Татаро-монгольское нашествие и его историческая роль в социально-политических процессах Дагестана в XIII-XIV вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Мавлиев, Али Усманович

• Мавлиев, Али Усманович
• кандидат исторических наук
• 2000

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Татаро-монгольское нашествие и его историческая роль в социально-политических процессах Дагестана в XIII-XIV вв.»

с. 1-30

Глава I. Установление татаро-монгольского господства в Дагестане с. 31-108

Глава II. Ордыно-хулагуидские войны. Роль и значение исламского фактора в них с. 109-156

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Мавлиев, Али Усманович

Наши выводы согласуются с версией Али Каяева о том, что первый шамхал был тюрком. К этому можно лишь добавить, что он мог быть и монголом ширванского происхождения. В целом, можно сделать вывод, «что появление термина «шамхал» произошло в период татаро-монгольских завоеваний и носили его люди, назначенные кем-то сверху (то ли татаро-монголами, то ли их вассалами).

В начальный период термин «шамхал» соответствовал термину «тархан», а затем кумухский шамхал (один из нескольких шамхалов на лакской и кайтагской территории), усиливаясь, превращает свою власть в наследственную, а титул «шамхал» становится родовым признаком кумухских правителей. Для возвышения шамхалов поздние толкователи выводят их родословное древо из Сирии (Шам) от Аббаса и Хамзы, от сподвижников персидских царей, при этом не забывая, что правители Дагестана выходят из моря ханских и хаканских генеалогий, которое, по нашему мнению, относится к Чингизидам. Тамги на золотоордынских монетах, обозначавшие принадлежность к какому-то тюрко-монгольскому роду, удивительно схожи с эмблемами на шамхальских надгробиях. И эта схожесть является важнейшим доказательством тюрко-монгольских корней шамхалов101.

История происхождения рода кайтагских уцмиев» является ярчайшим примером тенденциозности дагестанских летописцев. Она описывает события в Дагестане и Ширване XIV-XV вв.

Вначале раскрываются события, произошедшие в Кайтаге на рубеже XIV-XV вв. после смерти Султана Мухаммад-усуми. В другой трактовке его имя выглядит как Султан Мухаммад-улу усуми. Отметим, что слово "улу" тюркского происхождения и может означать либо прилагательное "великий", либо принадлежность к роду одного из "великих" колен Чингизидов - "Уллу"102.

Перед автором стояли весьма определенные задачи: скрыть истинную роль Тимура в развале Кайтагского государства, осветить с помощью его же авторитета власть потомков Илча в ряде южнодагестанских и североазербайджанских селений, внушить читателю мысль о беспрерывности самостоятельной власти эмиров Дагестана, начиная с родственников Пророка Мухаммеда, принесших в Дагестан свет и твердую рукоять ислама. Более того, "они оказались спокойными и свободными от бедствий до появления

103 султана - эмира Тимура" . Следующей задачей было доказать невозможность идти с оружием против эмиров кайтагских, ведущих свое происхождение от дядей Пророка - Аббаса и Хамзы.

В "Истории происхождения рода кайтагских уцмиев" высказана идея пророческой легитимности, незыблемости государственной власти, привилегий и прерогатив дагестанских феодальных правителей.

В этой связи необходимо отметить, что автор называет Кайтаг вилайетом, т.е. термином, произошедшим от исламского термина "валий", что означает "приближенный к Богу" и широко употреблявшийся в XIV в. в Золотой Орде.

Время написания данной хроники Махмудом Хикалугским -1456-1457 гг. Это время окончательного распада Золотой Орды, время, когда после уничтожения Тимуром экономической базы Золотой Орды в городах Поволжья, Предкавказья Орда начала разваливаться на отдельные ханства.

Эпоха великих монгольских государств уходит в небытие со смертью Тамерлана.

Возникшие ханства осуществляют передел золотоордынских территорий. Но сил для ведения боевых действий против феодальных образований, стремившихся сбросить с себя ненавистное иго, не всегда хватает, особенно в труднопокоряемых регионах, каковым являлся Кавказ. Поэтому тюрко-монгольскими царскими династиями делались попытки закрепить за собой осколки развалившийся империи по традиционному праву старшинства, существовавшего на принципах соподчиненности золотоордынских территорий.

По этому поводу С.Броневский пишет, что астраханские ханы или цари присвоили себе власть над черкесами, основываясь на предлоге, что между ними обитали смешанно кочевые татары Ногайского колена104. Другими словами, от черкесов требовали подчинения астраханским ханам, так как черкесы традиционно выплачивали дань царскому роду, представители которого заняли престол Астраханского ханства. Отметим, что современных кумыков в Дагестане можно отнести к "ногайскому колену", в котором власть принадлежала Шибанидам. Поэтому принадлежность к этому роду дагестанских феодалов в период безусловной татаро-монгольской гегемонии поднимала их авторитет и, вероятно, особо подчеркивалась. Можно предположить, что в XV-XVI вв. подобные претензии предъявлялись и дагестанским феодалам. Поэтому им понадобились услуги летописцев, которые могли бы свести на нет такого рода претензии, выводя на первый план в их генеалогии арабо-мусульманские корни и опуская на второй-третий план ханско-хаканскую генеалогию, которая в недавнем прошлом играла важнейшую роль в жизни дагестанских феодалов. Поэтому в XV-XVII вв. в Дагестане, также как и в России, шла работа по переписке летописей, хроник согласно нужному на данный момент политическому заказу. Этим объясняется исчезновение всякого рода упоминаний о татаро-монголах, как будто они и не вершили истории народов на протяжении двухсот лет. В одной лишь "Хронике Махмуда Хикалугского" несколькими строками упоминается государство Хулагуидов105, и то, ради того, чтобы показать свою непричастность к нему. Дагестанские летописцы, также как и Махмуд Хикалугский, помнят об арабо-хазарских войнах середины первого тысячелетия, по всей видимости, с помощью книг арабских историков, и напрочь "забыли" великие исторические события, современниками которых были их отцы и деды, о которых даже в XX в. передают народные предания и песни. Но события этой эпохи не исчезли, они не очень искусно камуфлировались поздними переписчиками под события персо-хазарского, а затем арабо-хазарского противостояния, чтобы в дальнейшем вывести феодальные династия к роду Пророка и потом доказывать их изначальную самостоятельность (как же потомки такого рода могли кому-либо подчиняться?) и непрерывность.

Вся история Дагестана - и древняя, и не очень древняя, и современная - это история народов его населяющих, на протяжении нескольких тысячелетий находящихся на стыке противостояний Юга и Севера. Так было при персах и хазарах, арабах и хазарах, южных и северных татарах, Ирана и Турции - с одной стороны, и России - с другой. Тема всегда одна - противостояние Севера и Юга. Безусловно, такие переписчики, как Мухаммад Хиналугский, Мухаммад Аваби Акташи, Махмуд, сын муэдзина Гумикского, знали и читали арабоязычную и персоязычную литературу об истории войн середины первого тысячелетия. Имея перед собой труды хронистов

XIII-XIV вв., таких как Мухаммад Рафи и других неизвестных нам авторов, несложно было в их работах заменить татар на хазар и подать читателю историю относительно недавних событий за историю газийских походов арабо-хазарской эпохи.

Складывалось впечатление преемственности исламских традиций, начиная с арабских завоеваний. Но истинные события проглядываются повсюду из-под не очень умело наложенного камуфляжа.

