Символ в поэзии Стефана Малларме тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Линкова, Яна Сергеевна

• Линкова, Яна Сергеевна
• кандидат филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Линкова, Яна Сергеевна

Введение.С.

Глава 1. Теория символа Малларме в контексте эпохи.С.

Глава 2. Символ в поэзии Малларме. От оригинальной

Трактовки до создания собственной поэтической доктрины.С.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Символ в поэзии Стефана Малларме»

Творчество Стефана Малларме (1842-1898) во многом определило и обозначило основные пути развития литературы в XX веке. Этим, в частности, и объясняется тот непреходящий интерес к наследию французского символиста, проявляемый с начала 20-х гг. прошлого века вплоть до сегодняшнего дня. Его изучение помогает глубже понять не только литературные и языковедческие, но и художественные процессы, происходящие в культуре в конце XIX-XX веков.

В восприятии Малларме-поэта еще при его жизни четко выделяются два периода, до и после 1884 г. Этот год имеет такое важное значение по трем причинам: вышли в свет сборник Поля Верлена «Проклятые поэты», роман Жориса-Карла Гюисманса «Наоборот» и статья Катюля Мендеса «Легенда современного Парнаса». Эти публикации обеспечили автору «Послеполуденного отдыха Фавна» неожиданную популярность, сделавшую его, начиная с 1886 г., главой символистского движения и одной из самых влиятельных фигур литературы конца века во Франции. В шестидесятые и семидесятые годы XIX столетия восприятие Малларме широкой публикой неотделимо от литературного движения Парнаса. Первые публикации стихотворений Малларме появляются вместе с произведениями таких начинающих авторов, как Катюль Мендес, Франсуа Коппе, Жозе Мариа де Эредиа, Арман Рено, Эжен Лефебюр, Анри Казалис, Поль Верлен и другие. Это два сборника "Современного Парнаса" (1866 и 1871) и стихотворения в память о Теофиле Готье (1873). Только "Послеполуденный отдых Фавна", который изначально предполагался для третьей публикации «Парнаса» и был отвергнут по настоянию Анатоля Франса, вышел отдельным изданием. В критических статьях имя Малларме чаще всего появляется в общем списке поэтов, и отклики носят скорее отрицательный характер. Так, в газете "Опиньон насьональ" (L'Opinion nationale) от 20 августа 1866 г. Жюль Левалуа1 публикует свою статью о вышедшем сборнике "Современного Парнаса" и дает оценку каждому дебютанту. Критик упрекает Малларме за старательное подражание Бодлеру. Отдавая дань поэтическому дарованию последнего, признавая за ним виртуозность формы и великолепное владение всеми тонкостями языка, Левалуа никому не рекомендует следовать этому примеру, т.к. не видит в творчестве Бодлера зарождения новой поэтической практики, и его новаторство относит исключительно к проявлению яркой индивидуальности. В прессе парнасцы подвергаются нападкам за отсутствие простоты и за постоянное подражание великим предшественникам: Готье, Банвилю, Леконту де Лилю и Бодлеру. Именно с этих позиций многие выделяют Малларме, но не за его оригинальность или исключительность, а, прежде всего за чрезмерное использование всех поэтических особенностей стиля парнасцев. В статьях поэт выступает как карикатура на новую поэтическую школу, поскольку совмещает в своих мало доступных стихах чрезмерный бодлеризм и культ формы, доведенный до безумия.

Однако далеко не вся литературная критика была настроена столь негативно. Разумеется, в кругу литераторов у Малларме уже в то время были сторонники и поклонники. Одной из первых хвалебных публикаций явилась статья Катюля Мендеса, вышедшая в "Вог паризьен" (La Vogue parisienne) 22 января 1869 г., в которой автор обращает внимание на исключительную музыкальность стихотворений и подчеркивает, что используемые в них слова приобретают новый, независимый от их общего употребления смысл.

1 Жюль Левалуа (1829-1903) - журналист и литературный критик - являлся редактором "Опиньон насьональ". В 1855-1859 гг. он был литературным секретарем Ш.-О. Сент-Бёва. 4

С появлением в печати "Послеполуденного отдыха Фавна" в общем отношении акценты слегка смещаются. В основном критика остается враждебной, она по-прежнему считает стихотворения Малларме по большому счету лишенными смысла, но теперь уже не относит это к случайности или безумию, а видит в принципе поэтической музыкальности пример новой эстетики2. Поэт Эмиль Блемон (1839- 1927) объясняет ее основное положение следующим образом: "Чтобы выразить то, что кажется невыразимым, он [Малларме - Я.Л.] придает выразительности непривычную величину. преобразовывает ощущения и использует слово как символ"3. Так, почти за десять лет до появления программного манифеста символистов, было высказано предположение об использовании символа как основополагающем принципе в поэзии.

Периодически в разных изданиях даже проскальзывает мысль о всеобщности новой тенденции для современного искусства. Как Э. Мане в живописи, так и Малларме в литературе хотят в первую очередь передать впечатление4. Постепенно критике приходилось признавать, что новая поэтическая школа имеет право на существование, и Малларме является ее ярчайшим представителем. Вплоть до восьмидесятых годов новаторство поэта по-прежнему воспринималось как квинтэссенция поэтики парнасцев. Золя считал его самым лиричным представителем группы, но в эстетической программе Малларме, заключавшейся, по его мнению, в передаче идей с помощью звуков и образов, видел доведенную до своей крайней степени поэтику Парнаса5.

Практически одновременная публикация «Проклятых поэтов», «Наоборот» и «Легенды современного Парнаса» ознаменовала собой

2 Статья в "Ле Голуа" (Le Gaulois) от 23 апреля 1876г. - Cit.: Stephane МаИаппё. Memoire de la critique. Textes choisis et prdsentes par B.Marchal. - P., 1998. - P.52.

3 Ibid. - P. 54.

4Ibid.-P. 52. новый период в восприятии творчества Малларме и в его взаимоотношениях с читателем и критикой.

В статье, посвященной автору «Фавна», Верлен довольно безапелляционно клеймит всех его противников. Возмущаясь глупостью одних и недальновидностью других, он подчеркивает исключительность представленной на суд читателя поэзии, предрекая ей абсолютный успех. Преимуществом нового сборника было то, что в нем печатались неизвестные стихи. В аннотации к ним Верлен сравнивал поэзию Малларме с солнцем, свет которого неизменен, но к полудню становится ярче и насыщеннее. Таким образом, Верлен иллюстрировал свою мысль о значительной индивидуальности стихотворений, очевидной еще при первой публикации, которая кристаллизировалась со временем, стала четче и колоритнее.

Катюль Мендес в «Легенде современного Парнаса» отстаивает мнение о двойственности Малларме, выделяя два периода его творчества, - более понятный парнасский и темный современный - , а также внушает мысль о сложности его творчества.

Если две предыдущие публикации и разожгли любопытство публики и заставили обратить на Малларме пристальное внимание, они, тем не менее, не выходили за рамки уже традиционного восприятия поэта. Роман «Наоборот» имел гораздо более серьезный резонанс. В художественном произведении впервые была предпринята попытка описать приоритеты и принципы искусства современной эпохи, которую автор оценивал как период упадка и глубокого духовного кризиса. И творчество Малларме, по мнению Гюисманса, глубже всего выражало его особенности. Излагая на страницах романа мнение главного героя об интересующем нас поэте, автор в первую очередь обращает внимание на необычайную

5 Zola Е. Les pontes contemporains. -Op.Cit. - P. 56. концентрацию поэтического языка, которая внушает дез Эссенту идеал нового искусства, основанного на принципе аналогии. «По какому-то признаку он разом давал одно-единственное определение запаху, цвету, форме, содержанию, качеству, как предметов, так и живых существ, для описания которых, если дать его развернуто, потребовалось бы бесконечное множество слов. Овладев символом, он отказался от принципа сравнения, который был привычен для читателя. Малларме [.] сосредоточил читательское внимание на единственном слове, показывая «все», будто создавая образ единого и неделимого целого»6. Аналитическому и эксплицитному языку Гюисманс противопоставил иную логику, будь то язык прозы или поэзии, имплицитный и синтетический язык, внушающий идею или образ. Получается, что еще до того, как сам Малларме в 1886 г. дал свое определение словесной структуре в предисловии к «Трактату о слове» Рене Гиля, Гюисманс довольно ясно выразил его идею о двойном состоянии слова.

Итак, начиная с восьмидесятых годов, круг поклонников и сторонников Малларме неумолимо растет. «Вторники», которые посещали близкие друзья-поэты, превращаются в факт культурной жизни Парижа. Но любопытному читателю было практически невозможно приобрести произведения поэта. Только в 1887 г. Малларме подготовил по инициативе Эдуара Дюжардена отдельное издание «Стихотворений», затем последовали антологии и коллективные издания: «Альбом стихов и прозы» (1887), переиздание «Послеполуденного отдыха Фавна» (1887), «Антология французских поэтов XIX века» (1888) и «Стихи и проза» (1893). В антологии предисловие к стихотворениям Малларме было написано Франсуа Коппе, в котором он подчеркивает силу влияния,

6 Гюисманс Ж-К. Наоборот// Наоборот: Три символистских романа/ Сост. и послесл. В.М.Толмачева-М., 1995.- С. 127. оказываемого поэтом на молодых современников, символистов и декадентов, считавших его своим предшественником и учителем.

В это же время растет и число статей и аннотаций в прессе. В связи с развитием литературной критики и анализа истории литературы появляются и исследования университетских преподавателей. Одной из первых публикаций подобного рода явилась статья «Символисты и декаденты», вышедшая в ноябре 1888 г. в «Ревю литерэр» (Revue litte raire). Автором ее был Фердинанд Брюнетьер, преподававший историю литературы в Эколь Нормаль (L'Ecole Normale Superieure). Он представил на суд читателя свой анализ современной поэзии в контексте истории французской литературы и стихосложения. Признавая за символистами и декадентами первенство в освобождении французского стиха от сложившихся со времен Классицизма жестких канонов и изобретении новых поэтических средств, критик сохраняет определенную сдержанность в оценках. Будучи страстным поклонником натурализма, Брюнетьер протестует против определенной сакрализации искусства, выступает против противопоставления жизни искусству, предрекая в таком направлении разрушение последнего.

