Дендизм как социокультурный мотив в поведении и творчестве русских писателей 1810-1870-х годов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Семенова, Анна Сергеевна

• Семенова, Анна Сергеевна
• кандидат филологических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Семенова, Анна Сергеевна

Введение.

Глава 1. Дендизм в социокультурном и историческом контексте.

1.1. Усвоение дендизма на русской почве.

1.2. Представители русского литературного дендизма 1810-1830 гг.

Глава 2. Русский дендизм после «натуральной школы» (1840-1860-е гг.).

2.1. Дендизм В.А. Соллогуба.

2.2. Дендизм А.В. Дружинина.

2.3. Оформление двух традиций в русской литературе.

Глава 3. Денди «эпохи одиночества»: К.Н. Леонтьев.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Дендизм как социокультурный мотив в поведении и творчестве русских писателей 1810-1870-х годов»

Актуальность темы исследования

Необходимость исследования литературного дендизма осознана еще в первой половине XIX века французскими и британскими авторами. С тех пор созданы работы, рассматривающие европейский дендизм с точки зрения культурологии, психологии, социологии, истории, искусствоведения, философии, лингвистики и - в меньшей степени - в аспекте литературы. Среди исследований, посвященных западноевропейскому литературному дендизму XIX века, стоит особо выделить работы Ж.-А. Барбе д'Оревильи, Ш. Бодлера, С. Франсуа, Э. Моэр, Ф. Кобланс, Э. Карассю, Т.А. Бернетта, X. Гнюг, А.П. Скуратовской.

Рассмотрение русского литературного дендизма невозможно без общеевропейского литературного и культурного контекста и широкой временной перспективы. Неисследованные аспекты русского дендизма связаны с неполной изученностью творчества наиболее ярких писателей-денди XIX века - В.А. Соллогуба и А.В. Дружинина, а также с отсутствием общей картины динамики литературного процесса XIX века с точки зрения развития дендизма и его влияния на культуру в целом. Особенно актуально впервые осуществляемое в ракурсе заявленной темы исследование творчества наиболее ярких представителей литературного дендизма XIX века В.А. Соллогуба и А.В. Дружинина. Понимание феномена дендизма должно способствовать воссозданию адекватной картины мира писателей, прояснению спорных моментов, связанных с литературными произведениями и их героями, а в более широкой перспективе - изучению сущности и динамики литературных и культурных процессов, включающих современность.

Хронологические рамки работы обусловлены попыткой рассмотреть русский литературный дендизм XIX века как единый процесс и исследовать значимые эпизоды этого процесса, с чем связано помещение в приложениях исследований, рассматривающих изучаемый период и проблематику в самой широкой хронологической перспективе и разносторонней типологической соотнесенности.

Степень изученности проблемы

Основной корпус исследовательских текстов, посвященных дендизму, связан с культурологическими аспектами его изучения, меньший процент составляют биографические исследования, посвященные Барбе д'Оревильи, Браммеллу, Байрону, Бальзаку, Бодлеру.

Проблема дендизма в русской культуре остается в целом малоизученной, на что указывал Л.П. Гроссман почти век назад: «Русский дэндизм - явление мало замеченное и еще совершенно не изученное» [29, с. 15]. К настоящему моменту проведен ряд серьезных исследований различных аспектов русского дендизма, однако тему «дендизм в русской литературе» в той или иной степени рассматривают лишь около тридцати исследователей. Помимо работ Л.П. Гроссмана и Ю.М. Лотмана, поставивших проблему научного изучения русского литературного дендизма, следует отметить исследования Вольфганга Кисселя, Сэма Драйвера, О.Б. Вайнштейн, М.И. Бабик. При этом существующие работы либо не рассматривают творчество русских писателей-денди как вписывающееся в особую литературную традицию XIX века, либо ограничиваются исследованием дендизма в жизни и творчестве представителей первой трети XIX века - А.С. Пушкина, а также П.Я. Чаадаева, А.С. Грибоедова и М.Ю. Лермонтова. Оказался практически незатронутым тот пласт русского дендизма, который хронологически совпадает с эпохой «натуральной школы». С другой стороны, исследования, рассматривающие эволюцию типа денди во временной перспективе, не проводят четкой дифференциации между дендистской литературой — произведениями, созданными авторами-денди — и литературой, в которой так или иначе присутствует герой, наделенный чертами денди.

Необходимо исследование развития явления в русской культуре, его отражения в литературе и в читательском и критическом восприятии, а также рассмотрение индивидуально-авторского понимания дендизма, проявляющегося в построении образа героя, авторском самопозиционировании, использовании особых стилистических средств, выборе тем и мотивов.

Объектом исследования является траектория развития дендизма в русской литературе и культуре XIX века.

Предметом исследования являются герои-денди, изображенные писателями-денди. Пользуясь понятийной базой нарратологии, мы можем сказать, что все три авторских слоя изучаемого произведения являются дендистскими. Следующая из такой предпосылки выборка предмета изучения обусловлена особенностями поэтики писателей-денди, не представленными у А.А. Бестужева-Марлинского, И.А. Гончарова, JI.H. Толстого, И.С. Тургенева, творчество которых (с точки зрения отражения в нем образа героя-эстета, по сути выступающего синонимом «денди») стало объектом исследования М.И. Бабик.

Целью диссертации является рассмотрение эволюции дендизма в русской литературе XIX века в соответствии с пониманием явления в его социокультурной целостности и влиянии на литературный процесс, на формирование картины мира, поэтики, образной системы произведений писателей-денди.

Основными задачами исследования являются: 1. Исследование биографий и художественных, мемуарных, критических текстов русских писателей-денди периода 1810-1870-х годов. Выделение и исследование ключевых этапов эволюции дендизма в литературном творчестве и жизни представителей русского дендизма.

2. Исследование проявлений дендизма в творчестве писателей-денди на всех уровнях художественного текста, особенностей русского дендизма в жизни и творчестве его важнейших представителей, соотношения художественных миров русских писателей-денди.

3. Изучение наименее исследованного периода развития русского дендизма, 1840-1860-х годов, и творчества представителей русского дендизма эпохи - В.А. Соллогуба и А.В. Дружинина.

