Поэзия М. Ю. Лермонтова: Своеобразие религиозно-эстетического мировидения тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Киселева, Ирина Александровна

• Киселева, Ирина Александровна
• кандидат филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Киселева, Ирина Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Богопознание М.Ю.Лермонтова как процесс становления личности

§1. Исповедальные мотивы и проблема «внутреннего» человека в поэзии М.Ю.Лермонтова.

§2. Путь к духовному созерцанию в поэтическом космосе

М.Ю.Лермонтова.

§3. К проблеме боговидения в творчестве

М.Ю. Лермонтова.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Символика космогенеза в поэтическом мире М.ЮЛермонтова

§1. К вопросу о своеобразии лермонтовского символизма,.

§2. Символический ландшафт в свете религиозных воззрений

М. Ю.Лермонтова.

§3. Эсхатологические мотивы и символика Царства в творчестве М.Ю.Лермонтова.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Поэзия М. Ю. Лермонтова: Своеобразие религиозно-эстетического мировидения»

Существующее лермонтоведение знает много подходов к изучению творчества поэта, но на данном этапе одним из ведущих является путь осмысления творчества М.Ю.Лермонтова в традициях христианской культуры (см. работы Афанасьева В.В., Журавиной Л.В., Москвина Г.В., Моторина А.В., Щеблыкина И.В.). Современное отечественное литературоведение в лице Воропаева В.А, Дунаева ММ, Касаткиной В.Н., Котельникова В.А., Розадеевой М.А., Сквозникова В.Д., Сохрякова Ю.И. и других исследователей отличается вниманием к духовности человека, взглядом на него не как на самоценность, но как на образ Божий.

Актуальность работы обусловлена необходимостью изучения творческого наследия Лермонтова во всем богатстве составляющих его духовно-культурных смыслов, осознания его как феномена, порожденного религиозно-художественной жизнью нации. На рубеже тысячелетий узловые проблемы лермонтовского творчества - исторический путь России, идея державы, индивидуальности религиозного выбора человека и ответственности за него, борьбы добра и зла как основного содержимого исторического процесса - для культурного сознания приобретают особенную актуальность. На сегодняшний день не существует ни одного научного труда, полностью посвященного избранной теме, в литературоведческих исследованиях встречаются лишь отдельные вариации поставленных здесь проблем.

Религиозно-эстетическое мировидение русских писателей лишь недавно стало предметом серьезных научных исследований. В области гуманитарного познания стремление изучать художественный текст через призму синтеза религии, философии, эстетики относится к числу ведущих.

Предметом исследования в диссертации является своеобразие религиозно-эстетического мировидения Лермонтова.

Объект исследования - это поэтическое творчество Лермонтова, рассматриваемое в контексте религиозно-философской , эстетической традици и, представленной деятельностью художников, близких Лермонтову по мировосприятию. Не претендуя на исчерпывающий анализ религиозно-эстетического мировидения Лермонтова, диссертация решает ряд проблем, позволяющих с новых позиций и на более глубокой основе (включающей в себя как достижения лермонтоведения, так и религиозно-философскую, эстетическую мысль) уточнить характер религиозно-эстетического мировидения Лермонтова. Такой подход вполне закономерен, особенно по отношению к литературе русской, где русская философская проблематика «достигает своей вершины» (Н.А.Бердяев).

Научная новизна работы связана с проблемой интерпретации творческого наследия Лермонтова, с расширением контекста лермонтовских произведений в области библейской, а также святоотеческой, философской и художественной мысли. Плотная укорененность религиозно-эстетического сознания поэта в текстах Священного Писания позволяет выявить всю полноту их взаимодействия с художественными произведениями. Практически не исследованными до сих пор оставались место и роль текстов Священного Писания и Предания в духовно-культурном сознании поэта. Между тем библейский текст, святоотеческие его интерпретации были литературной средой, в которой создавались образы лермонтовской поэзии. Внимание к христианству, неоднократное заимствование тем, идей, образов, безусловно, роднит М.Ю.Лермонтова с такими современниками, как А.С.Пушкин и Ф.И.Тютчев, и является знаком их принадлежности к единой романтической культуре. А прообразовательность Ветхого Завета ^ по отношению к Новому, интерпретированная Святыми Отцами, делает его особенно привлекательным для эстетики романтизма с ее основной идеей двоемирия. Толкование символических образов лермонтовской поэзии в контексте религиозно-эстетических исканий эпохи позволяет глубже осознать феномен русского романтизма.

Методологическая основа работы носит характер герменевтический. Этот универсальный метод в области гуманитарных наук оказывается актуальным в современном мире, обратившемся к еинтезу достигнутого человеческим познанием. Анализ поэтического наследия Лермонтова проводится согласно общенаучным принципам системности, конкретности и историзма, преломленным призмой герменевтической методологии.

В традиции античной классической и библейской герменевтики в диссертации особое внимание уделено мысли, что один и тот же текст, с его укорененностью в бесконечности Абсолюта, может иметь несколько смыслов, которые, являясь в символе, наслаиваются друг на друга. Теория герменевтики имела место и в начале XIX века. Именно тогда работал основатель современного герменевтического подхода в литературоведении Ф.ДЗ.Шлейермахер, который говорил о понимании художника в его личностной заданноети. Целостность понимания, по Ф.Д.Э.Шлейермахеру, достигается постижением внутренней логики творящего субъекта. И святоотеческая (Климент Александрийский, Григорий Нисский и др.), и «новая» герменевтика подчиняет свои исследования ведущей идее, что реализуется во всем текстовом материале творящего субъекта. Д.Е.Максимов советовал извлекать взгляды М.Ю.Лермонтова «не только из его прямых высказываний (в прозе и стихах), но также - и даже в первую очередь, - из его художественной системы»1.

На современном этапе развития литературоведения обострилось внимание к диалогичности художественного текста. Л.В.Чернец отмечает, что «литературоведческий резонанс в особенности получила теория высказывания, разработанная М.М.Бахтиным».2 Согласно М.М.Бахтину, «произведение - звено в цепи речевого общения; как и реплика диалога, оно связано с другими произведениями-высказываниями: и с теми, на которые оно отвечает, и с теми, которые на него отвечают.»3 Интерпретация текста в высокой степени определяется тем «интонационно-ценностным контекстом», что составляет родную почву произведения, и тем, в котором оно понимается. Перспектива анализа лермонтовских произведений в религиозно-эстетическом аспекте обусловлена как самой обстановкой первой трети XIX века, так и современным настроением обостренности духовных проблем.

Лермонтовские тексты целесообразно рассматривать на широком культурном фоне, что образует романтический стиль в плане эстетическом, «русская идея» как ведущая идеология и тексты Священного Писания и Предания на уровне онтологическом, так как абсолютное служит для Лермонтова «окончательной и верной меркой» (Ю.И.Айхенвальд).

Г.П.Флоровский выделял следующие итоги так называемого «дореформенного» периода в России. Это, во-первых, «живое

1 Максимов Д.Е. Об изучении мировоззрения и творческой системы Лермонтова. Л., 1964. С. 10. г Чернец Л.8. «Как слово наше отзовется.» М, 1995. С.6.

1 Бахтин ММ, Проблема речевых жанров / Бахтин М.М. Эстетика словесною творчества. М,

1996. С.268. чувство Божественного Откровения. или иначе сказать, интуиция священной истории», второй итог - связан с тем, что «в тогдашней философской традиции смыкаются органически философское умозрение и свидетельство Откровения». И третий - «пробуждение исторического чувства».1 Эти моменты и предстают в диссертации преломленными в творческих интуициях Лермонтова, художественный текст которого, имея исторический смысл в его художественной совершенности, не может не иметь смысла духовного, ибо, сославшись на «Христианскую доктрину» Блаженного Августина, можно говорить о некоторой безапелляционной доли соотнесенности этих смыслов. Религиозность же Лермонтова несомненна и довольно самобытна; она «проявляется не в аскетической отвлеченности духа, а в 2 настойчивом самоопределении к миру как единому целому» при осознаваемой его дуалистичности, связанной с идеей существования в видимом невидимого (что с наибольшей выразительностью изложено в «Граде Божьем» Аврелия Августина).

Согласно В.В.Зеньковскому, «личность питается тем, что надлично, надэмпирично, трансцендентно. личность не может проявить оебя без внешнего мира, а внешний мир не может без личности войти в движение космоса в истории».3 А.Э.Еремеевым было замечено, что русская культура влечется к «цельности обретения бытия не только на уровне философском, научном, художественном, но и на уровне осмысления всей жизни с ее внекультурной бытийственностью».4

Этим и следует обосновать то положение, что на материале

1 Флоровский Г. П Пути русского богословия. Париж. 1983. С J 05.

2 Штерн М.С. Философско-художественноС своеобразие русской прозы XIX века. Дисс. на соиск. уч. ст. к, филол, и. Омск, 1987. С,22.

3 Зеньшвскнн В.В. Принципы христианской антропологии! Русское Зарубежье в тд тысячелетня Крещеная Руси. М„ 1991. С.ЗЗ.

4 Еремеев А.Э. Русская философская проза. (1820-1830-е гг.). Томск, 1989 С. 134. творчества Лермонтова можно говорить о таких «бытийственных» проблемах как богопознание и символика космогенеза.

Понимание символа в данной работе близится к его восприятию в библейской экзегезе, хотя и в некоторых современных работах по теории герменевтики оно наследуется. Например, Поль Рикер мыслит под символом «всякую структуру значения, где один смысл, - прямой, первичный, буквальный, означает одновременно и другой смысл, косвенный, вторичный, иносказательный, который может быть понят лишь через первый».1 В соответствии с этим, интерпретация - это «работа мышления, которая состоит в расшифровке смысла, стоящего за очевидным смыслом, в раскрытии уровней значения, заключенных в буквальном значении».2 Традиционно еще с работ В.Г.Белинского, В.О. Ключевского, П.А. Висковатого и других доброжелательных исследователей лермонтовского творчества оно осмысливалось как плод русского национального мироощущения, преломленного призмой опыта начала девятнадцатого столетия. Неотъемлемым же признаком этой эпохи явилась рефлексия, которая, включенная в религиозно-философской контекст, дает возможность понимания сущего. Рефлексия, являясь связью между пониманием образа и самопониманием, позволяет «реинтегрировать семантику в онтологию» (Поль Рикер), допускает многоплановость текста, возможность как буквального, так и философского, духовного его понимания.

