Позиции Великобритании и России по вопросу военных целей в период первой мировой войны, август 1914 г. - декабрь 1916 г. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Грушина, Вера Юрьевна

• Грушина, Вера Юрьевна
• кандидат исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Грушина, Вера Юрьевна

Введение.

Глава 1. Программы военных целей Великобритании и России

§ 1. От Антанты к Альянсу.

§2. Формирование военных целей Великобритании и России по отношению к Германии (1914 - 1916 гг.).

§3. Проблема национально-территориального устройства Центральной и Восточной Европы в военных целях Великобритании и России (1914- 1916 гг.).

Глава 2. Проблема Константинополя и проливов в военных целях Великобритании и России (1914- 1915 гг.)

§ 1. Позиции Великобритании и России по вопросу о Константинополе и проливам в первый период войны (август 1914 г. - н. 1915 г.).

§2. Дарданелльская операция союзников и позиция России.

§3. Оформление англо-русского соглашения о

Константинополе и проливах (февраль - март 1915 г.).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Позиции Великобритании и России по вопросу военных целей в период первой мировой войны, август 1914 г. - декабрь 1916 г.»

Первая мировая война оказала большое влияние на историю международных отношений стран Европы и стала переломным событием в отношениях России с великими державами. Мировой конфликт был первым в XX столетии опытом совместного участия Великобритании, Франции и России в коалиционной войне в составе одного военно-политического блока государств, не только находящихся на разном уровне политического и экономического развития, но и бывших соперниками на протяжении XIX в.

Война стала важным этапом во внешней политике Великобритании и заключительным в истории царской России. Обе империи стремились к реализации целей, которые, с одной стороны, должны были удовлетворить глобальные амбиции одной и укрепить великодержавный статус другой. Эти интересы определили сложный характер отношений двух империй по поводу реализации военных целей в период первой мировой войны. Выполнение поставленных задач зависело от поражения основного противника обеих стран - Германской империи и должно было оказать влияние на послевоенную расстановку сил в Европе, Фактически программы военных целей представляли варианты видения Британией и Россией послевоенного миропорядка, в целом, и устройства Европы, в частности. Опыт Антанты был первым в истории XX в. примером построения межсоюзнических отношений во имя сохранения единства и целостности альянса в кризисный период международных отношений, поэтому его изучение является актуальным для отечественных исследователей, так как дает возможность более глубокого и всестороннего понимания взаимоотношений держав в глобальной коалиции. Кроме того, такое потрясение основ международной системы, как война, показало способность политических деятелей стран работать в неординарных условиях.

Русско-английские отношения в тот период развивались в реалиях военного времени и осложнялись внутриполитическим кризисом Российской 4 империи, что отражалось на ее внешней политике. Исследование позиций сторон по вопросу формулировки военных целей актуально и потому, что дает представление о роли союзника в их выработке. Великобритания и Россия должны были поддерживать единство союза ради общей победы, хотя задачи, которые они перед собой ставили, могли привести к столкновению в послевоенный период. Актуальным является и изучение основных направлений внешней политики держав с точки зрения позиций по вопросу военных целей, что позволяет выйти на новый уровень осмысления проблемы межсоюзнических отношений. Отечественная историография не уделяла особого внимания проблеме позиций Великобритании и России по вопросу военных целей. Сам процесс их выработки и согласования между союзниками не получил специального освещения в литературе, поэтому изучение данного ' аспекта русско-английских отношений в период мировой войны является научно актуальным.

Предметом исследования является формирование, содержание и эволюция программ военных целей Великобритании и России в период первой мировой войны. Военные цели разделяются на военно-политические и военно-стратегические. Если по вопросу военно-стратегических целей (победа. над противником) державы имели общность позиций, то по военно-политическим кардинально расходились. Последние мы понимаем как цели, которые государства намеревались реализовать по итогам войны (пересмотр границ, экономическая компенсация, создание нового международного порядка и т.д.), и именно они являются объектом изучения в данной работе. В отличие от зарубежных исследователей понятие "программа военных целей" не применяется отечественными специалистами в работах по всеобщей истории и истории международных отношений. Смысл, вкладываемый в понятие "программа", изменился по сравнению с началом XX в. Официальная внешнеполитическая программа является четким сводом целей и задач по их реализации, которыми государство руководствуется, проводя внешнюю 5 политику. Несмотря на то, что в исследуемый период ни у одной из стран не было документа под названием "внешнеполитическая программа", по нашему мнению, политические деятели той эпохи следовали четкой логике при формулировке внешнеполитических целей и задач. Основываясь на таком понимании термина, автор предпринимает попытку реконструкции внешнеполитических программ военных целей Британии и России.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала первой мировой войны до декабря 1916 г. Нижняя граница работы определена тем, что с началом мировой войны отношения России и Британии приняли форму военного союза, что оказало влияние на формулировку военных целей и все аспекты двусторонних отношений в том числе. Верхняя граница определена в соответствии с общепризнанной в историографии периодизацией первой мировой- войны, по которой 1916 г. был переломным, обозначив переход стратегической инициативы к Антанте. Данное обстоятельство оказало влияние на внутриполитические процессы стран коалиции. В декабре 1916г. произошла смена кабинетов в Британии, главой Форин оффис вместо Э. Грея стал А. Бальфур. С приходом правительства Д. Ллойд Джорджа произошла эволюция в британской программе военных целей. В России в конце 1916 г. назрел внутриполитический кризис, вызвавший революцию в феврале 1917 г. Русские военные цели начали изменяться после Февральской революции, коренным образом трансформировавшись после Октябрьской. Для выявления эволюции в позициях держав по узловым проблемам двусторонних отношений автор также обращался к предвоенному периоду.

Целью работы является выявление позиций Великобритании и России по вопросу военных целей в период с августа 1914 по декабрь 1916 г. Для раскрытия данной цели автор ставит перед собой следующие задачи: изучить процесс формирования русско-английского военно-политического союза с точки зрения его соответствия основным военным целям сторон; исследовать создание программ военных целей России и Великобритании, определить 6 своеобразие и основные факторы, влиявшие на этот процесс; выделить приоритетные направления в общей структуре проектов программ; проследить эволюцию проблемы Константинополя и проливов в программе России; исследовать формирование образа союзника в общественном мнении Великобритании и России в период войны и выявить его особенности.

Новизна работы состоит в том, что исследование основных направлений внешней политики было проведено на основе анализа позиций Британии и России по вопросу формирования программ военных целей. Большое значение при этом имеет изучение собственно проектов военных целей и внутриполитических и внешнеполитических обстоятельств, воздействовавших на их складывание и трансформацию во время первой мировой войны, исследование значения русского фактора для Великобритании, наряду с английским для России, а также его влияние на формирование общесоюзнической , политики и стратегии. Обращение к проблеме Константинополя и проливов связано с анализом ее места в программах военных целей* России и Британии и в двусторонних отношениях. Новизна подхода позволит «вскрыть сложность механизма согласования стратегических интересов и национальной безопасности сторон в условиях военного времени и процесс формирования "образа союзника" в общественном мнении двух стран.

Методология работы определена спецификой объекта исследования. Наряду с историческим подходом к изучению позиций Великобритании и России по вопросу военных целей, применялись методы смежных дисциплин. Системный подход в исследовании международных отношений позволил рассмотреть события во взаимосвязи и выявить влияние на них множества других факторов. При исследовании процессов формирования программ военных целей и при оценке их содержания автор обращался к основным принципам геополитической теории, как наиболее адекватно отвечающей международным реалиям начала XX в. 7

При анализе позиций Великобритании и России по вышеозначенной проблеме основное внимание было сосредоточено на изучении проектов военных целей сторон. Структура внешнеполитической программы является теоретической основой анализа ее содержания и процесса формирования. В основе геополитических программ держав лежали национальные интересы, которые являются фундаментальным принципом жизнедеятельности государства. Борьба на международной арене ведется ради их удовлетворения, что наиболее отчетливо проявляется во время войны. Интересы, в свою очередь, не могут быть реализованы, если им не придана форма конкретных целей, подкрепленных соответствующими средствами и практической политической деятельностью. Американский политолог Г. Моргентау, по праву считающийся классиком теории международных отношений, не просто ставил интерес во главу угла реалистического понимания политики, но и .неразрывно; Связывал с силой как средством его реализации Ни одна из сторон конфликта не имела четко сформулированной официальной программы с постановкой цели войны *и задачами по ее выполнению, результатами, которые правительство рассчитывает достигнуть.

Официальная линия на сближение и заключение военного союза Великобритании и России, формулировка военных целей находили отклик в общественном мнении обеих стран. Понятие "общественное мнение" трудно поддается определению и выявлению, особенно применительно к началу XX в. Использование для этого современных методик является не вполне корректным, поэтому реконструкция общественного мнения была проведена главным образом на основе анализа прессы, которая в начале XX в. являлась единственным средством массовой информации. В Британии не существовало печатных партийных изданий, но газеты придерживались той или иной политической ориентации. В России же партии имели собственные печатные органы, которые отражали их позиции. В этом состоит оригинальность русской

1 Цит. по: Поздняков Э.А. Философия политики. М., 1994. С. 61-65. 8 прессы в качестве источника. Но ее позицию нельзя полностью свести к "общественному мнению", которое является более широким понятием. Средства массовой информации оказывают большое влияние на его формирование, работая в русле определенных установок, они могут быть ориентированы на создание настроения, благоприятного для правительственной политики. Важность этой функции средств массовой информации особо ярко проявляется во время войны, когда правительство заинтересовано в сведении внутренних конфликтов к минимуму и объединении общества вокруг основной цели. Актуальной задачей для русской и британской прессы стало создание привлекательного образа союзника в общественном мнении.

