Детские закрытые учреждения НКВД-МВД СССР на Европейском Севере России: 1935-1956 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Бубличенко, Владимир Николаевич

• Бубличенко, Владимир Николаевич
• кандидат исторических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Бубличенко, Владимир Николаевич

Список сокращений.:.

Введение.

ГЛАВА 1 .НОРМАТИВНО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ И УПРАВЛЕНИЕ ДЕТСКИМИ ЗАКРЫТЫМИ УЧРЕЖДЕНИЯМИ НКВД-МВД СССР В 19351956 гг.

1.1. Политико-правовые основы создания закрытых учреждений для несовершеннолетних НКВД-МВД СССР в 1930-е-начале 1950-х гг.

1.2. Организация системы управления детскими закрытыми учреждениями НКВД-МВД СССР.

ГЛАВА 2. СОЗДАНИЕ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЗАКРЫТЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ НКВД-МВД СССР ДЛЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ НА ЕВРОПЕЙСКОМ СЕВЕРЕ РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1930-х

ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1950-х годов.

2.1. Создание приемников-распределителей и детских трудовых колоний в Коми АССР, Архангельской и Вологодской областях.

2.2. Учебно-воспитательная и производственная деятельность в трудовых колониях для несовершеннолетних на Европейском Севере России

ГЛАВА 3. ЧИСЛЕННОСТЬ И СОСТАВ ВОСПИТАННИКОВ В ДЕТСКИХ ЗАКРЫТЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ НА ЕВРОПЕЙСКОМ СЕВЕРЕ РОССИИ В 1935-1956 гг.

3.1. Изменение численности и состав подростков в приемниках-распределителях НКВД-МВД СССР.

3.2. Численный состав заключенных в уголовно-исправительных учреждениях для несовершеннолетних.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Детские закрытые учреждения НКВД-МВД СССР на Европейском Севере России: 1935-1956 гг.»

Приход к власти большевиков обусловил не только изменение политического, экономического и социального направления развития страны, но и в не меньшей степени способствовал появлению новых подходов в решении проблем права и юриспруденции. И если в первые месяцы существования советского государства структура и материальная база мест лишения свободы еще использовала опыт царской России, то уже к концу гражданской войны путем слияния ресурсов таких организаций как ВЧК и Центропленбеж формируются основы советской модели мест заключения. Получая свое дальнейшее развитие в последующие годы, она основывалась, по справедливому замечанию исследователей М. Б. Смирнова, С. П. Сигачева и Д. В. Шкапова, «на изоляции профессиональных уголовных преступников, как воспитательное учреждение для остальных нарушителей закона и как подсистема аппарата подавления политических противников».1

Такая оценка роли советской пенитенциарной системы конца 1920-х-первой половины 1950-х годов может распространяться и на малолетних правонарушителей. Но при этом важно понимать, что если взрослое население страны попадало в тюремные или лагерные структуры уже при сформировавшемся мировоззрении и государственная машина либо пыталась их изолировать от общества или уничтожить, либо заставляла видоизменять свои взгляды, то по отношению к подросткам так сказать нельзя. Молодой человек становился преступником, еще не имея твердых жизненных принципов, а чаще всего под влиянием той среды, в которой он находился. В переходные периоды государство само создавало условия для увеличения количества внесоциальной молодежи. Речь в данном случае идет, прежде всего, о беспризорных и безнадзорных детях, становившихся на путь преступлений.

В наследство от гражданской войны советскому государству досталась не только экономическая разруха, но и серьезные социальные проблемы. Важнейшей среди них следует считать детскую беспризорность и безнадзорность. С одной стороны это была трагедия молодого поколения, которое требовалось спасти, вырастить и воспитать, а с, другой стороны, перед государством стояла задача оградить таких подростков от вовлечения их в преступную деятельность. В 1920-е годы эффективным способом перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей путем размещения их в трудовые дома и трудовые коммуны производственной или сельскохозяйственной направленности. Наибольшую известность получила коммуна имени Ф. Э. Дзержинского, возглавляемая А. С. Макаренко. «Коммуна не знает пропасти между умственным и физическим трудом»,- писал педагог, тем самым, подчеркивая взаимосвязь этих процессов в данном учреждении.2 Проведение различных политических мероприятий по ликвидации детской беспризорности и безнадзорности на государственном уровне уменьшают ее до минимальных размеров. Не последнюю роль в процессе перевоспитания подростков правонарушителей сыграли коммуны промышленной и сельскохозяйственной направленности. Одну из них возглавлял А. С. Макаренко. Так, Совнарком РСФСР оценивал динамику данного контингента несовершеннолетних следующим образом: в 1928-1929 гг.- 45 ООО человек, в 1929-1930- 18 000, в 1930-1931- 10 000 человек.3 Однако, проведение политики раскулачивания, а также массовый голод 1932-1933 гг. вновь привели к росту подростковой беспризорности. Только в Российской Федерации к концу 1933 г. в 2045 детских домах содержалось 241 744 воспитанника, в начале 1935 г. по РСФСР, Украине и Белоруссии насчитывалось 2 575 детдомов и в них размещалось 329 663 подростка.4 Таким образом, факты свидетельствуют об обострении проблемы детской беспризорности, безнадзорности и преступности уже в условиях мирного времени при проведении индустриальной и аграрной модернизации советского государства. В свою очередь требовалось принятие адекватных мер на государственном уровне, направленных на локализацию и ликвидацию данных явлений.

Попытка аппарата управления советского государства быстрыми темпами с использованием силовых методов воздействия решить проблему беспризорности, безнадзорности и преступности среди несовершеннолетних приводят к ускоренному формированию в середине 1930-х годов структуры детских закрытых учреждений. Она находилась в ведении Наркомата внутренних дел, за исключением подчинения ГУЛАГу в период с 1939 по 1943 годы и с апреля 1953 г. по март 1954 г. Ее составной частью наряду с изоляторами становятся трудовые колонии и приемники-распределители. Изучение генезиса и эволюции детских закрытых учреждений в пенитенциарной системе Советского Союза является одной из актуальных задач отечественной исторической науки.

Значительная численность несовершеннолетних советских граждан, ставших беспризорными, безнадзорными и совершившими противоправные деяния в 1930-е - начале 1950-х гг. свидетельствуют о масштабности данных явлений, подтверждают важность стоявших перед государственными органами управления задачами по их ликвидации. В свою очередь это требует дополнительного изучения детских закрытых учреждений.

Следует особо подчеркнуть, что при изучении советской модели пенитенциарной системы исследователи не всегда проводят разделение между уголовно-исполнительными учреждениями для несовершеннолетних, которые не входили в систему ГУЛАГа, а если и подчинялись ему, то непродолжительное время, и исправительно-трудовыми лагерями для взрослых заключенных, которые являлись их составной частью. Таким образом, происходит смешение понятий между различными учреждениями Наркомата (Министерства) внутренних дел СССР, но одновременно с этим появляется возможность выделить детские закрытые учреждения НКВД-МВД СССР в отдельный объект научного исследования. В то же время их специфика, указанная выше, не получила своего развития в отечественной историографии. В связи с этим изучение детских закрытых учреждений приобретает особую актуальность и научную значимость.

Детальное исследование указанной проблемы позволяет изучить механизм функционирования одной из важных частей советской уголовно-исполнительной системы в переломный для его истории период. Появляется возможность выйти на широкий комплекс проблем отечественной истории периода 1930-х - начала 1950-х гг. Среди них в первую очередь следует назвать такую, как политика государства по отношению к несовершеннолетним, являющаяся составной частью проблемы «власть и общество».

Состояние российского общественного развития в 1990-е- начале 2000-х годов, связанное с ростом подростковой преступности, уходом многих несовершеннолетних из семьи, где они попадают под влияние улицы, остро встает проблема нахождения реальных путей преодоления таких явлений. Анализ положительного и отрицательного опыта, накопленного советским государством при ликвидации подростковой беспризорности, безнадзорности, преступности становится важным фактором при выработке правильной стратегии и тактики по их пресечению на современном этапе развития российского общества.

Зарождение и развитие системы детских закрытых учреждений имело непосредственное отношение к Европейскому Северу РСФСР. На его территории создавались, осуществляли свои функциональные задачи детские приемники-распределители и трудовые колонии для несовершеннолетних, как составные части детских закрытых учреждений. Исследование их деятельности на территории Европейского Севера РСФСР во второй половине 1930-х- первой половине 1950-х гг. позволяют изучить региональную специфику детских закрытых учреждений, степень взаимодействия исправительно-трудовых лагерей системы ГУЛАГа с уголовно-исполнительными структурами для несовершеннолетних при ликвидации подростковой преступности.

Территориальные границы исследования включают в себя Европейский Север РСФСР, под которым понимается совокупность территориально-административных единиц в границах современной Республики Коми (бывшая Коми АССР), Архангельской и Вологодской областей.

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период с 1935 по 1956 гг. Начальная дата связана с формированием детских закрытых учреждений в структуре НКВД СССР, а также с их появлением на территории Европейского Севера РСФСР. Ограничение конечной даты исследования 1956 г. связано с изменением общей ситуации в стране, когда происходили реорганизации всех пенитенциарных учреждений, в том числе и для несовершеннолетних. Часть из них ликвидируется, остальные продолжают свое функционирование в новых условиях реализации мер уголовного наказания. Трансформация государственной политики по отношению к детским закрытым учреждениям находит свое отражение и на территории Европейского Севера РСФСР.

