Триада в тувинской словесности: поэтический жанр ожук дажы (трехстишие) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.02, кандидат филологических наук Мижит, Людмила Салчаковна

• Мижит, Людмила Салчаковна
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Мижит, Людмила Салчаковна

Введение.

Глава I. Триада в тувинской художественной словесности как мировоззренческая основа становления трехстишного жанра тувинской поэзии

1.1. Триада в религиозно-философской системе.

1.2. Тройственные образы в тувинской мифологии и устно-поэтическом творчестве.

1.3. Символика числа три в тувинской художественной традиции.

Глава II. Ожук дажы - поэтическая триада тувинской литературы

2.1. Особенности развития и современное состояние тувинской поэзии.

2.2. Художественно-эстетическая природа и поэтика жанра ожук дажы.

2.3. Сложная форма ожук дажы.

2.4. Идейно-тематическое разнообразие ожук дажы.

Глава III. Трехстишные формы тюрко-монгольской поэтической традиции и мировой поэзии

3.1. Загадки-триады - трехстишная форма тюрко-монгольской устно-поэтической традиции.

3.2. Древнетюркские трехстишия.

3.3. Ожук дажы и трехстишия мировой поэзии.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Триада в тувинской словесности: поэтический жанр ожук дажы (трехстишие)»

Литература, как развивающаяся система, является важной частью художественного процесса, имеющего глубокую внутреннюю связь с многовековой традиционной культурой народа, его историей, мировоззрением и «формирующегося путем взаимодействия внешних (социальных) и внутренних (художественные традиции и художественный мыслительный материал) факторов» [105, с. 6]. Поэтому изучение литературных явлений в контексте национальной культуры и, в частности, художественной словесности, стало особенно актуальным в связи с процессом возрождения национальных традиций в искусстве и литературе в постсоветское время.

В последние десятилетия в тувинской поэзии наметилась тенденция к жанровому обогащению, основанная на традиционной художественной культуре. Характерным свойством новаторских поисков является в данном случае оригинальность поэтического стиля. (Слово «оригинальность» здесь употребляется в прямом значении: «origin» от лат. исток, начало, т.е. оригинально то, что имеет свои корни). Именно в данном ключе тувинские поэты в поисках новых жанров и форм, которые адекватно выражали бы национально-поэтическое мироощущение и мировидение, обращаются к своим корням, истокам. В процессе жанровых исканий углубленное изучение и ориентация на художественный опыт прошлого привело тувинских поэтов к созданию трехстишной поэтической жанровой формы, за которой закрепилось название ожук дажы «камни очага».

Ожук дажы сформировался как самостоятельный поэтический жанр в 80-х годах XX в., опираясь на древние традиции трехстишной формы, которая имела место и в тувинской словесности, и в древнетюркской поэзии.

Ввиду того, что данный поэтический жанр основан на тройственности структуры, лейтмотивом исследования является проблема триады (троичности, тройственности, триединства), которая имеет широкое распространение в общекультурной традиции и формах общественного сознания: мифологии, религии, философии. Также рассматривается числовая символика, в частности, символика числа три в тувинской фольклорно-литературной традиции.

Актуальность исследования. С 50-х годов XX в. создавалась цельная картина становления и развития тувинской литературы, ее связи с устно-поэтическим наследием такими исследователями тувинского фольклора и литературы, как А.К. Калзан, С.Б. Пюрбю, Ю.Ш. Кюнзегеш, O.K. Саган-оол, М.Б. Кенин-Лопсан, Д.С. Куулар, М.А. Хадаханэ, М.П. Татаринцева, З.Б. Самдан, С.С. Комбу, У.А. Донгак и другие. Перед современным литературоведением стоят вопросы, связанные с выявлением основных тенденций развития национальной поэзии постсоветского периода. Это обстоятельство диктует необходимость детального изучения эстетических явлений, зафиксированных в литературном процессе последних десятилетий. Тувинская поэзия - одно из звеньев литературного процесса -неразрывно связана с древней культурой и менталитетом тувинцев, которые выражены в мифологии, фольклоре, религии, эстетике. Данная историко-генетическая связь не в полной мере оценена в литературоведческих работах. Мы попытались проследить эту связь на примере жанра ожук дажы - новаторства и в то же время возрождения древних традиций в тувинской лирической поэзии.

Цель и задачи исследования. Основная цель диссертационной работы: исследование трехстишного поэтического жанра тувинской литературы ожук дажы, рассмотрение культурной основы данного явления - триединства в тувинской художественной словесности и тюрко-монгольской поэтической традиции.

Исходя из поставленной цели, в настоящем исследовании мы предпринимаем попытку решить следующие задачи: рассмотреть проблему триады, как мировоззренческую основу жанра, в философском аспекте, религиозно-мифологической картине мира, в том числе, тувинском шаманизме; выявить значение тройственных образов в мифологии, устно-поэтическом творчестве и традиционном мировоззрении тувинцев; определить форму и содержание, поэтическую и эстетическую природу жанра ожук дажы «камни очага»; изучить пути развития и совершенствования данного поэтического жанра, в частности, сложную форму улуг ожук дажы, также идейно-тематическое разнообразие и оригинальность тувинских трехстиший; выявить другие трехстишные формы в тюрко-монгольской поэтической традиции и мировой поэзии.

Научная новизна исследования заключается в том, что данная работа является первой попыткой изучения национального поэтического жанра тувинской литературы ожук дажы. В литературоведении Тувы впервые предпринимается попытка рассмотрения процесса новаторства в поэзии на стыке фольклора, древней письменной литературы, мифологии и религии -мировоззренческих основ развития художественной культуры, поднимается вопрос о тесном взаимодействии художественной словесности и мировоззрения. Тувинские загадки-триады и миниатюры эпитафийной лирики древних тюрков впервые изучены как звенья в цепи эволюции трехстишной формы в тувинской традиции.

Теоретико-методологическая база. В написании диссертации общетеоретической и методологической базой послужили фундаментальные труды таких ученых, как А.Н. Веселовский, М.М.

