Воздействие расширения НАТО на внутриполитические процессы в России тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат политических наук Каравайный, Константин Иванович

• Каравайный, Константин Иванович
• кандидат политических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат политических наук Каравайный, Константин Иванович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Россия - НАТО: поиск внутриполитической стратегии.

1.1. Эволюция российской политики в отношении НАТО.

1.2. Воссоединение Германии - начало российско-натовских взаимоотношений.

1.3. Российский внутриполитический кризис 1993 г. в контексте "антинатовских настроений.

ГЛАВА II. "Партнерство ради мира" - новый этап российской внешнеполитической активности.

2.1. Формирование программы "Партнерство ради мира".

2.2. Курс на особые отношения с НАТО.

2.3. Дискуссия о расширении НАТО: внутриполитические разногласия в США и между союзниками.

ГЛАВА III. Дальнейшее расширение Альянса и политика России.

3.1. Фактор восприятия российской политики в американских дискуссиях о НАТО.

3.2. Перспективы новых раундов экспансии.

3.3. Расширение Альянса как проблема российской безопасности.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Воздействие расширения НАТО на внутриполитические процессы в России»

Данная работа посвящена историческим событиям и процессам, связанным с расширением Североатлантического альянса на территорию его недавнего противника - бывшего советского блока. Вызванные либо ускоренные этим расширением изменения во всей структуре международных отношений затронули не только политическую и военно-стратегическую расстановку сил в Европе, сложившуюся после завершения холодной войны и распада СССР, но и отношения между "Западом" (который в военно-политическом отношении все чаще идентифицируется с НАТО) и множеством стран за пределами "западного мира". В настоящее время военно-политическая ситуация в мире в значительной степени определяется активностью крупнейшего в мировой истории военного блока, объединяющего самые богатые и процветающие государства мира, которому на сегодня не существует даже гипотетического противовеса, сколько-нибудь сопоставимого с ним по своим военным, экономическим и технологическим ресурсам. В этом смысле, военно-стратегическая однополярносгь международной системы является свершившимся фактом, а страны, чьи руководители по тем или иным вопросам действуют вразрез с идеологией данной системы и интересами ее ведущих субъектов, становятся кандидатами в "черный список" государств-нарушителей порядка. Логическим развитием этого процесса и его убедительной демонстрацией стала первая с 1945 года война между европейскими государствами - нападение Альянса на Югославию, завершившееся насильственным разделом этого государства - обозначившее трансформацию Альянса по существу из оборонительной в наступательную силу. За период существования Российской Федерации как субъекта внешней политики с начала 1990-х годов и по настоящее время ее отношение к НАТО и к процессу его расширения претерпело внутренне противоречивую эволюцию, которая продолжается по сегодняшний день. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к официальным документам. Так, в Концепции национальной безопасности (КНБ) РФ, утвержденной указом президента от 17 декабря 1997 г., говорилось, что "перспектива расширения НАТО на Восток является неприемлемой для России, поскольку представляет собой угрозу ее национальной безопасности", а также "создает угрозу нового раскола в Европе"1*. В новой редакции КНБ, которою президент утвердил указом 10 января 2000 г., расширение НАТО на восток рассматривается в ряду "факторов", обусловливающих угрозы России в международной сфере. А в утвержденной указом президента от 21 апреля 2000 г. Военной доктрине прямо НАТО вообще не упоминается, а говорится лишь об угрозе "расширения военных блоков и союзов в ущерб военной безопасности Российской Федерации"3. Наконец, в Концепции внешней политики отмечается, что "Россия сохраняет негативное отношение к расширению НАТО". Подобная эволюция внешнеполитических установок высвечивает дискуссионность наличия либо отсутствия ущерба российской безопасности от расширения НАТО, непосредственный или косвенный характер возникающих по этой причине угроз, а также восприятие расширения как "неприемлемой перспективы" либо как свершившегося исторического факта.

Между тем, невзирая на колебания политической конъюнктуры, расширение Альянса продолжает отбрасывать тень на отношения между Россией и Западом в сфере военной безопасности и в других областях, на процесс формирования Россией национально-государственной идентичности и на ее внутриполитическое развитие. Тем самым вопрос об исторических причинах, внутренней логике и возможных ограничителях расширения НАТО

1 Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Российская газета, 26 дек. 1997 г. * Примечание. Здесь и далее используются следующие сокращения; КЗ - Красная звезда, КТТ - Комсомольская правда, МН - Московские новости, НГ - Независимая газета, НВ -Новое время, НВО - Независимое военное обозрение, РГ - Российская газета, РВ - Российские вести, CP - Советская Россия, США:ЭПИ - США: экономика, политика, идеология.

2 Концепция национальной безопасности Российской Федерации. НВО, 14 янв. 2000 г.

3 Военная доктрина Российской Федерации. Концепция внешней политики Российской Федерации. НГ, 7 июля 2000 г. становится одним из ключевых для понимания места России в изменившемся миропорядке.

Дискуссии в российском сообществе по вопросу об отношениях с НАТО ведутся с самого начала разговоров о расширении - с 1993 года, а если отнести сюда и вопрос о возможной интеграции с Альянсом самой России, то проблема НАТО находится в центре российской внешней политики с первых дней после распада СССР. Однако в силу ряда причин попытки анализа этой проблемы до сих пор ограничивались необходимостью реагировать на актуальные события или вырабатывать рекомендации на ближайшее будущее. Завершение первого раунда расширения и проблематичность перехода к новому этапу позволяет приступить к анализу причин, обусловивших расширение Альянса.

Проблема расширения НАТО на Восток может рассматриваться с различных точек зрения. Настоящая работа не ставит своей задачей исчерпывающую характеристику процесса расширения Альянса как такового. Избранный нами ракурс предполагает рассмотрение вопроса о НАТО с точки зрения внутриполитических процессов в России, а также состояния российско-американских отношений. Второй фактор представляется обоснованным в свете имеющихся данных, свидетельствующих о второстепенной роли, которую, за немногими исключениями, играли европейские участники этого процесса. В отличие от периода холодной войны применительно к 1990-м годам речь идет о двух взаимосвязанных внешнеполитических курсах, каждый из которых являлся функцией внутренней полигики. В соответствии с этими ограничениями, данная работа исследует внутренние факторы формирования российской политики по вопросу о расширении НАТО на Восток.

Сказанное определяет собой актуальность темы, которая не зависит от краткосрочных перепадов в российско-натовских или российско-американских отношениях. Вопрос о расширении НАТО находится в повестке дня российской внешней политики в течение последних восьми лет и будет актуален по меньшей мере еще десятилетие. Эта актуальность заключена в необходимости осмысления логики расширения НАТО, с учетом принятиея в Альянс трех стран Центральной и Восточной Европы (Польши, Чехии и Венгрии) и завершением в 2004 г. «второй волны» расширения (в НАТО войдут Болгария, Румыния, Словакия, Словения, Литва, Латвия и Эстония). До сих пор были заложены только основы систематического анализа. Даже в компетентных исследованиях по вопросу о расширении НАТО внутриполитические факторы зачастую рассматриваются как привходящие обстоятельства, порой как досадные препятствия для достижения "чистых" дипломатических или военно-стратегических целей. Между тем во все более обширной западной литературе внутриполитические факторы в целом предстают как определяющие при формировании внешней политики вообще и в особенности американской политики военных альянсов.

Цели и задачи исследования- Непосредственной целью настоящей работы является концептуальный анализ внутриполитических процессов в США и России, сопровождавших выработку политики двух стран по поводу расширения НАТО на Восток. Максимальной целью является установление исторических причин, по которым расширение Североахлантического альянса превратилось из крайне маловероятного варианта, поддерживавшегося незначительным меньшинством западных элит, в официальную и успешно реализованную политику Соединенных Штатов и их союзников. В соответствии с этим решаются следующие задачи:

- опираясь на изучение имеющейся литературы, определить основные исторические этапы, связанные с расширением НАТО на Восток, проследить эволюцию российской политики по этому вопросу в котексте соответствующих внуфиполитических событий в обеих странах;

- выявить ключевые факторы и мотивы внешнеполитических решений -идеологические, институциональные, личностные и другие, определявшие позиции и действия различных субъектов политического процесса в Вашингтоне и Москве в отношении расширения НАТО;

- исследовать элементы взаимосвязи между внутриполитическими процессами, воздействовавшими на проблему расширения НАТО в обеих странах, прежде всего через посредство восприятия позиций и намерений сторон;

- основываясь на анализе изученных материалов попытаться определить перспективы дальнейших раундов расширения в свете внутриполитических обстоятельств, формирующих политику Соединенных Штатов по этому вопросу, а также российского фактора.

Хронологические рамки работы определяются основными историческими вехами дискуссии о расширении Альянса на Восток в 1990-е годы. Отправной точкой этого процесса являются многосторонние переговоры 1990 г. о воссоединении Германии, разрешившиеся двусторонней договоренностью МГорбачева и ГЛСоля в Кисловодске о полномасштабном членстве будущей объединенной Германии в НАТО. Примерно с этого времени на Западе всерьез развернулись дискуссии о возможности дальнейшего расширения НАТО, а в Советском Союзе и России получила широкое хождение идея о возможности членства в Альянсе. Логическими и историческими рубежами процесса расширения 1990-х годов для России и США явились подписание парижского Основополагающего Акта Россия-НАТО в мае 1997 г. (символизировавшее в глазах большинства западных наблюдателей приятие расширения НАТО Россией как неотвратимой реальности), а также, состоявшаяся после продолжительных дискуссий 30 апреля 1998 г, ратификация Сенатом США протоколов о присоединении Польши, Чехии и Венгрии к Североатлантическому договору.

