Условное наклонение кумыкского глагола в сравнительно-сопоставительном освещении тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, кандидат филологических наук Османова, Барият Казимпашаевна

• Османова, Барият Казимпашаевна
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Османова, Барият Казимпашаевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ФОРМАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ УСЛОВНОГО

НАКЛОНЕНИЯ.

1.1. Формальная организация условного наклонения в кумыкском языке сравнительно с другими тюркскими языками.

1.1.1. Простая форма условной модальности.

1.1.2. Аналитические формы условной модальности.

1.1.2. Формальная организация условного наклонения в кумыкском языке в сопоставлении с русским и английским языками.

Глава 2. СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА УСЛОВНОГО НАКЛОНЕНИЯ.

2.1. Сравнительная характеристика условной модальности в тюркских языках:

2.1.1. Семантическая характеристика простой формы условной модальности.

2.1.2. Семантическая характеристика аналитических форм условной модальности.

2.2. Сопоставительная характеристика условной модальности в кумыкском, русском и английском языках.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Условное наклонение кумыкского глагола в сравнительно-сопоставительном освещении»

Условные конструкции, которые представлены во всех языках, относятся к числу языковых объектов, постоянно и активно изучаемых не только лигвистикой, но также психологией, логикой и философией, т.е. науками, исследующими язык и речевую деятельность человека с разных позиций и в разных целях. Такой непреходящий интерес к условным конструкциям не в последнюю очередь определяется правдоподобной гипотезой, в соответствии с которой они представляют собой своего рода ключ, дающий возможность разгадать некоторые из тайн речемыслительной деятельности человека.

Специфика условных конструкций состоит в том, что они непосредственно отражают типично человеческую способность размышлять об альтернативных суждениях, делать выводы, основанные на неполной информации, предполагать возможные корреляции между ситуациями и понимать, как мир менялся бы, если бы определенные корреляции были бы другими.

Условное (сослагательное) наклонение глагола - явление, свойственное многим языкам и, как свидетельствует литература, возможно выстроить типологию языков мира в зависимости от того, имеется ли в них подобная категория, и, если да, то какими средствами обеспечивается ее реализация. Так, например, в русском языке, как отмечалось выше, имеется единственный способ выражения сослагательного наклонения, не имеющий временного плана, тогда как в английском наблюдается разграничение аналитических форм условных предложений, одна из которых соотносится с настоящим и будущим, а другая - с прошедшим временем.

Нельзя сказать, что условные предложения являлись предметом особого внимания лингвистов с точки зрения несомой ими семантики. В современном языкознании накоплен определенный опыт анализа условных конструкций: исследовались как отдельные типы сложного предложения, так и их функционально-синтаксические синонимические ряды, выражение условно-следственной семантики на уровне простого и сложного предложений, вопросы сопоставительного анализа условных конструкций, некоторые существенные аспекты категории условия, в том числе проблемы, связанные с системным изучением семантического потенциала данной категории, ее языковых единиц. Однако наиболее важной следует считать программную статью Б. Комри, в которой сделана попытка охарактеризовать условные конструкции с точки зрения их лингвистической значимости, а также указать параметры, на базе которых должен проводиться типологический анализ. Такими параметрами, по мнению Б. Комри, являются: 1) порядок следования частей условных конструкций, 2) маркирование условности, 3) степени гипотетичности, 4) временная референция [Comrie 1986].

За последнее десятилетие можно отметить серию работ B.C. Храков-ского, специально посвященных анализу условных конструкций как на материале русского языка, так и на фоне других языков, в том числе, и экзотических [1994, 1996]. Ученый рассматривает соотношение кондициональных и темпоральных значений в условных предложениях, выделяя более сорока типов моделей, что позволяет автору разработать своеобразную анкету для описания подобных конструкций в различных языках мира, выделить ядерные и периферийные структуры в рамках одного языка. Окказионально условные предложения в западной литературе, чаще всего, английской, используются для иллюстраций идеи так называемых "иных" (или "возможных") миров.

Что касается смысловых и в особенности прагматических и коммуникативных свойств условных форм, то их углубленный анализ начался в последние десятилетия.

Функционально-семантическая категория условия важна прежде всего с прагматической точки зрения. В речемыслительной деятельности и в практике речевого общения, в том числе и на неродном языке, студентам часто приходится оперировать этой категорией в целях анализа или обоснования собственной точки зрения на те или иные события и факты реальной действительности. В этом отношении актуальность указанной логико-смысловой категории очевидна. Как известно, рассматриваемая категория относится к числу наиболее сложных и разветвленных: условно-следственная зависимость может быть выражена формальными средствами различных уровней языка.

Степень изученности проблемы. Языковая модальность является объектом длительного изучения в тюркологии (Г.И.Рамстедт, В.Котвич, Н.К.Дмитриев, Н.А. Баскаков, А.Н.Кононов, А.А.Юлдашев, Н.З.Гаджиева, Э.Р.Тенишев, М.В.Зайнуллин, Д.Г.Тумашева и др.), однако ее основные проявления, функциональные свойства, типологические характеристики и семантика репрезентирующих форм на материалах конкретных тюркских языков нуждаются в дальнейшем развитии. Она охватывает такой широкий круг значений, что возникает необходимость более подробного изучения их типологии. Считается, что модальность является одним из параметров предикативности, и наряду с категорией времени определяет грамматическое значение предложения. В рамках этого подхода разработано немало теорий, однако до сих пор вопрос о статусе и границах категории лингвистической модальности не имел однозначного решения. Особенно много спорных вопросов наблюдается в попытках охарактеризовать различные проявления ирреальной модальности в тюркских языках. Даже сами границы ирреальной модальности в кумыкском языке с точки зрения современной науки представляются достаточно расплывчатыми. До сих пор не выработано четкой системы критериев, регламентирующих участие тех или иных языковых средств в формировании ирреальных модальных языковых значений. Ряд ценных в лингвистическом плане сведений о выражении условных значений в кумыкском языке содержатся в работах Н.К.Дмитриева, И.А.Керимова, Ж.М.Хангишиева, Н.Э.Гаджиахмедова, А.З.Абдуллаевой. Системного описания форм выражения и функционирования условных конструкций в кумыкском языке пока еще нет. Таким образом, исследование явления условной модальности, как наименее разработанного в кумыкском языкознании, является актуальным и насущным.

В качестве предмета диссертационной работы был взят языковой материал, представляющий собой репертуар средств выражения1 условных отношений в кумыкском языке в сравнительно-типологическом освещении. Функционально-семантическая категория условия важна прежде всего с прагматической точки зрения. В речемыслительной деятельности и в практике речевого общения, в том числе и на неродном языке, студентам часто приходится оперировать этой категорией в целях анализа или обоснования собственной точки зрения на те или иные события и факты реальной действительности. В этом отношении актуальность указанной логико-смысловой категории очевидна. Решение конкретных методических задач преподавания русского и английского языка диктует необходимость систематизации условных конструкций, а также выделения условий их реализации в речи, так как обилие средств выражения данной семантики на синтаксическом уровне и особенности их функционирования создают большие трудности в овладении этим материалом учащимися и студентами.