При написании работы автор опирался как на опубликованные, так и архивные русские и британские источники. Условно их можно разделить на следующие группы: официальные правительственные документы; дипломатическая переписка; мемуарная литература; пресса и публицистическая литература.

Большое значение для исследования позиций по вопросу формулировки программ военных целей в первый период войны имеют материалы, опубликованные1 в третьей серии сборника . документов "Международные отношения в эпоху империализма" (МОЭИ) \ Документы отражают в основном российскую позицию и в меньшей степени британскую точку зрения. Материалы представляют собой дипломатическую переписку между русским МИДом и посольством в Лондоне, частично переписку посольств союзных держав со своими министерствами и русским МИДом, памятные записки русских чиновников и министра иностранных дел. При принятии внешнеполитических решений большую роль играли сообщения послов, которые отличались широким охватом вопросов межсоюзнических отношений

1 Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и временного правительств. Серия II. - Т. 10. М., 1940. Серия III. Т. 6-10. М., 1931-1940. 9 и военно-стратегических проблем. Особую ценность при этом имеют сообщения о военных целях, хотя эта тема не была предметом оживленного обсуждения в отношениях стран Антанты. Документы, опубликованные в сборнике, отобраны из фондов Архива внешней политики Российской империи. В основу построения сборника был положен хронологический принцип, который позволяет вычленить проблемы межсоюзных отношений, характерные для определенного этапа войны. Большое внимание авторы-составители отвели финансовому вопросу и проблеме поставок в русско-английских отношениях. При анализе позиций Британии и России по военным целям важное значение придавалось мнениям глав государств и министров иностранных дел. Если Николай II никогда не излагал письменно своих взглядов на политику страны, то мы можем восстановить его мнение по мемуарной литературе. Обоснование же официального внешнеполитического курса и личное мнение министра иностранных дел С.Д. Сазонова передают циркуляры с объяснением позиции России послам в столицы союзных держав, переписка с представителями МИДа при Ставке Верховного главнокомандующего, кроме того, переписка послов Британии и Франции со своими министерствами отражает мнение Сазонова.

Сборник "Международные отношения в эпоху империализма" дополняют документы Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) Материалы имеют разный характер - ведомственные отчеты, памятные записки МИДа и Генштаба, дипломатическая переписка, документы из личных архивов чиновников МИДа. Особое значение имеют комментарии и пометы, сделанные на полях документов Николаем II и чиновниками МИДа. Данная группа источников дает представление о процессе формирования официального курса по наиболее актуальным проблемам русско-английских отношений. Интерес

1 Архив "Война". 1913-1917гг. Ф. 134. Оп. 473; Дипломатическая канцелярия при Ставке 1914-1917гг. Ф. 323. Оп. 617; Канцелярия министра. 1870-1917гг. Ф. 133. Оп. 470; Коллекция документальных материалов из личных архивов чиновников МИД. 1743-1933гг. Муравьев В.Н. 1913-1916гг. Ф. 340. Оп. 899; Особый политический отдел. 1909-1917гг. Ф. 135. Оп. 474; Отдел печати и осведомления. 1914-1917гг. Ф. 140. Оп. 477; Политархив. 19141917гг. Ф.151. Оп. 482; Российское посольство в Лондоне. 1901-1920гг. Ф. 184. Оп. 520. Т. 2; Секретный архив министра. 1858-1917гг. Ф. 138. Оп. 467.

10 вызвали документы из личных архивов чиновников МИДа — вице-директора дипломатической канцелярии при Ставке В.Н. Муравьева и С.Д. Сазонова. В них содержалась частная переписка с русскими представителями в Британии, копии записок, посвященных внешней политике России 1913-1916 гг. Эти документы важны при исследовании формирования внешнеполитического курса России и формулировки военных целей.

Большое значение в изучении проблемы Константинополя и проливов в русских военных целях имеют материалы сборника документов "Константинополь и проливы", переписка между Ставкой и МИДом, опубликованная в журнале "Красный архив"1, а также дела из соответствующих фондов АВПРИ. Для исследования данной проблемы в русско-английских отношениях привлекалась дипломатическая переписка, опубликованная в вышеперечисленных сборниках и из фондов АВПРИ. Материалы дают возможность определить разницу в подходе к данной проблеме Ставки и МИДа. Переписка старшего секретаря и помощника начальника Первого отдела и канцелярии министра иностранных дел, вице-директора дипломатической канцелярии при верховном главнокомандующем Н.А. Базили с товарищем министра иностранных дел А.А. Нератовым и директора дипломатической канцелярии при верховном главнокомандующем Н.А. Кудашева с С.Д. Сазоновым дает представление о взглядах высшего верховного командования России на проблему захвата проливов и турецкой столицы в связи с Дарданелльской операцией союзников. Важным источником для анализа процесса выработки позиции России по проблеме Константинополя и проливов имело привлечение аналитических записок вышеназванных чиновников МИДа, а также генерал-квартирмейстера Ставки Ю.Н. Данилова, опубликованных в сборнике "Международные отношения в эпоху

Константинополь и проливы. По секретным документам бывшего Министерства иностранных дел / Под ред. Е.А.Адамова. T.l. М., 1925. Т. 2. М., 1926; Ставка и Министерства иностранных дел // Красный архив. 1928. Т 26. С. 1-50; Т. 27. С. 3-57; Т. 28. С. 3-58; Т. 29. С. 1-54; Т. 30. С. 5-45.

11 империализма", и аналитический доклад офицера Морского Генерального Штаба А.В. Немитца, содержащийся в фондах АВПРИ, который представляет собой более полный вариант по сравнению с опубликованным. Вышеперечисленные источники использовались и при исследовании позиции Великобритании.

Собственно, оригинальные британские документы представлены в сборнике "Призрак мощи", составленном К.Д. Лоувом и M.JI. Докриллом Он содержит отчеты и переписку послов в России А. Никольсона и Д. Бьюкенена с главой Форин оффис Э. Греем, его переписку с министрами предвоенного и военного периодов, меморандумы, стенограммы заседаний Военного кабинета. Материалы сборника систематизированы по проблемно-хронологическому принципу, что позволяет выявить эволюцию позиции Британии по наиболее актуальным проблемам межсоюзнических отношений. Решения кабинета докладывались королю Георгу V премьер-министром Г. Асквитом в специальных донесениях. Стенограммы заседаний Военного кабинета, сделанные его* секретарем М. Хенки, позволяют выявить различные мнения членов кабинета и рассмотреть сам процесс принятия решений. Позиции министров по вопросу послевоенного устройства Европы отражены в меморандумах, представленных на рассмотрение правительства. Для этого вида документов характерно четкое понимание расстановки сил на международной арене и месте в этой системе Британской империи. При этом они подчеркивают оборонительный характер войны со стороны Великобритании и постановку в качестве ее главной задачи поддержания мирового статуса и сохранение баланса сил на континенте. Эта концепция легла в основу британской историографии внешней политики начала XX в.

Формирование британской позиции в отношении Константинополя и проливов было восстановлено на основе аналитических записок, представленных на рассмотрение кабинета, отчетов премьер-министра королю

1 Lowe C.J., Dockrill М. L. The Mirage of Power. The Documents of British Foreign Policy. 1902-1922.V. 3.L., 1972.

12 по итогам обсуждения этих вопросов и выдержек из протоколов заседаний кабинета. Эволюцию британской позиции по проблеме Константинополя и проливов позволяют проследить материалы сборника, посвященного проблемам Ближнего Востока в международных отношениях, составленного М. Андерсоном. Сборник содержит меморандум Р. Солсбери от 4 июня 1892 г., посвященный анализу обстановки в Средиземном море на основе донесений морской и военной разведок, и отчеты Комитета имперской обороны от 11 февраля 1903 г. 1

Мемуары дипломатов и политиков Британии и России представляют собой самостоятельный источник, передавая общий исторический фон, особенности процесса формирования внешнеполитических решений, что является для нас наиболее важным. Особенность мемуаров, по сравнению с другими видами источников, заключается в том, что в них значительную роль играет даже не столько описание самих событий, сведения о которых подчас могут быть уникальными, сколько их авторская интерпретация, которая зависит от взглядов абтора и целей написания воспоминаний. Основным мотивом написания мемуаров является оправдание своих действий, объяснение выбора и принятия того или иного решения. Для нас важна оценка, отношение автора к событиям, отражение мнений других политиков и дипломатов. Мемуары министра иностранных дел России С.Д. Сазонова и главы Форин оффис Э. Грея, членов правительства У. Черчилля, Д. Ллойд Джорджа являются ценными для анализа процессы выработки и принятия внешнеполитического курса Британии и России.

Мемуары С.Д. Сазонова заложили традицию в отечественной историографии в трактовке проблемы Константинополя и проливов в русско-английских отношениях периода первой мировой войны . Сазонов представляет себя инициатором постановки этого вопроса, таким образом,

1 Anderson M.S. The Great Powers and the Near East. 1714-1923. Documents of Modern History. New York, 1970.

Сазонов С.Д. Воспоминания. M., 1991.

13 обещание, сделанное Британией в ноябре 1914 г. о решении проблемы проливов в соответствие с российскими интересами, являлось ответом на его действия. Эта позиция не подкреплена никакими документальными данными, ее не подтверждают ни воспоминания Д. Бьюкенена, ни М. Палеолога. Однако ее можно оправдать тем, что завоевание проливов было вековой геополитической мечтой России, а признание министром за англичанами первенства в постановке этого вопроса ей не соответствовало.

Воспоминания Э. Грея в основном опираются на официальные источники Грей подробно останавливался на особенностях союзнических отношений в период войны, особо не выделяя англо-русские отношения из межсоюзнических, подчеркивая значение фактора военного времени, по причине которого выработка согласованной политики альянса была практически невозможна. Его мемуары дают мало информации о военных целях, однако они имеют большое значение при исследовании, внешней политики Британии, так как Грей являлся ее основным разработчиком. Грей останавливается на самых общих целях, заявленных в первый год войны. Ценным дополнением к воспоминаниям являются выдержки из документов и переписки с послами и министрами правительства.

