Языковые игры: социально-философский смысл тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, кандидат философских наук Зайко, Александр Владимирович

• Зайко, Александр Владимирович
• кандидат философских наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат философских наук Зайко, Александр Владимирович

Введение

Глава I. Индивидуально-субъектные практики речи и формирование прагматики языковых игр.

1. Лингвистический поворот в философии XX века. Трансформация картины мира: трансцендентальная субъективность - грамматические структуры - коммуникативное сообщество.

2. Языковая игра как конкретное словоупотребление в рамках обыденного языка. Прагматика языкового значения

3. Правило как сфера социальной и культурной нормативности

Глава II. Бессубъектные языковые игры

1. Коннотация и детонация: игровое преодоление идеологичности язы

2. Смысл и событие как пространство языковых игр

3. Языковые игры и «социальная мифология» власти.

4. Конвенциональные коды и языковые игры

Глава III. Языковые сообщества и коммуникация. Трансцендентальные языковые игры.

1. Коммуникативная компетентность как эффект события языковой игры.

2. Языковая игра и либерально-коммуникативная модель солидарности

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Языковые игры: социально-философский смысл»

1. Актуальность исследования.

Актуальность исследования состоит в социально-философском подходе к изучаемому явлению и анализу социального значения языковой практики в контексте речевой прагматики как базового элемента современного философского языкознания. Развитие философии языка и появление самодостаточной языковой прагматики завершило формирование социолингвистического подхода к социальной реальности, выработало самобытные культурно-философские школы и направления, позволившие расширить предмет исследования языковых проблем и в его изучении выйти за традиционные логико-гносеологические рамки.

Проблема коммуникативного единства и одновременно плюральное™ структур, из которых складывается социальная реальность, интерсубьек-тивность, ставшая основанием интеллектуального прорыва в особую область философствования, где соединяются классическая и неклассическая традиции, являются предметом исследования социальной прагматики языка как новой версии единства теоретического и практического подходов к изучению современного общества и философских оснований его функционирования. Языковая игра, объединяющая игровую стихию и онтологический статус языка как первоначала, является приоритетным началом становления социального - социального как лингвистического.

В условиях глобальной трансформации происходит модернизация рационалистической модели знания, вопросы происхождения и эволюции языка с неизбежностью приводят нас к социальному контексту, к выделению в особую, весьма значимую область сферу социальной конструкции языковой составляющей, социальное становится «лингвистическим» и тем самым приобретает черты самобытности, самобытности как естественности.

История формирования понятия «языковой игры», вобравшей в себя идейные традиции лингвистики, семиотики, философской антропологии и других дисциплин, раскрывает сложный путь утверждения в обществе норм и правил социальной лингвокультуры. Кроме того, социальный анализ языковой игры позволяет определить тот принцип философского знания, тот подход, с помощью которого возможно с современных позиций описать основные доминанты общества и объединить традицию и новаторский подход к изучаемому предмету.

Тема языковых игр приобретает статус не только и не столько уникального инструмента лингвистики и семиотики, сколько универсального медиативного дискурса со своим проблемным полем и набором сопутствующих характеристик. При переходе от одной языковой игры к другой актуализируется дифференцирующая способность человека, индивид находится в состоянии перманентного выбора между совершенно равнозначными возможностями, он должен поддерживать статус игрока, манифестировать выбор между ходами, последствия которых непредсказуемы.

Обращение к речевой прагматике в её социальном контексте призвано помочь осознать внутреннюю логику и преемственность развития духовных процессов в обществе, глубже понять современную культуру, одним из центральных элементов которой является социально-лингвистическая парадигма. Функция языка как социализирующего фактора призвана описать многообразие социальных практик и отношения к окружающей действительности. Нелинейность и перформатив-ность языковой игры есть выражение её понимания как практического сознания в рамках социальной прагматики.

Данный подход позволяет объединить в пределах социальной реальности индивидуальное и общее, обеспечить связь внутреннего Я и единого социального контекста. Важным элементом является также соотношение формы и содержания в языковой прагматике, понятие языковой структуры, которая способна передавать широкий спектр отношений - познавательных, экспрессивных, коммуникационных, номинативных, регулятивных.

