Словацкий натуризм: К вопросу о специфике литературного процесса в Словакии 1920-1940-х годов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, доктор филологических наук Машкова, Алла Германовна

• Машкова, Алла Германовна
• доктор филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации доктор филологических наук Машкова, Алла Германовна

ВВЕДЕНИЕ.

ПРИМЕЧАНИЯ.

ГЛАВА I. ЛИТЕРАТУРНАЯ СИТУАЦИЯ И НАТУРИЗМ.

ПРИМЕЧАНИЯ.

ГЛАВА II. СЛОВАЦКАЯ КРИТИКА О НАТУРИЗМЕ.

ПРИМЕЧАНИЯ.

ГЛАВА III. ФИЛОСОФСКИЕ ИСТОКИ НАТУРИЗМА.

ПРИМЕЧАНИЯ.

1. Поэма Людо Ондрейова «Мартин Ноциар Якубовие» и «Так говорил Заратустра» Фридриха Ницше.

ПРИМЕЧАНИЯ.

2. Повесть Доброслава Хробака «Дракон возвращается» сквозь призму «философии жизни».

ПРИМЕЧАНИЯ.

3. Отражение идей Артура Шопенгауэра в творчестве Франтишека Швантнера.

ПРИМЕЧАНИЯ.

ГЛАВА IV. ВЛИЯНИЕ ЕВРОПЕЙСКИХ ЛИТЕРАТУР.

ПРИМЕЧАНИЯ.

1. Творчество Доброслава Хробака в свете дискуссии о плагиате.

ПРИМЕЧАНИЯ.

2. Франтишек Швантнер и Кнут Гамсун.

ПРИМЕЧАНИЯ.

3. Соотношение реального и фантастического в новелле Франтишека Швантнера «Пиарги» и повести Шарля-Фердинанда Рамю «Дерборанс».

ПРИМЕЧАНИЯ.

ГЛАВА V. ОСОБЕННОСТИ ПОЭТИКИ.

1. Эволюция поэтики трилогии Людо Ондрейова «Солнце взошло над горами».

ПРИМЕЧАНИЯ.

2. Творчество Маргиты Фигули 30-40-х годов и библейский текст.

ПРИМЕЧАНИЯ.

3. «Игра с пространством» в рассказах Доброслава Хробака.

ПРИМЕЧАНИЯ.

4. Разрушение поэтики натуризма (на примере произведений Франтишека Швантнера и Йозефа Горака).

ПРИМЕЧАНИЯ.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Словацкий натуризм: К вопросу о специфике литературного процесса в Словакии 1920-1940-х годов»

Практика изучения словацкой литературы в России складывалась на протяжении последних полутора столетий. Сначала это были обзоры словацкой литературы, включенные в книги по истории славянских, а также зарубежных литератур. Первые шаги на этом пути сделал славист А. Н. Пыпин («Обзор истории славянских литератур А. Н. Пыпина и В. Д. Спасовича», 1865; «История славянских литератур», т. 1-2, 1879-1881), который представил краткое обозрение словацкой литературы, составившее часть чешского раздела. В XIX веке подобные разделы по словацкой литературе были включены в «Историю всемирной литературы» (1881) и «Всеобщую историю литературы» (вып. 16, под редакцией П. О. Морозова, 1885). В числе тех, кто внес значительный вклад в изучение литературы словацкого народа, установление личных контактов со словацкими писателями были известные русские слависты И. И. Срезневский, В. Григорович, А. Сиротин и др.

Принципиально новый подход к изучению словацкой литературы отличает издание, подготовленное Институтом славяноведения АН СССР («История словацкой литературы», 1970, под редакцией Ю.В.Богданова, С.В.Никольского, С. А. Шерлаимовой), в котором воссоздан многовековой процесс развития словацкой литературы, начиная с древних времен и заканчивая периодом Второй мировой войны. Значительная часть книги написана словакистами Ю. В. Богдановым и И. А. Богдановой, отдельные главы - богемистами JI. Н. Будаговой, С. А. Шерлаимовой, JI. Н. Кишкиным, А. П. Соловьевой, А. А. Зайцевой и др. И хотя работа над ней велась в сложной политической ситуации 60-х годов, фактический материал, который она содержит, имеет непреходящее значение. Развитием проекта по созданию истории литератур отдельных славянских народов стало пятитомное издание «История литератур западных и южных славян» (1 т. - 1997, 2 т. - 1997, 3 т. - 2001; ответственные редакторы JI. Н. Будагова, С. В. Никольский, А. В. Липатов) и «История литератур

Восточной Европы после Второй мировой войны» (1 т. - 1995, 2 т. — 2001; ответственный редактор В. А. Хорев). Главы по словацкой литературе написаны JI. С. Кишкиным, Н. В. Шведовой, Ю. В. Богдановым, JI. Ф. Широковой.

В последние годы в России сложилась практика создания книг по истории словацкой литературы совместными усилиями российских и словацких ученых. Примером тому могут служить издания, подготовленные кафедрой славянской филологии филологического факультета МГУ: «Словацкая литература 1945-1985 гг. Проза» (1987, авторы А.Г.Машкова, Я. Штевчек, В.Петрик, И. Сулик); «Словацкая литература. От истоков до конца XIX века» (1997, под редакцией А. Г. Машковой и С. С. Скорвида; авторы с российской стороны - А. Г. Машкова и Н. В. Шведова); «Словацкая литература. XX век» (2003, научный редактор А. Г. Машкова; в издании участвовали российские слависты -Ю. В. Богданов, С. В. Каськова, А. Г. Машкова, P. JI. Филипчикова, С. В. Шведова, JI. Ф. Широкова).

Наряду с участием в подготовке книг по истории литературы Словакии российские исследователи большое внимание уделяют разработке частных проблем, касающихся отдельных периодов ее развития (романтизм -Н. В. Шведова, межвоенная литература - Ю. В. Богданов, JI. Н. Будагова, А. Г. Машкова, литература после Второй мировой войны - Ю. В. Богданов, А. Г. Машкова, JT. Ф. Широкова). Весьма плодотворным оказалось и изучение ими литературных направлений, течений, школ (Словацкая Модерна - JT. Н. Будагова, Н. В. Шведова, реализм, соцреализм, постмодернизм - Ю. В. Богданов, натуризм - А. Г. Машкова, постмодернизм - JI. Ф. Широкова). Традиции российских славистов XIX века (М. Н. Касторский, В. Григорович, И. И. Срезневский, В. А. Францев, П. Заболоцкий и др.) в плане анализа словацко-русских литературных контактов продолжены JI. С. Кишкиным, И. М. Порочкиной, А. Г. Машковой, Н. К. Жаковой, JI. П. Голиковой и др.

Несмотря на значительное количество опубликованных работ, многие проблемы и поныне остаются вне сферы внимания специалистов. Например, изучение одного из самых ярких периодов в истории литературы - 20^0-х годов XX века - в силу сложившейся во второй половине столетия в России общественно-политической и научной ситуации - преимущественно было сведено к классическому реализму, пролетарской литературе и литературе соцреализма, которая уже нуждается в новом осмыслении. Что же касается таких явлений, как экспрессионизм, сюрреализм (надреализм), Католическая Модерна, то они основательно до сих пор не исследованы - ни в России, ни в Словакии.

К явлениям, требующим более пристального и всестороннего изучения, относится течение натуризма, достижения которого могут быть поставлены в один ряд с лучшими образцами мировой литературы и которое является предметом нашего рассмотрения.

Натуризм и творчество писателей, которые его представляют, российскими словакистами практически не исследовано. Исключение составляет работа И. А. Андрияки, а также предисловия и послесловия к изданиям произведений отдельных писателей натуристов, написанные Ю. В. Богдановым и А. Г. Машковой и содержащие лишь общие сведения об авторах и конкретных произведениях. Что касается работы И. А. Андрияки1, то в ней проанализировано творчество одного из представителей натуристической прозы — Людо Он-дрейова. Однако многие положения исследователя, как и сама терминология, представляются весьма спорными (периодизация «лиризованной прозы», характер ее взаимодействия с европейскими литературами, соотнесенность с лирической прозой и др.).

Заслуживает внимание упоминание о натуризме Ю. В. Богданова в коллективном труде «История литератур западных и южных славян. Т. III. М., 2001). Выделяя данное явление из общего потока «лиризованной прозы», ученый отмечает в нем «контуры целостной, системной поэтики, названной впоследствии исследователями (О. Чепан, Я. Штевчек и др.) "натуризмом"» . В указанной работе обозначены некоторые проблемы, связанные с натуризмом, которые могут представить интерес для исследователей.

Словацкие исследователи изучали течение натуризма на протяжении нескольких десятилетий, начиная со времени издания первых произведений.

Десятки рецензий, статей, несколько монографий - таков плод многолетних усилий словацких ученых, критиков, пытавшихся разгадать «тайну» этого явления (их аналитический обзор представлен нами в специальной главе).

Все работы, опубликованные в Словакии, можно разграничить на две основные категории: 1. исследования общего характера, в которых предпринята попытка проанализировать натуристическую прозу как целостное явление

Я. Штевчек, О. Чепан, И. Феликс, М. Томчик, В. Петрик, М. Шутовец и др.); 2. работы, посвященные творчеству отдельных писателей (Й. Феликс, А. Мраз, А. Матушка, И. Кусы, Й. Боб, Я. Поляк, А. Фишерова-Шебестова и др.).