Теоретическая и методологическая основа работы сложилась в процессе соединения элементов исторического и политологического анализа Несмотря на размытость их междисциплинарных границ, в ходе работы для автора стала видна преобладающая позитивистская направленность современной политологии. С точки зрения данного исследования, преобладающие политологические концепции не дают удовлетворительного ответа на ключевой вопрос о субъекте и движущих силах процесса расширения НАТО. В частности, реалисты рассматривают государства в качестве целостных и автономных субъектов мировой политики, наделенных единой волей и реализующих свои национальные интересы. Однако военное продвижение НАТО на Восток трудно объяснить, исходя из национальных интересов Греции, Португалии, Канады, и вообще большинства членов Альянса. Как будет продемонстрировано в дальнейшем, в процессе расширения позиции многих, если не большинства американских союзников, попросту игнорировались. Так, в июле 1997 г. была отвергнута позиция десяти из шестнадцати членов Альянса во главе с Францией и Италией, выступавших за принятие Румынии и Словении в первом раунде. А расширение зоны военных операций за пределы территории Альянса произошло вопреки принципиальным возражениям ведущих германских политиков.

Несколько более адекватным представляется институциональный подход, рассматривающий НАТО как самодовлеющую бюрократическую структуру, обособившуюся от своих создателей и преследующую корпоративные интересы (сохранение и увеличение рабочих мест, структурных подразделений и источников финансирования, повышение своего международного "рейтинга", ослабление конкурентов в сфере международной безопасности, таких как ООН и ОБСЕ). Действительно, экспансия НАТО отражала потребности брюссельской бюрократии в большей степени, чем национальные интересы отдельных членов Альянса. Ориентация российской дипломатии та "особые" двусторонние отношения с Альянсом как единым целым позволила брюссельским чиновникам в значительной мере замкнуть на себя диалог между Россией и НАТО, в частности, в рамках Совместного постоянного совета. Однако было бы преувеличением рассматривать Брюссель, зависимый от финансовых вливаний стран-участниц и от их политических решений, как совершенно автономного игрока в процессе экспансии. В действительности, все заявления и действия натовских чиновников в этом направлении следовали лишь после принятия соответствующих решении на межгосударственном уровне, зачастую продавленных американской стороной.

Исходя из этого, реалистический подход можно было бы скорректировать, рассматривая расширение НАТО как отражение национальных интересов США, а сам Альянс - прежде всего как "вывеску", прикрывающую американское силовое присутствие в Европе. Действительно, в последние несколько лет, особенно в свете боснийской и косовской операций, исход подавляющего большинства дискуссий в Альянсе определяется американской стороной пользующейся своим огромным преимуществом в вопросах финансового и оперативно-тактического обеспечения принимаемых решений, а также репутацией наиболее волевого, целеустремленного и стратегически мыслящего партнера. В настоящее время многие ключевые решения, такие как расширение зоны ответственности Европейского командования, принимаются Вашингтоном уже в одностороннем порядке, без оглядки на сложную систему внутринаговских согласований. С этой точки зрения, расширение НАТО - по существу новый этап американизации Европы, во многом ограничивающий процесс становления Евросоюза в качестве самостоятельного игрока на мировой арене.

Однако надо иметь ввиду, что в самих Соединенных Штатах нет консенсуса по поводу того, в какой мере и на каких направлениях военно-политическая экспансия соответствует национальным интересам США (хотя американский истеблишмент сегодня, безусловно, ближе к такому консенсусу, чем, к примеру, до подписания Основополагающего Акта между Россией и НАТО). Так, из шести ведущих кандидатов в президенты США в начале кампании 2000 г. трое -либеральный демократ Билл Брэдли, неоизоляционисг Пэтрик Бьюкенен и лидер Партии зеленых Ральф Нейдер - в период дискуссии по этому вопросу выступали как последовательные противники расширения НАТО. В дальнейшем будет показано, что в администрации Б.Клинтона единая точка зрения по этому вопросу была достигнута не ранее середины 1995 г. Для понимания проблемы натовской экспансии в исторической перспекшве следует прислушаться к выводу наиболее авторитетного американского исследователя, утверждающего, что к началу обсуждения вопроса в американском правительстве в 1993 году "перспектива роспуска НАТО была по меньшей мере столь же вероятной, сколь и его расширение. и в администрации, и в Конгрессе лишь маленькая горстка людей положительно относилась к этой идее,"1 не говоря уже об общественном мнении, чью позицию концентрированно выразил патриарх американской дипломатии ДжЗСеннан, назвавший расширение Альянса "роковой ошибкой".

Это подводит нас к ответу на принципиальный с теоретической и методологической точки зрения вопрос о движущей силе экспансии. Предлагаемый в работе ответ лежит в русле концептуальных представлений о том, что реальными субъектами международной политики выступают не государства, а институты и группы людей, воздействующие на принятие решений. Таким образом, обобщенное представление о национальных интересах либо интересах группы государств, входящих в данную организацию, в каждом конкретном случае возникает в ходе сложных взаимоотношений между различными носителями частных и коллективных интересов. При этом то или иное окончательное решение по поводу внешнеполитического решения данного государства либо международной организации, как правило, формируется на основе интересов определенной части игроков внутри данного субъекта, путем нейтрализации либо исключения из процесса принятия решений представителей альтернативных взглядов на проблему национальных интересов или целей данной организации. В свете этого подхода, взаимоотношения между Россией и Западом переосмысливаются как взаимоотношения между группами сил, конкурирующими между собой за

1 James М Goldgeier, Not Whether But When: The U.S. Decision to Enlarge NATO (Brookings Institution Press: Washington DC, 1999), P. 1-3. право легитимно представлял» собственные интересы и свой внешнеполитический курс в качестве подлинных интересов соответственно России и Запада.

С этой точки зрения натовскую экспансию следует рассматривать как стратегию вполне определенной транснациональной элитной группы, то есть организованного меньшинства, в силу определенных исторических причин одержавшего верх в борьбе за определение внешнеполитического курса, прежде всего в США - в борьбе, в которой различными силами отстаивались разные, порой диаметрально противоположные представления о национальных интересах и способах их реализации. В этот конгломерат элит и лоббистских групп, в дальнейшем обобщенно именуемых евроатлантистами, помимо представителей американского истеблишмента, связанных с Европой своими экономическими интересами и этническим происхождением, входили влиятельные британские и германские политики (в числе последних ведущую роль играл министр обороны ФРГ Фолькер Рюэ, в частности, предоставивший финансирование для влиятельной группы "пиарщиков" из РЭНД-Корпорейшн, пропагандировавших идею экспансии, когда им было отказано в поддержке со стороны Пентагона); подавляющее большинство натовских чиновников в Брюсселе; а также антироссийски настроенные восточноевропейские элиты, добившиеся непропорциональных масштабов влияния на американскую и натовскую политику через посредничество богатого и влиятельного в США польского лобби и таких его неформальных лидеров, как З.Бжезинский. В результате определенного исторического процесса это неформальное сообщество политиков и чиновников на сегодняшний день является господствующей силой во внешней политике ведущих стран НАТО и выступает от имени этого Альянса, однако оно не облад ало подобной властью в 1993-94 годах и вовсе не обязательно сохранит эти позиции в будущем. Такое понимание проблемы ставит во главу угла внутриполитический процесс, прежде всего в США, как основную движущую силу натовской экспансии. Оно позволяет отрешиться от фаталистической безалътернативности в восприятии расширения Альянса, которой была отмечена немалая часть отечественных рассуждений по этому вопросу.

Указанное решение вопроса о "главном герое" исследования определило соотношение исторических и политологических подходов в работе, с преобладанием первых. Основной в работе является сравнительно-историческая методология, применяемая для описания и анализа эволюции российской и американской политики в отношении НАТО как двух взаимосвязанных и взаимодействующих динамических систем, с учетом множественности потенциальных траекторий развития. Системный подход позволяет охватить и соотнести между собой наиболее релевантные факторы, воздействовавшие с каждой из сторон на предмет исследования. Кроме того, при анализе внутриполитического процесса в США использован метод исторической типологизации.

Политологическую составляющую в работе образует использование концептуально-аналитического инструментария теории принятия решений. Это теоретическое направление рассматривает в качестве исходного элемента анализа международных отношений действия отдельных участников и групп участников внешнеполитического процесса, которые, в свою очередь, обуславливаются идеологическими, психологическими и когнитивными параметрами. Этими параметрами определяется индивидуальная и коллективная иерархия приоритетов и целей, которая, равно как и ее составляющие, в целом и по отдельности, зачастую не совпадает с официально заявленной. Указанные параметры мышления также устанавливают допустимые рамки поведения участников внешнеполитического процесса, расширяя либо сужая пространство дипломатического маневра, позволяющего трансформировать действительность и/или ее восприятие другими участниками процесса.

В пределах теории принятия решений наиболее плодотворными представляются работы ведущих представителей ее институционального (таких как Г.Эллисон1) и когнитивного направлений (таких как Р.Джервис2 и Р.Херманн3). Особое значение имеет работа Р.Херманна, в которой проанализирована роль культурно-психологических ограничителей при формировании внешнеполитического курса на примере стран "третьего мира". Определенное теоретическое влияние на автора данной работы также оказали исследования Дж.3аллера4 в области формирования коллективных представлений о внешней политике и работы А.Вендга по проблемам коллективной идентичности5, в частности, проливающие свет на транснациональную природу "евроатлантизма". Хотя она формально и находится за рамками теории международных отношений, заслуживает упоминания и работа ДясВедель, исследующая политико-антропологический феномен "трансидешичности" на материале взаимодействия российских и американских элит по вопросам предоставления России американской "помощи"6.

Из числа российских исследователей первостепенное влияние на выработку исходных философских и методологических принципов настоящей работы оказали исследования А.С.Панарина.