Мемуары Д. Ллойд Джорджа, сменившего с 1914 г. по декабрь 1916 г. посты канцлера Казначейства, министра снаряжения и военного министра, представляют собой шеститомный труд, посвященный политической жизни и внешней политики Британии периода первой мировой войны . Они являются существенным дополнением к вышеперечисленным источникам при исследовании процесса выработки британской внешнеполитической концепции. Для написания "Военных мемуаров" Ллойд Джорджем был привлечен корпус документов, значительную часть которых составляли официальная правительственная переписка и ведомственные отчеты по разным направлениям политической, дипломатической и военным областям

1 Viscount Grey of Fallodon, Twenty Five Years. V. 2. London, 1925.

2 Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. Т. 1-2 / Пер. с англ. М., 1934.

14 деятельности Военного кабинета; отрывки из речей Ллойд Джорджа и других политиков Англии и союзных ей держав, которые помогают составить представление о целях союзников в войне, о состоянии межсоюзнических отношений на каждом этапе войны; выдержки из прессы; статистические данные, политические характеристики Э. Грея, Г. Асквита, В. Робертсона. Также он использовал протоколы заседаний Военного кабинета, имперского кабинета и межсоюзных конференций, которые велись М. Хенки. Использование этих материалов в воспоминаниях помещает их в конкретную историческую обстановку, в которой они были разработаны. Однако документы подобраны и прокомментированы в соответствии с взглядами автора, который старался подчеркнуть успехи своего кабинета на фоне неудачной политики предшественников. Ллойд Джордж отстаивал мнение о том, что причиной вступления Британии в войну было неумелое ведение внешней политики Греем. Воспоминания передают не только политическую атмосферу, в которой работало правительство, но и позволяют проследить процесс и мотивы принятия решейий.

Мемуары британских послов Д. Бьюкенена и французского М. Палеолога в России, Ф. Берти в Париже дают представление об общем настрое правящих кругов государств Антанты по проблемам межсоюзнических отношений, помогают восстановить процесс принятия внешнеполитических решений и настрой общественного мнения \ Оценка событий в их воспоминаниях особо интересна, так как она передает взгляд заинтересованных в отношениях с Россией представителей союзных держав. Воспоминания Бьюкенена и Палеолога являются важными источниками при восстановлении процесса формирования военных целей России в первый период войны и влияния на него союзников. Мемуары Бьюкенена содержат меньше сведений по этой проблеме, но, в отличие от данных Палеолога проверяются другими источниками.

1 Бьюкенен Д. Мемуары дипломата / Пер. с англ. М., 1991. Палеолог М. Царская Россия во время мировой войне / Пер. с фр.-2-е изд. М., 1991. Берти Ф. За кулисами Антанты / Пер. с англ. М.-Л., 1927.

Британский посол, в основном, следует английской трактовке урегулирования проблемы проливов и Константинополя в русско-английских отношениях. Палеолог, с некоторыми оговорками, придерживается версии Сазонова. Воспоминания лорда Ф. Берти передают отношение к России как британской, так и французской политической элиты.

Воспоминания служащего МИДа Г.Н. Михайловского использовались нами при анализе проблемы разработки и решения вопроса о Константинополе и проливах в российском руководстве Мемуары великого князя Александра Михайловича позволяют оценить внешнеполитические предпочтения членов императорской фамилии . Однако нужно учитывать, что воспоминания великий князь писал в эмиграции, что наложило отпечаток на его восприятие прошлого, мотивы отбора и интерпретации материала. Большое значение при анализе позиций Великобритании и России по военным целям и отражении в общественном мнении формирования англорусского военного союза имело привлечение прессы. В работе была использована русская пресса либеральных и правых партий, которая отражала, наряду с другими позициями, отношение к внешней политике правительства, к союзникам- и войне. Сложен вопрос о воздействии прессы на настрой общественного мнения, однако, являясь единственным средством информации, пресса, несомненно, оказывала влияние на формирование соответственных позиций разных общественных групп. Недостаток британской прессы компенсировали фонды Отдела печати и осведомления АВПРИ, содержащие, в том числе, тематические подборки материалов английских периодических изданий. Отдел печати и осведомления составлял донесения по зарубежной печати специально для министра иностранных дел России. В них основное внимание уделялось наиболее актуальным проблемам межсоюзнических отношений, отражавших отношение общественного мнения Британии и

1 Михайловский Г.Н. Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства. 1914- 1920. Кн. 1,2. М., 1993.

Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. М., 1991.

16

Франции к внешней и внутренней политике России. Возникает вопрос об объективности передачи в отчетах отдела действительного настроя печати. При анализе прессы и оценке объективности материалов, подготовленных на рассмотрение министра, нужно учитывать цензуру, введенную в обеих странах с началом войны. Министр был заинтересован в наиболее полном и адекватном отражении содержания прессы стран-союзников для выстраивания соответствующего курса в отношениях с ними, поэтому мы считаем их достаточно объективными.

Публицистическая литература периода войны, как в Британии, так и в России, несла отпечаток политической конъюнктуры, поэтому она стала ценным источником для анализа воздействия официальной пропаганды на общественное мнение. Показательными в этом отношении являются сочинения В. Набокова, С. Грэхэма, Б. Шоу и др. Весь комплекс материалов представляет собой важный источник для изучения формирования внешнеполитических концепций Великобритании и России, многие их них активно использовались отечественными и зарубежными исследователями. В данной работе автор впервые использовал оригинальные британские документы при исследовании программы военных целей. Материалы Отдела печати и осведомления, Архива; "Война" и Секретного архива министра АВПРИ, пресса применялись для изучения военных целей, а также формирования в общественном мнении Британии и России образа союзника.

Вышеперечисленные источники были использованы при исследовании международных отношений и внешней политики России начала XX в. отечественной историографией, в развитие которой выделяются два периода -советский и постсоветский, различающиеся методологическими установками и тематикой исследований. В общем, проблема военных целей не стала предметом специального рассмотрения и ей уделено сравнительно мало внимания. В историографии советского периода существовало несколько основных направлений в исследовании проблем первой мировой войны и участия в ней России. Основное внимание уделялось дипломатической истории и истории внешней политики России, а также военно-стратегической истории \ Британская внешняя политика освещалась, главным образом, в рамках общих работ по истории Англии или в контексте истории дипломатии .

На концепциях советских исследований сказалось господство марксистско-ленинской методологии. В трактовке причин первой мировой войны ученые следовали ленинской теории империализма. В советской науке было распространено понимание военных целей, как программы территориальных захватов, экономических и политических выгод, которые государство планирует извлечь в результате войны . Поэтому политика России, как и других держав, оценивалась как завоевательная, а цели - как захватнические и грабительские, однако подчеркивалось, что Россия не стремилась к войне 4. Восточный фронт являлся основным в истощении сил Германии, а его значение, по сравнению с западным, преувеличивалось 5, но, несмотря на это, Россия была зависима от западных союзников в реализации своих планов. * Уместно остановиться на проблеме положения и значения России в системе Антанты, теме, которой традиционно уделялось большое внимание. Разброс мнений широк - от тезиса о полуколониальной зависимости России от союзников 6 до тезиса о том, что Россия была "второстепенным элементом" Антанты .

1 История дипломатии. Т.37 Под ред. Громыко. М., 1959; История первой мировой войны / Под ред. И.И. Ростунова. Т. 1, 2. М., 1975.

2 Боидаревский Г.Л. Английская политика и международные отношения в бассейне Персидского залива (конец XIX в. - начало XX в.). М., 1968; Ерофеев Н.А. Очерки по истории Англии. М., 1950; Трухановский В.Г. Новейшая история Англии. М., 1958; Внутриполитическая борьба в странах Запада в годы первой мировой войны. Куйбышев, 1984.

3 История дипломатии / Под ред. В.М. Хвостова. Т. 2. М., 1945; Соловьев О.Ф. Обреченный альянс. М., 1986.

4 История первой мировой войны / Под ред. И.И. Ростунова. М., 1975; Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны. М., 1976.

5 История дипломатии / Под ред. В.М. Хвостова. Т. 2. М., 1945; Ростунов И.И. Указ. соч.

6 Гражданская война в СССР. Т.1. М.-Л., 1934.

7 Полетика П.П. Возникновение первой мировой войны. (Июльский кризис 1914 г.). М., 1964.

Выявление влияния союзников на внешнюю политику России предпринято в работе И.В. Алексеевой "Агония сердечного согласия. Царизм, буржуазия и их союзники по Антанте" Исследователь считает, что положение России в Антанте было "особо трагическим". "В роковом треугольнике отношений, порочном и ошибочном, бились царизм, русская либеральная буржуазия и союзники", связующим звеном отношений выступал, по ее мнению, "страх народной революции" . Алексеева впервые широко применила русскую прессу для исследования отношения российского общества к союзникам.

Отечественные исследователи обращались к изучению механизма коалиционного взаимодействия союзников. Одной из первых работ по этой о теме стало исследование Н.Валентинова . Автор впервые ввел в научный оборот документальные источники по данной проблеме, которые далее вошли в сборники документов по внешней политике России. По его мнению, первыми на необходимость более тесного взаимодействия союзников обратили внимание англичане и старались привлечь к этому Россию 4. Положительным моментом является то, что работа свободна от идеологических установок. Исследование особенностей первой мировой войны как коалиционной далее было предпринято только в 70-х годах В.А. Емецем5. Он изучает влияние империалистических противоречий на ведение войны, взаимосвязь внешней политики и стратегии в условиях войны, изменение военно-политического положения России и ее роли в Антанте. Автор считает, что война велась усилиями практически одной России, которую союзники заставляли предпринимать наступательные операции, регулярно поднимая вопрос о

1 Алексеева И.В. Агония сердечного согласия. Царизм, буржуазия и их союзники по Антанте. Л., 1990. С. 4-5.

