Творчество Анны Александровны Барковой 1920-х - начала 1930-х годов в культурной парадигме эпохи тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Качалова, Лариса Германовна

  • Качалова, Лариса Германовна
  • кандидат филологических науккандидат филологических наук
  • 2004, Иваново
  • Специальность ВАК РФ10.01.01
  • Количество страниц 177
Качалова, Лариса Германовна. Творчество Анны Александровны Барковой 1920-х - начала 1930-х годов в культурной парадигме эпохи: дис. кандидат филологических наук: 10.01.01 - Русская литература. Иваново. 2004. 177 с.

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Качалова, Лариса Германовна

Введение.

Глава I. Миф о новом мире и новом человеке в творчестве Анны Барковой

§1. Ивановский период А.А. Барковой: истоки художественного мира.

§ 2. «Пролетарский» контекст лирики А.А. Барковой

1920-х годов и «пролетарский» дискурс поэтического сборника «Женщина».

§3. Поэзия Анны Барковой и женская лирика

1920-х годов.

Глава II. Крушение мифа о новом мире, новом человеке

§ 1. Московский период А. Барковой: первые разочарования.

§ 2. Восток и Запад в творчестве А. Барковой. ~ От «Русской азиатки» к «Настасье Костер».

§ 3. Творчество А.А. Барковой середины 20-х - начала 30-х годов: новая художественная парадигма.

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Русская литература», 10.01.01 шифр ВАК

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Творчество Анны Александровны Барковой 1920-х - начала 1930-х годов в культурной парадигме эпохи»

Жизнь и творчество Анны Александровны Барковой (1901 - 1976) - одна из трагических страниц русской литературы XX века. Более двадцати лет своей жизни поэтесса провела в ГУЛАГе (каждый раз обвинение строилось на основании печально известной 58, «политической», статьи). Этим объясняется существовавший длительное время запрет на ее творчество и само имя.

Творческий путь А. Барковой начинался в редакции ивановской газеты «Рабочий край» под руководством А.К. Воронского, где кроме нее сотрудничали еще пять поэтов и наблюдался так называемый «литературный уклон», что благотворно сказалось на творческом становлении поэтессы. При жизни А. Барковой было опубликовано только две ее книги: поэтический сборник «Женщина» (Пг., 1922) и пьеса «Настасья Костер» (М., Пг., 1923). Причем, первая книга стала знаковым событием не только для самой поэтессы, но и для литературы 1920-х годов, так как хвалебное предисловие к ней написал сам нарком просвещения РФ А.В. Луначарский, прочивший «товарищу Барковой» большое поэтическое будущее. О ее дебютных стихах доброжелательно

1 О отзываются В.Я. Брюсов , А.К. Воронский, заинтересованно -А.А. Блок3, ее произведения в начале 1920-х годов регулярно появляются на страницах центральной и региональной периодической печати (журналы: «Красная новь», «Красная нива», газеты: «Петроградская правда», «Рабочий край» и др.), включаются в состав коллективных сборников, антологий и библиографических справочников. Отметим два крупных издания, содержащих имя А. Барковой: «Русская поэзия XX века: Антология русской лирики от

1 Брюсов В. Вчера, сегодня и завтра русской поэзии // Печать и революция. 1922. № 4 (7). С. 65.

2 Воронский А. Песни северного рабочего края // Красная новь. 1921. № 2. С. 216 -221.

3 Блок Л. Записные книжки. 1901 - 1920. М., 1965. С. 464. символизма до наших дней» И.С. Ежова и Е.И. Шамурина (М., 1925. С.305-306), поместившая небольшую подборку стихов Барковой, и библиографический справочник И.В. Владиславлева «Литература великого десятилетия (1917 - 1927)» (Т. 1. М., Л., 1928. С. 42).

После этого её отдельные произведения печатаются (в периодической печати) все реже в силу их резкого расхождения с курсом официальной литературы, а с началом массовых сталинских репрессий имя А. Барковой совсем перестает упоминаться в литературных справочниках, учебниках и энциклопедиях. 1934-1939, 1947-1956, 1957-1965 годы провела она в заключении. Причем, в 1957 году - в разгар хрущевской оттепели - получив справки о реабилитации по двум своим первым «делам», поэтесса вновь была арестована, и помогли ей освободиться и вновь добиться реабилитации депутатские запросы К.А. Федина и А.Т. Твардовского только в 1965 году.

В годы оттепели небольшие заметки о Барковой появляются в ивановской печати - периодической1 и научно-краеведческой2 (в статьях Н. Копеина). 1959 год отмечен сразу двумя публикациями, связанными с именем А.А. Барковой, в центральных научных изданиях: «Литературное наследство»3 печатает отрывок одного из писем А.В. Луначарского к А. Барковой и «Известия АН СССР. Отдел литературы и языка» публикуют с сокращениями четыре письма того же автора к тому же адресату4.

В 70-е годы выходят две статьи Л.Н. Таганова (в то время доцента Ивановского государственного университета): «О забытой поэтессе

1 Копеин Н. Анна Баркова // Ленинец. 1958. 26 февраля. № 40.

2 Копеин Н. Из истории литературного движения и журналистики Ивановской области // Учен. зап. / Иван. гос. пед. ин-т им. Д.А. Фурманова. Т. XXX. Вып. 1. Иваново, 1962. С. 69-73.

3 Луначарский А. [Письмо к А.А. Барковой от 6 сентября 1922 г.: Отр.] // Новое о Маяковском. Литературное наследство. Т. 65. М.: Изд-во АН СССР, 1959. С. 574. В статье В. Зельдовича «Первая встреча Луначарского с Маяковским».

4 Луначарский А.В. [Письма к А.А. Барковой от 24 ноября, 16 декабря 1921 г., 20 февраля, 6 сентября 1922 г.: С сокр.] / Публ. Вл. Борщукова. // Изв. АН СССР. Отд-ние лит. и языка. 1959. Т. 18. Вып. 3 (май - июнь) С. 253-257.