Рассматривая процесс расширения НАТО в политологическом контексте, необходимо внести ясность в сам термин "евроатланггическая экспансия" и обосновать суть ее тройственного характера. Дело в том, что понятия

1 Allison, G.T. The essence of decision: Explaining the Cuban missile crisis. Boston: Little; Brown, 1971. В российской литературе этот подход в прикладном аспекте применяется в работе В.Писарева и Г.Хозина, "Механизм выработки внешнеполитических решений", США: ЭПИ, №1-2,1996.

2 Jervis, R. Perception and misperception in international politics. Princeton: Princeton University Press, 1976.

3 Hermann, R.K. The empirical challenge of the cognitive revolution: A strategy for drawing inferences about perceptions. International Studies Quarterly, 32(1988X P.175-203.

4 John Zaller. The Nature and Origins of Mass Opinion (Cambridge 1992).

3 Alexander Wendt, "Collective Identity Formation and the International State," American Political Science Review, Vol. 88, No. 2, June 1994, P. 384-396.

6 Janine Wedel, Collision and Collusion: The Strange Case ofWestern Aid to Eastern Europe. 1998. расширение" и "экспансия" зачастую используются в западной, в том числе англоязычной литературе как полноправные и взаимозаменяемые синонимы по отношению к описываемому процессу, однако, строго говоря, расширение состава является лишь одним элементом многовекторной экспансии Альянса. Во-первых, еще до распада СССР в западных столицах зашла речь о "расширении миссии" Альянса. В частности, среди либерал-интернационалистского крыла вашингтонской внешнеполитической элиты активно обсуждалась возможность придания НАТО миротворческих функций, хотя в принятой римским саммитом НАТО в 1991 году стратегической концепции, казалось бы, четко и недвусмысленно заявлялось: "Цель Альянса -исключительно оборонительная; ни одно из вооружений Альянса никогда не будет применено с иной целью, нежели самооборона"1. Вовлечение сил Альянса в осуществление миротворческих функций на Балканах - в Адриатическом море, Македонии, а затем и Боснии - трактовалось как осуществление решений сперва (в 1992 году) ОБСЕ, затем ООН (чему способствовала позиция генерального секретаря ООН Б.Бутрос-Гали). Агрессия 1999 года против Югославии и ее фактическое расчленение под гуманитарным предлогом знаменовали собой торжество линии на автономию миссии НАТО по отношению к каким бы то ни было иным международным институтам и нормам, что и было документально закреплено в новой стратегической концепции, принятой в апреле 1999 года на Вашингтонском саммите Альянса.

Во-вторых, в официальных документах и на страницах печати использовалось такое понятие как "расширение зоны ответственности". Об этом также велись дискуссии уже с начала 1990-х годов, подробности которых будут приведены ниже. Проникновение сил НАТО за пределы территории коллективной обороны, определяемой статьей 5 Североатлантического договора началось в 1992 году с миротворческой операции у берегов Адриатики и на сегодняшний день увенчалось созданием цепочки военных протекторатов

1 NATO Handbook (Brussels: 1995), P. 242.

Альянса на Балканах (Босния, Македония, Албания, Косово), где на сегодняшний день размещены около 100 ООО американских военнослужащих. В наиболее радикальной формулировке, выдвинутой Мадлен Олбрайт в угаре "победы" над Югославией, "зона ответственности" НАТО включала в себя уже не только Балканы, но также Северную Африку и Ближний Восток.1

Наконец, третьей составляющей расширения явилось увеличение численного состава членов Альянса, достигнутое путем поэтапного принятия в него Полыни, Чехии и Венгрии, которое растянулось на период 1997-1999 годов. Вплоть до нападения Альянса на Югославию именно этот аспект расширения, как известно, был главным камнем преткновения в отношениях между Россией и НАТО. С высоты сегодняшнего дня, вступление этих стран в НАТО представляется второстепенным эпизодом в сравнении с последующей агрессией Альянса на Балканах. Если расширение миссии и зоны ответственности Альянса в одностороннем порядке уже сегодня являются проблемой глобальной безопасности, затрагивающей не только Европу, но и другие регионы мира, то вступление в него восточноевропейских стран было прежде всего событием регионального масштаба и преимущественно российской проблемой. Именно такое понимание, с задержкой в несколько лет, нашло свое отражение в доктринальных установках российской внешней политики (почти до самого нападения Альянса на Югославию российская дипломатическая реакция и обсуждение проблемы были сфокусированы только на численном расширении НАТО).

Однако представляется не случайным то, что еще в 1993 году один из ранних приверженцев многовекшрной экспансии - сенатор Ричард Лугар -говорил о "двойном расширении", ставя на первое место расширение географическое, и лишь на второе - изменение миссии Альянса. Думается, что именно численное расширение являлось необходимым условием перехода к

1 Подробнее об этих аспектах натовской экспансии см. Степанова Е. Россия и антикризисная стратегия НАТО после окончания "холодной войны". В кн.: Россия и основные институты более обширной экспансии. И прежде всего потому, что принятие восточноевропейских стран в Альянс как полноправных партнеров качественно меняло конфигурацию сил внутри самого НАТО или, если угодно, "западного мира". (В противном случае НАТО спокойно могло использовать территорию Польши, Венгрии и Чехии, активно сотрудничавших с вооруженными силами Альянса уже на стадии "Партнерства ради мира", как это было сделано в отношении Албании и Македонии - не предоставляя этим странам полноправного членства и тем самым теоретического права вето в Альянсе, и не противопоставляя при этом Россию.) Появление в числе участников процесса принятия решений в НАТО трех правительств, настроенных полностью проамерикански, а также испытывающих исторически укорененное чувство недоверия по отношению к России и Германии, укрепляло американскую гегемонию в Альянсе и "западном мире" в целом, ослабляло позиции таких потенциальных конкурентов в борьбе за определение идентичности "Запада" по отношению к "Востоку", как, например, Франция (которой не удалось добиться принятия в Альянс дружественной ей Румынии и передачи стратегически важнейшего командования южным театром НАТО представителю одной из средиземноморских стран-членов Альянса). В самих Соединенных Штатах, принятие новых членов знаменовало собой торжество наиболее радикального экспансионистского крыла внешнеполитической элиты, представляющей интересы восточноевропейского этнического лобби и военно-промышленного комплекса, ослабляло позиции нео-изоляционистов и других противников применения американских вооруженных сил в решении "интернационалистских" задач за пределами зоны национальных интересов США.

Поэтому естественно, что вопрос о временной последовательности различных элементов расширения Альянса был предметом острой дискуссии в американской элите. В частности, С.Тэлбот, аргументируя свое первоначальное безопасности в Европе: вступая в XXI век. М., 2000, с. 132-171. несогласие с линией радикальных евроатлантистов на ускоренное расширение численности Альянса, в своем выступлении 24 января 1994 года в комитете по международным делам Палаш представителей говорил: "Вопрос о членстве в НАТО (для восточноевропейцев) должен быть решен по существу после того, как будет принято решение по вопросу о миссии НАТО после окончания холодной войны"1. Вероятность расширения миссии явочным порядком, возникновения новых миссий, размывающих идентичность НАТО как оборонительного союза также вызывала жесткое сопротивление на правом фланге республиканской партии, среди таких ярко выраженных неоизоляционистов как сенатор от Миссури Джон Эшкрофт. (Не случайно самым критическим моментом для экспансионистов и администрации Клинтона при обсуждении в Сенате вопроса о ратификации протоколов о расширении НАТО стало обсуждение поправки Эшкрофта, налагавшей запрет на расширение миссии и зоны ответственности Альянса1). Однако вопреки этой позиции в американской политике возобладала противоположная, более выигрышная для евроатлантистов последовательность действий: сначала расширение, и уже в ходе его - изменение миссии и зоны ответственности. Тем самым, поражение противников евроахл антической экспансии по такому сравнительно второстепенному вопросу как принятие новых членов в Альянс предопределило их гораздо более крупную стратегическую неудачу.

Иными словами, численное расширение НАТО повлекло за собой изменение элементов идентичности этого действующего лица мировой политики, а, следовательно, его интересов и целей. Существенные сдвиги произошли и в американской элите. Хотя говорить об этом можно только гипотетически, есть основания утверждать, что и НАТО в своем прежнем составе, и клинтоновской администрации до победы сторонников расширения было бы по внутренним причинам крайне трудно и нерационально идти на

1 Talbott S., U.S. Policy toward the New Independent States, Hearing before the House Committee on Foreign Afihirs, 103 Cong. 2 Sess. (Government Printing Office, 1994), P. 19-20. столь широкомасштабную агрессию на Балканах. Наконец, следует говорить и об изменении идентичности "Запада" как цивилтационно-полигического конгломерата, связанном с расширением НАТО. По словам АСПанарина, "продвижение НАТО на Восток - факт не только военно-стратегический. Он выступает в качестве многозначительного цивилизационного симптома: тотальная ингегрированность Запада.ведет не к победе, а к банкротству европейской идеи в мире.это находит выражение в догматизации и милитаризации западного мышления, утрачивающего многовариантность и альтернативность. .В долгосрочной перспективе это не усиливает, а ослабляет статус Запада в мире, ибо уменьшает гибкость и разнообразие его стратегий" .

Источники исследования. В ходе работы автором были изучены, проанализированы источники следующих категорий:

1) официальные документы: заявления российского МИД, госдепартамента США, другах государственных органов и официальных лиц; документы доктриналыюго характер« (Концепция внешней политики РФ и военная доктрина РФ 1993 г.); послания президента России Федеральному собранию, выступления президента США в Конгрессе; законодательные акты, а также стенограммы заседаний Конгресса США и российской Государственной Думы, слушаний в их комитетах и комиссиях, данные поименных голосовании по связанным с расширением НАТО законопроектам и резолюциям. Сюда же относятся носящие полуофициальный характер материалы Исследовательской службы Конгресса США,

В этой категории источников значительный интерес и информационную ценность представляли официальные публикации Вестника Комиссии ГД РФ "Анти-НАТО" и материалы межфракционной депутатской группы под тем же названием.

