Коммуникативные неудачи в неофициальном диалоге: На материале английского языка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.04, кандидат филологических наук Смирнова, Марина Николаевна

• Смирнова, Марина Николаевна
• кандидат филологических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Смирнова, Марина Николаевна

Введение.

Глава I. Коммуникативные неудачи, обусловленные лингвистическими факторами.

§ 1. Стратегия речевого общения и коммуникативные неудачи.

§2.0 сущности коммуникативных неудач.

§ 3. Коммуникативные неудачи, обусловленные ошибками кодирования и неверным выбором кода передачи сообщения.

§ 4. Коммуникативные неудачи, обусловленные характером акта референции.

Выводы

Глава II. Коммуникативные неудачи, обусловленные экстралингвистическими факторами.

§ 1. Пресуппозиция как экстралингвистический фактор, приводя* щий к коммуникативным неудачам.

§ 2. Коммуникативная установка как экстралингвистический фактор, приводящий к коммуникативным неудачам.

§ 3. Коммуникативные неудачи, вызываемые различного рода искажениями передаваемого сообщения.

§ 4. Коммуникативные неудачи, обусловленные использованием невербальных компонентов.

§ 5. Психический процесс «внимание» как фактор, обуславливающий появление в ходе дискурса коммуникативных неудач.

Ч § 6. Метакоммуникативные высказывания, корректирующие причины коммуникативных неудач.

Выводы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Коммуникативные неудачи в неофициальном диалоге: На материале английского языка»

Диалогическая речь как форма общения достаточно хорошо изучена со стороны структурной, семантической и частично прагматической характеристик. Однако до сих пор в лингвистической литературе мало обсуждалась проблема неуспеха в речевом взаимодействии и возникающие в ходе неуспешной коммуникации неудачи общения, поскольку, продолжая традиции Ф. Шлейермахера и его «общей» герменевтики, изучавшей процесс понимания и его закономерности, ученые сосредотачивали свое внимание на условиях протекания успешной коммуникации. Исследование коммуникативных неудач (КН) в современной лингвистике началось совсем недавно. Первые работы, касающиеся того или иного аспекта речевого общения, связанного с нарушением, неудачей процесса изменения информационного состояния коммуникантов появились 10-15 лет тому назад. На данный момент существует пять диссертационных исследований, посвященных данной проблеме (Потемкин, 1994; Теплякова, 1998; Кънева, 1999; Мартынова, 2000; Славова, 2000).

Так, в работе A.A. Потемкина (Потемкин, 1994) обсуждается проблема КН при идентификации референта. Вслед за Б.Ю. Городецким, автор определяет явление КН как «такой сбой в общении, при котором определенные речевые произведения не выполняют своего предназначения» (Городецкий, 1989: 23). Проводя классификацию неудачных актов референции, A.A. Потемкин опирается на классификации Б.Ю. Городецкого (см. Городецкий, 1989) - выделяются глобальные и частные КН; Б.А. Гудмана (см. Гудман, 1989) - выделяются КН, обусловленные ошибочно выбранным уровнем конкретизации, ошибками в фокусе внимания, соотнесением не с тем контекстом, несовместимостью дескрипций и неудачной аналогией; М. Рингла и Б. Брюса (см. там же) - выделяются КН на уровне модели и уровне входа*; К. Мак-Кой (см. там же) - выделяются «К первому типу относятся диалоги, в которых слушающему трудно или невозможно восполнить синтаксический анализ и семантическую интерпретацию услышанного высказывания. источниками таких КН будут являться неверное толкование отдельного слова, ошибочный выбор референта или неправильная расстановка отрицаний. Второй тип - это неудачи на уровне модели. Во время таких неудач слушающий не может связать воспринятое сообщение с моделью своих представлений так, как того хотел говорящий. Этот тип неудач может быть вызван . какими-либо трудностями на уровне входа, когда не воспринята информация, необходимая для соотнесения высказывания с внутренней моделью представлений. Другой причиной, вызывающей подобные

КН в связи с ошибочной атрибуцией и ошибочной классификацией*, а также на коммуникативные постулаты П. Грайса (Grice, 1975) и вещественные предпосылки Е.В. Падучевой (см. Падучева, 1997). Обсуждая проблему преодоления КН, автор вводит термин «правила ослабления» (Потемкин, 1994 а: 115). Проанализировав данную работу, мы находим необходимым отметить некоторую непоследовательность автора: с одной стороны, A.A. Потемкин рассматривает ошибочную идентификацию или неидентификацию референта как одну из причин КН в диалогическом общении, а с другой стороны, определяет референцию как «одно из проявлений интенции» (там же: 136), представляя тем самым правильную референцию как самоцель, а не как условие успешной коммуникации. Это отражается и на уровне формулировки диссертационного исследования. Кроме того, на наш взгляд, выбранный языковой материал - шутки и анекдоты - являются неадекватным отражением явления КН, т.к. в шутках и анекдотах ситуации общения «эксплуатируются» для создания комического эффекта.

В качестве объекта диссертационного исследования Е.К. Тепляковой (Теп-лякова, 1998) выступают КН при реализации речевых актов побуждения (побуждение рассматривается в широком смысле: к побуждению относятся как собственно побудительные предложения, так и вопросы). Автор определяет КН как «недостижение коммуникативной цели инициатором общения (говорящим) вследствие неадекватной вербальной или невербальной реакции со стороны партнера по коммуникации (слушающего)» (Теплякова, 1998 а: 6). Реакция собеседника является неадекватной, если налицо несоответствие / противоречие перлокутивного эффекта поставленной иллокутивной цели, в качестве которой выступают определенные речевые или неречевые действия. В качестве основополагающих факторов, обуславливающих появление КН, Е.К. Теплякова выделяет адресанта и адресата речи. По ее мнению, внешние факторы (объективная неудачи, может быть то, что слушающий не имеет достаточных знаний или делает иной тематический акцент, чем говорящий, или не может сделать необходимый вывод из услышанного сообщения» (Потемкин. 1994 а: 52).

К. Мак-Кой рассматривает специфический класс КН, связанных с формированием системой неправильного представления об объектах в базе знаний. К ошибочной классификации она относит случаи, когда пользователь неверно относит какой-либо объект к определенному классу. В системе такого рода неудача преодолевается методом «исправления неверного уподобления вышестоящему понятию» (см. Гудман, 1989: 217). Ошибочная атрибуция возникает, когда объекту приписывается свойство, которым он не обладает. действительность) редко выступают в качестве причины КН. Е.К. Теплякова также полагает, что КН могут быть «запланированными» (нарочитое провоцирование возникновения КН) и «незапланированными» (возникают непреднамеренно под влиянием языковых или неязыковых факторов) (Теплякова, 1998 а: 6-7).