Анне Барковой»1 (в журнале «Русская литература») и ««Женщина» Анны Барковой» . Первая вызвала большой резонанс в литературной среде, правда, когда она писалась, то автору было неизвестно, что произошло с поэтессой после выхода ее сборника «Женщина», поэтому был допущен «ряд концептуальных передержек, неточных выводов»3. Во второй статье невольные огрехи были исправлены. С тех пор исследовательское внимание JI.H. Таганова к жизни и творчеству А.А. Барковой, подкрепленное личным знакомством и перепиской с нею, не ослабевало. В том, что сегодня широкому кругу читателей известно большинство стихотворных и прозаических произведений Барковой, немалая доля его заслуги. Основная часть творчества поэтессы стала известна исследователям уже после ее смерти в 1976 году, когда JI.H. Тагановым была получена копия московского архива А.А. Барковой, сохраненного ее друзьями JI.M. Садыги и З.Г. Степанищевой, но опубликовать что-либо из него в то время было невозможно. Впрочем, некоторые сведения о самой Барковой и ее творчестве все же «просачивались» в печать, например, в исследованиях л о критической деятельности А.В. Луначарского , о периоде работы А.К. Воронского в должности главного редактора «Рабочего края»5. Ее имя упоминается в научном издании о поэзии первых лет революции, выпущенном в 1983 году АН СССР (Институт русской литературы (Пушкинский дом), автор статьи В. Базанов)6. В 1977 году «Вестник

1 Таганов JI. О забытой поэтессе Анне Барковой // Русская литература. 1972. № 3. С. 168-173.

2 Таганов JI. «Женщина» Анны Барковой» // Таганов JI. На поэтических меридианах. Ярославль, 1975. С. 37-47.

3 Таганов Л. Голос из гулаговской бездны // Баркова А. Избранное: Из гулаговского архива. Иваново, 1993. С. 4-5.

4 Трифонов Н. А.В. Луначарский и советская литература. М., 1974. С. 250 - 251.

Он же. Из опыта работы Луначарского с молодыми писателями // А.В. Луначарский. Исследования и материалы. Л., 1978. С. 143 - 149. % 5 Куприяновский П. А.К. Воронский в газете «Рабочий край» // Из истории советской литературы 1920 - 1930-х годов. Новые материалы и исследования. Литературное наследство. Т. 93. М., 1983. С. 618,640-642,646, 648.

6 История русской советской поэзии: 1917-1941. Л., 1983. С. 26, 108. русского христианского движения» (Париж — Нью-Йорк — Москва)1 помещает на своих страницах восемь стихотворений поэтессы с краткой информацией о ней.

С наступлением «эры перестройки» исследователи «вздохнули» свободнее: конец 80-х — начало 90-х годов отмечены множеством публикаций в периодической печати о трагической судьбе и потрясающем свидетельстве эпохи - творчестве А.А. Барковой. Назовем самые значительные из них. JI. Таганов «Неизвестная поэтесса Анна Баркова» («Огонек», 1988 - знаменитый «Огонек» В. Коротича эпохи перестройки), наряду с биографическим очерком публикация содержит подборку стихов поэтессы. В 1989 году в Большой серии «Библиотеки поэта» в Ленинграде выходит книга, подготовленная A.JI. Агеевым и П.В. Куприяновским «Дм. Семёновский и поэты его круга»3, включающая стихи, краткую информацию об А. Барковой и комментарии, в которых, в частности, опубликовано предисловие А.В. Луначарского к поэтическому сборнику «Женщина». В том же 1989 году выходят воспоминания солагерниц поэтессы: И. Угримовой и Н. Звездочетовой4 (о периоде начала 50-х годов), И. Вербловской5 (1958-1962 годы). ту

В 1990 году происходит знаковое событие — выходит вторая поэтическая книга А.А. Барковой (составление А. Агеева, Л. Садыги, Л. Таганова), символически озаглавленная «Возвращение»6, с большой вступительной статьей Л.Н. Таганова «Анна Баркова. Судьба и стихи».

1 [Б.п.] Обыкновенная жизнь // Вестник русского христианского движения. Париж -Нью-Йорк - Москва, 1977. С. 287 - 293.

2 Таганов Л. Неизвестная поэтесса Анна Баркова (Публ. стихов А. Барковой А. Агеева, Л. Таганова) // Огонек. 1988. № 35. С. 15-16

3 Агеев А., Куприяновский П. Поэты рабочего края: [Вступит, статья]; А.А. Баркова: [Вступ. статья]; Примечания // Дм. Семеновский и поэты его круга. Л., 1989. С. 550, 351-376, 418-420.

4 Угримова И., Звездочетова Н. [Об Анне Барковой] // Доднесь тяготеет. Вып. 1. Записки вашей современницы / Сост. С. Виленского. М., 1989. С. 335-338.

5 Вербловская И. Поэт трагической судьбы // Нева. 1989. № 4. С. 206-207.

6 Баркова А. Возвращение: Стихотворения. Иваново: Рабочий край, 1990.

Еще одно крупное событие происходит в следующем, 1991 году, когда был официально передан на хранение в Литературный музей Ивановского государственного университета «Писатели Ивановского края» Управлением КГБ по Ивановской области разобранный и систематизированный рукописный архив А.А. Барковой (названный исследователями «гулаговским»), содержащий литературные произведения, дневники и письма А. Барковой, фигурировавшие в качестве вещественных доказательств во всех трех ее следственных делах1.

В 1991 году в саратовском журнале «Волга» публикуется статья A.JI. Агеева «Душа неутоленная», содержащая не просто биографические сведения, но и подробный анализ творчества поэтессы, а также публикацию ее стихов. В том же году в журнале «Литературное обозрение» выходит статья Л.А. Аннинского «Крестный путь Анны Барковой» и публикация стихов, обнаруженных в приложениях к следственным делам поэтессы. Вскоре (1992 год) эти и другие стихи, # поэмы и проза А. Барковой были изданы одной книгой «Избранное: Из л гулаговского архива» , публикация произведений сопровождена вступительной статьей «Голос из гулаговской бездны» и комментариями Л.Н. Таганова и статьей «Обзор архивных следственных дел А.А. Барковой» В. Панова. Конечно, эта книга содержит лишь небольшую часть из того, что включает в себя «Гулаговский архив», некоторые произведения были опубликованы в последующие годы, а многие до сих пор ждут своего часа. В 1996 году известный немецкий

1 К первому, московскому, делу А.А. Барковой был приложен блокнот с 59 стихотворениями периода 1922-1934 гг., к калужскому - дневниковые записи 1946-1947 годов, к луганскому — дневники, письма, 60 произведений в прозе, более 500 стихотворений.

2 Агеев Л. Душа неутоленная; Баркова А. Стихи / Публ. Л. Агеева, JI. Таганова // Волга. 1991. №3. С. 66-80.