Последние десятилетия характеризуются появлением оригинальных разработок в сфере лингвоантропологии и социальной коммуникации, исследования в сфере «философии предиката», которая имеет дело не просто с языком в качестве инструмента, но с речевым актом, имеющим социальное значение. В условиях постсовременности исключительна роль и значение лингвистики как универсального феномена социальной жизни.

Развитие социальной прагматики языка осуществляется на основе аккумулирования и адаптации знаний, полученных из различных областей духовной жизни общества. Это способствует превращению социальной философии языка в приоритетное направление, играющее важную роль в разрешении накопившихся проблем в конце XX - начале XXI веков.

Не менее значима роль философского анализа языковой практики при решении проблем межличностного взаимодействия между членами общества, где остро стоит потребность в модернизации принципов социального взаимодействия, социального управления и достижения социальной гармонии.

Почти все гуманитарные науки, разрабатывая методологию, заново открывают языковые аспекты своих предметных областей (психология языка, антропология языка, герменевтика языка или семантика текста и другие). Философия сегодня сталкивается с проблематикой языкового значения как основополагающей проблематикой научного образования понятий, теорий и своих собственных высказываний, что означает выход на осмысленное и интерсубьективное выражение познания вообще.

Философское знание все в большей степени становится рефлексией над значением и смыслом языковых выражений, анализ языковых игр может стать действенным методом, универсальным стилем, социальным инструментом. Коммуникация, являющаяся не только и не столько передачей и восприятием информации, а предполагающая наличие определенного уровня вовлеченности, компетентности, позволяет исследовать лингвистическую проблематику в её герменевтической составляющей, в аспекте возможностей понимания и переводимости.1

2. Степень разработанности темы.

Исследования в области речевой прагматики и языковых игр начинаются с лингвистического поворота, с ситуации, сложившийся в первой трети - середине XX века, которая декларировала трансформацию привычной картины мира в классической философии с центрированием сознания в качестве исходной предпосылки философского мышления в неклассическую парадигму, которая критически переосмысливает метафизику сознания и объявляет язык, языковое значение в качестве фундаментальной основы философского дискурса и рассматривает язык как альтернативу cogito Декарта. Новая методология нашла своё выражение в работах JI. Витгенштейна «Логико-философский трактат», «Философские исследования», в философии прагматизма (Ч. Пирс) и структурной антропологии (К. Леви-Стросс), в аналитической философии.

1 Марков Б.В. Философская антропология, С-Петербург, 1997, с.77 6

Начальная стадия исследований приходится на 1920-е годы и заключается в разнообразных попытках прояснения и реформирования языка в соответствии с законами логики и научного идеала позитивизма. Предпринимаются разнообразные попытки вычленить из языкового поля все лишние, мешающие элементы и выстроить непротиворечивую, логически совершенную картину мира, где строгий, научный анализ опирается на данные языка, освобожденного от ненужных метафизических построений.

Для настоящего исследования важны работы и творчество Л. Витгенштейна, который является автором понятия «языковая игра» и который предвосхитил дальнейшие разработки данной тематики в структуре философского знания XX века. Основным источником выступают «Философские исследования» Л. Витгенштейна, где сформулирована идея языковой игры и обозначены её смысловые и социально-культурные характеристики, а также использованы работы Георга X. фон Вригта «Людвиг Витгенштейн: биографический очерк», Нормана Малколма «Л. Витгенштейн: Воспоминания», Уильяма У. Бартли «Витгенштейн», сборники «Аналитическая философия в XX веке (Материалы круглого стола).

Также использованы работы Л. Витгенштейна - «О достоверности», «Избранные работы», «Дневники 1914-16 гг.», «Голубая книга» и «Коричневая книга», «Лекция об этике».

Применяются исследования А. Ф. Грязнова - «Эволюция философских взглядов Л. Витгенштейна: критический анализ», «Язык и деятельность: критический анализ витгенштейнианства», «Материалы к курсу критики современной буржуазной философии: Философия языка Л. Витгенштейна».

Значительное место в исследовании феномена творчества Витгенштейна и языковых игр принадлежит М. С. Козловой, в частности, в работах «Философия и язык: Критический анализ некоторых тенденций эволюции позитивизма XX века», «Концепция философии в трудах позднего Витгенштейна», «Размышления о феноменах сознания в работах позднего Витгенштейна». Использована работа 3. И. Сокулер «Людвиг Витгенштейн и его место в философии XX века», исследования В. Руднева «Текст и реальность: Направления времени в культуре», «Основания философии текста», Э. Сааринен «О метатеории и методологии семантики».

