Повседневная жизнь политических ссыльных в Вятской губернии в конце XIX - начале XX в. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Калинина, Дарья Александровна

• Калинина, Дарья Александровна
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Калинина, Дарья Александровна

Введение.

Глава 1. Основные положения системы политической ссылки в Вятской губернии в конце XIX — начале XX в.

§ 1. Причины ссылки. Социально-демографические особенности состава ссыльных и его распределение в рамках губернии.

§ 2. Надзор за политическими ссыльными.

Глава 2. Материальная сторона быта политических ссыльных.

§ 1. Трудовая занятость гласноподнадзорных.

§ 2. Обеспечение ссыльных денежным пособием от казны.

§ 3. Уровень благосостояния политических ссыльных.

§ 4. Социально-экономические аспекты жизни в ссылке.

Глава 3. Особенности организации свободного времени в условиях политической ссылки и их влияние на взаимоотношения с местной властью.

§ 1. Ссыльные в культурной жизни губернии.

§ 2. Политическая позиция ссыльных как фактор влияния на повседневную жизнь.

§ 3. Взаимоотношения поднадзорных и административных властей.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Повседневная жизнь политических ссыльных в Вятской губернии в конце XIX - начале XX в.»

В конце XIX - начале XX в. среди социально-политических процессов в Российской империи на первое место выходит противостояние двух общественных групп: сторонников традиционного исторически сложившегося государственного устройства, лояльно относившихся к политике правительства, и лиц, убежденных в несправедливости современного государственного устройства, которое необходимо изменить.

Оппозиция официальной власти существовала всегда, это естественное явление свидетельствовало о здоровом развитии государства. Однако отсутствие диалога между правительством и противостоящими ему силами, нежелание обеих сторон идти на компромисс привели к тому, что в конце XIX в. оппозиция выбрала радикальный путь преобразования общества через слом традиционного государственного устройства.

Стремление части подданных Российской империи во что бы то ни стало изменить ситуацию в стране посредством полной реорганизации системы управления государством не могло не вызвать реакцию со стороны власти. Помимо мер, ориентированных на успокоение общества, высшие государственные чиновники действовали в направлении ограничения противоправительственной деятельности радикально настроенных лиц.

На рубеже XIX—XX вв. основными способами воздействия на политически активную часть населения, недовольную политикой властей, являлись меры принуждения. Причем подобные меры распространялись на деятельность оппозиции исключительно в рамках действующего закона. Но если учесть, что в России законодательно не была закреплена свобода собраний и союзов и все политические объединения носили нелегальный характер, то правительство на вполне законных основаниях пресекало любую деятельность участников партийных образований, возникших в данный хронологический период.

Благодаря своей эффективности наиболее часто используемой мерой в данный период была ссылка опасных в политическом отношении подданных в отдалённые регионы империи при одновременном учреждении над ними гласного надзора1. Ссылка выполняла задачу предупреждения преступлений, отнесенных по Уложению о наказаниях к категории государственных, а также удаления от культурных и общественных центров части населения, настроенной против официальной власти. Подобная политика правительства позволяла разрядить и без того напряженную обстановку в столицах и крупных промышленных центрах.

В' результате среди политических ссыльных оказался весь спектр противоправительственной оппозиции. Через систему политической ссылки2 прошли виднейшие деятели революции, лидеры и рядовые члены всех радикальных партий. И, безусловно, организованная практика ссылки государственных преступников под гласный надзор полиции оказала определенное влияние на формирование жизненных принципов, политических идеалов, воззрений тех людей, которые впоследствии явились авангардом революционного движения в России в начале XX в.

В свете данных обстоятельств изучение повседневной жизни политических ссыльных позволяет с новых позиций осмыслить важнейшие события российской истории начала века, активными участниками которых и л являлись бывшие гласноподнадзорные . Анализ обыденного мира ссыльных дает возможность заглянуть во внутренний мир этих людей, выявить побудительные причины многих поступков и решений. А, следовательно, появляется возможность более достоверно оценить настроения данной части российского общества или так называемый личностный фактор, безусловно, сыгравший свою роль в событиях 1905 г.

1 Ссылка - принудительное водворение преступника в специально отведенную для того местность под гласный надзор полиции и подчинение его определенной системе правил и ограничений.

Гласный надзор — назначаемое судом или административным порядком установление наблюдения за конкретным подданным, которое возлагалось на полицейских чинов.

2 Административная политическая ссылка — ссылка внесудебным порядком подданного Российской империи, совершившего деяние, относимое Уложением а наказаниях к числу государственных.

3 В данном исследовании в качестве синонимов используются термины ссыльный, политический ссыльный, гласноподнадзорный, поднадзорный, означающие человека за политическое преступление подвергнутого ссылке под гласный надзор полиции.

Объектом исследования является колония политических ссыльных в Вятской губернии. Предметом исследования выступают особенности быта ссыльных в месте водворения и связанный с этим процесс их адаптации к условиям, резко отличающимся от привычного уклада жизни, а также отражение внутреннего мира людей, оказавшихся в новом для них статусе гласноподнадзорных.

Территориальные рамки исследования представлены одним из центров ссылки в Европейской России, Вятской губернией. Приоритет данной губернии был отдан по ряду причин. Во-первых, особенности ссылки в данном регионе изучены довольно слабо, так как историки в своих исследованиях отдавали предпочтение сибирскому региону и отдаленным северным районам. Во-вторых, Вятская губерния в конце XIX - начале XX в. принимала максимальное количество политических ссыльных даже по сравнению с сибирскими губерниями4. Подобная концентрация гласноподнадзорных позволяет более достоверно воссоздать повседневный мир политической ссылки.

Хронологические рамки исследования охватывают временной промежуток с 1897 по 1905 г. Этот период является одним из этапов периодизации истории политической ссылки в Вятском крае, предложенной П. Н. Лупповым5. 1897 г. стал временем возобновления высылки поднадзорных в эту губернию в связи с «увеличением числа ссыльных.»6. Подчинение гласному надзору полиции в Вятской губернии продолжалось вплоть до событий первой русской революции, когда 25 октября 1905 г. все ссыльные были освобождены без каких-либо ограничений в выборе места жительства.

4 Например, 112 чел. в 1898 г. (Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 102. Оп. 18. Д. 449. Л. 15об), 131 чел. в 1901 г. (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 304. Д. 40. Л. 1).

5 1 этап: 1825-1859 гг., 2 этап: 1860-1896 гг; 3 этап: 1897-1905 гг; 4 этап: 1906-1917 гг. (Луппов П. Н. Политическая ссылка в Вятский край. М.: Всесоюзное общ-во политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1933. 206 с).

6 Высочайшее повеление от 9 января 1897 г. (Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф. 582. Оп. 155. Д. 81. Л. 10).

Именно в данный временной промежуток произошло заметное изменение характера взаимоотношений между гласноподнадзорными и местными административными и полицейскими властями в сторону радикализации и отказа от компромисса. Подобные отношения достаточно детально характеризуют те настроения в лагере активной оппозиции государству, с которыми страна пришла к 1905 г.

Методологической основой работы является позитивизм, который предполагает, что значение любой теории должно проверяться фактами (принцип верификации). Все теоретические знания должны стоять на достоверном эмпирическом фундаменте и закрепляться предметным и аргументированным анализом7.

Данное исследование выполнено также в рамках герменевтики и социальной феноменологии. Герменевтика своей основной целью имеет истолкование и критическое отношение к любому тексту. Социальная феноменология выступает против разрыва между абстрактной наукой и повседневным миром человека, полагая, что именно в житейском мире Q следует искать истоки любой научной теории .

Цель работы — проанализировать повседневную жизнь политических ссыльных Вятской губернии на рубеже XIX—XX вв., а также ее воздействие на систему взглядов и убеждений поднадзорных, в частности на формирование отношения оппозиционной части общества к государственной власти перед революционными событиями 1905 г.

Задачи исследования:

- охарактеризовать уровень жизни лиц, сосланных за государственные преступления через рассмотрение особенностей поиска заработка в провинции в условиях постоянного надзора со стороны полиции и оказания материальной помощи со стороны государства;

7 Бродель Ф. Материальная цивилизация. Экономика и капитализм. XV-XVIII вв. Т. 1. Структуры повседневности. М.: Весь мир, 2007. 592 с.

8 Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т. I. М.: ДИК, 1999. 336 с; Щюц Л. Избранное. Мир, светящийся смыслом. М.: РОСПЭН, 2004. 1056 с.

- определить степень комфортности бытовых условий политических ссыльных посредством выявления размера арендной платы за квартиры, качества жилья, доступности и квалифицированности медицинского обслуживания;

- выявить особенности досуга поднадзорных и степень их влияния на формирование образа политического преступника у благонадежных граждан;

- определить роль сосланных под гласный надзор полиции в развитии антиправительственных революционных настроений в среде местного благонадежного населения; установить характер взаимоотношений между местной администрацией и политическими ссыльными, а также выявить динамику данных взаимоотношений как одну из причин усиления антагонизма между названными группами общества.

Степень изученности темы.

Историографию политической ссылки конца XIX - начала XX в. уместно разделить на три этапа: дореволюционный, советский и современный.

Проблема административной политической ссылки волновала общество с начала функционирования данной системы предупреждения и пресечения государственных преступлений. Для XIX в. характерно преобладание нормативно-правового подхода к исследованию института ссылки. В дореволюционный период тема политической ссылки затрагивалась в работах крупных правоведов в рамках курсов уголовного права. К подобным работам относятся исследования В. М. Гессена, В. В. Есипова, А. К. Резона, И. Я. Фойницкого, М. Н. Гернет и др.9

9 Гернет М. Н. Преступление и наказание (прошлое, настоящее и будущее уголовное право). Н-Новгород: «Сеятель», 1907. 13 с; Гессен В. М. Лекции по полицейскому праву. СПб.: Издание студентов, 1907-1908. 196 е.; Есипов В. В. Очерк русского уголовного права: Часть общая: преступления и преступники; наказания и наказуемые. Варшава: Тип. Варшавского учеб округа, 1894. 420 с; Резон А. К. Уголовное уложение: Краткое изложение главных положений его в сопоставлении с действующим правом. СПб.: Издание Л.Я.Канторовича, 1903. 245 с; Фридман Б. Д. преступление и наказание по уложению о наказаниях. М.: Изд-во В. М. Саблина, 1912. 227 с; Фойницкий И. Я. Уголовное право. Учение о наказании. СПб.: Типо-лит. Гельперн, 1886. 450 с; if др.