Слабая изученность условного наклонения в кумыкском языке с универсально-типологических позиций предопределила тему данной работы. В ней излагается концепция, позволяющая описывать условные конструкции тюркских языков в сопоставлении с русскими и английскими в такой форме, которая дает возможность эксплицитно представить как их общие, прежде всего семантические, свойства, так и их типологические, прежде всего формальные, различия, наблюдаемые как в неродственных, так и в родственных языках. В предлагаемой концепции находят дальнейшее развитие на материалах кумыкского и тюркских языков те принципы исследования, которые приняты в работах, выполненных в Лаборатории типологического изучения языков Института лингвистических исследований РАН [Оглоблин, Храковский 1990; Храковский, Оглоблин 1991].

Разрабатываемые в традиционной лингвистической науке подходы к исследованию модальности предусматривают описание этого явления либо от плана выражения к плану содержания, либо наоборот. Сложилось сравнительно немного направлений в исследовании языковой модальности в функциональном аспекте. Каждое из этих направлений по-своему плодотворно, однако им всем присущи характерные недостатки. Как будет видно из дальнейшего изложения, все имеющиеся подходы в тюркологии обладают одним конструктивным недостатком - они главным образом описывают, а не объясняют и прогнозируют сущность феномена языковой, в частности, ирреальной условной модальности.

Объектом исследования является феномен языковой модальности в его общих и частных проявлениях.

В качестве исходной гипотезы было выдвинуто положение о том, что модальность является особой по типу и содержанию суперкатегорией, охватывающей одновременно языковую и речевую системы, определяющей характер предикативности и шире - всего грамматического значения предложения. В работе речь ведется главным образом о так называемой объективной модальности как о явлении более высокого системного порядка, чем субъективная модальность.

Целью диссертации является комплексное, многоаспектное исследование проявлений условной модальности в грамматической системе современного кумыкского языка сравнительно с другими тюркскими языками, а также в сопоставлении с русским и английским. Достижение этой цели предполагает решение целого ряда частных задач:

- определить, какую роль играет феномен условной модальности в языковой системе и, в частности, в системе грамматического значения предложения, рассмотреть классифицирующий и модифицирующий характер данного явления и доказать ее категориальную сущность;

- рассмотреть условную модальность с точки зрения плана выражения, плана содержания и функционирования;

- определить критерии выделения инвариантных синтаксических конструкций на базе «нейтральной» модальности и направления их возможной речевой реализации и предложить основу общей типологии условных модально-временных значений на основании выявленных классификационных признаков;

- разработать частную классификацию модально-коммуникативных синтаксических явлений для системы условного наклонения в кумыкском языке.

- установить общие и специфические особенности форм выражения и функционирования условных конструкций в тюркских языках, а также в сопоставляемых русском и английском языках.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней предпринимается попытка исследования условной модальности в грамматической системе кумыкского языка сравнительно с другими тюркскими языками и в сопоставлении с русским и английским как многоаспектного и многофункционального явления. В диссертации обобщены (сведены к одному семантическому механизму) все средства предикативного выражения обусловливающей ситуации в сложном предложении; показано, какие цели может преследовать говорящий, конструируя условную ситуацию, выраженную с помощью условных форм и конструкций, исследовано, каким образом, рисуя вымышленные события, говорящий сообщает нечто о реальном положении дел в действительности. В ней обосновываются теоретические критерии выделения и описания изофункциональных рядов условных конструкций, опирающиеся на коммуникативный и семантический фактор, и выявляются типовые процедуры преобразования инвариантных конструкций в их варианты на различных

Для решения поставленных задач применяются различные приемы и методы научного исследования. Среди них особое внимание уделяется методам наблюдения, сравнительно-сопоставительного, сравнительно-исторического анализа кумыкского, других тюркских, а также русского и английского языков в сфере проявления условной модальности, синхронного комплексного функционального анализа, семантико-синтаксического наблюдения. Каждый из них привлекается, прежде всего, в рамках синхронного исследования. При необходимости проводились сравнительно-исторические экскурсы и стилистические наблюдения.

Исходной методологической основой исследования послужило общелингвистическое расчленение (дихотомия) языка и речи, понимание языка как системы, а также реализация других постулатов лингвистики: тождество - различие, синтагматика - парадигматика, синхрония — диахрония. Методологический принцип системности означает, что эмпирическое многообразие значений отдельных грамматических форм выступает не как сумма их разрозненных свойств, а как единое целое, где вся расчлененность и пестрота значений «увязаны» в один узел и находятся в определенных системных связях и отношениях.

Теоретической базой исследования являются основополагающие труды таких исследователей как А.А.Потебня, В.В.Виноградов, А.В.Бондарко, В.С.Храковский, А.И.Смирницкий, А.М.Мухин и др. Различные вопросы условных отношений в тюркских языках освещены в исследованиях Н.К.Дмитриева, А.Н.Кононова, Н.А.Баскакова, А.А.Юлдашева, Н.З.Гаджиевой, Э.Р.Тенишева, М.В.Зайнуллина, Д.Г.Тумашевой, И.А.Керимова, Д.М.Хангишиева, Н.Э.Гаджиахмедова и др.

Научно-теоретическая ценность диссертации состоит в том, что она выполнена с позиций теории синтаксической изофункциональности, с помощью которой становится возможным исследовать закономерности и правила реализации инвариантных языковых структур в их разнообразные речевые проявления, объяснить особенности способов этих реализаций и предложить новые методики сравнительного и сопоставительного анализа условной модальности. В диссертации предпринимается полиаспектное исследование категории условной модальности в ее различных проявлениях в кумыкском языке сравнительно с другими тюркскими языками. Дополнительно проводится наблюдение в русском и английском языках, что дает возможность выявить специфику проявлений условной модальности в кумыкском языке, а, с другой стороны, установить общие процессы универсального характера, наблюдаемые в этих языках.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что содержащиеся в ней наблюдения и выводы могут быть использованы для изучения недостаточно освещенных в науке вопросов сравнительно-сопоставительного изучения современного кумыкского языка. Положения и выводы диссертации могут быть использованы в преподавании морфологии и синтаксиса кумыкского, русского и других языков в системе высшего филологического образования, в средних учебных заведениях, особенно там, где данный язык изучается углубленно, в преподавании теории межкультурной коммуникации, в системе повышения квалификации учителей-словесников. Результаты исследования определяются возможностями ее использования в различных аспектах учебного процесса с целью глубокого проникновения в теоретические основы условных отношений разноструктурных языков.

Диссертация представляет собой синхронное исследование категории условной модальности, опирается на значительный фактический материал (картотека насчитывает более 2 тысяч примеров), а также учитывает различные точки зрения на проблему, представленные в отечественной и зарубежной лингвистической литературе. Лингвистический материал для диссертации извлекался из художественных и научно-публицистических текстов писателей и прессы; кроме того, использовались синтаксические образования, применяемые или объективно возможные к применению в живой коммуникации, в том числе и искусственно смоделированные, соответствующие естественным речевым нормам и не вызывающие ощущения неправильности речи.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Условная форма глагола характеризует действие как условие, вызывающее другое действие как его следствие, т. е. условно-следственную связь между двумя действиями. Функционально-семантическая категория условия представлена рядом спрягаемых форм, которые выступают лишь как зависимые сказуемые, предполагающие наличие подчиняющих сказуемых в определенной форме.

