Врачи морского ведомства Российской Империи, 1762 - 1822 гг.: Проблема официального статуса тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Богданов, Антон Борисович

• Богданов, Антон Борисович
• кандидат исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Богданов, Антон Борисович

Введение

Глава 1. Официальный статус морских врачей с 1762 г. до

4 августа 1805 г.

1.1. Изменения схемы управления и контроля

1.2. Составление штатной численности морских врачей

1.3. Материальное обеспечение морских врачей

1.4. Производство во врачебное звание.

Доврачебная карьера

1.5. Условия чинопроизводства и проблема некомплекта

1.6. Награждения врачей

1.7. Врачебный мундир и право его ношения

1.8. Подсудность врачей, штрафы и наказания

1.9. Особые права врачей, состоящих на государственной службе

1.10. Отставка врачей от государственной службы

1.11. Пенсионное обеспечение врачей и их семей.

Возможность повторного поступления на службу

Выводы

Глава 2. Официальный статус врачей морского ведомства: от закона 4 августа 1805 г. до указа и табели 18 января

1822 г.

2.1. Изменения схемы управления и контроля

2.2. Составление штатной численности морских врачей

2.3. Материальное обеспечение морских врачей

2.4. Доврачебная медицинская карьера и производство во врачебное звание

2.5. Условия чинопроизводства

2.6. Служба и статус иностранных врачей в морском ведомстве

2.7. Награждения врачей

2.8. Врачебный мундир и право его ношения

2.9. Подсудность врачей, штрафы и наказания

2.10. Особые права врачей, состоящих на государственной службе

2.11. Отставка врачей от государственной службы. Пенсионное обеспечение врачей и их семей. Возможность повторного поступления на службу

2.12. Врачи в первых отечественных кругосветных экспедициях: статус и деятельность

Выводы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Врачи морского ведомства Российской Империи, 1762 - 1822 гг.: Проблема официального статуса»

Вопросы истории медицины Российской Империи являются традиционными как для отечественных, так и для иностранных исследователей. В первую очередь, изучались ранее и исследуются в настоящее время вопросы организации медицинской службы в государстве в целом, вопросы медицинского обеспечения, создания системы отечественного медицинского образования, практики зарубежного обучения и стажировок российских медиков, развития отдельных медицинских специальностей1. Иными словами, первоочередной интерес вызывали и продолжают вызывать темы, связанные с собственно медицинскими вопросами истории развития российской медицины.

К настоящему времени, широкий исследовательский и общественный интерес вызывают также работы, посвященные биографиям отдельных деятелей российской медицины, впрочем, такие работы имеют достаточно основательную традицию . Кроме того, особое внимание уделяется роли

1 Рихтер В. М. История медицины в России. Т. 1-4. М., 1814-1823; Петров Е. Собрание Российских законов о медицинском управлении с 1640 по 1826 г. Т. 1-2. СПб., 1826-1828; Никитин А. Краткий обзор состояния медицины в России в царствование императрицы Екатерины 11. СПб., 1855; Хмыров М. Д. Русская военно-медицинская старина (1616-1869) // Военно-медицинский журнал. 1869. Январь-апрель; Чистович Я. А. Очерки из истории русских медицинских учреждений XVIII столетия. СПб., 1870; Шмулевич Я. М. Краткий обзор истории развития и современной организации военно-санитарной части в европейских государствах // Военно-медицинский журнал. 1879. Май, август-сентябрь, декабрь; Материалы для истории медицины в России. Вып. 1-4. СПб., 1881-1885; Чистович Я. А. История первых медицинских школ в России. СПб., 1883; Змеев Л. Ф. Чтения по врачебной истории в России. Спб., 1896; История императорской Военио-медицинской (бывшей Медико-хирургической) академии за сто лет (1798-1898). СПб., 1898; Лахтин М. Ю. Большие операции в истории хирургии. М., 1901; Лахтин М. Ю. Этюды по истории медицины. М., 1902; Новомбергский Н. Я. Материалы по истории медицины в России. СПб., 1905-1906; Лахтин М. Ю. Материалы к истории медицины в России // Труды кафедры истории энциклопедии медицины Императорского Московского Университета. 4. 2. М., 1907; Палкин Б. Н. Мартын Шеин - русский ученый лекарь // Хирургия. 1948. № 6; История медицины / под ред. Б. Д. Петрова. М., 1954; Райков Б.Е. Академик Василий Зуев, его жизнь и труды. К двухсотлетию со дня его рождения. М.-Л, 1955; Палкин Б. Н. Русские госпитальные школы XVIII в. и их воспитанники. М., 1959; Мирский М. Б. Хирургия от древности до современности. Очерки истории. М., 2000., и др.

2 Рихтер В. М. История медицины в России; Змеев Л. Ф. Русские врачи-писатели. СПб., 1886-1889; Столпянский Н. П. Врачи старого Петербурга (1703-1825). Пг., 1915. иностранных врачей на русской службе, принадлежащих к определенной нации3.

Вместе с тем, глубокое знание истории формирования и эволюции профессиональных медицинских корпораций отдельных ведомств Российской Империи сложно подчерпнуть из существующих публикаций. Вообще, различные аспекты жизни и деятельности врачей различных российских департаментов освещены в литературе весьма слабо. Морское ведомство не находится здесь в лучшем положении. За исключением исследования В. Ф. Груздева по организации флотской медицинской службы в первой четверти XVIII в.4, работы С. С. Михайлова по медицинской службе русского флота в первой половине XVIII в.5, а также двух статей О. К. Бумая (охватывающих Семилетнюю войну и вторую половину XIX в.)6, практически нет обобщенных трудов, посвященных морским врачам Российской Империи7. Более того, период 1762-1822 гг. ранее не привлекал внимание исследователей военно-морской медицинской корпорации. При этом, в большей степени их интересуют специфические вопросы военно

3 Muller-Dietz Н. Е. Arzte in Rusland des 18. Jahrhundert. Esslingen, 1973; Appleby J. H. Through the Looking-Glass: Scottish Doctors in Russia (1704-1854) // The Caledonian Phalanx: Scots in Russia. Edinburgh, 1987; Poter R. The Eighteetf^entury // The western medical tradition. Cambridge, 1995; Muller-Dietz H. E. Arzte zwischen Deutschland unq Rusland, Lebensbilder zur Geschichte der medizinischen Wechselbeziehungen. Stuttgart, 1995; Думшат С. Медики из Англии и Шотландии на службе у московских государей: Методико-библиографический очерк // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2000. № 4. С. 85-101; Дингес М. Немецкие врачи в России второй половины XVIII в.: конфликт культур // Русские и немцы в XVIII в.: встреча культур. М., 2000. С. 160-189.

4 Груздев В. Ф. Материалы по организации медицинской службы на русском флоте в первой четверти XVIII в. Л., 1954.

5 Михайлов С. С. Медицинская служба русского флота в XVIII в. Материалы к истории отечественной медицины. Л., 1957.

6 Бумай О. К. Роль медицинской службы флота в медицинском обеспечении Семилетней войны 1756-1863 гг. // Кровь. Порох. Лавры: Войны России в эпоху барокко (1700-1762). Сборник материалов всероссийской научной конференции. СПб., 2002. Вып. 1. С. 21-29; Бумай О. К. Значение реформ медицинской службы русского флота во второй половине XIX в. // Бомбардир. Военно-историческое приложение к информационно-публпцистическому журналу «Вооружение. Политика. Конверсия». 2001. № 13. С. 43-47.

7 Примером краткой справочной статьи может служить здесь: Иванов В. П. Военно-медицинские кадры ВМФ // Энциклопедический словарь военной медицины. Т. 1. M., 1946. Среди работ, посвященных отдельным аспектам военно-морской медицинской деятельности следует названть: Джанелидзе Ю. Ю. От Адмиралтейского гофшппталя до Кронштадтского ордена Ленина Военно-морского госпиталя. 1717-1942 // Военно-морской врач. 1942. № 4; Берков Е. А. Очерки развития морской гигиены в России // Военно-морской врач. 1945. № 1. морской медицины, а сами морские врачи до сих пор оставались, образно говоря, terra incognita.

Вопросы формирования и развития медицинских корпораций двух военных ведомств Российской Империи XVIII-XIX вв., в силу их малой освещенности в русской и советской историографии и сложности разработки по сохранившимся источникам, даются современными авторами в весьма поверхностном изложении8.

Практически не разработан в истории медицинских врачебных корпораций вопрос о вхождении врачей в систему классных чиновников. Единственной работой, где затрагивалась эта проблема, является юбилейное издание «Столетие военного министерства»9. Однако, сам процесс перехода корпорации военных врачей в разряд классных чиновников описан также весьма схематично и поверхностно.

Шестидесятые годы XVIII столетия были тем временем, когда в российском законодательстве произошли существенные изменения, на основании которых можно было перейти от системы приравнивания медицинских должностей к классным чинам, к действительному пожалованию последних. Однако, этот процесс затянулся на длительное время: классные чины жаловались только докторам и штаб-лекарям, а большее число врачей, обладавших профессиональным званием лекарей, действительных чинов не получали. Таким образом, настоящее исследование, раскрывающее процесс вхождения морских врачей в чиновную систему, заполняет лакуну в историографии.

Не только проблема чинопроизводства врачей оставалась неисследованной до настоящего времени. Фрагментарно изучались схемы управления и контроля над медицинским персоналом отдельных ведомств в их эволюции.

8 Так, в работе С. В. Волкова о русском офицерском корпусе, военным врачам посвящено всего несколько страниц (Волков С. В. Русский офицерский корпус. М. 1993. С. 252, 260-261).

9 Столетие военного министерства: 1802-1902. Т. VIII. Главное военно-медицинское управление: Исторический очерк / сост. В. С. Кручек-Голубов, Н. И. Кульбин; под ред. Д. А. Скалона. СПб., 1902. Ч. 1.

