Религиозная виртуальная реальность: философско-религиоведческий анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.13, кандидат философских наук Бебнева, Елена Александровна

• Бебнева, Елена Александровна
• кандидат философских наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат философских наук Бебнева, Елена Александровна

Введение.

Глава 1. Онтологический статус виртуальной реальности.

§ 1. Онтологический статус виртуальной реальности (в свете религиозноидеалистических идей).

§ 2. Виртуальное и возможное; виртуальное и идеальное: попытка уточнения дефиниций.

Глава 2. Гносеологические предпосылки анализа виртуальной реальности.

§ 1. Понятие реальности в свете гуманизма (к равенству в иллюзии).

§ 2. Виртуальный мир как представление (к умножению сущностей).

§ 3. Реальность и виртуальная реальность (бритва Оккама).

Глава 3. Когнитивно-психологические предпосылки виртуальной реальности применительно к анализу религиозности.

§ 1 Свойства виртуальной реальности в контексте функционирования религиозного сознания.

§ 2. Виртуал и его свойства(к анализу религиозного способа восприятия мира).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Религиозная виртуальная реальность: философско-религиоведческий анализ»

Актуальность исследования

Актуальность темы обосновывается необходимостью осмысления постмодернистских интенций в философии и науке, оперирующей неклассическим пониманием реальности. Такое понимание конституирует изменение традиционных научных и философских представлений об онтологических основаниях бытия, о гносеологическом отношении к реальности, апеллируя к методологическим тенденциям постнеклассической науки. Это оказывает влияние на все сферы социокультурного бытия человека, и не может не коснуться предмета и методов религиоведческой науки. Постмодернистское отношение к миру демонстрирует многообразие смыслов и убеждений, форм и способов общественного и индивидуального jb бытия, иначе говоря, коммуникативно-когнитивных реальностей, не структурированных иерархически, а функционирующих по типу ризомы (Ж. Делез). Большое значение для изучения культуры приобретают не только разумные, рассудочные или прагматические формы освоения реальностей, но и эмоционально-чувственные, чувственно-образные, иллюзорные, в том числе и религиозные - мистические, эзотерические. В целях осмысления таких реальностей и интерпретации самой категории реальности создаются новые научные парадигмы постмодернистской направленности, в числе которых виртуалистика. Провозглашая полионгичность, виртуалистика рассматривает антропологический способ бытийствования как порождение реальностей, оказывающих на человека значительно большее влияние, чем физический мир.

Обращаясь к религиозно-идеалистическим формам освоения действительности, анализируя факторы религиозности, представители постсоветской религиоведческой науки все больше обращаются к психологическим, психоаналитическим, нейроисихологическим теориям. Виртуалистика, оставляя в стороне вопросы морально-психологических мотивов религиозного индивида, спровоцированных его социальными ролью и статусом, обращается непосредственно к когнитивно-психологическому механизму образования представлений о мире, в том числе и религиозных. В силу этого и в условиях господства постнеклассической парадигмы, нацеленной на развитие знаний о человеке, в том числе и его биологии, виртуалистика, взятая за методологический принцип, способна внести существенный вклад в расширение и углубление и религиоведческого знания.

Актуальность темы исследования определяется и внутритеоретическими проблемами. Категориальный аппарат виртуалистики еще не достаточно устойчив. Как в культуре, так и в научной литературе отсутствуют разграничения понятий «виртуальность» и «виртуальная реальность», а также доминируют ложные представления о них как о сфере возможного или нереального. Происходит неправомерное отождествление виртуальной реальности и компьютерных технологий, виртуальной реальности и субъективности вообще, представления вообще, социально-экономических и культурных институтов и установлений. Это вызвано тем обстоятельством, что виртуалистика - довольно «молодая» область размышлений, и в качестве таковой является предметом спекуляции теориями, принципиально противоречащими друг другу и зачастую необоснованными. Во-первых, будучи сугубо неклассическим способом теоретизирования, виртуалистика, точнее некоторые объективистские концепции, апеллирующие к ней, традиционно (классически) онтологизируют центральные категории, экстраполируя их на физический мир, во-вторых, виртуалистика еще не окончательно определила предметную область своего применения, в связи с чем появляются расширительные трактовки виртуальной реальности, распространяющие ее на культуру в целом. Поэтому в данном диссертационном исследовании сделана попытка установить предмет виртуалистики с опорой на субъективистски трактуемое понятие виртуальной реальности: виртуалистика, исследуя причины, закономерности и способ порождения виртуальных реальностей, общую логику виртуализации и, в частности, формирования и развития религиозно-идеалистического восприятия мира, могла бы внести значительный вклад в изучение многомерной трансформации коммуникативно-когнитивных реальностей, социо-культурного и индивидуального опыта как не фрагментарных проявлений, а составляющих целостный культурный ландшафт.