Действительно, жителям XV-XVII вв. откуда было знать о том, что такой город как Татар-туп и вилайет Кырым могли появиться только в золотоордынскую эпоху, а титулатура татаро-монгольской эпохи и великий Амир Чупан могли появиться никак не раньше XIII в. При этом никакая политическая целесообразность не смогла полностью изменить тюрко-монгольские имена и прозвища, характерные для Дагестана и всего посттюрко-монгольского пространства, а также о принадлежности "потомков дядей Пророка Мухаммеда" к "ханской и хаканской" генеалогии.

Отметим, что в "Событиях в Дагестане и Ширване XIV-XV вв." Махмуда Хикалугского много титулатуры и имен в среде ближайших родственников - уцмиев тюрко-монгольской эпохи. Это "бек", "хан", "бахадур", Алибек Киши-хан, Улубекхан-усуми, Орудж - т.е. имена и титулатура, характерная для местных исламско-монгольских династий на той территории монгольской империи, где были сильны исламские традиции.

Отметим также и былое значение Кайтага до конфликта между братьями и его очень тесные связи с Ширваном.

При определении границ между Илчав Ахмед-беком и Беккиши-ханом, а по сути между Ширваном и Кайтагом, выясняется, что на рубеже XIV-XV вв. границы Ширвана больше всего страдают от кумухских разбойников, каковыми являются, видимо, и подданные Беккиши-хана. То есть, судя по этим сведениям, Кайтаг в это время уже находился в подчиненном положении по отношению к Кумуху, следовательно и границы проводились не между Ширваном и Кайтагом, а между Кумухом и Ширваном. Когда же в таком случае произошло это подчинение?

В первой половине XIV в. знаменитый историк Абу-л-Фида (1273-1331 гг.) в своем сочинении "Перечень стран" не видит разницы между географическими понятиями "Кайтаг" и "Кавказ".

Итальянский путешественник Барбаро писал в 1437 г., что кайтаки занимают территорию между Мингрелией и Каспийским морем.

В папской булле 1401 г. территория католического епископства "Каспийских гор" названа "страной хайдакской", где уже функционировали пять епископских центров.

А.Е.Криштопа считает, что до разгрома Кайтага Тимуром Кайтаг некоторое время обладал верховной властью над Кумухом.

Афанасия Никитина кайтагцы ограбили близ Тарков.

Правитель Ширвана обращается к "шурину своему Алильбегу, Кайтагскому князю с предложением вернуть пленных и товары106.

Складывается впечатление могущества Кайтага в XV в., если бы не упоминание у Махмуда Хикалугского о кумухских разбойниках на границе с Ширваном и не "Завещание Андуника", где указывается на то, что уцмий Кайтага мог выставить всего лишь 3 тысячи воинов, в то время, когда аварский куцал - 20 тысяч воинов, Табасаран - 70 тысяч, казикумухский шамхал - 100 тысяч воинов и при этом назван "падишахом Дагестана" ("Завещание Андуника"). Необходимо учитывать, что данный источник является актовым документом, поэтому он относится к разряду немногих достоверных дагестанских письменных источников.

Верховное положение шамхала в Дагестане в конце XV в. подтверждается другим документом, носящим условное название "Хроника Абд Ал-хайя о политическом влиянии шамхала в Дагестане в XV в."

В нем говорится о том, что в 90-х годах XV в. жители Южного Дагестана Рутула, Ахты и Элису обратились "к воротам шамхала, он валий Дагестана - и склонили мы головы перед дворцом его, крепким и великим, изложили перед ним свою просьбу и рассказали ему о своем положении. Он принял нашу жалобу".

Налицо явное противоречие. Источники сообщают нам о том, что в XV в. (с начала и до его конца) в Дагестане верховной властью обладали и Кайтаг, и Кумух одновременно. При этом нужно выделить одну немаловажную особенность из приведенных выше источников. Все сведения, создающие картину превосходства Кайтага над Кумухом - географического порядка: пространство от Грузии до Каспийского моря называется кайтагским, кайтагский уцмий решает какие-то вопросы, произошедшие около с. Тарки. Все это естественным образом укладывается в имидж Кайтага, созданный кайтагскими хрониками, где он рисуется базой газиев, откуда исходили их походы в Кумух и Аварию с последующей исламизацией этих территорий. Но актовые документы нам говорят, что в XV в. верховную власть в Дагестане осуществлял Кумух.

Действительно, разгром Тимуром Кайтага в конце XIV в. и сохранение экономической и военной мощи шамхалом путем признания власти Тимура могли способствовать возвышению

Кумуха над Кайтагом. Результатом учиненного погрома в Кайтаге могло стать дробление этого когда-то мощного территориального образования на части с передачей одной из частей кумухскому шамхалу, а другой части - ширваншаху, также выразившему покорность Тимуру. Этот процесс перераспределения земель не был отражен в кайтагских рукописях. Несмотря на то, что Кайтаг преподносится в рукописях независимым бесконечно долго, ключевыми фразами, противоречащими этому утверждению, являются упоминания о "кумухских своевольниках" из Дагестана. В Кайтаге утверждается на престоле племянник Шамхала, а племянник ширваншаха вынужден искать прибежище в Ширване. При этом бежавший в Ширван Ильча Ахмад-багатур принимает такое развитие событий с покорностью, которая, по развитию сюжета, определялась позицией Тимура, хотя автор и старается завуалировать перед читателями действительные события, произошедшие в Кумухе. В его трактовке не упоминаются погромы, осуществленные Тимуром в Кайтаге.

Таким образом, в конце XIV в. происходит крушение кайтагской гегемонии в Дагестане, но еще долго территории, входившие ранее в состав Кайтага, будут называться кайтагскими, создавая впечатление могущества кайтагских уцмиев на протяжении XV в.

Часть кайтагских хроник, описывавших раздел земель между сыновьями кайтагского уцмия, а фактически между Ширваном и Кумухом, имеет реальную дату - 1380 год. В хронике особо подчеркивается, что Дагестан был захвачен хазарами (читай -татарами) во время междуусобицы в их стране. Мы знаем два длительных и значительных периодов междуусобных войн в Золотой Орде - это конец XIII в. и вторая половина XIV в. Указанная дата в кайтагских рукописях соответствует второй великой смуте, в результате которой к власти в Золотой Орде пришел Тохтамыш, который попытался оспорить у Тимура Дагестан и Азербайджан, на которые последний предъявил свои права после захвата Ирана. По-видимому, во второй половине XIV в. кайтагские уцмии в связи с усилением Золотой Орды и распространением своего влияния на земли Хулагуидов стали подданными Золотой Орды. При этом разграничение между Ширваном и Кайтагом как одних из субъектов золотоордынского государства произошло по линии Дербента и лезгинских земель в горах. Практически, такое положение подтверждало существовавшее разграничение при Хулагуидах в конце XIII в. Очередное подтверждение существующих границ произошло при утверждении Тохтамыша на золотоордынском престоле.

Тимур жестоко наказал кайтагских уцмиев, принявших сторону Тохтамыша, утвердив валием Дагестана одного из вассалов уцмия -казикумухского шамхала, посадив на трон самого Кайтага одну из ветвей кайтагских уцмиев, связанную родством с казикумухскими шамхалами.

Родословную кайтагских уцмиев Махмуд Хиналугский закончил

I Л<7 писать в 1456 г. , но к этому времени в генеалогии кайтагских уцмиев с момента ее основания сменилось 9-10 колен. Если на каждое колено брать по 20-25 лет, то родоначальник Султан-Мухамад усуми окажется жителем середины - второй половины XIII в., а его сын Илча Ахмад-багатур - жителем конца XIII в. А это время первой смуты в Золотой Орде. Это время установления новых границ в связи с продвижением Хулагуидов с помощью "добрых намерений" и "охоты" Газан-хана на Север. Это время перехода в подданство Хулагуидов Ширвана в ширваншаха Ахсатана, упоминавшегося в 1293-1294 гг. как правитель Ширвана, по нумизматическим данным108.