2 Там же. С. 4-5.

Валентинов Н. Сношения с союзниками по военным вопросам во время войны 1914-1918 гг. Ч. 1,2. М., 1920.

4 Валентинов Н. Указ. соч. С. 9-10.

5 Емец В.А. Очерки внешней политики России 1914-1917. Взаимоотношения с союзниками по вопросам ведения войны. М., 1977. л

19 . '

Константинополе и проливах Коалиционному взаимодействию союзников посвящена и работа И.С. Лютова и A.M. Носкова . Авторы основное внимание уделили взаимодействию в военно-стратегической и экономической сферах, используя русскую мемуарную литературу и статистические данные. Основные выводы сводятся к тому, что до 1917г. Антанта не имела общего военно-стратегического плана, не было эффективного взаимодействия между западными союзниками и Россией и в экономической сфере. Союзники стремились использовать Россию для истощения сил Германии, и фактически, о она сражалась за "интересы Англии" .

Большое внимание советских исследователей привлекал восточный вопрос и, в частности, проблема Константинополя и проливов4. Работа Ф.И. Нотовича является наиболее значительной по данной теме, хотя основной задачей его труда было исследование дипломатической борьбы блоков за • привлечение на свою -сторону балканских государств и Турции5. Автор впервые привлек российские, британские документы и мемуарную литературу при анализе проблемы проливов в англо-русских отношениях. На этой основе он впервые восстановил формирование английской позиции на протяжении сентября 1914 г. - марта 1915 г., которую определило стремление обеспечить лояльность России. В трактовке решения вопроса о проливах в интересах России Нотович, в основном, следует за Сазоновым, тогда как мемуары Грея использованы им со значительными сокращениями, которые исказили их общий смысл. Однако работа оказала влияние на все последующие исследования вплоть до настоящего времени.

1 Емец В.А. Указ. Соч. С. 74. л

Лютов И.С., Носков A.M. Коалиционное взаимодействие союзников: По опыту первой и второй мировых войн. М., 1988.

3 Там же. С. 5, 61-62.

4 Восточный вопрос во внешней политике России. Конец XVIIb-1917 г. М., 1978; Гришина М.И. Черноморские проливы во внешней политике России 1904-1907 гг.// Исторические записки. Т. 99. М.,1977. С. 140-182.

5 Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба во время первой мировой войны. T.l. М., 1947. Л

20

Современная отечественная историография отказалась от прежних методологических установок. Принципиальной переработке подверглась концепция происхождения первой мировой войны, которую обогатили использование основных положений геополитической теории и применение системно-структурного подхода и рассмотрение ее в широком контексте развития цивилизации Россия рассматривается как равноправный член Антанты. Так, B.C. Васюков считает, что она являлась наряду с Англией и Францией одной из сильнейших держав, составляя основу коалиции2. Ее внешняя политика была не более империалистической, чем других стран того периода. При ее разработке и проведении главное значение имел геополитический фактор.

Многие авторы склоняются к мысли, что у России не было причин воевать с Германией. Вступление в войну было ошибочным решением, принятым под воздействии общественности, подверженной влиянию активизировавшихся славянофильских мифов, при этом правительство игнорировало 'изменившиеся, условия и нарастающую сложность мира, о требовавшую и более сложных решений . Исследования стали шире по тематике, внимание привлекли проблемы влияния войны на морально-психологический настрой общества!4. В литературе предпринимается попытка переосмыслить роль России в войне и, в связи с этим, значение восточного фронта5. Но тезис о стратегической неудаче Брусиловского прорыва, который

1 Первая мировая война: Дискуссионные проблемы истории. М., 1991; Первая мировая война: Пролог XX века / Отв. ред. B.JL Мальков. М., 1998; История внешней политики России к. XIX - н. XX вв. М., 1997.

2 Васюков B.C. К историографии внешней политики России в годы первой мировой войны (1914 - 1917) // Первая мировая война: дискуссионные проблемы истории. М., 1991. С. 19.

3 Янов A.JI. Россия против России: очерки истории русского национализма: 1825 - 1921 гг. Новосибирск, 1999.

4 Козенко Б.Д. Отечественная историография первой мировой войны.// Новая и новейшая история. 2001. № 3. С. 3-27; Туполев Б.М. Происхождение первой мировой войны // Новая и новейшая история. 2002. № 4. С. 27-46. № 5. 19-62.

5 Нелипович С.Г. Наступление русского Юго-Западного фронта летом-осенью 1916 г. // Отечественная история. 1998. №3. С. 12-27; Он же. Брусиловский прорыв как объект мифологии // Первая мировая войны: пролог XX века. С. 632-634. не изменил положения на фронтах ни для союзников, ни для русской армии, ранее уже высказывался в зарубежной историографии Большое внимание стало уделяться личностному фактору в дипломатии и военной стратегии, однако преувеличение роли русских дипломатов в выработке выгодных для России решений не всегда оправдано 2.

Особое место в ряду современных исследований занимает фундаментальный труд "Внешняя политика России. Конец XIX- начало XX века", который представляет собой попытку переосмысления роли России в мировой войне и является глубоким исследованием, сделанным на основе привлечения широкого круга источников . В работе предпринята попытка отойти от прежних методологических установок в трактовке внешней политики России. Так, по мнению авторов, геополитические реалии определили выбор основных целей, открывающих выход на новые политико-стратегические рубежи, являющиеся путем для расширения позиций на мировой арене. Однако не все выводы можно разделить, в частности, подчеркивается инициатива России в принятии ряда важнейших межсоюзных соглашений (например, соглашения о незаключении сепаратного мира) и выработке, военно-стратегических планов Антанты, что не всегда соответствует действительности. На наш взгляд, в освещении проблемы согласования военных целей союзников авторы не выходят за рамки традиционных концепций. Активное привлечение в освещении выработки соглашения марта 1915 г. по признанию за Россией прав на Константинополь и проливы мемуаров С.Д. Сазонова негативно сказалось на качестве исследования. Вслед за ним, исследователи отдают первенство в постановке и решению этого вопроса российскому МИДу.

1 Kennedy P. М. The First World War and the International Power System // International Security. 1989. Vol. 9. № 1. P. 7-40.

2 Игнатьев А.В. Последний царь и внешняя политика. // Вопросы истории. № 6. 2001. С. 3-24; Васюков B.C. "Главный приз". С.Д. Сазонова и соглашение о Константинополе и проливах // Русская дипломатия в портретах. М. 1992. С. 67-89.

3 История внешней политики России к. XIX - н. XX вв. М., 1999.

Коллективная монография "Россия и Черноморские проливы. XVIII-. XX столетия" представляет собой первое специальное исследование проблемы проливов во внешней политике России Глава, по интересующему нас периоду первой мировой войны, написана В.А. Емецем, при этом автор, кроме выяснения эволюции вопроса в правительственной политике и общественном мнении на протяжении войны, не привнес существенно новых подходов в анализе по сравнению с его работой 1977 г. Авторы монографии не рассматривают внешнеполитические влияния на постановку и решение проблемы, сосредотачивая основное внимание на внутриполитических факторах. Не исследовано место проблемы в общей концепции русских военных целей.

Образ союзника" играл в сознании общества важную роль не только в отношении к внешнему миру, к которому принадлежал союзник,, не* и во внутренней политике. В современной отечественной историографии данная проблема недостаточно разработана применительно к периоду первой мировой войны. При исследовании системы пропаганды, существовавшей как в России, так и в союзнических странах, задач и итогов ее работы, в советской науке преобладали догматические оценки. Сравнительно небольшое внимание в отечественной . историографии уделено проблеме взаимосвязи внешней политики государства и общественного мнения, проблеме формирования внешнеполитических стереотипов. В этом отношении можно назвать работы "Россия и Европа. Дипломатия и культура", "Россия и Запад. Формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX века" . При новизне поставленной авторами задачи в работах уделяется мало внимания собственно проблеме влияния общественного мнения Россия и Черноморские проливы. (XVIII - XX столетия). М.,1999.

2 Россия и Запад. Формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX века. М., 1998; Россия и Европа. Дипломатия и культура / Под ред. А.С. Намазовой. М., 1995.

23 на процесс выработки внешнеполитической концепции. Кроме того, авторы уходят от определения понятия "общественное мнение".

В работе А.Н. Зашихина предпринята попытка изучить процесс формирования и эволюции "образа России в общественной мысли Британии" на протяжении второй половины XIX - начала XX вв. 1 Данная проблема исследуется автором через рассмотрение восприятия британскими учеными и публицистами наиболее важных вопросов внутренней жизни России: национально-этнических, духовных, социально-экономических, политических. Но автор не смог избежать описательности, что видимо, связано с слишком широкими хронологическими рамками. В работе практически не уделяется внимание прессе, складывается впечатление, что под "общественным мнением" автор понимает только профессиональных ученых-россиеведов Великобритании. :

Таким образом, в отечественной историографии российская внешняя политика периода первой мировой войны получила всестороннее освещение, однако позиций России по вопросу о военных целях не стала предметом специального рассмотрения и ей уделено сравнительно мало внимания. Трактовка русских военных целей практически не подверглась изменению за весь период изучения первой мировой войны.

В британской историографии первой мировой войны традиционно выделяются следующие основные направления исследований: внешняя политика и международные отношения Британии; военно-стратегические проблемы; британская имперская политика . При этом, в общем историческом контексте войны, изучается преимущественно позиция Великобритании по вопросам стратегии ведения военных действий и проблема влияния войны на выработку внешнеполитической концепции, английская внешняя политика и

1 Зашихин А.Н. "Глядя из Лондона". Россия в общественной мысли Британии. Вторая половина XIX в. - начало XX в. Очерки. Архангельск, 1994. С. 9.