Н.К. Кънева в своем диссертационном исследовании (Кънева, 1999) рассматривает явление КН в рамках интеграционного подхода. Ссылаясь на сложность объекта изучения, Н.К. Кънева утверждает, что КН не поддается какой-либо одной дефиниции и предлагает несколько определений данного феномена*, выделяя в качестве неотъемлемой характеристики недостижение перлокутивно-го эффекта инициирующего высказывания, рассматриваемое также как непреднамеренное недопонимание. Н.К. Кънева классифицирует КН с точки зрения последствий, выделяя частные и глобальные КН, и на основе нарушения / несоблюдения определенных правил регулирования вербального обмена в общении, выделяя 1) КН, вызванные нарушением правил организации речевого взаимодействия; 2) КН, вызванные нарушением правил организации дискурса; 3) КН, вызванные нарушением правил организации информационного обмена; 4) КН, вызванные нарушением правил учета статусных ролей. Следует указать на некоторую непоследовательность автора, т.к. выделяя в первой подгруппе КН, обусловленные нарушением хода интеракции, Н.К. Кънева говорит, что они появляются, если «акцентирование хода со стороны говорящего не обусловлено соответствующей импликацией ходов слушающего, т.е. если нарушается общий процесс последовательности диалогического общения» (Кънева, 1999 а: 80). На наш взгляд, указанное условие является неотъемлемой характеристикой всех КН. В своей работе автор также выделяет семь схем-способов поведения коммуникантов в случае КН и проводит классификацию инициаций корректи КН - «явление семантико-прагматического порядка и определяется как разновидность прагматического недопонимания вследствие неправильной репрезентации пропозиционального содержания со стороны говорящего, ошибочной интерпретации со стороны слушающего или оба случая вместе» (Кънева. 1999 б: 5); КН - это «такой сбой в общении, при котором речевое произведение не выполняют своей функциональной предназначенности и не ведет к достижению результирующего эффекта» (Кънева, 1999 б: 11); КМ это особый частный вид непонимания, в том случае, если оно непреднамеренно и воспринимается как проблема одним или более участником коммуникативного общения» (Кънева, 1999 а: 25). ровок, подразделяя их на имплицитные и эксплицитные. Кроме этого, Н.К. Кънева пытается установить зависимость между моментом локализации КН и степенью успешности деятельности по их корректировке.

Работа Е.М. Мартыновой (Мартынова, 2000) также посвящена проблемному дискурсу. Автор предлагает различать понятия «коммуникативный дискомфорт», «коммуникативная неудача» и «коммуникативный конфликт». Выделяя две разновидности перлокутивного эффекта: эффект, ожидаемый говорящим, и действительный эффект, Е.М. Мартынова определяет успешную коммуникацию как совпадение ожидаемого и действительного эффектов; если же говорящий не достигает ожидаемого эффекта, то имеет место КН или коммуникативный дискомфорт. При этом ситуация дискомфортна, если «в ней присутствуют черты, затрудняющие (но совсем не обязательно делающие невозможной) реализацию тех или иных коммуникативных намерений и / или ожиданий участников» (Семенко см. Мартынова, 2000: 6). Особой характеристикой ситуации коммуникативного дискомфорта является наличие в речевом обмене показателей, которые сигнализируют о том, что коммуникант испытывает определенное неудобство в связи с тем, что стратегия его коммуникативного поведения или коммуникативного поведения собеседника не соответствует его намерениям и / или ожиданиям. Таким образом, коммуникативный дискомфорт - это «особое негативное интенциональное состояние, возникающее в рамках неуспешной или квазиуспешной коммуникации» (Мартынова, 2000: 6). КН же - это «положение вещей, при котором коммуниканты не могут реализовать свои намерения и / или коммуникативные ожидания» (там же: 62). Коммуникативный конфликт определяется как «явление диалогической ситуации, в которой коммуниканты сознательно идут на конфликт, т.е. столкновение мнений о приемлемости той или иной стратегической линии в развитии диалога» (там же: 56). Концентрируя свое внимание на явлении коммуникативного дискомфорта, Е.М. Мартынова различает локутивно-обусловленный коммуникативный дискомфорт, иллокутивно-обусловленный коммуникативный дискомфорт и перло-кутивно-обусловленный коммуникативный дискомфорт. Автор также классифицирует ситуации коммуникативного дискомфорта, опираясь на структуру акта коммуникации Б.Ю. Городецкого, выделяя коммуникативный дискомфорт, обусловленный личностными особенностями коммуникантов; коммуникативный дискомфорт, обусловленный обстоятельствами общения; коммуникативный дискомфорт вербализации и понимания; коммуникативный дискомфорт, вызванный трудностями достижения коммуникативной цели и практической цели, и коммуникативный дискомфорт, связанный с нарушением принципа Коммуникативной Контактности.

Л.Л. Славова в своем диссертационном исследовании (Славова, 2000) определяет КН как «сбой в общении из-за полного или частичного непонимания коммуникативными партнерами вербализованного сообщения». Автор классифицирует сбои дискурса на КН языкового характера (обуславливающиеся неадекватным выбором лексических единиц, ошибочным выбором грамматической формы слова, неправильным или нечетким произношением и неправильным восприятием или незнанием лексических единиц или грамматических форм); КН речевого характера (обуславливающиеся нарушением постулатов П. Грайса); КН лингвокогнитивного характера (обуславливающиеся различием в концептуальных и языковых картинах мира) и КН паралингвистического характера (обуславливающиеся несоответствием невербальных средств вербальному процессу общения).

Как видно из вышесказанного, большинство лингвистов в основу определения КН кладут недостижение перлокутивных целей инициирующего высказывания, что является недопустимо узким подходом к проблеме. Оценивая рассмотренные выше работы с точки зрения материала и методов исследования, отметим, что на данный момент отсутствует диссертационное исследование, посвященное проблеме КН, выполненное на материале английского языка с использованием метода прагматического анализа.

Проблемам эффективности общения, успеха / неуспеха коммуникации и возникновению сбоев общения было уделено внимание также в работах Р.Я.Шапиро (1986, 1989), В.В. Бузарова (1988), Т.А. Жалагиной (1988, 1989,

1990), Г.С. Заикина (1988), P.B. Шиленко (1986, 1988), Г.А. Аристовой (1989), Б.Ю.Городецкого (1989), Б.А. Гудмана (1989), Дж. Карбонелла, Ф. Хейза (1989), О.В. Емельяновой (1989), Е.В. Вохрышевой (1990, 2001), Л.А. Илюшеч-киной (1992), Е.А. Земской (1993), Ю.Н. Черниковой (1994), С.В. Алексеевой (1995), Е.В. Бобыревой (1995), Л. Голетиани (1996), Л.Р. Першиной (1996), Е.В. Падучевой (1997), С.А. Сухих, В.В. Зеленской (1997), О. Йокоямы (1998), A.C. Горлиной (1999), О.С. Иссерс (1999), A.A. Поймёновой (1999), Л.И. Коретниковой (2000), E.H. Ширяева (2000), Е.В. Клюева (2002), Ochs Keenan, Schieffelin (1976), Wilks, Cunningham (1986), Egan (1987), Harris (1987), Mc Tear (1987), Reily (1987), Schegloff (1987, 1997), Makarov (1990), Tyler, Da-vies (1990), Enkvist (1992), Walton (1991) и др.

