Власть знания в информационном обществе: от гносеологической к социокультурной интерпретации тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат философских наук Буйвол, Максим Алексеевич

• Буйвол, Максим Алексеевич
• кандидат философских наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат философских наук Буйвол, Максим Алексеевич

Введение

1. Культурфилософские основания исследования соотношения знания и власти в информационном обществе

1.1. Информационное общество как общество знания: проблематизация культурфилософского плана исследований

1.2. Власть знания и информации в процессе трансформации современной культуры

1.3. «Смещение власти» в информационном обществе от центра к ее «микрофизике»

2. Социокультурные трансформации власти знания в информационном обществе

2.1.Гносеологические аспекты власти знания в историко-культурной ретроспективе

2.2.Социокультурный аспект власти информации

2.3.Социокультурная роль образования - института по производству и воспроизводству знания как информации

3. «Смещение власти» и «оверстрат интеллектуалов» как социокультурные последствия трансформации знания

3.1. Информационные коммуникации, их значение в смещении власти»

3.2. Стратификация информационного общества и статусные особенности «оверстрата интеллектуалов»

3.3. Оверстрат интеллектуалов как культурный фактор роста новых осевых структур в информационной социальности

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Власть знания в информационном обществе: от гносеологической к социокультурной интерпретации»

Актуальность исследования по заявленной теме объясняется рядом обстоятельств философского, культурологического и научного характера. Во-первых, современная философия, провозгласив деконструкцию метафизики, отказалась от субстанциализма как исследовательского метода и вызвала необходимость переосмысления существовавших способов концептуализации взаимосвязи любых сфер природной и социальной реальности. Метафизический субстанциализм, объясняющий реальность из фокуса единого начала (субстанции) и абсолютной истины сменяется позицией современной философии, которая теперь видит возможность связи разных контекстов обоснования и только в их сцеплениях и переплетениях ищет истину. Истина по необходимости приобретает контекстуальный характер и принимает позицию, легализиющую релятивность. Деконструкция единства истины вызывает трансформацию и даже разрушение ее гносеологической власти над классом однопорядковых явлений, предметов, процессов, сущностей. В ситуации, когда легитимируется возможность как единство истины, так и ее гетерогенности, как абсолютности, так и плюральности ее контекстуальных (культурных, повседневных, жизненных) смыслов, вопрос о ее гносеологической власти как сопряженной с ее реализацией в социальной сфере ( вопрос интересный для философии со времен Платона и всегда решающийся в ракурсе тоталитета единой истины) требует аутентичных форм интерпретации.

Во-вторых, новый характер реализации властной силы истинного знания имеет культурный резонанс, когда современная информационно-коммуникативная (постиндустриальная, посттрадиционная, постсовременная и т.д.), культура связывает себя главным образом с трансформацией именно знания. Знание приобретает информационную форму и как таковое дополняет свою гносеологическую власть, начиная играть решающую роль во властных социальных структурах.

Названный культурный резонанс сказывается во включении знания как информации в широкий социальный контекст. Анализа требует изучение процессов реального функционирования информации в обществе в аспекте ее воздействия на властные отношения.

В-третьих, современная культура видится как культура постоянного и непрерывного становления, культура всегда находящаяся в залоге «пост-». Постсовременность или постмодернизм - это квалификации культурного состояния современности как культуры постоянной динамики, различных столкновений случайных траекторий движения, маргинальных пересечений и локальных детерминаций. Власть, обязанная «снимать» в ситуации культурной неустойчивости, непрерывность динамики меняет характер управления, которое становится не управлением какой-то предметной сферой, но управлением самим процессом движения. Такая власть не может связать себя с единым началом, в котором сосредоточена вся полнота знания - устойчивого и абсолютного. Его как такового, то есть устойчивого и абсолютного, теперь, в информационной культурной действительности, больше не существует. Знание превратилось в информацию, потоки которой постоянно меняются. Это вынуждает менять характер социальной структуры власти: она также становится гетерогенной и плюралистичной. Локальные детерминации санкционируют появление «микрофизики власти» (М. Фуко), схватывающей различные «облака социальности» (Ж.- Ф. Лиотар) и инициирующей появление «государства - минимум» то есть государства, где единая административная власть как власть центра «рассыпана» по отдельным периферийным сферам («микрофизика»). В российской социальности, всегда настаивающей на идее государственности и державности и в то же время включающейся сегодня в мировое экономическое и политическое пространство, исследование этих процессов и их адаптация к отечественной почве приобретают особую значимость и актуальность.

