Генеалогия в эмигрантской мемуаристике 1920-х - 1950-х гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.09, кандидат исторических наук Алексеев, Денис Александрович

• Алексеев, Денис Александрович
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Алексеев, Денис Александрович

Введение.стр.

Глава I. Генеалогический субстрат в эмигрантской мемуаристике: проблема целеполагания.стр.

Глава II. Генеалогическая терминология в эмигрантской мемуаристике .стр.

Глава III. Методические проблемы изучения генеалогического субстрата в эмигрантской мемуаристике.стр.

Глава IV. Проблема происхождения родов в эмигрантской мемуаристике.стр.

Глава V. Отображение родственных связей в эмигрантской мемуаристике.стр.

Глава VI. Матримониальная культура и рождение детей в эмигрантской мемуаристике.стр.

Глава VII. Генеалогическая информация в эмигрантской мемуаристике: проблемы интенсивности.стр.

Глава VIII. Генеалогическая информация в эмигрантской мемуаристике: проблемы достоверности и новизны информации.стр.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Генеалогия в эмигрантской мемуаристике 1920-х - 1950-х гг.»

Актуальность темы исследования. На рубеже XX — XXI вв. существенно возросло познавательное и социальное значение специальных исторических дисциплин, сложилось понимание их как важной системы гуманитарного знания. Особенно актуальна такая тенденция для отечественной исторической науки, в которой значение этого раздела долгое время недооценивалось или воспринималось прагматически. Только на рубеже XX — XXI вв. специальные исторические дисциплины заняли достойное место в изучении прошлого.

В числе других активно развивалась в России генеалогия. В советский период эта дисциплина изучалась недостаточно, но ее исследовательское и социальное положение полностью изменилось в конце XX в., когда начался резкий рост числа исследований и расширились их тематические границы, была усовершенствована методика работы с генеалогическими источниками, возобновили работу специализированные общественные организации, начался выпуск периодических изданий. Это бурное развитие было обусловлено тем, что генеалогия, обращенная к человеку и гуманитарным ценностям, обладающая значительным потенциалом, соответствует новейшим тенденциям эволюции современной науки.

К числу наиболее актуальных проблем современной отечественной генеалогии относятся расширение совокупности родословных источников и совершенствование методики их изучения с целью извлечения максимально возможного объема достоверной информации. В контексте подобных требований для современной науки существенно возрастает ценность мемуарного наследия русской эмиграции, которое еще недостаточно используется для родословных исследований.

Другая не менее важная задача современной историографии России состоит во всестороннем изучении истории русской эмиграции. Среди ее творческого наследия большое место занимают воспоминания, созданные представителями русской диаспоры. Мемуарное наследие эмигрантов «первой волны» особенно богато и разнообразно по содержанию. Это объясняется высоким интеллектуальным уровнем диаспоры, ее многочисленностью, а также осознанием особого исторического положения, которое эволюционировало в представление о значительной исторической миссии. Когда большинство эмигрантов поняло, что скорого возвращения на родину не произойдет, то, как справедливо пишет Э. Гаретто, «индивидуальная и коллективная память приобретает важнейшее значение», а «главной целью становится фиксация того сложного процесса, который привел к революционной катастрофе, и попытка понять его, объяснить себе и грядущим поколениям. Эмиграция осознает себя единственной хранительницей духа русской культуры»1.

Фиксируя в воспоминаниях образ жизни, быт и семейную культуру императорской России, мемуаристы не могли не отразить генеалогическую традицию этого периода, ее роль и место в системе ценностных представлений социума. В связи с потребностями современной генеалогии в расширении круга источников содержащаяся в эмигрантской мемуаристике информация о родственных отношениях приобретает большую ценность. Познавательное значение этих сведений двояко. С одной стороны, они имеют большую актуальность для реконструкции генеалогии конкретных семей тем самым являются неотъемлемой частью микроисторического изучения прошлого; с другой - могут быть использованы для изучения эволюции русской генеалогической традиции в условиях иной культурной, социальной и этнической среды. Последнее обстоятельство позволяет рассматривать изучаемую тему как элемент одной из наиболее активно изучающейся в современной исторической

1 Гаретто Э. Мемуары и тема памяти в литературе русского Зарубежья // Блоковский сборник. Т. 13. Тарту, 1996. С. 101. науке, не только отечественной, но и мировой, проблемы взаимодействия и взаимовлияния различных этнических культур.

Все указанные обстоятельства демонстрируют тесную связь поставленной в настоящей диссертации исследовательской проблемы с наиболее перспективными, познавательно ценными направлениями современного исторического знания, что, в конечном счете, определяет ее актуальность. Она также обусловлена состоянием изучения генеалогического субстрата эмигрантской мемуаристики.

В историографии до настоящего времени не существует ни одной работы, в которой изучались бы проблемы, схожие с заявленной темой. Генеалогический субстрат в эмигрантской мемуаристике еще не становился предметом целенаправленного и самостоятельного анализа.

Однако для изучения заявленной темы имели значение работы, посвященные мемуарным источникам в целом. Методические принципы работы с воспоминаниями, особенности их внешней и внутренней критики получили освещение в трудах С.С. Минц, А.Г. Тартаковского и других авторов2.

В отечественной историографии имеются также работы, посвященные воспоминаниям русских эмигрантов. Первые труды, посвященные эмигрантской мемуаристике, появились в 1920-х гг. В частности, подобной тематики касалась книги И.М. Василевского, в которых давалась оценка воспоминаниям лидеров белого движения и писателей-эмигрантов (И.А. Бунина, А. Валентинова, Б. Лазаревского и др.) . Эти работы нельзя причислись к научным, их автор преследовал,

Минц С.С. Об особенностях эволюции источников мемуарного характера (к постановке проблемы) // История СССР. 1979. № 6; Тартаковский А.Г. 1812 год и русская мемуаристика. М., 1980; Он же. Русская мемуаристика и историческое сознание XIX в. М., 1997.

3 Василевский И.М. Белые мемуары. Пг., 1923; Он же. Генерал Деникин и его мемуары. Берлин, 1924; Он же. Что они пишут (мемуары бывших людей). М., 1925. прежде всего, пропагандистские цели, что обусловило резко отрицательные оценки содержания текстов и предельно критическое отношение к ним.

Интерес к эмигрантской мемуаристике снова возник в конце XX в. и был стимулирован многотомным аннотированным указателем,4 который кардинальным образом изменил ситуацию с поиском соответствующих источников, создал фундаментальную основу для их источниковедческого изучения и использования. Составители справочника уделили внимание семейной истории и генеалогическому субстрату, тщательно отмечая в аннотациях наличие такой информации.