Большое внимание уделялось таким теоретическим вопросам как определение общего понятия о ссылке, круга лиц, подлежащих высылке и подчинению гласному надзору, а также влияние политической ссылки на динамику совершаемых государственных преступлений. В. В. Есипов в своем курсе уголовного права определял ссылку как «удаление преступника из одной местности государства в другую, с обязательным пребыванием в этой последней»10.

Известный исследователь Г. С. Фельдштейн выделял две формы ссылки: простейшую или высылку и собственно ссылку. Система высылки истолковывалась Г. С. Фельдштейном как «удаление из известной местности с обязанностью преступника безвыездно пребывать на определенной ему для жительства территории». Ссылка как более совершенная форма предполагала, помимо выше обозначенных критериев, «подчинение преступника известному режиму»11.

Ученый-правовед В. М. Гессен в своих лекциях по полицейскому праву уделяет большое внимание полицейскому надзору, который подразделялся на три вида: негласный, особый и гласный. С системой политической ссылки был связан гласный полицейский надзор как «мера предупреждения преступлений против существующего государственного порядка», учреждаемый над ссыльными и лицами, «вредными для общественного спокойствия»12.

Анализ системы политической ссылки через ее законодательную базу

17 присутствует также в статьях исследователей начала XX в. П. А. Ифланда и В. Д. Жижина14. Работа В. Д. Жижина представляет собой довольно подробное описание законодательной истории русской ссылки. В. Д. Жижин

10 Есипов В. В. Очерк русского уголовного права: Часть общая: преступления и преступники; наказания и наказуемые. Варшава: Тип. Варшавского учеб округа, 1894. С. 367.

11 Фельдштейн Г. С. Ссылка, очерки ее генезиса, значения, истории и ее современного положения. М.: Т-во скоропечатни А. А. Левенсон, 1893. С. 1-2.

12 Гессен В. М. Лекции по полицейскому праву. СПб.: Издание студентов, 1907-1908. С. 61.

13 Ифланд П. А. Система наказаний по Уголовному положению 22 марта 1903 г. // Журнал министерства юстиции. 1916. № 5. С. 1-60.

14 Жижин В. Д. Ссылка в России (Законодательная история русской ссылки). // Журнал министерства юстиции. 1900. № 1. С. 37-70; №2. С. 51-95. подразделяет систему ссылки на отдельные виды в зависимости от целей, поставленных властью. Система ссылки включала в себя ссылку на каторжные работы, ссылку на поселение, ссылку на жительство, ссылку на водворение. Отдельно выделялась административная ссылка, при которой государственный преступник признавался виновным и высылался под гласный надзор внесудебным порядком. В конце XIX — начале XX в. ссылка назначалась высочайшим повелением или решением министра внутренних дел. Автор статьи упоминает, что административной ссылке подвергались в основном лица «опасные для общественного и государственного устройства»15.

Видные ученые-правоведы уже в XIX в. подняли одну из важнейших проблем, связанных с системой подчинения гласному надзору государственных преступников, - вопрос о целесообразности политической ссылки как меры наказания16. Как правило, выводы по данной проблеме были отнюдь не в пользу практики ссылки политически опасных подданных. Ученые указывали, что она только усиливает разногласия между оппозицией и проправительственными силами. В. В. Есипов утверждал, что «ссылка оказалась наказанием неудобным для государства и общества как в экономическом отношении, так и в отношении нравственном:. правильное и хорошее устройство ея обходится крайне дорого,. она ведет к весьма заметному понижению нравственности в тех местностях, которые

17 избираются для ссылки» .

И. Я. Фойницкий в свою очередь видел в системе подчинения гласному надзору положительные моменты. Благодаря применению ссылки, по мнению исследователя, происходило устрашение преступников путем отрыва от родного общества, устранение дурного влияния на благонадежное

15 Жижин В. Д. Ссылка в России (Законодательная история русской ссылки) // Журнал министерства юстиции. 1900. №2 С. 94.

16 Дриль X. Д. Целесообразна ли современная ссылка в качестве карательной меры // Журнал юридического общества. 1896. № 1. С. 30.; Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб.: Тип. М-ва пут. сообщ. (А. Бенке), 1889. 504 с; и др.

17 Есипов В. В. Очерк русского уголовного права: Часть общая: преступления и преступники; наказания и наказуемые. Варшава: Тип. Варшавского учеб. округа, 1894. С. 369. население, сокращение количества преступлений, к тому же ссылка оказывала некое исправительное влияние. Единственный недостаток данной системы предупреждения и пресечения преступлений И. Я. Фойницкий видел в ее дороговизне18.

История показала, что мнения ученых оказались пророческими. В 1903 и 1904 гг. В. К. Плеве в докладах царю отмечал, что «массовая ссылка в Сибирь революционных элементов не привела к успокоению страны, а дала обратный результат»19.

На рубеже XIX-XX вв. появляются первые исследования, непосредственно посвященные истории политической ссылки в Российской империи . В них содержится в основном описательный материал о тяжелых бытовых условий жизни государственных преступников, а также сложных взаимоотношениях ссыльных с местными властями. В эту волну гармонично влился Д. Кеннан, написавший: «Утверждение, что административная ссылка не наказание, а лишь мера предосторожности есть чистая игра словами. Если изгнание кого-либо на пять лет в Якутскую область не «наказание», то слово это в русском судебном законодательстве должно иметь довольно ограниченный смысл»21.

Необходимо отдельно упомянуть статью Е. Н. Тарновского, написанную в 1906 г., которая дает подробнейший статистический анализ распределения политических ссыльных по возрасту, социальному положению, семейному состоянию, образованию, видам занятий и т. д. за период 1901-1903 гг.22 Е. Н. Тарновский пришел к выводу, что число политических преступников с 1901 по 1903 г. увеличилось в два раза. К тому же автор на основе

18 Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб.: Тип. М-ва пут. сообщ., 1889. С. 301,305.

19 Мещерский А. П. Особенности, партийный состав политической ссылки в Сибири в конце XIX — начале XX века. // Ссыльные революционеры в Сибири (XX - февраль 1917 г.). Вып. 1. Иркутск: Иркутский государственный университет им. Л. А. Жданова, 1973. С. 132-133.

20 Кропоткин П. А. Тюрьма и ссылка, каторга в России. СПб.: Тип. В. Мильштейна, 1906. 60 с; Николаевский Н. Тюрьма и ссылка: Очерки политической и религиозной ссылки. М.: 1898. 201 с; Фельдштейн Г. С. Ссылка, очерки ее генезиса, значения, истории и ее современного положения. М.: Т-во скоропечатни А. А. Левенсон, 1893. 191 с; и др.

21 Кеннан Д. Сибирь и ссылка. Ч. I—II. Спб.: Изд. В. В. Врублевского, 1906. 458 с.

22 Тарновский Е. Н. Статистические сведения о лицах, обвиняемых в преступлениях государственных //Журнал министерства юстиции. 1906. №4. С. 50—100. статистических данных создал обобщенный образ государственного преступника начала XX в. Так, среднестатистическое лицо, совершившее противоправительственное деяние, представляло собой молодого мужчину 21-30 лет, как правило, не состоящего в браке. По сословному, профессиональному признаку и уровню образования в конце XIX в. это был дворянин с высшим образованием, занятый в нематериальном производстве, в начале XX в. - мещанин или крестьянин с начальным образованием, занятый в обрабатывающей промышленности.

Итак, система политической ссылки интересовала современников, которые неоднократно обращались к ее сущности с целью определения эффективности данного элемента государственной политики, степени влияния ссылки как на неблагонадежную, так и на поддерживающую официальную политику части общества. Дореволюционные исследования интересны еще и тем, что являлись непосредственным откликом на происходящие в это время события. К политической ссылке относились не как к одному из пройденных этапов истории государства, ее считали важным звеном современной общественно-политической обстановки, требующим оценки со стороны российских подданных. При этом необходимо отметить высокую степень объективности дореволюционных работ, посвященных анализу ссылки.

Советский период характеризуется повышением интереса к истории политической ссылки, которая, однако, рассматривается в основном как реакционный карательный институт в рамках борьбы царизма с революционерами. Ссылка становится объектом интереса ученых-историков, проводящих исследование системы гласного надзора по двум основным направлениям: ссылка как форма карательной политики царской власти23 и

23 Глазунов М. М., Митрофанов Б. А., Фоменко И. П. По законам Российской империи. М.: Юрид. лит., 1976. 310 с; Бровцикова Е. П. Законодательство царизма конца XIX — начала XX в. о так называемых государственных преступлениях // Проблемы истории СССР. 1976. Вып. 5. С. 379-396; Галиакбарова В. С. Система законодательных средств, направленных царизмом на борьбу с первой русской революцией // Научные труды Свердловского юридического института. Свердловск: Свердловский юридический институт, 1975. Вып. 44. С. 123-127; и др. ссылка как этап революционной деятельности противников существующего строя24.

Практика высылки государственных преступников привлекала внимание и крупных политических деятелей. В. И. Ленин неоднократно ставил задачу систематического сбора сведений о составе ссыльных, их численности для обличения царской политики, а также планировал подготовку брошюры о правилах поведения рабочих и социалистов на воле, в тюрьме и ссылке25.