Бахтин, В.М. Жирмунский, Ю.Л. Тынянов, Г.Н. Поспелов, JI.B. Чернец, В.Н. Топоров, Ю.Б. Борев, Н.Л. Жуковская, Л.П. Потапов, М. Элиаде; исследователей национальных литератур - Г.Б. Хусаинова, Р.Н. Баимова, Р.Т. Бикбаева, С.Ш. Чагдурова, Н.Н. Тобурокова, С.Ж. Балданова, А.Л. Кошелевой и других. При исследовании тюркского стиха и древнетюркских трехстиший были использованы труды С.Е. Малова, И.А. Батманова, И.В. Стеблевой, А.Ч. Кунаа, З.Б. Арагачи (Чадамба), Д.А. Монгуша. Изучение зарождения и становления тувинской художественной литературы, ее фольклорных и письменных истоков связано с исследованиями А.К. Калзана, М.Б. Кенин-Лопсана, Д.С. Куулара, М.А. Хадаханэ, З.Б. Самдан, С.М. Орус-оол, З.К. Кыргыс.

Основными методами исследования являются: историко-генетический, семантический и сравнительно-сопоставительный, которые использованы в анализе явлений тройственной структуры в тувинской словесности.

Источниками и материалами исследования послужили трехстишные стихотворения современных тувинских поэтов; произведения устно-поэтического творчества тувинцев и материалы по шаманизму, хранящиеся в Рукописном фонде Тувинского института гуманитарных исследований (далее в тексте: РФ ТИГИ); эпитафийная лирика древних тюрков, опубликованная в трудах С.Е. Малова и трех изданиях «Памятники древнетюркской письменности Тувы».

Научно-практическая значимость исследования: специально анализируемая и вводимая в научный оборот поэтический жанр ожук дажы является новым материалом для дальнейшего исследования тувинской поэзии. Основные положения и выводы работы могут быть использованы в научных исследованиях литератур народов России, на занятиях спецкурсов по изучению проблем развития современной тувинской литературы, ее истоков и мировоззренческих основ, также в создании истории тувинской литературы. Положения, выносимые на защиту:

• Феномен триединства - один из основополагающих элементов религиозно-мифологических представлений и традиционного мировоззрения - ярко выражен в тувинской художественной словесности и современной поэзии в виде жанра ожук дажы.

• Поэтическая триада тувинской литературы является наглядным свидетельством укорененности тройственной структуры в сознании тувинцев и ее динамического воздействия на современный литературный процесс.

• Загадки-триады, енисейские древнетюркские трехстишия и ожук дажы имеют как общие, так и специфические художественно-эстетические признаки.

• Жанровое обогащение тувинской поэзии является показателем непрерывной эволюции художественного процесса.

Степень изученности темы

Тувинскую поэзию начали исследовать с конца 30-х годов XX века. Первым теоретическим исследованием тувинской литературы и фольклора считается работа писателя С.Б. Пюрбю «Аныяк чогаалчыларга дуза» («В помощь молодым писателям», 1939 г.), в которой рассматриваются проблемы становления тувинской литературы, ее роль в развитии общественного сознания, теоретические вопросы о фольклоре, драме и лирике в связи с первым опытом развития тувинской литературы.

В 1945 году - в год основания Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории (ТНИИЯЛИ, ныне ТИГИ) - был создан сектор фольклора и литературы, где заложен фундамент тувинского литературоведения и фольклористики такими учеными, как А.К. Калзан, Д.С. Куулар, М.А. Хадаханэ, и писателями Республики Тыва С.А. Сарыгоолом, Ю.Ш. Кюнзегешем, Л.Б. Чадамба, O.K. Саган-оолом, М.Б. Кенин-Лопсаном, С.Б. Пюрбю.

Главным направлением работы сектора было собирание, систематизация, исследование и публикация произведений богатейшего фольклора тувинцев. Вышло в свет свыше 40 сборников разных жанров тувинского фольклора: сказок, героического эпоса, песен и обрядовой поэзии, пословиц и поговорок, загадок, благопожеланий, мифов и легенд.

Решением одной из главнейших задач сектора - написания истории тувинской литературы - стали три выпуска очерков по истории тувинской литературы (1953, 1964, 1975 гг.) и сборник литературоведческих статей «О литературе» на тувинском языке (1955 г.). В процессе этой работы собрано много ценных фактических материалов о становлении тувинской литературы, составлена летопись литературной жизни Тувинской АССР (ныне Республики Тыва).

За эти годы сотрудниками сектора изданы более 10 монографий и сборников статей по исследованию тувинской литературы, в том числе «Тувинская проза» М.А. Хадаханэ (1968), «Тувинская поэзия» Д.С. Куулара (1970), «Жизнь и литература» А.К. Калзана (1980, на тув. яз.), «Развитие литературно-критической мысли в Туве» М.П. Татаринцевой (1983), «От фольклора к литературе» З.Б. Самдан (1987), «История и современность: сборник трудов по фольклору и литературе» Д.С. Куулара (1982, 2002, на тув. и русс.), «Приметы роста. Литературно-критические статьи» А.К. Калзана (1991, на тув. яз.), «Лики тувинской словесности» в 3 частях З.Б. Самдан (2001) и другие.

Теория тувинского стихосложения была предметом исследования с 50-х годов XX в., начиная с дипломной работы студента Ленинградского госуниверситета А.С. Тогуй-оола «Опыт исследования тувинского стихосложения», напечатанной в Ученых записках ТНИИЯЛИ (Кызыл, 1953). Тувинское стихосложение также нашло свое отражение в статьях тувинских поэтов: С.Б. Пюрбю, Б.Д. Ховенмея, С.С. Сюрюн-оола, А.А. Даржая и других. Современное исследование тувинского стихосложения осуществлено У.А. Донгак [37].

Жанровые разновидности тувинской поэзии 1970-90-х годов проанализированы в диссертации С.С. Комбу «Современная тувинская поэзия: система жанров». Автором дана углубленная характеристика таких жанров и форм тувинской поэзии, как четверостишие, верлибр, сонет, венок сонетов, хокку, монолог, диалог, репортаж, элегия, стихотворение в прозе, поэма, баллада. На наш взгляд, не все из перечисленных жанровых образований являются установившимися в тувинской поэзии. С.С. Комбу в заключение работы подчеркивает: «Естественная эволюция тувинской поэзии привела ее к созданию разветвленной и достаточно развитой жанровой системы. Этот процесс - процесс формирования жанрового многообразия - наиболее интенсивно протекал в 70—90-е годы нашего столетия» [61, с.10-26].

