Городские средние слои в период формирования основ советского общества, октябрь 1917 - 1920 гг.: По материалам Центра России тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Канищев, Валерий Владимирович

• Канищев, Валерий Владимирович
• доктор исторических наук
• 1998

Оглавление диссертации доктор исторических наук Канищев, Валерий Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ГОРОДСКОЙ «СРЕДНИЙ КЛАСС» РОССИИ НАЧАЛА XX ВЕКА: СОЦИАЛЬНЫЙ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ.

1.1 Социальная стратификация и социальная типология городских средних слоев провинциальной России в начале XX в.

1.2 Предпосылки и мотивы политизации городского "среднего класса".

1.3 Роль и место представителей средних слоев города в формировании партийнополитической системы России (1890-е - октябрь 1917 гг.).

1.4. Массовая политическая активность городских средних слоев в 1900- 1917 гг.

ГЛАВА ВТОРАЯ. ПОЛИТИКА "ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА" В ОТНОШЕНИИ "НЕПРОЛЕТАРСКИХ СЛОЕВ ТРУДЯЩИХСЯ ГОРОДА".

2.1.Формирование политической линии советского руководства в отношении "мелкобуржуазных слоев города".

2.2.Становление политического и социального контроля местных органов «диктатуры пролетариата" над «непролетарскими слоями» города.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ ГОРОДСКИХ СРЕДНИХ СЛОЕВ В

ОКТЯБРЕ 1917 - 1920 ГГ.

3.1 Реакция средних слоев города на Октябрьское вооруженное восстание и установление Советской власти на местах.

3.2. Обострение политической борьбы в городах весной-летом 1918 г. и средние слои.

3.3 Политические настроения городских средних слоев во второй половине 1918 - 1920 гг.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ИЗМЕНЕНИЯ В СОЦИАЛЬНОМ И ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ОБЛИКЕ ГОРОДСКИХ СРЕДНИХ СЛОЕВ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ.

4.1 Трансформация социальной стратификации средних слоев города и их участие в формировании "нового класса".

4.2 Психология выживания "мелкобуржуазных слоев" города в условиях революции и гражданской войны.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Городские средние слои в период формирования основ советского общества, октябрь 1917 - 1920 гг.: По материалам Центра России»

Актуальность. Отношение общественности России к городским средним слоям (мещанству в традиционном российском обозначении этого понятия) в течение XX в. пережило весьма странную метаморфозу. В начале столетия мещан ругали все: от политически крайне правых философов-идеалистов до леворадикальных социалистов-материалистов. Наиболее решительными оказались социал-демократы, которые вслед за своими первоучителями К.Марксом и Ф.Энгельсом объявили, что мещане как "мелкие буржуа" лишены будущего.Самая радикальная часть российской социал-демократии - большевики, придя к власти, повели борьбу с "мелкобуржуазными слоями" общества, стали на практике превращать мелких городских собственников в неимущих "пролетариев". В 30-е годы советское руководство заявило о ликвидации в городах всех "частнособственнических элементов". Служащие в официальных документах как бы сливались с рабочим классом. Только за интеллигенцией признавалась определенная социальная самостоятельность, да и то в унизительном обозначение как "прослойки".Отмечалось также наличие определенных "мелкобуржуазных пережитков" в быту и сознании советских людей.

В конце XX в., чуть ли не с точностью до наоборот, представители самых разных общественно-политических направлений заговорили о необходимости возрождения или становления в современной России "среднего класса". Особое внимание этому классу уделяют прозападнически ориентированные либеральные реформаторы, надеющиеся на появление в стране средних слоев как массовой социальной опоры "рыночной экономики" и гаранта политической стабильности. В начале 1990-х годов к разговорам политиков и публицистов подключились ученые-обществоведы. (1)

Однако и в рассуждениях представителей общественности и в работах ученых сразу проявились очевидные "слабости". Первая и главная из них связана с желанием увидеть в России "средний класс" западного образца и даже отметить какие-то его успехи в период "рыночных реформ". Но забывается, что этот класс, как и любой другой, может быть результатом только длительного и только собственно российского естественно - исторического развития. Иначе говоря, и политики-реформаторы и подыгрывающие им ученые хотели бы насаждения "сверху" собственнического "среднего класса" так же, как революционеры хотели мероприятиями "сверху" его уничтожить.

Вторая слабость явно проистекает из конкретно-исторической не изученности дореволюционного, и советского "среднего класса". В такой ситуации берущиеся за изучение становления или возрождения современного "среднего класса" обществоведы не могут даже опереться на сколько-нибудь четкие определения самого понятия "среднего класса" прошлой России. Собственные их дефиниционные попытки выглядят весьма неубедительно и расплывчато. Так, В.И.Умов утверждает, что с конца XIX в. в России начали появляться свободные личности (инженеры, ученые, преподаватели, профессора, предприниматели, купцы - меценаты, независимые интеллектуалы). Они якобы к 1917 г. составили "ядро" среднего класса, обещавшего со временем стать зрелым и многочисленным. (2) А.С.Орлов пишет об "интеллектуально могущественном среднем классе монархической России", состоявшем из дворян, интеллигенции, купцов, промышленников, духовенства и офицерского корпуса. (3) Оба автора заявляют, что "погром 1917 года" и "кровавый период" революции и гражданской войны привели чуть ли не к полному физическому уничтожению дореволюционного "среднего класса".

Применительно к советскому периоду современные обществоведы признают только существование служилых средних слоев и огосударствленной "народной интеллигенции". (4) Они не замечают, что в большинстве городов страны в советское время оставались сотни тысяч мелких частных домовладений, зачастую находящихся в пользовании самих старых хозяев или их прямых потомков. Да и государственные квартиры (не говоря уже о кооперативных) до всякой приватизации фактически являлись мелкой частной собственностью их "съемщиков". Обычной практикой были продажа, дарение, переход по наследству этих квартир. Миллионы советских горожан владели небольшими огородными и дачными участками. На протяжении всей советской истории существовали частные портные, сапожники, мастера по ремонту квартир, мебели, сантехники, автомобилей и тому подобные "мелкие предприниматели". Несмотря на всяческие ограничения и запреты, в советском обществе никогда полностью не исчезала мелкая частная торговля, официально называвшаяся спекуляцией. Для очень многих людей мелкое предпринимательство в области ремесла, торговли, извоза, сдачи жилья было основным, а часто и единственным источником существования.

Основная масса советских служащих и интеллигентов по своему социально -правовому положению, доходам, образу жизни также являлась средней "прослойкой". Какая-то часть интеллигенции имела "побочные заработки", а порой и основные доходы от частной практики в области репетиторства, зубоврачебного дела, от "левых" концертов и т.п. Немалое число литераторов, художников, скульпторов, живя главным образом на гонорары, фактически являлось "лицами свободных профессий".

Другое дело, что в советском обществе большинство видов мелкой предпринимательской деятельности жестко ограничивалось тотальным контролем государства и тем самым деформировалось или вовсе уходило в сферу "теневой экономики". Поэтому правильнее говорить сейчас не о возрождении или становлении вновь городского "среднего класса", а о преодолении излишнего государственного вмешательства в сферу его жизнедеятельности, выправлении вызванных таким вмешательством деформаций и тем самым создании естественных условий для развития этого класса.

Объект исследования. Для понимания механизмов возникновения отмеченных деформаций необходимо обратиться к истокам советской истории. Объектом исследования в предлагаемой диссертации является история городских средних слоев провинциальной России первых десятилетий XX в., главным образом в 1917-1920 гг.

Цель и задачи диссертации. Основная цель диссертации - изучение политических, социальных и психологических аспектов истории городских средних слоев на стадии формирования основ советской общественной модели, выявление механизмов их "вживания" в новое общество и активного влияния на его будущий облик.

Автор был бы удовлетворен, если удалось в достижении этой цели решить следующие задачи:

- выявить специфику социального облика российских городских средних слоев начала XX в., степень их развитости как части рождавшегося в России индустриально-капиталистического общества;

- определить роль городского "среднего класса" в российских революциях на массовом, партийно-групповом и индивидуальных уровнях;

- рассмотреть сочетание социальных, политических и психологических мотивов революционного, умеренно-либерального или контрреволюционного поведения отдельных групп и представителей этих слоев, взаимодействие стихийности и сознательности, партийности и корпоративности в их политической активности, возможности городского "среднего класса" стать противовесом радикальной революции в стране.

- изучить сочетание теоретических постулатов, управленческого прагматизма и житейского здравого смысла в политике центральных и местных органов коммунистической партии и советского государства, соответствие реальных результатов социально-политического развития российского провинциального города дореволюционным представлениям большевистских лидеров о месте мелкой буржуазии в будущем социалистическом обществе.

- раскрыть механизмы изменений политических настроений городского "среднего класса" в условиях становления жесткого политического и социального контроля революционных властей; оценить его способность к сопротивлению "диктатуре пролетариата", понять психологию политического выбора отдельных групп и представителей городских средних слоев в обстановке "твердой" Советской власти; обратить внимание на типологию массовой политической активности и поведения отдельных личностей в революционную эпоху, подчеркнуть трагизм "зажатости" средних слоев города между противоборствующими лагерями в гражданской войне, душевного разочарования и в "красных", и в "белых", вынужденного примирения с победившей советской стороной.

- провести специальный анализ трансформации в первые годы Советской власти предреволюционной социальной стратификации городских средних слоев во взаимодействии со становлением социально-политической структуры советского общества и формированием провинциальной части "нового класса".

- исследовать «психологию выживания» средних слоев города в период революции и гражданской войны.

В территориальном плане объектом исследования стали почти 200 провинциальных городов 14 губерний Центральной России. Мы не включаем в свое исследование Москву как столичный мегаполис, существенно отличавшийся от губернских, уездных и заштатных городов провинции. Выбор региона обусловлен, прежде всего, его исторически традиционным тяготением к Москве и восприятии в обществе как Центра России. Применительно к нашей теме существенно и то, что исследуемые губернии и соответственного города в 19171918 гг. были связаны общим управлением со стороны Московского областного Совета. Наконец, в течение всего изучаемого периода центральный регион был особой компактной территорией, находившейся (за исключением редких эпизодов вторжений "белых" армий в его южные пределы) под контролем Советской власти. Поэтому, так сказать, чистота революционного эксперимента над городскими средними слоями здесь проявилась в наибольшем виде.

При определении хронологических рамок исследования мы исходили из того, что октябрь 1917 - 1920 гг. стали "формирующим этапом" советского общества. Сложившиеся в этот период взаимоотношения "пролетарского" государства и "непролетарских слоев трудящихся города" качественно не менялись в последующие десятилетия советской истории. Нэповская и другие "оттепели" являлись лишь частичными послаблениями для мелких собственников в социально-экономической сфере жизни при неизменном политическом и идеологическом недоверии правящих коммунистических кругов к "мелкобуржуазным" слоям населения.

Историография. Как справедливо заметили Е.Н.Городецкий и С.А.Покровский, до 1960-х годов изучение городских средних слоев Советской России было практически невозможно по причине неприязненного отношения к ним со стороны Сталина, считавшего "промежуточные прослойки" враждебными социализму силами . (5) Ясно, что при таком отношении вождя партии мещанство быстро оказалось "забытым сословием". Историки, литературоведы, писатели упоминали о них вскользь, да и то в критическом плане. Вся эта критика корыстолюбия, политической пассивности, бездуховности и косности мещанства явно противоречила здравому смыслу. В ней отсутствовало понимание того, что городские средние слои являлись естественным результатом российской истории и просто-напросто не могли быть чем-то иным.

В 70-е годы в отечественной исторической науке стала разрабатываться проблема "российские революции и городские средние слои. Однако и разработчики этой проблемы (а среди них, что греха таить, и автор этих строк) также были далеки от понимания естественного хода вещей. Мы все больше говорили об активных участниках революционного движения из прогрессивной части средних слоев города, о складывании союза этих слоев с рабочим классом и тому подобных "идеологически выдержанных вещах".

К сожалению, за рамки такого подхода не смогли выйти авторы наиболее "фундированной" и оригинальной во многих сюжетах коллективной монографии о городских средних слоях дооктябрьской России. (6) Конечно, возможности, безусловно, солидного авторского коллектива заранее были ограничены установкой на показ следования средних слоев города за гегемоном-пролетариатом. Но в монографии заметны и чисто научные недостатки. В.П.Булдаков и его соавторы явно "перебирают" с характеристикой поведения в революционную эпоху средних слоев столиц и во многом вскользь пишут о провинциальных "средних" горожанах. Чрезмерной представляется нацеленность авторов на поиск политической партии, которая бы наиболее адекватно отражала интересы "среднего класса".

Мы не вправе перечеркнуть "пионерские" заслуги в самой постановке и изучении вопроса о городских средних слоях России в 1917 г. и в первые послеоктябрьские годы липецкого историка Н.И.Вострикова. Но вынуждены констатировать, что в целом он не смог выйти за рамки традиционной историко-партийной парадигмы. Его первая книга повторяет печально известный метод иллюстрирования безоговорочно принятых партийных оценок отдельных событий революции 1917 г. подобранными "под них" фактами. (7) К сожалению, не стала новым шагом в изучении средних слоев города 1917 - 1920 гг. и следующая книга Н.И.Вострикова. (8) Она отличается изначальной заданностью выводов, сформулированных уже в заголовке, чрезмерной опорой на цитаты из ленинских работ и партийных документов (ссылок на них больше, чем на архивные источники).

В 70-е годы появились первые монографии, посвященные "вовлечению" городских средних слоев в "социалистическое строительство", преобразованию их социального облика в первые годы Советской власти. (9) Названные книги были идеологически "заданы" на обоснование в целом плавного и бесконфликтного "врастания" средних слоев города в советское общество. В связи с таким подходом их авторы главным образом изучали период нэпа и обходили неудобный для такого обоснования период "военного коммунизма". И все-таки сам факт появления таких новаторских работ привлекал- внимание историков, давал импульс для изучения совершенно новой для советской историографии темы.

Нужно отметить и то, что в советской литературе 60-80-х годов во многом не сформировалось само понятие "городские средние слои". К.В. Гусев, рецензируя коллективную монографию о средних слоях города эпохи российских революций, указывал на отсутствие в ней четкого определения этих слоев, их социальных границ, соотношения понятий "средние слои" и "мелкая буржуазия". (10) Добавим от себя, что городские средние слои авторами монографии рассматриваются только как совокупность профессиональных групп "старых" и "новых" средних слоев.

Трудно винить в этом историков, специализировавшихся на политической истории российских революций. Ведь дело еще связано и со слабым вниманием к социальной истории советских исследователей вообще. Даже в лучших работах по социальной и демографической истории советского общества первых послереволюционных лет городские средние слои практически не рассматривались как целостная совокупность. (11) По неизвестным нам причинам авторы указанных работ вовсе не использовали конкретные материалы переписи 1920 г. (за исключением общероссийских демографических данных). Их суждения об отдельных группах городских средних слоев ("мелкой буржуазии", интеллигенции и служащих) основываются на второстепенных статистических источниках, не позволяют конкретно представить социальную структуру городских средних слоев к концу гражданской войны.

Возможности изучения данных переписи населения 1920 г. хорошо показал А.А.Федюлин, который в кандидатской диссертации впервые на основе этих данных отметил рост "мелкобуржуазных элементов" и особенно численности служащих в составе населения Москвы в 1918- 1920 гг. (12)

Некоторое продвижение в изучение городских средних слоев России начала XX в. обеспечили проведенные под эгидой научного совета "История Великой Октябрьской социалистической революции" три симпозиума в Тамбове (1983, 1987, 1990 гг.). Их участниками были защищены три кандидатские диссертации. (13) , опубликованы два сборника статей. (14) Пожалуй, главным достоинством тамбовских конференций и подготовленных на их основе диссертационных исследований и публикаций стало рассмотрение городских средних слоев как самостоятельной политической силы. Другим позитивным моментом явилось введение в научный оборот широкого документального массива не только из центральных, но и местных архивов.

Однако и названные работы в целом оставались в рамках политической истории. Немалое число статей сборников не относилось к собственно истории городских средних слоев, а было посвящено смежным темам, прежде всего, воздействию политических партий и общественных организаций на средние слои города. В хронологическом плане явно больше рассматривались 1905-1917 гг. и очень малое внимание уделялось городскому "среднему классу" советского общества первых лет его истории.

В 90-е годы проблема городских средних слоев как целостной категории российского общества первых десятилетий XX в., даже в ее историкореволюционном аспекте, почти полностью сходит со страниц исторических работ. Наблюдается возврат к фрагментарному изучению темы, о котором мы писали в своей кандидатской диссертации. (15)

В такой ситуации целесообразно обратиться к количественному анализу историографии, который позволяет выявить скрытую для качественного анализа информацию, конкретные закономерности, тенденции исторического познания. Но этот путь весьма трудоемок, так как требует сплошного обследования литературы по изучаемой проблеме, а, кроме того, он не дает возможности определить глубину, обоснованность, полноту суждений, оценок и выводов историков. Поэтому он обязательно должен сочетаться с качественным анализом, чем и руководствовался автор.

Объектом количественного исследования стали специальная научная литература о средних городских слоях и работы общего плана по истории Октябрьской революции и гражданской войны, затрагивающими участие в этих событиях средних городских слоев. Нами рассмотрены научные труды 1978-1996 гг. Начальный момент изучения избран с учетом двух обстоятельств. Во-первых, вплоть до середины 70-х годов интерес историков к городским средним слоям России был минимален. Только 6 из 420 ученых, заполнивших в 1973-1976 гг. анкеты научного совета "История Великой Октябрьской социалистической революции", назвали тему городские средние слои и революция среди проблем, нуждающихся в первоочередной разработке. (16) Во-вторых, с 1978 г. начался новый десятилетний "послеюбилейный цикл" в историографии Октябрьской революции и гражданской войны, во время которого появились крупная монография, сборник статей, кандидатская диссертация, число участников специальных всесоюзных симпозиумов превысило в общей сложности 40 человек.

Изучались работы, которые в той или иной мере охватили хронологический период с октября 1917 по 1920 г. Тем самым ставится цель оценить научное состояние конкретной проблемы и вместе с тем определить ее влияние на всю историографию Октябрьской революции и гражданской войны.

Собственно историография средних городских слоев насчитывает 189 названий, из коих 26 посвящены этим слоям в целом, остальные - отдельным из них, главным образом интеллигенции. Заметим, что лишь в 1/6 этих работ авторы рассматривают интеллигенцию как составную часть средних слоев города. С другой стороны, более чем в 130 публикациях, в том числе новейших (после 1987 г.), интеллигенция по-прежнему исследуется вне связи со средними слоями города, что, скорее всего, указывает на незнание их авторами о существовании исследований о городских средних слоях.

В не меньшей мере этот упрек относится к общей литературе по истории Октября и гражданской войны. Лишь в 47 из 118 изученных нами монографий и других книг присутствует само понятие "средние городские слои" или синонимичные ему ("непролетарские слои трудящихся города", "промежуточные слои" и др.). В половине монографий речь идет о мелкобуржуазных или непролетарских слоях вообще, о мещанах, обывателях и тому подобных, социально не совсем определенных слоях населения города. В 40 с лишним работах городские средние слои рассматриваются косвенно в общей массе народа, трудящихся, горожан. Таким образом, приходится констатировать, что собственно историография средних городских слоев не оказала еще существенного влияния на всю литературу по истории Октябрьской революции и гражданской войны.

Небезынтересен анализ литературы по месту ее издания. Около 40 % специальных работ о городских средних слоях 1917-1920 гг. вышло в Москве, около 25 % - в Ленинграде (С,- Петербурге), столько же в Центральной России, в остальных регионах - менее 10 % в каждом. Что касается общих работ по Октябрьской революции и гражданской войне, то в Москве их удельный вес примерно тот же, в Ленинграде (С.- Петербурге) -16 %, в Поволжье и Сибири -по 10%. В других регионах он немного меньше, но в целом более равномерен, чем применительно к специальным работам по теме, что еще раз указывает на недостаточную распространенность ее изучения.

Обратим внимание на хронологию издания литературы о средних городских слоях: 1978-1987 гг. - 95 публикаций, 1988-1996 -74, т.е. среднее годовое число работ сократилось несущественно - с 9 до 8. Что касается общей литературы по истории Октябрьской революции и гражданской войны, то здесь нужно констатировать явно снижение числа монографических изданий, так или иначе затрагивающих вопросы о городских средних слоях. Такое явление отразило общий кризис научной издательской деятельности первой половины 1990-х годов. Кризис затронул и специальные исследования по нашей теме. Это проявилось в сокращении книг и статей о средних слоях города начала XX в. с 12 и 73 соответственно до 4 и 16. Очевидным стало нарастание "тезисной историографии". 70 % специальных работ по нашей теме, вышедших с 1988 г., составляют тезисы научных конференций. Наблюдается явное измельчание исследований.

Как в специальной, так и особенно в общей литературе отчётливо заметен поверхностный подход к нашей проблеме, мало оригинальных наблюдений, выводов, аналитических оценок. В 20-25 % специальных работ преобладают общие рассуждения о роли и месте средних городских слоев в социалистической революции и гражданской войне. Только примерно в 30 из 118 монографий общего плана удалось обнаружить элементы самостоятельного анализа участия средних слоев города в Октябрьской революции и гражданской войны, в остальных случаях прямо или косвенно упоминаются лишь отдельные факты этого участия.

Поскольку освещение проблемы средних городских слоев в Октябрьской революции и гражданской войне пока ещё носит фрагментарный характер в тематическом, социально-структурном, территориальном и временном отношениях, в качестве основной единицы изучения (историографического факта) в нашей работе был выбран законченный и неповторяющийся внутри отдельной работы фрагмент о городских средних слоях. Таких фрагментов мы выделили 764 в общих работах и 469 в специальных исследованиях. Внутри каждого фрагмента были выделены сюжеты, во-первых, посвященные отдельным аспектам проблемы, во-вторых, упоминаемым группам средних слоев города, в-третьих, изучаемым регионам, в-четвертых, отдельным отрезкам периода октября 1917-1920 гг.

Количественный анализ показал, что в самой структуре проблемы средних городских слоев преобладает традиционное изучение политических сюжетов. В специальных работах структура сюжетов выглядит так: политические - 77 социально-экономические - 18 %, духовные - 5 %. В последнее десятилетие происходила определенная "деполитизация" исследовательских подходов к теме - удельный вес политических сюжетов сократился на 5 %. Примерно настолько же выросло внимание к сюжетам о социально-экономическом положении средних слоев города в октябре 1917 - 1920 гг. Духовный же облик, включая и социально-психологические сюжеты, по-прежнему мало интересует специалистов. В общей монографической литературе внимание к политическим сюжетам еще выше - 81 %. Но и в этом круге работ удельный вес подобных сюжетов после 1988 г. сократился на 10 %, главным образом также в пользу социально-экономической проблематики.

