Восточные традиции украшений и предметов быта из цветных металлов в городах северо-западной Руси и сопредельных территорий тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, кандидат исторических наук Козлова, Анна Владимировна

• Козлова, Анна Владимировна
• кандидат исторических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Козлова, Анна Владимировна

1. Введение

2. Глава 1. История изучения восточных традиций украшений и предметов быта в материалах городов исследуемого региона

3. Глава 2. Предметы восточной традиции из раскопок городовверо-запада Древней Руси ипредельных территорий

4. Глава 3. Картографирование и датировка предметов восточной традиции из цветных металлов в городахверо-запада Древней Руси ипредельных территорий

5. Глава 4. Обобщение данныхставленногоода украшений и предметов быта из цветного металла восточной традиции в городахверозападной Руси ипредельных территорий

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Восточные традиции украшений и предметов быта из цветных металлов в городах северо-западной Руси и сопредельных территорий»

Общая характеристика работы.

Изучение проблем взаимопроникновения и взаимообмена средневековых культур - одна из самых сложных и многогранных тем археологического исследования. На сегодняшний день различные аспекты культурного влияния и заимствования приобретают большую актуальность в связи с тем, что историки разных стран стали уделять внимание не только изучению той или иной культурной общности, но и анализу ее места и роли в регионе. Комплексный подход к изучению средневековой истории позволяет провести более подробный анализ экономической и политической ситуации того времени, а также открыть для исследования ряд процессов внутри самой культуры или конкретного региона. Он помогает уточнять и пересматривать представления о картине относительной хронологии средневековых древностей региона.

Основой такого рода исследования могут служить различные группы археологических источников: орудия и оружие из черного металла, предметы из кости и камня, ювелирные изделия, керамический материал. Одной из наиболее ярких групп археологических источников являются предметы прикладного искусства, которые могут определяться, описываться и классифицироваться как по форме и материалу, технологическим характеристикам, так и по признакам декоративного оформления.

Наиболее показательными признаками развития культуры (этнической общности) являются фольклор, костюм и украшения. Первые два маркера принадлежат к живой традиции и постоянно подвергаются изменениям и дополнениям (Пуцко В.Г., 2002, с. 162). Достоверно вычленить начальные формы, последующие варианты и традиционные наборы во временном срезе возможно только для украшений и археологическими методами. Рассмотрение восточных традиций аксессуаров и предметов быта из цветных металлов поможет создать систему дополнительных хроноиндикаторов вещевых комплексов, необходимую при атрибуции и датировании ряда памятников. Особенно эта работа актуальна для исследования раннего периода славяно-русской истории, до сих пор опиравшегося в своих трактовках в основном, на массив датированных скандинавских и прибалтийских изделий.

Затронутый в работе аспект этнокультурного взаимодействия не связан со сбором доказательной базы культурного или национального слияния населения

Древней Руси и ее соседей. Напротив, рассматриваемый во временной протяженности процесс проникновения части традиций в регион позволяет яснее выделить культурное ядро культуры-реципиента, механизмы и динамику его формирования. Исследователи отмечают, что такое взаимодействие должно изучаться как динамическая модель этнической толерантности в условиях адаптации: культурной и природной (Руденко К.А., 2004, с.4).

Рассмотрение проявлений восточного компонента в комплексе материальной культуры населения средневековой Руси важно не только для составления наиболее полной картины древнерусской торговли. Этим аспектом долгое время занимается ряд исследователей (Рыбина Е.А., 1973, 1978, 1982, 2001; Ганецкая 1.У., 2002; Левко О.Н., 1989). Без учета восточной составляющей в чистом виде и влияния инокультурной традиций на полиэтничную в основе своей материальную культуру Древней Руси воссоздаваемая картина средневековой действительности региона была бы неполной. Это касается как раннего, домонгольского этапа, так и более освещенного в письменных источниках позднего, золотоордынского периода.

Проблемы взаимодействия культур Древней Руси и ее соседей особенно стала привлекать внимание отечественных и зарубежных авторов с 70-х годов XX века. В основном, это исторические работы: небольшие сводки в рамках изучения закономерностей и механизмов распространения изделий восточного импорта по территории Европы, или публикации материалов раскопок древнерусских городов (Даркевич В.П., 1976; Дубов И.В., 1989; Полубояринова М.Д., 1993; Седова М.В., 1981; Сергина Т.Е., 1983; Захаров С.Д., 2004; Археалопя Беларуси. Т.З, 2000; Т.4, 2001),

В работе рассмотрены украшения и предметы быта из цветных металлов, принадлежащих восточной традиции, в городах северо-западной Руси и сопредельных территорий X - XV веков. К таковым относятся изделия, которые изначально являлись составной частью костюма или бытовых комплексов населения территории Волжской Болгарии, евразийской степи, Сибири, Средней Азии, Ирана и Кавказского региона. Основные методики и понятия искусствоведения не подходят для подробного тщательного изучения той сферы информации, которую несут средневековые предметы декоративно-прикладного искусства для истории. Поэтому представляется необходимым анализ этого массива находок археологическими методами работы с материальными источниками.

Изделия из цветных металлов, имеющие истоки в восточной культурной традиции, встречаются в напластованиях большинства древнерусских городов на протяжении всего периода их существования. Одна из главных причин усвоения ряда типов украшений и предметов быта восточного происхождения - отсутствие или слабое развитие собственной традиции производства и ношения таких аксессуаров в древнерусских городах. В ряде случаев могло происходить вытеснение старых местных типов уборов по причине утраты ими обрядовой функции, либо из-за дешевизны и простоты изготовления нововведений. Чаще всего, по всей видимости, две последние причины сочетались.

В эти населенные пункты такие экземпляры попадали разными путями: как подарки, личные вещи, трофеи, импорт или лом. Дары и имущество могли привозиться самими древнерусскими горожанами, а также переселенцами, мигрантами и гостями из восточного региона. Еще один возможный путь - в составе костюма и аксессуаров воинов-наемников. Попадать в города северозападной Руси восточные изделия из цветных металлов могли в багаже переселенцев или беженцев из южных и восточных русских земель, соседствующих со степью и Волжской Болгарией. Но, по всей видимости, этот путь не был распространенным.

Трофеи, вероятно, имели разное происхождение. Их могли привозить на Русь как после военных операций, так и в качестве разбойной добычи. Грабежи и мародерства, особенно на торговых путях, не являлись экстраординарным событием на протяжении всего рассматриваемого периода времени. Население северо-западного региона активно участвовало в событиях на речных артериях.

Средневековые русские земли не имели своих источников цветных металлов, поэтому сохраняется вероятность того, что часть изделий попадала в города в массиве лома цветных металлов, что, однако, не исключает возможность изъятия части экземпляров и повторного их использования. Этот лом мог поступать как с запада, так и из востока, чему не существует опровержения. Данные анализов сплавов, существующие на данный момент, также не противоречат возможности ввоза части востребованного металла с Востока (Королева Э.В., 1996).

Общее количество учтенных в работе предметов насчитывает 762 экземпляра. Каждый год новые археологические работы на территории древнерусских городов приносят десятки новых находок предметов из цветных металлов, принадлежащих восточной традиции. В большинстве своем, материалом для них служили разнообразные по составу сплавы меди или серебра. В работе также учтены находки из железа с декором в технике инкрустации и часть костяных предметов декоративно-прикладного искусства, точно повторяющих форму и декор изделий из цветных металлов. Такое воспроизведение костяными репликами образцов из цветного металла было свойственно для восточной ремесленной традиции золотоордынского времени (Руденко К.А., 2004. с. 21).

Рассмотрены украшения: височные кольца, серьги, булавки, браслеты, перстни, поясная, сумочная и сбруйная гарнитура, а также матрицы для их производства. Были исследованы и предметы быта: зеркала, сосуды, замки, пломбы, матрицы. Все эти изделия происходят из подъемного материала и раскопок XX - начала XXI века. Сам набор такого рода находок не представляет собой ничего уникального. На позднем этапе средневековья они являются составляющими стандартного комплекса материальной культуры не только восточных народов, но и средневекового населения русских земель.

Источники.

Источником исследования являются все известные автору в настоящее время украшения и предметы быта X - XV веков из цветных металлов, принадлежащие восточной традиции из подъемного материала и археологических раскопок центров северо-западной Руси и сопредельных территорий: Витебска, Полоцка, Смоленска, Пскова, Великого Новгорода, включая Рюриково Городище, Твери, Белоозера. В связи с находками в перечисленных населенных пунктах было учтено также несколько изделий, найденных на территории соседних средневековых городов.

К сожалению, существенная доля рассмотренных находок не подлежит датировке: это относится не только к случайным находкам, но и некоторым экземплярам, происходящим из раскопок городов. Помимо этого, большая часть находок не представляет какой-то единой серии, а насчитывается в подтипе единицами. Такие трудности не всегда позволяют точно определить хронологические рамки бытования ряда изделий. Решение этой проблемы автор вынужден отложить до накопления значительного объема хорошо датированных находок не только на древнерусских, но и на восточных памятниках.

Ряд исследователей в своих работах, посвященных материальной культуре древнерусских городов, из-за большого количества и разнообразия учитываемых находок, недостаточно внимания уделяют атрибуции ряда предметов очевидно восточной традиции. В силу этого, в историографии постепенно складывается мнение, что эти экземпляры являются исконно местным типом изделий, что в ряде случаев, очевидно, не соответствует действительности. Такая ситуация существенно осложняет работу с публикациями материалов городов Древней Руси. По этой причине при сборе материалов автор избрал за методическую основу работы с источниками изучение музейных коллекций из археологических раскопок и подъемного материала с территории древнерусских городов, отчетов о работах и публикаций восточных древностей. Материалы с территории Белоозера также изучались по публикациям.

Источниковой базой диссертации явились все доступные автору коллекции подъемного материала и археологических раскопок ИА РАН, ИИМК РАН, ИИ НАН Беларуси, центральных и региональных музеев России и Беларуси (ГИМ, ГЭ, ПИКМЗ, НМГКБ, ПГОМЗ, НГОМЗ, ТГОМ, СГМЗ), городских археологических центров и служб (Тверь, Псков, Новгород) и МГУ им. М.В.Ломоносова. Материалы изучались в фондах центральных и региональных музеев и коллекциях археологических служб (ГИМ, ГЭ, ПИКМЗ, НМГКБ, ПГОМЗ, НГОМЗ, ТГОМ, СГОМЗ). Просматривались целиком все коллекции цветного металла, частично, кости и железа, в каждом из перечисленных музеев. Использовались также архивные материалы (Архив ИА РАН, Архив ИИ НАН Беларуси) и публикации результатов раскопок.

Автор благодарит за помощь и поддержку в проделанной работе: В.Л. Янина, Е.А. Рыбину, А.С. Хорошева, Л.Р. Кызласова, Ю.Л Щапову, А.Н. Сорокина, Л.В. Покровскую, Е.А. Кашину, И.В. Волкова, В.Ю. Коваля, И.Л Кызласова, Г.Е. Дубровина, С.Д. Захарова, Н.В. Лопатина, Д.В. Рукавишникова, Ю.В. Демиденко, Н.И. Асташову, Г.Ф. Полякову (Москва); Е.Н. Носова, Н.В. Хвощинскую, З.В. Прусакову, В.Ю. Соболева, К.А. Михайлова (Санкт-Петербург); Г.В. Штыхова, С.В. Тарасова, М.В. Климова, К.А. Лавыш (Минск), Н.Г. Лугину (Полоцк), Д.В. Дука (Новополоцк), В.И. Лабутина, Е.В. Салмину, О.Н. Николенко (Псков); Н.Н. Гринева, Г.Н. Кожину, A.M. Степанова (Великий Новгород); А.С. Дворникова, А.Н. Пичугину (Тверь); В.В. Гараничева (Смоленск) и многих других коллег, высказывавших свои замечания и суждения в ходе обсуждения промежуточных результатов исследования на конференциях и круглых столах.

Хронологические рамки.

Хронологические рамки предпринятого исследования охватывают период с начала X века по XV век включительно. Такой выбор границ был продиктован сразу двумя обстоятельствами. Во-первых, в эти шесть веков проходят два важнейших периода в истории Древней Руси и ее ближайшего соседа и проводника большинства восточных веяний на русские земли - Волжской Болгарии. С X века происходит складывание обоих государств, которые поступательно развиваются в стратегически важном регионе вплоть до крушения устоявшейся системы взаимоотношений в первой половине XIII века. Это время по сложившейся в историографии традиции принято называть домонгольским периодом.

Для X века характерна высокая военная и колонизаторская активность в регионе, сопутствующая начальному этапу формирования раннегосударственных образований. Волжская Болгария и Русь находятся на пути своего становления. Следующие сто лет параллельно существуют и развиваются два государства: на русских землях и в Волго-Камье. После начала раздробленности на Руси каждое княжество развивается самостоятельно, что повлекло за собой повышение торговой и политической активности стольных городов.

XIII век явился для региона переломным. Сельско-хозяйственный кризис, полоса экстремальных природных явлений привели к изменениям в хозяйственном строе и расселении. Татарское завоевание способствовало дальнейшим изменениям на русских землях, в том числе, в социально-экономическом плане (Макаров Н.А., 2003, с. 9).

После татаро-монгольского нашествия и до уничтожения Крымским ханством Большой Орды (1502 год) проходит второй важнейший этап развития региона. После разгрома 1236 года Волжская Болгария постепенно восстанавливает свое значение на торговых путях. На материале ряда булгарских памятников исследователи отмечают активизацию торговли и ремесла (Руденко К.А., 2002, с.ЗЗ). Строятся новые и восстанавливаются старые города и пути в Поволжье.

Поздний этап некоторые историки разделяют на два в соответствии с изменением характера отношения древнерусских земель и их сюзерена - Орды. Условно: время существования большей части древнерусских земель как составляющей Джучиева улуса и постепенное ослабление влияния ордынской администрации на внутренние и внешние дела княжеств. В данной работе такое

разделение принято не будет в силу спорности и размытости рубежа между этими периодами, а также несущественности такого разделения для выбранной проблематики. Выделено два этапа, первый из которых поделен на три подэтапа:

1. Х- 30-е годы XIIIвека - домонгольский период.

- X век - складывание государства и формирование городов;

- XI век - единое централизованное древнерусское государство;

- XII - первая четверть XHI века - феодальная раздробленность, расцвет и активное развитие городов и торговых связей.

2. 30-е годы XIII века - XV век - золотоордынский период.

Данные стратиграфии и дендрохронологии напластований древнерусских городов практически не позволяют разделить массив находок, датированных XIII веком. Практически такая же трудность существует в восточных материалах. На рубеже двух основных периодов исследования те датировки, которыми на данный момент располагает автор, не дают четкой уверенности в отнесении экземпляра к домонгольскому или золотоордынскому этапам. При этом сохраняется необходимость учитывать также отрезки времени, за которые изделие может попасть в периферийный северо-западный регион и быть спрятанным или утерянным. Это затрудняет анализ типов находок, их интерпретацию, атрибуцию и формулировку выводов относительно пути и характера их проникновения в культурный слой древнерусских городов, что важно из-за произошедшего в это время коренного изменения геополитической и экономической ситуации в регионе.

Территориальные границы.

Как уже было сказано выше, источником данного исследования являются случайные находки и материалы раскопок на территории крупных столичных центров северо-западной Руси: Витебска, Полоцка, Смоленска, Пскова, Великого Новгорода, включая Рюриково Городище, Твери, Белоозера. Территориально эти города располагаются в северо-западном регионе Древней Руси и сопредельных территориях (карта 1).

Под понятием «восток» имеются в виду территория степи и лесостепи Евразии, заселенная кочевыми и полукочевыми народами от границ Монголии до Венгрии включительно, Кавказский регион, и тесно связанные с ними государственные образования Среднего Востока и Поволжья. Что касается позднего периода, то границы исследования очерчиваются по рубежам Золотой Орды эпохи расцвета, а затем по границам государств «ордынского круга».

Византийские, ближне- и передневосточные древности в работе намеренно не рассматриваются, так как это неминуемо поставит перед необходимостью рассмотрения обширного массива христианских древностей. Этот круг проблем является темой отдельного исследования, включающего анализ многочисленных и разнообразных предметов христианского культа. Они в большом количестве ввозились в русские города паломниками, мигрантами, ремесленниками и духовенством, появлялись многочисленные копии и подражания. Неотъемлемой частью импульсов из Византии и Ближнего Востока в средневековую культуру Руси являются также архитектурные и живописные памятники, которые также не предполагалось рассматривать в работе.

Цель работы.