Известно, что тувинская поэзия зародилась на базисной основе своей национальной традиции и со времени становления (30-е годы XX века) испытывает позитивное влияние художественной литературы других народов - русской и советской литературы и через нее - мировой. В результате изучения, осмысления и заимствования, а также внутреннего совершенствования, тувинская поэзия освоила и обогатилась такими лирическими и эпическими жанрами мировой поэзии, как сонет, элегия, баллада, басня, газель, рубай, верлибр, стихотворение в прозе, поэма.

Говоря о движении поэзии, Р.Т. Бикбаев отмечает: «Внешние влияния могут вызвать отдельные изменения, породить определенные тенденции, воздействовать на общую картину явления. Но какими бы сильными они ни были, основа развития - в самой сущности национальной литературы, в ее потенциале, в накопленных ею богатствах, традициях. Отношение к традициям других литератур, принципы ориентации на духовные сокровищницы мира определяются национальным своеобразием поэзии» [17, с. 103]. Данный тезис может быть отнесен и к тувинской поэзии.

В 80-90-х годах прошлого столетия в тувинской поэзии произошел активный творческий поиск новых форм и жанров. В истории тувинской литературы не было такого разнообразия поэтических экспериментов по использованию новых форм и конструкций, как в эти перестроечные годы. Это такие формы, как «Хвнелер» («завязи») К. Кудажы, «Арбаннар» («десятидворки» - децимы) и «Сайзанактаан шулуктер» - стихотворения в виде тувинской детской традиционной игры «сайзанак» А. Даржая; «Хээлер» («узоры») А. Уержаа, «Бузундулар» («осколки») Э. Мижита, «Ожук дажы» Ю. Кюнзегеша, «Илиглер», «Севмнер», «Карыштар» (традиционные меры длины) В. Серен-оола. Не все из этих поэтических форм стали жанрами поэзии, они характерны для творчества отдельных поэтов.

Отметим, что именно элементы традиционной художественной и материальной культуры тувинцев послужили основой вышеназванных творческих поисков национально-художественных форм.

Р.Н. Баимов, исследуя принцип историзма в литературе, заключает, что «.любая литература должна иметь что-то свое, национальное, устоявшееся. Именно поэтому она проходит, если так можно выразиться, стадию внутринационального взаимодействия, выражающуюся в усиленном накоплении, переосмыслении всего имеющегося национального эстетического опыта, в развитии литературных традиций, возможностей родного языка. Ибо национальный литературный язык, специфическое образно-поэтическое мышление, самобытное творческое мастерство, словом, эстетический опыт национального искусства, невозможно ввести извне, как материальные блага» [11, с.105].

Оригинальная лаконичная трехстишная форма современной тувинской поэзии, имевшая место в литературном процессе с 70-х годов, ранее не была предметом научного исследования. Первая статья об этой поэтической форме, которая утвердилась как жанр тувинской поэзии в 80-х годах, появилась в альманахе «Улуг-Хем» (JI. Мижит. Ожук даштары // Улуг-Хем, №4, 1992 г.).

Следует отметить, что в поэзии народов Сибири (хакасской, алтайской, бурятской, якутской поэзии) стихотворения в трехстишной форме встречаются редко, они не обособлены в отдельный жанр. Своей формальной и идейно-содержательной стороной ожук дажы близок к японскому хокку, но своим генезисом и художественно-эстетическими качествами отличается от него.

Становление ожук дажы, как жанра, произошло, спустя более чем полвека развития тувинской письменной поэзии. Ввиду того что устоявшиеся жанры и формы тувинской поэзии, кроме традиционной, были заимствованными, до этого не было оригинальных названий жанров на тувинском языке (сонет, баллада и т.д.) или же были переведены на тувинский язык (например, верлибр - хостуг шулук (свободный стих). Таким образом, ожук дажы является первым национальным жанром тувинской поэзии.

На наш взгляд, создание такого рода национально-поэтических форм является, возможно, даже подсознательным, стремлением поэтов сохранить в современном сознании устойчивые образы и символы традиционной народной культуры. В данном случае три строки ожук дажы ассоциируются с тремя камнями очага. Конечно, данная поэтическая форма легко воспринимаема и до конца понятна именно носителю той культуры, на почве которой она возникла, так как «возникновение новых направлений искусства происходит в первую очередь на основе художественно-мыслительных предпосылок (=художественных традиций), изменяющихся под воздействием новых исторических реалий и под влиянием науки, философии, религии и других материальных и духовных факторов. Жизнь предъявляет искусству определенные требования. Однако сами по себе ни новая историческая реальность, ни ее требования ничего не могут создать в художественной культуре, ибо здесь новые явления творятся только на собственно художественной основе» [105, с.7].

Три камня очага - символ традиционного образа жизни и культуры кочевника, образ мироздания в виде триединства. Очаг у тувинцев, как и у других тюрко-монгольских народов, является почетным, священным, жертвенным местом. Как пишут авторы фундаментального труда «Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири» Э.Л. Львова, A.M. Сагалаев и др., «огонь очага является одним из аналогов центра мира, наделенного созидательными функциями. Овеществленным, мультиплицированным символом этого мифологического объекта был, вероятно, каждый из камней очага, сопоставимый с космической пуповиной - источником жизни. Их устойчивость воплощала незыблемую вечность космического и социального устройства» [112, с. 138]. У тувинцев все еще живо представление о добром духе-хозяине очага - покровителе семьи. Очаг, точнее, огонь, в традиционном сознании остается объектом, связующим человека с Небом и Землей.