Наконец, в-четвертых, современные научные поиски социологии, политологии, гуманитарной информатики и т.д. обнаружили радикальную модернизацию современной культуры под влиянием возникшей и заявившей о себе социокультурной власти информационного знания: сегодня происходит утрата властного значения экономики, совершенствования жизни через решение традиционных вопросов повышения благосостояния, улучшения материальных условий жизни и т.п. Как актуальные встали вопросы власти интеллекта и образования, насыщения любого труда интеллектуальным началом, возрастания роли и значения научного знания и т.п. В результате осуществившегося «смещения власти» от экономики к знанию возникают новые сферы культурной жизни, новые слои социальности, которые, теряя характер прежних классовых и стратовых характеристик, приобретают значение оверстратов. Особую роль в информационном обществе приобретает оверстрат интеллектуалов, который воплощает и материализует современную власть знания.

Итак, в культуре современного общества проблематизируется план сближения знания и власти: знание расширяет свое чисто гносеологическое значение и содержание и, обеспечивая функционирование всех структур социальности приобретает социокультурный характер.

Философский план соотношения знания и власти исследовался со времен Платона, связывавшего управление в своем проекте идеального государства с философским родом деятельности и знания, а управителя - с мудростью. И в дальнейшем вся западноевропейская культура, рациональная по своему содержанию, отводила знанию важное значение, придавала ему властную силу. Можно даже полагать, что и все проекты совершенствования государственного устройства (от первых и последующих социалистов-утопистов до К. Маркса, а потом и российских большевиков) создавались как разумные и потому как на методологии базировали себя на идее власти рационального знания. Названные разумные проекты оказывались иллюзорными, но показателен был уже сам интерес к увиденной взаимосвязи знания и власти.

XX век в философию и культуру вносит деконструктивистские процессы, когда деконструкция метафизики смещает в гносеологическом плане истинное знание с его места центра, создает плюрализм смыслов в том плане, что, вводя проблему ситуативности, локальности, контекстуальности, лингвистичности обоснования истины, легализует возможность ее гетерогенности. Об этом говорят сегодня представители феноменологической философии, герменевтики, экзистенциализма.

Проблема же настоящей диссертационной работы встает как результат замеченной, но еще адекватно не исследованной области соотношения гносеологического и социокультурного аспектов власти знания. Гипотеза состоит в том, что власть знания в информационном обществе вырастала в историко-культурном плане из властной силы истины, которая характеризовала гносеологическую установку всей классической философии. Теоретическая реализация этой гипотезы может состояться через решение проблемы, сформированной в следующей форме: «Могла ли и если да, то каким образом гносеологическая власть истинного знания характеризующая как установка классическую философию, явиться культурфилософским основанием для расширения этой власти до социокультурного плана в современном - информационном обществе? Каковы социокультурные следствия этого процесса?» Утрата власти единой истины как задающей содержание и структуру научного знания и обеспечивающей единство же стиля научного мышления, идеалов и норм науки, деконструкция самого стиля мышления, как обязательно признающего «начало», «субстанцию», которые тоже обеспечивали бы власть над системой, однородового класса предметов - утрата всего этого, безусловно, имеет методологический резонанс в культуре. Резонанс сказывается в различных сферах, которые теперь тоже теряют необходимость быть едиными и центрированными вокруг субстанции. «Ризомный» (Ж. Делез) мир культуры

- это культура современности, квалифицирующаяся в терминах поликультуры, «повседневности», (М. Хайдеггер, Б. Вальденфельс), «жизненного мира» (Э. Гуссерль) и т.п.

