Общественно-политические взгляды и деятельность М.П. Погодина тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Иванников, Дмитрий Анатольевич

• Иванников, Дмитрий Анатольевич
• кандидат исторических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Иванников, Дмитрий Анатольевич

Введение

Глава 1. Условия формирования личности и начало деятельности М.П. Погодина.

1.1 Влияние семейного воспитания и первоначального образования на формирование личности М.П. Погодина

1.2 Московский университет в формировании личности М.П. Погодина.

1.3 Идейные искания М.П. Погодина 20-х гг. и начало деятельности.

Глава 2 Общественно-политические взгляды М.П. Погодина.

2.1 Русское общество во взглядах М.П. Погодина.

2.2 Эволюция представление М.П. Погодина о государстве.

2.3 Проблема просвещения и религии в мировоззрении М.П. Погодина.

2.4 Внешнеполитическая концепция М.П. Погодина.

Глава 3 Общественно-политическая деятельность М.П. Погодина.

3.1 Научная деятельность М.П. Погодина.

3.2 Деятельность М.П.Погодина в Московском университете.

3.3 Журналистская деятельность М.П.Погодина. 188 Заключение 208 Примечания 221 Список источников и литературы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Общественно-политические взгляды и деятельность М.П. Погодина»

Он современник был плеяды лучезарной Средь них и сам звездою был.

П.А. Вяземский. На смерть М.П. Погодина.

Исследователь истории и культуры XIX века неизбежно встретится с именем М.П.Погодина. Учёный и преподаватель, неутомимый публицист, который постоянно находился в центре общественно-политической жизни России, друг А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя, страстный собиратель русской старины создавший знаменитое Древлехранилище, он представлял собой одну из наиболее интересных и ярких фигур Москвы XIX века. Немногие русские общественно-политические деятели могли совмещать, более или менее удачно, столь различные занятия. В день похорон Погодина вся Москва, друзья и враги, пришли проститься с ним.

Человек, который обладал удивительной способностью как заводить знакомства, так и быстро разрывать отношения с самыми близкими своими друзьями, оказался в центре общественной жизни страны на протяжении почти пятидесяти лет. Н.В. Берг писал: «Популярность Погодина <. ,>была в эпоху, нами изображенную - чрезвычайна. Это было имя известное не только у нас, но и за границей, особенно в землях славяне. .>Он везде был свой. И эта популярность делала главнейшим образом то, что Погодину удавалось многое, о чем другому нельзя было и подумать. Он мог собрать к себе, по тому или иному поводу, решительно всю Москву, если бы в этом была надобность. Мы уже не раз говорили, что к нему ехал всякий, даже его недруг »\

Актуальность исследования.

Научный интерес к личности крупного историка и публициста М.П. Погодина вызывается, прежде всего, тем, что его взгляды и позиция эволюционировали, испытывая на себе влияние как меняющийся обстановки, так и идейных исканий образованной части общества. Зачастую он оказывался на стыке основных течений общественной мысли 20-70-х гг. XIX в., играя роль своеобразного связующего звена между ними. Таким образом, исследование его взглядов и деятельности поможет подробнее осветить и общественно-политическую ситуацию в России рассматриваемого периода, и отдельные направления общественно-политической мысли, и суть полемик, которые активно велись между их представителями.

На основании анализа взглядов и деятельности Погодина можно проследить становление личности национально-консервативного типа в условиях изменения общественной обстановки и правительственного политического курса, перехода России из крепостнического в модернизирующееся состояние. Работа позволит выявить и проследить зарождение и развитие национально-консервативного течения русской общественной мысли, во многом связанного с духовными исканиями Погодина. Актуальность темы определяется значением консервативной мысли в современной России, переживающей последствия разрушения в ходе модернизации сложившихся социокультурных структур и ищущей выход на путях синтеза традиций и новаций.

Цели и задачи исследования

Целью исследования является реконструкция и освещение общественно — политических взглядов, жизненного пути и деятельности М.П.Погодина. Так как общественно-политическая позиция Погодина была связана с его профессиональными занятиями, для воссоздания полной картины мы будем обращаться к его историческим взглядам.1

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих исследовательских задач:

- проанализировать источники и историографию темы, определить степень ее изученности, установить ее неосвещенные или дискуссионные аспекты;

1 Историческая концепция Погодина является темой для отдельного исследования и в целом всесторонне освещена в отечественной историографии.

- выявить факторы формирования личности Погодина, проследить на его примере становление социокультурного типа разночинца, проходившее в условиях перехода от либерально-реформистского к консервативно-охранительному правительственному курсу;

- установить основные составляющие общественно-политических взглядов Погодина, определить их идейное содержание и то направление общественной мысли, к которому они принадлежали;

- показать на примере жизненного пути Погодина развитие отношений между представителем разночинной интеллигенции и властью;

- установить основные направления профессиональной и общественной деятельности Погодина, определить его вклад в общественную жизнь и развитие исторической науки.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала 1800-х по 1875 г., когда сформировалась, и проявилась гражданская позиция Погодина, состоялась его профессиональная и общественная деятельность.

Методология. При написании исследования автор придерживался системного подхода, который позволяет рассмотреть все факты жизни и творчества Погодина как различные проявления одного и того же феномена, выявить внутреннее единство различных направлений и форм деятельности ученого, установить их связь с его мировоззрением. Социокультурный метод позволил рассмотреть общественно-политические взгляды и деятельности Погодина сквозь призму культурных, общественных и политических процессов России XIX в., а принцип историзма - проанализировать их в контексте эпохи.

Новизна

Новизной работы заключается в комплексном исследовании общественно-политических взглядов и деятельности Погодина, впервые проведенном в отечественной историографии. Новым является также применение социально-культурного метода, позволяющего рассматривать личность в контексте общественно-политического развития страны. Исходя из того, что Погодин сочетал в себе черты и теоретика, и человека дела, мы можем изучить как смысл его воззрений, так и их развитие на практике. Применение историко-генетического метода позволит расширить наши представления о формировании личности Погодина. На "основании анализа взглядов и деятельности Погодина можно проследить становление личности либерально-консервативного типа в условиях изменения общественной обстановки и правительственного политического курса, перехода России из крепостнического в модернизирующееся состояние. Работа позволит выявить и проследить зарождение и развитие консервативно-национального течения русской общественной мысли, во многом связанного с духовными исканиями Погодина.

При подготовке работы в научный оборот был введен ряд новых документов, позволяющий пересмотреть воззрения Погодина, его роль в" общественной жизни страны.

Практическое значение исследования. i

Определяется постановкой и решением комплексной исследовательской задачи. На широкой источниковой базе проведен комплексный анализ взглядов и деятельности Погодина. В результате исследования восполняется пробел, связанный с однобоким освещением в отечественной историографии личности Погодина, а также вноситься вклад в изучение истории консервативной мысли России XIX в. Содержание и выводы диссертации могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях, при написании учебных пособий и подготовки лекционных курсов.

Апробация исследования

Основные положения и выводы диссертации обсуждены на кафедре истории России Российского университета дружбы народов. По теме исследования опубликован ряд статей.

Структура исследования.

С соответствии с поставленными задачами работа состоит из введения, трёх глав, разделенных на параграфы, заключения и списка источников и литературы. В первой главе исследуются факторы и события, повлиявшие на формирование и развитие личности Погодина. Во второй главе рассматриваются общественно-политические взгляды Погодина. В третьей главе характеризуется деятельность Погодина в качестве историка, журналиста, публициста, и преподавателя.

Историография

Рассматривая историографию вопроса, следует отметить, что вследствие разносторонних интересов и занятий Погодина он так или иначе постоянно оказывался в поле зрения исследователей, изучающих различные аспекты общественной и культурной жизни России XIX в. Представляется, что имеющуюся историографию следует разделить по хронологическому принципу на дореволюционную, советскую и постсоветскую. Дореволюционную историографию представляют, во-первых, критические в массе своей мнения либеральных и революционно-демократических историков, во-вторых, панегирические работы, в основном принадлежащие ученикам Погодина, в-третьих, работы, в которых преобладала объективная точка зрения.

Исторические и общественные воззрения Погодина подверглись изучению и критике, прежде всего, со стороны его учеников и младших современников. С.М.Соловьёв, имевший крайне конфликтные отношения с учителем, оставил нам соответствующий этим отношениям портрет. Погодин для него был человеком низких профессиональных и личных качеств. Известность Погодину, по мнению Соловьева, обеспечили отсутствие сильных противников и постоянная самореклама. При этом Соловьёв указывал на «заплесневелость» взглядов учёного, сосредоточившегося на варяжском периоде Руси. Среди человеческих качеств, определяющих Погодина, он указывал мелочность, скабрезность, торгашество, жадность. При этом Соловьёв писал, что неприятные эти черты бросались в глаза, ибо: «Есть много людей, которые также самолюбивы и корыстолюбивы, как Погодин, но не слывут такими именно потому, что у Погодина душа нараспашку; что другой только подумает, Погодин скажет, что другой только подумает или скажет, Погодин сделает».

Однако даже этот беспощадный критик всё же смог найти у Погодина одно достоинство, которое объяснялось, по его мнению, происхождением Погодина из народа. Речь идёт, как не странно, о смелости, первобытном качестве простого русского человека. В оценке Соловьёва эта смелость близка наглости, но она позволяла Погодину иногда добиваться благих целей. Очень кратко характеризуя общественно-политические взгляды Погодина, Соловьев, прежде всего, делал упор на их соответствие запросам правительства, а, следовательно, корыстном интересе носителя этих взглядов.3

Несколько иной взгляд мы встречаем у В.О. Ключевского. Он указывал, прежде всего, на разнообразие интересов Погодина, его увлечение частными вопросами. Признавая талант историка, он всё же считал, что тот не вполне пригодно обрабатывал материалы, собранные им. Пытаясь определить роль Погодина-историка в исторической науке, Ключевский указывает, что тот должен был выполнить функции сбора и подготовки материала для последующих исследователей, однако с этой задачей Погодин не справился в полной мере. В результате общий вывод неутешителен: Погодин не учитель, а урок, пример, которому не надо следовать.4

Ключевский попытался дать и общую характеристику деятельности и взглядов Погодина, который, по его мнению «.не кабинетный, усидчивый исследователь, а открыватель, ученый-публицист, уже граничивший с фельетонистом, профессор-журналист, славянофил-панславист, историк-драматург, руки чесались на все - не аудитория, а общество внимало бы, не студентам, а министрам и царям уроки, из наблюдателя в деятели, из мыслителя - направитель, хотел быть вождем партии славянофилов, иное подсказал, другое за ними повторил, но из миросозерцания кафтана и шаровар не вывел»5. Таким, образом, Ключевский воспринимал взгляды и позицию Погодина как типично славянофильские, отмечая с едкой иронией, его разностороннюю деятельность, соединение несоединимых занятий и стремление оказывать влияние на политику правительства.