Тема речевой практики и прагматики языковых игр находит своё выражение в структурализме и постструктурализме. Анализ смысла и значения, смысл как значение и вариативность игрового потенциала занимает важное место в творчестве Ж. Делеза, в работах «Логика смысла», «Различие и повторение», «Ризома». Функционирование языка в контексте власти и исторического сознания, репрессивность истории и языковое выражение являются темами М. Фуко («Слова и вещи», «Рождение клиники», «Воля к истине»). Р. Барт анализировал язык моды и масс-медиа, в работе «Мифологии» проведено исследование культурных кодов современного общества и вариативность языковых игр в контексте потребления.

В фундаментальном исследовании Ж. Ф. Лиотара «Состояние постмодерна» развивается идея множественности языковых игр и своеобразии их применения в различных ситуационных состояниях. Идею культурных кодов и языковых игр развивает У. Эко в работах, посвященных анализу социального значения языка - «Отсутствующая структура: введение в семиологию» и «От Интернета к Гутенбергу: текст и гипертекст».

Одной из влиятельных социальных теорий является теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса, усилия которой направлены на инте-гративное видение основ социальной практики и обоснование критической теории общества исходя из реальности коммуникации. Рациональность после «лингвистического поворота» сконцентрирована в языковых аспектах человеческого взаимодействия. Реконструируя такие понятия, как «жизненный мир», «система», Хабермас показывает связь социального анализа с внутренней присущей индивиду активностью употребления языковых игр как перспективой наблюдения. Используемые работы: «Демократия. Разум. Нравственность», «Теория коммуникативного действия», «Моральное сознание и коммуникативное действие», «Понятие индивидуальности».

Ж. Бодрийар исследовал символический характер современного постиндустриального мира и подверг критике официальную идеологию, академическую науку и разработал особое, семиотическое начало - все превращается в знак, материальное заменяется производством исключительно символических ценностей - знаков. Функционирование чистого знака, знака лишенного референциального значения, предполагает игру концептов, трансэстетическую самодостаточную деятельность по освоению семиологического поля игры, а жизнь знака - особая форма языковой игры в контексте виртуального использования её пребывания («Символический обмен и смерть», «Реквием по масс-медиа», «Прозрачность зла».)

К числу наиболее авторитетных относятся исследования К. О. Апеля, описавшего идеи трансцендентальной прагматики и давшего определение трансцендентальным языковым играм. Теоретические обоснования трансцендентальной прагматики сложились путем синтеза англосаксонской традиции лингвистики и континентальной философской традиции трансцендентализма и герменевтики. Апель переосмыслил понятие трансцендентализма и перенес его в сферу лингвистики. Дискурсивная этика, лингвистическая версия априоризма, коммуникативное сообщество, трансцендентальная языковая игра - эти понятия Апеля внесли важный вклад в формирование современной речевой прагматики. Использованные работы: «Трансформация философии», «Трансцендентально-герменевтическое понятие языка».

Неопрагматизм в лице Р. Рорти рассматривает категорию языковой игры в контексте лингвоцентризма как основы новой либерально-коммуникативной теории общества с приоритетом прагматического речевого действия как центра социально-ориентированной модели солидарности. Случайность, ирония и новая социальная истина имманентны гетерогенным языковым значениям и укоренены в практической плоскости межличностной человеческой идентификации, а также центрируют коммуникативное сообщество с приоритетами эффективности и множественности значений. Работы: «Философия и зеркало природы», «Случайность. Ирония. Солидарность».

Привлечены также наработки в области современной социально-философской и социологических школ - в разделах, посвященных теории коммуникативного действия и трансцендентальной прагматики путем апробации анализа моральных и этических сторон коммуникативного процесса.

При написании диссертации использована работа В. И. Медведева «Объяснение. Понимание. Язык», СПб, Ступени, 1997.

В данном исследовании также учитываются достижения отечественных специалистов в области философии языка, в частности работы М. С. Козловой, 3. И. Сокулер, И. Д. Джохадзе, А. В. Назарчука, А. С. Колесникова, Б. В. Маркова.