Кроме того работу над проблемами уголовного законодательства Российского государства продолжил ученый-криминалист М. Н. Гернет. Результатом его 15-летнего труда явилась пятитомная «История царской ryfi тюрьмы» . М. Н. Гернет собрал и обобщил огромный архивный материал, относящийся к истории царской тюрьмы почти за два века. В работе широко использованы тюремное законодательство царской России, многочисленные воспоминания бывших политических заключенных, обширный статистический материал, соответствующая историческая и историко-юридическая литература.

Особый интерес представляют статистические исследования С. С. Остроумова. Автор собрал и проанализировал данные по уголовным преступлениям, совершенным в конце XIX - начале XX в., в число которых входили и политические преступления. Остроумов проводит любопытные данные о побудительных причинах того или иного вида преступления .

Советские исследователи отмечали ведущую роль административной ссылки среди разнообразных мер воздействия государства на активизировавшееся революционное движение. Известный политический

24 Вилленский-Сибиряков В. Политкаторжане (Каторга и ссылка в российской революции). М.: Изд-во Всесоюзного общ-ва политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1925. 63 с; Захарова-Цедербаум К. И., Цедербаум С. И. Из эпохи «Искры» (1900 - 1905 гг.). М; Л.: Гос. изд-во, 1926. 245 с; и др.

25 Ленин В. И. Гонители земства и аннибалы либерализма // Полное собрание сочинений. Т. 5. М.: Гос. изд-во полит, лит., 1959. С. 25-72; Ленин В. И. Письмо к редакторской группе // Полное собрание сочинений. Т. 4. М.: Гос. изд-во полит, лит., 1959. С. 179-181.

26 Гернет М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1-5. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1951-1956. Эта работа трижды переиздавалась.

27 Остроумов С. С. Очерки истории уголовной статистики дореволюционной России. М.: Всесоюз. юридический заочный институт, 1961. 303 с; Остроумов С. С. Преступность и её причины в дореволюционной России. М.: Изд-во Московского университета, 1960. 338 с. деятель, участник революционных событий Я. М. Свердлов писал, что старая дореволюционная практика знала почти исключительно один вид

28 ссылки. Это ссылка без суда на срок до пяти лет» . Исследователи 60-70-х гг. XX в. делали аналогичные выводы. Например, А. П. Мещерский называл административную ссылку «основным средством борьбы царизма с революционным движением» , М. Н. Гернет таюке отмечал предпочтения царской власти в 90-е гг. XIX в. «вверять защиту своего существования

30 против посягательств на него исключительно административным органам» .

Для советской историографии характерно появление работ биографического характера, посвященных судьбам крупных революционеров. Административная политическая ссылка рассматривается в них как институт карательной политики государства, через который прошло

31 большинство активных участников революционного движения . Биографические исследования позволили взглянуть на систему гласного надзора с позиции отдельной исторической личности.

Еще одной особенностью данного периода является развитие интереса к региональной истории и в частности к истории политической ссылки в тех или иных районах советского государства, которые до 1917 г. принимали на своей территории гласноподнадзорных . Подобные работы заметно расширили источниковую базу и выявили новые аспекты проблемы

28 Свердлов Я. М. Массовая ссылка // Свердлов Я. М. Избранные произведения. Т. I. М.: Госполитиздат, 1957. С. 67.

29 Мещерский А. П. Особенности, партийный состав политической ссылки в Сибири в конце XIX — начале XX века // Ссыльные революционеры в Сибири (XX — февраль 1917 г). Вып. 1. Иркутск: Иркутский государственный университет им. А. А. Жданова, 1973. С. 128.

30 Гернет М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1-5. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1951-1956. С. 127.

31 Биобиблиографический словарь от предшественников декабристов до падения царизма. Т. 5. М.: Изд-во всесоюзное общ-во политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1927-1932. 356 с; Новосёлов М. Николай Эрнестович Бауман. М.: Молодая гвардия, 1955. 248 с; Политическая каторга и ссылка. Биографический справочник членов общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. М.: Изд-во всесоюзное общ-во политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1929. 686 с; Участники русского революционного движения эпохи борьбы с царизмом. М.: Изд-во политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1927. 228 с; и др.

32 Мендрнна Г. И. Медицинская деятельность политических ссыльных в Сибири. Томск: Изд-во Томского университета, 1962. 64 с; Овечкина С. Ю. Женская политическая ссылка в Архангельской губернии (вторая половина XIX — начало XX в.). Архангельск: Поморский университет, 2004. 51 с; Розеноер С. М. Растопленный полюс (якутская ссылка 1900-1917 гг). M.: Изд-во всесоюзного общ-ва политкаторжан п ссыльнопоселенцев, 1935. 44 с; и др. административной ссылки, в частности социально-экономические условия жизни поднадзорных.

В советское время было подготовлено большое количество монографий и сборников статей связанных с предметом исследования, то есть посвященных вопросам быта ссыльных, их материального положения, обеспеченности медицинской помощью, особенностям взаимоотношений с полицией и местной администрацией. Однако для всех этих работ характерно определенное однообразие. Связано это с тем, что в каждом исследовании основная роль отводилась революционной деятельности политических ссыльных, направленной против произвола местных властей и в целях подъема политической активности местного населения. Все характеристики гласного надзора подгонялись под основной идеологический шаблон: «ссылка — элемент карательной политики царизма».

В 90-е гг. XX в. интерес к истории политической ссылки практически сходит на нет. Исследование системы ссылки в отдаленные регионы империи активных противников официальной власти перемещается в провинцию, где о системе надзора за государственными преступниками продолжает выходить лишь небольшое по сравнению с периодом 70-80-х гг. XX в. количество работ33

На современном этапе не было создано ни одного труда, в целом характеризующего систему политической ссылки в России. Интерес исследователей смещается от поднадзорных революционеров к полицейским органам, боровшимся с революционным движением34. В данных работах мы изредка находим лишь отдельные упоминания о системе гласного надзора с позиции подчиненных ему лиц. В конце 1990-х гг. наблюдается некоторое

Казарян П. Л. Якутия в системе политической ссылки России, 1826-1917 гг. Якутск: «Сахаполиграфиздат», 1998. 494 с; Дегальцева Е. А. Роль политической ссылки в деятельности культурно-просветительских обществ в Томской губернии во второй половине XIX — начале XX в. Н Общественно-политическая жизнь Сибири XIX-XX вв. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1998. Вып. 3. Ч. 1. С. 48-64; Хазиахметов Э. Ш. Массовая политическая ссылка в период первой российской революции // Революция 1905-1907 годов и общественное движение в Сибири и на Дальнем Востоке. Омск: ОмГУ, 1995. С. 38-51.

34 Токарева С. Н. Полицейский надзор в Российской империи // Вопросы истории. 2009. № 6. С. 94-104. оживление интереса к истории ссылки на региональном уровне. В этот период было защищено несколько диссертационных исследований35.

В исследованиях . современного периода предприняты попытки переосмысления наследия советской историографии в целях выявления новых направлений изучения истории ссылки, расширения спектра актуальных вопросов, связанных с системой гласного надзора. Так, П. JI. Казарян в своей монографии говорит об уникальности системы ссылки в России: «Ее качественные характеристики на разных этапах общественно-политического развития страны имели свойство приспосабливаться к текущей ситуации, видоизменяться, без ущерба для внутреннего о г содержания.» . В общественно-политической жизни Российской империи конца XIX - начала XX в. П. JI. Казарян выделяет два тесно связанных исторических процесса: рост общественно-политических движений в империи и усиление роли ссылки по политическим мотивам.

Помимо работ общероссийского характера, необходимо упомянуть и об исследованиях, посвященных истории ссылки политических преступников в Вятскую губернию, и содержания их там под гласным надзором полиции.

Одной из первых работ, поднимающих данную тему, была статья И. Мирова «Вятская ссылка»37, в которой кратко рассматривается система гласного надзора в Вятке с 1825 г. по 1917 г. Эта статья носит в основном описательный характер. Более того И. Миров в своем исследовании опирался на непроверенные данные, что снижает степень объективности работы. Отдельные упоминания о революционной деятельности политических ссыльных имеются также в сборнике «1905 год в Вятской губернии»38.

В целом для исторических работ начала XX в. характерно то, что основной целью исследователей было введение в научный оборот архивных

35 Земляков А. В. Политическая ссылка в Западной Сибири. Историко-правовой аспект: 1905 — февраль 1917 г. Диссертация к. и. н. Омск, 2003. 234 с; Терехин А. А. Ссылка в пермской губернии в XIX веке. Диссертация к. и. н. Пермь, 2003. 284 с; Шабанов М. П. Ссылка и каторга в Западной Сибири в конце XVI -конце XIX вв. Диссертация к. и. н. Кемерово, 1998. 227 с.

36 Казарян П. Л. Якутия в системе политической ссылки России, 1826-1917 гг. Якутск: «Сахаполиграфиздат», 1998. С. 4.

37 Миров И. Вятская ссылка // Вятская политическая ссылка. Вятка: Труженик, 1925. С. 5-23.

38 1 905 год в Вятской губернии / Под ред. С. Н. Порошина. Вятка: Труженик, 1925. 340 с. материалов, посвященных событиям вятской ссылки рубежа XIX—XX вв. Этим объясняется достаточно невысокая степень анализа исторических событий в произведениях вятских историков 20-х гг. XX в.

Наиболее основательным исследованием истории вятской политической

-5Q ссылки является работа П. Н. Луппова, изданная в 1933 тГ П. Н. Луппов как приверженец позитивизма собрал огромный статистический и фактический материал, не отягощая его выводами и предлагая каждому читателю сделать их самостоятельно. В данном исследовании затрагиваются основные актуальные проблемы политической ссылки. Большое внимание уделяется данным о количестве ссыльных по годам, сведениям о возрасте, сословном положении поднадзорных и другим статистическим материалам. В рамках предложенной П. Н. Лупповым периодизации ссылки рассматривается материальное положение гласноподнадзорных, особенности надзора со стороны местной полиции и администрации, а также отличительные черты быта политических ссыльных на протяжении более чем девяноста лет.

