Культура горожан русской провинции конца XVIII - первой половины XIX в.: опыт межрегионального исследования тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Куприянов, Александр Иванович

• Куприянов, Александр Иванович
• доктор исторических наук
• 2007

Оглавление диссертации доктор исторических наук Куприянов, Александр Иванович

Введение.

Глава 1. Культурная среда русского города.

1. Социокультурные факторы образования горожан

2. Роль ведомственных и публичных библиотек в развитии городской культуры

3. Театр и зритель

4. Вклад клубов и благородных собраний в городскую культуру

Глава 2. Культура политического: представления о власти и практики самоуправления.

1. Отношение горожан к верховной власти

2. Конфигурация власти в провинциальном городе

3. Выборы и престиж общественных служб

4. Избирательные практики в старом русском городе

Глава 3. Чувства и представления русских горожан.

1. Социальный статус и проблемы самоидентификации

2. «Труд» и «богатство» в картине мира русских купцов

3. Репрезентации «счастья»

Глава 4. Мода и власть: проблемы идентичности русских горожан.

1. «Немецкая» мода и городская идентичность

2. Регламентация властью городского костюма

3. Мода как средство обретения новой идентичности

4. Социокультурная трансформация традиции в русском обществе XIX в.: борода и мода

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Культура горожан русской провинции конца XVIII - первой половины XIX в.: опыт межрегионального исследования»

Актуальность темы исследования. Конец XVIII - первая половина XIX в. — особое время для русской культуры. На рубеже XVIII - XIX вв. сформировался современный литературный русский язык, тот язык, на котором мы говорим и пишем сегодня. Отечественная война 1812 г. послужила мощным стимулом к росту национального самосознания и дала серьезный импульс к осмыслению обществом насущных социальных проблем России. Первая половина XIX в. вошла в историю как время расцвета русской классической культуры (литературы, театра, музыки, архитектуры, живописи), создателем которой и ее основным потребителем был узкий слой дворянства. Все эти положения давно признаны в науке и хорошо известны каждому читателю, интересующемуся русской культурой и российской историей. Фундаментально исследовано творчество выдающихся деятелей русской культуры, а также культурная среда Петербурга и Москвы, в которой они, как правило, и действовали.

Значительно скромнее мы представляем роль провинции в формировании национальной культуры. И уж совсем минимальны наши знания о культуре рядовых горожан того времени - купцов, мещан, мелких чиновников и разночинцев. Для того, чтобы новая светская культура, зародившаяся при дворе, укоренившаяся в столицах и отдельных помещичьих усадьбах, стала национальной необходимо было ее освоение в провинциальной России. Успех или неудача трансляции культурных достижений и культурных стандартов, выработанных в столицах и предлагаемых элитой обществу, зависел от их рецепции в провинции: в городе и дворянской усадьбе. Городской аспект этой проблемы сложен вдвойне: транслируемая культура была не только содержательно и направленно не традиционной, а новой (модернизированной) для большинства горожан культурой, но и «чужой» - дворянской и европеизированной. Внедрение этой светской - ранней урбанистической культуры в провинции происходило не на пустом месте. Здесь существовали свои локальные культурные среды, местные элиты и рядовые горожане, обладавшие собственным мировидением, отличающимся от столичного. Примут ли провинциалы новые культурные формы и образцы, транслируемые имперским центром, или же окажут им стойкое сопротивление? Для современной постсоветской России с разноуровневым развитием составляющих ее регионов, с высокой концентрацией институтов культуры в крупнейших городах, с все еще слабыми культурными и политическими связями между отдельными регионами, проблемы культурного трансферта и влияния провинции на общероссийские социокультурные процессы остаются такими же актуальными, как и в XIX в.

Трансляция и рецепция новой культуры протекали в неоднородной культурной среде города, где новые культурные институты соседствовали с традиционными, иногда мирно сосуществуя, но чаще вступая в конфликт, который порой принимал характер конфронтации.

Цель диссертации - исследование социокультурных практик горожан провинции в условиях формирования русской национальной культуры. Определение «национальная» больше отражает суть этого этапа, чем «общенациональная», поскольку в первой половине XIX в. крестьянство, составлявшее подавляющее большинство населения Российской империи, в этом процессе почти не участвовало.

Цель диссертации предполагает решение следующих задач:

- реконструировать культурную среду русского города;

- исследовать роль институтов (школ, ведомственных и публичных библиотек, театров и благородных собраний) и агентов новой светской культуры в трансляции форм и ценностей формирующейся национальной культуры;

- выявить основные каналы проникновения явлений новой светской культуры из столиц Российской империи в русский провинциальный город и механизмы ее рецепции и адаптации;

- изучить социокультурные представления горожан о монархе, местной власти, городском самоуправлении;

- рассмотреть способы коммуникации граждан с центральной властью и избирательные практики в провинциальных городах;

- исследовать средства формирования и способы выражения самоидентификации горожан;

- изучить жизненные ценности провинциалов и столичных жителей.

Объектом исследования является русская провинциальная городская культура. В диссертации культура рассматривается как коммуникативное пространство, которое формируется культурной средой города, с одной стороны, и социальными практиками горожан, с другой. Культурная среда провинциальных городов не была единой и одномерной. В провинции одновременно бытовали различные синхронные и диахронные пласты традиционной и модернизированной культуры. Городской социум не был единым ни в правовом, ни в культурном аспектах. Культура чиновников и дворян существенно отличалась от культуры купцов и мещан, которая в свою очередь разнилась от крестьянской культуры. Духовенство, являвшееся во многом закрытым сословием, обладало иным мировидением и специфическим бытовым укладом. Ситуация осложнялась наличием в городах среди русского населения двух конфессий: прихожан официальной церкви и старообрядцев, расколотых, в свою очередь, на несколько толков и согласий. Наконец, в некоторых регионах русские горожане испытывали культурное влияние других народов России, а в Сибири также влияние иностранцев, попавших сюда в ссылку или приехавших по доброй воле на службу.

Предмет исследования - социокультурные практики русских провинциальных горожан, обеспечивавшие коммуникации внутри городского социума, а также между столичной и провинциальной культурой в процессе формирования русской национальной культуры.

При исследовании комплекса этих проблем представляется важным выявить роль конкретных лиц в учреждении и функционировании новых заведений культуры. Выяснение вопроса об инициаторах культурных новаций, социальном составе учащихся, актеров-любителей или читателей библиотек позволяет понять соотношение импульсов идущих из правительства и исходящих от самих горожан. Еще более важная задача - попытаться выяснить мотивацию инициаторов и активных участников местной культурной жизни. Поэтому в центре диссертации не история появления и развития учреждений культуры в провинции, хотя этим вопросам уделяется пристальное внимание, но культура горожан, их социокультурные представления: о «себе» и «других», о государственной власти и самоуправлении, о городском социуме и сословном строе, о труде и богатстве, о счастье и других жизненных ценностях. Важная роль отводится также изучению практик самоидентификации и формированию новой городской идентичности, проявлявшихся как в письменных текстах, адресованных власти или предназначавшихся близким людям, а иногда и самому автору, так и утверждавшихся посредством невербальных средств: в городском костюме и во всем внешнем облике горожан. Эти представления и поиски собственной идентичности рассматриваются в связи с практиками участия в управлении делами города.

Поскольку тема провинциальной культуры является весьма обширной, ее представление в диссертации ограничивается светской культурой русского населения, основными носителями которой были купцы, мещане и чиновники. За пределами исследования остались такие важные аспекты темы как конфессиональные практики горожан, роль и место православной церкви в развитии провинциальной культуры, культура старообрядцев. Отказ от обращения к вышеназванным сюжетам определился стремлением рассмотреть, прежде всего, социокультурные институты и социокультурные практики в контексте процессов секуляризации личности и общества, которые были ядром новой культуры. Другим фактором, повлиявшим на отказ от анализа вышеназванных проблем, стало появление в последние годы работ, посвященных различным аспектам истории официальной православной и старообрядческих конфессий.1

Хронологические границы исследования: вторая половина 1780-х гг. - начало 1860-х. Нижняя грань изучения берет свой отчет с момента реализации Городового положения 1785 г. и начала осуществления школьной реформы, призванной создать единую систему общеобразовательной школы. Верхняя грань - начало эпохи Великих реформ, к числу которых, наряду с освобождением крестьян, судебной реформой и военной реформой, относится и городская

1 Керов В.В. «Се человек и дело его.»: Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России. М., 2004; Мальцев А.И. Старообрядческие беспоповские согласия в XVIII - начале XIX в. Проблема взаимоотношений. Новосибирск, 2006; Религия и церковь в Сибири: Сб. научных статей и документальных материалов. Вып.8. Тюмень, 1995; Ряжев A.C. «Просвещенный абсолютизм» и старообрядцы: вторая половина XVIII - начало XIX в. Ч. 1 - 2. Тольятти, 2006 и др. реформа 1870 г., которая в ряде городов (в том числе в Тобольске и Томске) стала осуществляться раньше. В это же время происходило и реформирование системы школьного образования, сопровождавшееся расширением сети мужских и женских учебных заведений.

Территориальные рамки исследования охватывают два российских региона: Нечерноземный Центр (Московская и Тверская губернии) и Западная Сибирь (Тобольская и Томская губернии). Социокультурные процессы в Москве не были предметом анализа, исходя из статуса Москвы как столичного города. Однако жизненные ценности и социокультурные представления москвичей рассматривались в диссертации в контексте сопоставления с мировосприятием провинциалов.

Чем интересно рассмотрение социокультурных процессов в указанных регионах? Каждый из них имел свое природно-климатическое «лицо», свои особенности исторического освоения и хозяйственного уклада, национального, конфессионального и социального состава населения. Если на территории Подмосковья и Верхневолжья многие города ведут свою родословную с XII - XIII вв., то города Западной Сибири возникли на территории, осваиваемой русскими лишь с конца XVI в. Более того, в Сибири становление городов («острогов» и крепостей) предшествовало формированию сельских поселений русского населения. В Западной Сибири вокруг первых городов проживало аборигенное население, имевшее собственные культуры. Начиная с XVII в. территория региона использовалась как место ссылки, в том числе и военнопленных, а с конца следующего столетия сюда в массовом порядке высылали поляков, литовцев и представителей других этносов, боровшихся за национальные интересы. Таким образом, в некоторых городах Западной Сибири в конце XVIII - первой половине XIX в. существовали довольно заметные «колонии» иностранцев и нерусских поданных Российской империи. Это обстоятельство привело и к определенной конфессиональной неоднородности городского населения. Впрочем, главная напряженность по конфессиональной линии была связана не с наличием католиков, протестантов, иудеев и мусульман, а русских старообрядцев. Последнее обстоятельство, разумеется, не составляло сибирскую специфику. В отдельных городах Центра (Ржев, Торжок) также существовали значительные общины старообрядцев разных согласий. Существенной особенностью западносибирского региона было отсутствие помещичьего землевладения и незначительное число крепостных крестьян. Эти обстоятельства не могли не сказываться на ментальности населения Западной Сибири. В Центре, напротив, существовали многочисленные помещичьи «гнезда», в которых развивалась усадебная культура, составлявшая определенную конкуренцию городской культуре.

Отмеченные исторические особенности исторического развития Центра и Западной Сибири делают названные регионы интересными для сравнения, которое позволит, во-первых, сопоставить внутрирегиональные социокультурные процессы в границах соседних губерний; во-вторых, сравнить межрегиональные данные. Поэтому выборка вышеуказанных регионов представляется достаточно представительной для характеристики состояния городской провинциальной культуры. Разумеется, такой подход не претендует на то, чтобы достигнутые в ходе исследования результаты были экстраполированы на всю Россию. Однако полученные данные (с некоторыми оговорками) отражают основные социокультурные тенденции в регионах, где русские составляли большинство населения.

Сопоставление социокультурных процессов в городах двух соседних губерний - Московской (без Москвы) и Тверской представляет особый интерес для выявления фактора близости столицы на культуру разных страт городского населения. Для понимания синхронности или асинхронности протекания социокультурных процессов важно сравнение городов этих губерний с западносибирскими городами, расположенными, как считали современники, на одной из окраин Российской империи. Не менее существенен для анализа и тот факт, что генезис исследуемых городов имеет значительную временную протяженность. Наряду с древнерусскими городами и городами, возникшими на рубеже 16 -17 вв., в регионах были и населенные пункты, получившие городской статус лишь в конце XVIII - начале XIX в. Данное обстоятельство позволяет проследить не только процесс формирования городского самосознания, но стадиальные отличия (если таковые имеются) мировосприятия горожан старых и новых городов.

Методология исследования базировалась на использовании научных принципов познания: историзм, объективность, системность и комплексность. Основополагающим методом изучения проблемы является междисциплинарный подход к историческому исследованию. Мой подход базируется на сочетании методов и приемов, используемых в историко-культурных и историко-антропологических исследованиях. Изучение такого сложного явления как культура горожан требует применения различных подходов и способов исследования. Поэтому в диссертации сочетается исследование структур городской культуры (публичных библиотек, театров, учебных заведений, клубов и благородных собраний) и социокультурных практик, ментальности, жизненных ценностей и представлений горожан. Исследование социокультурных практик горожан, опирающееся лишь на реконструкцию «картин» мира и стереотипов восприятия, распространенных в городской среде, без выяснения истории возникновения и развития институтов культуры рискует превратиться в увлекательный процесс конструирования и интерпретации смыслов, кодов социального поведения и норм их прочтения, что является все же более специфическим предметом исследований интерпретативной антропологии или семиотики, чем истории. Равно как и традиционное институциональное изучение культуры оставляет вне поля исследовательского внимания подавляющее большинство городского населения. А между тем именно позиция этого «молчаливого большинства», его восприятие традиционных и новых институтов, реализуемое в повседневной практике, и определяют судьбу социокультурных процессов.

Как добиться исторического синтеза при исследовании таких принципиально разных предметов изучения как институты культуры и социокультурные практики? Следует заметить, что проблема исторического синтеза является одним из самых сложных вопросов исторического познания, который был предметом самого пристального внимания в мировой историографии конца XX в. Эта проблема привлекла внимание и ряда ведущих российских историков: А.Я.Гуревича, Л.П.Репиной и др.2 Мировой опыт поисков исторического синтеза послужил компасом для моей попытки соединить в исследовании институциональное и социокультурное изучение городской культуры. В диссертации социокультурные практики горожан исследуются в различных социальных контекстах, в общественной и частной жизни. Представляется, что тем самым во многом преодолевается познавательное противоречие между разными предметами изучения и подходами (генерализирующим и индивидуализируемым) к их исследованию. Но до конца это противоречие не может быть устранено по своей природе. Здесь

2 Гуревич А .Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». М., 1993; Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1998. уместно прибегнуть к аналогии о соотнесении макро и микроистории. Как удачно отметил Ю.Л.Бессмертный, они сочетаются между собой по принципу дополнительности, что предполагает их нераздельность и их неслиянность.3

Важную роль в исследовании играет межрегиональный подход, предполагающий использование компаративных методов для изучения социокультурных процессов в разных регионах. Компаративная часть исследования позволит установить доминирующие факторы, которые влияли на темпы социокультурных процессов, выявить соотношение локальных, региональных и общероссийских факторов, уточнить роль власти и общества, а также разных социальных групп в культурной жизни. В этой связи межрегиональный подход социокультурного изучения культуры русской провинции представляется весьма действенным инструментом познания прошлого.

Степень изученности проблемы. Городская культура первой половины XIX в. имеет обширную историографию, которая может претендовать на специальное монографическое исследование. Моя задача в связи с целью диссертации носит иной характер. Во-первых, очертить основные подходы к данной теме. Во-вторых, проанализировать достижения и имеющиеся проблемы в изучении культуры горожан конца XVIII - первой половины XIX в.

Культура провинциальных горожан рассматриваемого времени в ее локальном преломлении стала изучаться еще современниками -краеведами, этнографами-любителями (Н.А.Абрамов, Е.А.Авдеева, С.И.Гуляев, П.А.Золотов, Н.Рубцов и др.), которые обращали первостепенное внимание на развитие просвещения, театральной и музыкальной культуры в провинции, а также на повседневность

3 Бессмертный Ю.Л. Проблема интеграции микро и макроподходов // Историк в поиске. М., 1999. С.291 -301. необразованных» городских слоев. Собранные ими данные, среди которых заметное место занимают непосредственные этнографические наблюдения, и сегодня сохраняют свою ценность для историографии темы.

Основы научного познания русского города как социокультурного феномена были заложены в 1920-х гг. в работах Н.П.Анциферова и И.М.Гревса4 - исследователей, по традиции именуемых краеведами. Думается, что скорее они были культурологами, втиснутыми в рамки краеведения господствующей идеологией. В их работах был сформулирован подход к городской среде как целостной системе. Пожалуй, наиболее четко это положение было сформулировано И.М.Гревсом: «Надо изучать все стороны культуры не только в отдельности, но и вместе, в сосуществовании и взаимодействии. Целостная культура! <.> такое обозначение единства культуры встречается еще недоумевающим взором, потому что недостаточно чувствуется его бытие. Между тем это объективно достоверный факт и существенная задача».5 Разумеется, в конце 1920-х гг. в эпоху господства ленинского учения «о двух» культурах в классовом обществе такие мысли о «единстве» и «целостности» культуры не могли получить одобрения и распространения.

Методологически к ним был близок и Н.К.Пиксанов, который первым поставил проблему роли провинции («культурных гнезд») в русской культуре.6 Он справедливо поднял вопрос о «перестройке изложения истории русской культуры», в которой провинция наряду со столицами должна быть равноправным субъектом

4 Анциферов Н.П. Пути изучения города как социального организма. Л., 1926; Анциферовы Н. и Т. Книга о городе. Т.]. Город как выразитель сменяющихся культур. Т.З. Жизнь города. Л., 1926; Гревс И.М. Монументальный город и исторические экскурсии// Экскурсионное дело. 1921. №1; Экскурсия в культуру. Сб. под ред. И.М. Гревса. М., 1925.

5 Гревс И.М. Развитие культуры в краеведческом исследовании // Анциферовские чтения. Л., 1989. С.36.

6 Пиксанов Н.К. Областные культурные гнезда. М., 1928. общероссийского культурного процесса».7 Это направление по идеологическим причинам было насильственно уничтожено и не получило в дальнейшем развития.

В отечественной историографии советского периода отказ от подхода к культуре как целостному явлению и от поисков исторического синтеза неизбежно привел к тому, что возобладали исследования культуры по отраслевому принципу (архитектура, живопись, театр, музыка, библиотечное дело и т.д.). В этом отношении показательны многотомные «Очерки русской культуры», издававшиеся МГУ с 1970 г. В жанре очерков появлялись и первые региональные исследования по истории культуры.8

Наряду с господством отраслевого подхода в исследовании культуры и доминированием позитивистского видения истории в

1960-х гг. произошел всплеск интереса к исторической психологии, реализованный в книге Б.Ф.Поршнева и нескольких сборниках статей.9 Однако уже в начале 70-х гг. это направление было фактически свернуто. Единственное исключение составило изучение i семиотики русской культуры, связанное, прежде всего, с именами Ю.М.Лотмана и Б.А.Успенского.10

Повседневная жизнь, быт, традиционные обряды и праздники -эти и подобные аспекты жизнедеятельности горожан стали в 70-е -80-е гг. XX в. предметом изучения этнографов." Большинство работ историко-этнографического характера, посвященных русскому городу, хронологически начиналось с конца XIX в. В этой связи для темы диссертации из этого ряда необходимо выделить исследования

7 Там же. С.4, 20.

8 См. например: Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири. Новосибирск, 1974.

9 Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М., 1966; История и психология. М., 1971; и др.

10 Лотмана Ю.М. Избранные статьи. В 3-х тт. Таллинн, 1992; Он же. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начала XIX века). СПб., 1994; Успенский Б.А. Избранные труды. Т. 1. - 2. М., 1996.

11 Анохина H.A., Шмелева М.Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем. М., 1977; Старый Петербург: Историко-этнографические исследования. Л., 1982; Будина О.Р., Шмелева М.Н. Город и народные традиции русских. М., 1989; и др.

М.Г.Рабиновича, рассматривающие городской быт с момента возникновения городов на Руси. К сожалению, материалы по первой половине XIX в. были привлечены автором лишь в небольшом объеме, а главное внимание уделено средневековому периоду.

Последние 15 лет в российской историографии характеризуются внедрением новых подходов и методов исследования. Не осталось в стороне от этих веяний и изучение истории русской культуры. В новой культурной истории центральное место занимает не изучение институтов и структур культур прошлого, а антропологически ориентированная история, в центре которой находятся люди, повседневно творящие культуру и живущие в ней.

Вместе с тем, по-прежнему главным изъяном в изучении истории русской культуры является то обстоятельство, что, анализ историко-культурных процессов за редким исключением проводится на материалах Москвы и Петербурга, которые экстраполируются на всю Россию. А для иллюстрации тенденций развития культуры используются отдельные факты из жизни провинции. Тот факт, что именно в Москве и Петербурге происходила кристаллизация всех явлений культурной жизни не является основанием для игнорирования социокультурных процессов в провинции. Наряду с таким подходом, который я назвал бы «иллюстративной генерализацией», с начала 1990-х годов в отечественной историографии ощутимо возрос интерес к истории российской провинции. Он затронул и исследования по истории культуры. В частности, наметился поворот от изучения «новых, прогрессивных, светских» тенденций к анализу всей совокупности историко-культурных процессов. При этом обнаружилось смещение фокуса исследований с истории социальных институтов культуры на

12 Рабинович М.Г. Очерки этнографии русского феодального города: горожане, их общественный и домашний быт. М., 1978; Он же. Очерки материальной культуры русского феодального города. М., 1988. социокультурные процессы, протекавшие в разных социальных средах и в отдельных регионах.13 Об этом же писала и Л.В.Кошман, отметив, что приоритетным становится рассмотрение культуры «не как суммы ее отдельных отраслей, а как функционирующей системы, через выработанный механизм ее распространения - школу, книгу, культурно-просветительные учреждения, информационную коммуникацию и т.д.».14 Это наблюдение справедливо и для научного пути самой Л.В.Кошман. Еще в большей степени это прослеживается на материалах многотомных «Очерков русской культуры», издаваемых МГУ. Если в томах, охватывающих XVIII в. традиционно превалировал отраслевой подход изложения материала,15 то в «Очерках русской культуры XIX в.» отраслевой подход сочетается с попытками рассмотреть культуру как целостность, использовать системно-функциональный подход.

Заметный вклад в изучение провинциальной культуры XIX в. вносят работы историко-этнографической направленности. Среди монографий и очерков, вышедших в последние годы, выделяется книга А.Н. Зорина,16 во многом обобщившая более ранние труды этого автора.17 Ее характеризует глубина охвата материала (с момента формирования сети русских городов в Поволжье до начала XX в. включительно), широта аспектов городской истории (от вопросов сословной структуры до планировки городов, от проблем городского самоуправления до деталей освещения и отопления жилищ). Это исследование удачно продолжило традиции отечественной этнографии 1970-х - 1980-х гг. Вместе с тем, упомянутая работа

13 Провинциальная культура: миф или реальность? // Alma Mater. 1994. №2. С.З - 7; Российская провинция XVIII - XX вв: Реалии культурной жизни. Пенза, 1995; и др.

14 Кошман Л.В. Русский город в XIX веке: социокультурный аспект исследования. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 2001. С.З - 4.

15 Очерки русской культуры XVIII века. 4.1 -4. М., 1985 - 1990. iS Зорин А.Н. Города и посады дореволюционного Поволжья. Казань, 2001.

17 Зорин А.Н. Уездные города Казанского Поволжья. Опыт исгорико-этнографического изучения планировки. Казань, 1989; Он же. Застройка и экология малых городов. Опыт регионального историко-этнографического исследования. Казань, 1990; Он же. Горожане Среднего Поволжья во второй половине XVI - начале XX вв. Историко-этнографический очерк. Казань, 1992. обнаружила и главные недостатки российского историкоэтнографического исследования города: преобладание описательности над анализом, в какой-то степени доминирование статики над динамикой при исследовании социальных и культурных процессов, первостепенное внимание к этнически маркированным элементам, в ущерб прочим. Как справедливо пишет А.Н.Зорин:

Даже специалисты порой подсознательно отождествляют

18 этнографию с изучением «национальных особенностей».

Ни в коей мере не отрицая продуктивность и дальнейшие возможности традиционного изучения «общественного быта горожан» и «истории бытовой культуры», не могу не отметить, два принципиальных момента. Во-первых, в литературе уже не раз отмечалось, что между этнографическим исследованием быта и историей повседневности существует серьезная разница. В частности, А.Л.Ястребицкая, анализируя современное состояние вопроса, пишет, что история повседневности была осмыслена в европейской историографии (особенно среди медиевистов и историков раннего Нового времени) «как интегративный метод познания человека в истории».19 Н.Л.Пушкарева также отмечает интегративность подхода историков повседневности к предмету исследования и подчеркивает, что историков повседневности «интересует все: и история быта, и событийная история (влияние тех или иных событий на повседневный быт людей), и история ментальностей и ментальных стереотипов, т.е. историческая психология, а вместе с ней и история личных

20 переживаний человека». Во-вторых, современным российским этнографам города не удается отгородиться «китайской стеной» от

18 Зорин А.Н. Этнография города как научное направление //Очерки городского быта дореволюционного Поволжья. Ульяновск, 2000. С.8.

19 Ястребицкая А.Л. О культур-диалогической природе историографического // Выбор метода: изучение культуры в России 1990-х годов. М.,2001. С.44.

20 Пушкарева Н.Л. Частная жизнь и проблема повседневности глазами историка // Города Европейской России конца XV - первой половины XIX века. Материалы международной научно-практической конференции 25 -28 апреля 2002 года. Часть I. Тверь, 2002. С.52. влияния социальной, культуральной, истории повседневности, истории частной жизни или микроистории. Показательно, что в

21

Очерках городского быта дореволюционного Поволжья», в авторском коллективе, которым руководил А.Н.Зорин, не было достигнуто единства подходов. В «Очерках» рядом с историко-этнографическими главами по истории семьи и семейного быта, праздников, досуга и развлечений соседствуют разделы о мещанской общине (А.П.Каплуновского), о клубах и общественных ассоциациях в Казани (немецкого историка Л.Хэфнера), выполненных в традициях социальной истории и микроистории.

Российские исследователи проблем городской повседневности в последние время нередко отождествляют себя с «антропологически ориентированной историей». Среди ряда работ по истории повседневности, вышедших в самое последнее время, обращают на себя внимание монография Н.А.Миненко, Е.Ю.Апкаримовой и С.В.Голиковой «Повседневная жизнь уральского города в XVIII -начале XX века» и книга А.Б.Каменского «Повседневность русских городских обывателей: Исторические анекдоты из провинциальной жизни XVIII века». Эти работы отличаются выбором сюжетов, масштабом исследования и степенью хронологического охвата материала. Наконец, авторы коллективной монографии декларируют свою приверженность к истории повседневности, а А.Б.Каменский, напротив, намеренно отказывается идентифицировать свое исследование с каким-либо направлением историографии и декларировать верность определенным подходам. Но объединяет эти труды не только внимание к человеческому измерению историю, но и принципиальная ориентация на источники, которые становятся отправной точкой построения исследований. Как пишет во «Введении» к книге Н.А.Миненко: «при определении круга

Очерки городского быта дореволюционного Поволжья. Ульяновск, 2000. конкретных исследовательских задач историк повседневности исходит прежде всего из информационных возможностей потенциальной источниковой базы. Именно этим главным образом

22 обусловлена структура предлагаемой монографии». Об этом же, но еще в более заостренной форме (эксперимент) говорит и А.Б.Каменский, поставивший задачу «сквозного» просмотра материалов местных учреждений г.Бежецка и включивший в книгу только те элементы городской повседневности, которые реконструируемы «по имеющимся источникам».23

Особое место в историографии темы занимают труды историко-культурологического характера, призванные осмыслить, пользуясь формулировкой Ф.Броделя, структуры «большой длительности» в российской истории. К числу таких работ, претендующих на обоснование новой глобальной теории, призванной объяснить особенности истории России и обнаружить «законы» ее развития, относятся исследования А.С.Ахиезера,24 Н.А.Хренова и

25

К.Б.Соколова. При всей оригинальности и интеллектуальной привлекательности работ этих авторов они не получили признания в среде историков. Для этого есть немало причин, в том числе, отказ от рассмотрения существовавшей социальной структуры, взамен которой объектом анализа становятся сконструированные авторами (К.Б.Соколов и Н.А.Хренов) субъекты исторического процесса, или упорные поиски «законов» исторического развития, когда в противовес К.Марксу A.C. Ахиезер настаивает на «социокультурной» детерминации развития России. Ограниченный круг источников, используемых культурологами, недостаточно хорошее знание

22 Миненко H.A., Апкаримова Е.Ю., Голикова C.B. Повседневная жизнь уральского города в XVIII - начале XX века. М., 2006. С.9. ъ Каменский А.Б. Повседневность русских городских обывателей: Исторические анекдоты из провинциальной жизни XVIII века. М, 2006. С.21.