3 Аннинский JI. Крестный путь Анны Барковой // Литературное обозрение. 1991. № 8. С. 7-10. Баркова А. Пламя снегов. Стихи / Публ. JI. Таганова // Там же. С. 1012.

4 Баркова А. Избранное: Из гулаговского архива. Иваново, 1993. исследователь русской литературы Вольфганг Казак включил имя Анны Барковой в свой «Лексикон русской литературы XX века»1, а в 1998 году оно, наконец-то, попало и в отечественный биобиблиографический словарь2.

Если бы мы взялись перечислять все публикации произведений А.А. Барковой и издания разного рода статей о ней самой, вышедшие с конца 80-х годов до настоящего времени, это заняло бы несколько страниц, поэтому всех заинтересованных мы отсылаем к самой полной на сегодняшний день библиографии по А.А. Барковой, составленной O.K. Переверзевым3.

Первое монографическое исследование жизни и творчества л поэтессы - «Прости мою ночную душу.» (в названии использована строка из стихотворения Барковой), написанное JI.H. Тагановым, -вышло в 1993 году. Назовем и самое полное собрание сочинений Барковой - это выпущенная в 2002 году московским издательством Фонда Сергея Дубова книга «.Вечно не та»5, содержащая стихотворения, поэмы, пьесу, повести и рассказы, дневники, письма А.А. Барковой, указанную выше библиографию, подробные комментарии, статью JI.H. Таганова «Жизнь и творчество Анны Барковой».

Совсем недавно, в 2004 году, вышла книга очерков JI.A. Аннинского «Красный век»6 - «о поколениях поэтов, жизнь и творческая судьба которых непосредственно связаны с кровавым XX веком», как аннотировано на её обложке. «Это история менталитета,

1 Казак В. Лексикон русской литературы XX века. М., 1996. С. 38.

2 Михайлов А. Баркова Анна Александровна // Русские писатели, XX век: Биобиб-лиогр. словарь: В 2-х ч. Ч. 1. А-Л / Под ред. Н. Скатова. М., 1998. С. 134-137.

3 Переверзев О. А.А. Баркова: Библиография // Баркова А. .Вечно не та. М., 2000. С. 548-584.

4 Таганов Л. «Прости мою ночную душу.»: Книга об Анне Барковой. Иваново, 1993.

5 Баркова А. .Вечно не та. М., 2002.

6 Аннинский Л. Красный век: Серебро и чернь. Медные трубы. М., 2004. отраженная в стихах и судьбах великих поэтов»1, — пишет автор в предисловии. Среди таких всемирно известных имен, как Блок, Хлебников, Гумилев, Ходасевич, Мандельштам, Пастернак, Маяковский, Есенин, Багрицкий, Антокольский, Светлов, Заболоцкий и других, стоит и имя Барковой. Отметим и тот примечательный факт, что из женщин-поэтов XX века названы лишь три: А. Ахматова, М. Цветаева и А. Баркова.

Предметом диссертационного исследования творчество А.А. Барковой никогда раньше не являлось. В настоящее время параллельно нам над диссертацией на соискание ученой степени кандидата филологических наук по творчеству Барковой конца 30-х -50-х годов работает Т.Г. Берниченко (Екатеринбург) под руководством профессора H.JI. Лейдермана (предметом этого исследования является «гулаговское» творчество поэтессы).

Нас же интересуют истоки мироощущения и творчества А. Барковой, зарождение и формирование её поэтической системы. Нам кажется, что для понимания механизмов формирования художественного мира Барковой необходимо учитывать несколько факторов. Во-первых, это специфический колорит города Иваново-Вознесенска, в котором она родилась, провела свои детство и юность, блестяще дебютировала. Эта специфика заключается в дуальной сущности города, в начале XX века являвшегося по существу гибридом города и деревни. С другой стороны, мироощущение будущей поэтессы формировалось в русле романтического двоемирия, когда внутреннее состояние не соответствует внешним условиям существования, когда они находятся в состоянии активной оппозиции и противоборства. Все это определяет «разорванность», двойственность сознания поэта,

1 Аннинский JI. От автора // Красный век. С. 5.

2 См., например, статью: Берниченко Т.Г. Анна Баркова. «Исторический» цикл 1938 года // Потаенная литература: Исследования и материалы. Вып. 4. Иваново, 2004. С. 145. проявляющиеся в поиске своего настоящего, истинного «Я». Исторически это совпадает с октябрьской революцией 1917 года. Поэтесса, поверившая в возможность реального преобразования мира, генерирует поэтический миф о новом мире, новом человеке. В поэтических течениях и направлениях этого периода на первый план выдвигается рабочая, пролетарская поэзия. Отпечаток пролеткульта присутствует и на ранней поэзии Барковой, но этот «пролеткульт» существует в ее лирических произведениях в своей особой, недогматической форме.

Но, кроме пролетарского, в первом поэтическом сборнике А. Барковой отчетливо виден и женский дискурс, что тоже является откликом на веяния эпохи, поскольку конец XIX - начало XX века отмечены активным ростом самосознания женщин, их борьбой за свои права, а также бурным расцветом женской поэзии. В сборнике «Женщина» можно наблюдать самоидентификацию лирической героини, ожесточенную борьбу между двумя главными ее ипостасями -«амазонкой с оружием грозным» и «пугливой женщиной-ребенком».

Таким образом, предметом нашего исследования является * поэзия А.А. Барковой 1920-х - начала 1930-х годов: её истоки, генезис, определяющие факторы влияния, взаимодействие с другими художественными исканиями эпохи, её эволюция - прозрение поэтессы и разрушение поэтического мифа о новом мире и человеке, вплоть до перехода поэзии А. Барковой в новое качественное состояние, а именно

- в ранг духовно противостоящей официальной литературе литературы неофициальной, потаенной.

Материалом исследования являются стихи А.А. Барковой, опубликованные в Иваново-Вознесенской газете «Рабочий край» в 1918

1921 годах, большинство из которых с тех пор не переиздавались, поэтический сборник «Женщина» (1922), стихи Барковой 20-х - начала 30-х годов, часть из которых публиковалась в сборниках, антологиях либо в периодической печати того времени, а большой их массив не был опубликован при жизни поэтессы, т.к. не вписывался в рамки официальной советской литературы, и изъятые при арестах А. Барковой материалы из её «гулаговского» архива, хранящегося в литературном музее Ивановского государственного университета (есть среди них и до сих пор не опубликованные). Это, прежде всего, блокнот со стихами 1931 года и три блокнота (помечены Б-А, Б-Б и Б-В), заполненные в 1954 году, но содержащие и более ранние стихи (в том числе 20-х гг.). Таким образом, мы вводим в обиход новые, ранее не изученные, архивные материалы. Кроме того, материалом нашего исследования является проза А. Барковой: «Признания внука подпольного человека» <1916>, пьеса «Настасья Костер» (1923), рассказ «Стальной муж» (1923), а также ее дневники и письма.

