Интеграция галицийских украинцев в польское государство в 1920 - 1930-е гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Федевич, Климентий Климентьевич

• Федевич, Климентий Климентьевич
• кандидат исторических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Федевич, Климентий Климентьевич

Введение. 4

Глава I. Особенности национального самосознания населения Восточной Галиции и 1920-1930-е гг. и их влияние на процессы интеграции галицийскнх украинцев и польское государство. 22

Глава II. Основные контрагенты процессов государственной интеграции украинце в Польше в 1920-е гг.34

§1. Основные участники процессов государственной интеграции галицийскнх украинцев в межвоенной Польше.

§2. Отношение основных украинских политических партий Галиции к государственной интеграции.

§ 3. Особенности подхода государственной администрации Польши к украинской проблеме в Галиции.

Глава III. Процессы государственной интеграции в 1920-е гг.

§ 1. Украинская экономика Восточной Галиции и польское государство в 1920-е гг.

§ 2. Интеграция в польское государство греко-католической церкви.

§ 3. Включение украинских партий Галиции и политическую жи шь

Полыни в 1920-е гг. 80.

Глава IV. Интеграционные процессы в 1930-е гг.

§ 1.Активизация процесса государственной интеграции галицийскнх украинцев в Польше в начале 1930-х гг.

§ 2. Польско-украинское сотрудничество в Восточной Галиции на антисоветской основе в 1930-е гг.

§ 3. Польско-украинский политический диалог в Восточной Галиции в 1930-1935 гг.

§ 4. 11рисоеди11С1ше умеренного крыла галицийского украинского движения к правящему лагерю Польши.

§ 5. Реакция па польско-украинский политический сою ч и Советском Союзе.

Глава V. «Замораживание и регресс интеграционных процессов в конце 1930-х гг.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Интеграция галицийских украинцев в польское государство в 1920 - 1930-е гг.»

Актуальность темы. Процессы интеграции галицийскнх украинце» и польское государство наряду с национальной политикой Варшавы по поддержке польского национального меньшинства в Восточной Галиции в 1920-1930-е гг. во многом способствовали сохранению status quo в межнациональных отношениях и национальной мультикультурности в так называемой Восточной Малополыпс.1 Вынужденное вхождение галицийскнх украинцев в состав II Речи Посиолитой и невозможность установления ими своего контроля над Восточной Галицией из-за противодействия польского государства позволили, как это было в свое время в Австро-Венгрии, сосуществовал» и более или менее свободно развиваться мощным польскому, украинскому и еврейскому сообществам.2

Без изучения интеграционных процессов в Восточной Галиции в 1920-1930-е гг. невозможно обойтись при составлении полной картины развития межнациональных

1 Восточная Малоиольша (Wschodnia Malopohka- пол.) - официальное название Ноет очной Галиции к межвоенный период. В исследовании уткнреблякнея как равнозначные термины Восточная Галиция и Восточная Малоиольша, так как в 1920-1930-е гг. использовались оба ли названия. Данный рег ион включает в себя территорию современных Львовской, Ивано-Франковской и большей части Тернопольской областей современной Украины, коюрая в 1772-1918 гг. принадлежала монархии Габсбурюв и в 1919 г. вошла в состав межвоенного польскою юсударства. Термин Западная Украина в отношении Восточной Малоиольши в исследовании почт не у пофебляется, так как в литературе предмета, прессе и современных географических описаниях к Западной Украине относят все украинские земли, вошедшие в состав Украинской Советской Социалистической Республики в 1939-1945 гг. (современные Львовская, Ивано-Фраиковская, Тсрнопольская, Ровенская, Волынская, Черновицкая и Закарпатская области Украины). В 1920-1930-е гг. к Западной Украине также причисляли некоторые восточные районы современных Люблинскою, Холмского и Краковского воеводств Польши, а также терриюрии на востоке Словакии, где компактно проживали этнические украинцы или группы населения, творившие на востчнославянских диалектах. Окончательная победа украинскою или польскою национал!.пою движения в ситуации 1930-х гг. неизбежно означала бы установление одним национальным лак-рем полною коп фол я над политической, экономической и культурной жизныо Восточной Гатиции. Предскшшели друшх национальностей были бы полностью вытеснены с заимаемых ими позиций пли по крайней мере были бы оттеснены на пошипи, не ошечаюшпе их доле в обшей численности населения в регионе. О большой верояпюсти именно такою развшия собышй свидетельствует анализ полшичеекпх целей большинства заиадноукраинских паршй, польскою правящею .кнеря и польских политических движений тою времени. Косвенным образом в пользу этю также свидетельствует ход событии после установления на Западной Украине советской власти и в годы после провозглашения украинской независимости и 1991 i. В ли время польское национальное меньшинство как единое целое было практически подносило отранено украинцами ог участия в управлении регионом. Похожая ситуация наблюдается в эк> время п в Лише, где политическое, культурное и экономическое влияние польскою меньшинства также планомерно уменьшается в пользу литовскою. отношении ii межвоенной Центральной и Юго-Восточной Пиропе. Украинцы в Польше, Чехословакии и Румынии, как и немцы в Польше, Чехословакии, Лпгве, Румынии и Югославии, болгары в Румынии, хорваты, македонцы и словенцы и Югославии, а также венгры в Чехословакии, Румынии и Югославии не только настойчиво требовали обеспечить свои национальные нрава, но и активно интегрировались во все сферы жизни государств, к которым они принадлежали. К моменту резкого обострения межнациональных противоречий во второй половине 1930-х гг. большинство европейских национальных меньшинств уже в основном адаптировалось к сложившимся реалиям и старалось максимально использован, имеющиеся возможности для развития. К началу 1930-х гг., после успешной интеграции в польское государство украинской греко-католической церкви и украинских бизиесструктур, стал возможным даже политический союз украинского галицийского движения с правящим лагерем Польши и соучастие украинцев в государственной власти.

Исследование проблемы включения галицийских украинцев в государственную жизнь Полыни в межвоешплй период может дать материал для сравнения с интеграционными процессами в других странах, в частности в УССР, Чехословакии, Литве или Румынии. Положительный опыт государственной интеграции западных украинцев в межвоенной Польше, несомненно, помог сглаживать межнациональные противоречия в Восточной Галиции во время второй мировой войны, а также облегчил им успешное приспособление к реалиям существования в послевоенном советском государе Iве.

