Кино и религия в условиях культурной коммуникации XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, доктор философских наук Соколовский, Марек

• Соколовский, Марек
• доктор философских наук
• 1999

Оглавление диссертации доктор философских наук Соколовский, Марек

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Предисловие. Аудиовизуальная культура и евангелизация

Глава 1. История отношения Римско-католической церкви к кинематографу (1895-1995)

Раздел 1.1. От изобретения братьев Люмьер до понтификата

Пия XI

Раздел 1.2. Церковь и кинопроизводство в США

Раздел 1.3. Деятельность католических киноучреждений до П Ватиканского собора

Раздел 1.4. Современное отношение Римско-католической церкви к кино и средствам массовой информации

Глава 2. Основные евангельские темы в истории мирового киноискусства

Раздел 2.1. Сесил де Милль и библейское зрелище

Раздел 2.2. Модели религиозного фильма. Попытка определить характер явления

Раздел 2.3. Евангельские мотивы в кино

Раздел 2.4. Кинематографические трансформации образа Иисуса Христа

Глава 3. Кинематограф в поисках образов сакрализации

Раздел 3.1. Религиозные мотивы в польском кино

Раздел 3.2. Православный фильм в России

Раздел 3.3. Образ Бога в творчестве Ингмара Бергмана

Раздел 3.4. Визуальное повествование и его религиозная интерпретация

Заключение

294

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Кино и религия в условиях культурной коммуникации XX века»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. На примере истории отношения католической Церкви к кино можно выявить и проанализировать событийно богатую и содержательно очень разнообразную динамику соперничества, попытки подчинения, а затем и поиска компромисса между двумя очень влиятельными институтами воздействия на общественное сознание масс; историю, по сути своей даже более сложную и драматичную, чем отношения между государством и кинематографом.

Среди господствующих в мире вероисповеданий и религий в наибольшей степени развила свои отношения с кинематографом именно Римско-католическая церковь (далее Церковь, Костел, Ватикан). Анализ отношения Церкви к такому средству массовой пропаганды, каким является кино, отличается известными трудностями главным образом из-за чрезвычайной многоаспектности этой проблемы. Тем более что Католическая церковь как организация охватывает почти весь мир, и это затрудняет условия сбора и анализа специальной литературы, посвященной данной проблеме. Взаимоотношения католицизма как наиболее распространенной среди религий современности и в силу того обладающей многими важными общественно-политическими функциями с рожденным в конце XIX в. кинематографом, также претендующим на беспрецедентное влияние на сознание масс, отличаются продолжительностью и более или менее устойчивым вниманием друг к другу. Хотя этапы этих взаимоотношений на различных отрезках истории не отличались однозначностью и равной толерантностью, но с момента признания и одобрения Церковью кинематографа как одного из наиболее влиятельных общественно-культурных феноменов современности эти отношения ук-

репились и стабилизировались. В конце XX века кино не только не потеряло массового характера своего воздействия на население, но даже реализовало ряд новых технических средств коммуникации таких, как телевидение и видео. Правда, при этом понизилась сила художественного воздействия кино, но не ослабла, а напротив, упрочилась сила социального воздействия кинематографа на массы.

Кино как новое средство художественного мироотражения родилось вне какого-либо влияния Церкви, эксплуатировалось общественными слоями, находившихся вне поля непосредственного церковного воздействия, и распространяло художественное содержание, никак не санкционированное Церковью. Отсюда опасения Ватикана по отношению к кино, как к потенциальному источнику неподконтрольного идейного влияния на общество и личность. Но со временем Церковь убедилась в том, что кино является коммуникативным средством, сравнительно индифферентно транслирующим различные содержания и идеологии, обусловленные тем или иным "заказчиком"; т.е. его можно вполне эффективно использовать и в церковных интересах. На этом этапе отношение Ватикана к кинематографу приобрело преимущественно утилитарно-инструментальный характер. Этот период длился долго. Отношение Церкви к кино мало отличалось от позиции светских властей, трактовавших искусство с потребительской точки зрения и стремившихся использовать его как эффективный технический инструмент воздействия на общественное сознание ради собственных идеологических или политических целей. Только в последнее время начинает завоевывать позиции отношение к кино не столько как к пропагандистскому инструменту, обслуживающему того или иного "заказчика", но и как к художественному средству, отражающему стихийно формирующиеся культурные со-

держания, проблемные зоны и эмоциональные состояния общества так, как это имеет место во всех других видах искусства.

В подходе Ватикана к кино следует выделить три этапа, весьма различающихся по своему характеру.

Первый этап - время тотальной неприязни и отвержения кинематографа, противоборства с ним как с явлением, нарушающим общественно-культурный статус Церкви, угрожающим господствующим моральным законам, секуляризующим сознание и подвергающим сомнению религиозные ценности в пользу земных и преходящих благ.

Второй этап относится ко времени появления и массового распространения нового средства массовой информации - радио. Радио, как и в последующем телевидение, не вызывали первичной враждебной позиции Церкви, аналогично первоначальной реакции на кино. Этот этап связан с попытками Церкви нащупать каналы влияния на содержание деятельности и творчества как радио и телевидения, так и кинематографа.

Важным фактором, определяющим культурную политику Церкви, стал II Ватиканский собор (1962-1965). Он дал новый импульс в отношениях между Католической церковью и миром, официально манифестировав намерения и стремления католицизма обрести более открытый и диалогический по отношению к миру характер. Третий этап отношений Церкви и кино развивался в годы после Ватиканского собора в русле модифицированной культурной политики Церкви в направлении максимального взаимодействия со средствами массовой информации, как новым "орудием" пропаганды веры. После II мировой войны тенденция использования кино в церковных интересах стала обыденным явлением.

В феномене сближения религии и кинематографа свою роль сыграли факторы социально-психологические, идеологические и собственно

политические. Основу этой переориентации, как и движения за "культурную" модернизацию религии в целом, составляла новая социально-политическая и культурная ситуация в мире, на которую вынужден был ориентироваться и Ватикан. Теперь верующим предлагается не только изменить свое отношение к кино, признать его нравственную и эстетическую ценность, но и впрямую использовать его в интересах распространения религиозной идеи. Это принципиально новый подход к изучаемой проблеме. Приспособление к реалиям современной жизни, в том числе и к влиянию СМИ, стремление использовать их в своих целях особенно ярко проявилось в рамках широкого движения модернизации религии, охватившего католический мир после II Ватиканского собора. Параллельно с развитием техники, появлением все новых и новых способов передачи информации, священники разных вероисповеданий, в том числе католического, на примере которого основывается большинство выводов диссертации, стремились ввести современные технологии передачи веры в пределы костелов, церквей, домов молитв и институтов, образующих будущих священников.

Актуальность настоящей работы, как представляется, заключается в необходимости проведения систематического исследования и анализа сложной и неоднозначной истории взаимоотношений таких влиятельных общественных институтов, как Церковь (и прежде всего Католическая) и кинематограф, проанализировать тенденции, сопровождавшие и определявшие этот процесс перераспределения зон, средств и инструментов влияния на общественное сознание на протяжении последнего столетия.

Степень исследованности проблемы и ее документальные источники. История взаимоотношений между Церковью и кинематографом не была до настоящего времени предметом специального научного обобщения и анализа. Не существует исследований, которые давали бы

целостную картину динамики формирования взаимосвязей между этими культурными институтами, прослеживали основные тенденции этого процесса.

Известны работы, рассматривающие частные аспекты этой проблемы на материале отдельных стран и по отдельным периодам истории. Примерами таких публикаций могут служить изданная во Франции работа Шарля Форда (Charles Ford) „Le cinema au service de la foi" (1953) или изданное в Италии коллективное исследование „Cinema е cattolici" (1962).

Другая группа работ - это содержащие в значительной степени фактографический материал монографические исследования, рассматривающие проблемы цензуры. К данным работам следует отнести книгу Рута А.Инглиса (Ruth A.Inglis) „Freedom of the Movies" (1947). В ней рассматривается становление проблем цензуры и автоцензуры в американском кино с первых лет возникновения кинематографа до окончания П мировой войны. Существует несколько работ такого же типа - американских, английских и итальянских, раскрывающих многие факты попыток ведения тайной государственной и церковной цензуры в кино.

Третья группа - это источники, преимущественно церковные публикации, рассматривающие ватиканские и епархиальные документы, посвященные вопросам кино. Они анализируют отношение Церкви к кино с точки зрения доктрины, интерпретируя одновременно избранные папские тексты. Примером может служить книга Сальватора Каналса (Salvator Canalsa) „La chiesa e il cinema" (1961). Другой работой данного типа является изданная католическим издательством „Bonne Presse" в Париже (1958) книга „Ou'en pense i'Eglise, le cinema, la radio, la television", заключающая энциклику Miranda prorsus, комментарий к ней, а также в качестве приложения тексты „Vigilantí cura" и двух выступле-

ний Пия XII о критериях художественности в кино (с точки зрения Ватикана). Основные публикации, использованные по данной теме, составляют документы и собрания материалов, Энциклика, выступления, письма и т.д., которые содержатся в учредительском органе Ватикана „Acta Apostolicae Sedis" („А.A.S."). Материалы, касающиеся кинематографической тематики публиковались, кроме того, в органе Папской комиссии по вопросам кино, радио и телевидения „Bulletin d'Information" (издавался с 1952), органе Международного католического бюро по вопросам кинематографии „Revoie Internationale du Cinéma", в французском еженедельнике „Documentation Catholique", в римском двухнедельнике „Civilta Cattolica" и в „Osservatore Romano".

В то время как „A.A.S." помещают только документы с подписью Папы, Конгрегации и Секретариата, другие журналы - публикуют материалы более широкого профиля. „Osservatore Romano" имеет постоянный отдел кино (где публикуются рецензии на фильмы), a „Revue Internationale du Cinéma" является международным специальным католическим журналом по проблемам мирового кинематографа. „Bulletin d'Information" представляет собой издательство Конклава по вопросам массовой культуры. „Civilta Cattolica" - центральное периодическое издание иезуитов по общественно-политическим и культурным вопросам; „Documentation Catholique" содержит кроме полной документации ватиканских и епархиальных актов, статьи информативного типа, посвященные и кино. Кроме периодических изданий публикуются собрания документов и монографий (полностью или частично посвященные проблематике кино). Назовем несколько: „Le cinéma dans l'enseignement de l'Eglise", книга, изданная в Ватикане в 1955 году Папской комиссией по вопросам кино, радио и телевидения; „Cinéma cattolico", документы Ватикана, касающиеся кино, собранные священником Энрико Барагли

(Enrico Baragli) (1958); „Cinema: che cosa ne pensa la Chiesa?" (Edizione Paoline, 1964); „La Chiesa e mass media" (Edizione Pao! ine, 1968) глава „Cinema e pastorale"; Istruzione Pastorale: „Communio e progressio - sulle comunicazioni sociali" (Roma 1971); Enrico Baragli: „Comunicazione Sociale e pastorale" (Studio délia Comunicazione Sociale, Roma 1974); Domenico Spoletini: „Mass media e catechesi" (Edizione Paoline, 1978).

Отдельную группу составляют публикации, не имеющие собственно догматического характера, но затрагивающие тему религиозных сюжетов, мотивов и аллюзий в кино. В этой группе заслуживают внимания такие работы, как: Иван Бутлер (Ivan Butler), „Religion in the Cinema" (New York - London, 1969), Анри A re л (Henri Agel), „Le Cinema el le socre" (Paris, 1961), Мишель Эстев (Michel Esteve), „La passion du Christ comme theme cinématographique" (Paris, 1961).

В 1983 году в Лондоне появилась работа Пола АСокупа (Paul А. Soukup) „Communication and Theology", касающуюся проблем теологии и средств массовой информации. Кроме того, публикуются собрания документов, как, например „П cinema nella parola del cardinale Roncalli" (1959), „Discorsi e Radiomessaggi di s. s. Pio ХП" (высказывания и обращения по радио Пия XII, в том числе посвященные тематике кино), или в последнее время, собрания высказываний Иоанна Павла II на темы культуры, и в том числе средствам массовой информации („Wiara i kultura. Dokumenty, przemowienia, homilie'. Fundacja Jana Pawla П. Polski Instytut Kultury Chrzescijanskiej, Rzym 1986). Дальнейшим вкладом в исследуемую проблематику является и работа Владислава Лещиньского (Wladyslaw Leszczynski) „Kosciol i film wczoraj i dzis" 1990 г.

Церковь, придавая огромное значение вопросам кино, не занималась систематическим анализом своих отношений с миром искусств. Причиной тому являются разные факторы, среди которых, несомненно,

сохраняющееся неприязненное отношение Ватикана к кинематографу как к неподконтрольному средству массового информационного влияния. Специальные церковные исследования, посвященные отношениям между религией и кинематографом, появились только в конце 80-х годов. Проблематика СМИ лишь сравнительно недавно стала предметом исследований европейских научных учреждений, занимающихся социологией культуры. В 1960 году был создан Центр по исследованиям средств массовой коммуникации при Ecole Pratique des Hautes Etudes в Париже. В том же году был основан Центр социологии кино при Институте педагогики Университета в Риме. Римский центр предпринял анализ главных направлений развития отношений между Церковью и кино.

Исследование взаимоотношений между Ватиканом и кинематографом является не только обозрением некоторых специфических сторон современной художественной (и шире - культурной) жизни, но также важным источником для характеристики современного идейно-философского и социального состояния Римско-католической церкви.

Книгой, в значительной степени расширившей круг нашей информации по анализируемой теме, оказалась работа Religion in Film", вышедшая под научной редакцией Джона Р.Мая и Майкла Берда (John R.May, Michael Bird) в 1982 году. В этой работе содержатся интересные теоретические рассуждения о религиозной интерпретации содержания фильмов, а также рассмотрены темы и направления современного кино, использующего культурные традиции религии, особенно католицизма и иудаизма. Особый интерес, на наш взгляд, представляет глава Нейла П.Харлея (Neil P.Hurley), затрагивающая аспект стереотипных кинематографических образов Христа („Cinematic Transfigurations of Jesus"). Книга также перечисляет корифеев мирового киноискусства, обращавшихся к религиозной тематике.