Проблема диссертационного исследования встает на этом фоне общих социокультурных трансформаций. Прежде всего изменяется онтология социальности и культуры. В качестве таковой сегодня предстает • коммуникация (Ю. Хабермас, Д. Белл, В.И. Фуре, К. Хельд и др.). Изменяется значение экономического фактора в социокультурной структуре (О. Тоффлер, В.П. Пугачев, А.И. Соловьев и др.), когда его властная сила уступает место информационной (знаниевой) власти (Р. Бахрах, М. Баратц, Д. Белл, Д. Рейман, П. Клотц, 3. Бжезинский, Р. Гайблер и др. Трансформации подвергается и политическая, государственная сфера, где властные отношения меняют свой характер по образу и подобию того, что происходит в знании с научной истиной, а именно: власть государства, всегда представляющего собой центральную структуру общества, «распыляется», происходит ее «смещение» (Д. Белл, Э. Тоффлер, Дж. Гэлбрейт и др.). Все эти процессы имеют серьезные социокультурные последствия. Их исследованию посвящены работы М. Янга (возникновение меритократии - власти знания), Вл. Иноземцева, Э. Баталова, Р. Дарендорфа, 3 Бжезинского, А. Турена, Ф. Махлупа и др. (появление «оверстрата интеллектуалов»), Д. Белла («новая революция в классовой структуре»), А. Горца, A.M. Орехова, Б. Губла, А. Хонора, А. Мартелла, А. Васильева, У. Брауна ( новая природа бюрократии) Г. Маркузе, П. Дракера, А. Инглегарда, Д. Белла и др. (возможность преодоления эксплуатации) и др. Но в целом, диссертационное исследование отвечает на вопрос: что происходит с властью в информационном обществе, когда знание превращается в информацию и в такой форме проникает не только в центральные государственные, но и во все периферийные структуры социальности и культуры?

Объект диссертационного исследования - информационное общество в его социокультурной интерпретации.

Предмет исследования - трансформация гносеологической власти истинного знания (легитимированной философской классикой и индустриальным развитием культуры и социальности) в социокультурную власть знания как информации в информационном обществе.

Цель исследования - дать культурфилософское обоснование трансформации гносеологической власти истины (как истинного знания) в социокультурную власть информации (как знания) в информационном обществе.

Задачи исследования:

1. Обосновать возможность социокультурного и культурфилософского плана исследования информационного общества как концептуализированного в рамках осуществившейся деконструкции знания и превращения его в информацию.

2. Обосновать «смещение власти» в информационном обществе в сторону знания, исходя из его превращения в информацию.

3. Разработать культурфилософские основания появления новых стратификационных (осевых) структур в информационном обществе.

4. Выявить место оверстрата интеллектуалов среди новых осевых структур информационной социальности.

Методология и методы исследования.

Диссертация выполнена в методологических рамках культурфилософского деконструктивизма, знаменующего философию XX века и принесшего утверждение об утрате силы метафизики как философского метода исследования (М. Хайдеггер, Ж. Деррида). Исследование исходило из методологии и теории постиндустриального, информационно-коммуникативного общества (Д. Белл, Э. Тоффлер, Дж. Гэлбрейт и др.), теории коммуникации (Ю. Хабермас, В.И. Фуре, К. Хельд и др.), теория «смещения власти» и появления «оверстрата интеллектуалов» (Вл. Иноземцев и др.)

В качестве методов диссертационного исследования выступили: методы историко-культурной ретроспективы, культурного компаративизма, логико-методологической и социокультурной аналогии эмпирического наблюдения и культурфилософского обобщения.

На защиту выносится положение о том, что власть истины как гносеологического принципа построения научного знания в форме строго логичной, однолинейно детерминированной, жесткой системы трансформируется в социокультурную власть информации в постиндустриальном (информационном) обществе. Эмпирически замеченные новые факты современной социокультурной действительности (превращение знания в информацию и возникновение информационного общества, становление информации основным производственным ресурсом развития, появление новых социально - политических структур - оверстратов - и др.) имеют значение культурного резонанса осуществляющегося в XX веке культурфилософского деконструктивизма в стиле мышления и в способе философствования.

Новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые ставится вопрос и обнаруживается возможность соотношения гносеологического и социокультурного аспектов власти знания, когда трансформация властных отношений информационного общества объясняется разрушением властной силы единой истины в ходе общего культурфилософского процесса деконструкции метафизики. В ходе решения поставленного вопроса достигнуты следующие результаты.

1. Выявлена взаимосвязь властных отношений в культуре информационного общества («смещение власти») с разрушением тоталитетной власти истины, имеющей место в классической гносеологии и получающей здесь метафизическое обоснование.

2. Обоснованы трансформации современной культуры ( возрастание роли знания и заступание его на место главного производственного ресурса и др.) через установление связи культурфилософского деконструктивизма и факта превращения знания в информацию.

3. Найдены философские основания (коммуникация как социальная онтология) появления новых социально-политических структур (оверстратов) в информационном обществе

4. Разработан культурфилософский план появления такой социально-политической структуры, как оверстрат интеллектуалов.