24 Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). T. 1 -2. 2-е изд. Новосибирск, 1998.

25 Хренов H.A., Соколов К.Б. Художественная жизнь императорской России (субкультуры, картины мира, ментальность). СПб., 2001. современной отечественной исторической литературе, не говоря уже об иностранной (знакомство лишь с переводными трудами), - также не способствует сближению позиций историков и культурологов.

Впрочем, возможности историко-культурологического подхода использованы пока совершенно недостаточно. В качестве позитивного опыта совместных усилий культурологов и историков следует назвать коллективную монографию, посвященную г.

26

Дмитрову. В этой работе прослежены истоки становления и развития местной культуры, ее связи с Москвой, социальный состав населения, проблемы городского управления и инфраструктуры, особенности формирования архитектурной среды. Вопросы развития городской среды рассмотрены на большом историческом протяжении - с конца XVIII до конца XX в. В исследовании анализируется вклад церкви, дворянства и купечества в развитие городской культуры. Один из разделов монографии посвящен значению личности в формировании городской среды.

Среди теоретико-методологических подходов к истории России нового времени следует отметить опыт анализа процессов модернизации российского общества в XVIII - XX вв. уральских историков. В русле этого подхода выполнены работы Е.В.Алексеевой, посвященные проблеме «диффузии» (проникновения и интеграции) европейской культуры в социокультурное пространство имперской

9*7

России.

Переходя к анализу конкретных проблем, поставленных в диссертации, необходимо констатировать, что в целом коммуникации столичной и провинциальной культуры в процессе формирования русской национальной культуры не была предметом специального

26 Российская провинция: Среда, культура, социум. Очерки истории города Дмитрова (конец XVIII - XX век).- М., 2006.

27 Алексеева Е.В. Европейская культура в имперской России: проникновение, распространение, синтез. - Екатеринбург, 2006; Она же. Диффузия европейских инноваций в России (XVIII -начало XX вв.). - М., 2007. рассмотрения. Более того, имеется единственное исследование, в центре которого стоит проблема формирования русской национальной культуре. Речь идет о книге В.В. Познанского, вышедшей в 1975 г. Автор попытался в жанре очерка осмыслить место первой половины XIX в. в процессе формирования русской национальной культуры. Под термином «национальная культура» он понимал культуру нации, «как общности людей, складывающейся в ходе возникновения, формирования и утверждения капиталистического уклада, общности связанной буржуазными, а не

9 Я феодальными отношениями». Реально В.В.Познанский смог проследить не «становление национального самосознания русского народа», как говорилось в аннотации к книге, а, пользуясь фразой этого же источника, «отражение этого процесса в творчестве передовых деятелей культуры».29 Автор связывал процесс формирования национальной культуры с дворянским этапом освободительного движения в России. Такое понимание взаимосвязи общественно-политических и культурных процессов привело его к логическому шагу: «при рассмотрении вопроса о формировании русской нации» сосредоточить свое внимание на дворянстве и крестьянстве, прежде всего тех их элементах, «которые были связаны так или иначе с распространением новых, буржуазных отношений в недрах феодального общества», а также на духовенстве.30 Таким образом, он фактически утверждал, что к формированию буржуазной нации и национальной культуры городское гражданство (купечество и мещанство) никакого отношения не имеет.

Отдельные стороны провинциальной культуры и вопросы ее взаимодействия со столичной культурой получили должное освещение в литературе. Востребованным в историографии на рубеже

28 Познанский В.В. Очерк формирования русской национальной культуры. Первая половина XIX века. М., 1975. С.5.

29 Там же. См. аннотацию. [С.224].

30 Там же. С.13.

XX - XXI вв. оказалось изучение культуры классов и сословий. Наиболее популярной оказалась тема «купечество и культура» (М.В.Брянцев, Н.В.Козлова, О.Е.Нилова, А.В.Семенова и др.). Среди работ, посвященных культуре купечества можно выделить монографию М.В.Брянцева «Культура русского купечества. Воспитание и образование» (Брянск: Курсив, 1999), в которой на богатом фактическом материале исследуются отношение купеческого сословия к воспитанию и образованию (домашнему, коммерческому, общему), его литературные вкусы и пристрастия, а также место и роль театра в купеческой среде. Несомненным достоинством работы является также рассмотрение проблем воспитания и образования в контексте социального положения купечества в сословной иерархии общества. Вместе с тем, автор недостаточно учел неоднородность купечества как сословия, в котором многие, по образному выражению современника, «никогда не отпирали лавки», а платила гильдейский сбор ради избежания рекрутской повинности и в целях поддержания достойного социального статуса.

Одним из новейших направлений исторического городоведения в последние 10 лет стало изучение ментальности горожан. Впрочем, некоторые авторы предпочитают оперировать другими более традиционными понятиями - «психология» и «социальная психология».31 Изучение ментальности, внутреннего мира купечества не исчерпывается этими подходами. В книге О.Н.Судаковой внимание сосредоточено на ценностных ориентациях, ценностном мире русского купечества.32 К сожалению, приходится констатировать отсутствие научной этики у этой исследовательницы. Так, одна из глав книги О.Н.Судаковой на 75% состоит из

А Федоркова И.Р. Психология российского купечества дореволюционного периода. М., 2005.

32 Судакова О.Н. Ценностный мир русского купечества нового времени (культурологический анализ). Улан-Удэ, 2001. перепечатки статьи А.И.Куприянова.33 Иной ракурс в исследовании А.В.Быкова, который обратился к «образу жизни» сибирского купечества.34 Среди историков, поставивших проблемы ментальности в центр исследования, можно назвать С.К.Лямина, который обратился к изучению ментальности торгово-промышленных слоев населения Тамбова 1860 - 1870-х гг. В центре «внимания автора находится эволюция базовых социально-экономических и правовых категорий мышления под воздействием таких факторов, как преобладание в городе традиционных слоев населения и деятельность модернизационных общественно-политических институтов (органов

3 5 общественного самоуправления и общественных организаций)». Работу С.К.Лямина отличает стремление увязать социально трансформацию традиционного сознания горожан с реформами 60-х — 70-х гг. XIX в. Принципиальное возражение вызывает лишь попытка проследить изменения в городской ментальности на столь кратком хронологическом отрезке.

Разделы о ментальности горожан стали важной частью

36 исследовании последних пятнадцати лет, посвященных купечеству. Так, В.Н.Разгон в монографии, исследующей формирование сибирского купечества, в заключительной главе останавливается на предпринимательской ментальности купцов и выделяет социально-психологические типы предпринимателей.37 Эти вопросы решаются им в контексте конкретных социальных условий, в которые были поставлены купцы: колонизация Сибири, монополия государственной

33 Куприянов А.И. Представления о труде и богатстве русского купечества дореформенной эпохи // Менталитет и культура предпринимателей России XVII - XIX вв. М., 1996. С.83 - 107.

34 Быков A.B. Образ жизни сибирского купечества: вторая половина XIX - начало XX в. Новосибирск, 2006.

35 Лямин С.К. Менталитет населения прединдустриального города 1860 - 1870-х гг. (По материалам Тамбова). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Тамбов, 2003. С.З.

36 Бойко В.П. Томское купечество XVIII - XIX веков. Томск, 1996; Разгон В.Н. Сибирское купечество в XVIII - первой половине XIX в. Барнаул, 1999; Комлева E.B. Енисейское купечество (последняя половина XVIII - первая половина XIX века). M., 2006 и др.

37 Разгон В.Н. Указ. Соч. С.611 - 651. собственности на землю и недра, господство чиновников, всевластие монополий, отсутствие помещиков, обилие ссыльных и каторжан и др. Автор справедливо пишет, что содержание и сущностные черты купеческого предпринимательства определялись не только «экономическими и политическими условиями, но и системой материальных и духовных ценностей, интересов и потребностей купечества, определявших его социально-психологический облик, а также его мировоззрением и строем мышления», на который влияли как реалии времени, так и обычаи и традиции, предшествующего периода. По мнению В.Н.Разгона, специфические черты ментальности определялись положением, «которое занимало купечество в системе феодального общества и выполнявшимся им

•3 о экономическими функциями». На деле же исследователь обращается и к культурным (в широком смысле слова) факторам, влиявшим на предпринимательскую деятельность купцов. Но одни из них, например, религиозность старообрядцев учитываются автором, а другие - влияние образования или социально-экономической литературы и публицистики - игнорируются.

Проблема формирования буржуазии в России теснейшим образом связна с процессом консолидации верхних слоев торгово-промышленного населения в единое сословие. Одни исследователи, например, Н.В.Козлова считает, что составной частью процесса консолидации купечества явилось складывание общих черт «самосознания купечества, проявлявшихся через присущие ему идеи, мысли, стремления, образ жизни и поведения, систему ценностей».39 Другие (Д.Гаер) полагают, что именно этих черт и не хватает русскому купечеству, чтобы признать его сословием не только в юридическом смысле.

38 Там же. С.611.

39 Козлова Н.В. Некоторые черты личностного образца купца XVIII века (К вопросу о менталитете российского купечества) // Менталитет и культура предпринимателей России XVII - XIX вв. М., 1996.С.43.

В круг традиционных тем, изучаемых историками, входит и история городского самоуправления. Однако доминирующие в историографии представления о городском самоуправлении дореформенной эпохи (1775 - 1870) сложились благодаря работам историков и юристов XIX - начала XX в. (А.Д.Градовский, А.Григорьев, И.И.Дитятин, А.А.Кизеветтер и др.), абсолютизировавших законодательные источники и преимущественно игнорировавших за исключением А.А.Кизеветтера практики самоуправления. До 1990-х в советской и в западной историографии России самоуправление, как и в целом дореформенный город, оставалось периферийной темой. Разумеется, были редкие исключения, как в советской, так и в западной историографии. Из первых следует отметить работы П.Г.Рындзюнского и В.В.Рабцевич. Из вторых - монографию М.Хильдермайера (M.Hildermeier. Bürgertum und Stadt in Russland. Rechtliche Lage und soziale Struktur. Köln, Wien: Böhlau Verl. 1986) о социальной структуре, администрации и правовом положении русских горожан. Советских историков сковывал «марксизм-ленинизм», точнее, негативные оценки Лениным самоуправления и «буржуазии» в России. Другими факторами, препятствовавшими лучшему пониманию истории русской провинции, были столичноцентричная ориентация большинства исследований и недоступность провинциальных архивов для зарубежных исследований до 1990-х гг. Поэтому, как образно писал М.Хильдермайер, «русская провинция представляет белое пятно на исторической карте и, возможно, самое большое».40

40 M. Hildermeier. Liberales Milieu in Russischer Provinz. Kommunales Engagement, bürgerliche Veriene und Yivilgesellschaft 1900 - 1917. In: Jarbücher für Geschichte Osteuropas 51(2003 ). S.505.

Последние 10-15 лет наблюдается всплеск интереса к истории самоуправления.41 Но история городского общественного управления все еще остается слабо изученной. Проблема коренится в сложности объекта исследования. В работах, выполненных на архивных материалах, как правило, освещается история одного учреждения в одном городе (одной губернии), значительно реже - в одном регионе.42 Хронологические рамки исследований часто носят узкий характер. Поэтому редкие попытки обобщения истории самоуправления в России (Б.Н.Миронов) по-прежнему опираются на труды исследователей XIX - начала XX в. и анализ законодательства.

Культурная среда провинциального города исследована далеко не равномерно, как по темам (наиболее полно - история народного просвещения, а история клубов и благородных собраний еще только делает первые шаги) так и по регионам (Западная Сибирь изучена лучше, чем Центр). Из исследований, рассматривающих культурную среду городов Центра, можно отметить работы O.E. Глаголевой начала 1990-х гг.43 В своей первой книге она пыталась проследить развитие культурной жизни Тульской губернии через историю книги, а во второй - «Русская провинциальная старина: Очерки культуры и быта Тульской губернии XVIII - первой половины XIX вв.» -стремилась «разобраться, чем отличалась жизнь в Тульской губернии от жизни в других краях и что было общего, закономерного для русской провинции, а то и в целом для страны».44 Эта задача ни на

41 Институты самоуправления: историко-правовое исследование. М,, 1995; Городское самоуправление и государственная власть. M., 1995; Еремян В.В., Федоров М.В. Местное самоуправление в России (XII - начало XX вв.). M., 1998; Толочко А.П., Коновалов И.А., Меренкова Е.Ю., Чудаков О.В. Городское самоуправление в Западной Сибири в дореволюционный период: становление и развитие. Омск, 2003; Местное самоуправление в истории Сибири XIX - XX веков. Новосибирск, 2004; Середа Н.В. Реформа управления Екатерины II: Источниковедческое исследование. M, 2004; и др.

42 Семенов А.К. Городское самоуправление провинциальных городов России и задачи имперской модернизации в конце XVIII - начале XX вв. Липецк, 2005.

43 Глаголева O.E. Тульская книжная старина. Очерки культурной жизни XVIII- первой половины XIX вв. Тула, 1992; Она же. Русская провинциальная старина: Очерки культуры и быта Тульской губернии XVIII - первой половины XIX вв. Гула, 1993.

44 Глаголева O.E. Русская провинциальная старина. С.З. основе использованных источников, касающихся лишь Тульской губернии, ни в силу состояния исследований по культуре российской провинции к моменту выхода в свет книги, разумеется, не могла быть решена. Данное обстоятельство отнюдь не умаляет проделанной автором большой работы по выявлению многих сторон культурной жизни и бытового уклада сословий Тульской губернии.

Тема «мода и городская культура» привлекла к себе внимание, прежде всего, искусствоведов, театроведов, культурологов.45 Однако и в работах историков появляются разделы о городском костюме, который рассматривается в связи с особенностями занятий горожан и изменениями в городской культуре.46

К сожалению, современное состояние российской историографии характеризуется одной неблагоприятной тенденцией, которая заметно снижает уровень изучения русской культуры и русского города конца XVIII - первой половины XIX в. Речь идет о том, что интересные по своим подходам и методам анализа кандидатские диссертации, судя по авторефератам, редко превращаются в монографии. Более того, многие авторы, защитив квалификационные работы и не опубликовав результаты исследования, переходят на более поздние хронологические границы или вообще прекращают активно заниматься историческими исследованиями.

В последние годы в российской историографии заявили о себе в полный голос региональные исследования. Декларируется необходимость изучения истории отдельных регионов не как довесок

45 Кирсанова P.M. Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX в. М., 1989; Кирсанова P.M. Костюм в русской художественной культуре XVIII -первой половины XIX в. (Опыт энциклопедии). М., 1995; Кирсанова P.M. Сценический костюм и театральная публика в России XIX века. Калининград, 2001; Кирсанова P.M. Русский костюм и быт XVIII - XIX веков. М., 2002; Коршунова T.T. Костюм в России XVIII - начала XIX в. Из собрания Государственного Эрмитажа. Л., 1979; Суслина E.H. Повседневная жизнь русских щеголей и модниц. М., 2003.

46 Гончаров Ю.М. Очерки истории городского быта дореволюционной Сибири (середина XIX -начало XX в.). Новосибирск, 2004. С Л 63 -201. к истории страны, но как важнейшее направление исследований, без которых невозможно познание прошлого, настоящего и будущего. Сама терминология еще не устоялась. Употребляются такие понятия как «регионология», «регионалистика», «регионоведение». Но понимание, чем должны заниматься авторы региональных исследований постепенно начинает изменяться. В середине 1990-х г. большинство историков смотрели по это направление как на развитие в новых условиях краеведения. Причем это прослеживалось не только на уровне деклараций, но что значительно важнее - в выборе сюжетов, территориальных границ и задач исследований. Ярким подтверждением тому является I Всероссийская конференция по региональной истории, состоявшаяся в декабре 1996 г. в Липецке. В программном докладе Я.Е.Водарского «Задачи изучения региональной истории» историческое краеведение предстает как важнейшая составляющая региональной истории. Нельзя не согласиться с его мнением, что тезис «без накопления и осмысления фактов региональной истории невозможно дать полноценное освещение истории страны в целом» - не требует доказательств.47 Однако, намеченная в докладе линия исследования: «Селение, город, уезд, район-губерния, область-регионы», как хорошо осознает Я.Е.Водарский, наталкивается на опасность «утонуть в море мелких фактов».48 Проблема генерализации разрозненных фактов, таким образом, приобретает первостепенное значение. Силами традиционного исторического краеведения можно изучать местную историю (своего города, селения, района), но проблемы генерализации данных и синтеза локальных исследований не только не могут быть решены краеведами, но, вероятно, даже осмыслены. Это задача не краеведов (краелюбов - по удачному выражению

47 Водарский Я.Е. Задачи изучения региональной истории // Проблемы региональной истории России. 4.1. Липецк, 1997. С.5.

48 Там же. С.5.

С.Ю.Шмидта), но профессиональных исследователей, которые, учитывая весь отечественный и зарубежный опыт, обязаны наметить пути выхода из сложившейся непростой ситуации.

Исследователи, работающие в сфере экономической истории, раньше других стали развивать понятийный аппарат и опробовать модели региональных исследований. Они стремятся к максимальной широте охвата объектов в пределах исторически сложившихся регионов, а также к исследованию процессов, протекавших на территориях, традиционно отнесенных к разным регионам, таким как Урал и Западная Сибирь, к выявлению всего богатства разнообразных экономических связей в масштабах всего народного хозяйства и даже мировой экономики (В.В.Алексеев, К.И.Зубков, В.П.Тимошенко и др.). Для историков общества и культуры такой подход является еще малодоступным отчасти из-за неочевидности существования культурной общности, а также в связи с локальным характером данных, используемых в региональных исследованиях. Материалы последних, как правило, относятся к одной, в лучшем случае - двум губерниям, а часто и к одному городу. Проблемы, методы, источники этих исследований отличаются большим разнообразием. Полученные в результате таких исследований данные не служат надежной базой для синтеза локальных исследований в национальном масштабе, как это имело место в 1980-е гг. в Англии.49 Таким образом, в историографии существуют две «ветви» историко-культурных исследований: «столичная», когда изучаются социокультурные процессы в Москве и Петербурге, а полученные данные обобщаются как явления, характерные для России в целом, и «провинциальная», описывающая «глубинку» и претендующая на то, чтобы осмыслить

49 См.: Phythian-Adams Ch. Re-thinking English Local History. Leicester. 1987; Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1998. С.64-72. провинциальное измерение» русской культуры в противовес «столичному».

Учитывая колоссальные размеры России, огромное разнообразие социальных и культурных особенностей ее регионов, а также недостаточную изученность исторического прошлого большинства из них, всю пестроту и неоднородность, а, следовательно, и несопоставимость накопленных данных по отдельным городам, на современном этапе развития исторической науки не представляется возможной плодотворная генерализация имеющихся разрозненных данных, касающихся городской культуры.

Новизна исследования состоит в том, что впервые в историографии изучается культура горожан русской провинции, а не городская культура или социокультурные «аспекты» истории русского города. Такая постановка проблемы позволяет полнее раскрыть антропологическое содержание истории. В диссертации впервые в качестве одного из возможных и эффективных путей преодоления имеющихся трудностей изучения провинциальной культуры, связанных с локализацией данных, использован межрегиональный подход. Суть этого подхода состоит в изучении культурных процессов в нескольких регионах России, отличающихся по природно-климатическим, социально-экономическим и социокультурным характеристикам.

Новизна исследования заключается также в использовании новых методологических подходов, представляющих из себя синтез структурного и антропологического подходов к изучению истории культуры. В рамках комплексного исследования анализируются структуры городской культуры и разнообразные культурные практики горожан. Практики, направленные как на достижение социального консенсуса и динамическое развитие социокультурных процессов, так и на сохранение традиционной городской культуры и отрицание любых новаций в сфере культуры. Исследование культурных институций сочетается с анализом ментальности, жизненных ценностей, чувств и эмоций горожан.

Диссертация основана на широком круге источников из центральных и региональных архивов, впервые вводимых в научный оборот.

Городская культура нашла свое отражение в многочисленных и разнообразных исторических источниках. Разумеется, степень информативности различных источников неодинакова. Поэтому при изучении культуры особое значение приобретает задача выявления наиболее содержательных типов источников. Вместе с тем, наряду с поиском наиболее релевантных и содержательных источников, я стремился привлечь нетрадиционные для исследований по истории культуры материалы, которые позволили бы высветить новые грани проблем истории культуры.

В работе использована делопроизводственная документация органов государственной власти (центральных и местных учреждений) и городского самоуправления, представленная материалами сенатских ревизий, перепиской вышестоящих инстанций с низовыми учреждениями управлениями, отчетами, журналами заседаний городских дум, магистратов, губернских правлений, а также рапортами, указами, запросами, ответами на запросы, прошениями и другими материалами.

Среди источников канцелярского делопроизводства особую роль для понимания культуры политического горожан имеет комплекс материалов о выборах в городское самоуправление. В одних случаях эти материалы объединены в одном делопроизводстве и имеют наименование «Дело о выборах по губернии (городу). на трехлетие с 18. года». Стандартный набор документов, содержащихся в деле: предписания губернатора о проведении выборов, рапорты дум и магистратов о реализации этих указов, отношения дум, городских голов и магистратов (ратуш) друг к другу, к главе полиции, списки кандидатов (избирателей), с указанием о взятой с них подписке о явке на выборы, пригласительные билеты, посылаемые чиновникам (стряпчим, полицмейстерам или городничим), баллотировочные списки, предписания губернаторов (губернских правлений) об утверждении избранных в должности и о приведении их к присяге, ходатайства об освобождении от службы по выборам, просьбы о допуске к должностям других лиц, служащих по найму за избранных, жалобы на нарушение законов о выборах, свидетельства о болезни и т.д. Чаще эти документы оказываются разделенными по разным делопроизводствам губернских учреждений государственного управления и органов городского самоуправления. Это требует дополнительных, иногда непростых архивных разысканий. Не всегда сохранился и полный комплекс перечисленных документов. Так, в фондах городских дум и губернских учреждений Западной Сибири часто отсутствуют списки с указанием отметки о числе поданных за кандидатов баллов. Дело здесь совсем не в плохой сохранности соответствующих фондов, а в том, что не все важнейшие составляющие этого комплекса и существовали когда-либо. Действительно, баллотировочные списки в Омске или в Барнауле и составлять-то не имело никакого смысла. Так, в Омске в 1850-х гг. на должности баллотировалось, совсем как в эпоху советской демократии, по одному кандидату.50 В Барнауле, пошли еще дальше в деле упрощения выборных процедур. Там в 1807 г. бургомистры были «избраны» без голосования, а в 1822 г. даже городского голову назначили «без баллотировки, с общего согласия».51 Какие уж тут могли быть баллотировочные списки?!

50 РГИА. Ф.1287. Оп.37. Д.1 665. Л.28 об.

51 ГААК. Ф.1. Оп.2. Д.2759. Л.19- 19 об.; Д.2963. Л.7.

Отсутствие баллотировочных списков (протоколов) - аналога современных протоколов избирательных комиссий - является ценным свидетельством отношения горожан, особенно выборных лиц и постоянных чиновников городских дум и магистратов, к действующему законодательству о выборах и самим институтам городского самоуправления. В тех городах, где самоуправлению отводилась более весомая роль, чем на Алтае, подчиненному в первой четверти XIX в. начальству горного округа (Колывано-Воскресенских заводов), как, например, в Тверской губернии, баллотировочные списки дают ценнейшую информацию об отношении горожан к институтам городского самоуправления, к иерархии выборных должностей.

Изучение сохранившихся протоколов выборов на все «классные» места (т.е. такими, прохождение службы на которых считалось «за уряд» с государственными чинами) в местном самоуправлении позволяет решить вопросы о престиже и о месте, которое занимала та или иная должность в городской иерархии, о влиянии конкретных купеческих семей в управлении городом. Разумеется, это возможно при условии, что документы аккуратно заполнены и являются первичными или беловым списком баллотировочных протоколов. Нередко эти источники представляют собой уже переработанный итог первичных протоколов: в них кандидаты указаны не в порядке баллотирования, а в соответствии с набранными баллами. В результате такой обработки баллотировочных списков многие вопросы (влияние верхушки городского самоуправления на ход голосования, активность избирателей, иерархия выборных должностей, роль отдельных купеческих семей в общественном управлении и др.) остаются без ответа. Однако даже в случае, если представлены не первичные протоколы, а лишь списки баллотированных по порядку набранных баллов, то и в этом случае они могут содержать полезную информацию. Так, в списках баллотированных во время выборов в Торжке в начале 1803 г. есть сведения о числе претендентов на каждую должность, которые свидетельствуют о высоком престиже должности городского головы: 10 кандидатов против 4 - 5 на должности бургомистров, ратманов, словесных судей, городового старосты.52

При аккуратном заполнении баллотировочных списков, когда указаны фамилия, имя, отчество, сословный статус, возраст, наличие недвижимой собственности, прежние службы, количество избирательных и неизбирательных баллов, точная дата проведения выборов на конкретные должности можно установить, не прибегая к другим источникам: реальную городскую иерархию выборных должностей, реноме отдельных купеческих семей, возможность небогатых горожан (мещан) занять «классные должности» в самоуправлении, влияние городского головы на ход выборов и готовность избирателей к активному отстаиванию своих интересов.

Баллотировочные списки, сохранившихся в делопроизводстве городских дум, иногда более информативны, чем в фондах губернских правлений. Это связано с тем, что в делах о выборах, хранившихся в архивах городских дум, эти источники представлены нередко черновыми протоколами, а в губернские учреждения посылали их беловой вариант. В черновых протоколах, которых сохранилось значительно меньше, чем беловых, прослеживаются важные подробности избирательной компании. Так, в фонде Серпуховской городской думы сохранился черновой баллотировочный список о выборах «в разные должности на

5 3 трехлетие с 1825 года, равно и на один 1825 год». Этот документ

52 ГАТвО. Ф.466. ОпЛ. Д.158. Л.107 - 110.

53 ЦИАМ. Ф.1036. ОпЛ . Д.326. Л.24 об. -29. позволяет реконструировать все этапы организации и проведения выборов в Серпухове. Список кандидатов был подготовлен городским головой и городской думой, затем утвержден на собрании купеческого и мещанского обществ. В ходе выборов городской голова, как председатель собрания предлагал из этого списка кандидатуры для выборов. Две пометы «списка» обращают на себя внимание: фамилия купца 2-ой гильдии В.В. Мазурина вычеркнута из числа баллотировавшихся в бургомистры, и он предлагался для голосования в качестве ратмана под вторым номером; напротив купца 2-ой гильдии А.П. Солодовникова, также намечавшегося для баллотировки в ратманы, стоит отметка - «не баллотировался». В документе есть сведения, что он был избран в депутаты квартирной комиссии. Таким образом, новый городской голова внес коррективы в предложенные своим предшественником кандидатуры для голосования. Разумеется, из протокола не ясно, принимал ли он это решение единолично или же консультировался со старым руководством думы и магистрата. Обстоятельства, при которых это произошло, проясняются уже из других источников, в частности, из жалобы Солодовникова, недовольного избранием на должность депутата квартирной комиссии.

