Творчество Эми Тань 1980-х - 90-х гг. в контексте азиато-американской литературной традиции тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Коровина, Светлана Геннадьевна

• Коровина, Светлана Геннадьевна
• кандидат филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Коровина, Светлана Геннадьевна

Введение

Глава 1. Предпосылки формирования мировоззрения и эстетики

Эми Тань

§ 1. Формирование литературной традиции в творчестве американских писателей китайского происхождения.

§ 2. Философские основы творчества Э. Тань.

Глава 2. Идейно-тематическое своеобразие произведений Э. Тань

§ 1. Тема вхождения китайцев в инокультуру:. а) дилемма: ассимиляция или сохранение национальной самобытности; б) этнические традиции в жизни американских женщин китайского происхождения.

§ 2. Особенности реализации темы «отцов и детей» в романах Э. Тань: а) проблема поколений: матери и дочери; б) семья в Китае и в Америке.

Глава 3. Художественное своеобразие романов

§ 1. Особенности композиции и повествования, их роль в раскрытии идейного своеобразия произведений Э. Тань

§ 2. Символ как основной элемент поэтики её творчества.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Творчество Эми Тань 1980-х - 90-х гг. в контексте азиато-американской литературной традиции»

В начале 1970-х годов в американской литературе появляется значительное количество этнических авторов, творчество которых отмечено яркой самобытностью. Из четырех сложившихся этнических литератур (индейской, афро~, мексикано- и азиато-американской) позднее всех была выделена азиато-американская. Эта литература представлена американскими авторами китайского, японского, корейского, филиппинского, вьетнамского и малайзийского происхождения.

Вышедшие из англо-американской литературной традиции эти художники слова соединяют в своём творчестве ценности двух культур. Азиатская культура оказывает наибольшее влияние на мировоззрение, а американская - на формирование творческого метода. В результате подобного культурного симбиоза развиваются такие таланты, как Джэйд Сноу Вонг, Чуан Хуа, Максин Хонг Кингстон, Эми Тань, Фрэнк Чин, Генри Дэвид Хуан и др.

Объектом нашего научного интереса является творчество Эми Тань*, одной из самых ярких и известных представительниц азиато-американской литературы. Мы анализируем произведения, которые завершают первый этап ее творчества в XX веке. Эми Тань продолжает плодотворно работать, о чем свидетельствует публикация в 2001 году ее нового романа «Дочь костоправа» (The Bonesetter's Daughter, 25). Это произведение было запланировано как художественное осмысление «того, что мы помним и того, что мы должны помнить»(188;72).

Писательница родилась 19 февраля 1952 года в городе Окленд (штат Калифорния) в семье китайских иммигрантов, инженера и руководителя баптистской церкви Джона Юэханя (1914-1968) и Дэйзи (1916-1999) Тань.

Свой первый литературный опыт «Что библиотека значит для меня» {What the Library Means to Me), явившийся и её первым творческим В английской фонетической традиции фамилия писательницы звучит «Тэн», в китайской фонетической традиции - «Тань». Полагая, что китайское происхождение играет важную роль в жизни американского автора, при переводе на русский язык мы берём за основу произношение в китайской фонетической традиции. успехом, писательница опубликовала уже в восьмилетнем возрасте в 1960 году.

В 1973 году после окончания со степенью бакалавра Сан-Джоусского государственного университета она продолжила учебу и в 1974 году получила степень магистра, а в 1974-76 годах завершила своё образование в аспирантуре Калифорнийского университета в Беркли. С 1976 г. по 1981 г. Э. Тань работала в различных образовательных программах помощи умственно-отсталым и детям-инвалидам в качестве лингвиста-консультанта, а затем директора, а с 1981 г. - в медицинском журнале в качестве репортера, главного редактора и помощника издателя. В 1983-87 годах Эми Тань увлеклась творческой деятельностью, что постепенно приблизило её к карьере профессионального писателя.

Опубликованный в 1986 г. первый рассказ «Конец Игры» (вошедший затем во вторую часть романа «Клуб радости и удачи» под названием «Правила игры») имел определенный положительный резонанс. Литературный агент Сандра Диджкстра настояла на серьезном занятии Эми Тань художественным творчеством. В результате, в 1989 году появился роман «Клуб радости и удачи», который имел успех у читателей США и Англии, получив положительную оценку критики и различные награды в области литературы: золотую медаль Клуба Содружества в области художественной литературы, премию Национального книжного общества критиков в номинации за лучший роман и др.

Работа Э. Тань над сценарием к фильму с одноименным названием также увенчалась успехом. Появившийся на экранах кинотеатров в 1993 году фильм «Клуб радости и удачи» «почти полгода держался в прокате и собрал 32 миллиона долларов» (175;68).

По словам писательницы, особенностью китайских матерей является то, что их любовь выражается в особом стремлении вывести своих детей на правильный путь. Мать Эми Тань хотела, чтобы она стала нейрохирургом, а в свободное время играла на фортепиано: «Она видела, что у меня есть множество шансов в жизни, чтобы использовать все преимущества, быть сильной и не зависеть от мужчин» (191). Известие о том, что её дочь, следуя за своим будущим мужем Луисом ДеМаттэем (брак зарегистрирован в 1976 г.), американцем итальянского происхождения, желает заниматься лингвистикой, вызвало бурную реакцию протеста: Дэйзи Тань не разговаривала с Эми в течение полугода. Лишь после успеха её первого романа, когда её дочь стала знаменитой, мать постепенно согласилась с решением Э. Тань заниматься литературной деятельностью.

Интересно, что судьбы и отношения героинь «Клуба радости и удачи» Цзинмэй Джун У и Суюань У очень похожи на судьбы и отношения Эми и её матери. Тем не менее, автор романа подчёркивает, что у всех «дочерей» романа есть что-то от неё, а у всех «матерей» «клуба»- от её матери Дэйзи. По словам Э. Тань, её знакомые утверждают, что чтение этого произведения похоже на присутствие при разговоре писательницы с матерью.

Американская исследовательница Д. Герхардт отмечает, что «Эми Тань, рождённая в Америке дочь китаянки, решила написать книгу после сердечного приступа, случившегося у её матери. Даже когда Эми была ребёнком, её мать сокрушалась, как мало дочь знает и понимает её. В посвящении Эми Тань отвечает: "Однажды ты спросила меня, что я буду помнить. Это и многое другое"» (155;469).

Вместе с тем, в одном из своих интервью писательница говорит, что на её встречах с читателями романа «Клуб радости и удачи» многие американцы китайского происхождения замечают, что Э. Тань «словно подсмотрела в замочную скважину их спальни, настолько им близко всё то, о чём написано в её произведении» (204).

В конце 1960-х годов, уже после смерти своего отца, будущая писательница узнала о том, что её мать, как и героиня её романа Суюань У, была замужем, причем от первого брака в Китае осталось три дочери. В одном из интервью Э. Тань рассказала, что как-то после их очередной ссоры мать заявила, что у неё есть три хороших дочери, говорящих по-китайски, которые совершенно не похожи на её злую англо-говорящую дочь. В 1980-х годах после восстановления отношений с КНР её мать вернулась в Китай. Эми очень боялась, что Дэйзи не захочет её больше знать как дочь, но её страхи оказались напрасными.

В юности писательница была настолько американизированной, что просто ненавидела своё китайское происхождение, но с возрастом она пришла к пониманию своей этнической принадлежности. А после первого посещения Китая в 1987 году, как и её героиня Джун, Э.Тань почувствовала, что, как только её ноги коснулись китайской земли, она осознала себя китаянкой.

Вышедший из печати в 1991 году роман «Жена кухонного бога» (The Kitchen God's Wife) явился «вторым триумфом Э. Тань» (194). В своём эссе «Потерянные жизни женщин» (41) писательница отмечает, что она посвящает это произведение бабушке, которая покончила с собой, так как в Старом Китае для неё не было другого выхода. Следует отметить, что «самоубийство в обыденной жизни китайским народом не осуждается, как это имеет место у христиан в отношении человека, не испившего чашу (судьбу) страданий до дна, не несущего, как должно, крест до конца. В Китае вина за насильственную смерть падает на того, кто вынудил другого наложить на себя руки. На него-то и обращается всеобщее презрение за то, что он "заел" чужую жизнь. Самоубийством, главным образом через повешение, обычно кончали женщины или девушки. Душа насильственно погибших в таких случаях превращалась большей частью в духов-мстителей» (130;46). Поэтому Э. Тань, подчёркивая свою принадлежность к китайскому этносу, отмечает, что её бабушка является источником силы всей их семьи.

Роман «Жена кухонного бога», повествующий о трагических судьбах китайских женщин, был тепло встречен критикой и удостоен различных премий и наград. Кроме того, в 1991 году именно за это произведение Э. Тань получила звание доктора гуманитарных наук Доминиканского колледжа.

По словам писательницы, следующий роман «Сто тайных чувств» {The Hundred Secret Senses) (1995 г.) написан как реквием в память о тех, кого мы любим, но кого уже нет с нами. В одном из интервью Эми Тань подтвердила, что печальные события были частью её жизни в течение, по крайней мере, последних двадцати лет: «В моей жизни было много смертей, умирали близкие мне люди. Поэтому я очень долго думала о том, как смерть влияет на жизнь, на то, во что ты веришь и чего ждешь. Да, в жизни меня подталкивали к написанию этой книги определенные духи - люди "инь". Они всегда здесь» (210; 1-2).

Показом трагических историй из жизни своей семьи Э. Тань подчёркивает правильность мысли о том, что травма и болезненное чувство утраты являются неотъемлемой частью творчества. Автор романа отмечает, что страдания и смерть заложены в её генеалогическом древе: бабушка покончила с собой, мать была свидетельницей этой трагедии. Сама Эми тяжело переживала смерть отца и брата, умерших от опухоли мозга, но она была вынуждена не показывать виду, так как «депрессия совсем не вызывает уважения» (210;2). По этой причине героиня романа {{Сто тайных чувств» прагматичная американка Оливия Бишоп, в четырехлетнем возрасте потерявшая отца и взамен приобретшая сестру, постепенно склоняющаяся к пониманию своей этнической принадлежности, так похожа на саму писательницу.

В предисловии к своему сборнику рассказов «Сцены американской жизни» (1973 г.) известная писательница Джойс Кэрол Оутс верно указывает, что «любое искусство автобиографично. Это регистрация духовного опыта художника, его попытка объяснить нечто самому себе, он объясняет это также и другим. Если произведение искусства доставляет нам удовольствие, это обычно происходит потому, что в нем рассказывается об опыте художника, близком нашему собственному опыту, о том, что нам знакомо. И тогда мы сами уподобляемся художнику, благодаря его человечности» (Цит. по: 133; 176).