И в общих, и в специальных работах наиболее часто встречаются сюжеты, посвященные политике большевиков по отношению к этим слоям, поддержке средними городскими слоями действий рабочего класса в социалистической революции, гражданской войне и в первых социалистических преобразованиях, взаимоотношениям этих слоев и Советов, контрреволюционным действиям и настроениям "непролетарских слоев трудящихся города". Напротив, очень редко упоминаются сюжеты о стихийных выступлениях средних слоев города, их демократических, патриотических, религиозных настроениях, о городских средних слоях как жертвах гражданской войны и др. Приведенные количественные данные показывают не только малоизученные темы. На их основании можно отметить, что явно преувеличено внимание историков к фактам поддержки средними городскими слоями рабочего класса в борьбе за социалистическую революцию а, с другой стороны, к контрреволюционным действиям и настроениям части этих слоев.

Удивителен очень малый интерес исследователей к выжидательным, нейтральным настроениям городского "среднего класса", его аполитизму в революционную эпоху. Только в специальных работах последнего десятилетия начинается некоторое повышение внимания к этому естественному для "мирных обывателей" политическому состоянию - с 10 % фрагментов до 25 %. Отметим также то, что в новейших специальных публикациях заметно (на 13 %) выросло число фрагментов, посвященных антисоветским настроениям "средних" горожан. По-прежнему немалым остается внимание к контрреволюционным действиям этих слоев. Такое внимание, думается, преувеличено и идет от традиционного раздувания масштабов саботажа "старых" служащих. Напротив, снижается, искусственно вызывавшийся интерес историков к поддержке городскими средними слоями Октябрьской революции, установления Советской власти на местах, к их признанию "диктатуры пролетариата".

Принципиально новым явлением, как специальной, так и общей литературы 1988-1996 гг. стал огромный рост внимания к насильственной стороне "социалистических преобразований" в отношении средних слоев города. При этом историки не забывают полностью отдельные мероприятия Советской власти по защите интересов этих слоев. Так что изучение социально-экономических мер эпохи "военного коммунизма" начинает выглядеть более сбалансированным.

Благодаря цифровым показателям становится очевидным, что до настоящего времени городские средние слои периода Октябрьской революции и гражданской войны изучаются больше как объект воздействия политических партий и организаций, нежели в качестве активного участника событий рассматриваемого периода.

В социально-структурном плане средние городские слои времен Октябрьской революции и гражданской войны также изучены неравномерно. Весьма часто встречаются фрагменты с упоминанием средних слоев города вообще (прямо или косвенно). Большим вниманием историков пользуется интеллигенция в целом и некоторые ее профессиональные группы - учителя, врачи, инженеры, учащиеся, студенты. В меньшей мере изучаются служащие вообще и их отдельные группы (чиновники, железнодорожные, промышленные, почтово-телеграфные служащие, служители культа). В общей литературе содержится сравнительно немало фрагментов о ремесленниках, мелких торговцах, других мелких хозяевах города. Этого нельзя сказать о специальных работах, где таких фрагментов крайне мало. Намного меньше в специальных работах, чем в общих, говорится о чиновниках и других группах служащих. В этих работах почти ничего не пишется о советских и коммунистических партийных работниках как особой категории средних слоев послереволюционного общества, тогда как в общей литературе последних лет на них стали обращать специальное, хотя и очень отрывочное внимание. К числу мало изученных категорий средних городских слоев периода Октябрьской революции и гражданской войны относятся, прежде всего, "полупролетарские" элементы, а также некоторые группы интеллигенции (художественная, среднетехническая, сельскохозяйственная интеллигенция, средние медицинские работники, журналисты) и служащих (бывшие общественные, конторские и другие частные служащие, кооператоры).

Как показывает количественный анализ историографии, отдельные категории средних городских слоев изучаются больше в профессиональном, чем в социальном плане. Сравнительно немало фрагментов посвящено высшим чиновникам, "верхушке" интеллигенции, демократической или "мелкобуржуазной" интеллигенции. Но крайне редко упоминаются в литературе такие социальные группы, как беднейшие и зажиточные мелкие хозяева города. Зато часто встречается, особенно в общей литературе, весьма расплывчатое понятие "городская беднота".

В территориальном разрезе степенью научного внимания к себе выделяются в общей литературе Сибирь и Дальний Восток, Петроград, Поволжье. "Лидерство" первого из этих регионов явно не соответствует реальному месту тамошних малочисленных средних слоев города в событиях 1917-1920 гг. и отражает просто повышенную активность сибирских историков нашего времени. Напротив, в специальной литературе по нашей теме помимо Петрограда больше изучаются Москва и Урал. Приведенные данные еще раз говорят о том, что специальная литература о городских средних слоях рассматриваемого периода не всегда влияет на соответствующую общую литературу. Напротив, сравнительно частое упоминание об этих слоях Сибири или Поволжья в общей литературе по истории Октябрьской революции и гражданской войны не стимулировало пока углубленного изучения темы в специальных исследованиях. В более чем половине общих монографий и примерно в 1/3 специальных работ рассматриваются средние городские слои только одного региона. Общероссийские сюжеты, хотя и затрагиваются в 30 с лишним процентах фрагментов общих работ и 55 % специальных исследований, обычно составляют лишь фон для показа местных событий.

И в общей, и в специальной литературе до конца 1980-х сравнительно много (около 70 % фрагментов) изучались средние слои города периода "триумфального шествия" Советской власти и времени упрочения завоеваний социалистической революции (весна - лето 1918 г.). Напротив, в последнее десятилетие на первый план выходит история этих слоев в период масштабной гражданской войны (с лета 1918 г.) или в первые годы Советском власти вообще. В общей литературе 90-х годов в 52 % работ речь идет конкретно о периоде середины 1918 - 1920 гг., а в 60 % специальных исследований говорится о более расплывчатых первых годах Советской власти вообще. Нередко в маленьких тезисах содержатся только общие рассуждения, чаще всего об интеллигенции, периода чуть ли не до конца 30-х годов, что снижает конкретно-историческую значимость таких публикаций.

Несколько запоздалое и замедленное становление историографии средних городских слоев сравнительно с другими проблемами революции и гражданской войны дает ей, впрочем, некоторые преимущества. Её развитие, правда, не избежало схематизма, но все же не успело обрасти идеологизированными стереотипами и мифами, ее источниковая база не успела закостенеть, превратиться в тормоз для дальнейшего научного освоения темы. Отсутствие подобных помех для историков особенно важно, поскольку речь идет о весьма сложной и изменчивой в социальном и политическом смысле части общества.

В заключение обзора литературы выделим те принципиальные моменты в изучении роли и места средних городских слоев в политических и социальных процессах первых послереволюционных лет, которые, по нашему мнению, должны быть пересмотрены и дополнены новыми исследованиями.

Особого пересмотра требует вывод о том, что по своему объективному положению и своим коренным интересам средние слои города представляют собой "серьезную резервную армию рабочего класса", являются союзниками пролетариата в борьбе за социализм. (17)

Мы согласны с тем, что предреволюционная социально-экономическая обстановка в России вела к резкому ухудшению положения средних слоев города и объективно порождала некоторые общие политические цели с пролетариатом. Но необходимо больше учитывать традиционное стремление "мелкой буржуазии" к ненасильственным формам политической активности, к самостоятельным от пролетариата действиям в защиту своих специфических интересов.

Некоторые историки делают упор на то, что после Февральской революции городские средние слои продолжали бороться за дальнейшие революционные преобразования в стране. (18) На наш взгляд, этот вывод применим к незначительной части радикальных "средних" горожан. Большинство их стремилось удержать революцию на политическом этапе, связанном со свержением самодержавия, и не допустить социальной революции, грозящей вторгнуться в их мелкособственнические интересы.

Советская историография 70-х - 80-х годов пришла к выводу о том, что "непролетарские слои трудящихся города" приняли активное участие в формировании политических партий России, Советов и других революционных организаций, образуя ядро их идеологов и функционеров, составляя значительную часть их рядовых членов. (19) В такой ситуации, естественно, возникает вопрос, почему представители одних и тех же социальных слоев оказались в составе разных партий. Считаем, что для выяснения этого необходимо изучать социальную психологию отдельных групп городских средних слоев и индивидуальную психологию отдельных функционеров и "рядовых" членов политических партий, мотивы выбора ими той или иной политической ориентации, особенно в условиях революционных перемен.

Интересный материал дало исследование историками всей амплитуды колебаний городских средних слоев в период Октябрьской революции и гражданской войны. Учеными отвергнут тезис о жесткой, чуть ли не абсолютной зависимости политического поведения этих слоев от их социальной принадлежности и материального положения. Это поведение было обусловлено не только социальной неоднородностью изучаемых слоев, но и реально существовавшей в стране возможностью различных вариантов общественного развития, конкретной обстановкой на местах. Механизм же влияния общероссийского революционного процесса и его преломления в локальных условиях на настроения и поведение городских средних слоев по-прежнему остается недостаточно изученным.

Традиционно считалось, что Советская власть базировалась на союзе рабочего класса с "непролетарскими слоями трудящихся" города и деревни. (20) При этом, правда, признавались политические колебания отдельных групп средних слоев города и в послеоктябрьский период. Но в работах историков приводились лишь единичные примеры таких колебаний, подчеркивалась их I эмоциональность, нерешительность, кратковременность. Вопрос о широком сопротивлении городских средних слоев "диктатуре пролетариата" вплоть до конца лета 1918 г. обходился вовсе.

Нуждается в пересмотре вывод о том, что после установления Советской власти оказалась возможной коренная ломка основных стереотипов политического поведения "непролетарских трудовых слоев города", их превращение в сознательных участников "социалистического строительства". Непредвзятое изучение показывает, что лояльность средних слоев города "диктатуре пролетариата", участие в ее отдельных мероприятиях вызывались страхом перед репрессиями и желанием во что бы то ни стало пережить трудное время. Конкретный ход политического и социального приспособления "мелкобуржуазных" слоев города к суровым реалиям начального периода советской истории должен стать предметом специального изучения.

Наконец, насущной проблемой современной научной разработки истории Октябрьской революции и гражданской войны является преодоление диспропорций в общей и специальной проблематике, "подтягивание" общего уровня историографии до уровня ее достижений на конкретных направлениях, в частности в изучении городских средних слоев соответствующего периода российской истории.

Определенное значение имеет вклад в историографию городских средних слоев России русских эмигрантских и зарубежных историков. Но надо отметить, что этот вклад до сих пор остается ограниченным двумя существенными обстоятельствами. Во-первых, и большинство русских эмигрантских историков и публицистов и зарубежных исследователей, в основном американцев и европейцев, смотрели на Россию с откровенно западнических позиций, пытаясь увидеть в ней "средний класс" западного образца и, естественно, не находили его. В лучшем случае заявлялось, что в российском обществе начала XX в. сформировались только элементы такого класса, но они были слабы и не способны остановить разрушительную социальную революцию. В худшем варианте (Р.Пайпс) российское общество, в том числе его средние слои, почти не замечалось, а революция объявлялась деянием особой касты радикальных интеллигентов, навязавших неразвитому обществу свои идеи и политическую волю.

Во-вторых, и эмигрантские, и западные историки, не имея широкого доступа к массовым российским источникам, могли только обобщать свои отрывочные жизненные наблюдения или на основе данных ограниченного круга документов по истории России, оказавшегося на Западе, делать общие предположения. Хотя нужно признать, что среди этих наблюдений и предположений были и достаточно глубокие, заслуживающие историографического интереса.

Как ни странно, точнее многих историков трагедию российского городского среднего класса времен революции и гражданской войны сумел подметить А.И.Деникин. Он писал: "Мелкая буржуазия, трудовая интеллигенция, городская демократия в самом широком смысле слова - в этой революционной борьбе / уже сразу после Февральской революции - В.К./ оказалась стороной наиболее слабой и неизбежно побеждаемой. Все предтечи кровавого советского правления - мятежи, восстания, "отложения республик" - отзывались наиболее тяжко на ее жизни. "Самоопределение" солдат вносило страх и зависимость от грубой уничтожающей силы и до крайности затрудняло или даже лишало возможности передвижения по стране, так как дороги попали во власть к дезертирам. "Самоопределение" рабочих привело к невозможности, ввиду страшного повышения цен, удовлетворения предметами первой необходимости. "Самоопределение" деревни остановило подвоз припасов и обрекало ее на недоедание. Я не говорю уже о моральных переживаниях класса, обреченного на поношение и унижение. ". (21)

Интересные стратификационные наблюдения принадлежат М.Вишняку, который уже в 1922 г. отмечал складывание в Советской России "сословной" социально-политической структуры. В социальной структуре общества он выделил три "страты": "сытые" или "неголодные" (коммунисты), "полуголодные" (красноармейцы, чиновники, рабочие) и "голодные" (крестьяне и интеллигенты). (22) При очевидной упрощенности социологических оценок этого автора, они ценны тем, что указывают на изначальную неоднородность советского общества, наличие в нем хотя и "полуголодных", но "средних слоев".

Весьма оригинальна и в чем-то плодотворна постановка Т.В.Локтем вопроса об исторических параллелях между "смутным временем" начала XVII века и русской революцией начала XX столетия. Главная из них проявлялась в том, что после очередной "русской смуты" происходило обновление служилого "среднего класса", который не ставил своей целью "ограничить самодержавие", а имел в виду лишь социально-политическую перегруппировку сил в целях дальнейшего усиления Государства . (23)

Пожалуй, наиболее основательными оказались рассуждения С.Ивановича о том, что после Октябрьской революции средние слои, не сумевшие сыграть роль груза, способного выпрямить ход давшего крен влево российского революционного корабля, нашли в большевизме те условия, которые помогли их росту. Этот автор утверждал, что через массовое вступление в коммунистическую партию средние слои пришли к политической власти, а через "починочную индустрию", "мешочничество", растаскивание бывшей господской и во многом бесхозной казенной собственности они стали главными действующими лицами народного хозяйства страны. (24)

Хотя в современной зарубежной историографии российской истории нарастает интерес к социальным аспектам, городские средние слои России начала XX в. в работах иностранных авторов выглядят пока весьма неопределенно и неконкретно. Даже в специальном исследовании о "среднем классе", звучащем в переводе на русский язык как "Между царем и народом. Общественность и поиски гражданской общности в позднеимперской России", с одной стороны, слишком широко толкуется состав этого класса, (вплоть до включения в него буржуазии), с другой - практически вовсе не замечаются мелкие предприниматели, "средние" служащие и интеллигенции, т.е. фактическое "ядро" этого класса. Но самая большая беда работы заключается в слабой источниковой фундированное™. Это во многом приводит авторов к абстрактным рассуждениям о том, насколько сложился в России начала XX в. "средний класс" западного образца. (25)

Среди немногочисленных исследований по социальной истории 1917 -1920 гг. можно выделить книгу "Партия, государство и общество в гражданской войне в России". (26) Применительно к истории городских средних слоев этого периода интерес вызывают утверждения ее авторов о сравнительной устойчивости городских общественных институтов (особенно семейных), ограниченном переселении горожан "производящих" губерний в сельскую местность, о росте мелкотоварной экономики в городах и превращении их в "царство мелкой торговли", о заметном продвижении в советский государственный аппарат представителей "нижнесредней страты". Особо отметим высказывания М.Левина об этатизации и архаизации российской общественной жизни как традиционном для страны явлении, когда в условиях дезинтеграции общества государство с помощью примитивно силовых методов "собирает" общество. Однако все эти, безусловно, интересные суждения явно не подкреплены достаточно широкой фактологической основой. Применительно к городским средним слоям в целом они являются во многом фрагментарными догадками.

Полагаем, впрочем, что зарубежную историческую литературу, как русскую эмигрантскую, так и собственно иностранную нужно оценивать не только по непосредстве::: ¡ему вкладу б историографию российской истории, но и по демонстрации возможностей различных плюралистических методологических подходов к изучению нашей истории.

Неслучайно, наверное, наибольшее продвижение в изучении городских средних слоев в рамках в целом марксистской парадигмы исторического познания обеспечили советские специалисты по современной всеобщей истории, которые, знакомясь с зарубежной литературой, смогли творчески развить методологические основы марксизма. Для нас особенно интересными оказались те работы историков - "всеобщников", в которых основательно рассматривалось на западноевропейском материале само понятие "городские средние слои".

Уже в одной из первых монографий на эту тему А.И.Шнеерсон высказал интересное мнение о многослойности мелкой буржуазии: 1/ полупролетарское население (ремесленники и мелкие торговцы, которым не хватает дохода от своего хозяйства и которые вынуждены подрабатывать на стороне); 2/ простые товаропроизводители (хозяева предприятий, производящие продукцию на рынок и отчасти для собственного потребления целиком или в основном с помощью труда членов своей семьи); 3/ мелкие предприниматели (зажиточные владельцы предприятий, которые работают сами с членами семьи, вместе с тем нанимая регулярно рабочую силу). К "новым средним слоям" он относит интеллигенцию и служащих, высшая часть которых непосредственно смыкается с крупной буржуазией, часть является мелкими и средними предпринимателями, а основная масса входит в "армию наемного труда". В этом определении средних городских слоев удачно показана их социальная неоднородность (большинство исследователей указывают главным образом на профессиональную неоднородность этих слоев). Оно позволяет оценить степень классовой самостоятельности или примыкания к другим классам отдельных групп промежуточных слоев города. Однако в данном определении просматривается и недостаточная четкость. Во-первых, А.И.Шнеерсон, с одной стороны, отождествляет средние городские слои и мелкую буржуазию, с другой, - выделяет среди этих слоев группы (полупролетариев и мелких предпринимателей), которые являлись уже не мелкими буржуа, а переходными типами от мелкой буржуазии к пролетариату и крупным капиталистам; во-вторых, он не включает непосредственно в свою трехчленную схему соответствующие группы интеллигенции и служащих, что порождает неясную трактовку внутренней структуры "новых средних слоев". (27)

Среди более поздних заслуживает внимания определение средних слоев С.Н.Наделя. Он включает в это понятие один промежуточный класс (мелкую буржуазию, ряд социальных групп лиц свободных профессий, полупролетариев, являющихся одновременно лицами наемного труда и мелкими собственниками), а также наемных работников, не владеющих средствами производства, но по ряду существенных признаков отличающихся от рабочего класса (в основном представители интеллигенции). Удачно С.Н.Надель формулирует положение о социальных границах средних слоев, говоря, что эти границы - не строго очерченная линия, а скорее широкая полоса со множеством градаций и постоянных переходов из одного состояния в другое. (28)

А.Н.Мельников для характеристики верхушки мелкобуржуазных предпринимателей в современном американском обществе употребляет выражение пограничный слой "полукапиталистических хозяев". Судя по книге А.Н.Мельникова, знакомство советских исследователей современного капиталистического общества с зарубежной социологией дает определенный положительный эффект в смысле преодоления вульгарного марксистского стремления абсолютно строго очерчивать классовые границы в обществе. В частности, в рассматриваемой монографии пересказывается весьма плодотворное, на наш взгляд, положение американского социолога Э.Райта о противоречивых "локациях внутри классовых отношений", по существу пограничных слоях между мелкой буржуазией и пролетариатом. (29)

Весьма интересна постановка некоторыми исследователями истории развивающихся стран вопроса о межформационных обществах, в которых, мелкобуржуазные слои, служилые группы докапиталистического периода в процессе перехода к буржуазному этапу во многом не уничтожаются, а интегрируются в новую формацию, в которых в переходный период идет параллельное развитие мелкотоварного и крупного капиталистического производства . (30)

В принципе к таким подходам были близки представители «нового направления» в советской историографии 60-70-х годов, говорившие о «многоукладное™» российского общества начала XX в., что было фактическим признанием межформационного положения России того времени.

Заметим и то, что рассмотренные работы историков - «всеобщников» в чем-то уже выходили за пределы марксизма. В рассуждениях специалистов по современному западному «среднему классу» явно просматриваются подходы с позиций теории социальной стратификации, а в исследованиях по развивающимся обществам можно заметить элементы цивилизационного подхода, разговора о переходе от традиционного, аграрного общества к современной индустриальной цивилизации.

Методология. Исходя из многогранности объекта исследования и выбора различных аспектов его изучения, необходимости овладения российскими историками разнообразными концептуальными подходами, намеченные вопросы освещаются с позиций плюралистической методологии. Мы осознаем, что использование разных методологических подходов может породить определенную разноплановость диссертационного материала. Но, во-первых, целью работы как раз и является показ сложной совокупности городских средних слоев в сложную историческую эпоху в разных аспектах (политическом, социальном, психологическом). Во-вторых, в конечном итоге нами выбраны те концептуальные подходы, которые нашли экспериментальное подтверждение в процессе применения их к фактическому материалу. В-третьих, методологический плюрализм "оправдывается" многоплановостью документальной основы нашего исследования.

В первую очередь важным стало обращение к теории социальной стратификации, поскольку само понятие "средние слои" вытекает из взгляда на общество как совокупность горизонтально расположенных страт. В современной мировой социологии является общепризнанным, что стратификационный подход к обществу шире марксистского, рассматривающего только деление людей на социально-экономические страты. Многие положения работ К.Маркса, Ф.Энгельса и их последователей о месте мелкой буржуазии в капиталистическом обществе как собственников и тружеников одновременно сохраняют серьезное научное значение. Теория же социальной стратификация позволяет сделать анализ общества более многомерным, изучить разные его "срезы" (по отношению к собственности, по уровню доходов, по профессии, по образованию и многие другие). (31)

Хотелось бы особенно подчеркнуть высказанную еще П.Сорокиным мысль о том, что стратификация общества всегда имеет конкретно-исторический характер. (32) Применительно к нашей работе это означает рассмотрение городских средних слоев России начала XX в. как соответствующей части тогдашнего общества.