Состояние научной разработки темы исследования. Огромная на сегодняшний день масса публикации, посвященных межнациональным отношениям и национализму в Цсшралмюп и Юго-Восючной Нвроие. содержит неоправданно мало исследований процессов интеграции национальных меньшинств в государства, на территории которых они находились или находятся. Внимание большинства историков сосредоточено главным образом па внутренней истории национальных сообществ и националистических движений, а межнациональные отношения в основном рассматриваются с позиции перманентного межнационального противостояния и несовпадения интересов национального меньшинства и титульной нации.3 Парадоксальным образом характеристика отношений между национальными элитами в границах одной страны больше напоминает описание отношений между элитами различных государств, чем элитами наций, проживающих на одной территории, в одном государстве и одном обществе. В то же время, история межнациональных отношений в Центрально-Восточной Пиропе на протяжении XIX и большей части XX в. представляет собой историю длительного межнационального мирного сосуществования в рамках одного государства, и польско-украинские отношения в Восточной Галиции в 1920-1930-е гг. не являются исключением.

В отечественной историографии тема интеграции восточногалииийского украинского общества в польское государство в 1920-1930-е гг., как и практически вся проблематика украинского национального движения в Восточной Галиции в 1920-1930-е гг. до сих пор остается малоизученной.4 Обширная советская литература, посвященная украинскому национализму, носиг преимущественно характер политического памфлета и вследствие почти полного отсутствия справочного аппарата только в редких случаях может быть использована для изучения межнациональных отношений в Восточной Галиции в межвоенное время. Некоторым исключением являются лишь украинские советские публикации 1920 - первой половины 1930-х гг., когда власти УССР использовали украинский вопрос в Польше для ее дестабилизации. Например, в брошюре М. Левицкого «Западная Украина», изданной в Харькове в 1928 г., содержа 1ся

Исключением являйся история евреев в Цешрллыю-Востчпой [-вропе. Несмшря на ю, чю спреи были практически автохтонами п регионе, так как прожинали на эти территрии более пятам лег, они никогла не претендовали на создание здесь своего национального государства и всегда старались приспособится к сложившимся условиям. Н результате историография цешралыюенропейскот еврейства, описывая отношения евреев с окружающим социумом, никак не могла обойт стропой пшечрашшннме процессы еврейского общества.

4 Так же обстоит дело с изучением новейшей истории Белоруссии, Литвы, Латвии, Молдавии и Эстонии. интересшле достоверные факты и оценки, касающиеся украинскою движения в Восточной Гадинии в начале 1920-х гг. Начиная с середины 1930-х гг. появление подобных публикаций в УССР из-за перемен в советской национальной и социальной политике стало нереальным.

Из имеющихся в наличии современных российских работ можно лишь составить представление о том, как Восточная Галиция была включена в Польшу и как затем, через двадцать лет, вошла в состав Украинской ССР. Публикаций о западноукраинском движении в межвоенном польском государстве и украинской политике польских властей в современной России практически нет, если не считать нескольких восточногалицийских сюжетов, затронутых Г.Ф. Матвеевым в некоторых его публикациях.5 Причины подобного положения вполне очевидны, тем не менее, несколько странным выглядит полное отсутствие хотя бы каких-либо обзорных работ о Западной Украине и восточногалицийском националистическом движении в XX веке. Тем более, что в

5 Матвеев Г.Ф. Полската дииломапуа и Пиан Muxaj.iou но 1938 юлина. //' Hciopiija. 50 юлмми од асном. Upoj 1-2. CKOiije, 1994. С. 53-62.; [до же. Российско-украинским конфликт н планах польской дипломатии и военных кругов в межвоенныи период. // Россия-Украина: исюрия взаимоотношении. Москва, 1997. С.237-244; Его же. Zamach па Jozefa Pilsudskiego we wr/esniu 1921 г. // Acta Unie\ersitatis I.od/iertsis. Folia Historica 61, 199S. S. 151-156. российском массовом сознании широко распространен образ западноукраинского национализма и «бандеровщины» как краппе враждебных факторов для России и всего русского.

Основная масса работ, касающихся истории польско-украинских отношении в Галиции в 1920-1930-е гг., была написана и издана вне пределов СССР и России. Заслуживающая внимания литература на украинском языке до 1991 г. принадлежит перу украинских эмигрантов, часто являвшихся непосредственными участниками описываемых событий. В силу исторических обстоятельств исследователи из кругов украинской эмиграции ие имели доступа к архивным материалам на территории СССР и Польской Народной Республики, и поэтому их работы в своем большинстве не содержат анализа событий, основанного па первоисточниках.

История Галиции межвоенного периода в научных центрах на территории собственно Украины начета изучаться только ггосле 1991 г. Современные украинские историки достигли значительных успехов в воссоздании событийной канвы польско-украинских отношений и украинской политической истории в Галиции в 1920-1930-е годы. Но, к сожалению, из-за сложной экономической ситуации на Украине опубликованные работы современных украинских историков представляют собой большею частью небольшие статьи, изредка встречающиеся в малотиражных научных сборниках. Среди наиболее значимых украинских историков, занимавшихся периодом между двумя мировыми войнами, можно упомянут!» JI. Зашкилыгяка,6 О. Зайцева,7 И.

6 Зашмлвняк J1. Геиси i нас.пдки у кра'шсько-полвськоУ нормал'паим 1935 р. // I'oKka i L'kraina. Sojus/. 1920 roku i jego nast^pstwa. Torun. 1997. S. 431-454.

7 Записи О. «Opiomania на exu» в украшському нашонально-державннш.кому laoopi Галичини (1920-Ti pp.). // Четверти Mi/кнародний копгрос украппемв. Олеса, 26-29 сериня 1999 р. ДоиовЫ та псинломлеиня. 1стор1я. Частииа II. XX столмтя. Олоса-КиТв-Лыив, 2000. С. 499-505.; Гло же. Спроба нормалпанп иольско-украТнських Bi.iHOCiiii (1935-1938) // Трот in чижнаролнии конгрес укра'ппЫв. 26-29 серпня 1996 р. 1стор!я. XapKiB. 1996. С. 116-121.