Более того, изменения эти никогда не связывались с изменением официального статуса врачей российской службы. Поэтому, автора заинтересовала возможность создания работы, посвященной формированию и эволюции официального статуса врачей отдельно взятого ведомства Российской Империи того периода, который не только менее всего исследован, но и важен для понимания проблемы официального статуса врачей в России вообще.

Хронологические рамки исследования ограничены 1762-1822 гг. Остановиться на данном периоде побудили следующие причины. В 1762 г. по «Плану о рангах медицинских чинов» врачи всех ведомств Российской Империи «де юре» получили право обладать классными чинами. По закону от 4 августа 1805 г. была урегулирована значительная часть вопросов о службе морских врачей и создана в окончательном виде система ведомственного медицинского управления, а по табели 18 января 1822 г. «де факто» врачи морского ведомства были окончательно «включены» в систему государственных классных чиновников.

Корпорация морских врачей не могла формироваться без двух условий -собственно службы в структурах морского ведомства и профессионального образования. Предлагается рассмотрение указанной категории, понимаемой как профессиональная корпорация, именно через исследование вопроса ее официального статуса. Под этим понятием обозначается определенное, на основании правительственных решений и иной документации, место категории в служебной и социальной иерархии, т.е. официальный статус является сочетанием правового, социального и профессионального статусов, наряду с практиками соблюдения их норм.?7 Эволюция статуса вообще определяется понятиями востребованности деятельности, адекватного отношения правительства к результатам профессиональной и иной деятельности представителей категории. Таким образом, повышение официального статуса здесь следует понимать под усилением комплекса мер материального и морального стимулирования для пребывания в той или иной социальной группе и вхождения в нее.

Соответственно, официальный статус морских врачей Российской Империи 1762-1822 гг. понимается как совокупность: узаконений, распространяющихся на врачей, выполняющих свои профессиональные обязанности на флотах, в адмиралтейских госпиталях и иных структурах морского ведомства (и определяющих ряд аспектов), а также практики воплощения или несоблюдения норм таких узаконений.

Исследование не замыкается на изучении формирования официального статуса врача российской службы внутри отдельно взятого ведомства, а освещает то, каким образом профессиональная категория морских медиков врастала в жизнь чиновного мира империи, становясь ее неотъемлемой | составляющей. Таким образом, целью исследования является создание по I I возможности целостного представления о процессе вхождения врачей морского ведомства в чиновную систему империи. Для этого, в диссертации предполагается разрешить следующие задачи.

1. Проанализировать законодательство о врачах и медицинской службе и его эволюцию.

2. Изучить практики воплощения статусных норм.

3. Соотнести законодательные акты и практики их воплощения или несоблюдения.

Среди аспектов законодательства и практик его исполнения, важнейшими можно счесть следующие: возможность для представителей различных социальных групп получить врачебное звание, само производство во врачебное звание, эволюция прав и привилегий, материального обеспечения врачей, врачебная карьера (производство в следующие медицинские звания, присвоение ученых степеней, производство в классные чины или приравнивание к ним, награждение орденами, пенсионами и иными отличиями, подсудность, произвождение штрафов и вычетов, служебная медицинская иерархия (надведомственная, ведомственная и иные линии управления-подчиненности), «выключение» из службы: перевод в иное ведомство, отставка, связанные с отставкой награды, производство пенсионов. Для решения поставленных задач применяется следующая методика. Использован проблемный подход, что и определило практически «зеркальное» совпадение разделов двух глав. Нормы узаконений и примеры практического их воплощения (или нарушения) сгруппированы, что позволяет рассматривать не только законодательный, но собственно официальный статус в различных его аспектах. Результаты проанализированы и сопоставлены с данными иных архивных и опубликованных источников, историографических данных. Таким образом, используются методы: сравнительно-исторический, критического анализа, а также историко-статистический.

Результаты представлены в двух главах диссертации, снабженных сводными таблицами. Первая глава озаглавлена «Официальный статус морских врачей с 1762 до 4 августа 1805 гг.». Вторая глава названа «Официальный статус морских врачей: от закона 4 августа 1805 г. до указа и табели 18 января 1822 г.». Таким образом, рассмотрены периоды до и после создания системы военно-морского медицинского управления.

Все вышеперечисленные вопросы раскрываются на материалах не только морского, но и остальных ведомств (военно-сухопутного и гражданского), поскольку, в значительной степени, статус врачей различных ведомств мог был подобен. Следует оговорить, что термин «врач» используется в данной работе для обозначения основного объекта исследования. Это понятие обозначает человека, обладателя ученого звания доктора медицины или профессиональных должностных званий: главного лекаря, штаб-лекаря или лекаря10. Начиная с конца XVIII в., номинально, в эту категорию

10 Доктор, штаб-лекарь или лекарь всегда писался в исследуемый период, подобно офицерам и генералитету с прописной, а подлекарь или лекарский ученик - как унтер-офицеры и нижние чины - со строчной. медицинских корпоративных званий добавились кандидаты медицины и хирургии: выпускники Медико-хирургической академии или отечественного университета, закончившие полный курс обучения, но еще не произведенные в лекари, однако, уже выполняющие лекарские обязанности. Поэтому, для обозначения кандидатов медицины используется термин «суб-врач».

В изучаемый период, все люди, состоящие на государственной медицинской службе, официально именовались «медицинские чины», хотя, как правило, классными чинами они не обладали. Следует отметить, что понятие «медицинские чины» обозначало именно совокупность лиц, занимающих определенные штатные или сверхштатные должностные вакансии, подобно тому, как термином «флотские чины» обозначали всех людей, служивших на флоте, невзирая на их ранги.

Вторым универсальным понятием для медицинских работников было «состоящие в медицинском звании», т.е. занимающиеся исполнением именно этих профессиональных обязанностей. В «медицинском звании» могли, в отличие от предшествующего понятия, состоять и лица, занимающиеся вольной медицинской деятельностью, как самостоятельной, так и под чьим-либо руководством. К ним, на разных этапах исследуемого периода, относили кроме собственно врачей: подлекарей, студентов и воспитанников медицинских учебных заведений, лекарских помощников, лекарских учеников, флотских госпитальных учеников и фельдшеров. Последние категории (от лекарских учеников и далее), наряду с низшим обслуживающим персоналом госпиталей (портомои, надзиратели и т.д.), именовались также «медицинскими служителями». Тем не менее, в некоторых документах конца XVIII в., которые можно рассматривать в качестве исключений, «медицинскими служителями» именовали всех медицинских работников отдельно взятого ведомства.

В результате, для того, чтобы избежать неясностей, следует раскрыть значение используемых в работе терминов. Понятие «медик» обозначает всю совокупность лиц, занимавшихся медицинской деятельностью, невзирая на их ранги и профессиональную квалификацию. Под «медицинскими служителями» понимаются именно те медики, которые не являлись врачами или кандидатами медицины и хирургии.

Различие традиционного госпитального медицинского и университетского медицинского образования в России того времени связано с целями этих разных школ. Если медицинские школы, институты, а позже и МХА готовили лекарей (практиков), то университеты были призваны готовить докторов (doctor = «ученый»), хотя в своем развитии университеты также, в значительной мере были переориентированы на «воспроизводство» лекарей. Поэтому, в исследовании, в качестве синонима понятия «доктор медицины» используется термин, бытовавший в изучаемый период - «ученый врач».

Невзирая на определенный ранее объект исследования, в работе также приводятся необходимые сведения по подлекарям, студентам-медикам и лекарским ученикам, поскольку представители этих категорий имели возможность стать собственно врачами и, соответственно, служить в морском ведомстве.

Источниковая база Исследование базируется на относящихся к врачам морского ведомства законах и подзаконных актах Российской Империи, формулярных списках о службе и достоинстве, документах хозяйственного назначения, документах о получении образования и т.д. Основной комплекс документов сложился в результате деятельности Медицинской экспедиции морского ведомства. Таким образом, основной базой для диссертации является фонд 130 («Медицинская экспедиция») РГАВМФ.

Основным опубликованным источником возможно считать Полное собрание законов Российской Империи (собрание 1). Использование этого источника позволяет в полной мере выявить, за редкими исключениями некоторые законы пропущены), все аспекты законодательного статуса морских врачей.

Существенной проблемой источников уставного общефлотского характера, является их обобщенный характер, что не позволяет четко разделять правила распространяющиеся не на все категории служащих, несмотря на обобщенность правила. Кроме того, по подавляющему большинству морских (и прочих) врачей XVIII в. отсутствуют сведения биографического характера, а также информация по их служебным перемещениям. По многим врачам невозможно проследить их судьбу после увольнения в отставку.

В работе, кроме вышеперечисленных, использовались следующие виды архивных источников: формулярные списки о службе и достоинстве, послужные списки, кондуитные списки врачей, промемории Государственной Медицинской коллегии и Экспедиции государственной медицинской управы к флота докторам, годовые поименные списки личного состава морских врачей, прошения врачей на высочайшее имя, помесячные списки распределения личного состава по местам службы в отдельных флотских структурах, годовые списки определяемых на службу и увольняемых с нее врачей. Также были использованы ордера руководителей медицинской части морского ведомства к старшим врачам на местах, рапорты врачей, служебная переписка по вопросам госпитального строительства, о награждениях и взысканиях, применяемых к врачам, отчеты о проведенных операциях, о причинах умножения болезней, о назначении врачей в кругосветные экспедиции и на другие ведомственные должности.

Использованные источники, в принципе, обеспечивают достаточную полноту сведений по всем поставленным вопросам. Однако, существует ряд временных и тематических лакун. Например, весьма проблематично выявить сведения по служебным перемещениям, увольнениям и определению на службу врачей морского ведомства до 1778 г. включительно. Также крайне скудны сведения о присвоении морским врачам ученых степеней в 1805-1818 гг.