Детские закрытые учреждения являлись составной частью советской пенитенциарной системы, поэтому их исследование следует рассматривать в контексте изучения уголовно-исполнительной системы Советского Союза, составной частью которой являлась система ГУЛАГа. Следует выделить три основных периода изучения советской уголовно-исполнительной системы. Первый из них начался на рубеже 1920-х-1930-х и закончился в середине 1950-х гг. Он характеризовался попыткой создать теоретическую базу новой советской уголовно-исполнительной системы. Второй период начинается с середины 1950-х гг. и заканчивается на рубеже 1980-1990-х гг. В то же время в нем следует выделить два этапа. Первый следует связать с началом выработки новых подходов при исследовании отдельных аспектов советской модели пенитенциарной системы. Он начался с 1956 г. и продолжался до середины 1980-х гг. Однако, большинство исследователей данной проблемы не смогли преодолеть влияния официальных требований, ограничившись критикой культа личности И. В. Сталина. С середины 1980-х годов до начала 1990-х длился новый этап изучения уголовно-исполнительной системы Советского Союза. Политическая обстановка в стране, связанная с гласностью и демократизацией советского общества привела к появлению значительного количества мемуарной, публицистической и художественной литературы о репрессиях в сталинских исправительно-трудовых лагерях. Их сильной стороной являлся обличительный, эмоциональный характер. В то же время научный аспект в них выражался слабо, что, однако, не уменьшает значения данных публикаций. В начале 1990-х гг. начался новый период изучения отечественными учеными специфики советской уголовно-исполнительной системы. Для него была характерна выработка новых теоретических и методологических подходов при анализе политических, экономических и социальных параметров советской пенитенциарной системы. Остановимся подробнее на характеристике каждого из периодов.

Обобщение первого опыта деятельности учреждений по борьбе с преступностью несовершеннолетних нашло свое отражение в ряде исследований, вышедших уже в конце 1920-х - первой половине 1930-х годов. Здесь следует

С /1 п назвать работы М. С. Погребинского, Д. Е. Розенберга, Б. С. Утевского, А.Я. Шестаковой,8 В. Якубсона9 и других ученых.

Затем, на длительное время тема детских закрытых учреждений становится запретной для открытой печати и свободного изучения. По сути, исследования по ней прекращаются. Только с 1945 года Отделом НКВД-МВД СССР по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью начинает издаваться методический бюллетень «Детские колонии» под грифом «Для служебного пользования». В нем, наряду с публикацией официальных программных статей, публиковались материалы аналитического содержания, призванные помочь работникам трудколоний в их практической деятельности, обобщается положительный опыт работы на местах, дается разъяснение отдельных нормативно-правовых вопросов.10

В целом, правильно оценивая причины, толкающие подростков на совершение преступлений, авторы находились на официально-идеологических позициях. Они пытались доказать преимущество социалистической модели перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей, сглаживали негативные явления или не отмечали ее принудительный характер.

Впервые отечественная историография попыталась объективно оценить роль карательной политики советского государства во второй половине 1950 -середине 1960-х годов, что было связано с осуждением на XX съезде КПСС культа личности И. В. Сталина и началом процесса реабилитации жертв политических репрессий. Однако, исследования не вышли за рамки официальных идеологических установок. Они остановились на характеристике ГУЛАГа как системы принуждения и порабощения личности, рожденной не существующей системой, а ставшей такой по воле отдельных личностей, политическое наследие которых подверглось осуждению.

В связи с частичной демократизацией государственной уголовно-процессуальной политики по отношению к подросткам - правонарушителям дальнейшее продолжение получают исследования по истории закрытых учреждений для них. Особо отметим работу 3. А. Астемирова, в которой давалась краткая характеристика развития пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних преступников, рассматривались изменения государственной политики по отношению к ним, намечались перспективные направления по ликвидации подростковой преступности.11

Идеологический контроль над обществом и наукой, закрытость для исследователей архивных фондов ОГПУ-НКВД-МВД не позволяли отечественным исследователям во второй половине 1950-х- начале 1980-х гг. в полной мере заниматься проблемой зарождения и развития советской исправительно-трудовой системы. Зарубежная историография более активно изучала отдельные аспекты советской модели пенитенциарной системы.12 Начало перестройки способствовали переводу и публикации в отечественной печати ряда произведений зарубежных авторов, затрагивающих проблемы истории пенитенциарных учреждений.13

Общей проблемой для всех исследований, появившихся за рубежом в 1950-1980-е гг. и пытавшихся дать свое концептуальное восприятие советской модели пенитенциарной системы является слабая источниковедческая база. Чаще всего зарубежные авторы основывались на сведениях из мемуарной литературы, анализировали публикации открытой печати, что приводило к отдельным неточностям и ошибкам в их работах. Одновременно с этим оценка советской модели мест уголовно-исполнительного наказания иностранными исследователями связана с идеологическими установками, сложившимися в результате противостояния двух политических систем. Тем не менее, они сыграли важную роль в подготовке почвы для более детального изучения проблем репрессивной политики Советского Союза отечественными исследователями.

Исследователь Жак Росси, автор книги «Справочник по ГУЛАГу», касается темы детских пенитенциарных учреждений. «Солидарная агрессивность и молниеносные действия малолеток наводят ужас на прочих заключенных, за исключением рецидивистов»,- подчеркивает он и продолжает: «Детские исправи-тельно- трудовые колонии, в которых содержатся несовершеннолетние воры, проститутки и убийцы обоих полов, превращаются в ад».14 Однако, ряд положений, изложенных автором, носит дискуссионный характер и нуждается в дополнительном изучении. В частности, спорным выглядит утверждение исследователя, что в заключении большинство несовершеннолетних осужденных «тяготеет к рецидивистам».15 В целом же его оценка положения несовершеннолетних в закрытых пенитенциарных учреждениях совпадает с воспоминаниями других заключенных, сталкивавшихся с подростковой жестокостью в тюрьмах или на этапе.16

С новой силой дискуссии о природе сталинизма и месте в ней пенитенциарной системы страны развернулись в СССР в ходе проведения политики перестройки и гласности во второй половине 1980-х годов. Она продолжалась в течение 1990-х гг. В настоящее время вступила в новую фазу своего развития.

Недостаточность источниковой базы, связанная с закрытостью фондов государственных и ведомственных архивов привела к появлению во второй половине 1980-х- начале 1980-х гг. исследований, посвященных советской уголовно-исполнительной системы сталинизма, носивших научно-популярный или сугубо публицистический характер. Применительно к теме данного диссертационного исследования, выделим статью А. Ю. Горчевой, которая аргументировано с использованием архивных документов доказывала, что перевоспитание в детских колониях носило бесчеловечный характер и порождало ненависть к труду, вело к искривлению общественного сознания и формировало пренебрежение к человеческим ценностям. В целом же ее исследование посвящено анализу периодической печати детских закрытых учреждений, рассматривая, таким образом, один из аспектов их деятельности.18

Только введение в научный оборот новых источников, критическое их осмысление позволило отечественным исследователям достаточно полно изучить общую численность заключенных системы ГУЛАГа с учетом их дифференцированного распределения по контингентам: осужденные за контрреволюционные преступления, спецпереселенцы, репатрианты, депортированные и высланные. Отметим, что в отдельных работах В. Н. Земскова встречается разрозненная статистика без детализации по характеру преступлений, возрастному составу и территориальному размещению, характеризующая численность осужденных несовершеннолетних, которая может быть использована при характеристике деятельности детских закрытых учреждений.19

Анализ нормативно-правовых основ советской пенитенциарной системы периода становления советского тоталитарного государства, ее структура управления, кадровый состав оказались в центре внимания отечественной историографии в 1990-2000-е годы. Научный интерес вызвали особенности функционирования отдельных ее элементов и в первую очередь таких, как тюрьмы и колонии, другие важные аспекты советской уголовно-исполнительной системы.

С новых историографических позиций, сложившихся к началу 1990-х гг. в отечественной науке исследует эволюцию форм и методов воздействия советского государства на взрослых заключенных в 1930-е-1950-е гг. М.Г. Дет-ков. Автор выявляет цели и задачи, стоявшие перед системой исправительно-трудовых лагерей в рассматриваемый автором период, характеризует режим в местах лишения свободы. Исследователь приходит к выводу, что сложный и противоречивый период развития советской системы исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в 1930-1950-е годы не имел нормативно-правовых основ для защиты личности. Поддержание режима в местах лишения свободы для взрослого контингента заключенных поддерживалось в основном репрессивными методами.20

Становление и развитие тюремной системы советского государства, ее деятельность и организационно-правовое содержание подвергаются всестороннему изучению в исследовании Базунова В. В. и Деткова М. Г. «Тюрьмы НКВД-МВД СССР в карательной системе советского государства». Авторы считают, что широко распространенное в общественном сознании мнение о системе ГУЛАГа как единственном виновнике репрессий по отношению к заключенным не соответствует в полной мере исторической действительности. По мнению авторов, ГУЛАГ МВД СССР являлся лишь составной частью системы, в которую наряду с другими элементами входили тюрьмы.21

Отдельным составным частям пенитенциарной системы советской России, важное место среди которых занимают колонии и тюрьмы, на протяжении длительного периода своего существования с 1917 до начала 1960-х годов уделено внимание в работе А. С. Смыкалина.22 Использование секретных материалов ведомственных архивов ОГПУ-НКВД-МВД-МГБ позволило автору сделать вывод о том, что авторитарный режим И. В. Сталина укреплялся одновременно с централизацией карательных органов, а в пенитенциарной системе принцип государственной целесообразности стал преобладать над социалистической законностью. Не являясь основной, тема пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних нашла частичное отражение в данном исследовании. В частности, здесь публикуется приказ Наркома внутренних дел СССР № 0147 «О порядке вывода осужденных несовершеннолетних в возрасте от 12 до 18 лет из тюрем в трудколонии и из трудколоний в общие места заключе

23 ния», подписанный 14 апреля 1940 г. Важность обнародования этого документа не вызывает сомнений. Он свидетельствует об изменении порядка комплектования детских закрытых учреждений и характеризует взаимодействие тюремных отделов и региональных управлений НКВД с учреждениями ГУЛАГа.