2 Согрин В.В., Зверева И.Г., Репина Л.П. Современная историография Великобритании. М., 1991. С. 208.

24 состояние английского общества и его политической элиты Большое внимание зарубежные авторы уделяли изучению международных отношений, внешней политики и стратегии Британии и их взаимосвязи в период первой мировой войны. Можно отметить работы английских исследователей А.Д. Тейлора, К.Д. Лоува и M.JI. Докрилла, JI. Вудворда, П. Гвинна, Д. Стивенсона, К. Роббинса и др. Авторы, в основном, подчеркивают оборонительный характер внешней политики Великобритании, в основе которой лежало стремление сохранить существующий в Европе баланс сил и остановить экспансию России и Германии, которая грозила его уничтожить.

Такая позиция определяет особенность подхода большинства зарубежных исследователей к данной проблеме. Действия и программа Британии были обусловлены стремлением сохранить империю в период, когда страна начала терять свои глобальные позиции и испытывать конкуренцию со стороны растущей Германской империи. Эти мотивы доминировали при отказе от политики "блестящей изоляции", выборе блоковой ориентации и заключении военно-политического союза с Россией. Классической является работа А.Д. Тейлора "Борьба за господство в Европе", которая была первым комплексным исследованием истории международных отношений 18481918 гг. 2 Автор рассматривает военные цели союзников, однако он не видит точек соприкосновения Великобритании и России на этой почве. Тейлор не отмечает эволюции в восприятии Россией Германии как своего основного противника.

Исследование К.Д. Лоува и М.Л. Докрилла представляет собой глубокий анализ внешней политики Британии конца XIX - начала XX века, сделанный на основе широкой источниковой базе, что позволяет считать данный труд

1 Turner J. British Politics and the Great War. Coalition and Conflict. New Harben, 1992; Robbins K. Foreign Policy, Government Structure and Public Opinion // British Foreign Policy under Sir Edward Grey / Ed. by F.H. Hinsley. Cambridge, 1977. P. 532-546.

2 Тейлор Дж. Борьба за господство в Европе 1848-1918 гг. М., 1958.

25 классическим. По мнению авторов, программы военных целей вырабатывались уже после того, как страна вступила в войну

Работа английского автора Б. Портера посвящена исследованию места и роли Британии в международных отношениях с середины XIX в. по 80-е гг. XX в. Он считает, в начале XX в., когда в Европе существовала атмосфера всеобщего страха, Британия находилась в безвыходном положении. Присоединившись к одному из противостоящих альянсов, она лишь еще больше накалила ситуацию. Автор доказывает, что система Антанты была призвана лишь сохранить глобальные позиции империи . Исследованию международных отношений в период первой мировой войны посвящена работа Д. Стивенсона. На основе изучения международных отношений и проектов программ военных целей британских ведомств он сделал вывод о том, что 1 военные цели союзников по Антанте были направлены как против основного о врага, так и против друг друга . Работа JL Вудворда, выполненная в русле концепции оборонительного характера внешней политики Британии, посвящена исследованию ее участия в первой мировой войне, и в основном, военным аспектам проблемы 4. Военная история, влияние на выбор стратегии и осуществление общего руководства военными действиями рассматриваются и в монографии П. Гвинна 5. Автор исследует проблему соотношения военной и гражданской власти в данный период на основе рассмотрения разработки планов военно-стратегических операций и их последствий для общего хода войны.

Особой заслугой зарубежных исследователей является изучение имперского фактора во внешней политике Британии во время войны, а также постановка проблемы взаимовлияния военной стратегии и дипломатии, что

1 Lowe С. J., Dockrill М. L. The Mirage of Power. The Documents of British Foreign Policy. 19021922. V. 2. London, 1972.

2 Porter B. Britain, Europe and the World. 1850-1982. Delusions and Grandeur. London, 1982.

3 Stevenson D. The First World War and International Politics. Oxford, 1988. P. 106.

4 Woodward L. Great Britain and the War of 1914-1918. London, 1987.

5 Guinn P. British Strategy and Politics. 1914-1918. Oxford, 1965.

26 нельзя сказать относительно изучения российской внешней политики как в зарубежной, так и в отечественной литературе 1.

Выработке британской программы военных целей и влиянию на этот процесс хода военных действий посвящены работы английских авторов

B. Ротвелла и Д. Френча. Исследователи разделяют оценку войны как оборонительной, этот характер оказал влияние на военные цели страны. В работе Ротвелла основное внимание сосредоточено на процессе выработки британских проектов целей официальными органами . Автор считает, что при анализе этих проектов важно рассмотрение именно официальной информации, так как "убеждения лидеров и их ответ на военную ситуацию и на политику своих союзников" имели большое значение. Он выделяет ряд источников влияния на формирование политики Форин оффис по военным целям. Прйоритет имело;1 по мнению Ротвелла, высшее военное командование в лице главы имперского генерального штаба В. Робертсона, влияния союзников автор не учитывал. В отличие от него Д. Френч рассматривает во взаимосвязи формирование" британской внешнеполитической программы и проектов о военных целей с ходом военных действий . В своем исследовании он не выделяет особо англо-русские отношения из общесоюзнических, Френч прослеживает эволюцию отношения Британии к России в период нахождения у власти правительства Асквита. Он отмечает влияние на него общей военной ситуации на фронтах и военных возможностей Британии.

В зарубежной историографии возникли сомнения в авторстве

C.Д. Сазонова программы военных целей России. Д. Френч не доверяет точности передачи М. Палеологом информации, по поводу мнения царя на возможные русские цели в войне 4. Особо показательна в этом смысле работа

1 Wilson К.М. The Policy of Entente. Essays of the Determinants of British Foreign Policy. 19041914. Cambridge, 1985; Kennedy P. The Realities Behind Diplomacy. Background Influences on British External Policy, 1865-1980. London, 1981.

2 Rothwell V.H. British War Aims and Peace Diplomacy, 1914 - 1918. Oxford, 1971.

3 French D. British Strategy and War Aims 1914-1916. London, 1986.

4 Ibid. P. 58.

27 американского исследователя, профессора Висконсинского университета В. Рензи, который поставил под сомнение принадлежность Сазонову программы "13 пунктов"

В зарубежной литературе практически нет специальных обобщающих исследований, посвященных англо-русским отношениям, за исключением работы канадского историка К. Нельсона . Основное внимание исследователя сосредоточено на создание механизма англо-русского сотрудничества в области поставок военного снаряжения, и, в связи с этим, Нельсон рассматривает британскую систему и структуру формирования внешнеполитических решений. Автор выстраивает своеобразную пирамиду получения информации, на основе которой происходила выработка внешнеполитического решения. Базовый уровень, по мнению автора, составляли посол в России, дипломатический корпус. Британии в России, далее, полученная ими информация обрабатывалась чиновниками Форин оффис, и на ее основе принимались внешнеполитические решения министром иностранных дел и членами кабинета при участии Генштаба. Анализ основных проблем двухсторонних отношений - выработка английского решения по проблеме Константинополя и проливов, проблемы балканской политики подчинены логике данной схемы. Автор исследует эволюцию отношений к России высших политических и военных лидеров Британии. По его мнению, влияние на нее оказывало развитие военных действий на западном и восточном фронтах, а так же численность и боеготовность самой британской армии.

Если на работах отечественных исследователей сказалось влияние идеологии, то на некоторых выводах и подходах зарубежных историков отразилась ситуация "холодной войны". Этим можно объяснить, что экспансионистские тенденции в отношении стран Восточной Европы во внешнеполитической доктрине царского правительства необоснованно

1 Renzi W.A. Who Composed "Sazonov's Thirteen Points"? A Re-Examination of Russia's War Aims of 1914 // The American Historical Review. 1983.V. 80. №2. P. 347-357.

2 Neilson K. The Anglo-Russian Relations. Strategy and Supply. London, 1984.

28 преувеличиваются. В этом отношении характерной является работа профессора Гарвардского университета К.Д. Смита "Борьба России за власть", которая посвящен внешней политике России в период первой мировой войны 1. Подтверждает концепцию о завоевательном и экспансионистом характере политики России обобщающий труд профессора Гарвардского университета

Д. JTe Донна, в котором он, используя геополитическую теорию, доказывает 1 тезис об изначально присущей внешней политике России агрессивности Исследователь упускает из виду, что империализмом и склонностью к территориальной экспансии в этот период времени была отмечена внешняя политика всех европейских государств. В том же духе написана работа известного американского политолога Г. Киссинджера "Дипломатия", включая главы, относящиеся к интересующему нас периоду 3.

Другим направлением зарубежных исследований является изучение узких проблем внешней политики России и англо-русских отношений в период первой мировой войны. Работа В. Рутерфорда посвящена русской армии, исследованию Ъе особенностей и описанию военных действий на восточном фронте 4. При актуальности поставленной автором задачи, он не смог отойти от сложившихся ранее на Западе стереотипов восприятия русской армии, в Этом смысле efb исследование очень близко с работами С. Грэхэма периода первой мировой войны. Рутерфорд считает, что Россия внесла огромный вклад в победу над Германией, однако при всем богатстве военно-технической мысли у нее не было "развитой промышленности, чтобы воплотить идеи в практику" \

Русская программа военных целей характеризуется в сборнике американских авторов "Русская дипломатия и Восточная Европа, 1914-1917" 6. В статьях А. Даллина, М. Арбаша, Д. Малоун, основанных на материале

1 Smith C.Jay, jr. The Russian Struggle For Power, 1914-1917. New York, 1956.

2 Ге Donne J.P. The Russian Empire and the World, 1700-1917. The Geopolitics of Expansion and Containment. Oxford, New York, 1997.

3 Киссинджер Г. Дипломатия / Пер.с англ. М., 1997.