В отличие от Ключевского и Кавелина, западник А.Н. Пыпин различал позиции Погодина и славянофилов. Первоначально он предлагал деление славянофилов на «старое» (редакция «Москвитянина» с Погодиным во главе) и «новое» (А.С.Хомяков, И.В. Киреевский).бПозже Пыпин отнес Погодина к представителями официальной народности11, т.е. безусловным апологетам русского государственного уклада и самодержавия, поставив его в один ряд с Ф.В. Булгариным, Н.И. Гречем и О.И. Сеньковским.7

Резко критично рассматривал деятельность Погодина и П.Н. Милюков. С одной стороны, Погодин оценивался им как один из первых историков, которые ввел идею исторической закономерности в русскую историческую науку. Но при этом, по мнению Милюкова, за исключением «Исторических афоризмов» ни одно из произведений Погодина не было написано в духе Шеллинга, и в итоге историк вернулся к устаревшей концепции Карамзина и агрессивно её отстаивал. Милюков считал, что по личным качествам Погодин должен был сыграть роль учёного, сосредоточившегося на разработке сырого материала. Однако исполнение этой роли дискредитировалась политической подоплёкой исторических воззрений ученого и, как следствие, его активной работой по укреплению теории официальной народности. Таким образом, Милюков относил Погодина к идейным вождям официального лагеря. Разбирая рецензию И.В. Киреевского на концептуальную статью Погодина9, он делает вывод о том, «как, в сущности, далек был Погодин от настоящего славянофильства, несмотря на все желание к ним приблизиться»10.

В итоге следует сказать, что в дореволюционной либеральной историографии был сформирован отрицательный образ Погодина как человека низких нравственных качеств, мстительного, упрямого и частенько прибегавшего к помощи властей в борьбе с оппонентами. Авторы были увлечены изучением личных качеств Погодина, зачастую односторонне перенося их на профессиональную деятельность и даже на его политические взгляды. То есть, именно через призму его отрицательных личных качеств рассматривалась общественно-политическая деятельность ученого, которая к тому же не напрямую соотносилась с его взглядами. В результате формировалась искаженная картина воззрений и общественной роли Погодина. Исследовался не сам феномен Погодина, а скорее разоблачались его «реакционные» убеждения, для историка - либерала Погодин был, за редким исключением, идейным противником.

К оценкам Погодина представителями либеральной историографии примыкают суждения деятелей революционно-демократического лагеря. Его представители рассматривали жизненный путь и взгляды Погодина, как правило, с политизированных и негативистских позиций.

Одним из первых отрицательную характеристику деятельности и взглядов Погодина-историка дал В.Г. Белинский в рецензии на учебник «Начертание русской истории». Общественно-политические воззрения Погодина касался и А.И. Герцен в переписке, дневниковых записях и серии публицистических статей и фельетонов. Так, в своем дневнике он отметил: «Правительство теснит бессмысленно, оно имеет шпионов, которые доносят вздор, оно за вздор бьёт казнями и ссылками, но нет настолько образованных шпионов, чтобы указывать всякую мысль, сказанную от свободной души, чтобы понимать в ученой статье направление и пр. Славянофилы взялись за это. Отвратительные доносы Булгарина не оскорбляют, потому что от Булгарина нечего ждать другого, но доносы «Москвитянина» подвергают в тоску. Булгарин работает из одного гроша, а эти господа? Из убеждения».11

Таким образом, оценки взглядов и деятельности Погодина первыми представителями революционных демократов в основном сводились как к их ра Данный термин был введен в научный оборот Пыпиным. зоблачению, так и к выявлению их близости по отношению к славянофилам. Для Белинского Погодин - чистый славянофил, Герцен делил славянофилов на две группы, не считая взгляды Погодина и С.П. Шевырёва тождественными воззрениям А.С. Хомякова, И.В. Киреевского и К.С. Аксакова. Основным критерием их разделения для Герцена стало критическое или панегирическое отношение к русской действительности.

Среди работ марксистов, написанных в дореволюционной период (1911 г.), представляет интерес произведение Г.В. Плеханова12. Автор рассматривал, прежде всего, исторические труды Погодина и практически не касается его публицистики. Однако сама работа направлена на уточнение общественно-политических воззрений Погодина и подтверждение не столько его принадлежности к сторонникам теории официальной народности111, сколько демонстрации близости его общественно-политических позиций и позиций славянофилов. При этом для Плеханова Погодин стал точкой отсчета для возможности поставить знак равенства между построениями славянофилов и теорией официальной народности. Тем самым он полемизировал с либеральными историками, прежде всего с Пыпиным и Милюковым, считая, что противоречия между Погодиным и славянофилами касались лишь второстепенных вопросов. Плеханов писал: «Но возникшие по их поводу разногласия <.> отнюдь не опровергают моего мнения о кровном родстве славянофильской теории с теорией «официальной народности»13. Несмотря на то, что для Плеханова важнейшим вопросом была, разуметься, «борьба классов», он достаточно обоснованно демонстрировал слабость доводов своих либеральных оппонентов, которые привлекали одни факты и игнорировали другие.IV

Таким образом, начиная с В.Г. Белинского и А.И. Герцена и вплоть до Г.В. Плеханова, идеологи революционного лагеря разоблачали Погодина как

111 Для Плеханова это утверждение было несомненным. lv Следует отметить, что несмотря на то, что в советский период изучению идейного наследия славянофилов уделялось существенное внимание, для разделения их общественно - политических позиций и позиций Погодина фактически используются старые аргументы историков-либералов. ярого апологета русского самодержавия и воспевателя существующего порядка, не желавшего никаких перемен. Не будучи специалистами, революционные демократы рассматривали и всю научную деятельность Погодина как идеологическое основание его реакционной общественно-политической позиции. Концепции революционных демократов было присуща полемическая заостренность и склонность к огульному разоблачению.

Наряду с критическим восприятием научной и общественно-политической деятельности Погодина в дореволюционной историографии появлялись и сочинения панегирического толка. Основная их масса, в виде приветственных речей юбиляру, была сосредоточена в сборнике «Пятидесятилетие гражданской и ученой деятельности М.П. Погодина» (М., 1872). С подобными речами выступал, в частности, А.Ф. Бычков и И.Д.Беляев, ранее эти авторы опубликовали положительные рецензии на «Исследования.» Погодина.'^Панегирическая направленность этих произведений во многом объяснялась тем, что их авторы были любимыми учениками Погодина, кроме того, Беляев был активным сотрудником «Москвитянина», а Бычков самим своим назначением в Императорскую публичную библиотеку был обязан ходатайству Погодина. v

Попытку дать объективную оценку деятельности Погодина-профессора и общественного деятеля предпринимал и Ф.И. Буслаев. Однако решение поставленной задачи затруднялась тем, что Буслаев практически с гимназической скамьи находился под опекой Погодина и считал себя многим ему обязанным. В результате созданный им образ преподавателя оказался несколько идеализирован. Буслаев подчеркивал, что Погодин «видел в старине не одно отжившее, но и основу всякому последующему, видел в нем живой принцип и семена для будущих начинаний»15. Для него важнейшим достоинством v Не следует, однако, видеть в этих восхвалениях корыстный интерес. Так, Бычков после своего устройства хранителем рукописных книг Имп. Публ. библиотеки оказывал Погодину множество услуг по комплектованию его собрания, отлично ориентируясь в частных коллекциях С.Петербурга. Его отношение к Погодину было скорее отношением почтительного ученика к учителю, и его отзывы о преподавательской деятельности Погодина вполне искренни. преподавательской, ученой и общественно-политической деятельности Погодина была способность видеть в истории страны основу для её последующего развития, его поиск особенностей русского исторического процесса и попытки возбудить в обществе интерес и любовь к изучению своей истории.

Третье, объективистское направление представлено, прежде всего, в работах К.Д. Кавелина, кстати, также бывшего студента Погодина. Русский либерал отзывался о своем учителе как о замечательном специалисте по древнерусскому периоду, оказавшему влияние на последующее развитие русской исторической науки. Погодин для него стал символом перехода от прошедшего к новому взгляду на историю, которому не были чужды некоторые новые приёмы, требования, не встречающиеся у его предшественников. Однако, по мнению Кавелина, у Погодина не было цельного взгляда на весь предмет, не было общей картины исторического процесса, что усиливалось личными качествами историка, как - то непримиримость и упрямство. Кавелин писал: «У него есть страсть, общая всем специалистам - возводить в систему свою нелюбовь, нерасположение к цельному, систематическому взгляду на предмет»16 Растратив силы на бесполезные споры и борьбу, Погодин, по его

17 мнению, потерял из вида общее и главное в своих исследованиях. Интересна оценка Кавелина общественно - политический взглядов и деятельности Погодина. В канун реформ он видел в нем силу, способную объединить всех либералов, западников и славянофилов, требующих отмены крепостничества. Данная оценка выражена Кавелиным в письмах к Погодину от 3 ноября 1855 и 3 января 1856 гг.18 Тем самым к оценке мировоззрения Погодина Кавелин подходил не так однозначно, как другие представители либерального лагеря, обнаруживал в его взглядах некую национально-либеральную компоненту, а в личности — потенциальные задатки лидера всей мирной оппозиции.

К объективным характеристикам деятельности Погодина можно отнести и мнение Н.К. Бестужев-Рюмин. Отдавая должное профессиональным и человеческие качествам учёногоУ1, он всё же указывал, что Погодин слишком много места отводил частным вопросам и старательно преследовал всё, что, по его мнению, было похоже на обобщение. Он подчеркивал значение всей деятельности Погодина - ученого и преподавателя, тот неподдельный патриотизм и веру в величие России, её истории и народа, которые он стремился передать своим слушателям и читателям. Бестужев-Рюмин вслед за Буслаевым высоко оценивал способность Погодина связать историю народа с его настоящим и будущим, его стремление выявить самостоятельность, а не подражательность русской истории. Именно патриотическое чувство Погодина, по мнению Бестужев-Рюмина, заставляла его проявлять активность на журналистском поприще. В целом в центре внимания Бестужева - Рюмина находилась, прежде всего, профессиональная деятельность Погодина-историка и преподавателя, а анализу же его общественно-политических взглядов уделялось слишком мало внимания. Во многом соглашаясь с оценкой Буслаева, Бестужев-Рюмин, однако, дополнил его точку зрения критическим анализом Погодина-ученого. 19

Свою оценку преподавательской и общественной деятельности Погодина

20 пытался дать J1.H. Майков. В небольшой его статье Погодин представлен неоднозначной и противоречивой личностью, человеком сложного характера и независимых общественных воззрений. Майков считал, что 40-е гг. были пиком деятельности Погодина-профессора, именно тогда он стал «.одним из первых авторитетов в русском научном мире.его деятельность на профессорской кафедре уже принесла плоды, он подготовил ряд учеников.на

VI Ряд исследователей указывали, что характеристика Погодина была дана в статье-некрологе, и соответственно, его оценка не была объективной. Действительно, имеются довольно резкие критические рецензии Бестужева-Рюмина на два сочинения Погодина, («Норманнский период в русской истории» и «Древняя русская история до монгольского ига»), однако представляется, что помещение некролога в «Биографии и характеристики» как раз свидетельствует о объективности данной статьи, к тому же она была написана не непосредственно после смерти Погодина. Кроме того, известно, что Бестужев-Рюмин относился к Погодину-человеку и специалисту с неподдельным уважением, и резкие рецензии как раз говорили о его неодобрении автора, «снижающего планку» своих произведений. его глазах образуются новые направления в науке и общественной мысли».21 Достоинством научных трудов Погодина Майков считал то, что «.хотя в ученых трудах его не было законченности, но этот недостаток искупался разнообразных, тонких и глубоких наблюдений и замечаний, которые будили чужую мысль»22.