Наконец, избирательные протоколы позволяют провести жесткую грань между престижными и непрестижными службами городского самоуправления. Критерием отнесения какой-либо должности к малопочетной и обременительной служит процедура выборов (тут уместней говорить не об избрании, а о назначении): без баллотирования, посредством устного голосования. Данные, полученные в результате рассмотрения избирательных протоколов из разных городов, помогают выяснить представления о престижных должностях, принятые среди купцов и мещан конкретных городов, а их обобщение - понять ситуацию в целом.

Отдельно необходимо остановиться на проблеме: в какой мере аккуратность и полнота заполнения формуляра избирательного протокола могут свидетельствовать о степени уважения и доверия горожан к учреждениям самоуправления, к выборным институтам? На мой взгляд, прямой корреляции между ними нет. Во многом тщательность и полнота заполнения формуляра баллотировочных списков зависела от требовательности губернской администрации, которая утверждала итоги голосования. Другой важнейший фактор -канцелярская традиция магистратов и городских дум. Как заполнил первый секретарь думы (магистрата) или городовой староста избирательный протокол (в соответствии со своим пониманием соответствующей инструкции), так и повторялось на последующих выборах. Поэтому в одной и той же губернии бытовали различные варианты составления этих документов. Так, благодаря требовательности бюрократии Тверской губернии велись весьма подробные и информативные протоколы. Вместе с тем, абсолютного единообразия чиновникам добиться не удалось: в Осташкове протоколы заполнялись по более упрощенной форме, чем в Твери или в Торжке. Исследовательница Ю.Н.Маркова на основании отсутствия указаний в избирательных документах о сословном статусе баллотируемых на должности сделала вывод, что горожане Осташкова принципиальной разница между купцами и мещанами не видели.54 Данное утверждение вызывает серьезное сомнение. Позицию же самих горожан на причину отсутствия указаний в документах на социальный статус кандидатов помогает выявить переписка Тверского губернского правления с городским головой Осташкова Стефаном Савиным. 2 марта 1848 г. отвечая на претензии правления о том, что рядом с фамилиями кандидатов, «не объяснено

54 Маркова Ю.Н. Деятельность городских дум в городах Тверской губернии в конце XVIII -начале XIX века // Дни славянской письменности и культуры: Сборник докладов и сообщений. Вып.5. Тверь, 1999. С.57-66. звания, кто они купцы или мещане», Савин разъяснил: «потому, что баллотирование производилось согласно Св[ода] Зак[онов] 3 т. Уст[ава] о службе по выборам 371 ст. по имяному списку, составленному на основании 367 ст. того же устава, в коем не обозначалось звание лиц, так как каждый баллотируемый известен был обществу.(курсив мой - А.К.)»55

Самое серьезное внимание в комплексе избирательных материалов заслуживают ходатайства граждан об освобождении от выборной службы или, напротив, жалобы на неутверждение в должности губернатором. Они представляют интерес с точки зрения репрезентации индивидом своего социального статуса и неформального статуса его семьи в городской иерархии, положения социальной группы, к которой он себя причисляет, в социуме, иерархии выборных должностей и отдельных институтов городского самоуправления. За такими ходатайствами нередко тянется длинный шлейф других документов: подробные, со ссылками на законы, мнения губернских правлений о справедливости поданной жалобы, отзывы городских обществ, учреждений городского самоуправления или городских голов на запросы губернского начальства по существу жалобы. Иногда ходатайства на результаты выборов становились предметом обсуждения в высших инстанциях империи: в министерствах, в Сенате, в Госсовете. Таким образом, в комплексе ходатайств об итогах городских выборов может присутствовать взгляд на проблему различных субъектов исторического процесса: отдельных граждан, городских обществ, выборных учреждений, губернского аппарата управления и высших органов власти Российской империи, включая императора.

Жалобы на итоги выборов важны не только для изучения ментальности горожан и чиновников, степени их юридической

55 ГАТвО. Ф.466. Оп. 1. Д. 12524. Л.28 - 28 об. осведомленности, иногда они помогают высветить и отсутствующие в других источниках подробности проведения выборов в отдельных городах. Так, купец 2-ой гильдии И.С.Плотников, избранный в депутаты квартирной комиссии г. Серпухова на трехлетие с 1819 г. в своей жалобе губернатору писал, что был внесен в список для баллотирования не в головы или бургомистры, как следовало бы ему по статусу, но в ратманы. Когда городской голова стал предлагать его на эту должность, то общество «единогласно объявило, чтобы Плотникова в ратманы не баллотировать, назначив его к балтированию в депутаты, в квартирную комиссию».56 Очевидно, избирателям было ясно, что городской голова вел себя некорректно по отношению к нему, предлагая его на должность ратмана, в то время как в бургомистры и даже городские головы баллотировались купцы третьей гильдии, что подтверждается и сохранившимся баллотировочным списком.57

Важным источником для понимания ментальности и социальных ценностей городского гражданства служат петиции, жалобы, прошения и другие ходатайства горожан. По выражению американского историка Г. Фриза, «коллективные заявления» (прошения и петиции) - это неотъемлемая часть политической культуры России.58 Эти формы являлись воплощением народного представительства и обеспечивали связь между царем и народом, начиная со средневековья. Поэтому Г.Фриз, исследуя эти источники, ставит задачу «проникновения в коллективную ментальность основных социальных групп».59

В правление Екатерины II правительство нередко интересовалось мнением городских общин и отдельных сословных

56 ЦИАМ. Ф. 17. On. 1. Д.5211. Л.6-8.

57 ЦИАМ. Ф.17. Оп.1. Д.6743. Л.4 - 5 об.

58 См. подробнее: Freeze G.L. From Supplication to Revolution. A Documentary Social History of Imperial Russia. New York.; Oxford, 1988.

59 Ibid. P.4. групп по отношению к тем или иным вопросам внутренней политики. Так, по распоряжению императрицы наказы депутатам в Уложенную комиссию 1767 г. были тщательно обработаны, «а содержащиеся в них мнения систематизированы с таким совершенством, которого в настоящее время не всегда достигают социологи, специализирующиеся на изучении общественного мнения. Пожелания, содержащиеся в наказах, помогли императрице составить программу социальных реформ, которую она в дальнейшем и реализовала».60 Но в дальнейшем от этой практики почти полностью отказались. Редчайшее исключение - ответы городских обществ и учреждений городского самоуправления на запрос правительства об объединении судов первой инстанции: магистратов и ратуш, с одной стороны, с уездными судами, с другой. Формально эти отзывы следует отнести к числу обычной канцелярской переписки, начатой по инициативе правительства. Однако вопрос, поднятый в 1837 г. о возможности объединения судов первой инстанции в единый орган, был расценен купцами и мещанами, как наступление на их юридические права и социальные привилегии. Поэтому многие ответы городских обществ поднялись на уровень идеологического обоснования сохранения незыблемости существующих учреждений общественного самоуправления. Большой интерес представляет сопоставление аргументов граждан различных регионов. Ответы горожан на эту инициативу правительства отложились в различных архивохранилищах: в ЦИАМ (отзывы городов Московской губернии), ГАОО (отзывы городов Западной Сибири), ГАТвО (отзывы городов Тверской губернии) и РГИА (материалы по всей империи).

Заметное место в диссертации занимают судебно-следственные материалы, позволяющие исследовать многие стороны культуры

60 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). Т.2. СПб., 1999. С.252. горожан, особенно их представления о чести, престиже, власти, социальном статусе и сословном устройстве общества. Наряду с этим, отдельные судебно-следственные дела содержат данные, благодаря которым история некоторых учреждений культуры обрастает новыми, неизвестными ранее и весьма важными в социальном и культурном плане подробностями. Комплекс судебно-следственной документации позволяет реконструировать как правовые и нравственные нормы, распространенные в конкретной социальной среде, так и отклонения от них. В этих источниках порой содержится разнообразная информация о культуре и ментальности людей минувших эпох. Так, в случаях «повальных обысков» они нередко содержат сведения о возрасте, исповедании, отношении к исповеди и причастию, социальном и семейном положении, образовательном уровне, поддающиеся социологическому анализу.

Невысокий профессиональный уровень полицейских чинов, которые в дореформенную эпоху, за редчайшим исключением не имели специального образования, приводил к тому, что среди судебно-следственных материалов нередко оказывались сведения и справки, «которые были до того странны, что их можно отнести только или к намеренному продолжению дела, или к весьма мелочному, вовсе не служебному любопытству». Такое положение вещей с удивлением обнаружил в 1854 г. в тюменском уездном суде тобольский гражданский губернатор В.А.Арцимович, выпускник училища правоведения.61

Сама процедура получения свидетельских показаний иногда способна много рассказать историку об этических нормах, господствующих стереотипах людей того времени. Например, практики допросов проституток и девушек «легкого поведения»

61 Скропышев A.C. Тобольская губерния в пятидесятых годах: 1854 - 1858 // В.А.Арцимович. Воспоминания. Характеристики. СПб., 1904. С.22. гулящих») в качестве свидетелей без приведения их к присяге, в отличие от других граждан, в некоторых провинциальных городах даже в конце 1820-х гг. высвечивает, во-первых, такое негативное отношение горожан к женщинам, занятым этим промыслом, которое фактически выталкивает их за грань общества, превращая в маргиналов; во-вторых, своеобразную этическую интерпретацию правовых норм чиновниками, занимавшими нижние ступени в государственном аппарате.

По своему происхождению к этим источникам близки использованные материалы из фондов III Отделения собственной его императорского величества канцелярии. Но типологически это иные документы: донесения о настроениях населения, об откликах горожан на важные события государственной жизни. В России общественным мнением стали интересоваться не ученые, а чиновники в голубых мундирах. Одной из важнейших обязанностей тайной («высшей») полиции, как писал в записке о деятельности III Отделения и корпуса жандармов за 1826 - 1850 гг. граф А.Ф.Орлов, было следить «за

62 общим мнением и толками на счет правительства». Поэтому для реконструкции образа власти, существовавшего в картине мира горожан (купцов, мещан, чиновников) необходимо обращение к источникам из фондов III Отделения.

Возникает вопрос, а можно ли вообще такие тенденциозные источники как жандармские обзоры о настроениях умов и агентурные донесения использовать для анализа представлений горожан? Видный историк народной культуры Карло Гинзбург отметил: «Соглашаясь с неизбежностью искажений, привносимых всяческими посредниками, не следует все же чрезмерно отчаиваться. Если источник не полностью «объективен» (даже инвентарная опись таковой не

62 ГАРФ. Ф.109. Оп.221. Д. 1а. С.2. является), это не значит, что его вообще нельзя использовать».63 Степень «достоверности» передачи «народного мнения» различными документами III Отделения не одинакова. Наиболее ценными для выявления массовых представлений горожан являются агентурные записки и донесения агентов III Отделения. Эти источники по сравнению с разного рода аналитическими материалами, составленными штатными сотрудниками, обладают одним ценным преимуществом - они всегда создавались оперативно, по «горячим следам». Как правило, информация из агентурных записок и донесений представлена максимально близко к источнику -высказывания о монархе, других представителях власти, тех или иных мерах правительства часто приведены дословно. Однако в случае прямых оскорблений монарха такие высказывания приведены в самом общем виде. Хотя, среди отдельных неправленных донесений агентов можно обнаружить и точные цитаты нелицеприятных высказываний о монархе и членах правящей династии. Авторами этих записок и донесений, как правило, были лица, принадлежавшие к городским сословиям или близкие к их быту: мещане, разночинцы, отставные и служащие чиновники, имевшие родственные связи в буржуазных кругах. В тех же случаях, когда документы создавались жандармскими офицерами или чиновниками III Отделения мы имеем презентацию власти с другой стороны, со стороны «образованных» слоев общества, их рефлексию на представления и стереотипы отношения «простонародья» к власти. Тем самым эти источники позволяют получить данные о специфике восприятия государя в картинах мира носителей различных городских культур.

Интересный материал для изучения культуры, мировидения образованных слоев общества, начиная с 1840-х гг., можно извлечь из служебных записок жандармов «О лицах, обращающих на себя

6-5 Гинзбург К. Сыр и черви. Картина мира одного мельника, жившего в XVI в. М., 2000. С.36 - 37. почему-либо внимание правительства», в которых содержатся характеристики чиновников высшего и среднего звена аппарата местного управления, наиболее влиятельных частных лиц, а также оценки этих людей общественным мнением города или губернии. Разумеется, и информация, наличествующая в них, подлежит перекрестному сопоставлению с источниками, вышедшими из других ведомств, а также материалами личного происхождения.

Особое значение при исследовании самых разных сторон культуры горожан имеют законодательные источники, отразившие правительственную политику в сфере городской культуры и городского строя. По своему содержанию и типологии законодательные материалы - источники неоднородные. Мной использованы как основополагающие государственные акты, например, Жалованная грамота городам Екатерины II, так и устные распоряжения, регулировавшие отдельные аспекты городской повседневности, отданные монархами своим придворным или столичным полицмейстерам. Устные приказы и распоряжения обоснованно находятся в одной группе с первыми, ибо в абсолютистском государстве воля монарха - это источник закона. Большинство этих нормативных документов вошло в первое и второе Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Часть законодательных актов не была включена в ПСЗ по причине секретного характера. Это относится к «узаконениям по части раскола». Другая - оказалась в ведомственных распоряжениях. Третья часть законодательных материалов не была своевременно обнаружена кодификаторами, готовившими к изданию ПСЗ.

Для исследования многих явлений городской культуры исключительно важны нарративные источники, в первую очередь, этнографические материалы, а также различные статистические, историко-статистические, исгорико-географические и военнотопографические описания. По степени насыщенности информацией о городской культуре среди них выделяются этнографические описания. Значительный массив их относится к концу 1840-х -середине 1850-х гг. и является ответом на программу Императорского Русского Географического общества (РГО).64 Несомненное достоинство этнографических материалов, присланных в общество, в том, что они представляют относительно однородный массив источников, созданных на основе непосредственных наблюдений над бытом горожан и крестьян в различных регионах России в одно и то же время. Их авторы не были профессиональными исследователями и имели разный уровень образования, но всех их сближает одно обстоятельство - все они за редчайшими исключениями хорошо знали предмет, о котором писали.

Вместе с тем, ориентация анкеты РГО на выявление этнической специфики и первоочередное внимание к сохранившимся остаткам старины привели к перекосу во многих этнографических описаниях в сторону фиксации именно этих элементов городской культуры в ущерб культурным новациям. Весьма типичной в этом отношении является рукопись 1849 г. штатного смотрителя торопецких училищ Ивана Глуховского «Некоторые черты из жизни Торопецких граждан». Ее автор детально описал старинный женский городской костюм, создав впечатление полной культурной архаики, а затем сделал примечательную оговорку: «впрочем, в настоящее время обыкновение белиться и румяниться исчезает, равно как оставляются и деревенские костюмы (любопытно, что учитель воспринимает местный традиционный городской наряд, как «деревенский» - А.К.): уже половина торопецких женщин ходит в немецком платье».65 К сожалению, на подобные уточнения оказались способны далеко не

64 См. подробнее: Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIII - первая половина XIX века). Новосибирск, 1975. С. 14- 18.

65 Зеленин Д.К. Описание рукописей Ученого архива императорского русского географического общества. Вып.З. Пг., 1916. С.1140. все этнографы-любители. Поэтому сведения, сообщенные в этнографических описаниях, касающиеся распространенности тех или других культурных явлений, бытовых традиций часто требуют проверки другими источниками. При некоторых недостатках этнографических описаний середины XIX в., они, несомненно, дают богатую информацию для исследователей. Более ранний массив нарративных источников - историко-статистические, топографические, камеральные описания губерний последней четверти XVIII в. - не сопоставим с этнографическими описаниями середины XIX в. В источниках последней четверти XVIII в. не обращалось никакого внимания на особенности быта городского населения. Пункты инструкции, на которые надлежало ответить составителям описаний, адресовали такие вопросы лишь к крестьянскому быту.

Анализ ментальности, чувств, эмоций и представлений горожан связан прежде всего с использованием источников личного происхождения: дневников, писем, мемуаров, автобиографий. В этой группе источников особенно ценны письма и дневники горожан, поскольку они отражают сиюминутную реакцию человека на происшедшие события, а не рефлексию на них, отделенную иногда немалым временным интервалом. В диссертации использовались дневники горожан разного сословного происхождения и разного социального статуса, как опубликованные (дмитровского купца И.А.Толченова, чухломского купца И.В.Июдина, жителей г.Опочки -мещанина П.С.Лобкова и купеческого сына И.И.Лапина, воронежских купцов Елисеевых и тверских купцов Блиновых, ржевского помещика П.И. Закревского, чиновников Травина и А.И.Дружинина и др.), так и хранящиеся в архивах (осташковского мещанина И.А.Нечкина, московского купца П.В.Медведева, ученого, чиновника и предпринимателя Ф.В.Чижова, дворянки А.Стрелковой). Немало ценнейшей информации о самых разных сторонах культуры горожан содержат также и воспоминания. В диссертации привлекались воспоминания городских голов Кузнецка — И.С.Конюхова и Томска -А.М.Серебренникова, ученых и общественных деятелей А.И.Кошелева, Н.Г.Потанина, Н.М.Ядринцева, деятеля городского самоуправления И.Ф.Парфентьева, купца и мецената П.И.Щукина, тюменского и московского купца Н.М.Чукмалдина, тверской купчихи Светогоровой, нескольких иркутских купцов о пребывании в городе М.М.Сперанского, чиновников А.Е.Врангеля, К.М.Голодникова, А.М.Горохова, П.Золотова, Г.И.Мешкова, Д.А.Поникаровского, Я.С.Скропышева, жандармского штаб-офицера Э.И.Стогова, клинского протоиерея С.С.Модестова и калязинского протоиерея И.Беллюстина, художников В.М.Максимова и А.В.Ступина и др. Западная Сибирь заметно больше привлекла внимание мемуаристов, чем Центр. Даже среди высшего слоя гражданских и военных чиновников нашлось несколько охотников поведать о своих сибирских впечатлениях: губернаторы Д.Н.Бантыш-Каменскей, Р.В.Марченко, А.М.Тургенев, В.С.Хвостов и генерал-губернатор Восточной Сибири С.Б.Броневский, большую часть карьеры прослуживший в Омске и Тобольске. Среди мемуаров немалая часть продолжает оставаться неопубликованной или опубликованной лишь частично, в том числе воспоминания Бантыш-Каменского, Беллюстина, Броневского, Голодникова, Горохова, Закревского, Золотова, Марченко, Мешкова, Модестова, Тургенева.

Для изучения культуры сибирских горожан особую группу мемуаров составляют воспоминания политических ссыльных. Среди них численно преобладают мемуары декабристов, которые являются не самым информативным источником по истории культуры, так как, Западная Сибирь, куда многие из декабристов были сосланы после нерчинской каторги, занимает не много места в их повествованиях.

Тем не менее, в мемуарах А.Е.Розена, Н.И. Лорера и отчасти других декабристов содержатся любопытные подробности о культуре жителей малых сибирских городов. Больший интерес представляют воспоминания Г.С.Батенькова, родившегося в Сибири, служившего здесь одно время при М.М.Сперанском, и сосланного в Томск после двадцатилетнего тюремного заключения. В этой группе источников повседневность сибирских городов полнее отражена на страницах воспоминаний людей, принадлежавших к иной культуре - немецкого драматурга А.Коцебу или польских ссыльных К.Волицкого, Ш.Токаржевского и др.

Большой интерес для изучения культуры провинции имеют дневники и мемуары путешественников. Среди них - ученые К.Ф.Ледебур и П.П.Семенов-Тян-Шанский, будущий идеолог анархизма П.А.Кропоткин, чиновники Ф.Ф.Вигель и Б.В.Струве, офицеры И.Белов, И.Мевес и Г.Давыдов. Записки и мемуары путешественников ценны прежде всего тем, что явления повседневной жизни, обычаи, наряды горожан - являются привычными для местных жителей и не заслуживающими внимания. Иное дело путешественник, особенно человек иной культуры: иностранец, столичный горожанин, или, напротив житель провинции, отправившийся в столицу или впервые увидевший губернский города. У него ощущение двойной новизны: от восприятия иной культуры и от смены впечатлений благодаря быстрому перемещению в пространстве, создающему возможность для сравнения культуры и быта жителей разных городов.

Характерной чертой записок и мемуаров этих авторов, как и большинства сочинений иностранцев о России, является недостаточное знание ими различных сторон социального строя Российской империи и общественного быта русского провинциального города. Разумеется, степень осознания сибирской действительности была неодинакова у ссыльных, вынужденных провести в регионе заметную часть собственной жизни, и у путешественников, многие из которых имели кратковременные остановки на своих маршрутах и, не владея русским языком, воспринимая информацию через переводчиков. Однако всех их сближает то, что, будучи воспитаны в иной национальной среде, они обращали внимание на те детали городского быта, которые русским были привычны, а потому и не считались заслуживающими описания. Поэтому записки иностранцев при условии их критического использования, как и любого другого исторического источника, являются ценным свидетельством.

Из записок иностранцев о России наибольший, хотя и неоднозначный, успех у современников и потомков вызвали труды двух баронов - французского А. де Кюстина и прусского А.Гакстагаузена.66

Для середины XIX в. заметную роль играют материалы периодики, особенно после появления в губернских городах местных газет. При этом информативность «губернских ведомостей» в разных городах была далеко не одинаковой. Наиболее ценными для исследования являются «губернские ведомости», издававшиеся в Томске и Тобольске. Содержательная бедность периодики в Тверской губернии отчасти компенсируется корреспонденциями, посвященными городской культуре, в петербургских или московских газетах. Еще хуже в периодике того времени отражена культура уездных городов Московской губернии.

В работе использовались литературные произведения: очерки, рассказы, повести, романы, стихотворения и поэмы, созданные писателями-современниками. Особое внимание уделялось писателям

66 Кюстин де А. Россия в 1839 году. Т. 1-2. М., 1996 (Оригинальное издание вышло в 1843 г. и вызвало большой резонанс в России); Гакстагаузен А. Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России. Т. 1. М., 1870. второго ряда» (Ф.В.Булгарин, А.И. Левитов, Н.И.Наумов, Н.Г.Помяловский, В.И.Сокловский и др.), произведения которых содержат часто очень важные подробности различных сторон городской повседневности. Писатели, выведенные литературными критиками в классики, уделяли главное внимание душевным переживаниям своих персонажей и осмыслению ими проблем бытия, поэтому в их произведениях важные для историка детали нередко отсутствуют. И, напротив, таких подробности немало у беллетристов и драматургов «второго ряда», не случайно некоторые из них вошли в литературу как «бытописатели». Эти литераторы, происходившие из непривилегированных слоев городского населения, хорошо знали жизнь и мировосприятие своих героев. В своих сочинениях они использовали, нередко выделяя курсивом, пословицы, поговорки и характерные выражения, употреблявшиеся в купеческо-мещанской среде. Все эти писатели выступают как современники изучаемых явлений прошлого и являются для нас своеобразными информаторами.

Приведенные причины первостепенного внимания историка к произведениям писателей из второго «ряда» совсем не отменяют того факта, что и в произведениях классиков могут содержаться ценные подробности о культуре и повседневности горожан. Так, М.М.Громыко убедительно доказала, что «Записки из Мертвого дома» Ф.М.Достоевского являются ценным источником для истории сибирской каторги.67

Для понимания многих сторон культуры горожан заметную роль играют также визуальные источники: материалы изобразительного искусства (фотографии, картины, рисунки, литографии и др.). До недавнего времени эти источники, как и

67 Громыко М.М. «Записки из Мертвого дома» Ф.М.Достоевского как источник по истории сибирской каторги 50-х годов XIX в. // Ссылка и каторга в Сибири. Новосибирск, 1975. С.131 -152. беллетристика, для истории культуры нового времени использовались крайне редко, поскольку в цеху профессиональных историков господствовал взгляд, «что в любом художественном произведении содержится некая доэстетическая данность из области политики, экономики, социальной жизни, но считалось, что под воздействием художественных приемов она настолько деформируется, что перестает быть источником для научно-исторических

68 исследований». Однако в связи с тенденциями последних лет в мировой историографии (историко-антропологическим подходом, «лингвистическим поворотом») происходит переоценка значения литературы и искусства для исторического знания. Не осталась в стороне от этих тенденций и российская историография.69

Всего в работе использованы неопубликованные источники из 15 архивохранилищ Москвы, С.-Петербурга, Барнаула, Омска, Твери, Тобольска и Томска.

Практическая значимость работы. Научные результаты диссертации, а также введенные в научный оборот источники могут быть использованы при подготовке учебников и учебных пособий по истории России XVIII - XIX вв., исторической антропологии, истории русской культуры, культурологии, исторической урбанистики и исторической регионалистики (регионоведения). Другое применение итоги диссертационного исследования могут найти при подготовке различных специальных курсов по истории провинциальной культуры и правовой культуры. С материалами главы «Культура политического: представления о власти и практики самоуправления»

68 Соколов А.К. Социальная история, литература, искусство: взаимодействие в познании реалий

XX века // История России XIX — XX веков: Новые источники понимания. М., 2001, С.65.

69

См.: История России XIX - XX веков: Новые источники понимания. М.: Московский общественный научный фонд, 2001. В последнее время источниковедческие проблемы использования произведений искусства активно обсуждаются на страницах журнала, редактируемого С.С. Секиринским «Историк и художник».

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Куприянов, Александр Иванович

Выводы

На облик горожан (особенно горожанок) не меньшее влияние, чем попытки власти регламентировать костюм и весь внешний вид подданных влияли факторы, связанные с ментальность и традициями горожан, а также пространством России и средствами коммуникации, которыми располагало общество. Е. Берман и Е. Курбатова, авторы фундаментального пятитомного издания «Русский костюм», объясняют отставание мод в провинциальных городах двумя факторами: первый -«весьма несовершенными средствами связи с культурными центрами, благодаря чему сведения о модах поступают с большим опозданием»; и второй - характерной для провинциалов того времени «неприязнью ко всему новому, непроверенному». Впрочем, уточняют они, такой

153 консерватизм в одежде характерен лишь для мужчин и старух. Все вышесказанное относится авторами ко второй половине XIX в. Однако уже для 1850-х - 1870-х гг. подобное объяснение справедливо лишь частично. Так, в это время идет интенсивное строительство железных дорог в Европейской части России, развивается дилижансное сообщение между отдельными городами, доставляющее большее удобство путешественникам, растет пассажирский речной транспорт, включая

152 Приказы по военному ведомству за 1881 г. №106.

153 Русский костюм 1750-1917. Вып.З. М., 1963. С.6.

Сибирь и Север России. Таким образом, происходило улучшение транспортного сообщения между городами, ускорявшее передвижение путешественников и товаров. Другой канал распространения моды -пресса также начинает играть более заметную роль в русском провинциальном городе. Конец 1850-х гг. характеризуется быстрым ростом числа подписчиков газет и журналов, в том числе журналов мод и иллюстрированных изданий. Что особенно важно на рубеже 50-х -60-х гг. XIX в. во многих городах впервые возникают публичные библиотеки, которые почти всегда выписывают модные журналы. Другое предложенное объяснение причин «отставания» провинциальной моды представляется правильным, однако требующим более аргументированной интерпретации.