Уже В.Г.Белинский, самый талантливый интерпретатор произведений Лермонтова среди современников, прямо не говоря о религиозности Лермонтова, почувствовал его

1 Поль Рикер. Конфликт интерпретаций Очерки о герменевтике. М,, 1995. С.18,

2 Там же. религиозности Лермонтова, почувствовал em центростремительность по отношению к некоему Абсолюту. Он называет Печорина «таинственным лицом», повесть о котором лишь намекает на что-то, не являя его в аспекте личностном».1 Только лишь буквальное восприятие лермонтовских текстов приводило исследователей к мнению о поэте, как о личности, эстетизирующей зло (С.А.Бурачок). Положительный взгляд на творчество Лермонтова можно увидеть только у тех авторов, что воспринимали его творчество в разомкнутости в культуру, «почвеннические» и также «славянофильские» трактовки Лермонтова вполне допустимы.

В.О.Ключевский, П.А.Висковатов заметили тяготение поэта к «исконному» и «народному», что ослабляло его «байронизм».

B.О.Ключевский отправной точкой считал общее настроение творчества Лермонтова (светлую грусть), которое не может лгать, П.А.Висковатов обращается к биографии, где опять же проявляется некая раскрытость в культуру, в частности, это касается общения Лермонтова со славянофилами. К проблеме религиозно-эстетического мировидения Лермонтова в дореволюционной литературоведческой мысли обращались также Н.Т.Дашкевич, И.И.Замотин, НАКотляревский, Я.Н.Ктитарев, П.Г.Перцов, А.К.Победоносцев, П.Н.Сакулин, Л.П.Семенов, С.Н. Сыромятников,

C.В.Шувалов. В их работах, в основном, говорится о примирительных тонах поэзии Лермонтова, и внимание акцентируется на «Песне про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» (1837), «Ангеле» (1831), «Споре» (1841) и иных текстах подобного содержания. Как правило

1 Белинский В.Г. Герой нашего времени. Сочинение МЛермонтова / Собр. Соч. в 9-ти тт. Т.З

М. 1978. С. 84. авторы работают с буквальным смыслом произведений и видят в них примирительную позицию Лермонтова по отношению к миру и Творцу. Так, например, С.В.Шувалов, статья которого опубликована в своего рода итоговом сборнике «Венок Лермонтову» (1914), пишет о том, что «религия была для Лермонтова чем-то непосредственно данным, отражающим его духовную сущность».1

Особое место в осмыслении творчества Лермонтова занимает религиозно-философская эстетика начала XX века. Кроме полемически заостренной статьи В.С.Соловьева, Лермонтов оценивается религиозной мыслью этой эпохи как автор, особенно отвечающий духу времени и являющийся предтечей современных настроений в литературной жизни. Д.С.Мережковский, В.В.Розанов,

A.Белый, Вяч. Иванов, представляя различные концепции творчества Лермонтова, сходятся в том, что мироощущение Лермонтова окрашено «опытом вечности» и ему присущ особый тип высокой любви. Но рассуждая о понимании любви в духовном мире Лермонтова, каждый автор идет к своему личному идеалу. Д.С.Мережковский пишет о «неземной любви к земле» у Лермонтова, его концепция творчества поэта смыкается с теоретизированием о Третьем Завете и богочеловечестве.

B.В.Розанов возводит художественные образы Лермонтова к египетской культуре с ее обостренным чувством продолжения рода, любви половой. А.Белый и Вяч.Иванов говорят о преломлении в творчестве Лермонтова темы Вечной Женственности, Софии-Премудрости. В статье «О теургии» А.Белый размышляет: «Боязнь

1 Шувалов С В. Религия Лермонтова / Венок Лермонтову М.-Пг., 1914. С 162, и сознание, что каждая земная любовь преходяща, вместе с исканием в любимом существе отблеска вечности, освобождаемого памятью из-под оков случайного и преходящего - все это сочетает у Лермонтова искание вечной любви с исканием любви у Вечности. Отсюда еще один шаг - и любимое существо становится лишь бездонным символом, окном, в какое заглядывает какая-то Вечная, лучезарная подруга».1 Однако критик приходит к выводу, что Лермонтов так и не смог сбросить пелену с глаз своих, и остался на границе неопределенности добра и зла. Довольно примечательны и высказывания А.Белого по поводу образа Вечной Жены у Лермонтова. В духе символизма он говорит, что Лермонтов не «до конца осознал взаимодействие между реальным созданием мечты «с глазами, полными лазурного огня» и его символом, которым становится любимое существо».2 Но в этом «непонимании» и своеобразная защита Лермонтова, который при всех его идеальных настроениях по отношению к земле, не перешел грани, что отделяет «еретизм» символизма от русского национального самосознания.

Вяч .Иванов в своих изысканиях делает вывод, что «расколотая и измученная душа Лермонтова страстно жаждала -никогда их не достигая - гармонии, единства, цельности».3 Здесь можно возразить, но не в этом суть, так как само направление движения подразумевает состояние. Душа после смерти действует по инерции, по тому руслу, падения или совершенствования, по которому шла и в жизни. А как помним, последней книгой, например, которую читал Лермонтов, было «Добротолюбие» на церковнославянском языке, подаренное князем В.Ф.Одоевским.

1 Белый А. Священные цвета / А.Белый. Символизм как миропонимание М„ 1994. С 207

2 Там же,

3 Иванов Вяч. Лермонтов / Наука н религия. 1996. №3. С.62

Чтение Святых Отцов, безусловно, оказало сильное влияние на духовный настрой поэта. Да и поздние тексты Лермонтова (например, «Ветка Палестины» (1837), «Молитва» («Я матерь Божия, ныне с молитвою.») (1837), «Молитва» (В минуту жизни трудную.») (1839), «Ребенку» (1840) и др.) говорят скорее о его православном умонастроении.

Вяч.Иванов, рассуждая о романтизме Лермонтов, делал вывод, что «его внутренний человек больше романтического стихотворца. А немая печаль печальнее слышимых вздохов».1 Подобное вполне закономерно, ибо романтизм понятие стилевое. Человека же нельзя ограничить стилем, нельзя ограничить видимым, ибо как образ Божий он имеет бытие больше самого себя. 8 этом смысле он есть существо символическое, которое может существовать как в реальности зримой, так и невидимой, но объективной. Только взятая за основу «истина Христова» может дать реальное представление об истинном лице автора. Христианство «не может иметь, - по словам Г. П.Федотова, - своего окончательного стиля, но облекается в культурный стиль эпохи, в свою очередь определяемой им».2 И в качестве искушения должна преодолеть личность красоту стиля, не прельститься ею, ломая ее буквальность, увидеть в ней указание на Высшее Благо. И в этом смысле эстетика романтизма оказывается, на наш взгляд, приемлемой для Лермонтова. В символике стиля необходимо «угадать и раскрыть» символы, «адекватные вечной истине». Г.П.Федотов полагал, что для того, «чтобы победить культуру, нужно знать ее. А зная ее, нельзя хоть немного не любить ее. Как не может миссионер не любить души народа, которому оно Там же. С. 32-33

2 Федотов Г П. О стиле в проповеди / Федотов Г П. Собр. соч.: В 12 т, М, 1998. Т,2 С.32 проповедует».1 Лермонтов преодолевает в себе романтический индивидуализм, чтобы стать личностью перед лицом Бога. Но началом личностного самосознания является вычленение из безличного космоса. Однако бывали моменты, когда стиль спускался до просто романтической манеры, и тогда автор «обладал» определенными чертами демонизма. Вяч. Иванов писал о Лермонтове, что его «утес часто посещали духи зла, но они сейчас же исчезали, как только поэт призывал имя Пресвятой Девы». Тогда на помощь ему слетал Архистратиг небесного воинства, который л был верным рыцарем Марии». Михаил Архангел ~ покровитель рода Арсеньевых, это ангел-хранитель Лермонтова, который не позволял грешно-личному кипению Лермонтова перейти на уровень онтологический.

О факте смешения исследователями лермонтовского творчества психологии поэта с его онтологией писал Ю.И Айхенвальд: «нет никаких оснований делать переход от ревнивых настроений Лермонтова, от его психологии, к философии, к метафизическому отталкиванию христианства», - пишет исследователь в ответ на обвинение Д.С.Мережковского, что зачеркнув в посвящении к «Демону» фамилию Бахметьева и переправив ее на девичью фамилию своей возлюбленной, Лермонтов тем самым «зачеркнул» «христианский брак», «испытал омерзение к «христианскому браку».3 Ю.И.Айхенвальд полагает, что в работе Д.С.Мережковского о Лермонтове «художник растворился в критике», и произошло дело «разрушения эстетики», когда автор размышляет не о человеке, а о человечестве,

1 Там же

2 Иванов Вяч. Указ соч. С;63,

5 Айхенвальд Ю.И Мережковский о Лермонтове / Айхенвалъд Ю,И Силуэты русских писателей М., 1994. С. 106 объясняет «всю земную жизнь вообще».1 Но, думается, Ю.ИАйхенвальд излишне безапелляционен в случае с Д.С.Мережковским, который улавливает главный мотив лермонтовской поэзии - выбор конечной судьбы, проблему богоборчества переходящего к богосынству. Эстетика же Лермонтова как поэта-романтика просто остается вне поля зрения Д.С.Мережковского, который видел в Лермонтове лишь предтечу символизма, как, впрочем, и А.Белый и Вяч.Иванов.

