Военно-дипломатический аспект деятельности России в Дагестане в контексте международных отношений в последней четверти XVIII - начале XIX в. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Ибрагимова, Исбаният Илиясовна

• Ибрагимова, Исбаният Илиясовна
• кандидат исторических наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Ибрагимова, Исбаният Илиясовна

Введение.

Глава I. Общественно-экономическое положение Дагестана последняя четверть XVIII - нач. XIX в.).

§ 1. Население и территория.

§ 2. Экономическое развитие.

§ 3. Социальные отношения и административно-политическое устройство.

Глава II. Дагестан в политике России, шахского Ирана и 79 Османской империи в последней четверти XVIII в.

§ 1. Дагестан в российско-османских и российско-персидских отношениях во второй пол. 70х гг. XVIII в.

§ 2. Дагестан в стратегических планах России, шахского Ирана и султанской Турции в 80х гг. XVIII в.

§ 3. Дагестан во взаимоотношениях России с шахским Ираном и Османской империей в 90х гг. XVIII в.

Глава III. Российско-персидская и российско-османская борьба за Дагестан в конце XVIII - нач. XIX в.

§ 1. Дагестан в российско-османских и российско-персидских отношениях на рубеже XVIII—XIX вв.

§ 2. Дагестан в политике России, шахского Ирана и султанской Турции в 1804-1813 гг.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Военно-дипломатический аспект деятельности России в Дагестане в контексте международных отношений в последней четверти XVIII - начале XIX в.»

Одной из важных проблем в изучении отечественной истории последней четверти XVHI - нач. XIX в. является проблема присоединения к Российской империи территорий, населенных различными по этническому составу и уровню социально-политического развития народов Северного Кавказа, в том числе и Дагестана. Следует отметить, что это явление осуществлялось различными путями, методами и формами в зависимости от конкретной ситуации, складывавшейся в тот или иной исторический период.

Кавказ всегда являлся стратегически важным регионом, к военно-политическому и экономическому присутствию в котором стремились мировые державы, и изучаемый период явился одним из важных вех этой борьбы. Она велась не только на дипломатическом уровне, но и выливалась в жесткое военное противостояние.

Соотношение объектности и субъектности Северного Кавказа, в частности Дагестана, по отношению к политике великих держав до сих пор остается дискуссионным вопросом.

Россия, султанская Турция и шахский Иран, чьи границы образовывали Кавказский треугольник, были государствами, которые проводили политику в соответствии со своими национальными интересами, поскольку северокавказский регион являлся их приграничной территорией, в отличие от западных держав (Англии и Франции). Стремление обозначить Россию агрессором, ущемлявшим региональные империи, не является оптимальным, и процессы по включению Северо-Восточного Кавказа, в частности Дагестана, в состав России должны быть рассмотрены и объективно оценены с учетом внутренних социально-экономических процессов, протекавших в регионе, и международных геополитических реалий последней четверти ХУШ - нач. XIX в.

Европейские события: войны, дипломатическая борьба — также находили свое отражение на важнейших принципах политики Российской империи, шахского

Ирана и султанской Турции, которыми последние руководствовались при выборе своих вариантов решения кавказской проблемы. Более того, крупнейшие западноевропейские державы, как Англия и Франция, не только оказывали военно-дипломатическую помощь официальным властям Персии и Порты, но и имели свои планы относительно северокавказского региона.

Рецепты политики, предлагаемые Англией и Францией, зачастую носили характер прямого, жесткого давления на Персию и Османскую империю, играя значительную роль в развязывании ирано-русских и турецко-русских столкновений на Кавказе в изучаемый период. Западные державы преследовали свои интересы; несмотря на определенные различия, устремления Великобритании и Франции можно расценить как попытки овладеть Северо-Восточным Кавказом, в частности Дагестаном, наперекор утверждавшейся здесь Российской империи.

Обращение к истории народов, в том числе и многочисленных этносов Дагестана, стало важным фактором национально-культурного возрождения. Тем более, что изучение формирования Российского многонационального государства отвечает интересам современного российского общества и отечественной науки. Несмотря на большое количество научных работ, многие страницы истории нашей страны, ее регионов и народов ее населяющих еще недостаточно изучены или требуют пересмотра с учетом привлечения в научный оборот малоизвестных документальных источников, а также накопленных современных научных данных и новых взглядов на исторические процессы.

В исторической жизни Северо-Восточного Кавказа, в частности Дагестана последняя четверть XVTH — нач. XIX в. занимает выдающееся место: тогда определялось направление дальнейшего исторического развития края, его место в системе мировых политических отношений. Поэтому вполне понятен повышенный интерес историков к изучаемому времени.

Следует отметить, что изучение сложной истории Дагестана исследуемого времени все еще далеко от своего завершения. Дело тут не только в постоянном введении в научный оборот все новых источников по периоду. Учитывать следует и различия исследовательских критериев и подходов, позволяющие по-иному прочесть даже известные уже источники. Особенно явно такая новизна подхода проявилась в конце XX- начале XXI в., когда всякие внешние ограничения с исследовательской работы были сняты - это сразу открыло широкие пути для новых оценок, казалось бы, уже известного.

Дагестан является одним из крупных географических регионов, малочисленные этнические группы которого имеют, наряду со своеобразием, глубокую общность исторических судеб.

В регионе происходили значительные политические события, касавшиеся зачастую многих стран и народов. Кроме того, Дагестан был в фокусе многовекового внимания соседних великих держав (России, Иранской державы, Оттоманской Порты и се вассала - Крымского ханства), которые вели здесь активную наступательную политику.

Народы Дагестана издавна находились в многосторонних связях между собой и шли общим путем социально-экономического и культурного развития. Это обстоятельство, а также сходные естественно-географические условия способствовали выработке у них общих черт в хозяйстве и быту, в материальной и духовной культуре, в нравах и обычаях, что сделало край одним из своеобразных историко-этнографических регионов.

Однако при значительной общности и сходстве народы региона имели в прошлом немало и существенных различий. Не говоря уже об известном многоязычии кавказских народов, их отличали друг от друга и уровень общественного развития, и отдельные черты материальной и духовной культуры. Поэтому объективное изучение истоков складывания и развития дружественных отношений народов края между собой и Россией, развитие экономики и культуры Дагестана имеет огромное значение.

Особенно актуальным является изучение роли русского народа в исторических судьбах нерусских народов страны, а также неразрывность судеб народов Дагестана и всей России в контексте взаимоотношений между мусульманским и христианским мирами. При всех нюансах политики Российской империи включение в состав России Дагестана позволило дагестанским народам, не теряя религиозной, культурной и языковой идентичности, более полно пользоваться возможностями великой страны для своего развития. Кроме того, особое звучание и остроту проблема русско-кавказских, в частности русско-дагестанских взаимоотношений приобрела в связи с реальностью сегодняшнего дня, когда в конце XX столетия, обострились межнациональные отношения в бывшем СССР и распад этого могущественного государства вызвал волну военных конфликтов в регионе.

В истории Дагестана внимание историков привлекали и привлекают прежде всего проблемы политического положения народов региона, их взаимоотношений с соседями — в первую очередь, с великими державами (Россией, шахским Ираном, Османской империей и ее вассалом - Крымским ханством).

Исследование узловых вопросов темы имеет важное научное и политическое значение, ибо оно призвано способствовать преодолению стереотипных, до крайности упрощенных и не соответствующих истине схем, в которых рассматриваются многовековые взаимоотношения народов Дагестана с Россией и между собой.

Кроме того, изучение проблемы позволит выяснить отношение народов края к внешнеполитическим событиям, сыгравшим в их жизни огромную роль и определить место, которое играли народы Дагестана в политике крупнейших государств — России, Персии и Порты, противостоявших друг другу в достижении своих целей в рамках восточного вопроса.

По своему влиянию на Дагестан Россия имела перед Иранской державой и Оттоманской Портой бесспорное преимущество — это территориальная близость, наличие длительного опыта сотрудничества с местной аристократией, относительно устойчивые экономические связи и т.д.

В связи с этим исследование истории становления и развития взаимоотношений народов края с Россией - длительного, сложного, неоднозначного, насыщенного местами драматическими событиями процесса, который в результате привел к своему логическому завершению — присоединению народов Дагестана к Российской империи, требует к себе пристального внимания историков.

В 50-80х гг. XX в. в кавказоведении появлялись научные и научно-популярные публикации, в которых необъективно оценивалась роль России в исторических судьбах народов Северного Кавказа, в том числе Дагестана, преднамеренно скрывались теневые стороны сложных и противоречивых в прошлом взаимоотношений народов региона с Россией. В этих условиях особую остроту и актуальность представляет дальнейшее изучение и освещение с современных позиций истории возникновения и развития взаимоотношений народов региона между собой и Россией в целом. Эта проблема напрямую связана с сегодняшними интеграционными процессами северокавказских народов со всеми народами Российской Федерации и важна как в теоретическом плане, так и в плане понимания и решения многих современных этнополитических, политических и межнациональных проблем.

Нельзя сказать, что предмет нашего исследования не привлекал до сих пор внимания историков: ряд аспектов проблемы нашел отражение как в отдельных исследованиях, квалификационных работах, так и обобщающих трудах. В этих работах различной степени анализу подверглись отдельные периоды развития экономических, политических и культурных отношений Северного Кавказа, в том числе Дагестана с Россией, показана степень участия в этом процессе отдельных народов региона, но тема как единая, взаимосвязанная проблема в поставленных хронологических рамках в них не рассматривалась. Кроме того, специфика темы предполагает также анализ событий и процессов, происходивших в странах, заинтересованных в своем преобладании в регионе и соответственно боровшихся за это. Следовательно, в зоне внимания находится рассмотрение действий европейской дипломатии, а также аспектов политики Иранской державы и Османской империи, непосредственно касавшихся соперничества за СевероВосточный Кавказ.

Объектом исследования являются военно-политические и дипломатические события и процессы, имевшие место в Дагестане и на Северо-Восточном Кавказе в последней четверти XVIII в. - 1813 г.

Предметом исследования является специфика военно-политических мероприятий России на Северо-Восточном Кавказе, в частности в Дагестане, в контексте международной политики.

Хронологические рамки диссертационной работы охватывают период с 1775 по 1813 год. Данная хронология определяется масштабными «рубежными» событиями региональной истории: окончанием русско-османской войны 17681774 гг. и подписанием Кючук-Кайнарджийского мирного договора. Мирный трактат 1774 г. подорвал престиж Порты, содействовал подъему освободительной борьбы в регионе, укреплению его экономических связей с Россией, которая, подписав мирный договор 1774 г., получила возможность для освоения Центрального и Северо-Восточного Кавказа, и Гюлистанским мирным трактатом 1813 г., присоединившим народы Северо-Восточного Кавказа, в том числе и Дагестана к России.