Несмотря на большое количество публикаций о натуризме в Словакии, многие аспекты все еще остаются дискуссионными (проблема терминологии, характер взаимодействия с зарубежными литературами и др.), либо до конца не изученными (типологические признаки натуризма, его истоки, эволюция, взаимодействие с другими художественными системами, поэтика анализ структуры текстов и др.); часть из них лишь едва обозначена (значение натуризма для последующего развития словацкой прозы, его место в контексте национальной и западноевропейских литератур и др.). Ввиду того, что большинство исследований было проведено в послевоенной Чехословакии (конец 40-х - 80-ые годы), некоторые из них несут на себе печать времени, в них нашла отражение специфика общественно-политической и литературной ситуации тех лет и связанная с ней некоторая идеологическая предвзятость в прочтении и оценках.

Таким образом, актуальность темы диссертации определяется значимостью течения натуризма в словацком литературном контексте, а с другой стороны, - его недостаточной изученностью или дискуссионностью многих аспектов. Кроме того, его исследование важно и с точки зрения последующего развития словацкой прозы, на которую он оказал определенное влияние. Обращение к данному явлению представляет интерес также в плане уточнения общей истории развития словацкой литературы.

Основной целью нашей работы является исследование натуризма и творчества отдельных его представителей в контексте литературного процесса

Словакии 20-40-х годов. Иначе говоря, основная задача диссертации определяется рассмотрением натуризма как целостной художественной системы, как типологической модели с заключенной в ней устойчивой для определенной группы писателей и произведений концепцией мира и человека.

Для реализации поставленной цели, предполагается решение следующих задач:

1. прежде всего - определение специфики литературного процесса в Словакии 20-40-х годов, выявление причин - как общественно-политического, так и эстетического характера - возникновения натуризма и его места в литературе;

2. рассмотрение натуризма как целостной художественной системы с инвариантной концепцией мира и человека в динамике ее развития, обусловленной воздействием иных художественных систем и связанной с общественной ситуацией и духовной атмосферой в исследуемый период;

3. уточненение термина «натуризм» и его соотношения с понятием «ли-ризованная проза»;

4. анализ литературно-критического изучения натуризма и динамика этого процесса;

5. выявление философских истоков натуризма, влияния на него «философии жизни», идей Шопенгауэра, Ницше, Бергсона, а также их практической реализации отдельными писателями;

6. осмысление воздействия на словацкий натуризм западноевропейских литератур, рассмотрение основных типов межнационального (межрегионального) художественного взаимодействия словацких и западноевропейских авторов;

7. исследование наиболее значимых особенностей поэтики конкретных писателей посредством анализа структуры отдельных произведений, а также сопоставления различных вариантов рукописей, подтверждающих типологию слагаемых натуризма.

Собранный нами материал, на основании которого проводилось исследование, подразделяется на несколько категорий:

1. произведения писателей натуристов, созданные в 30-40-ые годы (трилогия JL Ондрейова «Солнце взошло над горами» и его лиро-эпическая поэма «Мартин Ноциар Якубовие»; новеллы, повесть «Тройка гнедых» и роман «Вавилон» М. Фигули; новеллы и повесть «Дракон возвращается» Д. Хробака; новеллы и романы «Невеста горных лугов», «Жизнь без конца» Ф. Швантнера; роман «Горы молчат» И. Горака);

2. в связи с изучением проблемы влияния европейских литератур на творчество натуристов мы обратились к текстам Ш.-Ф. Рамю (повесть «Дербо-ране»), Г. И. Банга (новеллы), JL Франка (новелла «Карл и Анна»), К. Гамсуна (романы «Голод», «Мистерии», «Пан»), Ф. Ницше («Так говорил Заратустра»);

3. для уяснения философских истоков натуризма нами использованы некоторые работы «философов жизни» (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, А. Бергсон), а также Н. А. Бердяева.

4. при исследовании как философских, так и эстетических особенностей натуристической прозы мы обращались к Библии;

Вспомогательные функции в нашем исследовании выполняли:

1. статьи и монографии российских и зарубежных ученых по проблемам теории литературы;

2. литературно-критические статьи, а также монографии словацких исследователей, посвященные проблемам словацкой литературы первой половины XX века и натуризму;

3. статьи и монографии российских и зарубежных ученых, касающиеся проблем «философии жизни»;

4. словацкая периодика первой половины XX века;

5. архивы писателей, их дневники, интервью (в том числе с автором диссертации).

Большая часть материала была собрана в библиотеках университета Я. А. Коменского (Братислава, Словацкая республика), Института словацкой литературы САН (Братислава, Словацкая республика), в Литературном архиве Матицы Словацкой (г. Мартин, Словацкая республика).

При проведении исследования, выполнении поставленных задач мы руководствовались положениями о необходимости использования различных методологий, множественности литературоведческих методов, на чем настаивали еще такие ученые, как А. Н. Веселовский, А. М. Евлахов, В. Н. Пе-ретц, М. М. Бахтин, и позицию которых разделяют многие современные теоретики. Мы опирались на достижения представителей разных российских и зарубежных литературоведческих школ и направлений (историческое литературоведение, сравнительное литературоведение, герменевтика). Рассматривая литературные произведения как основополагающий материал, мы исследовали их содержательную сторону, художественную структуру. В этом смысле нам близка позиция Д. С. Лихачева, который считает основным стержнем литературоведения - интерпретацию, опирающуюся на анализ.

Наш анализ включал в себя эмоционально-оценивающие моменты, то есть субъективный подход к интерпретации текста, и его аналитическое толкование с помощью теоретического инструментария. В связи с актуализацией в современном литературоведении проблемы художественных ценностей, особое внимание было уделено аксиологическому подходу к анализу произведений, при котором оценочное отношение к изучаемому материалу находится в зависимости от решения задач исследовательского характера. Пользуясь терминологией представителей «школы интерпретаторов» (Э. Штайгер и др.), а еще ранее предварившего их А. П. Скафтымова, процесс исследования сочетал в себе «герменевтическое понимание» и «аналитическое разъяснение», «вчувствова-ние» с «отчуждением» (по М. М. Бахтину - с «вненахождаемостью»). Ибо, как справедливо утверждает В. Е. Хализев, «рациональные и интуитивные начала в л равной мере необходимы в понимании литературных произведений» . Проявляя максимум внимания к произведениям, их имманентным свойствам, мы учитывали и так называемый «авторский контекст» - литературные факторы, в том числе влияния, заимствования, реминисценции, а также жизненные реалии, которые воплощаются в темах, идеях. Особое внимание нами было уделено сравнительно-историческому методу изучения литературы, который помог показать «развернутость» натуризма к европейским литературам и одновременно прояснить некоторые проблемы традиций и новаторства в литературном процессе исследуемой эпохи, и прежде всего, - натуризма. В этом нашло свое подтверждение положение И. Г. Неупокоевой о том, что «чем шире вовлекаемый в сравнительное изучение материал (т. е. чем шире круги его сопоставления), тем органичнее сливаются синхронный и диахронный аспекты сравнительного анализа»4. Попытка генетического рассмотрения натуризма, выявления его философских истоков, связи с процессом исторического развития общества обусловили междисциплинарный характер исследования, подтвердив открытость литературоведения другим наукам, и в первую очередь - философии. *

В ходе работы над темой диссертации возникла необходимость уточнения некоторых проблем теоретического характера, в первую очередь таких, как «направление», «течение», которые помогают объяснить характер и сущность литературного процесса, сделать обобщения в масштабе национальной и европейской литературы. Вместе с тем они имеют важное значение при изучении конкретных произведений, постижение сути которых возможно только в ряду близких типологических групп. Инструментально-методологическая значимость категорий «направление», «течение» особо подчеркивается в коллективном труде по теории литературы (в 4-х томах), подготовленном ИМЛИ РАН (2001).

Как литературоведческая категория понятие «направление» вошло в обиход в России в XIX столетии. Тогда же предпринимались первые попытки его определения как и определения понятия «течение», впервые употребленное Д. С. Мережковским. Однако сделать это не удалось. Не пришла к единому мнению по этому поводу литературоведческая наука и в XX веке, когда проблемы, связанные с категориями «направление», «течение» особенно усложнились. «Возросшая дифференциация литературного процесса, — отмечает Л. Н. Будагова, - породила, с одной стороны, новые течения, а с другой - массу сложных, переходных явлений, совмещающих разностадиальные художественные тенденции. Это особенно характерно для литератур «ускоренного типа развития» (среди которых были болгарская, югославянские, словацкая, отчасти чешская литературы)»5.

Если в начале столетия понятия «направление», «течение» отождествлялись с понятием «стиль» (И. А. Виноградов, В. М. Фриче и др.), то в советские времена ученые связывают их с такими категориями, как творческий (художественный) метод (JI. И. Тимофеев, А. Н. Соколов, Е. Н. Куприянова и др.), художественная система (И. Ф. Волков), пафос (И. Ф. Волков), стиль (JI. И. Тимофеев) и т. п. В этой связи В. Е. Хализев справедливо предостерегает: данными понятиями следует оперировать крайне осторожно, ибо «это не "отмычка" к закономерностям литературного процесса, а лишь очень приблизительная его схематизация»6.

Обратимся к «Словарю литературоведческих терминов» (1974). Разделы «направление», «течение» в нем отсутствуют: данные категории рассматриваются в главе «Метод художественный». Отождествляя понятия «художественный (творческий) метод» и «направление», J1. И. Тимофеев характеризует их как «тип подхода писателей к действительности», как «устойчивый и повторяющийся в том или ином периоде исторического развития литературы целостный и органически связанный круг основных особенностей литературного творчества, выражающийся как в характере отбора явлений действительности, так и в отвечающих ему принципах выбора средств художественного изобрап жения у ряда писателей» . При этом речь идет о двух типах (подходах) изображения действительности: объективном (реалистическом) и субъективном (идеалистическом), которые и определяют существование двух основных направлений - реалистического и романтического. Что же касается понятия «течение», то его JI. И. Тимофеев рассматривает как разновидность направления в одном ряду с понятиями «школа», «группа». Иначе говоря, по JI. И. Тимофееву, «течение», «школа» — это группа писателей, объединенная общим художественным методом, это «интеграция наиболее общих принципиальных сторон стиля»8.

