Политико-правовые взгляды Алексея Алексеевича Борового тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.01, кандидат наук Быстров Андрей Сергеевич

• Быстров Андрей Сергеевич
• кандидат наук
• 2022

Оглавление диссертации кандидат наук Быстров Андрей Сергеевич

Оглавление

Социально-философские основания учения А.А. Борового

Исторические и теоретические предпосылки возникновени ■гуманизма

Концепция анархо-гуманизма в контексте иных анархически

4

Становление идей А.А. Борового: предпосылки и эволюция

Заключение

Список использованных источников и литературы

203

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Политико-правовые взгляды Алексея Алексеевича Борового»

Введение

В качестве предмета рассмотрения в исследованиях истории политических и правовых учений чаще всего выступают три основные течения общественно-политической мысли: либерализм, консерватизм и социализм1. Это вызвано как устоявшимся понятийно-категориальным аппаратом гуманитарных дисциплин, так и успехами в практической реализации этих концепций на протяжении XIX в. Начиная с середины XX в. усиливается исследовательский интерес к каждому из направлений: перспективы либерализма стали рассматриваться по-новому, в контексте концепции «конца истории» (Ф. Фукуяма2) и господства неолиберальной экономической политики; консервативные концепции вышли на первый план публичного внимания как политическая интерпретация

3 4

«девелопментализма» и «суверенного развития»; социализм пережил трансформацию благодаря неомарксистским разработкам критической теории Франкфуртской школы (Т. Адорно5, Г. Маркузе6 и пр.). Текущий политический процесс также принято осмыслять в рамках этих «общепринятых» политико-философских концепций, анализируя сложные общественные трансформации через призму консервативной, либеральной или же социалистической идеологии. Так, требования современных феминистских групп, риторика движений Occupy и BlackLivesMatter характеризуются как леволиберальные по своей природе, политическая система КНР и ряда стран Латинской Америки объясняется через социалистические идеалы, а в России обнаруживается консервативный

1 Горюн Ю.И., Денисенко Н.А., Хохлов Н.А. Политология. Новосибирск, 2005. С. 15.

2 Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2004. С. 20-25.

3 Кляйн Н. Доктрина шока. М., 2011. С. 15-20.

4 Там же. С. 15-20.

5 См., например: Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. М.; СПб., 1997.

6 См., например: Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества. М., 2003.

квазиренессанс, сопоставляемый с резким «правым поворотом»7. Каждое из этих явлений заставляет возвращаться к фундаментальным идеям, предложенным мыслителями прошлых поколений.

Однако политико-правовое миросозерцание не исчерпывается приведенной трехчастной моделью политических координат, объединившей в себе устоявшиеся представления о возможных формах государственной организации общества. Более того, само государство начинает выступать доминирующей парадигмой (Ordnungsbegriff) политического единства только начиная со второй половины XVI в.8 (и только к XIX в. на практике вытесняет все альтернативные формы политического устройства9). И если осмысление исторически более ранних общественных порядков и политических систем в терминах консерватизма, либерализма и социализма является заведомым анахронизмом, то в отношении современных политико-правовых реалий, не укладывающихся в данную трехчастную модель, подобный государствоцентричный подход остается едва ли не общепризнанным. При этом в условиях все возрастающего количества международных конфликтов10 и очагов локальной политической напряженности, роста числа непризнанных государств и трансформации государственного суверенитета на фоне усиления влияния международных объединений и транснациональных компаний все более востребованными становятся антиэтатистские воззрения на власть. Политические процессы конца 2010-ых - начала 2020-ых годов отчётливо показали, что именно

7 Феномен «Брекзит» в Великобритании, победа Д. Трампа на выборах в США (2016), усилившиеся позиции «правых» партий в Европе (Италия, Франция, Польша, Бельгия, Нидерланды и пр.).

8 Шмитт К. Государство как конкретное понятие, связанное с определенной исторической эпохой // Логос. 2012. № 5 (89). С. 213.

9 См., например: Ван Кревельд М. Расцвет и упадок государства. М., 2006.; Назмутдинов Б.В. Критические концепции государства и их значение для российской юриспруденции: введение в проблематику // Lex Russica. 2020. №. 6 (163). С. 122-138.

10 Учитывая все большее количество непризнанных государств, примеров «мягкой» (soft) или «несостоявшейся» (failed) государственности, международных конфликтов, а также очагов локальной политической напряженности, внимание исследователей возвращается к различным концепциям анархизма.

«реальная политика» обнажает досадные пробелы в современном политико-правовом анализе, и устранению этих пробелов могло бы способствовать более глубокое изучение неконвенциональных направлений общественной мысли - тех направлений, постулаты которых еще не были широко реализованы в повседневной общественной практике. Такого внимания заслуживает, например, анархизм, предполагающий необходимость ликвидации любого принудительного управления и власти человека над человеком11.

Более того, анархизм некоторыми исследователями, в том числе и заслуженными юристами, справедливо рассматривается не в качестве простого продолжения указанного ряда, очередного «-изма», стоящего в тени более традиционных политических учений, но в качестве противоположного полюса, альтернативного типа политического и правового сознания, противостоящего этатизму per se12. Сформировавшийся в своем классическом виде параллельно с указанными идеологиями, анархизм стал закономерным интеллектуальным ответом на их государствоцентричность. Он предложил не только политико-философскую альтернативу для осмысления общественного развития, но и набор непреложных моральных этических ценностей, принципиально нереализуемых при любом государственном порядке и требующих совершенно иных принципов политико-правового устройства общества.

Неудивительно, что сложность и многоаспектность современных политических процессов, не укладывающихся в прокрустово ложе «мейнстрима» политических учений, воскресила во всем мире интерес к идеям анархизма. Актуальность данного направления политико-правовой

11 Кропоткин П.А. Что такое анархия? // П.А. Кропоткин. 27 ноября 1842 - 9 декабря 1922: К 80-летию со дня рождения: Сборник статей. М., 1922. С. 5.

12 См., например: Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России: история и современность: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1992.; Мамут Л.С. Этатизм и анархизм как типы политического сознания. Домарксистский период. М., 1989.

мысли становится очевидна при взгляде на многочисленные дискуссии , которые возникают вокруг работ всемирно известных современных теоретиков, представляющих разнообразные направления анархизма: от экологов вроде Мюррея Букчина и анархо-синдикалиста Ноама Хомского до анархо-капиталистов Мюррея Ротбарда, Ганса-Германа Хоппе и главного представителя критики анархизма «изнутри», философа Боба Блэка.

В то же время, российская гуманитарная наука рассматривает феномен государства скорее как единственно возможную политическую проекцию общества, а не как конкретно-историческое явление, один из социальных институтов. Современное отечественное правоведение основывается на юридическом позитивизме (причем в самой ранней и примитивной его версии, подобной командной модели Дж. Остина14), отождествляющем нормы права с законом, то есть приказами государства15. Отсюда и радикальное неприятие анархизма со стороны последователей подобного подхода - анархизм представляет собой альтернативную парадигму16 политической организации общества, подразумевающую антиэтатистский, то есть безгосударственный, характер правопорядка. Без внимания по этой причине остается и внутреннее богатство анархизма, включающего множество различных направлений: коллективистское

17

индивидуалистическое, капиталистическое, консервативное и пр .

13 См., например: Samuels W.J. Murray Rothbard's Austrian perspective on the history of economic thought // Critical Review. 1998. Vol. 12. No. 1-2. P. 71-76.; Murphy R.P., Callahan G. Hans-Hermann Hoppe's Argumentation Ethic: A Critique // Journal of Libertarian Studies. 2006. Vol. 20. No. 2. P. 53.; Hartwich O. The errors of Hans-Hermann Hoppe // Open Republic Magazine. 2005. No. 1 (2). P. 5-10.; Price A. Recovering Bookchin. Porsgrunn, 2012.; Bandyopadhyay D. Chomsky and Habermas via Nyaya Theory of Debating // A Journal of Language and Literature. 1997. No. 23. P. 115-123.; Papastephanou M. Exploring Habermas's Critical Engagement with Chomsky // Human Studies. 2012. No. 35 (1). P. 10.

14 Austin J. The province of jurisprudence determined. London, 1861.

15 См., например: Зорькин В.Д. Современный мир, право и Конституция. М., 2010.

16 В XIX веке государство как господствующее парадигмальное представление в Европе распространилось на все исторические эпохи и народы и стало политической парадигмой (Ordnungsvorstellung) мировой истории вообще. Шмитт К. Государство как конкретное понятие, связанное с определенной исторической эпохой // Логос. 2012. № 5 (89). С. 214.

17 Рябов П.В. Философия постклассического российского анархизма - terra incognita // Преподаватель XXI Век. 2009. № 3. С. 290.; Кривенький В.В. Анархистское движение в

Такое восприятие анархизма, подкрепляемое обывательскими ассоциациями с хаосом, беспорядками и уличным насилием, основывается, с одной стороны, на относительной редкости примеров практической

реализации безгосударственно устроенных сообществ на современном этапе

18

развития человечества , а с другой - на противостоянии анархизма всем этатистским концепциям, вне зависимости от их оттенков и степени взаимной идиосинкразии.

Таким образом, изучение идей теоретиков анархизма дает возможность по-новому взглянуть на традиционные объекты гуманитарных и социальных наук, такие как свобода, справедливость, человек, равенство, власть, общество и др. В том числе на категории, составляющие проблемное поле истории политических и правовых учений, правоведения, теории государства и права: политическое обязательство, свобода договора, общественное благо и т.д. Олицетворяя собой вторую часть дихотомии политической организации общества - «государство-самоуправление» - антиэтатистские теоретики формулируют фундаментальную критику сложившегося порядка. Отдельного внимания заслуживает тот факт, что антиэтатисты и государственники приходят к диаметрально противоположным выводам, обуславливающим кардинально различающиеся типы общественного устройства, опираясь при этом на общие исходные философские и ценностные посылки, риторику и политический язык Нового времени (разум, народ, свобода и пр.). В связи с этим, обращение к анархистской критике

России в первой четверти XX века: теория, организация, практика. М, 2018.; Эврич П. Русские анархисты. 1905-1917. М., 2006.; Miller D. Anarchism. London, JM Dent. 1984. P. 10.

18 Редкость, однако, не означает отсутствие - в социальной истории есть достаточно примеров безгосударственных сообществ даже в эпоху государств. Неслучайно многие анархисты XX в. по образованию являются антропологами (Д. Гребер, П. Кластер, Д. Ходоркофф, Б. Моррис) и не понаслышке знакомы с этими примерами. См., например: Штырбул А.А. Безгосударственные общества в эпоху государственности (III тысячелетие до н. э. - II тысячелетие н. э.). См., например: Гребер Д. Долг: первые 5000 лет истории. М., 2015; Гребер Д. Фрагменты анархистской антропологии. М., 2014; Гиль. Из истории низового сопротивления в России: Антология / Под ред. Е. Гончаренко. М., 2015.; Гелдерлоос П. Анархия работает. М., 2012.

государства позволяет проблематизировать многие конвенции современной политической и правовой теории «изнутри», не меняя кардинально язык описания социальных явлений.

Важным аргументом в пользу изучения анархизма является и то обстоятельство, что из всей плеяды отечественных мыслителей, по большому счету, лишь теоретикам анархизма удалось внести по-настоящему весомый вклад в развитие мировой политико-правовой мысли. Специфический власть-

~ 1Q

центричный характер российской государственности в качестве ответной реакции породил, помимо форм практического сопротивления (пугачевского бунта, восстания Разина, Октябрьской революции и т.д.), углубленную рефлексию на тему свободы, самоуправления и антиэтатизма, вылившуюся в уникальные политические теории анархизма20. Ни марксистам, ни консерваторам, ни тем более либералам в России не удалось достичь того уровня оригинальности и новизны, который позволил русскому анархизму стать явлением поистине мирового масштаба. «Анархизм есть главным образом создание русских»21, - резюмировал в начале XX века Н.А. Бердяев22.

Вместе с тем в исследовательском поле русский анархизм обычно сводится к трем именам: М.А. Бакунин, П.А. Кропоткин и Л.Н. Толстой23. Внимание к их самобытным теориям подкреплялось незаурядными личностными характеристиками самих авторов. Авторитет этих персон выходил далеко за пределы политико-правовой философии. Князь Кропоткин

19 Фурсов А.И., Пивоваров Ю.С. Русская Система: генезис, структура, функционирование: (Тезисы и рабочие гипотезы) // Русский исторический журнал. 1998. Т. 1. № 3. C. 10.; Фурсов А.И., Пивоваров Ю.С. Русская Система и реформы // Pro et Contra. 1999. Т. 4. № 4. C. 5-15.