Выбор для исследования последней четверти XVHI - нач. XIX в. объясняется тем, что для истории Дагестана это был цельный хронологический период, характеризующийся, несмотря на сложные политические процессы, стабильным расширением и укреплением взаимовыгодных российско-дагестанских политических, торгово-экономических и культурных взаимоотношений, постепенным вовлечением региона во всероссийский рынок.

Для народов Дагестана последняя четверть XVIII - нач. XIX в. стало временем постоянного втягивания в жизнь мощного и сложного социально-политического организма — Российского государства. Первым этапом этого процесса было политическое включение в состав многонационального Российской империи и принятии под данства России.

Географические рамки исследования включают в себя:

Стабильная граница: Терек до впадения Сунжи (Качкалык)- Качкалыковская (Гудермесская) складка - верховья Аксая- Ямансу (Аух)- западные отроги Андийского хребта (Чамалал, Ункратль, Дидо)- водораздел Главного Кавказского хребта (р. Мазымчай).

- Подвижная граница- р. Мазымчай до Алазани (Джары)- р. Алазан-р. Агричай ( Джаро-Белоканы-Ках-Елису-Шеки)- группа «шахдагских сел» (верховья р.Кудиялчай: Хиналуг, Будух, Джек, Алык, Крыз, Хапьгглу)- Таирджал- р. Самур (в его дельте- русло протока Яламы).

Главный исследовательский замысел диссертационной работы: на основе возможно более полного анализа всех доступных источников и специальной литературы провести историко-теоретическое исследование роли и места народов Дагестана в системе международных отношений шахского Ирана, Османской и Российской империй в последней четверти XVIII - нач. XIX в., включая раскрытие методов и средств реализации кавказской политики соперничавших держав, а также историческую реконструкцию процесса военно-политической борьбы народов Дагестана за свою независимость против притязаний великих держав.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

- рассмотреть хозяйственную деятельность, проживавших в Дагестане народов, изучить уровень их социального развития и политического устройства;

- показать политическое положение местных народов в последней четверти XVLII — нач. XIX в.;

- исследовать военно-дипломатический аспект политики России в регионе на международном фоне изучаемого времени;

- рассмотреть народы Дагестана как субъект международных отношений в регионе исследуемого периода, осветив роль и место дагестанских народов в стратегических планах Персии, Порты, Крыма и России, методы и средства их реализации;

- определить степень влияния западноевропейской дипломатии на региональные державы (Персию, Порту, Россию);

- выявить причины ориентации части местных народов на Россию, другой части -на шахский Иран и султанскую Турцию;

- важной задачей является научное обоснование назревшей необходимости исторического акта - присоединения народов Дагестана к России как логического итога исторического процесса.

Эти проблемы требуют переосмысления не только в конкретно-практическом, военно-дипломатическом аспектах, но и в историко-теоретическом плане.

Историография проблемы. Русско-дагестанские взаимоотношения и целый комплекс вытекающих из них проблем, нашли отражение в трудах дореволюционных, советских, современных российских и иностранных историков. Отдельные аспекты исследуемой проблемы нашли отражение в отечественной и зарубежной историографии.

Как известно, оценки российско-северокавказских связей не раз претерпевали изменения в отечественной историографии. Но генеральное направление последней, начиная с дореволюционного периода, было связано с показом сложных и многообразных аспектов взаимодействия народов между собой и с Российским государством. Однако специальные работы непосредственно по изучаемой проблеме немногочисленны. В работах дооктябрьского периода и новейшего времени собран и систематизирован многочисленный материал по истории русско-северокавказских, в том числе русско-дагестанских отношений, да и в целом народов Кавказа исследуемого периода. В этих трудах затронуты важные аспекты и конкретные события, связанные с ролью народов Северо-Восточного Кавказа, в том числе и Дагестана в кавказской и восточной политике России.

Рассматривая дореволюционную историографию, необходимо остановиться на трудах отечественных историков XVIII-XIX вв. В.Н. Татищева, Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, принадлежавших к различным направлениям русской исторической мысли (дворянскому и буржуазному). В их трудах1 дается немало сведений о включении кавказских владений в состав Российского государства. Все они отмечали роль русско-северокавказских, в том числе русско-дагестанских отношений, в укреплении позиций России в регионе. Так, известный русский историк Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского», отметил значительную роль народов региона в международных отношениях исследуемого времени. Разумеется, от Н.М. Карамзина, выступавшего выразителем дворянско-монархической исторической концепции, отводившего решающее место в истории отдельным великим людям и прилагавшего все усилия к раскрытию идейных и моральных мотивировок, ожидать освещения истории народных масс и показа их действительной роли было бы неправомерно.

К середине XIX в. отечественная историография сделала важный качественный шаг в своем развитии. Произошло это благодаря научной деятельности выдающегося российского ученого С.М. Соловьева (1800-1879).

Важные сведения о русско-северокавказских отношениях содержатся в его фундаментальном труде «История России». Следует отметить, что С.М. Соловьев рассматривал Кавказ не как субъект, а как объект внешней политики России.

С полным основанием можно сказать, что фундаментальные труды В.О. Ключевского (1841-1911) по истории России явились вершиной отечественной исторической мысли на рубеже веков.

Следует отметить, что будучи апологетами российского самодержавия, эти авторы оправдывали колониальную политику царизма, пытались тенденциозно осветить методы колонизации Северо-Восточного Кавказа.

Нужно указать, что вслед за С.М. Соловьевым В.О. Ключевский считал колонизацию одной из основных особенностей отечественной истории. Периодизация

1 Татищев В.Н. История Российская. М., 1962-1968. Т. 1-7; Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1988-1989. Кн. 1-3; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1988-1995. Кн. 1-15; Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1956-1959. Ч. 1-8. истории России, по Ключевскому, теснейшим образом связана с процессом колонизации и освоением географического пространства.

Наиболее ярким представителем охранно-монархического направления исторической науки был русский ученый, дипломат С.С. Татищев. В своих трудах по вопросам внешней политики России он всячески пытался доказать миролюбие и бескорыстие внешнеполитического курса русского царизма на Востоке вообще, и на Северо-Восточном Кавказе, в частности.1 Например, утверждая, что приобретение Россией нескольких крепостей на восточном побережье Черного моря не может нарушить европейского равновесия, Татищев считал неадекватную реакцию Англии на действия царизма доказательством ее агрессивности. Но в пылу защиты завоевательной политики царской России автор сделал весьма ценное признание — «действия русских на Кавказе, хотя и в меньших масштабах, но аналогичны английским захватам в Индии».

Такую же позицию, как и Татищев, в освещении восточного вопроса занимал и С. Л

Жигарев . Жигарев признавал как второстепенный фактор наличие у России экономических интересов на Востоке, корень же противоречий он, как и другие, искал в религиозных различиях.

В 1871 г. Н.Я. Данилевский издал свою гениальную работу,3 в которой сформулирована теория «культурно-исторических типов», а сам он признан основоположником получившей широкое признание на Западе теории множественности и разноколичественности человеческих культур. Вывод Данилевского о том, что реакционный, великодержавный национализм во внешнеполитическом курсе Российской империи не отвечал, в первую очередь, интересам самого русского народа, можно признать выдающимся достижением российской науки XIX в. Автор ратовал за проведение «политики либеральной и национальной вместе».

Татищев С.С. Из прошлого русской дипломатии. СПб., 1887; Он же: Дипломатические беседы о внешней политике России. СПб., 1898.

2 Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе. М., 1896.

3 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1871.

Первые наиболее значимые описания жизни и быта народов Дагестана мы находим у иностранных путешественников XVIII в.1 Ценные сведения о политической истории, экономике и особенно по торговле местных народов имеются у И. Гербера, С.Гмелина, И.Гюльденштедга, Я. Рейнеггса, Я. Потоцкого и др.2

Среди многочисленной и разнообразной литературы о Дагестане богатейшим обилием фактов и добротной источниковой базой отмечаются труды М.Д. Чулкова, С.М. Броневского, П.Г. Буткова, Н.Ф. Дубровина, В.А. Потто3 и многих других.

Следует указать, что для освещения русско-северокавказских связей, раскрытия торгово-экономического аспекта этих отношений рассматриваемого времени большое значение имеет работа М.Д. Чулкова. Автор пишет о предметах товарообмена между народами Северного Кавказа, в том числе и Дагестана, с русскими, о местах нахождения основных центров торговых операций.

В 1823г. была издана работа С.М. Броневского, являющаяся наиболее полным и по содержанию, и по использованным материалам, исследованием по истории Кавказа в целом и Дагестана в частности, основанных на архивных и литературных материалах, а также сведениях, собранных им лично. В работе содержаться подробные данные о хозяйственной деятельности народов Дагестана, сословно-классовой структуре и т.д.

В 1869 г. вышел в свет фундаментальный трехтомный труд П.Г. Буткова «Материалы для новой истории Кавказа». Обширная документальная база, собранная автором, позволяет оценить исторические события и отношения к действиям российских войск, властей относительно народов региона, а также со стороны российского правительства и командования в условиях военного времени, острого

1 Дагестан в известиях русских и западно-европейских авторов XIII-XVIIIbb./Coct., введение, вступит.статьи и примеч. В.Г. Гаджиева. Махачкала, 1992.

2 Там же. л

Чулков М.Д. Историческое описание Российской коммерции при всех портах и границах от древних времен до ныне настоящего и всех преимущественных по оной государя императора Петра Великого и ныне благополучно царствующей государыни императрицы Екатерины Великия. СПб., 1791-1798. Т. 1-7; Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. В 2-х ч. М., 1823; Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. Ч. 1-3; Дубровин П. История войны и владычества русских на Кавказе. В 6т. СПб., 1871. Т. 1; Потто В.А. Два века Терского казачества. Владикавказ, 1912. Т. 1. соперничества между Персией, Портой и Российской империей, ситуации внутрикавказских обществ1.

Н.Ф. Дубровин, не выходя за рамки официальной точки зрения на российскую политику в крае, дает ценный фактический материал по военной истории, показывает этнические, «сословно-бьгговые» особенности, оправдывая и обеляя колониальные методы присоединения и управления местными народами.

Попыткой затушевать методы русской политики в регионе пронизан труд В.А. Потго, бывшего начальника военно-исторического отдела при штабе Кавказского военного округа. Он показывает историю Северо-Восточного Кавказа, в частности Дагестана, в контексте русско-иранских и русско-турецких отношений. Соответственно народы края у автора, прежде всего, противники России и союзники Персии и Османской империи. Являясь апологетом колониальной политики царизма, В.А. Потго именует народы края не иначе, как «разбойниками» и «хищниками». Присоединение региона к России, по мнению автора, было благом для них, облеченным в понятия «цивилизация» и «свет».