Целью данной работы является составление свода экземпляров, относящихся к восточному костюму и бытовому комплексу, найденных в культурном слое древнерусских городов, и оценка их роли в формировании городской ремесленной традиции. Такое исследование необходимо для составления картины средневековых экономических, культурных связей и влияний в регионе. Также следует сделать предварительные выводы о возможных путях, характере и динамике их попадания в города, степени влияния на складывание различных вариантов городской традиции костюма, украшений и предметов быта, «врастания» элементов восточной традиции в древнерусскую моду. Анализ свидетельств восточных импульсов в древнерусской культуре также позволит составить предварительную систему индикаторов не только для памятников Руси, но и для восточных регионов, где датировки зачастую устарели или дают большой разброс.

Задачи работы.

Основные задачи работы на первом этапе исследования состоят в изучении всех доступных коллекций из раскопок в Витебске, Полоцке, Смоленске, Пскове, Великом Новгороде, Твери и Белоозере и поиске среди них экземпляров, принадлежащих восточной традиции украшений и предметов быта. Также рассматривается круг восточных аналогий и возможные места их производства.

На втором этапе основной задачей работы является составление свода, обобщение данных картографирования, хронологии, проведение начального анализа полученных результатов и формулировка предварительных выводов.

Новизна работы.

Научная новизна предлагаемого исследования состоит в том, что в нем предпринята первая попытка обобщения и осмысления практически всего известного на сегодняшний день массива украшений и предметов быта из цветных металлов, относящихся к восточной традиции, из раскопок городов северо-запада средневековой Руси и сопредельных территорий.

Эти изделия были впервые введены в научный оборот как отдельный массив источников. Была проведена проверка датировок и атрибуции археологических находок в городских слоях, произведен масштабный поиск аналогий каждому предмету и примерно очерчены время бытования и области распространения типов в восточных древностях. В предлагаемой работе был предпринята попытка анализа данных картографирования таких находок на планах городов. Предпринятое исследование позволило предположительно проследить динамику проникновения восточных импульсов в материальную культуру городов Древней Руси и развития их в городском ремесле. На основе данных о происхождении и функциональном назначении и датировке типов находок сделаны предварительные выводы о характере распространения и закономерностях изменения спроса на них.

Актуальность работы.

Вопросы изучения взаимопроникновения и взаимовлияния традиций ношения и производства украшений и предметов быта из цветного металла народов Евразии вызывали интерес у археологов, этнографов и краеведов уже в XIX веке (Спицын А.А., 1898; Смирнов Я.И., 1909). В основном, этот интерес касался отдельных экземпляров и обычаев. Изучение этого круга проблем археологическими комплексными методами станет новым этапом в будущем осмыслении культурных процессов Средневековья.

Рассматриваемый в предлагаемой работе материал ярок не только с археологической, но и с художественной точки зрения. Он встречается в городах и сельских памятниках, представлен в инвентаре погребений и в составе кладов. Именно украшения и предметы быта в первую очередь являются индикатором наличия разнообразных связей, а не только импорты пищевых продуктов и изделий элитарного художественного ремесла. Их распространение и трансформации в основных чертах обозначают характер и скорость взаимного проникновения элементов материальных культур. Они также могут послужить ценным материалом для датирования ряда памятников или синхронизации шкал датировок соседних культурных ареалов.

Украшения и предметы быта из цветных металлов, принадлежащие к восточной традиции, послужили одним из немаловажных источников складывания городской ремесленной культуры, как в раннем, так и в позднем средневековье. Они оказали влияние на технологию и функциональные решения, как в ювелирном мастерстве, так и во многих других ремеслах, в первую очередь, кожевенном и косторезном (Курбатов А.В., 2001, с.204-205).

Свода таких находок из напластований городов Руси на данный момент не составлено, хотя опыт обзора некоторых из них уже неоднократно предпринимался исследователями (Даркевич В.П., 1976; Полубояринова М.Д., 1991; Дубов И.В., 1989; Гуревич Ф.Д., 1973; Асташова Н.И., 1993, 1996; Лавыш К.А., 2004).

Методы и приемы исследования.

Методы, примененные в данном исследовании, обусловлены особенностями источниковой базы, а также поставленными в работе целями и задачами. В первую очередь следует отметить неодинаковый уровень изученности исследуемых памятников, а также специфику условий формирования культурного слоя, и, следовательно, сохранности материальных остатков. Изучаемый материал также имеет различное происхождение: рассмотрены и экземпляры из коллекций археологических раскопок и случайные находки.

Аналогии исследуемым украшениям и предметам быта были найдены автором в материалах памятников на огромной территории: от Монголии до западных рубежей Венгрии и Болгарии. Изучение этого массива источников -отдельная сложная задача. При написании данной работы поиск аналогий в восточных древностях велся по материалам публикаций.

Все учтенные экземпляры исследовались визуально в коллекциях археологических служб и фондах музеев. Были произведены необходимые обмеры, зарисовка и фотофиксация. Анализы состава металла на данном этапе работы не были сделаны по двум причинам. Первая состоит в том, что средневековые русские земли не имели собственных источников цветного металла, необходимое сырье ввозилось из других регионов, часто в виде неоднородного по составу и происхождению лома. В силу этого, выяснение точного состава сплава на данном этапе изучения не даст никаких значимых предпосылок для выводов.

Второй немаловажной причиной является слабая изученность составов металла в восточных материалах. В этих регионах также широко практиковались переплавка импортируемого лома и вторичное использование вышедших из употребления изделий. Вследствие этого обстоятельства, даже имея результаты анализов сплава экземпляров из древнерусских городов, мы не сможем прийти к значимым выводам из-за отсутствия эталонных результатов для возможного сравнения. Сопоставление данных анализа металлов это дальнейшая задача исследования, первой частью которого является предложенная работа. Для данного исследования более важна сама роль пришлой традиции, а не строго импортных изделий. Ряд находок из городских слоев могли производиться на месте, по образцу или оттиску, с помощью привозной матрицы.

Основой предлагаемой работы послужил опыт комплексного изучения украшений и предметов быта, принадлежащих восточной традиции, из цветных металлов, как самих инокультурных изделий, так и копий, подражаний, вариантов. Во второй части исследования формулируются предположения о функциональном назначении, происхождении, датировке, закономерностях и характере распространения находок, рассмотренных в работе.

Практическая ценность работы.

В работе проведена каталогизация находок украшений и предметов быта восточной традиции из цветных металлов для составления дальнейшего, обширного свода. Задачей такой работы, в том числе, является подготовка части материала для сопоставления датировок находок предметов из металлов и кости в восточных древностях, на Руси и в Европе. Необходимость составления такой многокомпонентной хронологической шкалы очевидна на данном этапе осмысления миграционных, лингвистических и этнических процессов в средневековой Европе и Азии.

В работе впервые была предпринята попытка изучения археологическими методами не только достоверно импортных изделий, но и свидетельств бытования пришлой традиции ношения и использования в целом. До настоящего времени такую проблематику в своих исследованиях затрагивали, в основном, этнографы и историки искусств. Предметы импорта несут в себе существенно меньше информации, чем изделия, привозимые, а затем, вошедшие в костюм городского населения. Украшения и предметы быта, рассмотренные в данной работе, дают основания предполагать наличие взаимодействия не только на уровне простого товарообмена и подарков, но и собственно, этнокультурного обмена.

Описания предметов помогут авторам раскопок самостоятельно идентифицировать и атрибутировать материал, а также может послужить для уточнения датировки слоя или памятника (древнерусского или восточного) в целом. Он таюке может быть успешно применен в музейной работе: фондовой и экспозиционной.

Апробация результатов исследования.

По теме диссертации были сделаны доклады на конференциях в Москве (2005), Санкт-Петербурге (2006), Великом Новгороде (2004, 2005, 2006), Пскове (2005, 2006), Чернигове (2006), а также на международной конференции в Санкт-Петербурге (2003). Материалы по подготовке свода частично опубликованы, ряд статей находится в печати.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения. К работе прилагается список использованной литературы и приложения.

Заключение диссертации по теме «Археология», Козлова, Анна Владимировна

Заключение.

Значение и роль восточных традиций украшений и предметов быта из цветных металлов в складывании городской культуры Руси эпохи средневековья.

В заключении работы будут сформулированы некоторые предположения путях и закономерностях проникновения восточных традиций в культурный комплекс городов северо-западной Руси и сопредельных территорий. Анализ возможностей такого взаимодействия необходим не только для более полного раскрытия механизма формирования древнерусского костюма и бытового набора, но и для изучения культурной ситуации в регионе в целом.

Полиэтничность средневековых прогосударственных и государственных образований не дает возможности достоверно выделить ядро того или иного объединения. Этому помогает именно осмысление влияний и заимствований извне. Они отражают спрос на элементы, свойственные чужой культуре: украшения, оружие, орудия, бытовые предметы. Такой спрос показывает изначальную нехватку или недостаточность (отсутствие) аналогов в комплексе-реципиенте. Помимо этого, наличие в комплексах таких маркеров внешних импульсов позволяет поставить под сомнение монолитную застойность традиций и технологического строя ремесла, которые, испытывая влияние внешних факторов, адаптировались и модифицировались согласно растущим требованиям и разнообразию запросов.

Импортные продукты питания и предметы роскоши, встречающиеся в материалах древнерусских памятников, маркируют, по большей части, запросы элиты и, в конечном счете, позволяют выделить особый набор инвентаря и аксессуаров верхушки средневекового общества. В связи с этой темой возникает вопрос о более тщательном изучении круга древностей рядового населения древнерусского государства.

Ранние славяно-русские памятники зачастую датируются по металлическим деталям костюма и бытовым предметам, которые являются импортом или имеют инокультурные прототипы. Наиболее распространенной схемой атрибуции таких изделий является соотнесение находок на древнерусских памятниках со скандинавскими материалами, так как они лучше раскопаны, исследованы и датированы. В то же время, славянские и древнерусские памятники, материалы которых демонстрируют связь северо-западными соседями, вызывают особое внимание отечественных и зарубежных исследователей вопросов складывания древнерусского государства и роли скандинавских импульсов в этом процессе.

Такая схема работы с ранними славянскими и древнерусскими экземплярами, по всей видимости, действительно является единственно рабочей. JI. Нидерле отмечает, что характерные для славян аксессуары появились в период с VIII по XI век, «когда славяне подверглись сильному византийскому, восточному и скандинавскому влиянию, а на Западе - влиянию франков. До этого украшениями славяне были весьма бедны» (Нидерле JI, 2001, с.264). На сегодняшний день одно из перечисленных известным чешским ученым направлений не получает должного внимания - восточное.

Сам набор металлических предметов из материалов славяно-русских памятников, происходящих из Европы и из Азии, в целом совпадает: оружие, сбруя, поясные гарнитуры, украшения. Спорность устаревших общих и, как следствие, расплывчатость частных дат восточных древностей не позволяет на данном этапе исследования проделать такую же работу по соотнесению их с древнерусскими данными. Это обстоятельство в перспективе требует составления комплексной шкалы по всем памятникам: славяно-русским, финно-угорским, скандинавским и восточным. Отсутствие такой системы датировок и соотнесений, а также подхода к любой средневековой культуре как к сочетанию некоего ядра и многообразных разноэтничных составляющих ведет к привязке исследователями каждого конкретного памятника, то к одному культурному ареалу, то к другому. Это происходит в зависимости от того, какой из них в наибольшей степени изучен автором.

Историческая судьба народностей и государств европейской части современной России тесно связана с функционированием оживленных торговых путей «восток-запад» и «север-юг». По всей видимости, связь Северо-Запада с Сибирью, степным и среднеазиатским регионами осуществлялась, в основном, по волжскому пути. Эта речная артерия, по мнению исследователей, сначала явилась основной дорогой движения носителей финно-угорской группы языков из Прикамья и Урала на запад - в район Балтики (Дубов И.В., 1982, с.20). С 80-х -90-х годов VIII или с первой трети IX века складывается устойчивый маршрут торгового и транспортного сообщения, так называемый Балтийско-Волжский путь (Янин В.Л., 1956, с.81; Кропоткин В.В., 1968, с. 115; Дубов И.В., 1982, с.20). Уже на стадии становления этой артерии вдоль нее существовали различные, по всей видимости, неэтнические в своей основе образования, ориентированные в своей деятельности на обслуживание торгового пути из государств Арабского Халифата через Хазарский каганат в Балтийский регион. В этом же процессе постепенно начинает участвовать все население прилегающих к нему территорий (Мачинский Д.А., 1986, с.26). На оси этого оживленного маршрута появляются и развиваются два государственных образования: Волжская Болгария и Русь. Они складываются в практически одинаковых природных и политических условиях и сразу вступают в противоборство за контроль над торговлей на пути (Халиков А.Х., 1986, с.6).

В это время Волжская Болгария становится неким центром транзитной торговли Востока и лесных территорий европейской части, куда, по всей видимости, сами арабские торговцы не ходили. Восточные путешественники и купцы описывают «русов» на промежуточных торгах, где могли возникать также торговые фактории неких купеческих объединений (Известия о Хазарах., 1869, с.23; Ковалевский А.П., 1956, с. 141).

Некоторые исследователи склонны предполагать наличие таких объединений по этническому признаку (Халиков А.Х., 1986, с.7). Такое допущение кажется безосновательным и недоказуемым. Представителей какой именно народности видел купец и, исходя из каких признаков обозначил их как тот или иной народ, - это тема отдельного исследования. Для настоящей работы важно другое обстоятельство: торговцы и воины из лесных северных земель привозили свои товары для реализации в некие торжища на территории Волжской Болгарии, куда, в свою очередь поступают грузы из стран Востока.

При становлении регулярного сообщения по сетке речных торговых путей в регионе закономерно возник целый ряд трудностей, связанных с охраной торговых караванов и мест проведения торгов, а также обеспечением сборов необходимых средств с населения. Спрос на квалифицированную охрану, по всей видимости, породил предложение. Так начала формироваться некая военно-профессиональная группа, активно участвовавшая в функционировании речных и сухопутных отрезков торговых путей на огромной территории от Каспийского и Черного моря до Балтики. Причиной смешения и пестроты ранней воинской культуры мог быть сам механизм ее образования: не по этническому и лингвистическому признакам, а по профессиональному.

Самой восприимчивой и легко адаптирующейся группой участников событий периода становления государственных образований в регионе оказалась торгово-дружинная. Ее занятия, вероятнее всего, варьировались в зависимости от ситуации: от торговли и охраны до наемничества и разбоя. Некоторые исследователи отмечают формирование на раннем этапе складывания древнерусского государства дружинной социально-профессиональной группы, противостоящей разноэтничной племенной знати (Пашуто В.Т., 1968, с.346). Вполне закономерно, что серьезную неравную конкуренцию многочисленным вождям и старейшинам небольших племен и их объединений, могли составить только ненациональные профессиональные группы и образования. Именно характером деятельности самой активной части населения региона был продиктован набор заимствованных форм, изделий и традиций, как из скандинавского комплекса, так и из восточных. В силу полиэтничности профессиональных военно-торговых образований у них так и не складывается монолитного, четко опознаваемого комплекса типов вооружения и украшений, сохраняется многовариантность сочетаний.

Если северо-западные импульсы затрагивали женский и мужской убор, то набор восточного происхождения на раннем этапе касается почти исключительно воинских украшений и аксессуаров, исключая случаи вторичного использования (Jansson I., 1986, S.89). Из учтенных в работе древностей X века к восточному комплексу не относится ни одно женское украшение. Отсутствуют даже распространенные до середины X века на большой территории серьги «салтовского типа», которые на Верхней Оке сохраняются, видимо, как периферийный пережиток, до конца X века (Григорьев А.В., 2000, с. 124, с. 123, рис.44:57, 58, 59; Изюмова С.А., 1989, с.211).

Можно предположить, что четко выверенные столетиями легкие комплексы воинской одежды были востребованы представителями формирующейся социо-профессиональной группы, которая сложилась на торговых путях в раннем средневековье. К таким необходимым составляющим относились предметы вооружения прогрессивных легких форм: сабли, нагайки, кистени, булавы, топоры-чеканы, определенные виды луков, налучий и колчанов, стремян (Михайлов К.А., 1994, с.96). Наборные пояса, сбруя и сумки также не относились к предметам роскоши, а представляли собой неотъемлемую часть воинского снаряжения. Такие аксессуары и оружие они могли получить, по всей видимости, либо от северо-западных, либо от восточных соседей различными путями. В таких мобильных торгово-военных группах активно участвовали сами носители этих функциональных и декоративных традиций. К.А. Михайлов обращает внимание на то, что на протяжении некоторого времени в составе русского войска упоминается конница в том случае, когда в военной операции участвуют союзники-степняки. Он отмечает, что использование кочевнической конницы было обычной практикой (Михайлов К.А., 1994, с.99). По всей видимости, князья действительно активно использовали инородцев в качестве наемных подразделений11, но такое фактическое присутствие степняков в дружинном контингенте не объясняет наличие и использование элементов восточного традиционного всаднического костюма уже упомянутой полизтничной социо-профессиональной воинской группой.