3. Цель и задачи исследования

Целью исследования является всесторонний анализ феномена языковых игр в их историческом и социальном становлении и генезис понятия языковых игр в различных социально-культурных и философских направлениях и школах, выявление важных социально-философских особенностей, присущих языковой игре на различных стадиях формирования данной характеристики языка. В качестве цели выступает также стремление сформировать методологию и прагматическую атрибутику языковых игр и представить тождественность игрового начала в языке и в современной социально-философской реальности, продемонстрировать, что социальность является фоновым знанием языковых игр. Для достижения поставленной цели исследования предполагается решить следующие задачи:

1) подойти к языку не только как к средству мышления, но и как к форме социальной практики, как к процессу формирования личной и групповой идентичности

2) развить представление о том, что социальной атрибутикой языка являются речь и деятельность языковых игр

3) проанализировать коммуникативную вариативность, связанную с языком, основные значения и смысл которой оказываются продуктом социальной интеракции

4) рассмотреть игровую идею субъекта, формирующего идентичность через свои собственные высказывания

5) обратившись к теориям иллокутивных и перформативных актов речи, рассмотреть возможность взаимной конвертации речевого и социального действия

6) подчеркнуть, что социум есть самовоспроизводящаяся система, объединенная силой коммуникативных связей его членов

7) установить, что прагматика языка выступает элементом социальной реальности в условиях функционирования публичного дискурса и дисциплинарного пространства общества

8) описать, что разнородность языковых игр есть практическое применение индивидуального выбора и опыта, основанного на включенности в жизненный мир

9) выявить категории множественности гетерогенных языковых игр, их потенциальную неисчерпаемость в оппозиции к логоцентричной властной вертикали

4. Методологические основания исследования

Методами, применяемыми при исследовании, являются: а) герменевтический, основанный на интерпретации как предельно вариативной процедуре в системе гносеологического освоения ландшафта научной работы и позволяющий рассуждать о различных вариантах языковых игр при общности базисных принципов данной категории философского знания. Совокупность правил и техник, присущих этому методу, в ситуации данного исследования сводима к реконструкции, воспроизведению истинного значения или возможности возникновения смысла, а также диалогу как формированию нового смысла и субъективности в соотношении с существующим; б) компаративный метод, который позволяет в сравнении подчеркнуть индивидуальные особенности каждой из языковых игр, изучить конкретное социально-философское направление, в рамках которого существуют языковые игры, дать ему оценку и классифицировать весь спектр рассматриваемых явлений с точки зрения их социально-философского значения, а также описать эволюцию языковых игр в рамках трансформации философии XX века. в) историко - культурный метод, прежде всего в его постструктуралистском варианте - как семиологическая археология культуры - позволяет описать эволюцию основных этапов современной лингвистической реальности и языковой игры в широком социокультурном контексте. Он дает возможность рассматривать сдвиг от художественно-философской программы модернизма (пророческого, сверхчеловечески-проницательного взгляда) к постмодернизму (возникновению «читающего взгляда», феномену текстуальной визуальности) как симбиоз нескольких наслаивающихся эпистем, каждая из которых «отсылает» к специфической языковой матрице. г) метод структурного анализа, понимаемый как конструктивно-рефлексивное отношение к системам языковых конвенций, позволяет выявлять предельные философско-мировоззренческие основания в пространстве условностей художественного текста. Его применение современной критикой и неклассической западной философией языка, ориентированной на языковые формы существования социальной реальности, позволяет не только восполнить ограниченность языка классической философской парадигмы, но и осуществить описание философско-художественной постмодернистской практики языковой игры как репрезентации социальной вариативности. д) семиотический метод позволил рассмотреть социокультурную информацию, заключенную в категории языковой игры как результат знаковой деятельности (кодирование, распространение, хранение, воспроизводство знаний и опыта, воздействие на сознание знаковыми средствами). е) лингвистический метод дал возможность показать систему взаимодействия: «язык» - «языковая игра» и разнообразие ее подсистем через вариативность языковых форм, позволяющих создать различные информационные модели культуры, указывающие на содержание и степень проникновения (понимания и представления) субъекта в объект социальной реальности. ж) применяется также феноменологический и текстуальный анализ -для рассмотрения строения повествования и приемов изложения материалов в работах Л. Витгенштейна, Р. Барта, Ж. Делеза, Ю. Хабермаса.