В целом же, высоко оценивая деятельность Погодина как преподавателя и ученого, характеризуя его общественно-политические взгляды как независимые и самостоятельные, Майков не коснулся проблемы их сущности, раскрывая в своей статье противоречивость личности Погодина, он не ставил перед собой задачи анализировать его воззрения.

Объективным представляется оценка деятельности Погодина-историка и журналиста, данная историком Д.А.Корсаковым. Характеризуя его общественно-политические взгляды, он указывал, что Погодин «.не был ни консерватором, ни легитимистом, ни националистом - он был сторонником русского политического statu quo, как сложилось оно жизнью, историей». 23 Таким образом, Корсаков отмечал реализм воззрений Погодина, что предполагало их гибкость и изменчивость в зависимости от веяний эпохи и требований развития страны. Он высоко оценивал заслуги Погодина в изучении раннего периода русской истории, но указывал, что Погодин опирался на устаревшую методику и был склонен «суживать» свои профессиональные интересы этим периодом. Упрекнув Погодина в том, что тот «не понял новых научно-философских направлений в разработке русской истории», Корсаков, однако, признал справедливость критики Погодиным историков государственной школы. Он писал, что «ученые школы родового быта ставили на первый план теоретическое построение истории», и Погодин «.был прав, указывая на априорность её первоначальных основ, на односторонность и излишнюю теоретичность последующих выводов». Он также обращал внимание на собирательскую деятельность Погодина и на массу исторических источников, им опубликованных.24

Таким образом, дореволюционная историография вопроса была представлена достаточно широким спектром работ, однако при этом не было специальных исследований общественно-политических взглядов Погодина, много внимания уделялось личным качествам Погодина, рассматриваемым зачастую односторонне. Авторы, как правило, подвергали критике сочинения Погодина-историка и именно на основе этих сочинений делался вывод о его общественно-политических взглядах, к тому же источниковая база исследований была весьма ограниченной.

После революции 1917 года в историографии утверждаются оценки революционных демократов, ставшие своеобразной методологической основой изучения жизни и творчества Погодина. Собственно, сам ученый, за редким исключением, не входил в круг интересов советских исследователей. Скорее, его взгляды и позиция чаще всего использовались в качестве своеобразной точки отсчета, по которой определялась степень «реакционности» того или иного ученого или общественного деятеля николаевской эпохи.

В традициях революционеров- демократов рассматривал взгляды Погодина М.Н. Покровский, разоблачавший, прежде всего политизированный подход Погодина к истории. Отметив, что Погодина как историка отличало хорошее знание источников и здравый смысл автор тут же указывал, что эти качества использовались Погодиным для укрепления существующего стро

25 ях. Оценивая его общественно-политические взгляды, Покровский пришел к выводу, что Погодина едва ли возможно отнести к какой-либо политической группе, будь то славянофильское или западническое течение. В итоге Погодин характеризовался как холоп николаевского царизма, из практических выгод оказавшихся в стане охранителей и всячески восхвалявший крепостническую Россию. В целом можно сделать вывод о пристрастности оценки Погодина Покровским и о сознательном затушёвывании им не под

26 ходящих под его концепцию фактов.

Несколько иные оценки встречаются в обобщающем труде H.JL Рубинштейна.27 Здесь личности Погодина посвящена целая глава. Несмотря на критику, на заострённое внимание к публицистической деятельности историка, упрёков в «подпирании» идеологии крепостнической монархии, образ ученого, созданный Рубинштейном, неоднозначен. Автор указывает, что Погодин имел широкое представление о современной ему исторической науке, был знаком с представителями западного славяноведения чехами П.-Й. Ша-фариком и Й. Домбровским, с современной западной исторической мыслью, всячески поддерживал западнославянское просвещение. Рубинштейн подчеркивал, что Погодин начал разработку своего метода со сближения истории и точных наук, подводя исторические явления под законы материального мира. Однако при этом методика Погодина, по мнению Рубинштейна, приводила к формализации исторического мышления, вместо выводов историк формулировал количественный итог, а изучение превращалось в выборку соответствующих выписок из текстов, посвященных той или иной проблеме.

Согласно заключению Рубинштейна, историческая концепция Погодина не оказала какого-либо позитивного и определяющего значения на развитие русской исторической науки. Однако разработка отдельных вопросов и развитие научно-критического метода сыграло свою позитивную роль. При этом Рубинштейн практически не осветил ни общественно-политические взгляды, ни деятельность ученого, за исключением позитивной оценки деятельности Погодина. Правда, он отметил активное участие в развитии культурных связей со славянскими учеными.28 Очень краткую характеристику общественно-политических взглядов Погодина Рубинштейн дает позднее, при этом не выходя за рамки традиционной для советской историографии отрицательной

29 оценки.

В различных исторических трудах послевоенного периода, посвященным общественному движению и историографии дореволюционной России Погодин присутствует как антигерой, выдержанный в чёрных красках. Практически все авторы приходили к выводу, что общественно-политические взгляды Погодина носили ярко выраженное охранительное направление, а его деятельность была направлена, прежде всего, на укрепление самодержавия в России.

Одним из исключений является оценка позиции Погодина по варяжскому вопросу, данная польским историком X. Ловьмяньским. 30Он рассматривал Погодина как одного из наиболее компетентных специалистов своего времени по данной проблеме. При этом автор считал, что особенностью работ Погодина была не разработка специальных вопросов, в которых он уступал, например, норманисту А. Кунику, а системный подход к решению норманно 1 ской проблемы. К числу редких объективных характеристик Погодина-специалиста можно отнести и краткую, но выразительную фразу С.Б. Весе-ловского: «Большой любитель и знаток первоисточников, ученый острого, реалистичного и трезвого ума, человек, лишенный, к счастью или к несчастью для него, всякой фантазии».

На фоне преобладающего в советской историографии негативного восприятия деятельности и взглядов Погодина особое место занимают работы В.К. Терещенко. Несмотря на неизбежный набор идеологических штампов, автор пыталась преодолеть методологические шоры и объективно осветить деятельность Погодина. Например, она указывала на полемическую заостренность оценок взглядов и деятельности Погодина в советской исторической науке. В работе Погодин представлен публицистом с довольно целостной и сложной позицией, не позволяющей отнести его ни к славянофилам, ни к западникам. При этом Терещенко приходит к выводу, что «в сочетании русских самобытных начал и прогрессивных достижений Запада Погодин видел дальнейший путь развития России»34. Автор ознакомилась с исследованиями американских историков-славистов и, по-видимому, приняла их характеристику взглядов Погодина как «романтический национализм».

Крупнейшим историком охранительного направления, приверженцем теории официальной народности считает Погодина A.JI. Шапиро. По мнению автора, особое значение имела преподавательская деятельность Погодина, ибо своей карьерой тот был обязан Московскому Университету. Он указывал как на положительный момент творчества Погодина его критическое отношение к "Истории государства Российского" Н.М.Карамзина. По мнению автора, в своей публицистической деятельности Погодин пользовался поддержкой властей, что предопределяло её «охранительное» содержание. Кроме того, Шапиро указал на игнорирование историком "тёмных мест» росо < сийской истории, инспирированное якобы указаниями А.Х. Бенкендорфа.

В результате советская историография принижала значение научных трудов Погодина, признавая позитивное содержание лишь его собирательской и публикаторской деятельности. Общественно-политические взгляды Погодина рассматривались, как яркое проявление доктрины официальной народности. При этом, в отличии от дореволюционной эпохи, на смену личным качествам Погодина как объекта критики пришла его общественно- политическая позиция, что вполне понятно в контексте господствующей методологии. Диссертационная работа В.К. Терещенко представляет собой скорее исключение из общего правила, и её успешная защита ни коем образом не повлияла на изменение негативной оценки взглядов и деятельности Погодина. Примером этому может послужить оценка исторических взглядов и деятельности Погодина A.M. Сахаровым. Он утверждал: «Но Погодин .всю жизнь сохранял холопье преклонение перед самодержавием» и подтверждал этот тезис некорректными выдержками из «Историко-политических писем периода крымской войны», в которых Погодин, якобы, давал самодержавию «редкий по цинизму совет» : «.объявить народу, что после войны он будет освобожден, и тогда он прогонит врагов, а с выполнением этого обещания можно бу

36 дет и повременить» .

Современная историография темы представлена рядом монографий и статей, в которых рассматриваются взгляды и деятельность Погодина, а также исследованиями, посвященными различным течениям русской общественной

37 мысли XIX в. Большое значение для понимания сущности воззрений Погодина имеют работы А.Ю. Минакова и А.В. Репникова. В них была представлена типологизация русского консерватизма, дана характеристика консервативной модели развития России VI1.38

Одной из первых работ, переосмысливавших значение и роль Погодина в общественно-политической истории России, стала статья М.Ю. Досталя, посвященная деятельности Погодина по пропаганде идей славянского единения в российском обществе. Характеризуя Погодина как «выразителя [настроений] наиболее консервативной части русского общества, стремящегося всеми силами спасти Россию об угрозы революции», автор всё же указал на большую роль Погодина в формировании в российском обществе сочувственного отношения к судьбе родственных славянских народов и развитию в России

39 славистики.

Рассмотрению деятельности Погодина были посвящены статьи А.Н. Бачи-нина. Автор рассмотрел, прежде всего, проблему взаимоотношения России и Польши в восприятии Погодина,40а также характеризовал его университетскую деятельность41 и историческую концепцию42. Положительно оценивая деятельность Погодина, автор подчеркивал её отчетливо просветительский характер и полагал, что она не может считаться воплощением лишь теории официальной народности. Воспринимая Погодина как деятеля славянского движения, Бачинин писал, что «. .для Погодина интересы России объективно совпадали с интересами всех славян. Последовательная защита и реализация v" См.: Минаков А.Ю. Опыт типологии течений в русском консерватизме первой четверти XIX в. // Российская империя: стратегии стабилизации и опыты обновления. Воронеж. 2004. С.267-280; Репников А.В. Консервативная модель // Модели общественного переустройства России. XX век. / Под ред. В.В. Шелохаева. М., 2004. С.148-229. российских интересов (включая и высшие, т.е. национальные интересы славянства) - таково политическое и моральное кредо историка»43.