Вновь тема политической ссылки становится востребованной в местной историографии в 60-70-е гг. XX в., в этот период появляется множество монографий и сборников статей, рассматривающих историю революции 1905-1907 гг. и предшествующую ей революционную деятельность противоправительственных сил, которые в Вятской губернии были представлены в основном поднадзорными. В них встречаются лишь отдельные упоминания о системе ссылки, связанные с так называемым неблагонадежным влиянием гласноподнадзорных на местное население40.

Ряд вятских исследователей занимались изучением вопроса о роли политических ссыльных в распространении марксизма и создании первых

39 Луппов П. Н. Политическая ссылка в Вятский край. М.: Всесоюзное общ-во политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1933. 206 с.

40 Кирюхина Е. И. Ленин и Вятский край. Киров: Отд. Волго-Вятского кн. изд-ва, 1970. 180 с; Наймушин В. В. Заре навстречу. Рабочее и социал-демократическое движение в Вятской губернии накануне революции 1905—1907 гг. Киров: Книжное изд-во, 1961. 115 с; ПорцеваЛ. П. Роль политссыльных в распространении марксизма в Вятском крае // Вятская земля в прошлом и настоящем. Киров: Кировская обл. тип. 1989 С. 66-67; и др. социал-демократических организаций в Вятской губернии41. Такие историки как Е. И. Кирюхина, В. А. Соболев, Е. И. Рябухин42, подчёркивали значительное революционное влияние поднадзорных на местное население и большую роль в организации отделений РСДРП в Вятке. Однако сама практика административной политической ссылки в этих произведениях рассматривалась однообразно, в связи со стремлением советских историков отображать историю региона в русле общероссийских событий.

Революционная деятельность политических ссыльных в Вятской губернии изучена весьма основательно, поэтому в данном исследовании не стоит цель подробного изучения этого вопроса. В работе затрагивается лишь влияние политической ситуации в государстве на повседневную жизнь гласноподнадзорных.

На современном этапе интерес к истории ссылки конца XIX -начала XX в. заметно снизился. Сфера научных предпочтений переместилась от противоправительственной деятельности революционеров к деятельности органов правопорядка по успокоению населения и недопущению революционного взрыва. В данном направлении исследования проводятся С. А. Трушковым и JI. Г. Подлевских43.

Ряд вопросов, связанных с системой гласного надзора за государственными преступниками, поднимается в обобщающих работах по истории Вятки. К таковым относится «Энциклопедия Земли Вятской», один из томов которой посвящен вятской истории44. Отдельные аспекты

41 30 славных боевых лет (1903-1933 гг). Очерки по истории вятской партийной организации. Вятка: Изд-во Вятского городского комитета ВКТЛ(б), 1933. 67 с; Верной дорогой. Хроника истории Кировской организации КПСС 1883-1983. Киров: Волго-Вятское кн. изд-во, Кировское отд., 1983. 367 е.; Очерки истории кировской организации КПСС. Ч. 1. (1898-1918). Киров: Волго-Вят. кн. изд-во, 1965. 568 с.

42 Кирюхина Е. И. Ленин и Вятский край. Киров: Отд. Волго-Вятского кн. изд-ва, 1970. 180 с; Рябухин Е. И. распространение марксизма и возникновение социал-демократических организаций в Приуралье (18981904) // Учёные записки Глазовского Педагогического института. Вып. 8. 1959. С. 343; Соболев В. А. В. И. Ленин и возникновение первых социал-демократических организаций в Вятской губернии // В. И. Ленин и местные партийные организации в России. Пермь: Изд-во, 1970. С. 189.

43 Трушков С. А. Администрация и полиция Вятской губернии второй половины XIX - начала XX в. Киров: ВСЭИ, 2003. 170 с; Трушков С. А. Реформирование правоохранительных органов в российской провинции второй половины XIX - начала XX в. Киров: ВСЭИ, 2006. 143 с; Подлевских Л. Г. Полицейский надзор в истории уголовно-исполнительного права России второй половины XIX века // Актуальные проблемы юридической науки и правоприменительной практики. Вып. 2. Киров. 2003. С. 82-91.

44 Энциклопедия Земли Вятской в 10 т. Т. 4. История. Киров: АО «Городская газета», 1995 524 с. политической ссылки конца XIX — начала XX в. представлены в монографии Ю. А. Балыбердина, посвященной общественно-политической жизни Вятско-Камского региона в начале XX в.45

Таким образом, на современном этапе региональная историография ссылки представлена группой исследований, которые раскрывают некоторые моменты жизни и быта ссыльных, особенности взаимоотношений властей и государственных преступников, степень влияния поднадзорных на местное население. Однако данные работы не позволяют создать целостную картину истории административной политической ссылки в Вятской губернии и тем более дать анализ особенностей повседневной жизни гласноподнадзорных.

Цель данного исследования - анализ повседневной жизни политических ссыльных — предполагает обращение к научным работам, относящихся к истории повседневности. Теоретическую базу под историю повседневности подвели философы, представители школы «Анналов», феноменологии и теории конструирования46.

Основатели феноменологического направления в философии Э. Гуссерль и А. Щюц47 впервые отметили значимость философского осмысления «сферы человеческой обыденности» или «мира человеческой непосредственности». В свою очередь авторы теории социального конструирования П. Бергер и Т. Лукман48 стояли у истоков социального конструирования идентичностей. В 60-е гг. XX в. возникает новое научное направление — социология обыденной жизни49, предметом которой стали поступки народов, «когда они живут обычной жизнью»

Становление «социологии повседневности» как самостоятельного направления в рамках общественных наук связано с представителями школы

45 Балыбердин Ю. А. Общественно-политическая жизнь в Вятско-Камском регионе в начале XX в. (1900— 1914 годы). М.: Изд-во МПГУ, 2005. 400 с.

46 Феноменологи: Э. Гуссерль, А. Щюц; приверженцы теории конструирования: П. Бергер, Г. Гарфингель, А. Сикурель; представители школы «Анналов»: М. Блок, Л. Февр

47 Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т. 1. М.: ДИК, 1999. 336 с; Щюц А. Избранное. Мир, светящийся смыслом. М.: РОСПЭН, 2004. 1056 с.

48 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М: «Медиум», 1995. 323 с.

49 Основоположники социологии обыденной жизни или «этнометодологии» - Г. Гарфингель и А. Сикурель.

Анналов» М. Блоком, JI. Февром и Ф. Броделем50. Они полагали, что любой ученый, стремящийся к воссозданию целостной картины истории, должен обращаться к истории повседневности. Ф. Бродель в любом обществе выделял два уровня: материальную и нематериальную жизнь или «структуры повседневности», понимая под последним ежедневную практическую деятельность и психологию человека. К «структурам повседневности» Ф. Бродель отнес все, что ежедневно оказывает влияние на жизнь человека: географические и экологические условия жизни, трудовую деятельность, потребности в жилище, питании, одежде, лечении больных, возможности их удовлетворения51.

Продолжателем идей школы «Анналов» в России стал А. Я. Гуревич52, ставивший своей целью анализ таких структурных элементов повседневности, как общие представления о нормальном, привычном, обыденном. Повседневность как явление затрагивается также в работах приверженцев микроистории: Людтке, Д. Леви, Ж. Jle Гофф и др.53 Они поставили во главу угла историю отдельного индивида, события или происшествия.

В данном исследовании были использованы такие структуры повседневности, как потребности в деятельности, представления и материально-вещественные ценности. Названные категории позволяют как нельзя лучше реализовать поставленную цель.

В России история повседневности как отдельное направление в науке закладывается во второй половине XIX — начале XX в. такими

50 Блок М. Апология истории или ремесло историка. М.: «Наука», 1986. 254 с; Бродель Ф. Материальная цивилизация. Экономика и капитализм. XV-XVIII вв. Т. 1. Структуры повседневности. М.: Весь мир, 2007. 592 с; Февр Л. Бои за историю. М.: Наука, 1991. 632 с.

51 Пушкарева Н. Л. История повседневности и частной жизни глазами историка // Социальная история. 2003. М., 2003. С. 41.

52 Гуревич А. Я. Исторический синтез и школа «Анналов». М: Индрик, 1993. 327 с; Гуревич А. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М: Искусство, 1989. 367 с.

53 Леви Дж. К вопросу о микроистории // Современные методы преподавания новейшей истории. М.: ИВИ РАН, 1996. С. 167-190; Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого. М.: Ладомир, 2001. 800 с; Людтке А. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М.: РОССПЭН, 1999. С. 77-100; и др. исследователями как И. Е Забелин, Н. И. Костомаров и др.54 Для этих исследователей характерен приоритет материально-вещественной стороны жизни без углубления в причины бытового поведения людей той или иной эпохи.

Дальнейшее развитие история повседневности получила в работах Ю. М. Лотмана55, который разработал новый подход к изучению истории, названный семиотическим. Этот подход предусматривал помимо подробнейшего рассмотрения бытовых вопросов обращение к субъективным причинам моделей повседневного поведения. В работах Лотмана присутствует попытка истолкования бытового поведения, исходя из норм и ценностей изучаемой культуры56.

В настоящее время проблема повседневности вызывает повышенный интерес со стороны историков, социологов, философов и культурологов. Однако до сих пор нет единого понятия повседневности. Так, Л. Г. Ионин определяет повседневную жизнь как «процесс жизнедеятельности индивидов, развертывающийся в привычных общественных ситуациях на базе самоочевидных ожиданий». Социальные взаимодействия в контексте повседневности, по мнению Л. Г. Игонина, основаны на «предпосылке единообразия восприятия ситуации взаимодействия всеми его участниками»57. В свою очередь В. Д. Лелеко подходит к трактовке повседневности с позиции культурологического подхода и выделяет в «повседневности» два уровня смыслов: суточный ритм повторяющихся в жизни человека процессов и событий и эмоциональную реакцию человека на данный ритм58. Н. Л. Пушкарева относит к повседневности «реальность,

54 Забелин И. Е. Домашний быт русского народа в XVI и XVII столетиях. Т. 1. М: Яз. рус. культуры, 2000. 480 с; Костомаров Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. М.: Республика, 1992. 303 с.