В последние годы было опубликовано несколько статей, содержащих источниковедческий анализ воспоминаний эмигрантов,5 однако генеалогический субстрат этих текстов осмыслению не подвергался. Не составляет исключения и статья Е.П. Бариновой о насыщенных генеалогической и семейной информацией мемуарах бывшего министра земледелия А.Н. Наумова6. Данная ситуация свидетельствует о недооценке генеалогического аспекта воспоминаний в современной историографии.

В исследовательских статьях, которые публиковались в качестве предисловий к воспоминаниям эмигрантов, могли отмечаться или пересказываться генеалогические сведения, им давалась оценка в

4 Россия и российская эмиграция в воспоминаниях и дневниках: Аннотированный указатель книжных, журнальных и газетных публикаций, изданных за рубежом в 1917 - 1991 гг. М., 2003 - 2006. Т. 1 - 4.

5 Наумов О.Н. Воспоминания В.Н. Смольянинова как источник по истории русской книжной торговли в Югославии в 1920-е гг. // Букинистическая торговля и история книги. Вып. 7. М., 1998. С. 100 - 108; Попов А.В. Мемуары митрополита Евлогия как источник по истории российского православного зарубежья // Вестник архивиста. 2006. №2/3. С. 157- 175.

6 Баринова Е.П. Воспоминания А.Н. Наумова как исторический источник // Самарский земский сборник. 2005. № 4. С. 91 - 96. контексте общей источниковедческой критики источника. Родословная информация использовалась для характеристики мемуариста, и исследователи часто опирались при этом на сам публикуемый текст. Такая ситуация, в частности, сложилась в предисловии к воспоминаниям П.Н. Милюкова, где повторялись сведения автора о происхождении отца и ч матери. В предисловии В. Карповича к воспоминаниям В.П. Зилоти (урожденной Третьяковой) отмечался не только тот факт, что текст имеет «значительный общественный интерес», но и акцентировалась причастность мемуаристки к развитию русской культуры, обусловленная о ее происхождением и семейными связями . В предисловии к воспоминаниям барона Н.Е. Врангеля А. Зейде связала редактирование первоначального текста источника с генеалогическими реалиями рода, стремлением представить вариант, который соответствовал бы социальному взлету прежде захудалого рода9.

Немаловажное значение при изучении генеалогического субстрата эмигрантской мемуаристики имели работы по истории и теории генеалогии, прежде всего - труды JI.M. Савелова, О.Н. Наумова, О.В. Петровой, Н.А. Соболевой10. В них содержатся общие положения о видах родства и методах генеалогического исследования, даются принятые в современной науке дефиниции дисциплинарных понятий. Это способствовало более глубокому осмыслению родословной информации в воспоминаниях эмигрантов, выявлению их терминологического,

7 Милюков П.Н. Воспоминания. Т. 1. М., 1990. С. 3 - 4.

8 Зилоти В.П. В доме Третьякова. Нью-Йорк, 1954. С. 7."

9 Врангель Н.Е. Воспоминания: От крепостного права до большевиков. М., 2003. С. 16.

10 Савелов Л.М. Лекции по русской генеалогии. М., 1994. Ч. 1 - 2; Наумов О.Н. Генеалогия. М., 2007. Ч. 1; Петрова О.В. Генеалогия и поиск документов личного происхождения XIX - XX в. // Советские архивы. 1973. № 2. С. 33 - 38; Соболева Н.А. Некоторые аспекты методики генеалогических исследований в современной французской литературе // История и генеалогия. М., 1977. С. 274 - 286. методического и источниковедческого своеобразия. Труды по истории отечественных родословных знаний11 позволили определить роль и место мемуаров в системе генеалогических источников, выявить традиции их приложения к семейной истории.

Для определения новизны и достоверности информации воспоминаний использовались исследования по генеалогии конкретных родов, о которых упоминалось эмигрантами,12 а также изданные в середине XIX - XX вв. справочники (князя П.В. Долгорукова, П.Н. Петрова, В.В. Руммеля, французского исследователя Ж. Феррана).13

Для изучения истории дворянства существенное значение имеет информация о земельных владениях. История и быт усадеб также нашли

11 Богатырев С.Н. Историко-генеалогический журнал «Новик» в 1934 - 1963 гг. // Историческая генеалогия. 1993. № 2. С. 87 - 113; Наумов О.Н. Журнал «Новик» и развитие русской генеалогии в эмиграции (1930 — 1950-е годы) // Отечественные архивы. 1994. № 6. С. 7 — 16; Он же. JI.M. Савелов и Историко-родословное общество в Москве // Историческая генеалогия. 1994. № 4. С. 4 — 12; Он же. Леонид Михайлович Савелов - архивист // Отечественные архивы. 2005. № 3. С. 3 - 12; Он же. Николай Петрович Чулков и отечественная историческая наука // Проблемы источниковедения. Вып. 1 (12). М., 2006. С. 444-468.

12 Акиныпин А.Н., Ласунский О.Г. Воронежское дворянство в лицах и судьбах. Воронеж, 1994. 194 е.; Плетнев В.А. О фамильном архиве тверских дворян Милюковых. Тверь, 1889; Телетова Н.К. К «Немецкой биографии» А.П. Ганнибала // Пушкин: Материалы и исследования. Т. 10. Л., 1982. С. 280 - 284; Наумов О.Н. Воронежская ветвь рода Ржевских // Из истории Воронежского края. Вып. 8. Воронеж, 2000. С. 78 — 85; Думин С.В. Князья Юрьевичи // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 2004. Вып. 8/9. С. 50 - 59; Шуринов А.С. Служилые Шуриновы (Родословие). М., 2007 и др.

13 Долгоруков П.В. Российская родословная книга. СПб., 1854. Ч. 1; Петров П.Н. История родов русского дворянства. СПб., 1886 - 1887. Т. 1-2; Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. СПб., 1886 - 1887. Т. 1 - 2.; Ferrand J. Les families princieres de l'ancien Empire de Russie. 2 ed. Paris, 1997. V. 1. отражение в воспоминаниях представителей русской диаспоры 1920-х — 1950-х гг. Для изучения данного аспекта мемуаристики привлекались исследования А.А. Гудкова о генеалогическом субстрате в отечественной историографии.14

В целом, генеалогический субстрат эмигрантской мемуаристики — уникальный и ценный опыт бытования национальной культуры в условиях иной этической среды - еще не становился предметом целенаправленного и всестороннего анализа в историографии.