Кроме этого, в исследовании применялись общие принципы культурной семантики, теоретической культурологии, теории информации.

5. Новизна исследования

Новизна исследования определяется целью и задачами, которые выдвигаются в диссертации, и заключается в следующих положениях:

1) категория языковой игры рассматривается в рамках индивидуально - субъектных, коллективно - субъектных и текстуально - бессубъектных коммуникативных практик

2) языковая игра моделирует и определяет связь между внутренними (концептуальными) отношениями высказываний членов того или иного сообщества и разнообразными недискурсивными отношениями в рамках сообщества

3) феномен языковой игры демонстрирует взаимодействие дискурсивной и недискурсивной сфер человеческого опыта

4) трансляция и обмен значениями и смыслами в рамках языковой игры аналогичны социальным взаимоотношениям

5) регулярности, через языковую игру воплощаемые в суждениях, фиксируют тождественность определенных социальных процессов и связаны с конкретными формами правилосообразного человеческого поведения в обществе

6) языковые игры являются частью конвенционального аспекта словоупотребления, связанного не столько с собственно языковыми структурами, сколько с обстановкой общения, с поведением коммуникативных партнеров, с целевыми установками отправителя речи и с социальным контекстом

7) событийность языковой игры, её укорененность в динамике смены состояний относится к категории различия и тем самым находится в оппозиции к тотальности языка, который основан на тождестве и включенности в дискурсивный порядок власти

§

6. Теоретическая значимость и практическая ценность исследования

В данном исследовании объединены разнообразные представления и разработки в области философии языка и языковых игр, они позволяют не только описать научную значимость понятия языковой игры, но и сформировать методологию социальной динамики как основы прагматического языкового действия. Результаты диссертации могут быть использованы при рассмотрении историко-философских оснований лингвистического знания, для изучения современной социальной философии и культурологии, по этике и эстетике постмодернизма и художественной практики деконструкции. Кроме того, содержание диссертации можно использовать при чтении курсов по социальной философии, онтологии и теории познания, философской антропологии, истории культуры, а также при ведении семинаров по указанным дисциплинам.

7. Апробация исследования

Материалы исследования обсуждались на кафедре социальной философии и философии истории философского факультета СПбГУ, в ряде публикаций и выступлений на конференциях.

8. Структура исследования

Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы по данной теме на русском и английском языках.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Зайко, Александр Владимирович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Категория языковой игры, берущая свое начало от лингвистического поворота середины XX века, фиксирует речевые системы коммуникаций, организованные по определенным правилам и является наиболее существенной формой презентации языка как в процессе обучения и овладения им, так и в процессе языковой динамики реально существующего словоупотребления.

Целью данного исследования было показать многообразие подходов и дифференциацию понятия языковой игры по мере трансформации самих принципов и моделей философии, ибо философия языка в данном случае развивалась параллельно с осознанием философией своего места и выбора адекватных стратегий воплощения фундаментального философского знания. Стратегия исследования заключалась в рассмотрении языковой игры в рамках индивидуально - субъектных речевых практик, бессубъектных игр языка и в рамках языкового сообщества и коммуникации.

Первая глава исследования связана с индивидуально-субъектными практиками речи, с моделями коммуникации, основанными на субъект-субъектном взаимодействии, с проблематикой правила как фонового знания социальности в контексте функционирования языковых игр. Соблюдение правила является условием социализации индивида, так как социальность может выступать и как фоновое знание языковых игр.

В данном разделе языковая игра выступает как практика употребления и реального функционирования структур языка, как совокупность приемов прояснения языка, высвечивания его функций и работы за счет динамики словоупотребления. Прагматическая характеристика языковой игры также определяет её как модель (образец, тип) работы языка, его варьируемых и потенциальных функций, а также, вслед за Л. Витгенштейном, позволяет описать языковую игру как целое, состоящее из языка и действий, в которые он вплетен. В контексте правила как формы социальной нормативности статус языковой игры конституируется как речевая правилосообразная деятельность, лишенная онтологической тождественности и опирающаяся на категорию различия.

Языковая игра есть также форма значения, которое задается и контролируется реальным словоупотреблением, которое включает обучение действиям субъекта и регламентацию правильности его действий со стороны других участников коммуникации. В рамках прагматики языковая игра складывается из динамики речевых отношений, имеющих место вокруг прагматического усилия, вызванного конкретной деятельностью.

