Взаимоотношения сословий в горских обществах Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX в.: По материалам адатов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Акбаев, Солтан Магометаминович

• Акбаев, Солтан Магометаминович
• кандидат исторических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Акбаев, Солтан Магометаминович

Введение.

Глава 1. Отражение в адатах социальной стратификации горских обществ Северо-Западного Кавказа в первой половине Х1Хв.

§ 1 .Характристика горских адатов.4э

§2. Привилегированные сословия, их место и значение в общественной жизни горских обществ.

§3. Крестьянство, его место и значение в общественной жизни горских обществ.

Глава 2. Взаимоотношения сословий.

§ 1. Социально-экономическая и духовно-нравственная составляющие взаимоотношений сословий и их соотношение.

§2. Горский этикет как одна из составляющих адатов и форма внешнего проявления нравственной основы взаимоотношений сословий.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Взаимоотношения сословий в горских обществах Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX в.: По материалам адатов»

Актуальность исследования. Взаимоотношения сословий и духовно-нравственная культура народов Северо-западного Кавказа, а также осмысление роли нравственного фактора в социально-экономической и общественно-политической жизни этих народов в первой воловине XIX в. представляет сегодня большой интерес, как с научной, так и с практической точек зрения. И этот интерес объясняется не только тем, что проблемы социально-экономического и общественно-политического развития нашего общества входят в перечень приоритетных направлений отечественной исторической науки, но и тем, что вопросам влияния нравственной культуры на данные процессы, происходившие в обществе, не уделялось должного внимания.

Несмотря на достаточно большое количество работ как дореволюционных, так и советских исследователей, касающихся вопросов общественного развития горских обществ, специальных трудов, в которых взаимоотношения сословий были бы предметом отдельного исследования, а на основе анализа влияния духовно-нравственной культуры и норм морали на эти отношения было бы показано внутреннее содержание этих взаимоотношений, их суть, практически нет.

Между тем изучение с этой стороны истории народов Северо-Западного Кавказа могло бы привести к разработке целого ряда больших и крайне интересных общетеоретических проблем, важных не только для выяснения процессов формирования общественного сознания, но и выяснения роли духовного фактора в жизни горских обществ, его активного воздействия на социально-экономические и общественно-политические процессы, происходившие в этих обществах в первой половине XIX века.

Кроме этого исключительное значение для исторической науки сегодня имеет проблема «историк и мораль». «Изгоняя мораль из истории, - отмечал в свое время известный советский историк В. Б. Кобрин, - мы неизбежно изгоняем ее из современности. По отношению к своему прошлому, - отмечает далее исследователь, - наше время представляется мне эпохой перевернутых стереотипов. Мы никак не хотим отрешиться от стереотипного мышления как такового, от схематизма и простоты оценки. Мы только меняем плюс на минус и, наоборот, а праведников в грешников».1 Трудно не согласиться с приведенным выше мнением, и в этой связи указать на актуальность темы о роли духовно-нравственной культуры в процессах взаимоотношений сословий с точки зрения переосмысления обществом на каждом этапе своего развития собственной истории.

Данная тема является значимой и актуальной не только с теоретической но и с практической точки зрения. Поэтому детальное и скрупулезное изучение, осмысление и переосмысление этих вопросов может помочь в выработке правильной национальной политики, что является крайне важным не только для нашего многонационального региона, но и государства в целом. Использовать то положительное, что было выработанно в течение столетий нашими предками, извлеч уроки из драмотических конфликтов прошлого - задача благородная и благодарная.

Таким образом, малоизученность и достаточно высокая научная и практическая значимость делают данную тему актуальной.

Территориальные рамки исследования ограничены Северо-Западным Кавказом, который в первой половине XIX в. занимал весь бассейн р. Кубани, а вернее, начиная с левобережья р. Кубань на севере до Главного Кавказского хребта на юге, от водораздела водных систем Терека и Кубани на востоке, до черноморского побережья на западе.

На данной территории в первой половине XIX в. проживал целый ряд народов. В труднодоступных горных районах, у северного подножья Эльбруса, где две реки Хурзук и Учкулан, сливаясь воедино, дают начало Кубани, расселились карачаевцы. По другому эта территория называлась еще Большой Кара-чай, где размещались в первой половине ХГХв. три достаточно больших (по несколько тысяч жителей каждый) аула: Хурзук, Учкулан - при слиянии рр.

Хурзука и Учкулана и Карт-Джурт, расположенный несколько ниже по течению р. Кубань. Эти три аула вместе с двумя другими аулами Дуутом и Джаз-лыком, расположенными по р. Дууту, притоку Кубани, в соседней долине, составляли в первой половине XIX в. старый, аристократический Карачай, населенный преимущественно биями (князьями), узденями и их крепостными и вольноотпущенниками.

Несколько восточнее карачаевцев, внутри гор, по ущельям рек: Черека, Чегема и Баксана, берущих свое начало у ледников Кавказских гор: Каштан-Тау, Дых-Тау, Минги-Тау (Эльбрус), издавна жил горский народ, состоявший из пяти отдельных обществ: Балкарского, Хуламского, Безенгиевского, Чегем-ского и Баксанского (Урусбиевского). Жители всех этих обществ назывались общим именем «Балкарцы», по имени самого большого и сильного общества -Балкарского. При этом территориально эти общества проживали в бассейне р. Терек, который не входил в состав Северо-Западного Кавказа. Однако с этнической точки зрения балкарцы являлись и являются родственным с карачаевцами народом, говорившим на одном, карачаево-балкарском языке. Поэтому, изучая историю и этнографию карачаевцев, нельзя отрывать их от балкарцев.

Ближайшими соседями карачаевцев на западе были абазины. В первой половине XIX в. они составляли две территориально обособленные группы: северокавказскую (таланта и шкарауа) и южную, говоривших на разных диалектах одного языка и имевших в социально-экономической и общественно-политической жизни как свои специфические особенности, так и много общих черт.

В состав абазин тапанта входили сельские общества лоо, дударук, джан-темир, биберд, клыч, кяч и трам, называвшихся по фамилии владетельных князей. В состав абазин шкарауа входили башилбаи, баг, кизилбек, чаграи, бака-рии и тамовцы.

К первой половине XIX в. абазины-тапанта занимали районы по рекам Большой и Малый Зеленчуки, по Баксану и Малке (здесь они жили вместе с кабардинцами), Куме и Подкумку. Абазины-шкарауа также жили в верховьях рек Большого и Малого Зеленчуков, малой Лабе, Урупу и Фарсу. Южные абазины занимали прибрежные и горные районы Причерноморья. Абазины, жившие на побережье, назывались садзами и занимали территорию между Гагрин-ским хребтом и р. Соча. Река Бзыбь была границей садзев с абадзехами. Горные абазины жили в верховьях рек Мзытмы, Псоу и ее притоков, и были известны под названием медовеевцев.

Несколько севернее абазин шкарауа проживали ногайцы. Закубанские ногайцы жили по обоим берегам Кубани и от Хумары до устья Лабы. Они подразделялись на несколько родов.

Тохтамышские ногайцы жили в районе Тохтамышевских высот, между укреплениями Хумаринским и Джегутинским, мансуровские - по левому берегу р. Кубани и по обоим берегам Малого Зеленчука; кипчаковские - по Кубани ниже мансуровцев.

В отечественной историографии ногайцы не считаются горскими народами. Однако надо учесть, что речь в диссертации идёт только о закубанских ногайцах, которые в первой половине XIX в., в отличие от степных ногайцев, перешли к оседлости. Кроме этого, ореал расселения закубанских ногайцев входит в территориальные рамки исследования. По своему социальному устройству, быту, нравам и обычаям ногайцы были генетически тесно связаны с карачаевцами и балкарцами. Поэтому, их следует рассматривать со всеми обществами Северо-Западного Кавказа.

Из закубанских черкесов наиболее восточными были так называемые беглые кабардинцы. Переселение кабардинцев с Малки на Кубань происходило в первой половине XIX в., когда мятежные кабардинские князья, недовольные действиями русской администрации, переселялись со своими аулами за Кубань (мятежи 1804, 1822-25 гг.). Переселившись за Кубань, беглые кабардинцы несколько раз меняли свое место жительства: жили на р. Уруп, за р. Белой, на притоке р. Лабы - р. Ходзь, пока не обосновались окончательно на Большом и Малом Зеленчуках.

На правом берегу Большой Лабы и по притокам Урупа, Тегеням и верховьях Чамлыка жили беслеиеевцы, некогда многочисленное и сильное племя. В первой половине XIX в. бесленеевцы расселялись на рр. Ходзь, Губе, Бенако и др.

Нижнее течение р. Лабы и ее притоков заселяли родственные адыгские колена темиргоевцев и егерукаевцев. Темиргоевцы, или иначе кемгуй жили в низовьях рр. Лабы и Белой и левобережьи р. Кубань. Егерукаевцы - на юго-восток от них между средним течением рр. Белой и Лабы. Рядом с ними по среднему течению Лабы и ее притокам Псефиру и Фарсу жило небольшое племя махошевцев.

Сравнительно небольшое по численности племя бжедухов занимало Кубанскую равнину в районе впадения в р. Кубань р. Пшиш и р. Шебш и делилось на два поколения: черченеевцев (от р. Пшиш до р. Псекупса) и хамышеев-цев (от р. Псекупса до р. Шебша).

На юг от бжедухов жил многочисленный и воинственный народ абадзе-хов. Им принадлежали значительные территории по северным склонам Кавказского хребта, от верховьев р. Белой до р. Шебша. Их селения, обычно небольшие, располагались по полянам, прочищенным в вековом лесу, покрывавшем земли абадзехов, по речным долинам притоков рр. Кубани, Белой с Куржипсом и Пшехой, Пшиша, Марты, Псекупса, Чибия и др. небольших речек.

Самым большим и сильным адыгским народом были шапсуги, жившие по обеим сторонам Кавказского хребта. Им же принадлежали плодороднейшие земли Кубанской равнины по левому течению Кубани и ее притокам Шебш, Афипс, Убин, Инь, Хабль, Ахширь, Абин и Адагум, предгорья и Черноморское побережье от р. Пшады до р. Шахе. Жители Кубанской равнины и северных предгорий составляли Большой Шапсуг, южных склонов и Черноморского побережья - Малый Шапсуг.

Ближайшими соседями шапсугов на западе были натухайцы, родственные им по языку и по обычаям. Местами их жительства в первой половине XIX в. была самая западная часть Закубанья, болотистые низовья Кубани от р. Адагум до Черного моря и побережье от Таманского полуострова до земель шапсугов по рр. Куматыр, Баканка, Небержайка и др. (см. прилож. карту № 1).

Таким образом, территории расселения каждого народа, проживавшего на Северо-Западном Кавказе в первой половине XIX в., были разграничены, и каждый народ прилагал все усилия для охраны своих земель.

Хронологические рамки исследования охватывают первую половину XIX в. до 1861 г. или дореформенный период. Выбор таких хронологических рамок объясняется тем, что до начала осуществления реформ на территории Северо-Западного Кавказа Российской администрацией общественные отношения в горских обществах сохранялись в достаточно чистом традиционном виде.

Степень изученности проблемы. Процесс изучения темы условно можно разделить на три периода. Первый - это дооктябрьский. Он охватывает промежуток времени с конца XVIII в. по октябрь 1917 г. Говоря о степени изученности проблемы в дооктябрьский период необходимо отметить, что специальных трудов, посвященных вопросам влияния нравственной основы на взаимоотношениям сословий в горских обществах практически не было. Основная масса работ дореволюционных исследователей носила описательный характер, тем не менее, в них нашли отражение вопросы сословного деления и взаимоотношений сословий.

Одним из первых российских исследователей в конце XVIII в. на Кавказ прибыл доктор медицины, профессор натуральной истории Российской Академии наук И. А. Гильденштедт. Он возглавил экспедицию для изучения почвы, водных путей, сельского хозяйства и ремесла на Кавказе. В течение ряда лет, с 1768 по 1772 г.г., экспедиция изучала кавказские земли. В 1770-71 г.г. были обследованы районы Терека. И. А. Гильденштедт не ограничился изучением природы и хозяйства, а уделил большое внимание и истории, и этнографии кавказских народов.

Летом 1771 г. академик А. И. Гильденштедт объехал Малую Кабарду и Северо-Западный Кавказ, уехал в Закавказье, а в 1773 г., вернувшись на Северный Кавказ, обследовал Большую Кабарду и районы Кумы и Бештау.

Изучив очень детально весь центральный и Северо-Западный Кавказ, И. А. Гильденштедт собрал сведения обо всех проживавших там народах. Итогом его исследований были обширные записки, которые сам автор, к сожалению, опубликовать не успел. Изданы они были после смерти академика И. А. Гильденштедта профессором Палассом. Период наиболее плодотворного изучения истории горских обществ Северо-Западного Кавказа начинается с XIX в.

Одним из первых крупных исследователем истории общественного строя горцев Кавказа этого периода был С. Броневский. Состоя правителем канцелярии при князе Цицианове, он имел возможность познакомиться со всеми имевшимися в распоряжении канцелярии материалами о горцах. Заслуга С. Броневского заключалась в том, что он не только описал кавказские народы, но впервые поставил вопрос об их общественном строе, впервые обнаружил у них черты феодальных отношений. Он отметил, разницу в методах общественного управления в различных горских обществах, впервые классифицировав их на народы с аристократическими и демократическими формами правления.

На протяжении длительного времени работа С. Броневского была настольной книгой для многих исследователей, а многие из них зачастую дословно переписывали ее и на этой основе выпускали труды под своими именами. Примером тому может служить работа Платона Зубова.4

Все приведенные выше авторы описывали в основном адыгские народы, ногайцев, абазин, тогда как карачаевцев и балкарцев отмечали лишь вскользь. Так, к примеру, в очень большем труде С. Броневского карачаевцам уделено всего две страницы в разделе: «Ногайские колена, живущие между горскими народами по ту сторону Терека, Малки и Кубани». Объяснялось это тем, что в течение многих лет начала XIX в. Закубанье и особенно высокогорные районы около Эльбруса и Главного Кавказского Хребта оставались неведомыми для русских историков и исследователей. Сведения о народах, там проживающих, черпались только из рассказов соседей.

Первыми проникали вглубь кавказских гор русские офицеры, посланные для осмотра местности. Русское командование, намереваясь строить военные укрепления, береговую черноморскую линию и дороги, должно было прежде всего собрать детальные сведения о Закубанье и Черноморском побережье. Для этого и были посланы в горы смелые лазутчики - офицеры: капитан артиллерии Новицкий, а через несколько лет - Торнау. С риском для жизни, используя куначеские связи с горцами, проникали они в самые отдаленные и неизвестные прежде русским районы гор.