Объектом нашего внимания являются когнитивно-психологические механизмы становления и функционирования религиозных представлений. Предметом диссертационного исследования являются религиозные виртуальные реальности и способ их осмысления (виртуалистика).

Степень теоретической разработанности проблемы

В соответствие со структурой диссертационного исследования и концептуальной постановкой проблемы мы соотносим имеющиеся на сегодняшний день исследования виртуальной реальности по двум рубрикам, теоретически противоположным по своему содержанию.

Первая рубрика включает источники авторов, трактующих виртуальную реальность с объективистской позиции, наделяющей виртуальную реальность действительным существованием, не зависимым от сознания, и представляющей собой религиозно-идеалистический вариант философии виртуальной реальности, используя основные ее идеи в целях обоснования существования Абсолютной реальности, Бога.

Круг философских имен и доктрин, которыми оперируют авторы, онтологизирующие виртуальную реальность, составляют Платон, Аристотель, представители каппадокийского богословия (Василий Великий); схоласты (Сигср Брабантский), Фома Аквинский, Николай Кузанский, представители восточной патристики (Г. Палама, исихасты), Исаак Сирин, Г.В. Лейбниц, П. Флоренский и др. С помощью идеи энергии, virtus они пытались установить онтологическую равно гносеологическую связь между абсолютной реальностью, Богом и тварным миром, философски обосновывая креационизм и теургию. «Человек мыслит, творит, потому что в нем проявляется virtus, в нем действует абсолютная сила, virtus Универсума или Бога», - указывает апологетик онтологизации виртуальных реальностей

A.В. Панкратов1.

В.В. Кравченко рассматривает виртуальную реальность как «промежуточную» по отношению к «здешней» и «Иной» реальностям. Мистический опыт для автора - наиболее эффективный способ «попадания» в «каузальную виртуальную реальность», способ «продвижения по ее различным уровням, включая и сам процесс выхода из нее непосредственно в Иное» . Решение онтологической проблематики виртуальной реальности предложил М.Ю. Опенков, для которого последняя «есть символическая реальность личности, ее максимально возможная явленность (для себя самой и Другого) в диалоге-синергии»; при этом сама синергия интерпретируется как особое «.онтологическое место, где бытийствует многополярная симфоническая личность» . Онто-диалогический подход этого автора размывает границу между онтологией, с одной стороны, и субъективным восприятием и сотворением последней, с другой. В статье группы авторов, размышляющих в духе идей Н.Ф. Федорова, виртуальная реальность как «научно-техническая технология» уподобляется теургии, что следует из признания акта божественного творения. Они предлагают «воскресить мертвых и обессмертить живущих. в виртуальной реальности»4.

B.И. Фалько, трактуя понятие виртуальной реальности в категориях онтологии, полагает, что виртуальные частицы - не просто концепт, а объективная реальность, имеющая специфические свойства.

1 Панкратов Л.В. О различном понимании термина «виртуальная реальность» // Виртуальные реальности. Труды лаборатории пиртуалистики. Вып. 4. - М„ 1998. - С. 117. Кравченко В.В. О мистике как виртуальной реальности // Виртуальная реальность: Философские и психологические проблемы. - М., 1997.-С. 156, 159.

3 Опенков М.Ю. Виртуальная реальность: оптодпалогический подход. Автореф.дпсс.на соиск.уч.степ.д.ф.н. -М., 1997. С. 28,29.

4 Васильев Г.Н., Игнатьев М.Е., Чефраиов А.С., Шаповалов Е.Л. Виртуальный образ личности // Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. — C-II6, 1996. - С. 46.

В философии С.С. Хоружего, которая является, по сути, апологией православной традиции, в том числе и исихазма, с новой силой звучит тема virtus. Энергии трансцендирования «образуют совершенно особый род энергий: они действуют в человеке, однако являются не зависящими от него»1. С.С. Хоружий отличает события радикального трансцендирования от «простых необналичиваемых событий», составляющих виртуальную реальность. Однако с позиции ученого, не зависимой от религиозных убеждений, эти два рода событий отличаются лишь своей идеологической интенциональностью.