Всесторонний анализ истории пенитенциарных учреждений Советского Союза невозможен без детального анализа места и роли в ней руководящих органов, характеристики их комплектования и кадрового состава. Решению этой задачи посвящены работы А. И. Кокурина, Н. В. Петрова, Ю. В. Моруко-ва.24 Использование обширного документально-фактического материала, из ранее недоступных для широких исследовательских кругов фондов Государственного архива Российской Федерации приблизили их исследование к уровню сборников документальных материалов. В числе разнообразных аспектов деятельности органов НКВД-МВД СССР исследователи обращаются к характеристике пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних. Среди важных отметим публикацию выдержки из приказа НКВД № 289 от 27 июня 1944 г. «Об организации трудовой колонии НКВД для несовершеннолетних», характеризующий источники трудовой силы на строительных предприятиях ведомства. Не менее существенным является характеристика в публикации структуры Отдела детских колоний по состоянию на апрель 1950 г.26

Изучение и критическая переоценка опыта деятельности органов советской пенитенциарной системы по искоренению преступности среди несовершеннолетних стоит на протяжении 1990-2000-х гг. в центре внимания отечественной историографии. О полной изученности проблемы вести речь еще рано, но в то же время ряд ее аспектов нашел отражение в научных публикациях современных авторов.

Комплексное исследование В. В. Невского подвергает анализу вопросы практической реализации уголовных наказаний в отношении несовершеннолетних, выявляет социально-правовую базу, толкающую их на совершение преступлений. Исследователь обращает внимание на специфику восприятия подростками уголовного наказания в виде лишения свободы, справедливо считая, что оно существенно отличаются от последствий воздействия на взрослых заключенных. Интерес представляет историко-правовой обзор нормативных документов, затрагивающий период 1930-1950-х годов сделанный автором в своей монографии.27

Статья А. Ф. Кудимова, посвященная истории создания и организации пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних правонарушителей, продолжает в новых общественно-политических условиях традиции, заложенные исследованием 3. А. Астемирова. Основываясь на историческом опыте, автор подчеркивает, что «проблема управления воспитательными колониями является на сегодня одной из самых злободневных, требует своего творческого переосмысления, с тем, чтобы сделать ее более оптимальной и действенной».

Критический анализ опубликованных источников, характеризующих деятельность детских трудовых колоний МВД СССР в 1950-е гг., провели исследователи К. В. Калиниченко и Ю. Г. Пилявец. В частности, они отмечают, что в начале 1950-х гг. советское правосудие в отношении несовершеннолетних правонарушителей имело карательную направленность.29 Данное утверждение является спорным, не учитывая, в частности, снижение в 1950 г. числа заключенных в трудовых колониях для несовершеннолетних до минимального уров

30 ня.

По мнению авторов коллективного труда Р. И. Панкратова, Е. Г. Тарло В.Д. Ермакова смена в Советском Союзе с середины 1930-х гг. гуманистических принципов борьбы с преступностью среди несовершеннолетних на принципы «социально ущербные» привело к разрушению новаторской профилактической системы борьбы с преступностью среди несовершеннолетних правонарушителей. Ее разрушение связывалось со стремлением получить быстрый результативный эффект.31

Объектом своего исследования историк М. Зезина избрала такую недостаточно изученную в научной литературе категорию беспризорников как сироты, потерявшие связь с семьей в результате войны. Несмотря на некоторые спорные утверждения, исследовательница делает правильный акцент на взаимосвязи материально-бытовых условий большинства семей с увеличением численности подростков, занимавшихся бродяжничеством, мелкими кражами, уличной торговлей, попадая при этом, в приемники-распределители МВД или в трудовые колонии. Безусловный интерес вызывает отражение в исследовании государственной политики по отношению к сиротам и их материально-бытовое положении в детских учреждениях.32

Развивая свои исследования Н. В. Смирнова в статье, посвященной нормативно-правовым основам деятельности детских трудовых колоний МВД СССР, отмечает, что в послевоенный период наличие ряда объективных и субъективных факторов, затрудняло реализацию стоявших перед детскими пенитенциарными учреждениями задач. Несмотря на это они внесли значительный вклад в борьбу с беспризорностью, безнадзорностью и массовой преступностью несовершеннолетних. К заслугам исследовательницы следует отнести рассмотрение задач трудовых колоний, основ организации воспитательной работы среди колонистов и другие отдельные аспекты изучаемой проблемы. Однако автор не смогла показать трансформацию государственной политики по отношению к подросткам-правонарушителям, проведенной законодателем в послевоенный период. Так, например, из упомянутой статьи не видно изменение мер поощрения и взыскания, применяемых к правонарушителям-колонистам, введенных приказом НКВД № 00655 от 28 мая 1940 г. и ставших составной частью Положения о детских трудколониях.34

Изучением проблем безнадзорности и беспризорности несовершеннолетних, преступности среди них занимаются в первую очередь профессиональные юристы, которые в своих исследованиях на первое место выдвигают проблемы права и юриспруденции, проводят чаще всего обзор опубликованных нормативно-правовых документов. Знание исторического прошлого системы уголовно-исполнительного наказания является для них «несомненным условием интеллектуального и профессионального роста, ибо позволяет сопоставить многие параметры деятельности современных исправительных учреждений с их предшественниками, правильно ориентироваться в выборе систем управления, определять содержание применяемых средств и методов воздействия на осужденных».35 В тоже время такие аспекты деятельности детских закрытых учреждений НКВД-МВД СССР как организация учебно-производственного обучения и производственная деятельность осужденных несовершеннолетних в них, работа детских приемников-распределителей, численность подростков в детских закрытых учреждениях и некоторые другие в их работах выражен слабо. Исключение составляют немногочисленные работы профессиональных историков.

Начатое в конце 1980-х гг. в отечественной историографии активное изучение проблем развития советской уголовно-исполнительной системы, зарождение, развитие и функционирование отдельных территориальных лагерных комплексов системы ГУЛАГа вплоть до настоящего времени продолжает разрабатываться на региональном уровне.

Во второй половине 1990-х-начале 2000 гг. исследователями Республики Коми поставлен и решен ряд значимых для отечественной историографии проблем по истории советской пенитенциарной системы. Следует отметить, что кафедра Отечественной истории Сыктывкарского государственного университета с 1995 г. стала новатором в разработке проблемы «Репрессированное население и освоение Севера России в ХШ-ХХ вв.». Над ее реализацией работали такие исследователи как Л. П. Рощевская, Л. А. Максимова, Т. М. Хорунжая, О. Е. Бондаренко, В. Н. Худяев. Таким образом, при изучении значимых для отечественной исторической науки проблем исследователи Республики Коми не ограничиваются рассмотрением только репрессивной политики советского государства, что наиболее правильно отражает значение Севера России в контексте общероссийской истории. В период с начала разработки проблемы до 2000 г. коллективом авторов подготовлены и изданы значительное количество научных публикаций.36

На примере поселка Водный Ухтинского района Л. П. Рощевская доказала факт влияния системы ГУЛАГа при развитии образования, здравоохранения, культуры в тех территориальных центрах, где они осуществляли свою деятельность. Она отмечает, что на радиевом промысле в поселке Водный, находящемся на периферии мирового экономического развития концентрировались принципиально новые технологии, способствующие решению сложных технических задач.37 Оценивая роль репрессированных ученых в развитии природных ресурсов Коми АССР, Л. П. Рощевская отмечает, что они искали и находи

•2 0 ли оригинальные решения в исследовании и освоении региона. Т. М. Хорун-жая изучила источники формирования и особенности развития рабочей силы в Коми автономной области в 1920-1940-х гг. в условиях государственной репрессивной политики. Считая, что в конце 1920-х гг. в Советском Союзе использовалась догоняющая модель индустриального развития страны с использованием лагерных методов Л. А. Максимова, отмечает его не эффективность. В свою очередь это ведет к использованию экстенсивных форм развития экономики, не позволяющих полностью решать стоящие пред ней задачи.40

Широкий круг проблем спецпереселения, как одного из элементов советской репрессивной политики на Европейском Севере России изучены Г. Ф. Доброноженко, Н. М. Игнатовой, Шабаловой Л. С. 41

Одной из первых попыток изучить историю возникновения и развития Ухто-Печорского (Ухтпечлаг) исправительно-трудового лагеря с момента его зарождения в 1929 г. до реорганизации в 1938 г. стала статья А. Н. Каневой, опубликованная в 1991 г. в альманахе «Звенья». Автор считает, что результатом деятельности Ухтпечлага становится дальнейшее распространение лагерных структур в регионе, что отрицательно отразилось на местном населении-коми.42

В ряде своих исследований историк Н. А. Морозов изучил территориальную специфику, социально-бытовое положение, производственную деятельность, численность и национальный состав репрессированных заключенных отдельных лагерных комплексов системы ГУЛАГа на территории Коми АССР в 1930-е- 1950-е гг., при этом выделив особые лагеря МВД СССР как отдельную особую часть советской пенитенциарной системы.43

В контексте изучения применения и использования подневольного труда при освоении природных ресурсов Европейского Севера России на примере деятельности Ухто-Ижемского исправительно-трудового лагеря в 1938-1955 гг. отметим диссертационное исследование А. Н Кустышева.44

Наряду с исследованием ряда проблем, относящихся к советской репрессивной политике, среди которых депортация в Коми АССР польских граждан, строительство железной дороги Пинюг-Усть-Сысольск, восстание заключенных в с. Усть-Уса историк М. Б. Рогачев изучил особенности деятельности исправительно-трудовых лагерей в Коми АССР в годы Великой Отечественной

45

ВОИНЫ.