В девяностые годы появляется ряд статей и Гюстава Лансона, профессора риторики и литературы, преподавателя Сорбонны, известного, благодаря своему многотомному труду по истории французской литературы, первое издание которого относится к 1894 г. В статье, опубликованной в «Ревю юниверситэр» (Revue universitaire) в 1893 г., ученый обосновывает несостоятельность эстетической доктрины Малларме. Самым ценным, по его мнению, в творчестве поэта является его полная неясность. Своей непонятностью оно и притягивает к себе внимание, потому что самые ясные его произведения являются лишь эхом всех поэтических голосов XIX века, от Гюго до Готье и Бодлера. Одно из основополагающих положений эстетики Малларме вызывает наибольший протест у Лансона. Это постепенное исчезновение ведущей роли автора и предоставление всей инициативы самим словам. «Господин Малларме приходит к выводу, что надо обходиться без идей, если поэт хочет заключить все свое «я» и бесконечность в произведение искусства. Он тщательным образом разрушает или останавливает волю, сознание, размышление, суждение, - весь механизм, создающий идеи; он лишает себя собственной реальности, и когда он уже полностью уверен в том, что избавился от мыслительной деятельности, то прислушивается к звучащим внутри словам, зачастую бессвязным и неясным, но ему кажется, что тем сильнее они выражают его «я» и бесконечность» . Критик видит в этом подобие литературного квиетизма и выражение эстетического индивидуализма, поскольку для всех остальных каждое слово несет в себе определенный знак и смысл, которые один поэт не в силах уничтожить. С другой стороны, Лансон считает, что в таком отношении к искусству заключается одно из основных проявлений современной цивилизации. Проблема Малларме, по его мнению, заключается в следующем: считая, что цель искусства - выразить невыразимое, передать непередаваемое, поэт создает нереальные и бесконечные символы, которые являют собой сущность мироздания и бесконечность одновременно, но при этом он нарушает основополагающие условия для существования истинного искусства.

Вопрос о новизне символа в литературе занимает критиков и художников не только в связи с творчеством Малларме. XIX век обогатил категорию символа иным, по сравнению с предшествующими эпохами,

7 Lanson G. La po6sie contemporaine. M. Stdphane Mallarmd. // Stephane МаИаппё. M6moire de la critique.

Textes choisis et pr£sent6s par B. Marchal. - P., 1998. - P.275. 9 философским и эстетическим осмыслением: "[.]чтобы понять современный смысл слова символ необходимо и достаточно перечитать сочинения романтиков. Нигде смысл слова символ не предстает с такой ясностью, как при противопоставлении символа и аллегории; эту оппозицию изобрели романтики, и она позволила им противопоставить себя всем неромантикам"8.

До этого столетия символ понимался в первую очередь как знак, в том числе и математический, и в отношении искусства практически не использовался. Более употребительным являлось понятие аллегории, которое применялось довольно широко для обозначения «иносказания» в целом. Первым существенное изменение подобной трактовки понятий внес И. Кант, когда соединил символ с интуитивным познанием и противопоставил его схеме как средству познания дискурсивного. При этом понятие аллегории продолжает активно употребляться и переосмысляться в сторону обозначения образного, несловесного, иного языка, выражающего божественное откровение. "В начале XIX века, при общей терминологической рассогласованности, наблюдается единая тенденция к переосмыслению понятия от символа-знака к символу-откровению, начинает утверждаться обозначение образного языка откровения термином «символ» и, таким образом, происходит совмещение понятий «символ» и «аллегория» в широком смысле"9. Соответственно возникала насущная необходимость твердо обозначить все различия и выделить особенности.

Первоначально заслуга принадлежит немецким романтикам. В сочинениях Фр. Крейцера, Ф. Шеллинга и И.В. Гёте дается теоретическое

8 Тодоров Ц. Теории символа /Пер. с франц. Б.Нарумова, - М.: Дом интеллектуальной книги,1998. -С.232.

9 Васкиневич А.И. Символ в немецкой романтической эстетике (период зрелого гейдельбергского романтизма, 1808-1812).-М., 2000.-С. 15. определение символа. Крейцер в четырехтомном труде "Символика и мифология древних народов, в особенности греков"(1810-1812) выделяет мистический и пластический символы. Мистический символ стремится выразить бесконечное с абсолютной полнотой, поэтому он разрушает привычные границы формы. При этом теряется ясность созерцания, он становится загадкой. Пластический символ, также воплощая бесконечное, сохраняет определенную гармонию между содержанием и формой. Примером такого символа по Крейцеру является греческая скульптура.

В "Философии искусства" Шеллинг дает ясное разграничение категорий символа, аллегории и схемы как трех разных способов изображения. В определении символа он разделяет точку зрения Гёте и Морица, для которых символ есть такой знак, значение которого не условлено заранее. Оно усматривается интуитивно и никогда не постигается полностью, так как обладает неисчерпаемостью смысла. "Тот способ изображения, в котором общее обозначает особенное или в котором особенное созерцается через общее, есть схематизм. Тот же способ изображения, в котором особенное обозначает общее или в котором общее созерцается через особенное, есть аллегория. Синтез того и другого, где ни общее не обозначает особенного, ни особенное не обозначает общего, но где и то и другое абсолютно едины, есть символ"10. Таким образом, два предмета или явления, поставленные в символическую связь, предстают равноправными. "Функция символа заключается [.] в том, чтобы разорвать круг предметной самозамкнутости, выйти за имманентные границы предмета по направлению к другому предмету, не

10 Шеллинг Ф. Философия искусства. - М.,1966. - С. 105. И только не поглощая, но сохраняя и приумножая полноту его собственного бытия"11.

Для эстетики немецкого романтизма важно было не только разграничить категории символа и аллегории, но также определить их различия в историческом контексте, осознать, чем отличается античная символика от христианской, в чем новизна романтического символа.

Во французской литературе второй половины XIX века такая проблематика сохраняет в определенном смысле свою актуальность. В 1891 г. в одном из ведущих символистских журналов "Политические и литературные беседы" (Entretiens politiques et litteraires) была опубликована статья Ж.Тореля "Немецкие романтики и французские символисты" (Les Romantiques allemands et les Symbolistes fran9ais). Автора интересовал вопрос о символе в искусстве. Он анализирует эстетику немецких романтиков и сравнивает ее с новыми достижениями современных поэтов Франции. По мнению Тореля, категория символа сохраняет всю полноту своего значения и не изменяется на протяжении всей истории искусства. Отличие же символа от аллегории он видит в том, что символ является синтезом означаемого и означающего, а аллегория их противопоставляет.

Другим ценным документом в этом отношении является анкета Жюля Юре «О литературной эволюции» (Sur l'Evolution litteraire, 1891). Вопросы задавались шестидесяти четырем писателям, результаты анкеты публиковались в течение четырех месяцев. В круг опрашиваемых попали представители всех существующих на тот момент направлений -натуралисты, парнасцы, символисты и декаденты, философы, а также писатели, считавшие себя независимыми. Журналиста интересовала Косиков Г.К. Два пути развития французского постромантизма: символисты и Лотреамон// Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора: Пер. с фр. - М., 1993. - С. 7.

12 ситуация, сложившаяся в литературном мире в конце века: действительно ли натурализм как школа, исчерпал себя, осознают ли это сами натуралисты, каковы эстетические взгляды символистов, существует ли в их рядах сложившаяся теория символа, в чем ее новаторство; считают ли парнасцы символизм прямым наследием их творчества или же реакцией на него. Резонанс был столь велик, что заставил Ж.Юре издать впоследствии все интервью отдельной книгой, выдержавшей несколько изданий.

Поражает тот факт, что даже в рамках одной и той же школы нет единства и однозначной оценки. Писатель и литературный критик, Жюль Леметр, отрицал серьезность и глубину нового направления: «Символисты[.], таковые не существуют[.]они сами не знают, что они такое и чего хотят.[.] Когда же они с величайшим трудом все же сочиняют что-то, то тут же стремятся выстроить вокруг какие-то теории и формулы, но поскольку для этого нужен определенного склада ум, коего у них нет, то они ни к чему не приходят»12. В свойственном ему стиле вторит Леметру и Поль Верлен, признанный к тому времени глава символизма, выказывая полное равнодушие к спору и видя в термине "символизм" выражение чего-то немецкого. Шарль Морис, которого впоследствии Г.Мишо назвал "мозгом движения"13, отвечает примерно также: «Символистская школа? Для начала нужно, чтобы она существовала. Что до меня, я такой не знаю»14.

С другой стороны, большинство писателей не только признают существование символизма, но и видят в нем будущее французской литературы. Анатоль Франс приветствует появление верлибра, Поль

12 Jules Lemaitre // Huret J. Enquete sur Involution litteraire. - P., 1901. - P. 12.

13Michaud G. Message po6tique du symbolisme. - P. 1961.-P. 377.

14 Charles Morice// Huret J. Enquete sur l'Evolution littdraire. - P., 1901. - P.87.

13

Эрвьё15 испытывает глубокое уважение к символистам, возведшим литературу в ранг религии.

Обсуждение теории символа сводится к определению его роли и значения в новом искусстве по сравнению с предшествующими эпохами. В этом вопросе все писатели, вне зависимости от школ и направлений, делятся на два лагеря. Одни считают символ отличительной чертой любого поэтического сочинения во все времена и не видят никаких изменений в его трактовке у современников16, другие стараются обосновать свою теорию, отличить символ от аллегории и подчеркнуть его новизну. Так, Метерлинк выделяет умозрительный и бессознательный символизм. В первом случае символ сродни аллегории, так как является плодом сознания, некоей искусственной категорией. Во втором - символ возникает сам по себе, и поэт должен его уловить и выразить в своем творении.