Вызывает сомнение трактовка термина «виртуальность», который якобы «отсылает к возможному или вероятному состоянию, которое он несет в себе и которого рано или поздно достигнет в результате эволюции»2 (Орлов A.M.). Такое понимание особенно характерно для авторов, подготовивших научное издание «Концепция виртуальных миров и научное познание»3, отождествляющих виртуальные реальности с возможными мирами в семантике (Е.Д. Смирнова, Ю.В. Сачков, В.П. Визгин, Г. Патти и др.) и даже «параллельными» мирами. Так, И.А. Акчурин, Т.Б. Романовская, основываясь на теоретических построениях Эверетта, JI. Смолина и др., настаивают на возможном существовании наряду с реально «имеющим место» нашим космосом также еще и других, «параллельно» существующих вселенных.

Следующие исследования посвящены анализу субъективистски трактуемой виртуальной реальности, которая справедливо считается продуктом именно человеческого способа отражения и преобразования действительности. Их в свою очередь можно разделить на три основных направления:

1. Западные авторы и ряд отечественных исследователей осмысливают виртуальную реальность в русле компьютерных технологий и их

1 Хоружим С.С. Рол или недород? Заметки к онтологии виртуальности // О старом и попом. - Сиб., 2000. - С. 342. Орлон A.M. Правое н левое кактопосы виртуальности // Виртуальные реальности. - М., 1998. - С. 186.

3 Концепция виртуальных миров и научное познание. - СПб., 2000. конвергенции с медиа и телекоммуникациями, а также Интернета и форм «электронного надзора» (Д.В. Галкин). С.В. Бабенко, Е.В. Ковалевская, Т.И. Карачева, Е.Г. Прилукова, А.И. Воронов анализируют виртуальную реальность как искусственную среду, созданную с помощью компьютерных средств. Американский философ М. Хейм1, обращаясь к анализу искусственного языка, лежащего в основе компьютерных технологий, признавая его принципиальное технологическое и культурное значение, определяет виртуализацию как метафизический путь к совершенному знанию.

2. Второй род источников под виртуальной реальностью понимает всю реальность: считается, что реальность («вещь-для-нас») вообще виртуальна, поскольку субъект взаимодействует не столько с объективным миром, сколько с представлением о нем. И.Г. Корсунцев утверждает, что бытие субъектов «можно назвать виртуальным, а реальность, т.е. представленность о его в рефлексии субъектов, виртуальной реальностью.» . О.Е. Баксанский переносит свойства субъективности на виртуальную реальность, полагая, что процесс познания представляет собой не что иное, как процесс виртуализации реальности. Другим характерным примером может служить позиция Ф.И. Гиренка, настаивающего на том, что цель исследователя «отделить слово «виртуальность» от современных технологий и отождествить с культурой вообще»3.

Ф.Г. Майленова («В виртуальном мире современных нравственных ценностей и убеждений») всю духовную жизнь человечества представляет как один огромный виртуальный мир со своими обитателями, иерархией, законами (ценностей, смыслов). Н. Маньковская, А.В. Алексеева и др. анализируют виртуальную реальность с эстетических позиций, оценивая ее как постмодернистский этап постепенной виртуализации искусства.

1 Ileim M. The Metaphysics of Virtual Reality//1Ielscn S.K., Roth J.P. Virtual Reality: theory, practics and promise. Westport-London, 1991.

Корсунцев И.Г. Проблемы виртуальности п философии // Виртуальные реальности и современный мир. -М., 1997. С. 36.

3 Гиренок Ф.И. Культура как виртуальность: событие и смысл // Виртуальные реальности. - М., 1998. — С. 23.

Значительное число работ посвящено проблематике виртуализации общества (Ю.М. Осипов, И.И. Рудяк, P.M. Нижегородцев, JI.B. Лесков1; В.М. Быченков2). Обращаясь к моделям «симуляций», они исследуют процесс формирования виртуальных сообществ и виртуальных социальных структур.

3. Ряд авторов называют виртуальной реальностью все явления, порождаемые в результате изменения состояния социально-психического субъекта: во-первых, переживания человека, погруженного в среду компьютерной виртуальной реальности; во-вторых, галлюцинации, экстаз, транс, просветление, состояния, полученные в результате использования наркотических и галлюциногенных средств, повышенного внимания или напряженной деятельности; в-третьих, сновидение. Подобный подход к понятию виртуальной реальности представлен в работах Н.Н. Носова, Т.Н. Носовой, Ю.Т. Яценко, Е.В. Ковалевской, И.В. Катерного, П.Е. Солоиова, Л.П. Гримак, Б. Ребер и Ф. Роша, и др.