Большинство авторов, уточняющих в своих работах объем термина «коммуникативная неудача», квалифицируют коммуникативный акт как неудачный, если при его реализации не достигается определенная стратегическая цель (Заикин, 1988; Илюшечкина, 1992; Земская, 1993; Алексеева, 1995; Сухих, Зеленская, 1997; Иссерс, 1999; Клюев, 2002). Такого же мнения придерживается ряд психологов (Добрович, 1987; Андреева, 1988). Е.А. Земская (1993) и О.С. Иссерс (1999) отмечают необходимость учитывать при оценке эффективности речевых стратегий возникновение незапланированных эффектов.

Можно выделить группу исследователей, трактующих успешную коммуникацию как понимание коммуникантами друг друга, а КН, соответственно, - это случай непонимания партнера по общению, это нарушение «естественного» процесса обмена знаниями (Шапиро, 1986; Городецкий, 1989; Емельянова, 1989; Вохрышева, 1990; Mc Tear*, 1987; Egan, 1987). Такое же мнение существует в специальной литературе по психологии (Мелибруда, 1986).

Ряд лингвистов рассматривают сбой в общении как отсутствие кореферент-ности, согласования между инициирующей и реагирующей репликами, как конфликт между ситуацией общения и соответствующими ей коммуникатив

If the hearer fails to understand what the speaker is trying to communicate, for what ever the reason, then communication failure will have taken place (Mc Tear, 1987: 36). ными ожиданиями (Бузаров, 1988; Иссерс, 1999; Илюшечкина, 1992; Бобырева, 1995; Makarov*, 1990).

Долгое время в лингвистической науке устанавливалось однозначное соответствие между грамматическими отклонениями и коммуникативными неудачами. В настоящее время ученые приходят к общему мнению, что аграмматич-ность необязательно приводит к затруднениям в общении** (Алексеева, 1995; Городецкий, 1989; Enkvist, 1992). В связи с этим Дж. Карбонелл и Ф. Хейз (1989) рассматривают неграмматичность как одну из возможных причин КН.

О. Иокояма (1998) определяет КН как неприятие адресатом «импозиции» говорящего, навязывания адресантом своей субъективной оценки дискурсивной ситуации в условиях «своего» модуса, т.е. при использовании говорящим иного кода и иных правил. Как протест адресата против нарушения своих интересов и ущемления своих прав рассматривает КН и О.В. Емельянова (1989).

A.A. Пойменова (1999) использует термин «коммуникативное затруднение» применительно к порождению высказывания пользователем иностранного языка и определяет его как невозможность лексикализовать необходимые для адекватной передачи замысла признаки.

Р.В. Шиленко (1988) рассматривает проблему неуспешной коммуникации в связи с регулированием равновесных межличностных отношений в коммуникативном пространстве. Автор считает высказывание успешным, если оно позволяет адресанту контролировать программу интеракции, т.е. если «говорящий как бы «урезает» возможности слушающего вмешиваться в ход интеракции» (Шиленко, 1988: 120). Мы находим также важным замечание Р.В. Шиленко о том, что у говорящего нет оснований считать, что произведенное им речевое действие является неуспешным, если слушающий испытывает неудовлетворенность, но не выражает ее. "The situation of the communicative conflict is created by this unexpected turn. The main point here is that the reactive or "weak" speech act is not performed due to the speaker's will" (Makarov, 1990: 88). it is possible to succeed in communication, in pragmatics and semantics, despite ill-formed syntactic and phonological structures" (Enkvist, 1992: 24).

Н.Э. Энквист (Enkvist, 1992) предлагает дополнить существующие подходы теорией интерпретируемости (interpretability concept): высказывание можно считать успешно проинтерпретированным только тогда, когда наряду с сообщением адресат воспринял метасообщение*.

Краткий обзор работ, посвященных проблемному дискурсу, демонстрирует многообразие подходов к рассмотрению феномена КН. Разные лингвисты вкладывают в термин «коммуникативная неудача» различные понятия. При этом следует отметить, что в ряде определений налицо смешение причин сбоев коммуникации и характеристик явления КН. Отсутствует также единство терминологического аппарата. Кроме того, авторы не затрагивают КН, возникающие при реализации всех основных речевых актов.

Таким образом, несмотря на то, что коммуникативная лингвистика все чаще обращается к проблематике КН, в целом этот феномен недостаточно изучен, и его исследование продолжает оставаться актуальным ввиду того, что отсутствует определение данного явления с позиций широкого подхода, а также не выявлен и не описан целый ряд факторов, условий, приводящих в ходе речевого общения к КН. Сказанное в полной мере касается и такой формы общения, как неофициальный диалог, который, как известно, в общей типологии диалогов занимает особое место.

В качестве объекта исследования в данной работе выступают КН, возникающие в процессе непосредственного межличностного общения при реализации всех основных речевых актов.

Предметом исследования являются характеристики КН как феномена и факторы, обуславливающие их появление в процессе речевого общения.

Материалом исследования послужили коммуникативные контексты из оригинальной художественной англоязычной литературы. Общее количество мате ".the message, the referential core, is always accompanied by a number of circumstances that make us deduce something about the speaker's or writer's behavior, mental state, attitudes and the like. the interpretability of a message does not only consist of effects of the message proper but also of everything conveyed by the metamessage . a piece of discourse is interpretable to those who can, under the prevailing circumstances, build around that piece of discourse a world in which the discourse makes sense'' (Enkvist, 1992: 22). риала, отобранного методом сплошной выборки, составило 1800 коммуникативных контекстов.

Целью данного диссертационного исследования является уточнение объема понятия «коммуникативная неудача» и проведение комплексного анализа условий и факторов, препятствующих достижению коммуникативного эффекта и приводящих таким образом к коммуникативной неудаче.

Непосредственными задачами исследования являются:

- определение характеристик феномена «коммуникативная неудача»;

- выявление и анализ лингвистических факторов, обуславливающих коммуникативные неудачи;

- установление и анализ экстралингвистических факторов, приводящих к появлению коммуникативных неудач;

- оценка успеха или неуспеха речевого общения с позиций преодоления и предупреждения коммуникативных неудач.

Методы исследования. Цель и задачи исследования предполагают использование структурно-семантического, контекстуального и прагматического анализа, а также применение интерпретационной и сравнительно-обобщающей методик.

Теоретической базой исследования стали положения, разрабатываемые:

- в общей теории коммуникации (П. Грайс, P.O. Якобсон, JI.M. Михайлов, Г.В. Колшанский, Б.Ю. Городецкий, С.А. Сухих);

- в коммуникативной грамматике (В.В. Бузаров, Дж. Лич, Л.М. Михайлов, Е.В. Падучева, Е.А. Земская, B.C. Пугач);

- в теории речевых актов (Дж. Остин, Дж. Серль);

- в прагмалингвистике (И.П. Сусов, В.В. Бузаров, Г.Г. Почепцов);

- в психолингвистике (A.A. Леонтьев, Ч.Э. Осгуд, A.M. Шахнарович).

При рассмотрении феномена КН мы исходим из того, что участники речевого общения, вступая в диалог, расположены к выполнению принципов организации коммуникации, которые, как известно, наиболее полно сформулированы в концепциях П. Грайса (1975) и Л.М. Михайлова (1994), однако в конкретной коммуникативной ситуации в силу объективных или субъективных причин коммуниканты эти принципы нарушают.