Известный видный историк Ф.А. Щербина в своем труде «История Кубанского казачьего войска» (Екатеринодар, 1910. Т. 1) производимые набеги кавказских народов считал способом, характером существования, а не признаком состояния войны. Однако, г причинами противодействующего характера русско-северокавказских отношений автор считал религиозную ненависть, а также стремление России удержать северокавказский регион, в том числе и Дагестан, за собой и не допустить политического влияния здесь Персии и султанской Турции. Для заселения Северного Кавказа русским населением, по мнению автора, нужно было выдворить беспокойных жителей с мест своего обитания. Набеги служили поводом для осуществления жестоких мер.

К сожалению, эти авторы рассматривали все вопросы истории народов края, их контакты друг с другом, взаимоотношения с Российской империей, а также внешнеполитический курс царизма на Кавказе с позиций великодержавной, официально

1 Бутков П.Г. Указ. соч. Ч. I.

- монархической концепции. Будучи апологетами российского самодержавия, они оправдывали политику царизма, пытаясь скрыть или тенденциозно осветить методы колонизации региона.

Историки дворянско-буржуазного направления, возвеличивая царизм, рассматривали события, происходившие на Северо-Восточном Кавказе, в том числе и в Дагестане, в основном, через призму русско-иранских и русско-турецких отношений, искажая при этом главную причину противостояния великих держав, трактуя суть «восточного вопроса» только как борьбу христианства с мусульманством, Европы с Азией, где агрессивной стороной всегда были Иранская держава и Османская империя. Труды историков, базирующихся исключительно на русских источниках, в основном являвшихся донесениями и приказами царского командования, отличались субъективизмом, однобокостью трактовки событий истории.

Если делать резюме из сказанного о дореволюционной кавказоведческой литературе, касающейся народов Дагестана, их взаимоотношений с Россией, шахским Ираном и султанской Турцией в рассматриваемое время, то следует подчеркнуть, что она представляет ценность, содержит большой фактический материал, помогающий раскрытию поставленной проблемы со многих ее сторон. Следует также отметить, что она написана в апологетическом ключе, характерном для исторических трудов того времени, содержит немало принципиальных ошибок и недостатков, проистекающих из методологических воззрений и социальной принадлежности авторов. Представители историографии того времени интересовались, прежде всего, в основном историей господствующих классов и деятельностью отдельных его представителей, старались показать успехи политики самодержавной власти в усмирении непокорных кавказцев, а также благотворную роль царских чиновников в «устроении» края. А творческая созидательная деятельность народных масс, их решающая роль в поступательном развитии общества, как правило, затушевывались, выпадали из их поля зрения. Кроме того, оставался не раскрытым такой вопрос, как влияние России на развитие социально-экономической и культурной жизни народов Дагестана.

Большой вклад в изучение истории Дагестана внес крупный азербайджанский ученный первой половины XIX в. А.-К. Бакиханов, автор фундаментального труда «Гюлистан-и Ирам»1. Этот труд посвящен истории Ширвана и Дагестана с древнейших времен по ХУШ в. включительно и содержит различные вопросы истории общественно-политической жизни народов Дагестана и Ширвана.

Среди трудов, написанных местными авторами и вышедших в свет в середине XIX в., особое место занимает работа Д.-М.М. Шихалиева «Рассказ кумыка о кумыках», о опубликованный в газете «Кавказ» . Это весьма интересный очерк, охватывающий важнейшие вопросы истории и этнографии кумыков и других народов Дагестана.

В 1891 г. была написана книга Г.-Э. Алкадари «Асари-Дагестан»3, изданная на русском языке в 1929 г. и переизданная в 1994 г. Здесь, на основе многочисленных источников: иранских, арабских и тюркских, изложена история народов Дагестана на протяжении нескольких веков.

Иностранные исследователи проявляли и проявляют интерес к истории народов

Северо-Восточного Кавказа, в том числе и Дагестана. Основное их внимание направлено на изучение русско-кавказских взаимоотношений, а в их рамках кавказско-иранских и кавказско-турецких, а также военно-дипломатический аспект политики России в контексте международных отношений.

Рассматривая со своих позиций суть международных событий, связанных с кавказским регионом, его историей и восточным вопросом, большинство иностранных исследователей не разглядели или не хотели разглядеть роста российской ориентации кавказских, в том числе и дагестанских народов. Они пытаются доказать, что Россия изначально преследовала агрессивные планы по отношению к региону. В противостоянии Российской империи с Персией и Османской империей, по их мнению, Россия, якобы, всегда выступала как агрессивная страна, а западноевропейские державы лишь защищали Иран и Турцию.

1 Бакиханов А.-К. Гюлистан-и Ирам. Баку, 1991.

2 Шихалиев Д.-М.М. Рассказа кумыка о кумыках // Кавказ, 1848. № 37-44.

3 Алкадари Г.-Э. Асари-Дагестан / Пер. и прим. А. Гасанова. Махачкала, 1994.

Россия, начиная с 20-х гг. XVHI в., осуществляя планы восточной политики, выступает как колониальная держава по отношению к независимости народов края. Но Персия и Порта, подталкиваемые Англией и Францией, сами вели агрессивно-захватническую политику на Северо-Восточном Кавказе, пытались сделать территорию региона плацдармом для борьбы с Российской империей.

Зарубежные авторы сознательно искажают классовые, этнические, социальные и другие противоречия, существовавшие у народов Дагестана. При этом идеализируется феодальное прошлое, прославляются средневековые устои и местная, национальная аристократия. Затушевываются многовековые связи северокавказских и русского народов. Основное внимание, при этом уделяется доказательству того, что мусульманские народы Дагестана постоянно «искали» помощи со стороны единоверной Персии и Османской империи, и что они ее получали. В своих трудах иностранные исследователи делают акцент на негативных моментах и сторонах в русско-кавказских отношениях, что, разумеется, имело место, но не по вине этих народов, а по вине правящих классов и реакционных кругов с обеих сторон. Выпячивание отрицательных сторон во внешней политике России по отношению к Северному Кавказу, в том числе и Дагестану, делается сознательно, чтобы отвергнуть, несмотря ни на что, прогрессивное значение присоединения региона к России. Всю ответственность за многочисленные русско-иранские и русско-турецкие войны, как правило, происходившие и на территории региона, зарубежные авторы1 возлагают на Россию. Разумеется, этот вывод далек от истины и носит упрощенный, односторонний характер.

В работах турецких авторов Ф. Армаоглу, Н. Акшита, Ш. Зия, Э.З. Карала, У.

Джошкуна, Т. Унала и др. отсутствует дифференцированный анализ социальноэкономических предпосылок присоединения народов региона к России.2 По мнению t

1 См. Ибрагимбейли X. Россия и Северный Кавказ в XVI - первой половине XIX века в освещении современной буржуазной историографии // История СССР. 1981. № 2. С. 185-199; Сотавов Н.А. Кавказская проблема в русско-иранских, русско-турецких отношениях XVIII в. (зарубежная историография) // Научная мысль Кавказа. Ростов-на-Дону, 1988. № 2. С. 77-85.

2 Ибрагимбейли X. Указ. соч. С. 190. этих исследователей, только одна Россия преследовала завоевательские колонизаторские цели, а Иран и Турция лишь защищали «единоверных» кавказцев.

Так, по мнению турецкого историка Курата, стремление России овладеть Северным Кавказом и землями вокруг Азовского моря вынуждало крымских ханов «держать русских варваров в узде», превратив этот регион в «центральный пункт русско-турецких разногласий к началу ХУШ в.»1.

Ученые из западноевропейских стран, а также США, проявляли и проявляют повышенный интерес к политической истории народов Северо-Восточного Кавказа, в том числе и Дагестана. В трактовке истории «восточного вопроса», в орбиту которого усилиями великих держав был втянут северокавказский регион, эти историки, естественно, берут под защиту политику своих стран и во всех грехах обвиняют Российское государство, которое, в их трактовке, было единственной державой, проводившей агрессивную внешнюю политику «в восточном вопросе».

Из работ американских исследователей, в которых освещаются вопросы борьбы i держав за преобладающее положение на Ближнем Востоке и в бассейне Черного моря, определенный интерес представляют крупные монографии Ф. Бейли2 и М. Андерсена.3 Они являются типичными для американской историографии. Ф. Бейли и М. Андерсен с позиции объективизма признают агрессивность держав - Англии, Франции, Австрии и России в «восточном вопросе», и проводимая ими политика сохранения Османской империи, по мнению авторов, лишь прикрывала захватнические цели.

В иностранной кавказоведческой литературе определенное место занимает фундаментальный труд Ф. Гуедалла4, посвященный лорду Пальмерстону. В исследовании проповедуется мысль, что Великобритания была защитницей независимости народов, в том числе кавказских, ибо якобы Пальмерстон с «глубокой симпатией относился к угнетенным Россией народам», тогда как Россия «душила»

1 Сотавов Н.А. Кавказская проблема. С. 82.

2 Beily F.E. British policy and Turkish Reform Movement. Camdridge, 1942.

3 Andersen M. The Fastern Question 1774-1923. New-York, 1966.

4 GuedallaF. Palmerson. London, 1926. кавказские и польский народы. Но ценность труда Ф. Гуедалла определяется не той позицией, которую он занимает, а тем, что работа основана на материалах архива Министерства иностранных дел Англии, и тем, что в ней признается причастность Англии к борьбе держав за северокавказский регион.

Нужно указать, что иностранные авторы, рассматривая российско-кавказские взаимоотношения, российско-персидские и российско-османские отношения, а также весь комплекс кавказской проблематики, отмечают агрессивную политику только России, замалчивая или идеализируя политику, проводимую Персией и ПортоЙ по отношению к народам Северо-Восточного Кавказа, в том числе и Дагестана, в корне отрицая ее колониальную суть, каковой она на самом деле и являлась. Имеется в этих трудах и общий недостаток — слабая источниковая база, что приуменьшает, в целом, их значимость.

В современной исторической литературе настойчиво вводится в научный оборот термин «фронтир» (граница или пограничная зона), разработанный для американской истории Фредериком Тернером. Однако отсутствие в отечественной историографии теоретического обоснования проблемы «фронтира», ставит под сомнение правомерность его применения в кавказоведческих исследованиях.

Единственной работой, раскрывающей идею северокавказского «фронтира» России, является переведенная на русский язык статья Томаса М. Барретта.1 Статья американского автора представляет определенный интерес, однако учитывает опыт западной историографии, в которой «история взаимоотношений между Россией и Северным Кавказом до сих пор описывается как военная: историки по-прежнему изображают разделительные линии совершенно непроницаемыми, поменяв лишь угол зрения: в центре их внимания сейчас не российский натиск, а сопротивление «кавказского барьера». Томас М. Барретг ставит перед собой задачу доказать, что

1 Барретт Т.М. Линия неопределенности: северокавказский «фронтир» России // Американская русистика: вехи историографии последних лет. Императорский период. Самара, 2000. С. 163-195.