О.И. Генисарстский, И.В. Катерный анализируют поведение человека как процесс виртуальных переходов из рутинного состояния, или консуетальной реальности, в ситуации не рутинного характера и обратно.

Виртуалистика, разрабатывающая психологию виртуальных реальностей, представляется продуктивным подходом с точки зрения полионтичности и многомерности реальностей (Н.А. Носов, Е.В. Ковалевская, О.Р. Маслов и Е.Е. Пронина). Д.В. Галкин, анализируя многомерность культурного опыта, считает виртуальность принципом «прошивания, соединения различных реальностей с помощью виртуальных швов в «лоскутное одеяло» культурного опыта по принципу комплесификации» .

1 Теоретическая экономика: Реальность, виртуальность и мифотворчество / Пол ред. Ю.М. Осипопа. - М., 2000.

2 Быченков В.М. «Ничто» как «Другой». Виртуальное измерение социальной реальности // Виртуальные реальности. - М., 1998.

Галкин Д.В. Виртуализация опыта в культуре постмодерна. Аитореф.на соиск.уч.стеи.к.ф.н. - Томск, 2002. -С. 11.

Д.В. Пивоваров и К.Н. Любутин, а также С.Д. Лобанов, анализируя понятие идеального, закрепляют его лишь за особым отношением человека и мира, раскрывая репрезентативно-положенный характер виртуальной реальности. Для Ж. Делеза виртуальность - это скрытый смысл объекта, который актуализируется в определенных особых точках времени, а также виртуальность имеет смысл невозможной для наблюдения, но все же реальной формы, которая оказывает воздействие на реальность, сообщая ей смысл (понятие «складка»).

Подвергая анализу порожденность как свойство виртуальной реальности С.И. Орехов выявляет превращенный характер существования последней, что указывает не на субстанциональный, а на функционально-операциональный способ бытия виртуальной реальности.

1 о

С.А. Борчиков , И.С. Данченко также критически относятся к исследователям, рассматривающим виртуальное исключительно с онтологических позиций, что является, по их мнению, следствием традиционного (классического) отождествления бытия и сознания, «гносеологизации онтологии».

К сожалению, нам приходится констатировать отсутствие на данный момент глубоких и всесторонних исследований, посвященных религиозной виртуальной реальности. Однако эта тема все же была осмыслена в работах ряда авторов, среди которых Н.А. Носов (разработка психологии виртуальных реальностей), О.И. Генисаретский (анализ «виртуально-нроцептивных форм перфективного праксиса»), А.И. Воронов (процесс виртуализации общественного сознания), И.С. Данченко (анализ мистической составляющей, эманации в идее многоуровневости реальностей, в частности на примере схоластической и суфийской мысли), В.В. Кравченко (анализ «мистики как виртуальной реальности» с религиозно

1 Порчиков СЛ. Метафизика виртуальности. - М., 2000. С. 13, 16.

2 Данченко И.С. Философский анализ мистических аспектов виртуальной реальности. Дисс.на соиск.уч.стеи.к.ф.н. - Магнитогорск, 2002. идеалистических позиций), отчасти М.Ю. Опенков («онто-диалогический подход» к анализу «многополярной симфонической личности»).

В целях обоснования нашей гипотезы нами были использованы источники и исследования, авторы которых анализировали религиозный опыт, понимаемый как переживания, измеиения состояния социально-психического субъекта (так называемые измененные состояния сознания) -т.е. те феномены, которые являются объектом внимания со стороны представителей глубинной психологии (К.-Г. Юнг), прагматизма (У. Джеймс), М. Элиаде, феноменологической социологии (А. Шютц), трансперсональных психологов (С. Гроф, Ч. Тарт. Ж.-П. Валла) и российского транслятора их идей В.В. Налимова, а также отечественных востоковедов (Ф.И. Щербатской, Е.А. Торчинов и др.).

