Материальное положение городских жителей в годы революции и гражданской войны: 1917-1921 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Беляева, Екатерина Алексеевна

• Беляева, Екатерина Алексеевна
• кандидат исторических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Беляева, Екатерина Алексеевна

Введение.

Глава 1. Социальные гарантии и питание населения.

§ 1.1. Социальные гарантии для трудящихся.

§ 2. 1. Характер питания населения.

Глава 2. Источники существования.

§1.2. Место заработной платы в обеспечении жизни населения

§ 2. 2. Пайковое снабжение, как средство поддержания жизни

§ 3. 2. Нетрадиционные источники обеспечения существования

Глава 3. Жилища и быт горожан.

§1.3. Жилищная политика государства и состояние жилья.

§ 2. 3. Бытовые условия: реальное уравнивание.

Глава 4. Состояние здоровья и смертность населения

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Материальное положение городских жителей в годы революции и гражданской войны: 1917-1921 гг.»

Всякая революция наряду со сменой общественного устройства предполагает изменение социального и, что особенно важно, материального положения основной массы населения. Именно резкое "усиление нужды и бедствий народных масс" (В.И. Ленин) и является той последней каплей, которая приводит к социальному взрыву. Эта аксиома относится и к революции 1917 г. в России. Идя в революцию, поддерживая радикальные партии и, в частности, социалистические идеи, население страны надеялось на осуществление своих чаяний по улучшению условий жизни. Вряд ли большевики смогли бы повести за собой значительную часть народа России, если бы не обещали им, в том числе и улучшения жизни. Для рабочих - это 8-часовой рабочий день, увеличение зарплаты, социальные гарантии; для крестьян - земля, малые налоги и, как следствие, процветание; для интеллигенции и служащих - высокое "жалованье" и прочие блага.

Но надеждам российского народа на значительное улучшение своего материального бытия долго не суждено было сбыться. Косвенно в этом повинны, конечно, и большевики не сумевшие (или не захотевшие) не допустить гражданскую войну. А всякая война, тем более гражданская, приводит к разрушению всего (и не только материального) и не может способствовать улучшению материального положения народа. Народ становится заложников политических амбиций, доктрин и устремлений, партий, движений, организаций.

Цель данного исследования - рассмотреть все аспекты жизни людей в годы гражданской войны, то есть то, что определяется как материальное положение населения. Это был наиболее тяжёлый период в жизни народов России.

В работе рассматривается материальное положение только городского населения, потому, что ситуация в деревне значительно отличалась особенно в смысле продовольствия в лучшую сторону. Деревня, ограбленная продотрядами, тоже жила очень тяжело, но острого голода здесь не наблюдалось. В какой-то мере крестьяне даже немного выиграли от голода в городах. В деревню потянулись сотни тысяч мешочников, т. е. жителей городов, которые несли последние свои пожитки, чтобы поменять их на хлеб и другое продовольствие. Конечно, это явление не могло значительно улучшить положение крестьян, но, тем не менее, это имело место.

Под материальным положением мы понимаем комплекс условий, которые составляют различные стороны материального бытия. Это - питание и характер его получения, одежда, состояние жилища, уровень заработной платы и цен в динамическом развитии, состояние здоровья и его охрана, влияние эпидемий на жизнь людей, характер социального обеспечения и быта людей и другое.

Временные рамки исследования обусловлены самим периодом революции и гражданской войны - это 1917-1921 гг. Естественно, негативные явления в жизни городов начались не в октябре 1917 г., поэтому явление рассматривается за весь 1917 г. Хотя основные события войны завершаются в 1920 г., но ещё почти год страна живёт по инерции военного коммунизма. Нэповские реформы начали давать положительный эффект в какой-то степени в 1922, а больше в 1923 г. После официального окончания гражданской войны материальное положение людей нисколько не улучшилось. Более того, в 1921 - 1922 гг. разразился катастрофический голод, унесший жизни минимум 4 миллионов человек.

Территориальные рамки включают в себя всю территорию страны, которая контролировалась тогда советской властью. Это позволило создать некое общее, усреднённое представление о жизни горожан в рассматриваемые годы. Вместе с тем в работе показываются особенности материального бытия различных регионов и городов, в частности столиц. Делается сравнительный анализ.

С учётом этого диссертант избрала в качестве цели исследования показ последствий войны и революции в сфере материального бытия городских жителей, как наиболее пострадавшей части тогдашнего населения России. По сути, определяется "цена революции".

Поставленная цель требует решения следующих научных задач:

- выявить действительные причины резкого ухудшения материального положения городского населения страны;

- выяснить реальные условия, обеспечивающие жизнь городского населения в указанные годы и, в частности, роль государства и его продовольственной и вообще социальной политики в обеспечении населения средствами жизни;

- показать социальные приоритеты и усилия государства по спасению "привилегированной" части населения - рабочего класса;

- показать способы выживания городского населения, в том числе и нетрадиционные (мешочничество, хищения, кустарничество, огородничество, потребление суррогатов и т. п.);

- показать условия труда и быта всех категорий городского населения;

- оценить действенность административно-государственного регулирования в сфере потребления;

- определить последствия переживаемых коллизий для страны в целом и для её дальнейшего исторического развития.

Научная новизна исследования заключается в попытке комплексного и объективного показа всех сторон жизни городского населения и усилий советского государства по спасению наиболее приоритетных для него категорий населения, прежде всего рабочего класса. Даётся ответ на принципиальный вопрос - за счёт чего выживало население, и способствовала ли продовольственная диктатура государства обеспечению населения продовольствием. Подчёркивается классовый характер политики Советского государства в решении проблем материального бытия населения. Исследовательский подход к рассмотрению проблемы позволил главное внимание уделить её ведущему компоненту -содержанию, а не организационной стороне, т. е. показу усилий государства по организации снабжения населения.

Научно-практическая значимость основных результатов соискательница видит в том, что подведены некоторые итоги изучения, теоретической разработки проблемы материального положения жителей страны в годы революции и гражданской войны. Понимание ошибок и просчётов в социальной политике того критического периода может помочь в использовании опыта прошлого в решении тех или иных социальных проблем. В частности, важен вывод о том, что любая политика распределения обречена на провал, если нечего распределять, т. е. главные усилия государства должны быть направлены на создание условий для создания продуктов потребления, в том числе и питания. А способы распределения вторичны.

Объектом исследования является материальное бытие людей во всём его многообразии, включая сюда питание, состояние жилища, здоровья и т. д.

Субъектом (предметом) исследования является городское население страны, как наиболее пострадавшее от всех революционных коллизий. Его материальное положение довольно значительно отличалось в худшую сторону по сравнению с положением сельского населения. Положение городского населения рассматривается дифференцированно в силу особенностей самой социальной политики советского государства.

Историография вопроса. Данная проблема изучалась ранее в различных аспектах и являлась частью исследований по истории рабочего класса данного периода, по истории военного коммунизма вообще и продовольственной диктатуры, в частности.1 Однако в этих и других работах не рассматривается весь комплекс проблем, которые и составляют понятие "материальное положение". Кроме того, советская историография объясняет тяжелейшее материальное положение населения страны, и в особенности городского, последствиями гражданской войны и интервенции. В принципе это верно. Однако ситуацию с про

1 См. История советского рабочего класса в 6 томах. Том I. Рабочий класс в Октябрьской революции и на защите её завоеваний. 1917-1920 гг. М., 1984.История социалистической экономики СССР. Т. 1. Советская экономика в 1917-1920 гг. М., 1976; Баевский Д.А. Рабочий класс в первые годы Советской власти. 1917-1921 гг. М., 1974; Гимпельсон Е.Г. Советский рабочий класс. 1918-1920 гг. М., 1974; Ильюхов А.А. Политика советской власти в сфере труда (1917-1922 гг.). Смоленск, 1998; Пав-люченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997 и др.

2 См. например: Баева JT.K. Социальная политика Октябрьской революции. Окт. 1917 - конец 1918 гг. М., 1977; Вышинский А. Вопросы распределения и революция. М., 1922; Лейберов И.П., Рудченко С.Д. Революция и хлеб. М., 1990; Фейгельсон М. Мешочничество и борьба с ним в пролетарском государстве. // Историк-марксист. 1940. № 9. С. 70-84. и др. довольствием провоцировала и продовольственная диктатура, которая лишила крестьян стимула к производству продуктов питания и, в результате, продовольственный кризис постоянно углублялся. Того, что можно было распределять, становилось всё меньше. Во многих публикациях (особенно в беллетристике) трагедия бытия рассматривалась вообще через призму неизбежности и даже как некий героизм. В тяжёлом материальном положении винили белогвардейцев и контрреволюцию, но никак не большевистское правительство.

Вопросы материального положения и способы его улучшения занимали внимание, прежде всего, современников. В годы военного коммунизма и в начале 20-х годов вопрос о материальном бытие рассматривался главным образом экономистами и руководителями советского государства через призму понимания причин и путей выхода из кризиса. Этому посвящены исследования видных экономистов и администраторов того времени - С.Г. Струмилина, Н.Д. Кондратьева, Ю. Ларина, J1.H. Юровского, Н.А. Орлова, Г. Шуба и других.3 Практически все они (за исключением JI.H. Юровского и Н.Д. Кондратьева) - функционеры советской системы. Однако это не мешало им давать объективную информацию о реальном положении дел, тем более что работали они в ЦСУ, в ВСНХ, различных наркоматах. А Ю. Ларин был практически одним из теоретиков и руководителей советской экономики. ЦСУ проводил просто гигантскую работу по изучения потребления городских жителей страны. Мы и сегодня пользуемся их расчётами и цифрами для изучения экономического и социального положения страны того времени. Они, как правило, не поднимаются до отрицания продовольственной диктатуры или осуждения односторонней социальной политики, но их материал иногда позволяет делать выводы, отличные от тех, к которым они приходят.

3 См. Кондратьев Н.Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1991; Ларин Ю. Экономическое положение Советской России за три года. // Вестник труда. 1920. № 2. С. 58-69; Орлов Н.А. Продовольственная работа Советской власти. (К годовщине Октябрьской революции). М., 1918; Первушин С.А. Вольные цены и покупательная сила русского рубля. 1917-1921 гг. Пг.-М., 1922; Его же: Обследование питания населения и их значение. М., 1921; Струмилин С.Г. Динамика цен за 1918-1922 гг. / Избранные произведения. T.l. М., 1963; Его же. Избранные произведения. Т. 3. М., 1964; Юровский JI.H. Денежная политика Советской власти. (1917-1927). М., 1928; Шуб Г. Нормированное потребление московского населения. / Р. Кабо. Потребление городского населения России. М., 1918. С. VII-XII и др.

Однако экономическую и социальную ситуацию в стране анализировали не только советские учёные и практики, но и противники новой власти. Причём их анализ по многим вопросам (в том числе и по материальному положению народа) в ряде случаев более объективен и глубок. Хотя на нём явно виден налёт ненависти к советской власти. Примером тому может служить достаточно фундаментальное исследование С.С. Маслова, бывшего министра Временного правительства и видного учёного того времени. За границей, в Париже в 1922 г. он издал 2 тома своего исследования, посвящённого анализу результатов революции для России в целом. В книге, в том числе даётся обстоятельный анализ материального положения людей в годы революции и гражданской войны.4 Цифры и факты, приводимые им, достаточно убедительны уже хотя бы потому, что практически все они взяты из советской печати, хотя иногда использованы и неопубликованные данные ЦСУ. К числу практически антисоветской литературы, но, тем не менее, показывающей реальное положение дел, относится книга воспоминаний П. Сорокина - видного социолога, да и экономиста отчасти, -изданная им в США ещё в 40-е годы прошлого века. (У нас она издана в 1992 г.). Но пережитые им страдания, в том числе и голод, подвигли будущего Нобелевского лауреата написать другую, уже научную книгу - фундаментальное исследование на грани социологии и физиологии (а скорее психиатрии) о влиянии голода на человека, его личность и поведение.5 Книга эта, кстати, не утратила актуальность и сегодня. В общем, имея суждения "из разных лагерей" можно составить достаточно объективную картину о жизни и быте людей того времени.

Интересно отметить, что одни и те же факты в интерпретации современников из разных лагерей оцениваются совершенно по-разному. Например, А.Я. Вышинский, теперь слуга большевиков, а совсем недавно Временного правительства, рассказав об ужасах коммунального питания в то время, тем не менее,

4 Маслов С.С. Россия после четырёх лет революции. Общие социально-психологические перемены. Т. 1 и 2. Париж, 1922.

5 Сорокин П.А. Дальняя дорога. М., 1992. Его же: Голод как фактор. Влияние голода на поведение людей, социальную организацию и общественную жизнь. Пгд., 1922. с восторгом воскликнул: "О голодное, тяжкое, героическое время!".6 Советские авторы рассказывают о решениях советских органов по борьбе с эпидемиями и о заботе о здоровье народа, а С.С. Маслов, характеризуя здравохранение, отмечает: "Нет врачей, фельдшеров, медикаментов. В существующих больницах не хватает даже мыла для стирки белья больных. В больницах даже Москвы острый недостаток термометров. В большой палате одной из Москоуских больниц, в которой в 1919 г. пришлось лежать мне, не было ни у одного термометра". Этот разнобой мнений и оценок вполне естественней, но исследователю он помогает составить объективную картину явления.

К чести печати рассматриваемого периода надо отметить её объективность

- пропагандистские брошюры того времени, газеты и журналы реально описывают как живут и умирают люди. Не случайно С.С. Маслов и свою антисоветскую работу (естественно запрещённую в советской России и не изданную у нас до сего времени) написал на основе опубликованных источников. Публикации периодической печати и сегодня позволяют составить объективную картину жизни и быта горожан времени революции и гражданской войны.