Научная новизна исследования заключается в комплексном подходе к анализу КН, их инвентаризации, а также уточнении способов проявления КН. В работе подвергнут анализу максимально представленный набор условий и факторов, вызывающих сбои в общении. Впервые решаются задачи по установлению закономерностей общения, оканчивающегося успехом или неуспехом, а именно, предпринята попытка наметить способы преодоления и предотвращения сбоев в общении.

Теоретическое значение проведенного исследования состоит в том, что оно восполняет пробел, связанный с отсутствием работ, посвященных системному анализу КН как непосредственной характеристики множества коммуникативных процессов. Исследование феномена КН позволяет более всесторонне и объективно оценить особенности хода диалогической коммуникации.

Основные положения и выводы диссертации имеют определенную практическую ценность. Полученные закономерности, связанные с удачей или неудачей в речевом общении, дают возможность более глубоко вникнуть в принципы организации диалогического общения и тем самым позволяют учитывать эти принципы при оптимизации обучения диалогической речи в школе и в вузе. Сформулированные в ходе исследования рекомендации по преодолению и предотвращению сбоев в коммуникативном процессе могут быть использованы при составлении методических пособий, а также при организации спецкурсов и семинаров по проблемам диалогической коммуникации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Коммуникативная неудача является неотъемлемой характеристикой неофициального диалога как формы общения, и ее появление в ходе речевого взаимодействия служит индикатором того, что в конкретной коммуникативной ситуации применяемая коммуникантом для достижения коммуникативной установки тактика как реализация выбранной стратегии не является эффективной.

2. В ходе диалога имеет место коммуникативная неудача, если, во-первых, полностью или частично не реализуется коммуникативная установка говорящего, выраженная через интенцию высказывания, и, во-вторых, если при воплощении коммуникативного замысла адресанта возникает незапланированный негативный эмоциональный эффект. Во втором случае релевантной характеристикой явления «коммуникативная неудача» является наличие метакоммуника-тивного высказывания.

3. Коммуникативные неудачи обусловлены определенной группой лингвистических и экстралингвистических факторов. К лингвистическим факторам, вызывающим коммуникативные неудачи, относятся ошибка кодирования, неверный выбор коммуникантом кода передачи сообщения, а также характер акта референции. Экстралингвистические факторы, приводящие к коммуникативным неудачам, - пресуппозиция, коммуникативная установка говорящего, искажение передаваемого сообщения, использование невербальных компонентов коммуникации, психический феномен «внимание».

4. Для большинства типов коммуникативных неудач существуют определенные механизмы корректировки, подключение которых способствует восстановлению когерентности диалога. При этом важную роль для преодоления сбоя в общении играют метакоммуникативные высказывания.

5. Знание факторов, обуславливающих возникновение коммуникативных неудач, и их учет при построении своей речевой деятельности позволяют предотвращать появление сбоев в коммуникации.

Цель и задачи исследования обусловили структуру диссертации, состоящей из Введения, двух глав, Заключения, а также Библиографии, Списка использованных словарей и Списка источников иллюстративного материала.

Во Введении определяется предмет исследования, проводится краткий обзор состояния изученности проблемы, обосновываются ее актуальность и научная новизна, формулируются основная цель и задачи работы, определяются методы исследования и излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе устанавливается связь между феноменом КН и тактикой и стратегией диалогического общения, определяется объем понятия «коммуникативная неудача», рассматриваются лингвистические факторы, обуславливающие появление сбоев в дискурсе: ошибка кодирования, неверный выбор коммуникантом кода передачи сообщения, а также характер акта референции.

Во второй главе описываются экстралингвистические факторы, приводящие к появлению сбоев в дискурсе: пресуппозиция, коммуникативная установка говорящего, искажение передаваемого сообщения, использование невербальных компонентов коммуникации, психический феномен «внимание»; а также отмечается роль метакоммуникативных высказываний для преодоления и предотвращения КН.

В Заключении обобщаются результаты проведенного исследования, излагаются основные выводы.

Библиография включает 131 наименование.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в ряде докладов и сообщений на заседаниях кафедры лингвистики и перевода ЧФ УРАО в 2001-2003 гг.; на XIV межвузовской военно-научной конференции (г. Череповец, 7-8 декабря 2000); научно-практической конференции «Образование и наука в Череповце: история, опыт, перспективы», посвященной шестидесятилетию H.A. Ёрохова (г. Череповец, 4-5 июля 2001); научно-практической конференции «Ноосферные знания и технологии: XXI век» (г. Череповец, 4-5 июля 2002); XV межвузовской военно-научной конференции (г. Череповец, 26-27 ноября 2002); научно-практической конференции «Ноосферные технологии: открытия, факты» (г. Череповец, 3-4 июля 2003); региональной лингвистической конференции «Единство системного и функционального анализа языковых единиц» (г. Белгород, 8-10 октября 2003).

По теме диссертации опубликовано 6 работ.

Заключение диссертации по теме «Германские языки», Смирнова, Марина Николаевна

Выводы

К экстралингвистическим факторам, приводящим к КН, относятся пресуппозиция, коммуникативная установка говорящего, искажение передаваемого сообщения, использование невербальных компонентов коммуникации и психический феномен «внимание».

В ходе развертывания дискурса большую роль играет пресуппозиция, фонд общих знаний собеседников, на которые опираются коммуниканты в ситуации общения, совершая речевой акт. Совпадение / несовпадение пресуппозицио-нальных фондов определяет уместность / неуместность высказывания для реципиента сообщения. Неуместные реплики вызывают сбои в общении, поскольку пресуппозиции коммуникантов на момент участия их в речевом событии препятствуют реализации интенций, вербализированных в высказывании. Среди КН, вызываемых экстралингвистическим фактором пресуппозиция, выделяется четыре подтипа в зависимости от соотношения фондов знаний инициатора общения и реципиента: 1) пресуппозициональный фонд адресанта превышает пресуппозициональный фонд адресата; 2) адресант ошибочно завышает объемы пресуппозиционального фонда собеседника; 3) адресант ошибочно занижает пресуппозициональный фонд адресата; 4) пресуппозициональный фонд адресата шире пресуппозиционального фонда адресанта. В качестве механизма корректировки для КН такого типа (кроме случаев завышения пресуппозиционального фонда собеседника) выступает уточнение пресуппозиционального фонда одного из коммуникантов.

В качестве причины сбоя в общении может также выступать неприятие адресатом коммуникативной установки собеседника, находящее выражение в использовании механизма уклонения как формы ее игнорирования при наличии у реципиента потенциальной возможности адекватного реагирования на реплику-стимул. При этом в качестве механизма корректировки адресант может использовать повтор инициирующей реплики; оформление этой же интенции с помощью других языковых средств; заявление о том, что ответ не устраивает (в том числе с разоблачением содержащейся в нем ложной информации); призыв к собеседнику не молчать. В случае перебива инициатор общения должен либо, извиняясь и ссылаясь на то, что он не закончил свое высказывание, прервать собеседника, либо реализовать коммуникативную интенцию на более позднем этапе развития диалога. Если в силу определенных обстоятельств адресат не может адекватно отреагировать на реплику-стимул, то для предотвращения появления в дискурсе еще больших сбоев он должен заявить о своем ненамерении сотрудничать, указав при этом на причину уклонения.