Большой интерес к измененным состояниям сознания появился в перестроечные времена, сопровождающиеся засилием эзотеризма, поэтому большая часть исследований на эту тему носит религиозно-эзотерический характер, где проводится мысль, что измененные состояния сознания, бессознательное являются непосредственным способом слияния с Абсолютной, Иной реальностью, Богом, Единым. Реферативное исследование Л.П. Мордвинцевой на эту тему не смогло избежать указанной тенденции. Заслуживает внимания диссертационное исследование В.В. Парве, посвященное проблеме измененных (переменных, деформированных, альтернирующих) состояний сознания на примере феномена «отсутствующего сознания» в «присмертных» состояниях, проделанное с позиции диалектического материализма и критически оценивающее спиритуалистические течения западной религиозно-идеалистической мысли.

Транс, экстатические состояния, измененные состояния сознания, ритуальные переживания, гипноз находят свое отражение в этнологических исследованиях группы авторов (Э. Бургиньон, Р.Б. Эдгсртон, Э.Ф.К. Уоллес, В.Г. Жилек, Р. Принс, Э. Фреска и др.). К сожалению, они ограничиваются племенными религиями коренных народов Америки и Африки, а также Сибири (шаманизм), хотя их результаты могут быть экстраполированы и на более крупные религиозные системы, в том числе и на мировые.

Цель диссертационного исследования заключается в философско-религиоведческом анализе религиозной виртуальной реальности.

Для достижения цели мы поставили ряд задач:

- выявить онтологический статус виртуальной реальности, проанализировав ряд религиозно-идеалистических концепций в истории философской мысли;

- установить соотношение категорий виртуального и возможного, виртуального и идеального, проанализировав их философское значение;

- определить статус виртуальной реальности в культуре и гносеологические предпосылки появления представлений о ней в свете неклассической парадигмы реальности;

- проанализировать свойства виртуальной реальности, раскрывающие механизм функционирования религиозного сознания: актуальность, автономность, интерактивность, порожденность, погруженность, реификация;

- охарактеризовать свойства виртуала, переживаемого при изменении состояния социально-психического субъекта, включающих состояния транса, религиозного экстаза, переживания обращения, откровения, мистического единения со сверхъестественным.

Методологические и теоретические основы исследования

Исследование базируется на применении историко-философской реконструкции основных категорий виртуалистики и сравнительно-аналитического подхода к концепциям виртуальной реальности. Наряду с диалектическими принципами, такими как всесторонность рассмотрения, принцип противоречия, принцип историзма, были использованы также принципы дескриптивности, контекстуальности и системный подход в анализе категорий и феноменов религиозного сознания. Кроме классической рационалистической методологии исследование опиралось на положения неклассической рациональности с учетом ориентаций на многомерность индивидуально-психологического и культурного опыта. В ходе исследования религиозного способа восприятия мира автор опирался на основные положения виртуалистики и психологии виртуальной реальности в качестве задающего теоретизирование принципа.

Основные результаты исследования и их научная новизна состоят в следующем: впервые предлагается и теоретически обосновывается целесообразность применения виртуалистики в ходе изучения религиозности; в научный оборот вводится и раскрывается понятие религиозной виртуальной реальности и обосновывается теоретическая значимость его применения в исследовании религиозного сознания и опыта; на основе анализа имеющихся исследований виртуальной реальности производится их отнесение по двум рубрикам, противоположным по содержанию: объективистским, наделяющим виртуальную реальность субстанциальностью, и субъективистским, относящим виртуальную реальность к феноменам, порождаемым человеческой психикой. Здесь виртуальная реальность имеет функционально-операциональный (а не субстанциальный) характер и является порождением по закону превращенной формы; систематизируются и анализируются существенные свойства виртуальной реальности, такие как актуальность, автономность, интерактивность, по1руженность, порожденность и реификация, выявляющие гносеологические предпосылки генезиса и функционирования религиозных представлений; раскрываются свойства виргуала, являющиеся эмоционально-психологическими предпосылками религиозности и придающие религиозному опыту универсальность и инвариантность. Понятие виртуала охватывает состояния, включающие мистическое переживание единения со сверхъестественным, религиозный экстаз, 'фане, переживания откровения, обращения и другие измененные состояния сознания.

Научно-практическая значимость исследования

Результаты диссертационной работы позволяют углубить теоретические представления в области психологии религии и теоретических основ и методов религиоведения. Результаты исследования могут быть использованы в учебных курсах по философии, религиоведению, психологии и др.

Апробация работы

Материалы исследования докладывались и обсуждались на внутривузовской научной конференции преподавателей и сотрудников Дальневосточного государственного университета (2003 г.), в рамках Седьмой Дальневосточной конференции молодых историков (2002 г.), по завершении которых были опубликованы материалы конференций.

Диссертация обсуждена на кафедре 21.10.2003 г. и рекомендована к защите.