Воспоминания этих исследователей стали важным источником для изучения не только военной истории, но и этнографии горцев, их истории и статистики. Ценность этих произведений объясняется тем, что писались они не с чужих слов, а по собственным наблюдениям этих авторов.

Новицкий, офицер Генерального штаба, прошел территорию Закубанья в 1830 г. переодевшись в черкеса, в сопровождении шапсугского старшины Аба-та Беслиня. Он оставил первое описание осмотренной им таким образом местности, первые статистические сведения о горских народах.5

Через пять лет, в 1835 г., в горы был послан для осмотра перевальных дорог и побережья Ф. Ф. Торнау. Дважды пересек он Главный Кавказский Хребет. Третья попытка пробраться в горы окончилась пленением разведчика. Два долгих года провел он в плену в одном из черкесских аулов в районе Курджипса. Многое пришлось перенести ему: и цепи на шее, и болезни, и оскорбления, но и в этих условиях Торнау продолжал наблюдать жизнь горского населения, запоминал обычаи и нравы, типы построек и взаимоотношения сословий.

Все это описал он в своих воспоминаниях.6 Причем, несмотря на личные обиды, писал с большим уважением к горским народам, признавая их мужество и трудолюбие, гостеприимство и уважение к старшим.

Торнау первым из русских побывал в верховьях Зеленчуков, когда там бродили еще стада зубров. Первым описал быт абазинских аулов, рассказал о связях абазин с абхазами, подчеркивающих их генетическое родство. О карачаевцах Торнау пишет очень кратко. Описывает их местонахождение в верховьях Кубани и Теберды, называет их народом скорее миролюбивым, чем воп инственным, приводит примерную численность - около 8000 душ.

Несмотря на то, что автор не мог глубоко разобраться в вопросах социальных отношений, замечания его о положении горского крестьянства и патриархальных рабов, об обычаях аталычества и побратимства значительно пополнили данные русской науки того времени об общественном строе горцев.

Кавказскими офицерами были написаны и первые этнографические очерки горских народов. Подполковник Генерального штаба барон К. Ф. Сталь написал в 1846-1848 гг. «Этнографический очерк черкесского народа», опубликованный спустя много лет.8

Очерк написан на основании большого фактического материала, собранного им непосредственно в горских обществах. Большую помощь ему при этом оказал филолог, составитель черкесской азбуки Омар Берсеев, служивший вначале переводчиком в русской армии, а позже преподавателем в Ставропольской гимназии.

В этом объемном произведении дано очень детальное расселение всех народов Северо-Западного Кавказа, а не только черкесов, описано хозяйство каждого из народов, дана краткая история. И что самое главное для нас - анализ социального строя горских обществ. Автор не только дал характеристику сословий горских обществ, но показал эволюцию, постепенный процесс закрепощения свободного крестьянства.

Общественный строй отдельных народов рисуется автором со всеми специфическими особенностями и отличиями. Все это сделало работу К.Ф. Сталя ценным источником еще до ее опубликования. Ею пользовался издатель адатов кавказских горцев Ф. И. Леонтович, военный историк Н. Дубровин и др. Для нашего исследования большой интерес представляет приведенный К. Ф. Ста-лем материал о духовно-нравственной жизни горцев.

Большой интерес для нас так же представляют работы двух других авторов, глубоко изучивших западных адыгов: начальника штаба Черноморской береговой линии Н. И. Карлгофа и чиновника, прожившего много лет среди береговых народов Л. Я. Люлье. Оба собрали и исследовали много материала. Л. Я. Люлье прекрасно изучил язык, обычаи и нравы горцев.

Н. Карлгофа больше интересовало политическое устройство черкесских народов, населяющих северо-восточный берег черного моря 9 и события Кавказской войны.10 Но попутно автор останавливался на вопросах общественного строя и аграрных отношений. В статье о деятельности турецкого эмиссара на ' Северном Кавказе Магомет-Амина автор касается вопросов общественного строя, говорит о разделении народов на родовые союзы, а тех, в свою очередь, на фамилии или роды.11 Но наряду с этим родовым устройством налицо было сословной деление населения, однако об этом Н. Карлгоф писал мало, принижая этим уровень развития горских народов.

Л. Я. Люлье оставил прекрасные описания трех западных народов: нату-хайцев, шапсугов и абадзехов, их общественного устройства, народных обычаев, религиозных обрядов.12

Уже в первой половине XIX в. появились работы первых местных историков Кавказа: известного просветителя адыгских народов Шоры Бекмурзы Ногмова13, историка и этнографа Хан-Гирея14, абазинского писателя/К^шева, писавшего под псевдонимом Коламбий15, Султан Адиль Гирея и др.

У карачаевского народа в этот период не было еще своих просветителей, известных своими работами в отечественной историографии. Поэтому исследователи Карачая сегодня лишены такого важного источника, как произведения местных авторов того времени.

Гораздо более богатый материал о социально-экономической и общественно-политической жизни горских обществ Северо-Западного Кавказа стал появляться во второй половине XIX в. Непосредственно вопросами сословного строя кавказских горцев в 80-е, 90-е годы XIX в. занимался Е. Д. Фелицин -археолог и историк, автор многих статей и составитель лучших карт, инициатор создания исторического и краеведческого музея Кубанской области.

Несмотря на то, что его работа о сословиях у горских народов Кубанской области16 не вносила нового толкования в изучение общественного строя горцев, она ценна обширностью и добросовестностью собранного материала. Именно этим большим количеством фактического материала, широким диапазоном исследования, привлечением многочисленных источников отличаются все работы Е. Д. Фелицина. Составленные им карты населенных мест Кубанской области до сих пор не имеют себе равных.

Совершенно особое место в ряду русских исследователей - кавказоведов занимает генерал-майор, член Русского Географического общества Николай Григорьевич Петрусевич. Особенность эта заключалась в том, что он являлся пожалуй единственным русским исследователем, который не только что-то писал о жизни, в основном, карачаевцев, но очень тонко чувствовал ее внутреннее содержание, ее суть.

В середине 60-х годов XIX в. он был назначен на должность начальника Эльбрусского военного округа. С 1 января 1871 г. в связи с ликвидацией округа и образованием уездов в Кубанской области Н. Г. Петрусевич становится начальником Баталпашинского уезда. При его непосредственном участии была проведена земельная и крестьянская реформа в 1868 г. Его достаточно либеральные взгляды по отношению к горцам не всегда нравились вышестоящему начальству в лице помощника начальника Кубанской области по управлению горцами П. Г. Дукмасова, запретившего Н. Г. Петрусевичу «входить в гласное обсуждение каких бы то ни было общественных вопросов прежде, нежели об

17 щие основания таковых вопросов будут утверждены начальником области».

Знание карачаевского и черкеского языков помогли ему хорошо изучить жизнь, нравы и обычаи горцев, в результате чего он написал такие статьи, как: 1) «Заметки о карачаевских адатах по долговым обязательствам», 2) «Извлечение из отчета об осмотре саженных и свободных земель между Тебердой и Лабой», 3) «Борьба с леопардом»18 и т. д. Н. Г. Петрусевич первый из исследователей обосновал наличие феодальных отношений у карачаевцев на основе изучения адатов и духовно-нравственной жизни народа.

В 1880 году Н. Г. Петрусевич был назначен начальником Закаспийского военного отдела. В январе 1881 г. он погиб при штурме крепости Геок-Тепе в Средней Азии. Узнав о его смерти, горцы Баталпашинского уезда, среди которых Петрусевич слыл «самым справедливым начальником», привезли гроб с его телом и похоронили в станице Баталпашинской.19

Также большой вклад в дело изучения истории народов Северо

20

Западного Кавказа внесли такие авторы, как Г. С. Петров , который в 80-х годах XIX в. являлся чиновником Кавказской администрации, председателем горского суда. В своей работе «Верховья Кубани - Карачай» Г. С. Петров рассматривает практически все аспекты жизнедеятельности карачаевского общества. Социальный строй и взаимоотношения сословий рисуются автором в идеализированном виде. Признавая, что со стороны владельцев наблюдалась жестокость по отношению к крестьянам, он тут же оправдывал ее: «назначение крестьян как рабочей силы само уже говорит за то, что невозможно было обой 1 тись без жестокостей». Этим высказыванием Г.С.Петров как бы определил место каждого сословия. Долгое время эта работа Г. С. Петрова была основной по истории Карачая.

Изучение общественного строя горских народов Кавказа в восьмидеся-тые-девяностые годы XIX в. сделало большие успехи благодаря работам М. М. Ковалевского - историка широкого диапазона, блестящего этнографа. Свою основную работу о кавказских горцах и о горских адатах «Закон и обычай на Кавказе» М. Ковалевский построил, в основном, на осетинском материале, но при этом широко использовал данные о других народах, в частности о черкесах. Он показал своеобразие патриархального рода у горцев, различные культурные влияния на общественную жизнь и отражение их на обычном праве горцев.

Большой интерес для нашей темы представляет работа М. М. Ковалевского и В.Ф. Миллера, написанная на основании их совместного путешествия, о родственном карачаевцам балкарском народе. Это статья М.М. Ковалевского и В.Ф. Миллера «В горских обществах Кабарды» .

Весьма серьезное и интересное исследование о социально-экономических и общественно-политических отношениях в Карачае было написано Б. В. Миллером24, учеником М. М. Ковалевского. Также очень интересна статья Б. В. Миллера «В Карачае»25. Этот исследователь проявлял интерес к карачаевской тематике с юных лет. Будучи студентом Московского Университета, он совершил вместе с В. М. Сысоевым, А. Н. Дьячковым-Тарасовым и другими членами общества любителей изучения Кубанской области поездку в Карачай в 1898 г. Во время этой поездки он собирал материал по обычному и наследственному праву карачаевцев.

Особый интерес о социальных отношениях в Карачае представляют работы известного русского исследователя истории Кавказа А. Н. Дьячкова-Тарасова. Этот исследователь написал целый ряд работ о жизни горцев СевероЗападного Кавказа. Однако, для нашей темы наибольший интерес представляет его работа «Социальные формации Карачая и их современная экономическая мощность»*26 . В этой работе А. Н. Дьячков-Тарасов практически полностью отрицает наличие каких-либо различий между сословиями у карачаевцев, с чем никак нельзя согласиться по целому ряду причин, сильно преувеличивает влияние кабардинцев на социальные отношения в Карачае, что так же несколько не соответствовало действительности.

Однако, несмотря на эти недостатки, А. Н. Дьячков-Тарасов в данной работе одним из первых подметил и указал на большую роль психологического фактора во взаимоотношениях сословий в карачаевском обществе, но при этом он не попытался пойти дальше по этому пути, а ограничился лишь констатацией этого очень важного факта. Психологический фактор, на который в свое время указывал автор, и является тем, что мы сегодня называем духовнонравственной основой взаимоотношений сословий, и то, что это было подмечено еще в то время, является очень важным для нас сведением.

Очень подробно рассмотрел отношения в Карачае другой русский исследователь Кавказа М. В. Орлов в работе «Возможна ли частная земельная собственность в Карачае». В этой работе автор ставит проблему возникновения частной собственности на землю в Карачае, и, исходя из этого, затрагивает и социальные отношения. Изучив общественные и земельные отношения у горцев, он пришёл к выводу о наличии в горских обществах как частной, так и общественной формы собственности.

28

Кроме этого большой интерес представляют работы Караулова Н. П. , Апостолова Л. Я.29, Данилевского Н.30, Сысоева В. М.31, Тульчинского Н. И.32, Абаева М. К.33 и многих других дореволюционных исследователей Кавказа. Несмотря на некоторые различия, все эти работы объединяет то, что в основной своей массе они носили описательный характер, авторы зачастую большее внимание обращали на величественную природу Кавказа и экзотические стороны жизни его обитателей.

Внутреннее содержание социально-экономических и общественно-политических процессов во многом оставалось ими не раскрытым. Однако, несмотря на эти недостатки, работы, написанные в дореволюционное время, составили фундамент отечественного кавказоведения и не теряют своего значения и в наши дни.

Второй период датируется 1917г. - 80-ыми годами XX столетия. На протяжении этого периода также не было создано специальных работ, где сословные отношения, их внутреннее содержание стали бы предметом отдельного исследования. Эти вопросы были включены и рассматривались в общем контексте вопросов социально-экономического и общественно-политического развития горских обществ. Основное внимание советских исследователей было сосредоточено на вопросах оценки уровня феодализации горских обществ и классовой борьбы в них.

Особенностью советской историографии являлось и то, что буквально с первых лет советской власти стали появляться первые исследования, которые создавали новую, марксистскую концепцию истории народов СевероЗападного Кавказа. Основное внимание при этом уделялось истории народных масс, трудового крестьянства, рабочего класса.

Создание новой концепции исторического процесса шло в условиях острой идеологической борьбы с дооктябрьской или, как ее называли в советские времена, «буржуазной» историографией, что не могло не отразиться на характере научных работ. Именно поэтому первым исследованиям по истории горских обществ присущ полемический стиль, резкая критика «буржуазной» науки.

Кроме этого, советские исследователи при изучении социально-экономической и общественно-политической жизни горцев мало использовали основу основ горской жизни, нормы обычного права. Использование адатов в работах советских исследователей затруднялось тем, что по основным канонам новой советской концепции исторического процесса адаты рассматривались только как средство, направленное на эксплуатацию трудового народа. Соответственно, значение данного важнейшего источника несколько преуменьшалось, а зачастую он просто не использовался, что, безусловно, обедняло советскую историографию, и во многом послужило безвозвратной потере колоссального духовного наследия горцев Северо-Западного Кавказа.

Это нашло отражение в работах многих советских исследователей. Так, к примеру, известный советский кавказовед Касумов А. X. пишет: «Несмотря на то, что норма адата и шариата были равно приспособлении к служению интересам феодальной верхушки и одинаково способствовали делу угнетения и порабощению адыгского крестьянства, между ними шла упорная и длительная борьба».34

Наиболее ярким представителем этого поколения историков был Умар Алиев - первый профессиональный историк Карачая. Занимаясь большой общественно-политической работой, по существу руководя политической жизнью Карачая, У. Алиев живо интересовался и историей, причем не только своего народа и его трудовых масс, но и всех горских народов Кавказа.

Исключительной была плодотворность этого разностороннего человека, писавшего и исторические труды, и научную грамматику, словари и буквари для школьников. Уже в 1926 г., когда советская историческая наука в национальных окраинах делала только первые шаги, появились его книги: «Национальный вопрос и национальная культура в Северокавказском крае» (1926 г.), «Карахалк» («Черный народ») (1927 г.), «Карачай» (Карачаевская автономная область), «Историко-этнологические и культурно-экономические очерки» (1927 г.), «Адыгея» (1927 г.) в соавторстве с Б. М. Городецким и С. Сиюховым.