Три камня, служившие вместо треножника, вызывали чувство устойчивости, крепости и покоя у кочевников-скотоводов. Известно, что древние тюрки тоже использовали очаг из трех камней, безусловно, придававших огромную внутреннюю, духовную силу древним воинам, которые, глядя на очаг, под синим небом, чувствовали свое единство с Природой, Родиной, народом. На наш взгляд, эта поэтическая форма соответствует природе и духу кочевников Центральной Азии.

Таким образом, в тувинской лирической поэзии последних лет наблюдается процесс новаторства на основе традиционной тувинской культуры, что является фактором жанрового развития тувинской поэзии и изменения общих тенденций развития тувинской литературы.

Если проследить в историческом плане путь развития трехстишной формы, то становится ясно, что ожук дажы имеет свои древние корни -это не только произведения устно-поэтического творчества, в частности, загадки-триады, но и письменные истоки (условные, т.к. они широко стали известны лишь в 90-х годах XX в.) - трехстишные древнетюркские рунические надписи, оставленные нашими предками на каменных стелах. У малых жанров устно-поэтического творчества - тувинских пословиц и загадок-триад - ожук дажы позаимствовал их стилистические особенности: афористичность и лаконичность образов, разнообразие изобразительно-выразительных средств и т.д. Данное явление подтверждается словами Р.Н. Баимова: «Национальная форма, как и содержание, явление живое, развивающееся. Она трансформируется, обогащается в процессе взаимодействия литератур, что не противоречит верности лучшим национальным традициям» [11, с.102].

На наш взгляд, поэтический жанр ожук дажы не стилизация под фольклор или под форму орхоно-енисейских эпитафий, а одно из звеньев эволюции трехстишной формы в тувинской художественной традиции. А традиция, как отмечает Ю.Б. Борев, - «это память художественной культуры, .самое яркое новаторство опирается на традицию, и самая новаторская культура требует бережного отношения к художественному наследию» [19, с. 345].

Исходя из вышеизложенного, можно предположить, что трехстишный поэтический жанр ожук дажы выкристаллизовался из глубины традиционного мировоззрения и культуры. А жанровое обогащение тувинской поэзии в последние десятилетия, на наш взгляд, есть факт непрерывной эволюции литературно-художественного процесса как сложной динамической системы.

Известно, что литература любого народа развивается благодаря многовековым духовно-культурным достижениям, которые являются фундаментом художественного процесса. Понимая, что исследование тувинской культуры не будет полным и достаточно глубоким, если ее рассматривать изолированно, без учета основных граней общечеловеческой культуры, мы предприняли попытку рассмотреть наиболее общие явления, характеризующиеся троичной структурой.

Нужно отметить, что триединство, триада [греч. trias (triados)] как единство трех лиц, понятий, явлений и как категория тройственности движения бытия и мышления [118, с. 695], занимает особое место в общечеловеческом мировоззренческом комплексе: мифологии, религии, философии. Феномен триады имеет ритуальное, символическое значение в материальной и духовной культуре народов мира, являясь предметом теоретического исследования в этнографии, литературе и фольклоре. Известно, что число три - одно из распространенных чисел в мифолого-религиозном сознании. Оно также является «идеальной моделью любого динамического процесса» (Топоров В.Н.) [111, с. 79], любой системы (общества, индивидуума, культуры, направления, теории и т.д.), состоящего из трех стадий - возникновения, расцвета и гибели.

Как известно, «.ядром любого мировоззрения является модель мира, отражающая прежде всего пространственно-временные координаты бытия» [112, сЛ95]. Тувинское мировоззрение базируется на следующих основных космологических концепциях: триадичная модель мироздания: Верхний мир - Средний мир - Нижний мир (пространственная структура), прошлое - настоящее - будущее (временная структура) и центральная вертикальная ось мира, соединяющая три космические зоны.

В традиционной тувинской материальной культуре, культуре кочевников, единой пространственно-предметной системой, символизирующей трехмерную модель мира, является опорный шест багана и очаг ожук - центральный атрибут традиционного жилища, сакральное, связанное с религиозным культом место в центре юрты. Очаг символизирует связь трех уровней Вселенной, находясь у основания опорного шеста, который ассоциируется с Осью Мира или Мировым Столпом, соединяющим три космические зоны.

Особенно широко триада, как метод философского конструирования, разрабатывалась в античности. Например, платонизмом (нус - псюхе -космос; единое - ум - душа; предел - беспредельное - число); неоплатонизмом (Единое - ум - душа) и немецкой классической философией. В частности, у Гегеля триада рассматривается как идеальная схема диалектического развития: тезис - антитезис - синтез [118, с. 498].

Идея триединства воплощена во многих религиозных системах. Назовем великие триады мировой религиозной мысли: индуистская триада Тримурти: Брахма, Шива, Вишну (бог-создатель, бог-разрушитель, бог-хранитель); «три сокровища» буддизма: Будда, Дхарма, Санхга; Святая Троица христианства: Бог-отец, Бог-сын, Святой Дух [76, с.527].

Триада является универсальным понятием во многих мифологических системах народов мира.

В религиозно-мифологическом мировоззрении народов Центральной Азии тройственные образы играют особую роль. Например, в мифах, сказках, легендах явственно проступает идея трехуровневое™ мира: верхний, средний и нижний миры. Число три является универсальным в сказках, эпосе, благопожеланиях, шаманских алгышах (текстах шаманского обряда) и т.д.

Один из осевых феноменов тувинской духовной культуры, древняя религия тюрко-монгольских народов - шаманизм - также связан с триадой. Это сложное явление происходит благодаря архаической символике тройственной структуры Вселенной, т.е. связи шаманов с двумя другими из трех космических зон - Верхним или Нижним миром. В работе также рассматривается понятие «душа» как триединство, имеющее место в традиционном тувинском мировоззрении.

А почему триединство является основополагающим принципом символики мироздания, отраженном в фольклоре и литературе, религии и традиционной культуре? Ясно, что ответ на этот вопрос не так уж прост, так как он глубоко укоренен в традиции. Нужно отметить, что тройственное число в архаичном сознании является носителем священных, глубинных смыслов мира. На наш взгляд, постольку, поскольку триединство непосредственно связано с архаичным мировоззрением и религией, оно является основой древних знаний о Вселенной, Времени, и месте человека во Вселенной.