Джон П.Май является также редактором сборника „Image and Likeness. Religious Visions in American Film", который появился в американском киноведении. Данный том составляют короткие (как правило, не больше одной страницы) описания фильмов, а также 15 критических очерков разных авторов и 20 заметок о фильмах (среди которых: „Дилижанс" Джона Форда, „Все о Еве" Джозефа Манкевича, „Африканская королева" Джона Хустона и др.), подготовленных самим Джоном Маем. Однако, по нашему мнению, далеко не все исследованные в книге фильмы отмечены какими-то особенными религиозными мотивами.

Проблемам, связанным с кодификацией нравственного права, католической цензурой и влиянием церковных иерархов на киноискусство в США, посвящена книга Грегори Д.Блэка (Gregory D.Black) „Hollywood Censored. Morality Codes, Catholics and the Movies", изданная в „Cambrigde University Press" в 1994 году.

Многими своими научными установками автор диссертации обязан также российским теоретикам киноискусства, в том числе работе К.Э.Разлогова „Боги и Дьяволы в зеркале экрана. Кино в западной религиозной пропаганде" (Москва, 1982).

Теоретическую базу для нарастания церковной активности по отношению к кино создавали сочинения киноведов религиозной ориентации, в частности известных французских исследователей-католиков - аббата Амедея Эйфра и Анри Ажеля Андре Базена, работы которых ознаменовали важный этап развития науки о кино в 40-50-е годы. Подхваченные популяризаторами и в значительной мере упрощенные, их идеи как бы реабилитировали кинематограф в глазах верующих, показывая, что он не порождение дьявола, а современный вид искусства, вполне способный не только демонстрировать и распространять безбожие, но и служить пропаганде веры.

Для протестантизма поворот «лицом к кинематографу» сопутствовал распространению экуменизма - движения за объединение христианских церквей. Не случайно одно из наиболее серьезных теологических исследований кинематографа, проведенное теологом Р.Холлоуэем „По ту сторону изображения. Подходы к религиозному изменению кино" было опубликовано в 1977 г. издательством Всемирного совета церквей. Рассматривая новые технические средства - видеокассеты и видеосписки, вещание с помощью спутников и т.п., - религиозные деятели, вслед за светскими, начали говорить о „революции в телекоммуникации".

В диссертации учтены важнейшие работы мировых историков и теоретиков культуры. Среди польских исследователей автора особенно вдохновляли произведения Антонины Клосковской (Antonina Kloskowska), Стефана Моравского (Stefan Morawski), Ежи Теплица (Jerzy Toeplitz), Кжиштофа Т.Теплица (Krzysztof T.Toeplitz), Александра Яцке-вича (Aleksander Jackiewicz), Алиции Гельман (Alicji Helman), Владысла-ва Лещиньского (Wladyslaw Leszczynski), Ежи Плажевского (Jerzy Plazewski).

В собственно киноведческом аспекте диссертант опирался на основные положения, разработанные в трудах российских теоретиков и критиков кино: В.Баскакова, И.Вайсфельда, В.Ждана, А.Караганова, Р. Юренева, Е.Грошова, С.Фрейлиха. Разработка отдельных аспектов и фактов по интересующей нас теме была обнаружена в книгах и статьях Ю.Борева, Я.Березминского, В.Божовича, Е.Викторовой, Г.Долматовской, Н.Зоркой, Е. Карщевой, А.Кукарьсина, В.Михалковича, К.Разлогова, Н.Савицкого, М.Туровской, В.Михалева, В.Утилова.

Методологически опираясь на новый подход к культурологии, как науке о феноменах культуры, с учетом новейших тенденций социологии культуры, современного религиоведения и эстетики, вводя в научный

обиход новый материал, а также, пользуясь преимуществами исторической дистанции, позволяющей под новым углом зрения рассмотреть уже известные факты, автор работы надеется своим трудом дополнить в какой-то мере коллективные усилия российских и зарубежных исследователей, занимающихся изучением истории мировой кулыуры.

Цель исследования - это систематическое описание и анализ истории отношения христианской церкви (и прежде всего Римско-католической) к кинематографу как виду искусства и средству массовой информации в целом и к использованию религиозной тематики в кино в частности. При этом важнейшей целеустановкой представляется попытка моделирования основных тенденций и динамики эволюции этого процесса во времени, в бурных политических, социально-экономических и культурно-идеологических сдвигах, происходивших с обществами и общественным сознанием на протяжении XX века. В процессе изучения документов и литературы по данной теме, а также анализа избранного видеоматериала выявилась существенная важность исследования динамики налаживания взаимосвязей между религией и современными и наиболее экспансионистскими средствами массовой информации - кино, телевидением и видео, как процессом, который может иметь далеко идущие социально-культурные последствия. Автор сделал попытку уловить и спрогнозировать созревание идеи аудиовизуализации одного из главных феноменов традиционной культуры - религии. Вместе с тем помимо более или менее заметной нормализации взаимоотношений между церковными властями и кинематографией, а также определенного влияния Церкви на творчество многих корифеев мирового киноискусства, взгляд внимательного наблюдателя может уловить и определенные импульсы, идущие от кино в сторону Церкви и в той или иной мере воздействующие на корректировку Ватиканом и некоторыми другими хри-

стианскими деноминациями собственной позиции по отношению к миру, светскому искусству и средствам массовой информации.

В конечном счете, цель исследования может быть определена и как необходимость определенной корректировки наших привычных представлений о роли таких традиционалистских и, казалось бы, уже вытесненных в сферу приватной жизни людей (по крайней мере, в обществах западного типа) феноменов как Церковь в процессах актуальной культурной коммуникации нашего времени.

Задачи исследования являются продуктом детализации сформулированных выше целей диссертации и поэтому их построение основывается на разных принципах систематизации исследуемого материала.

Прежде всего - систематическое описание динамики развития и изменения отношения Церкви к кинематографу.

Другая задача - рассмотреть различные подходы и варианты изложения и интерпретации религиозной (и, прежде всего евангельской) тематики на экране (непосредственной сюжетной, опосредствованной смысловой, ассоциативной "подтекстовой" и др.).

И, наконец, мы обращаемся к наиболее сложной проблеме нашего научного изыскания: поиску кинематографом адекватных форм выражения сакральноети средствами кино, ведущемуся в искусстве как католических стран, так и в некоторых других, и проблеме перевода этих специфических и полисемантических религиозных смыслов на наглядно имитационный по преимуществу язык кинематографа.

Объект исследования.

Понимая все социально-культурное значение связей между религиозными структурами и искусством (и особенно оснащенным современными техническими средствами массовой коммуникации), которое отмечается во всех мировых религиях, автор обращает свой взор прежде

всего на взаимоотношения католицизма и современных масс-медиа (к числу которых с определенными оговорками можно отнести и кинематограф). Однако по необходимости в диссертации затрагиваются также аналогичные проблемы, имеющие место в других христианских деноминациях, таких как православие (российское документальное кино о православии) и протестантизм (что особенно заметно в творчестве скандинавского режиссера И.Бергмана).

Предмет исследования, органично порождаемый сформулированными выше целями и задачами применительно к описанному объекту исследования, определился как устойчивая тенденция роста взаимопонимания, поиска взаимного интереса и методов конструктивного сотрудничества между кино и религией в пределах специфичной культурной коммуникации, сложившейся на протяжении XX века (и особенно его второй половины), процессов взаимного проникновения культур, религий, художественных и общественных идеалов, что особенно характерно для развития культуры и цивилизации нашего столетия.

Гипотеза исследования или основное исходное теоретическое положение, которого придерживается автор, заключается в следующем. Многовековой опыт Церкви по сотрудничеству с искусством (архитектурным, изобразительным, музыкальным) неизбежно должен был привести Ватикан (и другие деноминации) к осознанию необходимости втягивания кино, а затем (или одновременно) и других органов массовой информации (средств воздействия на массовое сознание) в орбиту своего идейного, мировоззренческого и эстетического влияния. Несмотря на все сложности налаживания взаимоотношений Церкви и кино рано или поздно должен был появиться феномен религиозного фильма (не говоря уже о массе промежуточных ситуаций светского фильма на религиозную тему или затрагивающего религиозную проблематику и т.п.) точно так

же, как уже давно появились религиозные газеты и журналы, религиозные радио- и телепередачи и т.п. Под собственно религиозным фильмом автор понимает кино, не обязательно посвященное непосредственному иллюстрированию священных сюжетов, но отражающее догматическую точку зрения Церкви на те или иные аспекты человеческого бытия. Следовало систематизировать информацию о деятельности Ватикана (как наиболее доступную автору), прошедшего эволюцию от борьбы против средств массовой информации (как факта социальной практики) к постепенному втягиванию их в проблематику религиозно-миссионерской деятельности, определяя их общественными средствами распространения веры. Следует отметить, что в истории религии всегда наряду с традиционными культовыми сооружениями, обрядами и деятельностью служителей культа, наиважнейшими средствами религиозной пропаганды являлось искусство. На современном этапе все более значимую роль в этом процессе начинает играть кино, популяризующее выдающиеся произведения религиозной культуры, наиболее эффектно (для малообразованного человека) иллюстрирующее и имитирующее наглядный характер (сюжетно-изобразительный ряд) священной истории, информирующее и проповедующее, популяризирующее и упрощенно интерпретирующее наиболее сложные смыслы религиозных учений, а иногда и пытающееся воспитывать зрителя в духе нового экуменизма.

Одновременно автор хочет доказать, что на протяжении 100 лет, которые прошли с момента возникновения кинематографа, появился специфический тип фильмов, которые можно назвать сакральными или религиозными фильмами, использующими богатые сюжеты и мотивы из священной истории. Отдельную группу фильмов составляют те, темой которых являются религиозные откровения и догматы, проиллюстрированные не собственно евангельскими сюжетами, а выстроенные на ином

событийном материале, оригинально интерпретируемом режиссерами в качестве аналога евангельским коллизиям, как, например, в телевизионной серии „Декалог" Кшиштофа Кеслевского (Кггузгк^ К1ез1о\гек1), который с позиций человека конца XX века проанализировал десять заповедей, уже 2000 лет обозначающих главные положения христианской этики.

Другим существенным элементом авторской гипотезы является предположение о том, что кино, будучи одним из самых универсальных культурных языков современности, стало существенным средством в процессе коммуникации между священниками и верующими разных деноминаций. В диссертации делается попытка доказать, что в последние десятилетия имеет место осознанная политика определенных религиозных кругов с помощью СМИ популяризовать идеи экуменизма (сближения различных христианских деноминаций и даже, более того, религий так называемого „авраамического корня" - христианства, ислама и иудаизма). Таким образом, мы имеем дело с новым явлением, которое получило определение „теологии коммуникации".

Для решения перечисленных проблем использовались следующие методологии и методы исследования:

Основной методологией нашего анализа являлось систематическое описание изучаемых явлений в их хронологическом упорядочении, а также семиотико-семантический анализ явных и скрытых (закодированных) содержаний, смыслов, интерпретаций, ассоциаций и аллюзий в кинопроизведениях, относящихся, на наш взгляд, к типу религиозного фильма, в творчестве режиссеров, которых мы сочли возможным отнести к категории религиозно ориентированных художников.

Среди методов непосредственного анализа материала могут быть перечислены:

- систематизация и изучение церковных документов (центральных, епархиальных, суждений отдельных церковных авторитетов и т.п.) с целью реконструкции исторической эволюции отношения Церкви к кинематографу;

- изучение собственно киноведческой литературы (работ историков кино, кинокритиков, суждений самих режиссеров и пр.) с целью выявить динамику изменения отношения профессиональных кругов киноработников к возможности работы с религиозным художественным материалом;

- семантический анализ содержания и художественного языка фильмов, соотносимых в литературе с широко понимаемой темой „кино и религия", с целью выявления определенных тенденций углубления (или ослабления) семантико-смысловой связи кинематографа с религиозной тематикой.

Научная новизна диссертации заключается в том, что:

1. Впервые производится систематический анализ как истории взаимоотношений Церкви и кинематографа, так и средств внедрения религиозной тематики в проблемное поле художественных исканий мастеров кино;

2. Впервые с позиций светского исследователя рассматривается такая сложная проблема, как позиция Церкви по отношению к современным технологиям коммуникации и выработка Церковью определенных догматических оснований для самоопределения в этом вопросе;

3. В ходе работы по критическому анализу более чем 100 фильмов были разработаны критериальные показатели (индикаторы), на основании которых возможно выделение специфического типа религиозного (сакрального) фильма как объекта для специального научного (культурологического, теологического, киноведческого и т.п.) анализа, поскольку

ранее понятие религиозного фильма относилось преимущественно к области журналистского фольклора и не имело сколь-либо определенных индикаторов;

4. Произведена классификация мотивов, которыми руководствовались режиссеры, обращавшиеся в своем творчестве к религиозной проблематике, а также типологизация различных режиссерских подходов к использованию священной тематики в своих произведениях.

5. Проведена определенная синтезация научных понятий и категорий, взятых автором как из багажа теологии, так и из областей киноведения, культурологии, теории информации и коммуникации. Помня об осторожности, с которой следует обращаться с подобными искусственными познавательными инструментами, автору удалось использовать этот категориальный синтез для более глубокого проникновения в изучаемую проблему, в частности осуществить перекрестный анализ воззрений на киноязык с позиций католической догматики и одновременно языковых ограничений кино с точки зрения изложения тонкостей церковной догматики и самого феномена сакральноети.