Работа У. Алиева «Карачай». Карачаевская автономная область (Истори-ко-этнографические и культурно-экономические очерки)35 представляет и сегодня большой интерес. Он рассматривает в ней вопросы истории и этнографии родного народа, начиная от его происхождения и кончая социалистическим переустройством.

При этом, как, впрочем, и большинство исследователей 20-х г.г. XX века, он несколько архаизировал и преуменьшал уровень феодализации горских обществ вообще и карачаевцев в частности. Всю сумму общественных отношений он сводил к родовым связям, считая род основной ячейкой карачаевского общества и в XIX в. На самом же деле это было несколько не так.

Вторая историческая монография У. Алиева «Карахалк» («Черный народ») посвящена описанию положения народных масс Карачая, Кабарды, Осетии и других народов Северного Кавказа накануне Октябрьской революции. Работа содержит много интересного материала. В ней впервые опубликованы отрывки из адатов, обнаруженных автором в архиве Северо-Осетинской республики.

В этой работе автор подробно рассмотрел социальный строй ряда горских народов. Целиком и полностью, отвечая требованиям партии, У. Алиев пытался доказать, что в Карачае не было резких сословных перегородок, что сословия узденей и кулов были почти равны. Этот тезис автора вызвал острую дискуссию, которая развернулась на страницах журнала «Революция и горец».

Основным оппонентом У. Алиева в этой дискуссии выступил другой карачаевский историк и просветитель Ислам Тамбиев. Наряду с ними по поводу этих вопросов высказывали свое мнение и другие просветители и историки карачаевского народа. К примеру, Маджид Коркмазов написал статью: «Как нельзя освещать историю», в которой высказал свое несогласие с автором, пытавшимся уравнять привилегированные и зависимые сословия в Карачае.

Ислам Тамбиев не только критиковал У. Алиева, но сделал попытку подробно рассмотреть социальный строй Карачая на основании марксистско-ленинской методологии. В журнале «Революция и горец» были помещены две его большие статьи, посвященные вопросам рабства и феодализма в Карачае : «О родах и сословно-феодальных отношениях в дореволюционном Карачае и об их фальсификации» (1931 г.) и «Рабство и феодализм в дореволюционном Карачае»37.

В первой работе И. Тамбиев пытался доказать, что в результате разложения родового строя в Карачае возникла «рабовладельческая эпоха» как общественно-политическая формация. Во второй, опровергая взгляды дореволюционного исследователя Карачая А. Н. Дьячкова-Тарасова об отсутствии в Карачае феодализма, автор доказывает, что там налицо были все признаки барщинного хозяйства, указанные В. И. Лениным в его труде «Развитие капитализма в России».

Несмотря на то, что в этих работах И. Тамбиев несколько преувеличил роль рабства в общественных отношениях Карачая, сословное деление карачаевского общества им раскрыто достаточно точно. Что же касается взаимоотношений сословий, то здесь, следуя новой концепции исторического развития, он допустил ряд неточностей. Однако, несмотря на это, его работы имеют большое значение.

Немалый интерес для нашей работы представляют исследования видного историка и кавказоведа Е. Н. Студенецкой. Ее работа «К вопросу о феодализме и рабстве в Карачае XIX века» убедительно доказывает, что именно феодальные отношения были господствующими в Карачае в эту эпоху. Она предостерегает исследователей от преувеличения роли рабского труда, доказывая, что, несомненно, рабская сила здесь, в Карачае, не являлась господствующей, и исторический путь шел по линии разложения доклассового общества в сторону его феодализации.

Вопросы социальных отношений получили освещение в трудах и таких известных исследователей, как Кушева Е. Н.39, Фадеев А. В.40. Основным направлением исследовательской деятельности этих авторов являлись русско-кавказские отношения. Несмотря на то, что сословное деление и взаимоотношения сословий в горских обществах не были выделены ими в предмет отдельного исследования, их работы содержат много ценного материала относительно этих вопросов, которые рассматриваются в общем контексте социально-экономических отношений горцев.

Очень важными для данного исследования являются работы Кумыкова Т. X.41 Непосредственно вопросы социальных отношений в балкарских обществах и Кабарде рассмотрены им в таких трудах, как «Социально-экономическое развитие Балкарии в XVIII - первой половине XIX в.в.» и «Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX в.».

Целый ряд исследований другого видного кавказоведа Л. И. Лаврова42 посвященны ближайшим соседям и этнически родственным карачаевцам -балкарским обществам. В таких трудах, как «Этнография Кавказа», «Карачай и Балкария до 30-х годов XIX в.» и др., автор подробно разобрал вопросы этногенеза этих народов, их численности, социального и экономического устройства.

Наряду с этим, Л. И. Лавровым достаточно подробно проанализирована история и этнография абазин. Будучи прекрасным этнографом, он соединил в своих работах литературные и архивные материалы с большим полевым материалом. Причем главное внимание уделяется не материальной культуре этих народов, а наиболее интересному и сложному вопросу общественных отношений. Показав классовое расслоение абазинского общества в XVIII - XIX в.в., он доказал наличие у них феодальных отношений, подчеркнув, что они были достаточно развиты.

Историей адыгов в течение многих лет занимался В. К. Гарданов, автор сборника по обычному праву кабардинцев43 и многих исследований. В своих работах он рассматривал наиболее сложные вопросы общественной организации адыгов, пережитки дуальной организации44, своеобразные политические союзы - «братства», эволюцию таких родовых институтов, как гостеприимство, куначество, патронат.

Особое место в изучении истории кавказских народов занимают труды М. О. Косвена45. Много лет он посвятил изучению семейной общины у горцев Кавказа, их основных институтов аталычества, куначества, кровной мести. Причем, он не просто констатировал факт их существования и каких-либо функций, а пытался постичь суть этих явлений, показать корни их происхождения.

Большой вклад в изучение социально-экономической и общественно-политической жизни западных адыгов внес известный советский кавказовед М. В. Покровский46. В целом ряде работ он подробно рассмотрел вопросы о численности адыгских народов, их общественном устройстве, сословном делении и социальной борьбе внутри обществ, о причинах, которые привели к уничтожению простым свободным народом тльфокотлями своего дворянства в обществах абадзехов, шапсугов и натухайцев. Разобрал и показал права и обязанности каждого сословия, однако при этом не показал внутреннего содержания взаимоотношений сословий, основных принципов, на которых они основывались.

Большое значение для данного исследования имеют труды видного советского кавказоведа В. П. Невской 47. В своих многочисленных работах она детально рассмотрела не только общие вопросы социально-экономического и общественно-политического развития горских обществ, но и конкретно показала сословное деление и взаимоотношения сословий в этих обществах.

Наряду с Л. И. Лавровым вопросами общественно-политического уст

48 ройства в абазинских обществах занималась Е. Д. Данилова . В своей книге «Абазины» она детально рассмотрела вопросы сословного деления абазин и взаимоотношения сословий в общем контексте социально-экономических отношений и пришла к выводу, что основу общественно-политической организации абазин составляла община «квей», и представители всех сословий, входившие в нее, строили свои отношения исходя из интересов этой общины.

Социально-экономическим и общественно-политическим процессам, протекавшим у Кубанских ногайцев, посвящены работы таких советских кавказоведов, как Керейтов Р. X.49, Кочекаев Б. Б.50 и других. Так же, как и выше приведенные авторы, они рассматривают в общем контексте социально-экономических и общественно-политических аспектов вопросы сословного деления, что же касается взаимоотношений сословий, то они так же приходят к выводу, что и в ногайском обществе в первой половине XIX в. шла непримиримая классовая борьба.

Большое значение в историографии Кавказа имеет выпуск обобщающих очерков истории народов. Так, к примеру, существуют «Очерки истории балкарского народа (с древнейших времен до 1917 г.), Нальчик, 1961, «Очерки истории Адыгеи», т. 1., Майкоп, 1957, «История Кабарды с древнейших времен до наших дней», М., 1957. Поистине венцом всей советской кавказоведческой науки можно считать обобщающий, сводный труд «История народов Северного Кавказа», который вышел в двух томах. В создании этой работы принимали участие ученые, составляющие цвет советского кавказоведения.

Третий период в кавказоведческой историографии можно охарактеризовать как перестроечный или постсоветский. Хронологически он начинается с 80-х годов XX в. и продолжается до настоящего времени. По своему содержанию он несколько отличается и от дооктябрьского, и от советского периодов. Целый ряд реформ, проводимых в стране за последние 10-15 лет, направленных на демократизацию нашего общества, существенно изменили отношение многих ученых к оценке истории народов Северо-Западного Кавказа.

Особенно большой интерес среди отечественных кавказоведов сегодня вызывает изучение и переосмысление содержания горских адатов. Интерес этот вызван не только чисто теоретическим изучением норм обычного права горцев, но и вопросов о возможности их практического применения. Вопросами изучения общественных отношений горцев, их норм обычного права сегодня занимается достаточно большое количество отечественных исследователей.

При этом современные исследователи, к числу которых относятся такие известные отечественные кавказоведы, как Виноградов В. Б., Ратушняк В. И., Кузнецов В. А., Мальцев Г. В., Шапсугов Д. Ю. и др., составляющие на сегодняшний день становый хребет российского кваказоведения, не ограничиваются простым изучением традиционных укладов социально-экономической и общественно-политической жизни горцев, а во многом пытаются найти пути внедрения своих изысканий в реальную жизнь нашего общества.

Багаж знаний и мудрости, накопленный ими на протяжении всей их жизни, огромный опыт практического общения с горцами позволяет им сегодня находить такие пути и прямо на них указывать. Уже сам этот факт делает их научные труды очень актуальными и значимыми как в общем научном плане, так и непосредственно для данной работы.

В связи с этим особый интерес для нас представляют труды научно-педагогической школы известного отечественного кавказоведа В. Б. Виноградова.51 Многолетние научные изыскания этого исследователя и его учеников позволили им сделать очень интересный и практически значимый вывод относительно межэтнических отношений в нашем обществе. В основе этого вывода лежит понятие «российскости», введенное в научный оборот Виноградовым В. Б.

Впервые терминологическая условность «Российскость»,- отмечает автор, - употреблена мною в 1993 г. Она подразумевает, в частности, полифонию в политической и любой иной жизни Российской империи, наличие взглядов, поступков, действий оппозиционных логике и воле высших властей: большой разницы, огромного разброса подходов и действия в рамках российской национальной идеи, что приводит в соприкосновение, а затем и сплачивает вместе не только русских, но и кавказцев, представляя им право выбора в реализации своего мировоззрения, «примыкания» и приобщения к разным оттенкам спектра взглядов и действий внутри российской государственности. И если официальная «державность» диктовала одну («верноподданническую») тональность, то «российскость» воплощалась в более пестрых и гибких формах взаимодействия и даже взаимовоздействия».52

По существу, в приведенном выше высказывании изложена теория, которая при определенных условиях чисто организационного характера могла бы составить основу общенациональной идеи Российского государства. Создание условий, при которых представитель каждого народа, проживающий сегодня на территории Российского государства, не теряя своих национальных черт, чувствовал бы себя гражданином единого и сильного государства, является не просто актуальным, а жизненно важным вопросом для нашего общества.

Большую работу в этом направлении проводят и целый ряд учеников В. Б. Виноградова, к числу которых относятся Дударев С. Л.53, Матвеев В. А.54 и многие другие.

Очень интересны и значимы работы другого видного отечественного кавказоведа Ратушняка В. Н.55. Несмотря на то, что редактируемый им журнал «Голос минувшего» рассматривает историю казачества, целый ряд статей относится и к истории народов Северного Кавказа. Одной из таких работ В. Н. Ратушняка является исследование, посвященное изучению причин и внутреннего содержания чеченской трагедии. Для нашей работы особую ценность представляют размышления и прямые указания автора на большую значимость изучения обычаев, нравов, традиций и обязательное их соотношение с современными реалиями, для достижения определенной гармонии в общественных отношениях.

Животрепещущую чеченскую проблему, - отмечает автор, - невозможно понять, всесторонне и глубоко не исследовав ее исторические ретроспективы и современные реалин».56 Далее, продолжая анализ, он отмечает: «. что Кавказ, как и Восток, дело тонкое и прежде, чем соваться в чужой монастырь, даже если он на собственной территории, надо изучить его устав, обычаи и тради

57 ции».

Большой интерес сегодня вызывают труды известного отечественного кавказоведа, археолога В. А. Кузнецова.58 Целый ряд монографий, статей, публикаций автора посвящены изучению расселения, передвижения, этногенеза горцев. Научный интерес исследования определяет изучение более ранних периодов истории горцев. Однако при этом немалый интерес вызывают мысли автора, получившие отражение в работе «Межнациональное согласие и современная историография Северного Кавказа». Опираясь на весьма богатые археологические знания, автор делает очень важные выводы социального характера. Указывая на большой интерес горских народов к своей истории, он пишет: «Менталитет кавказских народов традиционно тяготеет к истории. Поэтому на Кавказе так велик интерес к историческим исследованиям. Можно сказать, что в наше время история стала инструментом этнокультурной самоидентификации народов и благодаря этому формирует общественное созна

59 ние».

Далее, продолжая свои рассуждения, он показывает прямую зависимость вопросов межнационального согласия от правильного и разумного освещения в современной историографии вопросов этногенеза, что, безусловно, является сегодня очень актуальной и значимой темой.

Очень важное значение в современной отечественной историографии имеют труды философа, специалиста по вопросам межэтнических отношений Авксеньтьева А. В.60 Очень широкий исследовательский диапазон, богатый научный и жизненный опыт позволяют исследователю сегодня говорить о многих вопросах истории быта, нравов, обычаев горцев. На базе этого рассматривать и анализировать проблемы современности, что имеет как научное, так и практическое значение.

Большой вклад в дело дальнейшего развития отечественного кавказоведения вносит видный ученый, известный кавказовед В. Г. Гаджиев. Особенно значимым на сегодняшний день является издаваемый под его редакцией научно-исторический журнал «Тарих», на страницах которого, наряду практически со всеми известными и видными кавказоведами, печатается много работ самого В. Г. Гаджиева.

Основной направленностью его работ последних лет являются рассуждения автора о проблемах современности. Основываясь на огромном историческом материале, автор говорит о большой пользе изучения быта, обычаев, нравов горцев в их чистом, традиционном виде. Размышляет по поводу богатейшей истории русско-кавказских отношений. В этом плане особенно интересна его работа «Кавказ и Россия» (история и современность).61

В ней автор подробно рассмотрел зарождение и дальнейшее становление взаимоотношений между различными народами Северного Кавказа, между Кавказом и Россией. Попутно указал на целый ряд моментов социально-экономического и общественно-политического развития горцев. Все это сегодня имеет большое как научное, так и практическое значение.