Актуальность и новизна обозначенной нами темы определяется фактором её неисследованности в научной литературе: как мы уже отмечали выше, данная тема ранее не являлась предметом диссертационного исследования. Само имя А. Барковой было исключено из научно-литературного обихода, а без учета каких-либо фактов историко-литературного процесса его картина становится неполной. Восстановление недостающих звеньев в этой цепи - а именно: включение раннего творчества А. Барковой в историко-литературный контекст эпохи - и является целью нашего исследования.

В наши задачи, таким образом, входит:

• Исследовать ивановский период творчества А. Барковой, проследить истоки формирования ее поэтической системы.

Охарактеризовать творческие взаимоотношения А. Барковой ивановского периода (Д.Н. Семёновский и поэты его круга). Выявить особенности бытования мифа о новом мире и новом человеке, а также своеобразие пролетарского дискурса в поэзии А. Барковой 1920-х годов, его условность и недогматический характер, а также его репрезентацию в поэтическом сборнике «Женщина».

Обозначить женский контекст лирики А. Барковой 20-х годов, при этом определить основные, наиболее характерные общие (или, наоборот, отличные) особенности творчества А.А. Барковой и поэтесс1920-х годов, их точки пересечения. Исследовать процесс самоидентификации лирической героини сборника «Женщина», её самоопределение в той или иной ипостаси.

Проанализировать особенности и эволюцию темы востока и запада как антиномичных начал «русской души» в поэзии А. Барковой. Выявить связь лирического образа «русской азиатки» с заглавной героиней пьесы «Настасья Костер». Проследить процесс духовной эволюции А. Барковой во второй половине 20-х - начале 30-х годов, поэтически проявившийся в крушении мифа о новом мире и новом человеке, усилении социальной проблематики ее поэзии. Исследовать процесс перехода поэзии А. Барковой этого периода из «лагеря» официальной литературы в русло неофициальной, потаенной поэзии. В этом аспекте видится плодотворным сопоставление творческих путей Барковой и социальных романтиков (Э. Багрицкий, Н. Тихонов, И. Сельвинский, В. Луговской). Так, последним пришлось «наступать на горло собственной песне», приспосабливаясь к советской действительности.

• Ввести в научный оборот и проанализировать некоторые , материалы из «гулаговского» архива А. Барковой, в частности, рукописный блокнот со стихами 1931 года (темы, образы, мотивы, проблематика).

Основой теоретико-методологической базы нашего исследования послужили общетеоретические труды по изучению поэзии М.М. Бахтина1, M.J1. Гаспарова2, Л.Я. Гинзбург3, Б.М. Эйхенбаума4, Ю.М. Лотмана5, В.В. Абашева6 (исследование по теории «городского 7 провинциального» текста), Н.А. Бердяева (рассуждения о специфике русской души», «русской идеи» и т.д.), Н.Я. Берковского8 (вопросы поэтики Ф.М. Достоевского), Б.О. Кормана9 и В.Е. Хализева10 (об образе автора в лирической поэзии), В.Н. Топорова11 (вопросы мифопоэтики и

12 петербургского» текста), Б. Ланина (об антиутопических жанрах) и другие.

Кроме того, в своей работе мы опирались на исследования по истории русской литературы 1920-х - 1930-х годов Г.А. Белой13, $

1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.

2 Гаспаров M.JI. Метр и смысл. М., 1999. Он же. Современный русский стих. Метрика и ритмика. М., 1974.

3 Гинзбург Л.Я. О лирике. Л., 1974.

4 Эйхенбаум Б. О поэзии. Л., 1969.

5 Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - Текст - Семиосфера - История. М., 1994. Он же. Современность между Востоком и Западом // Знамя. 1997. № 9.

6 Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе 20 века. Пермь, 2000.

7 Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. Он же. Судьба России. М., 1990.

8 Берковский Н.Я. О мировом значении русской литературы. Л., 1975.

9 Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы. Ижевск, 1992.

10 Хализев В.Е. Теория литературы. М., 2000.

11 Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области ^ мифопоэтического. Избранное. М., 1995.

12 Ланин Б. Русская литературная антиутопия. М., 1993.

13 Белая Г.А. Дон-Кихоты 20-х годов. М., 1989. Она же. «Срыв культуры»: нераспознанное поражение // Вопросы литературы. 2003. № 1.

A. Синявского и А. Менынутина1, С. Семеновой2, Н.А. Богомолова3,

B.В. Мусатова4, В.В. Базанова5, Н.В. Дзуцевой6 (работы о «женской» поэзии) и исследования о жизни и творчестве А.А. Барковой -JI.H. Таганова, П.В. Куприяновского, A.JI. Агеева, JI.A. Аннинского, O.K. Переверзева (названные выше) и др.

Методология нашего исследования в свете широкого круга поставленных нами задач предполагает интегрирующий системный анализ, основанный на сочетании сравнительно-исторического и типологического методов. Кроме того, в необходимых случаях мы активно используем материалы биографии поэта.

Практическая значимость результатов исследования определяется возможностью их использования для дальнейшего изучения творчества А.А. Барковой, а также в вузовских курсах по истории русской литературы 20-х - 30-х годов XX века, спецкурсах и краеведческих семинарах.

Апробация работы

Основные положения диссертации, нашли отражение в докладах, сделанных на внутривузовских, региональных, российских и международных научных конференциях в течение 2000-2004 гг. По теме

1 Меныпутин А., Синявский А. Поэзия первых лет революции (1917-1920). М., 1964.

2 Семёнова С.Г. Русская поэзия и проза 1920-1930-х годов. М., 2000.

3 Богомолов Н.А. Комментарии // Поэзия 1920-х годов. М., 2000.

4 Мусатов В.В. Поэзия 1920-х годов // История русской литературы первой половины XX века (советский период). М., 2001.