Городской костюм в Западной Сибири и в Центральной России претерпел в конце XVIII - середине XIX в. существенные перемены. Главным направлением происшедших перемен было постепенное внедрение в купеческо-мещанскую среду современного среднеевропейского платья. Темпы этих изменений были далеко не одинаковы в разных городах. Более того, в конце рассматриваемого периода имела место и возвратная тенденция: в гардеробе чиновников и дворян появляются вещи, которые являются модернизированной народной одеждой. Разумеется, такие вещи они носили и прежде - в качестве повседневной домашней одежды. Но тогда они свидетельствовали, как правило, о бедности их обладателя или о его неблагородном происхождении. В середине же XIX в. их назначение меняется - они превращаются в одежду для улицы, цель которой публично заявлять о своей этничности и приверженности «национальному духу» или по крайней мере эпатировать благородную публику.

В одном и том же регионе, в различных городах, могло существовать одновременно несколько «моделей» распространения моды. В зависимости от особенностей исторического развития, географического положения, этнического и социального состава горожан, их благосостояния и уровня «просвещенности» в разных городах преобладала одна из «моделей». Но ситуация далеко не всегда оставалась неизменной. Так, к середине XIX в. в ряде городов произошел переход от «старообрядческой» или «иерархической» модели к «буржуазной». Одним из таких городов, перешедших от «старообрядческой» к «буржуазной» модели был Торжок. В большей степени это проявилось в женском костюме горожанок. У мужчин-новоторжцев во многом сохранился модернизированный городской костюм. Об этом свидетельствует, например, «Положение» о мужском собрании при Новоторжском танцевальном собрании 1852 г., в котором четко зафиксированы принятые тогда в городе выходные мужские костюмы: «Военные должны быть в мундирах, штатские во фраках, а купечество в сертуках».154

Само словосочетание «немецкая мода» в первой половине XIX в. употреблялось купцами и мещанами неоднозначно: 1) «германская» мода, т.е. мода и одежда из Германии; 2) общеевропейская, противостоящая русской. Для большинства русских купцов и мещан современная мода оставалась «чужой»: дворянской или/и «немецкой». Одежда служила важнейшим фактором подтверждения своей социальной (городской) и национальной идентичности. Впрочем, медленные перемены в одежде провинциальных купцов в условиях, когда современная мода воспринималась еще как «чужая» (дворянская) явление закономерное. Аналогичные процессы происходили и в других странах, включая даже Францию до революции 1789 г. Не случайно

154 ГАТвО. Ф.56. ОпЛ. Д.1905. Л. 18 об. один из разделов своего исследования «Культура одежды» Даниэль Рош назвал «Скромный прогресс буржуазии до 1789 г.»155

И все же процесс проникновения общеевропейской моды в русском городе в середине XIX в. зашел достаточно далеко. Это стало возможным благодаря ряду факторов. Во-первых, произошла определенная «демократизация» моды, которая стала больше выражать интересы нарождающейся буржуазии и вообще средних городских слоев. В «демократизации» женской моды огромную роль сыграла одежда из ситца. Этот материал способствовал проникновению модного платья в широкие слои городского, а затем и сельского населения. Во-вторых, вырос и образовательный уровень русских горожан, а с ним изменилось и отношение к моде. Мода начинает восприниматься не как «дворянская», но как внесословная. В-третьих, несомненно, определенную роль здесь играл и пример немецкой буржуазии.

Появившийся феномен моды в провинциальном городе должен был вызвать быструю смену туалетов, особенно дамских и привести к возрастанию расходов на одежду. В литературе встречается утверждение, что в середине XIX в. на одежду тратилась почти половина средств среднего горожанина, как писал в 1850 г. корреспондент Географического общества из Мценска.156 Это утверждение вызывает сильное сомнение. Во-первых, уделить такое место расходам на одежду мог позволить себе лишь какой-нибудь молодой щеголь или отъявленная модница, но никак не средний горожанин, у которого были и другие насущные потребности. Во-вторых, это оценочное суждение не подтверждается мнением других экспертов. В частности, авторы топографического описания города Тобольска того же времени рисуют иную картину. Их данные

155 Roche D. The Culture of Clothing: Dress and fashion in the "ancient regime". Cambridge, 1994. P.l 13

156 Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. С. 197. представляются более точными, т.к. они провели обследование бюджета жителей города. Мои подсчеты, выполненные на основе рассчитанных ими бюджетов городских домохозяйств, показывают, что горожане двух наиболее бедных разрядов тратили на одежду 15,4% и 17% своего бюджета. А представители двух наиболее состоятельных групп - 19,1%

1 еу и 18,3% (самые богатые). Таким образом, ни в одной из четырех страт населения на одежду и обувь из семейного бюджета не тратилось более 20%. Вместе с тем, несомненно, вопрос о влиянии моды на разные социальные слои горожан требует дальнейшего изучения.

Д.Рош, определяя роль моды во Франции при «старом режиме», пришел к выводу, что «мода, возможно, была эффективным инструментом стандартизации, подобно языку». По его мнению, речь идет не столько об «адаптации парижской экстравагантности в сельской глубинке», сколько о том, что «телесные» и «портняжные» практики не

158 могли не ориентироваться на импульсы, исходящие из центра.

Это положение о распространении моды как важном инструменте стандартизации справедливо и для городской культуры провинциальной России. В 1840-х - 1860-х гг. (в Петербурге еще раньше) происходило размывание сословного характера одежды. Горожане (особенно женщины) из непривилегированных слоев общества постепенно перестают рассматривать модное платье, как дворянское и «немецкое», и охотно, если позволяют средства, переходят на европейский костюм. Это наблюдается как в городах Центральной России, так и в Сибири. Модное платье позволяло его обладателю претендовать на иную -общегородскую культурную идентичность. Скорость перемены в одежде была выше в городах, где была значительная доля мигрантов, в которых проживало больше иностранцев и, соответственно, меньше

157 АРГО. Р.61. ОпЛ. Д.5. Л.47 об. - 51.

158 Roche D. Op. cit. Р.515.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В первой половине XVIII в., как справедливо отметил П.Н.Милюков, «новая культура становится социальным признаком привилегированного сословия»,1 а с конца XVIII в. она постепенно осваивается новым восходящим классом. Это стало возможным благодаря культурным преобразованиям, начавшимся при Екатерине И. После Отечественной войны 1812 г., давшей сильный импульс патриотическим настроениям в обществе, в общественной мысли стал заметным рост национального самосознания, пробудивший интерес в определенной части дворянства к народным традициям, к народной культуре. Рост грамотности и образовательного уровня купцов и мещан способствовал изменению культурных запросов средних городских слоев, на формирование которых оказывала все более заметное влияние государственная школа.

Новая светская культура развивалась двупланово: в социальном аспекте, усваиваясь новыми слоями и группами, трансформируясь из дворянской в национальную; и в территориальном аспекте, превращаясь из столичной в общерусскую. Механизм коммуникации между культурами столиц и провинции в Российской империи действовал преимущественно однонаправлено. В формировании государственной культурной политики столичная элита (сановники, аристократы, интеллектуалы) играла несравненно более значимую роль, чем провинциальное дворянство и верхи торгово-промышленного населения. Правительства интересовались общественным («общим») мнением лишь жителей двух столиц. Особенно хорошо это видно после образования в 1826 г. III Отделения собственной его императорского величества канцелярии. Новые институты, новые культурные запросы и стандарты - все это

1 Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. В 3 т. Т.З. - М.: Издательская группа «Прогресс» - «Культура», 1995. С.199-200. внедрялось из столиц в провинцию. Обратная связь волновала правящую элиту в очень незначительной степени. Тем не менее, представления, вкусы и культурные пристрастия провинциалов через родственные и деловые связи влияли и на культуру столичных жителей, число которых постоянно пополнялось за счет мигрантов из провинции. Культурный взаимообмен между столицами и провинцией постоянно осуществлялся за счет сезонной миграции части семей поместных дворян и чиновников, проводивших лето в имениях или на дачах, а осенью возвращавшихся в Москву или Петербург. Другим важным каналом были деловые поездки столичных чиновников и предпринимателей в провинцию, а провинциалов в столицы. Наконец, с 1840-х гг. в коммуникации периферии и центра все более заметную роль начинает играть центральная и местная пресса.

В первой половине XIX в. города обоих регионов - старые и новые (получившие городской статус в конце XVIII - начале XIX) -тяготели к формированию однотипной культурной инфраструктуры. Данное обстоятельство было продиктовано культурной политикой государства, заинтересованного в подготовке кадров для аппарата управления. Поэтому первым шагом в культурной сфере сразу после обретения населенным пунктом городского статуса было создание в городе уездного и приходского училищ (до школьной реформы 1804 г. - малого народного училища). Однако правительственный план формирования сети общеобразовательных школ для мальчиков из-за военных расходов не был реализован в полном объеме. В правительственной политике в области народного просвещения при Николае I произошли негативные перемены, направленные на отказ от всесословного характера обучения. В 1840-х гг. в результате бюрократического произвола министерства внутренних дел и министерства финансов все усилия городских обществ и органов самоуправления уездных городов Московской губернии организовать женские школы потерпели крах. Попытки дворянства Тверской губернии создать учебные заведения для девочек своего сословия оказались малоуспешны. Частные пансионы также не сыграли сколько-нибудь заметной роли в образовании женщин ни в Центре, ни в Западной Сибири. Новый этап учреждения женских школ во всех рассматриваемых губерниях начался с конца 1850-х гг.

Процесс изменения представлений горожан о ценности школьного образования шел неодинаковыми темпами в обоих регионах даже в разных городах одного типа. Попытки объяснить эти темпоральные различия уровнем социально-экономического развития разных городов имеют односторонний характер и противоречат данным исторических источников. Огромную роль в отношении горожан к светской школе играли культурные традиции данного города и ментальность горожан. Горожанин первой половины XIX в. жил в доиндустриальном обществе, в котором еще только формировалась социальная потребность во всеобщем начальном образовании. Это необходимое условие успешного развития страны встречало активное противодействие крепостников, стремившихся законсервировать сложившуюся сословную структуру общества.

Начавшееся массовое обучения девочек свидетельствует об изменении отношения к женщине в обществе. Образование девочек стало рассматриваться как важный элемент воспитания будущих жен и матерей, а умение женщины читать и писать перестают считать привилегией дворянок. И все же идеи женской эмансипации еще не проникли в сознание большинства горожан. Ментальность горожан (особенно купцов и мещан) оставалась патриархальной. В этой связи и объем знаний, которые считали нужным дать в процессе обучения девочкам, был меньше. В городских низах были и прямые противники элементарного женского образования.

Создание женских школ в провинциальных городах дало выход социальной активности небольшой части женщин. Ранее общественная деятельность женщин была направлена лишь на благотворительность. В организации женских школ активную роль играли жены и взрослые дочери дворян и чиновников, обладавшие более высоким общекультурным уровнем, чем купчихи. Но в ряде средних и малых городов Западной Сибири: Тюмени, Ишиме, Березове, Таре, - активны были и женщины из купечества, мещанства и духовенства. Попечительницами школ в Ишиме и Таре были избраны жены купцов, а в Березове - супруга священника. В городах Московской и Тверской губерний в организации училищ для девочек доминировали дворянки. Вместе с тем, в некоторых уездных городах Центра России на рубеже 1860-х гг. возникает конкуренция между купечеством и дворянством за право избрания попечительницы женской школы.

Гимназии и уездные училища сыграли позитивную роль в процессе усвоения норм новой культуры средними слоями городского населения. Именно здесь происходило взаимовлияние ценностных установок и личностных образцов поведения, носителями которых были учащиеся разных сословий и социальных групп.

Наконец, овладение знаниями, хотя бы в пределах программы уездного училища (или путем самообразования теми, кто получил лишь элементарные навыки грамотности), несомненно, расширяло интеллектуальный кругозор человека. У грамотного горожанина, который читал газеты и журналы, интересовался художественной, научно-популярной или специальной справочной литературой, менялись когнитивные основы ментальности. Он получал информацию не только устным путем, но и через текст, что потенциально открывало богатые возможности для быстрого накопления изменений в «картине мира» горожанина, которая, таким образом, претерпевала качественные перемены.

Учреждения системы народного образования были той базой, на которой преимущественно и происходило становление других институтов культуры. Часто в учебных заведениях возникали библиотеки, а порой и театральные кружки. Первые, как правило, независимо от ведомственного статуса (семинарские, гимназические, кадетские) были недоступны до конца 1850-х годов для «сторонней публики». Допуск учащихся к библиотечному фонду учебных заведений был неодинаков даже в разных заведениях одного и того же ведомства в одной губернии. Роль ведомственных библиотек в культурной жизни горожан с начала XIX в. имела явную тенденцию к снижению. Особенно отчетливо этот процесс прослеживается по материалам сибирских библиотек. Среди важнейших факторов, повлиявших на превращение этих библиотек в закрытые от «сторонней публики», был рост числа читателей и их социальная демократизация.

Уменьшение роли ведомственных библиотек как важного элемента социокультурной среды русского города стимулировало поиски альтернативы в библиотечном деле. Такая альтернатива была найдена в форме публичных библиотек в то же время, что и в Западной Европе и в Северной Америке, где они появляются в 20-х -30-х гг. XIX в. В начале 1830-х гг. правительство побуждает губернаторов к устройству публичных библиотек, но в 4-х исследуемых губерниях они появились лишь в Томске и Осташкове. Проведенный анализ организации и деятельности этих библиотек, требует коррекции господствующих в литературе объяснений причин медленного распространения публичных библиотек в России. Главной причиной неудач библиотечного строительства 1830-х -1840-х гг. тенденциозно считали «реакционную внутреннюю политику» Николая I, которая привела к упадку публичных библиотек после 1848 г., когда правительство усилило надзор за литературой и читателями. Исследование истории Томской и Осташковской библиотек позволяет говорить о других причинах, препятствовавших развитию общественных библиотек. Осташковская публичная библиотека, организованная купцами, пережив кризис в начале 1840-х гг., осталась устойчивым элементом культурной жизни города. Напротив, Томская публичная библиотека с 1837 г. теряла своих читателей и утратила в 1840-х гг. свою роль в удовлетворении читательских запросов горожан. Здесь сплелись многие факторы: учрежденческие (конфликт в библиотечном активе, неопытность библиотекарей), локальные (малочисленность образованной публики, низкий авторитет в городе лиц, связанных с библиотекой), региональные (инфляция, как следствие «золотой лихорадки» в енисейской тайге), общероссийские (роста цен на журналы), ведомственные - передача в 1834 г. публичных библиотек из-под надзора МВД министерству просвещения. В результате переподчинения публичных библиотек губернаторы утратили прямую заинтересованность в их судьбе. Социокультурная дифференциация городского социума и ментальность большинства горожан также мешали расширению социального состава читателей публичных библиотек.

Во второй половине 1850-х - начале 1860-х гг. в Твери, Тобольске и Барнауле были учреждены частные публичные библиотеки. Однако попытки коммерциализации библиотечного дела потерпели крах. Более удачным стало создание по инициативе общественности в Твери, Томске, Омске, Ишиме, Каинске и Кузнецке в начале 1860-х гг. городских публичных библиотек, плата в которых была более умеренной. Все эти библиотеки были ориентированы на читателей - носителей новой культуры, которые интересовались новинками литературы и современной периодикой. Интересы читателей, ориентированных на традиционную духовную и народную литературу, были слабо отражены в их книжных фондах.

И все же, вопреки всем сложностям, в первой половине XIX в. в провинции шел процесс демократизации читателя. Потребность в чтении проникла, особенно к середине XIX в. во все слои горожан. Скорость этого процесса была выше в крупных городах. Осташков являл собой редкое исключение. Формирование библиотечной сети в Западной Сибири происходило быстрее, чем в центральном регионе. Близость столицы с ее многочисленными книжными лавками, типографиями, библиотеками тормозила учреждение публичных библиотек в городах Подмосковья. Для отдаленных городов Московской губернии компенсирующую функцию выполняли усадебные библиотеки.

Театральные представления вошли в культурный быт ряда городов Западной Сибири раньше, чем в провинциальных городах Центра. В последней четверти XVIII в. светские театры существовали в Барнауле, Тобольске и Омске. Тобольский театр был одним из первых профессиональных театров в провинции и просуществовал около 20 лет, из них 10 лет в условиях самофинансирования. Его труппа уникальна: большинство актеров, в том числе все 4 актрисы были ссыльными. В дальнейшем театральная традиция была представлена в Барнауле, Тобольске, Омске и Томске любительскими спектаклями.

Заметную роль в культурной жизни провинции играли театральные кружки, существовавшие при некоторых учебных заведениях. При этом традиционный репертуар школьного театра сохранился у семинаристов почти до середины XIX в. Обращение семинаристов к репертуару народного театра рано или поздно вело к запрещению духовным начальством их спектаклей. Кроме семинаристов традиции народного театра сохранялись кантонистами и солдатами.

Театр в Западной Сибири и в Центре был явлением культурной жизни лишь губернских центров, а также тех городов (Омск, Барнаул), в которых офицеры и чиновники составляли высокую долю среди городского населения. Но в Осташкове любительские постановки начались с 1805 г., т.е. значительно раньше, чем в губернском городе. Осташковский театр просуществовал до 1825 г., затем закрыт, вновь учрежден и закрыт в 1830 г., и возобновил работу в 1836 г. С 1842 г. театр, благодаря усилиям клана купцов Савиных, обзавелся специальным помещением и стал устойчивым явлением городской культуры. В Твери стационарный театр появился только в 1848 г., на год раньше, чем в Томске. Эти театры были построены на средства меценатов из купеческих кругов, которые передали их в ведение города.

Социокультурные процессы, имевшие место в русской провинции (рост грамотности, переосмысление новой культуры не как культуры дворянского сословия, но как национальной, возросший интерес молодого поколения формирующейся русской буржуазии к искусству, местный городской патриотизм, усвоение относительно широкими городскими слоями норм культурной повседневности, присущей раньше лишь дворянству), к середине XIX в. привели к качественным переменам в картине мира значительной части купцов, мещан, мелких чиновников и разночинцев. Таким образом, в провинции выросла социальная база потребителей нового (классического) искусства. Искусства европейского по форме и преимущественно национального по содержанию. В пользу национального содержания свидетельствует особая популярность русских пьес, а также переводных водевилей, адаптированных к реалиям городского быта российских столиц и провинции. Купцы и мещане все смелее выдвигались и в прямом, и в переносном смысле на сцену.

Важным каналом распространения в провинции новой культуры и ярким проявлением ее были благородные собрания и клубы. Правительство, разрешая учреждение благородных собраний и клубов, как и любых «обществ и заведений», более всего было обеспокоено, чтобы эти учреждения не превратились в полноправные общественные организации, выражающие интересы дворян или купцов. Местная и центральная бюрократия в николаевское время своими придирками к уставам этих заведений тормозила распространение этих безвредных и лояльных правительству институтов. Наибольшее распространение эти заведения получили в Тверской губернии, несколько отстала от нее Московская. В учреждении благородных собраний в уездных городах центра заметную активность проявляли офицеры, квартирующих в них частей. В Западной Сибири клубы и благородные собрания функционировали лишь в 4 главных городах (Тобольске, Томске, Барнауле, Омске).

Клубы и благородные собрания выполняли для русского провинциального дворянства (потомственного и личного) задачи социализации нового поколения, а так же как ни одни другой институт культуры служили делу консолидации дворянского сословия. В клубах Центра России сословные барьеры затрудняли доступ купечеству в свои ряды. Та же картина наблюдалась и в некоторых городах Западной Сибири: в Омске и Барнауле. В губернских городах этого региона, Тобольске и Томске, ситуация была иной уже в конце 30-х гг. XIX в. Это определялось более высоким уровнем благосостояния и образованности местных купцов. Хотя число купцов среди членов этих собраний было в те годы незначительно. Подлинная демократизация (расширение социального состава и коммерциализация) этих заведений началась в самом конце 1850-х гг. и протекала достаточно драматично. Без прочной социальной опоры в лице независимых от главы местной власти лиц: богатых помещиков (как в Твери) или золотопромышленников (как в Томске) судьба клубных заведений оказывалась игрушкой, движимой волей губернаторов.

Хотя клубы и благородные собрания были ориентированы на удовлетворение запросов своих членов, они сыграли свою роль в усвоении норм и ценностей модернизированной культуры для более широкого круга горожан. Благородные собрания, допускавшие в свои залы на концерты и публичные маскарады, и простых горожан способствовали знакомству последних с выступлениями гастролировавших музыкантов, с современными бальными танцами и этикетом, принятым в среде образованных слоев общества.

На всем протяжении своей истории в дореформенную эпоху клубные учреждения в обоих регионах имели разносторонний характер, объединяя в себе функции различных заведений: ресторана, танцевального клуба, казино, библиотеки, а иногда и политического клуба. В провинции дифференциация клубной жизни еще была затруднена, в силу ограниченного числа лиц, готовых участвовать в их деятельности.

Культура политического горожан в первую очередь была связана с повседневной жизнью городского самоуправления, с практиками взаимоотношений выборных лиц и остальных горожан, с взаимодействием коронных чиновников и должностных лиц городского самоуправления. В городах Московской и Тверской губерний уже в конце XVIII в. в выборах в местное самоуправление участвовал широкий круг горожан. Такое положение, когда среди выборщиков было примерно равное количество купцов и мещан, сохранилось и в начале 1860-х гг. Отстранены от повседневного участия в делах городского самоуправления были лишь городские неимущие низы. Аналогичная картина наблюдалась и в городах Западной Сибири. Таким образом, если законодательство стремилось создать олигархическое самоуправление, то сами граждане предпочли, чтобы в его деятельности участвовала не только купеческая верхушка, но и состоятельные мещане, обладавшие недвижимостью. Снижение имущественного статуса для участия в делах самоуправления определялось малочисленностью богатого купечества, а также несовпадением представлений о социальной природе городского самоуправления у государственных сановников и у горожан. Вместе с тем, в старых городах, где было достаточно многочисленное купечество, мещане не могли получить доступа к должностям, наделенным реальными властными полномочиями.

Круг горожан, участвовавших в выборах, и в начале 1860-х гг. остался достаточно широк. Наряду с этим, наблюдалась и тенденция к свертыванию демократического потенциала самоуправления в городах Московской и Тверской губерний. Она проявлялась в двух направлениях: в создании в некоторых городах института доверенных лиц от купцов и мещан, подменявших все городское общество в решении повседневных вопросов, и в сокращении числа кандидатов на выборные должности. Однако сокращение возможности рядовых горожан влиять непосредственно или с помощью представительных органов на городские дела и к концу 1850-х гг. не опустилось в Московской и Тверской губерниях до уровня, характерного для некоторых сибирских городов (Омск, Барнаул). В маленьких аграрных городах Западной Сибири (Кургане и Ялуторовске), свободных от подавляющего влияния бюрократии, органы городского самоуправления уже в 1820-х - 1830-х гг. воспринимались купцами и мещанами как благо, в то время как в одном из самых крупных сибирских городов - Омске даже в 1840-х гг. горожане дважды ходатайствовали об упразднении думы.

По мере развития буржуазного самосознания у выборных деятелей они критически начинают относиться к статусу органов городского самоуправления в рамках абсолютистского государства. В конце периода наблюдается не только недовольство деятельностью отдельных лиц, возглавлявших административно-полицейскую власть на местах, но самой системой местного управления, когда бюрократические инстанции контролируют все муниципальные органы. В городском обществе крепнет мнение, что в условиях начинающихся реформ необходимо ликвидировать мелочную опеку городского самоуправления государственными структурами. Деятели выборных учреждений стремились к подлинной самостоятельности городских учреждений, к расширению их компетенции. Рост правовой и политической культуры деятелей муниципальных властей, общая атмосфера в стране способствовали осознанию верхушкой торгово-промышленного населения необходимости реформирования системы местной власти и отмены всех отживших законов и инструкций, сковывающих инициативу выборных лиц.

Сословный статус индивида в локальных социальных условиях конкретного города мог и не совпадать с его восприятием своего места в социальной иерархии. В дневниках провинциальных горожан середины XIX в. межсословные противоречия для их авторов оказываются не столь важными, как внутрисословные. Житель столичного города острее ощущал социальные барьеры в межличностных отношениях. В провинции в середине XIX в. купцы и мещане чувствовали себя гражданами в большей степени, чем в Москве, Петербурге или в некоторых городах (Омск, Барнаул), в которых проживало многочисленное неслужащее дворянство, военное и гражданское чиновничество. Точнее, они не только субъективно ощущали себя полноправными гражданами, но и были таковыми, повседневно участвуя в делах городского самоуправления. Хотя реальная власть находилась, как правило, в руках верхних и средних слоев купечества, но к принятию решений и формированию корпуса городского самоуправления были причастны значительно более широкие слои городского населения.

В целом, в губернских городах сеть культурной инфраструктуры была более разветвленной и плотной. Вместе с тем, в отдельных средних по численности уездных городах (Осташков), граждане которых не испытывали на себе давление со стороны могущественных ведомств и многочисленного чиновничества, а также неблагоприятного воздействия близости столицы, городская культура была представлена уже в 1830 - 1840-х годах тем же набором, что и в благополучных в плане развития социокультурной инфраструктуры губернских городах. И все же такое положение нельзя назвать типичным. Чаще наблюдалось заметное отставание социокультурного развития уездных городов от губернского центра.

В условиях, когда отдельные функции, выполняемые городом, приобретали гипертрофированный характер, общерусская модель социокультурной структуры, характерная для крупных и средних (в понимании людей того времени) городов могла быть существенно деформирована. Так, в Омске, где доминировали военные, даже уездное училище появилось лишь в середине 1850-х гг., публичная библиотека еще позже, а публичная жизнь имела строго сословный характер.

Различия в повседневной городской культуре между древними и молодыми городами оказались менее существенными, чем можно было предположить. В большей мере на плотности и разветвленности социокультурной инфраструктуры сказывались статус города, численность населения и накопленный предшествующим развитием культурный потенциал.

Сравнительное изучение структур городской культуры в избранных регионах выявило определенное отставание уездных городов Московской губернии от ряда западносибирских городов и отдельных городов Тверской губернии. Это отставание имело место в тех сферах (библиотеки, театр, женское образование), которые были связаны с инициативой самих горожан и которые отражали уровень освоения национальной культуры. Решающими факторами, тормозившими социокультурные процессы в городах Московской губернии, стали близость столицы, последствия Отечественной войны 1812 г. и, вероятно, в какой-то степени наличие многочисленных помещичьих усадеб, представлявших инвариант продвижения в провинцию урбанистической культуры.

Социальными агентами культурных новаций в русском провинциальном городе в XVIII - первой трети XIX в. были военные и гражданские администраторы, члены их семей, богатые помещики, в Сибири - образованные ссыльные, а также иностранцы (чиновники, купцы, военнопленные). Во второй трети XIX в., особенно с конца 1840-х гг. культуртрегерские функции постепенно переходят в руки чиновников, получивших образование в университетах и институтах, и другой разночинной по происхождению интеллигенции. К середине XIX века в сфере городской культуры наращивают темп три переплетающихся процесса: переход культурной инициативы от власти к общественности; вовлечение в культурное творчество лиц из купечества и мещанства; активное участие во всех культурных начинаниях женщин. Процесс активного вовлечения купечества в культурную жизнь города начался раньше в уездных городах, с малочисленным чиновничеством и дворянством, чем в губернских и крупных уездных городах, где, как, например, в Омске и Барнауле господствовала социокультурная сегрегация.

Исследование городского самосознания, затрагивающие наиболее важные сегменты «картин мира» и сферы чувств и переживаний горожан разных сословий, провинциалов и столичных жителей обнаружило существенную близость ценностных установок и близость ядра «картин мира» русских горожан.