Взгляды и деятельность Погодина рассматривались в коллективной монографии «Русский консерватизм XIX столетия». Характеризуя Погодина как наиболее выдающегося представителя официальной народности44, авторУ1П вместе с тем отметила эволюцию его взглядов влево, приведшую во время Крымской войны к сближению его позиции с либеральными. По мнению автора, Погодин «.если не перешел в стан либералов, то вполне может быть отнесен к типу консерваторов с некоторыми прогрессивными устремлениями».45 При этом основной причиной эволюции наряду с шоком от катастрофы Крымской войны называлось то, что Погодин и Уваров « в прошлом сами испытали на себе влияние просветительских идей и это не прошло для них бесследно: даже перейдя на иные позиции, надолго заглушив свои былые порывы, они сохранили в себе какие-то прежние черты, что рано или поздно давало о себе знать».46Таким образом, в новом обобщающем труде, с одной стороны, взгляды и деятельность Погодина продолжали связываются с доктриной официальной народности, а с другой, отмечается их эволюция, которая объяснялась ранним влиянием просветительских идей и кризисом, вызванным Крымской войной.

Относительно недавняя работа К.Б. Умбрашко47, написанная на основе кандидатской диссертации 1995 года, вызывает двойственное чувство. С одной стороны, это первое комплексное исследование жизни и деятельности М.П. Погодина. Автор, изучая личность Погодина, не раз обращался к психологической мотивации его поступков и действий. При этом подробному и тщательному анализу подвергались исторические воззрения Погодина. В итоге автор пришёл к выводу, что деятельность Погодина-историка оказала большое влияние на последующее развитие русской исторической науки. Сама же историческая концепции Погодина представлена как целостная система, основанная на принципах A.-JL Шлёцера и Н.М. Карамзина. Однако в самом названии задача работы была поставлена гораздо шире, и наряду с портретом Погодина-историка был обещан портрет Погодина - общественного деятеля. На деле же автор лишь обрисовал круг лиц, в котором вращался Погодин, и кратко изложил его публицистическую и издательскую деятельность, не подвергнув их специальному анализу. При этом исследование основывалось, прежде всего, на опубликованных материалах, архивные же источники практически не были использованы автором. Таким образом, в работе Умбрашко были рассмотрены, прежде всего, исторические взгляды Погодина, а общественно-политические воззрения и деятельность так и не получили должного освещения. до

Не меньший интерес представляет работа Ф.А. Петрова . Автор, активно привлекая опубликованные и архивные материалы, прежде всего отдела рукописей ГИМа, всесторонне исследовал деятельность М.П. Погодина как преподавателя и историка. Ему удалось нарисовать портрет > Погодина-преподавателя и ученого, объективно оценить его значение для развития русской науки XIX в. По мнению автора, именно Погодин заложил основы преподавания русской истории в Московском университете и подготовил почву для преподавательской деятельности С.М. Соловьёва и В.О. Ключевского. Отрицательные же оценки современниками работы Погодина в Университете автор считал следствием предубеждённости, вызванной скорее полемикой историка с популярным в обществе западническим течением общественной и исторической мысли. Дополнительный материал, характеризующий отчасти общественно-политическую позицию Погодина, был дан Петровым в его работе, освещающей деятельность С.П. Шевырева.49 Рассмотрев труды Погодина, относящиеся к университетскому периоду его жизни, автор дал весьма полную характеристику личности и деятельности профессора-историка.

VI" Р.Г. Эймонтова.

Однако автор был ограничен хронологическими рамками и практически оставил без внимания работы Погодина, появившиеся после 1844 г. Кроме того, он не ставил перед собой задачи рассматривать становление и эволюцию взглядов Погодина на протяжении всей его деятельности. Так, им практически не рассматриваются публицистические произведения Погодина, появившиеся во время Крымской войны. Следует отметить и то, что автор не пользовался материалами личного архива Погодина, хранящегося в ОР РГБ и опирался на материалы ОПИ ГИМа.

Свою оценку исторических взглядов Погодина предложила и А.Е. Шик-ло50. По её мнению, «Погодин относился к историкам, олицетворявшим переходное время в исторической науке»51. В качестве положительных стороннего деятельности автор выделял его выделение роли национальной идеи в образовании и развитии русского государства, использование в исторических исследованиях методов, заимствованных из естественных наук, его работа по собиранию памятников старины и развитию вспомогательных исторических дисциплин. Однако при этом автор не рассматривает общественно-политические взгляды Погодина, лишь констатируя, что на них оказывали влияние его исторические взгляды.

Особое место в современной историографии темы занимает монография Н.И. Павленко52. Автор проделал огромную работу по сбору опубликованных материалов, характеризующих различные аспекты деятельности Погодина, привлекал, хоть и ограниченно, архивные материалы ОР РГБ (в основном использовались неполные копии дневников Погодина). Автор впервые практически полностью осветил все аспекты деятельности Погодина, применяя для понимания его деятельности личностный подход. Вместе с тем представляется, что в своей работе Павленко не критически использовал стереотипные представления и тенденциозные оценки личности и деятельности Погодина. Так, освещая преподавательскую деятельность Погодина, автор проигнорировал известную ему работу Петрова и приводит выборочную подборку воспоминаний учеников и современников профессора, прежде все

IV го содержащие негативную оценку . К тому же общественно-политические взгляды ученого-публициста получили в ней весьма поверхностное рассмотрение. В работе отсутствует анализ становления и развития воззрений Погодина, освещение их взаимосвязи с деятельностью ученого.

Новый материал для пересмотра отношения к Погодину, как к стороннику и пропагандисту теории официальной народности, представлен в статье Т.А.

53

Володиной. Автор провела сравнительный анализ учебников Н.Г. Устряло-ва и Погодина, уделив особое внимание освещению польского вопроса в указанных пособиях. Она пришла к выводу, что одной из основных причин, по которой выбор пал на учебник Устрялова, стало несоответствие ряда положений концепции Погодина (в т.ч. и по польскому вопросу) идеологической основе, предлагаемой Министерством народного просвещения.

Таким образом, на современном этапе развития исторической науки появился целый ряд работ, посвященных историку, наметился пересмотр отношения к его личности и взглядам. Однако до сих пор не появилась научная биография его жизни, а многие аспекты его деятельности и воззрений так и остались не выявленными или спорными.

Рассмотрение достаточно обширной историографии вопроса позволяет сделать вывод, что наиболее полно была исследована деятельность Погодина в качестве публициста, преподавателя и историка. Значительно меньше, а главное, тенденциознее освещались общественно - политические взгляды, рассматриваемые, как правило, в рамках доктрины официальной народности. До сих пор в отечественной историографии не было проведено специализированного исследования общественно-политических взглядов и деятельности Михаила Погодина, основанного на беспристрастном анализе комплекса архивных и опубликованных источников. к Автор, например, приводя характеристику, данную Погодину-преподавателю И.Гончаровым, применил усеченное цитирование, оставив лишь её отрицательную часть. (Указ. соч. С.81)

Источники

В работе использованы как опубликованные, так и неопубликованные документы.

Среди опубликованных материалов можно выделить:

1) Труды Погодина, его публицистика, переписка.

2) Официальные источники.

3) Труды современников Погодина, представителей различных течений общественно-политической жизни.

4) Мемуары и письма современников

5) Материалы прессы.

Основными архивными источниками работы стали материалы ф.231 ОР РГБ, содержащие личный архив Погодина, переданный вместе с его кабинетной библиотекой его потомками в Румянцевский музей в начале XX в. Архивные источники работы дополнялись материалами из фондов РГАЛИ (ф. 372, собрание Погодина и ф.87, собрание А.П. и Н.П., Барсуковых), содержащих соответственно переписку Погодина и черновые материалы для издания «Жизни и трудов М.П. Погодина». Архивные источники дополняются небольшим фондом Погодина, помещенном в ОПИ ГИМа (ф.134).

Группа официальных актовых и делопроизводственных источников работы представлена «Уставом о цензуре 1828 г.», «Временным правилам о печати» (1865 г.) и другими опубликованными материалами по юридической стороне истории образования54 и цензуры.55 Данные материалы дополняются формулярными списками, дипломами на чины и наградными документами Погодина, позволяющие осветить формальную сторону его карьеры.56 Фонд ОР РГБ содержит также официальные документы, характеризующие службу его отца в государственных учреждениях, а также связанные с последствиями войны 1812 г. для семьи Погодиных.

Научные и публицистические труды Погодина представлены в виде как опубликованных, так и неопубликованных работ. Фонд 231 ОР РГБ содержит черновики практически всех произведений Погодина. Они используются наряду с опубликованными текстами, так как там содержатся фрагменты, исключенные самим автором или же цензурой при публикации.

В 1846 году вышли в свет первые три тома «Исследований, замечаний и лекций по русской истории», содержавшие материалы по раннему периоду русской истории. Затем вышли IV(1850) , VI(1855) ,VII(1856), V(1857) тома, в которых Погодин исследовал удельный период русской истории, до монгольского нашествия. 57 В 1871 г. вышла трёхтомная "Древняя русская истосо рия до монгольского ига" , созданная на основе материалов «Исследований.». В первом томе Погодин изложил историю удельных княжеств, во втором рассмотрел внутреннее их устройства, взаимоотношения между князьями, междоусобицы, состояние городов, состояния военного дела, права, и т.д. В этом же томе Погодин приводил тексты былин, памятников древнерусской письменности, нравы и обычаи русского народа, его суеверия, пословицы, поговорки и т.д. Третий том содержит атлас карт по удельному периоду. Позже два первых тома его труда были переизданы в составе собрания сочинений Погодина (1872 г.).

В 1846 и 1867 гг. выходит двухтомник «Историко-критических отрывков»59. Он представляет собой сборник ранее опубликованных статей М.П. Погодина по различным вопросам. В 1863 году Погодин издал сборник статей «Борьба не на живот, а на смерть, с новыми историческими ересями»60,в котором Погодин полемизировал с Н.И. Костомаровым и Д. Иловайским по вопросу происхождения Руси, а также вопросами возникновения крепостного права, трактовки личностей Дмитрия Донского, Скопина-Шуйского, Пожарского, Сусанина.

Важное место среди источников, отражающих публицистическую деятельность М.П. Погодина, занимают третий («Речи, произнесенные М.П. Пох Примером может послужить полемическая статья Погодина «Школьные воспомина-ния»//ВЕ.,1868. кн.8,С.621-628, которая в черновиках которой значительно более критично расгодиным в торжественных и прочих собраниях»), четвертый («Историко-политические записки и письма в продолжение Крымской войны»), и пятый («Статьи политические и польский вопрос») тома его собрания сочинений. Здесь помещены основные статьи и письма, посвященные внутренней и внешней политике России в первой половине XIX века, во время Крымской войны и после её окончания.61

В работе также используется ряд статей Погодина, опубликованных на страницах "Москвитянина" и "Московского вестника», его газеты «Русский», журналов «Телескоп», «Парусе», «Русской Беседе», ведомственном «Журнале Министерства Народного Просвещения», трудах ОИДР и OJIPC, историко-политических альманахах «Утро», не вошедшие в собрание сочинений. При анализе издательской деятельности в качестве источника используются газеты и журналы, изданные Погодиным.