5 Базанов В.В. Поэзия первых лет революции (1917-1921) // История русской советской поэзии (1917-1941). JL, 1983.

6 Дзуцева Н.В. «Женская» лирика 20-х годов и споры вокруг неё // Метод и стиль писателя. Владимир, 1976. Дзуцева Н.В. «Истина о женщине» в поэтическом контексте Серебряного века // Вестник Ивановского государственного университета. 2001. Вып. 1. диссертации опубликовано 4 статьи, в том числе одна - в центральной

1 2 печати , 1 публикация и 1 книга .

Структура работы

Диссертация состоит из Введения, двух Глав, подразделенных на параграфы, Заключения и Библиографии.

Похожие диссертационные работы по специальности «Русская литература», 10.01.01 шифр ВАК

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Качалова, Лариса Германовна

Заключение

Подводя итоги нашего исследования, мы делаем вывод, что без изучения ранних произведений А.А. Барковой, самых истоков формирования её мировоззрения и художественной системы, невозможно понять всё её последующее творчество, логику его развития, процессы, происходившие в нем. Несмотря на то, что творчество А.А. Барковой даже от начала 1920-х до начала 1930-х годов претерпело существенную эволюцию (не говоря о более позднем времени), многое из того, что было заложено в ранние годы, было сохранено и развито в последующие.

Исследуя истоки художественного мира поэта, мы пришли к - выводу, что на творческое формирование А. Барковой существенное влияние оказал ряд факторов. Прежде всего, это сама атмосфера города Иваново-Вознесенска, представлявшего собой на рубеже XIX - XX веков своеобразный гибрид города и деревни, смешение крестьянства и рабочего класса, патриархального быта и стремительно развивающейся промышленности, прогресса, природы и цивилизации. Эти явления находятся в активной оппозиции, вследствие чего вокруг символа города концентрируются идеи обреченности и гибели, двойственности существования. То, что мы видим в творчестве Барковой, свидетельствует о силе воздействия своеобразия города. В ее текстах «положительное» и «отрицательное» зачастую выступают в тесной связи и взаимозависимости.

С другой стороны, мироощущение будущей поэтессы формировалось в русле романтического двоемирия, когда внутреннее состояние не соответствует внешним условиям существования. Эти факторы определяют «разорванность», двойственность сознания поэта, проявляющиеся в поиске своего настоящего, истинного «Я». А. Баркова пытается понять сущность своего бытия, задается вопросом «кто она?».

Этот процесс самоидентификации отражен в целом ряде её произведений (стихотворений, поэм, «Признаниях внука подпольного человека»). Причем, эта двойственность проявляется не только в раннем творчестве А. Барковой, но найдет свое развитие и в дальнейшем.

Итак, согласно нашим наблюдениям, двойственность Иваново-Вознесенска, его специфическая атмосфера, с одной стороны, и романтическое двоемирие, с другой, а также подражание своему кумиру - Ф.М. Достоевскому, сформировали мироощущение А. Барковой, заставили ее в каждой вещи, в каждом явлении искать две противоборствующие, но взаимосвязанные сущности, создали ее личностное и творческое «я», которое привело ее к «подпольному» интеллектуально-творческому существованию.

Подпольное» существование временно прекратилось с приходом революции, которую она встретила с энтузиазмом, увидев в ней мощную очистительную стихию, способную перевернуть «старый мир» и освободить Россию от «мрачного наследия» прежних лет. Близость к фольклорной поэтике - одна из характерных черт ранней поэзии Барковой, но постепенно в ее творчестве все большее место начинает занимать тематика революции, все чаще звучат мотивы, характерные для пролетарской поэзии. Как известно, это была доминирующая линия в лирике 1917-1920-х годов. Поэтесса, поверившая в возможность реального преобразования мира, генерирует поэтический миф о новом мире, новом человеке. Отпечаток Пролеткульта присутствует на ее ранней поэзии, но этот «пролеткульт» существует в ее лирических произведениях в своей особой, недогматической форме. Как нам кажется, есть определенная аналогия в очаровании «пролетарской идеей» и разочаровании в ней у А. Барковой с Андреем Платоновым, считавшим, что из современного «уродства» и грязи вырастет «душа мира».

Как показал наш анализ, в поэтическом сборнике «Женщина» (Пг., 1922) на уровне мировоззренческих концептов, тем, образов, устойчивых мотивов и некоторых тенденций наблюдается несомненная общность с пролетарской поэзией тех лет. Это проявляется в поэтическом представлении Октябрьской революции «как гигантского катаклизма, бытийственного переворота, открывающего новый планетарно-космический эон, который целиком пересоздаст самого человека и порядок вещей в мире» 1 (С. Семенова). С этим тесно связан пафос космизма, характерный для пролетарских поэтов и для поэзии А. Барковой. Правда, пишет она об этом «по-женски», актуализируя свою тендерную сущность: представляя себя «матерью несметных человечеств». С идеями космизма у пролетарских поэтов тесно связана идея мессианства: перекроить, перепахать не только землю, но и всю Вселенную. У Барковой же и мессианская идея подается в своем особом ключе: не завоевать и переделать все по своему образу и подобию, а избавить человечество от страданий, взять их на себя. Мы приходим к выводу о своеобразном травестировании русской идеи у пролетарских поэтов, проявляющемся в максимализме метафизических чаяний, жажде абсолютного предела. Этой же природы и дошедшее до крайности бунтарство А. Барковой, её заявления типа: «Я - преступница; я церкви взрываю / И у пламени, буйствуя, пляшу. / По дороге к светлому раю / Я все травы, цветы иссушу» (стихотворение «Преступница»). Но, в отличие от пролетарских поэтов, нисколько не сомневающихся в своей классовой правоте, лирическая героиня Анны Барковой осознает себя преступницей. А осознание - первый шаг на пути к раскаянию, которое придет позднее.