Федыка, M. Швагуляка и др.

В более благоприятном положении оказалась польская историография, так как исследователи из Польской Народной Республики уже начиная с 1960-х гг. имели доступ к архивным материалам и могли более или менее свободно публиковать свои работы. Внимание польских историков в основном было привлечено к значению украинской проблемы для государственной политики и политической жизни межвоенной Польши. Польско-украинские отношения в Галиции как самостоятельный обьект изучения в польской историографии9 затрагиваются лишь отчасти, и только в редких случаях стоят в центре внимания исследователя. Из польских авторов особо стоит отметить работы Р. Тожецкого,10 В.З. Шоты и Л.К. Шчесьияка 3."

Общей особенностью многих работ на украинском и польском языках является осознанное или неосознанное стремление их авторов представить в выгодном свете именно свой национальный лагерь в польско-украинском межэтническом противостоянии первой половины XX в. 'Гак, например, хотя польскими историками и признается откровенно аитиукраинский и экспансионистский характер национальной политики правительств межвоенной Полыни в Галиции, в то же время, при помощи концентрации внимания на украинско-немецких контактах,12 а также на вине украинцев за этнические чистки времен второй мировой войны13 формируется исключительно негативный образ радикального крыла украинского галицийского движения, боровшегося за украинскую независимость с оружием в руках. Колее благожела1елыю польская историография

8 Федик I. УНДО. ОУП: ставлення до Полытп. Jlbnin, 199S.

9 Мы не рассматриваем здесь публикации о польско-украинских ошошения польских авюров 1930-х п. так как из-за политической ашажированпости их можно считать скорее источниками, чем научными исследования. Кроме тою, из-за начала второй мировой войны польские авторы просто не успели издать работы, отражающие процессы ишетрапии галицийскнх украинцев в Польшу, которые особенно активизировались в 1930-е т г. lJ Tor/ecki К. Kwestja ukrairibka \\ polityсс III K/es/y 1933-1915. Wars/aua, 1972.; Геи sa:n. Kuestia ukraii'bka u I'olsce w latacli 1923-1929. Krakow. 1989.; Геи sam. I'olacy i Ukraincy. Spraua ukrainska w c/asie II wojny swiatowej natercnie II K/ec/.ypospolitej. Wars/aua, 1993.

Szczesniak Л.В., Szota W.Z. Droga do nikqd. D/ialalnosc Organi/acji ukrairiskich nacjonalistow i jej likuidacja w I'olsce. Warszaua, 1972

12 Tor/ecki R. Kwestja ukrainska w polityce III Rzeszy 1933-1915.: Cieslak T. Hitlerowski sojus/ / nacjonali/mem ukrainskim w I'olsce. W'arszaua, 1968. Szczesniak А.В., Szota W.Z. Droga do nik;\d; Tor/ecki R. I'olacy i Ukraincy. трактует легальные восточногалицииские украинские организации, внешне лояльно относившиеся к польскому государству.14 В свою очередь, для значительной части украинских работ характерно представление польского политического лагеря и польского автохтонного населения в Галиции исключительно в образе захватчиков и исконных врагов западноукраинского народа.

Условия для взвешенного научного анализа польско-украинских межвоенных отношений и процессов интеграции галицийских украинцев в польское государство начали складываться только в 1990-е гг., когда события полувековой давности уже несколько потеряли свою политическую актуальность. Тем не менее, даже в самых современных украинских и польских исследованиях польско-украинские отношения в межвоенной Галиции оцениваются с точки зрения принадлежности авторов к польскому или украинскому национальному лагерю. Мы не обнаружили работ, в которых польская и украинская стороны рассматривались бы равноудалено и одновременно делались бы попытки общего анализа позиции как украинской, так и польской стороны. Большая часть исследователей польско-украинских отношений в межвоенное двадцатилетие и «нормализации» в 1930-ее гг. по-прежнему делает свои выводы, находясь под сильным влиянием знания о кровавом польско-украинском конфликте в 1940-е гг., а не на основании детального анализа ситуации в изучаемые» период. Приятным исключением является работа М. Сыча,15 которому удалось подробно показать развитие украинской кооперации в Галиции с конца 1930-х гг. по 1944 г., избежав влияния сложившихся идеологических штампов.

В результате увлеченности исследователей в первую очередь анализом польско-украинского противостояния отсутствуют работы, посвященных изучению интеграции восточногалпцийского украинского общества в польское государеiво в 1920-1930-е гг. состоянию национального самосознания восточногалпцийского населения и особенностям Hol/erJ. Mo/aika polityczna drugiej Kzcczypospolitej. Wars/ana, 1974.; Tor/ecki R. I'olacy.

15 Cii'i M. Украшська кооперашя n Галичпш шд час II свпоноТ niiinn. Jh.Bin 2000. формирования реальной украинском политики в Галиции центральных органон государственном администрации Польши. В большинстве исследований лишь вскользь упоминаются примеры польско-украинского сотрудничества в политической, культурной и социально-экономической жизни в Галиции16 и не делается их глубокий анализ.

Це-и» п задачи исследовании. Исходя из состояния изученности темы, а также намеченного объекта и предмета исследования была определена цель работы. Пю является изучение причин, генезиса и результатов интеграции восточногалицийского украинского общества в польское государство в 1920-1930-е гг. в контексте незавершенных процессов формирования национального самосознания галицийского населения, внутри- и внешнеполитической ситуации межвоенной Полыни, развития украинского вопроса в Центрально-Восточной Европе и особенностей украинской политики центральной государственной администрации Полыни в 1920-1930-е гг. Для достижения поставленной цели была сформулирована следующая исследовательская программа:

1. Проанализировать уровень национального самосознания восточногалицийского населения и его влияние на интеграцию населения Галиции в польское государство и на польско-украинские отношения в 1920-1930-е гг.

2. Изучить причины и процесс интеграции украинских галицийскнх религиозных, политических, военизированных организаций и бизнесструктур н польское государство в 1920-1930-е гг.

3. Дать оценку влияния на интеграцию восточногалицийского украинского общества в польское государство в 1920-1930-е гг. естественных процессов приспособления к новым реалиям населения Галиции, внутри- и внешнеполитического положения Полыни, украинской политики Советскою Союза, а также места украинского вопроса в международных отношениях в Центрально-Восточной Гвропе.