Научная значимость работы определяется прежде всего тем, что в работах последних десятилетий, рассматривавших тенденции и перспективы развития культурной коммуникации в конце XX века, как правило, не уделялось достаточно внимания роли религии как сравнительно архаичной культурной сферы, постепенно оттесняемой в нишу приватной стороны жизни современного общества (имеется в виду модернизированное общество западного типа). Тем более не исследовались перспективы взаимодействия религии с наиболее современными средствами массовой информации и наиболее техницизированными областями искусства. В предлагаемой диссертации впервые в таком фактологическом объеме, на столь большом временном отрезке и в таком широком про-

блемном поле были рассмотрены основные этапы взаимоотношений Церкви и кинематографа, определены этапы эволюции этих взаимосвязей, прослежены основные тенденции сближения. Была поставлена проблема выделения феномена религиозного фильма как особого типа кинопроизведения, разработаны критерии, на основании которых этот тип произведений идентифицируется, а также построена классификация различных фильмов этого профиля. Были проанализированы и классифицированы мотивы, которыми руководствуются режиссеры, обращаясь в своем творчестве к религиозной тематике. Все это позволило существенным образом пересмотреть и систематизировать современные научные представления о месте и роли религии в художественной жизни конца XX века в целом и в развитии кинематографа в частности, о ведущих тенденциях взаимодействия Церкви со средствами массовой информации и - главное - с новых позиций увидеть некоторые процессы развития всей системы культурной коммуникации в нашу эпоху.

Практическая значимость исследования заключается в расширении концептуальных оснований, кладущихся в основу современной культурной политики (и в том числе политики в отношении Церкви и средств массовой информации). Отныне в планировании и проведении этой политики невозможно игнорировать далее тесные взаимосвязи, складывающиеся между религиозными структурами и наиболее - технически оснащенными областями искусства и массовой коммуникации. Результаты нашего исследования могут быть использованы также в педагогической деятельности при чтении курсов по современной социологии религии, социологии искусства, а также непосредственно киноведению.

Положения, выносимые на защиту

1. Отношение Церкви (прежде всего Римско-католической, что в некоторой мере отражает и позиции других христианских деноминаций)

к кинематографу, который может быть охарактеризован и как высоко техничный вид искусства и как современное средство массовой коммуникации, формировалось на протяжении трех этапов:

- тотальной неприязни;

- робких, порой грубых и в целом малоудачных попыток использовать возможности кино в церковных интересах;

- радикального разворота позиции Церкви после II Ватиканского собора к союзничеству со всей системой масс-медиа и кинематографом в частности, более тонкого и опосредованного подхода к задачам еванге-лизации населения и возможности привлечения к этой задаче современных технических средств, а также более толерантного отношения к специфике профессионального языка кино при изложении евангельских сюжетов.

2. На протяжении всей истории киноискусства, но особенно в течение последних десятилетий сложился специфический жанр религиозного кино, в границах которого можно выделить такие типы, как:

- авторская реинтерпретация сакральных сюжетов, используемых непосредственно, без серьезного уклонения от канонического контекста (например, „Жизнь и мученичество Иисуса Христа", „Поцелуй Иуды", ,Дороль королей", „Десять заповедей", „Евангелие св. Матвея" и др.);

- фильмы, в минимальной степени посвященные священной истории непосредственно, но своим подтекстом постоянно апеллирующие к религиозным ассоциациям (к примеру, „Бен Гур", „Андрей Рублев", „Сталкер", „Христос остановился в Эболи");

- совсем уже опосредствованные (ассоциативные) обращения к евангельской тематике, среди которых можно выделить три способа выражения сакральности:

а) посредством такого способа изложения сюжетной коллизии, что

она превращается в религиозную мистерию (укажем: „Мученичество Жанны д'Арк", „Дневник деревенского священника", „Имя предателя");

б) посредством использования фольклора и богатой этнографической фактуры с их неизбежной религиозной аллюзивностью (например: „Назарин", „Тот, который должен умереть");

в) посредством художественной мистериализации сюжетов, повествующих о повседневной жизни („Рим, открытый город", „Вознесение", „Мир ветра").

3. Основные мотивы, которыми руководствуются режиссеры, обращаясь к религиозной тематике, могут быть классифицированы, как:

- философская мотивация - религия дает целостное представление о мире, является способом описании бытия, придает смысл человеческому существованию и истории, ставит человека перед такими проблемами как Бог, жизнь, смерть; сквозь „призму религии", человек рассматривает два основополагающих отношения к миру: грехопадение и помилование, а свои поступки - в перспективе сверхъестественного; в пределах этой мотивировки постижение религиозных источников является выражением глубокой веры режиссера, желанием самовыразиться, таким образом, в своих религиозных потребностях, процесс же творчества совершается на основе воли Божьей, по принципу откровения;

- общественная мотивация - религия как источник общественной мысли дает представление о лучшей организации общества, согласной идеалам братства, любви, солидарности, равенства;

- моральная мотивация - религия как носитель этической системы, принципов жизни и поведения, моральный авторитет, определяющий устойчивые и вневременные ценности;

- традиционно-культурная мотивация - религиозные мотивы функци-

онируют на основе культурных символов, метафор, привычная символика Евангелия создает широкий комплекс топосов, стереотип изированных языков и способов высказывания, постоянных образов и мотивов, существующих в европейской культуре, что свидетельствует о постоянстве традиций в культуре, проявляет архетипичные образы, заключенные в ней.

- эстетическая мотивация - стремление к созданию символических ассоциаций, сравнений, что дает готовые фабульные и структурные элементы, влияет на воображение; религиозная тематика влияет на художественный язык произведения и его вторичные смыслы, подтексты и т.п., посредством которых осуществляется эмоциональное воздействие (например, радость или трагизм в религиозно окрашенной коллизии приобретают несколько иное значение, нежели в бытовой ситуации); религиозный подход создает также новые смысловые ценности произведения: апокрифичность, эсхатологичность, моралистический, мистериальный характер и т.д.

Апробация работы.

1. Основные положения исследования были отражены в выступлении на научной конференции в Варминском теологическом институте в Олыптыне в мае 1995 года.

2. Тезисы диссертации прошли экспертизу заведующего канцелярией варминского епископа, ответственным за публикации на религиозные темы на территории епархии.

3. Тезисы диссертации были представлены на международной научной конференции „Альтернативные стратегии жизни на разных уровнях организации: биологическом и культурном", организованной в Оль-штыне 22-25 сентября 1984 года по поводу 25-летия создания Высшей педагогической школы в Олыптыне.

4. Фрагменты диссертации в форме научного сообщения „Философские вдохновения в фильмах К ши штофа Занусси (Krzysztof Zanussi)", автор представил на научной конференции „Спор о ценностях в современной философии и общественных науках", организованной 12 мая 1992 года Институтом философско-общественных наук Высшей педагогической школы в Олыптыне.

5. По материалам диссертации написана глава в коллективной монографии „Вокруг проблем аудиовизии" (Олыптын, 1996), а также несколько научных статей, перечисленных в библиографии работ автора.

6. Основные положения диссертации использовались в тематике лекционных и семинарских занятий на различных факультетах Высшей педагогической школы в Олыптыне в течение 1984-1998 гг.

7. По материалам диссертации был прочитан доклад на заседании Кафедры культурологии Mill У в Москве 18 сентября 1995 года.

8. Материалы диссертации использовались как основание для подготовки цикла лекций для студентов ВГИК в Москве (1995 - 1997 гг.).

9. Материалы диссертации были опубликованы полностью в в 3 монографиях и 17 статьях, главах в коллективных трудах, тезисах докладов и др.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Аудиовизуальная культура и евангелизация

С 1895 года началась история кино, открывшая новую область проявления общественного сознания, давшая начало процессам, изменившим облик всей социальной коммуникации XX века и породившим серьезные перемены в общем культурном устроении цивилизованного человечества1. Кинематограф оказал во многом решающее влияние на

формирование большинства специфических культурных черт нашего столетия. Первое время кино развивалось, черпая художественные решения из практики других видов искусства - театра и литературы, тематически обращаясь к традиционным источникам культурных образов -мифологии и религии. В развитии кино органично соединялись новые черты с уже существующими образцами, представляя собой опыт культурного компромисса между новыми техническими возможностями художественной выразительности и традиционными культурными смыслами искусства. Возможности осуществления феномена кинематографа в культуре вообще и его сосуществования с таким значимым ее элементом, как религия, предоставляет собой интереснейшую проблему и материал для исследования механизмов функционирования культуры в целом, порождает раздумья о традициях и новаторстве, о динамике культуры и ее переменах в XX веке, в эпоху качественно новой аудиовизуальной коммуникации.3

На рубеже веков и в первой половине XX века европейская и американская культуры имели прежде всего вербальный характер. В общественной коммуникации доминировали семиотические системы, продукты и результаты культурно-практической деятельности, основанные преимущественно на слове. Главное место занимала литература, выполнявшая в общественном осознании важнейшие культурно-коммуникативные функции. Основные общепризнанные и наиболее живучие культурные традиции рождались прежде всего в лоне литературы.4

Кино оказалось ареной для многочисленных и постоянных столкновений между новыми тенденциями и симптомами культурных перемен, с одной стороны, и тем, что традиция на правах культурного "первородства" закрепляла и признавала незыблемым и постоянным. Формирование процессов культурной коммуникации в кино проходило, с одной

стороны, под влиянием новых культурных воздействий, с другой - под давлением традиции литературной культуры. Кино входило в культуру, используя закрепленные в ней прежде всего литературные образцы. Возникшие в этой традиции эталоны языка искусства, касающиеся выражения мира художественных образов, поведенческих стереотипов, иерархии ценностей, а также унаследованные от нее понятия и категории глубоко воздействовали на стиль мышления и поведения, манифестируемые в рамках кинокоммуникации.5

Сфера социальной коммуникации во все времена находилась под более или менее выраженным общественным контролем. Этот контроль охватывал разные аспекты процесса информационного обмена, в том числе и этап самого порождения новой информации. Надо только учитывать, что этот контроль осуществлялся в самых разных (порой латентных) формах, отражавших конкретную специфику времени и места. Такого рода контроль (временами превращавшийся в технологически необходимый инструмент посредничества между искусством и обществом или властью), обычно, конкретизировался в виде давления, директив, требований, указаний, оценок, выдвигаемых по отношению к авторам. На основе этого опыта кино среди других средств массовой коммуникации оказывалось подвергнутым непосредственному директивному контролю уже на этапе своего возникновения. И действительно, управленческий контроль, охвативший всю социальную коммуникацию первой половины XX века, наиболее отчетливо проявлялся по отношению к киноискусству. Все элементы и этапы кинопроизводства с самого начала подвергались давлению рынка и пропаганды, влиянию групповых и государственных интересов.6 Сложная многоступенчатая юридическая процедура учредительства по отношению к кинотворчеству усиливала воздействие внехудожественных факторов, регулировавших содержание

и художественный язык кино. Это привело к существенному расхождению между традициями покровительства искусству со стороны политических властей и условиями функционирования новых институтов властного влияния, которые программировали, финансировали и контролировали деятельность не только информационную или идеологически-пропагандистскую, но также и общекультурную.

Католическая церковь, которая сравнительно долго не хотела признавать средства массовой информации, как самостоятельный институт культурной практики общества и, более того, относилась к ним преимущественно враждебно, со временем признала их важную роль, назвав их, наконец „Божьим даром" и „знаком времени", которым она имеет право и даже обязана воспользоваться в своей сакральной миссии.7 Сегодня Церковь утверждает, что средства массовой информации должны служить без всяких ограничений человеку и полному развитию личности, в том числе, конечно, развитию морально-религиозному. Следует заметить, что свою позицию Ватикан выражает публично, постепенно развивая свою специфическую толерантность по отношению к науке, массовой культуре и средствам массовой информации, подключая их при перо

вой же возможности к делу евангелизации населения.

Рожденные XX веком новые культурные явления и новые общественно-политические структуры поставили перед Церковью не существовавшие ранее проблемы и ввели ее - вопреки прежнему статусу и манифестируемому направлению развития - в наполненный новым содер-

9

жанием историческии период.

Одними из наиболее откровенных выразителей новых культурных тенденций, начиная с конца XIX века, стали средства массовой информации (во время II Ватиканского собора СМИ были названы средствами общественной информации, потому что прилагательное „массовый" ка-

залось не соответствующим духу персонализма). В самом конце XIX века появилось кино, в 20-е годы XX века - радио, а в 50-е - телевидение. Для последнего периода характерна экспансия еще более технически совершенных средств коммуникации, в том числе и художественных: видеокассет, кабельного, спутникого и интерактивного телевидения, а также глобальных компьютерных линий.

Итак, с конца XIX века, т.е. с момента появления кино, мы можем наблюдать процесс формирования отношения католицизма к развивающимся техническим СМИ. Наиболее ярко это отношение можно проследить на примере взаимоотношений Церкви и кино. Следует учитывать также, что с определенным временным отставанием аналогичные процессы наблюдаются и в становлении отношения к системе СМИ со стороны других церковных деноминаций и вероисповеданий, а также развитие уровней толерантности религии в целом к появляющимся время от времени новым техническим возможностям социальной и культурной коммуникации.

По словам ксендза Тадеуша Хромика (ТаёеиБг СЬгогшк), если мы используем кибернетическую схему "отправитель-канал-получатель" для миссии и задач Церкви, то тогда отправителем, проповедующим призыв к спасению, является Костел; получателем - верующие, до которых доходит провозглашенная проповедь; каналом, т.е. средством, с помощью которого доходит до верующих послание, может быть как слово, сказанное или написанное, так и сочетание слов, образов, звука, например, передача по телевидению святой мессы, фильмы на евангельские темы, про жизнь святых, миссионерство.10

Вполне очевидно, что современный католицизм, желая склонить чувство, волю и разум человека к Евангелию, обращению к Богу, настоятельно ратует за использование новой техники, в том числе и аудиовизу-

альной с целью распространения веры. Он делает это также и потому, что технологии психологического воздействия современных СМИ являются наиболее эффективными, приспособленным к образу мышления сегодняшнего человека. Эффективность, по мнению теологов, вытекает прежде всего из самой мощи проповедуемого Божьего слова, но одновременно зависит и от субъективных особенностей впечатлительности человека, которого сильнее затрагивает комплексное воздействие слова, зрелища и звука, нежели сила одного лишь слова.