2. Кумыкский язык, как и другие тюркские языки, располагает многообразием аналитических форм условной модальности. В аналитические конструкции условного наклонения могут входить и сложносоставные основы с глагольными и именными компонентами. В некоторых тюркских языках представлены такие аналитические формы выражения условной модальности, которых нет в кумыкском языке.

3. С точки зрения реальности/нереальности осуществления условия, семантика условия может быть представлена двумя типами значений: значением реального условия и значением ирреального условия, когда условие не может быть реализовано, условие и следствие представлены как действия неосуществившиеся и неосуществимые. Для каждой из семантических сфер характерны свои микрополя с соответствующими ядерными и периферийными средствами. В составе центральной зоны микрополей выделяются отдельные ядерные слои, различающиеся степенью специализации конструкций для выражения категории условия, а также их однозначностью.

4. Сложноподчиненные предложения, в составе которых функционируют условные конструкции, обладают в сопоставляемых языках следующими особенностями: 1) в них четко выделяются две формально самостоятельные части условных периодов; 2) формальный показатель связи типа союза может быть, а может и не быть (в последнем случае формальным показателем связи служит единственно возможный порядок следования частей условной конструкции): зависимая часть — главная часть, однако специальный показатель связи типа союза может быть введен в условную конструкцию; 3) по своему статусу формальный показатель связи при его наличии является подчинительным; 4) в обеих частях условных конструкций, как правило, употребляются финитные формы, хотя могут употребляться и нефинитные формы глаголов; 5) в кумыкском и других тюркских языках наличие формального морфологического показателя условия является обязательным.

5. Разграничение условной и сослагательной модальности в кумыкском языке, а также во многих других тюркских языках.

6. Весь диапазон синтетических и аналитических форм выражения условной модальности в кумыкском языке в сравнительно-сопоставительном освещении.

7. Категория условной модальности неразрывно связана с категорией синтаксического времени и занимает по отношению к ней доминирующее положение. Семантика гипотетичности, свойственная условной модальности, тесно связана с разнообразными проявлениями семантики обусловленности, и именно в плоскости характера обусловленности и лежит различие в семантике синтаксических условных наклонений.

8. Семантика условных глагольных форм связана с синтаксическим окружением, в частности, с типом и характером структурной схемы предложения.

9. По всей сфере условной модальности наблюдаются сходства, параллельно с перечнем семантических отношений, совпадающими в аналогичных примерах сопоставляемых языков.

Апробация работы. Основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры общего языкознания Дагестанского государственного педагогического университета и апробированы на Всероссийской научной конференции «Лингвистическое кавказоведение и тюркология: традиции и современность» (Карачаевок, 2004), на региональной научной конференции «Проблемы развития языков и литератур народов Северного Кавказа» (Нальчик, 2004). Основные положения работы нашли отражение в шести публикациях.

Структура работы определена составом исследовательских задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной научной литературы и источников цитированных примеров. Библиографический список включает 185 наименований.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Османова, Барият Казимпашаевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Концепт «условие» относится к числу наиболее сложных и разветвленных: условно-следственная зависимость может быть выражена формальными средствами различных уровней сопоставляемых языков. В диссертации выявлены и систематизированы условные конструкции., коммуникативно значимые в различных сферах речевого общения. Рассмотрев различные точки зрения на ирреальную модальность, принадлежащие представителям различных лингвистических школ, и проведя анализ фактического лингвистического материала, мы приходим к выводу, что феномен ирреальной модальности сложен и многопланов, и должен изучаться комплексно.

Условная форма характеризует действие как условие, вызывающее другое действие как его следствие, т. е. условно-следственную связь между двумя действиями. Оно представлено рядом спрягаемых форм, которые выступают лишь как зависимое сказуемое, предполагающее наличие подчиняющего сказуемого в определенной форме. Форма условного наклонения предопределяет тем самым структуру и значение всего предложения в целом, являясь его конституирующим элементом. В русском языке она не имеет форм лица, но имеет формы рода. Формы числа представлены во всех языках. Выражение лица в кумыкском и тюркских языках в условной конструкции производится во всех случаях морфологически: присоединением к показателю условности личных аффиксов. В русском и английском языках выражение условия и лица производится обособленными компонентами.

В кумыкском языке, а также в других тюркских языках, основным показателем условного наклонения является форма на -са, которая выступает в качестве ядерного элемента условного наклонения. Все остальные формы являются производными от этой формы и периферийными. Взаимодействие условного наклонения с другими проявляется в способности некоторых форм изъявительного наклонения в сочетании с союзными словами эсе (исэ), ки употребляться для выражения условия совершения действия. Форма на -са может сочетаться также с некоторыми неличными глаголами, модальными словами и частицами.

Связь в кумыкском языке категории условия с системой спряжения глагола несомненна, чего нельзя говорить о русском и английском языках.

В сопоставляемых языках наблюдается сходная последовательность элементов условных конструкций на уровне сложноподчиненного предложения.

В тюркских языках возможна передача концепта «условие» в пределах одной лексемы {барсам «если я пойду»), в русском и английском языках нет морфологических форм выражения условия.

Наличие в кумыкском и в дугах тюркских языках двух показателей условности в пределах одной конструкции (синтаксического и морфологического - удвоенный кондиционалис {эгер барса. «если пойдет) является про-тотипическим. Условный союз эгер заимствован тюркскими языками из персидского языка.

Поскольку в обеих частях условных сложноподчиненных предложений употребляются формально однородные глагольные формы, никак сами по себе не указывающие на наличие и характер синтаксической связи между частями предложения, в состав которых они входят, то именно в сложноподчиненных предложениях можно ожидать появления служебных слов типа союзов, которые специально указывают на наличие (и характер) синтаксической связи между частями сложноподчиненного предложения.

Наличие формальных показателей синтаксической связи типа союзов в сложноподчиненных предложениях во всех языках строго не обязательно. Формальная однородность глагольных форм в обеих частях сложноподчиненного предложения предполагает использование служебных слов типа союзов, но отнюдь не детерминирует их употребление во всех разновидностях условных предложений. В русском языке условные союзы могут различаться по их нормативности и употребительности как в языке в целом, так и в различных стилях речи.

Попадая в сферу действия определенных частиц, прототипические условные союзы могут видоизменять свое значение. Например, в русском языке союз если, оказываясь в сфере действия частицы даже, означает, что действие, выраженное в главной части условного предложения, либо осуществится при любом условии, в том числе и при том, которое выражено в придаточной части, либо не осуществится ни при каком условии, в том числе и при том, которое названо в придаточной части условного предложения.

Связь условного и (более сложного) уступительного значений в сопоставляемых языках представляется несомненной.