Пути появления составляющих всаднического костюма и вооружения могли быть различными. А.Р. Артемьев, рассматривая происхождение чеканов, указывает на немалую роль походов в Поволжье и на Каспий в их усвоении древнерусским населением (Артемьев А.Р., 1993, с. 158). Развивая эту линию, можно предположить, что тем же путем происходило проникновение в воинскую субкультуру ряда иных групп и типов вооружения и украшений из восточного региона. Еще одним возможным способом такого влияния является участие не только наемных, но и союзнических контингентов в боевых операциях князей и воевод.

Как уже было отмечено выше, часть изначальных заимствований могла быть воспринята и от северо-западных соседей Руси. Для области распространения передовых восточных традиций Балтийский регион являлся далекой периферией. Там они накапливались, синтезировались и перерабатывались согласно вкусам и технологическим возможностям местного населения. Уже трансформированная североевропейским населением традиция свободно могла стать одной из составляющих многовариантной культуры социо-профессиональной группы.

Среди рассмотренных в работе украшений раннего периода русской истории абсолютно доминируют украшения ремней (сбруи, пояса) и сумок. Социо-профессиональная группа дружинников складывалась в эпоху формирования государственных объединений, когда происходило взаимодействие множества племен с разными религиями, традициями, костюмами и, соответственно, с разными понятиями о субординации и способах обозначения социального статуса. По этой причине утверждать строго иерархичный характер u Например, поход Владимира с дядей Добрынею на болгар в 965 году, где княжеское войско шло рекой, а наемные торки - берегом на конях. наборных аксессуаров, как у восточных соседей, нельзя (Распопова В.И., 1965, с.78; Плетнева СЛ., 1967, с.161, 164;Laszlo G. 1955, р.165, 176).

Для членов этой группы такие аксессуары все же сохраняли часть своих изначальных функций: утилитарную, опознавательную («свой - чужой»), показателя достатка. В.В. Мурашева отмечает некоторые закономерности распределения находок наборных украшений в погребальных памятниках: связь с находками стрелы в Гнездовском могильнике и с кафтанными пуговицами в курганах Бирки (Мурашева В.В., 1994, с.79). Последнее наблюдение позволяет предположить, что часть наборных украшений могла попадать к воинскому контингенту вместе с целым комплексом костюма. Наиболее богатые поясные наборы гнездовских материалов происходят из погребений с торговым инвентарем (Мурашева В.В., 1994, с.79). Это еще раз подтверждает высказанное выше предположение о торгово-военном характере ранних воинских формирований.

Такие изделия трудно разделить по функциональному признаку из-за их морфологической близости (Мурашева В.В., 1997, с.71). Главной причиной, по которой относительно назначения накладки в большинстве случаев нельзя ничего утверждать, является само отношение хозяев этих важных воинских аксессуаров к такого рода украшениям. Именно из-за пестроты этнического состава внутри группы, изначальная знаковая система классических аксессуаров быстро терялась. Исследователи отмечают значение поясных наборов как показателя знатности и потерю его семиотического статуса. Взамен значимости обладателя интересовала его нарядность и ценность (Кирпичников А.Н., 1973, с.23). Такое отношение к ременным украшениям неминуемо должно было привести к произвольному сочетанию различных накладок на одном предмете или в одном уборе. Возможное использование одного типа накладок на поясе и на сбруе отмечал В. А. Мальм (Мальм В.А., 1957, с.203).

Д.И. Фоняков считает возможным даже ввоз поясного набора из Волжской Болгарии с последующим монтированием на месте (Фоняков Д.И., 1986, с.64). Такие случаи представляются возможными, но не массовыми, скорее всего, большинство поясных наборов с произвольным сочетанием накладок просто дополнялись или ремонтировались бляшками, имеющимися в наличии. Вероятно, именно такой ремонт или усовершенствование представлены поясом с сочетанием украшений достоверно восточной традиции и изделий, выполненных в стиле Борре (Михайлов К.А., 1997, с.254). Функциональная трансформация некоторых типов ременных и сумочных украшений могла происходить также в процессе осмысления понравившейся формы согласно представлениям заказчиков или мастеров.

Исследователи отмечают понижение популярности поясных наборов в дружинной среде XI - XIII веков на основании снижения их количества в курганных могильниках (Мурашева В.В., 1997, с.78). В городских памятниках XI - начала XII века количество металлических накладок изменяется несущественно, представлены и разнообразные сбруйные украшения. На полиэтничной периферии в погребальных памятниках второй половиной XI - XII веков встречено большое число деталей наборных поясов (Рябинин Е.А., 2001). Такое распределение, вероятнее всего, было связано с активным распространением христианства, в том числе, и в дружинной среде. С поясами почти перестали хоронить. Версия о прерывании традиции представляется маловероятной. Сами воинские образования видоизменились, но не перестали существовать. Участие кочевников в военных операциях также не прекратилось, отношения с населением степей не прерывались. Поэтому утверждение о том, что вместе с окончанием обычая погребения по «дружинному» обряду исчезает и «достоверно кочевническая поясная гарнитура» (Михайлов К.А., Соболев В.Ю., 2000, с.222) представляется необоснованным.

В древностях Ижорского плато XII века наборные украшения встречаются и в женских погребениях (Рябинин Е.А., 2001, с.260, табл. XLIV). Это обстоятельство еще раз иллюстрирует сложные процессы переосмысления и трансформации инокультурной традиции на дальних рубежах области ее распространения.

Нерешенным остается вопрос о каких-то изменениях в комплексе мужского костюма в начале XII - первой трети XIII века. Возрождение ярких поясных наборов и ряда других типов украшений связано уже с волнами переселения с Востока и самими завоевателями. С начала XII века интенсивность поступательного развития ряда типов изделий постепенно падает, в этом столетии, по всей видимости, происходили какие-то, мало отслеженные археологическими методами, трансформации мужского убора, не только древнерусского, но и волжско-болгарского (Руденко К. А., 1995, с. 15).

В конце XI века в волжско-болгарских землях начался сельскохозяйственный кризис, что замедлило рост и развитие поселений (Руденко К.А., 2002, с.ЗЗ). По всей видимости, кризис повлиял и на комплекс материальной культуры населения региона. Такие же процессы во второй половине ХП - начале XIII века затронули и русские земли. Целая серия природно-климатических аномалий усилила последствия спада (Макаров Н.А., 2003, с.5-9; Борисенков Е.П., Пасецкий В.М., 1988, с.257-270).

В ХШ веке, на фоне кризиса и климатических скачков происходят коренные трансформации геополитической и экономической ситуации в регионе. Но, несмотря на эти метаморфозы, набор украшений и предметов быта, принадлежащих восточной традиции существенно не меняется. Некоторые исследователи называют это время концом основного времени бытования наборных поясов и сумок (Мурашева В.В., 2000, с.77). Но это не соответствует истине. Поясные наборы не только не теряют своей значимости, но и получают новый импульс в развитии за счет включения древнерусских территорий в состав Джучиева Улуса.

В XIII веке в ходе завоевательных походов монгольской армии была на время разрушена система путей, что прервало торговую активность в регионе. Сразу после установления нового политического порядка началось активное восстановление и модернизация путей и городов, новый импульс получила торговля и ремесло, безопаснее стали дальние и ближние маршруты (Хаара-Даван Э., 1991, с. 185). После установление нового порядка в джучиевом улусе снова активизировался обмен и заимствование элементов культур соседствующих народностей и государств. В новом государственном образовании так и не сложилось единого народа, это и не было основной целью правителей и администрации (Крамаровский М.Г., 2002, с.З). В Улусе Джучи происходило постоянное смешение, объединение и ассимиляция культурных комплексов народностей, вошедших в Орды. В первую очередь, это касалось именно воинских подразделений, так как на территорию Европы прибыло сильное, прогрессивно вооруженное и снаряженное войско, которое усвоило по дороге новшества тех подразделений, которые вошли в его состав по дороге на запад (Хаара-Даван Э., 1991, с.66). Среди таких новых тенденций были и новые технологии бронзолитейного дела (Крамаровский М.Г., 2002, с. 14).

На огромной территории сложилось некий конгломерат с этнополитическим по своей сути порядком, во главе которого стояла армия. Это обстоятельство как раз способствовало сохранению схем взаимодействия, бытовавших в регионе до татаро-монгольского нашествия: кочевников южных и восточных степей, оседлых земледельцев леса и лесо-степи и народностей с присваивающим хозяйством на полиэтничной периферии. Продолжает развиваться роль городов и транзитных торгов на Волге роль в обмене (торговом и культурном) между этими тремя составляющими.

Татаро-монгольское завоевание вызвало смешение и перемещение многих традиций с востока на запад. Среди них - «геральдические» пояса с драконами и оленями, призванные служить знаками отличия: принадлежности к роду, войсковому подразделению, звание или чин. Новый импульс, вероятно, из среднеазиатского региона, получили традиции наборных поясов с растительными мотивами на накладках. Широкое распространение получили конвертообразные кожаные поясные и седельные сумки с металлическим замком, а также многочисленные украшения и воинские аксессуары из кости и железа с инкрустацией. В XIII - XIV веках окончательно складывается устойчивая традиция воинских наборов: пояс, нож, сумка, чаша, колчан, налучье, нагайка и др. Это сочетание, с поправкой на появление огнестрельного оружия и табакокурения, сохранялось до XX века в степных регионах на большой территории (Сычев Д.Б., 1973, с. 36, 46, 70).

Исследователями отмечено существенное влияние восточных обычаев на костюм не только аристократии, но и рядовых купцов и дружинников (Хаара-Даван Э., 1991, с. 186-187). В золотоордынское время в быт той же самой военно-торговой группы попадают и новые группы украшений и предметов быта. К ним относятся пластинчатые «львиноголовые» браслеты, серьги в виде «знака вопроса», перстни со вставками. Эти типы являются характерными для ремесла не только Улуса Джучи, но и более восточных .земель Орды. Все они были восприняты населением русских земель. Уже в XIV веке браслеты с львиными масками на концах начали неожиданно активно производиться в северо-западных землях. Существенное количество таких, трансформированных под вкусы местного населения, изделий было найдено в инвентаре погребений на Ижорском плато (Рябинин Е.А., 2001, с.253, табл. XXXVII, с.254, табл.ХХХУШ). Этот район снова оказался на полиэтничной периферии стремительно распространявшихся восточных традиций. В нем снова происходили процессы синтеза и кристаллизации новых переосмысленных форм из культурных импульсов разного происхождения.

Серьги в виде «знака вопроса», возможно, попали впервые в древнерусские земли как мужское украшение. Менее чем через столетие этот тип сережек существенно потеснил, как ранее в Волжской Болгарии, женские височные украшения, в бесчисленном количестве вариантов существовавших на Руси.

Серьезную дискуссию вызвал вопрос о пути проникновения в русские земли элемента достоверно дальнего импорта - перстней с двухчастными хрустальными вставками на шеллаке. Ю.Д. Аксентон считал на основании сопоставления овальных вставок из Владимирского клада 1865 года, вставки перстня из коллекции Ханенко и предметов западноевропейского искусства, что эти горные хрустали имеют европейское происхождение. Исследователь отмечает налаженное поступление самоцветов (бирюзы и шпинели) из Средней Азии в XIV веке, но настаивает на активном ввозе хрусталя в 1367 - 1394 годах именно из Европы, не комментируя происхождение клея (Аксентон Ю.Д., 1974, с.9, 14). На сегодняшний день найдена серия накладок и перстней с двухчастными вставками на клею. Относительно четырех из них есть возможность проследить археологический контекст в культурных напластованиях. Они были найдены в одном комплексе с сумочными, сбруйными и ременными накладками, серьгами и браслетом восточной традиции. Это позволяет с большей долей уверенности предположить их ввоз в русские города именно вместе с такими восточными в своих истоках изделиями через ордынские земли.

На археологических материалах прослеживается существенное увеличение количества украшений и предметов быта, принадлежащих восточной традиции, в материалах древнерусских памятников второй половины XIV века. Возможно, такие изменения связаны с активизацией в 1320 - 1409 годах походов новгородской вольницы, а в 1340 - 1471 годах псковских «охвочих людей», сходных по характеру. Некоторые исследователи связывают появление таких группировок с увеличением количества в этих городах малоимущих молодых людей (Артемьев А.Р., 1998, с.98). Если псковские «охочие люди» десять из двенадцати своих походов совершили на Ливонский Орден (один на Литву и один на новгородские земли), то деятельность новгородских ушкуйников была ориентирована на юго-восток - в Прикамский и Поволжский район. Разграблению подвергались многие города: Жукотин, Болгар, Сарай. Известны подвиги «волжан», которые грабили и убивали «бесермен» и своих (1366, 1375 — Нижний Новгород, 1371 - Ярославль, 1371, 1375 - Кострома, 1374 - Вятка). Это противоречило интересам усиливающейся Москвы, которая, в конечном счете, постепенно пресекла активность вольницы (Артемьев А.Р., 1998, с.98).

Вероятнее всего, именно с этими событиями, а также с увеличением количества привлекаемых в древнерусские земли наемников связан последний пик встречаемости украшений и предметов быта, принадлежащих восточной традиции в рассматриваемый период в напластованиях северо-западной Руси. Интересно то, что набор привезенных ими украшений точно повторяет таковой у дружинников раннего, славяно-русского периода: поясная, сбруйная и сумочная гарнитура, перстни со вставками, браслеты.

В целом, достоверно проследить процесс усвоения традиций, форм и декоративных мотивов, изначально принадлежащих восточному культурному комплексу, не представляется возможным. Выбор прототипов усложняет разнообразие подтипов и вариантов. Это, по всей видимости, связано не только с переработкой какого-либо изделия на месте, в том числе и связанное с забыванием исконного смысла предмета или его декора или естественным износом матриц и литейных форм (Макарова Т.И., 1986, с. 7).

Существует солидная вероятность того, что эта многовариантность проявлялась практически с момента возникновения самого декоративно-прикладного решения. Такое явление, вероятно, было следствием производства изделий одного типа в различных производственных центрах в разных регионах по заказу кочевников. Эта схема практически исключает возможность вычленения классических форм украшений и предметов быта восточной традиции, что особо касается воинских аксессуаров.

Второй момент, сводящий построение классической схемы «прототип -копия - подражание - производная» к непроверяемым предположениям, это активность процессов культурного взаимовлияния в самом восточном регионе, разнородном и полиэтничном. К.А. Руденко отмечает «интернационализм» городской культуры Волжской Болгарии, воздействующей на округу. Исследователь отрицает наличие «государственного» костюма на территории булгарского влияния, считая его региональным и этничным в его основе (Руденко К.А., 2004, с.18, 21, 23, 21, 25-26). Эти наблюдения особенно существенны для темы данной работы, так как именно поволжские соседи являлись для древнерусских земель не только местом транзитного промежуточного торга, но и неким культурным буфером, проводником и адаптером большой доли восточных импульсов.

Часто в историографии встречается точка зрения, что существование какого-либо типа изделия обусловлено наличием некоего этнического носителя ремесленника (Руденко К.А., 2004, с.25; Макарова Т.И., 1986, с.ЗЗ). Так исследователи приходили к логичному выводу о том, что конец мастерской (смерть ремесленника), а соответственно, этнической основы, ведет к неминуемому прекращению производства или существенной изменению формы продукции или даже его функционального значения. Некоторые авторы придерживаются той точки зрения, что прототипы неких инокультурных изделий могли быть привнесены в ассортимент ремесленных мастерских пришлыми ювелирами (Орлов Р.С., 1984, с.ЗЗ).

Объяснение всех случаев организацией производства на местах миграцией или мобильностью ремесленников, по всей видимости, является ложным путем, который практически невозможно археологическими методами доказать, но который позволяет трактовать любые сложные культурные процессы подвижностью населения. Видимо, какое-то переселение все-таки происходило, хотя не играло определяющей роли, так как при любых обстоятельствах политико-экономического характера не могло носить массового характера, который был бы необходим для удовлетворения обширного спроса.