2) официальные документы НАТО, включая Стратегическую концепцию

1 (Зок^йег, Ор.ск, Р. 149-150.

2 А.С.Панарин, "Реванш истории: российская стратегическая альтернатива в XXI веке", М.,

Альянса, итоговые коммюнике и другие документы саммитов Альянса и встреч на уровне министров, документа Совета североатлантического сотрудничества и программы "Партнерство ради мира", "Исследование по вопросу о расширении НАТО", а также публикации журнала "НАТО - ревю".

3) тексты выступлений, интервью, публицистические статьи государственных чиновников, руководителей российской и американской внешней политики и других лиц, участвовавших в принятии решении.

4) мемуары российских и американских политиков, в той или иной степени проливающие свет на объект исследования

5) материалы конференций и круглых столов, официальные публикации экспертных организаций и научно-аналитических центров (таких как Совет по внешней и оборонной политике, Атлантический совет Соединенных Штатов и ДР)

6) публицистика, экспертные и аналитические публикации в средствах массовой информации и научной периодике, информационные сообщения российских и западных СМИ.

7) статистические данные, проливающие свет на электоральные ресурсы американских этнических общин, а также материалы социологических опросов по проблемам внешней политики.

При выборе материалов автор руководствовался своими представлениями об их информативности, репрезентативности и достоверности, не ставя при этом задачу исчерпывающего, охвата всего спектра потенциально доступных источников. С этой точки зрения следует отметить первичную значимость дискуссионных материалов и отражения дискуссий в неофициальных публикациях, по сравнению с официальными источниками, которые служат лишь конечным продуктом рассматриваемого политического процесса. В большинстве случаев успешное прочтение официальных документов и их продуктивное использование как источника возможно лишь на основе

1998, С. 349,370. предварительного изучения материалов обсуждений и публичной дискуссии, предшествовавшей появлению того или иного документа.

Степень разработанности темы в научной литературе На первый взгляд, количество как российских, так и зарубежных публикаций, в той или иной степени затрагивающих вопрос о расширении НАТО, чрезвычайно велико. Однако, как говорилось выше, подавляющая часть этих работ по вполне понятным причинам, в первую очередь ввиду недостаточной временной удаленности от предмета исследования, носит преимущественно ситуативно-оценочный и рекомендательный характер. По этим же причинам граница между источниками и литералурой зачастую размыта: с точки зрения целей настоящего исследования, даже публикации наиболее авторитетных и информированных авторов представляют интерес прежде всего как источник данных о существующих в тех или иных кругах взглядах на рассматриваемую проблему. В связи с недостаточной временной удаленностью предмета исследования, круг существующей историографической и политологической литературы по этому вопросу крайне ограничен, а граница между источниками и литературой зачастую размыта. До последнего времени лишь немногие авторы пытались предложить сколь-нибудь систематическое объяснение причин расширения Альянса, не говоря уже об исторической динамике этого процесса с заложенными в ней альтернативными возможностями развития. При этом, в соответствии с установками традиционной реалистической теории и ее отечественных интерпретаторов, формирование государственной политики по вопросу о расширении НАТО в России и США анализируются по существу как изолированные друг от друга процессы. Вдобавок, для значительной части российских исследований по вопросам внешней политики и российско-американских отношений характерно следующее свойство, имеющее глубокие психологические корни: если российская внешняя политика рассматривается как производное внутренних потребностей страны и глубоко конфликтных по своей природе внутриполитических процессов, то при анализе американской внешней политики вообще и в том числе политики США по вопросу о НАТО внутриполитические конфликты и интересы либо выносятся за скобки, либо, в лучшем случае, трактуются как вторичные и выполняющие служебную функцию по отношению к неким непреходящим национальным интересам США. В тех же случаях, когда речь о внутриполитических детерминантах расширения НАТО все же заходит, разговор по существу сводится к деятельности восточноевропейских меньшинств. Это вполне объяснимо, поскольку их публичная активность была наиболее заметной, однако, она зачастую являлась лишь инструментом или внешним проявлением внутриэлитных и внутриправительственных столкновений по вопросу о НАТО и об американо-европейских отношениях в целом.

Вопрос о проблематичности и социально-политической конфликтности самой категории национального интереса в американской внешней политике после окончания холодной войны до сих пор практически не ставился в отечественной литературе. Заметным исключением из этого правила являются работы Т.Шаклеиной, однако в них отдельно не рассматривается проблема расширения НАТО1. Некоторые внутриамериканские факторы, способствовавшие расширению НАТО (возрождение изоляционизма, активность восточноевропейских общин), в самом общем виде затрагиваются в работах ККобринской2.

Между тем в 1999 году в издательстве Института Брукингса в Вашингтоне вышла первая исследовательская монография, посвященная непосредственно внутриполитическому процессу в США, завершившемуся расширением НАТО - работа профессора Университета ДжВашингтона Джеймса Годьдгаера1. Это исследование вводит в обращение немалый объем научного материала и в этом

1 См напр.: Дискуссии в США по внешней политике. США: ЭПИ, № 12,1999.

2 См. напр.: Политика США в Центральной и Восточной Европе. США: ЭПИ, № 2,2000. качестве будет широко использоваться в нашей работе. Основываясь во многом на личных контактах автора с кругом чиновников клинтоновской администрации и близких к ней экспертов-аналитиков, оно отражает взгляды преимущественно сторонников расширения Альянса. Однако концептуальная и содержательная сторона работы Гольдгаера внутренне противоречивы: в частности, многие из приводимых им фактов и цитат свидетельствует о глубокой внутренней конфликтности и непредрешенносга политического курса евроатлантистов на расширение НАТО на протяжении всего рассматриваемого периода.

Несколько больше внимания как в отечественной, так и в зарубежной литературе уделяется внутриполитическим детерминантам российской внешней политики 1990-х годов. Из англоязычных работ наиболее авторитетными, хотя ^ и в известной мере устаревшими, являются опубликованные в середине 1990-х гг. монографии Н.Мажолма, А.Правды, Р.Эллисона и МЛайт ("Internal Factors in Russian Foreign Policy") и сборник под редакцией П.Шермана ("Russian Foreign Policy in the 1990s"), а также статьи РЛегволда, С.Сестановича, ММакфола и других авторов. В первых двух из перечисленных работ упор делается на противоречия институционального характера между различными субъектами внешней политики. В работах ММакфола2, АСергуиина3 и ряда других авторов во главу угла ставятся идеологические конфликты, однако выдвигаемая этими авторами типологизация российских подходов, основанная на бинарных противопоставлениях ("атлантисты-евразийцы" и т.п.), преувеличивает значение рациональных элементов и устойчивость ценностных ориентации во внешнеполитическом мышлении российских элит. В связи с этим, в рамках идеологического подхода невозможно удовлетворительно

1 Goldgeier, Op.cit

2 McFaul, Michael. Domestic Politics of NATO Expansion in Russia: Implications for American Foreign Policy. Program on New Approaches to Russian Security, Policy Memo 5,1997.

3 Sergounin, Alexander A. "Russian Domestic Debate on NATO Enlargement: From Phobia to 4T Damage Limitation,- International Security, Vol. 6, No. 4 (Winter 1997), P. 55-71. объяснить кризис российского атлантизма и формирование к концу 1990-х годов нового внешнеполитического консенсуса поверх идеологических и партийных различий.

Научная новизна работа определяется отсутствием работ, рассматривающих расширение НАТО как конфликтный исторический процесс со своими причинно-следственными взаимосвязями, а также новизной используемой методологии. Кроме того, в данной работе впервые вводится в научный оборот значительное число документов и иных источников, во многом меняющих представление о существе рассматриваемой проблемы.

Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическая значимость предлагаемого исследования обусловлена прежде всего новизной ее методологии. Практическая значимость диссертации заключается в применимости ее материалов для оценки эффективности российской дипломатии и рекомендаций по корректировке ее установок и методов, а также в преподавательской работе.

Структура исследования. В соответствии с целями и задачами исследования, работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Каравайный, Константин Иванович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предпринятые в настоящей работе исследование и анализ внутриполитических процессов и дискуссий 1990-х годов в США и России, связанных с формированием курса каждой из этих стран по вопросу о расширении НАТО на Восток, позволяют сделать ряд выводов обобщающего характера.

Прежде всего, подтверждается обоснованность предложенного в работе подхода к рассмотрению проблемы расширения НАТО с точки зрения параллельно развивавшихся внутриполитических тенденций в США и России, которые выступали по отношению друг к другу в качестве основных контрагентов в международно-политических коллизиях 1990-х годов по вопросу о будущем Альянса. Действия ни той, ни другой из сторон по этому вопросу не поддаются удовлетворительному объяснению с точки зрения традиционных реалистических, геополитических и иных теорий, подразумевающих имманентную природу "национальных интересов" в качестве константы и определяющего фактора внешней политики. С окончанием холодной войны и распадом СССР представление о национальных интересах оказалось предельно размытым и чреватым глубокой внутренней конфликтностью - как в "реформаторской" России, чья международно-политическая идентичность в 1991 г. в значительной мере представляла собой «чистую доску», так и в Соединенных Штатах, чьи национальные интересы и определявшиеся ими задачи периода холодной войны, оправдывавшие политику силового присутствия в Европе, были во многом реализованы и принесли свои дивиденты, хотя и утратил при этом свою актуальность и внутриполитическую легитимность (с точки зрения влиятельных социальных сил в американском обществе). В этих условиях российско-американские отношения в значительной мере лишились своей прежней автономии по отношению ко внутриполитическим факторам, определявшейся системной логикой биполярного противостояния, а вопрос о существе национальных интересов как в России, так и в США стал предметом острых дискуссий, в которых сталкивались зачастую несовместимые интересы различных общественных сил.