Таким образом, тувинская поэзия, являясь одним из звеньев художественного процесса, несет в себе отпечатки древней культуры и мировоззрения народа, которые выражены в мифологии, религии, фольклоре, эстетике. Как говорится, «Нет ничего нового под солнцем» или «Новое есть хорошо забытое старое», поэтическую форму ожук дажы трудно считать зародившейся в 80-х годах, а нужно говорить, на наш взгляд, о воссоздании древней трехстишной формы, которая имела место и в мифолого-религиозном сознании, и в устно-поэтическом творчестве, и в письменных памятниках.

Апробация работы. Рукопись диссертации обсуждалась на расширенном заседании сектора литературы Тувинского института гуманитарных исследований и на заседании кафедры башкирской литературы и фольклора Башкирского государственного университета. Основные положения работы апробированы на международных и всероссийских научных конференциях: «Аборигены Сибири: проблемы изучения исчезающих языков и культур», Новосибирск, 1995; «Тюркский мир Сибири», Кызыл, 1997; «Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии», Улан-Удэ, 2000; научном симпозиуме, посвященном 280-летию открытия древнетюркских памятников, Абакан, 2001; «Урал-Батыр и мифология», Уфа, 2003; «Письменное наследие тюрков», Кызыл, 2003 г.; «Методологические проблемы изучения истории литератур народов Сибири», Кызыл, 2005 г. и опубликованы в научных сборниках.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения.

Заключение диссертации по теме «Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)», Мижит, Людмила Салчаковна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертационном исследовании рассмотрен феномен триединства как один из основополагающих принципов религиозно-мифологических представлений и философских умозаключений, также ярко выраженный в устно-поэтическом творчестве тувинцев и, как следствие, в современном литературном процессе - в тувинском поэтическом жанре ожук дажы.

Традиционное мировоззрение тувинцев и других народов Центральной Азии изобилует образами и символами, в основе которых лежит число три - один из основных классификаторов пространственно-временной структуры мироздания.

Тройственный образ космической модели выражен не только в мифопоэтическом наследии, но и в материальной культуре кочевников, в частности, в структуре традиционного жилища - юрты, которую можно интерпретировать как миниатюрную модель Вселенной. Главным функционально значимым элементом структуры юрты является огонь очага, связывающий универсальную космическую триаду: Небо-Отец -Человек - Земля-Мать.

Тройственные образы ярко выражены в тувинской мифологии и фольклоре: эпосе, сказках, легендах, шаманских алгышах и загадках-триадах.

Изложенные в диссертационном исследовании факты подтверждают, что триединство определяет вертикальную модель мира и соответствующую ей теологическую структуру; тройственную сущность микрокосмоса (комбинацию субстанций внутреннего мира человека), число три является символом значительности и сакральности в мировоззрении древних тувинцев и других народов Центральной Азии.

Данные представления, носящие основополагающий характер, играющие ключевую роль в определении пространственно-временного положения человека в структуре Вселенной, наложили свой отпечаток на менталитете тувинцев. И вполне естественно, что эти глубинные пласты мировоззрения так или иначе находят свое отражение в художественной литературе.

Одним из проявлений данных особенностей мировоззрения в области поэтического творчества можно считать зарождение, точнее, возрождение, в тувинской поэзии трехстишной жанровой формы с емким и исходящим из глубины традиционной культуры названием ожук дажы «камни очага».

На наш взгляд, формирование поэтической жанровой формы ожук дажы является закономерным результатом естественного развития тувинской поэзии. В пользу того, что данная форма не является случайной, возникшей в результате формотворческого экспериментаторства поэтов или плодом заимствований, а является существовавшей издревле в традиционной тувинской культуре формой, свидетельствуют проанализированные примеры тройственной структуры (трехуровневость мироздания, числовая символика сказок, загадки-триады и т.д.).

Ожук дажы - жанр тувинской поэзии, который, наряду с традиционным четверостишием, берет свое начало от народных песен и других малых жанров фольклора тувинцев. Его можно назвать подлинно национальным жанром, коренящимся в глубинах народного мировоззрения.

Если мы заглянем вглубь веков, то увидим, что многие памятники древнетюркской рунической письменности исполнены в емкой и поэтичной трехстишной форме, проникнутой чувством и мелодикой. Можно предположить, что формирование на новом витке развития трехстишия произошло в виде поэтического жанра ожук дажы.

Ожук дажы - уже само название формы диктует функцию каждой строки. Как и камни очага, каждый из которых представляет собой отдельное целое и одновременно является неотъемлемой частью очага, так и каждая строка в ожук дажы является органичной частью единого образно-идейного целого.

Мировая поэзия знает много трехстишных форм, имеющих свои глубокие национальные корни и эстетику. При внешней схожести с некоторыми из них, в частности, с японским хайку, о жук дажы отличается подлинным своеобразием как в способе организации, так и в эстетических принципах.

Ожук дажы является жанровой формой, в которой нашло свое отражение и трехуровневое строение Вселенной в традиционном сознании, и диалектическое триединство, и чувство устойчивости внутреннего мира человека, и ощущение близости человека к сакральному центру мироздания, поскольку очаг и опорный шест юрты багана являются священными объектами для тувинца.

В ходе выявления и анализа эстетических особенностей ожук дажы мы пришли к выводу о том, что данная форма несет в себе признаки, свойственные произведениям устного народного творчества тувинцев и других народов Центральной Азии. Анализ эстетических особенностей исследуемого жанра, таких, как афористичность, лаконичность, синтаксический параллелизм, неожиданность и т.д., выявил их глубинное родство с афористичностью загадок-триад, с лаконичностью и неожиданностью пословиц и поговорок, где два приведенных высказывания, казалось бы, прямо ничем не связаны между собой, но содержат скрытую образную связь.

Вышеизложенное дает нам возможность утверждать, что становление жанра тувинской поэзии ожук дажы восходит к традиционному мировоззрению, к зачаткам древней культуры и эстетики кочевых цивилизаций. Главная тенденция развития современной тувинской поэзии определяется процессом возврата к истокам, является фактом непрерывной эволюции художественного процесса, основанного на традиционной тувинской культуре и мировоззрении.