Пролетарские поэты осознают и позиционируют себя апологетами коллективистской веры. Причем, тенденция принизить значение

1 Семёнова С. Пролетарская поэзия // Семенова С. Русская поэзия и проза 19201930-х годов. М., 2000. С. 13. личности, принести ее в жертву коллективу получала теоретические «обоснования» (в работах А. Богданова, А. Гастева), в ходе которых «сознание поэта. приравнивалось к машине, фиксирующей безликий механический процесс производства орудий производства»1. Такое тотальное отсутствие личности и полное растворение в коллективном «мы» было органически чуждо А.А. Барковой, которая всегда (с детства, когда подростком она писала свои «Признания внука подпольного человека») очень остро чувствовала свою индивидуальность, непохожесть на других. Даже в тех образах, в которых поэтесса рисует коллективный портрет советской женщины согласно предписаниям пролетарских поэтов, сквозит личное чувство, она сопротивляется разрушению личности, хотя и не говорит об этом прямо, пряча свое трагическое восприятие в типовые образы и приемы. Позже, в 1926 году, Л

Баркова создаст антиутопический рассказ «Стальной муж» , в котором вступит в художественную полемику с идеями Пролеткульта о механизации человечества. В рассказе проявится основная черта стиля и шире - мироощущения А.А. Барковой: парадокс как способ мышления, познания действительности. Наметится и одна из основных тем в ее творчестве: проблема стереотипа в жизни человека, протест против унификации и массовости сознания, который потом будет еще острее звучать в более поздних произведениях.

Другой устойчивой чертой пролетарской поэзии, которая присутствует и в стихах А. Барковой рассматриваемого периода, является урбанизм, но ее воспевание Города далеко неоднозначно, всегда с оговорками. Иногда в стихах пролетарских поэтов на первый план выходили мотивы ненависти, физического уничтожения врага, испепеления дотла старого мира. Есть подобные мотивы и у А. Барковой, но у нее не встретишь эту страшную всесокрушающую

1 Меньшутин А., Синявский А. Поэзия первых лет революции. М., 1964. С. 153.

2 Впервые рассказ опубликован: Красная нива. 1926, № 21. С. 2 - 6; № 22. С. 6 - 8. ненависть, скорее, это - разгул дионисийской стихии, не желающей знать аполлонического оформления1.

Пролетарские поэты чрезвычайно широко прибегали в своих произведениях к библейско-христианской символике, переосмысляя их в рамках своих утилитарных целей, зачастую «перевертывая» и травестируя их. Не обошла своим вниманием тему веры и религии и А. Баркова, лирическая героиня которой на пути к идеалу, к миссии «поэтессы великой эры» спешила покончить с религией, любовью, милосердием. Но в ее стихах (например, цикл «Христос») мы не найдем примитивного безбожия или бодрого богоборчества, свойственного пролетарской литературе 20-х годов, у нее - мучительное расставание с одним из самых обаятельных образов мировой культуры. Христос, как кажется поэтессе, слишком слаб для наступивших времен, слишком нежен и печален, чтобы «охранять» путь героини сквозь разразившуюся грозу. Его место занимает новый Бог, апокалиптический, больше похожий на Антихриста.

Итак, в поэтическом сборнике «Женщина» наблюдается несомненная общность с пролетарской поэзией тех лет. Но безусловно и другое: «пролеткульт» Анны Барковой лишен своего догматизма и ортодоксальности. Ее поэзия стремится, но не может вписаться в прокрустово ложе его узких мерок.

Особенно расходится А. Баркова с пролетарскими поэтами в обращении к теме любви. «.Их взгляд на женщину асексуальный.» . Баркова же не пытается скрывать своего женского начала. Мы приходим к выводу, что «женский» дискурс поэзии А. Барковой 20-х годов тоже не однозначен и чрезвычайно интересен. Начиная с рубежа XIX - XX веков проблема пола заметно актуализируется в духовных исканиях эпохи.

1 См., например: Бердяев Н. Судьба России. М., 1990. С. 2 - 42,56 - 61, 93 - 152.

2 Бремо К. Голос их хора или исключение из правил? // Потаенная литература: Исследования и материалы. Вып. 3. Иваново, 2002. С. 58.

Многие авторы делали попытку изобразить женщину, смело переступающую нормы традиционной морали, становящуюся «и Дон Жуаном, и Ловеласом, и Саниным»1. Но образы раскрепощенной женщины не передавали всей многогранности и противоречивости, царящей в душе «новой Евы», поэтому все настойчивее звучали призывы к женщинам - перестать молчать о «самом сокровенном» (М. Моравская). Поэтический сборник А.А. Барковой «Женщина», вышедший в Петрограде в 1922 году, можно рассматривать как иллюстрацию к вышеозначенным процессам. На его страницах происходит своеобразная самоидентификация лирической героини. Одна из ее ипостасей - «амазонка с оружием грозным» - как нельзя более кстати вписывается в теоретические построения и идеи феминизма начала XX века о раскрепощенной женщине новой эры. Другой образ, возникающий на страницах сборника - «пугливая женщина-ребенок» - видится откликом на призыв об исповедальности, о высказывании своих самых сокровенных чувств. Весь сборник отмечен печатью борьбы в душе лирической героини между стремлением преодолеть в себе «старое», «отжившее» и, в конечном итоге, признанием невозможности такого преодоления, потому что эти «старые» чувства - вечные.

Мы делаем вывод, что, хотя окончательное прозрение придет к поэтессе позднее - во второй половине 20-х годов, ноты осуждения новой послереволюционной эпохи проскальзывают уже в этих ранних стихах, что проявляется все в той же двойственности. Вслед за утверждениями разного рода тут же следуют оговорки. Уже сейчас в стихах А. Барковой, наряду с прославлением «светлого Грядущего», звучат настороженность и страх перед ним, появляется смутный пока мотив краха и возмездия за возможно неверно избранный путь. (Своей

1 Кушлинская О., Никольская Т. [Вступ, статья к книге: ] // Сто одна поэтесса Серебряного века. СПб., 2000. С. 6. кульминации идея возмездия достигает в стихотворениях «Казнь» и «Прокаженная», символически заключающих сборник «Женщина»). В борьбе «амазонки с оружием грозным» и «пугливой женщины ребенка» на страницах поэтического сборника в конечном итоге побеждает последняя, и это утверждает победу «ахматовской» традиции (с ее старыми - вечными — категориями), выявляя нежизнеспособность нового пролетарского искусства с его грандиозными масштабами и попыткой утверждения каких-то новых моральных и эстетических ценностей, а точнее с отсутствием старых, заменить которые оказалось нечем.

Обозначенный нами контекст женской поэзии 1920-х годов, помогающий глубже понять и поэзию А.А. Барковой, в нашем исследовании представлен именами «не первого» ряда - такими, как Мария Шкапская, Ада Владимирова и Варвара Бутягина, София Парнок, Анна Радлова, Ольга Мочалова. Разумеется, он не претендует на полноту и всеохватность. Наша задача состояла в другом: выявить наиболее характерные общие (или, наоборот, отличные) особенности творчества А.А. Барковой и поэтесс 1920-х годов, их точки пересечения.