Специально эстетикой Лермонтова занимался И.Ф.Анненский. Как Д.С.Мережковский сравнил Лермонтова с ночным светилом, а Пушкина с дневным светилом «нашей поэзии», так И.Ф.Анненский противопоставил концепцию красоты Пушкина и Лермонтова. Если для Пушкина, в мнении исследователя, красота «что-то самодовлеющее и лучезарно-равнодушное к людям», то для Лермонтова красота «являлась прежде всего вызовом». Сами символы, которыми пользуется Лермонтов, по И.Ф.Анненскому, можно назвать «тревожными, и почти всегда в них таится угроза и вызов сильному или хотя бы только отважному врагу. Парус зовет бурю, Казбек грозит человеку, Мцыри борется с барсом».2 Однако И.Ф.Анненский говорит лишь об эстетике имманентной, исходя из которой нельзя говорить об онтологическом уровне бытия поэта. Но исследователь такую попытку предпринимает, делая вывод, что красота для Лермонтова «одно из осложнений жизни, одна из помех для свободной души». Так можно рассуждать лишь ограничивая человека рамками внешнего, не признавая в нем дискурсивного начала по отношению к Абсолюту и культуре в ее Там-же. С, 107

2 Анненский И Ф. Символы красоты у русских писателей / Анненекий И.Ф Избранное. Л.,

1998, С.531, духовной надстройке. Творчество Лермонтова требует внимания эстетики, которая, выражаясь словами Г.В.Ф.Гегеля, рассматривает текст с точки зрения «длящейся в читательском восприятии» его жизни.

Весьма ценными представляются и некоторые замечания П.А.Флоренского касательно текстов Лермонтова, эти высказывания не носят характера систематического, но органично живут в концепции искусства, созданной П.А.Флоренским. Он пишет об иконе, которая «всегда сознается как некоторый факт божественной действительности», в основе ее «непременно лежит подлинное восприятие потустороннего, подлинный духовный опыт».1 П.А.Флоренский говорит о том, что стихотворение «Я, Матерь Божия, ныне с молитвою.» есть явление опыта исцеления души «прикосновением через икону к духовному миру», пример «чудотворения от иконы».2 И Д.С.Мережковский отмечал, что лермонтовский путь богопознания напрямую связан с образом Божьей Матери. А.Белый и Вяч.Иванов также рассуждали о явлении в творческом мире Лермонтова образа Вечной Женственности, через узрение которой только и мог поэт обрести истинный смысл бытия.

Примечательно, что русская эмиграция отнеслась к Лермонтову по-доброму, сочувственно, его «демонизм» воспринимая как искушение «ангелической души». В.Н.Ильин назвал Лермонтова «трагическим духовидцем», в который «сквозь злость и каприз. просвечивает ребенок и ангел». «Он капризничал, - по-родственному пишет В.Н.Ильин, - в ответ на гримасы жизни, которые искажали райские лики ангелов и опошляли их небесную Флоренский ПА. Иконостас /Флоренский П.А. Имена. М., 1998. С.373.

2 Там же. С. гармонию».1 Б.К.Зайцев в статье о Лермонтове, замечая, что «демоны» не молятся», объяснял любовь России к Лермонтову: «Никак не байронизм вызывал поклонение, а почуянный в глубине «ангел», зароненный небесный звук»2. В.К.Зайцев не находил у Лермонтова ни совершенства формы, в той степени, как у Пушкина, ни тютчевской философичности, но видел в его поэзии «религиозный «угль»», который «пламенеет везде, даже под ядом и под демонизмом»3. И.С.Лукаш отмечал тяготение простого народа к лучшим религиозно-просветленным текстам Лермонтов: «Самое простое, почти детское, услышал в Лермонтове народ: молитву, его «гений святыни»; и «только в явлении Лермонтова, -проникновенно говорит И.С.Лукаш, - такое совершенное проникновение народа в гений поэта»4. К.В.Мочульский в книге «Великие русские писатели XIX века» рассуждал, что в душе Лермонтова «живет видение потерянного рая, чувство вины и томление по иному, просветленному миру. Его романтическое мироощущение основано на чувстве грехопадения и стремлении к «небесной отчизне»»5. К.В.Мочульский говорит о «вещем зрении» поэта, напоминающем человеку о Царствии Божием. Лермонтов, обладающий этим «вещем зрением» в высочайшей мере, мучительно томится в плену земного града в ожидании прихода Града Небесного.

Советское литературоведение также оставило нам образцы, по возможности, объективной и не замкнутой оценки Лермонтова. Так, например, ЕАМаймин в книге «О русском романтизме», не выводя

1 Ильин ВН Печаль души младой (МЮЛермонтов) /Фаталист Зарубежная Россия н

Лермонтов. М,, 1999. с.30. г Зайцев БХ О Лермонтове / Там же. С.76.

3 Там же. С.74.

4 ИвЛукаш. По небу полуночи. /Там же С.79.

5 К Мочульский. Лермонтов (Из книги «Великие русские писатели XIX века») / Там же. С.96. творчество Лермонтова в лакуну религиозного, пишет о таких проявлениях Абсолюта в поэтическом мире Лермонтова, как Добро и Красота, об их взаимопроникновении. Сближая Лермонтова с Тютчевым, ЕА.Маймин полагает, что «в сфере возвышенного и трагического. стираются грани между положительным и отрицательным»1. Е А.Маймин говорит о романтическом отрицании Лермонтова как особой логике, иллюстрируя это словами Некрасова о другом великом поэте; «Он проповедует любовь враждебным словом отрицанья». Но, к сожалению, в силу особенностей времени создания работы, должного развития эта тема у исследователя не получает, она сводится к проблеме диалектики добра и зла в эмпирии «последекабрисгской эпохи». Хотя ЕАМаймин и рассуждает о философском характере многих лермонтовских текстов в тесной взаимосвязи «с особенностями его лирического героя», с личностным аспектом Лермонтова, который, преодолев индивидуализм, утверждает себя в качестве личности с проблемами общезначимыми.

Наиболее веским вкладом в исследование религиозно-эстетических взглядов Лермонтова в советский период явились отдельные публикации в «Литературном наследстве» и статьи «Библейские мотивы», «Богоборческие мотивы», «Небо и земля», «Символ», «Смерть», «Судьба», «Религиозные мотивы», «Этический идеал» в Лермонтовской энциклопедии. В.Ф.Асмус в статье «Круг идей Лермонтова» пишет о глубине «эстетической

1 МайминЕ.А О русском романтизме. М., 1975. С, 128, рефлексии» поэта. Однако В.Ф.Асмус понимает эстетику в этой статье только как науку и, делая ряд ценных наблюдений, приходит к выводу, что «нескольких поразительных по точности и глубине суждений об искусстве, оставшихся от Лермонтова, разумеется, недостаточно, чтобы с правом говорить об эстетическом мировоззрении поэта».1 Опосредованно В.Ф.Асмус обращается и к религиозном миру Лермонтова, рассуждая о соотношении слова и дела в его поэзии: «не мысль, не познание, не разум отвергает Лермонтов, но мысль, оторванную от действия, познание, не А оплодотворяющее жизнь, разум, разобщенный с волей». Таким образом, В.Ф.Асмус актуализирует проблему цельности, которая есть категория онтологическая. Статьи Лермонтовской энциклопедии весьма содержательны, собран хороший фактический материал, кроме описательного характера они имеют выход и в теоретический аспект лермонтоведения. Так, например, в статье «Религиозные мотивы» К.А.Кедров отмечает характерную именно для Лермонтова «интимность» в отношении к Богу, свойственную в русской традиции именно ему: «у ВАЖуковского, А.С.Пушкина, Ф.И.Тютчева этой непосредственной близости в обращении к Богу, как ««соучастнику» личной судьбы», нет. К.А.Кедров размышляет и над ландшафтом поэтического мира Лермонтова: «Гора, вода и земля пустыни - три древнейших символа вселенной на древнерусской иконе: гора - вдохновенное горнее парение, пустыня - уединение от мирской суеты, вода - углубление в свой духовный мир».1 Но как видим, факт онтологии заменен психологией. Весьма ценным моментом представляется статья И.Б.Роднянской «Библейские мотивы», где собран значительный фактический

1 Асмус Ф. Круг идей Лермонтова / Литературное наследство. Т. 43. С, 128. Там же. С.78. материал: автор обнаруживает в текстах Лермонтова внимательное чтение Ветхого и Нового Заветов.

Представляется интересной и работа И.Б.Роднянской «Демон ускользающий», где автор ставит проблему синкретичности лермонтовского восприятия: «Лермонтов в символической концепции сюжета не мог и не хотел отделить «Небесное» как этически ценное от «небесного» как горделиво превознесенного над миром, а землю как натуральное и неиспорченное - от «земного» как греховного или безыдеального, и, наконец, от земного как человеческого».2 Позиция И.Б.Роднянской гуманистична, отсюда такое восприятие. Для нее художественная реальность - это идеальная действительность, которая иной идеальной реальности не подразумевает. Однако в работе И.Б.Роднянской можно увидеть существенное выражение закономерности лермонтовского мышления, которое живет именно в онтологии христианства, постигающего полноту личности в цельности душевно-телесной, в наличии которой камень преткновения меиеду античным и христианским миросозерцанием. В Апостольских Посланиях говорится: «Не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью» (2 Кор.5,4). Апостол испрашивает искупления тела (Рим.8,23). Антропология же античности, веря в бессмертие души, не допускает истинного телесного воскресения. Образ мира Лермонтова эволюционирует от платоновской идеи «предсуществования» душ (см. например, стихотворение «Ангел»), акцентированной в христианстве Оригеном, до идеи полноты личности догматического христианства. Лермонтовское мышление в

1 Кедров К. А. Религиозные мотивы / Лермонтовская энциклопедия, М, 1980, С.464.

2 Роднянская И.Б. Демон ускользающий / И, Б, Роднянская. Художник в поисках истины, М,, 1989. С.260. этом аспекте смыкается со взлядами Августина, через все творчество которого, по словам Е.Н.Трубецкого, проходит «искание такой вселенной, которая бы преодолевала контраст временной действительности, ее дурную двойственность - в единстве всеобщего мира и покоя».1

Интересно замечание И.Б.Роднянской о замыслах важнейших поэм Лермонтова - «Демона» (1829-1839) и «Мцыри» (1839). По ее мнению, «Мцыри» начинается с образа, «Демон» - с сюжета. И такая посылка весьма важна, она позволяет говорить о мышлении Лермонтова как мышлении христианском: не так важен побег послушника из монастыря, как сам образ души, ищущей истины, не так важен образ Демона, как момент искушения души падшим духом.