Исходя из значительной актуальности темы и неудовлетворительного состояния ее изучения, целью настоящей диссертационной работы является всестороннее, комплексное, источниковедческое изучение генеалогической информации, которая содержится в воспоминания русских эмигрантов «первой волны».

Объектом исследования является эмигрантская мемуаристика 1920-х - 1950-х гг., а ее генеалогический субстрат составляет предмет анализа.

В соответствии с поставленной целью были определены следующие логически взаимосвязанные задачи: показать цели, которые преследовали эмигранты, включая в мемуарные тексты генеалогические сведения; выполнить анализ терминологии родства, которую использовали авторы-эмигранты в воспоминаниях; ' выяснить методическую специфику передачи родословной информации в эмигрантских мемуарах; '

14 Гудков А.А. Генеалогический субстрат в русском усадьбоведении XX века // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 2005. Вып. 10/11. С. 161 - 168; Он же. Отечественное усадьбоведение XX века: опыт историографии: Автореф. дис. . к. и. н. М., 2006. выделить приоритетные генеалогические темы в эмигрантской мемуаристике; комплексно проанализировать мемуарные тексты, наиболее полно и последовательно отражавшие генеалогическую информацию; оценить степень достоверности и новизны генеалогической информации, содержащейся в эмигрантской мемуаристике.

Решение перечисленных задач позволит составить объективное представление об особенностях генеалогического субстрата в эмигрантской мемуаристике 1920-х- 1950-х гг.

Исследование поставленных проблем производилось на основе новейших разработок в области методологии и философии истории, предполагающих рациональный учет традиционных и новейших подходов в познании прошлого. Основу методологического подхода составили системный подход к объекту исследования и принцип историзма.

Системный подход позволил интегративно рассмотреть взаимообусловленные между собой элементы единой системы, предполагал целостность изучения избранного объекта. В соответствии с ним оказалось возможным показать обусловленность генеалогического субстрата спецификой культуры российского общества уровнем развития научной генеалогии и источниковедческой спецификой воспоминаний. Принцип историзма требует анализировать прошлое как структурируемый объект, находящийся в развитии, в прямой временной последовательности на основе объективного изучения всей совокупности доступных источников.

Изучение генеалогического субстрата эмигрантской мемуаристики основывалось также на комплексном сочетании методов «микроисторического» и «макроисторического» анализа, позволяющем достичь целостного и верифицированного представления об исторических процессах, выделить в них общие и частные субстраты.

Изучение любых генеалогических сюжетов немыслимо без использования историко-антропологического метода, который способствует воссозданию не только внешней, эмпирической, стороны семейной истории, но и восстановлению внутренней жизни рода, моделированию системы внутрисемейных отношений и выявлению особенностей менталитета.

При анализе эмпирической основы диссертации использовались следующие методы современной исторической науки: метод критического анализа источников по изучаемой теме; метод конкретности, определивший отбор источников для анализа темы; герменевтический метод, способствующий уяснению смысла источников; метод окончательного установления и проверки полноты достоверности и точности информации, предполагающий выявление условий возникновения информации в источнике, логический смысловой анализ источников на основе изучения конкретной исторической обстановки путем сопоставления анализируемых данных со сведениями из других текстов; сравнительно-исторический метод, предполагающий анализ генеалогического субстрата мемуаристики в зависимости от общих исторических процессов.

Хронологические рамки работы ограничены, с одной стороны 1920-ми гг., когда происходило формирование русской эмиграции как социокультурного феномена, породившего в числе прочего обширную мемуаристику, а с другой - 1950-ми гг., что детерминировано тем, что именно к концу данного десятилетия завершается бытование культуры эмигрантов «первой волны», являвшимися носителями традиций, норм и образа жизни императорской России, а также кардинальным образом изменяется генерационная модель культуры и поведения русской диаспоры.

Научная новизна настоящего исследования состоит в том, что впервые выполнен обобщающий, комплексный анализ истории генеалогического субстрата эмигрантской мемуаристики 1920-1950-х гг., никогда ранее не являвшийся объектом всестороннего и целенаправленного изучения. Эта проблема не нашла отражения в историографии, а информационный потенциал подобных источников для родословных изысканий недооценивался, их информация использовалась недостаточно. В настоящем исследовании устанавливается ее структурный состав, оценивается методическое и терминологическое своеобразие. Впервые проведена комплексная внешняя и внутренняя критика данного информационного субстрата в контексте развития эмигрантской мемуаристики, с одной стороны, и генеалогии - с другой.

Исследование обладает методической новизной, поскольку выделенные аспекты анализа и структура генеалогической информации в мемуаристике может быть использована для изучения аналогичных источников, относящихся к другим периодам или странам.

Практическая значимость исследования определяется тем, что диссертационное исследование восполняет пробел, существовавший в отечественной генеалогии. Его эмпирический материал и выводы могут быть использованы в обобщающих трудах по истории дворянства, русской эмиграции и культуры, в работах по источниковедению, в генеалогических и краеведческих исследованиях, а также при разработке соответствующих лекционных курсов и проведения семинарских занятий в высших учебных заведениях.

Изучение поставленной проблемы проводилось на основании обширной совокупности источников. Основным видом источников являлись воспоминания 1920-х — 1950-х гг., как опубликованные, так и остающиеся в рукописях.

Были использованы тексты воспоминаний JI.M. Савелова-Савелкова15, В.Н. Смольянинова, князя И.А. Куракина, княгини Н.П. Грузинской, ранее находившиеся в Русском заграничном историческом архиве в Праге, а после второй мировой войны вывезенные в СССР и ныне хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации16.

Значительная часть эмигрантских мемуаров была опубликована в виде самостоятельных изданий или в различных периодических изданиях (журналах «Новик», «Военно-исторический вестник», «Новый журнал», газетах «Возрождение», «Русская мысль», «Новое русское слово» и др.).

В современной исторической науке проявляется большой интерес к истории эмиграции, активно публикуются архивные источники, переиздаются тексты, которые печатались за рубежом. Это в полной мере относится и к мемуарному наследию. За последние 20 лет многие из написанных в 1920-е — 1950-е гг. воспоминаний эмигрантов изданы в России, в том числе и не по одному разу. Эти тексты значительно расширили совокупность источников о русской диаспоре. В некоторых из них содержится значительная генеалогическая информация, в частности -в мемуарах Н.А. Бердяева, М.П. Бок (рожденной Столыпиной), П.А. Бурышкина, князя С.М. Волконского, барона Н.Е. Врангеля, великого

15 До начала 1930-х гг. JI.M. Савелов-Савелков пользовался фамилией JI.M. Савелов. Двойное именование в зависимости от . периода было сохранено в тексте настоящей диссертации.