В послевоенные годы лишь один сюжет рассматриваемой нами проблемы

- продовольсвенная политика, получил достаточно широкое освещение, как в целом по стране, так и в региональном масштабе. Эта проблема рассмотрена в диссертациях В.И. Борисова, А.А. Васильева, С.И. Давыдова, P.P. Магомедова, А.Н. Смирнова, А.Н. Чистикова и ряда других авторов.8 Но для нас важна не сама продовольственная политика, а её результаты. В большинстве же упомянутых работ результаты усилий государства по изъятию продовольствия

6 Вышинский А.Я. Вопросы распределения и революция. С. 17.

7 Маслов С.С. Россия после четырёх лет революции. Т. 1. С. 15.

8 Васильев А.А. Продовольственная политика Советского государства в 1918-1920 гг. (На материалах Нижнего Поволжья). Дисс. канд. ист. н. Саратов. 2001; Давыдов С.И. Продовольственная политика коммунистической партии и советского государства в период Октябрьской революции и гражданской войны (1917-1920 гг.). Дисс. . докт. ист. н. Б. м., 1973; Магомедов P.P. Продовольственная политика Советского государства в первые годы Советской власти. Октябрь 1917 г. - март 1921 гг. (На материалах Нижнего Поволжья). Дисс. . канд. ист. н. Саратов. 2001; Чистиков А.Н. Продовольственная политика Советской власти в годы гражданской войны: (На материалах Петрограда). Дисс. канд. ист. н. М., 1984. Борисов В.И. Продовольственная политика сов. власти на юге России. М., 1997 как раз вторичны. Но указанные работы показывают сколь велики были усилия советского государства по изысканию продовольствия, а вот результат был достаточно скромен - большую часть продуктов население, тем не менее, добывало само самыми невероятными способами, о чём и идёт речь в данном исследовании.

В постсоветское время исследователи периода революции и гражданской войны, свободные в своей оценке происходящих тогда событий, начали давать более объективную картину не столько материального положения населения в то время (это было более или менее ясно), сколько показывать причины тяжёлого экономического кризиса в стране, в том числе и положения горожан. В последние 10-15 лет появились исследования, в которых характеризуется материальное положение городских жителей абсолютно объективно, на фоне политической борьбы и вообще внутренней политики советской власти. Это, прежде всего, исследования С.А. Павлюченкова, Ю.А. Полякова, И. Нарского, А.И. Степанова, А.Ю. Давыдова и ряда других.9 В этих работах (особенно у И. Нарского) приведены многочисленные (и страшные) свидетельства о жизни и быте людей (в том числе и горожан) в годы гражданской войны. Показаны демографические и социально-психологические последствия пережитых страданий. В исследовании Ю.А. Полякова дан демографический аспект последствий гражданской войны, т. е. голода, болезней, неустроенностей быта и прочее.

Социально-политические аспекты проблемы, в том числе и демографические последствия пережитых катаклизмов, подняты в ряде коллективных работ. В них, в частности, убедительно показаны людские потери вследствие голода и болезней.10 В монографии и ряде статей А.А. Ильюхова показаны некоторые

9 Нарский И. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917-1922 гг. М., 2001; Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997; Поляков Ю.А. Гражданская война: взгляд сквозь годы. / Гражданская война в России: перекрёсток мнений. М., 1994. С. 277-290; Степанов А.И. Психогенетические и этнокультурные последствия массового террора 1917-1922 гг. / Революция и человек: социально-психологические аспекты. М., 1996. С. 201-222 и др.

10 Андреев Е.М., Дарский J1.E., Харькова T.J1. Население Советского Союза. 1922 - 1991. М., 1993. Революция и человек: социально-психологические аспекты. М., 1996. Поляков Ю.А. Советская страна после окончания гражданской войны. Территория и население. М., 1996. аспекты материального бытия городского населения в свете общей социальной политики советского государства.11

Исследуемая нами проблема не нашла широкого рассмотрения в диссертационных исследованиях. В течение последних более чем 30 лет тема материального положения городских жителей в годы гражданской войны и революции поднимались крайне редко. Можно отметить исследование А.А. Твердохлеба о материальном благосостоянии рабочих Москвы длительный период - с 1917 по 1937 гг. (1973 г.), которое пронизывает идея постоянной заботы коммунистической партии о трудящихся, а в трудностях виновата война и белогвардейцы. Диссертация С.Х. Гофмана показывает усилия петроградских большевиков по улучшению материального положения рабочих умирающего города за первые два года советской власти. Надо сказать, что усилия эти особых результатов не дали, большая часть города или уехала, или "отошла в мир иной". Исследование М.П. Польского рассматривает лишь один эпизод поставленной проблемы - организацию общественного питания в рассматриваемые годы. В данной работе собраны многочисленные факты по означенному сюжету, но написана она

19 в то же время и методология в ней та же. С объективных позиций написана работа Д.В. Каракулова о голоде 1921 г. на Урале. В ней показаны все ужасы голода и названы его причины. Естественно, речь идёт не только о городских жителях. Здесь нет воспевания советской власти. Это уже современная работа.13

11 Ильюхов А.А. Политика советской власти в сфере труда (1917-1922 гг.). Смоленск, 1998. Его же: Натурализация заработной платы в первые годы советской власти. // Научные труды международной научно-практич. конференции учёных J1CXA, МАДИ (ТУ), СГПУ 23-24 января 1999 г. Смоленск. 1999. С. 103-105 Его же: Кто платит за революцию: Материальное положение рабочих России в годы революционных перемен. 1917-1920 гг. // Революции и реформы в России. Исторический контекст и современное содержание. Научная конференция. М., 1999. С. 131-133. Его же: Система оплаты труда рабочих в первые годы НЭПа. 1921-1924 гг. // Рабочий класс в процессах модернизации России: исторический опыт. М., 2001. С. 97-103.

12 Твердохлеб А.А. Материальное благосостояние рабочего класса Москвы в 1917-1937 гг. Дисс. . канд. ист. н. М., 1970; Польский М.П. Политика Коммунистической партии в области общественного питания в первые годы Советской власти. (1917-1920 гг.). Дисс. канд. ист. н. М., 1977.; Гофман С.Х. Деятельность Петроградских большевиков по улучшению жизненных условий рабочего класса в первые годы Советской власти (окт. 1917-март 1919 гг.). Дисс. канд. ист. н. J1., 1967.

13 Каракулов Д.В. Голод 1921-1922 гг. на Урале. Дисс. канд. ист. н. Екатеринбург. 2000.

Анализ источников и литературы. Состояние и качество имеющихся по данному вопросу источников и литературы позволяет провести широкое и глубокое исследование поставленной проблемы. Вопросы материального положения людей и особенно питания очень волновали современников. В силу этого государственные статистические органы и отдельные учёные проводили широкую исследовательскую работу по изучению материального состояния людей различных категорий. Огромный интерес в связи с этим представляют массовые бюджетные обследования питания населения, которые в масштабах страны в указанное время проводились минимум 7 раз. Все они опубликованы и в отдельных сборниках, и в специальных журналах.14 Приведённые данные позволяют увидеть, что и как потребляли, где получали продовольствие, размеры потребления. Они позволяют ответить и на принципиальный вопрос - кто кормил население: государство через пайковое снабжение или население самоснабжалось через мешочничество, хищения, кустарничество и прочие ненормальные источники дохода.

Наряду с общегосударственными обследованиями проводилось много региональных, губернских и областных обследований, которые уточняли отдельные цифры и выводы общероссийского масштаба. Особенно активно эта работа проводилась в Петрограде, Москве, Новгороде, Владимире, Твери. По итогам обследований издавались пространные статистические сборники.15

Большую группу источников составляют публикации документов различных государственных органов, а также их отчёты. В них содержится значи

14 Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918-1923 гг. М., 1924; Материалы по статистике труда. Вып. I - XV. Пгд. 1919-1924; Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918— 1923 гг. М., 1924; Состояние питания городского населения СССР. 1919-1924. / Труда ЦСУ. Т. XXX. Вып. 1. М., 1926; Статистический ежегодник. 1918-1920 гг. Вып. 1. М., 1921; Вып. 2. М., 1922 и др.

15 Бюджеты Ленинградских рабочих и служащих в 1922-1926 гг. Л., 1927; Материалы по статистике труда Северной области. Вып 1. Пгд., 1918. Материалы по статистике Петрограда. Вып. I. Пгд. 1920; Вып. II. Пгд., 1920; Вып. III. Пгд., 1920; Вып. IV. Пгд., 1921; Новгородское губернское статистическое бюро. Статистический Ежегодник за 1918-1923 гг. Новгород, 1924; Статистический ежегодник Владимирской губернии (1918-1922 год). Часть 1. Ковров, 1923. - 112 е.; Часть И. Ковров, 1924; Статистический ежегодник г. Москвы и Московской губернии. 1914 - 1923 гг. Часть 1. М., 1925; Часть 2. М,. 1926; Статистический ежегодник Тверской губернии за 1921-1922 гг. Вып. 1. Тверь, 1921. Вып. 2. Тверь, 1925; Статистический справочник по Тверской губернии. Тверь. 1919 и др. тельный материал, отражающий материальное положение людей. Это, прежде всего материалы Наркомпрода, Наркомата труда, местных Советов и Эконом-совещаний, профсоюзов. В них есть данные о зарплате, структуре питания, характере и размерах пайкового снабжения и вообще уровне жизни горожан. Изданы протоколы или стенограммы некоторых заседаний, подробно рассматривающих в том числе и интересующие нас вопросы. Приводимые данные иногда относятся к рабочим, иногда к различным категориям городских жителей (рабочие, служащие, дети, иждивенцы, буржуазия).16 Не смотря на неодинаковую структуру приводимых данных, они, тем не менее, дают достаточно полное представление о различных сторонах жизни людей.

Сравнительно незначительный документальный материал, отражающий материальное положение городских жителей и усилия советского государства по обеспечению населения средствами жизни, содержится в многочисленных сборниках документов по истории революции и гражданской войны, как всероссийского, так и регионального масштаба.17 Цель этих документальных сборников состоит не в показе трагического положения населения, а в пропаганде

16 Продовольственная политика в свете общего хозяйственного строительства. Сборник материалов. М., 1920; Отчёт о деятельности Народного комиссариата социального обеспечения с 23 марта по 19 июня 1918 г. М., 1918; Второй год борьбы с голодом: Краткий отчёт о деятельности Народного Комиссариата продовольствия за 1918-1919 год. М., 1919; Народный Комиссариат продовольствия. Второй краткий отчёт о работе комиссии за время с 15 ноября 1919 г. по 15 декабря 1920 г. (к VIII съезду Советов). М., 1920; На новых путях. Итоги новой экономической политики 1921-1922 гг. Вып. I. Торговля. М., 1923; Журнал первого губернского съезда советов народного хозяйства Смоленской области. 25-29 июля 1919 г. Смоленск. 1920; Продовольственная работа в Смоленской губернии в 1920-21 году. Смоленск. 1922; Протоколы 1-го областного съезда Советов Народного Хозяйства Западной коммуны. Смоленск, 1918. Протоколы 3-го Смоленского губернского продовольственного съезда. Смоленск. 1921; Петроградское губернское экономическое совещание. Четвёртый отчёт Совету Труда и Обороны. Пгд., 1923; Отчёт о шестом Губернском съезде Советов Р. и. К. Д. Тверь. 1920; Отчёт о шестом Губернском съезде Советов Р. и. К. Д. Тверь. 1920; Материалы к отчёту о деятельности Тверского Губисполкома за время с 1 июня по 1 декабря 1920 г. Тверь, 1920 и др.

17 См. Документы по истории гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1941; Документы трудового энтузиазма. М.,1960; Единство советского фронта и тыла в годы гражданской войны. 1918-1920 гг. Сборник документов. М., 1943; Из истории гражданской войны в СССР. Сборн. док. и матер, в 3-х томах. 1918 - 1922 гг. Т. 1 (май 1918 - февраль 1919 гг.). М., 1960; Т. 2. (март 1919 -февраль 1920 гг.). М., 1961; Т. 3. (февраль 1920 - октябрь 1922 г.). М., 1961; Профсоюзы СССР. Документы и материалы в четырёх томах. Т. 2. М., 1963; Рабочий класс Советской России в первый год диктатуры пролетариата. Сборник документов и материалов. М., 1964; Экономическая политика СССР. Сборник документов. T.l. М., 1947; Алтай в восстановительный период. Сборник документов. Барнаул. 1960 и др. усилий правящей партии и советского государства по улучшению положения трудящихся. Приводимые факты, конечно, имели место. Однако отсутствие фактов другого рода показывает ситуацию несколько односторонне.

Изучению поставленной проблемы немало способствуют изданные в последние годы ряд интересных документальных сборников, в которых приведены многочисленные свидетельства о жизни и быте населения того времени, в том числе и городских жителей. Это различные письма, заявления, жалобы, обращения, доносы в государственные структуры, а также публикации дневни о ков. Эта группа источников помогает воссоздать атмосферу эпохи, увидеть воочию чаяния народа, те проблемы, которые были актуальны в то или иное время. Видна и реакция власти на эти крики о помощи

В работе широко использованы многочисленные нормативные документы - декреты и постановления СНК, СТО, наркоматов и их губернских органов. Эта группа документов позволила проследить политику советской власти по различным социальным аспектам и, в частности, в области пайкового снабжения. Эти нормативные документы извлечены как из специальных публикаций (СУ, Известия ВЦИК), так и из тематических сборников постановлений и декретов. В основном это публикации исследуемого периода.19 Достаточно

18 Голос народа: Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. М., 1997; Письма во власть. 1917-1927 гг.: заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры, к большевистским вождям. М., 1998: Рогалина Н.Л., Телицын B.J1. Забота и мысли интеллигентной женщины в дни революции. // Революция и человек. Быт, нравы, поведение. М., 1997.