Материалом настоящего исследования послужил объемный корпус текстов, принадлежащих русским писателям-денди 1810-1870-х годов, в особенности малоисследованные тексты В.А. Соллогуба и А.В. Дружинина, недостаточно изученная проза К.Н. Леонтьева. Помимо художественных текстов, в ходе работы над диссертацией было изучено дневниковое и эпистолярное наследие писателей-денди. Также всесторонне рассматривался корпус текстов русских писателей первого периода развития дендизма (1810-1830-х годов), оказавших большое влияние на развитие русского дендизма, в жизни и творчестве которых дендизм занимал значимое место (А.С. Пушкин, П.Я. Чаадаев, А.С. Грибоедов и М.Ю. Лермонтов). Вместе с тем, текстовый материал, связанный с данным периодом, в достаточной мере изучен, поэтому соответствующая глава носит преимущественно теоретический характер, связанный с систематизацией наработок других исследователей и установлением необходимых для изучения дендизма классификаций.

При разработке темы в соответствии с наличием материала, подлежащего анализу, изучаемый период ограничивается 1810-1870 годами. Начиная с эпохи «натуральной школы» дендизм, обретая все большую мировоззренческую глубину, вместе с тем становится маргинальным явлением для русской литературы и культуры в целом.

Методологическая и теоретическая основа исследования

1. Типологический метод используется с целью выявления комплекса общих признаков, являющихся типичными для целого ряда литературных героев, для общей характеристики различных вариантов реализации этой образной первоосновы в русской литературе.

2. Обращение к описательному методу вызвано потребностью всестороннего освещения типа, соотношения его особенностей с определенной литературной традицией, изучением специфики реализаций и модификаций в конкретном художественном произведении.

3. Метод культурологического анализа предполагает изучение социокультурного контекста формирования того или иного идеала культурной личности, а также исследование особенностей его освоения художественной литературой.

Терминология. Термин «мотив» в тексте работы понимается в двух значениях: 1) С точки зрения психологии, мотив — сложное образование, побуждающее к сознательным действиям и поступкам и служащее для них основанием (обоснованием). В данном ракурсе важно изучение типов личностной направленности и мотивации у денди-авторов и денди-героев, что представляется допустимым в связи с особой организацией художественного пространства дендизма; 2) С точки зрения лингвистики, мы рассматриваем мотив как непосредственно связанный с авторской картиной мира подвижный элемент, вплетающийся в ткань текста и эксплицитно опирающийся на слова-доминанты. Представляется оправданным изучение иерархического ряда (с понижением абстракции): «идея, концепт (часть авторской картины мира) - тема (формулирование идеи) - мотив (текстовое воплощение темы)» в обоих направлениях: выход к картине мира писателя через структуру его произведения и рассмотрение текстовых проекций концептуального каркаса автора.

Сочетание «социокультурный мотив» понимается нами как термин, обозначающий литературные и биографические аспекты изучения развития дендизма с точки зрения существования в определенной эпохе комплекса мотивов, релевантных для данного явления.

В работе также используются малораспространенные в исследовательской литературе, но емкие и крайне важные для изучения литературного дендизма термины «спреццатура» и «кэмп», которые будут подробно рассмотрены в 1 и 2 главах диссертации соответственно. «Спреццатура» - стилистический и поведенческий прием, берущий начало в придворной этике XVIII века и связанный с установкой на сокрытие усилий в любой деятельности, создание впечатления легкости, непринужденности. Слово означает «делать что-либо, не придавая значения», «ненарочито», «небрежно», «без аффектации», «без усилия» [40, с.75]. Кэмп — вариант эстетизма, «акцентирующий пристрастие к искусственному, преувеличенному», описанный в XX веке как стиль искусства и литературы. Автор кэмпового произведения собственноручно доводит ряд близких ему идей до уровня шаржа, затем в сниженном виде эти идеи делаются доступными для массового потребления [19, с.279]. Термин изучался С. Зонтаг и далее С. Боймом, У. Эко, О. Вайнштейн и А. Жолковским. В работе важно различение «наивного» и «высокого» кэмпа. Высокий кэмп - остроумное повествование, пронизанное иронией и самоиронией, использующее игру и мистификации — связан с сознательным авторским расчетом на необходимый эффект от произведения, вызываемый в воспринимающем сознании.

Научная новизна работы заключается в следующем:

- в работе впервые предпринимается специальное рассмотрение основного корпуса текстов русских писателей-денди 1810-1870-х годов;

- дендизм исследуется как целостное общекультурное явление, изучается его типология и трансформация, предложено теоретическое обоснование некоторых существенных моментов, связанных с типологией и генезисом дендизма; снимаются некоторые значительные исследовательские парадоксы, связанные с дендизмом;

- предложена периодизация и произведено подробное изучение трех периодов развития русского дендизма;

- впервые исследуется период 1840-1860 годов в ракурсе развития дендизма; прослеживается образование особой традиции в русской литературе, связанной с дендизмом.

Обоснованность научных результатов обеспечивается опорой на прочную теоретическую базу, многоаспектным и тщательным анализом обширного материала, определяется использованием указанных методов исследования.

Теоретическая значимость диссертации определяется ее вкладом в изучение истории русской литературы и культуры в целом. В работе предложена методология исследования социокультурного феномена в литературном контексте; выработан новый подход к изучению генезиса литературных тем и мотивов, связанный с выходом в междисциплинарность и активным использованием понятийных баз лингвистики, культурологи, философии; предложены новые теоретические аспекты осмысления феномена литературного дендизма, связанные с модификацией устоявшейся, но несовершенной системы классификации литературных типов в исследованиях, посвященных дендизму.

Практическая значимость исследования. Изучение данной темы может представить материал для уточнения биографических и текстологических аспектов, относящихся к творчеству писателей-денди, а также для анализа литературных и общественных процессов, имевших место в изучаемый период и за его пределами. Изучение русского дендизма связано с введением в научный обиход новых историко-литературных и социокультурных материалов, которые необходимы для дальнейших исследований по данной недостаточно разработанной теме.