Кроме Республики Коми история советской уголовно-исполнительной системы изучается в других регионах нашей страны. В связи с этим особо следует выделить исследования историка В. А. Берлинских, посвященные изучению истории создания и деятельности Вятлага, как одного из территориальных исправительно-трудовых лагерных комплексов. Выбор объекта исследования, объем и глубина анализа источников, использованных исследователем в своей работе до этого времени не имели аналогов в отечественной историографии. Труды В. А. Берлинских фактически открывают новое перспективное направление в изучении советской пенитенциарной системы, когда всестороннему историческому анализу подвергается отдельный объект советской пенитенциарной системы.46

Региональные аспекты становления советской лагерной системы в 19191953 гг. на территории Архангельского Севера изучены историком Н. В. Упадышевым. Исследователь считает, что лагеря ГУЛАГа на Европейском Севере России являлись государственным инструментом в осуществлении насильственного освоения региона при его колонизации. Основываясь на анализе обширного архивного материала, он считает, что состав лагерного контингента имел свои особенности. В первую очередь он зависел от производственного профиля ИТЛ.47

Однако стоит отметить, что в некоторых исследованиях, посвященных опыту ликвидации советскими правоохранительными органами беспризорности и безнадзорности среди несовершеннолетних, затрагиваются отдельные аспекты деятельности детских закрытых учреждений. В связи с этим заслуживает внимания статья историка А. Л. Кузьминых, посвященная работе органов внутренних дел Вологодской области в борьбе с беспризорностью и безнадзорностью на ее территории в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период. Анализ архивных документов позволил автору, пусть и не в полном объеме, оценить масштабы подростковой беспризорности и безнадзорности по Вологодской области, отразить профилактическую и оперативную деятельность региональных государственных органов по ее ликвидации, показать динамику уменьшения преступности среди несовершеннолетних. Подчеркивая комплексный характер мероприятий проводимых органами НКВД-МВД Вологодской области совместно с другими ведомствами и общественностью по решению проблем беспризорности, безнадзорности и преступности среди подростков в годы войны и послевоенный период исследователь делает вывод об эффективности такой системы работы, сумевшей решать трудные проблемы в сложных условиях.48

Историко-правовые аспекты деятельности органов УНКВД-УМВД в городе Ленинграде и области в борьбе с беспризорностью и безнадзорностью несовершеннолетних в период с 1941 по 1949 гг. изучены в диссертационном исследовании на соискание ученой степени кандидата юридических наук Н. В. Смирновой.49 Она считает, что беспризорность становится социально опасной, приобретая массовый характер в результате неконтролируемых государством политических и социально-экономических потрясений. Опыт подразделений НКВД-МВД, непосредственно осуществляющих функции борьбы с беспризорностью, безнадзорностью и преступностью несовершеннолетних может использоваться в практической деятельности органов внутренних дел современной России.

Таким образом, исправительно-трудовые лагеря ГУЛАГа, впрочем, как и различные аспекты советской репрессивной политики успешно изучаются отечественными учеными. В то же время проблемы детской беспризорности, безнадзорности, преступности, а также формирование и развитие пенитенциарных учреждений для них в настоящее время как в целом по стране, так и на Европейском Севере в частности является актуальной, но находится в начальной стадии разработки.

Соискатель впервые в региональной историографии попытался поставить и решить проблему деятельности детских закрытых учреждений на территории Европейского Севера РСФСР во второй половине 1930-х-первой половине 1950-х гг.50

Концептуальное построение научного исследования при реконструкции прошлого невозможно без источниковедческого анализа известных и вновь выявленных исторических источников. Не случайно историк М. Н. Тихомиров считал их фундаментом исторических исследований, справедливо полагая, что «там, где они отсутствуют, историк бродит в потемках».51

По теме исследования имеется достаточно обширный и разнообразный комплекс письменных источников. Незначительная их часть опубликована, большинство вводится в научный оборот впервые. Характер происхождения, степень информационной значимости распределяет их на следующие группы: законодательные, правовые акты высших советских государственных органов власти, распорядительная и делопроизводственная документация НКВД-МВД

СССР и ее региональных подразделений (доклады справки, статистические отчеты о состоянии работы детских закрытых учреждений, другие материалы).

Законодательные и нормативно-правовые документы (Указы Президиума Верховного Совета СССР, постановления ЦИК, СНК СССР, ЦК ВКП(б), постановления Пленума Верховного Суда СССР), использованные в диссертационном исследовании являются исходными при анализе изменения правовых основ деятельности детских закрытых учреждений НКВД-МВД СССР в период с середины 1930-первой половины 1950-х гг. В них содержится важная обобщенная информация, отражающая специфику советской государственной политики по отношению к несовершеннолетним правонарушителям, беспризорным и безнадзорным, формы и методы государственного воздействия на них. Таким образом, по степени своей информационной значимости и объективности отражения исторических фактов они стоят на первом месте.

Доклады справки, статистические отчеты о состоянии работы детских закрытых учреждений расположенных на Европейском Севере РСФСР, другие материалы, объединяются в группу источников распорядительной и делопроизводственной документации учреждений НКВД-МВД СССР данного типа. Они являются важной составной частью при характеристике деятельности детских приемников-распределителей и трудовых колоний для несовершеннолетних на территории Европейского Севера РСФСР. В то же время они имеют различное информационное содержание. Так, годовой отчет о деятельности Отдела по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью УМВД Вологодской области за 1946 г. содержит сведения о результатах работы органов милиции области по задержанию беспризорных и безнадзорных несовершеннолетних. Однако, в отчете за 1947 г. указанная информация отсутствует. В то же время, в двух документах содержатся данные по другим направлениям деятельности вологодских детских закрытых учреждений, позволяющие произве

52 сти их сравнительный анализ.

Среди опубликованных в начале 2000-х гг. источников, освещающих проблемы детских закрытых учреждений отметим фундаментальные сборники документов под общей редакцией академика А. Н. Яковлева, изданные Международным фондом «Демократия». По исследуемой теме к ним относятся: «ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960»53 и «Дети ГУЛАГА. 1918-1956».54 Выявление и публикация источников советского периода встречает известные трудности для источниковедов. «Отбирая документы,- считает Н. Н. Покровский, - историк обязан руководствоваться не пресловутым «социальным заказом», а искать непростой ответ на очень простой вопрос: как все обстояло на самом деле?».55 При подготовке названных сборников авторам-составителям в основном удалось решить поставленную перед ними задачу объективно-критического осмысления массива документального материала, относящегося к деятельности как пенитенциарной системы Советского Союза в целом, так и по отношению к несовершеннолетним в частности.

Научный интерес представляют собранные в сборниках официальные нормативно-правовые документы, характеризующие изменение государственной политики по отношению к беспризорным и безнадзорным несовершеннолетним: постановления ЦИК, Совнаркома СССР и ЦК ВКП (б), Указы Президиума Верховного Совета СССР.56 Особенности организации детских закрытых учреждений содержатся в Положениях о трудовых колониях и приемниках-распределителях, в других циркулярах и инструкциях НКВД-МВД СССР.57 Ряд документов позволяет охарактеризовать социально-бытовые условия в учреждениях уголовно-исполнительной системы для несовершеннолетних - режим со труда, учебы и отдыха, нормы питания и вещевого довольствия.

Подавляющее большинство используемых в исследовании документов вводятся соискателем в научный оборот впервые. Ряд из них отложились и были выявлены в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Среди них наиболее важными следует считать источники, сосредоточенные в фондах:

- Р-5207. Комиссия по улучшению жизни детей при ВЦИКе СССР;59

- Р-9401. Народный комиссариат внутренних дел СССР (НКВД СССР)

Министерство внутренних дел СССР (МВД СССР). 1934-1960;60

- Р-9412.0тдел детских трудовых и воспитательных колоний Министерства внутренних дел СССР (1943-1960).61

Изученные в вышеназванных фондах центрального архива страны архивные источники-справки, аналитические обзоры, протоколы совещаний, отчеты, доклады о работе детских приемников-распределителей и трудовых колоний, паспорта колоний, акты обследования детских закрытых учреждений и другие документальные материалы позволяют дать всестороннюю оценку развития пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних в Советском Союзе.