Во всех сопоставляемых языках реальные условные конструкции с временной локализацией в будущем составляет центр поля реальных условных конструкций, а нереальные условные конструкции с временной локализацией в прошлом составляют центр поля нереальных условных конструкций. Разные глагольные формы употребляются тюркских языках в реальных и нереальных условных предложениях, и это связано с временной локализации и таксисных значений следования и одновременности?

Условный союз является факультативным элементом зависимой части осложненного предложения, т.е. может быть опущен без какого-либо изменения смысла. Относительно редко подобное явление наблюдается в тех языках, где основной моделью условной конструкции является сложноподчиненное предложение, а осложненное предложение является маргинальным средством выражения условного значения. Так, например, в английском языке осложненное условное предложение с причастным оборотом может факультативно вводиться союзом if который "заимствуется" из сложнопочиненнош предложения. Характерной особенностью русского языка является использование коррелятивных союзов в условных предложениях.

В сопоставляемых языках придаточная условная часть может указать на: а) реальное условие и б) ирреальное условие осуществления действия главной части. В русском языке значение реального условия передается путем использования в ней глагола-сказуемого в форме изъявительного наклонения или инфинитива; значение ирреального (желаемого, возможного, предполагаемого) условия передается путем использования глагола-сказуемого в форме сослагательного наклонения (обычно частица бы сливается с союзом -так образуется союз если бы). В кумыкском языке значения как реального, так и ирреального условия передаются одинаково - глаголом условного наклонения с аффиксом -са.

Средства связи придаточной условной части с главной в кумыкском языке представлены богаче по сравнению с русским языком. Кроме аффикса сослагательного наклонения -са в сочетании с союзом эгэр или без него, в кумыкском языке используются еще другие грамматические средства связи, которые образуют синтетический тип сложноподчиненных предложений с придаточной условной частью. Все они соответствуют в русском языке аналитическим конструкциям с условными союзами. Так, в предложениях синтетического типа в кумыкском языке сказуемое придаточной условной части выражается: 1) причастием на -гъан с аффиксом местного падежа; 2) глаголом изъявительного наклонения в сочетании с вопросительным аффиксом -мы.

В тюркских языках встречаются предложения с придаточной условной частью аналитического типа, в которых сказуемое придаточной части выражается глаголом изъявительного наклонения, а в качестве средства связи с главной частью употребляется союз эгэр в сочетании со словом икэн. После-ложное слово икэн может употребляться в качестве средства связи придаточной части с главной и без союза эгэр.

Место придаточной условной части по отношению к главной в русском языке свободное: она может стоять как в препозиции, так и в постпозиции, хотя преимущественно стремится занять место перед главной частью. В тюркских языках она обычно предшествует главной, хотя в поэтической и живой разговорной речи возможна и постпозиция.

В русском и в кумыкском языке на основе придаточных условных предложений появились фразеологизированные сочетания типа если говорить откровенно, если можно так выразиться, если можно так сказать, если сказать правду и т.д., которые обычно употребляются в качестве вводных конструкций, указывающих на способы оформления мысли, на характер высказывания, на отношение говорящего к стилю высказывания.

В сопоставляемых языках конструкции с условной придаточной частью широко употребляются во всех стилях речи.

В кумыкском языке в одном и том же предложении могут быть два условных периода. Один период занимает препозицию, а другой - постпозицию.

Кумыкский язык, как и другие тюркские языки, располагает многообразием аналитических форм условной модальности. В аналитические конструкции условного наклонения могут входить и сложносоставные основы с глагольными и именными компонентами. В некоторых тюркских языках представлены такие аналитические формы выражения условной модальности, которых нет в кумыкском языке.

В русском и в английском языках нет такого многообразия морфологических показателей условного наклонения как в тюркских языках. В русском языке форма условного наклонения не употребляется в независимой позиции: она функционирует только как придаточная часть сложного предложения.

Во всех сопоставляемых языках условные предложения оформляются при помощи союзов. Русский язык обладает разветвленной системой условных союзов и союзных сочетаний. Кроме того, в оформлении условной связи участвуют корреляты. Условные союзы и союзные сочетания различаются по своим дифференцирующим способностям. В соответствии с этим различаются предложения с союзами недифференцированного значения и предложения с союзами дифференцированных значений. В кумыкском и английском языках нет такого разнообразия союзов и союзных сочетаний с их глубинными системными структурно-семантическими связями и отношениями.

Формы условного наклонения, в отличие от временных глагольных форм индикатива, далеко не всегда противополагаются друг другу во временном плане, хотя в принятых их наименованиях - «формы настоящего условного», «формы прошедшего условного», «формы будущего условного» в кумыкском (в тюркских) и английском языках, казалось бы, присутствует их временная характеристика. В русском языке условное (сослагательное) наклонение не имеет форм времени.

С точки зрения реальности/нереальности осуществления условия, данная семантика может быть представлена двумя типами: значением реального условия и значением ирреального условия, когда условие не может быть реализовано, условие и следствие представлены как действия неосуществившиеся и неосуществимые. Для каждой из семантических сфер характерны свои микрополя с соответствующими ядерными и периферийными средствами. В составе центральной зоны микрополей выделяются отдельные ядерные слои, различающиеся степенью специализации конструкций для выражения категории условия, а также их однозначностью. Конструкции, располагающиеся в центральной зоне микрополей и составляющие различные ядерные слои, представляют базовый материал для изучения на занятиях по грамматике и являются основой комплекса упражнений для совершенствования навыков выражения условных отношений в русской и английской речи кумыков.

Условные придаточные по отношению к главной части могут занимать любое положение, хотя более характерна для всех языков препозиция придаточной, так как при таком расположении частей более четко передаются условно-следственные отношения. В русском языке препозиция придаточной части становится единственно возможной, если в главной части имеются слова-скрепы (между тем, если бы.; если .то).

В русском языке в отличие от кумыкского и английского представлены специализованные показатели потенциально-условных и ирреально-условных отношений - это союзы. Предложения с союзами дифференцированных значений выражают потенциальную обусловленность (т. е. возможность одной из двух версий). Грамматически эти предложения характеризуются как предложения индикативного типа: придаточная часть всегда имеет одну из форм синтаксического индикатива, которая передает информацию о том, что ситуация потенциальна в прошлом, настоящем или будущем. В отличие от предложений нереальной обусловленности, где значение союза всегда поддерживается особой формой наклонения, значение потенциальности в этом случае целиком опирается на союз.

Значение потенциально-условной зависимости складывается из тех же компонентов, которые образуют отношения нереальной обусловленности; это, во-первых, внутренняя зависимость ситуаций, при которой придаточная часть является носителем признака достаточного основания, во-вторых, гипотетический характер обусловливающей ситуации, предопределяющей, как правило, гипотетичность следствия. Специфика потенциально-условной разновидности проявляется в том, что в момент речи не констатируется ни реальность, ни нереальность сообщаемого: информация о соответствии действительности представлена здесь в виде дилеммы (РГ т.2: § 3008).

Среди реальных условных конструкций сопоставляемых языков можно выделить неречеактные ("обычные") и речеактные условные (сослагательные) конструкции.

Бипредикативность присуща не только условным конструкциям, но и многим другим конструкциям, в частности, временным, причинным, уступительным. Специфичной для условных конструкций оказывается интерпретация зависимости между частями этой конструкции.