В обеих странах диапазон взглядов по вопросу о будущем Североатлантического альянса, в контексте предполагавшейся трансформации всей военно-политической архитектуры в Европе, был предельно широк. На протяжении всего десятилетия в российской внешнеполитической элите активно действовали как силы, выступавшие за максимальную интеграцию России с Альянсом и, в идеале, за вступление в него, так и политики, рассматривавшие само сохранение НАТО, не говоря о его расширении, в качестве реальной угрозы, требовавшей принятия контрмер со стороны России.

Точно так же и в Соединенных Штатах амплитуда колебаний простиралась от последовательных неоизоляционистов, выступавших за фактическое замораживание либо даже частичное свертывание американских обязательств по отношению к европейским союзникам до "глобализаторов" Альянса -сторонников максимального расширения его миссии, зоны ответственности и численного состава, вплоть до придания ему функций "министерства безопасности" во всемирном масштабе. При этом на момент возникновения самостоятельной российской внешней политики осенью 1991 г. соотношение позиций наиболее влиятельных элитных группировок в США и России было прямо противоположно тому, которому предстояло сложиться к концу десятилетия: в американском истэблишменте преобладал умеренно-неоизоляционистский консенсус, характеризовавшийся скептическим отношением к будущему НАТО и американской вовлеченности в европейские дела и отдававший приоритет разрешению внутренних экономических трудностей и социальных конфликтов, а также борьбе за внутренний и мировые рынки с экономическими гигантами Тихоокеанского региона. С этой доминирующей позицией были вынуждены солидаризироваться даже такие деятели, как З.Бжезинский, в то время как сторонники расширения и вообще какой-либо активизации НАТО - преимущественно функционеры Польско-американского конгресса - представляли собой маргинальное меньшинство.

Внешняя политика же российского руководства, напротив, определялась атлантическим консенсусом (пускай и во многом искусственно достигнутым, за счет исключения из политического процесса значительной части традиционных элит и профессиональных экспертов). Краеугольным камнем этого консенсуса было "стратегическое партнерство" с Соединенными Штатами в качестве несущей конструкции системы безопасности "от Ванкувера до Владивостока", предполагавшее не только расширение участия США в международных процессах на территории Евразии (к примеру, через гипотетическое вступление России в НАТО), но и максимальную вовлеченность американцев во внутриполитические процессы проведения реформ и борьбы с "антиреформаторской" оппозицией в России. В тот самый период, когда в США в ожесточенных дискуссиях решался вопрос о том, соответствует ли американским национальным интересам дальнейшее пребывание США в статусе "европейской державы", действия и заявления российских руководителей, отвечавших за внешнюю политику страны, осознанно либо неосознанно приглашали Соединенные Штаты попробовать себя в качестве евразийской державы - за счет принятия на себя ряд функций по обеспечению безопасности и стабильности в регионе, которые ранее принадлежали Москве. Как известно, к концу десятилетия - и к моменту принятия в Альянс новых членов - ситуация выглядела ровно наоборот: в России сложился устойчивый негативный консенсус по отношению ко всем аспектам натовской экспансии, в то время как в Соединенных Штатах прежде маргинальные взгляды ее сторонников трансформировались в официальную государственную политику, поддерживаемую значительным большинством национальной элиты. Однако и этой картине в свою очередь предстояло претерпеть изменения в начале 2000 г., после смены власти в России.

В анализе российской внешней политики 1990-х годов глубоко укоренились подходы, основанные на применении различных вариантов одной и той же идеологической матрицы, с уже традиционным для нее бинарным противопоставлением "атлантисгов" и "евразийцев". Однако, как явствует из представленных в настоящей работе материалов, подобный идеологизированный анализ не позволяет прийти к удовлетворительному разрешению основных парадоксов российской политики в отношении НАТО (таких, как увлеченность представителей самого широкого политического спектра идеей членства в Альянсе при одновременном неприятии его расширения "в обход" России). Правомерность данного положения подкрепляется тем, что идеологический подход преувеличивает рациональные элементы в мышлении и устойчивость предпочтений основной части российской политической элиты (нередко вследствие некритической проекции элементов сознания самого исследователя на его объект).

Проведенный в настоящей работе аналитический обзор внутрироссийских дискуссий по вопросу о НАТО позволил выявить более устойчивые детерминанты и ограничители российской внешней политики, в значительной мере независимые от текущих идеологических пристрастий. К числу таких констант относятся, в частности, идентифицированные нами элементы утопизма и фатализма в отношении к Западу; упрощенные подходы к оценке глобального соотношения сил, игнорирующие нематериальные факторы; гипостазирование "Запада", представление о нем как о единой целеустремленной силе, лишенной сколь-нибудь глубокой внутренней конфликтности; представление о России как о самом уязвимом и недооцененном защитном рубеже "западной цивилизации"; линейно-телеологическое и одновременно иерархическое представление о мире как естественно распадающемся на "прогрессивный" и богатый центр и "отсталую" периферию с убежденностью в том, что идеологическая лояльность российских элит к интересам и ценностям "прогрессивного центра" распахнет им двери в его состав - даже если основная доля российского населения и экономики окончательно откатится на периферийные позиции (при этом игнорируются все институциональные и структурные препятствия для такой даже чисто верхушечной интеграции с "западным миром").

Эти и другие когнитивные параметры, идентифицированные в настоящей работе, позволяют удовлетворительно объяснить такие парадоксы, как периодическое возвращение представителей российских элит самого широкого спектра к идее членства в НАТО; систематическое игнорирование фундаментальных противоречий по вопросу о будущем Альянса между "евроатлантическим" меньшинством американских элит и другими общественными силами; недостаточную институциональную активность России в рамках многосторонних евроатлантических структур, как САСС и "Партнерство ради мира" при установке на "особые отношения" с Альянсом как единым целым, повышавшей политический статус натовской бюрократии и сторонников экспансии вообще; неиспользование потенциала "низового" влияния на западные правительства через структуры гражданского общества, и лоббистских возможностей, предоставляемых этими структурами; а также другие самоограничения российской дипломатии, исключившие применение ею широкого спектра потенциально эффективных ресурсов.

Кроме того, проводившийся с 1993 г. по настоящее время внутриполитический курс на полуавторитарную "модернизацию", с неизбежно сопутствующей ему борьбой со внутренними врагами, привел к институциональной концентрации внешнеполитических ресурсов в одних руках и минимизировал возможность самостоятельной инициативы парламента как автономного субъекта внешнеполитического процесса. Этим, в частности, объясняется решение российского руководства заключить Основополагающий акт "Россия-НАТО" на уровне межправительственного соглашения, а не полномасштабного и подлежащего ратификации межгосударственного договора, что свело к минимуму его международно-правовую силу. Предельная концентрация внутри- и внешнеполитических ресурсов в руках "исполнительной власти" и ее союзников также сделала невозможной сколь-нибудь предметную публичную дискуссию по этому вопросу между властью и оппозицией в ходе предвыборных кампаний (что могло, в свою очередь, оказать благоприятное для России воздействие на восприятие проблемы ее западными партнерами). Напротив, формирование антиамериканского и антинатовского консенсуса в широких слоях российского общества в 1997-99 гг. было использовано для дальнейшей монополизации и концентрации политических ресурсов, а также для предельного ослабления институциональных противовесов и идеологических оппонентов верховной власти. Более того, как показали события 2000 г., колебания в позиции высшего руководства страны по отношению к НАТО никак не коррелировали с общественными настроениями по этому вопросу, не говоря уже о каких-либо идеологических факторах. В свою очередь, такой ход событий в России укреплял представление на Западе о маргинальности и политической нерелевантности российской оппозиции и общественного мнения в целом и о возможности договориться "на высшем уровне" обо всех вопросах, связанных с расширением НАТО.

Как показано подробно во второй главе настоящей работы, находившиеся на рубеже 90-х годов на политической "обочине" американские евроатлантисты сумели грамотно распорядиться неожиданной поддержкой, которую американское силовое присутствие в Европе получило со стороны восточноевропейских и российских атлантистов. При этом ключевую роль во внутриполитическом процессе, связанном с реанимацией роли США в качестве "европейской державы" играли прежде всего "польский" и "российский" факторы. Из всех государств бывшего советского блока, именно Польша и Россия соответственно располагали двумя наиболее крупными этническими меньшинствами в Соединенных Штатах и потенциально наиболее мощными рычагами влияния как изнутри, так и извне на внутриполитические процессы и острые дискуссии, сопровождавшие в начале 1990-х годов формирование американской политики по отношению к НАТО.