Несмотря на исторические видоизменения, городские средние слои любого периода имеют две онтологические черты: во-первых, наличие мелкой собственности; во-вторых, основанность хозяйства на личном труде собственника и членов его семьи с ограниченным использованием наемного труда или с частичной продажей своего труда и труда отдельных членов семьи. Другие социальные критерии (профессиональная и сословная принадлежность, доходы, уровень образования, самоидентификация и т.д.) являются подвижными и характерны не только для городских средних слоев. Так, в России начала XX в. "средние" по профессиональному положению служащие или низкооплачиваемые категории городской интеллигенции (учителя начальных школ, фельдшеры, акушерки) нередко были помещиками и основные доходы получали не от профессиональной деятельности. Напротив, часть дворян или купцов могла быть беспоместными "средними" чиновниками или мелкими предпринимателями, а среди мещан по сословию имелось немало крупных буржуа. Основные денежные доходы ремесленников и мелких торговцев бывали ниже, чем у промышленных пролетариев, но счет мелкого хозяйства они пополнялись натуральными доходами, "побочными" заработками. По уровню образования в начале XX в. многие "разночинцы" все меньше уступали привилегированным слоям. Многие мелкие служащие, получавшие пусть небольшое, но гарантированное жалованье от государства, часто осознавали себя "средними слоями" в сравнении с многочисленными чернорабочими, перебивавшимися случайными заработками, или вечно зависимыми от капризов погоды крестьянами.

Применение П.Сорокиным принципа историзма к социальной стратификации общества привело его к созданию теории социальной мобильности. Для нас эта теория важна в целях определения изменений в социальном положении отдельных "страт" и социальных типов городских средних слоев в условиях революционных перемен, когда общество заметно "перемешалось". При многомерном стратификационном подходе изучение социальной мобильности позволяет определить, как менялись сущностные и второстепенные признаки средних слоев города.

Для понимания изменений места городского "среднего класса" в политической структуре нового советского общества интересна теория смены политических элит (подробнее о конкретных возможностях ее применения речь пойдет в четвертой главе диссертации).

Мы считаем мало приемлемым для нашей темы цивилизационный подход. Сторонники такого подхода к истории внимание обращают на два основных компонента социокультурного раскола российского общества начала XX в. - модернизированную "верхушку" и традиционные "низы", - оставляя при этом вне поля зрения общественные слои, оказавшиеся на широкой и во многом не определенной границе этого раскола, к которым в целом относились и городские средние слои. (33)

В последние годы в отечественной исторической литературе все более заметен поворот к традициям государственной школы в российской историографии, к объяснению событий 1917 г. и начального этапа Советской власти с учетом особой роли российской государственности. Русские эмигрантские и зарубежные историки, как уже отмечалось, и не переставали говорить об этом. Добавим сюда еще и утверждения Н.В.Устрялова о том, что свобода, реализованная в разброде, претворенная в смуте, уничтожает себя, и начинается последовательное закрепление, закрепощение государством различных социальных сил, хлебнувших от кубка революции, что в 20-е годы начался явный переход страны от анархической, своекорыстной свободы к всеобщему, прямому и равному, суровому жертвенному тяглу. (34)

Обратим особое внимание на новейшие теоретические подходы к оценке роли государственного фактора в эпоху "красной смуты" начала XX в. Среди них выделяется основательная книга В.П.Булдакова, в которой революционность связывается с кризисом российской империи как специфической примитивно-патерналистской формы государственности. (35). Отчасти такая точка зрения уже высказывалась этим историком и ранее. Принципиальная новизна данной работы видится в том, что в ней впервые комплексно и органически объединены политический, социальный и психологический подходы к анализу одного из переломных и многогранных периодов истории России. При этом акцент начинает смещаться в сторону объяснения русской революции 1917 г. и событий последующих лет, прежде всего, с позиций социальной истории и исторической психологии. В.П.Булдаков справедливо пишет, что в революционную эпоху повседневность начинает тяготеть над благими намерениями мыслителей и политиков, "высшие ценности" уступают место "низменным страстям". Плодотворной представляется и мысль о том, что системный кризис российской империи был связан не столько с политической "грызней" в верхах, сколько с борьбой низов (добавим от себя и нищающих средних слоев) за выживание. Значимость имеет и вытекающее из этого суждение историка о необходимости изучения "нелепых" источников личного происхождения. (36)

Остается сожалеть, что В.П.Булдаков ограничил свой анализ только разрушительной стадией кризиса российской империи в 1917-1918 гг. и лишь поставил вопрос о его рекреационном этапе. Но ведь именно на этапе возрождения во многом реликтово-патерналистской "коммунистической империи" шанс удержаться новой власти дала именно психология выживания широких низовых и средних слоев общества. Последние быстро отказались от политического сопротивления "диктатуре пролетариата" и стали на путь приспособления к новым политическим и социально-экономическим реалиям, нашли в них, пусть и ограниченные, но выгоды и в конечном итоге во многом обеспечили историческую устойчивость этих реалий.

В связи с отмеченным "недостатком" ценными дополнениями к методологическим замечаниям В.П.Булдакова являются синергетические исследования В.В.Коновалова и В.Л.Дьячкова. Первый из них оригинально поставил вопрос о взаимодействии системы мелкого производства и государственной "метасистемы". Сибирский историк убедительно доказывает, что не сложившаяся еще в предреволюционные годы, ослабленная первой мировой войной система мелкого производства была в период "военного коммунизма" сравнительно легко подчинена традиционно мощной политической "метасистемой". В.В.Коновалов признает и "обратную связь" в отношениях мелкого производства с советским государством, связанную с наличием в "мелкотоварном укладе" консервативных элементов", "готовых" подчиниться традиционному государственному нажиму . (37)

В.Л.Дьячков, рассматривая взаимодействие как систем революционного государства и городских средних слоев, приходит к выводу, что к концу гражданской войны эти системы во многом "нашли друг друга", будучи солидарными в традиционном для России выборе устройства отношений между государством и обществом. Этот выбор, как обычно, произошел "сверху", за счет податливого общества. Состоялись взаимовыгодные государству и городским средним слоям удовлетворение интересов города за счет села, рекрутирование советских служащих преимущественно из городского "среднего класса». В конечном итоге возникла во многом замкнутая система, которая соответствовала многовековой российской традиции и в целом удовлетворяла государство и средние слои города. (38)

Однако и В.В.Коновалов и В.Л.Дьячков существенно "проигрывают" В.П.Булдакову, забывая в своих общих рассуждениях "живого" кустаря или советского служащего, не видя за системами и подсистемами психологии революционной эпохи.

Для лучшего понимания психологии массовых и отдельных представителей городских средних слоев в период формирования основ советского общества мы сочли необходимым опереться на некоторые специальные психологические теории.

Для понимая психологии и морали эпохи революции не утратили значения мысли авторов "Вех", развитые ими в сборнике "Из глубины'!, философских сочинениях периода эмиграции. (39) Указания "веховцев" на такие качества российских революционеров, как максимализм, героический настрой, готовность к самопожертвованию, неуважение к морали, праву, религии, абсолютизация жесткой революционной дисциплины, резкое чувство ненависти к врагам народа", суждения о сложном сочетании в характере россиян стихийно-бунтарских и покорно-рабских качеств, склонностей к мелкой наживе и уравнительно-коммунистический настрой нашли конкретное подтверждение в ходе революции и гражданской войны. Для нашей темы особенно важно отметить то, что подтвердилось указание "веховцев" на отрицательное отношение революционной интеллигенции к российскому мещанству.

В диссертации обращено также внимание на наиболее значительные работы российских и зарубежных психологов о массовой психологии, психоанализе личного и коллективного бессознательного. (40) Для нашей темы особенно ценными показались мысли В.М.Бехтерева о проявлениях "коллективных влечений к самосохранению" в период революции и гражданской войны; рассуждения Э.Фромма о прорыве наружу в революционные эпохи из сфер "массового подсознания" реактивного насилия в защиту жизни, свободы и собственности, фрустрации (чувства безысходности), порождающей также агрессивность охваченных ею групп населения, насилия из мести за житейские неудачи, особенно свойственного мелкой буржуазии ранних индустриальных обществ; анализ Р.Вельдером диалектики "подсознательной агрессивности" в переломные исторические эпохи, сочетающей в себе "массовый психоз, склонный к насилию и .напротив, стремление масс к подчинению, "жажду" быть подавленными. (41)

Для изучения личного интереса отдельных представителей городских средних слоев в революции полезен предложенный В.В. Журавлевым анализ социально- психологических типов, отражающих в структуре и парадигме своих интересов характерные тенденции, веяния эпохи. (42)

В первую очередь он выделяет убежденных революционеров, относительно узкую прослойку последовательных сторонников революционного переустройства общества на заранее определенных доктринальных основаниях, носителей революционной пассионарности и жертвенности, фанатического упорства в реализации своих идей, идущих к цели, не ограничивая себя в средствах и не останавливаясь перед жертвами. К их доктринальной убежденности могут примешиваться (а то и преобладать) интересы другого уровня и качества: от поиска романтики до удовлетворения чисто авантюристических наклонностей. Поскольку сам В.В.Журавлев выделяет у этого типа не только идейные, но и эмоциональные мотивы в поведении, можно называть представителей этого типа и искренними революционерами. Хотя надо учесть и указание автора рассматриваемой типологии на то, что с началом революции ее жесткие реалии и резкие повороты приводят к размыванию категории убежденных или искренних революционеров за счет притока разношерстных конъюнктурщиков и корыстолюбцев.

Ко второму поведенческому типу В.В.Журавлев относит убежденных защитников старого строя или контрреволюционеров, которые во многом являют собой зеркальное отражение черт и качеств, присущих представителям предыдущей категории. Заметим от себя, что городские средние слои чаще выделяли из своей среды "мягких" контрреволюционеров, которые как раз и не обладали "зеркальными качествами" революционеров и поэтому оказались неспособными им противостоять.

Необычна постановка В.В.Журавлевым вопроса о таком социально-психологическом типе, как "оборотни революционных эпох", у которых доминирующей ценностью и личным интересом является власть "со шлейфом ее многообразных атрибутов и привилегий", которые ориентированы только на себя и, оставаясь верными самим себе, меняют свой облик (оборачиваются) синхронно с изменением условий борьбы за власть. В 1917-1920 гг. черты этого типа просматривались в поведения некоторых представителей "среднего" духовенства, ставших "красными попами".

Для нашего исследования особенно важен тип специалиста - человека, готового заниматься своим делом вне зависимости от изменений общественно-политического строя. Наши материалы во многом позволяют проверить тезис В.В.Журавлева о том, что наличие в целом индифферентного к политическим колебаниям в обществе слоя специалистов может стать при определенных условиях и фактором углубления революции и одной из основ ее движения вспять. Специалисты из средних слоев города, пошедшие на службу Советской власти, во многом позволили создать ей сильный государственный аппарат и выиграть в гражданской войне, но повлияли на движение революции вспять от идей разрушения жесткого государства к созданию мощной бюрократической системы управления. Хотя, добавим от себя, этот процесс шел во многом объективно. Субъективно же многие из "спецов" имели другие "виды" на Советскую власть.

Для нас наиболее важны указания на такой тип, как обыватель революционной поры, под которым В.В.Журавлев понимает представителя традиционалистской, консервативной части общества, в период революции нацеленного на сохранение своих материальных ценностей и социального облика, опасного для революции как носителя тенденции возвращения к традиционному укладу жизни.

Определенный интерес для изучения нашей темы представляет и тип сред-неактивного субъекта революционного процесса. Мы бы добавили политического процесса вообще. Это динамичный, но и наименее устойчивый участник событий, обреченный, по В.В.Журавлеву, колебаться между революционерами и обывателями, а, по нашему мнению, применительно к городским средним слоям - чаще всего колебаться между контрреволюционерами и обывателями.

Источниковую базу диссертации составил широкий комплекс опубликованных, газетных, архивных и в небольшой мере музейных документов. Автор использовал источники, созданные партийными и советскими органами, с одной стороны, и возникшие в антисоветском лагере - с другой. Важными являются документы, исходящие от самих средних слоев города.

В силу исторических обстоятельств наилучшим образом сохранились материалы коммунистической партии и советского государства. В первую очередь среди них были изучены работы лидеров большевиков (В.И.Ленина, Л.Д.Троцкого, Г.Е.Зиновьева, Н.И.Бухарина, М.И.Калинина, И.В.Сталина, А.В.Луначарского и др.), стенограммы заседаний и решения съездов, конференций, пленумов ЦК РКП(б) 1917-1920 гг. Автор стремился смотреть на них, как на обычные источники, созданные конкретными людьми, в конкретных исторических обстоятельствах, с определенными политическими и идеологическими целями. При таком подходе, полагаем, несложно заметить, что данные источники говорят сами за себя. Даже в опубликованных в свое время документах большевистские лидеры не скрывали взглядов в отношении "мелкобуржуазных" слоев города, поскольку искренне были убеждены в своей правоте.

В работах по истории средних городских слоев периода Октябрьской революции и гражданской войны широко использовались замечания, оценки, выводы Ленина о роли и месте этих слоев в событиях данного периода. Но это делалось на традиционном "цитатном" уровне. Преодолеть такой подход представляется возможным путем системного анализа всей совокупности ленинских высказываний о средних слоях города России конца Х1Х - начала XX в. (до 1920 г. включительно). Определенное значение при изучении работ Ленина может иметь контент-анализ. Не абсолютизируя значимость применения его к ленинскому научному творчеству, этот метод мы рассматриваем как дополнительное средство к качественному, содержательному изучению трудов Ленина.

Ценным пластом законодательных источников являются декреты Советской власти, опубликованные в известном многотомном сборнике . (43) Мы понимаем, что в данном сборнике опубликованы не все решения высших органов Советской власти. Как показывают публикации источников последних лет, в советское время обычно скрывались документы, свидетельствующие о крайне жестоких мерах большевистских властей. Но из этих публикаций стало известно и то, что решения типа санкций на расстрел Николая II или Колчака вообще не принимались коммунистическими лидерами напрямую и уж, конечно, не облекались в форму декретов, постановлений и т.п. Кроме того, решения о жестоких мерах на уровне высшего советского руководства принимались в основном в отношении "ярых контрреволюционеров" из бывших господствовавших классов и не затрагивали в массовом масштабе городские средние слои.

Основных параметрами изучения этих документов были избраны: 1/ время принятия декрета; 2/ основное содержание; 3/ декларируемые интересы; 4/ направленность на конкретные группы городских средних слоев. Каждый параметр был закодирован и внесен в соответствующий формуляр. В целом сформирована база данных "DECRET", которая введена в ЭВМ и обработана.

В диссертации использованы многочисленные делопроизводственные документы высших и местных советских государственных, партийных, общественных организаций. Наибольшее внимание уделено материалам НКВД, который регулировал повседневную политическую, административную, а нередко и социально-экономическую деятельность местных органов Советской власти. Конечно, в данном комплексе документов явно просматривается классовый и идеологический подход к интересующим нас "мелкобуржуазным слоям" города. Однако очевидно и то, что советскому государству, как и любому другому, для нормального исполнения управленческих функций нужна объективная информация. К тому же, большая часть ее была закрытой, предназначенной для служебного пользования. Поэтому документация НКВД в целом заслуживает доверия.

На основе наиболее крупных пластов делопроизводственных источников было создано несколько электронных баз данных. Так, в базу данных "SOVIET" включено более 400 регистрационных карточек и аналогичных им делопроизводственных документов губернских, уездных, городских съездов Советов, других материалов о советских выборах в городах. Эти материалы позволяют определить количественные параметры участия отдельных групп городских средних слоев в выборах представительных органов Советской власти, организации, выдвигавшие делегатов съездов или непосредственно избиравшие депутатов горсоветов от средних слоев, партийный состав этих делегатов или депутатов.

Нами также была создана база данных "NASTROY" о политическом положении и настроениях в городах Центра России в октябре 1917-1919 гг. В нее наряду с делопроизводственными источниками СНК, ВЦИК, НКВД, местных органов управления вошли все опубликованные сборники документов по периоду Октябрьской революции и гражданской войны, 30 с лишним центральных и местных газет.

Мы учитываем сложности возникновения документов, которые вошли в базу данных. Особое внимание было обращено на первые месяцы Советской власти, когда "буржуазные" местные органы управления все больше теряли контроль над ситуацией, возможности отслеживать настроения населения, а документы многих из них погибли при их "разгоне" или реорганизации революционными силами. С другой стороны, органы Советской власти также не сразу в достаточной мере контролировали обстановку в своих городах, наладили нормальное делопроизводство, информационную связь с центральными советскими властями. Учитывалось и то, что источники революционного времени были весьма политизированы. Их авторы больше стремились не к объективной характеристике наблюдаемых политических настроений, а к выражению определенной партийной точки зрения, нередко и просто личного эмоционального состояния.

И все же эту базу данных можно считать достаточно представительной. Такая уверенность основана на том, что центральные органы Советской власти с первых месяцев своего существования тщательно обобщали сведения о политическом поведении населения России. Особую ценность представляют обширные информационные сводки и обзоры прессы отдела местного управления и бюро печати НКВД, которые концентрировали информацию из самых разных источников, в том числе и несоветских газет и журналов.

Предпринятый анализ газетных изданий показал, что существенное приращение к архивной информации дают в первую очередь небольшевистские газеты октября-декабря 1917 г. У центральных органов Советской власти в те месяцы просто "не доходили руки" до их изучения. Ценны и местные советские газеты весны - лета 1918 г., которые по причине заметной "самостийности" провинциальных Советов зачастую не отправлялись в Москву. Сознательный выбор для составления базы данных примерно равного числа небольшевистских и советских изданий позволяет сбалансировать информацию о контрреволюционных выступлениях средних слоев города, с одной стороны, и проявлениях ими лояльности и преданности Советской власти - с другой. Более полный просмотр прессы может дать только количественное приращение интересующего нас материала, вероятно, с некоторым креном в сторону публикаций контрреволюционных резолюций отдельных групп городских средних слоев конца 1917 г. Эти резолюции не доходили до центра и не всегда "охотно" брались во внимание публикаторами документальных сборников.

Учтено и то, что с осени 1918 г., с одной стороны, сложилась сеть регулярной политической информации местных органов Советской власти, поставляемой в

НКВД по меньшей мере ежемесячно, но, с другой стороны, на территории Советской России прекратили существование все небольшевистские газеты. Мы посчитали достаточным включение в базу данных только советских отчетных документов, которые по причине своей закрытости для общественности были весьма откровенны. Но оговариваем при этом, что при количественном анализе базы данных имели в виду и ее дополнение другими, описательными источниками, в том числе газетами и мемуарами из "белого" лагеря.

В ходе анализа выявилось, что качественные характеристики политических настроений городских средних слоев советского общества к концу 1919 г. сформировались. Поэтому мы посчитали лишним специальный количественный анализ отчетной советской документации 1920 г. и не включили ее в базу данных, ограничившись типичными описательными примерами из этой документации.

В результате обобщения нескольких тысяч сообщений разных источников в базу данных "ЫАБТРЮУ" было включено 2037 "записей" (на некомпьютерном языке это понятие ближе всего к бланку или анкете) о политическом положении и политических настроениях в городах Центра России в октябре 1917 - 1919 г., а также 605 записей о проявлениях политической активности.

Нами были изучены также несколько сот резолюций, митингов, собраний, съездов с участием городских средних слоев, организованных коммунистическими и советскими органами в период с осени 1918 г. Однако сопоставление их содержания с другими сведениями о политических настроениях "средних" горожан показали заметную неискренность митинговых заявлений. Уже в период Февральской революции стало очевидно, что митинги часто бывали не волеизъявлением присутствующих, а служили ширмой, прикрывавшей мнение конкретной политической партии. (44) Естественно, что в условиях сложившейся в середине 1918 г. жесткой советской однопартийной системы митинги отражали не столько настроения граждан, особенно из "зажатых" к этому времени городских средних слоев, сколько доктринальные и сиюминутные политические установки, которые правящая партия хотела внести в сознание масс. В силу этих источниковедческих особенностей мы не включили резолюции митингов осени 1918

1919 гг. в базу данных "МАЭТРЮУ" и использовали их в весьма ограниченном масштабе.

Большинство вошедших в электронные базы данных массовых делопроизводственных документов впервые вводится в научный оборот. Также впервые в научный оборот вводятся обработанные нами "вручную" другие пласты делопроизводственных источников.

Анкеты Московского областного бюро Советов (весна 1918 г.), отдела местного управления НКВД (весенняя и летне-осенние анкеты 1918 г.) позволяют характеризовать политику провинциальных советских властей в отношении городских средних слоев, а также отношение этих слоев к конкретным революционным мероприятиям и Советской власти в целом.

Анкетные листы НКВД об организации городского управления и хозяйства (конец 1919-начало 1920 г.) отразили участие городских средних слоев в формировании и деятельности горсоветов и органов внутригородского самоуправления (горкомбедов, квартальных, уличных и т.п. комитетов), итоги некоторых социально-экономических мероприятий Советской власти на местах за два послереволюционных года.

Немалый пласт изученной делопроизводственной документации составили доклады и отчеты постоянно направлявшихся на места инструкторов и эмиссаров НКВД. К ним примыкают отчеты уполномоченных ВЦИК и ответственных представителей ЦК РКП (б), направленных во все губернии Центра России летом 1919 г. Отчетная документация представителей центральных властей, как правило, убежденных революционеров, отличается высокой искренностью, часто недоуменными и гневными чувствами в отношении произвола местных, нередко случайных, деятелей Советской власти. Сопоставление этих отчетов и докладов с обширной отчетной документацией с мест дает возможность взглянуть на формирование политики "пролетарского" государства в отношении "непролетарских слоев трудящихся" города и "сверху", и "снизу", увидеть разные идейные и моральные подходы к формированию этой политики, разных людей, вовлеченных судьбой в систему советского управления.

Для понимания психологии средних слоев города очень интересны почти не использовавшиеся историками сводки бюро жалоб центральных и местных органов Госконтроля и РКИ, данные НКВД и Наркомюста о преступлениях и злоупотреблениях. Подробная источниковедческая характеристика этих документов будет наряду с их содержательным анализом дана в четвертой главе нашей работы.

Для изучения социального облика городских средних слоев дореволюционного периода в работе использованы многие опубликованные и архивные статистические материалы.

Исходными для исследования стали данные Первой Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., позволяющие весьма подробно характеризовать профессиональный состав городских средних слоев, в меньшей мере их социальное положение к началу XX в.

