ибо в тексте отражается реальный мир. С другой стороны, репрезентация пространства в каждом отдельном художественном тексте уникальна, так как в нем воссоздаются творческим мышлением, фантазией автора воображаемые миры. В художественном тексте воплощается объективно-субъективное представление автора о пространстве. При этом объективность, достоверность художественного образа пространства обусловлена гносеологической природой текста, тем, что в нем отображаются знания автора об объективной реальности. Субъективность, в свою очередь, обусловлена тем, что в нем отображаются знания автора об объективной реальности, которые детерминированы намерениями и установками автора, его творческим замыслом, мировоззрением, концептуальными основами литературно-художественного произведения, ценностными и другими ориентирами» [Бабенко, Казарин, 2005: 96].

В связи с этим активно изучаются текстовые категории как основополагающие категории в формировании формального и содержательного уровней художественного текста.

Текстовая категория - это такой признак, который свойствен всем текстам и без которого не может существовать ни один текст, то есть это типологический признак. Целый текст - коммуникативная система, текстовая категория - одна из коммуникативных линий этой системы, материализованная языковыми средствами [Матвеева, 1990: 17].

Состав текстовых категорий, выделяемых лингвистами, неоднозначен. Гальперин И.Г. относит к текстовым категориям информативность, когезию, ретроспективность, континуум, ретроспекцию и т.д. [Гальперин, 1981]; Тураева З.Я. условно выделяет структурные и содержательные (концептуальные) текстовые категории. К структурным отнесены сцепление, интеграция и прогрессия / стагнация, к содержательным - образ автора, художественного пространства, времени, информативность, причинность, подтекст [Тураева, 1986]. Чернухина И.Я. дифференцирует текстовые категории с учетом универсальных смыслов текста и выделяет такие смыслы: «время», «пространство», «человек», «событие» [Чернухина, 1987]. Число текстовых категорий, выделяемых в современной лингвистике, не является константным и постоянно увеличивается.

Текстовые категории рассматриваются в следующих аспектах: с точки зрения теории знака; как текстовые качества; как устройства, имеющие полевый характер; как единицы анализа [Болотнова, 2004: 85].

Задача лингвистики художественного текста - найти речевые способы воплощения категорий персонажа, времени, пространства и др. в конкретных текстах и обнаружить языковые модели реализации этих категорий в художественном тексте вообще.

Сложность описания универсальной текстовой категории «пространство» заключается в том, что в художественном тексте нередко происходит совмещение пространственных координат с временными, характеристики пространства оказываются значимыми в понимании внутреннего мира героя и зачастую определяются им, а также тем, что пространственные лексемы наряду с собственно пространственной семантикой выражают и непространственные смыслы.

В науке принято рассматривать категории времени и пространства в нерасторжимом единстве, для чего используются термины хронотоп (в литературоведении) и континуум (в лингвистике). Но практический лингвистический анализ этих категорий предполагает их рассмотрение по отдельности.

Исследованию категории пространства посвящено большое количество работ (Арутюновой Н.Д., Гака В.Г., Кобозевой И.М., Матвеевой Т.В., Чернухиной И.Я., Яковлевой Е.С., Шевченко Н.В., Домашнева И.А., Шишкиной И.П., Гончаровой Е.А., Болотновой Н.С., Каган М.С. и многих других). В плане выражения категория пространства представляет собой совокупность единиц различных языковых уровней, хотя можно говорить о том, что лексический уровень является эксплицитно выраженным в тексте и составляет ядро языковых средств, описывающих данную категорию.

В ядро лексико-семантического поля «пространство» входят:

- субстантивная лексика с семой пространства (пространство, дом, комната, улица, сад, равнина и т.д.);

- предлоги пространственного значения (под, над, за, в и т.п.);

- глагольная лексика со значением местонахождения в пространстве, бытия, движения (находиться, жить, идти, бежать и т.д.);

- адвербиальная лексика (тут / здесь, там, вверх / наверх, вниз, вправо / справа / направо, влево / слева / налево и т.д.).

Периферию данного поля составляют:

- лексемы, указывающие на геометрическую форму пространства и предметов его заполняющих;

- непространственные лексические единицы, которые выражают пространственные значения в контексте.

В исследование категории пространства значительный вклад внесла московская школа под руководством Арутюновой Н.Д.: в сборнике «Логический, анализ языка. Языки пространств», отражаются основные направления изучения пространства: рассматривается лексика с семой пространства (работы Кубряковой Е.С., Гака В.Г.); глаголы, обозначающие направление движения, преодоление пространства (Рожанский Ф.И., Зализняк А.); описывается параметризация пространства (оппозиция верх -низ, связанная с такими категориями как вертикальность, внутренность, поверхность, фасад, тыльная сторона, упорядоченность, часть - целое на материале польского языка в сопоставлении с русским (Гжегорчикова Г.)); семантика «ограничивающих» слов: граница, грань, предел, черта (Лебедева Л.Б.); семантический класс параметрических существительных (высота, глубина, длина, толщина, протяженность и т.д. (Семенова С.Ю.)); выделяются типы пространства (пространство деятеля и наблюдателя (Болдырев Н.Н.)), пространство умозрения, «необходимой предпосылкой которого являются противопоставление объектов и ситуаций по линии материальное / идеальное, физическое / духовное, внешнее / внутреннее» [Яковлева, 2000: 269].

Интенсивно изучается пространство в художественных текстах различных авторов. Пространство - одна из значимых категорий, участвующих в формировании художественной картины мира.

Существует ряд работ, рассматривающих пространство в поэтическом мире или в языковой картине мира определенного автора. Среди них можно выделить работу Пановой Л.Г. «Пространство в поэтическом мире О.Мандельштама», в которой лексема «пространство», обычно не встречающаяся в художественных текстах, постулируется как ключевое слово в поэзии Мандельштама. Исследователь замечает, что обычно лингвисты «пользуются пространством как неким трафаретом: зная, что оно должно быть, они его «вычитывают», т.е. интерпретируют элементы текста -слова с . пространственной семантикой, дейктические слова, пространственные предлоги и т.д. - как приметы некоторого пространства. Однако при таком подходе обычно не уточняется, о каком именно пространстве идет речь - о реальном (физическом), непосредственно окружающем человека? о вместилище? о протяженности?» [Панова, 2000: 429]. Ученый выделяет типы пространства у Мандельштама, опираясь на типы пространства в истории философии, и называет О. Мандельштама первым поэтом пространства.

Ю.Д. Тильман рассматривает пространство в языковой картине мира Ф.И. Тютчева, основополагающим элементом которой, по мнению исследователя, является концепт «круг» - универсальный символ культуры. Данный концепт называется базовым в связи с настойчивым повторением лексемы круг и ее производных и коррелирует с ключевым концептом поэзии Тютчева «мир» [Тильман, 2000: 440].