4 Rutherford W. The Ally. The Russian Army in World War I. Tondon, 1975.

5 Ibid. P. 15.

6 Russian Diplomacy and Eastern Europe, 1914-1917. New York, 1963.

29 сборников "Международные отношения в эпоху империализма", "Константинополь и проливы" и мемуарах русских политиков, изданных за границей, исследуется программа целей в отношении Австро-Венгрии, Польши и Германии. Логическим дополнением данного сборника является исследование К. Калдера "Британия и рождение Новой Европы, 1914-1918", в котором рассматривается позиция Британии по проблемам становления государственности в Восточной Европе. Как и Нельсон, Калдер считает, что британская дипломатия шла в этом вопросе вслед за русской, признавая приоритет русских интересов в данном регионе. Однако Калдер и Даллин считают, что Форин оффис, с одной стороны, поддерживая российскую политику в регионе, устанавливал собственные связи с представителями националистических движений, в том числе и антирусских.

Другойтемой, получившей специальное освещение в британской литературе, стал восточный вопрос, а именно проблема Константинополя и проливов в англо-русских отношениях в период первой мировой войны. В этом отношении нужно отметить работы Дж. Клейтона, М. Экштейна, В. Рензи и К. Смита. Д. Клейтон прослеживает эволюцию британской политики в восточном вопросе на протяжении с XVIII в. до окончания первой мировой войны Автор рассматривает формирование англо-русской Антанты: факторы сближения двух стран, среди которых основное внимание уделяется германской угрозе и желанию России расширить сферу своего влияния на о

Среднем Востоке при помощи заключения конвенции с Британией . Клейтон отмечает сложный характер взаимоотношений двух стран и существование в английской элите и общественном мнении оппозиции сближению с Россией. Исследователь подчеркивает большое значение Среднего Востока в структуре британских военных целей.

М. Экштейн, В. Рензи и К. Смит посвятили свои работы исследованию проблемы выработки британской позиции по вопросу о Константинополе и

1 Clayton G.D. Britain and the Eastern Question. Missolonghi to Gallipoli. London, 1971.

2 Ibid. P. 202.

30 проливах В выводах авторы сходятся во мнении, что заключение соглашения с Россией не противоречило и не ущемляло британских национальных интересов и являлось крупнейшей дипломатической победой министра иностранных дел Э. Грея.

В английской историографии большое внимание уделено изучению роли министра иностранных дел Э. Грея . Главный недостаток Грея как политика, по мнению К. Вильсона, состоял в том, что он "не был человеком альтернативы" . Этим обстоятельством исследователь объясняет просчеты Грея в предвоенный период - недооценку силы франко-русской Антанты и ценность для Британии англо-русского союза. В биографии Э. Грея, написанной К. Роббинсом, автор, использовав ранее не опубликованные документы, дал политическую характеристику Грея - государственного деятеля, высочайшего уровня профессионализма. Особенностью работы является выявление автором влияния личности министра иностранных дел на внешнюю политику Британии. Роббинс подчеркивает свойственную Грею осторожность, "йменно эта черта характера, по его мнению, наложила отпечаток на внешнюю политику Британии и стала причиной втягивания страны в войну \

Таким образом, в зарубежной историохрафии, на фоне всесторонне исследованной внешней политики Великобритании, основные проблемы англорусских отношений не занимают значительного места по сравнению с отечественными работами, хотя, формирование программ военных целей стало

1 Ekstein M.G. Russia, Constantinople and the Straits // British Foreign Policy Under Sir Edward Grey / Ed. by F.H. Hinsley. Cambridge, 1977. P. 423-435; Smith C. Jay, jr. Great Britain and the 1914-1915 Straits Agreement with Russia: The British Promise of November 1914 // American historical review. 1965. V. 70. № 4. P. 1015-1034; Renzi W.A. Great Britain, Russia and the Straits // The Journal of Modern History. 1970. V. 42. №1. P. 1-20.

2 Robbins K. Sir Edward Grey. A Biography of Lord Grey of Fallodon. London, 1971; Wilson K.M. Grey // British Foreign Secretaries and Foreign Policy from Crimean War to First World War / Ed. by K.M. Wilson. London, 1987.

3 Wilson К. M. Grey // British Foreign Secretaries and Foreign Policy from Crimean War to First World War / Ed. by K.M. Wilson. London, 1987. P. 192.

4 Robbins K. Sir Edward Grey. A Biography of Lord Grey of Fallodon. London, 1971.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Грушина, Вера Юрьевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В период первой мировой войны Великобритания и Россия стремились к реализации своих военных целей в рамках Антанты. Складывание англорусского военно-политического союза и, тем самым, Тройственной Антанты было оформлено заключенным в сентябре 1914 г. соглашением о неподписании сепаратного мира. Если для Англии договор имел однозначно положительное значение и полностью соответствовал национальным интересам, то Россия была им поставлена в двойственное положение. С одной стороны, она была заинтересована в союзе с Великобританией. Но на нее ложилось основное бремя войны, за несение которого Россия добивалась от Британии поддержки в решении своих геополитических задач. Весомым основанием заключения договора для нее было ожидание от союзников финансовой помощи и поставок снаряжения для русской армии. Заключение союза было примером компромисса в сложных англо-русских отношениях. Союз с Россией для Британии был тактическим ходом во имя сохранения империи и статуса мировой державы.

Основные военные цели Великобритании и России, которые определились в течение первого года войны, можно разделить на две основные группы. Первая включала интересы в Европе, которые предполагали изменение европейских границ; с этими задачами в тесной взаимосвязи находились проблемы судьбы Германской и Австро-Венгерской империй. Вторая охватывала вопросы распределения зон влияния на Востоке и была напрямую связана с разделом Османской империи. Эти задачи являлись общими направлениями по сохранению и обеспечению безопасности империй. Поскольку области интересов пересекались именно в данных регионах, то в англо-русских отношениях они имели наиболее острый и дискуссионный характер. Конкретное содержание и расстановка приоритетов были продиктованы основной целью каждой из держав - сохранением глобального статуса для Британии и стремлением России поддержать свой великодержавный статус. Объекты интересов держав в Европе сопрягались с расширением зон влияния и передела колониальных владений за ее пределами. Сложность координации и согласования военных целей состояла в том, что ни один из членов Антанты не имел абсолютного превосходства в альянсе, как Германия в Центрально-европейском союзе. Силы Британии, Франции и России, в общем, были сопоставимы, и каждый из союзников стремился извлечь для себя выгоду из войны за счет общего врага и своих союзников. Так, министр по делам Индии Эдвин Монтегю замечал по поводу обсуждения военных целей в британских правительственных комиссиях: "Они пытались найти некий убедительный аргумент в пользу того, чтобы не аннексировать весь мир" \ Поэтому, военно-политический союз между Великобританией и Россией во время первой мировой войны мог сохраняться только на основе компромисса между державами.

Формулировка военных целей одновременно являлась необходимой и опасной задачей. С одной стороны, граждане обеих стран должны были представлять себе, во имя чего они несут жертвы. Как правило, правительства говорили только о самых общих задачах и концентрировали внимание общественности на победе как таковой, при этом детализация военных целей отходила на второй план. С другой стороны, публичное обсуждение детально разработанных военных целей могло стать источником потенциальной опасности для внутренней стабильности государства. Оно могло навести общественность на мысль о возможности разрешения спорного вопроса через переговоры или вообще о целесообразности продолжения борьбы за него. Так, в августе 1916г. британский военный министр Д.Ллойд Джордж говорил лорду Фишеру, что он против обсуждения территориального переустройства Европы на публике. "Дух войны губителен. Пока мы не можем выработать

1 Stevenson D. Op. cit. P. 106

199 никаких приемлемых предложений, нужно сохранять все в неопределенности" \

Процесс выработки военных целей в России и Британии шел параллельно, без совместного обсуждения и согласования. Географическая разделенность западного и восточного фронтов накладывала отпечаток и на проекты военных целей. Россия, воспользовавшись первоначально благоприятным развитием военных действий, приступила к детальной разработке программы послевоенного мироустройства практически сразу после начала конфликта. Британия, со своей стороны, ограничивалась целями общего характера. Форин оффис практически не реагировал на программу "13 пунктов" Сазонова. Видимо, в Британии сохранялось недоверие к России и ее планам, а Грей не хотел ни поощрять Сазонова в дальнейшей разработке послевоенных планов, ни обсуждать с Россией собственные цели и вырабатывать общие позиции. Британия не желала связывать себя обязательствами, пойдя на заключение соглашения по военным целям. Основное внимание она сосредоточила на нейтрализации угрозы со стороны Германии, посредством уничтожения немецкого флота и лишения ее колоний. Эти мероприятия должны были ликвидировать германские претензии на роль глобальной державы. Россия была заинтересована в наибольшем ослабление Германии, как основного препятствия в реализации планов расширения империи на запад за счет присоединения территорий с польским населением и Галиции. Планы создания единой Польши и расчленения Австро-Венгрии были продиктованы как великодержавными амбициями, так и стремлением обеспечить безопасность западных границ империи.

До 1916г. британское правительство считало, что детальная разработка военных целей и их публичное обсуждение может повредить настрою общественного мнения внутри страны. Оно опасалось, что планы территориальных захватов не встретят поддержки общества, так как территория

1 Цит. по: Calder К. Op. cit. Р. 101

200 собственно Британских островов не была оккупирована, и ни один немецкий идеолог-экспансионист не выдвигал на нее претензий. Кроме того, некорректно сформулированные программные установки могли привести к напряжению отношений с союзниками по блоку. Официально заявленные военные цели Британии и России существенно отличались от тех, которые обсуждались правительством в узком кругу. Со стороны правительства, возглавляемого либералами и поддерживавшего его парламента, необходимость войны обосновывалась одновременно традиционной британской стратегической концепцией и соображениями по устройству более демократичного и стабильного миропорядка. Разработка конкретных программ военных целей началась только в 1916 г. в связи с началом битвы на Сомме, с исходом которой связывался перелом в войне и возможность обращения стран Центрально-европейской коалиции с предложением перемирия.