Апробация результатов диссертационного исследования Обсуждение материалов работы проводилось на

1. научной конференции «Константин Леонтьев: биография, наследие, исторический контекст», 23-25 ноября 2006 года, ИР ЛИ РАН и Музей-квартира А. Блока. Доклад «Дендизм как жизненный и творческий принцип К. Леонтьева»;

2. международной научной конференции «М. Зощенко: личность, творчество, судьба и их отражение в современной историко-литературной науке», 18-19 июня 2008 года, ИР ЛИ РАН. Доклад «Черты дендизма в творческой личности М. Зощенко»;

3. международной научной конференции «Человек в философии Просвещения», 10-11 октября 2008 года, Музей Г.Р.Державина и русской словесности его времени. Доклад «Личность эпохи Просвещения и образ денди»;

4. международной научной конференции «ОТ и ДО: Траектории Петербургского Авангарда», 21-22 октября 2008 года, Музей-квартира А.С. Пушкина, Мойка, 12. Доклад «Авангард и дендизм»;

5. III международной конференции молодых филологов «Русская литература в европейском контексте», 26-28 марта 2009 года, Институт Русистики Варшавского университета, Варшава. Доклад «Европа и Россия в зеркале дендизма»;

6. аспирантском семинаре проф. С.А.Гончарова. 13 апреля 2009 года. РГПУ им. А.И. Герцена. Доклад «Несвоевременный дендизм

A.В. Дружинина»;

7. конференции «Историческая поэтика и пути изучения и преподавания русской словесности». - Ежегодные «Герценовские чтения», 22-24 апреля 2009 года. РГПУ им. А.И. Герцена. Доклад «Эстетика и эпоха

B.А. Соллогуба: к вопросу о дендизме писателя»;

8. международной научной конференции «Обратная перспектива: Русская классическая литература в контексте модернизма», 21-22 октября 2009 года, Музей-квартира А.С. Пушкина, Мойка, 12. Доклад «Душа, тело и Гоголь: Миры В.В. Розанова»;

9. V международной научной конференции молодых славистов «Славянский ареал и Европа», 4-5 ноября 2009 года. Философский факультет Карлова Университета, Прага. Доклад «Контрасты и парадоксы русского восприятия дендизма».

Структура диссертации. Исследуемый материал, поставленные задачи и изложенный подход определили структуру настоящей работы, отраженную в последовательности элементов диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложений. Основной текст изложен на 157 страницах машинописного текста. Список использованной литературы включает в себя 159 наименований трудов отечественных и зарубежных авторов. Общий объем работы составляет 209 страниц.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Семенова, Анна Сергеевна

Выводы третьей главы

Третья стадия развития русского и европейского дендизма может быть названа «эпохой одиночества» - то время, а точнее - та эпоха безвременья, в которую творили К.Н. Леонтьев и О. Уайльд. За много лет до «новой волны» дендизма - периода рубежа веков - денди-одиночка создает особую эстетику, прокладывая тропинку к XX веку. В своих художественных произведениях К.Н. Леонтьев возрождает основные эстетические принципы романтизма, игнорируя тем самым творческие методы «натуральной школы», «правдиво» изображающей бытовые подробности и тяготы жизни «маленьких» людей, которым противоположен дендистский тип - это «лишний человек», им становится и сам писатель-денди.

Можно сделать вывод о том, что в рамках русской традиции дендизма наиболее близки друг другу миры Леонтьева и Дружинина с их общими темами и болевыми точками (отношение к прогрессу, к европейской цивилизации, к современникам, к женщине), тогда как в ракурсе европейской дендистской традиции, в частности — относительно картины мира Барбе д'Оревильи, Леонтьев и Дружинин могут рассматриваться как антиподы (отношение к теме тщеславия, к внешним проявлениям элегантности, вкуса и меры).

Для К.Н. Леонтьева был актуален дендизм с его характерными парадоксальными чертами: неразрывным соединением литературы и жизни, вымышленного и реального, особым пониманием аристократизма как оппозиционности, сочетанием аскетизма и гедонизма, крайним вниманием к форме, к мельчайшей детали, и при этом всегда присутствием тайны как необходимого компонента жизни и творчества.

Заключение

В соответствии с поставленными задачами, в работе дано определение дендизма, выделены его ключевые этапы в русской литературе XIX века, прослежена динамика и структура литературного процесса с точки зрения развития дендизма.

В работе обозначены важнейшие установки, которые можно назвать методологическими и мировоззренческими принципами дендизма. Дендизм понимается как многоуровневое явление, живущее по своим «неписанным законам», однако его онтологические характеристики - оппозиционность, свободолюбие и главенство категории Прекрасного в картине мира денди. Основные методологические принципы дендизма (в первую очередь литературного) сводимы к понятиям кэмпа (остроумного, насквозь ироничного и само- ироничного повествования, использующего игру и мистификации) и спреццатуры (намеренного сокрытия усилий в любой деятельности). Наиболее чисто эти методологические принципы проявляются с 1840-х годов в творчестве писателей второй эпохи дендизма - А.В. Дружинина и В.А. Соллогуба.

В работе обозначены принципиальные отличия метода писателей-денди от метода писателей, к денди не принадлежащих, но сосредоточенных на изображении героя-денди. У денди завуалирована авторская позиция, обязательны ирония и самоирония, нет разделения героев на положительных и отрицательных, отсутствует прямой дидактизм и оценочность, что входит в авторскую интенцию, поскольку неопределенность соответствует кэмповому отношению к действительности, включающей автора в предмет художественного осмысления, подразумевающей естественную иронию по отношению к альтер эго (т.е. самоиронию). Однако у К.Н. Леонтьева мы нередко наблюдаем возвращение от романтической иронии к романтической серьезности, обусловленное необходимостью отстаивать свою позицию. Отмеченной совокупности установок нет ни у Бестужева-Марлинского, ни у Гончарова, ни у Толстого, ни у Тургенева, творчество которых стало объектом исследования М.И. Бабик. Творчество трех последних писателей хронологически совпадает со вторым периодом русского дендизма и отнесение личностей этих авторов к денди свойственно некоторым исследователям.

В работе устранены некоторые исследовательские парадоксы путем выделения уровней воплощения дендизма, соотнесения дендистских типов со стадиями восхождения к существованию С. Кьеркегора, отнесения дендизма к теории встречных течений; предложено понятие «литературной вещи в себе», подразумевающей связь авторской интенции с загадкой, парадоксом, амбивалентностью толкования, на которых строится художественное произведение либо поведение денди; прослежено формирование ЛСГ «Денди».