19 Декреты советской власти. Т. 1. (Октябрь 1917 - 16 марта 1918 г.). М., 1957; Т. 2. (17 марта - 10 июля 1918 г.) М., 1959; Т. 3. (11 июля - 9 ноября 1918 г.). М., 1968; Т. 4. (10 ноября 1918 г.-31 марта 1919 г.). М., 1968; Т. 5. (1 апреля -31 июля 1919). М., 1971; Т. 6. (1 августа - 9 декабря 1919 г.). М., 1973; Т. 7. (10 декабря 1919-31 марта 1920 г.). М., 1974; Т. 8. (апрель-май 1920 г.). М., 1976; Т. 9. (июнь-июль 1920 г.). М., 1978; Т. 10. (август-сентябрь 1920 г.). М., 1980; Т. 11. (октябрь-ноябрь 1920 г.). М., 1983; Т. 12. (декабрь 1920-январь 1921 г.). М., 1986; Т. 13. (1 февраля-1 марта 1921 г.). М., 1989; Т. 14. (апрель 1921 г.). М., 1997; Т. 15. (май 1921 г.) М., 1999; Систематический указатель декретов и постановлений правительства по продовольственному делу. Кн. 1. М., 1920; Декреты по продовольствию. Сборник руководящих основных декретов, постановлений и распоряжений Центральных органов. Пгд., 1918; Собрание узаконений рабочего и крестьянского правительства (СУ). 1918 - 1921 гг.; Систематический указатель декретов, положений, постановлений, наказов и инструкций по охране труда, опубликованных с 1 января 1919 г. (т. е. с момента издания Кодекса Законов о Труде) по 1 июня 1921 г. с включением и ранее изданных законоположений, но не вошедших в Кодекс Законов о Труде. М., 1931; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 1. 1917 - 1928 гг. М., 1967; Постановления и объективно ситуация с материальным положением населения рисовалась на различного рода съездах, конференциях, совещаниях партийных организаций,

Советов разного уровня, ЦК и местных отделений профсоюзов, совещаниях хоЛЛ зяйственных органов. Отчёты об этих заседаниях публиковались, они дают представление о многих явлениях тогдашней жизни. В этого рода документах видна оценка явлений, даваемая органами власти, и названы меры для реализации тех или иных программ. Они отражают "идеологию власти".

Источником, раскрывающим суть политики правящей партии большевиков и советского правительства являются работы её руководителей и, прежде всего, В.И. Ленина. Именно он во многом определял социальный курс, диктуя необходимость заботы о рабочем классе за счёт других категорий населения. Автором изучены боле 30 работ данного периода, которые характеризуют позицию В.И. Ленина. В таких работах, как "Очередные задачи советской власти", "О заработной плате. Проект постановления СНК", "О свободной торговле хлебом", "Проект программы РКП (б). Основные задачи диктатуры пролетариата в России", "Речь на всероссийском съезде транспортных рабочих 27 марта 1921 г.", "Речь на заседании Московского Совета 6 марта 1920 г." и других он определяет принципы продовольственной диктатуры, говорит о характере распределения, о необходимости спасения рабочего класса, о социальных приоритетах и

91 способах решения тех или иных проблем материального бытия. декреты по жилищному вопросу. М., 1918; Ленинские декреты по здравоохранению. 1917-1921 гг. М., 1970.

20 См. Восьмая конференция РКП(б). Декабрь 1919 г. Протоколы. М., 1961; Восьмой Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (22-29 декабря 1920 г.). Стенографический отчёт. М., 1921; Восьмой съезд РКП (б). Март 1919. Протоколы. М., 1959; 2-ой съезд Советов Западной области. Смоленск, 1918; 12-ый съезд Советов Смоленской губернии. Резолюции, постановления, и стенографический отчёт. Смоленск, 1921; Девятый съезд РКП (б). Март-апрель 1920 г. Протоколы. М., 1960; Протоколы заседаний Всероссийского центрального исполнительного комитета 4-го созыва. Стенографический отчёт. М., 1920; Пятый Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов. Москва. 4-10 июля 1918 г. Стенографич. отчёт. М., 1918; Стенографические отчёты заседаний пленумов Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов с 6 марта по 15 декабря 1920 г. М., 1920. Съезды Советов в документах. 1917 - 1931 гг. Т. 1. М., 1959. Второй Губернский съезд председателей Уисполкомов и Заведующих уездными отделами управления. 20-23 октября 1919 г. Тверь. 1920 и др.

21 См. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 35, 39,40,43 и др.

Важным источником для анализа поставленных проблем является периодическая печать того времени, особенно профсоюзные и отраслевые журналы (Наркомпрода, Наркоматов труда, социального обеспечения и РКИ). Они содержат статьи на тему дня (особенно продовольственное положение), директивные документы, различные отчёты и сообщения с мест. По опубликованным материалам чётко прослеживается политика государства в том или ином вопросе, видны методы решения возникающих проблем. Данная группа источников требует в ряде случаев критической оценки, особенно это относится к отчётным документам. В них, часто сглаживались какие-то проблемы, но иногда, наоборот, обострялись. Но в целом публикации этой группы достаточно откровенны и объективны, Однако они дают, так сказать, "верхний слой". То, что делалось на местах, дают публикации общей периодической печати, в особенности местные газеты и журналы. Автором использованы 22 центральных (Петроградских и Московских), и 17 местных газет и журналов 6 регионов страны (Смоленск, Тверь, Петроград, Москва, Воронеж, Вятка) в основном за рассматриваемые годы.23

Важное место в исследовании занимают документы, почерпнутые автором из различных архивохранилищ страны. Изучены и проанализированы архивные документы двух центральных и четырёх местных архивов. Это Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), в котором изучались фонды Наркомата труда (ф. 382), ВЦСПС (ф. 5451), Совнаркома (ф. 130) и ЦК профсоюза железнодорожников (ф. 5474); Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ) — фонды ЦК КПСС (ф. 17) и Ин

22 См. Бюллетени народного комиссариата продовольствия. 1919-1920 гг.; Бюллетень отдела социального обеспечения и охраны труда. 1919 г.; Известия Народного комиссариата труда (НКТ). 19181920, 1922 гг.; Вестник труда. (Москва). 1918-1921 гг.; Вестник местного самоуправления Комиссариата внутренних дел. 1918; Известия Народного комиссариата по продовольствию (Известия НКП). 1918-1921 гг.; Статистика труда. Москва. 1918- 1921 гг. Бюллетень Московского продовольственного комитета. 1918-1919 гг.

23 Бюллетени отдела статистики труда при Петроградском отделе труда и Совете профессиональных союзов. 1921 г.; Вестник продовольственных служащих (Москва). 1918 г.; Народное хозяйство. (Москва). 1918 - 1921 гг.; Новый путь. (Петроград). 1919 г. Экономическая Жизнь. (Смоленск). 1918 -1921 гг.; Двигатель (Вятка). 1922 г. Красная деревня (Воронеж). 1919 - 1920 гг. Известия Смоленского Совета. 1918- 1919 гг.; Рабочий путь (Смоленск). 1919- 1922 гг. и др. формационно-инструкторского отдела ЦК (ф. 60). Изучены фонды двух смоленских архивов - Государственного архива Смоленской области (ГАСО) и Центра хранения и документации Смоленской области (ЦДНИСО). В первом изучались фонды губернского Совета профсоюзов (ф. 2027) за 1918-1921 гг. и губернского статистического бюро (ф. 653). Во втором просмотрены документы фонда Смоленского губкома РКП (б) (ф. 1) за соответствующие годы. В государственном архиве Тверской области (ГАТО) изучались документы фонда губернского Совета профсоюзов (ф. 648), Тверского Русско-Балтийского завода (ф. 101) и Рождественской мануфактуры (ф. 875). В государственном архиве С.Петербурга изучались документы фонда Петроградского Совета профсоюзов (ф. 6256). В этих архивах отложились документы, характеризующие пайковое снабжение рабочих и вообще населения, уровень потребления различных продуктов, усилия профсоюзных и партийных (РКП (б)) организаций и органов по борьбе за хлеб, заготовкам дров и торфа, улучшению жилищных условий рабочих, о состоянии и формах заработной платы. Фонды конкретных предприятий позволили "окунуться в гущу жизни", т. е. увидеть вблизи те проблемы, которые волновали тогда каждого. Профсоюзы довольно чутко реагировали на настроения трудящихся и в документах профсоюзных организаций видны людские проблемы. В первые два года советской власти актуальна борьба за рост заработной платы, а в последующие годы и за увеличение пайка. Сочетание в использовании документов центральных и местных органов позволило увидеть государственные и партийные установки и характер их реализации на местах.

Архивные и иные документы сопоставлялись и критически оценивались, что давало возможность приблизиться к пониманию истинны.

Источником, который позволяет показать различные детали и особенности быта того времени, понять ощущения современников являются воспоминания. Привлекались воспоминания различного происхождения, как из "советского лагеря", так и противников новой власти. Они использованы автором достаточно ограниченно в силу характера работы. Но несомненный интерес составляют вспоминания и наблюдения учёных - П. Сорокина, С.С. Маслова, С.Г. Струмилина, Ю.М. Готье, которые не только наблюдают, но и анализируют ситуацию, дают оценку наблюдаемым явлениям.24 Воспоминания в какой-то мере дополняют заметки в газетах и журналах того времени, которые "писаны с натуры" и тоже отражают личностное восприятие реальности. К числу воспоминаний автор отнёс и рассказ И. Бабеля "Соль", который лишь отчасти можно назвать художественным произведением, а, по сути, это воспоминания автора, свидетеля конкретного эпизода. Суждения современников, простых жителей городов (в основном рабочих), как правило, приведены в изложении различных инспекторов, ревизоров, корреспондентов, профсоюзных лидеров. Но от этого они не становятся менее горестными, а часто и трагическими. Без этих честных и объективных свидетельств современников нельзя было представить чаяния людей той эпохи, а сухие цифры статистики не способны передать весь ужас и трагизм ситуации.

В целом состав и количество проанализированных источников позволяют показать всё многообразие положения городских жителей в рассматриваемые годы, определить последствия той социальной катастрофы, которая произошла в 1917-1922 годах. Большинство выводов подтверждаются различным статистическим материалом и мнениями исследователей современников.

Структура диссертации. Диссертация состоит из 4 глав, 7 параграфов, введения, заключения, примечаний, приложений, списка литературы и источников. В "Приложениях" помещены 38 таблиц, отражающих различные стороны жизни людей рассматриваемой эпохи, ещё 46 таблиц размещены в тексте диссертации.

24 Амфитеатров А.В. Горестные заметки. Очерк красного Петрограда. Берлин. 1922; Анненков Ю.П. Дневник моих встреч. Цикл трагедий. В 2-х томах. Л., 1991; Бабель И. "Соль" (рассказ). / Избранное. М., 1989. С. 79-82; Гиппиус 3. Петербургские дневники 1914 - 1919. Нью-Йорк-М., 1990; Готье Ю.М. Мои заметки. // Вопросы истории. 1991. №№ 6-12; 1992. №№ 11-12. Рогалина Н.Л., Телицын В.Л. Забота и мысли интеллигентной женщины в дни революции. // Революция и человек. Быт, нравы, поведение. М., 1997. Сорокин П.А. Дальняя дорога. М., 1992 и др.

25 См. Деятельность продовольственной организации (по данным чрезвычайной ревизии Совета Обороны). М., 1919; Известия НКП. 1918. № 4-5; Рубинштейн М. Коломенский машиностроительный завод. // Статистика труда. 1919. № 8-10. С. 34-37; По рабочей России. // Там же. С. 32-37. Очерки рабочей России. // Статистика труда. 1919. № 1-4. С. 49-53. Калужские мешочники. // Русские ведомости. 1918. № 51; Правда. 1919. 1 июня и др.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Беляева, Екатерина Алексеевна

Выводы С. Струмилина подтвердил и последующий ход события. Действительно за 1919 - 1920 гг. произошло фактическое уравнивание в снабжении рабочих именно за счёт пайка, а не за счёт реальной зарплаты. Хотя С. Стру-милин говорит о рабочих, но нужно иметь в виду всё снабжаемое население.

Оценивая значение и роль нормированного (пайкового) снабжения можно согласиться с современником, известным экономистом С.Г. Струмили-ным, который отмечал: "Свою задачу облегчить бремя голода беднейших сло-ёв трудящегося населения за счёт сокращения питания групп более обеспеченных средствами существования, эта система выполнила и выполняет. Но при общем сокращении ресурсов и наилучшая система распределения не может дать населению того, что ему необходимо, а именно достаточного количества пищи. Поэтому центр тяжести проблемы теперь лежит не в распределении, а в добывании необходимых продуктов питания". Подобный вывод ранее сделали и мы. Автор этого совершенно справедливого вывода прав, однако заметим, что сокращение питания было не за счёт "групп более обеспеченных", а за счёт "ненавистных буржуев и их приспешников", т. е. бывших господствующих классов. Они в указанные годы были вовсе не лучше обеспечены, ибо лишились всех своих богатств, в том числе и запасов продовольствия. Таким образом, пайковое снабжение - неизбежное следствие войны и разрухи, плохой экономической политики и продовольственной диктатуры, - решало (хотя и плохо) проблему снабжения приоритетных слоёв населения. Но постоянная нехватка того, что надо было распределять, приводило ко всё большему усложнению системы распределения, запутывало её. Попытки стимулировать с помощью повышенного пайка производительность труда оказались мало эффективными. Весь период гражданской войны пайковое снабжение дифференцировалось по классовому признаку, практически лишая бывшие господствующие классы (и интеллигенцию) нормального снабжения. Отсюда родился принцип "классового пайка". Неудовлетворительность пайкового снабжения было обусловлено острой нехваткой продуктов питания, которое, в свою очередь, было порождено соответствующей экономической политикой, особенно по отношению к крестьянству (продразвёрстка).