20 Рябов П.В. Философия постклассического российского анархизма - terra incognita // Преподаватель XXI Век. 2009. № 3. С. 290.; Ударцев С.Ф. Власть и государство в теории анархизма в России (XIX - начало XX в.) // Анархия и власть. М., 1992. С. 50-51.

21 Бердяев Н. Русская идея. СПб., 2008. С. 182.

22 Подробнее см.: Быстров А.С. Политико-правовые взгляды Алексея Алексеевича Борового (Анархо-гуманизм) // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2016. № 6. С. 185.

23 Рябов П.В. Философия классического анархизма (проблема личности). М., 2007.

получил всемирную известность не только как теоретик анархизма, но и как географ и специалист в области естественных наук; граф Толстой заслуженно считается классиком не только русской, но и мировой литературы; сын председателя Тверского дворянства Михаил Бакунин являлся одним из главных революционеров-практиков, успевшим поучаствовать в парижских событиях 1848 г., Пражском восстании 1848 г., Дрезденском бунте 1849 г.24

Эти три наиболее известные фигуры русского анархизма являли собой живое опровержение известного умозаключения В.И. Ленина о том, что «анархизм - порождение отчаяния. Психология выбитого из колеи интеллигента или босяка...»25. Остро поставив вопросы свободы личности, человеческого равенства и эксплуататорской сущности государства, остающиеся актуальными и по сей день, перечисленные мыслители и революционеры, заняли достойное место в пантеоне крупнейших общественных фигур. Поэтому среди сравнительно небольшого количества научных работ, посвященных русской анархической мысли, взгляды именно этих теоретиков постоянно становятся предметом исследований26, в том числе и в трудах зарубежных специалистов27.

Однако отечественная интеллектуальная история анархизма не исчерпывается взглядами представленных философов. В этом ряду нельзя не вспомнить авторов, которые, несмотря на их внушительный теоретический вклад и гражданскую смелость, оказались в тени признанных классиков. Речь идет о таких мыслителях, как А.А. Солонович, В.В. Налимов, А.Л. Гордин и др. Именно благодаря им идейное наследие классиков получило свое дальнейшее развитие.

24 Подробнее см.: Быстров А.С. Политико-правовые взгляды Алексея Алексеевича Борового (Анархо-гуманизм) // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2016. № 6. С. 186.

25 Ленин В.И. Полное собрание сочинений в 55 томах (5-е изд.). Том 33. М., 1969. С. 300.

26 См., например: Рябов П.В. Философия постклассического российского анархизма - terra incognita // Преподаватель XXI Век. 2009. № 3. С. 30.

27 См., например: Randall A. Anarchism Today. Westport, 2012.; Randall A. Breaking the Law: Anti-Authoritarian Visions of Crime and Justice // The New Formulation. 2004. Vol. 2. No. 2. P. 12-17.

Едва ли не самым знаковым из таких незаслуженно забытых героев28 русского анархизма XX в., осуществившим ревизию теоретического наследия классиков, является Алексей Алексеевич Боровой (1875-1935), в учении которого русская философская мысль органично соединилась с европейской политической традицией. Родившийся в семье московского чиновника-дворянина, Боровой, как и его предшественники-анархисты, не мог ограничить свою жизнь одной сферой. Его деятельность и круг интересов были предельно разнообразны: философ, педагог, одаренный музыкант29, историк и литературовед, оказавший влияние и на развитие отечественной юриспруденции, экономики, социологии. Но важнейшим делом всей его жизни стал анархизм, в рамках которого Боровой разработал собственную концепцию. Размышляя об истоках отечественной анархической традиции, Боровой солидаризируется с мыслью, что русский анархизм обладает реактивной природой: «Практика самодержавия естественно рождала у передовых русских людей отвращение и ненависть к власти»30. Темы, к которым обращался ученый в рамках своей всеобъемлющей политико-правовой концепции (свобода индивида, природа власти, антиномия личности и общества и пр.), приобретают особую (не только академическую, но и реальную политическую) актуальность в наше время, в условиях все более интенсивного государственного вмешательства,

28 Характеристика, подчеркивающая его незаурядность, повторяется в воспоминаниях многих его современников: исключительный ум и благородство - именно за эти качества он добился признания писательницы и активистки, легендарной фигуры западного анархизма Эммы Гольдман (Goldman E. Living My Life, Vol. Two. N.Y., 1931. P. 927). А его ораторским талантом восхищался известный практик анархизма Н.И. Махно, который обычно весьма скептически относился к «городским анархо-интеллигентам» (Махно Н.И. Воспоминания. Книга II. Под ударами контрреволюции. Париж, 1936. С. 58.).

29 В юности Боровой даже хотел стать профессиональным музыкантом, но увлечение общественной деятельностью помешало этому (подробнее см.: Рябов П.В. Музыка в миросозерцании Борового // Прямухинские чтения. 2010. М., 2012. С. 40-64). «Увы! И в этот раз я слишком легкомысленно отнесся к тому, что было, быть-может, моим истинным призванием, той сферой деятельности, в которой я лучше, полнее всего мог выявить себя». РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 94.; РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 95. Л. 107.

30 Боровой А.А., Лебедев Н.Ф. РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 132. Л. 1а.

жесткой регуляции и контроля социальных отношений со стороны государства.

Помимо этого, на рубеже ХХ-ХХ1 вв. информационно-техническая революция резко изменила прежние представления о возможностях и формах представительной демократии, а индивидуалистические теории вновь обрели актуальность в концепциях объективизма и либертарианства, все более усиливающих свои культурные и политические позиции во всем мире. Однако, тема влияния технического прогресса на политический процесс, ставшая столь актуальной с началом XXI века, свою значимость приобретает задолго до этого - потенциальную конфликтогенность технического прогресса Боровой обнажал еще в начале ХХ в. Подвергал сомнению он и универсальность и эффективность представительной демократии, предвосхищая ту критику, которая сегодня все чаще звучит даже в самых институционально и экономически развитых странах, где результаты выборов обнажают все большую ценностную поляризацию общества и все меньшую связь между политиками и избирателями. Боровой определяет эту форму правления как ригидную и устаревшую социальную конструкцию, не отражающую чаяния человека на пути к необходимому, с точки зрения анархизма, самоосвобождению. Боровой ищет альтернативные способы политического участия, адекватно воплощающие стремления людей к творческому раскрепощению и раскрытию человеческого потенциала в контексте достижений технического прогресса.

В эпоху глобализации одним из общемировых трендов становится индивидуализация политики31, а гражданин XXI в. воспринимается как клиент государства, обслуживающего его политические интересы. Вместе с тем, общественная жизнь подвергается все более широкому и детальному регулированию со стороны государства. Эти факты подчеркивают необходимость изучения антиэтатистских идей, направленных на усиление

31 Баценкова А.А. Концепция индивида и индивидуализации в теориях З. Баумана и У. Бека // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 2018. Т. 24. №. 1. С. 34-51.

роли личности в политической жизни. Схожей оптики, располагающей в центре политико-правового анализа индивида, придерживается в своих рассуждениях и Боровой. Сочетая в своем учении антирационалистские и прогрессистские установки, он подчеркивает необходимость коррекции индивидуального сознания человека - именно это, по его мнению, является необходимым условием общественного развития, основанного на либертаризации положения личности32.

При этом Боровой не является рядовым теоретиком анархистской традиции, воспроизводящим стандартную критику государственных институтов и юридического позитивизма. Само анархическое учение также подверглось со стороны Борового радикальному пересмотру: «Предприняв всестороннюю критику кропоткинского анархизма и "богемного" анархо-индивидуализма, Боровой сумел обновить либертарную мысль с учетом новых идей и реалий XX века, отбросив многие аксиомы классического анархизма»33. Его исключительная по своей интеллектуальной яркости анархо-гуманистическая теория стала важнейшим ответом на внезапный крах казавшихся до того незыблемыми политико-философских установок XIX в., что заслуженно делает его ключевой фигурой всего постклассического анархизма. Боровой решительно порывает с «классическими» презумпциями, как бы авторитетны ни были их авторы: отказывается от конструирования общественного идеала, интерпретирует анархизм как бесконечное движение, проводит последовательный синтез синдикализма с индивидуализмом, утверждает примат жизни над доктринами и пр.

Приближая темы, которые поднимает в своих работах Боровой, к отечественной проблематике, отметим, что сегодня для нашей страны они принимают особую остроту, поскольку Российская Федерация в качестве правового государства все еще находится в стадии своего становления. Надвигающиеся политические катастрофы начала XX в. застали Борового в

32 См., например: Боровой А.А. Революционное миросозерцание. М., 1907.

33 Рябов П.В. Краткий очерк истории русского анархизма. От Феодосия Косого до Алексея Борового. М., 2020. С. 267.

период его интеллектуальной зрелости: анархистский мыслитель стал свидетелем зарождающихся тоталитарных тенденций, торжества диктатуры, повсеместного попрания человеческих прав и борьбы против свободы во всех ее проявлениях. Боровой успел подробно проанализировать опыт первого десятилетия победившей в России советской власти, когда окончательно обнажились те фундаментальные противоречия, в рамках которых существует любая диктатура, а также предвосхитил в своей критической теории катастрофические последствия подобного рода политических экспериментов.

Изучение взглядов, в рамках которых право существует неотрывно от морали и нравственности, а социальное регулирование «снизу» противостоит государственным директивам «сверху», могло бы помочь избежать в деле национального общественно-политического строительства трагических ошибок XX в. Помимо прочего, обращение к идеям, в центре которых стоят личность и ее последовательная эмансипация, должно содействовать росту правосознания, утверждению конституционных ценностей Российской Федерации и становлению правовых институтов, гарантирующих защиту и реализацию прав и свобод человека и гражданина.

Более того, как отмечают исследователи, сама «проблема легитимности государственной власти стоит в современном обществе не менее остро, чем

34

сто лет назад» , а это значит, что поиск и изучение альтернативных социальных конструкций должны быть продолжены как в сфере политико-правовой теории, так и в актуальной политической практике. Подспорьем здесь может стать и изучение концепции анархо-гуманизма, содержащей критический анализ этатизма, раскрывающей социально-психологическую природу политической власти, и смещающей исследовательский фокус с государства на общество35. Настоящая работа представляет собой первое в

34 Белькович Р.Ю. Анархо-индивидуализм в политико-правовой мысли США XIX - начала XX века: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 162.

35 Показательно, что классическая анархистская традиция во многом была так же государствоцентрична, как и политические теории, ею порицаемые (с тем отличием, что

отечественной юриспруденции комплексное исследование политических и правовых взглядов А.А. Борового.

Объектом исследования настоящей диссертации является творческое наследие А.А. Борового и концепция анархо-гуманизма как направление русской политической мысли конца Х1Х - начала XX вв. Предметом исследования стали политико-правовые взгляды А.А. Борового и их социально-философские основания.

Целью исследования является выявление и систематизация ключевых политико-правовых идей А.А. Борового, процесса их формирования и эволюции, а также определение их значения для современности. Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:

1. выявить особенности развития анархо-гуманизма рубежа XIX-XX вв. в сравнении с предшествующей «классической» традицией отечественного анархизма и параллельно развивавшимися направлениями «пост-классической» анархистской мысли;

2. изучить предпосылки формирования специфического типа мировоззрения А.А. Борового и философские основания его учения;

3. систематизировать критику политико-правовых идеалов либеральной и социалистической мысли рубежа XIX-XX вв. в соответствии с историософией анархо-гуманистической системы А.А. Борового;

4. определить ключевые теоретические положения анархо-гуманизма в области государства и права; исследовать их сущность и содержание;

5. выявить значение интеллектуального наследия А.А. Борового для развития теории государства и теории права на современном этапе.

Теоретические и методологические основы исследования. Исследование политико-правовых вопросов не может претендовать на

государство было объектом критики, а не защиты). Отказываясь от конструирования идеалистических утопий безгосударственного общества, Боровой признает проблему насильственной власти более глубоко укоренной в общественных отношениях, что позволяет ему изменить саму оптику анархистской критики политической реальности.

полноту, если его методологическая база ограничивается одними лишь юридическими средствами и категориями36. Такое исследование неизбежно должно носить междисциплинарный характер. Помимо правовых наук, таких как история политических и правовых учений и теория государства и права, политико-правовые идеи и социальные концепции активно изучаются философами, политологами, социологами, историками, культурологами, психологами и т.д. Пограничный характер предмета работы, который свойственен исследованиям, посвященным учениям о государстве и праве, вопросам нормативности, сфере должного37, обуславливает необходимость расширения методологической базы.