Аналогичные процессы происходят в Дагестане и Ширване почти ровно через 100 лет.

Это время второй смуты в Золотой Орде. Это время перехода Ширвана в подданство Тимура, наследовавшего земли Хулагуидов. Это время жизни ширваншаха Ибрагима II Дербенди, вместо которого в этот период в конце XIV в. рядом с Тимуром и Ильчав Ахмад-багатуром поставлен ширваншах Гершасп109.

Между этими событиями, произошедшими с разницей в 100 лет, по подсчетам А.Е.Криштопы, возможна еще одна важная связь. Ильча Ахмад I жил в начале XIV в., а его внук или правнук Ильча Ахмад II вполне мог оказаться современником Тимура.

Заметим, что начало родословной приходится на середину -вторую половину XIII в., при этом явно просматривается утверждение новой династии в Кайтаге. Эти события созвучны с кайтагскими рукописями, в которых говорится об убийстве арабами Газанфара - бывшего правителя Кайтага и утверждение на его место некоего араба по имени Хамза.

У нас нет сведений о том, что арабы меняли правителей в Дагестане: титулатура золотоордынского периода и тюрко-монгольские имена и прозвища - "Беккиши", "бахадур", "улу" -указывают на период татаро-монгольского нашествия. Следовательно, начало кайтагской династии следует отнести ко второй половине XIII в.

Но в Кайтаге, вероятно, произошла еще одна смена династий в начале XIII в. в связи с продвижением Хулагуидов на Север, т.е. династия, утвержденная при Бату или Берке, которая впоследствии была заменена на ставленника ильханов. Третья смена на кайтагском престоле произошла при Тимуре, который возвел на кайтагский престол племянника казикумухского шамхала - родственника кайтагского уцмия, поэтому эта смена выглядит вполне естественной, а признание вины со стороны автора Ильча Ахмадом предает этому эпизоду соответствующую летописи пристойность110.

В третьей главе делалась попытка анализа некоторых дагестанских исторических сочинений, в которых, на наш взгляд, освещены события, являвшиеся звеньями цепи ордыно-хулагуидских войн.

При золотоордынской гегемонии в Дагестане и установлении хулагуидской власти важную роль в этих процессах играла тюрко-монгольская элита, осевшая здесь с середины XIII в., ширванская элита, представлявшая из себя к концу XIII в. переплетение тюрко-монгольских и старых ширванских династий, и арабо-иранские газии-тезики, среди которых были и представители знатнейших родов Ближнего Востока.

Хулагуиды и их вассалы, ведя цепь непрерывных войн в Дагестане, широко используют газийский потенциал, придавая этим войнам религиозный характер. Тезики-переселенцы Газан-хана в этом смысле становятся газиями, т.е. проводниками исламской идеологии в Центральном и Северном Дагестане.

Вновь прибывшие газии-тезики занимают верховное положение на новых землях: возглавляют административную, военную и духовную власть. Они селятся отдельно от местных жителей, не смешиваясь с ними. Старая элита, покорившаяся захватчикам, постепенно смешивается с новой, в результате чего появляется к XV в. новая элита, ведущая свой род от рода Пророка (от газиев), имеющая ханские и хаканские корни (от монголов) и связанная с местными доисламскими и домонгольскими династиями (аварские ханы).

Сведения об этих сложных этносоциальных процессах дает нам "История Каракайтага", менее других подверженная изменениям поздних мусульманских переписчиков.

История Ирхана" и часть "Дербенд-Намэ", касающаяся Ирхана, являются логическим продолжением событий, описываемых в "Истории Каракайтага".

На то, что в основе этих хроник лежат события периода хулагуидской экспансии на Дагестан, указывает то, что правитель Ирхана принадлежит к хаканской династии, был братом хакана, а в его генеалогии есть люди, носившие татаро-монгольские титулы "эмир", "бек", "хан". Среди подданных правителя Ирхана и в самой столице проживают люди различных вероисповеданий, причем мусульман было больше, чем иудеев, что характерно для периода золотоордынской гегемонии в Дагестане, но не для эпохи Хазарского каганата. Топонимы, называемые в этих хрониках, такие как Дешт-и-Кипчак, Шехр-и-Татар Джулад появились в татаро-монгольский период, а соответствующие топонимы города, такие как Малый Маджар, Большой Маджар, Анджи, возможно, существовали при Хазарском каганате. Вместе их объединяет одно обстоятельство - все они перестали существовать в XIV в. В начале XV в. территория части Золотой Орды даже в специальных документах называется Хазарией. Слова "татары" и "крым" также относятся к татаро-монгольской эпохе. После отступления из Дагестана правитель Ирхана подчиняет ему всех правителей Предкавказья, возможно, что эти земли стали называться Ирканией, которая по итальянским картам в середине XIV в. отмечена в районе реки Кубани.

Легендарный Абумуслим, на наш взгляд, являлся историческим деятелем второй половины XIII - начала XIV вв., тогда как могила Абумуслима в Хунзахе принадлежит его внуку или правнуку Абумуслиму II, жившему в середине XIV в.

Мусульманская династия, воцарившая в Хунзахе во второй половине XIII в., принадлежала к хаканской генеалогии, а следовательно была тюрко-монгольской. Через некоторое время домонгольская династия восстанавливает свои права, но признает власть Хулагуидов. В дальнейшем вместе с кайтагскими правителями и тюрком Каутар-шахом захватывает Кумух и назначает в нем правителя, также принадлежавшего к хаканской генеалогии, т.е. к ширванскому тюрко-монгольскому роду, возможно связанному с домонгольскими ширванскими правителями.

Одной из причин вторжения Узбека в 1318-1319 гг. явилось постепенное выдавливание золотоордынцев дипломатическими усилиями и рядом газийских походов в Горном Дагестане.

Кумухское общество, придерживающееся прозолотоордынской ориентации, было вынуждено уступить Кайтагу селение Худуц, что и было отображено в Худуцкой надписи.

Заключение

Таким образом, исходя из вышеизложенного в главах диссертации материала, можно сделать следующие принципиальные выводы.

Военным успехам татаро-монгол в Дагестане способствовало их превосходство в тактике, маневренности, вооружении, способность воевать как в конном, так и в пешем бою, наличие в их составе специального рода войск для ведения военных действий в горах, набираемого из горских жителей покоренных территорий, способность привлекать на свою сторону в кратчайшие сроки войсковые соединения покоренных народов.

Первый разведывательный поход проходил не через Внутренний Дагестан, а через предгорье и плоскость, которые, вероятно, контролировала Алания. Вероятно, разгром аланского войска после ухода половцев произошел на территории Дагестана.

Второй поход в Дагестан под руководством Бугдая является составной частью покорения всего Северного Кавказа.

На сегодняшний день известны два маршрута, по которым монголы двигались в горы: первый - по долине реки Самур, второй -по его притоку - реки Черахчай, который представлял собой часть вахскийского пути через горы из Закавказья через Агунию, Лакию, Аварию в Чечню. На этом маршруте источники последним крупным населенным пунктом, покоренным монголами, называют Кумух.

Велика вероятность существования и других маршрутов в Центральный и Северный Дагестан, которые неизвестны исследователям в силу отсутствовавших здесь эпиграфических традиций, связанных, как правило, с исламской культурой эпиграфических надписей.