Во второй главе проводится анализ текстологической реальности на фоне сосуществования с практиками власти в децентрированном и антропологически - бессубъектном языковом поле. Произведение как продукт линейной, логоцентричной властной вертикали, основанной на прямом, денотативном языковом значении противостоит множественности гетерогенных языковых игр, неисчерпаемых в своей потенциальности.

В данном разделе, на основе взглядов Р. Барта, Ж. Делеза провозглашается следующая трактовка языковой игры - это свободное семиотическое пространство демифологизации социальной реальности и насыщение последней реконструктивными значениями. Языковые игры как варианты словоупотребления становятся речевыми моделями озвучивания масштабной недиффиринцированной массы культурных смыслов, не подчиненных идеологемам. А также выступают элементами модифицирования языковой формы и преодоления замкнутости произведения, перехода к практике «вечного возвращения».

Преодоление идеологичности языка, его «мифологии» показано с помощью обращения к знаковой природе коннотативного значения в процессе наррации Текста у Р. Барта и анализу событийности смысла и сингулярностей как первичных полей зарождения языковых значений в контексте желания у Ж. Делеза. Также представлены взгляды Ж. Ф. Лиотара: язык в качестве инструмента власти и дискурс как метанарра-ция - основы социальной мифологии и противостоящие им разнородные практики языковых игр как практическое применение индивидуального выбора и самоценности индивидуального опыта.

Языковая игра демонстрируется как: а) речевая практика, существующая на границах текста и социума, включающая в себя произвольность кодифицированных цитаций и игр коммуникативных линий (рассказ как объект сделки, полифония); б) событийность сериальных потоков сингулярностей в рамках лингвистического атрибута нонсенса; в) «номади-ческая дистрибуция» означающего, её лингвистическая составляющая; г) сфера автономного использования многообразных возможностей знака как деидеологизированного образца языка и как существование единиц языкового общения в структуре желания как среде функционирования либидозной телесности.

В третьей главе представлена коммуникативная прагматика и теория коммуникативного действия, в основе которых лежит коллективный субъект языковых сообществ, ситуация диалога, предполагающая взаимопонимание и реализующаяся посредством реабилитации Другого как медиатора интерсубъективности в рамках коммуникативного Разума. Таким образом, через провозглашенную «смерть субъекта» и связанную с ней новую текстологическую реальность, автономную и самодостаточную, где употребление языка разыгрывалось в парадигме текст-читатель (при смерти Автора как носителя универсальной субъективности) языковое значение снова приобретает ярко выраженное субъект-субъектное взаимодействие и, через категорию языковой игры становится элементом множественности положений, ведущих к консенсусу (Ю. Хабермас), к процессу достижения согласия относительно смысла выражений и смысла бытия вещей, представленных в языковых выражениях (К. О. Апель), а также к либерально-коммуникативной солидарности (Р. Рорти).

Языковая игра описывается как перформативное прагматическое основание достижения языкового взаимопонимания посредством априорной языковой динамики и корректировки действий других участников коммуникации. Пространство языковых игр включает в себя контекст употребления как управления социальным знанием и речевые факты в их прагматическом аспекте. Весьма важным является также единство познания, использования речи и жизненной практики в условиях функционирования языковых игр.

Языковые игры являются наиболее существенной формой презентации языка как в процессе овладения им (обучение, осуществляемое посредством включения субъекта в определенные нормативные системы речевых коммуникаций), так и в процессе реально существующей речевой динамики (усложнение словоупотреблений в речевых коммуникациях как языковых играх). Конституирование форм жизни как вариантов социальной артикуляции человеческого бытия обусловлено также практикой использования языковых игр - базовые параметры последних оказываются содержательными детерминантами форм жизни, предлагая им конвенциональную основу, нормативность правил.