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, трех глав и семи параграфов, заключения и списка использованной литературы. Общий объем работы составляет 161 страница.

Заключение диссертации по теме «Философия и история религии, философская антропология, философия культуры», Бебнева, Елена Александровна

Заключение

Современные религиозно-идеалистические (объективистские) концепции виртуальной реальности, наделяющие ее самостоятельным бытием, не зависимым от сознания, и представляющие собой способ конституирования религиозной картины мира, базируются, во-первых, на так • называемой идее virtus, уходящей корнями, по мнению сторонников этих концепций, в аристотелизм и средневековую схоластику, и во-вторых, - на идее полионтичности (множественности) реальностей, теоретические предпосылки которой также усматривают в Средневековье. При этом весь нафос сводится к постулированию объективно существующих «иных», «параллельных», «абсолютной» реальностей, иерархически выстроенных по степени совершенства. Соотнесение позиций средневековых мыслителей с V"1 учением Аристотеля позволяет прийти к выводу, что мнение современных виртуалистов (Н.А. Носов, А.В. Панкратов, С.С. Хоружий и др.) об особой значимости категории virtus не совсем оправданно. Последняя у схоластов используется в рамках аристотелева учения о потенциальном и актуальном и является результатом постулирования тождества бытия и сознания, «1'носеологизации онтологии» (Данченко), представляя собой познавательно-бытийную энергию, сообщаемую пассивной материи Абсолютной реальностью. Она же практически в неизменном виде переносится в современные концепции, онтологизирующие и абсолютизирующие виртуальную реальность.

Мы пришли к мысли о том, что схоластическое креационистское понимание virtus, кореллирующее с аристотелизмом, следует исключить из современной теории виртуальной реальности.

В целях подтверждения данного положения нами были сопоставлены категории «виртуальное» и «возможное», поскольку они ошибочно отождествляются. Если логика «возможности - действительности» состоит в том, что множество возможностей осуществляется в одну действительность, то логика актуализации виртуального иная: сингулярная виртуальность актуализируется во множестве дифференцированных линий -антропологических реальностей. И процесс этот описывает как филогенетическое, так и онтогенетическое становления.

Проанализировав соотношение понятий виртуального и идеального мы употребляем термин «виртуальное» в качестве способа бытия идеального. Этот способ определяет превращенный характер функционирования идеального и функционально-операциональную его природу (не обладающую субстанциальностью), отличную и от объективной и от субъективной реальностей.

В итоге мы пришли к следующим выводам. Во-первых, идея virtus в том виде, в котором использовалась средневековой схоластикой в креационистских и телеологических построениях, широко эксплуатируемая идеалистически настроенными исследователями виртуальной реальности, несколько устарела для современной науки, но может быть продуктивной в психологии, теории познания и философской антропологии, раскрывая существенные характеристики психики человека, некую способность, инвариантную всем социально-психическим субъектам. Во-вторых, идея полионтичности не вносит существенный, кардинально новый по сравнению с предшествующими традиционными парадигмами (например, синергетикой) вклад в естественные науки, зато может сыграть важную роль в осмыслении структуры психики человека и организации межсубъективного, культурного пространства. Способ организации антропологических реальностей - это неиерархичная, нелинейная ризома. Такое понимание способно обеспечить гуманизм и толерантность в этическом отношении к виртуальным реальностям.

Для доказательства этого тезиса мы проанализировали гносеологические предпосылки виртуальной реальности и пришли к заключению, что появление понятия виртуальной реальности стало возможным только с переосмыслением представления о самой реальности, приобретшей антропологическое значение в соответствии с релятивистскими, инструменталистскими и конвенционалистскими установками неклассической парадигмы. Противопоставленная бытию как явление сущности, реальность воплощает качество бытия во всем своем многообразии и является скорее представлением о бытии, трансформируя его через оценочную интенциональность и когнитивную способность субъекта. Поэтому реальность связана с субъектом как необходимое условие коммуникации между личностями. Такой взгляд на реальность разрешает постулировать множественность реальностей. При этом полионтичность означает не множественность субстанциально существующих и независимых миров или «уровней реальности», расположенных иерархически, как у объективистски настроенных авторов, а как множество коммуникативно-когнитивных, или антропологических, реальностей, имеющих функционально-операциональный характер и расположенных не иерархично, но ризоматично. Реальности творит антропологическая избыточность, состоящая в нроективно-имагинативной способности человека. Трансформация и институциализация этой способности человеческой природы в культурные феномены и социальные институты, в том числе и религию, - это соединение реальностей, осуществляемое путем «наложения швов» между реальным и нереальным, мнимым, воображаемым, и соответствующее логике идеального процесса, включающего формирование, в том числе и иллюзорных, представлений. Логика сращивания реальностей как в единство культурного поля так и в центрированность стержня индивидуального сознания (в гегелевском смысле) аналогична диалектическому единству виртуальной и константной реальностей. Процесс виртуализации включает радикальную трансформацию, производящую новые реальности.