За рассмотренный в работе период, длившийся три царствия и включающий в себя три эпохи дендизма, тип героя-денди у авторов-денди не претерпевает существенных изменений в силу привязанности его к определенной традиции, которую мы соотносим с пушкинской традицией в русской литературе. Это отсутствие эволюции (и в первую очередь -эволюции в ногу со временем), заставляющее современников говорить о некоей ретроградности автора и героя, связано с сильным индивидуально-авторским влиянием на дендизм. С ходом истории увеличивается разрыв между картиной мира автора-денди и общей идеологической направленностью эпохи. Вместе с тем, осознанное наследование пушкинской традиции, оппозиционность по отношению к иделам собственной эпохи, сохранение романтического идеала позволяют говорить о едином типе русского литературного героя-денди. Литературному дендизму свойственны попытка создания эталонного героя-денди (преимущественно в первую эпоху), затем, во вторую эпоху развития дендизма, рефлексия по поводу типа антиденди и пародирование эпигонов-псевдо денди.

Прослежена динамика изменения отношений «автор-герой». Тип денди-альтер эго присутствует в творчестве всех писателей-денди, это соответствие воплощается от «неявного» у Пушкина, Лермонтова, до открытого заявления о герое-двойнике автора у Леонтьева. У Соллогуба и Дружинина в отношениях с близким автору героем присутствует некая промежуточная стадия. Равноважность, равнозначимость, взаимодополняемость жизни и творчества у писателей-денди, впервые отмеченные Ю.М. Лотманом у декабристов, позволяют говорить об особенных законах восприятия этого явления, допускающих рассмотрение исторических личностей и литературных героев в одном контексте. Исследование творчества русских денди убеждает в наличии сходства в мотивной структуре произведений, в стиле, в творческом методе, в особом понимании героя, читателя и себя как автора.

В работе рассмотрены важные темы, родившиеся преимущественно в романтический период и получившие развитие в качестве литературных мотивов жизнетворчества и игры, маски и мистификации, естественности и искусственности, андрогинности, равнопривлекательности божественного и демонического, скитания, одиночества, иронии, тщеславия, активно используемых и в жизнетворчестве денди.

Денди свойствен консерватизм по отношению к созданному им самим и революционность по отношению к эпохе. Для денди-писателей, при осознанном следовании пушкинской традиции, характерно стремление проложить собственный путь в литературе (особенно ярко это стремление выражено у К.Н. Леонтьева). Дендизм, соответственно, может рассматриваться как консерватизм (О. Манн), при этом для него характерно создание новой моды, стиля и традиции, независимость, вызов общественному мнению.

В первый период развития русский дендизм тесно связан с романтизмом, происходит синонимизация дендизма и демонизма у Лермонтова, что наиболее близко классическому пониманию европейского дендизма эпохи. В то же время, в творчестве Пушкина наблюдается возникновение характерных для русской традиции дендизма черт. Во второй период развития дендизм синонимичен оппозиционности, возникает четкое различение подлинного дендизма и поведения и стиля эпигонов. Воплощением дендистских черт эпохи выступает «лев», репрезентирующий в разных произведениях как образ эпигона, так и личность истинного денди. В третий период дендизм неразрывно связан с одиночеством и избранностью, образ денди оторван от социума. Во все три эпохи проявления дендистского бунта не выходят за рамки художественного стиля (декабризм, по многим социокультурным параметрам смежное с дендизмом явление, представляет собой антитезу дендизма в данном аспекте). Лишь в начале XX века этот эстетический бунт окажет трансформирующее влияние на социокультурную среду. * В соответствии с поставленной задачей, изучены особенности второй эпохи развития дендизма и появление кэмпа как нового стиля. Выявлены особенности дендизма Дружинина и Леонтьева, отмечена связь между их идеями и «универсумами». Период после «натуральной школы» сопровождается уменьшением значимости дендизма в социокультурной среде, выходом на первый план новой литературной традиции, возникновением культурной оппозиции «пушкинская линия - гоголевская линия». Леонтьевскую эпоху сопровождают мотивы безвременья и одиночества. Характерно, что от первой эпохи к третьей происходит нарастание экзистенциального одиночества в сознании денди. Постепенно в России дендизм становится маргинальным явлением, выходя из моды вместе с романтизмом, увеличивается актуальность утопии и поиск ее по мере отдаления дендизма от общественного авангарда. В роли утопического локуса в картине мира Лермонтова выступает Восток, Англия у Дружинина, у Леонтьева — снова Восток и мир Афонского монастыря как возвращение к традициям романтического мироощущения.

Для каждого денди значима иерархия даже при внешнем ее отрицании и при отсутствии некритично воспринимаемых авторитетов. Иерархия эта включает в себя ступени: Я - герой — власть — свет — общество — толпа. У каждого писателя-денди присутствуют индивидуальные особенности иерархии, объектом оппозиции выступает одна из ее ступеней. В первую эпоху, у Пушкина и Лермонтова, мы встречаем вариации оппозиции «поэт-толпа» как отражение романтического мироощущения, во вторую эпоху у Соллогуба возникает мельчайшая градация в оппозиции «большой свет -настоящий большой свет», у Дружинина реализуется вывернутая соллогубовская оппозиция, в ней присутствует как противопоставление «большой свет - настоящий большой свет», так и более важная для писателя антитеза «светское общество — собственный круг». У К.Н. Леонтьева оппозиционность, с одной стороны, усложняется, поскольку в его творчестве получают отражение все виды оппозиционности предшествующих эпох дендизма, с другой стороны, ее можно представить как антитезу «Я - мир».

В работе исследовано генерирующее влияние социокультурного мотива «дендизм» на картину мира писателей-денди. Рассмотрены четыре составляющих картины мира денди: общеевропейская, общерусская (свойственная русской социокультурной среде XIX века), эпохальная, индивидуально-авторская. Доминантами второй выступают особая общественно-культурная оппозиция, в творчестве русских писателей-денди проявившаяся как осмысление антитезы двух литературных традиций и сознательная ориентация на пушкинскую традицию, особое понимание писательского труда, парадоксально сочетающее в себе спреццатуру и осознание писательской миссии, крайне актуализированную тему одиночества, реализующуюся как мотив побега, и изгнанничества, превращающуюся, начиная с Пушкина, в мотив внутренней эмиграции, богемную модификацию дендизма как один из вариантов воплощения его на русской почве, проявившийся особенно ярко в жизни и творчестве А.В. Дружинина, эволюция от «игры» в демонизм на первом этапе к стремлению к постижению Бога, развитие во вторую эпоху дендизма кэмпового сознания, особое понимание имморализма как проявления индивидуальной морали, а также менее концептуальные аспекты, касающиеся реализации темы андрогинности как стоицизма, но не как имморализма, особого отношения к женщине, отличного от западноевропейского. Для картины мира денди характерна равнозначимость ее составляющих: внутреннее и внешнее находятся в диалектических отношениях, «маска» раскрывает сущность, игра и жизнь неразделимы, мелочи так же необходимы для денди, как главные ценности. Принцип изостении - равносильности противоположных суждений -характерен для денди - любителей парадоксов. Это получило яркое отражение в истории мировой словесности, в образовании особого типа литературного героя. К третьей эпохе развития русского дендизма окончательно формируется картина мира денди, представляющая собой два полюса. На одном находятся Прекрасное, вкус, мера, грация, аристократизм, индивидуализм, первенство в области стиля. На этом же полюсе оказываются и дилетантизм, и имморализм. На втором полюсе находятся прогресс, скука, буржуазность, утилитаризм, массовость, типы «положительного» и «маленького» человека. Обобщая сказанное, можно сделать вывод о том, что вся литературная традиция дендизма (пушкинская традиция) сосредоточена вокруг типа «лишнего» человека, тогда как другая, гоголевская традиция, связана с противоположным типом «маленького» человека.