Теоретическая значимость исследования. Необходимо отметить, что в диссертации разработана теория трансформации гносеологической власти истинного знания, утвердившей себя в классической философии культуры, в социокультурную власть информации, заявившей о себе в информационном обществе. Теоретической разработке этот вопрос до сих пор не подвергался. Благодаря названной теории получили философское обоснование социологические, культурологические, политические факторы, характеризующие современное информационное общество: «смещение власти», знание как ресурс власти, «оверстрат интеллектуалов», появление новых «осевых структур» в информационном обществе и др. Главным среди этих вопросов является вопрос о превращении знания в информацию.

Практическая значимость исследования В ходе исследования разработан курс лекций «Коммуникативная природа информационного общества», представлены практические методологические рекомендации по изучению процессов информационного общества прежде всего основного из них - трансформация власти, приобретающей в информационной социальности коммуникативную онтологию, которая, по определению, оказывается сопряженной с демократизацией культуры. Разработана методика изучения «микровласти» (по М. Фуко).

Апробация результатов исследования

Результаты исследования обсуждались на заседании кафедры теории и истории культуры культурологического факультета ТГУ. Результаты исследования изучались на межрегиональных конференциях «Актуальные проблемы социальной философии» (2004-2005 гг.), а также на международном конгрессе «Афинские чтения» (2004г.).

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Буйвол, Максим Алексеевич

Выводы по третьей главе.

1. «Смещение власти», когда она переходит от владельцев экономической собственностью к обладателям знания, есть результат не только его превращения в информацию, но и следствие приобретения информационным обществом коммуникативного характера. Информационное постиндустриальное общество есть общество коммуникативной онтологии. Именно коммуникации «распыляют» властный центр, перенося властные функции во все структуры социальности. 2. Под влиянием социокультурных процессов превращения знания в информацию «смещения власти» в социальной структуре происходят соответствующие трансформации: а) изменяется ось социальной дифференциации; б) появляется новая социальная группа, отличная по своим критериальным характеристикам и от «класса», и от «страты». Такой группой является «оверстрат».Что касается первого - оси социальной дифференциации, то она сегодня проходит не по вертикали, разделяющей общество по экономическому признаку - владельца средств производства и те, кто таковыми не являются, 0 по горизонтали, пронизывающей всех их представителей по признаку образованности и владения знаниями. Что касается второго (в), то можно говорить о появлении «оверстрата» интеллектуалов», которым сегодня принадлежит власть и которые прочно удерживают управленческие функции в политике, экономике и т.п. благодаря тому, что именно они являются владельцами знания.

Заключение.

Исследование, посвященное проблемам информационного общества, может осуществляться в ракурсе различных подходов: экономическом, политическом, идеологическом, социологическом и т. п. Наиболее плодотворным в силу совершенно новой природы современной социальности, нового характера ее концептуализации является подход социокультурный. Его отличие состоит, главным образом, в его междисциплинарности, комплексности, в его синтетическом, обобщающем характере. Именно такой подход является наиболее адекватным постиндустриальному состоянию культуры и социальности, когда они характеризуются чрезвычайно активной динамикой, неустойчивостью и неопределенностью развития, возможностью его альтернативности и вариативности.

Социокультурный характер исследования стимулируя обращение к основному процессу, характеризующему информационное состояние общества - к превращению знания в информацию. Тщательный анализ названного процесса к следующим (основным) выводам.

Во-первых, знание в качестве информации трансформирует свою гносеологическую функцию (которую оно выполняло во всю классическую эпоху), дополняя ее функцией социокультурной. Именно это открытие обусловило постановку проблемы данного диссертационного исследования. В таком качестве ( как социокультурный фактор ) оно ( и это во-вторых ) как необходимый компонент пронизывает и насыщает все области социальной жизни, является их движущей силой развития. Оно превращается в основной ресурс развития общества, трансформируя (убирая ) существующие до сих пор (экономические) ресурсы (материальное производство, капитал, формы экономической собственности).

В-третьих, главным направлением трансформации общества под влиянием превращения знания в информацию и приобретения им в такой форме существования (в дополнение к гносеологической функции) социокультурной функции является его воздействие на институт социальной власти. В информационном обществе полно и адекватно реализуется тезис «Знание - сила». Социокультурная власть знания вырастает из властной силы истины, которую играла последняя в системе науки: научная теория, научные факты, стиль научного мышления, идеалы и науки - все должно было подчиняться истине. Истина «держала» систему науки, всего знания в строго упорядоченной, логически - однолинейно выстроенной иерархии. Такая власть истины санкционировалась классическим стилем философского мышления, который ориентировал философию на поиски единого «начала» - субстанции мира или класса однопорядковых явлений. Деконструктивизм в философии и культуре, который явился реальностью XX века, изменил названную жестко метафизическую ориентацию философии, чем легитимировал плюрализм, гетерогенность истины, всегда находящей себя в контексте конкретной социальности и языка, культурное состояние культуры и поливластные отношения («микрофизику» власти).