В связи с этим комплексом проблем следует особо рассмотреть еще один, самый простой и доступный способ получения на месте точных копий изделий инокультурной традиции. Это выкуп и ввоз матриц и литейных форм. Косвенно о такой возможности говорит знаменитая находка в одном контексте литейной формы с надписью «Язид» и матрицы (Гупало К.М., Ивакин Г.Ю., Сагайдак М.А., 1979, с. 50-52). Эта парная находка может свидетельствовать и о приобретении орудий производства местными ремесленниками и о работе в Киеве арабского мастера. Матрицы для производства ременной гарнитуры восточной традиции разного времени были найдены и в напластованиях Великого Новгорода и Рюрикова Городища. Конечно, мастеров могли брать в плен, дарить или продавать (Макарова Т.И., 1986, с.ЗЗ), вопрос состоит только в том, насколько это явление было распространенным или, хотя бы, периодичным.

В силу специфики археологического метода, самих исследуемых памятников и многозначности и многовариантности развития полиэтничных средневековых протогосудаственных и государственных образований, для формулировки каких-либо обобщений и достоверных реконструкций необходимо дальнейшее комплексное исследование. Оно должно затронуть не только отдельные культурные комплексы, но и системы взаимодействий всех доноров и реципиентов в конкретном регионе.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Козлова, Анна Владимировна, 2006 год

1. Абызова Е.Н., 1985. Комплекс сооружений усадьбы XIV века в Старом Орхее // Археологические исследования средневековых памятников в Днестровско-Прутском междуречье. Кишинев: «Штиинца». С. 153 160.

2. Абызова Е.Н., Бырня П.П., Нудельман А.А., 1981. Древности Старого Орхея. Золотоордынский период. Кишинев: «Штиинца». 99с.

3. Аксенова Н.Д., Полубояринова М.Д., 2005. Исследование ремесленного района в юго-западной части Болгарского городища // Поволжье в средние века. Казань: РИЦ «Школа». С. 133 156.

4. Аксентон Ю.Д., 1974. «Дорогие камни» в культуре Древней Руси (по памятникам прикладного искусства и литературы XI-XV веков). Автореф. канд. дисс. М: Издательство МГУ. 25с.

5. Алексеев JI.B., 1966. Полоцкая земля в IX-XIII веках (Очерки истории Северной Белоруссии). М.

6. Алексеев Л.В., 1995. Древний Мстиславль в свете археологии // ГАЗ. №6. Мн.: ВПП Дзяжэканомплана Рэспублш Беларусь. С. 118 182.

7. Алексеев Ю.Г., 1986. Москва и Псков накануне включения Пскова в состав русского государства (60 70-е XV века) // АИППЗ. Тезисы докладов научной конференции. Псков. С.7 - 8.

8. Арзютов Н.К., 1929. Материалы по археологии поздних кочевников Нижнего Поволжья (из раскопок 1923 года). Саратов: Тип. Сарполиграфпрома. 11с.

9. Артамонов М.И., 1958. Саркел Белая Вежа (по материалам археологической экспедиции). МИА№62. M.-JI. С.7 - 84.

10. Артамонов М.И., 1962. История хазар. Л.: Издательство ГЭ. 523с.

11. Артамонова О.А., 1963. Могильник Саркела Белой Вежи // МИА. №109. М.-Л. С.9 - 216.

12. Артемьев А.Р., 1991. Об ушкуйничестве и Псковской земле (XIV -XV века) // СЭ №3. С.111-116.

13. Артемьев А.Р., 1993. Орнаментированные топоры из раскопок средневекового Новгорода // ННЗ. Вып. 8. Великий Новгород. С. 156 159.

14. Артемьев. А.Р., 1998. Города Псковской земли в ХШ XV веках. Владивосток: ГУП ИПК «Дальпресс». 420с.

15. Археологи Великого Новгорода. Биографический справочник, 2002. Великий Новгород. 124с.

16. Археологические раскопки в районе Змейской в Северной Осетии. Труды археологической экспедиции 1953-1957 годов, 1961. // Материалы по археологии и древней истории Северной Осетии. Т.1. Орджоникидзе: СевероОсетинское книжное издательство.

17. Архипов Г.А., 1973. Марийцы IX-XI веков (К вопросу о происхождении народа). Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство. 199с.

18. Арциховский А.В., 1945. Русская одежда X-X3II вв. Доклады и сообщения истфака МГУ. Вып.З. М.: Издательство МГУ. С.З 9.

19. Асташова Н.И., 1980. К вопросу о южных торговых связях домонгольского Смоленска // История и культура Евразии по археологическим данным. Труды ГИМ. Вып. 51. М.: Издательский центр ГИМ. С.120 123.

20. Асташова Н.И., 1990. Ювелирное ремесло и изделия из цветного металла средневекового Смоленска // Проблемы археологии Евразии (по материалам ГИМ). Труды ГИМ. Вып. 74. М.: Издательский центр ГИМ. С.93 101.

21. Асташова Н.И., 1991. Усадьбы древнего Смоленска // Смоленск и Гнездово. М. С.21 -49.

22. Асташова Н.И., 1993. Костяные изделия средневекового Смоленска // Средневековые древности Восточной Европы. Труды ГИМ. Вып. 82. М.: Издательский центр ГИМ. С. 69 78.

23. Асташова Н.И, 1998. Торговые связи Смоленска конца XI начала XV веков // Труды ГИМ. Вып. 96. М.: Издательский центр ГИМ. С.52 - 59.

24. Байпаков К.М., 1973. Средневековые погребения в Илийской долине // СА. №2. С. 257 259.

25. Баллод Ф.В., 1923. Приволжские Помпеи. М.-Пг.: ГИЗ «Мосполиграф». 132с.

26. Баранов И.А., 1990. Таврика в эпоху раннего средневековья. Киев: «Навукова думка». 168с.

27. Бартольд В.В., 1905. Отчет об осмотре мусульманского кладбища в Баку // ИАК. Вып. 16. СПб.

28. Бартольд В.В., 1963. Туркестан в эпоху монгольского нашествия. Соч. в 9титомах. T.l. М.: «Восточная литература». 760с.

29. Башенкин А.Н., 1985. Погребальное сооружение у деревни Никольское на реке Суде // Новое в археологии северо-запада СССР. Л.: «Наука», Ленинградское отделение.

30. Бедукидзе Л.А., Соселия Л.К., Чартолани М.И., 1967. Каталог поясов. Тбилиси.

31. Белавин А.М., Оборин В.А., 1986. Посредническая роль Волжской Болгарии в торговом обмене Древней Руси и Верхнего Прикамья в X-XIII веках // Волжская Булгария и Русь (К 1000-летию русско-булгарского договора). Казань: АН СССР, Казанский филиал. С.63 75.

32. Беленицкий A.M., Бентович И.Б., Большаков О.Г., 1973. Средневековый город Средней Азии. Л.: «Наука», Ленинградский филиал. 389с.

33. Белинский И.В., Масловский А.Н., 2000. Познекочевнический могильник ХШ XIV веков Козинка-I на Маныче // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 1998 году. Вып.16. Азов. С.135 -156.

34. Белинский И.В., Масловский А.Н., 2001. Раскопки в г. Азове на улице Толстого в 2000 году // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 1999-2000 году. Вып. 17. Азов. С.38-47.

35. Белицер В.Н., 1973. Народная одежда мордвы. Труды ИЭ им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Новая серия. Т. 101. Труды Мордовской этнографической экспедиции. Вып.З. М.: «Наука». 216с.

36. Белорыбкин Г.Н., 2001. Золотаревское поселение. Пенза: Издательство Пензенского университета. 197с.

37. Березин И.Н., 1852. Булгар на Волге // Ученые записки Казанского Университета. Кн. III. Казань: Типография Казанского университета.

38. Вернадский В.Н., 1961. Новгород и Новгородская земля в XV веке. М.-Л. 395с.

39. Богачев А.В., 2001. Краснооктябрьский 1 одиночный курган (средневековые захоронения) // Диалог культур Евразии: вопросы средневековой истории и археологии. Изучение и сохранение культурного наследия. Вып.2. Казань: Издательство ТГГИ. С.47 - 52.

40. Бойко А.А., 1990. Спасательные раскопки в г. Азове в 1989 году // Историко-археологические исследования в г. Азове на Нижнем Дону в 1989 году. АКМ. Вып.9. Азов. С. 3 - 5.

41. Большаков О.Г., 1968. О раскопках средневекового городища Хауз-хан в 1961 году//КСИА. Вып. 114. М. С. 112- 118.

42. Борисенков Е.П., Пасецкий В.М., 1988. Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы. М., «Мысль». 552с.

43. Бранденбург Н.Е. 1887. Случайные находки в Старой Ладоге // ЗРАО. Т.П. СПб.

44. Бранденбург Н.Е., 1895. Курганы Южного Приладожья // MAP. №18. СПб.

45. БрыкинаГ.А., 1974. Карабулак. М.: «Наука». 128с.

46. Бубенько Т.С., 1996. Торговые и культурные связи Витебска (по материалам Нижнего замка) // ГАЗ №8. Мн.: И1111 Минэкономики Республики Беларусь. С.40-56.

47. Бубенько Т.С., 2004. Средневековый Витебск. Посад Нижний замок (X - первая половина XIV века). Витебск. Издательство УО «ВГУ им. П.М. Машерова». 276с.

48. Булатов Н.М., 2002. Антропоморфные и зооморфные сюжеты в керамике Золотой Орды // Поволжье и сопредельные территории в средние века. Труды ГИМ. Вып.135. М.: Издательский совет ГИМ. С.37-48.

49. Булкин В.А., 1994. Древний Полоцк. СПб.

50. Вактурская Н.Н., 1968. О серьгах со средневекового городища Шехрлик // История, археология, этнография Средней Азии. М. С.249 252.

51. Вактурская Н.Н., 1974. Раскопки средневекового города Садвара // АО. 1973. М.

52. Валеев P.M., 1986. Торговые связи Волжской Болгарии и Руси в домонгольский период (X-X3II веков) // Волжская Болгария и Русь (К 1000-летию русско-булгарского договора). Казань: АН СССР, Казанский филиал.

53. Валеев P.M., 1990. Торговля и товарно-денежные отношения Волжской Болгарии IX- начала XIII веков. Автореф. канд.дисс. Казань. 18с.

54. Валеев Ф.Х., 1975. Древнее и средневековое искусство Среднего Поволжья. Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство. 214с.

55. Валеев Ф.Х., 1984. Народное декоративное искусство Татарстана. Казань: Татарское книжное издательство. 171с.

56. Валеев Ф.Х., 1995. О генезисе кожаной узорной обуви татар // Из истории татарского народного искусства. Казань. С.114 122.

57. Валеев Ф.Х., Валеева-Сулейманова Г.Ф., 1987. Древнее искусство Татарии. Казань: Татарское книжное издательство. 163с.

58. Валиуллина С.И., 2000. Исследования золотоордынского Биляра // Научное наследие А.П. Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья. Труды ГИМ. Вып. 122. М.: Издательский центр ГИМ. С. 273 285.

59. Варфоломеева Т.С., 1993. Металлические детали кожаных футляров XI-XV веков из раскопок в Новгороде // ННЗ. Вып.7. Великий Новгород. С. 166- 182.

60. Васильева И.Н., 1979. Погребения средневековых кочевников на территории Куйбышевского Поволжья // Ученые записки Куйбышевского педагогического института. Вып.230. Куйбышев. С.202 240.

61. Викторова В.Д., 1973. Ликинский могильник Х-ХШ веков // Вопросы археологии Урала. Вып. 12. Свердловск. С. 133 168.

62. Волков И.В., 2003. Поселения Приазовья ХП XIII веков // Русь в XIII веке. Древности темного времени. М.: «Наука». С.108 - 130.

63. Волочкова O.K., 1992. Женские украшения псковичей // Археологи рассказывают о древнем Пскове. Псков: Великолуцкая ГТ Упринформпечати Псковского облисполкома. С. 100 106.

64. Воронин Н.Н., 1949. Раскопки в Переяславле Залесском // Материалы и исследования по археологии древнерусских городов. Т.1. МИА №11. М.-Л. С. 193 -202.

65. Воронин Н.Н., 1954. Древнее Гродно (по материалам археологических раскопок 1932-1949 годов). Т.1П. МИА. №41. М. 240с.

66. Высоцкий Н.Ф., 1908. Несколько слов о древностях Волжской Болгарии. Казань: Тип.-лит. Императорского университета. 14с.

67. Гаврилина Л.В., 1987. Сбруйные украшения у кочевников Восточной Европы X-XI века // Археологические исследования Калмыкии. Элиста.

68. Гаврилина Л.В., 1991. Металлические украшения сбруи из кочевнического погребения X века в Нижнем Поволжье // Материалы по археологии Калмыкии. Элиста.

69. Гаврилова А.А., 1965. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племен. М.-Л.: «Наука», Ленинградское отделение. 112с.

70. Гаджиева С.Ш., 1976. Материальная культура ногайцев в XIX -начале XX веков. М.: «Наука». 227с.

71. Гадло А.В., 1963. Болгарские пояса // Сборник докладов на VI и VII Всесоюзных археологических студенческих конференциях. М.

72. Газимзянов В.Г., Галимова М.Ш., Губайдуллин А.М. и др., 1995. Исследования на разрушающихся памятниках в Татарстане //АО за 1994 год. М., 1995. С. 193 200.

73. Гайдуков П.Г., 1992. Славенский конец средневекового Новгорода. Нутный раскоп. М.: Эвтектика. 197с.

74. Гармашов А.И., 2002. О некоторых памятниках XIV века в Аксайском районе // Аксайские древности. Ростов-на Дону. С.207 223.

75. Гарустович Г.Н., Ракушин А.И., Яминов А.Ф., 1998. Средневековые кочевники Поволжья (конец IX начало XV веков). Уфа: «Гилем». 335с.

76. Генинг В.Ф., 1958. Археологические памятники Удмуртии. Археологические культуры III-IX веков. Ижевск: Удмуртское книжное издательство. 192с.

77. Генинг В.Ф., 1979. Хронология поясной гарнитуры I тыс. н.э. (По материалам могильников Прикамья) // КСИА. №158. М. С.96 106.

78. Генинг В.Ф., Халиков А.Х., 1964. Ранние болгары на Волге (Больше Тарханский могильник). М.: «Наука».

79. Голубева ДА. 1969. Белоозеро и волжские болгары // Древности Восточной Европы. МИА. №169. М.

80. Голубева JI.A., 1973. Весь и славяне на Белом озере. Х-ХШ века. М.: «Наука». 212с.

81. Голубева Л.А., 1987. Мурома // Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М.: «Наука».

82. Гоняный М.И., 1998. Древнерусские поселения второй половины ХП1 XIV веков в бассейне реки Лубянки на территории Перемышльской волости // Труды ГИМ. Вып. 96. М.: Издательский центр ГИМ. С. 151 - 167.

83. Грач А.Д., 1968. Древнетюркские курганы на юге Тувы (VI X века) // КСИА. Вып. 114. М. С. 105 - 111.

84. Григорьев А.В., 2000. Северская земля в VIII начале XI века по археологическим данным. Труды Тульской археологической экспедиции. Вып.2. Тула: «Гриф и К0». 263с.

85. Григорьев А.П., Григорьев В.П., 2002. Коллекция золотоордынских документов XIV века из Венеции. СПб.: Издательство С.-Петербургского. университета. 276с.

86. Гудименко И.В., 1990. Работы I Приморского археологического отряда в 1989 году // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 1989 году. Вып.9. Азов. С.5 10.

87. Гупало К.Н., Ивакин Г.Ю., 1980. О ремесленном производстве на киевском Подоле (археологические данные) // СА. №2. С.203 219.

88. Гуревич Ф.Д., 1968. Восточное стекло в Древней Руси. JI.: «Наука», Ленинградское отделение. 26с.

89. Гуревич Ф.Д., 1968. Ближневосточные изделия в древнерусских городах Белоруссии // Славяне и Русь. Сборник статей к 60-летию Б.А. Рыбакова. М.: «Наука». С.34-36.

90. Гуревич Ф.Д., 1973. К истории культурных связей городов Западной Руси со странами мусульманского Востока // Тезисы докладов сессии, посвященной итогам полевого археологического сезона 1972 года в СССР. Ташкент.

91. Гуревич Ф.Д., 1981. Древний Новогрудок: Посад Окольный город. Л.: «Наука», Ленинградское отделение. 159с.

92. Гуревич Ф.Д., 1982. Древние города белорусского Понеманья. Мн.: «Полымя». 47с.

93. Данилов В.В., 1984. Предметы вооружения, снаряжения всадника и коня из Суздаля // Культура и искусство средневекового города. М.: «Наука». С.85 86.