Среди традиционных для политико-правовых учений методов исследования диссертант использует: формально-логический, диалектический, системный, сравнительный анализ, теоретико-правовую интерпретацию. В главе I § 1 для исследования различных аспектов политических взглядов А.А. Борового и изучения основ его системы взглядов использовался биографический метод. Для главы II характерно сочетание сравнительно-исторического и проблемно-теоретического методов, а также структурного метода, предполагающего изучение отдельных положений учения анархо-гуманизма в их системном единстве. Исследование проблемы ведется с позиций историзма, выражающегося в освещении событий в их последовательности и взаимообусловленности, в строгом соответствии со сложившейся исторической обстановкой.

Выбор наиболее эвристически продуктивных методологических установок продиктован предметом исследования. Так, правовая мысль в концепции Борового анализируется в рамках естественно-правового и социологического подходов к пониманию права: Боровой исходит из

36 «Сущность права не может быть постигнута ни практическим правоведением, ни даже общей теорией права, если последняя не выйдет за пределы юридических категорий» Марченко М.Н. Общая теория государства и права: Академический курс: в 2 т. Т. 2. М.: Зерцало. 1998. С. 30.

37 В противовес сфере сущего, рассматриваемой преимущественно естественными науками.; См., например: Дильтей. В. Введение в науки о духе (фрагменты). М., 1987.

предпосылок о неразрывной связи морали и права, о недостаточности позитивистской апелляции к консенсусу как основанию легитимности нормы, о принципиальной несводимости права к властным директивам, подкрепленным насилием. В отсутствие подобных методологических предпосылок были бы невозможны адекватная концептуализация правовых тезисов Борового, изучение его гуманистической теории, предлагающей важную этическую рамку для политико-правовой действительности. Другим важным методологическим ограничением становится отказ от практически общепринятого в отечественной теории и истории права рассмотрения государства в качестве центрального института политической жизни и самостоятельного актора в правовых отношениях. Обращение к критической концепции государства, отказывающейся от метафоры самостоятельной субъектности государств и рассматривающей их как совокупность индивидуальных практик конкретных людей, обосновано эвристической эффективностью данного подхода для целей исследования: адекватный анализ критических тезисов анархистской мысли вне данных предпосылок не представляется возможным. Особую значимость данный подход к методологии исследования государства имеет применительно к изучению мысли А.А. Борового, разделявшего взгляд на государство как на совокупность психологических установок отдельных индивидов, выражаемых в их социальной практике.

Основными источниками диссертационного исследования стали социально-политические труды А.А. Борового и его работы, посвященные проблемам государства и права, а также его диссертационное исследование, мемуары, опубликованные статьи и черновики к ним. Условно эти материалы можно разделить на две группы.

В первую группу входят труды Борового, относящиеся к раннему, так называемому индивидуалистическому периоду 1906-1907 гг. В этих работах оформляется индивидуалистическое мировоззрение ученого: личность однозначно противопоставлена обществу. Среди них особое значение имеют

«Общественные идеалы современного человечества. Либерализм. Социализм. Анархизм»38 (1906) и «Революционное миросозерцание»39

(1907). Изначально прочитанные в виде лекций (его выступление «Общественные идеалы» было первым легальным публичным мероприятием, направленным на популяризацию идей анархизма в России), перечисленные работы впоследствии стали «несущими основами» системы политико-правовых воззрений Борового. Революционизм, критика «реформаторства» и осуждение «коллективной правды», характерные для трудов этого периода, позволяют говорить о существенном влиянии на мировоззрение Борового философа М. Штирнера, а также других анархо-индивидуалистов. В рамках заключительной работы этого периода «Революционное творчество и парламент (Революционный синдикализм)»40 (1907) одновременно получает свое радикальное утверждение индивидуальная свобода и прорабатывается важнейшая тема критики представительной демократии в контексте прав индивида, проблемы тирании большинства и принудительности государственной власти. Следующая группа работ относится к периоду 1907-1935 гг., их характеризует отход Борового от жестких индивидуалистических позиций, восприятие элементов синдикализма, жесткая критика рационализма и сциентизма, углубленная рефлексия на тему антиномии личности и общества. Тогда же окончательно оформляются и правовые взгляды ученого. В этот период Боровой пишет диссертацию на соискание степени магистра «История личной свободы во Франции»41 (1910), посвящённую правовому регулированию личной свободы во Франции в период с 1670 по 1792 гг. Внимания заслуживает

38 Боровой А.А. Общественные идеалы современного человечества. Либерализм. Социализм. Анархизм. М., 1906.

39 Боровой А.А. Революционное миросозерцание. М., 1907.

40 Он же. Революционное творчество и парламент (Революционный синдикализм). 2-е изд. М., 1917.

41 Он же. История личной свободы во Франции. М., 1910.

также содержательный ответ рецензентам42, отказавшим Боровому в защите по политическим мотивам. Также среди исторических работ Борового необходимо отметить статью «Современное масонство на Западе»43 (1914), текст которой был подготовлен автором для III тома сборника «Масонство в его прошлом и настоящем» уже к 1914 году, однако опубликован был лишь в 1922 г. Подробное исследование Боровым современных ему масонских организаций Франции, Германии, США и ряда других стран является важным источником, проливающим свет на представления Борового о различиях национализма и патриотизма, его воззрения на проблемы горизонтальной политической самоорганизации. Отдельное место занимает книга «Анархизм»44 (1918), где Боровой впервые систематизирует собственные взгляды, выраженные в работах предыдущего периода, и развивает новые волнующие его темы (критика рационализма, динамизм анархизма, взаимообусловленность личности и общества, самокритика анархизма и пр.). К сожалению, работа писалась наспех, в революционной горячке, как признавался в своих мемуарах45 сам Боровой, и потому многие темы не получили полноценного раскрытия.

В целом, в указанный период в работах ученого усиливается критика рационализма; проблематизируется положение индивида и его свободы в контексте антиномии личности и общества; усиливается синдикалистская интерпретация анархо-гуманизма («Класс, партия, интеллектуальный

42 Боровой А.А. История личной свободы во Франции: Ответ рецензентам Моск. ун-та проф. Тарасову и проф. Елистратову. М., 1911.

43 Боровой А.А. Современное масонство на Западе / Масонство в его прошлом и настоящем. Т. III. Вып. I. М.: Задруга, 1922. С. 55.; Статья Борового должна была войти в III том сборника по истории масонства, однако по техническим причинам его выпуск оказался невозможным, в связи с чем издательство опубликовало уже готовые материалы отдельными выпусками. В качестве I выпуска в 1922 г. была опубликована статья Борового по тексту 1914 г., так как «ввиду отсутствия связей с заграницей, автор был лишен возможности сделать какие-либо дополнения или исправления в тексте». Там же. С. 10.

44 Он же. Анархизм. М., 2011.

45 РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 167.

пролетариат»46 (1918)); находит свое отражение нарастающая критика социализма, в том числе связанная с десятилетним опытом советской власти («Большевистская диктатура в свете анархизма»47 (1928)), актуализируются идеи Бакунина («Бакунин»48 (1926)). Самокритика анархизма, осуществляемая ученым, оказывается преимущественно антикропоткинской («Личность и общество в анархистском мировоззрении»49 (1921) и «Проблема личности в учении П.А. Кропоткина»50 (1922)). Помимо прочего усиливается экзистенциальная сторона учения Борового: существенное внимание уделяется проблеме преодоления рационализма и позитивизма. В контексте этих размышлений Боровой обращает внимание на психологию власти («Власть» 51(1935)) и ее генезис, смещая акцент анархистской критики с института государства на саму природу насильственных отношений.

Для решения поставленных задач диссертант обращался не только к опубликованным работам, но и к архивным материалам, которые впервые вводятся в научный оборот.

Прежде всего, стоит выделить неоконченные мемуары «Моя жизнь»52, написанные ученым в последние годы жизни (в 1929-1934 гг.), ныне хранящиеся в архиве РГАЛИ в личном фонде мыслителя. Их общий объём - 1993 листа. Эти мемуары не только проясняют влияния, которые претерпел анархист (от первого лица он восстанавливает всю хронологию собственных политико-правовых изысканий), но и расставляют акценты, дают ключ к пониманию эпохи, являются необходимым условием для того, чтобы вписать анархо-гуманизм Борового в политический и культурный

46 РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 113. Л. 112-113.

47 Боровой А.А. Большевистская диктатура в свете анархизма. Десять лет советской власти (коллективное исследование). Париж, 1928. С. 10-30.

48 Он же. Бакунин // Михаилу Бакунину (1876-1926). Очерки истории анархического движения в России: сб. статей. М., 1926. С. 131-169.

49 Он же. Личность и общество в анархистском мировоззрении. Пг.; М., 1920.

50 Он же. Проблемы личности в учении Кропоткина // Петр Кропоткин: сб. ст. / Под ред. А.А. Борового, П.Н. Лебедева. Пг.; М., 1922. С. 30-51.

51 Он же. Власть // Анархия и Власть. М., 1992. С. 15.

52 РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 162-172.

контексты. Мемуары в совокупности с эпистолярным наследием ученого дают все основания заявить, что Боровой являлся без преувеличения знаковой фигурой Серебряного века.

К числу важных архивных материалов, представляющих собой ценный источник информации о философских взглядах Борового на личность и общество, необходимо также отнести ряд неопубликованных и неоконченных работ 1920-х гг. Во-первых, статьи и материалы к ним («Роль личности в истории»53 и «Детермизм и фатализм»54), в которых Боровой подробно рассматривает вопрос взаимной обусловленности личности и общества. Во-вторых, необходимо упомянуть статьи «Рассуждения о пессимизме»55, «Рассуждения о религии»56 и «Фрагменты о "зле"»57, в которых Боровой рассматривает проблему формирования социальных норм в бесконечном историческом процессе нравственного и правового поиска человечества.

Отдельно среди архивных материалов стоит отметить работу о Достоевском58, над которой Боровой работал в 1920-1931 гг. В этом так и не опубликованном труде раскрываются важные романтические и гуманистические черты воззрений анархиста. Боровой неожиданно находит в Достоевском союзника по революционному порыву, истинный гуманизм и глубину человеческого.

Также среди архивного наследия Борового необходимо выделить его многочисленные публикации в различных газетах59 на самый широкий круг тем. Особое значение среди них имеет серия статей, посвященных Первой мировой войне60.

53 РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 131.

54 РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 136.

55 РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 131.

56 РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 137.

57 РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 139.

58 РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 111-114.

59 См., например: РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 4, 54, 61, 67-69, 74-76, 78-80.

60 РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 69. и РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 81.

Несмотря на значительный объем архивных материалов, связанных с фигурой Борового (в личном фонде мыслителя в РГАЛИ насчитывается более 50 000 листов), его творческое наследие было недостаточно изучено российскими учеными. Юристами такая работа и вовсе практически не проводилась. Причин тому несколько. В советское время анархизм рассматривался преимущественно в контексте борьбы с ним большевиков, поэтому малоуспешное в практическом смысле постклассическое направление, в том числе анархо-гуманизм Борового, не породили широкого интереса со стороны академического сообщества61. До конца 1980-х гг. фонд Борового был закрыт.

В русскоязычной академической среде ситуация постепенно меняется, но системное изложение политико-правовых взглядов мыслителя по сей день отсутствует. Единственным исследованием, рассматривающим отечественный анархизм постклассического периода62 с историко-правовой стороны, где среди прочих анализируется учение А.А. Борового, является диссертационная работа профессора С.Ф. Ударцева (1992)63. В ней составлена наиболее полная на сегодняшний день классификация теорий анархизма в России, определены ключевые черты, характеризующие отечественное анархистское учение, и достаточно подробно описана эволюция данной традиции в Х1Х-ХХ вв. Помимо проблематики

61 Avrich P. The Russian Anarchists. Stirling, 2006. P. 56; Аладышкин И.В. Анархо-индивидуализм в среде отечественной интеллигенции второй половины XIX - первой декады XX века (на материалах гг. Москва и Санкт-Петербург): дис. ... канд. ист. наук. Иваново, 2006. С. 95.

62 Постклассическим анархизмом, или анархизмом постклассического периода, принято именовать теории и концепции, которые возникали с начала XX в. и были направлены на переосмысление основных положений анархической теории, созданной классиками анархизма (главным образом Кропоткиным) в период между Великой Французской и Октябрьской революциями. Рябов П.В. Философия постклассического российского анархизма - terra incognita // Преподаватель XXI Век. 2009. № 3. С. 289-298.; См., например: Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России: история и современность: дис. ... д-ра юрид. наук. M., 1992.

63 Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России: история и современность: дис. ... д-ра юрид. наук. M., 1992.: Профессор относит труды А.А. Борового к направлению неклассического анархизма постклассического периода, определяя его в рамках отдельного течения - анархизма-гуманизма.