К сожалению, в последующие предреволюционные годы в России не проводилось общих переписей населения. Изменения социальной структуры средних слоев города в самом начале XX в. можно изучать, сравнивая данные первой переписи со списками избирателей в Государственные Думы (в их состав входило большинство взрослых мужчин из городских средних слоев) и в Учредительное Собрание (избирательное право имело все население мужского и женского пола старше 20 лет). Немалую ценность имеют материалы переписей недвижимых имуществ в отдельных городах. Они содержат сведения о собственниках недорогих домов, торгово-промышленных и других мелких заведений, съемщиках частных квартир. Важно, что при проведении и переписей избирателей, и переписей недвижимости учитывались одновременно сословные, профессиональные, имущественные характеристики горожан, на основе которых можно строить социальную стратификацию и типологию городского населения.

В диссертации широко использованы также статистические и справочные издания центральных и местных органов управления Российской империи (в качестве наиболее массовых назовем ежегодные "Обзоры" губерний и "Адрескалендари и справочные книги" служащих местных учреждений), а также разнообразная опубликованная статистика земских и городских учреждений.

Социальный облик городских средних слоев к концу гражданской войны мы характеризуем главным образом на основе августовской 1920 г. переписи населения. Были изучены почти все опубликованные сборники ее материалов по городам Центра России, а также впервые извлечена из архивов значительная часть данных по переписи ЦСУ, некоторых его местных подразделений. Архивные статданные частично представляют собой сводки состава населения на уровне городов, частично только карточки промежуточного обобщения данных по отдельным социально-профессиональным категориям. К сожалению, по некоторым уездам невозможно выделить из общих сведений данные о городском населении. Но все-таки нам удалось выявить и обработать материалы по почти 130 городам 10 из 16 губерний Центральной России.

В достаточно высоком качестве материалов переписи 1920 г. по городам региона можно не сомневаться. Она проводилась в сравнительно спокойной политической обстановке в Центре. Даже в Тамбовской губернии, где в конце лета стало замечаться определенное напряжение, перепись прошла успешно. Подводя в начале 20-х годов ее итоги, губстатбюро отметило: ".данные переписи носят характер исчерпывающий. Несмотря на то, что перепись проводилась в период трудовых мобилизаций, когда у населения было естественное желание скрывать свои занятия, все же материал дает достаточно верную характеристику социальной массы. В этом убеждает, как сопоставление с другими источниками. так и внутренний анализ опубликованного материала. Если приходится отмечать некоторый сдвиг в развитии тех или иных промысловых занятий, то это нужно скорее отнести за счет тех социальных изменений, которые произошли в период переписи . сокращение группы торговцев, юридического персонала, прислуги, некоторых производительных занятий . водники, строители и т.д." (45)

Счастливым" для историков обстоятельством стало то, что у советских властей "не дошли руки" до идеологической обработки материалов этой переписи и они сохранились в том виде, в котором были собраны и обработаны только "старыми" профессионалами-статистиками. Особо отметим и то, что перепись 1920 г. впервые в истории российской статистики была не только профессиональной, но и социальной. Специально учитывались хозяева с наемными работниками и без таковых в сельском хозяйстве, промышленности, торговле и других сферах деятельности. По программе переписи изучалась связь горожан с сельским хозяйством, что позволяет выяснить наличие у них мелких земельных участков, а также показатели "втянутости" городских жителей в борьбу за выживание путем самообеспечения продуктами питания.

В работе широко использованы такие виды нарративных источников, как мемуары, дневники, пресса, художественная литература, письма.

Мы сравнительно осторожно подошли к отбору мемуарной литературы, учитывая высокую степень субъективизма ее авторов, в данном случае еще и участников жестокой политической и идейной борьбы. При анализе сочинений советских мемуаристов, прежде всего, бралось во внимание то, что с 30-х годов публикуемые в СССР воспоминания подвергались идеологической цензуре. Предпочтение отдавалось мемуарным изданиям периода до начала 30-х, в которых степень "препарированности" материала была сравнительно невысокой. Важны также издания конца 50-х годов, когда при массовом издании воспоминаний участников Октябрьской революции и гражданской войны провинциальным публикаторам часто просто не хватало квалификации, чтобы убрать все "крамольные" факты из рассказов зачастую вспоминавших все подряд, в большом числе малообразованных мемуаристов. Из эмигрантских воспоминаний выделялись те, которые были написаны через десяток и более лет после гражданской войны, когда поуменьшились переживания изгнанных с родины людей и стали возможны более хладнокровные воспоминания о событиях революции и гражданской войны. Естественно, что это лишь отчасти повысило достоверность мемуаров неизменных противников Советской власти. Во всех случаях из мемуарной литературы брались только те фрагменты, которые совпадали с информацией других источников или не противоречили здравому смыслу.

Дневниковые записи и авторизированные биографии революционных деятелей использовались как ценные сами по себе характеристики психологии их авторов, нередко «выдававшие» подсознательные «тайные» мотивы их политического поведения.

Также осторожно использована нами художественная литература как исторический источник. Мы исходили из того, что представительным источником могут быть только произведения, написанные современниками событий и не подвергавшиеся идеологической цензуре властей. Поэтому в качестве источника мы сравнительно широко использовали только запрещенный в свое время роман А.Платонова «Чевенгур». Писатель, живший в первые послереволюционные годы в Воронеже и по долгу службы (работал в сельскохозяйственных организациях) много разъезжавший по губернии, хорошо знал провинциальные города южной части Центральной России, постоянно встречался с советскими работниками и служащими уездного звена. Возможно, А.Платонову был известен факт провозглашения в 1918 г. железнодорожной станции Лиски городом Свободы с выселением из него в 24 часа всей «буржуазии». В любом случае, сопоставляя «Чевенгур» с другими источниками, мы вправе утверждать, что в нем писатель отразил реальное стремление многих сверхлевых революционеров к полной ликвидации частных собственников, в том числе и "мелкой буржуазии". Особенно талантливо, на наш взгляд, показаны в романе примитивизация марксовых идей "низовыми" революционерами (есть такое понятие в литературоведении, как "культура примитива", характерная для полукрестьянского населения окраин провинциальных городов), а также реальные искренность, самоотверженность, фанатизм этих революционеров, коммунистический "новояз".

Некоторые автобиографические литературные сочинения выходцев из средних слоев города Центральной России (роман Д.Фурманова «Чапаев» и повесть А.Гайдара «Школа») в комплексе с дневниками писателей и воспоминаниями о них современников использованы для психоанализа мотивов поведения революционеров и «героев» гражданской войны.

Неоднозначным было наше отношение к прессе. Газеты, публикуя информацию о политических событиях, примыкали к делопроизводственным документам. Передовицы коммунистических газет мало отличались от речей большевистских деятелей на партийных и советских «форумах» и отражали, как правило, откровенно неприязненное отношение левых революционеров к «мелкой буржуазии». Чисто же газетно-журнальные жанры (репортажи, авторские статьи, бытовые зарисовки, фельетоны) несут явную печать субъективизма журналистов и брались в качестве источников только при сопоставлении с другими документами.

Отсутствие с 1918 г. на территории Советской России некоммунистической печати побудило нас к использованию "белогвардейских" газет, выходивших в наиболее близких к Центру регионах (Дон, Кубань), а также издававшихся в Воронеже, Курске, Орле, других городах региона в период пребывания в них осенью 1919 г. Добровольческой Армии. Мы учитывали идейную и эмоциональную "ярую" контрреволюционную позицию этих газет, недостаточную и искаженную информированность их о положение дел в Советской России, а применительно к "деникинским" изданиям и выход в условиях прифронтовой обстановки, "мстительных" настроений "освободителей от большевиков". Поэтому из газет "белого" лагеря отбиралась информация, сопоставимая между ними самими, с другими источниками, не противоречащая здравому смыслу.

Нами просмотрены и сравнительно широко введены в научный оборот несколько крупных комплексов эпистолярных источников.

Немалую ценность имеет переписка центральных и местных органов "диктатуры пролетариата", возникавшая в связи с письменными жалобами отдельных представителей и групп городских средних слоев на чрезмерный "зажим" советскими властями. В этой группе документов хорошо отразился механизм реализации политики советского государства в отношении "мелкобуржуазных" слоев города в конкретных ситуациях. Переписка дает возможность говорить о неоднозначности повседневных политических действий революционных органов, изначальном сочетании в них идейного догматизма, управленческого прагматизма и житейского здравого смысла.

Большие пласты писем, адресованные В.И.Ленину как председателю СНК и во ВЦИК, как правило, лично М.И.Калинину, отразили политические настроения десятков жителей городов Центральной России. Особо отметим, что в течение всех первых лет Советской власти в этих письмах присутствовали самые разные настроения, что опровергает явно конъюнктурный и произвольный подход Д.А.Волкогонова к письмам населения Ленину. Автор известного двухтомника обращал внимание только на антисоветские послания. (46)

В последнее время были опубликованы (журналом "Свободная мысль", альманахом "Неизвестная Россия") подборки частных писем времен гражданской войны, осевших в органах советской военной цензуры. В Курском государственном архиве нами выявлен один из обзоров частных писем местного военно-цензурного отделения. Ценность данной группы источников заключается в искренности чувств и мыслей их авторов, вряд ли подозревавших о существовании советской цензуры.

В целом полагаем, что собранный массив источников, несмотря на его противоречивость, при использовании разнообразных теоретических подходов, четком следовании источниковедческим правилам и применении количественных методов может служить репрезентативной основой для изучения избранной темы.

Особо оговорим использование социолого-математического метода контент-анализа, примененного нами при составлении и обработке электронных баз данных. Как отмечает Б.Н.Миронов, особой ценностью этого метода является возможность перевода массовой текстовой информации в количественные показатели. Он выделяет три стадии контент-анализа: 1/расчленение текста на отдельные смысловые единицы, определение их значения и взаимосвязей, формализация этих единиц (превращение в цифровые коды или индексы); 2/подсчет частоты употребления смысловых единиц; 3/интерпретация полученных результатов. Особо подчеркнем такие слова Б.Н.Миронова: ".контент-анализ не упраздняет исторический анализ документов, он просто дополняет его количественным анализом. Именно это и делает анализ более объективным, систематичным, точным и, следовательно, более научным.". (47)

Терминология. В заключительной части введения нужны некоторые оговорки, связанные с терминологическими обозначениями городских средних слоев, их отдельных групп, которые встречаются в источниках и употребляются в исторической литературе.

Выражения "средние городские слои" практически вовсе не было в лексиконе начала XX в. Обычно в источниках речь идет о массах тружеников города, городской бедноте, горожанах вообще. В большинстве городов России, непромышленных по социально-экономическому облику, под этими массами следует иметь в виду, прежде всего, "полупролетарские" и "чисто" мелкособственнические слои. Во многих документах эти слои включались в понятие "рабочий", т.е. трудящийся вообще. Встречаются и такие толкования, когда все собственники, в том числе и мелкие, определяются как "имущие классы", "буржуазия" и т.п. В связи с этим приходится очень внимательно изучать контекст источников, чтобы более или менее точно определить средние городские слои, отделить их от рабочего касса или, напротив, от буржуазии.

Особо следует остановиться на определении социального смысла выражений "мещанин", "обыватель" и т.п. Сословие мещан в России начала XX в. не было единым по социальному составу. Но его основную часть составляли мелкобуржуазные элементы. В.И.Ленин отмечал, что выражение "мещанский", употребляемое в политико-экономическом смысле слова, связано с понятием "мелкая буржуазия". Такой терминологии впоследствии придерживались и другие большевики, в том числе и в первые годы Советской власти. В таком же контексте употреблялось ими и выражение "обыватель".

Сравнительно большое внимание историки уделяют определению понятия интеллигенция применительно к предреволюционной России. Однако среди них нет полного согласия по вопросу широты этого понятия. Так, О.Н.Знаменский к интеллигенции относит только людей, профессионально занятых высококвалифицированным умственным трудом. Напротив, по мнению С.А.Красильникова и В.Л.Соскина, отсутствие четких граней между группами российской интеллигенции в узком понимании (как специалистами) и служащими, наличие в дореволюционной России громадного контингента так называемой полуинтеллигенции говорят в пользу расширительной трактовки границ интеллигенции. (48)

К настоящему времени в исторической литературе преобладающим стало мнение, что интеллигенция начала XX в. по социальному положению делилась на четыре группы: дворянскую, буржуазную, мелкобуржуазную и пролетарскую. Реже говорится о трех группах (без дворянской). Однако, во-первых, это деление, по справедливому замечанию С.А.Красильникова и В.Л.Соскина, выглядит лишь «слепкой» с классовой структуры дореволюционного российского общества. Оно как бы растворяет отдельные группы интеллигенции среди других классов, не позволяет выявить самостоятельного общественного положения работников умственного труда. Во-вторых, в таком делении явно смешаны социальные и политические критерии классовой принадлежности. Ведь даже низшие слои интеллигентов явно не обладали многими важными классовыми признаками пролетариата и могут быть отнесены только к «полупролетарским» промежуточным слоям. Другое дело, что в политическом плане часть интеллигенции переходила на позиции пролетариата. Наиболее удачным представляется определение интеллигенции, данное

С.А.Красильниковым и В.Л.Соскиным. Эти авторы считают, что российская интеллигенция начала XX в. состояла в основном из мелкобуржуазной подгруппы, входившей в состав средних слоев, а также буржуазно-помещичьей и полупролетарской подгрупп, занимавших пограничное положение по отношению к соответствующим классам. (49) Принимая в целом это определение, отметим, что включение в состав средних слоев только «мелкобуржуазной» подгруппы интеллигенции не совсем верно. Другие подгруппы тоже занимали промежуточное общественное положение. Думается, что нельзя жестко объединять в одну подгруппу интеллигенцию, примыкавшую к буржуазии и дворянству. В реальной жизни дореволюционной России интеллигенты, относившиеся к дворянству, имели весьма существенные сословные преимущества по сравнению с остальными группами работников умственного труда, в том числе и получавшими огромные доходы, но не имевшими дворянского звания.

Часто употребляемое обозначение дореволюционной интеллигенции как "буржуазной", по справедливому замечанию Г.В.Витухновского, может быть приемлемо лишь в смысле происхождения ее из "буржуазного" общества. (50)

Убедительно выглядит точка зрения С.А.Федюкина, который считал, что вплоть до 30-х годов интеллигенция была в основном мелкобуржуазной . (51). Еще более точным, на наш взгляд, было бы обозначение основной массы советской интеллигенции просто как части средних слоев, что отражало ее место в социальной стратификации постреволюционного общества.

Наконец, особо скажем о заковыченном использовании некоторых расхожих терминов изучаемого периода. Такие термины, как «мелкая буржуазия», «мелкобуржуазная контрреволюция», «диктатура пролетариата», «военный коммунизм» и другие используются нами, как правило, в ковычках. Этим мы подчеркиваем неадекватность их тогдашнего значения современному научному толкованию. Ковычки обозначают как бы цитирование фразеологии революционного времени. Без ковычек названные термины используются в тех случаях, когда мы пересказываем слова большевистских деятелей, для которых эти термины были естественной частью их повседневного лексикона. Термины пролетариат и полупролетариат используются нами главным образом без ковычек и заковычиваются только в случаях явного несоответствия их марксистского толкования с контекстом излагаемого сюжета.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Канищев, Валерий Владимирович

Заключение

Изучение политических, социальных и психологических процессов первых лет советского периода показало, что городской "средний класс" дореволюционной России не сложился еще как класс индустриально-буржуазного общества, сохранял многие традиционные "доиндустриальные" черты, оказался на границе социокультурного раскола и вследствие этого пережил драматический, а в чем-то и трагический период своей истории. Политическая аморфность не позволила ему сыграть роль "противовеса" радикальной революции в стране. Более того, из его среды вышло немало постматериалистски, антиме-щански настроенных леворадикалов, которые стали инициаторами социальной революции, ставившей своей целью уничтожение всякой частной собственности и создание общества "всеобщего равенства". Радикальных революционеров фактически поддержали нищающие, особенно в условиях первой мировой войны, мелкособственнические и другие "средние" элементы города, которые в меньшей мере сознательно, в большей мере в эмоционально-отчаянных, стихийно-бунтарских формах усилили "антибуржуйский" натиск осени 1917 г., в том числе и против экономически и социально устойчивых "мелкобуржуазных слоев". Так что городские средние слои оказались в Октябрьской революции и политически расколоты.

Пришедшие к власти большевики сразу же приступили к реализации своих доктринальных установок на ликвидацию "мелкой буржуазии" как класса путем установления над ней жесткого политического и социального контроля, обобществления ее собственности.

Им удалось сравнительно легко подавить в целом умеренно-контрреволюционное сопротивление городских средних слоев и добиться их внешней лояльности "диктатуре пролетариата". К тому же, они сразу получили поддержку части этих слоев, настроенных либо искренне уравнительно-коммунистически, либо беспринципно-карьеристски. В значительной мере из этой части "среднего класса" большевикам удалось создать достаточно крепкое для удержания власти "ядро" провинциальных советских управленцев, "красных" командиров и комиссаров. Хотя многие представители этого "ядра" демонстрировали произвол (либо в искреннем коммунистическом рвении, либо в откровенно корыстных целях), советские государственные руководители в целом держали их под контролем, отсекая наиболее одиозные элементы и направляя энергию провинциальных управленцев на решение революционных задач.

Однако для поддержания широкого политического и социального контроля над всем обществом большевистским лидерам мало было преданных энтузиастов и карьеристов. Требовалось создать массовый государственный аппарат. Поэтому большевистские лидеры открыли широкий доступ в советские учреждения и даже в исполкомы Советов и партийные организации многочисленным сравнительно образованным и имеющим хоть какие-то управленческие навыки представителям городских средних слоев.

Труднее было советским властям установить контроль над социально-экономическим поведением городских средних слоев, которое сохраняло немалую самостоятельность в полулегальной и "теневой" формах. Быстро поняв невозможность обеспечения хотя бы минимального уровня жизни населения страны только коммунистическими государственно-распределительными мерами, советские руководители стали все чаще прибегать к прагматическим управленческим решениям в социально-экономической сфере.

Они не осуществили полной "чевенгуризации" городов, сохранили многие виды мелкой частной собственности, предоставляли "средним" горожанам возможности заниматься самообеспечением продуктами. "Военный коммунизм" никогда не был всеохватывающей системой, даже в пору своего "расцвета" в 1919-1920 гг. сочетался с послаблениями мелкособственническим элементам в социально-экономической сфере. В свете этого излишними представляются споры историков о конкретных инициаторах нэпа. Главным его инициатором была сама жизнь, не позволявшая революционерам-утопистам создать полностью "закрытое" общество. Неслучайно во всей последующей советской истории проступали периоды "неонэпа", "оттепели", "хозрасчета и самофинансирования", а в конечном итоге произошел, пусть болезненный и головотяпский", но неизбежный отход от тотального государственного регулирования экономикой и социальной сферой.

Десятилетиями зажатое, деформированное мелкособственническое сознание прорвалось наружу в вызывающем "купецком" поведении «новых русских», которое традиционно было привлекательным для российского "мелкого буржуа". История как бы мстит за нарушение в начале столетия нормального развития общества.

Внутренние политические настроения большинства советского "среднего класса" были далеко не благожелательными в отношении к Советской власти. Но этот «класс» оказался неспособным к организованной и решительной антисоветской борьбе в условиях ликвидации всех некоммунистических организаций и политической "атомизации" общества. Загнанные вовнутрь "контрреволюционные" чувства городских "обывателей" изредка прорывались наружу при вторжениях в Советскую Россию белогвардейских армий. Однако и "белые" относились к городским средним слоям презрительно, жестко и разнузданно, требовали от них физической и материальной поддержки. В целом средние слои города пережили трагическую "зажатость" между противоборствующими лагерями гражданской войны, покорились судьбе и подчинились победившей "красной" стороне, оставаясь в душе во многом "антисоветчиками". Политическое двоедушие, явные противоречия между речами с трибун и "кухонными" разговорами в поведении значительной части "средних" горожан на долгое время стали характерной чертой советского общества. В современный "посткоммунистический" период такое двоедушие породило "демократическое оборотничество" немалого числа высших и особенно средних номенклатурных работников, "рядовых" коммунистов из служащих и интеллигентов.

Естественно - исторические изменения социальной стратификации городских средних слоев, происходившие в начале XX в. через разрастание маргинальных, переходных их групп - от мелких хозяев к крупным или, напротив, от "мелкой буржуазии" к пролетариату, после Октябрьской революции были прерваны политикой большевиков в отношении "промежуточных" слоев, основанной на упрощенно-вульгарных представлениях о социальной структуре будущего "коммунистического общества", в котором не находилось места для "мелкобуржуазных элементов". Под воздействием этой политики стала происходить обратная, противоестественная маргинализация городских средних слоев. "Верхние" их, "полукапиталистические" социальные типы в результате "ликвидации эксплуататорских классов" опустились на уровень "рядовых" средних слоев. Наоборот, многие "полупролетарские элементы" были искусственно подтянуты вверх по социальной лестнице, и те из них, которые стали советскими служащими также оказались на уровне "рядовых" средних слоев. Образовалась некая "некапиталистическая" структура населения. Наиболее ярким ее проявлением стало как бы "осереднячивание", уплотнение средних слоев города. Практически все они оказались в положении беднейших мелких хозяев, нацеленных главным образом на физическое выживание в трудную годину, а по возможности и сохранение статуса хотя бы мельчайших собственников. Эта масса была весьма инертной и почти не способной к развитию, что впоследствии породило многие противоречия нэпа, а в чем-то и его конечную неудачу, длительное существование "военно-коммунистической" системы в СССР.

Сформировавшаяся в первые послереволюционные годы "психология выживания" с той или иной степенью интенсивности проявлялась в поведении средних слоев города в ходе всей советской истории. Городской "обыватель", усвоивший многочисленные способы удовлетворения своих невеликих потребностей, на долгие годы стал и во многом остается сейчас одним из наиболее инертных типов российского общества.

Конечно, такая психология не была единственной формой жизнедеятельности городских средних слоев. "Мелкобуржуазные элементы" города даже в тяжелых экономических условиях гражданской войны использовали малейшие возможности для дополнительного, "теневого" обогащения. Естественно, что подобные устремления моментально усиливались при послаблениях советских властей в сфере экономики. Во многом поэтому в период современных реформ основу российского бизнеса стали формировать традиционно предприимчивые, привыкшие "крутиться" в советское время "средние" горожане.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Канищев, Валерий Владимирович, 1998 год

1. Библиография Октябрьской революции и гражданской войны в СССР.- М.: 1934.221 с.

2. Библиография русской революции и гражданской войны (1917-1921). Из каталога биб-ки Рус.загранич.истор.архива/ Под ред. С.П.Постникова. Прага: б.и. 1938.- 448 + XV с.