В-четвертых, результатом приобретения знанием властной силы явилось «смещение власти»: власть перешла в руки владельцев знания. Стратификационно это выразилось в появлении «оверстрата интеллектуалов».

В диссертационном исследовании, таким образом, впервые в нашей философской литературе и литературе, содержащей культурологический анализ знания, поставлена проблема выяснения соотношения между гносеологической властной ролью истины в системе научного знания и властью социокультурного характера, которую приобрело знание в информационном обществе. Информация - та форма знания, которую оно приобрело в эпоху постиндустриального развития и которая запомнила свое властное функциональное назначение. Генетическая память истинного знания о своей власти в сфере гносеологии сказалась в информационном обществе властью информации, которая стала основным ресурсом развития общества. В диссертационной работе исследована функция этой власти в сфере политики - в государственной сфере.

Интересно было бы рассмотреть, как власть информационного знания сказывается в других социальных сферах, экономике, литературе, искусстве национальных отношениях и т.д., и т.п. Эти проблемы ждут своих исследователей.

Тема, поднятая в диссертации, являет собой основание для междисциплинарных исследований информационного общества. Важно совместное усилие философов, культурологов, социологов, политологов, историков для того, чтобы был дан всесторонний анализ роли и значения знания в его властной силе как ресурса развития информационного общества. Культурологическое исследование сосредоточивает в себе возможность встречи представителей дисциплин, поскольку допускает и более того -вызывает необходимость всесторонности и целостной обоснованности. Западная литература в лице, например, таких авторов, как П. Бурдье, Ю. Хабермас, Т. Луман и др., дает образцы синтеза исследовательской мысли, где лишь приблизительно (или удовлетворяя какой-то особый интерес) можно сказать о преимуществе какого-то одного подхода по отношению к другому.

За такими - междисциплинарными - исследованиями - будущее, ибо они выражают не только специфику коммуникативной природы современной информационной социальности, но и являются следствием коммуникативной онтологии современной гуманитарной науки.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Буйвол, Максим Алексеевич, 2005 год

1. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. Диалектика прогрессивной линии развития как гуманная общечеловеческая философия для XXI в. М., 1994.

2. Айнштейн В. Информатизация: приобретения и утраты // Высшее образование в России. 1999, № 5.

3. Алексеева И.Ю. «Социальная роль научного знания в контексте постиндустриальной идеологии».М., 2003

4. Артамонов Г.Т. Информатизация общества и переход к информационному обществу // Вестник Российского общества информатики и вычислительной техники. М., 1994, № 1-2.

5. Артамонов Г.Т. О противоречиях перехода к информационному обществу // Вестник ВОИВТ. 1990, № 3.

6. Бакун Л.А., Шумаван А. Что за «третьей волной»? / Встреча с Олвином Тоффлером // Полис. 1991, № 5.

7. Баталов Э.Я. В мире утопии: пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах. М., 1989.

8. Баталов Э.Я. Политическая культура современного американского общества. М., 1990.

9. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999.

10. Белл Д. Постиндустриальное общество. Американская модель: с будущим в конфликте. М., 1984.

11. Белл Д. Социальные рамки информационного общества. М., 1988.

12. Богданов Р.Г. Проблемы внешнеполитической информации в государственном аппарате США. М., 1999.

13. Болл Т. Власть // Полис. 1993, № 5.

14. Бондаренко C.B. Информационная стратификация в информационном обществе. М., 2002.

15. Брукинг Э. Интеллектуальный капитал. Ключ к успеху в новом тысячелетии. С-Пб., 2001.

16. Бугроменко В.Н. TERRA SOCIUM // Социс. 1992, №11.

17. Бузгалин A.B. Постиндустриальное общество тупиковая ветвь социального развития? // Вопросы философии. 2000, № 5.

18. Васильчук Ю.А. Постиндустриальная экономика и развитие человека // Мировая экономика и международные отношения. 1997, № 9-10.