55 Лотман Ю. М. Избранные статьи. В 3 т. Т. 1. Таллин: Изд-во «Александра», 1992. 479 с.

56 Розенберг Н. В. Аспекты исследования культуры повседневности в отечественном социально-гуманитарном знании // Аналитика культурологии. Электронное научное издание. 2006. С. 1.

57 Ионин Л. Г. Повседневная культура // Культурология XX век. Энциклопедия. Т. 2. СПб.: Университетская книга, 1998. С. 122.

58 Лелеко В. Д. Пространство повседневности в европейской культуре. СПб.: СПбГУКиИ, 2002. С. 113. которая интерпретируется людьми и имеет для них субъективную значимость в качестве цельного жизненного мира»59.

В целом разные исследователи выдвигают достаточно противоречивые определения повседневности, что приводит к некоторой разноголосице при осмыслении сущности и структуры этого понятия.

Осмысление обыденного мира признается актуальным направлением в исторической науке. Н. JI. Пушкарева раскрывает смысл истории повседневности «как отрасли исторического знания, предметом изучения которой является сфера человеческой обыденности в ее историко-культурных, политико-событийных, этнических и конфессиональных контекстах»60.

Таким образом, проблематика повседневности чрезвычайно широка. Однако в истории это лишь одно из направлений исследования общества в процессе его развития. История повседневности не дает всестороннего анализа картины мира, она лишь дополняет, конкретизирует ее сущность. Тем не менее, изучение повседневного мира способствует уточнению и конкретизации современных исторических знаний, а также созданию более полной картины той или иной исторической эпохи, которая не исключает, а подразумевает человека.

Источниковая база исследования достаточно разнообразна. Все используемые исторические материалы можно классифицировать на законодательные акты, документы делопроизводства государственных учреждений, справочно-статистические источники, документы личного происхождения и материалы периодической печати. Все эти группы в свою очередь делятся на неопубликованные архивные источники и опубликованные документы. В работе использованы дела из фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) (Ф. 102 -Департамент полиции), Государственного архива Кировской области (ГАКО)

39 Пушкарева Н. Л. История повседневности и частной жизни глазами историка // Социальная история. 2003. М., 2003. С. 41.

60 Пушкарева Н. Л. История повседневности и частной жизни глазами историка // Социальная история. 2003. М., 2003. С. 43.

Ф. 582 — Канцелярия вятского губернатора; Ф. 714 - Вятское губернское жандармское управление; Ф. 715 — Вятская уездное полицейское управление; Ф. 718 — Орловское уездное полицейское управление; Ф. 721 — Вятское городское полицейское управление), Государственного архива социально-политической истории Кировской области (ГАСПИКО) (Ф. 45 - Отдел по собранию и изучению материалов по истории коммунистической партии и Октябрьской революции при Вятском губернском комитете партии).

К законодательным актам, связанным с историей политической ссылки, относится «Положение о полицейском надзоре, учреждённом по распоряжению административных властей»61, изданное 12 марта 1882 г. В основе этого документа лежали «Правила полицейского надзора за лицами, обнаружившими вредные политические стремления», от 26 апреля 1863 г., и «Положение о мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия» от 14 августа

1881 тГ По последнему закону всем начальникам губерний предоставлялось право «высылки отдельных личностей в определённую местность без права выезда оттуда, но не иначе как по предварительному сношению с министром внутренних дел»63. Таким образом, в Положении о полицейском надзоре отразился опыт двадцатилетнего применения на практике Правил 1863 г., выразившийся в установлении чёткой продуманной системы контроля над поднадзорными.

Положение устанавливало, что полицейский надзор над лицами, вредными для общественного спокойствия является только мерой «предупреждения преступлений против существующего государственного порядка»64. Как мера наказания гласный надзор был не определён, однако фактически ссылка вбирала в себя функции наказания: изменение привычной жизненной среды, удаление от знакомого круга общения, ограничения в свободе передвижения, деятельности и т. д.

61 ГАКО. Ф. 582. Оп. 139. Д. 137. Л. 2-4.

62 ПСЗ-З. № 350. Закон продлялся в 1884, 1887, 1890, 1893 1896-м гг. и т. д.

63 ПСЗ-З. № 350. Ст. 16.

64 ГАКО. Ф. 582. Оп. 139. Д. 137. Л. 2.

К законодательным источникам по истории ссылки относятся Высочайшие Манифесты. К изучаемому периоду имеет отношение манифест Николая II от 11 августа 1904 г.65, изданный в связи с рождением наследника империи, на треть снизивший срок гласного надзора для всех политических ссыльных.

Сведения о причинах ссылки, о видах наказаний, за которые назначалась высылка под гласный надзор полиции на срок от одного до пяти лет, содержатся в «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных»66, изданном в 1885 г. Данное Уложение действовало до 1904 г., когда было заменено Уголовным уложением, созданным в 1903 г.67, но вступавшим в

-о силу постепенно начиная с 7 июня 1904 г. Следовательно, в рассматриваемый нами период основная масса вынесенных административным путём решений и повелений основывалась на Уложении о наказаниях. Медлительность правительства в направлении введения нового Уголовного уложения, которое максимально расширяло и детализировало спектр преступлений, относящихся к разряду противогосударственных,. объяснялась тем, что власть «предпочитала расправляться с революционным и рабочим движением, главным образом, в административном порядке на, основании положения об усиленной и чрезвычайной охране»69.

Важным источником по истории политической ссылки конца XIX — начала XX вв. являются материалы делопроизводства государственных учреждений. К данной категории в первую очередь относятся всевозможные циркуляры, издаваемые, как правило, Департаментом полиции с целью руководства системой гласного надзора за государственными преступниками на местах. В основном циркуляры носили уточняющий характер, разъясняли

65 ГАКО. Ф. 582. Оп. 165. Д. 113. Л. 18об.

66 Уложение о наказаниях, уголовных и исправительных. Изд. 1885 г. (По прод. 1906, 1908, 1909 гг.) // Свод законов Российской империи. Т. 15. СПб.: Книжный магазин «Законоведение», 1911. С. 3557-3796.

67 Уголовное уложение. Изд. 1903 г. (По прод. 1909 г.) П Свод законов Российской империи. Т. 15. СПб.: Стасюлевич, 1911. С. 3835-3868.

68 Титкова С. С. Разработка уголовного уложения и применение его в борьбе с революционным движением // Правовые проблемы истории государственных учреждений. Свердловск: СЮИ, 1983. С. 86.

69 Остроумов С. С. Очерки истории уголовной статистики дореволюционной России. М.: Всесоюзный юридический заочный институт, 1961. С. 239. пути правильного применения на практике законодательных актов о

70 ссылке . Имели место и циркуляры, вносящие изменения в существующее законодательство71.

На местном уровне в число материалов делопроизводства входила документация канцелярий губернаторов, жандармских управлений, полицмейстеров и уездных исправников.

При воссоздании общей картины жизни отдельного региона Российской империи высокой степенью информативности обладают ежегодные

72 всеподданнейшие отчеты губернаторов о состоянии дел в губернии , в которых содержались сведения об экономических, социальных и культурных достижениях губернии. Благодаря отчетам губернаторов можно проследить динамику развития региона в интересующий нас хронологический период.

Интерес представляют также циркуляры и распоряжения главы губернии и его переписка с Департаментом полиции. Подобными распоряжениями губернатор в основном проводил в жизнь решения центральных органов власти о политической ссылке. Однако он мог иногда проявить инициативу, так в 1900 г. уездным исправникам и полицмейстерам было приказано «определить точно район, за пределы которого поднадзорные не могут отлучаться без особого на то разрешения»73.

Наиболее обширной и значимой для исследования группой источников являются делопроизводственные материалы, непосредственно отражавшие жизнь политических ссыльных в рассматриваемый период. К таким материалам относятся ведомости о поднадзорных, именные списки, требовательные ведомости на пособие, личные дела ссыльных, а также их жалобы и прошения на имя губернатора и министра внутренних дел.

70 Например, циркуляр Департамента полиции о разъяснении понятий негласного наблюдения и негласного надзора (ГАКО. Ф. 714. On. 1. Д. 10. Л. 37-39).

71 Например, циркуляр о правилах хранения и направления документов обвиняемых от 15 декабря 1897 г. (ГАКО. Ф. 582. Оп. 159. Д. 29. Л. 1-2).

72 Дело о предоставлении всеподданнейшего отчета о состоянии Вятской губернии за 1896 г. (ГАКО. Ф. 582. Оп. 159. Д. За. Л. 1-24); и др.

73 ГАКО. Ф. 715. Оп. 1.Д.7. Л. 6.

Надзор за гласноподнадзорными реализовывался посредством регулярного составления «Ведомостей о лицах, состоящих под надзором полиции в губернии по делам политического характера и вообще по распространению революционной пропаганды»74. Ведомости содержали сведения о звании, происхождении, возрасте, семейном положении ссыльного, информацию о причине и сроке водворения под гласный надзор полиции. Помимо основных данных, в ведомости были включены аттестации о каждом поднадзорном, которые характеризовали его поведение, образ жизни, круг знакомств.

Ежегодно к 1 февраля (а для сибирских губерний к 1 апреля) в Департамент полиции доставлялась общая сводная ведомость о состоянии поднадзорных75. Однако на местах к составлению ведомостей относились достаточно формально, и в 1880-х гг. Департамент полиции неоднократно заявлял, что ведомости, составленные губернаторами, по своему содержанию не удовлетворяют поставленным целям, сведения о ссыльных носят повторяющийся, однородный характер.

Аналогичной была ситуация с составлением именного списка поднадзорных, содержащего общую информацию о ссыльных: звание, семейное положение, имущественное обеспечение, время, причина подчинения полицейскому надзору, место водворения и срок. Именной список, как и ведомости, позволял установить единообразную централизованную систему контроля над государственными преступниками.