Особое место среди опубликованных источников занимает 22 томный труд л

Н.П. Барсукова «Жизнь и труды М.П. Погодина» . Первоначально, в 1885 г. труд создавался по заказу вдовы историка, С.И. Белль - Погодиной, в качестве памятного издания. В 1887 г. она умерла, но создание труда, не прервалось, Барсуков продолжил работу на свои собственные средства. В результате исследователи получили наиболее полную биографию Погодина, которой ранее не удостаивался, пожалуй, ни один историк и общественный деятель. Материалы исследования изложены в хронологическом порядке и оканчиваются 1863 г. Наряду с событиями, непосредственно связанными с жизнью Погодина, Барсуков описывал различные аспекты культурной, внешнеполитической и внутреннеполитической жизни страны. При этом автор пытался занять по возможности нейтральную позицию и не вносить в повествование у! свою субъективную точку зрения . Таким образом, результатом титанического многолетнего труда стала не только подробнейшая биография Погодисматривает гимназическое образование в России, (ф.231/1 к.40 ед.хр.7а, б.) на, но и ценный источник по истории русского общества и общественной мысли. Автор активно пользовался материалами личного архива Погодина, обильно цитировал его дневники и переписку, в ряде случаев практически дословно вводя эти материалы в текст, просто меняя обороты. Однако археографические приёмы Барсукова не отличались высоким уровнем, в ряде случаев по цензурным или иным соображениям он сокращал текст или же искажал содержание, следовательно, его сообщения нуждаются в проверке.

Для воссоздания полной картины в работе использовались рецензии на

63 различные произведения Погодина , а также полемические статьи и труды его оппонентов. Особенностью рецензий исторических трудов Погодина является их использование как в качестве источника, так и в качестве литерату-рыхп

Важное значение в раскрытии темы занимают источники личного происхождения. Именно эти источники позволяют полнее раскрыть воззрения и деятельность Погодина, представить их в полном объёме, выявляя точку зрения не только сторонников Погодина, но и его противников, полнее уяснить смысл полемических споров, в которых принимал участие Погодин, уточнить детали его общественно-политической деятельности. Сопоставление данных различных источников личного происхождения позволит нам получить объективную картину

Особую роль в раскрытии образа Погодина-гражданина и общественного деятеля, а вместе с тем и человека непростого характера играют его дневники, которые он вел с 1821 г. вплоть до своей смерти. Несмотря на то, что приблизительно с середины 20-х годов дневниковые записи Погодина становятся значительно более скудными, нежели его ранние заметки, они по

Х| Н.П. Барсуков придерживался консервативных взглядов и был близок к точке зрения сторонников доктрины официальной народности. хи Напр. обстоятельные рецензии на первые три тома» Исследований, замечаний и лекции по русской истории» и статью «Петр Великий» К.Д. Кавелина, помещенные первоначально в «Отечественных записках», была позже включена в собрание сочинений Кавелина в качестве характеристики Погодина. зволяют с достаточной полнотой представить точку зрения Погодина на события его личной и общественной жизни. Серьёзное затруднение при работе с дневниками представляет мелкий неразборчивый почерк Погодина, порой совершенно нечитаемый.

Имеющиеся в составе фонда черновики воспоминаний Погодина, а также неопубликованные заметки мемуарного характера расширяют представление о внутреннем мире Погодина и отдельных событиях его биографии. Наряду с этим фонд содержит огромное количество бытовых и финансовых материалов, а также рабочих корректур и финансовых документов, связанных с его издательской деятельностью.

Вместе с автографами самого Погодина в фонде содержится ряд рукописных копий его материалов, относящийся к последней четверти XIX-нач.ХХвв. XX в. В ряде случаев использование этих копий позволяло прочесть «тёмные», неразборчивые фрагменты текстов Погодина. Частью фонда является коллекция графических портретов Погодина и его современников, в том числе и карикатур. Наряду с личным фондом Погодина в работе использовались материалы личных фондов Н.П. Барсукова (Ф.18), содержащие в том числе его воспоминания о посещении Погодина, не вошедшие в его многотомную работу64.

Наряду с материалами, относящимися к самому Погодину, использована семейная переписка Погодиных. Данные материалы позволяют нам получить представление о личностях родителей Погодина, полнее представить себе атмосферу семьи, в которой формировалась личность ученого.

Основной массив переписки Погодина распределен между личными фондами ОР РГБ и РГАЛИ и частично опубликован. В работе в качестве источника использовались письма Погодина своим друзьям и единомышленникам С.П. Шевырёву65, М.А. Максимовичу66,к П.Я. Вяземскому67, В.А. Жуковскому,68 письма к Погодину В.И. Даля69 переписка Погодина с Н.И. Гоголем70, А.С. Пушкиным.71 Работу Погодина-редактора «Москвитянина» иллюстрируют письма к нему сотрудников т.н. «молодой редакции» А.А. Григорьева72

7*3 и А.Н.Островского . В указанных изданиях была осуществлена публикациях практически всех сохранившихся писем, за очень редким исключением.

Часть эпистолярного материала была опубликована фрагментами, примером может послужить переписка Погодина со своим покровителем С.С. Уваровым74 в 1840-1842 гг. При освещении деятельности Погодина в деле единения славянских народов использовались письма к Погодину деятелей славянского движения - П.-И Шафарика, В. Караджича, Ф. Палацкого, В. Ган-ки.75

Огромное значение для характеристики восприятия деятельности Погодина играли мемуары, дневники и переписка современников Погодина. В работе использовались воспоминания его учеников и одновременно коллег

7А 77 78 историков С.М. Соловьёва , К.Н. Бестужева-Рюмина ,Ф.И. Буслаева , А.А.

79 80

Фета, славянофилов К.С. Аксакова, А.И. Кошелева , сотрудников и кор

81 82 респондентов «Москвитянина» М.А. Дмитриева , А.А. Потехина и П.М.

Смирнов83, дневники А.И. Герцена.84

Для получения более полной картины эпохи, в которой действовал Погоос дин, используются дневники и записные книжки И.Забелина , дневники А.В. Никитенко,86 воспоминания Б.Н. Чичерина.87 Данные мемуары, мало характеризующие непосредственно Погодина, позволяют полнее передать атмосферу николаевской эпохи и эпохи реформ.

Таким образов, источниковая база исследования, состоящая из опубликованных и архивных материалов, создает условия для раскрытия темы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Иванников, Дмитрий Анатольевич

Заключение

Изучение жизненного пути Погодина позволяет выделить факторы, повлиявшие на формирование Погодина-гражданина. Важнейшим фактором формирования его гражданского сознания стала принадлежность к только формирующемуся типу русского разночинца, соединившего в себе страстную тягу к знанию, университетское образование с национальным патриотизмом, постоянным ощущением связи со своим народом, способность переживать его боль и радоваться его успехам со стремлением сделать карьеру и добиться личного успеха.

Семейная обстановка оказало существенное влияние на формирование становление личности Погодина. Во многом благодаря домашнему воспитанию Погодин стал убежденным сторонником монархии, которую он считал идеальный формой правления для России. Погодин вырос в среде мелкого чиновничества, его отец был к тому же выходцем из крепостных. Традиционность, склонность к консерватизму, «темный, мужицкий патриотизм», будучи характерными чертами русского крестьянства, сказались и на сыне крепостного1. Ему долгое время пришлось испытывать нужду, что способствовало развитию в нем практичности, склонности к самоограничению. «Плебейское» происхождение, наряду с близким знакомством с нравами аристократии, вело к осознанию несправедливости, совершаемой в отношении массы крепостных сравнительно небольшой группой представителей привилегированных сословий. Во многом паразитическое существование русского дворянства, его презрение к собственному народу предопределило складывание у Погодина антикрепостнических убеждений. Вместе с тем его «низкое» происхождение влияло на отсутствие у Погодина чувства такта, умения обращаться с людьми, завоевывать и удерживать их расположение. Его служебная карьера могла бы сложиться успешнее, если бы он не позволял себе порой грубые выходки не только по отношению к подчиненным, но и к выше

1 Представляется неверной точка зрения, выраженная, напр., B.M. Безотосным, согласно которой патриотизм-позиция гражданская, крепостной крестьянин фактически был рабом, следовательно он не может быть гражданином и, соответственно, патриотом. (Лица или маски // Родина. 1992. №6-7.С.133.) Патриотизм есть чувство, не зависящее от грамотности, уровня образования и гражданского самосознания. Оно либо есть, либо его нет, и насильственно воспитать патриота невозможно. стоящим.11 Его социальное продвижение вверх развили в нем самомнение и убежденность в собственной исключительности.

Образование, полученное Погодиным до его поступления в Университет, было довольно ограниченным, и свои пробелы он был вынужден восполнять самостоятельно. Особую роль в самообразовании мальчика приобрела современная ему литература, первоначально переводная, а затем и русская, а также театр, ставший увлечением Погодина на всю его жизнь. Чтение, интерес к современной ему литературе сделали возможным для Погодина ознакомление с произведениями Н.М. Карамзина.

Огромное влияние формирование гражданского сознания Погодина-гражданина оказала атмосфера войн с Наполеоном, грандиозное противостояние России и Европы в 1812-1814 гг. Патриотизм, охвативший все слои русского народа, оставил глубокий след в его сознании. Представляется, что именно память об этой тяжелой победе многие годы питала убеждение Погодина в силе русского народа, мощи русского государства и особой цели, поставленной перед народом, который смог противостоять большей части Европы. Именно убежденность в российском могуществе, в существование высшей силы, движущей Россию и её народ к особой цели, позволяла Погодину многие годы терпимо относиться к общественным «язвам». Неудачи же России в Крымской войне всколыхнули его патриотические чувства. Скорее переживания за судьбы России, нежели изменившаяся общественная обстановка «александровской оттепели», заставило его в середине 50- х. гг. открыто выступить с критикой властей, от которой он воздерживался в николаевскую эпоху.

Преклонение перед авторитетом Карамзина и интерес к прошлому своей страны, привели Погодина к ознакомлению с «Историей государства Российского». С большой долей уверенности можно сказать, что именно этому произведению Погодин был обязан выбору своей основной профессии. Обучение в Университете

11 Таким образом Погодин оттолкнул от себя С.Г. Строганова, а критика склонности С.С. Уварова к грубой лести привела к тому, что тот, в том числе и по этому, отказался от идеи назначить Погодина директором одного из департаментов МНП. закрепило в молодом человеке его приверженность к знаниям и науке, вместо карьеры чиновника он избрал профессию преподавателя.