19. Верт J1. Урбанизм как образ жизни. М., 1978.

20. Вершинская О.Н. Существующие модели построения информационного общества. // Информационное общество. 1999, № 5.

21. Веселовский В.Н. Философские основы информационной парадигмы: краткий очерк гипотезы. Арзамас -16, 1997.

22. Вильховченко Э.Д. Технократические тупики развития наемного труда //Социс. 1993, №5.

23. Власова В.Б. «Хорошее общество», модернизация и традиция. // Философские науки. 2001, № 4.

24. Вовканыч С.И., Парфенцева H.A. Социальный интеллект: метафора или научное понятие. // Социс. 1993, № 8.

25. Гейтс У. Дорога в будущее. М., 1996.

26. Герман К. Политические перепутья при движении к глобальному информационному обществу // Социс. 1998, № 2.

27. Глушков В.М., Зимин С.М., Тшавская Е.А. Образ жизненного пространства информационного общества / Жизненное пространство человека и общества. Саратов, 1996.

28. Голубева В.И. Интеллектуальный труд в Венгрии (занятость в условиях переходного периода) // Общественные науки и современность.1996, № 3.

29. Громов Г.Р. Национальные, информационные ресурсы: проблемы промышленной эксплуатации. М., 1984.

30. Громов Г.Р. Очерки информационной технологии. М., 1993.

31. Гуревич П.С. Новая технократическая волна на западе. М., 1986.

32. Гэлбрейт Дж.М. Новое индустриальное общество. / Пер. с англ. Л.Я. Розовского. М., 1986.

33. Дайзард У. Наступление информационного века. М., 1986.

34. Джордж Ф. После 1984. Перспективы лучшего мира. М., 1986.

35. Друкер П. Посткапиталистическое общество / Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. Под. ред. В.Л. Иноземцева. М., 1999.

36. Друкер П. Посткапиталистическое общество. Спб., 1999.

37. Дубровский E.H. Информационно-обменные процессы как факторы эволюции общества. М., 1996.

38. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Одесса., 1993.

39. Ершова Т.В. Концептуальные вопросы перехода к информационному обществу XXI века. М., 2001.

40. Заболотский В.П., Юсупов P.M. Информация ключ к информации всей России // Проблемы информатизации. 1996, №1.

41. Запад и восток. Традиции и современность. М., 1993.

42. Землянова JT.M. Сетевое общество, информационализм и виртуальная культура // Вестник московского университета. 1999, № 2.

43. Земсков А. Информационное общество открытое общество // Новая книга. 1998, № 8.

44. Зиновьев А. На пути к сверхобществу . // Социально-гуманитарные знания. 2000, № 3.

45. Иванов H.A. Концепция информационного общества в современной философии. М., 1995.

46. Иноземцев B.JI. «Класс интеллектуалов» в постиндустриальном обществе // Социологические исследования. 2000, № 6.

47. Иноземцев B.JI. За пределами экономического общества. М., 1998.

48. Иноземцев B.JI. К теории постэкономической общественной формации. М., 1995.

49. Иноземцев B.J1. Классовый аспект проблемы бедности в постиндустриальных обществах // Социологические исследования. 2000, № 8.

50. Иноземцев B.JI. Парадоксы постиндустриальной экономики (инвестиции, производительность и хозяйственный рост в 90-е годы). // Мировая экономика и международные отношения. 2000, № 3.

51. Иноземцев B.JI. Расколотая цивилизация. Наличествующие предпосылки и возможные последствия постэкономической революции. М., 1999.

52. Иноземцев B.JI. Современное постиндустриальное общество: природа противоречия, перспективы. М., 2000.

53. Иноземцев B.JI. Социально-экономические проблемы XXI века: попытка нетрадиционной оценки. М., 1999.

54. Иноземцев B.JI. Социология Д.Белла и контуры современной постиндустриальной цивилизации. // Вопросы философии. 2000, № 5.

55. Иноземцев B.JI. Теория постиндустриального общества как методологическая парадигма российского обществоведения. // Вопросы философии. 1997, № 10.

56. Информационные ресурсы России. // Вестник РОИВТ. 1995, № 4.

57. Информация в среде науки и производства // http://asu.pstu.ac.ru/booMnfomat/text2page.htm, 2003.

58. Ионов И.Н. Теория цивилизации на рубеже XXI века // Общественные науки и современность. 1999, № 2.