Есть сегодня и такие известные богословы, например, американский теолог А. Даллес (A. Dulles SI), которые прямо утверждают, что вся жизнь Церкви является процессом коммуникации, и именно в этом смысле Храм называют инструментом причащения и соборности. Отец А. Даллес утверждает, что „если признать общественную коммуникацию процессом, приводящим к совершению и поддерживанию причастия, то можно также сказать, что Церковь является средством коммуникации -широкой сетью понимания, которая и вырывает людей из обособленной жизни".11

При анализе смысла подобного высказывания служителя Церкви, не возникает сомнения в том, что теология, созданная средствами массовой информации, была идентифицирована с теологией миссии Христа и Ватикана, смысл которой заключается не только в передаче идеи, но прежде всего в самоотречении, в манифестации своей личности как дара любви. Является удивительным и непостижимым, что Церковь, желая выразить теологическую природу средств общественной информации, обращается к миссии Христа как к эталонному образцу осуществления коммуникации. Если же вспомнить, что миссией Христа и Храма является собирание, объединение рассеянных по свету детей божьих, а также то, что функцией средств массовой коммуникации также является соци-

альная интеграция - тогда становится вполне понятным, каким образом теологические интерпретации современной техники коммуникации входит в сферу теологии миссионерства и миссионерской деятельности Церкви, в результате которой человек должен предстать перед Богом, быть испытанным Богом, объединиться с ним в реальном сообществе верующих, собранных в Храме. Эти выводы по существу содержатся в доктринальных размышлениях по поводу СМИ, данными в инструкции „Сопшшшо е1 рго§те88ю".12

С проблемой коммуникации - провозглашения Церковью Благой вести о спасении - связана проблема языка, приспособленного к мен-тальности воспринимающих. Речь идет не столько о языке как системе знаков, но прежде всего об образе жизни, среде, интересах человека как объекта христианского миссионерства. Сегодня Ватикан замечает потребность в соотнесенности провозглашаемой Истины и ментальности ее получателя. Идет речь не о смене содержания, но о способах его трансляции, об обретении новых форм контакта с современными людьми, которые очень изменились со времен Христа, так же как и с конца XIX века, и личность которых в значительной степени была сформирована в условиях технической цивилизации XX века. Отсюда усилия Церкви направлены на выявление той специфики современного человека, который все чаще называется человеком аудиовизуальным, т.е. включенным в связь, в коммуникацию со своей средой не только посредством слов, но все чаще посредством языка картинки (экрана). В этом смысле много говорится о рождении нового человека, а также нового образа мышления, нового языка, который он и использует.

Согласно взглядам современной теологии, когда Бог „решил проблему" адекватности языка тому содержанию, которое он должен передать людям, он принял решение принять человеческий облик и челове-

ческим языком рассказать людям о своих планах и любви к ним. Таким образом, Благая весть о спасении была объявлена миру языком выразительным, понятным всем. Цитированная уже нами инструкция „Сотти-шо е1 рго^ез81о" непосредственно констатирует, что Христос „через воплощение стал похожим на тех, которые должны Его слушать, и в своих проповедях и в своем образе жизни всегда учитывал задачи проповедования..., в котором стремился говорить и мыслить так, как это было ха-

1

рактерно для данной страны и ее ситуации".

Авторы инструкции делают из этого факта выводы, которые призывают практически использовать и продолжать такого рода действия Христа по приближению людей к Евангелию. Мы читаем: „Так как Христос в своей земной жизни указал в себе превосходнейший образец Транслятора Истины, Апостолы, в свою очередь, использовали такие средства передачи, которые имели тогда в своем распоряжении; так и сегодня мы должны в апостольской практике пользоваться современной техникой. Тогда, никто не должен считать, что верно исполняет приказ Христа, если равнодушно проходит мимо эффективных возможностей, какие имеют рассматриваемые средства, в деле принесения евангелической науки наибольшему количеству людей".14

Итак, Ватикан ставит этот вопрос ясно: поскольку как Христос, как и Апостолы, используют такие средства коммуникации, какими могли тогда пользоваться; сегодня в процессе передачи людям призыва спасения следует использовать современную технику. Если кто-то не делает этого, особенно не использует СМИ в целях евангелизации молодежи, тот не выполняет верно указание Христа: „Идите и учите все народы". На основе этого инструкция приходит к, обязывающим каждого пастыря, выводам: „По своей природе, средства общественной информации

способны внести вклад в обновление религиозной науки показать помощь учителям в воспитательной работе."15

Огромные достижения СМИ в культуре XX века привели к тому, что Церковь, взбудораженная рождением первого из них - кино, наконец, склонилась к тому, чтобы все по очереди феномены массовой культуры признать орудиями провидения.

* * *

Мы живем в эпоху, в которой способ переживания собственной жизни и истолкования явлений окружающего мира изменился в значительной степени по сравнению с предыдущим веком. Хотя человек сам по своему биологическому существу не меняется, однако способ, каким он воспринимает и осмысливает видимый и ощущаемый им мир, зависит от того, в какой форме и каким образом осуществляется его коммуникация с другими людьми. Поэтому не без оснований говорится сегодня о новой культуре или цивилизации, которая сформировалась под влиянием технических аудиовизуальных средств, как говорилось когда-то о новой культуре, возникшей под влиянием появления письменности. Этот этап характеризует как переход от вербальной культуры к экранной.

Значение аудиовизуальных средств в области воспитания и обучения подчеркивает современная педагогика, и прежде всего психология обучения. Она обращает внимание на тот факт, что аудиовизуальные средства сильно воздействуют на человека, возбуждают его эмоции и психику. Замечено, что комплексный язык аудиовизуальных средств наиболее понятен и эффективен не столько для интеллектуальной сферы человека, сколько для сферы эмоциональной.17

Из приведенных выше аргументов следует, что аудиовизуальные средства так или иначе должны быть использованы также в пастырской работе Церкви. Применение их должно вытекать не только из желания

сделать миссионерскую работу более современной, но и из тенденции приспособления католицизма к языку культуры наших времен. Деятели, которые создают ватиканскую иерархию, отдают себе отчет в том, что аудиовизуальные средства дают такие возможности воздействия на сознание и подсознание, психику и эмоции людей, которые в других случаях эффективны лишь в незначительной степени.

Выражением крайней заинтересованности Церкви в этом вопросе стала организация в Мюнхене 6-10 ноября 1977 года первого мирового конгресса, посвященного проблемам аудиовизуальных средств и еван-гелизации.18 Он был подготовлен и организован Папской комиссией по вопросам средств общественной информации и при участии трех международных организаций, действующих в рамках данной комиссии: Международного католического бюро кинематографа (ОС1С), Международного католического общества по вопросам радио и телевидения (ЦЖ)А) и Международного католического объединения прессы (11С1Р). В конгрессе приняло участие свыше 200 делегатов более чем из 60 стран, в том числе и некоторые епископы.

Во время конгресса, который проходил под лозунгом „Аудиовизуальные средства и евангелизация", впервые имел место широкий обмен мнениями и опытом между представителями Церкви и околоцерковных кругов по обозначенному вопросу. С каждого континента были представлены обширные отчеты, охватывающие четыре группы проблем: культурного контекста евангелической работы, производства аудиовизуальных программ религиозного предназначения, их использования в пастырской работе, а также обучения клириков и преподавателей Закона Божьего использованию технических средств общения с паствой. Кроме того были зачитаны четыре научных доклада: „Аудиовизуальные средства и теология" - Б. Бартолини, Турин (В. Ваг1оНш ББВ); „Аудиовизу-

альные средства и педагогика" - П. Бабин, Лион (Р. Babin); „Аудиовизуальные средства и пастырская деятельность" - М. Тирадо, Мадрид (М. Tirado SI); а также „Аудиовизуальные техники и евангелизация" - В. Капелл, Мюнхен (W. Capell).

Общий смысл обсуждавшихся на конгрессе проблем сводился примерно к следующему. Христос, как глашатай Евангелия, проповедовал Божью правду посредством знаков и слова. Иисус не записывал своих выступлений, но проповедовал и учил проповедовать. Верные указаниям Христа апостолы, сразу начали проповедовать правду веры. Однако уже первое поколение христиан перевело устные проповеди в письменные тексты. Так же рано слова проповедей были переведены в изобразительный ряд графики и живописи. Первые христианские росписи в катакомбах относятся ко II веку. В течение многих веков Священное Писание побуждало многих художников к творческому перевоплощению вербальных образов в изобразительные. Каждая из таких картин была попыткой интерпретации и актуализации библейских сюжетов. Они и сегодня имеют огромную силу эмоционального и интеллектуального воздействия и являются в основном понятными современному человеку, несмотря на то, что живописная картина в нашей цивилизации несет несколько иной семантический смысл, чем в прошлом.

Современный перевод евангелического призыва на язык аудиовизуальных изобразительных средств, конечно, является не простым и не лишенным некоего риска делом. Однако Церковь решилась пойти на подобный риск, руководствуясь мнением, что призыв Бога должен дойти до современного человека любым путем.

Библия говорит сравнительно популярным языком (для людей своей эпохи), но для современного читателя Священное Писание является далеко не простым текстом для чтения и понимания, что связано с

большими культурными различиями, которые разделяют нашу эпоху и мир людей евангельских времен.19 Современные аудиовизуальные средства тоже пытаются говорить максимально популярным языком. Эта особенность вытекает, с одной стороны, из того, что СМИ создаются нашими современниками, говорящими на понятном нам языке и принадлежащими к актуальной для нас культуре, с другой - метод соединения слова с изобразительным рядом придает транслируемым содержаниям более наглядный и убедительный характер, нежели слово, только написанное или высказанное.

Как язык Библии, так и аудиовизуальный язык обладают свойством конотации. Конотагивное значение любого слова является значением новым, не встречающемся в повседневном употреблении, и имеет иное содержание, чем то, которое дают словари. Например: Священное Писание использует слова, значения которых можно понять, обращаясь к разным словарям, но в то же время эти слова передают нам такой смысл и такое значение, которых нет ни в каком словаре. Библия пользуется нашим языком, чтобы говорить о совсем других вещах, смысл и значения которых мы должны переосмыслить и найти вновь. Похожая ситуация и с аудиовизуальным языком. Нет никакого общеупотребимого лексикона или грамматики языка средств аудиовизии (хотя и говорится о „языке фильма"). Каждый раз один и тот же изобразительный ряд и сопровождающие ее слова могут обозначать что-то новое. Эта ситуация показывает, что аудиовизуальный язык более соответствует проповедованию Евангелия, чем слово письменное или устное, которые стремятся точно выразить нечто обозначаемое (денотация).

Цель евангелизации - побудить человека к личному ответу на Божье Слово и совершить его обращение. Чтобы осуществить эту цель, Церковь ищет среди возможных средств коммуникации такие, которые в

этом смысле являются наиболее эффективными. Вся практика культуры XX века доказала, что аудиовизуальные средства являются, без всякого сомнения, одним из таких эффективных средств. Специалисты по этим вопросам подчеркивают и доказывают, что язык аудиовизии способен совершить глубокие перемены в человеке и обществе.

Конгресс в Мюнхене не преследовал целей создания каких-либо общецерковных правил по вопросам взаимодействия Церкви со СМИ. Его основой и главной целью было сопоставление мнений и опыта. Одновременно, он стремился инициировать сближение католических теоретиков и практиков СМИ и их обращение к комплексу проблем, связанных с использованием аудиовизуальных средств в евангелизации. Поэтому конгресс не опубликовал никакого программного документа, а ограничился выработкой нескольких рекомендаций с целью большей динамизации работы Церкви с аудиовизуальными средствами в области евангелизации. Было принято заявление, что конгресс активно поддерживает необходимость введения углубленного аудиовизуального образования, как лиц занимающихся производством аудиовизуальных программ, так и их потребителей. Кроме того, было установлено, что существенными являются научные поиски в области использования аудиовизуальных средств в деле евангелизации, без участия которых всякий прогресс является невозможным.

Массовые средства передачи в состоянии в любой момент сообщить любую информацию и создать массовый образ "актуальной современности". По мнению ксендза Здислава Грегорского (2с1г181а\¥ Огге§ог-вЫ), основывающегося на теоретическом предложении католического педагога К.Б.Канавана (К.В.Сапауап), человек верующий, не обособляясь от естественных вкусов и пристрастий людей XX века, самостоятельно должен выработать свою точку зрения, прокомментировать пред-

ставленный ему образ жизни.21 А в достаточно искусственном мире кино и телевидения, часто лишенным сверхъестественного фактора или больших моральных ценностей, верующий должен быть способен заметить их отсутствие и при этом не потерять собственной христианской ориентации. Эта проблема является тем более важной, что молодежь и дети все в большей степени обучаются именно средствами массовой коммуникации, особенно телевидением, которое все отчетливее становится основным институтом, вводящим людей в мир культуры, моральных ценностей, современного языка. Всякий воспитатель должен наблюдать именно за такими общественными процессами, а ведь Церковь как учреждение является еще и воспитательной организацией. Сегодня не достаточно обучить чтению и письму, следует также научить способности восприятия и понимания того, что смотришь и слушаешь. Церковь должна учитывать, что развивается аудиовизуальная цивилизация и функционируют уже три системы символов (языковых кода), посредством которых мы объясняемся: слова - изображения - звуки (невербальные). Сегодня неграмотность - это не только незнание букв. Проблему разных языков коммуникации должны учитывать любые программы обучения. Заметно также, что кроме главных воспитательных учреждений таких, как семья, школа, Церковь, на формирование личности ребенка оказывают существенное влияние и СМИ. Только гармоничное сочетание усилий всех этих учреждений может обеспечить правильное развитие молодого поколения.