Разнообразные трактовки понимания символа, наблюдавшиеся у представителей символизма, свидетельствуют о неоднородности этого направления, важнейшей отличительной чертой которого была установка на субъективную природу художественного творчества. Многие причисляемые к символистам авторы отстаивали оригинальность собственной творческой манеры, подчеркивая исключительно индивидуалистический характер литературы, как это делал Малларме17. Гюстав Кан в своей книге «Символисты и декаденты» ("Symbolistes et decadents") 1902 г. придерживается точки зрения Реми де Гурмона, высказанной в «Книге масок»: "[.]символизм, даже утрированный, даже

15 Поль Эрвьё (Paul Hervieu, 1857-1915) причислен Ж.Юре к представителям психологического романа.

16 К. Мендес, Р.Гиль, П.Адам.

17 Huret J. Enquete sur revolution litteraire. - P., 1901. - P.61.

14 искусственный и претенциозный, является ни чем иным, как выражением художественного индивидуализма"18.

Разобщенностью представителей символистской школы во Франции объясняется во многом противоречивость и неоднозначность в определении сущности и границ этого направления в работах многих исследователей19.

Г.Мишо сомневается в первую очередь в состоятельности самих понятий доктрины и литературной школы. «В литературе нет и не было ничего подобного: ни в Плеяде, ни в "школе 1660 года", ни в романтизме нет отношений типа "учитель-ученик", согласно которым над неофитами

АЛ довлела бы более или менее четкая доктрина» . Однако все эти сомнения не мешают французским исследователям в своих монографиях давать подробный анализ поэтической доктрины символизма и изучать творческие методы поэтов во всем их многообразии.

Во всем корпусе исследований также не решен четко вопрос, кого считать поэтами символистами. В большинстве работ французских авторов, на которые мы уже ссылались выше, П.Верлена, А. Рембо и С.Малларме называют предшественниками символизма, а собственно символистским называется творчество таких поэтов, как Рене Гиль, Гюстав Кан, Анри де Ренье, Жан Мореас, Франсис Вьеле-Гриффен, Сен-Поль Ру, Андре Фонтена, Поль Клодель, Поль Валери.

В отечественном литературоведении самыми значительными французскими символистами, повлиявшими на всю мировую литературу

18 Kahn G. Symbolistes et d6cadants. - P., 1902. - P. 13.

19 Charpantier J. Le symbolisme (Suivi d'un florilege des m£illeurs dcrivains de symbolisme). - P., 1927; Peyre H. Op.cit; Bidtry R. Les theories po6tiques к l'dpoque symboliste (1883-1896). - P. 1989 ; Barre A. Le symbolisme. Essai historique sur le mouvement symboliste en France de 1885 к 1905. - P., 1911 ; Campa L. Pamasse, symbolisme, esprit nouveau. - P., 1998.

20 Michaud G. Message podtique du symbolisme. - P. 9.

15 эпохи, традиционно считаются Верлен, Рембо и Малларме , остальных же скорее относят к символистам второго ряда или малым символистам22.

Творчество таких поэтов, как Анри де Ренье, Жан Мореас, Жюль Лафорг и Рене Гиль, становится предметом исследования в том случае, когда символизм рассматривается как историко-литературное явление, возникает вопрос о типологии направления и дальнейших путях его развития. Так, в диссертации С.Е.Никитиной «Эволюция французского символизма (Творчество Жана Мореаса, Рене Гиля, Анри де Ренье, Жюля Лафорга)» подчеркивается, что школа символизма, к которой причисляли себя указанные поэты, "унаследовала философскую платформу символизма предшествующего этапа и повторяет в целом его эстетические очертания"23. Уделяя особое внимание развитию теории символа и ее воплощению в творчестве, автор усматривает тенденцию к его упрощению в позднем символизме, где он "теряет характерные черты тонко организованной структуры и постепенно становится традиционной зашифровкой вполне определенного смысла"24.

Думается, что изучение позднего символизма во Франции или особенностей его развития в других странах будет неполным, если не учитывать поэтические завоевания Верлена, Рембо и особенно Малларме, чьи размышления о природе творчества, о философии языка и теории

21 Обломиевский Д.Д. Французский символизм. - М.,1973; Андреев Л.Г. Импрессионизм. - М.,1980; Божович В.И. Традиции и взаимодействие искусств: Франция, конец XIX - начало XX века. - М., 1987; Косиков Г.К. Два пути развития французского постромантизма: символисты и Лотреамон // Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора: Пер. с фр. - М.,1993; Толмачев В.М. К вопросу о типологии символизма // Лосевские чтения: Образ мира - структура и целое. - М., 1999; Толмачев В.М. О границах символизма // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета: Филология. Философия. История. - М., 2004. - №3. - С.247-267.

22 Такое определение дал Д.Д.Обломиевский в своей монографии «Французский символизм».

23 Никитина С.Е. Эволюция французского символизма (Творчество Жана Мореаса, Рене Гиля, Анри де Ренье, Жюля Лафорга). - М., 1987. - С. 14.

24 Там же. - С. 149. символа являются основой для любого исследования эстетической программы символизма.

Критическая литература о Малларме на французском, английском и немецком языках обширна. Основной задачей исследований, появившихся в первой половине XX века, стало толкование творческого наследия поэта и разъяснение символических элементов его поэзии. Такую цель

Л г преследуют монографии А.Тибоде, Э. Нуле, Ш. Шассе и Ж. Девис . Опираясь на такие лингвистические области, как этимология, грамматика, синтаксис, а также используя переписку и статьи поэта, авторы давали зачастую противоречивые и несовпадающие объяснения смысла стихов символиста. Тем не менее их работы представляют огромное значение для последующих исследований, и ссылки на них встречаются в статьях и монографиях последнего десятилетия.

Представители психоаналитической критики пытаются объяснить творчество Малларме через призму его духовного развития и душевных потрясений и переживаний. Ключ для объяснения большинства маллармеанских символов или особенностей его поэтики они видят в ранней смерти матери и сестры и, соответственно, все тексты поэта подвергаются трактовке в духе фрейдизма26.

Творчество символиста порой рассматривалось с философской или религиозной точек зрения. В своей монографии, посвященной Малларме, Т.Уильямс последовательно доказывает мистический характер Турнонского кризиса поэта, а его поэтику называет поэтикой монистического озарения. М.Бланшо в своих работах обращается к

25 Thibaudet A. La poesie de Stdphane Mallarme. - P., 1926 ; Noulet E. L'oeuvre poetique de Stephane МаИагтё. - P., 1931 ; Chasse Ch. Lueurs sur МаИагтё. - P., 1947 ; Davies G. Mallarme et le drame solaire. Essai d'exegdse raisonn6e. - P., 1959; Vers une explication rationelle du "Coup de des". - P., 1953.

26 Mauron Ch. Introduction h la psychanalyse de Mallarme. - Neuchatel, 1968 ; Cellier L. Mallarme et la morte qui parle. - P., 1959 ; Ayda A. Le drame interieure de МаИагтё ou l'origine des symboles mallarmeens. -Istanbul, 1955. проблеме смерти Автора и появлении в связи с этим нового литературного пространства, а также затрагивает тему объективизации языка и разные аспекты безличности в поэтике Малларме. Д.Моссоп рассматривает метафизический опыт поэта в рамках философии Гегеля, а Б.Маршал настаивает, что религия для поэта заключена в "теологии букв"27.

Новый подход в освещении новаторства поэтики Малларме и ее значения для XX века связан с появлением во Франции структурализма на рубеже 1950 - 60-х гг. Средоточием интереса становится структура самого текста, пространственный характер письма и пространственность, присущая самому языку. Ссылки на Малларме то и дело встречаются в работах Р.Барта, Ж. Женетта и Ю.Кристевой28. Одной из важнейших тем размышлений Женетта была тема пространства. В таких работах, как «Пространство и язык», «Литература и пространство», категория пространства непосредственно связана с природой лингвистического знака и проблемой риторики; собственно слово «фигура», послужившее названием для всего сборника текстов, является в некотором роде телесной метафорой, представляет собой пространственный образ.

Критика занимает вопрос определения собственно литературного означающего пространства. По его мнению, оно начинается с первичной, элементарной пространственности, присущей самому языку. «Со времен Малларме мы научились распознавать визуальные возможности графики и композиции печатного текста и материальное существование Книги как некий целостный объект, и это .обострило наше внимание к пространственному характеру письма, к вневременному и обратимому размещению знаков, слов, фраз, дискурса в целом, существующих в

27 Williams Th. Mallarm6 and the language of mysticism. - Athens, 1970; Blanchot M. L'espace litteraire. - P., 1955 ; Le Livre к venir. - P., 1959 ; Mossop D.J. Pure Poetry, Studies in French Theory and Practice, 1746 — 1945. - Oxford, 1971 ; Marchal B. La religion de Mallarme. - P., 1988. симультанности так называемого текста"29. В графической форме поэмы Малларме "Игра никогда не упразднит случая" Женетт обнаруживает пространственную модель.

Морис Бланшо в книге "Пространство литературы", состоящей из эссе автора, опубликованных в период с 1951-1955 гг. уделяет большое значение опыту Малларме, когда тот переходит от рассмотрения творения созданного к рассмотрению заботы, из-за которой сочинение становится поиском своего начала и стремится отождествиться со своим началом, "страшным видением чистого творения". И в этом автор видит несостоятельность теории символиста, поскольку поиски природы литературного творчества приводят последнего к заключению о том, что произведение искусства сводится к бытию. Когда поэт отдает инициативу словам, он, по мнению Бланшо," возводит вещи в лоно их небытия, слова - повелители этого отсутствия, обладают также способностью исчезать в нем [.], бесконечно в нем разрушаясь"30. И это действие критик называет саморазрушительным.

Ролан Барт, наоборот, признает ведущую роль Малларме в существующем в XX веке представлении о литературе. По его мнению, убежденность поэта в том, что говорит не Автор, а язык как таковой, совпадает с современным представлением, рассматривающим проблему взаимоотношения письма и чтения. Соответственно задачей критики для Барта является определение некоего нового пространства, которое совмещало бы в себе эти два явления, и где мы оказались бы по одну сторону с нашим языком. "Поэтическую функцию в самом широком смысле слова можно было бы определить как кратиловское отношение к

28 Barthes R. Nouveaux essais critiques. - P., 1972 ; Genette G. Figures I. - P., 1976 ; Kristeva J. La revolution du langage podtique. - P., 1974.