классического анархизма исследование Ударцева затрагивает и постклассический период развития учения: последняя глава диссертации посвящена общему обозрению политических и правовых тезисов анархистов после П.А. Кропоткина, включая и краткий анализ политико-правовых позиций А.А. Борового. Однако в работе Ударцева воззрения Борового рассматриваются лишь в той степени, в которой они иллюстрируют общие тенденции чрезвычайно разнообразной постклассической традиции анархизма; рассмотрение аспектов, характеризующих интеллектуальную самостоятельность анархо-гуманистического учения Борового, его значимость для современной политико-правовой мысли, в задачи автора не входило.

Теоретическую базу настоящего исследования составили, прежде всего, работы П.В. Рябова, внесшего существенный вклад в изучение философии анархо-гуманизма64. Его публикации отличаются не только

64Рябов П.В. Философия классического анархизма (проблема личности). М., 2007.; Он же. Философия постклассического российского анархизма - terra incognita для историко-философских исследований (к постановке проблемы) // Преподаватель XXI век. 2009. № 3. С. 289-297; Рублёв Д.И., Рябов П.В. Алексей Алексеевич Боровой. Человек, мыслитель, анархист // Россия и современный мир. 2011. № 2. С. 221-239.; Рябов П.В. Михаил Бакунин и Алексей Боровой: Созвучие и резонанс // Прямухинские чтения 2007 года. Тверь, 2008; Он же. «Былое и Думы» Алексея Борового // Человек. 2010. № 3. С. 126-136.; Он же. Алексей Алексеевич Боровой и его книга «Анархизм» // Боровой А.А. Анархизм. М., 2009.; Он же. Романтический анархизм Алексея Борового (из истории русской философии жизни) // Историко-философский ежегодник 2011. М., 2012. С. 416-435.; Он же. Алексей Алексеевич Боровой и Александр Иванович Герцен // Анархизм: от теории к движению, от движения к обществу (Прямухинские чтения 2012). М., 2013. С. 170-191.; Он же. Социально-психологические характеристики немцев и французов в сочинениях Михаила Бакунина и в мемуарах Алексея Борового: опыт сопоставительного анализа // Прямухинские чтения 2009 года. М., 2011. С. 255-303.; Он же. Петр Алексеевич Кропоткин и Алексей Алексеевич Боровой: два взгляда российских анархистов на Великую Французскую Революцию (к постановке проблемы) // Сборник IV Международных Кропоткинских чтений. Дмитров, 2012. С. 83-90.; Он же. Музыка в миросозерцании Борового. Прямухинские чтения 2010. М., 2012. С. 40-64.; Он же. «Человек без кавычек» и «джентльмен с насмешливой физиономией» в «хрустальном дворце» (о неопубликованной книге А.А. Борового «Достоевский»). Часть I // Философские науки. 2015. №. 6. С. 121-132.; Он же. Февральская Революция 1917 Года в Москве и Алексей Боровой (По неопубликованным мемуарам) // Acta Eruditorum. 2018. №26. С. 106-109.; Он же. Идея Университета в творчестве Алексея Алексеевича Борового // Анархизм: от Прудона до новейшего российского анархизма. М., 2020. С. 261-292.; Боровой А.А. Революционное миросозерцание. Общественные идеалы современного

оригинальными трактовками основных положений учения А.А. Борового, но и масштабным обращением к архивным материалам и биографии анархиста. В отдельных статьях Рябова рассмотрены обширные параллели между анархо-гуманизмом Борового и важнейшими направлениями общественно-политической мысли рубежа Х1Х-ХХ вв.: неокантианством65, ницшеанством66, бергсонианством67, фрейдизмом68; представлен обзор ключевых источников информации о жизни и мысли Борового из архивного фонда анархиста в РГАЛИ69. В недавней крупной работе Рябова «Краткий очерк истории русского анархизма» (2020)70 Боровому и другим мыслителям постклассического анархизма посвящена отдельная глава. В ней последовательно изложены значимые факты биографии мыслителя, охарактеризованы ключевые влияния западной общественно-политической мысли на концепцию Борового (от Маркса и Энгельса до Ницше, Штрирнера и Бергсона), проанализированы важнейшие претензии анархиста к своему классическому предшественнику - П.А. Кропоткину.

Наконец, нельзя не упомянуть в числе ключевых исследований мысли Борового и работы Д.И. Рублёва71, среди которых особое место занимает

человечества: Либерализм. Социализм. Анархизм. С предисловием Рябова П.В. «"Революционное миросозерцание" Алексея Алексеевича Борового». 2-е, доп. изд. М., 2019.

65 Рябов П.В. Российское кантианство и неокантианство начала ХХ века в неопубликованных мемуарах А.А. Борового // Кантовский сборник. 2010. № 4. С. 97-103.

66 Он же. Алексей Боровой и философия Фридриха Ницше (из истории русского ницшеанства в начале ХХ века) // Преподаватель XXI век. 2010. № 2. С. 217-225.

67 Он же. Анархическая философия Алексея Борового (из истории русского бергсонианства) // Вестник Российского государственного университета им. И. Канта. Вып. 6. Сер. Гуманитарные науки. 2010. С. 112-126.

68 Он же. Алексей Боровой и фрейдизм (по архивным источникам) // Развитие личности. 2015. № 4. С. 213-214.

69 Он же. Хорошо забытое старое. Обзор архивного фонда А.А. Борового в РГАЛИ // Культурология: Дайджест. 2009. № 1 (48). С. 112-126.

70 Он же. Краткий очерк истории русского анархизма. От Феодосия Косого до Алексея Борового. М., 2020. С. 220.

71 См., например: Рублёв Д.И. Проблема «интеллигенция и революция» в анархической публицистике начала ХХ века // Отечественная история. № 3. 2006. С. 166-173.; Он же. Московские анархисты в середине 1920-1930-х гг. (Политическая борьба в условиях репрессий) // Прямухинские чтения 2008 года. Тверь, 2010. С. 157-165.; Рублёв Д.И. Российский анархизм в XX веке. М., 2019.

диссертационное исследование, посвященное изучению взглядов представителей анархистского крыла революционной интеллигенции России начала XX в. на проблему «интеллигенция и революция»72. Рассматривая публицистику анархистов данного периода, автор в числе прочего обращается к работам А.А. Борового, анализирует его концепцию «интеллектуального пролетариата», изучает связь его синдикалистских воззрений с «философией жизни» А. Бергсона и погружает концепцию Борового в важный исторический контекст, характеризуя отношение к ней других представителей анархистской мысли в России.

Указанные исследования служат необходимым фундаментом для более системного и глубокого изучения взглядов А.А. Борового, предпринятого автором настоящей диссертации. Опираясь на работы Ударцева, Рябова и Рублёва, мы можем сконцентрировать внимание на наиболее важных для нас вопросах: взглядах ученого на государство и право.

Отдельные положения учения А.А. Борового или краткий обзор его творческого наследия также представлены в работах М.А. Цовмы73, П.И. Талерова74 и Д.И. Олейникова75. Идеи А.А. Борового также упоминаются в работах М.А. Арефьева76, В.В. Кривенького77, В.П. Сапона78 и

72 Рублёв Д.И. Проблема «интеллигенция и революция» в российской анархистской публицистике конца XIX - начала XX века.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2007.

73 Цовма М.А. Алексей Боровой и Петр Кропоткин // Труды Международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения П.А. Кропоткина. Выпуск 3. П.А. Кропоткин и революционное движение. М., 2001. С. 202-214.

74 Талеров П.И. О жизни и творчестве Алексея Борового - анархиста-гуманиста // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 2008. № 3. С. 61-63.

75 Олейников Д.И. Анархо-гуманизм Алексея Борового // Община. 1991. № 49. С. 4-6.

76 Арефьев М.А. Философия анархизма: Очерки истории. СПб., 1992.

77 Кривенький В.В. Анархисты // Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века: Энциклопедия. М., 1996. С. 209-225.

78 Сапон В.П. Терновый венец свободы. Либертаризм в идеологии и революционной практике российских левых радикалов (1917-1918 гг.): Монография. Нижний Новгород, 2008.; Он же. «Огонь по своим»: Критика кропоткианской доктрины российскими анархо-теоретиками начала ХХ в. // Анархизм: Pro et Contra. СПб., 2015. С. 493-499.

И.В. Аладышкина79, посвященных истории русского анархизма, эволюции указанного движения, а также классификации его различных направлений.

Отдельно нужно отметить публикации, связанные с биографией Борового и архивом его неизданных трудов: работу А.Л. Никитина80, в которой затрагиваются отношения Борового с анархо-мистиками (конфликт в 1920-х гг., уход из Комитета по увековечиванию памяти П.А. Кропоткина); работу С.В. Шумихина81, представляющую собой публикацию отрывков воспоминаний Борового с биографическим предисловием; работу Ю.В. Гусевой, посвященную архивному фонду Борового82. Здесь же необходимо упомянуть и деятельность членов созданной в Москве в 1991 г. Группы имени Алексея Борового (основными членами которой были исследователи М. Цовма и П. Рябов), в рамках которой было подготовлено несколько докладов о мыслителе, небольшими тиражами переиздавались в качестве брошюр отдельные его работы и даже был опубликован небольшой сборник «Венок Алексею Боровому»83.

Идеи анархо-гуманизма и личность А.А. Борового остаются практически неизвестными за рубежом. Публикации на английском языке по указанной теме исчерпываются несколькими работами84, в которых

79 Аладышкин И.В. Анархо-индивидуализм в среде отечественной интеллигенции второй половины XIX - первой декады XX века (на материалах гг. Москва и Санкт-Петербург): дис. ... канд. ист. наук. Иваново, 2006.

80 Никитин А.Л. Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в Советской России. М., 2000.

81 Боровой А.А. «Париж был и остается значительнейшим фактом моей биографии.» / Публ. С.В. Шумихина // Диаспора: новые материалы. Т. 6. Париж; СПб., 2004. С. 7-85.

82 Гусева Ю.В. Из творческого наследия анархиста А.А. Борового // Отечественные архивы. 1992. № 4.

83 Группа имени Алексея Борового. Венок Алексею Боровому. М., 2012. Подробнее о деятельности группы и поддержании памяти Алексея Борового современными анархистами см.: П.В. Рябов. Возвращение Алексея Борового (личность и творческое наследие А.А. Борового в восприятии современных анархистов России и СНГ) // Acta Eruditorum. 2016. № 21. С. 81-84.

84 Avrich P. The Russian Anarchists. Stirling, 2006.; Dubovik A. Alexei Borovoi (from individualism to the Platform) // KSL: Bulletin of the Kate Sharpley Library, 2008. P. 55-56.; Guryanova N. The Aesthetics of Anarchy: Art and Ideology in the Early Russian Avant-Garde First Edition. Berkley, 2012.; Randall A. Anarchism Today. Westport, 2012.; Randall A. Breaking the Law: Anti-Authoritarian Visions of Crime and Justice // The New Formulation. 2004. Vol. 2 No. 2. P. 12-17.; Sullivan D., Tiff L. Restorative justice: Healing the foundations of

эпизодически уделяется внимание биографии и взглядам А.А. Борового. Одна из них - книга Джеймса Гудвина (James Goodwin) «Confronting Dostoevsky's Demons: Anarchism and the Specter of Bakunin in Twentieth-century Russia» (2010)85, в которой Боровому посвящена отдельная глава. Однако данная работа охватывает лишь одну из сторон мысли Борового: на примере его интерпретации учения Бакунина анализируется отношение анархистской традиции к «Бесам» Достоевского. Подробное обращение к литературоведческому таланту Борового в данной книге полезно для более глубокого понимания воззрений Борового на мысль Бакунина.

Из работ самого ученого на английский язык также переведена лишь незначительная часть богатого интеллектуального наследия Борового: глава его opus magnum «Анархизм» (1918) - «Anarchism and Law»86. Издавалась данная глава и на французском языке - рупором французского анархизма 1960-х журналом «Noir et rouge»87. Помимо этого, в начале XX в. в Германии отдельной книгой была издана публичная лекция Борового «Общественные идеалы современного человечества. Либерализм. Социализм. Анархизм»88 (1906), а в революционные для Испании 1936-1939 гг. в группу имени Алексея Борового объединились его последователи из числа русских эмигрантов, создавшие небольшой печатный орган89.

our everyday lives. Monsey, NY, 2001.; Tifft L., Sullivan D. The struggle to be human: Crime, criminology, and anarchism. Sanday, 1980.

85 Goodwin J. Confronting Dostoevsky's "Demons": Anarchism and the Specter of Bakunin in Twentieth-Century Russia. Bern, 2010.

86 Borovoi A. Anarchism & law. Buffalo, 1970.

87 Idem. A. L'anarchisme et le droit // Noir et rouge. 1963. No. 24. Двумя годами позже французские анархисты опубликовали также предисловие к «Анархизму» (Borovoi A. L'anarchisme et le droit // Noir et rouge. 1965. No. 30.) и выражали надежду, что смогут продолжить перевод и опубликовать труд полностью, так как «А. Боровой представляет для нас значительный интерес своей идеологической подготовкой, эрудицией, оригинальностью взглядов». Ibid. P. 18.