Некоторые источники не могут быть признаны достоверными в надлежайшей степени, особенно это касается поименных списков разного рода. Основной проблемой здесь является неопределенное, зачастую неверное написание фамилий. Поэтому фамилию одного врача можно принять за нахождение на службе пяти разных специалистов. Более того, иностранные фамилии иногда приводятся без имен, а случаи одновременной службы однофамильцев также встречаются. Кроме путаницы с фамилиями, в некоторых годовых поименных списках встречаются пометы «выбыл» и «умер». Однако, эти сведения не всегда верны: списком могли пользоваться в течении нескольких лет и пометы зачастую вносились позже года составления списка.

Единственным способом избежать ошибок можно признать сличение ряда источников, иногда разного рода. Например, в годовом списке врач одного из госпиталей показан умершим, формулярный список его отсутствует, а в списке проведенных хирургических операций на следующий год он указан оперирующим в ином госпитале. В итоге, сведения о нем можно признать достоверными в том случае, если найдено подтверждение в иных документах о том, что он действительно умер или продолжил службу.

В качестве примеров отрывочности информации можно указать следующие ситуации. Известна фамилия врача и то, что он был отправлен в морскую кампанию, из которой вернулся в некий, также известный срок. Однако, неизвестно, каким образом проходила его служба (вплоть до корабля, хотя последнее бывает неизвестно крайне редко, поскольку возможна проверка по вахтенным и шканечным журналам). Вообще, лучше всего известна деятельность врачей в кругосветных экспедициях.

Поскольку выявленные и использованные в РГАВМФ источники были признаны автором достаточными по своей информативности и полноте освещения круга рассматриваемых вопросов, не использовались материалы Российского государственного исторического архива (Ф. 1297 «Медицинский департамент», Ф. 1294 «Медицинский совет» и Ф. 1299 «Канцелярия генерал-штаб-доктора по гражданской части»). К тому же, доступ к большинству интересующих автора дел РГИА в настоящее время или невозможен, или затруднен.

В определенной мере, в качестве источника можно рассматривать исследование Д. М. Российского, которое, несмотря на справочный характер, снабжено обширными комментариями, включающими, в частности, биографические сведения по большинству врачей, работавших в России XVIII в. и защитивших диссертации на степень доктора медицины. Это наиболее подробное отечественное библиографическое справочное издание по медицине, включающее обширный раздел по истории отечественной медицины периода XVIII в., составленное Д. М. Российским, ограничено работами, изданными до 1955 г.11

В качестве примера иностранных источников по исследуемой теме возможно указать находящийся в Коллекции манускриптов и документов Исторической коллекции Архива Абердинского университета комплекс документов, связанный с профессурой и выпускниками указанного университета, часть из которых прибывала на российскую службу, в т.ч. и в морское ведомство. К сожалению, он не был доступен автору. Из опубликованных иностранных источников следует выделить переписку Екатерины II с ганноверским врачом Й. Г. Циммерманом12, который не только вербовал медиков на российскую службу, но и являлся посредником при решении конфликтных вопросов, которые возникали у приглашенных специалистов с медицинской администрацией России. Российский Д. M. История отечественной медицины и здравоохранения: Библиография (996-1954) / под ред. Б. Д. Петрова. M., 1959.

12 Der Briefvvechel zwischen der Kaizerin Katharina II. von Rusland und Johann Georg Zimmerman / Hrsg. Bodemann E. Hannover; Leipzig, 1906.

Историография

Работ, посвященных непосредственно разбору вопросов истории вхождения профессиональной корпорации врачей российской службы в чиновную систему империи не существует. Это в полной мере относится и к врачам морского ведомства периода 1762-1822 гг. Общие труды по истории медицины в России содержат некоторые краткие концептуальные характеристики врачебной корпорации, а также описания заслуг отдельных врачей, преимущественно управляющего звена, а также медицинской профессуры и врачей-писателей. Имеется также несколько специальных трудов и статей, в которых разбираются отдельные вопросы истории отечественных врачей и где период 1762-1822 гг. затрагивается наряду с другими временными отрезками в рамках определенной темы.

Следует отметить, что история врачей, даже фигурируя в названиях исследований, практически во всех работах остается лишь вспомогательной темой, существующей в русле традиционных изысканий в области истории медицины. В первую очередь, подобное положение дел вызвано тем, что историю медицины и историю врачей традиционно в отечественной историографии представляли сами представители медицинской профессии. Очевидно, что различные вопросы медицинской практики в ее историческом развитии для них были наиболее важными.

Первой работой по истории медицины в России вообще следует считать труд В. Рихтера13. Исследование Е. Петрова о законодательных медицинских актах до сих пор остается незаменимым (хотя эту работу можно признать неполной). Обширные материалы собраны в вышеупомянутых трудах А. Никитина, Я. А. Чистовича, Н. Я. Новомбергского, М. Ю. Лахтина. Особое место следует отвести подробнейшим трудам Л. Ф. Змеева. К сожалению, являясь убежденным панславистом, он практически принизил роль

13 Richter W. Geschichte der Medizin in Russland. Moskwa, 1813-1817. Второе, русское издание в переводе Бекетова было опубликовано в 1814-1823 гг. иностранных специалистов, а о подавляющем большинстве из них просто не упоминает. Для него все позитивные изменения в российской медицине

О ТЛ связаны только с деятельностью россииских же врачей и администраторов. В подобной пристрастности, выразившейся в возвеличивании заслуг, напротив, немецких врачей в России, можно упрекнуть труд В. М. Рихтера.

Кроме того, были изданы труд Б. Н. Панкина о выпускниках госпитальных школ и обзор медицинского образования И. А. Зиновьева14. Обе эти работы в определенной мере затрагивают служебное положение врачей морского ведомства, хотя и здесь этот сюжет не является основным. Одной из последних опубликованных в Российской Империи работ, посвященной непосредственно врачам, опыту изучения нескольких биографий в историческом контексте, стало уже упомянутое исследование Н. П. Столпянского, ныне считающееся библиографической редкостью. Однако, в этом исследовании больше медицинской топографии, нежели концептуальных суждений о положении собственно врачей.

Общий морской список» крайне избирателен по отношению к врачам морского ведомства, поскольку только тринадцать из них упомянуты, послужных списков приведено только восемь, из которых только пять представляют для нас интерес по временному промежутку: П. П. Алимана, А. Г. Бахерахта, И. М. Даля, Д. С. Самойловича и Я. И. Лейтона. В такой же скупости можно упрекнуть «Русский биографический словарь» и «Энциклопедический словарь Брокгауза Ефрона». Поэтому, основные сведения биографического характера для данной диссертации выявлялись, собирались и систематизировались при изучении архивных источников.

Из числа сборников советского времени следует отметить «Историю медицины» под редакцией Б. Д. Петрова, однако, в этом весьма подробном очерке вновь значительное место уделено медицинскому обеспечению, а проблема статуса врачей не поднимается вовсе.

Работа С. Думшата по шотландским и английским медикам в Московском государстве ХУ1-ХУШ вв., опубликована в 2000 г. Однако, справочно-методологический характер этого исследования не позволил автору проанализировать положение врачей в российском государстве. Биографические сведения по некоторым врачам морского ведомства возможно выявить в трудах В. О. Самойлова15, М. Б. Мирского16 и А. Брюкнера17.

Среди специальных исследований, посвященных службе морских врачей, определенную ценность представляет работа С. С. Михайлова по организации медицинской службы русского флота, в значительной мере она посвящена становлению служебной иерархии врачей и системы флотского медицинского управления. Однако, несмотря на свое название, эта работа ограничена только первой половиной XVIII в. Общий очерк истории флотской медицины был создан В. В. Куприяновым18. Тем не менее, все эти работы практически не затрагивают вопрос официального статуса морских врачей в Российской Империи.

Других комплексных исследований по врачам морского ведомства Российской Империи к настоящему времени, к сожалению нет (по крайней мере - опубликованных). Тем не менее, к работам, которые в некоторой степени рассматривают статус врачей в России, следует отнести исследования Р. Потера и М. Дингеса. В последнем присутствует и изрядный перечень немецких справочных изданий биографического характера. Однако, в этих работах вновь сопоставляется и противопоставляется западная и

14 Зиновьев И. А. К истории высшего медицинского образования в России. М., 1962.

15 Самойлов В.О. История российской медицины. М., 1997.

16 Мирский М.Б. Медицина России XVI-XIX веков. М., 1996; Он же. Хирургия от древности до современности: очерк истории.

17 Bruckner А. Die Arzte in Rusland bis zum Jahre 1800. Ein Beitrag zur Geschichte der Europaisierung Ruslands. St.Petersburg, 1887. Автор знаком только с некоторыми фрагментами этой работы, поэтому она не используется в исследовании.

18 Куприянов В.В. Из истории медицинской службы на Русском флоте. М., 1963. российская традиции врачевания, в т.ч. как культурный феномен, а проблеме статуса уделено весьма мало внимания.

Следует отметить, что специальные исследования по врачам указанного периода, как некой особой группе, и в западной историографии крайне немногочисленны и достаточно молоды. Первым (и возможно единственным) рассмотрел подобную категорию, а именно, терапевтов периода 1770-1830 гг., на французском материале М. Рамси в 1988 г.19 Он вычленил механизмы формирования статуса представителей одной из

1 I профессиональых медицинских специализаций в государстве. Тем не менее, больше внимания в его исследовании уделено проблеме формирования статуса врачей общественным мнением.

Дискуссионные вопросы о значимости немецких специалистов в вооруженных силах России и влиянии немецких врачей в Медицинской

20 коллегии рассматривается в работах X. Мюллер-Дитца, который также рассмотрел особый статус и специфику подготовки и воспитания врачей в Калинкинском училище для немцев . Наиболее важная работа Мюллер

Дитца по нашей проблеме освещает практику приглашения немецких врачей

22 во время Екатерины II . К сожалению, автор знаком с работами этого исследователя только по их анализу в вышеупомянутой статье М. Дингеса.