29 Женетт Ж. Литература и пространство. // Фигуры: В 2 т. - М.: Изд-во Сабашниковых, 1998. - Т. 1. - С. 280. знакам, и тогда писатель оказывается певцом древнего великого мифа, согласно которому язык подражает идеям, и знаки, в противоположность данным лингвистической науки, мотивированы"31. К. Абастадо в «Опыте и теории поэтики у Малларме» приходит к выводу, что в поисках сути языка поэт заложил основы семиотики, а основные положения его теории вполне могут рассматриваться структуралистской критикой как отправная точка собственных разработок в этой области .

Важной вехой в маллармеистике является появление исследований, посвященных проблеме создания "абсолютного текста", а также изучение его синтаксиса и морфологии с сугубо лингвистической точки зрения. Работы на эту тему были написаны Ж.Шерером: «Грамматика Малларме» и «Книга Малларме»33, в которой были впервые опубликованы черновики поэта. Во многих публикациях последнего десятилетия французских литературоведов интересует именно этот аспект изучения поэтического наследия. Особого внимания заслуживает монография Э.Бенуа34, в которой автор подробно излагает теорию Книги и текста Малларме. Детально изучив все сохранившиеся черновики, переписку и статьи поэта, исследователь показывает истоки и философскую базу эстетики символиста. В работе представлен широкий круг вопросов и проблем: религия и литература, теория и практика чтения, взаимоотношения автора и читателя, интертекстуальная практика, проблема интерпретации текста и субъктивность, Книга и метафизика, тайна в литературе и общество и т.д. Опираясь исключительно на тексты Малларме, Бенуа демонстрирует, насколько основные положения так и не написанной Книги вскрывают те проблемы литературного процесса, которые занимают писателей и

30 Бланшо М. Пространство литературы. - М.: Логос, 2002. - С.36.

31 Barthes R. Proust et les noms. // Nouveaux essais critiques. - P., 1972. - P. 34.

32 Abastado C. Experience et thdorie de la creation poetique chez Mallarmd. - P., 1970.

33 Scherer J. Le "livre" de Ма11аггпё. - P., 1957; Grammaire de МаИагтё. - P., 1977. ученых века двадцатого, во многом предвосхищая современный научно-методологический подход.

Сборники статей конференций и семинаров, прошедших во Франции в 1998 - 1999-х годах в связи со столетием смерти Малларме, лишний раз доказывают, что изучение его поэзии с учетом всех достижений современной науки в области семиотики, структурализма и лингвистики, остается актуальным и сегодня35.

Биографическая литература о Стефане Малларме состоит, с одной стороны, из воспоминаний его современников и учеников, Э.Дюжардена, Г.Кана, П.Валери, К.Моклера, Р.Гоффена, А.Жида, с другой - из жизнеописаний поэта с литературоведческим анализом . В шестидесятых годах было начата публикация всех сохранившихся писем и документов поэта, которая продолжалась в течение двадцати лет: семитомный сборник документов и одиннадцать томов переписки были подготовлены и прокомментированы Ж.-П. Ришаром, А.Мондором и Лл.Дж. Остином.

Таким образом, западная маллармеистика постоянно развивалась в течение всего XX века, периодически обогащаясь новыми данными биографического характера или иным подходом литературоведческого анализа. "Разница между тем, что Малларме представлял для человечества в год своей смерти, в 1898 году, и тем, чем он является сегодня, немногим более полувека спустя поистине соотносима с волшебным

34 Benoit Е. МаПагтё et le Mysore du "Livre". - P., 1998.

35 Europe. Revue litt^raire mensuelle. Janvier-fevrier 1998, № 825/826; Magasine litteraire. - МаПагтё - 1998, №. 368; Poesies de Stfphane МаПагтё. - Actes du Colloque d'Agrdgation des 22 et 23 janvier 1999.

36 Dujardin E. МаПагтё par l'un de ses siens. - P., 1936; Mauclair С. МаПагтё chez lui. - P., 1935; Goffin R. МаПагтё vivant. - P., 1956; Gide A. Prdtextes. Rёflexions sur quelques points de la litt6rature et de morale. - P., 1913; ВёБш'ег R. МаПагтё, le theatre de la rue de Rome. - P., 1998; Steinmetz J.-L. Stdphane МаПагтё. L'absolu au jour le jour. - P., 1998. превращением"37. В период с 1900 по 1980 гг. библиографический список до научных работ о Стефане Малларме насчитывает 1400 единиц .

В отечественном литературоведении ситуация принципиально иная. В силу идеологического подхода к изучению литературы в первой половине прошлого века символизм трактовался как буржуазное и упадническое направление, что представляло изрядные трудности в его подробном изучении. Оставляя за рамками настоящго исследования анализ и оценку статей, появлявшихся в энциклопедических сборниках 30-х - 60-х годов, скажем лишь, что библиографические списки исследований о Малларме за этот период остаются без изменений: приводятся в основном статьи и работы, опубликованные до 20-х годов. Ссылки на поэта появляются в переводных книгах по искусству конца XIX - начала XX веков в связи с его дружескими отношениями с художниками и ролью в культурной жизни Парижа39.

Новой вехой в изучении символизма стало появление монографий Д.Д. Обломиевского и Л.Г. Андреева, в которых творчество Малларме рассматривалось в рамках анализа всего направления40. В работе Л.Г. Андреева импрессионизм впервые рассматривался как самостоятельное художественное течение, при этом автор подробно останавливается на эстетических взаимодействиях импрессионизма и символизма, натурализма и неоромантизма. Единственной диссертацией, посвященной исключительно творчеству французского символиста, написанной в советский период, явилась работа Л.Ф. Черняковой41. Автора интересует

37 Fowlie W. МаНагшё and the Painters of his Age// The Southern Review, 1966, vol.2, N. 3, Summer, P.542-558, P.542.

38 Дубровкин P. Стефан Малларме и Россия. - Ланг, 1998. - С.39.

39 Воллар А. Ренуар. - Л., 1934; Ревальд Д. Постимпрессионизм. От Ван Гога до Гогена. - М.-Л., 1962; Вейс Д. Опост Редон. - М., 1969; Перрюшо А. Эдуард Мане. - М., 1976.

40 Обломиевский Д.Д. Французский символизм. - М., 1973; Андреев Л.Г. Импрессионизм. - М.,1980.

41 Чернякова Л.Ф. Творчество Малларме в 1860-1870-е годы. ("Игитур", "Послеполуденный отдых фавна"). -М., 1975. переломный период в творчестве Малларме. В корпус исследуемых текстов входят стихотворения, вошедшие в сборник "Современного Парнаса", "Послеполуденный отдых фавна" и "Игитур", на их примере показаны особенности поэтики символиста и влияние на его творчество метафизического кризиса. К сожалению, ограничение рамок исследования определенным временным отрезком не позволило автору включить в корпус анализируемых текстов поздние произведения поэта.

Последние полтора десятилетия отмечены все возрастающим интересом к творчеству Малларме. Пересмотр значения символизма и его роли в развитии литературы XX века расширил и возможности отечественной маллармеистики. Значительным явлением стала публикация статьи Г.К. Косикова "Два пути развития французского постромантизма: символисты и Лотреамон" в предисловии к сборнику "Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора". Автор анализирует теорию символа, выделяет его особенности по сравнению с метафорой и аллегорией, а также рассматривает поэзию Малларме наряду с другими символистами; его в первую очередь интересуют основные принципы эстетики поэта: Материя, Идея и Красота. В книгу включены не только стихи ведущих французских символистов, но также приводятся их статьи и письма, многие их которых публикуются на русском языке впервые42.

В 1990 г. было опубликовано первое собрание стихотворений Малларме, которые переложил на русский язык Марк Талов (1892-1969). Это был единственный поэт, который посвятил себя систематическому освоению творчества французского символиста и переводу его стихов.

42 Косиков Г.К. Два пути развития французского постромантизма: символисты и Лотреамон // Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора: Пер. с фр. - М.,1993. - С. 5-62.

23

Живя в Париже в 1910-е годы, он познакомился с Рене Гилем, который дал разъяснения наиболее "темных" произведений поэта43.

В 1995 г. вышел сборник стихотворений и статей С. Малларме на русском языке, который предваряет вступительная статья С.Н. Зенкина "Пророчество о культуре", и где уделяется внимание проблемам взаимоотношения автора и текста, исчезновения лирического героя, обвеществлени^ поэтического интерьера. Автор не ограничивает свое исследование анализом поэтического наследия Малларме. Он разбирает такие важнейшие доктрины поэта, как Структуру и Транспозицию стихотворного текста, сущность и значение Книги, убедительно доказывая, что поэзия и основные теоретические положения Стефана Малларме отличаются проблематикой, ставшей основополагающей для литературы XX века и являются в этом отношении предвестниками новой культурной эпохи44.

Первый опыт научного осмысления творческой судьбы Стефана Малларме в русской культуре представляет монография P.M. Дубровкина "Стефан Малларме и Россия", вышедшая в 1998 г. Книга охватывает более чем столетний период, начиная с первых критических публикаций 1870-х годов до последних исследований. Особое внимание уделяется проблемам, связанным с переводом стихотворений Малларме на русский язык и анализируются опыт В. Брюсова, Ф. Сологуба, И. Анненского, И. Эренбурга и М. Волошина. Отдельная глава посвящена сложному вопросу об отношении к наследию Малларме таких поэтов XX века, как М. Цветаева, О. Мандельштам, Б. Пастернак и А. Ахматова45.

43 Малларме С. Собрание стихотворений: Переложил М.Талов / Сост. и послесл. М.А. и Т.М. Таловых. -М., 1990.

44 Зенкин С.Н. Пророчество о культуре (творчество С. Малларме) // Малларме С. Сочинения в стихах и прозе.-М., 1995.-С. 5-38.

Дубровкин P.M. Стефан Малларме и Россия. - Bern et al.: Lang, 1998.