Определенный этап в развитии проблемы религиозно-эстетического мировидения Лермонтова связан с именем С.В.Ломинадзе. Несмотря на то, что С.В.Ломинадзе говорит о присутствии Творца в поэтическом мире Лермонтова только как художественном образе, его работы не безынтересны. С.В.Ломинадзе особенно выделяет в творческом пути Лермонтова 1837 год, который значим не только тем, что поэт заявил о себе всей России, но оказывается «годом внутреннего оформления и «завязывания» некоторых важнейших проблемных узлов его творчества». Таким образом, исследователь рассматривает этот период в качестве «смотровой площадки», с которой «лермонтовский поэтический мир в его существенных аспектах далеко виден и в направлении прошлого, и в направлении

1 Цит по: Флоровский Г Метафизические предпосылки утопизма / Вопросы философии. №9. 1990, С. 88. будущего».1 «Но для самого поэта «небесность» редкого счастливого «часа» так же безусловно реальна, как его неотступное житейское «беспокойство».2 Исследователь пишет, что счастье для Лермонтова состоит в отсутствии тревоги, говорит о небесном происхождении «земного счастья» в творчестве Лермонтова.

Ценными представляются исследования И.П.Щеблыкина в области религиозно-эстетических исканий поэта. В статье «Поэт пророчества и преодоления» Лермонтов представлен как человек, сумевший распорядиться даром Божиим в «соответствии с Высшим предначертанием, «во славу человека и России, показав силу и необходимость человеческого порыва, осененного божественным духом Красоты и Истины». И.П.Щеблыкин полагает, что никто «в поэзии не сказал с такой же силою, как Лермонтов, о том, что источник всех человеческих бед состоит в попрании Истины и Блага». 3 По мнению И.П.Щеблыкина, Лермонтов «хотел, чтобы обновился человек, чтобы вечная борьба священного с порочным, которая происходит в душе каждого из нас и определяет нить человеческой жизни, завершилась если не победой, то хотя бы перевесом священного».4 Такая установка одного из ведущих современных лермонтоведов весьма важна. В последнее время, ввиду обострившейся проблемы власти в России, стали появляться работы, хотя и несколько отрывочные, на тему «Лермонтов и Самодержавие». Так С.Н.Азбелев в статье «Как относился Лермонтов к русской монархии», анализируя тексты Лермонтова, приходит к выводу, что «критики монархического строя в России поэзия Лермонтова не содержит. Позитивное же отношение

1 Ломинадзе С.Н, Диалог с небом. 1837/Классики и современники, М. С.258.

2 Там же.

1 Щеблыкин И.П. Поэт пророчества и преодоления / Лермонтов. Пенза, 1999. Вып. 5 С.7.

4 Там же. С б. выражено достаточно ясно».1 & качестве обоснования своих слов С.Н.Азбелев не только цитирует тексты Лермонтова, но приводит свидетельства документальные о том, что «Лермонтов не равнодушен к славе и чести своего государя», поэт называет императора «Богом данным заступником всех угнетенных».2

Новаторской представляется статья О. П. Ильинского «Основные образно-смысловые закономерности поэмы Лермонтова «Мцыри»», где автор ставит вопрос о воздействии религиозного сознания поэта на построение художественного образа. В качестве новаторства статьи следует отметить введение темы имперской идеи в анализ поэмы. Автор замечает: «Лермонтов просто хочет сказать, что для него Кавказ немыслим вне образа Империи. И, что, может быть, именно Кавказ является центральной темой поэмы, а вовсе не история Мцыри как таковая <.> устами Мцыри говорит Кавказ».3 Однако работа носит вводный характер и имеет целью лишь наметить предпосылки для дальнейшего изучения «художественной психологии и круга философских идей Лермонтова». Должного развития тема Империи в работе не получает, автор не связывает ее с идеей Царства в его онтологическом понимании, актуализируясь более на описании образно-тематического уровня поэмы.

Проблему Царства в творческой системе Лермонтова ставит и В.М.Маркович. Интерес Д.С.Мережковского к Лермонтову ученый объясняет тем, что философ увидел в мире Лермонтова аллюзию своей идеи Третьего Завета, идею «новой вочеловеченной церкви», «Царства Божия на земле». «В эту концепцию и был включен миф о

1 Азбелев С.Н. Как относился Лермонтов к русской монархии / Русская речь. 1997. № 2 С.7

2 Там же. С. 9.

3 Ильинский О.П. Основные образно-смысловые закономерности поэмы Лермонтова

Мцыри» / Русское возрождение. М. 1996. № 2-3. €, 200.

Лермонтове»,1 - пишет В.М.Маркович, не обращаясь, к сожалению, к анализу эстетико-религиозной системы самого Лермонтова.

Среди современных исследований религиозности Лермонтова определенное место занимает докторская диссертация Л.В.Журавиной «Философско-религиозная проблематика в русской литературе 1830-1840гг: Пушкин, Лермонтов, Гоголь». Но в главе о Лермонтове автор, делая некоторые, довольно интересные выходы, не задается целью показать цельную картину религиозно-эстетического мировидения Лермонтова в ее образности. Весьма интересным представляются параллели творчества Лермонтова и манеры Феофана Грека, письмо обоих отмечается контрастностью, четкостью линий, интенсивностью цвета, связанной с напряженной духовностью, как отмечает исследовательница. И, действительно, в основном эстетика у Лермонтова именно такова, хотя можно найти точки сближения и с «московской» школой иконописи, стоило бы взять «примирительные» тексты Лермонтова, такие, как «Когда волнуется желтеющая нива.», «Я, Матерь Божия, ныне с молитвою.» и другие той же тональности. Но сам момент сопоставления предполагает причины, позволяет говорить о положительной духовности поэта, о его внутреннем интересе к богословию. В основе богомыслия иконы положена идея Бога как Света (в большей степени реализуется в «рублевской» школе иконописи) и Огня (в большей степени выражено в манере Феофана Грека), что именно в теории исихазма святителя Григория Паламы, связанной с учением об Иисусовой молитве и Фаворском свете, нашло свою активную интерпретацию. Об этот моменте ЛБ.Журавина не рассуждает, но сам интерес к теме заслуживает

1 Маркович В.М. Миф о Лермонтове на рубеже XIX-XX вв. / Имя - Сюжет - Миф. СПб., 1996

С.] 36. внимания. Еще в 1913г. С.А Андреевский говорил, что индивидуальность Лермонтова «всегда нам будет казаться загадочною, пока мы не заглянем в «святая святых» поэта, в ту потаенную глубину, где горел его священный огонь».1 Л.В.Журавина весьма уместно сопоставляет Лермонтова с творчеством Аврелия Августина, который вычленял рефлексию как первую ступень богопознания. К сожалению, этот аспект в диссертации (и в монографии) отрывочен, проблеме самопознания Лермонтова внимания уделено немного, связь «деятельного» ума поэта с практикой Иисусовой молитвы не прослеживается, автор только намечает источники положительной рефлексии (кроме Аврелия Августина вводится имя Ф.Шеллинга, который, впрочем, высказывания отца западной патристики и цитирует).

Одна из последних работ диссертация О.П.Евчук «Этико-философская содержательность эстетического идеала М.Ю.Лермонтова». Здесь анализу подвергаются две поэмы: «Измаил-Бей» и «Демон», каждой отводится по главе. Основная проблема, которую решает автор, связана с проявлением демонизма в творчестве Лермонтова, что, по мнению О.П.Евчук, становится «проклятьем эпохи», «источником «отравительной рефлексии». Диссертантка поднимает тему личностного становления Лермонтова, которое непосредственно связано с аспектом «тайны христианства» и состоит в проблеме «целостного самоопределения личности в ее противопоставленности «демоническому», индивидуалистическому». Отдельные мысли диссертации заслуживают внимания, хотя полноты анализа религиозно-эстетического мира Лермонтова работа не содержит, исследовательница не ставит проблему специфики лермонтовского Андреевский С.А. Литературные очерки СПб., 1913 С.196, мышления, без которого момент личности поэта значительно теряется. Опускается и лежащая на поверхности в «Измаил-Бее» идея православной государственности, и такой важный лейтмотив творчества поэта как символ Креста, что является центром, в котором сходятся энергетические лучи этой поэмы.

Творчеству Лермонтова посвятил главу и М.М.Дунаев в своем исследовании «Православие и русская литература». Работу отличает утвердительный пафос православных основ русской классической литературы, оообенно это касается первой половины XIX века. Но при общей положительной оценке данного труда, глава о Лермонтове представляется спорной. А в своей диссертации в виде научного доклада «Православные основы русской литературы XIX века» М.М.Дунаев, определяя творчество Лермонтова как «эстетические фантазии», которые влекут к себе «приверженцев поэтического слова», отмечает резкость, контрастность творчества поэта и пишет об особом «напряженном пространстве» внутри «противозначных полюсов», что «не успокаивает душу, но способно лишь сильнее взорвать боль, страдание, муку, терзание страстей».1 Но вопрос в том, несло ли искусство такую функцию в веке девятнадцатом? Так Н. И. Надеждин полагал, что корабль христианства для эпохи разбит, а искусство - это остатки от кораблекрушения, на которых нельзя спастись, но можно умереть со взглядом устремленным в небо. Г.П.Федотов в статье «Борьба за искусство» характеризует его как «земную сестру религии», которая в основу свою положила проблематику религии в аспекте взаимоотношения человека и Бога. Развивая мысль Г.П.Федотова, можно говорить, что искусство и религия - это Марфа и Мария

1 Дунаев М М. Православные основы русской литературы XIX века. Диссертация в форме научного доклада на соиск. уч. ст. д. ф, н. М.} 1999. С. 13. русской жизни. Тогда как Мария поглощена созерцанием, избрав себе «благую часть», Марфа исполняет и ее труд, дабы приготовить дом к принятию Господа. Но милость Божия действует и на нее, пусть и в иной степени.