59. Кан. Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный / Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

60. Канн Г., Браун У., Марил Л. Следующие 200 лет // США (экономика, идеология, политика). 1995, № 6.

61. Каныгин Ю.М., Маркашов В.Е. Информатизация: социальный аспект // Вестник ВОИВТ. 1990, № 2.

62. Каныгин Ю.М., Маркашов В.Е. Информатизация: социальный аспект // Вестник ВОИВТ. 1990, №2.

63. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000.

64. Кастельс М. Становление общества сетевых структур // Новая индустриальная волна на Западе. Антология. М., 1999.

65. Катречко С.Л. Знание как сознательный феномен // http://wwvv.philosophy.ru/library/, 2002.

66. Кейнс Дж.М. Избранные произведения. / Пер. с англ. М., 1993.

67. Климов С.М. Интеллектуальные ресурсы общества. Спб., 2002.

68. Колин К.К. Глобальные проблемы информатизации общества. // Alma Mater. 2000, № 6.

69. Колин K.K. Социальная информатика научная база постиндустриального общества // Социальная информатика. 1994, № 2.

70. Конышев В.В. Альтернативы реформирования государственной собственности // Собственность и реформа. М., 1995.

71. Костюк В.Н. Информационные процессы в постиндустриальном обществе.// Общественные науки и современность. 1996, № 2.

72. Костюк В.Н. Информация как социальный и экономический ресурс. М., 1997.

73. Кретов Б.И. Средства массовой коммуникации элемент политической системы общества // Социально-гуманитарные знания. 2000, №1.

74. Крутских А. Информационный вызов безопасности на рубеже XXI века. // Международная жизнь. 1999, № 2.

75. Манаев О.Т. CIRCULUS в деятельности — средств массовой информации. // Философская и социологическая мысль. 1990, № 2.

76. Масуда Е. Компьютопия. / Пер. с англ. Л.Я.Розовского. М., 1998.

77. Махлуп Ф. Производство и распространение знаний в США. М., 1996.

78. Мизес JI. фон. Бюрократия. Запланированный хаос. Антикапиталистическая Ментальность. М., 1993.

79. Михайловский В.Н. Формирование научной картины мира и информатизация. Спб., 1994.

80. Моисеев H.H. Информационное общество как этап новейшей истории. //Свободная мысль. 1996, № 1.

81. Моисеев H.H. Судьба цивилизации. Путь разума. М., 1999.

82. Моисеев H.H. Человек и ноосфера. М., 1990.

83. На пути к информационному обществу. «Автоматизированные информационные ресурсы России. Состояние и тенденции развития» (Национальный доклад) // Вестник ВОИВТ. 1994, № 4-5.

84. Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999.

85. Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

86. Нэсбитт Дж. Что нас ждет в 90-е годы: Мегатенденции. Год 2000. Десять новых направлений на 90-е годы. М., 1992.

87. Об информации, информатизации и защите информации: Федеральный закон от 20.02.95 // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995, № 8.

88. Орехов A.M. Бюрократия: от традиционного общества к информационному // Социально-политический журнал. 1996, № 6.

89. Орехов A.M. Информатизация общества информационное общество. // Социальная информатика. 1993, № 3.

90. Орехов A.M. Россия на пути в постиндустриальную экономическую эпоху: сдвиг власти и собственности // СОЦИС. 1996, № 3.

91. Паренти М. Демократия для немногих. М., 1990.

92. Поздняков А. Информационная война за влияние в мире и политическая власть // Власть. 1996. № 10.

93. Полищук M.JI. В преддверии натиска «третьей волны»: Контуры планетарной цивилизации в общественно-политической мысли Запада. М., 1989.

94. Полякова H.JI. От трудового общества к информационному: западная социология об изменении социальной роли труда. М., 1990.

95. Пугачев В.П. Дестабилизация России: причины и пути преодоления // Вестник МГУ. Социально-политические исследования. 1994, № 4.

96. Пугачев В.П. Информационный тоталитаризм как перспектива либеральной демократии в XXI веке // На рубеже веков. 1997, № 4.

97. Пугачев В.П. Средства массовой информации в современном политическом процессе // Вестник МГУ. Политические науки. 1995, №

98. Ракитов А.И. Информационная революция: наука, экономика, технология. М., 1993.

99. Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. М., 1990.

100. Рейман Л.Д. Информационное общество и роль телекоммуникаций в его становлении. // Вопросы философии. 2001, № 3.