Три эпохи русского дендизма XIX века можно сравнить с тремя стадиями развития в философии К.Н. Леонтьева. Пушкинская эпоха в истории дендизма представляет собой «первобытную простоту», это эпоха поэзии, в которой дендизм образует синтез с романтизмом, постепенно обосабливаясь от него в самостоятельный феномен. Вторая эпоха, совпадающая с расцветом «натуральной школы», представляет собой «цветущую сложность» - не в литературной жизни, но именно внутри самого дендизма, характер которого проявляется в оппозиционности, эпохальное и индивидуальное вступают в противоречие, начиная резко контрастировать в картине мира денди. «Эпоха одиночества», третья эпоха развития русского дендизма - время упадка, смесительного «вторичного упрощения». Именно К.Н. Леонтьев является единственным хранителем «цветущей сложности» дендизма в эту эпоху.132

Хронологические рамки работы очерчены шестидесятилетием, однако исследование особенностей дендизма указанного периода невозможно без выхода за эти рамки и рассмотрения процессов, предшествующих или следовавших за становлением русского дендизма в XIX веке.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Семенова, Анна Сергеевна, 2009 год

1. А.Шт. Несколько размышлений о дендизме pi Барбе д'Оревильи д'Оревильи // Аполлон. - 1914. - 6/7. - С.74-81.

2. Алдонина Н.Б. А.В.Дружинин (1824-1864): Малоизученные проблемы жизни и творчества. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. Саратов: Изд-во СГУ, 2006.-51 с.

3. Алдонина Н.Б. А.В. Дружинин: Проблемы атрибуции. Самара: Изд-во СамГПУ, 2000.-193 с.

4. Бабик М.И. Образ героя-эстета в русской литературе XIX-XX веков: Генезис и типология. Дисс. . канд. филол. наук. Киев, 2006. - 228 с.

5. Барбе д'Орвийи Ж. Дьявольские повести / Сост., поел.: Т.В. Соколова. -СПб.: Лениздат, 1993. 510 с.

6. Барбе д'Оревильи Ж.-А. О дендизме и Джордже Браммелле. М.: Независимая газета, 2000. - 204 с.

7. Барт Р. Дендизм и мода / Пер. с фр. С.Н. Зенкина // Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры. М.: Изд-во Сабашниковых, 2003. -С.393-398.

8. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -423 с.

9. Белинский В.Г. Тарантас. Путевые впечатления. Сочинение графа В.А. Соллогуба // Белинский В.Г. Полное собрание соч.: В 13 т. Т.9. - М.: Изд. АН СССР, 1955. - 804 с.

10. Ю.Белобровцева И. Русский дендизм: Фоновая застройка // Лотмановский сборник. № 3. М., 2004. - С.484-494.

11. И.Берелевич Ф.И. Чаадаев — Чацкий // Научные труды Тюменского государственного университета. — C6.XIV. — 1975. С.54-62.

12. Блок А. Русские дэнди // Блок А. Собр. соч.: В 6-ти т. Т. 4. — Л., 1982. -С.260-265.

13. Бодлер Ш. Денди / Поэт современной жизни // Бодлер Ш. Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве. М., 1997. - С.814-818.

14. М.Бройде A.M. А.В. Дружинин: Жизнь и творчество. Copenhagen: Rosenkilde&Bagger, 1986. - 533 с.

15. Бульвер-Литтон Э.Дж. Пелэм, или приключения джентльмена. Последние дни Помпеи. М.: Правда, 1988. - 768 с.

16. Вайнштейн О.Б. Денди: мода, литература, стиль жизни. М.: Новое литературное обозрение, 2005. - 640 с.

17. Вайнштейн О. Б. Европейский дендизм XIX века: (Литературная традиция и поэтика поведения). Дисс. . доктора филол. наук. — Москва, 2005.-432 с.

18. Вайнштейн О. Три этюда о денди: Об исторических оттенках вульгарности // Иностранная литература. 2004. - № 6. - С.249-293.

19. Ванслов В.В. Искусство и красота. М.: Знание, 2006. - 288 с.

20. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989. -404 с.

21. Власов В.Г., Лукина Н.Ю. Авангардизм. Модернизм. Постмодернизм. -СПб.: Азбука-классика, 2005. 316 с.

22. Волошин М. Барбэ д'Оревильи / Волошин М. Лики творчества. Л.: Наука, 1989. - С.34-53.

23. Галкина Я.В. Денди в русской литературе XIX века: эволюция типа // Проблеми сучасного л1тературознавства. Вип. IX. - Одесса.: Маяк, 2001. -С.42-52.

24. Гелл ер JI. Печоринское либертинство // Логос. 1999. - № 2. - С.98-111.

25. Горе от Ума: 1824-2005 // Альманах «Другие берега». 2005. - № 20. -351 с.

26. А.С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М.: Художественная литература, 1980. - 448 с.

27. Грибоедов А.С. Полное собрание сочинений: В Зт. СПб.: Нотабене, 1995. Т.1, 349 е.; Т.2, 617 е.; Т.З, 319 е.

28. Гроссман Л.П. Пушкин и дэндизм / Этюды о Пушкине // Гроссман Л. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1928. - Т.1. - С. 14-44.