3. Великая Октябрьская социалистическая революция (март 1917 март 1918 гг.). Указ.сов.лит. 1917-1964. ЧЧ.1-12.-М.: 1967.

4. Великая Октябрьская социалистическая революция и гражданская война. Указ.сов.лит. 1972-1976,- М.: АН СССР. ИНИОН, 1977.- 390 с.

5. Великая Октябрьская социалистическая революция и гражданская война. Указ.сов.лит. 1977-1986. ЧЧ. 1-2,- М.: ИНИОН, 1987.

6. Григорьев В.Н. Предметный указатель материалов в земско-статистических трудах с 1860-х гг. по 1917 г. Вып. 1-2,- М.: ЦСУ СССР, 1926-1927.

7. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотир.указ.кн.и публ.в журн. (в 4-х т.).- Т.4.44.1-2.- М.: Книга, 1983.

8. Советская страна в период гражданской войны. 1918-1920. Библиогр.указ.документальных публикаций.- М.: Изд.Всесоюзной книж.палаты, 1961.376 с.

9. Советское общество в воспоминаниях и дневниках: Аннотир. библиогр.указ,- Т.1.-М.: Книга, 1987. -456 с.

10. Документальиые и статистические публикации

11. Алексеев В. и Комаров А. Гражданская война в ЦЧО в документах и материалах.Т.1 (1918-1919). Воронеж: Коммуна, 19131,- ХХУШ+136 с.2Аникеев В.В. Сведения о большевистских организациях с марта по декабрь 1917 г. // Вопр. истории КПСС.- 1958,- NN 2-3.

12. Анкеты Советов Центрально-Промышленного района (окт.1917-янв.1918 г.) // Исторический архив. 1960.- N 5.- С.52-77.

13. Болыневики Смоленщины до Октября 1917 г. (Сб.док-тов). Смоленск: Кн.изд-во, 1961.-316 с.

14. Борьба за Советскую власть на Белгородщине. Март 1917-март 1919 г. Сб.док-тов и мат-лов.- Белгород: б.и., 1967.- 379 с.

15. Борьба за Октябрьскую революцию во Владимирской губернии (1917-1918 гг.).Сб.док-тов.- Владимир:Кн.изд-во, 1957.- 317 с.

16. Борьба за Советскую власть в Воронежской губернии. 1917-1918 гг. Сб.док-тов и мат-лов.- Воронеж: Кн.изд-во, 1957. XXXII, 475 с.

17. Борьба за установление и укрепление Советской власти в Рязанской губернии. (1917-1920 гг.). Рязань: Приокская правда, 1957,- 447 с.

18. Борьба за установление и упрочение Советской власти. Хроника событий. 26 окт. 1917 г.- 10 янв. 1918 г. М.: Изд-во АН СССР, 1962,- 699 с.

19. Борьба трудящихся Орловской губернии за установление Советской власти в 19171918 гг. (Сб.док-тов). Орел: Орловская правда, 1957.- 355 с.

20. В годы гражданской войны. Иваново-Вознесенские большевики в период иностранной интервенции и гражданской войны. Сб.док-тов и мат-лов.- Иваново: Кн.изд-во, 1957.- 251 с.

21. В годы огневые: Белгородщина в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (1917-1920 гг.).- Воронеж: Центр,- Чернозем.кн.изд-во, 1983,- 160 с.

22. Великая Октябрьская социалистическая революция. Хроника событий.ТТ.1-4.- М.: Изд-во АН СССР, 1957-1961.

23. Во имя победы революции: Костром.губерния в период гражд.войны. 1918-1920,-Ярославль: Верх.-Волж.кн.изд-во, 1984.-240 с.

24. Великий Октябрь на Брянщине. Хроника важнейших событий (март 1917 июнь 1918 гг.)- Тула: Приок.кнюизд-во, 1987.- 72 с.

25. Возникновение и деятельность коммунистических партийных организаций Мордовии (1918-1920 гг.). Док-ты и мат-лы.- Саранск: Мордов.кн.изд-во, i960,- 272 с.

26. Войцекян А., Лин И. За ТО лет. Рев.движение в Бронницком уезде за годы 19061917 включительно. Бронницы: Уком ВКП(б), 1927.- 124 с.

27. Гуревич М. Историко-статистический сборник по Ярославскому краю. -Ярославль: Яросл. с.-х. и кустарно-промысл. союз кооперативов, 1922.- 57, V, 234 с.

28. Декреты Советской власти. TT.I-XII. М.: Политиздат, 1957-1986.

29. Дни грозовые. Воронежская организация КПСС в годы гражданской войны (19181920 гг.). Док-ты и мат-лы.- Воронеж: Кн.изд-во, i960,- 276 с.

30. Иваново-Вознесенская губерния в гражданской войне.- Иваново-Вознесенск: Основа, 1923,- 132 с.

31. Комаров А., Крошицкий П. Революционное движение. Хроника рев.событий в ЦЧ0.1918 г.- Воронеж: Коммуна, 1930.- 187 с.

32. Из истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии. 1917-1921 гг. Сб.док-тов.-М.: Госполитиздат, 1958,- 511 с.

33. Из истории культурного строительства в Курской губернии, 1917 1928 гг. Док-ты и мат-лы.- Курск: б.и., 1979.- 260 с.

34. Карточная система в Туле. Организация и программы переписи населения.- Тула: б.и, 1916.-76 с.

35. Комаров А. и Сокут К. Орловский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Док-ты и мат-лы.- Воронеж: Коммуна, 1932.- XIV, 160 с.

36. Красная книга ВЧК. ТТ. 1-2.- М.: Политиздат, 1989.

37. Краткие хозяйственно-статистические сведения по Смоленской губ.- Смоленск: б.и., 1912.- У+299 с.

38. Культурное строительство в Воронежской губернии. 1918-1928 гг.- Воронеж: Центр.- Чернозем.кн.изд-во, 1965.- XXIV, 372 с.

39. Культурное строительство в Ивановской области, 1917-1928 : (Сб.док-тов).-Ярославль: Верх.- Волж.кн.изд-во, 1987,- 382 с.

40. Культурное строительство в Нижегородской губернии, 1917-1927: Док-ты и мат-лы,- Горький: Волго- Вятск.кн.изд-во, 1988,- 295 с.

41. Культурное строительство в Смоленской области, 1917 г.- 1941 г.: Док-ты и мат-лы. 4.1. Смоленск: Моск.рабочий, Смоленск.отд-ние, 1986.- 255 с.

42. Культурное строительство в Тамбовской губернии. 1918-1928. Сб.док-тов и мат-лов.- Воронеж: Центр.-Чернозем.изд-во, 1983.- 206 с.

43. Культурное строительство во Владимирской области. 1917-1977 гг. Сб.док-тов.-Ярославль: Верх.- Волж.кн.изд-во, 1982.-231 с.

44. Летопись героических дней. 1917. Хроника важнейших ист.- парт, и рев. событий в Москве и Моск.губернии.- М.: Моск.рабочий, 1973,- 592 с.

45. Любовиков М., Нечаев И., Шнипров М. 1917-1920. Хроника рев.событий в Горьковск.крае.- Горький: Партиздат, 1932.- 342 с.

46. Московское губернское статистическое бюро. Население Московской губернии по предварительным итогам переписи 28 августа 1920 г.- М.: Гос.издат, 1921.- 32 с.

47. Население г.Костромы. Кострома: б.и., 1918.- 27 с.

48. Недвижимые имущества и жилищные условия Воронежа. Стат.исследование 1918-1919.-Воронеж: б.и., 1919.- 103+89 с.

49. Неизвестная Россия, XX в.: Альманах. Кн. 1-4.- М.: Ист.наследение, 1992-1993.

50. Октябрь в Туле. Сб.док-тов и мат-лов о борьбе за власть Советов в Туле и губернии в 1917 г.- Тула: Тул.кн.изд-во, 1957.- 399 с.54.0ктябрь на Брянщине. Сб.док-тов и воспоминаний. Брянск: Брянск.рабочий, 1957.-270 с.

51. Перепись рабочих и служащих 1918 г.// Труду ЦСУ. Т.ХХУ, вып. 1-2.

52. Переписка секретариата ЦК РСДРП(б)- РКП(Б) с местными партийными организациями. Сб.док-тов. ТТ.1-5.-М.: Политиздат, 1957-1970.

53. Победа Октябрьской социалистической революции в Нижегородской губернии.Сб.док-тов.-Горький:Кн.изд-во, 1957.- 602 с.

54. Подготовка и проведение Великой Октябрьской социалистической революции в Тверской губернии.Сб.док-тов и мат-лов.- Калинин: Кн.изд-во, 1960.- 486 с.

55. Революционное движение в России после свержения самодержавия. Док-ты и мат-лы.- М.: АН СССР, 1957.- 857 с.

56. Революционное движение в России в мае-июне 1917 г. Июньская демонстрация. -М.: АН СССР, 1959,-662 с.

57. Революционное движение в России в июле 1917 г. Июльский кризис. М.: АН СССР, 1959,- 626 с.

58. Революционное движение в России в августе 1917 г. Разгром корниловского мятежа.- М.: АН СССР, 1959.- 696 с.

59. Революционное рабочее движение в Егорьевске. Сборник.- М.: Жизнь и знание, 1925.- 91 с.

60. Революция 1917 (Хроника событий). ТТ. 1-6.- М.; Л.: Госиздат, 1923-1930.

61. Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII- XX вв.: (Альманах). Вып. 1-3.- М.: Студия "ТРИТЭ".Изд.отд."Рос.арх.", 1991-1993.

62. Сборник стат.сведений по г.Тамбову.- Тамбов.- 1918.- N 1.

63. Сосницкий В. Население Калужской губернии // Коммунистический труд. -Калуга.- 1921.-К 1.- С.16-17.

64. Статистико-экономический словарь Воронежской губернии (Период дореволюционный).- Воронеж: Госиздат, Воронеж.отд., 1921.- 724 с.

65. Статистический ежегодник Владимирской губернии (1918-1922).- Вып. 1-2.-Ковров:б.и., 1922-1923.

66. Статистический ежегодник Тверской губернии за 1921-1922 г. Вып. 1-2. -Тверыб.и., 1923-1925.

67. Статистический ежегодник за 1913-1922 гг. Вып.1-2. М.,1921-1922 (Труды ЦСУ.Т.7.Вып.1-2).

68. Статистический сборник Орловской губернии. 1920-1923. Вып.1-2.- Орел: Губстатбюро, 1924.

69. Статистический справочник Костромской губернии на 1921 г. Кострома: Госиздат, 1921.- 180 с.

70. Тверская губерния в первые годы Советской власти (1917-1920 гг.). Сб.статей и док-тов.- Калинин: Кн.изд-во, 1958.- 112 с.

71. Упрочение Советской власти в Москве и Московской губернии. Док-ты и мат-лы.-М.: Моск.рабочий, 1958.- 524 с.

72. Упрочение Советской власти в Тульской губернии. Сб.док-тов и мат-лов. Тула: Кн.изд-во, 1961,- 439 с.

73. Установление и упрочение Советской власти в Смоленской губернии. Сб.док-тов.-Смоленск: Смоленск.кн.изд-во, 1957.- 371 с.

74. Установление Советской власти в Калужской губернии. Док-ты и мат-льг.Март 1917-июль 1918г.- Калуга: Газета "Знамя", 1957.- 479 с.

75. У становление Советской власти в Костроме и в Костромской губернии. Сб.док-тов (март 1917-сентябрь 1918 гг.).- Кострома: Кн.изд-во, 1957.- 426 с.8 8.У становление Советской власти в Мордовии. Саранск: Мордов. кн.изд-во, 1957.392 с.

76. Установление Советской власти в Ярославской губернии. Сб.док-тов и мат-лов.-Ярославль: Ярославл.кн.изд-во, 1957.- 488 с.

77. Воспоминания, письма, художественная литература.

78. Борман A.A. Москва 1918 (Из записок секретного агента в Кремле) // Русское прошлое. Кн.1. - М.- 1991,- С.115-149.

79. Булавин М. Богучарцы. Роман. Воронеж: Центр,- Чернозем.кн.изд-во, 1977.- 534 с.

80. Волконский С.М. Мои воспоминания.ТТ.1-2,- М.: Искусство, 1992.

81. Воспоминания ветеранов Октября. Ярославль: Кн.изд-во, 1957,- 116 с.

82. Воронский А.К. За живой и мертвой водой. Воронеж: Центр.-Чернозем.кн.изд-во, 1976.-371 с.

83. Врачев И. Октябрьская революция в Воронеже // Пролетарская революция,- 1924.-N 10.- С.162-191.

84. Гайдар А. Собр.соч. в 3-томах. Т.1.- М., 1982.

85. Гайдар А. Собр.соч. в 4-х томах. Т.З.- М., 1986.

86. Гольдин A.M. Невыдуманная жизнь <об А.Гайдаре> М.: Дет.лит-ра, 1972,- 142 с.

87. Да здравствует революция: Воспоминания участников Великого Октября,- М.: Политиздат, 1980,- 286 с.

88. Иков В.К. Листопад: (Воспоминания деятеля меньшевистской партии) // Вопр.истории.- 1995.- NN 8-12.

89. Кин В.П. Избранное. М.: Сов.писатель, 1965.- 392 с.

90. Кривошеин С. Сквозь бури (Воспоминания).- М.: Мол.гвардия, 1959.- 252 с.

91. Мичурин И.В. в воспоминаниях современников. Тамбов: Кн.изд-во, 1963.- 216 с.

92. Никулихин Я.П. На фронте гражданской войны (1918-1921 гг.). Очерки и воспоминания.- Пг.: Прибой, 1923.- 216 с.

93. Огненные годы. Сб.статей и воспоминаний о рев.событиях на территории Липецкой обл. в 1917-1920 гг.- Воронеж: Центр.- Чернозем, кн.изд-во, 1967.- 158 с.

94. Октябрь в Костроме. Сб.воспоминаний участников Октябрьских событий.-Кострома: Кн.изд-во, 1957.- 204 с.

95. Парамонов И.В. Пути пройденные,- М.: Политиздат, 1970.- 543 с.

96. Перхуров А. Исповедь приговоренного.- Рыбинск: Рыбин.подворье, 1990.- 40 с.

97. Письма из прошлого. 1918-1920 годы // Своб.мысль,- 1993,- N 6,- С.79-87.

98. Письма Ильичу. 1917-1924.- Воронеж: Центр.- Чернозем.кн.изд-во, 1969.- 255 с.

99. Письма П.А.Кропоткина (1917-1920) // Вопр.философии. -1991,- N 11,- С.54-63.

100. Письма трудящихся В.И.Ленину. 1917-1924 гг. М.: Госполитиздат, I960.- 462 с.

101. Письма трудящихся Курской губернии В.И.Ленину. Сб.док-тов и мат-лов.- Курск Кн.изд-во, 1963.- 107 с.

102. Платонов А. Избр.произв.Т.1,- М.: Худ.лит-ра, 1978.

103. Платонов А. Чевенгур.- М.:Худ.лит-ра, 1990. 422 с.

104. Потапенко В. Записки продотрядника. 1918-1920 гг.- Воронеж: Центр,-Чернозем.кн.изд-во, 1973.- 160 с.

105. Путь борьбы. Сб.1.- Тамбов: Коммунист, 1922.- 77 с.

106. Рабичев Н. Октябрьские дни в Воронеже.- Воронеж: Коммуна, 1934.- 77 с.

107. Связисты в борьбе за власть Советов.- М.: Связь, 1964.- 166 с. Рошаль М.Г. Записки из прошлого.- М.: Наука, 1969,- 216 с.

108. Савинков Б. Воспоминания террориста.- М.: Мысль,1991.- 365 с.

109. Собина Л. Памятные годы.- Белгород: Кн.изд-во, 1959.- 59 с.

110. Слетов П. Заштатная республика (Роман).- М.: Сов. Россия, 1977.- 448 с.

111. Тодорский А. Год с винтовкой и плугом. М.: Политиздат, 1957. 126 с.44.1917-1957. Статьи, воспоминания, очерки. Курск: Кн.изд-во, 1957.- 439 с.

112. Фурманов Дм. Путь к большевизму. 1917-1918 (Иваново-Вознесенск).- Л.: Прибой, 1927.-232 с.

113. Фурманов Дм. Собр.соч., т.4,- М.: Худ.лит-ра, 1961.- 528 с.

114. Фурманов в воспоминаниях современников,- М.: Сов.писатель, 1959,- 250 с.

115. Шауров И.В. Воспоминания участника первой русской революции.- М.: Мысль, 1974,- 264 с.

116. Периодические издания, а) журналы

117. Вестник Всероссийского почтово- телеграфного союза.- М., октябрь 1917 1918.

118. Вестник продовольственных служащих. М.- 1918.

119. Власть Советов. -М.- 1918-1920.

120. Голос кожевника. М,- 1918.

121. Жизнь / Орган ЦК профсоюза работников народного питания.- М.- 1919.

122. Известия Всероссийского союза лекарских помощников. М., 1918.

123. Профессиональный вестник. М., 1918-1919. 8 Трудбанк. - М., 1919.

124. Фельдшерский вестник. -М., 1918.

125. Грядущая культура.- Тамбов.- 1918-1919.

126. Коммунист.- Тамбов,- 1920-1928.

127. Трудовое единение.- Тамбов.- 1918-1919.б) Газеты1.Анархия.- М.- 1918.2.Возрождение.- М,- 1918.3.Воля народа.- Пг., 1917.4.Вперед. М.- 1918.5.Дело народа. Пг,- 1917.

128. Жизнь.- М, 1918. 7.3аря России,-М,- 1918. 8.3емля и воля,- М,- 1918.

129. Русские ведомости. М, 1917-1918.

130. Свобода России,- М.- 1918.26.Слово народа. М.- 1918.27.Утро Москвы.- 1918.28.Утро России.- М,- 1918.

131. Социал-демократ,- М,- Окт.1917-1918.30.Борьба. Моршанск.- 1918.

132. Великая Кубань,- 1918-1919.

133. Великая Россия. Киев.- 1919.

134. Вечернее время.- Курск. 1919.

135. Власть труда.-Ярославль.- 1918.35.Волна.-Курск.- 1919.

136. Воронежский телеграф.- 1917-1918.

137. Воронежский Красный листок. 1918.

138. Голос коммуниста.- Макарьев (Костромск.губ.).- 1918-1919.

139. Голос народа.- Владимир,- 1917-1918.

140. Голос народа.- Орел.- 1917.

141. Голос народа,- Тула.- 1918.

142. Голос труда,- Александров.-1918. 43 .Голос труда.- Владимир.-1918.44.Дело,- Воронеж. 1919.

143. Дело народа.- Тверь,- 1918.

144. Дело социал-демократа,- Орел.-1917. 47.3а Россию. Острогожск.-1919.

145. Знамя труда.-Галич.- 1918.

146. Известия Белгородского Совета.- 1917.

147. Известия Бобровского Совета.- 1918.51 .Известия Борисоглебского Совета,- 1918.

148. Известия Бутурлиновского Совета.- 1918.

149. Известия Весьегонского Совета.- 1918.53 .Известия Воронежского Губисполкома.- 1917-1919.

150. Известия Вяземского Совета.- 1918.

151. Известия Елецкого Совета.- 1918.

152. Известия исполнительных комитетов Владимирского губернского и уездного Советов,- 1918-1919.

153. Известия Козловского Совета.- 1918-1920.

154. Известия Коломенского Совета.- 1917-1918.

155. Известия Курского Совета.- 1918.

156. Известия Московского Совета.- 1918.61 .Известия Новохоперского уездного исполкома.- 1917-1918.

157. Известия Орловского Совета.- 1917-1918.

158. Известия Осташковского Совета.- 1919.

159. Известия Острогожского Совета.- 1918.

160. Известия Рыбинского Совета.- 1918-1919.

161. Известия Рязанского Совета.- 1919-1920.

162. Известия Смоленского Совета.- 1918.

163. Известия Тамбовского губернского Совета.- 1917-1920.

164. Известия Тверского Совета.- 1917-1919.

165. Известия Ярославского Совета.- 1918.

166. Интернационал. Н.- Новгород.- 1917.72.Искра.- Рязань,- 1918.73.Калужская правда.- 1918.

167. Коммуна.- Воронеж,- 1919-1920.

168. Коммуна.- Калуга,- 1919-1920.

169. Красная Армия. Курск.- 1918.

170. Красное утро. Тим. - 1920.

171. Красный мир.- Кострома.- 1920.79.Курская беднота.- 1918.80.Курская жизнь.- 1917.81 .Курская народная жизнь,- 1919.82.Курские вести.- 1919.

172. Меч свободы. Старый Оскол. - 1918.

173. Моршанский телеграф. 1917-1918.

174. Наш путь.- Новохоперск.- 1917.

175. Нижегородская коммуна.- 1918-1920.

176. Новая жизнь.- Острогожск.- 1917. 88.0рловский вестник. 1919.

177. Под черным знаменем.- Н.- Новгород.- 1918.

178. Приазовский край.- Ростов/ на Дону,- 1919. 91 .Пролетарская правда.- Тула,- 1917.

179. Рабоче-крестьянский Нижегородский листок.- 1918.

180. Рабочий край. Иваново-Вознесенск.- 1920.

181. Районная газета.- Владимир.- 1920.95.Ржевская коммуна.- 1918.96.Россия. Курск. - 1919.

182. Свободная речь. Курск. 1918.

183. Слово народа.- Орел.- 1918.

184. Советская газета. Задонск. 1918. ЮО.Советская газета Кострома. 1918. Ю1.Советские известия. - Юрьевец.- 1919. Ю2.Солдат и рабочий. - Козлов. - 1917.

185. Тамбовский земский вестник.- 1917-1918. Ю4.Тверская весть.-1918. Ю5.Тверскя мысль.- 1917. Юб.Усманская газета.- 1917-1918.4.Архивные материалы.

186. Государственный архив Российской Федерации.

187. Ф.130. Совет Народных Комиссаров. ОП.1.ДД.47,73-74,78, 80-82, 84; ОП.2.ДД.64а,66-81,95,100,356,471; ОП.З. ДЦ. 1296-113,140,418; ОП.4.ДД.233,240,247.

188. Ф.1235. Секретариат ВЦИК. ОП.53.ДД.47,67; ОП.55. ДД.10-12; ОП.56. ДД.16-17,1922.