Во многих работах, описывающих пространство в текстах русских писателей и поэтов, внимание обращено прежде всего на внутреннее психическое пространство. Сюда можно отнести исследование Арутюновой Н.Д., посвященное творчеству Достоевского, в котором утверждается, что «пространственные отношения многоразличны. Они используются для моделирования невидимых миров. Предметы целостны и зримы. Их конфигурации порождают образы, лежащие в основании эмблематики смысла» [Арутюнова, 2000: 368].

Гик А.В. описывает соотношение пути и судьбы в идиостиле М.Кузьмина, причем путь определяется не как физическое движение человека, а как «метафизический путь лирического субъекта» [Гик, 2000: 389].

В этом же аспекте проводит исследование Грек А.Г. в статье «Пространство жизни и смерти в двух циклах стихов Вячеслава Иванова». Пространство смерти - это пространство зимы, в котором преобладает горизонталь. «Пространственное ощущение смерти - зимы связано для лирического героя Иванова, в первую очередь, с природным миром и властью действующих в нем стихий. В этом внешнем пространстве с чертами национально-природного и культурно-исторического образа России много примет внутреннего пространства» [Грек, 2000: 392].

Изучается также соотношение концепта пространства с понятиями «пустота», «теснота» в текстах Андрея Платонова [Михеев, 2000].

Таким образом, складывается определенная тенденция в изучении пространства в произведениях русских авторов (как прозаических, так и поэтических): в центре внимания исследователей оказываются разные типы пространства, но доминирующим является внутреннее пространство, пространство, же внешнее в большинстве случаев коррелирует с внутренним пространством человека.

В русле нового когнитивного направления выделяются основные концепты, формирующие пространственный мир в разных художественных текстах (работы Баклановой Е.А., Коростелевой А.А., Буравлевой Н.В. и др.).

Анализу и интерпретации произведений (в том числе категории пространства) В.В. Набокова посвящено значительное количество литературоведческих работ.

В.В. Набоков был замечен критикой с момента литературного дебюта в начале 20-х гг. 20 века и на протяжении всех пятидесяти лет своей активной творческой жизни вызывал яростные споры. Одни (Г. Иванов, Г. Адамович, М. Осоргин) считали его эстетом, равнодушным к жгучим вопросам современности, другие (Н. Андреев, Н. Берберова, В. Ходасевич), наоборот, считали его продолжателем русской литературной традиции. Наряду с этим с 60-х гг. на Западе, а затем и у нас стало складываться более академическое набоковедение, занятое не аттестацией Набокова как писателя и человека, а исследованием его текстов с точки зрения их тематики и литературной, языковой техники [Апресян, 1995: 651].

На Западе данная тенденция закрепилась как в исследованиях критико-биографического характера (Б. Бойд, Э.Филд), так и в трудах, посвященных романной поэтике писателя (Н. Букс, П. Тамми, Э. Пайфер). К изучению творчества Набокова обращались и многие отечественные литературоведы (А. Долинин, Б. Аверин, В. Ерофеев, О. Сконечная и др.). Но о существовании специальных лингвистических работ, посвященных исследованию языкового моделирования пространства в текстах В. Набокова, нам не известно. В этом отношении детально изученным является только один из романов - «Дар», а также некоторые рассказы.

В. Набокова часто называют мастером формы языка (Виноградова В.Н., Улуханов И.С., Апресян Ю.Д., Анастасьев С., Шаховская 3. и др.).

Многие исследователи обращают внимание на своеобразие и неповторимость языка, стиля В. Набокова. Так, В. Сахаров отмечает, что «фигурный, сложно-метафорический стиль помогает Набокову показывать людей, их внутренний мир в развитии. Сложный метафорический язык набоковской прозы скрывает простую однообразную фабулу, стремится отвлечь, увлечь, очаровать читателя экзотической красотой и перманентной новизной» [Сахаров, 1995: 17].

Идиостилю писателя свойственна «изощренная, ; избыточная метафоричность» [Мулярчик, 1996: 200]. Соединение зрительных, слуховых, осязательных ощущений - характерный прием приращения смысла и создания метафор у Набокова. Писатель обращается к сравнениям с животными и птицами, иногда экзотическими, причем в большинстве случаев в его произведениях представлены снижающие образы [см. работы Виноградовой, Улуханова, 1996; Шаховской, 1991].

Наряду с метафорой Набоков использует эпитеты, которые характеризуют предмет с разных сторон [Новик, 2000].

Предметная заполненность мира романов Набокова актуализируется посредством частотного употребления конкретной лексики, называющей огромное количество реалий действительности. Предметы в прозе Набокова очеловечиваются, часто становятся более живыми и значимыми, чем персонажи (Полищук В.Б., Шаховская 3.).

Существует ряд работ, посвященных анализу универсальных категорий в творчестве писателя: категории «призмы» (Рягузова JI.H.), категории «дара» и противопоставленного ему «ряда» (Анастасьев Н.); также описываются языковые средства, участвующие в создании портрета, одно из свойств которого - повышенное внимание к изъянам во внешности персонажей [Гиржева, Заика, 2001].

Помимо лексических средств активно изучаются особенности словотворчества В.В. Набокова. Лингвисты называют такие особенности создания экспрессии у Набокова, как «обновление, остранение и очуждение словообразовательной структуры слова» [Виноградова, Улуханов, 1996: 267].

Синтаксический уровень в произведениях В. Набокова, насколько нам известно, является практически не изученным. Отмечается, что синтаксические сбои, использование нарочито усложненных, бессвязных конструкций - символ нестабильности эмоционального состояния персонажей в романах писателя [Рахимкулова, 2004].

В последнее время большое внимание уделяется игровой поэтике текстов Набокова (Люксембург A.M., Рахимкулова Г.Ф.), «игровым по сути взаимоотношениям между читателем и текстом» [Люксембург, 2001: 20], а также специфике каламбурообразования у Набокова (Рахимкулова Г.Ф.).

Таким образом, основное внимание в изучении идиостиля Набокова уделяется лексическим средствам, тропам, стилистическим фигурам, а также словотворчеству и языковой игре (Н.А. Николина, В.Н. Виноградова, И.С. Улуханов, 3. Шаховская, Г.Ф. Рахимкулкова, Н.Г. Бабенко и др.). Универсальные текстовые категории в романах В. Набокова еще не подвергались специальному лингвистическому исследованию.

Актуальность исследования.

Антропоцентризм и текстоцентризм современной лингвистической парадигмы стимулирует ученых «покинуть системно-детерминистский мир привычного представления языкового строя . и вступить в вероятностный мир языковой личности» [Караулов, 1999]. Проблематика диссертации разработана в единстве аспектов «язык» - «образ» - «идейное содержание».