Анализируя духовную эволюцию А, Барковой, мы приходим к выводу, что, переехав в 1922 году в Москву и вблизи наблюдая «большую политику», она почти сразу почувствовала разочарование и начала сознавать: её революция не совпадает с наступившей «диктатурой пролетариата», новая власть все настойчивей вытравляла то, к чему с юности стремилась Баркова, - свободу духовного творчества. Мы приходим к выводу, что творческая изоляция Барковой не может быть сведена только к биографическим факторам, её причины мы видим и в психологии, и в особенности творческих установок поэтессы. Ей становилось все более тесно в границах господствующей идеологии, ее творчество оказывалось открытым к диалогу с совершенно иными культурами. Проблематика произведений Барковой связана с «болевыми точками» русского духовного бытия. Не случайно одной из главных тем творчества Барковой становится тема «русской Азии» - важнейшая для самоопределения, например, символизма и малоактуальная для пролетарской поэзии. Стихийность, неистовость, лихой безудерж, характерные для поэзии Барковой, мыслятся ею как порождение Востока (перекличка с идеями Н. Бердяева1). В мини-цикле «Русская азиатка» явственно слышится аллюзия на «Скифов» А. Блока, с которым Баркова вступает в своеобразный спор (если Блок героизирует варварскую стихию, то для А. Барковой проявления «азиатчины» таят в себе одновременно и высшую степень витальности и смертный финал). Поэтесса, исследуя «скифскую» тему, заостряет внимание на ее трагической сущности. В нашем исследовании мы наметили эволюцию в осмыслении темы востока и запада в стихах А. Барковой разного периода. Если в 1920-е годы лирическая героиня Барковой гордится своими «скифскими» корнями, она - бунтарь, ниспровергатель «старого мира», то в 1930-е, когда поэтесса отбывала свой первый «срок», это «скифство» и бунт уже совсем другого свойства. Оно - от осознания своих прежних ошибок, от понимания абсурдности окружающего мира (отсюда же идет неразличение «любимых своих» и «врагов» и желание весь мир «поразить дикарской местью»). В более поздних стихах Барковой можно обнаружить стремление преодолеть это азиатское начало, освободиться от него. Но желание это не цельное, в стихах сквозит все та же двойственность чувств, которую можно охарактеризовать антиномией «любовь-ненависть». Мы приходим к выводу, что многие идеи, поэтически осмысляемые Анной Барковой в рамках данной темы, перекликаются с философскими идеями евразийцев.

1 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 8.

К середине 20-х годов А. Баркова окончательно разочаровывается в своей мечте о коренном — «справедливом» — переустройстве мира, начинает понимать, что ошиблась в сути революционного переворота, который не только не принес так страстно желаемой отмены рабства -физического и духовного, но еще больше закрепостил души и сердца марксистской догматикой. Поэтесса мучительно размышляет: не напрасна ли была та борьба с собой, та переделка души, вследствие которой миру должна была явиться «поэтесса великой эры», в реальности оставшаяся всего лишь «предтечей»? Интуитивно она обращается к тому, что раньше пыталась отвергнуть - любовной лирике. В поэзии Барковой возникают элегические настроения. В какой-то момент тяготение к «старым» чувствам начинает доминировать, это проявляется в пристрастии к романсовой форме стиха, напевности, возвращению к фольклорной поэтике. Меняется стиль поэтессы — исчезает то программное «косноязычие», которое придавало ее стихам яркое своеобразие и сознательно использовалось ею с целью «заострить» лирическую эмоцию новых переживаний. Вместе с разочарованием в коммунистической идее (ее реальном воплощении) приходит разочарование в «ломаном» слоге, стих А. Барковой «выравнивается», возвращается к классичности. Однако эта попытка найти спасение от страшной нови в старых чувствах была недолгой. Вскоре лиричности и женственности в стихах А. Барковой приходит конец. После короткой лирической «передышки» она вновь пишет «на злобу дня». Поражает быстрота духовной эволюции поэтессы. Баркова словно оглянулась вокруг, отбросив все абстракции, и увидела с какими страданиями и с какой кровью сопряжен путь к Грядущему. Драма внутренней переделки души в ее стихах уступает место трагедии эпохи, ужасу перед «роковой судьбой», поправшей нравственные законы: «Наша цель пусть будет нам дороже / Матерей и братьев, и отцов. / Ведь придется выстрелить, быть может, / В самое любимое лицо»1 («Ненависть к другу», 1927). Такие стихи уже не могли быть напечатаны (хотя некоторые из них каким-то чудом все же попадали на страницы газет и журналов). Попытка создания «нового человека», равно как и «нового мира», оказалась химерой.

Не вписывалось творчество А. Барковой и в поэзию социальных романтиков, славящих «огонь, веревку, пулю и топор» (Н. Тихонов): она уже не в силах мириться с таким абсолютным попранием всех нравственных законов, социальные романтики же побеждали этот протест в себе волевым усилием, им приходилось «наступать на горло собственной песне», приспосабливаясь к советской действительности. Совершенно иным был творческий путь «отвлеченного романтика» А.А. Барковой, поэзия которой выходит в «потаенное русло», резко расходящееся с официальной литературой. С прежней страстностью поэтесса осуждает теперь то, что еще так недавно воспевала, осуждает людей, участвующих в этом процессе дегуманизации, не исключая из их числа и себя. Гнет тоталитарного режима человек выдержать не в силах, он превращается в раба - физического и духовного. Не случайно в ее стихах появляется образ человека-животного, причем в трех разных ипостасях. Квинтэссенция этого образа - в стихотворении «Существуют ли звезды, и небесные дали?.» По мысли А. Барковой, в^ животное человека превращает Система (не лагерь, как, например, у Шаламова ), поэтесса убеждена, что это «различье меж добром и» злом» утеряно прежде всего здесь, на так называемой-«свободе». Прорыв к истинной свободе возможен лишь в условиях, когда человек остро осознает себя личностью, а «массовому человеку» (X. Ортега-и-Гассет) свойственны духовная ограниченность, пошлость и самодовольство. Это психология

1 Баркова А. .Вечно не та. М., 2002. С. 52.