189. Ф.1240. Уполномоченные ВЦИК и ответственные исполнители ЦК РКП (б). ОП.1.ДД.З,7,70,72.

190. Ф.1788. МВД Временного правительства.Оп.2. Д.145.

191. Ф.1789. Главное управление милиции МВД Временного правительства. Оп.1. Д.26. Ф.1810. Всевыборы. ОП.1.ДД.91-92,103,113,173,265,470-471.

192. Российский центр хранения и использования документов новейшей истории.

193. Ф.17. Секретариат ЦК РКП(б).ОП.4. ДД. 22,32,34,48, 52, 72; ОП.6. ДД.141-144, 321,323,327,333-334.

194. Российский государственный архив экономики.

195. Ф.1562. ЦСУ РСФСР. ОП.19. ДД. 82,87,101-102,104,112,174-175, 219, 221,223,226,228,234-236,446,448,451-464, 491-499,508, 592-593, 864.

196. Центральный государственный архив Московской области.

197. Ф.683. Московский областной Совет. Оп.1. Д.60; ОП.З. ДД.60,105; ОП.12.ДД.1-4,6,10-13,15,18.

198. Государственный архив Воронежской области. Ф.Р-4.Губернский Отдел Управления. ОП.1.ДД. 1-3,6. Ф.Р-Ю.Губисполком.ОП.1. ДД. 1,12,14,43,67. Ф.Р-12.Павловский уисполком. ОП.1.ДД.1-5.

199. Ф .Р-42 .Гу бсоюз. ОП. 1 .ДД.4-5,7.

200. Ф.Р-51.Воронежский горсовет.ОП. 1.ДД. 1,3-4,46,62;ОП.1 (доп.). ДД.1-6. Ф.Р-458.Губпрофсовет.ОП. 1 .ДД. 16,18-19. Ф.Р-602.0строгожский уисполком.ОП. 1 .ДД.2-3.

201. Ф.Р-1645.0тдел Управления Воронежского горсовета.ОП.1. ДД.3-4,6-8. Ф.Р-2342.Губотдел профсоюза работников просвещения. ОП.1.ДД.6,8-9.

202. Центр документации новейшей истории Воронежской области

203. ФЛ.Губком РКП(б).ОП.1.ДД. 18,22-23, 25,29,30-35,38,43,47, 50,111, 112,118-119,121122,125-126,128,140-144,146,154-156,158,165-167, 169, 170, 172,175,177-181,186.

204. Ф.З 6.Борисогбеский уком. ОП. 1. ДД. 1 -4,9-10,12,14-16,40. Ф.91 .Павловский уком.ОП. 1 .ДД.4,12.

205. Ф.Р-699.Щигровский уездный Отдел Управления.Оп. 1. Д.31.

206. Ф.Р-770.Курский горсовет. Оп.1. Д.11-12,14.

207. Ф.Р-865.Льговский уисполком. Оп.2. Д. 1-3, 6, 16.

208. Ф.Р-1751.Дмитриевский уездный Отдел Управления.Оп. 1. Д.8.

209. Ф.Р-1788.Дмитриевский уездный коммунотдел. Оп.1. ДД.6-7.

210. Ф.Р-1813.Льговский уездный отдел управления.Оп. 1. ДД.14, 67-68.

211. Ф.Р-1893 .Рыльский уездный СНК.Оп.1. ДД. 1,4,86,11.8 . Архивохранилище фондов партийных и общественных организаций Курской области

212. Ф.5.Суджанский уком РКП(б). Оп.1. ДД.1-3.

213. Ф.7.Льговский уком.Оп. 1. ДД.5-6.

214. Ф.65.Курский губком. Оп.1. ДД.3,16,20,35-36,43,45,54.

215. Ф. 111 .Дмитриевский уком.Оп. 1. ДД.1-3.

216. Ф. 115.Тимский уком.Оп. 1. Д. 1.

217. Ф. 119.0боянский уком.Оп. 1. ДД. 1 -2.

218. Ф.120.Щигровский уком.Ор.1. Д.1.

219. Государственный архив Тамбовской области.

220. Ф. 17.Тамбовская городская управа.Оп.45. Д.541; Оп.48. ДД.23-24.

221. Ф.1068.Тамбовская окружная комиссия по выборам в Учредительное собрание.Оп. 1. ДД. 1,12,13,21,57,58,67,69,78-82,158-162,326,333,546,732,835,836,931,1076,1078,1080,1288,1320, 1321,1449, 1450, 1518,1670.

222. Ф.Р-1 .Губисполком. Оп.1. ДД.7,12,18,21,28,30,31,38,39,41,46,47, 54,67, 68,82,94.

223. Ф.Р-6. Тамбовский горсовет.Оп.1. ДД.10,11,13-15,18,19,22-24,31,32,34,35,3 845,48,49,52-60,69,75-77,79,81,82,84.

224. Ф.Р-17.Кирсановский уездный Совет.Оп.1. ДД. 17,19,22,23,25, 26,30,31, 38,39,43-а,46,47, 53,61,62,74,77,82,94.

225. Ф.Р-18.Козловский уисполком.Оп.1. Д.3-5,13,16,27,34,38,40,48,57-59,62,77.

226. Ф.Р-20.Моршанский уисполком.Оп.1. ДД.З,6-8а,9-11,13.

227. Ф.Р-398.Тамбовский уездный Отдел Управления. Оп.1.ДД.ЮЗ,126, 128,133,137139,148,149,165,233,238, 246, 372,386-387, 475.

228. ФЛМОО.Кирсановский уездный отдел управления. Оп.1.ДД.З, 9,13,17,19, 23,24,50,59,60,152,161,184,192,196,197,222,223,228.

229. Ф.Р-401.Козловский уездный отдел управления. Оп.1.ДД.1,6, 15,20,22,30, 94,95,97,114.

230. Ф.Р-403.Моршанский уездный отдел управления. Оп.1.ДД.8,11,17,19,48, 6668,192,103,111,115,122, 133,134,193,214, 225, 312,313,325,396. Ф.Р-761 .Гу бстатбюро. Оп. 3 .ДД.27,27а,28,45,48,2612-2614. Ф.Р-1404. Губоно.Оп.1.ДД.12,14,34,35.

231. Ф JP-1413 .Кирсановский Уоно.Оп. 1. ДД. 14-15.

232. Ф .Р-1414 .Козловский У оно .Оп. 1. Д. 5.ф.Р-1417.Моршанский Уоно.Оп. 1.Д.51.ф.Р-1653 .Губпрофсовет.Оп. 1 .ДД. 1-2,8-12,19-24.

233. Ф.Р-1679.Губотдел союза работников народного питания. Оп.1.ДД.З-5,9, 12-16,2125,28,29.

234. Ф.Р-1832.Губвоенкомат. Оп.1.ДД.16,25,26,30, 55,71,74,108, 114,117, 118, 120=128, 160162, 165,299,364,366,402,417, 429,444,468,469, 592, 623, 783.

235. Ф.Р-2541. Губотдел союза финработников.Оп.1.ДД.6,8,19,24-34.10 . Центр документации новейшей истории Тамбовской области.

236. Ф.735.Тамбовский горком партии.Оп.1.ДД.З,8,9,Ю,13.

237. Ф.834.Козловский уком партии. Оп.1.ДД.З,4,9,10,18,89,90,94,101.

238. Ф.840.Тамбовский губком партии.Оп.1.ДД.8,Ю,13,17,18,37,42,45, 46, 48, 49, 51, 53, 54, 57, 58, 60,61,65.

239. Ф.842.Тамбовский уком партии. Оп.1.ДД.9,13,14,15,20,59, 62,66,67, 69,71,108,126,128.

240. Ф.997.Моршанский уком партии.Оп.1.ДД.4-7,11,13,26,29, 35 ,48, 49, 51, 53-55, 57, 59, 62, 94, 99, 110,127.1. Б.Литература.1 .Монографии, книги, брошюры.

241. Адамова И.А. Вопросы внутрипартийной жизни РСДРП (б) РКП (б) в первые годы пролетарской диктатуры (окт. 1917 - март 1919).- М.: Изд-во МГУ, 1982. - 127 с.

242. Адушкин Н.Е. Народная, национальная, социалистическая: Этапы формирования и развития ведущих отрядов интеллигенции Мордовии. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1988.- 135 с.

243. Айхенвальд Ю. Наша революция, ее вожди и ведомые. М.: Рево люция и культура, 1918. - 10 с.

244. Алексеев В. Октябрьская революция и гражданская война в ЦЧО. Воронеж: Коммуна, 1927. 107 с.

245. Алексеев П.В. Революция и научная интеллигенция. М.: Политиздат, 1987. - 270с.

246. Алуф А. Краткая история профессионального движения медработников. М.: Издание ЦК Медсантруд, 1927. - 121 с.

247. Алуф А. Профсоюзы в Октябрьской революции. М.: ВЦСПС, 1927. 72 с.

248. Амелин П.П. Интеллигенция и социализм. JI.: Изд-во ЛГУ, 1970. 151 с.

249. Андреев A.M. Местные Советы и органы буржуазной власти (1917 г.). М.: Наука, 1983.- 334 с.

250. Ю.Андреев A.M. Советы рабочих и солдатских депутатов накануне Октября. Март -октябрь 1917 г. М.: Наука, 1967. - 423 с.

251. П.Андреев В, Кулаев С. Октябрьская революция и гражданская война в Тамбовской губернии. Тамбов: Б.и, 1927. - 48 с.

252. Андреенко Е.А. Партия большевиков и Советы в первые месяцы диктатуры пролетариата (на материалах Центральной России). Ростов: Изд-во Ростов, ун-та,1975. 166 с.

253. АннинГ.П. Большевики Верхневолжья в 1917 г.- Ярославль: Верх.Волж. кн. изд-во, 1983. 143 с.

254. Анохина Л.А, Шмелева М.Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем: На примере городов Калуга, Елец, Ефремов. М.: Наука, 1977. -359 с.

255. Антошкин Д. О профессиональном движении служащих. М.: ВЦПС, 1925. - 68с.

256. Антошкин Д. Очерк движения служащих в России (со втор.пол. Х1Х-го века). М, 1921.- 104 с.

257. Аронсон Г. На заре красного террора.- Берлин: б.и, 1929.- 239 с.

258. Артемьев С.А. Партия большевиков и Советы рабочих и солдатских депутатов в 1917 г. : июль октябрь. - М.: Изд-во МГУ, 1978. - 214 с.

259. Астахова В.И. Советская интеллигенция и ее роль в общественном прогрессе. -Харьков: Виша школа, 1976. 155 с.

260. Астрахан Х.М. Большевики и их политические противники в 1917 г. Из истории политических партий в России между двумя революциями. Л. : Лениздат, 1973. - 456 с.

261. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта: (В 3 т.).- М.: ФО СССР, 1991.

262. Базилевич К. Профессионалное движение работников связи. (1917 1918). М.: ЦК работников связи, 1927. - 249 с.23 .Балашов Р.В. Пламя над Волгой: ликвидация белогвардейского мятежа в Ярославле летом 1918 г.-Ярославль: Волж. кн. изд-во, 1984. 133 с.

263. Банкротство мелкобуржуазных партий России. ЧЧ. 1-2. М.:

264. Науч.Совет АН СССР по комплекс, пробл. "История Великой Октябрьской социалистической революции", 1977.

265. Басманов М.И., Гусев В.К., Полушкина В.А. Сотрудничество и борьба: Из опыта отношений КПСС с непролетарскими и некоммунистическими партиями. М.: Политиздат, 1988.-392 с.

266. Биск И.С. К вопросу о социальном составе населения г. Киева по данным переписи 1917 г.- Киев: б.и., 1920. 18 с.

267. Бобков И.С. Участие работников связи в Великой Октябрьской социалистической революции и упрочении Советской власти. М.: Знание, 1967. - 72 с.

268. Богданов А.А.Вопросы социализма. М.: Политиздат, 1990. - 479 с.

269. Болтенкова Л.Ф. Упраздение органов местного самоуправления и создание Советов(окт. 1917 июль 1918 гг). Учеб. пособие.- М.: ВЮЗИД988. -80 с.

270. Бородкин Л.И. Многомерный статистический анализ в исторических исследованиях. М.: Изд-во МГУ, 1986. - 188 с.

271. Борьба за массы в трех революциях в России /Пролетариат и городские средние слои.Авт.колл.: Булдаков В.П. и др. М.: Мысль, 1981. 303 с.

272. Борьба за Октябрь в Брянской губернии.- Брянск: Брянск, губ.бюро истпарта ВКП(б), 1927,- 64 с.

273. Борьба ленинской партии против мелкобуржуазных групп и течений / Астрахан Х.М. и др.Под ред. А.Н.Шмелева. М.: Высшая школа, 1981. 255 с.

274. Борьба партии большевиков за создание политической армии демократической и социалистической революции (1905 1917 гг.). - Киев; Одесса: Вища школа,1983. - 236 с.

275. Будина O.P., Шмелева М.Н. Город и народное традиции русских: По материалам центрального р-на РСФСР. М.: Наука, 1989. - 255 с.

276. Букшпан Я.М. Военно-хозяйственная политика. Формы и органы регулирования народного хозяйства за время мировой войны 1914 1918 гг. М.; Л.: Гос.изд-во, 1929. -541 с.

277. Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. -М.: РОССПЭН, 1997.- 376 с.

278. Бухарин Н.И. Классовая борьба и революция в России. М.: Издание Мое. ком-та и Обл. Бюро, 1917.-47 с.

279. Бухарин Н.И. Проблемы теории и практики социализма. М.: Политиздат, 1989. -512 с.

280. Бухарин Н.И. Экономика переходного периода. Ч. 1. М.: Госиздат, 1920.- 158 с.

281. Васьковский O.A., Полесова Л.И. Верхневолжье в период Октябрьской революции и в первые годы Советской власти (1917 1925 гг.). Учеб. пособие. - Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1979. - 78 с.

282. Владимирский М. Организация Советской власти на местах. М.: Гиз, 1921. -147 с.

283. Владимирский М. Советы, исполкомы и съезды Советов. Вып. 1-2. М.: Гос. изд., 1920- 1921.-64 с.

284. Великая Октябрьская социалистическая революция. Энциклопедия. Под ред. Г.Н.Голикова, М.И.Кузнецова. М.: Советская энциклопедия, 1977. - 712 с.

285. Великая Октябрьская социалистическая революция. Энциклопедия.М.: Советская энциклопедия, 1987.

286. Великий Октябрь: Атлас.- М.: ГУГК, 1987. 222 с.

287. Великий Октябрь и защита его завоеваний/ Отв. ред. И.И.Минц. ТТ. 1-2.-М.: Наука, 1987.

288. Великий Октябрь и проблемы построения социализма в СССР. Очерки истории идейно-политической борьбы. Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. - 272 с.

289. ВертН. История Советского государства, 1900-1991: (Пер. с фр.).- М.: Прогресс, 1992. 478 с.

290. Вехи: Сб.ст. о рус. интеллигенции. Репринт, изд. 1909 г. - М.: Новости, 1990. -215 с.

291. Владимирский М.Ф. Очерки рабочего и социал-демократического движения в Нижнем Новгороде и Сормове. М.: Госполитиздат, 1957. - 174 с.

292. Войцекян А. Вехи Октябрь (Октябрь в Бронницком уезде). М.:Моск. к-тет ВКП (б). Истпарт, 1926. - 95 с.

293. Волобуев П.В. Пролетариат и буржуазия России в 1917 г. М.: Мысль, 1964.-358 с.

294. Вольфсон С.Я. Интеллигенция как социально-экономическая категория. М.: Госиздат, 1926. - 61 с.

295. Воронков И.Г. Воронежские большевики в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. Воронеж: Кн. изд-во, 1957. - 94 с.

296. Востриков Н.И. Борьба за массы (Городские средние слои накануне Октября). -М.: Мысль, 1970. 200 с.

297. Востриков Н.И. "Третьего не дано!" : (О роли городских средних слоев в Октябрьской революции).- М.: Мысль, 1988.- 171 с.

298. Галили 3. Лидеры меньшевиков в русской революции. М.: Республика, 1993. -429 с.

299. Галин С.А. Исторический опыт культурного строительства в первые годы Советской власти (1917 1925). - М.: Высш.школа, 1990. - 144 с.

300. Галицкий К. Орловско-кромское сражение. М.: Гос. воениздат, 1932. - 243, 3 с.

301. Гапоненко Л.С. Великая Октябрьская социалистическая революция. Крат.истор. очерк. М.: Изд-во АН СССР, 1957. - 176 с.

302. Гегемония пролетариата в трех русских революциях./ Авт.: Л.С.Гапоненко и др. -М.: Мысль, 1975. 352 с.

303. Герасименко Г.А. Народ и власть, 1917 г.- М.: Газ.- журн. объединение "Воскресенье", 1995. 285 с.

304. Герасименко Г.А. Первый акт народовластия в России: Общественные исполнительные комитеты (1917 г.).- М.: Ника, 1992. 350 с.

305. Гербач В.В. КПСС организатор сотрудничества рабочего класса со старой технической интеллигенцией. - М.: Изд-во МГУ, 1980. - С. 124.

306. Гимпельсон Е.Г. "Военный коммунизм": политика, практика, идеология. М.: Мысль, 1973. - 296 с.

307. Гимпельсон Е.Г. Рабочий класс в управлении советским государством, ноябрь 1917 1920 гг.- М.: Наука, 1982. - 343 с.

308. Гимпельсон Е.Г. Советы в годы иностранной интервенции и гражданской войны. -М.: Наука, 1968.- 511 с.

309. Гимпельсон Е.Г. Формирование советской политической системы, 1917 1923 гг. -М.: Наука, 1995. - 229 с.

310. Глазков А.Л. Партия и профсоюзы в 1917 г.: Борьба за единство в рос. профдвижении. М.: Профиздат, 1983. - 159 с.73 .Глебов Л.Д. Борьба большевиков за установление и упрочение Советской власти в Курской губернии. Курск: Обл. кн. изд-во, 1952. -175 с.

311. Год русской революции (1917 -1918). Сб.статей. М.: Земля и воля, 1918. - 231 с.

312. Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. Кн. 1-2.- М.: Политиздат, 1980.

313. Голубинцев, генерал-майор. Русская Вандея. Очерки гражданской войны на Дону.1917-1920 гг.- Мюнхен, 1959,- 212 с.

314. Гольцман М., Гумилевокий Н. Состав советских и торговых служащих. М.: ЦК ССТС, 1929, 140 с.

315. Городецкий E.H. Историографические и источниковедческие проблемы Великого Октябрь (1930-1960-е годы). Очерки.- М.: Наука,1982. 384 с.

316. Городецкий E.H. Рождение Советского государства. 1917-1918 гг. М.: 1987.- 349с.

317. Городские средние слои современного капиталистического общества. Ред. колл.: А.А.Арзуманян и др. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 567 с.

318. Гражданская война в СССР, тг.1-2. М.: Воениздат, 1980 - 1986.

319. Гражданская война и иностранная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1983. - 704 с.

320. Грант Э. Социализм и средние классы. М.: Госполитиздат, 1960. -199 с.

321. Гречкина Э.Р. Средние слои на пути к социализму. Таллин: Ээсти раамат, 1976. -187 с.

322. Гудван A.M. Очерки по истории движения служащих в России, 4.1. -М.: ЦК ССТС, 1925.-248 с.

323. ГусевК.В. Крах мелкобуржуазных партий в СССР. -М.: Знание, 1966. 64 с.

324. Гусев К.В.Крах партии левых эсеров.- М.: Соцэкгиз, 1963,- 259 с.

325. Гусев К.В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. М.: Мысль, 1975. - 383 с.

326. Гусев К.В., Ерицян Х.А. От соглашательства к контрреволюции (Очерки истории и политического банкротства и гибели партии социалистов-революционеров).-М.: Мысль, 1968. 447 с.

327. Давыдов В.И. Борьба за хлеб. Продовольственная политика Коммунистической партии и Советского государства в годы гражданской войны (1917-1920). М.: Мысль, 1971.-221 с.

328. Демократический фронт накануне Великого Октября /Филатов В.П. и др. М.: Мысль, 1982. - 233 с.

329. Деятели СССР и Октябрьской революции. Автобиогр. и авториз. биограф, энцикл.словарь Гранат.- М: Книга, 1989.- 350, 234, 304 с.

330. Дианова М.К, Экземплярский П.М. Иваново-вознесенский пролетариат в борьбе за власть Советов.- Иваново-Вознесенск: Основа, 1927. 151 с.

331. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М.: Наука, 1994. - 304 с.

332. Дихтяр Г.А. Внутренняя торговля в дореволюционной России. М.: Изд-во АН СССР, 1960.-237 с.

333. Дмитренко В.П. Советская экономическая политика в первые годы пролетарской диктатуры: Проблемы регулирования рыночных отношений. М.: Наука, 1986.- 254 с.

334. Дорожкин М.В. Установление Советской власти в Мордовии. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1957. - 302 с.

335. Думова Н.Г. Кадетская партия в период мировой войны и Февральской революции.- М.: Наука, 1988. 246 с.

336. Дьяченко В.П. История финансов СССР (1917 1950 гг.). - М.: Наука, 1978. - 494 с.

337. ЮО.Ермаков В.Т. Исторический путь культурной революции в СССР. М.: Мысль,1968. 151 с.

338. Ю1.Ерман Л.К. Интеллигенция в первой русской революции. М.: Наука, 1966. - 373с.

339. Ю2.Ерофеев Н.Д. Народные социалисты в первой русской революции. М.: Изд-во МГУ, 1972. - 192 с.

340. ЮЗ.Жиромская В.Г. Советский город в 1921 1925 гг.: Пробл. социал. структуры. -М.: Наука, 1988.- 167 с.

341. Ю4.Жуков А.Ф. Идейно-политический крах эсеровского максимализма. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. - 160 с.

342. Ю.Иванов А.П. Установление Советской власти на Тамбовщине. Тамбов: Кн.изд-во, 1958.-61 с.

343. Ш.Иванова JI.B. Формирование советской научной интеллигенции (1917 1927). -М.: Наука, 1980. - 392 с.

344. Иванович Ст. ВКП. Десять лет коммунистической монополии. Париж: Б-ка демокр. соц-зма, 1928. - С.256.

345. Изменения социальной структуры советского общества. Октябрь 1917 1920. Ред. колл.: В.М.Селунская и др. - М.: Мысль, 1976. - 343 с.