24

В то же время появляются диссертации, в которых детально изучается влияние французского символизма на русский: Файн С.В. "Поль Верлен и поэзия русского символизма"; Виноградова А.В. "Le sujet poetique en question : Valeri Brussov et Innokenti Annenski a l'epreuve de Charles Baudelaire et Stephane Mallarme"; Михайлова T.B. "Влияние ранних французских символистов на творчество В.Я. Брюсова". Особого внимания заслуживают диссертации последних лет: Акимовой JI.B. "Проблема автора и "Великого творения" в творчестве Стефана Малларме" и Гвоздиковой Е.О. "Символ в поэзии Поля Верлена, Артюра Рембо и Стефана Малларме"46. В первой работе рассматривается поэтическая доктрина символиста, роль Автора и проблема его смерти в творчестве. Здесь исследователь полемизирует с устоявшимся подходом к поэзии Малларме и, прежде всего, к проблеме "смерти Автора". В круг рассматриваемых произведений, помимо статей, входят те, которые в первую очередь связаны с идеей "Великого творения", и на первый план выдвигается значение философских концептов "чистой идеи", "идеального метафизического субъекта", "небытия" в текстах поэта. Во втором исследовании на примере творчества трех символистов изучается эволюция и специфика поэтического символа во французской литературе конца XIX века. Однако во многом выводы остаются спорными, значение и роль символа у Верлена по-прежнему вызывает сомнения. Особенности символа Малларме показаны интересно и глубоко, но эволюция данного понятия в эстетической концепции поэта не прослежена.

Следует назвать также и другие исследования, затрагивающие проблемы маллармеанской эстетики. Н.В. Тишунина в статье "Малларме и

46 Акимова Л.В. Проблема автора и "Великого творения" в творчестве Стефана Малларме. - СПб., 2001; Гвоздикова Е.О. Символ в поэзии Поля Верлена, Артюра Рембо и Стефана Малларме. - Воронеж, 2002.

25

Вагнер"47 освещает проблему восприятия идей немецкого композитора французским символистом; автор подчеркивает неоднозначность отношения поэта к музыканту и полемичность теории идеального театра Малларме по отношению к вагнеровским "музыкальным драмам". В переведенной на русский язык книге Ф. Лаку-Лабарта "Musica ficta. ло

Фигуры Вагнера" проблема рассмотрена гораздо шире: автора интересует восприятие Вагнера не только Малларме, но и Бодлером. Используя статьи и письма обоих поэтов, он анализирует проблему притяжения - отталкивания, существовавшую между эстетикой немецкого композитора и французских символистов. *

Итак, основной круг проблем, интересующий исследователей, обозначен: роль и значение творчества Малларме для литературы конца XIX и XX веков; толкование его поэтического наследия; проблемы поэтического языка и абсолютного текста; влияние Малларме на поэзию русского символизма; трактовка творчества с точки зрения структурализма и семиотики. Однако, нам кажется, что точку в изучении наследия Малларме ставить еще рано. Ведь все теоретические и практические искания поэта таят в себе бесконечное множество смыслов текста, обеспечивая возможность постоянного порождения значений. И теория символа Малларме, где символ уже не просто иносказание, но сама материя творчества, сохраняет первостепенное значение при исследовании его поэзии и является отправной точкой в его эстетике.

В рамках настоящей работы теория символа Малларме рассматривается в аспекте ее связи с французской литературой XIX века с

47 Тишунина H.B. Малларме и Вагнер // Эстетические идеи в истории зарубежного театра. - Л., 1991. — С.87-98. целью проследить, как развивалась теория символа в символизме на примере творчества Малларме и как она повлияла на развитие литературного процесса в XX веке. В качестве теоретического материала берутся положения маллармеанской эстетики, изложенные в переписке, статьях и эссе философского характера. Мы также использовали черновые заметки к несостоявшейся диссертации по лингвистике и практически все основные статьи и эссе Малларме: "Поэтические ереси. Искусство для всех" (Heresies artistiques. - L'Art pour tous, 1862); "Рихард Вагнер. Мечта французского поэта" (Richard Wagner. Reverie d'un Poete franfais, 1885); "Театральные зарисовки" (Crayonne au theatre, 1886); лекция "Музыка и словесность" (La Musique et les Lettres, 1895); "Что касается Книги" (Quant au Livre, 1895); "Кризис стиха" (Crise de vers, 1897).

Несмотря на то, что собственно поэтическое наследие поэта невелико, в наши задачи не входил анализ всего творчества. Выбор был сделан в пользу тех произведений, на основе которых возможно проследить эволюцию символа у Малларме и выявить его специфику. В силу вышесказанного, в исследовании подробно . анализируются стихотворения, вошедшие в сборник "Современного Парнаса", - "Окна" (Les Fenetres), "Звонарь" (Le Sonneur), "Лазурь" (L'Azur) и "Игра никогда не упразднит случая" (Un Coup de Des jamais n'abolira le hasard). Поэма "Иродиада" (Herodiade) рассматривается в контексте других произведений этой эпохи - Г.Флобера, О. Уайльда, Ж.Лафорга - как один из излюбленных мифопоэтический образов конца века. По ходу диссертации для обоснования выводов и для исследования повторяющихся символов Малларме мы также используем и другие произведения: стихотворения в прозе - "Осенняя жалоба" (Plainte d'automne) и "Белая кувшинка" (Le Nenuphar blanc); "Святая" (Sainte), "Дар

48 Лаку-Лабарта,Ф. Musica ficta. Фигуры Вагнера. - СПб., 1999. поэмы" (Don du Роёше), "Вздох" (Soupir), "Веер (мадам Малларме" (E\^ntail (de Madame МаНагтё)), "Надгробный тост (Теофилю Готье)" (Toast funebre, a Theophile Gautier), "Воспоминание о бельгийских друзьях" (Rememoration d'Amis beiges); сонеты 1887 года - "Сонет на -икс" (Ses purs ongles tres haut dediant leur onyx.) и "Лебедь" (Le vierge, le vivace et le bel aujourd'hui).

Теоретической и методологической базами исследования являются содержащиеся в трудах отечественных и зарубежных литературоведов, критиков, философов, писателей важнейшие положения, касающиеся теории символа (И.В.Гёте, Ф. Шеллинг, А.Ф. Лосев, Г.К. Косиков, Ц.Тодоров), истории европейского стиха (М.Л. Гаспаров, К. Абастадо, В.В. Вейдле, Б. Джонсон, С. Йохансен, Л-Дж. Остин, Ж. Рубо, Д. Эйш), истории французской поэзии (Л.Г. Андреев, Г. К. Косиков, Д. Д. Обломиевский, В.М. Толмачев, С.Н. Зенкин, P.M. Дубровкин, Е. Д. Мурашкинцева, А. Тибоде, Г. Мишо, Э.Нуле, П. Бенишу, Ж-П. Ришар и т.д.). Сложность и многоплановость понятия "символ" обусловливает и множественность интерпретаций, представленных в исследованиях вышеуказанных авторов.

Новизна настоящего исследования состоит в том, что творчество Малларме рассматривается монографически, но при этом в контексте поэтических изменений французской литературы XIX века и взаимосвязи с XX веком. Целью работы стал анализ поэтической природы символа и его специфика в поэзии Малларме.

Для достижения этой цели предполагается решить следующие задачи. Изучить теорию символа Стефана Малларме в контексте эпохи, проследить, как в ней трансформируются поэтические достижения романтиков и в чем ее особенность по сравнению с теоретическими выступлениями других символистов. На примере собственно поэтических текстов проанализировать, как воплощает свои идеи Малларме, как изменяются его символы от раннего к позднему творчеству, и что они собой представляют.

Решению задач исследования подчинена его композиция. Оно состоит из вступления, двух глав и заключения. В приложении приводятся с переводом на русский язык те стихи Малларме, анализ которых дается в тексте диссертации.

Во введении говорится о восприятии творчества поэта его современниками, анализируются литературоведческие работы и разные подходы к изучению и трактовке его поэтического наследия. В первой главе рассматривается теория символа Малларме в контексте эпохи и излагаются этапы становления поэтической доктрины автора, а на примере отдельных произведений исследуются ее основные положения. Во второй главе анализируется непосредственно поэтический символ и прослеживается его эволюция. В заключении даются общие выводы исследования.

В целом мы старались прочитать поэзию Малларме в духе самого поэта. Этот подход наиболее точно выражен в одном из его ответов на анкету "О литературной эволюции": "Поскольку поэзия заключается в процессе творчества, необходимо отыскивать такие состояния человеческой души, проблески столь абсолютной чистоты, которые, будучи воспетыми или освещенными, становятся подлинными сокровищами человека: там и сокрыт символ, творческий процесс, и слово "поэзия" принимает здесь свой подлинный смысл: это, в целом, единственно возможное для человека творчество"49.

49 МаНагтё S. CEuvres completes. - P., 1945. - P. 870.

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Линкова, Яна Сергеевна

Заключение

В поэтике Малларме прослеживается четкая эволюция концепции символа.

В шестидесятые годы его взгляды еще вполне традиционны. В этот период поэт предстает как художник "больших тем": поиск совершенства, трагическое мироощущение, бегство от реальности1; символ представлен в двух планах, где второй объясняет первый: звонарь — поэт, старик — поэт, лазурь — недостижимый идеал и т.д.

Разработка новой поэтики приводит к принципиально иному использованию символа. Означающее и означаемое становятся настолько суггестивными, что автор отказывается от изображения второго плана, или же в его произведениях остается только означаемое («Лебедь»). Стихотворение выступает символом Красоты и Абсолютной реальности, которая и есть Поэзия.

Малларме придерживается того мнения, что в отличие от других видов искусства, в большей или меньшей степени связанных с реальностью, Поэзия представляет собой "вибрационный центр", наиболее "близкий к идее". В середине 1860-х годов этот центр видится как некая «священная паутина сознания», не подвластная воле Случая, где автору надлежит сплести узор идеальной поэзии. Рисунок узора, по сути являющий собой сочетание "чистых понятий", становится в силу своего единства символом нового, абсолютного текста, в котором слова, освобожденные от конкретных значений и реализующие весь заложенный в них потенциал, и есть поэтические соответствия.