Художественный текст воплощает уникальную картину мира, которая в первую очередь формируется посредством отражения значимых универсальных категорий: пространство, время, человек. Это обусловливает необходимость изучения текстовых категорий и их языкового оформления в художественных текстах разных авторов, посредством чего становится возможным постижение эстетического смысла художественного текста.

Художественный текст воспроизводит реальность, и, соответственно, пространственные координаты этой реальности, но художественное пространство одного автора нельзя приравнять не только к реальному пространству, но и к пространству, созданному в текстах других писателей. Поэтому изучение языкового моделирования пространства оказывается актуальным, так как современный этап лингвистики текста - это этап выявления набора текстовых категорий и определения их языкового выражения [Матвеева, 1990: 10], а также особенностей стиля писателя и роли текстовой категории «пространство» в воплощении художественной идеи всего текста и формировании художественной картины мира.

Проблематика исследования разрабатывается на основе теории языковой интерпретации, основывающейся на признании контекстуальных смысловых наслоений на основное языковое значение.

Индивидуальная манера автора не только влияет на выбор языковых средств, которые создают пространственные образы текста, но и предопределяет способы их объединения и трансформации на протяжении смыслового развертывания текста.

Актуальность работы определяется и отсутствием полного, системного лингвистического описания особенностей языкового моделирования пространства в романах В. Набокова русского периода творчества.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Впервые проводится комплексный анализ лексических средств, моделирующих пространство в русскоязычных текстах В. Набокова.

2. Пространство произведений раннего периода творчества В. Набокова описано как текстовая категория, характеризующаяся особой структурной и смысловой организацией.

3. Описание особенностей отбора, использования и комбинирования языковых средств, создающих пространство анализируемых романов, осуществлено с ориентацией на базовые мировоззренческие установки, определяющие индивидуально-авторский стиль В. Набокова и идейно-художественное содержание произведений, что вносит вклад в разработку методики комплексного филологического анализа художественного текста.

Объектом исследования является пространство как художественная категория в романах русского периода творчества В. Набокова. Особенности языкового моделирования пространства позволяют определить основные доминанты творчества писателя, его отношение к действительности.

Предмет исследования - модели пространства в романах Набокова и лексические средства их воплощения. Лексические единицы благодаря своей широкой способности к комбинированию, приращению смысла посредством включения ассоциативных связей способствуют наиболее полному раскрытию художественного мира произведения.

Целью работы является исследование средств и способов моделирования художественного пространства в соответствии с идеей художественного произведения.

Для достижения этой цели ставятся задачи:

1. На основе обобщения научной литературы проанализировать концепции пространства (философскую, обыденную, научную), определить специфику художественного пространства.

2. Разработать типологию художественного пространства в анализируемых произведениях В. Набокова.

3. Описать способы и средства языкового выражения пространственной картины мира и определить их функциональную предназначенность.

4. Определить характер локальной точки отсчета (исходной смысловой точки, указывающей на местоположение главного героя) в анализируемых романах. С учетом локальной точки отсчета разработать параметры пространственной модели художественных текстов.

5. Выявить специфику пространственной организации текстов В. Набокова и ее идейную и эстетическую значимость.

Источником фактической базы послужили романы В. Набокова русского периода «Защита Лужина», «Камера обскура», «Приглашение на казнь». Это русскоязычная проза В. Набокова, написанная до 1940-х годов, до отъезда в Америку. Выбор текстов обусловлен их значимостью в формировании художественной манеры писателя, а также нестандартным способом языкового выражения художественного пространства. Выбранный ряд произведений позволяет проследить вариативность пространственной организации текстов В.В. Набокова.

Фактическая база исследования была сформирована на основе метода сплошной выборки, посредством которого выявлено 300 контекстов, описывающих пространство, 300 лексических единиц в 884 словоупотреблениях, воплощающих идею пространства в анализируемых текстах В. Набокова.

Наиболее частотны лексемы, обозначающие идею «верха» и «низа». Так, при моделировании векторного пространства романа «Защита Лужина» отмечено двадцать словоупотреблений наречий вверх/наверху - вниз/внизу, «Камеры обскура» - пятнадцать, «Приглашения на казнь» - тридцать пять. Частотны также лексемы, обозначающие предметы, явления, которые относятся к тому или иному полюсу. Отмечено двадцать восемь таких лексем в «Защите Лужина», двадцать - в «Камере обскура» и двадцать четыре - в «Приглашении на казнь». Самую малочисленную группу составляют контексты с глаголами, указывающими на перемещение героя в пространстве вверх или вниз, вправо или влево (четырнадцать словоупотреблений в трех текстах).

В контекстах, описывающих геометрическое пространство в романе «Защита Лужина», было выделено около ста словоупотреблений лексемы «круг» и «квадрат» и их производных и около пятидесяти лексем, обозначающих предметы, которые имеют форму круга или квадрата. В романе «Камера обскура» данный тип пространства практически не представлен: отмечено всего пять лексем с корнем -круг-/-круж- и восемь словоупотреблений лексемы «угол». В «Приглашении на казнь» выделено сорок пять таких словоупотреблений.

Колористическое пространство романа «Защита Лужина» представлено посредством двухсот непосредственных и опосредованных номинаций цвета, «Камеры обскура» - около ста номинаций, «Приглашения на казнь» - около ста двадцати цвето-световых лексем.

Методы исследования.

В работе используются общенаучные методы: наблюдения, количественного анализа, моделирования, сравнительно-сопоставительного анализа; а' также общефилологические методы: дистрибутивного, контекстологического, компонентного анализа.

Положения, выносимые на защиту:

1. Категория пространства играет важную роль в выражении идейного содержания анализируемых романов. Ведущими функциями художественного пространства являются изобразительная и эстетическая при доминировании эстетической функции в произведениях В. Набокова. Поэтому способы выражения пространства в текстах Набокова напрямую зависят от художественной идеи всего произведения.

2. Специфика пространственной организации текстов В.Набокова заключается в единстве различных типов пространств: векторного, геометрического, колористического, которые создают целостный пространственный образ.

3. Пространственная модель художественных текстов В. Набокова представлена как биполярная формально-смысловая структура. Противопоставленность пространственных континуумов задана субъективным видением и эмоциональным состоянием главного героя. На лексическом уровне противоположность пространственных миров выражается оппозиционно средствами оценочной лексики, цвето-световыми номинациями, антонимическими парами, номинациями с пространственным (в том числе символическим) значением. Биполярность пространственных миров не абсолютна, выделяются промежуточные пространства, символизирующие переход героя из одного состояния в другое, сопровождаемый сменой его мировидения.

4. Художественное пространство у В. Набокова представлено как субъективное, отражающее восприятие главного героя. Смена пространства связана с осознанием героем подлинного - мнимого, значимого -незначимого, реального - призрачного в его жизни. В зависимости от выбора диалектика изменения приводит к выстраиванию многомерного пространства в одномерное («Защита Лужина», «Камера обскура») либо к выходу из искусственного, упорядоченного пространства в настоящее, естественное («Приглашение на казнь»). Пространственные оппозиции верх - низ, левый -правый, круг - квадрат связаны с внутренним - внешним, духовным -бездуховным, истинным - ложным.