Для характеристики уровня имущественного обеспечения лиц, находящихся под гласным надзором, большое значение имеют требовательные ведомости на выдачу денежного пособия от казны на

7 f содержание, наем квартиры, на одежду и лечение политическим ссыльным . Ассигнования средств для поднадзорных производились по третям года (январской, майской, сентябрьской). Перед каждой третью из губерний

74ГАКО. Ф. 582. Оп. 160. Д. 199. Л: 1-245; Оп. 159. Д. 71. Л.1-91; и др.

75ГАКО. Ф. 718. Оп. 1.Д. 9.Л. 12; и др.

7бГАКО. Ф. 582. Оп. 160. Д. 342; Д. 343; Оп. 161. Д. 154; Оп. 162. Д. 18; и др. присылались ведомости, в которых указывалось, сколько человек испытывает необходимость в назначении или продлении пособия. На основе данных ведомостей производились ассигнования средств во все регионы России, принимавшие ссыльных.

К важным источникам по истории повседневной жизни политических ссыльных относятся также личные дела поднадзорных77, в которых на протяжении всего периода ссылки отмечались все перемещения поднадзорных, их просьбы, жалобы и т. д.

Отдельную группу источников составляют справочно-статистические материалы. Из неопубликованных статистических материалов важное значение имеют ежегодно составляемые Департаментом полиции «Сведения о лицах, водворенных в разных местностях империи под гласным надзором полиции по положению 12 марта 1882 г. за политические преступления» и погодные «Статистические сведения о числе лиц, состоящих под гласным

7о надзором полиции» . Данные документы содержат абсолютные показатели численности политических ссыльных в каждой губернии и в отдельных губернских городах, а также сведения о распределении поднадзорных по видам преступлений.

К опубликованным материалам, содержащим справочные и статистические сведения, относятся вятские «Памятные книжки и календари» за 1900-1906 гг., а также статистический сборник «Двести лет

70

Вятской губернии» . Благодаря этим источникам появляется возможность объективно представить уровень развития Вятской губернии в социально-экономической, культурной сфере, в области образования. В них представлены сведения о числе и посещаемости библиотек, музеев, об эффективности работы благотворительных и медицинских учреждений, уровень цен в регионе, о количестве и качестве жилого фонда в губернии и другие не менее важные показатели.

77 ГАКО. Ф. 582. Оп. 163. Д. 35-39, 100-111; и др.

78 ГАРФ. Ф. 102. Оп. 18. Д. 449; Оп. 304. Д. 49; Оп. 17. Д. 602; и др.

79 Двести лет Вятской губернии. Статистический сборник. Киров: Обл. комитет гос. статистики, 1996. 448 с.

26

Наиболее значимым видом источников по истории повседневной жизни политических ссыльных являются документы личного происхоэ/сдения, к on о 1 которым относятся воспоминания и переписка поднадзорных . Подобные материалы непосредственно отражают особенности повседневного быта в условиях ссылки: уровень бытовых ожиданий, оценку провинциальной действительности, видение политических перспектив России.

Провинциальная действительность Вятской губернии воспринималась поднадзорными довольно неоднозначно. Все те позитивные моменты жизни в губернии, которые упоминались ссыльными, затмевались отрицательными ощущениями статуса лица, находящегося под гласным надзором полиции.

В целом документы личного происхождения обладают относительной степенью достоверности, так как воспоминания и письма отразили события прошлого и оценки этих событий с позиции автора, активного участника повседневной жизни в ссылке. Следовательно, субъективность данного вида документов требует осторожного к ним отношения.

Весьма ценным в информативном плане видом источников являются материалы периодической печати. Для воссоздания целостной картины жизни и развития Вятской губернии местные газеты дают достаточно обширный спектр интересных фактов, однако упоминания о жизни ссыльных в прессе найти довольно сложно. В «Вятских губернских ведомостях» — официальной газете местной администрации — нет даже намека на присутствие в губернии политических ссыльных. Другие местные газеты более либеральной направленности («Вятская речь») в рассматриваемый хронологический период проблему ссылки затрагивали крайне осторожно.

Таким образом, источниковая база данного исследования достаточно обширна, что способствует осуществлению поставленной в диссертации

80 Николай Эриестович Бауман. Сборник статей, воспоминаний и документов. М.: Московский рабочий, 1937. 143 с; Франчески И. К. Мои воспоминания (Вятка 1890-1917 гг). Киров: Машинопись 1957. 26 с; Бонч-Бруевич В. Женевские воспоминания // Октябрь. 1928. № 11. С. 163; Брюханов Н. П. Воспоминания о ссылке в Вятской губернии 1897-1900 гг. // Каторга и ссылка. 1929. № 6 (55). С. 113-131.

81Дзержинский Ф. Э. Дневник заключённого. Письма. М.: Мол. гвардия, 1984. 287 с; Переписка А. Н. Потресова (Вестник Московского университета. Сер. 8: История. 1992. № 6. С. 38-40; 1994. № 4. С. 54-56; и др). цели. Но необходимо дальнейшее осмысление и интерпретация имеющихся материалов, что позволит с позиции довольно большого временного промежутка увеличить степень объективности в ряде вопросов, связанных с политической ссылкой в конце XIX — начале XX вв.

Научная новизна работы заключается в осуществлении комплексного исследования политической ссылки конца XIX — начала XX вв., в основу которого впервые положена категория повседневности. Обращение к истории повседневности позволяет более полно воссоздать картину реализации политики правительства по изоляции политически опасной группы российского общества, посмотреть на систему ссылки глазами конкретного человека, находившегося под гласным надзором.

Единственная монография, посвященная истории политической ссылки в Вятской губернии, была написана П. Н. Лупповым в 1933 г., и на протяжении 75 лет изучению этой темы отводилась второстепенная роль. Назрела насущная потребность в переосмыслении проблемы ссылки, исходя из современного состояния источниковой и историографической базы и уровня современного развития общества.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов для дальнейшей разработки проблемы генезиса и реализации системы политической ссылки на общероссийском уровне. Подобное комплексное изыскание было создано в последний раз в 60-е гг. XX в. Соответственно, тема ссылки нуждается в современной интерпретации и расширении, исходя из новейших исследований. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при разработке учебников и учебных пособий по истории государственного и местного управления, а также в вузовских лекциях, спецкурсах и спецсеминарах по сходной проблематике.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования были алробированы на научно-практической конференции «Земские учреждения: организация, деятельность, персоналии» (Киров, 2007 г.), межвузовской научной конференции «Ключевские чтения — 2008. Отечественная история и культура: единое пространство в прошлом, настоящем и будущем» (Москва, 2008 г.), на межрегиональной конференции «Актуальные проблемы истории Вятско-Камского региона: к 110-летию со дня рождения А. В. Эммаусского» (Киров, 2008 г.), всероссийской конференции «Тенденции и современное состояние истории, экономики и права» (Шадринск, 2007 г.), на трех международных конференциях «Россия в мировом сообществе цивилизаций: история и современность» (Пенза, 2007 г.), «Человек в российской повседневности: история и современность» (Пенза, 2008 г.), «Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования» (Тамбов, 2008 г.). Основные положения исследования отражены в одиннадцати публикациях. Результаты данной работы были обсуждены на заседании кафедры отечественной истории исторического факультета ВятГГУ и получили одобрение.

Структура диссертации. Данная работа состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, заключения, списка использованной литературы и источников, а также приложений.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Калинина, Дарья Александровна

Заключение

В конце XIX - начале XX в. в Российской империи нарастал политический кризис, который проявился в формировании широкой оппозиции существующему государственному режиму. Рост числа противников официальной власти, видящих будущее России в ином политическом устройстве, приводил к противодействию, которое в основном заключалось в подавлении и пресечении оппозиционной деятельности и недопущении распространения революционных идей. Действуя только в данном направлении, правительство боролось с симптомами, но не с самой болезнью. В результате расширение числа приверженцев противогосударственных идей способствовало увеличению политических преступников, осуждаемых официальным режимом.

Массовость совершаемых политических преступлений привела к тому, что представители государственной власти были вынуждены все больше применять внесудебные способы борьбы, из которых наибольшее предпочтение отдавалось административной политической ссылке. Высылка оппозиционно настроенных лиц решала вопрос о государственном порицании запрещенной законом деятельности возрастающего потока противников сохранения прежнего устройства российского общества, с которым уже не могла справиться тюремная система.

Система гласного полицейского надзора также была удобна тем, что в основном распространялась на подданных, совершивших государственные преступления средней и меньшей тяжести и в силу этого обстоятельства склонных к исправлению. Данной цели способствовали более мягкие условия отбывания установленного законом срока надзора по сравнению с тюремным заключением или каторжными работами.

Система политической ссылки, особенно если местом водворения назначалась какая-либо губерния в европейской части Российской империи, позволяла содержать поднадзорных в условиях, приближенных к жизни свободного человека. Это проявлялось в отсутствии границ в виде тюремных или барачных стен, жизни вне четкого распорядка дня, а также возможности отбывать срок надзора среди благонадежных людей, общаться с ними в определенных рамках, пользоваться аналогичными благами, доступными в провинциальных условиях.

Но, несмотря на некоторые послабления, система гласного надзора предусматривала ряд ограничений свободы, которые создавали особые условия, отличные от жизни всех социальных групп российского общества. Тем самым постепенно формировалась особая прослойка, повседневная жизнь которой заметно отличалась от быта остальной части страны.

Оказавшись в рамках гласного надзора, ссыльные сталкивались с непривычными социально-экономическими условиями, что выбивало их из равновесия. Дабы включиться в новую жизненную ситуацию, поднадзорные тратили много времени и сил, отвлекаясь, таким образом, от активного противостояния государственной власти. г

В провинциальной действительности трудовые навыки некоторых поднадзорных были не востребованы, и им приходилось перестраиваться ради получения достаточных средств к существованию. Политические ссыльные изначально ставились в такие условия, при которых вынуждены были самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, материальная помощь, назначаемая от государства, преследовала цель снятия острой необходимости в деньгах, удовлетворения того минимума потребностей, который давал возможность выжить.