2 Шаламов В. Колымские рассказы. Стихотворения / Под ред. M.JI. Гаспарова. М., 2000. С. 642. раба, на рождение которого в новом, советском, обществе и указывает в своих стихах А. Баркова.

Поэзия А.Барковой конца 20-х - начала 30-х годов. логично подвела поэтессу к тому, что она провидчески предсказала в стихотворении, написанном за три года до её первого ареста - к ГУЛАГу («Командор», 1931). Мы вводим в научный оборот некоторые материалы из «Гулаговского архива» А.А. Барковой, в частности, рукописный блокнот А.А. Барковой, заполненный ею в мае 1931 года, содержащий множество никогда ранее не публиковавшихся стихов и , являющийся уникальным документом, поскольку фигурировал в первом следственном деле поэтессы в качестве «вещественного доказательства» её «преступления». Этот блокнот содержит горестные размышления над теми итогами, к которым пришли «упрямые инженеры новой нежности, новой земли»: «С покорностью рабскою дружно / Мы вносим кровавый пай / Затем, чтоб построить ненужный / Железобетонный рай» (с. 20). («Где верность какой-то отчизне?.», 11 мая). Три основных мотива определяют его характер. Это: 1) неприятие советской действительности в самых различных ее проявлениях, 2) ощущение личного кризиса, жизненного и поэтического, вплоть до желания смерти и ее призыва («Ты, жизнь моя, испорченный набросок / Великого творения, истлей!» (с. 7) («Лирические волны, слишком поздно!.», ночь на 9 мая), 3) возврат к приоритету вечных ценностей, которые так страстно пыталась преодолеть лирическая героиня А. Барковой начала 1920-х годов. Такова окончательная смена художественной парадигмы, к которой пришла А.А. Баркова к началу 30-х годов. Наблюдая и анализируя «творческую лабораторию» поэтессы, мы приходим к выводу, что в целом «Ночной блокнот» Анны Александровны Барковой 1931 года - замечательное явление русской потаенной литературы, существовавшей вопреки режиму и в оппозиции к широкому руслу литературы официальной. Отметим, что множество материалов из

Гулаговского архива» ждет своего часа - расшифровки, тщательного исследования и ввода в научный оборот. Среди других перспектив исследования назовем необходимость более глубокого и тщательного анализа жанрово-стилевого своеобразия творчества А.А. Барковой, его поэтики (мы признаем, что наше исследование всего лишь на подступах к этому), необходимо также вводить имя Барковой в более широкий контекст потаенной литературы — писателей и поэтов, переживших ГУЛАГ (Ю. Домбровского, В. Шаламова, Д. Андреева и др.).

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Качалова, Лариса Германовна, 2004 год

1. Баркова А. Женщина. Пг., 1922.

2. Баркова А. Возвращение: Стихотворения. Иваново, 1990.

3. Баркова А. Настасья Костер: Драматические сцены. М., Пг., 1923.

4. Баркова А. Стальной муж // Красная нива. 1926. № 21. С. 2-6; № 22. С. 6-8.

5. Баркова А. Избранное: Из гулаговского архива. Иваново, 1992.

6. Баркова А. .Вечно не та. М., 2002.

7. Баркова А. Стихи 1920-1950-х годов: Из неопубликованного // Вестник литературного музея ИвГУ. Вып. 1. Иваново, 2004.

8. Баркова А. Рукописный блокнот со стихами (май 1931 года). //Гулаговский архив А. А. Барковой / Литературный музей Ивановского государственного университета «Писатели Ивановского края». Ед. хр. 2152/1.

9. Баркова А. Стихи и статьи // Рабочий край. 1919-1921.

10. Баркова А. Письма к П.А. и М.Н. Кузько (1940-1947) / Публ. O.K. Переверзева // De visu. Историко-литературный и библиографический журнал. 1994, № 5-6.

11. Письма А. Барковой ивановским друзьям / Публ. П.В. Куприяновского и Т.С. Моревой // Откровение: Литературно-художественный альманах. Иваново. 1996. № 3.

12. Письма А. Барковой к К.И. Соколовой / Публ. П.В. Куприяновского // Вопросы литературы. 1997. № 6.

13. Пустословь / Рукописный журнал. 1921. № 1. / Литературный музей ИвГУ «Писатели Ивановского края». Ед. хр. 2178.

14. Антокольский П. Стихотворения и поэмы. Л., 1982.

15. Антология русской советской поэзии.: В 2 т. Т. 1 (1917-1957). М., 1957.

16. Асеев Н. Совет ветров. М.; Пг., 1923.

17. Ахматова А. Собр сочинений: В 2 т. М., 1990.

18. БердниковЯ. Пришествие. Пг., 1921.

19. Блок А.А. Собрание сочинений: В 8 т. Л., 1962.

20. Блок А. Записные книжки. 1901-1920. М., 1965.

21. В Политехническом «Вечер новой поэзии»: Стихи участников поэтических вечеров в Политехническом музее. 1917-1923. Статьи. Манифесты. Воспоминания. М., 1987.

22. Гастев А. Поэзия рабочего удара. Саратов, 1921.

23. Дм. Семёновский и поэты его круга. Л., 1989.

24. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: В 15 т. Л., 1989.

25. Замятин Е. Избранные произведения. М., 1989.

26. Литературные манифесты. От символизма до «Октября». М., 2001.

27. Маяковский В. Полное собрание сочинений: В 13 т. Т. 4. М., 1957.

28. Мысль, вооруженная рифмой: Поэтическая антология. / Сост. В.Е. Холшевников. Л., 1987.

29. Нефедов Ф.Д. Сочинения: В 2 т. М., 1894-1895.

30. Обрадович С. Город // Кузница. 1920. № 5-6.

31. Октябрь в советской поэзии. Л., 1987.

32. Парнок С. Розы Пиерии // Сайт в интернете: http://brb.silverage.ru/zhslovo/sv/sp/

33. Платонов А. Голубая глубина. Краснодар, 1922.

34. Поэзия 1920-х годов: Антология / Под ред. М.Л. Гаспарова. М., 2000.

35. Ремизов А. В розовом блеске. М., 1990.

36. Родов С. Крепь. Вологда, 1921.

37. Русская поэзия XX века: Антология русской лирики от символизма до наших дней // Под ред. Ежова И.С., Шамурина Е.И. М., 1925.

38. Русская советская поэзия: 1917-1947. М., 1948.

39. Русская советская поэзия: 1917-1952. М., 1954.40,41.42,43,1.44,45

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.