2 Там же. С. 164. российское продвижение через Северный Кавказ было чем-то большим, чем просто завоевание: оно было также и процессом образования «фронтира» - приграничной, порубежной зоны, - включавшим внутреннюю и внешнюю миграцию большого числа населения, оседание на новых местах, образование новых сообществ и отказ от старых». Понять, что стояло за присоединением северокавказского региона к Российской империи, по мнению американского исследователя, «можно только заглянув за военные линии и посмотрев на передвижения народов, на их поселения и сообщества, изменение ландшафта, взаимоотношений соседей, причем не только во время военных действий, но и в повседневной жизни».1

Томас М. Барретт считает, что история окружающей среды, особенно важна для понимания своеобразия зоны «фронтира», где переселенцы пытались построить новое сообщество в незнакомой экологической обстановке. Особенности расселения русских на новых землях были полностью противоположны традиционным местным, экологически грамотным схемам; именно поэтому среди русских имели место 2 многочисленные случаи со смертельным исходом.

Определенный интерес представляют и его выводы по проблемам пограничного обмена. Россия, считает американский исследователь, так и не смогла превратить северокавказский регион в торговую колонию, в которой местные народы поставляли бы в большом количестве сырье, например меха и хлопок, для обогащения российских купцов. Более того, торговля ремесленными изделиями и одеждой, в частности, бурками, черкесками и папахами, вероятно, укрепила местную экономику, поскольку количество товаров, производимых на продажу, увеличилось со временем во много раз.3

Кроме того, «северокавказский фронтир» Томас М. Барретг рассматривает в t соответствии с тремя направлениями, сложившимися в современной американской науке: история окружающей среды, социальная история и этническая история;

1 Там же. С. 165.

2 Там же. С. 170.

3 Там же. С. 175-177. предлагая их как возможные темы исторических исследований «одного из приграничных регионов России».

На наш взгляд, формирование южных границ нельзя рассматривать только с позиций демонстрации имперско-колониальной политики царизма, новые возможности для осмысления сложных процессов взаимодействия дают исследования в терминах концепции диалога двух социокультурных систем: российской и северокавказской. При таком подходе «граница» рассматривается не как «барьер», а как «контактная зона», порождающая важнейший для общественного развития «культурный билингвизм».1

В целом иностранная историография практически не поставила вопроса о народах Дагестана как субъекте международных отношений, в искаженном свете представила политику России в регионе, а наступление Персии и Османской империи на северокавказские земли трактовала как оборонительные мероприятия. Но нельзя не указать и позитивную сторону их трудов: помимо поверхностных компиляций и откровенно политических инсинуаций иностранная историография имеет и фундаментальные сочинения, основанные на большом фактическом материале2.

Огромное значение для исследования рассматриваемой темы имели многолетние разыскания в турецких архивах Анкары, предпринятые французским ученым А. Беннигсеном , его учениками и коллегами. Серия их публикаций помогла тем исследователям, которые не имеют доступа к документам султанской канцелярии или не читают на турецком (староосманском) языке. Эта группа французских историков на t убедительных материалах сумела опровергнуть утвердившееся в советской историографии пристрастное убеждение в настойчивом желании османов плести заговоры против России.

1 Битова Е.Г. Изучение социокультурного взаимодействия на Северном Кавказе: диалог центра и периферии в «большом» российском обществе (вопросы методологии) // Кавказский регион: проблемы культурного развития и взаимодействия. Ростов н/Д., 2000. С. 20.

2 Hammer Н. Geschichte der Chan der Krim unter osmanischer Herrschaft. Ween, 1856; Berkok I. Tarihte Kafkasya. Istambul, 1958.

3 Беннигсен А. Народное движение на Кавказе в XVIII в. / Вступит, статья, подстроч. прим. и общая ред. проф. В.Г. Гаджиева. Махачкала, 1994.

Кавказская проблема занимала значительное место в советской историографии. Работы отечественных историков, написанные с марксистско-ленинских позиций^ освещали многие вопросы взаимоотношений северокавказских народов с Россией. Отмечая в целом колониальную сущность восточной политики России, советские исследователи подчеркивали и прогрессивную роль России в исторических судьбах народов Кавказа.

В 20х гг. XX столетия большое внимание политике Российской империи на Северном Кавказе, в том числе и в Дагестане, уделил М.Н. Покровский1. Автор осветил реакционную сущность внешней политики Российской империи, ее захватнические цели в регионе. Акцентируя внимание на разоблачении российского самодержавия как самого сильного оплота реакции, М.Н. Покровский останавливался преимущественно на отрицательных сторонах политики царизма, что и обусловило игнорирование автором тех дружеских связей, которые складывались, вопреки воле реакционных сил, между северокавказскими народами и русскими.

В новейшее время появилось огромное количество разноплановой специальной исторической литературы в виде обобщающих трудов, монографий, статей и рецензий, в которых рассматриваются отдельные стороны истории народов региона и внешнеполитического курса России в отношении народов Дагестана.

В 50-80е гт. XX в. вышли в свет обобщающие труды по истории Дагестана. Венцом советской историографии стала «История народов Северного Кавказа» (в 2х т.), изданная в 1988 г. Здесь, в частности, утверждалось, что «в ходе истории имели место различные стадии, формы и пути установления зависимости и вхождения в состав России или присоединения к ней местных обществ и государственных образований».2 Однако их дальнейшее углубленное изучение в период реформы конца XX в. было прервано, а многие позитивные наработки советских историков отброшены. Автор широко опирался на соответствующие разделы этих обобщающих трудов, в которых

1 Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923.

2 История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988. С. 9. раскрываются вопросы социально-экономических, политических и культурных взаимоотношений местных народов Дагестана между собой и Россией. Вместе с тем следует отметить, что с момента выхода в свет этих работ историческая наука обогатилась новым корпусом документальных источников, часть из которых вводится в научный оборот в данном исследовании.

В советское время наметилась специализация в исследовании тех или иных проблем исторической науки, в результате чего в сферу интересов исследователей попадали некоторые страницы народов Дагестана. Вместе с тем следует указать, что проблематика многих исследований была ограничена. В целом важно обратить внимание на преобладание этнографических работ.

В истории изучения местных народов, пожалуй, наиболее острой является проблема определения места народов Дагестана во внутренней и внешней политике Иранской державы, Порты и Российской империи.

Историки по-разному оценивают взаимоотношения местных народов с Россией изучаемого периода. Крупный исследователь Е.П. Алексеева русско-кавказские отношения изучаемого периода определила политическим союзом, которые были скрепленными постоянными экономическими и торговыми отношениями1. По мнению пятигорских ученных Д.А. Напсо и С.А. Чекменева, известные акты вхождения местных народов в состав России носили в основном условный характер и не соблюдались".

Советские кавказоведы С.К. Бушуев, Г.Б. Абдуллаев3 создали фундаментальные исследования по вопросам российско-кавказских политических взаимоотношений. Эти

1 Алексеева Е.П. Истоки дружбы народов Северного Кавказа с русским народом (IX-XVII) // Вопросы археологии и истории Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1991. С. 6873.

2 Напсо Д.А., Чекменев С.А. Надежда и доверие. Черкесск, 1993. о

Бушуев С.К. Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России. М., 1955; Абдуллаев Г.Б. Азербайджан в XVIII веке и его взаимоотношения с Россией. Баку, 1965; Алиев Ф.М. Азербайджано-русские отношения (XV-XIX вв.) Баку, 1985. Ч. 1. исследователи подробно осветили многие вопросы российско-кавказских, российско-персидских и российско-османских отношений.

Изучению политики России в северокавказском регионе, в том числе и в Дагестане, много внимания уделил известный кавказовед Н.А. Смирнов. Основываясь на обширном круге источников, прежде всего архивных, автор показал экономические аспекты восточной политики Российской империи, обосновал закономерности установления российско-кавказских дружественных связей.1

Наиболее интересными, содержательными и заслуживающими внимания исследовательскими работами отечественных ученых, на наш взгляд, являются труды

A.В. Фадеева, P.M. Магомедова, В.Г. Гаджиева, Н.А. Сотавова, М.Р. Гасанова2 и др.

В их работах рассматриваются сложные, противоречивые, порой взаимоисключающие взаимоотношения народов региона с Россией, Ираном, Турцией.

В своей фундаментальной монографии А.В. Фадеев скрупулезно исследовал политику России в ходе восточного кризиса и ту дипломатическую борьбу великих держав, которая развернулась в восточном вопросе в 20е гг. XIX в. Следует отметить, что автор приуменьшает успехи, достигнутые Россией в восточном вопросе рассматриваемого времени.

Одним из первых разработкой истории Дагестана занялся известный кавказовед проф. P.M. Магомедов. Немало места в его исследованиях занимают вопросы взаимоотношения народов Дагестана между собой и с сопредельными странами.

Большое значение для освещения темы имеют труды известного кавказоведа

B.Г. Гаджиева. В теоретическом плане для нас важна его капитальная работа «Роль России в истории Дагестана», в которой впервые в российской историографии получили

1 Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М., 1958.

2 Фадеев А.В. Россия и Кавказ в первой трети XIX в. М., 1960; Магомедов P.M. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII - начале XIX в. Махачкала, 1957; Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965; Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. М., 1991; Гасанов М.Р. Дагестан в истории Кавказа и России (проблемы, поиски, этюды). Махачкала, 2004. освещение российско-кавказские и российско-дагестанские взаимоотношения во всей их сложности и многогранности, показан длительный и противоречивый процесс вхождения региона в состав России, обоснована историческая перспектива этого процесса.

Большая часть отечественных кавказоведов считает, что причиной российско-иранских и российско-турецких войн, принесших бедствия народам края, были не приграничные конфликты, а противоборство между Персией, Портой, Российской империей, западными державами - Англией и Францией (Н.А. Сотавов, Г.А. Джахиев и др.).1 Л

В работе Н.А. Сотавова освещается переломный период истории народов Северного Кавказа, когда в международных отношениях на Ближнем и Среднем Востоке огромное значение приобрела кавказская проблема, ставшая объектом пристального внимания России, султанской Турции, шахского Ирана и западноевропейских держав (Англии и Франции). В исследовании, на основе многочисленного архивного материала, раскрываются стратегические замыслы Османской империи, России, Персии в отношении северокавказского региона. Немалое внимание уделено также освободительной борьбе народов региона,- выявлению факторов, определявших ориентацию местных народов на Россию.