§ 3.2. Нетрадиционные источники обеспечения существования

Немаловажными источниками жизни в эти годы были такие, которые можно назвать "нетрадиционными" или даже полу уголовными. Это уже отмечавшиеся ранее спекуляция, торговля, мешочничество, "займы у предприятия" или, попросту говоря, хищения, а также другие способы добывания пропитания. Некоторые явления (кроме, естественно, подделки карточек на продовольствие и мешочничества) существовали и ранее. Но это были редкие эпизоды не вызывающиеся голодом и стремлением выжить. По подсчетам уже упоминавшегося С.Г. Струмилина всякие "левые" доходы (в т.ч. получаемые на заводе полуофициально) достигли половины общего потребления.

Строго говоря "левые" доходы это не заработок, а "нелегальный приработок" (по определению современников), но он давал возможность горожанину (и не только) прожить, просуществовать. Сумму этих "нелегальных" поступлений современники подсчитали на основе выборочных обследований. На наш взгляд она не может быть абсолютно точной и сильно разница по регио-. нам и предприятиям, но тенденцию и долю эти данные представляют достаточно точно. В 1918 г. доходы от хищений, выделывания зажигалок и прочее составляли 15 % заработка (1 руб. 50 коп.), в 1919 г. уже 20 % (1 руб. 70 коп), в 1920 г. 19 % (1 руб. 70 коп.). Пятая часть дохода от нелегальных дел - это достаточно много. Меньше этим занимались служащие и интеллигенция, но не потому, что были честнее по природе, а в силу возможностей. В конторе и сов-учреждении зажигалку не сделаешь. Имел значение, конечно, и менталитет. Бывший "средний класс" России был просто не приспособлен к мелкому воровству и подделке.

Бюджетные обследования, проводившиеся в это время, показывают не существующие ранее источники жизни. Это "сбережения", "продажа имущества", "займы", "иные доходы". Чаще всего речь опять идёт о хищениях, ибо продавать рабочему особо было нечего, и он продаёт (здесь он честен) то, что похитил с предприятия. "А когда речь идёт о "сбережениях" прежних лет, - утверждает С.Г. Струмилин, - то надо понимать, что дело идет, прежде всего, о тех "сбережениях", какими в виде своих оборотных и основных средств располагала вся государственная промышленность". То есть речь опять идёт о хищениях с завода. "Займы" тоже брали не в банке, такого явления в то время не существовало, и "занимали" опять у родного предприятия. "В 1918 г. по целому десятку городов фактический расход превышает заработок на 50 % " - замечает С.Г. Струмилин.273

Оценивая ситуацию с разграблением родных предприятий, противник советской власти и бывший министр Временного правительства С.С. Маслов писал в 1921 г.: ".на ауканье большевистской власти, звавшей грабить награбленное, рабочие откликнулись беспощадным разграблением фабричного имущества: сырья, топлива, предметов оборудования и вырабатываемых фабрикатов. Воровство началось с первых дней большевистского царства и продолжалось "без передышки" во все годы советской власти. Из медных частей вырабатывались зажигалки, которые теперь можно встретить во всех уголках России, из железа лампочки, кухонные листы [противни], кастрюли, вёдра; из чугуна сковороды; из приводных ремней подошвы; из кожи и плюша спальных вагонов - штаны, тужурки и т. д.

Во время стихийной демобилизации фронта, в конце 1917 и начале 1918 годов, одновременно с рабочими действовали солдаты: последние тащили из "общенародного достояния" оружие, оборудование военных мастерских, котлы, чайники, упряжь и прочее. Из учреждений и от "общенародного достояния" воровство перешло в среду самого населения. Больше всего воруют, конечно, пищевые припасы, за ними идёт топливо, дальше бельё и одежда. Жалобы на сильно возросшие кражи в современной России можно услышать везде. В городе жалобы, однако, чаще и настойчивее, чем в деревне, ибо город обнищал больше деревни и сильнее её голодает".274

Эти наблюдения недруга советской власти только подтверждают в образной форме то, что утверждал тот же С. Струмилин сухими цифрами статистики. Воровство из уголовного преступления стало превращаться в средство поддержания жизни.

Исследователи того времени заметили следующую закономерность — чем меньше становился реальный легальный заработок, тем больше были нелегальные и сомнительные доходы. Увы, такая ситуация была неизбежна - люди выживали и своими действиями ещё более усугубляли экономический кризис.

Массовые хищения с предприятий и складов питали в значительной степени подпольный рынок того времени. Как отмечал на 1-м съезде СНХ в 1918 г. один из руководителей промышленности Громан: "За последние месяцы происходит колоссальное расхищение товаров легальными и нелегальными путями. По моим данным больше половины товаров ушло на рынок нелегальными путями". Главное зло Громан усматривал в том, что рабочим выплачивают (часть или полностью) заработную плату натурой, что "превращает их в кусочников, передающих государственные товары нелегальному рынку".275

Один из руководителей Наркомпрода Н. Орлов так объяснял в 1918 г. возможность существования "Сухарёвки", т. е. вольного рынка в России: "Фабрично-заводские комитеты не справляются пока со своими задачами учёта и контроля. Значительная часть выработки, в частности, текстильных предприятий, уходит в спекулятивный оборот и обнаруживается у сухарёвских "лоскутников". Мешочник, миновав все рогатки, реализовав продукты деревни на потребу городских имущих слоев, находит к своим услугам на Сухарёвке почти все товары. И превратившись из мешочника в лоскутника, он на обратном пути облагодетельствует имущую, кулацкую часть деревни.

Другой способ действий - более солидного масштаба - получение товара по купленным ордерам (или, что легче, без всяких ордеров), перевозка его в купленных вагонах и страховка хорошей взяткой на всех промежуточных рифах и барьерах. Тут Сухарёвка участвует лишь символически, - дела обделываются в фешенебельных кафе и кабинетах господ директоров и начальников движения. . В Москве же дают только 306 калорий, т. е. 1/10 необходимого. Недостающие 9/10 восполняется спекулянтами. Впрочем, . беднейшее население вообще питается лишь всякими отбросами.".

Другим нелегальным (а по сути криминальным) источником дохода некоторой части населения была манипуляция с хлебными карточками. Подделка хлебных карточек стала широко распространённым явлением вскоре после их введения. В 1920 г. Наркомпрод распространил среди значившихся по переписи 12,3 млн человек карточек на 21,9 млн чел., не считая рабочих и членов их семей в количестве 11,2 млн чел., которые снабжались в ином порядке. Эта разница в 9,6 млн "продовольственных душ" и есть те самые "мёртвые души".277 Не трудно подсчитать, сколько надо хлеба, чтобы обеспечить эти нереальные карточки. Если даже это будет пол фунта в день, то тогда понадобится 1.920 тонн в день и соответственно 700.800 тонн хлеба в год. Столько хлеба тогда в России просто не было.

Характерным примером, показывающим манипулирование с хлебными карточками была ситуация в Москве. Здесь "число карточек, с момента одной основной раздачи их до следующей раздачи растёт беспрерывно, в то время как количество населения, зарегистрированного переписями, всё сокращается. . При основной раздаче хлебных карточек в январе [1918 г.] всего пайков было 2. 561.821, а к 26 февраля их число поднялось до 2.575.289 карточек, т. е. на 8 %. При следующей раздаче (март-апрельская карточка) 20 марта насчитывается вновь только 2.575.289 карточек, а к 17 мая число их выросло до 3.023.171 или на 17,2 %. То же повторилось и с май-июньской карточкой: при основной раздаче их было 2.602.484, а к 18 июня уже стало 2.848.367 или на 9,5 % больше". Другими словами в первом квартале 1918 г. в Москве отоваривали 8 % лишних (поддельных) карточек, во втором квартале - уже 17,2 % и в 3-м квартале - 9,5 %. По нашим подсчётам для отоваривания 245.883 фальшивых карточек, фигурирующих во втором квартале 1918 г., нужно было иметь минимум

130 тыс. фунтов хлеба или 5.317 кг - цифра довольно внушительная. Хотя авторы, приводившие указанные цифры, считали, что "как бы не были велики злоупотребления, при их помощи население не могло сколько-нибудь значительно увеличить своё потребление. И основным источников этого увеличения является мешочничество во всех его формах и видах".278

Для борьбы с подделками продовольственных карточек и иными преступления в сфере распределения продовольствия в Москве был создан специальный "Продовольственный суд". В июне 1918 г. через этот суд проходило в среднем 50-60 дел в день "преимущественно о подложных карточках и купонах". Как отмечал Наркомпрод: "Преступления этого рода чрезвычайно распространены. Примеры разительны. Так, у одного торговца из 946 купонов на отпущенные продукты - 930 оказались фальшивыми. У другого торговца по 4-м магазинам оказалось 49 тыс. фальшивых купонов из 136 тыс. У некого Боголюбова, агента Карточного Бюро, при обыске было обнаружено огромное количество карточек, полученных из Бюро мошенническим путём. На эти карточки получены продукты из Центрального Рабочего Кооператива при содействии служащего этой организации".279

Аналогичная ситуация была и в Петрограде. Здесь на 1 июня 1918 г. население составляло 1.469 тыс. человек, а карточек выдали на 1.796 тыс., т. е. на 327 тыс. больше (на 22 %). "В дальнейшем, - отмечает Петроградское Статистическое бюро, - это расхождение между действительным наличием населения и количеством выданных карточек всё более и более увеличивалось, в связи с всё большим обострением продовольственных затруднений и растущей приспособленностью населения к получению двойных и более карточек. В течение 1919 г. Петроградское население непрерывно уменьшалось путём массовой миграции и благодаря резкому превышению чисел умерших над числом родившихся. Между тем число выданных продовольственных карточек изменялось очень медленно: с января 1919 г. к августу того же года оно, например, понизилось всего на 4 % (с 1.283 тыс. до 1.226 тыс.). . В сентябре 1919 г., когда при выдаче карточек была применена более строгая проверка, число карточек сразу упало на 200 тыс. с лишком. Вышеуказанное расхождение между числом карточек и действительным числом населения, составлявшее в середине 1918 г. 22 %, к середине 1919 г. дошло примерно до 40-45 %".280 Конечно, манипулировать с карточками нехорошо, но умирать никому не хочется, вот и происходит то, что современники называют "растущей приспосабливаемостью населения". Это явление можно назвать "социальной мимикрией", и оно не только следствие падения нравов, но и результат катастрофического материального положения населения, особенно в городах.

В Твери стали бороться со злоупотреблениями с поддельными карточками в августе 1918 г. Правда, многие карточки физически не были поддельными, они были скорее неправильными. Дело в том, что люди, покидая город, чаще всего отдавали (или продавали) свои карточки. Никто не сдавал и карточки умерших людей. Отсюда всё увеличивающееся количество карточек на "мёртвые души" (и в прямом, и в переносном смысле). Главным средством стало усиление контроля за выдачей этих карточек, а они выдавались по спискам квартирных комитетов. В Твери решили ежемесячно обновлять эти списки и отбирать карточки уехавших и умерших людей.281 Насколько это было эффективно сказать трудно. Были и просто поддельные карточки, их число подсчитать невозможно.

Подделывались также любые другие документы, дающие право на продукты. В частности, на Тверском вагоностроительном заводе получили распространение (особенно в 1919 г.) "подчистки в харчевых книжках". Это был документ, дающий право покупать некоторые, очень немногие, продукты в заводской лавке по более низкой цене, чем на рынке. В этих книжках отмечались все покупки, и был установлен лимит на приобретение того или иного товара. Это пол зло периодически удавалось победить, так как товары в лавке заканчивались.

Массовые хищения с предприятий и так называемое "зажигальничест-во" стали практически легальными явлениями. Многие рабочие металлообрабатывающих предприятий встали на путь "выделки из материалов завода" различных предметов обихода. Особенно популярным стало изготовление зажигалок (отсюда само явление и получило соответствующее название) и различных предметов домашнего обихода - ножей, вёдер, железных печей ("буржуйки"), инструмента и т. п. С этим злом боролись довольно вяло уже в силу того, что это явление приобрело очень широкий характер. Хотя в 1918 г. рабочие организации и администрация предприятий наказывают за хищения штрафами и увольнениями. В частности, 17 июля 1918 г. фабзавком Тверского вагоностроительного завода рассмотрел 22 дела о кражах с завода. Большинство виновных были уволены (17 чел.), остальные оштрафованы. Но это скорее для острастки, ведь "несунами" были большинство из более чем 3 тысяч рабочих. Даже после наказания отдельных рабочих кражи продолжались. Всего на этом заводе задержаны по обвинению в краже в 1919 г. 56 чел, в 1920 г. 178 чел., т. е. рост более чем втрое. Однако возможен не рост числа краж, а более тщательная работа охраны. Просто могли обыскать больше рабочих. Поэтому важны не эти абсолютные цифры, а характер самого явления. Мы не ставим себе задачу показать методы борьбы с хищениями, мы просто оцениваем их с точки зрения удовлетворения потребностей работающих.

Так как традиционная (нормальная) система снабжения населения городов была нарушена, и государство запретило хлебную торговлю, то население само было вынуждено самоснабжаться. Отсюда такое уродливое явление периода военного коммунизма, как мешочничество. Социально определить эту категорию людей невозможно, ибо практически все классы и социальные слои голодали и добывали себе пропитание таким путём. Естественно, не стали мешочниками те, кто воевал и те, кто управлял. И не потому, что они были нормально обеспечены, а потому, что покинуть свою работу (фронт) просто не могли.