88 Рябов П.В. Романтический анархизм Алексея Борового (из истории русской философии жизни) // Историко-философский ежегодник. 2011. М.: ИФ РАН, 2012. № 1. C. 419.

89 Рублёв Д.И. Группа "Боровой": русские анархисты в Испанской гражданской войне 1936-1939 гг. // Анархизм - учение радости: Прямухинские чтения 2015. М., 2016. С. 205234.; П.В. Рябов. Возвращение Алексея Борового (личность и творческое наследие А.А. Борового в восприятии современных анархистов России и СНГ) // Acta Eruditorum. 2016. № 21. С. 86. С. 81-84.

Таким образом, историографический обзор демонстрирует, что политико-правовые взгляды А.А. Борового пока еще недостаточно изучены. Несмотря на отдельные попытки систематизации имеющегося научного материала, исследования, посвященные анархо-гуманизму, как правило, носят фрагментарный характер и сосредоточены преимущественно на историческом или философском осмыслении учения Борового. Наиболее значимые для целей нашего исследования идеи Борового - его воззрения на государство и право, общественное устройство и другие политико-правовые категории - в настоящий момент не оценены академическим сообществом по достоинству. Более того, отсутствие системного анализа его идей препятствует осмыслению русского постклассического анархизма как особого явления в интеллектуальной истории анархизма, отразившегося в трудах отдельной группы теоретиков. Представители постклассического анархизма оспаривали доминирование классической анархистской интерпретации, их идеи возникли как закономерная реакция на неудовлетворительные ответы традиционных учений на вызовы и кризисы начала ХХ в.90 В рамках данной традиции Боровой, несомненно, является центральной фигурой, он остро прочувствовал кризис классического анархизма в эти тяжелые годы и предложил кардинальную ревизию устоявшихся подходов и догм. Под влиянием его идей находились такие видные представители постклассического анархизма, как Я. Новомирский, И.С. Гроссман-Рощин. В числе его последователей и учеников: Н.Г. Булычёв (Отверженный)91, Н.Н. Русов и В. Худолей. Систематическое восприятие постклассического учения данных мыслителей невозможно без подробного изучения мысли Борового.

90 Рябов П.В. Алексей Алексеевич Боровой и Александр Иванович Герцен // Анархизм: от теории к движению, от движения к обществу (Прямухинские чтения 2012). М., 2013. С. 170-191.

91 К его работе «Штирнер и Достоевский» Боровой написал весьма содержательное предисловие. Отверженный Н. Штирнер и Достоевский. С предисловием А.А. Борового. М., 1925.

Научная новизна настоящей работы обусловлена тем, что она является первым комплексным исследованием политико-правовых воззрений Борового как органической части его объёмного социального учения.

В диссертации осуществлена систематизация политико-правовых идей Борового, основанных на философских принципах индивидуализма, антирационализма и динамизма. Указанные принципы его теории анархо-гуманизма раскрыты в качестве фундаментальных предпосылок взглядов Борового на государство и право. Также в работе содержится компаративный анализ анархо-гуманизма и иных течений анархизма. Исследована специфическая теория власти, представленная в учении Борового о государстве, и проанализировано её влияние на становление правовой концепции мыслителя, выявлены особенности его правопонимания. Раскрыты критические взгляды Борового на представительную демократию, в частности - на парламентскую систему. Предпринят анализ проблемы антиномии индивида и общества в анархо-гуманизме. Продемонстрирована актуальность воззрений Борового на государство и право в контексте текущего этапа эволюции политико-правовых общественных форм.

Положения, выносимые на защиту по итогам проведенного исследования:

1. Анархо-гуманизм А.А. Борового представляет собой оригинальное и самостоятельное учение, рассматривать которое через призму сложившейся классификации антиэтатистских доктрин эвристически непродуктивно. Отождествление данного направления постклассического анархизма с индивидуализмом или синдикализмом не отражает синтеза данных традиций в учении А.А. Борового. Эволюция комплексных политико-правовых взглядов Борового может быть продуктивно осмыслена в рамках диалектической триады: марксистский «тезис», его отрицание в

индивидуалистической постштирнеровской философии и последующий

92

«синтез», впитавший идеи персоналистов и синдикалистскую практику .

2. Содержание политико-правовых воззрений Борового обусловлено специфической философской парадигмой мыслителя, базирующейся на пресуппозициях антирационализма, индивидуализма и динамизма. Анархо-гуманистическое восприятие человека как носителя динамического миросозерцания и признание неразрешимости антиномии между человеком и обществом обуславливает отказ А.А. Борового не только от построения утопических идеальных моделей политико-правового устройства общества будущего, но и от принудительного позитивного регулирования в пользу самоуправления посредством конвенционального «живого права».

3. Теория А.А. Борового пытается в компатибилистском ключе примирить представления о каузальном детерминизме мира и наличии у человека свободы воли на основе бергсонианской теории времени и причинности, что определяет критическую позицию анархистского мыслителя в отношении строгости позитивных норм уголовного права и государственной пенитенциарной системы, однако оставляет в его правовой теории пространство для договорного регулирования поведения людей посредством психологически обусловленных норм интуитивного права.

4. Антиэтатистская критика парламентаризма и правовых институтов представительной демократии в учении А.А. Борового непосредственно вытекает из его философского мировоззрения и соответствует общим интеллектуальным тенденциям начала XX в. Она включает в себя следующие обвинения: в классовой природе парламента и фиктивности народной воли, в тирании большинства, в лицемерном

92 Идея диалектической триады как модели эволюции политико-правовых взглядов А.А. Борового впервые заявлена в работе: Быстрое А.С. Политико-правовые взгляды Алексея Алексеевича Борового (Анархо-гуманизм) // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2016. № 6. С. 189.

характере процедуры выборов, в зависимости парламента от правительства, в партийном приспособленчестве, в непрофессиональном составе парламента.

5. Одно из центральных мест в концепции Борового занимает самокритика анархизма как в коллективистском, так и в индивидуалистическом его изводах за склонность классической анархистской традиции к устаревшим категориям мышления и риторике. Критику государства Боровой, в отличие от большинства анархистов-теоретиков, совмещает с признанием конкретно-исторической необходимости его возникновения, а также комплексности факторов, лежащих в основании его генезиса, что позволяет сделать вывод о существенном обновлении анархистской мысли, изжившей огульное отрицание государственно-правовых институтов.

6. Применяя к теории Борового привычные критерии классификации правовых концепций, следует признать его «анархо-гуманизм» тяготеющим к социально-психологической концепции. Боровой постулирует, что на текущем этапе развития общество не может существовать без публичного порядка, однако принудительные санкции являются историческим феноменом и в будущем могут быть изжиты. Критикуя отождествление законодательства и права, он обосновывает концепцию анархистского нормативного регулирования посредством конвенционального «живого права» и права интуитивного, разделяемого индивидом на психическом уровне.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования обусловлена научной новизной полученных выводов. Впервые проведено комплексное исследование политико-правовых взглядов Алексея Алексеевича Борового. В научный оборот введено обширное количество источников, в том числе архивные материалы из личного фонда мыслителя в РГАЛИ. На основе настоящей работы могут быть проведены более узкие историко-правовые исследования, посвящённые отдельным аспектам взглядов Алексея Алексеевича Борового, а также компаративные

исследования, которые позволят раскрыть интеллектуальные связи анархо-гуманизма и иных течений общественно-политической мысли начала XX в. Результаты исследования могут быть использованы при чтении курсов, предметная область которых связана с такими феноменами, как государство, право и общество (история учений о государстве и праве, история государства и права, теория государства и права, философия права и др.), а также при подготовке спецкурсов по анархистской мысли и интеллектуальной истории анархизма. Выводы исследования могут быть использованы при разработке современных политических и правовых концепций, базирующихся на ценностях идеологии самоуправления, законопроектов, посвященных местному самоуправлению, федерализму, защите прав личности и развитию правового государства. Положения диссертации уже нашли применение в учебном процессе факультета права НИУ ВШЭ в рамках преподавания курсов «Теория государства и права», «История политических и правовых учений», а также онлайн-курса «Теория государства и права».

Обоснованность и достоверность полученных результатов обусловлены как высокой репрезентативностью использованной базы источников, так и тщательным выбором методологических установок исследования, наиболее подходящих для его цели, последовательностью используемой аргументации и закономерностью научных выводов исследования, получивших признание академического сообщества.

Апробация результатов исследования. Наиболее существенные выводы и результаты диссертационного исследования были представлены в виде докладов на научных конференциях и других мероприятиях, среди которых:

1) Международная научная конференция «Days of Law 2018» (Masaryk University, Чешская Республика, Брно. Ноябрь, 2018) Доклад: «Alexey Borovoy - the Forgotten Hero of Anarchism»;

2) Международная научно-практическая конференция «Нравственное измерение и человеческий потенциал права» (Университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА), Москва, апрель 2018) Доклад: «Роль технического прогресса в учении анархо-гуманизма»;

3) Международная научно-практическая конференция «Нравственное измерение и человеческий потенциал права» (Университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА), Москва, апрель 2017) Доклад: «Проблема правопонимания в учении анархо-гуманизма»;

4) IV Московский юридический форум «Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании» (Университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА), Москва, апрель, 2017) Доклад «Актуальность теории анархизма Алексея Алексеевича Борового»;

5) Международная научная конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов-2017». (Московский государственный университет, Москва, апрель 2017) Доклад: «Политико-правовые взгляды Алексея Алексеевича Борового» (доклад признан победителем в секции История политических и правовых учений);

6) Международная научная конференция "Development of Russian Law-IX: Russian Law and Globalization" (University of Helsinki, Хельсинки, ноябрь 2016) Доклад: The Political and Legal Ideas of Alexey Borovoy;

7) Методологический семинар кафедры теории и истории права НИУ ВШЭ (Москва). (Москва, сентябрь, 2016) Доклад: «Проблема государства и права в учении Алексея Алексеевича Борового».

По теме диссертационного исследования автором опубликовано 8 научных работ общим объемом 7 п.л. В их числе: 1 статья в журнале, который входит в наукометрическую базу Scopus93, 2 статьи в журналах, рекомендованных НИУ ВШЭ94, 1 статья в журнале из дополнительного

93 Bystrov A. The Forgotten Anarchist: Political and Legal Aspects of Alexei Borovoi's Anarcho-Humanism // Journal on European History of Law. 2019. No. 2. P. 86-100. 2 п.л.

94 Быстрое А.С. Критика парламентаризма в учении А.А. Борового // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. 2019. № 2. С. 108-121. 1 п.л.

списка журналов, публикации в которых учитываются диссертационным советом ВШЭ по праву95, а также 2 статьи в журналах, рекомендованных ВАК96, 1 глава в книге97 и 1 статья в сборнике научных трудов98.

Выбор структуры диссертационного исследования предопределен предметом исследования, опирается на поставленные в рамках исследования цель и задачи.

Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и списка использованных источников и литературы.

Во введении определено место идей А.А. Борового в истории русского анархизма, систематизированы научные работы, посвященные мыслителю.

Первая глава исследования посвящена социально-философским основаниям учения А.А. Борового. В § 1.1 рассмотрены предпосылки формирования специфического типа его мировоззрения, представлены основные этапы эволюции взглядов мыслителя, а также обозначены существующие подходы к классификации его идей. В § 1.2 исследованы конститутивные основания философской парадигмы анархо-гуманизма, которые обуславливают специфику политико-правовых положений этой теории.

Быстров А.С. Политико-правовые взгляды Алексея Алексеевича Борового (Анархо-гуманизм) // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2016. № 6. С. 184-211. 2 п.л.

95 Быстрое А.С. Право и государство в учении анархо-гуманизма Алексея Алексеевича Борового // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 1. С. 17-25. 0,5 п.л.

96 Он же. Проблема правопонимания в учении анархо-гуманизма // Право и современные государства. 2017. № 6. С. 24-31 0,5 п.л. Быстрое А.С. Актуальность теории анархизма Алексея Алексеевича Борового: политико-правовые аспекты // Право и политика. 2017. № 3. С. 37-45. 0,5 п.л.

97 Он же. Роль технического прогресса в учении анархо-гуманизма // В кн.: Научно-технологические трансформации в современном обществе: нравственно-философское осмысление и особенности правового регулирования. Сборник научных трудов. М.: РГ-Пресс, 2019. С. 287-297. 0,5 п.л.

98 Он же. Анархо-гуманизм Алексея Алексеевича Борового // В кн.: Нравственное измерение и человеческий потенциал права: сборник научных трудов. М.: Издательство Проспект, 2017. С. 284-287. 0,5 п.л.