Определение Л. И. Тимофеевым понятий «направление» и «течение» представляется весьма не убедительным. Если в отношении таких явлений, как романтизм, реализм допустимо соотнесение (но не отождествление) понятий «метод» и «направление», то применительно, например, к импрессионизму, символизму, экспрессионизму, сюрреализму, словацкому натуризму и т. п. подобный подход «не срабатывает».

Аналогичная позиция характерна и для Е. Н. Куприяновой, которая также отождествляет понятия «творческий метод» и «направление». Говоря о соотнесенности литературного процесса, его стадиальности с направлением, она пытается увязать их с понятиями «общественно-историческая» и «общественно-экономическая» формации. Отсутствием общего для всех направлений критерия, «общего основания» (в отличие от общественно-экономической формации, которая, с точки зрения Е. Н. Куприяновой, имеет это общее основание) автор объясняет невозможность построения типологии литературного направления, а тем самым и «периодизации литературного процесса по принципу идеологической общности писателей и произведений», что в свою очередь, по ее мнению, компенсируется понятием литературное течение. «Под словом "течение", - утверждает Е. Н. Куприянова, - разумеется та или иная разновидность романтического и реалистического направления, отличающаяся от других его разновидностей по своей идеологической структуре»9. Позиция Е. Н. Куприяновой представляется весьма ортодоксальной. Подобный подход не только не раскрывает понятий «направление», «течение», но и дает искаженное представление о них.

Более убедительной видится нам точка зрения Г. Н. Поспелова, который не только «развел» (С. И. Кормилов) понятия «направление» и «течение», но и, полемизируя с А. А. Шаховым, принимавшим во внимание при определении данных категорий лишь эстетические особенности, выделил «содержательный» момент, не умаляя при этом и момента художественного. Что касается разграничения понятий «направление» и «течение», то в качестве непременного условия существования направления Г. Н. Поспелов выдвинул наличие программы творчества. Ученый, в частности, пишет: «Литературное направление возникает тогда, когда группа писателей той или иной страны и эпохи объединяется на основе какой-то определенной творческой программы и создает свои произведения, ориентируясь на ее положения. Но не программные принципы, которые провозглашает какая-то группа писателей, определяют особенности их творчества, а, наоборот, - идейно-художественная общность творчества объединяет писателей и вдохновляет их на осознание и провозглашение соответствующих программных принципов»10.

Если сам фактор наличия программы при определении направления трудно подвергнуть сомнению, то положение о ее вторичности не очень часто соответствует художественной практике. Примером тому могут служить словацкий романтизм и словацкий реализм конца XIX века. В первом случае сначала была сформулирована программа романтизма ее теоретиком Л. Штуром («Лекции о поэзии славянской»), а потом уже ее принципы были реализованы единомышленниками ученого. Аналогичную картину мы имеем и в случае с реализмом, программа которого была сформулирована вначале в литературной критике (прежде всего - «Критические письма» С. Гурбана-Ваянского и с/

И. Шкультеты) и лишь постепенно воплощены в художественном творчестве писателей. Кстати, и сам Г. Н. Поспелов в более поздних работах пересматривает свою позицию по этому вопросу. Он подчеркивает, что группа писателей, создавших определенную творческую программу, «так или иначе, следует в своих произведениях ее положениям»11. Примечательно, что различие между понятиями «направление» и «течение» Г. Н. Поспелов усматривает именно в наличии или отсутствии программы творчества. «Целесообразно было бы, видимо, - пишет он, - сохранить термин «литературное направление» только для обозначения творчества тех групп писателей той или иной страны и эпохи, каждая из которых объединена признанием единой литературной программы, а творчество тех групп писателей, которые обладают только идейно-художест

11 венной общностью, называть литературным течением» .

Следует отметить, что трактовка Г. Н. Поспеловым понятия «направление» предполагает рассмотрение данного явления как фактора национальной общности, ибо каждая конкретная программа актуальна лишь для данной литературы. Однако направления, как и течения, могут существовать и как факторы общности межнациональной. В этом случае более правомерным представляется их рассмотрение как «художественной системы» (И. Ф. Волков), которая не имеет ограничений национальными и хронологическими рамками. Во многом разделяя взгляды Г. Н. Поспелова (к примеру, относительно значимости при определении понятия «направление» идейно-эмоциональной направленности, пафоса художественного произведения), И. Ф. Волков, однако, не акцентирует внимание на наличии программы. Идя вслед за М. С. Каганом и А. Н. Соколовым, которые именовали «формы размежевания» внутри направления течениями, И. В. Волков фактически отождествляет понятия «художественная система» и «течение». При этом он подчеркивает, что художники одного течения могут быть отнесены к разным направлениям. В частности, в романтизме как художественной системе (или течении) он выделяет два направления - консервативное и прогрессивное. Он пишет: «Наряду с течениями, то есть объединениями художников по социально-идеологическому признаку внутри художественной системы складываются и другого рода объединения, которые вернее 1 всего, на наш взгляд, обозначить термином «художественное направление» . Таким образом, различия между понятиями «направление» и «течение» он усматривает в преобладании либо фактора идеологического, либо эстетического, что, на наш взгляд, являет собой упрощенный подход к обозначенной проблеме.

Наиболее убедительным представляется толкование понятий «направление», «течение», содержащееся в труде «Теория литературы. Литературный процесс» (ИМЛИ РАН, т. 4, 2001), на которое мы опирались в своей работе. В частности, «направление» авторами книги характеризуется как «система художественных произведений, построенных по единой типологической модели с инвариантной (единой, устойчивой) концепцией мира»14. Считая модернизм (и его подэтап - неомодернизм), согласно данной трактовке, направлением, мы рассматриваем натуризм как один из его вариантов, т. е. как течение.

В тесной связи с категориями «направление», «течение» находится категория «школа», которая трактуется учеными по-разному. Так, С. И. Кормилов определяет ее как «небольшое объединение литераторов на основе единых художественных принципов, более или менее четко сформулированных творчески»15. Более точная характеристика, на наш взгляд, дается Ю. Б. Боревым: школа - «художественное направление, теоретически осознавшее себя, очертившее свои границы и выделившееся из художественного процесса в самостоятельно организационно оформленное образование, оформившее свой состав (членство), имеющее свою теоретическую платформу (манифест, программу, принципы)»16. Приведенные определения необходимо дополнить тем, что непременным фактором существования школы является, на наш взгляд, наличие идеолога, который, по существу, и формулирует ее манифест или программу (так называемая «штуровская школа» в словацкой литературе и ее идеолог и теоретик JI. Штур; «натуральная школа» в русской литературе и ее идеолог В. Г. Белинский, наполнивший термин Ф. В. Булгарина позитивным теоретическим содержанием и др.).

В ходе исследования нами использовались понятия «типология», «типологический», которые являются производными от категории «типологический подход» и которые следует рассматривать в одном ряду с такими понятиями, как: «тип», «типологизация», «типологический метод», «типизация». На интуитивном уровне типологический подход как способ организации научных знаний сопровождал развитие науки в течение всего времени ее существования. Фактически он стал активно использоваться во второй половине XIX века, по мере осознания ограниченности эвристических возможностей классификации со свойственной ей строгой детерминированностью готовыми знаниями, умозрительностью построений. Нередко понятия «классификация» и «типологизация» отождествляются. Это препятствует выявлению сущности каждого из них, а также установлению связи между ними. Хотя использование классификации, аналитического деления как научных методов было и остается вполне оправданным, однако для выполнения более сложных задач возникает необходимость в использовании новых методов, в частности - типологического. «Современный философский словарь» (2004) предлагает следующее определение основной задачи типологического подхода: «.аналитическое расчленение формальной целостности знания и последующий концептуальный синтез его наиболее устойчивых составных частей и внутренних связей в единство нового рода, говоря точнее, в содержательную целостность»17.

Если мы представим себе литературный процесс на определенной стадии его развития как гетерогенную зону, среду, систему, то для выявления ее составляющих (ее разнообразия) с помощью типологического метода можно провести необходимое разграничение (например, на направления, течения, школы, роды, систему жанров и т. п.). По мере проведения такого разграничения внутри исходного объекта, используя типологический метод, можно выявить новые, автономные образования (гомогенные зоны). При этом последовательно уменьшается объем исходного объекта и одновременно происходит увеличение содержательной наполненности новых образований (гомогенных зон), активизация родственных связей внутри них, их внешнее и внутреннее упорядочение, гармонизация (совокупность признаков для отдельных направлений, течений -в том числе для течения натуризма -, жанровых форм и т. п.). Таким образом, типологизация «.представляет собой логико-методологическую процедуру поиска и обнаружения того минимума существенных признаков, без которых исследуемое сложное явление не способно ни существовать, ни множиться». В свою очередь «типология» «есть результат типологизации, взятый вместе с процессом, ведущим к нему»18.