В силу этого задающим теоретизирование принципом нам послужили субъективистские концепции виртуальной реальности, для которых последняя является продуктом специфически человеческого способа освоения и преобразования действительности. Именно субъект с помощью каких-либо средств или техник является творцом виртуальной реальности. В анализе виртуальной реальности как феномена психики не правомерно отождествлять се с культурой вообще, субъективностью вообще, абстракцией, либо с мнимостью, иллюзией, фикциями, ибо такое отождествление не раскрывает специфических свойств виртуальной реальности, с одной стороны, и не вносит ничего существенно нового в изучение старых проблем, с другой.

Мы присоединяемся к определению виртуальной реальности, которое объемлет все явления, традиционно относящиеся к особому классу феноменов психики человека: во-первых, переживания человека, погруженного в среду компьютерной виртуальной реальности; во-вторых, измененные состояния социально-психического субъекта (так называемые измененные состояния сознания) - галлюцинации, экстаз, транс, просветление, состояния, полученные в результате медитации, использования наркотических и галлюциногенных средств, физической активности либо, наоборот, сенсорной или ментальной депривации и т.п.; в-третьих, сновидение. Данное понимание трактует виртуальную реальность как феномен, возникающий только у человека в процессе восприятия и характеризующийся понятием «самообраз», который обозначает отражение в психике процессов, происходящих в самой же психике, иначе говоря, отражение отражения.

Такое понимание субъективистски трактуемой виртуальной реальности основывается на противопоставлении константной - обыденной, привычной реальности, в которой человек проводит большую часть своего времени и которая составляет структуру его мировоззрения, и виртуальной — необычной

- реальности, которая характеризует особые, измененные состояния социально-психического субъекта - психики, всего существа человека — являющиеся, по нашему мнению, предпосылками, причинами структуры этого мировоззрения, убеждений человека. Подобная зависимость обусловлена диалектикой виртуальной и константной реальностей, где виртуальная реальность становится с течением времени и по мере привыкания константной, образуя собь человека и порождая виртуальную реальность следующего уровня.

Исходя из этого, жизненный процесс представляет собой виртуальное сшивание, дефрагментацию умножающихся антропологических реальностей, образуя культурные институты и традиции - ту самую константную реальность, составляющую повседневность и идентичность субъектов. Сшивание - это виртуальное освоение реальностей: через непривычные переживания путем изменения состояния социально-психического субъекта и затем разрешения, трансформации пережитого в константную реальность (категория снятия).

Подвергая виртуалистику и се основные теоретические положения критическому анализу, мы пришли к выводу, что виртуалистика, а именно психология виртуальных реальностей с учетом пересмотра некоторых концептуальных позиций может служить теоретической базой в изучении феноменов, которые являются предметом религиоведения: религиозный опыт, связанный с мистическими переживаниями, экстазом, медитацией, общением с трансцендентным, сверхъестественным - все тс явления, которые традиционно относятся к измененным состояниям сознания (измененным состояниям социально-психического субъекта - в нашей терминологии); а также способна выявить инвариантные черты генезиса и функционирования религиозного сознания.