Предпринятая на основе дневников попытка выяснить, какие чувства волновали русских купцов и мещан, с помощью каких эмоций они проявлялись, обнаруживает, что для них, как и для чиновников, счастье и благополучие семьи, страдания и смерть близких, собственное достоинство - вот те чувства, которое волновали авторов дневников в первую очередь. Анализ представлений о счастье интеллектуала и малограмотного мещанина, чиновника и купца обнаруживает, что они были связаны почти исключительно со сферой частной жизни. Семейное благополучие было общей целью переживаний и устремлений. Любовь, доверительные отношения между супругами, дети - вот несомненные ценности, разделяемые ими. Представления о счастье у горожан оказались значительно ближе, чем можно было ожидать, исходя из их социального статуса, образования и жизненного опыта. Все это позволяет говорить, что идеалы семейного счастья в иерархии жизненных ценностей русских горожан в столицах и в провинции занимали одно из центральных мест, а также утверждать, что «картина мира» русских горожан «среднего класса» еще не была необратимо расколота. И представления о счастье были одной из скреп, обеспечивающих сохранение единства ядра «картины мира» у разных социальных слоев.

В исследуемых дневниках наметился сдвиг в сторону большей эмоциональной выразительности чувств. При этом акцент в сфере чувств смещается с выражения своих эмоций в соответствии с принятыми стандартами в сторону индивидуального интимного их переживания. Дискурс чувственного обретает все более светские черты, секуляризируется. Во внутреннем мире горожан, живших в последней трети XVIII - первой половине XIX вв., стремление к наслаждению полнотой жизни вступало в конфликт с религиозным миросозерцанием. Одновременно также имело место столкновение новых тенденций эмоционального развития (интериоризация сознания, осознание самоценности собственной личности и своего внутреннего мира, стремление контролировать проявление своих чувств не под влиянием прямых предписаний общества, но руководствуясь уважением к правам и чувствам других людей) и традиционных социальных установок в сфере эмоционального выражения чувств.

В первой половине XIX в. одежда горожан во многом сохранила сословный характер. Для большинства русских купцов и мещан современная мода до середины XIX в. оставалась «чужой»: дворянской или/и «немецкой». Одежда служила важнейшим средством подтверждения своей социальной (городской) и национальной идентичности. Однако процесс проникновения европейской моды в русском городе в середине XIX в. зашел достаточно глубоко. Это стало возможным благодаря ряду факторов: 1) «демократизации» моды, которая стала больше выражать интересы средних городских слоев населения; 2) широкому фабричному производству недорогих и удобных тканей (ситец, хлопчатобумажные ткани), открывшим путь готовому модному платью в широкие слои городского, а затем и сельского населения; 3) росту образованности горожан, способствовавшему изменению отношения к моде, которая начинает восприниматься не в социальном плане - дворянская, а в социокультурном - внесословный феномен; 4) учащению контактов с Западной Европой и западными купцами и ремесленниками.

В 1840-х - 1860-х гг. (в Петербурге еще раньше) происходило размывание сословного характера одежды. Горожане (особенно женщины) из непривилегированных слоев общества постепенно перестают рассматривать модное платье, как дворянское и «немецкое», и охотно, если позволяют средства, переходят на среднеевропейский костюм. Это наблюдается как в городах Центральной России, так и в Сибири. Модное платье позволяло его обладателю претендовать на иную - общегородскую культурную идентичность. Скорость перемены в одежде была выше в городах, где проживало больше иностранцев, меньше старообрядцев, а также в тех молодых городах, население которых не имело давних локальных традиций.

Перемены в мужском городском костюме не были однонаправленными. На рубеже 1850-х - 1860-х гг. произошло довольно интенсивное насыщение традиционными элементами мужского платья гардероба образованных слоев горожан, особенно студенчества. Идеологическое обоснование переосмысления русского народного костюма, как и бороды, было подготовлено славянофилами еще раньше, но лишь после поражения России в Крымской войне оно упало на благодатную почву. Возврат, разумеется, ограниченный к национальным истокам русского костюма происходил под влиянием самых разных факторов: славянофильской пропаганды, тенденций западноевропейской мужской моды, усиления позиций разночинской интеллигенции, роста националистических настроений в связи с Крымской войной. Ношение традиционного народного костюма было ответом части русского общества на рост национализма среди поляков, литовцев, финнов, малороссов, проявлявшегося и в демонстративном ношении национальной одежды. Увеличение среди горожан доли выходцев из деревни, особенно после отмены крепостного права в 1861 г., тормозило процесс усвоения современного европейского костюма широкими городскими слоями.

Борода успешнее сохраняла за собой идентифицирующую сословную, а точнее этносословную функцию, чем мужской костюм. Сохраняя традиционную бороду, купцы и мещане демонстративно заявляли о своей этничности и независимости от иноземной и дворянской моды. Среди купцов и мещан наблюдалась определенная корреляция между их образовательным уровнем и бритьем бороды. Эта корреляция заметна не столько на индивидуальном уровне, сколько при обращении к массовым стереотипам. В дворянской среде отношение к бороде претерпело заметные перемены в рассматриваемое время. В конце 1830-х гг. началось первое массовое распространение моды на бороды среди дворян. Усилия правительства в борьбе с новой модой имели лишь временный успех.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Куприянов, Александр Иванович, 2007 год

1. Разряд 9. Воронежская губерния.1. Опись 1. Д. 19, 32, 36.

2. Разряд 15. Калужская губерния.1. Опись 1. Д. 10, 11,29,55,

3. Разряд 23. Нижегородская губерния.

4. Опись 1. Д.74, 78, 83, 98, 103, 139.

5. Разряд 41. Тверская губерния.

6. Опись 1. Д.2, 15, 19,30, 40, 45.

7. Разряд. Тульская губерния.

8. Опись 1. Д.10, 14, 15, 19, 29, 30, 46, 54.1. Разряд 55. Сибирь.

9. Опись 1. Д. 19,36,38, 39, 59.

10. Разряд 59. Иркутская губерния.1. Опись 1. Д.13, 15.

11. Разряд 61. Тобольская губерния.

12. Опись 1. Д.5, 6, 11, 22, 25, 28, 33, 35, 36, 39.

13. Разряд 62. Томская губерния.

14. Опись 1. Д. 1, 1г., 1 д., 3, 4.

15. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

16. Фонд 109. III Отделение собственной его императорского величества канцелярии. Секретный архив.

17. Опись 1. Д.92, 102, 175, 178, 303. Фонд 678. Александр II. Опись 1. Д.287.

18. Фонд 728. Коллекция документов Рукописного отдела библиотеки Зимнего дворца.

19. Опись 1. Д. 1678а, 1774, 1775, 1794, 1815, 1993, 2006.1. Фонд 815. В.А.Арцимович.

20. Опись 1. Д.20, 32, 36, 40, 44, 50, 52, 56, 62, 397.1. Фонд 1019. Олсуфьев В.Д.1. Опись 1. Д.528, 529, 532.

21. Фонд 1165. Особенная канцелярия МВД.1. Опись 1. Д.77.1. Фонд 1463.1. Опись 1. Д. 419.

22. Государственный архив Алтайского края (ГААК)

23. Ф. 1. Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства. Опись 2. Д.338, 343, 441, 645, 821, 1045, 1107, 2759, 2963. Опись 3. Д.1586.

24. Фонд 2. Алтайское Горное правление. Опись 2. Д.16, 17, 19. Ф.163. С.И. и Н.С. Гуляевы. Опись 1. Д.18, 214.

25. Государственный архив Омской области (ГАОО)

26. Фонд 2. Сибирский генерал-губернатор.

27. Опись 13. Д.17825, 17860, 17897, 17982, 18011, 18013, 18068, 18120, 18336, 18405.

28. Опись 14. Д. 18716, 18719, 18743. Фонд 11. Омский городничий. Опись 1. Д.41, 57, 74

29. Фонд 14. Омское городское полицейское управление. Опись 1. Д. 11а, 19.

30. Фонд 19. Сибирский кадетский корпус. Опись 1. Д.73а, 92.

31. Фонд 40. Омский Воскресенский крепостной собор. Опись 1. Д.9, 36,37. Фонд 366. Г.Е.Катанаев. Опись 1. Д.354а.

32. Фонд 381. Тарская городская дума. Опись 1. Д.6 8, 13, 15, 18, 19, 24, 26, 28, 41. Фонд 3 82. Тарский городовой магистрат. Опись 1. Д. 1, 2, 9, 18, 19, 25, 36. Опись 2. Д. 29, 60, 66, 67, 88, 92, 102. Фонд 384. Тарская городовая ратуша.1. Опись 1. Д.7.

33. Опись 2. Д.2, 11, 12, 15, 15а, 19, 28, 40. Государственный архив г. Тобольска (ГАТ)

34. Фонд 5. Директор народных училищ Тобольской губернии.1. Опись 1. Д. 119, 126.

35. Фонд 8. Тобольская городская управа.

36. Опись 1. Д.16, 59, 121, 149, 150, 161, 165.1. Фонд 144. А.И.Сулоцкий.

37. Опись 1. Д.5, 51, 52, 60,61, 93.1. Фонд 148. К.Н.Николаев.1. Опись 1. Д.1.

38. Фонд 152. Тобольское общее губернское управление. Опись 1. Д.8.

39. Фонд 156. Тобольская духовная консистория. Опись 2. Д.426. Опись 22. Д.354.

40. Фонд 159. Тобольское губернское жандармское управлении. Опись 1. Д. 180.

41. Фонд 165. Тобольская Мариинская женская гимназия. Опись 1. Д. 1,2.

42. Фонд 329. Тобольское губернское правление. Опись 11. Д.45. Опись 541. Д.284. Опись 550. Д.30.

43. Фонд 376. Тобольский губернский суд. Опись 1. Д.37.

44. Фонд 530. Тобольская духовная семинария Опись 1. Д.1.

45. Государственный архив Тверской области (ГАТвО)

46. Фонд 20. Директор народных училищ Тверской губернии.

47. Опись 1. Д.22, 7857. Фонд 21.

48. Опись 1. Д.20, 127, 181, 243, 378, 443, 1199, 2904. Фонд 56. Канцелярия губернатора.

49. Опись 1. Д.116, 168, 188, 206, 210, 211, 217, 1904, 1905, 1909, 1910, 1916, 1946, 1965, 2070, 5754, 13939.

50. Фонд 103. Тверская ученая архивная комиссия. Опись 1. Д.1291, 1915, 2383, 2628. Фонд 131.1. Опись 1. Д.930, 1186.

51. Фонд 463. Осташковское городническое правление. Опись 1. Д.З, 15.

52. Фонд 466. Тверское губернское правление. Опись 1. Д.158, 1453, 2063, 11307, 11402, 11414, 12524, 12588, 13212, 13303, 13466, 13526, 14377, 14656, 16707, 16914, 16915,16914, 17157, 17443.

53. Фонд 471. Осташковское духовное правление.1. Опись 1. Д. 1832, 2031.

54. Фонд 1048. Осташковская городская дума.1. Опись 1. Д.2, 27, 440.

55. Фонд 1091. Ржевская городская дума.

56. Опись 19. Д. 162, 268, 368, 588.1. Опись 20. Д.З, 5.1. Опись 54. Д.68, 132,391.

57. Фонд 50. Томский городовой магистрат.1. Опись 3. Д.4907.

58. Фонд 99. Дирекция училищ Томской губернии.

59. Опись 1. Д.З, 38, 135, 257, 260, 262, 304.

60. Фонд 125. Главный инспектор училищ Западной Сибири.

61. Опись 1. Д.6, 7, 10, 23, 42, 43, 46, 70, 78, 85, 89, 91, 118, 133.

62. Фонд 127. Томская городская дума.

63. Опись 1. Д.74, 128, 176, 219, 993, 884, 1298.

64. Российский государственный архив древних актов (РГАДА)

65. Ф. 183. Коллекция В.Н.Баснина.1. Картон 1. Д.29, 33.1. Картон 2. Д.78.

66. Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ)1. Фонд 765. Знаменские.

67. Опись 1. Д.З 1а, 34, 75,76, 79-82, 84, 90, 103, 116.1. Опись 2. Д.26, 50.1. Фонд 1235 И.С. Абрамов.

68. Опись 1. Д.155, 157, 161, 182.

69. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА)

70. Фонд 801. Главное военно-судное управление. Опись 76. JX.11.

71. Фонд 1449. Отдельный Сибирский корпус. Опись 2. Д. 10.

72. Российский государственный исторический архив (РГИА)

73. Фонд 733. Департамент народного просвещения.1. Опись 7. Д.42, 54 56.1. Опись 8. Д.111.1. Опись 11. Д.10, 13, 38.1. Опись 39. Д. 224, 368.1. Опись 40. Д.27.

74. Опись 83. Д.12, 165,200, 323.1. Опись 84. Д.84.

75. Фонд 759. Собственная е.и.в. канцелярия по учреждениям императрицы Марии. Опись 8. Д.45.

76. Фонд 780. Цензурная (пятая) экспедиция III Отделения собственной е.и.в. канцелярии. Опись 2. Д.ЗЗ, 111. Фонд 796. Канцелярия Синода. Опись 91. Д.1015.

77. Фонд 797. Канцелярия обер-прокурора Синода.1. Опись 2. Д.5112, 8595.1. Фонд 869. Милютины.1. Опись 1. Д. 1054.1. Фонд 994. Мордвиновы.1. Опись 2. Д.276.

78. Фонд 1264. Первый Сибирский комитет.

79. Опись 1. Д.21,26, 36, 115.

80. Фонд 1265. Второй Сибирский комитет.

81. Опись 1. Д. 15, 44, 64, 89.1. Опись 5. Д.1, 117, 254.

82. Опись 13. Д.1 б, 10, 22, 32а, 41а.

83. Фонд 1281. Совет министров.

84. Опись 11. Д.145, 148, 153.

85. Фонд 1284. Департамент общих дел Министерства внутреннихдел.

86. Опись З.Д.95, 109, 111,214, 221. Опись 4. Д. 180. Опись 46. Д.243.

87. Фонд 1285. Департамент государственного хозяйства и публичных зданий Министерства внутренних дел. Опись 3. Д.448.

88. Фонд 1286. Департамент полиции исполнительной Министерства внутренних дел.

89. Опись 1. Д.200, 227, 230, 232.1. Опись 2. Д.69.1. Опись 3. Д.448.1. Опись 4. Д.43, 163.1. Опись 9. Д. 1265.1. Опись 10. Д.869, 922.1. Опись 11. Д.576, 630.1. Опись 13. Д.250.1. Опись 20. Д. 15501. Опись 21. Д. 1047.1. Опись 53. Д.74.

90. Фонд 1287. Хозяйственный департамент Министерства внутренних дел.

91. Опись 5. Д.817. Опись 6. Д. 1256. Опись 12. Д.39. Опись 16. Д.2042. Опись 31. Д.296.

92. Опись 37. Д.7, 281, 563, 777, 836, 862, 1655, 1665, 1702, 2379. Опись 39. Д.57, 255, 633.

93. Фонд 1290. Центральный статистический комитет. Опись 1. Д.71. Опись 4. Д.1,21.

94. Фонд 1376. Ревизия сенаторов В.К.Безродного и Б.А.Куракина Западной Сибири.1. Опись 1. Д.4, 54, 90.

95. Фонд 1409. 1-е отделение Собственной е.и.в. канцелярия Опись 1. Д. 1785.

96. Центральный исторический архив г. Москвы (ЦИАМ)

97. Фонд 2. Купеческое отделение Московского градского общества.1. Опись 1. Д.430, 4539 .

98. Фонд. 16. Канцелярия Московского генерал-губернатора

99. Опись 3. Д.304, 317, 2979.

100. Опись 10. Д. 205, 262, 475, 698.1. Опись 11. Д.1017.1. Опись 12. Д.1785, 1820.1. Опись 41. Д.112, 333.1. Опись 42. Д.326.1. Опись 45. Д. 119, 164.1. Опись 51. Д.135.1. Опись 53. Д. 78, 97.1. Опись 228. Д. 116.

101. Фонд. 17. Канцелярия Московского губернатора. Опись 1. Д. 808, 978, 1120, 1216, 1217, 1675, 2794, 4273, 5177, 5204, 5211, 6055, 6159, 6340, 6473, 6701, 6743, 6754, 7784, 7866, 7998, 8241, 8990, 9383,9664, 11585.

102. Опись 2. Д. 124, 126, 758, 971. Опись 3. Д.9. Опись 4. Д.336.

103. Опись 5. Д. 307, 598, 607, 609.1. Опись 12. Д.42, 53.

104. Опись 97. Д.1, 36, 97, 148, 205.

105. Фонд 44. Серпуховским городовой магистрат.

106. Опись 1. Д.1, 2, 5, 13, 33, 48, 189, 373,.

107. Фонд 46. Канцелярия московского градоначальника.1. Опись 1. Д.251, 558.

108. Опись 7. Д.6462, 6465, 6466.

109. Фонд. 54. Московское губернское правление.1. Опись 2. Д.817.

110. Опись 5. Д.2116, 4118, 5893, 6474, 7198. Опись 6. Д.602, 2425, 3471. Опись 8. Д.857.

111. Опись 12. Д. 1582, 1660, 1816, 2002, 2106, 2208, 2220, 2306, 2312. Опись 175. Д.558. Опись. 177. Д. 995, 1169.

112. Фонд 156. Дирекция народных училищ.

113. Опись 1. Д.326, 519, 530, 652, 702, 752, 774, 924, 1370, 1376, 1383, 1470, 1492, 1494, 1531, 1155, 1590а, 1601, 1609, 1611, 1629, 1904, 1919, 1941,2094, 2097.

114. Фонд 199. Московский столичный и губернский статистический комитет.

115. Опись 2. Д. 10, 12, 13,29а.

116. Фонд 419. Московское общество сельского хозяйства. Опись 1. Д. 152. Фонд 737.

117. Научная библиотека Томского государственного университета (НБ ТГУ)1. Витр. 786, 798, 884.

118. Научно-исследовательский отдел рукописей РГБ (НИОР1. РГБ)

119. Фонд 20. Г.С.Батенысов. Картон 6. №10.

120. Фонд 178. Музейное собрание.

121. Опись 1. №1651, 3196, 6556, 7638, 10806.

122. Фонд 218. Отдел рукописей (собрание).1. Папка 67. №1 6.1. Фонд 243. И.И.Пущин.1. Папка 2. №51.1. Фонд 319. Фонвизины.1. Папка 3. №67.1. Фонд 332. Ф.В. Чижов.1. Картон 1. №3, 4.1. Картон 2. №2, №6.1. Фонд 524. П.С.Казанский.1. Картон 3. №14.

123. Отдел письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ)1. Фонд 170. Опись 1. Д.42.

124. Отдел рукописей и редких Российской национальной библиотеки (ОРР РНБ)1. Фонд 702. П.А.Словцов.1. Опись 1. Д. 1,25, 33.1. Фонд 731 М.М.Сперанский.

125. Опись 1. Д. 1876, 1879, 2080.

126. Фонд 1000. Собрание отдельных поступлений.1. Опись 2. Дело 2.1. Б.IV. Основное собрание.1. Опись 1. Д.698, 814, 861.2. Опубликованные источники

127. Законодательные акты и нормативные документы

128. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. СПб., 1830- 1851.

129. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2-е. -СПб., 1830- 1885.

130. Сборник циркуляров и инструкций Министерства внутренних дел с учреждения Министерства по 1 октября 1853 г. Т.З. - 4.5. -СПб., 1855.-3,263,570, 74 с.

131. Сборник циркуляров и распоряжений Министерства внутренних дел с 1858 по 1896 г. -М., 1896. -VI, 557 с.

132. Собрание постановлений по части раскола. СПб., 1858. - 776с.

133. Статистические и Историко-статистические материалы

134. Генеральное соображение по Тверской губернии, извлеченное из подробного топографического и камерального по городам и уездам описания 1783 1784 гг. - Тверь, 1873. -XV, 163 с.

135. Герман К. Статистические исследования относительно Российской империи. -4.1. СПб., 1819.

136. Городские поселения в Российской империи. Т. 4. - СПб., 1864- VIII, 805, 8.; с. Т. 5.-Ч. I.- СПб., 1865.-418 с.

137. Сборник материалов для истории просвещения в России. Т.1. - СПб., 1893. - LX с, 896, 144 стб.

138. Статистические таблицы о состоянии городов Российской империи по 1 мая 1847 года. СПб., - 3, 39, 5 е., 1 табл.

139. Записки, мемуары, дневники, письма и очерки современников

140. Абрамов H.A. Город Тюмень // Вестник Русского географического общества.- 1858. -№8. С.127 - 150.

141. Абрамов H.A. Описание Березовского края // Записки Русского географического общества. Кн.ХП. - 1857. - С.327 - 448.

142. Авдеева К.А. Записки и замечания о Сибири. М., 1837. - 156 с.

143. Авдеева К.А. Записки о старом и новом русском быте. СПб., 1842.-4., IV, 153, [2] с.

144. Авдеева Е. Очерки масляницы в Европейской России и Сибири, в городах и деревнях // Отечественные записки. 1849. - Т.62. - №2. -С.221 -225.

145. Авдеева Е. Старинная русская одежда: изменения в ней и моды Нового времени // Отечественные записки. 1853. - №6. - С. 182-191.

146. Андреев И. Домовая летопись Андреева по роду их, писанная капитаном Иваном Андреевым в 1789 г. // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1870. - Kh.IV. - С.63 - 174.

147. Б. Общественные библиотеки // Русский вестник. 1861 - июнь. -С.1 -4.

148. Бабков И.Ф. Воспоминания о моей службе в Западной Сибири. 1859- 1875.-СПб., 1912.-X, 575 с.

149. Бантыш-Каменский Д.Н. Шемякин суд в XIX столетии // Русская старина,- 1873. №6. - С.735 - 784.

150. Барков В. Д. История Василия Дмитриевича Баркова, потомственного почетного гражданина. СПб., 1902. - 174 с.

151. Басаргин Н.В. Записки. -Пг.: Огни, 1917. 295 с.

152. Басаргин Н.В. Воспоминания, рассказы, статьи. Иркутск, 1988.543 с.

153. Бахтурин К.А. Санктпетербургская мелочная лавка: Картина из народного быта. СПб., 1841. - 67с.

154. Безобразов В. Село Иваново: Общественно-физиологический очерк. Отд. оттиск. СПб., - 1864. - С.266 - 304.

155. Белинский В.Г. Петербург и Москва // Москва и Петербурга: pro et contra. СПб.: РХГИ, 2001. - С. 185 - 214.

156. Беллюстин И.С, Заметки 1847 1850. - M.: Тверь, 2001. - 130 с.

157. Белов И. Путевые заметки и впечатления по Западной Сибири. -М., 1852.- 108 с.

158. Беляев А.П. Воспоминания о пережитом и перечувствованном с 1803 года//Русская старина. 1881. - №7. - С.327 - 370.

159. Берг Н.В. Посмертные записки Николая Васильевича Берга // Русская старина. 1890. -Т.65. - Февраль. - С.293 -319.

160. Боборыкин П.Д. Воспоминания в 2-х т. М., 1965. - 567 е., 9 л. ил.

161. Болотов А. Т. Современник или записки для потомства // Литературное наследство. Т.9 - 10. - М., 1933. - С.172 - 178.

162. Бурнашев В.П. Прогулка с детьми по России. Ч.З. СПб., 1837. -С.421, XI с.

163. Бурышкин П.А. Москва купеческая. М.: Высшая школа, 1991. -351, 2.

164. В память графа Михаила Михайловича Сперанского. СПб.: Изд. Императорской публичной библиотеки, 1872. - Т.1. - 329 е., Т.2. - X, 333 -855, VII с.

165. Вигель Ф.Ф. Записки. М.: Захаров, 2000. - 591 с.

166. Вистенгоф П.Ф. Очерки московской жизни. М., 1842. - 210 с.

167. Вишняков Н.П. Сведения о купеческом роде Вишняковых. 4.1 -3. -М., 1903 - 1911. - 4.1. - 102 е.; 4.2. - 210 е.; Ч.З - 167 с.

168. Воинов В. Серпухов и его наречие // Московские ведомости. -1858.-№119.

169. Воссели В. Сатовка в Омске // Заволжский муравей. -1832. Ч.З. -№19.-С.1051 - 1055.

170. Врангель А.Е. Воспоминания о Ф.М.Достоевском в Сибири. 1854 -1856 гг.-СПб., 1912.-221 с.

171. Гакстагаузен А. Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России. Т. 1. - М., 1870. -2, XXII, 490 с.

172. Глушков И.Ф. Ручной дорожник для употребления на пути между императорскими всероссийским столицами. СПб., 1801. - 8., 111, 1. с.

173. Город у Красного яра: Документы и материалы по истории Красноярска первой половины XIX в. Красноярск: Красноярское книжн. изд-во, 1986. - 320 с.

174. Грыцько Елисеев. О Сибири (по поводу статей г. Колмогорова, преимущественно же статьи его «Собственность и община», помещенной в Х-й книжке Отечественных записок 1858 г. // Современник. 1858. - Т.72. -№12. -С.161 -208.

175. Губарев К. От Тобольска до Березова // Современник. 1863. - №1 - 2. - С.353 - 388.

176. Давыдов Г.И. Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним. 4.1. - СПб., 1810.-XLV, 287 с.

177. Декабристы на поселении. Из архива Якушкиных. М: Изд. М. и С. Сабашниковых, 1926. - 155 с.

178. Дмитриев И. Путеводитель от Москвы до Санкт-Петербурга и обратно. -М., 1839. 10, 17, 612, XVI с.

179. Дмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти. М.: Русский архив, 1869.-299 с.

180. Дневник Ивана Игнатьевича Лапина // Труды Псковского археологического общества. Вып.11. - 1915. - С.27 - 77.

181. Дневник Этьена Дюмона о пребывании его в России в 1803 г. // Голос минувшего. 1913. - №2. - С.143 - 164.

182. Добель П. Отрывки из записок путешественника по Сибири // Сын отечества. 1816. - 4.29. - № 14. - С.51 - 59.

183. Живописное путешествие по Азии, составленное на французском языке под руководством Эйрие и украшенное гравюрами. Т.1. - М., 1839.-290, III, 2 с.

184. Жихарев С.П. Записки современника. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1955.-836 е., 1 л. порт.

185. Журнал или записка жизни и приключений Ивана Алексеевича Толченова. М., 1974. - 471 с.

186. Завалишин И.И. Описание Западной Сибири. Т.1. М., 1862. - 414с.

187. Замоскворечье, или вот как живет да поживает русское купечество нынешнего мудреного, промышленного XIX века. Заметки москвича в наблюдательном роде. М., 1859. - 46 е., 2 л. ил.

188. Записки декабриста Михаила Александровича Бестужева, 1800 -1871 г.//Русская старина, 1881.-№11.-С.591 -658.

189. Записки Л.А.Травина // Труды Псковского археологического общества. Вып. 10. - 1914. - С.38 - 129.

190. Зиннер Э.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и ученых XVIII века. Иркутск, 1968. - 247 с.

191. Знаменский М.С. Тобольск в сороковых годах // Наш край. 1925. - №2 - 3. - С.16 - 28.

192. Золотов П. Несколько слов об Омске // Акмолинские областные ведомости, 1872. -№21. - С.4 - 6; №22. - С.5 - 6.3.н А. Ржев и Осташков // Современная летопись. 1861. - №47. -С.25 - 28.

193. Из рукописи П.С.Лобкова // Труды Псковского археологического общества. Вып.11. - 1915. - С.81 - 89.

194. История жизни благородной женщины. М.: Новое литературное обозрение, 1996. - 480 с.

195. Ишимова А. Каникулы 1844 года, или поездка в Москву. СПб, 1846.-4., 270 с.

196. N. Карамзин Н.М. О книжной торговле и любви к чтению в России. // Вестник Европы. 1802. - Ч.З. - №9. - С.57 - 64.

197. Кокс У. Путевые записки от Москвы до С.-Петербурга одного англичанина в царствование императрицы Екатерины II. М., 1837. - 64, III с.

198. Колмогоров Г. Город Тара и его округ, Тобольской губернии // Журнал Министерства внутренних дел. 1856. - Сентябрь. - Отд.Ш. -С.1 -38.