Студенческое окружение, в среде которого имели хождения работы французских философов-просветителей, немецких философов и мистиков, в том числе запрещённые, способствовало расширению общественно-политического кругозора Погодина, дало повод к первым религиозным сомнениям. Постоянное обсуждение в студенческом кругу самых болезненных и острых вопросов русской общественной жизни корректировало восприятие Погодиным русской действительности.

Патриархальная обстановка университета, близкие отношения между преподавателями и студентами способствовали формированию у Погодина стереотипа преподавателя-«отца», который мог свысока смотреть на студенческую аудиторию и по праву учителя критиковать работы своих учеников. Впоследствии именно «вольное» обращение с аудиторией во многом способствовало его непопулярности в студенческой среде.

Период между 1821 и 1831 гг. стал для Погодина временем его окончательного формирования как историка, журналиста и общественного деятеля. Избрав для себя путь ученого, научное поприще, он стремился, помимо удовлетворения своей жажды знаний, таким способом компенсировать низкое происхождение, создать условия для материального благополучия. Однако при этом не следует исключать и патриотическую составляющую его выбора, желание служить государству, заниматься просвещением своего народа, способствовать преодолению образовательной пропасти между большинством населения страны и её элитой. Участие Погодина в бесконечных полемиках отражало не только его научные взгляды, но и потребность самореализации, попытки утвердить свой новый социальный статус и научный авторитет. В результате Погодин часто распылял свои силы на бесконечные споры, подчас по довольно мелочным поводам.

Особую роль в формировании общественно-политических взглядов Погодина играло участие в кружке любомудров. Именно там Погодин близко познакомился с философской системы Ф.-В. Шеллинга, оказавшей огромное воздействие на формирование исторических взглядов ученого. Так, под влиянием философии Шеллинга Погодин стал сторонником идеи закономерности исторического процесса. Однако он не слепо копировал философию истории Шеллинга, а подверг её переработке. Так, наряду с шеллингианским пониманием закономерности исторического процесса в трудах Погодина постоянно встречаются указания на случайности, которые, например, ограждают Русь и Россию от всевозможных опасностей. В этих случайностях Погодин видел волю Провидения, которая ведет историю России к намеченной цели. Таким образом, в его концепции причудливо переплеталось рациональное восприятие прошлого с идеей провиденциализма.

Мысль об особой роли России в мировой истории, определённой ей Провидением, не оставляла Погодина на протяжении всей его жизни. Возможно, эти проявления провиденциализма были результатом православного воспитания и влияния, оказанного на сознание Погодина романтической философией, с характерным для неё мотивом рока. Не исключено, что Погодин не мог полностью принять идею объективной закономерности, так как видел в истории России повороты, которые, по его мнению, невозможно было понять без обращения к высшей силе.

Вклад в изучение прошлого России историков-специалистов по частным вопросам и определённым периодам был, по его мнению, гораздо выше, нежели создателей огромных обобщающих трудов. Таким образом, конфликт с государственной школой, который иногда пытаются представить как личный конфликт Погодина, К.Д. Кавелиным и С.М. Соловьёвым, основан был, прежде всего, на различном представлении о методике работы историка.

В 60-х гг. у Погодина появляется мысль о важной роли, которую сыграло в истории и культуре России Православие, богослужение на родном языке и развитие своего национального языка в литературе Древней Руси.

Особое место в общественно-политических и исторических взглядах Погодина занимал Петр I. Погодин не идеализировал своего героя, изобразив и отрицательные стороны его личности, жестокость, стремление, порой очень грубое, «сломить» свою страну и традиционный уклад её жизни. Однако Погодин явно воехищался энергией, волей и силой великого реформатора и вступал в полемику со славянофилами, рассматривающими Петра 1 как разрушителя основ русской жизни. По мнению Погодина, реформы были необходимы России, так как географически она — часть Европы и должна соответствовать уровню её развития. Петровские реформы, по его мнению, выполнили в России роль европейской реформации. В той или иной мере подобные реформы проводились бы при любом правителе, и счастье России, что их реализовал такой способный человек, обладавший высоким государственным умом.

На время, приостановив естественное развитие России, Петр 1 позволил проникнуть в Россию европейской системе мировоззрения и образования, дабы впоследствии русский народ, воспользовавшись плодами западного образования и наук, вернулся к своему национальному органическому развитию. Эту задачу и должен выполнить, по мнению Погодина, новый период истории, начавшийся с вступления на престол императора Николая 1.

На стыке научных интересов и общественно-политической деятельности находилась работа Погодина в качестве преподавателя Московского университета. Несмотря на то, что первоначально Погодин преподавал историю европейских стран, не входившую в круг его научных интересов, он смог создать полноценный курс, пользовавшийся популярностью среди студентов. Став во главе кафедры русской истории, Погодин предложил слушателям оригинальный курс, создав тем самым основу для преподавания русской истории в Московском Университете. Именно Погодина, а не Каченовского, можно считать основателем кафедры русской истории как особой дисциплины. Ориентация Погодина на решение конкретных исторических вопросов впоследствии было дополнено системным подходом Соловьёва, однако новый преподаватель не стал последователем исторических взглядов своего учителя, и мысль об изучении различий в историческом развитии русского государства, «необходимости разъяснения явлений русской истории из неё самой» впоследствии не получила должного развития. Однако, представляется, что, несмотря на антагонизм учителя и учеников, деятельность Погодина- преподавателя способствовала созданию базы для формирования государственной школы в исторической науке, наряду с теоретической базой Г. Эверса. Деятельность Погодина-преподавателя оказала существенное влияние на складывание взглядов младшего поколения славянофилов, одним из наиболее ярких представителей которого стал любимый ученик Погодина - Ю.Ф. Самарин.

Исторические исследования Погодина оказывали сильное влияние на его общественно-политические взгляды. Идея особого пути развития России стала теоретической основой предложенной Погодиным программы общественного и государственного устройства России. Он выступал против слепого заимствования достижений западной цивилизации и общественно-политической мысли, которое могло привести к самым трагическим последствиям. В России, по его мнению, должно быть своё, русское государственное устройство, своё, русское просвещение, и своё гражданское общество.

Особое место в мировоззрении Погодина занимали идеи национализма, которые зачастую, приобретали мессианскую подоплёку. Так, он постоянно говорил о «Русском Боге»111, направляющем и оберегающем Россию, определяющем её особое историческое предназначение. Рассматривая крестьянский вопрос, Погодин имел в виду, прежде всего, русское крестьянство, под которым он подразумевал также украинцев и белорусов. Погодин явно осуждал колонизационную политику русского правительства, представлявшего немцам преференции в освоении новых земель Новороссии и Поволжья.

Однако все вышеперечисленные проявления обостренного национального чувства Погодина не мешали ему вполне объективно оценивать достижения других народов, сохранять тёплые и дружеские отношения со многими иностранцами и россиянами «нетитульного» происхождения. Кстати, обе жены Погодина не были по крови русскими, что не мешало ему искренне любить их. Таким образом, национализм Погодина не превращался в отрицающую крайность, уважение к своему народу, гордость за его достижения гармонично сочеталась с уважением к достижениям иных народов.

111 Весьма вольно трактуя заимствованный из романтической философии термин «дух народа».

Наука и религия играли существенную роль в мировоззрении Погодина. Его семейное воспитание способствовало формированию в нем сильного религиозного чувства, которое, однако, не отличалось глубиной богословских познаний и попытками серьёзно осмыслить свою веру. При этом его вера была вполне искренней, и наряду с религиозный чувством удовлетворяло его традиционалистские предпочтения. Погодин был страстным защитником идеи просвещения, и все свои надежды на последующее процветание России связывал с развитием образования и усилением влияния образованного сословия. При этом основополагающее значение в деле развитии просвещения в России Погодин отводил государству, в обязанность которого, помимо прочего, входила и необходимость преодолеть разрыв между небольшим кругом образованных людей и народной массой. Выпускники университетов, вне зависимости от их социального происхождения, должны были, по мнению Погодина, стать новыми субъектами русской национальной культуры, заменив тем самым дворянское сословие. Отдавая должное слою, подарившему России Н.М. Карамзина и А.С. Пушкина, Погодин всё же считал, что тот уже утратил своё значение.

Будучи в молодости убежденным сторонником развитие науки и образования, с возрастом Погодин приходил к выводу, что абсолютизация научного знания опасно, ибо оно наряду с неблагоприятными действиями правительства приводит к разрушению традиционных ценностей, проявившегося в нигилистических течениях. Поэтому для Погодина образование и просвещение в России должны были идти рука об руку, с укреплением веры, сохраняющей нравственность народа. Именно в симбиозе науки и религии, по его мнению, и заключалась основная особенность русского просвещения.

Особое место в воззрениях Погодина занимал крестьянский вопрос. Как бывший крепостной, он много внимания уделял проблеме отмены крепостного права. Его сочувствие судьбе крестьянства не вызывает сомнений. Осознавая необходимость освобождения крестьян, Погодин уже со студенческих лет понимал, что их личная свобода не должна вызывать падение уровня их благосостояния. Вот почему он был сторонником обязательного наделения крестьянина землёй. Вместе с тем определенное время Погодин старался обходить крестьянскую тему, так как опасаясь не только за свою репутацию «благонамеренного», но и за свою судьбу. Свои мысли он доверял своему дневнику и кругу близких друзей. И лишь во время Крымской войны он получил возможность открыто заявить и впоследствии упорно отстаивать либеральную идею освобождения крестьянства с землей. Отношения Погодина к крепостному праву не позволяет зачислить его в стан «охранителей» и реакционеров.

Погодин видел недостатки реформы 1861 г., однако само её проведение уже рассматривалось им как большое историческое дело, отвечающее интересам народа и государства.

Погодина воспринимают чаще всего как «охранительного» историка и публициста. Действительно, своим возвышением из «обер-офицерских детей» к чину тайного советника и званию академика он был обязан не только своему трудолюбию, но и существующему государственному строю. Большую часть жизни, начиная с поступления в Университет, он практически целиком зависел от властей. Традиционное семейное воспитание наложило серьёзный отпечаток на сознание Погодина, на протяжении все своей жизни он мало сомневался в необходимости сохранения монархии, идеального, в его представлении, образа правления в России. К этому сознанию добавлялась также практичность и расчетливость, сопровождавшие Погодина практически всю его жизнь. Его убеждения, таким образом, гармонично сочетались с практическим расчетом и собственной выгодой.

Однако представляется, что Погодин вкладывал в идею монархии несколько иное содержание, чем это предполагала доктрина официальной народности. Его патриотизм, который многие называли казарменным, на самом деле был вполне искренним. Поведение Погодина, не побоявшегося в период поражений в Крымской войны критиковать правительство, показывает, что он вовсе не был "холопом николаевского царизма". Не был он и «холопом Поречья». Упреки современников в покровительстве и тесном общении с графом С.С. Уваровым стали поводом для обвинения Погодина в грубой лести. Однако личная переписка Погодина и Уварова показывает, что далеко не всегда позиция Погодина совпадала с позицией Уварова. Поддержка министра была для Погодина не только средством обеспечить свои личные интересы, но и возможностью реализовать свои общественно-политические взгляды на практике.