М.М.Дунаев упрекает Лермонтова в том, что в его творчестве «под соблазнительной заимствованной оболочкой в русское сознание проникли протестантские сотериологические представления, а также богоборческие настроения, возникшие под влиянием психологической реакции на протестантизм».'1 Но ценность лермонтовского творчества и в том тоже, что поэт в своем страдательном земном странствии преодолевает это общеэпохальное влияние Запада. Поэт наследует традиции и западноевропейского романтизма также, но пишет не в его манере, а реализуя свою свободу, что является проявлением образа Божия в человеческом существе, создает свой дышащий русским национальным мировосприятием неповторимый поэтический стиль, являющийся критерием онтологической ценности текстов. Кроме того, Лермонтов своей конфессии не изменял, в таинствах православной церкви участвовал, восточных отцов Церкви читал и почитал, с иконами письма православного Николая Чудотворца и Михаила Архангела не расставался, молился перед «образом, полным сияния» Божией Матери, принимал участие в паломничествах к святыням православным. И подобных примеров 1можно привести немало. Так, в 1987 году Л.И.Бройтман в статье «Новые сведения о последнем приезде Лермонтова в Петербург 1841 года» опубликовал материалы о том, что в исповедальной книге Пантелеймоновской церкви в Петербурге под номером 368

1 Там же. значится имя Лермонтова. Это было на Страстной седмице Великого поста. М.М.Дунаев полагает, что «из соприкосновения со многими лермонтовскими персонажами» можно вынести «опыт безблагодатного состояния души». Несомненно, такой опыт некоторые тексты дают, но чувства безысходности лучшие лермонтовские тексты не оставляют (это касается особенно тех, что Лермонтов предназначал для печати). И.А.Ильин предлагал рассматривать талант не через его «лично-грешное кипение», а с точки зрения вечности, идеала, к которому стремился автор. В.Н.Касаткина, анализируя поэму Лермонтова «Демон», говорит о заостренности внимания поэта на «опасности» речей Демона, которого поэт рассматривает как злую силу, способную погубить душу Тамары. Исследовательница пишет и об образе Ангела в поэме, которого нельзя переводить во второй план, ибо он находится в центре борьбы героини со страстями, являясь ее хранителем. Внимание акцентируется и на положительном финале поэмы, когда для души Тамары открываются двери Царства Небесного.

М.М.Дунаев в случае с Лермонтовым строит анализ на буквальности текста, что методологически не кажется адекватным художественной системе поэта. Так, П.А.Флоренский писал о том, что «поэт настаивает именно на звуке слова, как могущественно действующего, не на значении - «темном иль ничтожном», говорит, что не в смысле «этих речей, а в звуке их действенность, полная 1глубокого содержания, внутренне благообразного».1 По замечанию современного исследователя С.Ф.Васильева, Лермонтов «намечает уничтожение исходных предметных символов, что идентично

5 Флоренский П,Л Ономотодаксия / Флоренский ПА Имена. С.23 5. растворению художественного творчества в субстрате религиозной программы».1 Но статья С.В.Васильева «Лирика Лермонтова: текст и интертекст» не содержит анализа религиозной системы Лермонтова, в ней даются лишь некоторые, весьма интересные, наблюдения над функционированием церковной поэтики в его лирике.

Работая с лермонтовскими текстами, нельзя не учитывать специфику слова поэта, в которой оказывается важным не столько семантико-стилистическая окрашенность, сколько «само движение речи», что позволяет ломать «логику здравого смысла», механизм «ограничения сознания». Таким образом, Лермонтов достигает цели истинного художника, которая, по словам исследователя грузинской гимнографии П.Ш.Метревели, состоит в «восприятии бытия с точки зрения прекрасного и превращение его в сверхэстетичекую действительность»,2 которая по сути своей богоцентрична.

О христоцентричности творчества Лермонтова пишет современный исследователь А.В.Моторин, анализируя поэму Лермонтова «Мцыри», он сравнивает героя, три дня пребывающего в горах, и на четвертый возвращающегося в истинный дом -монастырь, с пророком Ионой, три года томившимся во чреве кита, с евангельским Лазарем, воскресшим на четвертый день, и соответственно, с самим Христом. В основу своей концепции А.В.Моторин берет девиз рода Лермонтовых - «Жребий мой -Иисус»3 и доказывает, что Михаил Лермонтов путь своего рода

1 Васильев СВ Лирика Лермонтова текст и ивтертекст / Rus, Lit Amsterdam, 1995 Vol.38. №2. P. 34.

2 Метревели П,Ш. К функции художественного слова в ранней грузинской агиографии. Авт. дисс. насоиск, уч ст. к ф. н. Тбилиси, 1998. С 29

3 Моторин А.В. Жребий Лермонтова / Христианство н русская литература,Сб.З. С, 157 реализовывает, его заданность совпадает с данностью. Однако трактовка А.В.Моторина не имеет характера всеобъемлющего, ярус эстетический и идеологический он снимает как проблему, так что о постановке вопроса цельности личности Лермонтова говорить нельзя. Об анализе личности Лермонтова в ее целостности задумывается В.В.Зеньковский, который основную проблему Лермонтова видит в трагедии «романтического персонализма», которая приковывала его к «земному бытию». И выход из этого мирочувствия «один - через красоту».1 Но В.В.Зеньковский практически не работает с поэтической тканью, что, впрочем, и не являлось его задачей, так что его вывод можно рассматривать как отправную точку интерпретации. Для русского национального мироощущения в принципе характерно восприятие идеи в ее красоте. Недаром в народном предании закрепилась история о том, что послы Владимира Святого были поражены красотой византийского богослужения, что и послужило одним из важнейших факторов в защиту принятия именно греческого вероисповедания. Е.Н.Трубецкой, назвав русскую икону «умозрением в красках», тонко прочувствовал это свойство русского народа. Национальная русская мысль имеет характер преимущественно религиозно-эстетический, не претендуя при этом на строгую системность.

Целью диссертационной работы является осмысление религиозно-эстетического мировидения М.Ю.Лермонтова, что связано с определением личностного места его поэтического наследия в идеальном космосе человеческого бытия.

Цель определяет и задачи исследования:

Зеньковский В В. Философские мотивы в русской поэзии. Глава IV. М.Ю.Лермонтов i ВРСХД. Ха 57. Париж, I960. С.

1) выявить особенности функционирования идеи богопознания в творчестве Лермонтова;

2) исследовать проблему становления личности Лермонтова;

3) проанализировать символику космогенеза в поэтическом мире Лермонтова;

4) рассмотреть специфику использования Священного Писания в лермонтовской поэзии;

5) дополнить комментарии творчества Лермонтова в области романтической эстетики.

Практическое значение работы определяется тем, что основные положения диссертации могут быть использованы для дальнейшего изучения специфики русского религиозно-философского и художественного мышления, романтического «типа творчества. Работа может иметь значение в практике вузовского преподавания теории литературы, русской литературы XIX века, а также при проведении спецкурсов и спецсеминаров, близких тематике диссертации.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Киселева, Ирина Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поэзия Лермонтова - одно из вершинных достижений русской культуры и литературы в целом. Культуры, которая вся пронизана религиозным смыслом в самом искреннем смысле этого слова. Творчество Лермонтова, прежде всего, следует определить как глубоко личностное, это есть поэзия ищущей воли, которая реализуется в дарованной Господом свободе человеческой. Поэзия Лермонтова своевременна, но ее своевременность уходит своими корнями в трансцендентную сущность исторической личности, что в своем абсолюте реализуется во взыскании Царствия Божия.

Определяющими характеристиками поэтического мировидения поэта выступают дейксис, расколотость поэтического пространства, символизм, диалогизм текста и одиночество лирического субъекта, связанное с его тоской по цельности, что есть и тоска по трансцендентному, ибо трансцендентное единство, явленное в святой Троице на психологическом уровне, согласно Аврелию Августину, например, является в единстве ума, памяти и воли конкретного человека. Одним из ведущих принципов миропонимания Лермонтова является стремление к самопознанию, решаемое поэтом как продвижение по пути Богопознания. Отсюда и образ сердца как средоточия цельной личности. Путь к Богу есть и путь человека к своему истинному естеству. Исповедь, что, согласно христианскому вероучению, есть движение к достижению истинного Блага, у Лермонтова реализуется не только и не столько прямо-буквально, но более в описательно-повествовательной эстетической системе текста, что связано с глубиной личности поэта, пониманием неисчерпаемости внутреннего мира, невозможности постигнуть его при помощи рассудка, поэт стремится «без слова сказаться душой».

В поэтической реальности Лермонтова можно выделить два периода, как два периода выделяется в Священной истории -Ветхое и Новое время, разделенное явленным Крестом, распятием человеческой природы. Распятие своей воли, отдача себя власти Бога, что в образном строе лермонтовского творчества реализуется в том числе vi в фатализме, есть, по словам Г.П.Федотова, «непременный путь к чистым высотам мистики».

В творческом духе Лермонтова можно выделить два аспекта восприятия мира: стихийно-безудержное с действием проникновения смерти в самые источники жизни и стихийно-утешительное, где сияет надежда спасения и вечной жизни. Однако уже с самого начала творческого пути поэт, в меру своего разумения, мечтает о восприятии божественного блага, и отдавая свое сердце в плен стихиям жизни, ощущая в них наивысшее напряжение жизни, оказывается во власти демонического. И только милость Божья, что реализуется в тонком чувстве национальной православной почвы, спасает его от ухода в черную бесконечность ( а, вернее, конечность) индивидуализма. Лермонтов, безусловно, находился под обаянием романтической эстетики. Но романтизм, будучи явлением мировым, дал русской культуре возможность осознать национальную самобытность, ощутить непрерывную связь с историей, преданием, о чем откровенно свидетельствуют тексты Глинки, Языкова, Хомякова и других откровенно религиозных авторов. Творчески усвоив опыт европейской культуры, Лермонтов, подобно славянофилам, наполняет романтическую эстетику русским национальным мироощущением.