199. Купеческие дневники и мемуары конца XVIII первой половины XIX века. -М.: РОССПЭН, 2007. - 470 е., 16 л. ил.

200. Кюстин де А. Россия в 1839 году. В 2 т. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. - Т. 1. - 528 е.; Т.2. - 480 с.

201. Ледебур К.Ф. Путешествие по Горному Алтаю и предгорьям Алтая // Краеведческие записки (Алтайского краевого музея). Вып.2. -Барнаул: Алтайское книжное изд-во. - Барнаул, 1959. - С.286 - 309.

202. Линк И.В. Пятидневное пребывание доктора Эрмана в Березове // Журнал Министерства внутренних дел. 1834. - №12. - С.215 - 268.

203. Линк И. Статистическое описание городов Тобольской губернии // Журнал Министерства внутренних дел. 1837. -№1. -4.23. - С.1 - 76.

204. Лорер Н.И. Записки декабриста. М.: Государственное социально-экономическое изд-во, 1931. - 448 с.

205. Максимов С. Поездка на Амур (в 1860 1861 годах). Дорожные заметки и воспоминания. - СПб., - 588 с.

206. Н.В И. Осташковский театр // Репертуар и пантеон. 1842. -№24.-С.21 -23.

207. Наумов Н.И. Н.М. Ядринцев в Томской гимназии // Литературное наследство Сибири. Т.5 - Новосибирск: Западно-Сибирское кн. изд-во, 1980.-С.326-334.

208. Небольсин П. Заметки на пути из Петербурга в Барнаул. СПб, 1850.-6, 248 с.

209. О путешествии барона Гумбольдта // Сын отечества. 1829. -Ч. 129.-№42.-С. 122- 128.

210. Паллас П. С. Путешествие по разным местам российского государства. 4.1 - 3. - СПб., 1773 - 1788. - 2, 571 е., 22 л. ил.

211. Памятная книжка Тверской губернии на 1861 г. Тверь, 1861. -369 е., 4 л. табл.

212. Памятная книжка Тверской губернии на 1863 г. Тверь, 1863. -399 е., 3 л. табл.

213. Памятная книжка Тверской губернии на 1865 г. Тверь, 1865.415 с.

214. Памятная книжка Тверской губернии на 1868 г. Тверь, 1868. -734 е., 2 л. ил.

215. Памятная книжка для Тобольской губернии на 1861 и 1862 г. -Тобольск, 1861.-261 с.

216. Памятная книжка для Тобольской губернии на 1864 год. -Тобольск, 1864. 455 с, 3 л. ил.

217. Памятники тюменской деловой письменности 1762 1796. Из фондов Государственного архива Тюменской области / Составитель О.В.Трофимова. - Kh.II. - Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 2002. -826, 1. с.

218. Паникаровский Д.А. Воспоминания о Николае Михайловиче Ядринцеве // Литературное наследство Сибири. Т. 5. — Новосибирск: Западно-Сибирское кн. изд-во, 1980. - С.303 -318.

219. П. Паршин. В. Описание пути от Иркутска до Москвы, составленное 1849 г. М., 1851. - 231 с.

220. Поездка в город Осташков // Северная пчела. 1859. - №59. -С.195 - 204.

221. Покровский В.И. Историко-статистическое описание Тверской губернии. Т. 1-2.-Тверь, 1879- 1880.-Т. 1-1., III, 240,146 с.; Т.2. - 2., 94, 68 с.

222. Полевой H.A. Автобиография // Полевой H.A. Мечты и жизнь. -М., 1988.-С.285 -300.

223. Полевой H.A. Речь о купеческом звании, и особенно в России, читанная на торжественном акте, после открытых испытаний в Московской практической коммерческой академии, июля 11 дня, 1832 года, Николаем Полевым. Москва, 1832. - 4., 21 с.

224. Полидоров П. Иван Михайлович Немытов // Странник. 1875. -Ч.1.-С.174- 196.

225. Пребывание императора Александра I в Старице /Сообщ. М.И.Самуйлов // Тверская старина. -1912. -№1,-С. 13-15.

226. Путешествие английского флота капитана Кохрена, пешком, из Петербурга в Камчатку // Московский телеграф. 1825. - №2. - С. 104 -109; 1826. - №18. - С.89 - 110.

227. Путинцев М. Протоиерей Александр Иванович Сулоцкий. Биографический очерк // Душеполезное чтение. 1885. - 4.2. - №5. -С.67 - 93.

228. Р-в Рубцов. Н. Очерк Осташкова // Памятная книжка Тверской губернии на 1863 год. Тверь, 1863. - Отдел III. С. 119 - 199.

229. Р-в Рубцов. Н. Очерк Кашина // Памятная книжка Тверской губернии на 1868 год. Тверь, 1868. - С.298 -395.

230. Р-в Рубцов. Н. Очерк Торжка // Памятная книжка Тверской губернии на 1865 год. Тверь, 1865. - С.66 - 130.

231. Руссель-Киллуг А. Чрез Сибирь в Австралию и Индию. СПб., 1871.-569, V с.

232. Свешников Н.И. Воспоминания пропащего человека // Исторический вестник. 1896. - №2. - С.440 - 470.

233. Семейная хроника в письмах матери, отца, брата, сестер, дяди Д.И.Менделеева. СПб., 1908. - 1., 239 е., 13 л. ил.

234. Семенов Ф.А. Автобиография курского астронома-любителя Федора Алексеевича Семенова. Пг., 1920. - V,3., 72 с.

235. Слепцов В. Письма об Осташкове: Образец городского устройства в России // Современник. 1862. - май. - С.49 - 86.

236. Словцов П. Прогулки вокруг Тобольска в 1830 г. -М., 1834. 196,18. с.

237. Сперанский М.М. Письма М.М.Сперанского к его дочери из Сибири // Русский архив. 1868. - №11. - С. 1681 - 1811.

238. Старый Рыбинск: История города в описаниях современников, XIX XX вв. / Отв. ред. и авт. предисл. Э.Г.Истомина. Рыбинск: Михайлов, посад , 1993. - 332,2. е., [16] л. ил.

239. Струве Б.В. Воспоминания о Сибири // Русский вестник. 1888. № 4. - С.145 - 184; № 5. - С.27 - 70; № 6. - 87 - 132.

240. Ступин A.B. Собственноручные записки о жизни академика А.В.Ступина // Щукинский сборник. Вып.З. - М., 1904. - С.369 - 482.

241. Сулоцкий А. Семинарский театр в старину в Тобольске. М., 1869.-6 с.

242. Сумароков П. Прогулки по 12-ти губерниям с историческими и статистическими описаниями. СПб., 1839. - 2., 334 с.

243. Толченов И.А. Журнал или Записка жизни и приключений И.А. Толченова.-М., 1974.-471 с.

244. Травин Л.А. Записки // Труды Псковского археологического общества. Вып. 10. - 1914. - С.38 - 129.

245. Турбин С. Сибирь. Краткое землеописание. СПб., 1871. - 142 с. Фадеев A.M. Воспоминания. 1790 - 1867 гг. - В 2 ч. - Одесса, 1897. - 2., 232, 256 е., 1 л. порт.

246. Финш О., Брэм А. Путешествие в Западную Сибирь. М., 1882.578 с.

247. Фонвизин М.А. Сочинения и письма. Т. 1. - Иркутск, 1979. - 480с.

248. Шипов Н. История моей жизни // Карпов В.Н. Воспоминания. Шипов Н. История моей жизни. М.; Л., 1933. - С.363 - 523.

249. Штейнгейль В.И. Сочинения и письма. Т.1. - Иркутск, 1985.607 с.

250. Щукин П.И. Воспоминания П.И. Щукина // Щукинский сборник.-Вып. 10.-М., 1912,- 4.1 С.140 169, 4.2. - С.245 - 271.

251. Шюц П. Письма о Сибири // Северная пчела. 1839. - №83. -С.330 - 332.

252. Якушкин И.Д. Записки, статьи, письма. М.: Изд-во АН СССР, 1951.-737 с.

253. Якушкин П. Проницательность и усердие губернской полиции. (Письмо к редактору Русской беседы) //«Русская газета». 1859. №40. С.246.

254. Материалы периодики конца XVIII первой половины XIXв.

255. Магазин английских, французских и немецких мод.

256. Московские губернские ведомости.1. Московские ведомости.1. Московский Меркурий.1. Московский телеграф.1. Русский вестник.1. Северная пчела.

257. Тверские губернские ведомости.

258. Тобольские губернские ведомости.

259. Томские губернские ведомости.1. Художественная литература

260. Булгарин Ф.В. Иван Выжигин. 4.1 - 4. - СПб., 1829. - 4.1. -XIV, 223 е., 1 л. ил.; 4.2. - 226, И, XXIV е.; 4.3. - 263, 1 л. ил.; 4.4. - 378, III, XXIV с.

261. Булгарин Ф.В. Очерки русских нравов, или лицевая сторона и изнанка рода человеческого. СПб., 1848. - 4., 98 е., 6 л. ил.

262. Жукова М.С. Вечера на Карповке. 4.1 2. - СПб., 1837 - 1838. 4.1 -343 е., 4.2.-8., 479 с.

263. Калашников И.Т. Дочь купца Жолобова: Романы, повесть. -Иркутск: Восточно-Сибирское кн. изд-во, 1985. 637 с.

264. Левитов А.И. Московские «комнаты снебилью» // Собр. Соч. -Т.4. -СПб., 1911.

265. Никитин И.С. Сочинения. М.: Правда, 1984. - 526 с.

266. Островский А.Н. Записки замоскворецкого жителя // Полн. собр. соч.-T.l. -М., 1973.- 575 с.

267. Степанов А.П. Постоялый двор. Записки покойного Горянова, изданные его другом Н.П.Маловым. 4.1 4. - СПб., 1835. - 4.1. 4], 317с.; 4.2. - [4], 284 е.; 4.3. - [4], 251; 4.4. - [4], 251 с.

268. Ушаков В.А. Досуги инвалида. 4.1. -М., 1832. 198, 280 е.; 4.2. -М., 1835. -275 с.

269. Яковлев П.Л. Записки москвича. — Кн.1. М., 1828. - 6., 200, II с.

270. Яковлев П.Л. Чувствительное путешествие по Невскому проспекту. М., 1828. - 2, 87 с.1.. ЛИТЕРАТУРА

271. Абрамов К.И. Городские публичные библиотеки России: история становления (1830 начало 1860-х гг.). - М.: Изд-во РГБ «Пашков дом», 2001. - 124 2. с.

272. Абрамов К.И. История библиотечного дела в СССР. М.: Книга, 1980.-С.352.

273. Адрианов A.B. Томская старина // Город Томск. Томск, 1912. -С.101 - 183.

274. Акулыпин П.В. Просвещенная бюрократия и русская провинция в первой половине XIX в. (по материалам Пензенской, Рязанской, Тамбовской и Тульской губерний): Автореф. дис. на соиск. учен. степ, д-ра ист. наук. М., 2004. 46 с.

275. Андриевич В.К. Сибирь в XIX столетии. СПб., 1889. - 4.1. -XX, 298 е.; 4.IL- XIV, 425 с.

276. Алексеев A.A. История слова гражданин в XVIII в. // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т.31. - В. 1. - М., 1972. - С.67 -73.

277. Алексеев В.В., Побережников И.В. Модернизация и традиция // Модернизация в социокультурном контексте: традиции и трансформации. Екатеринбург: УрО РАН, УрГИ, 1998. - С.8 - 32.

278. Алексеева Е.В. Европейская культура в императорской России: проникновение, распространение, синтез. Екатеринбург: УрГИ. -2006.-254 е., 4 л. ил.

279. Алексеева Е.В. Диффузия европейских инноваций в России (XVIII начало XX вв.). - М.: РОССПЭН, 2007. - 368 с.

280. Алешинцев И. История гимназического образования в России (XVIII и XIX века). СПб., 1912. - X, 346, VI с.

281. Амелина B.B. Государственная служба в Российской империи (Первая половина XIX в.): Учебное пособие. Новосибирск: СибАГС, 1995.-43 с.

282. Анимица Е. Г., Тертышный А. Т. Местное самоуправление и современность. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. экон. ун-та, 1998. -294,1. с.

283. Анисимов Е. Дыба и кнут: Политический сыск и русское общество в XVIII в. М.: Новое литературное обозрение, 1999. - 719 с.

284. Анненкова Э.А. Георг Ольденбургский и великая княгиня Екатерина Павловна // Анненкова Э.А., Голиков Ю.П. Русские Ольденбургские и их дворцы. СПб., 1997. - С.9 - 23.

285. Анохина H.A., Шмелева М.Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем. На примере городов Калуга, Елец, Ефремов. М.: Книга, 1977. - 165 с.

286. Анциферов Н.П. Пути изучения города как социального организма. Д., 1926. - 150 с.

287. Анциферовы Н. и Т. Книга о городе. Т. 1. Город как выразитель сменяющихся культур. - Д.: Брокгауз - Ефрон, 1926. -224 е.; Т.З. Жизнь города. - Д., 1927. - 299 с.

288. Аристов С.И. Город Серпухов. М.: Московский рабочий, 1947. - 161,2 с.

289. Артамонова Л.М. Общество, власть и просвещение в русской провинции XVIII начала XIX вв.: (Юго-вост. губернии Европ. России). - Самара.: Изд-во Сам. науч. центра РАН , 2001 - 391 с.

290. Артамонова Л.М. Городское самоуправление уездной Самары в первой половине XIX в. // Самарский земский сборник. Самара, 1995. -С.8- 11.

291. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М.: Прогресс-академия, 1992. - 526 1. с.

292. Аурова H.H. Система военного образования в России: кадетские корпуса во второй половине XVIII первой половине XIX века. M : Ин-т российской истории, 2003. - 274 с.

293. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т. 1-2. - 2-е изд. -Новосибирск: Сибирский хронограф, 1998. - Т.2. - 594 с.

294. Баикина А., Додонова JL Аристократы капитала. Очерки истории российского предпринимательства и благотворительности. -Тюмень: СОФТДизайн, 1994. 350 с.

295. Балацкая H. М., Раздорский А. И. Памятные книжки губерний и областей Российской империи (1836 1917): Предварительный список. - СПб., 1994. - 500 с.

296. Балязин В.Н. На службе у Подмосковья. Жуковский: Кучково поле, 2004. - 480 с.

297. Баркер Р., Эскарпи Р. Жажда чтения. М.: Книга, 1979. - 208 с.

298. Барсуков Н. Жизнь и труды М.П. Погодина. Кн.1 - 22. - СПб., 1888- 1910.

299. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная смеховая культура средневековья. М.: Художественная литература, 1965. -527 с.

300. Баяндина Н.П. Пермь купеческая. Пермь: Пушка, 1997 - 1581.с.

301. Белова A.B. Домашнее воспитание русской провинциальной дворянки конца XVIII первой половины XIX в.: «корневое» ииноземное» // Женские и тендерные исследования в Тверском государственном ун-те. Тверь, 2000. - С.32 - 44.

302. Белова A.B. Женщина дворянского сословия в России конца XVIII первой половины XIX века: социокультурный тип: По материалам Тверской губернии: Автореферат дис. на соиск. уч. ст. канд. культурологических наук: 24.00.02. - М., 1999. - 19 с.

303. Белова И.В. Династия Савиных в XVIII XX веках // Традиции династий Верхневолжья. - Тверь, 2004. - С.60 - 66.

304. Белявский М.Т. Школа и система образования в России в конце XVIII в. // Вестник Московского университета. -1959. №2.

305. Белявский М.Т. Школа и образование // Очерки русской культуры XVIII века. 4.2. - М.: МГУ, 1987. - С. 258 - 293.

306. Бердников Л.П. Вся красноярская власть. Очерки по истории местного управления и самоуправления (1822 1916): Факты, события, люди. - Красноярск, 1995. - 310, 3. с.

307. Беспалова Ю.М.Ценностные ориентации в культуре ЗападноСибирского предпринимательства 2-й половины 19 начала 20 в. -Тюмень, 1998. - 115 с.

308. Беспятых Ю.Н., Сухачев H.A. Петербургский быт в «Россике» XVIII века // Петербург и губерния. Л., 1989. - С.53 - 68.

309. Бессмертный Ю.Л. Как писать историю: Французская историография в 1994 1997 гг.: методологические веяния. - М., 1998.-31 с.

310. Бессмертный Ю.Л. Что за «Казус»? // Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. 1996. М.: РГГУ, 1997. С.7 - 24.

311. Бессмертный Ю.Л. Некоторые соображения об изучении феномена власти и о концепциях постмодернизма и микроистории // Одиссей. Человек в истории. 1995. М.: Наука, 1995. - С.5 - 19.

312. Блюм A.B. Массовое чтение в русской провинции конца XVIII -первой четверти XIX вв. // История русского читателя. Вып. 1. - Л., 1973. - С.37 - 57.

313. Богословский М.М. Земское самоуправление на русском севере в XVII В.-Т.2.-М., 1912.-311,45, 36 с.

314. Богословский М.М. Учреждение об управлении губерний и жалованные грамоты Екатерины II // Три века. T. IV. - М., 1913. -С.239 - 250.

315. Бойко В.П. Томское купечество XVIII XIX веков. - Томск: Изд-во Водолей, 1996. - 309, 6. с.

316. Большакова О.В. Бюрократия и великие реформы в России (1860 1870-е гг.). Современная англо-американская историография. -М., 1996.-52, 1 с.

317. Бродель Ф. Структуры повседневности: возможное и невозможное. Т.1. - М.: Прогресс, 1986. - 622 с.

318. Брянцев М.Б. Культура русского купечества: Воспитание и образование. Брянск: Курсив, 1999. - 201 с.

319. Буганов В.И., Медушевский А.Н. Административные реформы в России и проблемы их изучения в современной западной историографии // Отечественная история. 1992. - № 3. - С.203 - 210.

320. Будина O.P., Шмелева М.Н. Город и народные традиции русских. (По материалам Центрального района РСФСР). М.: Наука, 1989.-252 с.

321. Бурбанк Д. Новые течения в американской историографии о России: власть и культура // Исторический ежегодник. 1997. - Омск, 1998. - С.60 - 68.

322. Буторов A.B. Московский Английский клуб. Страницы истории. M., 1999. - 280 с.

323. Быков A.B. Образ жизни сибирского купечества: вторая половина XIX начало XX в. - Новосибирск: СГГА, 2006. - 111 с.

324. Бюргьер А. От серийной к комплексной истории: генезис исторической антропологии // Homo Historicus: К 80-летию со дня рождения Ю.Л.Бессмертного. В 2 кн. - М.: Наука, 2003. - Кн.1. -С.191 -219.

325. Вагин В.И. Исторические сведения о деятельности графа М.М. Сперанского в Сибири, с 1819 по 1822 год. Т.1. - СПб., 1872. - VII, 801,6 с; Т.2. - СПб., 1872.-752 с.

326. Вдовыкин Г.П. Города Руза и Можайск Московской области. -М.: Компания Спутник+. 2002. - 49 с.

327. Вебер М. Избранное: протестантская этика и дух капитализма.- 2-е изд., доп. и испр. Москва : РОССПЭН, 2006. - 648,3. с.

328. Вердеревская H.A. Становление типа разночинца в русской реалистической литературе 40 60-х годов XIX в. - Казань, 1975. -136 с.

329. Вершинский А.Н. Народное образование в Тверской губернии в XVIII в.-Тверь, 1928. 15 с.

330. Виртшафтер Э.К. Социальные структуры: Разночинцы в Российской империи. М.: Логос, 2002. - 272 с.

331. Виттекер Ц.Х. Граф Сергей Семенович Уваров и его время. -СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1999. 348, 1.с.

332. Вишленкова Е. А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в России первой четверти XIX века. Саратов.: Изд-во Сарат. ун-та , 2002 - 439, [2] с.

333. Вишленкова Е. А. Религиозная политика: официальный курс и «общее мнение» России александровской эпохи. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1997- 188 с.

334. Военная одежда русской армии. М.: Воениздат, 1994. - 381,1.с.

335. Войтик П.Д. Библиотеки декабристов в Сибири // Библиотеки СССР.-Вып. 14.-М., 1960.-С.158- 166.

336. Выбор метода: изучение культуры в России 1990-х годов. М.: РГГУ, 2001.-320 с.

337. Гинзбург К. Микроистория: две-три вещи, которые я о ней знаю. Современные методы преподавания новейшей истории. - М., 1996. -С.207- 236.

338. Гинзбург К. Сыр и черви. Картина мира одного мельника, жившего в XVI в. М.: РОССПЭН, 2000. -209, 2. с.

339. Гирц К. Интерпретация культур. М.: РОССПЭН, 2004 - 560 с.

340. Глаголева O.E. Русская провинциальная старина: Очерки культуры и быта Тульской губернии XVIII первой половины XIX вв. - Тула: ИРИ «Ритм», 1993. - 208 е., 16. л. ил.

341. Глаголева O.E. Тульская книжная старина: Очерки культурной жизни XVIII первой половины XIX вв. - Тула: Изд-во Тульского гос. пед. ин-та, 1992. - 153 с.

342. Гросул В.Я. Русское общество XVII XIX веков: Традиции и новации. М.: Наука, 2003. - 517 с.

343. Глухов A.B. Местное самоуправление и его становление в России. Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 1999. - 165, 2.с.

344. Голубев П. Народное образование // Алтай. Историко-статистический сборник по вопросам экономического и гражданского развития Алтайского горного округа. Томск, 1890. - С.236 - 298.

345. Голубева Т.М. Отношение ко времени жителей города Кашина первой четверти XIX века: По частным письмам и дневниковымзаписям // Города Европейской России конца XV первой половины XIX века. - Ч.И. - Тверь, 2002. - С.502 - 507.

346. Гончаров Ю.М. Купеческая семья второй половины XIX -начала XX вв. (по материалам компьютерной базы данных купеческих семей Западной Сибири). М., 1999. - 240 с.

347. Гончаров Ю.М. Очерки истории городского быта дореволюционной Сибири (середина XIX начало XX в.). -Новосибирск: ИД «Сова», 2004. - 357 с.

348. Гончаров Ю.М., Ивонин А.Р. Очерки истории города Тары конца XVI начала XX вв. Барнаул: Изд-во «Аз Бука», 2006. - 188 с.

349. Гончаров Ю.М., Чутчев B.C. Мещанское сословие Западной Сибири второй половины XIX начала XX в. - Барнаул: Аз Бука, 2004. - 206 с.

350. Горбунова A.B. Памятники в тверских городах второй половины XVIII века: Социокультурные аспекты возникновения // Города Европейской России конца XV первой половины XIX века. -Ч.И. - Тверь, 2002. - С.471 - 478.

351. Город в процессах исторических переходов. Теоретические аспекты и социокультурные характеристики. М.: Наука, 2001. - 392 с.

352. Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Отв. Редактор A.A. Сванидзе. - Т. 1 - 4. - М., 1999 - 2000. Т.1. - 1999. - 390 е., Т.2. - 2000. - 344 е., Т.З. - 2000. - 377, 1 е., Т.4. - 2000. - 352, 2 с.

353. Город как социокультурное явление исторического процесса: Сб. ст. М.: Наука, 1995. - 351 с.

354. Город и искусство. Субъекты социокультурного диалога: Сб. ст. -М.: Наука, 1996,- 285 1. с.

355. Города Подмосковья: В 3-х кн. М.: Московский рабочий, 1979 - 1981. -Т.1 -640 е., Т.2.-608 е., Т.З. - 736 с.

356. Города Сибири XVII начала XX в. - Вып.2: История повседневности: Сборник научных статей. - Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 2004. - 230 с.

357. Города Тверской области: историко-архитектурные очерки (XI начало XX в.). - СПб.: Булганин, 2000. - 355 с.

358. Городская культура Сибири: история, памятники, люди. -Новосибирск, 1994. 190 с.

359. Городская культура Сибири: традиции и новации. -Новосибирск, 2002. 185 с.

360. Городское самоуправление и государственная власть: история, политика, экономика, право: Материалы заседания российского «круглого стола» 27 28 июня 1995 г. - М., 1995. - 95 с.

361. Горюшкин JIM., Миненко H.A. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI начало XX в.). - Новосибирск: Наука: Сибирское отд-ние, 1984. - 317 с.

362. Государственное управление и самоуправление: Очерки истории. -М.: РАГС, 1995.- 196 с.

363. Города Подмосковья в истории российского предпринимательства и культуры. Серпухов, 1997. - 228 с.

364. Гревс И.М. Монументальный город и исторические экскурсии // Экскурсионное дело. 1921. -№1. - С.21 - 34.

365. Гревс И.М. История в краеведении // Краеведение 1926. -T.III. - №4. - С.487 - 508.

366. Гревс И.М. Развитие культуры в краеведческом исследовании // Анциферовские чтения. Д.: Советский фонд культуры. Ленинградское отделение. 1989. - С.28 - 36.

367. Гренди Э. Еще раз о микроистории. Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. - 1996. М., 1997. - С. 291 - 302.

368. Гречаная Е.П. Путевой дневник как форма самосознания // Романтизм: вечное странствие. М.: Наука, 2005. С.307 - 323.

369. Грибовский В.М. Высший суд и надзор в первую половину царствования императрицы Екатерины II. СПб.,1901. - 4., IV, 345, [6] с.

370. Григорьев В. Реформа местного управления при Екатерине II. -СПб., 1910.-VIII, 387 с.

371. Гришаев В.Ф. «Театральный дом» в Барнауле // Алтайский сборник. Bbin.XV. - Барнаул, 1992. - С.29 - 34.

372. Гришаев В.Ф. К пребыванию Достоевского на Алтае // Достоевский Ф.М. Исследования и материалы. Т.6. - JL: Наука, Ленинградское отд-ние, 1985. - С. 192 - 200.

373. Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII в. Новосибирск: «Наука»: Сибирское отд-ние, 1965. - 267 с.

374. Громыко М.М. «Записки из Мертвого дома» Ф.М.Достоевского как источник по истории сибирской каторги 50-х годов XIX в. // Ссылка и каторга в Сибири (XVIII начало XX в.). - Новосибирск, 1975.-С.131 - 152.

375. Громыко М.М. Проблемы, методы и источники исследования этических традиций восточных славян (XVIII XIX вв.) // История, культура, этнография и фольклор славянских народов. IX международный съезд славистов. -М., 1983. - С. 108 - 123.

376. Громыко М.М. Сибирские знакомые и друзья Ф.М. Достоевского. Новосибирск: Наука: Сибирское отд-ние, 1985. - 168 с.

377. Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIII первая половина XIX века). - Новосибирск: Наука: Сибирское отд-ние, 1975. - 351 с.

378. Гуревич А. Европейское средневековье и современность // Европейский альманах. История. Традиция. Культура. М., 1990. -С.135 - 147.

379. Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». М.: Индрик., 1993.-327, 1. с.

380. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972. - 318 с.

381. Гуревич А.Я. О кризисе современной исторической науки // Вопросы истории. 1991. - №2 - 3. - С.21 - 36.

382. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М.: Искусство, 1990. - 395, 1. с.

383. Дамешек И.Л. Административные преобразования в Сибири в первой четверти XIX в. // Сибирский город XVIII начала XX веков. - Вып. 1.-Иркутск, 1998.-С. 55 -67.

384. Дамешек И.Л. Сибирь в системе имперского регионализма (компаративное исследование окраинной политики России в первой половине XIX в.). Иркутск: Оттиск, 2002. - 207 с,

385. Дамешек И.Л. Судьбы сибирской реформы Сперанского в проектах второй четверти XIX в. // Иркутская область в панораме веков. Иркутск, 1997. - С.42 - 46.

386. Дамешек Л.М., Дамешек И.Л., Перцева Т.А., Ремнев A.B. М.М.Сперанский: сибирский вариант имперского регионализма. -Иркутск: Оттиск, 2003. 263 с.

387. Дашкевич JI.А. Городская школа в общественной и культурной жизни Урала (конец XVIII первая половина XIX века). -Екатеринбург: Уральское отд-ние РАН, 2006. - 411 с.