Погодин реально представлял себе и многочисленные «язвы» русской государственной машины. Вполне искренне восхищаясь мощью России, Не требуя преобразований политического строя, в своих письмах периода Крымской войны в числе необходимейших преобразований он указывал развитие гласности и свободы мнений, там самым высказываясь за внутреннюю свободу человека. Важнейшей задачей государства он считал развитие в народе в просвещения, и резко критиковал ограничения, наложенные правительством на это развитие. Он также выступил с жесткой критикой внешнеполитических приоритетов, не соответствующих интересам народа. Столь резкая критика Погодиным внутренней и внешней политики была безусловно гражданским поступок, характеризовавшим его как человека.

Особое место во взглядах и деятельности Погодина занимал вопрос о единении славянских племен. Он считал, что история России тесно связана с историей славянских народов. Следовательно, важнейшая внешнеполитическая задача России - освободить своих братьев. Панславистские проекты Погодина претерпевали определённую эволюцию. В юности он считал, что достаточно завоевать территории, населённые славянами, и присоединить их к России. Позже, в период Крымской войны, он пришел к мысли о необходимости создания славянских национальных государств. При этом Россия не должна становится главой союза путем их принуждения. После окончания Крымской войны Погодин меняет своё отношение к необходимости объединения славянских племен, считая её возможной лишь в отдаленной перспективе. Своей же задачей в деле славянского единения он считал поддержку культурных связей между братскими народами. Представляется, что такая эволюция взглядов Погодина была, с одной стороны, следствием ослабления России после поражения в Крымской войне, а с другой, изменения отношения к России в среде славянских патриотов,

Панславизм Погодина приводили его к мысли о необходимости коренного пересмотра внешнеполитических приоритетов России. Для Погодина истинная национальная политика России должна была заключаться в защите собственных интересов, русской же дипломатии следовало вмешиваться в европейскую политику лишь тогда, когда это было выгодно своей стране и её населению.

Первая попытка издательской деятельности Погодина связана с -«Московским вестником» (1827-1830 гг.). Однако следует отметить, что в данном издании Погодин не играл главной роли, а был лишь номинальным редактором, фактически журнал стал трибуной любомудров. Для Погодина редактирование журнала стало ценным опытом, позволившим е7му впоследствии издавать журнал, ему целиком подконтрольный.

Этим журналом стал «Москвитянин» (1841-1856гг.), который часто называют органом официальной народности. Однако, несмотря на это журнал часто подвергался цензурным гонениям. Представляется, что наряду с напряженными отношениями Погодина со С.Г. Строгановым немалую роль в этих нападках играли те статьи, в которых Погодин и его сотрудники пытались выйти за рамки официальной идеологии.

Москвитянин» сыграл огромную роль в развитие русской науки и культуры. В журнале публиковалось огромное количество исторических источников. Именно здесь начали свою литературную деятельность такие замечательные писатели, как А.Н. Островский, А.А. Григорьев, Е. Дриянский и многие другие. Здесь, несмотря на идейные разногласия с Погодиным, печатались лишенные своего печатного органа славянофилы.

Однако, несмотря на усилия Погодина, его журнал не смог выполнить свои задачи - стать изданием, способствующим развитию национального просвещения России. Причиной тому была, прежде всего, неспособность его редакторов наладить устойчивое финансирование журнала. Неудаче журнала вызывалась и компромиссными общественно-политическими взглядами Погодина, отсутствие у журнала четкого идейного направления, не позволял, что ограничивало круг читателей и не позволяло увеличить число сотрудников-единомышленников. Отрицательно сказывались на издании журнала и разносторонние интересы Погодина. С одной стороны, у него не хватало времени на добросовестное исполнение своих редакторских обязанностей, с другой, его увлечение собирательством, пик которого приходится на годы начала издания журнала, требовало больших финансовых вложений. В результате издание финансировалось по остаточному принципу, а финансовые дела Погодина, который к тому же часто помогал своим друзьям1У, постоянно находились в расстройстве.

Последнее периодическое издание Погодина - газета «Русский» (1867-1868 гг.) просуществовала ещё меньше, нежели «Московской вестник» и «Москвитянин». Погодина пытался следовать за злободневными проблемами пореформенной России, обсуждать положение крестьян, влияние судебной реформы на нравственное совершенствование населения, вёл полемику против нигилистов. Однако издание, выходившему два раза в неделю, было сложно конкурировать с ежедневными газетами, а выпускать «Русского» каждый день Погодину уже было не под силу.

В целом роль и место Погодина в общественно-политической и культурной жизни России представляются недооценёнными. За личными недостатками теряется образ патриота своей страны и своего народа. Погодина нельзя считать «звездою первой величины» русской культуры, однако его вклад в её развитие не стоит недооценивать. Уже одно его музейное собрание, сохранившее огромное количество памятников русской культуры, должно было оставить о нём добрую память. Его исторические труды, несмотря на их несовершенство, стали шагом вперед по сравнению с работами его предшественников, способствовали развитию русской исторической науки, серьёзно расширив её источниковедческую и методологическую основу. Именно он стал первым преподавателем кафедры русской истории, выделив изучение русской истории в отдельную дисциплину. Деятельность Погодина-ученого и преподавателя создала основу для появления государственной школы.

1V Примером может послужить помощь Погодина M.A. Максимовичу в издании «Киевлянина», см. Гл.З §3.

Историческая концепция Погодина представляет одну из первых попыток научно обосновать особый исторический путь России, что привлекло к нему внимание С.С. Уварова. При этом воззрения Погодина совпали с запросами государства, что способствовало вниманию к нему со стороны власти.

В своих общественно-политических взглядах Погодин пытался преодолеть крайности общественно-политических течений русской жизни XIX в. Активно способствуя своими историческими исследованиями и общественно-политической деятельностью становлению идеологии официальной народности, он постоянно выходил за официальные рамки, будь то вопросы внешней политики или же проблема крепостного права и развития образования. Попытки Погодина выйти за пределы доктрины официальной народности, реализуя свои общественно-политические взгляды, например, по славянскому вопросу, вызывали со стороны власти настороженное отношение. Целый ряд коренных внутриполитических вопросов, прежде всего отношение к крепостному праву, развитию просвещения и гласности в российском обществе не позволяет относить Погодина к сторонникам теории официальной народности.

Находясь между либеральными славянофилами и западниками, Погодин так окончательно и не примкнул ни к одному из этих лагерей и подвергался критике и тех, и других. Погодин не был сторонником развития в российском обществе формального, правового общества, обеспечения внешней, политической свободы. Критическое отношение к достижениям стран Западной Европы и мысль об особом историческом развитии России не позволял ему объединиться с западниками. Восприятие Погодиным реформ Петра I, склонность к компромиссу с властью отталкивала от него наиболее близких к нему славянофилов^

Способ решения всех русских проблем при помощи революции и радикального политического переустройства был для него неприемлемым, как и религиозный нигилизм. Погодин пытался создать своё собственное идеологическое течение, которое можно назвать национально-либеральным консерватизмом. При этом v Идеологически позиции Погодина были ближе скорее к славянофилам, нежели к западникам, особенно к младшему их поколению (Ю.Ф. Самарин, В.А. Черкасский), на формирование взглядов, которых оказывала влияние его научная и общественно-политическая деятельность. своим идеологическим предшественником он считал Н.М. Карамзина, а в числе своих единомышленников с определенными оговорками относил С.П. Шевырёва, П. А. Вяземского и М.Н. Каткова/1

Однако, будучи ярким публицистом и талантливым специалистом-историком, Погодин не был готов к роли теоретика общественно-политического направления, коим себя считал. В результате национально-либеральный консерватизм так и не получил четкого теоретического обоснования, не приобрел достаточного количества сторонников, и не смог сыграть в существенной роли в русской общественной жизни. Однако неудача Погодина ни в коей мере не обесценивает значение его общественно-политической деятельности, принесшей безусловную пользу России. Позиции Вяземского и Каткова, как и Погодина, претерпевали эволюцию, поэтому следует отметить, что сближение с позициями Вяземского стоит относить к концу 40-х гг., а с позициями Каткова с 50-х. При этом между «единомышленниками» не было полного единства, пример чему см. с. 104.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Иванников, Дмитрий Анатольевич, 2005 год

1. Основные произведения М.П.Погодина.

2. Автобиография //Биографический словарь профессоров Московского университета. Т.2.М.Д855.

3. Борьба не на живот, а на смерть с новыми историческими ересями. М., Унив. тип. 1863.

4. Воспоминание о С. Шевырёве. СПб.,1869.

5. Г. Гедеонов и его система о происхождении Руси. СПб., 1864.

6. Для биографии гр. Уварова. Переписка 1840-1842 гг. //РА. 1871 .№ 12.Стб. 2078-2112.

7. Древняя русская история до монгольского ига. Т. 1-З.М., 1871.

8. Исследования, замечания и лекции по русской истории. Т. 1-7. М., 1846-1857.

9. Историко-критические отрывки. Кн. 1-2. М., 1846, 1867.

10. Исторические афоризмы. М., 1836.

11. Красное яичко для крестьян от Михаила Погодина. СПБ., 1861.

12. Князь Андрей Юрьевич Боголюбский. М., 1850.

13. Лекции профессора Погодина по Герену о политике, связях и торговле главнейших народов.

14. Нестор. Историко-критическое рассуждение о начале русских летописей. М., 1839.

15. Сочинения 5 томах. М., 1872-76. Т.1-2 Древняя русская история до монгольского ига. М.,1972.

16. Т.З. Речи, произнесенные на торжественных и иных собраниях. Т.4. Записки и письма в продолжении Крымской войны. Т.5. Статьи политические и польский вопрос.

17. Николай Михайлович Карамзин. М.,1866.

18. Норманнский период русской истории. СПб., 1864.

19. Начертание русской истории для уездных училищ. 18.0 происхождении Руси. М., 1825.

20. Письма М.П. Погодина к М.А. Максимовичу.СПБ.,1882.

21. Письма М.П. Погодина к С.Т. Шевырёву // Русский Архив. 1882. кн. III. С.17-128.

22. Письма М.П. Погодина, С.П. Шевырёва и М.А. Максимовича П.Я. Вяземскому.

23. Происхождение варягов и Руси. СПб., 1864.

24. Простая речь о мудреных вещах М.,1873.

25. Школьные воспоминания. //ВЕ.1868.Кн.8.1. Список источников

26. Аксаков И.С. Письма к родным. 1844-49 г.г. М., 1981

27. Аксаков И.С. Письма к родным 1849-56 г.г. М., 1994.