Теоретическая значимость работы состоит в разработке типологии художественного пространства в текстах В.В. Набокова русского периода творчества; в установлении способов и средств языкового воплощения векторного, геометрического и колористического пространства; в обосновании принадлежности колористического пространства к текстовой категории пространства в анализируемых романах; в определении зависимости характера пространственной модели и идейного содержания произведений.

Пространство в анализируемых произведениях понимается не просто как текстовая категория, которая создается определенным набором языковых средств, и не как фон, а как эстетическая категория, связанная, в первую очередь, с выражением художественной идеи текста.

Практическая значимость работы связана с возможностью использования ее результатов в вузовских курсах «Стилистика русского языка», «Лингвистический анализ текста». Кроме того, результаты настоящего исследования могут быть применены при разработке спецкурсов, дипломных и курсовых работ, посвященных лингвистическому анализу художественного текста, стилистике художественной речи, а также изучению идиостиля В. Набокова.

Апробация.

По теме диссертационного исследования были сделаны доклады на VI Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы литературоведения и лингвистики» (22-23 апреля 2005, Томск), XXXII апрельской конференции студентов и молодых ученых (КемГУ, 2005), IV Всероссийской научной конференции «Художественный текст и языковая личность» (27-28 октября 2005, Томск), Международной научной конференции «Славянская филология: исследовательский и методический аспекты» (23-24 марта 2006, КемГУ), X Всероссийской научно-практической конференции «Научное творчество молодежи» (21-22 апреля 2006, Анжеро-Судженск). Материалы исследования обсуждались на кафедре русского языка Кемеровского государственного университета (2005г.), а также на кафедре литературы Кемеровского государственного университета культуры и искусств (2005г.).

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цели, задачи исследования, описывается объект исследования, основные направления и методы, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы. I глава «Категория пространства в научном и обыденном представлении» посвящена теоретическому обоснованию темы. Во II главе «Типы пространства в художественной концепции В.Набокова» исследуются модели пространственной организации в романах В.В. Набокова и дается характеристика соответствующих моделей. В III главе «Пространственный континуум как компонент художественной картины мира» описываются биполярные пространственные миры в анализируемых романах, способы и средства их языкового воплощения. В заключении работы формулируются выводы. Список литературы включает 186 источников.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Агуреева, Елена Владимировна

Данные выводы схематично представлены в таблице «Пространственная модель в романах В. Набокова» на странице 155. там Промежуточное пространство: Герой еще «тут», но стремится в «там» Пространство «тут» воспринимается как чужое. тут Отрицательная оценка пространства «тут» там Пространство «инобытия» Субъект восприятия «я — там» ✓-^«образец», «подлинная жизнь» ✓-^черно-белое в «З.Л.», черно-красное - в «К.о.» ^^ и зелено-голубое в «П.н.К»; горизонтальное в «З.Л.» и «К.о», вертикальное в «П.н.к.» «квадратное» в «З.Л» и «П.н.к.» Положительная оценка пространства всеми героями там тут переход Реальное пространство, близкое к географическому^ выра ^/^шерекресток», «переход. Субъект восприятия «я - тут» Пространство, организованное по кругу. Сине-зеленое (в «З.Л»), белое/чистое (в «К.о»), Черно-желтое, искусственно раскрашенное в «П.н.к.». Актуализируется вертикаль, кроме «П.н.к.». тут Положительная оценка в «З.Л» и «К.о», отрицательная в «П.н.к.» там эксплицитно Герой в пространстве «там», исходя из жен: своего нового положения оценивает «тут»: «перешли», в другую плоскость» «тут» - «мнимое», неинтересное, ненастоящее, «мираж», «копия», «воспоминание». тут Положительная оценка пространства «там», отрицательная - «тут»

Заключение

В истории философии и культуры существуют разные представления о пространстве: философское, стандартно-бытовое и художественное. Такая множественность представлений о пространстве связывается со значимостью данной категории во всех областях человеческой жизни. В философии пространство определяется как одна из форм существования материи, наряду со временем и движением; выделяются основные топологические свойства пространства: протяженность, трехмерность, структурность, непрерывность и дискретность. Это пространство умопостигаемое, геометрическое, объективно существующее и оторванное от субъекта восприятия. Обиходно-бытовое понимание пространства непосредственно связано с воспринимающим и переживающим его человеком и может быть описано через ряд оппозиций: свое - чужое, далекое — близкое, освоенное -неосвоенное, ограниченное - безграничное. Для обыденного сознания на первый план выступают функциональность пространства и заполняющие его предметы. Художественное представление о пространстве во многом сходно со стандартно-бытовым (антропоцентричностью, осмыслением пространства как вместилища, предметностью), но и существенно от него отличается. Художественное пространство - пространство отраженное, включающее субъективные, индивидуально-авторские смыслы, которые могут поддерживать сложившееся в философии, повседневной жизни представление о пространстве, а могут существенно расходиться с ними.

Пространство в человеческом представлении (кроме научного понимания) прочитывается по объектам, его заполняющим. Особенно это значимо для художественного текста, в котором пространство - это, в первую очередь, предметно заполненное пространство. В этом прослеживается прямая связь с мифопоэтическим представлением о пространстве. Но пространство художественного текста, помимо общих смыслов, всегда включает субъективные, индивидуально-авторские смыслы, которые могут поддерживать традиционное представление о пространстве, а могут существенно расходится с ним.

Пространство в произведениях В. Набокова понимается широко, включает как конкретные материализованные пространственные объекты, занимающие определенное место, так и ментальные, психические, не выраженные материально, формирующие пространство сна, сознания и воображения главного героя.

В актуализации текстовой семантики и противопоставленности двух пространственных миров в исследуемых произведениях В. Набокова участвуют лексическая категория антонимии, оценочная лексика, цвето-световые номинации, лексемы с семантикой геометрических фигур и номинации, указывающие на векторную организацию пространства, а также на перемещение героя в пространстве. В соответствии с этим выделяются следующие типы художественного пространства в романах В. Набокова русского периода творчества: векторное, геометрическое и колористическое.

Векторная организация пространства связывается не только с местоположением героя или с его движением в этом пространстве, но и с духовностью/ бездуховностью героя или мира, в котором он живет. Горизонтальное пространство - это пространство плоскостное, линеарное, вертикальное пространство коррелирует с духовным, творческим началом. Все лексемы, обозначающие вертикальное или горизонтальное местоположение предмета, явления в пространстве, в контексте произведений Набокова приобретают добавочную смысловую нагрузку, связанную с непространственными характеристиками.