Во всех сопоставляемых языках представлены итеративные конструкции, с помощью которых выражается одноактные и многоактные условные ситуации. Выражение итеративных условных ситуаций в кумыкском языке имеет более регулярный характер и четкое формальное оформление.

Не вполне корректным является положение о том, что временные формы свойственны реальной модальности, а ирреальная модальность не соотносится со временем (Хангишиев 1988: 13-21). Наши наблюдения убеждают в том, что безусловное увязывание категории модальности с функционированием форм времени (например, точка зрения о реальной модальности как связанной с актуальным временем и об ирреальной, как лежащей вне времени) оправдывает себя не во всех отношениях. Точно так же мы видим, что грамматические наклонения, хотя и являются формальными носителями модальных значений, не всегда маркируют фактическое модальное содержание в соответствии со своим грамматическим значением.

Независимо от того, содержит ли гипотетическое предложение указание на обусловливающую гипотетическую ситуацию в своем составе или эта гипотетическая ситуация выражается средствами явной и скрытой грамматики совместно, любое гипотетическое предложение является предложением семантически неавтономным. Его появление в тексте должно быть подготовлено. Гипотетическое предложение семантически и функционально составляет единое целое с порождающим предложением, т.е. с предложением, аргументации или развитию содержания которого оно служит.

Между формальной и смысловой стороной гипотетического предложения существуют отношения асимметрии: в гипотетическом предложении, в котором форма условного (сослагательного) наклонения имеет собственно гипотетическое значение регулярно имеют место смыслы, не выраженные словесно в ней неявно присутствует представление о некотором реальном положении вещей, отражению которого и служит гипотетическое предложение.

Потенциально-условные предложения с обобщенным значением выражают неоднократную, частую, периодически повторяющуюся или регулярно воспроизводимую связь ситуаций в неопределенном временном плане. В кумыкском языке существуют грамматические формы, выражающие временную ориентацию гипотетического условия. Условие, ориентированное в недавнее прошлое, выражается формой -ды буса в сочетании с финитной формой глагола в прошедшем категорическом времени: Битджг буса, юрю // Если ты кончил, пойдем.

Важной формальной классификацией условных конструкций следует считать ту, согласно которой среди условных предложений различаются предложения с условными союзами и предложения без условных союзов. Однако типологические различия между языками заключаются в том, что в кумыкском языке условный союз носит факультативный характер. В любом из предложений он может быть опущен, при этом конструкция останется условной. Объясняется это тем, что основным показателем условности в тюркских языках является не союз, а морфологический показатель -са, который является обязательным в любой условной конструкции с союзом эгер «если». В русском языке не во всех случаях союз может быть опущен.

Во всех языках будущее по своей природе является наиболее потенциальным временным планом и тем самым наилучшим образом приспособлено для выражения значения реального условия. По этой причине при локализации реального условия в будущем отсутствуют какие-либо прагматические ограничения на употребление условных конструкций. По этой же причине условные конструкции, в которых и условие, и следствие локализованы в будущем, относятся к самым частотным моделям среди реальных условных сложноподчиненных предложений, допускающих временную локализацию условия и следствия. К сказанному необходимо, однако, добавить, что модель, в которой условие предшествует следствию, имеет определенные предпочтения по сравнению с моделью, в которой условие одновременно со следствием. Это связано с тем, что данная модель фиксирует наиболее естественную для условных конструкций таксисную ситуацию, когда следствие наступает после осуществления условия, а не одновременно с ним, как это имеет место в другой модели (Храковский 1996: 202).

Сложноподчиненные предложения, в составе которых функционируют условные конструкции, обладают в сопоставляемых языках следующими особенностями: 1) в них четко выделяются две формально самостоятельные части условных периодов, 2) формальный показатель связи типа союза может быть, а может и не быть (в последнем случае формальным показателем связи служит единственно возможный порядок следования частей условной конструкции): зависимая часть — главная часть, однако специальный показатель связи типа союза может быть введен в условную конструкцию, 3) по своему статусу формальный показатель связи при его наличии является подчинительным, 4) в обеих частях условных конструкций, как правило, употребляются финитные формы, хотя могут употребляться и нефинитные формы глаголов; 5) в кумыкском и других тюркских языках наличие формального морфологического показателя условия является обязательным.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Османова, Барият Казимпашаевна, 2005 год

1. Абдулаева Д.А. Переносное употребление временных форм глагола в узбекском языке. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ташкент, 1973.- 24 с.

2. Агазаде Н.Г. К вопросу о категории наклонения и модальности в современном азербайджанском языке. Баку: Изд-во АН Азерб. ССР, 1965. -112 с.

3. Агазаде Н.Г. Система глагольных наклонений в современном азербайджанском литературном языке. Баку: Изд-во АН Азерб. ССР, 1967.-192 с.

4. Агашина Н. М. Ирреальная модальность в современном русском языке. Ставрополь, 2003

5. Адмони В.Г. Основы теории грамматики. M.-JI.: Наука, 1964.-105 с.

6. Азнабаев A.M., Псянчин В.Ш. Историческая грамматика башкирского языка. Уфа, 1983. 244 с.

7. Акбаев Ш.Х. Диалекты карачаево балкарского языка в структурно-генетическом и ареальном освещении. Карачаевск, 1999. -257 с.

8. Алиев У.Б. Наклонение и время глагола карачаево-балкарского языка // Вопросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. Баку: Элм, 1968.

9. Алиев У.Б. Синтаксис карачаево-балкарского языка. М.: Наука, 1972. -350 с.

10. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. М.: Просвещение, 1989. 253 с.

11. Ахметьянов Р. Г. Сравнительное исследование татарского и чувашского языков. М., 1978. — 247 с.

12. Ахундов А. А. Фе'лин заманлары. Баку, 1961. — 138 с.

13. Ашмарин Н. И. Материалы для исследования чувашского языка. Казань, 1898

14. Базиев А.Т. Система спряжения в кумыкском и ногайском языках: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1949. -18 с.

15. Баскаков Н. А. К вопросу о происхождении условной формы на -са;-се в тюркских языках // Академику В. А. Гордлевскому к его семидесятипятилетию. М., 1953

16. Баскаков Н.А. Каракалпакский язык. Фонетика и морфология. 4.1. Части речи и словообразование. М.: Изд-во АН СССР, 1952. 542 с.

17. Баскаков Н.А. К вопросу о происхождении условной формы наса, -се в тюркских языках // Тюркологический сборник. Академику В.А.Гордлевскому и его семидесятипятилетию. М., 1953. С. 35-63.

18. Баскаков Н.А. Ногайский язык и его диалекты. Грамматика, тексты и словарь. M.-JL: Наука, 1940. 272 с.

19. Баскаков Н.А. Происхождение форм повелительно-желательного наклонения в тюркских языках // Вопросы языкознания, 1975, № 1. -С. 91103.

20. Баскаков //.Л.Историко-типологическая морфология тюркских языков. М., 1979.-273 с.

21. Беликова Г.В. Функциональные типы предложений в современном русском языке. Ростов-н/д, 1967. -229 с.