16 Государственный архив Российской Федерации (далее ГА РФ). Ф. 5881. On. 1. Д. 97; Оп. 2. Д. 318, 411, 649 - 652; Ф. 6091. Д. 1а. князя Гавриила Константиновича, С.К. Маковского и др. . Были переизданы некоторые периодические эмигрантские издания, в которых также оказались мемуарные тексты со значительным генеалогическим субстратом18.

В оборот современной науки введены воспоминания эмигрантов, в основе которых - архивные тексты. Для изучения генеалогии среди последних особый интерес представляет фрагмент мемуаров крупнейшего историка дворянства и генеалога, основателя Историко-родословного общества в Москве JI.M. Савелова-Савелкова19.

Социальный и профессиональный состав авторов изучавшихся воспоминаний достаточно широк. Среди них были члены императорской фамилии (Гавриил Константинович, Вера Константиновна), представители русской аристократии (князь С.М. Волконский, князь С.Е. Трубецкой), древнего дворянства (Б. А. Татищев, В.Н. Челищев) и купечества (П.А. Бурышкин), крупные чиновники (министр А.Н. Наумов, сенатор

B.Н. Смольянинов), известные политические деятели (В.А. Маклаков, П.Н. Милюков), ученые (Н.С. Арсеньев, Н.А. Бердяев, JI.M. Савелов-Савелков), военные (П.Н. Шатилов), творческая интеллигенция (М.Ф. Кшесинская, М.А. Осоргин). Такой широкий состав свидетельствует о репрезентативности использованных источников, которые дают

17 Бердяев Н.А. Самопознание. Опыт философской автобиографии. М., 1991; Бок М.П. с

Воспоминания о моем отце П.А. Столыпине. М., 1992; Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1991; Волконский С.М. Мои воспоминания. М., 1992. Т. 1 - 2; Врангель Н.Е. Воспоминания: От крепостного права до большевиков. М., 2003; Гавриил Константинович. В Мраморном дворце: Из хроники нашей семьи. М., 2005; Маковский

C.К. Портреты современников. М., 2000.

18 Савелов-Савелков JI.M. Графиня Прасковья Сергеевна Уварова: Из личных воспоминаний // Новик. 1940. Вып. 4. С. 32 - 37 (переизд. 1993 г.); Юрьевич С.А. Воспоминания детства // Там же. С. 44 - 49.

19 Савелов JI.M. Воспоминания. Воронеж, 1997. представление о бытовании генеалогии в различных слоях и группах российской эмиграции.

Всего для подготовки диссертационного исследования было привлечено около 80 воспоминаний. Они вполне репрезентативны и позволяют составить полное представление о всех аспектах отражения генеалогической информации в эмигрантской мемуаристике, а также о ее источниковедческих особенностях, т.е. в полной мере разрешить поставленные исследовательские задачи.

Положения, выносимые на защиту:

1. Эмигрантская мемуаристика 1920-х — 1950-х гг. является важным источником для родословных исследований, изучения семейно-родовой культуры русского общества.

2. Модель генеалогической информации, методические приемы ее изложения и терминология в воспоминаниях эмигрантов соответствует традиции, бытовавшей во второй половине XIX - начале XX вв.

3. Приоритетное внимание мемуаристов-эмигрантов было сосредоточено на происхождении родов, связях с древними, титулованными родами или с известными лицами, матримониальных взаимоотношениях.

4. Генеалогическая терминология эмигрантской мемуаристики была многообразной, часто полисемантичной, описательной и в ней преобладали термины, отражавшие восходящее родство.

5. Основной единицей генеалогического описания мемуаристов-эмигрантов являлась семья (три поколения рода с ближайшими боковыми родственниками и свойственниками, жившие на рубеже XIX — XX вв.).

6. Достоверность генеалогических сведений в эмигрантской мемуаристике различна и определяется родственным положением описываемых лиц к автору; наиболее точны и полны сведения о семье мемуариста, о других родственниках, предках и знакомых - фрагментарны и иногда мифологичны.

7. Воспоминания эмигрантов обладают скрытым потенциалом генеалогической информации, выявление которого требует комплексного, критического, сравнительного анализа.

Структура исследования обусловлена внутренней логикой последовательного изложения эмпирического материала, а также сформулированными задачами. Она основана на традиционной последовательности этапов источниковедческого анализа.

Диссертационная работа состоит из введения, восьми глав, заключения, списка использованных источников и литературы. В первой главе дается обзор того, какие причины преследовали мемуаристы, включая в тексты сведения генеалогического характера. Вторая глава содержит анализ терминов родства, которые использовались в эмигрантской мемуаристике 1920-х — 1950-х гг., выявляются частота их употребления. В третьей главе раскрываются методические аспекты трансляции родословной информации в контексте требований современной генеалогии. Следующие главы касаются наиболее крупных информационных блоков генеалогического субстрата эмигрантской мемуаристики. Четвертая глава посвящена тому, как мемуаристы описывали свое происхождение и тому, какое значение имело оно для их самоидентификации. В пятой главе выявляются типы и разновидности родственных связей, которые описывали эмигранты. В самостоятельную шестую главу выделена характеристика матримониальных связей и логически связанная с ней проблема отношения к детям в контексте

Заключение диссертации по теме «Историография, источниковедение и методы исторического исследования», Алексеев, Денис Александрович

Заключение

В мемуарном наследии русской эмиграции 1920-х - 1950-х гг. генеалогия занимает видное место. Распространение и степень интенсивности генеалогического субстрата в эмигрантской мемуаристике была различной и определялась совокупностью субъективных факторов, прямо зависела от личности автора и тех задач, которые он перед собой ставил. Многие мемуаристы-эмигранты преследовали цель объяснить только политические события российской истории конца XIX — начала XX вв. и игнорировали семейную историю. В других текстах, наоборот, генеалогический субстрат занимал большое место и являлся объектом целенаправленной фиксации. Трансляция информации о родственных и семейных связях в таком случае определялась стремлением к сохранению сословной и национальной культуры, разрешением задачи самоидентификации и иными факторами.

Интенсивность сведений не зависела прямо от социальной принадлежности авторов. В текстах некоторых мемуаристов, которые происходили из древних родов, содержался минимум генеалогической информации. Это детерминировалось либо неосведомленностью о предках, либо недостаточным осознанием важности подобной информации. Акцент на родословной тематике определялся не социальной принадлежностью, а наличием у мемуаристов опыта родословных исследований или принадлежностью к семьям с особенно развитой генеалогической культурой.