29. Декабристы на поселении: Из архива Якушкиных: Записи прошлого, воспоминания и письма / Под ред. С. Бахрушина и М. Цявловского. — М.: Изд. М. и С. Сабашниковых, 1926. 155 с.

30. Демиденко Ю. Русские денди // Родина. 2000. - №8. - С.111-114.

31. Дендизм // Бычков В.В. Эстетика: Учебник. М.: Гардарики, 2002. -С.15-69.

32. Дмитриев М.А. Главы из воспоминаний моей жизни. — М.: Новое Литературное Обозрение, 1998. — 752 с.

33. Дневник И.И. Козлова// Старина и новизна: Исторический сборник, издаваемый при Обществе ревнителей русского исторического просвещения в память Императора Александра III. СПб., 1906. - С.32-51.

34. Добродомов И.Г., Потемина Е.И. Dandy // Онегинская энциклопедия. -М., 2004. Т.2. - С.778-783.

35. Добродомов И.Г. Dandy-денди-дэнди // В пространстве филологии. Сб. науч. ст. Донецк.: Юго-Восток, 2002. - С.46-53.

36. Долинин А. Пушкин и Англия: Цикл статей. — М.: Новое литературное обозрение, 2007. 280 с.

37. Дружинин А.В. Собрание сочинений: В 8 т. — СПб.: Типогр. Имп. АН, 1865. Т.1, 656 е.; Т.2, 455 е.; Т.6, 812 е.; Т.7, 784 е.; Т.8, 766 е.

38. Дэнди, журнал искусства и моды. — 1910.-№1-3.

39. Евдокимова С., Голыитейн В. Эстетика дендизма в «Евгении Онегине» // Пушкин и мировая культура: М-лы 6 междунар. конф. — СПб.; Симферополь, 2003. С.73-87.

40. Егоров Б.Ф. Борьба эстетических идей в Росси середины XIX века. JL: Искусство, 1982. - 269 с.

41. Жутовская Н.М. Английский язык Пушкина // Временник пушкинской комиссии: Сб. науч. тр. Вып. 30. СПб.: Наука, 2005. - С.55-65. 45.Записки Г.С. Батенькова. Данные. Повесть собственной жизни // Русский архив, год 19-й. - 1881. - И. - С.251-276.

42. Записки о масонстве // Пыпин А.Н. Русское масонство XVIII и первой четверти XIX в. Пг., 1916. С.461-468.47.3онтаг С. Заметки о кэмпе // Зонтаг С. Мысль как страсть: Избранные эссе 1960-70-х годов. М.: Русское феноменологическое общество, 1997. — 208 с.

43. Зубов С.В. Парадоксы Константина Леонтьева. Саратов: СГТУ, 2004. -78 с.

44. Ивинский Д.П. О Пушкине. М.: Miracla, 2005. - 272 с.

45. История красоты / Сост. У. Эко. Пер. с ит. А.А. Сабашниковой. М.: Слово/Slovo, 2005. - 440 с.

46. Кабанова Д.С. Творчество Оскара Уайльда и дендизм в Англии конца XIX века // Филологические этюды: Сб. ст. Вып. 6. — Саратов, 2003. — С.89-92.

47. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. — М.: Политиздат, 1990. -415с. (Мыслители XX века). - С. 119-356.

48. Канунова Ф.З. Эстетика русской романтической повести. Томск: Издательство Томск, ун-та, 1973. — 184 с.

49. Карасик В., Ярмахова Е. Лингвокультурный типаж «английский чудак». М.: Гнозис, 2006. - 240 с.

50. Костюк Е.Н. Что общего между «лондонским dandy» и «диванным человеком»? Пушкинские традиции в творчестве И. А Гончарова: изобразительный ряд романа «Обломов» // Русская словесность. 2003. -№3. - С.36-41.

51. Кьеркегор С. Страх и трепет. М.: Республика, 1993. - 384 с.

52. Кэмп // История уродства / Под ред. У. Эко. М.: Слово / Slovo, 2007. -С.408-418.

53. Л.Э. Дендизм // Литературная энциклопедия. М., 1930. - Т.З. - С.200-205.

54. Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода / Отв. ред. А.Н. Федоров. М.: Наука, 1985. - 297 с.

55. Лейтон Л.Дж. Эзотерическая традиция в русской романтической литературе: Декабризм и масонство. — СПб.: Академ, проект, 1996. 253 с.

56. К.Н. Леонтьев: pro et contra. Личность и творчество К.Леонтьева в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология. СПб.: Изд-во русского Христианского гуманитарного института, 1995. - 704 с. Кн. 1: 475 е.; Кн. 2: 704 е.

57. М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М.: Художественная литература, 1989. — 528 с.

58. М.Ю. Лермонтов: pro et contra: Личность и творчество М.Ю.Лермонтова в оценке русских мыслителей и исследователей. СПб.: РХГУ, 2002. — 1078 с.

59. Лермонтов М.Ю. Полное собрание сочинений: В 10 т. М., 2001. Т.5, 726 е.; Т.6,581 е.

60. Лермонтовская энциклопедия // Под ред. В.А. Мануйлова. М.: Большая российская энциклопедия, 1999. — 784 с.

61. Лесскис Г. Национальный русский тип (от Онегина до Живаго): Литературно-критический очерк. М.: Радуга, 1997. - 96 с.

62. ЛивенД. Аристократия в Европе: 1815-1914. СПб.: Академический проект Санкт-Петербург, 2000. — 364 с.

63. Лотман Ю.М. Декабрист в повседневной жизни: Бытовое поведение как историко-психологическая категория // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Таллинн, 1992. - Т. 1. Статьи по семиотике и типологии культуры. -С.296-336.

64. Лотман Ю.М. Литературная биография в историко-культурном контексте: К типологическому соотношению текста и личности автора // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Таллинн, 1992. - Т. 1. Статьи по семиотике и типологии культуры. - С.365-376.

65. Лотман Ю.М. Русский дендизм // Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб.: Искусство, 1994. - С.123-135.

66. Манн О. Дендизм как консервативная форма жизни // Волшебная гора. — 1998. № 7 (//http://kitezh.onego.ru/dandysm.html)

67. Марченко Н. Быт и нравы пушкинского времени. СПб: Азбука-классика, 2005. - 432 с.

68. Муравьева О.С. Дендизм // Быт пушкинского Петербурга: Опыт энциклопедического словаря. СПб., 2003. - С.192-195.

69. Мусвик В.А. Дендизм // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. -М., 2003. С.218-219.