Из работ историографии советского и новейшего времени, имеющих непосредственное отношение к освещению политических, торгово-экономических и культурных взаимоотношений народов Дагестана с Россией, следует отметить работы Х.Х. Рамазанова, А.Р. Шихсаидова, Н.А.Магомедова, Е.И. Иноземцевой, Н.Н. Гаруновой и др.3

1 Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. М., 1991; Джахиев Г.А. Дагестан в международных отношениях на Кавказе (1813-1929 гг.). Махачкала, 1991. Л

Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в.

3 Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки истории Южного Дагестана. Махачкала, 1964; Магомедов Н.А. Взаимоотношения народов Южного Дагестана и России в

В работе Н.А. Магомедова показана роль и место Южного Дагестана во внешней политике соперничавших за сферу влияния на Кавказе России, Порты и Персии в рассматриваемое время.

Следует особо отметить работу Е.И. Иноземцевой. В ее работе на основе широкого круга опубликованных данных, а также впервые вводимых в научный оборот архивных источников, опираясь на достижения российского кавказоведения, обстоятельно рассматривается динамика развития процесса обоюдно выгодного взаимодействия Дагестана и России изучаемого периода.

В монографии Н.Н. Гаруновой рассматривается система многогранных методов и форм кавказской политики России в ХУШ- первой половине XIX в., осуществлявшейся через города — крепости, располагавшиеся на территории Дагестана (Терский город, Святой Крест, Кизляр). Освещается их роль в процессе вовлечения народов Дагестана в сферу влияния, а затем и власти Российской империи, показаны различные приемы и методы российских властей по интеграции местных народов в политическое, экономическое и социокультурное пространство империи.

Монографии Н.М. Аллаева1 и А.О. Муртазаева2 представляют собой обобщающие исследования, посвященные развитию российско-кайтагских взаимоотношений в ХУШ — первой четверти XIX в. В их исследовании показано, что именно с похода Петра! в Прикаспие начинается более активное освоение Кавказа и, в частности Дагестана, в связи с чем участились контакты дагестанских владетелей с Россией.

XVIII-XIX вв. Махачкала, 2008; Иноземцева Е.И. Дагестан и Россия в XVIII - первой пол. XIX в. Махачкала, 2001; Гарунова Н.Н. Российские города - крепости в контексте политики России на Северо-Восточном Кавказе в XVIII - первой пол. XIX в. Махачкала, 2007.

1 Аллаев Н.М. Отношения Кайтагского уцмийства с Россией в XVIII - первой четверти XIX в. Махачкала, 2007.

2 Муртазаев А.О. Кайтагское уцмийство в системе политических структур Дагестана в XVIII - нач. XIX в. Махачкала, 2007.

В работах отечественных авторов советского периода и новейшего времени на основе анализа большой совокупности русских и местных источников удалось показать и доказать, что народы Дагестана имели важнейшее значение в политике Российского государства, в частности ее военно-дипломатической деятельности в контексте международных отношений. Одним из основных выводов этих исследований является то, что сближение дагестанских народов с Россией было не случайным, а объективно закономерным явлением, обоюдно выгодным для обеих сторон. Присоединение Дагестана к России большинство исследователей считают прогрессивным для местных народов, хотя критикуют методы и формы, при помощи которых это произошло.

Подводя итог обзору научной литературы, отметим, что несмотря на специальные работы по истории народов Северо-Восточного Кавказа, в том числе и Дагестана, все еще отсутствуют обобщающие труды, в которых были бы выявлены специфические черты процессов, происходивших в исследуемое время.

В данной диссертационной работе автор, разумеется, учитывал и опирался на результаты исследований как своих предшественников, так и современников. Вместе с тем, счел необходимым сосредоточить основное внимание на выяснении менее исследованных вопросов внутриполитического и, в особенности, внешнеполитического положения народов Дагестана изучаемого времени.

Хотя в российской историографии основательно изучены многие аспекты истории взаимоотношений народов Дагестана с Россией, Ираном и Турцией, а также стоящие за спиной иранцев и турок западноевропейских держав (Англии, Франции), все же до настоящего времени показу места и роли Дагестана в этих процессах и конкретное их изучение (последняя четверть ХУШ - нач. XIX в.) исследователями не предпринималось - это и составляет основную задачу данной диссертационной работы.

Источниковая база исследования основана на широком круге разных по характеру и содержанию материалов. При анализе узловых вопросов преимущество отдавалось разноплановым и различным по содержанию и характеру источникам: архивным документам, опубликованным документальным материалам, хроникам, путевым заметкам и другим сочинениям современников, различным мемуарам, официальной и деловой переписке, работам исследователей, правительственным актам, дипломатической переписке.

В ходе исследования выявлены материалы из фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА, Москва), Архива внешней политики России (АВПР, Москва), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Государственного архива Ставропольского края (ГАСК, Ставрополь), Центрального государственного архива Республики Дагестан (ЦГА РД, Махачкала), Рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук (РФ ИИАЭ ДНЦ РАН). Часть из них введена в научный оборот впервые.

Из материалов РГАДА в исследовании использованы фонды: «Кавказские дела» (Ф. 23), «Сношения России с Турцией» (Ф. 89). Документы указанных фондов раскрывают положение дел на Северном Кавказе, в том числе и в Дагестане, в изучаемый период. Особую ценность имеют содержащиеся в фондах тексты грамот, договоров, обязательств российских, иранских и турецких правительств, которые относятся к изучаемому времени и затрагивают факты нападений местных народов на российские пределы, участия их в каких-то организованных походах против России. Следует также отметить, что сведения из фондов РГАДА помогают выявить различия в политических и, соответственно, боевых установках тех или иных партий, группировок в среде местного населения.

Из материалов АВПР это: фонды «Сношения России с Персией» (Ф. 77), «Сношения России с Турцией» (Ф. 89), «Константинопольская миссия» (Ф. 90), «Кумыцкие и Тарковские дела» (Ф. 121) и др. В указанных фондах содержится огромный архивный материал, дающий возможность осветить политику России, шахского Ирана и Османской империи на Северо-Восточном Кавказе, в том числе в Дагестане, и раскрыть их роль в международных отношениях, которые складывались в регионе. В целом фонды АВПР дали возможность воссоздать процесс принятия местными народами российского подданства.

По интересующей нас теме ценные сведения выявлены и использованы из РГВИА, рассредоточенные в фондах: «Военно-ученый архив» (Ф. ВУА), «Дела князя Потемкина - Таврического» (Ф. 52) и др., документы и материалы которых свидетельствуют о дипломатическом, политическом и военном противостоянии, развернувшемся между

Персией и Османской империей, Крымским ханством, с одной стороны, и Россией - с другой, по вопросу Северо-Восточного Кавказа, в том числе Дагестана. Этот материал позволяет вникнуть во внешнеполитические планы противоборствующих держав, понять методы и приемы их реализации. В фондах РГВИА содержится и материал, дающий нам возможность более полного раскрытия вопросов социального, политического, военного положения в регионе, показать отношение местных народов к процессам и событиям, происходившим в регионе, а также их участие в многочисленных войнах Российской империи с Персией и Портой на стороне России.

Весьма ценным по своей значимости явились материалы, извлеченные из местных архивохранилищ.

В фондах ГАСК «Канцелярия Гражданского губернатора Кавказской области» (Ф. 87, 444) и др. содержатся документы, показывающие прохождение военных событий в регионе, мер прошв местных народов. Большой интерес представляют рапорты, донесения, отражающие сложное положение местного населения оказавшихся по разные стороны границы, правительственные меры безопасности и предосторожности от прибывающих из-за Кавказской линии народов и т.д.

Ценные документы местного происхождения хранятся в ЦГА РД. Огромный интерес представляют для нас богатейший комплекс архивных источников под названием «Кизлярский комендантский архив», куда входят «Кизлярский комендант» (Ф. 379), Дербентский комендант (Ф. 18) и др.

Хранящиеся в фондах ЦГА РД материалы представляют собой документы официального характера-донесения, в частности русских резидентов в Персии, отчеты, отписки, рапорты местной русской администрации правительству, письма и прошения владетелей к царю и кизлярскому коменданту и др.

Богатый материал по теме исследования хранится и в РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Особый интерес представляют «Документы по истории Дагестана XVTTI - XIX вв.» (ф. 1), «Документы по русско-дагестанским отношениям в ХУШв.» (Ф. 1) и др. Наряду с архивными документами местного происхождения здесь имеются архивные документы, выявленные дагестанскими ученными в центральных архивах Российской Федерации по различным вопросам истории Дагестана.

Архивные документы говорят о том, что внешняя угроза еще больше сблизила народы Дагестана, дружно выступавшие против порабощения со стороны Персии,

Османской империи и Крыма, и что в этой своей нелегкой борьбе они находили активную поддержку у своего могущественного северного соседа — России.

Следует отметить, что в последней четверти XVIII - нач. XIX в. независимо от экспансионистских устремлений царизма, происходило расширение разносторонних связей между самими народами Дагестана и Россией.

Эти архивные документы дали возможность существенно углубить изучаемую тему российско-кавказских, российско-иранских и российско-османских взаимоотношений, отношений той или иной части местного населения и владетелей к событиям, а также степень их участия во внешнеполитических мероприятиях. Привлеченные докумещы расширили знания относительно различных аспектов жизни народов Дагестана, дополнили известные моменты в освещении вопроса укрепления позиции России в регионе.

Следует отметить, что названные выше архивные источники дают, прежде всего, материал о политических связях народов Дагестана с Россией, Иранской державой и Османской империей, в меньшей степени - об экономических связях, больше раскрывают значение русско-северокавказских связей в международных отношениях.

Немало дополнили и расширили диапазон знаний по истории народов Дагестана издания, в которых опубликованы архивные материалы, касающиеся положения дел между Россией, шахским Ираном и Портой на протяжении последней четверти ХУШ -нач. XIX в., характеризующие взаимоотношения народов Дагестана, освещающие процесс включения севёрокавказского региона в состав Российской империи.

Многие их архивных документов, привлеченных автором в диссертационной работе, были опубликованы еще в дореволюционный период. Из них наибольшую ценность представляют «Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею» (Тифлис, 1866-1873. Т. 1-12). Здесь собран и систематизирован огромный документальный материал официального характера, извлеченный из архивов главного управления наместника царя на Кавказе.

Ценной публикацией по нашей теме является сборник Т. Юзефовича «Договоры

России с Востоком, политические и торговые» (СПб., 1869), в котором сосредоточены t наиболее значительные соглашения России, Ирана и Турции с 1700 по 1856 годом. В этих соглашениях имеются и статьи, касающиеся народов Дагестана.

Важнейшие документы, имеющие отношение к истории Дагестана, в том числе их взаимоотношений с Российской империей в последней четверти ХУШ — нач. XIX в., были помещены в изданиях: «Полное собрание законов Российской империи (СПб., 1830); «Сборник русского исторического общества (СПб., 1867-1896. Т. 13. Ч, 3. Т. 27. Ч. 4. Т. 87. Ч. 5. Т. 97. Ч. 6. Т. 118. Ч. 7. Т. 135. Ч. 8), «Архив Государственного Совета» (СПб., 1869. Т. 1.4. 1), «Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального Штаба» (СПб., 1862. Ч. 1).