Анализируя программы военных целей обоих государств, можно сделать вывод, что они состояли из предвоенных ожиданий и целей, которые появились во время войны. Позиция России эволюционировала в течение первого года войны по двум направлениям: определение главного противника и военной цели. Эти вопросы были тесно между собой связаны и вместе определяли основное направление внешнеполитических интересов страны. Если в начале войны в качестве основного противника выступала Австро-Венгрия, к которой у России были основные территориальные претензии, то далее пришло осознание того факта, что русские цели невозможно реализовать без разгрома Германии. Эволюции способствовало заключение военно-политического союза с Великобританией, главным противником которой и была Германия. Русское правительство поддерживало и постоянно подтверждало перед союзниками приверженность идее войны до победного конца и принципа незаключения сепаратного мира. Таким образом, фактор союзника оказал влияние на складывание русской программы военных целей.

Потенциально спорным вопросом в англо-русских отношениях могла стать проблема послевоенного устройства Германии. В подходе к решению ее

201 судьбы после войны наиболее рельефно обозначились опасения Британии в отношении российских великодержавных амбиций. Если в начале войны в Британии, как и в России, предполагалось, что условия мира должны по возможности ослабить Германию, то затем данный тезис был пересмотрен. Британский кабинет пришел к выводу, что ее унижение может стать причиной следующей войны. Побежденная и униженная Германия окажется самой сильной державой в Европе вследствие истощения сил союзников, поэтому во всех существовавших проектах предполагалось создание противовес ей на континенте в лице России, и ослабление на море, чтобы она не создавала конкуренцию Британии.

России видела опасность в возможном послевоенном усилении Германии, поэтому правительство сосредоточило внимание на поиске путей по сведению германской угрозы к минимуму. Одним из способов реализации этой задачи была оптимальная для России разработка будущего территориального переустройства в Центральной Европе и создание единой Польши. Судьба Польши интересовала и британских политиков. В британских проектах разрабатывались варианты создания эффективной системы баланса сил в послевоенной Европе, отводя ей в этом важную роль. Поддерживая с одной стороны действия царского правительства в польском вопросе, Форин оффис налаживал связи с польскими националистами. Меморандум А. Бальфура 4 октября 1916г. позволяет определить мнение британского кабинета о послевоенной расстановке сил на континенте и роли, которую должна была играть Польша. В новом послевоенном порядке она должна была сдерживать одновременно Германию и Россию от проведения агрессивной политики. Таким образом, соглашаясь с желанием России создать объединенную Польшу, британские политики отводили ей роль буфера против германской агрессии. А Россия в такой ситуации, фактически, должна была защищать британские интересы.

На формулировку военных целей, кроме амбиций государства, оказывал влияние ход военных действий. Однако даже неудачное развитие операций в

202

1915г. для России на восточном фронте, потеря Прибалтики, Польши и Галиции не стали поводом для пересмотра первоначальных планов. Направление, в котором шла их разработка, позволяет сделать вывод, что возвращение к системе баланса сил было невозможно. Россия продолжала придерживаться тезиса о необходимости расширения западных границ за счет создания единой Польши и присоединении к империи Галиции. С увеличением сроков войны и ростом потерь правительство пришло к выводу о необходимости достижения конкретного результата, который будет оправданием в глазах населения понесенных жертв. Такой понятной для всего общества целью стало требование присоединения к империи Константинополя и проливов.

Постановка и обсуждение этого одного из самых острых вопросов в англо-русских отношениях были связаны с комплексом факторов, вызванных первой мировой войной. Во-первых, с началом войны английская дипломатия стала рассматривать стремление России получить свободный выход в Черное море, как инструмент воздействия на нее и как способ реализации собственных национальных интересов. Во-вторых, вопрос о проливах непосредственным образом зависел от раздела Османской империи великими державами, который, в свою очередь, был связан с привлечением балканских стран на сторону Антанты. В-третьих, на окончательную выработку и оформление решения оказала влияние проблема согласования военно-стратегических планов союзников. Задача присоединения Константинополя и проливов постепенно стала ведущей в военных целях России к началу 1915г. В целом, в двухсторонних отношениях вопрос Константинополя и проливов до заключения соглашения между Великобританией и Россией в феврале-марте 1915г. претерпел изменения, которые, в свою очередь, были вызваны эволюцией традиционной внешнеполитической концепции Великобритании.

Вопрос о возможном допуске России в зону проливов был окончательно решен британскими политиками еще в начале войны. Россия не располагала в тот момент необходимыми силами для проведения операции по захвату

203 проливов и, по прогнозам военных специалистов, не могла надеяться на эту операцию в будущем. Для успешного исхода войны большое значение имела позиция России, в лояльности которой у Британии периодически возникали сомнения. По нашему мнению, англичане предложили России проливы и Константинополь, руководствуясь собственными национальными интересами. Соглашение укрепило Антанту, став гарантией доведения Россией войны до победы. Таким образом, с подачи Британии было изменено направление русских военных целей - с европейских завоеваний на Ближний Восток. Так, на формулировку русской программы оказал влияние фактор союзника. Кризис в двусторонних отношениях, вызванный Дарданелльской операцией, был искусственно спровоцирован Сазоновым и не имел под собой реальных оснований. Как показали события, Форин оффис слабо разбирался в расстановке политических сил в России и их внешнеполитической ориентации. Британский МИД многократно переоценивал силу прогерманской группировки при русском дворе и ее влияние на процесс принятия решений. Заслугой Сазонова можно считать, что он сформулировал требование формального признания союзниками за Россией прав на проливы и Константинополь. Оформление соглашения со стороны Британии было представлено, как большое одолжение восточному союзнику, показатель дружбы и доверия с ее стороны. Его заключение стало толчком для Британии к формулировке собственных военных целей по отношению к Османской империи. Окончательное их оформление было представлено в соглашении Сайкса-Пико, заключенном в марте 1916 г. Британией, Францией и Россией.

Своеобразие русско-английских отношений в период войны заключалось в том, что они приобретали процессуальный характер лишь применительно по наиболее важным проблемам. Так, по нашему мнению, наибольшей точки напряжения они достигли в период Дарданелльской операции союзников. Такой характер отношений можно объяснить объективными причинами географического разрыва фронта союзников. Россия и Британия относительно изолированно друг от друга решали сложившиеся проблемы в военно

204 стратегических и политико-дипломатических областях. Как только страны вступали в непосредственное взаимодействие в спорных регионах, отношения обострялись.

Необходимо отметить значение французского фактора в англо-русских отношениях. Франция в предвоенный период являлась активной сторонницей их укрепления и превращения русско-французского и англо-французского союза в тройственную Антанту, что диктовали национальные интересы страны. В период первой мировой войны она поддерживала инициативы России по заключению межсоюзного соглашения по вопросу военных целей. Однако Франция стала противником заключения соглашения по признанию за Россией прав на Константинополь и проливы, а на сторону России встала именно британская дипломатия, оказавшая на французскую сторону давление. В вопросе обеспечения безопасности против Германии русская и французская дипломатия находили больше точек соприкосновения, чем русская и британская, британская и французская. Итогом этого русско-французского "согласия" стало заключение соглашения в феврале-марте 1917 г. по признанию свободы держав в определении своих границ с Германией.

Британия стремилась не дать Франции и России разрушить баланс сил на континенте и с этой целью препятствовала их попыткам расчленить Германию, в частности, намерениям Франции отторгнуть Рейнскую область и желанию России расширить империю на запад. Таким образом, Британия в рамках Тройственной Антанты выступала в роли балансира.

Программа военных целей Британии представляла собой четко сформулированную концепцию. Для нее было характерно понимание геополитической реальности военного и послевоенного периодов и места Британии в мире. Такое состояние можно объяснить длительным опытом существования в качестве европейского арбитра, мировой державы и проведением имперской политики, что было невозможно без учета расстановки сил на международной арене. Военные цели были направлены на сохранение глобального статуса Британской империи. В отличие от нее русская программа

205 была менее определенна. В ней практически не нашло отражение осознание государственными деятелями геополитического положения страны на том историческом этапе. Программа в меньшей степени учитывала возможности империи реализовать поставленные цели и возможные последствия от их реализации. Невнимание к этим важным аспектам не позволило сформулировать реалистическую внешнеполитическую программу. Военные цели определялись великодержавными амбициями, а не реальными внутренними и внешнеполитическими возможностями империи. Эти моменты и объясняют легкость, с которой Британия смогла перевести острие российской внешней политики с завоеваний в Европе на присоединение Константинополя и проливов.

Таким образом, под влиянием ряда факторов - военной обстановки, союзнических отношений и амбиций держав складывались программы военных целей Британии и России. В программах определялись приоритеты в целях. Для России под воздействием Британии основной военной целью стало присоединение к империи Константинополя и проливов. Британия в течение войны четко придерживалась одного приоритета - уничтожения германского морского могущества. В разработке целей Британия находилась в более выгодном положении, чем Россия. С одной стороны, она, несомненно, зависела от русской армии, особенно в первый период войны, но будучи сильной в экономическом и политическом отношении державой активно влияла на Россию. При наличии собственных национальных целей в войне, зачастую противоположных интересам союзников, страны находились в жесткой зависимости друг от друга, определявшейся наличием одного врага, угрожавшего каждой. Военно-политический союз стал средством для реализации сторонами своих целей. Таким образом, при существовании общих интересов Антанты как единого блока, внутри него существовали различные позиции сторон, подчинявшиеся одному общему требованию - организации войны до победного конца.