Родословные сюжеты понимались в эмигрантской мемуаристике 1920-х - 1950-х гг. как неотъемлемая часть семейной русской культуры, как часть национальной культуры в целом. В связи с этим мемуаристы стремились зафиксировать генеалогическое пространство так же, как и другие реалии исчезнувшей эпохи. Немаловажным побудительным мотивом обращения к данной теме являлось стремление сохранить не только часть культуры России, но и передать последующим поколениям рода необходимый для этнической и социальной идентификации объем конкретных знаний. Фиксация генеалогических данных воспринималась некоторыми мемуаристами как долг перед семьей или, шире, перед русской культурой.

Для формирования семейной культуры у определенного автора доминантную роль играл личный контакт с представителями старших поколений семьи, возможность информационного обмена между различными генерациями. В целом, это свидетельствует о тесной связи и влиянии устной информации на генеалогический субстрат мемуарных источников. Значение устных источников для воссоздания генеалогического пространства значительно повысилось в условиях эмиграции, когда оказались недоступны архивные и опубликованные материалы.

Среди авторов мемуаров с существенным генеалогическим субстратом большинство составляли представители дворянского сословия. Однако к фиксации семейно-родового пространства стремились и те, кто принадлежал к иным социальным слоям: купечеству, интеллигенции, крестьянству.

Между моделью генеалогического знания, зафиксированной в мемуарах, авторами которых являлись представители различных групп, не было ни терминологических, ни структурных, ни информационных отличий. Это свидетельствует о бытовании в русском обществе начала XX в. единой семейно-родовой культуры, которая сохранялась в первые десятилетия эмиграции.

Для трансляции. генеалогической информации в эмигрантской мемуаристике использовались все известные науке до 1917 г. способы: очерки, родословные таблицы и поколенные росписи. Первые безусловно доминировали, что диктовалось спецификой источника, его нарративным характером. Трансляция осуществлялась также при помощи специфической терминологии родства. Большинство авторов использовали набор основных, наиболее распространенных понятий, предпочитая описательность употреблению сложных терминов; часто встречалась полисемантичность. Преобладали термины, отражавшие восходящее родство. Подобная методическая и терминологическая ситуация означала то, что требования научной генеалогии были мало знакомы русскому обществу начала XX в., и мемуары зафиксировали повседневную семейно-родовую культуру.

Модель генеалогического знания русского общества второй половины XIX — начала XX вв. состояла из трех основных, ценностно значимых проблемно-информационных блоков: происхождение семьи, родственные отношения с семьями и лицами, обладающими позитивными характеристиками, матримониальные связи.

Важным регулирующим фактором трансляции генеалогической информации являлись представления о социально-генеалогическом престиже или, наоборот, о негативном характере фактов родства. К позитивным относились иностранное или древнее происхождение, наличие титула, связь с владетельными родами, историческая известность семьи, разветвленное родство, материальное благополучие, формирование профессиональной династии, многодетность, равнородность брака, включенность в региональную или социальную корпорацию, безусловное наследование внешних и психологических черт, непосредственное участие в событиях общероссийского масштаба (войнах, реформах). Соответственно, противоположные этому понятия воспринимались как негативные.

Эмигрантская среда оказывала влияние на трактовку некоторых генеалогических сюжетов. В частности, мемуаристы 1920-х — 1950-х гг. стали делать акцент на родстве с иностранными семьями, которые обретали особый прагматический смысл как некое оправдание пребывания в той или иной стране.

В хронологическом отношении генеалогическая информация большинства мемуаров локализована в пределах второй половины XIX — начала XX вв. Сведения за более ранние периоды обычно касаются происхождения или родственных отношений с известными историческими деятелями; как правило, не охватывали они и периода эмиграции.

В вертикальном отношении подробная, достоверная, новая (в контексте имевшейся историографии) информация исчерпывалась тремя-четырьмя поколениями и редко превышала границы семьи. В горизонтальном отношении генеалогические интересы мемуариста ограничивались преимущественно двоюродным родством, хотя могли касаться и других родственников по боковым линиям. Различие между родством по восходящей мужской и женской линиям практически отсутствовало, обе линии были в мемуарах равноценны.

Таким образом, основной единицей генеалогического описания мемуаристов-эмигрантов являлась не род, а семья, т.е. три поколения рода с ближайшими боковыми родственниками и свойственниками, жившие на рубеже XIX - XX вв. Сведения о более отдаленных родственниках или предках часто были фрагментарными, недостоверными и носили мифологизированный характер. Описание предков могло быть дискретным и не содержать последовательного перечня генераций.

Достоверность генеалогической информации в мемуарах была различной и зависела от близости конкретных описываемых лиц к автору. Наиболее точными и полными являлись сведения о семье мемуариста, а степень достоверности и полноты сведений уменьшалась по мере того, как автор переходил к предкам, боковым родственникам и знакомым. Недостоверность некоторой части генеалогических данных в эмигрантской мемуаристике определялась как общим состоянием семейно-родовой культуры рубежа XIX - XX вв. и генеалогической науки, так и субъективными факторами, мировоззрением и мироощущением конкретных авторов.

Генеалогическая информация эмигрантской мемуаристики обладает значительной степенью научной новизны, в отдельных случаях содержит уникальные факты, помогает выяснить подлинные причины событий семейной истории, мотивацию заключения браков и иных поступков, отношение к ним родственников и т.д. Она может быть использована для реконструкции родословий конкретных семей. Однако наибольший эффект от применения мемуаров в качестве исторического источника достигается при их последовательном сопоставлении с опубликованными поколенными росписями и архивными материалами. Генеалогические данные эмигрантских мемуаров обладают существенным, но часто скрытым информационным потенциалом.

Воспоминания эмигрантов, созданные в 1920-е - 1950-е гг., являются ценным и еще недостаточно освоенным источником по генеалогии российского общества второй половины XIX - начала XX вв. Они содержат значительный объем конкретной информации о семьях различного социального положения и о национальной родовой культуре, ее традициях и ценностях. В генеалогическом субстрате эмигрантской мемуаристики отразилась основополагающая идентифицирующая характеристика менталитета эпохи, определявшая положение человека относительно прошлого и настоящего, а также его место в сложной системе личностных взаимосвязей.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Алексеев, Денис Александрович, 2009 год

1. Источники1. Неопубликованные

2. Государственный архив Российской Федерации

3. Ф. 5881 (Коллекция отдельных документов и мемуаров эмигрантов)1. On. 1. Д. 97.