Предпринятый во второй главе анализ этих процессов и дискуссий в их исторической динамике приводит к главному выводу о том, что курс на расширение Альянса не был предопределен с точки зрения объективных закономерностей американской внешней политики напротив, привлечение работ корифеев американской внешнеполитической мысли свидетельствует о том, что расширение НАТО осуществлялось вопреки "объективным закономерностям", признаваемым доминировавшей в этот период "реалистической" школой. Это согласуется с радикальным утверждением ведущего американского исследователя - как ни парадоксально, являющегося сторонником расширения НАТО - Дж.Гольдгаера о том, что "в момент начала дискуссий о будущем Альянса перспектива его роспуска была столь же вероятной, как и перспектива его расширения." При этом совершенно ни к чему квазинаучные попытки переписать историю в сослагательном наклонении: достаточным основанием для подобных выводов является конкретный анализ ситуации начала 1990-х годов, который позволяет идентифицировать основные составляющие умеренно-изоляционистского консенсуса, имевшего глубокие исторические и социальные корни в американском обществе и выступавшего в качестве стратегической альтернативы евроатлантическому проекту наращивания американского присутствия в Европе. Окончательная победа сторонников сосредоточения сил внутри страны, умеренно-пророссийские симпатии некоторых высших чинов клинтоновской администрации, а также возможность воплощения в жизнь некоторых ее радикально-реформаторских интенций создавали реальную угрозу институциональному и политическому будущему группы традиционных элит, связанных с холодной войной и с восточноевропейскими этническими меньшинствами, побуждая эту группу сил к контрнаступлению. Осуществившийся в 1993-95 гг. переход от неоизоляционистского к неоэкспансионистскому консенсусу был продуктом рискованной игры этого высокоорганизованного меньшинства, сумевшего использовать в своих интересах атлантический утопизм не только восточноевропейского, но и российского истэблишмента, его материальную и психологическую зависимость от группы связанных между собой транснациональных институтов и элит, и "ангажировать" его в качестве вольного или невольного соучастника собственных внутриполитических и глобальных комбинаций.

Борьба сторонников проекта расширения НАТО за его реализацию требовала последовательного осуществления трех взаимосвязанных этапов: 1) завоевание поддержки со стороны ведущих чиновников клинтоновской администрации и самого президента, нейтрализация негативного или противоречивого отношения к этому проекту других официальных лиц (весна

1993 г. - лето 1995 г.); 2) восстановление американской гегемонии в НАТО и других институтах европейской безопасности, нейтрализация критического отношения к экспансии со стороны Франции и некоторых других союзников (январь 1994 г. - осень 1995 г.); 3) обеспечение двух третей голосов в Сенате, необходимых для ратификации протоколов о расширении (1997 г. - 1998 г.).

В решении первой задачи ведущую роль сыграли лидеры и активисты Польско-американского конгресса и его союзников, использовавшие свой гипотетический электоральный капитал для выступлений в качестве "низовой", гражданской инициативы и давления на администрацию через СМИ и своих лоббистов в конгрессе и экспертном сообществе. Достижение цели облегчалось тем, что эта кампания попала в русло более обширной реакции консервативных и центристских кругов американского правящего класса на реформаторские инициативы Белого дома, реакции, продемонстрировавшей дефицит политических ресурсов у администрации и ее подверженность публичному и закулисному давлению со стороны традиционных элит. В первой половине

1994 г. администрация была вынуждена пойти на ряд качественных уступок, в том числе дать свое принципиальное согласие на расширение Альянса. Переломными событиями в этой цепи были назначение заместителем госсекретаря Р.Холбрука, тесно связанного с централ внеевропейским и и германскими атлантистами (сентябрь 1994 г.), его победа в межведомственном противоборстве со скептиками из Пентагона и ОКНШ, а также вынужденное перемещение наиболее пророссийски настроенного члена администрации С.Тэлбога на позиции сторонников расширения НАТО (первая половина 1995 г.). Практический переход к расширению был ознаменован выступлением Клинтона в Детройте в результате электорального давления восточноевропейского лобби, координировавшего свои действия с руководителями ВПК через Комитет Брюса Джексона.

Решение второй задачи (содержательно выходящей за рамки данного исследования) было достигнуто путем активного дипломатического и силового вмешательства США, под фактическим руководством Р.Холбрука, в разрешение боснийского кризиса, на фоне беспомощности либо недостаточной заинтересованности европейской и российской дипломатии. Венцом этих усилий (включавших в себя первое применение силы Альянсом за всю его историю, к тому же за пределами его официальной миссии и зоны ответственности) стали Дейтонские/Парижские соглашения, давшие основания французскому министру иностранных дел Э. де Шаретту заметить, что "Америка вернулась в Европу".

Третий этап, требовавший преодолеть возражения сенатской оппозиции - в лице как неоизоляционистов справа (Дж.Эшкрофт и частично Дж.Хелмс) и слева (П.Уэлстон), так и влиятельных сторонников сохранения статус кво во главе с председателем комитета по вооруженным силам Дж.Уорнером -облегчался коалиционным составом второй администрации Клинтона и ее гибкостью в трактовке наиболее спорных вопросов, от миссии Альянса до его обязательств перед Россией по Основополагающему Акту. Однако именно на этапе публичной дискуссии сторонники экспансии столкнулись с серьезными внутриполитическими вызовами, что, в сочетании с балканской войной 1999 г., повлекло решение администрации отложить дальнейшее расширение Альянса на более отдаленный срок.

На каждом из указанных этапов существенным элементом стратегии сторонников расширения было транснациональное взаимодействие элит, в котором особая роль отводилась российским атлантистам. В свете приведенных в настоящей работе данных представляется ошибочным распространенное утверждение будто Россия на протяжение этого периода была "настолько слаба", что не имела возможности кардинально повлиять на выработку американской политики. В действительности, как действия, так и бездействие российской дипломатии являлись существенным аргументом во внутриполитических дискуссиях и фактором воздействия на процесс выработки политики США по вопросу расширения НАТО.

Заключительный вывод из настоящего исследования связан с исторической неординарностью ситуации, при которой внутриполитическая борьба и транснациональное взаимодействие элит сыграли столь решающую роль в осуществлении одного из наиболее конфликтных проектов современной истории - расширения НАТО на восток. Как говорилось выше, это было обусловлено с тем, что с исчезновением биполярного мира традиционные "реалистические" представления элит США и России о национальных интересах оказались под вопросом, а прежние механизмы формирования внешней политики были либо разрушены (как это произошло в России), либо неадекватны исторической ситуации. События последующих лет завершились консолидацией в той или иной мере обновившего свою идеологию и кадровый состав правящего класса как в США, так и в России. При решении вопроса о дальнейшем расширении НАТО роль внутриполитических баталий в США будет существенно меньше, чем на первом этапе - прежде всего ввиду ограниченности электоральных и лоббистских ресурсов соответствующих этнических общин, а также завершения борьбы между сторонниками и противниками экспансии внушительной, хотя и и не полной, победой евроатлантистов. В этих обстоятельствах основой нового внешнеполитического консенсуса, скорее всего, будет задача стабилизации и удержания относительной гегемонии США в Европе, а также по возможности бесшумного проникновения в стратегически важные регионы. В России же роль внутриполитических факторов в формировании внешней политики (равно как и возможности для воздействия на них извне) минимизируется ввиду • практически полной ликвидации либо подчинения оппозиционных сил и высокой степени институциональной концентрации процесса принятия решений. В отсутствие каких-либо радикальных потрясений либо толчков извне, правящие элиты США и России, контролирующие исполнительную власть в своих странах, на обозримое будущее сохранят высокую степень консолидации и автономии по отношению к своим парламентам и силам гражданского общества - в том числе и в вопросах внешней политики.

Список литературы диссертационного исследования кандидат политических наук Каравайный, Константин Иванович, 2003 год

1. Официальные документы

2. Военная доктрина Российской Федерации // Независимое военное обозрение. 2000. №15.

3. Декларация глав государств и правительств участников заседания Североатлантического совета в штаб-квартире НАТО в Брюсселе 10-12 января 1994 г. // НАТО. Справочник. Брюссель. Бюро информации и печати НАТО. 1995.

4. Заявление Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации о расширении НАТО на Восток. Российская газета, 1995. 11 ноября. . ,

5. К парламентариям государств-членов НАТО. Обращение Государственной Думы и Федерального Собрания Российской Федерации. Российская газета, 1997, 13 мая.

6. Концепция внешней политики Российской Федерации. Дипломатический вестник. 1993. № 1-2. Спецвыпуск. С. 3-23.

7. Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Российская газета, 1997. 26 декабря.

8. Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Указ Президента Российской Федерации от 10.01.2000 // Красная звеща. 2000. 20 января.

9. Основополагающий акт об отношениях России и НАТО. Париж. Заседание на Высшем уровне НАТО-Россия. 27.05.1997 // НАТО. Справочник. Юбилейное издание к 50-й годовщине НАТО. Брюссель. Бюро информации и печати НАТО. 1998-1999.

10. Партнерство во имя мира: рамочный документ. Независимая газета, 1994. 8 апреля.

11. Постановление от 2 апреля 1997 г. "О Комиссии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации "Анти-НАТО".

12. Постановление от 22 мая 1998 г. "О деятельности Комиссии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации "Анти-НАТО".г

13. Путин В.В. Какую Россию мы строим (Президентское послание Федеральному собранию Российской Федерации) // Российская газета. 2000. 11 июля.

14. Совместная декларация Президента В.В. Путина и Президента Дж. Буша о новых стратегических отношениях между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки // Красная звезда. 2002. 28 мая.

15. Стратегическая концепция НАТО (одобрена 23-24 апреляч 1999 г.) // Независимое военное обозрение. 1999. № 16.

16. A National Security Strategy of Engagement and Enlargement. The White House, Washington D.C., 1996.

17. Department of Defense Authorization for Appropriations for Fiscal Year 1994 and the Future Years Defense Program, Hearings before the Senate Committee on Armed Services, Pt. 4, 103 Cong. 1 Sess. Government Printing Office, 1994.

18. Foreign Relations of the United States, 1952-1954, Vol. V, Western European Security, Part I. Washington: GPO, 1983.

19. NATO's future: problems, threats, and US interests: hearings beforethe Subcommittee on European Affairs of the Committee of Foreign Relations, USth

20. Senate, 104 Congress, First session, 27 April and 3 May 1995. Washington DC, 1995.

21. HR 4210, "NATO Expansion Act of 1994", Congressional Record, Vol. 140, 103 Cong. 2 sess., 1994. April 15.

22. North Atlantic Treaty Organization (NATO) Enlargement Costs. Hearings Before the Committee on Appropriations, U.S. Senate, 105th Congress, 1st session (S. Hrg. 105-451). Washington: U.S. Government Printing Office, 1998.