Таким образом, все указанные выше исследователи современности и многие другие составляют на сегодняшний день основной костяк отечественной кавказоведческой науки. Их работы во многом сегодня имеют общее, фундаментальное значение. Однако, наряду с ними, сегодня есть авторы, которые занимаются непосредственно изучением вопросов, касающихся адатов горцев Северного Кавказа.

Весьма детальную и подробную характеристику обычая и обычного права дает современный отечественный исследователь данной проблемы Мальцев 62

Г. В." В своей работе «Очерки теории, обычая и обычного права» он рассмат-рвиает вопросы, касающиеся характера и структуры обычая, анализирует и показывает процесс перехода обычая в обычное право, определяет субъекты обычного права, исследует вопросы соотношения правового обычая и закона.

Все эти аспекты данной проблемы имеют непосредственное отношений и к теме нашего исследования.

На возможность практического применения норм обычного права указывает такой отечественный исследователь, как Шапсугов Д. Ю. В своей работе «Обычное право и его роль в правовом развитии общества» он прямо указывает, что «наряду с этим обычное право сохраняет и сегодня достаточно мощный регулятивный потенциал, проявляющий себя часто наряду, а иногда в противовес нормативно-правовым актам государства».63

На это же, только уже в плане организации и осуществления местного управления и самоуправления, указывает другой современный исследователь Некрасов Е. Е. «Особую актуальность использования местных обычаев и традиций в организации системы местной власти, - отмечает автор, - приобретает на Северном Кавказе, где ярко выражено этническое многообразие населе

64 ния».

Высокая научная и практическая значимость этих работ очевидна. Однако, несмотря на большую ценность данных исследований, даже в них недостаточно раскрыто внутреннее содержание некоторых социально-экономических и общественно-политических процессов, протекавших в горских обществах в первой половине XIX в. Не показано непосредственное влияние патриархально-феодальных отношений на взаимоотношения сословий в этих обществах.

Между тем, только уяснив себе специфику патриархально-феодальных отношений, можно раскрыть сущность вопросов взаимоотношений сословий у народов Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX в.

Таким образом, из приведенного выше анализа работ современных отечественных кавказоведов можно заключить, что одним из основных направлений их деятельности является попытка максимального применения результатов теоретических исследований для решения насущных проблем общественного устройства нашего общества.

Именно в этом и заключается основное содержание и принципиальное отличие современной историографии от историографии дооктябрьского и советского периодов. Вызвано это, прежде всего, объективными условиями и велением нашего времени. Историческая наука, как, впрочем, и всякая наука, пытается найти ответы на вопросы, которые задает сама жизнь.

Большой интерес для нас сегодня представляют работы зарубежных исследователей Кавказа. Большинство работ иностранных авторов конца ХУН1-Х1Х в.в., описывавших жизнь карачаевцев, балкарцев, адыгов, абазин, ногайцев, являются путевыми заметками или очерками, однако при этом их ценность заключается в том, что авторы в основном писали о том, что видели своими глазами, что само по себе является очень ценным и интересным. Так же большинство этих работ довольно эмоциональны. Мы не ставим своей задачей подвергнуть их детальному разбору и анализу, а лишь ограничимся указанием работ и их авторов.

Наиболее полное собрание работ многих зарубежных авторов содержится в труде известного советского кавказоведа В. К. Гарданова «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов Х1П-Х1Х в.в.». Ценность данной работы заключается в том, что приведенные в ней сочинения были написаны не на русском языке и были наименее доступны для наших читателей и исследователей. Также несомненным достоинством этого труда является то, что в нем собрано все наиболее важное и ценное из того, что сообщают о народах Северо-Западного Кавказа в своих сочинениях европейские авторы на протяжении более 600 лет - от первых десятилетий XIII в. до середины XIX в.

В этот достаточно пространный отрезок времени многими зарубежными авторами было написано немало трудов, описывающих жизнь горцев СевероЗападного Кавказа. Однако для данного исследования особый интерес представляют работы авторов первой половины XIX в. Именно это время составляет период, когда Кавказ в целом оказался в центре внимания зарубежной дипломатии. На Ближнем Востоке и Кавказе пересеклись интересы таких держав, как Россия, Англия, Франция, Австрия, Пруссия, Турция. Именно поэтому, выполняя задание своих правительств, на Кавказ устремляется большое количество торговых, политических, дипломатических агентов этих держав. Результатом работы этих исследователей стал выход целого ряда достаточно основательных, описательных трудов о жизни горцев Северо-Западного Кавказа.

К числу авторов, оставивших ценные труды которые для нас сегодня представляют особый интерес, относятся Ю. Клапорт65, Дюбуа де Монпере66, И. Ф. Бларамберг67, Жан-Шарль де Бесс68, Карл Кох69, Мориц Вагнер70 и многие другие. Особая ценность этих работ заключается еще и в том, что в них получило отражение все то, что уже было накоплено их предшественниками, и к этому было добавлено много сведений о социально-экономической и общественно-политической жизни горцев Северо-Западного Кавказа. По существу, они стали как бы продолжением работ таких известных авторов XVIII в., как Гмелин, Гильденштедт, Паллас, Потоцкий и др.

Интересные данные о сословном делении и взаимоотношениях сословий в горских обществах Северо-Западного Кавказа содержатся в работе немецкого исследователя Генриха-Юлиуса Клапорта «Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг.» Безусловной заслугой этого исследователя является подробное описание всех народов, населявших Северо-Западный Кавказ в первой половине XIX в., уточнение их лингвистической классификации, всестороннего этнографического описания народов Северо-Западного Кавказа, их хозяйства, социально-политического строя, нравов и обычаев. При этом наиболее значимым и важным для нас является то, что Клапорт, говоря о сословном делении карачаевцев, балкарцев, ногайцев, в отличие от многих других авторов, выделил в этих обществах дворянское сословие, отделив его от сословия простого свободного народа, что само по себе имеет принципиальное значение.

Работа французского путешественника Фредерика Дюбуа де Монпере «Путешествие по Кавказу, к черкесам и абхазцам, в Колхиду, Грузию, Армению и в Крым» интересна для нас, прежде всего, тем, что в ней автор, описывая быт, обычаи и нравы адыгов, совершенно определенно и без каких-либо сомнений указывает на то, что общественно-политическое устройство этих обществ было феодальное, что также имеет для данной работы большое значение.

Фундаментальный, трехтомный труд немца И. Ф. Бларамберга, находившегося на русской службе, «Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа» в плане топографического, статистического описания горских обществ Северо-Западного Кавказа, их быта, нравов, обычаев, сословного деления и взаимоотношений сословий во многом повторяет работы выше приведенных авторов. Однако, при этом, для нас очень важным в данном труде является то, что И. Ф. Бларамберг при сословном делении карачаевцев, балкарцев отделяет дворянское сословие от сословия простого свободного народа, более подробно и детально описывает сословное деление и взаимоотношения сословий у кубанских и кабардинских адыгов.

Рукопись И. Ф. Бларамберга «Tableau historique, topographique, statistique, etnographique et militaire du Caucase» (Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа), хранящаяся в настоящее время в фондах РГВИА, была переведена на русский язык доцентом СГУ И. М. Назаровой и частично опубликована в 1992 г. Наличие такого издания также способствовало более глубокому осмыслению рассматриваемых вопросов.

Очень интересна работа венгерского ученого, занимавшегося изучением этногенеза и древней истории венгров Жана-Шарля Бесса. Он посетил Кавказ в 1829 г. в поисках следов пребывания предков венгров на этой территории. Поэтому, в основном, в своей работе «Путешествие в Крым, на Кавказ, в Грузию, Армению, Малую Азию и в Константинополь в 1829 и 1830 гг.» он описал жизнь и быт карачаевцев, балкарцев, осетин, дигорцев как этнически родственных венграм народов, также довольно подробно рассмотрел жизнь и быт адыгов и абазин, их социально-экономическое и общественно-политическое устройство.

Описанию жизни и быта адыгских обществ посвящены работы известного ученого Карла Коха «Путешествие по России и в Кавказские земли» и Moрица Вагнера «Кавказ и земли казаков в годы с 1843 до 1846». В этих работах получили отражение практически все стороны жизнедеятельности адыгов в первой половине XIX в. Интересны их сведения о духовно-нравственной культуре горских народов, их традициях и этикете.

Проявляет интерес к кавказской тематике и современная западная историография. Больше всего её интересует политическая история горских обществ, их идеология. Особый для них интерес представляет борьба горцев против российского правительства в годы Кавказской войны. В качестве примера можно привести монографию английского исследователя М.Гаммера «Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана», переведённая на русский язык и изданная в Москве в 1998 г.

Использовав, в основном, русские источники и литературу, а так же новые исследования западных историков, автор рисует яркие портреты Шамиля, Ермолова и др. деятелей Кавказской войны. Рассматривает ход военных действий вплоть до падения Гуниба. Однако, всё это касается, главным образом, горцев Чечни и Дагестана. О событиях на Северо-Западном Кавказе автор почти не пишет. Тем более не пишет о социальной стратификации и сословных отношениях у горцев Северо-Западного Кавказа. Однако несмотря на это данная работа представляет для нас большой интерес для общего осмысления темы исследования.

Объектом диссертационного исследования являются сословия в горских обществах Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX в.

Предмет анализа составляют взаимоотношения сословий в этих обществах в первой половине XIX в.

Исходя из актуальности и недостаточной разработанности проблемы, автор поставил целью комплексное изучение на основе норм обычного права общественных отношений в горских обществах Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX в.

В соответствии с указанной целью были определены следующие задачи исследования.

1. Проанализировать горские адаты и раскрыть их значимость.

2. Детально, на основе горских адатов, рассмотреть вопросы социальной стратификации в карачаевском, балкарских, адыгских, абазинском, ногайском обществах и выявить уровнь развития у них феодальных отношений.

3. На основе горских адатов выявить права каждого сословия.

4. Проанализировать и показать обязанности каждого сословия.

5.На основе этого определить роль, значение и место каждого сословия в социально-экономической и общественно-политической жизни горских обществ.

6.Показать сущность дисциплинарных отношений социально-экономической составляющей во взаимоотношених сословий.

7.Показать сущность дисциплинарных отношений духовно-нравственной составляющей во взаимоотношених сословий.

8.Исследовать соотношение социально-экономической и духовно-нравственной составляющих и на основе этого показать внутреннее содержание взаимоотношений сословий в горских обществах.

9. Показать, что горский этикет является формой внешнего проявления внутреннего содержания взаимоотношений сословий в горских обществах.

Методологическая основа диссертации. В основе диссертационного исследования лежит принцип историзма, который позволяет рассматривать исторические события в конкретных исторических условиях, избегая сложившихся стереотипов, раскрыть объективно существующие связи между явлениями с выяснением их специфики во времени и пространстве, что дает возможность понять психологию и действия людей того или иного времени.

Для выявления специфики социальных отношений у народов СевероЗападного Кавказа использовался историко-генетический, историко-системный методы, историко-сравнительный и историко-типологический методы.

Одной из основополагающих позиций диссертации является принцип отказа от стереотипных взглядов на внутреннее содержание социально-экономических и общественно-политических процессов, происходивших в горских обществах в первой половине XIX в.

Источниковую базу данной работы составили: 1)архивные материалы ; 2) сборники документов; 3) сборники адатов; 4) Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией (АКАК); 5) работы западно-европейских путешественников, государственных деятелей, торговых представителей Х1Хв.; 6) материалы периодической печати; 7) фольклор; 8) полевой материал.

Документальную часть исследования составили архивные источники, как неопубликованные, так и содержащиеся в сборниках документов, материалы Российского Государственного военно-исторического архива, Государственных архивов Краснодарского и Ставропольского краев.

Само название Российский Государственный военно-исторический архив указывает, что именно здесь сосредоточены все донесения и рапорты, все реляции и военные журналы, прекрасная коллекция карт Кавказского края и Кавказской линии, наиболее полные сводки военных действий времен Кавказской войны. Но архив богат не только чисто военным материалом. В нем содержатся наиболее ранние военно-топографические, статистические и этнографические описания горских народов Кавказа, данные об их численности, сведения о горских адатах, сословных отношениях и т. д.

Непосредственно в работе использован фонд ВУА - Военно-ученый архив «Статистические, экономические и военно-топографические сведения о территории бывшей Российской империи». Многие сотни дел этого фонда посвящены описанию географии, жизни и быта горцев. Особый интерес для работы представило д. 301, подлинник «Военно-топографического и статистического описания области Кавказа, составленный поручиком Бларамбергом» на 521 листе.

Очень интересный материал содержится в ф. 38 оп. 7 «Кавказские дела». В 9.5-6 сохранились подлинники «Записок о Черкесии, сочиненные Хан-Гиреем», где очень подробно и детально дан анализ сословного деления и взаимоотношений сословий в адыгских обществах. У Хан-Гирея, на мой взгляд, более точно отражены эти вопросы, нежели у других авторов, и это имеет принципиальное значение.

Немало интересного содержится в ф. 482 «Кавказские войны». В деле 192 «Описание административного деления и управления Кавказом, быта, нравов и обычаев народов Кавказа за период 1796-1803, составленном Бутковым» и изложенном на 509 листах, в деле 195 - монография «Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении, составленной Н. В. Даниловым в 1846 г.» и изложенной на 119 л., также есть много материала относительно нашей темы.

Также в работе использованы материалы ф. 13454, оп. 2 «Штаб войск Кавказской линии, в Черномории расположенных».

История народов Северо-Западного Кавказа полнее всего отражена в делах Государственного архива Краснодарского края. С момента образования Кубанской и Терской областей в 1861 г. аулы Карачая и Черкесии, а также абазин и ногайцев, вошли в Кубанскую область. Все отчеты и рапорты, донесения и ведомости посылались с мест в г. Екатеринодар - центр Кубанской области. Туда переправлялись приговоры аульных обществ и многочисленные прошения.

Наиболее интересные для нашей работы дела сосредоточены, в основном, в Фонде 774 - «Канцелярия помощника начальника Кубанской области по управлению городами». В тысячах дел этого фонда отражены буквально все стороны жизни горского населения; рапорты и отчеты начальников округов, переписка по крестьянскому вопросу дает материал о социальном строе горцев.

Особый интерес в этой связи для нас имеют документы, написанные начальником Эльбрусского округа Н. Г. Петрусевичем. Они отличаются от других официальных документов не только большим знанием дела, но и необычным вниманием к нуждам горских народов.