16 Исключение составляют лишь исследования о деятельности украинцев и поляков в межвоенном коммунистическом движении.

Методологии исследовании. В основу решения задач исследования были положены прежде всего принципы объективности и историзма. Исторически сложилось, что историография предмета находится под сильным влиянием заинтересованных национальных сообществ, старающихся обелить спою позицию в двусторонних отношениях и, соответственно, возложить всю вину за сложности на контрагента. В этой связи мы постарались при анализе документов, характеристике событий и сопоставлении различных точек зрения последовательно придерживаться позиции объективного исследователя.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1919 до 1939 г. Выбор начальной даты вызван тем обстоятельством, что процессы интеграции восточногалпцийского украинского общества в польское государство начались сразу после установления окончательного контроля польской армии над восточной частью австро-венгерского коронного края Королевство Галиции и Ладомерии в 1919 г. Интеграция в польское государство восточногалицийскот украинского населения набрала наибольшие обороты со второй половины 1920-х гг. и длилась до 1937-1938 гг., т. е. пришлась на время стабилизации внутриполитического положения Полыни, совпавшее с возвращением к власти политического лагеря Юзефа Пилсудского и ошосительной нормализацией международной ситуации в Центрально-Восточной Европе. Конечная дата выбранного периода обусловлена обострением польско-украинских противоречий накануне второй мировой войны. В 1938-1939 гг. процессы интеграции украинского общества в польское государство были заморожены, украинское национальное движение в Пит и ции стало воздерживаться от усилий в направлении последовательного улучшения положения украинцев в Польше и вновь начало активную борьбу за создание украинского национального государства. В сентябре 1939 г. польское государство перестало сущеспшвать de facto и перед восточпогалииийским украинским обществом встал вопрос об интеграции уже и другие государственные образования: Советский Союз в 1939-1941 и 1944-1991 гг., а также Краковское генерал-губернаторство в 1941-1944 гг.

IIcTO'iiiiiKoiiUH база исследования включает в себя разнообразный круг документов, прессы и мемуаров, причем ряд архивных материалов вводится в научный оборот впервые. Особенно это касается использованных нами материалов, хранящихся в Российском государственном военном архиве (бывшем Центре храпения историко-документальных коллекций, а до этого Особом архиве при Совете министров СССР), в Архиве внешней политики Российской Федерации, польских Архиве новых актов в Варшаве и Центральном военном архиве, а также Центральном государственном историческом архиве во Львове и Государственном архиве Львовской области.

Архивные документы из Российского государственного военного архива (РГВА), имеющие огромную ценность для изучения украинского национального движения в межвоенный период и политической ситуации в Восточной Галиции в это время, являются в основном результатом деятельности П-го отдела Генерального (Главного) штаба Войска Польского, его центральных, региональных и заграничных отделений. В РГВА хранится сравнительно мало материалов о деятельности польских спецслужб непосредственно на территории Западной Украины, так как еще во второй половине 1940-х гг. почти все документы о деятельности польской полиции и отделений польской контрразведки в Восточной Галиции были переданы местным органам советских спецслужб на западноукраинских землях для использования в 6opi.Ce против украинского националистического подполья. Полому, особенно ценным для нас было изучение донесений представителя особого информационною отдела командования шестым корпусным округом (ДОК-6) при штабе 12-й пехотной дивизии в г. Тернополь.17 Они содержат в себе большое количество информации о конкрешой ешуации и о настроениях

17 Российский государственный военный архив (далее РГВА). Фонд 354. Опись 1. Пдшпша хранения 122, 450,451,464,465,466. в восточногалицийском украинском обществе после заключения нольско-украинского тбира1елыюго компромисса в 1935 г.

Большую помощь в решении поставленных залач оказали документы «двойки», содержащиеся в фонде JV» 308. Особенностью этого архивного фонда является то, что информация с территории Восточной Галиции здесь уже отфильтрована, обобщена и в ней оставлено только то, что казалось важным для центральных органов польской контрразведки. В центре внимания польских контрразведчиков находилась террористическая Организация украинских националистов (ОУН), представлявшая

18 наибольшую опасность для польского государства. Тем не менее, в хранящихся в Москве материалах «двойки» достаточно много информации и о других восточногалшшйских украинских политических силах, в том числе об Украинской национально-демократическом объединении (УНДО), Фронте национального единства (ФПГ), Украинской социал-радикальной партии (УСРП) и др.

Отличительной чертой архивных фондов, содержащих документы И-го отдела Генерального штаба межвоенной Полыни, является наличие в них большого количества информации из заграницы, где. особенно это касается европейских стран, активно действовала украинская эмиграция. Резидентуры польской разведки внимательно следили за представителями ОУН и за отношением к украинской проблеме в таких государствах, как Чехословакия,19 Франция/0 Литва21 и др. Среди донесений из-за рубежа встречаются сведения и о событиях в Восточной Галиции, как, например, это имело место в случае с информацией о помощи Закарпатской Украине в 1938-1939 гг. галпцпйскпми легальными партиями и хозяйственными организациями. Информация об этом находится среди

181'ПВЛ. Ф. 30S. Он. 3. Ед. хр. 3S8, 433.

191'ГВЛ. Ф. 308. On. 3. Ед.хр. 162, 331. о 1'ГВЛ. Ф.308. Оп. 19. Пд.хр. 57.

21 РГВЛ. Ф.308. Он. 3. Пд.хр. 372, 379, 403. донесений о деятельности венгерских диверсионных групп на Подкарпатской Руси (современная Закарпатская область Украины).22

Использованные в исследовании материалы Государственного архива Львовской области"3 во многом дополняют документы РГВА, так как дают возможность ознакомиться с деятельностью и информационными донесениями польских властей непосредственно на территории Львовского воеводства. Особый интерес представляют для нас содержащиеся в ДАЛО отчеты о ходе выборов в сейм и сенат Полыни в 1935 и 1938 гг. на территории Восточной Малоиолыпи. В отличие ог материалов РГВА, где информационные сводки о ситуации в Восточной Галиции зачастую имеют обобщённый характер, гак как были созданы на основе анализа большого количества источников, материалы ДАЛО дают возможность ознакомиться с более детальной информацией с мест.