22. Беляева Е.И. Функционально-семантические поля модальности в английском и русском языках. Воронеж, 1985.

23. Белякина B.C. Сослагательное наклонение в современном русском языке. Дис . канд. филол. наук. Воронеж, 1956.

24. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. JL: Наука, 1971.-115 с.

25. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола (значение и употребление). М., 1971.-238 с.

26. Бондарко А.В. Грамматические значения и смысл. Л.: Наука, 1978. 170 с.

27. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. JL: Наука, 1983. 207.

28. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. JL: Наука, 1976.-242 с.

29. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. JL: Наука, 1984. -35 с.

30. Бондарко А.В., Буланин JI.JI. Русский глагол.Д.: Просвещение, 1967.- 149 с.

31. Буранов Дж. Сравнительная типология английского и тюркских языков. М.: Высшая школа 1983. 266 с.

32. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.,1999.

33. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. 2-е изд. М.: Высшая школа, 1972. 614 с.

34. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975.-С. 51-87.

35. Володин A.JI. Храковский B.C. Об основаниях выделения грамматических категорий // Проблемы лингвистической типологии и структуры языка. JL: Наука, 1977.

36. Володин В.Я. Ирреально-гипотетическое наклонение в современном русском литературном языке. Дис. канд.филод.наук. Куйбышев, 1948.

37. Володин В.Т. Условно-желательное (гипотетическое) наклонение в современном русском языке. Учебное пособие для студентов и аспирантов. Куйбышев, 1961.

38. Вопросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. Баку: Элм, 1968. 230 с.

39. Гаджиахмедов Н.Э. Соотносительное употребление обстоятельственно-временных конструкций глагола с формами индикатива в кумыкском языке // Вопросы морфологии русского языка и языков народов Дагестана. Махачкала. 1988. - С. 77-85.

40. Гаджиахмедов Н.Э. Категория времени в косвенных наклонениях кумыкского глагола // Выражение временных отношений в языках Дагестана. Махачкала. -1991. С. 120-127.

41. Гаджиахмедов Н.Э. Словоизменительные категории имени и глагола в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками). Махачкала, 2000. -382 с.

42. Гаджиахмедов Н.Э. Сослагательное наклонение глагола в кумыкском языке // Советская тюркология. -1990. -№ 6. -С. 58-63.

43. Гаджиахмедов Н.Э. Условное наклонение глагола в кумыкском языке // Советская тюркология. 1984. - № 2. - С. 57-62.

44. Гаджиахмедов Н.Э. Уступительное наклонение глагола в кумыкском языке // Востоковедение: Ученые записки Ленинградского университета.-Вып. 13.- 1987.-С. 8-13.

45. Гаджиева Н. 3. Проблемы тюркской ареальной лингвистики. М.,1975.—303с.

46. Гаджиева Н.З. Основные пути развития синтаксической структуры тюркских языков. М.: Наука, 1973. 407 с.

47. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. М., 2000.

48. Грамматика современного башкирского литературного языка. М.: Наука, 1981.-495 с.

49. Грамматика азербайджанского языка (фонетика, морфология, синтаксис). Баку: Элм. 1971. - 413 с.

50. Грамматика алтайского языка. Составлена членами алтайской миссии. Казань. 1869. - 288 с.

51. Грамматика карачаево-балкарского языка. Фонетика, морфология, синтаксис. Под общей редакцией Н.А.Баскакова. Нальчик: Эльбрус,1976. -570 с.

52. Грамматика ногайского языка. Фонетика и морфология. Под общей редакцией Н.А.Баскакова). Черкесск: Ставрополь, кн. изд-во, 1973. -320 с.

53. Грамматика современного русского литературного языка. М.: Наука, 1970.

54. Грамматика современного якутского литературного языка. М.: Наука, 1982.-495 с.

55. Грамматика туркменского языка. 4.1. Фонетика и морфология. Под общей редакцией Н.А. Баскакова. Ашхабад: Ылым, 1970. 503 с.

56. Грамматика узбекского языка. Т. 1. Морфология. Ташкент. 1975. -611 с.

57. Грамматика хакасского языка. М.: Наука, 1975. 417 с.

58. Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: глагол (на материале староанатолийско-тюркского языка). Д.: Изд-во ЛГУ. 1990. -164 с.

59. Джанмавов Ю.Д. Деепричастия в кумыкском литературном языке (сравнительно с другими тюркскими языками). М.: Наука, 1967. -328 с.

60. Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР. 1948.-276 с.

61. Дмитриев Н.К. Грамматика кумыкского языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР.- 1940.-205 с.

62. Дмитриев Н.К. Грамматика кумыкского языка. М.-Л., 1940

63. Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. М.: Изд-во АН СССР. -1962.-608 с.

64. Егоров В. Г. Современный чувашский литературный язык в сравнительно-историческом освещении. Дис. докт. филол. наук. Чебоксары, 1948

65. Зайнуллин М. В. Предположительная модальность и способы ее выражения // Исследования по грамматике современного башкирского языка. Уфа: Изд-во БФАН СССР, 1979. — С. 69—77.

66. Зайнуллин М. В. Система лексических и лексико-грамматических средств выражения модальных значений в современном башкирском языке. Уфа, 1981. —81 с.

67. Зайнуллин М.В. Система лексических и лексико-грамматических средств выражения модальности в башкирском языке. Казань. 1969. - 190 с.

68. Зайнуллин М.В. Функционально-семантическая категория модальности в современном башкирском языке: Автореф. дис. .докт. филол. наук. Алма-Ата. 1988.-51 с.

69. Закирьянов КЗ. Сопоставительная грамматика русского и башкирского языков. Уфа, 2004.

70. Золотова Г.А. О модальности предложения в русском языке // НДВШ. Сер. Филология. 1962. №4.

71. Ибрагимова М. Ю. Ирреальная модальность и средства ее передачи в татарском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Казань, 1975.— 26 с.

72. Иванов С.Н. Курс турецкой грамматики. 4.2. Грамматические категории глагола: Учебное пособие. Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. 85 с.

73. Иванов С.Н. Родословное древо тюрок Абу-л-гази-хана. Грамматический очерк (Имя и глагол. Грамматические категории). Ташкент: Изд-во ФАН Уз. ССР, 1965.-202 с.

74. Иванов С.Н. Модальная связка экан и форма эканлик в узбекском языке // Ученые записки Ленинградского госуниверситета.- Вып. 7. 1958. С. 131-146.

75. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. М.: Высшая школа. 1981. -284 с.

76. Исследования по теории грамматики. Грамматические категории. М., 2001.

77. Исхаков Ф.Г., Пальмбах А.А. Грамматика тувинского языка (фонетика и морфология). М.: Изд-во восточной литературы. 1961. 472 с.

78. Кадыраджиев КС. Проблемы сравнительно-исторического изучения кумыкского и тюркских языков. Махачкала, 1998. -367 с.

79. Кадыраджиев КС. Сравнительно-историческая грамматика японского и тюркских языков. Фонетика. Морфемика. Махачкала, 1999. -383 с.