Выясняя причину массового мешочничества, воспользуемся оценкой современника, одного из руководителей Наркомпрода Н. Орлова: "Рассматривая явление объективно, мы принуждены исходить из того положения, что аппарат государственной хлебной монополии не удовлетворяет запросов населения, не доставляет продовольствия в том количестве, какое требуется - потому ли, что плох этот аппарат, потому ли, что нет в стране достаточного количества запасов, потому ли, что заготовленные запасы нельзя вывести на места потребления. Население начинает искать пути удовлетворения своих запросов, . всё внимание приковывается к индивидуальной самопомощи, а не к улучшению общественной взаимопомощи".

Примерно такую же оценку истоков мешочничества давал и Н. Кондратьев, хорошо знавший продовольственное дело в 1917-1919 гг.: ". под видом монополии хлеба у нас фактически осуществлялась монополия хлебной торговли. Но она осуществлялась в том смысле, что вытеснялся и разрушался частноторговый специализированный в хлебном деле аппарат. Таким образом, всё больше создавалось положение, когда государственный аппарат не имел сил удовлетворить в более или менее достаточном объёме потребность населения, а частноторговый аппарат лишён был права и возможности вести свою более или менее интенсивную работу по снабжению, и был разрушен. Это положение вещей и породило, а затем расширило и гипертрофировало новый вид вольного рынка".

Вынужденный характер мешочничества понимает и та часть руководителей страны, которая осуждает мешочничество и стремится его ликвидировать физически. Один из таких авторов - М. Владимиров в настоящем памфлете против мешочников справедливо замечает: "И действительно, многие из нас очень часто становятся перед вопросом: каким образом при настоящих условиях, при нынешних ценах, при нынешней недостаточности государственного снабжения может просуществовать тот или иной гражданин, не желающий быть мелким торговцем или просто остаться честным человеком? Как может советский служащий, получая 3-4 тыс. руб. в месяц, а иногда и меньше, просуществовать при цене на хлеб свыше 100 руб. фунт, при цене костюма в несколько десятков тысяч рублей, при безумной стоимости оплаты стирки белья и всякой мелочи, без которой, однако, невозможно человеческое существование". Мешочничество оценивается как явление разлагающее не только экономику страны, но и личность человека. Но настоящие экономисты типа Н. Кондратьева считали, что мешочничество может быть ликвидировано только путём налаживания настоящего свободного товарообмена и оно неискоренимо в условиях отсутствия свободной торговли.

Мешочничество было замаскированной формой частной торговли, ибо некоторые мешочники (по примеру современных "челноков") занимались этим, как своеобразным бизнесом. Эту особенность мешочничества отметили и современники.287 Мешочничество возникло ещё до октябрьского переворота, но тогда преобладал "так называемый потребительский тип". Миллионы людей добывали продовольствие для своих семей и не выходили с ним на рынок. Это были мешочники "от нужды".288 Но, уже начиная с 1918 г. появились профессиональные мешочники, которые закупали на рынках Москвы, Петрограда и других крупных городов промышленные товары и обменивали их в южных хлебородных губерниях на хлеб. Большую часть хлеба они продавали, на вырученные деньги опять покупали товары и далее по той же схеме. Видя большой экономический эффект от этих поездок (операций) многие жители городов, в том числе и рабочие, оставляли на время своё производство или учреждение и отправлялись за "хлебом насущным". Но в отличие от профессиональных спекулянтов, они не имели оборотного капитала и для обмена использовали то, что у них было накоплено годами. Чаще всего они выменивали не то, что им было совсем не нужно, а то, что пользовалось определённым спросом. Меняли также и то, что похищали (или изготовляли) на своём предприятии.

Определяя функции и особенности действия двух указанных типов мешочников, уже упомянутый нами Н. Орлов указывал: "Первая группа мешочников обслуживает неимущие, трудовые слои населения, она не преследует цели наживы, не развращает производителя хлеба в такой мере как, вторая группа, обслуживающая почти исключительно имущие классы, не останавливается перед уплатой производителю высокой цены, перед дачей взяток, перед подлогами документов и прочее. Все эти накладные расходы богатый потребитель охотно берёт на себя, уплачивая спекулянту по 4000 руб. за пуд".289

Очень быстро проявилась ещё одна особенность мешочничества — его групповой характер. На это обратил внимание член коллегии НКП Н.П. Брюханов на заседании ВЦИК 1 апреля 1918 г.: "Мешочничество стало получать организованные несколько формы, - заявил он, - стало превращаться в явление группового мешочничества, перестало быть стремлением отдельных лиц, стало явлением, которое наблюдается в виде стремления отдельных групп населения, отдельных мелких городских ячеек".290 Подобное явление было вполне естественным стремлением, так как группой, совместно ехать в дальние края было безопасней. Кроме того, эти группы иногда организовывались с молчаливого согласия отдельных руководителей организаций и предприятий, которые не могли обеспечить своих работников продовольствием. Они выполняли своеобразную общественную миссию.

Мешочничество было вариантом самоснабжения и следствием осуществления продовольственной диктатуры. Быстрая национализация продовольственных магазинов и складов, а также гиперинфляция привели к ликвидации нормальных методов обеспечения населения продовольствием. Кроме того, в ряде мест запасы продовольствия были расхищены. Это позволило недобросовестным людям, в том числе и представителям новой власти, создать некоторые запасы продуктов и вещей за счёт национализированных товаров. Они-то и попадали на вольный рынок в условиях страшного продовольственного дефицита. В марте 1918 г. в Москве реквизировали такое количество продовольствия, которого хватило бы для снабжения жителей столицы в течение полугода. Но это продовольствие куда-то исчезло, не совсем, конечно, - часть его попала на вольный (или подпольный) рынок. В Петрограде были национализированы склады сельдей, где из-за бесхозяйственности рыба протухла и была уничтожена. Примеры подобной бесхозяйственности новых "хозяев" были далеко не единичны.291

Практически везде национализация торговли проводилась со злоупотреблениями в большей или меньшей степени. [Конечно, тем злоупотреблениям далеко до массового расхищения госсобственности в период "приватизации" в 90-е годы прошлого века]. Чрезвычайная ревизия продовольственных органов, проведённая Советом Обороны в конце 1918 г., показала страшные злоупотребления в период национализации торговли. Например, "Уезды Орловской губернии, производившие совершенно самостоятельно всю национализацию, создали такой сумбур, что, несмотря на категорические приказания Губпрод-кома, ни один из них не только не представил отчёта, а хотя бы приблизительную картину произведённой им работы. Совершенно к такому же хаосу привела национализация торговли в самом Орле, где не было произведено никакого учёта национализируемых имуществ. Такая беспорядочная ликвидация, несомненно, привела к массе хищений и злоупотреблений, обнаружить кои вполне вряд ли представится возможным, так как каких бы то ни было записей и учёта произведено не было. .

По существу то, что делалось в области, которая должна была носить название национализации, национализацией никак назвать нельзя" - делает вывод Комиссия.292

Факты массового расхищения товаров отмечает и I съезд Совнархозов в начале июня 1918 г. (советской власти всего 7 месяцев). В резолюции "О товарообмене" отмечается плохая работа заготовительных организаций, Главков и Центров и констатируется, что "фактически происходит утечка огромной массы товаров в руки мешочников и кусочников, и крупных спекулянтов". В резолюции не говорится, что в числе этих "спекулянтов" были и некоторые советские служащие.

Вот эти-то похищенные разными способами продукты и питали вольный рынок и обеспечивали наряду с мешочниками существование "Сухарёвок".

Секретарь Московского Комитета партии большевиков А.Ф. Мясников с возмущением вопрошал в газете "Коммунистический труд" (конец марта 1920 г.): "Откуда хлеб на Сухаревке?. Ежедневно часть выпеченного хлеба, измеряемая сотнями пудов, утекает на Сухарёвку. . Разврат и разложение - вот что царствует в нашем хлебопечении".294 Естественно, не только хлеб похищали для продажи на рынке. Там же в Москве на Пленуме Моссовета 22 июня 1920 г. председатель Контрольного совета Пельше задался тем же вопросом - "Откуда продукты на Сухарёвке? В то время, когда мы ничего не имеем, там есть все виды продуктов, как питания, так и ширпотреба. Вы знаете, что рыба никоим образом, никаким мешочникам провезти нельзя. . Ясно, что рыбой и другими продуктами снабжают Сухарёвку магазины и склады различных учреждений, в том числе и МПО".295

Парадокс ситуации заключался в том, что многие государственные органы и организации были заинтересованы . в существовании вольного рынка. Когда в октябре 1919 г. комиссия Госконтроля проверила московские холодильники, то обнаружила значительную "утечку" продуктов (мяса, рыбы и пр.) на Сухарёвский рынок. Созданная в 1-й половине 1920 г. специальная Комиссия ВЦИК по борьбе со спекуляцией вскрыла огромные масштабы поставки государственными предприятиями своей продукции на вольный рынок.296

Вывод напрашивается один: в годы военного коммунизма существовал и работал по своим законам нелегальный рынок, который питали мешочники, спекулянты и государственные предприятия. Отсюда огромная роль и доля нелегального вольного рынка в снабжении населения. Наш вывод подтверждают и документы того времени. Как сообщало Петроградское Экосо в Отчёте СТО в 1921 г.: " частная торговля в Петрограде существовала за все последние годы, несмотря на все запретительные меры против неё. . Рынки закрывались, продавцы на улицах разгонялись, и, тем не менее, во многих местах Петрограда создавались вольные рынки, где можно было купить главнейшие продукты питания и предметы первой необходимости". То же утверждала и редакционная комиссия сборника "На новых путях", подготовленного к X съезду партии: "Было бы совершенно ошибочно утверждать, что перед новой экономической политикой в республике совершенно не было никакой торговли, рынка, цен и иных элементов товарного обращения".297

В 1917 - начале 1918 г. мешочники отправлялись за продовольствием в основном в близлежащие районы, но по мере истощения продовольствия в этих местах ехали всё дальше и дальше, иногда даже за 1000 вёрст. Например, жители Северо-Двинской губернии в начале двинулись в хлебородный Никольский уезд той же губернии, потом стали ездить в южные регионы страны. Петроградские мешочники в начале скупали продукты в районе Череповца, далее стали ездить туда, где хлеб был. Массовое мешочничество стимулировало рост цен в тех регионах, откуда вывозилось продовольствие. Как отмечал Петроградский Губпродком: ". в ближайшие окрестности Петрограда и дальше началось всё усиливаться паломничество Петроградских граждан, которые, проникая в самые глухие места, скупают продукты в малом количестве и по любой цене. Поэтому цены на местах непомерно растут, и конкуренция создаётся не среди продавцов, так как спрос превышает предложение, а среди покупателей, которые готовы платить за продукты бешеные цены, зная, что в Петрограде, где они превращаются в торговцев, конкуренция создаётся не между ними, а между покупателями".299

Определить точно число мешочников трудно, хотя документы той поры приводят некоторые данные. Однако в них учтены "профессиональные", постоянные мешочники, но к подобной добыче пропитания были привлечены и масса случайных людей. Их в далёкие края и в опасные поездки гнал голод, а не коммерция. По некоторым данным мешочников-спекулянтов в Петрограде насчитывалось 30 тыс. человек, в Курской губернии - 150 тыс., в Калужской -300 тыс. Столь значительная разница в числе "добывающих хлеб" объясняется проблемами транспорта - от Петрограда до Черноземья, где и был хлеб, было достаточно далеко, а вот от Курска близко. Хотя, естественно, население Петрограда намного превышало население всей Курской или Калужской губернии.300 Кстати, Калужская и Курская губернии были настоящим "царством мешочников". Более 600 тыс. калужан (40 % общего числа жителей) время от I времени или регулярно совершали продовольственные поездки. Отчасти в этом были повинны власти, которые плохо снабжали эти регионы в силу того, что здесь было слишком мало пролетариата. Другие категории населения советскую власть мало интересовали. Но эти губернии были близко расположены к тем регионам, где хлеб был. Поэтому их население фактически самоснабжалось.

По той же Калужской губернии имеются данные об успешности поездок мешочников - она была не очень высока. Из 187.36 мешочников, которые ответили на анкету Калужского комиссариата продовольствия в 1918 г., только 93.27 чел. (или 50 %) вернулись с хлебом. Поразителен вес хлеба в среднем на одного успешного (приехавшего с хлебом) мешочника - 9,9 пуда, т. е. практически почти 160 кг.! Но и неуспешная часть мешочников кое-что привозили, но это совсем другие цифры, иногда всего несколько килограмм. Это то, что уцелело после реквизиций продармии или бандитского грабежа.

Мешочников косвенно, имея с этого личную выгоду, поддерживали многие мелкие советские чиновники особенно на местах. Как отмечал уже упомянутый Н. Орлов: "Как хлеб просачивается тайными путями из деревни в город, также просачивается из города в деревню промышленный продукт. - Перед спекулянтами открыты все закрома и все фабрично-заводские хранилища. Взятка ещё имеет великое значение в российском быту". Другой современник, для осуждения мешочников написавший брошюру, честно указывает: "Мы нередко выдаём ордера на получение того или иного продукта в нашем складе, но увы, эти продукты оказываются вне нашего склада".304 В этом явлении проявилось ещё одно негативное следствие мешочничества - оно разлагало ту часть госаппарата, которая имела отношение к распределению продовольствия.