Жанр ожук дажы, безусловно, не является единственным проявлением в художественном творчестве феномена триединства. Данное явление также выступает структурообразующим элементом многих художественных произведений, воздействует на идейно-образную систему произведения, становясь смыслообразующим фактором неразрывной цепи - идея, образ, форма. Но выявление и анализ активного бытования феномена триады в культуре тувинцев и, как следствие, в художественном творчестве в более широком охвате ее видов и жанров (например, в романах С. Сарыг-оола, К. Кудажы, А. Даржая) - это тема другого, более обширного исследования. А исследуемый нами, ставший канонической и твердой формой тувинской поэзии, жанр ожук дажы является наглядным свидетельством укорененности тройственной структуры в сознании тувинцев и ее динамического воздействия на художественную культуру и эстетику.

Таким образом, обобщая вышеизложенное, можно сделать вывод о том, что триада, как категория тройственности бытия и мышления, как феномен религиозно-мифологического сознания и традиционного мировоззрения, является одним из основополагающих принципов тувинской словесности, культуры и эстетики. А поэтический жанр ожук дажы является ярким выражением феномена триады.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Мижит, Людмила Салчаковна, 2007 год

1. Алексеев Н.А. Традиционные религиозные верования тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск: Наука, 1992.

2. Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск: Наука, 1980.

3. Алтаргана: Из бурятской народной поэзии / Пер. с бурят. Б. Дугарова. Улан-Удэ, 1998.

4. Анохин А.В. Материалы по шаманизму у алтайцев Л.: Наука, 1924.

5. Антология мировой философии. Т. 1,ч. 1 и 2. М., «Мысль», 1969.

6. Арагачи (Чадамба) З.Б. Новые эпиграфические находки в Туве. // УЗ ТНИИЯЛИ. Вып. 10.- Кызыл, 1963.

7. Арагачи З.Б. Памятник с Элегеста. // УЗ ТНИИЯЛИ. Вып.9.-Кызыл, 1961.

8. Арутюнов С.А., Н.Л. Жуковская. Бон-синтоистские параллели (из истории взаимоотношений буддизма с местными религиями). // Мифология и верования народов Восточной и Южной Азии. М., 1973.

9. Баимов Р.Н. Судьба жанра: (Взаимодействие и развитие жанровых форм башкирской прозы). Уфа: Башк. кн. изд-во, 1984.

10. Баимов Р.Н. Шаг в зрелость. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1975.

11. Байбурин А.К. Миф // Народные знания. Фольклор. Народное искусство. -М, 1991.

12. Балданов С.Ж. Становление и развитие национальных литератур республик Саха и Тыва.- Улан-Удэ, 2001.

13. М.Бардаханова С.С. Система жанров бурятского фольклора. -Новосибирск, 1992.

14. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Худож. лит., 1986.

15. Бахтин М.М.Эстетика словесного творчества,- М.: Искусство, 1979.

16. Бикбаев Р.Т. Эволюция современной башкирской поэзии. М., 1991.

17. Борев Ю.Б. Искусство интерпретации и оценки. М.: Сов. писатель, 1981.

18. Борев Ю.Б. Эстетика. М.: Политиздат, 1988.

19. Боронина И.А. Поэтика классического японского стиха.- М., 1978.

20. Брюсов В.Я. Ремесло поэта: Статьи о русской поэзии. М., Современник, 1981.

21. Буддизм. Словарь. М., 1992.

22. Булгаков С.Н. Философский смысл троичности // Вопросы философии, № 12,1989.

23. Вайнштейн С.И. Мир кочевников Центра Азии. М., 1991.

24. Введение в литературоведение. Литературное произведение. Основные понятия и термины. М., 1999.

25. Вербицкий В.И. Алтайские инородцы. М., 1893;

26. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.: Худож. лит., 1940.

27. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика.-М., 1963.

28. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М., «Академия», 1998.

29. Герасимович J1.K. Монгольское стихосложение. JL, 1975.

30. Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности. Л., 1987.

31. Гончаров В.М. Звуковая организация стиха и проблемы рифмы.-М., 1973.

32. Гребнев Л.В. Тувинский героический эпос. М., 1960.

33. Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. -Л., 1926, Т. 3, вып. 1.

34. Д. Реале, Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. Т.4. От романтизма до наших дней. С-Пб.: «Петрополис», 1997.

35. Дао: гармония мира.- М., 2000.

36. Донгак У.А. Тувинское стихосложение: автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. фил. наук. Якутск, 1999.

37. Дьяконова В.П. Погребальный обряд тувинцев как историко-этнографический источник. Л., 1975.

38. Дьяконова В.П. Религиозные представления алтайцев и тувинцев о природе и человеке // Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера (вторая половина XIX-начало XX в.). Л.: Наука, 1976.

39. Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения: учебное пособие. М.: Флинта, Наука, 2000.

40. Жирмунский В.М. О некоторых проблемах теории тюркского народного стиха. // Тюркологический сборник. 1970.

41. Жирмунский В.М. Орхонские надписи стихи или проза? // НАА, 1968, №2.

42. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. -Л.: Наука, 1977.

43. Жирмунский В.М. Теория стиха.- Л., 1975.

44. Жуковская H.J1. Бурятская мифология и ее монгольские параллели // Символика культов и ритуалов народов зарубежной Азии. М., 1980.

45. Жуковская H.JI. Кочевники Монголии. Культура. Традиции. Символика. М., 2002.

46. Жуковская H.J1. Ламаизм и ранние формы религии. М., 1974.

47. Илюшин А.А. Русское стихосложение. М., 1988.

48. История античной диалектики. М., «Мысль», 1972.

49. История башкирской советской литературы. М.: Наука, 1977.

50. История советской многонациональной литературы. М.: Наука, 1970.

51. История диалектики. Немецкая ргассическая философия. -М., «Мысль», 1978.

52. Кант И. Критика чистого разума. С.-Пб., 1902.

53. Катанов Н.Ф. Опыт исследования урянхайского языка.- Казань, 1903.

54. Квятковский А.П. Поэтический словарь. М.: «Сов. энциклопедия», 1966.