Очень хорошо в этих документах отражен социальный строй горцев Северо-Западного Кавказа. В рапорте Н. Г. Петрусевича исполняющему долж

71 ность помощника начальника Кубанской области по управлению горцами от 29 апреля 1867 г. перечислены с краткой, но точной характеристикой все карачаевские сословия.

В другом рапорте от 28 января 1870 г.72 Н. Г. Петрусевич дает анализ социальных отношений в Карачае. Он первым аргументировано описал феодальные отношения в карачаевском обществе, вассальную зависимость узденей от биев, основанную на земельных пожалованиях (ёзденлик - за узденство).

Кроме этого в работе использован ряд дел из 348 и 799 фондов Государственного архива Краснодарского края. Наряду с этим в работе также использованы материалы, хранящиеся в фондах Государственного архива Ставропольского края. Наибольший интерес для данной работы представили дела из фондов: 79-го «Общее управление Кавказской губернии (области) и отдельных её уездов (округов)», 20-го «Главный смотритель меновых дворов и карантинов по Кавказской линии», 406-го «Комиссия по межеванию земель кавказского и черноморского казачьих войск и магометанских народов». Во всевозможных рапортах, письмах и донесениях нашли отражение вопросы сословного деления горцев, земельных отношений, торговли. Во всех этих документах в той или иной степени содержится интересующий нас материал.

Использована также рукописная коллекция архивных материалов, собранная доктором ист. наук В. П. Невской в Грузинском историческом архиве.

Несмотря на то, что целый ряд архивных документов, рапортов, отчетов, донесений имели большое значение в данной работе, все же в ее основу легли адаты горцев Северо-Западного Кавказа. Одним из первых, кто непосредственно и целенаправленно занялся изучением адатов и их систематизацией, были представители российской администрации на Северном Кавказе. Именно благодаря их работе адаты горцев Северо-Западного Кавказа были впервые изложены на бумаге. К числу наиболее полных сборщиков адатов можно отнести «Адаты малкарцев (балкарцев, хуламцев, чегемцев, урусбиевцев, карачаевцев)», составленные начальником кавказской линии генерал-майором кн. Голицыным в 1844 г. «Полное собрание кабардинских древних адатов», составленное начальником центра кавказской линии генерал-майором кн. Голицыным в 1844 г., «Адаты черкесов бывшей черноморской кордонной линии», собранные войсковым старшиной Кучеровым в 1845 г. , «Адаты черкес Кубанской области», известные из «Этнографического очерка черкесского народа», составленные генерального штаба полковником бароном Сталем в 1849 г. Все эти сборники были объединены и изданы в двух томах профессором Одесского

73 университета Ф. И. Леонтовичем .

Кроме этого, в работе использованы различные сборники документов, в число которых входят: «Кабардино-русские отношение в ХУП-ХУШ в.в. документы и материалы», в 2-х томах. М., 1957. Материалы данного сборника представляют определенный интерес и для нашей работы, хотя относятся к более раннему периоду. Сборник документов, составленный известными кавказоведами д. и. н. В. П. Невской и к. и. н. И. М. Шамановым, С. П. Несмачной «Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790-1917)»74. Сборник документов, составленный также известным кавказоведом Думановым X. М. и Думановой Ф. X. «Правовые

75 нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в ХУ-Х1Х в.в.» .

В основе этих сборников лежат архивные документы. В первом сборнике получили отражение документы РГВИА, ЦГИА СПб, ЦГИА Грузии, ЦГА РСО-А и ЦГА КБР, ГАСК, ГАКК. В состав второго сборника вошли правовые акты горцев, извлеченные из фондов рукописного архива Одесской научной библиотеки им А. М. Горького, РГВИА, ЦГИА Грузии.

Ценными для данной работы явились документы, опубликованные в Актах, собранных Кавказской Археографической комиссией (АКАК). Первые 10 томов вышли под председательством А. И. Берже (с 1866 по 1885 гг.) и последующие два - уже после его смерти (1888, 1904 г.). Каждый из томов охватывает период управления на Кавказе отдельных военачальников. Во всех 12 томах Актов отложилось огромное количество важных материалов. В актах получило отражение не только военно-политическое положение отдельных управителей на Кавказе, военачальников и пр., но и экономическое положение отдельных горских народов, их социальное деление, взаимоотношения сословий, что имеет большое значение для нашего исследования.

В Актах также нашла отражение система переселения на Северный Кавказ русских и украинских крестьян, казаков, а также экономическое освоение данных районов. Немалое место отводится и вопросам местной торговли, меновым отношениям с горскими народами, что, безусловно, имеет положительное значение для общего осмысления проблемы.

Большой материал о социально-экономическом и общественно-политическом развитии кавказских народов содержится в периодической печати, в частности, в газетах XIX в. - начала XX веков. В них помещались путевые очерки, экономические обзоры, рассказы горских писателей и историко-этнографические статьи.

Появление на Кавказе своей периодической печати относится к концу 20-х годов XIX в. С 1828 г. в Тифлисе начала издаваться газета «Тифлисские ведомости», с 1837 г. - «Закавказский вестник». Но в этих газетах материалов, касающихся горцев Северо-Западного Кавказа, практически нет.

Значительно шире освещалась жизнь всего Кавказа в газете «Кавказ», которая входила с 1846 г. (в начале - раз в неделю, затем - два, а с 1877 г. -ежедневно)76. Газета имела два отдела - официальный и неофициальный. В официальном отделе газеты публиковались правительственные распоряжения, сообщения о наградах и увольнениях, приказы наместника и т. д. В неофициальном, кроме международных и российских известий, - очерки и фельетоны, сведения с мест о событиях на Кавказе, рассказы из жизни горцев, этнографические заметки.

В газете сотрудничали: известный историк и археолог Ад. Берже, востоковед М. И. Броссе, этнограф Н. Г. Берзенев. Там помещали свои рассказы и очерки ногайский писатель Султан Адиль-Гирей77, историк и этнограф Хан-Гирей78 и др.

Большой интерес представляет статья известного кавказоведа А. П. Бер

7Q же о карачаевцах «Татарское племя на Кавказе» , очерк П. Невского «Закубан-ский край в 1864 г.»80. Автор в ней описывает горские народы, населявшие За-кубанье, дает краткую характеристику их хозяйства, социального строя, религии, семейного и общественного быта. В газете «Кавказ» за 1867 г. была опубликована статья «О зависимых сословиях в горском населении Кубанской обо -< ласти» , довольно подробно рассказывающая о категориях горского крестьянства, их экономическом и правовом положении. Главное внимание уделяется в статье адыгским народам, но краткие сведения есть и о карачаевцах и ногайцах. ^

Очень много материала о народах Северо-Западного Кавказа публиковалось в газете «Кубанские войсковые ведомости», которая с 1871 г. стала именоваться «Кубанские областные ведомости».

Газета выходила в центре Кубанской области - Екатеринодаре с 1863 г. Как и большинство казенных газет «Кубанские войсковые ведомости» имела две части: официальную и неофициальную.

Сотрудниками газеты были местные историки и этнографы: Е. Д. Фели-цын, А. Н. Дьячков-Тарасов, П. П. Короленко, Г. С. Петров, Р. М. Сысоев, М. Алейников и др. Редактором неофициальной части с 1879 г. по 1893 г. был Е. Д. Фелицын, который занимался вопросами социального устройства горских обществ. Большой интерес вызывают его статьи, помещенные в газете: «К во

82 просу о сословиях у горских племен Кубанской области» , «Князь Сафар-бей Зан политический деятель и поборник независимости черкесского народа»83. В этих статьях автор высказал свое мнение по поводу социально-политических отношений в горских обществах Кубанской области. Также в этой газете помещено много статей и очерков о карачаевцах, балкарцах, абазинах и ногайцах.

Также большой интерес представляют журналы и другие периодические издания, выходившие в Тифлисе, Екатеринодаре, в центральной печати. Так, к примеру, очень интересные статьи о горцах Кубанской области помещались в XIX - начале XX века в таких центральных журналах, как «Русский вестник», «Вестник Европы», «Военный сборник», «Записки Русского Географического общества» и др.

Не менее интересный материал содержали и местные периодические издания, к числу которых относились: «Записки Кавказского отдела Императорского Русского Географического общества» (1852-1913 г.г.), «Сборник сведений о кавказских горцах» (1868-1881 г.г.), «Кавказский сборник», «Кавказский календарь», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавка-за»(1881-1929) «Известия Кавказского отдела Императорского Русского Географического общества» (1872-1917), «Кубанский сборник».

Также интересным источником для данной работы явились произведения фольклора. Составляя важную часть духовной культуры горцев СевероЗападного Кавказа, фольклор оставался и наиболее значимой сферой средоточия художественного мышления горцев, проявления их эстетического таланта и концентрации нравственных правил. В обобщенных художественных образах фольклора народы Северо-Западного Кавказа выражали свое отношение к явлениям общественной жизни, воспевали героев-заступников, бичевали трусость и предательство, высмеивали человеческие пороки. Фольклор был в известной степени философией и педагогикой в горских обществах СевероЗападного Кавказа.

Спектр проявления горского фольклора был чрезвычайно широк. Однако для данной работы наибольший интерес представили такие жанры горского фольклора, как народные песни, пословицы и поговорки. По своей направленности песни горцев Северо-Западного Кавказа делились на трудовые, которые исполнялись во время различных хозяйственных работ, ритуальные , исполняемые во время различных обрядов, историко-героические, песни о набегах и др. Во всех этих типах песен, которые были свойственны всем горцам, в той или иной степени нашли отражение вопросы общественно-политической жизни.

Однако наиболее яркое отражение эти вопросы получили в так называемых песнях-плачах. Примером таких песен могут служить карачаево-балкарские песни «Акбийче бла Рамазан», «Белал Батай», абазинские песни «Минат дочь Кыны», «Песня-плач девушки Фариз», ногайские песни «Сары-кыз», «Девушка без имени» и др.

Во всех этих песнях получили реальное отражение вопросы взаимоотношения сословий в горских обществах Северо-Западного Кавказа. По форме своей это традиционное повествование, построенное, в основном, на параллелизмах. Как обычно в подобных песнях причиной невозможности счастья является социальное неравенство, попытки наиболее отчаянных и достаточно сильных молодых людей нарушить веками сложившиеся обычаи и традиции.

В качестве примера можно рассмотреть абазинскую народную песню «Минат дочь Кыны». Она отразила действительные события и реальные взаимоотношения князей и зависимых крестьян. Суть песни в том, что абазинские князья Лоовы выдали замуж свою собственную крестьянку без ее согласия. Для нашей темы данная песня интересна тем, что она является еще одним доказательством того, что в первой половине XIX в. в абазинских обществах господствовали феодальные отношения. Нормы, регулировавшие взаимоотношения привилегированных и зависимых сословий, изложенные в адатах, находили отражение и в произведениях устного народного творчества.

Также для нас большую историческую ценность имела карачаево-балкарская песня «Акъбийче бла Рамазан». Ее содержание заключается в том, что в верхней Теберде одна девушка узденского сословия полюбила парня из сословия крепостных крестьян. Когда она поняла, что ее домашние не согласятся на этот брак по вполне понятным причинам, она решается на побег со своим возлюбленным. Родственники невесты пустились в погоню. Самым ценным из всей этой истории для нашей работы является высказывание родных и близких девушки, которое звучало таким образом: «Къулгъа барды, бетибизни джойду» 84 (Сбежала с рабом, опозорила всех нас).

Если в абазинской песне получили отражение непосредственные взаимоотношения князей и крепостных крестьян, то в карачаево-балкарской песне очень хорошо показана предосудительная попытка нарушения сословно обусловленных норм, регулировавших семейно-брачные отношения в горских обществах. И таких примеров можно привести достаточно много.

Вопросы взаимоотношений сословий в горских обществах СевероЗападного Кавказа первой половины XIX в. наиболее яркое и полное отражение, наряду с песнями, получили в пословицах и поговорках. Именно в пословицах и поговорках, основных хранительницах народной мудрости и знания, отразился ум народа, меткость его слова, образность мышления. Очень лаконичные и образные, они на первый план выдвигают рационалистическую основу дела. Пословицы и поговорки - это выражение мудрости, добытой на основании многовекового опыта народа.

Тематическая направленность пословиц и поговорок, а зачастую и их дословное звучание у всех народов Северо-Западного Кавказа очень близки друг к другу и во многом схожи. Основными темами являлись любовь к Родине, родной земле, патриотизм, мужество. «Джуртун сатхан-бетин сатар» (Кто продаст свою отчизну, тот продаст свою совесть) - гласит карачаево-балкарская пословица. «Своё мужество и свою работу направляй на пользу обществу, а не прячь их в золе» - говорили абазины.

Важное место в жизни горцев занимали пословицы, выражавшие моральные взгляды народа. «Елюмден намыс юочлю» (честь сильнее смерти) -говорили карачаевцы и балкарцы. «Ахрат азабыннан дуныя намысы куышли» -отмечается в ногайской пословице, что переводится как «Веление чести на этом свете сильнее, чем муки ада на том свете». «Лучше умереть достойно, чем жить без чести» - говорили адыги. «Увечье чести не отнимает» - отмечается в абазинской пословице.

Перечисление различных пословиц и поговорок горцев можно продолжить и дальше, однако, и то небольшое количество приведенных выше пословиц и поговорок вполне наглядно характеризует ценностные ориентиры горцев. И вместе с тем позволяет убедиться в том, что фольклор, как неотъемлемая часть духовно-нравственной культуры горцев, на сегодняшний день является одним из важнейших источников для дальнейшего изучения вопросов социально-экономического и общественно-политического устройства горских обществ Северо-Западного Кавказа.

Наряду с этим в работе использован полевой материал, собранный автором в городах, селах и аулах Карачаево-Черкесии в 1998-1999 годах. Такие информаторы, как сестры Акбаевы Почахан и Шерифат, родившиеся в 1903 году и в настоящее время проживающие в г. Теберда, Айбазова Люаза, родившаяся в 1932 году и в настоящее время проживающая в с. Николаевка, Салпагаров Салых, родившийся в 1910 г. ив настоящее время проживающий в с. Знаменка и др. сообщили много интересного и полезного об адатах карачаевцев и балкарцев, рассказали ряд различных поверий и преданий, что, безусловно, сегодня является одним из значимых источников.

Наряду с этим, в личном архиве докт. ист. н., проф. Невской В. П. сохранились записи ее бесед с мудрыми стариками Карачая Эбзеевым Локманом, Бердиевым Курманбием и многими другими. Особая ценность этих записей как исторического источника заключается в том, что они были сделаны еще в 60-е годы и дата их рождения была несколько более ранняя, нежели даты рождения наших информаторов, следовательно, и качество, и объем информации, полученной в те годы, были гораздо лучше и интереснее.