Основная тема лермонтовского творчества - тема всего человечества. Это борьба человека со своими пороками во имя спасения. Борьба добра и зла в сердце человека определяет и борьбу добра и зла как основного содержимого исторического процесса, в соответствии с чем идея движения истории тесно взаимосвязана с проблемой становления личности. Эсхатологизм лермонтовской эпохи актуализирует идею богоизбранности русского народа, а для Лермонтова, личностно переживающего мир в его объективности, акцентирует мессианские настроения.

Основная идея духовного мира Лермонтова - идея Царства, что является целью и каждого человека в мире идеальном. Для Лермонтова же она оказывается связанной с «русской идеей», приобретая в этом смысле значение индивидуального «неснимаемого» креста. И в стихотворении «Валерик», связанном с присоединением восточных земель к России, поэт восклицает: «Мой крест несу я без роптанья». В.В.Зеньковский замечал, что «тайна нашего креста есть тайна нашего своеобразия».1

Вовлеченность Лермонтова в культуру глубоко оригинальна, его диалог с миром романтизма, философской и святоотеческой мыслью оказывается важнейшим звеном в формировании личности поэта.

1 Зенысовский В.В, Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. М„ 1996. С.57,

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Киселева, Ирина Александровна, 2001 год

1. Аверинцев С.С. Поэтика византийской литературы М, 1978.

2. Аверинцев С.С. Символика раннего средневековья / Семиотика и художественное творчество. М., 1977.

3. Азбелев С.Н. Как относился Лермонтов к русской монархии / Русская литература. 1997. №2.

4. Актуальные вопросы современного лермонтоведения / Литературоведение. Киев, 1989.

5. Андроников И.Л. Лермонтов. Исследования и находки. М., 1967.

6. Анненкова Е.И. Проблема соотношения искусства и религии в восприятии славянофилов / Славянство и современность. СПб., 1994.

7. Андреев Д. Розамира. М., 1991.

8. Андреев-Кривич С. А. Всеведенье поэта. М., 1978.

9. Андреевский С.А. Литературные очерки. СПб., 1913. Ю.Айхевальд Ю.И. Лермонтов / Силуэты русских писателей

10. Апокрифы древних христиан. М., 1989.

11. Арзамасцев В.П. «Звук высоких ощущений.»: Новое о Лермонтове. Саратов Пенза, 1984.

12. З.Аристотель. Метафизика. М. Л., 1934.

13. Асмус В.Ф. Вопросы теории и истории эстетики. М., 1968.

14. Асмус В.Ф. Круг идей Лермонтова / ЛН, т.43-44.

15. Афанасьев В В. Лермонтов. М., 1991.

16. Афанасьев В.В. Печальный демон, дух изгнанья. / Литературная учеба. 2000. Май-июнь.

17. Афанасьев В.В., Боголепов П.К. Тропа к Лермонтову. М., 1982.

18. Балталон В. «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» М.Ю.Лермонтова / Русская школа. 1892. №>5-6.

19. Барамидзе М.Г.Лермонтов и классики грузинской литературы / М.Ю.Лермонтов. Вопросы жизни и творчества, Орджоникидзе, 1963. С. 124-133.21.(Бархин К.) Сочинения М.Ю.Лермонтова с объяснительными статями К.Бархина. 4.1. Одесса, 1912.

20. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.} 1975.

21. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

22. Белецкий А.И. Избранный труды по теории литературы. М. 1964.

23. Белоконь К.В. Неизбежный жребий. Ставрополь, 1997.

24. Белый А. Апокалипсис в русской поэзии / Символизм как миропонимание. М„ 1994.

25. Белый А. Ветер с Кавказа М., 1928.

26. Белый А. Жезл Аарона/Скифы. Сб.1. СПб., 1917.

27. Белый А. О теургии / Новый путь. 1903. № 9.

28. Бердяев Н.А. А.С.Хомяков. М., 1912.

29. Бердяев Н.А. Опыт философского оправдания христианства / Духовный кризис интеллигенции. СПб., 1910.

30. Бердяев Н.А. Самопознание. М., 1990.

31. Березнева А Н. Преемственные связи в русской поэзии. Саратов, 1994.

32. Библиография литературы о М.Ю.Лермонтове (1917 1977) / Сост. Миллер О.В. Л., 1980.

33. ЗЗ.Битов А. Три «пророка» / Вопросы литературы. 1976. № 7.

34. Блеклов В.В. Самодержец и поэты. М., 1996.

35. Бог и человек в русской классической поэзии ХУ 111-XX веков, СПб., 1997.

36. Брайловский С. Оборона лермонтовской «Песни про. купца Калашникова» / Русская школа, 1893. № 7 8.

37. Брандт.Р.Ф. Воскресающий Наполеон у Лермонтова и в его немецком образце / Сб. ст. в честь МК.Любавского. П., 1917.

38. Бродский Н.Л. «Бородино» Лермонтова / Историко-литературный сборник. М., 1947.

39. Бродский Н.Л. Философские основы поэзии М.Ю.Лермонтова / Литература в школе, 1941. №4.42.«Бородино» М.Ю.Лермонтова и его патриотические традиции. М.-Л., 1948.

40. Буланов А.М. Рациональное и сердечное в теории познания и эстетике славянофилов / Славянофильство и современность. СПб., 1994. С.77-91.

41. Булгаков С.Н. Лестница Иаковлева. Париж, 1929.

42. Булгаков С.Н. Свет невечерний. М., 1917.

43. Бурачок С.А. Стихотворения М.Ю.Лермонтова/«Маяк». 1840. 4.12.

44. Бычков В.В. Русская средневековая эстетика. XI -ХУ11 вв. М., 1992.

45. Бычков В.В. Эстетика Отцов Церкви. М., 1981.

46. Ване лов В.В. Проблема содержания и формы в искусстве. М., 1955.

47. Ванслов В.В. Эстетика романтизма. М., 1974.

48. Васильев С.В. Лирика Лермонтова: текст и интертекст / Rus lit. Amsterdam. HQ2. Vol.38.

49. ВацуроВ.Э. Лермонтов / Русские писатели: Биобиблиграфический словарь. Ч.1.М., 1990. С409-416.

50. Вацуро В.Э. Лермонтов / Русские писатели: 1800 1917. Биографический словарь. Т.З. М., 1994.

51. Венок М.Ю.Лермонтову. (Сб. ст.), М.-П.,, 1914.

52. Виноградов Б.С.О поэме М.Ю.Лермонтова «Измаил-Бей» / Литература и Кавказ. Ставрополь, 1972.

53. Висковатый П.А. М.Ю.Лермонтов: Жизнь и творчество. М., 1987.

54. Владимиров П.В. Исторические и народно-бытовые сюжеты в поэзии М.Ю.Лермонтова. К., 1892.

55. Воспоминания (М.Ю.Лермонтов в воспоминаниях современников). М. 1964.

56. Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1987.

57. Вышеславцев Б.П. Значение сердца в религии / Путь. Кн. 1(1-4). М., 1992.

58. Гелъдерлин Ф. Сочинения М., 1969.

59. Герменевтика: история и современность. М., 1985.

60. Гершензсп М.О. Умиление / София, 1914.

61. Гиизбург Л.Я. Творческий путь Лермонтова. Л., 1940.

62. ГинзбургЛ.Я. О лирике. 2-е изд. Л., 1979. С153 -171.

63. Гиреев Д.А. Путешествия Лермонтова по Кавказу (1837, 1840, 184i} / По лермонтовскими местам. М., 1940. С. 147 * 159.

64. Григорьев А.А. Взгляд на русскую литературу по смерти Пушкина / Григорьев Ап.А. Литературная критика. 1967.

65. Григорьев Ап.А. Искусство и нравственность. М., 1986.

66. Гроссман Л.П. Лермонтов и культуры Востока / ЛН, т. 43 44. С. 255 - 288.

67. Грунский Н.К. Наполеон I в русской художественной литературе / Русский филологический вестник. 1898. Т.40.

68. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.

69. Гуревич A.M., Коровин В.И. Романтизм и реализм / ЛЭ. М., 1981.

70. Гусляров Е.Н., Карпухин О.И. Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников, Калининград, 1998.

71. Державин Г.Р. Стихотворения. Л., 1957.

72. Добиаш-Рождественская О. А. Культ Святого Михаила в латинском срсднсвековьс». СПб., 1914.

73. Дунаев М.М. Православие и русская литература: В 5 ч. Учебное пособие для студентов Духовных академий и семинарий. ЧЛ-2, М., 1996,

74. Дурылин С. Судьба Лермонтова / Русская мысль. 1914. №10.

75. Дюшен Э. Поэзия М.Ю.Лермонтова в ее отношении к русской и западноевропейским литературам. Казань, 1914.

76. Евангельский текст в русской литературе ХУ111 -XX веков. Петрозаводск,1994.

77. Егоров Б.Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX в. Л., 1982.

78. Елсуков А.Н. Познание и миф. Минск, 1984.

79. Ениколопов И.К. Лермонтов на Кавказе. Тбилиси, 1940.

80. Ермоленко С.И. Лирика М.Ю.Лермонтова: жанровые процессы. Екатеринбург, 1996.

81. Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск,1995.

82. Ефимова М.Т. Историческая тема в творчестве М.Ю. Лермонтова / Ученые записки Северо-Осетинского пед. института, 1949. Т.18.

83. Жижина А.Д. Лермонтов и его наставники / Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1972. №4. С. 21 30.

84. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. Пг., 1914.

85. Жирмунский В.М. Религиозное отречение в истории романтизма. Пг., 1919.

86. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.

87. Жуковский В.А. Поли. Собр. соч. Т.1. СПб., 1906.

88. Журавина Л.В. А.С.Пушкин, М.Ю.Лермонтов, Н.В.Гоголь. Волгоград,1996.

89. Захаров В. А. Загадка последней дуэли. М., 2000.

90. Зеньковский В В. История русской философии: В 2-х т. Л., 1991.

91. Зеньковский В В. Философские мотивы в русской поэзии. Гл. 1У. М.Ю.Лермонтов / ВРСХД. №57. Париж, 1960.

92. ЮЗ. Зеньковский В В. Принципы христианской антропологии / Русское зарубежье в год тысячелетня крещения Руси. М„ 1991.