Следует отметить, что методики исследования отдельных социальных категорий, связанных с военной службой в России, применимые к нашему исследованию, в первую очередь - офицерского корпуса, были разработаны М. Д. Рабиновичем23, Г. В. Калашниковым24, Д. Г. Целорунго25. Наиболее

19 Ramsey М. Professional and Populär Medicine in France, 1770-1830: The Social World of Medical Practice. Cambridge, 1988.

20 Muller-Dietz H. E. Arzte zwischen Deutschland und Rusland, Lebensbilder zur Geschichte der medizinischen Wechselbeziehungen. Stuttgart, 1995.

21 Muller-Dietz H. E. Das Kalinkin-Institut // Medizinhistorisches Journal. 1968. № 3.

22 Muller-Dietz H. E. Die medizinischen "Rekruten" Katharinas II // Gesellschaft und Kultur Mittel-, Ost- und Sudosteuropas im 18. Und beginnenden 19. Jahrhundert (Fs. E. Donnert) / Hrsg. Reinalter H. Frankfurt/M, 1994. S. 167-179.

2j Рабинович M. Д. Социальное происхождение и имущественное положение офицеров регулярной русской армии в конце Северной войны // Россия в период реформ Петра I. Сборник статей. М., 1973. близким, в методологическом плане, можно счесть именно исследование Г. В. Калашникова, хотя в нем больше внимания уделено собственно персональному составу русского офицерского корпуса. Именно Г. В.

Калашников впервые определил армейских лекарей периода 1725-1745 гг.

26 как офицеров, носивших лекарские чины . С этим утверждением, применительно как к периоду, рассмотренному исследователем, так и ко времени, изученному в настоящей диссертации, сложно согласиться, однако, это противоречие вызвано различием в понимании автора и Г. В. Калашникова самого термина «офицерский корпус».

Проблема сословного перехода в историографической литературе советского периода освещалась достаточно слабо, но в последнее время в данном вопросе произошли существенные изменения. Например, стали издаваться материалы научных семинаров Санкт-Петербургского Дворянского собрания. Некоторые работы из этих сборников представляют определенный интерес для данного исследования. Наиболее аргументированными являются работы, посвященные сословному переходу и признанию иностранного дворянского достоинства французскими дворянами

27 на русской службе. Об этой проблеме писали С. В. Богданов и В. С.

9 R

Ржеуцкий . А. А. Шумков обобщил юридические положения, определяющие вопрос признания иностранцев в дворянском достоинстве Российской

90

Империи . Следует отметить, что историографическая дискуссия по вопросу сословного перехода иностранных специалистов не состоялась, по причине

24 Калашников Г. В. Офицерский корпус русской армии в 1725-1745 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 1999.

25 Целорунго Д. Г. Офицерский корпус русской армии эпохи 1812 года по формулярным спискам (источниковедческое исследование). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 1997.

26 Калашников Г. В. Офицерский корпус русской армии в 1725-1745 гг. С. 138.

27 Богданов С. В. Французский, дворянские роды в Российской Империи: аспекты доказательства почетных титулов и иностранного дворянства // Проблемы признания и утверждения в правах российского дворянства высших сословий народов Российской Империи и иностранных дворян. Материалы к Третьему научному семинару. СПб., 1997. С.27-30.

28 Ржеуцкий В. С. Некоторые особенности интеграции французской аристократии в дворянское общество России конца XVIII - первой половины XIX вв. // Там же. С. 31 -35. полного согласия последних трех авторов, каждый из которых исследует определенный аспект проблемы, не пытаясь полемизировать.

Подробный анализ состава российского чиновничества, условий службы, системе чинов и званий, дворянстве, титулах, почетных званиях, наградах и мундирах содержится в трудах Л. Е. Шепелева, который отмечает: «Ясно, что все эти сюжеты являются важными составляющими истории страны, тесно

30 связанными с интересами самых различных слоев населения» .

В завершение следует упомянуть созданную в последней четверти XIX в. рукопись доктора медицины Ретлингера «Исследования по истории медицины в России»31, которая ранее не публиковалась и практически неизвестна исследователям. Ценность этой работы в тезисе о различиях в подготовке медиков европейских стран и не существовавшем в России корпоративном университетском, «буршском» духе медиков-студентов, способствовавшем в немецких землях и на иностранной службе более тесному сближению врачей с иными выпускниками университетов.

В историографическом разделе не было затронуто весьма значительное количество работ: по истории медицинского образования, исторические очерки медицинских учебных заведений, труды по внутренней политике России 1762-1822 гг., в которых описываются некоторые вопросы привлечения отставных военных врачей и вольнопрактикующих медиков к гражданским делам, истории становления системы гражданских и военных чинов, развитию российского флота в целом и т.д. От подобного разбора в настоящем разделе автор решил отказаться, поскольку, при освещении отдельных вопросов, он более уместен в тексте диссертации, где и производится.

29 Шумков А. А. Юридические положения о признании иностранцев в правах российского дворянства // Там же. С.45-46.

30 Шепелев Л.Е. Чиновный мир России. XVIII - начало XX в. СПб., 1999. С. 3.

31 ВММ МО РФ. № ОФ-77030.

Все приведенные в диссертации даты даны по старому стилю. Во всех цитируемых документах ХУШ-Х1Х вв. пунктуация их авторов. Имена собственные и географические названия даются в том виде, в каком они употреблялись в современных исследуемому периоду документах.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Богданов, Антон Борисович

ВЫВОДЫ

Основным изменением, позволившим выделить начало периода, стало создание системы ведомственного медицинского управления, в который генерал-штаб-доктор флота был единоличным руководителем ведомственной медицинской части.

По сравнению с прежним периодом штатные медицинские вакансии морского ведомства были несколько сокращены, что позволило улучшить

1091 РГАВМФ. Ф. 62. Оп. 1. Д. 1573. Л. 4.

1092 РГАВМФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 1286. Л. 11.

1093 Ф. П. Врангель обратился к начальнику Главного штаба по морской части со следующим представлением: «Осмеливаюсь просить ваше превосходительство о назначении в дальний вояж под мое командование, доктора Кибера, известнаго мне с лучшей стороны как по душевным его достоинствам, так и по искусству в врачебной науке и по познаниям в естественной истории. Во уважение прежней его службы начальству известной, почитаю справедливым внести его в список служащих по морскому ведомству медиков, считая службу его со дня определения к експедиции, при которой он находился, в звание врача и естествоиспытателя: в чем и имею честь всепокорнейше просить милостиваго разрешения» (РГАВМФ. Ф. 62. Оп. 1. Д. 1391. Л. 2).

1094 «Во время будущего сего вояжа. будет производимо ему жалованье по заграничному курсу из того оклада, какой ныне определяется, то есть из 1400 рублей и порционы, кроме первых трех месяцов по заграничному же курсу; равно имеет быть выдано не в зачет годовое его жалование в единовременное пособие на основании состоявшагося в 18у день минувшаго марта высочайшаго его императорского величества повеления. Сверх сего по журналу Комитета министров в 17у день марта высочайше утвержденному назначено доктору Киберу производить жалования 1.500 рублей в продолжении одного года для окончания записок веденных им во время вояжа с экспедициею бывшею у берегов Сибири» (РГАВМФ. Ф. 62. Оп. 1. Д. 1391. Л. 4-4 об). материальное обеспечение оставшихся штатных единиц. Фактический некомплект морских врачей, хотя и меньший, нежели ранее, продолжал существовать.

Практически все вопросы материального обеспечения были тщательно отрегулированы. Принятие табели 1822 г. было вызвано стремлением уравнять врачей морского департамента с военно-сухопутными медиками. Изменение окладов свидетельствует и о повышении статуса профессиональной корпорации морских медиков.

Новым было дарование выходцам из лично-несвободных социальных групп права на получение медицинского образования, что в перспективе могло еще более «размыть границы» социального происхождения членов врачебной корпорации в России.

С принятием табели от 18 января 1822 г., оклады жалования морских врачей стали зависеть не от должности, а от обладания классными чинами. Фактическое чинопроизводство ведомственных медицинских чиновников было ускорено, однако, вновь производимые лекари и доктора медицины не сразу по определению на государственную службу получали чины, т.е. сохранялась практика первоначального приравнивания врачей к классным чиновникам. Действительное чинопроизводство лекарей стало исполняться на практике, оклады и пенсионы врачам стали начисляться по чинам, а не по должностям. Принятие табели 1822 г. окончательно ввело морских врачей в чиновный мир Российской Империи.

Иностранные медицинские специалисты продолжали состоять на морской службе Российской Империи, хотя условия их приема на службу и были изменены, т.е. практика индивидуальных контрактов была иерархизирована и унифицирована.

Награждение врачей орденами, оставалось вне компетенции ведомственного начальства, как это предусматривалось и для статских чиновников. Награждения врачей орденами по выслуге лет с 1807 г. производились на равных с классными чиновниками основаниях.

Врачи получили особые знаки различия к ведомственным мундирам, но им не была дарована привилегия ношения погон и эполет.

Врачи с 1805 г. были подведомственны Морскому суду, что сближало их статус с офицерами морского департамента. Сохранялся сословный принцип разделения подсудимости дворян и недворян.

Роль врачей как экспертов при решении вопросов о позволении многим чиновникам-недворянам покинуть службу оставалась неизменной. Новым было право врача любого военного департамента запретить продолжение экзекуции нижнего чина.