К сожалению, до сих пор остаются недоступными архивные фонды центральных

24 органов украинских восточногалицийекпх партий 1920-1930-х гг. Они или не сохранились или, что наиболее вероятно, до сих пор неиодготовлепы для исследовательской работы.ъ Исключением являются фонды Центрального государственного исторического архива во Львове/6 где содержатся некоторые материалы о деятельности Украинского национально-демократического объединения. Украинского национального обновления, украинских газет и львовской метрополии греко-католической церкви. Отдельно стой г упомянуть о находящихся в ЦДИАЛ полных стенографических отчетах заседаний Совета министров Полыни в 1938-1939 гг. на которых обсуждались планы государственной поли гики в украинском вопросе. 1'1'НА. Ф. 308. Ом. 3. Нд. хр. 4.47.

Державннп apxin Лыивсько! облаетi (ДАЛО)

По нашей информации, в районных архивах Западной Украины можно найти информацию о деятельности местных отделении партий.

5 По нашей информации, в ДАЛО находится большой массив необработанных документов, доступный только сотрудникам архива. Вследствие недостаточною финансирования полютовка мпх материхтов для выдачи читателям ведется крайне медленно и существует вероятность, чю ли документ in-sa своею плохою состояния погибнут, так и не дождавшись исследователя. ~6 Централышй державши! icTopi4inui apxiB у Львоти (ЦД1АЛ)

Уникальный массив документом, благодаря которому были полностью подготовлены некоторые части исследования, содержится в Архиве новых актов (Archiwum akt nowych) в Варшаве. Хранящиеся в нем материалы Министерства вероисповедания и общественного образования второй Речи Поснолитой позволяют в деталях проследить развитие отношений между государственной администрацией Полыни и греко-католической церковью в Галиции в 1920-1930-е гг., составить представление о национальной и политической позиции греко-католического духовенства и его участии в политической жизни. Документы министерства содержат множество персональных данных обо всех галицийских греко-католических епископах и многих представителях низшего клира, которые позволяют исследовать основные направления политической мысли внутри церкви.

Помимо этого, в материалах Министерства просвещения сохранилось много документов, отражающих национальную политику польского правительства и развитие польско-украинских отношений во время присоединения умеренною крыла украинского галицийского движения к правящему лагерю Полыни в середине 1930-х гг. Чрезвычайно важные данные о польско-украинских отношениях в Восточной Галиции и процессах интеграции галицийских украинцев в польское государство также содержатся в хранящихся в эюм архиве документах Министерства иностранных дел, Министерства финансов и президиума Совета министров Полыни.

Важные источники для исследования направленного против Советского Союза польско-украинского военного сотрудничества в Восточной Галиции в 1930-е гг. находя 1ся в Центральном военном архиве Польши. В частности, гам есть документы о сотрудничестве подконтрольного военному министерству Польши управления по физическому воспитанию и военной подготовке (Pouszeclmy ur/.^d wychowania Л/.ус/.пеео i pr/.ysposobicnia wojskowego) и самой массовой украинской спортивно-патриотической военизированной организации «Великий луг» в 1930-е гг. В архиве также хранятся интересные материалы о национальном вопросе и смешанном польско-украинском переходном нограничье Лемковщипе, и отношении которой польские власти в 1930-е гг. подготавливали активную полоиизаторскую кампанию.

Использованные нами материалы ABII РФ, содержащие информацию об украинском восточиогалипийском движении, представлены в основном документами, отражающими деятельность советского консульства во Львове, а также обзорами западноукраинской прессы 1920-1930-х гг., на страницах которых нашли своё отражение основные проблемы, волновавшие занадиоукраипское общество, такие, например, как: межпартийные отношения; выбор внешнеполитических ориентиров и тактики борьбы за украинские нациоиальшле интересы; отношение галицийских украинцев к Польше и Советскому Союзу и т.д.

Интересным источником для изучения польско-украинских отношений в 19201930-е гг. на уровне политических элит являются стенографические отчеты заседаний сейма Польши. Записи парламентских выступлений украинских депутатов из Восточной Галиции и представителей правящего лагеря Полыни по украинскому вопросу позволяют проследить весь путь развития польско-украинских отношений в Восточной Малополыпе от ожесточенной конфронтации к политическому партнерству. Тем не менее, при использовании стенографических отчетов мы были вынуждены учитывать, что большинство выступлений в сейме носило декларативный характер и не всегда офажало реальное положение дел, так как задачей выступавших в первую очередь являлось выражение своих политических позиций, а ие объективный анализ событий. Поэтому данные стенографических отчётов сейма Полыни в исследовании используются только в сочетании с подтверждающими их фактами из других источников. В paooie используется также журнал распоряжений Министерства финансов Польши, в котором, в частности. была обнаружена информация о включении заместителя руководителя УПДО Юлиана Павликовского в состав государственного Кооперативного совета Полыни в 1925 г.27

Чрезвычайно полезным изданием для исследователя межнациональных отношении в межвоенной Польше является выходивший в Варшаве в 1930-е гг. под патронажем Министерства внутренних дел Польши журнал «Справы народовосьчевс». Это издание содержит огромное количество уникального фактографического материала и позволяет проследить весь процесс генезиса польско-украинского политического союза в 1930-е гг. На страницах журнала отражены основные события в 1930-е гг., связанные с украинскими политическими партиями, украинской кооперацией, спортивно-военизированными и культурными организациями, а также с курировавшими украинский вопрос органами исполнительной власти.

Большое количество информации для исследователя межвоенной истории Восточной Галиции содержит издававшаяся с 1860-х гг. но 1939 г. ежедневная информационная газета «Дило». В 1920-1930-е гг. «Дило» находилось под контролем самой массовой .межвоенной галицийской партии Украинское национально-демократическое объединение» (УНДО), которая в 1935 г. от лица украинского общества Галиции заключила союз с правящим лаг ерем Польши. Печатавшиеся на страницах газеты материалы позволяют ощутить повседневную атмосферу на Западной Украине в 19201930-е гг.