93. Зеньковский В.В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. М., 1996.

94. Знамения пришествия антихриста, по учению Священного Писания и толкованиям святых отцов и учителей Церкви. М., 1912.

95. Золотцев Ст. Сын русской вечности: (О поэзии М.Ю.Лермонгова) / Литература в школе. 1991. №5.

96. Зуммер В Н. Эсхатология Ал.Иванова / Ученые записки кафедры истории европейских культур. Харьков, 1929.

97. Иванов В.И. Борозды и межи. М1916.

98. Иванов В.И. Лермонтов / Наука и религия. 1996. J&3.

99. Иванова Т.А. Лермонтов в Москве. М., 1978.

100. Иванова Т.А. Посмертная судьба поэта. М., 1967.

101. Идея Рима в Москве ХУ-ХУ1 веков. Источники по истории русской общественной мысли. Под ред П.Каталано, В.Т.Памуто. Roma, 1993.

102. ИЗ. Ильин И.А. Одинокий художник. Статьи. Речи. Лекции. М., 1993.

103. Ингарден Р. Исследования по эстетике. М., 1962.

104. Ильинский О.П. Лермонтов и Плотин / Лики культуры. М., 1996.

105. Ильинский О.П. Основные образно-смысловые закономерности поэмы М.Ю.Лермонтова «Мцыри» / Русское возрождение. М., 1996. №2-3.

106. Кавказ и Россия в жизни и творчестве М.Ю.Лермонтова: Материалы Всесоюзной лермонтовской конференции, состоявшейся 27-29 сентября 1984 г. в Грозном. Грозный, 1987.

107. Карсавин Л.П. Восток, Запад и русская идея. СПб, 1992.

108. Карсавин Л.П. О личности. Каунас, 1929.

109. Ключевский В.О. Грусть (Памяти М.Ю. Лермонтова, умер 15 июля 1841 г.)/Литературныепортреты М., 1991.

110. Колпенский В. М.Ю.Лермонтов в Московском университете. Товарищи ипрофессора/ Русское прошлое Т. 5. Пг.-М., 1923.

111. Кораллов М. Образ личности и облик эпохи: штрихи к портретам и монографиям / Литературное обозрение. 1973. № 7.

112. Корнилова А.В. Кавказское окружение Лермонтова в альбомах современников / Лермонтов. Исследования и материалы. Л., 1979.

113. Кормилов С.И. Поэзия М.Ю.Лермонтова. М., 1998.

114. Коровин В.И. Творческий путь М.Ю.Лермонтова. М., 1973.

115. Котляревский RA. М.Ю.Лермонтов. П., 1915.

116. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание М., 1991.

117. Левицкий С.А. Трагедия свободы. Париж, 1984.

118. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

119. Леонтьева Г.К. Картина К.П.Брюллова «Последний день Помпеи». Л., 1985.

120. Лепахин В. Умное делание / Вестник русского христианского движения. 1992. №164.

121. Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 4г. М., 1957.

122. Лермонтов и его межнациональное значение. Материалы научной конференции, посвященной 185-летию со дня рождения М.Ю.Лермонтова. Тбилиси, 1999.

123. Литература о жизни и творчестве М.Ю.Лермонтова. Библиографический указатель. 1825 1916 (ИРЛИ) / Сост. Миллер О.В. Л., 1990.

124. Литературные манифесты западноевропеейских романтиков. М., 1980.

125. Лихачев Д.С. Человеке литературе Древней Руси М., 1970.

126. Ломинадзе С В. Поэтический мир Лермонтова. М., 1998.

127. Лосев А.В. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993.

128. Лосев А.В. Философия. Мифология. Культура М., 1990.

129. Лосский В.Н. Очерк мистического богословия восточной церкви. Догматическое богословие. М., 1991.

130. Лосский Н О. Своеобразие русской философии / Ступени. 1992. №1.

131. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. M.f 1972.

132. Любович Н.А. «Мцыри» в идейной борьбе 30-40-х гг. М., 1964.

133. Луков В.А От ХУ111 к XIX веку: становление культурного самосознания Европы / Очерки по истории мировой культуры. М,, 1997.

134. Майков А Н. Сочинения: В 2т. М„ 1984.

135. Макогоненко Г.П. Лермонтов и Пушкин. Л., 1987,

136. Малышева М П. Познанский С В. Лермонтов и декабристы на Кавказе / Литературная Грузия. 1986. №9.

137. Мамардашвили М. Проблема человека в философии / О человеческом в человеке. М., 1991.

138. Мамардашвили М. О философии / Вопросы философии. 1991. № 5.

139. МайминЕ.А. О русском романтизме. М., 1975.

140. Максимов Д. Поэзия Лермонтова. 2-е изд. М. Л.„ 1964.

141. Малинин В. Старец Влеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901.

142. Мануйлов В. А. К истории кавказской темы в русской литературе / Вестник ЛГУ. Серия института языка и литературы. 1962. № 2.

143. Мануйлов В, А. Летопись жизни и творчества М.Ю.Лермонтова. М. Л., 1964.

144. Мануйлов В.А. Семья и детские годы Лермонтова / Звезда. 1939. №9.

145. Маркович В.М. Миф о Лермонтове на рубеже XIX XX вв. / Имя -Сюжет-Миф. Межвуз. сб. научн. тр. СПб., 1996.

146. Мартынов А. Антропология святого Григория Нисского / Прибавления к изданию творений Святых Отцов в русском переводе. Б.м., 1886. Ч. 37.

147. Мартынов А. Эсхатология святого Григория Нисского / Прибавления к изданию творений святых отцов в русском переводе. Б.м., 1886. Ч. 32.

148. Мартьянов П.К. Дела и люди века СПб., 1993.

149. Мейендорф И.Ф. О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии Восточной Европы в XIУ веке / Вопросы истории в русской средневековой литературы. Л., 1974.

150. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976.

151. Мережковский Д.С М.Ю.Лермонтов. Поэт сверхчеловечества. СПб, 1909.

152. Мещерская Н.А. Об эпиграфе к поэме М.Ю.Лермонтова «Мцыри» / Филологические науки. 1978. №5.

153. Милевская Н.И. М.Ю.Лермонтов в восприягтии Андреевского / Филологические науки. 1996. №5.

154. Миллер Т.К. Образы моря в письмах каппадокийцев и Иоанна Златоуста (опыт сопоставительного анализа / Античность и современность. К 80-летию Ф.А.Петровского. М., 1972.

155. Миллер Ц.Г. Москва и Лермонтов. М., 1999.

156. Минин Л. П. Главные направление древнецерковной мистики / Мистическое богословие. Киев, 1991.

157. Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. М., 1980.

158. Михайлова Е.Н. Идея личности у Лермонтова и особенности его художественного воплощения / Жизнь и творчество М. Ю.Лермонтова. Сб. 1.М., 1941.

159. Мосолов Б.С. Обзор художественных работ Лермонтова / Лермонтов М.Ю. Полное собр. соч. Т.5. СПб., 1913.

160. Моторин А.В. Духовные направления в русской словесности первой половины XIX века, Новгород, 1998.

161. Муравьев А.Н. Грузия и Армения. СПб., 1848.

162. Муравьев А.Н. Первые четыре века христианства- СПб, 1841.

163. Муравьев А.Н. Путешествие по святым местам русским: В 2т. СПб., 1846.

164. Мурашов А. А. Самосознающее «я» в юношеской лирике М.Ю.Лермонтова / Проблемы русской лирической поэзии XVIII XX веков и ее взаимоотношение с прозой. М., 1985.

165. Найдич Э.Э. И все-таки Чаадаев! К расшифровке адресата стихотворения М.Ю.Лермонтова «Великий муж» / Русская литература. №4,

166. Небольсин А.Р. Le soleil inconnu. М., 1996.

167. Небольсин А.Р. Озолоте. М., 1995.

168. Нейман Б.В. Философские интересы Лермонтова / Вопросы русской литературы. М., 1968.

169. Несмелое В.И. Догматическая система св. Григория Нисского. Казань, 1887.

170. Несмелое В.И. Вера и знание с точки зрения гносеологии. Казань, 1913.

171. Никитин М. Идеи о Боге и судьбе в поэзии Лермонтова, Н.-Новгород, 1915,

172. Нуцубидзе Ш.И. Руставелли и Восточный Ренессанс. Тбилиси, 1947.

173. Новалис. Гимны к ночи. М., 1996.

174. Пигарев К. Романтическая поэзия в ее соотношении с живописью / Романтический реализм. М., 1973.

175. Платон. Собр. соч.: В 4 т. М, 1990-1994.

176. Подорога В В. Выражение и смысл. Ландшафтные миры философии. М.,1995.

177. Пожидаев В.П. Пушкин о Кавказе. Владикавказ, 1930.

178. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М.51976.

179. Попов А.В. М.Ю.Лермонгов и Кавказ. Библиография. Ставрополь, 1961.

180. Попов И.В. Религиозный идеал святого Афанасия Александрийского. Сергиев Посад, 1904.

181. Потто В. История 44-го драгунского Нижегородского полка. СПб., 1894. ТА

182. Прийма Ф.Я. Отзвуки «Слова о полку Игореве» в поэзии М.Ю.Лермонтова/Прийма Ф.Я. «Слово о полку Игореве» в историко-литературном процессе первой трети 19 века». Л., 1980.

183. Пульхригудова Е.М. Романтизм в русской Л1ггературе 1830-х годов XIX в. Лермонтов / История романтизма в русской литературе. (1825-1840). М., 1979.

184. Пушкин Л.С. Сочинения: В 16 тт. М., -Л., 1937 1959.

185. Пушкин в в русской философской критике. М., 1990.

186. Пятницкая Л.Б. Изображение народа и войны в «Бородино» (1837) и «Валерике» (1840) М.Ю.Лермонтова / Ученые записки Горьковского пед. института. 1958, т.26.

187. Родня некая И,Б. Библейские мотивы / Лермонтовская энциклопедия. М., 1981.

188. Роднянская И.Б. Демон ускользающий / Роднянская И.Б. Художник в поисках истины. М. 1989.