Таким образом, говоря о степени изученности проблемы, необходимо отметить, что круг источников и литературы, особенно дооктябрьского периода, довольно значителен. Однако при этом, если говорить конкретно о затронутых в данной диссертации вопросах, то в этих источниках и литературе они рассматривались отдельно и даже фрагментарно. Причем внутреннее содержание взаимоотношений сословий в горских обществах Северо-Западного Кавказа и влияние на них духовно-нравственной культуры не рассматривались авторами ни на одном из этих этапов.

Научная новизна. Впервые предпринята попытка системного анализа взаимоотношения сословий через их отражение в адатах не отдельно взятого народа, а целого ряда народов, населявших в первой половине XIX в. регион Северо-Западного Кавказа.

С новых позиций рассматривается степень влияния нравственных основ культуры на взаимоотношения сословий в горских обществах СевероЗападного Кавказа.

На основе этого в работе впервые проанализированы в отдельности две основные состовляющие во взаимоотношениях сословий - социально-экономическая и духовно-нравственная, и показано их соотношение.

По новому рассмотрено понятие «патриархально-феодальных отношений». Не как низкий уровень развития феодальных отношений, а специфика этих отношений. Патриархальность определялась характером общинных отношений. У горцев Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX в. сохранялась не только сельская, но и семейная община, при которой общественная жизнь во многом основывалась на нормах морали и авторитете старейшин.

Наконец, во многом новым является сам подход автора к рассматриваемой проблеме. Основным направлением этого подхода является более детальное изучение степени влияния духовно-нравственных устоев на социально-экономическую и общественно-политическую жизнь горцев в их традиционном виде.

Расширена источниковая база исследуемой проблемы. В архивах найдены новые записи адатов, привлечен полевой материал и фольклор народов.

Практическая значимость вытекает из конкретного исторического материала, предоставленного в данной работе. Ряд ее материалов и положений может быть использован при дальнейшем изучении истории народов СевероЗападного Кавказа. Отдельные положения работы могут быть использованы для разработки учебных пособий.

Важно учитывать, что современные межнациональные отношения следует строить с учетом опыта прошлого, как положительного, так и отрицательного. Современным политикам стоит обратиться к опыту прошлого в организации общественных и межнациональных отношений, и на основе этого строить национальную политику нашего государства. Это особенно важно в наши дни, когда значимость геополитических интересов Росси на Северном Кавказе в ус

44 ловиях дезинтеграции политической системы после распада СССР особенно возросла.

Апробация работы. Основные положения диссертации и некоторые обобщения из нее изложены и обсуждены на региональных и всероссийских конференциях: «Проблемы археологии и истории Северного Кавказа. II Минаевские чтения» (Ставрополь 1998 г.), «Проблемы аграрной истории Северного Кавказа» (Ставрополь 1998), научный межрегиональный семинар «Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология их изучения» (Ставрополь 1999 г.), «История Северного Кавказа с древнейших времен до настоящего времени» (Пятигорск, 2000).

Кроме того, апробация работы отражалась в публикациях статей по теме диссертации в научных сборниках: «Проблемы археологии и истории Северного Кавказа»: Материалы научной археолого-этнографической и историко-краеведческой конференции. II Минаевские чтения. Ставрополь 1999 г.; «Проблемы аграрной истории Северного Кавказа». Ставрополь, 1999г. Готовятся и другие публикации по теме диссертационного исследования.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Акбаев, Солтан Магометаминович

Заключение

Социально-экономические и политические перемены, происходящие сегодня в России, оказывают влияние на всю общественную жизнь. Новые подходы в изучении исторических процессов, протекавших в горских обществах Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX в., ставят задачу объективной необходимости переосмысления основных, принципиальных моментов социально-экономических отношений у народов Северо-Западного Кавказа с учетом современных преобразований и потребностей нашего общества.

При этом очень важным является изучение вопросов социальной стратификации горских обществ, выявления места и роли каждого сословия в общественной жизни народов Северо-Западного Кавказа, взаимоотношений сословий и их внутреннего содержания. Только проникнув и осознав сущность истоков общественных отношений горцев в их чистом, традиционном виде, можно сегодня ответить на целый ряд вопросов, касающихся особенностей и ценностных ориентиров того или иного народа Северо-Западного Кавказа.

В данной работе неоднократно отмечалось, что наиболее полное отражение вся общественная жизнь горцев Северо-Западного Кавказа первой половины XIX в. получила в горских адатах. Именно поэтому в основу данного диссертационного исследования легло изучение как опубликованных, так и не опубликованных горских адатов. В этой связи большой интерес для нас представляет вопрос, являвшийся предметом многочисленных споров как дореволюционных, так и советских исследователей о роли и месте горского обычая в правовой системе горских обществ Северо-Западного Кавказа.

Изучив и проанализировав целый ряд источников и литературы, автор данной работы пришел к выводу, что адат в первой половине XIX в. входил в правовую систему горских обществ. Он в корне отличался от заведенного порядка тем, что правовой обычай жил в сознании народа, как закон, тогда как заведенный порядок имел свойство так же, как и правовой обычай, повторяться, но при этом не воспринимался как закон. Также правовой обычай отличался и от традиций и других норм регулирования общественных отношений. При этом в силу того, что горские обычаи являлись продуктом общественной жизни горских обществ, были санкционированы самими обществами, как нормы регулирования общественных отношений, и воспринимались горцами как закон, их по праву можно считать нормами обычного права.

Кроме этого, адат является важнейшим историческим источником и неотъемлемой частью духовно-нравственной культуры горцев, который по своей структуре и содержанию состоял из двух частей. С одной стороны, как мы уже отметили выше, это нормы обычного права или закон, с другой - основная составляющая духовно-нравственной культуры горцев. Именно эта часть адата и лежала в основе взаимоотношений сословий.

Взаимоотношения сословий в горских обществах Северо-Западного Кавказа во многом определялись геополитическим положением, которое влияло на уровень развития феодальных отношений у горских народов. Анализ адатов в источниках и литературе показал, что социальный строй народов СевероЗападного Кавказа в первой половине XIX в. можно охарактеризовать как феодально-патриархальный. При этом горские общества по формам правления делились на две группы. Народы с аристократическими формами правления, и народы с демократическими формами правления, что, безусловно, отражалось на сословных разграничениях. Во главе обществ с аристократическими формами правления, к числу которых относились карачаевцы, балкарцы, адыгские общества хамышеевцев, черченеевцев, хатикосийцев, темиргоевцев, махошев-цев, бесленеевцев, ногайцы и абазины стояли князья. Тогда как в адыгских обществах абадзехов, шапсуг и натухайцев во главе стояли старшины, а княжеское сословие отсутствовало, что, безусловно, вносило свои особенности во взаимоотношения сословий в этих обществах.

Основные, принципиальные моменты в социальной стратификации горских обществ Северо-Западного Кавказа с аристократическими формами правления практически были сходными. И карачаевские, и балкарские, и адыгские, и ногайские, и абазинские общества по своей сути делились на ряд сословных категорий. Это сословия 1) князей, 2) дворян, 3) духовенство, 4) простой свободный народ, 5) крепостное крестьянство, 6) патриархальные рабы.

При этом в адыгских обществах и у абазин в сословном делении, как видно из анализа источников и литературы, существовали некоторые особенности. Они были связаны с тем, что, во-первых, сословия дворянства и простого свободного народа в этих обществах были разделены и представлены как две самостоятельные группы и, во-вторых, в количественном отношении в тех же обществах горское дворянство делилось на три категории: первостепенное узденство, второстепенное узденство, третьестепенное узденство. Тогда как дворянство в карачаевском, балкарских и ногайском обществах было представлено лишь первостепенным узденством или сыйли езденлебла, и в целом ряде источников и литературы объединено с сословием простого свободного народа, что не совсем соответствовало действительности.

Недостаточно зная адаты, не вникая во внутреннее содержание общественных отношений горцев, некоторые авторы занижали уровень развития феодальных отношений в отдельных обществах. Между тем, анализ адатов показывает, что в феодальной зависимости в этих обществах находились не только зависимые сословия, но и сословия, считавшиеся в юридическом отношении свободными. Этот факт указывает на некоторую незавершенность становления феодальных отношений в горских обществах и позволяет нам характеризовать их как феодально-патриархальные.

На это же указывает и анализ таких терминов, как ёзденлик и уорктын, обозначавших в первой половине XIX в. передачу земли сюзереном своему вассалу в наследственное пользование за несение вассальных повинностей, позволивший нам сделать вывод о наличии в среде привилегированных сословий вассально-ленных отношений. Наличие подобного рода отношений являлось одним из основных признаков феодализма.

Кроме этого, большое значение в плане юридического оформления феодальных отношений в горских обществах, а вместе с тем и их укрепления имели Кавказская война и как ее следствие вхождение территории Северного Кавказа в состав Российской империи. Наиболее яркое отображение это получило в мероприятиях Российского правительства по наделению горской аристократии значительными участками земли за «потерю административной власти». Официальное получение горскими князьями и первостепенными узденями земельных участков от нескольких десятков до нескольких сотен и даже тысяч десятин и дальнейшее закрепощение трудового крестьянства позволяет нам сегодня говорить о том, что горские общества Северо-Западного Кавказа к концу XIX - началу XX вв. имели уже достаточно развитые феодальные отношения.

Права и обязанности каждого сословия были регламентированы и закреплены горскими адатами. Основной обязанностью княжеского сословия во всех обществах Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX в. было обеспечение защиты и покровительства своим обществам, т. е. административная власть. Дворянство обязано было по адату нести служебную повинность по отношению к своим владетельным князьям, быть их соратниками и ближайшими помощниками. С принятием мусульманства в ХУП-ХУШ вв. горское духовенство обязано было вести все дела, относящиеся к вопросам религии, семьи и семейных отношений, раздела имущества, обрядов духовных завещаний ит. д.

Основной обязанностью простого свободного народа, крепостного крестьянства и патриархальных рабов было несение всех трудовых повинностей, натуральной, отработочной , а частично и денежной ренты.

Таким образом, основной круг обязанностей каждого сословия был распределен адатом таким образом, что представители каждого сословия на своем месте, выполняя свои конкретные обязанности, в конечном итоге обеспечивали нормальное существование всего общества. Наряду с обязанностями каждое сословие имело и свои права. Количество прав напрямую зависело, прежде всего, от принадлежности к тому или иному сословию. К первой половине XIX в. практически во всех горских обществах Северо-Западного Кавказа сословия, по своему правовому статусу делились на привилегированные и зависимые. К первой категории относились князья, первостепенные уздени, духовенство, ко второй крепостное крестьянство и патриархальные рабы. Сословие простого свободного народа, составлявшее основную массу народа, в правовом отношении было в двойственном положении. Юридически оно считалось свободным, фактически же в экономическом плане под видом помочей и подношений должно было нести натуральную и отработочную ренту в пользу своих владельцев, что со временем ставило это сословие в более зависимое положение.

Процесс взаимоотношений сословий в горских обществах СевероЗападного Кавказа складывался как бы из двух составляющих. С одной стороны это социально-экономическая, с другой, нравственная составляющие взаимоотношений. Причем в основе каждой из этих двух составляющих лежали свои особенности, или как мы их называли в работе дисциплинарные отношения.

Социально-экономическая составляющая взаимоотношений сословий базировалась, прежде всего, на правах и обязанностях каждого сословия и определяла чисто экономические стороны взаимоотношений.

Если основной обязанностью княжеского сословия, как мы уже отметили выше, было обеспечение защиты и покровительство своего общества, а основной обязанностью дворянства было несение служебной повинности по отношению к своим владетельным князьям, то социальная сторона взаимоотношений характеризовалась как вассальная. Экономическую же основу этих взаимоотношений составлял подарок, который обязан был сделать каждый князь своему дворянину. У карачаевцев, балкарцев и ногайцев такой подарок назывался ёзденлик или за узденство, в адыгских обществах и у абазин уорктын. К тому же кроме несения служебной повинности, дворянство за полученную в ёзденлик землю, которая передавалась по наследству, обязаны были делать своему князю различные подарки и подношения. Таким образом, взаимоотношения князей и первостепенных узденей можно охарактеризовать как вассаль-но-ленные отношения.

Именно земля, которая находилась во владении горских князей, являлась одной из составляющих княжеской власти в горских обществах СевероЗападного Кавказа в первой половине XIX в. Отдавая ее в наследственное пользование представителям горского дворянства, князья ставили последних в прямую зависимость от себя. Далее первостепенные уздени, расселяя на этих землях уже своих подвластных, представителей простого свободного народа и крепостное крестьянство, ставили последних в непосредственную зависимость от себя. Таким образом, в результате всего этого формировалась определенная иерархическая структура горского общества, основным принципом которой являлось право рождения.

Основной обязанностью сословий простого свободного народа и зависимого крестьянства было производство материальных благ и несение в пользу своих владетельных князей и первостепенных узденей феодальных повинностей, которые проявлялись в натуральной и отработочной ренте.

Формы и размеры несения всякого рода повинностей были закреплены и регламентированы горскими адатами. Основной особенностью несения натуральной и отработочной ренты зависимым крестьянством горцев было то, что она носила несколько скрытый, завуалированный характер и проявлялась во всякого рода помочах и подношениях, которые внешне носили добровольный характер. Однако при этом выполнение этих помочей и подношений имело обязательный характер, что и позволяет нам рассматривать их как различные формы феодальной ренты.

Занимаясь вопросами обороны и управляя своими обществами, князья и первостепенные уздени не могли заниматься еще и хозяйственными делами, а сословия простого свободного народа и зависимого крестьянства, занимаясь хозяйственными делами, не могли сами себя защищать от набегов соседних народов и обеспечить стабильной управление в своих обществах.

Поэтому социально-экономическая составляющая взаимоотношений привилегированных сословий с простым свободным народом и зависимым крестьянством основывался как бы на взаимном обмене. Трудовое крестьянство, в обмен на получаемую защиту и покровительство, обеспечивало своих владетельных князей и первостепенных узденей материально, неся в их пользу натуральную и отработочную ренту. В общем же социально-экономическую составляющую этих отношений можно охарактеризовать как податно-повинностные отношения с некоторыми чертами формальной добровольности, между привилегированными сословиями и простым свободным народом, и основанные на полном принуждении, между привилегированными и зависимыми сословиями.

Несколько иной характер носили взаимоотношения в среде простого свободного народа и характеризовались как традиционные. В основе этих отношений лежала традиция взаимопомощи. Таким образом, в основе социально-экономической составляющей взаимоотношений сословий в горских обществах Северо-Западного Кавказа лежал взаимный интерес каждого сословия, основу же дисциплинарных отношений составляла необходимость сохранения общественной безопасности.