Появилась и стала достаточно частой практика участия врачей в отечественных кругосветных плаваниях, в которых они, помимо профессиональных должностей могли исполнять обязанности натуралистов и естествоиспытателей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Принятие «Плана о рангах медицинских чинов» 1762 г. явилось первым шагом к изменению официального статуса врачей Российской Империи, в том числе и морских. До реорганизации медицинского управления военных департаментов, положение врачей было следующим.

Медицинское образование в начале периода можно было получить как на основании обучения у врачей, так и при госпитальных школах. Совершенствоваться некоторые подлекари и лекари могли в иностранных учебных заведениях. Развитие системы отечественного образования привело к тому, что к 1804 г. можно было обучаться на лекарское звание только в МХА и на медицинских факультетах университетов.

После открытия МХА большую часть казеннокоштных воспитанников составляли семинаристы и российские немцы (вступавшие в особое немецкое отделение, выделенное после присоединения Калинкинского института). Привилегией студентов-дворян было увольняться из МХА по собственному желанию, а волонтеров можно было увольнять решением Конференции академии. До того, в ущемление дворянских прав, получающий сиротское содержание дворянский недоросль был обязан получить медицинское образование. Тем не менее, дворяне получали это образование: Г. Ф. Зенчиков, А. А. фон Шульц, К. Е. Рооп и многие другие.

Для ряда детей медицинских чиновников, единственно возможным путем определения на государственную службу, после принятия законов 1758 г. стало получение медицинского образования. В первую очередь это касалось сыновей врачей, умерших на службе, которые не могли получать государственное обеспечение, если матери не давали подписку о непременном определении их в медицинскую службу по достижении совершеннолетия. Поэтому появлялись медицинские династии.

В результате, медицинский социум Российской Империи в 1762-1805 гг. представлял собой конгломерат сословий: дети духовенства (в т.ч. и дворяне), дворяне, российские немцы, разночинцы (в т.ч. обер-офицерские дети как Ф. А. Ушеин), дети иностранцев давно живущих в России (например сын жившего в Москве голландца-маклера А. Г. Бахерахт).

Особо следует выделить иностранных специалистов, которые продолжали получать приглашения на русскую службу. Иноземные доктора, лекари и подлекари служили на основе условий индивидуальных контрактов.

Производство во врачебное (лекарское или докторское) звание осуществлялось только по результатом профессиональных экзаменов.

По вопросам управления морской медициной, следует выделить, во-первых, что в течение второй половины XVIII - начала XIX вв. существовало противостояние старших медиков госпиталей и «плавсостава». Это противостояние было вызвано как неопределенностью в регламентации их подчиненности, так и (на рубеже веков) дублированием ряда управленческих функций ГВУ. С образованием Медицинской экспедиции министерства почва для подобных конфликтов была устранена.

Во-вторых, ведомственное управление в чистом виде могло существовать только в период нахождения корабля (кораблей) в компании. В иных ситуациях существовал симбиоз надведомственно-ведомственного управления (для госпиталей этот симбиоз был обычным и повседневным явлением). Большинство вопросов по подчиненности врачей различных ведомственных структур (но не подчиненности на местах медиков на равных по окладам должностям) было отрегулировано уставами и регламентами.

В случае нахождения медика в прикомандировании к иному ведомству или при совмещении им двух должностей в различных ведомствах, систему управления можно считать тройной: надведомственно-ведомственно-межведомственной. Управленческие функции достаточно часто меняли своих носителей. Наиболее стабильным органом управления можно считать ГМК, которая, к концу периода, перестала существовать, а все ее функции, в несколько раздробленном виде, приняли на себя структуры МВД, объединенные в Государственное медицинское управление.

В-третьих, ключевой фигурой в медицинской иерархии морского ведомства остается главный флота доктор, поскольку ему принадлежала большая часть «посреднических функции» в отношениях медиков и ведомств различных уровней. Однако, значительной независимостью пользовались главные доктора генеральных морских госпиталей, напрямую подчиненные ГМК, хотя и относившиеся к морскому ведомству. Тем не менее, существовали и «декоративные» управленческие должности.

В-четвертых, существовала достаточно стабильная иерархия ведомственно-профессиональной подчиненности медиков среднего и младшего звена: главный доктор - доктор - старший лекарь - лекари -подлекари и медицинские служители.

Еще одним важным моментом управления медициной, в т.ч. врачебными кадрами морского ведомства, было изменение сроков службы главных докторов флота, связанное с «министерскими преобразованиями» начала XIX в. Если во второй половине XVIII в. во главе флотской медицины были последовательно только два специалиста - Д. П. Синопеус и А. Г. Бахерахт (с образованием Черноморской ВУ врачами Черного моря управлял особый доктор), то только в период 1800-1805 гг. сменились три главных доктора флота: М. И. Гороховский, X. И. Цубер и И. X. Рожерс.

Наибольшей проблемой, в сфере управления ведомственной медицины по всем департаментам, было оставление единоличного руководства по каждому ведомству, без обеспечения надлежащими управленческими структурами. После создания ГМК, такие ведомственные единоличные руководители продолжали существовать в подчинении центральному коллегиальному руководству. Однако, главные доктора не обладали полнотой власти в своем ведомстве, поскольку им не подчинялись главные доктора отдельных структур (генеральных госпиталей). Более того, от них не зависело определение или увольнение врачей и медицинских служителей. В морском ведомстве, после создания Черноморской ВУ, наблюдалось равноправие прав главного доктора флотов Балтийский и инспектора Черноморской управы.

Производство врачей в классные чины, вопреки установлениям «Плана о рангах медицинских чинов всех ведомств», оставалось лишь формальной нормой, закрепленной в законодательном порядке, но нарушавшейся на практике. Чины, как правило, не присваивались, напротив, продолжалась практика приравнивания к ним врачебных должностей. Более того, разделение лекарей на классы можно расценивать как последнюю попытку избежать выполнения норм «Плана о рангах». Тем не менее, если к 1762 г. на присвоение чина V класса формально мог рассчитывать только архиатер, то к 1805 г., вопреки правилам, главный доктор генерального госпиталя мог фактически получить чин IV класса, что свидетельствует об определенном повышении престижности медицинской службы, с точки зрения руководителей государства. Этот тезис подтверждается тем, что, к 1762 г. доктор медицины приравнивался к IX классу, а к 1805 г. даже штаб-лекари могли состоять в действительном VIII классе «Табели о рангах».

Не было определенных норм по выслуге лет в том или ином специальном медицинском звании. С 1790 г. были установлены минимальные десятилетние сроки выслуги магистров медицины, штаб-лекарей и докторов для получения соответствующих классных чинов. Однако, то, что выслуга лет в лекарском звании для получения штаб-лекарского не была определена, на практике, весьма существенно замедляла как действительное получение чина, так и последующее чинопроизводство врачей

По вопросу изменения категорий медиков. Подлекарское звание, по крайней мере на флоте, «уничтожено» не было. Взамен подлекарей появилась специальная категория кандидатов хирургии (кандидатов медицины), также имеющая статус «суб-врача», т.е. профессионала с медицинским образованием, способного вести самостоятельную лекарскую практику, но еще не получившего такого права.

Жалование врачей определялось по штатам и целиком зависело от занимаемой должности. При Павле I врачи получили возможность единовременных денежных награждений за усердную службу. В некоторых случаях, определялись индивидуальные оклады руководителей. Так, И. X. Рожерс, при назначении на должность главного флота доктора получил жалование в размере 4000 руб. в год.

Кроме жалования, врачам флота были предоставлены и иные свечи. При участии в морских кампаниях, врачи получали морскую провизию в порционах, наравне с обер-офицерами и нестроевыми чинами обер-офицерских рангов.

О предоставлении морским врачам денщиков или работников, т.е. того права, которое у них не было отнято, как у военно-сухопутных медицинских чиновников, можно отметить, что к концу рассмотренного периода, по всем категориям, по крайней мере в ведомственных госпиталях, соблюдались законные нормы.

Внешней отличительной чертой морских врачей, в аттрактивном смысле, был появившийся при Екатерине II специальный ведомственный медицинский мундир. Однако, по мундиру врачи одного ведомства отличались только от подлекарей, но не друг от друга, поскольку не были установлены особые знаки различия.

Состоящие на государственной службе врачи, не являлись однородной категорией. Даже доктора медицины разделялись на иностранных и отечественных. Российские, в свою очередь, подразделялись на защитившихся (или получивших ученую степень по совокупности заслуг) в России и защитившихся за границей. Кто-то из докторов медицины имел опыт работы в разных ведомствах, а кто-то и в разных государствах. материальные и натуральные виды

Основное разделение было на собственно лекарей и более привилегированных штаб-лекарей. Штаб-лекарское звание приобреталось только путем выслуги лет в лекарях. Именно штаб-лекарям могли в начале XIX в. присваивать классные чины, что автоматически повышало официальный статус таких врачей, становившихся собственно чиновниками. Получение классного чина врачом в ту пору еще было связано с наличием вакансии, т.е. должности, дающей такое право. Не случайно, первым классным чином для врачей различных ведомств, в случае его присвоения, обычно был чин коллежского асессора, а не меньший - титулярного советника, как это было позже.

По награждениям орденами стоит заметить, что ни один морской врач к тому времени не получил таких наград по выслуге лет, хотя формально, такое право было даровано и медицинским чиновникам.

По вопросу подсудности врачей, можно заметить, что она не была специально установлена. Даже во время нахождения флота в море, максимум, на что имел власть главнокомандующий, это отрешение врача от исполнения должности за слабый профессионализм, поскольку о замене и наказании врача нужно было ходатайствовать перед Медицинской канцелярией, позже перед ГМК, а затем перед министром внутренних дел. Правда, в случаях, предусмотренных «Морским уставом», главный морской начальник мог наказать взбунтовавшегося врача наравне с прочими корабельными обер-офицерами. При береговых местах, врача за преступления мог судить как военный, так морской или уголовный суд. Штрафы за упущения по службе также назначались центральным руководством государственной медицины. Все это обособляло врачей внутри ведомства.