В реальном общении возникновению хезитаций дискурса также способствуют различного рода искажения передаваемого сообщения. В коммуникативной ситуации имеет место искажение, если акустическая сторона сообщения передаваемого реципиенту и / или воспринимаемая им не соответствует акустическому образу вербализуемого адресантом высказывания. Звуко-интонационное оформление может искажаться 1) адресантом при вербализации высказывания, если он предъявляет сообщение в деформированном виде; 2) адресатом при приеме сообщения, если у него завышен порог восприятия тех или иных характеристик речи; 3) шумами, или помехами, — посторонними сигналами различного происхождения, мешающими восприятию сообщения. В качестве способа корректировки выступает повторное воспроизведение высказывания, на этот раз уже без искажений.

Появление в ходе диалога КН может обуславливаться использованием невербальных компонентов - преднамеренно продуцируемых адресантом коммуникативно-ориентированных неязыковых действий, выполняющих роль функциональных эквивалентов языковых знаков. Сбои возможны, если 1) актуализируемый невербальный компонент не попадает в зону видимости реципиента сообщения; 2) кинема не рассматривается как семантически значимая; 3) отсутствует указание на контекст для невербального компонента, обладающего семантической емкостью; 4) адресант спонтанно создает коммуникативно значимый кинесический элемент, правильная интерпретация которого представляет трудность для реципиента; 5) в условиях межкультурной коммуникации в пре-суппозициональном фонде реципиента отсутствуют знания о воспринимаемой им кинеме, не существующей в его родном языке или имеющей в нем отличное значение. Для преодоления КН, обусловленных введением в дискурс коммуникативных кинесических компонентов, необходимы вербализация высказывания (или части высказывания), субститутом которой является кинема, или объяснение значения невербального компонента.

Другим фактором, оказывающим деструктивное воздействие на дискурс, является психический феномен «внимание». Для того чтобы коммуникация была успешной, каждый из участников диалога в определенный момент должен быть сосредоточен на функциях, выполняемых им на данном этапе развертывания дискурса. Сбои общения могут возникать, во-первых, по вине коммуниканта, выступающего в роли адресата, если в момент приема сообщения его внимание переключается на посторонний внешний или внутренний раздражитель. Во-вторых, появление КН может обуславливаться отсутствием или неверным употреблением адресантом коммуникативных средств с вокативной функцией в тех ситуациях, когда выражение адресованности является облигаторным. Если для реципиента факт отправления сообщения не остается незамеченным и он сам сигнализирует о нарушении обмена информации, то в качестве механизма корректировки для КН такого рода выступает повторная вербализация высказывания. Ситуации, в которых контакт с собеседником не был установлен, предполагают еще также предварительное привлечение внимания реципиента.

В тех ситуациях, когда в ходе диалога имеет место КН, важное значение для преодоления непонимания между коммуникантами и восстановления когерентности дискурса играет вводимое участниками общения метакоммуникативное высказывание, способствующее приостановлению дальнейшего развертывания диалога и стимулирующее коммуникантов к подключению механизма корректировки. В данном случае метатекст выполняет корригирующую функцию. Ме-такоммуникативным формулам также присуща превентивная функция, заключающаяся в профилактическом поддержании согласия между партнерами коммуникации и предупреждении появления сбоев в общении. I Г I

Заключение

Релевантной Характеристикой неофициального диалога, занимающего важнейшее место в общей типологии диалогов, является наличие сбоев в дискурсе. КН сопутствуют данной форме речевого общения в силу таких ее особенностей, как разделенность содержательной стороны диалога между несколькими коммуникантами, спонтанность и нерегламентированность. Их появление служит индикатором того, что в конкретной коммуникативной ситуации применяемая коммуникантом для осуществления своего коммуникативного намерения тактика как реализация выбранной стратегии не является эффективной.

Недостижение перлокутивного эффекта, проявляющееся в неадекватной реакции собеседника и, как следствие, отсутствии когерентности между инициирующим и реагирующим высказываниями, обнаруживается с помощью вводимых участниками общения в дискурс метакоммуникативных высказываний. Последние являются неотъемлемой составляющей КН. Метатекст выполняет функцию обнаружения нескоординированности инициации и стимула и заставляет участников общения подключать механизм корректировки, приостанавливая дальнейшее развертывание дискурса и концентрируя свои усилия на реализации коммуникативной установки инициатора общения.

В том случае, если, несмотря на то, что коммуникативное намерение инициатора общения не реализуется, в ходе развертывания диалога отсутствует ме-такоммуникативная формула, сигнализирующая о невыполнении речевым актом своего предназначения, достижение намеченного перлокутивного эффекта не представляется возможным. Таким образом, вскрытие КН посредством введения метакоммуникации, является предварительным условием для достижения коммуникативного эффекта.

Другим условием успешности восстановления согласия между коммуникантами и, как следствие, успеха коммуникации в целом является оптимальный выбор механизма корректировки в зависимости от причины появления КН.

КН обуславливаются определенной типологией лингвистических и экстралингвистических факторов.

К лингвистическим факторам, вызывающим КН, относятся ошибка кодирования, неверный выбор коммуникантом кода передачи сообщения, а также характер акта референции.

Экстралингвистические факторы, приводящие к КН, - пресуппозиция, коммуникативная установка говорящего, искажение передаваемого сообщения, использование невербальных компонентов коммуникации и психический феномен «внимание».

Для большинства типов КН существует определенный (-ые) механизм (-ы) корректировки, знание, адекватный выбор и непосредственная реализация которого (-ых) позволяет перевести частную КН (сбой общения, характеризующийся нереализацией коммуникативной установки отдельного высказывания) в КЗ (хезитацию дискурса, которое преодолевается в результате подключения механизма корректировки). В результате, восстанавливается нормальный ход развертывания диалога. Однако преодоление некоторых частных КН и глобальных КН (нарушений в ходе дискурса, препятствующих его дальнейшему развертыванию) в силу особенностей обуславливающих их факторов не представляется возможным даже при выполнении правил-рекомендаций и подключении механизма корректировки.

Знание причин, приводящих к деструктивным последствиям в дискурсе, позволяет также коммуникантам направлять свои усилия на предотвращение появления в диалоге того или иного вида КН. В качестве превентивных средств против деструктивных последствий в дискурсе выступают определенные положения-рекомендации, соблюдение которых позволяет предотвратить возникновение сбоев в речевом общении и, как следствие, способствует повышению эффективности коммуникации (данные положения-рекомендации приводятся нами в конце каждого параграфа, раскрывающего тот или иной лингвистический или экстралингвистический фактор). При этом вновь следует отметить важную координирующую роль метакоммуникативных высказываний, способствующих профилактическому поддержанию согласия между собеседниками.

Таким образом, особенности диалогического общения как формы речи не позволяют в ходе коммуникации полностью избежать появления КН, однако, правильное понимание КН как явления и знание способов предотвращения их появления и механизмов их преодоления позволят оптимизировать процесс коммуникации.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Смирнова, Марина Николаевна, 2003 год

1. Алексеева C.B. Правильность и успешность коммуникации с точки зрения прагматики и дериватологии // Рукопись деп. В ИНИОН РАН 4.10.95. № 50785.- 14 с.