Лексические единицы, описывающие геометрическое пространство в романах, играют значительную роль в воплощении художественного замысла автора. Пространство, организованное по кругу, является гармоничным, совершенным в «Защите Лужина» и «Камере обскура», а в «Приглашении на казнь» замкнутым и искусственным. «Квадратное» пространство пространство сложное, но занимательное для героев; оно связывается с творческим началом.

Выделение колористического пространства связано с особенностью моделирования пространства у В. Набокова: цвето-световые адъективы выполняют функцию маркеров того или иного пространства (реального или нереального). Соположение цветообозначений и лексем, указывающих на форму предметов, пространства, подтверждает правомерность выделения данного типа пространства и равную значимость данных типов пространств в анализируемых произведениях.

Для романов В. Набокова актуальным является не столько прямое указание на векторную, геометрическую или цветовую организацию пространства, сколько моделируемый посредством лексем с пространственной семантикой символический или ассоциативный образ художественного пространства. Многие лексемы помимо узуального лексического значения включают в себя иные культурные смыслы, образуя тем самым символическое пространство, удаленное от реальной, заполненной физическими объектами действительности.

Пространственная модель романов Набокова русского периода создается не только ядерной лексикой, но и периферийной. В воплощении художественного замысла всех трех романов значительную роль играет лексика, указывающая на геометрическую форму пространства, на форму предметов, организующих и заполняющих пространство, а также цветовая лексика.

Герои Набокова создают для себя нереальное пространство «там», которое в их сознании становится единственно реальным, подлинным и, в конце концов, замещает собой настоящую действительность, мир «тут». Причем этот ирреальный мир оказывается гораздо более детализированным, чем реальное пространство.

Пространство «тут» и «там» с их признаковыми характеристиками связаны лишь точкой зрения субъекта восприятия. В своих сущностных свойствах это предельно противопоставленные и удаленные друг от друга пространства в «Приглашении на казнь» и изначально пересекающиеся, сосуществующие, но по мере смыслового развертывания текста все более расходящиеся пространственные миры в «Защите Лужина» и «Камере обскура».

Характер локальной точки отсчета, связанный с положением главного героя в пространстве, нефиксированный и меняющийся в «Защите Лужина» и «Камере обскура» (изначально - «я - здесь - тут», затем «я - там») и фиксированный, неизменный в «Приглашении на казнь» («я - там»).

Пространство «тут» - это пространство, близкое к географическому; представлено реальными локусами и предметно заполненное. Пространство «там» - это пространство инобытия, пространство, существующее в сознании одного главного героя, в основу которого положен один центральный пространственный или непространственный образ.

Категория пространства у Набокова - одна из категорий, которые введены в общий контекст выражения идейно-художественного содержания романов. Способы выражения пространства в произведениях Набокова напрямую зависят от авторского замысла и основных эстетических задач, которые автор ставит перед собой. В связи с этим пространственные оппозиции, формирующиеся в анализируемых романах коррелируют с такими непространственными оппозициями, как внешнее - внутреннее, свое - чужое, духовное - бездуховное, истинное - ложное, мнимое - подлинное.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Агуреева, Елена Владимировна, 2006 год

1. Аверин Б. Гений тотального воспоминания / Б. Аверин // Звезда.1999.-№4.

2. Адамович Г. Современные записки. Книга 40 / Г. Адамович // Классик без ретуши: Литературный мир о творчестве В. Набокова. М.,2000.

3. Александров В. Е. Набоков и потусторонность / В. Е. Александров. -СПб., 1999.

4. Анализ художественного произведения. Художественное произведение в контексте творчества писателя: книга для учителя / под ред. М. Л. Семановой. -М.: Просвещение, 1987.

5. Анастасьев Н. Набоков и «набоковцы» / Н. Анастасьев, Ю. Давыдов // Литературная газета. 1989. - № 17.

6. Анастасьев Н. Феномен Вл. Набокова / Н. Анастасьев // Иностранная литература. 1987. - № 5. - С. 210-223.

7. Андреев Н. Сирин / Н. Андреев // В. Набоков: Pro et contra. СПб.,1996.

8. Апресян Ю. Д. Роман «Дар» в космосе Вл. Набокова / Ю. Д. Апресян // Апресян Ю. Д. Избранные труды. Интегральное описание языка и системнаялексикография. М., 1995. - Т. 2.

9. Аронов Р. А. Непрерывность пространства и времени / Р. А. Аронов // Пространство, время и движение. М., 1971. - С. 85-104.

10. Арутюнова Н. Д. Два эскиза к «геометрии» Достоевского / Н. Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 368385.

11. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл / Н. Д. Арутюнова. М.,1976.

12. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт / Н. Д. Арутюнова. М., 1988.

13. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. М.,1999.

14. Атаева Е. А. Художественный текст и информация / Е. А. Атаева, Э. П. Паркина // Лингвистические исследования художественного текста. -Ашхабад, 1987.

15. Бабенко Л. Г., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: Учебник; Практикум. М.: Флинта: Наука, 2005.

16. Бабенко Л. Г. Лингвистический анализ художественного текста / Л. Г. Бабенко, И. Е. Васильев, Ю. В. Казарин. Екатеринбург, 2000.

17. Бабенко Н. Г. Лингвостилистический анализ рассказа В. Набокова «Благость» / Н. Г. Бабенко // Набоковский сборник: Мастерство писателя. -Калининград: Изд-во Калининград, гос. ун-та, 2000.

18. Бауэр В. Энциклопедия символов / В. Бауэр. М., 1998.

19. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе / М. М. Бахтин // Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

20. Бахтин М. М. Эстетика слова и язык писателя / М. М. Бахтин. М.,1979.

21. Бергсон А. Здравый смысл и классическое образование / А. Бергсон // Вопросы философии. 1990. - № 1. - С. 168-172.

22. Березняк М. А. Типы и функции художественной детали в художественном тексте / М. А. Березняк // Лингвистические исследования художественного текста. Ашхабад, 1987.

23. Бидерманн Г. Энциклопедия символов / Г. Бидерманн. М., 1996.

24. Богуславский О. Ю. Динамика и статика в семантике пространственных прилагательных / О. Ю. Богуславский // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 20-30.

25. Болдырев Н. Н. Отражение пространства деятеля и пространства наблюдателя в высказывании / Н. Н. Болдырев // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 212-217.

26. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль / Н. С. Болотнова, И. И. Бабенко, А. А. Васильева и др.; под ред. проф. Н. С. Болотновой. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2001.

27. Болотнова Н. С. Лексическая структура художественного текста в ассоциативном аспекте / Н. С. Болотнова. Томск, 1994.

28. Болотнова Н. С. Проблемы коммуникативного изучения слова в тексте: результаты и перспективы / Н. С. Болотнова // Коммуникативные аспекты слова в текстах разной жанрово-стилевой ориентации: межвузовский сборник. Томск, 1995.