Значение такого текста может полностью проявиться лишь в единстве его ритма, связи между элементами, в соответствиях. В 1868 г. Малларме дает следующее определение идеального текста: "мелодия в нем есть тонкая линия [.], чья внешняя неизменность полна такого очарования лишь в силу того, что она создана высшим трепетом"2. Этот текст, "орфическое толкование Земли", прежде всего должен восприниматься как символ сознания поэта, который не разделяет чтение и письмо на два автономных процесса, но напротив, видит в них единство, своего рода высший синтез, особую игру литературы, благодаря которой текст приобретает все многообразие значений.

Идея игры с текстом, его свободной перекомпоновки, положенная в основу Книги, делает читателя активным участником многократного пересоздания текста, который, высвобождаясь из-под диктата Автора, начинает жить собственной жизнью. Таким образом, произведение поднимается до уровня своего рода сакрального письма. Поэт стремиться установить новую поэтическую религию, в корне отличающуюся от традиционных форм.

Творчество Малларме знаменует собой возникновение нового типа художественного текста, открытого в силу своей универсальности для множества прочтений, а значит развернутого в вечность. В маллармеанской концепции символическая смерть действительно является необходимым атрибутом процесса письма, однако, парадоксальным образом, подняться до уровня объективного бытия поэт может только в тексте, точно так же как текст становится "надгробием", символизирующим его бессмертие.

Представления Малларме об особенностях поэтического искусства во многом предвосхитили развитие литературы и философии языка в XX веке. Так, Ги Мишо в предисловии своей книге о французском символизме отмечал: «Мы можем без всякого преувеличения утверждать, что

1 Основываясь на стихах раннего периода Малларме, О.Мандельштам в своей статье "Буря и натиск" противопоставляет его как символиста футуристам, которые сосредоточены на изменении поэтических приемов и форм.

2 "la mdlodie en est une ligne fine [.] dont I'apparent fixite n'a tant de charme que parce qu'elle est faite d'une vibration extreme". Lettres к F. Соррёе.// МаИагтё St. Correspondance. Lettres sur la po6sie. - P. 381.

Малларме за полстолетия до Соссюра заложил на свой манер основы структурной лингвистики; за сто лет до Леви-Стросса и Жильбера Дюрана "демон аналогии " подтолкнул его к поискам того, что сегодня бы назвали изоморфизмами [.]; и за столетие до Барта он определил в общих чертах поэтический язык как язык множественный, имеющий иную природу, чем язык обыденный»3.

Ссылки на Малларме периодически встречаются в работах, посвященных отдельным направлениям или особенностям модернизма.

Характер композиции произведения «Игра никогда не упразднит случая» позволяет некоторым исследователям считать его первым опытом "игрового разъятия структуры произведения"4. Текст становится подвижным, последовательный порядок его прочтения утрачивает доминирующую роль. В дальнейшем подобный прием уже называется "свободной игрой структуры"5, нередко становясь основополагающим принципом композиции, как например, в романах «Женщина французского лейтенанта» Дж. Фаулза или «Игра в классики» X. Кортасара.

Пересмотр поэтической фонетики, лексики, синтаксиса и способов организации текста, предпринятый французским символистом получил свое дальнейшее развитие в доктринах футуристов. Особенно это касается отношения к слову. Но если Малларме стремился выявить тайный и скрытый смысл слова, то такие поэты, как А. Кручёных или В. Хлебников вводили новые, произвольные слова или даже "полуслова". В то время как для французского поэта поэзия и слово представляли единственную возможность воплощения иной реальности, футуристы видели в поэтическом языке инструмент преобразования мира.

3 Michaud G. Message podtique du Symbolisme. - P., 1961. - P. XXI

4 Махов A.E. Игра // Литературная энциклопедия терминов и понятий/Под ред. А.Н. Николкжина. - M.: НПК «Интелвак», 2003. - Ст. 286 - 287.

5 Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. - M., 1996. - С. 19.

Теория Малларме о пространственном характере языка, о расположении букв и о графической композиции текста вызывает интерес и у структуралистов. Р. Барт признавал важную роль эстетики Малларме для различных теорий литературы, получивших распространение в XX веке. Идеи главенствующего значения слова и языка продолжает звучать в современных исследованиях о взаимоотношении письма и чтения, о пространстве литературы.

Проблемы самосознания, мучавшие Малларме, привлекли внимание Сартра, который стремился изучить и понять подобный тип художника. «В этом типе личности происходила объективизация, осуществлялось осмысление рожденного абсурдным миром творческого сознания, открывающего свободу как свою онтологическую сущность, и намечалась возможность преодоления этой свободы, ведущей в Небытие, к абсолютному отрицанию, к "невротическому искусству"»6.

В работах Сартра Малларме предстает типичным экзистенциальным героем, своеобразной персонификацией качеств, описанных в философском труде «Бытие и Ничто». Малларме изменяет свои отношения с бытием. Он «выключает себя из обращения», отступает в сторону Ничто и, таким образом, становится недосягаемым для бытия. В этом смысле Малларме предвосхищает, с точки зрения Сартра, XX век. «Глубже и лучше Ницше он пережил смерть Бога, задолго до Камю он почувствовал, что проблема самоубийства - тот вопрос, который изначально должен задавать себе человек; его каждодневная борьба со случаем будет подхвачена другими, не превзошедшими однако его проницательности»7.

Тема влияния поэтики Малларме на литературный процесс XX века заслуживает отдельного большого исследования. В настоящей работе нам важно было показать, насколько его творчество, с одной стороны,

6 Андреев Л.Г. Жан-Поль Сартр. Свободное сознание и XX век. - М.: Гелеос, 2004. - с.249.

7 Sartre J.-P. МаПагтё. La lucidity et sa face d'ombre. - P., 1986. - P. 167. опиралось на достижения романтизма и символизма, а с другой, - своим новаторством создавало фундамент для появления модернистской эстетики последующей эпохи. Анализ категории символа в поэзии Стефана Малларме позволяет особенно четко показать его исключительное значение в истории европейской литературы XIX — XX веков.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Линкова, Яна Сергеевна, 2006 год

1. Произведения Стефана Малларме, документы, переписка:

2. Малларме С. Сочинения в стихах и прозе: Сборник/Сост. Р.Дубровкин. М.: Издательство «Радуга», 1995. - На франц.яз. с параллельным рус.текстом. - 568 с.

3. Mallarme S. Oeuvres completes. -P.: Gallimard, 1945. 1659 p.

4. Mallarme S. Divagations.- P.: Fasquelle, 1897. 377 p.

5. Documents S. Mallarme. Vol. I. P.: Nizet, 1968. - 129 p.

6. Documents S. Mallarme. Vol. II. P.: Nizet, 1970. - 284 p.

7. Documents S. Mallarme. Vol. III. P.: Nizet, 1971. - 367 p.

8. Documents S. Mallarme. Vol. IV. P.: Nizet, 1973. - 536 p.

9. Documents S. Mallarme. Vol. V. P.: Nizet, 1976. - 474 p.

10. Documents S. Mallarme. Correspondance avec Henri Cazalis, 1862 -1897. Vol. VI. P.: Nizet, 1977. - 564 p.

11. Mallarme S. Correspondance 1862-1871. Recueillie, classee et annotee par H.Mondor avec la collaboration de J.-P.Richard. P.: Gallimard, 1959.-381 p.

12. Mallarme S. Correspondance 1871-1885. Recueillie, classee et annotee par H.Mondor avec la collaboration de L.Austin. P.: Gallimard, 1965. -337 p.

13. Mallarme S. Correspondance 1886-1889. Recueillie, classee et annotee par H.Mondor avec la collaboration de L.Austin. P.: Gallimard, 1969. 446 p.

14. Mallarme S. Correspondance 1890-1891. Recueillie, classee et annotee par H.Mondor avec la collaboration de L.Austin. P.: Gallimard, 1973.-354 p.

15. Mallarme S. Correspondance Juillet 1894 decembre 1895. Recueillie, classee et annotee par H.Mondor avec la collaboration de L.Austin. P.: Gallimard, 1982. - 366 p.

16. Mallarme S. Correspondance Novembre 1897 septembre 1898. Recueillie, classee et annotee par H.Mondor avec la collaboration de L.Austin. P.: Gallimard, 1984. - 353 p.

17. Mallarme S. et Whistler J.M. Correpondance Mallarme -Whistler. Histoire de la grande amitie de leurs dernieres annees. Recueillie, classee et annotee par C.P. Barbier. P.: Nizet, 1964.-307 p.

18. Mallarme S. Lettres a Mery Laurent. Ed. Etablie et presentee par B. Marchal. - P.: Gallimard, 1996. - 261 p.

19. Mallarme St. Correspondance complete 1862-1871 suivie de lettres sur la poesie 1872-1898 / Ed. etablie et annotee par B.Marchal. P., 1999.

20. Акимова JI.B. Проблема автора и "Великого творения" в творчестве Стефана Малларме. СПб., 2001.

21. Андреев Л.Г. Импрессионизм = Imressionisme: Видеть. Чувствовать. Выражать. М.: Гелеос, 2005. - 320 с.

22. Андреев Л.Г. Жан-Поль Сартр. Свободное сознание и XX век. -М.: Гелеос, 2004.

23. Асаян А.А. Пролегомены: Лекции по теории литературы. Омск, 1995.

24. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1994.

25. Бахтин М.М. Человек в мире слова. М., 1995.

26. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. -М., 1986

27. Бейли Г. Потерянный язык символов. М. : Изд-во «Золотой век» , 1996.

28. Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма: В 2-х томах. — М.: Искусство, 1994.

29. Божович В.И. Традиции и взаимодействия искусств: Франция, конец XIX- начало XX века. М.: Наука, 1987. - 319 с.

30. Ванечкова Г. Поэзия, символ, перевод. Praha: University Karlova, 1990.-213 с.

31. Валери П. Об искусстве. М.: Искусство, 1993. - 507 с.

32. Вейдле В.В. Эмбриология поэзии: Введение в фоносемантику поэтической речи. Париж, 1980. - 296 с.

33. Вейдле В.В. Эмбриология поэзии: Статьи по поэтике и теории искусства. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 455 с.

34. Венгерова З.А. Литературные характеристики. СПб., 1897.

35. Владимирова А.И. Проблема художественного познания во французской литературе на рубеже веков ( 1890-1914). JL: Издательство ленинградского университета, 1976.