Помимо объективных причин, основанных на разрыве с привычной социально-экономической средой, ухудшение материального положения гласноподнадзорных объяснялось рядом ограничений в выборе сферы деятельности, налагаемых государством для предотвращения возможного вредного влияния на местное население. Запрет на преподавание тех или иных наук, всевозможные публичные занятия вызывал у ссыльных недовольство, так как под ограничение попала основная сфера профессиональной деятельности поднадзорных.

Таким образом, правительство, стремясь разрешить сразу две задачи — перевоспитание государственных преступников и недопущение вредного влияния на местное население - осуществляло довольно противоречивую политику. С одной стороны, поднадзорных вынуждали искать средства к существованию, с другой стороны, существенно ограничивали в выборе путей получения жалованья. Подобная двойственность у политических ссыльных вызывала отторжение и приводила к обострению отношений между поднадзорной оппозицией и властью.

Выдача денежного пособия от казны была призвана разряжать обстановку в местах ссылки и частично решать конфликты в финансово-экономическом направлении. Незначительность суммы материальной помощи объяснялась стремлением государственной власти поддержать нуждающихся, но не решить проблему полностью. Даже получая пособие от казны, поднадзорные прикладывали массу сил к поиску более достойного жалованья и, следовательно, отвлекались от политической борьбы на насущные бытовые вопросы.

В результате благосостояние политического ссыльного лежало в основном на его плечах. Исключение составляли те немногие поднадзорные, родственники которых в силу материальной обеспеченности помогали деньгами. В большинстве своем лица, водворенные под гласный надзор полиции, до ареста самостоятельно обеспечивали себя и семью. Многие вынуждены были везти вместе с собой в ссылку жену и детей, которых некому было подержать в родном городе, и с удвоенными силами искать заработок. Такие семейные поднадзорные встречались местными властями с одобрением, ибо, понимая свою необходимость для семьи, они вели себя осторожно и долго обдумывали возможное участие в противоправительственной деятельности в рамках ссылки. Кроме того, за постоянными заботами о семейном быте данная категория гласноподнадзорных подавала большие надежды на исправление.

В целом уровень жизни политического ссыльного, нашедшего в Вятской губернии заработок не ниже 13 руб. в мес., был вполне приемлем и не вызывал резкого недовольства. Однако получить такой доход была в состоянии лишь часть поднадзорных. % от общего числа поднадзорных, находившихся в Вятской губернии в рассматриваемый период, не найдя работы, испытывали материальные трудности. Если ссыльный получал жалованье менее 13 руб. в мес., то он автоматически вносился уездными исправниками в список нуждающихся в материальной помощи от государства.

Экономические проблемы, встающие пред новоприбывшими ссыльными, лишь частично способствовали возвращению человека в число благонадежных подданных. Без внутреннего осознания ошибочности занятой политической позиции материальные лишения лишь на время сдерживали противогосударственную деятельность, которая возобновлялась, как только ссыльный осваивался в новых для себя условиях провинциальной действительности.

В целом задача перевоспитания сторонников смены существующего государственного режима успешно реализовывалась только в отношении поднадзорных, испытывающих определенные сомнения в своей политической принадлежности, либо имеющих слабую волю и ведомых в оппозицию более сильными личностями. В отношении основной массы ссыльных действия должностных лиц успеха не имели.

Административная политическая ссылка как довольно мягкий способ государственного порицания предусматривала условия жизни поднадзорных, приближенные к быту свободного благонадежного подданного. Ссыльные жили среди местного населения, приобретали товары в тех же магазинах, посещали те же увеселительные мероприятия. Прибыв в место водворения, гласноподнадзорный в первую очередь сталкивался с проблемой поиска квартиры, которая разрешалась весьма непросто. В Вятской губернии аренда жилья не отличалась высокими ценами, но при этом хороших квартир предлагалось исключительно мало, и поиск приемлемого жилья занимал длительное время. Несемейные поднадзорные для экономии средств селились тесной компанией по нескольку человек в комнате. Необходимо отметить стремление поднадзорных селиться довольно кучно, снимать комнаты в одном доме или в близлежащих зданиях. Подобное желание свидетельствовало о сплочении людей, оказавшихся в одинаково непривычных условиях, вызванных как новой местностью, так и установлением регулярного гласного надзора со всеми вытекающими ограничениями свободы.

Помимо поиска жилья, государственные преступники в месте своего водворения сталкивались с потребностями в обустройстве быта. Повседневные заботы об обустройстве вокруг себя привычной комфортной жизни на некоторое время возвращали политических ссыльных в действительность, далекую от революционной деятельности.

Самым тяжело переносимым лишением, сопутствующим системе гласного надзора было вынужденное бездействие и скука. Люди, занимающие активную политическую позицию, привыкли к интенсивной разноплановой деятельности, к огромному потоку новой информации, культурных и политических событий, которыми столь богата жизнь крупных городов. Попав в провинцию, где средняя численность населения уездного города не превышала пяти тысяч человек, ссыльные существовали в условиях однообразных будней, изредка оживлявшихся отдельными культурными мероприятиями.

Большой объем свободного времени гласноподнадзорные использовали с разной степенью эффективности. Одни посещали все доступные общественные увеселения, другие увлекались охотой, третьи занимались науками, желая закончить образование. Политические ссыльные, серьезно относящиеся к своему участию в революционном движении, осваивали новые или ранее обойденные вниманием теоретические работы, в которых поднимались общественно-политические проблемы и предлагались те или иные пути их решения.

Поднадзорные, принимая участие в общественной жизни того города, в который были водворены под надзор, занимаясь привычными для местных жителей повседневными делами, постепенно изменяли представление о себе в среде законопослушных благонадежных подданных. Первоначально местное население сторонилось ссыльных как людей, открыто выступивших против складывающегося веками традиционного государственного строя, нарушивших закон. Но постепенно при неизбежных встречах становилось понятно, что лица, которые находились под постоянным гласным надзором полиции, мало отличаются от благонадежных подданных, а многие из них прекрасно образованы, умны и могут составить приятную компанию.

Тем самым политические ссыльные, налаживая контакты с местным населением, во-первых, решали проблему общения и поиска работы, а во-вторых, поднадзорные, не оставляющие революционную деятельность и под контролем полиции, закладывали базу для пропаганды своих идей. Таким образом, статус политического преступника на рубеже XIX — XX в. потерял свою противоправную значимость. Лицо, совершившее антиправительственное деяние, общество воспринимало как человека, открыто придерживающегося иного пути развития России и не более того.

Одновременно с налаживанием связей с вятскими жителями часть поднадзорных, имея силы, время и желание, продолжала революционную деятельность, которая выражалась в пропаганде оппозиционных политических идей. Активная деятельность ссыльных привела к распространению революционных учений в среде провинциального русского общества, традиционно занимающего промонархические позиции. В результате гласноподнадзорные, волей представителей официальной власти расселенные в отдаленные губернии России, стали основной причиной распространения оппозиционных настроений вглубь обширной территории империи. Именно политические ссыльные создают в провинции первые революционные кружки, в деятельность которых включается часть местного некогда благонадежного населения.

Поднадзорные, основой жизни которых до ареста являлись разнообразные противоправительственные акции, и в ссылке испытывали необходимость в прежнем накале эмоций и нахождении в гуще событий. Должностные лица, реализующие на практике законодательство об административной политической ссылке, осознавали подобную опасность. Для предотвращения возможной революционной деятельности и под надзором, а также пресечения побегов был разработан целый ряд ограничений, позволяющих контролировать жизнь высланного.

Однако идеальная модель содержания государственных преступников при применении к конкретному человеку нередко подвергалась деформации в виде определенных послаблений установленного законом порядка надзора. Человеческий фактор вносил свои коррективы в систему ссылки, и в большинстве случаев отход от закона помогал снизить напряженность в отношениях между представителями власти и гласноподнадзорными.

Регулярный надзор со стороны полиции и сопутствующие ему рамки составили основу всех изменений в повседневной жизни ссыльных. Необходимость отчитываться перед контролирующей стороной по любому незначительному поводу, провоцировала сначала глухое раздражение, которое затем перерастало в резкие формы протеста. Ежедневные появления в полицейском участке, требование просить каждый раз новое разрешение на выезд за пределы места водворения, необходимость анализировать свои слова, произнесенные на публике — все это вызывало массовое недовольство со стороны политических ссыльных и закладывало ядро антагонистических отношений между государственной властью и поднадзорными.

Следовательно, система ссылки не снимала противоречий, которые сложились в российском обществе. Более того, некоторые аспекты осуществляющейся программы гласного надзора только сильнее настраивали против власти политически активную часть подданных. В начале XX в. эта тенденция довольно ярко проявилась в обострении взаимоотношений между ссыльными и должностными лицами, их контролирующими, которые иногда перерастали в открытые столкновения.

Итак, повседневная жизнь гласноподнадзорных в конце XIX — начале XX в. имела ряд важных отличий от быта остальных категорий российского общества. В основном данные отличия выражались в виде ограничения свободы и некоторых лишений, призванных вернуть государственных преступников в число благонадежных подданных. Однако на практике поставленная задача не была реализована. Установление регулярного надзора на деле реализовывало цель предотвращения побегов политических ссыльных и пресечения попыток распространения противоправительственных идей. Несмотря на все усилия местной власти даже эти задачи не были до конца осуществлены.

Находясь в сдерживающих рамках системы административной политической ссылки, оппозиционно настроенные лица вели полноценную жизнь, решая возникающие экономические проблемы, развиваясь в интеллектуальном плане, приобщаясь к достижениям культуры. Но необходимо учитывать, что столь полновесное содержание повседневной жизни наблюдалось только у части ссыльных, обладающих сильными характерами и убежденностью в выбранных идеалах. Некоторые поднадзорные меняли свое представление о людях и вещах, научились ценить ранее незаметные мелочи, которые составляют основу жизни простого человека, и сочли возможным пойти на компромисс с властью.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Калинина, Дарья Александровна, 2009 год

1. Неопубликованные документы

2. Государственный архив Российской федерации (ГАРФ) Ф. 102. Департамент полиции.