В годы военного коммунизма мешочничество стало важным и мощным источником снабжения, а точнее самоснабжения. Причём значительная часть хлеба, якобы заготовленного продовольственными органами, в действительности было отобрано у мешочников. В той же Курской губернии эти "заготовки" осуществлялись в большей степени через мешочников. Дело в том, что через эту губернию проходил транзит мешочников (своеобразный "торговый путь"). Например, только за 2 дня в мае 1918 г. на станции Щигры заградительный отряд отобрал у 6 тысяч (!) мешочников 25 тыс. пудов хлеба, который был доставлен в Курск в адрес губпродкома.305 Уже в 1918 г. мешочники привозили в города значительно больше хлеба, чем органы Наркомпрода. Представление об их деятельности в 1918/19 хозяйственном году даёт следующая таблица:306

Заключение

В годы гражданской войны и интервенции серьезно ухудшилось материальное положение и условия труда и быта всех без исключения категорий городского населения. Даже новый привилегированный слой, гегемон революции - рабочий класс и тот пострадал в очень значительной степени, что и вызвало его массовую миграцию в деревню и в хлебородные губернии. Тяжёлое материальное положение, естественно, самым негативным образом сказывалось на отношении людей к труду. В 1918-1922 гг. для всех регионов страны было характерно плохое, а иногда и просто опасное для здоровья, питание населения. Это и было одной из главных причин многих болезней и смертей. Часто люди потребляли не просто суррогаты пищи, но и то, что предметами питания не является - мясо павших животных, различную траву, кору деревьев и прочее. Плохое питание, конечно, влияло на труд, а, в конечном счете, приводило к истощению людей и повышенной смертности. Голод и холод меняли психологию людей, вызывали к жизни спекуляцию, забвение общественных интересов, мешочничество, прогулы, хищения массовые правонарушения. Происходило физическое истощение организма практически всех категорий населения, за исключением немногих удачливых спекулянтов. Нарком труда В. Шмидт очень четко выразил это явление следующими словами; "Нужно не забывать о том, что обстановка революции не способствует нормальности работы".468 Голод и недоедание, влияя на психику человека, меняли его мировоззрение, отношение к событиям вокруг себя и к власти. Голод приводил к деградации личности. Так что борьба с голодом в политическом смысле была и борьбой за власть, ибо голодный, доведённый до отчаяния народ, сметает всякую власть, под какими бы лозунгами она не действовала.

Сравнивая свое дореволюционное бытие и нынешнее (1917-1922 гг.) многие постепенно приходили к крамольному выводу - "за что боролись!". Оно (это положение) сдерживало их производственную активность, не давало возможности применить достаточно эффективно меры материального стимулирования труда, затрудняло профессионально-техническую учебу, культурное и политическое развитие. Голод приводил к забастовкам, волынкам, им иногда довольно умело пользовались противники большевиков для агитации против советской власти. Голод усиливал антибольшевистские силы.

Параллельно существовали, диалектически переплетались два противоположных явления. Это энтузиазм и буквально трудовой героизм части рабочих. Но это и падение трудовой дисциплины, трудовой активности, негативное, потребительское отношение значительной части рабочих к своему производству. И это естественно для той эпохи, времени перелома сознания и представлений. Пропаганда убеждала рабочих, что это их завод или фабрика, а что это в реальности мало кто представлял. Все это переплеталось и существовало не только в одно и то же время, но иногда даже на одном заводе, в одном коллективе.

Не смотря на значительный номинальный рост заработной платы, она всё менее способствовала материальному обеспечению людей. Уже в 1920 г. главным фактором обеспечения жизни стал продовольственный паёк. Роль денег резко падает. Уменьшение роли денег было не случайным производным экономических неурядиц, а - следствием целенаправленной экономической политики Советского государства. Ортодоксальные марксисты (а может быть марксисты-начётчики) стремились строить социализм по теории. Они считали, что деньги в условиях социализма должны исчезнуть и как средство обращения и платежа, и, особенно, как средство накопления. Если нечего будет накапливать, то это и будет гарантией материального равенства - примерно такова логика рассуждений советских лидеров той поры. За годы революции и гражданской войны "покупательная сила денег" упала в 8.190 раз (по сравнению с октябрём 1917 г.) или по сравнению с дореволюционным периодом (1913 г.) в 81.900 раз! Процесс постепенной ликвидации денег как средства обращения и платежа был, в том числе и причиной глубочайшего экономического кризиса в стране. Уже в начале 1921 г. не смотря на значительные суммы зарплаты десятки и сотни тысяч, а в 1922 г. и миллионы рублей, - суммы эти ничего и никого не обеспечивали. Произошла натурализация заработной платы, прежде всего за счёт пайкового снабжения, хотя эти выдачи были ближе к социальному обеспечению, чем к заработной плате. Заплата перестала играть роль мерила труда, его качества и количества. Постепенно произошла её натурализация, что увеличивало неравенство между отдельными группами работающих.

В условиях острой нехватки продуктов питания и вообще предметов потребления советское государство сосредоточило значительные усилия на распределении всего и вся по социальному принципу. В результате, в годы военного коммунизма реально сложились две системы распределения - одна государственная (пайковая, карточная), другая рыночная (стихийная). Советскому государству так и не удалось убить рынок, хотя иногда его просто загоняли в глубокое подполье.

Советское государство, исходя из чисто политических и идеологических целей, не могло выйти из кризиса нормальным, экономическим путём. Переход к традиционным экономическим отношениям (свобода рынка, и прочее) означал отход от основных принципов и основополагающих взглядов ортодоксальных марксистов во главе с В.И. Лениным. Такой отход мог означать и потерю поддержки наиболее беднейшей и обездоленной части населения, и возможно даже потерю власти. Так что экономическая, в том числе и продовольственная, политика советской власти была порождена и основными идеологическими установками правящей партии.

Но так как государство не может обеспечить население достаточным количеством "нормированных продуктов", то в годы гражданской войны жители городов прибегают к различным способам добывания пропитания, "пускаясь во все тяжкие". Самоснабжение стало естественным состоянием для большинства горожан. Это и мешочничество, и хищения, и выделка изделий из материалов завода с целью их продажи, и подделка продовольственных документов, и даже нищенство. Запрещённый рынок подспудно существует, и никакими карательными мерами его не удалось обуздать. Даже отсутствие денежных знаков не мешало торговле - она превратилась в меновый товарообмен, своеобразный мелкий бартер. В мешочничество вовлекается большинство городского населения. В результате мешочники доставили в города и посёлки за 1919-1920 гг. не менее 30 млн. пудов хлеба в год, что составляло 64,4 % всего потребляемого хлеба. Продорганы обеспечивали подвоз 18,1 млн. пудов или всего 35,6 %. Фактически мешочники снабжают города, наживаясь на этом.

Широкое распространение получили хищения и подделка хлебных карточек. В 1920 г. Наркомпрод распространил среди значившихся по переписи 12,3 млн человек карточек на 21,9 млн чел., не считая рабочих и членов их семей в количестве 11,2 млн чел., которые снабжались в ином порядке. Разница в 9,6 млн "продовольственных душ" - это "мёртвые души", средство дополнительного снабжения.

Не смотря на жёсткие меры по продовольственному пайковому снабжению, организовать нормированное распределение должным образом не удалось. Пайки были "худы" и выдавались крайне нерегулярно, в небольших городах они не выдавались месяцами и население было предоставлено само себе. Неуспех политики распределения был обусловлен не только слабостью и некомпетентностью органов распределения (что тоже имело место), но, прежде всего, нехваткой всех продуктов и промышленных товаров. Любая политика распределения обречена на провал, если нечего распределять, т. е. главные усилия государства должны быть направлены на создание условий для создания продуктов, в том числе питания. Но советская страна воюет, и до налаживания хозяйства руки не доходят. Кроме того, рабочие разбегаются с предприятий и только милитаризация труда и обязательная трудовая повинность предотвратили полный крах производства в стране.

Оценивая значение и роль нормированного (пайкового) снабжения экономист С.Г. Струмилин отмечал: "Свою задачу облегчить бремя голода беднейших слоёв трудящегося населения за счёт сокращения питания групп более обеспеченных средствами существования, эта система выполнила и выполняет. Но при общем сокращении ресурсов и наилучшая система распределения не может дать населению того, что ему необходимо, а именно достаточного количества пищи. Поэтому центр тяжести проблемы теперь лежит не в распределении, а в добывании необходимых продуктов питания".

Для периода гражданской войны было характерно ухудшение жилищных условий городского населения. Это происходило несмотря на то, что советское правительство провело огромную работу по переселению рабочих в дома буржуазии. В частности, в Москве за время с 1918 по 1924 гг. было переселено свыше полумиллиона рабочих и их семей. В небольших городах процесс переселения был менее активен. Но в целом, в рассматриваемое время сколько-нибудь улучшить положение с жильём даже рабочего класса не удалось. Что же касается бывших господствующих классов, то они настолько ухудшили своё положение, что быстро превратились в пролетариев по характеру проживания. Новое строительство было настолько эпизодическим, что говорить о нём, как о явлении нельзя. Жильё быстро разрушается, в т. ч. самими жителями.

В годы гражданской войны резко увеличилась смертность населения. Только от эпидемических заболеваний в целом по России за время 1917-1922 гг. умерло порядка 3 млн. чел. Это примерно столько же, сколько на полях сражений гражданской войны и в полтора раза больше чем в период Первой мировой войны. Эти цыфры включают умерших непосредственно от заболеваний. Но сюда можно бы включить и тех, кто умер переболев тифом, и от других болезней, ибо ослабленный организм, отсутствие лекарств и плохое питание делали своё дело. Огромная смертность в сочетании со значительным уменьшением рождаемости привели к резкому уменьшению численности населения страны. Согласно оценке Ю.А. Полякова, за 1917-1922 гг. население Советской России сократилось примерно на 13 млн. чел. - со 147,6 млн в конце 1917 г. до 134,9 млн в начале 1922 г. По мнению А.И. Степанова, в эти годы на территории будущего СССР погибло 16-18 млн чел. Среди них: 5-6 млн. умерло от голода, 3 млн погибло на полях сражения гражданской войны, "белый" террор унёс жизни 200-250 тыс. человек, "красный" террор -примерно 500 тыс. Произошла настоящая демографическая катастрофа.

Советское государство пытается различными методами, в основном административными, улучшить разваливающееся здравоохранение, сохранить здоровье людей, а особенно рабочих. Делаются попытки организовать санаторное лечение, открылись сотни Домов отдыха. В них лечились и отдыхали только рабочие и советские чиновники. Однако эти усилия, конечно, не могли изменить ситуацию. Возможности воюющего государства были очень ограничены. Поэтому, не смотря на намерения, реализовать поставленные задачи, -прежде всего, сохранить жизнь людей, - советское государство не смогло. Хоть как-то помогая одним, оно совсем забывало о других и "другими" было большинство населения - крестьяне, интеллигенция, большинство мелких служащих, "бывшие". Большинство врачей было мобилизовано на фронт, лекарства практически отсутствуют, в больницах нечего есть - такова общая картина здравоохранения в России в 1918-1922 гг.

Рабоче-крестьянское правительство в первые годы своего существования провело целый комплекс социальных мероприятий, которые не столько улучшили материальное положение рабочих, сколько обеспечили ему более высокий социальный статус. Стал реальностью 8-часовой рабочий день (хотя часто нарушаемый), созданы органы защиты и регулирования труда (НКТ и его местные органы), было обеспечено минимальное социальное страхование и оплачиваемые отпуска. Исчезает страх перед работодателем, владельцем средств производства. Принимается ряд законодательных актов, призванных улучшить условия труда на производстве. В мае 1918 г. создаётся новая "пролетарская инспекции труда", по декрету от 17 марта 1919 г. - санитарная инспекция. Постановление от 13 ноября 1919 г. предусматривало специальные меры по снабжению рабочих продовольствием. Принимаются и другие законодательные акты социального характера. Однако на протяжении всего рассматриваемого периода условия труда и быта были очень тяжелыми, что, естественно, сказывалось и на отношении к труду, на его производительности.

Так как в эти годы была нарушена система продовольственного товарообмена между регионами страны, то так называемые "потребляющие губернии" вынуждены были изыскивать дополнительные источники поступления продовольствия. Предприятия заводят себе подсобные хозяйства и начинают "самоснабжаться", организуются "общественные огороды", активизируется работа кооперативов по добыванию продовольствия. "Общественные огороды" получили достаточно широкое распространение в небольших городах и вокруг предприятий расположенных в сельской местности.

Острая нехватка продуктов влияла и на систему питания. VIII съезд Советов рекомендовал стремиться к "замене индивидуальных форм питания общественными". Подобная рекомендация проистекала из идеи абсолютного равенства. Власть всячески поддерживает общественное питание. В общественные столовые регулярно выделяются продукты, они открываются при предприятиях и учреждениях, цена на обеды вводится минимальная. В промышленных центрах удалось создать достаточно большую и разветвлённую сеть общественных столовых. В конце мая 1920 г. в столицах и промышленных центрах в столовых бесплатно питалось 800 тыс. чел и 0,5 млн. железнодорожников. Летом 1920 г. начали активно открываться общественные столовые в небольших промышленных городах, где уже осенью 1920 г. обслуживалось до 1,5 млн. человек. Тогда же государство бесплатно кормило до 200 тыс. чел. в больницах, около 115 тыс. заключённых, примерно 300 тыс. беженцев и эвакуированных и 31 тыс. курортников (10 тыс чел. питалось в санаториях Крыма, 7 тыс. - Кавказа и 14 тыс. на других курортах страны).

Все вышеуказанные, а также и другие меры по улучшения условий жизни и труда городского населения, всё же не могли создать не только хорошего, но даже удовлетворительного его положения, в том числе и рабочего класса. Период революции и гражданской войны - тяжелейший в нашей истории.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Беляева, Екатерина Алексеевна, 2005 год

1. Директивные документы государственных и партийных органов

2. Восьмая конференция РКП (б). Декабрь 1919 г. Протоколы. М., 1961

3. Восьмой Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (22-29 декабря 1920 г.) Стенографический отчёт. М., 1921.

4. Восьмой съезд РКП (б). Март 1919. Протоколы. М., 1959.4. 2-ой съезд Советов Западной области. Смоленск, 1918.5. 12-ый съезд Советов Смоленской губернии. Резолюции, постановления и стенографический отчёт. Смоленск, 1921.