В исследовании ограниченно используются материалы, пожалуй, самого известного в контексте польско-украинских отношений в межвоенной Польши журнала «Бюлегын польско-украинский», который, как и «Справы народовосьчевс». издавался под кошролем Министерства внутренних дел. а также военной котрразведки Полыни. Гак как журнал использовался главным образом для обмена мнениями о межнациональных отношениях украинской и польской политической элит, то содержавшиеся в нем факты

7Dziennik Ustaw Ministcrstua Skarbu. (1925) Nr. 112. отрывочны и в своем большинстве не являются первоисточником. Печатавшиеся в «Бюлетыне польско-украинском» публикации ценны в первую очередь из-за возможности из первых уст узнать настроения основных участников подготовки и заключения польско-украинского политического союза 1935 г.

Особенно следует отметить использование в исследовании материалов из официального печатного органа подпольной террористической Украинской военной

2S организации - Организации украинских националистов (УВО-ОУН) ' журнала «Сурма». В 1920-е гг. организация сохраняла характер кадровой структуры украинских военных и воспринималась в украинском галпципском обществе как база для создания армии будущего украинского государства. На страницах журнала отчётливо отразилась трансформация отношения украинского галицийского политического лагеря к польскому государству в 1920-е гг., когда галицийские украинцы были вынуждены смириться с принадлежностью Восточной Галиции к Польше.

Для анализа реакции на польско-украинское предвыборное соглашение 1935 г. в Советском Союзе в исследовании используются материалы советской прессы 1935-1936 гг. Наибольший интерес представляют публикации официального печатного органа Центрального комитета Коммунистической партии (большевиков) Украины журнала «Большевик Украины», который до сентября 1935 г. публиковал хорошего качества аналитические статьи о нолит ической ситуации на Западной Украине, содержащие много достоверной информации. Особый интерес «Большевик Украины» представляет как рупор внешней политики ЦК КП(б)У, который до конца 1935 г. обладал некоторой самостоятельностью в oiношении украинских этнических земель вне границ УССР. Использованные нами публикации в центральных cobcickhx газе!ах «Известия» и «Правда» важны прежде всего для выяснения официальной политической линии

До 1929 г. организация называлась Украинская военная организация, УВО-ОУН организация начхта называться в 1929 г. центрального советского руководства, а не для анализа нольско-украинских отношений в Восточной Галиции.

Нами также были использованы мемуары н работы непосредственных участников событий. Мемуарные источники позволяют лучше представить себе общественную, социальную, политическую и культурную атмосферу изучаемой эпохи, содержат сведения о многих фактах, отсутствующих в архивных документах. Некоторые воспоминания и документы о западноукраинском национальном движении и ОУН 1930-х гг. нами извлечены из книги 3. Кныша «Становление ОУН»29 и сборника статей «Жизнь и смерть полковника Коповальца».30 Из российских изданий следует назвать мемуары П.А. СудоПлатова,31 содержащие подчас уникальные сведения, но в то же время страдающие большим количеством неточностей и фактографических ошибок. Из мемуаров украинских деятелей нам оказались полезными дневники Е. Бачины-Бачинського, сотрудничавшего с лидером ОУН Е. Коиовальцем в Швейцарии в первой половине 1930-х гг., воспоминания секретаря Е. Коновальца О. Бойкива,33 генерального секретаря Украинской социалистической радикальной партии М. Стахива,34 соратника А. Мельника М. Мушинського35 и др.

29 Кппш 3. Становления ОУН. Кшв, 1994. j0 Життя i смерть полковника Коновхтьня. Документи, матер1али, спогади, щоденники, листи, фотографп. Льв1в, 1993.

31 Судоплатов II.A. Спецоперашш, Лубянка и Кремль 1930-1950 годы. Москва, 1997.

32 Бачина-Бачннський Е. Щодешшк i3 Женеви // Життя. С. 129-166.

33 Боймв О. Моя сшвпраця з полковником //Життя. С. 104-128.

34 CraxiB М. «Пациф1кашя» ЗахгзньоТ Укра'иш i моя сшвпрапя з полк. Мельником // Лндрш Мельник. Спогади та документи. КиТв, 1995

35 Мушинський М. М|'с1*я до Ecnanii //Андрш Мельник. С. 153-162.

Особо следует выделить мемуары Ивана Кедрина,36 видного Львовского публициста 1920-1930-х гг., парламентскою корреспондента в Варшаве, члена ЦК У ИДО и редколлегии газеты «Дило». П.Кедрин оказался единственным из самых значимых украинских политиков - участников польско-украинскою политического союза в 1930-е гг., кто оставил подробные воспоминания о межвоениом периоде. В частности, в мемуарах П.Кедрина содержатся уникальные достоверные данные о сближении украинской и политической элиты в Восточной Галиции в 1930-е гг. и отношении образованной части украинского общества к процессам государственной интеграции в Польше.

По нашему мнению, имеющейся литературы предмета и привлеченного к исследованию корпуса источников вполне достаточно для решения основных и ссл ед о вател ьс к и х зада11.

36 Кедрин I. Життя, поди, люди. Сномини i коменгари. // Нью-Йорк, 1976.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Федевич, Климентий Климентьевич

Заключение

Поднодя итоги исследованию процессов интеграции галицийскнх украинцев в польское государство в 1920-1930-е гг., можно с полным основанием утверждать, что польско-украинские отношения в межвоенно.м польском государстве не сводились главным образом к противостоянию. В значительной степени они представляют собой историю мирного сосуществования, взаимодействия и взаимной адаптации. Существующий в польской и украинской историографии образ польско-украинского противостояния на протяжении всех 1920-1930-х гг. сложился в значительной степени благодаря архивам спецслужб, которые в первую очередь занимались особо опасными маргинальными экстремистскими группами, а также публикациям .межвоенной прессы, которая в первую очередь обращала внимание на политические скандалы, теракты и антигосударственные выступления украинцев, а не на обычную повседневность, которой жило подавляющее большинство галицийскнх украинцев и поляков.

К середине 1930-х гг. украинское галицийское общество не только значительно адаптировалось к условиям существования в польском государстве, но и стало его интегральной частью. Значительным тормозом для интеграционных процессов служила экономическая, социальная и культурная отсталость восточногалицийских сельских районов, которая была серьезной проблемой не только для государственной администрации Польши, но и для украинского национального движения. Большой процент галицийского крестьянства, независимо от национальной принадлежности, вплоть до сентября 1939 г. находился вне влияния какой-либо национальной идеологии, пассивно и даже равнодушно относился к любым государстненническим идеям, будь-то польские или украинские. Субьекюм процессов государственной шнеграции в украинском галнцийском обществе были прежде всего представители украинской культурной, экономической, политической и религиозной элиты, а также грамотные и социально активные представители украинского крестьянства.