4. Оп. 2. Д. 318,411,649-652.

5. Ф. 6091 (JI.M. Савелов-Савелков)1. Д. 1а.1. Опубликованные

6. А.Д., А.Н. Князь Андрей Звенигородский: К двадцатилетию со дня смерти // Русское возрождение. 1980. № 1. С. 74 83.

7. Аксакова (Сивере) Т.А. Семейная хроника. М.: Территория, 2005. Кн. 1 2.

8. Арсеньев Н.С. Дары и встречи жизненного пути. Франкфурт-на-Майне: Посев, б.г. 341 с.

9. Архив князя Ф.А. Куракина. СПб.; Саратов; Астрахань; М., 1890 -1892. Т. 1-10.

10. Беляев Н.Т. Из семейной хроники // Михайловцы. Вып. 2. Белград, 1937. С. 76-81.

11. Бендеров К.Д. Из прошлого // Новик. 1939. № 1. С. 13-20.

12. Бендеров К.Д. Муравьевская усадьба // Новик. 1941. № 3. С. 15 — 18.

13. Бердяев Н.А. Самопознание. Опыт философской автобиографии. М.: Мысль, 1991. 320 с.

14. Благово Д.Д. Рассказы бабушки. Д.: Наука, 1989. 472 с.

15. Ю.Бок М.П. Воспоминания о моем отце П.А. Столыпине. М.: Изд-во А.Н. Сытина и К, 1992. 255 с.

16. Бок М.П. Воспоминания о моем отце П.А. Столыпине. Нью-Йорк: Изд-во имени Чехова, 1953. 347 с.

17. Болговский В.И. Моя встреча с М.А. Гартонг, урожденной Пушкиной // Новое русское слово. 1962. 15 авг. № 17933. С. 8.

18. З.Бунин И.А. Бунин о себе и о своем творчестве // Новый журнал. 1972. № 107. С. 161 170.

19. Бунин И.А. От автора // Бунин И.А. Окаянные дни; Воспоминания. М., 1990. С. 25-26.

20. Бурышкин П.А. Москва купеческая. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954.351 с.

21. Бурышкин П.А. Москва купеческая. М.: Высшая школа, 1991'. 350 с.

22. Варшер Т.С. Заметки горестного сердца: Памяти графини С.А. Ферзен//Русская мысль. 1958. 17 апр. № 1200. С. 7.

23. Вера Константиновна. Отрывки из семейных воспоминаний // Военная быль. 1956. № 19. С. 2 4.

24. Волконский С.М. Мои воспоминания. Берлин: Медный всадник, 1923. Т. 1 3.

25. Волконский С.М. Мои воспоминания. М., 1992. Т. 1 2.

26. Врангель JI.C. Далекое прошлое. Отрывки из рассказов моей матери. Париж: Ymca-press, 1934. 125 с.

27. Врангель JI.C. Семья Раевских. Париж, 1955. 75 с.

28. Врангель Н.Е. Воспоминания: От крепостного права до большевиков. Берлин: Слово, 1924. 257 с.

29. Врангель Н.Е. Воспоминания: От крепостного права до большевиков. М., 2003.

30. Гавриил Константинович. В Мраморном дворце: Из хроники нашей семьи. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955. 410 с.

31. Гавриил Константинович. В Мраморном дворце: Из хроники нашей семьи. СПб.: Изд-во «Голубой всадник», 1993. 280 с.

32. Гавриил Константинович. В Мраморном дворце: Из хроники нашей семьи. М.: Изд-во «Захаров», 2001. 383 с.

33. Гавриил Константинович. В Мраморном дворце: Из хроники нашей семьи. М.: Изд-во «Захаров», 2005. 447 с.

34. Гавриил Константинович. В Мраморном дворце: Из хроники нашей семьи. М.: Вече, 2007. 383 с.

35. Галиндо К.Ф. Светлой памяти В.Г. баронессы Клодт фон Юргенсбург, урожденной Иордан // Финляндец. 1957. № 35. С. 5 — 10.

36. Гиппиус З.Н. Дмитрий Мережковский (1866 1941): Воспоминания. Париж: Ymca-press, 1951. 308 с.

37. Гуль Р.Б. Я унес Россию: Апология эмиграции. Т. 1. М., 1993. 495 с.

38. Гуль Р.Б. Я унес Россию: Апология эмиграции. М.: БСГ пресс, 2001. Т. 1. 554 с.

39. Давыдов А.В. Воспоминания. 1881 1955. Париж: Альбатрос, 1982. 287, 28 с.

40. Давыдов А.В. Каменка // Новый журнал. 1953. № 23. С. 238 258.

41. Епанчина О.В. Чеботаевка // Новик. 1940. Вып. 4. С. 22-23.

42. Зилоти В.П. В доме Третьякова. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954. 350 с.

43. Зилоти В.П. В доме Третьякова. М.: Искусство, 1998. 248 с.

44. Ишеев П.П. Осколки прошлого. Воспоминания, 1889 1959. Нью-Йорк, 1959. 160 с.

45. Клейнмихель М.Э. Из потонувшего мира. Берлин, б.г. 356 с.

46. Колчак А.Р. Адмирал Колчак, его род и семья (Из семейной хроники) // Военно-исторический вестник. 1959. № 13. С. 16 — 21; № 14. С. 21 28; 1960. № 16. С. 14-23.

47. Кшесинская М.Ф. Воспоминания. М.: РИК «Культура», 1992. 414 с.

48. Лукаш И.С. Внуки Пушкина в изгнании: Их воспоминания, документы, фотографии // Возрождение. 1934. 29 июня. № 3343. С. 5. 5 авг. № 3350. С. 4 5; 10 авг. № 3355. С. 2; 12 авг. 3357. С. 4.

49. Макаров Ю.В. Моя служба в старой гвардии, 1905 — 1917. Мирное время и война. Буэнос-Айрес, 1951. 382 с.

50. Маклаков В.А. Из воспоминаний. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954. 411 с.

51. Маковский С.К. Портреты современников. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955. 415 с.

52. Маковский С.К. Портреты современников. М.: Согласие, 2000. 448 с.

53. Милюков П.Н. Воспоминания. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955. Т. 1.438 с.

54. Милюков П.Н. Воспоминания. М.: Современник, 1990. Т. 1. 446 с.

55. Муравьев А.В. Из семейных воспоминаний // Новик. 1956. Отд. 2. С. 33 -34.