5. Девятый съезд РКП (б). Март-апрель 1920 г. Протоколы. М., 1960.

6. Декреты по продовольствию. Сборник руководящих основных декретов, постановлений и распоряжений Центральных органов. Пгд., 1918.

7. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. Т. 1. 1917-1928 гг. М., 1957.

8. КПСС в резолюциях и решениях съездов и пленумов ЦК. 9-е изд. С доп. и испр. Т. 1. М., 1981; Т. 2. М., 1982.

9. Ленинские декреты по здравоохранению. 1917-1921 гг. М., 1970. -399 с.

10. Постановления и декреты по жилищному вопросу. М., 1918.

11. Протоколы заседаний Всероссийского центрального исполнительного комитета 4-го созыва. Стенографический отчёт. М., 1920.

12. Пятый Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов. Москва. 4-10 июля 1918 г. Стенографич. отчёт. М., 1918.

13. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 1. 1917-1928 гг. М., 1967.

14. РСФСР. Народный комиссариат труда. Сборник по жилищному вопросу. (Обязательные постановления и инструкции Народного комиссариата труда о рабочих жилищах и фабрично-заводских посёлках). Вып. 1. М., 1920. -58 с.

15. Сборник постановлений и распоряжений общих и местных, регулирующих продовольственное дело в Москве. Вып. V. М., 1918.

16. Систематический указатель декретов и постановлений правительства по продовольственному делу. Кн. 1. М., 1920.

17. Собрание узаконений рабочего и крестьянского правительства (СУ). 1918-1921 гг.

18. Съезды Советов в документах. 1917 1931 гг. Т. 1. М., 1959.1.. Работы руководителей советского государства

19. Ларин Ю. Деньги. // Экономическая жизнь. 1920. 7 ноября.

20. Ленин В.И. Полн. собр. соч.1. съезд РКП (б). Речь о хозяйственном строительстве 31 марта. Т. 40

21. Доклад ВЦИК и Совнаркома на VII Всероссийском съезде Советов 5 декабря 1919 г.-Т. 39.

22. О заработной плате. Проект постановления СНК. Т. 35.

23. О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибках т. Троцкого. (Речь на соединённом заседании делегатов VIII съезда Советов, членов ВЦСПС и МГСПС членов РКП (б) 30 декабря 1920 г.). - Т. 42.

24. О свободной торговле хлебом. Т. 39.

25. Очередные задачи советской власти. Т. 36.

26. Проект программы РКП (б). Основные задачи диктатуры пролетариата в России. Т. 39.

27. Речь на всероссийском съезде транспортных рабочих 27 марта 1921г. Т. 43.

28. Речь на заседании Московского Совета 6 марта 1920 г. Т. 40.

29. Речь на фракции РКП (б) VIII съезда Советов в связи с обсуждением доклада Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета народных комиссаров о внешней и внутренней политике. Т. 42.

30. Томский М. Избранные статьи и речи. 1917 1927 гг. М., 1928.

31. I. Сборники документов и материалов

32. Алтай в восстановительный период. Сборник документов. Барнаул. 1960.

33. Борьба за хлеб в 1918 1919 гг. // Красный архив. 1939. № 7.

34. Бюджеты Ленинградских рабочих и служащих в 1922-1926 гг. Л., 1927.-177 с.

35. ВЦСПС. Влияние натурпремии на интенсивность труда и производительность предприятий. (Результаты работы особой комиссии). М.: 1921. -15 с.

36. Всероссийская промышленная и профессиональная перепись 1918 г. Предварительная сводка данных. Т. 1. Вып. 1. М., 1920.

37. Всероссийская промышленная и профессиональная перепись 1918 г. Фабрично-заводская промышленность в период 1913 1918 гг. Труды ЦСУ. Т. III. Вып. 8-ой. М., 1926.

38. Второй Губернский съезд председателей Уисполкомов и Заведующих уездными отделами управления. 20-23 октября 1919 г. Тверь. 1920.

39. Второй год борьбы с голодом: Краткий отчёт о деятельности Народного Комиссариата продовольствия за 1918-1919 год. М., 1919.

40. Народный Комиссариат продовольствия. Второй краткий отчёт о работе комиссии за время с 15 ноября 1919 г. по 15 декабря 1920 г. (к VIII съезду Советов). М., 1920.-70 с.

41. Голос народа: Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. М., 1997.

42. XII Съезд Советов Рабочих, Крестьянских и Красноармейских депутатов Смоленской губернии. Смоленск. 1921.

43. Деятельность продовольственной организации (по данным чрезвычайной ревизии Совета Обороны). М., 1919. 65 с.

44. Деятельность Центральной комиссии по снабжению рабочих и её местных органов. М., 1921.

45. Документы по истории гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1941.

46. Единство советского фронта и тыла в годы гражданской войны.1918-1920 гг. Сборник документов. М., 1943.

47. Журнал первого губернского съезда советов народного хозяйства Смоленской области. 25-29 июля 1919 г. Смоленск. 1920.

48. Из истории гражданской войны в СССР. Сборн. док. и матер, в 3-х томах. 1918 1922 гг. Т. 1 (май 1918 - февраль 1919 гг.). М., 1960; Т. 2. (март1919-февраль 1920гг.). М., 1961;Т. 3. (февраль 1920-октябрь 1922 г.)М., 1961.

49. Из истории советской архитектуры. 1917 1925 гг. Документы и материалы. М., 1963. - 250 с.

50. Итоги десятилетия советской власти в цифрах. 1917- 1927 гг. М., 1927. 22. К отчёту Тверского губкома РКП (б) девятого созыва (на X губпартконференции). Тверь 1921.

51. Материалы к отчёту о деятельности Тверского Губисполкома за время с 1 июня по 1 декабря 1920 г. Тверь, 1920.

52. Материалы по статистике Петрограда. Вып. I. Пгд. 1920.- 141с; Вып. II. Пгд., 1920.- 113 с; Вып. III. Пгд., 1920.- 121 с; Вып. IV. Пгд., 1921.-134 с.

53. Материалы по статистике труда. Вып. I XV. Пгд. 1919-1924.

54. Материалы по статистике труда Северной области. Вып 1. Пгд., 1918.

55. Московская губернская конференция РКП. 25-28 июня 1921 г. (Доклады, краткий отчет МК и резолюции). М., 1921.

56. На новых путях. Итоги новой экономической политики 1921-1922 гг. Вып. I. Торговля. М., 1923.

57. Народное хозяйство СССР в цифрах. Статистический справочник. М., 1925.

58. Народное хозяйство СССР. Статистический справочник. М., 1932.

59. Новгородское губернское статистическое бюро. Статистический Ежегодник за 1918-1923 гг. Новгород, 1924. -495 с.

60. О питании населения Тверской губернии за 1919 г. Тверь, 1919.

61. Отчёт ВЦСПС за 1919 г. М., 1920.

62. Отчёт ВЦСПС (март 1920 апрель 1921 г.) М., 1921.

63. Отчёт о деятельности Народного комиссариата социального обеспечения с 23 марта по 19 июня 1918 г. М., 1918.

64. Отчёт о деятельности Смоленского Губсовнархоза за 1920 год. Смоленск, 1921.

65. Отчёт о деятельности Смоленского Губернского совета профсоюзов. За время с 1 июня по 1 октября 1921 г. Смоленск, 1921. 84 с.

66. Отчёт о шестом Губернском съезде Советов Р. и. К. Д. Тверь. 1920.

67. Отчёт Тверского губернского экономического совещания Совету Труда и Обороны. № 1 (июль-сентябрь). Тверь. 1921.

68. Отчёт Тверского Губисполкома за 1920 год. Тверь 1920.

69. Переписка секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями. Т. IV. М., 1969. Т. V. М., 1970.

70. Петроградское губернское экономическое совещание. Четвёртый отчёт Совету Труда и Обороны. Пгд., 1923.

71. Письма во власть. 1917-1927 гг.: заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры, к большевистским вождям. М., 1998.

72. Продовольственная политика в свете общего хозяйственного строительства. Сборник материалов. М., 1920. 288 с.

73. Продовольственная работа в Смоленской губернии в 1920-21 году. Смоленск. 1922.

74. Протоколы заседаний Всероссийского центрального исполнительного комитета 4-го созыва. Стенографический отчёт. М., 1920.

75. Протоколы II Всероссийского съезда Комиссаров труда, представителей Бирж труда и Страховых касс. М., 1918.

76. Протоколы 1-го областного съезда Советов Народного Хозяйства Западной коммуны. Смоленск, 1918.

77. Протоколы 3-го Смоленского губернского продовольственного съезда. Смоленск. 1921.

78. Профсоюзы СССР. Документы и материалы в четырёх томах. Т. 2. М., 1963.

79. Рабочий класс Советской России в первый год диктатуры пролетариата. Сборник документов и материалов. М., 1964.

80. Сборник по государственному снабжению. Издан. Центральной комиссии по снабжению рабочих. М., 1921.5 0. Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918-1923 гг. М., 1924

81. Смоленское Губернское Экономическое Совещание. Отчёт Совету Труда и Обороны на 1 апреля 1922 г. Смоленск 1922. 247 с.

82. Состояние питания городского населения СССР. 1919-1924. / Труда ЦСУ. Т. XXX. Вып. 1. М., 1926.

83. Справочник отдела нормирования труда ВЦСПС. 1920. № 1.

84. Статистический ежегодник. 1918 1920 гг. Вып. 1. М., 1921; Вып. 2. М., 1922.

85. Статистический ежегодник Владимирской губернии (1918-1922 год). Часть 1. Ковров, 1923. 112 е.; Часть II. Ковров, 1924. - 167 с.

86. Статистический ежегодник г. Москвы и Московской губернии. 1914 1923 гг. Часть 1. М., 1925; Часть 2. М,. 1926.

87. Статистический ежегодник Тверской губернии за 1921-1922 гг. Вып. 1. Тверь, 1921. Вып. 2. Тверь, 1925.

88. Статистический справочник по Тверской губернии. Тверь. 1919.

89. Стенографические отчёты заседаний пленумов Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов с 6 марта по 15 декабря 1920 г. М., 1920.

90. Тверской губернский Совет Народного хозяйства. Отчёт 7-му губернскому съезду Советов о деятельности за период декабря 1919-июнь 1920 г. Тверь, 1920.61. 3,5 года советской власти в Тверской губернии. Сборник материалов. 1922.

91. Три года борьбы с голодом. Краткий отчёт о деятельности народного комиссариата по продовольствию за 1919-1920 гг. М., 1920.

92. Труд в СССР. Статистический справочник. М., 1966.

93. Труды I Всероссийского съезда Советов Народного Хозяйства. 26 мая-4 июня 1918 г. (Стенографический отчёт). М., 1918.-488 с.

94. Упрочение Советской власти в Пермской губернии. Документы и материалы. Пермь. 1966.

95. Четыре года продовольственной работы. М., 1922. 288 с.

96. Экономическая политика СССР. Сборник документов. Т. 1. М., 19471.. Монографии и статьи

97. A.J1. Хлебное довольствие московского населения. // Бюллетени Московского народного банка. 1918. № 1.

98. Андреев Е.М., Дарский Л.Е., Харькова Т.Д. Население Советского Союза. 1922- 1991. М., 1993.

99. Астапович З.А. Первые мероприятия Советской власти в области труда. (1917-1918 гг.) М., 1958. 144 с.

100. Баева JI.К. Социальная политика Октябрьской революции. Окт. 1917 — конец 1918 гг. М., 1977. 143 с.

101. Баевский Д.А. Рабочий класс в первые годы Советской власти. 1917— 1921 гг. М., 1974.

102. Баевский И. Фонды коллективного потребления: Об уровне жизни пролетариата СССР. М. Л., 1932.

103. Бароян О.В. Итоги полувековой борьбы с инфекциями в СССР и некоторые актуальные вопросы современной эпидемиологии . М., 1968. 303 с.

104. Бессонов С. Эксплуатируется ли уральский рабочий. Свердловск. 1926

105. Биншток В.И., Каминский Л.С. Народное питание и народное здравие. М.-Л., 1929.-91 с.

106. Большаков A.M. Деревня. 1917 1927. М., 1927.

107. Будаев Пав. На старую тему. // Новый путь. (Петроград). 1919. № 4-5. С. 25-28.

108. Вайсберг Р.Е. Деньги и цены. Подпольный рынок в период военного коммунизма. М., 1925. 160 с.

109. Владимиров М. Мешочничество и его социально-политические отражения. Харьков, 1920. 23 с.

110. Волков Е.З. Динамика народонаселения за 80 лет. М., 1930. 272 с.

111. Волков А.П. Труд, заработная плата и народное благосостояние в СССР. // Труд и заработная плата в СССР. Изд. 2-е, доп. и переработ. М., 1974.

112. Вол охов В. Брянский машиностроительный завод: Очерк революционных и трудовых традиций коллектива. Тула, 1966.

113. Вышинский А. Вопросы распределения и революция. М., 1922. -27 с.

114. Гимпельсон Е.Г. Советский рабочий класс. 1918-1920 гг. М., 1974.- 352 с

115. Гольцман А. (Я. Боярков). Регулирование и натурализация заработной платы. М., 1918. 88 с.

116. Его же: Колективное снабжение. (Снабжение рабочих в порядке оплаты труда). М., 1921. 102 с.

117. Его же. Заработная плата и борьба со спекуляцией. // Известия ВЦИК. 1918. 12 сентября.

118. Горшков Д., Нилов Г. Ярцевские ткачи за 45 лет. 1879-1924. Смоленск. 1924. 31 с.

119. Гражданская война в России: перекрёсток мнений. М., 1994.