Вторая глава обращается непосредственно к политико-правовому содержанию учения А.А. Борового. В § 2.1 проанализированы взгляды ученого на государство, его сущность и факторы возникновения. Указанный феномен рассмотрен сквозь специфическую историософскую концепцию ученого. Особое внимание уделяется критике Боровым классической анархистской традиции анализа государства. В § 2.2 исследована критика парламентаризма и представительной демократии в учении анархо-гуманизма, определено ее значение для разработки анархической альтернативы социального устройства, в основе которой лежат принципы взаимопомощи и коллективного самоуправления. В § 2.3 проанализированы воззрения Борового на право: рассмотрены особенности его теоретических взглядов на проблему правопонимания, природу этого социального регулятора и тесно связанных с ним вопросов (свободы договора, политического обязательства и др.).

В заключении подводятся итоги исследования. Решение этих поставленных в диссертационном исследовании задач позволило выявить особенности анархо-гуманизма и в сравнении с традиционными формами отечественного и зарубежного анархизма определить его место в контексте основных анархических течений.

Заключение диссертации по теме «Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве», Быстров Андрей Сергеевич

Заключение

Влияние различных учений (марксизм, индивидуализм Штирнера и Ницше, «разрушающий дух» Бакунина, персонализм Бергсона и др.) подтолкнуло Борового, одного из самых ярких и оригинальных теоретиков анархизма постклассического периода, к созданию особой философской парадигмы, в основе которой лежит представление о человеке как носителе динамического миросозерцания. Анархизм в этой системе предстает в виде этического устремления человека к самоосвобождению через последовательное отрицание сущего. Это устремление интуитивно свойственно личности и является не конкретным проектом социальной утопии, а универсальным условием бесконечного развития всего человечества. Указанное развитие проходит различные последовательно сменяющие друг друга и необходимые для наступления анархизма общественно-политические стадии, такие как либерализм (экономической основой которого является капитализм) и социализм. Однако в основе социального движения лежит примат жизни, который не может быть конвертирован в жесткие и законченные теоретические схемы, потому безгосударственный порядок, по мнению Борового, не поддается формулировке в качестве законченного проекта, заранее отвечающего на все вопросы нормативной организации общества. Еще одной отличительной чертой философской стороны анархо-гуманизма, и главным условием антифинализма этой концепции, является признание А.А. Боровым неразрешимой антиномии между личностью и обществом, которая неизбежно приводит к отрицанию конечного общественного идеала и вечным поискам баланса между индивидуальным и коллективным. Все это позволяет говорить о трех пресуппозициях его мировоззрения: личности, жизни и динамизме.

Одно из центральных мест в концепции Борового занимает самокритика анархизма - теоретическая полемика с признанными классиками по ряду ключевых для социальной мысли вопросов: философские

основы анархизма, происхождение государства, историософские представления, представительная демократия, конкретность предлагаемых программ, роль личности и пределы ее свободы и др. Именно с критических позиций А.А. Боровым были рассмотрены взгляды представителей западного анархо-индивидуализма, переосмыслена «бунтарская» теория Бакунина, но наиболее обстоятельному и скептическому анализу подверглось учение Кропоткина. Основанием для подобной «самокритики» Боровой считает не до конца преодоленную склонность анархистов к устаревшим категориям мышления и риторике. В условиях катастрофических событий начала XX в., продемонстрировавших несостоятельность предшествующих подходов, в рамках новой анархической парадигмы на первый план Боровой выдвигает не совсем привычные для анархической мысли идеи. Они связаны с экзистенциализмом, философией жизни, отказом от позитивизма, критикой рационализма.

Эти установки сформировали подход Борового к исследованию различных политических феноменов, в частности государства. Боровой, критикуя этот тип организации общества, постулирует конкретно-историческую необходимость его возникновения и описывает комплексный набор факторов, тому способствовавших. Основная проблема государства заключается в его почти мгновенном перевоплощении в монопольный институт власти, стремящийся захватить и подчинить иные формы самореализации. Борьбу с государством как квинтэссенцией организованной власти Боровой преподносит в виде частного случая борьбы с «общественными фетишами», претендующими на абсолютный и самоценный характер. Деконструкция Боровым феномена власти, тесно связанного с проблемой государства, во многом предвосхищает размышления представителей социальной критической теории второй половины XX в.

При этом Боровой отказывается от попыток определить конкретные формы будущего общества. Этот подход, с одной стороны, раскрепощает человеческие возможности и подчеркивает бесконечность человеческого

развития, но с другой - не отвечает на фундаментальный вопрос о принципах, на основе которых это совершенствование происходит, облекая их в общие и абстрактные формулировки. В силу этого определить целесообразность (т.е. соответствие анархическим идеалам) происходящих в обществе изменений представляется затруднительным. Еще одна проблема, тесно связанная с антифинализмом, относится к теории постепенности социального освобождения. Если, по мнению Борового, государство необходимо на определенном этапе, то возникает потребность определения пределов этой необходимости и выведения критериев, на основании которых выявляется исчерпанность того или иного социального института.

Отдельно стоит отметить актуальную по сей день критику парламентаризма, предложенную Боровым. Как и 100 лет назад, демократическое представительство сохраняет значительные противоречия между декларируемыми целями политического устройства и механизмом их реализации. Классовый характер парламента, глубокие разногласия в обществе, подавляемые, но не снимаемые сотыми долями процентов голосов, формирующих «большинство», направленный к самовоспроизводству элит характер отбора кандидатов, партийный оппортунизм - все это свидетельствует об увеличивающейся пропасти между заявленным

708

«народным суверенитетом» и его практическим воплощением .

Критикуя законодательство, созданное в одностороннем порядке власть имущими субъектами, а потому носящее насильственный характер и исключающее добровольность принятия на себя социальных обязательств, Боровой обращается к праву, основанному на конвенциональных нормах, носящих договорную природу и пользующихся общей поддержкой и признанием - именно это, по его мнению, будет характерно для анархического строя. Применяя к теории Борового привычные для российской юриспруденции критерии классификации правовых концепций,

708 Подробнее см.: Быстрое А.С. Критика парламентаризма в учении А.А. Борового // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. №. 2 (37). 2019. С. 120.

можно считать его «анархо-гуманизм» тяготеющим к социально-психологической концепции (в России эти идеи развивают Н.М. Коркунов, Л.И. Петражицкий, М.А. Рейснер, А.С. Ященко, за рубежом - О. Эрлих).

Право Боровым определяется как реальные отношения, складывающиеся в жизни и берущие свое начало в сознании людей. Однако Боровой также не предлагает конкретные и непротиворечивые принципы, на которых это право должно покоиться, говорит лишь о добровольном согласии как базовом основании функционирования права. Боровой ставит важные для философии права вопросы пределов свободы договора, возможности внешнего вмешательства, применения насилия для обеспечения исполнения договора (соглашения), проблемы территориальности и разрешения конфликтов при совпадении юрисдикций - но и они не получают своего однозначного решения в его работах.

Тем не менее, проблемы теории Борового являются естественным продолжением ее философского ядра - представления о принципиальной динамичности как сознания отдельного человека, так и социальных конструкций, порождаемых человеческой практикой. Подвергая критике классический анархизм, Боровой, безусловно, не мог считать свою теорию законченной и лишенной внутренних противоречий. Порой создается впечатление чрезмерной эклектичности и даже непоследовательности взглядов Борового, но в его отношении вполне уместны слова Ж.-Ж. Руссо: «я предпочитаю быть человеком с парадоксами, чем человеком с

709

предрассудками»709.

Таким образом, Боровой предстает как независимый теоретик, создатель собственной концепции анархо-гуманизма, смело синтезирующий подчас противоречащие друг другу идеи, а не как эпигон Бакунина или Кропоткина. Пересмотр традиционных анархических доктрин, критика парламентаризма и представительной демократии, конструктивно-скептическое отношение к правовым явлениям и широкий взгляд на природу

709 Руссо Ж.-Ж. Педагогические сочинения. Т. 2. М., 1981. С. 87.

и роль государства укладываются в его объемную теорию анархизма, которая не поддается однозначной классификации с точки зрения устоявшейся типологизации антиэтатистских учений. Отмеченная также повышенным вниманием к психологическим аспектам социальной жизни и обнаружением антиномий общественного характера, она представляет собой ценный вклад в развитие анархической философии. Борового по праву можно назвать знаковым продолжателем российской анархической традиции, развиваемой великими классиками. Осуществив поворот к личности с одновременным обнаружением ее противоречия с обществом, философ смог обозначить новые горизонты в исследовании социальных феноменов710.

Сложность и многоаспектность анархо-гуманистического учения Борового позволяет и современным исследователям обогатить теорию права и государства важными критическими идеями, предложенными в начале прошлого века и во многом открываемыми заново. Данное диссертационное исследование формирует лишь общую концептуальную рамку, в рамках которой еще предстоит осмыслить богатое творческое наследие ученого анархо-гуманиста - широкие перспективы для последующих исследований остаются в вопросах психологических предпосылок Борового о человеке, определяющих его социальную философию и правовую концепцию, этической стороны политической мысли Борового, влиянии Борового на последующих мыслителей постклассического анархизма.

710 Подробнее см.: Быстрое А.С. Политико-правовые взгляды Алексея Алексеевича Борового (Анархо-гуманизм) // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2016. № 6. С. 206.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Быстров Андрей Сергеевич, 2022 год

Список использованных источников и литературы I. Источники

Архивные источники: Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ)

1. РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед. хр. 1-4, 38, 48, 54-55, 61, 67-69, 7381, 86-87, 97, 101, 108, 111-114, 119-120, 131-132, 135-139, 168-173, 519, 838.

Опубликованные работы А.А. Борового

2. Боровой А.А. Анархизм. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. - 172 с.

3. Боровой А.А. Большевистская диктатура в свете анархизма. Десять лет советской власти (коллективное исследование). Париж: Заграничная орг. рус. анархистов-коммунистов «Дело труда», 1928. - 142 с.

4. Боровой А.А. История личной свободы во Франции. М.: Изд-во Московского Императорского Университета, 1910. - 478 с.

5. Боровой А.А. Личность и общество в анархистском мировоззрении. Пг.; М.: Голос труда, 1920. - 104 с.

6. Боровой А.А. Общественные идеалы современного человечества. Либерализм. Социализм. Анархизм. М.: Логос («Идея»), 1906. - 94 с.

7. Боровой А.А. Популярный курс политической экономии. М.: Книгоиздательство «Польза», 1910. - 328 с.

8. Боровой А.А. Революционное миросозерцание. М.: Логос ("Идея"), 1907. - 86 с.

9. Боровой А.А. Революционное творчество и парламент (революционный синдикализм). 2-е изд. М.: Союз труда, 1917. - 84 с.

10. Боровой А.А. Современное масонство на Западе. М.: Задруга, 1922. - 55 с.

11. Боровой А.А., Отверженный Н. Миф о Бакунине. Пг.; М.: Голос труда, 1925. - 192 с.

12. Боровой А.А. Бакунин // Михаилу Бакунину (1876-1926). Очерки истории анархического движения в России: сб. статей. М.: Голос труда, 1926. С.131-169.

13. Боровой А.А. Власть // Анархия и Власть. М.: Наука, 1992. С. 151-167.

14. Боровой А.А. Моя жизнь. Воспоминания. Глава VII. Как я стал анархистом // Человек. 2010. № 3. С. 137-153.

15. Боровой А.А. «Париж был и остается значительнейшим фактом моей биографии...» / Публ. С.В. Шумихина // Диаспора: новые материалы. Париж; СПб., 2004. Т. 6. С. 7-85.

16. Боровой А.А. Проблемы личности в учении Кропоткина // Петр Кропоткин: сб. ст. / под ред. А.А. Борового, П.Н. Лебедева. Пг.; М., 1922. С. 30-51.

17. Боровой А.А. Разум и его современные критики. (К вопросу о новом человеке) // Новь. 1914. № 6-9. 21-24 янв. C. 221-229.

II. Исследования Монографии

1. Анархия работает. М.: Common place, 2014. - 190 с.

2. Адлер Г. Анархизм. СПб.: Мысль, 1906. - 48 с.

3. Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. Перевод на русский язык: Кузнецова. М.-СПб.: Медиум, Ювента, 1997. - 312 с.

4. Арефьев М.А. Философия анархизма: Очерки истории. СПб., 1992. - 196 с.

5. Бакунин М. Кнуто-германская империя и социальная революция. М.: URSS, 2020. - 112 с.

6. Бакунин М.А. Государственность и анархия. М.: Проспект, 2014. - 704 с.

7. Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания // Собр. соч. Т.1. М.: Московский клуб, 1992. С. 45-155.