Всё творчество Э. Тань отмечено неординарностью авторского видения окружающей действительности и человека. Её романы - прежде всего отражение своеобразия мира мыслей и чувств самой писательницы. Все её произведения проникнуты глубоким психологизмом, отличаются реалистическим взглядом на проблемы, волнующие современных американцев китайского происхождения, пристальным вниманием к их внутреннему миру и противоречиям, возникающим в их сознании. Своим творчеством Э. Тань отстаивает гуманистические идеалы, защищает нравственные и духовные ценности человека.

В США творчеству азиато-американских этнических авторов уделяется пристальное внимание. Подтверждением этому служат диссертации и монографические исследования американских литературоведов (J.Cooperman, 154; W. А. Но, 169; D. Thomas Mitchell, 170 и др.), а также создание в университетах страны факультетов по изучению этнических литератур.

Несмотря на признание таланта и яркой самобытности Э. Тань, в американском литературоведении до настоящего времени не было опубликовано монографических работ по ее творчеству. Тем не менее, ее произведения, во-первых, широко представлены в обзорных исследованиях по азиато-американской литературе. Например, Юань Юань в своем эссе «Семиотика повествований о Китае в кон/текстах Кингстон и Тань», исходя из терминов «национальный», «этнический», «китайский опыт», анализирует автобиографии Максин Хонг Кингстон «Воительница» и «Китайцы», а также романы Эми Тань «Клуб радости и удачи» и «Жена кухонного бога».

По мнению исследователя, в вышеназванных произведениях повествование о Китае больше относится к культурной ситуации современной Америки, чем к историческому опыту Китая. Кроме того, «"Повествование о Китае" отличается от китайского опыта и представляет собой специфический саморефлексивный дискурс» (215;292-293), а воспоминания матерей - не что иное, как потерю памяти о прародине, неудачные попытки самоидентификации на чужой для них земле. Дочери же вынуждены определять свою позицию «среди конфликтующих дискурсов: семьи, этноса, культуры, истории и национальности» (215;298).

Автор эссе верно полагает, что «Для Кингстон и Тань творчество представляет собой процесс конфронтации, открытия и создания их культурной идентичности» (215;302). Обе писательницы являются американками китайского происхождения, их произведения посвящены американцам и вносят определённый вклад в современную американскую литературу.

Вторую группу работ составляют исследования, рассматривающие какую-либо одну общую ключевую проблему, характерную для различных произведений этнических авторов США, при этом внимание американских специалистов сосредоточено, главным образом, на изучении проблематики романа Эми Тань «Клуб радости и удачи». Так, с точки зрения феминизма в монографии Дж. Бэтз Куперман (154) и в диссертации М. Мэй Райан рассматриваются произведения современных американских писательниц (Л. Эрдрих, М. Гордон, Т. Моррисон, М. Пиерси, Дж. Смилей и Э. Тань у Куперман и Т. Моррисон, Э. Тань, С. Сиснерос и Л. Эрдрих у Райан). Райан, в частности, утверждает, что Э. Тань, в отличие от других писательниц, «проповедует либеральный феминизм, который базируется на универсальной основе пересечения культурного опыта, что ставит дискриминацию по половому признаку выше расового и экономического угнетения» (172;3586А).

По мнению Д. Томаса Митчелла, автора диссертации «Воображаемые миры: многоаспектные романы Э. Танъ, Т. Моррисон, Дж. Алварез, Я. Эр-дрик и К Гарсиа» (170), в книгах этих писательниц затронут ряд проблем современного мира. Для подтверждения своей мысли во всех главах его работы рассматриваются произведения этих авторов по линиям сходства и различия в рамках класса, расы и пола.

Э. Маккарт Дролет в посвященной «Клубу радости и удачи» главе своего исследования утверждает: произведение Э. Тань является неоспоримым свидетельством того, что отношения в рамках "маргинального сообщества" могут быть важной и интересной темой. По мнению автора диссертации, с помощью восьми рассказчиков писательница «опровергает утверждение, что Восток и Запад не соединимы» (167;3027А).

В диссертационных исследованиях У. Энн Хоу (169) и Д. Гавиоли (168), уделяется пристальное внимание теме матерей-дочерей и связанному с ней мотиву молчания матерей. Так, Д. Гавиоли верно замечает, что в романе «Клуб радости и удачи» Э. Тань даёт возможность матерям прервать своё молчание, так называемую «культурную немоту». В результате этого процесса мать «как средоточие молчания и отсутствия, "мать, о которой говорят" становится . "матерью, которая говорит" и перестаёт быть простым объектом обсуждения со стороны других» (168; 1553А).

Самую большую группу в исследованиях творчества Э. Тань составляют статьи и критические отзывы, часто носящие характер рецензий. Так, особенности реализации основной темы романа «Клуб радости и удачи» -отношений между родителями-эмигрантами и рождёнными в Америке детьми - рассматриваются в критическом обзоре Э. Патчетт (200), в статьях «Путешествия дочерей» В. Майнер (197), «Твоя мать - в твоих костях» О. Шэлла (203), в исследованиях «Текст дочери,/ текст матери: женская линия в "Клубе радости и удачи" Эми Тань» М. Хеунг (189) и «В поисках утраченного: этническое самоопределение, противоречия и родина в романах Эми Тань» К.К. Сморады (207).

Все литературоведы и критики единодушны в своём мнении о том, что проблема отношений между матерями и дочерьми осложняется их принадлежностью к различным культурам. Американские дети, пытающиеся отделить себя от своих китайских родителей, балансируют между своим происхождением и воспитанием: их жизнь - это напряжённый поиск баланса между прошлым и будущим. Как и в «Воительнице» Кингстон, в романе Э. Тань объектом конфронтации со стороны дочери также является её мать - «источник авторитета для неё и простого, наиболее сильного влияния Китая» (205; 1). Так, в «Клубе радости и удачи» «почти всегда присутствуют напряжённые отношения между матерью и дочерью, между старым Китаем и новым американским окружением (205;2).

В связи с этим, интересна мысль Д. Герхардт о том, что равнодушные к истинам и надеждам матерей американизированные дочери «"будут иметь внуков, рождённых без всякой связующей надежды, переходящей от поколения к поколению"» (155;469). И именно роман «Клуб радости и удачи» Эми Тань становится спасительным звеном, благодаря которому связующая надежда может быть передана будущим поколениям. Д. Герхардт, отмечая, что основным мотивом романа является "связующая надежда", также исследует и основные символы, его составляющие: "лебединое перо" и "нефритовый кулон".

Исследовательница справедливо подчеркивает, что, несмотря на попытку дочерей отделить себя от своих китайских матерей, они очень похожи, что и проявляется в их рассказах, «где каждая девочка получает неуловимые и непроизносимые наследственные черты» (155;471). Так, Уэверли имеет хитрость Линьдо, её дар стратегии, дух соревнования и острый язык. Роуз, как и Ань-мэй, имеет "слишком мало дерева", каждая из них довольно легко склоняется к чужим мнениям и должна учиться выражать свои собственные мысли. Лена, как и Ин-ин, должна обрести свой тигриный дух и бороться со своим желанием находиться в тени. Джун находит себя выросшей собственницей, шипящей на соседскую кошку в точности, как делала её мать.

Д. Герхардт, М. Хеунг, К.К. Сморада, В. Майнер и Р. Коениг верно указывают, что несмотря на отчаянные попытки американских детей отделить себя от китайских родителей, психологическая зависимость дочерей от их матерей слишком велика. Правильность своей концепции М. Хеунг, Р. Коениг и Д. Герхардт, например, подтверждают показом отношений между Уэверли и Линьдо Чжун. М. Хеунг верно отмечает, что при признании Линьдо безусловным символом этнического самоопределения необходимо рассматривать и аспект дочери. Согласно этой схеме, «главная роль матери состоит в том, чтобы способствовать продвижению дочери к осознанию себя отдельной личностью и к пониманию нового национального самоопределения» (189;2). В этом случае Уэверли становится тем образом, в котором «опасности надлома и потеря своего "я" сходятся воедино» (189;2).

На проблеме поколений, осложненной различиями в культурах, сосредотачивают своё внимание исследователи второго романа Эми Тань Р.Ф. Дью «Страдания брошенного ребенка» (185) и X. Цзя «Китайский банкет тайн» (216). Так, X. Цзя верно подмечает, что «расстояние в культурах матери и дочери увеличивается из-за страхов, которые они испытывают, и тайн, что они хранят друг от друга» (216;76). Критик справедливо полагает, что «рассказ Вэйли о её жизни в Китае является подарком для Пёрл, так как это большой, утерянный пласт её жизни и самоопределения» (216;76).

В литературоведческом обзоре романа «Жена кухонного бога» C.JI. Чхуа, останавливаясь на указанной проблеме, также указывает, что непонимание между матерью и дочерью на языковом уровне серьёзно осложняет их взаимоотношения. С помощью ряда цитат из текста произведения автор статьи иллюстрирует уровень языкового непонимания, высвечивающий различия между поколениями иммигрантов и рожденных в Америке детей. Чхуа верно отмечает, что «неправильное понимание сконцентрировано вокруг главных тайн, которые мать и дочь скрывают друг от друга, и подтачивает их взаимоотношения, как опухоль или рак (образы такого злокачественного роста заметны в книге)» (152;409).

Другая тема произведений Э. Тань - культурного пограничья - рассматривается в статьях «Китайские традиции» К. Энгьера (179), «Китайское наследство» Р. Коэниг (190), «Различия между поколениями и Диаспора в "Клубе радости и удачи"» В. Шеара (205), «Духовный уровень» Р. Павей (201) и др.

Критики единодушно полагают, что содержание книги Э. Тань опровергает «одну из собственных тем, будто американские дети теряют китайские ценности» (179). Так, в отличие от О. Шелла, говорящего об уязвимости китайских женщин в Америке, В. Шеар отмечает, что история каждого персонажа представляет собой страдания раненного человеческого сознания, надломленного искажениями культуры.

Несмотря на сходство с другими произведениями китайско-американской литературы, которые выражают "стремление найти удобное прошлое", в этом романе показаны поиски, осложненные процессом напряжённых столкновений с потерей и обретением культуры. Благодаря этой особенности, по мнению В. Шеар, «Клуб радости и удачи» Э. Тань имеет определенное сходство с книгами Э. Хемингуэя «В наше время» и У. Фолкнера «Непокорённые», «различные в своих индивидуальных художественных особенностях, в совокупности они представляют панораму критического переноса культурных ценностей» (205; 1).