120. Давыдов А.Ю. Мешочничество и советская продовольственная диктатура 1918-1923 гг. // Вопросы истории. 1994. № 3. С. 41- 54.

121. Дебу К.И. Пища и питание. М., 1924.

122. Дмитренко В.П. Некоторые итоги обобществления товарообмена в 1917-1920 гг. // Исторические записки. Т. 79. С. 225-242.

123. Е.А. Оправдала ли себя продовольственная политика Советской власти. //Новый путь. 1919. № 6-8. С. 38-43.

124. Жилище в России: век XX. Архитектурная и социальная история. М.,

125. Ильюхов А.А. Политика советской власти в сфере труда (1917-1922 гг.). Смоленск, 1998.-269 с.

126. Его же: Натурализация заработной платы в первые годы советской власти. // Научные труды международной научно-практич. конференции учёных ЛСХА, МАДИ (ТУ), СГПУ 23-24 января 1999 г. Смоленск. 1999. С. 103-105

127. Его же: Кто платит за революцию: Материальное положение рабочих России в годы революционных перемен. 1917-1920 гг. // Революции и реформы в России. Исторический контекст и современное содержание. Научная конференция. М., 1999. С. 131-133.

128. Его же: Система оплаты труда рабочих в первые годы НЭПа. 19211924 гг. // Рабочий класс в процессах модернизации России: исторический опыт. М., 2001.С. 97-103.

129. Историческая энциклопедия. Т. 11. М., 1968.

130. История советского рабочего класса в 6 томах. Том 1. Рабочий класс в Октябрьской революции и на защите её завоеваний. 1917-1920 гг. М., 1984.

131. История социалистической экономики СССР. Т. 1. Советская экономика в 1917-1920 гг. М., 1976.

132. Кабо P.M. Потребление городского населения России (по данным бюджетных и выборочных обследований). М., 1918. 69 с.

133. Калужские мешочники. //Русские ведомости. 1918. № 51.

134. К материалам о прожиточном уровне. // Статистка туда 1919. № 1-4. С. 32-33.

135. Кондратьев Н.Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1991. 290 с.

136. Его же: Избранные сочинения. М., 1993.

137. Ларин Ю. Экономическое положение Советской России за три года. // Вестник труда. 1920. № 2. С. 58-69.

138. Его же: Очерк хозяйственного развития Советской России (Пути восстановления хозяйственной жизни). // Продовольственная политика в свете общего хозяйственного строительства советской власти. Сборник материалов. М., 1920. С. 58-125.

139. Лейберов И.П., Рудченко С.Д. Революция и хлеб. М., 1990. 223 с.

140. Лопяло К.К. Жилищно-бытовое строительство за 15 лет. М.-Л., 1932. -96 с.

141. Лосицкий А.Е. Потребление хлеба и мяса в 1918/19 г. // Вестник статистики. 1920. № 1-4. С. 53-78.

142. Лубны-Герцек Л.И. Движение населения на территории СССР за время мировой войны и революции. М., 1926. 124 с.

143. Маслов С.С. Россия после 4-х лет революции. Т. 1. Население. Промышленность. Транспорт. Сельское хозяйство. 206 с. Т. 2. Общие социально-психологические перемены. 208 с. Париж, 1922.

144. Массовое натуральное премирование. // Экономическая жизнь. 1921. №№9, 10, 11.

145. Машкович А. Деятельность продовольственной организации (по данным чрезвычайной ревизии Совета Обороны). М., 1919. 65 с.

146. Милка Близнакова. Советское жилищное строительство в годы эксперимента 1918 1931 гг. // Жилище в России: век XX. Архитектурная и социальная история. М., 2001. С. 53-80.

147. Мольков А.В. Жилище и жилищный вопрос. М., 1919. -32 с.

148. Его же: Социальные проблемы питания. М., 1923. 87 с.

149. Морозов Л.Ф. От кооперации буржуазной к кооперации социалистической. М., 1969.

150. Нарский И. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917-1922 гг. М., 2001.-614 с.

151. Население России в XX веке. Исторические очерки. Том. 1. 19001939. М., 2000. -462 с.

152. Организация и деятельность союза больничных касс Московской области (октябрь 1917-май 1919 гг.). М., 1919.

153. Орлов Н.А. Продовольственная работа Советской власти. (К годовщине Октябрьской революции). М., 1918. 398 с.

154. Очерки рабочей России. // Статистика труда. 1919. № 1-4. С. 49-53.

155. Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997.-270 с.

156. Первушин С.А. Вольные цены и покупательная сила русского рубля. 1917-1921 гг. Пг.-М., 1922.

157. Его же: Движение вольных цен в годы революции (1917-1921). М., 1921.-230 с.

158. Его же: Обследование питания населения и их значение. М., 1921.-14 с

159. Питание городского населения Новгородской губернии в 1919 г. Новгород, 1920.-33 с.

160. Питание московского населения по данным социальных обследований 1918-1920 гг. Деятельность Московского Потребительского Общества "Красная Москва". Изд. Московского Совета. 1921.

161. Поляков Ю.А. Гражданская война: взгляд сквозь годы. / Гражданская война в России: перекрёсток мнений. М., 1994. С. 277-290.

162. Его же: Советская страна после окончания гражданской войны. Территория и население. М., 1996. 271 с.

163. Попов П.И. Питание городского населения Советской России. // Материалы и обзоры экономической жизни. 1919. № 2.

164. По рабочей России. // Статистика труда. 1919. № 8-10. С. 32-37.

165. Революция и человек: социально-психологические аспекты. М., 1996. 223 с.

166. Россия в мировой войне 1914-1918 гг. (в цифрах). М., 1925.

167. Рубинштейн М. Коломенский машиностроительный завод. // Статистика труда. 1919. № 8-10. С. 34-37.

168. Свавицкий Н.А. Питание московского рабочего во время войны. // Вестник статистики. 1920. № 9-12. С. 70-100; 1921. № 1-4. С. 130-178.

169. Словцов Б.Н. Пищевые раскладки. М., 1922. 125 с.

170. Его же: Недостаточное питание. / Новые идеи в медицине. Сборник №5. М., 1924.

171. Его же: Государственное питание рабочих ударной группы за 19171920 гг. // Бюллетень Отдела Статистики Труда при Петроградском отделе труда и Совете Профессиональных Союзов. 1921. № 32.

172. Сорокин П.А. Голод как фактор. Влияние голода на поведение людей, социальную организацию и общественную жизнь. Пгд., 1922. 280 с.

173. С.П. Петроградское огородное хозяйство. // Новый путь. 1919. № 6-8. С. 109-110.

174. Его же. Труд в Северной области. // Новый путь. 1919. № 4-5. С. 85-88.

175. Степанов А.И. Психогенетические и этнокультурные последствия массового террора 1917-1922 гг. / Революция и человек: социально-психологические аспекты. М., 1996. С. 201-222.

176. Струмилин С.Г. Динамика цен за 1918 1922 гг. / Избранные произведения. Т.1. М., 1963.

177. Его же. Избранные произведения. Т. 3. М., 1964.

178. Его же: Питание петроградских рабочих в 1918 г. // Новый путь. 1919. №4-5. С. 9-25.

179. Термитин Ф. Вольный товарообмен. // Вестник статистики. 1919. № 2-3. С. 145-147.

180. Урланис Б.Ц. История одного поколения. Социально-демографический очерк. М., 1968.

181. Фейгёльсон М. Мешочничество и борьба с ним в пролетарском государстве. // Историк-марксист. 1940. № 9. С. 70-84.

182. Филиппова Н. Питание городских рабочих в 1918 г. // Организация труда. Кн. II. М., 1921.

183. Шерман С. Внутренний рынок и торговый быт Советской России. // Экономический вестник. Кн. 2. Берлин. 1923. С.

184. Шмидт В. Профсоюзы и советская власть. М.: ВЦСПС, 1927.

185. Его же. Рабочий класс и жилищный вопрос. М., 1929. 160 с.

186. Шуб Г. Нормированное потребление московского населения. / Р. Ка-бо. Потребление городского населения России. М., 1918. С. VII-XII.

187. Юровский JI.H. Денежная политика Советской власти. (1917-1927). М., 1928.-400 с.

188. Его же. Денежная политика Советской власти. (1917-1927). Избранные статьи. М., 1996. 419 с.

189. Его же. Наше хозяйственное положение и ближайшие задачи экономической политики. М., 1926. 50 с.

190. Его же. Очерки по теории цен. Саратов, 1919. 11 с.

191. V. Воспоминания, свидетельства современников

192. Амфитеатров А.В. Горестные заметки. Очерк красного Петрограда. Берлин. 1922.-219 с.

193. Бабель И. "Соль" (рассказ). / Избранное. М., 1989. С. 79-82.

194. Гиппиус 3. Петербургские дневники 1914 1919. Нью-Йорк-М., 1990. -318с.

195. Готье Ю.М. Мои заметки. // Вопросы истории. 1991. №№ 6-12; 1992. №№11-12.

196. Рогалина H.JL, Телицын B.JI. Забота и мысли интеллигентной женщины в дни революции. II Революция и человек. Быт, нравы, поведение. М., 1997.

197. Сорокин П.А. Дальняя дорога. М., 1992. 304 с.

198. VI. Диссертационные исследования

199. Васильев А.А. Продовольственная политика Советского государства в 1918-1920 гг. (На материалах Нижнего Поволжья). Дисс. . канд. ист. н. Саратов. 1921.

200. Гофман С.Х. Деятельность Петроградских большевиков по улучшению жизненных условий рабочего класса в первые годы Советской власти (окт. 1917-март 1919 гг.). Дисс. канд. ист. н. Л., 1967.

201. Давыдов С.И. Продовольственная политика коммунистической партии и советского государства в период Октябрьской революции и гражданской войны (1917-1920 гг.). Дисс. докт. ист. н. Б. м., 1973.

202. Магомедов P.P. Продовольственная политика Советского государства в первые годы Советской власти. Октябрь 1917 г. март 1921 гг. (На материалах Нижнего Поволжья). Дисс. канд. ист. н. Саратов. 2001.

203. Польский М.П. Политика Коммунистической партии в области общественного питания в первые годы Советской власти. (1917-1920 гг.). Дисс. . канд. ист. н. М., 1977.

204. Твердохлеб А.А. Материальное благосостояние рабочего класса Москвы в 1917-1937 гг. Дисс. канд. ист. н. М., 1970.

205. Чистиков А.Н. Продовольственная политика Советской власти в годы гражданской войны: (На материалах Петрограда). Дисс. канд. ист. н. М., 1984

206. VII. Периодические издания А. Журналы

207. Бюллетени Московского народного банка. 1918 г.

208. Бюллетени народного комиссариата продовольствия. 1919-1920 гг.

209. Бюллетени отдела статистики труда при Петроградском отделе труда и Совете профессиональных союзов. 1921 г.

210. Бюллетень Московского продовольственного комитета. 1918-1919 гг.

211. Бюллетень отдела социального обеспечения и охраны труда. 1919 г.

212. Бюллетень трудового фронта. 1921-1922 гг.

213. Вестник местного самоуправления Комиссариата внутренних дел. 1918

214. Вестник продовольственных служащих (Москва). 1918 г.

215. Вестник труда. (Москва). 1918-1921 гг.

216. Вестник статистики. (Москва). 1918-1921 гг.

217. Власть Советов. 1918-1922 гг.

218. Вопросы истории. 1991, 1994 г.

219. Известия Народного комиссариата по продовольствию (Известия НКП). 1918-1921 гг.

220. Известия Народного комиссариата труда (НКТ). 1918-1920, 1922 гг.

221. Исторические записки. Т. 79. М., 1966.

222. Исторический журнал. 1938 г.17. Историк-марксист. 1940 г.18. Красный архив. 1939 г.

223. Народное хозяйство. (Москва). 1918-1921 гг.20. Наши задачи. Тверь. 1919.

224. Новый путь. (Петроград). 1919 г.

225. Отечественная история. 1990-2003 гг.

226. Союз потребителей. 1919 г.

227. Статистика труда. Москва. 1918-1921 гг.

228. Экономическая Жизнь. (Смоленск). 1918-1921 гг.1. Б. Газеты

229. Двигатель (Вятка). 1922 г.

230. Известия ВЦИК. 1918 1921 гг.

231. Известия Смоленского Совета. 1918 1919 гг.

232. Известия Тверского Совета. 1918-1921 гг.

233. Коммунистический труд. (Москва). 1920 гг.

234. Красная деревня (Воронеж). 1919 1920 гг.

235. Петроградская правда. 1919 г.

236. Петроградские известия. 1918-1920 гг.

237. Правда. (Москва). 1918 1921 гг.

238. Рабочий путь (Смоленск). 1919- 1922 гг.

239. Русские ведомости. 1918 г.12. Северная коммуна. 1918 г.13. Тверская правда. 1919 г.

240. Экономическая жизнь. 19119-1921 гг.1. VII. Архивные фонды

241. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ):фонд 130 Совнарком (СНК) фонд 382 - Наркомат труда РСФСР- фонд 5451 -ВЦСПСфонд 5474 ЦК профсоюза железнодорожников

242. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ):- фонд 17-ЦК КПСС, фонд 60 Агитпропотдел.

243. Государственный архив Смоленской области (ГАСО):фонд 2027 Смоленский губернский Совет профсоюзов фонд 653 - Смоленское губернское статистическое бюро

244. Центр хранения документов новейшей истории Смоленской области (ЦДНИСО):фонд 1 Смоленский губком РКП (б)

245. Государственный архив Тверской области (ГАТО):фонд 101 Тверской Русско-Балтийский завод фонд 648 - Тверской губернский Совет профсоюзов фонд 875 - Рождественская мануфактура

246. Государственный архив Санкт-Петербурга (ГАСП):фонд 6256 Петроградский губернский Совет профсоюзов