70. Мусвик В.А. Дендизм: Триумф искусственности и обретение власти // Реферативный журнал. Социальные и гуманитарные науки. Сер. 7. Отечественная и зарубежная литература. 1999. — №1. - С.79-92.

71. Набоков В.В. Комментарий к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин» / Пер. с англ. СПб.: Искусство; СПб.: Набоковский фонд, 1999. - 928 с.

72. Немзер А.С. Литературная позиция В.А. Соллогуба (1830-1840-е годы). Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — М.: МГУ, 1983. -25 с.

73. Новая философская энциклопедия: В 4 т. М.: Мысль, 2000-2001.

74. Письмо кн. П.А. Вяземского к издателю // Хроника недавней старины: Из архива кн. Оболенского-Нелединского-Мелецкого. — СПб., 1876. -С.299-326.

75. Подвойский Д.Г. Антиномия «Россия-Запад» и проблема социокультурной самобытности. — М.: Изд. РУДН, 2005. 299 с.

76. Проскурин О. Поэзия Пушкина, или подвижный палимпсест. — М.: НЛО, 1999.-462 с.

77. А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. В 2-х т. — М.: Художественная литература, 1974.

78. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 10 т. М.: Наука, 1977. Т.2, 399 е.; Т.З, 495 е.; Т.4, 447 е.; Т.5, 527 е.; Т.6, 575 е.; Т.7, 543 е.

79. Роббер Ж.-Н. Рождение роскоши: Древний Рим в погоне за модой / Пер. с фр. М.: НЛО, 2004. - 400 с.

80. Россия глазами русского: Чаадаев. Леонтьев. Соловьев. СПб.: Наука, 1991.-367 с.

81. Руднев Ю. Дендизм как интертекстуальное явление в русской литературе: (На материале сравнительного анализа романа в стихах «Евгений Оненгин» А.С. Пушкина и повести «Шинель» Н.В. Гоголя) //www.zhelty-dom.narod.ru

82. Сахаров В. «Онегинское» у Лермонтова // Вопросы литературы. 2003. -№ 2. - С.313-317.

83. Свендсен Л. Философия моды / Пер. с нор. А. Шипунова. М.: Прогресс-Традици, 2007. - 256 с.

84. Скатов Н.Н. Дружинин — литературный критик // А.В.Дружинин. Прекрасное и вечное. М.: Современник, 1988. - 543 с.

85. Сквозников В.Д. Пушкинская традиция. М.: ИМЛИ РАН, 2007. - 216 с.

86. Скуратовская А.П. Дендизм как психология жизнетворчества // Культурология: Дайджест /РАН ИНИОН. 2001. - №4. - С.72-86.

87. Скуратовская А.П. Дендизм у Бальзака: Персонажи и ситуации. Дисс. . канд. филол. наук.- М.: ИМЛИ, 2002. 200 с.

88. Смирнов И.П. Дух отрицанья // Смирнов И.П. Генезис. Философские очерки по социокультурной начинательности. — СПб.: Алетейя, 2006. — С.251-271.

89. Соколов A.M. Горизонт романтизма в европейском самосознании // Теоретический журнал «Credo». 2002. - № 2. / http://credonew.ru/content/view/277/27/

90. Соллогуб В.А. Петербургские страницы воспоминаний. СПб.: ТОО Афина, 1993.-316 с.

91. Соллогуб В.А. Сочинения графа В.А.Соллогуба. В 5 т. СПб.: Издание придв. книгопродавца А.Смирдина, 1855-1856. Т.1, 537 е.; Т.2, 563 е.; Т.З, 479 е.; Т.4, 599 е.

92. Соловьев Ю. Элементы дендизма в личности и политике императора Павла Первого // www.commentmag.ru/archive/21/3.htm

93. Тархов А. Судьба Евгения Онегина // А.С. Пушкин. Евгений Онегин. М.: Художественная литература, 1978. 300 с.

94. Тодд III У.М. Литература и общество в эпоху Пушкина. — СПб.: Академический проект, 1996. 306 с.

95. Топоров В.Н. Об индивидуальных образах пространства: «Феномен» Г.С. Батенькова // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ.: Исследования в области мифопоэтического. М., 1995. — С.446-475.

96. Тураев С.В. От Просвещения к романтизму: трансформация героя и изменение жанровых структур в западноевропейской литературе конца XVIII начала XIX вв. - М.: Наука, 1983. - 255 с.

97. Уайльд О. Собрание сочинений: В 3 т. М.: Терра - Книжный клуб, 2003. Т.1. 509 е.; Т.2. 429 е.; Т.З. 587 е.

98. Филиппов Л. Чаадаев подлинный и мнимый // Вопросы литературы. -1974.-№ 10.

99. Фуко М. Что такое Просвещение? // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. - 1999. - № 2. - С.132-149.

100. Фукс Э. Иллюстрированная история нравов: Буржуазный век. — М.: ТЕРРА; Республика, 1996. 572 с.

101. Хейзинга Й. Homo Ludens; Статьи по истории культуры. / Пер., сост. и вступ. ст. Д.В. Сильвестрова; Коммент. Д.Э. Харитоновича. М.: Прогресс-Традиция, 1997. - 416 с.

102. Холмухаммедова Н.Н. Западно-восточный синтез в творчестве М.Ю. Лермонтова. — Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М, 1989. — 15 с.

103. Хуттунен Т. Имажинист Мариенгоф: Денди. Монтаж. Циники. — М.: Новое литературное обозрение, 2007. 272 с.

104. Цоффка В.В. Онегин как англоман // Университетский сборник. — М., 2000. С.464-470.

105. П.Я.Чаадаев: pro et contra. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1998. — 877 с.

106. Чаадаев П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма: В 2 т. М.: Наука, 1991. Т.1, 800 е.; Т.2, 671 е.

107. Чистова И.С. Беллетристика и мемуары Владимира Соллогуба // Соллогуб В.А. Повести Воспоминания. Л.: Художественная литература, 1988.-C.3-23.

108. Чичерин А. «Пелэм» Бульвера-Литтона // Булвер-Литгон Э.Дж. Пелэм, или Приключения джентльмена. Л., 1958. - 612 с.

109. Чудаков А.П. Какой воротник был у Евгения Онегина?: Проблемы комментирования романа и его поэтика // Пушкин и мировая культура: Сб. ст.-М., 1999. С.53-55.