Католические теологи поставили вопрос: должны ли они передавать христианскую Истину только посредством основного, словесного канала коммуникации, если возникла и функционирует дистанционная система аудиовизуальных средств? Еще труднее ответить на следующий вопрос: обогащается ли с помощью современных технических средств

сам способ передачи христианской Истины, соответствующий смыслу и форме учения Христа, если молодой христианин в повседневной жизни встречается с другой формой и другим содержанием социального бытия, по отношению к которому чувствует себя иногда бессильным и беззащитным.23 Является ли передача веры в таких условиях полной, если она не в состоянии помочь человеку войти в жизнь, какими бы аудиовизуальными средствами она ни пользовалась?

Если аудиовизуальная культура формирует современных людей, следует - как пишет Б.Я. Лонерган (В.! Ьопег§ап) в работе „Метод в теологии" („МеШда \¥ 1ео1о|*п") в главе „Наука о коммуникации" („Каика о котишкасяГ) - „...исходя из их культуры, искать дороги и способы, чтобы использовать их в качестве орудий передачи христианского воз-вания".24 Взрослеющие члены церковной общины испытывают глубокое влияние смыслов, значений и ценностей современной культуры. Надо сформировать в них способность соотнесения, сравнения христианского мышления Церкви с ценностями, распространяемыми средствами массовой информации. Кроме того, стоит учить творческому участию в жизни посредством усваивания, модификации или отрицания предлагаемых ценностей и популяризированных подходов.

Стремясь к полному изображению влияния аудиовизуальной культуры на процесс евангелизации верующих в Католической церкви, я хотел бы обратить внимание на современное восприятие телевидения теоретиками католической философско-общественной мысли, которые с конца 80-ых гг. считают телевидение, одним из наиболее важных средств массовой информации и одним из существенных предметов исследований в теологии. Свои рассуждения я основываю на установках Кароля Клауза (Каго1 К1аиг), опубликованных в книге „Религиозный аспект телевидения" (,ДеИвдпу луутшаг 1е1етдГ', ОЬгйуп 1980).

Одним из основных методологических аспектов в систематической теологии является определение так называемых теологических мест (loci theologici), которые в наиболее общем виде можно отождествлять с источниками для научных теологических исследований. Характер настоящей диссертации, представляющей собой в большой степени попытку рассмотрения взаимосвязи киноискусства и религии, с одновременным использованием опытов таких областей науки как философия культуры, антропология и социология, киноведение и культуроведение, заставил автора обратиться к достоянию католической науки, и особо использовать теологию, высказывающуюся на тему использования СМИ в процессе проповедования религиозных истин.

Понятие теологических мест и некую классификацию этих мест создал испанский теолог Мельхиор Кано (Melchior Cano). В своем произведении „De locis theologicis", опубликованном в 1563 году, он перечисляет Священное писание, традицию, науку соборов, отцов Церкви, философов, а также историю. Для схоластической среды большим стимулом оказалась находка теологического обозначения истории и того, что является ее средством - то есть сакрального искусства, изменяющихся форм литургии, литературы, нравственности и самых событий, в которых пытались найти более глубокие значения.

Классификация теологических мест, которую предложил М. Кано, обозначала перелом в методологии, который заключался в том, что до-оценивалось все, что временное, конкретное, материальное, потому что оно оставалось в тесной связи с тем, что нематериальное, вневременное, вечное и духовное. На основе таким образом понимаемой проблемы могли появиться рассуждения, находящие возможность причисления к некоторым формам теологических мест также телевидения, понимаемого как одно из средств общественной коммуникации.

ЙЮСКЙСКА*

Первая религиозная передача по телевизору состоялась на Рождественский праздник в 1949 году. Она вызвала оживленные дискуссии в церковных кругах, сосредотачиваясь вокруг формально-правовых, эти-ческо-моральных, культурных проблем. После прежних опытов внедрения достижений техники в церковную жизнь (например, скептическая позиция по отношению к возможностям введения электрического освещения в храмах - „Decreta autentica" S. Ritum Eongregationis, Vaticani 1912, № 3859; а также по отношению к исповеди по телефону - ответ святого Пенитенсияни в публикации 1884 года - „Nil respondendium"), такого типа полемика не представляла из себя ничего удивительного. Она показывала расхождения во мнениях, обоснованное прежде всего на этнических традициях. Так, например, теологи и священники во Франции принадлежали к сторонникам новой формы передачи, зато теологи из Германии отмечали целый ряд сомнительных или даже отрицательных аспектов, которые намного опережали скепсис Церкви по отношению к использованию телевидения.

Римская столица заняла по всем этим вопросам выжидающую позицию. Только римский папа Пий ХП 6 июня 1954 года указал на положительные аспекты использования телевидения, которое „вводит в Храм, в большей степени, чем радио... людей, прикованных болезнью и возрастом к кровати, тех, которые наиболее нуждаются в утешении и поддержке. Благодаря телевидению они могут духовно участвовать в религиозных действиях и соединяться с молитвой Церкви".

Положительную оценку степени полезности телевидения в духовной работе Церкви дал П Ватиканский собор в „Декрете о средствах общественной передачи мысли" и некоторых формулировках „Конституции о литургии", развивая тем самым установки, опубликованные раньше в энциклике „Miranda prorsus", где отмечается, что „многие плоды,

которые могут истекать из телевизионной передачи литургических действий, другим путем недоступные для многих людей, толкают нас к уверенному использованию данного средства".26 Собор развил давнюю церковную традицию, в соответствии с которой перечислялись принципы и формы пастырской практики.

Во время оживленной дискуссии, которая протекала в недрах Церкви на почве теологии, произошло значительное развитие телевидения, что было обусловлено органичным техническим прогрессом. Это способствовало индивидуализации приема информации, становлению независимости этого процесса от системного „дистрибутора" информации. В значительной степени возросли количество и качество программ, распространилось видео, были введены видеотекст и кабельное телевидение, а также стали использовать экранную форму для целей микроинформатики в сугубо приватных масштабах (интернет). Где-то в прошлом остались проблемы Перечня запрещенных фильмов или пасторального осуждения аморальных и атеистических программ.

На практике же оказалось так, что Церковь, как и раньше, не присутствует там, где вырабатываются наиболее эффективные способы формирования личности современного человека. Надо было подождать еще около 20 лет со дня провозглашения декрета „Inter minifica", чтобы были созданы ватиканские телевизионный центр и специальная студия, работающая со СМИ. Аналогично дело обстоит с введением в духовных семинариях элементов знаний по проблемам использования СМИ. Возможно, что опыт диалога с кино и телевидением повлияли на живой интерес теологов и церковных учреждений к теории информации, который уже выходит за рамки рассуждений настоящей работы, но является интересным с научной точки зрения.

Это, по необходимости краткое рассмотрение отношений Церкви и

телевидения, дает представление о существовании прежде всего проблемы трансляции (в непосредственном общении или дистантно) пасторальной проблематики. Этот вопрос не исчерпывает всего многообразия аспектов культурологической рефлексии социально-информационной роли телевидения. Именно телевидение в последние годы превзошло другие СМИ по уровню эффективности формирования общественного мнения, став практически единственным средством интенсивного воздействия на сознание и мотивацию некоторых видов деятельности целых социальных или профессиональных групп. Их толп на политических митингах, демонстраций и крестных ходах люди перенеслись в тишину своих квартир к телевизионным экранам, где точно так же, но гораздо более эффективно воспринимают навязываемые им кем-то оценки, интерпретации, комментарии и т.п. Независимо от того, что ему приписываются такие эпитеты, как: „an idiot box" или „жвачка для глаз", подчеркиваются его отрицательное влияние по линии унификации вкусов, тривиализации содержания, упрощения духовной и художественной жизни, фрагментации изображения действительности и т.п., телевидение сохраняет свою популярность и жизненность. Можно даже сказать, что оно эффективно выполняет роль необходимого этапа в процессе, который Тейяр де Шар-ден (Teilhard de Chardin) остроумно назвал эволюцией к „односознатель-ному организму".

Это историко-философское рассуждение пополнил, в каком-то смысле, Маршал МакЛухан (Marshall McLuhan), указывая на эволюционный механизм совершенствования течения информации. Он замечает, что после эпохи слова в речи и письме, после стадии „галактики Гутенберга", во время которой человек убил в себе нежную чувственность в пользу рационального понимания мира, следует эпоха электронных средств информации. Она возвращает нам по-новому переосмысленную

функцию картины, доминирующей визуальности, чем повторяет опыт Средневековья. Однако делает это более интенсивно с точки зрения количества информации, воспринимаемой потребителем с каждой картины в единицу времени. В XV веке, чтобы познакомится с информацией, заключенной в полотнах, например Иеронима Босха (Hieronim Bosch), требовалось значительное время. Сегодня передача тех же самых содержаний стала более эффективной, благодаря техническим возможностям. Из этой „избыточной" информации рождается проблема самоидентификации человеческой личности в „струе жизни", текущей на телевизионном экране. Кем является человек в интерпретациях творцов телепередач? Каким является его образ в самой передаче? Эти вопросы уходят в, предлагаемую Луханом, потребность возведения личностной „телевизионной антропологии", уравновешивающей программный аперсонализм передачи. Не без оснований в оценке Т.Теплица (T.Teoplitza) канадский мыслитель оказался достойным звания „пророка электронного спасения".28

Лухан доказал, что электронные средства передачи, а особенно телевидение ускорило процесс сосредоточения личностей, разбросанных вокруг тех же самых картин, событий, идей, ценностей и оценок. Этот процесс является очередным этапом распрямления пружины духовного развития человека. Известный принцип Лухана - „средство передачи является передачей" (сравните с постмодернистским "содержанием слова является само слово"), дает основания для восприятия телевидения, как источника реальности, а не средства, отражающего ее (как пресса и книга). Это в свою очередь, в оценке церковных специалистов по вопросам СМИ, дает основания для рассуждений и рефлексий над теологическим смыслом телевидения - средства общественной коммуникации (а не только однонаправленной передачи), данного существенного элемента

формирующего „электронное спасение".

По мнению С.Напиорковского (8.Карюгко\¥8к1), определенный Кано перечень теологических мест, следует пополнить сакральным искусством.29 Доводом в пользу таких предложений является тот факт, что сакральное искусство заключает в себе отражение христианской веры, поэтому следует воспринимать ее на том же уровне, как и названные раньше определенные теологические места. Такая форма теологического познания позволила по-новому оценить значимость религиозных и эсхатологических содержаний, запечатленных в орнаментах катакомб, фресках и мозаиках, в живописи и скульптуре. Позиция теологического „доверия" искусству живет все время в православной теологии иконы, все интенсивнее воздействующей на западную теологию.

В отношении художественной литературы существование теологических мест доказал Антоний Дунайский (Ап1ош Оии^И).30

Независимо от того, что определенные отрасли культуры используют собственные языки, методы и предназначены для отражения разных черт личности человека, однако возможным является и обмен (диффузия) содержательными элементами, специфичными для каждой из этих отраслей культуры. Такое мнение основывается на доказанным психологами и антропологами тезисе, что „понятийное мышление, основанное на языке, не исчерпывает интеллектуальных возможностей человека; что существует образное мышление, которое ориентировано на символику и создает символы; что сфера мысли и предел воображения соединены друг с другом (...) и символическое воображение является тем орудием человека, которое создает всякий смысл и значение".31

Телевидение в большей степени, чем кино, является искусством символа, ориентированным именно на воображение, и тем более чем обыкновенная устная передача информации. Благодаря этому, может

быть достигнута познавательная пропорция между интеллектуальным и образным началами в гуманитарном и религиозном смысле. Попытка определения возможностей использования телевидения в теологической методологии в качестве теологического места связано с познавательной функцией телевидения. Затрагивая познавательную проблематику функций телевидения, критики обращают внимание на тот факт, что главной целью телевидения в рамках массовой культуры является демонстрация эталонных образцов (положительных и отрицательных) социальной адекватности и ответ на мировоззренческие поиски рядового человека. Реализация этих целей достигается непосредственно, содержанием и подбором программ, а также опосредствованно, методом определенного подбора художественных и технических средств передачи, языка, кодировки мысли, символики. Многочасовое сидение перед телевизором, обозначающее отказ от активной жизни, должно в замысле творцов передач создать общность мечтаний и волнений телеаудитории. Во многих случаях это действительно создается.

Однако теологи на пороге XXI века не хотят оставаться на обочине того, чем является телевидение. Независимо от содержания передачи, в их оценке, сама природа данного средства коммуникации несет с собой ряд важный теологических ценностей, таких как создание эмоциональной общности людей, интенсификация социальных потребностей, связанных с общечеловеческими ценностями - миром, справедливостью и т.п. Теологической функцией телевидения, по формулировке католических теоретиков массовой культуры, является также свидетельство образа веры.32 Текущая на экране „струя жизни", при всем своем разнообразии, остается для человека свидетельством событий, которые являются „речью истории", особым языком знаков времени, посредством которых говорит Творец.

Свидетельство веры заключается прежде всего в документальной функции телевидения, представляющей городской этос, изображающей обычаи, фольклор, язык и события, уходящие своими корнями в народную религиозность. Причем то, что для некоторых является только многоцветным проявлением фольклора, для участников события и многих зрителей имеет религиозную ценность, как, например, в польских условиях передача крестного хода или новогодняя проповедь Римского папы.

Культурологи-оптимисты, как например МакЛухан или Л.Уайт (Ь.^ЛЪй), уверены, что функционирование электронных СМИ влияет на процесс освобождения личности не только от времени и пространства, но и от одиночества или эмоционального дефицита. От зрителя зависит произойдет ли такое же освобождение личности в религиозном смысле, потому что только от его позиции зависит способ восприятия им религиозных содержаний передачи. Чем же являются для верующего человека, - спрашивают теологи, - информация о жертвах войн, катаклизмов, если не возможностью обращения к их судьбам молитвой?