Анализ свойств виртуальной реальности дает нам понимание того, как функционирует психика верующего, какие ее механизмы ответственны за формирование религиозных представлений. Актуальность. Виртуальная реальность актуализируется только в «настоящий момент» и только пока активна порождающая реальность. Автономность от порождающей реальности. Для человека, попавшего в виртуальную реальность, последняя является онтологически самостоятельной, самобытной и самосущей, не зависимой от его воли и сознания. В виртуальной реальности свое время, пространство и законы существования, своя логика, имманентные данной виртуальной реальности. Интерактивность. Во-первых, виртуальная реальность может взаимодействовать со всеми другими реальностями, в том числе и с порождающей, отражая диалектику константной реальности (культурной реальности, реальности смыслов, знаков, установлений, повседневности) и виртуальной реальности (реальности переживания, события, «взрывающего» и трансформирующего жизненный мир субъекта). Во-вторых, интерактивность заключается в возможности для человека, попавшего в виртуальную реальность, взаимодействовать с объектами этого мира, быть активным участником событий. В религиозной виртуальной реальности интерактивность взята за принцип и источник любой религии. Погруженность. Человек погружается в виртуальную реальность, получаст те или иные воздействия на органы чувств из виртуальной реальности, воспринимает ее события изнутри. Человек может осознавать «виртуальность» реальности или полностью погружаться в нее, забывая о существовании внсположенной реальности. Степень погруженности характеризует и константную реальность человека — его мировоззрение и деятельность, - сформированную под влиянием его виртуальной реальности. По1*руженность отражает процесс и степень виртуализации реальности, фиксируя не только гносеологические предпосылки, но и аксиологический смысл виртуальной реальности. Порожденность. Виртуальная реальность является порожденной реальностью, т.е. она производится активностью какой-либо другой реальности, внешней по отношению к ней. Виртуальная реальность имеет превращенный характер и является порождением как минимум двух реальностей, представляя собой некую третью реальность, существующую как бы эфемерно, неполноценно (т.е. невещественно). Виртуальная реальность есть результат превращения отношений сложной системы «материальный объект - социально-психический субъект». Реификации вытекает из свойства порожденности виртуальной реальности и превращенного характера ее функционирования и является этапом, как бы завершающим процесс виртуализации реальности. Под реификацией мы имеем в виду восприятие произведенных человеком феноменов в качестве объективированных сущностей, принадлежащих как бы «природному миру» с его законами, не зависящими от человека. Виртуальная реальность воспринимается человеком не как феномен, продуцируемый его собственной психикой, а как объективная реальность. Онтологизация психики и экстраполяция ее содержаний на внешний мир приводит к религиозно-идеалистическому восприятию мира и коррелирует с религиозным гипостазированием.

Исходя из диалектики константной и виртуальной реальностей, мы предлагаем выделить в религиозном опыте два уровня: уровень переживаний (виртуал), тождественный во всех традициях, и уровень выражения и описания (реализующихся в константной реальности), поскольку адепт всегда будет передавать свой опыт в категориях и терминах своей доктрины. Анализ свойств виртуала, придающих религиозному опыту инвариантные черты, позволил нам прийти к выводу, что это понятие способно глубоко и целостно охарактеризовать те способы попадания в виртуальную реальность, благодаря которым происходит освоение и усвоение реальностей, в том числе и религиозной.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Бебнева, Елена Александровна, 2004 год

1. Акчурин И.А. Виртуальные миры и человеческое познание // Концепция виртуальных миров и научное познание. - СПб., 2000.

2. Антипенко Л.Г. Проблема физической реальности. М., 1973.

3. Аристотель. Метафизика. Ростов-на-Дону, 1999.

4. Бабенко B.C. BP: проблемы интерпретации // BP как феномен науки, техники и культуры. СПб., 1996.

5. Бабенко B.C. Две книги о BP // BP и современный мир. Труды. Вып. 3. 1997. С. 57.

6. Баксанский О.Е. Средства массовой информации как инструмент виртуализации физического и социального мира // Виртуальные реальности. М., 1998.

7. Беме Я. Christosophia, или Путь ко Христу. СПб., 1994.

8. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.

9. Бергсон А. Длительность и одновременность (по поводу теории Эйнштейна). Петроград, 1923.

10. Бергсон А. Творческая эволюция. М., 1998.

11. Бердяев Н. Самопознание. М., 1990.

12. Березина Т.Н., Рыбсов С.А., Хитрякова Е.И. Виртуальные реальности психики и трансперсональные взаимодействия // Виртуальные реальности. Труды. М., 1998.

13. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции.

14. Борчиков С.А. Метафизика виртуальности. М., 2000.15. БСЭ. Т. 11.-М., 1930.

15. Бубер М. Я и Ты. М., 1993.

16. Бургиньон Э. Измененные состояния сознания // Личность, культура, этнос:совремснная психиологическая антропология / Под ред. А.А. Белика. -М.,2001.

17. Быченков В.М. «Ничто» как «Другой». Виртуальное измерение социальной реальности // Виртуальные реальности. М., 1998.

18. Василий Великий. Творения иже во святых отца нашего Василия Великого архиепископа Кесарии Каппадокийской. Ч. 1. М., 1845, 1991.20