110. Щеблыкина Л.И. Эстетическая теория А.В.Дружинина и русская литература 40-50-х годов XIX века. Пенза: ПГПУ, 1998. - 135 с.

111. Элиаде М. Мефистофель и Андрогин. Миф. Религия. Культура. — СПб.: Алетейя, 1998. 374 с.

112. Элиас Н. Придворное общество: Исследования по социологии короля и придворной аристократии. — М.: Языки славянской культуры, 2002. 368 с.

113. Юнггрен А. Владимир Набоков как русский денди // Классицизм и модернизм: Сб. ст. — Тарту: Тартуский университет, 1994. — С.184-194.

114. Allen W.G. Narrative dandyism in some works of Theophile Gautier // Dissertation Abstracts International. 1990. - V. 50, №10. - C.3244.

115. Barbey d'Aurevilly J.A. Correspondance generale П: (1845-1850) // Centre de recherches de litterature frangaise (XIXе et XXе siecles). 1982. - Vol. 36. -231 c.

116. Bonamour J. A.S.Griboedov et la vie litteraire de son temps. Paris: PUP, 1965.- 126 c.

117. Borsen-Halle. Денди Древнего Рима // Московский наблюдатель, журнал энциклопедический. 1836. -Ч.1Х. - С.114-121.

118. Bory J.-L. Eugene Sue. P.: Memoire du livre, 2000. - 572 c.

119. Burnett T.A.J. The rise and fall of regency dandy: The Life and Times of Scrope Berdmore Davies. L.: John Murray Pub., 1981. - 243 c.

120. Carassus E. Le mythe du dandy. P.: Lib. Armand Colin, 1971.-336c.

121. Carassus E. Le snobisme et les lettres frangaises: de Paul Bourget a Marcel Proust, 1884-1914. These pour le Doctorat des Lettres. — Paris: Faculte des Lettres et Sciences humaines de l'Universite, 1966. - 649 c.

122. Coblence F. Le dandysme, obligation d'incertitude. P.: PUP, 1988. - 303 c.

123. Driver S. The dandy in Puskin // Slavic and East European journal. 1985. - Vol. 29, № 3. - C. 243-257.

124. Frangois S. Le dandysme et Marcel Proust: De Brummell au Baron de Charlus. Bruxelles: Palais des Academies, 1956. - 211 c.

125. Giraud R. The Unheroic Hero in the Novels of Stendhal, Balzac and Flaubert. New York: Octagon Books, 1969. - 240 c.

126. Gntig H. Kult der Kalte: Die Klassische Dandy im Spiegel der Weltliteratur. Stuttgart: Metzler, 1988. - 348 c.

127. Grana C. Bohemian versus Bourgeois: French Society and the French Man of Letters in the Nineteenth Century. New York: Basic Books, 1964. - 220 c.

128. GreenleafM. Pushkin and Romantic Fashion: Fragment, Elegy, Orient, Irony. Stanford: Stanford University Press, 1994. -418 c.

129. Gould Ch. Le Dandysme de Balzac et son influence sur sa creation litteraire // Cahiers de l'association des etudes frangaises. 1963. - № 15 (March). -C. 379-393.

130. Hisashi M. Corps et ame dans "Aurelia" de Gerard de Nerval // Romantisme: Revue du dix-neuvieme siecle. — 2005. №27. - C.

131. Humphreys K. Barbey, Baudelaire, and the 'Imprevu': Strategies in Literary Dandyism // Modern Language Studies. 1999. - № 29. - C.63-80.

132. Ihrig W. Literarishe Avantgarde und Dandysmus: Eine studie zur Prosa von Carl Einstein bis Oswald Wiener. F.a/M.: Athenaum, Cop. - 1988. - 251 c.

133. Jesse W. The life of George Brummell, esq. L., 1844. - 538 c.

134. Kahn A. Pushkin's Lyric Intelligence. Oxford: Oxford UP, 2008. - 392 c.

135. Kissel W. Russisher Dandysmus der Pushkin-zeit (1801-1837): Studien zum historishen kulturellen und sozialpsychologishen Kontext. Bonn: Druckerei V+V, 1991.-257 c.

136. Lanuzza S. Vita da dandy. Gli antisnob nella societa, nella storia, nella letteratura. R.: Nuovi Equilibri, 1999. - 240 c.

137. Leroy C. L'Ecrivain en habit dandy // Revue des sciences humaines 38. -1973. № 150. April-June. - C.261-276.

138. Moers E. The Dandy: Brummell to Beerbohm. N.Y.: The Viking Press, 1960.-372 c.

139. Najarian J. «Curled minion, dancer, coiner of sweet words»: Keats, Dandyism, and Sexual Indeterminacy in «Sohrab and Rustum»// Victorian poetry. Vol. 35, Spring 1996. 1997. -№1. - C.23-42.

140. Neumeister S. Der Dichter als Dandy: Kafka, Baudelaire, Thomas Bernhard. Miinchen: Wilhelm Fink Verlag, 1973. - 134 c.

141. Prevost J.C. Le dandysme en France: (1817-1839). Geneve: Librairie E.Droz; P.: Librairie Minard, 1957. -213 c.

142. Pushkin and his friends: The making of a literature and a myth. -Cambridge Mass.: Houghton Library, 1987. 95 c.

143. Ransome A. Bohemia in London. NY: Dodd, Mead&Co., 1907. - 293 c.

144. Rossbach S. Dandyism in the Literary Works of Barbey d'Aurevilly: Ideology, Gender, and Narration // Modern Language Studies. 1999. -№ 29. -C.81-102.

145. Rubin B.L. Anti-Husbandry and Self-Creation: A Comparison of Restoration Rake and Baudelaire's Dandy // Texas Studies in Literature and Language. 1973. - 14. - C.583-592.

146. Seilliere E. Barbey d'Aurevilly: Ses idees et son ceuvre. P.: Librairie Bloud&Cie, 1910.-288 c.

147. Stanton D.C. The Aristocrat as Art: A study of the Honnette homme and the dandy in seventeenth- and nineteenth-century French literature. N.Y.: CUP, 1980.-320 c.

148. Viscusi R. Max Beerbohm, or The Dandy Dante: rereading with mirrors. — Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1986. 267 c.

149. Wohlfarth I. Perte d'aureole: The emergence of the dandy // Modem Language Notes. Vol. 85. 1970. - № 4-6, may-dec. - C.529-571.