101. Рейнин Г.Р. Знание и информация// http://www.humans.ru/hurnans/24313. 2002.

102. Римашевская Н.М. Социальные последствия экономических трансформаций в России // Социологические исследования. 1997, № 6.

103. Робертсон Д.С. Информационная революция // Информационная революция: наука, экономика, технология: Реферативный сб. / ИНИОН РАН. М., 1993.

104. Сергиевский В. Информация и знание с позиций субъекта познания // Alma Mater. 1999, № 12.

105. Симоненко В.Б. От индустриального к информационному обществу. // Социально-политический журнал. 1995, № 4.

106. Сокулер З.А Знание и власть: наука в обществе модерна. Спб., 2001.

107. Тоффлер О. Смещение власти: знание, богатство и принуждение на пороге XXI века. М., 1991.

108. Тоффлер О. Третья волна. // США экономика, политика, идеология. 1982, № 7-11.

109. Тоффлер О. Футурошок. Спб., 1997.

110. Тоффлер Э. Метаморфозы власти: знание, богатство и сила на пороге XXI века. Пер. с англ. М., 2003.

111. Трайнев В. Россия в грядущем информационном мире. // Высшее образование в России. 1999, № 6.

112. Турен А. От обмена к коммуникации: рождение программируемого общества. М., 1986.

113. Урсул А.Д. Информатизация общества и безопасность развития цивилизации.//Социально-политические науки. 1990, № 10.

114. Фраппаоло К., Томе В. Управление знаниями: от Земли неведомой к Земле обетованной // http://www.vest.msk.ru/EO/Articles/2-98 01 .htm

115. Хейзинга.Й Homo Ludens: В тени завтрашнего дня. М., 1992.

116. Ходжсон Дж. Социально-экономические последствия прогресса знаний и нарастания сложностей // Вопросы экономики. 2001, № 8.

117. Цвылев Р.И. Постиндустриальное развитие. Уроки для РАН. М., 1996.

118. Черныш М.Ф. Новая социальная группа «информационные» работники // Социс. 2002, №11.

119. Шадрин А.Е. «Современные представления об информационном обществе». М., 2002.

120. Шрайдер Ю.А. Концепции интеллектуальных систем. Научно-аналитический обзор. М., 1988.

121. Эриксон Т.Х. Тирания момента. Время в эпоху информации. М., 2003.

122. Яковец Ю. Формирование постиндустриальной научной парадигмы в России // Общество и экономика. 1999, № 3-4.

123. Becker G.S. Human Capital. N.Y., 1964.

124. Bell D. The Coining of Post-Industrial Society. N.Y., 1976.

125. Bell D. The Social Framework of the information Society. Oxford. -1980.

126. Bronfenbrenner U., McClelland P., Wethington E., Moen Ph., Ceci S.J., et al. The State of Americans. This Generation and the Next. N.Y.,1996.

127. Davidson J.D., Lord William Rees-Mogg. The Sovereign Individual. N.Y., 1997.

128. Drucker P.F. Landmarks of Tomorrow. New Brunswick (US) -London. 1996.

129. Elliott L., Atkinson D. The Age of Insecurity. L.,1998.

130. Fischer G.H. Public Diplomacy and Behaviourial Sciences. Bloomington, 1992.

131. Fukuyama F. The End of History and the Last Man. L. N.Y., 1992.

132. Galbraith J.K. The New Industrial State. 2nd ed. L., 1991.

133. Giddens A. Social Theory and Modern Sociology. Cambridge. 1987.

134. Glotz P. Chancen und Gefahren der Telekratie // Die Neue Gesellschaft. Frankfurten Hefte. 1995.

135. Herrnstein R.J., Murray Ch. The Bell Curve. Intelligence and Class Structure in American Life. N.Y., 1996.

136. Luhmann N. Realität der Massenmedien. Opladen, 1996.

137. Moulana H. Trends in Research on International Communication in the United States // Gazette. Amsterdam, 1973.

138. Pierson Ch. Beyond the Welfare State? The New Political Economy of Welfare. Cambridge. 1995.

139. Tawney R/H/ The Acquisitive Society. N.Y., 1920.

140. Toffler A. Powershift. Knowledge, Wealth and Violence at the Edge of the 21st Century. N.Y., 1990.

141. Weber V. Economy and Society. L.,1970.

142. Winslow Ch.D., Bramer W.L. Future Work. Putting Knowledge to Work in the Knowledge Economy. N.Y. 1994.