Исследователи романа подчеркивают, что китайские женщины даже после сорока лет жизни в Сан-Франциско продолжают придерживаться принятых на их родине норм и правил поведения. Они также отмечают, что всё происходящее с китайскими женщинами в Америке мы видим «сквозь призму взглядов и судеб их дочерей. Многое из этого реалистично и забавно: смущение дочерей от совершенно неамериканского образа жизни своих матерей, постоянное соревнование родителей своими детьми. Всё это очень интересно: китайские идеи, традиции и предрассудки, резкий контраст между китайскими силой и страданиями и американскими лёгкостью и несчастьями» (179).

По мнению критиков, особого внимания заслуживает тот факт, что китайские матери, несмотря на своё конфуцианское воспитание, более практичны и уверенны в себе, чем их американские дети. Так, Р. Коэниг справедливо полагает, что «имеющие возможность выбирать свои собственные пути дочери «Клуба радости и удачи» делают это хуже, чем их матери, вынужденные слушаться родителей или иммиграционные власти» (190). Автор статьи подтверждает свою мысль конкретными примерами: трагической историей Суюань У и её идеей о создании «Клуба» в Гуйлине, захватывающей "сказкой" о жизни Линьдо Чжун в первом браке, судьбой американки Лены Ст. Клэр.

В. Шеар, единственный из исследователей «Клуба радости и удачи», удивительно точно подмечает важную особенность: несмотря на представленные общие проблемы, здесь очень мало общения среди дочерей. По его мнению, «эта сложность в общении существует из-за противоречий в образе жизни, который Шелл описывает как "движущийся вверх, предусмотрительный в планах, склонный к разводам" мир» (205 ;2).

Исследователь третьего романа «Сто тайных чувств» Р. Павей верно полагает, что Э. Тань создаёт образы американцев китайского происхождения, которые находятся в подвешенном состоянии между двумя родинами. В этой связи критик приводит высказывание американской писательницы Эйлин Симпсон, которая в своей книге раздумий о том, как она была сиротой, замечает, что «большинство американцев в большей или меньшей степени сироты: иммигранты, теряющие своё прошлое. Постоянные темы романов Эми Тань также подтверждают это. В рассматриваемой книге, по крайней мере, шесть сирот, и ни один из них не ведёт спокойную, размеренную жизнь» (201).

Важной темой в творчестве Э. Тань, по мнению американских исследователей, также являются отношения между полами. Например, в работах C.JL Чхуа (152) и П. Лайера (194) подробно анализируется трагическая история матери и связанная с ней проблема напряженных взаимоотношений и ГГ1 между мужем и женой. Так, перечисляя все несчастья, которые пришлось пережить Вэйли в Китае, Лайер высказывает своё возмущение жестокостью конфуцианского домостроя: «На фоне акварели разворачиваются ужасы, до такой степени безжалостные, что можно было бы предъявить законное обвинение миру, в котором женщин учат, что любовь обозначает необходимость всегда говорить, что ты виновата» (194). Тем не менее, автор статьи обоснованно утверждает, что «основной смысл романа Эми Тань - это прощение» (194).

Особого внимания заслуживает литературоведческий обзор романа «Жена кухонного бога» С.Л. Чхуа. В нём детально рассмотрены все трагические события жизни Вэйли в Китае. Исследователь предлагает развернутую характеристику героев указанного произведения. Так, подробно останавливаясь на злодеяниях Вэнь Фу, автор статьи сравнивает его с персонажем из древнегреческого эпоса: «В крушении джипа (купленного на деньги Вэйли), Вэнь Фу теряет глаз и метафорически принимает свой истинный облик циклопа-людоеда. В образе Вэнь Фу Э. Тань успешно резюмировала все отвратительные черты мужской половины. Почти такой же подлый, как отец Карамазов Федора Достоевского, Вэнь Фу ещё более ненавистен, чем Альберт у Элис Уолкер, потому что он неисправим» (152;410).

C.JL Чхуа подчёркивает, что жизнь героини с таким животным напоминает "страдания Гризельды". Подробно анализируя черты качественного роста всех героинь произведения (Вэйли, Хулань, Пинат), автор верно отмечает, что «Вэйли не бессловесная святая и поэтому она постепенно превращается в знающего, независимого судью, и, в конце концов, - в мятежницу» (152;410).

Чхуа указывает на то, что Э. Тань отнюдь не показывает всех мужчин такими грубыми животными, как Вэнь Фу. Здесь есть и положительные образы: Цзяго, муж Хулань, и Джимми Люэ, второй супруг Вэйли. Критик справедливо подчёркивает, что «в действительности Вэнь Фу представляет собой яму мужской порочности, что и способствует восприятию Джимми Люэ как высшей мужской добродетели» (152;411).

В своём исследовании С.Л. Чхуа находит интересное сравнение некоторых элементов романа «Жена кухонного бога» с "эпическими архетипами". Так, рассказчик Вэйли, как и Одиссей Гомера выносит все тяготы изнурительного путешествия во время войны. Причём, «арена Одиссея -Средиземноморье в период Троянской войны, а одиссея Вэйли происходит при интервенции Китая японцами и пролегает по всей широте страны от Шанхая, через Ханчжоу, Нанкин, Учан до Куньмина и назад» (152;411). Кроме того, автор статьи, сравнивая Вэнь Фу с эллинским (Hellenic) циклопом, считает не случайным, что «близкая подруга Вэйли названа "Хелен" ("Helen")» (152;411). С.Л. Чхуа также проводит интересную параллель между посещением Одиссеем Гадеса и "метафорической смертью и рождением" Вэйли, когда её путь в Куньмин пролегает сквозь плотную пелену тумана, застилающего узкую горную дорогу. Для подтверждения своей мысли автор приводит высказывание героини романа: «Мы были, как люди, которые действительно умерли и возвратились назад» (152;411). Наряду с вышеизложенным, исследователь верно отмечает, что «живя в политеистических культурах, главные герои произведений Тань и Гомера переживают свои приключения под покровительством женских божеств: Афины Паллады у Гомера и жены кухонного бога у Э. Тань» (152;411).

C.JI. Чхуа также считает похожими и начала обоих произведений: «Оба автора начинают действие с довольно медленного повествования ребенка, ищущего своего родителя. В случае Перл - это поиск понимания своей много путешествующей матери, а у Телемаха - правильное познание судьбы отсутствующего отца» (152;411). Кроме того, автор статьи находит сходство и в решении основных тем романа Э. Тань и эпоса Гомера, которые «включают новое обретение главными героями - домашнего очага и дома - одного в родном королевстве в Древней Греции, а другого - в её новом мире в Калифорнии» (152;411).

По мнению C.JI. Чхуа, несмотря на случайность этого сходства, оно всё равно указывает на "универсальные достоинства" произведения и на широкое привлечение писательницей общечеловеческого опыта, который и помогает ей создать великолепную книгу.

Следует отметить, что в работах американских исследователей не уделяется должного внимания поэтике произведений Э. Тань, за небольшим исключением. Так, при анализе особенностей повествования «Клуба радости и удачи» некоторые литературоведы (Д. Герхардт, М. Доррис, К. Эн-гьер) называют одним из несомненных достоинств романа наличие восьми (в действительности их семь - С.К.) рассказчиков. Д. Герхардт сравнивает это «изобретение» Э. Тань с «прозрачным, зеркальным домом или рядом бассейнов, которые одновременно отражают и почти не искажают воспроизводимые образы и события. Всё, что проходит сквозь призму пары глаз, проигрывается назад в восприятии других персонажей, каждый раз становясь всё более понятным (155;469).

Автор статьи «Путешествия дочерей» В. Майнер, на наш взгляд, необоснованно полагает, что наличие нескольких рассказчиков является основным недостатком «Клуба радости и удачи», так как читателю приходится одновременно удерживать в памяти несколько нитей повествования (197;567). Тем не менее, критик благосклонно отмечает мастерство и психологические способности Э. Тань, которой удается улавливать все тонкости речи её героев от диалектов китайского языка до ломаного английского (choppy English, pidgin English); от правильного литературного до Калифорнийского разговорного языка.

Обращаясь к критике в целом, можно сказать, что основное внимание американских исследователей сосредоточено на проблематике произведений Э. Тань; изучении её романов с точки зрения феминизма; анализе вопросов, связанных с влиянием этнической культуры на творчество писательницы.

В российском литературоведении практически нет исследований по творчеству Эми Тань. Исключение составляет небольшой очерк (по сути являющийся комментированным пересказом содержания произведения) В.Г. Прозорова об ее первом романе «Клуб радости и удачи», опубликованный в учебном пособии для студентов факультетов иностранных языков высших учебных заведений (138). В свете вышеизложенного обзора критических работ, можно сделать вывод о необходимости нашего исследования, которое призвано заполнить один из пробелов в изучении этнической специфики современной литературы США.

Актуальность выбранной темы в значительной степени обусловлена глубоким интересом, который проявляют российские литературоведы к этническим литературам США. Так, в декабре 1993 года на факультете журналистики МГУ Российской Ассоциацией по изучению культуры США была организована конференция под названием «Этнические проблемы в американской литературе и журналистике», которая ознаменовала признание отечественными исследователями феномена мультикультурной парадигмы. В настоящее время в нашем литературоведении, вслед за американскими исследователями, вырабатывается новый подход, где каждой этнической литературе отводится своя ниша в художественном пространстве США.

Разные стороны этнокультурного многообразия в американской литературе получили отражение в монографиях А.В. Ващенко об эпическом фольклоре американских индейцев, Т.В. Воронченко о мексикано-американской литературе и М.В. Тлостановой о проблемах мультикульту-рализма в США. В последнее десятилетие указанные вопросы так или иначе затрагиваются в различного рода выступлениях ведущих американистов России и СНГ: Я.Н. Засурского, Т.Н. Денисовой, Г.П. Злобина, Ю.В. Сту-лова и др. Кроме того, с 1994 года в Москве (на базе МГУ под руководством А.В. Ващенко) и с 1996 года в Чите (на базе ЗабГПУ под руководством Т.В. Воронченко) действуют Лаборатории по изучению этнических литератур и культур России и США.

О правомерности обращения к исследованию творчества Эми Тань свидетельствует сравнение ее романов с произведениями Тони Моррисон, единственного лауреата Нобелевской премии в области литературы среди этнических авторов США (см.: J. Cooperman, 154; D. Thomas Mitchell, 170; Ryan M. Мае, 172). Наряду с этим, при исследовании творчества американки кубинского происхождения Кристины Гарсиа литературовед Р. Ортиз, отмечает особое влияние на латиноамериканскую писательницу эстетики произведений Т. Моррисон и Э. Тань, называя их её «литературными праматерями» ("literary foremothers") (см.: 157; 147).