Упомянутые выше понятия довольно активно использовались российскими литературоведами на протяжении длительного времени19. Однако сейчас многие считают данные категории устаревшими в силу суженного их понимания. В этой связи словацкий исследователь Д. Дюришин призывает к преодолению методологической путаницы в трактовке названных категорий, которая ведет, по его мнению, к «девальвации», размыванию понятий, связанных с типологией, помогающих постичь закономерности литературного процесса. Многие ученые не отказались от их использования, вкладывая в них гораздо более широкий смысл, нежели было принято ранее, а именно: наряду с разграничением -обобщение, объединение, группировка признаков, что вполне согласуется с определением, которое дается в «Современном философском словаре», а также в «Словаре иностранных слов» (1994) (типологический - «относящийся к типологии, основанной на установлении общности признаков каких-либо явлений, предметов»20.

В частности Ю. Б. Борев, оперируя терминами «типологическая общность», «типологическая группа», «типологическая модель», «типологическая конструкция» и др., использует их при определении категории «направление», которое он считает одной из «.центральных проблем эстетики, точкой схождения теории и истории художественного процесса. Направление, - пишет он, -воплощает в себе типологические общности, объединяющие многообразные

91 художественные произведения» . Обращая внимание на «межнациональную типологичность» направления, ученый вместе с тем рассматривает его национальную специфику как итог взаимодействия традиций и новаторства. Как и Г. Н. Поспелов, при определении направления он подчеркивает значимость программного манифеста, который он сравнивает с каркасом конструкции, образующей типологическую модель. Отдельные виды этой конструкции, по Ю. Б. Бореву, варьируются в разных течениях. При этом сам каркас остается неизменным (например, соотнесенность модернизма и течений, относящихся к нему).

Важнейшей особенностью литературного процесса XX в. является альтернативный характер его развития. Рядом с классическим, традиционным реализмом в литературе минувшего столетия существует и активно взаимодействует с ним иное направление, иная литературная общность - модернизм, прошедший несколько стадий в своей эволюции и заявивший о себе в целом ряде ряде течений, художественных образований. Вместе с тем в модернизме довольно отчетливо вырисовываются две основные тенденции, по утверждению В. Е. Хализева, «тесно между собой соприкасающиеся, но в то же время разнонаправленные»22 - авангардизм и неотрадиционализм. В этой связи В. И. Тюпа пишет: «Могущественное противостояние этих духовных сил создает то продуктивное напряжение творческой рефлексии, то поле тяготения, в котором, так или иначе, располагаются все более или менее значительные явления искусства XX века. Такое напряжение нередко обнаруживается внутри самих произведений, поэтому провести однозначную демаркационную линию между авангардистами и неотрадиционалистами едва ли возможно. Суть художественной парадигмы нашего века, по всей видимости, в неслиянности и нераздельности образующих это противостояние моментов»23.

В одной из последних работ противостояние авангардизма и неотрадиционализма В. И. Тюпа дополняет еще и их антиподом - соцреализмом. В этой связи он констатирует, что неотрадиционализм «.обретает типологическую определенность (выделено нами. — А. М.) в тройственном противостоянии с перманентно мимикрирующим авангардом и монументально инертным соцреализмом»24. Исследуя неотрадиционализм в его противодействии с авангардизмом и соцреализмом, В. И. Тюпа выделяет некоторые свойства неотрадиционализма, часть из которых представляются весьма важными при определении системных признаков натуризма, подтверждающих его принадлежность именно к литературной общности неотрадиционализма («реабилитация художественности», совмещение традиций и новаторства, специфика временной категории - наличие понятия «большого времени» и в этой связи активность прошлого времени, - значимость внутренних - нравственных - изменений в характерах персонажей и взаимоотношений личности и коллектива и др.).

Данные положения, обозначенные В. И. Тюпой применительно к неотрадиционализму, находят свое конкретное подтверждение в натуризме, что мы и попытаемся показать в ходе нашего исследования.

Чрезвычайно актуальным для нашей работы явился сравнительный метод изучения литератур. Некоторые его принципы были использованы в диссертации при исследовании взаимодействия словацкого натуризма с западноевропейскими литературами. Остановимся на некоторых, которые представляются наиболее значимыми для нашей работы.

Научный интерес к сопоставительному изучению литератур был и остается на протяжении длительного времени в сфере внимания как российских, так и зарубежных, в том числе словацких, ученых. Значительный вклад в разработку данной сферы изучения литературного процесса внесли А. Н. Веселовский, В. М. Жирмунский, В. Г. Реизов, И. Г. Неупокоева, А. С. Бушмин, Б. JI. Сучков, Н. И. Кравцов, Д. Ф. Марков и др. По мере возрастания интереса к проблемам методологии и методики данной сферы литературоведения они становятся предметом обсуждения на Международных съездах славистов (IV Международный съезд славистов, Москва, 1958; V Международный съезд славистов, София, 1963), многих научных форумах. Детально разработана теория сравнительного изучения литератур в других странах (работы Я. Мукаржовского, М. Бакоша, А. Флакера, Д. Дюришина, П. Петруса, С. Вольмана, Э. Геориева, JI. Рихтера, М. Йенихена и др.)

Особый интерес для нас представляют труды словацкого ученого Диони-за Дюришина (1929-1997), основанные на материале мировой, в том числе словацкой литературы.

Свою творческую деятельность Д. Дюришин начал с написания учебников по русской литературе для высших и средних учебных заведений Словакии («Избранные главы по русской литературе», 1954-1955). Несколько позже интерес ученого привлекли проблемы сравнительного изучения литератур. Сначала он разрабатывал их на материале словацкой и русской литературы. Особенно много внимания он уделял проблеме воздействия творчества русских писателей XIX в. (Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Л. Толстой и др.) на словацкую литературу.

Своеобразная черта под данным этапом его исследования была проведена в монографиях «Словацкий реалистический рассказ и Н. В. Гоголь» (1966) и «Проблемы литературной компаративистики» (1967). В первой речь идет о влиянии творчества Гоголя на словацкую литературу второй половины XIX -начала XX столетия. Хорошо зная и чувствуя Гоголя, Д. Дюришин стремился раскрыть секрет его популярности в Словакии. При этом он рассматривает творчество русского писателя в аспекте как синхронных, так и диахронных связей. Монография «Проблемы литературной компаративистики» - итог всей предшествующей работы и одновременно начало нового этапа в творческой биографии ученого. Обозначив основные проблемы сравнительного изучения литератур, Дюришин впервые приступил к разработке теории компаративистики как «логически упорядоченной составной части литературоведения».

Впоследствии эти изыскания были продолжены в монографических трудах «Из истории и теории литературной компаративистики» (1971), «Теория литературной компаративистики» (1975), «О литературных связях.» (1976), «История словацкой литературной компаративистики» (1979).

Постепенно имя Диониза Дюришина получает мировую известность. Его работы переводятся на многие языки мира (русский, английский, немецкий, китайский, японский, венгерский, македонский и др.). О большой теоретической значимости его исследований во многих странах свидетельствует популярность книги «Теория литературной компаративистики» (на русском языке она была опубликована под названием «Теория сравнительного изучения литературы», 1979). Дюришин активно сотрудничал с российскими учеными - сотрудниками Института мировой литературы РАН, Института славяноведения РАН, Института востоковедения РАН, филологического факультета МГУ. Итогом этих контактов стала серия трудов (на словацком и французском языках) «Особые межлитературные общности» под его редакцией и «Проблемы особых межлитературных общностей» под редакцией Д. Дюришина и Е. П. Челышева.

Одновременно, опираясь на коллективные исследования и на собственные творческие изыскания, Дюришин создает концепцию мировой литературы

Что есть мировая литература?», 1992). Исходя из достижений и специфики национальных литератур, ученый попытался взглянуть на них с точки зрения более «высоких» историко-литературных категорий, в контексте мировой литературы как высшей и конечной модели межлитературного процесса. Он не только дает ответ на вопрос о смысле и содержании феномена «мировая литература», но и намечает пути дальнейшего исследования и теоретического осмысления проблемы межлитературных общностей.

В настоящее время, во многом благодаря научным изысканиям Д. Дюри-шина, уже можно говорить о существовании словацкой школы компаративистики, воспринявшей плодотворные импульсы наследия А. Н. Веселовского, В. М. Жирмунского, И. Г. Неупокоевой, русской «формальной школы», чешского и словацкого структурализма, которые и сегодня продолжают «работать».

Значительный интерес для нас представляют размышления Дюришина относительно глубинных связей и взаимной обусловленности межлитературного (межнационального) и национально-литературного (внутринационального) процессов. При этом, говоря о межнациональных связях, он констатирует, что «изучение контактной, или генетической, и типологической сущности литературного явления должно иметь в виду, с одной стороны, контекст национальной литературы, с другой стороны, контекст так называемого наднационального порядка, восходящий в конечном счете к истории мировой литературы». Обосновав особый ракурс изучения национальных литератур с помощью критериев «высшего порядка», Дюришин подчеркивает, что подобный способ «.предоставляет возможность глубже и всестороннее охватить те явления в национальных литературах, которые в контексте развития одной литературы выглядят сугубо специфическими или в том же контексте лишены каких-либо определенных признаков»25. Вместе с тем он отмечает, что постижение мирового литературного процесса возможно лишь по мере освоения бинарных, двусторонних связей, а также конкретных межлитературных общностей.

Обозначив основные типы межлитературных художественных взаимодействий (или, по Ю. Б. Бореву, «типологию художественных взаимодействий»), - контактно-генетические связи и типологические схождения, которые отражают основное системное разграничение форм межлитературного общения, - ученый обращает внимание на наличие двух сфер в процессе литературного взаимодействия - «воспринимающей» и «воспринимаемой», соответствующих акту «принимания» и акту «претворения». С точки зрения соблюдения «субординации» сопоставляемых явлений предлагается терминологическое разграничение при определении их бинарной противоположности на «внешнее» и «внутреннее». В этой связи Дюришин отмечает: «Если мы рассматриваем конкретные литературные отношения как одно из наиболее характерных проявлений межлитературной взаимности, то тем более обоснованно отличать контакты без видимого прямого воздействия на сам литературный процесс от контактов, при которых взаимность национальных литератур находит прямое художественное отражение»26.