Выход России из войны в 1917 г. и подписание сепаратного мира с Германией в Брест-Литовске в марте 1918 г. разрушили союзнические отношения с Британией. Фактически военные цели России не были реализованы.

В первый период войны в Великобритании и России был создан аппарат пропаганды, имевший многоуровневую структуру. Активность его работы демонстрирует большую заинтересованность союзников друг в друге. Появившиеся в обеих странах общества дружбы имели разную направленность. Создание образа союзника проходило при помощи кампании в прессе, создании обществ дружбы, на базе которых проводились лекции, которые были нацелены на искоренение негативного восприятия Британии и России, сложившегося в XIX в. Цель британских обществ состояла в просвещении, знакомстве англичан с культурой и историей союзника. Это, по мнению учредителей, должно было сформировать положительный образ России. Именно эта задача являлась наиболее актуальной для Британии. Работу общественных организаций поддерживала пресса, научно-популярная и публицистическая литература. Русские либеральные партии видели в Британии образец демократии и парламентаризма, поэтому большое внимание ими уделялось ее политической системе. Во многом, оно диктовалось желанием перенять британский опыт, и первоначально, надеждами, что война будет способствовать либерализации режима в России. Этим, в том числе, можно объяснить ярко выраженный политический характер обществ дружбы с Англией в России.

Несмотря на активность прорусской пропаганды в Британии, Россия не стала понятней и ближе для населения. Так, "Дейли Мэй л" писала в 1917 г.: "Россия для всех англичан, за немногим исключением, является страной таинственной" \ На основе анализа кампании в прессе обеих стран можно сделать вывод, что, несмотря на ее усилия, до конца войны так и не удалось создать привлекательного и понятного облика союзников в глазах британского общества. Причина неудачи прорусской пропаганды состояла в инерции

1 АВПРИ. Политархив. Оп. 482. Д. 4202. Л. 141-142. английского общественного мнения, привыкшего за предшествующее столетие смотреть на Россию с опаской. Период союзнических отношений был слишком мал, чтобы изменить устоявшийся стереотип.

Оценивать результаты британской пропаганды в России следует, прежде всего, исходя из ее первоначальных целей. Они состояли в сохранении лояльности России к западным союзникам, что являлось своеобразным залогом продолжения ее участия в войне. При оценке эффективности пропаганды нужно учитывать фактор грамотности населения, так как она в основном проводилась через печатные издания. Уровень грамотности российского населения был невысок. По официальным данным в начале XX в. 21% подданных имели его начальный уровень Основная масса населения не могла составить представление о внешнем мире, к которому принадлежал союзник на основе опыта общения с представителями другой культуры. Поэтому большое значение имели негативные мифологизированные представления о Британии, которые сложились под влиянием опыта и итогов войн XIX в. .

Неудачный для России ход военных действий и тяжелое положение армии стали решающими факторами утверждения негативного отношения русских к Британии и, в целом, к союзникам. Видимо, британской пропаганде основное внимание нужно было уделять не элите общества, так как она имела возможность самостоятельно составить представление о Британии из личного опыта. На рядовых граждан и армию пропаганда оказала меньшее воздействие, именно эти слои оказались наиболее восприимчивы к большевистской и немецкой агитации. "Образ союзника" имеет значение не только при проведении внешней политики, но, главным образом, внутренней, поэтому, важное место среди причин недоверия к Западу занимало кризисное положение Российской империи и неспособность правящего режима вывести ее из этого состояния.

1 Россия и Запад. Формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества в первой половине XX века. / Под ред. А.В. Голубева. М., 1998. С. 43.

2 Там же. С. 275-276.

208

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Грушина, Вера Юрьевна, 2002 год

1. Дневник Министерства иностранных дел за 1915-1916гг. // Красный архив. 1928. Т. 6. С. 5-23; 1929. Т.1-5. С. 3-25.

2. Ключников Ю.В., Сабанин А. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. М.: Госоцэкгиз, 1926. 4.2. 328 с.

3. Константинополь и проливы. По секретным документам бывшего Министерства иностранных дел / Под ред. Е.А.Адамова. Т.1. М.: Госоцэкгиз, 1925. Т. 2; М., 1926. 537 с.

4. Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и временного правительств. Серия II. Т. 10. М.: Госполитиздат, 1940; Серия III. Т. 6-10. М., 1931-1940.

5. Международные отношения 1870-1918 гг. Сборник документов. М.: Издательство политической академии Красной армии, 1940. 407 с.

6. Международные отношения и внешняя политика СССР. Сборник документов. (1871-1957). М.: Изд-во Высшей партийной школы при ЦК КПСС, 1957. 430 с.

7. Мир между войнами. Избранные документы по истории международных отношений 1910-1940-х годов / Сост. А.В.Мальгин. М.: ООО Информполиграф, 1997. 303 с.

8. Переписка С.Ю.Витте и А.Н. Куропаткина в 1904-1905 годах // Красный архив. 1926. №19. С. 70-80.

9. Российский архив. ( История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.). Вып. 1. М.: Студия "ТРИТЭ"- "Российский Архив", 1991. 463 с.

10. Российский Нострадамус. Памятная записка П.Н. Дурново Николаю II // Родина. 1998. № 8-9. С. 10-13.209

11. Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917 / Сост. И.В. Козьменко. М.: Госполитиздат, 1952. 480 с.

12. Совет министров Российской империи в годы первой мировой войны. Бумаги Л.Н.Яхонтова. Запись заседаний и переписка (июль 1914г. -сентябрь 1916 г.). Спб: Изд-во "Дмитрий Буланин", 1999. 560 с.

13. Ставка и Министерства иностранных дел // Красный архив. 1928. Т 26. С. 1-50; Т. 27. С. 3-57; Т. 28. С. 3-58; Т. 29. С. 1-54; Т. 30. С. 5-45.

14. Секретный доклад В.Р. Робертсона "Военные последствия выхода России из Антанты" // Вопросы истории. 1998. №8. С. 87-93.15. "Ты всегда в моих мыслях". Письма Георга V Николаю II // Источник. 1997. №2. С. 15-77.

15. Майский И. Ллойд Джордж: политическая характеристика. Пг., 1916. 146с.

16. Anderson M.S. The Great Powers and the Near East. 1714-1923. Documents of Modern History. New York: St. Martin's Press, 1970. 370 p.

17. Graham S. Russia and the World. London: Cassel, 1915. 413 p.

18. Lowe C.J., Dockrill M. L. The Mirage of Power. The Documents of British Foreign Policy. 1902-1922. V. 3. London: Poutledge & Kegan Paul, 1972. 890 p.

19. НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

20. Архив "Война". 1913-1917гг.-АВПРИ. Ф. 134. Оп. 473.

21. Дипломатическая канцелярия при Ставке 1914-1917гг. АВПРИ. Ф. 323. Оп. 617.

22. Канцелярия министра. 1870-1917гг. АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470.

23. Коллекция документальных материалов из личных архивов чиновников МИД. 1743-1933гг. Муравьев В.Н. 1913-1916гг.- АВПРИ. Ф. 340. Оп. 899.

24. Особый политический отдел. 1909-1917гг. АВПРИ. Ф. 135. Оп. 474.

25. Отдел печати и осведомления. 1914-1917гг.-АВПРИ. Ф. 140. Оп. 477.

26. Политархив. 1914-1917гг. АВПРИ. Ф.151. Оп. 482.210

27. Российское посольство в Лондоне. 1901-1920гг- АВПРИ. Ф. 184. Оп. 520. Т. 2.

28. Секретный архив министра. 1858-1917гг. АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467.1. МЕМУАРЫ

29. Берти Ф. За кулисами Антанты / Пер. с англ. М.-Л.: Госполитиздат, 1927. 312 с.

30. Брусилов А.А. Мои воспоминания. М.: Воениздат, 1983. 256 с.

31. Бьюкенен Д. Мемуары дипломата / Пер. с англ. М.: Международные отношения, 1991. 341 с.

32. Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. М.: Современник, 1991. 357 с.

33. Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М.: Новое литературное обозрение, 2000. 810 с.

34. Данилов Ю.Н. На пути к крушению: Очерки из последнего периода русской монархии. М.: Воениздат, 1992. 287 с.

35. Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. М.: Воениздат, 1986. 752 с.

36. Извольский А.П. Воспоминания. М.: Международные отношения, 1989. 346 с.

37. Коковцов В.Н. Из моего пошлого. Воспоминания. 1903-1919. Кн. 2. М.: Мысль, 1991. 316 с.

38. Ю.Ллойд Джордж Д. Военные мемуары / Пер. с англ. Т. 1-2. М.: Госоцэкгиз, 1934. 678 с.11 .Милюков П.Н. Воспоминания. М.: Международные отношения, 1990. 350 с.211

39. Михайловский Г.Н. Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства. 1914-1920. Кн. 1,2. М.: Международные отношения, 1993. 520 с.

40. Палеолог М. Царская Россия во время мировой войне / Пер. с фр.-2-е изд. М.: Международные отношения, 1991. 240 с.

41. Сазонов С.Д. Воспоминания. М.: Международные отношения, 1991. 398 с.

42. Asquith Н.Н. Memories and Reflections, 1852-1927. Boston: Little Broun & Company, 1928. 456 p.

43. Beaverbrook W. Politicians and the War, 1914-1916. London: Butterworth, 1928. 240 p.

44. Churchill W. S. The World Crisis, 1911-1918. London: Macmillan & Co, 1942. 378 p.

45. Falls C. The First World War. London: Longmans, 1960. 678 p.

46. Grey E. Twenty Five Years. V. 2. London: Butterworth, 1925. 349 p.

47. Riddell G. The Riddell's Diaries, 1908-1923. London: Athlone Press, 1986. 560 p.1. ПЕРИОДИЧЕСКИЕ ИЗДАНИЯ