56. Муромцева-Бунина В.Н. Жизнь Бунина. Париж, 1958. 170 с.

57. Муромцева-Бунина В.Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью. М.: Вагриус, 2007. 512 с.

58. Набоков В.В. Другие берега // Набоков В.Д. Собрание сочинений. Т. 5. СПб.: Симпозиум, 2000. 600 с.

59. Наумов А.Н. Из уцелевших воспоминаний, 1867 1917. Нью-Йорк, 1954. Кн. 1-2.

60. Наумов В.М. Мои воспоминания. Сан-Франциско, 1975. 175 с.

61. Наумов М.П. Невозвратное // Новое русское слово. 1970. 20 марта. №21829. С. 3-4.57.0динцов Г.Н. Николай Александрович Одинцов, его предки исемья // Новик. 1947. Отд. 2. С. 28 52. 58.Олсуфьев Ю. В Никольском-Оболянове // Новый журнал. 1986. № 163.

62. Орлова Н.А. Внучка Пушкина // Русская мысль. 1973. 12 сент. № 2964. С. 9.бО.Осоргин М.А. Сивцев Вражек: Роман. Повесть. Рассказы. М.: Моск. рабочий, 1990. 703 с.

63. Павлов Б.А. Семья Дурново // Кадетская перекличка. 1975. № 13. С. 58 60.

64. Пантюхов О.И. О днях былых. Семейная хроника Пантюховых. Maplewood: Durand house, 1969. 315 с.

65. Ратькова-Рожнова З.В. Воспоминания // Современник. 1965. № 11. С. 77-81.

66. Рачинская Е.Н. Калейдоскоп жизни: Воспоминания. Париж: Ymca-press, 1990. 430 с.

67. Савелов JI.M. Воспоминания. Воронеж: Петровский сквер,1996. 143 с.

68. Савелов-Савелков JI.M. Графиня Прасковья Сергеевна Уварова: Из личных воспоминаний // Новик. 1940. Вып. 4. С. С. 32 37

69. Савелов-Савелков JI.M. Мои встречи и знакомства // Новик. 1936. № 3. С. 1 12; № 4. С. 1 - 8; 1937. № 1. С. 1 - 8; № 2. С. 1 - 10; № 3. С. 1-10; №4. С. 1-12.

70. Савелов-Савелков JI.M. Московское дворянство в 1912и 1913 гг. // Новик. 1934. № 1. С. 7 16; № 2. С. 1 - 12.

71. Савелов-Савелков Л.М. По городам и весям. I. Новгород; II. Чернигов // Новик. 1935. № 2. С. 1 8; № 3. С. 1 - 8; № 4. С. 1 - 10; 1936. № 1.С. 1-8.

72. Савелов-Савелков Л.М. Последний бал московского дворянства: Из личных воспоминаний // Для немногих: Литературно-исторические миниатюры. Вып. 2. Нью-Йорк, 1944. С. 58 — 60.

73. Савелов-Савелков Л.М. Суздаль маленький город // Новик. 1940. № 2. С. 1 - 10.

74. Савелова-Савелкова Н.А. Слобода Анастасиевка-Денисова и ее владельцы Денисовы и Егоровы // Новик. 1942. Вып. 1. С. 1-10.

75. Сегадаев Ф.В. Зимнею порою: Из далеких воспоминаний // Русская мысль. 1960. 16 февр. № 1487. С. 6, 8.

76. Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956. Т. 1-2.

77. Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся. М.: СПб.: Алетейя, 1995. 651 с.

78. Татищев Б.А. Семейная хроника // Новый журнал. 1986. № 163. С. 205-233.

79. Толстая М.Н. Воспоминания // Русское возрождение. 1983. № 22. С. 113-127.

80. Толстой Л.Л. В Ясной Поляне: Правда об отце и его жизни. Прага: пламя, 1923. 103 с.

81. Толстой Л.Л. Правда о моем отце. Л., 1924. 112 с.

82. Толстой М.Л. Мои родители // Новый журнал. 1968. № 93. С. 80 -108.

83. Толстой С.Л. Из воспоминаний о Л.Н. Толстом // Руль. 1928. 28 окт. № 2410. С, 7-8.

84. Трубецкой С.Е. Минувшее // Россия воспрянет. М., 1996. С. 123 -366.

85. Челищев В.Н. Из воспоминаний В.Н. Челищева // Новый журнал. 1988. № 170. С. 227-247.

86. Шатилов П.Н. Семейная хроника // Военно-исторический вестник. 1965. № 25. С. 29 32; № 26. С. 3 - 9; 1966. № 27. С. 3 - 8.

87. Юрьевич С.А. Воспоминания детства // Новик. 1940. Вып. 4. С. 44 -49.1. Литература

88. Акиныпин А.Н., Ласунский О.Г. Воронежское дворянство в лицах и судьбах. Воронеж, 1994. 194 с.

89. Алексеев Д.А. Новые источники по истории Тотлебенов // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «История и политические науки». 2007. № 2. С. 114 118.

90. Баринова Е.П. Воспоминания А.Н. Наумова как исторический источник // Самарский земский сборник. 2005. № 4. С. 91 96.

91. Благово Н.В. Шесть столетий рода Благово. СПб.: Изд-во «ВИРД», 2007. 208 с.

92. Богатырев С.Н. Историко-генеалогический журнал «Новик» в 1934 1963 гг. // Историческая генеалогия. 1993. № 2. С. 87 - 113.

93. Боткин С.П., его жизнь и переписка. СПб., 1892.

94. БычковасМ.Е., Смирнов М.И. Генеалогия в России: история и перспективы. М.: Территория,2004.274 е.: ил.

95. Василевский И.М. Белые мемуары. Пг.: Петроград, 1923.

96. Василевский И.М. Генерал Деникин и его мемуары. Берлин: Накануне, 1924.

97. Василевский И.М. Что они пишут (мемуары бывших людей). М.: Красная звезда, 1925. 250 с.

98. Власьев Г.А. Потомств Рюрика. СПб., 1907. Т.1. Ч. 3. 539 с.

99. Ганнибал А.С. Ганнибалы. СПб., 1913. Ч. 1. 44 с.

100. Гаретто Э. Мемуары и тема памяти в литературе русского Зарубежья // Блоковский сборник. Т. 13. Тарту, 1996. С.

101. Гладкий С.В. Князья Ишеевы // Новик. 1940. № 4. С. 63 66.

102. Губастов К.А. Генеалогические сведения о русских дворянских родах, происшедших от внебрачных союзов / Предисл. Р.Г. Красюкова. СПб.: Нестор-История, 2003. 196 с.