Первое включает в себя начальную стадию отбора материала, его первичную систематизацию (фактически это - предпосылка для исследования литературной проблематики связей). Данная форма связей может носить как прямой, так и опосредствованный характер и включать в себя всевозможные публикации, сообщения, упоминания, переводы и т. п. Опосредствованная форма связей была весьма актуальна для литературного процесса в Словакии 20-40-х годов XX столетия и, в частности, для течения натуризма, сформировавшегося под воздействие/европейских литератур, сведения о которых Словакия довольно часто получала через Прагу. При этом упомянутая форма связей имела там не случайный, а вполне объяснимый характер: она не только вписывалась в специфику литературной ситуации, но и органически ложилась на философские и эстетические взгляды писателей. Одновременно созревали предпосылки и для глубокого внутреннего восприятия творчества европейских авторов. Таким образом, в истории словацкого натуризма можно проследить переход от опосредствованных связей к внутренним контактам, то есть освоению конкретных литературных проблем (произведение, автор, средства художественной изобразительности и т. п.). Исследование обеих форм взаимодействия имеет большое значение при сопоставительном анализе натуристической прозы и произведений зарубежной литературы.

Строя свою классификацию, касающуюся форм рецепции (от пассивных до наиболее активных) на принципе функциональности, Дюришин придает большое значение воспринимающему субъекту, отстаивает его определяющую роль в процессе взаимосвязей. Он пишет: «В литературной компаративистике момент известной "гегемонии" более развитых и "зависимости" менее дифференцированных литератур весьма актуален и при изучении резонанса, в частности, немецкого, английского, французского литературного развития, фиксируемого в других, не столько крупных национальных литературах. В конкретной исследовательской практике надо исходить поэтому из факта решающей роли воспринимающей литературы, из ее предпосылок, ее готовности к межлитера

27 турной коммуникации» . Именно это наблюдаем мы в словацкой литературе исследуемого периода, когда в ней отчетливо проявилась способность и готовность к коммуникации с творчеством западноевропейских авторов. Подобный подход позволяет выявить не просто приобщение конкретных явлений (в нашем случае словацкого натуризма) к иной литературной среде, но и их самоценность и историческую значимость.

Вместе с тем утверждение Дюришина о неправомерности употребления таких понятий, как «влияние», «взаимодействие», которые якобы сужают границы сравнительного изучения литератур, ограничивают сферу его действия, представляется нам неубедительным. Процесс влияния, как правило, предполагает творческое осмысление воспринимаемого и отнюдь не умаляет значимости воспринимающего субъекта, а художественное воздействие может проявиться в довольно неожиданном виде. В частности, это подтверждает приведенный Дю-ришиным пример о воздействии романа Ж. Жионо «Один из Болеюня» через его адаптацию писателем натуристом Д. Хробаком на М. Фигули и Ф. Швант-нера, которые, восприняв метод Жионо, а отчасти и Хробака, использовали его в соответствии с законами собственного творчества. Аналогичный пример можно привести и в случае JI. Франк - Д. Хробак - Ф. Швантнер. о чем пойдет речь в главе IV нашей работы. Однако трудно не согласиться с исследователем по поводу того, что фактор «влияния» следует учитывать на начальной, «рабочей» стадии сравнительного анализа, которую нельзя считать конечной целью исследования.

С понятием «влияние» непосредственно связано понятие «заимствование», которое с точки зрения Дюришина, имеет «незначительную ценность», ибо предполагает «определенную форму зависимости» от воспринимаемого объекта. В этом плане более убедительным представляется позиция Ю. Б. Борева, подчеркивающего наличие момента творчества в этом процессе, ибо «заимствованные элементы сплавляются с новым колоритом, с неуловимо измененным художественным ритмом, с иной трактовкой образов»28. Кстати, сам Дюришин, как бы противореча себе, в той же работе также отмечает присутствие момента творчества в процессе заимствования: «По названию этой формы может сложиться представление о пассивном, нетворческом восприятии инородных литературных ценностей. Однако очень часто под этим понятием кроется и активное развитие, своеобразное и многогранное преодоление воспринимаемого»29.

Оба типа художественных взаимодействий («влияние» и «заимствование»), а также в отдельных случаях - «цитации», «реминисценции» «аллюзии» используют словацкие натуристы в ходе освоения достижений зарубежных литератур.

Важное методологическое значение для нашей работы имеет положение Д. Дюришина о взаимной обусловленности контактных и типологических факторов при изучении литературных связей, о двух сторонах (контактной и типологической) литературных схождений. Аналогичную точку зрения высказывают эстонский компаративист Н. Бассель, чешский ученый К. Крейчи, словацкие исследователи А. Попович и П. Петрус и др. В этом смысле важным представляется следующее положение К. Крейчи: «Ни в одном типологическом схождении, особенно в рамках европейских литератур, нельзя с полной уверенностью исключить участие прямого или опосредствованного контакта, а с другой стороны, любая аналогия генетического происхождения, если только на ее долю выпадает активная роль в литературном процессе, одновременно является и типологической, ибо для того, чтобы иноземное новшество могло укорениться, ему требуется несколько подготовленная почва»30.

В этой связи Дюришин, наряду с типологическим и контактным подходом к сравнительному исследованию литератур, вводит еще два вспомогательных - «контактно-типологический» и «типологическо-контактный» - в зависимости от исходных позиций того или другого. Именно такой подход, с нашей точки зрения, является наиболее оправданным и продуктивным при проведении сопоставительного исследования словацкого натуризма и творчества западноевропейских авторов. На примере натуризма можно проследить постепенный переход опосредствованных связей к внутренним контактам, к освоению творчества отдельных писателей и литературных проблем.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 Андрияка И. А. Творчество Людо Ондрейова 30-х годов и некоторые проблемы развития словацкой «лиризованной прозы». Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1996.

2 Богданов 10. В. Словацкая литература // История литератур южных и западных славян. T.III. Литература конца XIX - первой половины XX века (1890-е годы -1945 год). М., 2001.С. 515.

3 Хализев В. Е. О составе литературоведения и специфике его методологии // Наука о литературе в XX веке (история, методология, литературный процесс). М., 2001. С. 16.

4 Неупокоева И. Г. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного аиализа. М., 1976. С. 114.

5 Будагова Л. Н. Особенности развития литератур западных и южных славян (конец XIX - первая половина XX вв.).Научный доклад на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1995.

6 Хализев В. Е. Теория литературы. М., 1999. С. 371.

7 Тимофеев Л. И. Метод художественный // Словарь литературоведческих терминов. М., С. 213.

8 Там же. С. 215.

9 Куприянова Е. Н. Историко-литературный процесс как научное понятие // Историко-литературный процесс. Проблемы и методы изучения. М., 1974. С. 17.

10 Поспелов Г. Н. Теория литературы. М., 1978. С. 134.

11 Поспелов Г. Н. Вопросы методологии и поэтики. М., 1983. С. 36.

12 Поспелов Г. Н. Теория литературы. С. 136.

13 Волков И. Ф. Творческие методы и художественные системы. М., 1989. С. 68.

14 Борев Ю. Б. Художественное направление - инвариант художественной концепции мира и личности // Теория литературы. Литературный процесс. М., 2001. С. 49.

15 Кормилов С. И. Направление, течепик, школа // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001. С. 606.

16 Борев Ю. Б. Художественное направление - инвариант художественной концепции мира и личности // Теория литературы. Литературный процесс. С. 50.

17 Современный философский словарь. М., 2004. С. 721.

18 Борев Ю. Б. Художественное направление - инвариант художественной концепции мира и личности // Теория литературы. Литературный процесс. С. 50.

19 См. Марков Д. Ф. Типологические тенденции в развитии художественных форм революционных литератур после Октября // Материалы юбилейной научной сессии Института мировой литературы им. А. М. Горького «Великая Октябрьская социалистическая революция и мировая литературы». М., 1967; Храпченко М. В. Типологическое изучение литературы // Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы. М., 1978; Надъярных Н. С. Типологические особенности реализма (Годы первой русской революции). М., 1969;. Проблемы типологии русского реализма. М., 1969 и др.

20 Словарь иностранных слов. М., 1994. С. 608.

21 Борев Ю. Б. Художественное направление - инвариант художественной концепции мира и личности // Теория литературы. Литературный процесс. С. 48.

22 Хализев В. Е. Теория литературы. С. 365.

23 Тюпа В. И. Поляризация литературного сознания // Literatura rosyjska XX wieku - Nowe czasy - Nowe problemy. Seria "Literatura na pograniczach". N 1. Warszawa. 1992 S. 89. (Цит. по: Хализев В. E. Теория литературы. С. 365).

24 Тюпа В. И. Постсимволизм. Теоретические очерки русской поэзии XX века. Самара, 1998. С. 99.

25 Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литератур. М., 1979. С. 70.

26 Там же. С. 116.

27 Там же. С. 45.

28 Борев Ю. Б. Художественное направление - инвариант художественной концепции мира и личности // Теория литературы. Литературный процесс. С. 45.

29 Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. С. 156.

30 Krejci К. Problemy literarni komparatistiky // "Impuls". 1968. С. 2. S. 58.

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Машкова, Алла Германовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное нами исследование позволяет сделать некоторые выводы.

Картина литературной жизни Словакии 1920-1940-х годов в сравнении с предшествующими периодами весьма сложная и многообразная.