2. Андреева Г.М. Социальная психология: Учебник. М.: Изд-во МГУ, 1988 -432 с.

3. Аристова Г.А. Контекстное обеспечение коммуникативности высказывания (на материале французского языка): Дис. . канд. филол. наук. М., 1989.- 196 с.

4. Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык: Учебник для вузов. М.: Флинта, Наука, 2002. - 384 с.

5. Атватер И. Я Вас слушаю // Психология внимания / Под ред. Ю.Б. Гип-пенрейтер и В.Я. Романова. М.: ЧеРо, 2001. - с. 825-857.

6. Афанасьева О.Д. Коммуникативно недостаточные высказывания современного английского языка и типы реакций на них: Автореф. дис. . канд филол. наук. Л., 1989. 16 с.

7. Батаршев A.B. Психодиагностика способности к общению, или Как определить организаторские и коммуникативные качества личности. М.: ВЛАДОС, 1999.- 176 с.

8. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Худ. лит-ра, 1986. -543 с.

9. Блинова A.B. Структурно-семантический анализ невербальных средств коммуникации и их отражение в языке и речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1994. 16 с.

10. Бузаров B.B. Некоторые аспекты взаимодействия грамматики говорящего и грамматики слушающего в английской диалогической речи. Пятигорск: ПГУ, 1988,- 117 с.

11. Васильев Л.Г. О понимании речевых сообщений // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1986. - С. 82-88.

12. Вепрева И.Т. Метаязыковой комментарий в современной публицистике: типология и причины вербализации языкового сознания // Известия АН. Серия литературы и язык. 2002. №6. - Т.61. - С. 12-21.

13. Волков А.Г. Язык как система знаков. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1966. -87 с.

14. Вохрышева Е.В. Специфика и структура диалогических единств с идентифицирующим вопросом: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ленинград, 1990. 16 с.

15. Вохрышева Е.В. Коммуникативные стратегии диалогического взаимодействия в новоанглийском языке: Автореф. дис. . док. филол. наук. СПб., 2001.-43 с.

16. П.Выготский Л.С. Психология. -М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. 1008 с.

17. Гальперин П.Я. К проблеме внимания // Хрестоматия по вниманию / Под ред. А.Н. Леонтьева, A.A. Пузырея и В.Я. Романова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976.-с. 220-229.

18. Голетиани Л. О речевом выявлении и преодолении коммуникативной неудачи (На материале русского и украинского диалогов) // Slavische Sprachwissenschaft und Interdisziplinarität. München. - 1996. Nr. 2. - Р. 133-152.

19. Гудман Б.А. Идентификация референта и связанные с ней коммуникативные неудачи // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. XXIV. Компьютерная лингвистика. М.: Прогресс, 1989. - С. 209-258.

20. Добрович А.Б. Воспитателю о психологии и психогигиене общения. -М.: Просвещение, 1987, -208 с.

21. Ейгер Г.В. Переключение кодов как социопсихологический феномен // Вестник Международного славянского университета. Харьков, 2000. - т. 3, № 4. - С.56-57.

22. Емельянова О.В. О некоторых причинах нарушения взаимопонимания между коммуникантами // Рукопись деп. В ИНИОН РАН 4.05.89. № 37767. 9 с.

23. Жалагина Т.А. Виды корректировок в диалогических событиях // Языковое общение: Процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1988.-С. 100-107.

24. Жалагина Т.А. Роль вербальных и невербальных компонентов в формировании фокуса внимания // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1989. - С. 87-91.

25. Жалагина Т.А. Соотношение пресуппозиций и фокуса в диалогических событиях // Высказывание и дискурс в прагмалигвистическом аспекте: Сб. науч. тр. Киев: КГПИИЯ, 1989. - С. 37-41.

26. Жалагина Т.А, Динамизм развития коммуникативного фокуса // Язык, дискурс и личность: Межвуз. сб. науч. тр. Тверь: ТГУ, 1990. - С. 99-104.

27. Земская Е.А. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект / Отв. ред. Е.А. Земская, Д.Н. Шмелёв. -М.: Наука, 1993. С. 30-64.

28. ЗЗ.Зернецкий П.В. Лингвистические аспекты теории речевой деятельности // Языковое общение: Процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1988.-С. 36-41.

29. Илюшечкина JI.A. Речевое общение: успешность / неуспешность // Рукопись деп. В ИНИОН РАН 25.11.92. № 47336. 7 с.

30. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи: Монография. Омск: Гос. ун-т, 1999. - 285 с.

31. Иокояма О. Коммуникативные неудачи в рамках трансакционной модели дискурса // Лики языка. К 45-летию научной деятельности Е.А. Земской. -М.: Наследие, 1998. С. 122-130.

32. Карбонелл Дж., Хейз Ф. Стратегия преодоления коммуникативных неудач при анализе неграмматичных языковых выражений // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. XXIV. Компьютерная лингвистика. -М.: Прогресс, 1989.-С. 48-105.

33. Кибрик A.A. Фокусирование внимания и местоименно-анафорическая номинация // Вопросы языкознания. 1987. № 3. - С. 79-90.

34. Клюев Е.В. Речевая коммуникация: успешность речевого взаимодействия: Учебное пособие для ун-тов и ин-тов. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2002. -316с.

35. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. - 211 с.

36. Коретникова Л.И. Эллиптичность и коммуникативная неудача (на материале русского и английского языков) // Проблемы речевой коммуникации: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2000. -С. 91-95.

37. Кузнецова О.Н. О номинации ситуаций в высказывании // Рукопись деп. ВИНИОН РАН 13.04.93. №47889.-7 с.

38. Кънева Н.К. Интегральный подход к проблеме коммуникативных неудач: Дис. . канд. филол. наук. Тверь, 1999. 196 с.

39. Кънева Н.К. Интегральный подход к проблеме коммуникативных неудач: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тверь, 1999. 19 с.

40. Кънева Н.К. Антиидеализм: релятивный подход к проблеме коммуникативных неудач // Тверской лингвистический меридиан Вып. 3. Тверь, 1999.-С. 56-62.

41. Кънева Н.К. Коммуникативные неудачи // Лингвистический вестник Вып. 1. Ижевск, 1999. - С. 59-64.

42. Кънева Н.К. Корректировка коммуникативных неудач // Язык, культура и социум в гуманитарной парадигме. Москва-Тверь, 1999. - С. 12-16.

43. Леванова А.Е., Байн О.Б. Прагматика пресуппозиции в диалогической речи // Прагматические условия функционирования языка. Кемерово: КГУ.- 1987.-с. 79-86.

44. Леонтьев A.A. Основы психолингвистики: Учебник для вузов. М.: Смысл, 1999.-287 с.

45. Лях Н.Ю. Особенности восприятия слов в шуме и функциональная асимметрия мозга: роль лингвистических факторов: Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб, 1996. 18 с.

46. Маклаков А.Г. Общая психология. СПб: Питер, 2002. - 592 с.

47. Мартынова Е.М. Типология явлений коммуникативного дискомфорта в ситуациях диалога: Дис. . канд. филол. наук. Орел, 2000. -229 с.