Хотя Бугдаю было дано задание покорить область Авир, т.е. Аварию, среди покоренных земель она не называется путешественниками середины XIII в. Остальные народы частично или полностью были завоеваны.

Комуки, названные П.Карпини как завоеванный народ, это не кумыки - народ дагестанской плоскости и предгорья, а лакцы -народ, проживавший в Центральном Дагестане.

О закреплении татаро-монгол на покоренных землях Горного Дагестана свидетельствует многочисленная эпиграфика с появившейся здесь титулатурой, тюрко-монгольскими именами и приказным тоном строительных надписей, распространенных на территории Южного Дагестана. Отсутствие таковых на территориях Центрального и Северного Дагестана лишь свидетельствует об отсутствии в этих районах исламских письменных традиций, которые здесь появляются в конце XIII - начале XIV вв.

О завоевании Горного Дагестана монголами свидетельствуют многочисленные предания, существующие у всех народов Дагестана.

Ни дагестанские предания, ни топонимика периода покорения Дагестана не знает "татар", а знает "монголов".

О деятельности татаро-монгольского ига свидетельствует проникновение в Горный Дагестан тюркского языка, имен, титулатуры, топонимики, обычаев престолонаследия, фольклора, орнаментального искусства, изменение хозяйственного уклада жизни в пользу отгонного животноводства, вхождение дагестанских земель в татаро-монгольскую военно-административную систему, создание в Дагестане татаро-монгольских государственных институтов.

Видимость временной зависимости от татаро-монголов создает то обстоятельство, что Дагестан находился на стыке интересов южных и северных татар. Иллюзия независимости создается в период относительно частого перехода дагестанских феодальных образований в вассальную зависимость от одних татар к другим.

Анализ родословных потомков хана Джучи выявил взаимосвязанность имен потомков Бувала (Бамхала) и Шибана с топонимикой Восточного Кавказа, в основе которых лежит тюрко-монгольская традиция называть ребенка по названию местности, в которой он родился, и другая традиция, согласно которой та или иная местность или населенный пункт нередко получали название по имени родоначальника какого-либо племени. Из топонимики Восточного Кавказа можно сделать вывод, что часть потомков Бувала и Шибана имели свои улусы в Азербайджане и на Северном Кавказе. Это подтверждается тем обстоятельством, что от улуса Батыя на помощь Хулагу в Иран были посланы потомки именно этих ханов - Татар и Балакан - вероятно потому, что Иран находился вблизи их предполагаемых улусов. Это подтверждается и тем, что потомки именно этих ханов - Ногай и Тома-Токтай - возглавляли дербентский пограничный округ, а сын Ногая Джуке - возглавлял тумен, охранявший вход в Дарьяльское ущелье.

Именно от имени "Тутара" произошло название местности "Татар-туп" ("Татарский стан"), от которого, возможно, произошло название татарского народа.

Взаимные территориальные претензии за земли Аррана, Азербайджана и Северного Кавказа стали причиной конфликта в Иране между Татаром и Балаканом, которым в своих интересах воспользовался Хулагу.

Эти же противоречия, искусно подогреваемые Токта-ханом для ослабления позиций Ногая на Северном Кавказе, породили конфликт между Ногаем с одной стороны и его зятем и Тома-Токтаем - с другой, на стороне которых выступил Токтай.

Причиной ордыно-хулагуидских войн явились территориальные претензии Хулагу-хана на Арран, Азербайджан и, возможно, Дагестан, которые должны были перейти к Батыевому улусу.

В войне 1262-1267 гг. ильханы использовали в своих целях местные войска, войска грузинского царя Давида VII Улу, а также войска правящих кругов Восточной Алании.

Строительство укреплений Хулагуидами по правому берегу Куры в 1265-1266 гг. подтверждает то обстоятельство, что граница между Батыевичами и Хулагуидами, определенная в 1264 г. ярлыком Кубилай-каана, проходила по реке Куре.

На основании этого можно предположить, что река Кура была изначальной границей между улусами Хулагу и Бату-хана, хотя и имела особый статус управления.

С середины 70-х годов XIII в. Хулагуиды активизировали свои дипломатические усилия в Азербайджане, Дагестане и Алании, используя религиозный фактор: в Азербайджане и Дагестане -исламский, в Алании, и возможно, в "Дидоэти" - христианский фактор Грузии.

Результатом дипломатических усилий многие правители Азербайджана и Дагестана признали себя вассалами Хулагуидов в конце 70-х годов XIII в.

В ответ на это Менгу-Тимур перебрасывает огромные силы на Кавказ, среди которых были представители многих народов, в том числе и русского. Навстречу прорвавшимся Хулагуидам в Южный

Дагестан были посланы пять русских отрядов. Возможно, что русские дружины размещались золотоордынцами в Дагестане на постоянной основе и возможно отголоски именно этих событий мы встречаем в дагестанских исторических хрониках.

В 1290 г. Хулагуиды заняли приморскую часть Дагестана до реки Уллу-чая. В связи с этим вероятна возможность перехода на сторону ильханов части кайтагских земель. Возможно, что начало этого процесса отражена в "Истории Каракайтага".

Отметим бессмысленность занятия любой части Приморского Дагестана той или другой стороной без подчинения ей соответствующей части Горного Дагестана.

После ухода в 1298 г. Тома-Токтая вместе с войском из Дагестана, Газан-хан, находившийся в Карабаче, остался нейтрален, несмотря на неоднократные просьбы Ногая о помощи. Ему не нужен был сильный Ногай. После его смерти Газан-хан начал свою экспансию на север Дагестана, в результате чего золотоордынские эмиры подались по ту сторону рек. Возможно эти события послужили сюжетом "Истории Ирхана" и части "Дербен-Намэ".

Просматривается безусловная связь между тезиками Газан-хана и "воителями за веру" - газиями.

Баланс сил, установившийся между исламским Югом и христианско-языческим Севером Дагестана, сложившийся на рубеже XII-XIII вв., был нарушен во второй половине XIII в. Великой монгольской империей, части которой активно использовали газийский потенциал Ширвана и Южного Дагестана для усиления своих позиций на Северо-Восточном Кавказе.

Напротив, религиозный космополитизм Золотой Орды значительно сузил ее возможности в использовании исламского фактора, хотя такие попытки предпринимались первыми золотоордынскими ханами. Ханы-язычники, пришедшие к власти в Золотой Орде после Берке-хана, перестали уделять исламскому вопросу должное внимание, что облегчило Хулагуидам задачу распространения своего влияния на Ширван и Дагестан.

Тюркский элемент проник в горные районы Дагестана вместе с монголами и под их руководством. Часть кипчаков, преследуемая монголами в 20-30-е годы XIII в. была изгнана из Дагестана самими дагестанцами. Тюркский же элемент, оставшийся на дагестанской плоскости со времен Хазарского каганата, если и проник в горные районы Дагестана под давлением монголов, то только в качестве гонимых беженцев, а следовательно не он не мог кому-либо "приказывать", т.е. чувствовать себя хозяином положения.

Возросшее число строительных надписей в Горном Дагестане после монгольского вторжения объясняется следующими моментами.

Необходимо было восстанавливать разрушенное, а разрушенного было много, особенно оборонительных сооружений, или тех сооружений, которые можно было приспособить под них (мечети, минареты, крепости, замки, цитадели). Разрушено было так много, и так много нужно было восстанавливать одновременно, что у многих историков сложилось впечатление, что сразу после монгольских погромов в Горном Дагестане выросли производительные силы, в результате чего начался "строительный бум", а следовательно татаро-монгольское нашествие почти не затронуло Горный Дагестан и горские феодалы поспешили построить оборонительные сооружения, чтобы отгородиться от плоскости, т.е. от татаро-монголов.