23. P.L. 104-208, HR 4278, "NATO Enlargement Facilitation Act of 1996" (Title VI to Making Omnibus Consolidated Appropriations for Fiscal Year 1997), Congressional Record, Oct. 3, 1996.

24. P.L. 105-277, HR 4328, "European Security Act of 1998" (Title XXVII of Omnibus Consolidated and Emergency Supplemental Appropriations Act, 1999), Congressional Record, 105 Cong.

25. Выступления и статьи официальных лиц:

26. Ельцин Б. Общее пространство безопасности. Выступление Президента РФ Бориса Ельцина на встрече СБСЕ в Будапеште. Российская газета, 1994. 6 декабря.

27. Козырев А. То, что мы можем вернуть бывшие российские земли это точно. Только это будет делаться без меня. Московские новости, 1992. 14 июня.

28. Лебедь А. Брюссельские тезисы (Отношение России к расширению НАТО на восток в трактовке Александра Лебедя). Независимая газета, 1996. 16 октября.

29. Мамедов Г. Нужна ли нам Америка? Российские вести, 1992. 18ч>ноября.

30. Оправдано ли расширение НАТО? (Особое мнение Службы внешней разведки России). Независимая газета, 1993. 26 ноября.

31. Перспективы расширения НАТО и интересы России. Красная звезда, 1993. 26 ноября. ^

32. Примаков Е. Россия ищет новое место в мире. Известия, 1996. 6 марта.

33. Россия в системе международных отношений. (Из послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию 24 февраля 1994 г.). Дипломатический вестник. №5-6, 1994.

34. Шеварднадзе Э. Мы готовы протянуть руку навстречу. Известия, 7 июля 1990.

35. Albright М. Enlarging NATO. Economist, Febr. 15, 1997.

36. Clinton W. The President's News Conference, June 17, 1993. Public Papers of the Presidents of the United States, 1993, Book I. Government Printing Office, 1994.

37. Eland I. The Costs of Expanding NATO Alliance, Congressional Budget Office paper prepared for the House International Relations Committee, March 1996.

38. Talbott S. U.S. Policy toward the New Independent States, Hearing before the House Committee on Foreign Affairs, 103 Cong. 2 sess. (Government Printing Office, 1994).

39. Talbott S. Why NATO Should Grow, New York Review of Botfks, August 10, 1995.

40. Talbott S. Democracy and the National Interest. Foreign Affairs, Nov.-Dec. 1996.

41. Монографии и статьи на русском языке

42. Абаринов В. Миссия Андрея Козырева: штурма не будет. Сегодня, 1994. 4 октября.

43. Арбатов А. Россия и НАТО: нужны ли мы друг другу? Независимая газета. 1992. 11 марта.

44. Арбатов А. Партнерство подписано. Что дальше: Россия не может занять в НАТО равноправное положение. Независимая газета, 1994. 1 июля.

45. Арбатов А. Безопасность: российский выбор. М., 1999.

46. Баев П. Европейская арифметика. Россия, 1992. 18-24 марта.

47. Бажанов Е. Эволюция российской внешней политики (1991 -1999 гг.) ДА МИД России. М., 1999.

48. Бажанов Е. Приоритеты России в меняющемся мире // ДА МИД России. М., 2000.т

49. Бажанов Е. Актуальные проблемы международных отношений. Т. 1-3. М.: Научная книга, 2002.

50. Барановский В. Внешнеполитическая победа. Независимая газета. 1993. 8 декабря.

51. Батурин Ю. У России есть свои идеи, как можно было бы трансформировать Североатлантический альянс. Независимая газета. 1996. 28 ноября.

52. Бейкер Дж. Задача НАТО остается прежней защищать интересы Запада на Востоке. Для этого следует принять в нее Россию. (Перевод^ из Washington Times.) Российская газета, 1993. 28 декабря.

53. Березовский Б. Лицом к лицу (Второй геополитический выбор Запада в XX веке). Независимая газета, 1997. 20 февраля.

54. Благоволин С. Плюс НАТОфикация всех стран. Московские новости, 1991. 10 ноября.

55. Богатуров А. Если в России нет национально-демократического мышления, то его надо поскорее выдумать. Независимая газета, 1993. 29 декабря.

56. Богатуров А., Кожокин М., Плешаков К. Внешняя политика России, США: ЭПИ, №10, 1992.

57. Богатуров А.Д, Плешаков К.В. Динамика международной стабильности. М., 1998.

58. Богатуров А. Плюралистическая однополярность и интересы

59. России. Свободная мысль, 1996, №2.

60. Борисов В. Внешняя политика и предвыборная борьба. Международная жизнь, №11-12, 1995.

61. Вацек М. Интервью, Рабочая трибуна, 1997. 10 января.

62. Велехов JI. Партнерство России и НАТО документ подписан, последствия неясны. Сегодня, 1994. 25 июня.

63. Внешнеполитические взгляды партий. Международная жизнь, №11-12, 1995.

64. Гаджиев К. Введение в геополитику. М., 1998.

65. Гефтер М. В поисках нового куда? Московские новости, 1992. 9 августа.

66. Глазьев С., Львов Д. Может ли Россия вступить в НАТО? С точки зрения экономики, обороны и политики. Независимая газета. 1991. 1 октября.

67. Глотов С. Не соглашаясь с расширением НАТО на Восток. Россия противостоит расширению военной опасности на Запад (интервью). Красная звезда, 1997. 27 марта.

68. Гольц А. НАТО: конец пути или заминка перед новым стартом? Красная звезда, 1993. 25 марта.

69. Горностаев Д. Россия экзаменов сдавать не будет. Независимая газета. 1993. 8 декабря.

70. Давыдов Ю. Прорубит ли Россия окно в НАТО? Особые отношения, которые нужны Москве. Сегодня, 1996. 23 февраля. *

71. Давыдов Ю. Россия-НАТО: в поисках перспективы. США: ЭПИ, № 1, 1999.

72. Дмитриев М., Евстафьев Г. Историческое решение о расширении НАТО. Расчеты и реальность в оценке компетентных кругов России. Независимая газета, 1994. 31 декабря.

73. Задохин А.Г. Образ США в российском национальном сознании. Дипломатический ежегодник 1999. М.: Научная книга, 1999.

74. Загорский А. Россия и расширение НАТО эндшпиль. Pro et Contra, Т.2, зима 1997. *

75. Занегин Б. Нужно ли нам вступать в НАТО? Правда, 1992. 18 января.

76. Иванов А. Российские либералы и НАТО. Московские новости, 1997. 26 января-2 февраля.

77. Караганов С. У дверей НАТО мы должны оказаться первыми. Известия, 24 февраля 1994.

78. Кобринская И. Как реагировать на расширение НАТО. Московские новости. 1995, 26 марта -2 апреля.

79. Кожокин Е. Российский парламент и внешняя политика. Международная жизнь, № 8-9, 1992.

80. Козин В. Москва должна присоединиться к "партнерству во имя мира", Независимая газета, 1994. 15 февраля.

81. Кондратов С. Мы сами угрожаем себе сильнее, чем любые НАТО. (Еще раз о проблеме расширения альянса). Известия, 1997. 19 февраля.

82. Коновалов А. К новому разделу Европы? Россия V и Североатлантический альянс. Независимая газета, 1994. 7 декабря.

83. Кортунов С. Произойдет ли смена курса? Внешнеполитические проблемы в предвыборных программах разных партий. Независимая газета,1995. 10 декабря.

84. Кременюк В. В начале длинного пути: реально ли партнерство России с Западом? Независимая газета, 1994. 24 мая.

85. Кременюк В. Внешняя политика США на рубеже веков. США: ЭПИ, № 5, 2000.

86. Кривохижа В., Сарычев В. Партнерство во имя мира: реалий и интересы России. Российские вести, 1994. 31 мая.

87. Кувалдин В. Мы и Запад: новая коллизия. Независимая газета, 1994. 9 июля.

88. Кучин Н. Россия хмурится, сердится, угрожает. Новое время,1996. 16 октября.

89. Ли В.Ф. Теория международного прогнозирования. М.: Научная книга, 2002.

90. Линия Ельцина: кто и как формирует ее во внешней политике. Московские новости. 20 июня 1993. *

91. Лебедь А. России подбросили дохлую кошку. Известия, 1997. 27мая.

92. Лукин В. Хуже всего, когда у страны три или четыре внешние политики. Новое время, №16, 1992.

93. Лукин В. Россия и ее интересы. Независимая газета, 1992. 20 октября.

94. Макаров Д. Расширение НАТО подтолкнет Россию к реформам. Аргументы и факты, 22/1997.

95. Максимычев И. Нужна ли Европе НАТО. Независимая газета, 1994. 8 апреля.

96. Мастеров В., Некрасов И. Россия сближается с Восточной Европой. Московские новости, 1993. 3 сентября. ,

97. Мигранян А. Зачем вступать, если лучше не вступать? (Присоединение к программе НАТО "Партнерство во имя мира" усилит изоляцию России и резко ограничит ее свободу внешнеполитического маневрирования). Независимая газета, 1994. 15 марта.

98. МИД: какие варианты возможны. Московские новости, 1995. 1017 сентября.

99. МИД РФ критикует исследование НАТО о расширении Альянса. Сегодня, 1995. 24 ноября.

100. МИД РФ: программа НАТО инструмент укрепления СИГ. Сегодня, 1994. 15 апреля.

101. Министр Козырев обещает перемены во внешней политике Москвы. Известия, 1993. 18 февраля.

102. Мир озабочен и озадачен итогами выборов. Известия, 1993. 15 декабря.

103. Млечин Л. Кто толкает министра Козырева в отставку? Новое время, №32, 1992.