36. Гвоздикова Е.О. Символ в поэзии Поля Верлена, Артюра Рембо и Стефана Малларме. Воронеж, 2002.

37. Гладкий А.К. Мистицизм в философии Платона и отзвуки его в русской поэзии. Харьков, 1919.

38. Гёте И.В. Избранные философские произведения. М., 1964.

39. Гёте И.В. Статьи и мысли об искусстве. JL, М., 1936.

40. Гиляров А.Н. Предсмертные мысли XIX века во Франции. Киев, 1901.-663 с.

41. Димитров С. Эстетические программы французских и русских символистов. — М.: Издательство МГУ, 1981. — 392 с.

42. Джаошвили М.В. Традиция и новаторство в поэтике Верлена и Малларме. Тбилиси, Издательство тбилисского университета, 1988.

43. Дубровкин P.M. Стефан Малларме и Россия. Bern et al.: Lang, 1998.-565 с.

44. Зарубежная эстетика и теория литературы XIX- XX вв./ Под общ. ред. Г.К.Косикова М.: Издательство МГУ, 1987. - 510 с.

45. Зеркало. Семиотика зеркальности. Под редакцией З.Г.Минц. -Тарту, 1988.

46. Зольгер К.В.Ф. Эрвин. Четыре диалога о прекрасном и об искусстве. М., 1978.

47. Иванов Вяч. Родное и вселенское. -М.: Республика, 1994.

48. Кассирер Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры // Проблема человека в западной философии: Переводы / Сост. и послесл. П.С. Гуревича; общ. ред. Ю.Н. Попова. М.: Прогресс, 1988.-С. 3-30.

49. Козицкая Е.А. Цитата в структуре поэтического текста: Автореферат дис.к.ф.н.: 10.01.08. Тверской гос. ун-т. - Тверь, 1998.-24 с.

50. Козубовская Г.П. Проблема мифологизма в русской поэзии конца XIX- начала XX в. Самара, Барнаул, 1995.

51. Корнилова Е.Н. Мифопоэтическое сознание и мифопоэтика западно-европейского романтизма. М.: Наследие, 2001. - 447 с.

52. Крючкова В.А. Символизм в изобразительном искусстве: Франция и Бельгия, 1870-1900. М.: Изобразительное искусство, 1994.-272 с.

53. Кузьмина Н.А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. Екатеринбург: Изд-во Урал.ун-та, 1999. - 268 с.

54. Литературная энциклопедия терминов и понятий/Под ред. А.Н. Николюкина. — М.: НПК «Интелвак», 2003.

55. Лосев А.Ф. Проблема символа в реалистическом искусстве. -М.,1976.

56. Лосев А.Ф. Философия имени // Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М., 1990.

57. Луначарский А.В. В честь Стефана Малларме. В кн: Луначарский А.В. Собр. соч. в 8 т. Т.5. - М., 1965. - С.310 -313.

58. Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 224 с.

59. Медведева Н.Г. Миф как форма художественной условности. М., 1984.

60. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Восточная литература, 1995.

61. Михайлов А.В. Диалектика литературной эпохи. Переход от романтизма к реализму в литературах Европы. М., 1984.

62. Михайлова Т.В. Влияние ранних французских символистов на творчество В.Я. Брюсова. Дис. . канд.филол.наук. . - М.: Издательство МГУ, 2000.

63. Мережковский Д.С. Эстетика и критика: В 2 т. М.: Искусство, 1994.

64. На рубеже XIX и XX веков. Из истории международных связей русской литературы / Сборник научных трудов под ред. Ю.Д.Левина. Л.: Наука, 1991. -325 с.

65. Науман М. Литературное произведение и теория литературы. М.: Радуга, 1984.

66. Никитина С.Е. Эволюция французского символизма. (Творчество Ж.Мореаса, Рене Гиля, Анри де Ренье, Жюля Лафорга): Дис. . канд.филол.наук. М.: Издательство МГУ, 1987. - 165 с.

67. Норман Д. Символизм в мифологии. М.: Ассоциация «Золотой век», 1997.

68. Обломиевский Д.Д. Французский символизм. М.: Наука, 1973. -303 с.

69. Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора / Под ред. Косикова Г.К. М.: Изд - во МГУ, 1993. - 512 с.

70. Сорокина Л.Н. Поэтика символизма. Алма-Ата, 1990. - 104 с.

71. Теория метафоры. М., 1990.

72. Тишунина Н.В. Западно-европейский символизм и русская литература поел.трети XIX в.- нач.ХХ в. СПб, ЛОГУ У, 1994.

73. Тишунина Н.В. Малларме и Вагнер // Эстетические идеи в истории зарубежного театра. Л., 1991. - с. 87-98.

74. Тишунина Н.В. Театр У.Б. Иейтса и проблема развития западноевропейского символизма. СПб.: Образование, 1994.

75. Тишунина Н.В. Формирование символистской драмы в Западной Европе в 60-е 90-е годы XIX в.: Художественная философия, театр, эстетика, концепция личности: Автореф. дис. д-ра ис-ния: 17.00.01/ Рос.Гос.пед.ун-т. СПб., 1996. - 52 с.

76. Тодоров Ц. Теории символа/ Перевод с французского Б.Нарумова. М.: Дом интеллектуальной книги, Русское феноменологическое общество, 1998.-408 с.

77. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. М.: Прогресс, 1995.

78. Уваров Л.В. Образ, символ, знак (анализ современного гносеологического символизма). Минск, 1967.

79. Уваров Л.В. Символизация в познании. Минск, 1971.

80. Уэллек Р. и Уоррен О. Теория литературы. М.: Прогресс, 1978. -323 с.

81. Файн С.В. Поль Верлен и поэзия русского символизма. ): Дис. . канд.филол.наук. -М.: Издательство МГУ, 1994.

82. Флоренский П.А. Избранные труды по искусству. М.: Изобразительное искусство, 1996. - 332 с.

83. Швейбельман Н.Ф. В поисках нового поэтического языка: проза французских поэтов середины XIX начала XX веков. - Тюмень: Из-во Тюм.гос.ун-та, 2002. - 237 с.

84. Шеллинг Ф. В. Философия искусства. М.: Мысль, 1966. - 486 с.

85. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика: В 2 т. М., 1983.

86. Abastado С. Experience et theorie de la creation poetique chez Mallarme // Archives des lettres modemes. N.° 119. P.: Minard, 1970. -64 p.

87. Agasti S. II Cigno di Mallarme. Roma : Silve, 1969. - 113 p.

88. Aish D.A.K. La metaphore dans l'oeuvre de Stephane Mallarme. P.: Droz,1938. - 210 p.

89. Ajalbert J. Memoires en vrac. Au temps du symbolisme 1880-1890. -P.: Michel, 1938.

90. Allemann B. Rilke und Mallarme : Entwicklung einer Grundfrage der symbolistischen Poetik // Rilke und neuer Sicht. Stuttgart, 1971. - S. 63 -82.

91. Alyn M. La nouvelle poesie franchise. P., Morel, 1968.

92. Austin L.J. "L'apres-midi d'un faune" de S. Mallarme. Lexique compare de trois etapes du poeme // Langues et litteratures. Actes du 8-e Congres de la Federation Internationale des langues et litteratures modernes. P., 1961.-P. 276-280.

93. Austin L.J. Mallarme and Gautier: New Light on «Toast funebre » // Balzac and the Nineteenth century. N.Y., 1972. - P. 335 -351.

94. Austin L.J. Poetic Principles and Practice: Occasional Papers on Baudelaire, Mallarme and Valery. Cambridge: Cambridge Univ.Press, 1987.

95. Ayda A. Le drame interieure de Mallarme ou l'origine des symboles mallarmeens. Istanbul: La Turquie moderne, 1955. - 288 p.

96. Balakian A. The Symbolist Movement. A critical appraisal. N.Y.: Random House, 1967.

97. Barre A. Le symbolisme. Essai historique sur le mouvement symboliste en France de 1885 a 1905. P., 1911.

98. Benoit E. Mallarme et le mystere du "Livre". P.: Editions Champion, 1998.-452 p.

99. Bernard S. Mallarme et la musique. P.: Nizet, 1959. - 184 p.

100. Bernard S. Le poeme en prose de Baudelaire jusqu'a nos jours. P.: Nizet, 1959.-814 p.

101. Bietry R. Les theories poetiques a l'6poque symboliste (1883-1896). -Lang, 1989.-387 p.

102. Bird E. L'univers poetique de Stephane Mallarme. P.: Nizet, 1962.

103. Blanchot M. Le livre a venir. P., 1971.

104. Block H.M. Mallarme and the symbolist drama. Detroit: Wayne state univ.press, 1963.

105. Boulay D. L'obscurite esthetique de Mallarme et la prose pour des Esseintes. P.: Motte-picquet, 1960.

106. Bowie M. Mallarme and the art of being difficult. Cambridge: Cambridge univ.press, 1978.

107. Brunei P. Mythcritique. P., 1992.

108. Carter A. The Idea of Decadence in French Literature 1880-1900. -Toronto, 1958.

109. Cattani G. Orphisme et prophetie chez les poetes fransais. 1850-1950. -P.: Plon, 1965.

110. Cellier L. Mallarme et la morte qui parle. P.: Presses univ. de France, 1959.

111. Chadwick Ch. Mallarme . Sa pensee dans sa poesie. P.: Librairie Corti, 1962.

112. Chadwick Ch. Symbolism. London, 1971.-71 p.

113. Charpentier J. Le simbolisme (Suivi d'un florilege des meilleures ecrivains de symbolisme. P., 1927.

114. Chiari J. Symbolism from Рое to Mallarme. The growth of a myth. -New York: Macmillian, cop. 1956. 198 p.

115. Cohn R.G. Mallarme's Masterwork: New Findings. The Hague: Mouton, 1966.- 114 p.

116. Cohn R.G. Toward the Poems of Mallarme. Los Angeles: Univ. of California Press, cop. 1980. - 325 p.

117. Collot M. La poesie moderne et la structure d'horizon. Paris : Presses univ. de France, 1989 - 263 c.

118. Combe D. Poesie et recit. P. : Gallimard, 1989. - 211 p.

119. Cornell K. The Symbolist Movement. Haiden Archon books, 1970.

120. Coruroy A. Wagner et l'Esprit romantique. NRF, 1965.

121. Davies G. Mallarme et le drame solaire. Essai d'exegese raisonnee. -P.: Jose Corti, 1959.

122. Davies G. Vers une explication rationelle du Coup de des. P.: Jose Corti, 1953.-208 p.

123. Dedeyan Ch. Le nouveau mal du siecle de Baudelaire a nos jours. P., 1965.

124. Degny M. Figurations. Poemes-propositions-Etudes. P.: Gallimard, 1969.

125. Delfel G. L'esthetique de Stephane Mallarme. P.: Flammarion,1951.

126. De Nardis L. L'ironia di Mallarme. Con una appendici su Mallarme in Italia. —Caltanissette Roma: Sciascia, 1962.

127. Eigeldinger M. Mythologie et intertextualite. Geneve, 1987.

128. L'esprit de decadence // Colloque de Nantes. ( 21-24 avril 1976). Institut des Lettres de l'Universite de Nantes.- P.: Minard, 1980.