48. Мелибруда Е.А. Ты Мы: Психологические возможности улучшения общения. М.: Прогресс, 1986. -256 с.

49. Меликян C.B. Речевой акт молчания в структуре общения: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 2000. 23 с.

50. Минина О.Г. Обращение в современном английском языке. Коммуникативно-прагматический аспект: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Белгород, 2000.- 15 с.

51. Михайлов JI.M. Категории коммуникативной грамматики // Диалог о диалоге: Межвуз. сб. науч. тр. Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 1991. -С. 15-23.

52. Михайлов JI.M. Коммуникативная грамматика немецкого языка. М.: Высшая школа, 1994. - 256 с.

53. Мудрая О.В. Функции невербальных компонентов в системе языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1995. 16 с.

54. Падучева Е.В. Тема языковой коммуникации в сказках Льюиса Кэрролла // Семиотика и информатика. М., 1997. - Вып. 35. - С. 184-226.

55. Панов E.H. Знаки, символы, языки. М.: Знание, 1980. - 192 с.

56. Перлз Ф. Внимание и сосредоточение // Хрестоматия по педагогической психологии: Учебное пособие / Сост. А. Красило и А. Новгородцева. М. Международная педагогическая академия, 1995. - с. 109-115.

57. Першина Л.Р. Коммуникативные неудачи, обусловленные неверным определением компонентов ситуации общения // Исследования по семантике.-Уфа, 1996.-с. 106-115.

58. Плотников Б.А. Язык как знаковая система. Язык и речевая деятельность // Общее языкознание: Учебное пособие / Н.Б. Мечковская, Б.Ю. Норманн, Б.А. Плотников, А.Е. Супрун / Под ред. А.Е. Супруна. М.: Выш. школа, 1983.-с. 122-153.

59. Поймёнова A.A. Исследование лексических ошибок через призму стратегий преодоления коммуникативных затруднений. Москва-Тверь, 1999. -С. 107-110.

60. Поймёнова A.A. Этапы речепроизводства и стратегии преодоления коммуникативных затруднений // Психолингвистические исследования: слово, текст: Сб. науч. тр. Тверь: ТГУ, 1999. - С. 142-147.

61. Потёмкин A.A. Коммуникативные неудачи при идентификации референта: Дис. . канд. филол. наук. М., 1994. 160 с.

62. Потёмкин A.A. Коммуникативные неудачи при идентификации референта: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1994. 23 с.

63. Почепцов Г.Г. Семантическая организация предложения в аспекте пресуппозиции: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1976. -21 с.

64. Почепцов Г.Г. Прагматика текста // Коммуникативно-прагматические функции речевых единств: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1980. -С. 45-51.

65. Почепцов Г.Г. Фактор слушателя // Всесоюзная научная конференция «Коммуникативные единицы языка». Тезисы докладов. М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1984. - С. 99-102.

66. Пугач B.C. Уклонение от прямого ответа на вопрос как тип речевого реагирования: Дис. . канд. филол. наук. Белгород, 2002. 208 с.

67. Пыльцын A.A. Об особенностях восприятия устной речи на фоне вербального шума // Программированное обучение: Респуб. межвед. науч. сб. Киев: Изд-во КГУ. - 1988. - Вып. 25. - с. 114-116.

68. Рогов Е.И. Общая психология: Курс лекций для первой ступени пед. образования. М.: ВЛАДОС, 2000. - 448 с.

69. Селезнев М.Т. Референция и номинация // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах / Отв. ред. А.Е. Кибрик, A.C. На-риньяни. М.: Наука, 1987. - С. 64-78.

70. Серль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 170-194.

71. Серль Дж.Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 195-222.

72. Славова Л.Л. Типолопя комушкативних невдач (на матер1ал1 сучасного англшського мовлення): Автореф. дис. канд. фшол. наук. Киев, 2000. -18 с.

73. Соловьева И.В. Репрезентация категории вежливости в современном немецком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2000. 24с.

74. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999.-432 с.

75. Столяренко Л.Д. Основы психологии. Ростов н/Д: Феникс, 2002. - 672 с.

76. Студеничник Ю.И. О месте переключения кодов в системе языковых контактов // Рукопись деп. В ИНИОН АН СССР 28.12.91. № 45827. 12 с.

77. Сусов И.П. Прагматическая структура высказывания // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1986. - С. 7-11.

78. Сусов И.П. Личность как субъект языкового общения // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1989. -С. 9-16.

79. Сусов И.П. Языковая личность в диалоге // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1989. - С. 82-87.

80. Сухих С.А. Речевые интеракции и стратегии // Языковое общениеи его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1986. - С. 71-77.

81. Сухих С.А. Структура коммуникантов в общении // Языковое общение: Процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1988. - С. 22-29.

82. Сухих С.А. Языковая личность в диалоге // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГ'У, 1989. - С. 82-87.

83. Сухих С.А. Типология языкового общения // Язык, дискурс и личность: Межвуз. сб. науч. тр. Тверь: ТГУ, 1990. - С. 45-50.

84. Сухих С.А. Черты языковой личности // Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц: Сб. науч. тр. Тверь: ТГУ, 1993.-С. 85-91.

85. Сухих С.А. Типология коммуникативных стилей // Тезисы докладов международного теоретико-методологического семинара-совещания «Проблемы динамической лингвистики: Теоретические и прикладные вопросы». Краснодар, 1994. - С. 18-20.

86. Сухих С.А., Зеленская В.В. Репрезентативная сущность личности в коммуникативном аспекте реализаций. Краснодар, 1997. - 72 с.

87. Сухих С.А. Прагматическое измерение коммуникативного процесса: Ав-тореф. дис. . док. филол. наук. Краснодар, 1998. 30 с.

88. Теплякова Е.К. Коммуникативные неудачи при реализации речевых актов побуждения в диалогическом дискурсе (на материале современного немецкого языка): Дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 1998. 158 с.

89. Теплякова Е.К. Коммуникативные неудачи при реализации речевых актов побуждения в диалогическом дискурсе (на материале современного немецкого языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 1998. 17 с.

90. Тихомиров O.K. Психология мышления: Учебное пособие. -М.: Изд-во Московского ун-та, 1984. 272 с.

91. Торсуева И.Г. Интонация и смысл высказывания. М.: Наука, 1979. - 111 с.

92. Федосюк М.Ю. Неявные способы передачи информации в тексте: Учебное пособие по спецкурсу. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1988, - 83 с.

93. Черникова Ю.Н. Информативная недостаточность высказываний и связанные с ней коммуникативные неудачи идентификации референта в современном английском языке // Рукопись деп. В ИНИОН РАН 4.07.94. № 49426. 9 с.

94. Шапиро Р.Я. Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. -о Калинин: КГУ, 1986.-С. 40-44.

95. Шапиро Р.Я. Разговор на равных // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1989. - С. 125-129.

96. Шахнарович A.M., Голод В.И. Когнитивные и коммуникативные аспекты речевой деятельности // Вопросы языкознания. 1986. № 2. - С. 52-56.

97. Шахнарович A.M., Юрьева Н.М. Психолингвистический анализ семантики и грамматики (на материале онтогенеза речи). М.: Наука, 1990. -168 с.