Телевидение выполняет также требование соблюдения пропорции познавательных содержаний и религиозного контекста (повторяя в данном вопросе задачи киноискусства). Принятие определенного метода позволяет включить в пределы исторических событий также факты из повседневной жизни, образующие в окончательном итоге систему знаков Творца. То, что вечное и сверхъестественное начинается и присутствует в том, что выглядит как конкретное, преходящее, земное, массовое, также передается посредством телевидения, которое является частью мира человека и способом контакта личности с обществом. Способ этих контактов отождествлен связи между человеком и человечеством в перспективе истории спасения. Анализ этих связей, хотя и выходит за рамки

методологического анализа, позволяет проверить теологическую ценность средства, которое становится коммуникацией.

Перечисленные проблемы, интересующие нас в контексте взаимосвязей кино и религии, существования религиозных фильмов, тесно связаны с общей методологической проблематикой, формирующейся на грани теологии и теории СМИ. Существует тесная связь между этими двумя реалиями, которую автор в ходе дальнейших рассуждений попытается доказать на примере кино, относимого в равной мере и к видам искусства, и входящего в состав современных средств массовой информации, остающихся предметом очевидного интереса со стороны Католической церкви.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 D. McQuail, Towards a Sociology of Mass Communications, London 1969. См. также: A. Kloskowska, Kultura masowa, Warszawa 1964; K. Zygulski, Drogi rozwoju kultury masowej, Warszawa 1966; T. Goban-Klas, Komimikowanie masowe, Krakow 1978; Teoria i praktyka masowego komunikowania, под ред. W. Dudek, Katowice 1986; B. Kordasiewicz, Jednostka wobec srodkow masowego przekazu, Wroclaw 1991; M. Mrozowski, Miqdzy manipulacjq a poznaniem: cziowiek w swiecie mass mediôw, Warszawa 1991; J. Gajda, Edukacja bez granic: о srodkach masowego przekazu, Lublin 1992.

2 W. Leszczynski, Kosciôl ifilm, Warszawa 1966.

3 Kultura a religio, сост. J. Keller, Warszawa 1977. См. также: W. Leszczynski, Katolicyzm a kultura masowa, Warszawa 1972.

4 S. Freud, Czlowiek, religia, /cultura, Warszawa 1967.

5 W. Wierzewski, Film i literatura, Warszawa 1983.

6 См. напр. J. Toeplitz, Historia sztuki filmowej, т. I, годы 1895-1918, глава XIV „Wehrmacht tworzy UFE".

7 Pius ХП, Encyklika „Miranda prorsus o kinematografii, radiu i telewizji", Watykan 1957.

8 Cm. Pawel VI, Przemówienie do ludzi teatru, kina, radia i telewizji oraz wszystkich innych pracujqcych w dziedzinie spolecznego przekazu, wygloszone 6.05.1967, Watykan 1967.

9 Sobór Watykañski II, Dekret o srodkach spolecznego przekazywania mysli (Inter mirifica), Rzym 1963.

10 T. Chromik, Srodki spolecznego przekazu na tie duszpasterskich zadañ i potrzeb Kosciola // Kosciól a kultura masowa, Kraków 1984, c. 77.

11 A. Dulles, Teología epoki audiowizualnej, перев. H. Bortnowska, „Znak" 1972, № 217-218, c. 932.

12 Papieska Komisja do Spraw Srodków Spolecznego Przekazu, Instrukcja duszpasterska „Zjednoczenie i postqp" о srodkach spolecznego przekazu („Communio etprogressio"), Rzym, 23.05.1971, V Swiatowy Dzieñ Srodków Spolecznego Przekazu // Kosciól a kultura masowa, Kraków 1984.

13 Op. cit, c. 280 (параграф 11).

14 Op. cit., c. 308 (nap. 126).

15 Op. cit., c. 309 (nap. 129).

16 W. Leszczynski, Katolicyzm i kultura masowa, Warszawa 1967.

17 См. К. B. Caravan, Mass Media Education, Sydney 1976, а также W. Strykowski, Rola mediów w edukacji, „Film Naukowy", № 1, 1993, c. 1219.

18 Audiovisual and Evangelization, World Congress, Munich 1977, Acta Congressus.

19 G. Lohfink, Rozumiec Bibliq: wprowadzenie do krytyki form literackich, Poznan 1989.

20 J. Plazewski, Jqzykfilmu, Warszawa 1982.

21 Film a religia. Materialy z // Warminskich Dni Duszpasterskich 1985.08.27-29, Olsztyn 1987.

22 R. Murawski, Srodki audiowizualne w siuzbie ewangelizacji, „Katecheta" 1978, № 3.

23 Religijny wymiar telewizji. Materialy z III Warminskich Dni Duszpasterskich Olsztyn 1986.08.25-27, Olsztyn 1990.

24 B.J. Lonergan, Metoda w teologii, Warszawa 1976, c. 348.

25 W. Leszczynski, Kosciöl ifilm wczoraj i dzis, Warszawa 1990.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Соколовский, Марек

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе были рассмотрены проблемы взаимоотношений киноискусства и христианских религий, выросших из общих традиций веры в Иисуса Христа, основанных на Декалоге и Священном писании. Поскольку сама избранная нами тема работы может быть основана только на междисциплинарных знаниях, связанных с такими разными и весьма далекими друг от друга отраслями науки, как теология, социология и культурология, теория социальной и культурной коммуникации, а также современное киноведение, анализирующее кино с точки зрения феноменологии (рассматривавшей произведения киноискусства, как особые феномены культуры), в ходе разработки данной проблематики нами была предложена модель историко-культурологического анализа.

Основным понятием настоящей работы является „культурная коммуникация", связанная с традицией обществ, берущих духовные силы из общих корней христианства, формирующего большинство культур современной Европы и обеих Америк. Кино, являющееся порождением техники, остающейся в пределах потребностей массовой культуры на протяжении всех ста лет со времени его изобретения, выполнило важную интеграционную и коммуникативную роль. Язык кино является универсальным языком, общепонятным и признанным, поэтому кино, как средство популяризации разных идей, философии, политических доктрин, а также моральных и религиозных истин, относительно рано было использовано в качестве средства информации с целью популяризации определенного содержания.

Культурная интеграция обществ, прежде всего в рамках европейского цивилизационного крута, в конце XX века, является уже фактом, который трудно опровергнуть. Коммуникативная культурная интеграция

- это необходимое условие для того, чтобы общность неких идей не была искусственно созданным обстоятельством, но состоянием, находящим свое природное отражение в форме понимания. Одновременно, коммуникативная интеграция является необходимым условием для конструктивной дискуссии, в которой убеждения - это не антагонистические доктрины, а варианты аргументации по поводу разных способов достижения одних и тех же целей. Коммуникативная интеграция является необходимым коррелятом демократических учреждений и демократического обычая.

В данной работе поднимается также вопрос о факторах, создающих общность взаимопонимания, используемых в пастырской работе всеми христианскими священниками: католическими ксендзами, православными попами или протестантскими пасторами, осознающими роль и значение, которое в современном мире играют средства массовой коммуникации, с особым вниманием к кино как средству художественного изображения.

В настоящей работе в историческом аспекте представлено отношение Католической церкви к проблемам средств массовой коммуникации, акцентируя сомнения, которые многие годы высказывали главы Церкви по отношению к СМИ, особенно опасаясь кино, которое в -состоянии по-разному персонифицировать личность Иисуса Христа. Делая особый упор на эту критику кино Католической церковью, нами был представлен и подход протестантизма и православия к проблеме кинематографа, на основе анализа фильмов И. Бергмана и русского документального кино на религиозные темы.

Используя обширный кинематографический материал, была предпринята попытка создания типологии религиозных фильмов, нередко в литературе называемых сакральными. Похожий метод был принят для анализа типологии трансформаций Иисуса в киноискусстве, остающегося наиболее частым героем религиозных фильмов.

В контексте взаимосвязи настолько разных сфер общественной деятельности, как кино и религия, следует говорить именно о культурной коммуникации между ними. Это понятие определяет состояние соединения обществ и народов, которое совершается в процессе общего участия в единой системе культуры, где независимо от наличия разного рода социальных течений в исторических условиях XX века формируется общая сфера популярной, массовой культуры, называемой также культурой средств массовой коммуникации.

Идея культурной коммуникации обществ, реализованная сегодня при помощи кино, телевидения и сети прочих СМИ (включая Интернет), - это некая гипотетическая модель будущего культурно-информационного мироустройства. О возможностях, но и опасностях, вытекающих из этого, говорят и пишут многие специалисты по теории массовой коммуникации. Эти вопросы постоянно анализируются теоретиками католической общественной мысли, в том числе и Римского папы Иоанна Павла II, который ежегодно в своей речи по поводу Мирового дня средств общественной коммуникации высказывает свое мнение на эту тему. В 1997 году в XXXI папском обращении, наряду с прочим констатировалось:

На конец текущего столетия и одновременно второго тысячелетия мы являемся свидетелями беспрецедентного развития средств общественной коммуникации, отражением чего является все большая доступность услуг в этой области. Мы замечаем, что развитие новой техники информации и консолидации влияет непосредственно на жизнь все большего количества людей. Однако, одновременно многие люди, остаются лишенными практической возможности доступа, как к старым, так и новым источникам информации.

Те, кто используют блага цивилизации, имеют больше возможностей. Однако, чем больше возможностей, тем труднее сделать правильный выбор. Действительно, все труднее сберечь уши и глаза перед картинами и звуками, которые доходят до нас через электронные СМИ неожиданно и нежелательно. Все труднее родителям уберечь своих детей от аморального содержания некоторых передач и создать условия, в которых воспитание детей в вопросах межчеловеческих отношений и познания мира будет проходить соответственно их возрасту, чувствительности, а также способности различения добра и зла. Общественное мнение обеспокоено тем, что современные технологии СМИ могут легко использоваться безответственными в нравственном смысле людьми. С другой стороны, трудно не заметить, как подобные люди оттесняют тех, кто желал бы использовать те же возможности с благородной целью.

Будем верить в то, что разрыв между людьми, имеющими возможность пользоваться современными СМИ, и теми, кто пока что не имеет доступа к ним, не превратиться в еще один неконтролируемый источник неравенства и дискриминации. В некоторых странах мира поднимаются голоса протеста против того, что воспринимается как информационная и культурная экспансия со стороны западной цивилизации. В действительности, единственной ценностью в данной сфере является только экономическая прибыль.

Кроме того, кажется, что в содержании передач СМИ все меньше программ религиозного и духового характера, программ морально пробуждающих, помогающим людям лучше жить. Трудно верить в положительное влияние СМИ, если они пренебрежительно относятся к роли религии в жизни людей или если она изображается постоянно в отрицательном или недоброжелательном контексте. Может даже создаться впечатление, что некоторые люди, работающие в сфере развлечения, намеренно пытаются изобразить верующих в плохом свете.

Есть ли в традиционных средствах информации место для Христа? Можем ли требовать место для Него в новых средствах?"

XIX век дал или углубил процессы, которые со временем полностью изменили прежнюю структуру общественно-культурной жизни в Европе. Примерно в это же время началось отмирание традиционной народной культуры в деревне, трансформируется отдельная культура ремесленнических общин в общегородскую буржуазную. Одновременно с этим формируется, если еще не общедоступный, то хотя бы теоретически открытый рынок культурно-просветительских услуг со своими специфическими учреждениями, созданными с целью использования новых технологий в трансляции культурных текстов и смыслов. Возникли или популяризовались газеты и журналы (благодаря многотиражным изданиям), появились общедоступные концертные и оперные залы, на смену дворцовым театрам пришли публичные городские театры. Уже на рубеже ХЗХ и XX столетий эту тенденцию пополняют кино и легкая музыка. Появление радио и телевидения самым радикальным образом обогатило ландшафт современного рынка культуры. Эти новации, сначала только замечаемые, но не поддерживаемые Церковью в целом, рано или поздно должны были быть "взяты на вооружение" священниками, формировавшими мораль и передававшими церковное учение своим прихожанам.

Кинематограф, который уже в самом начале своего существования обратился к евангельским мотивам, был неизбежно замечен и охарактеризован, как орудие распространения зла и разврата. Действительность была совершенно иной, потому что в период дозвукового кино, снимались преимущественно театрализованные представления Страстей Господних, существовавшие как народная традиция еще со времен Средневековья. Первое зрелище такого типа инсценировали братья Люмьер, еще в XIX веке. Фирма „Pathe" создала в 1902 - 1905 гг. предание о пути Христа к Кальварию. Это был один из наиболее популярных фильмов названной киностудии. Еще до 70-х гг. нашего века в период Пасхи в небольших приходских кинозалах во Франции и в Италии велись показы этого фильма, как образца религиозного зрелища.

К наиболее известным кинозрелищам - изображениям Страстей Господних - принадлежат такие фильмы о жизни Христа, как: „Passion du Christ" режиссера Леара (Lear; Франция, 1897); „La Passion" братьев Люмьер (Lumiere; 1897); „Passion" Голламана (Hollaman; США, 1898); „La passion de Jesus Christ" Зекка и Нонку (Zecca, Nonquet; Франция, „Pathe" 1902 - 1905); „Passion" (Англия, „Warwick", 1905); „Vie du Christ" Жассе (Франция - Jasset; „Gaumont, 1906); „From manger to the cross" Олькотта (Olcott; США, „Kalem", 1913); „Christus" Антаморо (Antamoro; Италия, 1914).

Сущность перемен в сферах общественной организации культуры XX века заключалась в том, что если в прежние эпохи в одном обществе сосуществовали различные своеобразные системы культуры, то в дель-нейшем наступает другая ситуация. Эти системы были соединены некими общими содержаниями в области религии и морали, различия сохранились лишь в способах их выражения и коммуникации.