Восстановление разрушенного проходило под непосредственным контролем татаро-монголов. Оно обуславливалось в дальнейшем и тем обстоятельством, что Дагестан в течение 120 лет находился в зоне боевых действий между южными и северными татарами и объектом их повышенного интереса. "А Дагестан - это обитель войны", - сообщает дагестанская историческая хроника.

Исходя из того, что арабские источники не отмечают строительства арабами в Дагестане каких-либо фортификационных сооружений и замену местных правителей своими, дает нам возможность предположить, что местные дагестанские хроники, освещая историю исламизации Центрального и Северного Дагестана, повествуют о событиях периода татаро-монгольского ига, в особенности исламизаторскую роль вассала Хулагуидов Ширвана и Газан-хана - "царя ислама", а также ильханского полководца и правителя Ширвана в 20-е-30-е годв XIV в. Чупана.

Исламизация Дагестана в XIII - начале XIV вв. в основном осуществлялась хулагуидским Ираном и его вассалом - Ширваном следующими методами: военным (газийские походы) активной пропагандой исламского образа жизни (деятельность шейхов, калатаров, сейидов, суфиев, дервишей) и путем подселения к местным жителям мусульман (наделение их тезиками).

В результате мероприятий Газан-хана в начале XIV в. под влиянием Хулагуидов попадает кумухская община.

Перед этим под их влияние попадают Южный Дагестан и Кайтаг. Описание этих событий частично отражено в "Истории Каракайтага".

При золотоордынской гегемонии в Дагестане и установлении хулагуидской власти важную роль в этих процессах играла тюрко-монгольская элита, осевшая здесь с середины XIII в., ширванская элита, представлявшая из себя к концу XIII в. переплетение тюрко-монгольских и старых ширванских династий, ставшие проводниками ислама, и арабо-иранские газии-тезики, среди которых были и представители знатнейших родов Ближнего Востока.

Хулагуиды и их вассалы, ведя цепь непрерывных войн в Дагестане, широко используют газийский потенциал своих вассалов, придавая этим войнам религиозный характер. Тезики-переселенцы Газан-хана в этом смысле становятся газиями, т.е. проводниками исламской идеологии в Центральном и Северном Дагестане.

Вновь прибывшие газии-тезики занимают верховное положение на новых землях: возглавляют административную, военную и духовную власть. Они селятся отдельно от местных жителей, не смешиваясь с ними. Старая элита, покорившаяся захватчикам, постепенно смешивается с новой, в результате чего появляется к XV в. новая элита, ведущая свой род от рода Пророка (от газиев), имеющая ханские и хаканские корни (от монголов) и связанная с местными доисламскими и домонгольскими династиями (аварские ханы).

Сведения об этих сложных этносоциальных процессах дает нам "История Каракайтага", менее других подверженная изменениям поздних мусульманских переписчиков.

История Ирхана" и часть "Дербенд-Намэ", касающаяся Ирхана, являются логическим продолжением событий, описываемых в "Истории Каракайтага".

На то, что в основе этих хроник лежат события периода хулагуидской экспансии в Дагестан, может служить то, что правитель Ирхана принадлежал к хаканской династии, был братом хакана, а в его генеалогии есть люди, носившие татаро-монгольские титулы "эмир", "бек", "хан". Среди подданных правителя Ирхана и в самой столице проживали люди различных вероисповеданий, причем мусульман было больше, чем иудеев, что характерно для периода золотоордынской гегемонии в Дагестане, но не для эпохи Хазарского каганата. Топонимы, называемые в этих хрониках, такие как Дешт-и-Кипчак, Шехр-и-Татар Джулад появились в татаро-монгольский период, а соответствующие топонимы города, такие как Малый Маджар, Большой Маджар, Анджи, возможно, существовали при Хазарском каганате. Вместе их объединяет одно обстоятельство - все они перестали существовать в XIV в. В начале XV в. территория части Золотой Орды даже в специальных документах называется Хазарией. Слова "татары" и "крым" также относятся к татаро-монгольской эпохе. После отступления из Дагестана правитель Ирхана подчиняет ему всех правителей Предкавказья, возможно, что эти земли стали называться Ирканией, которая по итальянским картам в середине XIV в. отмечена в районе реки Кубани.

Легендарный Абумуслим, на наш взгляд, являлся историческим деятелем второй половины XIII - начала XIV вв., тогда как могила Абумуслима в Хунзахе принадлежит его внуку или правнуку Абумуслиму II, жившему в середине XIV в.

Мусульманская династия, воцарившая в Хунзахе в начале XIV в., принадлежала в хаканской генеалогии, а следовательно была тюрко-монгольской. ft

Позже эта династия вместе с кайтагскими правителями и тюрком Каутар-шахом захватывает Кумух и назначает в нем правителя, также принадлежавшего к хаканской генеалогии, т.е. к ширванскому тюрко-монгольскому роду, возможно связанному с домонгольскими ширванскими правителями.

Одной из причин вторжения Узбека в 1318-1319 гг. явилось постепенное выдавливание золотоордынцев дипломатическими усилиями и рядом газийских походов в Горном Дагестане.

Кумухское общество, придерживающееся прозолотоордынской ориентации, было вынуждено уступить Кайтагу селение Худуц, что и было отображено в Худуцкой надписи.

В данной работе автор стремился показать связь между Г событиями, происходившими на плоскости Дагестана и событиями в

Горном Дагестане.

В трудах современных исследователей наблюдается двойственность в решении вопроса о взаимоотношениях великих тюркских держав с феодальными правителями Дагестана. С одной стороны, почти все исследователи признают то обстоятельство, что включение "дагестанских земель в административную, экономическую, военную систему двух чингизидских держав способствовало насаждению здесь присущих им обеим эконоических, административных, общественных, правовых, культурных норм и институтов", присущим этим державам. С другой стороны, ими же утверждается, что власть татаро-монголов в Горном Дагестане была непродолжительной и почти номинальной, при этом дагестанские феодальные правители отгородились от равнины оборонительными сооружениями, где происходили ожесточенные ордыно-хулагуидские войны, и проводили относительно независимую от монгольских держав политику. Удивительно то, что эти взаимоисключающие взгляды становятся нормой для большинства дагестанских историков, обобщенный взгляд которых на данную проблему был выражен в "Истории Северного Кавказа с древнейших времен до XVIII в.".

Говоря о степени зависимости дагестанских феодальных образований от монгольских государств, в лучшем случае речь идет о каких-то союзнических отношениях с ними. Хотя в последнее время некоторые ученые, говоря о тезиках-газиях Газан-хана, ставят правомочный вопрос о том, что только ли территориями Южного Дагестана ограничивается наделения им икта?

Для ответа на этот вопрос мы использовали ряд дагестанских исторических хроник, основной сюжет связан с газийскими походами и исламизацией дагестанских земель. Мы связываем большинство событий, описываемых в хрониках, с эпохой хулагуидских экспансий в Дагестан. При этом мы отталкивались из того факта, что в предмонгольский период памятники исламской культуры, а следовательно и территория распространения ислама, ограничивались южнодагестанскими землями и средним течением реки Уллучай. Поэтому газийские (мусульманские) походы в Центральный и Северный Дагестан, описываемые в хрониках, относятся к концу XIII в. и совпадают с татаро-монгольскими походами в Дагестан и расселением здесь тезиков-газиев. Первые памятники исламской культуры в Центральном и Северном Дагестане датируются XIV в., т.е. после газийских походов сюла "Царя ислама" - Газан-хана и его тезиков.