29. Болотнова Н. С. Филологический анализ текста. Ч. I: Пособие для филологов / Н. С. Болотнова. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2001.

30. Болотнова Н. С. Филологический анализ текста. Ч. II: Основные признаки текста. Текстовые категории. Типологии текстов: учебное пособиедля филологов / Н. С. Болотнова. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2004.

31. Болотнова Н. С. Филологический анализ текста. Ч. IV: Методы исследования: пособие для филологов / Н. С. Болотнова. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2003.

32. Бояринцева Г. С. Лингвистический анализ художественного текста / Г. С. Бояринцева. Саранск, 1980.

33. Букс Н. Двое игроков за одной доской: Вл. Набоков и Я. Кавабата / Н. Букс // Вл. Набоков: Pro et contra. СПб., 1996.

34. Булыгина Т. В. Перемещение в пространстве как метафора эмоций / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. — М.: Языки русской культуры, 2000. С. 277-289.

35. Булыгина Т. В. Языковая концепция мира на материале рус. грамматики. / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелёв. М., 1997.

36. Бурвикова Н. Д. Текст как объект лингвистического исследования в аспекте описания и преподавания / Н. Д. Бурвикова // Лингвистические и методические проблемы преподавания русского языка как неродного. М., 1991.

37. Бурдина Н. В. Текст источник информации / Н. В. Бурдина // Текст в гуманитарном знании: материалы межвузовской научной конференции (22-24 апреля 1997 г.). -М., 1997.

38. Вертинская О. М. Эмоционально-оценочная лексика как средство характеристики персонажей в романе В. Набокова «Король, дама, валет» / О. М. Вертинская // Набоковский сборник: Искусство как приём. -Калининград: Изд-во Калининград, гос. ун-та, 2001.

39. Виноградов В. В. Избранные труды. О языке художественной прозы / В. В. Виноградов. М., 1980.

40. Виноградов В. В. О теории художественной речи / В. В. Виноградов. М., 1971.

41. Виноградова В. Н. Словотворчество В. Набокова / В. Н. Виноградова, И. О. Улуханов // Язык как творчество. М., 1996.

42. Винокур Г. О. Об изучении языка литературных произведений / Г. О. Винокур // Русская словесность. М., 1997. - С. 178-201.

43. Винокур Г. О. О языке художественной литературы / Г. О. Винокур. -М., 1991.

44. Вольф Е. М. Прилагательное в тексте / Е. М. Вольф // Лингвистика и поэтика. М., 1979.

45. Гак В. Г. Пространство вне пространства / В. Г. Гак // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 127-135.

46. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования / И. Р. Гальперин. М., 1981.

47. Гик А. В. «Случится все, что предназначено.» (путь и судьба в идиостиле М. Кузьмина) / А. В. Гик // Логический анализ языка. Языкипространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 385-391.

48. Гильманов В. X. Странствия русского эроса в творчестве В. Набокова / В. X. Гильманов // Набоковский сборник: Мастерство писателя. -Калининград: Изд-во Калининград, гос. ун-та, 2000.

49. Гиржева Г. Н. Об особенностях портрета в прозе В. Набокова / Г. Н. Гиржева, В. И. Заика // Набоковский сборник: Искусство как приём. -Калининград: Изд-во Калининград, гос. ун-та, 2001.

50. Грек А. Г. Пространство жизни и смерти в двух циклах стихов Вячеслава Иванова / А. Г. Грек // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 391-400.

51. Дедусь Л. Ф. Прагматический аспект художественного текста / Л. Ф. Дедусь // Лингвистические исследования художественного текста. -Ашхабад, 1987.

52. Дмитровская М. А. Феномен времени: первоапрельские игровые стратегии в произведениях В. Набокова (Сирина) / М. А. Дмитровская // Набоковский сборник: Искусство как прием. Калининград, 2001.

53. Долинин А. Истинная жизнь писателя Сирина // В. Набоков. Рассказы, «Подвиг», «Отчаяние», «Камера обскура». М., 2001. - С.5-35.

54. Домашнев А. И. Интерпретация художественного текста / А. И. Домашнев, И. П. Шишкина, Е. А. Гончарова. М., 1989.

55. Ерофеев В. Русский метароман В. Набокова, или в поисках потерянного рая / В. Ерофеев // Вопросы литературы. 1988. - № 10. - С. 125-160.

56. Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М.,1990.

57. Зализняк А. Преодоление пространства в русской языковой картине мира: глагол добираться / А. Зализняк// Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 30-38.

58. Зобов Р. А. О типологии пространственно-временных отношений в сфере искусства / Р. А. Зобов, А. М. Мостепаенко // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л., 1974.

59. Ибрагимова В. Л. Отражение в языке категории пространства / В. Л. Ибрагимова // Исследования по семантике. Уфа, 1986.

60. Каган М. С. Пространство и время в искусстве как проблема эстетической науки / М. С. Каган // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л., 1974.

61. Караулов Ю. Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть / Ю. Н. Караулов. М., 1999.

62. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. М., 1987.

63. Карпович М. О некоторых особенностях цветосимволизма В. Набокова (сборник «Весна в Фиальте») // Диалог культур: Сб. материалов межвузовской конференции молодых ученых. Барнаул, 1999. - С. 106-108.

64. Категоризация мира: пространство и время. -М., 1997.

65. Керлот X. Э. Словарь символов / X. Э. Керлот. М., 1994.

66. Кобозева И. М. Грамматика описания пространства / И. М. Кобозева // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 152163.

67. Кратасюк Е. Тема нарцисстического творчества в произведениях В. В. Набокова / Е. Кратасюк // Текст в гуманитарном знании: материалы межвузовской научной конференции. М., 1997.

68. Крейдлин Г. Е. Метафора семантических пространств и значение предлога / Г. Е. Крейдлин // Вопросы языкознания. 1994. - № 5. - С. 19-31.

69. Кубрякова Е. С. О понятиях места, предмета и пространства / Е. С. Кубрякова // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 8493.

70. Кубрякова Е. С. Парадигмы научного знания в лингвистике и её современный статус / Е. С. Кубрякова // Изв. РАН. Серия «Литература и язык». 1994. Т. 83, № 2. - С. 3-16.

71. Купина Н. А. Лингвистический анализ художественного текста / Н. А. Купина.-М., 1980.

72. Купина Н. А. Смысл художественного текста и аспекты лингвосмыслового анализа / Н. А. Купина. Красноярск: Изд-во Красноярск, ун-та, 1983.

73. Лебедева Л. Б. Семантика «ограничивающих» слов / Л. Б. Лебедева // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 93-98.

74. Левин Ю. Заметки о «Машеньке» В. В. Набокова / Ю. Левин // Вл. Набоков: Pro et contra. СПб., 1999.