После публикации в 1989 году первого романа Эми Тань «Клуб радости и удачи» появилось большое количество интерпретаций сюжета этой книги в разных областях искусства (кино, драматургия, живопись) (см. 187; 20-24). Кроме того, одну из своих статей, посвященных новым произведениям американских авторов азиатского происхождения, редактор «Лайб-рэри джернал» Н. Перл печатает под заголовком «Наследство Эми: Азиато-американская художественная проза» (Amy's Legacy: Asian American Fiction, 202; 144). Все это свидетельствует об определенном значении творчества Э. Тань для всей азиато-американской этнической литературы, яркую индивидуальность которого также признают в российском литературоведении. Так, М.В. Тлостанова в монографии «Проблема мулъ-тикультурализма и литература США конца XX века» называет Э. Тань «одним из наиболее интересных современных азиатско-американских писателей» (143; 180-181).

Новизна нашей работы заключается в том, что это первое монографическое исследование, рассматривающее творчество Эми Тань как целостный художественный мир с точки зрения проблематики и поэтики. Причем, произведения писательницы изучаются не изолированно, они помещены в широкое художественное поле китайско-американской этнической литературы второй половины XX века.

Цель работы - раскрытие представленной Эми Тань художественной концепции мира на основе последовательного и глубокого анализа проблематики и поэтики ее произведений - последовательно реализуется в решении следующих задач:

1. Проследить китайские и американские философские и литературные истоки творчества Э. Тань.

2. Определить основные темы, особенности построения сюжета и создания образов в её ранних романах.

3. Выделить сквозные мотивы и выявить их влияние на раскрытие проблематики произведений.

4. Определить роль композиции в раскрытии тематики произведений.

5. Проанализировать символ как наиболее важный для создания художественного мира произведений Э. Тань элемент поэтики.

6. Определить своеобразие творческого метода писательницы. Методологической основой диссертации является системный подход к произведениям литературы, предполагающий сочетание историко-литературного и аналитического принципов рассмотрения конкретного материала. Широко используются материалы по китайской и американской философии и литературе.

Теоретическим фундаментом нашей работы также являются открытые и сформулированные М.М. Бахтиным принципы исследования «"мыслящего человеческого сознания и диалогической сферы его бытия" в полифоническом ключе», которые делают «его концепцию одним из важнейших факторов правильного понимания основных тенденций развития и важнейших характеристик современного англо-американского сознания во всех его проявлениях» (135;347).

Наряду с принципами М.М. Бахтина, основополагающим для нашей работы стал метод литературоведческого анализа, предложенный Ю.Б. Боре-вым, который верно полагает, что «художественное произведение объёмно и многогранно, и соприкосновение с ним должно осуществляться с разных сторон, при использовании всех возможных подходов» (101; 17).

При определении смысла и ценности внешних связей (эстетических отношений) произведения особое значение приобретает последовательное и эффективное использование различных подходов, обусловленных «движением от общего к частному, конкретному, т.е. от реальности (социологический и гносеологический подходы) к культуре (историко-культурный, сравнительно-исторический подходы) и от неё к художнику, творческому процессу (биографический подход)» (101; 17).

В этом случае большое значение для нашего исследования приобретают теоретические работы по философии (более подробно в § 2 1 -ой Главы), а также труды по компаративистике В.М. Жирмунского (110), Н.И. Конрада (116), исторической поэтике А.Н. Веселовского (106), фольклору В.Я. Проппа (139 и 140) и истории мифа Е.М. Мелетинского (125 и 126).

В целях определения внутренних связей художественного текста мы также применяем методы структурного и семиотического анализа и опираемся на труды Ю.И. Левина (117) и В.Н. Топорова (144).

Смысл и ценность произведения определяются через его реальное функционирование в культуре. Следует отметить, что «сложность и мно-гослойность произведения и художественного процесса наиболее полно раскрываются, когда в качестве операционного инструмента анализа выступает культурное поле» (101 ;28). Ю.Б. Борев верно указывает, что существование ряда взаимодействующих полей (общественно-исторического, семиотического, культуры, авторского творчества и т.д.) способствует наиболее полному анализу художественного произведения и «позволяет дать оценку художественной концепции, выявляет её богатство и оригинальность» (101 ;31).

Таким образом, пять этапов ценностного анализа произведения «находятся в прямом соответствии с пятью ступенями его интерпретационного анализа (мировоззренческая установка; семантика внешних связей произведения; семантика внутренних связей художественного текста; смысл произведения в свете его социального функционирования; смысл художественной концепции)» (101;31-32).

Следует отметить, что при исследовании идейно-тематического содержания важно определить «особенности художественного направления как звена в общем художественном развитии, принадлежность той или иной группы произведений к определенному направлению. При этом, исходя из понимания художественного направления как инварианта художественной концепции мира и личности, задачу методологии следует понимать как выявление этого концептуального инварианта для группы произведений» (102;24). В целях решения указанной задачи Ю.Б. Борев выделяет восемь пластов, «в каждом из которых запечатлевается определенный тип взаимодействия человека с различными внутренними и внешними средами» (102;24). Выделение этих пластов помогает литературоведу определить общую направленность, художественную концепцию книги.

В соответствии с предложенной Ю.Б. Боревым методологией анализа художественного произведения, мы выделяем два концептуальных пласта, уровня, составляющих идейно-тематическое своеобразие творчества Э. Тань.

Первый уровень ("я-я") - это «пласт внутренней коммуникации, внутреннего взаимодействия личности, определяемые противоречиями её природного генотипа и совести, культурных табу, подсознания и сознания, нецензурованного" сознания и социальных норм и т.д. Этот пласт в произведении раскрывает "диалектику души", поток сознания, который у Стендаля, у JI. Толстого, Ф. Достоевского не отрывается от реальности и вбирает в себя данные психологического анализа.» (102;24). Наличие этого пласта определяет философско-психологическую проблематику художественного произведения. В романах Э. Тань это связано с самоопределением американских женщин китайского происхождения, с осознанием её героинями своего места в их этносе.

Второй уровень ("я-ты") - это «коммуникация человека с другим человеком. Этот пласт - носитель нравственной проблематики» (102;24). Следует отметить, что для творчества Э. Тань характерно акцентированное внимание к нравственным проблемам, причём в сознании её героинь приоритетную позицию занимают нравственные ценности, а не материальные блага.

Что касается остальных концептуальных пластов ("я - мы", "я - мы все", "я - всё", "я - всё созданное нами", "я - всё созданное нами в сфере духа", "я - всеобщее всё", то при исследовании идейно-тематического содержания произведений Э. Тань мы не сталкиваемся с наличием проблем, определяемых данными формулами.

Поставленные задачи и избранный метод литературоведческого анализа определили структуру диссертации, изложенной на 194 страницах машинописи. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, насчитывающей 216 наименований. Приложение к диссертации общим объёмом 27 страниц состоит из двух частей: 1) Истории формирования китайского этноса в США на материале произведений Ф. Чина, М. Хонг Кингстон, Э. Тань и др. и 2) Глоссария.

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Коровина, Светлана Геннадьевна

Заключение

Американская писательница китайского происхождения Э. Тань представляет собой тип нового человека, мышление которого направлено на взаимопроникновение двух культур: восточной и западной, а её творчество тяготеет к синкретическому соединению различных литературно-философских концепций.

Исторически обусловленная изолированность китайского этноса от других национальных групп США накладывает неизгладимый отпечаток на формирование менталитета американцев китайского происхождения: в сравнении с другими общественными структурами семья оказывает на них гораздо большее влияние.

В этой связи важную роль играют китайская духовная культура, древность и богатство которой имеют особую ценность в глазах китайских иммигрантов. В работе показано, что при формировании творческой личности Э. Тань несомненен приоритет этико-философской триады - конфуцианства, даосизма и буддизма. Говоря о синкретизме, важно помнить, что конфуцианство преобладает в системе этики и социально-семейных отношениях; даосизм с его магией, метафизикой и пантеоном божеств и духов обращается к сфере чувств и как бы компенсирует сухость и рационализм конфуцианства; а буддизм заботится о замаливании грехов, рождает и поддерживает иллюзии о светлом будущем. Сложившаяся, в основном, на нижнем уровне синкретическая система представляет собой необычный феномен. При всей ее терпимости к другим учениям, либерализме в сфере культа, простоте и легкости деификации новых святых и божеств сохраняется оригинальность каждой из доктрин.

Во всех произведениях Э. Тань наблюдается проявление синкретизма китайской философской системы. Однако соотношение влияния различных китайских учений в рассматриваемых романах неодинаково. Так, в «Клубе радости и удачи» - это преобладание конфуцианства с его вниманием к этическим проблемам в сфере семьи и отношений между её членами. В романе «Жена кухонного бога» наряду с великолепными картинами природы Э. Тань представляет такие особенности китайского менталитета, как наличие огромного пантеона божеств, их приземление с помощью создания различных легенд, лёгкость деификации. Все эти признаки свидетельствуют о тяготении данного произведения к даосизму, традиционному философско-религиозному учению, при безусловном присутствии и остальных компонентов указанной триады. В произведении «Сто тайных чувств» несомненно преобладание буддийских верований в возможность перерождения сансары.

В романах Э. Тань носителями традиционной культуры являются эмигрировавшие из Китая представители старшего поколения: матери в «Клубе радости и удачи» и «Жене кухонного бога», старшая сестра в книге «Сто тайных чувств». Вместе с тем, рожденное в США младшее поколение в той или иной степени также наследует черты китайского характера и мировоззрение своих родителей, хотя и не всегда признаёт это.

Как этнический автор и американка первого поколения иммигрантов писательница находится в «пограничном» состоянии. Её творческая доминанта сконцентрирована на границе сосуществования двух культур: восточной и западной. Это становится возможным благодаря уникальной способности китайцев к синкретическому сочетанию, казалось бы, несовместимых явлений. Поэтому в творчестве писательницы также присутствуют элементы и американской культуры.

Конфуцианство интересуется человеком лишь с точки зрения его вхо- ' ждения в социальную структуру. Согласно указанному этико-философскому учению, самое ценное в личности — это способность к конформизму. Основной тезис философии трансцендентализма - «не человек для общества, а общество для человека» - напротив, свидетельствует о глубоком интересе к развитию отдельной личности. Для творчества Э. Тань характерны именно такие особенности: психологизм и напряженное внимание к нравственному совершенствованию личности, а также дальнейшее развитие основной идеи Эмерсона - стремления человека к уединению с его близостью к Природе.