94. Даркевич В.П., 1974. Раскопки на Южном городище Старой Рязани (1966-1969) // Археология Рязанской земли. М.: «Наука».

95. Даркевич В.П., 1975. Светское искусство Византии. Произведения византийского художественного ремесла в Восточной Европе Х-ХП1 веков. М.: «Искусство». 352с.

96. Даркевич В.П., 1976. Художественный металл Востока VUI-XHI веков. Произведения восточной торевтики на территории Европейской части СССР и Зауралья. М.: «Наука». 200с.

97. Даркевич В.П., Борисевич Г.В., 1995. Древняя столица Рязанской земли: XI ХШ века. М.: «Кругь». 447с.

98. Даутова Р.А., Мамаев Х.М., Нарожный Е.И., Чахкиев Д.Ю., 1989. Новые данные о материальной культуре горной Ингушетии (по результатам раскопок Шуанского могильника) // Традиционная материальная культура Чечено-Ингушетии. Грозный. С. 15 71.

99. Дворниченко В.В., Зиливинская Э.Д., 2005. Средневековые погребальные сооружения из могильника Кривая Лука в Астраханской области // Нижневолжский археологический вестник. Вып.7. Волгоград. С.281 302.

100. Денисова М.М., 1954. «Конюшенная казна». Парадное конское убранство XVI-XVII веков // Государственная Оружейная Палата Московского Кремля. Сборник научных трудов ГОП. М.: «Искусство». 579с.

101. Дмитриева Е.Н., Левашева В.П., 1965. Материалы из раскопок сибирских бугровщиков // СА. №2. С.225 236.

102. Добжанский В.Н., 1990. Наборные пояса кочевников Азии. Новосибирск: Издательство Новосибирского университета. 162с.

103. Добролюбский А.О., 1986. Кочевники Северо-Западного Причерноморья в эпоху средневековья. Киев: «Навукова думка». 140с.

104. Довнар-Запольский М.В., 1911. История русского народного хозяйства. T.I. Киев.

105. Древний Новгород. Прикладное искусство и археология, 1985. М.: «Исскуство».

106. Дубов И.В., 1982. Северо-восточная Русь в период раннего средневековья (IX ХП века). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. Л. 31с.

107. Дубов И.В., 1989. Великий Волжский путь. Л.: Издательство ЛГУ.255с.

108. Дубровин Г.Е., 2004. Археологические исследования на Никитинском раскопе в 2003 году // ННЗ. Вып. 18. Великий Новгород: «Печатный двор «Великий Новгород». С. 13 18.

109. Евтюхова Л.А., 1948. Археологические памятники енисейских кыргызов (хакасов). Абакан: «Советская Хакасия». 111с.

110. Евтюхова Л.А., 1965. Изделия различных ремесел из Кара-Корума. Изделия из металлов // Древнемонгольские города. М.: «Наука». С. 274 297.

111. Егоров В.Л., Полубояринова М.Д., 1974. Археологическое исследование Водянского Городища в 1967-1971 годах // Города Поволжья в средние века. М.: «Наука». С.39 79.

112. Ельников М.В., 2001. Средневековый могильник Мамай-Сурка (по материалам исследований 1989-1992 годов). Запорожье. 275с.

113. Ениосова Н.В., Мурашева В.В., 1998. Технология производства гнездовской ременной гарнитуры // Археологический сборник. Труды ГИМ. Вып.96. М.; Издательский центр ГИМ. С.43 51.

114. Еремин Н.М., Мялковский В.А., Нарожный Е.И., 1991. Новые средневековые комплексы с территории левобережья реки Терека // Археология на новостройках Северного Кавказа (1986 1990 гг.). Грозный. С.40 - 45.

115. Ефимов К.Ю., 1999. Золотоордынские погребения из могильника «Олень-Колодезь» // Донская археология. № 3, 4. Ростов-на-Дону. С.93 108.

116. Живопись Древнего Пянджикента, 1954. М.: Издательство АН СССР. 207с.

117. Забелин И.Е., 1853. О металлическом производстве в России до конца XVII века // ЗРАО. Т.5. СПб.

118. Забелин И.Е., 2000. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях в Зх книгах. Репринтное издание. Кн.1. Ч. 1-2. М.: «Языки русской культуры». 453с.

119. Захаров С.Д., 2004. Древнерусский город Белоозеро. М.: «Индрик». 592с.

120. Заяц Ю.А., 1996. Социальные группы населения Изяславля на стадии формирования и раннем этапе развития города (X-XI вв.): По материалам Заславского курганного могильника // ГАЗ №8. Мн.: ИПП Минэкономики Республики Беларусь. С. 129 147.

121. Зверуго Я.Г., 1975. Древний Волковыск X-XIV веков. Мн.: «Наука и техника». 143с.

122. Зверуго Я.Г., 1989. Верхнее Понеманье в IX-XIII веках. Мн.: «Навука i тэхшка». 207с.

123. Иванов А.А., 2001. Нахлдки поясных наборов из курганов хазарского времени Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья // Культурыевразийских степей первой половины I тысялетия н.э. (Из истории костюма). Т.2. Самара. С.118-131.

124. Иванов А.Г., 2001. Накладки-тройчатки: к вопросу о происхождении поясов Неволинского типа // Культуры евразийских степей первой половины I тысялетия н.э. (Из истории костюма). Т.2. Самара. С.87 102.

125. Иванов В.А., 1993. Хронологические комплексы X XI веков на Южном Урале и в Приуралье // Хронология памятников Южного Урала. Уфа: УНЦ РАН. С.141 - 150.

126. Иерусалимская А. А., 1967. О северокавказском «шелковом пути» в раннем средневековье // СА. №2. М.

127. Из археологической коллекции Псковского музея, 1994. М.: РА «Сорек». 30с.

128. Известия о Хозарах, Буртасах, Болгарах, Мадъярах, Славянах и Руссах Абу-Али Ахмеда Бен Омара Ибн-Даста. В первый раз издал, перевел и объяснил Д.А. Хвольсон. СПб, 1869.

129. Изюмова С.А., 2002. Супрутский клад 1969 года // Н.И. Троицкий и современные исследования историко-культурного наследия центральной России. Т.1 «Археология». Тула: РИФ «Инфра». С.88 108.

130. Исмагилов Р.Б., Худяков Ю.С., 2001. Находки монгольского времени из Северного Казахстана // Диалог культур Евразии: вопросы средневековой истории и археологии. Изучение и сохранение культурного наследия. Вып.2. Казань: Издательство ТГГИ. С. 183 192.

131. История Киргизской ССР с древнейших времен до середины XIX века // История Киргизской ССР с древнейших времен до наших дней. Т.1, 1984. Фрунзе: «Кыргызстан». 798с.

132. Исхизов М., 1961. Загадки древних курганов. Саратов: Издательство Саратовского университета. 137с.

133. Кадырбаев М.К., Бурнашева Р.З., 1970. Погребение кыпчака первой половины XIV века из могильника Тасмола // По следам древних культур Казахстана. Алма-Ата: «Наука» АН КазССР. С.42 53.

134. Казаков Е.П., 1977. О памятниках болгарского времени в восточных районах Татарии // Древности Волго-Камья. Казань: Институт языка, литературы и истории. 132с.

135. Казаков Е.П., 1985. О характере связей волжских булгар со славянами и поволжскими финнами по археологическим материалам // Древниеэтнические процессы Волго-Камья. Археология и этнография Марийского края. Йошкар-Ола.

136. Казаков Е.П., 1991. Булгарское село X-XIII веков низовий Камы. Казань: Татарское книжное издательство. 176с.

137. Казаков Е.П., 2001. О некоторых группах деталей поясного набора волжских болгар IX XI веков // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н. э. (Из истории костюма). Т.2. Самара. С. 170 - 179.

138. Калинин Н.Ф., 1945. Булгарское искусство в металле. К вопросу о происхождении татарского народного искусства. Казань. 12с.

139. Калинин Н.Ф., Халиков А.Х., 1954. Итоги археологических работ за 1945-1952 года. Экспедиции на территории Татарской АССР. Казань: Татарское книжное издательство. 128с.

140. Каминская И.В., 1992. Исследование Лабинского отряда в бассейне рек Урупа и Лабы // Археологические раскопки на Кубани в 1989 1990 годах. Ейск. С.30 - 32.

141. Каминский В.Н., Каминская-Цокур И.В., 1997. Вооружение племен Северного Кавказа в раннем средневековье // Историко-археологический альманах. Вып.З. Армавир-Москва. С.61 -69.

142. Каргер М.К., 1958-1960. Древний Киев. Очерки по истории материальной культуры древнерусского города. Т. 1-2. М.-Л: Издательство АН СССР. 579с., 661с.

143. Кдырниязов М.Ш., 1981. Ремесло Хорезма в XIII-XIV веках // Археологические исследования в Каракалпакии. Ташкент: ФАН. С. 123 139.

144. Кдырниязов М.Ш., 1989. Материальная культура городов Хорезма в Х1П XIV веках. Нукус: «Каракал пак стан». 173с.

145. Кирпичников А.Н., 1973. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX-XIII веков. САИЕ1-36. Л.: «Наука», Ленинградское отделение. 140с.

146. Киселев С.В., 1951. Древняя история Южной Сибири. М.: Издательство АН СССР. 643с.

147. Киселев С.В., 1965. Строительные материалы Кара-Корума // Древнемонгольские города. М.: «Наука». С.316 322.

148. Клеменц Д.А., 1886. Древности Минусинского музея. Памятники металлических эпох, Т.XI. Томск: Кузнецов. 191с.

149. Ковалевская В.Б., 1970. К изучению орнаментики наборных поясов VI-IX веков как знаковой системы // Статистико-комбинаторные методы в археологии. М.: «Наука».

150. Ковалевская В.Б., 1979. Поясные наборы Евразии IV-IX веков. Пряжки. САИЕ1-2. М.: «Наука». 56с.

151. Ковалевская В.Б., 1981. Северокавказские древности // Степи Евразии в эпоху средневековья. М.: «Наука». С.83 188.

152. Ковалевский А.П., 1956. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 годах. Харьков.

153. Коваль В.Ю., 1993. Керамика Среднего Востока на Волжско-Балтийском пути и Хольмгард-Новгород // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Тезисы докладов научной конференции. Новгород. С.8-10.

154. Коваль В.Ю., 1994. Керамика Среднего Востока в Древней Руси: роль Днепровского пути и Новгорода // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Тезисы докладов научной конференции. Новгород. С. 12-14.

155. Коваль В.Ю., 1995. Люстровая керамика Ближнего и Среднего Востока из раскопок в Великом Новгороде. // ННЗ. Материалы научной конференции. Вып. 9. Новгород. С. 169 180.

156. Коваль В.Ю., 1996а. Средневековая восточная керамика из раскопок в Пскове // АИППЗ. Материалы семинара за 1995 год. Псков: ГТ1 «Невельская типография». С. 13 -19.

157. Коваль В.Ю., 19966. Иранская люстровая керамика в средневековой Руси // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Материалы научного семинара. Вып.1. Тверь. С.235 240.

158. Коваль В.Ю., 1997а, Керамика Востока и Византии на Руси (конец IX XVII вв.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.: «Блок». 22с.

159. Коваль В.Ю., 19976. Керамика Востока в Древней Руси // Проблемы славянской археологии. Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. T.l. М. С.275 286.

160. Коваль В.Ю., 1997в. Ближневосточная поливная керамика из раскопок в Новгороде. // ННЗ. Вып. 11 Новгород.

161. Коваль В.Ю., 1997г. Восточная керамика золотоордынской эпохи в средневековом Новгороде. // ННЗ. Вып. 11 Новгород.

162. Коваль В.Ю., 19986. Восточная поливная керамика Ильинского раскопа. // ННЗ. Вып. 12 Новгород.

163. Коваль В.Ю., 2000. Византийская поливная керамика из раскопок в Новгороде. //ННЗ. вып. 14 Новгород.

164. Коваль В.Ю., 2005. Восточная и византийская керамика из коллекции Национального музея истории и культуры Беларуси // Музейны Весник. Вып. 2. Мн.: «Юншак». С.57 60.

165. Колчин Б.А., 1982. Хронология новгородских древностей // Новгородский сборник. 50 лет раскопок в Новгороде. М.: «Наука». С. 156 177.

166. Колчин Б.А., Рыбина Е.А., 1982. Раскоп на улице Кирова // Новгородский сборник. 50 лет раскопок в Новгороде. М.: «Наука». С. 178 238.

167. Комар А.В., 2001. Происхождение поясных наборов раннесалтовского типа // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н. э. (Из истории костюма). Т.2. Самара. С. 103 117.

168. Корзухина Г.Ф., 1954. Русские клады IX Х1П веков. M.-JL

169. Корзухина Г.Ф., 1972. Русские клады в зарубежных собраниях // КСИА. Вып. 129. С.24 30.

170. Кочкуркина С.И., 1973. Юго-восточное Приладожье в Х-ХШ веках. Л.: «Наука», Ленинградское отделение. 150с.

171. Крамаровский М.Г., 1974. Торевтика Золотой Орды ХШ XV веков (по материалам Государственного Эрмитажа). Автореф. канд. диссертации. Л. 22с.

172. Крамаровский М.Г., 1978. «Булгарские браслеты: генезис декора и локализация // СГЭ. ХЬШ. Л. С.46 51.

173. Крамаровский М.Г., 1982. «Шапка Мономаха»: Византия или Восток? // СГЭ. Т.XLVII. С.66 70.

174. Крамаровский М.Г., 2000. Золото Чингизидов: джучидские сокровища // Сокровища Золотой Орды. СПб.: «Славия». С. 132 207.

175. Крамаровский М.Г., 2001. Золото Чингизидов: культурное наследие Золотой Орды (XIII XV века). СПб.: «Славия». 363с.

176. Крамаровский М.Г., 2002. Восток и Запад в истории и культуре Золотой Орды (по материалам чингисидской торевтики XIII-XV веков). Дисс. в виде научного доклада. СПб. 61с.

177. Крамаровский М.Г., Гукин В.Д., 2002. Золотоордынское поселение Кринички II (Результаты полевых исследований). СПб.

178. Крамаровский М.Г., Гукин В.Д., 2004. Поселение Бокаташ II (Результаты полевых исследований золотоордынской археологической экспедиции ГЭ в 2001-2003 годах). СПб.

179. Крамаровский М.Г., Полубояринова М.Д, 1982. К характеристике городского ювелирного ремесла Золотой Орды // СА. №3. С.96 102.

180. Краснов Ю.А., Каховский В.Ф., 1978. Средневековые Чебоксары. Материалы Чебоксарской экспедиции 1969-1973 годов. М.: «Наука». 192с.

181. Кропоткин В.В., 1968. Новые материалы по истории денежного обращения в Восточной Европе в конце VIII первой половине IX веков // Славяне и Русь. М.: «Наука». С.72 - 79.

182. Круглов Е.В., Лукашов А.В., Мамонтов В.И., 2003. Погребения кочевников IX XI веков на территории Палласовского района Волгоградской области // Нижневолжский археологический вестник. Вып.6. Волгоград. С. 192 - 215.

183. Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья (IV XIII века), 2003. М.: «Наука». 533с.

184. Кузнецов В.А., 1963. Археологические исследования в верховьях Кубани (1960 1961гг.) //КСИИМК Вып.96. М. 87 - 93.

185. Кулишер И.М., 1923. История русской торговли до XIX века включительно // Очерки истории русской торговли. Пг.

186. Культура средневековых кочевников и городов Золотой Орды. Каталог. 2001. Волгоград: ИПК «Панорама». 32с.

187. Курбатов А.В., 2001. Культурные влияния Востока в кожевенном производстве средневековой Руси // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. (Из истории костюма). Т.2. Самара. С. 197 208.

188. Кызласов И.Л., 1978. Курганы средневековых хакасов XHI-XIV веков (аскизская культура в монгольское время) // СА. №1. М. С. 122 141.

189. Кызласов И. JI., 1980. Кыпчаки и восстания енисейских племен в XIII веке // СА. №2. С. 80-93.

190. Кызласов И.Л., 1983. Аскизская культура Южной Сибири X-XIV веков // САИ. ЕЗ 18. М.: «Наука». 128с.

191. Кызласов Л.Р., 1981. Средневековые памятники Западного Забайкалья (IX-X века) // Степи Евразии в эпоху средневековья. М.: «Наука». С.59 61.

192. Кызласов Л.Р., Король Г.Г., 1990. Декоративное искусство средневековых хакасов как исторический источник. М.: «Наука». 215с.

193. Лабутина И.К., 1994. Раскоп 1967 года в Окольном городе Пскова // Археологическое изучение Пскова. Вып.2. Псков: «Миклош». С.6 43.