75. Лексическая репрезентация ключевого концепта ИГРА в идиостиле Набокова // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении:материалы Вторых филологических чтений (29 ноября 1 декабря 2001 г.). -Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2002. - С. 72-73.

76. Лингвистические исследования литературно-художественных текстов. Калининград, 1979.

77. Лингвистические исследования художественного текста. Л., 1983.

78. Лингвистические исследования художественного текста. -Ашхабад, 1987.

79. Лингвистический анализ художественного текста: учебник для вузов по спец. «Филология». Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000.

80. Лисоченко Л.В. Лингвистический анализ художественного текста. -Таганрог, 1997.

81. Лихачев Д. С. Заметки о русском / Д. С. Лихачев. — М., 1984.

82. Лотман Ю. М. Об искусстве / Ю. М. Лотман. СПб., 1998.

83. Лотман Ю. М. Структура художественного текста / Ю. М. Лотман.-М., 1970.

84. Лотман Ю.М. Художественное пространство в прозе Гоголя // Ю.М. Лотман. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1988.

85. Люксембург А. М. Коварный конструктор игровых структур: организация набоковского метатекста в свете игровой поэтики / А. М. Люксембург // Набоковский сборник: Искусство как прием. Калининград: Изд-во Калининград, гос. ун-та, 2001.

86. Маковский М. М. «Картина мира» и миры образов (Лингвокультурологические этюды) / М. М. Маковский // Вопросы языкознания. 1992. - № 6. - С. 31-38.

87. Матвеева Т.В. От звука к тексту. Екатеринбург, 2003.

88. Матвеева Т. В. Текстовая категория / Т. В. Матвеева // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М. Н. Кожиной. М.; Флинта: Наука, 2003. - С. 533-536.

89. Матвеева Т. В. Текстовое пространство / Т. В. Матвеева // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М. Н. Кожиной. М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 539-541.

90. Матвеева Т. В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий / Т. В. Матвеева. Свердловск, 1993.

91. Мейлах Б. С. Проблемы ритма, пространства и времени в комплексном изучении творчества / Б. С. Мейлах // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л., 1974.

92. Мифы народов мира. М., 1987. - 2-е изд. - Т. 2.

93. Михайлов О. Н. Король без королевства / О. Н. Михайлов // Набоков В. Истребление тиранов. Минск, 1989.

94. Михеев М. И. Деформация пространства в пределах русской души (по текстам Андрея Платонова) / М. И. Михеев // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 407-420.

95. Москальская О. И. Грамматика текста: учебное пособие / О. И. Москальская. -М.: Высшая школа, 1981.

96. Мостепаненко А. М. Проблема универсальности основных свойств пространства и времени / А. М. Мостепаненко. Л.: Наука, 1969.

97. Мостепаненко A.M. Размерность пространства и силы природы. Время и движение. М., 1971.

98. Мулярчик А. С. Русские романы В. Набокова / А. С. Мулярчик // Рос. литературоведческий журнал. 1996. - № 6 - С. 195-248.

99. Мурзин JI. Н. Текст и его восприятие / Л. Н. Мурзин, А. С. Штерн. Свердловск, 1991.

100. Мухачева А. М. Семантика пространства как база метафорических переносов в русском языке / А. М. Мухачева // Проблемы русистики. -Томск: Изд-во Томского университета, 2001. С. 142-145.

101. Набоков В. Лекции по русской литературе / В. Набоков. М.,1996.

102. Набоков В. Собрание сочинений русского периода: в 5 т. / В. Набоков. СПб.: Симпозиум, 2001.

103. Николаева Т. Н. Лингвистика текста: современное состояние, синтаксис, перспективы / Т. Н. Николаева // Новое в зарубежной лингвистике. -М., 1978. Вып. 8.

104. Николина Н. А. Филологический анализ текста: учебное пособие для студ. высш. пед. учебн. заведений / Н. А. Николина. М.: Издательский центр «Академия», 2003.

105. Новая философская энциклопедия: в 4 т. -М., 2001. Т. 3.

106. Новик А. Защита Лужина. Берлин: Слово, 1930 / А. Новик // Классик без ретуши: Литературный мир о творчестве В. Набокова. - М., 2000.

107. Новиков Л. А. Лингвистическое толкование художественного текста / Л. А. Новиков. М.: Русский язык, 1979.

108. Носик Б. Мир и Дар Владимира Набокова: первая русская биография / Б. Носик. М., 1995.

109. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова.-М., 1992.

110. Павляк О. Н. Три шахматных сонета В. Набокова как претекст романа «Защита Лужина» / О. Н. Павляк // Набоковский сборник: Искусство как прием. Калининград: Изд-во Калининград, гос. ун-та, 2001.

111. Панова Jl. Г. Пространство в поэтическом мире О. Мандельштама / Л. Г. Панова // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 429440.

112. Петренко В. Ф. К проблеме построения образа мира: Психосемантический аспект / В. Ф. Петренко // Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация. Калуга, 2005. - С. 155-177.

113. Петрова И.В., Саляев В.А. Лингвистический анализ художественного текста. Магнитогорск: МАГУ, 2000.

114. Пищальникова В. А. Проблемы лингвоэстетического анализа художественного текста / В. А. Пищальникова. Барнаул, 1984.

115. Полищук В. Б. Вещные реалии в прозе В. Набокова / В. Б. Полищук // Набоковский сборник: Искусство как прием. Калининград: Изд-во Калининград, гос. ун-та, 2001.

116. Постовалова В. И. Наука о языке в свете идеала цельного знания / В. И. Постовалова // Язык и наука конца XX века. М., 1995. - С. 342-420.

117. Проскурин С. Г. О значениях «правый левый» в свете древнегерманской лингвокультурологической традиции / С. Г. Проскурин // Вопросы языкознания. - 1990. — № 5. - С. 24-43.

118. Пространство и время. Киев, 1984.

119. Рахимкулова Г. Ф. Окказиональный мир В. Набокова / Г. Ф. Рахимкулова // Набоковский сборник: Искусство как прием. Калининград: Изд-во Калининград, гос. ун-та, 2001.

120. Рахимкулова Г. Ф. Языковая игра в прозе В. Набокова (к проблеме игрового стиля): Автореф. дис. . канд. филол. наук / Г. Ф. Рахимкулова. -Ростов н/Д, 2004.

121. Рожанский Ф. И. Направление движения (типологическое исследование) / Ф. И. Рожанский // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 56-67.

122. Розина Р. И. Устранение преграды (семантика и аспектуальное поведение группы русских глаголов) / Р. И. Розина // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000.

123. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.,1988.

124. Рудь И. Д. О пространственно-временных преобразованиях в искусстве / И. Д. Рудь, И. И. Цуккерман. Л., 1974.