Анализ литературного материала показал необоснованность существующей до настоящего времени периодизации литературного процесса первой половины XX столетия ввиду несовпадения исторической и литературной периодизации. Хотя каждый из рубежей (1918, 1939, 1945, 1948) и является важной вехой в жизни словацкого общества, однако они не отражают процесса развития художественного творчества. В частности, только к середине 20-х годов в литературе вызревают действительно новые тенденции (экспрессионизм, неосимволизм, поэтизм, пролетарская литература), которые и определят картину литературной жизни вплоть до середины 30-х годов. Именно тогда, потеснив социально ориентированную литературу, формируются течения сюрреализма (надреализма), Католической Модерны, натуризма, история которых завершится лишь к концу 40-х годов. С начала 50-х годов, в условиях тоталитарной идеологизации культуры, искусственного сдерживания творческих возможностей писателей, когда единственно допустимой концепцией провозглашается соцреализм, начинается новый период в истории литературы Словакии.

Важнейшей особенностью литературной жизни первых лет после образования Чехословацкой Республики (1918) стало противостояние двух поколений литераторов. Писатели реалисты, представлявшие старшее поколение, отстаивали прежнее понимание национальной ориентации художественного творчества, которое воспринималось ими как важнейшее средство воспитания национального самосознания народа. Именно поэтому они всячески препятствовали проникновению в литературу новых тенденций, всеми средствами пытались сохранить верность традициям прошлого. В этой ситуации важное значение обретает проблема традиций, по поводу которой велись острые дискуссии. Эта проблема была неразрывно связана с чрезвычайно важной для того времени проблемой творческих поисков и новаторства. Диаметральная противоположность направленности творческих исканий писателей (Запад - Восток) предопределили наличие в литературе 20-х годов таких тенденций, как экспрессионизм, поэтизм, неосимволизм, пролетарская литература. Многие из них исчезли, едва успев зародиться. Следствием быстрой смены литературных структур является дифференциация, ускоренный темп развития литературного процесса, активизация его динамики.

Эти особенности еще более отчетливо проявляются в 30-е годы, для которых характерна оппозиция внутри лагеря молодых литераторов, подтвердившая альтернативный характер литературного процесса (реализм - модернизм), его «разветвленность». Следствием оживления контактов с зарубежными литературами стало еще большее разнообразие течений, художественных систем. Наряду с активностью экспрессионистских, импрессионистских, неосимволистских, пролетарских тенденций, а также традиций классического реализма, появляются новые течения - сюрреализм (надреализм), Католическая Модерна. Одновременно происходит дальнейшая активизация процесса лиризации прозы, начавшегося еще в 20-ые годы. Постепенно на его основе формируется течение «лиризованной прозы», из которого в середине 30-х годов выделяется группа писателей, получившая название «натуристы».

Термин «натуризм», заимствованный из французской поэзии конца XIX века (натюризм), вошел в обиход в Словакии в начале 30-х годов. На протяжении многих десятилетий он употреблялся исследователями и критиками наряду с термином «лиризованная проза». Мы полагаем, что оба понятия имеют право на существование, но для обозначении разных явлений. В этой связи мы обратили внимание на различия менеду «лиризованной прозой» и натуризмом (иные временные границы, характер, уровень и функции лиризма, выраженность в натуризме эпического начала, приглушенность социальной проблематики и др.).

С помощью типологического метода исследования нами была установлена совокупность составляющих, характерных для натуризма, содержательная наполненность данного явления, что в свою очередь открыло возможность определения его как системы, обладающей устойчивой (инвариантной) концепцией мира и человека.

Воспринимая натуризм как неотрадиционалистскую разновидность модернизма (неомодернизма), противостоящую и одновременно соприкасающуюся с авангардизмом, мы обратили внимание на иной вектор направленности натуризма (прошлое, опора на традиции при одновременном усвоении и использовании философской базы и поэтики модернизма). Важными представляются некоторые свойства натуризма, противостоящие авангардистским течениям (совмещение традиций и новаторства, «реабилитация художественности», специфика временного фактора - наличие понятие «большего времени», проявившегося в активности прошлого времени, значимость нравственных категорий в характерах персонажей и их взаимоотношении с коллективом и др.)

Было установлено, что зарождение натуризма и динамика его развития обусловлены факторами как социально-политическими, так и эстетическими. С одной стороны, это был протест против чрезмерно социологизированного и идеологизированного классического реализма и соцреализма, с другой - писатели стремились уйти от издержек современной цивилизации, ее негативных последствий для жизни человека. По мере размывания общечеловеческих ценностей, роста социальных противоречий, антидемократических тенденций в стране, усиления угрозы войны и, наконец, с началом военных действий в Европе творческая активность натуристов значительно возрастает. Именно на период Второй мировой войны приходится апогей в развитии течения натуризма. В конце 40-х годов созданный натуристами миф о «естественной» жизни, утратив свою актуальность, прекратил существование. На смену этому мифу пришла реальная действительность, а с ней и завершение истории натуризма. Сформировавшиеся под влиянием импрессионизма, неосимволизма, «лиризованной прозы», экспрессионизма концептуальная сущность и поэтика натуризма подверглась «разрушению» в результате воздействия на него экзистенциализма, сюрреализма (надреализма), соцреализма.

Анализ критических и литературоведческих работ показал неравномерность интереса словацкой критики к натуризму. Несмотря на солидный перечень исследований, многие проблемы находятся в начальной стадии изучения (истоки натуризма, его эволюция, взаимодействие с другими художественными системами, поэтика, анализ структуры текстов и др.); некоторые остаются дискуссионными (название течения, взаимодействие с европейскими литературами и др.), Многое еще предстоит сделать (значение натуризма для последующего развития словацкой литературы, его место в контексте европейских литератур и др.).

Исследуя проблему генезиса натуристической прозы, мы обратили внимание на четыре ее составляющие: фольклор, Библия, философские истоки, европейские литературы.

Философские истоки натуризма лежат в области «философии жизни», идей Шопенгауэра, Ницше, Бергсона, на которые писатели натуристы опирались при решении собственных творческих задач. Наряду с их попыткой в статьях, письмах, интервью, дневниковых записях выразить свое отношение к философии иррационализма, к отдельным положениям работ названных философов, воздействие идей «философии жизни» прослеживается в самом творчестве писателей, его концептуальном содержании и поэтике (идея вечного единения человека и природы, воссоздание «изначальной глубины бытия», его космического смысла; двуступенчатая модель человеческого существования, предполагающая наличие «закрытых» и «открытых» душ»; идея возможности достижения человеком высшей стадии развития - человекобога или «сверхчеловека»; противостояние «твари» и «творца»; «идея вечного возвращения» и стремление разомкнуть «круг» (развитие «по спирали»); понятие «субъективного» времени (длительность) и включение в него трансцендентного понятия памяти; многозначность тезиса Шопенгауэра о «воле»; трактовка понятия «Майя» и др.)

Важную роль в процессе формирования натуризма сыграли европейские литературы. Осознав, что исторически обусловленная «герметичность», которая была присуща словацкой литературе предшествующих периодов, в современных условиях становится сдерживающим фактором развития, натуристы стремились к активизации творческих контактов с зарубежными авторами. При этом они не механически усваивали европейский художественный опыт, а творчески его переосмысливали, модифицировали в соответствии с собственным мировоззренческим и художественным опытом, что было показано при сопоставительном исследовании произведений словацких и европейских писателей. Наличие фактора влияния, то есть контактно-генетической сферы, не исключает и присутствие типологического сходства, ибо зарубежные образцы «укоренились», легли уже на подготовленную почву, вполне органично «вписались» в систему философских и эстетических взглядов натуристов, что позволило определить характер связей между натуристической прозой и произведениями европейских писателей как типологическо-контактный.

Структурный анализ текстов позволил выявить основные типологические свойства поэтики натуризма (фольклорное начало, сочетание мифологического и реального планов изображения, синкретизм повествовательной структуры и жанровых форм, разнообразные формы библейских реминисценций и их функциональный характер, соединение реального и фантастического начал, своеобразие хронотопа, многообразие и функциональность пространственных характеристик, влияние иных художественных систем и поэтик на натуризм и др.).

Не претендуя на исчерпывающее освещение проблематики, связанной с натуризмом, мы полагаем, что наше исследование открывает новые возможности в изучении специфики литературного процесса в Словакии 1920-1940-х годов и отдельных его составляющих (гомогенных зон), прежде всего - течения натуризма.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Машкова, Алла Германовна, 2005 год

1. Андрияка И. А. Творчество Людо Ондрейова 30-х годов и некоторые проблемы развития словацкой «лиризованной прозы». Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1996

2. Арлычев А. Н. Об иррационализме как философии изменчивости // Вопросы философии. №6. 1998

3. Бальбуров Э. А. Поэтика лирической прозы. М., 1985

4. Банг Г. Избранное. М., 1974

5. Барт Р. Мифологии. М., 1996

6. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975

7. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979

8. Белый А. Мастерство Гоголя. М.-Л. 1934

9. Бергсон А. Длительность и одновременность. С.-Пб. 1923

10. Бергсон А. Творческая эволюция. М., 1998

11. Бердяев Н. А. .Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. Париж. 1939

12. Бердяев Н. А. И мир объектов. Опыт философии одиночества и общения. Париж. 1939

13. Бердяев Н. А. Судьба России. М., 1990

14. Белугина Л. Т. Натюризм // Краткая литературная энциклопедия. Т.5. М., 196815. Библия. М., 2003

15. Богданов Ю. В. Словацкая литература 1920-1930 годов: Между Западом и Востоком // Славянские литературы. XI Международный съезд славистов. Братислава, сентябрь 1993. М., 1993