103. Гудков А. А. Генеалогический субстрат в русском усадьбоведении XX века // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 2005. Вып. 10/11. С. 161 168.

104. Гудков А.А. Отечественное усадьбоведение XX века: опыт историографии: Автореф. дис. . к. и. н. М., 2006. 34 с.

105. Долгоруков П.В. Российская родословная книга. СПб., 1854. Ч. 1.

106. Думин С.В. Князья Юрьевичи // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 2004. Вып. 8/9. С. 50 59.

107. Источниковедение. Теория. История. Метод. М.: РГГУ, 1998. 701 с.

108. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М.: Наука, 1987. 441 с.

109. Коркунов Н.М. Русское государственное право. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1914. Т. 1.

110. Любимов С.В. Титулованные роды Российской империи: Опыт подробного перечисления всех титулованных российских дворянских фамилий с указанием происхождения каждой фамилии, а также времени получения титула и утверждения в нем. М.: ФАИР-ПРЕСС,2004. 367 с.

111. Мазараки Н.Н. Наумовы // Новик. 1953. Отд. 2. С. 44 48.

112. Майдель С.Ю. Бароны Майдели // Дворянский календарь. Тетр. 13. СПб., 2006. С. 58-71.

113. Материалы по истории московского купечества. М., 1883 -1889. Т. 1-9.

114. Медушевская О.М. Источниковедение: теория, история и метод. М.: РГГУ, 1996. 79 с.

115. Минц С.С. Об особенностях эволюции источников мемуарного характера (к постановке проблемы) // История СССР. 1979. № 6.

116. Нарцов А.Н. Материалы для истории тамбовского, пензенского и саратовского дворянства. Тамбов, 1904.

117. Наумов О.Н. Воронежская ветвь рода Ржевских // Из истории Воронежского края. Вып. 8. Воронеж, 2000. С. 78 85.

118. Наумов О.Н. Генеалогия. М., 2007. Ч. 1. 40 с.

119. Наумов О.Н. Воспоминания В.Н. Смольянинова как источник по истории русской книжной торговли в Югославии в 1920-е гг. // Букинистическая торговля и история книги. Вып. 7. М., 1998. С. 100-108.

120. Наумов О.Н. Журнал «Новик» и развитие русской генеалогии в эмиграции (1930 1950-е годы) // Отечественные архивы. 1994. № 6. С. 7-16.

121. Наумов О.Н. JI.M. Савелов и Историко-родословное общество в Москве // Историческая генеалогия. 1994. № 4. С. 4 — 12.

122. Наумов О.Н. Леонид Михайлович Савелов архивист // Отечественные архивы. 2005. № 3. С. 3 — 12.

123. Наумов О.Н. Николай Петрович Чулков и отечественная историческая наука // Проблемы источниковедения. Вып. 1 (12). М., 2006. С. 444 468.

124. Наумов О.Н. Список печатных трудов Леонида Михайловича Савелова (1915 — 2002 гг.) // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 2004. Вып. 8/9 (52/53). С. 124 136.

125. Наумов О.Н. Фонд Л.М. Савелова в Государственном архиве Российской Федерации // Вестник архивиста. 1999. № 4/5. С. 99 -109.

126. Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. СПб., б.г. 4.2,6.

127. Павленко Н.И. Птенцы гнезда Петрова. 4-е изд. М.: Мысль, 1994. 397 с.

128. Петров П.Н. История родов русского дворянства. СПб., 1886 — 1887. Т. 1 -2.

129. Петрова О.В. Генеалогия и поиск документов личного происхождения XIX- XX в. // Советские архивы. 1973. № 2. С. 33 -38.

130. Петровская И.Ф. Биографика. Введение в науку и обозрение источников биографических сведений о деятелях России 1801-1917 годов. СПб.: Изд-во Logos,2003. 489 с.

131. Плетнев В. А. О фамильном архиве тверских дворян Милюковых. Тверь, 1889.

132. Попов А.В. Мемуары митрополита Евлогия как источник по истории российского православного зарубежья // Вестник архивиста. 2006. № 2/3. С. 157- 175.

133. Россия и российская эмиграция в воспоминаниях и дневниках: Аннотированный указатель книжных, журнальных и газетных публикаций, изданных за рубежом в 1917 1991 гг. В 4 т. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2003 - 2006. Т. 1-4.

134. Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. СПб., 1886 1887. Т. 1—2.

135. Русский биографический словарь. М., 1914. Т.: Гааг — Гербель. 494 с.

136. Савелов Л.М. Библиографический указатель по истории, геральдике и родословию российского дворянства. 2-е изд. Острогожск, 1898.

137. Савелов Л.М. Донские дворянские роды. М.: Типо-литогр. И.Н. Кушнерева, 1902. Вып. 1. 173 с.

138. Савелов Л.М. Древнее русское дворянство. Афины, 1933. 300 с.

139. Савелов Л.М. Лекции по русской генеалогии. М., Археографический центр, 1994. 271 с.

140. Савелов Л.М. Савеловы и Савелковы. XV XX вв. М., 1914. 41 с.

141. Семенов И.С. Христианские династии: Полный генеалогический справочник. М.: ООО «Изд-во «Энциклопедия»»; ИД «Инфра-М», 2006. 1103 с.

142. Соболева Н.А. Некоторые аспекты методики генеалогических исследований в современной французской литературе // История и генеалогия. М., 1977. С. 274-286.

143. Тартаковский А.Г. 1812 год и русская мемуаристика. М.: Наука, 1980. 312 с.с

144. Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика и исторической сознание XIX в. М.: Наука, 1997. 288 с.

145. Телетова Н.К. К «Немецкой биографии» А.П. Ганнибала // Пушкин: Материалы и исследования. Т. 10. Л., 1982. С. 280 284.

146. Терентьев П.Н. Прохоровская трехгорная мануфактура в Москве. 1799-1899. М., 1900.

147. Челищев Н.А. Сборник материалов для истории рода Челищевых. СПб., 1893. 337 с.

148. Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи, 1802-1917: Биобиблиографический справочник. 2-е изд. испр. и доп. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2002. 936 с.

149. Шуринов А.С. Служилые Шуриновы (Родословие). М.: Лаватера, 2007. 279 с.

150. Энциклопедический словарь Брокгауз и Ефрон. Биографии. М.: Большая российская энциклопедия, 1993. Т. 3. 799 с.

151. Ferrand J. Les families princieres de l'ancien Empire de Russie. 2 ed. Paris, 1997. V. 1.369 c.