189. Розанов В.В. Мысли о литературе. М., 1989.

190. Розанов И.Н. Литературные репутации: Работы разных лет. М., 1990.

191. Рубанович А.Л. Эстетические идеалы М.Ю.Лермонтова. Иркутск, 1968.

192. Рубин А. Поэт вечного воспоминания // Северные записки. 1914. Октябрь ноябрь.

193. Русская идея. Сост. М.А.Маслин. М., 1992.

194. Русский консерватизм XIX столетия. Идеологическая практика. М., 2000.

195. Саводник В.Ф. Чувство природы в поэзии Пушкина, Лермонтова и Тютчева. М., 1911.

196. Садовской Б.О. Трагедия Лермонтова / Русская мысль. 1912. №7.

197. Сакулин П.Н. Земля и небо в поэзии Лермонтова / Венок М.Ю.Лермонтову. М -П., 1914.

198. Сахаров В.И, О бытовании шеллингианских идей в русской литературе / Контекст 1977. М., 1978.

199. Сахаров В,И. Страницы русского романтизма. Книга статей. М., 1988.

200. Саянов. В. Огонь и сила. Из записной книжки / Саянов В. Статьи и воспоминания. Л., 1958.

201. Светлов Р.В. Античный платонизм и александрийская экзегетика. СПб., 1986.

202. Светлов Р.В. Гнозис и экзегетика. СПб., 1998.

203. Семаева И.И. Традиции исихазма в русской религиозной философии первой половины XX века. М., 1993.

204. Семенов Л.П. Лермонтов и фольклор Кавказа Пятигорск, 1941.

205. Семенов Л.П. «Ангел». Очерк поэзии М.Ю.Лермонтова. Харьков, 1912.

206. Семченко Л.Д, Фролов П А. Мнгновение и вечность. К истокам творчества М.Ю. Лермонтова. Саратов Пенза, 1982.226. (Серафим Саровский) Преподобный Серафим Саровский в воспоминаниях современников. М., 2000.

207. Симеон Новый Богослов. Слова: В 2т. М., 1890 1892.

208. Сиповский В.В, Лермонтов и Грибоедов. Трагедия личности в русской литературе 20-х 30-х годов. П.; 1914.

209. Скабический A.M. М.Ю.Лермонтов. Его жизнь и литературная деятельность. СПб, 1991.

210. Сквозников В.Д. Пушкин. Историческая мысль поэта. М., 1999.

211. Славин А.В. Наглядный образ в структуре познания. М., 1991.

212. Слухай Н.В. Художественный образ в зеркале мифа этноса: М.Лермонтов, Т.Шевченко, Киев, 1995.233. (Смирнова А.О.) Записки А.О.Смирновой. СПб., 1995.

213. Смирнова Н.В. Мотив смерти в художественной системе лирики М.Ю.Лермонтова / Вестник Удмурдского университета. 1993. №4.

214. Соловьев Э.Ю, Прошлое трактует нас. Очерки по истории философии и культуры. М., 1991.

215. Сохряков Ю.И. Национальная идея в отечественной публицистике XIX -начала XX вв. М., 2000.

216. Степун Ф. Немецкий романтизм и русское славянофильство / Русская мысль. 1910, Март.

217. Сурат И.З. Два сюжета поздней лирики Пушкина / Московский пушкинист. 1У. М., 1997.

218. СушковаЕ.А. Записки. Л., 1968.

219. Творения преподобного Максима Исповедника. М., 1993.

220. Топоров В.Н. О «поэтическом» комплексе моря и его психофизиологических основах / Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического М.51995.

221. Торжественный венок М.Ю.Лермонтову. СловооПоэте, 1837- 1999. М., 1999.

222. Троицкий В.Ю. Поэзия тревожной мысли: К 150-летию со дня смерти М.Ю.Лермонтова / Литература в школе. 1991. №6.

223. Тропою Лермонтова. Материалы научной конференции, посвященной 180-летию со дня рождения поэта. Воронеж, 1995.

224. Турбин В.Н. По пути Кирибеевича: об одном мотиве творчества М.Ю.Лермонтова / Перспективы, 1991. №7,

225. Турбин В.Н. Пушкин. Гоголь. Лермонтов. Об изучении литературных жанров М., 1978.

226. Турбин В.Н. О литературно-полемическом аспекте стихотворения Лермонтова «Бородино» / М.Ю.Лермонтов. Исследования и материалы. Л., 1979.

227. Турчин В. Русские писатели и поэты-художники / Художник. 1969. №12.

228. Тютчев Ф.И. Сочинения: В 2т. М., 1984,

229. Удодов Б.Т. Психологизм в творчестве МЮ.Лермонтова. Воронеж, 1976.

230. УманскаяМ.М. Лермонтов и романтизм его времени. Ярославль, 1971.

231. УразаеваТ.Т. Лермонтов: история души человеческой. Томск, 1995.

232. Успенский Б.А. Дуалистический характер русской средневековой культуры / Успенский Б.А. Избр. труды. Т. 1. М., 1996.

233. Успенский Л.А. Исихазм и расцвет русского искусства / РРЗЕПЭ. 1967. №59.

234. Фаталист. Зарубежная России о Лермонтове. М, 1999.

235. Федоров В.П. Романтический художественный мир: пространство и время. Рига, 1988.

236. Федоровский П. М.Ю. Лермонтов. Киев, 1914.

237. Федотов Г.П. О Святом Духе в природе и культуре / Федотов Г.П. Собр. соч.: В 12 т. Т. 2. М., 1996.

238. Федотов Г.П. Русское религиозное сознание. Христианство Киевской Руси: Х-XIII вв. Б.м., б. г.

239. Философия русского религиозного искусства. М, 1993.

240. Флоренский П.А. Иконостас / Богословские труды. 1972. № 9.

241. Флоренский П.А. Небесные знамения (размышления о символике цветов). Маковец, 1922. №2.

242. Флоренский Г.А. Обратная перспектива / Труды по знакомым системам. Тарту, 1967.

243. Флоровскнй Г.В. Восточные отцы 1У в. М., 1992.

244. Флоровский Г.В. Метафизические предпосылки утопизма / Вопросы философии. 1990. №9.

245. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Киев, 1991.

246. Флоровский Г.В. Эсхатология в святоотеческую эпоху / Митрополит Макарий (Овсиюк). Эсхалогия св. Григория Нисского. М., 1999.

247. Франк C.JI. Духовные основы общества. Париж, 1930.

248. Франк C.JI. Непостижимое. Сочинения. М., 1990.

249. Франк СЛ. Душа человека (Опыт введения в философскую психологию). Париж, 1964.

250. Фуко Мишель. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977.

251. Хихадзе Л.Д. Об одном аспекте грузинской рецепции М.Ю.Лермонтова / Русская литература, 1977, №2.

252. Ходанен Л.А. Поэтика М.Ю. Лермонтова: аспекты мифопоэтического. Кемерово, 1995.

253. Хоружий С.С. Диптих безмолвия. М., 1991.

254. ЧернецЛ.В. «Как слово наше отзовется. »М., 1995.

255. Чистова И.С. О кавказском окружении Лермонтова (по материалам альбома А.А.Капнист) / М.Ю.Лермонтов. Исследования и материалы. Л. 1979.

256. Шагалов A.III. Русское средневековье в творчестве М.Ю.Лермонтова / Вопросы русской литературы. М., 1970.

257. Шагалов А.Ш. Тема Наполеона в творчестве М.Ю. Лермонтова / Вопросы русской литературы. М., 1970.

258. Шадури B.C. Заметки о грузинских связях Лермонтова / Литературная Грузия, 1964, №10.

259. Шаталов С. Е. Романтические веяния в русской литературе первого десятилетия XIX в. / История романтизма в русской литературе: 1790 -1825. М., 1979. М„ 1979.

260. Шатобриан Ф.Р. Гений христианства / Эстетика раннего французского романтизма. М., 1982.

261. Шеллинг Ф.В.Й, Сочинения: В 2 т. М., 1987 1989.

262. Шестаков В.П. Эсхатология и утопия. Очерки русской философии и культуры. М., 1995.

263. Шестаков В.П. Эстетические категории. М., 1983.

264. Шильдер Н. Александр I / Русский биографический словарь. СПб., 1896.

265. Шлейермахер Ф. Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи. М., 1911.

266. Шмсман А., протоиерей. Водою и Духом. О таинстве Крещения. М., 1993.

267. Шувалов С.В. Влияние на творчество М.Ю.Лермонтова, русской и европейской поэзии / Венок М.Ю.Лермонтову. М. П., 1914.

268. Шувалов С.В. Мастерство Лермонтова / Жизнь и творчество М.Ю.Лермонтова Сб. 1. М., 1941.

269. Шувалов С.В. Религия Лермонтова / Венок М.Ю.Лермонтову. М., 1914. С.135 -164.289.1Деблыкин И.П, М.Ю.Лермонтов. Очерк жизни и литературное творчество. М., 2000.

270. Щеголев В.Е. Лермонтов: Воспоминания. Письма. Дневники. М., 1999.

271. Щеголев П.Е. Книга о Лермонтове. Вып. 1. Л., 1929.

272. Щемелева Л.М. О русской философской лирике. Лермонтов. Баратынский. Тютчев / Вопросы философии. 1974. № 5.

273. Эйгес И, О Лермонтове (к метафизике сновидений) / Аполлон. 1914. №10.

274. Эйхенбаум Б.М. Статьи о Лермонтове. М. Л., 1961. 295.Элиаде М. Космос и история. М., 1987. 296.Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.297.(Экономцев) Игумен Иоанн Экономцев. Прав/ославие. Византия. Россия, М, 1992.

275. Южаков С.Н. Любовь и счастье в произведениях русской поэзии (Пушкин и Лермонтов) / Северный вестник. 1887. №2.

276. Юркевич П. Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека по учению Слова Божия / Юркевич П.Д. Философские произведения. М., 1990.

277. Языков Н.М. Стихотворения и поэмы. Л., 1998.

278. Языкова И.К. Богословие иконы. М., 1995.