Большое место занимают и детально дополняют картину военно-политической жизнедеятельности местного населения в изучаемый период, показывают место народов Дагестана во внешней политике России, раскрывают страницы боевой истории дагестанских народов материалы, вошедшие в издания периодической печати: газет, журналов, сборников: «Военный сборник», «Кавказский сборник», «Русский архив», «Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских», «Кавказ», «Записки Кавказского отдела Русского географического общества» и др. В них опубликованы материалы, освещающие политическую историю народов Дагестана.

В новейшее время были опубликованы архивные материалы ХУШ-ХГХ вв. из фондов РГАДА, АВПР, РГВИА, а также местных северокавказских архивов, открывшие новый этап в изучении взаимоотношений России с народами региона. Прежде всего, это: «Кабардино-русские отношения в ХУ1-ХУШ вв.» (М., 1957. Т. 1-2), «История, география и этнография Дагестана. ХУШ-ХЕХ вв. Архивные материалы» (М., 1958). «Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом в XVIII в.» (Тбилиси, 1968), «Русско-дагестанские отношения в XVIII - начале XIX в. (М., 1988). и др.

Уникальные сведения об истории народов Дагестана, сообщающиеся в сочинениях русских и иностранных путешественников даны в книге: «Дагестан в известиях русских и западно-европейских авторов ХШ-XVIII вв.» (Махачкала, 1992). Следует отметить, что сообщения этих авторов дают яркое представление о многих сторонах жизни народов Дагестана.

Памятники фольклора народов Дагестана чрезвычайно разнообразны, и в данной диссертационной работе используются для освещения тех или иных вопросов социально-экономического развития или связей местного населения с Россией, Ираном и Турцией. Кроме того, исторические факты, имена исторических личностей, а также топонимика и гидронимика, которые содержатся в фольклоре народов Дагестана, позволяют исследователям определить эпоху и территорию формирования дагестанских эпических поэм. В основе большинства их лежат исторические события, которые происходили в жизни народов Дагестана. И именно устное народное творчество народов Дагестана особенно богато материалами, отражающими их дружеские исторические связи между соседними народами и русскими.

При отборе материалов для написания исследования диссертант критически относился к тому или иному историческому факту и старался найти подтверждение полученной информации в нескольких независимых друг от друга источниках.

Комплексное использование всей совокупности разнохарактерных источников и материалов с учетом достижений российской историографии позволило нам реконструировать относительно полную картину внешнеполитического положения народов Дагестана во взаимоотношениях Российской империи с шахским Ираном и Османской империей в последней четверти XVIII — нач. XIX в.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Ибрагимова, Исбаният Илиясовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Тщательное изучение и осмысление всего комплекса разнохарактерных фактических материалов позволяет нам сделать следующие выводы:

1 РГВИА. Ф. ВУА. Оп. 2. Д. 52. Л. 9.

2 Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. С. 210; Каймаразов Г.Ш. Очерки истории культуры народов Дагестана. М., 1971. С. 48-55.

3 История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.). С. 30.

Общественно-экономические и политические отношения народов Дагестана с Россией в рассматриваемое время были тесно связаны с политической обстановкой, сложившейся в то время в регионе. Прежде всего, здесь шла борьба России, шахского Ирана, султанской Турции за сферы влияния.

1775-1813 гг. можно назвать одним из решающих периодов в истории взаимоотношений народов Дагестана с Россией, Турцией и Ираном. К СевероВосточному Кавказу, в том числе и Дагестану, было приковано самое пристальное внимание держав, соперничавших за господство в этом неспокойном крае. Насыщенный важными. событиями, военными конфликтами, вызванными реализацией захватнических планов Российской империи, Порты и шахского Ирана, исследуемый период сопровождался исключительной активностью их кавказской политики, открытым вмешательством западноевропейских держав (Англии и Франции) в восточный вопрос, составной частью которого был и Кавказ.

Европейские державы (Великобритания и Франция) постоянно разжигали реваншистские устремления Персии и Османской империи на Кавказ и на борьбу с Россией. Они стремились отвлечь Россию от европейских событий и не допустить усиления ее влияния на Кавказе и на Востоке.

Торгово-экономические взаимоотношения народов Дагестана с Россией в 70-е гг. XVIII - нач. XIX в. развивались в русле сложных и противоречивых как внутри- , так и внешнеполитических событий в регионе. Их стабильность и неуклонное расширение зависели от общности экономических интересов местных народов и России.

Под влиянием этого процесса в экономике народов Дагестана происходили большие изменения. Российское правительство в этот период уделяло большое внимание развитию торгово-экономических связей, усматривая в этом одно из средств распространения своего влияния в Дагестане.

Огромную роль в развитии торговли между народами Дагестана и Россией сыграли основанные русскими города Кизляр, Моздок, Ставрополь и др., а также крупные экономические центры Дагестана, такие, как Тарки, Эндирей, Аксай, Ботлих, Гумбет и ДР

Торгово-экономические связи народов Дагестана между собой, с народами Кавказа и сопредельных стран осуществлялись через торговые центры, расположенные на плоскости, а также через посредников - русских, иранских, турецких, армянских, азербайджанских, местных купцов и торговых людей.

Здесь скрещивались важнейшие дороги, ведущие с севера на Южный Кавказ и страны Ближнего Востока, которые позволяли жителям Дагестана контактировать не только между собой, но и с торговыми людьми Северного Кавказа, России, Южного Кавказа и других стран.

Дагестан в исследуемый период был разделен на множество политических единиц и не представляли из себя единого целого государственного образования. На территории края существовали две отличающиеся друг от друга по своему политическому устройству структуры — феодальные владения, во главе которых стояли шамхалы, ханы, князья, уцмии, нуцащд, султаны, и союзы сельских общин (вольные общества), управлявшиеся в основном старшинами и высшим мусульманским духовенством, во многих из которых власть была наследственной.

Политические структуры отличались друг от друга не только своим географическим расположением в определенной части края, но и своей территорией, внутренними'и внешними границами, численностью населения, развитием различных отраслей хозяйства, политическим положением в системе других кавказских структур и взаимоотношений с ними и другими государствами, ролью и местом, которые они занимали в жизни народов региона в целом.

Все'феодальные.1 владения Дагестана были полиэтничны, в них проживали различные народы и этнические группы. Следует отметить, что в некоторых владениях один из этносов являлся основной или превалирующей частью населения.

Вторая пол. 70-х гг. ХУШ в. - 1813 г. поражают чрезвычайной сложностью исторических перипетий, выпавших на долю народов Дагестана, которые широко вовлекались в орбиту большой политики, проводимой великими державами, стремившимися установить здесь свое господство и влияние.

Россия, Персия и'Османская империя — своеобразный «треугольник сил» — вели межгосударственный спор за Кавказ. Каждая из сторон вынашивала далеко идущие планы: шахский Иран пытался не только сохранить свое влияние на Кавказе, особенно в прикаспийских областях, но и продвинуть северные границы своих владений до р. Терека; султанская Турция стремилась расширить сферу своего господства на Южном Кавказе и бассейне р.Кубань; Российская империя направляла свои усилия на решение двух взаимосвязанных задач — обеспечение выхода к южным морям и устранение -опасности своим границам со стороны Персии и Порты.

За спиной шахского Ирана и султанской Турции стояли Великобритания и ?

Франция, которые не "желали усиления позиций России на Востоке. Для Англии и Франции в регионе нужна была не .сильная Россия, а слабые Иран и Турция, эксплуатация природных и иных ресурсов которых была не в пример легче. Западноевропейские державы, стремясь прибрать к рукам рынки сбыта, шелк-сырец и Волго-Каспийский торговый путь, в исследуемый период вмешивались в кавказские дела, всеми мерами пытались столкнуть шахский Иран и султанскую Турцию с Россией. Великобритания и Франция, подогревая захватнические устремления Персии и Порты, . употребили все свои дипломатические ухищрения, чтобы не только вовлечь их в антироссийскую коалицию, но и использовать при осуществлении своего агрессивного замысла в Южном Кавказе и на Северо-Восточном Кавказе, в том числе и в Дагестане. Однако планы западноевропейской дипломатии не увенчались успехом.

Характер и специфика военно-дипломатической деятельности России на СевероВосточном Кавказе, в том числе и Дагестана, определялись как внешне-политическими обстоятельствами, так и внутренними особенностями региона. Деятельность России в крае в изучаемое время была достаточно адекватной как внешним, так и внутренним вызовам и реалиям. t

Российская империя, находясь на сравнительно высоком для того времени уровне развития, оказывала прогрессивное влияние на экономику, культуру и быт народов Дагестана, способствовала стабилизации их внутриполитической жизни.

Российское правительство, опираясь на достигнутые им политические связи с народами Дагестана, осуществляло здесь твердую политику против персидских и османских агрессоров, которая отвечала как интересам народов региона, так и, не в меньшей степени, самой России в проведении кавказской и всей восточной политики.

Политика России в Дагестане в последней четверти ХУШ — начале XIX в. была осторожной, в ней преобладали методы так называемой политики «ласкания», покровительства местным правителям, придерживавшимся пророссийской ориентации, основной массе населения, в частности плоскостной части края, выступавшего за развитие мирных отношений с Россией, за налаживание торгово-экономических связей. Такой дифференцированный подход в проведении политики, проводимый с учетом местных условий и международного положения Кавказа, конкретно сложившейся ситуации, усиливал симпатии к России у большей части дагестанских владетелей и основной массы населения, способствуя успеху ее внешнеполитических планов.

Самодержавно-крепостнический строй, существовавший в то время в России, с одной стороны, безусловно, накладывал свой отрицательный отпечаток на российско-дагестанские отношения рассматриваемого времени. Но, с другой стороны, и действия некоторых местных владетелей также приводили к созданию конфликтных ситуаций, обострению отношений с империей. Но, несмотря на все эти негативные моменты, российско-кавказские отношения развивались по восходящей линии. Расширение и углубление разносторонних связей России с народами Дагестана являлись определяющей тенденцией в истории их взаимоотношений.

Отличительной чертой действий иранских и турецких правителей в Дагестане было настойчивое желание использовать религиозные симпатии местного населения в политических целях. Однако их старания не имели большого успеха.

Откровенно насильственной и экспансионистской политике, осуществляемой Персией и Портой, население Дагестана предпочло курс российского правительства. Об этом свидетельствуют совместные действия по отражению неоднократных нашествий как персидских, так и османских правителей, участие народов Дагестана на стороне России в российско-иранской и российско-турецких войнах 70-х гг. ХУШ — начала XIX

С 70-х гг. ХУШ в. в регионе сооружались военные линии в виде цепи укреплений и некоторых поселений.