Существование двух "Хазарий" различных эпох (одна - в эпоху персо-хазарских и арабо-хазарских войн, отмеченного персоарабской историографией, вторая - в эпоху ордыно-хулагуидских войн, отмеченного в официальных документах современников этой эпохи) позволило поздним переписчикам довольно легко фальсифицировать историю. Хазарией в XV в. называлась территория, занимаемая Золотой Ордой. Отмеченные хроникой и проживавшие здесь хазары были потомками первых хазар, т.е. оседлое население Золотой Орды, а тюрки - это кочевое ее население, состоявшее из собственно монголов и кипчаков.

В этом смысле знаменательной является личность правителя Ирхана. Его деятельность могла осуществляться как в Хазарском каганате, так и в Золотой Орде, но никак не в промежутке между этими великами эпохами, т.к. масштаб правителя Ирхана слишком велик для Дагестана, после ухода из которого он становится правителем всего Предкавказья по приказу его брата - Хакана.

Отнести правителя Ирхана к эпохе Хазарского каганата не позволяет то обстоятельство, что в столице Ирхана - Араканах -находилось большое количество мусульман, а иудеев - из 10 тыс. домов - всего 33 дома, что не характерно для эпохи Хазарского каганата, ведущего войну с мусульманами, и население которого, в особенности в столичных городах, должно быть преимущественно быть иудейским, тем более, что в Северном Дагестане проживание мусульман памятниками исламской културы отмечено не ранее XIV в.

Национальный состав населения Ирхана, в том числе и присутствие здесь русских, вероисповедание этого населения (мусульмане, христиане, язычники и относительно небольшое количество иудеев) говорит о религиозном космополитизме, присущем Золотой Орде, в особенности до принятия ею ислама как государственной религии. Наличие на итальянских картах названия "Иркания" в Предкавказье, правителем которого стал правитель Ирхана (со столицей Араканы) в середине XIV в., утвердила нас в мысли, что целью газийских походов с заменой местной элиты и строительством крепостей (что не характерно для арабов) являлось продолжение северного похода, начатого Хулагуидами в конце 70-х годов XIII в. на территории Азербайджана, успешно продолженного газиями-тезиками Газан-хана в Дагестане и завершившегося походами в 20-х годах XIV в. Чобаном, который также фигурирует в дагестанских хрониках. Под давлением войск Газан-хана золотоордынские эмиры, в том числе и правитель Ирхана подались "по ту сторону рек", т.е. отошли в бассейн реки Терек. Таким образом, тезики-газии заняли почти всю территорию Дагестана, кроме, возможно, северо-западных труднодоступных аварских территорий. При этом Хулагуидами проводилась политика замены местных элит с утверждением новых исламских элит, связанных как с ирано-арабскими знатными домами, так и с тюрко-монгольской ханакской генеалогией, что и было отмечено неоднократно первыми исследователями тюрко-монголо-дагестанских отношений XVIII -начала XX вв. К сожалению, далее отдельных реплик и замечаний данное направление в исследовании этой эпохи не получило, возможно это происходило в ракурсе борьбы с пантюркистской идеологией, позже переросшее в элемент национального самоутверждения, что характерно не только для дагестанской историографии, но, к сожалению, и для большинства нетюркских регионов России, в которой искажаются не только сами события, но и дух той эпохи. ft

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Мавлиев, Али Усманович, 2000 год

1. Абдар-Рашид ал-Бакуви. Сокращение книги о "памятниках" и чудеса царя могучего. М., 1971.

2. Абдул-Гази. Родословное дерево тюрков. Казань, 1906.

3. Абу Муслим // Дагестанские исторические сочинения. М., 1993.

4. Абу Хамид ал-Гарнати. Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131-1153 гг.). М., 1971.

5. Ал-Истахри. Книга путей и царств. СМОМПК, 29. 1901.

6. Ан-Насави Шихаб ад-Дин Мухаммад. Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкурны. Баку, 1973.

7. Архиепископ персидского города Иоанн де Галонифонтибус о народах Кавказа (1404 г.) // События в Дагестане и Ширване XIV-XV вв. Махачкала, 1997.

8. Ат-Табари. История посланников и царей о народах Северного Кавказа // Памятники истории и литературы Востока. М., 1986.

9. Афанасий Никитин. Хождение за три моря. M.-JL, 1948.

10. Ахты-Намэ // Дагестанские исторические сочинения. М., 1993.

11. Баландзори. Книга завоевания стран. Баку, 1927.

12. Гандзакеци К. История монголов по армянским источникам. СПб., 1871, 1873.

13. Джанашвили М.Г. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России. СМОМПК, 22. 1897.

14. Древнетюркский словарь. JL, 1969.

15. Ибн ал-Асир. Тарих ал-Камиль. Баку, 1940.

16. Ибн ал-Факих. Книга стран. СМОМПК, 31. 1902.

17. История Абу Муслима // Дагестанские исторические сочинения. М., 1993.

18. История Герейхана // Дагестанские исторические сочинения. М., 1993.

19. История Ирхана // Дагестанские исторические сочинения. М., 1993.

20. История Маза // Дагестанские исторические сочинения. М., 1993.

21. История Каракайтага // Дагестанские исторические сочинения. М., 1993.

22. Сказание об основании аула Аргвани. Рук. фонд ИИЯЛ. Ф.З. Оп.1. Д. 158/3704.

23. Каяев А. Материалы по истории лаков. Рук. фонд ИИЯЛ. Ф.1. Оп.1. Д.5.

24. Лавров Л.И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа. Ч.1-З.М., 1966, 1968, 1980.

25. Лакские эпические песни (сост., перев. Х.Халилова). Махачкала, 1969.

26. Масуди. Луга золота и рудники драгоценных камней. Книга предупреждения и пересмотра. СМОМПК, 38. 1908.

27. Мхитар Айриванеци. Хроника // Армянские источники о монголах. М., 1962.

28. Марко Поло. Путешествие. Л., 1940

29. Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957.

30. Рашид ад-Дин Сборник летописей. ТТ. I-III. М.-Л., 1946, 1952, 1960.

31. Он же. Переписка. М., 1971.

32. Симеоновская летопись. ПСРЛ. T.XVIII. СПб., 1913.

33. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. TT.I-II. СПб., 1884, М.-Л., 1941.

34. Тарих Дагестан // Дагестанские исторические сочинения. М., 1993.

35. Тарихи Дербенд-намэ. Ред. М.Алиханов-Аварский. Тифлис, 1989.

36. Шихсаидов А.Р. Эпиграфические памятники Дагестана // Вопросы истории Дагестана. Махачкала, 1974.

37. Он же. Дагестанская историческая хроника "Тарих Дагестан" Мухамада Рафи. ППВ 1972. М., 1977.

38. Шигабудинов М.Ш., Айтберов Т.М. Документы по истории средневекового Дагестана (начало XV конец XVI вв.) // Вопросы истории Дагестана. Вып.2. Махачкала, 1975.

39. Юсупов Г.В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. М.-Л., 1960.

40. Якут. Алфавитный перечень стран. СМОМПК, 29. 1901. Литература

41. Абакаров А.И. Некоторые предметы вооружения монгольского времени из горного Дагестана // Древности Дагестана. Махачкала, 1974.

42. Абдуллаев Х.Х., Микаилов К.Ш. К истории дагестанских этнонимов лезг и лак // Этнография имен. М., 1971.

43. Агларов М.А. Андийская группа народности в XIX начале XX вв. Рукописный фонд ИИЯЛ. Ф. 3. On. 1. Д. 67. Л. 24-26.