346. П4.Измозик B.C. Глаза и уши режима. Гос. полит, контроль за населением Советской России в 1918-1928 годах. СПб.: Изд-во С.-Пб. ун-та экономики и финансов, 1995. - 164 с.

347. Ильящук Г.И. В.И.Ленин о политическом банкротстве меньшевизма. Минск: Изд-во Белорус, ун-та, 1981. - 191 с.

348. Интеллигенция. Власть. Народ: Антология,- М.: Наука,1993.- 334 с.

349. Ионов И.Н. Российская цивилизация и истоки ее кризиса. IX нач. XX вв. - М.: Просвещение, 1995. - 319 с.

350. Иоффе Г.З. Великий Октябрь и эпилог царизма. М.: Наука, 1987. - 364 с.

351. Иоффе Г.З. Семнадцатый год: Ленин, Керенский, Корнилов. М.: Наука, 1995. -236 с.

352. Ирошников М.П. Председатель Совнаркома и Совета Обороны В.Ульянов-Ленин: Очерки гос. деятельности в июле 1918 марте 1920 г.- Л.: Наука, Ленингр.отд-ние, 1980. - 336 с.

353. Ирошников М.П. Рожденные Октябрем: Очерки истории становления сов. государства. Л.: Наука, ЛенингрСотд-ние, 1987.- 256 с.

354. Исторический опыт трех российских революций: (В 3 кн.) / Гл. ред. Голуб П.А. (руководитель) и др. М.: Политиздат, 1985-1987.

355. История гражданской войны в СССР. ТТ. 1-5. М.: История гражданской войны, 1935 -1960.

356. История политических партий Центрального Черноземья. Курск: Курск, гос. техн. ун-т, 1995. - 212 с.

357. Кабо Р. Потребление городского населения России (по данным бюджетных и выборочных исследований). М., 1918. - ХУ111+69 с.

358. Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов, 1917 -1920 гг. М.: Наука, 1988. - 277 с.

359. Калинин И. Русская Вандея. М.- Л.: ГИЗ, 1926. - 359 с.

360. Калинин М.И. Избранные произведения. В 4-х томах. Т.1. М.: Госполитиздат, 1960. - 784 с.

361. Калинин П. Профдвижение среднего медицинского персонала в России. Исторический очерк. М.: Изд-во ЦК Медсантруд, 1927. - 184 с.

362. Канев С.Н. Октябрьская революция и крах анархизма (Борьба партии большевиков против анархизма 1917-1922 гг).- М.: Мысль,1974,- 415 с.

363. Канев С.Н. Революция« анархизм.- М.:Мысль, 1987.-327 с.131 .Катунцева Н.М. Опыт СССР по подготовке интеллигенции из рабочих и крестьян. М.: Мысль, 1977. - 205 с.

364. Квакин A.B. Октябрьская революция и идейно-политическое размежевание российской интеллигенции: Теорет.- методол., источниковед., историогр.аспекты.Учеб.пособие по спецкурсу для студентов ист.фак.- Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1989.- 79 с.

365. Келлер Б.А. Пролетарская революция и советская интеллигенция.- М.: Соцэкизд, 1937.-47 с.

366. Китанина Т.М. Война, хлеб, революция. Д.: Наука, 1985. - 384 с.

367. Китаев М.А. Партийное строительство в годы гражданской войны. М.: Политиздат, 1975. - 256 с.

368. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М.: Наука, 1987. - 439с.

369. Козлова H.H. Социализм и сознание масс: (социал. философ.пробл.). М.: Наука, 1989. - 161 с.

370. Комин В.В. Банкротство буржуазных и мелкобуржуазных партий России в период подготовки и победы Великой Октябрьской социалистической революции, М.: Моск. рабочий, 1965. - 644 с.

371. Комиссаренко JI.A. В борьбе за массы: муниципальная деятельность петрогр. большевиков в период подготовки Октябрьской революции. JL: Ленииздат, 1983. - 184 с.

372. Кондурушкин И.С. Частный капитал перед советским судом. Пути и методы накопления по судебным и ревизионным делам 1918 1926 гг. - М.; Л.: Госиздат, 1927. -240 с.

373. Конев A.M. Красная Гвардия на защите Октября. 2-е изд., доп. М.: Наука, 1982. - 336 с.

374. Коновал ob B.B. Мелкие промышленники Сибири и большевистская диктатура. Вопросы теории и практики военного коммунизма. Новосибирск: Наука, Сибир. изд-кая фирма РАН, 1995. - 220 с.

375. Красильников С.А, Соскин B.JI. Интеллигенция Сибири в период борьбы за победу и утверждение Советской власти, 1917 лето 1918. - Новосибирск: Наука, 1985. -255 с.

376. Кремль за решеткой (Подпольная Россия). Берлин: Скифы, 1922. - 220 с.

377. Крицман Л. Героический период великой российской революции (Опыт анализа так называемого "военного коммунизма"). M; JL: Госиздат, 1926. - 272 с.

378. Кувшинов В.А. Разоблачение партией большевиков идеологии и тактики кадетов (февр,-окт. 1917 г.). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. - 239 с.

379. Кузьмина Т.В. Революционное движение солдатских масс Центра России накануне Октября. М.: Наука, 1978.- 310 с.

380. Куманев В.А. Революция и просвещение. М.: Наука, 1973. - 335 с.

381. Лаппо Д.Д. В красно-белом отсвете трагедии: (Воронежская губ.:1917 1920 гг.).- Воронеж: Центр.- Чернозем, кн. изд-во, 1993.- 252 с.

382. Ларин Ю. Интеллигенция и Советы. Хозяйство, буржуазия, революция, госаппарат. М.: Госиздат, 1924. - 192 с.

383. Ларьков Н.С. Начало гражданской войны в Сибири. Армия и борьба за власть. -Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1995. 252 с.

384. Лебакова Э.Р. Опыт КПСС по приобщению мелкой буржуазии города к строительству социализма. М.: Мысль, 1970. - 94 с.

385. Левковский А.И. Мелкая буржуазия: облик и судьбы класса. М.: Наука, 1978. -192 с.

386. Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция в 1900-1917 годах. М.: Мысль, 1981.- 285 с.

387. Лепешкин А.И. Местные органы власти Советского государства. М.: Госюриздат, 1957.-304 с.

388. Лидак O.A. 1917 год. Очерк истории Октябрьской революции. М.; Л.: Партиздат, 1932. - 148 с.

389. Лисовский Н.К. Молодые борцы революции. М.: Высш.шк, 1987.- 112 с.

390. Литвин А.Л, ОвруцкийЛ.М. Левые эсеры: программа и тактика. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1992. - 142 с.

391. Локоть Т.В. Смутное время и революция. Берлин: Двуглав, орел, 1923. - 103 с.

392. Луначарский A.B. Интеллигенция в ее прошлом, настоящем и будущем. М.: Новая Москва, 1924. - 75 с.

393. Луначарский A.B. Мещанство и индивидуализм. М.; Пг.: ГИЗ, 1923.-260 с.

394. Люксембург P. О социализме и рус. революции: Избр. ст., речи, письма. М.: Политиздат, 1991. - 399 с.

395. Макаренко В.П. Бюрократия и сталинизм. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1989. -353 с.

396. Малашко A.M. К вопросу об оформлении однопартийной системы в СССР.-Минск: Изд-во БГУ, 1969. 324 с.

397. Мау В.А. Реформы и догмы. М.: 1993

398. Мельгунов С.П. Красный террор в России, 1918-1923. М.: СП "РИУСО": PS., 1990.-207 с.

399. Мельников А.Н. Американцы: социальный портрет: новые явления в социальной структуре США.- М.: Мысль, 1987.- 255 с.

400. Метельков П.Ф. Железнодорожники в революции. Февр. 1917 июнь 1918. - Л.: Лениздат, 1970. - 359 с.

401. Минц И.И. Год 1918-й. М.: Наука, 1982. - 576 с.

402. Минц И.И. История Великого Октября. В 3-х т. М.: История Великого Октября. ТТ.1-3,- М.: Наука, 1977-1979.

403. Мишенев М.А. Партия и массовые организации трудящихся (октябрь 1917 -ноябрь 1918 гг.). Л.: Изд-во ЛГУ, 1981. - 169 с.

404. Молодцыгин М.А. Рабоче-крестьянский союз, 1918 1920. - М.: Наука, 1987. -256 с.

405. Морозов Б.М. Партия и Советы в Октябрьской революции.2-е изд.- М.: Мысль, 1977.-351 с.

406. Морозов В.Ф. Борьба большевистской партии за установление Советской власти в губерниях Центральной России (октябрь 1917 г. март 1918 г.). - Саратов; Пенза: Приволжск. кн.изд-во, 1967. - 531 с.

407. Морозов С.К. Большевики у власти (октябрь 1917 1920): Уроки политической истории. Монография. - М.: Изд-во МШИ, 1990. - 102 с.

408. Надель С.Н. Современный капитализм и средние слои. М.: Наука, 1978. - 382 с.

409. Непролетарские партии России: Урок истории/ Х.М.Астрахан и др. М.: Мысль, 1984. - 566 с.

410. Новиков А.И. Мещанство и мещане. Л.: Лениздат, 1983.

411. Новицкий К.П. (Петровин К.). Год революции (1917 г.-февраль 1918 г.). Краткий очерк развития Великой Русской революции. М.: Знание - Свет, 1918. - 101 с.

412. Павлов Д.Б. Эсеры-максималисты в первой российской революции. М.: Изд-во Всесоюз.заоч.политехн.ин-та, 1989! - 239 с.

413. Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997. -336 с.

414. Павлюченков A.C. Партия, революция, искусство (1917-1927 гг.).- М.: Мысль, 1983.- 176 с.

415. ПайпсР. Россия при старом режиме. -М.: Независимая газета, 1993. 421 с.

416. Пайпс Р. Русская революция: (В 2-х ч.).- М.: Роспэн, 1994.

417. Первое Советское правительство, октябрь 1917 июль 1918 г. - М.: Политиздат, 1991.-461 с.

418. Пионтковский С.А. Октябрьская революция в России, ее предпосылки и ход. Популярно-истор. очерк. М.;Л.: Госиздат, 1923. - 125 с.

419. Пирумова Н.М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе до начала XX в.- М.: Наука, 1986.- 370 с.

420. Подболотов П.А., Спирин Л.М. Крах меньшевизма в Советской России. Лениздат, 1988. 246 с.

421. Половников А.П. Торговля в старой России. М.: Госторгиздат, 1958. - 100 с.

422. Понихидин Ю.М. Революционные комитеты РСФСР (1918 1921 гг). - Саратов: Изд-во Сарат.ун-та, 1982. - 118 с.

423. Потулов Б.М. Великий Октябрь, Ленин, здравоохранение: (К 70-летию Велик.Окт.соц.революции).- М.: Медицина, 1987.- 360 с.

424. Присяжный Н.С. Экономическая чума. Военный коммунизм в России. Ростов-н Ростовск.ун-та, 1994. - 452 с.

425. Протасов Л.Г. Солдаты гарнизонов Центральной России в борьбе за власть Воронеж: Изд-во Воронеж.ун-та, 1978. 191 с.

426. Пушкарева И.М. Железнодорожники России в буржуазно-демократических революциях. М.: Наука, 1975. - 390 с.

427. Пушкарева И.М. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. в России. М.: Наука, 1982. - 320 с.

428. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. Учеб. пособие. М.: Наука, 1995. - 237 с.

429. Рассел Б. Практика и теория большевизма: (Пер. с англ.). М.: Наука, 1991. -123 с.

430. Рачков В.П. На внутреннем фронте. Ярославль: Верх.- Волж.кн.изд-во, 1982. - 144 с.

431. Рейли Д.Д. Саратов и губерния в 1917 году: события, партии, люди. Саратов: Гос. учеб.-науч. центр "Колледж", 1994. - 120 с.

432. Ривкин Б.Б. Финансовая политика в период Октябрьской революции. М.: Госфиниздат, 1957. - 319 с.

433. Рысс П. Русский опыт. Историко-психологич. очерк рус.революции. Париж: Север, 1921.-287 с.

434. Севастьянова Т.М. Революционерки Воронежа. Воронеж: Центр.-Чер-нозем.кн.изд-во, 1967. - 116 с.

435. Селунская В.М. Социальная структура советского общества: История и современность. М.: Политиздат, 1987. - 288 с.

436. Селунская Н.Б., Бородкин Л.И., Григорьев Ю.Т., Петров А.Н. Становление российского парламентаризма начала XX в. -М.: Мосгорархив, 1996. 284 с.

437. Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. Учеб.пособие для вузов. М.: Интерпракс, 1994. - 608 с.

438. Сивохина Т.А. Политические партии в послеоктябрьской России: сотрудничество и борьба (октябрь 1917 1920/1921 гг.). Курс лекций. М: Изд-во МГУ, 1995. - 156 с.

439. Смирнов И.С. Ленин и советская культура. Гос. деятельность В.И.Ленина в области культурного строительства (окт.1917 лето 1918 г.).- М.: Изд-во АН СССР, i960. - 448 с.

440. Смирнов H.H. Третий Всероссийский съезд Советов: история созыва, состав, работа. Л.: Наука, Ленингр.отд-ние, 1988. - 124 с.

441. Соболева П.И. Октябрьская революция и крах социал-соглашателей. М.: Изд-во МГУ, 1968.-351 с.

442. Советская интеллигенция. Крат, очерк истории (1917 1975 гг.). - М.: Политиздат, 1977. - 318 с.

443. Советская историография Великой Октябрьской социалистической революции. Отв.ред. В.П.Наумов. М.: Наука, 1981. - 293 с.

444. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общества. М.: Политиздат, 1992. - 542 с.

445. Соскин В.Л. Ленин, революция, интеллигенция. Новосибирск: Наука, Сибирск.отд-ние, 1973. - 108 с.

446. Социальная структура Китая. XIX первая половина XX в. - М.: Наука. Глав, редакция вост.лит-ры., 1990. - 438 с.

447. Социальный облик современного западного общества. Отв. ред. И.Е.Гурьев, С.Н.Надель. М.: Наука, 1993. - 223 с.

448. Спирин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917 1920 гг.). -М.: Мысль, 1968. 438 с.

449. Спирин Л.М. Россия, 1917 год: Из истории борьбы политических партий. М.: Мысль, 1987.- 335 с.

450. Средние городские слои в странах Тропической Африки. М.: Наука, 1985.- 178 с.

451. Средние городские слои Латинской Америки. Отв.ред. А.Ф.Шульговский. М.: Мысль, 1974.-431 с.

452. Средние слои городского общества в странах Востока. М.: 1975.

453. Сталин И.В. Соч., тт.1-5,- М.: Гос.изд.полит.лит.,1950-1954.

454. Старцев В.И. Крах керенщины.- Л.: Наука, Ленингр.отд-ние, 1982. 271 с.

455. Стеклов Ю. Год борьбы за социальную революцию. В 2-х ч. 4.2. М.: ВЦИК, 1919.-404,2 с.

456. Степанов С.А. Черная сотня в России (1905-1914 гг.).- М.: ВЗПИ: А/О "Росвузнаука", 1992. 329 с.

457. Степин А.П. Социалистическое преобразование общественных отношений городских средних слоев. М.: Мысль, 1975. - 236 с.

458. Струмилин С.Г. Статистико-экономические очерки. М.: Госстатиздат, 1958. -738 с.

459. Суханов Н.Н.Записки- о революции: (В 3 т.). М.: Политиздат, 1991; Республика, 1992.

460. Сучков И.В. Учительство России в конце XIX начале XX в. - М.: Альфа, 1994.- 126 с.

461. Троцкий Л.Д. Соч. ТТ. 1-7.- М.; Л.: Госизд, 1925-1926.

462. Трукан Г.А. Октябрь в Центральной России. М.: Мысль, 1967.- 364 с.

463. Трукан Г.А. Путь к тоталитаризму, 1917 1929 гг. - М.: Наука, 1994.- 166 с.

464. Тютюкин C.B., Шелохаев В.В. Марксисты и русская революция. М.: РОССПЭН, 1996. - 240 с.

465. Украинцев В.В. КПСС организатор революционного преобразования высшей школы. - М.: Высш.шк., 1968.- 298 с.

466. Ульяновская В.А. Формирование научной интеллигенции в СССР. 1917 1937 гг.- М.: Наука, 1966. - 215 с.

467. Установ Г. Интеллигенция и Октябрьский переворот. М.: ВЦИК, 1918. - 30 с.

468. Ушаков A.B. Демократическая интеллигенция периода трех революций в России.- М.: Просвещение, 1985,- 159 с.

469. Ушаков A.B. Революционное движение демократической интеллигенции в России. 1895 1904. - М.: Мысль, 1976. - 240 с.

470. Ушаков А.И. История гражданской войны в литературе русского зарубежья: Опыт изучения,- М.: Изд.центр «Россия молодая», 1993.- 142 с.

471. Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. Из истории вовлечения старой интеллигенции в строительство социализма,- М.: Наука, 1972. 471 с.

472. Федюкин С.А. Партия и интеллигенция. М.: Политиздат, 1983.- 238 с. 252.Фэйнсод М. Смоленск под властью Советов. Пер. с англ.- Смоленск: Траст1. Имаком, 1995. 493 с.

473. Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1992.- 429 с.

474. Хесин С.С. Становление пролетарской диктатуры в России. Вопросы установления Советской власти и складывания пролетарской государственной системы (ноябрь 1917 март 1918 г.).- М.: Наука, 1975. - 471 с.

475. Холмс Л. Социальная история России: 1917 1941: (Пер. с англ.).-Ростов н/Д: Изв-во Рост.ун-та, 1994. 140 с.

476. Хоскинг Дж. История Советского Союза. 1917 1991. Пер. с англ. М.: Вагриус,-1994.-510 с.

477. Цехновичер Л.Я. Школа политической борьбы. Из истории участия большевиков в думских избирательных кампаниях. 1906 1912. Тула: Приок. кн. изд-во, 1989. - 123 с.

478. Цыпкина Р.Г. Военно-революционные комитеты в Октябрьской революции (по материалам губерний Центрального промышленного района, Урала и Поволжья). М.: Наука, 1980. - 320 с.

479. Черменский П.Н. От крепостного права к Октябрю в Тамбовской губернии. -Тамбов: б.и, 1928.- 100 с.

480. Черноморец С.А. Организация продовольственного снабжения в 1917 1920 годы: Гос.- правовые аспекты. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1986. - 128 с.

481. Шацилло К.Ф. Русский либерализм накануне революции 1905-1907 гг. М.: Наука, 1985. - 347 с.

482. Шелохаев В.В. Кадеты главная партия либеральной буржуазии в борьбе с революцией 1905-1907 гг. - М.: Наука, 1983. - 327 с.

483. Шелохаев В.В. Партия октябристов в период первой российской революции. М.: Наука, 1987. - 158 с.

484. Шишкин В.Ф. Великий Октябрь и пролетарская мораль. М.: Мысль, 1976. - 262с.

485. Шляпников А.Г. Семнадцатый год. Кн.2-4. М.: Госиздат - Соцэкгиз, 1925-1931.

486. Шнеерсон А.И. Городские средние слои при капитализме. М.: Изд-во ВПШ и АОН при ЦК КПСС, 1961. - 160 с.

487. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории.Т.1. М.: Мысль, 1993.

488. Этчин А. Партия и специалисты. М.; Л.: Госиздат, 1928. - 134 с.

489. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994. 527 с.

490. Between Tsar and People. Educated Society and the Quest for Public Identity in Late Imperial Russia /Ed.by E.W.Clowes, S.D.Kassow, J.L.West.- Prinston, 1991. -339 p.

491. Parte, State and Society in the Russian Civil War. Bloomington Inlianopolis, 1989.450 p.1. Статьи

492. Ажаева B.C., Данилов С.Ю. Рабочий класс и средние слои Канады: (Социал. статус и полит, ориентация) // США: Экономика.Политика. Идеология. 1988. - N 5. -С.28-35.

493. Андреев Н. Возникновение и развитие Советской власти в Тамбовской губернии. // Коммунист. Тамбов. - 1923. - N 11. - С.25-49.3 .Андреев Н. Организация Советской власти в Усманском уезде // Путь борьбы. -Тамбов, 1922. С.68-76.

494. Артемов В.М. Революционность мелкобуржуазного типа. История и современность // Вест. МГУ. Сер.7, Философия. 1990. - N 5. - С.15-26.

495. Ахлестин К.И. В.И.Ленин о привлечении к строительству социализма старых учительских кадров // Сов.педагогика. 1974. - N 8. - С.96-102.

496. Бакулин В.И. Насилие как компонент государственной политики: большевики в Прикамье (конец 1917 -сер. 1919г.)//Революция и человек.- М.,1997.- С.171-179.

497. Беленький В.Х. О среднем классе в России //Социал.-полит.журн. -1994. N 11/12. -С. 15-26.

498. Беляева А.И. Работа Коммунистической партии по воспитанию учительства в годы иностранной интервенции и гражданской войны (1918-1920) // КПСС и школа. М., 1972. - С.5-53.

499. Беляева Л.А. "Средний слой" в советском обществе: перспективы формирования //Социал.-полит. науки. 1991. -N 10. - С.3-10.

500. Булдаков В.П. Об эволюции политического сознания средних городских слоев в ходе перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую //Городские средние слои в Октябрьской революции и гражданской войне. М., 1984. -С.32-45.

501. Булдаков В.П., Иванова H.A., Шелохаев В.В. Из истории борьбы за массы: Основные методы воздействия большевиков на средние городские слои в трех российских революциях//Вопр.ист.КПСС.- 1984.-N 8. С.64-78.

502. Булдаков В.П. Имперство и российская революционность // Отечественная история. 1997. -NN 1-2.

503. Б.В. (Б.Васильев). Организация Советской власти в Тамбовской губернии // Красный Октябрь. Четвертая годовщина. Тамбов, 1921. С.6-14.

504. Ватник Н.С. Учащиеся средних учебных заведений России в 1917г. //История Советской России: Новые идеи, суждения. 4.1. Тюмень, 1991. - С. 17-19.

505. Вебер М. Основные понятия стратификации // Социол.исследования. 1994. N 5. -С.147-156.

506. Вельдер Р.К. К вопросу о феномене подсознательной агрессивности// Общ.науки и современность. 1993. - С.183-190.

507. Веселов В.Р. Коммунистическая партия организатор и руководитель профсоюза работников просвещения (1917-1937 годы) Партийное руководство общественными организациями интеллигенции в условиях строительства социализма в СССР.- Л., 1981.-С. 12-24.