Уже в 1920-е гг. к реалиям существования в составе польского государства приспособились греко-католическая церковь и украинский бизнес. Украинская политическая элита в это время находилась па начальном эгапе государственной интеграции, участвуя в деятельности органов законодательной власти Полыни в роли внутриполитической оппозиции правящему режиму. В начале 1930-х гг. усилению процессов интеграции украинского общества в польское государство значительно способствовал рост в украинском движении антисоветских настроений, связанных со свёртыванием процесса украинизации, политикой коллективизации и массовым голодом в УССР в начале 1930-х гг. В 1931-1932 гг. началось сотрудничество польской армии и легальных украинских военизированных структур, которое окончательно оформилось в виде подчинения самой массовой украинской спортивно-военизированной молодёжной организации «Великий луг» подконтрольному Министерству обороны Полыни Управлению по физическому воспитанию и военной подготовке.

Наивысшего уровня процессы государственной интеграции галицийских украинцев в Польше достигли в середине 1930-х гг., когда наиболее влиятельные политические силы Восточной Галиции Украинское национально-демократическое объединение и греко-католическая церковь присоединились к правящему лагерю Польши и оказали ему содействие в борьбе с польской политической оппозицией в обмен на поддержку лояльных украинских политических, культурных и бизнесструктур. Польско-украинский политический союз оказал влияние ие только на развитие польско-украинских отношений в Польше, но косвенным образом на национальную полишку полишку советских властей в УССР, организовавших в превентивных целях массовые репрессии против участников украинскою движения. Развитие процессов государственной интеграции Восточной Галиции приостановилось только в конце 1930-х гг. в связи с новым обострением межнациональном напряженности и Центрально-Восточной Пироне накануне шорой мировой войны.

Процессы государственной ассимиляции галицийских украинцев и успешный опыт польско-украинского политического союза в 1930-е гг., несомненно, помогли предотвратить активное вооруженное польско-украинское противостояние в Восточной Галиции во время второй мировой войны. Многие украинские чиновники дистрикта Галичина в составе Краковского генерал-губернаторства старались выразить благожелательное отношение к своим польским коллегам и посетителям в духе нормализации польско-украинских отношений 1930-х гг. Несмотря на обострение польско-украинской межнациональной напряженности в 1939-1947 гг., обычным явлением были попытки найти взаимопонимание среди украинской и польской галицийской интеллигенции, напоминающие «встречи за чашкой черного кофе» 19201930-х гг., а также на бытовом уровне. После появления первых взаимных жергв or рук украинских и польских радикальных экстремистов, дальнейшая эскалация насилия в Галиции была предотвращена прямыми переговорами между антагонистическими подпольными польской Армией Крановой и Организацией украинских националистов.401 В то же время, в пограничном с Галицией волыиском регионе отрицательный опыт польско-украинских отношений и топорные действия польских военных в религиозной и национальной сфере во второй половине 1930-х гг. только усилили межнациональный конфликт и привели к польско-украинской этнической чистке. В Галиции же. напротив, успешный опыт польско-украинского сотрудничества в военной сфере в рамках интеграции галицийских украинцев в польское государство в 1930-е гг. даже способствовал организации совместных боевых действий украинского и польского антисоветского подполья в Польской Республике в 1945-1947 it-.

В масштабах Центрально-Восточной Гвропы процесс включения галицийских

401 Hiyciuk G. Polacy we Lwowie. S. 386-387. украинцем в польское государство был полностью аналогичным процессам государственной интеграции других национальных меньшинств, благодаря которым во второй половине 1920-х и большей части 1930-х гг. произошла стабилизация межнациональных и межгосударственных отношений в регионе. Удачный опыт налаживания межнациональных отношений и государственной интеграции национальных меньшинств в межвоенный период, несомненно, способствовал успеху аналогичных процессов в Центрально-Восточной Европе после окончания второй мировой войны.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Федевич, Климентий Климентьевич, 2005 год

1. Источники Архивные фонды

2. Архив внешней политики Российской Федерации (AB1I РФ) Москва

3. Фонд 122. Опись 15. Папка 51. Дело 6. Лист 18.

4. Ф.122. Он. 17.11.55. Д.19. Л.164.

5. Ф. 122. Он. 20. П. 64. Д. 32. JI. 25-30.

6. Российский государственный военный архив (РГВА) Москва

7. Фонд 308. Опись 3. Иди и и на хранения 389.

8. Ф. 308. Он. 3. Гд.хр. 447.

9. Ф. 308. Он. 19. Ед.хр. 57.7. Ф.354. Оп.1. Д.464.8. Ф.354. Оп.1. Д.466.9. Ф.354. Оп.1. Д.450.10. Ф.354. Оп.1. Д.451.

10. ЦенIралышй державний iciopipuniii apxin УкраТни у Лыкни (ЦД1АУ у Львову.

11. Фонд 344. Опись 1. Единица хранения 22.12. Ф. 344.0ц. 1. Ел. хр. 44.

12. Ф. 344. Он. 1. Пл. хр. 80.

13. Ф. 344. Он. 1. Ел. хр.337.15. Ф. 359. Он. 1. Дело 19.16. Ф. 359. Он. 1, Д. 376,17. Ф. 359. Он. 1. Д. 379.

14. Ф. 682. Он. 1. Ел. хр. 59.19. Ф. 744.0ц. 1. Ед.хр. 201.

15. Ф. 744. Он. 1. Ед.хр. 203.

16. Держашшй apxiii ЛыивськоТ облает! (ДАЛО)

17. Фонд 1. Опись 58. Единица хранения 1377.

18. Ф. 1. Он. 58. Ед.хр. 1368.

19. Ф. 1. Он. 58. Ед.хр. 1380.23. Ф. 1.0н. 58. Дело 1542.24. Ф. 7. Ом. 4. Ед.хр.265.25. Ф. 110. Он. 4. Д. 964.