Для расширения источниковой базы диссертационного исследования, всесторонней характеристики региональных особенностей зарождения, развития и функционирования детских закрытых учреждений на территории Европейского Севера России автор привлек документы государственных и ведомственных архивов Архангельской, Вологодской областей и Республики Коми. До последнего времени подавляющее большинство из них находились на секретном хранении и знакомство с ними исследователей не разрешалось.

В областном государственном учреждении «Государственный архив Архангельской области» (ОГУ «ГААО») соискателем изучены:

-фонд Р-1217. Деревообрабатывающий завод «Конвейер» ГУЛАГа НКВД СССР (1930-1934);62

-фондР-2838.Северный краевой отдел народного образования(1929-1937).63

Незначительное количество, но информационно значимых документов было выявлено в бывшем Государственном архиве общественно-политических движений и формирований Архангельской области. В настоящее время это Отдел документов социально-политической истории Государственного архива Архангельской области (ОГУ «ГААО. Отдел ДСПИ»). В нем изучены:

-фонд 2292. Политотдел Емцовской (Плесецкий район) детской трудовой колонии (1932-1960);64

-фонд 2394. Политотдел Архангельской детской трудовой колонии (1932-1960).65

Обширный комплекс документов исследован в архиве Информационного центра УВД по Архангельской области (Архив ИЦ УВД АО). Они сосредоточены в двух основных фондах:

-фонд 41. Отдел детских трудовых колоний;66 -фонд 69. Исправительно-трудовые лагеря Архангельской области. В названных архивных фондах архива Информационного центра Управления внутренних дел Архангельской области содержатся акты приема-передачи приемников-распределителей и трудовых колоний, дислоцированных на территории Архангельской области в 1930-1950-е годы, сведения о школьном и производственном обучении воспитанников колоний, производственные планы трудколоний для несовершеннолетних, статистические сведения по учебно-производственной деятельности. Ввиду отсутствия ряда документов, относящихся к отдельным периодам деятельности (в первую очередь это относится к 1930-м годам) детских закрытых учреждений Архангельской области, полная характеристика их деятельности вызывает затруднения. Однако, проследить общую тенденцию зарождения, развития и функционирования трудовых колоний несовершеннолетних они позволяют.

На территории Вологодской области в 1940-е-1950-е гг. велось активное формирование структуры детских закрытых учреждений. В архиве Управления внутренних дел области (Архив УВД ВО) в фонде № 26 хранится коллекция документов характеризующих деятельность отдела Управления НКВД Вологодской области в борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью. В основном это годовые и квартальные отчетные документы, докладные записки в партийные и советские органы, переписка с вышестоящими организациями.

Архивохранилище № 1 Национального архива Республики Коми - фонд Р-298 Ухтинская детская трудовая колония - располагает комплексом документов по истории создания и становления детской трудовой колонии в районе г. Ухта. Несмотря на непродолжительный период своего существования, в колонии велось обширное делопроизводство - осуществлялась переписка с вышестоящими организациями, составлялись отчетные документы, проводилось обследование учреждения, поэтому в указанном архивном фонде отложился значительный документальный материал. Наибольший научный интерес представляет секретная переписка с Отделом по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью НКВД СССР, копии актов проверки трудколонии за 1944 г., инструкции по учету заключенных колонии, сведения по состоянию учебно-производственной деятельности и другие материалы.69

Для сравнительной характеристики состояния школьного обучения в Ухтинской детской трудовой колонии и учебных заведениях в обычных школах Ухтинского района использованы документы архивохранилища № 2 Нацио

7 П нального архива Республики Коми.

Сопоставление и анализ различных источников, наличие в них одинаковых данных позволяет соискателю считать достоверными архивные сведения, содержащиеся в ведомственной документации НКВД-МВД СССР. Однако, следует отметить, что специфика делопроизводства в таких учреждениях существенно отличалась от обычных государственных структур, носила запутанный и противоречивый характер, была подвержена влиянию субъективных факторов, поэтому ее интерпретация вызывает определенные сложности. Несмотря на это, автор диссертационного исследования, солидарен с мнением таких специалистов-практиков по источниковедению новейшей истории России как Ю. П. Бо-карев, Л. В. Борисова, С. В. Журавлев и другие, которые считают, что созданные на основе изучения материалов делопроизводства спецслужб исследования «заставляют отойти от односторонней и однозначной оценки их деятельноста в течение всего периода советской истории как «машины слежки, подавления и террора».71

Базовыми методологическими постулатами исследования являются основные методы исторических исследований - научность и историзм. Принцип историзма предусматривает рассмотрение объекта исследования на конкретном историческом фоне с учетом накопленной о нем информации. Привлечение в исследовании всех возможных методов исторической науки определяет принцип научности. В данном диссертационном исследовании использованы следующие методы: критический, описательный, статистический методы.

Составной частью диссертационного исследования является специальный понятийный аппарат, являющийся основным инструментом для правильного понимания его предмета и объекта.

Под пенитенциарными учреждениями для несовершеннолетних понимается совокупность детских приемников-распределителей и трудовых колоний, являвшихся составной частью уголовно-исполнительной системы Советского Союза.

Под концентрационным лагерем понимается один из элементов карательно-репрессивной системы государства, направленный на изоляцию его политических противников.

Под детскими закрытыми учреждениями понимается составная часть пенитенциарной системы, организация, комплектование и деятельность которой осуществлялась через органы Наркомата внутренних дел СССР.

Под детскими приемниками-распределителями понимаются структурные подразделения НКВД-МВД СССР занимавшиеся приемом с последующим распределением и передачей в соответствующие государственные учреждения или на воспитание в семьи беспризорных и безнадзорных детей.

Под детскими трудовыми колониями понимаются специальные структурные подразделения уголовно-исполнительной системы НКВД-МВД СССР, занимающиеся изоляцией, обучением и перевоспитанием несовершеннолетних правонарушителей.

Под беспризорностью несовершеннолетних понимается ситуация, когда подросток теряет связь с семьей, попадает под влияние улицы, на протяжении длительного времени занимается бродяжничеством, попрошайничеством, совершает правонарушения или преступления.

Под безнадзорностью несовершеннолетних понимается стадия предшествующая беспризорности, когда подросток, еще не совсем утратив связь с семьей, в неполной мере или полностью не ощущает на себе воспитательного воздействия со стороны родителей или лиц их заменяющих.

Объектом диссертационного исследования являются детские закрытые учреждения Европейского Севера РСФСР.

Предметом исследования выступает процесс создания и деятельности детских приемников-распределителей и трудовых колоний для несовершеннолетних НКВД-МВД СССР, располагавшиеся на территории Коми АССР, Архангельской и Вологодской областей в период с 1935 по 1956 гг.

Целью диссертационного исследования является изучение зарождения, развития и функционирования на Европейском Сервере России в 1935-1956 гг. детских закрытых учреждений НКВД-МВД СССР как составной части пенитенциарной системы страны при проведении государственной политики по ликвидации беспризорности, безнадзорности и преступности среди несовершеннолетних. Реализация поставленной цели требует решения следующих задач: -выявить и провести сравнительный анализ развития политико-правовой базы при создании государственной структуры детских закрытых учреждений НКВД-МВД СССР;

-проанализировать роль и место закрытых учреждений НКВД-МВД СССР для несовершеннолетних на Европейском Севере РСФСР в пенитенциарной системе Советского Союза;

- раскрыть особенности правового положения несовершеннолетних в закрытых учреждениях НКВД-МВД СССР;

- рассмотреть функциональную специфику приемников-распределителей и трудовых колоний для несовершеннолетних, дислоцированных на территории Коми АССР, Архангельской и Вологодской областей;

- определить численность и состав несовершеннолетних в детских закрытых учреждениях Европейского Севера России.

В соответствии с целью и поставленными задачами диссертационного исследования определена его структура, которая включает: введение, три главы, заключение. В качестве научно-справочного аппарата диссертационного исследования приведен список использованных источников и литературы. В 21 приложении собраны дополнительные материалы (таблицы, схемы, диаграммы), которые позволяют лучше воспринять и глубже проанализировать основную часть работы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Бубличенко, Владимир Николаевич

Заключение

Долгое время усилия официальной пропаганды в СССР были направлены на внедрение в общественное сознание мнения о детских трудовых колониях как о наиболее эффективном способе перевоспитания педагогически запущенных подростков. Не последнее место в данном процессе отводилось идеям А. С. Макаренко. В 1920 г. он был назначен заведующим колонией для несовершеннолетних правонарушителей, располагающейся сначала под Полтавой, а затем переведенной под Харьков. Несомненной заслугой педагога может считаться попытка обоснования важности воздействия коллектива на перевоспитание оступившегося молодого человека, вовлечение его в общественно значимую деятельность. Но в широком же общеисторическом контексте этапы формирования и функционирования детских трудовых колоний, как составной части детских закрытых учреждений в пенитенциарной системе Советского Союза, в сочетании с проблемой борьбы с детской беспризорностью, безнадзорностью и преступностью шире, сложнее. Указанная проблема не может быть сведена только к воспитательно-педагогическим методам воздействия.