388. Дворников A.C. Город Бежецк и Бежецкий край: Очерки по истории и археологии. Тверь: Русская провинция, 1996. - 141 с.

389. Декабристы в Сибири. В 3-х т.- Иркутск: Восточно-Сибирское кн. изд-во,1973 - 1975.

390. Декабристы и русская культура. Л.: Наука. Ленинградское отд-ние, 1975. - 355 с.

391. Декабристы и Сибирь. Новосибирск: Наука: Сибирское отд-ние, 1977.-262 с.

392. Дингес М. Историческая антропология и социальная история: через теорию «стиля жизни» к «культурной истории повседневности» // Одиссей. Человек в истории. 2000. М.: Наука, 2000. - С.96 - 124.

393. Дитятин И.И. Устройство и управление городов России. В 2 т. -Т.2. -Ярославль, 1875 1877. - Т.1. - 1875. - 4., 508, III е.; Т.2. -1877.-[4], IV, 565 с.

394. Дмитриева Г.М. Первая школа для горожан в Твери // Города Европейской России конца XVI первой половины XIX века. - 4.2. -Тверь, 2002. - С.365 - 368.

395. Дмитриенко Н.М. Сибирский город Томск в XIX первой трети XX века: управление, экономика, население. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2000. - 284 с.

396. Доброхотов Б.В. Александр Алябьев. Творческий путь. М.: Музыка, 1966.-319 с.

397. Долгих Е.В. К проблеме менталитета российской административной элиты первой половины XIX века: М.А.Корф, Д.Н. Блудов. М.: «Индрик», 2006. - 342 с.

398. Древний город на Оби: История Сургута. Екатеринбург, 1994. -325 с.

399. Дубровский К. Очерки по истории просвещения в Сибири // Сибирский рассвет. 1919. №6. - С.113 - 125; №7. - С. - 130 - 145.

400. Дуков Е. Бал в культуре России XVIII первой половины XIX в. // У истоков развлеательной культуры России нового времени XVIII -XIX вв.-М., 1996.-С. 160- 184.

401. Дулов A.B. Географическая среда и истории России (конце XV середина XIX в.). - М.: Наука, 1983. - 255 с.

402. Европейское Просвещение и цивилизация России. М.: Наука, 2004.-356 с.

403. Евсеев E.H. Омск в XVIII и первой половине XIX веков // Из истории Омска (1716 1917). - Омск, 1967. - С.9 - 40.

404. Егоров Б.Ф. Труд и отдых в русском быту и литературе XIX в. // Культурное наследие Древней Руси. М., 1976. - С.322 - 326.

405. Емельянов H.A. Местное самоуправление: проблемы, поиски, решения. М.; Тула: Издат. Центр «Тигимус», 1997. - 813 с.

406. Емельянов Н.Ф. Город Курган, 1782 1917: Социально-экономическая история. - Курган: Изд-во Курганского гос. пед. ин-та, 1992.-253, 1. с.

407. Емельянов Н.Ф. Город Томск в феодальную эпоху. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1984. - 224 с.

408. Еремян В.В., Федоров М.В. Местное самоуправление в России (XII начало XX вв.). - М.: Новый юрист, 1998. - 176 с.

409. Ерофеев H.A. Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских. 1825 1853 гг. -М.: «Наука», 1982.-320 с.

410. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М.: Высшая школа, 1983. - 320 с.

411. Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты: (Первая половина XIX века). М.: Мысль, 1981.-252 с.

412. Ерошкин Н.П. Местные государственные учреждения дореформенной России (1800 1861). - М.: МГИАИ., 1985. - 98 с.

413. Ефремова H.H. Судоустройство России в XVIII первой половине XIX вв. (Историко-правовое исследование). - М.: Наука, 1993.- 190 2. с.

414. Женщины в социальной истории России. Тверь: ТГУ, 1997.115 с.

415. Живов В.М., Успенский Б.А. Царь и бог. Семиотические аспекты сакрализации монарха в России // Языки культуры и проблемы переводимости. М., 1987. - С.47 - 153.

416. Жиров A.A. Купечество в самоуправлении уездных городов Сибири // Городская культура Сибири: динамика культурно-исторических процессов. Омск, 2001.-С. 167- 171.

417. Жидков B.C., Соколов К.Б. Десять веков российской ментальности: картина мира и власть. СПб.: Алетейя, 2001. - 636 с.

418. Завьялова JI.B. Петербургский Английский клуб, 1770 1918: Очерки истории. - СПб.: «Дмитрий Буланин», 2005. - 200 с.

419. Задорожная O.A. Купечество Западной Сибири (конец XVIII -первая четверть XIX в.): Автореферат дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. Казань, 1995. - 23 с.

420. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М.: Мысль, 1978. - 286 с.

421. Замахаев С.Н., Цветаев Г.А. Тобольская губернская гимназия. Историческая записка о состоянии Тобольской гимназии за 100 лет ее существования. 1789 1889. - Тобольск, 1889. - 321, 35 с.

422. Занегина Н.В. Нравы тверского дворянства второй половины XVIII первой половины XIX вв. Взаимоотношения родителей и взрослых детей: Автореферат дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. -Тверь, 2003.-22 с.

423. Зеленин Д.К. Описание рукописей Ученого архива императорского русского географического общества. Вып.З. - Пг., 1916.

424. Злотина Т.В. Десакрализация форм общественного сознания России в XVIII столетии (взаимосвязь процессов секуляризации и гуманизации): Автореферат дис. на соиск. уч. ст. канд. филос. наук: (09.00.06).-М., 1989.-24 с.

425. Зольникова Н.Д. Делопроизводственные материалы о церковном строительстве как источник по истории приходской общины Сибири (начало XVIII конец 60-х гг. XVIII в.) // Рукописная традиция XVI - XIX вв. на востоке России. - Новосибирск, 1983. -С.102- 116.

426. Зорин А.Н. Города и посады дореволюционного Поволжья. -Казань: Издательство Казанского университета, 2001. 703 с.

427. Зорин А.Н. Уездные города Казанского Поволжья. Опыт историко-этнографического изучения планировки. Казань: Издательство Казанского университета, 1989. - 154 с.

428. Зорин А.Н. Застройка и экология малых городов. Опыт регионального историко-этнографического исследования. Казань: Издательство Казанского университета, 1990. - 277 3. с.

429. Зорин А.Н. Горожане Среднего Поволжья во второй половине XVI начале XX вв. Историко-этнографический очерк. - Казань: Издательство Казанского университета, 1992. - 253 с.

430. Зотова Е.И. Русский костюм и процесс его изготовления в «Словаре живого великорусского языка» В.И. Даля: Словарь-справочник. М., 2002. - 257 с.

431. Зубарев Н. Ялуторовск. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1978. - 110 с.

432. Иванченко А. В., Курицын В. М. Российское народовластие: уроки истории. Москва: Юриспруденция, 2005 - 111 с.

433. Ивонин А.Р. Западносибирский город последней четверти XVIII — 60-х гг. XIX вв.: Опыт историко-демографического исследования. Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 2000. - 336 с.

434. Периодизация в истории: Из материалов круглого стола, проведенного в Институте всеобщей истории РАН // Одиссей. Человек в истории. 1998. М.: Наука, 1999. - С.251 - 281.

435. Илизаров С.С. Анкеты XVIII в. как источник для истории города // Теория и практика источниковедения и археографии отечественной истории. М., 1978. - С.87 - 96.

436. Ингерфлом К. Между мифом и логосом: действие. Рождение политической репрезентации власти в России // Homo Historicus: К 80-летию со дня рождения Ю.Л.Бессмертного. В 2 кн. - М.: Наука, 2003. - С.65 - 96.

437. Исторический очерк образования и развития Сибирского кадетского корпуса. 1826 1876. - Омск, 1884. - 129, 1 с.

438. История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М.: РГГУ, 1996. -255 с.

439. История России XIX XX веков: Новые источники понимания. - М.: Московский общественный научный фонд, 2001. - 306 с.

440. История русского драматического театра. В 7-ми т. Т.4. - М.: Искусство, 1979. - 431 с.

441. Институты самоуправления: историко-правовое исследование. -М.: Наука, 1995. 300,1. с.

442. История Сибири с древнейших времен до наших дней. Т.2. -Л.: Наука: Ленинградское отд-ние, 1968. - 538 с.

443. Ишим далекий близкий: Научно-популярные очерки. - Ишим: ИГГТИ им. Ершова, 1997. - 182 с.

444. Кабо P.M. Города Западной Сибири. М.: Гос. изд-во географической лит-ры, 1949. - 220 с.

445. Каменский А.Б. От Петра I до Павла I: Реформы в России XVIII в.: Опыт целостного анализа. М.: РГГУ, 1999. - 575 с.

446. Каменский А.Б. Повседневность русских городских обывателей: Исторические анекдоты из провинциальной жизни XVIII века. М: РГГУ, 2006. - 403 с.

447. Кандаурова Т.Н. Обязанность или призвание: российские губернаторы и развитие культуры провинции // Российская провинция XVIII XX вв. - Кн.1. - Пенза, 1996. - С.255 - 265.

448. Каргаполов H.A. О народной этике // Сибирский фольклор. -Вып. 1.-Томск, 1965. С.52 - 66.

449. Карцов В.Г. Декабрист Г.С.Батеньков. Новосибирск: Наука. Сибирское отд-ние, 1965. - 239 с.

450. Кафенгауз Б.Б. Город и городская реформа 1785 г. // Очерки истории СССР: Период феодализма: Россия во второй половине XVIII в. -М.: Изд-во АН СССР, 1956.-С. 151-165.

451. Кафенгауз Б.Б. Купеческие мемуары // Московский край в его прошлом. Очерки по социальной и экономической истории XVI -XIX веков.-М„ 1928.-С.105 128.

452. Квашнина Л.Н. Образование и религиозно-нравственное воспитание на архангельском севере в XVIII XIX веках: Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. пед. наук : 13.00.01 - Петрозаводск, 1999 - 16 с.

453. Керов В.В. «Се человек и дело его.»: Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России. М., 2004. - 654 с.

454. Кизеветтер A.A. Городовое положение Екатерины II 1785 г. Опыт исторического комментария. М., 1909. - X, 473 с.

455. Кизеветтер A.A. Местное самоуправление в России IX XIX столетий. Исторический очерк. - Изд.2-е. - Пг.: Задруга, 1917. - 120 с.

456. Кизеветтер A.A. Посадская община в России XVIII столетия. -М., 1903. -VI, 810 с.

457. Ким С. Г. Основные тенденции исторической антропологии в Германии 1960 80-х гг. // К новому пониманию человека в истории: Очерки развития современной западной исторической мысли. -Томск, 1994.-С. 130- 190.

458. Кирсанова P.M. Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм вещь и образ в русской литературе XIX в. - М.: Книга, 1989.-286 с.

459. Кирсанова P.M. Костюм в русской художественной культуре XVIII первой половины XIX в. (Опыт энциклопедии). - М.: Большая российская энциклопедия, 1995. - 381 2. с.

460. Кирсанова P.M. Сценический костюм и театральная публика в России XIX века. М.: Артист. Режиссер. Театр; Калининград: Янтарный сказ, 2001. - 383 1.с.

461. Кирсанова P.M. Русский костюм и быт XVIII XIX веков. - М.: Слово/Slovo, 2002. - 224 с.

462. Кларк П. Время, пространство и социальный диалог: социальные изменения в британских городах в XVIII веке // Социальная история. Ежегодник, 1997. М.: РОССПЭН, 1998. -С.265 - 284.

463. Козлова Н.В. Некоторые черты личностного образца купца XVIII века (К вопросу о менталитете российского купечества) // Менталитет и культура предпринимателей России XVII XIX вв. -М., 1996. - С.43 - 57.

464. Козлова Н.В. Организация коммерческого образования в России в XVIII в. // Исторические записки. 1989. - С.288 - 314.

465. Козлова Н.В. Органы городского самоуправления и социальная стабильность посадского населения России в XVIII веке // Города

466. Подмосковья в истории российского предпринимательства и культуры. Серпухов, 1997. - С.57 - 66.

467. Колосов В.И. Принц Георг Ольденбургский и его административная деятельность в Твери // Прошлое и настоящее г. Твери. Тверь, 1994. - С.55 - 64.

468. Колосов В.И. Прошлое и настоящее г. Твери. Тверь: Изд. фирма «Леан», 1994. - 252, 2 с.

469. Комлева Е.В. Енисейское купечество (последняя половина XVIII первая половина XIX века). - М.: Academia, 2006. - 384, 16 с.

470. Копцева Т.В. Духовная культура купечества Зауралья (вторая половина XVIII середина XIX в.): Автореферат дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Екатеринбург, 1998. - 17 с.

471. Копцева Т.В. О грамотности и круге чтения сибирских купцов (вторая половина XVIII первая половина XIX в.) // Предприниматели и предпринимательство в Сибири. - Вып.З. Барнаул: Изд-во АГУ, 2001. - С. 196 - 210.

472. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири. -Новосибирск: Наука: Сибирское отд-ние, 1974. 251 с.

473. Копылов А.Н. Из истории Тобольского театра конца XVIII -начала XIX в. // Известия СО АН СССР. Сер. Общ. Наук. Вып.З. -1971. - №11. - С.95 - 102.

474. Копылов А.Н., Малышева М.П. Декабристы и просвещение в Сибири в первой половине XIX в. // Декабристы и Сибирь. -Новосибирск, 1977. С.89 - 107.

475. Копылов Д., Прибыльский Ю. Тобольск. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1975. -224 с.

476. Копылов Д.И., Князев В.Ю., Ретунский В.Ф. Тюмень. -Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1986. 318 1. с.

477. Кораблина Л.Н. Народное образование провинциального города второй половины XVIII первой половины XIX вв.: Автореф. дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Воронеж, 2002. - 24 с.

478. Корепанов Н.С. В провинциальном Екатеринбурге (1781 -1831). Екатеринбург, 2003. - 187 с.

479. Коршунова Т.Т. Костюм в России XVIII начала XIX в. Из собрания Государственного Эрмитажа. - Л.: Художник РСФСР, 1979. -281 с.

480. Косторина А.Б. Особенности развития театральной культуры на Урале в XVIII XIX вв. Автореферат на соиск. уч .ст. канд. искусств. -М., 1991.-20 с.

481. Котлова Т.Б. Российская женщина в провинциальном городе на рубеже XIX XX веков. - Иваново: Иван. гос. ун-т , 2003 - 167, 1. с.

482. Котлова Т.Б. Социокультурная среда в российском провинциальном городе в конце XIX начале XX века: тендерный аспект. - Иваново: Ивановский гос. ун-т , 2001 - 157 с.

483. Кочедамов В.И. Первые русские города Сибири. М: Стройиздат, 1978.- 191 с.

484. Кочедамов В.И. Тобольск. (Как рос и строился город). -Тюмень: Тюменское книжное изд-во, 1963. 156 с.

485. Кочнев С.И. Омск в сороковых годах прошлого века // Вестник Омского городского общественного управления. 1912. - №23 - 24. С.8- 16; 1913. -№1. С.7- 15.

486. Кошелев В.А. Алексей Степанович Хомяков. Жизнеописание в документах, рассуждениях и разысканиях. М.: НЛО, 2000. 504 с. 8. л. ил.

487. Кошман Л.В. Русский город в XIX веке: социокультурный аспект исследования. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. - М., 2001. - 44 с.

488. Краснобаев Б.И. Русская культура второй половины XVII -начала XIX в. М.: Изд-во МГУ, 1983. - 223 с.

489. Краткий исторический очерк Первого сибирского императора Александра I кадетского корпуса. М., 1915. - 7., 448 с. с ил.; 6 л. портр.

490. Кромм М.М. Новая политическая история: темы, подходы, проблемы // Новая политическая история: Сб. научных работ. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге; Алетейя, 2004. - С.7 - 17.

491. Кружков A.B. Местное самоуправление и развитие гражданского общества в России. М.: Современная экономика и право, 2004. - 284 с.

492. Крупянская В.Ю., Полищук Н.С. Культура и быт рабочих горнозаводского Урала (конец XIX начало XX в.). - М.: Наука, 1971.-288 с.

493. Крылов Д.П. Столетие Тверской мужской гимназии (1804 2 февраля 1904 г.): Ист. записка. -Тверь, 1904. - 389 с.

494. Крючкова М.А. Русская мемуаристика второй половины XIX в. как социокультурное явление // Вестник Московского университета. Сер. История. 1994. - № 1. - С. 17 - 28.

495. Культура и интеллигенция России в эпоху модернизации (XVIII XX вв.). Материалы 2-ой всероссийской научной конференции. - В 2-х т. - Т.1. - М., 1995.-280, 1. е.; Т.2.-М., 1995. -219 с.

496. Культурологические исследования в Сибири. Кн. 1. - Омск, 2000.- 179 с.

497. Куприянов А.И. Московский Английский клуб: Очерк истории досуга московской элиты конца XVIII начала XX вв. // Чтения по истории отечественной культуры. - М.: ИРИ РАН, 2000. - С.245 -289.

498. Куприянов А.И. О круге чтения детей и юношества в городах Сибири в первой половине XIX в. // Русская книга в дореволюционной Сибири. Новосибирск, 1984. - С.43 - 56.

499. Куприянов А.И. «Пагубная страсть» московского купца // Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. 1996. М.,1997. -С.87- 106.

500. Куприянов А.И. Правовая культура горожан Сибири первой половины XIX в. // Общественно-политическая мысль и культура сибиряков в XVIII первой половине XIX в. - Новосибирск, 1990. -С.81 -101.

501. Куприянов А.И. Представления о труде и богатстве русского купечества дореформенной эпохи // Менталитет и культура предпринимателей России XVII XIX вв. - М., 1996. - С.83 - 107.

502. Куприянов А.И. Русский город в первой половине XIX века. Общественный быт и культура горожан Западной Сибири. -М.АИРО XX, 1995.- 160 с.

503. Куприянов А.И. Русский горожанин в поисках социальной идентичности (первая половина XIX в.) // Одиссей. Человек в истории. 1998. М., 1999. - С.56 - 72.

504. Купцов Б. Весьёгонск. Вехи истории. Тверь: Тверское областное книжное изд-во, 1997. - 320 с.

505. Курочкина И.Н. Взаимодействие этикета, обычаев и традиций в русском обществе второй половины XVIII в.: Историко-культурологический аспект. Автореферат дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - М., 1997. - 30 с.

506. Лабутина Т.Л. Культура и власть в эпоху Просвещения. М.: Наука, 2005.-458 с.

507. Ландау С.Г. Из истории драматического театра в Омске (1765 -1946 гг.). Омск: Омское обл. гос. изд-во, 1950. - 156 с.

508. Лапин H.A. Декабристы в Кургане // Ученые записки Курганского педагогического института. 1862. - Вып.4. - С.59 - 77.

509. Лаптева Л.Е., Шутов А.Ю. Из истории земского, городского и сословного самоуправления в России. М.: Изд-во РАГС, 1999. - 322 с.

510. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М.: Изд. группа Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. - 376 с.

511. Ле Гофф Ж. Является ли все же политическая история становым хребтом истории? // THESIS. Т.П. - Вып.4. - М., 1994. -С.177- 192.

512. Леви Дж. К вопросу о микроистории // Современные методы преподавания новейшей истории. -М., 1996. С. 167 - 190.

513. Лобачева Г.В. Самодержец и Россия: Образ царя в массовом сознании россиян (конец XIX начало XX в.). - Саратов: СГТУ, 1999. -286 с.

514. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начала XIX века). - СПб.: Искусство-СПб., 1994.-412 1. е., 40 л. ил.

515. Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3-х т. - Таллинн: Александра, 1992. - Т.1 - 479 е., Т.2. - 478, Т.3.-474.

516. Лотман Ю.М. Статьи по семиотике культуры и искусства. -СПб.: Академический проект, 2002. 542, 1. е., 4. л. ил.

517. Лукин П.В. Народные представления о государственной власти в России XVII века. М.: Наука, 2000. - 292 2. с.

518. Любимов Л.С. История сибирской печати. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1982. - 79 с.

519. Любина Т.И. Использование времени и его ценность в представлении провинциального чиновничества середины XIX -начала XX века // Города Европейской России конца XV первой половины XIX века. - 4.1. - Тверь, 2002. - С.210 - 224.

520. Людтке А. «История повседневности» в Германии после 1989 года // Казус: индивидуальное и уникальное в истории. 1999. - М., 1999.-С. 117-126.

521. Людтке А. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии. Социальная история. Ежегодник. -1998/99. - М., 1999. - С. 77 - 100.

522. Лямин С.К. Менталитет населения прединдустриального города 1860 1870-х гг. (По материалам Тамбова). - Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - Тамбов, 2003. - 22 с.

523. Мазур H.H. Дело о бороде. Из архива Хомякова: письмо о запрещении носить бороды и русское платье // Новое литературное обозрение. 1994,-№6.-С. 127- 138.

524. Максимова C.B. Сибирь и каторга. В 3-х ч. СПб., 1900. - 488,1. с.

525. Малышева М.П. Источники по истории просвещения Западной Сибири в конце XVIII начале XIX в. // Источниковедение и историография городов Сибири конца XVI - первой половины XIX в. -Новосибирск, 1987.-С. 119-147.

526. Мальцев А.И. Старообрядческие беспоповские согласия в

527. XVIII начале XIX в. Проблема взаимоотношений. - Новосибирск: ИД Сова, 2006. - 572 с.

528. Марасинова E.H. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII в. -М.: РОССПЭН, 1999. 302 с.

529. Маркова И.Б. Досуг сибирских чиновников в первой половине

530. XIX в. // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири. XVIII -начало XX в. Новосибирск, 1985. - С. 152 - 167.

531. Маркова Ю.Н. Деятельность городских дум в городах Тверской губернии в конце XVIII начале XIX века // Дни славянской письменности и культуры: Сборник докладов и сообщений. - Вып.5. -Тверь, 1999.-С.57-66.

532. Мартьянов П.К. Дела и люди века. Отрывки из старой записной книжки, статьи и заметки. Т.З. - СПб., 1896. - 896, 6., 304 с.

533. Мартьянова J1. Польские отравители в 1830 1831 гг. // Русская филология. - Сб.9. - Тарту, 1998. - С.41 - 50.

534. Маслов Н. Пятидесятилетие Тверской Мариинской женской гимназии. (1858 1908): Ист. записка. - Тверь, 1908. - 95 с.

535. Матвеев М.Ю. К истории образования региональных библиотек в России (1830 1917 гг.) // Проблемы национальных и региональных библиотечных центров. - СПб., 1994. - С.187 - 219.

536. Матисон A.B. Попытки создания купеческой «аристократии» в начале XIX в. // Летопись историко-родословного общества в Москве. Вып. 1 (45).-М., 1993. - С.65 - 68.

537. Матханова Н.П. Восприятие произведений либерального и революционно-демократического направлений в Сибири 1850 1860х годов // Общественное сознание, книжность, литература периода феодализма. — Новосибирск, 1990. С.42 - 46.

538. Матханова Н.П. Сибирский читатель-разночинец (50 60-е гг. XIX в.) // Распространение книги в Сибири (конец XVIII - начало XX в.). - Новосибирск, 1990. - С.27 - 36.

539. Матханова Н.П. Становление женского образования в Сибири (первая половина XIX века) // Духовная культура народов Сибири: традиции и новации. Новосибирск, 2001. - С.37 - 61.

540. Медик X. Микроистория // THESIS. Теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1994. - Т.П. -Вып.4.-С.193 -202.

541. Местное самоуправление в истории Сибири XIX XX веков: Сборник материалов региональной научной конференции. -Новосибирск, 2004. - 205 с.

542. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. В 3 т. -Т.З. М.: Издательская группа «Прогресс» - «Культура», 1995. - 480 с.

543. Миненко H.A. Живая старина. Будни и праздники сибирской деревни. -Новосибирск: Наука: Сибирское отд-ние, 1989. 158 2. с.

544. Миненко H.A. Историография Сибири. Новосибирск, 1978.83 с.

545. Миненко H.A., Апкаримова Е.Ю., Голикова C.B. Повседневная жизнь уральского города в XVIII начале XX века. - М.: Наука, 2006. -384 с.

546. Миненко H.A., Федоров C.B. Омск в панораме веков. Омск: Омскпромстройбанк, 1999. - 352 с.

547. Минц С.С. Мемуары и российское дворянство. Источниковедческий аспект историко-психологическогоисследования. СПб.: Нестор, 1998.-259 1.С.

548. Миронов Б.Н. Русский город в 1740 1860-е годы: демографическое, социальное и экономическое развитие. - Л.: Наука: Ленинградское отд-ние, 1990. -271, 1. с.

549. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.). - Т. 1 - 2. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. -Т.1.-549 е., Т.2.-567 с.

550. Миронов Б.Н. Спорные и малоизученные вопросы истории русского позднефеодального города в современной советской историографии // Проблемы отечественной и всеобщей истории. -Вып.7. Л., 1983.-С. 165 - 188.

551. Мирсаитова С.Г. Народное образование на Южном Урале в первой половине XIX в.: В 2 ч.. Екатеринбург: УралНАУКА, 2000-Ч.1.- 103, 1. е., 4.2-91, [1] с.

552. Михайлова Л.П. Школа Тобольской губернии в конце 18 -первой половине 19 веков. Краткая характеристика школьного дела в конце XVIII в. // Ученые записки Тюменского педагогического института. Сб.32. - Вып.7. - Тюмень, 1966. - С. 168 - 206.

553. Михащенко А.Л. Общеобразовательная школа Южного Зауралья (досоветский период). Курган: Изд-во Курганского государственного университета, 1993. - 109 с.

554. Михащенко А.Л. Становление и развитие образования в российской провинции в 1719 1917 годах. - Курган: Изд-во Курганского государственного университета, 2004. - 332 с.

555. Модернизация в России и конфликт ценностей / Под ред. С.Я. Матвеевой. -М.: ИФРАН, 1994. 248 2. с.

556. Модернизация в социокультурном контексте: традиции и трансформации. Екатеринбург: УрО РАН, УрГИ, 1998. - 182 с.

557. Морякова О.В. Система местного управления России при Николае I. М.: Изд-во Московского ун-та, 1998. - 268, 3. с.

558. Музей В.А.Тропинина и московских художников его времени. -Л.: Художник РСФСР, 1987. 216 с.

559. Муллов П. Историческое обозрение правительственных мер по устройству городского общественного управления. СПб., 1864. -4., 196, 1с.

560. Мурзина И.Я. Феномен региональной культуры: бытие и самосознание: Автореферат дис. на соиск. уч. ст. док. культурологических наук. Екатеринбург, 2003. - 47 с.

561. Нардова В.А. Городское самоуправление в России в 60-х -начале 90-х годов XIX в. Правительственная политика. Л.: Наука: Ленинградское отд-ние, 1984. - 260 с.

562. Нардова В. А. Правительство и проблема городского самоуправления середины XIX в. // Английская набережная, 4. -Ежегодник С.-Петербургского научного общества историков и архивистов. СПб., 1997. - С. 195 - 216.

563. Немирова О.Г., Новикова Е.В., Уткина A.B. Курганская школа в XIX начале XX века. - Курган: КГПИ, 1993. - 137 с.

564. Нечаева Л.В. Музыкальная и театральная жизнь Тобольска в XVIII веке // Западносибирское краеведение: Научно-информативный сборник. Вып.4. - Ишим: Изд-во ИГПИ им. П.П.Ерошова, 2001. -С.94- 103.

565. Нечаева Л.В. Народные училища Западной Сибири конца XVIII века //Словцовские чтения-2000: Материалы научно-практической конференции. Тюмень, 2000. - С. 109 - 112.