В этой множественности подходов к описанию языковых игр заключается методология освоения социального пространства и поиск самодостаточности философского знания, потенциальность языковой игры как применения языковой компетенции в конкретной ситуации разговора связывается с существованием социального как действительного.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Зайко, Александр Владимирович, 2005 год

1. Аналитическая философия в XX веке // Вопросы философии, 1988, №8

2. Баллаева Е.А. Философское мировоззрение Л.Витгенштейна: Автореф. д-ра филос. наук, М., 1980

3. Барт Р. S/Z, УРСС, Москва, 2001

4. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика, М, Радуга, 1983

5. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика, М, Прогресс, 1989

6. Безлепкин Н. Философия языка в России, СПб, Искусство-СПб, 2001

7. Берлянд И. Игра как феномен сознания //Философская и социологическая мысль, 1995, № 7

8. Блинов А.П. Семантика и теория игр, Новосибирск, 1983

9. Бенвенист Э. Общая лингвистика, М, Прогресс, 1984

10. Богин Г.И. Типология понимания текста, Калинин, 1986

11. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть, М, Добросвет, 2001

12. Бодрийяр Ж. О соблазне, М, 1989

13. Бодрийяр Ж. Система вещей, М, Рудомино, 1999

14. Витгенштейн JI. Избр. Работы. М.Гнозис, 1994

15. Витгенштейн JI. Культура и ценности // Даугава, 1992, № 2

16. Витгенштейн JI. Лекции: Кембридж 1930-1932, Oxford, 1982

17. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат, М, 1958

18. Витгенштейн Л. О достоверности, М, Гнозис, 1994

19. Витгенштейн Л. Лекция об этике // Историко-философский ежегодник, М, 1989

20. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике, М, 1989, выпуск XVI

21. Витгенштейн Л. Заметки о «Золотой ветви» Дж. Фрэзера, М, 1990

22. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного, М, Искусство, 1991

23. Гадамер Г.Г. Истина и метод // Философские науки, 1987, № 6

24. Гадамер Г.Г. Философия и литература, // Философские науки, 1989, №2

25. Гадамер Г.Г. Что есть истина // Философская и социологическая мысль, 1992, № 2

26. Гараджа А. Ж. Бодрийяр // Современная зарубежная философия, Словарь, М, 1991

27. Грязнов А. Эволюция философских взглядов Л.Витгенштейна, М., 1985

28. Грязнов А. Язык и деятельность. Критический анализ витген-штейнианства: Автореф. дисертации д-ра фил. наук, М., 1990.

29. Грязнов А.Ф. Концепция противоположностей Витгенштейна в историко-философском контексте // Научные доклады высшей школы, Философские науки, 1983, №1

30. Грязнов А.Ф. Аналитическая философия и проблема «концептуальной необходимости»// Язык и познание, Вильнюс, 1986

31. Гуссерль Э. Философия как строгая наука // Логос, М, 1911, кн.1

32. Делез Ж. Логика смысла, М, Academia, 1995

33. Делез Ж. Различие и повторение, СПб, Петрополис, 1998

34. Делез Ж. Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип, М, ИНИОН, 1990

35. Делез Ж. Ризома // Философия эпохи постмодерна, Минск, 1996

36. Делез Ж. Гваттари Ф., Что такое философия? СПб, Алетейя, 1998

37. Делез Ж. Платон и симулякр, // Новое литературное обозрение, 1993, №5

38. Деррида Ж. Письмо и различие, М., Терра, 1991

39. Деррида Ж. Подпись событие - контекст// Дискурс, № 1, 1996

40. Деррида Ж. О грамматологии, М., Ad Marginem, 2000

41. Деррида Ж. Эссе об имени, М., 1997

42. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике, Выпуск 1, М., ИЛ, 1960

43. Ильин И. Постмодернизм: от истоков до наших дней, М., Ин-трада, 1998

44. Ильин И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм, М., Интрада, 1996

45. Ильин И. Постмодернизм: словарь терминов, М., Интрада, 1996

46. Карнап Р. Значение и необходимость: Исследование о семантике и модальной логике, М., 1959

47. Козлова М.С. Проблемы философии языка: Автореферат диссертации доктора философских наук, JI, 1973

48. Козлова М.С. Философия и язык. М., Мысль, 1972

49. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. В сб.: Язык и моделирование социального взаимодействия. М, Прогресс, 1987

50. Лиотар Ж. Состояние постмодерна, СПб, Алетейя, 1998

51. Лурия А. Язык и сознание, М, 1979

52. Мамудян М. Лингвистика, М., Прогресс, 1985

53. Маньковская Н., В.Могилевский. Виртуальный мир и искусство//Архетип, 1997, №1