В течение XIX века и в начале XX века эта относительная „много-культурность", или „многотематичность" в культуре исчезает. Появляются новое явление - массовая культура, которое понимается нами как „культура о воздействии на массовое сознание". В таком определении, нередко понимаемым, как самое верное, массовая культура изображается как этапное достижение современных информационных технологий. Важным этапом на этом пути являлась печать, а затем возможность многотиражного производства, популяризация прессы и расширение читательских кругов. Контрастируя с ограниченным воздействием театра, легко доступное и дешевое кино начало играть роль массового развлечения. Однако настоящую массовость получили радио и телевидение.

Другую точку зрения, указывающую на связь культуры и проблем массовых потребностей и их удовлетворения посредством нового типа культурных коммуникаций, предложил Э. Морен (Edgar Morin) в книге „Дух времени". Массовая культура трактуется не столько как идеологическое, сколько техническо-эстетическое явление. Это был одновременно переворот в системе технологий информирования людей. Массовая культура и вытекающая из нее внерегиональная культурная коммуникация является плодом развития технической цивилизации, а не общественной борьбы, или попыток новых философских синтез.

Массовая культура продолжает популярные функции средств, возникших еще в XIX веке. Одним из них является кино, во всей сложности своих многообразных течений и жанров. Это массовая культура преобразовала соответствующие жанры в новую систему. Из форм, мифов обыденной культуры, массовая культура - прежде всего в своей важнейшей ипостаси - кино и телевидении - строит новый, полный культурный горизонт современности. Массовость приобретает настоящий смысл, только благодаря тому, что кино и телевидение обеспечивают массовые потребности информации, развлечения, самопознания, самоподтверждения. В настоящее время влияние массовой культуры охватило также группы с высоким образованием, поэтому создатели аудиовизуальной продукции, направленной на популяризацию определенного морального, религиозного или философского содержания, вынуждены были учитывать этот факт. Их произведения теперь должны соответствовать критерию полноценных произведений искусства, которые можно оценивать и анализировать, как и другие произведения художественной деятельноста человека.

Поэтому, теория массовой культуры так подробно и внимательно анализируется многими церковными специалистами, пытающимися использовать ее главные элементы в пастырской работе. Предполагается, что у преобладающих в массовой культуре аудиовизуальных средств -ограниченные возможности в передаче сложных понятий, и они не могут заменить традиционной словесной коммуникации, которая сделала основой культуры книгу. Церковь, использующая сегодня достижения аудиовизуальных средств, тем не менее ориентирована прежде всего на живое слово, произносимое священником.

Культурная коммуникация в конце XX века осуществляется в значительной степени при помощи электронных средств. Многие утверждают, что массовая культура обращается к эстетике легких переживаний и в своих наиболее типических примерах кажется, полностью лишена драматизма. Поток программ нивелирует оригинальность содержания и эстетические черты передачи. Кроме того, массовая культура, связанная со сферой кино, не является отдельной культурной системой, потому что зависит от „культуры книги", от художественного и музыкального творчества, от игры актеров, формировавшейся в театрах.

Настоящая работа, обращающаяся к проблемам религиозного кино, доказывает, что современная европейская культура - в виртуальном смысле - едина. Основным посредником в дистрибуции ее вербальных или визуальных образов является рынок культурных благ, в которых автор настоящей работы заключил целое явление, связанное с функционированием, напр., фильмов на религиозные темы.

Посредством анализа взаимоотношений Ватикана и средств массовой информации, отмечая, что Церковь долгое время не признавала этих средств, а даже относилась к ним резко отрицательно, мы перешли к современной ситуации, когда эти средства именуются уже „Божьим даром" и „знаком времени", а каждый священник имеет право и обязан использовать их в своей миссионерской деятельности. Сегодня Церковь устами своих теоретиков констатирует, что средства массовой коммуникации должны служить без всяких ограничений человеку и помогать в его развитию, в том числе, также морально-религиозному.

Конечно, современный католицизм выступает за использование новой техники передачи веры, в том числе аудиовизуальной. Исторический анализ данного явления представлен в первой главе настоящей работы. Наше внимание сосредоточено на описании культурно-социологических явлений, связанных с рождением взаимоотношений Церкви и кинематографа. В следующих главах были подвергнуты подробному культурологическому анализу некоторые жанры, топосы, сюжеты, течения, тематика конкретных произведений, берущий свои основы в сложном культурном явлении, каким является кино духовного и религиозного содержания. Таким образом, родилось кино святости, кино сакрум, являющееся противоположностью кино профанум, источника только легкого развлечения и приятности. Подробный анализ данного явления составляет суть третьей главы настоящей работы, который заканчивают итоговые выводы на тему состояния современных исследований.

Анализируя содержание высказываний Церкви, автор не сомневался, что теология средств массовой информации в пределах всеобщей евангелизации и культурной коммуникации, отождествлялась с теологией призвания Христа и костела, в котором речь идет не только о передачи идей, истин веры или официальной позиции епископов, но прежде всего о постоянной работе над спасением каждого человека. Огромная популярность средств массовой информации в культуре XX века привела к тому, что Церковь, поначалу раздраженная рождением технологий массовой информации, и в частности кино, в конечном итоге приняла их, и как другие феномены массовой культуры признала произведениями и орудиями Провидения, исполняющими потребности и блага каждого человека.

Кинопроизводство, основывающееся на тематике, связанной с религией, как показано в настоящей работе, нередко псевдорелигиозное, с примитивной формой и содержанием, не подчиняющееся всяким определениям художественного произведения. Однако случается и так, что кино цитаты, аллегории и параболы, основанное на Евангелии, создает также многие интеллектуальные и эстетические ценности. Оно может также помочь определить проблемы, волнующие современный мир и современного человека. Наконец, религиозное кино может быть раздумьем и рефлексией, так философско-религиозным, как и художественным, над ситуацией современного человека, раздумьем всегда актуальным, которое может заинтересовать зрителя, желающего найти в кино не только развлечение и отдых, но также эстетическую красоту, волнение и многие правды, над которыми стоит остановиться и подумать. Это непреходящая ценность кино, несомненно, в будущем подтолкнет ученых к новым исследованиям, анализам и интерпретациям.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Соколовский, Марек, 1999 год

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Аристарко Г. История теорий кино. — М., 1956. - 256 с.

2. Афанасьев В, Социальная информация и управление обществом, - М.; 1975.-364 с.

3. Бесссмертный А., Эштай В. 100 режиссеров американского кино. -М., 1991.-102 с.

4. Взаимодействие культур Востока и Запада. - М., 1987. - 243 с.

5. Власов М. Виды и жанры киноискусства. - М., 1970. - 276 с.

6. Восточно-европейское кино в культурной реальности нынешнего времени. - М.,1990. - 122 с.

7. Грофимкнуов М. Покаяние // „Искусство кино", 1995, № 2У с, 60-63.

8. Грошов Е. Духовность экрана. - М., 1978. - 128 с,

9. Дубровин А. Интересы и интересы. Эстетика экрана перед лицом новой реальности. - М., 1994 - 238 с.

Ю.Жабский М. Кино на этапе демократизации. - М., 1990. - 63 с.

11 .Ждан В. Введение в эстетику фильма. - М., 1972. — 214 с,

12.Журавский А. Христианство и ислам. Социокультурные проблемы диалога. - М„ 1990. - 288 с.

13.Ингмар Б. Приношение у 70-летию. - М., 1991. - 159 с.

14. История отечественного кино. Документы, мемуары, письма. - М., 1996. - 176 с.

15. Капельгородская Н. Стереотипы буржуазного экрана.- Киев, 1990 -73 с-

16.Карцева Е. Сделано в Голливуде. -- М., 1964. - 126 с,

17.Кущерник С. „Сталкер" как икона // Киноведческие записки. - М., 1989,-с. 175-185.

18.Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. Образ жизни и мыслей в Соединенных штатах сегодня. - М.. 1992. - 462 с,

19.Мельвиль Л, Советские фильмы на Западе. - М.5 1990. - 78 с.

20Мир и фильмы Андрея Тарковского. - М.5 1991. - 398 с.

21.Петров Л.В. Массовая коммуникация и искусство. - Л., 1975. - 198 с.

22.Разлогов К.Э. Боги и дьяволы в зеркале экрана: Кино в западной религиозной пропаганде. - М., 1982. - 216 с.

23.Разлогов К.Э. Искусство экрана. Проблемы выразительности. - М.. 1982.-188 с.

24.Разлогов К.Э. Коммерция и творчество. Враги или союзники. - М., 1989. -176 с.

25.Разлогов К.Э, Конвейер грез и психологическая война. Кино и общественно-политическая борьба на Западе. 70-80-ые годы. - М., 1985. -244 с.

26.Разлогов К.Э. Крушение иллюзий. Политизация западного экрана. — М., 1982.-126 с.

27.Садуль Ж. Всеобщая история кино. В 4-х тт. - М., 1982. - 1616 с.

28.Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. — М., 1992. - 366 с.

29.Тарковский А. А. Слово об Апокалипсисе // Искусство кино, 1989., № 2. - с. 95-100.

30.Туровская М. Пейзаж души после исповеди // Киноведческие записки. - М., 1989. - с. 153-163.

31.Туровская М. 71/2, или фильмы Андрея Тарковского. - М., 1991. -253 с.

32. Яков л ев Е. Г. Искусство и мировые религии. — М., 1985. - 341 с.

33.Audiovisual and Evangelization. World Congress, Munich 1977.

34.Auzon G-, Na poczatku Byg stworzyi swiat: historia а тага, PIW, Warszawa 1990, 256 c.

35.Baldock J,, Symbolika chrzescijacska, „Rebis", Poznac 1994,157 c.

36.Bachman J. W., The Church in the World of Radiotelevisión, New York 1960.

37.Bakeweíl J., Garnham N., The New Priesterhood Television Today, London 1970.

38.Baragli E., Puo la televisione pariere di Dio?, „La Civilta Cattolica", 1983, nr 3200, c. 158-164.

39.Beranger J., Ingmar Bergman etsesfilms, Paris 1960.

40Bedouelle G., Du sperituel dans le cinema?, Paris 1985, 211 c.

41.Bergom Larsson ML, Nedstigniongar i modern film: hos bergan, Wenders, Adlon, Tarkovskij. Delsbo [Sweden] 1992,136 c.

42.Blanko e nero: ofi anni del cinema diparroschia, Rimini 1981,110 c.

43. Biblia a kultura Europy: 2000 lat chrzescijacstwa, Jydij 1992, t. 1-2.

44. Black G. D., Hollywood Censored. Morality Codes, Catholics and the Mories, Cambigde Uniwersity Press 1994.

45.Bleeckere S., Het licht ran de achepping: de religiosceteit ran de beeldcultur, Helmond 1992,176 c.

46.Bluem A. W., Religious Television Programs. A Study of Relevance, New York 1969.

47.Blondel M., Filozoficme wyznania chrzescijacstwa, „Znak", Krakyw 1994, 355 c.

48.Bolt R.,Misja, „Pax", Warszawa 1990, 203 c.

49.Borowska A., Papieski dokument o srodkach masowego przekazu, „Tygodnik Katolikyw", 1971, nr 25, c, 3.

50.Borowska A,, Wspaniaie - jesli dobrze uzyte, Watykan o srodkach masowego przekazu, ,;Kierunki", XVI; 1971, nr 28, c, 1,4,

51.Borowski H., Kantowskafilozofia religii, UMCS, Lublin 1982, 238 c,

52- Braun-Gaikowska M., Wpiyw telewizji na niektyre cechy osobowosci dzieci, Warszawa 1967.

53,Buchaia R., XI Swiatowy Katolicki Kongres Prasy, „Chrzescijanin na Swiecie", 1978, nr 1, c. 63-67.

54.Cinéma-television et pastorale. Reflexions et perspectives suivies de suggestions pour les séminaires et meisons de formation religieuse, Paris 1964.

55.Chabanis Ch., Smiert, kres czy poczatek, „Pax", Warszawa 1987, 333 c.

56.Chrapek J., Rola i zadania srodkyw spoiecznego przekazu w przemianach polskich, „Przeglend Powszechny", 1993, nr 6, c. 365-371.

57.Chrzescijanie i srodki masowego przekazu, „Siowo Powszechne", 1977, nr 114, c. 1.

58.Czuba K., Media i wiadza, instytut Wydawniczy „Ad Astra", Warszawa 1994,165 c.

59.Dramat i teatr sakralny , pod red. J. Siawicskiej, KUL, Lublin 1988, 38 7 c.

60.Eliade Mircea, Couliano I. P., Siownik religii, Warszawa 1994, 280 c.

61.Emery E., Ault P. H., Introduction to mass communications, New York 1969.

62.Encyklopedia katolickaKUL, t. 1-6, Lublin 1973-1983.

63.Eska J., Koscioli a srodki masowego przekazu, „Wiiaj", 1981, nr 7-8, c. 118-126.

64.Essais sur les mass media et la culture, Paris 1971.

65.Film a religia. Materiaiy z II Warmicskich Dni Duszpasterskich. Olsztyn 1985. 08. 27-29, „Warmieski Instytut Teologiczny Historyczno-Pastorahiy", Olsztyn 1987, 109 c.

66.Film und Theologie: Diskussionen, Kontroversen. Analysen, Frankfurt an Main, Steinkopf 1989,150 c.

67.Forshey G. E., American religions and biblical spectaculars, Preger 1992, 202 c.

68.Freud S., Cziowiek, religia, kultura, (tium. J. Prokopiuk), KiW, Warszawa 1967, 374 c.

69.Fromm E., Dogmat Chrystusa i inné pisma religioznawcze, „Test", Lublin 1992,123 e.

70.Fromm E., Szkice zpsychoiogii religii, Warszawa 1966, 292 c.