Своеобразной и значимой, как показывают адаты, во взаимоотношениях сословий являлась духовно-нравственная составляющая. В основе сословых отношений в горских обществах Северо-Западного Кавказа лежали нормы морали. Эти нормы в первой половине XIX в. в горских обществах являлись основополагающими в вопросах регулирования общественных отношений и утверждались силой общественного мнения.

Данной составляющей взаимоотношений соответствовали и свои дисциплинарные отношения, или, по другому, причины, по которым горцы во взаимоотношениях следовали предписаниям адатов. Внутреннее содержание этого рода дисциплинарных отношений составляли такие категории морали, как долг, честь, совесть, достоинство. У горцев все эти категории именовались одним словом - намыс. Именно сохранение намыса побуждало горцев идти на любые жертвы, вплоть до лишения жизни, ради выполнения норм, установленных адатом.

Высокие моральные качества горцев, на которые указывал целый ряд отечественных и иностранных авторов, являлись как бы гарантом соблюдения народами Северо-Западного Кавказа таких основополагающих норм общественных отношений, как почтительное отношение к старшим и представителям привилегированных сословий, вежливость в общении, строгое соблюдение законов гостеприимства и куначества, кровной мести, всякого рода обязательств при различных формах искусственного породнения и т. д.

Исключительно на нормах морали основывался и процесс воспитания подрастающего поколения. Те категории морали, о которых мы сказали выше, закладывались в каждого горца уже с детских лет, и поддерживались силой общественного мнения на протяжении всей его дальнейшей жизни. Большую воспитательную роль играло народное творчество, песни, пословицы, сказки, воспевавшие мужество, справедливость, честность.

Говоря о соотношении этих двух составляющих, необходимо указать на доминирующую роль духовно-нравственной составляющей над социально-экономической, в силу того, что по уровню развития социально-экономических отношений, все горские общества Северо-Западного Кавказа являлись феодально-патриархальными или докапиталистическими.

Во всех докапиталистических обществах система социально-экономических отношений определяла волю, а вместе с тем действия людей не прямо, а через посредство общественной воли, которая в горских обществах определялась моралью и правом. Мораль и право определяли действия людей и в экономической области, прежде всего в сфере распределения общественного продукта. Крепостной крестьянин в горских обществах отдавал часть продукта своего труда своему владельцу потому, что того требовали нормы морали, и потому, что этого требовал закон, прикреплявший его к земле.

Только с переходом к капиталистическим отношениям соотношение социально-экономической и духовно-нравственной составляющей изменилось во взаимоотношениях сословий в горских обществах. Социально-экономическая, стала играть большую роль. Объяснялось это тем, что капиталистические отношения строились на иных принципах, нежели феодальные. По существу они разрушали все феодальные, патриархальные отношения, а на первый план выдвигали экономический интерес. Хотя в горских обществах и в этом отношении были свои особенности - дольше сохранялись пережитки патриархальных отношений.

И, наконец, завершающим данную работу выводом является то, что все то внутреннее содержание взаимоотношений сословий в горских обществах Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX в. основанное на нормах морали свое внешнее проявление получило в горском этикете. Именно этикет стал той формой, которая регулировала не столько сами отношения между сословиями, сколько внешние формы этих отношений. Другими словами внутреннее содержание взаимоотношений сословий получило внешнюю форму.

При этом правила этикета обладали той особенностью, что нарушение их никогда не остается безнаказанным, хотя наказание за нарушение этикета может быть мягким и чисто моральным. И эта неизбежность понятна, потому что в этикете отражаются действительные отношения между социальными группами, между структурными элементами общественной системы, и отступление от правил этикета в горских обществах в первой половине XIX в. угрожало, прежде всего, самой личности, а через нее и всей системе. Если молодой человек проявил неуважение к старшему, тем самым он дискредитировал самого себя, престав перед обществом как невоспитанный человек. Если же тот же молодой человек проявлял неуважение к владетельному князю, то в этом случае он не просто оскорбляет личность князя, а в его лице оскорбляет всю общественную систему, и создает симптом, направленный на разложение установившегося порядка. Место, занимаемое горским этикетом в общественной жизни, было особенным, а его значение трудно переоценить.

Таким образом, проделанный нами анализ горских адатов говорит о том, что те формы и методы регулирования общественных отношений, которые существовали в первой половине XIX в., полностью соответствовали социально

200 экономическому и общественно-политическому устройству горских обществ в период феодально-патриархальных отношений.

Работа и сейчас имеет практическое значение для разработки концепции межнациональных отношений на Северном Кавказе. Правильная направленность такой концепции может быть задана только с учётом изучения исторических корней, традиций и обычаев народа. Это важно также для воспитания детей и подростков в духе лучших традиций предков.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Акбаев, Солтан Магометаминович, 2000 год

1. Архивные материалы и документы. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА)

2. Фонд 38. «Кавказские дела» Оп.7

3. Д. 5 «Записки о Черкесии, сочинённые Хан-Гиреем». Гл.1. 268л. Д. 6 То же. Гл.2. - 159л.

4. Д. 60 «Об отпуске 1500 руб. серебром для сооружения мечети на Урупе в новом местожительстве семьи Султан-Гиреев. 10 ноября 1841-4 февраля 1841». 20л.

5. Д. 68 «Записки, доклады и переписка по проекту, положения об управлении покорными горскими народами, на Кавказе обитающими». 51л.

6. Фонд 414. ВУА (Военно-Учёный архив.) «Статистические, экономические и военно-топографические сведения и территории бывшей Российской империи»

7. Д. 301. Подлинник «Военно-топографического и статистического описания области Кавказа, составленный поручиком Бларамбергом» Фонд 13454. «Штаб войск Кавказской линии в Черномории расположенных». Оп.2

8. Д. 5. «Описание черкеских закубанских племён, принадлежащих к правому флангу. 1830г.» Д. 389. «Переписка о споре, возникшем между князьями Лоовыми и их подвластными. 1843.» Д. 637. «Описание горских народов, живущих за Кубанью»

9. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК)

10. Фонд 799. Оп.1. Д. 2. «Сведения о простом свободном народе кавказских горцев». Д. 11. «О разборе сословных прав мусульманского населения на Кавказе». Д. 13. «Комиссия по освобождению зависимых сословий в горских племенах Кавказа».

11. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК)

12. Фонд 79. Оп.1. Д. 731 «Письмо командующему войсками Кавказской линиии и Черномории ген. Г. А. Эммануэлю».

13. Кабардино-русские отношения в ХУИ-ХУШ в.в. (Документы и материалы) В 2-х томах. М., 1957.

14. Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в ХУ-Х1Х вв.

15. Майкоп: Изд- во «Меоты», 1997.-296 с. (Архивные документы из ЦТ А КБР)

16. I. Периодические издания Газеты1. Кавказ за 1847-1862г.

17. Кубанские областные ведомости за 1886г., 1892г., 1896г.1. Журналы

18. Вестник Европы за 1819г., 1822г.

19. Записки Кавказского отдела императорского русского географического общества за 1852-1913гг.

20. Сборник сведений о кавказских горцах за 1868-1881гг.

21. Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа за 18811929гг.

22. Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества за 1872-1917гг.

23. V. Полевой материал Полевой материал 1998-1999гг. Информаторы: Акбаевы Пачахан и Шерифат, 1903 года рожд., г.Теберда, КЧР. Айбазова Люаза, 1932 года рожд., с. Николаевка, КЧР.

24. Салпагаров Салых, 1910 годарожд., с. Знаменка, КЧР.

25. VI. Монографии и статьи Абаев М.К. Балкария // Мусульманин.- Париж.- 1911.- №№ 14-17. С.586-627. Абрамов Я. Кавказские горцы (Переиздание). - Майкоп: «Возрождение», 1990.-36 с.

26. Авксентьев A.B., Авксентьев В.А. Северный Кавказ в этнической картине мира. Ставрополь: Изд. СГУД998.- 160 с.

27. Алексеева Е.П. Карачаевцы и балкарцы древний народ Кавказа.2- е издание. -М.: Акционерное общество «Бриз», 1993. - 87 с.

28. Алейников М. Карачаевские сказания// СМОМПК, Тифлис, 1883.- Вып.З. -С. 138-168. Отд.2.

29. Алейников М. Обряды и обычаи карачаевцев при свадьбе и похоронах// КОВ.

30. Екатеринодар, 1880.-№7,19.

31. Алейников М. Поверья ногайцев// СМОМПК.-Тифлис, 1893.-Вып.17.-С. 1-14-Отд.2

32. Алибеков М. Адаты кумыков/ Перевод Т. Б. Бейбулатова. Махачкала, 19271. С.З

33. Алиев У. Д. Кара-Хал к. Очерки истории развития горцев Северного Кавказа и туземное влияние на них ислама, царизма и прочих. Ростов-н/Дону, 1927-111с.

34. Алиев У. Карачай.- Черкесск, 1991. 320 с. Издание второе. Печатается по изданию: Умар Алиев. Крайиздат. Ростов- на- Дону, 1927.

35. Анчабадзе Ю. Д. Прекрасный обычай гостеприимства // Советская этнография.1985. №4. С. 111

36. Апостолов Л.Я. Географический очерк Кубанской области// СМОМПК. Тифлис, 1897.-Вып.23.-С.1-305.

37. Архипов А.П. Ногайцы//Кавказ.-1850.- №6, 3. 1852. № 3, 4, 5.

38. Берже А.П. Краткий обзор горских племён на Кавказе. Тифлис, 1858. - 46 с.

39. Берже А.П. Этнографическое обозрение Кавказа.-СПб.,1879.-36с.

40. Берже А.П. Горские племена// Живописная Россия. СПб.М.1883. T. IX

41. Берже А.П. Татарское племя на Кавказе//»Кавказ»,1859.- №86-87

42. Берс A.A. Воспоминания офицера л.-гв. Преображенского полка о походе в

43. Турцию в 1877-1878гг. СПб,1898.

44. Бурксер В. В стране карачаевцев (Путевые заметки). -1916.-Б.М. 17с. Записки Крымско-Кавкавказского горного клуба. - Одесса,1915.- Вып.3-4. - С.27-43. Вагнер Мориц. Кавказ и земли казаков в годы с 1843 до 1846 // Адыги. -С. 629-632.

45. Ваганов C.B. Значение охранно-карантинной линии по границе Кубанской области с Закавказьем // ИОЛИКО.- Вып. 1.- Екатеринодар, 1899.- С.21 -50

46. Васильков В.В. Очерк быта темиргоевцев // СМОМПК. Тифлис, 1901.-Вып.29.-С.71-154.

47. Вейданбаум Е. Очерк этнографии Кавказского края// Весь Кавказ.-Тифлис, 1903.-С. 93-109.

48. Венедиктов М. Взгляд на кавказских горцев//Сын отечества.- 1837.- №188.-С.21-59.

49. Виноградов В. Б. Средняя Кубань: земляки и соседи. Армавир, 1995. 150 с. Гаврилов П.А. Устройство поземельного быта горских племён Северного Кавказа // ССКГ. - Тифлис, 1869 - С.3-78.

50. Гаджиева С. Ш. Очерки истории семьи и брака у ногайцев в XIX нач. XX вв. М., 1979,- 172с.

51. Гаджиев В. Г. Кавказ и Россия (история и современность) // Тарих, 1994 № 1. -С. 6-14.

52. Гадцук В.А. Черкесы: исторический очерк/ЯОжная Россия. М.,1906. Ган К.Ф. Краткие известия древних писателей о Кавказе//СМОМГЖ.- Тифлис,^ 882.-Вып. 2.-С. 18-44. 1890.-Вып 9.-С.1-115.

53. Гарданов В. К. пережитки дуальной организации у адыгов (черкесов) в перв. пол. XIX в. // Советская этнография .1964.- № 3.

54. Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов (XVIII перв. пол. XIX в.). М., 1967.-329с.

55. Гарданов В. К. Гостеприимство, куначество и патронат у адыгов (черкесов) в XVIII перв. пол. XIX в. // Советская этнография, 1964, № 1.- С. 36.

56. Георги И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и др. достопамятностей. СПб., 1799.

57. Городецкий Б. М. Очерк развития русской периодической печати на Северном Кавказе. // Известия общ. люб. изучения Кубанской области. Вып. VI. Екатери-нодар, 1913.-101с.

58. Грабовский Н.С. Свадьба в горских обществах Кабардинского округа// ССКГ.-Тифлис, 1869.-Вып.2.-С. 1 -24.

59. Грабовский Н.С. Присоединение к России Кабарды и борьба за независимость //ССКГ.Вып.9.-Тифлис, 1876.-С.112-212 .

60. Грове. Холодный Кавказ.-СПб.:Изд. Журнала «Природа и люди», 1879.- У1.-224с.

61. Данилевский Н.В. Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении. М., 1846.-185с.

62. Данилова Е. Н. Абазины. Историко-этнографической очерк. М., 1984. 144с. Даниялов Г. Д. Классовая борьба в Дагестане во второй половине XIX в. - нач. XX в. Махачкала, 1970. - 291с.

63. Джуртубаев М. И. Духовная культура карачаевско-балкарского народа. // Ас-Алан. М., 1998-463с.

64. Добродеев И. Черкесы// Военный сборник. 1870,№3.-С121-185; №4.-С.335-394; №5.- С.85-140; №б.-С.309-328.

65. Динник Л.Я. Поездка в Балкарию// ЗКОРГО, 1884.-Кн.14. Вып. 1.

66. Его же. Горы и ущелья Кубанской области// ЗКОРГО, 1884.- Кн. 13. Вып.1.

67. Дроздов И. Последняя борьба с горцами Западного Кавказа// КС.- Тифлис, 1877. Т.2

68. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871. -1887.-Т. 1-5.

69. Дьячков-Тарасов А.И. Заметки о Карачае и карачаевцах//СМОМПК.-Тифлис,1898.-Вып.28.-С.49-91.

70. Его же. В горах Большого и Малого Карачая// СМОИПК, Тифлис, 1900.-Вып.28.-С. 1-136.

71. Его же. Абадзехи//3аписки Кавказского отдела Русского географического об-ществаю Тифлис, 1902. Кн. ХХ11.-Вып.4.

72. Его же. Карачай и карачаевцы. Княгиня Сатанай // Весь Кавказ: Иллюстрированный справочно-литературный сборник, посвящённый детальному и всесто-роннену исследованию Кавказского края во всех отношениях. Тифлис, 1903. -Отд.З.-С.4-8.

73. Его же. Карачай и карачаевцы// Первая экскурсия преподавателей средних учебных заведений Кавказского округа в Большой и Малый Карачай летом 1908г.-Тифлис, 1909.-С.80-102.