194. Лавыш К.А., 2004. Художественные изделия Востока в древних городах Беларуси//ГАЗ. №18. Мн. С. 197-212.

195. Лавыш К.А., 2005. Художественные традиции восточной и византийской культуры в искусстве древних городов Беларуси (X XIV вв.) Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. Мн.: «Юнипак». 19с.

196. Латышева Г.П., 1971. Торговые связи Москвы в XII-XIV веках (по материалам археологических раскопок 1959-1960 годов в Московском Кремле) // Древности Московского Кремля. МИА. №167. М.: «Наука». С.213 229.

197. Левашова В П., 1952. Два могильника кыргыз-хакасов. МИА. №24. М.: «Наука».

198. Левашева В.П., 1967. Браслеты сельского населения Х-Х1П вв. // Труды ГИМ. Вып.43. М.: Издательский центр ГИМ. С. 207-252.

199. Левашова В.П., 1969. О сходстве височных колец волжских болгар с великоморавскими // Древности Восточной Европы. МИА №169. М.: «Наука». С.125 130.

200. Левко О.Н., 1989. Торговые связи Витебска в X-XVIII веках. Мн.: «Наука и техника». 87с.

201. Лелеков Л.А., 1975, Искусство Древней Руси в его связях с Востоком (к постановке вопроса) // Древнерусское искусство. Зарубежные связи. М.: «Наука». 448с.

202. Лелеков Л.А., 1976. Иран и Восточная Европа в VII-X веках // Искусство и археология Ирана. Материалы II Всесоюзной конференции «Проблема периодизации искусства Ирана и его взаимосвязь с искусством других народов в средние века». М.: «Наука».

203. Лелеков Л.А., 1978. Искусство Древней Руси и Восток. М.: «Советский художник». 158с.

204. Лесман Ю.М., 1998. Эволюция ювелирных изделий Древнего Новгорода: в поисках объяснения // Своя и чужие культуры. Сознание. Искусство. Образ. СПб. С.106 115.

205. Литвинский Б.А., 1978. Орудия труда и утварь из могильников Западной Ферганы. Археологические и этнографические материалы по истории культуры и религии Средней Азии // Могильники Западной Ферганы. Т.4. М.: «Наука». 216с.

206. Лихачев А.Ф., 1876. Рисунки к материалам II Археологического Съезда. Вып.1. T.V. Спб.: Тип. Императорской Академии Наук.

207. Лубо-Лесниченко Е.Н., 1975. Привозные зеркала Минусинской котловины (К вопросу о внешних связях древнего населения Южной Сибири) // Культура народов Востока. Материалы и исследования. М.: «Наука». 167с.

208. Лысенко П.Ф., 1974. Города Туровской земли. Мн.: «Наука и техника». 199с.

209. Лысенко П.Ф., 1997. Древний Пинск XI-XIII веков. Мн.

210. Лысенко П.Ф., 2004. Древний Туров. Мн.: «Беларуская навука». 179с.

211. Ляпушкин И.И., 1958. Городище Новотроицкое // МИА №74. М.

212. Ляхов С.В., Якубовский Г.Л., 1993. Зауморский могильник золотоордынского времени// Археологические вести. Вып.1. Саратов.

213. Мажитов Н.А., 1981. Курганы Южного Урала VIII-ХП веков. М.: «Наука». 163 с.

214. Мажитов НА., 1993. Материалы к хронологии средневековых древностей Южного Урала (VII XI века) // Хронология памятников Южного Урала. Уфа: УНЦРАН. С. 119- 140.

215. Макаров Л.Д., 2000. Древнерусский город Вятка (Хлынов) по археологическим данным // Научное наследие А.П. Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья. Труды ГИМ. Вып. 122. М.: Издательский центр ГИМ. С. 170-176.

216. Макаров Н.А., 2003. Русь в XIII веке: характер культурных изменений // Русь в XIII веке. Древности темного времени. М.: «Наука». С.5 11.

217. Макарова Т.Н., 1962. Украшения и амулеты из лазурита у кочевников // АСГЭ. Вып.4. Л. С. 127 134.

218. Макарова Т.И., 1986. Черневое дело Древней Руси. М.: «Наука». 153с.

219. Макарова Т.И., Плетнева С.А., 1983. Пояс знатного воина из Саркела // СА. №2. С.62 77.

220. Макарова Т.П., Плетнева С.А., 2002. К вопросу о растительном орнаменте в металлопластике Хазарского каганата // Поволжье и сопредельные территории в средние века. Труды ГИМ. Вып. 135. М.: Издательский совет ГИМ. С.107- 114.

221. Максимов Е.К., 1969. Позднекочевнические погребения Урало-Волжского региона // Древности Восточной Европы. МИА. №169. М.: «Наука».

222. Максимова А.Г., 1965. Погребение воина XIV века // Вестник АН Казахской ССР. №6.Алма-Ата: Издательство АН КазССР. С.85 91.

223. Малиновская Н.В., 1974. Колчаны ХШ-ХГУ веков с костяными орнаментированными обкладками на территории евразийских степей // Города Поволжья в средние века. М.: «Наука». С.132 175.

224. Мальм В.А., 1963. Поясные и сбруйные украшения // Ярославское Поволжье X-XI веков. По материалам Тимеревского, Михайловского и Петровского могильников. М.: «Советская Россия». С.64 70.

225. Мальм В.А., 1977. Золотые бляшки в виде цветка лотоса // Древности Волго-Камья. Посвящается 75-летию А.П. Смирнова. Казань: Институт языка, литературы и истории. С. 127 128.

226. Мамлеева Л.А., 1999. Становление Великого Шелкового Пути в системе трансцивилизационного взаимодействия народов Евразии // Vita Antiqua. №2. Кшв.

227. Мамонтов В.И., 1992. Курганный могильник Зубовка // Древности Волго- Донских степей. Вып.2. Волгоград: «Перемена». С. 17 49.

228. Марковин В.И., 1963. Чеченские средневековые памятники в верховьях рек Чанты Аргуна // Древности Чечено-Ингушетии. М.: Издательство АН СССР. С.243 - 278.

229. Марр Н.Я., 1934. Ани. Книжная история города и раскопки на месте городища. Т. XXXIX. Известия ГАИМК Вып. 105. Л.-М.: Гос. соц.-эк. издательтво. 133с.

230. Маршак Б.И., 1971. Согдийское серебро. Очерки по восточной торевтике // Культура народов Востока. Материалы и исследования. М.: «Наука». 156с.

231. Масловский А.Н., 2002. Раскопки в Азове // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 2001 году. Вып. 18. Азов. С.212 -223.

232. Масловский А.Н., 2004. Раскопки в Азове в 2002 году // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 2001 году. Вып. 19. Азов. С.76 83.

233. Масловский А.Н., 2004, Раскопки в Азове в 2003 году // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 2001 году, Вып.20. Азов. С.76 83.

234. Мачинский Д. А., 1986. Этносоциальные и этнокультурные процессы в Северной Руси (период зарождения древне-русской народности) // Русский Север. Проблемы этнокультурной истории, этнографии, фольклористики. Л.: «Наука», Ленинградское отделение.

235. Медведев А.Ф., 1963, Ближневосточная и золотоордынская поливная керамика из раскопок в Новгороде // МИА. №117. М.: «Наука». С.269 286.

236. Медведев А.Ф., 1966. Татаро-монгольские наконечники стрел в Восточной Европе // СА. №2. С.50 60.

237. Медведев В.Е., 1982. Средневековые памятники острова Уссурийского. Новосибирск: «Наука», Сибирское отделение. 217с.

238. Михайлов К.А., 1994. К вопросу о формировании всаднической субкультуры в Древней Руси // ННЗ. Вып.8. Великий Новгород. С.93 103.

239. Михайлов К.А., 1997. Центрально-азиатские ременные украшения в материалах древнерусских памятников X века // ННЗ, Вып. 11. Великий Новгород. С.251 -260.

240. Михайлов К.А., Соболев В.Ю., 2000. Новгородские наборные пояса Х1-ХП веков // Археологические вести №7. СПб. С.222 228.

241. Мишуков Ф.Л., 1945. К вопросу о технике золотой и серебряной наводки по красной меди в Древней Руси // КСИИМК. Вып. ХЗ. М. С. 111 114.

242. Могильников В.А., 1981. Памятники кочевников Сибири и Средней Азии ХШ XTV веков // Степи Евразии в эпоху средневековья. М.: «Наука».

243. Молодин В.И., 1979. Кыштовский могильник. Новосибирск: «Наука», Сибирское отделение. 181с.

244. Монгайт A.JI., 1948. Золотоордынская чаша из Новгорода Великого // КСИИМК. №19. М. С.70 73.

245. Монгайт А.Л., 1951. Археологические заметки. Новгородские гирьки//КСИИМК XLI. М. С. 133-137.

246. Монгайт А.Л, 1955. Старая Рязань. Материалы и исследования по археологии древнерусских городов. МИА. №49. М.: Издательство АН СССР. 228с.

247. Москаленко А.Н., 1965. Городище Тытчиха. Воронеж.

248. Московский Кремль, 1990. М.: «Московский рабочий». 288с.

249. Мужухоев М.Б., 1985. Средневековые святилища Центрального Кавказа // С А. №3. М. С. 81 96.

250. Музей антропологии и этнографии. 1973. Л.: «Аврора». 77с.

251. Мурашева В.В., 1994. Семиотический статус пояса в средневековой Руси // Вещь в контексте культуры. Материалы научной конференции. СПб. С.77-79.

252. Мурашева В.В., 1994. Убор воина и коня в Древней Руси как социально-этническая категория (по материалам наборных украшений X ХШ веков). Автореферат кандидатской диссертации. М.: ВОНЦ АМН СССР. 24с.

253. Мурашева В.В., 1997. Реконструкция облика древнерусского наборного пояса X-XI вв. (По материалам «дружинных» курганов) // Труды ГИМ. Вып.93. М.: Издательский центр ГИМ. С.71 79.

254. Мурашева В.В., 2000. Древнерусские наборные ременные украшения X-X3II веков. М.: Эдиториал УРСС. 136с.

255. Мухамадиев А.Г., Федоров-Давыдов Г.А., 1970. Раскопки богатой усадьбы в Новом Сарае // СА. №3. С.149 161.

256. Набиуллин Н.Г., 2000. Город Джукетау по итогам новых исследований // Научное наследие А.П. Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья. Труды ГИМ. Вып. 122. М. С.286-293.

257. Нагоев А.Х., 1980. Кабардинские курганные могильники у села Чегем II // Северный Кавказ в древности и средние века. Сборник статей. М.: «Наука». С. 156- 161.

258. Народы Сибири, 1956. М.-Л.: Издательство АН СССР. 1083с.

259. Нахлик А., 1963. Ткани Новгорода // МИА СССР. №123. М.: «Наука». С.228 313.

260. Недошивина Н.Г., 1963. Михайловский могильник // Ярославское Поволжье X-XI веков. По материалам Тимеревского, Михайловского и Петровского могильников. М.: «Советская Россия». С.24 -31.

261. Недошивина Н.Г., 1991. Предметы вооружения, снаряжение всадника и верхового коня Тимеревского могильника // Материалы по средневековой археологии Северо-Восточной Руси. М.: «Наука». С.165 181.

262. Недашковский Л.Ф., 2000. Золотоордынский город Укек и его округа. М.: «Издательская фирма «Научная литература» РАН. 224с.

263. Недашковский Л.Ф., Ракушин А.И., 1998. Бронзовые зеркала второй половины X-XIV веков из музея Саратовской области // Татарская археология. №2(3). Казань. С.87 108.

264. Неразик Е.Е., 1976. Сельское жилище в Хорезме (I-XIV века). Из истории жилища и семьи. Археолого-этнографические очерки. Труды Хорезмской археолого-этнографической экспедиции. Вып.9. М.: «Наука». 256с.

265. Никитский А.И., 1870. Очерки внутренней истории Пскова. СПб. 344с.

266. Никольская Е.А., 1921. Памятники монгольской культуры у села Карги // Схщий CBiT. №1. Киев. С. 138 154.

267. Новгородская I летопись Старшего и Младшего изводов, 2000. ПСРЛ. Т.Ш. М.: «Языки русской культуры». 720с.

268. Новохарьковский могильник эпохи Золотой Орды, 2002. Воронеж: Издательство Воронежского университета. 193с.

269. Носов Е.Н., 1990, Новгородское (Рюриково) Городище. Л.: «Наука», Ленинградское отделение. 221с.

270. Носов Е.Н., Горюнова В.М., Дорофеева Т.С., Михайлов К.А.,Плохов А.В., Янссон И., 1997. Исследования Рюрикова Городища в 1996 году // ННЗ. Вып. 11. Великий Новгород.

271. Носов Е.Н., Горюнова В.М., Плохов А.В., 2005. Городище под Новгородом и поселения Северного Приильменья (Новые материалы и исследования). Труды ИИМК РАН. Т. XVIII. СПб.: «Дмитрий Буланин». 403с.

272. Окшотт Э., 2004. Археология оружия. М.: «Центрполиграф». 398с.

273. Орбели И. А., Тревер К.В., 1935. Сасанидский металл. Художественные предметы из золота, серебра и медного сплава. M.-JL: Academia. XLVI е., 85л.

274. Орлов Р.С., 1984. Среднеднепровская традиция художественной металлообработки в X-XI веков // Культура и искусство средневекового города. М.: «Наука». С.32-54.

275. Орлов Р.С., 1988. Художественный металл Чернигова (семантика оковки из Черной Могилы) // Чернигов и его округа в IX-XII веках. Киев: «Навукова думка». С.152- 165.

276. Отчеты Императорской Археологической комиссии за 1889 год,1892. СПб.

277. Отчеты Императорской Археологической комиссии за 1891 год,1893. СПб.

278. Отчеты Императорской Археологической комиссии за 1892-1895 года. 1896. СПб.

279. Отчеты Императорской Археологической комиссии за 1899 год. 1901. СПб.

280. Пашуто В.Т., 1968. Древняя Русь и Венгрия // Славяне и Русь. Сборник статей к 60-летию Б.А. Рыбакова. М.: «Наука». С.345 351.

281. Перевозчиков В.И., 1990. Итоги раскопок I Азовской археологической экспедиции в 1989 году // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 1989 году. Вып.9. Азов. С.22 29.

282. Перевозчиков В.И, 1997. Раскопки во дворе Азовского краеведческого музея в 1994 году // Историко-археологические исследования в Азове и на Дону в 1994 году. Вып. 14. Азов: Агентство «Мирт». С.53 72.

283. Первухин Н.Г., 1896. Опыт археологического исследования Глазовского уезда Вятской губернии // МАВГР. П, Т.Х. СПб.

284. Петербургский И.М., Дивлишов А.В., Охотина Т.Н., Седышев., 2002. Степановский могильник // Поволжье и сопредельные территории в средние века. Труды ГИМ. Вып.135. М.: Издательский совет ГИМ. С.136 141.

285. Пех Г.И., 1966. Раскопки Древнего Слонима // Древности Белоруссии. Материалы конференции по археологии Белоруссии и смежных территорий. Мн.: ИИ АН БССР. С.216 279.

286. Пигарев Е.М., Скисов С.Ю., 2001. Группа форм для изготовления обрядовых предметов в городских поселений Золотой Орды (из фондов

287. Астраханского музея) // Диалог культур Евразии: вопросы средневековой истории и археологии. Изучение и сохранение культурного наследия. Вып.2. Казань: Издательство ТГТП. С. 159 179.

288. Пикуль М.И., 1959. Раскопки на Сулаке // Материалы по археологии Дагестана. Т.1. Махачкала: «Дагкнигиздат». С. 157 174.

289. Плетнева С.А., 1956. Печенеги, торки, половцы в южно-русских степях. МИА. №62. М.: «Наука». С. 151 226.

290. Плетнева С. А., 1962. Подгоровский могильник // С А. №3. М. С.241-251.

291. Плетнева С.А., 1967. От кочевий к городам. Салтово маяцкая культура. М.: «Наука». 198с.

292. Плетнева С. А., 1973. Древности Черных Клобуков. САИЕ1-19. М.: «Наука». 96с.

293. Плетнева С.А., 1981. Печенеги, торки, половцы // Археология СССР. Степи Евразии в эпоху средневековья. М. : «Наука». С.213 222.

294. Плетнева С. А., 1986. Хазары. М.: «Наука». 88с.

295. Плетнева С.А., 1989. На славяно-хазарском пограничье (Дмитриевский археологический комплекс). М.: «Наука». 285с.