54. Маньковская Н. Париж со змеями, СПб, Алетейя, 2000

55. Маньковская Н. Эстетика постмодернизма, СПб, Алетейя, 2000

56. Марков Б. Знаки бытия, СПб, Наука, 2001

57. Марков Б. Бытие и язык (Хайдеггер и Витгенштейн) // Вестник СПбГУ, 1992, вып.2

58. Микешина Л.А., Медведев Н.В. Витгенштейн и философская герменевтика, Межвузовский сборник, М, 1992

59. Медведев В.И. Объяснение. Понимание. Язык. СПб, Ступени, 1997

60. После времени. Французские философы постсовременности // Новый мир, 1992, № 2

61. Райл Г. Обыденный язык И Аналитическая философия: становление и развитие, М., 1998

62. Рикер П. Конфликт интерпретаций, Медиум, М., 1995

63. Руднев В. Текст и реальность// Wiener Almanah, Bd. 17(1986)

64. Руднев В. Текст и реальность: Направление времени в культуре // Wiener Almanah, Bd. 17 (1986)

65. Сборник Л.Витгенштейн: человек и мыслитель, М., Прогресс, 1993

66. Сборник Философия культуры, СПб, Лань, 1998

67. Сборник Философия языка: в границах и вне границ, Харьков, Око, 1999

68. Сборник института философии РАН (Философские идеи Л.Витгенштейна), М, 1996

69. Сборник Института философии РАН (Эстетические исследования: методы и критерии), М., 1996

70. Семиотика, М., Радуга, 1983

71. Смирнова Е.Д. Строительные леса мира и логика. Необычный мир «Трактата» Витгенштейна, М., 1996

72. Сумарокова Л.Н. Философские основания сопоставления языковых и логических структур // Логический анализ естественного языка. Вильнюс, 1982

73. Татиевская Е.Ж. Л.Витгенштейн и расселовская теория значения, М., 1990

74. Успенский В.А., Что такое парадокс? // Сб. статей к 60-летию Ю.Лотмана, Тарту, 1982

75. Фреге Г. О смысле и денотате //Семиотика и информатика, М., 1977

76. Фуко М. Слова и вещи, М., Прогресс, 1977

77. Цыркун Н. Эстетические аспекты философии Л.Витгенштейна1. М., 1981

78. Чизолм Р. Философы и обыденный язык // Аналитическая философия. Избранные тексты, М., 1993

79. Чичнева Е.А. Проблема субъективности в философии позднего Э. Гуссерля и Л.Витгенштейна. Автореферат на соискание степени кандидата философских наук, М., 1996

80. Чубукова Е.И. Ю. Хабермас о философии языка Л.Витгенштейна //Вестник ЛГУ, Л., 1990

81. Шапир М.И., Что такое авангард? // Русская альтернативная поэтика, М., 1990

82. Шестов JI. Апофеоз беспочвенности, М., ACT, 2000

83. Шпет Г. Эстетические фрагменты // Сочинения, М., Правда, 1989

84. Щедровицкий Г.П. Смысл и значение // Проблемы семантики, М.,1974

85. Эко У. Отсутствующая структура: Введение в семиологию, СПб, Петрополис, 1998

86. Эко У. Заметки на полях «Имени розы»// Иностранная Литерату pa, М., 1981

87. Якобсон Р. Избранные работы, М., 198588 . Якобсон Р. Работы по поэтике, М., 1987

88. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: за и про тив. М., 1975

89. Apel К.О. Transformation der Philosophie, Fr. / Main. 1973

90. Kozlova M.S. Methods of language annakysis in the late Wittgenstein's concept, Moscow, USSR, 1987

91. Kristeva J. From One Identity to an Other, New-York, Columbia University, 1980

92. Rorty R. Philosophy and the Mirror of Nature. Princeton, 1979 94 Rothman B. Signifying Nothing: The Semiotics of Zero. N.-Y.1. St-Martyn Press, 1987

93. Wiseman M. The ecstasies of Roland Barthes, N.-Y., L, 1989

94. Wright E. Psychoanalytic criticism : Theory in Practice, L., 1984

95. Wittgenstein L. On certainty. Oxford, 1969

96. Wittgenstein L. Philosophical Investigations. Cambridge, 1967

97. Wittgenstein L. Remarks on the Foundation of Mathematics, London, the MIT Press, 1956

98. Wittgenstein L. Tractatus Logico-Philosophicus. L., 1949