80. Казем-Бек А. Общая грамматика турецко-татарского языка. 2-е изд. Казань: Типография Казанского ун-та, 1846.—457 с (1-е изд.— 1836).

81. Калмыкова С. А. Акногайский диалект ногайского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1965. — 26 с.

82. Карттунен JI. Логика английскихконструкций с сентенциальным дополнением / Пер. с фр. А.А. Зализняк // Новое взарубежной лингвистике. -Bbin.XVI.Лингвистическая прагматика. М., 1985.- С.303-332.

83. Категории морфологии и синтаксиса в высказывании. -С.П.: Наука, 2000. 345 с.

84. Кацнельсон С Д. Общее и типологическое языкознание. Л.: Наука. 1986.-297 с.

85. Кацнельсон С Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.

86. Керимов И.А. Очерки кумыкской диалектологии. Махачкала: Да-гучпедгиз, 1967. - 155 с.

87. Керимов И.АХангишиев Ж.М. Къумукъ тил: Педагогика колледж-лер учун дарслыкъ. Магьачкъала: Изд-во НИИ педагогики, 1965. -295 с.

88. Коклянова А.А. Категория времени в современном узбекском языке. М.: Изд-во АН СССР. 1963. - 124 с.

89. Колшанский Г.В. К вопросу о содержании языковой категории модальности //Вопросы языкознания, 1961. № 1.

90. Кононов А.Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников (VII-IX в.в.). Л.: Наука, 1980. 255 с.

91. Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1956. 569 с.

92. Кононов А.Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. 446 с.

93. Корди Е.Е. Наклонение и время французского глагола в формально-условных конструкциях // Проблемы функциональной грамматики. Категории морфологии и синтаксиса в высказывании. -С.П., 2000.

94. Корди Е.Е. Оптативность // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л.: Наука. 1990. - С. 170-185.

95. Коркина Е.И. Наклонения глагола в якутском языке. М.: Наука, 1970.-307 с.

96. Кормушин КВ. Системы времен глагола в алтайском языке. М.: Наука. 1984. 84 с.

97. Котвич В. Исследование по алтайским языкам. М., 1962.

98. Кошевая И. Г. Типологические структуры языка: Сфера видо-временных значений. Киев, 1972.

99. Кузнецов П.И. Система функциональных форм глагола в современном турецком языке // Советская тюркология. 1982. № 1. - С. 3-22.

100. ЮО.Левитская Л.С. Историческая морфология чувашского языка. М.: Наука. 1976.-205 с.

101. Лопухина Р. В Семантика и функции конструкций с частицей бы в современном русском языке. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1985.

102. Лосева Н.Е. Выражение условных отношений в структуре простого предложения. Автореф. дис. канд.филол.наук. М., 1985.

103. Макаров Т. Татарская грамматика кавказского наречия. Тифлис: Типография Канцелярии Наместника Кавказского. 1848. У11+143 с.

104. Малое С.Е. Памятники древнетюркской письменности. Тексты исследования. М.-Л., 1951. - 452 с.

105. Материалы по татарской диалектологии. Отв. ред, Л. Т. Махму-това. Казань, 1974.—251 с.

106. Махмутова Л.Т. Опыт исследования тюркских диалектов (мишар-ский диалект татарского языка). М.: Наука, 1978. 270 с.

107. Межкатегориальные связи в грамматике. С.-П., 1996. -230 с.

108. Менькова Н.В. Сослагательное наклонение в значении изъявительного //Семантика языковых единиц. Доклады VI Международной конференции. Т.2. М., 1988. - С.127-129.

109. Милославский И.Г. Морфологические категории современного русского языка. М., 1981. 253 с.

110. Муасир азерба.жан дили. Т.2. Морфолопуа. Бакы, 1980. 509 с.111 .Мусаев К.М. Краткий грамматический очерк караимского языка. М.: Наука, 1977. 99 с.

111. Мусаев К.М. Грамматика караимского языка. Фонетика и морфология. М.: Наука. 1969. - 344 с.

112. Мухин A.M. Морфологические категории и функциональный синтаксис. С.-П., 2002.

113. Мухин A.M. Синтаксемный анализ и проблема уровней языка. Л.,1980.

114. Насилов Д.М. Типологические сопоставления в рамках сравнительно-исторического изучения отдельных грамматических категорий // Советская тюркология, 1971, № 2, с. 59—66.

115. Ольмесов Н.Х. Сопоставительная грамматика кумыкского и русского языков. Махачкала: Дагучпедгиз. 1982. 84 с.

116. Ольмесов Н.Х. Бораганский говор и его место в системе диалектов кумыкского языка. Махачкала: Изд-во Даггосуниверситета. 1994. 142 с.

117. Оралбаева Н. Аналитические формы глагола в современном казахском языке: Автореф. дис. .докт. филол. наук. Алма-Ата. 1971. -75 с.

118. Очерки по морфологии татарского глагола. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1978, с. 45—62.

119. Очерки сравнительной морфологии алтайских языков. JL, 1978. —272 с.

120. Павлов И. П. К вопросу о происхождении двух деепричастных аффиксов в чувашском языке // Уч. зап. Чувашского НИИЯЛИЭ. Чебоксары, 1956, XIV.

121. Павлов И.П. Деепричастия // Материалы по грамматике современного чувашского языка, I. Морфология. Чебоксары, 1957

122. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М, 1985.

123. Падучева Е.В. Семантические исследования. Семантика нарратива. М., 1996.

124. Панфилов В.З. Категория модальности и ее роль в конструировании структуры предложения и суждения // Вопросы языкознания, 1977. № 4.

125. Пармелова Т.Е. Функционирование сослагательного наклонения в современном русском яз. Дис. канд. филол. наук. JL, 1975

126. Петров Н.Е. О содержании и объеме языковой категории модальности. Новосибирск, 1982.

127. Покровская JI.A. Грамматика гагаузского языка. Фонетика и морфология. М.: Наука, 1964. 298 с.

128. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. IV. Вып. II: Глагол. 1977.

129. Прик О.Я. Очерк грамматики караимского языка (крымский диалект). Махачкала: Дагучпедгиз. 1976. 188 с.131 .Принципы и методы семантических исследований. М., 1976.

130. Рамстедт Г. И. Введение в алтайское языкознание. М., 1957.

131. Русская грамматика. Т.2. -М.: Наука, 1980. -709 с.

132. Русская грамматика. Т.1. М.: Наука, 1980. - 783 с.

133. Сабанеева М.К. «Скрытая» грамматика глагольного наклонения //Исследования по романской филологии. Вып. 2. Л., 1978.

134. Сабанеева М.К. О динамике языкового значения (французский кондиционал) // Проблемы функциональной грамматики. Семантическая инвариантность /вариантность. С.-П., 2003.

135. Сайкиев X. М. Грамматические категории глагола в русском и казахском языках: К проблеме типологических исследований. Алма-Ата, 1973.

136. Cam Ш. Ч. Образование формы условного наклонения в тувинском языке // Уч. зап. Тувинского НИИЯЛИ, 1968, XIII, с. 236—241.

137. Севортян Э. В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанскомязыке. М, 1962.