296. Плетнева С.А., 1990. Половцы. М.: «Наука». 204с.

297. Плетнева С.А., 2000. Очерки хазарской археологии. М.: «мосты культуры». 364с.

298. Подвигина H.JL, 1968. Из истории поясных наборов I тысячелетия н.э. на территории нашей страны // Сборник докладов на IX и X Всесоюзных археологических студенческих конференциях. М.

299. Полесских М.Р., 1970. Некоторые памятники мордвы-мокши конца I и начала II тыс. н.э. // Исследования по археологии и этнографии Мордовской АССР. Труды. Вып. 39. Саранск.

300. Полубояринова М.Д, 1978. Русские люди в Золотой Орде. М.: «Наука». 133 с.

301. Полубояринова М.Д, 1987. Раскопки богатого дома золотоордынской эпохи в Болгаре // КСИА. Вып. 190. М. С.57 63.

302. Полубояринова М.Д., 1989. Связи Северо-Восточной Руси с Волжской Болгарией (по археологическим данным) // История и культура древнерусского города. М.: Издательство МГУ. С. 179 189.

303. Полубояринова М.Д., 1991. Украшения из цветных камней Болгара и Золотой Орды. М.: «Эвтектика». 112с.

304. Полубояринова М.Д., 1993. Русь и Волжская Болгария в X-XV веках. М.: «Наука». 123с.

305. Полубояринова М.Д., 1999. Некоторые предметы из янтаря и полудрагоценных камней из Новгорода // Великий Новгород в истории средневековой Европы. М.: «Русские словари». С.95 100.

306. Полякова Г.Ф., 1983. Изделия из цветных и драгоценных металлов из Болгар. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.

307. Полякова Г.Ф., 1990. Бляхи-навершия головных уборов из Болгар // Проблемы археологии Евразии (по материалам ГИМ). Труды ГИМ. Вып.74. М.: Издательский центр ГИМ. С. 138 141.

308. Полякова Г.Ф., 1992. Заготовка обкладки колчана из Болгар (XIV -XV вв.) // СА. №1. С.243 244.

309. Полякова Г.Ф., 1996. Изделия из цветных и драгоценных металлов // Город Болгар. Ремесло металлургов, кузнецов, литейщиков. Казань. С. 154 268.

310. Полякова Г.Ф., 1998. Клад железных и бронзовых вещей из Болгарского городища // Археологический сборник. Труды ГИМ. Вып.96. М.: Издательский центр ГИМ. С. 137 141.

311. Поппе Н.Н., 1941. Золотоордынская рукопись на бересте // Советское востоковедение. Вып.П. М. С.82- 134.

312. Прохорова Т.А., 1994а. Раскопки Беглицкого некрополя // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 1992 году. Вып. 12. Азов. С.49 53.

313. Прохорова Т.А., 19946. Раскопки Беглицкого некрополя в 1993 году // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 1992 году. Вып. 13. Азов. С.20 22.

314. Пряхин А.Д., Винников А.З., 1980. Итоги исследования Малого Боршевского городища на р.Дон // Археология Восточноевропейской лесостепи. Воронеж. С. 132- 158.

315. Пугаченкова Г.А., 1967. Погребение монгольского времени в Халчаяне // СА. №2. С. 152 158.

316. Пуцко В .П., 2001. Художественное ремесло Древней Руси Х1-ХШ веков (проблемы хронологии изделий) // АИППЗ. Материалы научного семинара за 2000 год. Псков: ГУК «Государственный центр народного творчества». С. 178 191.

317. Пьянков А.В., 1993. Средневековый могильник Абинский 4 // Понтийско-Кавказские исследования. Краснодар: «Скифская галерея». С.123 138.

318. Рабинович М.Г., 1986. Древнерусская одежда (IX-XIII века) // Древняя одежда народов Восточной Европы. Материалы к историко-этнографическому атласу. М.: «Наука».

319. Рабинович М.Г., 1986а. Одежда русских XIII-XVII веков // Древняя одежда народов Восточной Европы. Материалы к историко-этнографическому атласу. М.: «Наука».

320. Раппопорт П. А., Шолохова Е.В., 1981. Дворец в Полоцке. М.

321. Распопова В.И., 1965. Поясной набор Согда VI-VIII веков //СА. №4. С.78 91.

322. Распопова В.И., 1980. Металлические изделия раннесредневекового Согда. Л.: «Наука», Ленинградское отделение. 139с.

323. Редин Е.К., 1895. Миниатюры апокрифического арабского Евангелия детства Христа, Лавренцианской библиотеки во Флоренции // ЗРАО. Новая серия. Т.VII. СПб.

324. Ремпель Л.И., 1961. Архитектурный орнамент Узбекистана. История развития и теория построения. Ташкент: Гослитиздат УзССР. 606с.

325. Ремпель ЛИ., 1969. Искусство Руси и Восток, как историко-культурная и художественная проблема. Ташкент: «Художественная литература». 85с.

326. Ремпель Л.И., 1978. Искусство Среднего Востока: Избранные труды по истории и теории искусств. М.: «Советский художник». 286с.

327. Репникова Н.И., 1906. Некоторые могильники области крымских готов // ИАК. XIX. СПб.

328. Родина М.Е., 1998. Находки новых предметов восточного импорта во Владимире и Владимирской земле // Труды VI Международного Конгресса Славянской Археологии. Т.4. М.: ИздательствоНПБО «Фонд археологии». С. 168- 173.

329. Родина М.Е., 2004. Международные связи северо-восточной Руси в X-X3V веках (по материалам Ростова, Суздаля, Владимира и их округи). Историко-археологические очерки. Владимир: «Аркаим». 208с.

330. Русский традиционный костюм. Иллюстрированная энциклопедия, 1998. СПб.: «Искусство СПб». 400с.

331. Руденко К.А., 1992. К вопросу об этническом составе и связях населения Волжской Болгарии в золотоордынский период (по материалам Лаишевского селища) // Вопросы этнической истории Волго-Донья. Пенза: «Поволжье». С.81 84.

332. Руденко К. А., 1995. Материальная культура булгарских селищ XII-XIV веков низовьев р. Кама. Автореферат канд. дисс. М: Издательство МГУ. 25с.

333. Руденко К.А., 1998. К вопросу о взаимодействии болгар с поволжскими и прикамскими финнами в XII-XIV веках (по материалам селищ) // Finno-Ugrica. №1(2). Казань. С.15 -29.

334. Руденко К.А., 1999. Могильник на острове «Песчаный» // Татарская археология. №1-2 (4-5). Казань. С.61 76.

335. Руденко К.А., 2000. Булгарские железные пряжки и накладки (XXIV вв.) // Научное наследие А.П. Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья. Труды ГИМ. Вып. 122. М.: Издательский центр ГИМ. С.240-253.

336. Руденко К.А., 2002. Остров «Мурзиха» и его окрестности. Хронологический атлас археологических коллекций НМ РТ (1991 1999 года). Опыт микрорегионального исследования. Казань: РИЦ «Школа». 208с.

337. Руденко К.А., 2004. Процессы этнокультурного взаимодействия в Волго-Камье в конце X XIV веках (по археологическим данным). Автореф. докторской диссертации. Ижевск: «Школа». 47с.

338. Рыбаков Б.А., 1948. Ремесло Древней Руси. М.: Издательство АН СССР. 792с.

339. Рыбаков Б.А., 1971. Русское прикладное искусство X-XIII веков (Альбом). Л.: «Аврора». 128с.

340. Рыбина Е.А., 1971. Из истории южного импорта в Новгород (X -XIII вв.) // СА. №1. М. С.260 264.

341. Рыбина Е.А., 1973. Из истории торговли цветными металлами в Новгороде X-XV веков (по археологическим материалам) // Вестник МГУ. Серия «История». №1. М. С.90 96.

342. Рыбина Е.А., 1978. Археологические очерки истории новгородской торговли X-XTV веков. М.: Издательство МГУ. 167с.

343. Рыбина Е.А., 1982. Торговля средневекового Новгорода в исторической литературе//НИС. Вып. 1(11). JI. С. 165 188.

344. Рыбина Е.А., 1986. Иноземные дворы в Новгороде XII-XVII веков. М.: Издательство МГУ. 176с.

345. Рыбина Е.А., 2001. Торговля средневекового Новгорода. Историко-археологические очерки. Великий Новгород: Издательство НовГУ им. Я. Мудрого. 390с.

346. Рындина Н.В., 1963. Технологии производства новгородских ювелиров X-XV веков //МИА. №117. М.: «Наука». С.200 268.

347. Рябинин Е.А., 2001. Водская земля Великого Новгорода (Результаты археологических исследований 1971 1991 годов). СПб.: «Дмитрий Буланин». 260с.

348. Савваитов П.И., 1896. Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора в азбучном порядке расположенных. М.

349. Савельева Э.А., 1987. Вымские могильники ХЗ XIV веков. JI.: Издательство ЛГУ. 200с.

350. Савицкий И.В., 1965. Народное прикладное искусство каракалпаков. Ташкент.

351. Седов В.В., 1956. Поселение X3I начала XV века в Перыни //КСИИМК. Вып.62. С. 108 - 117.

352. Седова М.В., 1959. Ювелирные изделия Древнего Новгорода (X -XV века) //МИА. №65. М.: «Наука». С.223 261.

353. Седова М.В., 19816. Ювелирные изделия Древнего Новгорода (XXV века). М.: «Наука». 195с.

354. Седова М.В., 1997. Суздаль в X-XV веках. М.

355. Седова М.В., 1996. Изделия новгородских ремесленников-ювелиров X-XV вв. (по данным археологии) // Декоративно-прикладное искусство Великого Новгорода. Художественный металл X3-XV века. М.: «Наука». С.414 -446.

356. Сергацков И.В., Дворниченко В.В., Дьяченко А.Н., 1999. Раскопки курганов близ Царевского городища // Нижневолжский археологический вестник. Вып.2. Волгоград. С. 168 170.

357. Сергина Т.В., 1983. Раскопки в Окольном городе в 1978-1979 годах // Археологическое изучение Пскова. М.

358. Смирнов А.П., 1948. Волжские булгары // Историко-археологический сборник. М.

359. Смирнов А.П., 1951. Волжская Болгария // Труды ГИМ. Вып. 19. М.: Издательский центр ГИМ. 263 с.

360. Смирнов А.П., 1968. Древняя Русь и Волжская Булгария // Славяне и Русь. М. С.167 172.

361. Смирнов Я.И., 1909. Восточное Серебро. СПб.: Имп. Археол. комиссия. 149с.

362. Соболев Н.Н., 1934. Очерки по истории украшения тканей. М.-Л.

363. Сокровища Золотой Орды, 2000. СПб.: «Славия». 346с.

364. СокровищаПриобъя. СПб.: «Формика». 228с.

365. Сокровенное сказание монголов. Перевод С.А.Козина, 2002. М.: Издательство КМК. 156с.

366. Соловьев С.М., 1988. Сочинения. Книга II. История России с древнейших времен. Т.3-4. М.: «Мысль». 765с,

367. Спицын А.А., 1898. Один из типов поясного набора в русских древностях // ЗРАО. Новая серия. Т.Х, вып. 1-2. СПб. С.360 361.

368. Спицын А.А., 1905. Кочевнический курган близ города Юрьева Польского // ИАК. Вып. 15. СПб. С.78 83.

369. Средневековая Ладога, 1985. Л.

370. Степи Евразии в эпоху средневековья, 1981 // Археология СССР. М.: «Наука». 304с.

371. Суслова С.В., 1980. Женские украшения казанских татар середины XIX начала XX веков. М.

372. Сычев Д.Б., 1973. Из истории калмыцкого костюма. Элиста.

373. Сычев Л.П., Сычев В.Л., 1975. Китайский костюм. Символика, история. Трактовка в литературе и искусстве. М.

374. Тарабанов В.А., 1992. Раскопки средневекового кремационного могильника у села Молдовановское // Археологические раскопки на Кубани в 1989 1990 годах. Ейск. С.76 - 79.

375. Татищев В.Н., 1964. История Российская Т.З. М.-Л.

376. Тахтай А.К., 1999. Погребальный комплекс хазарской эпохи из округи города Чистякове Сталинской области // Vita Antiqua. №2. Кшв.

377. Тесленко И.Б., Лысенко А.В., 2004. Средневековый христианский храм на южной окраине села Малый Маяк и его археологическое окружение // «О древностях южного берега Крыма и гор Таврических»: Сборник научных трудов. Киев: ИД «Стилос». С.260 296.

378. Тизенгаузен В.Г., 1884. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. СПб.: Тип. Императорской АН. Т.1 (Извлечения из сочинений арабских). 564с.

379. Тизенгаузен В.Г., 1887. Монетный клад, найденный в Тульской губернии // ЗВОИРАО, т.1 за 1886 год. Спб.: Тип. Императорской АН. С.119.

380. Тизенгаузен В.Г., 1890. Заметка о сношениях Египта с Сербией и Болгарией в XIV веке // ЗВОИРАО. T.IV за 1889 год. СПб.

381. Титов B.C., Кеменцеи Т., Балагури Э. А. и др. Археология Венгрии, конец II тыс. до н.э. -1 тыс. н.э., 1986. М.: «Наука», 348с.

382. Тихомиров М.Н., 1956. Древнерусские города. М.

383. Толочко П.П., 1975. Древний Киев. Киев.

384. Толстой И.И., Кондаков Н.П., 1897. Русские древности в памятниках искусства. Вып. 5. СПб.

385. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири, 1988. Новосибирск.

386. Трусов О. А., Чернявский И.М., Кравцевич А.К., 1986. Архитектурно-археологические исследования Мирского .замка и городского поселка Мир Гродненской области // СА. №4. М. С.216-318.

387. Уварова П.С., 1900. Могильники Северного Кавказа // МАК. Вып. VIII. 381с.

388. Украшения из средневековых некрополей IX-XV веков на территории Сербии из собрания Народного музея Белграда, 1982. Каталог выставки. М.: «Советская Россия». 40с.

389. Украшения Востока. Из коллекции Патти КадбиБерч, США. 1999.151с.

390. Усачев Н.Н., 1970. О внешней торговле Смоленска в IX-XIV веков // Материалы по изучению Смоленской области. Вып. VII. М.

391. Успенская А.В., 1993. Березовецкий курганный могильник Х-ХП веков // Средневековые древности Восточной Европы. Труды ГИМ. Вып. 82. М.: Издательский центр ГИМ. С.79 135,

392. Федоров Г.Б., Полевой Л.Л., 1973. Археология Румынии. М.: «Наука».

393. Федоров-Давыдов Г.А., 1964. Раскопки Нового Сарая в 1959-1962 годах //СА. №1.С.248- 271.

394. Федоров-Давыдов Г.А., 1965. О датировке типов вещей по погребальным комплексам // СА. №3. С.50 65.

395. Федоров-Давыдов Г.А., 1966. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. Археологические памятники. М.: Издательство МГУ. 274с.

396. Федоров-Давыдов Г.А., 1976. Искусство кочевников и Золотой Орды. Очерки культуры и искусства народов евразийских степей и золотоордынских городов. М.: «Искусство». 227с.

397. Федоров-Давыдов Г.А., 1994. Золотоордынские города Поволжья. М.: Издательство МГУ. 232с.

398. Федоров-Давыдов Г.А., 1998. Торговля нижневолжских городов Золотой Орды // Материалы и исследования по археологии Поволжья. Йошкар-Ола: Издательство Марийского университета. Вып.1. С.38 59.

399. Федоров-Давыдов Г.А., 2001. Золотоордынские города Поволжья. Керамика. Торговля. Быт. М.: Издательство МГУ. 256с.

400. Федоров-Давыдов Г.А., Вайнер И.С., Гусева Т.В., 1974. Исследование трех усадеб в восточном пригороде Нового Сарая (Царевского городища) // Города Поволжья в средние века. М.: «Наука». С.89 131.

401. Федоров-Давыдов Г.А., Вайнер Н.С., Мухамадиев А.Г., 1970. Археологическое исследование Царевского городища (Нового Сарая) в 1959-1966 годах // Поволжье в средние века. МИА. №164. М.: «Наука». С.68 171.

402. Фоняков Д.И., 1986, Об одной находке из древнерусского могильника в Торопце // КСИА. №187. М. С.62 65.

403. Фоняков Д.И., 1991. Цветной металл Торопца//СА. №2.М. С.217-231.

404. Фонякова НА., 1986. Лотос в растительном орнаменте металлических изделий салтово-маяцкой культуры VI11-IX веков // СА. №3. М. С.36 47.

405. Фронджуло М.А., 1974. Раскопки в Судаке // Феодальная Таврика. Киев. С.139- 150.