44. Аджиев A.M. Нартский прозаический фольклор и его место в кавказской партиаде // Дагестанская народная проза. Махачкала, 1982.

45. Аликперов А.К. О некоторых строительных надписях Южного Дагестана XI-XIII вв. // Древняя и средневековая архитектура Дагестана. Махачкала, 1989.

46. Алиев Б.Г. Предания и легенды народов Дагестана // Общественный строй союзов сельских общин Дагестана в XVIII -начале XIX вв. Махачкала, 1981.

47. Алиев Б.Г. Каба-Дарго в XVIII-XIX вв. Махачкала, 1972.

48. Алиев Б.Г., Шихсаидова Р.С. О маршруте похода Тимура в 1395-1396 гг. через Дагестан // УЗД. Т.ХХ. Махачкала, 1970.

49. Али-Задэ А.А. Социально-экономическая и политическая история Азербайджана XIII-XIV вв. Баку, 1956.

50. Али-Задэ А.А. Монгольские завоеватели в Азербайджане и сопредельных странах в XIII-XIV вв. // Вопросы истории, 1952, № 8.

51. Алексеева Е.Г. Средневековая история народов Северного Кавказа. Ленинград, 1969.

52. Алкадари Г.-Э. Асари-Дагестан. Махачкала, 1929; изд. 2-е, Махачкала, 1994.

53. Атаев Д.М. Нагорный Дагестан в раннем средневековье. Махачкала, 1963.

54. Атаев Д.М. Некоторые средневековые могильники Аварии // Материалы по истории Дагестана. Т. II. Махачкала, 1961.

55. Айтберов Т.М. Древний Хунзах и хунзахцы. Махачкала, 1990.

56. Айтберов Т.М. Центральная часть Восточного Дагестана в VII-XIII вв. (к хронологии и географии борьбы с мусульманами) // Освободительная борьба народов Дагестана в эпоху средневековья. Махачкала, 1986.

57. Айтберов Т.М. Еще раз о монгольском нашествии на Дагестан // Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока: XII-я годичная научная сессия Ленинградского отделения Института востоковедения: Краткие сообщения. 4.1. М., 1977.

58. Айтберов Т.М., Иванов А.А., Казанбиев А.Д. Новые эпиграфические памятники с территории Аварии // Материалысессии, посвященной итогам экспедиционных исследований в Дагестане в 1976-1977 гг.: Тезисы докладов. Махачкала, 1978.

59. Айтберов Т.М., Иванов А.А. Новые арабские надписи XIII-XIV вв. из Дагестана // Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока. М., 1981.

60. Айтберов Т.М., Салихов Б. К вопросу о распространении тюркского языка в Дагестане // Источниковедение истории досоветского Дагестана. Махачкала, 1987.

61. Артамонов М.И. история хазар. Д., 1962.

62. Ашурбейли С. Государство ширваншахов. Баку, 1983.

63. Багратиони В. История царства Грузинского. Тбилиси, 1976.

64. Багров Л.С. Материалы к историческому обзору карт Каспийского моря. СПб., 1912.

65. Бакиханов А.-К. Гюлистан-Иран. Баку, 1926. Изд. 2-е, Баку, 1991.

66. Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия. Собр. соч. T.I. М., 1963.

67. Он же. Дагестан. Собр. соч. T.III. М., 1965.

68. Он же. Дербент. Соч. T.III. М., 1965.

69. Он же. К вопросу о происхождении «Дербенд-Намэ». Соч. T.VIII. М., 1973.

70. Он же. Абу Муслим. Соч. Т.VII. М., 1971.

71. Он же. Ислам и культура мусульманства. М., 1992.

72. Он же. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. Соч. T.V. М., 1968.

73. Он же. К вопросу о происхождении кайтаков. Соч. T.V. М.,1968

74. Он же. Шейбаниды. Соч. Т.Н. 4.2. М., 1964.

75. Баскаков Н.А. Этнолингвистическая классификация диалектных систем. М., 1964.

76. Он же. Тюркские языки. М., 1960.

77. Он же. К проблемам китайских заимствований в тюркских языках // Советская тюркология, 1987, № 5.

78. Балапанова А.С. Проблемы истории и культуры казахов по материалам героического эпоса: историко-статистический анализ. Автореф. на соиск. ст. к.и.н. Алмааты, 1999.

79. Башкиров А.С. Искусство Дагестана. Резные камни. М., 1931.

80. Бгажноков Б.Х. О значении этнической позиции ученого в этнографическом исследовании // Советская этнография, 1972, № 2.

81. Большаков О.Г. История Халифата. Т.П. М., 1993.

82. Броневский С. Новейшие известия о Кавказе. М., 1923.

83. Буниятов З.М. Ширван в XII первой половинеХШ вв. // Известия АН Аз.ССР, Баку, 1975, № 4.

84. Виноградов В.Б. Через хребты веков. Грозный, 1970.

85. Волкова А.А. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII начале XX века. М., 1974.

86. Габиев С. Лаки, их прошлое и быт. СМОМПК,36, 1906.

87. Гаджиев Г.А. Место религии в становлении и укреплении феодализма в Дагестане // Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1986.

88. Гаджиев В.Г. Шамхальство // Государства и государственные учреждения в дореволюционном Дагестане. Махачкала, 1989.

89. Он же. Перечень доходов шамхалов // Источниковедение истории досоветского Дагестана. Махачкала, 1987.

90. Гаджиева С.Ш. Кумыки. М., 1961.

91. Галстян А. Завоевание Армении монгольскими войсками // Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1970.

92. Генко А.Н. Арабский язык и кавказоведение // Труды Второй сессии ассоциации арабистов. М.-Л., 1941.

93. Гербер И.Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря // История, география и этнография Дагестана. М., 1958.

94. Гордлевский В.А. Избранные сочинения. T.I. М., 1960.

95. Он же. Государство Сельджукидов Малой Азии. М.-Л., 1941

96. Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда. Л., 1937.

97. Они же. Золотая Орда и ее падение. Л., 1950.

98. Греков И.Б. Шахмагонов Ф.Ф. Мир истории. М., 1986.

99. Гусейнаев А.Г. Архивные сведения о трех арабских надписях из Кумуха // Источниковедение средневекового Дагестана. Махачкала, 1986.

100. Гусейнов И.Ш. Образование Казикумухского шамхальства. Дисс. канд. ист. наук. Махачкала, 1998.

101. Данилевский Н. Кавказ и его горские жители. М., 1846.

102. Джидалаев Н.С. Об одном ряде булгарских слов в лакском языке // Советская тюркология. Баку, 1979.

103. Дебу Иосиф. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске: с 1816 по 1826 год. СПб., 1829.

104. Джиоев Н.К. Из истории алано-золотоордынских взаимоотношений в середине XIII в. // Известия Юго-Осетинского НИИ АН Грузинской ССР. Вып. ХХХХ. 1986.

105. Дебиров П.М. Резьба по камню в Дагестане. М., 1966.

106. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды. М., 1985.

107. Он же. Золотая Орда: Мифы и реальность. М., 1990.

108. История Дагестана. T.I. М., 1967.

109. История Дагестана. Махачкала, 1997.

110. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988.

111. Исаев А. А. Из истории освободительной борьбы в средневековом Дагестане // Освободительная борьба народов Дагестана в эпоху средневековья. Махачкала, 1986.

112. Ичалов Г.Х. Дагестан арена военных столкновений Хулагуидов и ханов Золотой Орды в XIII-XIV вв. // Вопросы истории Дагестана. Махачкала, 1975.