16. Богданов Ю. В. Словацкая литература // История литератур западных и южных славян. Т. III. Литература конца XIX первой половины XX века (1890-е годы - 1945 год). М., 2001

17. Большаков В. В. Предисловие // Ш.Ф.Рамю. Если солнце не взойдет. Дер-боранс. Савойский парень. М., 1985

18. Большакова А. Ю. Деревня как архетип: от Пушкина до Солженицына. М., 1999

19. Борев Ю. Б. Период модернизма: убыстрение истории и усиление давления на человека // Теория литературы. Литературный процесс. М., 2001

20. Будагова Л. Н. Некоторые современные аспекты изучения славянских литератур (О динамике межлитературных общностей) // Специфика литературных отношений. Проблемы изучения общности литератур. М., 1994

21. Будагова Л. Н. Особенности развития литератур западных и южных славян (конец XIX первая половина XX вв.). Научный доклад на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1995

22. Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. М., 1999

23. Введение в литературоведение. М., 2004

24. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. Л., 1940

25. Виндельбанд В. От Канта до Ницше. М., 1998

26. Волков И. Ф. Творческие методы и художественные системы. М., 1989

27. Волков И. Ф. Теория литературы. М.,1995

28. Гайденко П. П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. М„ 1997

29. Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше. М., 1992

30. Гачев Г. Д. Ускоренное развитие литературы. М., 1964

31. Гегель Г. Сочинения. Т. VIII. М.- Л. 1935.

32. Голенищев-Кутузов И. Н. Поэзия. Глава XV // История французской литературы. Т. III. 1871-1917. М., 1959

33. Горький М. Собр. соч. в 30 томах. Т. 25. М., 1953

34. Гранжан Ф. Революция в философии. Учение Анри Бергсона. М., 1914

35. Давыдова Т. Т., Пронин В. А. Теория литературы. М., 2003

36. Дети Ченковой. Повести словацких писателей. М., 1970

37. Днепров В. Д. Идеи времени и формы времени. М., 1980

38. Дудкин В. Достоевский Ницше. Проблема человека. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Петрозаводск. 1997

39. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М.,1979

40. Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение. Д., 1979

41. Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. JL, 1977

42. Зарубежная литература XX века. М., 1996

43. Зверев А. М. Экзистенциализм // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001

44. Зотов А. Ф., Мельвиль А. Ю. Буржуазная философия середины XIX начала XX века. М., 1988

45. История литератур западных и южных славян. Т. III. Литература конца XIX первой половины XX века. М., 2001

46. История Словакии. М., 2003

47. История словацкой литературы. М., 1970

48. Копыстянская Н. Ф. Функциональность «чужого пространства» в поэтике художественного произведения // Stylistika XI. Opole. 2002

49. Коренева М. М. Вступление // Ницше Ф. Стихотворения. Философская проза. С.-Пб. 1993

50. Кортунов В. В. За пределами реального. М., 1998

51. Косиков Г. К. Комментарии // Ekrits sur et Manifestes des ekrivains Francais. Antologie. Составители Л. Г. Андреев, Н. П. Козлова. Комментарии Е. П. Гри-чани и Г. К. Косикова. М., 1981

52. Косиков Г. К. Зарубежное литературоведение и теоретические проблемы науки о литературе // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи. ЭссеМ., 1987

53. Куприн А. Собр. соч. в 6-ти томах. Т. 6. М., 1958

54. Куприянова Е. Н. Историко-литературный процесс как научное понятие // Историко-литературный процесс. Проблемы и методы изучения. М., 1974

55. Лирическое начало и его функции в художественном произведении. Владимир. 1989

56. Литературная теория немецкого романтизма. Л., 1934

57. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987

58. Лихачев Д. С. Поэтика древней русской литературы // Лихачев Д. С. Избранные работы в 3-х томах. Т. 1. Л., 1987

59. Лотман Ю. М. Структура художественного текста. М., 1970

60. Манн Т. Философия Ницше в свете нашего опыта // Собр. соч. в 10 томах. Т.Ю.М., 1961

61. Манн Ю. В. Литературные связи и влияния // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987

62. Масарик Т. Г. Философия социология - политика. М., 2003

63. Машкова А. Г., Штевчек Я., Петрик В., Сулик И. Словацкая литература (1945-1985). Проза (Учебное пособие). М., 1987

64. Медушевская Н. Ф., Павленко Ю. П. Иррационализм в современной западной философии. М., 1998

65. Мелетинский Е. М. О литературных архетипах. М., 1994

66. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1995

67. Мир философии. Т. 1-2. М., 1990-1991

68. Наука о литературе в XX веке (история, методология, литературный процесс). М., 2001

69. Незнакомый Гамсун. Бьергер. Статьи. Письма. М., 2001

70. Неупокоева И. Г. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа. М., 1976

71. Никольский С. В. Литературные связи и возникновение новых художественных ценностей // Литературные связи и литературный процесс. М., 1986

72. Никольский С. В. Интернациональное литературное общение и обмен духовными ценностями // Функции литературных связей славянских и балканских литератур. М., 1992

73. Ницше Ф. Воля к власти. М., 1910

74. Ницше Ф. Соч. в 2-х томах. М., 1990

75. Ницше Ф. Стихотворения. Философская проза. С.-Пб., 1993

76. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М., 1990

77. Олсен С. Тематические доминанты: где встречается философия с литературой // Философия и литература. М., 1984

78. Основы литературоведения. М., 2003

79. Павлова Н. С. Экспрессионизм // Зарубежная литература XX века. М., 1996

80. Поспелов Г. Н. Введение в литературоведение. М., 1976

81. Поспелов Г. Н. Теория литературы. М., 1978

82. Поспелов Г. Н. Вопросы методологии и поэтики. М., 1983

83. Руднев В. П. Энциклопедический словарь культуры XX века. М., 2003

84. Пропп В. Я. Морфология сказки. М., 1969

85. Пропп И. Я. Русская сказка. Л., 1984

86. Сатпрем. Шри Ауробиндо Гхош. Духовная эволюция человека. Поинди-шери. 1980

87. Свасьян К. А. Эстетическая сущность интуитивистской философии А. Бергсона. М., 1973

88. Свасьян К. А. Примечания // Ницше Ф. Соч. в 2-х томах. М., 1900

89. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М., 2002

90. Словарь иностранных слов. М., 1994

91. Словацкая литература. XX век (Учебное пособие). М., 2003

92. Словацкая новелла конца XIX начала XX века. Л., 1988

93. Современное зарубежное литературоведение. Страны Западной Европы и США: Концепции, школы, термины. Сост. И. П. Ильин, Е. А. Цурганова. М., 1996

94. Современный философский словарь. М., 2004

95. Стеженский В. И. Леонгард Франк. М., 1983

96. Сучков Б. Исторические судьбы реализма. М., 1970

97. Тельнова Н. А. Проблема человека в философии Анри Бергсона (Критический анализ). М., 1988

98. Теория литературы. Т. III. Роды и жанры. (Основные проблемы в историческом освещении). М., 2003

99. Теория литературы. Т. IV. Литературный процесс. М., 2001

100. Толстой Л. Н. Собр. соч. в 20 томах. Т.20. М., 1965

101. Толковая Библия, или Комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета в 12 томах. М., 1997

102. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996

103. Тюпа В. И. Художественность литературного произведения: Вопросы типологии. Красноярск. 1987

104. Тюпа В. И. Постсимволизм. Теоретические очерки русской поэзии XX века. Самара. 1998

105. Утехин Н. П. Жанры эпической прозы. Л., 1982

106. Уэллек Р. и Уоррен О. Теория литературы. М., 1978

107. Ферстер-Ницше Е. Возникновение «Так говорил Заратустра» // Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М., 1990

108. Фигули. М. Детство. М., 1978

109. Фигули М. Тройка гнедых. М., 1988

110. Фигули М. Вавилон. Минск. 1988

111. Философия (учебник). М., 2001

112. Фирсов Е. Ф. Очерк истории Словакии (XX век) // Словацкая литература (Учебное пособие). М., 2003

113. Флоренский П. А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. М., 1993

114. Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997

115. Фромм Э. Психоанализ и этика. М., 1993

116. Хализев В. Е. Теория литературы. М., 1999

117. Харкинс В. К сравнению тематики и композиционной структуры русской и чешской баллады // American contributions to the sixth Congress of Slavists. Prague. 1968

118. Хробак Д. Дракон возвращается. М., 1967

119. Чехов А. П. Собр. соч. в 12 томах Т. 12. М., 1969

120. Швантнер Ф. Жизнь без конца. М., 1970

121. Швантнер Ф. Избранное. М., 1984

122. Шкловский В. О теории прозы. М., 1929

123. Шопенгауэр А. Мир как воля и преставление. М.,1900

124. Шопенгауэр А. Трагикомический характер жизни // Мир философии. М., Т. 2. 1991.