8. Бергсон А. Творческая эволюция. М.: КАНОН-пресс, Кучково поле. 1998. - 382 с.

9. Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память. Минск: Харвест, 1999. - 1408 с.

10. Бердяев Н.А. Русская идея. СПб.: Азбука-классика, 2008. - 318 с.

11. Боэси Э.Д.Л. Рассуждения о добровольном рабстве. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1952. - 200 с.

12. Гегель. Феноменология Духа. Перевод под редакцией Радлова. Э.Л. СПб.: АО «Брокгауз-Ефрон», 1913. - 498 с.

13. Гелдерлоос П. Анархия работает. М.: Creative Commons, 2012. -

264 с.

14. Герен Д. Анархизм: от теории к практике. М.: Радикальная теория и практика, 2015. - 224 с.

15. Гио П. Анархизм в Северо-Амеркианских Соединённых Штатах. СПб.: Популярно-научная библиотека, 1906. - 185 с.

16. Гоббс Т. Левиафан. М.: Рипол Классик, 2018. - 672 с.

17. Гончаренко Е. Гиль. Из истории низового сопротивления в России: Антология. М.: Common place, 2015. - 346 с.

18. Дамье В. Забытый интернационал. Т. 1. Международное анархо-синдикалистское движение между двумя мировыми войнами. М.: Новое лит. обозрение, 2006. - 904 с.

19. Дамье В. Забытый интернационал. Т. 2. Международный анархо-синдикализм в условиях "Великого кризиса" 1930-1939. М.: Новое лит. обозрение, 2007. - 760 с.

20. Зорькин В. Д. Современный мир, право и Конституция. М.: Инфра, 2010. - 543 с.

21. Иеринг Р. Цель в праве. Т. I. СПб.: Издание Н.В. Муравьева, 1881. - 412 с.

22. Кельзен Г. Чистое учение о праве. 2-е изд. СПб.: Издательский Дом «Алеф-Пресс», 2015. - 542 с.

23. Кляйн Н. Доктрина шока. М.: Добрая книга, 2011. - 656 с.

24. Кривенький В.В. Анархистское движение в России в первой четверти XX века: теория, организация, практика. М.: ROSSPÈN, 2018. -430 с.

25. Кропоткин П.А. Речи бунтовщика. № 2. Изд. 6, испр. М.: URSS, 2017. - 337 с.

26. Кропоткин П.А. Современная наука и анархия. Пг.; М.: Голос труда, 1920. - 642 с.

27. Кропоткин П.А. Хлеб и воля. М.: Голос Труда, 1902. - 642 с.

28. Кульчицкий Л. Современный анархизм. Изложение, источники, критика. Пг., 1917. - 96 с.

29. Ленин В.И. Полное собрание сочинений в 55 томах (5-е изд.). Том 33. М.: Издательство политической литературы, 1969. - 113 с.

30. Локк Дж. Сочинения в 3 т. М.: Мысль, 1988. - 668 с.

31. Лурье С.Я. Антифонт - творец древнейшей анархической системы. М.: Голос труда, 1925. - 168 с.

32. Лурье С.Я. Предтечи анархизма в Древнем мире. М.: Голос труда, 1926. - 247 с.

33. Макиавелли Н. Государь. Искусство войны. М.: Эксмо, 2014. -

448 с.

34. Мальтус Т. Опыт о законе народонаселения // Антология экономической классики. М.: М.Н. Прокопович, 1993. Т. 2. - 136 с.

35. Мамут Л.С. Этатизм и анархизм как типы политического сознания. Домарксистский период. М.: Наука, 1989. - 256 с.

36. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года и другие ранние философские работы. М.: Академический проект, 2010. -784 с.

37. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения в 50 томах, том 1. М.: Издательство политической литературы, 1955. - 698 с.

38. Маркузе Г. Разум и революция. Гегель и становление социальной теории. СПб.: Владимир Даль, 2000. - 541 с.

39. Маркузе. Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества. М.: АСТ, 2003. - 119 с.

40. Ван Кревельд М. Расцвет и упадок государства. М.: ИРИСЭН, 2006. - 544 с.

41. Махно Н.И. Воспоминания. Книга II. Под ударами контрреволюции. Париж: Республика, 1936. - 97 с.

42. Мизес Л. Человеческая деятельность: трактат по экономической теории. М.: Экономика, 2000. - 878 с.

43. Никитин А.Л. Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в Советской России. М.: Аграф, 2000. - 343 с.

44. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. М.: Эксмо, 2003. - 829 с.

45. Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты. Опыт критической характеристики. СПб.: Лениздат, 1972. - 296 с.

46. Отверженный Н. Штирнер и Достоевский. С предисловием А. А. Борового. М.: Голос труда, 1925. - 79 с.

47. Петражицкий Л.И. Введение в изучение права и нравственности: эмоциональная психология. 2-е изд. М.: URSS, 2010. - 284 с.

48. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т. II. СПб. Типография СПб. акц. общ. «Слово», 1907. -656 с.

49. Плеханов Г.В. К вопросу о роли личности в истории. М.: Гос. изд. полит. лит., 1948. - 40 с.

50. Прудон П.Ж. Французская демократия. (О политической способности рабочих классов). Изд. 2, доп. М.: КРАСАНД, 2011. - 408 с.

51. Прудон П.Ж. Что такое собственность? или Исследование о принципе права и власти // Что такое собственность? или Исследование о принципе права и власти; Бедность как экономический принцип; Порнократия, или Женщины в настоящее время. М.: Республика, 1998. -368 с.

52. Рейснер М.А. Теория Л.И. Петражицкого, марксизм и социальная идеология. СПб.: Типография т-ва «Общественная Польза», 1908. - 240 с.

53. Рублёв Д.И. Российский анархизм в XX веке. М.: Родина, 2019. -

704 с.

54. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре или принципы политического права. М.: Соцэкгиз, 1938. - 416 с.

55. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М.: Канон-пресс-Ц, 1998. - 416 с.

56. Руссо Ж.-Ж. Педагогические сочинения. Т. 1. М.: Педагогика, 1981. - 653 с.

57. Руссо Ж.-Ж. Педагогические сочинения. Т. 2. М.: Педагогика, 1981. - 656 с.

58. Рябов П.В. Анархизм: от Прудона до новейшего российского анархизма. М.: URSS, 2020. - 504 с.

59. Рябов П.В. Краткий очерк истории русского анархизма. От Феодосия Косого до Алексея Борового. М.: Common place, 2020. - 575 с.

60. Рябов П.В. Петр Алексеевич Кропоткин. М.: РОССПЭН, 2012. -

446 с.

61. Сабенникова И.В. Российская эмиграция (1917-1939): сравнительно-типологическое исследование. М.; Берлин.: Директ-Медиа, 2015. - 551 с.

62. Сапон В.П. Терновый венец свободы. Либертаризм в идеологии и революционной практике российских левых радикалов (1917-1918 гг.): Монография. Нижний Новгород: Издательство Нижегородского госуниверситета, 2008. - 332 с.

63. Тахтарев К.М. Очерки по истории первобытной культуры. М.: Польза, 1907. - 240 с.

64. Ударцев С.Ф. Философия права анархизма. Саарбрюккен: Palmarium Academic Publishing, 2016. - 171 с.

65. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1995. - 253 с.

66. Фромм Э. Бегство от свободы. Человек для себя. М., 2006. -

269 с.

67. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М.: Ad Marginem, 2013. - 384 с.

68. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: АСТ, 2004. - 588 с.

69. Цицерон М.Т. Диалоги: О государстве; О законах. М.: Наука, 1994. - 162 с.

70. Шевцов С. Метаморфозы права. Право и правовая традиция. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2014. - 408 с.

71. Штаммлер Р. Теоретические основы анархизма. М.: Типолитография Т-ва И.Н. Кушнерев и Ко, 1906. - 71 с.

72. Штирнер М. Единственный и его собственность. М.: Рипол Классик, 1922. - 560 с.

73. Штраус Л. Естественное право и история. М.: Водолей Publishers, 2007. - 312 с.

74. Эврич П. Русские анархисты. 1905-1917. М.: Центрополиграф, 2006. - 302 с.

75. Эрлих О. Основоположение социологии права СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2011. -704 с.

76. Ященко А.С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. Юрьев: Типография К. Маттисена, 1912. - 841 с.

Научные статьи, публикации в журналах и сборниках, периодических изданиях, электронных ресурсах

77. Баценкова А.А. Концепция индивида и индивидуализации в теориях З. Баумана и У. Бека // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 2018. Т. 24. №. 1. С. 34-51.

78. Белькович Р.Ю. Существует ли обязанность подчиняться закону? // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2011. № 4. С. 33-51.

79. Быстров А.С. Актуальность теории анархизма Алексея Алексеевича Борового: политико-правовые аспекты // Право и политика.

2017. № 3. С. 37-45.

80. Быстров А.С. Анархо-гуманизм Алексея Алексеевича Борового // В кн.: Нравственное измерение и человеческий потенциал права: сборник научных трудов. М. : Издательство Проспект, 2017. С. 284-287.

81. Быстров А.С. Критика парламентаризма в учении А.А. Борового // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. №. 2 (37). 2019. С. 108-121.

82. Быстров А.С. Политико-правовые взгляды Алексея Алексеевича Борового (Анархо-гуманизм) // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2016. № 6. С. 184-211.

83. Быстров А.С. Право и государство в учении анархо-гуманизма Алексея Алексеевича Борового // Актуальные проблемы российского права.

2018. № 1. С. 17-25.

84. Быстров А.С. Проблема правопонимания в учении анархо-гуманизма // Право и современные государства. 2017. № 6. С. 24-31.

85. Быстров А.С. Роль технического прогресса в учении анархо-гуманизма // Научно-технологические трансформации в современном обществе: нравственно-философское осмысление и особенности правового регулирования. Сборник научных трудов. М.: РГ-Пресс, 2019. С. 287-297.

86. Гегель Г.В.Ф. Английский билль о реформе 1831 года // Политические произведения. Наука. М., 1978. С. 253-294.

87. Гусева Ю.В. Из творческого наследия анархиста А.А. Борового // Отечественные архивы. 1992. № 4.

88. Дильтей. В. Введение в науки о духе (фрагменты) // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. М.: Изд-во МГУ, 1987. С. 108-135.

89. Констан Б. О политических реакциях // Философия. Журнал Высшей школы экономики. 2019. Т. 3. №. 2. С. 205-234.

90. Кривенький В.В. Анархисты // Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века: Энциклопедия. М.: ROSSPEN, 1996. С. 209-225.

91. Кропоткин П.А. Что такое анархия? // П. А. Кропоткин. 27 ноября 1842 - 9 декабря 1922: К 80-летию со дня рождения: Сборник статей. М., 1922. С. 5-9.

92. Михельс Р. К социологии партий в современной демократии. Предисловие к первому изданию // Личность. Культура. Общество. 2002. Т. IV. Вып. 3-4 (13-14). С. 214-229.

93. Назмутдинов Б.В. Критические концепции государства и их значение для российской юриспруденции: введение в проблематику // Lex Russica. №. 6 (163). 2020. С. 122-138.

94. Олейников Д.И. Анархо-гуманизм Алексея Борового // Община. 1991. № 49. С. 3-9.

95. Рейснер М.А. Что такое правовое государство // Вестник права. 1903. Г. 33. Кн. 4. С. 71-99.

96. Рублёв Д.И. «Былое и Думы» Алексея Борового // Человек. 2010. № 3. Он же. Алексей Алексеевич Боровой и его книга «Анархизм» // Боровой А.А. Анархизм. М., 2009. С. 137-152.

97. Рублёв Д.И. Алексей Алексеевич Боровой и Александр Иванович Герцен // Анархизм: от теории к движению, от движения к обществу (Прямухинские чтения 2012). М., 2013. С. 170-191.

98. Рублёв Д.И. Алексей Боровой и философия Фридриха Ницше (из истории русского ницшеанства в начале ХХ века) // Преподаватель XXI век. № 2. 2010. С. 217-225.

99. Рублёв Д.И. Группа "Боровой": русские анархисты в Испанской гражданской войне 1936-1939 гг. // Анархизм-учение радости: Прямухинские чтения 2015. М.: Регтайм, 2016. С. 175-193.

100. Рябов П.В. Михаил Бакунин в сегодняшнем мире // М.А. Бакунин: Pro et Contra. СПб.: Издательство Русской христианской гуманитарной академии, 2015. С. 843-858.

101. Рублёв Д.И. Михаил Бакунин и Алексей Боровой: Созвучие и резонанс // Прямухинские чтения 2007 года. Тверь, 2008. С. 1-20.

102. Рублёв Д.И. Московские анархисты в середине 1920-1930-х гг. (Политическая борьба в условиях репрессий) // Прямухинские чтения 2008 года. Тверь, 2010. С. 157-165.