Отставные врачи могли вновь определяться на службу. Увольнение врачей, как и определение их на службу, было в компетенции главного органа управления государственной медициной. Наиболее частой причиной были болезнь или дряхлость врача. Однако, в некоторых случаях, врачей увольняли за дурные поступки или непрофессионализм.

По пенсионному обеспечению, врачи всех ведомств были равны, т.е. пенсии по выслуге лет в медицинских чинах назначались им по особому узаконению, а по болезни или увечью, в случае недостаточной выслуги лет для назначения пенсиона - также как и всем прочим чиновникам.

В результате, наблюдается не только обособленность, но и практическое равенство врачей двух военных ведомств по правам. Некоторые различия были в области управления. Особой привилегией гражданских врачей было, до запрещения в период царствования Павла I, определение на службу без ведома ГМК и центральных властей, но по согласию губернаторов.

Наибольшей заботой правительства, в отношении врачей и прочих медицинских работников, были усилия, направленные на ликвидацию фактического некомплекта медиков, относительно штатных вакансий. Следует признать, что эти попытки не привели к желаемым результатам в течении всего рассмотренного выше периода.

В течение XVIII столетия военно-морские врачи получили следующие права: получения классных чинов и возможность их роста, пенсии, мундир, единовременные награждения. На основании вышеизложенного возможно сделать вывод, что к концу XVIII в. в Российской Империи сложилась профессиональная корпорация морских медиков, занимающая определенную нишу в мире чиновников, обладающая служебно-должностной и служебно-ранговой иерархией, имеющая свои отличительные внешние черты (мундир), объединенная общностью профессионального образования, рода занятий и специализацией последнего, наделенная определенными социальными гарантиями, внесословная, хотя и сословно-дифференцированная.

Второй этап, расмотренный в настоящем исследовании, начался с реорганизации, точнее, с создания системы военно-медицинского управления

4 августа 1805 г., а завершился вхождением морских врачей в чиновный мир 1 России, на основании положений двух узаконений от 18 января 1822 г. ;

В течение 1805-1822 гг., юридически, было осуществлено мероприятие, рассчитанное на последующее фактическое увеличение российской врачебной корпорации. Возможность получения медицинского образования, с последующим производством в ученые звания, была дарована как представителям податных сословий, так и лично несвободным. И те и другие могли позже занять важные должности в результате получения врачебного образования.

Однако, в основном социальный состав врачей морского ведомства | остался прежним: дети духовенства, разночинцы, дворяне, дети медиков и ! иностранцев. Отличием же стала принципиально измененная и ; 1 унифицированная система медицинского образования. Отныне в России ' можно было получить образование только в университетах и МХА, причем, права выпускников были равны при определении на службу. Новым было значительное фактическое расширение числа волонтеров МХА, которые могли не только пополнять вольнопрактикующих врачей, но и вступать на государственную службу, в т.ч. и в Морское министерство. Выпускники университетов появились в морском ведомстве.

Как и ранее, производство во врачебное звание происходило в результате специальных экзаменов, однако, теперь выпускники учебных заведений разделялись по успехам на разряды, что не только вносилось впоследствии в их формулярные списки о службе и достоинстве, но и существенным образом влияло на дальнейшую карьеру. Управление медицинским образованием было сконцентрировано в концу периода в МДДНП.

Приглашение иностранных врачей в русскую службу было регламентировано особыми правилами, существенно затрудняющими | определение плохих в профессиональном отношении специалистов. Отличием морского ведомства здесь стала полученная и воплощенная ранее

Военного министерства, возможность приглашения в зарубежных портах иностранцев с одновременным принятием на службу прямо в заграничном походе.

Таким образом оказалась на морской медицинской службе Российской Империи группа английских хирургов и суб-хирургов, принятых на эскадру Д. Н. Сенявина. Экзаменовали их русские морские врачи. Военное ведомство получило такое право только в 1813 г. Это редкий случай, когда апробация новых установлений пришлась не на армию, а на флот.

Массовые приглашения иностранных врачей в период 1808-1812 гг. были вызваны тем, что необходимо было дать возможность обучиться студентам-медикам, а кандидатам пройти последипломную стажировку.

Однако, не удалось набрать в европейских странах достаточного количества профессионалов высокого уровня, поэтому происходили дополнительные выпуски студентов сразу в лекарское звание. Поэтому, со временем эта практика прижилась, была, по предложению Я. В. Виллие принята в качестве основной и, производство студентов в кандидаты, в свою очередь, стало более редким. В результате, изменилось начало карьеры врачей. Подобно тому, как в предшествующий период было упразднено подлекарское звание, в данный период стало необязательным состояние в ранге кандидата медицины. Это (как и реформа медицинского образования) и объясняет то, что возраст вступающих в разные ведомства российских врачей с отечественным же образованием существенно омолодился. Теперь уже невозможно было встретить пятидесятилетних лекарей (или сорокалетнего выпускника МХА).

В 1806 г. несколько морских врачей были отправлены в Англию, для совершенствования в практической хирургии. Таких стажировок в Военно-сухопутном министерстве не было.

Система управления морской медициной, сформировалась в ведомственном плане, наряду с армейской, после 4 августа 1805 г. Главным здесь было соединение всей возможной полноты власти в руках генерал-штаб-докторов (в т.ч. и над ведомственными генеральными госпиталями, получившими статус первоклассных). Теперь от их воли зависели переводы и внутриведомственные назначения врачей. Кроме того, были созданы, в обоих военных департаментах, не только Медицинские экспедиции ведомств, но и такие же, подчиненные первым экспедиции по инспекциям и портам, т.о. была создана реальная вертикаль власти, что выводило военных врачей из компетенции ГВУ и предотвращало возникновение конфликтом между личным составом военных врачей.

Если в Военном министерстве был создан отдельный Медицинский департамент, то в Морском министерстве руководящий медициной орган остался на положении экспедиции. Однако, если военно-сухопутное медицинское управление стояло в ряду иных управленческих структур, то МЭМВ находилась в особом положении и также подчинялась непосредственно министру, ас 1821 г начальнику Главного морского штаба.

Еще одной особенностью военно-медицинского управления было окончательное подчинение врачей, в плане дисциплины, строевому начальству. Более того, военные врачи стали состоять в юрисдикции Военного или Морского суда, в зависимости от принадлежности к тому или иному ведомству. Это еще более отдалило их от гражданских медиков, где хоть и была создана своя служба генерал-штаб-доктора, но не была определена юрисдикция таких врачей.

Относительно награждений разного рода, следует напомнить, что с начала рассмотренного периода, по врачам этот вопрос принадлежал министру внутренних дел, а затем недолгое время был в ведении министерства полиции, после чего вновь был передан МВД.

Окончательно сформировалась система ученых медицинских званий и правила производства в них, которые неукоснительно соблюдались. Обладание учеными степенями не только повышало статус врача, но и напрямую было связано с его ускоренным чинопроизводством. К ученым степеням были отнесены и действительные студенты, т.е. лица, окончившие полный курс медицинских наук в отечественных учебных заведениях, но еще не получившие лекарское или иное звание.

Ограниченное число докторских вакансий в морском департаменте, вкупе с установленным цензом выслуги иноземных специалистов на должностях младших лекарей, привело к тому, что принимаемые на службу иностранные доктора состояли на вакансиях лекарей одновременно с впервые определяемыми на службу выпускниками российских учебных заведений. Собственно в морском ведомстве, ученые степени были присуждены в России немногим.

Кроме того, сохранялась возможность получения зарубежных почетных званий, причем, в течение рассмотренного периода расширились и возможности для обладания врачами отечественными почетными званиями.

Поскольку с 18 января 1822 г. обладание чином влияло на размер годового оклада жалования, чин стал иметь самостоятельное значение для врачей морского ведомства, что уравняло их с военно-сухопутными медицинскими чиновниками, с 1820 г. действительно обладавшими такими же правами в этом вопросе, одновременно отдаляя всех военных врачей от гражданских, которые не обладали такими возможностями.

Наиболее существенной проблемой в вопросе чинопроизводства врачей, оставалась неопределенность необходимой выслуги лет в лекарском звании для получения действительного чина. Однако, в отличие от более ранней практики, лекари морского ведомства, догнав военных, получили право действительного чинопроизводства. Первым чиновным морским лекарем еще в 1809 г. стал Г. Ган, теперь же чин мог получить каждый лекарь. Следует отметить, что до 1917 г. получение лекарем, выпускавшимся из учебного заведения и определявшимся на службу, одновременно с определением классного чина, было большой редкостью, т.е. это противоречие сохранилось до последних дней существования империи.

После получения действительного чина, как и ранее, дальнейшее чинопроизводство происходило на основании общих для всех лиц, производимых в статские чины. Реальные сроки получения чинов зависели только от усердия к службе и социального происхождения. Тем не менее. Отныне, практика получения чинов по выслуге лет стала для лекарей правом, а не наградой. В итоге, наградой становиться только получение действительного классного чина со старшинством (за заслуги или по выслуге лет).

Материальное положение врачей было улучшено, повысились оклады жалования, появились особые оклады жалования для ряда должностей, а также прибавочные оклады, чего в предшествующее время не было.

Окончательно была закреплена привилегия определения к врачам казенных денщиков или работников, что приближало медицинских чиновников к строевым офицерам, в т.ч. флотским.