20. Centralne archiwum wojskowe (CAW).261.371.1 О/А Tec/ka 17.271.371/1 OA. Tec/.ka 12.

21. Zespol I'UWE i PW. Sygn. 1.300.69.56.

22. Archiwum Aktow Nowych (AAN).

23. Ministerstuo skarbu. Sygn. 4984.

24. Ministerstvvo spravv zewnQtrznych. Sygn. 2255, 2266.

25. Ministerstvvo wyznan religijnych i oswiecenia publicznego. Sygn. 398, 414, 435, 449, 454, 455,458, 538, 929, 930.

26. Prezidium Rady Ministrow. Sygn. 148-11. Публикации документов

27. Dziennik Ustaw Ministcrstwa Skarbu. (1925) Nr. 112.

28. Sejm R.P. Sprawozdania stenograficzne z posiedzen Sejmu RP. 1932-1935.1. Периодика1. Известия. 1935-1938.2. Правда. 1935.3. 1ллыиовик Укра'пш. 1935-1938.4. ДЬо. JIi.BiB. 1932-1935.

29. Сурма. Орган УкрашськоТ Biiici.KOBOi Oprani janiV. 1927-1934.

30. Biuletyn polsko-ukrainski. Warszawa. 1932-1938.

31. Sprawy narodowosciowe. Warszawa. 1930-1939.188 Мемуары

32. Бачина-Бачинський Г. Щодсшшк i3 Женеви //Життя i смерть полковника Коновальня. Документи, матер1али, спогади, июденнпки, листи, фоюграфп. Лыив, 1993. С. 104-128.

33. Бопшв О. Моя сшвпрапя з полковником // Життя i смерть полковника Коновальня. С. 129-166.

34. Кедрин 1ван. Життя, поди, люди. Спомини iKOMeirrapii. Ныо-Иорк, 1976.

35. Киши 3. Становления ОУН. КиТв, 1994.

36. Мунншський М. М1с1я до Ecnaiiii. // Андрш Мельник. Спогади та документи. КиТв, 1995 С.153-162.

37. CraxiB М. «Пацш}нка1ця» ЗахщньоУ Украпш i моя сшвпраця з полк. Мельником // Aiuipiii Мельник. Спогади та документи. КиТв, 1995.

38. Судоплатов П.А. Спецоперации, Лубянка и Кремль 1930-1950 годы. Москва, 1997.1. Литература

39. Ген гот JI. Католицька церква та становления украшськчм державиоетт (1917-1923 pp.). // Другий М1жиир0диий коигрес украпнеттв. JIi.ihb, 22-28 серпия 1993 р. ДоиовМ i повшомлення. Лыив, 1994. С. 20-21.

40. Гриневич В, Гриневич Л., Кол1сник Р., Маленький М., Росоха С., Шанковський Л., Якимович Б. 1стор1я украУиського вшська. JIi.ihb, 1996.

41. Зайцев О. Нарламентська ;пяльшсть iit)jiiтичimх napiiii 3axi;nioi УкраУпн. Дпсерташя на здобуття паукового ступеня кандидата вторичных наук. Лыив, 1994.

42. Записи О. Сироба нор.хкипзашТ польско-украшських виносин (1935-1938). // Третш хпжнародпий конгрсс укранпспв. 26-29 сериня 1996 p. Icmp'm. Харкчв, 1996. С. 116-121.

43. Зашкьи.няк JI. Гепеза i наслцдки укра'шсько-польськоУ нормалпацп 1935 р. // Polska i Ukraina. Sojusz 1920 roku i jego nast^pstwa. To run, 1997. S. 431-454. Принцип алфапипт нарушен

44. Матвеев Г.Ф. Российско-украинский конфликт в планах польской дипломатии и военных кругов в межвосииый период. // Россия-Украина: история взаимоотношений. Москва, 1997. С.237-244.

45. Матвеев Г.Ф. Полската дипломатка и Иван Mnxaj;ioB во 1938 година. // IIcTopuja. 50 години од асном. Bpoj 1-2. Ck'onje, 1994. С. 53-62.

46. СЧдак B.C. Нашоналый спецслужби в иерюд УкраТнськоУ револю1иТ 1917-1921 pp. КиТв, 1998.

47. Ср1бняк I. Обеззброена, але нескорена. 1нтернована Арм1я УНР в таборах Польпн i Румунн (1921-1924 p.p.). КиТв, 1997.

48. Сим М. Украшська кооиерашя в Галичшп ni;i чае II свповоТ Bii'nni. Лыив, 2000.

49. Федик I. УНДО. ОУН: ставлення до Полыш. Лыив, 1998.

50. Chojnowski Л. Koncepcje polityki narodowosciowej r/.qdw polskich \v latach 1921-1939. Wroclaw, 1979.

51. Cieslak 'Г. Hitlerovvski sojusz z nacjonalizmem ukrairiskim vv I'olsce. Warszawa, 1968.

52. Holzer J. Mozaika polityczna drugiej Rzeczypospolitej Warszawa, 1974.

53. Hryciuk G. Polacv we Lwowie. 1939-1944. Warszawa, 2000.

54. Landau Z., Tomaszewski J. Gospodarka Polski mi^dzyuojennej. Warszawa, 1971. T. 2, 3. Warszawa, 1971, 1982.

55. Matwiejew G. Zamach na Jozefa Pilsudskiego we wrzesniu 1921 r. // Acta Unieversitatis Lodziensis. Lolia Ilistorica 61. 1998. S. 151-156.

56. Switalski Z. Spoldzielczosc polska a spoldzielczosc mniejszosei narodowych w panstwie polskim 1918-1939.//Spoldzielczy Kwartalnik Naukovvy. Rok 14. 1980. 1.

57. Torzecki R. Kwestja ukrainska wpolityce III Rzeszy 1933-1945. Warszawa, 1972.

58. Tor/ecki R. Kwestia ukrainska w I'olsce w latach 1923-1929. Krakow, 1989.

59. Torzecki R. I'olacy i Ukraincy. Sprawa ukrainska w czasie II wojny swiatowej na terenie II Rzeczypospolitej. Warszawa, 1993.

60. Szczesniak Л.В., Szota W.Z. Droga do nikqd. Dzialalnosc Organizacji ukrainskich nacjonalistow w I'olsce i jej likwidacja w I'olsce. Warszawa, 1972.