При формировании художественного мировосприятия особую роль играет этническое самосознание писательницы, а в области способов выражения различных эмоций и чувств используются литературные приемы, характерные для американских авторов. Действие китайской философии проявляется в своеобразном преломлении тематики и поэтики произведений писательницы, а трансцендентализм как философия американского романтизма - при формировании её творческого метода.

Творчество Эми Тань развивается в русле традиций китайско-американской этнической литературы. Здесь можно выделить ряд аспектов, общих как для азиато-американской, так и для этнических литератур в целом. Во-первых, это мифологизм художественного мышления этнических авторов. Синкретическое сочетание (в творчестве Эми Тань), а иногда и сплав (у Т. Моррисон) различных элементов духовной культуры их этноса с собственно американскими национальными особенностями являются яркой реальностью художественного пространства современной Америки.

Такая общая черта, как автобиографизм, проявляется не только в жанре художественно-документальном (автобиографиях и мемуарах), но также и в художественных произведениях этнических авторов. В связи с этим, при изучении этнических литератур США, выявлении истоков творчества писателей, наряду с комплексным использованием различных методов исследования, наиболее продуктивен биографический подход. Он позволяет определить степень влияния этнической культуры, а также выяснить особенности формирования художественного мышления писателей.

Если говорить о непосредственно китайско-американской традиции, то вышеизложенные аспекты, безусловно, являются общими и для писателей, работающих в жанре автобиографии (Джэйд Сноу Вонг, Максин Хонг Кингстон), и для авторов художественных произведений (Чуан Хуа, Эми Тань и др.).

При сравнении проблематики и поэтики произведений Э. Тань, М. Хонг Кингстон и Г. Чжэнь было выявлено сходство с творческой манерой Кингстон, что и позволяет сделать вывод о тяготении Э. Тань к традиционному повествованию с включением китайских легенд и мифов. В процессе исследования было отмечено полное отсутствие линий соприкосновения произведений Э. Тань и Г. Чжэнь. Кроме того, на фоне социально выраженной прозы М.Х. Кингстон и Г. Чжэнь в произведениях Э. Тань усиливается личностная проблематика, глубокому анализу также подвергаются отношения человека с человеком.

Детальное рассмотрение творчества этих писательниц дает основание утверждать, что для М.Х. Кингстон и Э. Тань именно китайская культура становится тем ценностным центром, к которому притягиваются все события, разворачивающиеся в их произведениях. В этом смысле творчество Г. Чжэнь совершенно противоположно: здесь все рассматривается сквозь призму жизни в Америке.

Автобиографизм - непременный атрибут творчества Эми Тань. Принадлежность к китайской семье, описание событий, связанных с жизнью её родственников в Китае придаёт неповторимый колорит её произведениям, а реалистическая манера письма, умение убедительно и объективно передавать информацию способствуют восприятию книг Э. Тань как подлинной истории жизни близких или знакомых нам людей.

Тематика произведений Э. Тань приобретает этническую окраску - все проблемы рассматриваются сквозь призму дилеммы: сохранение этнического своеобразия или полная ассимиляция. В своих романах писательница исследует возможности адаптации её героев в американском обществе при условии сохранения китайской самобытности.

Вечная тема «отцов и детей» находит своеобразное преломление в творчестве Э. Тань: в непримиримом противостоянии китайских матерей и их рождённых в Америке дочерей. Более глубокое познание жизни родителей и связанное с этим завершение поисков самоопределения и идентичности молодых героинь способствуют положительному решению указанной проблемы. Тема «мужчины и женщины» также рассматривается сквозь призму этнической принадлежности героинь: обретение уверенности в собственных силах способствует развитию самосознания и самоуважения, которое, в свою очередь, помогает решить проблемы в общении между любящими людьми.

Исследование китайской и американской семьи как социального института позволяет сделать вывод о том, что различия этих феноменов составляют суть проблемы для героинь произведений Э. Тань. Находясь в пограничном состоянии, персонажи её романов не могут адаптироваться к нормам ни одной из этих культур. Они не счастливы ни в одной из форм семьи: отторгая принятые в китайской семье отношения, живя по правилам американского общества, героини также не могут находиться в гармонии с самими собой.

Анализ композиции книг Э. Тань позволяет увидеть, что они приобретают черты современного «центростремительного» романа. Идеи Д.В. За-тонского об особенностях повествования в произведениях второй половины XX века последовательно развиваются в творчестве писательницы. В «Клубе радости и удачи» особое значение приобретает принцип монтажа как соединения разнородных повествований в нерасторжимое целое, что и позволяет говорить не о сборнике новелл, а о романе в новеллах.

Концепция многосубъектного сознания Г. Джеймса также находит свое достойное продолжение у Эми Тань. Восприняв и творчески воплотив в романе «Клуб радости и удачи» художественный прием «дома со многими окнами», писательница получает возможность показать происходящие события с различных точек зрения - матерей и их дочерей. В результате, проходя через сознание героинь, преображаются повествование и сами герои, которые, в свою очередь, в других главах становятся рассказчиками. Использование Эми Тань подобного приема помогает показать столкновение и взаимодействие различных эпох и культур, придать повествованию максимальную реалистичность, убедительность и глубину.

Во всех ее романах рассказчик является и протагонистом. Здесь проявляется тенденция к уменьшению количества рассказчиков (7 - в первом «Клуб радости и удачи», 2 - во втором «Жена кухонного бога» и в третьем романе «Сто тайных чувств») ведёт к сокращению сюжетных линий, что способствует углублению и усложнению сюжета. Причём, если в первом и во втором произведениях все рассказчики равноправны, то в третьем романе применяется форма метарассказа Гуань в рассказе Оливии. Уменьшение количества рассказчиков и персонажей приводит к более стройной композиции и связанному сюжету - во втором и третьем романах. Первый роман - это механическое соединение отдельных новелл, объединенных общими персонажами.

Романы Э. Тань имеют необычную психологическую конструкцию: они поражают своей ассоциативностью и субъективным ракурсом повествования. Полихрония, одна из основных особенностей её произведений, имеет место и в её первом романе. Всё приходится начинать сначала - раздумья о пути, поиск выхода. Поэтому, в соответствии со своим творческим замыслом, повзрослевших (дочерей) и постаревших героинь (матерей) Э. Тань постоянно выводит на тропы их детства: в сегодняшней действительности персонажи её произведений время от времени возвращаются в прошлое, воскрешая его в памяти.

Ретроспективный взгляд на прошлое и осмысление настоящих событий в свете произошедшего особенно характерны для матерей - членов «Клуба радости и удачи». Воспоминания их детства и юности в Китае сравниваются с современными событиями в жизни их дочерей. Находя неожиданные параллели с настоящим, матери словно говорят о преемственности поколений и о влиянии этнических традиций на формирование менталитета молодых американок китайского происхождения.

Ткань повествования романа составляют не только картины воспоминаний главных героинь, но и их раздумья, «поток сознания», самоанализ, передача мироощущения через погружение в прошлое. Пересечение памяти с сиюминутными переживаниями героинь определяет концепцию повествовательного времени романа.

В процессе исследования особенностей композиции романа «Жена кухонного бога», было определено, что по сравнению с «Клубом радости и удачи», он имеет более стройную композицию и законченный сюжет. Повествование, укладываясь в простую схему: «настоящее - прошлое - настоящее», по-прежнему характеризуется многосубъектностью, т.е. наличием двух рассказчиков: матери и дочери. Две сюжетные линии романа, связанные с настоящим (отношения матери и дочери) и прошлым (жизнь Вэйли с Вэнь Фу), причудливо переплетаются между собой. Так, правда о прошлом матери способствует улучшению отношений с дочерью.

В романе «Сто тайных чувств» присутствуют два параллельных художественных плана: реальный и идеальный. Повествование в форме ретроспекции позволяет писательнице останавливаться на самых значительных событиях в жизни главной героини. В форме метарассказа (рассказа Гуань в рассказе Оливии) звучит содержание идеального плана. Повествование изобилует историческими и этнографическими реалиями Китая середины XIX века. В произведениях Э. Тань наблюдается постепенное усложнение их композиционной и смысловой структуры. Если в первом романе «Клуб радости и удачи» - это почти механическая связь 16 сцепленных новелл, то в третьей книге «Сто тайных чувств» - это произведение с законченным сюжетом и параллельным повествованием на двух различных пространственно-временных и психологических уровнях.

Для творчества Э. Тань характерен лейтмотив надежды (слово надежда (hope) обязательно употребляется во всех трёх романах). Характерно, что сквозные мотивы одиночества и безмолвия постепенно исчезают с помощью прерывания молчания и под воздействием лейтмотива надежды.

Широкое привлечение символов, восходящих к китайским или общечеловеческим архетипам является одной из характерных особенностей произведений Э. Тань. Символика в ее романах чаще всего является локализованной, частной. Однако для ее творчества также характерно наличие в ее произведениях сквозных образов-символов, связанных с общим замыслом, концепцией автора. Они заключены в названиях романов. В «Клубе радости и удачи» сквозной образ-символ Клуба радости и удачи втягивает в свою смысловую зону все другие символы произведения (мотив игры, число 4, ветер и др). Легенда о кухонном боге и его жене является фокусом и главным символом второго романа «Жена кухонного бога», название которого связано с именем Цзян Вэйли, её нелегкой судьбой. Образ героини дублируется образом супруги кухонного бога. Все конфликтующие темы - любовь и ненависть, добро и зло, жизнь и смерть - символически объединены легендой о жене духа домашнего очага. В третьем произведении Э. Тань «Сто тайных чувств» внимание акцентируется на определении «ста тайных чувств». Поэтому другие символы (природный комплекс вода-гора-грот, феникс и др.) непосредственно связаны с этим сквозным образом романа.

Предложенная нами семантическая классификация этого важного элемента поэтики является попыткой осмыслить художественную концепцию мира, создаваемую писательницей в ее произведениях. Мифологизм её художественного мышления и умелое сочетание различных символов придают неповторимый колорит ее произведениям. Основой семантической классификации всех встречающихся в произведениях Э. Тань символов, является выделение двух главных групп, условно обозначаемых как «Человек» и «Природа».

В произведениях Э. Тань плодотворно сочетаются два художественных метода - реализм и романтизм. Реалистическое отражение в ее романах окружающей действительности и проблем, возникающих в жизни ее героев, синкретически соединяется с основными особенностями позднего американского романтизма, влияние которого ярче всего проявляется в области поэтики, а также в способах выражения различных эмоций и чувств.