129. Faure G. Mallarme a Tournon. Lettres a Aubanel, Mistral et Cazalis. -P.: Horizons de France, cop. 1946. 132 p.

130. Fowlie W. МаИагтё. Chicago: University of Chicago Press, 1962. -299 p.

131. Fraenkel E. Les dessins trans-consients de Stephane Mallarme. A propos de la typographic de "Un coup de des". P.: Nizet, 1960. - 44 p.

132. Fretet J. L'alienation poetique. Rimbaud- Mallarme-Proust. P.: Janin, 1946.-332 p.

133. Frey J. A. Motif symbolist in the disciples of Mallarme. Washington: Catholic University of America press, 1957.

134. Gengoux J. Le symbolisme de Mallarme. P.: Nizet, 1950. - 269 p.

135. Gide A. Pretextes. Reflexions sur quelques points de la litterature et de morale. P., 1913.-306 p.

136. Ghil R. Les dates et les oeuvres. Paris, 1923. - 338 p.

137. Gleize J-M. Poesie et figuration. Paris, 1983. - 307 p.

138. Goffin R. Mallarme vivant. P.: Nizet, 1956. - 291 p.

139. Goodkin R. The Symbolist Home and the tragic home: Mallarme and Oedipus. Amsterdam, Philadelphia, Benjamins, 1984.

140. Guichard L. La musique et les lettres en France au temps de Wagnerisme. P., 1963.

141. Hayman D. Joyce et Mallarme. 2 Vol. P., 1956. - Vol.1 -201 p.; Vol.2-261 p.

142. Houston J. French Symbolism and the Modernist Movement. -London, 1980.

143. Huot S. Le "Mythe d'Herodiade" chez Mallarme: Genese et evolution. -P.: Nizet, 1977.

144. Huret J. Enquete sur revolution litteraire. Conversation avec MM. Renan, de Goncourt, Emile Zola etc. Paris, 1891. - 455 p.

145. Johansen S. Le symbolisme. Etude sur le style des symbolistes fran?ais. Copenhague, 1945.-377 p.

146. Johnson B. Defiguration du language poetique: la Seconde Revolution Baudelairienne. P.: Flammarion, 1979.146Joseph H. Decadentisme, symbolisme, avant-garde dans la litterature europeenne. P.: Nizet, 1987.

147. Kahn G. Les origines du symbolisme. P.: Messein, 1936.

148. Kahn G. Symbolistes et decadents. P., 1902.

149. Kravis J. The Prose of Mallarme. The Evolution of a Literary Language. Cambridge: Cambridge University Press, 1976.

150. Kugel J.L. The techniques of strangeness in symbolist poetry. New Haven-London: Yale university press, 1971.

151. Larsen S.E. Semiologie litteraire. Essais sur la scene textuelle. -Odense, 1984.

152. Lawler J.R. The language of French symbolism. Princeton: Princeton University press, 1969. - 270 p.

153. Lehmann A. The Symbolist Aesthetic in France 1885-1895. Oxford, 1968.

154. Lemaitre H. Du romantisme au symbolisme: L'age des decouvertes et des innovations, 1790-1914. P., cop.1982.

155. Lemaitre H. La poesie depuis Baudelaire. P., 1965. - 371 p.

156. Leoutre G., Solomon P. Baudelaire et le Symbolisme. P., 1970.

157. Mallarme: Actes du colloque de la Sorbonne du 21 novembre 1998/ Ed. par Andre Guyaux. Paris: Presses de l'Universite de Paris -Sorbonne, 1998.-238 p.

158. Marqueze-Pouey C. Le mouvement decadent en France . P., 1986. -294 p.

159. Martino P. Parnasse et Symbolisme (1850-1900). P.: Colin, 1954. -220 p.

160. Mauron Ch. Introduction a la psychanalyse de Mallarme. Neuchalet: La Bacconniere, 1958. - 254 p.

161. Mauron Ch. Mallarme l'obscur. P.: Denoel, 1941. - 152 p.

162. Mauron Ch. Mallarme par lui-meme. P.: Edition de Seuil,1964. - 189 P

163. Meschonnic H. Les tats de poetique. P.: PUF, © 1985. - 284 p.

164. Michaud G. Message poetique du symbolisme. L'aventure poetique. La doctrine symboliste. P.: Nizet, 1961. - 819 p.

165. Michaud G. Mallarme, l'homme et l'oeuvre. P.: Hatier-Boivin, 1953.

166. Mitchell B. Les manifestes litteraires de la belle epoque. 1886-1914. Anthologie critique. P., 1966.

167. Mondor N. L'affaire de Parnasse. P.: Edition Fragrance, 1951.

168. Mondor N. Autres precisions sur Mallarme et inedits. P.: Gallimard, cop. 1961.-276 p.

169. Mondor N. Vie de Mallarme. Editions complete. P.: Gallimard, 1941.

170. Murat M. Le Coup de Des de Mallarme. Un recommencement de la poesie. -P., 2005.- 178 p.

171. Nicolas H. Mallarme et le Symbolisme. P.: Librairie Larousse, 1965.

172. Noulet E. Etudes litteraires: 1'hermetisme dans la poesie franchise moderne. Mexico, 1944. - 158 p.

173. Noulet E. L'Oeuvre poetique de Stephane Mallarme. P., 1931.

174. Noulet E. Vingt poemes de Stephane Mallarme. P.: Minard- Geneve: Droz, 1972.-284 p.

175. Noulet E. Suite mallarmeenne. Bruxelles: Ed. des artistes - P.: Maison du livre fran?ais, 1959. - 75 p.

176. Orliac A. La Cathedrale symboliste. P., 1948.

177. Park Y. «L'idee» chez Mallarme. P. : Centre de documentation universitaire, 1966.

178. Реугё H. La litterature symboliste. P. : Presses universitaires de France, 1976.

179. Реугё H. Qu'est-ce que c'est le symbolisme? P., 1974.

180. Phantom proxies: Symbolism and the rhetoric of hisotry. New Haven, cop. 1988

181. Pierrot J. The Decadent Imagination, 1880-1900 / Transl. by D. Coltman. Chicago - London : University of Chicago Press, 1981. -309 p.

182. Les poesies de Stephane Mallarme. Une rose dans les tenebres. // Textes reunies par J-L.Diaz. Actes du Colloque d'Agregation des 22 et 23 janvier 1999. P.: SEDES, 1999. - 217 p.

183. Poizat A. Le symbolisme. P.: Bloud et Gay, 1924.

184. Poulet G. Etudes sur le temps humain. Vol. 2. P.: Plon, 1952.

185. Raymond M. De Baudelaire au surrealisme. P., 1947.

186. Ricard L.X. Petits memoires d'un parnassien. Introduction et commentaires de M. Pakenhan. P.: Lettres modernes, 1967.

187. Richard J.P. L'Univers imaginaire de Mallarme. P., 1962. - 654 p.

188. Richard N. A l'aube du symbolisme. P.: Nizet, 1961.

189. Richard N. Le mouvement decadent. Dandys, esthetes et quintessents. -P.: Nizet 1968.

190. Richardson J. The Bohemians. La vie de boheme in Paris 1830-1914. -New York, 1971.

191. Roubaud J. La vieillesse d'Alexandre. Essai sur quelques etats recents du vers. P.: Ramsay, 1988. - 215 p.

192. Roulet C. Elements de poetique mallarmeenne. D'apres le poeme «Un coup de des.». -Neuchalet: Edition de Griffon, 1947. 163 p.

193. Sabatier R. La poesie du XIX siecle. T.2. Naissance de la poesie moderne. P.: Michel, 1977.

194. Sagnes G. L'ennui dans la litterature fran<?aise de Flaubert a Laforgue ( 1848-1884). P.: Librairie Colin, 1969.

195. Sartre J.-P. Mallarme. La lucidite et sa face d'ombre. P., 1986 - 170 P

196. Scherer J. Le «Livre» de Mallarme. Premieres recherches sur des documents inedits. P.: Gallimard, 1957.

197. Schmidt A-M. La litterature symboliste (1870-1900). P., 1960.

198. Soula C. Gloses sur Mallarme. P.: Diderot, 1945.

199. Symbolism in Religion and Litterature / Ed. by Rolla May. New York, 1961.

200. The Symbolist Movement in the Literature of European Languages / Ed. by Anna Balakian. Budapest: Akad. Kiado, 1984. - 732 p.

201. Therre H. Stephane Mallarme. Munchen, 1998.

202. Thibaudet A. La Poesie de S. Mallarme. P., 1912.

203. Todorov T. Symbolisme et interpretation. P., 1978.

204. Turner V. The Forest of Symbols. New York : Cornell University Press, 1974.

205. Walzer P.O. Essai sur Mallarme. Lyon : Seghers, 1963.

206. Weinberg B. The Limits of Symbolisme. Etudes of five modern French poets. Chicago, London: The University of Chicago Press, 1966.

207. Williams Th. Mallarme and the Language of Mysticism. Athens : University of Georgia, cop. 1970. - 98 p.

208. Zilberberg C. Raison et poetique du sens. P., 1988.