125. Рягузова Л. Н. «Призма» как универсальная категория в художественной системе В. В. Набокова / Л. Н. Рягузова // Набоковский сборник: Искусство как прием. Калининград: Изд-во Калининград, гос. унта, 2001.

126. Савельев А. Современные записки. Книга 40 / А. Савельев // Классик без ретуши: Литературный мир о творчестве В. Набокова. М., 2000.

127. Сакун С. В. Хронологические контуры романа В. Набокова «Защита Лужина» / С. В. Сакун // Набоковский сборник: Искусство как прием. Калининград: Изд-во Калининград, гос. ун-та, 2001.

128. Сакун С. В. Шахматный секрет романа В. Набокова «Защита Лужина» / С. В. Сакун // Набоковский сборник: Мастерство писателя. -Калининград: Изд-во Калининград, гос. ун-та, 2000.

129. Сапаров М. А. Об организации пространственно-временного континуума / М. А. Сапаров // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л., 1974.

130. Сахаров В. Владимир Набоков русский писатель / В. Сахаров // Реалистический литературный альманах. - 1995. -№ 1. - С. 209-236.

131. Сваровская А. С. Природа тирании в прозе Набокова / А. С. Сваровская // Русская литература в XX в.: имена, проблемы, культурный диалог. В. Набоков в контексте русской литературы XX в. Томск, 2000. -Вып. 2.

132. Селиванов В. В. Пространство и время как средства выражения и формы мышления в искусстве / В. В. Селиванов // Пространство и время в искусстве. Л., 1988.

133. Семенова Н. В. «Даль свободного романа» у В. Набокова: цитата и структурирование текста / Н. В. Семенова // Набоковский сборник: Мастерство писателя. Калининград, 2001.

134. Слюсарева Н. А. Язык и речь пространство и время / Н. А. Слюсарева // Теория языка. Англистика. Кельтология. - С. 106-114.

135. Сконечная О. Черно-белый калейдоскоп: Андрей Белый в отражениях В. Набокова / О. Сконечная // Вл. Набоков: Pro et contra. СПб., 1996.

136. Соколов В. Э. Четыре «науки» XXI / В. Э. Соколов // Человек. -2002.-№ 1.-С. 5-18.

137. Степанов Ю. С. Основы общего языкознания / Ю. С. Степанов. -М., 1975.

138. Текст: семантика и структура. М., 1983.

139. Тильман Ю. Д. Пространство в языковой картине мира Ф. И. Тютчева (концепт круг) / Ю. Д. Тильман // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. — М.: Языки русской культуры, 2000. С. 440-448.

140. Топоров В. Н. Пространство и текст / В. Н. Топоров // Текст: семантика и структура. М.: Наука, 1983. - С. 58-71.

141. Тошович Б. Глаголы каузации положения в пространстве / Б. Тошович // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 163— 179.

142. Тресидер Д. Словарь символов / Д. Тресидер. М.: Фаир-пресс,2001.

143. Трещалина И. В. «В нем жар души бы охладел»: Ключевые слова в рассказе А. П. Чехова «Скучная история» / И. В. Трещалина // Художественный текст и языковая система. Тверь, 1996.

144. Тураева 3. Я. Лингвистика текста / 3. Я. Тураева. М., 1986.

145. Туранина Н. А. Метафора и контекст / Н. А. Туранина // Текст в гуманитарном знании: материалы межвузовской научной конференции. М., 1997.

146. Урынсон Е. В. Синтаксическая деривация и «наивная» картина мира / Е. В. Урынсон // Вопросы языкознания. 1996. - № 4. - С. 25-38.

147. Урынсон Е. В. Языковая картина мира. VS. Обиходные представления (модель восприятия в русском языке) / Е. В. Урынсон // Вопросы языкознания. 1998. -№ 2. - С. 3-21.

148. Успенский Б. Поэтика композиции / Б. Успенский. СПб.: Азбука,2000.

149. Фатеева Н. А. Реализация и развертывание речевых клише как прием поэтизации прозы у В. Набокова / Н. А. Фатеева // Набоковский сборник: Искусство как прием. Калининград: Изд-во Калининград, гос. унта, 2001.

150. Философия. Основные идеи и принципы. М., 1990.

151. Философия: учебник / под ред. А. Ф. Зотова, В. В. Миронова. 2-е изд., перераб. и доп. -М.: Академический проект, 2004.

152. Философия: учебник. 2-е изд. - М., 2000.

153. Философия: учебное пособие для вузов / под ред. проф. В. И. Криллова. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристь, 2003.

154. Философская энциклопедия: в 5 т. М.: Сов. энциклопедия, 19601970.

155. Философский словарь Вл. Соловьева. Ростов н/Д: Феникс, 1997.

156. Философский энциклопедический словарь. -М.: ИНФРА, 1997.

157. Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1983.

158. Художественный текст и языковая система. Тверь, 1996.

159. Художественный текст: Слово. Концепт. Смысл: материалы VIII Всероссийского научного семинара (28 апреля 2006 г.) / под ред. проф. Н. С. Болотновой. Томск: Изд-во ЦНТИ, 2006.

160. Чернухина И. Я. Общие особенности поэтического текста / И. Я. Чернухина. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1987.

161. Чернухина И. Я. Очерк стилистики художественного прозаического текста / И. Я. Чернухина. Воронеж, 1977.

162. Чернухина И. Я. Элементы организации художественного прозаического текста / И. Я. Чернухина. Воронеж, 1984.

163. Шанский Н. М. Лингвистический анализ художественного текста / Н. М. Шанский. Л.: Просвещение. Ленинград, отд-ние, 1990. - 2-е изд.

164. Шатуновский И. Б. Предложения наличия VS. Бытийные и локативные предложения в русском языке / И. Б. Шатуновский // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. — М.: Языки русской культуры, 2000. С. 189-198.

165. Шаховская 3. В. В поисках Набокова: Отражения / 3. В. Шаховская. М., 1991.

166. Шевченко Н. В. Лингвистический анализ текста / Н. В. Шевченко. М., 2003.

167. Щерба Л. В. Избранные труды по русскому языку / Л. В. Щерба. -М., 1957.

168. Языкознание: БЭС / гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая российская энциклопедия, 1998.

169. Яковлева Е. С. О некоторых моделях пространства в русской языковой картине мира / Е. С. Яковлева // Вопросы языкознания. 1993. -№4.-С. 17-30.

170. Яковлева Е. С. Пространство умозрения и его отражение в русском языке / Е. С. Яковлева // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 268-277.

171. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е. С. Яковлева. М.: Гнозис, 1993.

172. Янгиров Р. Из наблюдений об опытах «ретроградного анализа» и «загадках перекрестных слов» В. Набокова / Р. Янгиров // Новое литературное обозрение. 1997. - № 23. - С. 436-441.

173. Яновский А. О романе Набокова «Машенька» / А. Яновский // Вл. Набоков: Pro et contra. СПб., 1999.