Награждение орденами как по выслуге лет, так и за особые заслуги, стало элементом, присущим чиновным врачам в действительности. Поскольку первый чин, как правило, был титулярного советника или коллежского асессора, то, до его получения награждались собственно чином или деньгами. Врач-чиновник мог сразу получить орден за заслуги, в отличие от представителей иных гражданских чиновных «специализаций», где было необходимо служить с XIV класса, поскольку появилось запрещение получения орденов до производства в титулярные советники. Более того, принятие правила о исчислении врачам 35-летней выслуги, необходимой для получения ордена св.Владимира IV класса, начиная не с получения классного чина, а с момента производства во врачебное звание, поставило медицинских чиновников в этом вопросе вровень с прочими статскими и военными чиновниками.

Мерой, сближающей статус врачей и строевых офицеров, хотя и осложняющей личную жизнь медицинских чиновников, стало узаконение, предусматривающее обязательность испрашивания соизволения начальства при вступлении в брак.

Увольнение врачей всех ведомств со службы в рассмотренный период происходило по представлениям императору от министра внутренних дел, а во время включения медицинского департамента от МВД к Министерству полиции, от управляющего последним министерством.

Отличительной чертой положения врачей в вопросе пенсионного обеспечения, было предписание, нарушающее, в принципе, табель от 18 января 1822 г. о исчислении врачам пенсии по должностным окладам, а не по классным чинам. Однако, для медицинских чиновников военных департаментов, обладающих действительными классными чинами, начисление пенсионов происходило после принятия этой табели, по чину. Это еще более отдаляло военных врачей от гражданских.

Привилегией стало увольнение врачей военных департаментов в отставку с правом ношения ведомственного медицинского мундира. Более того, сам мундир стал различным для обладателей тех или иных медицинских рангов, хотя погоны и эполеты военным врачам все еще не полагались.

Рассмотренные преобразования периода 1762-1822 гг. кардинальным образом изменили практически все стороны официального статуса врачей российской службы. Можно утверждать, что декларированное в 1762 г. для части врачей право обладания чинами, стало действительно первым шагом к последующему вхождению врачей в чиновную систему государства.

Морская врачебная корпорация, наряду с военно-сухопутной, сложилась к концу XVIII в., причем, к этому времени военные врачи обладали особыми правовым, социальным и профессиональным статусами, т.е. официальный статус отличал их от представителей иных социальных и профессиональных групп.

Механизмы ведомственного морского медицинского управления, основанные на принципе единоначалия, позволили после 4 августа 1805 г. создать действующую и эффективную вертикаль власти. Подобная система одновременно была введена в военно-сухопутном ведомстве. Эти преобразования не только вывели военных врачей из компетенции губернских врачебных управ, не только способствовали предотвращению служебных конфликтов врачей, но и обособляли официальный статус военно-медицинских чиновников от положения врачей иных ведомств.

С 18 января 1822 г. морская врачебная корпорация стала ведомственным медицинским чиновничьим социумом, подобно тому, как это произошло с 1820 г. в Военном министерстве. Не менялась только объединяющая военных и морских врачей составляющая - медицинская профессия. Не менялась только объединяющая их составляющая - медицинская профессия. В течении | первой половины XIX в. военно-морские врачи не только заняли 1 определенное стабильное положение в иерархии общегосударственного 1 бюрократического аппарата, но и подобное же положение в своем ведомстве, ;' что являлось не меньшим успехом для повышения престижности профессии.

Статус профессиональной корпорации повысился, она стала ; привлекательна для дворян. К концу первой половины XIX в. значительную часть вновь вступающих на поприще военно-морских медиков составили I выпускники университетов, что также играло роль некоего коммуникатора - [' корпорация не замыкалась исключительно кругом выпускников Медико

1095 хирургическои академии

1095 Анализ социального состава, данные по распределению мест получения медицинского образования, некомплекту врачей флотских экипажей на 1849 г. см.: Богданов А. Б. Формирование и эволюция официального статуса морских врачей в России. С. 333-340.

В настоящее время, на основе архивных материалов, собранных в ходе работы над диссертационным исследованием, автор готовит к публикации биобиблиографический справочник «Врачи морского ведомства России (1762-1849 гг.)». Кроме того, в соавторстве с к.т.н. С. В. Хмельницким (Европейский университет в Санкт-Петербурге) и под общим научным руководством к.и.н. В. В. Лапина, была создана электронная версия е « 1096 справочника, работа над которой в настоящее время продолжается Электронная версия была представлена на научно-практическом семинаре «Источниковедческие и методологические проблемы биографических исследований» (Санкт-Петербург, 4-5 июня 2002 г.)1097 и на семинаре «Информационные архивные справочники. Современные требования», проведенном 17-22 марта 2003 г. Архивным центром Европейского университета в Санкт-Петербурге.

1096 Богданов А. Б., Лапин В. В., Хмельницкий С. В. Проект реляционной базы данных «Врачи морского ведомства Российской Империи, 1762-1849 гг.» // Источниковедческие и методологические проблемы биографических исследований. Сборник материалов научно-практического семинара. СПб., 2002. С. 197202.

1097 Емелина М. Семинар, посвященный источниковедческим и методологическим проблемам биографики // Генеалогический вестник. СПб., 2002. № 9. С. 16.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Богданов, Антон Борисович, 2003 год

1. НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

2. ВММ МО РФ. ОК. № ОФ-13624 Грамота о пожаловании дворянства за отличия в работе хирургу Черноморского флота Ивану Малышеву.

3. ВММ МО РФ. № ОФ-77030 Ретлингер. «Исследования по истории медицины в России». Рукопись.

4. РГАВМФ. Ф. 62 Черноморская счетная экспедиция. Оп. 1.

5. РГАВМФ. Ф. 130 Медицинская экспедиция Морского министерства. Оп. 1.

6. РГАВМФ. Ф. 406 Списки чинов флота (коллекция). Оп. 6.

7. РГАВМФ. Ф. 1051 Медицинская экспедиция Черноморского флота. Оп. 1.

8. РГАВМФ. Ф. 1126 Четвертый морской полк Черноморского флота. Оп. 1.1. ОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

9. Болотов А. Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Т. 3. М., 1993.

10. Высочайшее повеление 1797 года об изъятии из употребления некоторых слов и замене их другими // Русская старина. 1871. Т. III. А/ С. г<

11. Дримпельман Э. В. Записки немецкого врача о России в конце прошлого века//Русский архив. 1881. Кн. 1.

12. Екатерина II. Сочинения. Т. III. СПб., 1830.•У -Р

13. Записки о плавании военного шлюпа Благонамеренного, в Беринговпролив и вокруг света для открытий в 1819, 1820, 1821 и 1822 годах веденные гвардейского экипажа лейтенантом А. П. Лазаревым. М., 1950.

14. Книга устав морской, о всем что касается доброму управлению, в бытность флота на море. Напечатася повелением царскаго величества в санктпитербургской Типографии Лета Господня 1720, Апреля в 13 день.

15. Корнилович А. О. Известия об экспедициях в Сев.-Вост. Сибирь лейтенантов Врангеля и Анжу в 1821, 1822 и 1823 гг. // Северный Архив. 1825. Ч. 13. №4.

16. Коцебу О. Е. Путешествия вокруг света. 2-е изд. М., 1948.

17. Крузенштерн И. Ф. Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях «Надежде» и «Неве». М., 1950.

18. Ю.Кук Д. Путешествия и странствия по Российской империи // Беспятых Ю. Н. Петербург Анны Иоанновны в иностранных описаниях. СПб., 1997.

19. П.Лисянский Ю. Ф. Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 18031806 годах. М., 1947.

20. Некролог И. X. Рожерсу // Всеобщий журнал врачебной науки. 1811. № 6.

21. Петров Е. Собрание Российских законов о медицинском управлении с 1640 по 1826 г. СПб., 1826-1828.

22. Письмо Виллие профессору Томсону, май 1810 г. // Шабунин А. В. Яков Васильевич Виллие. Малоизвестные документы и материалы. СПб., 1998.

23. Подмазо А. А. Шефы и командиры регулярных полков русской армии (1796-1815). Справочное пособие. М., 1997.

24. Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю совершенное в 1820, 1821, 1822, 1823 и 1824 гг. экспедицией под начальством флота лейтенанта Ф. П. Врангеля / под общ. ред. Е. Шведе. М., 1948.

25. Полное собрание законов Российской Империи. Собрание I. Т. VI, X, XII-XXXVIII, ХЫ1, ХЫН. Ч.Н, ХЬР/. СПб, 1830.

26. Рескрипт Павла I прапорщику Краузе. 7 марта 1797 г. // Русская старина. 1882. Т. XXXV.

27. Самойлович Д. С. Избранные произведения. М.-Л, 1949.

28. Санкт-Петербургский журнал. 1803. Ч. 1. Кн. 1.

29. Санктпетербургские ведомости. 1788. № 38.

30. Сегюр Л.-Ф. Записки о пребывании в России в царствование Екаатерины II // Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989.

31. Акинышш А., Литвинова Т. Воронежская ветвь графского рода Девиеров //Генеалогический вестник. СПб., 2001. № 2.

32. Алиман Петр Петрович // Общий морской список. Т. VIII. СПб., 1894.

33. Архипова Т. Г., Румянцева М. Ф., Сенин А. С. История государственной службы в России XVIII-XX века. М., 2000.

34. Астраханские губернаторы: историко-краеведческие очерки / под ред. Л. Я. Качинской. Астрахань, 1997.

35. Бантыш-Каменский Д. М. Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. СПб., 1840. Кн. 4.

36. Бахерахт Андрей Гаврилович // Общий морской список. Т. VIII. СПб., 1894.

37. Беспятых Ю. Н. Петербург Анны Иоанновны в иностранных описаниях. СПб., 1997.

38. Берви В. // Морской биографический справочник Дальнего Востока России и Русской Америки. XVII начало XX вв. / сост. Б. Н. Болгурцев. Владивосток, 1998.

39. Н.Варадинов Н. История Министерства внутренних дел. Ч. 1. СПб., 1858.

40. Военная реформа в России: история и современность. Доклады Всероссийской научной конференции (23-24 ноября 2002 года). Екатеринбург, 2002.