71.Fuerbach L., O istocie chrzescijacstwa , (tium. A. Landman), PWN, Warszawa 1959, 479 c.

72.Gajda J., Dzieckoprzedtelewizorem, Warszawa 1977.

73.Gajda J., Edukacja bez granic: osrodkach masowego przekazu, Lublin 1992.

74.Gibin B. M., Liturgie in Televisione, „Rivista Litúrgica", 1981, nr 68, c. 542-550.

75.Gilson E. H., Chrystianizm afilozofia, Warszawa 1988,107 c.

76.Godlewski J. F., Koseiii rzymskokatolicki w Polsce wobec sekularyzaeji zyciapublicznego (1944 -1974), PWN, Warszawa 1978, 356 c.

77.Gogan M., Problem srodkyw masowego przekazu w religijnej kulturze rodziny, „Collectanea Theologica", XLII: 1972, z. 3, c. 101-112.

78.Grzybowski K., Sobolewska B., Doktryna polityczna i spoieczna papiestwa 1789 -1968, PWN, Warszawa 1971, 526 c.

79.Hahn J. G., Liturgie op televisie of „ televisie Utergie". Grenzen en mogelijkheden an een programmasoort, Amsterdam 1982, c. 137-144.

80.Hendriks J., La relation pastorale anonyme. Une impression, „Praktische Theologie", 1985, nr 12, c. 256-262.

81.Hoszowski M., Film, sztuka i etyka, Wyd. KsiMy Jezuityw, Warszawa 1938,111 c.

82.Hume D., Dialogi o religii naturalnej. Naturalna historia religii, Warszawa 1962,260 c.

83. Jan Pawei II, O srodkach komunikaeji spoiecznej. Wybyr i oprac. J. Gyral, „Pollottinum" Warszawa 1989, 70 c.

84.Jan Pawei II, Srodki spoiecznego przekazu pomiadzy wiara i kulturu. Orudzie na XVIII Dziec Srodkyw Spoiecznego Przekazu, 24 V 1984.

85.Jen I., Srodki audiowizualne a ewangelizacja, „Tygodnik Powszechny", 1978.

86Jnstrukcja duszpasterska „Zjednoczenie i posttcp " o srodkach spoiecznego przekazu. Zredagowana z polecenia Drugiego Watykacskiego Soboru Powszechnego przez Papieska KomisjK do Srodkyw Spoiecznego Przekazu, Drukarnia Watykacska „Poliglotta", Rzym 1971, 72 c; „Czestochowskie Wiadomosci Diecezyjne", 1972, nr 1-3, c. 23-72.

87 .Irish movies: a Renaissance, J. W. Arnold, America 1996.

88.Kasia A,,Metamorfozy diabia, „Iskry", Warszawa 1977, 244 c.

89.Katalog filmyw religijnych video, cz. 1, Duszpasterstwo Akademickie, Lublin.

90.Ketchan Ch., The influmence of existentialism on Ingmar Bergman: on analysis of the theological ideas shaping a filmmaker's art, New York 1986,381 c.

91 .Ketrzycski W., Inspiracje wiedecskie, „Za i Przeciw", 1977, nr 46.

92.Klohr O., Nauki przyrodnicze. Religia i koscili, KiW, Warszawa 1980, 195 c.

93.Koiakowski L., Czy diabei moze byt zbawiony i 27 innych kazac, Londyn 1984, 333 c.

94.Koprowska T., Strzeszewski M., Telewizja a tradycyjny przekaz kultury w swiadomosci spoiecznej, Warszawa 1990.

95.Kordasiewicz B., Jednostka wobec srodkyw masowegoprzekazu, Wroclaw 1991.

96.Kosiawska D., Formowanie osobowosci chrzescijacskiej a korzystanie ze srodkyw spoiecznego przekazu. Gietrzwaid 1993, Warmicski Instytut Teologiczny, Krakyw 1993, 72 c.

91 .Koscili a kultura masowa. Wybyr tekstyw i porac. F. Adamski, Wyd. Apostolstwa modlitwy, Krakyw 1987, c. 408.

9S.Koscili a srodki spoiecznego przekazu. Praca zbiorowa, pod red. ks. J. Chrapka, „Pallottinum", Warszawa 1990, 269 c.

99.Kozielecki J., Z Bogiem albo bez Boga: psychologia religii: nowe spojrzenie, PWN, Warszawa 1991,168 c.

100. Krapiei M., Cziowiek w kulturze, Fundaeja J ana Pawia II, Rzym -Warszawa 1990.

101. Krzemiec S., Sens sztuki, cz. 1: Ujucia katolickie, Warszawa 1966, 110 c.

102. Krzysztofek K., Komunikowanie mmdzynarodowe. Informacja - Kultura - Srodki Masowego Przekazu - Stosunki Mmdzynarodowe, PWN, Warszawa 1983,364 c.

103. Kultura a religia, pod red. J. Kellera, „Iskry", Warszawa 1977, 590 c.

104. Laeuchli S., Religion and art in conflict: introduction to a cross -disciplinary task, Philadelpgia 1980, 240 c.

105. Lepa A., Swiat propagandy, CzKstochowa 1994, Tyg. Kat. „Niedziela", 183 c.

106. Leszczycski W., Koscili i film: z problematyki stosunku Kosciola katolickiego do filmu w latach 1895-1987, Instytut Kultury, Warszawa 1990, 347 c.

107. Leszczycski W., Katolicyzm a kultura masowa, Warszawa 1972, 207 c.

108. Lewi J., Nauka, wiara i sceptycyzm, (tium. Wi. Krakewski), Warszawa 1961, 172 c.

109. Lohfienk G., Rozumiem Biblie: wprowadzenie do krytyki form Hterackich, „Pax", Warszawa 1987,137 c.

110. Lubiszowska-Zyitowska M., Postawy inteligencji wobec religii: studium socjologiczne, Warszawa 1991, 229 c.

111. Lurker M., Siownik obrazyw i symboii biblijnych, (tium. K. Romaniuk), „Poüotinum", Poznac 1989, 306 c.

112. Marks K., Engels F., Lenin W., O religii, KiW, Warszawa 1984, 519 c.

113. Marsden G. M., Religion and American culture, San Diego 1990, 312 c.

114. Meyer H. B., Gottesdienst in audiovisuellen Medien, „Zeitehrift für

—katholische Theologie", 1985, nr 107, c. 415-438.

115. Mixdzynarodowy festiwal Filmyw Katolickich. Program, Niepokalanyw 1993.

116. Molik A., Wpiyw srodkyw przekazu masowego na kulturu wewnatrzne ze szczegylnym uwzglKdnieniem telewizji, Lublin 1974, 107 c.

117. Mrozowski M., Mmdzy manipulacjt a poznaniem: cziowiek w swiecie mass mediyw, Warszawa 1991, 279 c.

118. Mulford P., Przeciw smierci, „Beta", Krakyw 1995, 183 c.

119. Nauczanie spoieczne Kosciola a szanse zagrozenia rozwoju ludzkiego w swiecie zdominowanym przez miedia, Warszawa 25 XI 1993. Polskie Radio, Katolicki Osrodek Informacji i Inicjatyw Eyropejskich. Biblioteka Radiowa. Dokumenty, 1994, 30 c.

120. Nowakowski J., Szacunek dla prawdy i czytelnika. Wiedecski kongres prasy, „Siowo Powszechne", 1977, nr 242, c. 1, 2.

121. Nowicki A., Filozofie o religii, Warszawa 1960, 322 c.

122. Nowraan J. H., Logika wiary, „Pax", Warszawa 1989, 377 c.

123. Opara S., Marksizm a religijnosz, KiW, Warszawa 1980, 153 c.

124. Orientalions pour la formation des futurs pretres concevnant les instruments de communication sociale, Romae 1986, 54 c.

125. „ Ost ai nie kuszenie Chrystusa" drugim ukrzyzowaniem Chrystusa. Materiaiy Ruchu Narodowego, 1989.

126. Panych K., Srodki masowego przekazu w trosce o dobro rodziny wediug nauczania Koscioia, Olsztyn 1994, Instytut Kultury Chrzescijacskiej, PAT w Krakowie, Krakyw 1994, 88 c.

127. Pius XI, Encyklika o nalezytym uzyciu i naduzyciu filmu (Nigilanti Cura), Wyd. Dokumentyw tiauki Koscioia, Londyn 1945.

128. Pius XII, Encykhka... O kinematografii, radm i telewizji, Tipografia Poliglotta Vaticana, Roma 1957, 36 c.

129. Potkawski E., Czary i czarownice, KiW, Warszawa 1980, 308 c.

130. Przemywienie do dziennikarzy wygioszone przez Jana Pawia II 21 pajidziernika 1978, „WiKij", 1978, nr 12, c. 21-23.

131. Psychologia wierzec religijnych, oprac. K. Jankowski, „Czytelnik", Warszawa 1990, 459 c.

132. Religion and American culture: a reader, New York 1995, 518 c.

133. Religion and art, R. Wagner, Nebraska Press 1994, 376 c.

134. Religion and mass media: andienses and adaptations, edotiors D. A. Stont, Thousand Oaks, California 1996, 294 c.

135. Religion and the media: an introductory reader, Univ. of Wales Press 1993, 302 c.

136. Religion and the media: proceedings of a symposium, Washington 1994, 46 c.

137. Religion in film: KnoxviUe, University of Tennessee Press 1982, 257 c.

138. Religion in Film: Lexikon mit Kurzkritiken und Stichworten zu 1200 Kinofilm, Köln: Katolosches Institut medieninformation 1993, 353 c.

139. Ricoeur P., Symbolika zia, „Pax", Warszawa 1988, 339 c.

140. Rijckenborgh J., Groza w aktualnym objawieniu, „Verbum", Katowice 1990, 220 c.

141. Robertson A., Pochodzenie chrzescijacstwa, Warszawa 1981,296 c.

142. Rosengren K. E., Kultywowanie wartosci przez srodki masowego przekazu, „Przekazy i Opinie", 1990, nr 1-2, c. 79-106.

143. Rotkiewicz H., Pedagogiczne aspekty teorii srodkyw masowego przekazu MarshallaMcLuhana, Wrociaw 1983, c. 324.

144. Rotzinger J., Smierc i zycie wieczne, „Pax", Warszawa 1986, 287 c.

145. Roïck M., Diabei w kulturze polskiej: szkice z dziejyw motywu i postad, PWN, Warszawa 1993, 300 c.

146. Russell B., Dlaczego nie jestem chrzescijaninem, (tium. A. Kurlanszka), KiW, Warszawa 1956, 31 c.

147. Sacrum i sztuka, oprac. N. Cie&licska, „Znak", Krakyw 1989, 320 c.

148. Sandauer A., Byg, szatan, mesjasz i...?, Krakyw 1979, 295 c.

149. Sens choroby, sens smierci, sens zycia, oprac. H. Bortnowska, „Znak", Krakyw 1993, 390 c.

150. Schramm W., Mass media and National Development, Paris 1964.

151. Soiowjow W., Wybyr pism, (tium. z ros. J. Zychowicz), Poznac, ,,W drodze", 1988, t. 3: Ogylny sens sztuki, 174 c.

152. Szaciio T., Przekonania, KiW, Warszawa 1987, 205 c.

153. Szmyd J., Psychologia religii, Wyd. nauk. WSP, Krakyw 1985, 325 c.

154. Tammey J. B., Johnson S. D., Religious Television in Middletown, „Review of Religious Research", 1984, nr 25, c. 303-313.

155. Teodori-Bruni L. M., Dio in TV?, Roma 1983.

156. Teoría i praktyka masowego komunikowania, pod red. W. Dudka, Katowice 1986.

157. Tetelowska I., Pryba okreslenia przedmiotu nauki o srodkach masowego przekazu informacji, „Zeszyty Prasoznawcze", 1985, nr 1, c. 3-16.

158. Tkacz S., XI Swiatowy Kongres Katolickiej Prasy, „Zeszyty Prasoznawcze", 1978, nr 1, c. 151-152.

159. Turowicz J., Koscili i mass-media, „Tygodnik Powszechny", 1971, nr 27, c. 1.

160. Une Invention du diable?: cinema des premiers temps et religion, Lausanne 1992, 383 c.

161. Viawe r baware/ („The Spitfire OriU" film produced by Priests of the Sacred Heart), America 1996.

162. Wgner J., Ranga siowa i obrazu, WTK, 1974, nr 37, c. 3.

163. Wacczowski M., Lenart M., Maciesowicz E., KsiKga zaioby i smierci, Opole 1993, 437 c.

164. Waresiak J., Szatan a polskich publikacjach teologicznych. Olsztyn 1992, PAT w Krakowie, 59 c.

165. Weber M., Szkice z socjologii religii, (tium. J. Prokopiuk), Warszawa

1984, 295 c.

166. Wert P., Polskie publikacje o telewizji w latach 1960 - 1965, „Kwartalnik Filmowy", XV: 1965, nr 3, c. 23-35.

167. Wingnist Ch., Desiving theology, Chicago 1985, 166 c.

168. Wojtkowski J. (biskup), Homilía na zakocczenie II Warmicskich Dni Duszpasterskich, [w:] Film a religia, Olsztyn 1987, c. 103-105.

169. Yancey P., Rozczarowany Bogiem: trzy pytania, ktyrych nikt nie stawia giosno, „Pojednanie", Lublin 1993, 200 c.

170. Zarys teorii procesyw i srodkyw komunikowania masowego, Katowice

1985.

171. Zdybicka Z., Cziowiek i religia. Zarys filozofii religii, Lublin 1984, 355 c.

172. Zdybicka Z., Religia i religioznawstwo, KUL, Lublin 1988, 447 c.

173. Zbikowski K., Prawda w swietle papieskich omdzi na dziec srodkyw spoiecznego przekazu. Olsztyn 1993, PAT w Krakowie, 80 c.