28. Аксаков К.С. Воспоминания студентства 1832-1835гг.// Русские мемуары 1826-1855г. М.Д989.С.92-114.

29. Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П.Погодина. Кн. 1-22. СПБ., 18811910. Кн 1-22.

30. Бестужев-Рюмин К.Н. Воспоминания СПб., 1900

31. Буслаев Ф.И. Мои воспоминания. М., 1897.

32. Гедеонов С.А. Варяги и Русь. Историческое исследование. Ч. 1-2.СПб., 1876.

33. Герцен А.И. Дневники //Собрание сочинений в ЗОти томах Т.2. М.,1935.

34. Гоголь Н.М. Переписка с друзьями. Т. 1-2 .М.,1988.

35. Григорьев А.А. Письма к Погодину. //Ученые записки Тартуского университета. Вып.306. Тарту.,1979. С.353-390.

36. Даль В.И. Письма В.И. Даля М.П. Погодину.//Лица. Историко-биографический аланах. Т.2. М.-СПб.,1993.С.287-388.

37. Дмитриев М.А. Главы из воспоминаний моей жизни. М.,1998.

38. Забелин И.Е. Дневники. Записные книжки. М.,2001

39. Загоскин М.Н. Переписка //Русская Старина. 1902.№8.

40. Кавелин К.Д. Взгляд на исторический быт древней России//Собрание сочинений. Т.1. СПб.,

41. Кавелин К.Д. Записка об освобождении крестьян в России//Там же. Т.2.

42. Костомаров Н.И. Начало Руси // Современник. 1860. №1. с. 1-100.

43. Кислягина Л.Г. Формирование общественно-политических взглядов Н.М. Карамзина. М.,1976.

44. Кошелев А.И. Записки. М.,2002.

45. Кюстин А. де Николаевская Россия Смоленск. 2003

46. Киреевский И.В. О параллелях в истории русской и европейской.//Москвитянин. 1845 № 3 С.4-12.

47. Невский Л. Воспоминания об А.Н. Островском //Островский в воспоминаниях современников. М.,1966.

48. Никитенко А.В. Дневник. В 3 т. М.,1955.

49. Николай I и его время. Сб.документов.М., 1997.

50. Московский университет в воспоминаниях современников М.Д989.С.151-152.

51. Островский А.Н. ПСС. М.,1953. T.XIV.C.17-45., 64.

52. Первый славянский съезд в России. Сборник. М.,1867

53. Письма М.П. Погодину из славянских земель. М.,1870.

54. Потехин А.А. Воспоминание о Погодине.//Сборник отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук. Т. LXXI, № 6, С.З.

55. Пушкин А.С. ПСС. Т. XIII-XV. М., 1941-1947

56. Сборник постановлений и распоряжений по министерству народного просвещения. Т. 2. СПб., 1871.

57. Сборник постановлений и распоряжений о цензуре с 1720 по 1862 г. СПб.,1862.

58. Смирнов П.М. Воспоминания о Погодине//Исторический вестник. Т. XX СПБ., 1885 С.426.

59. Соловьёв С.М. История отношений между князьями Рюрикова дома. М.,1846.

60. Строев С.М. псевд. Скромненко С. О недостоверности древней русской истории и ложности мнения касательно древности русских летописей. СПб., 1834.

61. Строев С.М. псевд. Скромненко С. О мнимой достоверности, первобытном состоянии и источниках наших летописей. СПб., 1835.

62. Устав Общества истории и древностей российских. М., 1832.

63. Фет А.А. Ранние годы моей жизни. //Мои воспоминания. Т.З. Пушкино., 1992.

64. Чичерин Б.Н. Москва сороковых годов. М., 1999.1. Список литературы:

65. Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П.Погодина. Кн. 11 .М., 1897.

66. Бачинин А.Н. Новое о Погодине //Советское славяноведение. 1991 .№6.С. 116-119.

67. Бачинин А.Н. Россия и Польша в общественно-политической публицистике М.П. Погодина // Балканские исследования. Российское общество и зарубежные славяне XVIII-XIX в.М., 1992.

68. Бестужев-Рюмин К.Н. Биографии и характеристики. СПб., 1884.

69. Бестужев-Рюмин К.Н. "Норманнский период русской истории"

70. Биографический словарь профессоров и преподавателей Московского университета. М., 1997.

71. Буслаев Ф.И. Мои досуги. М., 1886

72. Володина. Т.А. Уваровская триада и учебники по русской истории. //ВИ 2004 №2 с.117-128.

73. Виттекер Ц. Граф С.С, Уваров и его время. СПб.,1999.

74. Досталь М.Ю. «Славистика в университетских курсах Погодина» //Славянская филология. Межвузовский сборник. Вып. 6. JI.,1988.c. 26-28.

75. Дудзинская Е.А. Славянофилы в общественной борьбе .М., 1989.

76. Дурновцев В.И., Бычинин А.Н. Разъяснять явления русской жизни из нее самой. Погодин М.П.//Историки России XVIII-начала XX веков. М., 1996. С. 194-214.

77. Дурновцев В.И. Проблемы истории России и стран Запада в освещении государственной школы. М.,1984.

78. Дурновцев В.И. Россия и Европа: обзор материалов по истории русской исторической мысли кон. XVIII- нач. XIX в. М.,1985.

79. Зеньковский В.В. История Русской философии. Электронное издание. Гл. 1

80. Кавелин К.Д. Авдотья Петровна Елагина //Русское общество ЗОх. годов XIX в. М., 1989.С.146.

81. Кавелин К.Д. Собрание сочинений. Т.1. Монографии по русской истории. СПБ., 1904.

82. Каменский З.А. Московский кружок любомудров М., 1980.

83. Комаров А.И. Московский вестник./Ючерки по истории русской журналистики. T.1.JT.,1950.C.306.

84. Китаев В.А. От фронды к охранительству. /из истории русской либеральной мысли 50-60 годов/. М., 1972.

85. Китаев В.А. Славянофилы и западники на рубеже 1850-60 гг. Л., 1980.

86. Китаев В.А. Славянофилы в пореформенный период.//ВИ, 1977, №6,

87. Ключевский В.О. Сочинения в 9 томах. Т.VII. Специальные курсы. М., 1988.

88. Козьменко Н.В. Архив М.П.Погодина //Записки отдела рукописей ГБ им. Ленина. Вып.2. М., 1950.

89. Кондаков Н. М.П. Погодин, как археолог // Сб. Отд. русского языка и словесности Императорской. Академии Наук т.71. СПб., 1902.

90. Корсаков Д.А. Погодин М.П. //РБС Т. 14 (Плавильщиков-Примо). СПб., 1898.С. 154-166.

91. Корсаков Д.А. О.И. Сеньковский и М.П.Погодин как журналисты.// Чтения в обществе любителей русской словесности в память А.С. Пушкина при Казанском университете, Казань. 1907. Вып. IX.

92. Кузьмин С.К. Россия и русский народ в характеристике М.П. Погодина. СПб., 1908.

93. Кулешов В.И Славянофилы и русская литература. М., 1976.

94. Коялович М.О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям.

95. Левандовский А.А. Железный век. М.,2000.

96. Левандовский А.А. Время Т.Н. Грановского М., 1980.

97. Левин Ш.М. Общественное движение в России в 60-70 х. гг. XIX в.Л.,1958.

98. Ловьмяньский X. Русь и варяги. М.,1985.

99. Майков Л.Н. Погодин в последние годы своего профессорства //РВ.1893. №7.

100. Маймин Е.Н. М.П.Погодин. // Славяноведение в дореволюционной России. М., 1979, с. 272-273.

101. Манн Ю. «Русской философской эстетики 1820-30-х годов» М., 1994.

102. Межов В.И. Русская историческая библиография за 1800-1854 вкл.Т.1. СПб., 1892.

103. Межов В.И. Русская историческая библиография за 1856-1876.Т. 1-2. СПб., 1882.

104. Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. СПб., 1913.

105. Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989.

106. Нольде Б.Э. Юрий Самарин и его время. М.,2003

107. Олейников Д.И. Классическое русское западничество. М.,1996.

108. Павленко Н.И. Михаил Погодин М.,2003.

109. Петров Ф.А. М.П. Погодин и образование кафедры российской истории в Московском университете. М.,1995.

110. Петров Ф.А. Российские университеты в первой половине XIX века. Т.2 4.2 М.,1998. С.20.

111. Петров Ф.А. С.П. Шевырёв и преподавание русской словесности в Московском университете. М.,1999.

112. Пирожкова Т.Ф. Славянофильская журналистика. М.,1997.

113. Пирожкова Т.Ф. Революционеры-демократы о славянофильстве и славянофильской журналистике. М.,1984.

114. Плеханов Г.В. М.П.Погодин и борьба классов.// Плеханов Г.В. Сочинения в 24 томах. Том 23. M-JI, 1924.

115. Покровский М.Н. Историческая наука и борьба классов. Исторические очерки, краткие статьи и заметки. Вып. II. M.-JI., 1933.

116. Пономарев С.Н. М.П. Погодин в его отношениях к Киеву. М., 1976.

117. Пыпин А.Н. Белинский. Его жизнь и переписка. СПб., 1876.

118. Пятидесятилетие гражданской и ученой службы М.П.Погодина. М., 1872.

119. Рудницкая E.JI. Поиск пути. Русская мысль после 14 дек. 1825 г. М.,1999.

120. Русский консерватизм XIX столетия. М.,2000.

121. Рубинштейн H.JI. Русская историография. Учебник. М., 1941.

122. Сахаров A.M. Историография истории СССР. Досоветский период. М.,1978.

123. Столяров М.Н. Политические письма Погодина. // Образование. 1990 № 12.

124. Славянофильство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах А. Валицкого. Вып. 1-2. М., 1994-1995.

125. Терещенко В.К. М.П. Погодин в общественно-идейной борьбе 30-50х годов.XIX столетия: Дисс. На соискание ученой степени канд. ист. наук. М., 1975.

126. Умбрашко К.Б. М.П. Погодин. Человек. Историк. Публицист. М., 1999.

127. Цамутали А.Н. Борьба течений в русской историографии второй половины XIX века. Л., 1977.

128. Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М.,1978.

129. Цимбаев Н.И. Московские споры либерального времени. // Российское общество 40-50 -х годов XIX века. 4.1. М., 1991., с. 5-43.

130. Цимбаев Н.И. Славянофильство. М.,1989

131. Шапиро A.JI. Русская историография с древнейших времен до 1917 года. Учебное пособие. Изд-е 2-е. М., 1993.

132. Шикло А.Е. Исторические взгляды Н.А. Полевого. М.,1981.

133. Шмурло Е.Ф. Восток и Запад в русской истории. Юрьев, 1895.

134. Щукин В.Г. Русское западничество 40-х гг. Krakow, 1997.

135. Щукин В.Г. Западничество. Генезис. Сущность. Историческая роль. Lodz, 2001

136. Янковский Ю.З. Патриархально-дворянская утопия. М., 1981.