3. Оп. 140. Д. 110бел, 218 Ч. 1., 383, 395, 414; Оп. 141. Д. 7. Ч. 1; Оп. 262. Д. 2; Оп. 304. Д. 40, 44,45, 47, 48а, 49.

4. Государственный архив Кировской области (ГАКО) Ф. 582. Канцелярия вятского губернатора

5. Оп 139. Д. 37, 78, 87, 105, 122, 137, 142, 223, 230, 231, 238, 251, 272; Оп. 155. Д. 81;

6. Оп. 159. Д. За, 29, 37, 39, 49, 55, 71, 75, 117, 162, 176, 216, 235, 240, 241, 248, 251, 255;

7. On. 160. Д. 21, 23, 24, 38, 57, 177, 199, 280, 314, 323, 324, 342, 343, 368, 369, 372, 382, 384, 396, 399;

8. On. 161. Д. 47, 64, 87, 90, 97, 1116, 154, 156, 163, 186; On. 162. Д. 18, 28, 34, 82, 94, 100, 116, 164, 170;

9. On. 163. Д. 19, 21, 22, 23, 31, 53, 58, 59, 60, 61, 62, 64, 67, 70, 73, 76, 77, 83, 201;

10. On. 165. Д. 26, 47, 48, 82, 88, 89, 90, 91, 93, 105, 113, 123,125, 133, 142, 197;

11. On. 166. Д. 60, 107, 192, 193;1. On. 175. Д. 46;1. On. 176. Д. 8;1. On. 195. Д. 87;1. On. 197. Д. 24.

12. Ф. 714. Вятское губернское жандармское управление. On. 1. Д. 10, 21, 23, 28, 34, 37, 41,44,46, 50, 51; Оп. 2. Д. 26, 63.

13. Ф. 715. Вятское уездное полицейское управление. On. 1. Д. 7, 8.

14. Ф. 718. Орловское уездное полицейское управление.1. On. 1. Д. 105;1. Оп. 3. Д. 1.1. Ф. 720.1. Оп. 3. Д 80.

15. Ф. 721. Вятское городское полицейское управление.

16. On. 1. Д. 230, 231, 232, 233, 245, 252, 290, 291, 292, 293, 294.

17. Ф. Р-128. Личный фонд краеведа Пленкова В. Г.

18. On. 1. Д. 55, 56, 154, 232, 300, 551.

19. Государственный архив социально-политической истории (ГАСПИКО)

20. Ф. 45. Отдел по собранию и изучению материалов по историикоммунистической партии и Октябрьской революции при Вятскомгубернском комитете партии.

21. Оп. 1.Д. 4, 6, 8, 9,11, 12, 13, 14, 16, 18, 19, 20, 25, 26, 27, 30, 30а, 31, 32, 44, 46,55, 58, 67, 69, 72, 73, 75, 80, 265, 268.1. Опубликованные документы

22. Алфавитно-предметный указатель к Своду Законов Российской империи Текст. / Сост. И. Озерецкий, П. Цыпкин. СПб: Законоведение, 1914. -418 с.

23. Бонч-Бруевич, В. Женевские воспоминания Текст. / В. Бонч-Бруевич // Октябрь. 1928. № 11. С. 163.

24. Брюханов, П. Н. Воспоминания о ссылке в Вятской губернии. 1897-1900 гг. Текст. // Каторга и ссылка. 1929. № 6 (55). С. 113-131.

25. Величкин, Н. М. Открытое письмо вятскому губернатору Хомутову Текст. / Н. М. Величкин // Жизнь. Женева. 1902. № 6. - С. 141-151.

26. Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета «Об облегчении и упорядочении участи ссыльных некоторых разрядов» 13 июня 1905 г. Текст. // Тюремный вестник. 1905. № 8. С. 555-558.

27. Вятский край. История и современность. Историко-статистический сборник Текст. Киров: Кировский обл. комитет гос. статистики, «Триада-С», 2002. - 680 с.

28. Горбачев, В. А. Отчёт слободского уездного статистика о деятельности оценочного статистического стола уездной земской управы за время с 1 сентября 1904 по 1 сентября 1905 г. Текст. / В. А. Горбачев. Вятка: Тип. Шкляева, 1905. - 9 с.

29. Горюханов, П. П. Воспоминания о ссылке в Вятской губернии Текст. / П. П. Горюханов / Вятка, 1897. - 174 с.

30. Двести лет Вятской губернии. Статистический сборник Текст. — Киров: Обл. комитет гос. статистики, 1996. -448 с.

31. Ю.Дзержинский, Ф. Э. Дневник заключённого. Письма Текст. / Ф. Э. Дзержинский / М.: Молодая гвардия, 1984. - 287 с.

32. Журнал очередного заседания Орловской городской думы 29 сентября 1897 г. Текст. // Журналы Орловской городской думы Вятской губернии 1897 г. с приложениями. Вятка, 1898. - С. 31^41.

33. Историко-статистический сборник сведений по вопросам экономического и культурного развития Вятского края Текст. / Сост. П. Голубев. Вятка: Изд-во вятского губернского земства, 1896. - 144 с.

34. Календарь и памятная книжка Вятской губернии на 1897 г. Текст. -Вятка: Изд-во губстаткомитета, 1896. — 711 с.

35. Календарь и памятная книжка Вятской губернии на 1898 г. Текст. -Вятка: Изд-во губстаткомитета, 1897. 614 с.

36. Кожин, М. Николай Бауман (из воспоминаний) Текст. / М. Кожин // Москва. 1965. № 12. С. 162-167.

37. Крупская, Н. К. Воспоминания о Ленине Текст. / Н. К. Крупская. М.: Лениздат, 1984. - 239 с.

38. Матюшина, О. Встречи Текст. / О. Матюшина // Звезда. 1966. № 11. -С. 104-124.

39. Николай Эрнестович Бауман. Сборник статей, воспоминаний и документов Текст. М.: Московский рабочий, 1937. - 143 с.

40. Обзор Вятской губернии за 1897 г. Приложение к всеподданнейшему отчету вятского губернатора Текст. Вятка: Губ. тип., 1898. - 139 с.

41. Обзор Вятской губернии за 1898 г. Приложение к всеподданнейшему отчету вятского губернатора Текст. Вятка: Губ. тип., 1899. - 149 с.

42. Обзор Вятской губернии за 1899 г. Приложение к всеподданнейшему отчету вятского губернатора Текст. Вятка: Губ. тип., 1900. — 202 с.

43. Обзор Вятской губернии за 1900 г. Приложение к всеподданнейшему отчету вятского губернатора Текст. Вятка: Губ. тип., 1901. - 146 с.

44. Обзор Вятской губернии за 1901 г. Приложение к всеподданнейшему отчету вятского губернатора Текст. Вятка: Губ. тип., 1902. - 198 с.

45. Обзор Вятской губернии за 1902 г. Приложение к всеподданнейшему отчету вятского губернатора Текст. Вятка: Губ. тип., 1903. - 191 с.

46. Обзор Вятской губернии за 1903 г. Приложение к всеподданнейшему отчету вятского губернатора Текст. Вятка: Губ. тип., 1904. - 125 с.

47. Обзор Вятской губернии за 1904 г. Приложение к всеподданнейшему отчету вятского губернатора Текст. Вятка: Губ. тип., 1905. - 129 с.

48. Обзор Вятской губернии за 1905 г. Приложение к всеподданнейшему отчету вятского губернатора Текст. Вятка: Губ. тип., 1906. - 148 с.

49. Памятная книжка Вятской губернии. Календарь на 1899 г. Текст. — Вятка: Изд-во губстаткомитета, 1898. -701 с.

50. Памятная книжка Вятской губернии. Календарь на 1900 г. Текст. -Вятка: Изд-во губстаткомитета, 1899. 562 с.

51. Памятная книжка Вятской губернии. Календарь на 1901 г. Текст. — Вятка: Изд-во губстаткомитета, 1900. 815 с.

52. Памятная книжка Вятской губернии. Календарь на 1902 г. Текст. -Вятка: Изд-во губстаткомитета, 1901.-561 с.

53. Памятная книжка Вятской губернии. Календарь на 1903 г. Текст. -Вятка: Изд-во губстаткомитета, 1902. 647 с.

54. Памятная книжка Вятской губернии. Календарь на 1904 г. Текст. -Вятка: Изд-во губстаткомитета, 1903. 647 с.

55. Памятная книжка Вятской губернии. Календарь на 1905 г. Текст. -Вятка: Изд-во губстаткомитета, 1904. — 671 с.

56. Полное собрание законов Российской империи. Собрание третье Текст. — СПб.: б/и, 1908-1910.

57. Полный Свод законов Российской империи в 16-ти т. со всеми относящимися к ним продолжениями и доп. Узаконениями Текст. / Сост. А. А. Саатчиан., Под ред. А. А. Добровольского. Кн. 1. Т. 1-8. СПБ: Книжный магазин «Законоведение», 1911.

58. Положение о полицейском надзоре, учреждаемом по распоряжению административных властей. Изд. 1882 г. Текст. // ПСЗРИ. Т. 14. — С. 3409-3410.

59. Потресов, А. Н. Избранное Текст. / А. Н. Потресов. М.: Изд-во «Мосгосархив», 2002. - 492 с.

60. Приветливый огонь «буржуйки». Воспоминания И. К. Франчески Текст.- Киров: Обл. ком. гос. статистики, 2002. — 82 с.

61. Практические разъяснения по вопросу о перевозке лиц, возвращающихся на родину из мест ссылки и освобожденных от надзора полиции Текст. // Тюремный вестник. 1905. № 1. С. 12.