566. Нечаева JI.В. Профессиональные учебные заведения Западной Сибири во второй половине XVIII в. // Вестник Тобольского государственного педагогического института им. Д.И.Менделеева. -Тобольск: Изд-во ТГПИ им. Д.И.Менделеева, 2004. №3. - С. 165 -174.

567. Никитин В.А., Павлуцких Г.Г., Менщиков В.В. Социально-политическая история Южного Зауралья в XVII XIX веках. -Курган: КГПИ , 1994 - 81 с.

568. Нилова O.E. Московское купечество конца XVIII первой четверти XIX века. Социальные аспекты мировосприятия и самосознания. - М., 2002. - 252 с.

569. Нилова O.E. Отношение к образованию в среде московского купечества конца XVIII первой четверти XIX в. // Мировосприятие и самосознание русского общества (XI - XX вв.). - М., 1994. — С. 115 — 121.

570. Нифонтов A.C. Россия в 1848 г. М.: Учпедгиз, 1949. - 316 с.

571. Ноздрин Г.А. Культурная жизнь города Каинска в XIX начале XX в. // Города Сибири XVII - начала XX в. - Вып.2. - Барнаул: Издательство Алтайского университета. Барнаул, 2004. - С. 160 - 176.

572. Образы историографии: Сборник статей / Науч. ред. А.П.Логунов. -М.: РГГУ, 2000.-352 с.

573. Омельченко O.A. «Законная монархия» Екатерины II: Просвещенный абсолютизм в России. М.: Юрист, 1993. - 428 с.

574. Опыт российских модернизаций. XVIII XX века. - М.: Наука, 2000. - 246 с.

575. Орлова Г.А. Бюрократическая реальность И Общественные науки и современность. 1999. - № 6. - С.90 - 103.

576. Орлова Г.А. Российская бюрократическая ментальность (1801 -1917 гг.): Автореф. дис. на соиск. уч. ст. канд. психол. наук. Ростов-н/Д., 1999.-23 с.

577. Орлова Г.А. Российский донос и его метаморфозы (Заметки о поэтике политической коммуникации) // Полис. 2004. - №2. - С.133 - 145.

578. Основания регионалистики. Формирование и эволюция историко-культурных зон. СПб.: Изд. Санкт-Петербургского ун-та, 1999.-389 с.

579. Оссовская М. Рыцарь и буржуа: Исследования по истории морали. М.: Прогресс, 1987. - 528 с.

580. Останина JI.B. Мещанство Западной Сибири в конце XVIII -60-х гг. XIX в.: Автореферат дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. -М., 1996.-22 с.

581. Оторочкина А.Е. Женское образование в России накануне отмены крепостного права (на примере губерний Верхнего Поволжья) // Путь в науку: Сб. науч. работ. Вып.9. - Ярославль, 2004. - С.70 -74.

582. Очерки городского быта дореволюционного Поволжья. -Ульяновск: Издательство «Средневолжского научного центра», 2000. -601 1. с.

583. Очерки истории города Томска. Томск, 1954.- 325с.

584. Очерки истории Курганской области. Челябинск: ЮжноУральское кн. изд-во, 1968. - 479 с.

585. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. XVIII первая половина XIX в. - М., 1973. - 605 с.

586. Очерки по истории выборов и избирательного права / Под ред. Ю.А. Веденеева, H.A. Богодаровой. Калуга: Символ; М.: РЦОИТ , 2002.-690 с.

587. Очерки русской культуры XIX в. Т.1. Общественно-культурная среда. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998. - 384 с.

588. Очерки русской культуры XIX в. Т.З. Культурный потенциал общества. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001. 638 1.с.

589. Очерки русской литературы Сибири. Т.1. - Новосибирск: Наука, 1982.-606 с.

590. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М.: Независимая газета, 1993.-421 с.

591. Петербург и губерния: Ист.-этнографические исследования: Сборник. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989. - 160, [3] е., [6] л. ил.

592. Петровская И. Театр и зритель в провинциальной России: Вторая половина XIX в. Л.: Искусство. Ленинградское отд-ние, 1979.- 247 с., 6 л. ил.

593. Пиетров-Эннкер Б. «Новые люди» России: Развитие женского движения от истоков до Октябрьской революции. М.: РГГУ, 2005. -441 1.с., 2. л. ил.

594. Пиксанов Н.К. Областные культурные гнезда. М. - Л.: Госиздат, 1928. - 148 с.

595. Писарькова Л.Ф. Московская городская дума: 1863 1917 гг. -М.: Изд. объединения «Мосгорархив», 1998. - 568 с.

596. Писарькова Л.Ф. Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века: эволюция бюрократической системы. -Москва: РОССПЭН, 2007. 742, 1. с.

597. Писемский В.А., Калашнов Ю.Н. Православие и духовный тип российского предпринимателя // Из истории экономической мысли и народного хозяйства России. -М., 1993. Вып.1. - 4.2. - 330 - 351.

598. Побережников И.В. Монархизм в народной политической культуре России XVIII XIX вв. // Ежегодник историко-антропологических исследований. 2001/2002. - М.: ЭКОН-ИНФОРМ, 2002.-С.184- 199.

599. Побережников И.В. Общественно-политические взгляды русских крестьян Сибири в период позднего феодализма. -Новосибирск: НГУ, 1989. 84 с.

600. Побережников И.В. Переход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико-методологические проблемы модернизации. -М.: РОССПЭН, 2006. 237 2. с.

601. Побережников И.В. Слухи в социальной истории: типология и функции: (По материалам вост. регионов России XVIII XIX вв.). -Екатеринбург: Банк культ, информ., 1995. - 58,1.

602. Познанский В.В. Очерк формирования русской национальной культуры. Первая половина XIX века. М.: Мысль, 1975. - 223 е., 16 л. ил.

603. Покровский Н.Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск: Наука. Сибирское отд-ние, 1974.-394 с.

604. Покровский Н.Н. Организация учета старообрядцев в Сибири в XVIII в. // Русское население Поморья и Сибири. М., 1973. - С.381 -406.

605. Политические ссыльные в Сибири (XVIII начало XX в.). -Новосибирск: Наука, 1983. - 237 с.

606. Полищук Ф.М. История библиотечного дела в дореволюционном Иркутске (конец XVIII в. февраль 1917 г.). -Иркутск: Изд-во Ирк. ун-та, 1983. - 167 с.

607. Пономарева В.В., Хорошилова Л.Б. Мир русской женщины: воспитание, образование, судьба. XVIII начало XX века. Москва: Русское слово, 2006. -315, 3. с.

608. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М.: Наука, 1966.-213 с.

609. Постовой Н.В. Местное самоуправление: история, теория, практика. М.: Реклам.-изд. центр «Федоров», 1995. - 188 1.с.

610. Поцелуев В.А., Петреев И.В. Подольск и окрестности. М.: Терра-Спорт, 1999. - 553 с.

611. Представительная власть в России: история и современность / Под общ. ред. Л.К. Слиски. М.: РОССПЭН, 2004 - 591 с.

612. Преображенский A.A. Московский купец середины XIX века о времени и о себе // Менталитет и культура предпринимателей России XVII XIX вв. - М., 1996.-С. 164- 180.

613. Проблемы истории местного управления Сибири конца XVI -начала XX веков. Материалы третьей региональной научной конференции. -Новосибирск, 1998. 314 с.

614. Проблемы истории местного управления Сибири конца XVI -начала XX веков. Материалы четвертой региональной научной конференции. -Новосибирск, 1999.-344с.

615. Провинциальная культура: миф или реальность? // Alma Mater. 1994. - №2. - С.З - 7.

616. Прогулки по старой Твери. Тверь: Ушаков и К., 1998. - 254 с.

617. Прутченко С.М. Сибирские окраины. Областные установления, связанные с Сибирским учреждением 1822г., в строе управления русского государства. Историко-юридические очерки. СПб., 1899. -Т.1.-406 е., Т.2. -532 с.

618. Пушкарев Л.Н. Предисловие: Своеобразие русской культуры последней трети XVIII века времени Екатерины Второй // Русская культура последней трети XVIII века - времени Екатерины Второй. -Сб. ст.. -М., 1997.-С.З-21.

619. Пушкарева Н.Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X начало XIX в.). - М.: Ладомир, 1997. - 381 с.

620. Пыпин А.Н. Русское масонство: XVIII и первая четверть XIX в. -Пг.: Огни, 1916.-VII, 574 1. с.

621. Рабинович М.Г. Город и городской образ жизни // Очерки русской культуры XVIII века. 4.4. - М.: МГУ, 1990. - С.252 - 298.

622. Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. -М.: Наука, 1988. 309 2.с.

623. Рабинович М.Г. Очерки этнографии русского феодального города. М.: Наука, 1978. - 329 1. с.

624. Рабцевич В.В. Сибирский город в дореформенной системе управления. Новосибирск: Наука: Сибирское отд-ние, 1984. - 197 с.

625. Рабцевич B.C. Социальный состав органов городского самоуправления в Западной Сибири в 80-х гг. XVIII первой четверти XIX в. // История городов Сибири досоветского периода (XVII - начало XX в.). - Новосибирск, 1977. - С.80 - 96.

626. Разгон В.Н. Сибирское купечество в XVIII первой половине XIX в.: Региональный аспект предпринимательства традиционного типа. - Барнаул: Изд-во Алтайского государственного университета, 1999.-697 2. с.

627. Рафиенко JI.C. Социальный состав сибирских магистратов в 40- 80-х гг. XVIII в. // Известия СОАН СССР. Сер. общ. наук. - Вып.1.- 1967. №1. - С.89 - 97.

628. Рафиенко JI.C. Функции и деятельность сибирских магистратов в 40 70-х гг. XVIII века // Бахрушинские чтения 1966 г. - Вып.II -Новосибирск, 1968. - С.68 - 77.

629. Резун Д.Я. Очерки истории изучения сибирского города. XVIII век. Новосибирск: Наука: Сибирское отд-ние, 1991. - 208 1. с.

630. Ревель Ж. Микроанализ и конструирование социального // Современные методы преподавания новейшей истории. М., 1996. -С. 236-261.

631. Региональные процессы в Сибири в контексте российской и мировой истории: Тез. докл. и сообщ. Всерос. науч. конф. Новосибирск, 3-4 марта 1998 г. Новосибирск: Институт истории, 1998.-222 2.с.

632. Рейтблат А. От Бовы к Бальмонту: Очерки по истории чтения в России во второй половине XIX в. М., 1991. - 223 с.

633. Ремнев A.B. Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX в. Омск: Изд-во Омского ун-та, 1995.-236 1. с.

634. Ремнев A.B., Савельев П.И. Актуальные проблемы изучения региональных процессов в имперской России // Имперский строй России в региональном измерении (XIX начало XX в.). - М., 1997. -С. 5- 18.

635. Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М.: ИВИ РАН, 1998. - 278 с.

636. Рикман В.Ю. Сословие почетных граждан и его генеалогия // Летопись историко-родословного общества в Москве. Вып.1 (45). -М., 1993. - С.62 - 64.

637. Робинсон А.Н. Борьба идей в русской литературе XVII в. М.: Наука, 1974.-404 с.

638. Рождественский C.B. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения (1802 1902). - СПб., 1902. -И, 785 с.

639. Рождественский C.B. Очерки по истории систем народного просвещения в России в XVIII XIX вв. - Т.1. СПб, - 1912. - 679, 48 с.

640. Российская государственность и местное самоуправление: Материалы научно-практической конференции. 4.1. - М, 2001. -179 с.

641. Российская провинция XVIII XX вв.: Реалии культурной жизни. - Пенза, 1996.- Кн.1,- 451 с.;Кн.2.-472 с.

642. Российская провинция: Среда, культура, социум. Очерки истории города Дмитрова, конец XVIII XX век. / Ответственный редактор Шулепова Э.А.- М.: Российский институт культурологии, 2006.-456 с.

643. Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики. М., 1997. - 329, 4. с.

644. Российское народовластие: развитие, современные тенденции и противоречия. 2-е изд., доп. - Москва: Фонд «Либеральная миссия»: Новое изд-во, 2005. - 365, 2. с.

645. Россия в новое время: единство и многообразие в историческом развитии: Материалы Российской межвузовской научной конференции 28 29 апреля 2000 г. - М: РГГУ, 2000. - 156 с.

646. Россия в XVII начале XX в.: региональные аспекты модернизации: монография. / Отв. ред.: И.В.Побережников. -Екатеринбург: УрО РАН, 2006. - 340, [2] с,

647. Россия и Европа: Имперская культура: Учебное пособие. М.: Московский гос. ун-т путей сообщения, 2000. - 98 с.

648. Русская книга в дореволюционной Сибири: Книгописная деятельность и круг чтения сибиряков. Новосибирск: ГПНТБ, 1984. - 163 с.

649. Русская книга в дореволюционной Сибири: Распространение и бытование. Новосибирск: ГПНТБ, 1986. - 171 с.

650. Русская книга в дореволюционной Сибири: Читательские интересы сибиряков. Новосибирск: ГПНТБ, 1990. - 199 с.

651. Русская провинция. Культура XVIII XX вв. Материалы I Всероссийской научной конференции. - М: РИК., 1993. - 133 с.

652. Русские и немцы в XVIII в.: Встреча культур. М.: Наука, 2000. -310с.

653. Рындзюнский П.Г. Городское гражданство дореформенной России. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - 559 с.

654. Ряжев A.C. «Просвещенный абсолютизм» и старообрядцы: вторая половина XVIII начало XIX в. - 4.1. Тольятти: ТГУ, 2006. -180 с. - 4.2. - 332 с.

655. Савельев Н.Я. Петр Козьмич Фролов. Новосибирск: Новосибирское обл. кн. изд-во, 1951. - 144 с.

656. Савельев Н.Я. Сына Алтая и Отечества. 4.1. - Барнаул: Алтайское кн. изд-во. - 1985. - 376 с.

657. Савушкина Н.И. Народный театр в Сибири // Фольклор и литература Сибири. Вып.1. - Омск, 1974. - С.43 - 68.

658. Савушкина Н.И. Русский народный театр: Художественное своеобразие. М.: Изд-во МГУ, 1988. - 229, 3. с.

659. Самарин А.Ю. 4итатель в России во второй половине XVIII века (по спискам подписчиков). М.: Изд-во Московского ун-та печати, 2000. - 287 с.

660. Сватиков С.Г. Россия и Сибирь. (К истории сибирского областничества в XIX в.). Прага: Издание общества сибиряков в 4СР, 1930.- 120 с.

661. Седов П.В. Реформа служилого платья при Федоре Алексеевиче // Труд всероссийской научной конференции «Когда Россия молодая мужала с гением Петра», посвященной 300-летнему юбилею отечественного флота. Вып.1. - Переяславль-Залесский. - 1992. -С.77 - 84.

662. Секиринский С.С., Шелохаев В.В. Либерализм в России. М.: Памятники исторической мысли, 1995. - 286 с.

663. Семевский В.И. Волнения крестьян в 1812 г. и связанные с Отечественной войною // Отечественная война и русское общество. — Т.5.-М., 1912.-С.74- 113.

664. Семенов-Тян-Шанский B.C. Город и деревня в Европейской России. -СПб., 1910.-212 с., 16 карт.

665. Семенов В.Н., Семенов H.H. Саратов купеческий. Саратов, 1995. - 350 1. с.

666. Семенова A.B. Купеческие дневники и воспоминания конца

667. XVIII середины XIX века как источник для изучения культуры формирующейся русской буржуазии // Города Европейской России конца XV - первой половины XIX века. - 4.II. - Тверь, 2002. - С.488 -493.

668. Семенова Л.Н. Очерки истории быта и культурной жизни России: Первая половина XVIII в. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1982. -279 с.

669. Сергеева C.B. Частное образование в России (последняя четверть XVIII первая половина XIX вв.). Пенза: ПГПУ, 2000. - 158 с.

670. Сергиев Посад: Страницы истории XIV начало XX в. - М.: Подкова, 1997.-253 с.

671. Середа В.Н., Середа Н.В. Дневник купцов Блиновых и его авторы // Города Европейской России конца XV первой половины

672. XIX века. 4.II. - Тверь, 2002. - С.493 - 501.

673. Середа Н.В. Термины «гражданство», «мещанство», «купечество» и «посад» в документах городовых магистратов Тверской губернии // Историческое краеведение: вопросы преподавания и изучения. Тверь: ТвГУ, 1991. С. 65 74.

674. Середа Н.В. Реформа управления Екатерины II: Источниковедческое исследование. М.: Памятники исторической мысли, 2004. - 446 с.

675. Сибирские и тобольские губернаторы: исторические портреты, документы. Тюмень: Тюменский издательский дом, 2000 - 576 е., 12 л. илл.

676. Сибирский город XVIII начала XX веков. - Вып.5. - Иркутск, 2005.-201 с.

677. Сибирь в составе Российской империи. М.: Новое литературное обозрение, 2007. - 368 с.

678. Сибирь, ее современное состояние и ее нужды. СПб., 1908.

679. Сибирь и декабристы. Вып.2. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1981 -224 с.

680. Сибирь и декабристы. Вып.5. - Иркутск, 1988. - 284 с.

681. Симонова И. B.C. Печерин и Ф.В. Чижов // Общественное движение в России XIX века. М., 1986. С.56 82.

682. Симонова И. «Муж сильного духа и деятельного сердца» // Предпринимательство. 1992. -№1.-С.102- 119.

683. Симонова И. Федор Чижов. М.: Молодая гвардия, 2002. - 335с.

684. Синицына П.Т. Развитие народного образования на европейском Севере (досоветский период). Архангельск: Изд-во Помор, междунар. пед. ун-та , 1996 142 с.

685. Сметанин С.И. Разложение сословий и формирование классовой структуры городского населения России (1800 1861 гг.) // Исторические записки. - Т. 102. - М., 1978. - С. 153 - 182.

686. Соболева Т.Н. Об управлении городами и горнозаводскими поселками Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в первой половине XIX в. // Города Алтая. Барнаул, 1986. - С.94 -113.

687. Соколов A.K. Социальная история, литература, искусство: взаимодействие в познании реалий XX века // История России XIX -XX веков: Новые источники понимания. М.: Московский общественный научный фонд, 2001. - С.65 - 76.

688. Солоневич И.Л. Народная монархия. М.:РИМИС, 2005. - 465с.

689. Сорокин Ю.А. «Непросвещенный абсолютизм» Павла I (проблематика и опыт изучения). Омск: ОмГУ, 1994. - 90 с.

690. Сорокин Ю.А. Российский абсолютизм в последней трети XVIII в. Омск:ОмГУ, 1999. - 320 с.

691. Социально-культурные функции города и пространственная среда/ Под общ. ред. Л.Б. Коган. М.: Стройиздат, 1982. - 1., 117 с.

692. Ссыльные декабристы в Сибири. Новосибирск: Наука. Сибирское отд-ние, 1985. - 230 с.

693. Старый Омск: Иллюстрированная хроника событий. Омск: Омский гос. историко-краеведческий музей, 2000. - 290 с.

694. Старый Петербург: Историко-этнографические исследования. -Л.: Наука. Ленинградское отд-ние, 1982. 201 с.

695. Суворова М.В. Круг чтения русского купечества в конце XVIII первой половине XIX в. // Проблемы источниковедения истории книги: Межвузовский сборник научных трудов. - Вып.З. - СПб.: Изд-во МГУП «Мир книги», 1997. - С. 144 - 159.

696. Судакова О.Н. Ценностный мир русского купечества нового времени (культурологический анализ). Улан-Удэ, 2001. - 190 с.

697. Суслина E.H. Повседневная жизнь русских щеголей и модниц. -М.: Молодая гвардия, 2003. 381, 3. с.

698. Сухомлинов М.И. История Российской Академии. Вып.6. -СПб., 1882.-1., И, 512 с.

699. Тарановский Т. Судебная реформа и развитие политической культуры царской России // Великие реформы в России. 1856 1874. -М„ 1992.-С.310 -317.

700. Тарановский Т.К. Особенности российской самодержавной монархии в XIX столетии // Российская монархия: вопросы истории и теории. Воронеж, 1998.-С. 157 - 170.

701. Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика XVIII первой половины XIX в.: От рукописи к книге. - М.: Наука, 1991. - 286 2. с. Татаринцев А.Г. Радищев в Сибири. -М.: Современник, 1977.269 с.

702. Тверские губернаторы. Тверь, 1996. - 79 с. Типкина Л.А. И.В.Иконников - выдающийся представитель сибирского купечества XIX века // Тюменский областной краеведческий музей: Ежегодник. - 1992. - С.29 - 38.

703. Титков Е.П. Образовательная политика Екатерины Великой. -М.: Изд-во Московского пед. ун-та. 1999. - 481 с.

704. Токмаков И.Ф. Город Осташков Тверской губернии и его уезд. -М., 1906.-422 с.

705. Толочко А.П., Коновалов И.А. Городское самоуправление в дореволюционный период. Омск, 1997. - 80, 1. с.

706. Толочко А.П., Коновалов И.А, Меренкова Е. Ю, Чудаков О.В. Городское самоуправление в Западной Сибири в дореволюционный период: становление и развитие. Омск, 2003. - 192 с.

707. Толстой А.Д. Городские училища в царствование императрицы Екатерины И. СПб, 1886. - 2, 214 с.

708. Томсинов В.А. Правовая культура // Очерки русской культуры XIX века. М, 2000. - Т.2. - С. 102 - 166.300 лет Кургану (1662 1962). - Курган, 1962. - 152 с.

709. Троицкий Ю.Л. «Российская провинция»: от топоса к хронотопу // Российская провинция XVIII XX вв.: Реалии культурной жизни. - Пенза, 1995.-С.154- 156.

710. У истоков развлекательной культуры России нового времени. XVIII XIX вв. - М., 1996. - 252 с.

711. Уортман P.C. Властители и судии: Развитие правового сознания в императорской России. М.: НЛО, 2004. - 520 с.

712. Уортман P.C. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. В 2 т. - М.:ОГИ, 2004. - Т.1. - 605 3. е., Т.2. - 796 [4] с.

713. Успенский Б.А. Царь и император: Помазание на царство и семантика монарших титулов. М.: Языки русской культуры, 2000140 с.

714. Успенский Б.А. Царь и патриарх: харизма власти в России. (Византийская модель и ее русское переосмысление). М.: Языки русской культуры, 1998. - 676 с.

715. Утков В.Г. Гражданин Тобольска. О жизни и творчестве П.П. Ершова, автора сказки «Конек-горбунок». Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1979. - 144 с.

716. Фадеев В.И. Земское и городское самоуправление в дореволюционной России. М., 1996. - 20 с.

717. Фаизова И.В. «Манифест о вольности» и служба дворянства в XVIII столетии. М.: Наука, 1999.-221 с.

718. Федоркова И.Р. Психология российского купечества дореволюционного периода. М.: Изд. Моск. Гуманитарного ун-та, 2005.-222 с.

719. Федорова О.В. Можайск.-М., 1981.-288 е., 24 л. ил.

720. Федорчук А. В бороде честь, а усы и у кошки есть // Родина. -1998. №4. - С.98 - 101.

721. Хеллер К. Немецкие предприниматели как мост между Россией и Европой // Немцы в общественной и культурной жизни Москвы XVI начала XX века. - М., 1999. - С.59 - 63.

722. Хобсбаум Э. Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914 1991). - М.: Независимая Газета, 2004. - 630 е., 16 л. илл.

723. Хорошилова Л.Б. Женское образование и воспитание // Очерки русской культуры XIX века. Т.З.

724. Хренов H.A. Мифология досуга. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1998. - 448 с.

725. Хренов H.A., Соколов К.Б. Художественная жизнь императорской России (субкультуры, картины мира, ментальность). -СПб.: Алетейя, 2001. 816 с.

726. Четырина H.A. Сергиевский посад в конце XVIII начале XIX вв. (Посад как тип городского поселения). - М.: АИРО-XXI; СПб.: Дмитрий Буланин, 2006. - 320 с.

727. Чижова В.В. Тверская дворянская корпорация и проблемы развития образования в губернии в первой половине XIX в. // Города Европейской России конца XVI XIX века. - 4.2. - С.402 - 410.

728. Шамаханов Ф.Ф. Первые школы в Западной Сибири // Ученые записки Томского педагогического института. Сер. гуманитарные науки. - Томск, 1949. - С.40 - 66.

729. Шартье Р. Новая культурная история // Homo Historicus: К 80-летию со дня рождения Ю.Л. Бессмертного: В 2 кн. М., 2003. - Кн. 1.-С.271 -284.

730. Шахеров В.П. Города Восточной Сибири в XVIII первой половине XIX вв.: Очерки социально-экономической и культурной жизни. - Иркутск, 2001. - 264 с.

731. Шеваров Д.Г. XIX век как скрытое время сегодняшней российской провинции // Российская провинция XVIII XX вв.: Реалии культурной жизни. - Пенза, 1995. - С.187 - 188.

732. Шевченко М.М. Конец одного величия: Власть, образование и печатное слово в Императорской России на пороге Освободительных реформ. М., 2003. - 256 с.

733. Шевченко М.М. Сергей Семенович Уваров // Против течения. Исторические портреты русских консерваторов первой трети XIX столетия. Воронеж, 2005. - С. 344 -411.

734. Шелегина О.Н. Адаптация русского населения в условиях освоения территории Сибири (Историко-этнографические аспекты. XVII XX вв.). - Вып.1. - М.: Логос, 2001.- 183 е., Вып.2. - М.: Логос, 2002.- 158 1. с.

735. Шепелев Л.Е. Чиновный мир России: XVIII начало XX в. -СПб.: «Искусство-СПБ»., 2001. - 479 с.

736. Шихатов И.П. Губернаторская галерея: генерал-губернаторы Западной Сибири и Степного края 1819 1882 - 1917. - Омск, 2001. -213, 10 с.

737. Школьное образование в России в конце XVIII начале XIX вв. - Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2005. - 160 с.

738. Шпанченко В. Дедушка русской Норвегии // Костромская народная газета. 2000. - 8 ноября.

739. Штейнпресс Б. А.А.Алябьев в тобольской ссылке // Советская музыка. 1940.-№10.-С.51 -61.

740. Штейнпресс Б. А.А.Алябьев в изгнании. М.: Гос. музыкальное изд-во, 1959.- 148 с.

741. Шулепова Э.А. Региональная культура как исследовательская проблема // Российская провинция XVIII XX вв.: Реалии культурной жизни. - Пенза, 1995. - С. 198 - 200.

742. Шумилов М.М. Местное управление и центральная власть в России в 50-х начале 80-х гг. XIX в. - М.: Прометей, 1991.-218 с.

743. Юрасова М.К. Омск. Омск: Западно-Сибирское кн. изд-во, 1972.-310 е., 12 л. ил.

744. Seventeenth to the Twentieth Century. Chapel Hill. - 1980. - P.227 -249.

745. Raeff M. Siberia and reforms of 1822. Seattle: University of Washington press, 1956. - 210 p.

746. Ransel D.L. Enlightenment and Tradition: The Aestheticized Life of an Eighteenth-Century Provincial Merchant // Self and story in Russian history. Ithaca: Cornell University Press, 2000. P.305 - 330.

747. Ransel D.L. An Eighteen-Century Merchant Family in Prosperity and Decline // Imperial Russia: new histories for the Empire. -Bloomington, Indianapolis: Indiana University Press, 1998. P.256 - 280.

748. Rickman J. The Moscow business elite: a social and cultural portrait of two generation. 1840 1905. - DeKalb: Northern Illinois university press.- 1984.-XIII, 275 p.

749. Roche D. The Culture of Clothing: Dress and fashion in the "ancient regime". Cambridge, 1994. - 552 p.

750. Russia through women's eyes: autobiographies from tsarist Russia. -New Haven; L.: Yale university press, 1996. X, 393 p.

751. Russia women - culture / edited by Helena Goscilo and Beth Holmgren. - Bloomington, Indianapolis: Indiana University Press, 1996. -386 p.

752. Wirtschafter E.K. Social Identity in Imperial Russia. De Kalb, 1997.-664 p.