508. Витухновский Г.В. Становление Советской власти и учительство // Сов.педагогика. 1978. - N 6. - С.113-120.

509. Войнов В.М. Интеллигенция Урала в период демократической контрреволюции // Интеллигенция в политической истории России XX в. Иваново, 1992. - С. 103-104.

510. Волин Б. Октябрьская революция и интеллигенция// Исторический журнал. -1938.-N 11. С.23-33.

511. Волков B.C. Интеллигенция и Советская власть в первое послереволюционное десятилетие // Российская интеллигенция на историческом переломе. Первая треть XX века.-С.- Пб.,1996. С.6-9.

512. Волков B.C. Русская интеллигенция в гражданской войне: позиции, функции, роль //Интеллигенция России: Уроки истории и современность. Иваново, 1994. С.40-41.

513. Воскобойникова Н.В. Документы Государственного архива Нижегородской области как источники по изучению роли интеллигенции в революционных событиях 1917 года //Интеллигенция в политической истории XX в.С.72-73.

514. Востриков Н.И. Из истории разработки В.И.Лениным, Коммунистической партией тактики по отношению к средним слоям накануне VIII съезда РКП (б) // Городские средние слои в трех российских революциях,- М., 1989.- С. 146-151.

515. Востриков Н.И. К вопросу о послеоктябрьской тактике большевиков по отношению к городским средним слоям //Великий Октябрь торжество идей марксизма-ленинизма. - М., 1987. - С.230-234.

516. Востриков Н.И. В.И.Ленин о необходимости и условиях привлечения непролетарских слоев трудящихся к решению задач диктатуры пролетариата //Городские средние слои в Октябрьской революции и гражданской войне. С. 18-31.

517. Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // Социол. исслед.- 1992. NN 9,11.

518. Гимпельсон Е.Г. Влияние гражданской войны на формирование советской политической системы // Вопросы истории.- 1989,- N 5.- С.3-19.

519. Гимпельсон Е.Г. Из истории образования однопартийной системы в СССР // Вопросы истории.- 1965.- N 11.- С. 16-30.

520. Гимпельсон Е.Г. Проблемы создания и совершенствования аппарата управления советским государством (1917- 1920 гг.) // История СССР,- 1987,- N 3,- С.61-76.

521. Гимпельсон Е.Г. Рабочий класс и привлечение интеллигенции к управлению советским государством (ноябрь 1917 1920 гг.) // Интеллигенция и революция, XX в,-М., 1985. - 158-162.

522. Гражданов Ю.Д., Зимина В.Д. Российская интеллигенция и белое движение // История российской интеллигенции. Ч.2.- С. 17-18.

523. Грехов В.Н. Революционное насилие над интеллигенцией России // История российской интеллигенции. 4.2. С.71-72.

524. Гречкина Э.Р., Гусев К.В. Политика большевиков по отношению к средним городским слоям //Вопросы истории КПСС. 1981. - N 12.- С.82-91.

525. Гусев К.В. Интеллигенция России и борьба политических партий // Интеллигенция и революция, XX в. С.34-44.

526. Гусев К.В. Непролетарские городские слои и Великий Октябрь. // Великий Октябрь в советской и зарубежной литературе. Тбилиси, 1980. - С.132-141.

527. Гусев К.В. Октябрьское вооруженное восстание и городские средние слои (некоторые аспекты изучения проблемы) // Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде. М., 1980. - С.32-43.

528. Гусев К.В., Пастухова Н.В. Городские средние слои России. Современный этап изучения. Актуальные проблемы // Городские средние слои в трех российских революциях. С.3-15.

529. Дайч Л.З. Учительство и большевистская власть // Российская интеллигенция на историческом переломе. С.95-98.

530. Деникин А.И. Очерки русской смуты // Вопросы истории. 1990.- N 3. - 1995.- N 7.

531. Дмитренко В.П. Борьба Советского государства против частной торговли // Борьба за победу и укрепление Советской власти. М., 1966.- С.286-338.

532. Дмитренко В.П. Некоторые итоги обобществления товарооборота в 191- -1920 гг. // Исторические записки. т.79. - 1966. - С.225-242.

533. Добру скин М.Е. Об участии непролетарской интеллигенции в строительстве социализма // Научные доклады высшей школы. Научный коммунизм, 1974. N 6. -С.50-58.

534. Дьячков В.Л. К вопросу о социальном составе партии социалистов-революционеров в дофевральский период // Городские средние слои в трех российских революциях.- С.60-67.

535. Дьячков В.Л. К вопросу о социокультурном облике российской политической элиты в 1917 г. // Революция и человек. М., 1996.- С. 159-167.

536. Еремеева А.Н. Художественная интеллигенция в условиях "Деникин" // Интеллигенция России: Уроки истории и современность. С. 154-155.

537. Ермаков В.Т. "Военный коммунизм" и культурное строительство во второй половине 1918 начале 1921 года // История СССР. - N 6.- С.136-149.

538. Ершова Э.Б. Творческая интеллигенция в условиях "военного коммунизма" // Интеллигенция России: Уроки истории и современность,- С. 166-168.

539. Есиков С.А. Большевики и городские средние слои в период упрочения диктатуры пролетариата. 1918-1920 гг. (по материалам Тамбовской губернии) // Городские средние слои в трех российских революциях.- С. 151-157.

540. Иванова JI.B. Большевистская партийная интеллигенция и Великий Октябрь // Интеллигенция и революция, XX в.- С.138-145.

541. Изгоев А. "Страшные уроки 1917 года." // Дружба народов,- 1994. N 4.- С.190-209.

542. Измозик B.C. Временное правительство: люди и судьбы // Вопросы истории.-1994.-N6.- С7163-169.

543. Каверина Г.Н. О политических настроениях непролетарских профессиональных союзов Черноземного Центра России накануне Октября // Городские средние слои в трех российских революциях.- 119-123.

544. Каверина Г.Н. Основные направления деятельности профессиональных союзов непролетарских слоев трудящихся Черноземного Центра к октябрю 1917 г. // Великий Октябрь. Политические партии России и СССР. 4.2. С.112-115.

545. Каверина Г.Н. Профессиональные организации городских средних слоев и мелкая буржуазия в период мирного развития революции (на материалах Тамбовской и Воронежской губерний)// Непролетарские партии России в трех революциях.- М., 1989.-С.179-184.

546. Каверина Г.Н. Профсоюзы средних городских слоев Центрального Черноземья в борьбе за свои права осенью 1917 г. // Установление и упрочение Советской власти в Центральной России. Первые социалистические преобразования. Владимир, 1991. -С.65-72.

547. Каверина Г.Н. Средние городские слои на выборах в городские думы летом-осенью 1917г. // Городские средние слои в Октябрьской революции и гражданской войне.-С. 106-112.

548. Квакин A.B. Использование математических методов при анализе мотивов политического выбора российской интеллигенции а октябре 1917 г. // История российской интеллигенции. 4.2. С.4-5.

549. Квакин A.B. Комплекс опубликованных источников о привлечении буржуазной интеллигенции на сторону Советской власти // Источниковедение истории переходного периода в СССР. Калинин, 1984.- С.80-96.

550. Квакин A.B. Отношение российской интеллигенции к советской власти: мотивы и позиции (1917-1927 гг.) // Интеллигенция в советском обществе.- Кемерово, 1993.- С.43-50,

551. Кирьянов Ю.И. Массовые выступления на почве дороговизны в России (1914-февраль 1917 гг.) // Отечественная история.- 1993. N 3,- С.3-18.

552. Кичеев В.Г. К вопросу о межпартийной борьбе за интеллигенцию в 1917 г. // Интеллигенция в политической истории XX в. С.66-68.

553. Козлов И.А. Революция, нэп и судьбы мелкого производства // Историческое значение нэпа.- М, 1990. С.61-85.

554. Комаров М.С. Социальная стратификация и социальная структура // Социол.исслед.- 1992.- N 7.- С.62-72.

555. Кондрашева М.И. Интеллигенция Урала в период гражданской войны // Партийное руководство революционной борьбой и хозяйственной деятельностью трудящихся Урала, 1918-1920. Свердловск, 1982.- С.110-122.

556. Кондрашева М.И. Партия и общественные организации интеллигенции в первые годы Советской власти : (на материалах Урала) // Партийное руководство общественными организациями интеллигенции. С.3-12.

557. Коновалов В.В. О роли доктринального фактора в политике большевиков по отношению к мелким производителям в период "военного коммунизма"// История Советской России: новые идеи, суждения. Тюмень, 1991,- С.69-71.

558. Коновалов В.В. Политика Советской власти по отношению к кустарям и ремесленникам в Сибири в условиях "военного коммунизма" // Классовая борьба в России в переходный период. Тюмень, 1987.- 6С.36-51.

559. Коновалов В.В. Реализация политики РКП (б) по отношению к промысловой кооперации в Сибири в условиях "военного коммунизма" И Большевики Сибири в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции. Новосибирск, 1987.- С.78-83.

560. Костылева М.А. Подавление творческой активности художественной интеллигенции как одно из средств классовой борьбы пролетариата (1917-1937) // История российской интеллигенции.Ч.2.- С.57-59.

561. Кривцун Л.В. Партия большевиков и интеллигенция России в первое послереволюционное десятилетие //1917 год в исторических судьбах России.Проблемы истории Октябрьской революции. С. 183-184.

562. Кувшинов В.А. Кадеты в поисках массовой базы // Городские средние слои в Октябрьской революции и гражданской войне. С.76-85.

563. Кувшинов В.А. Кадеты и интеллигенция в 1917 г.// Городские средние слои в трех российских революциях.- С.68-76.

564. Кузина Г.А. Российская интеллигенция и сохранение культурного наследия в первые годы Советской власти // Российская интеллигенция на историческом переломе. -С.84-86.

565. Кулешова Н.Ю. К вопросу об идейной позиции партийно-государственных лидеров в отношении интеллигенции в первые годы Советской власти // Интеллигенция в политической истории России XX в.- С.106-108.

566. Купайгородская А.П. Формирование партийно-государственного отношения к интеллигенции в первые годы Советской власти // Российская интеллигенция на историческом переломе. С. 110-114.

567. Купцова И.В. К вопросу о взаимоотношениях Коммунистической партии и художественной интеллигенции в первые годы Советской власти // История российской интеллигенции. 4.2.- С.81-84.

568. Купцова И.В. Миротворчество как позиция художественной интеллигенции в годы гражданской войны // Интеллигенция России: Уроки истории и современность.- С. 188189.

569. Литвин А.Л. Интеллигенция России периода гражданской войны (Некоторые вопросы изучения)// Интеллигенция и революция, XX в.- С.212-217.

570. Лончаков Ю.Г. Опыт общественного управления городами Западной Сибири в годы гражданской войны: К истории адм.-полит.культуры горожан // Культурный потенциал Сибири в досоветский период. Новосибирск, 1992.- С.123-140.

571. Маликова А.И. О социалистическом преобразовании мелкотоварного уклада в промышленности СССР //История СССР,- 1963,- N 5. С.23-44.

572. Меметов B.C., Рябинкин А.Е. К вопросу о сохранении преемственности традиций деятельности интеллигенции в советский период // Российская интеллигенция на историческом переломе.- С.108-109.

573. Ментова Л.Ф. Революционаризм и реформаторство в истории формирования и развития российской интеллигенции // Великий Октябрь. Политические партии России и СССР. Ч.И.- С.182-185.

574. Мережковский Д. Грядущий хам: (Об отношении рус. интеллигенции к мещанству) // Вестн.высш.шк. -1991.- N 1-2.

575. Метельков П.Ф. Борьба против саботажа буржуазной верхушки железнодорожных служащих (ноябрь 1917 1918 гг.) .// Питерские рабочие в борьбе с контрреволюцией в 1917-1918 гг.- Л., 1986.- С.131-136.

576. Метельков П.Ф. Диктатура пролетариата и полупролетарские слои города (ноябрь 1917 1918 гг.) // Из истории борьбы большевистской партии за упрочение диктатуры пролетариата. - Калинград, 1981.-С.19-39.

577. ЮО.Мысливченко Д. А. Исследования динамики средних слоев в развитых капиталистических странах // Актуальные проблемы марксистской философии в зарубежных странах. М., 1987.- С.53-73.

578. Наумов О.В. Перепись коммунистов-служащих советских учреждений // Октябрьская революция. Народ: ее творец или заложник? М.: Наука, 1992.- С.226-235.

579. Наумов O.B. Производственно-техническая интеллигенция в первый год диктатуры пролетариата // Интеллигенция и революция, XX в. С. 170-177.

580. Наумов О.В., Петросян JT.C., Соколов А.К. Кадры руководителей, специалистов и обслуживающего персонала промышленных предприятий по данным профессиональной переписи 1918 г. // История СССР,- 1981.- N 6.- С.93-108.

581. Немиро О.В. Российская интеллигенция и Советская власть в контексте становления новой праздничной культуры: первомайские торжества 1917 и 1918 гг. // Российская интеллигенция на историческом переломе,- С.78-81.

582. Новикова М. Маргиналы: (К анализу рус. ист.- культ, модели) // Новый мир.-1994.-N 1.-С.226-239.

583. Обухов JI.A. Изнанка сверхценностных установок: моральный облик большевиков в годы гражданской войны // Революция и человек.- М., 1997. С.161-170.108.0рлов A.C. О среднем классе // Социал.- полит, науки.- 1994,- N 9/10.- С.30-42.

584. Ю9.Павлюченков A.C. Привлечение большевиками художественной интеллигенции на сторону революции (февраль 1917 г. 1918 г.) // Вопросы истории КПСС. - 1985.- N 2.- С.53-67

585. Ю.Пастухова Н.В. Городские средние слои России в 1917 г.: (Некоторые вопросы историографии) // Некоторые проблемы марксизма-ленинизма: теория, история, современность. М., 1988.- Вып.1. - С. 122-150.

586. З.Покровская Л.Д., Солдатов А.Ф. К вопросу о деятельности Коммунистической партии по привлечению учительства к активному сотрудничеству с Советской властью (1917 1922 гг.) // Великий Октябрь. Политические партии России и СССР.- Ч.Ш. - С.42-43.

587. Полонский Вяч. Заметки об интеллигенции // Красная новь.- 1924,- Кн.1. С. 189208.

588. Протасов Л.Г. Городские средние слои на выборах во Всероссийское учредительное собрание // Городские средние слои в Октябрьской революции и гражданской войне.- С.46-57.

589. Рачков В.П. Из истории разгрома кулацких мятежей на Верхней Волге Ч История СССР.- 1979.- N 4.- С.132-141.

590. Рывкина Р.В. Советская социология и теория социальной стратификации // Постижение,- М., 1989.- С.17-35.

591. Сахаров А.Н. Революционный тоталитаризм в нашей истории // Коммунист.-1991.-N5.- С.60-71.

592. Семененко A.M. Оценка Октябрьской революции в произведениях русских писателей-современников /У 1917 в исторических судьбах России.Проблемы истории Октябрьской революции.- С.173-175.

593. Семенникова Л. Октябрь 1917-го . что же произошло? // Своб. мысль.- 1992.- N 15. С.5-18.

594. Сиволапова Г.Ф. Интеллигенция и Октябрьская революция (Русская классика и революция) // История российской интеллигенции. Ч.2.- С.3-4.

595. Скворцова А.Ю. Об особенностях стачечной борьбы средних городских слоев в 1917 г. // Городские средние слои в Октябрьской революции и гражданской войне. -С.86-93.

596. Смирнов H.H. Советская власть в борьбе за учительство в ноябре-декабре 1917 г. // Рабочий класс России, его союзники.- С.242-249.

597. Смирнов H.H. Учительство и его роль в революционном процессе // Октябрьская революция: Народ, ее творец или заложник? С.417-429.

598. Сорокина О.Н. К вопросу о саботаже юридической интеллигенции // Интеллигенция в политической истории XX в. С.96-98.

599. Соскин B.JI. О классовом подходе к оценке деятельности интеллигенции Сибири эпохи революции // Актуал. проблемы истории Советской Сибири. Новосибирск, 1990. - С.49-59.

600. Степанов А.И. "Классовый паек" и социальная мобильность творческой интеллигенции в годы революции и гражданской войны (По материалам личных дневников) // Революция и человек. М., 1997.- С. 116-124.

601. Степанов А.И. Психогенетические и социокультурные последствия массового террора. 1917-1922 гг. // Революция и человек,- М., 1996.- С.201-222.

602. Степанова Л.В. Роль интеллигенции в политической борьбе после Февральской революции // 1917 год в исторических судьбах России.Проблемы истории Февральской революции.- С.93-95.

603. Степанский А.Д. Вопрос о составе интеллигенции конца XIX начала XX в. в советской историографии // Городские средние слои в трех российских революциях.-С.15-22.

604. Степин А.П. Вовлечение мелкой городской буржуазии в социалистическое строительство // Общее и специфическое в диктатуре пролетариата. М., 1967.- С.81-136.

605. Сучков И.В. Рабочий класс и учительство России в феврале октябре 1917 г. // Вопросы гегемонии пролетариата в освободительном движении России периода империализма. - 1986.- С.87-102.

606. Телицын В.Л. К истории антибольшевистских выступлений на Урале в первые послереволюционные годы: участники и руководители (Предварительные замечания) // Революция и человек.- М., 1996.- С. 174-183.

607. Умов В. Российский средний класс: социальная реальность и политический фантом // Полит.-исслед.- 1993,- N 4. С.26-40.

608. Ушаков A.B. Демократическая интеллигенция России на пути к социалистической революции // Вопр.истории.- 1987.- N 10.- С.37-55.

609. Федотова З.В. Борьба большевиков Петрограда против контрреволюционной деятельности Всероссийского учительского союза // Питерские рабочие в борьбе с контрреволюцией.- С.204-211.

610. Федюк В.П. Борьба большевиков с кадетской контрреволюцией в первые месяцы Советской власти // Исторический опыт КПСС при защите социалистической Родины (1917-1989 гг). Ярославль, 1990.- С.37-48.

611. Федюк В.П. Кадеты и средние городские слои в 1917 г. : эволюциях взаимоотношений (по материалам Верхнего Поволжья) // Городские средние слои в трех российских революциях.- С. 136-142.

612. Федюкин С.А. Интеллигенция и белое движение (1918-1920 гг.) // Советская культура: 70 лет развития. М, 1987.- С. 105-118.

613. Федюкин С.А. Октябрь и интеллигенция (Некоторые методол. аспекты пробл.) // Интеллигенция и революция, XX в. С.20-33.

614. Фортунатов В.В. Тактика большевиков в отношении общественных организаций интеллигенции (Окт.1917 1920 гг.) // Городские средние слои в Октябрьской революции и гражданской войне.- С. 172-179.

615. Чумак А.Ф. К вопросу о вовлечении кустарей и ремесленников в социалистическое строительство // Вопр.истории КПСС. 1967.- N 7. - С.58-67.

616. Шипилова P.A. Из истории создания профсоюза работников искусств // Партийное руководство деятельностью общественных организаций интеллигенции.- JL, 1984.- С.39-49.

617. Иб.Щербинин П.П. Изменения настроений средних слоев города Черноземного Центра в период Февральской революции // Общественно-политическая жизнь российской провинции. XX в.- Тамбов: ТИХМ, 1993,- С. 18-21.

618. Яковлев Б.М. В.И.Ленин об отношении к мелкой буржуазии деревни и города в конце 1918 начале 1919 г. //Вопр. истории КПСС.- 1972. - N 7,- С.93-101.

619. Яровинская М.Я. Участие медицинских работников Москвы в Великой Октябрьской социалистической революции // Сов.здравоохранение. 1987. - N 10.- С.60-63.

620. Ярошецкая В.П. Борьба партии за художественную интеллигенцию после победы Октябрьской социалистической революции (окт.1917 июль 1918 г.) // Из истории формирования социалистической интеллигенции. - Л., 1972.- С.45-57.1. Авторефераты диссертаций

621. Брегер М.А. Борьба Коммунистической партии против мелкобуржуазной стихии в период приступа к социалистическому строительству (пер.пол. 1918 года). -Автореф.дисс. канд.ист.наук.- М., 1956.- 16 с.

622. Бучкин A.A. Социалистические последствия капиталистической модернизации и средние городские слои в Южной Корее. Автореф.дисс. . канд.ист.наук,- М., 1987.- 17 с.

623. Буравченков A.A. Передовая интеллигенция в Октябрьской революции (март 1917 -март 1918 гг.).- Автореф. дисс. канд.ист.наук.- Киев: 1978.- 23 с.

624. Вахрушева H.A. Непролетарские массы трудящихся Поволжья и Приуралья в период подготовки Октябрьской революции (Социально-психологический аспект борьбы). Автореф.дисс. канд.ист.наук,- Саратов, 1977.- 31 с.

625. Веселов В.Р. Деятельность Коммунистической партии по формированию советского учительства и усилению его роли в строительстве социализма в СССР (1917-1937 гг.): (На материалах РСФСР).- Автореф. дисс. докт.ист.наук.- Иваново, 1983.- 42 с.

626. Витухновский Г.В. Октябрьская революция и интеллигенция.- Автореф.дисс. .докт.ист.наук.- М., 1980.- 65 с.

627. Гаврилова И.Н. Развитие населения Москвы в первое десятилетие Советской власти: (Ист.-демогр. аспект).- Автореф.дисс. . канд.ист.наук.- М., 1988.- 22 с.

628. Денисенко В.П. Роль партийно-советской печати в осуществлении политики партии в отношении старой интеллигенции (1917-1920 гг.). Автореф.дисс. .канд.ист.наук.- Л., 1986,- 15 с.

629. Кичеев В.Г. Борьба политических партий за интеллигенцию в 1917 году/ Автореф.дисс. канд.ист.наук.- Спб., 1993.- 19с.

630. Федев В.П. Методологическое значение критики В.И.Лениным мелкобуржуазной психологии / Автореф.дисс. . канд.ист.наук.- Киев, 1976.- 24 с.

631. Федулин A.A. Население г.Москвы. 1917-1923 гг. (Численность, динакмика, социальная структура) / Автореф.дисс. канд.ист.наук. М., 1987.- 16 с.

632. Щербинин П.П. Городские средние слои Черноземного Центра в буржуазно-демократических революциях в России / Автореф. дисс. . канд.ист.наук.- М., 1993.- 17 с.

633. Юркин Г.Н. Социализм и городские средние слои / Автореф.дисс. канд. экон. наук,- М., 1964.- 28 с.