Рассмотрение художественных произведений Э. Тань позволяет сделать вывод о несомненном своеобразии ее творчества в области проблематики, поэтики и повествовательной техники. Сюжет, композиция, система символов и сравнений в романах Э. Тань способствуют восприятию мысли рассказчиков о ценности человеческой жизни, необходимости сохранения при любых обстоятельствах надежды и человеческого достоинства, а также обретения ее героинями духовной свободы.

Исходя из всего вышесказанного, намечаются широкие параллели с творчеством афро-американки Т. Моррисон, мексикано-американцев Р. Анайя и К. Гарсиа, коренного американца Н. Скотта Момадэя и других этнических авторов. На этой линии можно было бы проследить особенности реализации указанных черт в творчестве вышеперечисленных писателей. Это могло бы стать плодотворной темой для дальнейшего исследования этнических литератур США.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Коровина, Светлана Геннадьевна, 2002 год

1.1) ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

2. Бак, П. Земля. 2-е изд. - М.: Худ. лит., 1936. - 285 с.

3. Бак, П. Мать-М.-Л.: Госуд. Изд-во худ. лит., 1936. -215 с.

4. Бак, П. Сыновья. -М.: Худ. лит., 1935. 396 с.

5. Гарднер, Дж. Никелевая гора. -М.: Прогресс, 1979.

6. Готорн, Н. Алая буква.// Готорн, Н. Алая буква. Бичер-Стоу, Г. Хижина дяди Тома. М.: Художественная литература, 1990. - с.23-230.

7. Готорн, Н. Рассказы и очерки. М.: Худож. литература, 1982. - 512 с.

8. Ли Жучжэнь. Цветы в зеркале.- М.-Л., Изд. АН СССР, 1959. 787 с.

9. Лондон, Дж. Мартин Идеи. Зов предков. Екатеринбург: Среднеураль-ское книжное изд-во, 1993. - 432 с.

10. Маркес, Г.Г. Избранное. /Пер. с исп. М.: Прогресс, 1979.

11. Ю.Оутс, Дж.К. Делай со мной что захочешь.-М.: Вече-Рипол, 1993 592 с.

12. П.Сторм, X. Семь стрел. // Я связан добром с землей. Из современной литературы индейцев США: Сб.- М.: Радуга, 1983. с. 99-123.

13. Тан Эми. Клуб радости и удачи. Главы из романа. /Пер. с англ. О. Са-воскул. //Иностранная литература, 1996, № 9. - с. 108-181.

14. У Чэн-энь. Путешествие на запад: Роман в 4-х т.- Рига: Полярис, 1994.

15. Aiiieeeee! An Anthology of Asian-American Writers.- F. Chin, and others, ed.- Washington, D.C.: Howard University Press, 1983. vii-lxiv; 200 p.

16. Chuang Hua. Crossings. Boston: Northeasten Univ-ty Press, 1986. - 215 p.

17. Jen, G. In the American Society.// The Heath Anthology of American Literature, Vol.2.- Lexington: D.C. Heath and Company, 1994. -p.2802-2813.

18. Jen, Gish. Mona in the Promised Land.- N.Y.: Alfred Knopf, Inc., 1996.

19. Jen, Gish. Typical American.- Boston: Houghton Mifflin comp, 1991.- 296 p.

20. Jen, Gish. What Means Switch.// Growing up Asian American: An anthology/ M. Hong, ed. -N.Y.: W. Morrow and Co, Inc, 1993. p.235-254.

21. Jen, Gish. Who's Irish.- N.Y.: Alfred Knopf, Inc., 1997.- 208 p.

22. Kingston, M.H. Tripmaster Monkey: His Fake Book.- New York: Alfred Knopf, Inc., 1989. -340p.

23. Lee, Gus. China Boy.- N.Y.: Dutton, 1991.-322 p.

24. Lee, Gus. Honor & Duty.- N.Y.: Alfred Knopf, Inc., 1994. 425 p.

25. Lee, Gus. Tiger's Tail. -N.Y.: Alfred Knopf, Inc., 1996.

26. Tan, Amy. The Bonesetter's Daughter. NY: Putnam's sons, ©2001.- 353 p.

27. Tan, Amy. The Hundred Secret Senses.- London: Flamingo, ©1995.- 321 p.

28. Tan, Amy. The Joy Luck Club. New York: Ivy Books, 1989. - 332 p.

29. Tan, Amy. The Kitchen God's Wife. -New York: Ivy Books, 1991. 532 p.

30. Tan, Amy. The Red Candle. // The Heath Anthology of American Literature, Vol.2.- Lexington: D.C. Heath and Company, 1994.- p.2926-2936.1983^ о -5873Т о2. АВТОБИОГРАФИИ, ЭССЕ

31. Джеймс Г. Предисловие к роману «Женский портрет» в нью-йоркском издании 1907-1909 гг. //Женский портрет: (роман и статьи). М.: Наука, 1981. - с.481-493.

32. Эмерсон Р. Эссе. Торо Г. Уолден, или Жизнь в лесу. / Пер. с англ. М.: Художественная литература, 1986. - 638 с.

33. Chang, Jung. Wild Swans: Three Daughters of China. London: Flamingo, 1993.-696 p.

34. Jen, Gish. Coming Into The Country. The New York Times Magazine, 2000, May, 7. Section 6, p. 27-28.

35. Jen, Gish. An Ethnic Trump. Essence, 1999, July. Vol.30,Iss.3. - p.68.

36. Kingston, M.H. China Men.- New York: Vintage International; Vintage Books. New York: Alfred Knopf, 1980.-308 p.

37. Kingston, M.H. The Woman Warrior: Memoirs of a Girlhood Among Ghosts.- New York: Vintage Books, 1977.- 243 p.

38. Kingston, M.H. White Tigers. //The Heath Anthology of American Literature, Vol.2.- Lexington, Mass.: D.C. Heath and Co, 1994,- p.2094-2106.

39. Ludwig, E.W. The Chinese-American Saga: Gumshan. Los Gato, California: Polaris Press, 1982. - 39 p.

40. Tan, Amy. A Life on the Brink. People Weekly. Vol.55, Iss.18, 2001, May,7. - p.85-85,88.

41. Tan, Amy. Snapshot: Lost Lives of Women. New Statesman & Society, 1991, March.-p.90-91.1.. ОБЩИЕ РАБОТЫистория, социология, психология, культурология)

42. Абаев Н.В. Чань-буддизм и шаолиньская школа у-шу. // Буддизм и культурно психологические традиции народов Востока: Сб. ст. Новосибирск: Наука, 1990. - с.148-178.

43. Алексеев В.М. Китайская народная картина: Духовная жизнь старого Китая в народных изображениях. М.: Наука, 1966. - 260 с.

44. Андрушкевич О.В. Сотериология буддизма махаяны и психологические традиции в культуре Китая. // Буддизм и культурно-психологические традиции народов Востока. Сб. ст., Абаев Н.В., ред.- Новосибирск: Наука, 1990. - с.63-77.

45. Бирюков В.И. Китайцы в США и американо-китайские отношения на современном этапе. М.: Наука, 1983. - 141 с.

46. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. - 412 с.

47. Буров В.Г., Титаренко M.JI. Вступ. статья.//Древнекитайская философия. Собр. текстов в 2-х т. т.1.- М.: Мысль, 1972. - с.5-77.

48. Васильев JI.C. Вступительная статья. //Дао и даосизм в Китае. Сб. ст., JI.C. Васильев, Е.Б. Поршнева, ред. -М.: Наука, 1982. - с.3-11.

49. Васильев J1.C. История религий Востока. М.: Высш. шк., 1988.-416 с.

50. Васильев JT.C. Культы, религии, традиции в Китае. М.: Наука,1970. -484 с.

51. Васильев JI.C. Некоторые особенности системы мышления, поведения и психологии в традиционном Китае. // Китай: Традиции и современность. Сб. ст.; Л.П. Делюсин, ред. - М.: Наука, 1976. - с.52-82.

52. Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской мысли: Формирование основ мировоззрения и менталитета. М.: Наука, 1989. - 307,2. с.

53. Васильев Л.С. Этика и ритуал в традиционном Китае.- Сб. ст.- М.: Наука, 1988.- 329 с.

54. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: Космо-Психо-Логос. М.: Прогресс-Культура, 1995. - 480 с.

55. Герасимова К.М. Буддизм и онтология традиционных верований. // Буддизм и культурно-психологические традиции народов Востока Сб. ст.- Новосибирск, Наука, 1990. - с.43-63.

56. Григорьева Т.П. Дао и логос: Встреча культур. М.: Наука, 1992.-424 с.

57. Гумилев Л.Н. От Руси до России: Очерки этнической истории. СПб: Юна, 1992.-272 с.

58. Дагданов Г.Б. Чань-буддизм в творчестве Ван Вэя. Отв. ред. Л.З. Эйдлин. - Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1984.- 135 с.

59. Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах./Сост. Ян Хиншуна. т.1.- М.: Мысль, 1972. 363 с.

60. Завадская Е.В. Даосская поэтика странствий. //Дао и даосизм в Китае. -Сб. ст.; Л.С. Васильев и др., отв. ред. М.: Наука, 1982. - с.217-228.

61. Завадская Е.В. Культура Востока в современном западном мире. М.: Наука, 1977.- 168 с.

62. Завадская Е.В. Миссия слова в «Луньюе». // Конфуцианство в Китае.-Сб. ст.; Л.П. Делюсин, Отв. ред. М.: Наука, 1982. - с. 36-45.

63. Китайские этнические группы в странах Юго-Восточной Азии. Г.И. Левинсон, отв. ред. - М.: Наука, 1986. - 283,1. с.

64. Кобзев А.И. О философско-символическом смысле образов природы в китайской поэзии. // Проблема человека в традиционных китайских учениях. Сб. ст.; Т.П. Григорьева, ред. - М.: Наука, 1983. - - с.140-152.

65. Королёва Т.В. Семья и кризис моральных ценностей буржуазного общества (на материалах США). Минск: Наука и техника, 1980. - 96 с.

66. Кравцова М.Е. История культуры Китая.-Спб.:Изд.«Лань»,1999 416 с.

67. Кривко-Апинян Т.А. Мир игры. М.: СП Culture-Science-Business, 1992.- 160 с.

68. Крюков М.В., Софронов М.В., Чебоксаров Н.Н. Древние китайцы: Проблемы этногенеза. М.: Наука, 1978. - 342 с.

69. Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой. /Пер. с англ. -М: Рефл-бук, ACT, К.: Ваклер, 1997.-384 с.

70. Левин З.И. Развитие общественной мысли на Востоке: Колониальный период XIX-XX веков. М.: Наука, 1993. - 245 с.

71. Лукьянов А.Е. Лао-цзы (Философия раннего даосизма). М.: Изд. Университета дружбы народов, 1991. - 164 с.

72. Малявин В.В. Философия Чжуанцзы: Забытьё, пробуждение, немое слово. // Дао и даосизм в Китае. Сб. ст., Л.С. Васильев, ред. - М.: Наука, 1982. - с.39-59.

73. Малявин В.В. Чжуан-цзы. М.: Наука, 1985. - 309 с.

74. Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание: метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 224 с.

75. Национальные процессы в США. С.А. Гонионский, ред. - М.: Наука, 1973.-400 с.

76. Путилов Б.Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. Л.: Наука, 1976. - 244 с.

77. Путилов Б.Н. Миф-обряд-песня Новой Гвинеи. М.:Наука, 1980.-383 с.

78. Сагадеев А.В. Стереотипы и автостереотипы в сравнительных исследованиях восточной и западной философии.//Философское наследие народов Востока и современность.-Сб. ст.; В.Г. Буров, ред. М.: Наука, 1983.- с. 11-41.

79. Салтыков Г.Ф. Традиция, механизм её действия и некоторые её особенности в Китае. // Роль традиций в истории и культуре Китая. Сб. ст.; Л.С. Васильев, отв. ред.- М.: Наука, 1972. - с. 4-23.

80. Сидихменов В.Я. Китай: Страницы прошлого. М.: Наука, 1987.- 446 с.

81. Таболина Т.В. Этническая проблематика в современной американской науке: Критический обзор основных этносоциологических концепций. -М.: Наука, 1985,- 152 с.

82. Токарев С.А. История зарубежной этнографии. М.: Высш. школа, 1978.-352 с.

83. Тэрнер В. Символ и ритуал (Исследование по фольклору и мифологии Востока). /Пер. с англ. М.: Наука, 1983. - 277 с.

84. Фрезер Дж. Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М.: Политическая литература, 1980. - 831 с.

85. Фромм Э., Судзуки Д., Р. де Мартино. Дзен-буддизм и психоанализ. /Пер. с англ. М.: Изд. «Весь мир», 1997. - 240 с.

86. Хёйзинга Й. Homo ludens (Человек играющий); В тени завтрашнего дня. /Пер. с нидерландского. М.: Прогресс, 1992. - 458, 1.с.

87. Эберхард В. Китайские праздники. М.: Наука, 1977. - 128 с. 88.Элиаде М., Кулиано И. Словарь религий, обрядов и верований. - Т.

88. Громова, ред. М.: ВГБИЛ «Рудомино»;С.-Пб.: Ун. книга,1997 - 415 с. 89.Элиаде М. Миф о вечном возвращении. - М.: Ладомир, 2000.-414 с.

89. Юнг К.Г. Человек и его символы. М.: Серебряные нити, 1997. - 368 с.

90. Brownstone, D. F, I. The Chinese-American Heritage. New York; Oxford: Facts On File, ©1988. - ix,132 p.

91. Daley, W. The Chinese Americans. New York; New Haven; Philadelphia: Chelsea House Publishers, 1987. - 93 p.

92. Dicker, L.M. The Chinese in San Francisco: A Pictorial History. New York, Dover Publications, Inc., ©1979. - 133 p.

93. Hsu, F. Americans and Chinese: Passage to Differences. 3d ed. - Honolulu: The University Press of Hawaii, 1981. - xxviii,534 p.

94. Kung, Shien Woo. Chinese in American Life: Some Aspects of Their History, Status, Problems, and Contributions Westport, Connecticut: Greenwood Press, 1973. - 352 p.

95. Lyman, S. M. Chinatown and Little Tokyo: Power, Conflict, and Community Among Chinese and Japanese Immigrants in America. Millwood, N.Y.; London: Associated Faculty Press, Inc.,1986. - 272 p.

96. Lyman, S. M. Chinese Americans-New York: Random House, 1974.-213 p.

97. Lowe, L. Work, Immigration, Gender: New Subjects of Cultural Politics.// Politics of Culture in the Shadow of Capital. L. Lowe and D. Lloyd, ed. -Durham & London: Duke University Press, 1997. -p. 354-374.

98. I. ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ И КРИТИКА

99. Аверинцев С.С. Символ. // Краткая литературная энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1971. - т.6.- с.826-831.

100. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Художественная литература, 1986. - 543 с.

101. Борев Ю.Б. Методология анализа художественного произведения (вместо введения). //Методология анализа художественного произведения. Сб. ст.; отв. ред. Ю.Б. Борев-М.: Наука, 1988. - с.3-32.

102. Борев Ю.Б. Художественный процесс (проблемы теории и методологии). // Методология анализа литературного процесса. Сб. ст.; Отв. ред. Ю.Б. Борев,- М.: Наука, 1989. с.4-30.

103. Ващенко А.В. Америка в споре с Америкой: Этнические литературы США. М.: Знание, 1988. - 63, 1.с.

104. Ващенко А.В. Мир, сотворенный словом: Предисловие и Комментарий // Я связан добром с землей. Из современной литературы индейцев США: Сборник.-М.: Радуга, 1983.-е. 5-16; 259-272.

105. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М:Высш. Шк., 1989.-406 с.

106. Взаимодействие формы и содержания в реалистическом художественном произведении. Д.В. Затонский, ред. - Киев: Наукова Думка, 1988.-300,2. с.

107. Воскресенский Д.Н. Характер образного имени в китайской героико-авантюрной прозе. // Проблемы восточной филологии. /Сб. ст.; Ред. Л.Е. Померанцева.-М.: Изд. МГУ, 1979. с.131-139.

108. Денисова Т.Н. Живая традиция: О трансформации романтизма в реалистическом и модернистском романе США.//Борьба методов и направлений в литературах современного запада. Сб. ст.; Д.В. Затонский, отв. ред. - Киев: Наукова думка, 1986 - с.99-189.

109. Еремина В.И. Миф и народная песня (к вопросу об исторических основах песенных превращений). // Миф. Фольклор. Литература. Сб. ст.; В.Г. Базанов, Отв. ред. - Л.: Наука, 1978. - с.3-15.

110. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад. Л.: Наука, 1979. - 493 с.

111. Затонский Д.В. Искусство романа и XX век.-М.:Худ.лит.,1973.-535 с.

112. Затонский Д.В. Реализм и модернизм проблематика противостояниям/Борьба методов и направлений в литературах современного Запада. - Сб. ст.; Д.В. Затонский, ред. - Киев: Наукова Думка, 1986. - с.3-41.

113. Злобин Г.П. По ту сторону Мечты: Страницы американской литературы XX века. М.: Художественная литература, 1985. - 335 с.

114. Злобин Г.П. Другая Америка обретает голос. // Верю в человека. Голоса демократической Америки: Антология. / Пер. с английского. -Сост. О. Кириченко. -М.: Радуга, 1986. с. 3-18.

115. Исупов К.Г. Игра в литературном творчестве и произведении. / Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. -Донецк, 1975.- 194 с.

116. Конрад Н.И. Запад и восток. Статьи. М.: Наука, 1972. - 495 с.

117. Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.

118. Лисевич И.С. Вступительная статья и Комментарий. // Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.: стихи, поэмы, романсы, арии. Под общ. Ред. В.И. Семанова. -М.: Изд. МГУ, 1984.-е. 5-20; 276-319.

119. Лисевич И.С. Древнекитайская поэзия и народная песня. М.: Наука, 1969.-287 с.

120. Лисевич И.С. Литературная мысль на рубеже древности и средних веков. М.: Наука, 1979.

121. Литература Востока в средние века. Н.И. Конрад, ред. - М: МГУ, 1970.-471 с.

122. Лосев А.Ф. Знак, символ, миф. М.: Изд. МГУ, 1982. - 479 с.

123. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1976. - 367 с.

124. Манухин B.C. Роль стиля в борьбе китайских вольнодумцев позднего средневековья.// Жанры и стили литератур Китая и Кореи. -Сб. ст.- М.: Наука, 1969. с.135-136.

125. Мелетинский Е.М. Историческая поэтика новеллы. М.: Наука, 1990,-279 с.

126. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. - 407 с.

127. Монзелер Г.О., Циперович И. Э. Примечания. // Ли Жучжэнь. Цветы в зеркале. М.-Л.: Изд.АН СССР, 1959. - с. 739-786.

128. Наровчатов С.С. Необычное литературоведение. М.: Молодая гвардия, 1970. - 335 с.

129. Нигматуллина Ю.Г. Комплексное исследование художественного творчества: Проблема прогнозирования. Казань: КГУ, 1990. - 150 с.

130. Никольская Л.А. Тянь Хань и драматургия Китая XX века. М.: МГУ, 1980.- 215 с.

131. Николюкин А.Н. Утраченные надежды. М.: Знание, 1984. - 64 с.

132. Оленева В.И. О двух традициях в современной прозе США. // Борьба методов и направлений в литературах современного Запада. Сб. ст.; Д.В. Затонский, отв. ред. - Киев: Наукова думка, 1986 - с. 42-98.

133. Оленева В.И. Социальные мотивы в американской новеллистике. -Киев: Наукова думка, 1978©. 208 с.

134. Осипова Э.Ф. Ральф Эмерсон и американский романтизм. / Диссертация на соискание учёной степени доктора филологических наук. -Спб, 1995.-382 с.

135. Осовский О.Е. Литературоведческая концепция М.М. Бахтина в современном литературном сознании Великобритании и США. / Диссертация на соискание учёной степени доктора филологических наук. -Саранск, 1995.-462 с.

136. Писатели США о литературе. // Сб. ст.; М. Тугушева, ред.- М.: Прогресс, 1974. 415 с.

137. Покровский И. Америка потерянная и обретенная. // Эмерсон Р. Эссе. Торо Г. Уолден, или Жизнь в лесу. М.: Худ. Лит., 1986. - с. 3-20.

138. Прозоров В.Г. Эми Тан «Клуб радости и удачи». //Ступени Свободы: Очерки истории и литературы США 1950-2000. Петрозаводск: КГПУ, 2001. - с.245-250.

139. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки Л.: ЛГУ, 1986.365 с.

140. Пропп В.Я. Поэтика фольклора: (Собр. трудов). М.: Лабиринт, 1998. - 352 с.

141. Рифтин Б.Л. Комментарий. // «Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй». т.2. - /Пер. с кит. - М.: Художественная литература, 1986. - с.464-490.