Политические и экономические преобразования в Советском Союзе, ускорившиеся на рубеже 1920-1930-х годов были связаны с формированием советской модели государственного управления, модернизацией промышленности, созданием коллективных хозяйств в аграрном секторе. Они опережали уровень социальной адаптации населения к новым реальностям жизни. Материальные трудности и бытовая неустроенность многих советских семей вели к появлению значительного числа подростков, попадавших под влияние улицы, где они превращались из безнадзорных в беспризорных, совершали противоправные действия.

Особенности функционирования государственного механизма предопределяют наличие в нем специальных правовых институтов, обеспечивающих защиту общества и государства от нарушений отдельными гражданами законодательно установленных норм и правил. Начиная с середины 1930-х годов, апробированные на взрослых заключенных методы карательного характера, начинают распространяться и на несовершеннолетних правонарушителей. Как следствие этого, в системе Наркомата внутренних дел СССР были созданы детские закрытые учреждения (приемники-распределители и трудовые колонии), являющиеся самостоятельной структурой со своими функциями, задачами, аппаратом управления. Именно они должны были, по мнению руководства Советского Союза, решить проблему преступности среди несовершеннолетних, ликвидировать или свести к минимуму беспризорность и безнадзорность среди них.

Целью создания детских трудовых колоний являлась изоляция несовершеннолетних преступников от общества. Следует отметить, что усиление карательного воздействия на несовершеннолетних не всегда достигало цели и зачастую приводило не столько к возвращению совершивших преступления подростков в нормальную социальную среду, сколько способствовало пополнению рядов лагерных структур для содержания взрослых преступников. Создаваемые в то же время детские приемники-распределители обеспечивали проведение мероприятий по ликвидации подростковой беспризорности и безнадзорности путем передачи несовершеннолетних родителям или другим государственным учреждениям. Таким образом, объектом деятельности детских приемников-распределителей являлись не дети, осужденные за совершенные преступления, а оказавшиеся вне общества под воздействием различных причин как объективного, так и субъективного характера несовершеннолетние подростки.

В этом состоит принципиальная разница в функциональной направленности между детскими приемниками-распределителями и трудовыми колониями для несовершеннолетних, объединенных под руководством единого ведомства и являющимися подразделениями закрытого типа.

Распределение подростков в детские трудовые колонии шло по решению судебных органов. В приемники-распределители несовершеннолетние чаще всего попадали с улицы, задержанные органами милиции за беспризорность или безнадзорность. Несмотря на кажущееся различие между этими структурами в способах определения несовершеннолетних в них, следует признать наличие общих черт между приемниками-распределителями и детскими трудовыми колониями, которые были связаны с участием органов правопорядка, что, по своей сути соответствовало их закрытому характеру.

В период массовых репрессий детские закрытые учреждения превращаются в места изоляции подростков, родители которых объявлялись политическими противниками существующего режима. Однако, и это следует подчеркнуть, в отличие от исправительно-трудовых лагерей для взрослых заключенных, входивших в систему ГУЛАГа, детские закрытые учреждения НКВД-МВД СССР не превратились в аппарат подавления противников советского режима, хотя и имели репрессивную направленность, обусловленную политикой советского государства.

Эволюция детских закрытых учреждений, связанная с ростом детской беспризорности, безнадзорности, преступности требовала принятия новых мер по ликвидации указанных явлений, находит отражение в нормативной базе детских закрытых учреждений. Принятие дополнительных законодательных актов, регламентирующих применение к подросткам, совершившим противоправные деяния мер уголовно-процессуального воздействия ведет к изменению деятельности исправительно-трудовых учреждений для них. Развитие нормативно-правовой базы детских закрытых учреждений свидетельствует о взаимосвязанном процессе проведения государственной политики по ликвидации беспризорности, безнадзорности и преступности среди несовершеннолетних.

В послевоенное десятилетие руководство страны приходит к пониманию необходимости модернизации уголовного законодательства, что влечет за собой изменение правовых основ в деятельности исправительно-трудовых учреждений для несовершеннолетних, частично изменяя степень их закрытости путем привлечения общественности в процесс перевоспитания подростков-правонарушителей.

В своей деятельности и детские трудовые колонии и приемники-распределители обладали относительной самостоятельностью. Они имели свою организационную структуру, изменяющуюся в соответствии с возникавшими перед учреждениями закрытого типа задачами, а также аппарат управления, обеспечивающий исполнение принятых руководством решений. Обеспечивалась строгая отчетность и наблюдалась жесткая централизация, исключавшая широкую самостоятельность в принятии решений на уровне регионального руководства детскими пенитенциарными учреждениями. Имело место злоупотребление властью среди руководителей детских трудовых колоний и приемников-распределителей, но оно не носило массового характера.

Численность несовершеннолетних в детских закрытых учреждениях НКВД-МВД СССР носила цикличный характер и определялась, прежде всего, проводимой политикой и принимаемыми государством нормативными документами. Расширение применения уголовного наказания к несовершеннолетним вело к переполнению трудовых колоний, а недостаточно прочная материально-техническая база многих учреждений создавала трудности по их размещению и содержанию. Однако, смертность среди подростков даже в самые сложные периоды существования детских закрытых учреждений не являлась массовой.

Разветвленная сеть исправительно-трудовых лагерей системы ГУЛАГа для взрослых заключенных, существующая на Европейском Севере РСФСР, накладывала свой отпечаток на деятельность колоний для несовершеннолетних правонарушителей. По возможностям материально-технической базы, объему капиталовложений, размаху производственной деятельности, численному составу и некоторым другим параметрам детские закрытые учреждения, в первую очередь трудовые и трудовые воспитательные колонии, не могли сравниться с исправительно-трудовыми лагерными комплексами Главного управления лагерей и колоний НКВД-МВД СССР. В этом заключалась их специфическая особенность. Попытка применить методы воздействия на заключенных пенитенциарных учреждений для взрослых преступников не нашли широкого применения в уголовно-исполнительных учреждениях для несовершеннолетних ввиду их неэффективности. Опыт деятельности детских трудовых колоний показал, что оптимальным было создание относительно небольших, территориально правильно размещенных пенитенциарных учреждений с небольшим контингентом заключенных, к которым применялись соответствующие их возрастным особенностям способы воздействия.

Географическая специфика Европейского Севера РСФСР и наличие сети коммуникаций, связывающих его с другими частями страны, решало как проблему изоляции беспризорных, безнадзорных, осужденных подростков, так и возможность свободной доставки дополнительного контингента к местам дислокации специальных учреждений.

Производственное обучение несовершеннолетних, организованное в детских закрытых учреждениях на Европейском Севере РСФСР, в определенной степени способствовало пополнению квалифицированными кадрами промышленных предприятий, расположенных на его территории, а также давало возможность выпуска на базе детских закрытых учреждений необходимых для народного хозяйства товаров. В период отражения фашистской агрессии, когда требовалась мобилизация всех сил на отпор врага, использование материально-производственной базы детских трудовых колоний, расположенных на Европейском Севере РСФСР, для производства стратегически важной продукции оказало существенную поддержку фронту.

Наполняемость трудовых колоний на Европейском Севере России несовершеннолетними заключенными была различной. Самая крупная детская колония, численностью более тысячи человек, дислоцировалась в окрестностях г.Архангельска и носила название «Конвейер». Наполняемость остальных трудколоний колебалась от 300 до 800 человек.

Уменьшение количества подлежащих размещению в трудовых колониях несовершеннолетних в целом по стране привело к сокращению количества учреждений данного типа. Данная тенденция распространяется и на учреждения, расположенные на Европейском Севере России.

Анализ данных по истории создания и деятельности детских закрытых учреждений как в целом по стране, так и на Европейском Севере РСФСР в частности, позволяет выделить периоды их развития. В основу следует положить изменение организационной структуры детских закрытых учреждений, как наиболее оптимально отражающую специфику происходивших в них процессов. Исходя из этого, предлагается следующая периодизация.

Первый период начинается с 31 мая 1935г. и длится до 21 июня 1943г. Он характеризуется созданием в Наркомате внутренних дел СССР Отдела детских трудовых колоний, составными частями которого становятся детские трудовые колонии и приемники-распределители, как учреждения закрытого типа и пенитенциарной направленности. В течение этого периода происходит формирование нормативно-правовой базы и системы управления детскими учреждениями закрытого типа. Первый период завершается созданием самостоятельного Отдела по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью НКВД СССР.

Во время второго периода, который начинается с 21 июня 1943г. и длится до 1950г., созданный Отдел по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью НКВД СССР продолжил работу по ликвидации детской беспризорности и преступности через использование детских закрытых учреждений. Структура отдела изменилась, позволив решать новые сложные задачи. Число детских закрытых учреждений увеличилось до своего максимального количества.

На протяжении третьего периода с 1950г. и по 1956г. происходит ряд ведомственных переподчинений сформированного в 1950г. Отдела детских колоний МВД СССР, который проводит реорганизацию деятельности детских закрытых учреждениях в новых условиях. Принимается новое Положение о трудовой колонии для несовершеннолетних, предусматривающее расширение самоуправления среди воспитанников и привлечение к работе колоний общественности. Детские закрытые учреждения вступают в новый период своего развития.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Бубличенко, Владимир Николаевич, 2007 год

1. Источники.11. Опубликованные источники.

2. ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960.Текст. / Сост. А. И. Кокурин, Н. В. Петров М.: МФД, 2000.- 888 с.