138. Сильницкий Г. Г. Семантические классы глаголов в английском языке. Смоленск, 1986.

139. Сильницкий Г. Г. Структура глагольного значения и результатив // Типология 1983. -С. 54—65 (гл. 3).

140. Сильницкий Г.Г. Функционально-коммуникативные типы наклонений и их темпоральные характеристики // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Д.: Наука. 1990. С. 90-110.

141. Слюсарева Н. А. Проблемы функциональной морфологии современного английского языка. М., 1986.

142. Смирницкий А.И. Морфология английского языка. М., 1959.

143. Современный казахский язык. Фонетика и морфология. Алма-Ата: Изд-во АН Каз.ССР, 1962. 454 с.

144. Современный татарский литературный язык (лексикология, фонетика, морфология). М.: Наука, 1969. 379 с.

145. Сопоставительная грамматика русского и казахского языков (морфология). Алма-Ата: Наука. 1966. 458 с.

146. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М.: Прогресс 1977. 695 с.

147. Сравнительная грамматика русского и туркменского языков. 4.1. Фонетика и морфология. Ашхабад: ИБМ, 1964. 380 с.

148. Сравнительная грамматика русского и азербайджанского языков. Баку: Изд-во АГУ, 1954. 396 с.

149. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. М: Наука, 1988.-558 с.

150. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Региональные реконструкции. М., 2002.

151. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Задачи и перспективы. М., 1982. — 344 с.

152. Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Современное состояние проблемы. М., 1981. — 358 с.

153. Татарская грамматика. Т.2. Морфология. Казань: Татар, кн. изд-во. 1993.-396 с.

154. Тенишев Э.Р. К истории тюркского условного наклонения // Studia Turcica. Bibliotheca Orientalis Hungarica. Budapest, 1971, XVII.

155. Тенишев Э.Р. Строй саларского языка. М.: Наука, 1976. 576 с.

156. Теория функциональной грамматики. Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность. СПб., 1996.

157. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. -Л.: Наука, 1990. С. 263.

158. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л., 1987.

159. ТумашеваД.Г. Татарский глагол. Казань, 1986.

160. Убрятова Е. И. Историческая грамматика якутского языка. Якутск, 1985. —61 с.

161. Урусбиев И.Х. Категория времени глагола в современном карачаево-балкарском языке // Вопросы категорий времени глагола в тюркских языках. Баку. 1968.-С. 39-53.

162. Урусбиев И.Х. Спряжение в карачаево-балкарском языке. Черкесск: Карачаево-Черкесское кн. изд-во. 1963. 232 с.

163. Хангишиев Д.М. К вопросу о категории наклонения глагола в кумыкском языке // Советская тюркология, 1988, № 4.

164. Хангишиев Д.М. К вопросу о категории наклонения глагола в кумыкском языке // Советская тюркология. 1988. № 4. С. 13-21.

165. Хангишиев Д.М. Къумукъ тил. Морфология. Магьачкъала: Дагьы-стан пачалыкъ университетни нешрияты, 1995. - 231 с.

166. Холодович А. А. Проблемы грамматической теории. Л., 1979.

167. Храковский В. С. Некоторые проблемы универсально-типологической характеристики аспектуальных значений // Аспектуальность и средства ее выражения. Тарту, 1980. С. 3-24.,

168. Храковский В. С. Условные конструкции: взаимодействие кондициональных и темпоральных значений // Вопросы языкознания. 1994. №6. -С.129-139

169. Храковский В. С. Грамматические категории глагола (опыт теории взаимодействия) // Межкатегориальные связи в грамматике. С.-П. 1996. - С. 22-42

170. Храковский B.C. Условные конструкции (опыт исчисления) // Теория функциональной грамматики: Локативность. Бытийность.Посессивность. Обусловленность. СПб., 1996.

171. Храковский B.C., Володин А.П. Семантика и типология императива. Русский императив. Л.: Наука. - 1987. - 270 с.

172. Хрычиков Б. В. Формы и значения сослагательного наклонения в современном русском языке. Дис. канд. филол. наук. 1954

173. Чадамба 3. Б. Тоджинский диалект тувинского языка. -Кызыл,1974

174. Чесноков П.В. Предикативность и модальность как семантические признаки предложения // Единицы морфологии и синтаксиса в семантическом аспекте. Ростов-н/Д., 1979.

175. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. -2-е изд. Л.: Учпедгиз. 1941.-620 с.

176. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Учение о предложении и словосочетаниях. Л., 1965.

177. Щербак A.M. Очерки сравнительной грамматики тюркских языков (глагол). Л.: Наука, 1982. 181 с.

178. Юлдашев А.А. Система словообразования и спряжения глагола в башкирском языке. М.: Изд-во АН СССР. 1958. 195 с.

179. Юлдашев А.А. Соотношение деепричастных и личных форм глагола в тюркских языках. М.: Наука. 1977. 270 с.

180. Юсупов Ф.Ю. Изучение татарского глагола. Казань: Татар.кн.изд-во. 1986. -286 с.

181. Юсупов Ф.Ю. Неличные формы глагола в диалектах татарского языка. Казань: Изд-во казан, ун-та. 1985. 318 с.

182. Ramstedt G. J. Zum turkischen Konditional. — FUF, 1946, XXIX, 1— 3, S. 123 — 126.

183. ИСТОЧНИКИ ЦИТИРОВАННЫХ ПРИМЕРОВ

184. Абуков К. Гьали де давда йимик. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1989.- 150 6.

185. Абуков М. Боран. -Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1982. 102 б.

186. Абуков М. Йыгъылгъанны ер гётерер. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1989.- 199 б.

187. Альбериев Ш. Яшыртгъын яра. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1975. -255 б.

188. Атаева 3. Къурдашлар къыйынлы пон табула. Магьачкъала: Да-гучпедгиз, 1986. - 1446.

189. Батырмурзаев Н., Батырмурзаев 3. Тангчолпанлар. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1989. - 140 б.

190. Гъамзатов Р. Мени Дагъыстаным. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1977,351 6.

191. Ибрагышов И. Магьа шо бек авара. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1988.-87 б.

192. Керимов И. Батыр Баташ. Магьачкъала: Дагъучпедгиз, 102 б. Ю.Керимов И. Будай бюртюклер. - Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1985.- 183 б.11 .Керимов И. Гёк толкъунлар. -Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1988. 221 б.

193. Керимов И. Къанатлы къыз. Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1972.296 б.

194. Къурбанов А. Пьесалар. -Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1978. 157 б.

195. Мантаева У. Яшавну маржанлары. -Магьачкъала: Дагъыстан китап басмаханасы,1995. -295 б.

196. Расулов Р. Ант. -Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1978. -189 б. 16.Салаватов А. Пьесалар. -Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1977, 181 б.

197. Хангишиев М. Рашит булан Разнят. -Магъачкъала: Дагкнигоиздат, 1976.-144 б.

198. Ягъияев М. Арслан тувгъан уланлар. -Магьачкъала: Дагкнигоиздат, 1984. -250 б.

199. Ягъияев М. Дарман булакъ. Повесть. -Магьачкъала: Дагучпедгиз, 1986.-158 б.