55. Кенин-Лопсан М.Б. Магия тувинских шаманов. Кызыл, 1993.

56. Кенин-Лопсан М.Б. Мифы тувинских шаманов. Кызыл: «Новости Тувы», 2002.

57. Кенин-Лопсан М.Б. Обрядовая практика и фольклор тувинского шаманства. Новосибирск, 1987.

58. Киндикова Н.М. Эволюция образной системы в алтайской лирике. Горно-Алтайск, 1989.

59. Кляшторный С.Г., Самбуу И.У. Новая руническая надпись в Улуг-Хемском районе. // УЗ ТНИИЯЛИ. Вып. 15.- Кызыл, 1971.

60. Комбу С.С. Современная тувинская поэзия: автореф. дисс. . канд. фил. наук. М., 1999.

61. Кожинов В.В. К проблеме литературных родов и жанров // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры. М.: Наука, 1964.

62. Кондаков Г.В. Поэтическая вселенная. Заметки об алтайской лирической миниатюре. // Актуальные проблемы современной алтайской литературы. Горно-Алтайск, 1995.

63. Кошелева A.JI. Хакасская поэзия 1920-1990-х годов: типология и закономерности развития. Абакан, 2001.

64. Кунафин Г.С. Развитие жанровой системы в башкирской поэзии второй половины XIX начала XX века: Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. - Уфа, 1998.

65. Куулар Д.С. Тувинская поэзия. Очерк истории. Кызыл: Тувин. книж. изд-во, 1970.

66. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987.

67. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Л., 1972.

68. Лотман Ю.М. Семантика числа и тип культуры // Статьи по типологии культуры.- Тарту, 1970.

69. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970.

70. Малов С.Е. Енисейская письменность тюрков. М.-Л., 1962.

71. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976.

72. Минералов Ю.И. Теория художественной словесности. -М: Наука, 2000.

73. Мир философии. Ч. 2. М., 1991.

74. Мифология. Большой энциклопедический словарь. М., 1998.

75. Мифы народов мира. Т.1. М., 1980, Т.2. - М., 1982.

76. Михайлов В.А. Числовая символика бурят и монголов // Центральноазиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные аспекты // Материалы межд. науч. симпоз./ -Улан-Удэ, 1996.

77. Нагаанбуу Н. Тройственная теория у монголов // Мир Центральной Азии. T.III. Культурология. Философия. Источниковедение: Материалы международной научной конференции. Улан-Удэ, 2002.

78. Никитина М. Поэтическое слово в корейской культуре // Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии.-М., 1977.

79. Никитина М. Юн Сондо. Жизнь и творчество // Восточный альманах: Зерна мудрости. Вып. 15. М., 1987.

80. Новичкова Т.А. Эпос и миф. СПб.: Наука, 2001.

81. Памятники древнетюркской письменности Тувы (под ред. Батманова И.А. и Кунаа А.Ч.). Вып. I, Кызыл, 1963; вып. II, Кызыл, 1963; вып. III, Кызыл, 1965.

82. Пифагор. Золотое сечение. М., 2000.

83. Платон. Творения. Т. IV. «Филеб» /Пер. Н. Томасова. -Л., 1929.

84. Плотин. Эннеады. В переводе А.Ф. Лосева //Диалектика числа у Плотина М., 1928.

85. Поспелов Г.Н. Лирика среди литературных родов. М.: Изд-во МГУ, 1976.

86. Потапов Л.П. Алтайский шаманизм. Л.: Наука, 1991.

87. Потебня А.А. Эстетика и поэтика.- М.: Искусство, 1976.

88. Поэзия древних тюрков VI-XII веков. /Переводы А. Преловского. Стих, реконстр., науч. перевод, вступ. статья, комментарии И.В. Стеблевой/. М., 1993.

89. Проблемы жанра и стиля. Уч. зап. БГУ. Вып. 44. Серия филол. наук №17 (21). -Уфа, 1970.

90. Радлов В.В. Из Сибири: Страницы дневника.- М.: Наука, 1989.

91. Раушенбах Б.В. Логика троичности. //Вопросы философии, № 3, 1993.

92. Родионов В.Г. Чувашское и тюркское стихосложение. -Чебоксары, 1986.

93. Самдан З.Б. Лики тувинской словесности. П.За фольклорным жемчугом. Кызыл, 2001.

94. Самдан З.Б. От фольклора к литературе (На материале тувинской прозы 40-70-х годов). Кызыл: Тув. книжн. изд-во, 1987.

95. Сат С.М. Тувинские загадки // Тувинский фольклор. Кызыл, 1985.

96. Скрынникова Т.Д. Числовая символика Земли у народов Южной Сибири, Центральной и Восточной Азии // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. Том II. Улан-Удэ, 2000.

97. Стеблева И.В. Поэзия тюрков VI-VIII веков,- М.: Наука, 1965.

98. Стеблева И.В. Поэтика древнетюркской литературы и ее трансформация в раннеклассический период. М.: Наука, 1976.

99. Суразаков С.С Алтайский героический эпос. М., 1985.

100. Теория литературы. Том IV. Литературный процесс. М., ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001.

101. Тимофеев JI.И. Слово в стихе. М., «Советский писатель», 1982.

102. Тобуроков Н.Н. Современная поэзия народов Сибири. М., 1986.

103. Тобуроков Н.Н. Основные закономерности развития лирической поэзии народов Сибири // Взаимодействие литератур народов Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Наука, 1983.

104. Топоров В.Н. О числовых моделях в архаических текстах // Структура текста.- М., 1980.

105. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект Пресс, 1996.

106. Топоров В.Н. Число и текст // Структура текста-81. Тезисы симпозиума. М., 1981.

107. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и ритуал.- Новосибирск, 1990.

108. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир. / Львова Э.Л., Октябрьская И.В., Сагалаев A.M., Усманова М.С. -Новосибирск, 1988.

109. Тувинские народные загадки /Сост. Г.Н. Курбатский/. -Кызыл, 2002.

110. Тувинские народные сказки /Сост. З.Б.Самдан/ Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1994.