406. Халиков А.Х., 1986. Волжская Болгария и Русь (этапы политических и культурно-экономических связей в X-XIII веков) // Волжская Болгария и Русь (К 1000-летию русско-булгарского договора). Казань. С.6 19.

407. Ханенко Б.И., Ханенко В.Н., 1902. Древности Поднепровья. Вып. 5. Киев.

408. Хара-Даван Э., 1991. Чингис-хан как полководец и его наследие. Культурно-исторический очерк Монгольской империи XII XIV веков. Элиста: Калмыцкое книжное издательство. 196с.

409. Хлебникова Т.А., 1963. Основные производства волжских болгар периода X начала ХШ веков. Автореф. канд. дисс. Казань.

410. Хлебникова Т.А., 1977. Работы 1974 года на Суваре // Средневолжская археологическая экспедиция. Куйбышев.

411. Хорошкевич A.JL, 1958. Торговля иностранными тканями в Новгороде в XIV-XV веках // Исторические записки. Т.63. М. С.206 243.

412. Хорошкевич А.Л., 1989. Монголы и Новгород в 50е годы XIII века (по данным берестяных грамот №215 и №218) // История и культура древнерусского города. М. С.69 73.

413. Хузин Ф.Ш., 1995. Великий город на Черемшане. Стратиграфия, хронология. Проблемы Биляра Булгара. Казань. 223 с.

414. Хузин Ф.Ш., 1999. Древняя Казань в X начале ХШ века (по материалам археологических исследований 1994 - 1998 годах) // Археологическое изучение булгарских городов. Казань: «Мастер Лайн». С.5 - 23.

415. Чалый В.В., Фомичев Н.М., 1985. Древнерусская костяная бляшка из Азова // СА. №3. М. С.262 264.

416. Чахкиев Д.Ю., 1984. Богатое погребение воина-кочевника у села Новотерское (Чечено-Ингушетия) // Археология и вопросы социальной истории Северного Кавказа. Грозный. С.95 104.

417. Червонная С.М., 1987. Искусство Татарии. М.

418. Чернецов А.В., 2003. К проблеме оценки исторического значения монголо-татарского ига как хронологического рубежа // Русь в ХШ веке. Древности темного времени. М.: «Наука». С.12 17.

419. Черных Н.Б., 1958. Новгородские ткани из Неревского раскопа // Вестник МГУ. Сер.: Ист.-фил. №4. М. С.101 112.

420. Шрамко Б.А., 1962. Древности Северского Донца. Харьков.

421. Штыхов Г.В., 1969а. Археология Полоцкой земли за 50 лет // Древности Белоруссии. Мн.

422. Штыхов Г.В, 19696. Раскопки в Лукомле в 1966-1968 годах // Древности Белоруссии. Мн.

423. Штыхов Г.В., 1978. Города Полоцкой земли (IX-XIII века). Мн.: «Наука и техника». 159с.

424. Щапова Ю. JI., 1956. Стеклянные бусы древнего Новгорода // МИА. №55. М.-Л.: «Наука». С.164 179.

425. Щапова Ю.Л., 1963. Стеклянные изделия древнего Новгорода // МИА. №117. М.: «Наука». С.104 163.

426. Яворская Л.В., 2001. Материалы к золотоордынской хронологии (по погребальным памятникам из окрестностей Царевского городища) // Материалы по археологии Волго-Донских степей. Вып.1. Волгоград. С.76 92.

427. Якобсон А.Л., 1959. Раннесредневековый Херсонес. Очерки истории материальной культуры //МИА. №63. М.-Л.: «Наука». С.294 301.

428. Якобсон А.Л., 1964. Средневековый Крым. М.-Л.

429. Якобсон А.Л., 1971. Художественные связи Московской Руси с Закавказьем и Ближним Востоком в XVI веке // Древности Московского Кремля. МИА. №167. М.: «Наука». С.230 252.

430. Янин В.Л., 1956. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период. М.: Издательство МГУ. 207с.

431. Археалопя Беларусь Сэредневяковы перыяд (1Х-ХЗП стст.), 2000. Мн.: «Беларуская навука». 554с.

432. Археалопя Беларусь Помнш XIV-XVIII стст., 2001. Мн.: «Беларуская навука». 597с.

433. Атанасов Г., 2000. Воинските иконографии, въоръжението и снаряжението на свети Георги през ранното средновековия (V-X в.) // Оръжие и снаряжение през късната античност и средновековието IV-XV в. Acta musei varnaensis I. Варна.

434. Башкоу А., 2003. Даследаванш грунтовага могшьнка у ваколщах камянца у 1998 2002 гг. //ГАЗ. №18. Мн. С.278 - 279.

435. Българите и техните съседи през V X век. Каталог на изложба. Варна: Регионален исторически музей, 2004. 98с.

436. Бучински Д., 1950. Един средневековен некропол до Впоща // Известия на археологическия институт Българска Академия на науке. XVII. София.

437. Ганецкая 1.У., 2002. 1мпарт у Полацку X-XIII стст. па археалапчных матэрыялах // Псторыя i археалопя Полацка i Полацкай зямлг Полацк. С.50 58.

438. Гупало К.М., Ивакин Г.Ю., Сагайдак М.А., 1979. Дослиджения Кшвського подолу (1945 1975) // Археолопя Кшва. Кшв. С.50-52.

439. Гуревич Ф.Д., 1991. Про культуры! Зв'язки 3axiflHoi Pyci з Херсонесом // Археолога. №2. Киев.

440. Гурын М.Ф., Бекщнееу Ш.1., 1997. Гандлевыя сувязи Полацкай зямл1 // ГАЗ. №12. Мн.

441. Гюзелев В., 1981. Български средновековни градове и крепости. Варна.

442. Дероко А., 1950. Средньевековни градови у Cp6njn, HpHoj Гори и Македонии. Београд.

443. Довженок В.И., 1961. Татарське мюто на нижньому Дншр1 чаав п1знього середньов!ччя // Археолопчш пам'ятки УРСР Том X. Кшв.

444. Друмев Д., 1976. Златарско искуство. Българско художественно наследство. София.

445. Квяткоуская А.В., 1989. Каменны могшьшк // noMHiKi гсторьи i культуры Беларусь №2. Мн.

446. Квяткоуская А.В., Бохан Ю.М., 1994. Вясковы жаночы касцюм XI-XVII стст. (Па матэрыялах каменных мопльшкау Беларусь Спроба рэканструкцьи) // ГАЗ. №4. Мн.

447. Йотов В., 2004. Въоръжението и снаряжението от българското средновековия (VII-IX век). Варна.

448. Кулатова I.M., Супруненко О.Б., 1990. Археолопчш дослщження I.A. Зарецького в Полтав1 // Охорона I дослщження пам'яток археолопТ Полтавщини: Тезисы докладов. Полтава.

449. Ляуданский A.M., Археалапчныя доследы у В1цебскай акрузе // Зап. аддз. гумаштарных навук. Кн. 2: Працы археалапчнай KaMicii. Т.2. С.93-95

450. Милошевич Д., 1969. Средкьовековна уметност у Срби.и. Београд.

451. Орлов Р.С., Клюшинцев В.М., 1978. Нова пам'ятка середньов!чного художнього ремесла коч!вниив // Археолога. №27. Киев.

452. ПоповиЙ П., 1997. Златни аварский nojac из околине Сирми.ума. Београд.

453. Славчев П., 1980. Археологически проучвания във Велико Търново // Средновековният български град. София.

454. Станилов С., 1997. Антропоморфни езически изображения от IX -XI в. в България и проблемът със славянските божества // Проблемы славянскойархеологии. Труды VI международного конгресса славянской археологии. Т.1. М.: НПБО «Фонд археологии». С. 375 381.

455. Станчева М., 2000. За колчаните с орнаментирани костени аппликации // Оръжие и снаряжение през късната античност и средновековието IV-XV в. Acta musei varnaensis I. Варна. С. 155 160.

456. Тарасау СВ., 2001. Полацк IX-XVH стст. Псторыя i тапаграф1я. Мн.: «Беларуская навука». 183с.

457. Тищенко О.Р., 1975. Середньсдачш скарб из Черкащины // Археолопя. №17. Киев.

458. Толочко П.П., 1978. Новее у вивченш Киева // Археолопя. №26.

459. Хрисимов Н., 2000. За един комплект оръжие от Малая Перенчепина // Оръжие и снаряжение през късната античност и средновековието IV-XV в. Acta musei varnaensis I. Варна. С.73 86.

460. Шаблюк В.У., 1996. Сельская паселпичы Верхняга Панямония XIV-XVIII стст. Мн.

461. Швецов M.JI, 1974. Багате коч1вницьке поховання з Донбассу // Археолопя. №13. Киев.

462. Агпе Т., 1914. La Suede et l'Orient. Uppsala.

463. Arne Т., 1931. Skandinavische Holzkammergraber aus der Wikingerzeit in der Ukraine. Acta Archaeologica. II, 3. Kobenhavn.

464. Arts asiatiques, 1958. Paris.

465. Belenizki A., 1980. Mittelasien. Kunst der Sogden. Leipzig.

466. Berchem M. M. Van., 1909. Inscriptions mobilieres arabes en Russie // Jounal Asiatique. X serie. XIV. Paris.

467. BoyerM., 1952. Mongols jewellery. Kobenhavn.

468. Dekan J., 1972. Herkunft und Ethnizitat der gegossenen Bronzeindustrie des VIII. Jahrhunderts // Slovenska archeologia. XX, 2. Bratislava.

469. Dimand M.S., 1937. Studies in Islamic Ornament // Ars Islamica. Vol. IV. Michigan.

470. Dimand M.S., 1958. Handbook of Muhammedan Art. The Metropolitan Museum of Art. New-York.

471. Erlande-Brandenburg A., 1979. Le musee de Cluny. Paris.

472. Errera I., 1907. Catalogue d ettoffes. Anciennes et modernes. Bruxelles.

473. Fedorov-Davydov G.A., 1984a. Stadte der Goldenen Horde an der unteren Wolga. Munchen.

474. Fedorow-Dawydow G.A., 1970. Die Goldene Horde und ihre Vorganger. Leipzig. Kochler&Amelang. 192S.

475. Fettich N, 1937. Die Metallkunst der Landnehraenden Ungarn // AH. Vol. XXI. Budapest.

476. Frye R.N, 1972. Byzantine and Sasanian trade relations with Northeastern Russia // Dumbarton Oaks papers. №26. Washington. P. 264 269.

477. Fyodorov-Davydov G.A., 1984b. The Culture of the Golden Horde Cities. British Archaeological Reports. International Series. Oxford. S. 264 269.

478. Gabriel I., 1988. Hof-und Sakralkultur sowie Gebrauchs- und Handelsgut im Spiegel der Kleinfonde von Starigrad // Bericht der romisch-germanischen Komission. Band 69. Mainz-am-Rhein.

479. Gieysztor A., 1993. Les march6s et les marchandises entre le Danube et la Volga aux Vllle Xie siecles // Mercati e mercanti nell' alto medioevo : l'area euroasiatica e l'area raediterranea. Spoleto.

480. Gorabos K, Gink K., 1972. Die Baukunst Armeniens. Leipzig.

481. Graslund A.-S., 1984. Beutel und Taschen. Birka-II: 1. Stockholm.

482. Graudonis J., 1983. Altene // Archeologija un etnografija. Riga. №14.

483. Hampel J., 1905. Alterhtimer des frtihen Mittelalters in Ungarn. Bd. III. Braunschweig.

484. Jansson I., 1986. Gtirtel und Gtirtelzubechor vom orientalischen Тур. Birka-II: 2. Stockholm.

485. Jansson I., 1988. Wikingerzeitlicher orientalischer Import in Skandinavien // Bericht der romisch-germanischen Komission. Band 69. Mainz-am-Rhein.

486. Juhasz I., 1995. Awarenzeitliche Graberfelder in der Gemarkung Oroshasa. Budapest.

487. Kunciene O., 1974. XIII-XV amziij rytij. Lietuvos materij galvos papuosalai // Lietuvos TSR Mokslq akademijos darbai. Ser. A. №3(48)t.

488. Laszlo G., 1972. L'art des Nomades. Budapest.

489. Melikian-Chirvani A.S., 1982. Islamic Metalwork from the Iranian World 8th-18th Centuries // Her Majesty's Stationery Office.

490. Migeon G., 1900. Notes d'arch6ologie musulmane. Paris.

491. Migeon G., 1900. Les cuivres arabes. Paris.

492. Migeon G., 1909. Les arts du tissu. Paris.

493. Migeon В., 1927. Manuel d'art musulman. Vol. II. Paris.

494. Museum of the Ethnography of the peoples of the USSR. Jewellery, 1988. Leningrad: «Аврора». 168c.

495. Nomads of Eurasia, 1989. Washington.

496. Noonan T.S., 2000. The impact of the islamic trade upon urbanization in the Rus'lands: the tenth and eleventh centuries // Realites Byzantines. Les centres proto-urbains russes entre Scandinavie, Byzance et Orient. Paris. S.379 393.

497. Noonan T.S., 1992. Rus', pechenegs and polovtsy : economic integration along the steppe frontier in the pre-mongol era // Russian History 19, Nos. 1-4.

498. Petrovic R, 2000. Military arms and equipment on ceramic icons (484519) from Vinitsa // Оръжие и снаряжение през късната античност и средновековието IV-XV в. Acta musei varnaensis I. Варна.

499. Petrukhin V., 2000. Les villes gardar sur la voie des varegues aux grecs // Les centres proto-urbains russes entre Scandinavie, Byzance et Orient. Realites Byzantines. №7. Paris.

500. Pope A.U., 1980. A survey of Persian Art. Islamic architectural ornament. Vol. V. Oxford.

501. Salmony A., 1934. Eine chinesische Schmuckform und ihre Verbreitung in Eurasien // Eurasia Septentrionalis Antiqua. IX. Helsinki.

502. Tallgren A.-M., 1918. Collection Zaoussalov au Musee National de Finlande a Helsingfors II. Monographie de la section de l'age du fer et l'epoque dite de Bolgary. Helsingfors.

503. Torre Paola, 1989. Lucchetti Orientali. Funzione, simbolo, magia. Museo nazionale d' arte orientale. Roma. 265 S.

504. Wilson DM., Bruse-Mitford R.L., Page R.I., 1964. Anglo-Saxon metalwork 700-1100 in the British Museum // Catalogue of Antiquities of the later Saxon period. Vol. 1. London

505. Zschille R., Forrer R., 1893. Die Pferdetrense in ihrer Formenentwicklung. Berlin.

506. Список использованных сокращений.

507. АИП Археологическое изучение Пскова. Псков.

508. АИППЗ Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков.

509. АКМ Азовский Краеведческий Музей. Азов.

510. АО Археологические открытия. М.

511. АСГЭ Археологический сборник Государственного Эрмитажа. СПб.

512. ВАУ Вестник археологии Урала. Свердловск.

513. ГИМ Государственный исторический музей. Москва.

514. ГМТР Государственный музей Татарской республики. Казань.

515. ГЭ Государственный Эрмитаж. Санкт-Петербург.

516. ДА Донская археология. Ростов-на-Дону.

517. ЗВОИРАО Записки Восточного отделения Императорского Русского Археологического Общества. СПб.

518. ЗРАО Записки Русского археологического общества. СПб.

519. ИА Институт археологии РАН. Москва.

520. ИАК Известия Археологической комиссии. СПб.

521. ИИМК Институт истории материальной культуры РАН. Санк-Петербург. КСИА - Краткие сообщения Института археологии РАН. Москва. КСИИМК - Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры РАН. СПб.

522. МАВГР Материалы по археологии восточных губерний России. МАК - Материалы по археологии Кавказа. СПб. MAP - Материалы археологии России. СПб.

523. МГУ Московский Государственный Университет имени М.В. Ломоносова. Москва.

524. МИА Материалы и исследования по археологии СССР. М.-Л. НГОМЗ - Новгородский государственный объединенный музей-заповедник. Великий Новгород.

525. НИС Новгородский исторический сборник.

526. НМИКБ Национальный музей истории и культуры Белоруссии. Минск. ННЗ - Новгород и Новгородская земля. Великий Новгород. НПЛ - Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. OAK - Отчеты Императорской Археологической комиссии. СПб.

527. Труды ГИМ Труды Государственного исторического музея. М. ГАЗ - Пстарычна-археалапчны зборшк. Мн.1Г НАЛ БеларуЫ 1нстытут Псторьи Нацыянальнай Акадэмп навук Беларусь Менск.чСо^ХО ^ Ci.л