74. Его же. Социальные формации Карачая и их современная экономическая мощность// Записки горного научно-исследовательского института. 1928. Ермолов Н.П. Записки. М., 1867.

75. Желиховская В. Кавказ и Закавказье с картою Кавказа,- СПб., 1865.-113 с. Загурский М.П. Этнографическая карта Кавказа// ИКОРГО. Тифлис, 18811882.- Т.7, К®!. - С.158-167.

76. Зубов П. Картина Кавказского края, принадлежащего России и сопредельных оному земель, в историческом, статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношении. СПб, 1835.

77. Броневский С. М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, собранные и пополненные С. Броневским. М., 1823.

78. Иванов И.О. Материалы для истории Кавказского края// СГВ. 1860.-№7,8,9,40,41,43,47,52.

79. Иваненков И. Карачаевцы// ИОЛИКО.- Екатеринодар, 1912. Вып.5.- С.25-91. Иванюков И., Ковалевский М.М. У подошвы Эльбруса// Вестник Европы,-1886.-Т. 1 .Кн. 1 .-С.-83-112; Кн.2 С.553-580.

80. Извлечение из отчёта об осмотре казённых свободных земель нагорной полосы между р.Тебердой и Лабой// ССКГ. Вып.4. Тифлис, 1870.- С. 3 - 28. Инал-Ипа Ш. Д. Традиции и современность. По материалам этнографии абхазов. Сухуми, 1973.-79с.

81. История народов Северного Кавказа. Конец ХУ111в.-1917г М.: Наука, 1988.659 с.

82. История Ставропольского края от древнейших времён до 1917 года / Под ред. докт. ист. наук В. П. Невской. Ставрополь , 1996. - 304 с. Историческое регионоведение Северного Кавказа - вузу и школе. Ч. 1. - Армавир, 1999. - 73 с.

83. Кавказские горцы. Сборник сведений. В двух книгах. Репринтное воспроизведение изданий 1868 и 1868 годов «Сборник сведений о кавказских горцах».-М.: Адир, 1992.

84. Каламбий. На холме // «Русский ветник». Т. 36, 1861.

85. Калмыков Ж.А. Установление русской администрации в Кабарде и Балкарии. -Нальчик, 1995.- 128 с.

86. Калмыков Ж.А. Административно судебные преобразования в Кабарде и горских (балкарских) обществах в годы русско-кавказской войны// Кавказская война: уроки истории и современность. Краснодар, 1995.

87. Калмыков И. X. Черкесы. Историко-этнографический очерк, с. 189. Черкесск 1974.-С. 343.

88. Каракаш Н. На Кавказе: В гостях у горцев и казаков.- СПб, 1900.- 68с. Караулов Н.П. Балкары на Кавказе: Этнографический очеркУ/СМОМПК.-Тифлис, 1908.-Вып.З 8.-С. 131-150.

89. Карачаевцы. Историко-этнографический очерк. (Невская В. П., Студенецкая Е. Н., Шаманов И. М.) Черкесск, 1978. 335с.

90. Карачаевские народные песни. М.: «Наукам,,1969.-276с.

91. Карбонье Ж. Юридическая социология (Пер. с фр. и вступ. сл. В. А. Туманов) -М.: Прогресс, 1986.-351 с.

92. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. Т. 1. М., 1890.

93. Ковалевский П. И. Черкесы (Предания о прошлом, этнографические сведения)//

94. Кавказ.-СПб.,1914.-Т.1.-С.89-93.

95. Кокиев Г.А. Крестьянская реформа в Кабарде.- Нальчик, 1947. 254 с. Колюбякин И. Взгляд на жизнь общественную и нравственную племён черкесских. Извлечение из записок//Кавказ.-1846.-№11.

96. Комаров A.B. Адаты и судопроизводство по ним// ССКГ. Вып.1. Тифлис, 1868.-75с.

97. Константинов. Очерк северной стороны Кавказа// Сборник газеты Кавказ, № 293. Первое полугодие 1847г.- Тифлис, 1847.-С. 10-25.

98. Константинов В.Н. Сочи-Кисловодск.-СПб., Кавказский горный клуб. Вып.1.,1905.-41с.

99. Короленко П. Записки о черкесах.- Екатеринодар, 1908.

100. Кох Карл. Путешествие по России и в кавказский земли // Адыги. С. 585629.

101. Кочекаев Б. Б. Классовая структура ногайского общества в XIX в. начале XX вв. Алма-Ата, 1969. - 59с.

102. Кочекаев Б.Б. Социально-экономическое и политическое развитие ногайского общества. Алма-Ата, 1973.-185с.

103. Клапрот Генрих-Юлиус. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятой в 1807-1808 гг. // Адыги, Балкарцы и Карачаевцы в известиях европейских авторов XII XIX в. Нальчик, 1974. - 633с.

104. Кривенко B.C. Очерки Кавказа: поездка на Кавказ осенью 1888г. СПб., 1894.-136с.

105. Кубанская справочная книжка. Екатеринодар, 1891. - 131с. Кудаев М. И. Карачаево-балкарский свадебный обряд. Нальчик, 1988.-124с. Кудашев В.Н. Исторические сведения о кабардинском народе.- Киев, 1913. -280 с.

106. Кузнецов В. А. Межнациональное согласие и современная историография Северного Кавказа// «Тарих». Махачкала, 1997.- №4.- С.47-51.

107. Кумыков Т.Х., Азаматов К.Г. Некоторые вопросы общественного быта народов Северного Кавказа в первой половине Х1Хвека// Общественный быт карачаевцев и балкарцев.-Нальчик, 1986.-С.5-21

108. Кумыков Т.Х. Присоединение Кабарды к России и его прогрессивное значение. Нальчик, 1957.

109. Кумыков Т.Х. Социально экономические отношения и отмена крепостного права в Кабарде и Балкарии. Нальчик, 1959.

110. Кумыков Т.Х. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в Х1Хв.-Нальчик, 1965.

111. Лавров Л.И. Классовое расслоение и племенное деление абазин в XVIII и XIX вв. // Советская этнография.- 1948.- № 4.-С.168-174

112. Люлье Л.Я. Верования, религиозные обряды и предрассудки у черкес// ЗКОРГО.-1862.-Кн.5.-С. 121-137.

113. Люлье Л.Я. Черкесия. Историко-этнографические статьи. Майкоп: МЦТК «Возрождение», 1990. - 48 с.

114. Люсин. Карачай// Северный Кавказ.-Ставрополь, 1888.-№50. Магомедов Р. М. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII нач. XIX в. Махачкала, 1917.

115. Мальцев Г. В. Очерки теории обычая и обычного права // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону: Изд. СКАГС. 1989.-С.7-94.

116. Материалы по обычному праву кабардинцев. Перв. пол. XIX в. Собрал и подготовил к печати В. К. Гарданов, Нальчик, 1956. Марков Е. Очерки Кавказа.- М., 1887.- 693 с.

117. Марченко М. Н. Понятия и основные признаки права // Общая теория государства и права. Т. 2. М., 1998. 620с.

118. Мизиев И.М. История карачаево-балкарского народа с древнейших времён до присоединения к России // Ас алан. М.: «Мир дому твоему», 1998. № 1. - С.2-102.

119. Миллер В.Ф., Ковалевский М.В. В горских обществах Кабарды// Вестник Европы.- С.-Петербург, 1884.

120. Миллер Б.В. В Карачае// ЭО,- 1899.-Кн.60-61.-№1-2.

121. Монпере Фредерик Дюбуа. Путешествие по Кавказу, к черкесам и абхазцам, в Колхиду, Грузию, Армению и в Крым. // Адыги, балкарцы и карачаевцы. С. 435-458.

122. Муромцев Г. И. О некоторых особенностях традиционного права в развивающихся странах Азии и Африки // Советское государство и право. М., 1989, № 6. Мусукаев А.И. Першиц А.И. Народные традиции кабардинцев и балкарцев.-Нальчик, 1992,-240 с.

123. Напсо Д.А., Чекменёв С.А. Надежда и доверие. Из истории дружественных связей народов Карачаево Черкесии с русским народом. - Черкесск, 1993.-320с.

124. Невская В.П. Карачай в пореформенный период. Ставрополь, 1964.-223с. Невская В. П. Пережитки родовой общины, семейная община у карачаевцев в XIX в. // Из истории Карачаево-Черкесии. Труды КЧНИИ, вып. VI, с. 225. Ставрополь, 1970.

125. Невская В.П. Аграрный вопрос в Карачаево-Черкесии в эпоху империализма.-Черкесск, 1972.- 215с.

126. Невская В. П. Умар Алиев и Ислам Тамбиев, первые историки марксисты Ка-рачая // Вопросы истории, исторической науки Северного Кавказа и Дона. Грозный, 1978.-33с.

127. Невская Т.А. Столыпинская реформа на Северном Кавказе. Санкт-Петербург: СПб.: Нестор, 1997. - 195 с.

128. Некрасов Е. Е. Обычаи и традиции в организации и осуществлении местного управления и самоуправления // Обычное право в России: проблемы теории ипрактики. С. 291-294.

129. Нечаев С.Д. Отрывки из путевых заметок по юго-восточной России// Московский телеграф.- 1826.-Ч.7.

130. Народы Западного Кавказа: По неизданным запискам природного бжедуха князя Хаджимукова// К.С.,-Тифлис,1910.-Т.30.- С.1-50.

131. Новицкий Г.В. Географическо-статистическое обозрение земли, населённой народом адыге: о черкесских племенах. Рукописи// РГВИА. Ф.ВУА. Новицкий Г.Н. О черкесских народах. Рукопись// РГВИА. Ф.ВУА.

132. Очерки истории Карачаево-Черкесии/ Отв. ред. Невская В. П., Романовский В. А. Ставрополь, 1967. Т.1.- 400 с.

133. Очерки истории Кубани с древнейших времён до 1920 г. (под ред. В. Н. Ратушняка). Краснодар, 1996. - 656 с.

134. Петров Г.С. Легенды и древние постройки в Карачае// КОВ.- 1879.-№40,41. Петров Г.С. Верховья Кубани Карачай// Памятная книжка Кубанской области на 1880г.- Екатеринодар, 1880.-С.123-153.

135. Петров Л. Обычное право и закон на Кавказе// КВ.-1901, №1.-С.27-91. Петрусевич Н. Заметка о карачаевских адатах по долговым обязательствам // ССКГ. Вып.4.-Тифлис.-1870.- С.45-90.

136. Петрусевич Н.Г. К объяснительной записке о личных правах горцев Кубанскойобласти// ЦГА РСО-А. Ф.262. (Из архива проф. Невской В.П.)

137. Пейсонель М. Исследование торговли на черкесском берегу Чёрного моря в1750 1762 годах. (Переиздание) - Майкоп: МЦТК «Возрождение», 1990. - 35с.

138. Пожидаев В. П. Горцы Северного Кавказа. М., 1926. С.8. Покровский М. В. Из истории адыгов в конце XVIII - перв. пол. XIX вв. Краснодар, 1989.-С. 319.

139. Пословицы и поговорки народов Карачаево-Черкессии. Черкесск, 1990 364с.

140. Потто В.А. Несколько дней на Кубани: Из путевых заметок, 1853-1856гг.(Хозяйство, быт и нравы казаков и горцев)// Военный сборник.- 1861.Т. 18. №3. С. 151-158; 1862.-Т.25. №5.-С. 197-228.

141. Радченко В.Г. Дневник путешествия по Кавказскому побережью: (Новороссийск, Геленджик, Сочи и его окрестности. Местное население: быт, нравы) -Каменецк-Подольск, 1910.- 68с.

142. Ратушняк В. Н. Чеченский синдром//«Голос минувшего», Краснодар, 1997.- № 4.

143. Ржевцский А. 1845-й год на Кавказе// КС.-Тифлис, 1882.-Т.2.-С. 1-272; 1883-Т.7.-Гл.13,14,15.-С.419-473.

144. Сысоев В. М. Отчёт о поездке в Карачай// ИОЛИКО. Вып.1. Екатеринодар.-1899.-С. 149- 159.

145. Сысоев В.М. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении //СМОМПК. Вып.43. Отд. 1. Тифлис.-1913.- С. 1-156.

146. Сталь К. Ф. Этнографический очерк черкесского народа // «Кавказский сборник», т. XXI, Тифлис, 1900.

147. Студенецкая Е. Н. К вопросу о феодализме и рабстве в Карачае XIX в. // Советская этнография, 1937, № 2-3.

148. Студенецкая Е. Н. Ортак одна из форм эксплуатации вКарачае и Балкарии конец XIX - нач. XX вв. // Сборник трудов КБНИИ. Вып. 1. Нальчик, 1958. -259с.

149. Толстов В.Г. История Хопёрского полка Кубанского казачьего войска. 1696-1896.-Тифлис, 1901.

150. Токарев С. А. Этнография народов СССР: исторические основы быта и культуры. С.307.М., 1958.-605 с.

151. Токарев С. А. «Избегание» и «этикет» // Советская этнография. 1979, № 1, с. 70.

152. Фарфаровский С. В, Ногайцы Ставропольской губернии // Мусульманин, 1910, № 16.

153. Фелицин Е. Д. К вопросу о сословиях у горских племен Кубанской области // «Кубанские областные ведомости» (в дальнейшем КОВ), 1887, № 20-22, 26-29, 32,33.

154. Фонвилль А. Последний год войны Черкессии за независимость. 1863-1864г. (Переиздание). Северо-Кавказский филиал традиционной культуры МЦТК «Возрождение», 1990. - 42с.

155. Хамар Дабанов Е. Проделки на Кавказе. - Ставрополь: Ставроп. кн. изд., 1986.- 256 с.

156. Хан Гирей. Черкесские предания. Избранные произведения. - Нальчик: Эльбрус, 1989. - 288 с.

157. Харузин Н. По горам Северного Кавказа // Вестник Европы. 1886. Т. 6. Кн. 2.- с. 189.

158. Хатуев Р.Т. Из потестарно политической культуры карачаевцев и балкарцев (организация, идеология и символика власти) / автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. ист. Наук - Карачаевск, 2000.

159. Шевцов В. Очерк о кавказских племенах с их обрядами и обычаями в гражданском, военном и домашнем духе. М., 1856.-С.44-45.

160. Щукин И. Материалы для изучения карачаевцев// Русский антропологический журнал. №№ 1,2. 1913.

161. Этикет у народов Передней Азии; сб. ст. / АН СССР, Ин-т этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. (Отв. ред. А. К. Байбурин, А. М. Решетов). М.: Наука, 1988.-262 с.