3. Дети ГУЛАГа. 1918-1956 Текст. /Сост. С. С. Виленский, А. И. Кокурин, Г. В. Атамашкин и др.- М: МФД, 2002,- 631 с.

4. Коми республиканский государственный архив общественно-политических движений и формирований: Путеводитель Текст. /Л. П. Рощев-ская //Архивы России: Путеводители/ Архив. Упр. РК; научн. ред. Рощевская Л. П. М.: Звенья, 2000.- 287 с.

5. Петров Н. В. Скоркин К. В. Кто руководил НКВД. 1934-1941: Справочник Текст. / Н. В. Петров, К. В. Скоркин / Под ред. Н. Г. Охотина, А. Б. Ро-гинского.-М.: Звенья, 1999.-503 с.

6. Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу. В. 2 ч. Текст. / Ж. Росси- М.: Просвет, 1991.- Ч. 1- 261 с.Ч.2 284 с.

7. Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий Текст. М.: Республика: Верховный Совет Российской Федерации, 1993.-223 с.

8. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960: Справочник. Текст. /Сост. М. Б. Смирнов. М.: Звенья, 1998.- 600 с.

9. Фонды Государственного архива Российской Федерации по истории СССР: Путеводитель. Т. 3 Текст. / Под ред. С. В. Мироненко. М: Редакцион-но-издательский отдел федеральных архивов, ГАРФ, 1997.-792 с.

10. Чирков Ю. И. А было все так. Моим товарищам посвящается Текст./ Ю. И. Чирков М.: Политиздат, 1991.- 380 с.

11. Неопубликованные источники.

12. Архив Информационного центра УВД по Архангельской области (Архив ИЦ УВД АО). Оп. 1.:-Фонд 41. Отдел детских трудовых колоний.-Фонд 69. Исправительно-трудовые лагеря Архангельской области.

13. Архив Управления внутренних дел Вологодской области (Архив УВД ВО). Оп. 1.:-Фонд № 26 Коллекция документов отдела УНКВД УМВД Вологодской области по борьбе детской беспризорностью и безнадзорностью.

14. Государственное учреждение Республики Коми «Национальный архив Республики Коми». «Архивохранилище №1» (ГУРК «НАРК» «Архивохранилище №1). Оп. 1:-Фонд Р-298. Ухтинская детская трудовая колония (1941-1945 гг.)

15. Азаров О. И. История одного лагеря Текст. / О. И. Азаров// Покаяние: Мартиролог. Т. 3 / Сост. М. Б. Рогачев Сыктывкар: Фонд «Покаяние», 2000. -С. 374-447.

16. Астемиров 3. А. Из истории развития учреждений для несовершеннолетних правонарушителей в СССР // Предупреждение преступности несовершеннолетних: сб. статей Текст. /3. А. Астемиров М.: Юридическая литература, 1965.- С. 253-269.

17. Базунов В. В., Детков М. Г. Тюрьмы НКВД-МВД СССР в карательной политике Советского государстваТекст. /В.В. Базунов, М. Г.Детков М.: Научно-исследовательский институт уголовно-исполнительной системы,2000.- 110 с.

18. Берлинских В. А. Вятлаг: история формирования и функционирования. 1930-1960 гг.Текст. / В. А. Берлинских Киров: Кировское кн. изд-во, 1998.356 с.

19. Берлинских В. А. История одного лагеря (Вятлаг) Текст. /В. А. Берлинских М.: Аграф, 2001.-432 с.

20. Ю.Бердинских В. А. Крестьянская цивилизация в России Текст./ В. А. Берлинских -М.:Аграф, 2001.-432 с.

21. Борисов Ю. С., Курицын В. М., Хван Ю. С. Политическая система конца 20-30-х годов. О Сталине и сталинизме Текст. / Ю. С. Борисов, В. М. Курицын, Ю. С. Хван // Историки спорят. / Под общ. ред. В. С. Лельчука.- М.: Политиздат, 1989.- С. 228- 304.

22. Бубличенко В. Н. Ухтинская детская трудовая колония НКВД. 19431945 гг. Текст. / В. Н. Бубличенко // Материалы конференции, посвященной 75-летию Ухтинской экспедиции ОГПУ Ухта: УГТУ, 2005.-С.25-27.

23. Гвоздкова Л. И. История репрессий и сталинских лагерей в Кузбассе Текст. /Л. И. Гвоздкова- Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997.-516 с.

24. Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что с нами случилось в 30-40-годы Текст. / Л. А. Гордон, Э. В. Клопов М.: Политиздат, 1989.- 319 с.

25. Горчева А. Ю. Детские лагеря ОГПУ и НКВД и пресса Текст. / А. Ю . Горчева // Вестник Московского университета.- Серия 10.- Журналистика. -1993. №4. -С. 13-23.

26. Горчева А. Ю. Пресса ГУЛАГа (1918-1955) Текст./ А. Ю. Горчева- М. : Прогресс, 1996.-143 с.

27. Груничева Г. А. История развития исправительных учреждений для несовершеннолетних преступников Текст. / Г. А. Груничева // История государства и права.- 2006. -№ 7.- С.4-6.

28. ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои Текст. / Г. М. Иванова, Т. И. Славко, Г. Ф. Весновская- Франкфурт/Майн-М.: Международное общество прав человека, 1999.- 457с.

29. ГУЛАГ: Экономика принудительного труда Текст. / Под ред. Бород-кина Л. И., Грегори П., Хлевнюк О. В.- М.: РОССПЭН, 2005.- 320 с.

30. Доброноженко Г. Ф. Ликвидировать как класс Текст. / Г. Ф. Добро-ноженко // Покаяние: Мартиролог. Т. 1. /Сост. Г. В.Невский. Сыктывкар: Коми кн. изд-во,1998.-С. 291-339.

31. Дугин А. Н. Неизвестный ГУЛАГ: документы и факты Текст./А. Н. Дугин М.: Наука, 1999.-103 с.

32. Дугин А. Н. Исправительно-трудовые лагеря и тюрьмы в 30-50-е гг. Текст./А. Н. Дугин //Полиция и милиция России.- М. 1995.- С. 122-189.

33. Зезина М. Без семьи. Сироты послевоенной поры Текст. / М. Зезина // Родина.- 2001.- № 9.- С. 83-87.

34. Земсков В. Н. Заключенные в 1930-е гг: социально-демографические проблемы Текст./В. Н. Земсков/Ютечественная история- 1997- №4,- С. 54-79.

35. Земсков В. Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные (Статистико-географический аспект) Текст. / В. Н. Земсков//История СССР.-1991.-№ 5. -С. 151-165.

36. Земсков В. Н.ГУЛАГ: историко-социологический аспект Текст. / В. Н. Земсков // Социологические исследования.-1991,- №6-7.- С. 69-70.

37. Иванова Г. М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства: Монография Текст. / Г. М. Иванова М.: МОНФ, 1997.- 230 с.

38. Источниковедение новейшей истории России: теория, методология и практика Текст. / Под общ. ред. А. К. Соколова,- М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. 744 с.

39. Канева А. Н. Ухтпечлаг. 1929-1938 Текст./ А. Н. Канева- Звенья: исторический альманах. Вып. 1. /Сост. Добкин А. И., Рогинский А. Б.- М. : Прогресс, Феникс: АШепеит, 1991.- С. 331-354.

40. Кокурин А.И., Моруков Ю.В. ГУЛАГ: структура и кадры Текст./ А. И. Кокурин, Ю. В. Моруков // Свободная мысль- XXI. -2001.- № 9.-С. 97-122.

41. Конасов В. Б., Кузьминых А. Л. Польские военнопленные в Грязовец-ком лагере НКВД (1939-1941):Исторический очерк, документы и материалы Текст. /В. Б. Конасов, А. Л. Кузьминых Вологда: Вологодский институт права и экономики, 202.-88 с.

42. Кудимов А. Ф. Историческая справка о создании и организации пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних правонарушителей Текст. /А. Ф. Кудимов // Вопросы ювенальной юстиции.- 2006. -№ 3.- С.2-5.

43. Кустышев А. Н. Квалифицированный труд в Ухтпечлаге Текст./ А. Н. Кустышев //Актуальные проблемы краеведения Республики Коми/ Отв. Ред.

44. Мацук М. А. Сыктывкар: Общ-во изучения Коми края, Министерство по делам национальностей РК, 1997. - С.58-59.

45. Кустышев А. Н. Подневольный труд в Ухто-Ижемском лагере НКВД-МВД СССР при освоении недр Коми АССР в 1938-1955 гг.: Дисс. на соискание ученорй степени канд. ист. наук. Текст./ А. Н. Кустышев,- Сыктывкар, 2000200 с.

46. Кызъюров Л. А. Колония смертельного режима (из истории Верхнее-Човской исправительно-трудовой колонии Текст./Л. А. Кызъюров // Покаяние: Мартиролог. Т. 3. / Сост. М. Б. Рогачев Сыктывкар: Фонд «Покаяние», 2000. -С. 325-344.

47. Лебина Н. Б. Теневые стороны жизни советского города 20-30-х годов Текст. /Н. Б. Лебина // Вопросы истории.- 1994.- № 2.-С.30-42.

48. Максимова Л. А. ГУЛАГ и отношение к природе Текст. / Л. А. Максимова// Финно-угорский мир: Состояние природы и региональная стратегия защиты окружающей среды: Материалы международной конф.- Сыктывкар: Изд-во СГУ, 2000.-С. 176-182.