111. Тувинский героический эпос /Сост. Орус-оол С.М. -Новосибирск, 1995.

112. Тынянов Ю.А. Проблема стихотворного языка. М.: Сов. писатель, 1965.

113. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

114. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. /Переиздание. М., 1990.

115. Фролов Б.А. Палеолитическое искусство и мифология. // У истоков творчества. Новосибирск, 1978, с.114.

116. Хадаханэ М.А. Литературная Тува.- Кызыл, 1986.

117. Хамаганов М.П. Очерки бурятской афористической поэзии. -Улан-Удэ, 1959.

118. Хамраев М.К. Основы тюркского стихосложения. Алма-Ата, 1963.

119. Хейзинга И. Опыт исследования игрового элемента в культуре. // Самосознание европейской культуры XX века.- М., 1991.

120. Холшевников В.Е. Стиховедение и поэзия,- Л., 1991.

121. Хундаева Е.О. Символика монгольских чисел // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. Т.З. Языки. Фольклор. Литература: Материалы международной научной конференции.- Улан-Удэ: Издательство БНЦ СО РАН, 2000.

122. Хусаинов Г.Б. Башкирская советская поэзия 1917-1980 гг. М.: Наука, 1983.

123. Чагдуров С.Ш. Поэтика Гэсэриады. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1993.

124. Шаманские мистерии Горного Алтая. Горно-Алтайск, 1993.

125. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории.- М.,1998.

126. Щербак A.M. Енисейские рунические надписи. К истории открытия и изучения // Тюркологический сборник. М., 1970.

127. Чернец Л.В. Литературные жанры. Проблемы типологии и поэтики. М.: Изд-во МГУ, 1982.

128. Элиаде М. Космос и история. М., «Прогресс», 1987.

129. Якимова J1.П. Магия числа, или «секретное значение чисел» в мифопоэтической системе романа Л.Леонова «Пирамида» // Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы: Литературное произведение: сюжет и мотив. Вып.З,-Новосибирск, 1999.

130. Японская поэзия Серебряного века: Танка, хайку, киндайси /Пер. с яп. А. Долина. СПб, 2004.

131. Японские трехстишия. Предисл. В.Марковой.- М.,1960.1. На тувинском языке:

132. Аксагалдай ашак (Старик Аксагалдай). Сборник тувинских сказок / Сост. Самдан З.Б./ Кызыл: Тув. книж. изд-во, 1992.

133. Даржай А.А. Аромат можжевельника. Кызыл: Тув. Книж. изд-во, 1982.

134. Калзан А.К. Жизнь и литература. Кызыл, 1980.

135. Калзан А.К. Приметы роста: литературно-критические статьи. -Кызыл, 1991.

136. Кенин-Лопсан М. Маленький учитель. Кызыл: Тув. кн. изд., 1963.

137. Кенин-Лопсан М.Б. Традиционная этика тувинцев. Кызыл, 1994.

138. Куулар Н.Ш. Свет и мрак.- Кызыл, 1991.

139. Кыргыс З.К. Тувинские народные припевки. Кызыл, 1975.

140. Кюль-тегин. Памятники орхоно-енисейской письменности древних тюрков. Предисл. Ю.Л. Аранчына и З.Б. Самдан. -Кызыл, 1993.

141. Кюнзегеш Ю.Ш. Камни очага. (Поэтический сборник) Кызыл, 1993.

142. Мижит Э.Б. Осколки. Поэтический сборник.- Кызыл, 1992.

143. Очерк истории тувинской литературы. Кызыл, 1964.

144. Очерки тувинского фольклора.- Кызыл, 1976.

145. Песни /сост. М.Мунзук, Ю.Кюнзегеш/. Кызыл, 1956.

146. Пюрбю С.Б. В помощь молодым писателям.- Кызыл, 1939.

147. Пюрбю С.Б. Тувинские народные песни // Очерки тувинского фольклора. Кызыл, 1975.

148. Серен-оол В. С. Перекресток. Кызыл, 1993.

149. Тувинские благопожелания /Сост. З.К. Кыргыс/. Кызыл, 1990.

150. Тувинские мифы и легенды /Сост. А.Д. Арапчор/. Кызыл, 1995.

151. Тувинские народные пословицы и поговорки /Сост. И.Плоткина, А.Калзан/. Кызыл, 1955.

152. Тувинские частушки /Сост. Ю.Кюнзегеш/. Кызыл, 1965.

153. Уержаа А.К. Зеленый конь. Кызыл, 1992.

154. Книга-судур вещая книга эпического героя, названная судур по аналогии с буддийской сутрой (от санкр. Sutra «нить», «изречение»). *Каптаазын - тонкие дощечки, использующиеся в качестве обложки сутры.

155. Аржаан целебный минеральный источник.

156. Денгер (Тэнгри) небо, верховное небесное божество тюркомонгольских народов.

157. Багана опорный шест в центре юрты.

158. Белое т.е. молоко или чай с молоком.

159. Долаан бурган (от монг. Долоон Бурхан, букв, «семь бурханов») -созвездие Большая медведица.

160. Сансара (санскр.) обозначение мирского бытия, связанного с цепью рождений и переходом из одного существования в другое. Идея сансары и ее преодоления, выхода из цепи перерождений занимает одно из центральных мест в буддизме.

161. В Курбусту отправилась на коне т.е. умерла, ушла в мир Курбусту - верховного небесного божества.

162. Читаю сутру в буддизме в течение 7 или 49 дней читают сутру, чтобы помочь в загробном пути.

163. Пусть слезы мои не закрывают в буддизме считается, что плакатьпо умершему нельзя, потому что слезы, превратившись в град, будутмешать душе умершего попасть в мир иной.

164. Анайкара чажыцдан-на букв.: с возраста козленка.

165. Кони шарахнулись т.е. умерли (иносказание).«Желая лишнего, до добра не дойдешь» приблизительный переводтув. пословицы «артык сетшл ара дужер».

166. Долго ездя верхом метафорическое выражение жизненного пути.1. Хаан царь, правитель.

167. Баг (мн.ч. от др.-тюрк, «бак») административное территориальное деление Восточно-тюркского каганата.