125. Шопенгауэр А. Избранные произведения. М., 1992

126. Шопенгауэр А. // Новейший философский словарь. Минск. 1999

127. Шопенгауэр А. // Антология мировой философии в 4 -х т. М., 1971

128. Эльяшевич А. П. Лиризм. Экспрессия. Гротеск. М., 1975

129. Bagin A. Literatiira v premenach casu. Bratislava. 1978

130. Bagin A. Vitalita slovenskej prozy. Bratislava. 1982

131. Bakos M. Kotazkam periodizacie literarnych dejfn // Literatiira anadstavba. Bratislava. 1960

132. Bakos M. Problemy slovenskej literarnej vedy vcera a dnes. Bratislava. 1964

133. Bakos M. Literarna historia a historicka poetika. Bratislava. 1973

134. Bauer L. Interpretacia Chrobakovej novely Kamarat Jasek// Slovenska literatura XX. 1973. C.3

135. Bob J. V ramci jednej koncepcie //Romboid. 1970. C.2

136. Bob J. Moderny tradicionalista Dobroslav Chrobak. Bratislava. 1964

137. Bodenek J. Slovenska literarna kritika a sipakovy pochod proti spisovatel'om // Narodna obroda III. 12.2.1947

138. Bodenek J. Eudo Ondrejov a Martin // Biograficke studie 9 (Zbornfk referatov z vedeckej konferencie о Eudovi Ondrejovi usporiadanej v Martine 11. novem-bra 1976). Matica Slovenska. 1980

139. Brtan R. Na okraj kongresu slovenskych spisovatel'ov I I Slovenske smery 3. 1936

140. Bujnak P. Poskytuje nam nasa poprevratova literature nieco potesujuce // Slovenska literarna kritika. Zv. IV. Bratislava. 1984

141. Buncak P. // Mat'ovcfk А. К biografii Eudo Ondrejova // Eudo Ondrejov. 1901— 1962. Zbornik materialov z vedeckej konferencie. Banska Bystrica Ul'anka. 9.10. okt. 1986. Martin. 1986V

142. Butvin J. Nova kniha Svantnerova // Narodna obroda III. 9.3.1947

143. Butvin J. Krasna proza u nas od ukoncenia druhej svetovej vojny // Verbum II. 1947. C.3

144. Clementis VI. Literarne glosy // Slovenska literarna kritika. Zv. IV. Bratislava. 1984

145. Capek K. Marsyas cili na okraj literatury. Praha. 1984

146. Серап О. К otazke literarnych vzt'ahov a vplyvov // Slovenska literatura. 1963.V

147. Серап О. К periodizacii tzv. lyrizovanej prozy // Slovenska literatura XX. 1974.V

148. Cepan O. Dynamika literarneho procesu v rokoch 1935-45 // Slovenska literatura XXXIX. 1992. C.l1. V V V

149. Cernicka V. Knizka о finskom dievcati // Zivena. 1938. C.33

150. Dejiny slovenskej literatiary. D. IV. Bratislava. 1975

151. Dejiny slovenskej literatiary. D.V. Bratislava. 1984V

152. Doncova Z. К problemom modernej slovenskej prozy // Pmdy XXII. 1938. C. 2

153. Doncova Z. Eudo Ondrejov: Zbojmcka mladost' // Prudy XXII. 1938. C. 6

154. Durisin D. Teoria literarnej komparatistiky. Bratislava, 1975

155. Durisin D. Dejiny slovenskej komparativistiky. Bratislava, 1979

156. Durisin D. Co je svetova literatiira? Bratislava, 1992

157. Dve slovenske spisovatel'ky о sebe. 1. Margita Figuli // Rozhovor dramaturga Euda Ziibka so spisovatel'kami // Zivena R. 30. 1940. C. 6-7

158. Felgarsky J. Rozhovor s Margitou Figuli // Slovensko XII. 1947. C. 2

159. Felix J. Zavislost' Chrobakovych diel od cudzich vzorov. (Dodatocne poznamky ku kritike Dobroslava Chrobaka Kamarat Jasek). Slovenske pohl'ady 54. 1938.V

160. Felix J. Sila a slabost' slova // Elan XII. 1942. C. 7

161. Felix J. Prekvapujijci prozaicky debut // Slovensky rozhlas IV. 1943. C. 18

162. Felix J. О nove cesty v proze. Problem "anjelskych zemi" v nasej literature // Elan XVI. 1946. C. 3-4

163. Felix J. Odpoved' dvom prozaikom. J. Bodenkovi a D. Tatarkovi // Elan XVI. 1947. C.6

164. Felix J. Slovicko о Ramuzovi // Felix J. Na cestach к vel'kym. Bratislava. 1987

165. Felix J. Ramuzov roman Vlada zleho ducha // Felix J. Europske obzory. Bratislava. 1989

166. Felix J. О l'udovych baladach // Literarne krizovatky. Bratislava. 1991

167. Figuli M. Pokusenie. Praha. 1937

168. Figuli M. Tri gastanove kone. Matica Slovenska. 1944

169. Figuli M. Babylon. Turciansky Sv. Martin. 1946

170. Figuli M. Zuzana. Bratislava. 1949V

171. Figuli M. Zivotopisne Iegendy. D.Kubin. 1969

172. Figuli M. Rebeka. Bratislava. 1973

173. Figuli M. Mladost'. Bratislava. 1973

174. Figuli M. Vfchor v nas. Bratislava. 1974

175. Figuli M. Tri gastanove kone. Bratislava. 1975

176. Fiserova-Sebestova A. Tri gastanove kone (Pokus о rozbor lyrizovanej prozy) // Slovensky jazyk a literatiira v skole XV. 1968-69. C. 7V

177. Fiserova-Sebestova A. Vlastnost' lyrizovanej prozy // Slovensky jazyk a literatura v skole. XV. 1969. C. 5

178. Fiserova-Sebestova A. Margita Figuli. Martin. 1970

179. Gregorec J. Vyboje prozy. Bratislava. 1962

180. Gafrik M. Proza slovenskej moderny. Bratislava. 1993

181. Hamaliar J. S. Duch nasej literatuiy na Slovensku // Slovenska literarna kritika. Zv. IV. Bratislava. 1984.

182. Hanus L. Dom a svet. Rozhl'adanie. Trnava. 1943

183. HarpanvM. Teoria literatuiy. Bratislava. 1994

184. Hecko B. Poezia v nasej modernej proze // Elan XIV. 1943. C. 3

185. Horak J. Ногу mlcia. Turciansky Sv. Martin. 1949

186. Host' Noveho slova spisovatel'ka Margita Figuli. Laska к cloveku // Nove slovo. 11.10.1979

187. Hrabak J. Literarni komparatistika. Praha. 1971

188. Hrusovsky J. О dnesnej slovenskej literatijre // Elan 2. 1931. C. 4

189. Choma B. Svantnerov romanovy debut // Umenie 1. 1947. C. 2

190. Chorvath M. Margita Figuli: Pokusenie // Elan VII. 1937. C. 7

191. Chorvath M. Dobroslab Chrobak: Kamarat Jasek // Elan VII. 1937. C. 7

192. Chorvath M. Eudo Ondrejov: Zbojnicka mladost' // Elan VII. 1937. C. 7

193. Chorvath M. Margita Figuli: Tri gastanove kone // Elan X. 1940. C. 10

194. Chorvath M. Novy Hamsun // Elan XIII. 1942. C. 3

195. Chorvath M.: Drak sa vracia // Slovensky rozhlas IV. 1943. C. 39

196. Chorvath M. Cestami literatuiy. Bratislava. 1960

197. Chrobak D. LAM. 15.9.1933, 180

198. Chrobak D. Odpoved' Jozovi Felixov na clanok Zavislost' Chrobakovych diel od cudzich vzorov // Politika 8. 1938. C. 6

199. Chrobak D. Drak sa vracia. Bratislava. 1943

200. Chrobak D. Cesta za umenim. Bratislava. 1957

201. Chrobak D. Prozy. Bratislava. 1975

202. J. S. Dobroslav Chrobak. Drak sa vracia // Slovenske pohl'ady. 1943. C. 8-9

203. Jurco J. Tvorba Margity Figuli. Bratislava. 1991

204. Klatik Z. Ondrejov mytus о slobode. Bratislava. 1969

205. Kollarik О. Dobroslav Chrobak: Drak sa vracia // Obroda 1. 1943. C. 3V

206. Kollarik O. Nad sucasnou slovenskou prozou // Obroda 1. 1943. C. 3

207. Kostolny A. Pohl'ad do procesu vyvoja dnesnej slovenskej novelistiky // Slovenske smery IV. 1936. C. 2

208. Kostolny A. Po literarnej afere Felix-Chrobak // Politika 8. 1938. C. 9

209. Kraus C. Slovenska romanticka balada. Bratislava. 1966V

210. Krcmery S. Slovenska pritomnost' literarna a umelecka. Praha. 1931V

211. Krcmery S. Eudo Ondrejov. Martin Nociar Jakubovie // З^ешкё pohl'ady. 1948. С. 9AV

212. Krcmery S. Esteticke reflexie. Bratislava. 1975V

213. Krcmery S. О moznostiach rozvoja slovenskej literatury // Slovenska literarna kritika. Zv. IV. Bratislava. 1984.V

214. Krcmery S. Slovensko a jeho zivot literarny // Slovenska literarna kritika. Zv. IV. Bratislava. 1984

215. Krejci K. Mytus a dialog v historikych vztazich Slovanstva se Zapadem // "Ces-koslovenske prednasky pro VI. Mezinarodni sjezd slavistu v Praze", Praha. 1968

216. Krejci K. Problemy Literarni komparatistiky // "Impuls". 1968. C. 2

217. Kusy I. К problemu slovenskej prozy // Slovenske pohl'ady LXIII. 1947. 6. 2-3

218. Kusy I. Frantisek Svantner. Nevesta hoi' // Slovenske pohl'ady 63. 1947. C. 5

219. Kusy I. Slovenska literatura 1918-1948 // Slovensk*; pohl'ady LXIX. 1948. C. 10V

220. Kusy I. Spisovatel' Fr. Svantner zblizka // Slovensky rozhlas. 1948.V

221. Kuzmikova J.(Cupova). К antropologickej podstate literatury // Romboid. 1988.V