142. Рифтин Б.Л. От мифа к роману. Эволюция изображения персонажа в китайской литературе. М.: Наука, 1979. - 360 с.

143. Тлостанова М.В. Проблема мультикультурализма и литература США конца XX века. М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - 398 с.

144. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Прогресс - Культура, 1995. - 624 с.

145. Торопцев С.А. Преодолеть границы времени и пространства. // Ван Мэн. Избранное. М.: Радуга, 1988. - с.5-17.

146. Тугушева М.П. Литературный облик американского неофеминизма. // Американская литература и общественно-политическая борьба: 60-е -начало 70-х годов XX века. Сб. ст.; А.С. Мулярчик, отв. ред. - М.: Наука, 1977.-с. 180-201.

147. Федоренко Н.Т. К вопросу о взаимосвязях литератур (Дуньхуанские рукописи). // Федоренко Н.Т. Избранные произведения в 2-х томах. -т.2.- М.: Худ. лит., 1987. с. 419-472.

148. Федоренко Н.Т. Цюй Юань: Истоки и проблемы творчества- М.: Наука, 1986.-155 с.

149. Черкасский Л.Е. Новая китайская поэзия (20-30-е годы XX века). -М.: Наука, 1972.-496 с.

150. American Autobiography: Retrospect and Prospect. Eakin, P. J., ed-Madison, Wisconsin: The University of Wisconsin Press, 1991. - 292 p.

151. Amy Tan. The Joy Luck Club. Contemporary Literary Criticism. Vol.59, Yearbook 1989, Detroit, 1990. - p. 89-98.

152. Chua C.L. The Kitchen God's Wife. Magill's Literary Annual: Books of 1991.,Vol. II. - Salem Press, Pasadena-Englewood Cliffs, 1992. -p.408-411.

153. Contemporary American Women Writers: Narrative Strategies. Rainwater,C. and Scheick, W.J., ed.-The University Press of Kentucky, 1982.-246 p.

154. Cooperman, J. Batz. The Broom Closet: Secret Meanings of Domesticity in Postfeminist Novels by Louise Erdrich, Mary Gordon, Toni Morrison, Marge Piercy, Jane Smiley and Amy Tan. NY: Peter Lang, 1999. - 239 p.

155. Gerhardt, D. The Joy Luck Club. // Magill's Literary Annual Books of 1990, pt.2. Salem Press, Pasadena-Englewood Cliffs, 1990. - p.468-472.

156. Gilmore, L. Autobiographies: a Feminist Theory of Women's Selfrepre-sentation Ithaca and London: Cornell University Press, 1994. - 255 p.

157. In Search of New Definitions and Designs: American Literature in the 1980-90's.-Y.V. Stulov, ed.- Minsk:©American Studies Center,2001.-207 p.

158. Li, David Leiwei. Imagining the Nation: Asian American Literature and Cultural Consent. Stanford, Calif.: Stanford Univ. Press, 1998,-xii, 261 p.

159. Ling, Amy. Foreword.// Chuang Hua. Crossings. Boston: Northeasten Univ-ty Press, 1986.-p. 1-6.

160. Redefining American Literary History.- A. LaVonne Brown Ruoff & Jerry W. Ward, ed.- NY:The Modern Language Association of America, 1990.-406 p.

161. Three American Literatures. Houston A. Baker, Jr. - NY: The Modern Language Association of America, 1982. - 265 p.1.. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ И СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ

162. Китайская философия: Энциклопедический словарь. М.Л. Титарен-ко, гл. ред. - М.: Мысль, 1994. - 574 с.

163. Мифологический словарь. Е.М. Мелетинский, ред.- М.: Советская энциклопедия, 1990.- 672 с.

164. Писатели США: Краткие творческие биографии. Я. Засурский, Г. Злобин, Ю. Ковалев: Сост. и общ. ред. - М.: Радуга, 1990. - 623 с.

165. Философский словарь.-И.Т.Фролов,ред.-М.:Политиздат,1991. 560 с.

166. Peck, D.R. American Ethnic Literatures: An Annotated Bibliography. -Pasadena, California: Englewood Cliffs, ©1992. 206 p.

167. Денисова Т.Н. Женский диалог через океан. // Вопросы литературы,1996, №2.-с. 378-381.

168. Караваев Д. Китайская карта Голливуда. // Азия и Африка сегодня,1997, №12. с.67-71.

169. Кожевников Ю. Антология для домашнего употребления. // Вопросы литературы, 1997, № 2. с. 117-129.

170. Малявин В. Рец. на. книгу А.В. Ломанова «Современное конфуцианство: Философия Фэн Юланя». // ПДВ, 1997, № 5. с. 148-150.

171. Петровский И. Борхес и Кортасар: эпизод духовной жизни XX века.// Иностранная литература, 1990, №3. с. 177-190.

172. Angier, С. Chinese Customs. // New Statesman & Society, Vol.2,Issue 56, 1989, June,30,-p.35.

173. Chen, Zhuojun. Chinese-American Children's Identity: Measurement and Implications.// Communication Studies, 51(1), Spring 2000. -p.74-95.

174. Chatfield-Taylor, J. A. Tan: Dazzling New Literary Light.// Cosmopolitan, Vol:207, Iss.5. - 1989, Nov., p.178-181.

175. Contemporary Authors: Jen, Lillian (Gish) // http://galenet.gale.com: 8888 /net. =/db/ca/name-search.htm/17f^G; Gale Research,© 1997. - 2 p.

176. Contemporary Authors: Kingston, Maxine Hong. // http://galenet.gale. com:8. ./name-search.htm&r=l&f=G; Gale Research, ©1997 - 8 p.

177. Contemporary Authors: Tan, Amy (Ruth). // http:// galenet.gale.com:8./ name-search.htm&r= 1 &f=G; ©Gale Research. 1996, Dec., 19 6 p.

178. Dew, R. F. Pangs of an Abandoned Child. // The New York Times Book Review, 1991, March, 31.-p.9.

179. Donnerstag, J. Understanding Ethnic American Fiction in the EFL-Classroom. // American Studies 37.4(1992):595-611. 2 pages.

180. Farley, Christopher J. The Art of Diversity. // Time, Fall 1993. p.20-24.

181. Gray, P. The Joys and Sorrows of Amy Tan. II Time, 2001, Feb.,19.-p.72-74.

182. Heung, M. Daughter-Text/Mother-Text: Matrilineage in Amy Tan's Joy Luck Club. // Feminist Studies 19, No.3 (Fall 1993):597-616. 2 pages.

183. Koenig, R. Heirloom China. // New York, Vol. 22, Iss.12, 1989, March, 20.-p. 82.

184. Lipson, E. R. The Wicked English-speaking Daughter. // The New York Times Book Review, 1989, March, 19. p.3.

185. Lowe, L. The International Within the National: American Studies and Asian American Critique. // Cultural Critique. Oxford University Press, 1998, Iss.40. - p. 29-47.

186. Lowe, L. The Power of Culture. // Journal of Asian American Studies. © The Johns Hopkins University Press, 1998, February. - p.5-29.

187. Lyer, P. The Second Triumph of Amy Tan. // Time, 1991, June, 3. p.67.

188. McPhee, M. Goodbye, Confucius. // Bazaar, Iss. 3414, 1996, May. p.94.

189. Messud, C. Ghost Story. //The New York Times Book Review, 1993, February. p. 11.

190. Miner, V. The Daughters Journeys. // The Nation, Vol.248,Iss.l6, 1989, April, 24. p.566-569.

191. Norris, K. This is the Army, Mr. Ting. // The New York Times Book Review, 1994, February, 20. p.8.

192. Oatman, B. Ethnic Groups and Minorities. // The United States Information Agency, 1986. 4 pages.

193. Patchett, A. Review of "The Joy Luck Club". // Seventeen, Vol.48, Iss.8, 1989, August.-p. 126.

194. Pavey, R. Spirit levels. //New Statesman & Society, 1996, Feb., 16. p.38.

195. Pearl, N. Amy's Legacy: Asian American Fiction. // Library Journal, 2000, Sept.,15,- p. 144.

196. Schell, O. Your Mother Is in Your Bones. // The New York Times Book Review, 1989, March,19. p.3,28.

197. Schleier, С. The Joy Luck Lady. // The Detroit News, 1995, Nov.3. -http://detnews.com/menu/stories/23098.htm; 1997, Feb., 13. 3 pages.

198. Shear, W. Generation Differences and the Diaspora in The Joy Luck Club. //Feminist Studies 19.30993):597-616.-http://www.calpoly.edu~snip/ shear.htm; 1996, Aug.,8. 2 pages.

199. Smith, W. Gish Jen: 'The Book that Hormones Wrote'. // Publishers Weekly, Vol.246, Iss.23, 1999, June, 7.-p. 59-60.

200. Smorada, С. K. Side-stepping Death: Ethnic Identity, Contradictions, and the Mother(land) in Amy Tan's Novels. // Fu Jen Studies: Literature & Linguistics 24 (1991): 31-45. http://www.calpoly.edu~snip/ smo-rada.htm; 1996, Aug.,8. - 2 pages.

201. Stone, J. Gus Lee: A China Boy's Rites of Passage. // Publishers Weekly, 1996, March, 18.-p. 47-48.

202. The Salon Interview: Amy Tan. The Spirit Within. // http://www.salon 1999.com/12novl995/feature/tan.htm; 1997, Feb. 13. 2 pages.

203. The Salon Interview: Amy Tan. Page Two. // http://www.salon 1999.com/ 12nov 1995/feature/tan2.htm; 1997, Feb. 13. 2 pages.

204. The Salon Interview: Amy Tan. Page 3. // http: //www. sal on 1999. com/ 12nov 1995/feature/tan3.htm; 1997, Feb.13. 2 pages.

205. Thompson, J. Who's Irish. // The New York Times Book Review, 1997, June,27. p.13-14.

206. Tsai, Jeanne L., Ying Yu-wen, Peter A. Lee. The Meaning of "Being Chinese" and "Being American". // Journal of Cross-Cultural Psychology, Vol.31, No.3. 2000, May. p.302-322.

207. Wilard, N. Talking to Ghosts. // The New York Times Book Review, 2001, Feb.,18.-p.9.

208. Yuan Yuan. The Semiotics of China Narratives in the Con/texts of Kingston and Tan. // Critique: Studies In Contemporary Fiction, Vol.40, Iss.3, Spring, 99. -p.292-303.

209. Zia, H. A Chinese Banquet of Secrets. // Ms, 1991, Nov/Dec p.76-77.