103. Рублёв Д.И. Проблема «интеллигенция и революция» в анархической публицистике начала ХХ века // Отечественная история. № 3. 2006. С. 169-186.

104. Рублёв Д.И. Российское кантианство и неокантианство начала ХХ века в неопубликованных мемуарах А.А. Борового // Кантовский сборник. № 4. 2010. С. 97-103.

105. Рублёв Д.И. Хорошо забытое старое. Обзор архивного фонда А.А. Борового в РГАЛИ // Культурология: Дайджест. 2009. № 1 (48). Он же. Анархическая философия Алексея Борового (из истории русского бергсонианства) // Вестник Российского государственного университета им. И. Канта. Вып. 6. Сер. Гуманитарные науки. 2010. С. 112-126.

106. Рублев Д.И., Рябов П.В. Алексей Алексеевич Боровой: Человек, мыслитель, анархист // Россия и современный мир. № 2. 2011. С. 221-239.

107. Рябов П.В. «Былое и думы» Алексея Борового // Человек. 2010. № 3. С. 126-152.

108. Рябов П.В. «Человек без кавычек» и «джентльмен с насмешливой физиономией» в «хрустальном дворце» (о неопубликованной книге А.А. Борового «Достоевский»). Часть I // Философские науки. 2015. №. 6. С. 121-132.

109. Рябов П.В. Алексей Алексеевич Боровой и Александр Иванович Герцен // Анархизм: от теории к движению, от движения к обществу (Прямухинские чтения 2012). М., 2013. С. 178-420.

110. Рябов П.В. Алексей Боровой и философия Фридриха Ницше (из истории русского ницшеанства в начале ХХ века) // Преподаватель XXI век. 2010. № 2, ч. 2. С. 217-225.

111. Рябов П.В. Анархическая философия Алексея Борового (из истории русского бергсонианства) // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. 2010. № 6. С. 24-33.

112. Рябов П.В. Музыка в миросозерцании Борового // Прямухинские чтения 2010. М., 2012. С. 40-64.

113. Рябов П.В. О влиянии идей Михаила Бакунина на современную философию // Вече. №. 26. 2014. С. 187-206.

114. Рябов П.В. Петр Алексеевич Кропоткин и Алексей Алексеевич Боровой: два взгляда российских анархистов на Великую Французскую Революцию (к постановке проблемы) // Сборник IV Международных Кропоткинских чтений. Дмитров, 2012. С. 26-33.

115. Рябов П.В. Романтический анархизм Алексея Борового (из истории русской философии жизни) // Историко-философский ежегодник. 2011. М.: ИФ РАН, 2012. № 1. C. 416-435.

116. Рябов П.В. Российское кантианство и неокантианство начала ХХ века в неопубликованных мемуарах А.А. Борового // Кантовский сборник. 2010. № 4. С. 9-104.

117. Рябов П.В. Социально-психологические характеристики немцев и французов в сочинениях Михаила Бакунина и в мемуарах Алексея Борового: опыт сопоставительного анализа // Прямухинские чтения 2009 года. М., 2011. С. 255-303.

118. Рябов П.В. Философия классического анархизма (проблема личности). М.: Вузовская книга, 2007. - 340 с.

119. Рябов П.В. Февральская революция 1917 года в Москве и Алексей Боровой (по неопубликованным мемуарам) // Acta Eruditorum. 2018. № 26. С. 106-109.

120. Рябов П.В. Философия постклассического российского анархизма - terra incognita // Преподаватель XXI Век. 2009. № 3. С. 289-298.

121. Рябов П.В. Хорошо забытое старое: обзор архивного фонда А.А. Борового в РГАЛИ // Культурология. 2009. № 1. С. 112-126.

122. Рябов. П.В. Возвращение Алексея Борового (личность и творческое наследие А.А. Борового в восприятии современных анархистов России и СНГ) // Acta Eruditorum. 2016. № 21. С. 81-84.

123. Сапон В.П. «Огонь по своим»: Критика кропоткианской доктрины российскими анархо-теоретиками начала ХХ в. // Анархизм: Pro et Contra. СПб.: Издательство Русской христианской гуманитарной академии, 2015. С. 493-499.

124. Сапон В.П. О соотношении между понятиями «левый либертаризм / либертарный социализм» и «анархизм» // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2008. № 3. С. 220-223.

125. Силаев Н.Ю. Возвращение варварства // Россия в глобальной политике. 2014. № 5. С. 152-161.

126. Сомов С.И. Из истории социал-демократического движения в Петербурге в 1905 году // Былое. № 4/16. Апрель 1907. С. 22-55.

127. Талеров П.И. О жизни и творчестве Алексея Борового -анархиста-гуманиста // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. № 3. 2008. С. 61-63.

128. Ударцев С.Ф. Власть и государство в теории анархизма в России (XIX - начало XX в.) // Анархия и власть. М.: Наука, 1992. С. 50-63.

129. Ударцев С. Ф. Эволюция теории анархизма в России в XIX-XX вв. (классический и постклассический периоды) // Труды международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения ПА Кропоткина. Москва, Дмитров, Санкт-Петербург. 9-15 декабря 1992. Вып. 3. П.А. Кропоткин и революционное движение. М.: Русская христианская гуманитарная академия, 2001. - 156 с.

130. Фурсов А.И., Пивоваров Ю.С. Русская Система и реформы // Pro et Contra. Т. 4. 1999. № 4. С. 176-197.

131. Фурсов А.И., Пивоваров Ю.С. Русская Система: генезис, структура, функционирование: (Тезисы и рабочие гипотезы) // Русский исторический журнал. 1998. Т. 1. № 3. С. 13-98.

132. Цовма М.А. Алексей Боровой и Петр Кропоткин // Труды Международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения П.А. Кропоткина. Выпуск 3. П.А. Кропоткин и революционное движение. М.: Русская христианская гуманитарная академия, 2001. С. 6-12.

133. Шлейермахер Ф. Академические речи 1829 года. М.: Науч. Изд., 1987. С. 1-218.

134. Шмитт К. Государство как конкретное понятие, связанное с определенной исторической эпохой // Логос. 2012. № 5 (89). С. 213-223.

135. Штырбул А.А. Безгосударственные общества в эпоху государственности (III тысячелетие до н. э. - II тысячелетие н. э.). Омск: Изд-во ОмГПУ, 2006. - 432 с.

Диссертационные исследования

136. Аладышкин И.В. Анархо-индивидуализм в среде отечественной интеллигенции второй половины XIX - первой декады XX века (на материалах гг. Москва и Санкт-Петербург): дис. ... канд. ист. наук. Иваново, 2006. - 283 с.

137. Белькович Р.Ю. Анархо-индивидуализм в политико-правовой мысли США XIX - начала XX века: дис. ... канд. юрид. наук. Р. Ю. Белькович. М., 2009. - 432 с.

138. Рублёв Д.И. Проблема «интеллигенция и революция» в российской анархистской публицистике конца XIX - начала XX века.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2007. - 265 с.

139. Рябов П.В. Проблема личности в философии классического анархизма: дис. ... канд. фил. наук. М., 1996. - 256 с.

140. Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России: история и современность: дис. ... д-ра юрид. наук. M., 1992. - 538 с.

Справочные издания, учебники, электронные ресурсы

141. Володенков С.В., Зверев А.Л., Кузнецов И.И., Сетов Н.Р., Телин К.О. Представительная демократия и парламентские учреждения в современном мире: состояние и тенденции. 2-е изд. М.: Государственная Дума РФ, 2014. - 128 с.

142. Горюн Ю.И., Денисенко Н.А., Хохлов Н.А. Политология. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2005. - 207 с.

143. Марченко М.Н. Общая теория государства и права: Академический курс: в 2 т. / М.: Зерцало, 1998. Т. 2. - 50 с.

144. Рябов П.В. «Протоанархизм. От Древней Руси до эпохи Возрождения» // Теории и практики. URL: https://theoryandpractice.ru/videos/1001 -petr-ryabov-protoanarkhizm-ot-drevney-rusi-do-epokhi-vozrozhdeniya (дата обращения: 12.07.2021).

Издания на иностранных языках

145. Austin J. The province of jurisprudence determined. London: J. Murray, 1861. - 481 p.

146. Avrich P. The Russian Anarchists. Stirling: AK Press, Stirling, 2006. - 204 p.

147. Bandyopadhyay D. Chomsky and Habermas Via Nyaya Theory of Debating // A Journal of Language and Literature. 1997. No. 23. - 463 p.

148. Bernstein E. Die Voraussetzungen des Sozialismus und die Aufgaben der Sozialdemokratie. Hamburg: J. H. W. Dietz, nachf., 1984. - 265 s.

149. Borovoi A. L'anarchisme et le droit // Noir et rouge. 1963. No. 24. -P. 52-72.

150. Borovoi A. L'anarchisme et le droit // Noir et rouge. 1965. No. 30. -P. 18-21.

151. Borovoi A. Anarchism & law. Buffalo: Friends of Malatesta. 1970. -

195 p.

152. Bystrov A. The Forgotten Anarchist: Political and Legal Aspects of Alexei Borovoi's Anarcho-Humanism // Journal on European History of Law. 2019. No. 2. P. 86-100.

153. Dallmayr F.R. Is Critical Theory a Humanism? // Boundary 2. 1984. Vol. 12-13. No. 3. P. 463-493.

154. Dubovik A. Alexei Borovoi (from individualism to the Platform) // KSL: Bulletin of the Kate Sharpley Library. 2008. P. 55-56.

155. Dworkin R. Taking Rights Seriously. Cambridge: Harvard University Press, 1977. - 563 p.

156. Forsyth D.R. Group dynamics. 7th ed. Belmont: Cengage Learning, 2018. - 752 p.

157. Goldman E. Living My Life. Vol. Two, New York. New York: Alfred A Knopf Inc., 1931. - 1048 p.

158. Goodwin J. Confronting Dostoevsky's "Demons": Anarchism and the Specter of Bakunin in Twentieth-Century Russia. Bern: Peter Lang Inc., 2010. -243 p.

159. Guryanova N. The Aesthetics of Anarchy: Art and Ideology in the Early Russian Avant-Garde First Edition. Berkeley: University of California Press, 2012. - 360 p.

160. Hartwich O. The errors of Hans-Hermann Hoppe // Open Republic Magazine. 2005. No. 1 (2). - 218 p.

161. Herbert S. The Man Versus The State. Caldwell: The Caxton Printers, Ltd., 1960. - 538 p.

162. Hoppe H.H. Democracy. The God That Failed. Rutgers, New Jersey: Transaction Publishers, 2001. - 339.

163. Jellinek G. Verfassungsänderung und Verfassungswandlung: Eine Staatsrechtlich-politische Abhandlung. Berlin, 1906. - 80 s.

164. Mackay J.H. Max Stirner: His Life and His Work. San Francisco: Peremptory Publications, 2005. - 250 p.

165. Mackay J.H., Reuter G. The Anarchists: A Picture of Civilization at the Close of the Nineteenth Century. Boston: BR Tucker, 1894. - 322 p.

166. Marshall P. Demanding the Impossible: A History of Anarchism. New York: Harper Perennial, 2007. - 840 p.

167. Mill J.S. Considerations on Representative Government (Cambridge Library Collection - British and Irish History, 19th Century). Cambridge: Cambridge University Press, 2010. - 219 p.

168. Miller D. Anarchism. London: JM Dent, 1984. - 112 p.

169. Murphy R. P., Callahan G. Hans-Hermann Hoppe's Argumentation Ethic: A Critique // Journal of Libertarian Studies. 2006. Vol. 20. No. 2. P. 53-64.

170. Papastephanou M. Exploring Habermas's Critical Engagement with Chomsky // Human Studies. 2012. No. 35 (1). P. 51-76.

171. Price A. Recovering Bookchin. Porsgrunn: New Compass Press, 2012. - 226 p.

172. Randall A. Breaking the Law: Anti-Authoritarian Visions of Crime and Justice // The New Formulation. 2004. Vol. 2. No. 2. P. 12-17.

173. Randall A. Anarchism Today. Santa Barbara: Praeger, 2012. - 230 p.

174. Rawls J.A. Theory of Justice. Cambridge: Harvard University Press, 1999. - 526 p.

175. Samuels W. J. Murray Rothbard's Austrian perspective on the history of economic thought // Critical Review. 1998. Vol. 12. No. 1-2. P. 71-76.

176. Sullivan D., Tifft L. Restorative justice: Healing the foundations of our everyday lives. Monsey, NY.: Willow Tree Press, 2001. - 235 p.

177. Tifft L., Sullivan D. The struggle to be human: Crime, criminology, and anarchism. Sanday, UK: Cienfuegos Press, 1980. - 204 p.