49. Максимова Л. А. Лагеря и индустриальное освоение Севера: На примере Республики Коми Текст. / Л. А. Максимова// Вестник СГУ. -Серия 8.-Вып. 2.- 1997.-С. 70-79.

50. Маневич Б. Курсы для старших воспитателей детских колоний Текст. / Б. Маневич // Детские колонии. Бюллетень № 1. М.: Отдел НКВД СССР по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью, 1945. -С. 40-41.

51. Маркова Е. В., Волков В. А., Родный А. Н., Ясный В. К. Ученые-узники Печорских лагерей ГУЛАГа Текст. / Е. В. Маркова, В. А. Волков, А. Н. Родный, В. К. Ясный //Новая и новейшая история.- 1998.- №1.-С. 19-45.

52. Медведев Р. А. О Сталине и сталинизме Текст. /Р. А. Медведев- М. : Прогресс, 1990.- 488 с.

53. Медведев Р. А. Они окружали Сталина Текст. / Р. А. Медведев- М.: Политиздат, 1990. 351 с.

54. Морозов Н.А. ГУЛАГ в Коми крае: взгляд историка Текст./ Н. А. Морозов //Печальная пристань/ Сост. И. Л. Кузнецов.- Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1991.-С. 5-17.

55. Морозов Н. А., Рогачев М. Б. ГУЛАГ в Коми АССР (20-50-е годы) Текст. /Н. А. Морозов, М. Б. Рогачев //Отечественная история.-1995. -№ 2. С. 182-187.

56. Морозов Н. А. ГУЛАГ в Коми крае. 1929-1956 Текст. / Н. А. Морозов- Сыктывкар: Изд-во СГУ, 1998.- 190 с.

57. Морозов Н. А. Особые лагеря МВД СССР в Коми АССР (1948-1954 годы).- Сыктывкар: Изд-во СГУ, 1998.-156 с.

58. Морозов Н. А. Многонациональный ГУЛАГ Текст. / Н. А. Морозов // Покаяние: Мартиролог. Т. 1. / Сост Г. В. Невский- Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1998.- С. 340-423.

59. Морозов Н. А. Сопротивление в ГУЛАГе Текст. / Н. А. Морозов // Покаяние: Мартиролог. Т. 1. / Сост Г. В. Невский- Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1998.- С. 551-563.

60. Невский В. В. Теория и практика исполнения уголовных наказаний в отношении несовершеннолетних Текст. /В. В. Невский Домодедово: Республиканский институт повышения квалификации работников МВД России, 1998.188 с.

61. Панкратов Р. И., Тарло Е. Г., Ермаков В. Д. Дети, лишенные свободы Текст. / Р. И. Панкратов, Е. Г. Тарло, В. Д. Ермаков М.: Издательство «Юр-литинформ» , 2003.- 256 с.

62. Погребинский М. С. Трудовая коммуна ОГПУ Текст. / М. С. Погре-бинский Б. м: Госиздат, 1928.-123 с.

63. Покровский Н. Н. Источниковедческие проблемы истории России XX века Текст./ Н. Н. Покровский //Общественные науки и современность.-1997.-№ 3.- С.94-105.

64. Полещиков В. М. За семью печатями. Из архива КГБ. Текст. / В. М. Полещиков- Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1995.- 272 с.

65. Полещиков В. М. Массовый террор в ГУЛАГе Текст. / В. М. Полещиков // Покаяние: Мартиролог. Т. 1. / Сост Г. В. Невский- Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1998.- С. 530-550.

66. Полян П.М. Не по своей воле.: История и география принудительных миграций в СССР Текст. / П. М. Полян. М.: Объед. гуманит. изд-во, Мемориал, 2001.-328 с.

67. Пушкарев Л. Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории Текст. / Л. Н. Пушкарев- М.: Наука, 1975.-282 с.

68. Репрессии против российских немцев. Наказанный народ Текст. /Сост. И. Л. Щербакова-М.:3венья, 1999-287 с.

69. Рогачев М. Б. Депортированные польские граждане в Коми АССР в 1940-1944 годах: автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. исторических наук Текст. / М. Б. Рогачев Сыктывкар, 2005. - С. 22.

70. Рогачев М. Б. УСЕВЛОН и история «мертвой дороги» Текст. / М.Б. Рогачев // Покаяние: Мартиролог. Т. 3.- Сыктывкар: Фонд «Покаяние», 2000.-С. 345-374;

71. Рогачев М. Б. Усинская трагедия, январь 1942 г. Текст. / М. Б. Рогачев // Карта. 1996. №12. -С. 28-32;

72. Рогачев М. Б. Коми остров «архипелага ГУЛАГ» Текст. / М. Б. Рогачев //Коми-край далекий и близкий М.- Сыктывкар: ЗАО «МАСС ИНФОРМ МЕДИА», Коми кн. изд-во, 2002.- С. 190-194.

73. Рогачев М. Б., Морозов Н. А. Земля за колючей проволокой Текст. / М. Б. Рогачев, Н. А. Морозов // Памятники Отечества: Земля Коми. 1996. №16.-С. 184-185.

74. Рогинский А.Б., Даниэль А.Ю. «Аресту подлежат жены.» Текст. А. Б. Рогинский, А. Ю. Даниэль // Узницы «АЛЖИРА»: Список женщин-заключенных Акмолинского и других отделений Карлага./Сост. В. М. Гринев,

75. B. В. Горецкий, Г. Н. Карсакова и др.-М.: Звенья, 2003. 567 с.

76. Розенберг Д. Е. Детские правонарушители и методы борьбы с ними в РСФСР Текст. / Д. Е. Розенберг //Вестник советской юстиции.- 1927.- № 9-10.1. C. 358-359.

77. Смирнова Н. В. Деятельность детских трудовых колоний МВД СССР в послевоенный период Текст. Н.В.Смирнова//Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление,- 2004.- № 2.- С. 32- 35.

78. Смыкалин А.С.Колонии и тюрьмы в советской России Текст. / А. С. Смыкалин- Екатеринбург: Уральская госуд. юридич. академия, 1997.-368 с.

79. Тер-Гевондян А. Г. Производительный труд воспитанников в Коммуне имени Ф. Э. Дзержинского Текст. / А. Г. Тер-Гевондян // Детские колонии.-Бюллетень № 3.- М.: Отдел МВД СССР по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью, 1946.- С. 7-16

80. Утевский Б. С. В борьбе с детской преступностью. Очерки жизни и быта Московского трудового дома для несовершеннолетних правонарушителей Текст. / Б.С. Утевский М.: НКВД РСФСР, 1927.

81. Упадышев Н. В. ГУЛАГ на Архангельском Севере: 1919-1953 г: Монография Текст. / Н. В. Упадышев -Архангельск: Поморский университет, 2004.-211 с.

82. Упадышев Н. В. ГУЛАГ в Архангельской области(30-50-е годы) Текст. / Н. В. Упадышев //XII Ломоносовские чтения: Сб. науч. трудов- Архангельск: Поморский гос. ун-т, 2000,- С. 92-95.

83. Упадышев Н. В. Из истории Севдвинлага Текст. / Н. В. Упадышев //XIII Ломоносовские чтения: Сб. науч. трудов- Архангельск: Поморский гос. ун-т, 2001.- С.49-54.

84. Упадышев Н. В. Исторический опыт использования принудительного труда заключенных ГУЛАГа Текст. / Н. В. Упадышев //Вестник Поморского ун-та. Серия «Гуманитарные науки».-2003. №1. -С. 24-32.

85. Хлевнюк О. В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество Текст. / О. В. Хлевнюк- М.: Республика, 1992.-270 с.

86. Хлевнюк О. В. Политбюро: Механизмы политической власти в 1930-е гг. Текст. / О. В. Хлевнюк- М.:РОССПЭН, 1996.-295 с.

87. Хлевнюк О. В. принудительный труд в экономике СССР. 19291941 Текст. / О. В. Хлевнюк // Свободная мысль.- 1992. -№ 13.-С. 73-84.

88. Хорунжая Т. М. Репрессивная политика и особенности складывания рабочей силы в Коми автономной области в 1920-1940 гг. Текст. / Т. М. Хорунжая // Вестник СыктГУ. Сер. 8.- Вып. 1. -1995. -С. 13-18.

89. Хорунжая Т. М. ГУЛАГ и становление топливно-энергетического комплекса на территории Коми АО в 1920-1930 гг. Текст. / Т. М. Хорунжая // Духовная культура: проблемы и тенденции развития. В 2 ч. Ч. 2.- Сыктывкар: Издательство СыктГУ, 1994. -С. 69-70.

90. Шабалова Л. С. Спецпереселенцы в Северном крае. Год 1930 Текст. / Л. С .Шабалова// Вестник СГУ. Серия 8.- Вып. 1.- 1995. -С. 19-24.

91. Эбеджанс С. Г., Важнов М. Я. Производственный феномен ГУЛАГа Текст. / С. Г. Эбеджанс, М. Я. Важнов // Вопросы истории.-1994.-№ 6.- С. 188-190.

92. Якубсон В. Трудовые дома для несовершеннолетних правонарушителей в системе учреждений по борьбе с детской преступностью Текст. / В. Якубсон // Реформа тюрем и перспективы исправительно-трудового дела в СССР.- М.: НКВД РСФСР, 1929. -С.179-197.