113. Он же. Борьба народов Дагестана с татаро-моголами в первой половине XIII в. // Вопросы истории Дагестана. Махачкала, 1974.

114. Источниковедение истории досоветского Дагестана. Махачкала, 1987.

115. Кузнецов В.А. Очерки истории алан. Владикавказ, 1992.

116. Кубанов А.Х. Некоторые сведения по истории народов Северного Кавказа из книги Иоганна Шилькбергера «Путешествие по Европе, Азии и Африке с 1394 по 1427 год» // Вопросы археологии и истории Карачаево-Черкессии. Черкесск, 1991.

117. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1991.

118. Криштопа А.Е. Политическое развитие Дагестана в XIII-XV вв. Дисс. канд. ист. наук. Махачкала, 1981.

119. Карнаиков О. Аул Чох // СМОМПК, 4, 1884.

120. Кузубский Е.И. Дагестанский сборник. Вып.1. Темир-Хан-Шура, 1902.

121. Кощеев В.Б. Еще раз о численности монгольского войска в 1237 г. // Вопросы истории, 1993, № 10.

122. Лавров Л.И. Кавказская Тюмень // Из истории дореволюционного Дагестана. Махачкала, 1976.

123. Он же. Карачаевцы. М., 1978.

124. Он же. Этнография Кавказа. М., 1982.

125. Он же. Новое о Зирихгеране и казикумухских шамхалах // Из истории дореволюционного Дагестана. Махачкала, 1976.

126. Он же. Историко-этнографические мелочи // Сборник статей этнографии Адыгеи. Майкоп, 1975.

127. Дашков Ф.Ф. Исторический очерк крымско-татарского землевладения. ИТУАК, 1984, № 22.

128. Магомедов P.M. История Дагестана. Махачкала, 1961. Изд. 2-е, Махачкала, 1968.

129. Он же. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVII начале XIX вв. Махачкала, 1957.

130. Он же. По аулам Дагестана. Вып.1-П. Махачкала, 1977, 1979

131. Магомедов P.M., Криштопа А.Е. Борьба против татаро-монгольских захватчиков на Северном Кавказе и ослабление Золотой Орды // Известия Северо-Кавказского центра высшей школы. 1978. №3.

132. Магомедов М.Г. Оборонительные сооружения Дагестана в X-IV вв. // Древняя и средневековая архитектура Дагестана. Махачкала, 1989.

133. Он же. Образование Хазарского каганата. М., 1983.

134. Маммаев М.М. Эпиграфический орнамент в декоративной системе средневековых архитектурных сооружений селения Кубачи (XIV-XV вв.) // Древняя и средневековая архитектура Дагестана. Махачкала, 1989.

135. Маршаев Р.Г., Бутаев Б. История лакцев. Махачкала, 1992.

136. Маршаев Р.Г. О термине «шамхал» и резиденции шамхалов. УЗИИЯЛ, т.VI. Махачкала, 1958.

137. Малачиханов Б. К вопросу о хазарском Семендере. УЗИИЯЛ, т. XIV. Махачкала, 1965.

138. Носовский Г.В., Фоменко А.Т. Новая хронология Руси. М., 1997.

139. Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990.

140. Петрушевский И.П. Иран и Азербайджан под властью Хулагуидов // Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1970.

141. Пронштейн А.П. Некоторые проблемы возникновения и развития феодальных отношений на Северном Кавказе в новейшей советской историографии // Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1988.

142. Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки истории Южного Дагестана. Махачкала, 1964.

143. Ракушин А.И. Мусульманство у золотоордынских кочевников Нижнего Поволжья в XIII-XV вв. Дисс. канд. ист. наук. Саратов, 1998.

144. Рапов О.М. Русская церковь в IX первой трети XII вв. М., 1986.

145. Ртвеладзе Э.В. О походе Тимура на Северный Кавказ // Археолого-этнографический сборник. Т. IV. Грозный, 1976.

146. Саидов М.-С. О распространении Абумуслимом ислама в Дагестане // УЗ, Т.П. Махачкала, 1957.

147. Сатыбалов А.А. Социально-политические термины тюрко-язычных документов эпохи феодализма в некоторых языках СевероВосточного Кавказа // УЗИИЯЛ, T.V. Махачкала, 1958.

148. Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960.

149. Сперанский П.Т. Татарский народный орнамент.

150. Сысоев В.М. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении.

151. Федоров-Гусейнов Г.С. Этнические процессы в СевероВосточном Дагестане в V-VIII вв. // Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1988.

152. Он же. История происхождения кумыков. Махачкала, 1996.

153. Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973.

154. Он же. «Аноним Искандера» и термины «Ак-Орда» и «Кок-Орда» // История, археология и этнография Средней Азии. М., 1969.

155. Фаталиева Х.Р. Аварское нуцальство в XVIII веке. Автореф. на соиск. уч. ст. к.и.н. Махачкала, 1999.

156. Халилов X. Лакские этнические песни. Махачкала, 1969.

157. Халидов М.Р. Мифологический и исторический эпос народов Дагестана. Махачкала, 1993.

158. Халиков А.Х. Монголы, татары, Золотая Орда и Булгария. Казань, 1994.

159. Хашаев Х.М., Саидов М.-С. Гидалинские адаты. Махачкала, 1957.

160. Хашаев Х.О. Общественный строй Дагестана в XIX веке. М., 1961.

161. Хизриев Х.А. Феодальный институт «Танма» («Тама») на Северном Кавказе в золотоордынский период // Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1968.

162. Шиллинг Е.М. Кубачинцы и их культура. М.-Л., 1949.

163. Шихсаидов А.Р. О пребывании монголов в Рича и Кумухе (1239-1240 гг.) // УЗИИЯЛ, т. 4. Махачкала, 1958.

164. Он же. Дагестан в X-XIV вв. Махачкала, 1975.

165. Он же. Ислам в средневековом Дагестане (VII-XV вв.). Махачкала, 1969.

166. Он же. Вопросы исторической географии Дагестана X-XIV вв. (Лакз. Гумик) // Восточные источники по истории Дагестана. Махачкала, 1980.

167. Он же. Дагестанская историческая хроника «Тарих Дагестан» Мухаммеда Рафи // Письменные памятники Востока. М., 1977.

168. Он же. Освободительная борьба народов Дагестана против Халифата в VII-XIII вв. (в трудах арабских авторов) // Освободительная борьба народов Дагестана в эпоху средневековья. Махачкала. 1986.

169. Он же. Закарийа ал-Казвини о Дагестане // Источниковедение истории досоветского Дагестана. Махачкала, 1987.

170. Черепнин Л.В. Монголо-татары на Руси // Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1977.

171. Список принятых сокращений

172. АКАК II Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Том И. Тифлис, 1868.

173. ВИ Вопросы истории (журнал).

174. ГО Географическое Общество.

175. ИАН Императорская Академия наук.

176. ИИЯЛ Институт истории, языка и литературы им. Г.Цадасы Дагестанского филиала АН СССР. Том. Махачкала.

177. КЭС Кавказский этнографический сборник. Вып. Москва.

178. ЛО ИВ Ленинградское отделение Института востоковедения.

179. МАД Материалы по археологии Дагестана. Том. Махачкала.

180. ППВ Письменные памятники Востока: Историко-филологические исследования. Ежегодник. Москва.

181. СКНЦВШ Северо-Кавказский научный центр высшей школы.

182. СМОМПК Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. Тифлис.

183. УЗД Ученые записки Института истории, языка и литературы им. Г.Цадасы Дагестанского филиала АН СССР. Том. Махачкала.

184. УЗ ЧИГПИ Ученые записки Чечено-Ингушского государственного педагогического института.