Выход в конце ХУШ в. к Черному морю и присоединение Крыма к России стали важными событиями в международной жизни и политике России, которые подняли ее авторитет в Европе и одновременно обострили отношения с Османской империей и Иранской державой.

Российско-османские 1787-1791 гг., 1806-1812 гт. и российско-персидская 18041813 гг. войны окончательно изменили расстановку сил в регионе, в частности в Дагестане, в пользу * России. Соответственно назревшая необходимость выбора покровительства предопределила поэтапное присоединение отдельных территорий края к России: шамхальства Тарковского и Засулакской Кумыкии в 1781—1796 гг. и Дагестана в целом в 1813 г.

Георгиевский договор 1802 г. - это уникальное событие в политической истории народов региона и России. При заключении федеративного договора Россия, по всей вероятности, исходила из традиций кавказских народов. Этот договор в тех исторических условиях являлся оригинальным, мог служить образцом в перспективе для заключения подобного рода договоров с другими правителями Кавказа.

Однако неустойчивое внутреннее положение Дагестана, где периодически возобновлялись междоусобицы и имели "место постоянные обострения международной обстановки, привели к распаду новорожденной федерации, которая в тех исторических внутренних и внешнеполитических условиях как эксперимент не дала желаемых результатов.

Не оспаривая исторически прогрессивного значения присоединения народов Дагестана к России, следует указать на двойственное значение Гюлистанского мирного трактата 1813 г.: с одной стороны, он избавил местные народы от вторжения персидских войск и прекратил междоусобную борьбу местных владетелей; с другой - подготовил условия для окончательного присоединения народов Дагестана к России и установления над ним колониального гнета царизма.

Одновременно с военными действиями российские власти с конца XVTTT в. проводили военно-административные реформы, пытаясь «умиротворить» горцев. Важнейшей из них было строительство Кавказской линии - цепи крепостей, казачьих станиц и кордонных линий, пересекавших весь северокавказский регион.

Чтобы контролировать передвижения местных народов, с конца XVIJT в. была введена «билетная» система. Въезд на территорию Кавказской линии, а также выезд за ее пределы осуществлялся по «билетам» — письменному разрешению, своего рода подорожной. По мере расширения завоеваний строгая билетно-паспортная система распространялась на новые территории региона.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Ибрагимова, Исбаният Илиясовна, 2010 год

1. Архивные и неопубликованные материалы.

2. Российский государственный архив древних актов /РГАДА/ г. Москва. Ф. 23.Т

3. Кавказские дела. Д.'9. Ч. 16; Д. 9.4.17; Д. 9.4.18; Д. 12. Ч. 2; Д. 12. Ч. 4; Д. 12.4.5; Д.124.8; Д. 13.4.1; Д. 13.4.2; Д. 13.4.6; Д. 15.4.4. Ф. 89. Сношения России с Турцией. Оп. 2. Д. 81; Оп. 3. Д. 7; Д. 22.

4. Архив внешней политики России МИД РФ /АВПР/ г. Москва.

5. Ф.77. Сношения России с Персией. Оп.77.1776-1777гг.Д.478; 1778-1800гг. Д. 467; Оп. 77/6. Д.471;1784г. Д.472;1789-1796гг.Д485;1791-1799 гт.Д.1;1795г. Д.810;17431808гг. Д.7.

6. Ф. 89. Сношения России с Турцией. Оп. 89/8.1773г. Д .1723; 1774-1800гг. Д.240.;1776г.Д.473;1789г.Д.485;1792г.Д.479.;Д.744;Д.748;Д.749;

7. Д.810;1796г.Д.828;Д.831 ;Д.850;1798г.Д.870.

8. Ф. 121. Кумыцкие и Тарковские дела. 1787 г. Оп. 121/1. Д.1.

9. Ф.СПб. Гл.архив 1-13.1806г. Оп. 8 . Д 1; Д.2; 1806-1809гг. Оп. 8. Д.3,4; 1807-1810гг. Д.1.

10. Центральный государственный архив Республики Дагестан (ЦГА РД) г. Махачкала. Ф.18. Дербентский комендант. Оп.1.Д. 31; Д.90; Д. 168.

11. Рукописный фонд ИИАЭ Дагестанского научного центра РАН г. Махачкала. Ф. 1. On. 1. Д. 436. - Документы по русско-дагестанским отношениям в ХУШ в. Ф. 1. On. 1. Д.551. - Документы по истории Дагестана. ХУШ - XIX вв.1. П. Книги и статьи.

12. Абдурахманов А А. Азербайджан во взаимоотношениях России, Турции и Ирана в первой пол. ХУШ в. Баку, 1964.

13. Абдуллаёв Г.Б. Азербайджан в ХУШ веке и его взаимоотношения с Россией. Баку, 1965.

14. Абдуллаёв Ф. Из истории русско-иранских отношений и английской политики в Иране в начале Х1Хв. Ташкент, 1971.

15. Абдуллаева М.И. Дагестан в политике Османской империи во второй пол. ХУШ-ХЗХ вв.Махачкала,2006.

16. Акбиев А.С. Общественный строй кумыков в ХУП-ХУШвв. Махачкала,2000. Актуальные проблемы гуманитарных наук- 2009 (Сб. науч. трудов ) Вып. V.

17. Махачкала: ДГТУ, 2009. Акты исторические. Й 5 т. - СПб., 1842. - Т. 4. - 565 с.

18. Акты Кавказской археографической комиссии. В 12 т. - Тифлис: Т.1. - 1866-816 с; Т.2.1866-1238 с; Т. 3-1873-760 с; Т.4.1873-953с; Т. 6-4.2-1875-950 с; Т. 8-1881-1009 с. Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К. Историческая география Дагестана ХУЛ- нач.Х1Х в.

19. Махачкала, 1999. Кн.1. Алиев Б.Г. Союзы сельских общин Дагестана в ХУШ- первой пол. ХГХв. Махачкала, 1999.

20. Алкадари Г.-Э. Асари-Дагестан. Махачкала,1994.

21. Аллаев Н.М. Отношения Кайтагского уцмийства с Россией в ХУШ первой четверти XI Хв. Махачкала, 2007. Американская русистика: вехи историографии последних лет. Императорский период. Самара, 2000.

22. Архив Государственного Совета. СПб., 1869. Т. 1. -Ч. 1869.Т.2.;1888.Т.З.

23. Архив князя Воронцова. М., 1880-Кн. 16; 1882. - Кн. 25-514 с.

24. Бегеулов Р.М. Центральный Кавказ в XVII- первой четверти XIX века: очеркиэтнополитической истории. Карачаевск, 2009-290с.

25. Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. М., 1889-582 с.

26. Беннигсен А. Народное движение на Кавказе в ХУШ в. / Под общей ред. В.Г. Гаджиева.- Махачкала, 1994. 80 с.

27. Березин И.Н. Путешествие по Дагестану и Закавказью.2е изд.Казань,1850.4.2. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. В 2-х ч.

28. М., 1823. ■Ч. 1. - зё\ е.; Ч. 2.-471 с. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. В 3-х ч. - СПб., 1869.-Ч. 1. 548 е.; Ч. 2. - 600 е.; Ч. 3. - 620 с. Бушуев С.К. Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения

29. Кавказа к России.-М., 1955. Васильев Д.С. Очерки истории низовьев Терека: досоветский период. Махачкала, 1986. Взаимоотношения народов Чечено- Ингушетии с Россией и народами Кавказа в XV-нач. ХХв. Грозный ,1981.

30. BepiyH Д.Н. Россия и Турция. СПб., 1911.

31. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в ХУШ начале XX века.- М.: Наука, 1974. 276 е., ил., табл.

32. Вопросы истории Дагестана/ Сб.статей. Махачкала, 2006.

33. Восточный вопрос во внешней политике России: Конец ХУШ начало XX вв. - М., 1978. Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М.,1965. - 392 с.

34. Гаджиева С.Ш. Кумыки. М.,2005.

35. Гапуров Ш.А. Северный Кавказ в политике России в начале XIX века (1801 -1815 гг.).

36. Нальчик, 2004.-489 с. Гапуров Ш.А., Абдурахманов Д.Б., Израйилов A.M. Дагестан в кавказской политике

37. Гасанов М.Р. Очерки истории Табасарана. Махачкала, 1994.

38. Гасанов М.Р. Дагестан в истории Кавказа и России (проблемы, поиски и этюды).

39. Гриценко Н.П. Города Северо-Восточного Кавказа и производительные силы края. V -сер.Х1Х века. Ростов-н/Д, 1984.

40. Дагестан в известиях русских и западноевропейских авторов ХШ — ХУШ вв./ Сост. В.Г. Гаджиев. Махачкала, 1992.

41. Дебу И.О. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске, или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию и о соседственных горских народах, собранных в 1816 по 1826 год. СПб., 1829. —- 463 с,

42. Джахиев Г.А. Россия и Дагестан в начале ХЕХвека. Махачкала, 1985.

43. Джахиев Г.А. Дагестан в международных отношениях на Кавказе (1813-1829 гг.). — Махачкала, 1991. 80 с.

44. Джевдет-паша. Описание событий в Грузии и Черкесии по отношению к Оттоманской империи от 1192 по 1202 год хиджры /1775-1784/ / Пер. с турецкого М. Гамазова -Русский архив. М.; 1888. - № 3. - С. 369-392.

45. Договоры России с Востоком политические и торговые. Собрал и издал Т. Юзефович. -СПб., 1868.-296 с. • •

46. Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом в XVTIIb. Тбилиси, 1968.

47. Дружинина Е.И. Кючук-Кайнарджийский мир 1774 года / его подготовка и заключение/ -М.: Изд. АН СССР, 1955. 368 е., ил., карт.

48. Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе В 6 т. - СПб., 1871. - Т. I.-kh. 1-640 е.; кн. 2 - 422 с.

49. Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе. М., 1896. - 465 с.

50. Заседателева Л.Б. Терские казаки / середина XVI начало XX в./ - М.: Изд. МГУ, 1974 423 е., ил.

51. Зиссерман А.Л. История 88-го пехотного Кабардинского ген.-фельдмаршала Князя Барятинского полка (1726-1800). Т. 1. СПб., 1881.

52. Ибрагимбейли X. Россия и Северный Кавказ в XVI первой половине XIX века восвещении современной буржуазной историографии// История СССР. 1981. №2. С. 185-199.

53. Иноземцева Е.И. Дагестан и Россия в ХУШ первой половине XIX в.: проблемы торгово-экономических взаимоотношений. Махачкала, 2001.

54. Иоаннисян А.Р. Присоединение Закавказья к России и международные отношения в начале Х1Хстолетия.Ереван,1958.