41. Волков С. В. Русский офицерский корпус. М., 1993.

42. Гаил И. X. // Энциклопедической словарь Брокгауза Ефрона. Т. VII а (14). СПб., 1892.

43. Гассинг Карл-Эвальд-Александр // Русский биографический словарь. Т. «Гааг- Гербе ль». М., 1914.

44. Громбах С. М. Данило Самойлович. М., 1951.

45. Громбах С. М. Русская медицинская литература XVIII в. М., 1953.

46. Гюйонгюйосси а Петени П. // Энциклопедический словарь Брокгауза Ефрона. Т. IX а (18). СПб., 1893.

47. Даль Иван Матвеевич // Общий морской список. Т. VIII. СПб., 1894.

48. Дебу Лев Львович // Русский биографический словарь / под ред. А. А. Половцева. Т. «Дабелов-Дядьковский». СПб., 1905.

49. Дебу Л. Л. // Энциклопедический словарь Брокгауза Ефрона. Т. X (19). СПб., 1893.

50. Дербек Ф. А. История чумных эпидемий в России с основания государства до настоящего времени. Диссертация на степень доктора медицины. СПб., 1905.

51. Дикина Н. Не имея ни злата, ни серебра: Андреевский С. С. (1760-1818 гг.) // Астраханские губернаторы: историко-краеведческие очерки / под ред. Л. Я. Качинской. Астрахань, 1997.

52. Дингес М. Немецкие врачи в России второй половины XVIII в.: конфликт культур // Русские и немцы в XVIII в.: встреча культур. М., 2000.

53. Думитрашко Н. Ю. Ф. Лисянский и русские кругосветные плавания // Лисянский Ю. Ф. Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 18031806 годах. М., 1947.

54. Думшат С. Медики из Англии и Шотландии на службе у московских государей: Методико-библиографический очерк // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2000. № 4.

55. Емелина М. Семинар, посвященный источниковедческим и методологическим проблемам биографики // Генеалогический вестник. СПб., 2002. № 9.

56. Загорский Петр Андреевич // Русский биографический словарь. Кн. 7. СПб., 1916.

57. Зиновьев И. А. К истории высшего медицинского образования в России. М., 1962.

58. Змеев Л. Ф. Русские врачи-писатели. СПб.,,1886-1889.^ 34.Змеев Л. Ф. Словарь врачей, получивших степень доктора медицины (и хирургии) в Императорском Московском университете (за 1794-1883 гг). СПб., 1885.

59. Змеев Л. Ф. Чтения по врачебной истории в России. СПб., 1896.

60. История Императорской Военно-медицинской (бывшей Медико-хирургической) академии за сто лет (1798-1898). Т. 1. СПб., 1898.

61. История медицины / под ред. Б. Д. Петрова. М., 1954.

62. Источник. Историк. История: Сборник научных трудов. СПб., 2001. Вып. 1.

63. Источник. Историк. История: Сборник научных трудов. СПб, 2002. Вып. 2.

64. Калашников Г. В. Офицерский корпус русской армии в 1725-1745 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб, 1999.

65. Козырь В. Владимир Иванович Даль // Вестник. Нью-Йорк. 1999. № 8.

66. Колосов М. А. Павел Захарович Кондоиди // Медицинское обозрение. 1913. №20.

67. Комиссаров Б. Н. Григорий Иванович Лангсдорф. 1774-1852. Л, 1975.

68. Копелев Д. Н. Российский флот и паторнат «с немецким лицом»: модель Крузенштерна // Проблемы социального и гуманитарного знания. Сборник научных работ. СПб, 2000. Вып. II.

69. Краско А. Голландские предприниматели в составе петербургского купечества: история семей // Генеалогический вестник. СПб, 2002. № 9.

70. Кулинский А. Н. Русское холодное оружие военных, морских и гражданских чинов 1800-1917 годов. Определитель. СПб, 1994.

71. Куприянов В. В. Из истории медицинской службы на Русском флоте. М, 1963.

72. Куприянов В. В. Неизвестная рукопись Д. С. Самойловича // Вестник хирургии. 1957. № 3.

73. Лангсдорф Г.-Г. // Морской биографический справочник Дальнего Востока России и Русской Америки. XVII начало XX вв. / сост. Б. Н. Болгурцев. Владивосток, 1998.

74. Ларина Л, Казакова Е. Между Европой и Азией. Административно-территориальное устройство Астраханской губернии // Астраханские губернаторы: историко-краеведческие очерки / под ред. Л. Я. Качинской. Астрахань, 1997.

75. Лахтин М. Ю. Большие операции в истории хирургии. М, 1901.

76. Лахтин М. Ю. Материалы к истории медицины // Труды кафедры истории энциклопедии медицины Императорского Московского Университета. Ч. 2.М., 1907.

77. Лахтин М. Ю. Этюды по истории медицины. М., 1902.

78. Лейтон Яков Иванович // Общий морской список. Т. VII. СПб., 1893.

79. Мирский М. Б. Медицина России XVI-XIX веков. М., 1996.

80. Мирский М. Б. Хирургия от древности до современности: очерк истории.1. М. 2000. 7

81. Михайлов С. С. Медицинская служба русского флота в XVIII веке: материалы к истории отечественной медицины. Л., 1957.

82. Моисеев А.И. Медицинский совет Министерства внутренних дел: Краткий исторический очерк. СПб., 1913.

83. Никитин А. Краткий обзор состояния медицины в России в царствование императрицы Екатерины II. СПб., 1855.

84. Никитин Е. А. Госпитальные суда. СПб., 1992.

85. Ново-Архангельск. Русская Америка в «Записках» Кирилла Хлебникова / сост. С. Г. Федорова. М., 1985.

86. Новомбергский Н. Я. Материалы по истории медицины в России. СПб., 1905-1906.

87. Палкин Б. Н. Русские госпитальные школы XVIII века и их воспитанники. М., 1959.

88. Потто В. А. Кавказская война. Т.1. От древнейших времен до Ермолова. Ставрополь, 1994.

89. Профессора Военно-медицинской (Медико-хирургической) академии (1798-1998) / под ред. Ю. Л. Шевченко и др. СПб., 1998.

90. Рабинович М. Д. Социальное происхождение и имущественное положение офицеров регулярной русской армии в конце Северной войны // Россия в период реформ Петра I. Сборник статей. М., 1973.

91. Рихтер В. М. История медицины в России. М., 1820. Т. 3.

92. Рожерс Иван Христофорович // Русский биографический словарь. Т. «Рейтерн -Рольцберг». СПб., 1913.

93. Российский Д. М. История отечественной медицины и здравоохранения: Библиография (996-1954) / под ред. Б. Д. Петрова. М., 1959.

94. Российский флот (1720-1917). Библиографический справочник изданий морского ведомства / сост. Н. Г. Сергеева. СПб., 1995.

95. Самойлов В. О. История российской медицины. М., 1997.

96. Самойлович Даниил Самойлович // Общий морской список. Т. VIII. СПб., 1894.

97. Саполович Яков Осипович // Энциклопедический словарь Брокгауза Ефрона. Т. XXVIII а. СПб., 1900.

98. Селиванов Е. Неутомимый реформатор российской медицины Павел Захарович Кондоиди // Социальная политика. Медицинское обозрение. 2000. 11-17 июля. № 28 (261).

99. Смуглин Ф. С., Красавкин В. К. Кронштадтская хроника // Военно-исторический журнал. 2003. № 2.

100. Столетие военного министерства: 1802-1902. Т. VIII. Главное военно-медицинское управление: Исторический очерк / сост. В. С. Кручек-Голубов, Н. И. Кульбин; под ред. Д. А. Скалона. Ч. 1. СПб., 1902.

101. Столпянский Н. П. Врачи старого Петербурга (1703-1825). Пг., 1915.

102. Тилезиус фон Тиленау В.-Г. // Морской биографический справочник Дальнего Востока России и Русской Америки. XVII начало XX вв. / сост. Б. Н. Болгурцев. Владивосток, 1998.

103. Целорунго Д. Г. Офицерский корпус русской армии эпохи 1812 года по формулярным спискам (источниковедческое исследование). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 1997.

104. Чепурнов Н. И. Российские наградные медали. Ч. 1-3. Чебоксары, 1993.

105. Чистович Я. А. История первых медицинских школ в России. СПб., 1883.

106. Чистович Я. А. Очерки из истории русских медицинских учреждений 18 столетия. СПб., 1870.

107. Чистович Я. А. Российские архиатеры (Отрывок из истории медицины в России) // Медицинский календарь, изданный медицинским департаментом военного министерства на 1861 г. СПб., 1860.

108. Шепелев JI.E. Чиновный мир России. XVIII начало XX в. СПб., 1999.

109. Шеффер А. Г. // Морской биографический справочник Дальнего Востока России и Русской Америки. XVII начало XX вв. / сост. Б. Н. Болгурцев. Владивосток, 1998.

110. Эшшолыд И. Ф. // Морской биографический справочник Дальнего Востока России и Русской Америки. XVII начало XX вв. / сост. Б. Н. Болгурцев. Владивосток, 1998.

111. Яковлев Г. Кондоиди Павел Захарович // Энциклопедический словарь военной медицины. Т. 2. М, 1947.

112. Яников Г. О. Е. Коцебу и его плавания // Коцебу О. Е. Путешествия вокруг света. 2-е изд. М, 1948.

113. Appleby J. H. Through the Looking-Glass: Scottish Doctors in Russia (17041854) // The Caledonian Phalanx: Scots in Russia. Edinburgh, 1987.

114. Poter R. The Eighteen ^century // The western medical tradition. Cambridge, 7 1995.

115. Ramsey M. Professional and Popular Medicine in France, 1770-1830: The Social World of Medical Practice. Cambridge, 1988.