98. Шевченко А.И. Прагматическая обусловленность номинаций невербальных компонентов коммуникации в англоязычном художественном тексте: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1987. 23 с.

99. Шиленко Р.В. Прямые и косвенные экспрессивные высказывания в аспекте регулирования межличностных отношений // Языковое общение и его единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1986. - С. 49-54.

100. Шиленко Р.В. Регулирование равновесных межличностных отношений в коммуникативном пространстве // Языковое общение: Процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: КГУ, 1988. - С. 117-123.

101. Ширяев E.H. Структура интенциональных конфликтных диалогов разговорного языка// Проблемы речевой коммуникации: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: СГУ, 2000. - С. 80-85.

102. Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М.: Прогресс, 1975. - С. 193-230.

103. Янко Т.Е. О понятиях коммуникативной структуры и коммуникативной стратегии (на материале русского языка) // Вопросы языкознания. 1999. №4.-С. 28-56.

104. Argyle M. Is nonverbal communication a kind of language? // International society for general semantics. Sun Francisco, 1989. - Vol. 4, № 2. - P. 158-162.

105. Dijk T.A. van. Studies in the pragmatics of discourse. The Hague, Paris, N.Y., 1981.-331 p.

106. Egan O. Induction and decision making in the vicinity of dialogue failure // Communication failure in dialogue and discourse: detection and repair processes. Amsterdam, N.Y., Oxford, Tokyo, 1987. - P. 221-231.

107. Enkvist N.E. Success concepts // Nordic research on text and discourse. -Abo, 1992.-P. 17-26.

108. Grice H.P. Logic and conversation // Syntax and semantics. N.Y., San Francisco, London, 1975. - Vol. 3. - P. 41-58.

109. Harris J. Speech comprehension and lexical failure // Communication failure in dialogue and discourse: detection and repair processes. Amsterdam, N.Y., Oxford, Tokyo, 1987. - P. 81-97.

110. Leech G.N. Principles of pragmatics. London, N.Y.: Longman, 1983. -273 p.

111. Makarov M.L. Communicative initiative // Язык, дискурс и личность: Межвуз. сб. науч. тр. Тверь: ТГУ, 1990. - С. 85-92.

112. Мс Tear M.F. Communication failure: a development perspective // Communication failure in dialogue and discourse: detection and repair processes. Amsterdam, N.Y., Oxford, Tokyo, 1987. - P. 35-47.

113. Ochs Keenan E., Schieffelin B. Topic as a discourse notion: a study of topic in the conversations of children and adults // Subject and topic. N.Y., 1976.-P. 336-384.

114. Osgood C.E. A behavioristic analysis of perception and language as cognitive phenomena // Language, meaning, and culture: The selected papers of C.E. Osgood. -N.Y., Westport, Connecticut, London, 1990. P. 63-95.

115. Osgood C.E. Lectures on language performance. Springer-Verlag, N.Y., Heidelberg, Berlin, 1980. - 276 p.

116. Osgood C.E. On understanding and creating sentences // Language, meaning, and culture: The selected papers of C.E. Osgood. N.Y., Westport, Connecticut, London, 1990. - P. 97-124.

117. Reily R. Types of communication failure in dialogue // Communication failure in dialogue and discourse: detection and repair processes. Amsterdam, N.Y., Oxford, Tokyo, 1987. - P. 3-24.

118. Schegloff E.A. Some sources of misunderstanding in talk-in-interaction // Linguistics: an interdisciplinary journal of the language science. Berlin, N.Y., Amsterdam, 1987.-Vol. 25, № l.-P. 201-218.

119. Schegloff E.A. Third turn repair // Towards a social science of language: Social interaction and discourse structure. Amsterdam, Philadelphia, 1997. -Vol.2. -P. 31-40.

120. Searle J. R. Conversation // (On) Searle on conversation. Amsterdam, Philadelphia, 1992.-P. 7- 29.

121. Tyler A., Davies C. Cross-linguistic communication missteps // Text. -Berlin, N.Y., 1990.-Vol. 10, №4. -P. 385-411.

122. Walton D.N. Critical faults and fallacies of questioning // Journal of Pragmatics. Amsterdam, 1991.-Vol. 15, № 4. - P. 337-366.

123. Wilks Y., Cunningham C. A purported theory of relevance // Language and discourse: test and protest. Amsterdam, Philadelphia, 1986. - P. 383-418.h

124. Список использованных словарей

125. Горохов П.К. Толковый словарь по радиоэлектронике. Основные термины. М.: Русский язык, 1993. - 246 с.

126. Хорнби А., Гейтенби Э., Уэйкфилд X. Толковый словарь английского языка. М.: Сигма-пресс, 1996. - 1200 с.

127. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. - 688 с.

128. Список источников иллюстративного материала

129. AllbeuryT. Shadow of shadows. N.Y., 1982.-236 р.

130. Boyd W. Stars and bars. England, N.Y., Australia, Canada, New Zealand, 1985.-352 p.

131. Bradbury R. The blue bottle. M., 2000. - 224 p.

132. Collins J. Prime time. L., 1989. - 442 p.

133. Conan Doyle A. Playing with fire and other stories. M., 2000. - 288 p.

134. Chandler R. Farewell, my lovely. M., 2000. - 320 p.

135. Chernoff M. Signs of devotion. N.Y., L., Toronto, Sydney, Tokyo, Singapore, 1993.-222 p.

136. Clark M. Higgins. We'll meet again. L., Sydney, N.Y., Tokyo, Singapore, Toronto, 2000. - 392 p.

137. Child L. Without fail. L., N.Y., Toronto, Sydney, Auckland, 2003. - 560 p. 1 O.Christie A. Ten little niggers. - M., 2000. - 288 p.

138. Christie A. Short stories. M., 2001. - 192 p.

139. Christie A. Why didn't they ask Evans? M., 2000. - 288 p.

140. Fast H. The immigrant's daughter. L., 1987. - 328 p.

141. Fitzgerald F. Scott. Tender is the night. L., 1997. - 392 p.

142. Fitzgerald F. Scott. Selected prose. M., 2000. - 304 p.

143. Fowles J. Mantissa. L„ 1984. - 192 p.

144. Fowles J. The ebony tower. M., 2000. - 256 p.

145. Gibson E. Old photographs. Oxford, Batavia, Sydney, 1990. - 352 p.

146. Gideon J. Red ball. L., 1997. - 599 p.

147. Hailey A. The evening news. L., 1991. 650 p.

148. King S. Different seasons. N.Y., 1983. - 512 p.

149. Robbins H. A stone for Danny Fisher. L., 1981. - 352 p.

150. Robbins H. 79 Park Avenue. L., 1986. - 272 p. 24.Salinger J.D. Nine stories. - M., 2000. - 240 p.

151. Sallis S. Daughters of the moon. L., 1993.-512 p.

152. Saxon W. For love or honour. L., 1986. - 346 p.

153. Sheldon S. The doomsday conspiracy. L., 1993. - 448 p. 28. Sheldon S. The other side of the midnight. - L., 1993. - 440 29.Sheldon S. The stars shine down. -N.Y., 1993. - 399 p. 30.Wells H.G. The invisible man. - M., 2000. - 288 p.