55. Исторический очерк кавказских войн от их начала до присоединения Грузии. / Под ред. ген.-м. Потто. Тифлис, 1899. - 323 с.

56. История Востока. В 6 т. М.: Вост. Лит., 1999. Т.3.2004. Т.4. Кн.1. 608 с.

57. История Дагестана. В 4-х т. - М.: Изд. Наука, 1967. - Т. 1. - 431 е., ил.

58. История Дагестана. В 2-х т. М., 2004. Т. 1. 632 с.

59. История дипломатии. 6 4-х т. - Изд. 2-е. - М., 1959. - Т. 1. - 896 с.

60. История, география и этнография Дагестана ХУШ-Х1Х вв.: Архивные материалы / Под ред. М.О. Косвена и Х.М. Хашаева. М., 1958. 270 с.

61. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М.: Наука, 1988.-547 с.

62. История народов Северного Кавказа ( конец ХУШ в. 1917 г.). М.: Наука, 1988. - 653 с.

63. Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. В 2-х т. М.: Изд. АН СССР, 1957. - Т. 1. -478 е.; Т. 2.-424 с.

64. Кавказский регион: проблемы культурного развития и взаимодействия. Ростов н/Д., 2000.

65. Кавказский сборник.Тифлис,1889.Т. 13; 1894.Т.15

66. Каймаразов Г.Ш. Очерки истории культуры народов Дагестана.М.,1971.

67. Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1988-1989. Кн. 1-3.

68. Кидирниязов Д.С. Взимоотношения ногайцев с народами Северо- Восточного Кавказа в XVI- нач. ХХв. Махачкала, 2008.

69. Кипкеева З.Б. Северный Кавказ в Российской империи: народы, миграции, территории. Ставрополь, 2008.

70. Киняпина Н.С. Внешняя политика России в первой половине Х1Хвека. М., 1963.

71. КиняпинаН.С., Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России: Вторая половина ХУШ 80е гг. XIX в. - М., 1984.

72. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе.М., 1890.Т.2.

73. Короленко П.П. Двухстолетие Кубанского казачьего войска (1696-1896): Исторический очерк. Екатеринодар, 1896.

74. Клычников Ю.Ю. Из истории формирования российского Северного Кавказа во второй пол. XVI- ХУШ вв. Пятигорск, 2008.

75. Ключевский В.О. Курс русской истории. В 13 ч. - М., 1956-1959. - Ч. 5. - 596 с.

76. Краснов Г. Ставрополь на Кавказе. - 2-е изд., перераб. - Ставрополь, 1957. - 227 е., ил.

77. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. -Одесса, 1882. Вып. I.

78. Лёвиатов В.И. Очерки по истории Азербайджана в ХУШв.Баку,1948.

79. Лорд Мальмсбюри /Гаррис/ о России в царствование Екатерины П // Русский архив. М., 1874.-Кн. 2.-С. 738-899.

80. Магомедов Н.А. Дербентское ханство в русско-иранских и русско-турецкихвзаимоотношениях во второй пол. ХУШ — нач. XIX в. Махачкала, 2000.-157 с.

81. Магомедов P.M. Общественно-экономический и политический строй Дагестана с древнейших времен до конца ХГХв.МахачкалаД957.

82. Магомедов P.M. История Дагестана.Махачкала,1968.

83. Магомедов P.M. По аулам Дагестана. Махачкала, 1977.

84. Магомедов P.M. Даргинцы в дагестанском историческом процессе. Т.2. Махачкала, 1999.

85. Магомедов Р.М., Магомедов А.Р. История Дагестана. Махачкала, 1994.

86. Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в ХУШ веке. М.: Наука, 1966.-323 с.

87. Материалы IV Международных Дворянских чтений (11-12 октября 2008 г.). Краснодар, 2008.

88. Материалы международной науч.-практич. конференции «Геополитические интересы России на Кавказе: опыт реализации и проблемы» (23 апреля 2009 г.). Дербент, 2009.

89. Материалы по истории Дагестана и Чечни. Махачкала,1940. Т.3.4.1.

90. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального Штаба. СПб, 1862.4.1.

91. Милютин А. Описание военных действий 1839 г. в Северном Дагестане. СПб., 1850.

92. Муртазаев А.О. Кайтагское уцмийство в системе политических структур Дагестана в

93. ХУШ- нач. Х1Хв. Махачкала, 2007.

94. Мустафаев Т.Т. Кубинское ханство. Баку, 2005- 474 с.

95. Набиева У.М. Культурная география Дагестана. Махачкала, 2002.

96. Надеждин П.П. Кавказский край. Природа и люди. Тула, 1995.

97. Напсо Д.А., Чекменев С.А. Надежда и доверие. Черкесск, 1993.

98. Национальные элиты и проблемы социально-политической и экономическойстабильности: Материалы Всероссийской науч. конференции (9-10 июня 2009 г. Ростов-на- Дону). Росгов-на-Дону, 2009.

99. Нахшунов И.Р. Экономические последствия присоединения Дагестана к России. Махачкала, 1956.

100. Новичев АД. История Турции В 4-х т. - Л.: Изд. ЛГУ, 1963. - Т. 1 - 314 е., ил., карт.

101. Османов М.-З. Хозяйственно-культурные типы (ареалы) Дагестана. Махачкала, 1996.

102. Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине ХУШ в. М.:.> / Изд. АН СССР, 1956 - 804 с.

103. Петров А. Война России с Турцией и польскими конфедератами с 1769-1774 гг. В 5 т. — СПб., 1866. - Т. 2 - #85 е., ил.

104. Петров А.Н. Вторая турецкая война в царствование императрицы Екатерины П. 1787-1791 гг. В 4-х т. - СПб., 1880. - Т. 1. - 251 е., ил.

105. Петрушевский И.П. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XVI-XIXbb. Л.,1949.

106. Покровский Н.М. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923. 392 с.

107. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е СПб., 1830 - Т. 4 - С. 421422; Т. 7 - С. 303-308; Т. 10. - С. 899-904; Т. 20 - С. 574-578,800-805; Т. 22 - С. 1718; Т. 23 - С. 84-85,810-811; Т. 37. - С. 878.

108. Потго В.А. История 44 драгунского Нижегородского его императорского высочествагосударя наследника цесаревича полка В 8 т. - СПб., 1893 - Т. 2. - 186 е., ил., карт.

109. Потто В.А. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах и лицах. В 5 т. СПб., 1885

110. Т. l.-Вып. 1 С. 1-164;Т. l.-Вып. 3-С. 171-216.I

111. Потто В.А. Два века терского казачества. Владикавказ, 1912 - Т. 1.- 235 с.

112. Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки иотории Южного Дагестана. Махачкала, 1964.

113. Роль культуры в росссийско-иранских отношениях: Материалы международной науч. конференции. Махачкала: ДГУ, 2009.

114. Российский Северный Кавказ: текущие риски, посягательства и перспективы (Материалы 13-го научно-педагогического семинара). Москва-Армавир, 2009.

115. Русско-дагестанские отношения в ХУШ начале XIX в. - М., 1988.

116. Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI XIX веках - М.: Соцэкгиз, 1958 - 244 с.

117. Современная иранистика на Северном Кавказе/ Материалы междун. научной конференции. ИПЦ ДГУ. -Махачкала, 3006 184 с.

118. Соловьев С.М. История России с древнейших времен В 15 кн. - М., 1993. Кн. 8. Т. 15-16; Кн. 9 - Т. 17-18 - 701 е.; М., 1994 - Кн. 14 - Т. 27-28 - 670 е.; М., 1994 - Кн. 15 - Т. 29-774 с.

119. Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. -М., 1991.

120. Сотавов Н.А. Кавказская проблема в русско-иранских, русско-турецких отношениях ХУШ в. (зарубежная историография)//Научная мысль Кавказа. Ростов-на-Дону, 1998. №2.-С.77-85.

121. Суворов А.В. Сборник документов. М., 1951. - Т. 2 - 688 е., карт.

122. Татищев В.Н. История Российская. М., 1962-1968. Т.1-7.

123. Татищев С.С. Из прошлого русской дипломатии. СПб., 1898.

124. Татищев С.С. Дипломатические беседы о внешней политике России. СПб.,1898.

125. Терское казачество: история и современность /Сб. статей и докладов региональнойнаучной конференции, проводимой в связи с празднованием 271-й годовщины г. Кизляра и 75-летиегй Дагестанского государственного университета. Кизляр, 2006.

126. Тройно Ф.П. Взгляд на создание Российской империи // Российский исторический журнал,1994.

127. Ульяницкий В.А. Русские консульства за границей в ХУШ веке. М., 1899. Ч. 1 - 678 с.

128. Фадеев А.В. Очерки экономического развития степного Предкавказья в дореформенный период. М.: изд. АН СССР, 1957 - 257 с.

129. Фадеев А.В. Россия и Кавказ в первой трети XIX в. М.: Изд. АНСССР. 1960 - 398 с.

130. Хоперская JL, Черноус В. Россия и Северный Кавказ: история и современность//

131. Э гнопол итический вестник России (Информационно-аналитический бюллетень Совета

132. Национальностей ВС РФ й института этнологии и антропологии РАН). М., 1993.1/93.С.5859.

133. Чекменев С.А. Из истории меновой торговли с горскими народами на Северном Кавказе в конце ХУШ первой половине ХЕК в. // Труды Карачаево-Черкесского НИИ.-— Ставрополь, 1970 - Вып. 6. С. 272-298.

134. Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в политике Великобритании и Османской империив последней четверти ХУШ- 60 -х г.г. ХЕК вв. Майкоп 2007.

135. Чечня. История и современность. М., 1996.

136. Чечулин Н.Д. Внешняя политика России в начале царствования Екатерины II1762-1774. — СПб., 1896.-468 с. 1

137. Шихалиев Д.М. Рассказ кумыка о кумыках. Махачкала,1993.

138. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. В 2-х т. — Екатеринодар, 1910 - Т.1.-710 е., ил., карт.т

139. Шнайдер В.Г. Россия и Северный Кавказ в дореволюционный период: особенности интеграционных процессов. М., 2005.

140. Эльтерман И.М. Посольство Кутузова в Турцию в 1793-1794годах// Вопросы историистран Востока.М.,1958. Andersen M.S. The Eastern Qustion 1774-1923. New-York, 1966. Berkokl. TarihteKafkasya. Istambul, 1958.

141. Beily F.E. British policy und Turkish Reform Movement. Cambridge, 1942. GuedallaF. Palmerston. London, 1926.

142. Fisher W. The Russian annexation of the Crimea. 1772-1783. Cambridge, 1970. Hammer H. Ceschichte Char der Krim unter osmanischer Herrschaft, Ween, 1856. Erchert R. Der Kaukasus und seine Volker.Leipzig, 1887 3869., kart.