104. Москва добилась от Запада признания ее особого положения. Россия официально присоединилась к инициативе НАТО «Партнерство^ во имя мира». Независимая газета, 1994. 23 июня.

105. Надеин В. Будущее НАТО решается в Москве. Известия, 1995. 14 февраля.

106. НАТО отказывает России в особом статусе. Сегодня, 1994. 11июня.184V

107. НАТО у порога России: безопасность или угроза? (Процесс восстановления доверия может оказаться долгим). Независимая газета, 1997. 13 марта.

108. Общеевропейский процесс и политика России. Дискуссия в ИМЭПИРАН. МЭиМО, 1994.

109. Никонов В. Партнерство во имя мира. Повестка дня для Федерального Собрания. Независимая газета. 1994. 7 апреля.

110. Панарин А. Реванш истории: российская стратегическая альтернатива в XXI веке. М., 1998.

111. Партнерство не отменяется поскольку не объявлялось. Сегодня, 1994. 15 апреля.

112. Партнерство во имя. чего? (Интервью с Леонидом Ивашовым). Российская газета, 1994. 25 марта.

113. Пересада В. Время бить в колокола. Стратеги НАТО взирают на Восток. Правда 1992., 1 сентября.

114. Полещук А. Грачев в НАТО. Независимая газета, 1995. 29 ноября. 1

115. Плешаков К. Компоненты геополитического мышления. Международная жизнь. №10, 1994.

116. Примаков Е. Годы в большой политике. М., 1999.

117. Приходько О., Смирнов П. Россия и проблемы европейской безопасности. США: ЭПИ, №4, 1993.

118. Пушков А. Смена министра или смена курса? Московские новости, 1995. 22-29 октября.

119. Пушков А. Внешняя политика России. Независимая газета, 1995. 16 ноября. 1

120. Рогов С. Администрация Клинтона: подводить итоги еще рано. США: ЭПИ, №2, 2000.

121. Pap А. «Атлантисты» против «евразийцев». Независимая газета. 1992. 8 июля. 7

122. Pap А. Европейский путь для России. Сегодня, 1994. 23 декабря.

123. Рогов С. Сделку Примакова и Соланы по-разному трактуют в Москве и Вашингтоне (Высказывания официальных лиц США ставят под сомнение заявления Бориса Ельцина о защищенности интересов России). Независимая газета. 1997. 16 мая.

124. Россия в системе международных отношений ближайшего десятилетия. Доклад ИМЭМО РАН под рук. О.Н. Быкова. М., 1995.

125. Россия и обеспечение международной стабильности. Доклад ИМЭМО РАН под рук. О.Н. Быкова. М., 1995.

126. Россия и Прибалтика-И, Совет по внешней и оборонной политике, М., 1999.

127. Сайме Д. Что можно ожидать от Америки. Московские новости, 1992. 18 октября.

128. Силин Е. Идея евроатлантического сотрудничества в евроазиатской стране. МЭиМО, № 10, 1993.

129. Третьяков В. Что делать с НАТО? Независимая газета, 1996. 24 октября.

130. Уткин А. После противостояния, США: ЭПИ, 1995.

131. Уткин А. Осмысление геополитического сдвига. США: ЭПИ, № 4, 1998.

132. Фельгенгауэр П. Холодная война закончилась полной победой США. Независимая газета. 1991. 1 октября.

133. Худяков С. СССР в НАТО почему бы и нет? Московский комсомолец, 1990. 28 июня.

134. Чуркин В. У России с НАТО никогда не было конфликтов. Сегодня, 1995. 25 апреля.

135. Шапошников Е. Как нам обустроить НАТО? (О проблемах, связанных с возможным присоединением России к программе НАТО "Партнерство во имя мира"). Комсомольская правда, 1994. 2 июня.

136. Шаклеина Т. Дискуссии в США по внешней политике. ClllA: ЭПИ,№ 12, 1999.

137. Штоль В.В. НАТО: динамика эволюции. М.: Научная книга,2002.

138. Шутов А.Д. Постсоветское пространство. М.: Научная книга,1999.

139. Янов А. Российские либералы и НАТО. Московские новости, 1997. 26 января 2 февраля.

140. Монографии и статьи на иностранных языках

141. Allison G. The essence of decision: Explaining the Cuban missile crisis. Boston: Little, Brown, 1971.

142. Asmus R. and Nurick R. NATO Enlargement and the Baltic States, Survival 12, Summer 1996.

143. Baker J. The Politics of Diplomacy: Revolution, War and Peace, 1989-1992. G.P.Putnam's, 1995.

144. Bilinsky Y. Endgame in NATO's Enlargement: The Baltic States and

145. Ukraine. Praeger Publishers: Westport CT, 1999.

146. Central and Eastern Europe After Madrid. Position Brief. Prepared by the Center for Defense Information. June 30, 1997.

147. Christopher W. and Perry W. NATO's True Mission. NYT, Oct. 21,1997.

148. Cracks Are Appearing in the Alliance Cohesion. Financial Times, Dec. 2, 1994.

149. Dobbs M. Wider Alliance Would Increase US Commitments. WP, July 5, 1995.

150. Drew E. On the Edge: The Clinton Presidency. Simon & Schuster,1994.

151. Evans T. and Novak R. The Specter of Yalta, WP, Nov. 18, 1993.

152. Ferraro T. Arms Makers Eye NATO Expansion as Bonanza. Plill, May 13,1998.

153. Goldgeier J. Not Whether But When: The U.S. Decision to Enlarge NATO. Brookings Institution Press: Washington DC, 1999.

154. Haass R. Enlarging NATO: a Questionable Idea Whose Time Has Come. Brookings Policy Brief. No. 16.

155. Harrison, Michael M. The Reluctant Ally: France and Atlantic Security. Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 1981.

156. Jonas M. Isolationism in America, 1935-1941. 1990.

157. Kissinger H. Diplomacy. N.Y., 1997.

158. Kissinger H. NATO: Make It Stronger, Make It Larger. NYT, Jan. 14,1997.

159. Kupchan Ch. It's a Long Way to Bratislava: The Dangerous Fantasy of NATO Expansion. WP, May 14, 1995.

160. Kurth J. NATO Expansion and the Idea of the West, Orbis, Vol. 41 (Fall 1997).

161. Luttwak E. Add Poland, No Security. Moscow Times, Apr. 15,1997.

162. Marcus D. NATO Plans Draw Arms Contractors. Boston Globe, March 23, 1997.

163. NATO Expansion Boosts Aerospace Opportunities. Aerospace Daily, May 29, 1997.

164. NATO Expansion: Time to Reconsider. A Special Report. British American Security Information Council (BASIC) and Center for European Security and Disarmament (CESD). Nov. 25, 1996.

165. Nunn S. The Future of NATO in an Uncertain World. July 15, 1995, Vital Speeches of the Day, 1995.

166. Odom W. Russia's Several Seats at the Table. International Affairs,1998.

167. O'Hanlon M. NATO Needs Overhaul, Expansion or Not. Christian Science Monitor, Aug. 19, 1997.

168. Reddaway P. and Glinski D. The Tragedy of Russia's Reforms: Market Bolshevism Against Democracy. Washington, DC United States' Institute of Peace Press.

169. Sestanovich S. Geotherapy: Russia's Neuroses, and Ours. National Interest, Fall 1996, №45.

170. Tyler P. Pentagon Drops Goal of Blocking New Superpowers. NYT, May 24, 1992.

171. Three Nations Defy U.S. on Expansion of NATO: France, Germany, Canada Stand Firm. Sun-Sentinel, June 14, 1997.

172. Wendt A. Collective Identity Formation and the International State. American Political Science Review, Vol. 88, No. 2, June 1994.

173. Williams, William Appleman. The Tragedy of American Diplomacy,1962.

174. Zelikow Ph. and Rice C. Germany Unified and Europe Transformed: A Study in Statecraft. Harvard University Press, 1995.

175. Периодические и справочные издания

176. Вестник Комиссии Государственной Думы ФедеральногоУ

177. Собрания России "Анти-НАТО", вып. 1-10 (май 1997 -июль 1998 г.)

178. Дипломатический ежегодник 1998, 1999, 2000, 2001, 2002.

179. Дипломатический словарь. В 3-х т. М., 1984.

180. Зарубежное военное обозрение 1997,1998,1999.

181. НАТО. Справочник. Брюссель. Бюро информации и печати НАТО. 1996.

182. НАТО. Справочник. Юбилейное издание к 50-й годовщине НАТО. Брюссель. Бюро информации и печати НАТО. 1998-1999.176. Ежегодник СИПРИ.

183. Congressional record: proceedings and debates of the Congress (Washington DC, 1873).

184. Monitor. Jamestown Foundation: Washington DC, 1995.

185. Российские газеты и журналы ^179. Аргументы и факты180. Военный парад181. Время новостей182. Свободная мысль183. Известия184. Красная звезда185. Московский комсомолец186. Московские новости v187. Международная жизнь

186. Мировая экономика и международные отношения189. Независимая газета

187. Независимое военное обозрение191. Новое время192. Обозреватель193. Правда194. Рабочая трибуна195. Российские вести ?196. Сегодня197. Pro et Contra

188. Зарубежные газеты и журналы198. Financial Times199. Times200. Daily Telegraph201. New York Times202. USA Today203. Wall Street Journal

189. U.S. News and World Report205. Washington Post206. Time207. Newsweek208. Economist1. Интернет ресурсы:

190. Сайт Европейского командования Вооруженных сил США: www.eucom.mil

191. Сайт Североатлантической ассамблеи: www.naa.be %

192. Сайт Коммунистической партии Российской Федерации: www.kprf.ru

193. Сайт Общественного объединения "Яблоко": www.yabloko.ru